Чёрное и белое (СИ) [VeraWerunya] (fb2) читать онлайн

========== Пролог ==========

— Что такой озабоченный? — спросил старец в чёрном одеяние, с чёрными волосами и чёрной бородой, подойдя к таком же старцу, только в белом одеяние, с седыми волосами и такой же бородой. — Тоже заметил, как люди изменились?

— Люди остались людьми, что в них изменилось? — ответил седой старец, посмотрев вниз. — Они разные. Кто-то добрее, кто-то злее, люди есть люди. Они все разные — это и есть мир, во всём своём разнообразии. Невозможно их сделать одинаковыми, и требовать быть похожими друг на друга. Просто людям пытаются навязать соблазны, само слово — любовь из разума вынуть, натравить друг на друга, вот что плохо. Но и это, я уверен, поправимо. Так было во все времена, люди изменятся. Доброта и любовь всё равно восторжествуют.

— Может быть. Только всё равно, посмотри сам, — чёрный старец показал рукой вниз. — Люди сами отказываются от разума, сами с удовольствием поддаются соблазнам. Какие сейчас ценности у людей? Деньги, власть, все хотят этого, все к этому стремятся. Разве не так? Смотри, вон видишь — идёт человек. Посмотри на него, как он смотрит на жену и детей, даже прохожие улыбаются, а если жена отвернётся? Вот смотри, — он снова показал рукой на мужчину, идущего по улице с женой и тремя детьми. — Сразу смотрит на проходящую блондинку. А дома? Думаешь он только и делает, что играет, ухаживает и помогает жене с детьми? Или может быть часто обнимает жену, и говорит ей о любви? Нет. Как только переступает порог, начинаются претензии, упрёки, дети не так себя ведут, жена растолстела и т.д. Или вот, — он показал рукой на девушку, идущую по улице с ребёнком, смотря при этом в смартфон. — Смотри — мать одиночка. Посмотри её фотографии — идеальная мать, заботливая, любящая, а если просто посмотреть, в домашней, так сказать обстановке? Ребёнок её раздражает. Ей в интернете посидеть нужно, там пообщаться, а ему, видите ли играть приспичило, и вообще, ведёт он себя не так, а ему всего три года, он и сам не знает, как ему себя вести. А вот ещё, смотри, — он снова показал рукой, уже на мужчину, считавшего деньги. — Думаешь для чего он деньги отсчитывает? На детей, чтобы подарок им купить? Или жене цветы, хотя бы? Нет. Вон видишь в стороне компанию, так это он для них, чтобы с ними посидеть. А жена? А что жена и дети? Она вполне и сама с ними справляется — это женское дело. Между прочим, его слова. Или вот ещё один, идёт довольный такой, ну, как же, ребёнок только народился — сын! Гордость! А пока жена в роддоме была, он у любовницы время проводил, да и сейчас, придёт попозже и скажет — извини, мол дорогая, задержался на работе, дело важное, а сам опять к ней. Посмотри вокруг. Один жалуется жене, что денег мало зарабатывает, а сам счёт держит, на котором уже сотни тысяч лежат, а, думаешь, ей скажет? Нет, конечно. И этому найдёт оправдание, скажет, что жена, мол, потратит всё, а ей вкалывать приходится, самой на себе всё тащить. Или вон, ребёнок мать ждёт, отец с ним еле справляется, а как ты думаешь, где она? — он посмотрел на седого старца. — А она с подругами в кафе сидит, ей не до сына и мужа. А вон, смотри, идёт какая счастливая женщина. Улыбаешься? Действительно счастливая, красивая, хорошая семья … с виду… А первый сын с бабушкой и дедушкой в деревне живёт, на их скудную пенсию и мать ждёт уже много лет, а она вон, счастлива с новым мужем и детьми, зачем ей тот, от неудачного брака?

— По нескольким случаям о всех судить? В жизни всегда есть исключения, по ним нельзя всех мерить. Так было, есть и будет. Они за своё с лихвой расплатятся, когда придёт время, раскаются, только поздно будет. Есть же и хорошие люди. Вот смотри, — он махнул своей седой головой в сторону высокого здания. — Там наверху, на одном из этажей, в кабинете сидит человек, деловой, обеспеченный, а не жалеет денег, отдаёт их в помощь больным, детям помогает, детский дом содержит, а ты говоришь — люди плохие. Всякие люди есть.

— Да, а ты скажи ему, что дашь всё о чём он пожелает, только откажись от помощи больным и детям, — чёрный старец с лёгкой усмешкой посмотрел на седого. — И ты думаешь откажется? Нет, возьмёт, а детей и больных бросит. Это всё обман, пыль в глаза.

— Так рассуждать тебе положено, ты всё по своей деятельности меряешь, — усмехнувшись, седой старец посмотрел на оппонента. — Нет, не верю! Какие бы не были времена, но не изживёт в людях доброта, не может такого быть.

— Наивный ты всё-таки. А хочешь поспорим, что есть в людях этот червячок, который разъедает изнутри, и только помани его, дай пищу, он разъестся сам и разъест человека.

— И что ты предлагаешь? Как ты хочешь это проверить?

— А мы им письмо пошлём. Выберем идеальные, на твой взгляд, семьи и пошлём им по письму, напишу всего несколько строк. Влезать не буду, обещаю, — подняв ладони вверх сказал чёрный старец. — И посмотрим, кто что выберет. Вот тогда и увидишь, что с людьми стало.

— Думаешь, они поверят? Люди стали недоверчивыми.

— Вот видишь, ты сам себе уже противоречишь. Говоришь, что люди хорошие, а доверять разучились, разве это благо?

— Ну, доверять и раньше люди опасались. Много твоих по миру разбрелось, в свою ловушку всё норовите чистые души затащить, вот и не доверяют.

— Моих всегда по миру много было, каждый сам выбирает, быть ему чистым или нет. А эти поверят. Ведь не кто-нибудь письмо напишет, а мы с тобой, и тогда сама душа им велит поверить. Ну, а твои и мои разошлют их, а мы посмотрим, что к чему.

— Ну, что же, давай. Я всё равно верю, что ты проиграешь.

— Посмотрим.

========== Глава 1 ==========

В дверь постучали.

— Игорь, открой пожалуйста, — Наташа выпрямилась над тазом, в котором мыла Захара.

— Иду! — Игорь нехотя оторвался от футбольного матча. — Кому ещё приспичило прийти в это время?

