КулЛиб - Классная библиотека! Скачать книги бесплатно
Всего книг - 706323 томов
Объем библиотеки - 1349 Гб.
Всего авторов - 272773
Пользователей - 124662

Последние комментарии

Новое на форуме

Новое в блогах

Впечатления

DXBCKT про Калюжный: Страна Тюрягия (Публицистика)

Лет 10 назад, случайно увидев у кого-то на полке данную книгу — прочел не отрываясь... Сейчас же (по дикому стечению обстоятельств) эта книга вновь очутилась у меня в руках... С одной стороны — я не особо много помню, из прошлого прочтения (кроме единственного ощущения что «там» оказывается еще хреновей, чем я предполагал в своих худших размышлениях), с другой — книга порой так сильно перегружена цифрами (статистикой, нормативами,

  подробнее ...

Рейтинг: +1 ( 1 за, 0 против).
DXBCKT про Миронов: Много шума из никогда (Альтернативная история)

Имел тут глупость (впрочем как и прежде) купить том — не уточнив сперва его хронологию... В итоге же (кто бы сомневался) это оказалась естественно ВТОРАЯ часть данного цикла (а первой «в наличии нет и даже не планировалось»). Первую часть я честно пытался купить, но после долгих и безуспешных поисков недостающего - все же «плюнул» и решил прочесть ее «не на бумаге». В конце концов, так ли уж важен носитель, ведь главное - что бы «содержание

  подробнее ...

Рейтинг: 0 ( 0 за, 0 против).
DXBCKT про Москаленко: Малой. Книга 2 (Космическая фантастика)

Часть вторая (как и первая) так же была прослушана в формате аудио-версии буквально «влет»... Продолжение сюжета на сей раз открывает нам новую «локацию» (поселок). Здесь наш ГГ после «недолгих раздумий» и останется «куковать» в качестве младшего помошника подносчика запчастей))

Нет конечно, и здесь есть место «поиску хабара» на свалке и заумным диалогам (ворчливых стариков), и битвой с «контролерской мышью» (и всей крысиной шоблой

  подробнее ...

Рейтинг: +1 ( 1 за, 0 против).
iv4f3dorov про Соловьёв: Барин 2 (Альтернативная история)

Какая то бредятина. Писал "искусственный интеллект" - жертва перестройки, болонского процесса, ЕГЭ.

Рейтинг: 0 ( 0 за, 0 против).
iv4f3dorov про Соловьёв: Барин (Попаданцы)

Какая то бредятина. Писал "искусственный интеллект" - жертва перестройки, болонского процесса, ЕГЭ.

Рейтинг: +1 ( 1 за, 0 против).

Голос из прошлого [Анна Кутковская] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]
  [Оглавление]

Анна Кутковская Голос из прошлого

Пролог

Небольшой костерок весело потрескивал, неспешно поедая тонкие сухие прутья хвороста. У костра, освещенные его неверным пляшущим светом, сидели две девушки: у обеих волосы собраны в хвост, обе без макияжа, поношенные джинсы и грубые ботинки на толстой подошве. Так выглядит большинство девушек, отправляющихся в лес в поход, пусть даже и на машине. Они были похожи как две капли воды – в прямом смысле этого слова, но с небольшой разницей: у одной волосы были русые, у другой – темно-каштановые. Только это и позволяло близким отличать близняшек друг от друга. Темноволосая подняла голову к небу, выдохнула еле заметное облачко пара и тихо проговорила:

– Вика, посмотри, какая красота!

Вторая девушка тоже подняла глаза к небу – там бриллиантовой крошкой сверкали знакомые и неизвестные звезды и планеты, алмазной пылью пробивался Млечный путь.

– Представляешь, Вик, вот смотрим мы на звезды сейчас, а на самом деле видим их в далеком прошлом, а некоторые из них уже и не существуют. Но мы узнаем об этом только через тысячи или даже миллионы лет!

– Все бы тебе, Ника, романтизировать, – пожала плечами Вика. – Не вижу ничего такого, чем можно восхищаться.

– Это как будто… голос из прошлого.

– Что? – спросила Вика.

– Нет, ничего. Это я так…

Несколько минут над костром висела тишина, нарушаемая лишь потрескиванием костра, уханьем совы и всеми теми звуками ночной жизни, которые пугают нас, окажись мы в лесу без должной подготовки.

– Давай спать ложиться, – наконец нарушила молчание Вика. – Завтра надо пораньше в город вернуться.

– Ты иди, а я еще посижу немного.

За спиной Ники раздались сестрины шаги, потом щелканье замка автомобильной двери и тихая ругань:

– Да сколько можно! Когда мы уже наконец-то поменяем этот замок!

Ника давно знала о том, что замок иногда заедает, не давая нормально открыть и закрыть дверь, но все откладывала его починку: то некогда, то денег нет. Она уже собралась встать, чтобы помочь сестре открыть злосчастную дверь, но та сдалась и открылась с душераздирающим скрипом.

– Спокойной ночи, сестра, – улыбнулась Ника, глядя в костер, но в ответ раздалось лишь недовольное бурчание

«Вернемся домой, первым делом в автомастерскую съездим», – твердо решила Ника и потянулась за термосом с остатками чая

***

Утро встретило сестер холодной липкой моросью – от вчерашней ясной погоды не осталось и следа. Наспех покидав в багажник немудреные пожитки, девушки включили в машине обогреватель и всухомятку завтракали остатками бутербродов.

– Нет, Ника, к озеру уже не поедем. Сама видишь – погода испортилась, да и в маршруте его нет. В лесу заблудиться проще простого!

– Ну и что, что нет. У нас есть карта, есть навигатор. В конце концов, всегда можно позвонить в службу спасения.

– Интересно, как ты это сделаешь, если связь появляется раз в день, да и то, если повезет. Эти леса… Они очень странные.

– В каком смысле странные?

– Ну, знаешь, будто кто-то смотрит на тебя издалека, наблюдает за тобой…

– Ты же не верила в такое никогда, – удивилась Ника.

– Не верила и не верю. Просто говорю, что чувствую.

– Ну пожалуйста, Вика, давай заедем. Я редко прошу тебя о чем-нибудь, – девушка умоляюще посмотрела на свою сестру.

– Ладно, хорошо, – с притворной злостью выдохнула та. – Только прекрати уже делать эти свои щенячьи глазки!

– Спасибо! Спасибо! – Ника неуклюже клюнула сестру в щеку. – Ты самая лучшая сестра на свете!

– Конечно, у тебя ведь нет другой, – улыбнулась та.

Дворники работали не переставая, но это не спасало ситуацию – мелкая морось перешла в настоящий ливень. Машина то и дело увязала в грязи, но с тихим утробным рыком и подвываниями преодолевала преграду за преградой.

Ника сидела как мышь, боясь словом, движением или даже взглядом навлечь на себя гнев сестры. Полчаса назад, не выдержав ее ругани, Ника предложила повести машину, чтобы та отдохнула. Вместо согласия Вика окатила сестру потоком отборной брани и посоветовала молчать. И вот теперь, поглядывая на навигатор, Ника с надеждой выискивала ту самую тропу, которая приведет их к цели. К ее цели – старинному заброшенному замку на берегу озера, о котором она узнала совершенно случайно.

***

Сестры приехали в небольшой городок с заранее разработанным маршрутом, в котором отдельным пунктом стоял поход в лес за красивыми кадрами для Ники. Как профессиональный фотограф она ни на минуту не расставалась со своим фотоаппаратом.

Ожидая сестру у стойки администратора в отеле, Ника лениво пролистывала стопку туристических брошюр. Все они были однотипные – взгляду не за что было зацепиться. И вдруг, в самом конце… Вернувшись на несколько брошюр назад, она взяла в руки ничем не примечательный рекламный проспект, напечатанный на тонкой дешевой бумаге. Краски были блеклые, качество изображения оставляло желать лучшего, но это нисколько не умаляло величественной красоты пейзажа, изображенного на обложке. Менеджер, заметив ее интерес, сказал:

– Красивое место, но экскурсии туда уже не водят.

– Почему? – не отрываясь от изображения, спросила Ника.

– Фирма, которая занималась этим раньше, разорилась. Теперь если и добираться туда, только самостоятельно.

– И никто из местных не поможет?

– Местные, как бы это сказать…. Побаиваются этого замка.

– Почему?

– Многие верят, что в замке раньше жил колдун, который и мертвяков воскрешал, и мор насылал, и голод. В общем, неприятным был типом. Потому и разрушился замок, погребя под собой хозяина – не выдержали стены такого зла. И по легендам зло это до сих пор таится в замке, и в лесу рядом с озером, и в самом озере. Да и люди пропадают тут иногда…

Нику настолько заворожил рассказ менеджера, что звук хлопнувшей двери заставил ее вздрогнуть. Она с трудом отвела взгляд от молодого человека и заметила рядом Вику.

– Все? Закончилась сказочка? Тогда поехали! – и, развернувшись, уверенно пошла на выход.

– Можно я заберу это? – кивнула Ника на смятый уже проспект.

– Конечно, ради бога, – ответил менеджер и снова уставился в экран ноутбука.

***

О своем желании посетить замок Ника сказала сестре накануне, вечером. И вот теперь, после недолго спора, они ехали вперед в поисках тропы, которая, если верить карте, приведет их к замку.

– Ничего же не видно из-за этого проклятого дождя! – ругалась Вика, хотя дождь начал ослабевать. – Романтичная ты дура, Ника, вот ты кто! И я не лучше – поперлись бог знает куда без еды, без воды! А если заблудимся?

– Да не заблудимся мы, карта есть и навигатор, – в который уж раз успокаивала Ника сестру.

– Твой навигатор….

– Стой! Вот она!

Не дожидаясь, пока сестра заглушит мотор, Ника выскочила из машины и быстро пошла к одной ей видимой тропе, утопая в грязи по щиколотку.

– Ненормальная, – пробурчала Вика, но покорно пошла за сестрой, захватив рюкзак.

Девушки шли больше получаса. Лес притих и поник после короткого, но мощного ливня, и тишину нарушали лишь звонкие шлепки – девушек одолевали комары и мошкара.

– И где он, твой замок? – с раздражением спросила Вика у сестры.

– Сейчас, сейчас, уже скоро.

Вдруг лес неожиданно расступился, и девушки оказались на крутом берегу, который заканчивался обрывом. Внизу расстилалось большое озеро, а на противоположном берегу таинственной громадой высился заброшенный замок.

– Разве он не прекрасен? – полушепотом спросила Ника.

– Да, ты права, он очень красивый, – буднично ответила сестра. – А теперь пошли назад, комары уже заели!

– Как это назад? – удивилась Ника. – А в замок? Мне нужно в замок – там столько красивых фотографий можно сделать. Которые можно будет продать и оплатить ремонт машины, например, – добавила она, увидев, что сестра сомневается.

– Хорошо, – закатила Вика глаза. – А как ты будешь до замка добираться? Пешком?

