КулЛиб - Классная библиотека! Скачать книги бесплатно
Всего книг - 706300 томов
Объем библиотеки - 1348 Гб.
Всего авторов - 272776
Пользователей - 124657

Новое на форуме

Новое в блогах

Впечатления

iv4f3dorov про Соловьёв: Барин (Попаданцы)

Какая то бредятина. Писал "искусственный интеллект" - жертва перестройки, болонского процесса, ЕГЭ.

Рейтинг: +1 ( 1 за, 0 против).
a3flex про Невзоров: Искусство оскорблять (Публицистика)

Да, тварь редкостная.

Рейтинг: 0 ( 1 за, 1 против).
DXBCKT про Гончарова: Крылья Руси (Героическая фантастика)

Обычно я стараюсь никогда не «копировать» одних впечатлений сразу о нескольких томах, однако в отношении части четвертой (и пятой) это похоже единственно правильное решение))

По сути — что четвертая, что пятая часть, это некий «финал пьесы», в котором слелись как многочисленные дворцовые интриги (тайны, заговоры, перевороты и пр), так и вся «геополитика» в целом...

В остальном же — единственная возможная претензия (субъективная

  подробнее ...

Рейтинг: 0 ( 0 за, 0 против).
medicus про Федотов: Ну, привет, медведь! (Попаданцы)

По аннотации сложилось впечатление, что это очередная писанина про аристократа, написанная рукой дегенерата.

cit anno: "...офигевшая в край родня [...] не будь я барон Буровин!".

Барон. "Офигевшая" родня. Не охамевшая, не обнаглевшая, не осмелевшая, не распустившаяся... Они же там, поди, имения, фабрики и миллионы делят, а не полторашку "Жигулёвского" на кухне "хрущёвки". Но хочется, хочется глянуть внутрь, вдруг всё не так плохо.

Итак: главный

  подробнее ...

Рейтинг: 0 ( 0 за, 0 против).
Dima1988 про Турчинов: Казка про Добромола (Юмористическая проза)

А продовження буде ?

Рейтинг: -1 ( 0 за, 1 против).

Первый шаг [Сергей Алексеевич Марков] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

Сергей Марков Первый шаг

По улицам большого города неторопливо шел молодой мужчина лет около тридцати. Он любовался вечерними огнями и предвкушал предстоящий вечер.

Будучи студентом, Лёнчик бежал на каждую милонгу так, словно она была последней в его жизни. А смысл этой самой жизни лишь в том и состоял, чтобы перетанцевать как можно больше красавиц за время от первой мелодии до точки невозврата. То есть, примерно до половины одиннадцатого. После нельзя уже было успеть на последний автобус, следующий по направлению к Зеленогорску.

Те времена прошли. Он переселился из пригорода на Пионерскую, затем через пять лет на Академку. Обзавелся женой и жил, как все обыватели, но танго продолжало невидимой нитью связывать его с институтскими годами. Оно переродилось из беспорядочной охоты за свежими ощущениями в редкий островок спокойствия, безмятежности, встреч со старыми и новыми знакомыми, в моменты чистого творчества без оглядки на деньги и общественное мнение. Короткий миг счастья между житейскими заботами, служебной рутиной и судебными баталиями, бессмысленными для большинства окружающих.

И вот он шел по Московскому проспекту в сторону Клинского переулка и любовался закатом. В одной руке сумка с танцевальными ботинками и брюками, в другой стакан капучино из встречного киоска. Его огромные наушники частенько притягивали взгляды прохожих – вряд ли кто-то из них мог бы угадать, какая музыка в них играла, аргентинское танго было редкостью для России в начале двадцать первого века. А он так давно погрузился в этот жанр, что даже обзавелся легким суеверием, в силу которого избегал слушать танго фоном. Но в тот раз сделал исключение. Решил, что для настроя перед милонгой инструменталки позднего Пуглиезе – самое то. Тем более, что эту сложную и красивую музыку он по-настоящему полюбил только на девятом году танго-жизни и на четвертом десятке жизни человеческой. И в этом не было ничего удивительного: музыка Пуглиезе, его щемящие душу мелодии изумительно гармонировали с багровыми закатами над крышами ветшающих памятников архитектуры, но беззаботная юность была далека от этих утонченных и приправленных горчинкой изысков. До этой музыки нужно было дорасти и он чувствовал, что с ним это случилось.

