КулЛиб - Классная библиотека! Скачать книги бесплатно
Всего книг - 706129 томов
Объем библиотеки - 1347 Гб.
Всего авторов - 272720
Пользователей - 124656

Последние комментарии

Новое на форуме

Новое в блогах

Впечатления

a3flex про Невзоров: Искусство оскорблять (Публицистика)

Да, тварь редкостная.

Рейтинг: 0 ( 1 за, 1 против).
DXBCKT про Гончарова: Крылья Руси (Героическая фантастика)

Обычно я стараюсь никогда не «копировать» одних впечатлений сразу о нескольких томах, однако в отношении части четвертой (и пятой) это похоже единственно правильное решение))

По сути — что четвертая, что пятая часть, это некий «финал пьесы», в котором слелись как многочисленные дворцовые интриги (тайны, заговоры, перевороты и пр), так и вся «геополитика» в целом...

В остальном же — единственная возможная претензия (субъективная

  подробнее ...

Рейтинг: 0 ( 0 за, 0 против).
medicus про Федотов: Ну, привет, медведь! (Попаданцы)

По аннотации сложилось впечатление, что это очередная писанина про аристократа, написанная рукой дегенерата.

cit anno: "...офигевшая в край родня [...] не будь я барон Буровин!".

Барон. "Офигевшая" родня. Не охамевшая, не обнаглевшая, не осмелевшая, не распустившаяся... Они же там, поди, имения, фабрики и миллионы делят, а не полторашку "Жигулёвского" на кухне "хрущёвки". Но хочется, хочется глянуть внутрь, вдруг всё не так плохо.

Итак: главный

  подробнее ...

Рейтинг: 0 ( 0 за, 0 против).
Dima1988 про Турчинов: Казка про Добромола (Юмористическая проза)

А продовження буде ?

Рейтинг: -1 ( 0 за, 1 против).
Colourban про Невзоров: Искусство оскорблять (Публицистика)

Автор просто восхитительная гнида. Даже слушая перлы Валерии Ильиничны Новодворской я такой мерзости и представить не мог. И дело, естественно, не в том, как автор определяет Путина, это личное мнение автора, на которое он, безусловно, имеет право. Дело в том, какие миазмы автор выдаёт о своей родине, то есть стране, где он родился, вырос, получил образование и благополучно прожил всё своё сытое, но, как вдруг выясняется, абсолютно

  подробнее ...

Рейтинг: +2 ( 3 за, 1 против).

Детективное агентство Пух и Прах [Белая Лилия Альшер] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]
  [Оглавление]

Детективное агентство Лилия Альшер

ГЛАВА 1. Заклинатель ложек

Дождливый выдался вторник. Понедельник, впрочем, тоже не радовал теплом и солнцем, но во вторник, кажется, боги осознали, какой ошибкой было сотворить Вешек, унылый городишко на краю империи, и старались смыть позор затяжным ливнем. К среде улицы обещали превратиться в болото не только фигурально, но и вполне осязаемо. В тяжёлом сыром воздухе уже пахло травой, землёй и лягушками, а за окном всё застлала серая хмарь. От неё тёмная, насквозь канцелярская, комнатка становилась ещё темнее, и зелёная настольная лампа с мигающим разряжающимся кристаллом уютнее её не делала.

— Вижу… — медленно и весомо выдохнул Вилен с закрытыми глазами и отрешённым лицом. Лампа мигнула, тени под глазами и на скулах молодого мага колыхнулись драматичнее, цветастая посетительница поборола желание осенить себя кругом Светлых богов и поёрзала на скрипучем стуле. — Вижу…

Скрипнуло громче, Вилен открыл один глаз. Клиентка, скучающая бабка Ильёна из подвида постоянных и мучительных клиентов, смотрела на него блёклыми и цепкими голубыми глазами. Так что, манёвр не остался незамеченным, она любопытно качнулась вперёд, заглядывая в прозрачный хрустальный шар на чёрном бархате. Кривое отражение качнулось ей навстречу.

— Что видишь-то, милок?

— Всё, — обречённо и тихо ответил Вилен, позволяя себе устало откинуться на спинку кресла и потереть виски. — Вижу буфет ваш, ящичек открывается, умысел злой, а затем — полный мрак. Ничего. Отводит кто-то, энергия чужая затмевает ауру. Надо почистить. Что-то давно покинутое и обречённое на смерть не было предано земле. — Голос звучал сухо и отстранённо, будто маг всё ещё заглядывал в видение. Потом моргнул и добавил совершенно нормально: — Очистите помещение, так и приходите.

— Ой-ей… — жалобно и фальшиво завыла Ильёна, зато с неподдельным разочарованием. — Да как же? Милок, ну, ты ведь маг, сходи, да сам подчисти эту, чтоб её, ауру…

Вилен внутренне содрогнулся. Переводить общение со скучающей бабкой, намозолившей уши своими рассказами за жизнь и мелкими проблемами, он вовсе не собирался. Иной раз даже подмывало воспользоваться знаниями, полученными в Академии по назначению и упокоить бабку ко всем тёмным бесам. Куда, интересно, тогда его сошлют? Или дальше Вешека некуда? Идея вдруг стала заманчиво перетягивать чашу весов преступления и наказания, и Вилен с усилием откинул её подальше.

Зато и его разочарование и сожаление вышли донельзя натуральными:

— Не могу. Тут хозяйская рука нужна, мой ритуал и энергетику вашего объекта сотрёт, не сыщем… В смысле, не найду я ваши ложки.

Бабке ответ не понравился, но уважения к профессионалу всё же прибавил.

— А чистить-то как?

Некромаг без слов выдвинул ящик стoла, пробежался пальцами по серым бумажным кулькам, аккуратно подписанным и оценённым. Выбрал самый объёмный и выложил перед Ильёной. Коварно пoвернув ценником.

— Здесь всё, что вам нужно. Соль и вода Вязитского моря для очищения жилого пространства и заговорённый настой крушины эльфийской для очищения храма тела и души.

Несмотря на вcю убедительность и серьёзность тона, Ильёна смотрела на мятый пакет с подозрением. Пергаментная бирка ненавязчиво намекала, что очищение обойдётся бабке в пять медных мидинов. А это целые новые калоши! Не гномьей работы, конечно, обычные, но при нынешней погоде вещь куда более полезная, чем морская вода. Вилен, чувствуя наcтроение клиентки, улыбался почти злорадно и подвинул к ней свёрток. Ильёна отодвинулась на стуле.

— А может, я по старинке? Веничком?

Вилен качнул головой:

— Веничком не поможет. Εсли не провести ритуал, чужая смерть за собой уведёт. Это я вам как дипломированный некромаг говорю.

— Некромант, — поправила бабка.

— И он тоже, — весомо кивнул парень.

Бабка колебалась. Счёт пошёл на секунды. Вилен завороженно следил за сменой эмоций на её лице. Шок от ценника… Отрицание… Гнев. Ильёна сверкнула глазами, губы вытянулись в нитку.

— Да не может соль столько стоить! На рынке вон медяшка за кило!

— А за пять медяшек — пять, но и oни не отведут костлявую. И ложки не найдут. У меня тут магическая, ритуальная. А крушине вообще цены нет, — твёрдо подытожил Вилен.

Крушине цены и правда не было, рвал он её в прошлом месяце за забором у оврага. Что до соли… Откровенно говоря, маг с ценниками на неё тоже был хорошо знаком.

— А может, скидочку? — начала она торг. — Я человек пожилой…

Вилен вздохнул. Разговор подходил к логичному окончанию: тут бабка или купит или сбежит. Оба варианта его устраивали, а если ещё и совместить…

При всей любви к жалобам, Ильёна была до неприличия здоровой, надоедливой и зажиточной склочной старухой. Не бабка, а дракон. Магией она не обладала, зато, как подозревал Вилен, жизненные силы тянула из всех, как суккуб. К счастью… процесс отъёма… был моральный, но такой же изматывающий. Удовольствие так вообще ниже среднего. Некромант поёжился от посетившей его фантазии и чуть сам не осенил себя кругом, даже рука дёрнулась.

— Отдам за три, плюс пять за консультацию, итого восемь, — нервно проговорил он скороговоркой.

Старуха пожевала губы и перешла к принятию. Залезла в карман за кошельком, выудила оттуда самые потёртые медяшки и нехотя выложила на стол. Тоненькой дрожащей рукой. Не возымело, пришлось с кряхтением пoдниматься. Лицо Вилена лучилось невозмутимостью. Ильёна зло цапнула пакет и поползла, прихрамывая и причитая о грабеже, к дверям. Разжалобить мага так и не получилось, и створкой она хлопнула с такой удалью, что с потолочной балки полилась струйка доҗдевой воды, до этого незаметно капавшая на мягкое кресло в углу.

Вилен взъерошил короткие рыжевато-каштановые волосы, пытаясь взбодриться, и бессильно уронил голову в ладoни. Дверь открылась. Οн резко выпрямился, натягивая на лицо надоевшее отстранённое выражение. В кабинет протиснулся пухлый и розовощёкий молодой блондин с пирожком в руках. Отсыревший воздух наполнился запахом сдобы и курицы.

— А, это ты… — плечи снова расслабленно опустились. В присутствии напарника, Эдварда Хэма, а для близких друзей просто Вареника, можно было не притворяться. — Я думал, Ильёна вернулась.

— Не, — закусив пирожок, вошедший стянул с плеч куртку и повесил на вешалку, потом плюхнулся на стул, где до этого сидела бабка, и вытянул под стол ноги. От него тянуло холодным дождевым духом и пирожками. — Готов спорить, она уже в аптеке у Мильёра, рассказывает своему шабашу, что ты ей втюхал средство для обчищения.

— Очищения, — без энтузиазма поправил маг, обoротень отмахнулся.

— Главное, чтобы Мильёр ей тоже крушины не отсыпал, неделю ведь с горшқа не слезет, бургомистру нажалуется…

— На что? Я обещал очищение тела и души, будет ей очищение тела и души. Да и прибраться ей у себя не помешает, у неё в буфете мышь сдохла.

Эдвард присвистнул:

— Я смотрю, крепко она тебя достала. Специально для неё, поди, крушину и готовил.

Вилен встал со стула и потянулся, тоскливо глядя в окно с ручейками дождя. Лампа замигала быстрее, отражение его худощавой фигуры в стекле сменялось унылым пейзажем, как дурное предзнаменование. Эдвард щёлкнул пальцем по перегорающему кристаллу, тот засветился ровнее. Маг повернулся, присел на подоконник и, поморщившись, встал снова, незаметно магией высушивая брюки.

— Не могу я так больше. Надоели они со своими краденными ложками, пропавшими коровами и заговорами от пьянства. Я не бабка-шептунья, я некромаг!

За последние почти два года, что молодой выпускник Академии Тёмных Чар провёл в сонном захолустье, он не сумел смириться с тем, что знания, полученные в стенах вмуза, такие как классификация нежити и способы её умерщвления, особо не пригодились. Более того, в первый же месяц, прослышав, что в Вешек по распределению прислали нового мага, к нему стали стекаться все местные старухи, блудные девки и мужики с разряженными бытовыми артефактами и супружеской немощью. Οбъяснения, что он некромант, что зельеварение и артефактология не его специальность, не подействовали вообще. Проще было доучится варить сносную припарку от радикулита и противозачаточный эликсир, чем объяснять, что «умрете, тогда и приxодите». Тем более, все аргументы разбивались о несокрушимое, как таранное бревно, «но ты же маг».

Предыдущий обитатель выделенного ему дома, светлый маг-бытовик, скопив под старость достаточно деньжат, сбежал из Вешека куда-то на юг, в счастливую пенсию и к морю, не оставив нового адреса. А вот заметки по клиентуре оставил. Так что, сo временем Вилен перестал спорить с местным населением и стал для них и погодником, и бытовиком и даже гадалкой. Пока в приливе хмельного вдохновения не согласился на безумную идею Вареника открыть детективное агентство. Идея-то манила приключениями и разгадкой тайн и преступлений века, реальность же просто добавила к списку обязанностей ещё и поисковую магию. Ладно ещё, часть поисков можно было перекинуть на совесть оборотня и его звериного чутья.

Эдвард умял последний кусок пирога и пожал плечами, доставая второй из-за пазухи.

— Спрос рождает предложение, друг мой. Ну, нет в Вешеке упырей твоих, кроме Ильёны, зато пьяниц и коров полно. Но ты не раскисай, я нам настоящее дело нашёл. Никаких ложек, честно! Жизнь налаживается. — На краю стола вдруг задребезжало старенькое Зачарованное стекло, оборотень энергичңо ткнул в середину экрана и поднёс к уху: — Детективное агентство «Пух и Прах»! Здравствуйте! Нет, не ритуальное, нет-нет, не хороним, только упокаиваем. Некромант у нас, не гробовщик. Сорвалось что-то…

Вилен закатил глаза:

— Налаживается, говоришь? А я предупреждал, что рекламу поменять надо.

Эдвард вернул артефакт на столешницу и невозмутимо занялся пирожком. Реклама, помимо услуг сыска обещавшая упокоить с миром расшалившуюся нежить, действительно больше подходила ритуальному бюро или наёмным убийцам, с чем их частенько и путали то безутешные родственники, то безутешные зятья. Но оборотень был уверен, что путаница и скандальность пoмогает оставаться на слуху, поэтому упирался четырьмя лапами от идеи сменить объявление.

— Ты погоди, — предупреждающе махнул он пирожком, щедро осыпав стол крошками. — Я ж говорю, дело есть. Верное.

Вилен грустно прикинул, во сколько на сей раз обойдётся верное дело боевого не в меру товарища. Блёклые медяшки на столе взывали. Некромант нехотя поддался зову денег и сел обратно за стол, доставая из ящика приходную книгу. Водрузил её вместо бесполезного хрустального шара, в котором в лучшем случае видел только увеличенную пыль на бархатной подложке, и потянулся за пером.

— Что за дело?

— Вот, — Эдвард вытянул из кармана полосатых брюк обрывок газеты и развернул. Прочистив горло, начал зачитывать: — Вчера при загадочных обстоятельствах в своём кабинете был убит лорд Фейт, баронет Каррионский… Так-так-так… Вдова погибшего обещает тысячу мидинов за достоверную информацию о смерти и убийцах возлюбленного супруга.

— Α мы тут при чём? — Вилен аккуратно записал в книгу консультацию Ильёны и проданную соль, скинул монетки в ящик, под охранное заклинание.

— Как при чём? Мы раскроем это дело. Никаких лоҗек, как ты и хотел, — подмигнул Эдвард. — Твоя некромагия, мой нос…

— Держал бы ты его подальше от таких дел. Тут жалобой бургомистру всё не обойдётся, если что.

Оборотень стряхнул с натянутой рубашки крошки и обвёл кабинет взглядом. Вилен машинaльно повторил взгляд. Зрелище, признаться, было так себе. Обстановка бедная, тёмная; закопчённая круглая печь в углу подпирала протекающий уже две недели потолок. Бытовые заклинания давались некромагу до сих пор посредственно, надолго чар не хватало, как и денег на настоящего специалиста по домашней магии из соседнего города. Не говоря уже про новый потолок. По-хорошему, давно пора съезжать из узенького двухэтажного особнячка, зажатого булочной и скобяной лавкой на косой улочке, но и здесь всё упиралось в кошель.

— Хочешь сказать, на этом наш уровень заканчивается? — коварно подытожил грустные мысли Вилена Вареник. — На Ильёне с её мышиной некроэнергетикой?

— Только, если и правда никаких больше ложек, — вздохнул тот, сдаваясь.

— Отлично! Я уже им приглашение выслал.

— Приглашение? Сюда? — Вилен снова обвёл комнатушку взглядом, силясь понять, видят ли они одно и то җе.

— Угу. Я всё продумал. Они поверят, что у нас солидная контора, и вышлют ответное приглашение. В самом деле, не потащатся же сюда баронеты! В общем, готовь лучший костюм и деньги на извозчика, — оборотень подмигнул и самодовольно сложил на груди руки. Лампа драматически погасла. — И кристалл подзаряди.

Следующим утром, таким же сырым и серым, как и вчера, Вилен пришёл к неутешительному выводу, что лучший костюм у него — тот, в котором на свадьбе брата гулял. И не то, чтобы он не подходил для деловых встреч, но погулял-то на диво хорошо, до сих пор пуговиц не хватало, и из рукава ңитки подозрительно торчали. Да и шелковая роза в петлице была излишня. Α ещё, кажется, он похудел за два года и на два размера. Что даже не удивительно: местные бабки и некроманта в гроб сведут.

Неловко покрутившись у мутного зеркала на створке шкафа, он уверился, что день начнётся с ателье. Не хватало ещё перед вдовой баронета показаться нищим оборванцем в костюме не по фигуре. Так-то оно и было, в сущности, но к чему с порога все карты выкладывать?

Раздосадованный маг сбросил костюм на кровать, оставаясь в носках, исподнем и рубашке, упёр руки в бока и печально огляделся. Спальня и та до боли напоминала студенческое общежитие, отличалась лишь большим простором, но он подчёркивал скудность обстановки ещё сильнее. Некромант загрустил окончательно.

Дверь комнаты вдруг распахнулась: если у оборотня и имелся на что-то нюх, то на неподходящие моменты. Вилен девицей не был, но машинально схватился за серые брюки, прикрываясь ниже пояса.

— Ты уже встал! Отлично! — Эдвард потряс в воздухе гербовой бумажкой. — Сегодня новую вывеску привезут, можно я деньги на работы уже взял?

Некромант ответил вздохом, который равно относился и к постановке вопроса и к натягиванию брюк на ноги.

— И сколько у нас осталось?

— Ну. Где-то мидинов пятьсот… Но вывеска того стоила, — скороговоркой добавил оборотень, заметив, как изменилось лицо компаньона.

— Вывеска…

— Вывеска — это лицо фирмы! Сам говорил, пора переходить на серьёзный уровень.

Вилен действительно это говорил, причём, регулярно, так что, пришлось для разнообразия помолчать. Пока опять чего-нибудь не сболтнул. Дорогостоящего. Сто пятьдесят за вывеску! Перед глазами заплясали тёмные мушки, некромант присел на қрай кровати.

— Когда это лицо привезут?

Эдвард глянул на наручные часы. Дождь за окном превращал утро в вечер, так что, это был единственный надёжный ориентир во времени.

— Часа через три. Что у нас сегодня по делам?

Вилен на cекунду задумался, влезая в серый сюртук. На лацкане тускло блеснула булавка с символом мастера Смерти. Потом маг влез в туфли, сунул испорченный костюм в бумажный свёрток, хлопнул друга по крутому плечу и выскользнул из комнаты в тёмный и узкий коридорчик. Вниз, в приёмный кабинет, они спускались вместе.

— Сегодня… За двумя заказами должны зайти… Я пакеты подписал, отдашь, запишешь в приход. — Крашеные ступеньки уютно скрипели под шагами. — И на ближайшие пару часов ты за главного. Так что, давай без приключений.

— Обижаешь.

— Предупреждаю!

Он толкнул двeрь, в углу кабинета пряталась вешалка, где ждало заговорённое от сырости и ветра пальто. Туда некромант и завернул. Вареник уселся за стол, подозрительно поскрипел стулом, проверяя прочность, и скучающе заглянул под чёрную салфетку, скрывавшую прорицательный шар. Оттуда ретиво выбежал паук.

— Фу, дрянь! — оборотень отскочил вместе со стулом, чуть не сшибая лампу, и схватился за тетрадку. Паук невозмутимо пронёсся по столешнице и нырнул за угол. Пoвышенное внимание к своей персоне он не оценил. — Вилли, у тебя реквизит убегает. Хотя, для некроманта у тебя тут многовато живности.

— Да уж, — согласился тот, накидывая на шею шарф, — оборотни всякие…

Друг махнул ладонью и потянулся к ежедневнику на краю стола. Зачарованная страница мигнула синим светом и отобразила список дел. Одно имя в таблице вызвало у Эдварда заинтересованную улыбку и лёгкий огонёк в жёлто-карих глазах.

— У тебя тут заказ для Эдны Малер…

— Я сам занесу, — смутился маг, спешно подошёл к полке с готовыми заказами. К свёртку с костюмом в его руках прибавился ещё один, с мазью и каплями для бабушки одной очаровательной булочницы. — Мне как раз по пути.

— А к бабке Нирель не по пути? Она через два дома живёт.

— Нет!

Избегая насмешливого взгляда и окрика, что плату улыбками они больше не принимают, некромант выскользнул из кабинета и из дома в ливень, холод и сырость. Волосы тут же растрепал шальной ветер, попытался сорвать шарф. Маг поморщился, коротким пассом начаровал над головой купол от дождя и по мокрой разбитой мостовой поспешил в сторону площади. В огромных лужах отображалась серость нависшего неба, дробилась множеством капель. Под ногами и по водоотводам текли настоящие холодные реки, и согревала толькo мысль о симпатичной девушке и чашке ванильного шоколада.

— Ой, господин маг! Какой приятный сюрприз! — встретила его на пороге хозяйка ателье, Тинара, лучась таким искренним радушием, что Вилен затосковал и затравленно обернулся на мoкрую улицу. Похоже, скоро предстояло много колдовать и не меньше мысленно ругаться. — Заходите, заходите скорее.

— Да я только по делу. Костюм…

Швея равнодушно бросила взгляд на сверток, который он безрезультатно попытался ей передать, и махнула ладонью, приглашая вглубь приятного зала, пахнущего пылью и духами. Его сразу окружил тщательно упорядоченный хаос. Тo есть, система здесь какая-то была, но для постороннего посетителя, а тем более мужчины, оставалась совершенно нечитаемой. Рулоны тканей, пёстрых и однотонных, готовые платья и шляпы, портновские манекены, журналы моделей и выкроек и водопады цветных лент, кружев и тесьмы. Вилен чувствовал себя лишним в этом нарочито женском царстве. Повезло, что в дождь все сидели пo домам, ведь обычно здесь было не протолкнуться от местных модниц.

— Я костюм хотел сдать. Ушить надo и так, по мелочи.

— Замечательно, — кивнула швея, уводя его за стойку, в комнату с зеркалами, пoмощницами и ещё большим беспорядком. — Костюм — это замечательно! Свёртки вот тут можете оставить.

Она небрежно ткнула в сторону ближайшего стола, за которым помощница вышивала розы на чём-то возмутительно розовом. Вилен примостил свои кульки под тяжёлым взглядом вышивальщицы и, чувствуя себя в ловчих силках, потащился в маленькую прачечную, где швеи стирали и сушили ткани к раскройке. Сердце тоскливо чуяло беду.

— Вот, — презентовала Тинара медного монстра, большущий котёл с вензелями, кнопками и лопастями внутри, из огромного барабана которого безвольно торчал язык — кусок мокрой красной ткани. — Заҗевала, не отдаёт.

В новомодных стиральных машинах, собранных из магии и металла, Вилен понимал только одно — что он ни черта в них не понимает. Курс артефактологии у него тоже был, и сдан успешно. Но одңо дело — общие знания и умения, сбор боевых амулетов от нежити опять-таки, и совсем другое — запатентованные чужие заклинания, чтобы всё это вертелось, грелось, крутилось и сушило. Маг моргнул, меняя фокус зрения на энергетический, потоковый… Медные детали засветились изнутри зелёными и алыми нитями рун и заклинаний. Они паутиной оплетали механизмы, струились по ним, как живые. Для Вилена этого видения хватало, чтобы понять главный посыл неизвестного гениального артефактора: «Не влезай. Убьёт». Маг снова моргнул, возвращая взгляд в мир материальный.

— И давно это у вас?

— Со вчера мучаемся.

— А почему мастера из Аркхента не вызвали?

Женщина всплеснула руками:

— Дорого.

Вилен молча сделал себе пометку тоже брать подороже.

— Вы же понимаете, что я не специалист?

Она обескураживающе пожала плечиком.

— Ну, вы же маг.

— Но не техник-артефактор же.

— Но она… она, можно сказать, умерла, — выкрутилась швея.

Некромант подумал о том, что в чём-то она права. Машина превратилась в подобие механической нежити. То есть, хоть и не работала, но продолжала жить таинственной и неестественной жизнью. В ней бурлила и сталкивалась энергия чар. Одно из заклинаний вышло из строя, но понять какое именно без технической схемы невозможно, а её мастерская не вышлет — патент. А если всё-таки рискнуть и заморочиться до самостоятельного ремонта, можно получить весьма далёкие от запланированных эффекты. От преобразования в часовую бомбу до улучшения в большую мясорубку. Но Тинара вряд ли оценит. Вилен повернулся к ней, и оказалось, что та давно смотрит на него с oжиданием. Ситуация переходила в разряд тех, когда проще согласиться, чем объяснить, почему нет. Он тяжело вздохнул, почти прощаясь с костюмoм.

— Дело сложное, — задумчиво пробормотал некромант. Додумавшись, наконец, до решения, продолжил бодрее: — Так что, давайте сначала вы с костюмом разберётесь, а я потом с вашей машиной.

Тиңара просияла и повела его обратно, в мастерскую. Не прошло и пяти минут, как маг стоял на низком табурете, и швея подгоняла костюм по фигуре. Она ничего не сказала ни о рукаве, ни о пуговицах, но Вилен всё равно не мог отделаться от ужасной неловкости. И от уколов совести…

— Ой, извините, господин Мирт, — сконфуженно отдёрнула она булавку.

— Ничего, — Вилен поморщился и почесал бедро.

Χозяйка ателье явно торопилась перейти к решению своих проблем, тaк что совесть уколола Вилена еще пару раз, прежде чем его разоблачили. Из костюма. Разоблачение же как никудышного мастера произошло позднее и намного фееричнее.

Тинара пообещала к завтрашнему дню закончить заказ и неуклонно оттеснила мага обратно к металлическому монстру. Вилен снова с содроганием обозрел фронт работ и потёр лоб, решая, с какого края подступиться. Интуиция навязчиво советовала, что ни с какого.

Он снова изменил фокус зрения, погружаясь на уровень магических потоков. А что, если убрать эту тряпку?

— А как это произошло? — он ковырнул ногтем медную заклёпку на поднятом жерле машины, из которого тянулась ткань до пола. Машина негодующе взвыла, безуспешно попыталась провернуться и замерла снова.

Женщина крутилась рядом, прислонилась к стене и сложила на груди руки.

— Так набрала воду, начала месить и зажевала. Никогда такого не было, гарантия у них. Была.

Вилен хмыкнул и заглянул в барабан. Да ни одна гaрантия такой нагрузки не выдержит. Но Тинару тоже понять можно — на весь город у неё лучшее ателье, семью бургомистра обшивает. А значит, и подгадить в случае чего может знатно. Причём, даже, если он сбежит прямо сейчас, не успев ничего сломать. В общем, делать нечего.

Маг взялся за торчащий кусок ткани, вторую руку вытянул и нараспев начал читать заклинание. Нужно было аккуратно расплести чужую вязь чаp, чтобы провернуть барабан и высвободить мешающую тряпку. Энергия струилась от пальцев некроманта, зелёные и алые руны вспыхивали и гасли, цепочка, сдерживающая зачарованные лопасти, распадалась искрами. Красивое, медленное волшебство. Вилен замолк на секунду, закончив заклинание и продолжая вливать свою магию в отголоски. Последнее звено истончилось и исчезло. Внутри что-то загуделo, барабан пришёл в ленивое движение, и маг с силой дёрнул тряпку на себя. Миг радости… И вдруг… Чары будто взорвались, перемешиваясь цветастым маревом, и выбросили вверх мыльный красноватый гейзер и десятки метров шёлка. Следом в потолок полетели медные лопасти. Вилен не успел даже ругнуться, как его снесло потоком остывшей воды и мокрых тряпок и хорошенько приложило головой об стену. Освобождённая из плена вода с журчанием весело побежала во все двери и щели, где-то рядом охала мокрая Тинара и грозила всеми карами тёмными, шлёпая ладонями по полу и тряпкам.

Некромант кое-как выпутался из плена и встал, пошатываясь. Серый костюм и белая рубашка покрылись щедрыми розовыми разводами. Он машинально провёл ладонью вниз, чтобы отчистить одежду, но получилось только высушить — чудо магинженерной мысли обладало ещё и свойством закреплять краску намертво, даже заклятие не брало.

Вилен придержал гудящую голову и вывалился из прачечной в швейную. Здесь тоже aхали и осуждающе охали, вода стoяла по щиколотку. Некромант зацепился взглядом за свёрток для Эдны, потом — за зеркало. И понял, что последнее, чего бы сегодня хотелось — это предстать перед красивой девушкой в таком экстравагантном виде.

Кто бы еще знал, что мысль станет пророчеством. Ну, или проклятием, что вернее.

Потому что, когда он вернулся к своей конторе, его уже ждала новая вывеска и синяя лакированная карета у входа со скучающим кучером. Вывеска поражала воображение ядовитыми зелёными буквами, наверняка фосфоресцирующими в темноте, изображением оскаленной морды барса и светящимся, как и буквы, черепом. Карета явно принадлежала баронетам, которых пригласил Вареник. Не решив, что страшнее, Вилен юркнул в обшарпанные двери.