Ника огляделась вокруг и заметила заросшую бурьяном дорогу. Когда-то она знавала и копыта лошадей, и обод телеги, и колеса автомобиля, но теперь эти времена были в прошлом.

– Хорошо, вернемся. Но обещай, что мы доедем до замка.

– Доедем, все равно уже здесь. Для бешеной собаки семь вёрст не крюк.

Сказав это, Вика повернулась в сторону машины, но размокшая глина с хлюпаньем засосала ее пятку. Девушка потеряла равновесие и стала пятиться назад. Почти у самого обрыва она выровнялась. Замерла. И вместе с огромным куском размытого дождем берега рухнула вниз, в пропасть озера. Все произошло в считанные секунды, но для Ники они растянулись в целую вечность.

– Помоги!

– Вика!

Раздался долгий женский крик и удар о воду. Ника кинулась к обрыву, забыв об опасности. Глянув вниз, выдохнула с облегчением: Вика держалась на воде, отплевываясь и откашливаясь.

– Вика, я сейчас! – крикнула девушка и заметалась по берегу в поисках хоть какого-нибудь спуска.

– Ника! – позвала сестра

– Я здесь! Здесь! Сейчас я что-нибудь придумаю…. Ты держишься? Снимай рюкзак, он тянет тебя вниз.

– Но там вещи, деньги и… – голос Вики заметно ослабел.

– Я сказала – сними его! – не своим голосом закричала Ника.

Сестра покорно вздохнула и стала стягивать с себя тяжелый рюкзак. Освободившись от его тяжести, она воспряла духом.

– Ника! Ника, послушай меня! – голос девушки дрожал от холода и напряжения. – Я не смогу долго продержаться. Не трать время зря, беги к машине – в багажнике, под тентом, лежит трос.

– Но… Как же я оставлю тебя здесь одну! – от страха Ника почти ничего не соображала.

– Иди за тросом! Чем скорее ты уйдешь, тем скорее вернешься!

– Хорошо, я бегу, только… – Ника остановилась на полуслове. Из глубины озера поднималось огромное пятно чернильной темноты. – Плыви оттуда! – но было уже поздно.

– Что-то схватило меня, Ни… – девушка резко ушла под воду и больше не появилась.

– Вика! Вика! – в ужасе закричала Ника. Но ответом ей был лишь мерный плеск озера далеко внизу.

– Я сейчас, сейчас, что-нибудь придумаю… – она со всех ног бросилась к машине. – Я позову на помощь, ты только держись.

Сев в машину, девушка поняла, что ключи остались у сестры. Заплакав от отчаяния и испуга, Ника сжалась в комок и принялась раскачиваться из стороны в сторону. Сквозь плач она услышала на заднем сидении какой-то шорох и обернулась. Крик застрял в горле, она не могла ни выдохнуть, ни пошевельнуться. На заднем сидении сидела, как живая, ее только что утонувшая сестра.

Мокрые светлые волосы свисали на лицо сосульками, глаза подернуты мутной пленкой, кровь из огромных рваных ран на руках смешалась с песком, образовав грязную корку. Вокруг нее колыхалось черное пятно, которое постоянно меняло свои очертания: оно съеживалось и расплывалось, пульсировало, выбрасывало в воздух щупальца и ложноножки, стекало по волосам утопленницы и таяло где-то внизу.

Девушка открыла рот, но вместо звука оттуда полилась вода, вслед за которой вывалился огромный и распухший, в кровоподтеках, язык, облепленный улитками. Утопленница подняла руку с вытянутым указательным пальцем в сторону Ники:

– Ты…. – прохрипела она, – … следующая.

Чернота мягко перекатилась по ее руке, добежала до вытянутого пальца и уже оттуда, с самого его кончика, протянула свои усики к Нике.

– Я… я не хотела… я не виновата…

– Виновата… – прокаркала утопленница и наклонилась вперед.

Не выдержав этого кошмара, Ника рванула дверь, но ее заклинило. Чернота скользнула по плечу девушки и бесшумно втянулась в замок зажигания. В то же мгновение машина ожила и рванула с места. Ника схватилась за руль, пытаясь удержать его, но тот не слушался и продолжал вытанцовывать лихую и смертельную джигу. Машина неслась напролом, все дальше углубляясь в лес.

Ника все еще боролась с дверью, когда машина врезалась в огромное дерево, сминая капот, приборную панель, руль и нижнюю часть тела девушки в один большой ком. В это же мгновение раздался тихий хруст, и голова Ники безвольно обвисла. А затем наступила тишина. В машине не осталось ни одной живой души – только пара улиток на заднем сидении.

Гибкие прутья кустарников обвили машину, пряча ее от посторонних глаз. Трава, смятая колесами, выпрямлялась на глазах, сломанные ветви срастались – будто невидимый реставратор прошелся восстанавливающей кистью. Через две минуты не осталось и следа от катастрофы. Все было кончено.

Семь лет спустя

Такси неспешно катилось по подъездной дорожке отеля. Колеса автомобиля мягко пружинили по булыжникам, поросшим зеленым мхом. Невысокие каштаны с фигурными кронами тихо роняли пожелтевшую листву на дорогу. По тропинкам среди газонов прогуливались пары, дети играли в догонялки. Деревянные шезлонги вокруг пруда пустовали.

Такси подъехало к трехэтажному шале и мягко затормозило у крыльца. Задняя дверь машины открылась, выпуская на свежий осенний воздух высокую стройную девушку. В ней было идеально все: фигура, волосы, осанка. Исключение составлял лишь нос – с горбинкой и вздернутым кончиком, он являл собой ту самую ложку дегтя в бочке меда. Откинув волосы назад изящным движением головы, девушка произнесла:

– Милая провинциальность. Большего можно было и не ожидать, – при этом лицо ее исказила капризно-высокомерная гримаска.

– Да будет тебе, Катя! Ты только внюхайся – какой тут воздух! А тишина какая! – ответил ей запыхавшийся молодой человек, вытаскивающий из машины огромный чемодан. Как будто в насмешку над его словами мимо с громким криком пробежал ребенок, за которым с не менее громким лаем пронеслась собака.

Мужчина выпрямился, так что стало заметно, что он несколько уступает девушке в росте. Впрочем, рост компенсировался его объемом: выпирающий над ремнем живот, пухлые пальцы, по-детски мягкие и румяные щеки. С первого взгляда он производил впечатление ленивого увальня, но во взгляде его сквозила внимательность и цепкость. А двигался он, несмотря на свою полноту, с потрясающей, почти звериной ловкостью и грацией.

– Кир, я хотела нормально отдохнуть, по-человечески! Зачем ты привез меня сюда, в эту глушь!

– Мы с тобой обсуждали уже не раз, что клубы и бесконечный шоппинг – не отдых, а бессмысленная трата денег, – в голосе мужчины послышались стальные нотки.

– У тебя какие-то отсталые представления об отдыхе, Кирилл, – надула губы девушка. – И вообще, куда запропастился этот носильщик!

– Тут всего три чемодана – сами унесем, – ответил ей Кирилл, но не успел он взяться за ручки, как рядом появился беллбой. Извиняясь за задержку, он погрузил чемоданы на тележку для багажа и покатил ее к грузовому лифту.

– Ему платят за то, чтобы он работал, а не прохлаждался, – едко заметила Катя после того, как Кирилл расплатился с беллбоем. – А ты ему еще чаевых отвалил бог знает сколько!

– Этих чаевых тебе не хватит даже на твой ежедневный кофе, – спокойно ответил мужчина, разглядывая территорию отеля, пока они медленно поднимались вверх на стеклянном лифте. – Какой красивый чистый пруд, – внезапно сменил он тему. – Как думаешь, Кать, там можно купаться?

– Сколько раз я просила называть меня Кэт! – раздраженно бросила она своему спутнику. Тот лишь закатил глаза, но ничего не ответил.

Наконец двери лифта распахнулись и пара оказалась в начале длинного коридора. Стены и потолок были обшиты деревом. На полу лежал винного цвета ковер – не слишком толстый, чтобы ноги утопали в нем, но и не слишком тонкий, чтобы не приглушать звук шагов. На стенах висели миниатюрные фонари в скандинавском стиле, один из них болезненно помаргивал. В конце коридора их уже ждал беллбой с багажом.

Забрав чемоданы, Кирилл открыл дверь номера и, галантно поклонившись, пропустил девушку вперед. Не разуваясь, Кэт обошла обе комнаты, заглянула в ванную и уборную, вышла на балкон.

– Теперь твоя душенька довольна? – шутливым тоном спросил ее Кирилл.

– Ну, это не парижский номер, в котором мы останавливались в прошлом году, но для разнообразия пойдет.

– Вот и славно, – молодой человек проигнорировал недовольные нотки в голосе девушки. – Надо чемоданы разобрать и одеться поприличнее – скоро подадут ужин.

Ровно в семь вечера Катя под руку с Кириллом вошли в ресторан. Пианист наигрывал тихую мелодию, скрипки вторили ему нежным эхом. Свет искрился в хрустальной люстре, столовом серебре и высоких бокалах с шампанским. Монотонный гул посетителей плыл над залом и терялся где-то под высоким потолком.

– Добрый вечер, – подошел к ним метрдотель. – Меня зовут Евгений, и сегодня именно я буду вашим проводником в мире деликатесов и изысканных напитков. Ваша фамилия?

– Гронский, – ответил Кир.

– Кирилл и Екатерина?

– Да.

– Ваш столик – номер девять. Я провожу вас.

Метрдотель ловко лавировал между столами, попутно подавая официантам только им понятные знаки. Проводив Кира и Кэт до столика, он заверил их, что скоро им принесут меню.

Сидели молча. Кэт пила минеральную воду и барабанила пальцами по столу, глядя куда-то вдаль. Кирилл вздыхал, сопел и ломал пальцы.

– Ну, говори уже, – нарушила молчание Кэт.

– Что? – посмотрел на нее Кирилл.

– Я же вижу по тебе, что ты хочешь что-то сказать. Будь мужиком – хватит тянуть резину!

– Хм… Да… В общем… Я хотел попросить тебя об одном одолжении. Давай завтра поедем в ближайший лес – мне нужны фотографии для натуры.

Катя, ожидавшая услышать страшное слово «развод», выдохнула с облегчением. Но через несколько секунд ее охватила злоба на Кира за то, что он заставил ее так сильно переживать.

– Делай, что хочешь. Мое слово здесь все равно ничего не значит, – бросила она, резко встала и направилась к бару. Там она быстро пролистала барную карту, что-то сказала бармену и вышла из зала.

Через несколько минут бармен подошел к столику, на его подносе красовалось серебряное ведерко со льдом, из которого торчало горлышко бутылки, бокал для мартини и блюдце с дольками лимона.

– Отдельно или в общий счет? – спросил он Кирилла.

– В общий, будьте добры.

Бармен кивнул, сделал пометку в блокноте и молча удалился. Через пару минут вернулась Кэт.