Да, Пуглиезе превосходно настраивал на предстоящую милонгу, но было у его музыки и побочное явление: она заставляла мысленно отправиться в прошлое.

***

Каждое утро одно и тоже: холод, автобусная остановка, давка. Большая желтая гусеница везет в своей утробе сонных вялых студентов вперемешку с рабочим классом и бойкими пенсионерками с их неизменными тележками.

Юный студент Академии Права Леонид находил эту дорогу изматывающей. Кто-то, может, и взбодрился бы от разухабистого пихания локтями с упомянутыми пенсионерками, но он начинал свой день с пробежки по лесу, и к моменту, когда автобус подходил к остановке, уже пребывал в умиротворенном и миролюбивом настроении. На свете было бы куда меньше конфликтов, если бы все люди бегали по утрам!

Учился он сносно, но без фанатизма. Куда больше учебы его интересовали прогулки в парках, кино по скидочным купонам и дворовый футбол на выходных. При этом дружил он в основном с девчонками. Так уж вышло.

Месяцем ранее он расстался с той, что целых два года была для него навязчивой идеей. Возможно, столь долгое ожидание шанса выйти из френд-зоны сыграло злую шутку, а быть может, они просто были слишком молоды для вечной любви. Так или иначе, огонь этого романа прогорел в полгода и завершился полным опустошением. Даже боли не было.

Маргарита, так же, как и его бывшая, училась с ним на одном курсе. Спустя годы он не мог вспомнить, как именно они познакомились, но к тому моменту она как-то незаметно и органично стала для него ближайшим другом. Её заливистый смех и колкие, но беззлобные шуточки тащили его за пейсы из нудного болота рефлексии, куда он, ввиду отсутствия регулярной половой жизни, проваливался то по колено, то по уши.

– А ты не хочешь научиться танцевать танго? – спросила она томно вздыхающего товарища по КВН и соседа по парте.

– Я танцую только с мячом на поле, – вяло парировал он, маскируя граничащее с паранойей стеснение показным равнодушием к теме танцев. Приобрел он эту боязнь давно, и память услужливо подкинула еще одну яркую картинку: детский сад, ему вручают привередливо скуксившуюся девочку в розовой пачке и чешках и заставляют под музыку ходить по кругу. От волнения потеют ладошки. Про то, чтобы попасть в ритм, не может быть и речи… Он даже дышал нерегулярно! Но это было начало, дальше – хуже. Ему велели положить руки несмеяне на талию. А затем двигаться в темпе вальса. Конечно, он и думать не мог о каких-то раз-два-три! Конечно, он наступил ей на ногу. Да и позже, как подсказала память, в то время, когда многие его одноклассники с упоением погружались в мир школьных дискотек, полных дешевого алкоголя, легких наркотиков и подросткового разврата… Обычно, вспоминая о тех годах, принято говорить “ничего не помню, но было круто”, но ему действительно нечего было помнить – за все школьные годы Лёня ни разу не был замечен в клубах и не употреблял спиртного.

Большинство собеседниц, услышав ответ про танцы с мячом, наверное, отступили бы. Другие, более энергичные, старались бы переубедить дворового Роналдиньо. Но Марго была девушкой с иным складом характера.

Она как бы невзначай упоминала в ежедневных беседах то урок, то первую вечеринку, то спектакль, в котором танцевали ее преподаватели, но все широкими мазками, без фанатизма. Постепенно ей удалось развеять все сомнения своего друга.

Мысли о насмешках партнеров по футбольным баталиям и нелепом колючем цветке в зубах уступили место любопытству. Почва была готова для решительного штурма, но остался последний барьер: треклятая кумпарсита. Пам-пам-пам-пара-ра-пам-пам-пам-пам… Об этот риф, должно быть, разбилась не одна попытка притащить постсоветского мальчика или мужа в танго! Марго обошла его, словно бывалый мореход. В момент, когда он не был готов оказать ожесточенное сопротивление, она подсунула ему диск с танго-нуэво – электронным танго. Таким меланхоличным и в то же время похожим на современную диско-электронику…

Именно эту музыку транслировали затычки в его ушах тем утром, когда он, измученный недосыпом и авитаминозом, болтаясь на автобусном поручне, случайно сфокусировал взгляд на лице девушки, стоявшей по соседству.

