КулЛиб - Классная библиотека! Скачать книги бесплатно
Всего книг - 706112 томов
Объем библиотеки - 1347 Гб.
Всего авторов - 272720
Пользователей - 124648

Последние комментарии

Новое на форуме

Новое в блогах

Впечатления

a3flex про Невзоров: Искусство оскорблять (Публицистика)

Да, тварь редкостная.

Рейтинг: +1 ( 1 за, 0 против).
DXBCKT про Гончарова: Крылья Руси (Героическая фантастика)

Обычно я стараюсь никогда не «копировать» одних впечатлений сразу о нескольких томах, однако в отношении части четвертой (и пятой) это похоже единственно правильное решение))

По сути — что четвертая, что пятая часть, это некий «финал пьесы», в котором слелись как многочисленные дворцовые интриги (тайны, заговоры, перевороты и пр), так и вся «геополитика» в целом...

В остальном же — единственная возможная претензия (субъективная

  подробнее ...

Рейтинг: 0 ( 0 за, 0 против).
medicus про Федотов: Ну, привет, медведь! (Попаданцы)

По аннотации сложилось впечатление, что это очередная писанина про аристократа, написанная рукой дегенерата.

cit anno: "...офигевшая в край родня [...] не будь я барон Буровин!".

Барон. "Офигевшая" родня. Не охамевшая, не обнаглевшая, не осмелевшая, не распустившаяся... Они же там, поди, имения, фабрики и миллионы делят, а не полторашку "Жигулёвского" на кухне "хрущёвки". Но хочется, хочется глянуть внутрь, вдруг всё не так плохо.

Итак: главный

  подробнее ...

Рейтинг: 0 ( 0 за, 0 против).
Dima1988 про Турчинов: Казка про Добромола (Юмористическая проза)

А продовження буде ?

Рейтинг: -1 ( 0 за, 1 против).
Colourban про Невзоров: Искусство оскорблять (Публицистика)

Автор просто восхитительная гнида. Даже слушая перлы Валерии Ильиничны Новодворской я такой мерзости и представить не мог. И дело, естественно, не в том, как автор определяет Путина, это личное мнение автора, на которое он, безусловно, имеет право. Дело в том, какие миазмы автор выдаёт о своей родине, то есть стране, где он родился, вырос, получил образование и благополучно прожил всё своё сытое, но, как вдруг выясняется, абсолютно

  подробнее ...

Рейтинг: +2 ( 3 за, 1 против).

Цена ошибки [Дарья Джекман] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

Дарья Джекман Цена ошибки

Здравствуйте. Меня зовут Кирилл и я изобретатель.

Неправильно, конечно, так говорить, но очень хочется. Когда-то я работал у вас стажером, когда надо было платить за учебу, а потом уволился без объяснения причины. Сейчас я вам все расскажу.

Мне с детства технологии нравились. Сейчас-то в 2122 году они всем нравятся, но все же. Мы жили полной счастливой семьей на среднем уровне, пока в один момент отец со скандалом не бросил маму, а я поступил в университет на высшем уровне. Маме тяжело было, но она справлялась.

И все шло своим чередом, а тут сестренка заболела сильно. Мы, когда диагноз узнали, все в шоке были. Рак желудка в пятнадцать лет – это несправедливо. Даже больше, чем больно, невыносимо или грустно. Несправедливо и все тут. Я при сестре никогда своего горя не показывал, как и мама, хотя ей тяжелее всех было. Но мама храбрилась, пока не повесилась.

Мы остались с Милой вдвоем. Она молодцом держалась, но без маминой заботы болезнь прогрессировала. Мне пришлось бросить стажировку, чтобы ухаживать за ней и переехать на нижний уровень. Деньги быстро кончились и меня поперли с универа. Так я и оказался без образования и стажировки в магазине нанозапчастей на среднем уровне. Они искали смышленого продавца, а я был согласен на любую должность. Работать с нанозапчастями тяжело, конечно, зато можно себе забрать бракованный товар почти бесплатно.

Медицина – одна из самых развитых отраслей в нашем обществе, но она до сих пор не научилась лечить рак. Самый лучший метод сейчас – иммунотерапия. Еще сто лет назад это звучало, как иглоукалывание. Считалось не научным и бесполезным, а сейчас ученые пришли к тому, что то, что развивается внутри организма, лучше там и убивать.