— Здравствуйте. Игорь? — на пороге стоял мужчина лет сорока, в чёрном костюме и с элегантной чёрной бородкой.

— Да, — удивлённо ответил он. — А вы кто?

— Это не важно. Вам письмо. Распишитесь в получении, — мужчина, улыбнувшись, протянул конверт и бумагу.

Игорь быстро, почти не глядя, расписался, где показал мужчина, с удивлением посмотрев на красивый конверт с изображёнными на нём удочками и моторной лодкой на реке, недалеко от красивого, небольшого коттеджа.

— Спасибо, — мужчин всё также улыбаясь, слегка поклонился. — До свидания. Удачи вам.

— До свидания, — посмотрев вслед уходящему мужчине ответил Игорь.

Закрыв дверь, он повертел в руках письмо.

— Странно всё-таки, — Игорь пожал плечами.

— Кто приходил? — Наташа вышла из комнаты, вытирая руки о фартук.

— Да это так, по работе, — положив письмо на тумбочку, стоявшую за шкафом, так чтобы Наташа не видела, ответил он. — Ничего интересного.

— Ну, ладно, — посмотрев ещё раз на мужа ответила она. — А ты куда? Ну-ка одеваться!

Двухлетний Захар со смехом, прямо голышом, выбежал из кухни, где только что мылся.

— Ах ты хулиган малолетний! Ну-ка быстро к маме, — Игорь с улыбкой шлёпнул слегка малыша по попе, так что тот, подпрыгнув и снова залившись смехом, побежал обратно.

Когда они ушли, он прошёл в комнату и с интересом прочитал надпись: «Игорю Максименко», там, где должна была стоять надпись от кого, было слегка размыто, как будто водой, так что адрес отправителя, как Игорь не старался, разобрать так и не смог. Несмотря на это, он вскрыл конверт и стал читать:

«Уважаемый Игорь! Я знаю, о чём вы мечтаете. У вас есть шанс всё это получить, от вас нужно лишь одно… Отказаться от самого дорогого. Не от жизни, не вспоминайте сказки. Просто от самого ценного, что есть у вас в жизни. Взамен вы получите всё! Вспомните свои мечты и решайтесь. Можете не спешить, у вас ещё есть время до завтра, а завтра, ровно в полдень, к вам подойдёт человек, вы сразу его узнаете — душа сама вам подскажет, и протянет документ, вам останется только поставить галочку — согласны вы или нет, и свою подпись… если, согласитесь. Ну, а если нет… Будете жить, как жили. Вам решать и только вам.

… И получишь ты сполна.»

— Странно, — Игорь ещё раз повертел письмо в руках.

***

Девушка подошла к двери подъезда. Достав ключ, она уже собиралась открыть дверь, когда её кто-то окликнул.

— Юля, если не ошибаюсь?

Девушка резко обернулась, перед ней стоял мужчина лет пятидесяти, в белом костюме.

— Вообще-то Юлиана. А вы ко мне? — она с удивлением посмотрела на него, окинув взглядом с ног до головы. Её удивило то, что несмотря на дождливую погоду и большую лужу у самого подъезда, он был в абсолютно белых ботинках.

— Извините, Юлиана — это вам, — он, улыбнувшись, протянул ей конверт.

— А что здесь? — она нерешительно взяла конверт.

— Письмо, — пожав плечами ответил мужчина. — Это вам предназначено, я всего лишь посыльный. И ещё распишитесь пожалуйста в получении, — он протянул ей бумагу.

Юлиана, расписавшись, опустила голову, посмотрев на конверт в своих руках. Вспомнив про мужчину, она хотела ещё спросить его, но, подняв голову, никого не обнаружила. Выбежав на дорогу, она посмотрела вокруг, но никого не было, только в нескольких метрах от неё на шоссе выезжала большая белая машина. Юля ещё раз посмотрела на конверт.

— Странный какой-то, — пожав плечами она положила его в сумку и направилась домой.

Открыв дверь, она прошла в комнату, где лежала больная мать.

— Пришла, — Люба с улыбкой посмотрела на дочь. — Ну, как там?

— Всё хорошо, мам. Я с врачом договорилась, завтра приедет посмотрит, если что — заберёт тебя. Всё будет хорошо, не переживай, — Юля улыбнулась матери. — А ты как? Всё хорошо? Как себя чувствуешь?

— Всё хорошо, дочка, мне уже лучше. Отец не звонил?

— Мам, ну, не начинай снова. Ты же знаешь, ему теперь не до нас. Надо уже забыть его, хотя и сложно, понимаю.

— Устала ты со мной, целыми днями возишься, свою жизнь тебе надо строить. Галя сказала, можно в больницу, полежу там, там уход, тебе легче станет.

— Мам, ну не надо. Я справляюсь, да и ты не лежачая же совсем. Ничего, преодолеем и это. Отдыхай, я пойду.

— Я тебе там поесть приготовила.

— Ну, зачем, мам? Я бы сама, тебе надо больше отдыхать, сил набираться.

— Да мне не сложно, дочка, я же устаю так даже больше, целый день лежать, да телевизор смотреть? Сил так не наберёшь.

— Ну, ладно, спасибо. Я пойду, — Юля, поцеловав мать, вышла из комнаты.

Вспомнив странного человека, принёсшего письмо, она взяла сумку и, раскрыв её, достала конверт. На нём была нарисована женщина в дорогом деловом костюме, склонившаяся над бумагами в своём кабинете, откуда открывался красивый вид на реку.

— Прямо как я мечтала, — Юля вздохнула, посмотрев на картинку.

Грустно посмотрев на закрытую дверь в комнату, где лежала мать, Юля вскрыла конверт и стала читать:

«Уважаемая Юлиана! Я знаю о чём вы мечтаете. Не всё так плохо, ваши мечты вполне осуществимы, но, чтобы они сбылись, вам нужно сделать сущую малость… отказаться от самого ценного, что есть в вашей жизни. Вашу жизнь мы даже не рассматриваем, она вам и самой пригодится, а вот ценное, то, чего вы таковым считаете, мы готовы принять от вас. Взамен вы получите то, чего так сильно желаете. Вспомните свои мечты. Можете не спешить, у вас ещё есть время до завтра, а завтра, ровно в полдень, к вам подойдёт человек, вы сразу его узнаете, душа сама вам подскажет, и протянет документ, вам останется только поставить галочку — согласны вы или нет, и свою подпись… если согласитесь. Ну, а если нет… Будете жить как жили. Вам решать и только вам.

