Ночные кошмары [Анжела Сильвейн] (fb2) читать постранично

Анжела Сильвейн Ночные кошмары

“Night Terrors” by Angela Sylvaine

© Angela Sylvaine, 2020

© Константин Хотимченко, перевод с англ., 2022

Перевод выполнен исключительно в ознакомительных целях и без извлечения экономической выгоды. Все права на произведение принадлежат владельцам авторских прав и их представителям. 

                                                                      * * *

Дэни толкает мое инвалидное кресло в мучительно медленном темпе по стерильному белому коридору. Желание вскочить и пробежать дистанцию до свободы почти непреодолимо. Все еще накачанная обезболивающими, я поднималась на все пять футов, прежде чем головокружение брало верх, заставляя меня припасть обратно, поближе к кафельному полу. И даже если откинуть мою плохую координацию и ватные ноги, я бы не смогла справится с этим отрезком пути самостоятельно. Охранники в черном, стоящие по бокам двери, никогда не позволили бы мне свободно передвигаться, и тем более сбежать.

Мой папа идет рядом со мной справа, моя мама слева. Пластиковый пакет с моими вещами свисает с его запястья.

— Ты уверена, что не хочешь остаться еще немного, стручковая фасолька?

Ухмылка расплывается на его загорелом, грубом лице.

— Я больше никогда не хочу видеть больницу изнутри. — шепчу я.

Воспоминания об операции возвращаются, пытаются настичь меня. Давление внутри моего черепа возрастает, а сотни маленьких колокольчиков начинают звенеть так сильно, что зрение на секунду пропадает. Затем я вижу блеск скальпеля под флуоресцентными лампами. Мое дыхание учащается, я быстро вдыхаю и выдыхаю. Потом еще и еще.

— Анна Элизабет. — Осуждение портит голос моей матери, — Они спасли тебе жизнь. Прояви немного уважения.

Ее темные волосы собраны в высокий тугой пучок, подчеркивающий напряженное выражение ее лица.

Я стискиваю зубы и впиваюсь ногтями в виниловую обивку подлокотников кресла. Мой отец кладет руку мне на плечо, и я сдерживаюсь, чтобы не возразить и не взорваться в порыве яростного гнева. Она права. Экспериментальная операция на головном мозге спасла мне жизнь. Надо проявить немного уважения.

Дэни наклоняется со своего места позади меня и шепчет:

— Я определенно буду скучать по доктору Шоу. Этот мужчина – горячий!

Она хихикает, и ее яркие светлые кудри до подбородка касаются моей щеки.

Улыбка изгибает мои губы.

— Отвратительно. Он мог бы быть твоим отцом.

— Жаль что это не так, — она переходит на шепот, — но это бы ничего не изменило.

Я провожу рукой по голове. Легкий намек на белокурую щетину щекочет мою ладонь, за которым следует царапина от неровного ряда швов, идущих вдоль верхней части моей головы. Я похожа на какого-то неуклюжего подросткового монстра Франкенштейна из японского анимэ.

— Ты даже не сможешь увидеть шрам, как только твои волосы отрастут снова, — говорит Дэни.

Я надеюсь, что она права. Очень надеюсь.

Мы доходим до конца коридора, и мой отец предоставляет документацию, подробно описывающую мое освобождение-выписку. Охранники не торопятся, внимательно изучая документы, но, наконец, сканируют чипы на наших запястьях и пропускают нас. Двери открываются, и я делаю глубокий вдох свежего горного воздуха. Аромат сосны очищает мой организм, избавляя от антисептического запаха больницы.

Я медленно поднимаюсь на ноги, и мой желудок выворачивается. Медленно выдохнув, я позволила отцу взять меня за правую руку, чтобы сохранить равновесие. Он услужливо подносит салфетку.

— Из-за этих дурацких обезболивающих я потеряла свой обед, — пытаюсь пошутить я.

Дэни хватает меня за другую руку. На целый фут ниже меня, ее голова едва достает мне до плеча.

— Если тебя стошнит на меня, я никогда тебе этого не прощу, Анна. — Она с отвращением морщит свой веснушчатый нос.

Я смеюсь. Я имею в виду, что могу по-настоящему посмеяться, впервые с тех пор, как я проснулся в операционной.

— Пойдем. Я очень хочу домой.

 Я просыпаюсь, не в силах пошевелиться, пригвожденная к кровати невидимой силой. Я борюсь с этим состоянием, но не могу пошевелить даже мизинцем. Каждый удар моего сердца бешено пульсирует в моих венах. Мои глаза широко открыты. Я пытаюсь моргнуть, но даже мои веки застыли. Они неподвижны. С застывшей на месте головой я могу тупо смотреть прямо в потолок. Что меня удерживает? Почему я не могу пошевелиться?

Воздух слишком разрежен. Я едва могу дышать. Каждая мышца в моем теле напрягается, когда я извиваюсь и пытаюсь пошевелиться, но все это бесполезно. Я словно безжизненная кукла в руках монстра.

Мое зрение затуманено, как будто мое лицо закрыто марлевой вуалью. Но краем глаза мне видны размытые фигуры. Они носят светло-голубые халаты, хирургические маски, больничные шапочки и латексные перчатки. Всего их семь, по три с каждой стороны кровати и один в изголовье.

Я хочу открыть рот, позвать на помощь, но не