Я не медик, но начитался научных статей, потому что очень хочу помочь сестре. Каждую свободную от работы минутку я стараюсь выделить на работу, потому что Милана – единственное, что удерживает меня на земле. Я решил, что ни за что на свете не позволю ей умереть, поэтому узнал все, что мог об иммунотерапии и ее проблемах. Она не помогала Милане из-за неправильной работы иммунитета. Как я понял, ее Т-клетки (это такие клетки нашего иммунитета, способные убивать рак, хотя кому я объясняю) оказались достаточно сильными для борьбы с болезнью, но, по какой-то причине, недостаточно разборчивыми для ее распознавания. Иммунитет выделяет достаточно Т-клеток, но они не попадают в нужное место. Первое время с этим помогали справляться лекарства, но в один момент организм привык к ним и все опять началось по новой.

Мы живем последние два года, как на качелях. Ремиссия. Ухудшение. Короткая ремиссия. Резкое ухудшения. Слабая, короткая ремиссия. Резкое, почти убийственное, ухудшение.

Наконец-то, у меня есть ответ раку! Это – IT-клетки (АйТи-клетки)! АйТи-клетки – это моя разработка. Биомеханические клетки из сплава золота содержат в себе особую капсулу с обычными бисферическими антителами (если что, они работают, как магнит. Притягивают белки на поверхностях Т-клетки и раковой клетки). АйТи капсула вводится тремя уколами по пять капсул вместе с раствором для лучшей усвояемости организмом. Лучше всего использовать бедренную вену. Когда бисферические антитела покидают клетку-капсулу, свободное место в ней занимает биоматериал раковой клетки, таким образом появляется возможность биопсии внутри организма.

Информация о результатах биопсии загружается прямиком на связующий сервер. Пока это экспериментальная разработка, я создал нанофлешку. Она подходит для подключений в ноутбуках, планшетах или мозговой пластине. Последнее, конечно, наиболее эффективно. Получив результаты можно выбрать автоматическую программу (но пока лучше не надо) или вручную перепрограммировать клетки прямо в организме. В случае с моей сестрой, АйТи-клетка проектирует биоматериал, способный распознавать и уничтожать раковые клетки, а также, поглощая неработающие Т-клетки, перепрограммирует их в соответствии с результатами проектирования. Перепрограммирование и активация происходят внутри тела, так что пациент даже не чувствует этого. Возможна витаминотерапия, чтобы стимулировать клетки естественным путем вместе с механическим, но это требует доработки при испытаниях на людях.

Вот такое письмо получилось. У вас, если будут вопросы, пишите мне на эту электронку или звоните прямо по пластине. Я всегда на связи. Надеюсь, на сотрудничество. Вместе мы спасем много жизней!


– И все-таки по-дурацки мы написали письмо, – перечитав электронное сообщение в пятидесятый, наверное, раз, подытожил Кира. – Надо было что-то заумное рассказывать, а мы про семью.

– Там хватает заумного в конце, – спокойно ответила я, ворочая блины на сковороде. – Им каждый день присылают одинаковые заумные письма, а такое – одно. Оно написано с душой, и у нас есть история. Они его запомнили. Оставь это уже.

– Не могу. У меня может вся жизнь между этими двумя письмами затесалась, а ты гришь оставь. Ума не приложу, чё они мне отказали.

– Знаешь, – я тяжело вздохнула, подавая брату блины, – если бы вам технарям не урезали бы срок обучения на год и оставили бы гуманитарные предметы, было бы с вами проще.

– Не докапывайся, малая, – бросил Кир, жуя блин. – Оч вкусно кстати.

– Спасибо, – я присела за стол и порылась в бумагах, разложенных по всей столешнице. – А где ответ? Дай мне еще раз зачитать.


Уважаемый Кирилл,

Мы рады, что Вы проявили интерес к нашей компании и разработкам. Ваша идея кажется нам очень интересной и перспективной, однако в данный момент мы не можем выделить средства на такие масштабные исследования. Ваше изобретение основывается на догадках и неподтвержденных теориях, и мы не можем быть уверены в целесообразности данного вложения средств и времени наших инженеров. Благодарим за письмо и возможность ознакомиться с техническими схемами Вашей разработки, однако вынуждены констатировать факт допущения фактических ошибок в расчётах, описанные в приложении 1, а также незначительных грамматических ошибок, на которых мы не заостряли внимания при принятии решения.