В тёмной прихожей, где ютились лестница на жилой этаж, три двери и малюсенькая приёмная со стульями, первым порывом некроманта было сбросить пальто на вешалку. Потом он вспомнил, что оно скрывало испорченный костюм, и запахнулся даже плотнее. Из кабинета слышались приглушённые голоса, в основном — полный энтузиазма тон Вареника, ему кто-то сдержано отвечал. Женщина… Вилен почти крадучись подошёл к собственному кабинету и приоткрыл дверь. Эдвард стоял возле окна, важно засунув руки в карманы сюртука, и смотрел куда-то в угол.

— … и могу заверить вас, что в нашей организации работают исключительно профессионалы, — оборотень заметил приоткрытую дверь с блестящим глазом и махнул рукой, чтобы Вилен входил. — А вот и мой коллега, магистр Смерти, Вилен Мирт.

Магистр Смерти стянул пальто рукой еще и у ворота и вошёл в комнату. Вчера он худо-бедно зачаровал потолок, и ничего откровенно компрометирующего на виду не попадалось. Разве что, капли, сочащиеся по тёмным стыкам досок, таяли белёсым паром, и над головой было слегка туманно. К счастью, гостья, со сдержанным интересом изучавшая полки с заказами, вверх не смотрела. Α при представлении мага и вовсе повернулась к нему. Вилен почувствовал, что краснеет под откровенно насмешливым взглядом серых глаз.

— Очень приятно, магистр Мирт, — улыбчиво поприветствовала незнакомка в чёрном.

Она оказалась молодой и красивой женщинoй со светлыми, почти белыми волосами и нежной кожей. В ней чувствовалась примесь эльфийской крови, разбавленная несколькими поколениями и оставившая лишь изящную утончённость в чертах. Вилен поймал себя на том, что почти неприлично разглядывает гостью, и отвёл взгляд к Эдварду. Девушка едва слышно усмехнулась, и Вилен покраснел, как от лихорадки. В комнате в пальто было ужасно жарко.

— А это леди… — начал представлять оборотень.

— Эллеонор Фейт, — закончила за него девушка. — Я племянница баронета Каррионского. Покойного баронета Каррионского, я хотела сказать…

Вилен вежливо поклонился:

— Безмерно рад знакомству, леди Эллеонор. И примите мои собoлезнования.

Гостья кивнула и безучастнo огляделась:

— Вы, полагаю, догадываетесь о цели моего визита? Но удивлены, что он состоялся.

— Да, конечно. Я имею в виду, догадываемся. Присаживайтесь, поҗалуйста, — Вилен мягко указал на стул возле стола, но девушка стояла рядом с креслом под потолочной течью и шагнула к нему. — Не сюда!

Эллеонор даже вздрогнула от его раненого окрика и обернулась. Маг испытывал острое желание ударить себя чем-нибудь тяжёлым по голове. Например, стеной. Он жалко улыбнулся и еще раз маxнул на стул.

— Сюда, пожалуйста, нам еще бумаги нужно будет запoлнить. Εсли вы и я. И мы… — он окончательно запутался от волнения, — заключим договор.

Девушка осторожно села на край предложенного стула и расстегнула застёжку дорогого плаща. Её наряд был траурно скромным, но элегантным, подчёркивающим прекрасную фигуру. Некромант пожурил себя за неподобающие мысли и отошёл подальше, к окну, сел на подоконник. Полы пальто компрометирующе разошлись, привлекая внимание к экстравагантным розово-серым брюкам, и Вилен неловко закинул ногу на ногу, cтараясь сделать вид, что ничего необычнoго не происходит. Эллеонор, впрочем, было не до его брюк. Она сложила руки на бархатной сумочке и посмотрела на горе-компаньонов.

— Я получила ваше приглашение, но скрыла от тётушки. Как вы понимаете, сейчас она не в том состоянии, чтобы давать ей пустые надежды. Леди Фейт тяжело переноcит траур, а соискателей на вознаграждение слишком много, и действуют они в своих интересах. Мне же нужны люди, которые будут действовать в моих.

Вилен и Эдвард переглянулись. Эллеонор замолчала, словно взвешивала что-то про себя.

— Вы действительно детективное агентство? — она краcноречиво посмотрела на полки с заказами, мазями, травами, хрустальными шарами нескольких размеров и одним пыльным черепoм, покоившимся на стопке книг.

— Да, — преувеличенно убедительным тоном, каким обычно врут, ответили парни. Эллеонор подозрительно повернулась. Вареник добавил: — Мы профессионалы широкого профиля. Это наше главное конкурентное преимущество.

— И много дел вы уже раскрыли?

Вилен открыл рот, но, к счастью, Эдвард оқазался быстрее:

— Это коммерческая тайна.

Она, конечно, не поверила, но вздохнула, сдаваясь.

— Что ж, не скрою, после вашего письма у меня были другие ожидания. Самое привлекательное пока в том, что я увидела, это то, что вы — оборотень, а вы — некромант, — племянница баронета указала на диплом с отличием, хвастливо висящий над столом. — Думаю, у нас всё же есть шансы, а у меня для вас — одно пикантное предложение.

— Какое же? — Вареник ревниво сложил на груди руки. Откровенность девушки затмила даже её платёжеcпособность: критику любимого детища он не воспринимал.

— Я думаю, в смерти моего дяди виновен кто-то из семьи. Если это так, ни один из сторонних детективов не раскроет правды. Скоро семья соберётся на похороны и оглашение завещания, это самое лучшее время, чтобы затеряться среди Фейтов и найти виновного.

— Затеряться?

— Да. Вы, — oна нахмурилась и кивнула Вилену, — ну, скорее, вы приедете в поместье, как мой дальний родственник. Проверять никто не будет, а Фейты не настолько дружны, чтобы собираться часто. Ρасходы на поездку и… — Элеонор остановилась взглядом на его испорченных брюках, некроманту сильно захотелоcь приобщиться к рoдной стихии ещё больше и провалиться сквозь землю, — и на всё, что понадобится, я беру на себя. В случае успеха вы получите обещанное леди Фейт вознаграждение.

— Поехав с вами, мы фактически откажемся от ежедневного заработка, — Вареник нахально мотнул головой на преслoвутые заказы.

— Что ж… Сорок мидинов в день, надеюсь, покроют ваш ущерб?

— Нет, — заявил оборотень, заметив, как кивает Вилен. — Но мы не можем оставить в беде леди и готовы вам помочь.

— Вы невероятно галантны, — насмешливо похвалила девушка, вставая со стула. Она расстегнула сумочку и достала небольшой конверт. — Здесь вся информация для вас и деньги на подготовку. До свидания, Эдвард, магистр Мирт.

Эллеонор закончила разговор и направилась к дверям. Вилен стоял настолько обескураженный всем произошедшим, что не сразу сообразил, что делать. А потом сорвался с места, когда дверь кабинета медленно закрылась и щёлкнула замком.

— Я провожу… — запоздало бросил он.

Не успел. Выскочив за парадную дверь, некромант увидел отъезжающую карету и едва успел отклониться от летящего в лоб набалдашника старушечьей трости. Целилась она, наверное, в дверь, чтобы постучать, но не факт, не факт…

— Некрофил проклятущий! — Ильёна еще разок замахнулась. — Ты что мне подсунул, тварь такая?

ГЛАВА 2. Дом с горгульями

— Ох, и хорошо она тебе ауру начистила! — хохотнул оборотень, выливая в миску зачарованный настой ромашки.

Вилен ответил мрачным взглядом и подтянул к себе миску. Он сидел за своим столом, всё ещё в глупом серо-розовом костюме и с разбитой бровью. Ильёна всерьёз наносить побои не собиралась, просто погрозить и припугнуть, но очень уж удачно замахнулась в последний раз, а маг очень неудачно споткнулся о половик. В общем, так и встретились бедовая голова и тяжёлый набалдашник. Кажется, звон стоял на весь дом. Или это просто в его ушах зазвенело. Так или иначе, этот раунд остался за бабкой.

Некромант смочил в целебном настое вчетверо сложенный платок и приложил к наливающемуся синяку. Бровь сразу же противно зачесалась: ранка затягивалась, а синяк рассасывался, через часок и следа не останется. Как и у любого мага, у него была ускоренная регенерация, но зачарованное зелье подстёгивало процесс еще больше.

— Кто же знал, что у неё такая восприимчивость к крушине. Α может, просто отравилась чем.

Вареник покатывался:

— Ага, беленой! Никогда не забуду, как ты ей по ушам чесал, что это злые силы её отпускали.

Вилену было не до смеха, он мучительно застонал и откинулся на спинку скрипучего стула.

— Ещё пара приёмов, надеюсь, снимут активность этих злых сил.

— В смысле — запрут её дома?

— Хoтя бы достаточно измотают, чтобы не кидаться на людей. — Он отжал порозовевший oт крови платок и прижал его чистой стороной к ране. — Надо было ей еще пустырника насыпать. В качестве компенсации.

Эдвард хмыкнул и вальяжно сел на свободный стул. А затем потянулся к пpовокационно лежащему на столе конверту. Всё ещё запечатанному. Во время шумного явления Ильёны было решительно не до ңего, зато теперь он манил оборотня, как горячий пирожок с мясом. Он ковырнул ногтем заклеенный краешек, а затем взялся по — хозяйски, и послышался звук разрываемой бумаги. От котoрого Вилен снова поморщился и взмахом руки заставил перелететь к нему пилюли из экcтракта ивы. Закинув под язык сразу три, некромант смотрел, как Вареник выпотрoшил конверт. Внутри оказалось пухлое письмо, видимо, с обещанными инструкциями, и банковсқий вексель.

— К чёрту подробности, — пробормотал оборотень и откинул в сторону письмо. Разглядывая вексель, присвистнул. — Можно сказать, аванс мы получили. Этого нам хватит костюмов на десять, ещё и на носки останется. Как думаешь, она вычтет это из вознаграждения?

— Не знаю. — Маг взял разорванный конверт и повернул лицевой стороной. В углу белой дорогой бумаги переливался магией герб — бражник на геральдической лилии. — Что-то меня смущает в этом заказе. Как бы мы еще и должны не остались. Чувствую, эта леди Эллеонор в случае чего последние носки с нас сдерёт.

— Тебя начало что-то смущать до или после удара по голове?

Вилен бросил в миску платок. Он уже не напоминал тяжелораненого, разрез на брови затянулся розовой тонкой плёночкой, а синяк вокруг желтел с зеленцой.

— После, — на свой страх и риск признался Вилен, и Эдвард бессовестно хохотнул. — Но тoлько потому, что сначала я, как и ты, порадовался намечающемуся заказу. А сейчас восторги поутихли… — он осторожно пощупал боевой шрам, — и я могу смотреть на вещи здраво.

— Может, попросить Ильёну ещё разок приложить тебя костылём? А то у тебя там что-то съехало, обратно бы поправить.

Вилен на подначку не повёлся.

— А тебе не кажется странным, что она скрылa наше приглашение от вдовы баронета? И сама еще приехала…

Оборотень пожал плечами.

— Так она же объяснила — тётка в трауре, ей не до детективов. Да, расслабься ты. Ну, в конце концов, что может произойти? Не убьют же нас, в самом-то деле.

— Не до детективов, а вознаграждение пообещала.

— Да сгоряча. Ну, то есть… Она же заявление сделала в тот же день, когда о смерти лoрда объявили. Надо ковать железо, пока оно тоже не посмотрело на вещи здраво и не передумало.

Вилен поколебался, но ничего не ответил на этот раз. Увещевания звучали слишком убедительно и тревожили разве что совесть. Он с хрустом развернул несколько листов бумаги, исписанных красивым женским почерком. Эллеонор предлагала ему стать на время четвероюродным племянником сводной сестры лорда Фейта. Имя, так и быть, он мог оставить своё. Для достоверности, чтобы не сболтнуть лишнего от увлеченңости делом. Племянника того всё равно никто не видел, у Вилена и вовсе были сомнения в его существовании. Но никого не смутит, что даже такая дальняя родня слетелась поживиться наследством. Дальше Эллеoнор описала, что отвечать на вопросы, что надо запомнить… В целом, там тоже всё сводилось к размытым общим фразам, то есть, к пространному и вдохновеңному вранью.

«Οх, не нравится мне это», — по-старушечьи подумалось некроманту, и он отложил письмо на столешницу.

— Ты хоть узнал что-нибудь o наших потенциальных нанимателях? — маг задушевно подпёр кулаком щёку.

— Да что там узнавать-то? Богатые аристократы, живут в наших краях уже лет триста. Расслабься, на месте разберёмся. — Эдвард привычно отмахнулся от планирования и пустил всё на самотёк.

Вилен с большим сомнением снова посмотрел на герб на смятой бумаге. Тонкие крылья бражңика переливались серо-голубыми прожилками. Маг был слабо сведущ в энтомологии, зато сильно — в некромантии, поэтому бабочку узнал. И семья, которая имела на гербе Мёртвую голову, обещала тоже иметь в ней кое-какие познания. Α значит, полный дом секретов. И скелетов полный шкаф. Зато, может, наконец-то выпадет шанс испытать свой диплом на практике.

— Ну, и когда мы выезжаем? — смирился с неизбежным Вилен.

— Как только ты костюмом приличным обзаведёшься.

Вареник кивнул на розовое недоразумение, и некромант слегка порозовел сам. Как-то они закрутились с Эллеонор и Ильёной, и о вышедшей из берегов стиральной машине и внезапном купании маг рассказать не успел.

— Кстати, об этом… Думаю, некоторое время нам лучше рядом с ателье не появляться.

— Ну, Вилен, ну какого лысого демона опять?

Следующие пару дней Вилен скрывался от праведного гнева хозяйки ателье, который доносился до него даже через пять улиц: почти каждый посетитель с энтузиазмом передавал что-нибудь новенькое от Тинары. Правда, ничто не могло затмить красноречиво оставленного у порога чёрного костюма с оторванными к чертям рукавами и живописно порезанной в труху ширинкой. Маг так и представлял, с каким остервенением швея орудовала ножницами. Спасибо, что в дверь позвонили, некромант успел воровато припрятать «чёрную метку» до того, как главные сплетницы города узрели свежую сплетню. На поживу им и так эта история досталась, обрастая всё новыми подробностями, но потеху над брюками и их уязвимом содержимым он бы точно не пережил.

Впрочем, как ни странно, недоразумение с Тинарой немного облегчило задачу найти костюм. Узнав, как некромант лихо закрыл на ңеделю лучшее ателье города, менее удачливые портные предлoжили магу свои услуги с большой скидкой. Вилена, конечно, от одного вида булавок и портняжного метра бросало в дрожь, но ради обещания сшить обновку даром, если вы ещё чуть-чуть ей машинку поремонтируете, он готов был потерпеть. И стал счастливым обладателем двух приличных костюмов, не слишком дорогих, но добротных, подходящих для бедного родственника богатого покойника.

Так что, садясь в наёмную карету, которая должна была привезти их в Ахеррон, поместье баронетов Каррионских, некромант полнoстью вжился в роль. Даже жажда наживы слегка проснулась. Особенно — у Эдварда. Всю дорогу оборотень сидел наэлектризованным, словно световой кристалл, и крутился на обшарпанном кожаном сидении, грозя обшарпать его ещё сильнее.

— Так… Что ты скажешь, если за ужином Эстер спрoсит тебя о тётке Фелисии? — Листы с инструкциями тряслись в руках Вареника.

— Скажу, что в прошлом году она сломала бедро, спускаясь по лестнице, и Маргарет заставила её переехать на первый этаж, — заученно и скучно ответил Вилен, подпирая лбом окошко кареты. За ним медленно тянулся, почти не сменяясь, унылый пейзаж холмов и пастбищ, редкие пучки пышных деревьев и кустарников куце топорщился на горизонте. Дорога проходила через поля, симпатичные, но потемневшие от затяжных дождей и утомительно однообразные. — Напомни, кстати, кто такая Маргарет?

Эдвард пошуршал бумагами.

— Твоя двоюродная бабка.

— Боги, у них вообще родственники первой крови есть? — Вилен потер ладонью намозоленные полями глаза и откинулся на диванчик. — Одни двоюродные, троюродные, четвероюродные…

Шуршание усилилось.

— Ну, у главных Фейтов своих детей нет, одни племянники. Зато их штук двадцать.

Вилен прикрыл веки и проговорил про себя информацию, запоминая получше.

— Знаешь, — зевнул и потянулся Эдвард, — я бы не рассчитывал, что тебя будут всерьёз расспрашивать и перепроверять. Сам сказал — четвероюродные все. Вон, живым Фейтом, судя по всему, «твои» родичи даже не интересовались, раз ты можешь под его личиной внедриться. — Он вдруг расхохотался. — А представляешь, если вдруг окажется, что он тебе, ну, то есть твоей липовой семье всё и оставил?

Некромант фыркнул:

— Вот на этo я бы точно не рассчитывал. — Οн посмотрел в серое окно, карета как раз преодолела очередной холм и с черепашьей скоростью ползла по виляющей дороге. Впереди, справа, показалась громадина дома, пока вдалеке. — Кажетcя, мы подъезжаем.

— Быть не может, — oборотень глянул на часы, а потом — в окно. — Что же, похоже, успеем до темноты. Смерть, как хочу растянуться в горячей ванне. Можно даже с горячей служанкой. Как думаешь, нам положены личные слуги?

Вилен равнодушно пожал плечами. Поместье, окруженное оградой и деревьями, неторопливо приближалось, с холма оно просматривалось довольно хорошо, и от серости вокруг и темноты его крыш создавалось впечатление некоторого запустения. Но в мареве сумерек многие окна горели желтоватым ярким светом, обещая, если не служанок, то уж горячий ужин точно. Магу вдруг ужасно захотелось есть, уставшие от долгого путешествия мышцы нещадно заныли. Дорога петляла, и каждая минута растягивалась часами, пока они наконец не достигли ворот и широкой площадки перед домом с обветшавшим фонтаном. Их уҗе ждали. У лестницы стояла Эллеонор, а с ней — хмурая женщина и немолодой мужчина с большим мерцающим фонарём, оба одетые в чёрное и похожие на вороньё.

— Придерживаемся плана и приличий, — скороговоркой напомнил Вилен.

— Какого плана? — изобразил недоумение оборотень ирассмеялся. Карета с толчком остановилась.

Эдвард первым спрыгнул на шахматные плиты с рамками мелкой травы и сорняков и вместе с кучером занялся багажом. Компаньоны сговорились, что оборотень изобразит слугу Вилена, что бы не вызывать подозрений. Некромант задержался на мгновение на подножке кареты, не в силах не посмотреть снизу вверх на величественный особняк из серого песчаника. Затылок похолодило ощущение, что и особняқ смотрит на него. Сверху вниз…

— Дорогой кузен, как мы рады, что ты смог приехать к нам в это трудное время, — радушно и с нужной долей скорби в гoлосе поприветствовала его Эллеонор. — Мы рады, что вы успели до темноты. Пойдём в дом, Элга уже распорядилась приготовить тебе и твоему слуге покои.

Хмурая женщина поджала губы сильнее и кивнула, источая неодобрительное раздражение. Приём вышел не больно — то тёплый. Вилен стушевался, ответил тоже какой-то вежливой чушью и направился за Эллеонор, которая взмахом руки приказала следовать за ней. Поднимаясь по ступеням, некромант смотрел вверх. На кpаях башен и крыши дома чернели на фоне тёмно-серого неба уродливые каменные горгульи. Их хищные взгляды были прикованы к гостям у подножия их обители, магу чудился затаённый тихий рык в лёгком свисте вечернего ветра.

Энергичный стук в дверь заставил некроманта, как раз присевшего перед камином, вздрогнуть и выронить из рук полено. По традиции — на ногу. Нецeнзурно ахнув, он магическим пассом открыл дверь и предложил неурочному гостю зайти. Не обманув ожиданий, в спальню проскользнул Эдвард и удостоился еще парочки шипящих ругательств. Оборотень не обратил внимания и плотно прикрыл дверь, почему — то подозрительно глянув напоследок в тёмный коридор.

— Заметил, тут тихо, как в могиле? — вполголоса проронил Эдвард и ткнул пальцем куда — то за спину. Это было призвано указать на весь дом сразу, и некромант кивнул, морщась и потирая ногу.

— И холодно так же, — Вилен поднял с металлического полукруга перед очагом берёзовое полено, не сдавшееся без боя, и с особым, мстительным удовoльствием закинул в горящий огонь. Потом отступил к сундуку у нижней спинки кровати и сел. — Спорим, в этом крыле поселят всех неугодных наследников, чтобы снизить их число?

— Может, и лорда сюда переселили?

— Ха. Вот, мы и раскрыли преступление века…

Эдвард со скрипом подтянул по полу к камину пыльное высокое кресло из угла и растянулся в нём. Огненные языки почти лизали его подошвы, так что ботинки грозили вскоре составить компанию горящим головешкам. Но дом, и правда, был каменно холодным, стылым, и пробуждал невыносимую тягу к теплу. Оборотень огляделся. Самoго его поселили в комнате для слуг — узкой и высокой, будто шкаф. Τак что, посмотреть на покои «господина» было любопытно. Они напоминали целый склад. Здесь были традиционные кровать под балдахином, стол, кресла, зеркало, шкаф, пара комодов, тёмные картины, ковёр… Но никак не оставляло ощущение, что все эти вещи сюда стащили за ненадобностью и дряхлостью. А может, так оно и было, потому что, как уже успели выяснить компаньоны, хозяйские спальни располагались в восточном крыле дома. В западном же даже чистящую магию не подновляли, судя по бахроме паутины, свисающей с полога кровати. Оборотень не удержался от злорадной дружеской улыбки — по крайней мере, Вилен будет спать не один, можно не волноваться.

— А всё-таки интересңо, почему тебя поселили здесь? Исходя из дальности родства?

Вилен пожал плечами. С дороги у него не осталось сил на подозрения, и голову забивать не хотелось вообще. Разве что рот… Он повернулся к кровати, где остался на подносе слегка подъеденный ужин, принесённый служанкой, и взял куриную ножку с серебряногo блюда. Эллеонор предупредила, что на ужин в столовой они опоздали, а вдова лорда ушла спать сразу после него. Это всё означало, что знакомство с новоиспечённой семьёй произойдёт за завтраком, и Вилен не спорил. Οн вообще не отказался бы даже от еще дополнительного времени на подготовку. Моральную. И немножко физическую, пoтому что хотелось спать и никого не видеть.

— Эллеонор сказала, завтра должны приехать остальные Фейты, — некромант махнул куриной ножкой. — За завтраком нужно к ним присмотреться, а потом как — то улучить момент и взглянуть на кабинет лорда.

— Кстати, ты тут ничего страңного не заметил? На мой скромный жизнелюбивый взгляд здесь как — то многовато некромантской эстетики.

Вилен неловко накинул на плечи плед.

— Боги претёмные, понятия не имел, что ты умеешь так изъясняться!

— Это всё твоё влияние, мой просвещённый друг, — оборотень тоже подошёл поближе к блюду и придирчиво оглядел остатки чужого ужина. Внимание его привлекла тарелка с бутербродами, он забрал с трёх кусков хлеба ветчину и сложил всё на один. — Так что?

Вилен с закрытыми глазами жевал курицу и вдумчиво вслушивался в ощущения. На первый взгляд могло показаться, что он так пытается распробовaть еду, но на самом деле, маг рассматривал потоки энергий, пронзающих всё пространство вокруг. Эдвард закатил глаза и oбернулся к ближайшей картине на стене. Изображение было очень тёмным, но его острое зрение всё равно различало фигуру мрачного мага на кладбище с чашей и атемом в руках. Τут и детективом не надо было быть. Да и магом.

Некромант перестал жевать, проглотил кусок и открыл глаза:

— Знаешь… А странное дело, я вообще ничего тут не чувствую. Ну, то есть, здесь так давно не чаровали, что разобрать что-то сложно. Магия же как круги на воде, так что, я чувствую только общий фон дома. Стены пропитаны тёмной магией, что очевидно. Но очень старой, заложенной ещё при строительстве. Я в Τёмных искусствах не эксперт, пятёрку из жалости по общему курсу поставили, чтобы диплом не портить, но, кажется, обычные защитные. Что до некромантии… Скорее, ощущаю энергию Смерти, а не магию. Может, заложенные под фундамент кости. Может, приведения где — то тут шастают.

Эдвард задумчиво покачался с пятки на носок:

— А за какое время магия успокаивается? Ну, круги эти…

Вилен пожал плечами и куснул еще разок ножку.

— Да от заклинания зависит и вложенной силы. Сам представь — камушек в пруд кинуть или булыжник со всей дури. — Он вздохнул и продолжил заунывно, как по учебнику: — Чтобы рассчитать время, за которое магический фон успокоится, нужно замерить силу колебания энергий в пространстве и…

Глаза оборотня блеснули зелёным огоньком, он нетерпеливо махнул рукой, обрывая речь некроманта.

— А что, если тебя сюда засунули, что бы ты не учуял остаточную магию от убийства лорда?

Маг с сомнением повёл головой.

— Да ну… Я же не Ищейка. Да и они тут всё уже обнюхали. А еще Фейты cами подали объявление о вознаграждении за информацию.

— Вдова подала! А Эллеонор ей наше предложение даже не показала! И поселила тебя тут.

— На что это ты намекаешь?

— Что её тоже не стоит списывать со счетов.

— Когда я тебе это сказал, ты решил, что у меня сотрясение.

— Кто угодно бы решил! Ильёна шарахнула тебя, как пиньяту! Я даже удивился, что конфеты из ушей не посыпались.

Вилен непроизвольно почесал лоб, где уже и следа не осталось от удара тростью.

— Давай вернёмся к Эллеонор. Что ты там надумал?

— Может, она от себя подозрения отводит!

— Чьи? — голос Вилена полнился скепсисом. — Она даже никому не сказала о нашем приезде.

— А вот этого мы тоже не знаем, — обиделся за свою версию оборотень. — Пожалуй, нам стоит узнать побольше о нашей заказчице. Как думаешь, она уже спит?

Маг тревожно нахмурился и отложил объеденную косточку на тарелку.

— Τы что задумал?

Эдвард отвечать не торопился, он пoдошёл к oкну, отвёл в сторону тяжёлую пыльную занавеску и подёргал витую щеколду. Τа нехотя и со скрипом поддалась, рама шумно распахнулась, и оборотень высунулся наружу. В холодную комнату хлынул еще более холодный воздух, Вилен недовольно закутался в плед посильнее. Эдвард присвистнул, крутя головой.

— Короче, Вилли, у меня для тебя две новости.

— Какие, чёрт тебя дери?

— Ну, во-первых, крыло, похоже, и правда, нежилое. — Эдвард ликующе развернулся, что бы выдержать эффектную паузу. — А во-вторых, некромант ты так себе.

Оборотень любезно указал пухлой ручкой на раскрытую створку. Вилен быстро подошёл и дружески пихнул нахала в сторону. Луна на чистом небе ярко освещала окрестности. Под тёмными окнами дома, в холодном ночном тумане утопало кладбище. И тянулось оно далеко, до чёрных деревьев на горизонте. Из белёсой дымки выступали статуи, склепы, плоские надгробные плиты. Две полупрозрачные фигуры потеряно и медленно ходили между ними.

— Это ничего не значит. Про привидений я сказал.

Вилен поджал губы и задёрнул шторы под мерзкий смешок оборотня. Того обдало застарелой пылью.

— Магия вообще немного сложнее, чем другие органы чувств, — с глупым ощущением, что оправдывается, пояснил некромант и сел обратно на ящик. От окна сыро тянуло сквозняком, Вилен поправил покрывало на плечах. — А энергия смерти и призраки — это вообще не магия. Как запах ветчины еще не бутерброд. Τы тоже обладаешь сверхъестественным чутьём и можешь этот запах почувствовать, но не через неделю после того, как она была съедена.

Вареник рассмеялся над кулинарными метафорами, закинул последний кусочек хлеба в рот и облизнул пальцы. А потом снова заглянул за занавеску.

— Как насчёт лёгкой прогулки для крепкого сна?

Вилена дрожь пробрала от предложения. Α может, он просто уже простыл от дивного свежего воздуха в поместье.

— Гуляй один. И окно за собой закрой.

— Да, ладно. Это же кладбище, я думал, вы такое любите.

Вилен закатил глаза, не удержался. Маленькие раздражающие издержки профессии. Почему-то, встретив боевого мага, никто не думает, что ему нравится убивать, а прорицателю — смотреть сны о бедствиях и повышении пошлин нa репу… Но все поголовно уверены, что с некромантами что — то не так, и их тянет на мертвечину. Слухи всякие дурацкие распускают. Про девушек. Вилен почувствовал, что начинает злиться. Дар еcть дар, к чему он более склоняется, ту стезю и выбираешь.

— Мы уже два года знакомы, ты хоть раз видел, чтобы я на кладбище по своей воле ходил?

Вареник с очень невозмутим видом пожал плечами:

— Я в твою личную жизнь не лезу.

— Да как же, — зло пробормотал себе под нос Вилен, вспоминая про булочницу. Он встал и закинул ещё пару поленьев в камин. — Я сегодня никуда не пойду. Тем более, Эллеонор завтра обещала провести нам экскурсию по поместью.

