Бравона [Ксения Мироненко] (fb2) читать постранично

Часть вторая Бравона

10

Валлейский лес остался далеко позади, ровно как и границы герцогства Аддерли. Это очень чётко ощущалась из-за отступления леса, который герцог Уайт, местный пэр, вырубил под корень. Высокий обрывистый берег смотрелся плешивым и убогим. Мёртвые корни срубленных сосен все еще сдерживали земляной вал, но желтоватая почва все равно мало помалу осыпалась в реку, делая дно илистым, а воду — мутной. Тем не менее бесчисленные колонии щурков гнездились в этой почти отвесной стене, а свободные от деревьев территории бодро осваивала молодая кленовая поросль.

Жизнь возвращала себе то, что принадлежало ей.

Я смотрел как миля за милей мимо меня проплывают поля, перелески, рыбацкие деревушки и новенькие пилорамы с водяными колёсами. Они велись бесконечной чередой, оставались за спиной и сливаясь в памяти в единый однообразный фон.

Смотрел и греб, вместе со всеми. Погода установилась пасмурная, и ветерок был не очень-то попутный, поэтому капитан грузовой баржи, на которую мне удалось попасть, распорядился налечь на вёсла.

Взяли меня на удивление легко.

— Беглый чтоль? — спросил меня высокий худощавый человек, возраст которого на глаз было сложно определить. Волосы тёмные с проседью, длинные и засаленные, а бородка — щёгольская. Одет в старый, видавший виды кожаный колет поверх некогда белой льняной рубахи с зарукавьями — шмотьё, которое было явно ему не по статусу, будь оно не настолько старым. А в глазах его играла лихая чертовщинка. Или пьяная. Бес его разберёт.

В миру звали его Бенджамин Эйнсли, но в определённых кругах он был больше известен как Чёрный Бен. Или просто Чёрный, не знаю уж почему.

— Не беглый, но убегающий, — честно сказал я.

— Ну-ну, — заговорчески улыбнулся Бен. — А за что ищут?

— За убийство, — и это фактически была правда. Что-то подсказывало что убийцу на борт такого судна возьмут охотнее чем парня которого ищет инквизиция.

Впрочем, судя по лицам людей, таскающих на борт бочки и ящики, убийц среди них было немало, и я чувствовал себя на их фоне почти невинным.

— Убийство? — собеседник оглядел меня недоверчиво. Видимо тоже ощущал эту разницу.

— Вчера. В лесу, — благо мельник загодя предупредил что лучше говорить как есть, иначе б язык не повернулся. — Не факт что нашли уже, но мне в любом случае нужно убираться отсюда.

Если б я был тем капитаном, то ни за какие деньги не стал бы связываться с новоиспеченным убийцей. Впрочем, я и с командой такой связываться не стал бы ни за что, и мысль о том что мне придется плыть с этими людьми какое-то время меня нервировала.

Но капитаном был не я, а Чёрный. И то ли алкоголь делал его безрассудным, то ли он сам по себе был напрочь отбитый, но взгляд его просветлел и смягчился, сделавшись похожим на взгляд настоятеля монастыря, к которому пришел просить пострига заядлый грешник.

— Ну, тогда добро пожаловать на борт, сынок! — он почти по отечески (и как-то излишне панибратски) приобнял меня за плечо. Перегар всё-таки имел место. — И слушай сюда, если хочешь чтоб всё было тихо-гладко. Правило первое: делать то, что я говорю. А если я не говорю — то делать то что говорит мой старпом Михал. Второе — деньги деньгами, а лежать прохлаждаться не выйдет: будешь работать как остальные. Ты сам кто, говоришь?

— Подмастерье. Скорняк.

— Подмастерье? Ты не старшего цехового там грохнул от обиды, а?… — он весело посмеялся собственной шуточке. — Слышь, а сапоги зашить сможешь? Чтоб хорошо?

— Надо посмотреть, — ответил я, невольно изучая рваные дырки на его колете. Если сапоги в таком же состоянии, то «хорошо» точно не выйдет. Дай-то боги чтоб получилось «абы как», а не развалилось прямо под иглой.

— Славно, — ответил капитан, буквально таща меня к пирсу. — Значит пригодишься.

— Так что на счёт коня? — уточнил я.

— А на счёт коня — это как раз третье. Взять мы его возьмем, приходилось уже сплавлять, но за дополнительную плату. Ну и сам понимаешь: твоя лошадь — твоя проблема. Сам ее корми-пои, и чтоб навоза на палубе не задерживалось! Это ясно?

Я облегченно вздохнул и согласился. Работы-то я не боялся никогда, наоборот — она сулила стать противоядием от мрачных мыслей, а уж о коне то я позаботится смогу.

Так что теперь бедняга Серый стоял в своем закутке, жевал овёс, прикупленный для него ещё на мельнице, и несколько нервно переминался с ноги на ногу. А я — сидел на веслах, как и все остальные.

Чёрный и его люди дело свое знали, и вели судно вниз по течению уверенно и слаженно. Мне в целом оставалось только подстраиваться под них, и это было легко. Грубые и обветренные мои попутчики гребли и гребли под негромкий ритмичный напев, к которому я вскоре настолько привык, что перестал его замечать. Зато руки двигались словно бы сами — в такт, точно как надо, вместе со всеми остальными, подталкивая баржу вперёд по течению, вытесняя из головы тяжелые думы и