Настоятельно просим в дальнейшем при повторной отправке предложения указывать не только имя, но и фамилию, а также данные о возрасте, прописке, образовании и месте работы. Это необходимо для составления статистики и отчетности при внесении вашего предложения в перспективную базу, куда вы несомненно попадете, если сможете исправить ошибки и предоставите корректные расчетные данные.

Скорейшего выздоровления вашей сестре Милане.

С уважением, Инга Летковская, старший инспектор отдела биоинженерных разработок.


– Ты уже исправил ошибки? – спросила я, откладывая бежевую, блестящую бумажку с символом, напоминающим кельтский крест с шестеренкой по центру, в сторону.

– Нет.

– Почему?

– Потому что нет там никаких ошибок и то, что ты сейчас на ногах и ешь блины – прямое тому доказательство.

Я отвела взгляд. Конечно, я была уже без сознания, когда брат делал уколы своими супер-нано-капсулами, и он не мог меня спросить, но я все равно обижалась, что он единолично решился на это.

– Что вообще за Инга Летковская? Ты работал с ней?

– Ее не было, когда я там стажировался.

– Ты так уверен? Может, она с низов начала вот вы и не пересеклись. Ты в лаборатории был, а она кофе носила ученым. А теперь вон фифа старший инспектор.

– Ага. Такой, как она, я бы кофе скорее носил. Мы с ней вместе учились.

– И какая она? – я смутно вспомнила о том, что во время учебы Кирилла всплывало несколько раз имя некой Инги, в которую, как я подозревала, брат был безответно влюблен.

– Рыжая, красивая и при богатом папочке, – недовольный вид Кирилла и его попытки отвести взгляд говорили больше слов.

– Умная? – с улыбкой спросила я.

– Еще бы! Одной из лучших была. Да и дураков в эту фирму не берут, сама знаешь. Ай, не важно все это.

Кирилл недовольно собрал бумажки со стола и обиженно ушел в комнату, а я так и осталась смотреть ему вслед из кухни. Я была благодарна брату за спасение, поэтому теперь, когда со мной все стало хорошо, меня одолело невыносимое желание помочь ему исправить его жизнь. Он все бросил ради меня. Учебу, престижную работу и, возможно, девушку. Он больше всего на свете гордится моим чудесным выздоровлением, которое повергло в шок врачей, а я горжусь им. Мне семнадцать, и мне больше не больно. Я снова могу есть и двигаться, держась прямо. Я чувствую, что живу, и у меня есть мечта. Я хочу, как и брат, поступить на высший уровень на факультет «Классической литературы». Однажды я точно напишу книгу о своем чудесном выздоровлении, и мы с Кирой станем богаты, но я не могу обрекать его на такую жизнь, какая у него была, на ближайшие еще лет десять.

Я взяла лист бумаги из шкафчика и написала.


Меня зовут Кирилл Торнев, мне двадцать семь лет, почтовый адрес совпадает с пропиской. Включите меня в вашу перспективную базу уже сейчас, потому что я могу доказать, что в моей разработке нет ошибок. Доказательство прилагается.


Я заполнила конверт, подписав его Инге Летковской, и пошла в комнату Кира. Он уже собирался на работу.

– Кир, оставь мне чип, пожалуйста, – с очаровательной улыбкой я протянула руку.

– Нафига? – Кир коснулся виска, подтверждая отпечаток пальца, и достал малюсенький чип для управления клетками внутри моего организма.

– Интересно просто, – я пожала плечами. На моей ладони лежал залог моего здоровья и благополучия.

– Ты ж ничё не понимаешь в этом, малая, – он потрепал меня по голове. – Ладно, я потопал. Буду поздно. Не жди.

– Хорошо, капитан, – я шутливо отдала ему честь и проводила до дверей.

Как только он ушел, я бросила чип в конверт и пометила конверт подписью: «Осторожно!!! Хрупкое внутри!!!». Как никак, внутри была моя жизнь, и бросила конверт в почтовый ящик.

Наивно было полагать, что я смогу скрывать отсутствие чипа дольше суток. На следующий же день Кирилл начал забрасывать меня вопросами, куда я его дела и когда верну. Я сказала, что он нужен мне еще на день, хотя бы, пока из почтового ящика не заберут почту, а потом он получит чип. Вместо этого я получила по первое число.

– О чем ты только думала?! Милана, ты что помереть захотела?!