… И получишь ты сполна.»

— Странно всё это, — Юля в задумчивости подошла к окну. — Мечта, — тихо произнесла она. — А у кого их нет, вот только не у всех они осуществимы. А может рискнуть? — она ещё раз прочитала письмо. — А вдруг? Может это последний шанс? — разговаривая сама собой сказала Юля. — А ценное? Что у меня есть самое ценное?

***

— Господи, только и пьёт, и пьёт! Когда уж напьётся-то совсем. Детей кучу наделал, а мне тяни их!

— Да ладно тебе, Валь. Ну, выпьет вечером, какой мужик у нас не пьёт? Ну, посидит с мужиками после работы. Чего ты разошлась? — Анна сочувственно посмотрела на подругу. — Когда он напивался-то у тебя? Да кого хочешь спроси. Мужик-то хороший. Ну, а кому сейчас легко? Вкалывает, как бык, где только можно, дай хоть немного расслабиться-то ему. Да и тебе самой думать-то надо было, когда рожала, куда столько наплодили? Трое родилось и ладно, больше и не надо. А ты давай одного за другим, вон сколько теперь бегает. А он, между прочим, каждому внимание уделяет, как не послушаешь его, через каждое слово: «Вот Ванька мой», «Вот Машка у меня», и улыбается. Ну, выпьет, чего такого? У других гуляют, лупят, что есть мочи, — вздохнула она. — Или вон как мой — нашёл себе новую, а мне теперь одной тащи их — мал мала меньше.

— Хоть в этом повезло, — вытерев глаза, Валя посмотрела на подругу. — Что правда, то правда. Ладно, пойду я. Что-то на душе тоскливо как-то.

— Да ты его, вместо того, чтобы пилить постоянно, ужином накорми, сама причешись, что ли, как-то, он и пить перестанет. Он же чего пьёт-то? Домой придёт, а ты как бешеная, это не так, то не так. Какому мужику это не в тягость будет? Вот ты и подумай. Лёшка-то твой — мужик работящий, держаться за такого надо, а не пилить каждый божий день.

***

— Ну, чего, Лёха, домой? — Сергей подошёл к другу, курившему возле дерева.

— А куда же? Сейчас придёшь и начнёт, — Алексей, вздохнув, бросил окурок. — То ей не так, это не так. Тёща, зараза, науськивает, а эта слушает, выполняет, а та и довольна. Как же ей не хотелось, чтобы Валька за меня пошла, а она поперёк матери пошла, ещё и перед фактом поставила — беременна, мол, куда ж ей было деваться, согласилась, скрепя сердцем. И мстит всю жизнь. Одна радость — дети.

— Уйти бы тебе и живи спокойно.

— А их куда? Она же мне видится с ними не даст, тёща тогда мне совсем житья не даст. Нет, куда я от них. Да и куда уйти? Я ж родился где? Разве наездишься к ним, да и денег сколько истратишь? А на них, на алименты где тогда возьму? Нет уж, — Алексей махнул рукой. — Ничего, проживу. Лишь бы они счастливы были. Ну, ладно, пойду.

Он не спеша, закинув ветровку на плечо, пошёл в сторону деревни.

— Алексей! Здравствуйте! — мужчина, окликнувший его, слегка поклонился.

— Здравствуйте. А вы кто? — Алексей, обернулся, и с удивлением разглядел человека. — «Судя по всему заезжий какой: костюм, бородка — явно не наш, деревенский», — подумал он, внимательно посмотрев на мужчину в чёрном костюме с аккуратной чёрной бородкой.

— Я посыльный. Вам письмо, — он протянул ему конверт. — Распишитесь в получении.

Алексей быстро расписался.

— А кто передал-то? — подняв голову, крикнул он, но никого вокруг не было. Алексей удивлённо покрутил головой. — Ни души, странно.

Он открыл письмо, быстро пробежав по нему глазами, и, оторвавшись, посмотрев ещё раз вокруг.

— Интересно. От кого хоть? — он посмотрел конверт. На нём красовался новенький трактор, стоявший у красивого большого двухэтажного дома. — Вот красота-то, — Алексей даже улыбнулся, рассматривая рисунок, но, вспомнив для чего достал конверт, пробежал глазами по адресату. — Чего-то размыто всё, странно. От кого хоть?

***

Валентина не спеша шла по дороге, вспоминая слова Анны. Задумавшись, она даже не заметила поравнявшегося с ней мужчину лет сорока с аккуратной бородкой в чёрном строгом костюме.

— Валентина, здравствуйте! Я вам не помешаю? У меня для вас письмо, — мужчина улыбнулся, посмотрев на удивлённую Валентину.

— Какое письмо? От кого? — Валентина пристально посмотрела на мужчину.

— Я всего лишь посыльный, — мужчина пожал плечами. — Так что получите и распишитесь, — он протянул ей конверт и бумагу.

— Странно, откуда письмо? — Валентина покрутила конверт в руках, прежде чем расписаться.

— Спасибо, удачи вам, — мужчина, сверкнул глазами так, что у Валентины мурашки пробежали по коже.

Валя ещё раз посмотрела на конверт. Красивый голубой конверт с изображением новенькой многоэтажки у подъезда которой стояла шикарная, новенькая машина. Она даже улыбнулась, и, аккуратно разорвав конверт, так, чтобы не повредить рисунок, начала читать.

«Интересно. Ценное? А что у меня ценного в жизни? Старый деревянный дом? Или неработающий, ржавеющий мотороллер Лёшки? Какая ценность?» — Валентина даже усмехнулась, вспомнив свой дом. И задумчиво пошла дальше, в сторону деревни.

***

— Мать, блин, достала совсем, — Никита, разговаривая с другом по телефону, ходил туда-сюда по площадке. — Запилила, блин!

— Слушай, а может уйти куда? — нерешительно спросил Ярослав.

— Куда?! Пока я несовершеннолетний, да ещё и учусь, буду жить с ними, — Никита скрипучим голосом повторил слова матери. — Как хорошо было бы остаться одному, пожить спокойно, делай что хочешь, иди куда хочешь. Никто не пилит, не требует. Не жизнь, а кайф просто, — он мечтательно посмотрел вверх.

— Извините, Никита, что прерываю ваш разговор, но можно вас на минуту?

