Вальсингамские девы [Анна Морион] (fb2) читать постранично

Анна Морион Вальсингамские девы

Глава 1

1834 год, Англия.

Из старой, каменной церквушки доносился нестройный хор голосов, исполняющих англиканский хвалебный гимн под аккомпанемент дурно звучавшего старого органа. Была вечерня. В деревушке Вальсингам никогда не пропускали богослужений.

Деревня, забытая Богом и разрушающаяся уже сотни лет, давно превратилась в «гнилое местечко», как называли ее в Парламенте Англии. Жителями этого «гнилого местечка» были сто пятьдесят один человек, большей частью – женщины и дети. Здесь жили самые обычные крестьяне, отличающиеся от остальных английских крестьян лишь одной особенностью – они были отвратительно бедны, но в этой своей нищете лелеяли свои жизни, семьи и души как зеницу ока. Бедность не смущала их, ведь англиканская вера и почитание Девы Марии Вальсингамской придавали им силы и смысл жизни даже среди этой ужасной, отталкивающей бедности. Лендлорд части графства Норфолк, на котором находился Вальсингам, казалось, забыл, а может, просто не знал о том, что на его земле приютилось это обособленное общество глубоко-религиозных и чистых душой крестьян.

– Теперь же, братья и сестры во Христе, помолимся Отцу нашему.

Прихожане усердно и искренно принесли Богу свои молитвы, затем пастор благословил людей, они встали с потрескавшихся, черных от времени, деревянных скамей и разошлись по домам.

Так было испокон веков: едва оканчивалась служба, крестьяне торопились к своим каменным, прохудившимся домам, чтобы успеть подоить рогатую скотину, покормить птицу и привести в порядок свои убогие жилища, и лишь после этих трудов накормить себя и своих детей. Перед сном глава каждой семьи по слогам читал Священное Писание, а когда гас маленький огарок сальной свечи, семьи молились и ложились спать на старые, набитые соломой тюфяки, лежащие на глиняном полу, чтобы всю ночь отмахиваться от прожорливых клопов.

Но сегодняшний вечер был не совсем обычным: утром среди жителей Вальсингама пронесся слух, будто у них появился новый лендлорд, но, кем он был, не знал никто, однако все с удовольствием делились с соседями своими предположениями и смаковали эту новость как лакомство. Люди передавали друг другу собственные ожидания того, как новый лорд приведет в порядок деревню и церковь, которая была центром этой маленькой вселенной, ведь он – новый лорд, несомненно, будет честным малым и глубоко заинтересованным судьбой своих крестьян. Новые чаяния и надежда на перемены стали пищей для крестьянских умов, уже почти разучившихся мечтать, даже несмотря на настоятельные увещевания многоуважаемого пастора Глоуфорда не мечтать раньше времени: ведь, если Господом положено сотворить благо через нового лендлорда, то это случится, а если нет – такова Его воля. На вечерне крестьянам было объявлено, что завтра утром на воскресную службу приедет новый лендлорд, собственной персоной, поэтому многие не смогли уснуть в эту ночь, от раздумий о будущем.

Несмотря на собственные трезвые увещевания, и сам пастор Глоуфорд был полон надежд: он знал, что новый лендлорд принесет деревне или много счастья, или много горя, поэтому он и его семья молили Бога, чтобы рукою лендлорда Он принес крестьянам этой бедной, почти бесплодной земли облегчение в их тяжких трудах.

Пастор Глоуфорд пользовался в деревушке большим авторитетом и всеобщим уважением: он был служителем Бога, глубоко-религиозным человеком, духовным наставником крестьян, всегда готовым прийти на помощь своим прихожанам во всех их бедах. После окончания Духовной семинарии молодого образованного человека с большими амбициями заслали в эту глушь, но пастор Глоуфорд быстро смирился со своей участью, стал еще более рьяным в вере, женился на местной, бедной, необразованной, но доброй и красивой девушке Эмме Джонс, и родил с ней трех дочерей, как солнце освещающих его приближающуюся старость. Однако теперь его любящая жена уже семнадцать лет спала вечным сном под сенью могучего дуба на общественном деревенском кладбище. Пастор помогал бедным (хотя богатых и даже зажиточных здесь не существовало), иногда лечил их, а также вел для прихожан курсы обучения базовой грамматики, чтобы они могли читать Писание и Новый завет. За эти душевные качества и доброту пастора и любили: свои любовь и уважение к нему прихожане выражали дарами его семье продуктов питания, так как своего домашнего скота у нее не было, впрочем, как и любой другой живности. Семья Глоуфордов выращивала на небольшом участке земли злаки, но этого не хватало, чтобы накормить четырех взрослых людей. Продажа грубой домотканой ткани, которой занимались девушки Глоуфорд, не приносила почти ничего, и сам пастор был так же беден, как и его прихожане.

Девиц Глоуфорд любили не меньше их отца. Старшей из них – Кэтрин было двадцать шесть лет, она была самой умной среди сестер и после смерти матери, с девятилетнего возраста, несла на себе ответственность за дом, став в нем полноправной хозяйкой, так