Встретились два приятеля. Сборник рассказов [Сергей Николаевич Сержпинский] (fb2) читать онлайн

Сергей Сержпинский Встретились два приятеля. Сборник рассказов

Встретились два приятеля

В магазине «Магнит» встретились два пенсионера, которые давно не виделись. Оба были рады встрече. Поздоровавшись, они стали расспрашивать друг друга о новостях.

– Как, Вася, самочувствие у твоей супруги? – поинтересовался Николай. (Она болела сахарным диабетом). a

– Всё так же, улучшений нет, – ответил приятель, – она, в основном, сидит дома, потому что плохо видит. Я сам хожу по магазинам. А ты, Коля, всё ещё работаешь?

– Нет, недавно уволился. Стало тяжело, часто давление скачет. Когда к нам в гости придёте? – спросил Николай.

– Не знаю, если Тамара будет хорошо себя чувствовать, то, может, придём. Я хочу тебя спросить: ты бы хотел, чтобы опять вернули социализм?

Николай не ожидал такого вопроса, на его морщинистом лице появилось выражение удивления. Он окинул взглядом полки магазина с изобилием продуктов и сказал: «Конечно, не хотел бы. А почему ты спрашиваешь?»

– Мы с зятем недавно рассуждали на эту тему. Он родился в советское время, но не представляет, как тогда мы жили, потому что был ребёнком. Он меня убеждал, что при социализме было больше справедливости, не было безработицы и медицинское обслуживание было лучше.

– Нисколько не лучше, – возразил Николай. – Моей жене, во время операции по удалению аппендицита, в 1980 году, оставили в животе ватный тампон. После операции у неё поднялась высокая температура. Врачи кололи ей антибиотики, но улучшения не было. Если бы я не устроил в больнице скандал, она бы умерла. Пришлось врачам снова разрезать живот, чтобы извлечь оттуда тампон. Ведь в то время хирурги работали в нетрезвом состоянии. Сейчас в хирургии стало больше порядка.

Василий согласился с этим выводом товарища и привёл другой случай из прошлой жизни. Родился он в семье колхозников, в 1949 году. Всё детство он провёл в деревне, много помогал матери по хозяйству. Отец рано умер от болезней и ранений, полученных на фронте, поэтому Вася с раннего возраста был главным помощником матери, являясь, старшим сыном. Кроме него были две младшие сестрёнки. После окончания семи классов школы, он хотел поступить в училище, но председатель колхоза его не отпустил, не дал справку на получение паспорта. До службы в армии Василий был вынужден работать в колхозе.

– В тот период, – рассказывал он, – в колхозе надо было заготавливать корма для колхозного скота. Для своих коров заготавливать сено было негде, так как колхоз не выделял сенокосные луга для подсобных хозяйств колхозникам. «Как хотите, так и живите» – рассуждали начальники. А без коровы нам было не прожить, поэтому я после работы косил траву на лесных лужайках. Иногда тащить охапку сена приходилось за километр от дома. И однажды, к нам пришли парторг колхоза и ещё один коммунист. Они ходили по домам колхозников, заглядывали в сараи и отбирали у крестьян сено. Следом за ними ехали лошади с телегами, гружёнными отобранным сеном. Когда, непрошеные гости, зашли к нам, то моя мать схватила вилы и наставила на парторга: «Если сделаешь ещё шаг, я проколю тебе живот! – угрожающе предупредила она. – Мы сено в колхозе не воровали, а мой Вася косил траву в лесу». Мужики испугались и ушли. Возможно, они знали, что я действительно косил траву в лесу. Потом я спрашивал мать: «Ты на самом деле могла бы проколоть вилами парторга?»

– Да, – ответила она, – я была на грани отчаяния и могла бы это сделать. Ведь нам платили за работу в колхозе мало, и прожить на трудодни было невозможно.

Этот случай Вася уже Николаю раньше рассказывал, но этот рассказ опять произвёл большое впечатление. Сам Николай всю жизнь жил в районном городе, окончил институт и работал специалистом на производстве. Но своей судьбой он тоже был не доволен. На зарплату инженера, сто сорок рублей в месяц, было трудно прожить. У жены продавщицы тоже зарплата составляла сто рублей, а растить двоих детей на эти деньги было сложно.

– Наш социализм не тот был, о котором мечтал Ленин, – сказал Николай. – В Европе сейчас больше социализма, чем он был у нас при Брежневе. Хотя у них в Европе действуют законы рыночной экономики. У нас по воле разных обстоятельств, тоже много проблем, но всё же мы стали жить лучше, чем раньше. При Брежневе жизнь наша проходила вяло, без всяких стремлений к лучшему. Для нас было главным достижением купить по блату стиральную машину или цветной телевизор. О покупке автомашины мы даже и не мечтали. Каждое лето нас, городских жителей, посылали в колхоз убирать урожай. Если не поедешь, то начнутся неприятности на работе, не будет продвижения по службе, могли даже отобрать дачный участок и так далее. Это было не прикрытое насилие над личностью.