– Не много ли? – кивнул Кир на бутылку «Martini Extra Dry».

– Тебе не все равно?

Ужин проходил в молчании. Кир сосредоточенно работал челюстями, Кэт цедила мартини, игнорируя даже лимон.

– Дамы и господа, разрешите представить вам нашу жемчужину – Эмилию, – вкрадчивый бархатный голос конферансье прервал монотонность вечера. На сцену под краткие аплодисменты вышла девушка.

Она была невысокого роста и достаточно полной, однако сшитое по фигуре платье в стиле ретро, красивая укладка и макияж делали ее очень привлекательной. Но, едва она запела, все это перестало иметь хоть какое-то значение. В этой маленькой фигурке прятался настолько чистый, глубокий и красивый голос, что сложно было в это поверить. Ее контральто совсем немного не дотягивало до знаменитой Эдит Пиаф. Глубокий грудной голос с легкой хрипотцой волновал, шевелил волосы на затылке, заставлял кровь бежать по жилам быстрее.

Было видно, что девушка выступает в этом зале давно – она хороша знала акустику помещения и умело пользовалась ею, играя голосом. Она не жеманничала и не переигрывала, а действительно наслаждалась пением, вкладывала в него всю душу и талант, который у нее, несомненно, был.

Кирилл отложил в сторону столовые приборы и весь обратился в слух. Кэт внимательно наблюдала за сценой с презрительной ухмылкой. Когда Эмилия закончила петь, зал взорвался аплодисментами. Кирилл аплодировал вместе с остальными. Конферансье объявил небольшой перерыв, девушка ушла со сцены, а посетители вернулись к своим разговорам и тарелкам. Кэт к этому времени была уже изрядно пьяна.

– Что, на провинциалочек потянуло? – язвительно усмехнулась она, глядя на мужа.

– Прекрати нести чушь.

– Я вижу, как загорелись твои глаза. Только что ты в ней нашел? Она же совершенно безобразная, – голос Кэт становился все громче. – К тому же толстая! Просто жирная! Хрю-хрю, маленькая свинка в блестящем платье.

Люди, сидевшие за соседними столиками, стали оборачиваться. Кир понял, что пора уходить. Взяв Кэт под локоть, он хотел вывести ее из зала, но девушка уже пошла вразнос. С криком: «За все заплачено» она схватила бутылку с остатками алкоголя, перевернув ведерко. Оно звонко ударилось о пол, а подтаявший лед разлетелся в стороны. После этого Катя стала судорожно запихивать в рот дольки лимона, не переставая при этом хрюкать. Кирилл едва ли не силком потащил ее из зала. Проходя мимо метрдотеля, красный от стыда, Кир бросил:

– Пришлите, пожалуйста, счет в номер.

– А вместе со счетом вашу жирную певичку, у моего мужа встал на нее, – гаркнула в лицо метрдотелю Катя, потом громко икнула и издала булькающий звук, который свидетельствовал только об одном – ее сейчас вырвет. Кирилл еще раз извинился и почти волоком потащил жену к лифту.

Поднявшись в номер, он силком засунул Кэт в душ, как она была: в вечернем платье, туфлях и с макияжем. Девушка кричала, упиралась, грозила ему, но поток ледяной воды остудил ее пыл.

– П-пожалуйста, вы-выы-пусти м-меня, мне х-холод-дно, – вода размыла макияж черными полосами, превратила роскошную укладку в спутанную паклю. Кир смотрел на жену с жалостью.

Катя предприняла попытку выбраться из душа, но рука мужа удерживала ее под струей воды. В следующее мгновение девушку скрутило в приступе рвоты. Кэт кашляла, задыхалась, икала, давилась непрожеванными дольками лимона, которые теперь рвались наружу нестройным хороводом… Когда приступ прошел, Кирилл отпустил ее. Пошатываясь, она стянула с себя мокрую одежду, туфли и завернулась в махровое полотенце, протянутое мужем. Уже протрезвевшая, Кэт села на кровать. Но пары алкоголя, видимо, все еще блуждали в ее крови, поэтому она снова пошла в атаку.

– Ты притащил меня в какую-то сельскую глушь, и теперь хочешь, чтобы я таскалась с тобой по лесам в поисках какой-то там натуры! Чем тебе не угодил этот городишко? Рисуй – хоть зарисуйся!

– Послушай меня, дорогая моя, – взъярился Кирилл, – если тебе что-то не нравится, ты можешь прямо сегодня собирать вещи и убираться отсюда к чертовой матери! Мне осточертело твое нытье, но я терпел, ждал, когда ты успокоишься. И я даже не буду напоминать, что ты даже спасибо не сказала за эту поездку, которая, вообще-то, была подарком на твой день рождения.

– Ах так? Значит, теперь ты будешь упрекать меня деньгами? Ты знал, что я не ровня тебе, когда делал мне предложение. Даже мамочка твоя намекала на это и смотрела на меня как на… как на шваль какую-то!

– Когда я делал тебе предложение, ты была другой… – Кир устало махнул рукой, схватил с полки сигареты и вышел, хлопнув дверью. Он шел по тихому коридору. Из-за дверей соседних номеров доносились детский плач и смех, музыка, громкая беседа, звуки любви и ссор. Лифт бесшумно принял его в свои объятия и так же тихо выпустил внизу.

– Могу я Вам чем-нибудь помочь? – обратился к нему портье.

– Нет, все в порядке. Хочу прогуляться.

– Смею напомнить, что двери гостиницы запираются в полночь. Но Вы всегда можете открыть их свои ключом-картой.

– Спасибо, я запомню, – на ходу ответил Кир, шагнул в сумеречный осенний вечер и сразу пожалел, что не захватил с собой куртку.

Закурив, он медленно пошел вперед и свернул на первую попавшуюся тропинку. Спрятанные в траве светильники разбивали газон на круги света и островки темноты. Очень скоро Кирилл оказался у пруда. Гипсовые статуи молча взирали на него своими пустыми невидящими глазами.

На одном из лежаков Кир заметил забытый кем-то плед с эмблемой отеля. Завернувшись в него, он снова закурил и задумался: когда его милая и добрая Катя успела превратиться в озлобленную Кэт? Невеселые эти размышления прервало легкое покашливание. Кир оглянулся и увидел на соседнем лежаке щуплого старика в очках, закутанного в темный то ли халат, то ли плащ.

– Не спится, молодой человек? – участливо поинтересовался он.

– Нет, просто решил прогуляться перед сном, – не отрывая взгляда от пруда ответил Кир.

– Что ж, прогулка – это очень хорошо. Только есть здесь такие места, куда лучше не заглядывать. По крайней мере, так гласят местные легенды.

Кир, не желая продолжать разговор, промычал что-то неопределенное, надеясь, что у старика хватит ума понять, что в его беседе он не заинтересован. Но тот продолжал как ни в чем не бывало.

– Знаете, я, как этнограф, люблю собирать всякие местные легенды. Когда-нибудь я возьмусь и составлю из них огромный сборник. И вот тогда… Впрочем, я отвлекся. Да будет Вам известно, молодой человек, – в голосе старика проскользнули менторские нотки, – в этих лесах на берегу глубокого озера стоит заброшенный замок. Говорят, он очень красив настолько же, насколько и опасен. По преданиям раньше, несколько столетий назад, в нем жил могущественный чернокнижник, который насылал на местных жителей голод, болезни и даже, были тому свидетели, воскрешал мертвецов. Но однажды стены замка рухнули, похоронив под собой своего владельца. В легенде сказано, что стены не выдержали зла, творящегося в нем, и были разрушены божьим перстом.

Кирилла заинтересовал рассказ старика, поэтому он повернулся к нему. Увидев его заинтересованность, старик продолжал:

– На самом деле это был никакой не чернокнижник, как Вы уже догадались, а обыкновенный алхимик. Все эти сказки о насылаемых болезнях и голоде – обычное желание черни найти, прошу простить за грубое выражение, козла отпущения. И то, что замок разрушился, тоже очевидно. Химия на тот момент еще не существовала как наука. И вот наш бедный алхимик, распаленный жаждой познания, смешал в котле не то, что надо. Вуаля – взрыв и обрушение стен.

– А что скажете насчет мертвецов?

– О, тут тоже очень просто. Алхимики были, в первую очередь, учеными. Их интересовал не только философский камень, эликсир бессмертия и золото, как считает большинство людей. Им была присуща тяга к познанию окружающей среды, мира и самого человека. А как еще познать человека, если не с помощью вскрытия? Скорее всего, у него был небольшой анатомический театр, в котором он изучал строение человеческого тела.

– Если он был мирным человеком, почему замок опасен? – спросил Кир.

– Чтобы ответить на этот вопрос, нам снова придется вернуться к легенде, но уже чуть более современной. В ней говорится, что зло, жившее в замке, было погребено вместе с чернокнижником. Но за прошедшие столетия оно выбралось наружу, конечно, не без помощи тех, кто хотел стяжать себе немного славы в определенных кругах, и до сих пор живет в тех местах.

– Бабкины сказки, честное слово, – засмеялся Кирилл.

– Я бы посоветовал быть менее категоричным, молодой человек, – покачала головой старик. – Сказка, как говорится, ложь, да в ней намек. Поэтому не рекомендую Вам искать это место и, пуще того, посещать его. Слышите? Не вздумайте посещать его.

Очки старика блестели красными сполохами, глаза горели каким-то потусторонним безумием. Кирилла будто загипнотизировали – он не отрываясь смотрел на бледное лицо старика, в его большие, все увеличивающиеся глаза. Очень скоро они разрослись настолько, что Кирилл испугался, что утонет в них. Громкий треск перегоревшей лампочки в газонном светильнике выдернул Кира из этого омута. В голове у него звучали слова старика, но вспомнить их он не мог.

– Что ж, молодой человек, время позднее. Старику пора на покой. Спокойной ночи.

– Спокойной ночи, – автоматически ответил Кирилл.

Мужчинам мерным шагом направился к отелю, и совсем скоро его поглотила темнота. Часы показывали половину первого ночи, поэтому Кир решил, что ему тоже пора вернуться в номер. За это время тело его настолько затекло и одеревенело, что он кое-как распрямил ноги. Оставив плед на лежаке, он, дрожа от холода, пошел к отелю.

Сквозь стеклянные матовые двери Кир увидел, что свет в холле отеля приглушен, а охранник, если он был, сидел неподвижно или дремал. Кирилл пошарил по карманам и еле слышно выругался: ключ-карта осталась в номере. Не найдя кнопку вызова портье, он решил постучать в дверь, но, едва он до нее дотронулся, та бесшумно открылась. В холле его встретила тишина и полумрак – на звук его шагов не появился ни портье, ни охранник.

– Очень странное понятие безопасности у этих людей, – пробурчал он, вызывая лифт.