Никита обернулся. Перед ним стоял седовласый мужчина с такой же седой небольшой и аккуратной бородкой, в белоснежном костюме.

— Вы мне? — он прикрыл рукой смартфон.

— Вам, — мужчина улыбнулся. — У меня к вам серьёзное дело.

— Да? Подождите минутку, — он отошёл чуть в сторону. — Слушай, Ярик, ты извини, у меня тут дело нарисовалось. Мужик какой-то говорит — дело ко мне есть. Давай потом поговорим.

— Чего за мужик? — удивился Ярослав.

— А я откуда знаю, но говорит что-то важное и по имени меня назвал. Давай потом поговорим.

— Ну, и чего же вы от меня от меня хотели? — выключив смартфон, Никита подошёл к мужчине.

— У меня для вас письмо, — мужчина вытащил из белой папки конверт.

— И что в нём?

— Я не знаю, оно для вас. Я всего лишь посыльный.

Никита в нерешительности взял конверт, повертев его в руках. Подняв его к свету, он посмотрел, что внутри.

— Там письмо, не сомневайтесь.

— Откуда вы знаете, если все лишь посыльный, — он усмехнулся, посмотрев на мужчину.

— Я разношу только письма, во всяком случае сегодня. Так что распишитесь в получении, у меня ещё дела есть, — мужчина протянул ему бумагу.

— И что в нём, вы не знаете? — всё с той же усмешкой спросил Никита.

Мужчина, пожав плечами, убрал бумагу в папку. Никита снова посмотрел на конверт. На зелёном фоне был нарисован подросток, стоявший у окна квартиры с кружкой в руках.

— Интересно, только что подумал об этом и — на тебе, странно всё-таки. А это точно мне? — Никита поднял голову, но рядом никого не было. — Ушёл. Ну, что же, почитаем, что там.

Разорвав конверт, он ещё раз удивлённо посмотрел на картинку. Быстро пробежав глазами текст письма, Никита снова огляделся вокруг.

— Интересно. Ценное. И что же это значит? Если не жизнь, тогда что? Что может быть у меня ценного, если я не работаю, своего счёта нет, живу с родителями? Какие ценности?

Так, в задумчивости, он пошёл к подъезду.

***

— Мам, а мы домой? Мам, я гулять хочу, — Владик капризничал, дёргая Яну за руку.

— Владик, ты понимаешь, что мне надо домой? Видишь, у меня сумка тяжёлая? Отнесём продукты и пойдём погуляем.

— Да? А потом не выйдем! Ты мне вчера обещала, а гулять так и не пошли!

— Влад, успокойся! — строго сказал она. — Вчера дождь пошёл. Ты заболеть хочешь? Тогда вообще гулять не пойдёшь!

— Извините, Яна, можно вас отвлечь на минуту?

Яна обернулась. Перед ней стоял элегантный мужчина лет сорока в чёрном костюме и аккуратно подстриженной бородкой.

— А мы с вами знакомы?

— Конечно нет. Я должен вам кое-что передать, — он улыбнулся, посмотрев на мальчика с любопытством смотревшего на него. — Ваш сын?

— Да, сын. А что передать вы мне должны?

— Вот это, — мужчина протянул ей письмо. — И распишитесь, пожалуйста, в получении.

— Это, наверное, от Сергея? — она вопросительно посмотрела на него.

— Не имею понятия, я все лишь посыльный.

— Ну, хорошо, давайте.

Яна расписалась и с интересом посмотрела на письмо.

— Мам, мам! — дёргая её за рукав начал Владик. — Ну, мам! Дяденька исчез!

— Не говори глупости, Владик! — Яна недовольно посмотрела на сына.

— Мам, ну правда же, — обиженно сказал он.

— Всё хватит, пошли домой, — беря его за руку, ответила Яна.

— Мам, а чего там?

— Дома прочитаю.

Войдя в квартиру и поставив сумку на пол, она посмотрела на конверт. На всём конверте красовался рисунок: красивый богатый дом с бассейном, в котором плавала девушка, позади бассейна виднелось море, и пальмы на песчаном берегу.

— Вот это настоящая сказка, — вздохнула Яна. — Рай во всей красе. Мне бы туда.

Она аккуратно, чтобы не повредить рисунок, разорвала конверт. Пробежав глазами текст, пожала плечами.

— И что это значит? Ценность?

— Мам, мам, а папа когда приедет? — Владик выбежал из кухни.

— Владик, мне сейчас не до этого!

— Мам, я к папе хочу! — не унимался он.

— Папа тебя заберёт завтра. Успокойся уже! У меня и так голова болит!

***

— Мать, отвали. По-хорошему тебя прошу, — Вадим повернулся на кресле, посмотрев на мать. — Мне и так сейчас плохо, а ты ещё со своими нравоучениями.

— Да ты хотя бы раз меня выслушал по-человечески. Только о себе думаешь! Эгоист! — Ольга, подперев бока, со злобой смотрела на сына. — Лене надо куртку купить, а ты все деньги не пойми куда истратил. Последние деньги были, специально отложила!

— Мать, ну зачем она ей? Она всё равно в интернате живёт, когда ещё приедет?

— А они там гулять не ходят? Паразит ты! Все нервы мои истрепал! Ни о сестре, ни о мне, вообще не думаешь! Лучше бы сестре помог!

— Чем ей поможешь? С её ДЦП? Это пожизненный приговор! Слава Богу, ей там помогают, ходит хотя бы. Другие вон и этого не могут, и живут! Я не помогаю?! Что я могу сделать?! Деньги, деньги! Как будто у нас с работой всё нормально. Куда я пойду?!

— Надо было раньше башкой думать! Сейчас бы и профессия нормальная была, и деньги! А вместо этого?.. Отсидел пять лет. Конечно, куда теперь с такой биографией.

— И что тогда ты от меня хочешь? Я работаю, вкалывая, где только можно, а тебе и этого мало! Что ты меня всё время прошлым попрекаешь! Ну, ошибся по малолетству, сколько лет уже прошло, а ты всё пилишь! А что же сама-то? Получала бы профессию, и работала бы.

— Когда её получать-то было, — уже более спокойно ответила Ольга. — Мать пьёт, сестра на мне маленькая, её кормить кто будет? Да и ты вскоре появился, а отцу ты очень нужен был?