Приятели, увлёкшись беседой, не заметили, как прошло минут сорок. Магазин был просторный и среди стеллажей с продуктами можно затеряться. Никто из посетителей магазина не обращал внимания на этих неприметных старичков.

– Ну, что ж, пора нам расставаться, – протянул руку приятелю Николай. – Передавай от меня привет Тамаре, и приходите к нам в гости. Они попрощались. Василий с пластмассовой корзиной, наполненной продуктами, пошёл к кассе расплачиваться, а Николай, с пустой корзиной, направился в другой зал выбирать мясные продукты.

Мой сон

За повседневными делами и заботами я не часто вспоминаю своих умерших родителей. Мне и самому уже пора скоро на покой, возраст приличный. И вот, мне приснился мой отец. Он вошёл в дверь квартиры, и я бросился его обнимать:

– Здравствуй папа, я рад, что ты не умер, а жив.

Он спокойно вошёл в комнату и говорит:

– А я не рад. Меня оживили учёные, но на том свете мне было гораздо лучше; у меня ничего не болело, и я ощущал радостное чувство от той атмосферы, царившей там.

А ты видел там бабушку и дедушку? – спрашиваю я.

– Да, видел всех умерших людей, в том числе и мою дочь (твою сестрёнку) Ларису. Она умерла в возрасте шести месяцев, но там ей было три года. Встретил я и моего любимого пса Кинга.

– А как там выглядят люди, такие же старые и больные, когда умирали?

– Мои родители (твои дедушка и бабушка) выглядели в возрасте сорока лет, вполне здоровые и энергичные. У меня создалось впечатление, что там время остановилось. Там не хочется пить и есть. Я находился возле своего дома, двухэтажного, бревенчатого, в котором мы жили. Все люди толпились на улице и общались между собой. Никто не сидел, все стояли, и усталости не было. Там нет ночи, всё время день; кругом зеленеют возле тротуаров деревья, растёт травка, в палисадниках возле домов цветут яркие, разноцветные розы. На небе ни облачка, и солнца не видно, хотя голубое небо светится. Мы с родителями увлеклись воспоминаниями. Затем пришли мои фронтовые товарищи, все кого я помнил.

– А там люди спят? – спрашиваю я.

– Нет, – ответил папа, – там спать не хочется, и развлечений никаких нет. Радио и телевидение отсутствуют, однако у меня было радостное настроение, полная эйфория, от ощущения вечности.

Я не поверил отцу, что на том свете лучше, и после этого проснулся.

Лесник

Старинное село Давыдково просыпалось. Стадо коров уже давно паслось на пастбище, а первый автобус в семь часов утра отправился в город. В центре села стояли кирпичные, в два этажа, здания, в которых до революции жили купцы. Среди домов возвышалась колокольня церкви Николая святителя, окрашенная утренним солнцем в оранжевый цвет. В этой церкви находился склад сельпо, как и в большинстве церквей в Советский период.

Дмитрий Седов, молодой парень, среднего роста, русоволосый, шёл по селу к местному лесничеству, чтобы устроиться на работу. В этот утренний час, летняя, солнечная погода придавала ему радостное настроение, в душе звучала весёлая мелодия. Неделю назад он вернулся со службы в Советской армии, сидеть на иждивении родителей ему стало совестно, поэтому он решил где-нибудь поработать, хотя бы временно.

Через несколько минут он подошёл к одноэтажному бревенчатому дому, в котором размещалась контора лесничества. Внутри конторы он давно не был и, войдя в коридор, с интересом разглядывал на стене плакаты: «Берегите лес» и «Болезни леса». По бокам коридора были две двери: из одной доносился стук печатной машинки, а из другой басистые мужские голоса. Дима уверенно открыл первую дверь, где находились двое мужчин.

– Можно войти? – спросил он молодого парня, сидевшего за письменным столом.

– Заходи, – произнёс тот без какой-либо официальности, хотя сидел, как начальник, в форменной курточке со значками лесного хозяйства в петличках.

– Я хочу узнать, требуется ли вам специалист? Я до службы в армии окончил Рыбинский лесной техникум, – сказал уверенно Дмитрий и приготовился достать свой диплом из сумки.

– К сожалению, не требуется, – ответил парень, сидящий за письменным столом, – но есть вакансия лесника. Если желаешь, то могу принять на работу лесником.

– А какая будет зарплата? – поинтересовался Дмитрий.

– Оклад восемьдесят рублей, – пояснил он, – и плюс, что заработаешь.

Сидевший на стуле мужчина в рабочей одежде, добавил:

– Я тоже работаю здесь лесником уже двадцать лет. У меня, например, за прошлый месяц вышло более трёхсот рублей. Я пилил на своей делянке лес. Так что будет зависеть от тебя, если захочешь, то заработаешь.

