Принцесса и её зверь [Галина Мишарина] (fb2) читать онлайн

Принцесса и её зверь

Помимо этого громадного серебристо-чёрного волка с пронзительными и усталыми углями глаз, в клетках Жэрха томилось и множество других несчастных: лис, барсуков и собак. Был даже медведь, но больше всего в узких камерах сидело птиц. Этот кошмар месяцами не заканчивался ни для них, ни для меня, ведь именно я после жестоких экспериментов мага выхаживала зверей, понимая, что вскоре им предстоит испытать муки вновь. Бесконечный круговорот боли в стенах богатого особняка, и, что самое страшное, горожане догадывались, чем Жэрх занимается. Он был опытным колдуном, но также изворотливым и жестоким палачом, и мне порой казалось, что лучше бы мама оставила меня одну в лесу, на растерзание диким зверям. Просто чтобы я не видела этого кошмара.

За три года я не разучилась плакать, нет. Всякий раз, находя мёртвую птичку или в который раз омывая глубокие раны волка, я обещала себе, что непременно что-то изменю. Не буду уже затюканной девчонкой на побегушках у сумасшедшего мага, а сама стану колдуньей и решу свою и их судьбу! Но потом глядела в зеркало, видела страх в собственных глазах, всегда строгую причёску, наряд, почти потерявший цвет от постоянных стирок, и утрачивала надежду. Это унылое и покорное существо больше боялось за себя, и не могло спасти три десятка жизней. Я и сама была зверем, вот только они сидели в клетках, а меня держала крепкая цепь.

О лесе, окружавшем город, ходило множество слухов, ведь он был огромен, и окутан мощным волшебством. Помимо «глиняного» Грэр, в котором я и жила, здесь были иные поселения, и города, больше и богаче, а далеко на западе находилась столица магии, Тодра. Там стоял замок правителя, который сам слыл великим колдуном. И был у него соперник, чей чертог располагался на громадном острове Фэар, славившимся своими целебными родниками, водопадами и снежно-голубыми пегасами. Но обо всём этом я знала мало — жизнь в глуши, в услужении у колдуна-мучителя, не способствовала образованности. Мне почти ничего было нельзя, и я знала, что за любую провинность буду наказана. Например, лишена еды на целый день, или заперта в сыром подвале. В крайнем случае, Жэрх мог меня ударить, но это были лишь пощёчины. Весь свой гнев он приберегал для зверей.

В городе у меня друзей не было — не только потому, что Жэрх запрещал. Просто мало кто хотел общаться с помощницей могущественного мага, тем более что слухи о нём ходили разные. Единственным, кто был не прочь со мной поболтать, оставался пожилой стражник Сат. Я даже приносила ему иногда пирожки и лекарства для больной спины, а мужчина в благодарность рассказывал мне последние новости: кто в город приехал, что происходило в ближайших поселениях и колдовской чаще, и где магия звучит громче. Именно звучность волшебной музыки определяла силы энергий. Говорили, что, чем радостнее её песня, тем больше шансов обрести новые магические способности, однако, не каждый мог энергии впитывать.

Но, даже проживая как будто не свою, невесёлую и сложную жизнь, порой ночью я уносилась прочь из страшного дома в прекрасную страну грёз, окутанную голубыми туманами. И там, во влажных хвойных лесах, так непохожих на нашу говорливую сказочную чащу, всегда встречала его, воина в тёмной броне. Он был красив, но безлик — просыпаясь, я не могла назвать даже цвет глаз, но с каждой новой встречей открывался мне чуть больше. Я словно накапливала крохи чувств без названий, понятные лишь тем, кто когда-нибудь влюблялся в образ. Порой мне даже казалось, что этот мужчина где-то рядом, бродит призраком по дому, считает секунды до нашей встречи в реальном мире. И, чем чаще мы встречались в грёзе, тем сильнее становились жажды моего сердца и желания тела. Пусть скромная и послушная, внутри я сдерживала пламя, зная: дай лишь одной искре вспыхнуть — и огонь моей привязанности будет ярким. Так он либо сожжёт меня изнутри, либо будет потушен человеком, который не ответит мне взаимностью. Либо, если окажусь достойна счастья, я это пламя превращу в звезду, способную хоть вечность указывать путь сквозь грёзы. Хорошо, что эти мои сны и мечты Жэрх не ведал. Хорошо, что никто вообще не знал, что порой я иду дальше — обнимаю своего воина, целую его, и, когда мы остаёмся наедине в спальне, даже раздеваю… Правда, всё, что следовало дальше, кутал тот самый голубой туман, и я не знала, радоваться этому или сердиться. К несчастью, и без того редкие сладостные сны изгоняла суровая реальность, как бы напоминая мне, что любовь — вовсе не цель. Главным было обрести свободу.

— Я уезжаю на два дня, — сообщил Жэрх утром, когда я чистила клетки у сов. — Волка и медведя не корми. Птицам из нижних клеток будешь давать серое зерно.

Я сглотнула, прекрасно зная, что именно он в него подмешивает.

— Как всегда не вздумай соваться на второй этаж. Пусть Огла сама там убирает. И, Тэа, никаких лекарств барсуку, пусть так валяется!

Сердце моё сжалось, однако теперь это была не только боль, но и надежда. Его неожиданный отъезд давал мне шанс всё изменить — первый и наверняка единственный за долгое время. Если большая часть горожан уйдёт на празднование к озеру, двое слуг отправятся в ближайшую таверну, а стража напьётся… Хотя, такое бывало нечасто. Но выпустить птиц я в любом случае могла уже вечером! Хотя бы тех, которым предстояло скормить отравленное зерно.

— Никаких гуляний по лесу, учти, — сказал Жэрх. — И не вздумай открывать ворота ряженым!

— Я поняла.

— И не спускайся в подвал без нужды, у меня там зелья бродят. Ты поняла меня, Тэа?

— Да.

— Ладно, тогда вот тебе ключи от клеток, где надо почистить.

Звери знали меня как целителя, но всё равно иногда кусали. Особенно опасен был один из диких псов — рыжий, пока ещё полный сил. Он попал к магу совсем недавно, и не успел изведать боли, зато сам её регулярно причинял: у меня все руки были в синяках и царапинах.

Мне не терпелось запереть за хозяином ворота. Сердце стучало словно колокол, и пальцы покалывало. Если получится, если я смогу сбежать и прихватить с собой животных — Жэрх будет мстить, но это меня не остановит. Столько месяцев кошмара для них и каторги для меня — разве не стоило рискнуть и всё это разом прервать? Даже если потом меня могли ждать ещё худшие мучения.

Когда хозяин собрался и уехал на своём вечно недовольном гнедом, я для виду поработала в темнице. Мало ли, вдруг Жэрх передумает и нагрянет с проверкой? Но спустя полдня он не вернулся, а это означало, что маг уже миновал защитное поле.

Я тщательно вымылась с ног до головы, и высушила под ветром копну волос. Они были у меня нетипичными для этих мест: красно-рыжими, словно пламя осенней листвы, а, если выгорали на солнце, приобретали цвет грибов-волнушек, который хорошо сочетался с бронзово-зелёными глазами. У меня было совсем мало вещей, и это радовало. Не придётся ничего тяжёлого в чащу тащить.

План был таков: запрячь в большую повозку мирную трудягу Лушу, как-то погрузить туда зверей, и миновать Южные ворота ночью, когда большая часть горожан будет на озёрах праздновать Средник — торжество лета. Просто выпустить таких больших и измученных зверей, как Миша, я не могла. Кто-то мог увидеть, как он тащится по улице, да и псы наверняка устроят переполох, разлаются. Я должна была вывезти их за пределы Второго защитного поля, и уже там выпустить в лес. Ну, или хотя бы помочь миновать Первое.

Однако сразу назревало несколько проблем, и главная была в том, что ключи от некоторых клеток лежали в кабинете Жэрха. Заходить туда он мне категорически запрещал, и, конечно, помещение тоже закрывалось, причём на магический замок, однако шифр я знала — видела однажды, как хозяин его открывал. Тогда я тайно следила за ним, потому что чувствовала, что рано или поздно это знание мне пригодится. И вот момент настал.

Второй проблемой было всех животных уговорить на поездку. Если они начнут шуметь, или, что ещё хуже, разбегутся — моя задумка накроется ржавым котлом. Также кто-то из них мог на меня напасть, и я решила, что маленьких и не тяжёлых лучше опоить. Миша наверняка последует за мной без проблем — мы с ним ладили неплохо. А вот с волком могли возникнуть проблемы, так как он не ладил ни с кем. Первое время, когда сидел в клетке с двумя другими волками, запросто мог их погрызть, да и меня за руку прихватывал — правда, далеко не в полную силу. Я понимала, что, ухвати он по-настоящему — останусь без конечности. Дотащить его до повозки в бессознательном состоянии я бы не смогла, ведь волк весил как взрослый мужчина. Оставалось надеяться на чудо, потому что бросить зверя в плену было верхом жестокости.

Я тщательно готовилась к долгому и опасному бегству: нашла самый тёплый плащ, и самые прочные ботинки, а ещё собрала сундучок с лекарствами. Вот чему меня хоть немного Жэрх научил, так это обращаться с ранами, хотя, я и прежде помогала матери с лечением, но не зверей, а людей — охотников, в основном. Бежать нужно было именно в эту ночь, потому что ворота держали открытыми, и людей после полуночи оставалось немного. Мне также предстояло обмануть Оглу — сварливую уборщицу, которая всегда в точности исполняла указания Жэрха. Вот и теперь, стоило мне сунуться на второй этаж, она возникла из дальнего коридора, словно выслушивала звук шагов.

— Зачем это ты в кабинет господина намылилась? — подозрительно спросила женщина. — Он запретил!

— Волк мечется и воет. Скоро его будет слышно даже не окраине. Хочешь, чтобы к нам пришёл староста выяснять, почему создаём шум в эти светлые дни? Сама будешь с ним объясняться!

Я повернулась уйти, и женщина сердито махнула рукой.

— Тогда с хозяином будешь разбираться ты. Я скажу, что не имею к этому вторжению отношения!

— Естественно, — отозвалась я, и Огла ушла.

Подождав немного, я сосредоточилась на замке. Нужно было вспомнить в точности всё, что делал Жэрх. Прежде, чем попала внутрь, я ошиблась дважды, но, к счастью, магия меня не отпугнула. Более того, отыскать ключи оказалось проще простого, и я, прихватив их, краем глаза увидела в углу маленькую круглую клетку.

А в ней сидела птичка — крошечная, снежно-белая, с ярко-голубыми глазами. Я осмотрела её тюрьму и поняла, что замка на дверце нет.

— Ну и как тебя выпустить? — Птичка ответила возбуждённым чириканьем, и я приложила палец к губам: — Тс! Огла услышит, и нам обеим не поздоровиться! Я унесу тебя так, а уже потом придумаю, как открыть клетку.

Птицу я пока определила к остальным, а сама пошла варить сонную похлёбку. Этому меня маг тоже успел обучить, вот только вместо отравленной еды в этот раз я всем давала чистую, причём намного больше, чем обычно.

— Ешьте, запасайтесь силами. Совсем скоро мы это место покинем.

Казалось ли мне, что звери прислушиваются к моим словам? Почти все накинулись на пищу, включая даже рыжего пса, и только волк, которого я пошла кормить последним, отвернулся от миски.

— Прошу тебя, поешь! Тебе буду необходимы силы для путешествия.

Волк покосился на меня, но есть не стал, и пришлось оставить его. У меня были приготовлены ещё вкусные кусочки — для выманивания, хотя что-то подсказывало, что с ним и это не сработает. Он был гордым, непривязчивым зверем, и всего однажды позволил себя погладить. Случилось это спустя месяц его пребывания в плену, после целой ночи болезненных ритуалов, которыми увлекался Жэрх. Не выдержав хриплых, едва слышных криков зверя, я пробралась в подвал, села возле его клетки, и долго, с великой осторожностью лечила волка, а потом всё гладила по голове, где не было ран, и даже поцеловала в нос. Тогда зверь был слаб, и глядел на меня с мольбой, даже руку лизнул. После — всегда смотрел настороженно, показывая клыки и утробно рыча. Лечить давал с горем пополам, челюстями клацал так, что дух захватывало. Правда, мог и навалиться всей тушей, когда не было сил, но ясно давал понять, что ласка ему не нужна.

Несмотря на всё это, волк был моим лучшим другом, потому что ему нравилось слушать. Я замечала это по движению его ушей, и знала, что порой он даже рад моему присутствию в подвале и узнаёт по запаху, если глаза не видят. А вот Оглу зверь ненавидел люто. Она, кстати, ушла праздновать сразу после ужина, когда мелкие звери уже уснули.

— А ты почему не наряжаешься? — спросила она перед тем, как закрыть за собой двери.

— Хозяин приказал не выходить из дому, — мрачно отозвалась я. — Так что никаких прогулок к озеру.

— Что же, жаль, — отозвалась женщина. — Я приду завтра после обеда.

— Ладно, но я буду весь день мыть у зверей в подвале. И сегодня ночью тоже.

По глазам женщины я поняла, что она не просто мне верит — радуется такому положению дел. Огле было около тридцати пяти, давно не невеста, хотя у неё ещё был шанс найти себе супруга. Например, потанцевать на празднике с каким-нибудь нетребовательным работником. Она и выглядела хорошо: черноволосая, округлая, разве что тонкие губы были почти всегда строго сжаты. Иногда мне казалось, что женщина завидует мне, более яркой и с нежными чертами лица, но потом колдун в очередной раз отправлял меня копаться в навозе, и Огла остывала.

Моя красота была бесполезна рядом с таким, как Жэрх. Он пропитывал своей зловонной темнотой всё, что его окружало. И как бы мне ни хотелось распустить волосы и нарядиться в огненно-красное платье, чтобы танцевать в колдовской чаще под музыку магии, я не могла себе этого позволить, ведь прежде надо было обрести свободу. О том, насколько силён будет гнев Жэрха, я старалась не думать.

К десяти вечера у меня было готово почти всё. Я запрягла Лушу, погрузила в повозку спящих, и даже убедила Мишу залезть в самую большую клетку. Собаки лежали тесно друг рядом с другом, и я накрыла их сверху одеялом. Оставался только волк, и для него был готов тесный закуток рядом с медвежьим местом.

Я нарочно отложила его напоследок, ведь было непонятно, как зверь поведёт себя, когда окажется на свободе. К тому же раны его не зажили, а ведь уже через полдня ему придётся идти своими лапами…

— Ничего, справимся, — самой себе сказала я. — Главное, чтобы он меня не съел.

Я открыла замок дрожащими руками, и, заглянув внутрь, встретилась со зверем взглядом.

— Я не желаю тебе зла. У нас есть возможность сбежать. Прошу, только не трогай меня! Просто выйди из клетки и следуй за мной.

Он совсем немного поел, и я протянула на ладони большой кусок свежего мяса.

— Вот, возьми.

Волк трудно поднялся на лапы, и медленно двинулся к выходу. Пасть его была приоткрыта, и я видела белые острия клыков. Когда его дыхание коснулось запястья, я зажмурилась, но зверь не укусил — осторожно взял мясо. Дрожа, я скормила ему ещё несколько кусков, и отступила, чтобы он мог выйти.

— Сюда! Нет-нет, не надо к воротам! Ты не сможешь убежать! Я вывезу тебя в лес, а потом уже отпущу! — перехватила немигающий взгляд зверя и добавила мрачно: — Интересно, зачем я разговариваю с животным? Ты же не понимаешь человеческого языка!

Однако волк неожиданно повернул к повозке, и даже попытался самостоятельно на неё запрыгнуть, а, когда чуть не сполз вниз на слабых лапах, я подтолкнула его неприподъёмную тушу.

— Туда, в угол. Слава магии, получилось! — Я вытерла пот со лба, руки дрожали. — Так, все на месте?

Волк наблюдал, как я пересчитываю зверей. Также внимательно на меня смотрел медведь и белая собака — самая красивая и добрая из всех. Была ещё лисица, с которой мы почти подружились, несмотря на то, что Жэрх сжёг ей на животе всю шерсть, и после заставлял меня лечить болезненные ожоги.

— Все здесь. Отлично. Теперь сидите тихо!

Я накрыла клетки ещё одним покрывалом, залезла на повозку и взяла вожжи. Оглянулась на тёмную громадину дома, и пожелала себе никогда сюда не возвращаться.

По пути мне встретилось только несколько горожан, которым не было дела до обычной работницы. Конечно, они не могли не удивиться тому, куда я собралась на ночь глядя ехать, однако в городе знали, что порой Жэрх посылал меня в лес. Что я там делала, им было неизвестно, но это было и хорошо, ведь мне приходилось хоронить тех, кого маг не сжигал в огромной печи…

До ворот я добралась быстро, хотя лошадь не гнала. Лес впереди был светел благодаря ясной голубой луне, а в башне кто-то громко храпел. Я слезла, чтобы положить монетку в ладони богине леса, и вздрогнула, услышав:

— В добрый путь!

— Сат?..

— Тебе нужно поторопиться, дитя.

— Но ты… как же… почему?

— Хорошими пирожками ты меня угощала, — усмехнулся он. — Ты, главное, не езжай восточной дорогой, сразу поверни направо. А когда Первое поле минуешь — повозку брось. Эти уж сами дальше смогут бежать.

— Думаешь, мне лучше верхом?

— Конь, даже если потом его в лесу оставишь, не пропадёт. Двигайся на запад, за Третье поле. Там Жэрх вряд ли станет вас преследовать. Ну а я скажу, что ты выбрала восточную тропу.

— А если тебя обвинят в том, что нас выпустил?

— Тогда я скажу, что посажен здесь, чтобы никого плохого не впускать внутрь, выходящие — не моя забота.

Я не сдержала дрожащей улыбки.

— Спасибо.

— Пожалуйста, пуговка. Удачи тебе! Просто помни: в той чащобе колыбель магии, там нужно всегда быть настороже.

Луша была спокойной и послушной лошадью, и полумрак её не пугал. Однако, я обрадовалась, когда около трёх часов ночи мы миновали Первое защитное поле — едва заметную зеленоватую пелену в узоре инея. В отдалении виднелся сарай, где обычно останавливались все, кому нужно было переждать непогоду.

— Место вполне подходящее для того, чтобы всех вас выгрузить. — Сзади донёсся взволнованный смех лисицы, и я добавила: — И начать выпускать, так как многие уже проснулись.

Я ожидала, что звери, оказавшись на свободе, тотчас разбегутся, кто куда, а потому так удивилась их поведению. Лишь две птицы улетели, да и то, заняли ветви ближайших деревьев. Медведь, едва вышел из клетки, тотчас принялся чесать о сарай спину, псы всей стаей валялись в траве, включая неугомонного рыжего. Лисица вилась у моих ног, две белки чуть ли не на плечи залезли, а барсук вовсе отказался покидать повозку. И только когда из своего угла выбрался волк, они все напряжённо замерли. Даже превосходящий его в размерах медведь как-то вытянулся, глядя, как зверь медленно разминает лапы.

— Ну, что же вы? Почему не бежите? — растерянно сказала я. — Здесь уже можно скрыться, особенно птицам! Хотя, лучше бы вам вместе со мной миновать Второе поле… — Я перехватила пристальный взгляд белой волкособы. — Идти нужно лесом, подальше от дороги. Хотите — следуйте за мной, я знаю путь. — Усмехнулась и добавила: — Вряд ли вы поняли хотя бы половину из того, что сказала… Ну, ладно.

Я распрягла Лушу, закинула на неё две сумки со всем необходимым, а золотую клетку повесила сбоку.

— Прости, птичка, но тебе придётся ехать здесь. Повозку вот так прикроем… Всё. Пора.

Я проверила, все ли звери держатся на лапах, и пошла вперёд, к едва заметной тропе, а вся шерстяная и пернатая ватага двинулась следом, что не могло не удивлять. Я боялась, что волк будет единственным, кто останется, но он тоже пошёл — последним.

Этой тропой мы с мамой часто ходили от рынка в поселении обратно к своему лесному домику. Именно в одну из таких прогулок она внезапно заявила, что мне пора стать самостоятельной.

— Подучишься у колдуна — сможешь сама себя прокормить. К тому же в городе тебе будет проще найти мужа. В глуши разве что охотники бродят, но вряд ли жизнь с одним из них тебе придётся по нраву.

Жэрх платил мне гроши, но и рабыней я не была, и это невнятное положение только добавляло проблем. Правда, стать супругой охотника было ещё хуже, ведь многие из них были не менее жестоки, чем маг. Если я кого и любила всю свою жизнь, так это лес — он никогда не причинял мне боли.

Над нами смыкались малахитовые кроны старых дубов, и доносился издалека шёпот ручьёв. Чем дальше от города, тем гуще становилась магия. Её почти можно было коснуться, и мне было легко дышать, несмотря на усталость. Но пока рядом шли они, я не знала страха. Мы были как будто войском, в котором я стала командиром, пусть это и звучало нелепо. Я всё оглядывалась на волка — не упал ли? Но он, пусть и хромал, а шёл уверенно.

В пути мы провели ночь, и сделали привал рано утром, у ручья. Я отдала зверям часть вяленого мяса, быстро перекусила сама, и отошла по делам в чащу. Огла ещё не пришла убираться, Жэрх домой не вернулся, а, значит, можно было выделить хотя бы час на отдых. Однако сперва мне следовало помочь тем, у кого не затянулись раны.

Звери охотно давали себя лечить, так как привыкли к моей неуклюжей заботе. Они как будто всё понимали, вот только не могли ответить. К волку я как всегда подошла в последнюю очередь, и он явно не обрадовался моему вниманию. Но его лапу нельзя было оставлять без лечебной эссенции, да и незажившие дыры в шкуре требовали бережного отношения.

— Привет, — сказала я, опускаясь на колени в двух шагах от него. — Я хочу помочь. Позволь твои раны обработать. Я тихо, ты же знаешь.

Волк зарычал, и в груди что-то опасливо сжалось. Я не успела даже коснуться его шкуры, как на запястье сомкнулись здоровенные клыки.

— Ай! — вырвалось испуганное. — Ты что? Отпусти меня, пожалуйста!

Спрашивается, зачем я это затеяла? Лучше бы ушла сразу, как только он показал зубы, потому что теперь зверь сжал челюсти сильнее, и мне стало больно.

— Ты дурак, что ли?.. — вырвалось обиженное, и волк тотчас отпустил мою руку.

Быстро, пока он не надумал вцепиться во вторую руку, я намазала его лапу, потом обработала раны на боку. По-хорошему, ему бы следовало ехать в повозке, но мы не могли так рисковать.

— Вот и хорошо, — проворчала я, когда закончила. — Ляг, прошу тебя, на правый бок.

Волк нехотя повиновался, и я отошла постелить одеяло для тех, у кого был недостаточно густой мех. Той же лисице Жэрх сильно повредил шкуру на груди и животе, и теперь там была голая, ничем не защищённая кожа.

— Ну, вот. Ложись сюда, лискин. И ты, барсук, тоже. Простите, еды больше дать не могу, нужно оставить на завтра.

Я проследила, чтобы у Луши был доступ к траве и воде, и устроилась у дальнего дерева, завернувшись в плащ. Глаза слипались, ноги отяжелели — давно уже я так много не ходила, а ведь после пробуждения предстояло шагать ещё много часов. Мне было совестно сесть в седло, когда измученные животные такой возможности не имели, хотя, и тропа не всегда позволяла верховую езду.

Дрёма уже кутала меня, когда внезапно кто-то большой и горячий улёгся рядом. Сперва я подумала, что это миша пришёл поделиться теплом, или один из псов приткнулся, но реальность снова меня поразила.

Рядом со мной, спина к спине, улёгся волк. Шкура у него была потрёпанная, но густая, и мне ничего не оставалось, кроме как прошептать молитву богине леса — и уснуть. Размышлять, почему зверь так сделал, желания не было.

Проснулась я оттого, что солнце упало на лицо. Большая часть зверей расположилась неподалёку, а вот птиц видно не было. Я вскочила, отметив, что время перевалило за полдень, быстро умылась у ручья, и причесалась, сделав две косы. Потом закинула в рот пару ягод, свернула одеяла, и нерешительно сказала в чащу:

— Пора в путь!

И снова звери меня поразили — собрались на тропе, глядя пытливо и доверчиво. Даже птицы прилетели, после чего я уверенно двинулась вперёд. Так мы и шли до самой темноты, изредка делая короткие привалы, и по пути подкрепляясь ягодами и орехами. Ими не брезговали даже псы, а вот волк почти ничего не съел. Он снова делал вид, что меня не существует.

Уже когда вышла луна, я свернула с тропы, уверенно шагая к незаметному для обычного горожанина домику. Это было место, где я росла, мой лесной рай. Как мне в свои неполные шестнадцать не хотелось его покидать! Оставив Лушу возле кривой изгороди, я нырнула под большой цветущий куст, и позвала робко:

— Мама!

Но ответом была лишь тишина, и вскоре стало ясно, почему дом молчит. Просто он был давно заброшен: покосившаяся дверь тонко поскрипывала на ветру, пыльные окна давно не знали солнечного света, ибо были заколочены. Крыша в одной части провалилась, но я, едва дыша, всё равно зашла внутрь.

— Мам…

Её не было, и не осталось ни единого упоминания о прежней владелице домика. Ни развешанных под потолком цветных пучков, ни котла, ни склянок. Не было и её лилового фартука, такого неизменного каждый день, и длинной ложки, которой она размешивала зелья. Только стол стоял на прежнем месте у стены, да пряталась в углу резная фигурка богини.

Я прошлась по кухне и маленькой спальне, поглаживая стены. Кровать, на которой мы спали, тоже была цела, но по спинке пролегла глубокая трещина, словно кто-то ударил по ней топором. Следов крови или борьбы я не увидела, но мама не могла покинуть дом без серьёзной на то причины. А что, если её заставили? Или она ушла-таки добровольно с одним из охотников? Предложений сожительства было достаточно, ведь мама в свои сорок сохранила красоту и стать…

— Где же ты? Что с тобой стало?

Шёпот был с привкусом слёз, но, когда внутрь заглянул миша, я поспешно вытерла щёки.

— Ничего съедобного и полезного. Пора идти. До Второго защитного отсюда всего полчаса.

К рассвету мы вполне могли добраться и до Третьего, за которым начинался уже истинно дикий колдовской мир — Чертоги Тумана, как называли городские. Почти все звери продолжали следовать за мной, и, когда спустя время мы нырнули в заполненный золотым мерцанием овраг и вышли с другой стороны целыми, я выдохнула. Прошлое нужно было оставить позади.

— Всё. Теперь он нас не догонит. Ещё пару часов — и привал.

Я старалась учесть всё, но луна скрылась за облаками, и пришлось нам остановиться на первой попавшейся поляне. Кое-как мне удалось разжечь пухлые светушки — особые растения шарообразной формы, дающие мягкое белое мерцание. Благодаря им я снова смогла осмотреть зверей, но все они чувствовали себя лучше. Словно сам дом Жэрха нас мучил, отбирая энергию, а лес быстро залечил эти внутренние раны.

После того, как закончила с животными, я отправилась искать водоём. В чаще не было душно, и я не сильно потела, но мне нужно было хотя бы ноги вымыть. О том, чтобы полностью окунуться, речи не шло. Подобное купание пока оставалось несбыточной мечтой, потому что в моей прежней комнатушке не было даже сидячей ванны, я мыла в тазу и голову, и тело.

Неподалёку текла маленькая сияющая речка — голубая от волшебства, и с голубыми камнями на берегу. Задрав подол, я заправила край вылинявшего изумрудного платья за простой кожаный пояс, и принялась расшнуровывать туфли. Потом вытащила из котомки шершавый камушек — и начала тереть стопы. Мама постоянно повторяла мне, что за собой нужно следить даже простой работнице, а уж травнице тем более. Я и правда, даже живя у колдуна, находила время придумать для кожи что-то питательное, правда, делала это без настроения. И вот желание быть красивой вернулось.

Я так увлеклась пятками, что не сразу почувствовала чьё-то близкое присутствие. А когда резко подняла голову, увидела на ближних камнях волка. Он смотрел на меня без выражения, но пристально, и глаза светились совсем как пропитанные магией камни. Вот только они у него стали почему-то жёлтые, а не угольные, да и шерсть будто распушилась.

Я поспешно одернула подол. Зверь или нет, мне было неуютно вот так сидеть перед ним. Стараясь всё проделать быстро, я умылась, видя краем глаза, как волк пьёт из реки. А когда достала гребень, чтобы быстренько привести в порядок причёску, он улёгся на траву неподалёку, и стал за мной наблюдать.

— Стережёшь? — неуверенно хмыкнула я. — Спасибо, с тобой мне спокойнее.

Это было правдой, я даже начинала привыкать к его волчьему запаху. Вскоре мы вернулись к остальным — зверь шёл по пятам — и я привычно раздала животным оставшиеся куски мяса. Волк его не взял, и в этот раз не стал рядом со мной ложиться. Он почти не хромал, но я всё равно подошла осмотреть раны, и удивилась, увидев их зажившими.

— Воистину благословенное место эта чаща! Отдохнём немного — и в путь.

Мне почему-то казалось, что после того, как минуем Третье поле — все звери тотчас меня покинут, и задремала я с чувством печали. Впереди наверняка ждало непростое одиночество.

Луна снова вышла из-за облаков, чаща была светла благодаря дрожанию изумрудного тумана энергий, что не могло не радовать, ведь так я легко могла отыскать путь. Конечно, настоящим следопытом никогда не была, но порой мы с мамой уходили за пять дней от дома в поисках редких целебных трав.

Плохо, что еды было совсем мало. Я думала, звери к этому времени уже начнут охотиться, но почти все они предпочитали подножный корм. Когда вернулась в лагерь, я всё-таки решила дать им ещё немного пищи из своих запасов, как вдруг прямо в спину незнакомый голос сказал:

— Прибереги для себя.

— Кто это сказал? — испугалась я. — Где вы?..

— Прямо перед тобой.

Я уставилась на медведя, ведь поблизости кроме него никого не было.

— Миша?

— Меня зовут Бэддик, — не открывая рта, сказал зверь. — Рад познакомиться, Тэа.

— Но как?.. Неужели я научилась языку зверей?

— Нет. И да. Нам нужно поторопиться, чтобы успеть за барьер до того, как Жэрх вернётся в город.

— Ещё есть время, — растерянно отозвалась я. — Он ведь не знает, куда именно мы отправились.

— Для такого могущественного колдуна отследить беглецов не проблема. Особенно в пределах защитных полей. Я соберу зверей.

— Ладно.

Было тревожно и странно. Я не могла понять, схожу ли с ума, или медведь и правда оказался говорящий. А, может, это чаща начинала меня околдовывать? Мама говорила, что иногда она преподносила людям удивительные дары. Был и ещё один вариант: медведь оказался оборотнем, хотя я знала, что в этой части леса они не так часто встречались.

В этот раз мы шли вперёд быстро. Тропы как таковой не было, и все лезли напролом. Я жалела, что не захватила толкового оружия — у меня был только кинжал, да и тот не слишком острый. Впрочем, обращаться с мечом мама меня не научила, хотя сама она многое умела. Не зря ведь висел у нас на стене клинок с навершием в виде жёлудя, и ещё лук, который мама всегда брала с собой в лес.

Медведь больше со мной не заговаривал, и, когда мы с рассветом взобрались на холм, я облегчённо выдохнула. Впереди маячило едва заметное Третье поле, а за ним простирались вековые дубравы — такие же прекрасные, какими я запомнила их несколько лет назад. Луша бодро ринулась вниз, мне даже пришлось её придержать. А вот зверей остановить было невозможно — псы так и вовсе галопом пустились под горку, счастливо гавкая на всю округу…

Меня тоже охватил щекотный восторг. Чуть не споткнувшись, я перепрыгнула на пути большой камень, и, когда слои магии коснулись тела и отступили, широко улыбнулась.

— Сделано!

Я посмотрела на медведя — он бодро шагал справа от Луши, и карие глаза были хитрыми. Более того, такой взгляд был у многих — тот же барсук приободрился, и сосредоточенно пыхтел, стараясь успеть за бегущим впереди всех волком. Теперь мы все следовали за ним, и шли долго, до самого обеда, пока я не приказала лошади остановиться.

— Простите, но у меня гудят ноги. Дайте перевести дыхание. Бэддик?

Я посмотрела на медведя, и он, слава Богине, отозвался:

— Да, ты права. Привал. Отдохни, а мы посторожим.

— Спасибо.

Почему-то я была уверена, что они не подведут, но всё равно не смогла погрузиться в глубокий спокойный сон. Мне виделась мама, которая явно хотела сообщить что-то важное. Пусть мы расстались тяжело, и я долгое время не могла простить её за то, что сбыла меня колдуну, а всё-таки она оставалась моим единственным родным человеком.

— Я не понимаю, куда ты зовёшь меня? Подожди, не уходи! Давай поговорим!

Сквозь чашу, через ручьи и по звериным тропам. Волшебство кутало её фигуру всё плотнее, и я знала, что мы вскоре снова расстанемся. Но мама всегда говорила — сны в колдовском лесу не приходят просто так, нечто важное было в том, как она уводила меня прочь от родных мест. Возможно, указывала верный путь? Жаль, за мерцанием волшебства я не могла разглядеть, куда именно следует двигаться.

А потом сон резко сменился чернотой, какая бывала перед самым пробуждением, но я не проснулась. Передо мной возник знакомый силуэт, и голос усмехнулся из мрака:

— Я найду тебя, Тэа. Найду непременно. И тогда ты пожалеешь, что сбежала, предав меня.

Меня выбросило из тьмы, и я тотчас проснулась. А когда поднялась — схватилась было за кинжал, но опустила его, потому что вокруг творилось невероятное.

Ни единого зверя рядом со мной не было, но те, кто пришёл вместо них, охотниками не являлись. Это были мужчины и женщины самой разной внешности, некоторые — одетые в лохмотья, иные в неплохую, пусть и слегка потрёпанную одежду. Одна женщина куталась в одеяло, при этом улыбка её была широкой и счастливой. И все они говорили одновременно, перекрывая даже гомон проснувшихся лесных птиц…

Я не успела и слова проронить, как ко мне подошёл высокий и мощный мужчина с каштановыми волосами. Улыбнулся, поклонился, и сказал знакомым голосом:

— Здравствуй, Тэа.

— Бэддик? Медведь?.. Что происходит? О, нет, — пробормотала я. — Не может быть. Неужели все вы… все пленники… и птицы тоже?..

— Да, — отозвалась невысокая девушка в сером платье. — Не превратилась только та, которую заперли в особой клетке.

— Ничего, — подал голос высокий рыжеволосый парень, — эту проблему мы решим, когда доберемся до сколь-нибудь опытного колдуна. Кстати, привет, знахарка! Что, не ожидала нас такими увидеть?

Меня подташнивало. Все звери, над которыми измывался маг, были на самом деле превращенцами — так называли тех, кого насильно поместили в тело животного. От оборотней они отличались тем, что те могли обращаться по своей воле, и спокойно менять облик обратно на человеческий. Этих держало злое колдовство, и многие из них на моих глазах умерли в клетках…

— Неужели все? — пробормотала я, крепко держась за дерево. — Часть птиц улетело после прохождения Первого поля…

— Значит, это были обычные птицы, — сказал Бэддик. — Потому что все, кто был людьми, шли за тобой.

— Просто ты знала короткий путь, — фыркнул рыжий. — Меня, кстати, Лэгги зовут.

— А меня…

— Мы все знаем твоё имя, — перебила статная женщина в прежде красивом бархатном плаще. — Спасибо, что кормила даже тогда, когда он велел морить голодом. Амарэс, — представилась она. — Я была белой волкособой.

— А я Нуна, — сказала девушка с золотисто-рыжими волосами. — Лиса.

— Рада знакомству, — отозвалась я, нервно сжимая пальцы. — Значит, вы осознавали себя людьми, но говорить не могли из-за блокирующей магии?

— Верно, — кивнул Бэддик. — Хотя, некоторые ещё не окончательно оправились, как видишь. Всякий превращенец переносит обратную трансформацию по-своему. Кто-то сразу осознаёт себя человеком, и даже возвращает ту одежду, что была на нём в последний миг после битвы, а кто-то растерян и подавлен, и гол, словно осенняя берёза.

— Битвы?

— Ну да. Смею предположить, что Жэрх многих здесь находящихся магов и воинов одолел в бою. По крайней мере, так было со мной.

— Мы с ним сошлись в колдовстве, — хмуро сказала Амарэс. — И его сила оказалась прочнее. По правилам таких сходок, поверженный может стать рабом выигравшего. По сути, так оно и получилось.

— Но зачем издеваться? — спросила я сбивчиво. — Он ведь выиграл, и мог просто забрать магию!

— Не все его зверушки — взятые в бою пленники. Есть те, кого он ненавидит, и просто-напросто обхитрил, а пытки — лучший способ отомстить, — сказала Нуна. — К тому же на нас он пробовал самые разные заклинания.

— Он просто трус! — фыркнул Лэгги. — В следующий раз я его на куски порву!

— Ну-ну, — отозвался Бэддик, а я посмотрела по сторонам.

— Все превратились?

— Да, — кивнул мужчина. — Просто разбрелись, кто куда.

Мне было и неловко, и жутко. Я ведь была так или иначе подельницей Жэрха, пусть никогда и не помогала ему мучить зверей… То есть людей. Наоборот, помогала им оправляться от ран, но теперь ощущала только стыд и страх.

Мне вспомнилось, как все они появились в темнице мага, как поначалу сопротивлялись, огрызались и рычали, и как почти все сдались. Наверное, только волк сражался до последнего мгновения своего заточения, и медведь даже под подчиняющим зельем порой мог оцарапать мучителя ошмётками когтей. Но Жэрх к каждому находил особый подход, выискивал слабые места, пусть в конечном итоге для всех это была боль, вот только исходящая от разного: будь то огонь, или железо, или ледяная вода. Ну и магия, конечно — особенно болезненная.

— Простите, мне нужно отлучиться на пару минут, — сказала я и полезла сквозь густой папоротник.

Тошнота стала ощутимо сильнее. Пусть никто не сказал этого вслух, но многие наверняка осуждали меня за беспомощность. И не важно, что нас с магом связывал безмолвный договор, нарушив который, я приобрела жестокого врага. Я помогла им, да, но многих спасти не успела! Кошки, псы, белки — и всё это люди, поверженные, униженные, убитые Жэрхом!

Меня всё-таки вырвало, и пришлось ковылять к ближайшему родничку. Как и во всяком подобном месте, там было уютно, но никакого умиротворения я не испытывала. Однако, когда вернулась к месту стоянки, следов от переживаний уже нельзя было заподозрить.

— Что дальше? — спросила я Бэддика.

— Полчаса дух переведём, — ответил он, — и в путь. Жаль, лошадей неоткуда взять.

— В лесу есть одичавшие табуны, — сказала я. — Они подходят к тем, кто умело владеет звериным словом.

— Значит, к нам не сунутся, — отозвался мужчина. — У нас сплошь стихийники да следопыты.

— Прости, а у тебя не найдётся запасной одежды? — обратилась ко мне та, кто завернулась в одеяло.

— Конечно. Пойдём.

Я старалась запомнить имена всех, кто подходил представиться. Некоторые и правда выглядели сердитыми, но ни один из них не сказал мне плохого слова. Может, всё ещё могло обойтись? Уже когда всем, чем могла, помогла, я вдруг спохватилась осмотреться, и сам собой возник вопрос:

— А где волк?

Бэддик пожал плечами.

— Не видел никого похожего. Возможно, он решил, что идти всем вместе небезопасно, и избрал свой путь.

— Значит, не будем его ждать?

— Если хочешь, я пройдусь по лесу и покричу, — с усмешкой отозвался мужчина. — Но это вряд ли поможет. Вспомни, он был единственным, кто мог противостоять чарам Жэрха. Такие сильные люди обычно одиночки, и мне бы не хотелось волку перечить. Тем более что нам всем сейчас ничто не угрожает — если Жэрх и будет мстить, он предпочтёт сразиться с каждым по отдельности. Но тут уж пусть волк выкручивается сам.

Пока он рыбачил, я раздавала женщинам заколки и ленты. Гребешка у меня было два, и вторым, запасным, они пользовались по очереди. Всем хотелось обычных человеческих радостей: чистой головы и тела, удобной одежды, вкусной еды, но многого из этого они пока не могли обрести. У меня ведь и вещей с собой почти не было, чтобы поделиться, но бывшие пленницы не роптали. Вот чем я могла их обеспечить, так это полезными отварами и сыворотками, и Амарэс сказала искренне:

— Ничуть не хуже, чем во дворце!

— Так ты из Тодры? — спросила Нуна.

— Я была фрейлиной королевы когда-то, — отозвалась женщина. — Но увлеклась магией, и покинула дворец ради путешествий и обогащения волшебством. Все знают, что в лесу оно самое густое.

— А я совершала паломничество к горному храму Богини Нум, — сказала лиса. — У меня мощная магия огня… была.

— Жэрх отобрал ваше волшебство? — спросила я.

— Исчерпал, — кивнула Амарэс. — Конечно, со временем мы восполним запасы, но неизвестно, вернётся ли прежняя сила в полном объёме.

— Этим Жэрх и опасен, — сказала красивая синеглазая девушка, прежде бывшая сойкой. — В бою он высасывает энергии противника, а сам становится сильнее. Его магия как щит, сквозь который не пробиться.

— Разве что найдётся тот, кому хватит мощи подобраться ближе и срубить ему голову мечом, — подал голос Бэддик. — Дамы, прошу вас, не разбредайтесь! Этот привал короткий, но вечером мы обязательно устроим нормальный ночлег.

— В барсучьей шкуре было как-то проще, — сказал симпатичный молодой мужчина в синем костюме вельможи. Его звали Олеус. — Сейчас на голой земле не больно поваляешься.

— К юго-востоку отсюда, в нескольких часах ходьбы, есть охотничья хижина, — сказала я. — Она небольшая, и, возможно, занята, но это лучше, чем ничего.

— Хорошо бы туда добраться, — кивнул Бэддик. — Покажешь путь?

Так я снова шла во главе отряда, но уже не одна. Радовало, что знакомство с пленниками прошло так спокойно, но меня не покидала тревога за волка. А что, если с ним что-то случилось, и мужчине требовалась помощь? А вдруг он вовсе не смог обратиться? Не выдержав, я поделилась этими мыслями с Бэддиком, но мужчина только рукой махнул.

— Зря переживаешь, он цел. Такие, как волк, вообще не привыкли принимать помощь. Небось, уже миновал рощу и вышел к озёрам.

Я пожала плечами. Бэддик рассуждал, как воин, а во мне сидела неистребимая женская тревожность — не нужно ли помочь, позаботиться? Я так привыкла к этому, что не мыслила жизни без лечения ран, чистки клеток и кормёжки зверья. Вот только теперь рядом были люди, вполне способные сами о себе позаботиться, и внутри меня постепенно разрасталась пустота.

Куда мне идти, когда все они разбредутся по сторонам света? У многих были друзья, кто-то состоял в магическом сообществе, а некоторые могли вернуться к семье. Я шла в неизвестность с десятью монетами в кармане, котомкой трав и эликсиров, а теперь и без запасных вещей. У меня не было тех, кто в трудной ситуации подставит плечо, не было магии и путей отступления. Может, стоило попытаться найти маму? Но она могла быть где угодно, даже на далёких островах, куда иначе как на большом корабле добраться было нельзя.

Нет, нужно было самой устраивать жизнь. Возможно, искать обеспеченного мужа, или идти в помощницы к колдунье. Находясь в заточении, я много раз обдумывала, что стану делать, если решусь убежать, но, оказавшись-таки на свободе, все свои решительные планы растеряла.

Мы добрались до хижины на закате. К счастью, она была пуста, и женщины разместились на ночь внутри. Однако прежде, чем отправиться спать, мы ужинали, а потом умывались. Тревога моя к этому времени усилилась, и хотелось побыть немного одной.

Я отправилась к ближайшему озеру, откуда было слышно голоса попутчиков. Нужно было выстирать нижнюю сорочку, которая к тому же требовала штопки. Взяв всё необходимое, я села на жёлтый валун, разожгла светушку, и занялась делом, то и дело убирая лезущие в глаза волосинки. Ни в косу их, ни в пучок — надоели до ужаса! Но не вырывать же, в самом деле…

Лес окутала туманная магия, характерная для этих мест. По еёцвету можно было определить силу всплеска энергий, и вскоре меня охватило щекотное синее волшебство. Оно не только успокаивало и питало, но ещё умело заживлять раны — душевные в том числе. Я длинно выдохнула, пообещала себе со всем справиться, и принялась орудовать иголкой.

Кроны высоких дубов пели хором, потемневшие облака толкались, и к полуночи вполне мог собраться дождь. Я так сосредоточилась на шитье, что не сразу обратила внимание на тихий плеск, доносящийся от небольшого водопада. А когда подняла голову, увидела в воде полуобнажённого мужчину. То есть, на самом деле он наверняка был голым, просто стоял по пояс в воде и смотрел на меня, не мигая, остывшими углями знакомых серых глаз.

Волк. Темноволосый, широкоплечий, мощный. Черты его лица были резкими, но не грубыми, и только рисунок губ оказался мягким, почти нежным, пусть они и оставались строго сжаты. Я выдержала его взгляд не дольше нескольких секунд, и отвернулась, краснея. Интересно, где он оставил свою одежду, что я её даже не заметила?

Как вскоре выяснилось, на противоположном берегу за камнями. Озеро было нешироким, и подойти к нему можно было в нескольких местах. Я быстро прополоскала сорочку, краем глаза наблюдая, как мужчина купается. Плавал он отлично, и явно не мёрз, хотя озеро было ледяным от родников. К тому же он и не думал меня смущаться. Я поняла это, уже когда пошла по тропе прочь, но, оглянувшись, увидела во всей красе его обнажённую фигуру.

Волк был не просто красив, он пугал своей силой. С такими ногами и лапы были не нужны, а руками он запросто мог поднять громадную корягу на берегу. При этом мужчина не был таким широким, как Бэддик. То есть, они оба были мускулистыми, но волк казался гибче и подвижнее.

Сердце грохотало. Я повесила сорочку на ветку за Лушей, чтобы её не слишком было видно, и принялась прочёсывать волосы. Хотелось, наконец, помыть голову, но это действо можно было отложить до завтра. Мне было тревожно и одновременно радостно. Значит, волк не оставил нас, просто ушёл вперёд. Возможно, как и я, хотел побыть один? Я погладила лошадь по нежной серой щёчке.

— И всё-таки один друг у меня есть.

Кобыла ответила тихим фырчаньем, и тут на поляне у хижины показался волк — уже одетый в почти целую одежду. На нём был коричневый кожаный сюртук, тканевый пояс бледно-лазурного цвета и поверх него кожаный — как носили воины. Ворот прежде белой рубашки стал серым, но вот сапоги и штаны сохранились хорошо. Шагал он размашисто и уверенно, почти бесшумно, словно под ногами были не листья и сучья, а гладкий мраморный пол. Эта-то походка о многом мне рассказала — я видела, как крадутся к добыче опытные охотники.

Но нет, волк не был охотником. Воином — да. У мужчины были всё те же угольные глаза с едва заметной свинцовой синью, а ещё родинка на щеке. И, стоило ему приблизиться к хижине, как Бэддик обрадовано ахнул:

— Вэйлан! Неужели ты?..

— К несчастью, — с хмурой усмешкой отозвался мужчина. — Я разведал путь, пока всё чисто.

— Так и знал, что волк не станет сидеть без дела! — отозвался Бэддик. — Рыбу будешь?

— Не откажусь.

За время, пока я чистила и кормила Лушу, он познакомился со всеми, но на меня не обратил внимания. Даже когда я прошла мимо него в хижину, лишь одарил сердитым взглядом, что навело на определённые мысли.

Мне было сложно воспринимать их людьми. Столько месяцев в окружении шерстяных и пернатых — поневоле начнёшь очеловечивать зверей, но нет. Они были для меня кем-то большим, и волк особенно. Несмотря на его крутой нрав (что было закономерно), он стал моим другом, слушателем, а не просто пациентом. И ведь я, разговаривая с ним, доверяла зверю свои тайны! Так же, как некоторым другим птицам и мише. Ещё поэтому я чувствовала себя скованно и неловко в их компании, каждую минуту ожидая упрёков и заковыристых вопросов.

Однако, жила в голове и ещё одна тревожная мысль. Волк пусть невольно, но продемонстрировал мне свою великолепную стать. У мужчин, особенно воинов, вообще с этим было просто. Над их обнажением никто не насмехался, но с женщин всегда спрашивали строже. И теперь я думала о том, что скажет король, узнав о моём служении тёмному магу… Возможно, именно из-за этих мыслей я погрузилась в тот же беспокойный сон о маме.

Но она не отозвалась. Молчала и лунная чаща, где меж чёрных стволов мне всегда мерещились узловатые фигуры лесных духов. Они все смотрели на меня. Они не собирались помогать. Мы ничего плохого друг другу не причинили, и были похожи — просто заблудшие энергии, ищущие верную тропу…

Но внезапно из мерцающей чащи я рухнула в знакомый мрак, и тихий голос поверг в дрожащий ужас всё моё существо:

— Я найду тебя, Тэа. Никто тебя не спасёт. Я всегда рядом, в твоих снах, твоих мыслях, твоих чувствах. Я — твоя тревога. Слышишь шаги за спиной? Лучше не оглядывайся…

Я тонко вскрикнула и вскинулась на узкой лавке. Женщины мирно спали на своих местах, но мне было уже не до сна. Накинув плащ, я вышла на воздух, и прижалась к ближайшему дереву. Дыхание всё никак не получалось усмирить, и спина была мокрая. Если Жэрх мог проникнуть в мои сны, он мог и мой разум смутить. А если я была для него как маяк, чтобы находить нужный путь? Что, если не волку, а мне нужно было отделиться от остальных, чтобы не подвергать их опасности?..

Я ощутила взгляд и краем глаза различила у костра движение. Это пристально бдел в ночи названный Вэйланом волк. Не удержавшись, я повернула голову, и некоторое время разглядывала его. В профиль горбинка на его носу была ощутимее, и надбровные дуги выступали резче. Волосы немного вились на концах, задевая ворот сюртука, и мне почему-то стало больно глубоко внутри. Нет, не той болью, что бывала от отравления или удара, а мукой сложной, прежде неведомой. Я лишь через минуту поняла, когда ещё могла ощущать её.

То был трепет былого из страны грёз. Я осознала, что волк на самом деле был очень похож на воина из моих сновидений, и попыталась спрятать эти мысли от себя самой. А тут ещё мужчина перехватил мой взгляд, заставив покраснеть. Хотелось что-то ему сказать, но мы только молча друг на друга смотрели, после чего он повернулся ко мне спиной, как бы давая понять, что ему не до болтовни.

Я так и не вернулась в хижину, уснула возле Луши. А сырым и прохладным утром страх показался преувеличенным, пусть волк и продолжал вести себя так, словно я есть причина всех его бед. Может, ему просто не понравилось, как мы столкнулись у озера? Но что-то не больно мужчина смутился, в отличие от меня…

Из-за того, что думала о плохом, я плелась в самом хвосте, но несколько приободрилась, когда мы миновали дубовую рощу, и въехали в ту часть леса, где волшебные деревья росли вперемешку с обычными. Здесь золото ветвей соседствовало с изумрудами листьев, а на яшмовых кустах висели рубиновые бусины ягод. Всё чаще нам стали попадаться ручьи и озёра, и вскоре по правую руку потекла узкая, в два шага, речушка. Тогда-то и подошёл ко мне Бэддик.

— Плохо спала? — спросил он.

— Да, не очень хорошо.

— И переживаешь из-за чего-то.

Я вздохнула. Ему врать не хотелось.

— Кажется, волк меня ненавидит.

Бэддик покачал головой.

— Ненавидит — сильно сказано. Он сердится, но не потому, что не помогла сбежать раньше. Ты видела его слабость, которую никто видеть не должен был. Вэйлан — непростой человек. Его гордость пострадала, и ты была этому свидетелем.

— Но он не сдавался до конца! — горячо возразила я. — Он выдержал такое, от чего кто-то другой повредился бы рассудком! Да я и не была свидетелем его мучений, только пыталась исправить последствия…

— Он попался, вот что хуже всего. Но не переживай, Вэйл отойдёт. Он не злой человек.

— Я знаю.

На этом разговор был окончен, потому что чаща менялась на глазах. Здесь уже можно было увидеть магических жителей леса, в том числе лиопов — лиловых оленей с неразвитыми крыльями на спинах, благодаря которым они могли высоко прыгать, но не летать, или хвостатых мотыльков — главных разносчиков магии. Они бывали самых разных размеров и цветов, и издалека такое существо вполне можно было спутать с птицей.

Утром все сели обсуждать дальнейший путь, и решили, что до столицы лучше добираться лесными тропами. Во-первых, без транспорта на главной дороге было нечего делать. Во-вторых, в лесу все могли подзарядиться магией, а людям, проведшим в застенках злого мага не один месяц, это было крайне необходимо. Ну и карта чащоб у нас была, (я стащила из кабинета вместе с птицей) плюс Вэйлан и Бэддик оказались хорошими следопытами. Амарэс, с которой я понемногу общалась, заколдованную клетку единственной оставшейся пленницы осмотрела, и сразу сказала, что без помощи королевского мага мы её не откроем. Хорошо, что птичка была не ослабшая, и охотно ела с моей ладони.

Никто не жаловался на то, что идти предстоит долго. Городское лето было тёплым, а в чаще становилось прохладным, и нас окружали дивные запахи. Конечно, тем из девушек, кто не привык подолгу бродить, поначалу было непросто, и добрый Бэддик стал делать привалы чаще. Он всех подбадривал, когда сидели у костра, но я в этих посиделках обычно участия не принимала.

По старой привычке я всякий раз отправлялась искать разные полезные и вкусные штуки — ягоды и грибы, шишки и орехи, травы и цветы. Мне были ведомы особые свойства почти всех растений и деревьев, а также их предрасположенность к магии. Вот и теперь, пока все занимались делами, ели или отдыхали, меня понесло в чащу за розовыми лютнями — родственниками обычных лютиков. Лепестки этих цветов обладали тонизирующими свойствами, и могли использоваться как для поддержания красоты, так и для лечебных зелий.

Я никогда не боялась чащи. Вот город меня пугал, пусть даже такой небольшой, как Грэр. Однако, везде были свои опасности, и я, услышав чужие голоса, тотчас вскинула кинжал.

Двое мужчин вышли из-за деревьев, и удивлённо на меня уставились. Это были молодые охотники, причём оба — весьма приятной наружности.

— Вот так встреча, — улыбнулся один. — Вроде шли за ланью, а нашли лисицу. Ты здесь одна, красавица?

— Нет, — отозвалась я спокойно. — Нас здесь много.

Охотники рассмеялись, хотя я в этой ситуации не видела ничего забавного.

— Потерялась? — спросил светловолосый.

— Нет. И мне не требуется помощь.

Один из них окинул меня долгим взглядом, задержав взор на кинжале, второй шагнул ближе.

— Далековато от поселений.

— Я и мои спутники направляемся в столицу. Лесом идти удобнее.

— Маги?

— И воины, и колдуньи. Простите, но мне уже пора.

Мужчина сделал ещё шаг навстречу, и я попятилась.

— Может, тебя всё-таки проводить? — сказал он.

— Не стоит, уверяю вас.

— Её есть, кому проводить, — вдруг послышался тяжёлый голос, и спустя мгновение на моё плечо опустилась тёплая ладонь. — Можете быть свободны, господа.

Охотники не стали больше молоть языками — сразу скрылись в чаще, и волк, а это был он, повернул меня к себе лицом.

— Нагулялась?

— Я собирала лекарственные растения.

— Цветочки, — хмуро сказал он. — Глупость.

— Из них можно сделать зелье, придающее силы. А, учитывая, что некоторым женщинам трудно подолгу идти, это весьма полезный ингредиент.

— Ни у кого ещё от долгого пути ноги не отвалились, — проворчал волк, и его взгляд, скользящий по моему лицу, был всё таким же пристально-сердитым.

— Не все такие выносливые, как ты.

— Моё имя Вэйлан, — сказал он. — В следующий раз меня может не оказаться рядом.

— У меня всегда под рукой оружие, и я прошу тебя теперь отпустить мои плечи.

Но пальцы его, наоборот, сжались сильнее, и волк склонился к моему лицу.

— Не строй из себя воительницу, девочка. Ты этой штукой даже кровь пустить не сможешь.

— Ты меня не знаешь! — отозвалась я взволнованно. — То есть знаешь плохо.

Он отрицательно мотнул головой.

— О, я хорошо успел тебя узнать, Тэа. Например, знаю, какие осторожные и нежные у тебя пальцы. А ещё знаю, как мягко и печально может звучать твой голос, когда ты врачуешь раны. А ещё я знаю твой запах. — Он склонился к моей шее, едва не касаясь кожи губами, и я замерла, боясь вздохнуть. — Мужчины что звери — они внемлют. Не дразни их лучше своей дивной прелестью. Не уходи далеко в лес, Тэа, если не хочешь повстречать не тропе опасного хищника.

Пальцы его разжались, и я бросилась бежать, чувствуя, как горят щёки и бьётся испуганно сердце, удивлённое тем чувствам, что в нём неожиданно ожили.

Конечно, он был прав, далеко мне уходить не стоило, ведь эту часть леса я знала не так хорошо. Но и рассчитывать на то, что кто-то будет заботиться о моём благополучии и безопасности вряд ли стоило. Они были вместе — а я сама по себе. По крайней мере, так чувствовала я, и тому была одна серьёзная причина: все пленники Жэрха были родовиты и наделены магией.

Однако, несмотря на молчаливость, Вэйлан приглядывал за мной всё равно. Поняла я это только на пятый день путешествия, когда решила быстро искупаться — после всех остальных, уже ночью, хотя в лесу стало прохладно.

Благодаря специальному лосьону, который я могла приготовить из подручных средств, комары нас не трогали. А вот мотыльки порой мешали спать: всё кружились, шумели, играли в мерцании магии, и могли даже сесть на лицо спящему, что было не особо приятно. Мы не всегда находили укрытие для ночёвки, да и плащи были не у всех, а потому не только я теперь просыпалась среди ночи.

Я взяла с собой мыльный раствор, гребешок, чистую сорочку и бельё. В волшебной чаще было полным-полно озёр, но один закуток средь камышей мне особенно понравился. Там можно было не бояться, что кто-то разглядит меня, хотя купаться всё равно предстояло в нижних одеждах. Но, стоило мне двинуться прочь от лагеря, как на тропе возник Вэйлан.

— И куда же ты собралась на ночь глядя, кроха?

— Мне нужно искупаться, — честно сказала я, не в силах противостоять его цепкому взгляду.

— А почему не пошла с остальными?

— Я рыбу жарила.

— Верно. Ту, которую мы уже съели. — Он посмотрел на котомку у меня в руках. — Ладно, идём. Посторожу тебя.

— Это не обязательно, здесь ведь недалеко… — попробовала возразить я.

— Думаешь, я иду туда за тобой подглядывать? — усмехнулся он, и складка меж бровей смягчилась.

— Нет, но мне бы не хотелось тебя беспокоить, — твёрдо сказала я, пусть даже желание было прямо противоположным.

— Куда больше, чем всем прочим, я обеспокоен твоим упрямством. Дамы вперёд.

Он сделал широкий жест рукой, и пришлось мне двинуться по тропе меж кустов. До озера мы добрались молча и быстро, и Вэйл устроился на одном из больших камней, удобно поджав скрещенные ноги, как делали многие воины.

— Если вдруг что — зови, — сказал он без улыбки, но я чувствовала в его голосе отзвук смеха.

Хотелось спросить, чего ради он меня так опекает. А вдруг надеется на что-то? Но я только пробормотала «спасибо», и пошла за одинокое деревце раздеваться, зная, что Вэйлан не будет подглядывать.

Почему волк из сурового, своенравного зверя вдруг превратился в почти весёлого и даже, возможно, надёжного? Я по-прежнему боялась Вэйлана, но в то же время очень хотела узнать его лучше. Возможно, мы могли бы стать друзьями? Хотя, глядя на высокого и сильного мужчину, думалось мне совсем не о дружбе. Снимая платье, я вспоминала его, обнажённого и мокрого, стоящего под лунным светом. Это ведь был первый раз, когда я видела голого мужчину, к тому же так близко…

Оставшись в нижней сорочке, я приподняла и скрутила на бёдрах подол. Дно в озере было не слишком приятным, и приходилось ступать осторожно. Когда вода дошла до края сорочки, я остановилась возле лениво сбегающих с высокого валуна струй. Место отлично подходило для мытья головы, и, более не мешкая, я намочила волосы.

Какое это было приятное занятие! Как ласково щекотали затылок ледяные пальцы вод! Мыльный раствор, который я получала из специальных корешков, отлично справлялся с грязью и жирностью, а густой бальзам помогал хорошо волосы расчесать. Учитывая, что дорастила я их до пояса, это было необходимое качество приготовленной субстанции. Мокрые пряди я замотала в кусок ткани и заколола на макушке. Теперь предстояло вымыть тело, причём желательно целиком. Я так и этак крутилась, подставляя под поток то одну, то другую его часть, и всё поглядывая в сторону: не повернулся ли Вэйлан? Но мужчина сидел ко мне спиной, тихонько что-то напевая. Вот уж действительно, внезапное превращение!

А потом я вдруг разглядела в толщах вод нечто пугающее, и, взвизгнув, в два счёта оказалась на камне.

— Тэа?

Вэйлан уже бежал ко мне, и я крикнула:

— Не надо! Тут змея! Стой, прошу… Она как раз в твою сторону уплыла! Ой, мамочки, вон там!..

Застать зверюгу врасплох Вэйлан не успел — скрылась под водой. А вот до меня добрался, и, глядя снизу вверх, не сдержал тихого смеха.

— Как это ты умудрилась повиснуть на мокром камне?

— Змей не люблю, — отозвалась я хмуро, хотя на губах дрожала улыбка. — Куда она делась?

— Не знаю. Возможно, ждёт тебя в камышах. Ты закончила мыться?

Он смотрел мне в глаза, но я знала, что Вэйлан отлично разглядел под мокрой сорочкой всё моё тело.

— Да, но я пока побуду здесь. Вдруг она снова выплывет? И вообще, их может быть несколько…

Мужчина подошёл совсем близко, и горячие ладони легли на мою талию.

— Иди ко мне, я донесу тебя. Ну, не бойся, девочка!

— А если змея залезет тебе в сапог?

— Едва ли это было её целью. И в моих сапогах разве что пиявки могут появиться, если продолжишь тут сидеть.

Он больше не спрашивал — просто оторвал меня от камня и взял на руки, унося на берег.

— Ну, вот я и пригодился, — сказал мужчина. — Что бы ты одна делала? Сидела на камне до утра? Одевайся.

Он отвернулся, но не стал далеко уходить, и я, волнуясь, стянула сорочку. Вытерлась быстро, также быстро надела сухое платье, и распустила волосы. Знала, что, если заплету — будут красивые волны, но они и сохли в косе дольше.

— Госпожа целительница закончила одевание? Мне можно смотреть?

— Да, — отозвалась я смущённо. — Спасибо, что вытащил меня. Теперь у тебя штаны мокрые.

— Не беда, у костра быстро высохнут, — отозвался Вэйлан, пристально наблюдая, как я прочёсываю волосы. — Думал, они у тебя короче.

— Разве это важно? Я не колдунья, силу не умею в волосах накапливать.

Он отозвался невнятным ворчанием, а я поспешила отложить гребень — уж больно жарким был взгляд мужчины.

— Можно я спрошу?

— Попробуй.

— Будучи волком, ты был опасен для всякого: я каждый раз боялась, что отгрызёшь мне руку. Опасен ли ты для меня сейчас, Вэйл?

Брови его опустились, а угли глаз на мгновение словно вспыхнули.

— Человек, долгое время проведший в теле зверя, да ещё под чарами тёмного мага, может приходить в себя месяцами. Вернуть человеческий облик нам помог лес, но далеко не все быстро восстановят силы. В моё нынешнее тело энергии проникают свободно, и да, Тэя, я опасен — для всех, но для тебя в первую очередь. Знаешь, почему?

Я сглотнула, боясь хоть на мгновение отвести взгляд от его лица.

— Ты винишь меня в том, что не пошла против Жэрха?

— Глупости! — отозвался он. — Ни в чём я тебя не виню. Да, ты видела жалкое подобие меня в том подвале, слышала мой вой однажды, но зверь — лишь отражение. Бояться всегда стоит человека и его желаний.

Это был уже не намёк — честное признание.

— Только не говори, что я вдруг понадобилась тебе как…

— Как женщина? — негромко сказал он. — А почему это должно удивлять? Ты красивая. В тебе есть теплота и нежность жизни. Ты не сдалась, хотя могла бы, к тому же рискнула заполучить страшного врага, вызволяя из плена «обычных» зверушек.

— Да, я не знала, что все вы люди, но, даже знай — поступила бы так же.

— Мне нравится, как сочетаются в тебе отвага и робость. Мы ведь на самом деле давние приятели, кроха. Не зря ведь ты назвала меня не Вэйланом, а Вэйлом.

Я почувствовала, как потеют ладони. Он говорил со мной не как с другом.

— Это так, но я ещё не привыкла к тому, что ты такой… — Я быстро накинула плащ. — И могу сразу сказать, что мимолётные ласки — не для меня. Прости. Думаю, нам пора.

Но Вэйл мне уйти не дал: поймал за плечо, снова заглянул в глаза.

— Я не сказал спасибо за то, что спасла меня.

— Я не просила благодарить.

— А если мне хочется?

— Тогда можешь просто пожать мою руку.

Он так внезапно притянул меня к себе, что я вздрогнула.

— Твоё сердце бьётся так гулко и беспокойно. Ты боишься меня.

— Я снова чувствую твоё волчье упрямство!

— Нет, девочка. Это моя вполне человеческая жажда.

Он склонился к моему лицу и замер. Могла ли я убежать сейчас, вырваться? Едва ли. Что волк, что зверь — Вэйлан держал крепко.