— Мать, да пойми ты! Я машину купить хочу. Слава богу, на завод взяли, хотя бы там платят нормально, отложу денег немного, кредит возьмём. Сама пойми, Ленке так будет проще. Ей же всё равно тяжело, а так всё-таки машина, перевозить проще будет!

— Ладно, забудем уже. Устала я чего-то. На работе не всё гладко, — уже примирительно ответила она. — Ладно, машина конечно не помешала бы.

В дверь позвонили.

— Вадим, открой. Я отдохну хоть пойду.

— Здравствуйте, Вадим. Вам письмо, — мужчина в чёрном костюме протянул ему письмо. — Распишитесь в получении.

Вадим расписался, взяв конверт.

— А от кого письмо-то? — покрутив конверт в руках спросил он, подняв глаза. — Никого, — пожав плечами, Вадим закрыл дверь.

— Вадик, кто там?

— Да так, ошиблись! Это не к нам, к соседям!

Вадим ещё раз посмотрел конверт. На картинке красовался мужчина в костюме рядом с дорогой машиной, у большого коттеджа. Усмехнувшись, он разорвал конверт, вытащив оттуда письмо. Быстро пробежав глазами по строчкам, он задумался, посмотрев в сторону комнаты, где отдыхала мать.

***

— А этого зачем сюда? Боишься, проиграешь? Боишься, моя чаша весов перевесит? — старец в белом усмехнулся, посмотрев на оппонента.

— Да просто так, для разнообразия. А ты уверен, что твоя чаша перевесит? Думаешь, матери не смогут отказаться от детей? — черноволосый старец вопросительно посмотрел на него. — Или дочь от матери не откажется?

— Мать есть мать. Она никогда не откажется от своего ребёнка, себя в жертву отдаст ради детей. Как и любящая дочь.

— В наше время всё поменялось. Родители отказываются от детей ради выгоды, дети от родителей. Всё покупается и продаётся. Люди стали корыстными, ради золотого тельца ничего и никого не пожалеют.

— Тебе положено так рассуждать и соблазнять людей, а я не верю, что всё так плохо. Добро всё равно победит.

— Сильного человека никакие льстивые речи с пути не сдвинут, любовь человека делает сильнее… Вот только любовь бывает разная. Кто-то любит семью и близких, а кто-то блеск золота и деньги. Завтра всё решится. Завтра увидим, кто из нас прав.

========== Глава 2 ==========

— Ты чего сидишь такой? Что с тобой? Случилось чего-нибудь? — Наташа с беспокойством посмотрела на мужа, ковырявшего вилкой в тарелке.

— Да нет, всё нормально. Просто устал что-то. Погода, наверное.

— Пап, смотри что я нашла! — Соня влетела на кухню, бросившись на шею любимому отцу.

— Соня! Дай папе поесть! Ты руки помыла? — Наташа строго посмотрела на дочку.

— Да сейчас я, мам. Пап, смотри, — из небольшой сумки, висевшей сбоку, она достала большую улитку. — Видал! — с гордостью улыбнулась она, вытянув перед отцом руку.

— Господи! Это ещё зачем?! Отнеси назад сейчас же! — Наташа как ошпаренная отскочила от стола. — Фу! Ещё такой гадости дома не хватало. Игорь! Ну скажи ты ей. Чего ты молчишь?!

— Красивая, — Игорь с улыбкой посмотрел на улитку. — Только ей всё-таки будет лучше на природе, отнеси назад. Да и маме будет спокойнее, — нагнувшись к уху дочери и посмотрев на жену, тихо сказал он.

— Ладно, отнесу, — также тихо ответила Соня. — Но всё равно, правда она классная?

— Правда, правда, иди, — он с улыбкой слегка подтолкнул её.

Всю ночь, ворочаясь, он размышлял.

«Ну, что такого может быть ценного в жизни? Дом? Совсем старый, что в нём ценного? Машина? Та же история, — закинув руки за голову и глядя в потолок думал он. — Только Наташка, да дети — вся моя ценность. Но разве можно от них отказаться? Да и ради чего? Ради удочек и лодки? Ради нового дома? Да лучше в этом старом, чем без них. Нет, тут скорее всего в другом дело, а в чём?»

Так размышляя, он постепенно всё же заснул.

***

Юлиана сидела на кровати обхватив колени. Спать не хотелось. Мысли кружились в голове.

«Как быть? Отказаться или принять предложение? Получится ли подняться? В наше-то время? — Юля вздохнула. — Везде надо иметь связи, а у меня они откуда? Да и что у меня ценного? Украшения? Да их по пальцам пересчитать можно. Да и чего в них такого ценного? Кого сейчас этим удивишь? Квартира? Если только, — она легла, но сон так и не шёл. — Ну, а что ещё? Что у нас с мамой есть ценного? Мама?! — она даже резко вскочила, и, тяжело дыша, вспомнила про больную мать. — Ну, разве можно так? Она же вся моя жизнь! Если моя жизнь не нужна, значит и её тоже. Ведь мы с ней, как одно целое. Нет, всё-таки это квартира. Ну, что же. Получаю я нормально, можно и снять жильё. Другие годами так живут, и мы проживём, а маму в больницу отправим. Там ей помощь окажут, операцию сделают. Юрка обещал помочь, значит поможет».

***

Алексей закурил. Полная луна освещала улицу.

— Надо же, светло, как под фонарём, прям, — усмехнувшись и посмотрев на луну, сам себе сказал он. — Ну, и денёк сегодня.

Затянувшись, он снова задумался. Человек принёсший письмо не выходил у него из головы.

«Странный всё-таки какой-то. Искуситель, прям. Чего хотел? Что всё это значит? — Алексей пожал плечами, снова посмотрев на луну. — Ценности. Какие у нас тут в деревни ценности. Навоз достать, уже ценность, — он усмехнулся, мотнув головой. — Старый дом? Вот-вот развалится, тоже мне ценность, а квартиру кто мне даст? Не те времена… Это раньше тебе и жильё бесплатно, и детей в сад, а тут квартиру покупай, за сад плати. Нет! Что-то тут ещё, — ему почему-то вспомнился разговор с Сергеем. — Дети? Вот это настоящая ценность. От них отказаться? — Алексей почувствовал, как озноб прошёлся по телу. — Да разве так можно? От них? Да я за них горло кому хочешь перегрызу, а тут такое. Нет! Даже думать об этом не хочу. Всё хватит! Спать пора. Мало ли дураков на свете, ходят мошенники какие-то, а ты уже разнервничался».