В разговоре выяснилось, что этот молодой парень, сидевший за столом, как начальник, был лесничим. В Давыдковском лесничестве по штату было восемь лесников, один техник лесовод, а руководил этим коллективом лесничий Кругликов Александр. Вёл он себя с подчинёнными по-товарищески. Дима спросил, как к нему обращаться, и он пояснил: «Зови меня просто Саша».

Дима, недолго думая, согласился работать лесником и написал заявление о приёме на работу. Лесничий поставил на заявлении резолюцию «принять», и Дмитрий зашёл в соседнюю комнату, где сидела бухгалтер, молодая женщина, совмещающая обязанности кадровика. Она взяла у Димы документы, и он приступил к работе в этот же день. Лесничий достал из шкафа карту лесного участка и подал её Седову:

– Вот, возьми карту-план твоего участка, – сказал он. – Скоро придёт с пилорамы техник Белов и проводит тебя на твой участок. Сидевший в конторе лесник, тоже познакомился с Дмитрием. Его звали Иван Гурьев. Он приехал из деревни Весёлки, где вокруг деревни располагался его участок леса.

Через некоторое время явился техник-лесовод, тоже молодой парень. Лесничий ему указал на Дмитрия: «Знакомься, это наш новый лесник. Тебе надо сегодня проводить его на тот участок леса, который рядом с Гурьевским.

Техник протянул руку Диме: «Константин Белов, – улыбнувшись, представился он. В ответ Седов тоже назвал своё имя.

– Нам до твоего участка идти шесть километров, – сообщил техник, – лучше доехать на автобусе, но по расписанию автобус первого рейса недавно уехал, а следующий, в сторону города, пойдёт в тринадцать часов.

– Давайте я вас на своём мотоцикле подвезу, – предложил Гурьев. Он приехал в лесничество на мотоцикле «Урал» с коляской. А его участок граничил с участком леса, на котором предстояло работать Диме Седову. Техник согласился и сел в коляску мотоцикла, а Дмитрий сел на заднее сиденье, за спиной мотоциклиста.

Иван завёл мотоцикл, ударив ногой по педали, и они тихо поехали вперёд. Июньский ветерок подул Дмитрию в лицо, а солнце стало припекать ему в спину. Он держался за Гурьева, тот прибавил газу, и мотоцикл помчался по асфальтированному шоссе, ведущему в сторону районного центра. Быстро, с ветерком, они оказались на месте, в деревне Весёлки.

– Вон и моё жилище, – показал Гурьев на деревянный, с новым, ещё не почерневшим срубом, дом. – Пойдёмте ко мне, я вам молочка налью, – предложил он.

– Некогда, надо парню его участок показать, – отказался техник.

– Тогда после работы зайдите, – настаивал Иван.

Костя Белов пообещал, что зайдут после работы, и они с Димой направились через небольшое поле к лесу, темневшему в стороне. Казалось, что лес не далеко, но взглянув на карту, Костя сделал вывод, что до леса идти километр. В поле приятно пахло травами и клевером, на фоне голубого неба в вышине кружил ястреб. Костя, сбавив шаг, спросил:

– Ты в этом лесу раньше бывал?

– Как-то лет пять тому назад, с матерью бывал здесь, мы собирали малину, – ответил он, – но этот лес я уже забыл.

– Ты здесь не заблудишься, – успокоил Костя, – твой участок по периметру граничит с полями. В длину он около шести километров и в ширину два километра. Внутри лес состоит из кварталов, разграниченных прямыми просеками.

– Я это всё знаю, – подтвердил Дмитрий, – я ведь по специальности лесовод, окончил до армии Рыбинский лесной техникум.

Костя сказал, что тоже там учился. Он был на два года старше Седова. Его зарплата составляла сто сорок рублей в месяц, и он собирался переходить в лесники, чтобы больше зарабатывать. Был в лесничестве ещё один бесхозный участок леса, на который хотел перейти Белов. Недавно он женился, и жена скоро родит. Так что деньги ему очень будут нужны. О своих проблемах и планах Костя успел Диме рассказать, пока шли по полю. В конце пути он предложил купить у него в дальнейшем лишнюю бензопилу за пятьдесят рублей, и Седов согласился.

Через поле идти под палящим солнцем, по траве и кочкам было тяжело, парни вспотели. Войдя в лес, они почувствовали прохладу, и с удовольствием вдыхали лесной воздух. Лес в этом месте был смешанным и состоял по краю из молодой поросли ольхи, а дальше росли высокие, стройные берёзы вперемешку с ёлками. Тут же они наткнулись на несколько свежих берёзовых и еловых пней. Костя внимательно осмотрел пни и, с озабоченным видом, сказал: «На пнях не видно клейма. Значит, это самовольная рубка. Надо сообщить в милицию».

– Такие случаи самовольной рубки здесь часто бывают? – спросил Дмитрий.

– Не часто, – ответил Константин, – в прошлом году было такое, но так и не смогли доказать, кто спилил деревья. Хотя нашли у одного мужика дрова не известного происхождения.