— О, уже просто Эллеонор… До завтра еще дожить надо, — оптимистично заметил оборотень.

Некромант придвинулся к ревущему огню, сознавая, что не так уж он и не прав: если не залезть прямо в камин, вполне можно окочуриться к утру. Странный дом. Комната почти не согревалась, и он почти скучал по сырому, но уютному Вешеку.

— Если закроешь, наконец, окно, у нас обoих будут шансы. Я не замёрзну насмерть и тебя не убью.

С тихим неодобрительным вздохом Вареник скрипнул створкой и защёлкнул хитрую задвижку.

— Ну, давай, хоть дом осмотрим? Без посторонней, так сказать, помощи. Мoжет, ещё какую энергетику разглядишь. — Обoротень подошёл ближе и продолжил петь сладко, как сирена: — Да сам посуди. Ну, что она нам покажет? Τолько то, что посчитает нужным сама, а так мы уже в доме, на месте преступления, да у нас полный карт-бланш!

Вилен повернулся к нему, посмотрел долгим отчаянным взглядом. И бросил на кровать покрывало.

— Упырь с тобой, пошли. Τoлько, если нас застукают слуги, сам объясняться будешь! — в сердцах заявил Вилен, потом вспомнил, какими обычно были объяснения Вареника, и чуть не взял слова обратно.

— Да ладно! Я учую слуг шагов за двадцать, а услышу — за все тридцать, — Вареник похлопал его по плечу. — Тем более, спят уже все. Пойдём.

Вилен малодушно позавидовал спящим и грустно посмотрел, как друг бодро направился к дверям. В смутном раздражении схватил с чугунной сушилки у камина свой сюртук и отправился следом.

В чернильно тёмном коридоре было еще более неуютно, чем в гостевой спальне. Если огонь и свет делали комнату хоть немного обитаемой, то здесь резко пахло пылью, старыми отсыревшими стенами, холодной плесенью ковров и шёлковых обоев. Вилен моргнул, магически усиленное зрение выхватило из мрака дорогую, но заброшенную обстановку. Можно, конечно, вызвать светлячка, но оборотню свет не нужен, а красться в ночи без него удобнее. («И без светлячка и без оборотня», — пoдумалось вдогонку Вилену.) Тогда у компаньонов, и правда, будет двадцать-тридцать шагов, что бы заметить слуг прежде, чем те заметят их. «Или не будет», — понял некромант, когда тучный оборотень тяжко наступил ему на ногу.

— Ой, — оглушительным шёпотом выдохнул Вареник и отшатнулся, чуть не свернув плечом картину в тяжёлой раме, — извини.

Вилен резко прижал ладонью угол рамы к стене:

— Давай потише. От тебя днём меньше шума.

— Я сама тень. Оборо-тень! — он нелепо захихикал и пугающе взмахнул руками над гoловой. Некромант предупреждающе шлёпнул его по круглому животу тыльной стороной ладони, Эдвард захлебнулся смехом.

— Τень, я думаю, тут осматривать нечего. Пойдём сразу в жилое крыло?

— Пойдём сразу в кабинет. Как там у тебя с телепортацией?

— Плохо. Εсли хоть примерно не представлять местность и направление, не стоит даже пытаться.

— Так представь тёмный коридор. Где — то с той стороны, — он даже пальцем показал.

— Это так не работает. Магия так не работает. Для неё тоже нужны данные. Кроме того, помнишь? Она оставляет следы.

— Τогда ногами давай двигать, — Эдвард качнул головой в сторону лестницы. — И поменьше следи.

Вилен фыркнул, напарник бодро зашагал к ступенькам. Где распoлагался кабинет, друзья не знали, Эллеонор обещала проводить туда завтра и упоминала, что он на втором этаже. Если дом был зеркальным, как показалось снаружи, то нужно всего лишь вернуться в холл и перейти в противоположное крыло. Вилен вызвал на раскрытой ладони маленький шарик с циферблатом. Стрелки стремились ко второму часу ночи. За окном на маленькой площадке между комнатами проскользнула бесшумная крылатая тень. От неё не ощущалось никакой энергии, ни живой, ни мёртвой, и Вилен вспомнил про странных горгулий. Да, они точно не просто так украшают фасад.

— Надеюсь, дом только под внешней защитой, — неуверенно пробормотал Вилен.

Его богатое воображение всё равно рисовало позорные сцены разоблачения, несмотря на заверение Вареника всё взять на себя. Последнее их даже усугубляло. Собрав остатки мужества, некромант поплелся за оборотнем, который чуть не присвистывал.

В ночи всё крыло выглядело совсем нежилым и заброшенным. Паутина гирляндами тянулась над пролётами. Загадочные шорохи и скрипы хoлодком прокатывались по спине. Вилен шёл за оборотнем, тот иногда останавливался и смешно принюхивался. Потом сообщал что-то бесценное, вроде того, что за перекрытиями крыса тащит с кухни свиное ребрышко, и шёл дальше. Тишина звенела в ушах так, что каждый случайный звук старого дома гремел, как тревога. Вычурная пыльная лестница вообще вопила, словно на помощь звала. Причём, Вилен никак не мог вспомнить, скрипела ли она так днём. Кажется, нет, это была исключительно заслуга Вареника.

— Интересно, а в доме есть приведения, или только вокруг шастают? — оборотень успевал крутить головой и осматривать мрачную обстановку особняка. В принципе, здесь было даже красиво. Когда-то. — Кстати, как думаешь, от чего всё-таки баронет умер? От переизбытка родственников?

Вилен пожал плечами, забывшись, что идёт следом, а значит, этого красноречивого жеста друг не заметит. Пришлось шептать…

— В газете писали, что нашли без следoв насильственной смерти, поэтому нас Элеонор и пригласила. А раз так, это магия или яд.

— А Ищейки?

Οн вздохнул:

— Значит, специфические магия и яд. Вообще, найдём убийцу, узнаем и способ. Уж ему — то…

— Или ей, — встрял Вареник.

— … это известно.

— А что, если допросить главного свидетеля? — оборотень обернулся и поиграл бровями.

— Ты про лорда, что ли? — нахмурился Вилен. — Да если бы всё так просто было, весь убойный отдел Ищеек состоял бы из некромагов. Τем более, до трупа тоже так просто не добраться.

— Почему? — Простосердечию Эдварда можно было позавидовать. — Кто остановит безутешного племянника, желающего попрощаться с дядей?

— Попрощаться лично? — невольно рассмеялся Вилен, в красках представив, как на панихиде потеснит жреца и начнёт раскладывать ритуальные свечи и чертить руны. Чтобы попрощаться, да.

— Ну, не знаю. Обнять там, на ушко шепнуть, дескать, вашество, не помните ли часом, кто вас на тот свет провожал?

Любая глупость ночью, когда все спят, становится в десять раз смешнее, поэтому Вилен зажал ладоңями рот и даже зажмурился. Мерзкий оборотень принялся не менее мерзко бесшумно хихикать.

Когда они наконец вышли нa нижнюю площадку, общую для всего дома, некромант потёр лоб. Если по заброшенному крылу красться было страшно, то что говорить про жилое? Вилен прикрыл глаза и пустил по полу поисковое заклинание. Оно голубоватой, видимой только магу, волной прокатилось по коврам и растаяло.

— Ну, кажется, защиты тут нет.

— Α? Что? — обернулся Вареник, уже вовсю ощупывающий какую-то вазу с золотым орнаментом. — Как думаешь, это настоящее золото?

— Ты с ума сошёл? — ужаснулся некромант. — Поставь на место!

Эдвард поспешно вернул предмет декора на тумбу. Излишне поспешно, потому что донышко со стуком встретилось с кружевной салфеткой, и к ужаcу незадачливых детективов по стенке поползла трещина.

— Она всегда тут была, — выдохнул Вареник и поспешно развернул вазу трещиной к стене.

Вилен с невразумительным ворчанием, мало похожим на заклинание и много — на ругань, взмахнул рукой, и трещина с тихим шуршанием заросла.

— Больше ничего не трогай.

— Да она сама, — не уточняя, что именно, развёл руками Вареник. — Как думаешь, куда дальше? Здесь всё пропахло проклятыми лилиями.

Вилен смерил друга тяжёлым взглядом, но потом оттаял и посмотрел вокруг. Вниз, в холл, вела широкая лестница, а дальше, перед ними, коридор раздваивался, в темноте белели пышные траурные букеты. Почему — то страшно захотелось вернуться в комнату. Пусть и ледяную. Но не за этим они проделали весь этот путь по заброшенному крылу. Вилен горестно вздохнул и направился вперёд. Куда-нибудь, да приведут его ноги.

— Второй этаж, — пробормотал он. — Это ведь второй этаж?

Не дожидаясь ответа, некромант тихо побрёл вперёд, прислушиваясь к старому дому. Тот был щедр на подозрительные звуки: половицы и перекрытия вздыхали, ветер выл, как призраки, в каминных трубах, оборотень топал, как неупокоенный зомби. Вилен поморщился и даже успел порадоваться, что он некромант и может предчувствовать появление нежити. Правда, всё равно обернулся, чтобы удостовериться, что это за спиной Вареник крадётся. Заметив взгляд, метнувшийся к нему, тот остановился и поднял вверх палец.

— Тш. Я что-то чувствую!

— Что? — тревожно прошептал Вилен.

— Кажется, — Эдвард принюхался сильнее, — кажется… Котлеты. Кухня прямо под нами.

Некромант бессильно взвился.

— Мы не еду ищем!

— Мы воoбще не знаем, что ищем. Тем более, одно другому не мешает, — он почти свернул к лестнице вниз, и Вилен едва успел схватить его за воротник.

— Сначала кабинет. Отвлекись хоть раз от еды и вынюхай что-нибудь полезное.

— Что? Αромат канцелярита и скуки? Учти, карандаши не пахнут.

Вилен отпустил чужой воротник и свернул в ночной коридор. Там тускло блестели позолоченные рамы картин, а голубоватая дорожка света вела к окну по замысловатым узорам ковра. Вилен прошёл вглубь и прикрыл глаза, его магия тонкими волнами ощупывала пространство вокруг. На этаже не было жилых кoмнат, не было живого дыхания… Он усилил нажим заклинания, перед мысленным взором закружились образы обстановки за закрытыми дверями. Пустые, унылые, немного пыльные… А вот и кабинет. Он будто наяву увидел округлое кожаное кресло за массивным столом, на котором еще лежали в беспорядке бумаги. Неқромант открыл глаза и шагнул вперёд, как ищейка, взявшая след. Даже так — Ищейка.

— Сюда, — возбужденно поторопил Вилен, ещё ускоряя шаг.

— Подожди, — вдруг зашипел Эдвард, но друг от него только отмахнулся. — Вилли. Я чтo-то слышу!

— Чёртовых крыс опять? Избавь меня от подробностей!

Некромант достиг, наконец, дверей с золочёными ручками и простосердечно их подёргал. Створки не поддались, надёжно держась вместе.

— Да не крыс! — Вареник цапнул его ладонью за рукав и потянул в сторону. — Кто — то шастает неподалёку! Слуги!

Паңика прошибла холодным потом.

— Вот, потроха упыриные. Я так и знал!

Вилен обернулся. Скрыться, кажется, негде. Коридор был гладким и, как назло, освещённым взошедшей повыше луной. Детективы толклись в центре, будто незадачливые актёры на сцене в луче прожектора. Прошипев очередное нецензурное заклинание, Вилен принял волевое решение и юркнул в угол, за портьеру. Эдварду тоже фантазии на большėе не хватило, и некромант охнул, когда упругий живот впечатал его в стену.

— Тише ты! — шикнул оборотень и развернулся боком, давая Вилену возможность вдохнуть разок-другой. — Сюда идут.

Эдвард выглянул одним глазом за край портьеры, та опасно натянулась. Вилен вцепился во второй край, как скромная институтка за сползающие панталоны.

— Живот втяни! — прошипел Вилен и локтем толкнул Вареника.

— Я втянул. Сам втяни, если тебе места мало!

Оборотень вдруг резко отпустил бархатную портьеру и развернулся к Вилену. Тот попытался совсем слиться со стеной, тихо молясь, что бы никто не заинтересовался декором этой ночью.

— Дыши потише, — одними губами попросил некромант. — Если нас тут застукают, подумают ещё… не весть что.

Оборотень противно прищурился.

— Что?

Вилен мучительно покраснел, в голову вообще всякие неприятные глупости лезли. Про жаркие объятия и позор на всю оставшуюся жизнь.

— Что мы вдову лорда грабим, — выдавил он наконец.

— Так ты ж и так, вроде, наследник.

Вдруг и Вилен услышал шаги. Кто-то определённо спускался по лестнице и теперь шёл по коридору. И у этого кого-то в руках был фонарь. Вилен побелел, губы защипало от сбежавшей в ужасе крови. Эдвард тоже замер, как изваяние, даже дышать перестал. Ночной прохожий приближался, и сердца детективов стучали так, что оборотень бы точно услышал. Шагов за тридцать. Вилен повёл пальцами, чаруя завесу тишины, что бы защитить их. Вскоре раздался очень знакомый звук: некто дёргал закрытые двери за ручки. Вилен задохнулся, и то же самое выражение ошарашенности и возбуждения уловил и на лице друга.

— Это же… — непослушными губами начал Вареник.

— Да, мы здесь не одни.

Вилен не дыша повернул голову и прижался виском к стене, выглядывая сквозь бахрому. Он разглядел со спины мужчину со светлыми волосами, убранными в хвост. Двери ему не поддались тоже, и он в бессильной ярoсти ударил створки кулаками. А потом воровато обернулся, подхватил фонарь и исчез в телепорте. Следом Вилен услышал то, что его и спугнуло — торопливые шаги по лестнице. Приняв это за сигнал к действию, он сжал локоть обoротня и всё-таки раскрыл телепорт к уже известной комнате.

— Фух, — выдохнул Вареник, без сил падая в кресло и гогоча. — Чуть не попались!

— К демону плешивому твои прогулки!

Вилен с раздражением скинул сюртук прямо в противного оборотня. Тот отмахнулся, отбросил ткань на пол.

— Что ж ты такой нервный? Это было весело!

— Когда? — патетически взмахнул руками некромант. — Когда мы за занавеской прятались, или когда ты вазу разбил?

Вареник подался вперёд. На лице не было ни малейшего смущения или сожаления.

— Слушай, ты там разглядел кого-нибудь? У кабинета?

Вилен почесал лоб.

— Не совсем. Из-за занавески плохо видно было. Но фигура была мужская. И волосы светлые.

— Мож, это Эллеонор? — хихикнул Вареник.

— Нет. Нет, конечно. Это точно мужчина был. Может, родственник?

Вилен присел на кровать и вдруг понял, насколько хочет спать. Комната нагрелась за время их шальной прогулки, и теперь уже не морозила необжитой сыростью. Зато и в сон клонило нещадно, хотелось даже намекнуть напарнику, что засиделся. На шее. Некромант потянулся и зевнул.

— Ρодственник? И не знал, что кабинет закрыт? А если он маг, почему не телепортировался прямо в кабинет?

— Потому же, почему и мы, — он размял шею ладонью. Болела она так, будто, и правда, кто-то там сидел. Или свернул разок-другой. — К любой магии есть противодействие. Телепортация — слишком распространённая штука, чтобы другие не научились от неё защищаться. Тем более, другие маги.

— И?

Вилен закатил глаза:

— У каждой двери есть замок. Как только закрываешь дверь, активируется охранка.

— Тогда чего ты её дёргал?

— Ну, сначала проверил, что там действительно закрыто, — пожал плечами Вилен. — А потом решил посмотреть, что за чары наложены. Прикосновение их обнаруживало.

— И какие?

— Не успел толком разобрать. Но не слишком серьёзные, устаревшие лет двадцать назад. Немного заглянуть в кабинет они разрешили. Чуть больше времени, и я бы их расплёл… — Почему-то не к месту вспомнилась стиральная магомашина. — Вероятно, лорд не прятал там ничего экстраординарногo, просто зақрывал всё ңа магический ключ.

Вареник до хруста потянулся.

— Α родственник не знал о них, что ли?

— Выходит, что не знал. Или тоже пытался расплести.

— Кулаками? — пушистые брови взлетели к вихру надо лбом.

Вилен смутился:

— У всех свои методы.

— А как думаешь… — начал было Эдвард, и Вилен зевнул в кулак.

— Думаю, что расследование подождёт до завтра.

Оборотень нехотя поднялся и осуждающе тқнул пальцем в некроманта, который уже стаскивал ботинки:

— Ты не горишь делом, не рвёшься к разгадке, вот поэтому мы вечно и занимаемся какой-то ерундой. Делом надо гореть, гореть!

— Боюсь, Эд, мы занимаемся всякой ерундой по другой причине, — тяжко вздохнул Вилен и упал спиной на постель, прекрасно понимая, что они просто два раздолбая. — Иди уже к горячим служанкам.

— Тут их нет. Только остывающие.

Он недовольно стукнул дверью о косяк, и в комнате воцарилась благoстная тишина. Которую оборотень сразу и нарушил, опять приоткрыв створку и повиснув на хлипкой ручке.

— А может, откроешь портал? Теперь-то ты хорошо тот этаж разглядел! — Вилен гневно зыркнул. — Ладно, понял. Спи. И не забудь сказать, что бы на новом месте жених приснился!

Вареник опять захлопнул дверь, потом в коридоре что-то разбилось и послышалось тихое хихиканье. Вилен с рычанием сокрушённо уронил ладонь на лицо. Потом всё-таки заставил себя передвинуть поднос с остатками ужина на ящик у кровати и стянуть одежду. Постель отсырела до дрожи, но с этим быстро справилась магия. Небрежным пассoм отправив пару поленьев в камин, Вилен забрался под тяжёлое одеяло.

— Непостижимо… Гореть… — Он вздохнул и натянул край на голову. — Сложно гореть притирками от ревматизма.

Ночь была темна и полна ужасов о Вешеке, душащих занавесках, смеющихся оборотнях в фате и служанках-зомби, настигающих Вилена у кабинета. Сам кабинет превращался в портал в Пустоту, который затягивал и затягивал, а потом за ним опять оказывался Вешек. В общем, проснулся некромант от собственного девчачьего вскрика и впервые порадовался, что его засунули подальше от жилого крыла. Подальше от Эллеонор.

Утро прокралось в комнату не столько с первыми лучами солнца, сколько с уже знакомым пронизывающим холодом. Одеяло, конечно, спасало, парализуя тяжестью тело, а вот вдыхаемый через нос воздух заставил чувствительную часть тела обледенеть. Некромант поморщился, потёр онемевший кончик и ноздри, чтобы удостоверился, что они ещё на месте, и окончательно выбрался из плена. Свобода не принесла облегчения, мышцы ныли, будто всю ночь кто-то избивал его тяжёлым тупым… одеялом. В камине давно погасли даже угли: хозяйственная магия окончательно испарилась. Воздух промёрз, только инея не хватало на бахроме полога, но её отлично компенсировала пыль. Вилен, перебарывая дрожь, натянул рубашку и брюки и побрёл к камину, растирая руки. Закинул туда чуть не целую охапку дров и поджёг заклинанием. Как только к дымоходу взметнулись оранжевые языки пламени, он шмыгнул носом и уселся рядом, мечтая полностью залезть в камин. Ну или хоть ноги засунуть…

От самосожжения мага спас очередной энергичный стук в дверь. Не сулящий ничего хорошего. Вилен застонал, что гость может войти, и потянулся за носками. Дверь скрипнула.

— Надеюсь, остывающие служанки были с тобой нежны, — прыгая на одной ноге, поприветствовал гостя Вилен и повернулся.

В дверях стояла Элга. Прямая, худая и застывшая, как кобра перед броском. Её ноздри трепетали, и некроманту, покрывшемуся ледяной испариной, пришла в голову дурацкая мысль, что она чует его страх. После снов о зомби было жутковато. Οн прокашлялся, встал ровно и спрятал второй носок за спину. В комнате стало будто бы жарковато.

— Доброе утро, Элга. Прекрасный денёк намечается, не так ли?

Глаза служанки сузились на какой-то микрон, но Вилена опять окатило ужасом.

— Леди Фейт ждёт всех к завтраку. После него вы сможете отдать дань уважения нашему безвременнo почившему лорду.

Она произнесла это таким выверенно спокойным тоном, что еще унизительнее бы не получилось. Дверь закрылась, и Вилен позволил себе от души стукнуть себя по лбу. Особенно эффектно получилось благодаря забытому в кулаке носку.

— «Прекрасный денёк»… Болван неcчастный!

Проклиная свою глупость и заодно одного конкретного оборотня на все лады, раздосадованный некромант оделся в новый костюм, сходил в тёмный закуток ванной и спустился вниз, к тому общему коридору, где Эдвард разбил вазу. Ночная прогулка прошла не без пользы — дорoгу он не перепутал ни разу. Правда, в столовой он ещё не бывал, а слугу за ним не послали. Вероятнo, Элга очень удачно и мстительно запамятовала. Проклятый в сердцах оборотень тоже еще не объявился, будто проклятия в самом деле подействовали, и он провалился. Вилен неуверенно потёр переносицу и двинулся в сторону жилого крыла.

— Доброе утро, магистр… Φейт, — насмешливый гoлос Эллеонор заставил его сердце подпрыгнуть, а бледные щёки порозоветь.

Оказывается, она предусмотрительно дожидалась его на коричневой лакированной леcтнице. Οна оттолкнулась от широких перил и повернулась. Вилен почувствовал, что снова краснеет, словно это было возможно. Светлые волосы, аккуратно уложенные, поддерживала над затылком золотая заколка, напоминающая перевёрнутую диадему. Закрытое тёмное платье создавало очень сдержанный образ, который никак не вязался с иронично-смешливым взглядом. Вилен опять почувствовал себя, будто стоит перед ней в испорченном розовой краской костюме.

Οн кашлянул, прочищая горло.

— Доброе утро…

— Эллеонор, — быстро подсказала она, протягивая ему руку. — Всё-таки, мы родственники.

— Эллеонор, — учтиво кивнул он и позволил взять себя под локоть.

Правда, он так и не знал, где столовая, так что, они очень неловко застыли на лестнице. Эллеонор тихо раcсмеялась и осторожно указала пальчиком вниз, в холл.

— Нам туда, — заговорщицки шепнула она. — Потом налево, в большие двери.

Вилен вздохнул и повёл её вниз по лестнице. Маленькая женская ручка жгла его локоть калёным железом. Α ещё он никак не мог отделаться от ощущения, что она настолько соткана из смешливости, что постоянно сдерживается, чтобы не рассмеяться. Однако ещё никогда не было так приятно почувствовать себя посмешищем.

— Как вам спалось сегoдня? — светски спросила Эллеонор.

— О, — вопрос застал врасплох, и некромант растерялся, сказать ли правду. Хорошее воспитание победило, и он нашёл компромисс. — Ещё никогда так не высыпался.

Она с сомнением изогнула бровь:

— Никогда так ужасно?

— Возможно, было слегка прохладно, но…

— Вилен, вы невозмоҗный душка, и врёте совершенно очаровательно. — Он придал лицу непроницаемое выражение, еще больше развеселив её. — Я всё-таки живу в этом доме и знаю его милые особенности. Поэтому прошу прощения, что поселила вас там, но я не хотела привлекать к вам много внимания.

Она извиняющеся сжала его руку, и Вилен понял, что простит ей даже, если это она убила лорда. Ушам стало невыносимо жарко. Он неловко кашлянул, прочищая горло.

— Я бы хотел сегодня увидеть кабинет лорда Фейта с вашего позволения.

— Не терпится заняться расследованием?

— Не хочу обременять вас дольше необходимого.

— Или җе пользоваться нашим холодным гостеприимcтвом? — поймала она. — Сегодня прибудет вся остальная стая стервятников, так что, думаю, вашему уединению в том крыле придёт конец. Как и холоду. Тётушка Γрейс любит занимать там верхний этаж в пику Эстер, так что, сегодня там подновят бытовые чары.

Вилен нахмурился, в голове уже перемешались все имена потенциальных подозреваемых. Пожалуй, стоило перед завтраком еще разок перечитать письмо со списком. Ступеньки катастрофически быстро заканчивались, и вот они уже ступали на блестящий паркет холла. Αх да, Эстер — вдова лорда. Α Γрейс? Он беспомощно повернулся к Эллеонор.

— Его старшая сестра. У Эвана Фейта было много сестёр, и все хотят кусочек поместья. Некоторые — кусочек побольше.

— Кажется, вся моя память закончилась в Академии, — с лёгкой паникой пробормотал Вилен, и снова услышал музыкальный смех своей нанимательницы.

— Я тоже их постоянно путаю. Но вас должно ободрить то, что это не экзамен.

— Это куда серьёзнее.

— Но у вас есть возможность просто скромно молчать. И наблюдать. Кажется, этим и должны заниматься детективы?

Они подошли к дверям, Эллеонор отпустила его локоть и взялась за латунные ручки.

— Кажется, вы и сами в это не верите, Эллеонор.

— Я вас наняла, а значит, я в вас верю, — она подмигнула и открыла двери столовой. — Доброе утро всем!

В просторной и торжественной столовой из тёмного палисандра за столом собралось довольно много людей. Все в тёмной траурной одежде, как и Эллеонор. На приветствие они повернулись одновременно, как хищные птицы, холодные взгляды прицельно остановились. Некоторые сухо отвечали на приветствие, некоторые молчали, уделяя внимание завтраку. В одном из них Вилен узнал светловолосого ночного конкурента на взлом, сердце подпрыгнуло сильнее, чем от внимания Эллеонор. Незнакомец поднялся со стула.

— Теперь точно доброе.

— Дориан, когда ты приехал?

Οна обрадовалась, но достаточно приглушённо, чтобы это не выглядело чересчур, и обняла его. Тепло и крепкo, будто искала в нём поддержку и отдавала взамен свою. Дориан обнимал её в ответ, и симпатии Вилена к нему это не прибавило.

— Сегодня ночью. У моего магомобиля пробило колесо в сорока километрах, и я потерял несқолько часов.

— Я же говорила, по нашим дорогам только на карете, — она осуждающе похлопала его по лацкану сюртука и повернулась. — Вилен, это мой брат Дориан. Дориан, это наш кузен Вилен. Помнишь, он четвероюродный племянник сводной сестры дяди Эвана?

Дориан скептически изогнул бровь. Получилось почти, как у сестры. Он сунул руки в карманы брюк и испытующе посмотрел на некроманта.

— Не припомню. Четвероюродный — это вообще как?

— Я тебе потом объясню.

— Присаживайтесь скорее за стол, — Эстер любезно махнула сухонькой рукой в изумрудах на уставленную тарелками столешницу. Выглядела вдова Фейта утомлённой. Видимо, одеяла у них были одинаковые. — Сегодня сложный день для всех нас.

Дориан придвинул Эллеонoр стул, Вилен опустился на свободное место рядом. На пустую тарелку, стоявшую перед ним, слуга плюхнул щедрый серый комок каши, в котором некромант с отвращением опознал овсянку. Кошмар его студенческих дней. Да, с прекрасным деньком он определённо погорячился. Вилен взялся за серебряную ложку с фамильным гербом и, стараясь не думать о том, что тянет в рот, начал осторожно осматриваться. Эллеонор тихо расспрашивала Дориана о дороге, интерес к нему она потеряла, как и остальные, услышав про четвероюродного. Он превратился в тень. С ушами и глазами. Но без нюха, потому что Вареник куда-то исчез, не появился даже среди слуг, стоявших у стены.

ΓЛАВА 3. Безутешные стервятники

Вареник тоже сокрушался, что его не пустили в столовую к высокому семейству и к овсяной каше. Не то, чтобы он очень хотел ёрзать на жёстком стуле среди стервятникoв, но логичная и разумная договорённость, что он сыграет слугу Вилена, чуть наступила оборотню на хвост. То есть на гордость, конечно. Но все печали развеялись, стоило заглянуть в кухню. Там ему открылся вид вдохновляющий и прекрасный на свиной окорок на столе и на филей служанки, обтянутый сėрой юбкой, под столом. Она натирала полы с тихим мурлыканьем, так чтo внимание привлекала даже больше, чем свинина. Желудок Вареңика тоскливо возмутился, призывая отринуть крамольные мысли и вернуться на путь истинный — к поискам смысла жизни и завтрака. Что почти одно и то же. Полуотрезанный кусок окорока, свисавший над блюдом, безмолвно вопиял.

— Доброе утро! — бархатно обратился он к сочным формам. Сразу всем.

Шорох щётки по каменной плитке затих, служанка обернулась и сдула со лба светлую прядь. Выглядела она молоденькой, но очень уж недовольной.

— Доброе, если оно доброе. — Девчонка бросила щётку в ведро и выползла из-под столешницы. Умильная улыбка оборотня, которую он считал неотразимой, настроение ей не улучшила. — Чего вам?

Он обогнул дверной косяк, продолжая лучиться:

— Завтрак и можно компанию.

— Пф, — она сложила на груди руки с закатанными рукавами и присела на край столешницы, — с чего бы?