– Ничего со мной не случится, – промямлила я, опустив глаза. – Мне хорошо, там стоит автоматическая программа и скоро Инга вскроет чип и посмотрит на мое состояние. Ты говорил, она умная, а значит сможет, если что, исправить ошибки программы.

– Если что, ты уже в больнице будешь! Ты сумасшедшая! А если они почту месяцами не разбирают?

– На прошлое письмо отвечали две недели всего.

– По меркам твоего здоровья даже две недели – это срок! А прошлое письмо мы послали по электронке, а тут почта!

Кирилл ходил по комнате взад-вперед, тяжело дыша, поджимая губы и повторяя: «Ну как так можно». Я сидела, напряженная, как струна, сложив руки на коленях, опустив глаза в пол. Хотя если честно, мне совсем не было стыдно. Я знала, что вытерплю недельку плохого самочувствия, если при этом Кир вернется на работу в «Заслон». Все-таки это самая перспективная компания-разработчик нашего времени, а Кирилл невероятно талантливый инженер. Он заслуживал шанса.

– Я пойду к ним завтра, – наконец, подал голос брат.

– Зачем? – удивилась я. – Думаешь, они сами не поймут, что там к чему?

– Думаю, слишком опасно оставлять твое здоровье без присмотра. Я пойду к Инге и попрошу, как можно скорее вернуть мне письмо. Я попытаюсь обмануть ее. Совру, что там опять ошибочные данные, которые мне нужно вернуть, как можно скорее, чтобы исправить их. И, дай прогресс, она меня вспомнит и по старой дружбе выручит.

– Ты мог бы сказать ей правду…

– Чтобы меня навсегда заклеймили изобретателем, который проводит испытания на родной сестре и в тюрьму посадили? Или еще хуже, чтобы с тобой что случилось, если она не вернет мне чип из-за моего поступка? Все! Не дури мне головы. Я все решил.

С этими словами Кирилл заперся в своей комнате. Он раньше никогда так злобно от меня не уходил. Поругается, покричит, а в конце все равно спросит: «А что у нас на ужин?», «А что по телеку-то идет?» или «Может, чая попьем?». Я очень ценила его за отходчивость, но в этот раз, видимо, задела за живое.

Утром я проснулась около семи, чтобы подключиться к дистанционному уроку в восемь. Я приготовила Кириллу бутерброд, но его уже не было в комнате. Я расстроилась, что мне не удалось помириться с ним утром, но утешала себя тем, что для этого будет целый вечер.

Спустя три часа брат уже был дома. Он ругался, матерился и пинал мебель.

– Что случилось? – спросила я.

– Оказывается, Инга не принимает без записи, – издевательским тоном передразнил кого-то Кир. – Я ее под кабинетом подкараулил, а она хрен меня узнала. И грит мне: «Молодой человек, все вопросы вы можете отправить нам по электронной почте». Тут блин жизнь человека на кону, а ей хоть бы хны.

– Но она же не знает, – начала я, но от взгляда Кирилла мне стало настолько не по себе, что я предпочла замолкнуть.

Очевидно, брату было все равно кто что знает, а кто чего не знает. Он был зол, взбешен и весь на нервах. Я не видела его таким раньше и тихо призналась ему:

– Мне становится страшно из-за тебя.

На секунду он вновь посмотрел на меня, как мой любимый старший брат: с заботой, волнением и нежностью, но его взгляд тут же посуровел.

– Помоги мне состряпать письмо.


Инге Летковской.

Привет, Инга. Ты меня не помнишь, наверное, но меня зовут Кирилл Торнев, мы учились вместе. Я приходил к тебе сегодня, отправлял электронный запрос недели три назад и записан на прием через месяц (ну и очереди к тебе).

Я пишу, потому что через месяц может быть слишком поздно. Я не могу объяснить всего, но мне срочно нужно вернуть конверт с письмом, которое я по ошибке выслал на твое имя. Внутри очень важная для меня вещь. Страшно подумать, что будет, если я ее не верну.

Помоги, пожалуйста.


Мы пометили письмо в теме «СРОЧНО!!!» и все, что нам оставалось – это волнительное ожидание. Первые дни Кирилл мало со мной говорил. Он все еще был обижен. Наверное, поэтому я не стала говорить ему, что мне становилось хуже. Я подумала, что зря подниму ложную тревогу из-за пустяка, но у меня пропал аппетит, после еды болел живот, а еще я начала уставать еще до того, как успевала утром встать с постели.