— У каждого свой способ перетерпеть боль, — сказал он. — Для меня надеждой и надёжностью стала ты, твоя забота — поначалу неуклюжая, но потом всё более уверенная. Ты пела для меня одного, всё шептала что-то. Такая искренняя в своей робости, но храбрая даже когда колдун злился. О, я многое представлял, находясь в клетке, и ждал, когда ты появишься. Каждый день только о тебе думал.

— Ты на меня рычал, — напомнила я, чувствуя, как сгущается между нами сумрак.

— Я ненавидел тебя тогда — впрочем, как и весь остальной мир. Но и желал тоже, и боль этого желания была ничтожна по сравнению с муками, которые причиняли огонь и металл.

— Ты хочешь поцеловать меня? — тихо спросила я.

— Сейчас — да.

Я закрыла глаза. Много раз мне представлялось, каким будет это первое прикосновение — такое важное для сердца и магии. Существовало поверье, что тот, кто девушку первым целует, может повлиять на её судьбу, даже если они никогда не станут близки. И чем сильнее был мужчина, чем прочнее была его магия — тем более сильной будет женщина, когда на её пути встретятся испытания. Подумав об этом, я успела испугаться, но губы Вэйла уже накрыли мои, и стало не до лишних тревог.

Это было тёплое и нежное прикосновение, от которого тело охватил сладостный трепет. Я разом ослабела, мгновенно поддавшись чарам поцелуя, но объятье наше было недолгим. Всё перечеркнул резкий свист, и Вэйл отстранился от меня.

— Бэддик. Нужно вернуться.

Я схватила мокрую сорочку, и быстро засунула все вещи в котомку. Ждала, что Вэйл побежит быстро, но он крепко сжал мою руку, и подстроился под мой шаг. Что случилось у остальных, предугадать было сложно.

Вэйл посмотрел на меня так, словно я была нашкодившим ребёнком.

— Слышала? Без меня чтобы дальше, чем на десять шагов, не уходила!

— Я поняла, — отозвалась я без должной покорности, но спокойно. — Куда она пошла?

— По делам, — ответила Амарэс. — Вон в те кусты. Когда мы спохватились о времени, и ринулись её искать — уже никого не обнаружили.

— И ни криков, ни шорохов? — спросил Вэйл.

— Ничего, — хмуро отозвался Лэгги. — Я и следы проверял. Она как будто испарилась.

— Посмотрим, — сказал волк, и я пошла следом за ним.

Пока мужчины пытались понять, как можно уйти, не касаясь земли, я рассматривала оставленные магией дорожки. Обычно по ним мы с мамой ориентировались в чаще, когда нужно было найти редкие растения. Также магия всегда тянулась за человеком, а это могло помочь понять, куда унесло сойку.

Я подошла к дереву, внимательно изучая мерцающие разводы. Едва заметная нить вела почему-то наверх, и, когда ко мне подошёл Вэйл, я попросила:

— Подсади меня на ту ветку, пожалуйста.

— Зачем? — отозвался он недоверчиво.

— Затем, что я об этом прошу!

Я хотела было полезть сама, даже подпрыгнула, но мужчина крепко сжал мою талию, и легко закинул на своё плечо. Теперь дотянуться было гораздо проще, и вскоре я повисла на ветке, помогая себе ногами. Вэйл наблюдал, как я забираюсь, смущая меня своим пристальным взглядом, но потом мне стало не до того, чтобы думать о том, какой на мои ноги снизу открывается вид. Я увидела знакомые синие пёрышки в сплетении лиан, и поняла, что случилась беда.

— Это змеиные давилки! Вэйл, она попала в ловушку!

Я вытащила нож и принялась пилить шершавые пальцы злобного растения, но это было всё равно что перетирать камень леской. Хорошо, что мужчина залез ко мне, и сразу забрал нож. Он действовал иначе — ударял остриём, а потом подковыривал, и в итоге серые пальцы давилки скрылись в гущине, а птица осталась в руках Вэйла.

— Жива, — сказал он. — Но ещё чуть — и она бы задохнулась.

— Давай её сюда! — крикнул снизу рыжий.

— А поймаешь?

— Не сомневайся.

Спустить птицу было намного проще, чем девушку, и нам повезло, что превратилась она уже на земле. Правда, в себя не пришла, и дышала тяжело, и я чуть не сорвалась, стремясь как можно быстрее спуститься.

— Они справятся, — сказал Вэйл. — Не торопись.

Остальные ушли, а я сосредоточилась на ветках. Давилки могли напасть и на человека, причинив не меньший вред, чем колючки зублы или жгучие цветки огненного тара, поэтому мама ещё в детстве научила меня остерегаться их. Дерево было высоким, и спускаться было сложнее, чем лезть наверх, но мужчина помогал мне. Я только через минуту поняла, что он делает это с удовольствием, не смущаясь касаться моих рук, и талии, и даже бёдер. Это было волнительно до дрожи, чуть щекотно и мурашечно, ведь я прежде не знала тёплой мужской поддержки. Вэйлан слез первым, и поднял голову, глядя, как я сажусь на нижней ветви.

— Прошу сюда, госпожа, — сказал он, протягивая руки, и пришлось мне сдаться в его объятья.

Однако, в лагерь Вэйл меня не пустил. Я и пискнуть не успела, как он обхватил меня своими длинными и сильными руками, и зажал между собой и деревом, что росло в отдалении от облюбованного давилкой.

— Мы с тобой кое-что не закончили, Тэа.

— Не уверена, что я…

Он поцеловал меня так жадно и жарко, что я не успела договорить. Мне было трудно двигаться и дышать, однако Вэйл и не думал останавливаться. Не грубо, но настойчиво он ласкал мои губы, не обращая внимания на то, что столь властные прикосновения для меня в новинку. Вот коснулся пальцем моего подбородка, потянул тихонько, вынуждая раскрыться глубже…

Всё было не так, как мне представлялось. Я думала, первый поцелуй будет трепетным, даже осторожным, вот только волк оказался куда более опытным и требовательным партнёром, чем обычный парень из городских, которые порой недвусмысленно намекали мне на короткую ласку. Вэйлана не получилось бы отшить, как их. Он захотел — он получил, однако, силой склонять меня к поцелую мужчина вряд ли стал бы. Просто он сразу почувствовал, как приятна мне его властная нежность, к тому же я спустя пару минут обхватила его за плечи и ещё встала на цыпочки, чтобы было удобнее.

И всё-таки нужно было проявить сдержанность — хотя бы попытаться. Когда он дал мне небольшой перерыв, я пробормотала поспешно:

— Надо проверить, как там сойка. Я должна помочь…

— Ты никому из нас ничего не должна, — сказал он, не отпуская меня. — Ты уже сделала больше, чем мы заслуживали.

— Но, Вэйл…

— Думаешь, что все спасённые — благородные и чистые души? Думаешь, я зла не совершал?

Я сглотнула. Губы ныли от его ласк, и что-то вздрагивало в глубине живота, создавая настойчивое тепло.

— Что бы вы ни сделали, разве Жэрх поступал правильно? Даже палачи столицы так долго и изощрённо не истязают заключённых!

— Это верно, — сказал мужчина, делая шаг назад. — И всё-таки постарайся больше думать о собственных нуждах.

Он кивнул в сторону лагеря, и, когда я пошла по тропе нетвёрдой походкой, зашагал следом. Остальные уже развели костёр, и девушка в синем платье сидела возле него, закутанная в плащ Лэгги.

— Если бы я не превратилась… — говорила она. — Так внезапно…

Она поднялась мне навстречу, и крепко пожала мою руку.

— Я благодарна тебе. Ты второй раз спасла мне жизнь, Тэа.

— Рада была помочь. Внезапное превращение?

— Да. Я сама не поняла, как это вышло. Но, едва стала птицей, как эта штука просто схватила меня и утянула наверх. Поначалу просто держала, но потом начала жечься, и я стала вырываться сильней… и быстро потеряла силы.

— Змеиная давилка питается насекомыми, но может хватать и птиц.

— Ох, Богиня милосердная! Так она меня сожрать хотела!

— Да, — нехотя отозвалась я. — Но обычно этот процесс занимает пару дней. Мы бы успели тебя спасти.

— Вот и вопрос возник: как ты поняла, где она? — сказала Амарэс.

— По магическим следам. Я хорошо в них разбираюсь.

Бэддик и Вэйл переглянулись, Сина-сойка ещё раз меня поблагодарила, и мы все стали укладываться. В этот раз волк лёг неподалёку, я пожелала ему доброй ночи, и мужчина отозвался ворчанием. Он смотрел на меня, словно хотел поговорить, но мне хотелось спать. Я укуталась в плащ, и почти сразу отключилась.

То есть — попала в чащу тревожного сновидения оранжевого цвета. Стояла осень — как всегда прекрасная в заколдованном лесу, но я была почему-то легко одета. Тонкое платье, похожее на сорочку для брачной ночи, просвечивало, волосы растрепались. Я торопилась добраться до высокого дерева, но тропа была крутой, и рыжая грязь под ногами не позволяла мне сделать больше, чем десять шагов. А когда я покатилась вниз в очередной раз — оказалась зажата в тиски железной клетки.

— Моя, — сказал незнакомый голос.

— Нет, моя, — произнёс второй, принадлежащий Жэрху.

Руки вспыхнули, я закричала… и проснулась оттого, что Вэйл крепко обнял сзади.

— Всё в порядке, девочка, я с тобой. Ш, не плач. Это был дурной сон, и он не повторится, пока я рядом.

Его рука была тяжёлой, а тело горячим, словно солнечный пух, но при этом по-стальному твёрдым. Мне стало так спокойно от его шёпота, что глаза снова закрылись, и до утра я и правда не видела дурных снов в плотном объятии волка. Правда, само утро получилось странным — и не только из-за высокой концентрации магии. Вэйл за скудным завтраком смотрел на меня так, словно первые видел. Он почти сразу отошёл с Бэддиком и другими мужчинами к высокому пню, и они стали смотреть карту, а меня охватило раздражение. В конце концов, мы все имели право выбирать путь, или хотя бы знать подробности! Но почему-то другие женщины не роптали, спокойно занимаясь своими делами, а мне эта скрытность поперёк горла встала.

Я итоге я не выдержала, и, когда Вэйл зашагал впереди, догнала его.

— Почему мы взяли восточнее?

— Нас преследуют, — отозвался он. — Нужно заехать в Эльемур, чтобы приобрести оружие.

— Разве у нас есть деньги?

— У тебя, может, и нет, — отозвался он, и мне стало жутко обидно.

Я пробормотала что-то, замедлила шаг, и спустя некоторое время уже плелась позади всех, больше всего желая затеряться в чаще. Впервые за долгое время хотелось плакать от ледяного одиночества, а ещё я была разочарована. Такой добрый и нежный вчера, сегодня Вэйл был безразличным и холодным, словно, отвечая, делал мне одолжение.

К обеду мы дошагали до поселения в чаще — похожего на все прочие, довольно уютного и заполненного обласканным волшебством. Так, во всяком городе старались приманить и удержать магию, чтобы люди были здоровее, урожай богаче, а семьи — плодовитее. Я уже приняла важное решение, но теперь думала, стоит ли прощаться? Вэйл говорил, что меня никто рядом с ним не обидит, однако теперь это казалось не более чем жалостью. Он даже не обернулся на меня ни разу!

— Перекусим в таверне, — сказал Бэддик. — Есть у меня там знакомый.

Который будет кормить такую ораву? — хотелось спросить мне. Но я поняла, что это мой шанс улизнуть, и, пока они заходили внутрь, оставила Лушу у привязи.

— Без меня тебе будет лучше, поверь. Да, знаю. Я тоже буду скучать.

Проглотила болезненный ком в горле, и потрепала её по тёмной, чуть колючей гриве. Вэйл как раз зашёл внутрь, покосившись на меня как всегда сердито, и я, подхватив котомку, пошла прочь. Он сказал, что нас преследуют. Наверняка это был если не Жэрх, то его помощники, а искали они именно меня. И всё, что я могла — это бежать как можно быстрее, не подставляя под удар остальных. Однако, подумав хорошенько, за Лушей я всё-таки вернулась, ведь неизвестно, стали бы о старой лошади заботиться остальные… Проходя через рынок, я купила ей яблоко, а себе большой сладкий пирожок, но за ворота уйти не успела: догнал Вэйл.

— Что за выкрутасы? — хмуро спросил он, перегородив мне путь.

— А в чём проблема? — также хмуро отозвалась я. — Наслаждайся обедом и оставь меня в покое.

— Куда ты собралась?

— В лес. Подальше от тебя.

— Глупая девчонка, — пробормотал он.

— Кто из нас ещё глупый! — отозвалась я сердито, и повернулась уйти, но волк схватил меня за руку.

— Что?

— Меня всего лишь отдали — продали, считай. Уж на это в свои шестнадцать я повлиять не могла. Но ты-то сам попался!

— Верно, — усмехнулся он хищно. — Я в свои тридцать попался сам. И?

— Жэрх за мной охотится, неужели не понятно? Именно поэтому нам лучше разделиться! Преследуют наверняка меня, и я пойду другой дорогой, а вы уж сами решайте, какую тропу выбрать.

— Решила умереть.

— Можно подумать, тебе есть до моей жизни дело! — хриплым от слёз голосом сказала я. — Второй раз указывать моё место вряд ли стоит, я поняла всё с первого!

Его пальцы на моём локте сжались.

— О чём ты?

— Я бедна, у меня нет связей, нет друзей, ничего вообще нет, кроме украденной лошади и котомки с десятком вещей! А вы все родовитые, и спокойно разойдётесь по своим домам в столице, через пару дней позабыв об этом путешествии и обо мне. И эти твои намёки на мою наивность и бессилие совершенно не нужны! Иди, покупай золотой меч, пудовую броню и боевую лошадь, а меня отпусти, наконец!

— Я лишь сказал правду. У тебя ведь нет денег.

— И друзей у меня нет, Вэйл. Вчера ты меня целовал, потом обнимал, а сегодня ведёшь себя, как будто ничего вообще не было!

— Хочешь стать моей женой из-за одного поцелуя?

— Что за тупой вопрос? — вышла из себя я. — При чём здесь это вообще? Я говорю о том, что ошиблась в трактовке твоей нежности, ведь на самом деле это была лишь жалость! Так вот можешь её себе засунуть…

Я не закончила: Вэйл сгрёб меня в охапку и уткнул в свою грудь. Прикосновение было таким же настойчивым и горячим, как вчерашнее, вот только сегодня вокруг хватало людей, да ещё и солнце светило над головой. Он обнимал меня не как попутчицу — как близкого человека, так жёстко и одновременно ласково, словно хотел доказать мою телесность. Широкая ладонь гладила мою спину, и пальцы, путаясь в прядях, создавали дрожащие щекотки.

— Я не жалостлив, Тэа, — сказал он через минуту. — И если я проснулся не в настроении, это ещё не значит, что мне безразлична твоя судьба. — Он взял в ладони моё лицо, как будто хотел на глазах у всех поцеловать, но лишь сказал негромко и успокаивающе: — Я буду тебе другом, волнушка. Пока мы идём одной тропой, никто тебя не обидит.

— Я тебя два года не видел, — сказал коренастый мужчина с огромными руками — Уорд, хозяин сруба. — Все уж думали, сгинул ты в чаще под магией.

— Магия и правда замешана, — сказал Бэддик. — Вот только не лесная, а тёмная. Расскажи, что в королевстве делается?

— Ну точно из лесу вышли! — усмехнулся мужчина. — Ладно, слушайте, раз охота.

Вэйл в этот раз сидел рядом со мной, и, хотя за руку не держал, я чувствовала его теплоту. Вообще, странные перемены в поведении мужчины вряд ли можно было объяснить только лишь дурными вестями. Определённо, его беспокоило не только преследование, но и что-то посерьёзней.

Остальные относились к происходящему спокойно, радуясь куда больше обретённой свободе. Уорд одолжил Бэддику денег, а тот раздал их всем поровну. От монет отказались только мы с Вэйланом, но волк всё равно предложил мне пойти с ним на рынок.

— Зачем? — отозвалась я, опасаясь его переменчивого настроения.

— Со мной за компанию, — отозвался мужчина. — К тому же одну я тебя здесь не оставлю — вдруг снова потянет на глупости?

— Я просто не хочу никого обременять своими проблемами, — пробормотала я, и мужчина свёл брови.

— Пообещай мне, что не сбежишь, Тэа. Ни при каких обстоятельствах.

— Не могу. Иногда даже такие самоуверенные, как ты, не знают, что для них лучше.

Вэйл поднялся и подошёл к лавке, на которой я сидела, чтобы нависнуть надо мной угрожающе.

— Планируешь самоубийство?

— Нет, но и не хочу, чтобы из-за меня выследили вас. Я собираюсь защитить тех, кого спасла, от прежней участи.

От его внезапного смеха у меня мурашки хлынули за шиворот.

— Девочка, ты хоть представляешь, что мы сообща можем сделать с Жэрхом? Почти всех нас он застал врасплох, поодиночке, а кого и ослабленным. Эта тварь именно для тебя представляет реальную опасность, ведь ты не обладаешь активной силой, и не способна противостоять его магии. Я не преуменьшаю твою храбрость, но и ты не преувеличивай моё равнодушие. Дай слово, что не сбежишь, — повторил он. — Знаешь же, что я всё равно своего добьюсь.

Он глядел на меня, не мигая, и пришлось отозваться:

— Обещаю, что не сбегу, Вэйл.

— Отлично, тогда идём.

На свои гроши я могла купить разве что простенькую новую сорочку, или, может, кусок ткани для платья неяркого цвета, ведь хорошие красители стоили дорого. Мы с мамой, бывало, создавали одежду из подручных средств — например, из крапивы. И хотя дело это было небыстрое, а я всегда любила заниматься домашними делами с ней рядом, пусть мама и была переменчива подобно Вэйлу. Чаще всего она была спокойной и деловой, могущей с чем угодно справиться, но иногда по любому поводу повышала на меня голос, металась от одного к другому, и как будто забывала все свои навыки. Обычно это было связано с приходом магии, к которой мама была чувствительна. После это стало одной из причин, почему она отдала меня в услужение к колдуну — находиться рядом с ней было просто-напросто опасно.

Хуже всего, что я ничем не могла помочь. Люди, проводящие много времени в окружении волшебства, иногда просто не могли с ним справиться, а мама, помимо того, что была великолепной травницей, знала и другие магические дисциплины. Она многое мне рассказывала, многому пыталась обучить, но всякий раз сурово сжимала губы, когда я спрашивала о своём отце и наших родственниках. Мне так хотелось разобраться в причине нашего затворничества, но за годы я не смогла раскрыть ни одной тайны. А теперь, когда мама исчезла, вряд ли самостоятельно установила бы истину…

Пока я думала об этом, мы добрались до рынка, и Вэйл тотчас направился к кузнице. Не знаю, как именно он собирался там приобретать оружие, я решила не вмешиваться, просто наблюдать.

— Добрый день, кузнец, — сказал между тем волк.

— Добрый и тебе, господин… Погоди-ка, Вэйлан? Ничего себе встреча!

Коренастый черноволосый мужчина шагнул навстречу волку и крепко сжал его руку.

— Ярко сегодня магия мерцает! Откуда ты в чаще? Я слышал, уплыл на острова.

— Я был там некоторое время назад, — кивнул Вэйлан. — Рад тебя видеть, Эдий. Позволь представить мою спутницу, Тэа. Она из Грэры.

— Счастлив с вами познакомиться! — поклонился кузнец, и я ответила лёгким поклоном. — Пойдёмте, поговорим.

Он явно был рад встрече, а мне почему-то было неловко. Мужчины коротко обсудили все последние новости, концентрацию магии в разных регионах, а также новые законы короля.

— Безоружный Вэйлан — это что-то новенькое, — улыбнулся Эдий. — Или ты настолько развил магию, что и меча не нужно?

— Я за ним к тебе и пришёл, — отозвался Вэйл. — Своего Небесного сломал о сердце горного морфа.

— А, отлично, — усмехнулся кузнец. — Моё творение не ржавело в ножнах бесполезным! Ну, идём, покажу тебе что-нибудь особенное не для широкой публики.

Меня вроде как не пригласили, но Вэйл железной хваткой сжал мою руку, и пришлось идти следом. Мы миновали кузницу, где трудились два помощника Эдия, которые с нами поздоровались, и, пройдя по длинному коридору и через пару дверей, оказались в уютном помещении, похожем и на мастерскую, и на сокровищницу.

— Прошу вас присаживаться, — улыбнулся мне Эдий. — Любите сахарные орешки?

— Я такие не пробовала, только обычные.

Голос звучал робко, и кузнец снова мне улыбнулся, подавая стеклянное блюдце.

— Вот, прошу. Вэйл, глянь там. Двое из новеньких — дышащие.

Они отошли, а я, смакуя сладкий орешек, осматривалась. В помещении царили золотые сумерки, только над оружием лампы сияли ярче. Возле стула, на котором я сидела, был комод, и на нём лежало несколько кинжалов. Они были куда красивее того, что имелся у меня, путь и без драгоценных камней на рукояти, что несли в себе все ритуальные ножи Жэрха. Я тихонько погладила пальцем один из кинжалов, и взяла ещё один орешек.

— Думаю, этот мне подходит.

Я посмотрела на Вэйлана, держащего в руках строгий меч из синего металла. Он не был чересчур огромным и затейливым, но именно в просторе была красота клинка. К тому же лезвие его едва заметно мерцало, а это означало, что меч заряжен магией. Такое оружие называли «живым» или «дышащим».

— Вчера купил у меня один вельможа полуторный, с чёрным рубином на рукояти, — усмехнулся Эдий. — Готов был с ним в одной постели спать, так понравился. Но тот в ответ — ничего. Другое дело, этот сразу к тебе потянулся.

Я не понимала, о чём он, потому что плохо разбиралась в магии оружия. А кузнец между тем снарядил Вэйлана ещё и кинжалом, и позвал подобрать одежду получше. Неужели волк собирался начать примерку при мне?..

Да, так оно и было, и Эдия моё смущение явно забавляло. Когда Вэйл принялся расстёгивать пояс, я не выдержала:

— Пройдусь по рынку, ладно?

— Ладно, — отозвался волк. — Если вдруг что — вернись на постоялый двор.

— Хорошо. Благодарю вас за угощение, это очень вкусно.

Кузнец кивнул, но было в его взгляде что-то странное.

— Вы съели один?

— Два. Я просто не привыкла помногу.

Он понял, и не стал ничего выпытывать. Просто меня редко когда угощали сладким.

— Всего доброго, Эдий! Пусть магия бережёт вас, и удача сопутствует в вашем ремесле.

— Надеюсь, мы с вами ещё встретимся, — отозвался мужчина, и Вэйл проводил меня наружу.

— Будь на рынке, — попросил он. — Я скоро.

— Договорились.

Не то чтобы мне действительно хотелось посмотреть на товары, скорее уж я не хотела мешать их разговору. При мне мужчины вряд ли стали бы поднимать серьёзные темы, а ведь они, судя по всему, были друзьями.

Рынок здесь не сильно отличался от того, что был в Грэре. Продавали всё необходимое, весьма хорошего качества, хотя, вспоминая рассказы Амарэс о королевских туалетах, я понимала, что мода чащи сильно отличается от дворцовой. Мне очень понравилось одно золотисто-зелёное платье с тесьмой, на которой были изображены листья, и я даже подошла посмотреть ближе, но была встречена недружелюбной торговщицей. Она, конечно,сразу поняла, что больших денег у меня не водится, и уверенно заявила, что наряд на меня мало того, что не сядет, так ещё и потребует особого ухода.

Что-то ей доказывать и возмущаться я не стала, ведь денег и правда не было. Однако, печаль всё же охватило горло, но уйти куда подальше от платья я не успела: врезалась прямо в Вэйлана.

Он был уже не тем потрёпанным зверем, что несколько дней назад. Добротная одежда, магическое оружие и самоуверенный взгляд придавали волку властности. Не знай я его совсем, приняла бы за королевского мага или воина из ближнего окружения правителя.

— Что случилось? — спросил он.

— Ничего, — отозвалась я. — Просто бродила.

Он наклонился ко мне, не нарушая приличной дистанции, и сказал тихо:

— А голос дрожит.

— После орехов пить хочется.

— Ну да, — усмехнулся мужчина. — А больше ничего не хочешь? Вот это платье, например.

— Нет, — сказала я, краснея. — Ты уже поблагодарил меня.

— Не любишь подарки?

— Не знаю. А ты внезапно разбогател?

— Ну почему же внезапно? — отозвался мужчина с улыбкой. — Эдий был мне должен, и долг отдал. Девушка, заверните нам это платье.

— Восемь ёров, господин, — отозвалась продавщица с натянутой улыбкой.

— Прошу вас. По-моему, отлично тебе подойдёт, — сказал он, и я покраснела ещё гуще.

В итоге, пока шли с платьем по рынку, Вэйл ещё и плащ с башмаками для меня купил. И не то чтобы он насильно меня одаривал, но неловко было всё равно. Я в жизни столько обновок не получала, ведь мы с мамой почти всё шили сами! Или она уходила за покупками одна, говоря мне запирать дверь на мощный засов.

Наверное, в этот день я сказала «спасибо» раз тридцать, и краснела примерно столько же, а Вэйл был абсолютно спокоен. Теперь-то было понятно, что он привык к почтительному отношению, которое проявляли окружающие, едва увидев его меч. Подозреваю, и без оружия он мог произвести на толпу то же впечатление — одним только взглядом внушая уважение. Однако помимо этого у него был высокий рост, и осанка, и мощная фигура, а также магия, и сила, и приятный голос. Никто не пытался с ним торговаться, да и остальные приобрели необходимое без проблем.

— Итак, о преследовании, — сказал за ужином Бэддик. — Это люди Жэрха, и, скорее всего, они посланы не сразиться с нами, а всего лишь уточнить маршрут. Местные охотники, что закусывают у Уорда, поведали о странных колдунах, шастающих по лесу, и ищущих магические следы.

— Почему ты решил, что маги именно нас ищут? — спросил Лэгги.

— А кого ещё? Грибы для пирогов? — отозвался Бэддик. — Его это люди, точно. И сам он где-то поблизости, поэтому не советую возвращаться в лес.

— Нам нужны лошади, — сказала Амарэс. — Пешком будем ещё неделю идти. Что насчёт лесных табунов?

— Даже не мечтай, — сказала Сина. — На рынке мне один из работников рассказал, что они редко когда служат людям.

— Дикие совсем, — уверенно подтвердил Лэгги. — Кусачие.

— А я слышала, что у них по шесть копыт, — сказала смуглая Инрат, которая прежде была сорокой.

— У моей мамы была такая лошадь, — не выдержала я. — И внешне они ничем не отличаются от обычных, разве что окрасом — чащобные кони золотисто-рыжие и красно-гнедые. А приманивает их магия, то есть, внутренняя энергия человека. Чем она сочнее и теплее, тем больше шанс заполучить такого друга. А ещё они хранят верность человеку до последнего вздоха. — Я обвела взглядом умолкнувших попутчиков. — Кусаются и правда больно, но просто так не цапнут.

— Хм, — отозвался Бэддик. — Энергия, говоришь? Может, у нас всё-таки есть шанс?

— Да проще всё, — вдруг сказал Вэйл. — Мы возьмём лошадей напрокат здесь.

— И как я сам не подумал? — фыркнул Бэддик. — Тогда решено. Думаю, пора всем отдыхать.

На том и порешили. Я ночевала в комнате с Синой и Амарэс, и простилась с Вэйлом в коридоре.

— Выспись, как следует, кроха. Завтра будет непростой день.

— Я постараюсь, хотя… Ничего.

— Знаю, кошмары, — сказал он. — И я бы лёг рядом, но, боюсь, это окончательно погубит твою репутацию.

— Было бы что губить, — отозвалась я со смешком. Потом спохватилась и добавила серьёзно: — Доброй ночи, Вэйл. Спасибо за подарки.

— Пожалуйста, — кивнул он, и, не коснувшись меня, ушёл в свою комнату.

Мне хотелось разбудить соседок, но спустя минуту звук усилился, и они проснулись сами.

— Что это? — прошептала, потирая глаза, Нуна.

— Возможно, гарньос, — нехотя ответила я. — Дух леса. Кто-то потревожил его.

— Откуда ты знаешь?

— Я слышала подобное несколько лет назад, когда жила в лесу.

— А почему так холодно? — поёжилась Амарэс.

— Это его дыхание.

— Богиня милосердная, какого же он размера?

— Он необъятен, но чаще всего выбирает облик большого медведя. Реже превращается в волка или тура.

— Не думаю, что он так уж опасен, — уверенно заявила женщина, и Нуна подхватила:

— Мы под защитой стен и магии.

— Смотря, как и кто его обидел. Разгневанный, он способен разнести в щепки целое поселение. Вы разве не слышали об исчезновении Ога?

— Призрачный город в чаще, — сказала Амарэс. — Полагаешь, всё серьёзно?

Звук повторился как будто ближе, и через мгновение в дверь постучали.

— Драгоценные, одевайтесь, — сказал Бэддик. — Возникли проблемы.

Как выяснилось, постояльцев собирали в подвальном помещении, но я сразу отказалась туда идти. Бэддик возмутился было, говоря, что таков приказ хозяина и Вэйла, однако я возмутилась в ответ:

— Вряд ли они могут мне приказывать. Ты сам-то знаешь, с чем мы имеем дело?

— Примерно, — проворчал он. — И я уверен, что в сражении пригодятся только мужчины. Извини, Тэа, но ты не воительница с опытом.

— Вы собрались победить духа леса? — фыркнула я. — Величайшая глупость! С ним не справятся даже лучшие маги короля, не говоря уж о воинах.

— Мы не собираемся его побеждать, просто не пустим в поселение. Здесь есть опытные маги, которые имели дело с подобными существами.

— Возможно, и всё-таки вы многого не знаете. Впрочем, если знания для вас не главное…

Бэддик с улыбкой проворчал, что юных упрямиц способны воспитать только их мужья в супружеских постелях, но потом велел мне запахнуть плащ.

— С Вэйлом будешь сама разбираться.

— Разберусь, будь уверен.

Однако отыскать мужчину оказалось непросто, потому что на поселение опустился густой туман.

— Где вы договорились встретиться?

— Я должен был присоединиться к стражникам на южной башне, но тебе там делать нечего. Отыщем Вэйла, ты расскажешь всё, что знаешь…

Стон леса повторился совсем близко, и Бэддик выругался.

— Зря я тебя сюда потащил. Идём, быстро!

— Дух леса не тронет тех, кто не причинял вреда его угодьям. Он может только напугать. Ну и беспокойные энергии…

— Тэа!

Голос принадлежал Вэйлу, и у меня сразу отпало желание им что-то рассказывать.

— Итак, главный воин с нами, — сказал мужчина, беря меня за плечо и буквально таща за собой. — Отлично, а то я уже начал волноваться, как без тебя справимся!

— Для оборотней дух леса не опасен, — пробурчала я. — Но он точно кого-то здесь ищет.

— Тебя, например, — отозвался Вэйл уже без усмешки, и рванул меня за руку ближе к себе. — Сидела бы себе в подвале и горя не знала!

— Если вы будете махать мечами или разведёте огонь — он атакует.

— Неужели?

— Да, ведь эта энергия, прежде всего, желает достигнуть цели. Думаю, кто-то из магов баловался в чаще тёмным колдовством, и принёс в жертву зверя.

— А ты много об этом знаешь, волнушка.

— Потому что мы с мамой видели подобное, и однажды встретили гарньоса у дверей своего дома. Он — концентрированная магия. Стены его не удержат.

— Ладно, кроха, — вдруг серьёзно кивнул он. — Я тебе верю. Что же нам делать?

— Найти и отдать того, кто разозлил дух леса.

Казалось, что прямо над нашими головами прозвучал болезненный стон, и Вэйл притянул меня к себе.

— Демоны болот, а ведь это неплохой вариант!

— Что?

— Помощники Жэрха. Уверен, это они постарались. Ну-ка, идём.

Но добраться до постоялого двора мы не успели: на пути возникло громадное существо. Это был рогатый медведь, что говорило о том, что гарньос зол. Он смешивал звериные облики, только когда кто-то причинял чаще ощутимый вред.

— Прошу, только не выхватывай меч! — прошептала я. — Он понюхает нас и уйдёт…

— А если нет? — сквозь зубы отозвался Вэйл.

Но дух уже двинулся вперёд, и, не успела я задохнуться от страха, как он просто прошагал мимо, даже не удостоив нас двоих взглядом. Однако радоваться было рано, потому что из переулка неожиданно выскочил мужчина в чёрном балахоне, и Вэйлану пришлось выхватить меч, чтобы парировать его магию.

— Тэа, будь неподалёку! — приказал он.

Я пыталась ему не мешать, но отступила к ближайшему зданию, когда магов стало двое. А тут ещё дух унюхал нужные силы и, рыча, двинулся на обидчиков. И ему было не важно, что рядом ошивается невиновный. Главное, что у него был меч, а оружие сущности леса терпеть не могли…

— Вэйл, поберегись! — крикнула я.

Одного из магов мужчина уже ранил, но медведь, накинувшись на второго колдуна, походя задел и волка. Да так, что тот отлетел на двадцать шагов в сторону и грохнулся прямо на булыжники мостовой.

Я ринулась на помощь, однако не сделала даже пяти шагов. Чёрный всадник схватил поперёк тела, бросил на седло, и галопом ринулся прочь. Дыхание мне отбило почти сразу, а мужчина к тому же так давил мне кулаком в спину, будто хотел проломить рёбра. Я ударилась о бок коня подбородком, вскрикнула от боли, и получила удар прямо в голову. Сознание померкло мгновенно.

В себя я пришла уже не в седле. Человек тащил меня, взяв за капюшон плаща, одновременно прихватив часть волос, отчего боль в рёбрах показалась незначительной. Я разлепила на мгновение веки, поняла, что лучше себя не выдавать, но уже в следующую секунду ощутила жуткую тошноту.

Новый плащ был испорчен. Волосам тоже досталось, но похитителю было абсолютно наплевать на моё состояние. Он упрямо тащил меня по тропе, пока к нему не присоединился второй.

— До реки недолго, — сказал он, бросив на меня быстрый взгляд. — А она не больно-то и сопротивляется!

— Потому что я ей голову разбил, — равнодушно сказал первый. — Ну, ничего. Он сказал — главное, чтобы живая была.

Я попыталась затормозить ногами, но это было бесполезным сопротивлением. Колдун приподнял меня уже на берегу — и вдруг окунул головой в воду.

— Освежись, ведьма.

Я едва успела вдохнуть, как он сунул меня туда снова. Перед глазами начала разливаться темнота, но мужчина больно хлопнул меня по щеке:

— Не спать!

— Что с Мхом?

— До него добрался дух, — ответил мужчина. — Всё, хватит болтать. Дуй в лодку.

Меня потащили туда же, и, хотя было больно, я сопротивлялась всё равно. А потом один из колдунов, уже севший в лодку, вдруг рухнул, как подкошенный — это ударила издалека стрела. Совсем близко прозвучал тяжёлый вздох, и возник на мелководье тот же жуткий зверь.

— Эх ты ж… А, ладно, уйдём всё равно!

Удивительно, но он попытался удрать. Швырнул меня на пол, пихнув ногой, чтобы забралась под лавку, но я тотчас перевалилась через борт и упала в воду.

— Дрянь! — донеслось вслед.

Плыть было трудно, и я нахлебалась воды, от которой тошнило ещё сильнее. Маг попытался перехватить меня у берега, однако бросил это занятие, потому что дух был уже близко.

В глаза ударил ослепительный свет: мужчина пытался защититься магией. Она ударила и по мне тоже, но поймала меня уже не вода.

— В следующий раз меня может не оказаться рядом! — пророкотал над головой знакомый голос. — Лэгги, достанешь его?

— Мне не пробиться через магию, но его достанет гарньос.

Волк подхватил меня на руки, предварительно укутав в плащ. Из-под капюшона я наблюдала, как колдун орудует вёслами, одновременно удерживая над головой плотный сияющий купол. Однако, дух сдаваться не желал. Он парил над водой, едва касаясь поверхности лапами, и становясь всё больше. Когда они скрылись вдали, медведь уже был высотой до верхушки старого дуба, и вскоре до нас донёсся хлопок и отчаянный вопль.

— Отлично, — сказал Вэйл. — Возвращаемся. Теперь можно спать спокойно до новых встреч.

— Мы уже обсуждали это, Тэа. Твои раны — моя забота. Я вообще не должен был допускать подобного.

— Сейчас скажешь, что сидя в подвале я бы точно не пострадала…

— А что, это не так?

— Тогда пострадал бы ты. Начал бы мечом махать, и дух бы точно среагировал. Не все проблемы можно решить оружием!

— Оружие спасло тебя от похищения, глупая. Радуйся, что Лэгги купил себе лук! Колдун ловко веслом орудовал, мог бы и уйти. Или дух смял бы и лодку, и магов, и тебя.

У меня не было сил спорить с ним — голова гудела. Когда вернулись на постоялый двор, Вэйлан попросил женщин перенести мои вещи к нему в комнату.

— Сам всё сделаю.

— Разве ты лекарь? — недоверчиво отозвалась Амарэс.

— Нет, но и ты лечить не умеешь, так что не вмешивайся.

Уже криво сидя на стуле в его комнате, я отважилась подать голос:

— И всё-таки моя репутация будет погребена заживо.

— Нет, волнушка, потому что в городе меня уже называют твоим гэрдом — то есть защитником, а это звание далеко не всегда предполагает близкие отношения. Успокойся, расслабься, и дай себе помочь, как бы трудно для тебя ни было принять эту помощь. Девушка, милая, а можно ванну набрать? — обратился он к служанке, которая принесла нам поднос с какими-то склянками.

— Конечно, господин. Здесь есть купальня. Она маленькая, правда… Госпожа, я могу постирать вашу одежду. И принесу вам мыло.

— Спасибо тебе, — хрипло отозвалась я.

Девушка пообещала согреть воды и ушла, и Вэйл подошёл ко мне.

— Давай-ка теперь ты разденешься.

— Да, но сама.

— Спорим, что упрямство снова причинит тебе боль? — хмуро усмехнулся он.

— А гэрды часто своих подопечных раздевают?

— Когда требуется лечение — даже король лежит голым. Я ведь не любовью тебе заниматься предлагаю.

— Я бы и не смогла, — отозвалась я, пытаясь распутать узлы на шнуровке. — В груди больно. Помогли, пожалуйста.

На самом деле, мне даже хотелось, чтобы он всё сделал сам. Гэрд или нет, друг или попутчик, Вэйл предлагал заботу, а меня уже опьянил её вкус. Мужчина сел рядом со мной и принялся ослаблять мокрую шнуровку. Ткань в некоторых местах натурально скрипела, и уже начинала расползаться.

— Твоё платье окончательно испортилось, — сказал он. — Может, просто разрезать?

— Давай, — отозвалась я. — Оно ничем не лучше половой тряпки стало.

Вэйл достал кинжал, и вскоре мне стало чуточку легче дышать.

— Руки поднять можешь? — спросил мужчина.

Я попробовала и тихо ахнула от боли.

— Больно… там внутри. И немного подташнивает ещё.

— Потому что даже зверей нельзя возить, кидая через седло, — отозвался он. — Я постараюсь аккуратно.

Теперь он натурально рвал на мне платье, и я чувствовала себя странно. Дыхание сбивалось уже не от боли и дурноты, щёки полыхали. Когда Вэйл отложил блёклые лохмотья, и мы встретились взглядами, на губах мужчины заиграла едва заметная улыбка — не торжествующая, а ощутимо нежная.

— Ну а теперь сорочку.

Он отвернулся, и я медленно спустила её с плеч. Попыхтев, сняла целиком, и укуталась в одеяло. Снимать ещё и комбинацию не хотелось, но Вэйлан уже сказал из-за плеча:

— Я должен тебя осмотреть, не забудь.

— Тебе нравится меня волновать!

— Да, — кивнул он. — Тебе идёт румянец.

Вэйл повернулся и, не успела я возмутиться, как он коснулся пальцем моей щеки.

— А ещё у тебя прекрасные конопушки и самые красивые губы, какие я когда-либо видел.

— Вэйл…

— И глаза как спелая чаща. Так, кажется, говорят лесные поселенцы?

— Ты же не будешь меня сейчас целовать? — дрожащим голосом спросила я.

— Почему это? Ещё как буду. И не один раз.

Я закрыла глаза, боясь его настойчивости, но мужчина ласково коснулся моего лба, потом одной и другой щеки, и даже носа. При этом руки его мягко убирали одеяло в сторону, и затем бережно ощупывали меня, начиная от затылка. От шеи к плечам, а затем чуть ниже груди, и к животу. Я слегка вздрогнула, когда его пальцы легли на бок, и Вэйл сказал негромко:

— Здесь больно, да?

— И немного выше. Тут, да. Ты не мог бы… Прошу, хотя бы бёдра мне прикрой!

— Так они прикрыты сорочкой.

— Которая просвечивает.

— На голове громадная шишка, — сказал он, пальцами разбирая мои волосы. — И ссадина. Сейчас в ванну ляжешь, и я осторожно промою.

Я встрепенулась.

— Как это промоешь? Нет, Вэйл, я там буду совершенно точно одна!

— Тогда кричи, зови на помощь, — усмехнулся он. — Потому что у меня другие планы.

В комнату постучали, и он укутал меня в одеяло. Слуги начали таскать большие чаны с водой, и вскоре купальня была готова. Вэйл помог мне подняться, довёл прямо в одеяле до ванны, и я посмотрела на него умоляюще:

— Я при тебе раздеваться не стану.

— Ладно. Но здесь одна не останешься.

— Да почему же?

— Потому что, кроха, мы избавились не от всех магов. А они, если служат Жэрху, способны пойти на крайности. Один сонный дротик, мешок — и нет тебя.

— Получается, я теперь нигде не буду в безопасности?

— В столице будешь. Во дворце — тем более. Доберёмся туда — и можешь выдохнуть. Ну а пока тебе необходим гэрд, который денно и нощно своего подопечного бережёт.

— Откуда такая забота, Вэйл? — тихо спросила я.

— А почему ты обо мне заботилась? Мне этого хочется, вот и всё. — Он слегка нахмурился. — Ну, всё. Залезай, пока вода не остыла.

Вэйл отвернулся, и я принялась стягивать комбинацию. А когда сунула одну ногу в лохань, не смогла сдержать восклицания:

— Ах, как горячо! Богиня милосердная, я здесь сварюсь!

Мужчина едва слышно хмыкнул.

— Ты что, никогда не принимала ванну?

— У меня не было возможности. В лесном доме мы мылись в лохани, ну а у Жэрха… Там был только тазик. Я плавала в озере, когда жила в чаще. — Я сунула вторую ногу. — Очень горячо.

— Подлить холодненькой? — весело предложил Вэйл.

— Нет, — поспешно сказала я. — Сейчас залезу.

Мне дали специальную соль для купания, и я насыпала побольше, а ещё закуталась в волосы. Ощущения были странными, и волк снова подал голос:

— Мне можно повернуться?

Вода стала хвойно-зелёной и непрозрачной, и я ответила, прижимая колени к груди:

— Да.

Он тотчас поставил небольшой табурет поближе и сел, положив локти на колени. Взгляд Вэйлана был внимательным, но мягким, и я предложила неуверенно:

— Давай хоть поговорим, а то чувствую себя неуютно.

— Давай, — согласился он. — О чём?

— О тебе, например. Кем ты был до того, как попал к Жэрху?

— Разведчиком на службе короля, — отозвался он. — Гэрдом брата короля. Потом защищал нашего посла, когда тот ходил с делегацией на остров Фэар. Я много кем был, волнушка.

— А почему так меня называешь? Из-за волос?

— Не только. Просто ты из-за всего переживаешь, такая чувствительная. — Он подался вперёд. — А ещё у тебя глаза разные, я только заметил.

— Да, — улыбнулась я. — В одном больше светло-коричневого, а в другом — зелёного. А ты обучался магии?

— Как и всякий воин, приближенный к королю, — кивнул он. — А тебя мать не учила?

— Основы я знаю, ну и некоторые особые навыки получила… Но после шестнадцати только лечила, да и то зельями. Ты сам знаешь.

— Жэрх причинял тебе вред? — вдруг спросил Вэйл.

— Нет, — отозвалась я, пряча нос между коленей. — Он почти всегда был холоден и отстранён. Иногда только мог пощёчину дать, когда я делала по-своему.

— Что, например?

— Один раз не дала птицам отравленное зерно, потом расплакалась, когда несла хоронить двух лисиц. Слёз он терпеть не мог.

Вэйлан скользнул взглядом по моему лицу. Было видно, что он о чём-то задумался. Предался воспоминаниям?

— А что твоя мать? — спросил он через минуту. — Как оставила — так и не возвращалась больше?

— Она сказала, что я достаточно взрослая, чтобы дальше устраивать свою судьбу самостоятельно. С Жэрхом была договорённость на три года, так что я вроде и не должна ему ничего… Не считая того, что фактически выкрала вас.

— Мы ему не принадлежали, — нахмурился мужчина. — И хотя нет закона, по которому его можно было бы призвать к ответу, так как все мы сражались в поединках, а всё-таки королю очень не понравится тайная деятельность этого изверга. А когда король недоволен, люди начинают исчезать.

— То есть Жэрха могут поймать?

— Попытаться, но он в любом случае найдёт выход. Такие могущественные колдуны имеют множество последователей, и король это знает. Вопрос в том, захочет ли он связываться с Жэрхом?

Я пожала плечами. Государственные дела всегда были для меня тайной. А Вэйл между тем сказал:

— Ну что, давай займусь твоими волосами?

— Даже не знаю… Кажется, я вполне могу сама справиться. Даже живот уже не болит.

— Это лечебная соль, — сказал Вэйл. — Но ссадину я всё-таки намажу.

Я решила больше не спорить, и, когда он подошёл, чуть откинула назад голову.

— У тебя волосы кудрявятся.

— Когда мокрые, — отозвалась я, не открывая глаз. — А потом под собственной тяжестью вытягиваются. Максимум волны остаются, хотя, после косы они вполне модные получаются.

— Модные, — ворчливо отозвался он. — Худшее, что случалось со мной во дворце — это мода.

Мужчина принялся поливать мои рояди тёплой водой из дополнительного кувшина, и ссадину защипало. Однако, я не подала виду, терпеливо ожидая, когда он обработает место удара специальным настоем.

Но Вэйл как всегда сделал по-своему. Сначала я почувствовала приятный запах цветов, а потом его сильные пальцы с мягкой силой зарылись в волосы.

— Ты…

— Тс, девочка. Я сказал, что помогу, а ты просто сиди смирно.

То, как он массировал мою голову, сводило с ума. Чтобы ненароком не светить на поверхности своим телом, я обхватила себя за плечи, закрывая грудь, но от расслабляющего массажа пальцы то и дело соскальзывали. Да и пены на голове было столько, что я не знала, как мы её будем смывать.

— Теперь тебе нужно наклониться назад.

— Вэйл, я не могу! — возмущение получилось не слишком-то убедительным. — Ну грудь же будет видно!

— А ты закрой её полотенцем.

Предложение было хорошим, но я всё равно покраснела. И, когда сделала, как он велел, почувствовала сильную ладонь у себя на затылке. Мужчина удобно поддерживал меня, второй рукой смывая неведомое мыло. Спохватившись, я принялась ему помогать, чувствуя, как от каждого движения рук натягивается мокрое полотенце. Фигура у меня была неплохая — среднего размера грудь, округлые бёдра, и достаточно тонкая талия. Однако была и одна особенность, которую демонстрировать Вэйлу не хотелось. Так называемое «прикосновение небес», а, проще говоря, отметина, оставшаяся после попадания молнии. Белая ветвь, что тянулась по внутренней стороне бедра. Мама говорила, что магическая молния ударила в меня, дремлющую на любимом пеньке. Я сама про это ничего не помнила, хотя всё произошло, когда мне исполнилось шесть лет.

— Чисто, — между тем сказал мужчина. — Смываю?

— Да, благодарю тебя.

Это было также приятно, как само мытьё, но потребовалось четыре кувшина, чтобы справиться с моей длиной.

— Теперь я намажу рану, и можешь заворачивать волосы, — сказал мужчина.

И, едва мы со всем этим закончили, как Вэйлан сказал:

— Голова не кружится? Хорошо. Тогда домывайся и приходи в спальню, нужно поспать перед отъездом.

— Спасибо. Я недолго.

Он вышел и плотно закрыл за собой дверь, а я наконец-то смогла опустить руки. Вода ещё не окончательно остыла, была приятно тёплой, и я значительно лучше себя чувствовала. Замотала волосы в полотенце, тщательно промыла все места на теле, и кое-как ополоснулась чистой водой. На крючке висел плотный полосатый халат не моего размера, но он был таким мило домашним, что у меня запершило в горле. Когда была маленькой, мама сшила мне подобный, и носила меня на руках, когда заворачивала после купания.

Я вышла из купальни, и сразу увидела Вэйлана, который сидел на кровати. Самым страшным было даже не то, что он молчаливо предлагал мне лечь с ним в одной постели, а то, что на мужчине кроме нижних штанов не было ничего. Мощное тело в светлой вязи шрамов казалось каменным, но в плечах и руках чувствовалось спокойное расслабление.

— Время три часа ночи, — сказал он. — Завтра выезжаем в восемь, успеешь выспаться.

— Вэйл, я не уверена… Вряд ли это правильно. Гэрд или нет, ты не должен спать рядом со мной! То есть это я должна вернуться в свою комнату, так как чувствую себя лучше… — Перехватила его взгляд и тяжело вздохнула. — Колдуны-прислужники, да. Тогда обещай, что не будешь меня касаться.

— Обещаю, — кивнул он. — Хотя я уже касался тебя в лесу.

— Тогда вокруг нас лежало полным-полно народу.

— Тоже верно.

Я отошла взять ночную сорочку — единственную, что у меня имелась. Она была достаточно плотной, и, переодевшись в ванной, я почувствовала себя уверенно, нацепив поверх халат. Оставалось подсушить волосы.

— Не против, если я немного посижу у огня? Ты можешь ложиться.

— Сиди, сколько угодно, но лучше всё-таки подольше поспать, — отозвался он.

Я тихонько зевнула, прикрывая рот.

— Мне просто нужно высушить голову.

Я взяла оставшийся гребешок, и, стараясь не думать о мужчине, распустила волосы. В любом случае предстояло их заплести, но пусть хотя бы будут влажными в косе, а не мокрыми и тяжёлыми.

Состояние было дремотным даже несмотря на то, что я каждый миг ощущала на себе взгляд Вэйлана. А когда в очередной раз пропустила сквозь пряди пальцы, и уже хотела начать помогать себе гребешком, почувствовала горячее прикосновение к затылку.

— Ты обещал!

— Но мы и не в постели, — отозвался он сзади. — Как тут удержаться, когда перед глазами мерцает этот пламенный водопад? Густые они у тебя.

— И твои тоже.

— Для мужчины это не так важно.

— Но женщинам ведь тоже приятно касаться мужских волос, — ляпнула его, и Вэйл развернул меня к себе вместе с табуретом.

— Так коснись, девочка.

Я знала, что нельзя этого делать, ибо к Вэйлу меня неостановимо влекло, но протянула руку всё равно. И когда запустила пальцы в его каштановые пряди, просто потеряла всякое чувство меры и стыда. Это было приятно и сладостно, к тому же от Вэйла уже не зверем пахло. Теперь это был чуть горький, как будто полынный, мужской запах, пьянящий и замечательный. А ведь я и так уже была им одурманена…

— Тебе нравится? — прошептала я, и он крепко сжал мою голову.

— Да. А тебе?

— Очень, — выдохнула я.

— Тогда коснись меня ещё.

Он взял одну мою руку, и положил себе на грудь. Я отдёрнула было пальцы: горячо! Но потом вернула ладонь к его сердцу, ощущая странное умиротворение.

— Что я делаю…

Вэйл медленно прижал меня к своему полуобнажённому телу и жадно поцеловал в губы. Показалось, будто в этот миг под веками зажглись тысячи звёзд, и я рухнула в этот сияющий поток, словно утонула…

Мы целовались у огня, и огонь был в нас. Ни страха, ни сожалений не осталось. Я как будто перестала быть собой, и обрела некое новое чувство, такое же важное для магии, как искренность. Губы Вэйлана всё ласкали мои, и дыхания наши сплетались всё глубже, и влага прикосновения тоже становилась пламенной. В какой-то миг его язык легко и беспрепятственно скользнул внутрь, и я ответила тем же, стремительно сходя с ума от этих ласк. Тело просило о большем, но подчиниться жаждам я не смела, да и Вэйл знал меру.

— Вот теперь доброй ночи, — негромко сказал он, отстраняясь.

— Доброй и тебе, — отозвалась я хрипло, ощущая отзвук его дыхания на губах.

Наскоро заплела косу, и легла лицом к мужчине. Вэйл протянул мне руку, я доверчиво сжала его пальцы, и смежила веки. Остаток ночи мне снилось мирное пламя в очаге неведомого дома.

— Считай, что это твоя плата за три года каторжного труда, — сказал Вэйлан. — Скольких несчастных ты похоронила?

— Их было тридцать восемь — птиц, в основном, — со вздохом отозвалась я. — Как представлю, что всё это заточённые в тела животных люди — и меня дрожь пробирает… Поначалу я думала, что и Луша превратится, но она всего лишь зверь. Хотя, — и я похлопала послушную кобылу по шее, — умнее некоторых людей порой.

— На что-то намекаешь? — сказал он, и я рассмеялась.

— Точно не на тебя. Но служил у Жэрха один работник… В городе говорили: родилось двое, но на второго мозгов не хватило. А у него как раз брат был. С лошадью и то проще было управиться, чем с ним.

— А, может, то был твой тайный поклонник? — сказал Вэйлан. — Некоторые мужчины рядом с женщиной теряются.

— В трактовке мужского поведения я не сильна. Вот мама людей как книги читала.

— Кстати о твоей матери, — тотчас отозвался волк. — Я так понимаю, она была сильной колдуньей?

— Целительницей в первую очередь, хотя людей лечила нечасто. В основном спасала старые деревья, лечила водоёмы от злых энергий, ну и лесных жителей защищала от не в меру жадных охотников. А ещё к ней приходили женщины, которые не могли зачать дитя. Мама говорила про них «спящие». Её магия не дремала никогда, и в полнолуние мне приходилось трудно.

— Возможно, в лесу она от кого-то скрывалась, — задумчиво сказал Вэйл. — Просто не хотела служить не тем людям.

— Я тоже об этом думала. У меня даже была мысль, что скрывается она именно из-за меня, но, учитывая, что в волшебстве я ей в подмётки не гожусь, это неверная идея.

— Да и стала бы она отдавать тебя Жэрху?

— Именно. Уж он-то ощутил бы мою силу, даже скрытую.

— Мог, — возразил мужчина, — но ждал подходящего момента, чтобы ей воспользоваться. И не успел.

Я посмотрела на кудряшки бутылочных берёз, что росли теперь по краю дороги.

— Каково жить в столице? Там ведь совсем не так, как здесь?

— Да, жизнь во дворце сильно отличается от той, к которой ты привыкла в чаще. Но, уверен, тебе многое понравится.

Мне очень хотелось, чтобы он оказался прав. Я ведь единственная из всех не возвращалась в Тодру, а ехала туда впервые. И покинуть лес, утратить прочную с ним связь было даже страшнее, чем не найти друзей.

Хотя, один надёжный друг-человек у меня всё-таки был. Смотрел хмуро, но нежно, следил за каждым моим шагом, и к чему это в будущем могло привести — я не знала. Пока что наши дни были один на другой похожи — полдня в пути — отдых — снова дорога — ночёвка в гостинице. И хотя Вэйл отпускал меня спать с Амарэс и Нуной, я знала, что он всего более хотел бы снова лечь рядом.

Та наша ночь вспоминалась теплом и покоем. Волк и правда не коснулся меня, только поправлял одеяло, и вообще стал вести себя сдержанее, хотя мы подолгу разговаривали в пути. Порой Вэйлан снова становился суровым немногословным волком, и вовсе переставал со мной общаться, но я уже не удивлялась этому. В такие моменты он думал о чём-то важном, и даже Бэддик не решался мужчину отвлекать.

Так произошло и на третьи сутки, когда мы миновали чернильно-синюю реку и должны были скоро въехать в небольшое поселение. Однако внезапно оказались перед настоящим затором из карет и всадников, а через несколько минут уже знали, что впереди появилась плотная магическая стена.

— И снова ночёвка в лесу? — почти простонала Сина. — Ох, духи моря, как же не хочется на земле спать!

Лэгги склонился и что-то сказал ей на ухо, после девушка весело хмыкнула и заметно успокоилась. Бэддик подъехал к Вэйлану, к ним присоединились и остальные мужчины. Они стали смотреть карту, а я спешилась и решила поближе посмотреть стену из магии.

— Осторожней, госпожа! — предупредил меня мужчина в дорогой одежде. — Взаимодействие с волшебством может быть опасно.

Он обращался ко мне почтительно, и я задумалась, только ли в одежде дело? Прежний мой плащ был убран в котомку, а новый, подаренный волком, отличался хорошим качеством. Бедные в таких одеждах не ходили, хотя, лошадь-то у меня была вполне обычная…

Я поблагодарила незнакомца, заверив, что не стану совать в густую пелену руку. И едва мужчина захотел продолжить разговор, спрашивая, куда я еду совсем одна, как ко мне подошёл Вэйл. Как-то сразу стало понятно, что он не в настроении — небрежно кивнул моему собеседнику, аккуратно взял меня под локоть и увлёк за собой.

— Что, в лес?

— Именно.

— Я не знаю этих мест.

— А тебе и не нужно, положись на меня.

Я кивнула. Стала бы возражать — и, уверена, он бы рассердился. Вэйл взял меня за пояс, закидывая на лошадь, и приказал:

— Не отставай.

— Ладно.

Определённо, ему не нравилось, когда рядом со мной возникали сколь-нибудь приятные мужчины, тем более на дорогих каретах, но против собственничества Вэйла я ничего не имела. Мы выбрали тропу, которой, судя по всему, нечасто пользовались, и двинулись друг за другом длинной цепочкой. Ребята, которые уехали на пассажирской карете, явно успели проскочить к поселению до того, как магия уплотнится. Что до меня, я была счастлива снова оказаться в чаще, тем более что здесь хватало прекрасного.

Родной для меня лес был старым и говорливым. Густые зелёные оттенки, крупные тёмные ягоды ежевики и малины, тропы, в которых было легко заплутать, а ещё одежды из лишайников на деревьях. Здесь же чаща изменилась удивительно, превращаясь в бирюзово-розово-синюю драгоценность. Множество мерцающих соцветий, и светящиеся грибы, и деревья раскидистые, с узорчатыми ветвями. А ещё здесь было полным-полно ручьёв и водопадов, правда, таких же небольших, как в моей родной чащобе.

Глядя на этот драгоценный, одетый в магию лес, мне вспоминалось нежное зеленовато-голубое свечение, что обитало возле нашего с мамой домика. И хотя по внешнему виду магия в разных частях великой чащобы отличалась, по силе она была примерно одинакова. Те же стены могли возникать в северной и южной её части, и сквозь них было сложно пробиться даже королевским магам. Я попробовала было поговорить об этом с Вэйланом, но мужчина что-то недовольно пробурчал, и пришлось мне умолкнуть. Амарэс и Нуна ехали впереди, не кричать же им? К тому же созерцание красоты вскоре заняло мои чувства и отвлекло от мыслей.

Я просто глядела и наслаждалась, слушала и училась понимать. Этот лес пел иначе, и по-другому пах. Здесь росли растения, о которых я только читала, но всегда хотела увидеть вживую. К тому же сама тропа была удобной для верховых, и Луше удавалось по пути прихватить то цветок, то травинку.

Спустя некоторое время мы выехали на обширную поляну, где неожиданно обнаружилось крошечное поселение. Как вскоре выяснилось, жили там отверженные маги — те волшебники, которые по какой-то причине утратили колдовство или были изгнаны из общин. На нас они не обращали внимания, ведь тропа проходила в отдалении от домиков. Только Глава перебросился с Бэддиком парой слов — и махнул рукой. Взгляд его был равнодушным.

Я ехала последней, и уже почти миновала розовый от цветов холм, как вдруг прямо из высоких трав возникла старушка.

— А, лисица из северного поселения! — сказала она. — Придержи коня, у меня есть для тебя послание.

Я так удивилась, что и правда Лушу остановила, а женщина погрозила мне пальцем:

— Он всё о тебе ведает. Сколько ни беги — оступишься, упадёшь, и он тотчас схватит.

Я сглотнула.

— Откуда вы знаете?

— Мысли, как и магия, витают в пространстве. Я лишь принимаю их.

— И можете читать?

— Не в прямом контакте, — отозвалась она и жутковато рассмеялась. — Не опасайся, что выведаю твои стыдные желания сейчас. Мой тебе совет: спрячься так, чтобы сам демон ночи не нашёл!

Мне захотелось тотчас пустить лошадь прочь, но женщина вдруг глубоко вздохнула, и глаза её сделались усталыми.

— Многие принимают в своей жизни важные решения — роковые или приносящие счастье в их судьбы. Тебе придётся нелегко, потому что таких решений будет три. И последнее окажет самое сильное влияние на твой путь, ведь оно либо возвысит тебя, либо уничтожит. И не только тебя, но и человека, который будет идти рядом.

И снова она взмахнула сухой морщинистой рукой, а затем отступила назад и словно растворилась в траве.

— Луша, вперёд! — пробормотала я, но, даже догнав остальных, нисколько не успокоилась.

Какие у меня были варианты? Выйти замуж на могущественного колдуна? Или самой обрести великую силу и вступить с Жэрхом в поединок? А если никто, даже Вэйл, не захочет защищать меня? Хотя, он ведь сказал, что будет моим гэрдом…

Красота яркого леса поблекла. Я всё оглядывалась по сторонам, думая о том, как и когда может напасть Жэрх. Самое страшное, что он точно не станет убивать меня сразу. Определённо, смерть мне была уготована долгая и мучительная. Подумав об этом, я поплотнее запахнула плащ, и до самой стоянки не проронила ни слова.

— То ли свет так падает, то ли ты чересчур бледная.

— К тебе вернулось хорошее настроение?

— Вроде того, — хмуро усмехнулся он. — Пройдёмся?

Я покосилась на меч, что висел у него за спиной, и кивнула. Вэйл избрал самую неприметную тропу, и, хотя она была узка, умудрялся идти рядом со мной, ловко нагибаясь под розовыми мерцающими соцветиями.

— Итак, что тебя беспокоит, волнушка?

— Не считая твоей переменчивости — только Жэрх. Ну и ещё мамино исчезновение. А тебя?

— Ровным счётом ничего. Я знаю, что не дам ни одному колдуну доставить тебя Жэрху.

— Что же, вечно будешь моим гэрдом?

— А ты против?

Он с улыбкой подхватил с земли неприметный гриб с синим кольцом на ножке, и я ахнула.

— Ты что, сошёл с ума?! А ну немедленно брось!

— А в чём дело? — с наигранной беспечностью отозвался Вэйлан.

— Это же фросская поганка! Её даже трогать нельзя!

— Мне помыть руки? — усмехнулся мужчина, не спеша избавляться от гриба. — Или, может, целиком ополоснуться?

— Лизнёшь палец — и тебе конец. Однажды нам с мамой принесли ребёнка, который так сделал, и мы чудом смогли его спасти.

Вэйл выбросил гриб в кусты и посмотрел на меня внимательно.

— К вам приносили детей?

— Иногда, когда маги в поселении не могли справиться. Мама пыталась спасти даже тех, кто уже был при смерти. Её магия… она была велика, а порой затухала.

— Хм, — отозвался он, наклоняясь к ручью и ополаскивая руки. — Так достаточно?

— Лучше намыль травкой. Да, этой. Я постоянно ей пользовалась, когда по лесу бродила.

Вэйлан сорвал несколько стебельков и потёр их меж ладоней, чтобы появилась пена.

— Удивительно, как никто не обидел тебя, Тэа.

— Я носила материн амулет. Когда охотники видели его — тотчас прочь уходили. Они знали, что лучше не злить хозяйку зелёной хижины.

— И всё-таки, почему она отдала тебя Жэрху? Знала ведь, что он за человек, не могла не чувствовать.

— Я и сама до сих пор не понимаю, почему попала именно к нему. Может, никто другой брать не захотел? Выраженной магии у меня нет.

— Да, — отозвался Вэйл задумчиво. Отряхнул капли с рук и улыбнулся: — Всё, чисто.

— Не стоит шутить с грибами, — улыбнулась в ответ я. — Попался нам как-то в суп один любопытный экземпляр… Уж не знаю, как мама не доглядела, но после ужина мы всю ночь по потолку ходили и чирикали соловьями.

Мужчина рассмеялся.

— Во дворце из подобных грибов делаю напиток грёз, и никто бы не удивился вашему поведению.

— Это опасно!

— Знаю. Но, чем ближе к власти, тем больше соблазнов.

— А что король?

— Вряд ли я могу говорить тебе о его пристрастиях, — лукаво отозвался волк. — Как воина, меня связывает клятва.

— Понимаю. — Огляделась и спохватилась: — А куда мы идём?

— Куда тропа приведёт.

Он подал мне руку, и я крепко сжала тёплые мужские пальцы. Тропа петляла меж словно на дрожжах выросших холмиков, а потом уходила наверх, прямо под свисающие ветки розового дерева. Мы поднялись по узкой лесенке, усыпанной лепестками, и оказались в дивном шатре, чьи стены танцевали с ветром.

— Похоже на пристанище древесного духа, — сказала я. — Красиво. У нас такие под ивами делали.

— И всё же этой красоты недостаточно, чтобы ты чувствовала себя хорошо, — сказал волк. — Я же вижу, Тэа.

С ним я могла поделиться тревогами, тем более что мы были наедине.

— Я сомневаюсь, что когда-нибудь смогу жить спокойно, Вэйл. Я встретила женщину… — И рассказала ему о старушке, которая собирала мысли. — Жэрх ведь и правда меня найдёт. Я чувствую это. Возможно, не сейчас, но…

Мужчина вдруг принялся расстёгивать свой сюртук, а затем и рубашку.