Кинув окурок, он ещё раз посмотрел на луну и пошёл к дому.

***

Валентина, накинув на плечи шаль, подошла к окну.

«Ты мне что ли спать не даёшь? — посмотрев на луну подумала она. — Хорошо, завтра выходной, а то совсем свалишься, если не выспишься. Устала. Надо было мать слушать, может и не жила бы тут с Алексеем. Эх, Лёшка, — Валя вздохнула. — Такие были планы. Думала, работящий, в гору пойдём… Эх!.. Какое там. Нарожала кучу — мать всё время упрекает. Ну, не хотела я делать аборт! Может и глупая была. Ну, куда же теперь их девать? Вырастут, сейчас пока маленькие тяжело, подрастут — полегче будет», — она опять вздохнула

— Ты чего не спишь? Меня что ли ждёшь? — Алексей тихо зашёл в комнату, посмотрев на сидевшую у окна жену. — Может думаешь, ушёл к другой какой?

— Куда ты уйдёшь. Так, не спится что-то, — Валентина вздохнула. — А сам чего же? Тоже вместо сна мотаешься где-то.

— Мотаешься, — повторив за женой, недовольно буркнул он. — Курить я ходил. Это-то можно?

— Кури. Кто тебе не даёт. Спать надо. Ни свет, ни зоря проснуться, отдохнёшь тут.

— Дети же. Чего, уже не рада им? — Алексей покосился на неё. — Мать называется. Опять к матери ходила? Небось опять её работа.

— Отстань ты от неё. Грызётесь всё, кому от этого легче? — Валентина бросила ненавистный взгляд на мужа. — Чего вам мирно не живётся?

— Чего-чего! Я что ли эту войну начал? Чего ей не так? Всё, хватит! Ребятишек перебудим. Спать ложись!

***

— Слушай, Никит, а чего за мужик приходил? Ну, сегодня, на площадке? — Ярослав посмотрел на друга.

— Да письмо принёс.

— Какое письмо? — он снова вопросительно посмотрел на него. — И чего там?

— На вот, почитай, — Никита протянул ему листок с текстом.

— Чего за хрень? — Ярослав прочитав текст, повертел в руках письмо. — А как выглядел-то мужик этот?

— Какая разница? Сказал посыльный, письмо лично мне, я даже расписался в получении. Вот что это всё значит?

— Ну, чего значит… — Ярослав пожал плечами, ещё раз пробежав глазами текст. — У тебя мечта есть?

— А у кого её нет? Я, главное, только про родителей сказал, как хорошо одному пожить бы, и тут он.

— Слушай, — Ярослав щёлкнул пальцами. — Я понял! Это твой шанс, — тряся письмом перед лицом Никиты, воскликнул он. — Вот оно! Подпишешь и живи, как знаешь! Всё твоё, никто не мешает! Ты же этого сам хотел.

— Ты чего, дурак?! Ты сам бы так смог? Ну, погорячился…

— Ага, в который уже раз? — перебив друга сказал Ярослав.

— В первый, второй, какая разница? Родители же. Может, не про это? — он с надеждой посмотрел на друга. — Ты сам как думаешь? Чего делать?

— А чего я думаю, — снова пожав плечами ответил он. — Я уже всё сказал. Я бы так и поступил. Думаешь, мне не надоело? Мать пилит постоянно, так что я тебя понимаю. Просто тебе больше повезло… Вот с этим, — он помахал в воздухе письмом. — Вот, кстати, о матери, пойду я, а то опять пилить начнёт. Поздно, мол, пришёл. Ну, давай. Только помни… Это твой шанс, — Ярослав показал на письмо, лежавшее на столе.

Как только он ушёл, Никита задумался.

«Шанс, ничего себе шанс, — покачав головой подумал он. — Дилемма».

— Ой, сынок, — в комнату вошёл подвыпивший отец. — Ты уже дома?

— Ты чего к сыну пристал? Иди проспись! Нечего на него ещё дышать алкоголем. Иди уже, — мать вытолкнула отца из комнаты. — Сейчас уснёт, успокоится. Опять чего-то отмечал с друзьями. Так и сопьётся, глядишь, — мать вздохнула, посмотрев на сына. — Чего с ним делать?

Никита снова задумался, посмотрев на письмо.

***

Зазвонил телефон. Яна сняла трубку.

— Ты чего звонишь? — недовольно бросила она, услышав знакомый голос бывшего мужа.

— Ты сына завтра отдашь? Или ещё какие претензии будут?

— Как и договорились, у меня завтра дела. С утра заберёшь. У тебя всё?

— Всё. Как он там?

— У него всё в порядке. Он уже спит. Всё, до завтра, — Яна положила трубку.

«Ценности? Квартира? Ну, если ради того, что на конверте, тогда спокойно можно отказаться. Вот о таком я и мечтала. Может быть вот он — шанс? Ну, а что ещё? Какие у меня ценности? Побрякушки эти, от Сергея оставшиеся? Да и от них отказаться можно. Ладно, чего гадать, завтра всё выясниться. Может, теперь наконец-то всё осуществится?» — она блаженно улыбнулась, потянувшись и, зайдя в соседнюю комнату, посмотрела на сладко спящего сына.

***

— Вот видишь, все не спят, думают, решают, — старец в чёрном посмотрел вниз. — А чего думать? Сомнения гложут, значит, есть червоточинка, — подняв указательный палец кверху, добавил он.

— Так напугали же людей, вот и задумались. Пришёл какой-то человек и принёс странное письмо, любой бы не спал после такого.

— Всё веришь в доброту?

— Верю и не перестану.

— Тебе так полагается. Ну, завтра мы посмотрим, кто из нас прав.

========== Глава 3 ==========

Игорь в задумчивости, с тревогой ходил взад и вперёд. Он не знал, где может подойти к нему человек, но почему-то был уверен, что именно в парке. Откуда такая уверенность, он и сам не знал.

— Здравствуйте, Игорь! Давайте присядем.

Игорь обернулся. Перед ним стоял мужчина в элегантном белом пиджаке и чёрных брюках.

— Это вы? — он взволнованно окинул его взглядом. — Что вы хотите? Что это за письмо? Почему именно мне его принесли?