Когда прошла неделя без ответа, Кирилл снова отправился в «Заслон», вернулся ни с чем и впервые спросил у меня как дела. Я не стала врать и честно призналась, что у меня болит живот. Мы записались к врачу в тот же день.

Я никогда не забуду, как побледнело его лицо, когда врач скорбно сообщил, что опухоль вернулась и разрослась в размерах.

– Удивительно, что девочка еще на ногах, – сказал врач, не глядя мне в глаза. – Наверное, это из-за медленного роста опухоли. По результатам УЗИ складывается впечатление, что она росла постепенно и организм, почему-то, воспринял ее в качестве дружественных клеток. Еще я хотел бы поговорить с вами двумя о странных аномалиях, которые я обнаружил.

Врач увидел на аппарате, что в моем организме находятся инородные технологии, но мы с Киром пожали плечами, и он тихо сказал:

– Зря вы связались с подпольными лекарями. На время они спасают, но только на время. Простите, что не смог сделать для вас даже этого. Я скрою последние результаты, но пообещайте мне, что прекратите несанкционированное лечение.

Мы активно закивали и ушли домой. Кирилл был злой как черт. Совсем плохо стало, когда он открыл почту и увидел письмо от Инги Летковской с пометкой «Срочно!»


Кирилл, ты должен КАК МОЖНО СКОРЕЕ явиться ко мне на прием. Назови свое имя на ресепшене, и тебя пропустят. Главное – время!


Мое сердце ушло в пятки. Выделенные слова «КАК МОЖНО СКОРЕЕ» поплыли перед глазами, и я потеряла сознание. Терять сознание очень странно. Как будто отплываешь. Вот все видишь и слышишь, а через секунду уши закладывает, ты не можешь стоять на ногах, глаза закрываются сами собой, и наступает тишина. Самое странное – проснуться через минуту и узнать, что прошел час, два или день. Со мной такое частенько бывало, но в этот раз я очнулась очень быстро.

Я легко поднялась и удивилась реакции Кирилла: он был в ужасе и напуган. Судорожно набирал номер врача, едва попадая по кнопкам. Я увидела, как он ввел сообщение Инге.


Я не могу! Мне нужна помощь!


– Не драматизируй ты так, – я закатила глаза.

– Ало, Михаил? Это Торнев. По поводу сестры Миланы с раком желудка. Мы были сегодня, – почти кричал в трубку Кирилл. – Нам нужна ваша помощь. Ей нужна скорая. Нужен врач. Срочно! Что? Нет, мы не извлекли ничего пока. Мы не успели! Помогите.

– Что с тобой такое? – я начала злиться. – Упала всего на секундочку. Зачем устраивать сцены?

– Хорошо. Жду, – Кира повесил трубку и прошел мимо меня даже не взглянув в мою сторону.

– Ты нормальный? – спросила я и обернулась к нему.

Мои ноги подкосились бы, если бы в тот момент я могла их чувствовать. Кирилл сел на пол рядом с моим бессознательным телом. Холодок пробежал по коже, а в голове пронеслась мысль, что я умерла. Брат обхватил мое запястье и почти плакал, прощупывая слабый пульс.

– Прости меня, – прошептала я, опускаясь к нему поближе.

Я попыталась коснуться его плеча, но моя рука прошла сквозь материю. Я оказалась бестелесным духом, вынужденным наблюдать со стороны последствия своей глупости.

Я не знаю сколько времени прошло. Десять минут. Час. Или целая вечность. Наконец-то, прибыл мой лечащий врач Михаил как-его-тамович. Он с укором посмотрел на Кирилла и велел уложить мое тело на кровать. Врач осмотрел меня, подсоединил датчик для анализов и достал реанимационный шлем. Я поежилась. Эту штуку на меня уже надевали однажды, когда я была в коме. Я провела в ней всего три дня, но помню, как потом раскалывалась голова и какие страшные сны снились.

– Она в коме, – подытожил врач. – В этот раз она может затянуться. И я прошу вас принять решение. Шлем я имею права оставить у вас дома на неделю. Он будет искусственно поддерживать в ней жизнь, пока она не очнется. Если через неделю этого не случится, я обязан буду забрать ее в больницу. Рекомендую вам раньше добровольно отправиться на лечение. Но учтите, что к тому моменту, в ней не должно быть инородных клеток. Последствия будут непоправимые для всех нас.