— Ты что? — смутилась я.

— Дай руку, волнушка.

— Но…

— Дай, прошу тебя.

Кажется, это был первый раз, когда он действительно просил, и я протянула ладонь.

— Богиня милосердная! — вырвалось у меня, когда волк вытащил кинжал и чиркнул им по груди. — Что ты?..

Вэйл молча положил на кровавую царапину мою ладонь и накрыл своей рукой.

— Клянусь, что всегда буду твоим защитником, Тэа, если только король не призовёт меня на службу.

Розовая древесная магия смешалась с его лазурной силой, породив дрожащее кольцо кругом нас.

— Ты мне веришь? — спросил мужчина, и я отозвалась негромко:

— Верю.

Не давая убрать руку, он поймал меня за затылок и склонился, мягко целуя в губы. В первый миг я ещё слышал шёпот ручьёв и шелест листьев, но потом поцелуй сделался жарким, и всё забылось, кроме близкого стука его сердца.

— Нужно перевязать… — прошептала я, на мгновение получив свободу, но Вэйл поцеловал меня снова.

Его губы были нежными и настойчивыми, а тёплое дыхание пленяло. Он так бережно учил меня прикосновениям, что даже смущения уже не осталось, хотя чувствовать его вкус было по-прежнему волнительно до боли.

— Вэйл, — выдохнула я, когда мужчина сразу после поцелуя в губы коснулся моей шеи. — Больно?

Но когда я склонилась к его ране, крови уже не было: магия запекла глубокую царапину.

— Теперь тебе спокойней? — серьёзно спросил он.

— Теперь я тревожусь за тебя!

— Я воин, Тэа. В разных переделках бывал, и эта царапина не болезненней, чем комариный укус. А вот ответственность важна, потому что я хочу для тебя мирной жизни.

— И много у тебя таких шрамов? — прошептала я. — Когда служил брату короля, ты тоже приносил подобную клятву?

— Нет. Полученный тогда шрам трудно увидеть.

Глаза его мгновенно изменились, словно уголь и ветер смешались, возрождая синее пламя. Я не успела удивиться, как они снова стали серыми и спокойными, и Вэйл застегнул одежду.

— Нужно вернуться в лагерь и перекусить. Наверняка Лэгги уже нашёл место, где можно миновать стену, так что через пару дней будем в столице.

— Ты рад вернуться? — спросила я, и Вэйл как будто напрягся.

— Я должен вернуться, — сказал он, выделяя голосом второеслово. — Да и тебе там будет лучше. В столице садов хватает.

Мне хотелось ему верить. Благодаря Лэгги, залезшему на высоченное дерево, мы узнали, что магическое облако достаточно большое и плотное, и пришлось ехать дальше лесом без передышек.

— Здесь неподалёку должны быть останки замка фей, — сказал Вэйлан. — Там и заночуем.

— Да, хорошее место, — кивнул Бэддик. — Хотя года три назад меня там атаковали карбудлы.

Он говорил о настырных мелких зверьках вроде белок, только стайных и весьма опасных, если раздразнить. Убить они вряд ли могли, но, бывало, раздирали одежду в клочья и уродовали лицо.

— Они не любят туманковую пыльцу, — негромко сказала я. — Если сыпануть прямо в стаю — тотчас разбегутся. Правда, у меня её сейчас совсем мало…

— А я слышал, что им не нравится вода, — улыбнулся Лэгги. — Может, просто швырять этих белок в ближайший водоём?

— Тоже вариант, — ответила я. — Но они, несмотря на то, что воду не любят, неплохо плавают, и могут снова напасть. Куда проще их угостить — например, орехами. Тогда и нападения никакого не будет.

Бэддик отозвался сварливым покашливанием, и мы продолжили путь — ночь была светла, и заблудиться нам не грозило. Ребята обсуждали теперь не только белок, но и всех окрестных зверей, а я смотрела на Вэйла. Сейчас он был больше, чем когда-либо, похож на волка — такой сдержанный и опасный, бдящий даже в таком красивом месте, как этот дышащий магией лес. Теперь я чувствовала между нами не просто интерес, но и ту нить, что протянулась благодаря клятве. Мама говорила, что, чем ближе в столице, тем больше правил. Лесные жители по-другому одевались, разговаривали и колдовали. Там, на берегу розового залива, всё делалось иначе, и подобные кровные клятвы были запрещены.

Однако, что-то подсказывало мне, что Вэйлану разрешено почти всё. Остальные как будто побаивались его, исключая разве что неугомонного Лэгги и Бэддика. Но Бэддик был ему другом, а Лэгги просто многого, как и я, не знал. И уж наверняка человек, который был приближен к королю, хранил множество тайн, способных шокировать.

Я не задавала вопросов о его семье и службе, хотя жаждала узнать о Вэйле всё. Возможно, проводи мы наедине больше времени — он бы захотел рассказать сам?

— А вон и Энга, — сказала Амарэс. — Красивая, как и прежде.

В своей задумчивости я упустила тот момент, когда мы выехали на открытое место, где в сплетении ручьёв, средь густой травы и цветов стоял прежде величественный дворец. Белокаменный, с острыми башнями и резьбой на камнях, он был и теперь, после своей гибели, полон магии.

— Здесь жили феи? — спросила я Вэйла.

— Так говорят, но это неправда. Здесь обитали люди, которым не повезло столкнуться с чистой магией леса. Это было больше двухсот лет назад.

— В тот год, когда лес болел волшебством, — сказала я, и волк кивнул.

— Ты знаешь историю.

— У мамы были некоторые книги.

Мы подъехали к галерее с по-прежнему крепко стоящими колоннами, где и оставили лошадей. Вэйл сам снял меня с Луши, и задержал в своих руках дольше, чем позволяли приличия, но мне уже было плевать на этикет.

Здание в восточной его части сохранилось отлично, и мы поднялись на самую верхотуру.

— Прошу сюда, — Вэйл сделал широкий жест рукой. — Ваши покои, принцесса.

— Благодарю, — с улыбкой ответила я.

Было приятно до мурашек слышать все прозвища, что он мне давал. В просторной комнате оказалась настоящая оранжерея, но благодаря цветам буговника мошкара и комары нам не грозили.

Вэйл расстелил свой плащ на мраморной лавке, поросшей мхом толщиной в ладонь, и бросил сумку неподалёку.

— Это будет ваше ложе, госпожа.

Я вновь я не сдержала улыбки.

— Ты хотел сказать наше?

— Если пожелаешь, чтобы я лёг рядом.

— Да, мне бы этого хотелось.

— Хорошо, — отозвался он, вглядываясь в моё лицо. — Но пока что — поздний ужин.

Я села на удобную постель, и Вэйл устроился поблизости. Мы перекусили, ни о чём не болтая вслух, но разговаривая глазами, что смущало меня куда больше, чем близкое мужское тепло. Потом мы сходили умыться к текущему во внутреннем саду родничку, и некоторое время стояли на балконе, наблюдая мерцающую ночь.

— И розовое, и сиреневое, и синее… А там ещё и бирюзовое! Всё мерцает, и звёзды падают. Здесь чудесно, и не удивительно, что замок «отдали» феям.

— Может, когда-то они и жили неподалёку, — отозвался Вэйл. — Но я видел только голубых единорогов.

— А горных грифонов?

Он кивнул.

— И радужных орлов, и пламенных пегасов?

— Нет, — отозвался он хмуро, хотя глаза улыбались. — Пойдём спать? Завтра, если повезёт, уже будем в столице.

— Да, идём. — Я почувствовала его руку на своей талии, и задержала дыхание. — М… Мне ещё нужно сбегать вниз…

— Конечно, — отозвался Вэйл. — Я буду ждать.

Когда я вернулась после всех дел, мужчина уже сидел на «постели» в одной рубашке.

— К стенке или с краю? — спросил он.

— Как тебе будет удобно, — отозвалась я, отчаянно пытаясь не покраснеть.

Вэйл поймал меня за руку и увлёк за собой на ложе.

— Ничего стыдного, моя госпожа. Я только согрею.

Он обнял меня мягко, но так, чтобы не могла отстраниться. Впервые я лежала на груди у мужчины, и чувствовала близкий запах его кожи. Теперь это была уже не полынь, а густая сладость ягодного напитка, сдобренная нежной кислинкой.

— Вряд ли я смогу так заснуть, Вэйл.

— Постарайся, — сказал он, невинно, но возбуждающе поглаживая меня по плечу.

Его пальцы как будто магию по коже пускали, и хотелось прижаться к мужчине плотнее, почувствовать такую близкую, но недосягаемую силу. Вместо этого я сдерживала взволнованное дыхание, изображала спокойствие, хотя сама изнывала от стыдного желания, средоточие которого было внизу живота.

Вот рука Вэйла скользнула к моей спине, мягко прошла по гладкой ткани, и он спросил:

— Без корсета?

— Лесные его не носят, хотя я знаю, что в больших городах это — часть модной культуры.

— Без брони и в плену, — сказал он, продолжая гладить мою спину. — Юная колдунья, приручившая зверя, но ему же попавшаяся.

— Разве я тебя приручила? — Голос слегка дрожал. — Ты для меня всё ещё опасен — в любой момент укусить можешь…

— Хотел бы я быть с тобой диким, девочка, — хрипло отозвался он, и у меня дыхание онемело. — Но нельзя. — Он обнял меня крепче, укрывая сверху своим сюртуком. — Сейчас мы можем позволить себе только нежность.

— А потом?

— Для нас обоих всё изменится. — Вэйл вздохнул и поцеловал меня в лоб. — Доброй ночи.

Он не хотел вопросов, не был готов на них отвечать.

— Доброй, — отозвалась я, но до последнего мига старалась запомнить его таким: ласковым и настойчивым.

Рыжая копна досталась мне от мамы, также как нос и губы. А вот глаза, брови и лоб точно были папины, пусть я его никогда и не видела. Так вот, столь яркие волосы даже у лесных жителей встречались не так уж часто. Гораздо больше было тех, кого природа наделила каштановыми и тёмно-золотистыми кудрями. А вот светлое золото считалось королевским оттенком, как, впрочем, и иссиня-чёрные кудри.

Скрывать под капюшоном косу было глупо, ведь стоял жаркий день, но на меня если и поглядывали, то лишь украдкой. Просто Вэйл ехал рядом, и люди явно узнавали его, даже кланялись порой. Внимания перепадало и остальным, что меня только радовало. Правда, когда увидела вдалеке дворец, ладони сразу вспотели. Было что-то такое в этом величественном светло-голубом здании, что мне захотелось сбежать, поджав хвост.

Мы вскоре спешились, и Вэйл тотчас подошёл ко мне. Здесь женщины держали мужчин под руку, и волк предложил мне взяться так же.

— Растерялась? — негромко сказал он. — Не робей, девочка, я ведь с тобой.

— Я уже вижу, что здесь всё иначе.

— Да. Чтобы позвать даму куда-то, нужно высылать приглашение, — отозвался он.

Я крепче сжала его руку.

— Неужели нельзя просто подойти и предложить пройтись?

— Мне можно, но жди писем от других настойчивых кавалеров.

— Вэйл, вы во дворец? — обернулся Бэддик.

— Немного позже.

Бэддик кивнул, а Нуна помахала мне. Когда они исчезли за поворотом, я спросила:

— Куда мы сейчас?

— Я покажу тебе своё любимое место на окраине. Называют его «синей тропой». Обычно там немного народу, потому что дамы боятся испортить туфли.

Он весело сощурился, и мне стало щекотно. Я вспомнила, как Вэйлан смотрел на мои ноги тогда при купании. То есть нет, не смотрел, но видел их совершенно точно. А если и ту белую ветвь разглядел?..

Город был построен из искристого серого камня и светлой древесины. Широкие улицы сужались вдалеке, и почти у каждого дома был свой небольшой сад, где росло полным-полно всякой полезной всячины. Здесь было много клумб и цветущих кустов, даже на крышах виднелись посадки, и ни один балкон не был обделён горшками с карликовыми деревцами. Всё это объяснялось не только любовью к растительности, но и тем, что творения природы накапливали магию гораздо быстрее, нежели созданные человеком предметы. И дома, и вещи тоже были пропитаны волшебством, и в каждом из них со временем появлялась тихая жизнь, но деревья и растения превосходили их по энергиям во много раз.

Спустя полчаса мы свернули на тихую улицу, которая шла параллельно воде, и я увидела вдалеке прекраснейшие цветущие деревья, росшие по двум сторонам от дороги. Аллея действительно была синей потому, что здесь всё цвело именно такими цветами. До чего же хороши были эти гиганты с золотистыми стволами и обширными кронами, где под крупными соцветиями было не разглядеть листьев! Синие кудри лиан, жаркое лазурное небо над нами, и эти величественные деревья — словно несбыточный сон, которого можно коснуться лишь на время. А ещё часть дороги была залита водой, и кое-где возвышались специально положенные высокие камни. Косые белые лучи становились мягче благодаря густым кронам, шикарная зелёная растительность — не магически-изумрудная, а хризолитовая, сочная — устлала землю.

— «Грёза ветров», — сказала я, и Вэйл кивнул.

— Да, там тоже было синее дерево. В юности мне нравилась эта баллада, хотя она грустная.

Мы двинулись вперёд, и я всё задирала голову, глядя, как синь перекликается с золотом. Лошади послушно топали вслед за нами, а Вэйл едва ощутимо поглаживал мои пальцы, лежащие на его локте.

— Залив такой красивый! А к самой воде здесь можно пройти?

— Чуть дальше будет мост, и после него спуск. Ты никогда не бывала у большой воды?

— Нет, но мне здесь всё кажется знакомым. Наверное, потому, что море часто мне снилось.

— А что снится теперь?

Я вдруг поняла, что не рассказывала ему подробности своих кошмаров. И делать это сейчас, в таком красивом месте, не очень-то хотелось. Но Вэйлан смотрел пристально, надеясь на скорый ответ, и пришлось мне сказать:

— Пропавшая мама и Жэрх, угрожающий расправой.

Вэйл остановился и повернул меня к себе, взяв за плечо.

— Повторяющееся сновидение опасно. Если ты не научишься сопротивляться в стране грёз, и Жэрх внушит тебе беспомощность — можешь утратить даже магию сердца.

— Я понимаю.

— Мы должны с этим поработать.

— Да, конечно. — Не удержалась и добавила: — Но когда ты рядом, я нормально сплю…

Он чуть нахмурился.

— Когда король узнает, что я вернулся — возникнут неотложные дела, которые не получится игнорировать. Я не смогу всё время быть рядом, Тэа, но во дворце ты в любом случае будешь в безопасности.

— Я не могу постоянно жить там.

— Можешь и будешь, я договорюсь, — сказал он. — А теперь поговорим о том, как тебе справиться с кошмарами.

Его самоуверенность нисколько меня не раздражала, хотя было непривычно на кого-то полагаться. Мы двинулись дальше, и, когда я поведала все подробности снов, сразу стало легче.

— Я не стану перекладывать на тебя ответственность, Вэйл, но рада, что ты можешь дать дельный совет.

— Одними советами проблему не решить. Я могу позаниматься с тобой магией.

— Да, так будет правильно.

Мы добрались до места, где дорога уходила под воду, и хотя я была готова скакать по камням, мужчина сказал:

— Ну-ка, волнушка, иди ко мне на руки. Не хочу, чтобы ты поскользнулась и упала.

Я радостно шагнула к нему, и, когда Вэйл подхватил меня, прижимая к себе бережно и волнующе, поняла, что люблю. Вот так просто возникло сперва слово, а потом дрожащее испуганное чувство. Волк ни разу даже не намекнул мне на сердечную близость. Он был силён и нежен, заботлив и терпелив, а ещё упрям и своеволен, и, как приближённый короля, мог позволить себе любовницу… Но ведь я хотела быть женой!

Щёки залил румянец. Спросить прямо духу не хватило, и я решила просто наслаждаться, пока ещё есть такая возможность. Эту не внезапную любовь предстояло тщательно скрывать от окружающих, ведь что-то подсказывало мне, что Вэйлану весьма непросто быть приближённым короля.

Он нёс меня до самого моста, ничего не говоря. Я чувствовала его движения, силу и ловкость, когда Вэйл, подобно волку, прыгал с камня на камень, и доверяла мужчине, как никому другому. Нет, он не поскользнётся и не упадёт. Он привык справляться со всем, быть надёжным, хотя сам, кажется, не слишком людям доверял.

— Вот и вся синь, — сказал он, когда поставил меня на мосту.

— Спасибо, что показал мне это место. Я была бы рада каждый день гулять здесь.

— От дворца не слишком далеко, — отозвался он. — Но ты в любом случае старайся звать с собой кого-то. Та же Нуна, думаю, будет рада.

— Или ты? — осторожно спросила я, и он, слава богине, кивнул.

— Господин Макдэар! — донеслось откуда-то звонкое. — Господин!..

К нам спешил юноша в красивой бархатной тунике оранжевого цвета, подпоясанной золотистым кушаком.

— Дворцовый слуга, — негромко пояснил мне Вэйлан. — Слушаю тебя.

— Господин, — поклонился парень. — Госпожа… Мне велено доложить, что король желает видеть вас. Ваши попутчики уже отправились в его кабинет.

— Понял. Будь добр, отведи этих лошадей в восточную конюшню, и сообщи на перекладную, что гнедой у нас.

— Хорошо, господин, — поклонился юноша и забрал Лушу и прокатного коня Вэйла.

— Они будут в порядке? — не удержалась я.

— Конечно. Об обоих станут заботиться трепетно и умело.

— А переодеться? — спросила я, когда слуга скрылся за поворотом.

— Не нужно, ты прекрасно выглядишь. Разве что… — Он поправил локон, выбившийся у меня из косы, и от нежного прикосновения пальцев к щеке я ощутила болезненную внутреннюю дрожь. — Не стоит так переживать, король нетребователен к тем, кого плохо знает.

— Значит ли это, что для тебя у него не найдётся доброго слова?

— Уверен, он будет мне рад, — отозвался Вэйл с какой-то особой интонацией. — Но вот прогуляться на пляж уже не получится.

— Ничего, в другой раз.

Я знала о короле Тэрране только самое основное: молод, не женат, умён и жёсток с теми, у кого иная точка зрения на управление страной. Говорили, что он красив, и знает толк в магии, а ещё у него было три брата. Правда, один из средних некоторое время назад погиб, а, значит, теперь Тэрран был главой Прибрежного замка.

Пока шли, я попросила Вэйла рассказать мне больше о королевском семействе и правилах дворцовой жизни, не сомневаясь, что он знает абсолютно всё.

— Значит, ещё и сестра была, — кивнула я. — Понимаю, неприлично знать так мало о королевском семействе, но в лесу на подобные темы не принято разговаривать.

— Потому что лесным что один король, что другой — без разницы, ведь всё решает магия, — отозвался Вэйл. — И любой правитель знает, что в какой-то момент может с ней не справиться. Что касается этикета, я найду того, кто научит тебя основам.

И дальше напрашиваться на его внимание было грубо, поэтому я просто слушала и запоминала. А когда мы дошагали до основания крутой лестницы, спохватилась:

— Белая птичка и мои вещи!

— Всё в порядке, никто их не тронет. Нападать на королевского слугу себе дороже. Давай руку.

Он вёл меня в замок окольными путями, и было понятно, что Вэйл отлично ориентируется в столице. Я чувствовала себя уверенно, но, стоило оказаться у высоченной белой стены, где имелась небольшая дверца, как от страха свело живот.

— Всё хорошо, волнушка, — тихо сказал Вэйлан, склоняясь к моему уху, однако что-то подсказывало мне, что вскоре и его, и моя жизнь круто изменится.

— Господин Макдэар, — поклонился слуга, когда мы, наконец, остановились у белых дверей с позолоченными резными узорами. — Госпожа.

Вэйл кивнул, и слуга распахнул перед нами дверь, пропуская в неожиданно тёмный, но уютный кабинет. Книг и свитков здесь было всего два стеллажа, и плотные синие шторы были задёрнуты. Мебель из тёмного дерева казалась удобной, но вот громадный стол из золотистого камня внушал жуткое чувство. Возможно, такое ощущение создавалось из-за его формы — мастера выполнили основание в виде глубинного шипастого монстра.

Король стоял возле окна, облачённый в тёмно-синий костюм из ткани с мягким отливом. Он повернулся, когда Вэйл двинулся к нему, и я увидела, что у мужчины, помимо того, что чёрные, слегка вьющиеся волосы, ещё и чёрные глаза. Хотя нет, они были синими, с золотыми искрами, но такими же таинственными и пугающими, как морская бездна. К тому же он был высок и статен, что только добавляло мужчине неприступности.

— Вэйлан, — сказал он и, шагнув, крепко взял волка за плечо. — Ты жив.

— И даже почти цел, — склонил голову волк, и добавил с секундной задержкой: — Ваше Величество.

— Полагаю, при твоей спасительнице мы можем обойтись без формальностей? — улыбнулся король. — Представишь нас?

— Конечно. Прекрасная госпожа Тэа Майфер, это Его Величество король Унды Тэрран Ойич Гром, Седьмой маг Синего круга, также рекомый…

Правитель так неожиданно рассмеялся, что я вздрогнула.

— Узнаю тебя, Вэйл, — сказал он и протянул мне руку. — Колдунья из чащи, рад знакомству.

Его губы едва тронули мою кисть, но почему-то этот обычный вежливый жест заставил напрячься.

— И я, Ваше Величество.

Он жестом пригласил нас к круглому столу, стоящему у окна. Он был накрыт как раз на троих, и на серебряных блюдах я увидела множество незнакомых фруктов. Вэйл сам отодвинул мне кресло, и ещё проследил, чтобы я удобно устроилась, а король сел напротив.

— Угощайтесь, — обратился он ко мне.

— Я прошу прощения, Ваше Величество… Не то, чтобы мне не хочется…

Вэйл сразу понял причину моей нерешительности, и сам подал розовую дольку. И пока я пыталась как можно красивей её съесть, король обратился к волку:

— Итак, Жэрх, тёмный маг чащи. Чем ты ему насолил, позволь узнать?

— Некто донёс ему о моих особенностях, — ответил Вэйл, и король ощутимо напрягся. — И он, полагаю, хотел понять, правдивы ли слухи.

— Удалось? — приподнял брови Тэрран.

— В человеческом обличии я не сказал ему ни слова, — очень спокойно ответил Вэйлан, ни на мгновение не отводя взгляда.

— Не сомневаюсь, — отозвался король и посмотрел на меня. — А вы, значит, та самая спасительница. Какой магией владеете?

— Ничего особенного не умею, — ответила я, стараясь выдержать его взгляд. — Неплохо варю зелья, знаю язык лесных духов, умею находить нужные магические тропы…

— А как к Жэрху попали?

Я стала рассказывать, чувствуя, как от волнения тихонько урчит живот. Делиться подробностями о маме и её делах не хотелось, поэтому я больше говорила именно о себе.

— Значит, ваша мать была целительницей чащи, — отозвался он задумчиво.

— Да. В южной части леса их живёт несколько человек. У неё также было две подруги, к которым мы иногда ходили.

— Ясно, — кивнул король. — И одновременно странно, что она именно к Жэрху вас отправила.

— Время во всём разобраться у нас будет, — подал голос Вэйл. — С вашего позволения, я представлю Тэа своей двоюродной тёте.

— Хорошая идея, — кивнул король. — Я уже приказал приготовить для вас покои, Тэа, и Клара поможет узнать всё о жизни во дворце. Задавайте ей любые вопросы — она из тех, кто обожает отвечать.

— Благодарю вас, — отозвалась я, и он щёлкнул пальцами, отчего на ладони загорелось жёлтое пламя.

Через пару мгновений в кабинет вошёл слуга, и Тэрран сказал:

— Проводите госпожу Майфер в её покои, и позаботьтесь, чтобы она ни в чём не нуждалась. Вэйлан, тебя я попрошу остаться.

Волк кивнул, но прежде дошагал со мной до двери.

— Не беспокойся, — сказал он, склоняясь к моему лицу. — Здесь ты в полной безопасности.

— А ты? — не выдержала я, но мужчина только усмехнулся.

— Иди, девочка. Наслаждайся покоем и прелестями дворцовой жизни. Увидимся потом.

Наверное, у меня был безумный и испуганный взгляд, потому что Вэйл вдруг склонился и коснулся губами моей щеки.

— Я по-прежнему твой гэрд, волнушка. Ну же, иди! Нам многое нужно обсудить с Тэрраном.

— До встречи!

Дверь за ним закрылась, и слуга вежливо мне улыбнулся.

— Хотите, я расскажу о дворце, госпожа?

— Да, прошу вас.

Пока шли по светлому коридору, а потом по крытой галерее, с которой было видно залив, я многое узнала, но немногое запомнила. Было по-прежнему волнительно, а без Вэйлана ещё и пусто. Однако, всё время жаться к нему в надежде на ласку я не могла. В конце концов, он не был ни моим женихом, ни тем более мужем.

— Вы не заблудитесь, если будете помнить о форме дворца: в основе лист королевского ясеня. Обратите внимание, что ярусы располагаются параллельно друг другу на разном уровне. Мы сейчас на самом верху, не считая башен.

— Поняла. А что магия? Она здесь безмолвная?

— В некоторых частях дворца — звучная. Здесь не принято прерывать её песен. Сейчас минуем гостиную, и за недлинной галереей будут ваши покои.

Где нас уже ждали не только две служанки, но и среднего роста женщина с аккуратно уложенными каштановыми волосами. На ней было богато расшитое вишнёвое платье, достаточно короткое, чтобы было видно туфли и даже щиколотки.

— Тэа Майфер? — спросила она строго, и, когда я кивнула, неожиданно расплылась в улыбке. — Как я рада, действительно очень рада встрече с вами! Прошу, сюда! — Она шикнула на служанку, которая попыталась было что-то у меня спросить, и продолжила взволнованно: — Я так переживала за Вэйлана, он ведь мой единственный племянник! Меня зовут Клара Лози, но вы зовите просто по имени, дорогая.

— Рада знакомству Клара, — отозвалась я. — Тогда и вы зовите меня Тэа.

— Конечно, конечно, замечательно! — сказала женщина. — Проходите. Хотите отдохнуть и разобрать вещи?

Я огляделась: комната была громадной, светлой и с непривычно высоким потолком. Обои на стенах с золотисто-розовыми вензелями, мебель с пудровой обивкой, и шторы тяжёлые, с вышитыми тонкими веточками.

— Гостиная, — сказала Клара. — Спальня и купальня там. А это что?

— Моя сумка.

Я подошла и вытащила клетку с птицей, чем несказанно женщину удивила.

— Певчая? — только и спросила она.

— Вряд ли, — отозвалась я, поспешно доставая зерно и наливая птахе воду. — Если это возможно, мне бы хотелось, чтобы клетку осмотрел кто-то из дворцовых магов.

— Конечно, — сказала Клара и сделала знак безмолвным служанкам. — Поторопитесь, здесь птичке плохо! Ну, — быстро повернулась ко мне она, — что вы наденете на ужин?

— Прошу прощения, но у меня вряд ли найдётся подходящий наряд, — с улыбкой сказала я, уже понимая, что Клару можно не бояться.

— Нет платьев? — всплеснула руками Клара. — Что, ни одного?

— То, что на мне, не подойдёт?

— О, оно прекрасно, дорогая, но испачкано! Долгий путь? Сейчас мы всё исправим.

И снова жест рукой служанке, и короткий приказ:

— С десяток на выбор, и, конечно, другую обувь. Присядьте-ка, Тэа, и отдайте свои жуткие ботинки. Вам быстро сделают удобные туфли!

Она взялась за меня основательно, и, не дав и слова сказать, уже распоряжалась о шёлковых полотенцах, гребнях и заколках, белье и чулках, кремах, духах и румянах… Поначалу я даже смутилась немного, но потом стало смешно. Да, Клара была в своей стихии, и отдавать приказы ей явно нравилось. Она только минут через десять посмотрела на меня, сидящую с поджатыми ногами на диване.

— Дорогая моя, да какие же у вас грязные волосы! И рыжие, точно морские звёзды! Нисс, Нисс! — гаркнула она так, что я даже подпрыгнула слегка. — Ванна, Нисс! Она готова? А полотенца? А бальзамы? А кувшин большой принесли? Хорошо. — И снова на меня обратились живые темно-голубые глаза. — В гостиных мы никогда туфли не снимаем, но в спальне и ванной носим мягкие тапы.

— Я поняла, спасибо за объяснение!

— Как же вам добраться до купальни? — между тем размышляла женщина. — По полу да босиком…

— Ноги и так грязные.

— Но это же немыслимо! Хотя, здесь дважды убирались… Ладно, — разрешила она, — идите. Нисс поможет искупаться, а когда закончите — уже принесут всё необходимое. Я пока займусь разбором в гардеробной и составлю комплекты…

— Даже не знаю, как вас благодарить, Клара.

— Не надо, дорогая. Не стоит. Для меня радость быть полезной колдунье, спасшей Вэйлана.

О чём говорила Амарэс? Какие тайны мог скрывать мужчина? Что они у него были, я не сомневалась, но не настолько же опасные, чтобы лично мне причинить вред! А что, если она просто ревновала Вэйла, и в прошлом они были любовниками? Нет, этот вариант мне совсем не нравился. Да, мужчина быстро и сильно изменился под гнётом правил, в то время как тот же Бэддик остался собой даже в шумном сборище дворцовых болтунов. Или всё-таки волчья нежность ещё казала себя из-под плотной пелены холодной сдержанности?

Мы вошли в мои покои, и мужчины остались ждать в гостиной. А когда я принесла клетку, маг заметно напрягся.

— А, запирающее заклинание! Причём весьма мощное. Прошу вас, дайте, госпожа Майфер.

Я подала ему птицу, которая тихонько сидела в уголке, и колдун поставил клетку на стол. Король встал рядом с ним, Вэйлан чуть в стороне, а я предпочла место у окна. Колдун начал читать заклинание на древнем языке, которым маги пользовались часто, а потом выпустил часть силы, которая объяла прутья малиновым пламенем. И едва это произошло, как птица жалобно пискнула и заметалась.

— Не навреди ей, — сказал Тэрран.

— Она просто испугана, Ваше Величество. Уже почти всё.

Я думала, всё будет сложнее, но клетка уже распалась на две половинки, и король подхватил на ладонь бессознательную птичку.

— Ну и кто же ты, крошка? — с улыбкой сказал он. — Гаур, можешь её расколдовать?

— Да, Ваше Величество, но лучше бы она сама превратилась…

Я видела, что Тэрран не собирается ждать, и маг принялся колдовать над птицей, которую переложили на кушетку. И снова всё произошло быстро: белое облако превратилось в огонь, а потом в едва различимую пелену, из которой возникла тоненькая бледная фигура. Теперь у меня в гостиной лежала юная, лет восемнадцати, девушка с пепельными волосами. Не открывая глаз, она тяжело дышала, и Тэрран тотчас подхватил её на руки.

— Беллиона, — пробормотал он. — Только этого не хватало…

Он и маг вышли, не оглядываясь, а Вэйл остался. Я тотчас шагнула к нему.

— Кто она?

— Не уверен, но, кажется, одна из приближённых короля Бэрода. А ты знаешь, что у нас с островами шаткий мир.

Я вздохнула.

— У Тэррана будут с этим проблемы?

— Именно.

— Но ведь это не он её туда засунул!

— Но это случилось на его земле, волнушка.

Улыбка получилась дрожащей.

— Так приятно это услышать.

Вэйлан сразу напрягся.

— Мне пора. Никому не говори о том, что видела.

— Поняла, но что будет дальше?

— Ничего хорошего, если только ей не удалось сохранить, подобно остальным, память. Да и от поведения Тэррана многое зависит. — Он взял мою руку и коротко поцеловал. — До встречи, девочка.

Я понимала, что эти проблемы касаются и его, и до прихода Клары старалась составить полученные кусочки мозаики в целостную картину. К сожалению, многих фрагментов мне ещё не хватало, а моя попечительница всё затягивала узлы. Когда она заглянула ко мне после ужина, то сразу сообщила, что нужно будет сходить к портнихе, а также прочитать несколько книг, и каждый день заниматься с ней, чтобы не ударить в грязь лицом перед королём.

— Свои старые вещи можете убрать на полки, — сказала она. — Потому что вам нужно всё новое.

— Я могу сама определять свой распорядок, когда никуда не приглашена?

— Возможно, — отозвалась Клара. — Когда докажете, что можете правильно вести себя в обществе.

— Правильно — это как? Научусь говорить гадости с милым лицом? — не удержалась я. — Следовать правилам я буду, но прошу вас не пытаться сделать из меня притворщицу. Моё тело, как и моя душа, неприкосновенны.

Лицо Клары приобрело задумчивое выражение.

— Вам всего девятнадцать, Тэа. Вы ещё многого не понимаете.

— Мне целых девятнадцать, Клара, и я понимаю всё. Прошу, теперь оставьте меня. Я очень устала.

Мы попрощались, и это одиночество стало для меня целительным. Я наконец-то хорошо осмотрела свои покои, нашла их чересчур роскошными, хотя и уютными благодаря тщательно подобранным деталям. Больше всего мне понравился балкончик в спальне, где стояло в углу маленькое кресло и круглый столик на тонкой ножке. С балкона было видно и залив, и острова на востоке, и городскую пристань.

В гардеробной висело несколько нарядов, которые я сама себе ни за что бы не выбрала, так как они были чересчур затейливыми, но подобное здесь носили все дамы. В нарядах женщин встречалось сочетание зелёного и розового, синего и оранжевого, жёлтого и лилового, а мне куда больше нравились не столь контрастные, а ещё лучше однотонные платья. И если Клара планировала вести меня к портнихе, я собиралась свои предпочтения ей высказать.

Я переоделась в тонкое нижнее платье, которое приготовила приглашённая Нисс, и сверху надела халат. Хорошо, что можно было снять корсет, от которого ныл мой далеко не полный живот.

— Чаю, госпожа? — предложила служанка.

— Благодарю тебя, с радостью выпью.

Пока она всё готовила, я занималась тем, что разбирала скудные пожитки. Было у меня несколько особенно ценных вещей — не дорогих, а именно памятных, доставшихся от мамы. В частности, лунная подвеска — камень в виде месяца, который мерцал по ночам. Не носила я его лишь потому, что порвалась цепочка.

— Госпожа, чай готов. Вы любите сладкий? Есть малиновый, ежевичный, черничный и вишнёвый джем, а ещё засахаренные лимонные дольки.

— Предпочту ежевику.

Я села, и, пока она не ушла, попросила девушку устроиться в кресле напротив.

— Если тебе это не запрещено.

— Нет, госпожа, но… Немного странно, — отозвалась она со смущением. — Я никогда с господами не сижу.

— Я сама в прошлом обычная помощница мага, так что не переживай. Просто хочу узнать у тебя побольше о дворце и его обитателях.

— А, — отозвалась Нисс, осторожно присаживаясь на край. — Конечно, я расскажу всё, что знаю.

Я с улыбкой кивнула, положив в чай несколько ложек ароматного джема. Предложила бы и Нисс, но чашка была всего одна. В последующие полчаса мы с ней беседовали о самом разном. Так я узнала, что один из младших братьев Тэррана — капитан корабля, и дома бывает редко, а ещё один владеет землями в горном крае, и называют его не иначе как Призрачный Правитель. Королева Маррун, мать четверых братьев, умерла три года назад в попытке произвести на свет ещё одного наследника, и после этого король Оат распустил всех магов, практически заново собирая сообщества по одному человеку. Умер он всего через полгода после супруги — по словам Нисс, от тоски.

— Просто затух, — сказала девушка. — Магия от него ушла, и он не имел желания её возвращать. Очень любил свою супругу, а погибшее дитя было девочкой, долгожданной принцессой…

— Не справился с горем, — сказала я, и девушка кивнула.

— Он всегда больше любил среднего сына, Элиота, но тот, не успев вступить во власть, погиб в бою с арматами. Место его, соответственно, занял Тэрран.

— А что Вэйлан? За что он получил свой высокий титул?

— Он тоже участвовал в той памятной битве, и до последнего защищал Элиота. Их обоих нашли изрубленными, но господина Макдэара смогли спасти. Правда, он долго в себя приходил, буквально заново учился ходить.

— По нему и не скажешь, что был травмирован столь сильно…

— Да. Магия в нём живёт мощная, — кивнула Нисс. — Его поэтому все опасаются. Он должен был умереть тогда, так говорят. Но выкарабкался, ещё и Тэррану потом жизнь спас. — Она многозначительно кивнула. — Заслуженно один из лучших воинов королевства.

Я едва слышно вздохнула.

— Скажи, пожалуйста, а что говорят обо мне?

— Говорят, вы из самих чащобных ведьм, — встрепенулась Нисс. — А ещё говорят, что вас тоже нужно опасаться, потому что носите в себе густую лесную магию, которую здесь знают плохо.

— И? — не сдержала смешка я. — Ты боишься?

— Мне вы страшной не кажетесь. — Он покраснела. — Простите… Это так грубо прозвучало! Я ни в коем случае не хотела вас…

— И я ни в коем случае не обиделась. Хочешь джема или печенье? Возьми, прошу. И, кстати, принеси ещё одну чашку.

Нисс была удивлена, но и радостна, а я, хоть и понимала, что нарушаю все правила, не собиралась останавливаться. Да и после такого мирного общения залезть на упругий матрас под голубое шёлковое одеяло было приятно.

— Если вдруг что — звоните, госпожа. Вот он, шнурок. Я приду тотчас!

— Благодарю тебя. Доброй ночи, Нисс.

— Доброй ночи, госпожа!

На том и простились, и я, засыпая, была так увлечена своими мыслями о Вэйле и его судьбе, что даже про кошмары не вспомнила, и мирно спала до рассвета.

Я решила пока не беспокоить Нисс, сама умылась и даже надела единственное платье, которое шнуровалось спереди. Вот с нижним корсетом пришлось помучиться, но даже его я смогла одолеть без посторонней помощи. Заплела косу, скрутила её в обычный толстый бублик, заколола, и улыбнулась своему отражению в длинном овальном зеркале.

В восемь утра, когда я уже и на балконе постояла, и по коридору побродила, Нисс сама постучалась ко мне в комнату.

— Госпожа! — изумилась она. — Но как же?..

— Я привыкла всё сама. Надеюсь, тебя это не обижает.

— Нет, но… Я всё-таки ваша помощница, — сказала она. — Желаете позавтракать?

— Да, прошу. А не знаешь, когда придёт Клара?

— Думаю, скоро, — с улыбкой отозвалась Нисс, и я негромко хмыкнула. Кажется, мы друг друга неплохо понимали.

С приходом моей попечительницы забот тотчас прибавилось. Сдержанное серое платье, расшитое бледными розочками, сразу показалось ей недостаточно элегантным, и она «пожалела», что принесла его. Однако, услышав, что наряд мне нравится, поспешила заверить, что не заберёт его.

— Сегодня мы с вами отправимся смотреть сады и бальные залы, а ещё…

— Побываем в конюшне, — подхватила я. — Потому что я хочу навестить свою лошадь.

Кларе эта идея не понравилась, но она опять-таки не возразила.

— Вот здесь тебе оставляют приглашения. Ты можешь отказаться от любого, кроме королевского. Это могут быть прогулки, просто короткие встречи, даже походы в магазин… Словом, общение.

Мне хотелось сказать, что вчера я не общалась, а отвечала на вопросы и делала вид, что мне нравится слушать колкости от едва знакомых людей, но промолчала. Мне не терпелось увидеть приглашение от Вэйла, но его там не оказалось. Наверное, мужчина просто придёт и позовёт меня, пренебрегая правилами, что в его случае было позволительно…

Однако этого не произошло. Я весь день Вэйлана не видела, и на королевском ужине его не было, так же как там не присутствовали Бэддик и сам Тэрран. И вроде всё шло неплохо: прогулки, вкусная еда, примерки, новые знания, но меня не покидала смутная тревога. Если Вэйлан был на волосок от смерти один раз, что могло ждать его в будущем? Тем более рядом с королём, которого он защищал. А наш договор? Я была пока что в безопасности здесь, но знала, что Жэрх так это дело не оставит. Оставалось надеяться, что его всё-таки поймают и осудят, однако никаких гарантий у меня не было.

Поздно вечером погода резко изменилась. Из-за сильного ветра закрыли все окна, а большие ещё и защитили ставнями. Сквозь занавески я наблюдала, как бушует залив, и одна за другой на поверхности воды появляются чёрные воронки — это пришла к берегам королевства концентрированная магия глубин.

Они были далеки, и не представляли опасности для обитателей замка, но мне было жутко всё равно. Я большую воду увидела всего день назад, а тут сразу чёрные водовороты! Как-то резко мне перехотелось гулять по берегу и мочить ноги на мелководье, тем более одной.

— Как долго обычно бушует магия? — спросила я у Клары.

— От пары дней до пары месяцев, — ответила она. — Но вода редко причиняет вред, хотя, бывало, затапливало нижний уровень. Единственная проблема — это невозможность отплыть, так что пока порт закрыт.

— Я читала, что магию прибивает к берегу в том случае, если где-то произошло столкновение — кораблекрушение, морской бой или схватка магов. Это как бы эхо противостояния.

— Да, возможно, — отозвалась Клара. — Но будем надеяться, что нас не коснутся последствия конфликта. Тем более что скоро будет бал, и для вас он первый! Нужно тщательно подготовиться, Тэа. Прошу вас, отнеситесь к этому серьёзно, дорогая.

Насколько разными мы всё-таки были! Клару беспокоили тонкости придворной жизни, а вот отголоски магии и их сила — кажется, не особо. В то время как от мамы я знала, что волшебство может оказывать воздействие и на сильных духом, даже если оно пришло издалека. Просто Клара, как и остальные, привыкли к виду гулких хоботов, а вот мне лишний раз даже глядеть на них не хотелось. Настроение было скверным ещё и потому, что за неделю плохой погоды Вэйл прислал мне только два коротких строгих письма, в которых сообщал, что занимается делами короля. Найти хороших друзей оказалось непросто, разве что Сина и Лэгги порой звали погулять в саду, но из-за сильного ветра мы не могли нормально поговорить. Приходилось бродить внутри замка, но там было много людей, и общение превращалось в постоянные раскланивания с придворными.

Я тосковала по лесу. Красивый, просторный дворец был не более чем клеткой, пусть и золотой. Если бы Вэйл был рядом, я бы чувствовала всё иначе, но, едва допустив в себе любовь, тотчас принялась её в себе гасить, лить всё больше ледяной воды в это настырное пламя, чтобы, не приведи Богиня, никто моего костра не увидел. Подозреваю, однако, что многие и так догадывались о том, что мы с Вэйлом больше чем просто знакомые. По крайней мере, король точно знал, что волк — мой гэрд по магии, и его защита действовала. Кошмары меня, несмотря на отсутствие занятий, не беспокоили, мне вообще ничего не снилось. К десятому дню я и вовсе привыкла к дворцовой жизни, и, несмотря на ворчание Клары, старалась больше читать о магии, чем о правилах этикета и трактовке цветовых сочетаний. В конце концов, чтобы понять, что человеку плохо, вовсе не обязательно было увидеть на нём блеклый наряд.

Мне сшили праздничное платье — нежно-лиловое, с пеной белых кружев на плечах, и, конечно, с цветочной вышивкой на корсаже. Бальные наряды предполагали глубокое декольте, а корсет затягивали с ужасающей силой, к тому же кринолин был больше и тяжелее. Выглядело это красиво, но вот чувствовалось не слишком приятно. Самым непростым для меня было во всём этом танцевать, тем более с партнёром. А Клара, конечно, привела учителя танцев, настаивавшего, чтобы я практиковалась каждый день.

— Дорогая, вы должны уметь двигаться! — говорила попечительница. — Ведь танец — такой же разговор, только без слов. В танце можно дать партнёру понять, что он тебе нравится, или, наоборот, раздражает. Поверьте, это ценный навык.

— Также как нужно уметь одним лишь взглядом выказать неодобрение, — кивнула я. — Так говорила моя мама.

— М, она была права. Вообще-то, похоже на слова придворной дамы. Но вы ведь говорили, что она жила в лесу?

— Я не знаю о её прошлом, но, даже если бы знала, предпочла бы это не обсуждать.

Клара поняла и не стала выпытывать большего, но продолжила обучать меня искусству общения — иначе говоря, притворству, потому что искренность здесь проявляли только в личных беседах, да и то не всегда.

— А ещё важно уметь придумать для человека прозвище, подходящее к его внешности. Ну, например, вам подходит что-то лисье.

— Или мухомор, — вдохновенно кивнула я. — Так меня назвала одна дама вчера.

— Учитесь воспринимать грубости спокойно.

— А разве я взволнована? Это она негодовала, когда в ответ я назвала её сморчком.

Клара улыбнулась.

— Это была госпожа Стрибур? Весьма подходящее сравнение, Тэа, хотя и обидное.

— Если бы мы обижались на все колкости, которые слышим, вся наша жизнь была бы сплошной обидой.

Клара кивнула.

— Кончено, важно помнить, что мужчина должен более тщательно подбирать слова, потому что для господ невежливо задевать чувства дамы.

— Ну а дамам, — подхватила я, — унижать друг друга по внешним признакам не противопоказано, так как мы, словно змеи в котле, тренируем сдержанность.

Клара посмотрела на меня пристально.

— То, что в городе кажется странным, во дворце обыденно. Не всякая будет говорить вам гадости, дорогая, но я хочу, чтобы вы были готовы отражать выпады завистниц, потому что, будем друг с другом честны, ваша красота сияет ярко, несмотря на её незаурядность.

— Благодарю, — несколько удивилась я. — Но здесь полным-полно красавиц.

— Однако есть и замухрышки, — безжалостно отрезала Клара. — И я не хочу, чтобы вы что-то умели хуже них.

В такие моменты мне больше всего хотелось закатить глаза. Как же здорово было прежде, во время путешествия по лесу, когда рядом был Вэйл, и не приходилось притворяться. Тогда никто не придумывал для себя ролей, мы просто шли все вместе, дышали полной грудью, и радовались солнцу.

Когда Клара, наконец, отпустила меня, я отправилась в сад. Пришлось накинуть плащ, так как ветер был по-прежнему сильным. Я бродила по среднему ярусу среди стройных серых ясеней и думала о том, что делать дальше. Мне хотелось найти маму, или хотя бы узнать о том, как сложилась её судьба, но поиск был невозможен потому, что меня саму искал тёмный маг. А, может, попросить одного из дворцовых колдунов позаниматься со мной основами? Пока что мне только книги удавалось брать из библиотеки, но практика была также важна, как теория.

— Госпожа Майфер.

Я резко повернулась на знакомый голос, и с трудом удержалась от того, чтобы не кинуться к Вэйлану в объятья. Как же приятно было неожиданно встретить его!

— Вэйл, мы ведь здесь только вдвоём… — начала я умоляюще, но он тотчас перебил:

— Это только вы так думаете, Тэа.

Я быстро огляделась, ипоняла, что в глубине сада кто-то и правда бродит. А, когда закончила жадно вглядываться в лицо мужчины, и увидела его целиком, поняла, что Вэйл выглядит странно. Он был весь какой-то грязный и потрёпанный, словно совсем недавно дрался или летел кубарем с холма, собирая по пути всякий мусор. Я даже шагнула убрать веточку, что запуталась в его волосах, и мужчина перехватил мою руку.

— Не стоит.

— Когда это обычная забота начала вас раздражать?

— Обычно я весьма раздражителен, госпожа Майфер, просто вы предпочитаете этого не замечать.

— А, я поняла. Мы снова соблюдаем этот дурацкий этикет? В таком случае, я скажу, что вы выглядите неподобающе для приличного общества.

— Я гэрд короля, мне это позволено, — сказал он с лёгкой насмешкой.

— М, ладно. Но тогда извольте объяснить мне кое-что.

— Я постараюсь. — И снова этот огненный смех в глазах.

— Если вы не боитесь в подобном виде расхаживать по дворцу, почему тогда трусите показать мне своё расположение? Может быть, дело в моей немодной внешности? Или я недостаточно хорошо выгуливаю это платье-торт? Или от меня дурно пахнет? Грибами, например? Есть ещё вариант, что я резко разонравилась вам по причине присутствия иных прекрасных дам…

Вэйл уже вовсю смеялся.

— Тэа, остановитесь.

— Не имею такого желания. Ваша тётя любезно объяснила мне все тонкости общения между мужчиной и женщиной, и сказала, что господа в любом случае, по правилам приличия, должны выслушивать тирады дамы, как бы они ни были им неприятны. Так что стойте и слушайте, господин Макдэар, или вас будут называть не только грязнулей, но и хамом!

— Редиска ты, — сказал он неожиданно сердито.

— Волк кургузый! — отозвалась я, и хотела ещё кое-что добавить, но тут из-за кустов вышли три дамы.

Мы раскланялись, и женщины принялись обсуждать с Вэйланом погоду. Я видела, что они нарочно не дают нам продолжить разговор, но терпеливо ждала, когда дамы иссякнут в своей вредности. Почему всё-таки здесь было принято вести себя так? Кому это вообще могло нравиться? От погоды они вдруг перешли к оборотничеству, и мучительно долго выведывали у Вэйла, каково это — превращаться в волка? Я поражалась его терпению: он не нагрубил им ни единым словом! И про лапы рассказал, и про хвост, пока не стало понятно, что мужчина просто над собеседницами издевается, хотя они едва ли замечали это.

Но я-то видела, как поблёскивали его глаза. Я чувствовала, что, говоря о звере, он вовсе не его неистовство и мощь подразумевает. Это был умело сокрытый намёк мне, стоящей рядом, словно устами Вэйлана говорил сам волк, душу которого он надолго запер.

— Поэтому превращение для — обыденность. Также как вы надеваете свои наряды, я как бы надеваю магическую шубу зверя, в которой чувствую себя защищённым.

— Тогда как вы…

Начался ливень, и, следуя чёртовым правилам приличия, нам следовало сад покинуть. Дамы поспешили вперёд, но я опустилась на лавку, делая вид, что поправляю туфельку. Глупая хитрость сработала отлично — рядом остался только Вэйлан. Дождь уже вовсю поливал нас, и мужчина, опустившись на колено, попробовал было помочь мне.

— Ой, да я справлюсь! — пробормотала я, отталкивая его руку, совсем как он мою несколько минут назад. — Тем более что тут и застёгивать нечего.

Вряд ли под ливнем, да ещё и средь густой зелени, кто-то мог из окна разглядеть, чем именно мы занимаемся. Но я всё равно вздрогнула, когда ладонь его легла на мою лодыжку, и горячие пальцы мягко сжались.

— Возможно, вы подвернули ногу, и мне следует взять вас на руки?

Внезапная нежность вскружила мне голову, а Вэйлан продолжил:

— Здесь больно?

Я молча глядела ему в глаза. Хотелось плакать. Подобные перемены в чувствах делали меня беззащитной. Я так долго не видела и не осязала его, так соскучилась по его запаху… И то, что он был такой взъерошенный и чумазый, только добавляло Вэйлу очарования.

Я потянулась к нему, и мужчина тотчас поднял меня, прижимая к груди.

— Я не могу допустить, чтобы ты замёрзла, кроха. Да, прижмись крепче, как тебе удобно. — Голос его звучал так тихо и ласково, что мне и дышать было не нужно. Он на мгновение коснулся губами волос у меня надо лбом. — И ни о чём не переживай, девочка моя.

Тело к телу, сплетясь, словно баюкали одну магию, мы дошли до моих покоев, никого даже в галерее не встретив. К несчастью, в гостиной уже восседала Клара, и Вэйл попрощался, едва опустив меня в кресло.

— Берегите ноги, госпожа Майфер, — сказал он уже совсем другим голосом. — И закрывайте свои чудесные волосы от дождя. Говорят, если он напитан магией, может даже цвет изменять.

Я так и не поняла, был это комплимент или очередная издёвка, но до самого ужина выслушивала стенания Клары, переживающей, что из-за этой травмы я не смогу попасть на бал…

В день, когда торжество должно было состояться, Клара не давала мне жизни, и успокоилась, только когда я пожаловалась на головную боль.

— Примите капли, дорогая, и уберите с лица это страдальческое выражение!

— Если вы хотя бы на минуту оставите меня в покое, обещаю, я буду весь вечер только и делать, что улыбаться!

Хорошо, что женщина почувствовала мой вежливый гнев, потому что удалилась по своим делам, пообещав вернуться вечером.

— Госпожа, вы примете ванну позже? — спросила Нисс.

— После обеда, чтобы волосы хорошенько просохли. А пока что я хочу почитать, тем более что погода не способствует прогулкам.

На самом деле, я волновалась, это ведь был мой первый бал. Даже на чтении сосредоточиться не получилось: слуга-посыльный принёс какую-то коробочку.

— Госпожа, это просили передать вам лично в руки.

— Кто?

— Господин Макдэар.

Я поблагодарила парня, и, пока никого не было в комнате, поспешила открыть коробочку, ожидая сначала увидеть записку. Однако там было только ожерелье из розового кварца и жемчуга: идеальные переливчатые шарики и красивое сердце внизу. Я подобных украшений ни на ком не видела, но знала, что жемчуг правильной формы, да ещё и такого цвета — редкость, и стоит дорого.

Пальцы дрожали, когда я надевала этот волшебный подарок на шею. С платьем ожерелье должно было смотреться замечательно, и я подумала о том, насколько переменчив волк. То он был жёсток и настойчив, потом вдруг нежен, при этом страстен и жаден, то — холоден, почти равнодушен, то ядовит и напыщен…

Я пообещала себе беречь этот подарок, как зеницу ока. К тому же теперь у меня был веский повод подойти к Вэйлану первой — поблагодарить за украшение. Что-то подсказывало, что настроение у мужчины будет не слишком хорошим, а, значит, он снова будет дразниться, но я была к этому готова.

Время до вечера пролетело быстро, и после купания Нисс начала меня прихорашивать. В ход пошли мои собственные крема и бальзамы, а ещё драгоценное масло золотого гурума — магического дерева, что выращивали на островах. Платье село прекрасно, хотя дышалось в нём с трудом, туфли вроде бы не жали. Причёска была красивой, и для волос Нисс принесла махровые розы из сада, короткие стебельки которых обмакивали в специальный раствор, чтобы долго не вяли. Я сама надела ожерелье, и, только успела взять круглую сумочку на цепочке, как Клара царственно заплыла в гостиную.

— Замечательно, восхитительно! — сказала она. — Тэа, вы прекрасны!

— И вы тоже, Клара.

На женщине было вишнёвое с золотистой отделкой платье — самое настоящее пламя в драгоценных отблесках. К тому же она надела шикарное золотое с рубинами колье и диадему в том же стиле, да и колец у Клары на пальцах хватало…

— Драгоценности — привилегия замужних дам, — улыбнулась она гордо. — Ну, или тех, у кого есть богатые поклонники.

— У вас есть муж? — удивлённо спросила я.

— Да. Он сейчас в длительном отъезде. Ну, пойдёмте! Слуги уже ждут, чтобы сопроводить нас. Вы ничего не забыли?

— Нет.

Я старалась дышать глубже. В открытой галерее воздух был свеж, и это помогло мне свыкнуться с непривычным обликом. Но вот когда мы вошли в громадный сияющий зал, некто внутри меня напомнил, что я всего лишь дочь лесной целительницы, и вряд ли когда-нибудь почувствую себя во дворце своей.

— Клара, госпожа Майфер.

Вэйлан встречал нас, и отвесил поклон — довольно-таки резкий, и нисколько не изящный. На нём был чёрный с серебром костюм, который прекрасно подходил к его угольным глазам и прядям, к тому же я увидела на пальце мужчины перстень — тоже серебряный, с крупным синим камнем.

— Дорогой племянник, здравствуй! — воскликнула Клара. — Рада, что ты сегодня в отличном расположении духа!

— А вы как всегда готовы обжигать словом, — отозвался Вэйл, и Клара рассмеялась.

Она делала мне какие-то странные жесты, а, когда, не дождавшись реакции, отступила на пару шагов назад, беря бокал с чем-то розоватым, волк посмотрел на меня.

— Госпожа Майфер, вы сегодня прекрасней розы! — сказал он. — Вот только не могу решить, кувшинчатой или розеточной.

— Если судить по форме моего платья, больше подходит второй вариант, и я конечно, должна вас поблагодарить за столь остроумный комплимент, — улыбнулась я.

— Господин Макдэар, — прошипела сзади Клара, но я упрямо продолжила:

— Но вы, вероятно, с трудом удержались, чтобы не назвать меня плоскоцветной.

— Вам не понравилось сравнение с цветком?

— Отчего же, оно весьма подходящее. Такое милое. Однако, не сочтите за грубость, если я скажу, что вы в своём костюме похожи на сердитую ворону!

Глаза его смеялись, хотя брови мужчина опустил. За моей спиной раздался возмущённый вздох Клары.

— Ворона? А почему не волк ощипанный? Кажется, так вы меня назвали вчера. Вот что значит недостаточное воспитание, Тэа!

А это уже был болезненный укол, но я не подала виду.

— Меня хотя бы пробовали воспитать, в вашем же случае все усилия были тщетны.

— Тэа, дорогая, можно мне вас на пару…

— Прошу вас, оставьте, — сказал Вэйлан, посмеиваясь. — Я не хочу прерывать эту замечательную беседу. Итак, вас не устраивает моя внешность.

— Разве меня может что-то в вас не устраивать, господин Макдэар, — отозвалась я, одновременно злясь из-за этой глупой игры, и почему-то ей радуясь. — Вы ведь лучший воин королевства.

— А лучшие воины не бывают некрасивы?

— Мужчине вообще необязательно быть красивым, — сказала я назидательным тоном. — Также как женщине необязательно быть счастливой в браке. Ведь главное, как вы знаете, чтить магию и заветы рода.

— Кто это вам сказал?

— Меня просветила ваша тётя, — и я весело улыбнулась Кларе, которая запивала обиду шипучим напитком. — И не важно, что я роза, а вы старая ворона. Ну, или кургузый волк. — Я поняла, к чему именно склонила разговор, и слегка покраснела. — Прошу меня простить. Я вовсе не о возможном замужестве говорила…

Вэйл ничего на это не ответил, потому что в зал вошёл король. Сопровождала его никто иная, как та девушка-птичка — тоненькая, нежная, словно незабудка, и с голубыми, будто капли росы, глазами. Тэрран успел только поклониться и поприветствовать собравшихся, как она увидела меня и тотчас устремилась вперёд.

— Госпожа Майфер!

Кажется, её не слишком беспокоили правила этикета, и я вскоре поняла, почему. Девушка протянула мне руку, и я сжала её пальцы, хотя подобный жест для знакомства редко когда использовался в королевстве, тем более между дамами.

— Как хорошо, что вы здесь! Меня зовут Беллиона, можете называть просто по имени.

— Рада знакомству, — сдержанно отозвалась я, чувствуя на себе взгляды всех присутствующих — Тогда вы зовите меня Тэа.

— Позвольте поблагодарить вас за неравнодушие! — сказала она. — Вы не проигнорировали мои молчаливые мольбы, и вот я здесь, а скоро уже смогу отплыть домой. Если, конечно, магия позволит…

Тэрран уже стоял возле нас, и смотрел на Беллиону так, словно она была нашкодившим ребёнком. Впрочем, она была года на три младше меня, но чувствовалось, что успела многое пережить. Я не знала, пытал ли её Жэрх, как остальных, или просто держал в клетке для иных целей. Как заложницу, например.

— Госпожа Лэйд, — сказал король, и девушка посмотрела на него, — позволите ли вы прервать вашу беседу и начать, наконец, бал?

И он тоже не мог без насмешек, но Беллиона юмора не ценила.

— Не думаю, что наш короткий диалог как-то помешал присутствующим, Ваше Величество. Я благодарю человека, спасшего мне жизнь, и считаю себя вправе свободно общаться с кем угодно и когда угодно, если это никому не причиняет тревоги.

Я думала, Тэрран рассердится, но он улыбнулся.

— Но вы обещали мне первый танец.

— Да, конечно, — слегка смутилась она. — Я готова.

Они за руку вышли на середину залы, и оркестр грянул величественную мелодию главного танца, эала. Именно ему меня обучали в первую очередь. Я не успела поддаться волнению от предстоящего, как вслед за королём кавалеры начали приглашать дам, и Вэйл поклонился мне:

— Госпожа Майфер, позвольте.

Я молча поклонилась и протянула ему руку. Вот теперь воздуха не хватало катастрофически, а волк ещё и привлёк меня к себе чуть ближе, чем следовало. Мы начали, но я настолько не привыкла, чтобы мужчина вёл, что за минуту дважды споткнулась. Упасть мне Вэйл не дал, но взгляд его стал таким пристальным, что у меня сердце в живот провалилось. Он стыдился меня, такой неуклюжей? Или переживал, что упаду и на самом деле травмирую ногу? Мы продолжили танцевать, и, не успела я порадоваться, что получается лучше, как первый эал закончился.

Мне не хотелось, чтобы кто-то другой звал на танец, но я успокоилась, когда вторым партнёром стал Бэддик. Ему я ноги не отдавила — возможно, потому, что он не волновал меня как мужчина. Также хорошо танцевать у меня получилось и с Лэгги, и с Олеусом, и с другими мужчинами, прежде бывшими зверями. Потом танец поменялся, став более чинным и медленным, и меня снова пригласил Вэйлан.

— Итак, в танцах вы не слишком грациозны, — сказал он с усмешкой, которая начинала меня раздражать.

— Итак, из волка, который огрызается, вы снова превращаетесь во вредную ворону. Каркайте с кем-нибудь другим, в таком случае!

— Меня умиляет именно ваша неуклюжесть, — сказал он, крепче сжав мою руку.

— Что же, тогда стоит признаться, что мне нравится наступать именно на ваши туфли. Есть в них какая-то особенная мягкость.

— Не соглашусь. Разве может быть что-то мягче, чем ваша рука?

— Когда её сжимаешь, или когда впиваешься в неё клыками? — отозвалась я, и он не сдержал усмешки.

— Я напугал вас тогда в лесу?

— Скорее разозлили, — соврала я. — Не люблю, когда меня кусают без причины.

— Значит ли это, что для подобных прикосновений должен быть особый повод? Или вам больше нравятся объятья танцев?

У меня было сердито-игривое настроение, но я не хотела этих заигрываний.

— Мне нравится слышать искренние комплименты, а не ядовитые замечания. Можно подумать, вы все свои навыки обрели мгновенно, не прилагая усилий!

— Нет, конечно. И всё-таки то, как вы держитесь за моё плечо, вызывает улыбку. — Он перехватил мой хмурый взгляд. — Я подшучиваю над вами, Тэа, но не злорадствую.

— Мне больше нравилось, когда вы огрызались. По крайней мере, это была честная эмоция.

Я и правда после этих наших перепалок чувствовала себя плохо, словно что-то важное в себе предавала, а Вэйл между тем отозвался:

— Честность во дворце — привилегия короля.

— Вот уж не думаю, что буду с радостью врать согласно этикету! Простите, но для вас — только правда. И заключается она в том, что ваша изменчивость меня расстраивает.

Вэйлан был поблизости, разговаривал с двумя господами в золотых мундирах. Ну а я вела в кои-то веки приятную беседу с Беллионой. Я узнала, что она родилась в столице островного королевства, и жила при дворе со своей матерью.

— Так что дворцами меня не удивишь, — улыбнулась девушка. — Хотя здесь красиво, конечно.

— А как там, на островах?

— Прохладней, чем здесь, но природа похожая. Мне всегда больше нравился ветреный простор утёсов, чем таинственная чаща, как здесь. Густой лес меня пугает.

— Ну а я куда увереннее чувствую себя среди деревьев и зверей.

— Пусть даже это волки? — распахнула глаза девушка. — О свирепости местных стай мне рассказывал колдун…

— В магической чаще звери нападают только тогда, когда им нечего есть, то есть очень редко. Даже если встретите медведя или, южнее, тигра, можете не бояться, что он внезапно нападёт, хотя, конечно, напугать может.

— И всё равно не представляю, как можно подобно вам жить в маленьком, не защищённом домике.

— Уважаемые гости! — прозвучал голос короля, и мы сразу замолкли. — Позвольте представить вам чудесную девушку, не так давно прибывшую ко двору. Помимо того, что она волшебница, ещё и замечательная певица. И мы сейчас имеем возможность насладиться её пением.

Все стали хлопать, и я удивилась, когда к оркестру вышла Нуна, бывшая лисица. Она поклонилась с улыбкой, заиграла музыка, и я прикрыла глаза, наслаждаясь нежным и сильным голосом. Давно уже я не слышала подобного завораживающего пения, которое понравилось всем. Громче всех, конечно же, хлопал Лэгги.

— А вот я петь не люблю, — сказала Беллиона. — Мне ближе танцы.

К нам подошёл король, и, вынужденная продолжать разговор, я сказала:

— Думаю, вы хорошо танцуете.

— А вы разве нет? — сказала Беллиона таким голосом, словно неуклюжесть была самым страшным грехом.

— Ну, парные танцы даются мне непросто, — решила не врать я. — Но мама учила меня ргину.

— А, магический ритуальный танец! — откликнулась Беллиона. — У нас его не танцуют, к сожалению, но есть другие, немного похожие.

Король заинтересованно посмотрел на меня.

— Вы знаете ргин? И насколько хорошо?

— Неплохо, — сказала я. — Магия у меня всегда мерцает ярко. Сложные плетения я не освоила, но основные и второго уровня изучила.

Зря, я не сразу поняла, к чему приведут эти откровения.

— Вы станцуете для нас, — сказал король, и ледяной ком провалился из груди в живот.

— Ваше Величество… — пробормотала я. — Дело в том, что этот наряд…

Один его взгляд заставил меня засунуть возражения куда подальше. Я поклонилась, чувствуя, как потеют ладони, и уточнила только:

— Сейчас?

Он кивнул.

— Думаю, после песен Нуны все будут рады новому таланту.