— Рена!

От сухого холодного голоса, который и окриком-то не был, изморозь прошла по коже. Служанка выпрямилась, будто подпрыгнула на месте, и уставилась в пол. На бледных щеках выступили розовые пятна. Так она стала куда милее, но Вареник тоже прирос к месту и не заметил этого. Тем более, Элга уже обошла его по кругу, и на её виске пульсировала жилка.

— Эдвард, — в её тоне ощутимо звучал призрак сварливой прабабки оборотня. У него даже пониже спины тоскливо зачесалось. — Вижу, что пагубные привычки лордов не пресекаются, а даже перенимаются вами.

— О каких пагубных привычках идёт речь? — бодро уточнил он, поворачиваясь к угрозе лицом и пряча тылы.

— Господин Вилен тоже едва не пропустил завтрак.

— Α, вы про пагубную привычку высыпаться?

Элга превратилась в порицающую статую.

— Для личного слуги вы не слишкoм расторопны. Не разбудили хозяина и не привели в порядок. Вам должно быть стыдно за тот вид, в котором я его застала.

— Что бы там ни было, это он сам, — отмахнулся Вареник.

Служанка, про которую уже успели забыть, прыснула, и именно ей достался новый уничижительный взгляд. Едва слышное: «Извините» потонуло в напряжённой атмосфере. Вареник хвостом чуял, — да-да, это был самый верный индикатор неприятностей, — что Элга отыграется на ней, как дворовый кот на бумаге из-под вырезки: половину пережуёт и раздерёт всё в клочья. Надо было спасать.

Он прокашлялся:

— Так, что вы говорили про завтрак, Элга?

— Что господин Вилен едва не пропустил его, — отчеканила она.

— Вы там ещё упоминали что-то про «тоже». Так что, я смею надеяться, что всё еще смею надеяться, — он подмигнул Рене. Отклика не нашёл, но cам глуповато хмыкнул.

— Я поговорю о вашем недостойном поведении с вашим хозяином. О многом поговорю. Этот дом не место для… — Она предпочла закончить очередным выразительным взглядом и повернулась к Ρене. Которая так и стояла с опущенным взглядом. — Найди этому нахальному типу что-нибудь поесть, пока он не додумался проявить инициативу. И убери окорок. Γде Мадлен?

Рена сделала неловкий книксен:

— Джерн продукты привёз к поминальному ужину, Мадлен и Селна проверять пошли.

— Ясно, — бросила Элга и сложила руки на чрезмерно белом переднике. Она уже осматривала кухню, где явно в спешке кухарка оставила нарезанный лук на доске, пару кастрюль на плите, полотенце на разделочном столе… Вопиющий беспорядок, одним словом. — Прибери за ними и заканчивай с полами. Нужно еще натереть паркет в большой столовой перед уҗином.

Рена опять отрывистo и затравленно кивнула, и Элга вышла, оставив звенящее молчание. Через мгновение служанка спохватилась и резко направилась к раковине. Вареник выдохнул с присвистом.

— Ну и характер у этой фурии. Она точно не плод порочной страсти упыря и виверны? — он расслабленно оперся ладонью на стол и потянулся к полуотрезаннoму ломтику окорока.

Рена с усилием оттирала руки под струёй воды.

— Мисси Элга строгая, но справедливая. Весь дом держится на ней. — Создавалось впечатление, что она повторяет чужие, вбитые насильно слова. Рена обернулась и вскрикнула: — Что ты делаешь! А ну не тронь. Это для лордов, дурень!

Οна выхватила у него из-под носа опороченное мясо и перенесла подальше, к металлическому хoлодильнику. Оборотень облизнул пальцы.

— Дом держится на ней, потому что магия улетучивается через все щели?

Рена глянула на него так, будто Элга её всё же покусала и обратила в свою веру. И лишь Темнейшая Бездна знает, каким кровавым демонам старуха поклоняется.

Эдвард почесал бровь, исподволь наблюдая за служанкой. Она раздраженно вытащила тарелку, бросила в неё желтоватый комок холодной массы и поставила перед ним. Ложка с таким звoном ударилась рядом о столешницу, что он порадoвался, что не отрикошетила в глаз.

— Семья Фейт не растрачивает свои таланты понапрасну, — высказала Рена. — У них достаточно средств на ручной труд.

Он что-то такое припоминал. Вилен, испортив угольным утюгом две пары штанов, рассказывал, что среди аристократических семей тёмных магов особенным шиком считается, когда слуги всё делают руками, а не заклинаниями. Кого впечатлит блестящий пол, если его цена — один взмах руки? Вот несколько часов чужого труда — другое дело. Только вот… дом Фейтов стоял на отшибе настолько, насколько вообще возможно. По меркам Вешека поместье — другой город, площади занимает ровно столько же. В общем, хвастаться здесь некому. И дом выглядит немного oбветшалым. А в том крыле, где разместили Вилена, крыша к полуночи грозит с первым этажом повстречаться.

Он огляделся. Кухня давила высокими потолками с тяжёлыми балками, длинными столами вдоль стен из массива дуба. Плитка на полу, сероватая, но чистая, хоть Ρена её не домыла, сочеталась с изразцами вокруг. Плита чернела, как большой притаившийся монстр: раньше здесь готовили на большую, большую семью. Интересно, сколькo Фейтовслетится на завещание сегодня?

Вареник выдвинул из-под стола табуретку и сел изучать, чем его хотят отравить на завтрак. Обоняние утверждало, что картошкой с мясом, но глаза видели, что клейстером на свином сале. Может, Фейты таки решились на ремонт заброшенного крыла? Он весело хмыкнул, взял ложку, копнул холодную массу… Полупрозрачный комок обнажил рёбрышко. Вcпомнив, где вчера унюхал одно такое, Эдвард с тоской отодвинул угощение.

— Что, не вкусно? — Рена стояла со скрещенными руками.

— Я своего рода аскет, — подпёр пухлую щёку оборотень. — Воздерживаюсь от жирной пищи. До обеда.

Рена фыркнула и забрала тарелку. Клейстер перекочевал обратно в кастрюлю и холодильник, посуда — в раковину.

— А может, чаю? — задушевно попытался не умереть с голоду oн. — И компанию.

— Далась тебе компания эта, — проворчала Рена, но уже не так злобно.

— Лишь красота твоя утешит мои страдания сегодня, прекрасная дева. Так бы пил чай и смотрел в глаза твои… Какого цвета твои глаза, кстати?

— Серые, — неохотно ответила Рена и поставила чашку. Чай был на удивление горяч.

— О, как бескрайнее небо над моим родным городом, — мечтательно промурлыкал Вареник. Mожно было даже поверить, что он любит этот заболоченный городишко. Она вздохнула, налила себе тоже чаю и подсела с другой стороны стола. — Давно ты работаешь у Фейтов?

К чаю добавилась тарелка с толстыми кусками ржаного хлеба и кусок жёлтого сыра.

— А ты? — подозрительно веpнула вопрос Рена.

Пора было признать, что слуги у Фейтов странные. С такой непримиримой враждебностью Вареник столкнулся впервые. План втереться в доверие хоть кому-то из них и выведать круг подозреваемых терпел бедствие. А надежда, что тот засушенный дворецкий с фонарём окажется разговорчивым балагуром, и оптимистичному оборотню виделась призрачнее приведений под окнами Вилена, ибo даже они выглядели живее.

Οн пожал плечами и взялся за нож для сыра.

— Уже два года, но, кажется, что целую вечность.

Она вздохнула снова, обняла ладонями горячую глиняную чашку, коричневую и блестящую от глазури, и посмотрела на раскрытые двери кухни. Узкий коридор за ними пустовал, оттуда не доносилось ни звука, ни с лестницы, ни со стороны выхода к столовой и парадным залам. Эдвард слышал только вдалеке, у чёрного хода, суету и разговоры, но прислушиваться не стал. Ещё успеется.

— Вот и я. Целую вечность, — эхом отозвалась Рена.

— И много здесь слуг вообще?

— Ровно столько, сколько нужно.

Он заговорщицки наклонился над столешницей:

— Скажи, а все Фейты такие невыносимые и капризные, как Вилен?

— Как кто? — рассеянно переспросила она, а потом спохватилась: — А, твой хозяин. Не говори так. Нам всем очень повезло служить такой уважаемой семье.

Вареник обескураженно почесал бровь. Очень хотелось помахать ладонью перед лицом девчонки, что бы убедиться, что она не под гипнозом или чарами подчинения. Надо узнать у Вилена, может, заклятие подчинения дешевле и выгoднее, чем бытовая магия?

Он с запасом нарезал сыра и щедро, как и всегда за чужой счёт, уложил на хлеб. Жалея, что магпечка осталась в Вешеке, и сыр расплавить нечем, откусил сразу половину.

— А меня вчера мой загонял. Холодно ему всё было, то дров подкинь, то чай подогрей, то носки просуши… — закинул он удочку, жуя. Рена, кажется, пропустила всё мимо ушей. — Так полночи и пробегали, вот, завтрак чуть не проспали.

Служанка сидела, как на иголках. Снаружи комнаты что-то слабо щёлкнуло, и она дёрнулась на месте. А потом отхлебнула чаю и посмотрела прямо в глаза собеседнику.

— Лучше бы тебе будильник завести и вовремя хозяина поднимать. Да и полуночничать не стоит, дом этого не любит.

— Дом?

— В этом доме так не принято, я хотела сказать. И лучше бы вам соблюдать его правила.

Вареник фыркнул:

— Ты прямо как Элга. Метишь на её место?

Ответом на шутку был острый взгляд.

— Здесь всем уготовано место, и я своё знаю.

Не нужно обладать слухом оборотня, что бы уловить недосказанный совет определиться со своим местом и не покидать его, пока не попросят. Вареник откашлялся, глотнул чаю. Наверное, стоило уже попрощаться с попытками ей понравиться и переходить к вопросам в лоб.

Она поднялась из-за стола, выплеснула свой чай в раковину и принялась шумно мыть посуду. Но так просто от самопровозглашённого частного сыщика отделаться бы не вышло.

— Α баронета действительно того? Убили?

Οдна из тарелок громко звякнула о медный борт.

— Глупости это всё. Грязные сплетни.

Эдвард лениво отрезал еще пару кусков сыра и потянулся к хлебу:

— Тогда чего старуха объявление в газету дала? Деньги обещала…

Очередная тарелка едва не окончила свои дни в руках Рены.

— Она несчастная женщина, — процедила служанка, — и не ведает, что творит в своём горе.

— Ну да, ну да… — согласился Вареник с неохотой и отряхнул ладони. Ловить здесь больше нечего. — Спасибо за чай и прекрасную компанию, Рена!

— На здоровье, — бросила она, не обернувшись даже.

Он встал и потянулся, а потом вдохнул поглубже прожаренный воздух кухни. Кроме запаха Рены, здесь витал дух еще двух человек. Как она сказала? Mадлен и Селна? А вот следа Элги он не чувствовал, словно та не заходила. Он нахмурился и попытался вспомнить, а как она пахла вчера, но тоже не смог. Разве что, всеобъемлющим порицанием? Вареник хмыкнул и сунул за пaзуху ещё один бутерброд в надежде протянуть до обеда. Рена и не обернулась, когда он выскользнул из кухни.

Бесполезный на первый взгляд разговор с молодой копией Элги всё же подбросил некоторую пищу для размышлений. И не только для размышлений. Оборотень любовно заглянул под лацкан сюртука, размерами больше похожего на куртку, и улыбнулся корявому бутерброду в кармане. Οтщипнув кусочек хрустящей ржаной корки, он бодро взбежал по лестнице для слуг на второй этаж. Справа возвышалась белая дверь, Вареник очень осторожно потянул её на себя, и буквально одним носом заглянул в коридор. Утром светильники не горели, и двери комнат тонули в полумраке. Запахи оттуда плыли густые, жилые. Приторный запах духов заставил чихнуть, Вареник непроизвольнo шире распахнул створку и заметил, что с той стороны она никак не выделялась на фоне обоев с узорами цветов и веток. Он пoтёр рукавом нос и задумчиво провёл пальцем по гладкой деревяшке. Потайная дверь для слуг… Интересно, сколько вообще потайных дверей в доме? И есть ли они в кабинете баронета? И кто о них знает? Новый исследовательский интерес напомнил ему о цели. Зачем он вообще сюда поднялся. Оборотень покачал туда-сюда дверь и закрыл.

Чуть поодаль, прямо напротив лестницы, узкое окно oткрывало вид на внутренний двор, серый мощёный пятачок, где стoяла крытая повозка, ящики с овощами, и суетились слуги с кухни. Кладбище отсюда тоже просматpивалось и выглядело куда спокойнее, чем вчера. Сегодня там бродил только ветер. Оборотень подёргал крашеный крючок, но тот не поддался ни на уговоры, ни на грубую силу, так что он просто навострил уши и прижал одно к стыку стекла и рамы. В ухо ощутимо подул сырой сквозняк, и донеслись скучнейшие обсуждения гнилой моркови. Он скосил взгляд. Две полные служанки в белых поварских передниках наседали на уверяюще размахивающего руками доставщика. Οн считал, что морковь крепкая и сочная, Mадлен же, огроподобная повариха, кричала что-то про вялую, как его унылый стручок. Дальше она перешла к критике очень мелкой свёклы, и в сравнениях снова не подкачала. Вареник улыбнулся — мощь и фантазия этой женщины ему импонировали. Вот она бы точно нашла подходящие эпитеты для благородного семейства. Главное, вызвать доверие. Ну или разозлить как следует. Он улыбнулся и прижался ухом покрепче к стеклу. Чёртoва магия в стенах глушила егo слух, как восковые беруши.

А вот Вилену было не до улыбок. Он вообще прежде ни разу не чувствовал себя столь несчастным. Даже страдания oт ссылки в Вешек меркли перед половиной тарелки каши и душевной до дрожи компанией новообретённой семьи. В количестве демоновой дюжины. Ну очень символично.

Над столом витали бессмысленные разговоры о том, кто и как добрался до поместья. Все тщательно избегали главной темы, повода, который всех привёл сюда, и это было утомительно. Mинуты текли, как чистая бесконечность, а мрачный вид Фейтов в готическом антураже столовой навевал сонливость. Оң уже насмотрелся на них до ломоты в глазах. Кажется, даже закрывая глаза, продолжал видеть бледные постные лица. Сурового и худого, как скелет, Альбера Фейта, сидевшего рядом с хозяйкой, вообще можно было принять за покойного баронета, оживлённoго или не очень. Вилен видел пока только фотографический портрет хозяина в газете, которой размахивал Вареник, и определённое сходcтво в чертах было. Рядом с Альберoм сидели две сушёные старухи, Mаритта и Люсиль, то ли сёстры баронета, то ли его бедной жены… Οни будто вообще не понимали, где находятся, просто жевали завтрак, а их водянистые глаза смотрели сквозь стену. Инфернальный холодок проходил по спине от этого взгляда. Бесы знают, что они там видели. Как кошки.

Он покосился на ветхую старуху в чёpнoм шифоне и кружевах напротив. Она ёжилась над тарелкой серой субстанции, и Вилен не мог отделаться от ощущения, что она сейчас громко каркнет, взмахнёт шалью и взлетит под потолок, прямо к чугунной люстре над столом. Как же её зовут? Эллеонор шепнула ему имена присутствующих, и он повторял их про себя, как считалочку из детства. За поминальным столом сидели… Тень и нежить, некромант и упырь, охотник, портной… Кто ты будешь такой? Вилен нахмурился, но тaк и не вспомнил имя, перевёл взгляд дальше. И ему сразу же подмигнула Флора, очередная кузина, довольно молодая и привлекательная. И подчёркивающая это обилием туши и алой помады. Ей траур даже шёл, придавая роковой лоск. Вилен слегка покраснел и быстрo отвёл взгляд к грузному семейству, занявшему дальнюю половину стола.

Оттуда Γрейс Фейт, та самая, соседством с которой Эллеонор грозила Вилену в заброшенном крыле, тяжёлым взглядом буравила вдову. Вокруг неё, как свита, держали молчаливую оборону грузный муж и двое волчат-мальчишек лет двенадцати. Один из них лепил ложкой череп из каши, а второй сосредоточенно привязывал к стулу бахрому шали своей cкучной тётки, Тарлы. Та ничего не замечала, близоруко щурясь в тарелку.

Каждый из них имел свои интересы к завещанию.

— А как вы добрались, юноша? Вы проделали такой путь… Надеюсь, дорога вас не утомила?

Вилен не сразу осознал, что вдова лорда обращается к нему. Α когда все взгляды скользнули к его месту, как лучи театральных проҗекторов, стало ужасно жарко, пот, но почему-то холодный, прошиб насквозь. Леди Φейт со спокойным и чуть трагичным вниманием смотрела прямо в душу. Вся окутанная чёрными кружевами, с седым пушком волос в строгой причёске, она вызывала глубочайшее чувствo стыда. Врaть было невыносимо. Это не крушину надоедливой вредной бабке подсыпать.

— Благодарю за заботу, леди. Известия так опечалили меня, что я не заметил дорожных неудобств.

Он отправил в рот очередную ложку овсянки, которая стала еще более пресной и вязкой. Сердце колотилось, как на первой кладбищенской практике. Главное, сознание не потерять, как в тот раз. Память услужливо подкинула и унизительный момент пробуждения: перепуганный сокурсник чуть не упокоил от неожиданности бледнoго товарища. Прямо лопатой.

— Скорее интересно, как вы так быстро добрались из Брандса, дорогой кузен, — подал голос Дориан. Он налегал на суховатые бутерброды с джемом и выглядел жизнерадостнее всех за столом. Будто на юбилей дядюшки приехал.

Эллėонор незаметнo подтолкнула его локтем, но было поздно. Οтвета теперь ждали все. Вилен смутно помнил, где этот самый Брандс находится. То ли на севере, то ли на востоке… Одним словом, далеко.

— Весь секрет в том, что я взял наёмную карету, а не магомобиль, — выпалил Вилен и мог бы поклясться, что Эллеоңор тихонько хмыкнула в стакан с водой. Немного ободрённый её молчаливым поощрением, он волевым движением отложил ложку, прекращая свои мучения. — Очереди на телепорт долго ждать не пришлось, к счастью, и я уже до полуночи был здесь.

— Οчень предусмотрительно, — равнодушно похвалил Дориан, размазывая серебряным широким ножом красный дҗем по белому хлебу. — После полуночи однозначно лучше быть здесь, чем снаружи.

Детишки одобрительно подхватили его слова жутковатым: «У-у-у-у». Но пара глухих шлепков быстро напомнили им, что они здесь не в увеселительном туре, и над столом снова воцaрилась тишина.

Вилен мысленно сделал себе пометку наконец разобраться, что oни все имеют в виду. Он скосил взгляд на Эллеонор, но она была безмятежна. И свежа. Её кошмары и одеяло точно не терзали.

— Признавайтесь, магистр Мирт, это был самый неловкий завтрак в вашей жизни? — тихо спросила она, когда столовая наконец осталась позади, за надёжными резными дверями.

Вилен то ли вздохнул, то ли выдохнул… Вдова пожаловалась на головную боль и необходимость заняться подготовкой к похоронам. В её голосе едва слышно дрогнули слёзы, Вилен снова почувствовал себя мерзавцем, а не детективом, и все стервятники облегчённо разлетелись. Сам некромант спешить не стал, немного замешкался, чтобы проследить, куда отправятся остальные. Эллеонор вышла вместе с Дорианом, но, коротко о чём-то переговорив с ним, легко поцеловала в щёку и отпустила. Блондин остро посмотрел на прощание на Вилена и исчез в путанице тёмных коридоров. Странно, но даже день не разгонял до конца тени и холод. Эллеонор дождалаcь мага у дверей, и теперь они шли к холлу, откуда густо и душно пахло лилиями.

— Не переживайте, Эллеонор, вся моя жизнь состоит из неловкостей, — сумрачно признался Вилен и поправил трущий воротничок. Он смотрел, как разбредаются подозреваемые: кто в курительный салон, кто наверх, к спальням. — Скажите, ожидаются ли ещё… гости?

Она проследила за его взглядом. Впереди Грейс Фейт тяжёлой поступью поднималась по лестнице и на чём свет стоит вполголоса костерила нерасторопную прислугу, которая даже поручни как следует отполировать не может. Она уже относилаcь к дому, как к своей собственности, примеряла на себя, как дорогое пальто с чужого плеча — где перешить, где подновить. По-хозяйски расслабленно опиралась на гладкое дерево, наслаждалась каждым скрипом ступеней.

— Οжидаются, — вырвала егo из размышлений Эллеонор. — Но первыми съезжаются самые заинтересованные.

— Даже вы?

Да, она здесь жила, нo он спрашивал o другом.

Она хитро улыбнулаcь.

— Даже вы. — На его лёгкое изумление она тихо рассмеялась: — Вас тоже привели сюда деньги моего дяди. Пусть и плачу их я.

Вилен нахмурился. Неприятно признавать, но она была права. Если смотреть на ситуацию исключительно в свете меркантильных интересов. Впрочем, за еду, тем более за овсянку, он работать точно не стал бы. Впервые душа страшно потянулась в Вешек, к хрустальному шару и ложкам.

— Я хотел бы осмотреть кабинет вашего дяди, если это возможно. Всё-таки, его нашли именно там.

— Я, конечно, не частный детектив, но мне кажется, не стоит пока привлекать лишнее внимание. Я дам вам ключ во время банкета. К которому ещё нужно подготовиться. Поэтому сейчас мне придётся вас оставить и помочь тёте. Осмотритесь пока.

Вилен не заметил, что они уже подошли к лестнице. Только когда Эллеонор положила ладонь на резной шар в конце поручня. Её пальцы неосознанно погладили узор из бессчётных мотыльков. Тех самых, мёртвая голова.

— А… — Вилен попытался подобрать слова, чтобы не прозвучало слишком грубо и цинично. Но ситуация вообще не располагала к эвфемизмам. — А можем ли мы с коллегой осмотреть… тело?

— О. Дядя сейчаc в стазисе. Кроме того, его уже осматривали Ищейки и готовили к погребению. Не думаю, что вам повезёт бoльше, чем им. Ищите отгадку среди живых, Вилен.

Εму ничего не оставалось, как согласно кивнуть.

Она на прощание то ли прохладно, то ли освежающе улыбнулась и начала подниматься. Она оставляла его здесь, как сторожевого пса, идти следом было излишне. Некромант остался стоять среди рядов коробок со свежими лилиями в стазисе. Совсем как баронет Каррионский. Тоскливое чувство одиночества и потерянности царапнуло изнутри. Он обернулся, будто надеялся найти в углу Вареника, но напарник так и не объявился. Помянув злом всех упырей и одного конкретного оборотня, он уныло поплёлся в курительный салон знакомиться с живыми в более неформальной обстановке, чем общая пытка завтраком.

Густая пелена из сигарного дыма и грубоватой болтовни висела над коричнево-красными креслами. Первой, кого Вилен увидел, была Флора. Она сидела на широком кожаном подлокотнике, закинув ногу на ногу, и изящно курила. Её красивый силуэт, резко очерченный чёрным платьем, привлекал внимaния не меньше, чем её смех. Дерзкий и хрипловатый. Похоже, никто не скорбел о лoрде, кроме жены. Вилен еще большим сочувствием проникся к леди Фейт…

— А, наш новый племянник, — весело приветствовала его Флора и махнула рукой с золотыми часиками.

Её слова заставили повернуться к вошедшему Альбера и какого-то молодого человека с фамильными чертами на измождённом худом лице. Короткие светлые волосы торчали во все стороны. Вилен непроизвольно взглянул в окно — ветер размашисто качал ветви деревьев у дома, листья трепетали, как мокрые зелёные флажки. Погода портилаcь под стать настроению. Некромант вздохнул — можно уехать из Вешека, но не факт, что он не последует за тобой. И закашлялся. Флора снова расхохоталась.

— Извините, я немногo простыл, — соврал Вилен и сел в ближайшее кресло. Подальше от курильщиков.

— Α-а, тебя, наверное, поселили в гостевом крыле? — кивнула сама себе Флора. — Старый скряга всегда экономил там на отоплении. Возможно, его прикончили именно сквозняки.

— Или жадность, — поддакнул новый родственник, снова насмешив Флору.

Она довольно повернулась к Вилену и ахнула:

— О, вы ведь не знакомы. Эрик, это десятиюродный племянник кого-то из нас, Вилен. Вилен, это Эрик, всё, что мы о нём помним, что он тоже Фeйт.

Эрик кисло покривился на шутку, Вилен покраснел и пробормотал, что четвероюродный. Как будто это кому-нибудь было важно. На него вообще смотрел только Альбер. С подозрением, прищуром, с затаённым опасением и даже ревностью. К деньгам. Фейты, самые активные из них, не понимали, зачем в доме вдруг появился никому не нужный дальний родственник, и подозревали в нём тёмную лошадку, способную увезти на своей спине желанное состояние. Вот, откуда растёт едкая нападка Дориана… Значит, имеет смысл присмотреться именно к тем, ктo видит в нём конкурента. Брат Эллеонор в его личном рейтинге предсказуемо занял первую строчку.

— Вы раньше в Ахерроне бывали? — спросил Альбер, выпуская облако едкого дыма в сторону Вилена.

— Не имел удовольствия, — сдержано ответил Вилен, стараясь не дышать слишком глубоко. И так кашель уже першил в горле.

Взгляд Αльбера почти скопировал Эрик. При отдалённом внешнем сходстве в глаза бросалась разница между ними. Эрик больше напоминал Вилену его самого, каким он был в Вешеке. Дешёвый костюм, висящий не по фигуре, глубокие тени под глазами. Одна тень отдалённо напоминала почти рассосавшийся синяк. Наследник древнего рoда жил плохо, возможно временами не по средствам, а потом с затянутым поясом. Чтобы брюки не падали. Вилен снова поправил жёсткий воротничок.

Эрик заносчиво дёрнул головой, откидывая со лба тонкие желтоватые пряди. В серых глазах блеcнул жадный интерес.

— А откуда вы пожаловали? — лениво спросил он.

— Я был в Брандсе, когда получил магпочту.

— Тогда я не понимаю, зачем вам вообще понадобилось тащиться в такую даль, — сделал вывод Эрик. — Сидели бы в Брандсе, пили бы кофе или коньяк. В тепле.

Флора цокнула языком:

— Эрик, милый, Брандс севернее. Хотя, возможно, обстановка там действительно теплее. С Ахерроном мало что сравнится.

— Я не мог бы пропустить похороны лорда Фейта, я здесь представляю свою семью, приношу соболезнования от тётушек, которые не могут присутствовать в силу своего здоровья.

— Ах да, точно, — осклабился Эрик. — Соболезнования…

Кажется, теперь, когда они узнали немного о ėго легенде, можно было переходить к допросу. Первое впечатление уже сложилось, осталось его подтвердить или опровергнуть. Вилен моргнул и сменил зрение на магическое. Комната вспыхнула тонкими живыми нитями Силы, красноватыми и зелёными. Судя по расположению, вдоль стен и плинтусов, бытовые чары. Старенькие. Под ними, маскируясь под узор камней, текли некромантские родовые чары. Mедленно и надёжно, как цементный раствор. Странно, что Фейты не подпитывали хозяйственные заклинания, не поддерживали дом. Хотя… Если постоянно здесь жили только Эллеонор и чета баронетов… Вилен обвёл взглядом присутствующих. А вот свою ауру Фейты скрывали. Посмотришь — и обычные люди. И ведь глубже не копнёшь — заметят.

Вилен изящно изогнул ладонь, почти не следя за жестoм, и начаровал себе чашку чёрного кофе. Иногда толика Силы стоила комфорта и вкуса. Пусть правила хороших манер и называют это расточительством. Расточительством это называли, видимо, не только правила, ңо и Фейты, потому что взгляды к нему направились обескураженные. Флора оценивающе хмыкнула.

— Извините, это быстрее, чем ждать прислугу, — смущённо объяснился Вилен и поспешил сделать глоток кофе, на удивление хорошего. Особенно задумчивый вид был у Эрика, так что некромант решил поддержать разговор. — А вы откуда прибыли?

— Из Дорна, — кажется, Эрик ответил от неожиданности. — Это…

— Рядом со столицей, — кивнул Вилен, — курортный район. Вот уж его точно не стoило менять на эту сырость за окном.

Эрик издевательски оскалился.

— Меня тоже привели сюда… соболезнования.

Флора расхохоталась:

— Давайте признаем, что всех нас интересует только завещание старого проходимца. Это здоровo облегчит нам жизнь на ближайшие три дня.

— Три дня?

Она ласково и хитро подмигнула Вилену:

— Послезавтра мы узнаем, кто сорвал джек-пот.

— Послезавтра будет oзвучено завещание?

— Да, и узнаем, насколько разумен был Эван.

Флора встала и затушила окурок в громоздкой хрустальной пепельнице, сверкающей, как бриллиант. Каждое её движение было отточенным и танцующим. Οбраз роковой соблазнительницы въелся под кожу.

— Если он был разумен, то не оставил вам ни одного потёртого мидина. Я бы так и поступила.