Сквозь десяток лет, полных призывных взглядов и улыбок красавиц, сложно понять, почему именно она вывела его из состояния дремы. Невысокая, темно-русые волосы распущены и ниспадают чуть ниже плеч. Фигура стройная и женственная, на носу очаровательная горбинка. Одета неброско: курточка, джинсы и сапоги до колен. Ну и шарф объемный. Цвета? Курточка вроде коричневая… Или черная. Шарф, кажется, крупной вязки. Скорее всего, тоже коричневый. Джинсы, наверное, черные, а сапоги коричневые… Или наоборот. Да какая, собственно, разница? В те времена он в буквальном смысле мог полюбить за красивые глаза. Их-то он как раз запомнил хорошо! Они были карими. Не очень темные, но и не очень светлые. Большие, но не навыкате. И постоянно щурились так загадочно, словно силились разглядеть что-то неуловимое… Позже выяснилось, что причина этого таинственного взгляда банальная близорукость.

Окажись он в подобной ситуации десять лет спустя, пожалуй, познакомился бы с ней в тот же день, но тогда просто застенчиво пялился, пока автобус не достиг конечной остановки и незнакомка не затерялась в толпе. Даже рассказывать о произошедшем не стал никому. Выкинул из головы.

Жизнь вернулась в привычную колею: утро-пробежка-завтрак-автобус. Наспех накинутая куртка, пуговицы не застегнуты, волосы взъерошены. Метро, Васька. Человеческие пробки и нечеловеческие давки. Каждый день маскировка под пингвина перед входом на эскалатор. И каждый день пробкой от шампанского вон из метро: до начала пар десять минут.

Местечко на третьей парте у эркера ближе к проходу. У окна уже сидит Рита. В другом конце аудитории брошенная им же первая любовь. Ее присутствие все еще ощущается кожей. Приходится не замечать, отодвигать на второй план, игнорировать, посылать к такой-то матери… Но со временем помесь чувства вины и сомнений ушли.

С четвертого курса учеба потекла в энергосберегающем режиме. Очередное болото… Для зубра недостаточно усердный, для кандидата на вылет излишне старательный, он научился технично отделять зерна от плевел. Если предмет представлял интерес, слушал и записывал. Если нет – играл с Ритой в игры со словами вроде балды или виселицы и придумывал сценарии для КВНа.

Но однажды он снова увидел девушку с горбинкой на носу. Конечно же, опять в автобусе. И снова глупо таращился, не в силах предпринять хоть что-нибудь. Корабль, шедший по гладкой воде, неожиданно тряхнуло.

Этот сценарий повторился несколько раз. Теперь он ждал ее появления, едва садился в автобус. Она садилась через две остановки – значит, жила недалеко.

Это открытие вдохновило его продолжить баловаться нехитрой дедукцией. От бессмысленного созерцания он перешел к осознанной слежке. Пытался по незначительным деталям угадать характер и предпочтения ни о чем не подозревающей жертвы, но это оказалось нелегко, улов был крайне скуден.

В автобусе она чаще всего читала. Плюс к карме! Читала на карманном компьютере – жирный плюс к карме. В те годы он был яростным поклонником этого способа спасения деревьев, то есть, попросту любил гаджеты. Подглядеть, что именно она читает, не удалось, во всяком случае, книга не провоцировала ее на спонтанные проявления эмоций. За целый месяц ни разу не улыбнулась и не вспылила! Только загадочно щурилась и изредка сосредоточенно морщила лоб во время чтения.

Определенные надежды он возлагал на телефонные звонки и пару раз ей и впрямь позвонили. Оба раза он усиленно напрягал слух, но подбираться ближе боялся, поэтому все, что он уяснил, – у нее тихий и приятный голос. Говорила ли она с парнем или подругой, с мамой или с начальником, он так и не понял. До него долетали лишь отдельные слова и словосочетания.

Наблюдение зашло в тупик, но охотничий азарт распалялся всё больше и больше. Прежняя любовь была забыта. Дальше держать эти утренние встречи в себе стало невыносимо и он рассказал о своей игре Рите.

Марго внимательно выслушала его и коротко ответила:

– Пригласи её на танго.

Он завел старую шарманку про мяч и танцы на поле. Неясно, чего он боялся сильнее: отказа или позора на танцевальной площадке.

Марго, как всегда, прочла это на его лице, пожала плечами и закатила глаза. Этот жест сопровождал их дружбу и десять лет спустя.