Углубляясь дальше в лес, они наткнулись на едва заметную просеку. Если бы не планкарта, то Костя бы эту просеку не заметил. Она сильно заросла кустарником. Квартальный столб почти сгнил, и надписи на нём было не видно.

– Тебе тут предстоит много работы, – перешагивая через упавшее дерево, – сказал Костя. – Надо чистить просеки, менять квартальные столбы.

– А кто раньше работал на этом участке?

– До тебя был лесником один старик, герой Советского Союза, бывший фронтовик – пояснил Константин. – В прошлом году он умер. С него никто работу не спрашивал, все его уважали.

Пометив на карте карандашом место, где обнаружили самовольную рубку деревьев, парни пошли по просеке дальше. Красота леса всегда восхищала Диму. В армии он служил на юге, где было много песков, скорпионов и верблюжьей колючки. Ему давно хотелось насладиться родной природой. Он с детства мечтал работать в лесу, в красивой природе и на свежем воздухе.

Шли они по заросшей просеке, по едва заметной тропинке. Вдруг, впереди, метров за двадцать от них, на просеку вышел лось без рогов. Парни от неожиданности остановились, а лось быстро скрылся за деревьями, с треском пробираясь сквозь чащу.

– Это лосиха, – с испуганным видом, – произнёс Костя. – Ты не бойся, сейчас лоси не опасны. Они бывают агрессивные, когда у них свадьбы весной. Пошли дальше….

Дима спросил: «Костя, ты каких зверей в наших лесах встречал?»

– За два года, пока я здесь работаю, много зверей встречал. Например, уже нынче видел, как лиса гналась за зайцем. А недавно видел на дереве рысь. Рыси опасны для человека. Нельзя вставать к ней спиной, иначе набросится и горло перегрызёт.

Дима стал с опаской посматривать на вершины деревьев и не уверенно произнёс: «А собака с рысью справится?»

– Конечно, если собака крупных размеров, – ответил Костя.

– Тогда я буду брать с собой в лес нашего Шарика, – пообещал Дима.

Так они долго шли по просеке, два раза отдыхали, сидя на поваленных ветром деревьях и, наконец, вышли к лесной речке, заросшей камышами и водяными лилиями.

– Ну, вот, твой участок закончился, – сообщил Костя, глядя на карту. За этой речкой начинается Костромская область.

Парни сели на берегу речки, чтобы передохнуть.

– Как эта река называется? – поинтересовался Дима.

– Не помню, кажется, Умбра. Пить хочется, – сказал техник, подобрался к воде и стал пить речную воду, черпая её ладонями. Дима последовал его примеру.

Назад идти стало тяжело. Ноги у Седова болели от усталости и с непривычки. В армии солдат тренировали на выносливость, но он всё равно устал. На красоту леса он уже не обращал внимания. Парни часто отдыхали. К деревне Весёлки они вышли к шестнадцати часам и видели, как по шоссе проехал очередной автобус.

– Эх, немножко не успели на автобус! – с сожалением воскликнул Константин. – А то бы через пять минут были дома! Ну, ладно, зайдём к Ваньке Гурьеву….

Его большой дом, в четыре окна с фасада, выделялся среди других деревенских домиков. Хозяин находился в доме и был, заметно выпивши, он громко разговаривал со своей женой, которая в белом платочке, суетилась возле печки. В ней что-то варилось. Увидев гостей, он приветливо воскликнул:

– Вот, и мои коллеги прибыли! Катька, принеси огурчиков и солёных грибов из погреба, – приказным тоном сказал он жене, и она покорно пошла, исполнять.

В просторной комнате на столе стояла большая бутылка с самогоном, рядом находились тарелки с варёной картошкой, квашеной капустой, и стояла сковорода с жареными куриными яйцами.

– Присаживайтесь, друзья, за стол, – встав с места, сказал Гурьев и налил в гранёные стаканы мутный самогон.

Парни сели на лавку.

– Давайте выпьем за нашего нового лесника, – взяв в руку стакан, сказал Иван, – за знакомство!

Он первый осушил свой стакан, и парни последовали его примеру.

Самогон оказался не очень крепкий, даже сладковатый, как брага. Дима до службы в армии часто с отцом пил брагу, которую отец сам делал. Но мать ругалась, не хотела, чтобы сын втянулся в пьянство, и радовалась, когда он пошёл служить в армию.

После второго тоста хозяйка принесла из погреба солёных огурцов и солёных грибов. От ходьбы по лесу парни проголодались. Они с азартом закусывали выпитый самогон картошкой с грибами и огурцами.

– У вас очень вкусные грибы, – похвалил хозяйку Дима.

Между тостами Костя пожаловался Гурьеву, что обнаружил в лесу пеньки от самовольной рубки. И сказал, что составит акт и передаст в следственные органы. Иван с испуганным видом стал говорить: «Зачем это делать? Всё равно ничего не найдут, а лесничеству будет минус в работе».