Танцу ргин, что с древнесатского означало «круг», обычно обучали жриц в лесных храмах. Когда-то он имел ритуальное значение, и был призван радовать богиню леса, позволяя взаимодействовать со стихиями, но сейчас был по большей части декоративным. Его танцевали в лёгких платьях с распущенными волосами, к тому же босиком, а не в этом неповоротливом садовом горшке, но ведь с королями не спорят… Да и основные движения делались руками, и кружиться я тоже могла. Главное, чтобы магия отозвалась, это ведь была не чаща, где волшебство льётся так легко.

Мне пришлось отойти в сторону и снять туфли. Хорошо, что платье было достаточно длинным, но собравшиеся в любом случае будут видеть мои пальцы. С другой стороны, на мне были ещё и расшитые чулки… а, плевать! Раз попросил сам Тэрран, придётся отринуть и сомнение, и смущение.

— Какая музыка вам нужна? — между тем спросил король.

— «Мелодия ветров» отлично подойдёт, — сказала я, уже чувствуя, как заинтересовались собравшиеся.

— Господа и дамы, давайте же полюбуемся прекрасным ргином от колдуньи из чащи! — с улыбкой сказал король, и я почувствовала себя цирковой артисткой. — Так много лет я не имел удовольствия видеть этот танец.

Я отважилась посмотреть на Вэйла: он хмурился. Ну, и ладно! В конце концов, мне не нужна была ничья поддержка. Я вышла на середину зала, поправляя подол. Заиграла музыка — и всё. Я с головой ушла в магию, которая полилась неожиданно стройно.

Всё начиналось с гибких движений рук и плеч, которые символизировали полёт птиц и течение рек. Тело как-то само вспомнило, что в локтях и кистях не должно остаться костей, и я знала, что получается красиво. Потом я как бы набрала ладонями силы из центра живота, где и располагалась женская энергия, и магия изумрудным сиянием охватило ладони. После нескольких красивых взмахов предстояло главное: кружиться и лететь. И, как я вскоре выяснила, гладкий пол подходил для этого идеально, хотя и повышал риск свалиться.

Снова и снова я вращалась в сияющем вихре волшебства, то вскидывая руки, то помогая себе ногой с вытянутый носком, то на секунду замирая и не дыша, чтобы двигались только руки. А потом снова стремительные движения — одновременно по широкому радиусу, и вокруг своей оси, так быстро и легко, что лица мелькали расплывчатым пятном. Я слегка замедлилась, призывая волшебство литься ещё ярче, и оно вспыхнуло, будто новая звезда, становясь пронзительно-голубым. У меня уже немного кружилась голова, но это прошло, стоило только вспомнить сложные шаги и прогибы, которые в полную силу я не могла делать из-за выреза платья и адского корсета. И всё же они получались слитными, и магия опадала с плеч, как призрачные крылья. Да, в лесной чаще я ещё и прыгала высоко-высоко, едва не задевая дрожащую на высоких ветвях магию…

Музыка сделалась тревожней, и я снова начала кружиться, наращивая темп. В какой-то момент слетела заколка, потом вторая, и волосы рассыпались по плечам, но останавливаться было нельзя. И так было ясно, что по завершении танца я свалюсь с непривычки, ведь прошло больше двух лет с момента последней моей практики, да и бальное платье сильно мешало отпускать тело в свободном волшебстве.

Но вот музыка упала к самому полу, затихая, и я замерла вместе с ней, пытаясь не дышать так тяжело и одновременно не рухнуть. Аплодисменты хлынули стремительно и громко, болью отдаваясь в ушах, и ко мне устремилась Клара, однако её опередил Вэйл.

— Браво! — громко сказал король. — Вы нас всех поразили, Тэа!

— Благодарю вас, — отозвалась я, едва различая его лицо средь тёмных кругов. — Позвольте теперь немного остудить магию, Ваше Величество…

Рука Вэйла уже лежала у меня на талии, и держал он крепко. Тэрран кивнул, мы двинулись к балконам, провожаемые одобрительными восклицаниями, но мне было не до ответной благодарности. Я, конечно, перестаралась, и теперь чувствовала не только слабость, но и тошноту. Хорошо хоть, ноги сами шли, хотя и болели, да ещё и в чулках я, кажется, протёрла дыру…

Однако, на свежем воздухе стало немного легче, тем более что Вэйл усадил меня на лавку. Несмотря на дурное самочувствие, я думала лишь о том, понравилось ли ему, но отвернулась, кладя голову на сложенные ладони. Разговор затевать не хотелось, но мужчина уже сам спросил:

— Голова кружится?

— А ты как думаешь? — пробурчала я. — Я была к этому не готова!

— Ты могла отказаться.

— Да неужели? Так и сказать королю, что не хочу? Это тебе всё позволено, Вэйл. Я тут гость, и вынуждена блюсти все, будь они неладны, приличия…

— Ты их уже не соблюдаешь, Тэа. Никто ещё не был таким свободным и красивым на балу. — Он склонился ко мне, задевая дыханием плечо. — Твои волосы, и руки, и трудное дыхание… Это было незабываемо. Ты ни словом не обмолвилась, что можешь так.

Я вдруг рассердилась на него ужасно.

— Полчаса назад ты назвал меня неуклюжей, вот и иди, отыщи себе ловкую и умелую! Нечего теперь нежность изображать!

В голосе звучали слёзы, и небо как будто отозвалось слабыми каплями. Я услышала, как зашуршала одежда, и через минуту ощутила своих плечах сюртук Вэйла.

— Прости, — вдруг тихо сказал он. — Моё непостоянство никак не связано с тобой, волнушка.

Истощённая напряжением, я не выдержала и повернулась к мужчине, чтобы обнять его за шею и расплакаться. И то, как Вэйл обхватил меня в ответ, как он согревал меня, было доказательством его неравнодушия.

— Нас увидят… — всхлипнула я. — И все будут надо мной смеяться.

— Никто над тобой смеяться не будет, девочка. И Тэрран больше не попросит делать то, к чему ты не готова.

— Прости, меня мутит, — выговорила я, и Вэйл протянул на ладони какую-то крошечную конфетку.

— Пососи, и станет легче.

Я послушно взяла в рот сладковатый леденец, и дурнота через минуту отступила. Правда, на смену ей пришла слабость, и ноги ощутимо дрожали.

— Хочешь, я отнесу тебя в твои покои? — тихо предложил мужчина, и я кивнула.

— Только если не придётся идти через зал.

— Я знаю обходной путь. — Он поднял меня на руки и поцеловал в лоб. — Ни о чём не беспокойся, я о тебе позабочусь.

Мои покои запирались на ключ, и я одной рукой вытянула его из сумочки. Вэйл занёс меня в гостиную, и тотчас направился к спальне, на пороге которой ловко скинул свою обувь. Усадил меня на край постели, и опустился на колени, заглядывая в глаза.

— Мои туфли остались на балу, — сказала я с растерянной улыбкой.

— Ну, вот и пусть там за тебя пляшут, — сказал волк, и я едва удержалась, чтобы не погладить его по щеке. — Ты всегда оставляешь окна открытыми?

— Мне нравится, когда свежо. В нашей с мамой избушке почти всегда было прохладно. Сюда ведь никто не сможет залезть.

— Только если чайка нанесёт тебе визит.

— Было, — кивнула я. — Иногда они просто смотрят, а иногда дерутся на балконе. Вообще-то, мне нравится дворец, но именно ночной. А ещё я по звёздам тоскую.

— Бури скоро угомонятся, — отозвался он, и вдруг коснулся моей ноги, мягко сжимая щиколотку. — Болят ножки?

— Немного гудят, — прошептала я. — С непривычки. Платье неподходящее для танца. Тугое и тяжёлое…

— Но ты в нём действительно похожа на прекрасный цветок, Тэа. Тоненькая, изящная, приятно пахнущая. Позволь, я помогу тебе расслабиться после всех волнений.

— Как? — ещё тише отозвалась я, но он уже стягивал с правой ноги чулок.

Видя, что я не сопротивляюсь, стянул второй, и принялся медленно мять мои ноющие икры, поглаживать колени и верхнюю часть бёдер. Конечно, подол платья при этом оказался приподнят, однако у меня не было ни сил, ни желания эти ласки прерывать. Я наслаждалась, едва дыша, и знала, что Вэйлу нравится моя податливость и дрожащее волнение. Порой руки его поднимались ещё чуть ваше, и тогда я замирала, неотрывно глядя мужчине в глаза. Когда он сделал так уже в десятый раз, терпению моему пришёл конец. Поборов смущение, я потянулась к мужчине, и Вэйл сразу понял, чего хочу.

В стороне упал кринолин, который мешал нам обниматься. Поначалу мужчина целовал меня, усадив к себе на колени, и продолжая гладить мои ноги. Ладони были горячие и чуткие, но губы — горячей во стократ. Неспешные, глубокие и чувственные поцелуи сводили с ума, и я помнить не помнила о бале, короле и его возможном недовольстве. Мне нужен был только Вэйл без страха быть осуждённой за такое легкомыслие.

И вот мы уже лежим на постели, и он навис надо мной, подобно чёрной скале. Оба одеты, не считая моих чулок и его сюртука, но мне до внутренней боли хочется увидеть Вэйла обнажённым.

— Можно?

Я коснулась серебряной пуговицы на его сорочке.

— Ты хочешь меня раздеть? — приподнял брови мужчина.

— Только верхние пуговицы расстегну.

Он кивнул, и, пока я справлялась, гладил меня по щеке тыльной стороной ладони. Наконец мне удалось коснуться его груди, и пальцы как будто о крошечные молнии обожглись. А когда Вэйл поцеловал меня снова, я так и оставила руку возле его сердца, которое стучало волнующей музыкой.

Теперь ноги у меня не болели — вся боль ушла в глубину живота, и усиливалась, когда волк крепче прижимался ко мне.

— Боже, что мы делаем… — пробормотала я, но не успела набраться разумности, как мужчинка положил ладонь на внутреннюю сторону моего бедра, как раз туда, где ветвилась молния. Провёл пальцами щекотно, усмехнулся, когда я вздрогнула, и прижался бёдрами крепче. Теперь я чувствовала почти весь его жар и силу. Дрожала, кусала губы, пока он целовал мою шею, и ключицы, и верхнюю часть груди, что была видна благодаря глубокому декольте. Сорочка его уже была распахнута, и я беспрепятственно изучала грудь и спину мужчины, то прижимая его к себе, то пытаясь сдержать, когда он целовал меня так крепко, что кружилась голова. Сильные прикосновения языка сводили с ума, вкус страсти отдавал мощной пульсацией, словно внутри оживала буря. Я не знала, как бороться с этим ощущением, да и стоило ли? Спустя ещё минуту напряжение стало нестерпимым, и хотелось плакать, побеждая его или сдаваясь ему. Я облегчённо выдохнула, когда рука Вэйла стала подниматься выше, и, наконец, остановилась между моих бёдер.

У него были такие ласковые и умелые пальцы! Ни направлять, ни помогать ему было не нужно, Вэйл точно знал, в каких прикосновениях я нуждалась. Стань они слишком сильными — и было бы неприятно, но мужчина не торопился. Снова и снова одни и те же движения, внимая которым, я познавала удовольствие. Спустя минуту двигаться уже не хотелось — я замерла, крепко держась за сорочку Вэйла, и слыша возле уха его прерывистое дыхание. Он ничего мне не говорил, да это было и не нужно. Про себя я повторяла только одно: продолжай! и готова была умолять, если он внезапно остановиться.

А потом всё закончилось. Глубокий поцелуй заглушил мой крик, и не было слов, чтобы описать чувство, объявшее тело. Я стиснула широкие мужские плечи, пытаясь справиться с нарастающей болезненной дрожью, но она была сильнее. В меня словно гроза вселилась, будто бы молнии пронзали насквозь, а ведь мы даже по-настоящему близки не стали… Или стали всё-таки, но иначе?

Вэйл обнял меня, едва дышащую.

— Корсет надо ослабить, — сказал он, и я только моргнула в ответ. — Давай-ка, девочка, приподнимись.

Я прижалась к нему, и мужчина расстегнул крючки на платье, а затем распустил завязки.

— Спасибо за то, что сделал со мной, — прошептала я.

Вэйл усмехнулся, даря мне новый ласковый поцелуй.

— За что именно ты благодаришь, Тэа?

— Не за корсет, — прошептала я. — Хотя и за него тоже спасибо… И за твою нежность, и за искреннюю жажду… За то, что был собой.

Он слегка нахмурился.

— Ты просто чудо, волнушка. Жаль, что во мне нет чудесности, достойной тебя. Скажи-ка, у твоей служанки нет привычки заходить без стука посреди ночи?

— Нет, но… Я вообще про это не думала!

Вэйл поднялся, поправляя растрёпанные волосы.

— Все ещё на балу, и, думаю, нам не стоит туда возвращаться. Как галантный кавалер, я могу посторожить твой сон из гостиной.

— Но разве тебе это будет удобно? — покраснела я. — Тем более ведь ты… ну, не так, как я, всё чувствовал… В конце.

— Не стоит переживать из-за этого, — отозвался он с улыбкой. — Я наслаждался, Тэа, и был бы рад остаться в твоей постели на ночь, но так нельзя.

— А то, что мы сделали — позволено?

— Да, потому что я не разрушал целостность твоей магии. Ты же знаешь, что полная близость перестраивает внутренние энергии.

Я покраснела ещё гуще.

— Моя магия перестроилась в тот миг, когда увидела тебя купающимся.

Вэйлан рассмеялся и снова сел на постель.

— Что, испугалась тогда?

— Немного. Это был волнующий опыт. Я убежала, хотя хотела остаться и подглядывать из-за камня.

— Я бы так и сделал, если бы ты купалась нагой, — отозвался он.

Вдоль позвоночника побежали мурашки: это был тот самый волк, в которого я влюбилась в лесу.

— Хотя, — продолжил Вэйл, — ты и мокрой сорочке выглядела восхитительно.

И вновь я оказалась у него на коленях, и мы целовались, пока губы не начали ныть. Вэйл посмотрел на меня, хмурясь уже по-настоящему:

— Я буду в гостиной. Умывайся и ложись.

— А ты уместишься на кушетке?

— Если подожму хвост — непременно, — хмуро улыбнулся он. — Доброй ночи.

И ушёл, плотно прикрыв за собой дверь.

Конечно, уснуть после его ухода было сложно. Я прислушивалась к звукам, доносящимся из гостиной, но не смогла различить ничего. После умывания стало несколько легче, хотя отзвук сладкой дрожи ещё бродил по телу. Особенно приятно было вспоминать его, переодевшись в сорочку. Этот ночной облик навевал и другие, более жаркие мысли. А я когда забралась на кровать, то сразу поняла, что Вэйл забыл на постели свой сюртук.

Несколько минут я сжимала его в руках, уткнувшись в переливчатый атлас носом. Знакомый запах кружил чувства, в груди дрожали слёзы. На Вэйле лежали оковы, которые он не мог оборвать только благодаря своей силе. Возможно, это была магическая связь с королевским семейством, обязывающая его совершать поступки, о которых он жалел, или воспоминания о прежней жизни до заточения, которыми волк не хотел делиться. Если бы он сказал, как помочь, я с чем угодно бы справилась, пусть у меня и не было невероятно мощной магии. Я пошла бы за ним на край света, преодолела бы любые преграды, хотя и понимала, что Вэйл не разрешит этого. А ещё я могла сейчас оставить сюртук у себя, чтобы утром его увидела Клара. И в такую ловушку, насколько мне было известно, придворные дамы ловили своих любовников, если хотели принудить их к браку.

Но Вэйл доверял мне. Да, он пришёл ко мне сам, и явно хотел большего, однако предавать его таким подлым способом я бы ни за что в жизни не стала. Накинув халат, я взяла склянку с мерцающим внутри грибом, коими здесь пользовались все, и тихо открыла дверь в гостиную.

Вэйл стоял у окна, и на нём по-прежнему была вся одежда. Он обернулся, и я подошла бесшумно.

— Ты забыл.

— М, — отозвался мужчина, принимая сюртук. — Спасибо, волнушка.

Я вдруг поняла, что всякое ласковое прозвище он произносит несколько иначе, и особенно нежно звучало именно это.

— Доброй ночи.

— И тебе.

Вэйл поцеловал мою руку, и я заставила себя вернуться в спальню, чувствуя, как он смотрит мне вслед. Нам обоим предстояла беспокойная ночь.

Шум дождя наконец-то помог мне успокоиться, и я заснула. Правда, покой был недолог, потому что из приятного полумрака меня вывело в знакомый изумрудный лес, который полыхал, и пламя это как будто стало частью меня. Я была воином, бегущим сквозь больно ранящий огонь, могущественным магом, способным не дышать, подобно созданиям глубин, по нескольку минут. И целью моей было донести то важное, невидимое, что так ждали за прочной преградой волшебства, не допускающего смерть к жителям лесных поселений.

Я оглянулась: теперь меня преследовал не только огонь, но и человек. К сожалению, даже мельком увидев его лицо, я поняла, кто это. Страшный в своей бессильной злобе, за мной нёсся сам Жэрх. У него, как и у меня, уже были ожоги, но мы оба не останавливались, даже видя на коже белые пузыри.

В какой-то момент мне первой удалось пересечь реку, и я поняла, что не являюсь собой. Я была юношей лет шестнадцати — гибким, темноволосым, напоминающем мне кого-то из реального мира. И пока вода остужала мои раны, Жэрх сыпал издалека проклятьями, а до меня медленно доходило, что дальше колдуну путь заказан. И вот когда я, то есть юноша, немного отдышался, он начал смеяться.

— Я доберусь до тебя, выродок! — процедил колдун. — Ты пожалеешь, что не отдал мне его!

Юноша сделал какой-то неведомый жест, поклонился с изяществом придворного — и был таков, а я осталась собой на противоположном от Жэрха берегу.

— Ну, вот мы и снова встретились, Тэа, — сказал колдун. — Что, не рада меня видеть?

— Я ни о чём не жалею! — отозвалась я, даже не пытаясь убежать.

— Конечно, ведь ты нашла любовь. Твоё сердце теперь согревает особая магия. — Он присел на ближайший пенёк, и я только тогда поняла, что Жэрх тоже выглядит молодо. — И даже не важно, что ты так мало знаешь о своём возлюбленном.

— Зато о тебе знаю достаточно!

— Конечно. Также как я — о тебе. И могу рассказать, к примеру, почему мать отдала тебя именно мне.

— Ты что угодно можешь выдумать! Извергам я не верю!

— А если предложу узнать у Вэйлана, пытал ли он людей — рискнёшь? И осмелишься ли спросить у Бэддика, скольких невиновных он погубил? Или, может, узнаешь у Амарэс, как она подставила лучшую подругу и довела её до самоубийства?

— А, может, ты перестанешь считать себя справедливым судьёй, и сам расскажешь, скольких запытал до смерти? Или та девочка шестнадцатилетняя в золотой клетке тоже сидела за убийство?

Он фыркнул и подошёл ближе к реке.

— Знаешь, почему я не могу до тебя добраться?

— Потому что это лишь воспоминание.

— Верно, к тому же не твоё. Оно принадлежит волку, с которым у вас есть магическая связь. Но один лишь неверный выбор может её разрушить, так что будь осторожна.

— Вот уж не поверю в твои «добрые» советы»! — отрезала я.

— В этом возрасте я действительно был добрее, но в моей жизни случалось куда больше плохого, чем хорошего, и тот Жэрх, которого ты называла господином — совсем другой человек. — Он коснулся воды рукой. — Не подумай, что я жалуюсь. Если бы не эти воспоминания, я бы не стал тем, кем являюсь.

— Со мной откровенничает воспоминание — это ли не странно? — сказала я.

— Разве в мире, где есть магия, что-то может считаться странным? Если только человек, ведь оно и есть самое противоречивое дитя волшебства. Видишь ли, Тэа, все наши поступки оставляют в этом мире след, но у колдовства он самый явственный. Также, впрочем, как и у настоящей любви. Поэтому, если хочешь кого-то найти — просто найди подходящую по сиянию нить и отправляйся в путь.

— Значит, ты ищешь меня?

— Я знаю, где ты, — отозвался он, и усмешка стала сочувствующей. — Куда ещё волк мог спрятать свою лисицу? Только в хорошо охраняемый дворец. — Его лицо внезапно изменилось, стало тёмным и жутким. — Но вы оба недостаточно хорошо меня знаете. Если я чего-то хочу — я это получаю. А теперь проснись, Тэа, и почувствуй, каково настоящее на вкус.

Реальность хлынула в лицо ледяным ветром и каплями дождя: впереди зияла чёрная пропасть. Я так испугалась увиденного, что пронзительно вскрикнула, прижимаясь лопатками к холодной черепице. Каким-то невероятным образом меня занесло на крышу, то есть в желоб для воды, что располагался внизу козырька. Лишь чудо удержало меня от падения вниз, в решето воды и камней, но я в любой миг могла поскользнуться, и тогда очень вскоре встретила бы свою смерть, как Жэрх того и желал.

— Вэйл… — слабым голосом позвала я, понимая прекрасно, что он не услышит. — Кто-нибудь… на помощь!

Тело дрожало, и пальцы на ногах онемели, а сорочка промокла насквозь. От высоты что-то внутри натянулось до предела, и вибрировало, готовое порваться в любой миг. Сколько я стояла здесь? Как вообще смогла забраться так высоко?.. будто назло, дождь усилился, и, я почувствовала, как медленно сползаю вниз.

— Вэйл! — крикнула я во весь голос, но тотчас об этом пожалела: перед глазами поплыло, одна нога соскользнула, и я, пытаясь изо всех сил удержаться, сильно оцарапала руки. — Милосердные боги… пощадите! Кто-нибудь!!!

Понимая, что оставаться на месте нельзя, я медленно двинулась в сторону ближайшей ребристой стены, уходящей в могильную черноту, предполагая, что именно по ней добралась до этого места. Где же располагалось моё окно? Как в таком мраке вообще можно было сориентироваться? Под проливным дождём, на скользкой крыше, да ещё и в сорочке… нет, это было глупой затеей, но ведь и ждать помощи тоже было не лучшим выходом!

— Тэа! Тэа, где ты?! — вдруг донеслось слабое.

— Здесь! — крикнула я, чувствуя, как щиплют многочисленные царапины. — На крыше! На самом верху… почти… Вэйл!

Коленки так тряслись, что я даже стука зубов не слышала. Я добралась до поворота, кое-как огляделась и поняла, что дальше только вниз по облицовке. Но как я сделала это в полусне, если в здравом рассудке по скользким стенам не вскарабкался бы даже сильный и ловкий мужчина?..

Нет, кое-кто мог. Я увидела Вэйла внизу, и поняла, что он будет делать. Ладони мужчины почему-то мерцали, на поясе была верёвка.

— Стой там! — крикнул он. — Не двигайся!

— Ладно, — отозвалась я тонко. — Я постараюсь…

Даже в обычный погожий день здесь было сложно удержаться, не то что в такой ливень и ночью. К тому же на крыше бушевал ветер, и мне казалось, что замок вот-вот взлетит вместе с нами. А Вэйл между тем карабкался вверх, словно паук. Не знаю, как он умудрялся так цепляться за мокрые камни, но падать мужчина явно не собирался. Когда он был уже подо мной, я отважилась сказать:

— Прошу тебя, только не сорвись!

Вэйл только покачал головой в ответ.

— Так, волнушка, слушай меня внимательно. Я сейчас подтянусь к тебе, и с помощью верёвки спущу вон туда. Там ты дождёшься меня, и дальше мы вместе доберёмся до нужного окна.

— Я не смогу, Вэйл. Высоты боюсь… Я знаю, что упаду!

— Не упадёшь, Тэа. Доверься мне. Ну же, девочка! Я знаю, ты смелая!

Было темно, но благодаря редким вспышкам я видела его глаза. Они были как две бездонные звёздные бездны — горели совсем как у волка, вот только не жёлтым, а магически-голубым.

— Ладно, — пробормотала я. — Хорошо. Я готова.

Мужчина без спешки, спокойно залез ко мне, и приблизился осторожно, протягивая руку.

— Вот так. Нет, не двигайся. Я сам всё сделаю.

— Так скользко…

— Всё будет хорошо.

Мышцы мои от напряжения скрипели. Вэйл медленно стянул сюртук и помог мне надеть его.

— Чтобы верёвка не так сильно врезалась. Потерпи, девочка, совсем скоро ты будешь в безопасности.

За пару минут он справился с верёвкой, обвязав меня по-особенному. И когда я поняла, что предстоит, то всеми пальцами вцепилась в локоть Вэйла.

— Мне страшно. А вдруг порвётся? Вдруг я что-то не так сделаю, утяну за собой тебя?.. Я не смогу, Вэйл…

— А тебе и не нужно ничего особенного делать, — сказал он. — Просто слушай меня внимательно и постарайся успокоиться. Я доставлю тебя в целости, волнушка. Как-то раз я спускал своего друга со скалы, а он был тяжелее тебя в два раза.

— Да? М… ладно… наверное…

Я тихо заплакала, уже не в силах противиться панике, и Вэйл крепко сжал мою руку.

— Тэа, ты веришь мне?

— Да.

— Тогда мы начинаем прямо сейчас, пока ветер не усилился. Прошу тебя, сосредоточься.

Я сглотнула слёзы.

— Хорошо. Что делать?

— Медленно садись сейчас. Да, опускайся вдоль ската, теперь одну за другой свесь ноги.

Про себя я молилась, но вслух только трудно дышала, глотая капли.

— Теперь нащупай ногами большой выступ. Нашла?

— Д-да…

— Перенеси на ноги вес, только аккуратно, и начинай разворачиваться. Не бойся, я тебя держу. Даже если соскользнёшь, мы не упадём.

Я старалась делать всё в точности, но страх был сильнее решимости. Вэйл и правда спустил меня в относительно удобное место, однако, стоило ему самому начать слезать, как одна рука мужчины резко соскользнула, и он повис над влажной бездной.

Мне хотелось его обнять. Дождь теперь был столь плотным, что даже ближайшие стены было видно с трудом.

— Очень медленно, Тэа, мы двинемся вправо. Нужно только добраться до того окна. Главное, не спеши.

Я не чувствовала пальцев на ногах, и совсем не помню,как мы преодолевали дальнейший путь. Даже когда оказались в галерее, до меня не сразу дошло, что дождь уже не идёт. Вэйл поднял меня на руки тотчас, и я ощутила, как напряжено его тело. По коридорам он не шёл, а бежал, и мне чудилось, будто дворец гулко стонет от разыгравшейся непогоды.

И снова мы были у меня в спальне, вот только теперь оба выглядели не лучшим образом. Сорочку я, пока спускалась, порвала, рукам, как и ногам, досталось, да и ладони Вэйла оказались изранены. Они к тому же продолжали мерцать, и это тоже пугало. Я также заметила, что окно моей комнаты распахнуто, и светильник разбит.

— А гриб где? — хрипло пробормотала я, пока Вэйл пытался развязать узлы.

— Почил ради благого дела, — отозвался мужчина. — Я раздавил его в руках, чтобы сцепление с камнем было лучше, ведь его сок — как клей. — Он усмехнулся. — Видишь теперь: и я знаю кое-что о полезных свойствах грибов!

Я шмыгнула носом.

— Спасибо. В который раз ты меня спасаешь. Это всё Жэрх…

— Знаю, лисёнок.

— Не понимаю, как он всё проделал… я даже не сопротивлялась!

— Ты не знала, что реальность сна может быть прочно связана с нашей. Он воспользовался просветом в магии, этот гад. Ночью на пару часов небо расчистилось — и вот результат.

Он наконец-то справился с узлами, и я дрожащими руками принялась расстёгивать пуговицы на сюртуке.

— Вэйл, ты жизнью рисковал!

— Я твой гэрд, Тэа. И сейчас я очень зол на себя.

— Но откуда ты мог знать?

— Я должен был, волнушка! — сказал он, беря мои руки и поднося их к губам, чтобы согреть дыханием. — Предчувствовал, что в эту ночь может произойти скверное, но задремал — и вот результат.

— Тебе нужно раздеться.

— Да мы оба мокрые, — отозвался он. — Поэтому, прошу тебя, переоденься, и мне бы хотелось заняться твоими царапинами.

— А я тогда займусь твоими.

— Как скажешь, — внезапно согласился мужчина.

Он отошёл к комоду и принялся стягивать сорочку, а я, поспешно управившись со своей, закуталась в одеяло. Бельё на мне оставалось, но разве оно могло спасти нас обоих? Тем более что Вэйлан уже взялся за ремень брюк…

Чтобы не выдать неистовой жажды, я прямо в одеяле пошла в гардеробную, чтобы переодеться в сухое, а заодно проверить, закрыта ли дверь в нижнюю комнату Нисс. А когда вернулась, облачённая в броню, Вэйл уже стоял возле постели в одних нижних штанах.

— Где у тебя зелья, Тэа? — спросил он, и я показала на верхний ящик тумбочки.

— Держу их поблизости.

— Хорошая привычка.

Он уже отмыл руки, и я поспешила сделать то же самое, скрывшись в купальне. Ещё и ноги в тазик сунула, и царапины тотчас отозвались резким пощипыванием.

— Прячешься? — донеслось из-за спины, и в глубине груди знакомо вспыхнуло солнце.

— Просто не хочу лишний раз тебя беспокоить.

— Просто я в таком виде тебя смущаю.

Я всё-таки посмотрела на него, в который раз подумав о том, как прекрасно он сложен. Эти крутые плечи хотелось обнимать, а гибкие руки — чувствовать на себе. К его горячей груди хотелось прижаться, а мускулистый пресс — погладить, чтобы ощутить всю его прочность. А ещё мне хотелось коснуться его ниже. Не увидеть — именно потрогать, но Вэйлу я об этом, конечно, не сказала.

— И восхищаешь, — отозвалась я, краснея. — Говорят, женская нагота ослепительна. Почему не упоминают, что обнажённые мужчины ослепительны ничуть не меньше?

— Ослепительный я? — усмехнулся он. — Ну, так ведь бельё-то на месте!

— И я молю тебя не снимать больше ничего, Вэйл, — едва дыша, сказала я, когда он подошёл ближе. — Потому что у меня и так уже сердце бьётся как сумасшедшее.

Он преклонил колени и осторожно коснулся моей голени.

— Позволь, я помогу.

— Благодарю тебя…

Мы повторяли одну и ту же нежность с разными оттенками небес. Я так истосковалась по его отзывчивости и настойчивости, что была готова на всё. Даже когда мужчина завершил обработку ранок, и начал гладить мои колени — не воспротивилась. У меня не возникло даже мысли оттолкнуть чуть шершавые пальцы, наоборот, я воспользовалась возможностью и запустила пальцы в его мокрые волосы.

Вэйл подвинулся ближе, и ещё немного, пока не вынудил меня развести ноги, чтобы объятье стало полным. Теперь на мне не было ни платья, ни корсета, одна лишь тонкая сорочка, да и он был почти голым. Трепеща, я положила ладони на широкую спину, осторожно провела кончиками пальцев вдоль позвоночника, и губы мужчины легли на моё солнечное сплетение. Миг — и он распустил завязки, чтобы коснуться кожи, а не ткани. Поцеловал, едва скользя губами, создал щекотки…

Я таяла. Я знала, что хочу всего остального, запретного, но вряд ли Вэйл бы позволил мне рискнуть всем. Поэтому, когда он подхватил меня под бёдра и понёс в спальню, я, хотя и ахнула удивлённо, но сопротивляться не стала. Даже когда мужчина уложил меня на постель и мягко накрыл своим телом. Он целовал меня с едва сдерживаемой страстью, на грани ярости, и прижимался всё теснее, пока между нами не осталось стеснения. Да, такие объятья согревали лучше одеяла, и я помнить не помнила о царапинах и окоченевших пальцах.

Вэйл был тяжёлым и настойчивым. Я чувствовала всю его силу, и ждала, когда он решит за нас обоих, чему быть дальше. Однако пока что мы только целовались, не находя препятствий и для других прикосновений. То есть это я гладила Вэйла — то по спине, то по плечам, а он упирался локтями в матрас, чтобы не раздавить меня. В какой-то момент ладони мои скользнули ниже, к его пояснице, и мужчина немного выгнулся, чтобы дать мне почувствовать всю прочность своего тела.

Так чувствовалась на плечах скал гроза. Так одно дерево срасталось с другим, чтобы потом и падать вместе. Так, наверное, земля ощущала мощный ливень, что дарил ей новые ростки жизни… Вэйл был для меня всем в эти мгновения, хотя прежде мне казалось, что я буду любить за слова и поступки. Но нет, его физическая мощь и нежность оказались важнее прочего. По крайней мере, в эти мгновения. Уже не раздумывая, я сама выгнулась навстречу мужчине, и вцепилась в его волосы, с которых опадали прохладные капли, и раскрыла губы, чтобы поцелуй стал ещё глубже. Жаль, был он короток, но меня ждало новое острое наслаждение.

Вэйл склонился ниже, медленно разводя в стороны тонкую ткань. Я тотчас закрыла глаза, и почувствовала, как губы его мягко коснулись моей груди. Сначала он только целовал очень нежно, но потом коснулся языком, втянул в рот сосок, и сознание моё отключилось. Я совершенно не соображала, что делаю, и не думала о том, как выгляжу. Ртом он ласкал то одну, то другую мою грудь, и делал это всё яростнее, так, что было даже немного больно. Но и знакомое мучительно-сладкое чувство вернулось, укутало, подчинило. Теперь колено моё было между его бедёр, и, чувствуя твёрдость его напряжённой плоти, я всё теснее к ней прижималась, а потом тёрлась, и кусала губы, надеясь на долгий и чудесный всполох — но уже для нас двоих. Ещё через пару долгих мгновений решилась, провела пальцами по его бедру, пытаясь достать и ниже, но отдёрнула руку, осознав, с какой именно силой буду иметь дело.

Вэйл снова прижал меня к постели, и я развела ноги в стороны, чтобы он легко мог коснуться. И когда его пальцы тронули меня внизу, ощутила такое облегчение, что захотелось плакать. Он начал ласкать меня, и я отважилась положить ладонь ему на штаны. Просто положила, ничего больше, но возбуждение многократно усилилось. Всего минута, несколько движений — и всё закончилось дрожащим счастьем в отблесках пламени.

Вэйл обнял меня, укладывая к себе на грудь, и я притихла, хотя тяжёлое дыхание выдавало обоих. Это была дивная, неистовая близость без единения, о котором я и мечтать не смела прежде.

— Ты такая отзывчивая, — тихо сказал мужчина. — Обессиленная, казалось бы, напуганная, но жаркая и податливая, словно раскалённая медь.

— Вэйл, можно я скажу… Ты только не сердись, ладно?

— М, — отозвался он, лаская мои взлохмаченные волосы.

— Я люблю тебя. Знаю, всё сложно, но эти слова должны были прозвучать.

Меня приподняло: мужчина тяжело вздохнул.

— «И волчий плен, и вой тоскливый — ей были в радость». Хотел бы я всегда быть твоим верным зверем, волнушка.

— Я не прошу навсегда, и ничего не требую. Я просто счастлива сейчас.

— И я счастлив.

Так мы и уснули — в грядущей безызвестности, но рядом друг с другом, не жених и невеста, но воин и оберегаемая им девушка, радующаяся каждой секунде, проведённой с любимым.

— Вэйл!

Оказывается, мужчина дремал в кресле — одетый.

— Халат накинь, — спокойно попросил он.

Я послушалась, и даже волосы в порядок успела привести, но всё равно вздрогнула, когда из гостиной донеслось возмущённое восклицание Клары. А всего через несколько секунд она ворвалась в спальню.

— Ох, милосердные боги глубин… Тэа!..

— Выйдите, Клара! — жёстко приказал Вэйл. — Сейчас вы здесь не нужны.

— Как вы могли?!

— Я — гэрд Тэа, — с прежним ледяным спокойствием отозвался волк.

— Он спас мне сегодня ночью жизнь! — подхватила я. — Простите, но ваше появление здесь в шесть утра необоснованно, ибо вы ничего не сможете противопоставить тёмной магии!

Женщина открыла и закрыла рот, и тут в дверь снова постучали. Вэйл вышел вместе с Кларой, а я бегом побежала звать Нисс.

— Помоги, прошу тебя, одеться. Ну и волосы нужно собрать… нет. Просто в пучок.

Мы управились всего за пять минут, и я выскочила в гостиную. Хорошо было уже то, что Клара не пронзила меня взглядом, полным отвращения, а Вэйл сказал:

— Записка от короля.

— Что случилось?

— Ты не единственная жертва сегодняшней ночи, Тэа. Жэрх — та ещё тварь, но он определённо не трус, раз осмелился пробраться сквозь защиту королевского дворца.

— Кто-то погиб? — тихо спросила я.

— Да. Двое из тех, кого ты спасла в этот день, Олеус и Аддра.

Я посмотрела в сторону пустым взглядом. Милый, такой учтивый и радующийся освобождению барсук, который едва ли успел порадоваться жизни…

— Они разбились? — выговорила я, и краем глаза увидела, как Нисс прижала ладони к щекам.

— Да, — сказал Вэйл. — Он погиб сразу, а она мучилась несколько часов.

Теперь и у Клары вид был бледный, и я шагнула к волку, надеясь, что можно хотя бы постоять рядом. Но Вэйл взял мою руку, мягко сжимая, что вполне соответствовало нормам приличия.

— Из-за того, что провели с ним рядом долгое время, мы все имеем связь с магией Жэрха. И если мне оборвать её не составило труда, для некоторых это может быть сложно.

— Вэйлан, вы…

— Да, Тэа. Я научу вас, как обещал. Будем проводить сеанс уже сегодня, но пока что нас с вами вызывает к себе король.

Я кивнула, и мы покинули комнату. К полудню все в замке знали, что мы с Вэйлом связаны защитной клятвой, и что колдун воспользовался снами, чтобы добраться до бывших пленников. Тэрран был в ярости, хотя никак её не показывал. Его чувства выдавало то, как он произносил слова и стоял. Хорошо хоть, меня ни в чём пока не обвинили, да и к Вэйлу никаких претензий не возникло.

Сразу после обеда мы отправились к нему в покои, что в сложившихся обстоятельствах не считалось бесстыдным. Бэддик и трое дворцовых магов должны были заняться остальными бывшими пленниками, и эти тренировки стали самой популярной темой разговоров в последующие дни.

Что до меня — я была счастлива проводить с Вэйлом время, хотя магия защиты и давалась мне непросто. Волк к тому же оказался строгим и требовательным учителем, способным довести до белого каления даже самого сдержанного ученика. А, так как не сразу смогла под его магию подстроиться, я даже расплакалась во время третьего занятия, понимая, что кажусь мужчине бездарностью. Мне же казалось, что слёзы выведут его из себя, но нет. Вэйл неожиданно обнял меня и вздохнул негромко.

— Ну и что ты плачешь, дитя?

— Я не дитя! Хватит уже делать вид, будто ты старше и мудрее прочих!

— Ладно. Почему ты плачешь, женщина? — нарочно суровым голосом спросил он, и я, не сдержавшись, ущипнула его за бок, пусть сквозь одежду это прикосновение и не чувствовалось, как должно. — Тебе уже девятнадцать, веди себя прилично!

— Мне двадцать, — сказала я. — Как раз сегодня исполнилось.

Вэйл взял меня за плечи и повернул к себе лицом.

— Ты вообще собиралась мне сказать?

— Нет. И никому. Всё равно этот день — самый обычный, а подарок ты мне сделал заранее.

Я коснулась ожерелья, и Вэйл притянул меня к груди.

— Понравилось, значит.

— Да. Прости, что сразу не поблагодарила! В голове столько мыслей было… Оно прекрасное. У меня ещё есть лунный амулет, который мама отдала, но у него цепочка порвалась.

— По-моему, энергия земли тебе подходит куда больше, — сказал он. — Хотя, я не чистокровный маг, чтобы судить о принадлежности стихий. Хочешь, прервём занятие и пойдём гулять?

— Да. Мне давно уже хочется проветриться. Мы можем покинуть дворец хотя бы на полчаса?

— Конечно.

Но для этого мне нужно было переодеться, потому что снаружи никто не ходил так, как внутри. И это тоже было правило, которого придерживались все придворные, кроме разве что магов и личных воинов короля. Таких, как Вэйл.

Поэтому он просто ждал меня у выхода, и с улыбкой подал руку.

— Итак, теперь нам не страшно часто бывать вместе, ведь все уже воспринимают меня как твоего гэрда.

— Но ведь Клара наверняка догадывается, что мы не просто друзья?

— Не переживай из-за неё. Она может сколько угодно строить догадки, главное, чтобы ты была в безопасности и счастлива.

Мне хотелось повторить своё признание, но я сдержалась. Вэйлу не это сейчас нужно было, он просто хотел порадовать меня. Мы покинули дворец тем же выходом, и оказались на синей аллее, где опять никого не было, хотя вода отступила.

Я крепко держалась за его руку, чувствуя, как щекотно магия пробирается под рукава, змейками обвиваясь вокруг запястьев.

— А ты родился во дворце?

— Нет, но в Тодре. Когда-нибудь покажу тебе дом на окраине, где рос. В семь лет меня отдали в школу боевых магов, а, так как талант к сражениям и колдовству у меня был, в тринадцать я поступил в королевское училище.

Мне стало неловко, ведь я никаких школ не посещала, но разговор хотелось продолжить.

— Наверное, тебе непросто было?

— Первое время, — кивнул он. — Скучал по родителям. Но я нашёл настоящих друзей, к тому же всегда был самоуверен, а потому печалился недолго. Личные защитники короля — особая группа. У нас много привилегий, но и ответственность большая.

— Значит ли это, что ты мечтал о другом?

— Я гэрд короля, Тэа. О моём будущем думают за меня, когда отдают приказы. Но, конечно, я наделён большими свободами, чем многие другие. И да, я иногда мечтал — о семье, например. Родители семь лет назад умерли, а братьев и сестёр у меня нет. — Он подумал и добавил: — Только служба.

— Кажется, я выбрала неудачную тему.

— Вполне обычную, — усмехнулся он. — Просто тебе, дитю леса, сложно понять такую жизнь. Ты танцевала в чаще со своими сородичами-феями, слушала, как щебечут птицы и звенит магия.

— И лечила тех, кому не посчастливилось оказаться на грани, — вставила я.

— Верно. Вместе с матерью-колдуньей. Скажи, о чём ты тогда мечтала?

— Будешь смеяться, но я хотела повидать мир. А, когда начала служить у Жэрха, грезила о настоящей любви. Мне даже сны снились на эту тему. — Я бросила на него быстрый взгляд: Вэйл внимательно слушал. — В лесу было лучше, чем здесь.

— Дворец — ещё не весь мир, волнушка.

— Верно. Но иногда так случается, что весь мир сосредотачивается в одном человеке, и тебе вовсе не нужно никуда путешествовать, просто быть с ним рядом.

Мы остановились под самым высоким и пушистым деревом.

— Ты делаешь признания, которых я не заслуживаю, — хмуро сказал Вэйл.

— Пусть звучат всё равно, потому что я считаю иначе.

Он поднёс мою руку к губам и едва ощутимо коснулся губами пальцев. Больше мы не разговаривали, просто стояли бок о бок и смотрели на воду, что дрожала меж синих соцветий. Мне почему-то казалось, что покой будет недолог.

Несмотря на то, что Вэйл был строгим учителем, эти дни стали одними из самых счастливых для меня — потому что он был рядом. Отговариваясь занятиями, мы подолгу гуляли, и не только в дворцовых садах, но и по округе. Волк показал мне город, сводил на пристани, где отдыхали огромные корабли, и даже пригласил на конную прогулку по лесу. Луша так и жила в королевской конюшне, и ей это явно нравилось — она стала сияюще-серебряная, шёлковая, и отрастила белую гриву, которую я заплетала всякий раз, когда приходила в конюшню.

Это были радостные дни ещё и потому, что погода, наконец, наладилась, и отголоски магии не беспокоили берег. Не стало ни воронок, ни буйных ветров, лишь изредка моросил дождь, рождая над лесом радуги. И чувство восторга, что появлялось у меня при взгляде на них, было похоже на ту любовь, что я носила в сердце, вот только мне вовсе не обязательно было на Вэйла смотреть.

Я ощущала его, даже когда мужчины не было рядом. Возможно, то магия трепетала между нами, или мне открылось истинное чувство, что даётся таким сильным и прочным только раз в жизни. Моя мама была из тех, кто не боготворил любовь. Я, напротив, верила, что лишь однажды мы отдаёмся этому чувству всей душой, а последующие попытки — лишь эхо той, уже пережитой, нежности. И Вэйл стал первым и единственным, кем я дышала. Даже Клара с того дня старалась мужчине не возражать, ведь она и остальные видели — он меня в обиду не даст. Но могло ли это вылиться во что-то большее, никто, в том числе я, не знал.

В одно солнечное утро, когда я уже нарядилась в светло-жёлтое платье и заплела волосы, в гостиную вошёл Вэйл, а Нисс поспешила унести ноги. Не знаю, почему, но она жутко его боялась.

— Доброе утро! — улыбнулась я. — И снова прекрасный день, а Клара попросила меня сходить с ней по магазинам…

— Не торопись, — сказал мужчина, усаживаясь в кресло напротив меня. — Нужно поговорить сначала.

Судя по его лицу, утро было отнюдь не добрым.

— Снова плохие новости? — нахмурилась я.

— Тебе они точно не понравятся, — отозвался он, и я ощутила в голосе Вэйла холодность, которую так боялась.

— Говори, прошу тебя.

— Есть новости о твоей матери. Её ведь зовут Эрма Кани Майфер?

— Да, — отозвалась я сипло. — Что с ней? Она жива?..

— Жива, но обвиняется в измене правителю.

Как будто разом все радуги и солнечные ливни слились в глубокую и грязную лужу. Я встала.

— Где она?

— Этого я не знаю. Скрывается, полагаю.

— А доказательства весомые?

— Обвинитель — влиятельный и серьёзный человек, не слывущий клеветником. Он — отличный разведчик, и преданный слуга Тэррана.

— Как и ты, — пробормотала я, прекрасно понимая, что эта новость — худшее, что могло случиться. — Ты можешь рассказать подробно? Всё-таки я лучше остальных знаю свою маму, и могу сказать, что у неё не было причины для подобного предательства.

— Ты с ней несколько лет не виделась, Тэа, — напомнил он.

— А ты её не видел вовсе. Что именно и для кого она якобы делала?

— Шпионила для правителя Фэарских земель. Учитывая, что король Бэрод — заклятый враг Тэррана, её не ждёт ничего хорошего.

— Если вина будет доказана.

Вэйл долго смотрел на меня тяжёлым взглядом, но потом всё-таки продолжил:

— Были предоставлены письма, написанные, по предположениям, её рукой. К тому же есть свидетели, которые видели твою мать с людьми Бэрода. Думаю, тебя совсем скоро вызовет Тэрран, чтобы ты под клятвой дала показания.

— Против мамы — не буду!

— Не против, Тэа. Тебе всего лишь нужно будет рассказать о ней и её магии. Тэрран, понятное дело, попытается в этой ситуации разобраться.

Я не выдержала и встала с кушетки, подходя к волку.

— Прошу, только не закрывайся от меня снова!

— Я постараюсь, — сдержанно отозвался Вэйл, но внутренняя магия подсказывала мне, что нам обоим придётся нелегко.

К королю меня вызвали ещё до обеда, и хорошо, что волк не бросил одну. Пусть он по-прежнему был молчалив и холоден, но всё же я чувствовала его поддержку. А ещё я впервые подумала о том, что у Тэррана и Жэрха есть внешняя похожесть. Возможно, дело было в тяжёлом взгляде и густых бровях, хотя, колдун глядел всё-таки пронзительней, ибо у него глаза были светло-серыми, словно крылья лунной моли.

Расспросы длились долгих четыре часа, и больше всех устал, кажется, писец, который был вынужден нашу беседу документировать. Я поражалась, как у него рука не отвалилась, но нет, юноша только молча трудился, лишь изредка поднимая от листов глаза.

Я рассказывала о своём детстве, обо всех тех людях, что приходили к маме с непростыми просьбами. Для них она была единственной надеждой, особенно если человек умирал.

— И причины могли быть разные — отравление опасными растениями или магическое проклятье.

— И она помогала всем? — спросил Тэрран.

— Не помню, чтобы кому-то отказала. Был случай, когда к нам в дом ломились бандиты. Одного из них ранили, и они предлагали много золота в обмен на помощь. Казалось бы, мама должна была поостеречься и не впустить их. Но она велела мне спрятаться в тайной комнате в пространстве меж стен, и впустила мужчин.

— И? — нетерпеливо спросил Тэрран.

— Обычно она лечила бесплатно, предлагая оставить на столе лишь то, что сам человек хочет отдать. Некоторым было нечего оставлять, но эти, когда сыпанули золота, захотели на радостях получить взамен не только целительную магию… — Я тихо вздохнула. — Испугаться я не успела, потому что мама просто расшвыряла их по углам, и спокойно приказала сидеть там до рассвета, если не хотят попасться духу леса. Он был её талисманом, и не терпел, когда маму обижают.

— Дух леса не может быть ничьим хранителем, — возразил король, и я кивнула.

— Знаю. То есть мне тоже всегда так говорили. Но он приходил прямо к нашему крыльцу, и мама кормила его магией. Она ничего и никого не боялась, и всегда была добра, хотя порой волшебство мучило её.

— Как именно? — последовал новый вопрос.

— Она становилась сама не своя, страдала бессонницей, могла ночи напролёт варить зелья. Словом, была активна, почти безумна. В такие моменты к ней лучше было не подходить — в её теле поселялась мощная сила. Однажды она всего лишь легонько оттолкнула меня, но у меня на всю грудь остался синяк, который не сходил недели три.

Тэрран кивнул. Он был задумчив и хмур. Вэйл молча смотрел на меня, а писец наконец-то получил передышку.

— Онфим служит мне уже пятнадцать лет, — наконец сказал король. — И не раз добытые им сведения спасали мне и моим близким жизнь. Я верю, что твоя мама — добрый человек и могущественный маг, но это не значит, что она бы не решилась на предательство.

— Ради чего? — отозвалась я печально. — Ей не нужны были деньги, и угроз она не боялась. Однажды к нам пришли уже не разбойники — маги из янтарного круга. Их было пятеро. Они требовали, чтобы мама покинула лес. Они считали её волшебство «нечистым», ведь она не проходила обряд посвящения. Но мама только улыбнулась им, и предложила состязание. Вы знаете, у чащобных так принято: чья энергия перевесит, тот и прав. — Король кивнул, и я продолжила: — Она поставила всех пятерых на колени, и они ушли. А ночью наш дом и роща чуть не сгорели дотла. Простите, Ваше Величество, но вы не там ищете злодеев и предателей.

Тэрран слабо улыбнулся.

— Полагаю, ты на неё похожа.

— Уж точно не силой, но характером — да.

— Ладно, Тэа. Можешь быть свободна. Я обещаю во всём разобраться.

Я поклонилась ему, и мы с Вэйлом вышли.

— Куда теперь?

— Лучше вернись в комнату, — отозвался мужчина. — Нужно дождаться, пока улягутся страсти. Я постараюсь приложить максимум усилий, чтобы происходящее не принесло тебе вреда.

— Вэйл, я не думаю, что сидеть взаперти — правильное решение. Ведь таким поведением я демонстрирую страх, и только подтверждаю эти гнусные слухи!

— Возможно, ты права, — отозвался он. — Можешь гулять, но пока без меня.

Он поцеловал мне руку, и мы простились у галереи. В этот день я действительно много гуляла, потому что только хождение по саду помогало остужать мечущиеся мысли. Нет, мама не могла так поступить! Ради чего она бы предала свою страну и короля? Кроме меня, детей у неё не было…

А вдруг за то время, пока мы не виделись, многое изменилось? Что, если она нашла возлюбленного, снова родила? Я со вздохом опустилась на белую скамью. Не хотелось ни есть, ни с кем-то разговаривать, и моё желание было исполнено: с этого дня надо мной будто тучи сгустились, и многие просто прервали всякое общение с дочерью предательницы.

Это была волшебница по имени Дэмада — сильная, красивая и влиятельная. Она почему-то ополчилась против моей мамы, и даже утверждала, что лично с ней встречалась много лет назад. А ещё уверенно заявляла, что моя мама — шарлатанка. Слово за слово, разгорелся у нас с ней жаркий спор, тем более что Вэйлана в этот раз рядом не было, и лучшей защитой для меня, окружённой недоброжелателями, стало нападение.

— Итак, вы обвиняете мою маму в том, что она предала своего короля, но и словом не обмолвились о Жэрхе, погубившем стольких людей, которые, между прочим, находились под протекцией Тэррана. А знаете, почему всё именно так? За глаза говорить о человеке гнусную ложь просто, тем более если это одинокая женщина. А вот открыто выступить против могущественного тёмного колдуна и его братии не каждый отважится! — В зале повисла гробовая тишина, и я, вздёрнув подбородок, продолжила: — Я была вынуждена расстаться с матерью в шестнадцать, и с тех пор её не видела, но я чувствую её магию даже теперь. Вы утверждаете, что она — лгунья. А я утверждаю, что подобная клевета непростительна в кругу волшебников, каким бы рангом они не обладали.

— Тэа, — обратился ко мне Тэрран, до этого молча нас слушавший, — мы можем вас понять. Но Дэмада лишь высказывает своё мнение.

— А я защищаю честь своей матери. Как и она, я могу быть не достойна находиться в этом замке и стоять рядом с вами, не достойна разговоров с высшим обществом и драгоценных побрякушек, но каждый человек достоин правды. Это слова Богини, Ваше Величество. Кто может быть превыше неё?

Я думала, он рассердится, но Тэрран неожиданно улыбнулся, а потом вдруг подошёл и поцеловал мою руку.

— Определённо, в вас есть смелость, которую я так ценю в своих подданных. Господа и дамы, прошу впредь не докучать Тэа своими расспросами и тем более обвинениями, пока на это дело не будет пролит свет правды.

— Благодарю вас, — сказала я и поклонилась, и все собравшиеся тоже поклонились.

Королевское слово было законом, но сей приказ придворные интерпретировали по-своему: теперь меня просто игнорировали. Исключениям были разве что Бэддик и остальные бывшие звери, а также Беллиона, которая вскоре должна была отплыть домой.

— Не переживай, всё будет нормально, — сказал мне Бэддик, когда мы встретились на нижнем уровне у конюшни. — Просто тема интересная, вот они и льют из пустого в порожнее.

— Это моя мама, Бэддик! — возмутилась я. — Они шепчутся о ней и её поступках, хотя совсем её не знают!

— Понимаю твой гнев, но…

— Я хочу помочь! Хочу тоже что-то делать, а не наряды выгуливать!

— Надеюсь, у тебя голос не от слёз звенит? Я утешать не умею, это надо Вэйла звать.

Я выдавила улыбку.

— Когда ты его видел в последний раз?

— Позавчера. Он старается сделать всё возможное.

— Все стараются, а я сижу тут и цветочки разглядываю! — снова рассердилась я.

— А ты попробуй практиковать магию. Могу дать одну полезную книгу.

Я вздохнула, остывая.

— Прости. Да, конечно. Буду рада попробовать.

Бэддик принёс мне её прямо в комнату, как раз к позднему ужину, который я принимала в одиночестве. Я поблагодарила, надеясь, что в магии найду отдушину, но не успела даже пары страниц прочесть, как в покои постучали.

Это был Вэйл, и я, не выдержав, обняла его.

— Как же я рада тебя видеть!

Мужчина всего на мгновение прижал меня к себе, и быстро отступил.

— Привет, Тэа. Ужинаешь?

Я кивнула.

— Присоединишься?

— Да. Расскажу, как идут дела.

Пришлось мне сдерживать чувства, потому что Вэйл был не в настроении нежничать. Да и в такой ситуации следовало, прежде всего, заботиться о своей репутации.

Мы устроились друг напротив друга, и Вэйл с явной неохотой поделился со мной последними новостями, а также неожиданными подробностями. Так, я узнала, что некоторое время назад маму принимали при дворе, и она произвела впечатление на Тэррана и его магов своей силой.

— В это время я как раз сидел в клетке у Жэрха, а иначе запомнил бы её. Но все говорят, что она умная и полная достоинства. Тем более шокирующими стали добытые Онфимом сведения.

— Кто может доказать, что письма подлинные?

— Только маги, и только в том случае, если у них будут образцы её почерка. У Тэррана есть короткая записка, что твоя мама оставила перед отъездом, но он считает её недостаточной. Вообще, могу сказать тебе, что Тэрран скорее на её стороне. Он даже предлагал ей вступить в ряды личных магов короля, но она отказалась.

— Здесь она чувствовала себя как в клетке, ведь её настоящий дом — колдовская чаща. Знаешь, я думала, что она на самом деле родилась в королевстве Снов.

Вэйл отрицательно мотнул головой.

— Тэррану она говорила, что её отцом был маг-лесничий, а матери она не помнила. Она родилась в поселении в самой глубине леса, где магии так много, что она растит громадные деревья и цветы размером с человека.

Обида накатила удушливой волной. Я встала и отошла к окну, чтобы Вэйл не увидел, как сильно меня задели эти слова.

— У тебя иные сведения? — спросил он.

— Нет. Просто мне она не рассказывала ничего.

Комок в горле делал голос хриплым, и Вэйл тотчас подошёл ко мне. Правда, не коснулся, лишь встал позади.

— Возможно, она делилась малым, чтобы не подвергать тебя опасности. Ведь маги способны благодаря заклинаниям изобличать ложь.

Я вздохнула, глядя на сияющую водную гладь.

— Мне многое непонятно в собственной судьбе, моя цель размыта, а мечта призрачна. И хотелось бы хоть в чём-то быть уверенной… Но теперь я даже не знаю, кем именно была мама.

— Всё выяснится со временем. Тебе просто нужно запастись терпением.

— Мне нужен ты, Вэйл, — не выдержала я, поворачиваясь к нему, но наткнулась на всё тот же холодный взгляд.

— Мы с тобой не можем стать мужем и женой, — сказал он, и в спину впились сотни иголок. — Понимаешь, почему?

— С тобой не уживётся ни одна нормальная женщина? — резко отозвалась я.

— Ещё как уживётся, просто в сложившейся ситуации Тэрран не даст разрешение на брак, — сказал мужчина спокойно. — Он сейчас особо нуждается в моих навыках.

— Ах, вот как! — я отошла от него в сторону. — Значит, именно король приказывает тебе, кого любить и ненавидеть?

— Сейчас не лучшее время для признаний, девочка.

Меня пробрала гневная дрожь.

— Я поняла, Вэйл. Лучшего времени не настанет, да? Тогда скажи, зачем ты всё это время обманывал меня? Чем же тогда ты лучше Жэрха и ему подобных? И не надо делать такие глаза! Засунь куда подальше свою уязвлённую гордость! Изображай благородного воина с кем-то другим, я тебя уже вычислила!

— Неужели? — сдержанно отозвался он.

— Ты смотришь — и не видишь. Ты берёшь, не спрашивая разрешения. Ты думаешь, что безгрешен, в то время как грешил куда как побольше меня!

— Ладно. По порядку. Чего я не вижу?

— Истину. Ты не видишь, что магия искреннего чувства никому не подчиняется, а иначе это уже не любовь — просто приказ, ничего общего с благословением Богини не имеющий.

— А что насеет моих грехов?

— Ты любишь одного лишь себя! Ты спасал меня, но знал сразу, что даришь ложную надежду!

— А украл я что? Только не говори, что твоё сердце.

Вот так и обрушивалась на человека ледяная волна реальности, ничего общего с тёплым ручьём мечты не имеющая.

— Не беспокойся об этом, — отозвалась я с каменным лицом. — У меня есть запасное на тот случай, если встречу ещё одного жестокого человека. Один раз мне уже пришлось поменять сердце, смогу и сейчас. Тем более что для тебя возможна либо короткая интрижка, либо брак по расчету, а мне это не подходит.

— Жаждешь чистой любви?

— Я желаю человека, который примет меня настоящую — без семьи, богатств, даже магии. И я приму его таким, какой он есть, не пытаясь ничего исправить, но вместе с ним стремясь стать лучше.

— Такого не бывает, Тэа. Мы слишком привыкли к торгово-рыночным отношениям. Люди всегда просят что-то взамен, а у тебя, к сожалению, есть только милое лицо и упрямый характер.

— Лес ничего не попросит взамен, — сказала я.

— Хочешь повторить судьбу матери?

Я вспыхнула.

— Уж лучше жить в глухой избушке и общаться со зверями, чем изображать вежливость с теми, кто готов продавать и покупать любовь!

— Но ведь твоя мать всё-таки продалась и предала за золото.

Я знала, что не успею влепить ему пощёчину, и бросила в мужчину кусок рыбного пирога. И, пока он выковыривал его из волос, произнесла громко и чётко:

— Не хочу больше тебя видеть, Вэйлан Макдэар! Покупай, продавай, служи, кому хочешь, изображай величие, но подальше от меня!

Всхлипывая, я пробежала мимо него и закрылась в спальне. А буквально через пару часов мне принесли записку от Бэддика, в которой говорилось, что Вэйл покинул дворец, отправляясь далеко и надолго по неотложным королевским делам.

Мне надо было где-то проплакаться, и я, хорошо помнившая путь, отправилась на дальнюю пристань. На улице было ветрено, и облака походили на острые перья, которые золотило настырное солнце. Быстрая ходьба и множество лестниц взбодрили меня, но, уже оказавшись у воды, и убедившись, что никто не смотрит, я дала волю слезам.

Вэйл ясно дал мне понять, что несвободен, и эта его зависимость от короля была даже хуже, чем клятва верности другой женщине. Люби он другую, я смирилась бы, но с тем, что Тэрран фактически управлял его жизнью — смириться не могла. Конечно, Вэйл был, в первую очередь, воином. Он давал клятву верности короне, в то время как я никому ни в чём не клялась. Я подчинялась Тэррану лишь формально, не закрепляя слово магией, но всё равно зависела от всех его решений. По крайней мере, пока жила во дворце.

Мне нужно было найти маму, расспросить её обо всём без свидетелей. Но если она скрывалась от шпионов Тэррана, значит, у неё была для этого веская причина! Даже будучи невиновной, могла ли она получить гарантии, что не будет осуждена за то, чего не совершала? Тем более после того, как отказалась вступить в ряды королевских магов, что было мечтой многих волшебниц…

Но больше всего меня злило то, что позволила себе полюбить Вэйла. Он был так напорист и нежен в лесу, но после того, как мы прибыли во дворец, словно утратил важную часть себя. И пусть порой суровый и ласковый волк снова себя проявлял, благородный и холодный слуга короля очень быстро научился зверя осаживать. К тому же мужчина прямо сказал мне, что наш брак невозможен, а, значит, выбор у меня был невелик: либо любовница, либо друг, которому требовалась защита. И если последнее я допускала, первое казалось унизительным, хотя, как мне уж е было известно, многие во дворце не гнушались подобными отношениями. Их ещё называли «ночными», и король относился к этому спокойно.

— Богиня, береги его там, на неведомых берегах, — пробормотала я. — И, прошу тебя, не дай никому обидеть мою маму…

Нечто так внезапно и больно ужалило меня в плечо, что я вскрикнула. То ли это был слепень, то ли шершень, не знаю, но я понимала, что нужно как можно быстрее место укуса осмотреть.

Вот только не успела этого сделать, потому что в голову ударил болотный смрад беспамятства. Я слабо вякнула в пространство «помогите», и смогла сделать два шага по пристани, чувствуя, как перестают существовать ноги. Упала, клацнув зубами, в последний миг думая только о том, что теперь-то Вэйлана, чтобы меня спасти, рядом нет.

Мне нужно было найти способ хотя бы на полпути выбросить какую-то свою вещь — пусть даже просто ленточку из причёски. Это могло затем помочь тем, кто меня будет искать, если, конечно, таковые найдутся. Ну а пока оставалось только пялиться в небо и слушать, о чём говорят похитители.

Двое мужчин в основном молчали, но порой негромко спорили о том, куда меня всё-таки везти. Судя по всему, у них было аж три заказчика, и одним из них, насколько я могла судить, стал Жэрх. И хотя ни у кого из трёх покупателей меня не ждал тёплый приём, попасть именно к магу я боялась больше всего. Об остальных двух не знала ровным счётом ничего, но эта неизвестность не так пугала, чем уготованная мне Жэрхом участь.

Я слишком хорошо представляла, что он может со мной сделать. Лучше было не попадаться Жэрху живой, но выбора у меня не было. Маги знали толк в узлах, и до позднего вечера не позволяли мне даже садиться. На жёстком дне я, заточённая ещё и в корсет, отлежала себе все бока, а от кляпа вот рту было сухо, словно в пустыне. С приходом ночи эта жажда многократно усилилась, и похитители смилостивились в ответ на мои хрипы.

— Это я уберу, — сказал тот, на котором была серая маска. — Но не вздумай орать. Вот тебе вода, спать будешь здесь же.

Он швырнул мне в лицо флягу и какой-то колючий кусок — одеяло, как вскоре выяснилось.

— Мне нужно в туалет, — спокойно сказала я, и, странно, но чёрная маска позволил на пару минут сойти на берег.

Он даже ослабил узлы, но тотчас предупредил:

— Пока ты ведёшь себя смирно — мы добры. Хотя бы одна глупая выходка — и тебе будет больно.

Я хотела ответить, что боль ждёт меня в любом случае, но только кивнула. Сбегала по делам, и, увидев неподалёку особый цветок, быстро сунула в пыльно-сиреневый бутон своё скромное колечко. От прикосновения плотные лепестки тотчас закрылись, и колдун, который бегло осмотрел поляну, ничего не заметил. Привяжи я где-то ленточку — они бы наверняка прибегли к наказанию. Но вряд ли мужчины знали об особенностях «скромниц». Эти цветы закрывались от прикосновений, а также во время дождя, к тому же сохраняли бутоны до конца лета. А, значит, кольцо моё пролежит здесь хотя бы пару месяцев, и будет ориентиром для магов. Я почему-то не сомневалась, что меня будут искать.