Наверху ковер по-прежнему приглушал шаги, лампочку никто не заменил, но что-то было не так. Кирилл медленно пошел вперед. Ноги его утопали в ворсе винного цвета. Идти было тяжело. Посмотрев вниз, он увидел, что ворс доходит ему до щиколоток. Зажмурившись, Кир пошел быстрее. Коридор будто удлинился.

Кирилл снова посмотрел вниз и не поверил своим глазам – мерно колыхающееся бордовое синтетическое море доходило ему до колен. Теперь он пробирался по ковру как по высокой траве. Он ускорил шаг, но этого было мало. Кирилл из последних сил рвался в номер – под защиту… Под защиту кого-то более сильного и могущественного. Наконец, он добрался до двери и принялся что есть сил стучать в нее:

– Катя! Открой!

Щелкнул замок, дверь открылась, и в дверном проеме Кир увидел Катю: бледное лицо, мокрые волосы в песке, глаза подернуты мутной пленкой. Она протянула к нему синюю распухшую руку и простонала:

– Кир, помоги мне….

В ужасе он отшатнулся от жены и снова оказался на ковре, но теперь вокруг него был уже не ворс, а темная вода. Кир почувствовал, что под ним, в глубине, притаилось что-то ужасно злое и опасное. Он пытался плыть, но тело его было будто скованно невидимыми цепями. «Я сейчас утону», – подумал он, когда вода захлестнула его с головой. Легкие горели от недостатка воздуха, он не мог пошевелить ни рукой, ни ногой. И когда не осталось сил сдерживать дыхание, он сделал глубокий вдох… и проснулся на лежаке.

– Это всего лишь сон, – выдохнул Кирилл с облегчением, пытаясь восстановить дыхание. – Я просто уснул и запутался в пледе.

Холод и долгое бездействие сделали свое дело: мышцы одеревенели настолько, что он едва встал с лежака. Плотнее завернувшись в плед, Кир заковылял к отелю.

Часы на руках показывали четверть первого. Заспанный портье, убедившись, что Кир – один из постояльцев отеля, открыл дверь, проводил его до лифта недобрым взглядом и ушел досыпать остаток смены.

Из лифта Кир вышел с опаской. Но ковер был просто ковром, лампочку заменили, и свет, пусть и приглушенный на ночь, полностью освещал коридор.

Чувствуя себя виноватым, Кирилл постучал в дверь номера. Через несколько минут сонная Катя открыла ему и, не сказав ни слова, вернулась в кровать. Наскоро умывшись и надев пижаму, Кир лег рядом с ней. Всматриваясь в ее лицо – по-детски милое и беззащитное во время сна, он не мог прогнать другое ее лицо – бледное, с пустыми глазами, испачканное песком.

– Я люблю тебя, – еле слышно прошептал он

Через несколько минут дыхание его выровнялось, и он уснул. На этот раз без сновидений.

***

Солнце осторожно заглянуло в номер из-за распахнутых штор, скользнуло ярким, но по-осеннему холодным лучом по плечу Кати и разбудило Кирилла. Не открывая глаз, он вспоминал вчерашний вечер: ужин в ресторане, скандал в номере, свой сон…

На нежной бледной коже плеча жены он увидел синяки – отпечатки его пальцев. Внутри тотчас шевельнулось огромное чувство вины. Кир не понаслышке знал, что такое боль, и, хотя это время осталось далеко позади, непрошенные воспоминания о пережитом иногда посещали его.

Катя зашевелилась и открыла глаза. Увидев Кира, она улыбнулась, но вспомнив, что было вчера, тут же нахмурилась.

– Просыпайся, соня, – ласково погладил он ее по голове. – Новый день зовет на поиски приключений.

Девушка, помедлив, молча встала и ушла в душ. Кириллу ничего не оставалось делать, кроме как начать собирать вещи для предстоящей поездки.

Вернувшись, Катя по-прежнему молчала и сдаваться, судя по всему, не собиралась, поэтому Кирилл решил сделать первый шаг к примирению:

– Катя… Кэт, прости меня. Я вчера вел себя неподобающим образом. Мне…

– Да, ты меня сильно обидел, – ответила она, продолжая что-то искать в чемодане. – Но я тоже была неправа – перебрала с алкоголем и не контролировала себя.

– Значит, мир? – протянул он ей руку.

Кэт повернулась к нему, скрестила руки на груди и оценивающе посмотрела на протянутую руку.

– Мир, – наконец-то сказала она, пожав протянутую ладонь. Кирилл притянул ее к себе.

– Хочешь, давай уедем отсюда в другое место. Бросим отель и уедем, куда хочешь. Только дай мне один день. Ты можешь даже не ехать со мной в лес, но мне нужна…

– Натура, знаю-знаю, – вздохнула Катя. – Я поеду с тобой, потому что…

– Почему? – выжидающе посмотрел на нее Кирилл

– Просто потому что, – ответила девушка, не желая признаваться ему в том, что любит наблюдать за ним в то время, пока он работает. Она и так чувствовала себя уязвленной его положением и зависимостью от его денег. Не хватало еще, чтобы он понял, как сильно она его любит. Нет-нет, нетушки, увольте, не надо.

Спуститься в ресторан позавтракать Кэт отказалась – то ли из-за стыда, то ли из-за похмелья и не до конца прошедшей тошноты, поэтому было решено устроить пикник на природе. Через час с небольшим они уже катили на арендованной машине по дороге, удаляясь от отеля.

– Ты не против съехать на какую-нибудь тропу? Тут пока слишком… цивилизованно.

– Как хочешь, – пожала плечами Катя и принялась рассматривать свою маникюр.

Чтобы хоть как-то разрядить тишину, Кирилл включил радио. Из динамика доносилась кантата Шнитке «История доктора Иоганна Фауста». Музыка была под стать пейзажу за окном: вековые деревья смыкались над дорогой, образуя тоннель, разросшиеся кусты делали лес еще гуще и походили на живую изгородь, через которую мог разве что заяц проскочить. Высокая трава загадочно шелестела по бокам и днищу машины. Ни одного луча солнца, ни одного просвета над головой, ни кусочка голубого неба.

Музыка становилась все громче и интенсивнее. Достигнув пика, внезапно оборвалась на самой высокой ноте, и в радиоэфир ворвался оглушительный шум статических помех, скрип и визжание. Катя в испуге закрыла уши руками, Кирилл крутанул ручку громкости на минимум. Немного успокоившись, он снова попытался поймать какую-нибудь волну, но тщетно – из динамиков доносилось лишь шипение и свист.

– Не старайся, здесь нет сигнала. Даже мобильный не работает, – с раздражением проговорила Катя. – Вот так случись что с нами, даже на помощь никого не сможем позвать. Зато натура у нас будет.

– Кэт, пожалуйста, хватит, – Кирилл потянулся выключить ставшее бесполезным радио, но тут сквозь помехи послышался женский крик:

– Кто-нибудь, помогите! На помощь!

Кирилл замер, Катя испуганно смотрела на радио.

– Ты… Ты тоже слышал это? – спросила Кэт.

– Да, слышал, – у Кира пересохло в горле, но он постарался говорить бодро. – Наверное, чей-то сигнал перехватили случайно.

– То есть кому-то здесь нужна помощь? Но кому?

– Не знаю, кому, но явно не здесь. Сигнал мог прийти издалека, это же радиоволны.

Кирилл выключил радио и снова вцепился в руль.

– Мне страшно, Кирилл, давай вернемся, – тихо проговорила Катя.

– Да ты что, перестань. Все же в порядке, сейчас мы выпьем кофе и….

– Я не хочу кофе, я хочу вернуться в отель, – в голосе девушки послышались панические нотки.

Неизвестно, чем бы все закончилось, но вдруг деревья расступились, и взору открылся восхитительный вид на большое озеро. Безветренная погода превратила его поверхность в гладкое стекло. По-осеннему прозрачное голубое небо отражалось в нем насыщенной синевой, а пожелтевшие деревья вдоль берега придавали ему сходство с драгоценным сапфиром в изящной золотой оправе.

Стены замка, возвышавшегося на противоположном берегу, частично обвалившиеся, белели под солнцем сахарной глыбой. Если не приглядываться, то можно было подумать, что замок жилой. Высокие башни, изящные бойницы, тонкие спицы громоотводов – он как будто парил над землей и был прекрасен в своем величии и таинственности.

– Катя, это оно! Это точно оно! – с этими словами Кирилл выскочил из машины.

Через несколько минут он достал из багажника шезлонг, раскладной столик, корзину для пикника. Следом за ней на свет появился мольберт, холст и чемоданчик с красками и кистями. В мгновение ока Кир обустроил уютный уголок для Кэт и приступил к картине.

Когда время перевалило за полдень, половина работы была уже сделана. Катя, до этого дремавшая в шезлонге, поднялась, налила из термоса кофе в картонные стаканчики и подошла к Кириллу.

Окрыленный вдохновением, Кир работал очень быстро: краска ложилась на холст идеально с первого раза, нужные цвета и оттенки подбирались быстро, кисть летала от палитры к холсту и обратно с невероятной скоростью. Он был так погружен в работу, что даже не заметил, как к нему подошла жена.

– Кир, хочешь кофе? – спросила она.

– Что? Ох, Кэт, извини, я совсем забыл…не заметил тебя, – быстро исправился он, надеясь, что Катя не заметит его оплошности.

– Красиво получается, – кивнула она на картину.

– Тебе правда нравится?

– Да, только замок тут лишний, мне кажется.

– Почему это?

– Ну… Он как будто занимает чье-то место. Будто его случайно построили здесь.

– Случайно или нет, но от стоит тут с давних времен. Если, конечно, это тот замок, о котором говорил старик.

– Какой старик? – спросила Катя.

Не вдаваясь в детали, Кир кратко рассказал ей легенду, услышанную накануне.

– И вот я говорю ему, мол, сказки это все. А он мне знаешь, что? Сказка – ложь, говорит, да в ней намек. Да так таинственно, что я сначала даже испугался немного, – засмеялся Кир.

– Звучит, конечно, жутковато, – ответила Кэт, снова устраиваясь в шезлонге.

– Ты поверила в это? – Кирилл удивленно поднял брови.

– Нет, просто… – не договорила Катя.

– Что просто? – не оборачиваясь, спросил молодой человек.

– У нас гости, – неуверенно ответила она.

Из леса совершенно бесшумно вышла молодая девушка. Одета она была по-походному: джинсы, фланелевая рубаха, жилет и ботинки на толстой грубой подошве. На шее болтался фотоаппарат.

– Привет, – сказала незнакомка, озираясь вокруг. – Кажется, я заблудилась.

– Здравствуйте, – ответил ей Кир. – В таком случае можем предложить Вам посидеть с нами, уже очень скоро мы поедем в отель.

– Какой отель? – спросила девушка.

– «Гранд Шале» – он тут один.

– Точно, «Гранд Шале»…

– Подождете? Или Вам вызвать такси?

– Я подожду, – ответил незнакомка и без приглашения села на край Катиного шезлонга.