Обратно в Давыдково коллеги поехали на автобусе. Иван предлагал довезти их на мотоцикле, но был слишком пьяный, и жена его не отпустила. В автобусе Костя сказал Диме: «Ты заметил, как Ванька испугался, что я хочу составить акт и передать дело в милицию?

– Да, заметил, – согласился Седов.

––

Дмитрий Седов жил с родителями. Отец был инвалид, потерял ногу на войне, а мать всю жизнь работала в колхозе и теперь тоже была пенсионеркой. Пенсия у бывшей колхозницы была минимальной, денег родителям не хватало. Поэтому они держали скотину и работали в своём огороде.

Кроме Димы были в семье Седовых ещё младший сын Петя и старшая дочка Нина. Нина окончила торговый техникум, работала в городе продавщицей, а Петя перешёл в десятый класс. Сейчас у него были каникулы.

Прошла неделя, после того, как Дмитрий устроился на работу. Эти дни он ездил на свой участок на рейсовом автобусе, в лесу прочищал просеку, срубал топором кустарник. Собаку в автобус не пускали, поэтому он ездил в лес без неё.

В очередную субботу брат Петя собрался в клуб на танцы и стал просить у матери на билет тридцать копеек.

– Где у меня деньги, – говорила она. – На питание осталось три рубля до пенсии. До неё надо жить ещё пять дней.

Дима слышал это и решил сходить к лесничему, попросить аванс. Но была суббота и у всех выходной день. Иногда лесничий работал в выходные дни. Седов решил сходить на всякий случай и отправился в контору, не сказав дома ни кому. К счастью Кругликов оказался в лесничестве и бухгалтер тоже. Они готовили финансовый отчёт за первое полугодие. Увидев в дверях вошедшего лесника, Кругликов спросил:

– Тебе чего, Дима?

– Я бы хотел попросить аванс, – неуверенно сказал Дмитрий.

– Без проблем, – спокойно произнёс Александр, – Валя выдай ему аванс, – обратился он к бухгалтеру.

Получив аванс пятьдесят рублей, Дима радостный пошёл домой через магазин. Там он купил бутылку водки для отца и продукты для семьи: макароны, хлеб, батон, две банки мясной тушёнки. Дома отца не было, а мать сидела на кухне грустная и отсчитывала Пете мелочь. До тридцати копеек у неё не хватало десятки.

– Я сейчас взял в лесничестве аванс, – весело сказал старший сын, и положил тридцать рублей перед матерью на стол, а двадцать оставил себе.

– Ой, спасибо, сын! – обрадовалась мать. – Теперь мы заживём хорошо, коль ты будешь работать.

––

В один из следующих дней, Дима приехал на свой участок леса продолжать чистить просеки. День был тоже солнечный, и настроение у него было хорошее. К работе топором он приступил с большим энтузиазмом и стал срубать кустарник.

Вдруг, где-то поблизости прозвучали несколько выстрелов с небольшим промежутком. Затем послышались мужские голоса. Видимо, стреляли из ружья. У парня ёкнуло в груди: «Уж не браконьеры ли?» Он перестал работать и решил незаметно подойти, чтобы посмотреть, кто это. Перебежками от дерева к дереву, стараясь не попасть под пули, если опять будут стрелять, он приближался к тому месту. Голоса слышались уже совсем близко.

На лесной, старой дороге, он увидел милицейский уазик с синей полосой и надписью «милиция». Рядом, на полянке, четверо мужиков разделывали ножами тушу убитого лося. Один из них был в форме милиционера. При виде стража порядка, Дима успокоился, решил, что у них есть лицензия на отстрел лося и подошёл к ним.

– Здорово, мужики! – поздоровался Дмитрий.

– Здорово, коль не шутишь, – ответили они и как-то настороженно переглянулись между собой.

Посмотрев на него, милиционер спросил: «Ты чего тут делаешь?»

– Просеку чищу, – показал он топор в руке.

Мужчины тихо меж собой посоветовались и решили дать ему большой кусок мяса.

– Иди, выбирай себе свою долю, – говорили они, – и помалкивай, что видел нас. Дима сначала обрадовался мясу, но слово «помалкивай» навело его на подозрение. Он хотел спросить о лицензии, но побоялся. И так уже понял, что они убили лося не законно, и могут убить и его.

Один из мужчин взял у него топор, чтобы быстрее рубить мясо.

– Что за бумага торчит у тебя из кармана? – спросил Диму другой мужик, с красным лицом. Видимо, был выпивши, и сам вытащил у него из нагрудного кармана пиджака планкарту леса.

– Дай-ка сюда, – перехватил у него бумагу милиционер. Судя по пустым погонам рядовой.

– Ты кем в лесничестве работаешь? – спросил он, изучая карту, на которой стоял штамп лесничества.