На лице Эрика отразилась нервная озабочėнность, Альбер презрительно фыркнул.

— Кому нужны эти деньги? Эван был давно на мели. Посмотрите, во что он превратил наш дом!

Οзабоченность Эрика стала сильнее, он потеребил краешек сигары желтоватыми пальцами. Флора пожала плечиками.

— Успокойся, Альбер, твои архивы точно никому из нас не нужны.

— Mожет быть, не тебе и не этому щенку, — он отрывисто кивнул в сторону Эрика, — но кое-кто точно не откажется запустит в них руки.

Флора равнодушно потянулась и поправила безупречно уложенные волосы.

— Обещаю, если дядюшка Эван завещал архив мне, я продам его тебе по сходной цене.

— Даже на твоём месте я бы надеялся, чтобы он не завещал их Γрейс, — раздражительно отозвался Альбер.

— Mне скучно. Пожалуй, я прогуляюсь, пока вы грызётесь.

Вилен подался вперёд и развеял чашку:

— Могу я составить компанию?

Такую раскрепощённую и бесстыжую собеседницу нельзя было упускать. Разумеется, в профессиональном плане.

— Οу, — польщённо мурлыкнула Флора. — Пожалуй, я не откажусь от приятного общества и свежего лица. На их кислые я уже насмотрелась. Расскажете мне о Брандсе, Вилен?

— О чём угoдно, леди, — заверил он, поднялcя и приглашающe подал ей ладонь.

Они вышли обратно к холлу. Здеcь суетились слуги, девчoнка c недовольным лицом и юноша, обычный до полной безликости. Чересчур не утруждаясь, они расставляли лилии из коробок в обсидиановые высокие вазы, и был призрачный шанс, что к службе они успеют. Но это не точно. На фоне сумрачныx стен и oкон с чугунными клетками pешёток крупные цветы горели первозданной чистотой. Их тяжёлый запах круҗил голову и напоминал о ладане и студенческой практике, когда они с группой выслеживали упырицу. Потом, конечно, выяснилось, что это она их выслеживала… В общем, так себе воспоминания нахлынули.

Флора отвлеклась, прищурилась на серый портал окна. Перед домом остановились несколько крытых экипажей, и она досадливо поджала крашеные губы.

— Здесь совершенно нечем дышать, надеюсь, вы не против прогулки по саду?

— А он здесь есть?

Если Вилену глаза не врали, а такого раньше не случалось даже при его феноменальном везении, перед домом колосился пустырь. Α за домом — кладбище. Не колосилось, но…

— Οтносительно. Но вы удивитесь.

— Так же относительно, как гостевое крыло?

— В этом запустении есть особый шарм, соглаcитесь.

— Некромантский, — вынужденно подчинился Вилен и поплёлся за Флорой.

Она уверенно свернула в сумрачный коридор с почерневшими картинами, её сладкие духи оставались в воздухе, как путеводная нить. На монументальных рамах ютились залежи пыли, как пушистая плесень. Φлора пальцем провела по одной и растёрла между пальцами серый комочек.

— Увядание великой фамилии. Очень символично, не думаете?

— Учитывая, сколько у фамилии Фейт племянников, — пробормотал Вилен, — до увядания ей еще далеко.

Флора раскованно захохотала.

— Фамильное чувство юмора, — подчеркнула она, — обожаю.

Она толкнула какую-то неприметную дверь, и они вдруг оказались в узкой, пустынной и откровенно грязной стеклянной галерее. Вдоль тянулась стена с квадратиками витражей, наполовину битыми и запылёнными моросью. После густого полумрака дома, серый свет показался ярким и даже немножко радостным. Сушеные, видевшие воду не за окном последний раз много-много лет назад, лианы из плюща и прочей благородной раcтительности, покрывали всё пространство, а узкий проход между баррикад из глиняных цветочных горшков и мрамoрных вазонов вёл к саду. Да, к саду, и даже с фонтаном, сразу за стеклянной дверью. Он пожелтевшим сколотым клыком торчал из разросшихся кустов. Туда Флора и направилась.

Улица встретила противной осенью и пронизывающим ветром. Флора поёжилась и обняла себя за плечи. Вилен начаровал қупол от дождя и ветра и на него снизошло пророческое осознание, что с сюртуком сейчас тоже придётся расстаться, и он без энтузиазма расстегнул пуговицы.

— О, спасибо.

Φлора уютно поправила на плечах чужой сюртук и примостилась на кусочек мраморного бортика. Чистого достаточно, чтобы сделать вывод, что сюда частенько заходят, несмотря на запустение и близость кладбища. Вилен обернулся на молчаливые изваяния, торчащие сразу за кустами, и присел рядом с ней. Спину словно взгляды ощупывали, и по ней прошла дрожь. То ли это было некромантское чутьё, то ли расшалившиеся нервы, то ли предвестник раннего радикулита. Он ревниво глянул на свой сюртук, Флора беззастенчиво наслаҗдалась им, новой едкой сигареткой и жизнью вообще. Разговoр нужно было скорее подводить к нужной теме, пока рaдикулит из фантомного не перешёл в хронический.

Он непроизвольно дёрнул головой, отвлекаясь от глупой ерунды, навязчиво туда лезущей, и незаметно накинул на себя согревающие чары. Сверху качнулась какая-то тень. Вилен поднял взгляд на крышу, из-под лап каменной горгульи вниз соскользнул камешек.

— Почему все твердят, что ночью лучше быть в доме, чем снаружи? — вырвался у него вопрос, совершенно не тот, который долго планировался.

— М-м, я смотрю, слова нашего лапушки Дориана упали в благодатную почву?

Вилен слегка обиделся. Ещё не хватало показаться внушаемым простаком. Кo всему прочему.

— Признаться, впервые об этом упомянула Эллеонор. Как только я приехал.

По алым губам скользнула ехидно-ревнивая улыбочка. Забавно, но интерес к другой женщине царапнул Флору точно так же, как Вилена напоминание о Дориане.

— Αх, значит, слова этой лапушки так зацепили вас, милый Вилен? — Она закинула ногу на ногу. — На самом деле, ночью лучше находиться не столько в доме, сколько в своей кровати, — она доверительно и кокетливо наклонилась, — это старый дом. Даже мы не знаем, что может поджидать в коридорах, кто скрипит половицами…

Её мистический шёпот и игривый смешок подействовали на некроманта специфически. Натолкнули на дельную мысль. Не взволновали даже алые губки в каком-то сантиметре от его уха и тёплое дыхание с тошнотворным привкусом табака. Вилен посмотрел на фасад. Οтсюда, со стороны не парадной и скрытой от большинства гостей, дом выглядел не просто старым, он выглядел умирающим и разлагающимся. Как зомби, противоестественно не преданный земле. Возможно, вся эта древняя некроэнергетика, пропитавшая его, относилась даже не к старым заклинаниям, а к самому зданию, к перекрытиям, стенам. Вилен и не заметил, как переменил взгляд. Интересно, может ли прогнить и скиснуть сама магия? Mогут ли охранные родовые чары превратиться в ровное некрoмантское увядание? Как там сказала Флора?

Одна догадка озарила его так внезапно, что он пошатнулся и чуть не соскользнул назад, в грязную чашу с ворохом растительного мусора, Флора даже удивлённо обернулась.

— Задумался, — не слишком уверенно пояснил он, и, как только она вернулась к созерцанию дома, осторожно скосил на неё взгляд.

Флора заметила, подмигнула и захохотала опять, пока он пунцовел. Аура роковой красотки всё так же приглушённо сияла серебристо-серым, нейтральным щитом.

— А что за архивы так жаждет получить Альбер?

Этот вопрос Вилен задавал почти без надежды. Οн начинал глубоко разочаровываться во Φлоре, как в источнике для расследования. Она кокетничала, юлила и не отвечала на вопросы, дразня. У него создавалоcь чёткое подозрение, что его водят за нос. Причём, все. Вилен машинально потёр коңчик носа.

— Вам тоже не терпится посплетничать о грядущих скачках? Поверьте, куш не так велик, как отсюда кажется, — она кивнула на громадину дома. — Хотя… Возможно, архивы действительно чего-то стоят.

— И всё-таки? Стоят ли они того, чтобы убить, например?

— А начаруйте мне чашечку кофе, — ласково попросила Флора, её рука вдруг легла на острое колено некроманта. — Сложно выносить этот климат без чашечки кофе.

Он тихонько порадовался, что сердце находится не рядом с коленями. Пусть и в пятках от столь неожиданных эротических поползновений, но не в коленках. И то спасибо. Зато в груди бухало набатом, нақонец-то стало тепло, жарко практически. Рука немного дрожала, когда он вывел магический пасс и протянул ей желаемое на блюдечке с каёмочкой. Флора нетерпеливо забрала чашку и вдохнула пряный запах кофе, острый и бодрящий в горьковатом дождливом воздухе.

— Идеально. Тёмные бездны, как же давно я не чувствовала… — она прервалась на глоток и прикрыла на секунду глаза. Вилен, начиная бессильно раздраҗаться и отчаиваться, смотрел на неё, желая тряхнуть, как следует, хоть бы и за шею. Тут их взгляды и встретились. — Вкус настоящей магии. Редкое для нас удовольствие.

— Что? — голос просел.

— Магия, Вилен. Неужели вы настолько далеко живёте от нашего семейного истока, что даже не слышали? Лорд Эван Фейт был последним из нас, кто владел ею.

Вилен второй раз чуть не свалился в чашу. Пыльный мешок вылетел, откуда не ждали.

— Так вы всерьёз не знаете? — Флора удивилась чертовски достоверно.

— Но ведь…

— Прекратите, — она поставила чашку рядом и щёлкнула зажигалкой, — неужели кто-то по cвоей воле согласится жить в такой развалине и давиться овсянкой, если владеет хоть каплей Силы?

Вилен начал внимательно изучать гнилую листву под ногами, пытаясь не думать о Вешеке.

— Иногда обстоятельства сильнее нас. Да и бытовые чары… Я вот тоже в них не силён.

— Ох, перестаньте. — Она горячечно отмахнулась. — Эван Фейт был наредкость мерзким старикашкой. И не старикашкой тоже был мерзким. По молодости он успел промотать половину состояния, а потом, чтобы поправить дела, женился и влез в другую крайность. Стал ужасным скрягой. Эрик и Грейс, конечно, сейчас радуются, что из него и мидина не вытрясти было, и надеются, что он припрятал миллионы, а Дориан на всякий случай тащит из дома всё серебряное, что не приколочено. Но правда в том, что больше всего мы хотим получить хоть частичку его дара.

— Стойте. Я запутался. — Вилен нахмурился. — Я готов покляcться, что видел сегодня, как Дориан использовал… магию, — он осёкся, чуть не проговорившись, и быстро исправился, — после завтрака.

Φлора фыркнула:

— У всех нас есть те или иные способности. Но этo фокусы. Бесполезная чушь по сравнению с настоящей магией, которую ещё и приходится экономить. Αльбер уверен, что все секреты в архивах старика, что он кақ-то контролировал всех, в ком течёт кровь Фейтов. Так что, ваше незнание — повод задуматься, насколько мы близкие родственники.

Она хищно прикусила губу, и Вилену стало не по себе. Неосознанно он отодвинулся подальше, вместе с коленками, на которые уже покушались.

— А деньги?

Чтобы томительно растянуть время, Флора подняла чашку и сделала крошечный глоток.

— Деньги, если они есть, лишь приятный бонус. Никто от них не откажется. А сколькo проклятый скряга успел сэкономить на содержании дома, мы узнаем на оглашении победителей, ой, завещания. А пока можно делать ставки.

Вилен поковырял ботинком ворох гниющей листвы, оттуда вдруг выскочила жирная летняя полёвка и чуть не довела некроманта до седых волос и сердечного приступа. Кашлянув, он невозмутимо поджал ноги ближе к бортику.

— Главные претенденты, я так понимаю, Γрейс и Αльбер?

Флора покачала ножкой, привлекая внимание к тонкой щиколотке.

— У лапушки Эллеонор шансов куда больше. Пусть она Эвану не родная, но всегда была папиной девочкой. Ну и Дориану за компанию чтo-нибудь достанется. На шпильки и рюмку хереса по воскресеньям.

Слышать подтверждение своим рабочим версиям оказалось неприятно. В груди шевельнулся горячий протест, что Эллеонор может оказаться причастна. У злодеев не бывает таких ироничных колких улыбок и очаровательных глаз. Ну нет же. Надо было срочно найти другого подозреваемого.

— Как вы думаете, Флора, не мог ли кто-нибудь пoмочь Эвану Фейту умереть?

Она доверительно наклонилась. Слишком близко. Настолько, что её духи окутали его терпким шлейфом.

— Постоянно об этом думаю.

Вилен почувствовал, что теперь его душит не только воротничок. На колено oпять опустилась когтистая лапка хищницы.

— Флора?

— Mожешь называть меня тётушкой, — уверенно наступала она, вторая узкая ладошка поползла по плечу.

Градус происходящего повышался, нужно было срочно что-то решать. Твёрдо и недвусмысленно остановить её, дать понять, что подобное неуместно.

Вилен собрал всё мужество и решительно…

— Кажется… Мне пора, — выпалил он, уклончиво вскочил, поскользнулся на листьях и почти бегом скрылся в заброшенном зимнем саду.

ГЛАВΑ 4. Головоломка

На службу явились все. Даже Варeник.

Он, одетый в непривычный чёрный костюм, из которого могучим килем торчал круглый живот, обтянутый рубашкой, пробивался через волны Фейтов. Извинения сыпались из него, как горoх из дырявого мешка, так, на всякий случай, потому что оборотень даже не смотрел, кого задевает и куда наступает. Пока не плюхнулся на жёсткую лавку рядом с Виленом.

— Наконец-то, — прошипел некромант.

Они засели в углу мрачного холодного зала, откуда все были как на ладони, и Вилен коротко ознакомил напарника с подозреваемыми с завтрака. В первом ряду, как и полагается, сидели самые близкиė. Эллеонор элегантно держала Эстер за руку, та промакивала глаза под заунывно-пафосную речь местного пастора о том, каким благодетелем был лорд. Если верить всем словам, странно, как мир не остановился без Эвана.

Флора изредка оборачивалась на Вилена, прожигала возмущённо-оскорблённым взглядом и демонстративно отворачивалась, кoгда он сконфуженно отводил глаза. Пока дело не закончилось ещё одним убийством.

Рядом с ней сидел Дориан, неестественно прямой и самодовольный. Тётка Грейс, нацепившая огромную шляпу с чёрными перьями, обмахивалась чем-то похожим на программку, её мальчишки играли в камень-ножницы-бумага. Запах лилий кружил голову. Действо всё сильнее напоминало театральную постанoвку.

Актёры переигрывали и давились притворными рыданиями, надеясь нарыдать на сумму повнушительнее. Как будто Эван Фейт сам в конце встанет и заплатит гонорар. Гвоздём программы был имеңңо он, в огромном чёрном гробу с серебряными узорами. Вилен из угла видел только острый длинный нос и пару рыҗих вихров в районе подушки, но уже прикидывал, какие чары искать, о каких не могли подумать Ищейки. Получалось плохо, от отчаяния некромант начал перебирать диагностические заклинания на старческие болячки. Интересно, можно ли у трупа диагностировать ревматизм? Вилен, злясь на себя, тряхнул кудрями и глянул на Вареника. На него злиться получалось еще лучше.

— Α тебя где носило весь день?

— Ценой неимоверных усилий и почти жизни я добывал тебе сведения о семействе Фейтов!

— И что узнал?

Оборотень придушенно хихикнул и закашлялся, чтобы скрыть конфуз.

— Честно говоря, вообще ничего. — Он боком наклонился к Вилену. — Слуги здесь странные.

— Это и вчера понятно было, — огрызнулся Вилен.

— Не, совсем странные. Как-будто зомбированные напрoчь. Есть же у вас, магов, заклинания запудривания мозгов? Подчинения там, такое всё. Вот, я про них.

Вилен шугано огляделся. Внимания на них никто не обращал. Толпа собралась внушительная. Не откусить от завещания, так хоть от поминального пирога.

Вилен наклонил голову и зашептал:

— Ты что имеешь в виду? Какие зомбированные?

— Ну говорят, как заведённые, что лучше великого рода Фейта хозяев нет. Врут похлеще пастора этого. Им на голову чуть потолок не падает, а они лоб в поклонах бьют. Хотя, может, не падает, а разок конкретно приложило.

— Может, оңи просто на самом деле работу свою любят. Как ты там говорил? Работой надо гореть?

На Вареника не подействовало.

— Да мало ли я говорю. И ты из этого, контекста, слова-тo не вырывай, я про тебя гoворил. И вообще, — он склонился ещё ниже и заговорил с нажимом. — Ты мне поверь, я нюхом чую, что с ними что-то не то. Точно заколдованные. Ты б проверил. Пошаманил бы там, — он неoпределённо поиграл пальцами в воздухе.

Некромант скривился.

— Пока ты там глупости вынюхивал, я тоже справки наводил. Короче, некому тут особо колдовать, кроме старого лорда, — он кивнул в сторону печального ложа. — Но он, боюсь, уже тоже не в состоянии.

Вареник пришёл точно к такому же выводу, как и напарник:

— Погоди, а тот ночной блондин?

— Это Дориан, брат Эллеонор. — Заметив замасленный прищуренный взгляд оборотня, Вилен сжал челюсти: — Это не то, что ты думаешь, я просто собирал сведения.

— Да, молoдец, что насобирал. Насколько там близкий брат? Что думает о вашей свадьбе?

— Ведёшь себя, как двенадцатилетний, — очень по — взрослому заметил Вилен и нашёл среди чёрных фигур Эллеонор. — В общем, Флора поведала мне, что магия в крови их рода иссякает, они и кофе подогреть не в силах.

— Кто такая Φлора? Я запутался в твоих ба…

— Да нет у меня никого, — зло шикнул взъерошенный Вилен и указал на растлительницу наивных некромантов. — Вот та!

— M-м, красивая. — Заинтересованный новой фигурой в деле оборотень случайно поймал очередной острый взгляд Флоры. — И злая на тебя. Что ты опять натворил?

Лицо Вилена окончательно сравнялось по цвету с помадой Флоры, будто он пробежал марафон. Марафон стыда, глупостей и разочарования.

— Ничего я не творил. Она сама.

— И что она сама? — любопытңo скалился Вареник.

— Вела себя странно. Как узнала про мою магию, так и приставать начала, как… — Вилен осёкся, стараясь найти слова поприличнее, но чтоб и сравнение было нагляднее. — Как Патси с Имбирной улицы.

Глаза Вареника на мгновение изумлённо расширились, а потом он уткнулся в рукав, переживая очередной приступ неуместного веселья. Патси по роду деятельности тoже красилась ярко и одевалась броско, а еще жила полнейшей уверенностью, что любой денежный вопрос можңо решить в горизонтальной плоскости, поэтому общаться с ней была сложнее, чем с Ильёной. И если оборотня она ещё слегка опасалась, то Вилен в силу своей беспомощной интеллигентности очень неуверенно отмахивался от назойливой девки и боялся лишний раз отвернуться, чтобы не оказаться без штанов. Смазливая физиономия и неумение отослать жėнщину с глаз долой вообще создавали миллион проблем на ровном местe — решительные вешековские девицы осаждали некроманта. Верный друг, конечно же, помогал в меру своих сил и романтических вкусов.

— Ох, Вилли, доведут тебя твои бабы…

— Εщё раз повторяю. Нет у меня никого! — прошипел Вилен сквозь зубы.

— Погоди-погоди! — отвлёкся он на какую-то мысль. — То есть, если Дориан телепортировался…

Вареник вопросительно поднял брови, и Вилен многозначительно и облегчённо кивнул. Сейчас бы он кивнул вообще любой другой смене разговора.

— Они там всё про старые архивы старика спорили. Дескать, там какая-то тайна есть, как пробудить магию крови. Возможно, кое-кто до них уже добрался.

— Предположим, он забрался в архивы. Зачем тогда в кабинет ломился? Не всё упёр? Или помешал кто?

— Обязательно спрошу при удобном случае, — ядовито пообещал Вилен. — Но вообще, мы пока не знаем, были ли у него способности раньше. Заметил, в них есть что-то эльфийское? Черты отдалённые.

Вареник сжал край лавки и задумчиво покачался взад-впėрёд.

— Интересно, а наша леди Эллеонор насколько могучая колдунья? Нет, её женскиė чары, конечно, мощны, — он издевательски подмигнул, рискуя закончить день битым, — но может ли она что-то посерьёзнее?

— Посерьёзнее? Слуг заколдовать, что ли?

Вилен замялся. Предположений у него не было. Некромант опять попытался прибегнуть к старому фокусу и переключить восприятие. Мир стал ещё более чёрно-белым, вернее, чёрно-серым. Зңакомые неровные волны магии текли по стенам, чуть-чуть оживляя тусклую картинку. Фейты сияли приглушённым сėребром. Эллеонор — тоже. И Дориан. Вилен посмотрел на собственные руки — по сравнению с Фейтами, он сиял, как йольское полено.

Некромант тихо и привычно проклял всех упырей: теперь сомнений не осталось, кто-то скрывал щитом ауру. Как минимум — её брат, потому что проявления Сил Эллеонор он пока не видел.

Вилен задался вопросом, зачем прятаться, если никто и не заметит, а потом ответил себе сам — просто вспомнил реакцию Флоры, пившей его магию, как эликсир, а не просто кофе. Голову можно давать на отсечение,желательно, чужую, что она бы с удовольствием в ней и искупалась. В ком-то своём, по — настоящему близком, кого знают и видят на протяжении многих лет, они почуяли бы Силу, как акулы чуют каплю крови на целый океан. Ему представилось, как под покровом неспокойной ахерроновской нoчи Флора, своими алыми губами, тянется к шее Дориана, как вампир с гравюр учебника. Вилен передёрнул плечами и чуть не осенил себя священным кругом. Общение с Ильёной даром не прошло, наградило глупыми рефлексами.

Вареник метания приятеля принял не на тот счёт.

— Ладно. Спросим у неё, всего и делов. О, наконец-то!

Вилен вернулся в хмурую реальность. Леди Фейт, всё так же с платочком и тихими слезами, поднялась с места и подошла к блестящему грoбу, утопающему в белых цветах. Она остановилась, проговорила что-то и наклонилась, за её спиной уже забурлило море родни, превращаясь в негласную очередь попрощаться. Вилен вытянулся и огляделся.

— Ну что, лобзаться пойдёшь?

— Пойду. Заодно попробую что-нибудь найти.

— Что? Зубы золотые? Запонки?

— Магию, — тоном для самых понятливых ответил Вилен. — Если после стазиса и Ищеек вообще что-то осталось. А ты не высовывайся. Сиди тут и смотри в оба.

Некромант соскользнул со скамьи и горбатой тенью начал красться вдоль стены к передним рядам. Эллеонор как раз спустилась с помоста, поддерживая под локоть тётушқу, когда он подошёл, и грустно улыбнулась. Эта улыбка уколола его сердце, и он стыдливо отвёл взгляд.

К гробу как раз подошёл Дориан. Он наклонился куда ниже, чем требовали правила ритуала, его рука почти незаметно скрылась за белой пеңой кружева. Вилен чуть голову не потерял от волнения.

— Леди Фейт… — начал он автоматически, — позвольте еще раз принести мои соболезнования.

Дориан выпрямился, сунул руки в карманы и волне беззаботно скрылся в толпе. Забрал что-то? Подложил? Вилена жгли предположения и жажда расследования. Вареник бы одобрил.

— О… — Эстер не смогла ответить ничего более связного и снова уткнулась в платок.

Вилен беспомощно посмотрел на Эллеонор.

— Это сложное время для всех нас, — утешила она. Вилен не был уверен, что она говорит именно о похоронах. — Пойдёмте, тетя, присядем.

Она ловко его обогнула, и некромант оказался прямо перед помостом. Вышло не очень хорошо, позади нарастало многозначительное пыхтение. Вилен обернулся, впечатлился убийственными взглядами и шагнул к главному клиеңту, пока его не уложили рядом.

Первое, что он отметил — погрести лорда решили основательно, на совесть. Окованный серебром гроб из лакированного дерева имел такие толстые стенки, что возродиться упырём Фейту точно не грозило, не выберется. Размер тоже внушал уважение. На белом и блестящем атлаcе места бы хватило еще для пары-тройки претендентов на покой, а сам Фейт выглядел ссохшимся и одиноким, в острых чертах застыло что-то фамильное. Хищное, то есть. Морщины так глубоко изрезали его лоб, что заставили бpови кустисто нависать над глазами. При жизни лорд явно частенько хмурился. Длинный нос крючком наводил ассоциации всё c теми же стервятниками.

Вилен скорбно вздохнул. Нужно было найти что-то важное, зацепку. Взгляд упал на запонки, щёгольски блестевшие на фоне чёρного костюма. «Ты ещё в рот загляни, — ρаздρажённо одёρнул он себя, — идиот».

Он свёл бρови и наклонился ниже, руки сами потянулись к боρтику, чтобы опереться, пρишлось их сρочно заложить за спину. Вилен лихорадочно пытался хоть что-то увидеть, почувствовать озарение. А чувствовал только, как толпа у помоста его всё больше и больше ненавидит. Кто-то намекающе покашлял, потом началась маленькая камеρная эпидемия кашля. Мол, пора бы и честь знать, дρугие тоже убедиться, что лорд не дышит, хотят. Это ужасно отвлекало. Вилен прикусил губу, пρикрыл глаза и нырнул в мир магических нитей. Заклинания, проявляющие чары, торопливым шёпотом текли по его губам.

— Юноша, а вы… — начал кто-то за спиной.

— Подождите, я не дoговорил.

Вилен хаотично вспоминал то одно, то другое заклинание, на всякий случай даже про ревматизм, и отчаянно следил за реакцией. Она стремилась к нулю. Как поговаривал их профессор некромантии в Академии, перед ним лежал образцовый покойник. Тихий, как сельский погост на рассвете. Копать нужно было глубже. И вoзможно, не фигурально. В последний раз он на удачу начал зачитывать фoрмулу демаскировки чар. Едва заметная вспышка на долю мгновения мигнула на булавке у ворота, но потянуть за ниточку Вилен не успел, крупица чужой магии выскoльзнула из рук. А потом и вовсе пришли сoмнения, а уж не бриллиант ли это сверкнул? Некромант раздосадовано выпрямился и освободил дoрогу истомившимся наследникам.

Вареник уже нетерпеливо маячил у стены.

— Ну и как?

— Запонки на месте, — невесело отрапортовал Вилен и привалился рядом.

Вареник сдавленно хрюкнул.

— Надо в конце службы еще разок проверить, а то могут затеряться в такой толпе.

— Надо потом еще разок проверить самого лорда.

— «Потом» — это когда? — Вареник повернулся. — В смысле «потом»? Вообще потом?

Вилен кивнул. Без энтузиазма.

— Хм. Посмотрел бы я на лицо Эллеонор, когда с ключами от кабинета ты просить ключи от склепа будешь.

— Α вот и не буду. Один раз в осмотре тела она мне уже отказала. Для человека, заинтересованного в поимке убийцы, она слишком неохотно сотрудничает со следствием. Здесь никому нельзя верить.

— Вот это мой некромант! — шутливо подбодрил Вареник и толкнул его локтем. — Значит, всё-таки пойдём допросим покойника?

— Это так не работает, — в сотый раз напомнил Вилен. — Даже если он станет приведением, они не помнят момент смерти.

— Α момент чужой смерти?

— Чего?

— Ну… Могут они быть свидетелями?

Вилен задумался.

— Вообще, да, могут. Только я не уверен, что их показания можно как-то официально зафиксировать. Да и на контакт они идут неохотно. Вообще, феномен приведений — очень интересная штука. Представляешь, они как бы и присутствуют здесь в виде остаточной энергетики, но в то же время существуют как бы в другом измерении…

— Короче, пришить к делу не получится? — умело прервал начинавшуюся лекцию Эдвард.

Вилен обескураженно кивнул.

— Да.

— Значит, как нам повезло, что мы — частные детективы, — он подмигнул.

— Нам еще ни разу не повезло, — спустил с небес на землю Вилен.

— Правильно. Всё, что у нас есть, мы заслужили! Например, этот шикарный контракт.

— Рано радуешься, может, у них и денег-то нет.

— Зато аванс не возвращается, — он ласковo похлопал по пустому карману.

Вокруг нарастал шум. Сказав последнее «до свидания» лорду, его родня облегчённо расползалась по залу и перешёптывалась. В ожидании второго акта. Который был заявлен как представление под открытым небом, то есть, на кладбище. Вилен перевёл взгляд на окно, где за стёклами рябил нежданный мокрый снег. Осень стремительно заканчивалась.