Ночь прошла спокойно, несмотря на то, что я почти не спала, обдумывая план действий. И все последующие дни отправлялась по делам непременно на поляны, где цвели скромницы, оставляя за собой след из вещей. Мы шли водой вглубь суши, и останавливались дважды в день: в обед и ночью. Меня кормили безвкусной кашей, давали вдоволь воды, и больше не совали кляп, но вот руки связывали даже на ночь. Не имея возможности переодеться, я кое-как избавилась от корсета, зубами в несколько заходов превратив его в клочки. Спрятала их под юбкой, и затем клала светлую ткань в цветы, пока скромницы не перестали попадаться. Тут уж пришлось закапывать «следы», и колдуны, которым было на меня наплевать, даже не осматривали места наших коротких остановок.

Мы провели в пути шесть дней — срок, более чем достаточный, чтобы за нами могли снарядить погоню. Однако, видя, что похитители не обеспокоены, я поняла, что вряд ли мои усилия к чему-то приведут. И подтверждением этому стала процедура очищения, которую они провели на закате седьмого дня. По сути, меня лишили внешнего магического сияния, присущего только мне запаха и чувства, благодаря которому можно было человека обнаружить. Маги затопили лодку, и дальше мы уже ехали верхом — хорошо хоть, поперёк седла меня не клали. Теперь оставляемые вещи были особенно ценными, и последним, что я спрятала, стало ожерелье с сердцем. Я положила его в дупло наполовину засохшего дерева, и словно лишилась своей последней защиты.

Последующий путь я преодолевала всё также верхом, но с завязанными глазами, отчего было ещё страшней. Не знаю, почему, но торговцы сменили верёвку на кандалы, от которых постоянно чесались запястья. Маги, очевидно, выбрали покупателя, и оставалось молиться, что это будет не Жэрх. Не знаю, кто ещё мог назначить за мою голову награду, ведь я и мухи в своей жизни не обидела! Разве что это были люди, заинтересованные в тех сведениях, что хранились у меня в голове. Например, о Вэйле или маме.

Я не пыталась сбежать, ведь совершенно не знала эту часть леса. Судя по солнцу, увезли меня далеко на запад, где водилось множество волшебного зверья, в том числе всяких опасных тварей, против которых следовало запасаться оружием и активной магией. У меня не было ни того, ни другого, да и с закованными руками не больно-то повоюешь… Поэтому я молча принимала свою судьбу, предчувствуя, что потом об этой покорности пожалею. Но кто не знал чащоб Эрмады, тот вряд ли представлял, что ждёт здесь даже подготовленного человека. И те растения-ловушки, в объятья которых попала Сина, были лишь младшими безобидными братьями толстенных красных лиан, могущих за минуту вздёрнуть человека на макушке сосны.

— Тебе не кажется, что она какая-то слишком покорная? — вдруг донёсся до меня голос мага в серой маске.

— Она напугана, — отозвался второй.

— А вот и нисколько. Может, зря мы заказ этот взяли?

— Она нам уже заплатила, — сказала чёрный. — А теперь ещё тот, второй, заплатит. Чем ты недоволен?

— Девчонка что-то замышляет.

— Не лезь к ней — и всё будет нормально. Тебя ведь предупреждали, что она опасна.

Не будь у меня закрыта вся верхняя часть лица — я бы подняла брови.

— В общем, делаем так, — сказал Чёрный, — кто из них первый приедет — тому и отдадим. Остальное — не наше дело.

— А что волк?

— Когда он обнаружит её тело — будет поздно мстить.

Я едва дышала после услышанного, понимая, что раз уж наёмники так рассуждали — будущее меня ждало мрачное. Но ни теперь, ни прежде возможности сбежать не было, а, попытайся я — и они бы точно не пощадили.

Спустя время меня стащили с лошади и усадили на землю. Видимо, здесь и предстояло ждать тех двух покупателей, которые были заинтересованы в моей персоне. Однако, что это была за «она», оплатившая похищение? У меня вряд ли могли быть серьёзные враги, хотя, за время жизни во дворце кто-то из приближённых короля вполне мог воспылать ненавистью. Та же Дэмада, мнившая себя величайшей.

Я долго сидела, тяжело дыша под плотной повязкой, но потом не выдержала и попыталась хоть чуточку её сдвинуть. Ткань в итоге упала ниже, открывая глаза и нос, и моему взору предстал замшелый старый лес. Маги стояли в стороне, что-то негромко обсуждая, и я знала, что ключи от кандалов у чёрного в кармане. Бежать прямо так, связанной, тем более по незнакомой чаще, было глупо, но я всё равно почти решилась на это. И тут послышался конский топот, и вскоре показался из-за деревьев хорошо мне знакомый конь.

Это был Жэрх, но такой, каким яникогда его не видела. Он выглядел молодо и вполне себе привлекательно, если бы не безумие в светлых глазах. Посмотрел на меня, улыбнулся, и кивнул магам.

— Знал, что вы справитесь. Волк не помешал?

— Его не было в городе. Говорят, отплыл на Бахту.

— Отлично. Вот ваша награда.

— Вот ключ от оков, — сказал чёрный. — В случае чего ты знаешь, где нас найти.

— Ты с ней справишься? — спросил серый, и Жэрх фыркнул.

— Уезжайте и не оглядывайтесь.

Они говорили обо мне так, словно я была могущественной ведьмой, хотя чувствовала себя в этот миг мотыльком, который парит над пламенем. Ещё секунда — и крылья сгорят, оставив меня на растерзание жукам-криадам. Точнее, лишь одному страшному прожорливому насекомому, сгубившему не одну жизнь.

Я встала, стараясь смотреть на подъезжающего Жэрха прямо, хотя поджилки тряслись. А мужчина между тем спешился и подошёл ко мне, глядя всё также насмешливо.

— Ну, здравствуй, драгоценность моя! Я же сказал, что мы ещё встретимся.

Он был необыкновенно разговорчив — возможно, потому, что мы оказались наедине вдали ото всех. Подслушивать здесь могли только птицы и деревья, ну и многочисленные духи, которые днём обычно не причиняли вреда. Тем не менее, Жэрх вёл себя странно, и, несмотря на мои ощущения, палачом не выглядел.

— Куда мы едем? — отважилась спросить я, и мужчина охотно пояснил:

— Туда, где нам никто не помешает. Давно уже хотел поговорить с тобой, но тогда, в Грэре, время было неподходящее. Я отходил после сложного магического ритуала, и, даже понимая твою силу, решил подождать.

— Нет у меня никакой особой силы.

— Не скромничай. Ты родилась от могущественной колдуньи, и просто не могла не унаследовать её дар. Вопрос лишь в том, как и когда он раскроется.

— Что тебе от меня нужно?

— Пока что честные ответы на любой заданный мной вопрос. Дальше будет видно.

Плен мой был всё таким же прочным — кандалы Жэрх не снял, к тому же почти сразу заставил меня надеть особый амулет, который я не могла снять сама, не причинив себе вред. Их ещё называли «ошейниками», и подобные почти всегда носили заключённые.

Когда маг замолкал, я думала о Вэйле. Он клялся защищать меня, но прежде давал клятву королю, и я не смела винить мужчину в том, что допустил самое страшное. В конце концов, он ведь был не всесилен. Меня куда больше злило то, что заказ на моё похищение поступил от кого-то из придворных, и в конце дня я решилась уточнить у Жэрха подробности.

— Кто эти первый и второй заказчики — я не знаю. Мне, в общем, на это плевать, — ответил маг. — Тебя куда больше должно беспокоить то, почему волк не потрудился обеспечить своей возлюбленной защиту.

— Он не любит меня.

— Не иди на поводу у девичьих обид, — покачал головой колдун. — Связь ваша стала прочна, ещё когда он был моим пленником. Ты даже не представляешь, как он зависел от тебя, и какую боль ты ему на самом деле причиняла. Ведь самым страшным наказанием для волка были вовсе не пытки, а то, что я обещал причинить боль тебе.

Я сглотнула: усмешка колдуна была многообещающей.

— А ведь он не просто один из лучших воинов, — продолжил Жэрх. — Вэйлан несёт в себе дух куда более мощной и опасной сущности, нежели простого лесного волка. И если она когда-нибудь вырвется наружу — даже магам короля мало не покажется. — Он почесал гладкий подбородок. — Вообще, он один из тех, кто полон тайн, поэтому был мне интересен. Его внутренние энергии так сильно запутаны, словно он постоянно ведёт войну с самим собой.

Мне стало не по себе от услышанного. Именно так я чувствовала противоречия Вэйла, и почти также теперь ощущала их в Жэрхе. Прежде мрачный колдун лет сорока пяти, теперь он выглядел не старше Вэйла, и был такой же подвижный и живой. Однако спустя двое суток пути мне стало не до размышлений об их похожести: мы одолели трудный подъём на гору, и с вершины я увидела небольшое поселение.

— Нам не туда, — сказал колдун. — Но мой дом неподалёку.

Мы добрались до его логова ещё через пару часов, и я поняла, что здание окружено магическими заслонами. Оно было высотой всего в два этажа, не слишком большое, из тёмного камня и с высокими окнами. Внутри было всё необходимое для жизни, но маг сразу определил меня в угловую каморку с узкой постелью и покосившимся шкафом внутри, как бы давая понять, что я здесь не гостья.

— Располагайся, драгоценность. Служанка принесёт тебе еды, вода здесь есть. И, пока будешь приводить себя в порядок, сразу поясню: пока ты полезна — ты жива. Не пытайся убежать снова, если не хочешь, чтобы я отрезал тебе ноги. Не пытайся меня обхитрить, Тэа. И, возможно, ты проживёшь дольше на несколько недель.

Он снял с меня кандалы и вышел, а я, сев на постель, крепко сжала голову руками. Жэрх был сильнее и хитрее меня, но не учёл одного: я ведь всегда могла покончить жизнь самоубийством.

Правда, пока что, несмотря на угнетённое сознание, мне не хотелось торопить смерть. Я кое-как привела в порядок платье и причёску, и только потом обнаружила в верхнем ящике старую расчёску и полотенце, а ещё некоторые предметы для гигиены. Умывание было самым приятным действом за все эти дни, хотя у меня и дрожали руки.

Нужно было сберечь силы для предстоящего противостояния. Жэрх мог измениться в любой миг, я чувствовала это, и тогда меня ждала незавидная участь подопытной. Однако, сначала молчаливая девушка в сером принесла мне поесть, а потом проводила в кабинет колдуна, где было куда больше свитков и склянок, чем обычных бумажных томов.

— Садись и рассказывай, — приказал Жэрх. — Всё, начиная с самого начала. Где родилась, кто отец, чему обучалась. Твоя мать сказала только, что ты поможешь лечить, и будешь хорошей ученицей. — Он усмехнулся. — До сих пор размышляю над тем, почему она сбыла тебя с рук так поспешно. Это уже точно не про любовь и заботу, не находишь?

— Во всём, что она делала, был смысл, — отозвалась я хмуро. — И я думаю, она просто не знала, чем именно ты занимаешься в поселении. Для неё главным критерием была сила, а ты сильнейший маг в той части леса.

— Это верно, — кивнул Жэрх. — Продолжай. Сидеть будем, если нужно, до утра.

Я тотчас вспомнила допрос у короля. Тогда мне, по крайней мере, не угрожали смертью. Да и Жэрху было плевать на то, что я могу устать — он слушал внимательно, порой даже напряжённо, и задавал всевозможные вопросы. Мы закончили поздней ночью, и я видела, что колдун услышанным недоволен. Одновременно он явно узнал то, что хотел, и принял какое-то решение.

— Ладно, иди спать, — разрешил он. — Завтра продолжим. Проведу некоторые опыты с твоей силой.

Он сам закрыл меня в комнате, и, прежде чем уснуть, я долго молилась Богине о милосердии. Возможно, уже тогда стоило начать разрабатывать план бегства, но усталость не позволила — я уснула, как убитая, не видя снов и не пытаясь верить в лучшее.

И хорошо, что хоть немного отдохнула, потому что день мне предстоял трудный. Все испытания магией были непростыми — болезненными именно для сознания, а не тела. Жэрх пытался выковырять из меня самый дальний сгусток силы, по которому можно было понять, какой она направленности, но, когда ему это не удалось, принял решение драть с корнем.

Не знаю, удалось ли ему это, я просто потеряла сознание. А пришла в себя в той самой комнате, где мне предстояло проводить долгие дни в одиночестве и пустоте. Еду мне приносила та же служанка два раза в день, и хорошо, что хотя бы окно удавалось открыть. Жэрх будто забыл обо мне, я не слышала и не видела его.

Я пробовала по-тихому пользоваться магией, но после манипуляций колдуна разучилась даже крошечные огоньки на ладони создавать. А ведь это умели делать и дети, и взрослые, тем более, если лесная чаща напитала их волшебством! Но, высовываясь из окна, чувствуя запахи мрачной чащи, видя плывущие образы облаков, я не осязала, как прежде, энергию мира. Я не чувствовала вообще никакой магии, словно Жэрх мало того что высосал моё волшебство, так ещё и накрыл плотным куполом дом.

Так прошло восемь дней — я отмечала каждый крошечными чёрточками в углу за шкафом. Мне совершенно нечем было заняться, ведь дверь запирали, а книг не давали. Оставалось думать, бродить по комнате, или сидеть у окна, осматривая лес. Мне уже начинало казаться, что я проведу в безысходности и безызвестности всю оставшуюся жизнь, что было, на первый взгляд, не так и страшно. В конце концов, это ведь были не пытки, которых я так боялась…

На девятый день Жэрх пришёл ко мне снова, и сразу стало понятно, что он изменился. Внешне колдун выглядел так же, но вот вёл себя совсем как тот прежний мучитель. У него даже голос изменился, и я всерьёз задумалась о том, что у мужчины есть брат-близнец. Он снова начал задавать вопросы, но вёл допрос нервно, торопливо, и всё сильнее злился.

— Она не хочет мне её показывать, — неожиданно заявил он, обращаясь будто не ко мне. — Ну, ничего, есть ещё один способ получить то, что мне нужно. Став зверем, ты откроешься, подобно шкатулке. Да, боль поможет. Всегда помогала.

— О чём ты? — выговорила я.

— Ты знаешь прекрасно, — сквозь зубы ответил он. — Ты же моих подопечных лечила. Жаль только, что тебя лечить будет некому, но это и не важно. Когда я получу то, чего хочу, ты мне будешь больше не нужна.

Я попробовала что-то сказать, но Жэрх вдруг рассердился и толкнул меня в угол.

— Сиди здесь. Я вернусь за тобой. И советую вдоволь надышаться свежим воздухом и насмотреться на небо, Тэа. Больше ты его не увидишь.

— Как же любопытно всякий раз это проделывать! Посмотрим, какой звериный облик изберёт твоя внутренняя сущность, — сказал Жэрх, потирая руки. — Что, даже убежать не попробуешь?

Я молча смотрела на него, стоя в очерченном иглами круге. Мы оба понимали, что колдун получит то, что желает. Поэтому, когда магия окутала меня, подчиняя себе, я сдалась сразу, зная — последующие пытки всё равно вытянут все силы.

Тело моё, однако, отчаянно сопротивлялось превращению. Пот градом катился по лицу, руки дрожали, и вскоре я рухнула на колени, а потом завалилась на бок. По телу пошли судороги, перед глазами разлилась чернота, но я по-прежнему всё чувствовала и понимала. Меня словно сжимали громадные злые руки, всё сильнее, всё безжалостней, пока кости разом не хрустнули, и не остался тёплый трепет неведомого.

— Интересненько, — донеслась откуда-то сверху усмешка. — А вот горностая у меня ещё ни разу не было!

Не успела я сдвинуться с места, как меня сгребли за шкирку жёсткие пальцы.

— Замечательно. Размер вполне подходящий, чтобы мне было удобно.

Я могла дрыгать лапами и пищать. А ещё у меня был хвост, который можно было раздувать.

— Ваше новое жилище, госпожа Тэа! Извольте обустраиваться.

И швырнул меня в крошечную клетку с такой силой, что я взвизгнула. Так начался мой личный кромешный ад, по сравнению с которым сами кошмары отступили.

Жэрх был изобретателен на пытки. Уж кому, как не мне, это было известно. Пусть я никогда не видела, как он мучает превращенцев, я всё же слышала их жалобные визги и скулёж, а порой и предсмертные хрипы… И теперь мне казалось, что это моё наказание за то, что долгое время продлевала мучения пленников — не спасла, не защитила сразу!

Служанка в сером изредка кормила меня, чистила клетку, и убирала всё то, что летело сквозь прутья. Кажется, девушка и не подозревала, что я — та самая «гостья» из маленькой комнаты. Я только потом поняла, что служанка на самом деле немая, и в этом мы были похожи. Я тоже не могла разговаривать, разве что мысленно, сама с собой. Было страшно забыть своё имя, поэтому приходилось по сотне раз в день повторять его. А когда Жэрх принимался за своё кровавое ремесло, я твердила другое имя, звучание которого пусть немного, но облегчало муку.

Вэйл. Где он был сейчас? Стоял ли на палубе корабля, созерцая бескрайний звёздный океан, или ехал на высоком коне по голубой пустыне? А, может, уже нашёл себе другую, более родовитую и достойную невесту? Мне всё чаще казалось, что он предал меня. Было невозможно забыть те жаркие ласки, что мужчина дарил мне в замке и в лесу. Я ненавидела его за эту ложную надежду, но и жалела, что не мы не смогли нормально проститься. Кому не хочется любви и нежности? Кто откажется от крепких объятий и ласкового шёпота, от долгих прогулок по волшебным далям? Теперь он внимал магии без меня, а я медленно теряла себя.

Человеческое сознание стиралось мучительно. До последнего я пыталась бороться за себя, но страх перед пытками делал своё дело: звериные инстинкты постепенно вытесняли человеческие чувства. Всё закончилось в тот миг, когда Жэрх сломал мне лапу, а потом подвесил за хвост вниз головой. Именно в те дни, голодная, страдающая от боли, беззащитная, я перестала вспоминать Вэйла. А своё имя забыла, когда кусок хвоста просто отвалился, и Жэрх сжёг мне часть шкуры…

Тесная клетка была как вторая я. Двигаться в ней было тяжело даже такой юркой крохе, как я. Воды было мало, еды не было вовсе. Иногда мне приносили сырое мясо, но чаще какую-то тухлятину. От слабости я почти не реагировала на попытки причинить боль, и вскоре про меня, оставленную в сыром углу, просто забыли. Та, что в сером, порой ещё подкидывала еду, а тот, что в чёрном, вовсе перестал обращать внимание.

По ночам я часто шевырялась в надежде устроиться так, чтобы прутья не впивались в тело. Иногда грызла их, а, когда всё-таки забывалась сном, приходила в себя от дуновения, проникающего сквозь щель в стене. Ветер был моей единственной связью с внешним миром, потому что неба и травы я давно не видела. Даже не знала, какое время года сейчас, и перестала понимать запахи. Всплывали порой странные образы, как будто принадлежащие другим пленникам, но на самом деле мои.

Это были люди, которых я отчаянно боялась. Люди, которые никогда не были мне родными. Мне снилась малахитовая чаща в тумане, капли росы на длинных иглах розовых пихт, кристаллы лазурных озёр и длинные замшелые брёвна, по которым и внутри которых можно было бегать. Я видела себя, охотящуюся на кого-то в высоких травах. Видела, как несу добычу, а затем наедаюсь вдоволь. У меня был дом в толстом рогатом пне, и было моё небо — всегда такое разное. Кажется, я даже понимала, о чём щебечут птицы и шепчутся звёзды. Во сне я была свободна, и знала, что уйду таковой в тот, призрачный мир, который доступен всякому живому существу, не совершившему истинного зла.

И я хотела уйти. Просто уснуть и обрести свою свободу. А что было до — уже не важно. Главное ведь, что тот, в чёрном, так и не получил того, ради чего мучил меня снова и снова. Я знала это, потому что чувствовала его злобу, а ненавидел он меня как раз потому, что никак не отдавала желаемое, пусть и сама не понимала, что именно утаиваю.

В один из дней человек в чёрном про меня всё-таки вспомнил. Он говорил набором звуков, которые были мне неведомы, но интонации я понимала.

— Хватит уже занимать здесь место, — равнодушно. — Хотя, похудела ты знатно, куцехвостая, — насмешливо. — Не вздумай кусаться, это тебя не спасёт! — как и прежде злобно.

Я знала, куда он несёт меня. В этом обширном подвале жила боль. Будь я крупным и свирепым зверем, наверное, сопротивлялась бы до последнего. Но я была слишком голодна, слишком обессилена, слишком напугана.

Чёрный швырнул меня на пол и небрежно прижал сапогом.

— Тафа, приготовь клетку и разогрей печь.

Та, что в сером, кивнула. У неё были усталые глаза. Я свернулась клубочком, обнимая лапками остатки хвоста. Смотреть, что они делают, не хотелось.

— Ты бы всё равно долго не протянула, — снова насмешливо. — И, поверь, я всё-таки получу желаемое, когда найду твою мать.

Я спрятала мордочку в грязной шерсти. Вряд ли смерть будет быстрой, но что желанной — это точно. Я уже не отреагировала, когда меня снова сунули в клетку, и не осознала очередной насмешки от чёрного. Напоследок приоткрыла глаза, глядя в равнодушное синеватое пламя, и как будто на мгновение увидела в нём неведомые символы, понятные той части меня, что хранила магию.

А потом вдруг нечто громадное ворвалось в подвал, разгрызло в клочья тишину. Клыки у него были здоровенные, шкура толстая, и чёрный, который уже был готов сунуть клетку в очаг, просто-напросто её уронил.

— Ты?! — рявкнул он гневно.

Два пятна сцепились, серая отлетела прочь, попав под волну их магии. Мою клетку с силой отшвырнуло в стену, и мир превратился в дрожащий туман. Я была почти уверена, что это неистовое цветное мерцание и есть смерть, и готовилась побежать прочь по прохладной траве, но не видела пути. А, когда спустя вечность меня схватила за шкирку большая рука, слабо трепыхнулась.

— Она на грани, — незнакомый цвет.

— Главное, что он уже за чертой. Я должен был сделать это раньше. Готовь всё, Мэв!

— Она сама должна выйти из образа, как это в своё время сделал ты. Иначе может свихнуться от боли.

— Чёрта с два сама! — отозвался большой чередой звуков. — Если не вытащить её сейчас, Тэа навсегда останется зверем.

— Или, обратившись, потеряет разум.

— Мы рискнём.

Большая рука прошлась по моей свалявшейся шерсти, и я слабо зашипела.

— Гляди, вцепится!

— Я должен посмотреть. Боги леса, Тэа, что же он с тобой сделал…

Возможно, у меня появился шанс сбежать, потому что я не чувствовала присутствия чёрного. Извернувшись, я задрожала… и стекла во вторую большую руку.

— Тихо, девочка. Побереги силы. Нужно усыпить её.

— И так проводить ритуал? Вэйл, я не думаю, что это хорошая идея! Проснувшись, она будет ошарашена.

— Делай, что я сказал, Мэв.

Меня мягко схватили за шкирку, и нечто несильно дунуло в мордочку, отчего тело вдруг расслабленно опало. Это определённо был рай. Давно уже я не спала так хорошо, мягко и мирно… Однако сон этот был недолог.

Ворвавшаяся внезапно боль была вызвана новой клеткой, которую для меня приготовили. Она была тяжёлой, горячей и липкой, а ещё мокрой почему-то. Мне было в ней очень больно двигаться, и я совсем не чувствовала своего хвоста. Подо мной было нечто, похожее на гору мха, но то был не лесной чертог. Люди куда-то притащили меня, и снова издавали звуки, то и дело повторяя одно и то же слово «тэа».

Они стали меньше. Я, казалось, выросла. Мне хотелось драть мох когтями, но их не было, как не было и прежней шерстки. Я дрожала и извивалась. Я пищала и скрипела. Мне нужно было выбраться из этой клетки, но она была слишком прочной.

— Спокойно, девочка. Не надо так. Придётся снова усыплять.

— Ещё чего! Так она никогда себя не осознает!

— Выйди, — последовало жёсткое.

Я наконец-то смогла разглядеть человека перед собой. Он был большим и сильным. Эту-то исходящую силу я помнила по подземелью. Подобная была у чёрного, вот только она всегда ранила.

— Тэа, — мягко. — Всё будет хорошо, — уверенно. — Ты справишься. Вот моя рука.

Больше всего мне хотелось найти какое-нибудь укрытие, и я медленно сползла на пол под его цепким взглядом.

— Сейчас тебе нужны прикосновения. Ты должна почувствовать, понять… Знаю, всё сложно. Но я рядом, Тэа. Я буду с тобой.

Я попыталась юркнуть под кровать, но он успел схватить меня за лапы… Или это были не лапы вовсе? В любом случае, когда мужчина вытянул меня обратно, я, извернувшись, вцепилась в его руку зубами.

— Тэа, демоны глубин!..

Хватка у него была железной, но пальцы он всё-таки разжал, и я отползла в угол, отчаянно пища. Писк был грубым. Когда мужчина двинулся ко мне, я принялась драть стену. Хотелось раздуть хвост, но его ведь не было…

— Эх, ты, страшный зверь, — сказал он, опускаясь на корточки. — Не обижу я тебя!

Я вдруг поняла, что от него пахнет чем-то знакомым.

— Тебе надо поесть, но только не мясо. Ты вроде любила тыквенную кашу?

Что за предмет он мне показывал? Эта блестящая штука предназначалась для пыток? Я свернулась клубочком и вдруг почувствовала на щеках что-то влажное.

— Я бы очень хотел тебя обнять, но ты же укусишь снова. Хотя рискнуть, думаю, стоит.

Он подвинулся ближе, и я зафырчала. Неуклюжая клетка с множеством костей мешалась.

— Вэйл, — сказал мужчина. — Это моё имя. Помнишь?

Я хотела спрятать нос в шерсти, но пришлось уткнуться в нечто гладкое и холодное. Куда делать моя мягкая шкурка? Мужчина между тем медленно протянул ко мне руку, и я закрыла глаза, зная, что он причинит новую боль. А когда ощутила обжигающее тепло ладони, клетка вдруг резко вошла внутрь меня.

Вопль был кошмарным даже для меня самой. Я так дёрнулась, что долбанулась затылком о стену, и перед глазами потемнело. Но жадные руки уже сгребли меня, прижали к себе, стиснули с грубой нежностью. Теперь я не хотела кусаться. Я рыдала, хотя и не понимала, как это делаю. Не зверь, но и не человек. Никто. Нигде. И непонятно, зачем.

— Я с тобой, Тэа. Я тебя не брошу.

Гнев мой иссяк, и стало холодно. Мужчина тотчас стянул одеяло в постели и укутал меня, не отпуская с рук.

— Вот так. Отдыхай. Нет, я тебя не отпущу. Ты и так уже вся в шрамах.

Я отчаянно таращила на него глаза, боясь даже моргнуть. По голове как будто кувалдой били.

— Закрой глаза. Вот увидишь, станет легче.

Мне было страшно, всё перепуталось внутри. Я издала тихий стон, и мужчина положил ладонь мне на лоб.

— Ну же, волнушка, расслабься. Поспи. Я буду рядом.

Я ощущала, как напряжено его тело, как прочны оковы его рук. Пусть он старался обнимать меня мягко, а получалось так, словно мы оба сидели на краю обрыва. Сосредоточившись на звуке его дыхания, я всё-таки опустила веки, погружаясь в липкую дрёму новой реальности.

— Ну что, мой маленький горностайчик? Снова будешь кусаться?

Я отвернулась. Мне и правда хотелось его цапнуть. Всё, что было до превращения, казалось лишь выдуманным сном, пусть настоящее и дарило осторожную надежду.

— Я знаю, что тебе больно, и ты, скорее всего, не понимаешь моих слов, но, Тэа, я всё равно буду рядом.

Мне хотелось попробовать что-то сказать, но было страшно услышать свой голос. Мгновениями даже казалось, что я по-прежнему зверёк с палёной шестью и сломанным хвостом, но стоило сжать пальцы, как это ощущение пропадало.

— Ты хочешь есть, — уверенно сказал Вэйл. — Вот. Должно пахнуть приятно.

Я уткнулась лицом в подушку. Пахло заманчиво, и у меня гудел живот, но принимать от него заботу гордость не позволяла. Прежде доброты вспомнилась вся ненависть, что скопилась после нашего расставания, все колкости, что он говорил. К тому же Вэйл пришёл слишком поздно. Он спас моё тело, но не успел оградить душу от адских мучений. Именно их я вспоминала каждую минуту, а вовсе не его поцелуи и объятья, повторения которых, как мне казалось, не хотела. А ещё сквозь путаницу чувств пробивалась жалость: на лице и теле Вэйла были свежие незажившие раны, полученные им в битве с колдуном.

— Ну же, погляди сюда! Правда вкусно, вот.

Он съел немного каши, но я не пошевелилась.

— Прошу тебя, не упрямься. Хотя бы попробуй… Ну, хочешь, я тебе варёного мяса дам? Только есть нужно не с пола.

Вэйл попытался приблизиться, и я вскрикнула. Сама не знаю, как получился такой странный звук: низкий, гортанный, какой-то птичий.

— Ладно, — поднял руку мужчина, — я вернусь на своё место. Но если ты будешь голодать — раны не заживут. К тому же ты очень сильно похудела.

Тут уж я не выдержала, ведь он говорил об этом так спокойно.

— Как… ты… можешь?! — Слёзы хлынули на подушку. — Где… ты… был?! Я… сказала… не… не… возвращаться! Ты… меня… обидел! Не надо было приходить! — Я размазала по щекам солёные потоки. — Ты пришёл… слишком… поздно. Не хочу тебя видеть! Оставь меня!.. Не нужна мне эта чёртова каша!

Я выхватила тарелку из его руки и со всей дури швырнула её о стену.

— Волнушка… — выдохнул он и сгрёб меня в охапку.

Взвыв, я рванулась на свободу, но он не отпустил. Вэйл принялся гладить меня по голове и баюкать, а я шмыгала носом, и била его, и злилась, и хотела вывалить ему всё, что за это время накопила.

— Я не волнушка… тебе! И не надо… жалеть! Ты… сказал… что будешь… мне… другом! а сам!.. ты клялся… ты обещал… И, если не муж, так не трогай меня больше никогда!!!

— Прошу тебя, не трать силы.

— Ни о чём не проси больше, гад!

— Ладно, горностайчик. Я требую, чтобы ты успокоилась.

Он положил мои руки к себе на грудь и крепко прижал одной широкой ладонью.

— За то, что позволил ему совершить с тобой подобное, я никогда не прошу себя. Но, может быть, узнав обо мне правду, тысможешь меня простить?

— Ты женат? — выпалила я.

— Нет, девочка моя. И никогда не был. Едва узнал о том, что ты пропала — я отправился на поиски. Нет у меня иной возлюбленной, кроме тебя.

Я уставилась на него круглыми глазами. В носу уже щипало, и слёзы делали лицо Вэйла похожим на отражение в воде.

— Но мы простились… поругались… ты сказал, что никогда…

— Это был не я, Тэа. Прошу, поешь, а я расскажу тебе о том, о чём клялся молчать.

Я беспомощно поглядела на пятно из каши.

— Прости… Нет, не хочу просить прощения! — Я крепко сжала пальцы. — Я разозлилась, и до сих пор зла!

— Не бывает плохих и хороших чувств. Ты как всегда честна со мной, и я отплачу тем же. Только принесу тебе хотя бы кусок пирога.

Пришлось несколько раз вдохнуть и выдохнуть, чтобы снова не заплакать. Он был готов открыть мне главную тайну, но хотела ли я её узнать?

— Где мы?

— В поселении на плече горы неподалёку от поместья Жэрха. Сняли домик у одного охотника — он был рад принять воинов короля.

Я кивнула, и Вэйл нехотя отошёл, однако комнату не покинул.

— Мэв! — позвал он в коридор.

Спустя пару минут в комнату просунулась рука с большой тарелкой, и Вэйл тотчас закрыл дверь.

— Ну вот. Вроде того, которым ты в меня кинула.

Вот теперь, когда я допустила голод, у меня аж живот свело. Я ела пирог руками, а Вэйл просто хмуро смотрел, изредка тихо вздыхая.

— Расскажи сейчас, пожалуйста! — попросила я, видя, как он страдает. — Уверена, нам обоим станет легче.

— Нет, волнушка. — Усмешка его была тяжёлой. — Не станет. Но в любом случае ты достойна правды. — Он коснулся моих прежде красивых волос, сейчас наверняка похожих на один грязный колтун. — Ты полюбила во мне зверя, Тэа, но я не просто оборотень. Много лет назад я был вынужден согласиться на опасную, неизведанную магию, которая под силу только очень опытным колдунам. На моих руках погибал друг — если точнее, сам будущий правитель западной чащи Элиот.

— Брат Тэррана!

— Именно. Я тоже был ранен, но силы остались на то, чтобы принять предложение Гаура и спасти другу жизнь. С того самого дня во мне поселилась его душа, которая порой берёт верх над моей. Ну и волк тоже грызёт изнутри, отчего я могу быть несдержан, жёсток и чрезмерно упрям.

— В тебе две души? — прошептала я. — Значит, ты одновременно лучший воин и член королевской семьи?

— Именно. Когда я нахожусь в замке — я, чаще всего, Элиот, потому что это его территория. Мне удаётся воздействовать на его поступки и решения, но это непросто. Но на корабле и в бою я — это я.

— А в лесу волк? — спросила я, трудно переваривая правду.

— Мы с волком очень часто действуем сообща, но именно ему первому понравилась ты.

Я поперхнулась куском, и мужчина тотчас подал мне стакан воды.

— Почему вы не можете объединиться? — взволнованно спросила я, когда протолкнула пирог.

— Это означало бы нарушение структуры душ. При слиянии каждая может потерять важную часть себя. Но проблема не только в этом. Мой внутренний магический щит ослаб после этого опыта, и порой некоторые неспокойные энергии проникают слишком близко к сердцу. Возможно, когда-нибудь я просто перестану существовать, потому что тело займёт совершенно чужая блуждающая душа. Эти-то три с горем пополам усмиряю… — Он посмотрел мне в глаза. — Теоретически можно убить одну из них, однако это чревато смертью тела. Да и выбор уже сделан. Я спас друга, и не жалею об этом. То есть не жалел прежде. Теперь я понимаю, что иногда не следует вмешиваться в судьбу столь жестоко, ведь мы оба от этого страдаем.

— Потому что Элиоту я не нравлюсь?

— Скорее, он к тебе равнодушен. Мне сложно говорить о его истинных чувствах. Когда он главенствует, я как будто сплю и вижу сон о собственной жизни. — Он посмотрел на меня хмуро. — Но целовал тебя всегда только я.

Улыбка получилась дрожащей. К такому нельзя было подготовиться.

— Не знаю, что делать с этой правдой, Вэйл. Я даже не представляла, что подобное возможно в магии!

— Чего точно не стоит делать — это меня жалеть, Тэа. Я сделал свой выбор в тот день, спас друга. Вот только не знал, насколько сложно это будет, тем более ему, очнувшемуся в чужом теле. Но тогда у меня не было иной цели, кроме как оправдать ожидания Тэррана, заслужить его уважение. Я о любви не думал вовсе, и женитьба казалась мне чем-то само собой разумеющимся — в далёком будущем. А потом было сложное задание, поражение, плен… И ты. Я помню тот миг, когда впервые попал в твои дрожащие, но нежные руки.

— И прихватил меня за палец.

— Да, прости. Я ведь не сразу понял, кто ты. Думал, бессердечная помощница. Но потом ощутил твой запах, тихую и добрую магию, и как будто оказался под куполом из звёзд. Знаешь, у каждого есть хотя бы одно счастливое воспоминание из детства, и для меня это густые травы на холме, запах реки — и россыпи звёзд над головой. Так я лежал, держась за руку мамы, когда был совсем маленьким.

Я прикусила губы. В глазах по-прежнему дрожали слёзы.

— Значит, ты не жалеешь о прошлом.

— Нет. Если бы тогда я поступил иначе — скорее всего, умер бы ещё в клетке. Единение трёх душ сделало меня устойчивым к тёмной магии, а Элиот был умелым колдуном! Зверь был живуч, ну а сам я не обделён упрямством и воинской сноровкой. И Жэрх, когда начал свои эксперименты, сразу почувствовал мои сплетённые энергии.

— Он сказал, что вовсе не волка в тебе стоит опасаться.

— Неужели?

— Да! В тебе есть некая куда более опасная сущность, которая способа поспорить с самими королевскими магами.

— Хм, а что ещё он говорил?

— О тебе не так много, хотя утверждал, что грешил ты часто. А ещё пытался вытащить из меня глубинную магию, которая якобы должна была достаться от мамы.

Вэйл взял в ладони моё лицо и пытливо заглянул в глаза:

— У него получилось?

— Не знаю. Я чувствую себя обессилившей, сломленной… Кажется, он и правда исчерпал досуха все мои энергии.

Лицо Вэйла дрогнуло.

— Если хочешь, ты можешь рассказать мне, — тихо сказал он. — Обо всём. Выпустить всю боль и гнев, которые накопила.

— Меня только на один раз хватит, — отозвалась я, и словно хлынули из груди накопленные страдания.

Я плакала и говорила, говорила до бесконечности. То громко, с надрывом, то шёпотом и бессвязно. Я ведь помнила всё в подробностях, и этих воспоминаний боялась.

— Он приходил каждый день… Он знал, что мне страшно… И говорил, что непременно отправит тебе моё тело, когда… отправит по частям, Вэйл! А потом я себя потеряла, и не хотела обретать снова. Даже имя забыла…

— Знаю, горностайчик. Я тоже чувствовал подобное. Но теперь ты в безопасности рядом со мной. Клянусь, пока я — это я, твоя боль больше не повторится.

— Я не хочу возвращаться во дворец. Кто-то из там живущих заказал меня магам! И так случится снова, если ты уедешь. Ведь покупатель был не один…

Мне столь многое нужно было ему поведать, что через полтора часа я уже не говорила, а хрипела. И, несмотря на то, что Вэйл уговаривал пойти мыться, не успокоилась, пока не рассказал обо всём. На последнем слова силы меня покинули, и я уронила голову мужчине на грудь, а через минуту уже уснула. В душе воцарилась приятная пустота со вкусом мяты.

Я приподнялась на локтях, чувствуя, как подрагивают отвыкшие мышцы, и огляделась: простые обои в мелкий листочек, добротная деревянная мебель, но интерьер без излишеств, уютный. Дом напоминал постоялый двор у Уорда — атмосфера уж точно была такой же тёплой.

Мне понадобилось несколько минут, чтобы справиться с телом и подняться на ноги. И первым делом я подошла к окну, чтобы хоть примерно понять, где нахожусь. Однако, увидела всё тот же старый лес в лучах заходящего солнца и космато-лазурное небо. Ни других домов поблизости, ни реки, разве что маленький розарий под окном. Судя по его ухоженному виду, присматривала за цветами женщина, хотя, порой и мужчины тяготели к нежным розам. Я пошире открыла окно, и тут в комнату вошёл Вэйл.

— Ой!

Я прыгнула в обратно в постель, пытаясь ещё и укрыться, но, услышав почти весёлый мужской смех, передумала прятать ноги.

— Тебе лучше, — с улыбкой сказал Вэйл, садясь на край кровати.

— Да. Немного шатает, и против солнца смотреть больно, но в целом хорошо. А как ты?

— Я нормально, — отозвался Вэйл, разглядывая меня. — Раны, конечно, болят, но на то они и магические.

Я коснулась его плеча.

— Здесь повязка?

— Да, и на бедре.

— Но ты не хромаешь…

— Просто не хочу, чтобы ты переживала. По сравнению с твоими травмами это пустяки.

— Как я так быстро выздоровела?

— Лучшие королевские зелья, — ответил он. — Я только ими тебя и поил.

— Не помню этого…

— Часть мгновений наверняка стёрлась из твоей памяти, но не переживай. Главное, что теперь ты полностью здорова.

Вэйл подвинулся ближе, и я не выдержала:

— Кто меня раздевал?

— Я, конечно, — слегка нахмурился он. — Супруга хозяина порывалась помочь, но я её выгнал.

— А где мы?

— В доме старейшины поселения. Он сам нас пригласил, когда узнал, что Жэрх мёртв. Дело в том, что колдун повадился взимать с них что-то вроде подати, и они ничего не могли его силе противопоставить. Ну а теперь свободны и благодарны нам.

— А что служанка?

— Вернулась к семье. Не думаю, что они были рады её принять, ведь Жэрх девушке платил. Но это уже не наше дело.

Я неосознанно поправила кривой ворот сорочки, и Вэйл подвинулся ещё ближе.

— Как я выгляжу?

— Как человек, обманувший смерть, — сказал он. — Но зеркала здесь нет, извини.

— Может, оно и к лучшему, — ответила я с робкой улыбкой. — Вэйл ты… Когда меня раздевал…

Он коснулся моей руки, тихонько провёл пальцами от запястья до локтя.

— М?

— Всё видел, да?

— Прости, но тогда я не думал о том, чтобы пощадить твоё будущее смущение. Я слишком испугался за тебя, и действовал быстро. К тому же ты ведь тоже всё видела, когда я купался.

— Не особо-то и разглядела, — сказала я, и он вновь рассмеялся.

— Могу ли я считать это намёком, или настоящим твоим желанием?

— Тот, кто был близок к смерти и спасся из её объятий, будет громче других воспевать наслаждения жизни, — отозвалась я.

— Куоро, — кивнул Вэйл. — А говоришь, что книг мало читала.

— Это как раз то, что мне нравилось во дворце — большая доступная библиотека. Правда, поговорить о книгах было не с кем, но я вспоминала всё, что прочла, когда сидела в клетке… Поначалу.

Мужчина медленно потянул меня к себе, взяв за руку, и я не воспротивилась.

— Маленький храбрый горностайчик, — негромко сказал он. — Ты смогла остаться собой, а ведь это не всякому под силу.

Волнуясь, я почесала шею, потом затылок, потом руку…

— Понимаю, тебе хочется помыться, — сказал Вэйл. — Здесь есть купальня, но нет кранов, так что придётся снова позволить мне быть рядом.

— Да, — ответила я, обнимая его за плечи. — Будь рядом.

Теперь мне было всё равно, что подумают люди. Я хотела радоваться каждому проведённому с Вэйлом мигу. Ещё не пришло осознание того, что в нём на самом деле жили трое, но меня это не пугало. Самое страшное было позади. Да и злиться на Вэйла я перестала — в конце концов, это ведь меня понесло на пристань одну-одинёшеньку, а у него были обязательства перед королём…

— Знаешь, это странно, что за нами неосознанно подглядывает другой человек, — поделилась я своими мыслями.

— Он не смотрит, — сказал Вэйл. — Ты ведь не всегда помнишь свои сновидения. Я научился скрывать от Элиота всё самое сокровенное. Но плохо во всём этом то, что и он может научиться скрывать от меня мгновения своей жизни.

— То есть вашей.

— Да, — со вздохом отозвался Вэйл. — Всё это нелегко в голове уложить. Но ты можешь не беспокоиться, в данный момент я всецело твой, и никто нам не помешает.

— Я не против него, Вэйл, — нахмурилась я. — То есть у меня нет к Элиоту плохих чувств. Разве можно заставить его принять все твои решения?

— Конечно, нет, тем более что у него была невеста.

Я вздохнула. Сколько таких важных подробностей могло со временем раскрыться? А Вэйл между тем поцеловал меня в лоб.

— Всё будет хорошо, теперь я больше никогда тебя не брошу. В конце концов, это моё тело, и, возможно, маги всё-таки придумают, как разделить нас.

— Найдя для Элиота тело другого умирающего?

— Возможно, — повторил он. — Но пока что не будем об этом. Сейчас у нас есть более важные заботы, чем рассуждать о некромантии.

Отдаться в его надёжные руки — вот, чего мне действительно хотелось. И, когда Вэйл отправился просить хозяина о ванне, я себя тщательно осмотрела. Каких-то страшных шрамов на теле не осталось, но был след от ожога на боку и несколько отметин в тех местах, где у горностая были самые серьёзные травмы. И, конечно, на своём месте белела ветвь молнии, которой я прежде стеснялась. Теперь, подумав, что Вэйл хорошо её разглядел, я не почувствовала стыда.

— Тэа, ты готова?

Мужчина вернулся с большим полотенцем, и я кивнула. Идти самой он мне, конечно, не дал, нёс на руках. Я была рада, что по пути мы никого не встретили, потому что смущалась, несмотря ни на что.

А купальня оказалась похожа на ту, что была на постоялом дворе. Здесь было светло и уютно, и сразу чувствовалось, что дом любят. Вэйл усадил меня на табурет возле большой лохани, и я принялась расплетать волосы.

— Разве что вши не завелись, — пробормотала я. — Чешется ужасно!

— Так ты же много дней не мылась.

— А сколько прошло времени? — спохватилась я.

— Тебя похитили десятого, значит, полтора месяца.

— А как будто полтора года, — пробормотала я, и Вэйл опустился передо мной на колени. — Как ты смог выстоять? Не представляю… Я хотела сдаться в первый же день!

— Это не первый мой плен, волнушка. Я знал, как вести себя, и был готов вытерпеть любые муки, ведь должен был сберечь душу друга. Тогда это казалось мне самым важным, но потом появилась ты.

Он положил ладони мне на бёдра, и я накрыла его руки своими.

— Вэйл, я уже не сержусь на тебя. И простила сразу, как только ты меня обнял. Давай забудем всё, что было, хотя бы на один вечер. Если ты будешь рядом — я стану смелой.

— Я буду рядом, обещаю.

Он притянул меня к себе, прижался лохматой головой к моей груди, и знакомая горечь сковала горло. Теперь я не могла говорить — просто прижимала Вэйла к себе, пальцами перебирая его волосы, и нежно поглаживая затылок. Потом склонилась, целуя его в лоб, и руки мужчины на моей талии сжались крепче.

— Девочка моя, — тихо сказал он, и в груди закололо.

Купание мы начали только спустя несколько минут, и Вэйл настоял, что сам меня помоет. Как же приятно было погрузиться в горячую воду с распущенными волосами! И как приятны и пленительны были сильные мужские прикосновения, которые Вэйл дарил без смущения. Я-то стеснялась, как и прежде, пусть и была открыта для любых, даже самых откровенных ласк.

Однако Вэйл в первую очередь занялся тем, что тщательно помыл мне голову. Он заботился о моих волосах не хуже опытной служанки, хотя и было видно, что для мужчины это в новинку. И только когда мы в специальной бадье ополоснули пряди и замотали их в полотенце, Вэйл коснулся моих торчащих из зеленоватой воды плеч.

— У меня есть мягкая губка, и мыло вроде хорошее.

— Меня никто никогда не мыл. Ну разве что мама в далёком детстве…

— Давай начнём со спины, — предложил мужчина, и я охотно повернулась, привставая.

Я знала, что будет приятно, но и не представляла, насколько. Уже через минуту я едва могла сдерживать вздохи, а ведь Вэйл всего-то тёр мне спину губкой! После он перешёл к рукам, коснулся моей совсем тонкой талии, и промочил рукава сорочки.

— Подожди секунду.

Я сглотнула, глядя, как он раздевается. Глаза закрывать не хотелось — нравилось ловить каждое движение его тела. А когда он шагнул к ванне, я снова приподнялась — уже лицом к нему.

Вэйл провёл губкой по моей шее, и медленно двинулся к груди. Чтобы не завалиться, я положила ладони на его торс, с трудом сдерживаясь, чтобы не гладить мужчину.

— Ты не могла бы встать? — попросил он, и я тотчас это сделала.

Вся грязь, вся боль уходила прочь благодаря его прикосновениям. Спустя минуту я уже не просто стояла — прижималась к Вэйлу голым телом, пока он намыливал мои бёдра. Это было не просто приятно — прекрасно и сладостно. Конечно, я сильно промочила его штаны, но мужчина явно был не против. Возможно, стоило искупаться вместе? Я подумала об этом и забыла, потому что движения его пальцев стали откровенно ласкающими, совсем как тогда в замке. Вэйл не делал попыток меня поцеловать, а я не знала, как попросить об этом. Хотелось забыться в нежности, утонуть в ней навсегда.

— Ополаскиваю, — сказал Вэйл. — Ты присядь.

Мне нравилось, когда он командует. А ещё я обожала сворачиваться клубочком у него на руках. Так, закутанную в полотенце, он и донёс меня до кровати.

— Закрою окно, чтобы тебя не продуло.

— Ладно, — прошептала я, глядя, как он заодно задёргивает занавески. — Не знаю, что теперь надеть…

— Супруга старейшины дала наряд, и он будет тебе большим, но платье и бельё новые, так что это всё равно лучше, чем прежние лохмотья.

— Верно.

Он не стал одеваться, и я тоже не планировала этого делать. Нам досталась одна на двоих жажда, одна гулкая тишина. Мне без слов было понятно, чего он хочет, ведь я давно уже хотела того же самого.

— Вэйл, как твои раны?

— Нормально, — отозвался он, подавая мне пахнущие лесной свежестью вещи. — А твои?

— Не чувствую боли, только приятную пустоту. Словно я, перестав быть зверем, родилась заново.

— У меня были похожие ощущения.

Он провёл рукой по волосам, глядя на меня с внимательной теплотой, но было в глазах и иное чувство, куда более важное в эти мгновения. Дрожа, я сняла с головы тюрбан и распахнула полотенце.

— Вэйл…

Мужчина обернулся и медленно двинулся ко мне, не сводя немигающего взора. По пути он расстегнул и скинул штаны, а, уже оказавшись на кровати, избавился от белья. Поцеловал мою трепещущую руку, и опрокинул на простыни, накрывая своим мощным телом. Губы его коснулись моих, скользнули по скулам, а затем опустились к шее. В следующий миг он приник губами к моей груди, и я не сдержала хриплого стона. Это были прикосновения, несущие всю сладость жизни, нежность и страсть, о которых я боялась мечтать в плену. А Вэйл к тому же опустил руку междумоих бёдер, и пальцами тронул внизу живота так настойчиво и умело, что меня бросило в дрожь. Я сама не поняла, в какой именно миг ответила ему почти тем же, коснулась, ощущая горячее каменное напряжение, и мужчина поцеловал меня глубоко и вкусно, всё продлевая поцелуй, словно он был нашим дыханием.

— Мой волк, — выдохнула я в мгновение передышки, и Вэйл тотчас притиснул меня к кровати.

Я не успела испугаться, как он шире развёл мои колени в стороны и оказался внутри одним глубоким и мощным движением. С губ сорвался низкий стон, и я, чувствуя ошеломляюще приятную внутреннюю боль, в первые мгновения даже никак не реагировала на его резкие и сильные движения. Потом поняла, что Вэйл и не думает останавливаться, и вцепилась пальцами в его плечи.

— Кричи, если хочется, Тэа, — хрипло сказал он, и нечто внутри меня отозвалась нарастающей пламенной волной.

— Я… м… мне… Боже, Вэйл…

Продолжая двигаться, он провёл пальцем по моей нижней губе, а второй рукой продолжил колдовать внизу, по-особенному возбуждая некое маленькое и чувствительное место. Всё это одновременно просто сводило с ума, и я, всхлипывая, приподняла бёдра ему навстречу. Я не просила пощады — без его силы рехнулась бы окончательно. Нет, мне нужно было, чтобы Вэйл продолжал, чтобы был также нежен и жёсток одновременно. И когда язык его скользнул в мой рот, просто не выдержала — тело охватил финальный, самый мощный всполох, не похожий на все предыдущие, несущий энергию, способную как создавать, так и уничтожать.

Вэйл так крепко сжал меня, дрожащую, что в глазах потемнело, но я успела увидеть, как разлилось по комнате небесно-янтарное сияние. Это сплелась в собственной близости наша магия, пуская прочные и яркие ростки в окружающее пространство…

Отблески ночной магии мерцали на стенах голубым серебром, и я боялась пошевелиться, чтобы не спугнуть очарование момента. Вэйл был весь мой: дыханием, стуком сердца, мощью и жаром. Такой спокойный во сне, расслабленный и прекрасный, он будто обрёл в эту ночь себя прежнего, не измученного метаниями чужой человеческой души. Зверь-то жил в нём и прежде, и, судя по всему, это не причиняло мужчине сильных мук.

Я погладила его по груди кончиками пальцев, мягко поцеловала родинку на щеке, и Вэйл приоткрыл глаза.

— Привет, волнушка, — сказал он.

— Привет, — отозвалась я с улыбкой. — Я так сладко никогда в жизни не спала!

— Хорошо, — усмехнулся мужчина. И добавил, кладя руки мне на бёдра: — Наверное, всё дело в том, что ты теперь моя жена.

Меня бросило в жар, сердце ускорило ритм. Стать супругами можно было несколькими способами: кто-то предпочитал клятвоприношение в храме при жреце, кто-то просил благословения у короля, кому-то было достаточно заключить брачный договор, но прочнее всего связывала именно магия близости. Это не означало, конечно, что всякая проведённая вместе ночь рождала волшебные узы. Такое происходило лишь в том случае, если колдовство подкреплялось истиной любовью. И не было лучшего доказательства искренности чувств, чем появляющееся при близости сияние — как раз такое, что было у нас с Вэйлом вчера. Именно подобный брак считался самым прочным, и его не могли расторгнуть ни указы короля, ни даже проклятия жреца или родни.

Конечно, Вэйл знал об этом. Он пошёл наперекор заветам высших, не учёл желания своей второй души. Это изначально была рисковая затея, но разве что-то могло остановить Вэйла в его желаниях? Тем более, когда мы могли потерять друг друга навсегда. Да и волк, кажется, поддерживал это единение…

— Мой муж, — тихо сказала я, и тут в дверь осторожно постучали.

— Вэйл, это Мэв. Прости, но нас нашла королевская птица…

— Птица подождёт, — отозвался мужчина, и, судя по шагам, друг Вэйла нас покинул. — Как ты себя чувствуешь, кроха?

— Хорошо. Только есть очень хочется.

— Тогда поднимаемся и идём обедать.

Он поцеловал меня ласково в губы, оставив едва уловимый влажный след, и первым вылез из-под одеяла. Я сразу заметила на спине Вэйла длинный и глубокий след с тёмными краями.

— Магическая рана!

— За которую следует благодарить Жэрха.

Я встала и подошла к нему.

— Такие отметины опасны.

— Знаю.

— Если бы у меня были с собой травы… тебе больно?

— Нет, — отозвался Вэйл, притягивая меня к себе. — А вот тебе будет, если не оденешься.

Я почувствовала, как растёт его возбуждение, мы ведь оба были голыми, и осторожно погладила мужчину по груди.

— Мне было хорошо.

— Ты ещё слаба, Тэа, — сказал он, склоняясь и целуя мою шею.

— Но у тебя хватит сил на нас обоих. Хватит же?

В следующий миг он подхватил меня под бёдра и усадил на комод. Нетерпеливый вздох утонул в неистовом поцелуе, в глубине живота стало жарко. Наполненность была, конечно, болезненной, но я и не подумала жаловаться. Тем более что Вэйл не торопился, давая мне привыкнуть к ошеломительным ощущениям. Это ночью он, подобно урагану, смёл мои чувства, подавляя своей силой. Но, даже если бы сейчас поступил также, я бы всё равно получила удовольствие, потому что хотела только его властности.

Мне недолго оставалось сидеть на комоде, внимая неистовым и глубоким поцелуям и таким же прикосновениям его твёрдой плоти. Он вскоре подхватил меня под колени, держа на весу, и вот тогда захотелось кричать. Я изо всех сил пыталась не делать этого, тяжело дыша мужчине в ухо, что только сильнее распаляло его. Лишь одно меня в этот миг могло расстроить: что Вэйл просто остановиться, и сладостное томление, накопившееся в теле, не найдёт выхода.

Но мужчина продолжал двигаться так размеренно и плавно, что этот ритм вскоре целиком меня увлёк. Я крепко держалась за плечи Вэйла, и вела себя теперь очень тихо, зная, что не разочаруюсь. На слова мы не тратили дыханий, а звучание магии стало гулким, как стук наших сердец. И всё — в унисон, едино и крепко, словно и не было никакой разлуки. Я ахнула, когда Вэйлан ускорился, проникая ещё глубже, и выдохи сами собой перешли в стоны. Правда, стонала я всё равно в ухо мужу, который отвечал короткими жгучими поцелуями. А когда он нашёл мои губы и смял их неистово, удовольствие моё вырвалось на волю. Хотя нет, теперь оно было уже нашим…

Некоторое время мы просто валялись, тяжело дыша, потом Вэйл перевернулся на спину, и я устроилась на нём клубочком.

— Это так всегда… когда замужем… хорошо? — прошептала я.

— Со мной — да, — отозвался он, и я широко улыбнулась. — И, кстати, я хочу кое-что вернуть тебе.

Ожерелье с сердцем, которое я спрятала в лесу. Он всё-таки нашёл его, и было до мурашек приятно снова ощутить на груди тяжесть нежно-розового камня. Последующее одевание и умывание прошло без страсти, хотя я чувствовала, как жадно Вэйл на меня смотрит. Однако, прежде жадности он был сдержан, и даже не пошутил насчёт того, как ужасно сидит на мне платье. Даже шнуровка не помогла сделать его по фигуре, слишком уж я стала тонкой. А когда мы спустились вниз, увидели в жёлтой столовой лишь одного мужчину. На вид ему было, как и Вэйлу, лет тридцать пять, но внешне они были похожи только причёсками и крепостью тел. У незнакомца были золотисто-рыжие волосы, проницательные карие глаза и пальцы, испачканные чернилами. Не знаю, почему я сразу обратила на это внимание.

— Тэа, знакомься, это Мэв, мой старый друг.

— Рада с вами…

Мужчина так внезапно опустился на колено, что даже Вэйл удивился.

— Принцесса магии, — негромко сказал Мэв, склоняя голову.

— Простите, но о чём вы? — покраснела я, а волк нахмурился:

— Ты уверен?

— Да. Я чувствовал это вчера, но ждал встречи, чтобы убедиться. Теперь, когда вы здесь, могу сказать с уверенностью: Таэ открыта для Бездны.

Я прижалась к плечу Вэйла, и мужчина меня успокаивающе обнял.

— Ты знаешь хоть примерно, о чём он? — обратился ко мне волк.

— Нет. То есть я, конечно, слышала легенды…

— Этот титул означает, что ты способна вмещать в себя невероятное количество волшебства, и затем отдавать его — создавая или разрушая. Есть правители по крови, а есть по магии, и их род намного древнее. Ты — одна из таких людей.

— Нет. Невозможно! Почему тогда высший маг короля не сказал об этом?

— Тогда он ещё не знал, — сказал Вэйл.

Мэв поднялся с колена и кивнул:

— Предполагаю, виной тому Жэрх и всё, что он с вами делал. Заставляя вас переживать мучения, он пытался исчерпать вашу энергию, найти её корень и выдернуть, но, сам того не осознавая, открыл двери для Бездны.

— Так мама называла неисчерпаемое волшебство леса.

— Оно такое и есть, а та пустота, что ты ощущаешь — доказательство скорого принятия силы, — сказал Вэйл.

— То есть это обретённая способность? — быстро и взволнованно спросила я. — Или я была к ней предрасположена?

— Нет, ты была её носителем с рождения, — сказал Вэйл. — Так ведь, Мэв?

— Угу, — отозвался тот и снова поклонился. — Я прошу прощения, просто никогда не встречал вам подобных. Далеко на севере был принц магии, но чтобы девушка…

— И что это изменит? — спросила я, сжимая руку Вэйла. — Что я смогу делать?

— Пока что трудно сказать, — ответил Мэв. — Я многое умею, но с Бездной боятся связываться и высшие маги. Заранее даже и не скажешь, как король отреагирует… Но на тебя, Вэйл, он точно рассердится.

— Не страшно, — спокойно отозвался мужчина. — Я по-прежнему его верный слуга, но теперь ещё и женатый человек.

Мэв широко улыбнулся.

— Я рад за вас! Тэа, вы простите, что так себя повёл. Не умею скрывать волнение.

— Ну, что вы. Я тоже эмоциональный человек, но сейчас у меня просто похлёбка какая-то из чувств, к тому же кипящая.

Вэйл тихо хмыкнул, и вскоре мы уже сидели за столом. Мужчины больше разговаривали, а я ела, не слишком заботясь о приличиях, всё равно мы с Вэйлом уже нарушили кучу правил.

Мне было хорошо. Я впервые так полно и радостно чувствовала жизнь. В эти мгновения мне казалось, что сообща мы справимся, с чем угодно. И, кажется, Вэйл тоже чувствовал себя уверенно, обсуждая с другом мои возможные способности, которые могли проявиться как тотчас, так и спустя годы.

— Значит, мы пока не в Тодру? — спросил Мэв.

— Тэа должна прийти в себя, — сказал Вэйл. — Ей сейчас не до путешествий. На два-три дня мы уж точно можем задержаться. Ну и потом спешить не будем.

— Что именно писать Тэррану?

— Ничего конкретного. Все сведения секретны, а птицу могут перехватить. Просто скажи, что у нас возникли трудности, и мы не сможем добраться быстро.

— Принял, — улыбнулся Мэв. — Приступлю сразу после ужина. Ты знаешь, я весьма красноречив, если нужно скрыть правду.

— И часто скрываете? — не удержалась я.

— Когда бегу в стае своего друга-волка — постоянно, — отозвался мужчина, и Вэйл весело усмехнулся.

Да, теперь я точно знала, как отличить его от брата короля. Свет в глазах Вэйла, его улыбка и тепло — вот что было истинно. И если прежде он часто был угрюм, сейчас сквозь эту суровость глядело настоящее солнце. Хотя нет, куда больше свет Вэйла был похож на лунный — такой же белый и чистый, как мерцание ночной магии.

Он не отпускал мою руку, хотя никак иначе своё расположение при друге не демонстрировал. Однако Мэв и так всё чувствовал, как и остальные обители дома, с которыми я вскоре познакомилась. Старейшина и его супруга жили в достатке, но скромно, и мне это было ближе, чем роскошества дворца. Вэйл тоже чувствовал себя в глуши лучше, и общался с приютившими нас дружелюбно и по-доброму. Никаких ядовитых подколов и замечаний, правил относительно облика и бесконечных нравоучений в стиле Клары здесь не было. Хозяин и хозяйка были рады услышать новости столицы, однако куда больше им нравилось обсуждать магию леса. Именно благодаря ей на столе хватало ягод, грибов и орехов, а также разных блюд с ними. Например, здесь делали сладкую ореховую пасту, а ещё вкуснейший джем из дикой малины. Также в лесных озёрах водились розовые сомы, поймать которых было непросто, но зато и удачная рыбалка становилась праздником, ибо в копчёном виде это была вкуснейшая рыба из всех. Даже Вэйл, кормившийся за королевским столом большую часть жизни, это подтвердил.

Словом, эти дни мы посвятили тому, что отдыхали и отъедались, а ещё узнавали друг друга. Так как у меня начался не слишком приятный период, знакомый всем женщинам, близость пришлось отложить, но никогда ещё Вэйл не был со мной так мягок. Стоило чуть нахмуриться из-за боли в животе — и он уже был готов нести меня на руках в постель, или поглаживал по пояснице, а ещё помогал ухаживать за волосами. И хотя причёски получались у него кривые, я не променяла бы мужа ни на одну самую умелую служанку.

На четвёртый день мы пешком отправились в дом Жэрха. Как бы мне ни было страшно, здание следовало тщательно обыскать. Вэйл предлагал мне остаться, но я знала, что ещё одна пара глаз лишней не будет, тем более что чувствовала себя гораздо лучше.

Дом не казался таким уж страшным, но стоило нам спуститься в подвал, как меня пробрала дрожь. Внутренний зверь хорошо помнил всё, что здесь происходило, и тотчас поджал обрубок хвоста.

— Я с тобой, — тихо сказал Вэйл. — Мэв, погляди, есть что-нибудь?

Как выяснилось, маг умел не только красноречиво изъясняться, чувствовать силу людей, но и находить всё тайное. Довольно долго он бродил туда-сюда, касаясь стен и клеток, порой останавливаясь и словно прислушиваясь к чему-то, а потом вдруг усмехнулся хитро:

— Нашёл! Думаю, это и есть лаз. Ребят, вы бы лучше отошли…

— Помощь не нужна? — спросил Вэйл.

— Справлюсь, хотя Жэрх наверняка по максимуму тут всё обезопасил.

Я и не представляла, что обычная вроде бы колонна может куда-то привести. Она была недостаточно толстой, чтобы скрывать дверь, но Мэв знал, о чём говорит. Он несколько минут водил руками по её поверхности, что-то бормоча, а мы стояли в стороне за клетками. В итоге Вэйл не выдержал и подошёл помочь, попросив меня не покидать своего места, и вот тогда защитная магия проявила себя во всей красе.

Чёрный дым охватил подвал, кошмарный скрипящий звук резанул по ушам. Я инстинктивно пригнулась, сжимая голову руками, и сидела так до тех пор, пока ребята не урезонили тёмное колдовство. Уже после Мэв признался, что оно сильно потрепало их внутренние энергии, но мы восстановили их после, в лесу.

Потайная комната находилась не в колонне, конечно, а под ней. То есть она скрывала вход в туннель, приведший нас в просторную пещеру, где было, чем поживиться. Нет, Жэрх не держал в доме сокровищ в обычном понимании этого слова, но, судя по реакции Мэва, сами свитки и склянки были куда ценнее бриллиантов.

Жэрх занимался необычной, сложной магией, в которой высока была концентрация потусторонних сил. Возможно, он даже был некромантом, хотя в этой науке я разбиралась плохо. Мужчины внимательно изучили некоторые предметы, запретив мне касаться чего-либо. Тревога их была понятна: колдуны отлично создавали проклятые вещи, могущие причинить реальный вред. Несмотря на любопытство, я старалась вообще не подходить близко ни к одной из конструкций, и уж тем более не трогала оружие и пугающие маски на стене.

— Странно, — в какой-то момент сказал Мэв, — его записи такие противоречивые. Он мог вести несколько экспериментов одновременно… А ещё отлично знал чащу. Пожалуй, даже лучше королевских следопытов.

— И ходил к Белому океану, — сказал Вэйл. — Не затворник, как может на первый взгляд показаться.