— Столько сразу вопросов, — мужчина усмехнулся. — Письма пришли не только вам. Садитесь, — он показал на странную, небольшую скамейку, окрашенную в чёрно-белый цвет. — Письмо вы прочитали и, как понимаю, всё поняли, не надо пересказывать его содержание и смысл? Это письмо могло попасть и к другому, просто выбрали вас. Вот и всё.

— И чем же обязан такому вниманию к своей скромной персоне? — Игорь с усмешкой слегка поклонился.

— Просто выбрали вас.

— И что теперь вы от меня хотите?

— От вас ничего… Только подписать или нет, и поставить галочку, выбрав между «да» или «нет». Всё просто.

— Значит, я должен отказаться от самого ценного ради своей мечты? И что же вы считаете у меня есть ценного? Вот интересно, на ваш взгляд, что это? — Игорь с какой-то ненавистью посмотрел на него.

— Не смотрите так на меня, я вас не заставляю. Вам, и только вам решать, где поставить галочку. А ценности у каждого свои, — мужчина пожал плечами. — У вас, у других, кому принесли письма. Вы сами, что считаете своей ценностью?

— Семья! Жена, дети! — Игорь, даже не задумавшись сразу ответил. — Ничего более ценного у меня нет.

— Ну, вот видите. Решайте, что вам ближе… Мечта или ценность. Когда ещё мечта осуществиться. Решайте. Вот бумага, — он протянул ему лист, на котором ничего не было только крупно, в низу листа: Да и Нет. — А я отойду, чтобы вам не мешать.

Игорь посмотрел на лист.

***

— Юлиана? Вы не меня ждёте? — Мужчина улыбнулся, подойдя к девушке и выведя её из глубокой задумчивости.

Юля посмотрела на него. Худощавый, высокого роста мужчина был одет в чёрный пиджак и белые брюки.

— Здравствуйте, — тихо, даже как-то испуганно ответила она. — Значит, это вы?

— Я, — мужчина снова улыбнулся, слегка поклонившись. — Давайте присядем, — он показал на небольшую скамейку, окрашенную в чёрно-белую полоску.

«Странно, а почему я её сразу не заметила?» — Юля с подозрением посмотрела на неё.

— Ну, так вы уже всё решили?

— Я не знаю. Всё это так неожиданно. Я даже не знаю, что и думать.

— А что тут думать. Есть два варианта. Вы станете тем, кем хотите, легко добьётесь своего или оставите всё как есть. Не так всё сложно, — мужчина пожал плечами. — Ну, так что вы выберете? Я понимаю, вам сейчас сложно.

— Я не знаю, чего вы хотите? Правда, — она посмотрела на него.

— Вы не можете определить ценности? Странно. Неужели вам так сложно это понять? Что для вас дороже всего?

— Мама, — пожав плечами, нерешительно ответила Юля.

— Ну вот, видите. Сами подумайте… Вашей маме сейчас нелегко, и будет ещё сложнее, вы же это знаете. Сейчас вас ждёт человек, который может ей помочь, а вместо этого вы сидите здесь, со мной. Разве вы уже не сделали выбор? Вашей маме всё равно сложно придётся в жизни, долго лечиться, мучиться, а вам строить жизнь, делать карьеру, вы ведь этого хотите?

— Хочу, но не так же.

— А как? Выбирайте, вас никто не торопит. Вот бумага, — он протянул ей лист. Подумайте, взвесьте всё как следует и решайте… Начать новую жизнь или оставить всё по-прежнему?

Юля посмотрела на листок, потом на мужчину.

«Сложно. Что же делать? А может всё-таки подписать? А мама? Но ведь никто не говорил, что она умрёт, Юра ей поможет, со знакомым врачом уже договорился, а тот и не таких спасал. Ей конечно плохо, но он же сказал, что это не смертельно… Во всяком случае пока, время ещё есть».

— Ну, так что? — мужчина снова подошёл к ней, протянув ручку.

Юля взяв ручку, поставила галочку.

— Вы сделали свой выбор. Дороги назад уже нет.

Зазвонил телефон.

— Алё?

— Юль, маме плохо, — тихо сказала соседка, которая время от времени присматривала за Любой.

— Как плохо, почему? Всё же было хорошо.

— Ян, ты извини конечно, но, по-моему, это всё. Я как чувствовала, прибежала. Яна ты только держись, слышишь?!

Яна отключила телефон. Повернув голову, она заметила, что странной скамейки нигде нет. Она прошла несколько метров, но так и не найдя её, вернулась на тоже место.

— Извините, а тут только что лавочка была, мужчина на ней сидел, где он? Вы не видели? — обратилась она к молодой паре, прогулявшейся рядом.

— Какая лавочка? Тут? — парень посмотрел на клумбу. — Здесь всегда была только клумба, никакой лавочки. Вы что-то путаете.

— Извините, — тихо ответил она, опустив голову.

— Странная какая-то, — девушка пожала плечами, посмотрев ей вслед.

Приехав наконец-то домой, она с удивлением увидела открытую дверь в квартиру, на пороге которой стояла Алла, та самая соседка, вытирая слёзы.

— Яна… всё, — разведя руками только и смогла произнести она. — Я как чувствовала, — сквозь слёзы продолжила Алла. — Прибежала, а она прямо на руки мне и упала, в один миг. Врачи говорят, скорее всего сердце.

Яна с ужасом смотрела на лежавшую на диване, безжизненную мать.

— Мама!!! — она бросилась к ней, и упав на колени прижала её руку к своей щеке. — Мама, прости меня!!! Слышишь!!! Прости!!!

***

Валентина подошла к старому дубу, одиноко стоявшему недалеко от деревни.

— Вы всё-таки пришли? — мужчина тихо подошёл к ней. — Значит, решились?

— Это вы прислали письмо? — Валентина с интересом посмотрела на него.

— Не совсем.

— Значит, тоже посыльный? — усмехнувшись спросила она.

— Можете и так считать. Может сядем, в ногах правды нет, да и вам так, наверное, легче будет, — он показал на неведомо откуда взявшуюся чёрно-белую скамейку.

— А это откуда? — удивилась она, сев на неё.

— Ну, так что же вы решили?

— Знаете, у меня и ценностей-то особо нет. Чего мне терять? Муж так себе, не повезло мне в жизни, детей куча, ни сна, ни отдыха, дом старый. Какие ценности?

— Ну, а то, что нарисовано на конверте вам же понравилось? Вы же к этому стремитесь? Этого желаете? Так что же, решайте, — мужчина выжидательно посмотрел на неё. — Одна галочка и подпись, и всё, — он с улыбкой развёл руками. — И ваше желание осуществится.