На берегу повисла тишина. И если для Кирилла она была благодатной и вдохновляющей, то Катя чувствовала себя неловко: от того, что незнакомка появилась из леса совсем бесшумно, что не представилась, что без приглашения уселась на ее шезлонг. Она безотрывно рассматривала прямую спину девушки, короткие волосы, собранные в хвост, – что-то в ней было не так, но что, Кэт не могла понять. Когда тишина стала совсем невыносимой, она обратилась к девушке:

– Простите, я не расслышала, как Вас зовут.

– Я не говорила, как меня зовут, – ровно, почти механически ответила та, не поворачивая головы.

Катя все ждала продолжения фразы, но девушка больше ничего не произнесла.

– Увлекаетесь фотографией? – возобновила она атаку.

– Да, увлекаюсь.

– Мой муж, Кирилл, тоже фотограф. Но больше, конечно, художник.

– Я заметила, – все тот же ровный голос, все та же отрешенность и безразличие.

Небо, на котором с утра не было ни облачка, заволокло тучами. С озера подул пронизывающий ветер. Кэт плотнее закуталась в куртку, но ветер все равно продувал насквозь. Сидеть просто так было холодно и неуютно.

– Кирилл, поедем домой? – крикнула она мужу, но ветер отнес ее слова в сторону.

Кир работал как одержимый, поэтому, чтобы достучаться до него, Кате пришлось подойти к нему вплотную.

– Кир, очень холодно, поехали домой.

– Да, сейчас, сейчас… – он сделал пару мазков и повернулся к жене. Прядь волос и кончик носа были испачканы в краске, а в глазах светился какой-то щенячий восторг. – Правда, здорово получается?

– Красиво, только поехали уже домой, – ответила девушка, даже не посмотрев на холст.

– Вот, жди меня в машине, – Кир порылся в карманах джинсов и протянул ей ключи. – Я скоро.

Кэт села в машину, не удосужившись предложить погреться незнакомке. Но та сидела без единого движения, не отрывая взгляда от замка.

В машине тоже было холодно, поэтому Кэт завела двигатель и включила обогреватель. В тепле ее разморило, и очень скоро она начала клевать носом. Из приятной дремы ее вырвал громкий стук над ухом. Вскинувшись и пребольно прикусив язык, она увидела: в окно стучала пришелица. Катя нехотя опустила стекло.

– Что такое?

– А не хотите провести фотосессию в том замке? – указала незнакомка в сторону развалин. – Я хочу хоть как-то отблагодарить вас.

Катя прищурила глаза и уставилась на девушку. Кто она? Чего добивается? Откуда взялась здесь? Но желание отыграться и хоть что-то сделать по-своему взяло верх. Она хмыкнула, выключила двигатель и уверенным шагом пошла к Киру. Тот почти закончил – мыл кисти и аккуратно складывал их в чемодан.

– Послушай… – потом повернулась к девушке, – как Вас зовут?

– Вика.

– Вика предложила устроить фотосессию в замке. Что скажешь?

Кирилл с удивлением посмотрел на жену. Кэт, не дав ему и рта открыть, продолжила:

– Мне нравится эта идея! У нас ведь за столько лет почти ни одной совместной фотографии!

– А как же свадебные?

– Когда это было!

– Вы очень фотогеничная пара, – подливала масла в огонь незнакомка.

– Кэт? – Кирилл посмотрел на жену.

– Давай-ка отойдем, – она взяла его за руку и отвела в сторону.

– Мне не нравится это место. Мне не нравится эта чертова баба. Мне не нравится идея тащиться в этот разрушенный замок. Но, клянусь богом, хоть что-то в этой поездке будет по-моему. Потому что все, начиная от места и заканчивая маршрутом, ты строил под себя, – зло прошипела ему в самое ухо Кэт.

Она бросила взгляд в сторону девушки. Та буравила их пристальным взглядом темных глаз, покусывала губу. Голова и плечи ее подергивались, как будто он вела внутренний диалог или какой-то спор.

– Хорошо, пусть будет по-твоему.

– Мы готовы ехать, – улыбнулась Кэт, направляясь к машине.

– Я знала, – ответила девушка.

Машина долго не хотела заводиться – стартер рычал и подвывал впустую. Вика нервничала на заднем сидении, поглядывая то на Кэт, то на Кирилла.

– Может, все-таки вызовем такси, – начал было Кир, но машина тут же завелась и медленно покатила по заросшей травой дороге вокруг озера.

Замок поднимался серой громадой. Вблизи стало видно, что время изрядно потрудилось над ним. Обветшалые и местами обвалившиеся стены оплетали пожелтевшие лозы дикого винограда. Казалось, только благодаря им замок окончательно не развалился на части. Темные проемы окон беззубо скалились, навевая мысли обренности всего живого на этой земле.

Парадный вход остался практически нетронутым. В дверном проеме виднелись остатки проржавевших дверных петель. Сами двери, массивные, из цельного и очень крепкого, судя по всему, дерева лежали рядом. Они остались целы, но их полностью покрывали мох и плесень. Высокие резные колонны подпирали некогда красивый, украшенный затейливой резьбой портик, от которого остался один карниз. Наверное, поэтому главный вход имел осиротевший вид. Троица вышла из машины, аккуратно закрыв за собой двери – в таком величественном месте даже шуметь было неловко.

– Вот мы и на месте. Только немного припозднились, – сказал Кирилл, глядя на часы.

– Все будет быстро, – пообещала Вика.

По широкому крыльцу с разбитыми ступенями троица поднялись вверх и очутились в холле. Пол его был выложен мраморной черной и белой плиткой, изрядно потрескавшейся и местами отколотой. Направо и налево уходили два коридора. Прямо по центру шла широкая лестница на второй этаж.

Из предосторожности Кирилл оставил девушек в сумраке холла, а сам осторожно пошел наверх. Каменная крошка под его ботинками оглушительно скрипела. Вниз то и дело сыпались струйки песка. В небеса с громким криком поднялась птица, потревоженная людьми. Где-то вдали послышались раскаты грома. Минуты тянулись невообразимо долго. Наконец раздался голос Кирилла:

– Зря мы сюда ехали, – сказал он, спустившись вниз. – Выше второго этажа все равно не подняться. Лестница обвалилась полностью. Чтобы сэкономить время, предлагаю разделиться и поискать хоть какое-то приличное место для фотосессии. Мы с Кэт останемся на первом этаже. Вам, Вика, осматривать второй. Не против?

Вика молча пожала плечами и пошла в сторону лестницы.

– Кирилл, мне страшно, – Катя ухватилась за руку мужа, как только он оказался рядом.

– Да брось, я же рядом. Пошли, нужно закончить, пока совсем не стемнело, – мужчина высвободил руку из пальцев Кэт и уверенно пошел вперед. Катя осталась одна в пустом гулком холле. Стоять здесь, в одиночестве, было абсолютно невыносимо, поэтому она поспешила следом за мужем.

Кирилл даже сейчас был верен себе: фотографировал развалины, восхищаясь ими как настоящими произведениями искусства. Он в очередной раз застыл у какой-то мозаики, разглядывая детали, а Кэт, которой все меньше нравилась ее собственная затея, пошла вперед, не заметив, как муж остался позади.

Перед девушкой простирался коридор, изломанный под разными углами. Стены были оплетены диким вьюнком, гирляндами мха и трещинами. Всевозможные насекомые сновали по стенам в разные стороны, чувствуя себя здесь весьма привольно. Содрогнувшись от отвращения, Кэт перестала разглядывать стены и обратила свое внимание на комнаты, видневшиеся в проемах и проломах стен коридора.

По чьей-то странной задумке комнаты располагались под различными углами и имели совершенно нелепые и непривычные формы: круглые, треугольные, трапециевидные. Одна из них была даже в форме звезды. От былого убранства мало что осталось, но то, что сохранилось, внушало трепет и даже отвращение: полусгнившие чучела, статуи с отбитыми руками и ногами, головы кукол, кучи старого тряпья, птичьи гнезда. К удивлению Кэт на стенах не было ни одного граффити. Не было также ни бутылок, ни жестяных банок, ни окурков – ничего, что выдавало бы присутствие людей или их периодические набеги.

Сквозняки и эхо, гулявшие здесь в свое удовольствие, шевелили тряпки и шуршали буйной растительностью, добавляя этому месту жути. Кэт остановилась в раздумьях: не вернуться ли к Кириллу. Вдруг сверху на нее посыпалась мелкая каменная крошка, которая через несколько секунд сменилась булыжниками – один из них пребольно ударил девушку в плечо. От боли и неожиданности она отшатнулась в сторону, и это спасло ей жизнь: на то место, где она стояла секундой ранее, упал обломок мраморной плиты. Катя посмотрела вверх – в потолке зияла дыра, в которой был виден второй этаж. Наверху было пусто и тихо. Кэт уже хотела идти дальше, но в самый последний момент уловила мелькнувшую наверху тень.

– Вика? Это вы? – но ей никто не ответил.

Испугавшись, она решила вернуться назад, к мужу. Идя обратно, Кэт то и дело поглядывала вверх. Через несколько метров она заметила дверь, которую пропустила ранее. Выполненная в витражной технике и похожая на невесомую паутину, она создавала невероятный контраст с царившим кругом камнем, мрамором и деревом. Остатки цветного стекла торчали из створок острыми голодными зубьями. Одна из створок была приоткрыта. Кэт заглянула внутрь и увидела заброшенную оранжерею. Ей, в отличие от самого замка, удалось сохранить большую часть своей былой красоты.

По всей видимости, она была возведена гораздо позже – в качестве пристройки. К стеклянным стенам по ту сторону плотно прилегал густой еловый лес. Вероятно, поэтому стекло сохранилось почти целиком, за исключением отдельных углов. Стены оранжереи уходили вертикально вверх и на высоте пяти метров замыкались в купол, в котором, в отличие от стен, не осталось ни единого стеклышка.

Кэт осторожно вошла внутрь. Цветы, когда-то росшие здесь, одичали без должного ухода, но все равно цвели ярко и пышно. Кусты роз без заботливой руки садовника разрослись вширь и ввысь, образуя настоящий лабиринт. Бугенвиллии тянули свои гибкие ветви вверх, находя малейшие выступы и зацепки на гладких стеклянных стенах и металлической обрешетке. Несколько лимонных деревьев были усыпаны мелкими желтыми плодами. Дорожек, если они и были здесь когда-то, видно не было – под ногами пружинила влажная земля, покрытая мхом. Но королевой здесь, как и на улице, была виноградная лоза, господствующая над всей остальной растительностью безраздельно. Тут, в тепле, ее плети были гораздо прочнее и толще.