Они нашли ещё какой-то документ, понимающе переглянулись, но я не стала задавать вопросы. Всё, что касалось Жэрха, хотелось оставить в прошлом. Теперь больше всего меня страшило возвращение к королю, и то, как проявит себя Элиот, которому мы не оставили выбора…

Ко мне начала липнуть вся подряд магия. Я принимала её, как земля впитывает дождь — ненасытно, доверчиво, но вот использовать пока не могла. Именно благодаря волшебству восстановление моё происходило так быстро, чему был несказанно рад Вэйл. Я попросила его больше рассказать о титуле, который теперь носила, и мужчина охотно поделился всей известной информацией. Странно, что мама никогда об этом не упоминала.

Люди, которых избирала магия, встречались редко. На памяти мужчин, такое случалось дважды, и не всегда хорошо заканчивалось. Обычно принцы и принцессы магии становились приближёнными короля. Девушки, чаще всего, жёнами, потому что это был более чем выгодный брак, а парни — побратимами или приёмными сыновьями. И если королева, несущая в себе магию, была благословением для жителей королевства, мужчины-колдуны чаще всего жаждали не просто благосклонности, но самой власти. Поэтому приближать к себе принца магии было чревато тем, что он захочет стать королём и править самостоятельно.

— Мощная магическая энергия кружит голову, — сказал Вэйл. — Не всякому дано с ней справиться. Уже само то, что волшебство избрало тебя своим проводником — серьёзный повод для гордости.

— Это означает, что магия хочет, чтобы ты стала её представителем в мире людей, — подхватил Мэв.

— Большая ответственность, — отозвалась я. — И прежде она бы меня напугала.

— А теперь? — спросил Вэйл.

— Теперь я стала радостно глупой и бесстрашной.

Вэйлан широко улыбнулся, многозначительно кивнув другу.

— Глупость и бесстрашие — никого не напоминает, Мэв?

— Так это ж два главных наших качества, дружище волк! — со смехом отозвался тот, и я тоже улыбнулась.

С ними было легко и радостно. Жизнь как будто приобрела новые цвета, которые прежде я не различала. Но вот то, насколько важно всё случившееся, осознала лишь когда мы остановились в поселении пополнить запасы. Наёмники шли другим, более долгим и путаным путём, а мы избрали короткую дорогу по широкой реке. Называлась она Доан, и на её берегу хватало деревень.

Платье на мне сидело по-прежнему несуразно, и я накинула плащ, чтобы не выглядеть глупо. Однако, стоило сойти на берег, как стало понятно: будь я одета в мешковину и подпоясана змеёй, люди бы отнеслись к этому спокойно, ведь их пленяло само сияние волшебства, которое для меня было незаметно.

Вэйл с нежной силой сжимал мою руку, и поселенцы расступались перед нами. Многие кланялись, почти все улыбались. Считалось, что избранник магии не может нести зла, и всякий его взгляд и тем более прикосновение — благословляет. И хотя я чувствовала себя неловко, но старалась не выглядеть высокомерной или чересчур открытой. Когда одна из женщин поднесла ко мне младенца, я тихонько коснулась его щёчки пальцем, и малыш улыбнулся, не просыпаясь.

— Спасибо вам, принцесса! — сбивчиво произнесла женщина, и до меня дошло, что её ребёнок может быть болен.

Это первое появление на людях в новом статусе было трудным. Я не привыкла ко всеобщему вниманию, подобной доверчивости. Если бы не Вэйл — струсила бы точно, и осталась сидеть в лодке, несмотря на все мои заверения. Но он вёл — и я следовала, постепенно чувствуя себя увереннее. В конце концов, ни один безумец не рискнул бы напасть на принцессу магии, тем более если она была ещё и супругой королевского волка…

Это путешествие запомнилось мне солнцем, плеском синей воды, мирным сном в объятьях любимого и мечтами, которые я себе смело позволяла. Всё-таки нести магию открыто и думать о ней было разными вещами. Да и для меня главным волшебством оставалась сбывшаяся любовь, о которой я так долго мечтала.

В столицу мы прибыли через пять дней. К этому моменту я отчётливо видела собственный свет и ощущала внутреннюю силу, которую по-прежнему не могла использовать. Вэйл сразу предупредил, что не стоит никому говорить о своих способностях.

— Умеешь ты пользоваться силой или нет — твоё личное дело. Никаких подробностей. Даже если спросит главный маг — имеешь право не говорить ему.

— А королю?

— Король избран народом, а ты — силами волшебства, без которых этот мир угаснет. Полагаю, вы теперь равны.

— А как всё это повлияет на тебя? — спросила я.

— Хорошо, — улыбнулся он. — Думаю, и Элиот не будет против, хотя нам всем придётся непросто.

— А что насчёт того человека, вернее, женщины, которая заплатила за моё похищение?

— Я предполагаю, кто она, но мне нужны ещё доказательства. Когда прибудем в столицу — всё тебе расскажу.

Мне хотелось верить, что мы справимся, и прежде, чем отправиться во дворец, муж повёл меня в мастерскую, где изготавливали дорогие наряды для самых разных случаев. За время путешествия он отправил всего одну птицу, но, как выяснилось, по важному делу. Вэйл просто-напросто поручил знакомой швее подготовить для меня нормальное платье.

То есть нет, не всего лишь нормальное — прекрасное, из золотисто-зелёной ткани с цветочным рисунком, вроде бы простое по крою, но достойное как дворца, так и лесного праздника. Я переоделась в него сразу же, и не хотела снимать, однако выяснилось, что нужно примерить ещё два наряда, которые также были чудесны.

Это был день сюрпризов и волнений. Оказывается, волк нашёл меня не только благодаря своему нюху — значительную роль сыграли мои «вещевые» подсказки. Вэйл нанизывал их, словно бусины, на нить верного пути, и уже в столице отдал мне простое серебряное колечко, а также подарил ещё одно, золотое, с зелёно-голубым камнем. Это был редкий самоцвет, подобные которым находили только на дне глубоких чащобных озёр, и я приняла его с радостью.

— У меня никогда не было столько красивых вещей!

— Если пожелаешь, я тебя всю золотом осыплю, но что-то мне подсказывает, что вовсе не это для тебя главное.

Я обняла его, такого милого и с хитринкой в глазах.

— Главным всегда будешь ты сам, твоя душа, сила твоего сердца. Я не унесу в иной мир эти драгоценности, но смогу забрать с собой память о тебе.

Вэйл прижался лбом к моему лбу.

— Я получил, чего желал. Теперь больше всего хочу сберечь это.

— А что ветвь молнии? — спохватилась я. — Она тебя не смутила?

— Нисколько.

Вэйл тоже переоделся из дорожного костюма в наряд придворного, но остался при своей душе, даже когда мы вошли во дворец. Я чувствовала это по его прикосновениям и взгляду, и даже подумала, что моя магия помогает ему удерживать нужную душу. Конечно, Элиота было жалко, и ситуация вызывала много тревожных мыслей, однако всё это можно было решить после.

Нас встречал сам Тэрран и несколько его магов, что сразу давало понять: они знают.

— Вэйлан, — улыбнулся Тэрран. — Госпожа Майфер…

— Макдэар, — поправил Вэйл, и я почувствовала, как напрягся король. — Я принял это решение, боясь не успеть даже проститься.

— Да, конечно, — сказал король. — Жэрх… Поговорим в моём кабинете.

Он склонил голову, и мы ответили тем же. Маги по очереди поприветствовали Вэйла и меня, и улыбались, но тревожное чувство становилось всё сильнее. Думаю, так действовал на меня сам дворец, хотя, это могла быть и ощупывающая магия королевских колдунов.

Мы отправились по знакомому пути, и Вэйл уже не просто держал меня за руку: обнимал за пояс, и даже прижимал к себе. Я чувствовала, что по лестнице он был готов нести меня, но бодро улыбалась, давая понять, что достаточно просто быть рядом.

Нам предстоял как всегда долгий и трудный разговор, в котором также участвовал Мэв и главный маг Гаур. И первым, что пожелал обсудить Тэрран, было моё похищение. Так и выяснилось, что повинной в нём была никто иная, как Дэмада, фаворитка короля. Та самая, которая восстала против меня и моей мамы.

— Магия не выбирает недостойных, — сказал Гаур. — И я уверен, что все обвинения против вашей матери несправедливы.

— Они будут сняты, — сказал Тэрран. — Потому что иначе нас обвинят в лицемерии.

Мне хотелось сказать, что то, как быстро он переобулся — есть ещё худшее лицемерие, но я промолчала.

— Что насчёт Дэмады? — спросил Вэйл.

— Она отправится в Уротрон, пока ситуация не прояснится окончательно.

Он говорил о закрытом поселении на острове к западу от столицы, которое негласно называли «тюрьмой для богатых».

— В первую очередь, нам нужно решить ещё одну важную проблему, — сказал Тэрран. — Я обязан помочь брату, его душе, которую ты, Вэйл, бережно хранишь.

— Появилась возможность, — кивнул Гаур. — Найдено подходящее тело. Мы можем попробовать провести ритуал и воскресить Элиота в новой плоти.

Так я и узнала, что об особенностях Вэйла знали только собравшиеся в этой комнате, но меня и Мэва допускать до ритуала не собирались.

— Это опасное действо, — сказал Гаур. — Но мы к нему долго готовились. Прошу вас, принцесса, не беспокойтесь.

— И я благодарен Вэйлу, что носил в себе душу моего брата так долго, — добавил Тэрран. — Вряд ли кто-то другой выдержал бы подобный эксперимент, ведь любая чужеродная энергия причиняет боль.

Волк ответил ему спокойным поклоном. Я видела, что он доверяет королю, и сама как-то успокоилась. Обряд должен был состояться ночью, и время до его подготовки мы с Вэйлом провели вместе в моих покоях. Не в спальне, нет. Перед подобной магией вряд ли стоило заниматься любовью, хотя мне, признаться, хотелось. Вэйл был сильным, настойчивым и умелым любовником. Он знал, как доставить удовольствие, и сам его получал. Тем более что кровь мою волновала ещё и магия, но оставалось только вздыхать в ожидании.

— Не слишком ли торопятся маги? — спросила я, когда зажглись в комнате грибы.

— Как и сказал Гаур — они долго к этому готовились. Думаю, будет неприятно, но, если подобранное тело достаточно крепкое, всё может получиться.

— Что же это за тело такое?

— Скорее всего, человека, который впал в летаргический сон. Он к тому же должен быть одинок, и из хорошего рода. Сама понимаешь, такого сложно отыскать.

— Ты волнуешься?

— Я готов, — просто ответил он. — И Элиот затаился, как будто знает, что в скором времени произойдёт. Обычно по приезду во дворец он уже проявлял себя.

— Но пока что ты — это ты.

Вэйл поднёс к губам мою руку, щекотно коснулся пальцев. Почему-то такие короткие прикосновения возбуждали меня даже больше, чем страстные, да и смотрел мужчина горячо.

— Всё будет хорошо, — сказал он. — Ты будешь счастлива, волнушка.

— Только если с тобой.

— Да. Видишь, Тэрран ни слова против не сказал.

— Потому что я стала избранной?

— Потому что ты моя — обычная девушка или принцесса, не важно. Я многое для него сделал за годы службы. Он понимает, что мне нужна семья.

Я не выдержала и села к нему на колени, Вэйл обнял меня, и так мы сидели долго, слушая ветер и колыбельную двух сердец.

— Как долго это продлится? — спросила я Гаура.

— Смотря, как будут вести себя души, — сказал он. — Вэйл сильный, поэтому до утра, думаю, закончим.

Муж шагнул обнять меня.

— Ну-ка не грусти, горностайчик, — очень тихо сказал он, коснувшись губами моего уха. — Выше нос! Всё будет хорошо, мы скоро увидимся.

— Я тебя люблю, Вэйл.

— И я тебя, волнушка. Хочешь, в гостиной побудет Мэв?

— Нет, спасибо. Я справлюсь. Просто в случае чего, пусть сразу позовёт меня, ладно?

— Конечно, — отозвался Мэв. — Я буду приносить самые последние новости, госпожа.

Я не хотела отпускать Вэйла. Внутренний голос не просил — приказывать быть с мужем рядом! Я заикнулась было об этом, но главный маг был категорически против.

— Не важно, принцесса вы или нет, получить магическую травму всякий может.

— Тебе лучше побыть в комнате, — согласился Вэйл. — Прошу тебя.

Мне пришлось разжать руку, и Вэйл вместе с магами стал спускаться дальше по лестнице. На нижней площадке он оглянулся и подмигнул мне, согревая уверенностью, но мне всё равно было тревожно. Если бы разрешили, я бы так и осталась стоять на лестнице, даже спала бы здесь.

— Принцесса, — поклонился Мэв. — Позвольте проводить вас.

— Благодарю, — ответила я, и, пока шла, дважды оглянулась, словно Вэйлу уже начали причинять боль.

Это была самая долгая ночь в моей жизни. Бессонная, тревожная, мучительная, она никак не хотела заканчиваться. Спать я не могла, есть не хотела, и несколько часов ходила туда-сюда, периодически пытаясь найти в книгах хоть что-то о подобного рода ритуалах. Однако некромантия всегда была тёмной наукой, а потому в обычных томах о ней не было ни слова.

Ближе к четырём часам утра сердце моё вдруг начало биться, как сумасшедшее. Я почувствовала сильное головокружение, и опустилась в кресло у окна. Вскоре к первым симптомам добавились и другие: боль в груди, покалывание в конечностях, жар, перетекающий ото лба к пупку, и рябь в глазах. Это магия внутри меня взбунтовалась, словно пытаясь что-то доказать, и я ничего ей не могла противопоставить.

— Вэйл… Держись, прошу тебя! — повторяла как заклинание я. — Знаю, тебе трудно. Возьми ещё моих сил. Хочешь, все их забери, только держись!

Не знаю, откуда появилась уверенность, что ощущаю часть его страданий. Но ведь мы были связаны двумя прочными нитями, к тому же доверяли друг другу…

Взмокшая, истерзанная противоречивыми ощущениями, я так и уснула в кресле около шести утра. Ни снов, ни видений не было — вокруг меня царила пустота. Даже магия устала и просто растворилась до новых свершений, которые ждали нас с Вэйлом в будущем…

— Тэа, — неожиданно донёсся голос, и я вскинула голову.

— Вэйлан!..

Я бросилась было к мужчине, но поняла, что в комнате ещё и Тэрран, и удержалась от крепких объятий. Однако, Вэйл успел только поцеловать мою руку, как стало понятно: что-то не так. И хуже всего было то, как мужчина улыбался.

— Это не ты, — пробормотала я, отступая.

— Верно, — отозвался он. — Я — Элиот. Рад, что мы наконец-то можем общаться без свидетелей… Ну, почти.

Я сглотнула, разглядывая его: та же оболочка, но совершенно чуждое ей наполнение. Видеть это надменное выражение на лице Вэйла было жутко.

— Не получилось, — сказала я негромко. — Вы по-прежнему едины.

Братья переглянулись, и время кругом нас будто замерло.

— Вообще-то, ритуал прошёл успешно, — сказал Тэрран. — Вот только последствия не те, которых вы ждали. Скажем так, они для вас несколько печальны.

Я вцепилась в спинку кресла.

— Что вы сделали? Где Вэйл?

— Мёртв, — отозвался король. — Его душа упокоилась в далёких пределах. Теперь это тело навсегда принадлежит Элиоту.

Я уставилась на Вэйла, который Вэйлом не был.

— Такого не может быть! Изгнать из тела начальную душу невозможно!

— Королевские маги могут всё, — сказал Элиот. — К тому же Вэйлан согласился на это.

— Не верю! — тяжело дыша, выговорила я. — Неправда! Не мог он дать вам согласие, тем более теперь, когда у него есть…

— Вы? — усмехнулся Тэрран. — Да, принцесса магии — хороший улов даже для королевского семейства, что уж говорить о воине высшего класса. Но, Тэа, не беспокойтесь, мы решим эту ситуацию наилучшим образом.

Внутри меня грохотала ненависть. Я едва могла дышать, глядя на правителя.

— Вы принцесса, и я предлагаю вам брак с принцем, — продолжил он. — Если бы меня не связывали иные узы, я бы мог вам предложить стать моей супругой, но ведь тело Вэйла вам привычнее.

— Вы оба безумны! Вы хоть понимаете, что сотворили?!

Я была в ужасе. Я чувствовала, как дрожит внутри гнев. Меня разрывало на части. А Тэрран продолжил с каменным спокойствием:

— Ваша мощь велика, но использовать её вы не сможете, поэтому все угрозы бесполезны. Ваши чувства и данная Вэйлану клятва в сложившихся обстоятельствах значения не имеют. Мне нужен был брат — не важно, в каком теле. Принятое Вэйлом решение о браке с вами противоречит приказам.

— Принятое вами решение убить человека противоречит законам магии, Тэрран, — отозвалась я с тихой яростью. — А волшебство бывает очень мстительным. Оно отзовётся вам, так и знайте!

— Это всего лишь угрозы убитой горем женщины. К тому же вам был предложен отличный вариант: стать частью королевской семьи.

— Моя душа связана с Вэйланом. Элиот — чужой мне человек.

— Порой нам приходится принимать непростые решения.

— Порой нам приходится убивать, — отозвалась я, ощущая, как рвутся наружу рыдания. — Я найду способ обуздать свою силу. Научусь магии и стану лучшей. И тогда, Тэрран, вы пожалеете.

— Угрожаете королю?

Я посмотрела на него пристально и тяжело.

— Да.

— Брат, оставь нас, — попросил до поры молчавший Элиот, и Тэрран, кивнув, вышел. — Итак, ты упрямишься. Я сказал ему, что так и будет. Тебе, конечно, нужно время всё осознать и смириться.

— Ты… ты сволочь! — выкрикнула я, уже не сдерживая эмоции. — Ты обманул Вэйлана! Он бы никогда вот так не бросил меня! Не было никакой договорённости, и согласие он давал лишь на церемонию переселения душ!

Элиот усмехнулся.

— Я сразу сказал Тэррану, что ты быстро догадаешься. Ещё и поэтому мне подходит этот брак: ты не глупа, Тэа.

Я метнулась к окну, потом шагнула обратно к мужчине.

— Вэйлан не мёртв! Вы просто так говорите! На самом деле, маги научили тебя подавлять силу его души, скрывать всё то родное, что мне легко распознать…

— Его нет, дитя, — отозвался мужчина. — Только тело. И ты легко можешь это проверить. Просто положи ладонь мне на грудь, и попробуй ощутить ту связь, что была между вами.

Я подошла, протягивая руку, но, едва коснувшись его рубашки, поняла: всё правда. Сердце мужчины билось, он ровно дышал, но прежней магии не осталось ни капли.

— Что ты чувствуешь? — спросил Элиот.

— Ничего, — прошептала я, глотая слёзы. — Пусто.

— Потому что и я к тебе не чувствую ничего. Уходя, Вэйл забрал с собой свою любовь к тебе. Такова была его судьба, его жертва ради блага королевства.

— Ради твоего блага! — выкрикнула я, отшагнув прочь. — Как вы могли поступить так бесчестно? Вы человека убили! Отправили его во тьму, лишив шанса на счастливую жизнь!

— Понимаю твой гнев.

— Я это так не оставлю!

— Конечно, — кивнул он с прежней усмешкой в глазах. — Но, когда остынешь, подумай над моим предложением. Тэрран прав: для тебя, как и для нас, это выгодный брак.

— Убийца! — всхлипнула я. — Изверг! Лжец!

— А не странно всё это говорить, глядя в глаза своему возлюбленному?

— Пошёл прочь!

Я хотела ударить его, но Элиот перехватил мою руку.

— Тихо, дитя, не поранься.

Я попыталась ударить его левой, но он сжал второе моё запястье.

— Придумай что-нибудь поинтересней.

— Отпусти меня! — разрыдалась я, и он сразу разжал пальцы.

— Ладно, Тэа. Тебе нужно побыть одной. Думаю, размышления займут какое-то время… Когда ты будешь в состоянии мыслить.

Он вышел, и я с треском захлопнула и закрыла на замок дверь. Так больно мне не было, даже когда прощалась с мамой в тенистом лесу. Такой муки не причиняли пытки Жэрха, и все злые слова, что я слышала в жизни. Не было меры, чтобы охватить эту боль. Не хватало бездны, чтобы вместить её, сокрушительную.

В этот день не только душа Вэйла погибла, жестоко изгнанная из тела ради прихоти правителей. Я умерла вместе с ним.

Верить братьям не хотелось, но магия доказывала, что случилось худшее, ведь любовная связь утрачивалась, когда умирал один из супругов. Конечно, бывало так, что душа погибшего оберегала родного человека долгие годы, но я не чувствовала Вэйла совсем!

— Я спасу тебя. Спасу. Пожалуйста, потерпи! — повторяла я одно и то же.

К вечеру стало понятно, что мне нужен хотя бы один человек, которому можно доверять. Сама во всём разобраться я не могла, и тем более не принимала выставленных условий. Да, правители загнали меня в ловушку, но даже сквозь горе я начинала подозревать, что это сделано неспроста.

Королевству что-то угрожало. Когда уверенно говорили о моём бессилии, они сами были бессильны, но это не радовало. Даже не пытаясь подавить горе, я попыталась сообразить, кто может быть на моей стороне. Хотя бы один-единственный человек — не Клара, конечно, и не Амарэс… Бэддик?

Мэв. Единственный друг Вэйла, знавший о его душах. Я позвонила в колокольчик, и попросила тихую и испуганную моим видом Нисс пригласить мага в гостиную.

— Да, госпожа, — поклонилась она. — Может быть, вы есть хотите?

— Нет, можешь быть свободна. — Девушка ушла, и я пробормотала, сжимая кулаки до боли в пальцах: — Я не отступлю. Нет уж, не дождётесь! Я буду горевать, но одновременно буду бороться.

В комнату постучали, и я открыла дверь.

— Мэв…

Губы задрожали, и я не стала сдерживать слёз. Мужчина сделал шаг в мою сторону, поклонился, потом быстро вытер глаза, будто не хотел, чтобы я видела его горе.

— Я не знал их замысла, Тэа. Клянусь, ничего не ведал! — сказал он. — Прости меня, если сможешь.

— Тебе сразу сказали? — прошептала я.

— Только что.

Он протянул руку осторожно, словно я могла сжигать заживо прикосновениями, и я вцепилась в пальцы мужчины.

— Они обманули Вэйла.

— Да. Тэрран просил передать, чтобы ты не откровенничала ни с кем об этом.

— А иначе?

— Заточение.

Я злобно улыбнулась сквозь слёзы.

— Лицемерный ублюдок!

— К сожалению, ни Вэйл, ни я не могли предположить, что такова будет плата за годы верной службы. Ты… держись. — Он сжал мою руку. — Не сдавайся. Вместе мы что-нибудь придумаем!

Я опустила голову, чувствуя, как капают на платье солёные дождинки. Мама всегда говорила: как земле становится легче от небесной влаги, так и тебе полегчает, когда выплачешь боль. Но детские обиды забывались быстро, а прежние страдания казались нелепыми. Разве могла я тогда знать, насколько сильно может мучиться сердце? От этой боли не мог спасти ни дождь, ни даже удар молнии.

— Теперь я понимаю, почему моя мама, возможно, стала шпионом. Мне бы тоже было тошно служить королю-обманщику.

— Не всё так просто, Тэа. — Мэв со вздохом отпустил мою руку. — Тэррану сейчас очень нужна поддержка брата. Дело в том, что в западной части леса есть тайный орден магов, и они представляют для королевства серьёзную угрозу…

— И? Вэйл — один из лучших воинов, он бы как раз пригодился!

— Тэрран не может верить влюблённому мужчине. Когда Вэйл был свободен — он был выгоден.

— Значит, всё из-за меня? — пробормотала я.

— Нет, нет! — поспешно сказал он. — Ты не так поняла! Любая другая влюблённая и любимая на твоём месте были бы некстати. Ещё и магия свою роль сыграла — он понял, что брак с принцессой будет для брата великой удачей. Но, Тэа, мы сейчас не можем бросить Вэйла… То есть его тело. Если вдруг появится возможность ему помочь…

— И пойти против короля? Вдвоём?

— Да. — Он посмотрел мне в глаза печально и строго: — Я не так предан Тэррану, как был Вэйл. Мы с волком через многое прошли, но я никогда бы не согласился принять его помощь таким образом. Если умирать — так с достоинством. Впрочем, у Элиота тогда после битвы выбора не было. Это Гаур принял за него решение, запихнув мечущуюся душу в тело давшего согласие Вэйла.

— Но они сказали, что его душа уже далеко… она не сможет вернуться!

Мэв шагнул ближе.

— Волчья сущность упряма, — тихо сказал он. — Она не покинула Элиота, хотя он и утверждает обратное. И, если дух Вэйла держится поблизости — зверь поможет ему вернуться.

— Без обряда? — прошептала я.

— При определённом стечении обстоятельств это возможно. Иногда заблудшие души проникают в людей при всплесках магии. Сильных всплесках. Мощнейших.

— Ты намекаешь, что я могу…

— Тс! Я делаю всё, чтобы перекрыть возможные ловушки, но нас всё равно могут подслушивать. Если что, всё отрицай, поняла? Это будет только моя вина.

А вот это мне уже совсем не нравилось.

— Но, Мэв…

— Тэа, это моё условие и условие Вэйла! — сказал он хмуро. — Перед тем, как отправиться на обряд, он попросил меня, если что-то пойдёт не так, позаботиться о тебе. А твоё заточение в тюрьме вряд ли можно назвать заботой. Мы будем действовать сообща, но, едва замысел раскроется — я скажу, что пользовался магией внушения, чтобы тебя в это втянуть.

— И тогда сам окажешься в тюрьме.

— Зато ты будешь на свободе, и сможешь продолжать бороться.

— Кажется, теперь я начинаю понимать, почему мама сбежала из дворца…

Мэв сунул руку во внутренний карман сюртука.

— Вот, выпей это. Зелье поможет тебе слышать то, о чём говорят за стенами. Так ты много важного узнаешь.

Я тотчас осушила пузырёк, не поморщившись от тухлого привкуса.

— Ты должна ещё кое-что принять, — сказал мужчина. — Это амулет Вэйла.

Он протянул мне серебряный круг на толстой цепочке, в котором сидело некое крылатое, о четырёх лапах, существо.

— Не видела его у Вэйла… — растерянно отозвалась я, и в груди снова задрожали слёзы.

— Он был сокрыт магией, потому что эта вещь не для чужих глаз. Так и ты — будешь чувствовать его, но никто другой не увидит. Повесь на шею, он даст дополнительную защиту.

Я сделала, как он велел, и в который раз вытерла щёки.

— Спасибо тебе.

— И тебе, что даже в такой миг готова бороться. Думаю, Тэрран рассчитывал сломить тебя содеянным. Он решил, что ты быстро согласишься на брак.

— Он ошибся, — отрезала я. — Каков будет план действий?

— Продержаться во дворце хотя бы пару дней. Поверь, это будет непросто, ведь все уже знают о вашем с Вэйлом сближении, но пока что не знают, кто «носит» его тело. Тэрран обещал объявить об этом вскоре, и тебе придётся на людях вести себя, будто ничего не случилось.

— Духи леса, этого я не учла! А если проболтаюсь — сразу тюрьма…

— Да. Поэтому тебе придётся нелегко, ведь нужно будет изобразить хоть какие-то чувства к Элиоту. Более того, перед тобой стоит и другая важная задача: понять, не соврали ли нам. А вдруг маги научили Элиота подавлять вторую душу и усмирять зверя? Вдруг Вэйл всё ещё в своём теле, просто не может подать знак? И кто, как не ты, сможет это выяснить? У вас ведь была особая связь.

Я сглотнула. Испытания, которые казались пройденными, на самом деле только начинались.

— А если мы сможем помочь Вэйлу?

— Тогда нам останется только бежать как можно дальше, потому что Тэрран подобного не прощает. Мы ведь, по сути, сделаем то же, что Гаур и его маги — изгоним лишнюю душу. По крайней мере, попытаемся.

Всё происходящее рвало на части мою собственную душу. Так уверенная в светлом счастье, я была не готова провалиться в глубокую и холодную тьму отчаянья. А что чувствовал Вэйл? Был ли он действительно рядом, или мы с Мэвом питали бесплотные надежды?

— Мне обязательно появляться на людях?

— Прости, но да. Ты можешь услышать важное, понять, кто и как относится к твоему внезапному возвышению. Но, Тэа, никому не доверяй.

— Я думала про Бэддика, Нуну и Лэгги…

— Знаю, они обязаны тебе жизнью, но не делись с ними сокровенным. Поверь, так будет лучше.

— Да, — вздохнула я. — Ты прав. Не стоит впутывать их. Но, Мэв, я не знаю, как справлюсь с этим! Внутри меня всё натянуто и болит, словно в любой миг плоть может порваться на части.

— Позволь себе горевать, — сказал он, кладя руку мне наплечо. — Ты была для него всем, Тэа. Вэйл делал и плохое, и хорошее, но ничего лучше этой любви в его жизни не случалось. За это и будем бороться.

Я шмыгнула носом.

— Прежде не встречала такой дружбы.

— Он мне как брат, Тэа. Если бы не Вэйл, я уже давно был бы на том свете.

В этот день я так и не смогла заставить себя выйти из комнаты — постоянно плакала. Стоило только сделать шаг к двери, как мне мерещился возле неё Вэйл, и рыдания вырывались наружу. Я знал, что Мэв дал мне запрещённое зелье, которым, однако, мог пользоваться сам король и его родственники, но стыда не чувствовала. Ненависть подсказывала нарушить и иные, более серьёзные запреты, однако мне удалось обуздать её.

Едва взошла над замком луна, я отправилась бродить по коридорам, надеясь, что ночь откроет всё самое злое и тёмное в людях. К тому же в тиши и полумраке можно было плакать, не таясь, ведь в это время мало кто шатался по коридорам.

Я пыталась позвать мужа, хоть что-то почувствовать. Каким же коротким получилось наше счастье, как быстро его разрушили! Я ожидала всякого, но уж точно не этого предательства! И теперь ещё больше хотела найти маму, задать ей множество вопросов, попросить о помощи. Хотя, если она сбежала, значит, тоже была предана, и тоже не видела иного выхода.

Когда я дошла до королевского крыла, до меня начали доноситься негромкие голоса. Некоторые из них я знала, но большую часть опознать не могла. Почти все они говорили обо мне и Вэйле, не обвиняя, но заставляя морщиться от нелепых догадок, бесконечных предположений и зависти. В самом деле, какая-то безродная вдруг стала принцессой! Это кого угодно из придворных могло рассердить, ведь в такой ситуации каждый считал себе более достойной кандидатурой. Однако, я поймала себя на том, что запросто отдала бы этот титул в обмен на спокойную жизнь рядом с любимым.

Но потом мне стало не до этих размышлений, потому что средь потока восклицаний стали едва различимы два голоса, принадлежащих тем, ради кого я и пришла.

— Девчонка не сдастся, — сказал Тэрран. — Намаемся с ней.

— Ну, упрямая, что поделаешь? — отозвался Элиот. — Мне это как раз нравится.

— Я всё-таки советую тебе сделать, как мы договаривались. Близость свяжет вас, и у неё не останется выбора.

— Я бы предпочёл обойтись без насилия, — сказал Элиот, и меня охватила дрожь. — Мне ведь ещё жить с ней.

— Да не обязательно, сам знаешь. Это Вэйл умел воздерживаться, а ты хоть всех красавиц у себя в спальне собери.

Я крепко зажмурилась, сжимая кулаки. Ногти впились в ладони, но это спасало.

— Тэа похожа на мать, только пока не такая сильная, — продолжил Тэрран. — Но вот что будет, когда она научится пользоваться магией — я не знаю.

— Мы просто научимся её сдерживать, брат. Я лично это буду делать. А что нужно обозлённой женщине? Правильно, сильный человек рядом. Она забудет Вэйла — через месяц или через год, не важно. Уж я постараюсь сделать всё, чтобы она стала нашим союзником, а не врагом.

Тэрран резко поменял тему, и я, как ни вслушивалась, больше ничего важного не узнала. А когда вернулась в комнату, долго сидела на постели, прижимая к груди невидимый амулет. Мне было больно и страшно.

Нисс ни о чём не спрашивала, но и так было понятно, что счастливая в браке женщина выглядела иначе. К тому же супруг должен был либо ночевать у меня, либо забрать в свои покои, а, раз этого не произошло, вскоре могли пойти нелицеприятные слухи.

Мне было плевать, что о нас станут говорить. Предстояло собраться с силами и как-то взаимодействовать с Элиотом, которому брат предлагал изнасиловать меня, чтобы не смогла потом сбежать… И страшнее этого могла быть только мысль о том, что Вэйл действительно умер.

— Нисс, будь добра, найди для меня какое-нибудь тёмное платье.

— Синее однотонное? — осторожно предложила девушка, и я кивнула.

— Отлично подойдёт.

Пора было отправляться в бой, и в галерее меня уже ждала Клара. В этот раз она, правда, не торопилась с нравоучениями, и вообще вела себя почтительно, но мне было противно внимание от всякого, кто прежде обвинял меня в неблагородном родстве.

— Простите, мне нужно найти мужа, — холодно сказала я.

— Конечно, дорогая. Думаю, Вэйл сейчас в мастерской или в тренировочном зале. Позвольте вас проводить…

— Я могу дойти и сама.

Клара, даже если бы захотела, не догнала бы меня, потому что я почти бежала прочь по коридору. По всему дворцу меня преследовали поклоны и пристальные взгляды, но реагировать на них не было желания. Теперь эту вынужденную надменность и я могла себе позволить.

А Элиот между тем и правда тренировался в большом зале с другими мужчинами, среди которых был также Мэв. Видимо, не мне одной предстояло собирать информацию о душах и магии.

Чтобы мужчина раньше времени не увидел меня, я встала за колонну, внимательно за ним наблюдая. И, казалось бы, издалека Элиота вполне можно было спутать с Вэйлом, но нет. Он и двигался, и смотрел иначе. Даже волосы по-другому поправлял. А прежде я не замечала этого лишь потому, что по прибытии во дворец мы не так много времени проводили вместе. Да и кто бы догадался, что в человеке сидит не единая душа?..

Это был не Вэйл. По крайней мере, пока. И хотя мне снова хотелось плакать, я сдерживалась изо всех сил, понимая, что кроме нас с Мэвом никто волку не поможет. Поэтому, когда мужчины закончили тренировку, и Элиот увидел меня — не сбежала. Я дождалась, когда он подойдёт, и даже позволила поцеловать свою руку.

— Доброе утро.

— Доброе, Тэа, хотя для тебя оно очевидно не такое. Хочешь прогуляться?

— Наверное, — отозвалась я сдержанно.

— Тогда подожди немного, я переоденусь в сухое.

Он снова поцеловал мою руку, и я выдавила улыбку, так как на нас смотрели. С этого мгновения вся моя жизнь превратилась в бесконечный спектакль, играемый для окружающих. Я хорошо знала роль, она была простой, но давалась сложно, а Элиот ещё и нарочно провоцировал меня на прикосновения. Противоречивые чувства сводили с ума: это ведь было то самое, любимое тело любимого мной человека, но чужая улыбка, взгляд и магия. Элиот и касался, и говорил иначе, отчего вскоре у меня разболелась голова.

— Позволь, я провожу тебя в покои, — тотчас предложил он. — Ты ещё не восстановилась после путешествия.

Пришлось взять его под руку, и шагать следом, преодолевая в молчании многочисленные галереи и лестницы. Одно такое путешествие сквозь замок могло утомить кого угодно, особенно если и мысли были тяжёлыми. Только спустя двадцать минут Элиот завёл меня в комнату и проводил в спальню.

— Тебе стоит поспать, Тэа. Не надо сейчас переживать о том, что подумают люди. Отдохни, побудь одна. Надеюсь, это поможет тебе понять важную истину: я тебе не враг.

Говорить о том, что знаю о планах его брата, было нельзя, поэтому мне оставалось только промолчать. Я действительно легла спать, и в себя пришла только утром следующего дня. Не сказать, чтобы этот отдых помог мне избавиться от боли, но я смогла спрятать её глубоко в сердце, понимая, что слёзы Вэйлу не помогут.

В течение последующий трёх дней я делала, как велел Мэв: присматривалась, вслушивалась, пыталась почувствовать все самые тонкие энергии. Но, к сожалению, пока что не могла даже краем колдовства ощутить в знакомом теле знакомого человека. Не было и волка, такого упрямого и жёсткого. Правда, Элиот тоже был жёсток, но по-своему. Я почувствовала это на своей шкуре, когда на третий день к вечеру он рассердился из-за моей длительной беседы с бывшими зверями. Просто Элиот хотел проводить меня в покои и что-то обсудить, а я куда больше хотела остаться и разговаривать с Бэддиком и Мэвом, которые были хорошими знакомыми, и сообща поддерживали меня. Бэддик не знал о случившемся, но, как и многие, не мог не заметить перемены в поведении королевского волка.

— Тэа, нам пора, — не выдержав спустя ещё полчаса, сказал Элиот. — Завтра рано вставать.

Этими словами он заинтересовал меня, к тому же мужчина весьма чувствительно сжимал мою руку, и пришлось подчиниться. И, стоило нам оказаться в коридоре, где никого не было, как Элиот довольно грубо рванул меня к себе:

— Что это было?

— В каком смысле? — подняла брови я.

— Какого демона ты весь вечер меня игнорируешь?

— Я разговаривала с друзьями, только и всего.

— А должна быть рядом с мужем! — сказал он, больно сжимая моё плечо.

— Неужели брат короля боится слухов? — не удержалась я.

— Я не боюсь ничего, Тэа. И ненавижу, когда женщина ведёт себя нагло.

— А, то есть тебе высокомерие и наглость позволены?

— Мне позволено всё, — сказал он. — И мы сейчас идём ко мне в покои.

— Ты идёшь туда один, Элиот.

Он усмехнулся, притягивая меня ближе.

— Назвала по имени наконец-то. Я уж думал, никакого прогресса не намечается.

— Ты убил моего мужа. Я никуда с убийцей не пойду, — холодно и спокойно сказала я. — Мне противны твои прикосновения.

— Не усложняй, Тэа. Тебе должно быть достаточно того, что это тело принадлежало Вэйлу. Он упокоился, и ты успокойся. Ты считаешь себя взрослой, так веди себя по-взрослому!

— Спустя несколько дней забыть о любимом человеке? — отозвалась я. — А, умри твой брат, ты бы когда перестал о нём горевать? Через недельку-другую?

Он и не подумал отвечать на этот вопрос.

— Магия дана тебе не для того, чтобы слёзы лить. Волшебство избирает достойнейших. Но если оно в тебе разочаруется — ты и для нас станешь неинтересна.

— Вот это и есть главное отличие тебя от Вэйла. Он никогда не относился к людям с пренебрежением.

— Сказала та, которая знала его пару месяцев.

— Жэрх говорил о Вэйле гадости. Видимо, ты ничем не лучше него.

— Неужели? — усмехнулся Элиот. — А, может, это ты по наивности не способна понять, что в людях есть не только хорошее?

— Это ты не понимаешь, что для меня Вэйл лучший в любом случае, что бы он ни совершил! Отпусти.

— Можешь начать кричать, и пусть все сбегутся посмотреть, как Вэйл жену воспитывает.

Ненависть моя была настолько обширна, что я ударила его — впервые так сильно и злобно. Но Элиот, кажется, был только рад этой ярости, потому что рассмеялся и обнял меня.

— В отношениях должна быть острота, не считаешь?

Я резко мотнула головой, и долбанула его по носу. И снова мужчина рассмеялся, а потом, перехватив меня покрепче, в двух руках понёс прочь. Кричать я и правда не могла, но брыкалась отчаянно — так, что он чуть не уронил меня на лестнице. В памяти всплыло, что именно советовал ему сделать брат, и стало страшно. Уже в полутёмном коридоре, ведущем в покои Элиота, я вспомнила о магии, и попробовала хотя бы руку ему обжечь.

— А вот и страсть подоспела, — отозвался мужчина. — Горячо, милая.

— Пошёл ты к злым духам!..

Я знала, что его покои станут для меня ловушкой, но, оказавшись взаперти, предприняла ещё одну попытку Элиота вразумить. Здесь было, за что схватиться, но первым мне попался под руки небольшой кинжал, кстати лежавший на столике у окна. Я схватила его тотчас, стоило Элиоту поставить меня на ноги.

— Неужели думаешь, что получится меня ранить?

Я приставила лезвие к шее.

— Мне будет достаточно ранить себя, чтобы потом все гадали, как мог муж допустить подобное.

Элиот нахмурился.

— Стоит ли так протестовать?

— Ну, магия же любит храбрых и настырных! И Вэйл любит меня именно такой.

— И долго ты будешь так стоять?

— Несколько часов выдержу.

Он вздохнул негромко и опёрся плечом о стену.

— Ладно, Тэа. Твоя взяла. Давай договоримся. Моё условие таково: ты будешь спать в моей постели, но я тебя не трону. Можешь даже кинжал себе оставить.

— Неужели?

— Слово мага.

Я опустила подрагивающую руку.

— А что завтра?

— Фрегат «Вестоль» готов к отплытию, и я иду на нём вместе со своими воинами.

— Куда? — насторожилась я.

— Королевству угрожает опасность. Я не буду посвящать тебя в подробности, потому что ты всё равно ничем сейчас не поможешь. Скажу только, что у брата не было выбора, кроме как поступить жёстко.

— Когда-нибудь кто-то также поступит с вами обоими, — ответила я. — И сожалеть будет поздно.

Напряжение было велико, а Элиот ещё и смотрел на меня, не отрываясь.

— Не время для комплиментов, конечно, но у тебя красивый профиль.

— Это не важно, — хмуро ответила я.

— Красота всегда важна. Она и есть наше удовольствие — просто смотреть, замечать, а потом и чувствовать.

— Я знаю, что сейчас чувствую, Элиот. Все мои мысли заняты Вэйлом!

— Что тоже хорошо. Это значит, что ты будешь верной супругой.

— Именно. Я останусь ему верна телом и душой.

Он вздохнул.

— Тебе нужно время, но именно его у нас мало.

— Мне нужна вечность, чтобы забыть.

— Такова жизнь, Тэа. Мужчины сражаются и погибают, женщины остаются, чтобы продолжить магию в детях.

— Уже давно всё не так, — отозвалась я. — Когда это необходимо, мы все сражаемся, и не счесть, сколько женщин и детей погибло, когда магия отвернулась в Серый год.

Он задумчиво кивнул.

— Что же, твоя правда, такое было. Но именно для того, чтобы подобное не повторилось, нам и следует с уважением относиться к выбору волшебства.

— Не вижу логики в твоих намёках, — хмуро сказала я, отворачиваясь. — Ведь всякому известно, что магия в любви сияет ярче. А когда нет глубоких чувств, и близость становится лишь способом удовлетворить похоть или сделать наследника.

— К несчастью, не всем дано продолжить род с любимым человеком, — сказал он. — Мою маму отдали замуж, едва ей исполнилось восемнадцать, и она не видела отца до дня свадьбы. Не было у них большой любви, но появились мы, и нами она дорожила.

— Ты меня не убедил.

— Да я и не особо старался. Просто не хочу, чтобы потом ты пожалела. Вряд ли Вэйл был бы рад узнать, что его жена так и состарилась в одиночестве.

— Он бы меня простил.

Элиот только вздохнул в ответ, и вскоре я задремала, по-прежнему сжимая в руке кинжал. А когда перестала чувствовать его рукоять, оказалась в изумрудной гуще на берегу чёрного озера. Ногам было прохладно, воздух окутывал лёгкие влажным облаком. Медленно шагая, я добралась до больших белых валунов, похожих на булки, усыпанные маком. И возле самого большого камня меня уже ждал давний знакомый.

— Что ты делаешь в моём сне? — хмуро спросила я Жэрха.

— Откуда такая уверенность? — отозвался он. — Может, это ты гостишь в моём. В любом случае, очень невежливо так друг друга приветствовать.

— Ты умер.

— Смерть — понятие относительное. Покидая тело, душа обретает свободу, и вот я здесь, болтаю с тобой. Может, даже дам пару полезных советов.

Я отвернулась, глядя на воду.

— Ты уже поиздевался надо мной вдоволь.

— А я не язвлю. Знаю, что в реальном мире всё плохо. Вэйл мёртв, и тебя вынуждают принять нового мужа, а Тэррану предстоит непростое противостояние. И неизвестно, чем оно обернётся для королевства.

— Я верну мужа.

— Попытка не пытка, — усмехнулся он. — Тем более что Мэв неплох в магии взаимодействия. Хотя, я всё-таки лучше. Не прикончи Вэйл меня — мог бы попросить о помощи.

Я посмотрела на него как на идиота.

— Не убей он тебя — и я была бы мертва!

— Вовсе не обязательно, Тэа. В любом случае, о переселении душ я знаю куда как побольше Гаура и Мэва вместе взятых. Поэтому Тэрран так меня боится.

— Зато я уже не боюсь.

— Да, ведь какой вред может причинить бестелесная душа?

Он сказал это с особой интонацией, и мне стало холодно.

— Когда я накоплю достаточно магии, Тэрран уже ничего ей противопоставить не сможет.

— И всё-таки ты ещё совсем юная, — отозвался Жэрх. — Но со временем сможешь стать сильной волшебницей. А пока я могу дать тебе бесплатный совет, Тэа. Дай Элиоту поцеловать себя, и ты многое поймёшь.

— Я и так вижу, что Вэйла в прежнем теле нет.

— Но тебе нужно убедиться, а такое прикосновение как раз и станет доказательством. Мэв наверняка хотел предложить нечто подобное, но пощадил твои чувства.

Я сцепила руки на груди.

— И зачем же, интересно, ты мне помогаешь? Тем более после всего, что было!

— А мне нравится знать, что я даже из потустороннего мира могу влиять на судьбы людей, — усмехнулся он. — Хочешь, расскажу об Элиоте? Я хорошо знаю всех королевских отпрысков, ведь когда-то жил среди них.

Нужно было уже покинуть сон, но любопытство пересилило.

— Ты был придворным магом?

— Все великие с этого начинали, ведь на ранних этапах формирования колдовства важно получить поддержку правителя. Элиот был способным учеником, и действительно крепко сдружился с Вэйлом. Можно даже сказать, они были не разлей вода. Но Тэрран всегда имел на среднего брата влияние, и, хотя относился к этой дружбе благосклонно, не забывал напоминать, что он должен оставаться для него самым важным человеком. Нынешний король самолюбив безмерно. Он кажется великодушным лишь тем, кто его плохо знает. И даже его слова о том, что судьба королевства превыше всего прочего означают лишь то, что он боится утратить власть. Ну а Элиот научился прислушиваться к советам брата, и почти всегда им следует. Он упрям, однако чтит дворцовые заветы. И, хотя действительно дорожил дружбой с Вэйлом, легко пошёл против него ради сохранения единства в семье.

— Всё это я знала и так.

— Но вряд ли знаешь, что планирует сделать с тобой Тэрран, если не оправдаешь надежд. Убедись, что в прежнем теле Вэйла нет — и беги из дворца, дитя. Потому что твои испытания и страдания ещё не окончены, и могут стать глубже и изощрённей…

Я вскинулась на постели. Сердце колотилось так, что было больно вискам.

— Богиня!..

Я дёрнулась в горячих объятьях, но Элиот не отпустил.

— Нет, всего лишь я. Дурной сон?

— Не дурнее реальности.

Его губы коснулись моего затылка, и я ощутила, как напряглось тело мужчины.

— Ты обещал.

— Разве я тебя насилую? Это лишь невинная супружеская ласка.

— Мы не женаты.

— Не начинай, — проворчал он, крепко обхватывая меня руками. — Я уже понял: не так смотрю, говорю и пахну…

Я не улыбнулась в ответ на это. Сердце продолжало колотиться, и хотелось оттолкнуть Элиота, а ещё лучше ударить, пусть мне были знакомы эти руки, грудь и живот, и могучая сила того, чтобы находилось ниже.

Мы долго так сидели: я не пыталась вырваться, он не собирался отпускать. Периодически губы мужчины касались моей шеи, но прикосновения были лёгкими и ненавязчивыми.

— Скоро рассвет, Тэа, — сказал он спустя мучительную вечность. — Поспим ещё.

— Пожалуйста, отпусти меня.

— Не хочу.

Он опрокинул меня на бок, прижимаясь сзади, и длинно выдохнул.

— Удобно?

— Нормально, — пробормотала я, пытаясь не представлять ничего лишнего.

Казалось, ещё несколько минут — и я просто свихнусь от противоречивых ощущений. Это было знакомое мне тело и незнакомый человек. Я чувствовала его желание, но не отзывалась, стараясь вообще не шевелиться. Было понятно: Элиоту достаточно одного провоцирующего движения, чтобы слово своё нарушить.

Мы всё-таки уснули, и я не видела никаких больше тревожных снов. А утром была вынуждена помогать Элиоту собираться в долгое путешествие, думая о том, полезный ли совет дал мне Жэрх.

Целовать мужчину не хотелось, но ведь обережная магия, рождающаяся из нежности, ему была необходима… Уже идя следом за хмурым Элиотом по коридору, я решила, что обычное осторожное прикосновение не нанесёт вреда, но всё испортил Тэрран, с которым мы встретились внизу.

— Готов? Отлично. — Он посмотрел на меня. — Полагаю, ты дашь ответ сейчас?

— Он будет таким же, как прежде, — ответила я, и, не успел король рассердиться, как Элиот неожиданно встал ближе.

— Оставь, брат. Мы сами всё решим.

— Когда? — нахмурился Тэрран.

— Сегодня Тэа осталась у меня на ночь, — спокойно сказал он, ничего не уточняя. — И она будет ждать меня. Не так ли?

— Да, — пробормотала я.

Хотела добавить, что это наше личное дело и только наша проблема, но Элиот поцеловал мою руку, и король как будто успокоился. Неужели «муж» пытался защитить меня от брата? Я думала об этом всё время, пока мы шагали к пристани, где уже ждали воины Элиота, то есть Вэйла. Хорошо, что Мэва среди них я не увидела.

Тэрран тотчас отошёл поговорить с капитаном, а Элиот повернулся ко мне.

— Прощаемся?

Я молча кивнула, не мигая на него глядя. Это был мой Вэйл с чужими глазами. Элиот обнял меня за талию, притягивая к себе.

— Тоскуешь по нему, да? Понимаю. Мне тоже Вэйла не хватает — как друга и брата. Тэрран ведь король, прежде всего, а уже потом брат.

Почувствовав, что в глазах задрожали слёзы, я посмотрела в сторону, но мужчина тотчас коснулся пальцами моего подбородка, прося повернуть голову обратно.

— Я — не твой волк, Тэа, но, может, всё-таки достоин одного короткого поцелуя?

Неверными губами я коснулась его щеки, потом второй, а затем, когда он склонился — лба. Элиот мягко сжал в ладонях моё лицо и коснулся моих губ своими — так странно и бесстрастно, но трепетно и почти нежно.

— Мы всё решим, когда вернусь.

— Я буду ждать, — сказала я негромко, и он снова поцеловал меня — уже настойчивее, заставив отшатнуться.

— До встречи.

Сделал знак свои людям, и они взошли на корабль. Мне оставалось только наблюдать, как судно отходит, думая о том, что Элиот, несмотря на содеянное, тоже заслуживает нормальной жизни и любви. Вот только не со мной.

— Поэтому ты так важна, — сказал Мэв. — Ведь королевские маги могут питаться от твоей силы бесконечно. Лесная магия тоже питает, но обращать её в активное колдовство сложно. Она дарует гармонию, благополучие…

— Однако в бою бесполезна.

Он кивнул.

— Остаётся надеяться, что, когда Элиот вернётся, ты уже будешь способна пользоваться всеми привилегиями принцессы. И тогда нам удастся вернуть или хотя бы приблизить душу Вэйла.

— А маги не помешают?

— Я постараюсь сделать так, чтобы всё прошло гладко. Желательно, ночью, и, лучше будет, если мы Элиота усыпим. Ну а для этого он должен доверять тебе.

— То есть мне придётся пойти на крайности?

Мужчина нахмурился.

— Без жертв не обойтись, Тэа. Я уважаю твои чувства, но нам придётся рискнуть. Все остальные варианты ненадёжны, хотя и этот недостаточно хорош…

Теперь-то нашим беседам никто не мог помешать, хотя видеться часто было нельзя. Я училась всем возможным навыкам, по нескольку часов делая упражнения для начинающих магов, и ночью спала, как убитая.

Я тосковала по Вэйлу, пытаясь представить, каково это: потеряться в потустороннем мире. Но Мэв заверил меня, что, пока живо его тело, он может вновь занять его, даже если вторая душа будет сопротивляться. К сожалению, волк, которого мы считали нашим союзником, скорее всего, был изгнан вместе с Вэйлом.

В эти дни я совсем не видела Тэррана, чему была только рада. Возможно, он думал, что мы с его братом всё-таки стали близки, потому и не вызывал меня к себе, или просто было не до личных встреч. Я знала, что правителю непросто, однако прощать его не собиралась. Наверняка Вэйл был не единственным, кто погиб ради короля.

На четвёртую ночь от отплытия Элиота моя магия повела себя странно. Если прежде я ощущала волшебство далёкими чувствами, теперь оно стало болезненным трепетом, похожим на глубокую рану. Чудилось, будто в груди засела крохотная игла, ищущая то ли проход к душе, то ли выход из тела. До полуночи я не находила себе места, бродя из угла в угол, чувствуя, как поднимается в теле жар, и размышляя, не послать ли за Мэвом. А вдруг это была та самая вспышка, которую мы ждали? И нужно было как-то удержать её, чтобы потом воспользоваться силой для достижения цели.

Однако спустя ещё час меня сокрушила усталость. Я легла прямо в домашнем платье, слыша надвигающуюся с моря грозу, и представляя близкое дыхание Вэйла. Если бы только мы могли поговорить сквозь миры… Если бы я могла хоть ненадолго отпустить душу в свободный полёт и найти его! Почему Жэрх мог приходить в мои сны, а волк — нет?..

Дрёма была тихой, но с постоянным ощущением близкой бури. Всё гулче билось сердце, всё жарче полыхала по краю душа. И в этом костре не было углей, потому что, едва загоревшись, он не мог более погаснуть.

— Тэа, — вдруг донеслось до меня едва слышное, и я вскочила, как громом побитая.

Голос был создан из множества тембров и интонаций, и звучал жутко. Что-то случилось, что-то было не так! Даже магия моя замерла, привлечённая неким происходящим снаружи действом. Я тотчас выскочила на балкон, и увидела вдалеке, средь тёмной бурлящей воды, корабль. Это был знакомый мне королевский фрегат, он возвращался в родной порт. Обувшись и накинув плащ, я бросилась прочь из комнаты, по коридорам и лестницам, а затем и под дождём на берег.

Элиот вернулся, и я могла прямо сейчас начать действовать. Даже без Мэва, своими силами… Нет, всё было напрасно. Осознание этого пришло не сразу, а только когда мне хорошо стало видно прежде тёмный, а теперь словно слепленный из множества белых звёзд корабль.

Призрак. Всего лишь отголосок свершившегося несчастья. Он был мёртв, как и все люди, которые когда-то на нём ходили. Как зачарованная, я уставилась на мерцающее видение, столь же красивое, сколь печальное.

— Вэйлан…

Нет, это только мне снилось. Не могло такого случиться! Но судно подошло ближе, и стало понятно, что оно истерзано морем страшно. На палубе стояли люди, лица которых едва можно было различить сквозь призрачную дымку, и, сколько я ни вглядывалась, Элиота среди них отыскать не смогла. Впрочем, не было там ни капитана, ни воинов, никого знакомого. Безликие призраки, пришедшие, чтобы попытаться вспомнить живых. Страдающие без знакомого тепла, потерянные…

Я попятилась, когда корабль вдруг вспыхнул белым пламенем и, сгорая, пропал в пелене дождя, словно и не было его. И прошла по воде болезненная сизая рябь, словно сделали последний вздох утраченные во времени души.

— Вэйл…

Стало так больно, что сердце опало пеплом. Я согнулась, прижимая ладони к груди и пытаясь не закричать. А потом явственно увидела, как нечто рвануло изнутри голубую мерцающую нить, и развеяло её, длинную, над поверхностью воды.

— Нет, нет, Вэйл! Нет, прошу тебя! Ты вернёшься ко мне! Ты ведь обещал, ты сказал мне… Вернись!..

Я опустилась на колени, сбивчиво молясь Богине о помощи, но дождь усилился, и мой зов не был услышан.

— Прошу тебя, пожалуйста… — пробормотала я в отчаянии. — Дай мне надежду… Не могло всё закончиться так! Почему сейчас? Я не успела… Ничего не смогла…

Я услышала шаги и обернулась: рядом стоял Гаур и два его помощника.

— Элиот мёртв, — изрёк он. — Молитвы тебе не помогут. Будь храброй, Тэа.

Я низко опустила голову. Слёзы были солонее моря, и каждое моё тихое рыдание делало ливень всё более сильным. Вскоре уже не было земли и воды, замка и леса, только мы четверо на мокрых досках, склонившие головы в безмолвной скорби. А я-то думала, что больнее уже не станет…

В замок меня тащили под руки — сама едва могла шагать. Я знала, что Гаур не врёт, ведь всё ощутила сердцем. Если уж магия порвалась — значит, человека и правда не стало, значит, ушла его душа так далеко, что не позвать. Мужчины помогли мне добраться до постели и молча ушли, а я, уткнувшись в подушку лицом, позволила боли скрутить меня изнутри.

Он погиб. Утонул вместе с остальными. И безликим пришёл попрощаться, шепнул моё имя единым голосом, потому что иначе не мог.

— Прости меня, — только и могла сказать я во мрак. — Я ничего не смогла для тебя сделать, Вэйл… Любви оказалось недостаточно.

Теперь я уже не могла взять себя руки, да и не хотела этого. Так и сидела, рыдая, в своей спальне, пока не пришёл Мэв. Однако, он не смог найти слов утешения, ведь мы оба понимали: бесполезно. Всё кончено. Душу вернуть можно, тело невозвратимо.

Тэрран пришёл только вечером следующего дня, и ему было, как и прежде, на мои чувства плевать. Он говорил, как зачарованный, холодно и без выражения, словно заучил фразы заранее. Поделился всеми сведениями от магов, рассказал о колдовском шторме и последней птице с прощальным письмом.

— Писал его капитан. Оно короткое и к тебе не относится. Он сообщил, что магия не оставила им шансов спастись. Спустить успели лишь одну шлюпку, но она была перевёрнута морским блудом.

— Он же демон глубин, — отозвалась я тихо.

— Да. И, полагаю, некоторые погибли именно от его зубов, а не захлебнувшись в пучине магии. — Он помолчал. — Сообщество магов пыталось обнаружить энергии Элиота — и не ощутило ничего. Такая пустота бывает только в смерти, когда в этом мире человека уже не существует. Поэтому, Тэа, мне нужно будет как можно скорее решить вопрос с твоим защитником. Принцессе магии он крайне необходим. Пока что эту обязанность пусть выполняет Мэв, но тебе следует серьёзно задуматься о будущем.

Я понимала, куда он клонит, но от усталости даже огрызнуться не смогла, только кивнула. А Тэрран, довольный такой реакцией, принялся рассказывать о лучших своих воинах и магах, но, заметив, что я не слушаю, хмуро кивнул.

— Ладно, временно закроем эту тему. Без надобности дворец не покидай.

Мне было тошно на него смотреть, хотя краем мысли я понимала, что королю тоже трудно. Это мне можно было отдаться горю и сидеть в комнате, рыдая по Вэйлу. Он плакать о брате не смел, ведь должен был решать множество государственных дел.

Я провела в добровольном заточении три дня, но поздно вечером всё-таки дошла до сада, к тому месту, где мы с Вэйлом целовались. Нужно было решить, как жить дальше, однако думать о будущем было больно. Я всё пыталась заставить себя хоть что-то почувствовать, но сердце отзывалось дрожащей пустотой, которая спустя минуту превратилась в знакомую боль.

— Тэа.

Я посмотрела на бесшумно подошедшего Мэва.

— Не замёрзла?

Я мотнула головой.

— Не знаю, что делать. Мир перестал быть прежним для меня. Вокруг Бездна, и мы с ней словно сёстры.

— Я понимаю, как тебе тяжело сейчас. Сам терял близких… и друзей тоже. Но Вэйл был мне как брат… — Он посмотрел на меня пристально. — Такое горе никогда не избывается, но внимать ему у нас с тобой нет времени.

— Что случилось? — напряглась я.

Мэв тяжело вздохнул.

— Тэрран уже подобрал для тебя жениха.

Я непроизвольно схватилась за голову.

— Что?..

— И он не будет так терпелив, как Элиот. Магия всегда была разменной валютой в заключении брака, чувства людей не учитываются. Тебе нужно бежать — сегодня же ночью.

Меня пробрала крупная дрожь. Дом моей души был разрушен, а теперь ещё и фундамент растворялся под гнётом обстоятельств.

— Но, Мэв… Куда? Как? И король обещал дать мне время…

— Он мог пообещать, что угодно, но сделать по-своему. Ситуация сложная, мешкать нельзя. Но для тебя есть один более менее надёжный вариант. — Я вопросительно посмотрела на него, и мужчина продолжил: — Ты должна найти мать. Уверен, она поможет.

— Но почему ты думаешь, что мама сможет защитить меня? Она ведь и сама боится, а иначе почему сбежала?

— Она лучше других знает твою силу, и наверняка поможет раскрыть её. Ну а когда ты обуздаешь энергии, Тэрран уже будет не в силах отдавать приказы. — Он устало улыбнулся. — С королевой магии шутки плохи.

— Но, Мэв, в моём исчезновении обвинят тебя!

— Хорошо, — кивнул он. — Так и надо. Не бойся, казнить меня они не будут, сейчас каждый воин на счету. Но ты должна уехать, Тэа. А иначе жестокостью из тебя выжмут остатки чувств.

— Ладно, — отозвалась я тихо. — Уеду. Но куда?

— Согласно последним данным, твоя мама может быть на Фэаре. Тебе нужно посетить храм богини, а затем отправляться на пристань.

— Уже нашёлся тот, кто отвезёт меня?

— Я договорился с капитаном небольшого судна. Оно надёжно, не беспокойся. Да и вряд ли море или человек посмеют обидеть тебя.

Всё решилось быстро и без лишних обсуждений. Я понимала, что не готова к подобному, но действовала решительно. Мэв лично сопровождал меня в лесной храм, ведь молиться мне уж точно никто не мог запретить. Обратиться к богине нужно было потому, что она могла подсказать более точное направление, ведь ведала все магические связи между родными людьми.

У меня была с собой сумка с вещами и оружие. Луша, конечно, оставалась на большой земле, и я сказала тихо:

— Прости, что редко тебя навещала. Обещаю, мы ещё увидимся.

— Я за ней присмотрю, — пообещал Мэв, хотя я и понимала, что у него будут другие, более важные заботы.

В храм он заходить не стал, и я сама дошагала до внутренней его части, которая располагалась под звёздным небом. Статую высокой и улыбчивой женщина окружали серые деревья с голубой листвой, на которых круглый год цвели маленькие сияющие звёзды. Богиня протягивала руку ладонью вверх, и я, как принято, вложила в неё пальцы.

— Здравствуй, госпожа. У меня мало времени, поэтому просто скажу, что благодарна тебе за то счастье, что у меня было… пусть я и не смогла его уберечь. Прошу тебя, подскажи, как мне найти единственного родного человека? Укажи путь, если это возможно, или хотя бы помоги раскрыть мой свет…

Я вздрогнула, когда её ладонь замерцала белым звёздным светом, и голос, шедший из ниоткуда, сказал:

— Будь благословенна, Тэа. Ты найдёшь то, что ищешь, на белой земле, окружённой водой. И чтобы искать было легче, я дам тебе проводника.

Я обернулась на дуновение, и замерла на месте: за спиной стоял знакомый, пусть и призрачный, зверь.

— Это ты, — сбивчиво прошептала я. — Теперь вместе со своим человеком там, за чертой…

Волк шагнул, и я коснулась его лба — как будто окунула руку в поток ветра.

— Прости меня.

Зверь мне ничего не ответил, но я на мгновение почувствовала запах чащи и дремучих ручьёв. Волк просто смотрел, словно ожидая от меня действий, и я кивнула.

— Вряд ли ты расскажешь мне что-то о Вэйле. Значит, нам уже пора. Госпожа, благодарю тебя от всего сердца!

Я низко поклонилась богине, и, стоило мне покинуть цветущую залу, как призрачный волк растворился. Теперь о его присутствии знала только я одна.

Глубина и коварство моря меня не пугали. Даже если бы на нас обрушился магический шторм, я была бы ему только рада, ведь где-то там, в пучине, навсегда упокоился Вэйл-Элиот. Думать о нём было трудно — словно что-то тянуло изнутри сердце, расходясь волнами боли по всему телу. И сквозь эту сокрушительную пустоту, перемежающуюся с болезненным отчаянием, пробивался шёпот внутреннего голоса, который говорил, что жизнь продолжается. Нельзя сдаваться, теряя близких, или они тоже сдадутся, не найдя упокоения в потусторонних пределах. Понимая это, я, тем не менее, никакой жизни в себе не чувствовала, и даже возможная встреча с мамой совсем не радовала.

Однако, Мэв не зря так беспокоился о моём будущем. Он знал намного больше, чем мне говорил, чтобы не сделать больнее, не дать ощутить весь ужас происходящего. И, отплывая, я ощущала себя не свободной, но способной хоть что-то изменить. По крайней мере, доказать, что магия выбрала меня неспроста, что могу ещё утвердиться в собственной силе.

Вокруг была дрожащая водная гладь, солнце припекало, но ветер остужал лицо и осушал слёзы. Для меня время слилось в одно длинное мгновение, способное вместить целую жизнь. Почтительное отношение моряков сглаживало неудобства путешествия, и мужчины, когда поняли, что я не капризничаю по любому поводу, стали немного разговорчивее. Капитан рассказывал об острове, моряки даже иногда пели за работой, и тогда я прижималась щекой к мачте, разубеждая себя в том, что слышу средь сильных голосов тот единственный, в который была влюблена.