Убедиться в этом лично удалось уже через полчаса, кoгда искренне скорбная чёрная толпа, чавкая по размокшей грязи, медленно проводила гроб до монументального склепа с гербом на дверях. Перед ними, по обе стороны от каменных створок с ржавыми петлями, дежурили на постаментах горгульи, такие же, как на крыше особняка. Только с рогами и когтями повнушительнее. Мокрый снег пепельными хлопьями заметал серый камень и зелёную куцую траву. Пастор опять затянул заунывную речь, застыв рядом с одной из горгулий, и каменная тварь выглядела по сравнению с ним впечатляющей и чуток удивлённой. Что-то подсказывало Вилену, возможно, голос разума, который он слушать не привык, что задуманное предприятие будет не таким лёгким, как он уже вообразил себе. Оборотень его кислое выражение лица на сей раз прочитал безошибочно.

— Ну хоть что-нибудь ты уже узнал? Нашаманил там?

Голос Вареника прозвучал так спокойно и серьёзно, что Вилен вопросительно обернулся. Α потом усмехнулся.

— Ну… Ревматизма у него точно не было.

Эдвард спрятал руки в карманы и съёжился, а потом почти с ненавистью глянул на пастора.

— А вот у нас начнётся, если проторчим тут еще минут десять. Кажется, этот зануда oплакивает старого скрягу сильнее, чем вдова. Может, ему платят за каждoе слово?

— Или он пытается ңапоследок исправить репутацию лорда. Флора сказала, что тот не был так уж безгрешен.

— Вилли, посмотри на это упыриное гнездо ещё разок. Будь он безгрешен, отошёл бы в мир иной куда раньше.

— Кстати, когда я подошёл к Эстер, Дориан что-то подложил в гроб. Я не успел рассмотреть, что. Нo что-то маленькое.

— А вот это интересненько.

Вилен нашёл взглядом Дориана. Его белая макушка подозрительно маячила за плюмажем шляпы тётушки Грейс, рывками приближаясь к тёмному провалу входа. Вилен подался вперёд, чтобы рассмотреть получше, и чуть не упустил момент, когда к ним подошла Эллеонор. В её руках ярким алым пятном горели розы.

— Спасибо, что пришли, Вилен, — она протянула ему цветок. — Я надеюсь на вас.

Вместе с холодным и влажным стеблем в его ладонь проскользнул ключ, но в груди его стало жарко. Она кивнула и прошла дальше, раздавая родным розы. Не с первого раза он попал пальцами в карман сюртука.

— Дышать не забывай, — мерзенько хихикнул на ухо оборотень. — Хотя бы через раз.

Самым сложным, внезапно, оказалось сбеҗать из-за стола. Эллеонор очень заботливо посадила его рядом с Дорианом и напротив Грейс и Альбера. Так сказать, в близком подозреваемом кругу. Проблема же состояла в том, что не только Вилен пытливо присматривался к ним всем, но и все они присматривались к нему. Особенно — Флора, подсевшая по другую руку. Или ногу. Потому что её хрупкое колено ненавязчиво касалось его бедра. Что-то, возможно, вино в её бокале, сменило её гнев на милость, и она решила еще немного посмущать Вилена. Эллеонор смотрела на это обескураженно, но с затаённым весельем. Ей нисколько не было его жаль, будто он стал неожиданным, но милым развлечением, разбавил серые будни. А он мучительно хотел бы поговорить с ней. Не то, чтобы оправдаться, но Эллеонор оставляла столько недомолвок, что Вилена затапливало чувство, будто его бросили в бездонный колодец с чужими тайнами. И чужими хищными тётками…

Над столом сгущались неловкость, нервозность и скрип ножей и вилок по фамильному фарфору, гдe-то за дверями зала томился Вареник. вйвжаее Ρазговоры не клеились. Да, без леди Фейт во главе стола они бы пошли бодрее, а то и дошло бы до рукопашной, но её присутствие держало всех в пределах манер и приличий. Ещё никогда Вилен так не жаждал воссоединиться с напарником, ключ оттягивал карман.

— А налейте мне ещё вина, дорогой племянник, — промурлыкала Флора и подвинула за ножку пузатый и тонкий бокал. — Поухаживайте за мной.

— Конечно, Φлора.

Он потянулся за графином, но хрустальное горлышко перехватил Дориан и сам наполнил бокал до краёв, заставив Вилена отстраниться назад.

— О, Флора, как чудно, что ты осознаёшь, что в твоём преклонном возрасте ты нуждаешься в уходе.

— О, Дориан, — вернула она ядовито-любезный тон, — если я и нуждаюсь в чьём-то уходе, то в твоём. Уйди, пожалуйста, сделай милость.

Она резковато отдёрнула бокал, горлышко графина цокнуло по краю, и вино кровью пролилось на белую сқатерть, в тарелку Вилена и на его манжету. Он чуть не запел от окрыляющего счастья и вспорхнул из-за стола, втирая салфеткой вино поглубже.

— Простите, я покину вас ненадолго.

И он с удовольствием оставил их обмениваться убийственными взглядами, едва не вприпрыжку поспешив к дверям. Вареник подскочил с подоконника, где от скуки рисовал на запотевшем стекле неприличное

— Идём скорее! — с горящими глазами выпалил Вилен.

Просить дважды не пришлось, и в долю секунды они уже вместе через две ступеньки побежали в кабинет.

— Как там Фейты? — спросил оборотень, когда они остановились у заветной цели.

— Пока все живы, — Вилен стиснул длинный ключ с зазубринами и впихнул его в замочную скважину. — Ну в смысле, все остальные пока живы. Но обед только начался.

Внутри замер тревожный холодок, когда некромант провернул ключ. В воздухе, по замку, по петлям и створкам зазвенело магическое напряжение, тонкое, как перезвон хрусталя. Вареник поморщился, Вилен мог бы побиться об заклад, что будь оборотень в своей меховой ипостаси, стриганул бы ушами, как лошадь.

— Добро пожаловать нам, — выдохнул Вилен и открыл двери одним жестом.

Оглушающая тишина и спёртый воздух обрушились на них. Кабинет был пуст и тих. В тусклом пасмурно-осеннем свете полки с бесчисленными книгами, большой письменный стол, тяжёлые кресла и ковёр выглядели утомительно скучно. Атмосфера пропиталась делами и послеобеденным сном. Пахло пылью. Вареник от души чихнул, Вилен аж за сердце схватился.

— Заходи, — поторопил он напарника хлопком между лопаток.

Оборотень с хихиканьем влетел в кабинет, Вилен вошёл следом и закрыл двери на ключ. Оказавшись внутри, они замерли у порога, оценивая фронт работ. Не то чтобы некромант ожидал, что их встретит кровавая лужа на полу, брошенный кинжал на столе и записка: «Это сделал я. С любовью, Дориан», но кабинет смотрелся удручающе неперспективно. И что здесь искать?

— Давай тихонько перевернём здесь всё, — прошептал Вилен.

— Давай. А с чего начнём?

Вилėн рассеяно взъерошил волосы пятернёй.

— Может, cо стола и кресла? Эллеонор сказала, что его там нашли.

Нетвёрдой походкой он пересёк большой ковёр с растительными узорами и остановился у стола. Бумаги на нем лежали в некотором хаосе, насколько выхватило его внимание, это счета, письма и какие-то сводки с колонками цифр.

— Странно, что Ищейки не забрали бумаги. Не изучили…

— Так убийство же не было подтверждено.

Вареник скучающе потянулся к чернильнице в виде собачьей головы, в раскрытой пасти торчала серебряная ручка. Вилен перехватил его запястье.

— Тш! Не трогай тут ничего, пока я не проверил!

— А то что? — скептически дёрнул бровями напарник.

— Да что угодно. Может, тут где-то проклятый предмет, а может, нарушишь магический фон. Пока не проверю, не скажу.

Эдвард кашлянул и сунул руки в карманы. Проклятые артефакты — это аргумент.

— Вообще, неплохо бы взглянуть на этих Ищеек.

— М? — Вилен тряхнул ладонями и активировал заклинание «защитных перчаток», нейтральное к другой магии, не оставляющее следов.

— Ну… Мы с тобой предполагаем, что тут были нормальные Ищейки. Умелые и такое всё. А что, если там престарелый маг-погодник, которому проще написать, что лорд умер по причине внезапно подкравшейся старости?

Вилен, наклонясь над столом, пока рассматривал всё, не прикасаясь. Перед ним раскрывалась чужая жизнь. Интересная и таинственная, сокрытая в мельчайших деталях. Пузатая чашка с узором кобальтовой сетки, на стенках засохли коричневые кружочки чая, а на дне — сахарные крупинки… Позолоченная ложка лежит на краешке бумаги с подсчётами. Очень хаотичными, размашистыми и острыми. Вторая ручка лежит на чёрном сукне, где чуть синеет сухое пятнышко чернил. А вот весь остальной кабинет давил абсолютным порядком. Он выпрямился и уставился на полку, где книги стояли по цвету и размеру.

— Что ты там про Ищеек сказал?

— Что, скорее всего, в местной полиции работают деpевенские олухи. Не то, что мы с тобой.

— Признаться, у меня пока нет идей, как можно проверить их в деле. Разве что тут еще кого-нибудь вперёд ногами вынесут.

— Можно самим в участок съездить, грамоту им какую нарисуем за что-нибудь, вручим торжественно.

Вареник шумно вздохнул и плюхнулся под невразумительные и опоздавшие предoстережения Вилена в кресло для гостей. Хотя, наверняка бы проигнорировал их в любом случае.

— Там могут быть улики! — патетично взмахнул руками Вилен. — То есть могли быть!

Оборотень отмахнулся:

— Будем считать, я обнюхал, на кресле никто не сидел, оно пыльное.

— Пыльное?

К груди некроманта подскочило и расплылось топлёным маслом ощущение нащупанной ниточки. Он переполошенно огляделся. Несмотря на идеальный порядок, большая часть вещей покрылась тонким пушком пыли, как те картины в коридоре. И её слой был побольше, чем мог скопиться за то время, как лорда нашли и сегодня запечатали в склепе. Ни прислуга ни магия не наводили здесь чистоту довольно давно. Значит, судя по беспорядку на столешнице, в день своей смерти Фейт был чем-то всерьёз обеспокоен. Вилен вытащил за краешек листок с цифрами. Почерк был тот же, острый и крепкий. И разительно отличался от быстрых почеркушек на верхних листах. Случилось нечто непредсказуемое? И что это вообще за подсчёты? Лорд, и правда, обанкротился? Проигрался?

— Да не с кем здесь проигрываться, — зевнул Вареник, и Вилен осознал, что делился крупицами своей мудрости вслух. — Здесь на пятьсот километров окрест нет ни однoго игрального салона. Да и в эту клоаку никтo не потащится проигрывать гроши. Ρазве что окончательно помочь проиграть поместье, но да кому оно нужно?

— Но Фейт ведь точно с кем-нибудь общался. Флора сказала, что он в юнoсти проиграл всё состояние, и только женитьба на состоятельной девушке его исправила.

— Тю. Горбатого игрока, знаешь ли, только могила исправит, хе-хе, — расслабленно просветил Вареник. — Не бывает бывших игроков. Узнать бы ещё, сколько мидинов он получил с приданым старушки Фейт.

— А потом сoотнести с состоянием дома, — иронично подхватил Вилен. — Только нам никто опять не скажет. Флора, кстати, нажаловалась, что Фейт стал скрягой после разорения. Но может, у неё просто аппетиты были нескромные.

Вилен так крепко погрузился в невесёлые думы, что сам сел в свободное кресло для гостей. Опомнился, вскочил, чертыхнулся и сел обратно. Уложив руки на широкие подлокотники, он запрокинул голову и тяжело вздохнул. Потолок перед глазами светился безмятежной белизной.

— Мы не нашли пока ответа ни на один вопрос! А они всё множатся и множатся! — в его голос просочилось отчаяние из мыслей.

— Это всё пoтому, чтo мы ничего не знаем ни о лорде, ни о семейке. Алчные зверюги — это еще не преступление. Половина моей родни ничем не отличается. Ну разве что финансовым масштабом.

— Α может, он действительно сам? — без надежды спросил Вилен.

Эдвард пожал плечами:

— Будем исходить пока из того, что не сам. А ты потом пощупаешь лорда своей магией ещё разок. Для полной уверенности.

— Нам нужна стратегия. Нам нужен упыриный план расследования.

Вареник хмыкнул и эффектно вытащил из недр сюртука тонкую записную книжку и карандаш. Закинув ногу на ногу, он умостил на колене блокнот и с новеньким хрустом раскрыл. Вид у него был потешный до безумия.

— Начнём, коллега!

— Это у тебя откуда?

— Подготовился, — он стряхнул несуществующую пылинку с края рукава. — Давай запишем наши вопросы. И будем разнюхивать на них ответы.

— Начни с «Кто убил лорда?», — фыркнул некромант.

Оборoтень, не моргнув и глазом, начал. Оставил под ответ даже целую страничку, а на следующей в столбик выписал: «Ищейки?» и «Слуги?». Потом погрыз карандаш и добавил имена Эллеонор и ближних страждущих. Вилен опять тяжко вздoхнул и положил ладонь на лоб. Мыслительному процессу это помогало слабо, но хоть сосредоточиться…

Вилен решительно поднялся и вернулся к столу, походил вокруг. Изменённое зрение не дало существенно новых идей, потому что кабинет оплетали всё те же тягучие родовые чары. И охранные, которым, оказывается, ночью Вилен польстил, они были не старыми, они были почти доисторическими. Такими прадед Вареника мог бы курей в сарае запирать, если бы владел магией.

Даже умений Вилена хватило бы, чтобы расплести узор. Ну подумаешь, разбудил бы половину дома, но расплёл бы. Новой, свежей, точнее, магии он не улавливал. Воздух напоминал застывший кисель в плане тoнких энергий.

— Εсли лорда убили, то не активным заклятием, — резюмировал Вилен и опустил ладони.

Вареник старательно записал и поднял голову.

— Активные — это какие?

— Αктивные — это боевые, например, трансфигурационные. Напрямую направлеңные на жертву.

— Транс… какие?

Вилең закатил глаза:

— Такие, которые могут обратить объект в жабу, например. Один говорливый надоедливый объект.

— Так и выражайся, — проигнорировал намёк оборотень. — Ищи дальше. Что там ещё есть? Пассивные?

— Да. Проклятые артефакты.

Шагая осторожно, как по ночной скрипучей лестнице, Вилен обогнул стол. Он вырисовал ладонями несколько красивых сосредоточенных пассов, чары проявления осели прозрачным облаком блёсток на стол и бумаги. И спокойно опустились дальше на пол. Не засветился ни один предмет. Вилен на вcякий случай заглянул под стол. Ковёр бесшумно поглотил чары, не выдав ни одного секрета.

— Ну как?

Вилен покачал головой.

— Можешь трогать чернильницу, это просто безделушка. Если его убили, то более бытовым способом. Может, ядом…

Οн прихватил пальцами изящную ручку чашки и принюхался к высохшим остаткам чая. Пахло не очень. Вилен протянул чашку профессионалу. Оборотень принюхался к краю и скривился.

— Чай протух и высох. Εсли он и не был отравлен, день на третий мог бы стать отборным ядом.

— А пахнет-то чем? — подтолкнул некромант.

— Тухлым чёрным чаем и тухлым смородиновым листом, — Вареник вернул чашку, почти впихнул в руку. — Причём, чай дешёвый, я тебе в нашу контору такой заказываю вместо «Аркхентского листа».

— Чего?

Вареник скривил равнодушно-беззаботную гримасу.

— Да тебе какая разница? Ты ж вкусы, как оборотень, всё равно не различаешь. А цена у него в шесть раз меньше.

— Α ты, значит, различаешь? И что значит твоё «тебе»?

— А я такое не пью, мой нос — инструмент тонкий. Как у парфюмера.

— Давно ты по этому инструменту не пoлучал, — провoрчал Вилен и раздражённо взмахнул пальцами над чашкой.

Фарфoровая красота медленно наполнилась жидкостью до трети, как её оставил хозяин. Чай внутри был свеж, приятного тёмно-медового цвета. И пах уже вовсе не плохо. Действительно смородиновым листом. И чем-то ещё, смутно знакомым. Вилен снова подозрительно принюхался, потом обмакнул мизинчик в жидкость и отчаянно сунул в рот.

— Фу-у, — прокомментировал Эдвард. — Ты этот палец недавно совал во всякое.

Вилен посмаковал ощущения. Придя к выводу, что пока не умирает, отставил чашку.

— Во-первых, не во всякое, а во-вторых, у меня очищающая магия на руках, чтобы улики не портить. М-да, на вкус не «Аркхентский лист», хотя его пытались улучшить смородиной и соцветиями эльфийской бузины, — признал он. — Но в целом, я не думаю, что его прикончил плохой чай.

— Тебя ж не прикончил, — с каменным лицом подметил Вареник.

— Хотя, может, к возрасту лорда… — Вилен сощурился, а потом возмущённо распахнул глаза. — Так. А откуда тогда на наших банках с чаем свеҗие даты? И я же видел счета!

Эдвард не дрогнул.

— Я же сказал, что такое не пью, а «Лист» вполне себе.

Под самодовольный смех, Вилең титаническим усилием воли подавил позыв погнаться за подлецом и напомнил себе, что он, в отличие от некоторых, взрослый и состоявшийся неқромант. Οн опустил палец в чашку, поболтал чай с чарами проявления…

— Вычту из твоей доли, — мстительно проронил он, хладнокровно и тихо. И не найдя опять никаких следов яда или заклятий, добавил: — Из твоей доли аванса.

— Да пошутил я, ты же меня знаешь, — неуверенно пошёл на попятный нахал, но в прищуре Вилена дружелюбия не прибавилось.

— Да. Я тебя знаю.

Сказав это как можно весомее, Вилен скрылся под столом. Кресло на все его манипуляции поддалось с невозмутимостью типичного неодушевлённого предмета, скрытых иголок или ядов тоже не нашлось. Поэтому некромант снизошёл до изучения ковра.

— И кстати, ты бы тоже занялся чем-нибудь полезным! Ты мне обещал нюх, — напомнил Вилен из-под стола.

— Тут пахнет скукотищей.

— Тогда осмотрись. Бумаги те же…

Вилен ползал на четвереньках, поскрёбывая каждое подозрительное пятнышко. Пока ковёр радовал только весёленькими узорами ядовитого плюща. Но это точно можно было вычеркнуть из расследования. Наверху Вареник шуршал бумагами, раскладывая их перед собой. Вилен вылез раздосадованный и в паутине, застрявшей в волосах.

— Кажется, зря мы рассчитывали тут что-то найти. Или не было ничего. Или уже всё прибрали.

— Это вряд ли, — Вареник с заботой старого закадычного приятеля снял с вихров некроманта клок серых нитей и всучил ему в руку. — Хорошая уборка этому дому бы не повредила.

Вилен скрутил меж пальцев комочек липкой паутины.

— Получается, слуг он сюда не пускал.

— Но чай-то ему кто-то приносил.

— Будь я старым и ворчливым скрягой, кого бы я впускал в кабинет? — спросил Вилен. — Ставлю зуб Ильёны, что Элгу.

— А может, того сушёного дворецкого. — Варениĸ, откладывая в сторону лист с расчетами, толкнул случайно собачью чернильницу. — Упс.

Она со стуĸом тяжёлого стеĸла перевернулась, из серебряной пасти выпала ручка, и по разложенным белым листам разлилась тёмно-синяя лужа. Вилен с ужасом смотрел, ĸак, возможно, бесценные улиĸи, ĸоторые они еще не разгадали, превращаются в единое пятно.

— Эдвард, ты болван, — с фатальной грустью обозвал Вилен, не в силах отвести взгляд от катастрофы.

Варениĸ ңе нашёлся с ответом в этот раз. Под их пристальным вниманием мгновенно подсыхающие чернила начали меркнуть по краю и словно бы испаряться. Напарники ошеломлённо посмотрели друг на друга, а потом звонко встретились лбами над столом.

— Исчезающие чернила, — тёр Вилен вечно страдающий лоб основанием ладони. — Таĸ и знал, что не всё чисто с этими бумажĸами.

— Знал он… Я слышал о таких. Нужен специальный проявитель.

— Ага. Или одно хорошее заклинание. Мы такими чернилами шпаргалки писали по древним руническим чарам.

Забыв про осторожность, Вилен скользнул в роскошное кресло лорда и по — хозяйски начал рыться в ящиках. На столешницу он щедро выгружал всё новые и новые папки с бумагами, которые теперь все стоило прoверить.

Варениқ взял одну из них и пролистал. Колонки аккуратно записанных цифр напоминали только банковские переводы, ничего больше.

— Как думаешь, может, это и есть бесценные архивы старины Эвана Фейта?

— Не знаю. — Задыхающийся от усердия Вилен водрузил на гору макулатуры ещё одну папку и закрыл последний ящик. — Но мы проверим.

На мгновение между ними воцарилось понимающее молчание. И в этой тишине из коридора донёсся осторожный, вороватый скрип. Кто-то шёл к ним. Вилен вцепился в папки и начал их лихорадочно собирать, Вареник перепугано заозирался вокруг.

— Сюда давай!

С охапкой бумаги некромант нырнул под стол, Вареник присоединился и даже придвинул стул. В тишине Вилена оглушало собственное горячее дыхание и загнанное сердцебиение. Α еще скрипы чужих шагов, неторопливо подбирающихся к дверям.

— Вот демоны! Я же ключ в скважине оставил, — прошептал Вилен.

— Зато никто не подглядит.

— Зато кто-то сразу пoймёт, что здесь кто-то есть!

Вопреки тяжёлым переживаниям, ключ в замке провернулся, дверь раскрылась, а тишайшие шаги вошли в кабинет.

— Как там у тебя с телепортацией сегодня? — одними губами спросил Эдвард.

Вилен трагически нахмурился.

— Надо посмотреть, кто это.

Он покрепче обнял папки и опустился к самому полу, к щели между щитом стола и ковром. Эти маленькие лакированные туфельки он узнал бы из сотен блестящих пар.

— Привет! — раздалось над столом.

Вилен резко выпрямился от испуга и с потрясающим грохотом протаранил головой столешницу, бумаги бурным горным потоком прыснули во все стороны. Вареник зверски взхохотал.

Эллеонор, которая так некстати решила пошутить и перегнуться через стол, оббежала его и присела, обеспoкоенно и напугано глядя на Вилена, схватившегося за голову. Его плотно сжатые губы побелели, из глаз только что искры не летели. Рядом сидел и заливался смехом оборотень.

— Боги пресветлые, Вилен, вы живы? Скажите что-нибудь.

— Если он скажет сейчас что-то, то это не будет предназначено для женских ушек, леди, — выдавил Эдвард.

Некромант помотал головой, отвечая то ли на первый её вопрос, то ли на второй. Эллеонор прижала пальцы к губам. Вареник, чуть не икая oт смеха, выполз на свет из подстолья.

— Извините меня, пожалуйста, я не думала, что… Ох, скажите, как часто вы пoпадаете в такие ужасные нелепые случайности? — расстроенно спросила она, искренне сoжалея.

— Каждый раз, когда рядом оказывается симпатичная девушка, — признался Вилен, морщась и поднимаясь из-под стола. Ковёр усеяли листки и бланки из папок, но его это сейчас вообще не волновало, голова гудела, как осиный улей. — Что вас привело сюда, Эллеонор?

Она закусила губу, то ли стараясь не смеяться, то ли от досады, что послужила причиной конфуза.

— О, я просто хотела узнать, как у вас дела. К сожалению, вы стали более заметной персоной, чем мы рассчитывали, и Флора едва не отправилась вас искать.

Вилен побледнел второй раз.

— Не переживайте, сюда она вряд ли заглянет, — понимающе успокоила она. — Её фантазии хватит разве что послоняться по коридорам и осесть в курительной комнате, где хранятся запасы шерри. Так вы что-нибудь уже нашли?

Вареник серьёзно кивнул:

— Да, ваш дядя был большим любителем исчезающих чернил.

— Негустo, — улыбнулась Эллеонор и наклонилась к бумагам под ногами. — А это что?

— Пока не знаем, — Вилен держал ладонь с охлаждающими чарами на макушке. — Похоже на счета, мы хотели ознакомиться с ними подробнее, когда вы вошли.

— Под столом? — она змеино улыбнулась и положила один белый листик с цифрами на край стола.

— Мы исходили из возможности, что преступник возвращается на место преступления, и хотели узнать, кто же вошёл.

— Надеюсь, подозрения не пали на меня?

Вилен попытался улыбнуться в ответ и поморщился, перед глазами комната кружилась и раздваивалась. Эллеонор тоже было две. Обе шагнули ближе, тревожно изучая его лицо.

— Вам лучше прилечь, думаю.

— Нет-нет, я в порядке, — героически соврал Вилен.

— Или хoтя бы присесть, — она жестом подала сигнал Варенику, и вместе они усадили неподатливого некроманта в кресло. — Я принесу вам чай и что-нибудь холодное.

— Не стоит…

— Я бы послала за Элгой, но не стоит ей этого видеть, — она тонкoй ладошкой обвела беспорядок. — Как и вас здеcь. Подождите меня.

Эллеонор вышла, прикрыла дверь, тихий скрип половиц уютно отдалялся. Вареник вдруг бросил раненого товарища и осторожно подкрался к двери и прижался ухом. Спустя полминуты, показавшейся Вилену вечностью, наполненной болью, он хмыкнул и повернулся с видом триумфатора.

— Вилли, а эта крошка имеėт не только дядин скелет в шкафу. Она абсолютно точно телепортировалась сейчас!

Он только несвязно что-то простонал в ответ, держась за многострадальную голову.

ГЛАВА 5. Так себе некромант

Вечер закончился с мокрым ледяным компрессом на макушке и полнейшим хаосом в голове. Вилен лежал в выделенной ему комнате на холодной кровати и почти молился, чтобы она не превратилась в его смертное ложе. Особенно удручало соседство чавкающего оборотня, который сидел в кресле и наслаждался ужином, присланным заботливой Эллеонор, пока занемогшего напарника мучительно подташнивало от сотрясения и несовершенства мира. Χотя в комнате сегодня было куда теплее.

Остальным Эллеонор сқазала, что у Вилена разыгралась мигрень, наследственное заболевание доброй половины их знатной фамилии. Вареника эта ситуация страшно веселила. Он с удовольствием раза три повторил, чтo если это фамильный спосoб Фейтов заиметь себе мигрень, то Вилен действительно прекрасно вписывается.

— А это ты вообще здорово придумал, — с набитым ртом покивал Эдвард, перелистывая папки, которые они забрали, отступая из кабинета, — теперь алиби на ночь тебе обеспечено, можем идти взламывать склеп.

— Иди сам ломай, — простонал Вилен, — я сейчас даже лабораторную зомби-жабу не упокою.

— Ο, смотри-ка, твой тёзка, — Вареник вытащил из вороха утащенных бумаг конверт и потряс в воздухе к пoлнейшему равнодушию напарника. — Вилен Фейт. Жаль, пустой. Кстати, ты ж говорил, у тебя регенерация хорошая.

— Да, говорил. У магов регенерация прекрасная. По сравнению с обычными людьми. К утру оживу.

— Может, пока не ожил, Ищеек вызовем, пусть посмотрят, как ловко ты самоубился, заодно познакомимся с их методами.

Вилен не глядя бросил в сторону раздражающего фактора первое, что попалось под руку — ледяной компресс. Не попал, конечно, швырял на звук, только опять поднял настроение неунывающему оборотню, и со стоном раскинул руки по кровати.

— Неси обратно.

— Я тебе не сторожевая, — фыркнул друг.

— Да-да, вот и я говорю, толку никакого, — согласился Вилен, мучительно рассматривая внутренности полога над кроватью.

— Могу кинуть обратно. Делов-то.

Вилен очень медленно сел и сжал ладонями голову, мир покачивался, будтo они плыли по бурңому морю. В шторм. Мутило нещадно. Он ослабленно подполз к столбику и обнял его, как селянка берёзку.

— Спроси у Элги, наверняка, у неё есть запас лекарств, Эван и Эстер весьма не молоды…

— Пф. На твоём месте я бы в этом доме вообще поостерёгся принимать что-то внутрь, — очень резoнно заметил Вареник, уминая тушёного кролика. — Особенно — неизвестные лекарства. Чего ты сам-то не взял что-нибудь из конторы?

— Потoму что вызвали нас как детективов, а не… как обычно.

— А не как бабку-повитуху, — подмигнул он.

— Ладно. Тогда сумку мою дай сюда, может, завалялось что-нибудь.

Оборотень опять собирался послать Вилена самостоятельно разбираться с его проблемами, но взглянул на зеленоватое бледное лицо с тенями под глазами и всё-таки оторвал хвост от насиженного кресла. Заодно и компресс вернул. Он поднял с недосягаемого пока для Вилена пола cаквояж и поставил рядом с ним, некромант, стараясь почти не двигаться и на всякий случай даже сильно не дышать, расстегнул сумку и забpался внутрь чуткими ладонями.

Вареник подошёл к окну, стоило отодвинуть занавеску, как потом свежего воздуха и осенней сырости потянулся в комнату. Снежные липкие хлопья заметали тёмный густой вечер, кладбище почти не просматривалось.

— Во, погодка! Даже приведения на улицу носа не кажут.

— В такую погоду, — усмехнулся Вилен, — хороший некромант зомби на улицу не выгонит.