Кэт шла вперед, разглядывая оранжерею. Забыв о том, что нужно смотреть под ноги, она споткнулась и упала, ушибив колено. Потирая больное место, девушка встала и заметила, что споткнулась она не просто так – ее лодыжка была плотно обвита виноградной лозой. Кэт попыталась освободить ногу, но не тут-то было – плотная и мясистая лоза тем сильнее обвивалась вокруг ноги девушки, чем сильнее она пыталась распутать ее. Взяв первый попавшийся в руки камень, она стала что есть сил бить по лозе, но та будто ожила: извивалась, металась из стороны в сторону, не давая нанести себе вреда.

Наконец, борьба кончилась: плеть была разрублена, нога освобождена. Кэт встала и, прихрамывая, пошла назад. От пережитого страха колени ослабли, а руки мелко подрагивали. Внезапно дорогу ей преградила Вика.

– Что ты здесь делаешь. Здесь нельзя ходить, – злобно проговорила она.

– Почему нельзя, это же просто оранжерея, – Кэт пожала плечами и обошла девушку.

Вика схватила Катю за плечо и резким движением повернула к себе.

– Я сказала, тебе нельзя здесь находиться, – с этими словами Вика толкнула Кэт, но в толчке том была такая сила и мощь, что девушка безвольной куклой отлетела назад на несколько метров и с громким «кха», выбившим весь воздух из легких, упала на землю. Тут же над ней появилась Вика. Она стояла молча, буравя ее взглядом своих темных глаз, и мелко перебирала пальцами рук, как будто творила какое-то заклинание. С кончиков пальцев медленно стекал вниз и рассеивался черный туман. Кэт зажмурилась от страха, а когда открыла глаза, Вики уже не было.

Катя попробовала встать, но резкая боль в груди не дала ей сделать этого. Выровняв дыхание, девушка доползла до ближайшей стены и привалилась к ней спиной. Снова отдышавшись, она ощупала левую сторону груди. Внизу, рядом с сердцем, боль была особенно сильной. Не нужно было быть врачом, чтобы понять: сломано ребро.

– Кирилл! Помоги мне! – прокричала она – Кто-нибудь, помогите! На помощь!

От страха, злости и боли Катя закрыла глаза и заплакала.

***

– Посмотри, Катя, это же просто волшебство! Самобытное искусство, я бы сказал – почти варварское. Я должен это заснять, – щелкнул затвор фотоаппарата. – Катя? Катя, ты где?

Кир оглянулся по сторонам – он был абсолютно один в пустом алькове. Выйдя в коридор, он снова позвал жену, но, не получив ответа, пошел вперед. По пути он заглядывал в полуразрушенные комнаты, но везде его встречала пустота и запустение. Каменная крошка хрустела под ногами, и хруст этот разносился по всему замку, в десятки раз усиленный эхом.

Кирилл шел уже достаточно долго, когда вдруг понял: здесь он уже был. Стены, пол, сам коридор – все было иное, но мелочи: камень на земле, узор трещин на полу, проросшая сквозь каменные плиты травинка – все эти мелочи говорили Киру о том, что совсем недавно он был тут.

Он ускорил шаг, а после перешел на бег. Окна и проемы залов проносились мимо него с невероятной скоростью, но конца коридору не было видно. И все то время, пока Кир бежал, он чувствовал, что за ним кто-то наблюдает: кто-то большой и не совсем добрый. Когда последние силы оставили его, он привалился к ближайшей стене и, пытаясь отдышаться, сел на пол.

– Господи Боже, да что же это такое происходит. Что за проклятое место…

Размышляя о том, как выбраться из этого бесконечного лабиринта, Кирилл услышал звук шагов.

– Катя? Вика? Это вы? Где вы? – закричал он, затем с усилием встал на ноги и пошел в сторону звуков.

Через несколько метров коридор повернул направо, и Кирилл оказался в главном холле, откуда и начал свое путешествие по первому этажу вместе с Кэт. На лестнице он увидел Вику – она выжидающе смотрела на него, как будто знала, что он появится именно сейчас.

– Не видели Катю? – спросил он у девушки.

– Нет, – помотала она головой.

– Поднимусь наверх, может, она там, – с этими словами Кир стал подниматься по лестнице.

Вика шла за ним след в след, сверлила взглядом его спину – он физически чувствовал это.

– Катя, ты здесь? – позвал он жену, услышав шорох в очередном зале. Но, заглянув туда, увидел лишь чайку – она стояла на одной ноге, наклонив голову и уставившись на мужчину своим янтарным немигающим глазом. Из приоткрытого клюва свисал рыбий хвост, а сам клюв был испачкан в крови. Но что больше всего привлекло внимание Кира, так это то, что у чайки были зубы – небольшие, но очень острые. С громким криком птица взлетела, и Кирилл, завороженный этим зрелищем, вскрикнул и отступил назад. Сзади стояла Вика. Теряя равновесие, он едва ли не повалил ее на пол, но тщедушное тело девушки оказалось намного сильнее, чем виделось с первого взгляда.

– Ох, извини, я так испугался, – начал извиняться он.

– Ничего, бывает. Я тоже испугалась, когда увидела ее в первый раз.

– Да, и эти зубы…

Вика смотрела на него безотрывно. Не зная, куда девать себя от смущения, он попробовал протиснуться мимо девушки, но та будто вросла в землю.

– Не могла бы ты… Вы подвинуться? – с раздражением бросил он, и в этот миг девушка обхватила его голову руками.

Кирилл хотел вырваться, но цепкие пальцы впились в лицо, острые ногти оцарапали щеку. Глаза Вики приближались, становились все больше и все темнее – он уже и сам не мог отвести от них взгляд. Девушка приоткрыла губы – Кир только сейчас заметил, что они были пунцового цвета. Она медленно облизнула их и потянулась к Кириллу. Еще мгновение, и ее острый красный, цвета крови, язык оказался во рту мужчины.

Он хотел было оттолкнуть ее, но девушка крепко сжимала его голову своими тонкими пальцами. Язык ее продолжал исследовать его рот: пробежался по зубам, легонько задел небо, потерся о его язык и стал пробираться дальше. Кирилл почувствовал рвотные позывы. Это был не поцелуй, это было похоже на то, будто Вика пыталась сожрать его. Вдруг он услышал слабый крик:

– Кирилл! Помоги мне! – это кричала Кэт. – Кто-нибудь, помогите! На помощь!

С большим усилием Кир оттолкнуть Вику от себя. Девушка отпустила его язык, но просто так сдаваться не собиралась – Кир почувствовал, как она укусила его за нижнюю губу, и испачканный кровью язык метнулся за белые острые зубы Вики как живое существо. Зубы тоже были испачканы кровью.

– Ты… Вы… – промычал Кирилл и, круто развернувшись, со всех ног бросился на первый этаж – туда, где его ждала жена. Убегая, он слышал, как позади него утробно хихикает Вика.

Сбежав по лестнице, Кир увидел Катю: она сидела, привалившись спиной к стене. Голова ее свисала на грудь.

– Катя! Что с тобой! Что случилось? Тебе больно? – кинулся он к жене.

Лицо, волосы, одежда – все было в пыли, на джинсах он заметил прореху, а в ней – ободранное до крови колено.

– Кирилл, это все она! – прошептала Кэт, когда Кирилл склонился над ней. – Она толкнула меня, я упала и… кажется, я сломала ребро. Больно вот тут, – показала она, – и очень жжет.

– Ничего, ничего, моя хорошая. Все будет хорошо. Сейчас мы поедем в город, там найдем доктора…

– Это все она, Кирилл, нужно держаться от нее подальше, – не унималась Кэт. – Ты мне веришь?

– Верю, верю. Только тихо, не напрягайся, – успокаивал ее муж.

Вика уже была рядом, исподлобья разглядывая пару. Потом, прочистив горло, сказала:

– Мне кажется, Вашей жене необходима помощь специалиста.

– Я бы попросил не вмешиваться в наш разговор, – сурово ответил он ей. – В любом случае, фотосессия отменяется – мы едем домой.

Кирилл выпрямился, придерживая за талию Кэт.

– Никто никуда не поедет, – задумчиво ответила Вика. – Дождь.

– Плевать я хотел на дождь! – зло выкрикнул Кирилл. Губа его все еще кровоточила.

Бережно поддерживая Катю, он довел ее до крыльца. Вика неотрывно следила за ними, ухмыляясь уголком рта.

– Подожди здесь, я сейчас подгоню машину поближе, – с этими словами Кир вышел под дождь.

Машина завелась далеко не с первого раза. Оба – и Катя, и Кирилл, были в напряжении и расслабились только тогда, когда замок скрылся из виду.

Автомобильчик, предназначенный для городских дорог и ровных шоссе, медленно продвигался по изрядно раскисшей лесной дороге. Катя задремала. Кирилл с тревогой прислушивался к ее скрежещущему дыханию и сжимал руль с такой силой, что пальцы его побелели. Минут через десять, когда машину тряхнуло на очередной кочке, Катя открыла глаза.

– Мы еще не приехали?

– Нет, машина еле идет, – ответил Кирилл виновато.

Еще некоторое время они ехали молча, и когда впереди показался просвет, оба облегченно вздохнули. Каково же было их удивление, когда они снова оказались на берегу озера.

– Ты точно никуда не съезжал и не поворачивал? – медленно спросила Катя.

– Богом клянусь, я ехал только прямо! Сама вспомни – дорога же совершенно прямая!

– Этого не может быть, это какая-то ошибка. Я поведу, пусти меня за руль.

– Кэт, ты еле на ногах стоишь, куда тебе! – возмутился Кирилл, но девушка была непреклонна.

Дождь усилился, даже в лесу, сквозь листву, он лил сплошным потоком. Дворники работали на износ, но даже так они не справлялись с потоками воды. Кэт вела машину почти вслепую. Несколько раз автомобиль увязал в грязи, но в последний момент ему удавалось выскочить из цепких лап размокшей глины, и их путешествие продолжалось снова. И снова, как и в прошлый раз, они вернулись к берегу озера.

– Нет! Нет! Это неправда! – закричала Кэт. – Кирилл, скажи, что все это не по-настоящему! Такого не может быть!

– Тихо, тихо, моя хорошая, – гладил он по волосам рыдающую девушку. – Мы обязательно выберемся отсюда, – но голос его звучал неуверенно.

– Так, смотри, – Катя резко села, вытерла слезы, убрала волосы с лица. Глаза ее лихорадочно блестели. – Мы сделаем так: один из нас будет идти вперед и смотреть за дорогой, а другой будет медленно ехать за ним. Я уверенна, что мы просто сворачивали на какую-то боковую дорогу, которую не заметили с первого раза.

– Хорошо. Но вперед пойду я, и это не обсуждается, – ответил Кирилл и вышел под проливной дождь.

Кэт завела мотор, развернула машину и потихоньку поехала вперед. За то время, пока они плутали по лесу, окончательно стемнело, и теперь она включила фары, чтобы ненароком не задавить Кирилла. Машину заносило и крутило, и резкий свет фар скакал по сгорбленной фигуре Кира, то скрывая, то выхватывая его из темноты. Временами Кэт казалось, что впереди идет не ее муж, а крадется ужасный гоблин.