– Для нее они уже непоправимые, – выдавил из себя Кирилл. Его будто по голове ударили чем-то тяжелым, настолько он был вялый и подавленный. – Спасибо вам.

Доктор ничего не ответил. Он ушел, оставив направление на госпитализацию с открытой датой. Кирилл сел на пол и закрыл лицо руками. Он тяжело дышал, но не плакал. Думаю, он просидел бы так весь день, думая, что делать дальше, если бы в дверь снова не постучали. А потом постучали еще. Если бы в дверь со всей дури не дубасили – он точно бы не сдвинулся с места.

Не знаю, кто был злее: Кирилл, бросившийся в коридор, чтобы нахамить грубияну за дверью, или рыжеволосая бестия, влетевшая в квартиру, как ураган. Я сразу узнала в высокой девушке с прямоугольной фигурой, в квадратных очках, с горящим взглядом серых глаз Ингу. Сложно объяснить, почему я ей так сильно обрадовалась, но я сразу засмеялась и хлопнула в ладоши. Я верила, что она – наше спасение.

– Ты совсем идиот? – вместо приветствия спросила она, открывая увесистый чемоданчик, с которым зашла.

– Нет, – промямлил Кир. – Привет.

Инга осуждающе на него посмотрела. Я сразу узнала прибор, который она принесла – УЗИ-аппарат. Только в отличие от больничного, этот был компактный, переносной, новенький, с сенсорным экраном и кучей неизвестных мне датчиков.

– Где девочка? – требовательно спросила Инга. Она вошла ко мне в комнату и решительно задрала мою майку.

Кирилл отвернулся, а она прикрикнула на него:

– Помоги мне.

Он нехотя подошел к Инге. Она показала, какие датчики нужно смазать гелем и подать ей. Не прошло и пяти минут, как всю мою брюшную полость покрывали непонятные примочки. Экран оживился, и я, как будто оказалась внутри себя.

– Держи, – Инга протянула Кириллу чип. – Я смогла взломать его, чтобы посмотреть, что там, но функция управления мне так и не поддалась. Зачем вообще было отправлять мне чип с защитой отпечатками пальцев?

– Я и не собирался его никому отправлять, – промямлил Кирилл, подключая чип. – Сейчас я все настрою.

– Нет! – с ужасом вскрикнула Инга. – Ты сделаешь только хуже! Я же прислала приложение с ошибкой! Движение и действие АйТи-клеток по периферической крови легко отслеживается и контролируется чипом, но ты просчитался и не выяснил процент воздействия на ткани. Я еще на стадии расчетов заметила, что в тканях может отсутствовать реакция на лечение и болезнь может начать яростно прогрессировать. Твой чип даже не настроен на анализ раковых клеток в тканях. Пока ты сам ежедневно настраивал его на распознавание клеток опухоль не проявлялась, даже уменьшалась, но стоило контролю уйти и внутри тканей начался бардак. Как ты мог это просмотреть?

– Я просто очень хотел спасти сестру, – попытался оправдаться Кир. – Она тогда была в коме.

– Как и сейчас, – жестко констатировала Инга. – Всего ты ввел три укола по пять капсул с пятью наночастицами. Итого семьдесят пять инородных элементов, которые нужно перенастроить вручную.

– Тут есть функция общей настройки и автомати…

– Даже не начинай! – фыркнула Инга. – Сейчас сделаем как я сказала! Я создала шаблон программы для их естественного вывода. Мы не можем нагрузить организм и вывести их все сразу. Так что разделим на три раза. Я контролирую частицы через УЗИ, а ты даешь моей программе доступ для их вывода. Если я увижу на мониторе любую мелочь, которая мне не понравится – ты все остановишь.

– Хорошо, – Кирилл совсем поник.

Мне стало обидно, что Инга выбрала такой тон общения с ним, хотя я всем сердцем была ей благодарна и питала надежду, что они вместе смогут меня спасти.

Они провели над моим телом весь день. Ночью оба остались в комнате. Инга неотрывно следила за экраном, а Кирилл не мог спать из-за нервов. Около трех ночи он неожиданно подал голос:

– Я не хотел, чтобы все так получилось.

– Я понимаю, – спокойно выдохнула Инга, – но то, что ты сделал непростительно глупо.