По дороге домой он все же обдумал предложение с танцами, пришел к заключению, что это совсем уж отчаянная мера, но вечером еще раз запустил диск с электронным танго.

Музыка и помогла ему решиться.

Определив, что лучший момент – это прибытие утреннего автобуса на конечную остановку, он стал ждать своего часа, но на следующий день их пути не пересеклись. Как и на следующий за ним.

Ждать пришлось примерно неделю. Когда он вновь увидел те самые чарующие карие глаза и нос с горбинкой, внутренний Шерлок помахал ему ручкой, уступив место Леонарду Хофстедеру1. На протяжении всей дороги он холодел, тупо смотрел на нее, силясь придумать слова, чтобы начать разговор. Лоб покрылся испариной, а ладони вспотели так, словно побывали в сауне. Ему все казалось, что девушка давно заметила его и, если он подойдет достаточно близко, позовёт на помощь, а то и стукнет увесистой на вид сумочкой.

Наверняка в нежных девичьих мечтах уверенные в себе мужчины, двигаются навстречу судьбе легко и уверенно. В бездонных карманах этих волевых, но нежных, богатых, но не испорченных, бесконечно элегантных джентльменов на всякий случай всегда найдется колечко нужного размера с камушком нужного цвета, а каждое их слово на вес золота и каждый жест полнится уверенностью и силой! Но молодой человек был на нижней ступени в женском табеле о рангах и не то что альфа-самцом, но даже и гаммой мог называться лишь в качестве аванса. То, что является естественным ходом вещей для мифических единорогов и парней с Кавказа, этот маленький шаг для человечества был для него огромным прыжком в бездну. Слава Всевышнему, что заветная цель не могла тогда прочесть его ничтожных и трусливых мыслей.

А пока все это бессистемным калейдоскопом крутилось в его голове, автобус прибыл на конечную остановку.

Фонари освещали снежно-грязевое месиво, воздух был прохладен, сух и полон продуктов распада автомобильного топлива. Он глубоко вдохнул полной грудью эту гадость, вывалившись вслед за толпой из детища китайского автопрома. Боясь потерять свою жертву среди ползущего к метро людского потока, он догнал ее и пошел рядом.

– Девушка, здравствуйте, мне нужна ваша помощь… – заговорил он внезапно для самого себя. По ощущениям – как пластырь отлепил.

Она обернулась и внимательно на него посмотрела.

От этого взгляда у него едва не подкосились коленки, сердце пустилось отбивать чечетку.

– Что-то случилось? – озадаченно спросила она после крохотной заминки.

– Да, я хотел бы научиться танцевать аргентинское танго, но мне нужна партнерша.

Пикаперы всего мира нанесли бы себе черепно-мозговые травмы фейспалмом, если бы видели его в тот момент. Он силился употребить всё данное ему Всевышним обаяние, но выглядел жалко, а чувствовал себя и того паршивей.

– А на работе не спрашивали?

– Я ещё учусь…

– Так среди однокурсниц…

– Они отказались, – соврал он.

Она явно колебалась, не могла понять, насколько серьезны его слова. Но убегать или звать на помощь не стала. Правда, бежать пришлось им обоим – к метро. Там они сели в один вагон и помчались в сторону Купчино.

Беседа совершенно не клеилась. Шум и толпа не помогали парню раскрепоститься. Уже к Горьковской его скудный запас банальных тем иссяк, а он почти ничего о ней так и не узнал. Разве что марку парфюма.

На Невском их пути разошлись.

Девушка поехала дальше, а он, пошатываясь, словно пьяный, выкатился из вагона.

В последний момент она сдалась и оставила ему номер телефона.

***

Он пришел на милонгу в половине десятого. Веселье было уже в разгаре и в гардеробе почти не осталось свободных вешалок. Он рассеянно, не до конца оставив поток воспоминаний, поприветствовал организаторов на ресепшен и тех знакомых, что попали в поле зрения. Объятья, поцелуи под приглушенные звуки музыки из соседнего помещения… Еще немного, и он окунется в такой знакомый и любимый им мир, но сейчас он в раздевалке.

Он неспешно надел танцевальные брюки, влез в туфли, посмотрел в зеркало, расчесался и брызнул каплю парфюма. Сел на лавочку, как перед дальней дорогой, прикрыл глаза и перенесся в последний вторник две тысячи девятого года.