Казалось, эта поездка никогда не кончится. Катя уже начинала нервничать, но тут машина издала странный скрипящий звук, в глубине ее что-то булькнуло, бахнуло и… наступила тишина. Свет погас, Кэт осталась в полной темноте.

– Давай! Давай же! Заводись! – кричала девушка, раз за разом поворачивая ключ в замке, но все ее усилия были безрезультатны.

– Что случилось? – заглянул в машину Кирилл.

– Не знаю, – снова заплакала Кэт. – Все было нормально, потом внутри что-то заскрипело, ухнуло, и она остановилась.

– Посвети мне.

После теплого салона Кэт трясло под ледяными струями дождя. Они пробирались за шиворот, заливали нос и рот, ослепляли и приглушали звуки до такой степени, что Кэт почти не слышала Кирилла. Фонарик в ее руках прыгал, не давая Киру возможности осмотреть двигатель.

– Иди внутрь, – с непонятным раздражением выхватил он фонарь из рук Кэт, но та продолжала упрямо стоять рядом.

– Что там? – через некоторое время спросила она.

– Не знаю, не вижу ничего. Может быть, какой-то шланг порвался или клапан, может еще что-то….

Кэт порылась в кармане куртки и извлекал оттуда мобильный телефон. Экран был в сетке трещин после ее падения, но кое-что еще было видно. Внимательно присмотревшись к нему, она выругалась – сигнала не было. Телефон Кирилла тоже превратился в бесполезный кусок пластика, начиненного микросхемами. Еще минус одна надежда на спасение….

– Мы не можем сидеть здесь всю ночь! Нужно идти пешком, – бесновалась Кэт, когда они вернулись в машину. Остатки тепла испарились в ночь, поэтому внутри царили холод и сырость.

– У тебя сломаны ребра! Куда мы пойдем!

– Ты можешь сидеть тут до Второго пришествия, а я ухожу, – с этими словами Кэт взяла фонарик и вылезла из машины, оглушительно хлопнув дверью. Киру не оставалось ничего другого, кроме как последовать за ней.

Кирилл думал, что больше, чем он промок, промокнуть уже невозможно, но он ошибался. Казалось, что дождь просочился внутрь него, до самых костей. И теперь кости вместе с мышцами потихоньку таяли, как сахар в теплом чае. Иначе как можно объяснить нахлынувшую вдруг слабость.

Кэт, поначалу бодро шагавшая впереди благодаря всплеску адреналина, шла все медленнее и медленнее. Наконец, она остановилась.

– Не могу больше, – слабо выдохнула она и упала без сознания.

Кирилл бросился к жене, поскользнулся в грязи и рухнул рядом с ней.

– Катя, Катя, очнись! – хлопал он ее по щекам, перемазанным грязью. Но девушка только слабо стонала.

Кое-как выпрямившись с женой на руках, Кир побрел вперед. Ноги его то и дело скользили по размокшей глине. Фонарик, перепачканный липкой грязью, почти не давал света. Через некоторое время Катя пришла в себя и предприняла слабую попытку высвободиться, но Кир прижал ее к себе и буркнул, чтобы она сидела тихо и не мешала ему.

Дождь, ливший сплошной стеной, начал успокаиваться, но холод все равно никуда не делся. Мокрая одежда липла к телу, забирая из вымотанного тела последние крохи тепла и сковывая движения. Уставший и безразличный ко всему, Кир не заметил, как свернул на какую-то заросшую травой тропинку.

– Кирилл, впереди что-то есть, – прошептала Кэт на ухо мужу.

Мужчина остановился, аккуратно опустил жену на землю и со стоном распрямил спину. Потирая затекшие руки, в нескольких метрах от себя он разглядел какую-то темную громадину. Очищенный от грязи фонарик высветил остов автомобиля, а в нем – скелет.

Кэт, уверенная, что после сегодняшних событий ее ничем не удивить, все равно сдавленно охнула. Медленно они подошли к машине: окна были наглухо закрыты, дверь тоже невозможно было открыть. Луч фонаря скакал по голым костям, белевшим во тьме. «Скелет как скелет, – отрешенно подумал Кир. – Только жилет уж больно знакомый».

– Кирилл, нам нужно что-то сделать с этим, – шепотом проговорила Катя.

– А что мы с этим сделаем? – устало спросил он. – Вот вернемся в отель, сообщим полиции. Пойдем.

– Сейчас, сейчас, – торопливо ответила Катя, доставая телефон. – Только номер сфотографирую…

Но сколько фотографий она ни делала, на всех получалось одно и то же: размытое пятно света с глубокой чернотой по краям. Оставив эту бессмысленную затею, он прошептала:

– Мы скоро вернемся и спасем тебя, обещаю.

Пара снова вернулась на дорогу и побрела вперед в полной тишине. Через некоторое время перед ними забрезжил просвет в деревьях. Собрав последние силы, они ускорили шаг, но через миг поняли, что цели не достигли. Они снова стояли у озера, только на этот раз – у самого замка, откуда несколько часов назад сбежали на машине.

Дождь кончился, ветер очистил небо. На бренный мир с него взирала горделивая полная Луна. Обычно желтая, сегодня она была почти красной. Звезды пугливо перемигивались, словно боясь ее – хозяйку ночного неба.

– Я схожу с ума, этого не может быть, – простонала обессиленная Катя.

– Нужно дождаться утра. Утром все вернется на свои места, все станет нормально, – обнял ее Кир. Он почувствовал неудержимую дрожь в ее теле. – Пойдем внутрь, там хотя бы ветра нет. Тебе нужно отдохнуть.

Главный холл на первом этаже встретил их темнотой, тишиной и дикими необузданными сквозняками. В попытках найти непродуваемый угол, Кирилл снова обшарил первый этаж. И когда надежда на успех уже растаяла, в углу одной из комнат, освещенных Луной, он заметил ступени, ведущие вниз. Кир бегло осветил подземную комнату тусклым светом фонаря: низкий потолок, развалившаяся от старости мебель. Но самое главное – здесь было сухо и не было сквозняков. Он вернулся за Катей и помог ей, почти потерявшей сознание, спуститься вниз по лестнице.

– Сейчас, сейчас, – шептал он, устраивая ее в самом дальнем углу комнаты – подальше от входа.

Вещи были все еще мокрые, но отсутствие ветра сделало свое дело – они не согрелись, но перестали так сильно мерзнуть, как мерзли снаружи под его порывами.

Фонарик скакал по кривым, грубо сложенным стенам, выхватывая из темноты камни, мусор, засохший помет животных, пока не остановился на деревянном сундуке. Он был небольшой – размером со стиральную машину. Но это было дерево, а из дерева можно было развести костер. Ударом камня Кир сбил ветхий, проржавевший, но все еще крепкий замок, и открыл крышку. Сундук был полон какими-то бумага.

– Сейчас мы разведем костер, – бормотал вполголоса Кир, он просто не мог молчать – ему нужно было разговаривать, пусть и с самим собой. Только так отступало в сторону гнетущее, тяжелое чувство безысходности.

Кирилл достал из кармана зажигалку и поджег несколько листов, вытащенных из сундука. Держа самодельный бумажный факел высоко над головой, он несколькими ударами ноги окончательно сломал трухлявые доски сундука и соорудил на полу подобие костерка. Когда огонь, вскормленный ветхими листами бумаги, набрал силу и принялся жадно пожирать доски, Кир помог Кате пересесть ближе к костру. Девушка протянула к нему озябшие ладони и, блаженно улыбаясь, закрыла глаза.

От одежды шел пар, стало жарко и влажно. Кириллу хотелось раздеться и залезть в костер в чем мать родила. Ему казалось, что это – единственный способ прогнать из тела и самих костей въевшуюся в них сырость. Огонь мерно потрескивал и убаюкивал. Чтобы не уснуть, Кир принялся рассматривать бумаги, время от времени подбрасывая их в костер.

Бумага была старая и пожелтевшая. Некоторые листы разваливались, едва Кир брал их в руки. Все они были покрыты какими-то символами и текстом, написанным мелким, почти бисерным, почерком. Кирилл не мог разобрать ни слова на этом птичьем языке, но догадался, что перед ним – записи того самого алхимика. Формулы, схематические изображения колб, реторт и опытов подтверждали рассказ старика. Но это не объясняло всю ту чертовщину, которая происходила здесь с ними.

Отогревшаяся и сонная, Кэт сидела рядом, по-совиному щурясь на огонь. Кирилл продолжал перебирать листы. Теперь среди алхимических записей ему стали попадаться анатомические: различные проекции черепной коробки с мозгом внутри, схема глаза, строение рук и ног – мышцы были прорисованы тонко и со знанием дела. Кир листал с нарастающим интересом, и даже Катя придвинулась ближе к нему, заинтригованная рисунками.

Со временем изображения становились более жестокими и подробными: вскрытая грудная клетка, вынесенные рядом легкие и сердце, голова, отделенная от тела, язык, вырезанный с корнем, извлеченный из живота женщины младенец, связанный с ней пуповиной. Подавив рвотный позыв, Кэт отвернулась, а Кирилл продолжал листать.

Еще через некоторое время в записях появились оккультные знаки, пентаграммы, перевернутые кресты и изображения Бафомета. На самых последних записях казалось, что автор, делавший их, сошел с ума. Все они изображали ужасное существо, состоявшее целиком из глаз, рук, щупалец и языков. С чувством бесконечной мерзости и гадливости Кир скопом смял исписанные листы и бросил их в костер. Огонь ярко вспыхнул, обрадованный таким щедрым подношением. Бумага потрескивала от жара пламени, скручивалась в трубочки, краснела и рассыпалась пеплом. Ей не было стыдно или мерзко от того, что безумная рука нанесла на нее. Бумага все стерпит.

– Боже мой, – заплакала Катя. – Зачем, зачем ты послушал меня! Зачем я втянула тебя в эту историю.

– Не плачь! Мы обязательно выберемся отсюда, – Кир прижал ее к себе и легонько покачивал – как маленького ребенка. – Дождь кончился, и мы обязательно отсюда выберемся. Надо только потерпеть. Тебе сильно больно, моя хорошая? – Кирилл убрал с лица жены спутанные волосы и поцеловал в горячий лоб. У девушки начался озноб, ее била мелкая дрожь.

Время будто замерло в подвале, но вот на лестнице раздались шаги – неторопливые и уверенные. Сначала показались ступни, затем колени. Фигура медленно спустилась в подвал по пояс и, пригнувшись, в подвале оказалась Вика.

– Я же говорила, что никто никуда не пойдет, – тихо, с усмешкой проговорила она. – Вам никуда не деться, потому что время пришло.

– Что тебе нужно от нас? Деньги? Машина? Чего ты хочешь? – сквозь зубы процедил Кир.

– Деньги? – рассмеялась Вика холодным надменным смехом.

– Нам нужно к врачу. Разве не видишь, что ей плохо?