– Я не отправлял тебе чип. Это Милана. Она так хотела отблагодарить меня за свое спасение. Думала, вы увидите, что я ее спас и возьмете меня на работу.

– Повезло, что она сделала это. Боюсь представить, сколько урона причинили бы раковые клетки тканям через полгода или даже год. Рак распространился бы не только по пищеводу, но и по всему телу. Ты нанес куда больше вреда, чем пользы.

– Но я спас ее…

– Если бы ты раньше обратился ко мне, – начала Инга, но остановилась. – Первое правило любой разработки, что она должна быть надежной, а значит протестированной не один раз, а тысячу, десять тысяч раз. Ты создал поистине гениальную вещь, но ее нужно было доработать и проверить, прежде чем спасать сестру. Ты поступил опрометчиво. Как человек я тебя понимаю, но я бы никогда не позволила тебе работать в моем отделе после такого.

Кирилл готов был заплакать, но поджал губы и сдержался. Мальчишки в этом плане странные. Им кажется, что лучше показаться бессердечным роботом, чем «плакать как девчонка». Что плохого в том, чтобы быть девчонкой?

Несколько дней прошли напряженно. Кирилл и Инга не спали, а выводили капсулы. «Естественным путем» оказалось для меня весьма неприятной подробностью, которую я бы предпочла пропустить. Все безболезненно и удачно покинуло мое тело. Кирилл подписал дату на направлении и отвез мое тело в больницу, но я не пошла за ним. Зачем мне смотреть на себя в белой одежде с кучей трубок и шнуров, торчащих из моего тела? Не хочу видеть овощ вместо меня.

Я предпочла остаться дома и, к моему удивлению, Инга тоже осталась ждать Кирилла, заполняя какие-то бумаги. Когда он вернулся, не успел он еще порог переступить, Инга протянула ему листок и сказала:

– Это вызов на комиссию по инженерной компетентности. Ты обвиняешься в преступной халатности и аморальном поведении. Время и место заседания еще будут уточняться, когда я подам все документы. Просто хотела, чтобы ты лично от меня узнал, что ценой твоей ошибки будет пожизненное лишение права заниматься любой инженерной деятельностью и работать на предприятиях, связанных с разработкой чего бы то ни было.

Кирилл тупо уставился на бумажку, а потом поднял глаза на Ингу:

– Хорошо, но тебе обязательно сообщать об этом прямо сейчас?

– Что? – Инга нахмурила брови.

– Помоги мне исправить ошибку, – уперто попросил Кирилл. – АйТи-клетки работали. Да, я просчитался, но теперь мы вместе сможем их усовершенствовать.

– Ты точно сумасшедший, – с отвращение сказала Инга и попыталась выйти за дверь, но брат перехватил ее запястье.

– Дай моей сестре шанс. Без нас у нее нет надежды. Пусть моя ошибка стоит мне карьеры, но только не жизни сестры.

– Ты просишь меня пойти на должностное преступление, – процедила Инга сквозь зубы.

– Я все равно это сделаю, но с тобой, я уверен, у нас бы все получилось правильно. Дай мне хотя бы время.

Кирилл отпустил девушку. Она недовольная и задумчивая стояла у двери, пока все-таки не бросила нас одних. Мой брат заварил кофе и сел за ноутбук. Он открыл приложение к письму и начал записывать расчеты. Он пытался исправить ошибку, снова и снова, запуская программу с калькуляциями, но она била несоответствия, что бы он ни пытался исправить. В конце концов Кирилл пришел к выводу, что длинный путь окажется надежнее и создал новую программу «Ай-Ти-клетки 2.0».

Новые наночастицы являются носителями лекарственных средств непосредственно на поверхности клеток, что увеличивает способность Т-клеток проникать в опухоль и разрушать ее. Новые Ай-Ти-клетки запрограммированы атаковать рак в определенных тканях, не полагаясь на распознавание антигена, что стало ошибкой в первоначальной разработке. Новым наночастицам даже не нужно управление. Они выводятся естественным путем с помощью разработки Инги. Он так же изменил количество частиц. Теперь хватило одного укола с одной капсулой. В программу были выставлены параметры, которые автоматически вывели бы клетки из организма при изменении хотя бы одного показателя в худшую сторону.

Я наблюдала за братом со стороны и очень гордилась им. Я обижалась, когда он ввел первые наночастицы без моего разрешения. Сейчас я видела насколько вдумчиво и внимательно он подошел к разработке, не смотря на сжатые сроки. Я была рада, что смогу испытать на себе его изобретение.

