Неплохой рассказ (прослушанный мной в формате аудио) стоит слушать, только из-за одной фразы «...ради глупых суеверий, такими артефактими не расбрасываются»)) Между тем главный герой «походу пьесы», только и делает — что прицельно швыряется (наглухо забитыми) контейнерами для артефактов в кровососа))
Начало рассказа (мне) сразу напомнило ситуацию «с Филином и бронезавром», в начале «Самшитового города» (Зайцева). С одной стороны —
подробнее ...
идешь ты такой красивый и никому не мешаешь (в предвкушении от обладания «ништяков в рюкзаке») и тут «бац«! И ты уже влип «в дурной расклад», на самом «ровном месте» (всего в 5 минутах ходьбы до «безопасного места»))
Что делать в такой ситуации и чем (в итоге пожертвовать) и расскажет данный рассказ. Впрочем, он же и покажет — что «горбатого» если что и исправит, так это могила))
P.s чтец рассказа (в аудиоверсии) Олег Лобанов, как не парадоксально — ничем не испортил рассказ)) Хотя... пару прецедентов до этого точно были)) Ну в самом деле... (субьективно) как мне кажется что Вам бы (с тов.Ларионовым) лучше бы «оживлять» какую-нибудь советскую классику, а не фантастику)) А то как не возьмусь слушать... так и ... Где же был тов.Шубин с Майком555, в это время)) Ау? Про Кравца, «я таки вообще молчу»)) Последний даже если и читает «какой-то бред» (в части моих личных жанровых непредпочтений), но все же так увлекательно, что аж заслушиваешься)) Впрочем ... это даже не претензия, а просто «штрих». О вкусах (как говорится) не спорят. Тем более — в отсутствие «иной альтернативы»))
Начало части четвертой очень напомнило книгу О.Здрава (Мыслина) «Колхоз дело добровольное». На этот раз — нашему герою престоит пройти очень «трудный квест», в новой «локации» именуемой «колхоз унд картошка»)) Несмотря на мою кажущуюся иронию — данный этап никак нельзя назвать легким, ибо (это как раз) один из тех моментов «где все познается в сравнении».
В общем — наш ГГ (практически в условиях «Дикого поля»), проходит очередную
подробнее ...
специализацию (от простого «труженика ведра и совковой лопаты», до тракториста)) Далее — суровые условия быта, новые страсти и новые враги... Примечательно что только здесь, наконец-то (о чудо!)) ГГ попадается «слишком резкая» деваха - пытающаяся его тупо «захомутать» и женить (на себе)) Что сказать — ну прям прямая иллюстрация на тему: «...не делай добрых дел»))
По возвращению «из картофельных джунглей», ГГ ожидает «новая встреча» с «жаждущими бесед», новый скепсис и новые проверки... Как это обычно (и бывает у ГГ) информацию он дает расплывчатую и совсем не стопроцентную. Но тем не менее — снова попадает «на крючок спецслужб» и даже (некоторое время) «наслаждается судьбой подопытного кролика».
После этого — очередные материальные свершения, «прелести учебного процесса», решение чисто бытовых проблем (и проблем «общения с противоположным полом»)) и... попытка захвата (не увенчавшаяся впрочем никаким успехом). Далее — бегство «к очередной позабытой подруге», попытка «построить дом и посадить дерево» (с помощью наемной раб.силы) и новое путешествие «по забытым местам боевой славы» (в стиле игры S.t.a.l.k.e.r – блуждание в лесу, и поиск нычек и «артефактов» 2-й МВ). Далее... Гхм...
Внезапно «споткнувшись о финал» (цикла), мне пришло в голову — что автор просто «немного устал» и решил резко закругляться (осознав что до «эпохальных изменений» ему еще, «пилить и пилить» примерно пяток частей в прежнем стиле). Да и зачем? Видимо — изначально, задача была вовсе не спасти СССР (где стараниями ГГ были убраны от силы лишь, только пара-другая факторов распада, из сотни-другой имевшихся на тот момент). Зато — задача минимум выполнена: почувствовать себя «Гулливером», среди «зашоренного совковым диктатом», большинства (это завсегда пожалуйста))
На самом деле, если бы я (субъективно) хотел «заценить» что-то подобное (пусть и в меньшем по объему стиле, но гораздо амбициозней и «масштабней») то я бы сразу взял цикл Поселягина «Дите» (и прочие его произведения). А тут получился некий … компромисс. С одной стороны — получилось несколько лучше «Фатального колеса» Сизолаева, но вот до высот «Спортсменки, комсомолки, отличницы» Арсентьева (или до того-же «образцово-показательного» «Квинта Лециния» Кононюка) никак (уж извините...))