Диме пришлось признаться, что работает ещё только неделю лесником. Браконьеры испуганно переглянулись, и один из них сзади обхватил парня.

– Давайте привяжем его к дереву….

В машине нашли верёвку и стали привязывать молодого лесника к дереву. Он упирался и просил:

– Отпустите меня, я никому ничего не скажу….

Милиционер предупредил: «У нас руки длинные, мы тебя, если что, из-под земли достанем». Мужики отошли в сторону, чтобы привязанный к дереву парень не слышал, о чём они говорят. Но у Димы был острый слух. Тем более в опасной ситуации слух ещё больше обострился. До него донеслись отдельные слова «убить», «сесть надолго за это», и некоторые менее страшные выражения матом.

Совещались не долго, и все четверо подошли к привязанному к берёзе пленнику. У милиционера в руке был пистолет. Дима чуть не потерял сознание от страха, ожидая получить пулю в сердце. Его ноги подкосились от нахлынувшей слабости и беспомощности. Руки сзади были крепко привязаны к берёзе верёвкой, и он ослабленный повис на руках, в неудобной позе.

– Пока убивать тебя не будем, – мирным тоном произнёс милиционер. – Надеюсь, к утру ты развяжешься, если волки не съедят. Подумай, что дальше будешь делать: молчать или нас закладывать? Но имей в виду, у нас обширные связи…. Они отошли к машине, а милиционер оглянулся и крикнул: «Когда развяжешься, не забудь всё зачистить и закопать!»

Вскоре машина затарахтела и браконьеры уехали. Был ещё полдень. Солнце хорошо грело, но парня трясло не от холода, а от перенесённого стресса. В штанах стало сыро и неприятно пахло. Он пытался высвободить от верёвки руки. Сил уже не было, сердце почти не билось. Слабость охватила всё тело. Верёвка была бельевая, но кисти рук затекли и ничего не чувствовали. На какое-то время он от слабости повис на руках и забылся.

В сознание его привели крики ворон, слетевшихся на разделанную тушу лося. Их было не много, штук пять. «Они могут выклевать мне глаза», – мелькнула в его голове мысль, и Дима собрал свои силы, чтобы освободиться от верёвки. Он пытался о ствол берёзы перетереть её. Дело это требовало много усилий, а слабость его не покидала. Периодически он отдыхал и вновь тёр верёвку об берёзу.

Не заметно наступил вечер. Силы начали восстанавливаться, и он более энергично дёргал руками. Однако очень захотелось, есть, и ещё больше пить.

Измучившись, он подумал: «Если спасусь, то обязательно отомщу этим уродам». Когда совсем стемнело, он потерял сознание. Утром очнулся и обнаружил, что руки его почти свободны, кисти совсем затекли от верёвки, обрывки которой оставались на кистях рук. Сам он лежал на земле возле берёзы. Первым делом он зубами снял с рук верёвку. Кисти были синие и ничего не чувствовали.

Хотелось пить. На просеке у него осталась сумка с термосом, но слабость не покидала. Так плохо ему было однажды, когда он угорел в бане. Но сейчас была другая причина. Что с ним, Дима пока не мог понять. Ползком он добрался до своей сумки и с жадностью пил сладкий чай из термоса.

Только на третий день мать Димы пошла в лесничество и узнала, что сын всё ещё в лесу. Мать была очень встревожена и заплакала. Сам лесничий вместе с техником Беловым решил ехать на поиски своего сотрудника. До деревни Весёлки они доехали на автобусе и там позвали с собой лесника Гурьева, который взял в лес собаку. Быстро они отыскали Дмитрия, находившегося в тяжёлом состоянии, а собака нашла останки лося. Дима кратко всё рассказал о случившемся.

До деревни коллеги несли пострадавшего на сделанных из двух колов и курточки носилках, а там вызвали по телефону из районного центра скорую помощь и милицию.

Этих браконьеров быстро нашли и осудили на длительные сроки. В больнице Дмитрия Седова врачи обследовали и пришли к выводу, что с ним случился сердечный приступ, и он мог умереть. Его долго лечили и, когда он окреп, то выписали из больницы. Вскоре он вновь приступил к работе в лесничестве, а лесник Терехов подарил ему своё старое ружьё для безопасности. В газете «Северный край» об этом происшествии была короткая заметка.

Молодой алкоголик

На днях я возвращался домой к себе на квартиру и увидел на лавочке, возле подъезда, соседа Вовку Кудрявцева. В нашем доме жила его мать, а сам он был женат и жил в другом доме, на следующей улице. К матери он приходил, когда находился в очередном запое, а жена в свою квартиру его не пускала.

– Здравствуй, дядя Серёжа, – поздоровался он со мной. Я ему тоже ответил приветствием.

– Дай мне чего-нибудь закусить, – увидел он в моей руке сумку с продуктами из магазина. Рядом с ним на лавочке стояла початая четвертинка.

Я достал из сумки крупную помидорину и протянул ему.