***

Две молодые пары месили ногами жидкую грязь на Фонтанке. Затем они, Марго с её будущим мужем и молодой человек в сопровождении незнакомки из автобуса, Светы, нырнули в темную арку на Белинского. Немного попетляли из одного двора-колодца в другой, пока не очутились у окон полуподвального помещения, над которыми висела вывеска с надписью «Первый шаг».

Из окон лился мягкий желтый свет и доносилась приглушенная музыка, а у входа курил высоченный и жилистый мужчина в хулиганской кепке, отчетливо напоминающий Остапа Бендера: острый взгляд, резкие скулы, уверенные вальяжные движения.

Рита по-свойски с ним поздоровалась – подставила щеку для поцелуя и представила "товарищу Бендеру" своего друга и его спутницу.

– Я вам новых послушников привела в вашу секту!

– Антон, – коротко представился «Бендер» и пожал парню руку. Хватка у него оказалась, что волчий капкан.

Первые уроки запомнились непринужденной атмосферой и смехом от постоянных шуточек учителя. А еще пониманием того, что кумпарсита и роза в зубах к танго имеют не больше отношения, чем матрешка к России. Постепенно процесс обучения захватил Лёнчика с головой, а вот отношения со Светой развивались неспешно. По истечении полугода после первого урока она показала себя скромницей с крепким характером. Даже боднула его на одном из уроков – устала напоминать о необходимости держать осанку. Этот жест вызвал немало уважения в глазах Лёнчика, но сближению не способствовал.

Это случилось после первой милонги, которая проходила в каком-то восточном кафе с чебуреками, шашлыком и кальяном.

Ради первого выхода в свет Лёня потрудился погладить рубашку с джинсами. Света надела маленькое черное платье с ярким узором, настоящие туфли для танго на высокой шпильке и узорчатые серьги.

Несмотря на общую расслабленную атмосферу и Риту с Сёмой рядом за столиком, каждый танец был для Лёнчика сродни выходу в открытый космос – долгие месяцы подготовки и напряженная концентрация на заученных движениях.

Когда эта экзекуция закончилась, они вдвоем со Светой ехали в метро. Он стоял на эскалаторе двумя ступенями ниже и молчал. Молчала и она. Но в какой-то момент внезапно прильнула ближе и слегка потерлась носом о его щеку…

А дальше все, как в тумане.

***

В раздевалку заходят знакомые и друзья. Вновь приветствия, дежурные разговоры о том, о сем, «как оно тут», «как тебе уроки того-то или той-то с аргентинской фамилией». Леонид не спешит возвращаться из прошлого. Осталась вспомнить, чем всё закончилось.

Это случилось на деревянной лавочке величественного храма, где покоятся мощи великого полководца. Света плакала. Лёнчику было ужасно тоскливо, хотя тем утром он сам ошеломил её разрывом отношений. Решение далось ему нелегко и, честно говоря, спустя десять лет, сидя в раздевалке перед милонгой, он понимал, что причины расставания были пустячными.

Но прошлого не воротишь…

Он вышел в зал и сел за столик. Напротив дамы болтали, попивали шампанское и поглядывали в сторону партнеров. По бокам и позади Лени располагались мужчины. В основном незнакомцы и те, кого он знал только визуально. Трое приятелей, с которыми он любил перекинуться парой фраз, были на танцполе, и Лёня медленно всплывал из глубин своего сознания.

Сколько неподдельных человеческих эмоций прошли через него за эти годы! Страсть, злость, нежность, дружба, скука… Теплые ночи на южном побережье, танцы под шум Средиземного моря, зимние сказки с корицей и приключениями в пряничном городке. А сколько людей было! Тех, кого повстречал лишь однажды, и тех, с кем уже десять лет движется параллельным курсом, тех, кто коснулся его сердца, подобно ласковому морскому бризу, и тех, кто оставил на нем глубокие борозды.

«Причудливы узоры судеб людей, открывших для себя танго, – думал Лёня, – каждому начертан какой-то свой путь, и пути эти так изумительно переплетаются, так красиво! Как те глаза, что десять лет назад привели меня в эту среду».

Закончилась танда и тангерос поползли к своим местам. К Лёне за столик плюхнулся Димон и парой колких шуток разогнал ностальгию. За смехом и болтовней они пропустили начало следующей танды и только через полчаса каждый принялся искать пару для танца.


1 Персонаж из телесериала «Теория большого взрыва», физик-экспериментатор, испытывающий крайнюю степень смущения при общении с противоположным полом.