На все про все у Кирилла ушла неделя. Он почти не спал и не ел. Вообще не мылся и не выходил из дома. Процесс создания инструмента моего экстренного спасения захватил его с головой.

Наконец, настал день икс. Этот день Кирилл запомнит на всю жизнь, не только потому, что втихаря от врачей поставил мне укол, но и потому, что тем утром его уволили из магазина за прогулы. А еще в обед у него была назначена комиссия в «Заслоне». Он шел туда как на казнь, но без сожалений. Он был готов к любому исходу дела. Если бы я могла, то сгрызла бы все ногти от волнения.

Кирилл предстал перед комиссией гордый и непоколебимый. Члены комиссии начали представляться. Мужчины и женщины с серьезными озабоченными лицами готовились наброситься на Кирилла. Мне хотелось встать на его защиту.

Как вдруг что-то потянуло меня в неизвестном направлении. Я кричала брыкалась, пока не увидела свое тело, у которого столпились врачи и медсестры. Я открыла глаза и глубоко вдохнула с шипящим звуком.

– Это чудо, – покачала головой медсестра. – Она очнулась!

– Нужно сделать еще много тестов, – пробурчал Михаил.

Я схватила его за рукав и хриплым голосом попросила:

– Срочно звоните брату. В «Заслон» Инге Летковской. Срочно!

Врач взволновано на меня посмотрел и ушел, оставив медсестрам распоряжения по поводу анализов. Я размякла на кровати и опустила голову на подушку. Теперь пусть делают, что хотят. Я ни секунды не сомневалась, что все мои анализы будут в норме. Раковые клетки были уничтожены полностью. Врачи говорили, что есть вероятность рецидива, но я не боялась. Я знала, что есть одно средство, которое снова поможет моему иммунитету справиться с болезнью.

Заседание комиссии прервали и уже через час Кирилл и Инга оказались у моей постели. Инга прямо пылала гневом, но, когда увидела результаты анализов, успокоилась. Она просмотрела расчёты Кирилла и все изменения, которые он внес в новые клетки. Она не могла поверить, что такое возможно за неделю. На повторном заседании комиссии она выступила в поддержку моего брата и продемонстрировала его новую разработку, которую Кирилл согласился добровольно передать «Заслону». Ему ограничили занятие инженерной деятельностью на пять лет, что он сам посчитал справедливым за то, что сделал. Через пять лет его обещали принять на испытательный срок, если он захочет.

К моему удивлению, Кирилл отказался:

– Единственной моей целью было спасение сестры. Сейчас она в безопасности, и я больше не вижу смысла продолжать. Главное, что мое изобретение спасет ее жизнь и еще много других. С меня достаточно.

За АйТи-клетки он получил вознаграждение от «Заслона». Они выплатили ему положенные деньги, которые он тут же потратил на открытие магазина нанозапчастей. Решил, что работа нужна ему, чтобы зарабатывать деньги, а не получать удовольствие.

А еще Инга стала частой гостью у нас дома. Первое время она приходила как представитель «Заслона». Они опасались за мое здоровье и хотели узнать все возможные сведения о влиянии АйТи-клеток. Она брала у меня анализы и измеряла разные показатели, могла поболтать с нами или выпить чая. Когда Кирилл пригласил ее на свидание, она сомневалась, но согласилась. И теперь я часто вижу их вместе. Я перестала быть причиной ее визитов.

Ну а я… Что я? Я хорошо себя чувствую и не боюсь за свое будущее. Самое страшное в раке, что ты никогда не знаешь, что принесет завтрашний день. Будет ли он спокойный, полный боли или последний. Я просыпалась каждое утро и боялась, а теперь я просыпаюсь легко и счастливо. Мне очень хорошо. Я люблю своего брата и рада за него. Мне спокойно оставлять его одного на три года, ведь я переезжаю в общежитие на высшем уровне. Я поступила в университет и уверена через пять лет вы увидите мою книгу под названием «Чудесное исцеление» или «Как болезнь умерла». Нет, все не то. Может, «Спасение». В общем, однажды я напишу целую книгу, а пока у меня нет времени, вот рассказ «Цена ошибки», который я посвящаю своему брату, который был готов к любой расплате за свою ошибку, кроме капитуляции перед смертельным диагнозом.