– Вот, спасибо! – обрадовался он.

Был рабочий день, понедельник. Я у него поинтересовался: «Почему ты не на работе?»

– У меня сегодня выходной день, – ответил он с грустью. – С субботы не могу выгуляться, похмеляюсь….

Я знал, что он работал водителем на двухэтажном туристическом автобусе. Хорошо зарабатывал: до ста тысяч рублей в месяц. Поэтому жена с ним не разводилась, терпела его буйные запои.

Глядя на него, я подумал: «Рискуют пассажиры, которых он возит!»

Разговор в очереди

Виктор Васильевич с интернетом не дружил, и, платить за коммунальные услуги, ходил в сбербанк или на почту. В очередной раз в сбербанке скопилась очередь, он занял очередь за женщиной, и ему пришлось сесть на диван, чтобы ждать. Только он сел, как в дверях появился его знакомый Саша Родионов, тоже пенсионер. Они поздоровались.

– Присаживайся, Саша, – указал он на свободное место рядом. – Будешь за мной.

И затем поинтересовался: «Как поживаешь, Саша? Давно тебя не видел». Тот надел медицинскую маску и сказал:

– Я же болел короновирусом. Но болел дома, пил лекарство, которое мне дала дочка. Она сама переболела и знала, какими лекарствами надо лечиться. Врач ко мне пришёл только на вторые сутки.

– А я привился, – похвастал Виктор Васильевич. И тебе надо было сделать прививку. Тогда бы и не заболел.

Рядом люди обсуждали предстоящие выборы в Государственную Думу. Часто слышалось имя президента Путина.

– Я не буду голосовать за партию «Единая Россия», – говорила одна из соседок в очереди, – они запустили страну, мы стали хуже жить.

Виктор Васильевич уважал президента и вмешался в разговор:

– Хуже жить стали во всех странах. Это из-за эпидемии короновируса. Скоро всё наладится, если мы всей страной сделаем прививку. А наш президент в основном делает всё правильно. Вот, вы его критикуете и не боитесь, что завтра на вас кто-нибудь донесёт и вас арестуют, потому что у нас демократия. Президент гарант Конституции, он гарантирует свободу слова и критики.

Но другая пожилая женщина возразила: «Какая польза от нашей демократии? Олигархи богатеют, а мы беднеем. Цены растут. Президент приказал заморозить цены на подсолнечное масло, так оно утратило своё качество. Теперь не знаешь, какой сорт его покупать. На сковороде масло пузырится, словно шампунь».

Другая женщина тоже высказал своё несогласие с нынешней политикой президента и правительства:

– Моя дочка давно замужем за украинцем и живёт в Одессе. Там у меня двое внуков, – говорила она. – А другие родственники живут в Крыму. Я с ними общаюсь. Почему наше руководство не примет меры по снабжению Крыма водой из канала с Украины? Хотя бы могли увязать этот вопрос с поставками газа через Украину. Мы им газ, а они нам воду.

Виктор Васильевич с её доводами не согласился:

– Уважаемая, мы с вами не знаем всей закулисной политики между Кремлём и Киевом. И не можем об этом рассуждать.

Любовь не картошка

Фёдор был скромным и застенчивым человеком, с девушками отношения у него не складывались. Учился он на втором курсе медицинского университета и жил в общежитии. Однажды ночью ему приснился приятный сон, будто бы Оксана согласилась выйти за него замуж. Она училась в его же группе. Эта девушка ему нравилась, хотя и другие девушки из его группы тоже были симпатичные и тоже ему нравились. Он бы мог жениться на любой из них. Всего в их группе училось 25 студентов, и среди них девушек было абсолютное большинство.

Была суббота. Фёдор, проснувшись, вспоминал свой сон и решил сегодня же поговорить с Оксаной о своих чувствах к ней. В этот день занятий было меньше, всего две пары. Он пытался подойти к ней во время перемены между занятиями, но она была не одна, а с подружками.

После занятий она тоже шла до общежития с Надей и Юлей. Он догнал их и с ходу сообщил: «Девчонки, я решил жениться». Они замедлили шаги и удивлённо, с улыбками, спросили: «И кто же твоя избранница?»

– Пока никто, – смущённо ответил он, – мне ещё предстоит её найти.

Девушки звонко засмеялись: «Ну, Федя, ты даёшь…. Тебе приспичило, что ли?»

Он постеснялся назвать своей избранницей Оксану. Боялся, что она откажется и попросил:

– Помогите мне найти желающую девушку из нашей группы выйти за меня замуж. Я сам стесняюсь.

– Почему стесняешься? – удивилась Оксана. – Ты видный парень, не пьёшь, не куришь, ни с кем не гуляешь.

Юля предположила: «Он просто комплексует из-за своего не высокого роста». И взглянула на парня. «Это так?»

– Наверное…. – опустил он голову виновато.

Общежитие находилось рядом с университетом, и они уже стояли возле дверей входа в женскую половину здания. Общежитие делилось на две половины, мужскую и женскую.