В общем — можно сказать, получилась очередная «улучшенная версия» А.Санфирова «Шеф повар Красовский»)) С одной стороны - «второй шанс» и «эпохальные замыслы», с другой - упор на «витье собственного уютного гнездышка» и мегакрутость главного героя (во всех смыслах). В итоге «получилось, что получилось» и здесь уже остается спорить о субъективном)) Впрочем... сказать что все в итоге, было прочитано абсолютно зря — тоже никак нельзя)) Как бы там не было — редко сейчас найдешь цикл, который читается сразу «залпом»))
Могу рассказать то, что легко развеет Ваше удивление. Мне 84 года и я интересуюсь историей своего семейства. В архиве МГА (у метро Калужская) я отыскал личное дело студента Тимирязевки, который является моим родным дедом и учился там с середины Первой Мировой войны. В начале папки с делом имеется два документа, дающие ответ на Ваше удивление. В Аттестате об образовании сказано «дан сей сыну урядника ...... православного вероисповедования,
подробнее ...
родившемуся 12-го марта 1895 года в том, что он поступил в Новочеркасское реальное училище 23 августа 1913 года при отличном поведении и обучался по 7 июня 1914 года». В студенческом Удостоверении значится «Дано сие казаку Калитвенской станицы ….., переписи 1916 года, состоящему студентом Московского сельскохозяйственного института, предоставляется отсрочка от призыва». Мне кажется, что и в 2023 году я вправе считать себя потомком Казака! Владимир
Один... Ну, хоть бы один европоориентированный толерантно настроенный человек сказал: несчастные русские! Вас гнобят изнутри и снаружи - дай бог нам всем сил пережить это время. Но нет! Ты - не ты если не метнёшь в русскую сторону фекальку! Это же в тренде! Это будет не цивилизованно просто поморщиться на очередную кучку: нужно взять её в руки и метнуть в ту сторону, откуда она, по убеждению взявшего в руки кучку, появилась. А то, что она
подробнее ...
разлетиться и запачкает непричастных... Да какие пустяки, право! В той стороне нет непричастных - их назначили - ату их...
Всегда удивляло откуда на седьмом десятке лет советской власти у авторов берутся потомственные казаки, если их всех или растреляли красные в 20-х или выморили голодом в 30-х или убили в рядах вермахта в 40-х? Приказом по гарнизону назначали или партия призывала комсомольцев в потомственные казаки?
Эта страница может содержать материалы для людей старше 18 лет. Чтобы продолжить, подтвердите, что вам уже исполнилось 18 лет! В противном случае закройте эту страницу!
На прибитой к высохшему дереву ядовито-желтой табличке было написано: "Уважаемые посетители, будьте добры, после захоронения выбрасывайте венки и проч. за пределами кладбища". Тут же, в десяти шагах от таблички возвышалась грузная гора из траурных венков, ленточек и букетиков искусственных цветов. Под начинающим припекать весенним солнцем гора поблескивала бесчисленным множеством пластиковых бутонов. Черные ленты, сообщавшие о вечной памяти, любви и скорби, выпукло колыхались на ветру.
Веня не был суеверным. В призраков он не верил, в бога, который мог бы покарать его за осквернение могил – тоже. Но, тем не менее, Ване и Максиму потребовалось целых полчаса, чтобы уговорить Веню пойти с ними на кладбище, расположенное за рекой на окраине города.
–– Да пойми ты, никто на нас ругаться не будет. – сказал Максим, порядком уставший от трусливого упрямства друга – на Красную Горку люди специально приносят на кладбище конфеты и кладут их на могилы своих близких, чтобы их кто-нибудь помянул. Так принято. Ну, помнишь, к нам бабуля подходила и предлагала нам конфеты, чтобы мы помянули ее умершего мужа?