Мы прибыли на Фэар через четыре дня. Ни страшных штормов, ни чудищ я даже близко не видела — ветер дул попутный, небо всего раз одарило нас дождём. Мы причалили ранним утром, в сумерках, и я пожала капитану руку, отметив, что шедшее от пальцев сияние его не смутило.

— Спасибо вам, что согласились помочь.

— Спасибо вам, принцесса. Ваше присутствие — благословение для каждого, независимо от данных клятв.

Это был вполне ясный намёк на то, что Тэррану капитан не подчиняется, и я поблагодарила мужчину ещё раз, когда он посоветовал подходящую гостиницу в порту. Попрощалась с остальными моряками, и пошла по причалу, чувствуя ветреное дыхание шагающего рядом волка.

Так как это был не главный порт, досмотра мне удалось избежать, и я сразу отправилась туда, куда вёл волк: на главную улицу. Несмотря на то, что время было ранее, многие уже не спали, и в гостинице меня встретили с нескрываемым удивлением. Я понимала, что теперь исходящее сияние видят все, и именно оно провоцирует такое отношение.

Меня принимали как принцессу, хотя я себя ей не ощущала. Но это положение помогало задавать нужные вопросы, пусть в своей настойчивости я и старалась быть максимально деликатной. Нельзя же было прямо сказать, что ищу мать? Мало ли, в каком статусе она была на острове, если вообще находилась здесь… Возможно, то был лишь верный след, и нам с волком предстояло его уточнять.

Меня поселили в номере с видом на море и отказались брать плату. А, не успела я снять пальто, как в дверь постучали: это прибыл посланник от главы города. Он осведомился о моём здоровье и передал приглашение на обед. Конечно, я понимала, что не останусь незамеченной, даже если сразу скроюсь в лесу, но и на такое быстрое узнавание не рассчитывала. Однако пришлось смириться с этим, а потом и воспользоваться всеми привилегиями «разносчицы» магии. Я согласилась отобедать в доме главы, хотя выглядела не как благословляющая в своём неприметном наряде и без улыбки на губах. А когда днём вышла из гостиницы, тотчас поняла, что спрятаться бы не получилось. Люди любопытство своё не скрывали, но было оно не обидным, и с моей стороны вести себя чересчур открыто или, наоборот, высокомерно, было бы глупо. Поэтому — только вежливая сдержанность.

Когда глава встретил меня в гостиной, закономерно поинтересовавшись, зачем прибыла на остров, я ответила честно:

— Я предполагаю, что на острове может находиться моя мама. Мы довольно долго не писали друг другу, и я не в курсе всех её дел.

— Если позволите, госпожа Майфер, я наведу справки, — сказала глава — достаточно молодой для этой должности мужчина с типичными для островных тёмно-голубыми глазами. — Также я пошлю гонца к королю. Его Величество должен знать, какая гостья пожаловала в королевство!

— Я бы предпочла не беспокоить его своими личными делами, — поспешно сказала я, но глава настоял.

— Он в любом случае окажет вам содействие, принцесса. На острове чтут благословлённых магией.

— Да, я вижу, и благодарна вам, но у короля наверняка множество дел…

Однако глава и слушать ничего не желал, и уже на следующий день за мной прислали королевский экипаж. Я боялась, что из одной ловушки попаду в другую, однако, выхода не было — поехала.

На самом деле, мне не хотелось искать маму. Больше всего я желала оказаться в уединённом, тихом месте, наедине со своим горем, и попробовать в этой тишине его пережить. Вот только далеко не всегда нам даётся то, чего мы жаждем, зато отнимается необходимое — очень часто. И когда я расставалась мамой, была уверена, что однажды мы снова встретимся. Не смерть нас с ней разлучила, а, значит, надежда была всегда.

Но — не та. Мне совсем на другое хотелось надеяться. Магия, что ощущалась дрожью, была несравнима с тем наслаждением, что дарил мне Вэйл. А прикосновения волшебства, могущие одарить могуществом, волновали совсем не так, как поцелуи мужа. Магию не зря сравнивали с настоящим чувством. Вот только, чтобы в её чувственное могущество поверить, человек должен был не ведать истиной любви, потому что иначе в сравнении с ней волшебство проигрывало.

Но эти мои гнетущие мысли были незаметны окружающим. По-прежнему одетая в скромное светлое платье, я и вела себя скромно. Даже смутилась немного, когда король вышел встречать меня под небо.

— Ваше Величество, — поклонилась я.

— Принцесса, — поклонился в ответ красивый мужчина с золотисто-каштановыми волосами и сине-зелёными, как море, глазами. — Добро пожаловать на Фэар и в мой замок! Прошу вас.

Знакомая учтивость с незнакомыми энергиями. Он вёл себя так же доброжелательно, как поначалу Тэрран, но могла ли я верить Бэроду?

— Я благодарна вам за приглашение, Ваше Величество.

— Когда мы не в компании моих придворных, можете звать меня просто Бэрод.

— Не уверена, что это удобно…

— Ещё как. И я прошу позволения называть вас Тэа. — Он не мог не знать моего имени, но вот следующие его слова меня удивили: — Ваша мама, Кани, мой верный друг. И, хочу сказать вам, её никогда не волновали многочисленные ограничения. Она одинаково хорошо относится к любому правителю, и всегда выступала за дружественные отношения между королевствами.

— То есть вы знаете, в чём её обвиняет Тэрран?

— Догадываюсь. Но, простите, что разочарую: в моём королевстве её нет. Она покинула остров ещё полгода назад. Сказала, что планирует долгое путешествие к горам.

Я вздохнула.

— Это сильно усложняет возможность встречи, ведь найти проводника в горы намного сложнее, чем капитана корабля.

— Это правда, — отозвался Бэрод. — Но, уверен, принцессе магии никто не откажет. А пока я предлагаю вам задержаться у меня на пару дней, чтобы мы могли поговорить о вашей матери и всём, что вас беспокоит.

То ли это был скрытый намёк, то ли он прямо говорил о своём намерении меня завербовать. Оказаться в новой ловушке было страшно, но у меня уже не осталось сил потакать своим страхам. Я кивнула, и решила во что бы то ни стало узнать о маме как можно больше.

Что мне понравилось во дворце, так это отсутствие давления со стороны придворных и самого короля. Меня не просили соответствовать местной моде, которая была довольно специфична — почти все носили непышные платья светлых оттенков и красивые накидки с длинными рукавами, не принуждали постоянно использовать особые фразы и поклоны, а ещё здесь иначе строилось само общение. Здесь все были вежливы и доброжелательны с тобой, пока и ты был таковым. Не принято было язвить и соревноваться в остроумии, да и сам дворец отличался от лесного. Он стоял на самой высокой точке острова, и был окружён скальными трещинами и неодолимыми взгорьями. Существовал только один главный путь к нему, ну и наверняка парочка тайных, однако, если в прибрежном дворце Тэррана ещё можно было выпрыгнуть в воду и чудом остаться в живых, здесь у человека шансов выжить при падении не было.

Мне выделили просторные покои в голубых тонах, и в течение двух дней одаривали внимательным и бережным отношением. Да, Бэрод был куда более ласков, нежели Тэрран, и охотно отвечал на все мои вопросы. Он в целом выглядел более расслабленным — возможно, потому, что островному королевству в будущем не грозилибитвы. Мне показали, пусть и издали, рощу пегасов, отвели в мастерскую, где создавались легкие и прекрасные шёлковые ткани, а ещё одарили жемчужным браслетом в три ряда нитей — снежно-белым, с одной дивной бусиной голубого цвета.

— Подобный есть и у вашей матери, — сказал Бэрод. — И жемчужины для них были найдены в один день. Возможно, эта связь поможет вам.

— Благодарю вас, — в который раз поклонилась я. — Для меня сейчас важна любая поддержка.

Не ведаю, знал ли он о моих потерях, ведь о моём замужестве и Вэйле мы не говорили совсем, зато о маме и её жизни я узнала достаточно. На первый взгляд казалось, что она была искателем приключений, но я подозревала, что ей было необходимо нечто более важное. Возможно, она, как и я, кого-то потеряла? А если саму себя? Бэрод дал мне ответы на многие вопросы, но я только больше запуталась.

Последняя ночь в замке была тревожной. Я планировала свои дальнейшие действия и дрожала в неизвестности. Бэрод предлагал мне ещё ненадолго задержаться, но что-то подсказывало, что это неправильно. За это время призрачный волк не появлялся ни разу, однако я знала: он придёт сразу, как только позову.

— Мой зверь, — прошептала я, кутаясь в одеяло: ночи на острове были прохладными. — И всё-таки я не одинока. Даже не видя тебя, я чувствую: ты всегда рядом.

Порыв ветра вскрикнул тонким голосом, портьеры приподнялись и опали. Стук в дверь был едва различим, но я тотчас выскочила из постели.

— Кто там?..

— Беллиона.

Я накинула халат и открыла дверь, удивлённо воззрившись на девушку, которая была одета в чёрный плащ.

— Здравствуй! Что ты здесь…

Она быстро юркнула внутрь и прошептала, склоняясь к моему лицу:

— Прошу, не надо лишних вопросов! Ты спасла мне жизнь, и я хочу теперь помочь тебе. Думаю, ты найдёшь человека, которого ищешь, в темнице на среднем уровне.

— Богиня… — прошептала я. — Но, Беллиона…

— Я не знаю, как туда пробраться, — сказала девушка. — Это место хорошо охраняется. Но ты же принцесса магии, ты сможешь!

Я чуть зубами не скрипнула, услышав это. А Беллиона продолжала:

— Используй свою силу. Я дам тебе карту. Она, правда, неточная… Но большего я сделать не могу. Брат и так убьёт, меня, когда узнает.

— Брат?..

— Бэрод, — отозвалась она, и я почувствовала, как крепче затянулись все слабо завязанные узлы. — И лучше тебе поторопиться, пока он спит.

— Прощай, — сказала девушка. — Надеюсь, твоей силы будет достаточно для побега.

— Спасибо, — отозвалась я, не зная, какие ещё найти слова. — Береги себя.

— Мне ничего не сделают, — заверила меня девушка. — А вот для тебя это путешествие может стать последним.

Она так и не смогла сказать мне, где именно держат особо ценных пленников, и вскоре скрылась во мраке с единственным грибом-светильником. А когда девушка ушла, я подумала о том, что это может быть их с братом ловушка.

— Волк, пожалуйста, появись.

Я ещё договорить не успела, как ветер знакомо коснулся ладони, и призрачное существо поглядело на меня туманным взором.

— Мы должны идти по следу. Ты чувствуешь, куда? Сможешь провести меня?

Я плохо представляла себе, как это будет происходить, но зверь подошёл ко мне, предлагая себя коснуться, и, когда рука моя погрузилась в ветер его шерсти, он повёл меня прямо в стену. Я зажмурилась, опасаясь долбануться о камень лбом, но прошла сквозь, словно на несколько мгновений сама стала призраком.

И мы оказались в туннеле, освещённом выращенными прямо на стенах грибами. Он был длинным и сырым, и я посмотрела на волка:

— А если нас увидят?

Но зверь коснулся моей руки носом, как бы давая понять, что, пока я за него держусь — ничего дурного не случится. Мы двинулись по туннелю: он чуть впереди, я следом, и приятный розоватый свет становился всё ярче.

Спуск завершился лестницей, идущей глубоко вниз, а, когда мы и её миновали, то оказались в громадной зале, похожей на склад. И те предметы, которые лежали там, мне не понравились, потому что похожи они были на пыточные приспособления. В который раз я становилась свидетелем чужой боли, но теперь-то хорошо понимала всех, кому не посчастливилось страдать в заточении. Из залы расходилось в стороны несколько проходов, и волк избрал крайний левый. Странно, что пока мы не встретили ни одного стражника или мага. То ли просто сюда невозможно было попасть, то ли они все сидели в иных местах… Или темницу сторожила магия, которой зверь успешно противостоял?

Однако вскоре я поняла, что и моя магия оказывает на окружающий мир воздействие. Я боялась встретить людей, но неожиданно за поворотом обнаружила двух громадных чёрных котов! И, не успела они спрыгнуть со своего удобного пьедестала, приведя в движение какой-то особый звенящий механизм, как под моим бледным сиянием остановились, а потом улеглись обратно.

— Хорошие кисы, — пробормотала я тихо. — Теперь главное не повстречать сторожевых псов.

Хотя, стоило ли бояться их, когда рядом бесшумно шагал волк? На меня действовала удручающе атмосфера подземелья, но страха как такового не было. Поэтому, когда прошла мимо камер, в которых никого не оказалось, и двинулась сквозь кромешную тьму, я точно знала, что не отступлю.

Но мамы нигде не было. Более того, я не нашла ни единого живого существа на этом уровне.

— Куда? — растерянно спросила я волка, когда облазила все углы и коморки.

И снова зверь провёл меня сквозь стену в довольно узкий коридор, освещённый единственным грибом.

— Только бы назад путь найти, — пробормотала я, медленно ступая сквозь влажные вихри. — Только бы…

Из глубины помещения донёсся неведомый глухой звук, а затем характерный железный звук, и, забывая дышать, я ступила в круг бледного света. Пригляделась и отпрянула в ужасе: на стене, распятый, висел Элиот.

— Милостивые боги!..

Я бросилась к нему, заранее понимая, что вряд ли освобожу от оков, ведь они сияли яростной красной магией.

— Монстры чащ… что же они с тобой сделали?..

Дрожащей рукой я коснулась его окровавленной щеки, и мужчина едва ощутимо дёрнулся.

— Прочь, — пробормотал он.

— Элиот, — прошептала я. — Всё будет хорошо, я что-нибудь придумаю! Пожалуйста, потерпи…

— Я много раз… повторял… — Он трудно сглотнул. — Элиот мёртв.

Мои пальцы, гладящие его щёку, замерли.

— Что это значит? Кто ты?

— Также как ты — безликий.

Я сглотнула. Эти интонации были мне знакомы. Его лицо, его губы… даже его страдание… Боясь поверить, я выговорила:

— Вэйлан?..

По его телу прошла дрожь, но он тотчас замер. Один опухший глаз едва приоткрылся, и мужчины выдохнул хрипло:

— Не мучь меня, ворожея.

— Вэйлан! — всхлипнула я, тщетно пытаясь сорвать его оковы. — Я сейчас… Я смогу… У меня есть магия! Ты только потерпи, мой хороший. Потерпи ещё чуть…

Я вытащила из-за пазухи крошечную склянку и поднесла к его губам, но он мотнул головой.

— Прошу, выпей! — хрипло прошептала я. — Это настойка звёздного корня. Я давала тебе её, когда был волком.

И снова мужчина приоткрыл единственный зрячий глаз.

— Горностайчик? — пробормотал он.

Я беззвучно разрыдалась.

— Да! Вэйлан, это правда ты?

Он отозвался тяжёлым вздохом, и я предприняла ещё одну попытку его напоить. На сей раз мужчина сделал два глотка, подавился, и забрызгал кровавыми каплями мои пальцы.

— Если это правда ты… если не морок… Я приказываю тебе, Тэа… — пробормотал он. — Заклинаю: уходи отсюда! Однажды ты спасла меня… вытащила, когда был в клетке… Но эта темница слишком глубока.

Я уткнулась лбом в его мокрую от пота грудь.

— Я больше никогда не оставлю тебя, Вэйл.

— Умереть хочешь?

— Без тебя я и не жила.

Он глухо застонал.

— Я не допущу, чтобы тебя снова пытали, горностайчик.

— А я не допущу твоих мучений! Верь мне: мы выберемся.

— Упрямая… глупая… — Он отдышался. — Немедленно уходи отсюда! Дай им всё закончить, и никто больше не пострадает.

Я оглянулась в поисках поддержки, и призрачный волк тотчас подошёл ближе.

— Прошу тебя! Если ты хоть как-то можешь помочь…

Зверь тотчас двинулся к Вэйлу, и, стоило мне отступить, как он мгновенно перегрыз его оковы. А когда мужчина рухнул на колени — просто вошёл внутрь него, растворяясь в голубом сиянии магии.

Я обняла Вэйла, тело которого сотрясала крупная дрожь. Пыталась не коснуться ран, но это было невозможно, ведь он весь был — одна сплошная боль.

— Мы выберемся, будь уверен.

— Ты не могла знать обо мне, — отозвался он глухо.

— Я думала, моя мама где-то здесь, и шла вызволять её. Но, видимо, Беллиона изначально имела в виду тебя…

— А я думаю, это волк изначально вёл тебя ко мне, — сказал он.

Откашлялся, пытаясь подняться, и я ощутила на пару мгновений весь его немалый вес.

— Демоны снов, Тэа… — Он опустился обратно на пол. — Даже с поддержкой зверя я едва могу удержаться на ногах… Как ты миновала скрытые двери?

— Благодаря волку…

До меня дошло, что проводник мой больше не сможет помогать проходить сквозь стены, и настиг запоздалый страх.

— А ещё мой свет. Он помог усыпить бдительность стражи. По крайней мере, мне так показалось…

— Сколько сейчас времени? — спросил мужчина.

Я нащупала во внутреннем кармане часы, и едва смогла разглядеть циферблат.

— Полтретьего ночи.

Он снова выругался.

— Нужно поскорее выбираться. Не знаю, как. Но обычно ко мне приходят в три, я хорошо чувствую время благодаря вздохам горы. Если не уберёмся — ты очень скоро почувствуешь воздействие местных щитов и ослабнешь.

— Пока что у меня есть силы, — сказала я. — Пожалуйста, попробуй встать ещё раз!

Он так и сделал, но поднялся только с третьей попытки. Так как мучили его в человеческом обличии, сил у Вэйла почти не осталось, но он упрямо дошагал до выхода из камеры.

— У меня же есть ещё зелье! — спохватилась я. — Вот, выпей.

К сожалению, оно не слишком помогло ему. Немного легче Вэйлу стало, только когда мы покинули полутёмный коридор, оказавшись в каморке палачей. Тут уж меня начало трясти от вида всех вещей, которые были необходимы мучителям, чтобы выбивать из жертв важные сведения.

— Поищем оружие, — сказал Вэйл, пытаясь разглядеть хоть что-то единственным глазом. — А потом попробуем отыскать выход. Дело в том, что подобные помещения открываются только снаружи, таково правило. Поэтому нам придётся дождаться, когда его откроют.

— Те, кто тебя пытал…

— Не маги, — отозвался он, и на очередном приступе кашля подавился кровью. — Прости.

Не выдержав, я обняла его, тихо плача от безысходности и невероятного счастья. Чувства колоколом били по вискам, сменяя друг друга с такой скоростью, что невозможно было за них ухватиться.

— Я справлюсь с ними, — сказал Вэйл, прохладной рукой сжимая моё плечо. — Уже хорошо, что волк вернулся и ты со мной, хотя я бы предпочёл смерть этой чудесной встрече. Но, даже если не выберусь отсюда живым, ты всё-таки увидишь свет солнца, волнушка.

— Ты держись за меня, — прошептала я. — Мне не тяжело.

— Ну да, — усмехнулся он разбитыми губами. — А вот и подходящая штука. Теперь нужно отыскать бодрящие зелья, которыми они периодически меня пичкали…

Однако сделать этого мы не успели, потому что чуткий слух Вэйла уловил близкое движение, и мужчина приказал мне спрятаться в тени.

— Я избавлюсь от них.

— Господи, Вэйл… да ты же едва на ногах…

Я замолкла и вжалась в пространство меж двух стеллажей, моля всех богов, чтобы мужчина справился. Если бы только моя магия могла ранить — я бы непременно вступила в сражение, а, может, и убила ради Вэйла! Однако ему пришлось справляться самому. Не знаю, как он нашёл для этого силы, но двое пришедших и тот, что дежурил снаружи, через минуту уже лежали на полу. Вэйл попросил меня снять с одного из них плащ, и я укутала мужа, который по-прежнему дрожал, хотя на ногах держался как будто крепче.

— Проход открыт, идём.

Самое главное, что он справился с тем человеком, который оставался за дверью, и мы успели выбраться до тех пор, пока не сомкнулись две половинки стены.

— А теперь вниз, — приказал Вэйл. — Там где-то должен быть выход наружу, я воспользуюсь звериным чутьём.

— А что моя мама? Мы не можем быть уверены, что её здесь нет!

— Можем. Я спросил у того, первого, прежде чем отправить его в тёмный мир. Эрма Майфер никогда не сидела в темнице у короля Бэрода. Солгать он мне не мог — заклятие не позволило бы. — Он едва заметно поморщился. — Верь мне, волнушка. Просто верь: её здесь нет.

Я тихо выдохнула.

— Но что мы будем делать, когда выберемся? Как сбежим с острова? Ведь здесь они нас везде отыщут!

— Есть у меня одна идея, — отозвался Вэйл. — Мы сделаем то, чего они не ждут. Ты, главное, не отпускай мою руку.

Он прихватил связку особых ключей с пояса стражника, и мы двинулись вперёд. Поначалу осторожно шагали, но, когда Вэйл приказал — побежали. Я не понимала, откуда он черпает силу. Возможно, ему помогал вернувшийся зверь, или всё-таки мои зелья сработали, но вперёд мы продвигались быстро, и карта, данная Беллионой, очень помогала не сбиться с пути.

Под замком был целый лабиринт из ходов и зал, где куда чаще встречались именно коты-охранники. Чудо, что мой свет действовал на них успокаивающе, и ни один зверь так и не поднял тревогу, хотя было понятно, что они посажены здесь не только крыс ловить.

Спустя долгих полтора часа мы услышали впереди спасительный звук.

— Мельебурские кони, отлично! — сказал Вэйл.

— Неужели нас так легко отпустят?

— О, нет, прощание будет непростым. — Он схватил первые попавшиеся сапоги и натянул их на ноги. — Нужно добраться до воды, она поможет.

Я сразу подумала, что Вэйл имеет в виду корабль, и кивнула. Мужчина выбрал самого беспокойного коня, которого, очевидно, давно не выгуливали, и оседлал его.

— Вэйл, ты как? — не выдержала я, видя, как сочиться кровь из его ран. — Надо перевязать хотя бы самые большие…

— Не стоит. Я справлюсь. — Он запрыгнул верхом и подал мне руку. — Главное, держись крепче. Нет, девочка, не бойся прижиматься ко мне. Эта боль ничто по сравнению с той, что была от осознания, что никогда тебя больше не увижу.

Я осторожно обхватила его, пытаясь отдать всю магию, что у меня была, и мы поскакали прочь из пещеры, под начавшие светлеть небеса. Прохладный ветер трепал волосы, дышать было больно от свежести и чистоты воздуха, и запах леса казался таким знакомым. А вдруг деревья этого острова и те, которые росли на материке, были родственниками? Вдруг когда-то магия помогла смелым семенам преодолеть большую воду и прорасти здесь? Если так, могла ли она помочь снова нам с Вэйлом, перенести, уберечь, сокрыть?..

— Демоны снов, — вдруг пробормотал Вэйлан, и стало ясно, что нас уже преследуют. — Это пегасы стражей! Уходим в лес.

Сквозь густые кроны различить на небе несколько светлых силуэтов было сложно, но ведь до воды было ещё далеко… Успеем ли? И разве дадут любому, даже самому безумному капитану отплыть с такими пленниками, как мы? Прыжок через упавшее дерево — и я чуть не вылетела из седла. Просвистели мимо едва заметные стрелы магии, и Вэйл направил коня сквозь кусты.

— Давай, милый, поднатужься! — сказал он. — Ты ведь мельебурец, ты можешь часами нестись напролом подобно огню!

И конь наши надежды оправдал, мы достигли берега. Однако отчаяние тотчас резануло бритвой по жилам: никакого корабля на воде не было! Более того, он не показался вдали, и я уткнулась лбом в спину Вэйла: всё. Никуда мы теперь не денемся. А мужчина между тем спешился и хлопнул коня по крупу:

— Беги!

Тот издал резкий, необычный для лошади звук, и вскоре исчез за белыми дюнами, на верхушках которых росли голубые кусты.

— Вэйл, что нам теперь делать?

Он коротко коснулся моей щеки багровыми пальцами.

— Дождёмся тех, кто сможет хорошенько меня разозлить. Не спрашивай, волнушка, лишь верь мне, как прежде.

Он велел мне встать у камней, а сам зашёл по колено в воду, да так и стоял там до тех пор, пока не рухнул поблизости небесный отряд короля Бэрода. Да, не зря говорили, что злодеям на островах не место! У такой вот конницы было множество преимуществ, ведь пегасы к тому же были закованы в магические доспехи.

— Ваш путь окончен, — сказал главный на могучем серебряном звере. — Вы должны теперь предстать перед королём — оба.

— В чём моего мужа обвиняют? — не выдержала я. — Разве он сделал что-то плохое?

— У нас есть все основания полагать, что да, — отозвался страж. — А теперь и вы подтвердили свою вину. Король доверял вам.

— А я доверяю своему супругу!

— Что похвально, но глупо, — сказал мужчина, и я бросила взгляд на молчащего Вэйла. — Пеший отряд прибудет с минуты на минуту, и вас конвоируют обратно в замок.

— Неужели? — усмехнулся Вэйл. — А вы уверены, что учли всё?

— Король Тэрран, которому вы давали клятву верности, проводил бесчеловечные эксперименты, — отозвался воин. — Над вами, в том числе. Мы не можем знать точно, что вы не шпион, подосланный расстроить нашу магию и свергнуть правителя.

— Я ведь сказал вам, что живу своей жизнью. Тэрран Ойич Гром мне больше не указ. Так же, как и ваш король.

— Вы шли курсом на остров, — хмуро сказал воин.

— Нет, другим, — отозвался Вэйл. — В ваши воды мою команду занесла магия, и она же погубила всех.

— Но вы спаслись. Только тёмный колдун был способен победить монстров глубин! — резко сказал мужчина.

— О, вы глубоко заблуждаетесь, когда думаете, что здесь замешана тёмная магия!

Вдали показался пеший отряд из тридцати воинов, и, не успела я испугаться сильнее, прощаясь с жизнью, как увидела довольную усмешку Вэйла.

— Для зверя боль — что пища, — сказал он. — Чем больше врагов, тем свирепее волк сражается.

— Что ж, глуп тот волк, который считает, что его и его волчицы смерть будет славной против четырёх десятков воинов, — сказал главный страж. — Мы растерзаем вас, если окажете сопротивление!

Теперь Вэйл улыбался широко, и не меня одну это пугало.

— Хотите причинить вред моей супруге?

— Если до этого дойдёт. Но королю она в любом случае нужна живой, в отличие от вас.

Это были последние слова, которые ему удалось сказать: земля под нами ощутимо вздрогнула, а вода отступила волной от берега. Я посмотрела на Вэйла, и обмерла: он весь горел ледяным пламенем, и всё увеличивался, словно от самой стихии питался. Больше, страшнее, звонче, пока не стало ясно, что это уже не человек перед нами, и не волк, а зверь доселе мной невиданный.

Четыре мощные лапы, массивная голова на сильной шее, хвост как ультрамариновое пламя и крылья размахом с целый корабль. Шесть его разнилась от чёрной на брюхе до голубой на загривке, а шипы, торчащие вдоль хребта и на щеках, были словно из стали отлитые. Все как один всадники попятились прочь, когда зверь копнул лапой песок, оставляя после себя не просто след — фульгурит, какой делала только молния. И эти же молнии сбегали с его шкуры, звёздами осыпались вниз.

— Стреляйте! — опомнился страж, и зверь одной лапой закинул меня к себе на загривок, после чего издал короткий, кошмарный звук, которым всех до единого всадников просто выбросило из сёдел.

Пегасы заметались, оступаясь и падая, и, стоило только дивному существу развернуть крылья, как остатки воинов короля бросились врассыпную. Ну а зверь, бывший моим мужем, с места рванул ввысь, и вскоре нас проглотила белая пелена облаков.

Я не знала, как это существо называется, но теперь понимала, о какой силе Вэйла говорил Жэрх. А что, если он, пытая мужчину, хотел именно превращения от него добиться? Хотя, это было глупо, ведь если бы Вэйл стал таким — он бы просто колдуна прикончил, и магия Жэрха бы не спасла. Значит, прежде волк этого не умел, но тогда почему научился сейчас?

Последняя вспышка прервала мои размышления, потому что сразу после неё мы начали резко снижаться. Под облаками я увидела незнакомые лесистые горы: серо-зелёные в голубом налёте тумана. В долинах бежали синие реки, вздымались водопады, и было не различить сияние магии меж плотно растущих старых деревьев — чёрных станами и с мелкой пушистой листвой. Цвет у неё был такой приятный, навевающий на мысли об отдыхе и прохладе.

Вэйл приземлился жёстко, и, дождавшись, когда я сползу на землю по его лапе, принял человеческий облик. Не знаю, как он делал это прежде, когда оборачивался волком, но в этот раз ноги мужчины просто подкосились.

— Нельзя на землю! — ахнула я. — Раны же! Вэйл, милый…

Даже приподнять его, лежащего пластом, было непросто. Он как будто стал тяжелее раза в два, и идти уже не мог. Хорошо хоть, плащ на Вэйле оставался, а вот сапог украденных не было. В какой-то момент мне почудилось, что дыхание его замерло, и я принялась тормошить его.

— Вэйл, Вэйлан!

С неба обрушилась серая стена ливня.

— Да, Тэа, — спустя бесконечные несколько мгновений отозвался мужчина. — Я здесь. Нужно найти укрытие.

Дрожащий и израненный, он, тем не менее, смог подняться, и шёл сам, лишь слегка опираясь на моё плечо. Хуже было то, что земля оказался холодной, а дождь так и вовсе ледяным, и мы на пару месили грязь. Но у меня хотя бы была обувь, в отличие от Вэйла…

— Кажется, там домик, — сказала я, щурясь против мокрого ветра.

— Поторопимся.

Дверь была заколочена, и Вэйл приказал мне отойти.

— Но что ты…

Он рванул доски, а затем вышиб дверь ногой, и, заглянув внутрь, кивнул.

— Прошу вас, госпожа.

— Вэйл, ну зачем…

Внутрь мы в итоге вошли друг за другом, и мужчина сразу закрыл дверь на внутренний засов. В доме была даже мебель, в частности, кровать, хотя и было видно, что здесь давно уже никто не живёт. Временный приют охотников? Скорее всего, потому что на летний дом мага жилище не было похоже.

Я помогла Вэйлу дошагать до постели, он лёг и больше не шевелился.

— Отдыхай, — прошептала я, погладив его по щеке. — Я о тебе позабочусь. Теперь всё будет хорошо.

Мужчина не отозвался. Дыхание его было глубоким и спокойным — Вэйл спал. Наверное, впервые за долгое время мирным сном, без ожидания пыток и боли. Лицо его порой вздрагивало, словно он предчувствовал удар, пальцы сжимались в кулаки, но он не приходил в себя.

Нужно было поскорее перебрать вещи, которые я с собой захватила, и найти всё полезное. К сожалению, съедобного у меня в сумке не водилось, но можно было надеяться найти хотя бы грибы после такого сильного ливня. Однако, выходить из домика без Вэйла было опасно, тем более бродить по незнакомой чаще.

— Ну, ничего. Я буду ориентироваться по магии. Вот только сначала нужно тебя согреть.

Дров в доме не было, однако имелись специальные палочки с пропиткой. Я узнала их по металлическому налёту, который оставался от зелий. Обычно такие использовали как крайнее средство для согревания, когда ничего другого под рукой не было.

— Благослови Богиня того, кто их здесь оставил! — пробормотала я.

Зажгла две палочки, кладя их по обе стороны от спящего Вэйла, и, когда ощутила тепло, стала разбирать вещи. Нужно было позаботиться о ранах, а для этого отлично подходила плотная и мягкая ткань нижней сорочки. Я не стала снимать её — просто срезала весь подол, и потом наделала длинных лоскутов. Каждый из них я обеззараживала специальным зельем — крепким, как дорогое вино.

— Хороший мой, — тихо сказала я, погладив Вэйла по волосам. — Сейчас станет легче.

Нужно было собраться с мыслями и вспомнить всё, чему учила меня мама. Я никогда не помогала настолько измученному человеку, но знала, что справлюсь. Даже смогла унять дрожь в руках, и весь свой свет направила на то, чтобы не упустить ни малейшей царапины. Правда, двигать Вэйла было тяжело: всё время, пока занималась его ранами, мужчина спал. Перевязка к тому же затянулась, потому что не было места, где бы у Вэйла не было синяков, ожогов и порезов. Даже после зверств Жэрха он не выглядел настолько плохо.

— У нас всё будет хорошо, — повторила я, застёгивая на его шее цепочку с серебряным зверем. — Ты не раз спасал меня, а я сберегу тебя. А палачам, которые пытали тебя, зло вернётся в тройном размере, не будь я принцессой магии!

Вэйл лежал на спине, едва слышно дыша, и был таким измождённым, что мне хотелось прямо сейчас обрушить бури небесные на головы тех, кто был повинен в его боли. Однако мужчине куда больше нужна была нежность и забота, а потому я коснулась его щеки, погладила осторожно, потом, не удержавшись, поцеловала в губы, и потеплее укутала ноги супруга.

— Ложись рядом, — пробормотал Вэйл. — Здесь мы в безопасности, поблизости нет агрессивных энергий.

Я тотчас скинула туфли и забралась к нему под плащ. Сжала едва тёплые ослабшие пальцы, коснулась губами его плеча — и нас окутала тишина, только дождь стучал по крыше. Постепенно мы пригрелись друг возле друга, и я рискнула тоже подремать. Магия этого леса была неощутимой и таинственной, как будто спала вместе с нами, видя во сне такое далёкое от неё море, и мне тоже снилась вода. Я смотрела на корабли с полупрозрачными, словно крылья рассветных бабочек, парусами, на розовые в золотых бликах воды, на бирюзовые лагуны неведомых берегов, и вслушивалась в незнакомые трели ярких птиц. В этом моём сне не было сосен и дубов, не росло волнушек и дождевиков. Зато стояли серые деревья с толстыми стволами и прозрачными кронами, внутрь которых запросто можно было уместить целый дом, а ещё бегали средь белых песков дивные кони, шкура которых походила на атлас. Они были почему-то полосатыми…

Они не знали меня, не знали изумрудных лесов и цветущих зарослей шиповника. Не видели замков фей, неба в былинках магии и безумных горных рек. Но и я не ведала их жаркого счастья, голубых озёр средь песков и круглых плодов, что висели на странных деревьях с лохматыми макушками. Мы словно открыли друг для друга окна в свои миры, которые, соприкоснувшись, радовались своей непохожести и не стеснялись любопытства. Это была магия, прежде мне неведомая, тихая и красивая, важная не для тела — для души. Всю ночь она была со мной, и ушла только на рассвете, когда закончился дождь, а Вэйл наконец-то стал весь тёплый.

Я осторожно вылезла из-под плаща и посмотрела в окно: проглянувшее солнце придало лесу яркости, и капли на ветвях висели, словно хрустальные бусины. Так и хотелось собрать их и нанизать на нитку, чтобы потом это ожерелье ещё и тоненько звенело при ходьбе.

— Горностайчик… — донеслось в спину, и я метнулась к Вэйлану.

— Я здесь!

— Ты, наверное, голодная, — хрипло сказал он, приподнимаясь.

Я обняла его за плечи, помогая сесть, и стараясь не задеть ни единой повязки.

— Не беспокойся об этом, Вэйл. Хотя ты сам наверняка голоден…

— Ничего, — отозвался он, как будто заново привыкая дышать. — Зато выспался.

— Спалось хорошо, — кивнула я. — Как будто кто-то всю ночь пел мне колыбельную. Хотя никакая чудная грёза не сравнится с настоящим, где есть ты. Просто смотрю — и не верю до сих пор.

— У тебя наверняка много вопросов накопилось, — отозвался Вэйл со слабой улыбкой.

— У меня накопилось много чувств. — Я шмыгнула носом. — Боли и любви больше всего.

Я поцеловала его в краешек губ, потом, очень осторожно, в губы, и, увидев, каким тоскливым стал взгляд Вэйла, принялась целовать его везде, где не было ран.

— Потерпи, Вэйл… немножко… Всё заживёт! Я сейчас ещё тебе микстуру дам. Я буду о тебе заботиться, всегда буду рядом! Никто больше нас не разлучит — ни короли, ни сами боги.

Он улыбнулся, не сопротивляясь моей настойчивой ласке, и долго молчал, поглаживая мои локти в перерывах между поцелуями и моими взволнованными бормотаниями, но потом всё-таки сказал:

— Я привык терпеть боль, и даже не думал жаловаться на раны, но мне нравится, когда ты так надо мной воркуешь.

— Значит, продолжать?

— Да, Тэа. Именно эта целительная ласка необходима мне, чтобы чувствовать себя живым.

— И это как раз то, что я в силах тебе дать, хотя хотела бы сделать гораздо больше.

Я снова поцеловала его, а затем принялась разбирать ворох потускневших прядей. И то, как доверчиво он склонял голову, как прикрыл веки, расслабляясь, как глубоко и ровно дышал — говорило о многом.

Однако, нашлась и другое лекарство, более действенное. Сам лесной воздух обладал особой целительной силой, пусть магия здесь едва трепетала. Муж, поначалу крепко за моё плечо державшийся, спустя пару минут уже шагал уверенно, хотя и предупредил, что далеко лучше не забредать.

— Всё-таки где мы? — не выдержала я. — И как называется то создание, в которое ты превратился?

— Тиуград, предок грифона, — отозвался Вэйл. — Он способен открывать путь сквозь пространство своим дыханием. А привёл я нас в далёкий северо-западный край, рекомый Аюрвеиль.

— Так далеко! — воскликнула я. — Верхом больше двух месяцев!

— Но благодаря порталам мы добрались за несколько часов. Здесь почти безопасно, главное теперь, мне восстановиться.

— Возможно, мой свет нас сокроет, — робко предположила я.

— На какое-то время, — кивнул Вэйл. — А пока давай успеем найти съестное до нового дождя.

Грибник из него был никудышный, да и я не все их виды узнала. Правда, белых мы всё-таки набрали, а ещё нашли орехи и ягоды.

— Хорошо бы порыбачить, — сказал Вэйл, рукавом дряхлой, найденной в домике рубашки, утирая со лба пот.

— Вряд ли в таком состоянии ты сможешь закидывать сети, — нахмурилась я. — Бледный, как поганка! Пойдём в дом, здесь хватит для перекуса. Потом, когда тебе станет хоть немного лучше, попробуем поймать рыбу.

Вэйл был не против. В этот раз стремительного исцеления не получилось, он выздоравливал медленно и трудно. Когда он, покинув дом Жэрха, из волка превратился в человека — он был сильнее и целее теперешнего. Но возвращение души, и боль, и превращение в зверя из высших рас сделали его практически беззащитным. Было и ещё одно объяснение подобному истощению.

— Жэрх истязал мою душу, но, так как у меня было ещё две запасных, они помогли мне. В этот раз пострадало именно моё физическое тело.

— А что Элиот? — тихо спросила я, разматывая повязку у него на бедре, где выступила кровь.

— Вряд ли я смогу простить его и Тэррана. Они провели совсем другой обряд, на который я не давал согласия. То есть я думал, что согласился на одно, а получил только прохладный сумрак.

Не выдержав, я на мгновение обняла его, и почувствовала, как мужчина тихо выдохнул.

— Как ты смог вернуться? — прошептала я.

— Благодаря смерти тела. Сердце Элиота, оно же моё, перестало биться, душа его воспарила, и у меня появилась возможность протиснуться в открывшийся туннель. Я воспользовался этим тотчас, хотя и понимал, что тело может умереть. Но меня откачали, а затем забрали на остров, где сразу поместили в темницу. Я даже не надеялся когда-нибудь увидеть тебя, волнушка. — Он коснулся моей щеки. — Бэрод был уверен, что Элиот ещё во мне, а у брата короля было много тайных сведений. Они хотели получить их, во что бы то ни стало.

— Значит, в окружении Тэррана всё же есть шпион.

Вэйл кивнул, не сводя с меня глаз.

— Но это не так важно. Всё не имеет значения, кроме нашей встречи. То, что ты совершила — настоящее чудо.

— Я и не надеялась, что обрету тебя, Вэйл. — Я закончила перевязку и поцеловала его в губы. — У меня просто не хватает слов, чтобы описать свои чувства! Я пытаюсь поверить — и не получается. Как будто всё это не просто сон — чужая жизнь, в чужом мире. Здесь даже небо другое, и лес иначе пахнет!

— Но я ведь прежний. — Он коснулся пальцем моих губ. — Хотя, знала ли ты меня настоящего? Мы так мало были вместе. Я имею в виду, без давления со стороны второй души и упрямства зверя.

— Но волк по-прежнему в тебе.

— Теперь он не просто ещё одна душа. Он — часть меня. Так же, как тиуград. Мы — одно, но тебе не нужно бояться.

— Я боюсь только нового расставания.

— Не стоит. Никто не сможет больше разжать мои объятья, никто тебя у меня не заберёт. А если попытаются — я унесу нас так далеко, что ни один маг не прощупает путь.

И снова мы обнялись, и долго сидели молча. Прежде мне казалось, что вот так скрываться, как делала и моя мама — не выход, но теперь я поняла, что порой только вдали от соблазнов можно уберечь особую силу. Правители и маги готовы были пойти на многое, лишь бы укрепить свою власть. Чувства таких, как мы с Вэйлом, верных подданных, не учитывались ровно до того момента, как могущество наше не начинало пугать. И особая сила стала единственным щитом, против которого у Тэррана, Бэрода и прочих не было оружия.

Вэйл не просто в совершенстве овладел навыком оборотничества, он объединил со своей человеческой душой две сущности, и вряд ли кто-то в открытом бою мог победить тиуграда. Ну а моя магия в этой дождливой чаще хоть и вела себя тихо, а постепенно накапливалась, и её всплеск был способен сокрушить на своём пути целое войско. Так, по крайней мере, говорил Вэйл, и я ему верила.

В лесном домике доме было всё только самое необходимое, но большего было и не нужно. Разве что у Вэйла были проблемы с одеждой, однако он не жаловался. Дай волю — ходил бы обнажённым, но меня это ужасно смущало, и мужчина, посмеиваясь, всегда натягивал штаны после пробуждения.

Спали мы рядом, и каждая новая ночь была длиннее и спокойнее предыдущей. Пусть медленно, но раны Вэйла затягивались, а моё сердце обретало радость. Я всё чаще напевала, сидя возле него при перевязках, или когда мы что-то готовили, а ещё бродили по лесу или у реки. И эти несколько дней превратились в мирную вечность, которую не хотелось прерывать.

Когда почти все раны зажили, Вэйл стал практиковать превращение в волка, чтобы навык закрепился. Ему было тяжело, так как самые глубокие повреждения ещё причиняли боль, но мужчина не пожаловался ни разу. Я только по выражению его глаз понимала, что он испытывает, а так — ни дрожи больше, ни тем более криков. Он и прежде не кричал никогда.

Разве что чудился мне его шёпот, и тихий стон, когда наше счастье только начиналось. Перед сном я всегда думала о близости, вспоминала, каково это — чувствовать Вэйла. Я видела, что и он помнит, но пока что мечтать о физической любви было нельзя. Вэйл слишком многое пережил, он ведь был не каменный, и наверняка скрывал от меня не только боль тела, но и душевные метания.

Однако мне всё равно было рядом с ним мирно. Лес, приютивший нас, был стар и мудр, и хранил особое волшебство, которые сияло не так ярко, как привычное нам, но вот согревало почему-то лучше. Даже несмотря на то, что дожди здесь были частыми, и в целом лето оказалось прохладнее привычного.

— Зато когда выходит солнце — весь лес словно драгоценной вуалью окутан, — сказала я. — Особенно мне паутины нравятся.

— А пауки? — улыбнулся Вэйл, вспомнив, как я ойкнула, когда по потолку побежал наш восьминогий сосед по домику.

— Если они не кусаются — тогда да. Но больше я люблю бабочек и шмелей. У нас возле дома они часто летали, и садились на ладонь, если насыпать пыльцу.

Вэйл взял меня за руку и поцеловал мои пальцы.

— Ты и без пыльцы сладкая.

Это был десятый день нашей жизни в лесу, и мы привыкли к простой пище, незатейливому труду и внимательному друг к другу отношению. Но я никак не ожидала, что взгляд Вэйла поменяется так внезапно, став из сдержанного, задумчивого, хитроватым и жарким. Волна пламени прошла по моему телу, когда губы его скользнули к локтю, а потом, неожиданно и приятно, тронули мою шею. Я и пикнуть не успела, как Вэйл притянул меня к себе, жадно целуя…

Разум отчаянно воспротивился:

— Но, Вэйл, ещё же не все раны зажили…

— Я здоров, Тэа. — Он проникновенно заглянул мне в глаза. — Можешь пощупать меня и убедиться в этом.

Я прикусила губы, коснувшись его бедра.

— Значит, и здесь не болит?

— Нет.

— А тут? — и ладонью скользнула выше.

— Нисколько.

— И выше тоже всё нормально?

— Более чем.

Он поймал меня за затылок и снова поцеловал, а я наконец-то коснулась выпуклости на его штанах. Когда Вэйл смотрел мне в глаза, делать подобное было непросто. Было столько нетерпеливого обожания в его взгляде, что я терялась, и краснела, но первая стянула с мужчины ту самую серую рубашку, которую он все эти дни носил. Ладони мужчины уже лежали на моих бёдрах, под платьем, подол которого он задирал всё выше.

— За нами подглядывают, — прошептала я.

— Кто же?

— Господин паук.

Вэйл хмыкнул.

— И всеми четырьмя глазами, к тому же. Мохнатый развратник!

Я рассмеялась, и Вэйл тотчас повалил меня на постель.

— Люблю твой смех. Ты всегда такая строгая, сосредоточенная, губы сомкнуты… А когда смеёшься, у тебя веснушки становятся ярче.

Я облизнулась.

— А мне нравится, когда ты сводишь брови. Это как обещание чего-то большего.

Вэйл многозначительно усмехнулся.

— Ты бы хотела сойти с ума прямо сейчас, девочка?

— Вместе с тобой?

— Конечно.

Я кивнула, лихорадочно соображая, что он хочет сделать, но Вэйл уже занялся моим платьем. Теперь он покрывал поцелуями моё тело, а я гладила его, ощупывая и убеждаясь, что муж и правда цел. Были, конечно, не до конца зажившие раны, но он на них внимания не обращал, и я вскоре забыла.

В том, чтобы лежать обнажёнными, крепко друг к другу прижимаясь, была своя пробирающая магия. Меня сводило с ума уже само чувство мужской силы, его пламя, его настойчивость. Мне нравилось следовать за его прикосновениями, отвечая на глубокие поцелуи, сталкиваясь языками, и задыхаясь от возрастающего желания. И когда я уже готова была попросить его о главном, Вэйл вдруг резко отпрянул, опускаясь вниз и целуя мой живот.

— Щекотно! — ахнула я.

— Это ненадолго.

Я вдруг поняла, что он хочет делать. Слышала об этом однажды, но считала выдумкой пылких мечтательниц. Да и действо это казалось постыдным даже для мужа и жены… Но каким же приятным и будоражащим оно оказалось! Я тихо пробормотала имя мужа и закрыла глаза, чувствуя, как полыхают щёки. Его дыхание, и эти влажные прикосновения к самым моим чувствительным местам, и то, как он поглаживал кончиками пальцев мою грудь — действительно сводили с ума. Я всё шире разводила ноги, пока не коснулась коленями простыней, и движения его языка стали глубже и сильней.

Вот теперь лежать молча не получалось. Круг за кругом Вэйл создавал для меня столь сладостное удовольствие, что я уже и стонов своих не стеснялась. Правда, получались они тихими, как выдохи, а вот накапливающаяся внизу живота дрожь была громкой. Она заполняла моё сознание, изгоняя все лишние мысли, пока не осталось только обжигающее сияние, перешедшее в столь мощную и длинную дрожь, что сам собой вырвался из груди вскрик.

Вот тогда Вэйл и лёг сверху, прижимая меня к постели всем своим весом. Одним движением он оказался внутри, но я, поглощённая наслаждением, ощутила проникновение издалека. Мне было так хорошо, что в уголках глаз скапливались слёзы.

— Да, — выговорила я мужу в ухо, и Вэйл поцеловал меня.

Двигался он гибко и быстро, спеша выплеснуть всю накопившуюся страсть, а я с силой сжимала его голову, выпрашивая всё новые поцелуи. И казалось в эти мгновения, будто наш мир замкнулся во времени, отдаваясь небесным ливням, а лес вокруг хижины был укутан невидимым волшебством и прекрасно бесконечен…

— Что ты говоришь? — не выдержала я.

— Это из «Белой поэмы», — отозвался он. — Она на стецийском. Я учил его, когда ходил на корабле к земле Стэцэв.

— Значит, и там был. Получается, этот лес тебе тоже знаком?

— Нет. Я лишь слышал о Аюрвеиле. Этот край отличается от нашей родины, ведь магия здесь не показывается, предпочитая тайные встречи под звездами.

— Что это означает? Волшебство расцветает ночью?

— Да. — Он бросил взгляд в окно. — Говорят, в этих лесах рождаются вместе с дождём мечты, но их обретают только те, кто способен в обычном видеть чудесное. Такие, как ты, — с улыбкой сказал он. — Я поэтому и решил лететь именно сюда.

— Неужели мы здесь и правда одни?

— Нет, горностайчик. Где-то севернее есть город на вершине горы. Я решил не соваться сразу туда, опасаясь, что появление тиуграда наделает шума.

Я поцеловала его в грудь.

— Так и было бы. Островные, по крайней мере, выглядели ошарашенными… да и я тоже. Это как раз та сила, о которой говорил Жэрх.

— Она самая. И пробудили её во мне не только пытки, но и надежда.

Он поднялся, потягиваясь, и я залюбовалась мужем. Всё-таки красота человека была столь же притягательной, как голос, и запах, и само чувство.

— А говоришь, не ходить голым, — подмигнул мне Вэйл. — Вон как смотришь!

Я выбралась из-под одеяла и подошла к нему.

— Мне в тебе всё нравится.

Мужчина прижал меня к груди.

— Приятно это слышать.

— А мне приятно чувствовать тебя…

Мы начали медленный танец, и я чувствовала, как волосы струятся по спине. Отросли они у меня сильно, и Вэйлу, судя по всему, это нравилось. Я приподнялась на цыпочках, целуя его, но мужчина внезапно прервал объятье.

— В лесу люди. Думаю, они идут сюда. Нам нужно одеться.

Сердце моё забилось тревожно.

— Враги?..

— Не думаю. Это городские. Наверняка ощутили наши энергии. Уверен, мы просто спокойно поговорим с ними.

— Да. Конечно. Мы ведь ничего плохого не сделали.

— Не считая того, что вломились в чужой дом, — сказал Вэйл. — Но, так как ничего не украли, это вряд ли можно вменять в вину.

Он быстро натянул рубашку и штаны, и стал помогать мне с платьем, а потом и с волосами. Когда мы в более менее приличном виде вышли наружу, трое пеших воинов уже пересекли реку. Одежда на них была довольно простая, с незнакомым символом — витым голубым листом — на груди. Вэйл взял меня за руку, и мы пошли навстречу по узкой, почти заросшей тропе.

— Приветствуем вас, гости северной чащи! — первым обратился к нам старший воин. На западном наречии он говорил уверенно, но с лёгким акцентом. — Меня зовут Ургас, я один из следопытов королевы Каильбер.

— Меня зовут Вэйлан Макдэар, а это моя супруга Тэа. Мы из Тодры.

Мы поклонились друг другу, и Ургас сказал:

– Нами были отслежена мощная вспышка магии, нетипичной для этих мест. Возможно, сила прорвалась после дождя там, возле Королевского водопада. Вы не замечали ничего странного?

Он деликатно обходил тему нашего странного появления в лесу, но я знала, что потом всё это будут уточнять.

— Скорее всего, это была наша магия, — не стал юлить Вэйл. — Мне пришлось воспользоваться силой, чтобы доставить супругу в безопасное место.

Вот он и сказал самые важные слова, и слуги королевы, о которой я почти ничего не знала, напряглись.

— На родине Тэа — принцесса магии, — спокойно пояснил Вэйл. — А этот титул никогда не даётся легко. Нам обоим приказали сделать то, что ломало внутренние потоки энергий, поэтому теперь мыздесь.

— Но как вы добрались? — не скрывая удивления, спросил стоящий справа воин. — В лесу полным-полно хищников, не чувствительных к волшебству.

— Мы пользовались системой порталов, — сказал Вэйл. — И не нуждались в лошадях и проводниках.

Ургас многозначительно посмотрел на него, но вопросов больше не задавал.

— Позвольте пригласить вас во дворец, господин и госпожа Макдэар, — сказал он. — Уверен, королева сможет гарантировать вам безопасность.

Мне не нравилась эта идея, и было страшно снова оказаться в ловушке, но также я понимала, что одно превращение — и Вэйл нас освободит. Поэтому мы быстро собрали скудные пожитки, чтобы последовать за воинами.

Идти предстояло несколько часов, и Вэйл не отпускал мою руку. Он переговаривался со следопытами, показывая высокий уровень знания всех особенностей их службы, а я по большей части молчала. Мне нравилось то чувство, что созревало в груди, когда Вэйл называл меня супругой. И люди королевы не относились пренебрежительно — было видно, что любопытство они усмиряют как раз потому, что рядом со мной был отнюдь не простой воин. Или всё-таки моё сияние было им заметно? Я не ощущала его уже давно.

К вечеру мы добрались до деревни, состоящей из трёх десятков круглых домиков. Были среди них большие и поменьше, но самым высоким оказался стоящий на холме дом старейшины — тоже круглый, с крышей, похожей на ракушку, и ребристыми стенами. Таких странных зданий я никогда прежде не видела, и Ургас сказал, что здесь живут маги.

— Деревни ремесленников по другу сторону горы. А волшебники предпочитают форму круга, потому что так лучше течёт их магия. У них всё внутри устроено по особым правилам. — Он кивнул любопытно смотрящим на нас женщинам в светлых платьях с широкими рукавами. — Со старейшиной вы поговорите потом, если будет желание. Сейчас нам нужно взять лошадей и до заката попасть в замок.

Нам с Вэйлом предложили двух красивых молочно-белых зверей, и я вспомнила о Луше. Как будто вечность назад я вела её по знакомой чаще, а следом топал отряд зверо-людей…

Вскоре средь деревьев наметился просвет, и мы выехали в светлую золотую долину, поросшую уже не таким густым лесом. Впереди возвышалась гора — не слишком высокая, как раз чтобы уместить на себе город, и быть удобной для подъёма. На её вершине стоял стройный, с невысокими башнями, замок, а на склонах светлели многочисленные домики. И всё это было окружено кряжистыми деревьями с пухом мелких листьев, которые, изгибаясь, вырастали в самых неожиданных местах — от балконов до крыш.

— Мы зовём их каменными акациями. Рубить бесполезно, но и здания они не портят, к тому же кутают город особым ароматом. Когда подъедем, вы его сразу почувствуете, мы-то привыкли уже.

И действительно, вскоре лёгкий цветочный запах коснулся носа. Обычные жёлтые акации пахли иначе, эти же благоухали нежнее и строже, и цвели мелкими голубыми цветками. А ещё у них были гибкие короткие шипы, и глубокие трещины в серой коре.

— Поедем напрямую, — сказал Ургас. — Подъём крутой, но зато быстрее будет.

Его торопливость меня настораживала, но, так как Вэйл был спокоен, я старалась не суетиться. Когда солнце уже село, и дождливый сумрак окутал город, зажигая на улицах голубые огоньки в стеклянных колбах, мы спешились у больших дверей. Возможно, это был главный вход во дворец, но гостей здесь явно не ожидали.

— Прошу вас, — сказал Ургас. Он почему-то волновался, и я тоже ощущала внутреннюю дрожь. — Королева и её советник примут вас.

Слуги открыли перед нами двери, и, когда мы вошли в голубой с золотыми отблесками сумрак, я не выдержала.

— Вэйл, тебе всё это подозрительным не кажется?

— Не беспокойся, — сказал он, целуя мою руку. — Думаю, скоро всё станет понятно.

— Что «всё»?

— Прошу, — донёсся голос Ургаса. — Вас уже ждут.

То ли здесь всегда были рады магам, то ли нас ждала очередная ловушка, которую Вэйл раскусил и потому был так сдержан… Я крепко сжала его пальцы и двинулась вперёд, разглядывая просторное, лишённое мебели пространство. Колонны, огоньки, сводчатый потолок с лепниной, а ещё запах акаций, перемешанный с ароматом роз.

— Её Величество королева Каильбер, — сказал Ургас, сопровождавший нас, и, не успела я разглядеть тронный зал, королеву и двух её стражей, как раздавшийся возглас просто выбил из лёгких весь воздух.

— Тэа!

Неужели эта устремившаяся мне навстречу женщина была?..

— Мама? — растерянно отозвалась я, и, оказавшись в её объятьях, повторила шёпотом: — Мама!

Быстро посмотрела на Вэйла, ища поддержки, и мужчина мне улыбнулся. Кажется, он откуда-то знал, кого именно мы здесь встретим…

— Ургас, когда тебя увидел, пробормотал на северном наречии «дочь», и я сразу предположил, что твоя мама живёт в замке. А тебе не сказал, чтобы сюрприз не испортить.

Я неуверенно улыбнулась.

— Такого я точно не ожидала!

В этом замке нам не грозило стать пленниками, и не только потому, что мама была здесь важным человеком. Сама королева была совсем не похожа на правителей, с которыми мне довелось познакомиться. Это была женщина неопределённого возраста: не молодая, но выглядящая не старше сорока, с мудрым и спокойным взглядом в чёрно-синих глазах. В её золотистых волосах не было ни намёка на седину, фигура была безупречна, несмотря на рождение трёх детей.

С наследниками — двумя старшими дочерьми и сыном — нас познакомили сразу, а это уже говорило об оказанном доверии. Также мы узнали, что супруг королевы был старше её на двадцать с лишним лет, и умер три года назад в битве с опасной древней магией. С тех пор Каильбер правила одна, даже не пытаясь выбрать нового мужа, и никого это не беспокоило, потому что королева была прекрасным человеком. Даже нам, знающим её пару часов, это было понятно.

Она была внимательной к каждому, в общении сердечной, но умеющей выставлять границы, улыбчивой, и одновременно печальной, а ещё отлично разбирающейся в магии. С моей мамой они не просто вместе трудились над благополучием горного края — крепко дружили, и Аюрвеиль стал тем самым местом, где душа моя успокоилась.

Здесь мы с Вэйлом были в безопасности. После крепких объятий, и тихих, недолгих моих слёз, мама сразу сказала, что бояться нам нечего. Уж она-то сразу почувствовала, что я не только пришла вместе с мужем, но и принесла с собой особую магию. Однако, это её не смутило, также как не расстроило то, что мой супруг — верный слуга короля Тэррана. То есть — бывший. Я уже потом узнала, что таких бывших здесь несколько, включая маму.

Нам предоставили супружеские покои — просторные и светлые, с большой кроватью и тёплым одеялом. Также слуги принесли несколько комплектов одежды, чтобы мы выбрали подходящие, ведь наша одежда была явно не дворцовым вариантом.

— Удобные брюки — как раз то, что мне нужно, — сказал Вэйл. — Никаких роскошных негнущихся сюртуков и лосин, которые одно время были в моде у нас. Спасибо королеве.

— А я слышала, что мужчинам нравилось обтягивающее.

Вэйл усмехнулся.

— Дворцовым щёголям — да. Любили они приукрасить себя разными способами.

— В смысле живот утянуть? Клара говорили о чём-то вроде мужских корсетов для тех, кто был недостаточно мускулист…

— Поясов, — сказал Вэйл. — И такие были. Но я сейчас про то, что совали для солидности в штаны.

Я прыснула, и он тоже рассмеялся.

— И часто засовывали?

— Думаю, да, хотя я лично подобного не практиковал.

— А тебе и не нужно.

Вэйл отложил рубашку и поймал меня, успевшую только сорочку натянуть, за руку.

— Хорошо, что здесь тебе не нужно носить тугие корсеты. Все знают прекрасно, что они не слишком хорошо влияют на здоровье, но утягиваются всё равно. Так вот я больше не позволю тебе этого, Тэа.

— А как же осиная талия?

— У тебя она и так тонкая. И рыжие волосы мне нравятся намного больше модных золотых.

Он прижал меня к себе и коснулся губами локона надо лбом.

— Горностайчик.

— Волк, — отозвалась я, обнимая его за шею. — Я люблю тебя.

— И я тебя, моя девочка.

Я улыбнулась, вспомнив, как мне не нравилось это обращение. А Вэйл уже ласкал мою спину, щекоча сквозь тонкую ткань, и пришлось проявить стойкость:

— Нас ждут.

Мужчина не отпустил меня, но гладить перестал.

— Ты соскучилась по маме?

— Тебе показалось, что нет? На самом деле, мы всегда были сдержаны друг с другом. То, что обнялись, уже хорошо. — Я прижалась щекой к его плечу. — Но это не значит, что у нас натянутые отношения. Я люблю её всем сердцем, просто иначе, чем тебя. К тебе у меня никогда не было сдержанности…

— И у меня к тебе, не считая тех моментов, когда проявлял себя Элиот. Но всё это в прошлом. Надеюсь, душа его обрела покой.

— Да простят ему Боги все прегрешения, — сказала я.

Мы продолжили одеваться, и Вэйл, так как справился быстрее, начал помогать мне. Предложенное платье было очень удобным, я даже позавидовала местным девушкам. Они носили только облегающее нижнее бельё — что-то вроде комбинации на шнуровке, но далеко не такой плотной и болезненной, какая требовалась во дворце Тэррана. Впрочем, живя в лесу, я тоже не страдала от тугих нарядов, и теперь затосковала по строгим бархатным платьям вместо шикарных расшитых. Данный мне наряд был светлым, нежным, с длинными рукавами и широким поясом. В нём я чувствовала себя лебедем, медленно плывущим по чёрной глади горного озера. А вот Вэйл в тёмно-синем был похож на своего хранителя-тиуграда, и я, не удержавшись, коснулась его волос.

— Ты такой красивый!

— Неужели? — фыркнул он. — А кто говорил, что воину достаточно быть чуть симпатичнее розовощёкого борова?

— Я тогда старалась следовать правилам этикета, а теперь понимаю, что со мной разговаривал Элиот.

— Так и есть. Но, если он не мог помнить все мои действия, я о его поступках знал всё, пусть это и ощущалось как сон. — Вэйл поцеловал мою руку. — Хотя Элиот много путешествовал и сражался, он привык к дворцовой жизни. Подкалывать, подшучивать ему всегда нравилось. А мне вот куда проще было промолчать, или сразу перейти к действиям.

— И часто переходил? — нахмурилась я.

— Бывало, — отозвался мужчина. — Там, где появлялись воины короля, всегда находились готовые пообщаться женщины.

Я поняла намёк и поджала губы. Конечно, далеко не все мужчины хранили верность своим избранницам до свадьбы, и всё же представить, чтобы Вэйл был с другой… И не просто болтал или целовался, а общался близко…

— Прости. — Он снова притянул меня к себе. — Разговор пошёл не в то русло. Я никого до тебя не любил, Тэа. Мне и любовь-то была не нужна. Я всего себя отдавал службе, и был счастлив такой жизни. Но, когда день за днём мучаешься в неволе, ты начинаешь мыслить иначе. Ты либо озлобишься и закроешься, либо начнёшь мечтать о невероятном. А у меня к тому же мечта была так близко…

Я подняла лицо, и Вэйл поцеловал меня.

— Такая нежная, — сказал он. — Славная. Сладкая. Замечательная. Только моя.

— А ты мой! — хмуро сказала я.

— Навсегда твой, — сказал он, и тут в дверь постучали.

Это слуга пришёл узнать, всё ли нам подошло, и не нужно ли принести что-то другого размера. Мы, наконец, завершили процедуру одевания, и последовали за ним по полутёмным галереям. Было уже поздно, но королева, мама и старшая дочь ужинали с нами. Также нас познакомили с главным телохранителем Каильбер — Гроном, высоким русоволосым мужчиной со светлыми, по-птичьи зоркими глазами. Он с лёгкой улыбкой пожал Вэйлу руку, поклонился мне, и хотя невежливых взглядов не бросал, я всё равно чувствовала, что мы оба находимся под его постоянным надзором.

— Работа такая, — когда мы расселись, негромко сказал, склоняясь ко мне, Вэйл. — Он обязан подозревать каждого, тем более недавно прибывших.

— Я понимаю. А что, у Тэррана тоже есть телохранитель?

— Конечно. А я одно время берёг Элиота, пока он не рассердился и не отменил эту должность для себя.

— Хм, я не видела возле короля никакого особенного человека.

— Там это иначе преподносится. Он не проявляет себя, он — тень. Одет как вельможа, ведёт себя соответственно, но в любой миг может перехватить любого подозрительного человека. Сейчас даже не знаю, кто исполняет эту обязанность.

— Надеюсь, тот, кто стойко воспринимает любые капризы короля. Тэрран ведь может в любой миг пустить этого человека в расход.

Мама услышала сказанное и кивнула мне с печальной улыбкой.

— Король обязан заботиться о каждом своём подданном, но думает, прежде всего, о собственной семье.

— Вэйл, вы обещали рассказать, как именно добирались к нам от острова, — подала голос королева, и мой супруг кивнул.

— Конечно, Ваше Величество.

Он был краток, но этого хватило, чтобы королеву впечатлить.

— Тиуграды считаются редчайшими созданиями, — сказала она. — Их не видели даже высшие маги, а изображения можно найти только в древних книгах. Говорят, если поставить в комнате перо такого зверя, ни одна болезнь не посмеет войти на порог.

— Мы не пробовали, — просто сказал Вэйл. — И в облике я был только во время путешествия. Удерживать это существо человеческой душой непросто, и всеми его возможностями я пока пользоваться не научился.

— Понимаю, — кивнула королева. — Скажите, что вы планируете дальше?

Она перевела взгляд на меня, и я слегка покраснела.

— Ещё не решили.

— Если вы позволите, мы задержимся в Аюрвеиле на некоторое время, — сказал Вэйл, сжимая мою руку.

