Узлы [Маргарита Черкасова] (fb2) читать постранично, страница - 3

хотела делать… Но… Бог располагает, как говорят… После некоторых раздумий сделалась бухгалтером. Да так по сей день бухгалтером и работаю… Точнее работала, пока не уволилась на днях. А как иначе? Теперь у меня новая жизнь! Мне как только рассказали про этот внеплановый рейс, я тут же решилась – еду! Это знак! Знак свыше! Я даже на срочную визу не пожалела денег!.. Комнату свою в коммуналке продала… Срочная сделка… опять же… пришлось в цене уступить… Но решение принято!.. И вещи, конечно же, все свои раздала… те, что в чемоданы не влезли… Я – идеалистка! Если уж начинать заново, то по-настоящему, сжигая все мосты, обрубая все канаты!..

Клавдия откинулась, удовлетворённая, на подушки. Степан Стрюцкий принялся хватать за локоть руку, держащую смартфон:

– Барышня… а, барышня?! А для чего снимаете-то?! А? Где потом посмотреть-то можно будет?

– Да что вы меня трогаете?! Какой вы грубый! Между прочим, я – популярная влогерша!

Степан Стрюцкий приложил ладонь к груди:

– Да вы что?!

– Да! Я снимаю видео для собственного канала… У меня шестьдесят пять тысяч подписчиков! И вы все тоже подписывайтесь! Кому интересно, я дам ссылочку!

Степан Стрюцкий осушил свой бокал и спросил:

– А чего снимаете?

– Как «чего»? Жизнь свою!

Субтильный мужчина в коричневом жилете и клетчатых брюках мечтательно проговорил:

– Как же я вам завидую! Какая у вас, должно быть, фантастическая жизнь, коль скоро она достойна, так сказать, мигания пикселя…

– Да уж поди поинтереснее вашей будет… Сами-то кто?!

Субтильный мужчина чуть привстал из кресла, кланяясь:

– Да… почти что никто… А хотелось бы быть… поэтом. Но… меня никто не печатает… Никудышный я, наверное, поэт… Впрочем, не важно… Я – Савелий… К вашим услугам…

Степан Стрюцкий оживился:

– Ой, как интересно… как интересно… И куда же вы путь держите?

– Никуда… Решил развеяться, – поэт задумчиво пригладил волосы. – Знаете, в какой-то момент мне стало казаться, что в Москве я постепенно схожу с ума…

– Ой, а вы из Москвы, да?

– Да…

– Ну и как в Москве живётся?

– Хуже, чем в Питере. Москва какой-то уж совсем бутафорской стала, без лирики, без поэзии… Хотя, думаю, что это мне одному только везде плохо… А всем остальным везде хорошо…

Мужчина с роскошными чернявыми усами сказал:

– Гроші у Москві хороші, а народ – поганий!²

Степан Стрюцкий подался вперёд, пытаясь разглядеть говорившего:

– Простите?

Влогерша затрясла смартфоном перед лицом поэта и захлопала в ладоши:

– Ой, пожалуйста-пожалуйста… Почитайте нам что-нибудь!

– Извините… извините… Я… я… Я стесняюсь… Я… извините… – принялся краснеть поэт.

– Ах, ну зачем же кокетничать, – пожурил его Степан Стрюцкий.

Пассажиры закивали, захлопали, задрожали льдинками в бокалах. Мужчина с роскошными чернявыми усами встал и направился к двери, бормоча:

– Який же нісенітницею ми всі зайняті… Який нісенітницею!..³

Степан Стрюцкий крикнул ему в спину:

– Куда же вы? Мы же с вами ещё не познакомились!..

Мужчина обернулся:

– Мене звати Андрій Скляренко, приємно познайомитися! – он помолчал, почесал щёку. – Ви тут вечори вечеряєте, кришталем дзвените, ледве чи вірші не читаєте… А там мужики вмирали… Наші і ваші! Жінки і діти… Вже не пам’ятаєте? Як все нерозумно… Як все безглуздо… Як нам тепер в очі один одному дивитися? Що ж нам тепер робити між собою? – он снова помолчал. – А зараз я піду… Втомився я… На добраніч!..⁴

Андрій Скляренко кивнул и вышел из лаунж-бара. Степан Стрюцкий снова попытался осушить свой бокал, но тот был пуст. Вокруг зашептались, заудивлялись, закашляли. Поэт, обескураженный, свалился в своё кресло и пробормотал:

– Это он про войну что ли? Я просто… не всё понял… Но… но он же прав… по сути… Я же и сам всё знаю!.. Я же и сам про эту войну писал!.. Но что ж теперь… Что ж теперь нам делать? Совсем не жить что ли?!

Пожилой мужчина в полинявшем кардигане и круглых очках закивал, вскочил со своего места, принялся ходить меж кресел маленькими шаркающими шажками, приговаривая:

– Да-да, он прав! Прав! Какие мы все… забыли… уже забыли… Как будто бы и не было ничего… А у меня… да я… Да сам-то я!.. Чистокровный… наполовину… У меня мамка из-под Чернигова!

Степан Стрюцкий, живописно демонстрировавший официантам пустоту в своём бокале, получил свежий дижестив, заметно оживился и сказал:

– Давайте продолжать вечер, а?

Пожилой мужчина в полинявшем кардигане и круглых очках отрицательно замотал головой:

– Да уж неловко как-то… теперь-то…

– Неловко?.. Хм… И что же теперь делать? Молчать? Нет и нет! Исключено!!! Предлагаю вернуться в недавнее приятное расположение духа… и продолжить наш вечер!

– Верно… А то больно скучно… – подала голос Клавдия, и пайетки на её вечернем платье взблеснули инфернально.

Степан Стрюцкий подмигнул Клавдии, схватил за рукав полинявшего кардигана пожилого мужчину, очутившегося