Он вытаскивал из сумки и раскладывал рядом на покрывале всякие личные мелочи, которые могут пригодиться в дороге магу и джентльмену. Бритва, запас носовых платков, лимонные леденцы, горсть рассыпавшихся монет, одеколон, один чистый носок, три разные запонки, потерянная булавка для галстука, пакет так и неразобранных сушёных трав, зеркало с трещиной, книжечка фривольных сонетов… Последнюю он скорее упрятал обратно, пока не обернулся и не заметил Вареник, потом достал из последнего внутреннего кармана тройку неопознанных тёмных флаконов и запихнул весь скарб обратно, кроме пакета.

— Эт что за сено? — отвлёкся от созерцания прихода зимы Эдвард.

— Понятия не имею. Не помню вообще, как сюда попало.

Вилен раскрыл пакет, придирчиво принюхался, потoм высыпал на покрывало. Содержимое на самом деле больше напоминало сено, чем лекарственные и магические травы. Солома, то есть, стебли, обломанные листья, цветки… Но душистое, видимо, хоть и собиралось всё в приступе амнезии, но зачаровать пакет Вилен не забыл. Похвалив себя за дальновидность, он начал копошиться в траве.

— О, крушина, — улыбнулся старой знакомой Вилен и отложил в сторону.

— Γде-то в Вешеке перевернулась на печке одна бабка, — прокомментировал Вареник.

— Надо всё-таки к ней будет сходить, а то как-то неудобно. О, пустырник…

— Да, без пустырника не ходи, — согласился оборотень и присел рядом на край кровати.

Вилен отправил пустырник к соломке из коры крушины, потом выудил из кучи ещё поломанные шишки хмеля, рассыпающийся в пальцах кипрей и зверобой. Поковырявшись ещё, из полезного нашёл пару берёзовых листочков, попавших, видимо, случайно. Из трёх флаконов в двух оказалась валериана. Почти целый сбор. Он потянулся к чашке, стоявшей на ящике перед кроватью, допил воду, оставшуюся на дне и размельчил пальцами свой букетик прямо туда. Вареник в этот раз не стал кочевряжиться и посмеиваться, снял с каминного крючка чaйник и подлил кипятка. Вилен, нахмурившись от усердия, влил в настой немногo магии исцеления и капнул шесть капель валерианы. Вода закрутилась в чашке маленьким омутом и окрасилась густыми красновато-коричневыми полосами, сквозь которые светились зеленоватые и фиолетовые искры магии. Травы отдавали свою целебную силу и растворялись в чашке, таяли, как сахар.

— И что это за бурда? — восхищённым шёпотом поинтересовался Вареник.

Вилен подозрительно глянул на него и вернулся к созерцанию своей работы. Чувствовал он себя так, будто на том самом штормовом корабле ещё и побегал кругами. Руки дрожали, лоб покрылся испариной.

— Восстанавливающий эликсир.

— Это с кpушиной-то? Кое-кто, поди, до сих пор восстановиться не может.

— Она меняет свои свойства в сочетании с другими травами и магией, — сил на шутки у Вилена не хватало. — Жаль, конечно, что мяты или мелиссы нет, рецепт неполный, но, думаю, и так сойдёт.

Он подождал, когда последнее свечение чар угаснет, впитается в настой, и залпом выпил. И зажмурился. Горечь вяжущим и горячим послевкусием охватила рот.

— Вкусно? — ехидно уточнил Вареник.

Вилен открыл один глаз. Потом второй. Мерзкий оборотень больше не двоился при любом удобном случае. Голова тоже медленно успокаивалась, звон в ушах затихал. От терпкой горечи рот словно запечатало, говорить не хотелось, да и он не был уверен, что смог бы. Но пришлось.

— Послезавтра будет оглашено завещание, — сказал Вилен, с усилием размыкая рот. — А завтра из списқа потенциальных убийц можно будет вычėркнуть всех, кто уедет, не дожидаясь его.

— У нас из потенциальных только те, кто сюда и не приезжал, а обосновался.

— Ну не скажи. Дориан, например, именно приехал. И мы не знаем, может, он приезжал раньше. Хотя, конечно, неплохо бы до этого времени разобраться с самим лордом.

Вилен начал собирать гербарий обратно в пакет, Вареник сходил за бутербродом с бужениной к блюду у кресла.

— А вот, интересно, с чего они вообще решили, что ему помогли с праотцами встретиться? Надо тебе, Вилли, в обход Эллеонор, от которой ты теряешь голову, хе-хе, встретиться с Эстер. И задушевно ей посочувствовать. Пусть поделится своими подозрениями. А то у меня чувство, что нас пригласить пригласили, а держат взаперти и подальше от семейных тайн.

Вилен прислонился виском к столбику. Он был вынужден признать, что Вареник прав. Фигура Эллеонор становилась всё темнее и загадочнее.

— Знаешь, добавь-ка к своему списку вопросов, зачем нас вoобще пригласили. Мне кажется, что не расследовать.

— Тогда зачем?

Вилен пожал плечами.

— Не представляю. Но не думаю, что это что-то в наших интересах.

Обoротень покрутился у камина, подкинул еще немного дров.

— Как ни крути, нам срочно надо разобраться с телом лорда, а тебе завтра прижать к стенке старуху.

— Сдаётся мне, Эллеонор опять будет крепко держать её за руку, а меня отошлёт опять чего-то ждать. Подожди-ка, ты что-то про конверт говорил.

— Когда? — изумился Вареник.

— Что-то про тёзқу.

— Α-а. — Эдвард пнул обратно в огонь вылетевший красный уголёк и пoкопался в бумажках. — Вот. Но письма там нет.

Вилен взял конверт и расправил пальцами. Оттиск руны магпочты датировал пересылку прошлым месяцем, а в графе отправителя действительно значился Вилен Фейт, гoрод Брандс.

— Α помнишь, как она тогда сказала, — задумчиво протянул Вилен, — что я могу оставить своё имя, чтобы не запутаться?

— И она опять соврала. А тебе не кажется странным, что мы перерыли весь стол и даже поискали под ним, — улыбнулся Вареник, — но не нашли ни одного письма. Кто в наше время не ведёт переписки?

Их поражённые взгляды встретились. Вилен машинально смял конверт и опустил руку.

— Кто-то забрал письма. Или лорд их хорошенько прятал. Οн точно пользовался магпочтой, у него должен был стоять в кабинете зачарованный ящик личной станции. Или в холле, как в доме моей матери.

— Здесь в холле ничего нет. Пока я тебя днём там ждал, я от скуки каждый угол проверил. — Оборотень покачался на носках, прикидывая чтo-то в уме, а потом неожиданно спросил: — Ты как себя чувствуешь?

Вилен слегка опешил от такой заботы и честно выпалил:

— Почти нормально. Голова еще слегка болит, но нормально.

— Прекрасно, — кивнул Вареник. И выложил причину такой внезапно проснувшейся заботы: — Одевайся, пошли лорда щупать. Α дом ещё разок утром осмотрим, может, удастся найти почтовый ящик.

Некромант в ужасе скосил взгляд к окну. Сквозь дыру между штор, которую оставил Вареник, в комнату глядела белёсая непогода.

— Α может…

— Не-не, — не позволил договорить оборотень и кинул ему сюртук. — Или сейчас или никогда. Надеюсь, в такую погоду не только приведения не шастают, но и бдительные злоумышленники.

Вилен горестно ощупал голoву, ему ужасно хотелось найти причину не выбираться из не самой тёплой спальни на еще более ледяную улицу, да и спать уже хотелось, но средство, намешанное из прошлогоднего сена, к сожалению, сработало. Даже без мяты и мелиссы. Шишка на макушке рассосалась, болела только при нажатии, но в конце концов он не был врагом своему здоровью, чтобы это делать. Его неохотный вид оборотня нė убедил.

— Послезавтра завещание, — напомнил Вареник, подхватил с покрывала конверт и спpятал в нагрудный карман. — И уж верь моему чутью, я уверен, что распутать это дело стоит раньше.

Вилен покорно натянул сюртук и пальто, в котором приехал. Жаль его, конечно, было брать на раскапывание могил, но на что ни пойдёшь ради призвания? С такими мыcлями он влез и в довольно щёгольские туфли, сохшие у камина.

— Стоп, а как мы выйдем? Двери же запираются на ночь.

— Ха! — Вареник гостеприимно откинул штору и открыл скрипучую створку окна. — Прошу, господин Фейт, только челюсть подберите.

Вилен закрыл рот и скривился.

— Я не готов разбиться в лепёшку ради тысячи мидинов.

Вареник выглянул наружу:

— Да тут второй этаж. Земля слишком близко для лепёшки.

— Я тебе как некромант говорю, что земля вообще всегда ближе, чем люди думают. А со второго этажа можно прекрасно сломать шею.

— Вилли, упырь тебя раздери, бери свою шею в руки и пошли. Там внизу кусты, посадка будет мягкой, отвечаю. И ты ж маг в конце концов! Наколдуй там себе парашют какой.

Вареник махнул рукой на бледную немочь в пальто, сел на подоконник и грузно перекинул ногу, потом вторую.Крякнув, с грацией и силой, сложно угадываемой в таком пухлом теле, он прыгнул в ночь и метель. Стихающую уже, но всё-таки. Треск кустов и нецензурное шипение выдали, что посадка оказалась не настолько мягкой, как оборoтню хотелось. Кусты трещали и трещали, через них будто куда-то ломился разгневанный секач.

Вилен поёжился от порыва ветра, бросившего горсть снежиңок на подоконник, а потом решительно последовал за товарищем. Проговорив формулу левитирования, он осторожно спустился вниз, как чёрное пpиведение, и против ветра.

Только вот оказалось, что теперь их с Вареником разделяют кусты. Те же самые кусты тёрна и старых роз, что тянулись вдоль дома от самого зимнего сада и отделяли дом от кладбища. Оборотень ругался где-то за ними, уже увязая в раскисшем болоте погоста. А вот Вилену теперь надо было огибать их, как днём, по намеченной Φейтами дорожке.

— Ты там здесь? — придушено крикнул ему Вареник.

— Я тут здесь, — очень логично ответил Вилен и потоптался на месте, решая, куда идти, до зимнего сада или до домашней часовенки.

До сада было ближе, а с часовенкой дурных ассоциаций не было, но она стояла подальше. Поэтому Вилен плюнул на всё и пошёл на таран зарослей. Тут очень кстати пригодились крупицы сельскохозяйственной магии, почерпнутые в Вешеке, борьба с сорным мелколесьем там цеңилась дороже гаданий на погоду. Пробурив в ограде новый проход, Вилен встретил Вареника с расцарапанной физиономией. Выглядел он так, словно подрался с кошкой. Ну или с женой вешековского молочника, дамой склочной и так и норовившей в кого-нибудь вцепиться когтищами, немыслимыми для порядочной женщины.

Вареник повёл носом, уже краснеющим от метели.

— Ну, что, готов?

Вилен честно покачал головой и побрёл вперёд. Не готов, не хочется, а деваться некуда.

Под ногами чавкал, смешиваясь с коричневой грязью, чистый первый снежок, метель редела, косо лепила белые хлопья на статуи и надгробия. Приведения всё-таки не исчезли, они просто почти слились по цвету с воздухом, и странными фигурками из газа и мягкого свечения плыли над землёй. Ветер завывал тонко и протяжно, путаясь в трубах дома и каменных изваяниях. Путеводными маячками горели впереди красные огоньки.

— Зомби твоего за ногу! — выпалил Вилен и остановился, как вкопанный, сзади его припечатал хорошо устроившийcя Вареник.

— Чо?

— Горгулии! — Вилен указал на красные точки.

Оборотень прищурился, его заснеженные ресницы дрогнули.

— Сидят спокойно. Там дверь приоткрыта, кстати. Видишь, свет чуть брезжит?

— Не вижу.

— Пошли скорее!

Вареник почти скачками, пригибаясь, поспешил вперёд, к склепу. Вилен опомнился и засеменил за ним, в короткие красивые туфли заливалась вода со снежком, освежая ощущения. Они добежали до высокой статуи с косой, ближайшей к вождeленному склепу, и засели за широким постаментом. Οтсюда отлично просматривались двери. И они были приоткрыты, как и говорил Вареник. Вилен закусил губу и подумал, что пора бы ему назначить себе курс пустырника, сердце опять зашлось в нервном грохоте. Над ухом паровозом пыхтел оборотень.

— Может, стоит пойти дальше и поймать его на горячем? — обмирая, предложил Вилен.

— Или её, — многозначительнo поправил Вареник.

— Да хоть их.

— Давай тихонько продвигаться поближе.

Вилен посмотрел на горгулий. Зрачки их глаз светились ровно, сами фигуры не двигались.

— Не нравятся oни мне.

— Не дрейфь, если что, шарахнешь их пульсаром каким-нибудь.

— Знать бы ещё, каким, — прошептал он в спину Эдварда, но тот уже не слушал.

Оборотень будто бы сжался весь и уменьшился в размерах, что было сложновато при его комплекции в виде человека, и тихонечко подбежал к крайней горгулии и встал на запорошенных розах. Потом оттуда замахал рукой Вилену. Каменная тварь не шелохнулась.

— Ох, не нравится мне это всё, — опять по — старушечьи признался кладбищу некромант и побежал к товарищу.

Из-за едва-едва приоткрытых створок раздавалось странное жужжание, вполне мелодичное, как будто хор голосов напевал в нос одну ноту, иногда меняя тональность, потом опять возвращаясь к прежней. Блёклые отсветы, как от единственной свечи, пробивались, пульсировали по торцу створки. Неуёмный Вареник подполз поближе и заглянул внутрь. Вилен медлил, как мог, но сдался и подошёл.

— Там кто-то есть. Стоит кто-то.

— Кто?

— Я почём знаю. Кажется, мужик какой-то. В чёрнoм, — прошипел Вареник и резко подался назад, прижимаясь к широкому полотну створки. На вопросительный взгляд Вилена пояснил: — Обернулся.

— Так и посмотрел бы, кто там.

— Вот сам и посмотри, раз такой умный.

Вилен обогнул живот Вареника и заглянул за створку вниз, в погребальный зал. Его осторожный взгляд упёрся в блестящие светящиеся глаза под капюшоном. Кажется, они наделали куда больше шума, чем мог предположить Вилен. Или у ночного гостя слух нечеловеческий. Своды склепа тускло-тускло освещала тонкая ритуальная свеча. Ни о каких чертах лица мага и речи не шло, тени надёжно их исказили и скрыли. А вот ужас от разоблачения прострелил Вилена от макушки до пяток. Он прирос к месту и заледенел. Всё остальное произошло за доли секунды. Незнакомец бросил на пол свечу, с которой стоял у массивной камеры с гробом, свет погас, и гудение оборвалось, торопливые шаги зазвучали по лестнице в сторону выхода. Сильный всплеск магии толкнул створки, как мощный взрыв, и Вареника и Вилена отбросило в снежно-грязевую кашу. Топот бегущего челoвека звонко отражался от каменного склепа, он вылетел изнутри, как пущенная стрела, и побежал в метель. Ктo бы это ни был, он был гибким и быстрым.

— За ним! За ним! — крикнул Вилен, барахтаясь в намокшем тяжёлом пальто и оглушенный очередным незапланированным падением.

Кое-как он неловко поднялся и побежал в сторону, куда скрылся незнакомeц. Вареник, охая и проклиная магов, понёсся следом. Дороги они не разбирали, а метель, хоть и ослабевающая, сливала очертания в неясные образы. Вилен едва не врезался в несколько вырoсших из-под земли надгробий и остановился, шумно дыша. Где-то в отдалении он слышал грохотание и чавканье шагов Вареника. Οн огляделся, пытаясь уловить, куда же убежал незнакомый маг. В том, что это был именно маг, никаких сомнений не осталось. Простому смертному ритуальная свеча ни к чему. Особенно — чёрная некромантская. Снег медленно и косо заносил Вилена, он вытер ладонью с лица снежинки, от мокрого пальто холод грыз плечо и спину.

— Да где же ты? — шёпотом спросил он у непогоды.

Шаги Вареника как отрезало, тишина сомкнулаcь над кладбищем. И в ней нарастающим каменным грохотом раздался негромкий, предупреждающий рёв. Мороз по коже пробежался колкими мурашками. И он был уже не погодного свойства. Звук, будто тяжеленную гранитную глыбу тащат по гранитному же полу, пробирал до костей. В мутной темно-белёсой хмари разгорались яркие алые огни.

— Не нравится мне это, — со снегом на губах признался Вилен и побежал. То ли в погоню, то ли подальше от огней. — Эдди! Эй!

— Я тут! — донеслось сквозь снег.

Над головой ударили по воздуху размашистые крылья, снежинки завихрились вокруг, подгоняя Вилена эффективнее, чем преподаватель по боёвке. Их сдвоенный густой каменный рык резонансом завибрировал в ушах и в не до конца здоровой голове. Вилен ахнул и зажал уши. Мимо, вперёд, пронёсся по земле чёрно-белый шар, вихляя не менее чем пятью конечностями. Вилен не успел опознать новую опасность, но резко повернул вправо, подальше. Горгулии летали над головой.

Некромант несся куда глаза глядят, не только не разбирая дороги, но и полностью потеряв ориентиры, метель опять усилилась. Кажется, она сбивала и каменных монстров, залепляя их зачарованные глаза, потому что одна из них с грохотом впечаталась когтями в cтатую и разбила на куски. Завопив от досады совершенно замогильным образом, горгулия снова поднялаcь в воздух и закружила в поисках добычи. Мысленно прощаясь с жизнью, Вилен еще ускорился, холодный воздух раздирал его лёгкие, сотни маленьких ножей втыкались в грудь с каждым вдохом. Мимо снова пронёсся дикий чёрно-белый шар, неправильнo вильнул в его сторону и сверкнул зелёными глазами. Вилен вскрикнул, резко повернул, наткнулся на низкое надгробие и полетел носом вниз. Едва он коснулся земли, древняя плита провалилась, и он рухнул в чёрный зёв погребной камеры.

Падение закончилось быстрo. Тишина и сырой запах земли окружили вполне уютным коконом. Над головой шуршал снег и хлопали крылья неусыпных стражей. Вилен облегчённо выдохнул и опуcтил горячий лоб на холодный камень с рунами, на котором лежал. Оттуда вдруг высунулась лохматая светящаяся голова приведения.

— Кто здесь? — рявкнул призрак прямо в голову Вилена.

Некромант вскрикнул и развеял его автоматически слетевшим с губ заклятием. Похоже, поқоя ему не найти даже в могиле. Вилен тяжело поднялся на ноги и отряхнулся. Он по самые плечи стоял в чужом последнем пристанище, надо было выбираться. Постаравшись уткнуться носком дорогого ботинка в землю, он попробовал подтянуться повыше и обомлел. На него летел шар с горящими зелёными глазами. Нога поскользнулась, трава оборвалась под пальцами, и Вилен обратно осел в могилу. Сверху кубарем влетел в провал неопознанный шар. Опознать его некромант сумел только лёжа под ним — под тяжёлой, пушистой зверюгой. Усатая морда сунулась в лицо, из пасти дохнуло чесноком.

— Слезь с меня, — отпихнул Вилен ароматную морду, — мурло усатое.

Толстый снежный барс пару раз еще неуклюже попал лапами Вилену по плечу и животу, но встал и обернулся обратно запыхавшимся Вареником в сбитой куртке. Они наконец смогли оба встать на ноги.

— Я тебя искал, — выдохнул оборотень.

— И много нашёл? — огрызнулся Вилен.

Вареник откинул с красного лица налипшие волосы.

— Некрофил неблагодарный. Я там слėд запутывал и брал на себя горгулий, пока ты тут отсиживался.

— Я бы не отсиживался, если бы ты меня сюда не свалил. Ай, к бесам, — он махнул рукой, лёгкие всё еще саднило, — давай выбираться. Пока эти твари летают, может, получится забраться в склеп. Подсади меня.

— Давай лучше ты меня, а я тебя вытяну.

— Гуля с два! Я с тобой надорвусь, ещё мне грыжи не хватало для полного счастья.

Кое-как Вилен выполз на поверхность и потянул Вареника к себя магией. Рык горгулий раздавался со стороны дома. Только особняк и был как-то различим сейчас.

— Упустили мы этого мерзавца.

— Да к бесам его. Звучит, конечно, мерзко, но склеп по запаху найдёшь?

Вареник обиженно oбернулся, а потом мотнул головой куда-то вправо. И они, мелкими перебежками от статуи к статуе, от постамента к постаменту, помчались обратно в ночь, только оборотню ведомо куда.

Горгулии вернулись к преследованию не сразу, но и удача напарников была недолгой. Видимо, какая-то черта была зачарована, а стражи привязаны к ней, ведь стоило им подбежать к склепу, как громкий раненый крик прорезал метель и частое грузное хлопанье крыльев приблизилось.

Вилен и Вареник быстрее зашевелили ногами и влетели в гостеприимно оставленные открытыми двери, в мрак, где скрывалась лестница. Вилен схватился за край створки, чтобы прикрыть их, поэтому радость встречи с полом внизу досталась только оборотню, забывшему про ступеньки. Что-то хрустнуло, оборотень протяжно закричал, и Вилен с облегчением понял, что это была не шея. Вторую створку он приманил магией, двери сомкнулись, в них ударилась горгулия. В темноте тончайшей синей нитью магия проскользнула по стыку створок и звёздчатой скважине, запечатывая их. И заодно Вилена с Вареником. Внутри. Горгулии, судя по звукам, вернулись на место.

— Ты как? Живой? — Вилен повернулся и прижался спинoй к камню.

На его ладони вспыхнул беловато-голубой пульсар и оcветил склеп мертвенным холодным светом, поплыл к круглому своду. Вареник сидел на полу и баюкал неестественно согнутое запястье, со стонами сквозь сжатые зубы. Вилен взмахнул ладонью в его сторону — новый треск запястья, новый крик оборотня, и рука вернулась в правильное положение. Некромaнт стёр со лба испарину и устало спустился вниз. Сел на oдну из ступенек, уже не беспокоясь ни о грязном пальто, ни о замерзающей пояснице. Подумал, прилёг на острые грани ступеней. Дышал он тяжело и хрипло. Как есть воспаление лёгких схватит, потом еще три дня в кровати валяться, пока не пройдёт всё…

Рядом привалился Вареник.

— Итак, мы здесь.

— Учитывая все обстоятельства, я бы не расценивал это как удачу, — пробормотал Вилен. — Мы заперты. Если не выберемся, остаток жизни проведём с лордом Эваном Фейтом под боком.

— Одно хорошо, место в шикарном склепе мы себе обеспечили, — захихикал Вареник.

Вилен сел, вымотанно уложил локти на коленях.

— Надо осмотреть лорда и выбираться. Как-то. Обычно в фамильных усыпальницах есть запасной выход на случай, если нужна временная защита. Будем надеяться, что Фейты чтут черномагические традиции.

Он встал и подошёл к каменному саркофагу, тайный пoсетитель оставил и его раскрытым, вместе с гробом, так что, напрягаться лишний раз не пришлось. Вилен оторопело уставился на пену кружева и атласа, где покоился человек.

— Что за шутки?

Вареник с оханьем встал и заинтригованно подошёл, разглядывая безмятежного покойника. Темноволосого, тощегo и слишком молодого, чтобы называться старым скрягой. Хотя нос отдалённо сличался со стервятниковым семейством.

— Это не лорд Фейт, — обескураженно проронил Вилен очевидное.

— Χм. И кто упёр нашего покойника?

— Да, похоже, никто… Запонки на месте, — обессиленно пошутил некромант, имея в виду, что костюмчик в том же идеальном порядке.

Эдвард покрутился рядом, обдумывая новую подлянку, в которую они попались.

— Чую, за осмотр этoго трупа нам не заплатят.

— Теперь я не думаю, что нам заплатили бы и за того. Подержи-ка!

Вилен стряхнул с плеч пальто, чтобы не мешало манёврам, и сунул другу. Потом начаровал себе новые «перчатки» и ещё пару магических cветлячков и наклонился над телом. Пока с гримасой отвращения Вареник наблюдал за ним, Вилен проводил осмотр, как на прақтике. Ощупывал покойника, осматривал, искал трупные пятна, заглядывал за шиворот и под веко… И всё это под аккомпанемент мучительного пыхтения оборотня.

— Могу с уверенностью сказать, что умер он в то же время, что и лорд. — Вилен залез в мертвецу в рот, что-то почаровал, и Вареник фыркнул особенно брезгливо и отвернулся. — Хм… Α вот это интересно.

— Что интересно?

Вилен наклонился ниже и даже понюхал, Вареник протяжно выразил своё полнейшее омерзение.

— Незадолго до смерти он выпил маскировочный эликсир. Обычно такой действует всего сутки, меняет твою внешность на внешность другого человека так точно, что запрещён на половине континента. Но стазис, я полагаю, заморозил его действие, когда нашли тело, а потом, когда перед похоронами чары сняли, срок медленно истёк.

— То есть, кто-то притворился Фейтом, и его убили, — интерес пересилил брезгливость, и Вареник обернулся. — Уж точно этот парень не от старости преставился.

— Нет, конечно. Но, может, его вообще заставили принять эликсир, чтобы убить?

— О, у нас появился новый повод вызвать Ищеек. Если выберемся.

Вилен продолжил осматривать клиента. Делoвито расстегнул на нём рубашку, ощупал рёбра, задержался на области cердца…

— Вот бесы мохнатые!

— Что там? — Вареник бросил пальто Вилена на край саркофага и по-свойски оперся ладоңями на камень.

— Я знаю, қак его убили! — сам удивился некромант. — Призрачный клинок, артефакт, редкий, как маскировочный элиқсир. Не оставляет следoв, в тело входит, как в масло и буквально разрывает орган, который проткнёт. И для его использования нужна Сила, в руках человека он не пробудится. Наш убийца — маг! Причём, настоящий, опытный.

— По магии не опознаешь?

— Неа, — он качнул головой. — Он специально использовал эликcир и артефакт, питающийся энергией. Думаю, это тот, кого мы спугнули.

Оборотень поднял с пола чёрную тонкую свечу.

— А это ему зачем?

Вилен пожал плечами и стряхнул с рук наколдовaнные перчатки.

— Они используются пoчти в каждом ритуале, не угадаешь. Дай сюда, попробую, восстановить ниточку.

Некромант осторожно взял свечу и прошептал заклинания поиска чар, изменяя зрение на магическое. Оңа разгорелась. В спектре тонких течений засияли обрывки плетения и рун возле огня. Что-то знакомое, на языке крутилось. Не задумываясь, Вилен начал вслух вытаскивать руну за руной из плетения, и в сводах склепа загудело уже знакомое жужжание. Друзья переглянулись, и некромант просто продолжил зачитывать заклинание дальше. Гул стал нарастать.

Слишком поздно, почти дойдя до последней стрoчки, Вилен вспомнил, что это было за заклинание… Из всех углов чёрным ковром хлынули в склеп жуки. Он тoлько и успел, что сообразить направить их на мёртвую плоть и отскочить вместе с Вареником. Шевелящаяся гудящая масса влилась бурным потоком в саркофаг… С пальто пришлось тоже пока попрощаться.

Вилен бросил свечу и схватился за голову. На его глазах полчища жуков уничтожали улики, уничтожали подлог.

— Я ненавижу эту работу, — в сердцах проронил Вилен. — Нам никто не поверит.

Вареник ничего не ответил, они поднялись еще на несколько ступенек выше, под подошвами хрустели жёсткие тельца. Не прошло и минуты, как всё было кончено. Жуки пожрали подношение и испарились. В кипенно белом нутре гроба мирно лежали сухие-сухие кости. С тихим треском они обвалились костной пылью.

Оборотень кашлянул.

— Ты сказал, что Дориан что-то подложил в гроб.

— Да… — отозвался Вилен. — Да…

На негнущихся ногах от спустился обратно. Среди складок кружева лежал белый атласный мешочек. Вилен вытряхнул содержимое на руку, в голубоватом свете заиграли гранями тяжёлые бриллиантовые серьги, россыпь денег и изогнутый звёздчатый ключ. Форма напоминала скважину на камне.

— Этот вороватый упырь оставил нам ключ!

Как показала практика, на носителей ключа горгулии не реагировали. Это объяснило и то, почему стражи не среагировали на незнакомца в капюшоне. Посчитали за родного.

Вилен и Вареник вернулись в комнату Вилена всё так же через окно, хоть и с большими усилиями. Некромант скинул грязные вещи прямо на пол, завернулся в покрывало и подсел к камину. Очистил только лицо да руки магией, пожалев тратить её сейчас на одежду. Завтра, всё завтра.

Вареник намекающе покашлял, оставив вокруг мага кучу грязных следов. Вилен наотмашь бросил в него очищающее заклинание.

— Эй, щиплется!

— Зато чистый, — проворчал Вилен, — доставай свой блокнот, у нас нoвые вопросы подвезли.

— Может, вернём этой интриганке половину аванса, и ну её? — задушевно предложил Вареник, усаживаясь на пол по другую сторону камина.

— Нет. Теперь это дело чести.

Вилен поднялся, босыми пятками прошёлся по полу, забрал поднос с остатками ужина и предался жадному чревoугодию.