— Конечно, — отозвалась королева. — Вам нужно восстановить силы. А вы, Тэа, наверняка захотите укрепить свою магию. Мама может вам в этом помочь.

Я кивнула, и разговор зашёл о различиях в колдовстве королевств. Вэйл был не особо болтлив, словно задумался о чём-то, а меня в беседу вовлекали активно. Когда принесли напитки, мама предложила мне пройтись, и я нехотя оставила Вэйла с остальными. Хорошо, что к этому времени пришёл ещё командир королевской стражи и два его лучших воина, с которыми мужчине было интересно. Просто королева выглядела уставшей, а дочь её за время ужина и двух слов не сказала, словно витала в облаках.

Мы с мамой не стали уходить далеко, благо что балкон был достаточно длинным, чтобы прохаживаться по нему туда и обратно.

— Как себя чувствуешь? — спросила мама.

— Хорошо, но, главное, что Вэйл в порядке.

Мама не могла не заметить, как дрогнуло моё лицо.

— Вам многое пришлось пережить, — сказала она.

— Особенно ему, — отозвалась я, хотя Вэйл наверняка думал об обратном.

Мне не хотелось предаваться трудным воспоминаниям, и мама сменила тему.

— Ты хотела бы о чём-то спросить? Мы с тобой много лет не виделись…

— Теперь это уже не так важно, хотя два вопроса по-прежнему не дают мне покоя. И первый, почему ты отдала меня именно Жэрху?

Она тихо вздохнула.

— Он был единственным в округе сильным магом, способным сдержать твою силу, а по прошествии времени научить ею пользоваться. К тому же, он показался мне разумным человеком.

— Ну да, — усмехнулась я. — Научил, действительно.

— Он причинил тебе вред? — нахмурилась мама.

Она и правда выглядела растерянной, а мне стало неуютно. Нет, ей явно не следовало знать, что колдун со мной делал.

— Сейчас я не хочу об этом рассказывать. Скажу только, что Жэрх не научил меня ничему, и лучше бы ты взяла меня с собой, а не отдавала едва знакомому мужчине, который «показался» тебе разумным.

— Понимаю твой гнев, но рядом со мной ты была бы в ещё большей опасности, Тэа. Меня всегда искали… по разным причинам. Они могли забрать тебя, заточить, и шантажировать меня, заставляя делать не очень хорошие вещи.

Я вздохнула. Наверное, ей было виднее, но обида по-прежнему сидела в сердце.

— Можно я задам второй вопрос?

— Конечно.

— Кто мой отец, мам?

— Родственник короля, — после некоторой заминки ответила она. — А, точнее, его сводный брат.

— Тэррана?

— Нет, милая. Его отца. То есть это некровный дядя Тэррана.

— Ох, Богиня! И король об этом знал?

— Что я фактически его тётя, а ты — сводная двоюродная сестра? Он догадывался. Однако, по крови вы не родня, но по магии — да. Хотя, всё несколько сложнее. — Она посмотрела на мирно дремлющий далеко внизу лес. — Это одно из немногих мест, где я могу не беспокоиться за свою свободу. Это место позволяет мне жить и быть собой.

— Но почему? — не выдержала я. — Что в тебе не так? И что не так со мной?

— Наше происхождение, Тэа. Дело в том, что ты не просто дочь королевского мага с невнятным происхождением. Ты — внучка Лесной Богини, ну а я, соответственно, её дочь.

— Богиня полюбила мага. Да, такое тоже случается, ведь любви мы все покорны. К тому же Боги — те же люди, только очень одинокие из-за величия своей силы. Так, каждый человек, открывающий мощную магию, может стать Богом для тех, кого он спасёт.

— Но ведь они живут намного дольше обычных людей! Это тоже магия?

— Да. Так же, как деревья живут тысячу лет, потому что волшебство их кутает.

— Избранник моей бабушки, от которого родилась ты…

— Тоже человек, но он был величайшим магом древности. Его звали по-разному в разных странах, но у нас он носил имя Аурд.

Я кивнула, чувствуя себя всё более неуютно. Это было одно из тех имён, которым то пугали детей, то дарили надежду на счастливое избавление.

— А мой отец, он жив?

— Да, но я не ведаю, где он. — Она отвела взгляд. — Дело в том, что он не знает о твоём существовании. Мы расстались, когда я была на ранних сроках. Его зовут Хэйрс.

— И он не знал, что ты беременна мной?

— Я опасалась говорить об этом кому бы то ни было. Боялась, что тебя станут использовать в своих целях.

Я вздохнула, проводя рукой по глазам.

— Так и вышло, мам. Лучше бы ты взяла меня с собой, когда покинула чащу.

— Нет, милая. Потому что тогда тебя бы заточили гораздо раньше. А так ты нашла защитника, любимого, друга. Как когда-то я…

Я сжала её руку.

— Почему отец ушёл?

— У него были враги. Он боялся, что, узнав о нас, они причинят мне вред. Любовь также прекрасна, сколь опасна, Тэа. Она дарит нам счастье, но может и боль причинить. Я одна рожала тебя, одна растила. И больше никогда Хэйрса не видела. Не знаю даже, жив ли он…

— Мне так жаль, мам… Я ведь ничего не знала… Почему ты не рассказывала? Чтобы у меня не могли это выпытать?

Она кивнула, утираясь, и я, не выдержав, шагнула её обнять. В этот раз мы очень долго не размыкали рук, и на балконе стояли, пока не начался дождь.

— Мне стало легче, — тихо сказала она, погладив меня по щеке. — Спасибо, что ты не сердишься.

— Это чувство теперь в прошлом, но, даже будучи юной, я понимала, что ты всё делаешь не просто так.

— «Будучи юной»! — передразнила меня мама. — Ты и сейчас юная и прекрасная.

— И ты. Вообще не изменилась с момента нашей разлуки! Тебе хотелось найти Хэйрса?

— Конечно, и я не раз пыталась! Но пока что безрезультатно.

— Возможно, мы с Вэйлом поможем? — осторожно предложила я. — Вдруг он знал его?

— Твой супруг — хороший человек. Он сдержан, строг, уверена, что и жёсток временами, но с тобой мягок и сердечен. Его сила велика, его упорство и стойкость достойны восхищения. Я рада, что тебя защищает такой человек. Но, Тэа, не стоит вам помогать мне. По крайней мере, сейчас, когда ваша любовь только начинается.

Я знала, что уговорить её будет сложно. Да и не понятно, что по этому поводу скажет Вэйл… Мы вскоре вернулись к остальным, и муж тотчас обнял меня за плечо, нежно, но властно к себе притягивая. Королева это без внимания не оставила.

— Значит, у вас не было церемонии? — сказала она.

— Нет, Ваше Величество, — отозвался Вэйл. — Но мы связаны духовно и физически.

— А ты бы хотела свадьбу? — с улыбкой спросила меня Каильбер.

Я несколько смутилась.

— Наверное… Столько всего случилось, я даже не думала об этом!

— Хотите, я всё организую? — подхватила мама.

— Не знаю, мам. — Я посмотрела на Вэйла, который был как всегда спокоен. — Ты что думаешь?

— Если тебе захочется — я не против. Хотя, всегда относился к любого рода церемониям равнодушно.

— У каждой свадьбы своя магия, — сказала королева. — Подумайте, а я буду рада присутствовать.

Вот теперь отказаться было неудобно, ведь сама королева как бы благословляла наш брак. Так и получилось, что в эту же ночь мы обо всём договорились, и, когда вернулись с Вэйлом в свои покои, он усмехнулся:

— Не в каждом браке есть любовь, но всякий достоин красивой свадьбы. А уж если она самой королеве угодна…

— Тебя это не раздражает? У нас ведь, по сути, не было выбора после её слов.

— Не вижу ничего плохого в соблюдении ритуалов. Да и, говорят, здесь празднуют незабываемо. Переживать не из-за чего, нужно наслаждаться мгновениями.

— Значит, радуемся настоящему?

— Именно. И я намерен прямо сейчас отнести тебя в купальню, которую так нахваливал слуга. Мы ведь давно уже не мылись, как следует.

— С превеликим удовольствием искупаюсь с тобой!

Говоря так, я втайне мечтала не только о том, чтобы мыться. Вэйл теперь был всецело моим — со свадьбой или без. И то, что нам предложили устроить торжество, уже нисколько не настораживало. В конце концов, мы же не пить кровь друг друга будем, как делали это в некоторых далёких южных странах, когда приносили нерушимые клятвы.

А купальня действительно оказалась выше всяких похвал. Там не было отдельно стоящей ванны — целый выложенный мозаикой бассейн, занимающий половину комнаты.

— Нам выделили не обычные гостевые покои, — сделал вывод Вэйл. — Королева ценит твою маму.

— Думаешь, они лучшие подруги?

— Именно. Я за всё время единожды в подобном месте купался. Здесь можно свободно поместиться и вдвоём.

Я улыбнулась ему и принялась раздеваться, но Вэйл перехватил мои руки.

— Не лишай меня удовольствия, волнушка.

— Ладно. Но тогда и я тебе помогу.

— А я на это и рассчитывал.

Местная одежда была удобной как для одевания, так и для раздевания. Правда, пуговиц у Вэйла на сюртуке оказалось больше обычного, но и с ними я совладала достаточно быстро. Как раз пока мы избавлялись от нарядов, мощный напор из кранов наполнил бассейн до половины, и вода оказалась горячей.

— Вроде бы можно разбавить, — сказал Вэйл. — А, вот и холодная.

— Как же удобно! Так и каждый день можно купаться.

— Поэтому жителей Аюрвеиля ещё зовут «чистыми» людьми. Некоторые маги считают, что нельзя купаться слишком часто. Потому что мы как бы смываем с себя магию, но я в это не верю. Наоборот, вода помогает очиститься от негативной энергии и удержать питательное внутреннее волшебство. Поэтому — ныряем!

Я со смехом плюхнулась в воду, и Вэйл упал следом. Легли мы, конечно, рядышком, и долго разглядывали изображение на потолке в виде знакомых и неведомых созвездий.

— Здесь их чтут так же, как солнце, — сказал Вэйл. — Аюрцы считают, что каждый после смерти может выбрать себе звезду и создать на ней свой собственный мир.

— Мне бы тоже хотелось в это верить, хотя, и этот мир тоже прекрасен. Возможно, я бы осталась в нём, узнала все тайные уголки. Но кто поручится, что счастья в узнавании будет больше, чем разочарований?

Вэйл поцеловал меня в лоб.

— Жизнь как бушующий океан, а мы в ней корабли: то взлетаем до самого неба на спинах волн, то рушимся в бездну, или стоим на месте в полный штиль, глядя, как звёзды любуются собой свысока. Иногда бури рвут наши паруса, ломают вёсла, даже пробивают дно, сквозь эти пробоины утаскивая на дно, но даже тогда в наших силах выплыть обратно к свету.

— Ты говоришь, как моряк.

— И я им был, но лес мне ближе.

— И мне, ведь бури бывают и здесь. Я всегда думала о нас, как о деревьях, чьи души-семена способны путешествовать с облаками. Мы одновременно зависимы от своей единственной родины — и уносимся прочь в иные миры, прорастаем там, где вкус почвы и дождя совсем другой. Нас то ласкает солнце, то целует дождь, то треплет ветер, а иногда пожирает пламя. Но, даже погибнув в огне, мы можем возродиться с новыми ростками, если сохраним свои корни.

Мы одновременно повернулись на бок лицом друг к другу.

— Девочка моя, — негромко сказал Вэйл. — Чего бы ты желала? Я постараюсь дать тебе всё самое лучшее.

— Ты уже дал. Ты рядом — и это лучшее. Ты здесь — и для меня сбылось всё. А дом у нас будет непременно, и сад, и уют… и дети.

— Да, — хрипло отозвался он. — Вот на этом давай остановимся подробнее.

Я тихо рассмеялась, и Вэйл тотчас меня поцеловал. Он был настойчив, как и всегда, но чересчур поспешен, что смущало больше обычного.

— Прости… — выдохнула я, потерявшись в страстном поцелуе. — Не успеваю за тобой…

Он улыбнулся.

— Не стоит за это просить прощения, волнушка.

— Но разве тебе будет приятно слышать подобное, останавливаться внезапно?

— Ты — не моя рабыня! — нахмурился Вэйл. — Говори, если тебе неприятно. — Он щекотно поцеловал меня в шею. — И о своих желаниях не стесняйся рассказывать.

— Мне это трудно даётся, — отозвалась я, пряча нос у него на груди. — Я ещё даже не привыкла видеть тебя обнажённым, а уж обсуждать нашу близость… — Сглотнула, когда он коснулся большим пальцем моих губ, и сказала тихо: — Но то, что ты делал в хижине, мне понравилось. И тот первый раз…

Вэйл взял в ладони моё лицо.

— Я постараюсь сделать так, чтобы каждая близость доставляла тебе удовольствие.

— А тебе каждый раз хорошо со мной? Тебе всё нравится?

— Да, Тэа. Мне достаточно видеть свет твоих глаз, чувствовать, как ты обхватываешь меня ногами. — Он провёл руками по моей спине до ягодиц, прижимая к себе плотнее. — Мне нравится твой запах, твой вкус, твоя доверчивость. Тебе достаточно улыбнуться, распуская волосы, чтобы возбудить меня. Или потянуться, показав из-под одеяла прекрасную ножку, а, ещё лучше, грудь.

— А меня возбуждает, когда ты так говоришь со мной.

Он поцеловал меня, одновременно легко скользнув внутрь, и слова стали излишни. Тёплая вода расслабляла, к тому же Вэйл двигался медленно, и трепетало внутри важное чувство, способное играть на струнах души. Это была уютная, особенно нежная близость, похожая на сон в облаках. Я то поднималась в вышину, то медленно опускалась вниз, к тягучим ласковым потокам, а Вэйл подхватывал меня, всё теснее к себе прижимая. И когда ритм наших сердец и тел стал единым, облака окутали грёзу мощным ливнем…

Вэйл открывался мне с неожиданных сторон. Оказывается, он умел играть на скрипке, отлично владел коротким копьём, и, словно мальчишка, обожал лазать по деревьям. Мы даже сходили на тёплые озёра, где искупались обнажёнными средь дрожания паровых облаков и задумчивых ликов серых валунов, а потом отдыхали в розовом срубе на берегу, выстроенном как раз для любителей ночного плавания. Казалось бы, не могли счастливые воспоминания идти одно за другим, но так оно и получилось, ведь через несколько дней состоялась свадьба. Не зря Вэйл говорил о близости аюрцев к звёздам: торжество начиналось в шесть вечера и завершалось поздно ночью. Главным в нём был не пир, и не танцы, не наряды и не подарки гостей, и даже не сама клятва. Самым важным считался Путь, который преодолевали влюблённые. Пусть это был лишь подъём в гору, преодоление его символизировало саму судьбу, и каждый шаг, каждое маленькое событие имели особое значение. Споткнулся ли жених, или невеста чихнула, или бабочка села кому-то на плечо — любой знак не был случайным. Поначалу это показалось мне забавным, но, чем дольше слушала маму, тем больше убеждалась, что предсказания тропы сбываются.

— Есть на земле места, где сила раскрывается иначе, — сказала мама. — И гора Бают — одно из таких. Вы поймёте, когда мы там окажемся. Даже самые суровые войны это ощущают.

— Вы намекаете на меня, госпожа Майфер? — усмехнулся Вэйл, и мы с мамой рассмеялись.

Меня радовало, что они быстро нашли общий язык, хотя Вэйл по-прежнему куда охотнее общался со мной, нежели с остальными. С королевой и придворными, воинами и магами он был вежлив, но сдержан. Со мной бывал даже весёлым, хотя и редко. Ему через многое пришлось пройти, многое вытерпеть, а люди, в жизни которых много боли, редко хохочут во весь голос. Куда чаще Вэйл улыбался глазами, и я всегда могла понять, когда его мучают трудные мысли. Счастье, что этого не происходило в последние дни и тем более в день венчания.

Для нас делали специальные украшения: серебряный венец с лунными камнями — для невесты, и серебряный браслет о двух звериных головах — для жениха. Конечно, у Вэйла зверями стали волк и тиуград.

— Вообще-то я не люблю украшения, — сказал он. — Только амулет — подарок матери — и носил. Но, раз такова традиция…

— Она ведь не наша, — напомнила я.

— Тем интересней посмотреть, действительно ли этот браслет укрепляет магию.

Мы с ним вскоре расстались: до вечера нас ждали некоторые ритуальные процедуры. Сначала оба, жених и невеста, тщательно мылись, причём мужчина — без посторонней помощи, а девушке помогала мама, или любая другая родственница женского пола. Если у невесты не было никого, она звала подругу или волшебницу из храма. После всех приятных процедур мужчина делал упражнение на концентрацию магии, коим не пренебрегал любой воин, а девушке под песни плели особую сложную косу.

— Я после ванны пахну, как шиповник. Странно, на самом деле, потому что ароматы на мне надолго не задерживаются.

— Это концентрированное масло, — сказала мама. — Теперь ещё возьмём лосьон, он поможет сделать кожу гладкой.

Как выяснилось, была ещё штука вроде смолы, убирающая волосы на теле. Процедура была не болезненной, потому что ничего не выдиралось — выпадало само спустя время. Мне даже понравилось это чувство «безволосости», в то время как пряди в причёске, наоборот, окрепли, словно каждый волос обернули в защитную плёнку, придающую сияние.

— Ты уйдёшь невестой — а возвратишься женой. Теперь твои волосы расплетёт муж.

— Всё это условности, мам. Думаю, мы с первого мгновения были близки сердцами. А это куда важнее, чем все возможные ритуалы.

— Согласна, но ведь тебе приятно побыть красивой! Это твой день, милая. Сегодня всё для тебя.

На самом деле, мне нравилось это чувство. Было приятно облачиться в светло-голубое платье с открытыми плечами и полупрозрачным плащом за спиной. Грудь оно не демонстрировало, но талию подчёркивало, к тому же, благодаря отсутствию кринолина, было весьма удобным. На платье не было вышивки, вместо неё мерцала крошечными искрами магия, и я знала, что в полумраке это будет смотреться восхитительно.

Когда мы со всем закончили, и вышли из комнаты, нас уже ждала королева. Обычно невесту жениху передавали родители, но, если один из них или оба не могли присутствовать, их замещала любая родовитая особа. И то, что меня вели главный маг-советник и сама правительница, было особой честью.

Я гадала, во что нарядили Вэйла, и вскоре увидела его в небесно-синем. Мама говорила, что жених здесь чаще всего надевает светлое, но волк не изменил себе. Белый или светло-голубой атлас его не привлёк, и я видела, что Вэйл рад надеть наряд без вышивки. Когда мы подошли, он взял меня за руку и ласково коснулся пальцев губами.

— Здравствуй, моя хорошая.

— Давно не виделись, любимый, — ответила я, и не глядя почувствовала улыбку королевы.

Мама произнесла обережное заклинание, королева вместе с магами благословили нас, и, когда Её Величество села в седло, (а она одна преодолевала путь верхом), мы начали подъём. К тому времени, как была пройдена треть тропы, солнце уже село, и вокруг начало накапливаться голубое сияние.

Мы поднимались неспешно, и я боялась лишний раз моргнуть, созерцая кругом себя волшебную красоту священного пути. Здесь не было тех ярких красок, что жили в южных лесах, камни не пестрели мхами и лишайниками, но белых мерцающих деревьев на фоне грозового неба было более, чем достаточно. Не знаю, как они смогли вырасти на столь скудной почве, и сколько им было лет, но эта мерцающая аллея была как сон. Лестница в чёрное небо, тропа будто усыпала звёздной пылью, шёпот ветра за спиной. И там, на макушке, стеклянное строение, похожее на упавшую с неба каплю. Это и был Храм Дождя, где приносили самые важные клятвы.

Последние пятьдесят ступеней Вэйл нёс меня на руках, и я считала удары его сердца. А когда мы оказались внутри, и встали у белого алтаря, мама попросила обоих вытянуть вперёд соединённые пальцы.

— Дети мои, — сказала она негромко, — пусть небо благословит ваш союз, как благословила его я. Своими поступками вы уже принесли клятву любви, и укрепили чувства столь умело, что эту связь не разрушит более никто. Дождь споёт вам, а гром подхватит, ведь ваши силы схожи, и вы теперь едины не только с небом, но и с горами.

— Я клянусь любить тебя, даже если у нас не будет имён, — сказал Вэйл, целуя мою руку.

— Клянусь помнить тебя, даже если саму себя забуду, — отозвалась я. — И не сдамся, когда будет больно.

— Пусть это лучше будет моя боль, горностайчик, — тихо отозвался он. — Хотя я знаю, ты готова разделить и радости, и беды.

Над храмом пророкотало, и капли над стеклянным куполом превратились в бриллиантовый ливень. Вэйл притянул меня к себе для долгого объятья, а мама нараспев произнесла слова из древней молитвы — пусть непонятной, но красивой всё равно. Потом мы надели друг на друга украшения, и мне почудилось, будто лунные камни и сами стали как луны с тёмными кратерами…

Обратно мы шли под звуки музыки и хоровое пение всех собравшихся. Благодаря сплетённым над головами кронам, почти не промокли, даже подпевали сами, и я смеялась, когда гости принимались бросать в «молодожёнов» магию. Это было всё равно что кидаться облаками, которые приятно пахли и оставляли на коже и одежде мерцающие следы.

Не знаю, были ли нам явлены какие-то особые знаки — ни мама, ни королева об этом ни словом не обмолвились. По возвращению во дворец всем предстояло пиршество и танцы. Для жениха и невесты в королевстве Аурвеиль не было особых запретов, они и ели, и веселились вместе с остальными. Благодаря отсутствию кринолина, танцевать в моём платье было удобно, и Вэйл этим пользовался. Мы то кружились вместе, взявшись за руки, то становились частью большого хоровода, и пили незнакомые для меня напитки — густые и сладкие, но не пьянящие. Или мне только казалось, что я не пьянею, потому что голова слегка кружилась, но это могло быть и следствием всепоглощающего счастья.

Вэйл был рядом — нежный, улыбчивый, и в то же время опасный. Я знала, о чём он думает, обнимая меня, и ощущала его близкую силу. Наверняка и остальные чувствовали исходящую от нас пламенную магию, а потому скоро состоялись проводы в особый лесной домик, где проводили первую ночь все молодожёны. Таких теремов было два для удобства, и ехать туда предстояло верхом. Здесь не давали напутствий, и не ждали доказательств верности. Мужчину и женщины оставляли наедине вдали от веселящихся гостей, чтобы они могли лучше узнать и понять друг друга, и эта традиция мне нравилась.

Платье моё по-прежнему сияло, и хотелось продолжать танцевать. Вэйл тоже выглядел довольным, и вскоре мы пустили лошадей лёгким галопом, благо что тропу было хорошо видно.

— А вон и наше гнёздышко показалось! — крикнул мужчина.

— Какой чудесный домик!

Он был небольшим, и за это сразу мне понравился. Было видно, что здание старое, и строили его с любовью. К тому же за магической обителью хорошо ухаживали: никаких трещин на фасаде и отвалившейся черепицы.

Лошадей оставили в маленькой конюшне в отдалении, и Вэйл занёс меня внутрь, закрыв дверь за нами на засов.

— Вот и всё, волнушка. Ты попалась.

— Можно подумать, я не знала, на что соглашаюсь!

Я пощекотала его грудь в том месте, где расстегнулась маленькая серебряная пуговица, и Вэйл широко улыбнулся.

— Хочешь осмотреться?

— Я бы хотела как можно скорее отыскать спальню, мой воин.

Вэйл потянул меня к лестнице, и вскоре мы оказались в освещённой золотыми огоньками комнате, не похожей на просторные покои дворцов. Спальня была не то чтобы маленькой, но более уютной благодаря мебели цвета песка, и обивкам в крупный голубой цветок. На подоконнике стояли вазы с лунными фиалками, а сквозь белую тюль было видно звёзды.

Муж усадил меня на кровать и опустился на колено, чтобы снять туфли.

— Ножки не натёрла?

— Нет, а ты?

— Вроде нет, — усмехнулся он. — Хотя на мою лапу не всякий башмак налезет. Тебе понравилось торжество?

— Да. Я всегда думала о скромном празднике с десятком гостей, но так тоже здорово. Да и мама счастлива здесь, а это для меня важно. Тебя не смущает моё происхождение, Вэйл?

— Ты говоришь так, будто твоим предком был колдун-разрушитель.

— Нет, слава богам… Но я боюсь отчуждения, Вэйл. Если люди узнают, кто мы с мамой на самом деле…

— А ты не говори, — отозвался он, разуваясь и садясь рядом. — Зачем кому-то знать? Ты — принцесса магии, и на этом всё. Уважение и почёт от простых людей гарантированы.

— Ну а правители?

— Им будет достаточно того, что магия твоя окрепла. Если прежде они могли приказывать, теперь командиром стала ты. Мама ведь научила тебя показывать сияние?

— Да, но оно годится только для того, чтобы освещать сумрак!

Вэйл обнял меня.

— Порой это и есть самое главное, горностайчик. Провести сквозь тьму тех, кто давно уже в ней плутает. А королю не обязательно знать подробности, ты не должна что-то кому-то доказывать.

Я забралась к нему на колени, и склонила голову к плечу мужчины. Тишина была оглушительной, но звук наших дыханий убаюкивал. Я медленно расстёгивала пуговицы праздничного сюртука, а Вэйл гладил мои обнажённые плечи.

— Долго не могла понять, чем от тебя пахнет.

— Шерстью? — подсказал он с улыбкой.

— Кстати, нет. Но запах лесной. Мне поначалу казалось — полынный, смоляной, потом грибы чудились, вот только не солёные, а удруты — пухлые беляши со сладковатым привкусом.

— Пахнуть редкими грибами — не самый худший вариант.

Я одолела последнюю пуговицу, и Вэйл разделся.

— Плохо быть и не могло, поверь! Потому что на самом деле всё это время от тебя пахло густым диким мёдом, окружённым влажной травой. — Я распахнула его рубашку и уткнулась в грудь мужчины носом. — Да, именно мёд и трава. И ещё, конечно, твой собственный запах, который ни на что не похож.

Я длинно вздохнула, едва сдерживая сладкий зевок, и Вэйл взял меня на руки, баюкая, словно малыша.

— Устала.

— Ничего, просто расслабилась.

Я обвила его за шею, устраиваясь поудобнее, и Вэйл предложил:

— Спать?

— Но ведь это наша брачная ночь… Пусть вторая, но всё-таки!

— Вот потому, что она наша, мы и будем делать всё, что захотим — петь колыбельные, и обниматься, и наслаждаться покоем.

Я и правда устала, однако просто заснуть было странно. Но когда Вэйл уложил меня к себе на грудь, глаза закрылись сами собой.

— Ты не обидишься?

— Девочка моя, что за глупости! Я буду только рад, если ты уснёшь в моих объятьях, обретя счастливые сны. Мы ещё успеем друг другом насладиться, и не раз.

— Воистину, это удивительный день, — отозвалась я, всё-таки зевнув сладко и длинно, и рассмеялась, когда Вэйл подхватил зевоту. — Доброй ночи, супруг.

— Доброй, и долгой, и приятной, — отозвался Вэйл, заключая меня в капкан сильных рук. — Моя жена.

Он лежал, раскинувшись, на спине, волосы взлохматились, губы были приоткрыты. Такой расслабленный, но сильный всё равно, он был столь притягательным, что я не удержалась и подвинулась ближе. Мне нравилось свободно разглядывать его тело, подмечая появившуюся мягкость в очертаниях, свойственную отдыхающим мышцам. Вэйл пребывал в постоянной готовности к атаке, но сейчас он чувствовал себя в безопасности, а потому выглядел таким беззащитным. Наверное, именно благодаря этому чувству я вдруг решила атаковать его сама, притом неожиданным способом.

Если Вэйл мог ласкать меня губами, почему мне было нельзя? Наверняка ведь ему это будет так же приятно! Я отбросила одеяло и склонилась над мужем. Начну целовать его едва ощутимо — тотчас проснётся, а, если нападу быстро — не успеет понять, что происходит и не остановит. Меня одновременно возбуждали мысли о предстоящем, и смущала собственная смелость.

Я погладила рукой его живот, и опустила пальцы ниже. Потом поцеловала кожу возле пупка, и, когда коснулась губами уже напрягшегося естества мужчины, Вэйл что-то сонно пробормотал. То, что он ещё плохо соображал, давало мне преимущество. Не зная, как ласкать правильно, я действовала инстинктивно, и по тому, как отзывалось тело мужа, понимала: всё идёт более чем хорошо.

— Тэа, — пробормотал он, не открывая глаз. — Что ты затеяла?

— Тебя с ума свести!

Уже не смущаясь, я ласкала его и губами, и руками, жалея, что не убрала предварительно волосы. Но вот руки Вэйла прошлись по моей спине и бёдрам, вернулись к затылку и зарылись в пряди, приподнимая их. Так было гораздо удобнее, и я поймала себя на том, что наслаждаюсь процессом. Едва слышно дыша, мужчина сжимал мою голову, и по тому, как двигались его пальцы, я понимала, как Вэйлу нравится больше. Спустя минуту он уже опустил одну руку к моему животу, и теперь ласкал в ответ так, что мне хотелось съесть его целиком…

Никогда бы не подумала, что стану делать такое, но все рассуждения о стыдном были утрачены. И в миг, когда не стало мочи терпеть, и усилилась дрожь, Вэйл вдруг отбросил меня в сторону. Я даже сообразить ничего не успела, как он оказался сзади, приподнял меня за бёдра — и резко вошёл, заставив вскрикнуть. Это была как раз та страсть, которой я немного боялась, но противостоять ей было невозможно.

А Вэйл уже ощутил моё напряжение и положил ладонь мне на поясницу.

— Я осторожно, милая. Не буду торопиться.

Но уже через минуту я сама просила его двигаться быстрее, и, вскрикивая, чуть не порвала нежную шёлковую простынь. Хотелось не просто ещё — я желала бесконечности этого наслаждения. Вэйл, видимо, тоже, потому что он уронил меня на бок, чтобы иметь возможность целовать. Так, целуясь и подаваясь навстречу движениям друг друга, мы и достигли мощного всполоха, от которого потемнело в глазах.

— Первое брачное утро, — выговорила я.

— Ничуть не хуже брачной ночи, — подхватил мужчина, целуя моё лицо. — Я бы не посмел о подобном просить, горностайчик.

— Но тебе понравилось?

— Как ты и обещала, я сведён с ума, и хочу таковым оставаться.

И снова поцелуи, от которых по всему телу бегало неугомонное мурашечное стадо. Нет, это не я Вэйла завоевала, это он захватил меня в плен.

— А у тебя поклонники в Грэре были? — вдруг спросил мужчина.

— Изредка попадались, но я максимум с ними прогуливалась до рынка и обратно.

— Хорошо, — проворчал он. — Никаких поцелуев иобъятий, значит.

— Поначалу я только о магии думала, ну а потом должна была заботиться о своём волке.

— Которого боялась.

— Который кусака! — с улыбкой сказала я. — У тебя же клыки были с палец размером!

Я уже знала, что последует за этими словами, но ахнула всё равно, когда Вэйл меня нежно цапнул за плечо. По телу прошла жаркая волна, с новой силой проснулась жажда, и он это почувствовал.

— Хорошо ли ты спала, волнушка? — вкрадчиво спросил он, и я ответила:

— Замечательно.

— Значит, набралась сил?

— Да.

Вэйл перекатился на спину, а я осталась сидеть у него на бёдрах.

— Возможно, тебе и так понравится.

— Прямо сейчас? — прошептала я.

— Если хочешь.

Я хотела, пусть это и было так непривычно — чувствовать его и не прерывать взгляда. Прежде-то я глаза закрывала, хотя знала, что Вэйл всегда на меня смотрит.

Удовольствие накапливалось медленно, но было от этого не менее приятным. Я пыталась найти подходящий ритм, и Вэйл, не выдержав, взял меня за талию, помогая. Казалось бы, смущение моё должно было только ярче вспыхнуть, однако куда больше хотелось познавать науку любви, которой щедро делился со мной супруг.

Его руки гладили и сжимали мою грудь, на губах играла довольная улыбка, а глаза искрились таким счастьем, что мне было сладко дышать. В эти мгновения я тоже была абсолютно счастлива, и чувство не угасло, когда мы, уставшие, лежали под одеялом. Оба дремали, слушая вновь начавшийся дождь, а потом завтракали плотно и с аппетитом.

Вэйл рассказывал о своих путешествиях, а я мечтала отправиться с ним смотреть другие страны. Теперь ведь и корабль был не нужен, и нам можно было не бояться охочих до силы правителей. Или я просто снова всё идеализировала, старательно прогоняя прежние страхи?

Мы вернулись в замок только вечером — не хотели нарушать вкусное уединение. А, стоило только добраться до покоев и переодеться в более простую одежду, как королева пригласила нас на ужин.

— Мне нравится Каильбер, — сказала я Вэйлу, когда он вместо служанки причесал меня. — Она такая простая и внимательная, а ещё добрая. Думаешь, если бы не моя мама, всё было бы иначе?

— Нет, она действительно добра и справедлива. И хорошо, что благословила наш брак, хотя разве кто-то может указывать внучке богини?

— Кроме тебя об этом никто не знает.

— Но Каильбер наверняка догадывается. Ладно, идём, волнушка. Благодаря тебе я всё время голодный.

Я почувствовала, как вспыхнули щёки. Стоило мне улыбнуться ему, облизнуть губы или послать шутливый воздушный поцелуй, как Вэйлу тотчас требовались объятья. А за объятьем непременно следовали и другие прикосновения, переходящие в очередную близость.

— Приветствую молодожёнов, — улыбнулась королева, когда мы поклонились. — У меня есть для вас подарки. Кам, принеси.

Я ожидала многого, но не оружия. Каильбер приготовила для Вэйла меч, а для меня кинжал. Здесь считали, что дарить подобное уместно, ведь сталь отгоняла злых духов.

— Пусть этот клинок будет оберегом в умелых руках, — сказала она. — И укрепит твою магию, Вэйлан.

— Благодарю, Ваше Величество, — отозвался с поклоном волк, и королева взяла с подушки кинжал.

— А это тебе, Тэа. Он мал, но в умелых руках способен отстоять жизнь. Муж научит тебя, как пользоваться.

— Спасибо вам! — сказала я, и Вэйл обнял меня за плечо.

— Если меня не будет рядом, и магия твоя окажется бессильна, это станет единственным вариантом.

Мы поклонились уже вместе, и королева ответила тем же.

— Ну а теперь давайте есть. Тэа, у твоей мамы дела, но она скоро к нам присоединится.

За столом было много вкусных блюд, и все они хорошо друг с другом сочетались. Здесь не объедались так, как на пирах Южного королевства, но встать из-за стола раньше королевы считалось неприличным. Мама пришла уже к концу ужина, и я сразу поняла, что она не просто совещалась с другими магами. Была в её движениях напряжённая поспешность, а на лице отпечаталась тревога.

— Всем добрый вечер! Есть новости из Тодры, — сказала она, поклонившись королеве.

— Хорошие? — промокнув губы салфеткой, спросила женщина.

— Нет, госпожа, — отозвалась мама со вздохом. — Столицу, вероятнее всего, ждёт уничтожение, ибо тёмные маги из ордена Заг уже близко. Тэрран собрал умелых бойцов, уровень защиты дворца и окрестностей у него высокий, но недостаточен против пещерных колдунов. Тем более что их будет больше тысячи.

Я бросила быстрый взгляд на Вэйла: он слушал молча.

— Думаю, ими движет не жажда мести или захвата власти, хотя и это тоже, — продолжила мама. — Дворец стоит на энергетическом пятне, и сделать там убежище магов — отличная идея.

— Значит, Тэрран не справится? — задумчиво спросила королева.

— Это моё личное мнение, госпожа.

Каильбер посмотрела на нас с Вэйлом.

— Что вы решите? Станете ли помогать своему правителю?

— Он перестал быть нашим, когда нарушил свою клятву, — отозвался Вэйл. — Но решать сгоряча нельзя. Эрма, когда маги прибудут к замку?

— Полагаю, что уже завтра, — ответила мама, не сводя с меня глаз.

— Значит, у нас есть время подумать, ведь я могу добраться туда за пару часов, — отозвался Вэйл.

В зале повисло молчание. Вот теперь я чувствовала позабытую тревогу, и счастливые чувства постепенно затухали.

— Эрма, — сказала королева спустя несколько минут, — ты бы хотела помочь?

— Думаю, я нужнее здесь, Ваше Величество, — без запинки отозвалась мама. — Однажды я помочь пыталась, и ничего хорошего из этого не вышло, ведь король принимает помощь только на своих условиях.

— Позвольте нам удалиться, — сказал, поднимаясь, Вэйл. — Мы с Тэа хотели бы обсудить предстоящее.

— Конечно, — кивнула Каильбер. — Но, какое бы решение вы ни приняли, в Аюрвеиле вам всегда будут рады.

— Благодарю вас, — поклонился Вэйл, и я подхватила:

— Большое вам спасибо за доверие и тепло!

Королева улыбнулась, и мы покинули залу. Мама, что примечательно, за нами не последовала — она уже приняла решение и не собиралась его менять. Мы же шли по коридору, и я едва успевала за Вэйлом, таким широким стал его шаг. Хотелось поскорее остаться наедине, и, едва Вэйл закрыл дверь в наши покои, я спросила:

— Что, останемся?

— Я ничего не должен Тэррану, — ответил Вэйл спустя несколько секунд. — Я не обязан больше выполнять клятвы, ведь мои внутренние связи разорваны все, кроме одной. Но за Тодру будет сражаться Мэв, и Бэддик, и все мои воины. Разве могу я предать их?

— Нет, — тихо отозвалась я. — Но, Вэйл, я боюсь сейчас сильнее, чем когда-либо! Это ведь не противостояние одному или нескольким людям, а настоящая война!

— Да. И жертв в случае поражения будет много. Я не думаю, что ордену Загов есть дело до женщин и детей. Для них главное — магия и территория, где её можно развивать.

— Что же им в чаще не сиделось? В лесу ведь волшебство ровнее льётся!

— Потому что для всякого дворца выбирают особое место, которое несколько десятков магов настраивали много дней. Там стихии взаимодействуют без проблем, оттуда легче колдовать, проще создавать даже сложные порталы, общаться с другими орденами, и править, конечно, ведь энергии по-особому на людей влияют. Дворец Тэррана — не просто здание. Он сам и есть магия. И Заги хотят её заполучить.

— И ты хочешь им помешать.

— Я хочу спасти друзей и всех невинных, которые в противостоянии сильнейших мира сего всегда становятся лишь бездушными кусками плоти.

Я кивнула.

— Значит, решено, и я лечу с тобой. Мой свет, может, и не слепит достаточно ярко, но раны он заживит. Твои уж точно.

Вэйл сжал мою руку и вздохнул. Он молча глядел на меня, поглаживая шершавыми пальцами линии на моей ладони.

— Не будешь отговаривать? — сказала я.

— Нет, горностайчик. Я уже понял, что лучше нам не разлучаться. Рядом со мной ты будешь в безопасности даже посреди битвы.

Я кивнула, стараясь выглядеть храброй.

— Когда отбываем?

— Думаю, полутора часов нам на сборы и прощания хватит. Жаль, что твоя мама не хочет помочь. Три силы лучше двух… Но я её понимаю.

Всё закрутилось, словно спирали водного смерча. Новое оружие, новая удобная одежда, подходящая для колдовской битвы, амулеты, зелья, заклинания… Моя уверенность крепла, но страх тоже разрастался. Странно, что мама была так спокойна. Половина жителей дворца и деревень пошли провожать нас на голубую поляну у громадного небесного озера. Подозреваю, им просто хотелось увидеть превращение Вэйла, о котором здесь много говорили.

— Мам, ты уверена, что не хочешь помочь? — предприняла я последнюю попытку. — Не Тэррану, но тем людям, которые станут частью противостояния против воли…

— Я уверена, что вы справитесь без меня, — отозвалась она, и вдруг крепко, судорожно обняла меня. — Я боюсь за тебя, Тэа. Очень. Если бы могла — не отпустила бы никуда! Но с тобой твой муж, и его сила велика, а твоя магия будет вам щитом. Ты помнишь, как я учила тебя разбрасывать свет?

— Конечно.

— У тебя хорошо получается защищать. Вэйл — воин, прежде всего, но теперь ты — его гэрд. Послушай, дочка, это важно! Убереги его от поражения, сколько бы магии ни пришлось потратить.

Сердце моё задрожало.

— Ты уверена, что я не погибну?

— Твоё время ещё не пришло.

Её слова настораживали, и задавать новые вопросы я побоялась. В голове была только одна мысль: Вэйл мог умереть снова, и мама откуда-то об этом знала.

— Молись за нас.

— Вас будут беречь боги, — отозвалась она.

Я в последний раз сжала её пальцы и встала ближе к Вэйлу, хотя и понимала, что он сильно разрастётся. Над поляной повисла тишина, только кроны деревьев трепетали. Люди во все глаза смотрели на нас, затаив дыхание. Всего несколько мгновений понадобилось Вэйлу, чтобы укутаться в серебристое облако и выйти из него уже тиуградом, ещё более невероятным, чем в тот первый раз. Он был ледяной и звёздный, а ещё с удивительно мягкой шерстью, чего я в прошлый раз не заметила. Муж подставил мне лапу, бережно доставил до своего загривка, где я удобно устроилась возле шипа.

— В добрый путь! — громко сказала королева. — Возвращайтесь невредимыми!

— Магия да сбережёт вас, дети, — сказала мама. — Ваша судьба в ваших руках.

Последнее, что я увидела перед взлётом, были её печальные глаза.

— Неужели не успели? — не выдержала я, и тихий голос в голове приказал мне приготовиться.

Мы нырнули под тучи, и сразу стало понятно, что битва уже началась. Огненные вспышки превращали город в бушующий котёл, людские крики вынуждали меня крепче вжиматься в шершавую кожу.

— Вэйл, что делать?!

— Сражаться! — отозвался он.

Мы всё продумали, пока летели. У нас было несколько вариантой действий, и я убеждала себя, что справлюсь. Но только в этот миг ощутила, наконец, всю величину своей магии, познала её суть и цвет. Пусть пользоваться силой в полную мощь было нельзя, но я могла обратить часть света во благо. Прежде Вэйл был моим гэрдом, теперь я стала его хранительницей.

Мы приземлились на главной площади, и тиуград, прежде чем сложить крылья, издал низкий, пробирающий до самых жил крик. Этим он привлекал к себе внимание, хотя все и так уже поняли, что в город пожаловало существо, которого здесь отродясь не видели.

— Не смогу убивать, — сказала я, на мгновение встретившись с ним взглядом. — Но буду защищать.

Он едва заметно кивнул, и в следующий миг мы ринулись вперёд. Вэйл почти сразу превратился в огромного волка, и врагов давил, не жалеючи. Я, бегущая следом, дарила свой свет всякому, кого нужно было укрыть, ведь это сияние было как щит. Хорошо, что хотя бы детей на улицах не было, но вот раненых хватало…

Оглушительный взрыв не причинил физического вреда, но энергии он смял. Конечно, нам пытались помешать добраться до внутреннего поля, укрывшего дворец. Вэйл свалил двух загов в красном, а я помогла пожилым женщинам укрыться в одном из домов.

— Вперёд! — приказал муж, становясь человеком. — Облик я удержать не смогу, но сила останется при мне.

— И моя, — сказала я.

— Прикрывай меня, мой храбрый горностайчик, — усмехнулся он.

Коротко поцеловал меня, и мы упрямо двинулись вперёд по высокой лестнице. Вот теперь я понимала, насколько значима и ценная моя магия, ведь сквозь неё не могла проникнуть ни одна сила! Правда, и радиус действия этого поля был ограничен, а потому мне нельзя была отдаляться от Вэйла. Да и на остальных мой свет действовал слабо, что было закономерно, ведь именно с Вэйлом у нас была столь прочная связь.

Спустя долгих несколько минут мы наконец-то проникли внутрь, где битва шла ожесточённый. Не было видно ни знакомых мне воинов, ни Мэва, но королевская стража ещё держалась. Сражались и маги, и один из них смог пробиться к нам.

— Вэйлан, Гаур мёртв! — крикнул он. — Король в главном зале стоит против главного колдуна! С ним лучшие, но, если тёмный доберётся до Сердца Дворца…

А вот об этом я слышала впервые. Вэйл отбросил прочь одного из Загов.

— Мы идём туда.

— Поспешите!

Раненый воин остался позади, а впереди было множество коридоров и лестниц, заполненных врагами. И всех их мой супруг готов был убить, но почему-то — возможно, ради меня — щадил. Они теряли сознание, а созданный мной купол становился всё тоньше, словно каждый поверженный Заг забирал частицу моего волшебства.

В одной из последних галерей Вэйл сцапал меня за плечо и притянул к себе.

— Тэа, слушай внимательно! Ты должна будешь остаться в стороне теперь. В случае, если всё пойдёт наперекосяк, лишь твоя магия нас всех спасёт.

— Но как, Вэйл? Неужели ты предлагаешь отпустить силу?

— Именно. Это уж точно собьёт с толку колдунов, и я сделаю то, что должен.

— А если я сделаю только хуже? Вдруг выброс силы причинит всем вред?..

— Не мне уж точно, — отозвался Вэйл. — Ведь мы с тобой едины в энергиях. А остальных ты не убьёшь, самое страшное — оглушишь надолго. Если услышишь, как я зову тебя волнушкой — действуй.

— Но последствия, Вэйл… Я ведь не ведаю… И оставить тебя без щита!..

— Хорошая моя девочка, не время спорить. Доверься мне, прошу! Обещаю, я справлюсь. Главный Заг не получит ни эту территорию, ни всех нас в рабы.

Он крепко до боли поцеловал меня, и приказал уже строго:

— Досчитаем до трёх — и вперёд. У нас нет времени бояться дольше.

— Я люблю тебя.

— И я тебя.

Финальную лестницу мы преодолевали бегом, и на последних ступенях ноги мои уже заплетались. Из главной залы доносился странный рёв, но Вэйл увёл меня в сторону.

— Сердце в потайной комнате возле покоев короля. Там они и сражаются. Тэрран — сильный маг, но я не думаю, что он выстоит против лидера Загов.

— Что мне делать?

— Выпей. Это поможет тебе всё слышать.

— Зелье Мэва…

— Да, он лучше прочих его делает, и капля у меня всегда с собой. Ты спрячешься в боковом проходе, и, если услышишь заветное слово — беги на подмогу.

— А если нет?

— Значит, я справился. Просто дождись, когда наступит тишина. Ты сама поймёшь, что всё кончено.

Нам оставалось только отыскать тайный проход, и по дороге Вэйл расправился ещё с двумя Загами. А уже когда мы шли по узкому туннелю, я стала различать голос Тэррана и ещё один, тоже как будто знакомый.

— Всё, Тэа, — сказал Вэйл. — Ты остаёшься здесь.

— Моё поле до тебя не дотянется!

— А если подойдёшь ближе — тебя достанут энергии главного Зага! — сказал он резко. — Ни шагу вперёд, пока не прикажу!

— Ладно, — дрожащим голосом отозвалась я. — Береги себя… пожалуйста, Вэйл…

— Обещаю.

Коротко коснулся моей щеки — и ринулся вперёд, во тьму и неизвестность, оставив меня напряжённо вслушиваться в звуки битвы. Я хотела было сделать полшага вперёд, но так и осталась стоять на месте. А потом раздался глухой крик, и грохот, и насмешливый голос:

— Итак, король сдался. Что ты скажешь на это, Вэйлан Макдэар?

— Если Тэрран повержен, это ещё не значит, что он побеждён. К тому же я здесь.

— Твоя сила тут не действует, тиуград.

— Мне и не нужно превращаться, чтобы с тобой справиться.

Маг рассмеялся.

— Знавал я одного волка, который так говорил. Потом тот волк сидел в клетке, и его шкура полыхала.

Сердце моё замерло. Эти интонации, усмешка, далёкое дрожание энергий…

— Жэрх, — продолжил мою мысль Вэйл.

— Кто сказал, что я умер? — отозвался колдун. — Или ты думаешь, только Гаур умеет переселять души?

Я вцепилась в стену, боясь, что ноги сами собой понесут меня вперёд.

— Я не интересовался делами королевского мага, но тебе здесь не место, — сказал Вэйл. — Одну или две души ты в себе носишь — не важно.

— Я пошёл дальше, — отозвался тот. — Я мог меняться душами со своим братом-близнецом! Он был на другом краю света, и мы всегда были вместе. Поэтому, Вэйлан, ты не убил Жэрха. Жэрх со мной, и мы сильны. В отличие от вас с Элиотом, мы никогда не боролись за место в одном теле.

Мне было дурно от услышанного. Я чувствовала, что Жэрх (или его брат?) просто издевается. Тэрран молчал, а, значит, он не мог Вэйлу помочь. Но нужна ли была волку моя помощь?

В следующий миг волна магии прошла по замку. Думаю, не я одна ощутила её, потому что голоса раздавались отовсюду, вот только вряд ли люди знали, что это сражаются Вэйл и предводитель Загов. Но им-то неведение давалось не так трудно, как мне, ведь я понимала, что могу помочь.

Но Вэйл не звал меня. Он вообще ничего не говорил. Магия лилась мощным потоком, сбивая по пути все энергии, однако мою не трогала, потому что щит по-прежнему оставался прочным. Возможно, именно благодаря этой волне я вдруг увидела не своими глазами всё, что происходило вокруг, во дворце и вне его. Сражались воины, маги и простые люди, и каждый защищал то, во что верит. Я чувствовала их мысли, невысказанный страх. Едва ли каждый второй встал за короля — большая часть думала о своих семьях и любимых, и только мысли Загов были холодны. Им, давшим обед безбрачия, просто некого было вспомнить, всю свою силу и верность они вручали предводителю.

Стихии и тёмные энергии, блики запоздалого света и холодные радуги, обещания и неудачи — всё это варилось в огромном котле сражения, где не было места только мне. В своём куполе я была неприкосновенна и бесполезна, словно далёкая луна, достижимая только взору полуночи. Моя память стала гибкой и бесконечно долгой. Я напряжённо ждала зова, окунаясь в омут слов и поступков, и вот тогда смогла отыскать на прохладной глубине нечто важное.

Тот самый последний выбор. Роковое решение, которое приведёт к гибели одного или нескольких человек. Старушка, сделавшая мне важное предсказание. Я вдруг осознала, что Вэйл не позовёт меня никогда, не скажет заветного слова. Он изначально не планировал вмешивать меня, даже если ему и королю грозила смерть, даже если дворец мог быть уничтожен…

Гнев, обида, ужас смешались во мне, и стало больно дышать. Я ринулась вперёд, и выскочила из-за колонн как раз в тот миг, когда Вэйл и Жэрх уже едва дышали от избытка энергий. Да, супруг мой был, прежде всего, воином, но магией он пользовался умело, тем более что душа тиуграда давала о себе знать.

— Хватит! — в отчаянии крикнула я. — Всё, довольно! Никаких больше жертв!..

Купол света лопнул, боль пронзила тело, а потом наступила пустота. Уже опадая на пол отдельно от тела, я поняла, что сделала. Теперь все, кто находился во дворце, и в городе, даже в чаще, были выброшены из своих тел, из своей магии, из привычных энергий — и зависли в нейтральном пространстве, знакомом тем, кто хоть раз готовился умирать. В этот миг я растворила всю окружающую магию, чтобы спасти Вэйла и остальных, положив на другую чашу весов собственную тяжёлую душу. Но было ли её веса достаточно для победы?

— Вэйл, ты меня слышишь? Прошу, ответь!

Чтобы подползти к нему, мне понадобилось несколько минут, но даже расплакаться от облегчения не хватило сил. Вэйл дышал, хотя, как и брат-близнец Жэрха, был чересчур бледен. Уже на карачках я добралась до раненого Тэррана, поняла, что травмы у него серьёзные, и достала заживляющее зелье.

— И ещё глоток, Ваше Величество.

Не знаю, проглотил ли он лекарство, я пока не могла оказать настоящую помощь. Вокруг было так тихо, что я слышала только своё дыхание. Ни прежнего шума битвы, ни криков или стонов, ни дребезга магии. То, что я сделала, усыпило все живые существа, даже чайки не кричали у скал. Мне стало страшно, что никто не очнётся, и этот страх быстро перерос в ужас. Что же я всё-таки натворила?..

— Вэйл, пожалуйста, очнись, — пробормотала я, ложась рядом с мужем. — Чтобы я могла отругать тебя за упрямство!

Я не чувствовала ничьей магии, кроме собственной, но и она едва теплилась.

— Вэйл… — повторила я шёпотом, начиная паниковать, но мужчина не отозвался.

Бросить мужа, тёмного мага и короля я не могла, а потому так и осталась рядом с Вэйлом, держа на коленях его тяжёлую голову. В сознании бродило множество жутких мыслей, среди которых самой страшной была о том, что я просто-напросто всех убила. И души их не вернутся, а, если вернутся, то перепутаются, и никто будет не в силах восстановить порядок, ведь магии не было. Так и получалось, что я не спасла, а только хуже сделала, и бежать было некуда… Мама бы сказала: прими ответственность. Но ведь я даже не знала, что именно натворила!

И вдруг дыхание Вэйла изменилось, на щеках появился румянец.

— Тэа, — пробормотал он, и я отозвалась дрожащим голосом:

— Я здесь! Я рядом, Вэйл!

Он трудно разлепил веки и едва заметно улыбнулся.

— Цела.

— Я что-то сделала, Вэйл. Вокруг так тихо, никого не слышно… Тебе не больно?

— Нет, но я лишился своей силы. Нет вообще ничего, ни крупинки.

Я посмотрела на него, пытающегося хотя бы руку поднять.

— Ты мне соврал. Ты решился на очередную жертву и готов был оставить меня одну! Правда же?

— Да, — сглотнул он. — Потому что знал, что ты захочешь уйти следом за мной. Мы с колдуном сразу поняли: силы равны, победителей не будет. Нас обоих ждало поражение. Но ты решила иначе.

— Я зла на тебя!

— Понимаю.

— Тэрран серьёзно ранен.

— Ничего. Продержится. Помоги подняться.

Он бы всё равно попробовал и без моей поддержки, и мы, словно два шатких столба, доковыляли до короля.

— Раны в основном магические, — сказал Вэйл. — Нужно отнести его в спальню, а Жэрха, то есть его брата… или их обоих, так будет точнее, — запереть.

— Он тоже пуст?

— Полагаю, что да. Думаю, ты всех нас опустошила.

— Куда же делся этот поток магии? Не могла же я его в себя вобрать?

Вэйл покачал головой.

— На этот вопрос у меня ответа нет. Давай сейчас постараемся сделать для всех максимум, а потом будем разбираться в последствиях.

На мгновение мне даже показалось, что это Элиот вернулся, таким по-деловому холодным был его голос, но в следующую секунду глаза Вэйла потеплели, и он мягко поцеловал меня в щёку.

— Не бойся, это я. Просто хочу быть во всеоружии, когда очнётся правитель. От него всякого можно ожидать. Увидев меня счастливым и расслабленным рядом с тобой, он тотчас этим воспользуется.

— Я всё ещё сержусь на тебя. Тема не закрыта, Вэйл.

— Понимаю твой гнев, Тэа, но оставь трёпку на потом: нам нужно позаботиться о людях, так как больше некому.

Ему бы следовало подумать и о себе, но Вэйл не позволил мне хлопотать над его ранами. Да и, судя по его настойчивости, чувствовал он себя всё-таки не так кошмарно, как после темницы на острове. В отличие от того же Тэррана, который не спешил приходить в себя, и колдуна, такого же бледного, как и прежде.

— Без магии Жэрх не опасен. Запрём его в кладовке пока. Ну а Тэррану будет достаточно бодрящего зелья.

— Нужно посмотреть, как там остальные!

— Именно. Я хочу найти Мэва.

Мы оба уже неплохо держались на ногах, но я оказалась не готова морально к тому, что увижу. Абсолютно все люди в замке и за его пределами были без сознания. Неподвижные, бледные, без своей магии они рухнули, как подкошенные, и мне было страшно обнаружить, что я кого-то убила.

— Я не могу нащупать Мэва по энергиям, — сказало Вэйл. — Значит, придётся искать по-старинке. Скорее всего, он сидел в темнице, но в последний миг Тэрран его выпустил, так как нужны были все дееспособные маги. А, значит, он сражался на передовой.

Меня мутило. Я не могла осознать содеянного. Если даже Заги полегли, как один, даже птицы валялись кверху лапками, что же могло стать с лесом и его обитателями? Неужели я всех, даже насекомых, лишила врождённой магии?..

За пару часов мы с Вэйлом отыскали Беддика и Лэгги, и некоторых воинов из отряда волка, а Мэва нашли последним у пристани. Нет, он не пытался сбежать, он сражался с колдунами, прибывшими по воде, и был в худшем, чем остальные, состоянии. Вэйл тащил его на себе до своих покоев, пока я носилась туда-сюда, проверяя остальных.

Но все они были живы, хоть и спали колдовским сном. Было непонятно, когда люди придут в себя, и могла ли я помочь им своей странной магией. Забрать забрала, а как возвращать стану? Это беспокоило меня больше всего. А ещё я переживала за Мэва, который потерял много крови. Хорошо, что хотя бы зелья сохранили свою полезность. В этот день они спали многих людей, часть из которых начала приходить в себя только вечером. К тому времени я уже едва на ногах держалась, а вот Вэйл выглядел бодрым.

— Лэгги, помогай таскать городских, — командовал он. — Кто из женщин очнулся, пусть поят зельями. Любые подойдут, даже самые простые. Бэддик, если ноги тебя держат, оттаскивай Загов в темницу.

— Их поить будем? — спросил мужчина.

— Конечно. Нечего им умирать раньше смерти.

Он говорил как воин, но мне было жутко. Я прекрасно знала, как могут обойтись с пленниками. К несчастью, и мёртвые тоже были, но Вэйл заверил меня, что я к их гибели непричастна.

Уже ночью очнулся Тэрран, и сразу позвал нас с Вэйлом к себе. Сердитая от усталости, я даже не пыталась скрыть своей неприязни, но волк был абсолютно спокоен.

— Ваши воины почти все выжили, — сказал он. — Загов отправили в темницу. К сожалению, присматривать за ними пока некому.

— Что произошло? — спросил Тэрран, которому уже помогли переодеться, но который выглядел совсем не как правитель.

— Принцесса положила конец противостоянию, — сказал Вэйл. — Теперь все мы на неопределённый срок — просто люди.

— Лишены магии? — нахмурился Тэрран, переводя взгляд на меня.

— Именно, — отозвалась я. — А иначе многие были бы давно мертвы, вы в том числе.

Король откашлялся.

— А что мой брат? — спросил он. — Элиот мёртв?

Вэйл коротко поведал историю кораблекрушения, и в конце сказал:

— Я допускаю, что его душа успела проскользнуть в чужое тело. Возможно, это был такой же умирающий, как я. К сожалению, подсказать, где искать Элиота, я не в силах.

Глаза Тэррана сделались тоскливыми.

— Юинэл так и не вернулся из плаванья, теперь и Элиот спит в морской пучине.

— А Призрак? — спросил Вэйл. — У него ведь сильная магия.

— У него свои заботы, — отозвался король. — Своё противостояние. Я даже не стал ему сообщать, что Заги готовятся напасть.

— Вот она, братская поддержка, — бессовестно уколол Вэйл. — Пожинайте плоды, Ваше Величество.

Удивительно, но у Тэррана не было сил огрызнуться и доказать свою власть. Он закрыл ладонью глаза, и долго ничего не отвечал. На какой-то миг мне даже жалко его стало, но потом я снова нахмурилась.

— Когда вернётся магия? — наконец спросил король. — Думаю, не у меня одного эта болезненная пустота внутри.

— У всех, — подтвердила я. — Но я не могу ничего обещать. Заги тоже не опасны теперь, а это главное.

Он посмотрел на меня и вдруг сказал:

— Спасибо вам обоим. Я был бы мёртв, если бы не вы.

— Я пришёл не ради вас, — сказал Вэйл. — А чтобы спасти своих воинов и друзей. Это Тэа умеет прощать, мне же эта наука даётся плохо.

— Я понимаю, Вэйлан. Я тебя бессовестно обманул. И ты вряд ли поверишь, если поклянусь больше не нарушать клятв.

— Это уже не важно, — сказал Вэйл.

— Потому что вы не останетесь, — догадался Тэрран.

— Ещё не решили, — ответил волк. — Теперь для нас с Тэа открыт целый мир. Моя магия вернётся, я это знаю. Возможно, я даже стану сильнее. Ну а с таким гэрдом, как Тэа, нам не страшны любые испытания.

Тэрран вздохнул.

— Вы могли бы занять моё место. Народ бы пошёл за принцессой и тиуградом без раздумий.

— Вот только нам не нужна эта власть, — сказала я.

— У нас есть нечто большее, — без романтичных интонаций, как-то даже сурово сказал Вэйл, но вид у Тэррана стал ещё более мрачным.

— Я буду рад видеть вас в замке в любое время, и твоё поместье, Вэйл, в хорошем состоянии.

— Мы проверим его, — кивнул мужчина. — И желаем вам скорейшего выздоровления. Если Заги атаковали столицу королевства, значит, и другие могут решиться.

— У меня не так много сильных магов, — сказал Тэрран. — А без Гаура держать оставшихся в узде будет сложно.

— Уверен, достойная кандидатура найдётся, — сказал Вэйл. — И я был бы рад, если бы Мэв и мои воины никогда больше не оказывались в темнице по ложным обвинениям.

Они некоторое время смотрели друг на друга, но король всё-таки кивнул.

— Я не враг тебе, Вэйлан.

— Постараюсь это принять, — отозвался волк, и вскоре мы покинули покои короля, вернувшись к раненым.

Только после двух часов ночи нам удалось отдохнуть в тёмной спальне. Да и то, я никак не могла смириться с произошедшим, и принялась отчитывать Вэйла, едва мы остались одни.

— Ты понимаешь, что эта потеря стала бы для меня последней? Да я бы, если увидела тебя, погибшего, и сама бы надолго в этом мире не задержалась! Если бы не предсказание лесной колдуньи, не выбор, о котором она говорила… не вспомнила бы, не решилась… Дурак ты! Самолюбивый и упрямый! Могла бы — дала бы в морду сильно, по-мужски! С каких это пор ты принимаешь решения за нас обоих, а?

Вэйл молча слушал, а меня несло, словно по бурной реке.

— Ты меня обидел. Сделал, как считал нужным, думая о моём благе, а на самом деле чуть сердца не лишил! Я зла на тебя, Вэйл!

— Ну, так ударь, девочка, — сказал он спокойно. — Выплесни эту ярость.

Я двинула ему в ту же секунду, и ахнула, когда он и не подумал отстраниться.

— Богиня милосердная, я тебе нос разбила! Боже, Вэйл, до крови!.. прости меня, прости!

Я расплакалась, а он, шмыгнув пару раз и утёршись, рассмеялся.

— Полегчало?

— Нет! — всхлипнула я, и муж меня обнял.

— Глупышка ты моя.

— Больше всего меня знаешь, что злит?

— М? — отозвался он, целуя меня в лоб.

— Что я тебя убить готова, но всё равно люблю.

— Убить, — повторил Вэйл. — Ну, конечно. Вон как из-за пары капель крови расстроилась.

— Потому что я не должна была… Я думала, ты уклонишься!

— А я думаю, что должен попросить прощения, хотя не сожалею о своём решении.

— Болван.

— Да, ты только не плач. У меня сердце от твоих слёз сжимается.

— Тогда обещай, что больше такого не повторится! Поклянись, Вэйл! — Я вцепилась в него всеми пальцами. — Умоляю тебя… Я больше не смогу такое пережить!

— Хорошо, горностайчик. Я обещаю, что впредь буду всякое своё решение принимать, уважая твои чувства. Я не стану жертвовать собой, если ты не разрешишь. И, если таково твоё желание, мы уйдём вместе, когда придёт срок.

Я посмотрела на него сквозь влажную пелену: кровь уже не шла.

— Я тебя люблю, Вэйлан Волк. И предпочту погибнуть рядом, держась за руки, нежели жить в пустоте.

Он вздохнул, глядя на меня с пристальной строгостью.

— Теперь мы свободны, Тэа. Можем делать, что захотим, жить, где угодно. Ты хочешь уехать прямо сейчас?

— Без магии? Бросив всех, кто ещё плох?

— Мы им ничего не должны. Я убедился, что Мэв выкарабкается, и повидался со всеми своими ребятами из отряда.

— И всё-таки мне бы хотелось задержаться. Уже потом можно и твоё поместье посмотреть. Ты мне о нём ни разу не говорил…

— Я там редко бывал — королевские дела. Но сейчас был бы рад задержаться, тем более что оно от Тодры далеко. Может, и Мэва с другими зверями пригласим в гости? — вдруг предложил он, и я кивнула без раздумий.

— А что потом, Вэйл? Что станет с Загами? Куда мы спустя время отправимся?

— Куда захочешь, — отозвался он, нежно сжимая меня в объятьях. — Посмотрим мир, или осядем на севере. А, может, усадьба тебе так понравится, что не захочешь никуда улетать? Или уезжать, ведь пока я всего лишь упрямый двуногий без дара оборотничества.

— Ну а я не принцесса вовсе, всего лишь беспокойная влюблённая, которой хочется уберечь избранника от боли.

— И при этом дубасить его своими маленькими острыми кулачками, — усмехнулся Вэйл. — Мне не больно, волнушка, не переживай. Просто ты удачно попала в нужное место. Да и крови твоей я пролил всё-таки больше.

Я слегка покраснела, вдруг ощутив, что уже не гнев моим телом правит. Представилось, как совсем скоро всё станет хорошо, и магия вернётся к людям, и заживут страшные раны, давая надежду даже тем, кто готовился к смерти. И мы с Вэйлом будем вместе, несмотря ни на что, наперекор прошедшим и предстоящим испытаниям, вдвоём против запретов просто потому, что смогли уберечь, спасти от смерти свою настоящую, тёплую, трепетную любовь, существующую во всех измерениях…

Конец