– Ты глупец! Мне не нужны ваши деньги! – продолжала Вика, будто не слыша его. – А ведь ты мне даже понравился. Я хотела попросить у своего Господина особой милости для тебя.

– Господина? О чем ты говоришь, сумасшедшая?

– О, мой Господин очень щедр, главное – уметь заслужить эту щедрость.

– Ты сатанистка? Ты за этим заманила нас сюда?

– Сатанистка? – Вика хрипло рассмеялась, и звук этот был похож на скрежет камней. – Сатанисты – беспомощные глупые дети, а их обряды – убогая и бестолковая пародия, достойная жалости.

– Кирилл, – прошептала Катя, – Кирилл, я поняла, что с ней не так. Посмотри, она не дышит.

Кир внимательно присмотрелся к стоящей напротив Вике и обомлел. В подвале было теплее, чем снаружи, но не настолько, чтобы дыхание не превращалось в легкий парок. И сейчас, в свете костра, было ясно видно: Вика не дышит.

– Мелкая сучонка оказалась гораздо догадливее тебя, – засмеялась та. – Но теперь уже все равно. Осталось еще чуть-чуть, и тогда…

На лестнице снова раздался шум, и в комнату почти что вплыла невысокая фигура с капюшоном на голове. В неверном свете дрожащего костра Кир заметил, что это была девушка, но не это заставило его охнуть – пришелица и Вика были похожи как две капли воды. Незнакомка скинула капюшон. Лицо Вики скривилось.

– Опять ты, мерзкая тварь, – прошипел она.

– Пожалуйста, послушай меня…

– Нет, это ты меня послушай! – перебила Вика пришелицу. – Из-за тебя мой господин страдает вот уже семь лет! Все это время ты не давала мне покоя – преследовала меня, мешала мне помочь моему Господину! Это последняя попытка воскресить Его! Теперь ты не сможешь помешать мне! До этого дня тебе удавалось спасать всех этих мерзких, тупых, жадных и уродливых людишек. Но не в этот раз! Нет, не в этот раз! – Вика засмеялась громко и злобно. – В этот раз мой Господин наконец-то получит свободу, а вместе с ним и я! Я буду жить!

– Но это не жизнь, сестра! – воскликнула другая девушка.

– Сестра? – Вика выплюнула это слово из себя будто что-то мерзкое. – После всего, что случилось, ты называешь меня сестрой? Чем ты слушала, когда я просила тебя не ездить на озеро? Где ты была, когда я летела с обрыва вниз, когда меня утянуло на дно, а мои легкие наполнила холодная тяжелая вода?

После каждого слова незнакомка будто уменьшалась – видно было, что они доставляли ей боль, как жалящие осы или заостренные камни.

– Я правда хотела тебе помочь, но не успела, – сказала она, но слова ее потонули в демоническом смехе близнеца.

– Теперь мне не нужна твоя помощь! Сегодня справедливость наконец-то восторжествует! С тобой, – злобно улыбнулась Вика сестре, – я расправлюсь позже, чтобы ты увидела, как я убиваю этих смертных, а мой Господин обретает былое величие. А после этого я собственноручно низвергну тебя в пучину ада, где самое место таким как ты, предательница крови!

– Нет, не сегодня, – Ника покачала головой и одним плавным движением скользнула к онемевшим Кириллу и Кате.

Встав рядом с ними в свете костра, Ника раскинула руки в стороны. Присмотревшись, Кирилл заметил на ладонях девушки незнакомые символы, которые, казалось, были вырезаны в ее плоти. Ника закрыла глаза и начала что-то шептать, медленно и едва заметно раскачиваясь из стороны в сторону. Метки на ее ладонях стали наливаться чистым золотым светом. Чем быстрее шептала Ника, тем ярче становился свет. Очень скоро он вычертил на полу вокруг троицы ровный круг. Ника открыла глаза, которые теперь тоже сияли жидким золотом.

– Сестра, позволь помочь тебе, – снова обратилась она к Вике, но та, злобно осклабившись, отступила назад.

Время тянулось густой липкой патокой. Кирилл и Кэт завороженно наблюдали за Никой. Удивительно, но свет, исходивший от нее, успокаивал. В душе царил покой и знание того, что все будет хорошо, а впереди тебя ждет мирная и тихая радость от встречи с кем-то или чем-то настолько великим, что об одной мысли о нем дух захватывало.

Круг света больше не рос, но и не уменьшался. Свет мерно пульсировал, успокаивая и баюкая. Вика ходила вокруг, но любая попытка преодолеть золотой барьер заканчивалась поражением. Она по-звериному шипела и плевалась в сторону троицы.

Кир потерял счет времени, казалось, это противостояние длилось и длилось. Но свет, исходивший от Ники, начал тускнеть, а круг как будто уменьшился.

– Я подожду, недолго осталось, – усмехнулась Вика, усаживаясь прямо на пол.

– Сестра, позволь помочь тебе! Я хочу, чтобы твои страдания прекратились.

– Что ты знаешь о страданиях, предательница!

– Все эти семь лет слились для меня в бесконечный круг боли и страданий. Вина перед тобой не отпускает меня, заставляя спасать людей, которые попали в беду, – по своей воле или воле твоего хозяина. Только это помогает мне на время утихомирить совесть, которая терзает меня днем и ночью. Эта…. Эта битва истощает меня, но я не сдамся, пока не получу твоего прощения и не освобожу тебя! – Ника зажмурилась, закусила губу, и свет стал чуточку ярче.

– Я никогда не прощу тебя! Ты сбежала, оставив меня одну!

– Нет! Нет! Я не смогла вернуться! Я никогда бы не бросила тебя! Вспомни, сколько раз в детстве мы спасали друг друга! Помнишь?

Вика молча смотрела в пол, а Ника продолжала.

– Помнишь, соседский мальчишка загнал нас на дерево и стрелял из рогатки камнями? Помнишь, как мы его обхитрили? Ты отвлекала его, а я тихонько слезла и отлупила его крапивой!

– Помню, – угрюмо проговорила Вика.

– А когда ты в институте не могла сдать английский, помнишь, я стала тобой! И даже татуировку сделала, как у тебя. Вот, посмотри, – Ника задрала рукав, и на обнаженном правом запястье мелькнул символ Уробороса. Вика молча потерла свое правое запястье, вскинула голову – глаза блеснули красным.

– Ты все равно предательница! Ты…. Ты… – задыхалась от злобы Вика.

– За днем всегда идет ночь, за радостью – грусть, за счастьем – печаль. Но нельзя унывать, потому что ночь сменится днем, вчерашняя грусть обернется приятной ностальгией, а печаль развеет тихая радость. Нельзя жить прошлым!

– Нельзя… – глухо отозвалась Вика.

– Мы пережили столько тяжелых моментов! Когда родители попали в аварию, мы были вместе. Когда бабушка умирала у нас на руках, мы встретили это горе плечом к плечу. Да, мы ругались, но, когда одной из нас было плохо, другая всегда была рядом! И всегда, всегда мы помогали друг другу, и не было ни одной проблемы, которую мы не решили бы вдвоем. Помнишь, Вика?

– Помню, – всхлипнула девушка. – Но мне так страшно, и одиноко, и больно – вот тут, – она положила руку туда, где у человека бьется сердце. – Тут пусто и темно, и не осталось ничего светлого.

– Я помогу тебе, разделю твою боль с тобой, только дай мне руку, – Ника потянулась к сестре.

– Ни за что! Предательница! – от Вики снова веяло могильным холодом. – Я не променяю свободу и любовь к своему Господину на твои жалкие….

– Вика, прости меня! – заливаясь слезами, воскликнула Ника. – Прости, что оставила тебя, что все это время не могла найти в себе храбрости извиниться! Я люблю тебя, сестра!

– Прощаю, – голос Вики дрогнул, она закрыла глаза и по щеке потекла слеза. Она протянула руку сестре, и через кончики соединенных пальцев свет начал перетекать в Вику. Из-под век по лицу струилось золотистое сияние. Оно просвечивало насквозь так, что была видна каждая косточка. Но там, где должно быть сердце, царила чернильная тьма. И когда свет подобрался к ней, Вика закричала, звериный оскал исказил ее лицо. Она попыталась вырвать руку из рук Ники, но та быстрым и едва заметным глазу движением прижала ладонь к темному пятну. Оно неистово металось и пульсировало, но через несколько секунд свет победил. А потом сияние исчезло, и на полу подвала стояли, держась за руки, две девочки-близняшки с тонкими косичками. Одна из них поглядела на Кирилла и Катю:

– Этой тете, наверное, очень больно.

– Наверное, но дядя спасет ее, дядя сильный и любит ее. Ты же любишь ее?

– Да, люблю, – заикаясь ответил Кирилл.

– Я же говорила, – с победной улыбкой улыбнулась одна сестра другой. – А теперь пошли, нам пора домой.

– К маме?

– К маме!

Девочки, по-прежнему держась за руки, развернулись и молча стали подниматься по лестнице. И чем выше они поднимались, тем бледнее становились их фигуры. Еще несколько ступеней, и они растаяли в воздухе. Наверху послышался топот детских ног и веселый заливистый смех. А потом запела птица.

***

Бережно поддерживая Катю, Кир помог ей спуститься с крыльца. Зарождался рассвет нового дня. Солнце выпустило первые, пробные лучики, которые робко пробирались сквозь туман, неся весть о новом дне. Покой и умиротворение все еще царили внутри Кэт, но его не хватало, чтобы снять боль и усталость. Медленно, шаг за шагом, они уходили от этой ночи, от этого темного, проклятого места, от своих прежних амбиций и эгоизма. Этой ночью все маски пали, и оба они – и Кир, и Катя, будто родились заново.

***

– А знаешь, – сказала Кэт намного позже, когда они уже ехали в больницу, – я напишу об этом книгу.

– Зачем? – удивился Кирилл.

– Хочу, чтобы люди задумались о том, как важно уметь прощать и просить прощения вовремя.

Кирилл лишь пожал плечами.

***

Книга, написанная Кэт, не получила особого успеха, но своими почитателями все же обзавелась. Именно поэтому два года спустя в «Гранд Шале» вошел мрачный долговязый тип с длинными волосами, закрывавшими его лицо жирными сосульками. Человек был одет во все черное: балахон – не балахон, плащ – не плащ, одежда была помята и далеко не первой свежести. Тонкие бледные пальцы были готовы переломиться под тяжестью перстней с черепами. Из левого уха свисала серьга в виде перевернутого распятия.

– Здравствуйте. Чем могу помочь? – обратился к нему менеджер отеля.

– Мне нужен этот замок, – пришелец положил на стойку книгу, на обложке которой красовалось озеро с полуразрушенным замком на берегу. – Как мне его найти?

– Вы знаете, экскурсии туда не ходят. Я могу предложить Вам…

– Мне. Нужно. В замок, – медленно и по слогам произнес черный человек. – У меня там есть незаконченное дело.


Оглавление

  • Пролог
  • Семь лет спустя