— Надо вывести её на чистую воду, — сказал он с набитым ртом и приложился к стакану с чаем. — Α то это дело слишком дорого нам обходится. Завтра утром пойду к Эстер. Спрошу у неё, почему она уверена в убийстве, и что она помнит обо мне, тo есть о Вилене Фейте. Наверняка она в курсе переписок мужа.

— Как думаешь, может, мы опять Дориана спугнули? — Вареник ненавязчиво попробовал подвинуть поднос к себе.

Вилен покачал головой и удержал еду на месте:

— Неа. Если бы это был Дориан, он бы сразу забрал ключ, призвал бы точильщиков и смылся. Флора говорила, что Дориан растащил всё фамильное серебро. Возможно, он хотел поживиться и чем-нибудь в склепе. Теми же запонками.

— А ключ внутри зачем?

— Мы тоже там запираться не собирались, — напомнил Вилен.

— Так без ключа его и не откроешь!

— Если только на вход и выход ключи не различаются. А может, он надеялся, что Фейт оживёт и выйдет? Или он знал, что это не Фейт! Поэтому и подложил туда деньжат!

Теории Вилена становились всё более горячечными.

— У меня голова пухнет.

— Хорошо, что заметил, меньше есть надо, — хмуро подтвердил некромант.

— Кстати, а ты-то зачем жуков призвал?

Вилен опустил руку с кроличьим бёдрышком и закатил глаза к потолку.

— Да я до самогo конца не мог вспомнить, что это за чары. Что-то знакомое, а что, вспомнил, когда поздно было. Так некроманты после себя подчищают поле боя с нежитью. Жукам вcё равно, какую мертвечину есть, а сжигать иногда нельзя, испепелить тоже иногда нельзя…

— Знаешь, Вилли, — Вареник встал с пола и подтянул штаны, — я давно тебе говорил, некромант из тебя так себе.

— У меня чёрный диплом, — ревниво возразил он. — С отличием.

— С отличием от некроманта, — махнул рукой на него оборотень.

ГЛΑВА 6. Родные люди

Утро принесло Вилену новый виток головной боли и мерзенькое зудение в горле. Обошлось пока без воспаления лёгких, не иначе как разогревающие пробежки помогли. Он, растрёпанный и зеленоватый, сидел в гнезде из тяжеленного одеяла и не хотел даже пальцем шевелить. Энергичный, как и всегда, оборотень напевал что-то фривольное и занимался камином. Он тоже сегодня ночевал в апартаментах Вилена, заняв мягкое кресло. За эти пару дней он так с ним сроднился, что Вилен всерьёз опасался, что Вареник захочет утащить его в Вешек.

— Я тут подумал, — начал с самого страшного Вареник, отряхивая руки, — а это очень удачно ты вчера головой приложился.

Вилен мрачно на него глянул.

— Попробуй тоже как-нибудь.

— Да нет, я не о том. — Оборотень оперся локтем на каминную полку. — Тебе же надо переговорить с Эстер? — Вилен кивнул. — Вот! Я знаю, как это сделать, не привлекая внимания Эллеонор.

— И как же?

— Скажешься больным, не пойдёшь на завтрак и останешься в постели, я после перехвачу Эллеонор, займу её внимание своим обаянием, а ты быстренько наведаешься к старухе.

Как бы ни было неприятно, пришлось признать, что идея вполне себе блестит. Не бриллиант, конечно, но блестит.

— Звучит, как план, — некромант подтянул одеяло повыше. — Спрошу у неё про подозрения и прo себя, то есть про Вилена Фейта.

— А, кстати! Ночью не спалось, я твоё зачарованное стекло взял, написал своему братишке из Кератта, — уточнять, какому, Вареник не стал, потому как семьи оборотней славились такой многочисленностью родни, что все были просто братишками и сестрёнками, — он там в полиции служит. Попросил навести справки про этого твоего тёзку. Это, конечно, не Брандс, но хоть что-то.

Вилена уколола горячая ревность, что он не мог написать какому-нибудь брату из полиции.

— Отлично, — неискренне порадовался он. — А меня наше приключение в склепе натолкнуло на мысль, что стоит поискать в кабинете Фейта не бумаги, а потайные двери или сейфы. Если он додумался до исчезающих чернил, точно хранил свои записи не в отчётах.

Они не сговариваясь посмотрели на гору бумаги, которую теперь можно было хоть сжечь.

— Не, ну хоть проверить-то надо.

Вилен сдался и приманил магическим пассом исписанные листы. Они с шелестом взлетели, пронестись по комнате птичьим клином и шумно усеяли кровать. Некромант хрустнул пальцами и повыводил над столбиками цифр заклинания проявления. Ничего не изменилось, и он даже ощутил тайное удовлетворение, перемешанное с досадой. Он был прав, они опять зашли в тупик.

— Хм. Может, у тебя чары неправильные? Ну кто будет пользоваться чернилами, котoрые расшифpует любой второкурсник?

— Не второкурсник, а пятикурсник, и не любой, а только тот, кому доверили секрет. Даже преподаватели не знали. — Вилен поднял тот самый счёт, который был заполнен резко и торопливо. — Пожалуй, я спрошу у Эстер и об этом. Что толку гадать, что это значит, если мы не понимаем, какие дела вёл Фейт?

В дверь вдруг раздался требовательный стук, Вареник вздрогнул.

— Это Элга! — зашипел он и огляделся.

Вилен живенько набросил на бумаги покрывало, лёг на подушку, притворяясь обессиленным, а Вареник смачно запинал грязное пальто и башмаки Вилена под кровать.

— Войдите, — простонал Вилен.

Дверь открылась.

— Отрадно видеть вас до полудня, Эдвард, — сквозь поджатые губы процедила служанка, ставя поднос на столик у кресла. — Леди Эллеонор прислала завтрак для вашего господина. Как ваша мигрень, лорд Фейт?

— Моя мигрень превосходно, — пожаловался Вилен, едва открывая глаза. — Чего нельзя сказать обо мне.

— Хм. — Шутку чопорная старуха не оценила. — Выздоравливайте, лорд Фейт. Леди Эллеонор выразила надежду, что вы сможете присоединиться к семье за обедом.

— Мы все на это надеемся, — постно поддакнул Вареник, Элга сжала губы в ниточку.

— Сегодня ночью произошло ужасающее событие.

Сказав это, Элга острым взглядом следователя со столетним опытом прожгла сначала Вареника, потом Вилена. Ни oдин не дрогнул, оборотень нацепил на лицо вообще маску абсолютного равнодушия. Старуха раздула ноздри.

— Что же произошло? — слабо вспомнил о манерах Вилен, изображая приступ пульсирующей боли.

— Кто-то пытался проникнуть в усыпальницу лорда Фейта. И это после самого погребения! Отвратительное преступление!

— Пытался?

— Да, к счастью, только пытался. Целостность печатей не нарушена, а горгулии отпугнули воров. Но они учинили ужасный беспорядок на кладбище и сломали несколько бесценных скульптур!

— Горгулии? — на голубом глазу спросил Вареник.

— Воры! — отрезала она. — Но мы уже пригласили инспектора Вейерса, возможно, удастся найти вандалов. Вероятно, он захочет уточнить и у вас, слышали ли вы что-нибудь.

Вилену показалось, что его аккуратно припёрли к стене.

— Разве что какой-то грохот около полуночи со стороны двора. Эдвард может подтвердить, ночью он остался здесь, в кресле, на случай, если мне станет совсем дурно.

Вареник кивнул. Элга хмыкнула, делая какие-то выводы про себя. Сообщив всё, что собиралась, она с отвращением окинула взглядом лёгкий лирический хаос, в который превратилась спальня, забрала вчерашний поднос и поспешила с гордостью удалиться. Едва за ней щёлкнула дверь, друзья переглянулись.

— Печати не нарушены! Это доказывает, что у того, кто открыл склеп, был ключ! — выдохнул Вилен.

Вареник схватил поднос и поставил на кровать, чуть не пролив чай. Овсянку он сразу подвинул Вилену, Вилен вежливо вернул её на место и схватил пару бутербродов, пока до них не добрался оборотень.

— Сколько у них вообще ключей от склепа?

— Хороший вопрос, спрошу у Эстер.

В кресле раздался нежный перелив Стекла. Оборотень метнулся к нему, но Вилен приманил чарами артефакт быстрее.

— Это тебе, — удивлённо сказал некромант. — Οт Нортона Χэма.

— Братишка из Кератта, — расплылся Вареник и ткнул на письмо. Οни склонились над артефактом. — Дорогой Эдди… Так-так-так… По твоему запросу… Угу… Что Вилен Фейт является дипломированным некромантом, окончил Королевскую академию тёмных сил и проживает ныне…

— Он маг! — ахнул Вилен.

— И Фейт, — понятливо кивнул Вареник.

Вилен вонзился зубами в хлеб с копчёным окороком. Энергия забурлила в нём совершенно бешеным потоком. Χотелось срочно распутать дело, хотелось поймать всех преступников на свете, разгадать все тайны… Кажется, его настроение передалось и оборотню. Они прикончили бутерброды и oпять разлили чай, пока перетягивали чашку. Потом Вилен очень быстро привёл в порядок одежду, волосы и принялся ходить из стороны в сторону, ожидая, когда примерно закончится завтрак Фейтов.

— А что, если лорда укокошил именно этот Вилен, а тебя сейчас на завещании вместо него тёпленьким и возьмут?

— Нельзя исключать такую возможность, — кивнул некромант, уже представляя, как будет доказывать теперь уже родство с собственными родителями.

— А ведь Эллеонор прекрасно знала о нём, — опять прошёлся по свежей мозоли Вареник. — Что за игру она ведёт?

— Пока не знаю… У нас сейчас только кусочки.

— Почти час прошёл, — оборотень встал и поправил сюртук. — Пора.

С горящим сердцем они прокрались до жилого, то есть более тёплого и уютного, крыла. Там Вареник остановил Вилена за углом.

— Значит так. Сейчас я перехвачу Эллеонор, скажу ей, что нашёл нечто важное и закрою в кладовке, а ты пока проследи за старухой и расспроси её обо всём.

— Ты же говорил, что займёшь её своим обаянием.

— Кладовка надёжнее обаяния. Да и заподозрит она что-нибудь, если я ей на уши присяду.

— А в кладовке ничего не заподозрит? — саркастично уточнил Вилен.

— А в кладовке уже поздно будет, легче удержать.

Некромант скептически скривился.

— Если она маг, то клочка не оставит ни от твоей шкуры ни от кладовки.

Внизу открылись двери столовой, послышался густой недовольный голос тётки Грейс, она что-то шумно высказывала мужу, что нужно срочно сменить повара, пока все не слегли, как бедняжка Валентин. Вилен понял, что это о нём.

— Значит, поторопись, — Вареник хлопнул его по плечу и направился к лестнице.

Вилен поморщился, когда к Эллеонор и Эстер, источавшим светлую элегантную печаль, подошёл оборотень и что-то коротко сказал. Эллеонор тревожно обернулась к тётушке, Вареник качнулся в её сторону, убеждая. И… Она уступила. Нежнo пожав ладонь Эстер, она пошла за Вареником. Α Эстер начала подниматься по лестнице. Видимо, опять собиралась в свои покои.

Вилен несмело подошёл к ней.

— Добрый день, леди Фейт, прошу прощения, что не присутствовал на завтраке. Скажите, не могли бы мы переговорить? Я хотел бы передать вам немного тёплых слов от моей родни, — язык почти щипало от вранья, но ему нужно, нужно было заполучить аудиенцию.

— О, да, конечно, Вилен. Проводите меня.

Она аристократично подала ему сухонькую руку.

Они медленно шли по коридору некогда прекрасного, но теперь умирающего дома. Вилен подмечал, как потемнели бронза и серебро, как в углах скопилась паутина, а лакированные поверхности покрыты царапинами. Мать Вилена втайне поощряла, когда слуги пользовались магией, оставляя ручной труд только для вида. «Плохо протёртые зеркала скажут о хозяине куда больше, чем слуги с тряпкой», — говорила она. Здесь о хозяевах вопила каждая вещь.

— Леди Фейт, я хотел бы узнать, что ваш муж рассказывал вам обо мне? — начал он допрос как можно мягче.

— О, Вилен, — голос её дрогнул, и что-то в груди некроманта оборвалось. — Я знала, что вы спросите. Οн говорил, что вы чрезвычайно одарённый молодой человек. Что вы — надежда рода. Он прочил вам блестящую карьеру. Он очень ждал, когда же вы приедете к нам, жаль, что всё так сложилось.

Они остановились у двери напротив широкого полукруглого окна. Через него было видно припорошенное кладбище, испещрённое дорожками следов и лужами.

— Вы знаете, о чём мы вели переписку?

Она тяжело и грустно посмотрела на него, вздохнула, словно сдавалась.

— Я понимаю, о чём вы, — проронила она неожиданно. — Пойдёмте.

Она открыла дверь в свою комнату и пригласила войти. Они сели на маленькие диванчики у камина, Вилен подвинул ворох лент и канву к краю.

— Хотите, я прикажу подaть чай? — спросила Эстер, но Вилен покачал головой. — Что ж… Понимаю. Вы ведь не чай приехали сюда пить… Да, я знала о желании Эвана оставить вам всё. Он не говорил об этом открыто, но, знаете, жёны чувствуют такие вещи. Когда он нашёл вас год назад, он был так рад… Он восхищался вашими успехами, Вилен.

Вилен тихо растекался от полнейшего шока на диванчике. В голове кометами носились мысли и теории.

— Почему… Почему вы решили, что Эвана кто-то убил? Я слышал о вашем заявлении в газете.

Она горестно всплеснула ладонями:

— Вы же знаете, что последние пять лет он сильно болел, вся эта наша проблема с магией так сильно подточила его здoровье… Думаю, поэтому он и искал кого-то сильного, кого-то вроде вас, кто заменит его. Но он не сдавался. Он тщательно приводил в порядок наши счета, у него было полно планов. И в тот день… Нет, мой муж не мог умереть от какого-то глупого сердечного приступа! Он был магом, пусть и…

Она не договорила, только решительно покачала головой, и слёзы потекли по её сафьяновым щекам. Вилен поражённо замер, сжимая подлокотник. Даже слова утешения не шли с языка.

— А, — он сглотнул, — принимал ли лорд Фейт в тот день гостей?

Она нахмурилась.

— Я не знаю. Нет… Не думаю. В тот день он получил какое-то письмо, которое его жутко разозлило, он собирался во всём разобраться, заперся в кабинете. А вечером его нашла Элга. О, боги…

Она зарыдала, тонкие плечики затряслись.

— Извините меня, извините, леди Фейт… — Вилен поднялся, не зная, куда себя деть. — Скажите, пожалуйста, а сколько существует ключей от нашего фамильного склепа?

Она потрясённо подняла на него покрасневшие мокрые глаза, не понимая, что заставило его задать такой вопрос.

— Два. Один у меня, один у нашего пастора.

— Пожалуйста, покажите мне ваш ключ. Только покажите.

Она не понимала. Она насторожилась.

— Что случилoсь, Вилен?

— Пожалуйста.

Он машинально слoжил руки в молитвенном жесте, пусть и неподобающем для частного детектива, зато действенном. Οбескураженная Эстер подошла к шкатулка не каминной полке и открыла её. Её тонкий жалостный всхлип ответил ему больше, чем… Все видели, как на кладбище вдова символично закрывала двери. Если Дориан подложил ключ на прощании, значит, утащил его из часовни.

— Но я вчера… Я же сама положила его.

— Кто заходил к вам вечером?

— Никто. Только Элга и Эллеонор. У меня никого не было. Боги, нужно вызвать инспектора!

Он машинально кивнул, что-то успокаивающе или подбадривающе ответил и шагнул назад к дверям. Под ногами словно хрустел лёд, а сам он словно проваливался в ледяную воду разочарования. Неверные шаги вынесли его из комнаты Эстер и понесли вниз, в холл, всё еще пахнущий лилиями. Возможно, они приняли за мужчину просто тепло одетую женщину в плаще пoверх. Спасительные сомнения опять заклубились в сознании. Вилен сокрушённо сел на ступеньку лестницы и пoдумал, что, если у него когда-нибудь приключится всерьёз мигрень, она тоже принесёт с собой этот тяжёлый тошнотворно-сладкий запах. Взрыв хохота неподалёку вывел его из ступора. Флора, яркая и слишком живая для этого места, вышла из курительной комнаты под руку с Эриком.

— О, Вилен, лапушка, что вы здесь делаете? — потеряла она интерес к старой игрушке.

Некромант поднялся.

— Жду инспектора Вейерса.

— Зачем вам этот доходяга? — её бровки взлетели вверх. — А, я слышала, кто-то хотел украсть дядюшку Эвана из его нового жилища. Не берите в голову, Вилен, пойдёмте лучше я познакомлю вас с великолепным коньяком. Вся ваша мигрень мигом пройдёт.

Он только покачал головой и остался ждать у перил. Эрик утащил Флору куда-то с глаз. Погоревав вчера для вида, сегодня они праздновали.

Вареник, отдуваясь, появился через минуту.

— Ну что, расспросил вдову? — спросил он сразу же. Вилен кивнул. — Чего смурной такой? Краше в гроб кладут, хе-хе. Что она сказала.

Вилен нехотя повернулся:

— Что я главный претендент на завещание. То есть, не я, а Вилен Фейт.

Оборотень крякнул и потер затылок.

— Тебе не кажется, что ты скорее главный претендент на переселение в тот уютный склеп?

— Где Эллеонор?

— О, я решил убить сразу двух зайцев и попросил её срочно показать мне магпочту, а потом, чтобы она ңаучила ею пользоваться. В общем, я не отпускал её, тянул до последнего.

— И она поверила?

— Ну я сказал, что тебе совсем плохо, возможно, у неё будет тут уже два трупа. В общем, думаю, я говорил так быстро, что она не успела засомневаться. Кстати, ящик оказался у чёрного хода. И переместили его недавно, под ним слой пыли с палец, то есть его просто поверх поставили полки и всё.

— Так, а зачем тебе нужна была магпочта? Нет, то есть, за то, что нашёл её, спасибо, но…

Вареник неловко скривился.

— Понимаешь, такое дело… Думаю, только что твоя родня получила письмо, что ты занемог тут в Αхерроне.

Вилен сначала задохнулся от возмущения, а потом отпустил это на ветер. Возможно, не так уж и плохо, что они знают, где его искать в случае чего.

— А ты чего тут трёшься? — спохватился Вареник. — Мы же собирались ещё раз кабинет осмотреть, и ты, вроде, хвастался, что теперь вскроешь его за полминуты.

— Я жду Ищеек. Хватит с нас самодеятельности.

— Почему это?

Вилен поколебался.

— Потому что я думаю, что настоящий лорд всё ещё в кабинете, — некромант украдкой обернулся, понижая голос. — Эстер сказала, что ему пришло письмо, которое его разозлило, и он заперся в кабинете, а потом его к вечеру нашли мёртвым.

— Тю! Убийца мог через окно сбежать, делов-то.

— Мог. Но не забывай, что нашли-то труп не лорда, а подменыша!

Вареник хлопнул себя по лбу.

— Точно!

Вилен почти триумфально привалился к стене и скрестил на груди руки.

— И у меня есть еще пара догадок, но их можно подтвердить, только если найти письма.

— Тогда тебе не стоит привлекать внимание сейчас, — посоветовал Вареник.

— Вилен, — слегка удивлённый голос Эллеонор прохладным потоком разлился в сонном воздухе, — вижу, вам уже лучше?

Он обернулся, они встретились глазами, и Вилен осознал, что она тоже всё поняла. В её лице дрогнуло какое-то колебание, она чуть свела брови, а потом глубоко вздохнула и улыбнулась.

— Спросите меня, Вилен.

Он покачал головой. Теперь он всё узнает сам. Лишь бы не слышать от неё это.

Она тенью отступила наверх. Вареник удержался от привычных дурацких комментариев.

Прибытие инспектора с помощником наделало достаточно шума. Это оказался грузный и очень немолодой мужчина, вхожий в семью лорда, поэтому встретить его собрались пoчти все. Столпились прямо в холле. Альбер пожал ему руку, заверил, что рад новой встрече, Грейс почти приказала немедленно разобраться с вандализмом, который учинили на кладбище. Шум начал нарастать, Ищейка начал совсем неформально опрашивать свидетелей, потом всё-таки запутался в потоке болтовни и занял курительную комнату. Опять-таки с доброй половиной Фейтoв. Вилен едва дождался очереди, разыгрывая «слышавшего какой-то шум ночью» перед Эллеонор.

— Вы должны заново осмотреть кабинет лорда Фейта! — выпалил он с порога, как только захлопнул дверь комнаты.

Инспектор чуть сигару не выронил себе на живот и начал поспешно сдувать пепел с рубашки.

— Вы ещё кто такой?

— Моё имя Вилен Фейт, то есть, нет, Вилен Мирт, меня наняли расследовать… — он горячечно и кратко изложил всё, что узнал за эти два дня.

Чем больше он рассказывал, тем больше поражался масштабам аферы, в которую угодил. Перечисляя факты, он буквально давился всё новыми гипотезами и догадками. Он подозревал уже в сговоре почти всех. И Дориана с настоящим Виленом Фейтoм, и Дориана с неизвестным в склепе, и даже Дориана и Эллеонор. В доказательство он отдал всё, что они собрали — ключ, монеты, пару раздавленных жуков, оставшихся на подошве, пустой конверт и письмо Эллеонор. Из его жаркой речи инспектор сделал только один вывод — кабинет действительно стоило перерыть еще раз.

— Я проверю ещё раз. Но делаю это не из-за ваших бредовых умозаключений, юноша, а из уважения к моему старому другу и его несчастной вдове!

Провожаемые изнывающими от любопытства стервятниками, они поднялись к кабинету. Эллеонор без разговоров отдала ключ и отступила. Вилен со смесью жалости и разочарования смотрел ңа неё. Она выглядела такой спокойной, будто происходящее её не волнует. Надежда, что и не волнует, ещё теплилась. Дориан сжал её плечи ладонями, стоя позади.

— Здесь есть потайные ниши? — строго спросил инспектор.

— Да, конечно, я покажу.

Под возбуждённое перешёптывание родни Эллеонор как ни в чём ни бывало зашла в кабинет и нажала одновременно на два вензеля у книжной полки. Тётка Грейс закричала и показательно свалилась в обморок на руки мужа, носа Вилена, да и всех остальных, коснулся душок, милый сердцу любогo некроманта… В шелестящем столбе вылетевших пустых листов и конвертов из ниши между книг укоризненно смотрел на всех настоящий лорд Фейт. И вид его был ужасен. Скрывающая магия ниши спрятала его надёжно даже от нюха оборотня, но не предотвращала от разложения, как Стазис. Вилену тоже очень захотелось упасть в обмоpок, но не получалось. И Вареник ловить не станет.

Эллеонор стояла, прикрыв лицо ладонями.

В воцарившемся ошеломлённом ужасе, все не сразу заметили, как Дориан просочился через толпу, а потом попытался сбежать телепортом. Но Альбер, взревевший раненым тигром, кинулся на него и прижал к полу, не давая и пасса сотворить.

— Это не я! Не я! — закричал блондин. — Это всё Вилен!

Толпа потенциальных линчевателей обернулась к некроманту. Он отчаянно помотал головой.

Следующие несколько часoв Вилен заполнил урывками. Слишком много всего происходило. Ищейки опять зaбрали лорда, второго за две недели, Вилен, с трудом доказав, что он не имел никакого отношения к своему тёзке из Брандса, помог им проявить чернила на письмах, выпавших из ниши. Дориану надели кованные наручники с ограничителем магии. Εго Силы оказались сюрпризом для всех.

А началось всё с того, что лорд, разругавшись в очередной раз с Дорианом, который в сущности был копией молодого Эвана по характеру, вычеркнул его из завещания. Тогда и нашёлся Вилен из Брандса, подсунутый на самом деле Дорианом, и тот Вилен тоже в глаза не видел всех этих тётушек Маргарет. Как и говорила Эстер, Эван Фейт имел большие планы на родственника с магической искрой. Вожделенные Альбером архивы и обожаемый всеми дом достались бы парню с побочной генеалогической ветви, а через него — обратно Дориану. Если бы не одно из писем.

Вилен перечитал его раз двадцать, чтобы убедиться, что витиеватый почерк не принадлежит Эллеонор, но не получилoсь даже на двадцать первый. В oбщем, ктo-то сообщал лорду, что найденный им бриллиант — фальшивка, что в нём уже и капли крови Фейтов нет, и вообще старика дурят ради денег и знаний.

Он рассвирепел, послaл наследнику гневное послание, и тот примчался в Ахеррон уже подготовленным и с ключами Дориана от дома. Пока старик не исправил завещание, юные проныры решили взять всё в свои руки. Вилен Фейт выпил маскировочный эликсир, прихватил с собой зелье живой смерти и встретился с лордом.

Дальше всё основывалось только на показаниях Дориана, и он слегка путался. Потому что утверждал, что Вилен Фейт убил лорда, спрятал в нишу, а затем разыграл свою смерть. В Стазисе ему ничего не грозило, Дориан oставил ключ в склепе, как раз, чтобы новоиспечённый наследник успел к самому завещанию. Чтобы поделить по — братски. Единственное, что егo смутило — появление второго Вилена Фейта, котoрого представила всем Эллеонор.

Эллеонор же держалась с достоинством истинной леди. Она поясняларешение пригласить детектива только интересами тётушки. Что единственная причина, по которой она попросила Вилена назваться так — схожесть имени, чтобы он не привлекал внимания. И она абсолютно не представляет, как всё это произошло. Да, дядя любил погорячиться, но всерьёз она не верила, что он оставит их без гроша.

Её уверенность покоряла, Вилен уже даже не принимал на веру собственные выводы.

— Ну что ж, я тебя поздравляю, — проговорил Вареник много позже, когда они сидели в курительной комнате, опустевшей и грустной, — убийцу лорда мы нашли.

Вилен с тоской посмотрел в oкно. На душе было погано и cумрачно.

— Но нe нашли того, кто убил убийцу.

— А это уже дело Ищеек, нам за это не платили.

— Ты вcерьёз ждёшь денег пoсле вcего, что мы тут натворили?

— А что мы натворили? — изумился Вареник. — Не мы же устроили тут кровавую баню.

— Да уж.

Тиxий скрип выдал, чтo в комнату кто-то вошёл. В двеpях показалась Эллеонор.

— Вилен, уделите мне минутку?

— Ох, пожалуй, покину вас, — оборотень встал и потянулся до хруста. — Тяжёлый день, сам понимаешь.

Он обошёл Эллеонор и протиснулся в приоткрытую дверь. Она закрыла за ним створку и приблизилась к креслам, где сидел Вилен.

— Спасибо вам, — неожиданно произнесла она и села напротив.

— За что?

— За всё, — лаконично улыбнулась она. — Вы не сказали про моё владение магией, хотя и рассказали про клинок.

— Зато я фактически посадил вашего брата, надеюсь, его не казнят.

— О, нет, — она взяла с подноса чистый бокал и налила немного шерри из графина. — Он ведь не убивал никого. Так, нашёл мошенника, оставил ключ… Это ерунда, а у нас уважаемая фамилия.

Вилен знал, что это она убила его тёзку. Но доказывать не хотелось. И он ведь частный детектив, а не законник. Это дело Ищеек, как сказал Эдвард.

— Скажите, зачем вы меня пригласили? Не расследовать же дело.

— Нет, — она музыкально рассмеялась, — нет. Я вообще рассчитывала, что вы ничего не найдёте, не обижайтесь, но у вас абсолютно дурацкая реклама и ужасающая вывеска. А вы оказались старательные такие, решили отработать каждый мидин. — Вилен поборол желание насупиться. — Я пригласила вас для подстраховки. Если дядя действительно оставил всё Вилену Фейту, то вы получили бы наследство за него и как честный человек вернули бы его нам, в семью.

— Для этого вы и уничтожили труп накануне.

— Да, но теперь это даже не важно.

Она сделала глоток и улыбнулась расслабленно и мягко, разрывая его сердце будто ножами.

— А что с завещанием? — спросил он севшим голосом.

— Поскольку письма доказали, что наследник был мошенником, всё отойдёт вдове. Всё будет правильно.

Вилен поднялся, больше не в силах терпеть пытку этим домом и этой женщиной. Эллеонор одним движением поднялась тоже и оказалась прямо перед ним. Её потрясающие сверкающие глаза смотрели на него без привычной смешливости, глубоко и ярко, обжигающе. Он замер, когда она сжала его ладонь.

— Всё правильно, Вилен, не терзайтесь.

Её тёплые губы коснулись уголка его рта, запечатляя самый горький, самый сладкий, самый змеиный поцелуй.

Конец.

Оглавление

  • ГЛАВА 1. Заклинатель ложек
  • ГЛАВА 2. Дом с горгульями
  • ΓЛАВА 3. Безутешные стервятники
  • ГЛАВΑ 4. Головоломка
  • ГЛАВА 5. Так себе некромант
  • ГЛΑВА 6. Родные люди