–– Так те конфеты же были невкусными…
–– И че? На кладбище будет до хера конфет, и вкусные там тоже будут. Выберешь то, что понравится. Соображаешь?
–– Даже не знаю…
–– Ты че, – вмешался в разговор Ваня, – хочешь, чтобы все конфеты достались цыганам? Они каждый год туда целыми полчищами налетают и все сжирают! Лучше уж нам, чем им. – подытожил он, вспомнив ворох пугающих историй о цыганских проделках, про которые ему рассказывала бабушка.
–– Ну ладно. – сказал Веня, поддавшись уговорам, но так и не отделавшись от сомнений насчет задуманного.
Поход до кладбища занял сорок минут. Добравшись до места, Веня почувствовал гудящую тяжесть в ногах. Их путь пролегал через множество крутых подъемов, оврагов и витиеватых узких тропинок, виляющих из стороны в сторону, как корабль, попавший в шторм, или как пьяница, идущий домой поздно вечером. Долгая дорога измотала Веню. Ваня с Максимом же, напротив, бойко шагали впереди, не проявляя никаких признаков усталости. Карманы их шорт распухли от засунутых туда пакетов, предварительно взятых из дома, чтобы собирать в них сладости. Мальчики оживленно болтали о том, как много конфет они соберут, какие это будут конфеты и каким образом каждый из них распорядится добычей.
–– Веня, шевели булками! – периодически подгоняли Веню мальчики, прерывая свой беспорядочный поток фантазий о приближающемся сладком будущем.
Веня в разговоре не участвовал. Он думал о покойном дедушке Саше, который умер от сердечного приступа пару лет назад и который, возможно, был захоронен именно на том кладбище, к которому они шли. Будучи слишком маленьким, Веня на похоронах не присутствовал, потому он и не мог помнить, где находилось последнее пристанище его деда. Зато он отлично помнил опустошенный взгляд бабушки, вернувшейся домой после похорон. На ее голове была черная повязка, с которой она проходила еще несколько месяцев, не снимая. А еще Веня отчетливо помнил мамины слезы, увиденные им первый и последний раз в жизни. Смерть деда Саши скорее удивила его, чем опечалила, ведь по-настоящему близкими они никогда не были. Но молча плачущая, хлюпающая носом мама навсегда отпечаталась в его сознании, и это была его собственная, персональная скорбь, имя которой он не знал.
Встречаться с дедушкой, память о котором за прошедшие два года успела изрядно смазаться, Вене не хотелось. Будет как-то неловко, если он придет на его могилу не для того, чтобы почтить память, а лишь за конфетами, на ней лежащими. Но пацы уверяют, что это безопасно, что так и положено делать, что никто их отчитывать и угрожать им детской комнатой милиции не станет, а значит, и беспокоиться не о чем. В конце концов, конфеты Веня тоже очень даже любил.
Кладбище, по горло тонувшее в майском бурьяне, было цветастым и пестрым, как конфетти. Все элементы кладбищенского ландшафта сияли яркими и кричащими цветами. Голубые зубчатые оградки, зеленые кресты, фиолетовые поминальные столики и скамейки своей жизнерадостной какофонией возмутительно диссонировали с могильной атмосферой смерти и скорби. Кладбище, заляпанное всеми цветами радуги, напоминало детскую площадку.
Расцветшая накануне сирень, высаженная по округе, пышно благоухала. Ударивший в нос приторно-сладкий аромат цветов заставил Веню брезгливо поморщиться. В первое мгновение он подумал, что так пахнут трупы, тихо разлагающееся глубоко в земле.
Веня молча шагал позади слегка притихших, но также бурно болтающих Максима и Вани. Разглядывая плотные ряды могил, между которыми, как между зубами, практически не было зазоров, Веня подумал: "Им там, наверное, тесно". Ему было боязно праздно бродить по кладбищу. Казалось, что, если и можно сюда приходить, то только по веской причине, вроде смерти близкого или же своей собственной. А они заявились в такое место с улыбками на лицах
Последние комментарии
14 часов 5 минут назад
1 день 2 часов назад
1 день 3 часов назад
1 день 4 часов назад
1 день 4 часов назад
1 день 4 часов назад
1 день 4 часов назад
1 день 5 часов назад
1 день 6 часов назад
1 день 7 часов назад