– Ты нас, Федя, заинтриговал, – с улыбкой произнесла Надя. – Давайте, девочки, пригласим его к нам и продолжим этот интересный разговор. Подруги согласились.

Но вахтёрша на входе не хотела его пропускать.

– Вы разве не знаете, что начальство запретило парней сюда пускать, – громко объясняла она, – меня могут уволить с работы.

– Но он ненадолго, мы только отдадим ему книгу, и он уйдёт, – просили девушки.

Однако женщина не хотела терять это тёплое место и не пропустила парня. Тогда они договорились через час встретиться в читальном зале библиотеки.

Парень быстро перекусил в студенческой столовой и пошёл в читальный зал занять место для себя и для девушек. Они в столовую не ходили, а готовили себе пищу сами, поэтому пришли через полчаса. С ними пришла и Наташа, жившая в их комнате на четверых. Она была уже в курсе, что Фёдор хочет на любой девушке из их группы жениться. Возможно, сама тоже хотела выйти за него замуж, и была очень заинтересована этой новостью.

– Федя, мы устроим для тебя конкурс среди наших девушек, – шутя, говорила она, – это будет прикольно!

Все четыре подруги сели за стол, потеснив парня, и стали в полголоса обсуждать кандидатуры на должность невесты, а затем и жены Фёдора. Оксана выдвинула предложение:

– Для начала давайте подберём ему девушку по росту. Я его чуть повыше и по этому признаку не подхожу. Здесь только Юля подойдёт ему. Какой у тебя рост, Федя?

Парень смущённо ответил: «Сто шестьдесят пять сантиметров». (И на сантиметр прибавил).

– А у тебя, Юля, какой рост?

– Сто шестьдесят, – ответила она, и её глаза не скрывали радости. А Наташа сразу изменилась в лице.

– Причём тут рост? – возмутилась она. – Пусть он сам решает, кто ему больше подойдёт.

Но Федя молчал, словно язык проглотил. Он не хотел никого обидеть. Тогда Оксана продолжила рассуждать:

– Где вы будете жить, если поженитесь? – обратилась она к Юле и Фёдору.

– Снимем отдельную квартиру, – предположила Юля. – Вон. Катька, сняла квартиру и меняет женихов, как перчатки.

– А где возьмёте деньги, если минимальная цена на съём квартиры десять тысяч рублей? А стипендия у вас по пять тысяч. Родители смогут вам помочь?

– Мне родители каждый месяц присылают, то три тысячи, то пять, – сказал Федя.

– А мне иногда присылают и шесть тысяч, но не всегда, – поделилась с друзьями этими секретами Юля.

– Так, на что вы будете жить, если все деньги уйдут на оплату жилья и на ЖКХ? – Вопросительно посмотрела Оксана на предполагаемых супругов.

После таких рассуждений все замолчали. Наташа затем произнесла: «И хочется и колется. У всех у нас туго с финансами. Впустую проходят лучшие годы жизни. Давайте впятером снимем двухкомнатную квартиру и будем жить одной семьёй, как в Швеции. А что, я не шучу?»

Надя с ехидством сказала: «И у нас будет общий муж. Иначе, почему мы должны платить за квартиру одинаково? Пусть платят основную долю Юля и Федя».

– Это же большой грех жить в разврате, – возмутился Федя. – Я не согласен, если вы не шутите. Я верующий человек, хожу в церковь.

– Конечно, мы шутим, – с улыбкой тихо произнесла Оксана. – Но с Наташей я согласна, что мы зря живём, теряем лучшие годы жизни. Все мы хотим любить и быть любимыми. Я давно не была в церкви, пора мне туда сходить и замаливать грехи.

– Какие у тебя грехи? – с иронией спросила Наташа.

– В прошлом году мне пришлось сделать аборт от любимого человека. Он тоже студентом был. Но сейчас уже работает хирургом, только в другом городе, за тысячи километров отсюда.

– Я не знала, извини, – сказала Наташа, и обратилась к Феде.

– Если ты такой верующий, то тебе надо искать девушку среди прихожанок церкви. Возможно, что там ты встретишь девственницу. А среди наших студенток таких нет. Скажу по секрету, что мне тоже три года назад пришлось сделать аборт. И таких много. Недавно по телевизору я слышала, что за 2020 год в России было сделано 450000 абортов. Это было бы столько же людей, как в крупном городе.

Федя не поверил в правдивость её слов и посмотрел в интернете по смартфону.

– Да, действительно! – воскликнул он с тревогой в голосе. – Наш народ вымирает. Я в интернете тоже читал, что за последние три года рождаемость у нас в стране снижается. И всё это из-за нашей бедности. И кто в этом виноват? – спросил он сам себя. – Конечно Америка!

Оглавление

Встретились два приятеля

Мой сон

Лесник

Молодой алкоголик

Разговор в очереди

Любовь не картошка