— Я даже не знаю, — нерешительно ответила Валя, посмотрев на него.

— Вот вам бумага, вот ручка. Решайтесь.

Она, взяв ручку и бумагу, ещё раз посмотрела на него. Опустив голову, Валентина задумалась, как ей быть. Мысли вихрем кружились в голове. И всё-таки щёлкнув ручкой, она поставила галочку.

***

Алексей ещё раз посмотрел на письмо, пробежав глазами текст. Потом аккуратно положив его обратно в конверт, щёлкнул зажигалкой.

— Лучше пусть так. Никто, никогда, ничего не узнает.

Письмозаполыхало ярким пламенем. Он кинул его на землю. Бумага, как змея извивалась под языком огня. Без сожаления, с лёгким сердцем Алексей смотрел как оно догорает. На душе стало как-то даже легче. Когда письмо совсем уже догорело, он носком ботинка разбросал пепел, и, оглядевшись, пошёл в дом.

***

Никита в нерешительности подошёл к небольшому оврагу, находившемуся недалеко от дома. Он почему-то был уверен, что тот, с кем он должен встретиться, придёт именно сюда.

— Здравствуйте, Никита. Вы правы. Здесь тихо, хорошо, народу мало, самое место для такого разговора, — как будто почитав его мысли сказал подошедший мужчина в белом пиджаке и чёрных брюках. — А давайте присядем. Я думаю, разговор будет долгим… Хотя, кто его знает, — поджав плечами добавил он, показав на чёрно-белую скамейку.

— А вы с ней ходите что ли? — Никита усмехнулся, кивнув на неё. — Вчера ещё её тут не было.

— Считайте, это такой фокус, — мужчина, усмехнувшись, подмигнул ему.

— Я цирк не люблю, мне и в жизни его хватает. Давайте лучше сразу к делу. Покончим с этим и всё.

— А вы шустрый. Хотя это нормально, возраст такой.

— Вы хотите, чтобы я подписал бумагу? Будете меня уговаривать? Вам же надо, чтобы я её подписал? Ведь правда же? — Никита, сощурившись, пристально посмотрел на мужчину.

— Ну, почему же. Решать только вам. Мне всё равно, подпишите вы или нет. Это ваш выбор… И только ваш.

— Я почему-то представлял несколько другую картину.

— Фильмов насмотрелись? — мужчина снова усмехнулся. — Нет, уговаривать я не буду. Только скажу одно, — он также пристально посмотрел на него. — У вас есть мечта, огромное желание, ведь это так? Так, а теперь есть шанс — это исполнить, осуществить мечту. Так что решайте, что вам нужно больше сейчас, что вам важнее. Вот бумага, вот ручка, а я пока отойду. Решайтесь.

Мужчина встал, подойдя к обрыву. Никите почему-то остро захотелось его столкнуть, но, преодолев себя, он заглянул в бумагу и, недолго думая, поставил галочку.

***

— Я смотрю, Яна, у вас даже обложка на смартфоне мечту напоминает. Специально поставили? — мужчина заглянул ей через плечо.

— Вы меня напугали, — Яна резко обернулась.

— Извините, Яна, не хотел, — мужчина виновато улыбнулся. — Давайте присядем? — он показал на непонятно откуда возникшую чёрно-белую скамейку.

— Интересно, только что её здесь не было, откуда она? — Яна с удивлением перевела взгляд со скамейки на мужчину. И только сейчас заметила странный наряд. Чёрный пиджак под белые брюки. — «Нелепо как-то смотрится», — подумала она.

— Все мы смотримся иногда нелепо, а иногда даже странно, — как будто прочитав её мысли сказал вслух он. — А ещё в нас присутствует и хорошее, и плохое, чёрное и белое. Вы так не думаете?

Яна с удивлением посмотрела на него.

— Вы прямо читаете мои мысли. Как это так у вас получается?

— А может быть я волшебник? Вот вы загадали желание, а я его могу осуществить… Прямо сейчас, — мужчина вопросительно посмотрел на неё.

— Прямо так, в один момент? — Яна усмехнулась. — Кто вы всё-таки?

— А вам это важно? Вы же сюда пришли для осуществления желания, не так ли?

— Да, у меня есть желание, мечта, — Яна, вздохнув, посмотрела куда-то вдаль. — Знаете, не знаю даже, зачем вам это рассказываю, я давно мечтаю о красивой жизни. У меня были мужчины, на которых я возлагала надежды, но они обманули меня.

— А муж?

— Муж? Муж — это моя ошибка, я рано вышла замуж, а не надо было. Мы с ним ошиблись.

— А как же сын?

Яна внимательно посмотрела на него.

— Слушайте, вы так и будете меня расспрашивать? Давайте уже закончим всё. Я согласна, я всё передумала.

— Шустро вы, неужели такое огромное желание?

— Как видите.

— И не пожалеете?

— Нет, — Яна с уверенностью посмотрела на него.

— Ну, хорошо, назад пути уже не будет.

— Я знаю.

— Тогда вот вам бумага, ручка. Больше спрашивать ничего не буду.

Яна взяла бумагу и, не раздумывая, сразу поставила галочку и подпись внизу листка.

— Ну, что же. Поздравляю, вы выбрали свой путь.

Мужчина сложил бумагу, положив её в папку, и, поклонившись, пошёл по дорожке.

Яна встала, посмотрев в сторону. Повернувшись, она с удивлением заметила отсутствии скамейки.

— Странно, — пожав плечами сказала она.

— Извините, девушка, а вы не могли бы мне помочь? — услышала она чей-то голос с лёгким акцентом.

Яна обернулась. Перед ней стоял элегантный мужчина, лет пятидесяти, в дорогом костюме, с картой в руках.

— Да, конечно, — Яна улыбнулась. — Чем я могу вам помочь?

— Понимаете, мне нужна вот эта улица, — он ткнул пальцем в карту. — Но я, по-моему, не туда попал, — он с улыбкой, виновато посмотрел на неё.

— Давайте я вам помогу.

— Я вам буду очень благодарен.

— А вы не местный, судя по всему, вы иностранец?

— Да, по акценту догадались? Да я приехал из другой страны, по делам, так сказать, ну, и заодно полюбоваться городом. Девушка, а вы не знаете хороший ресторан тут есть где-то поблизости?

— Пойдёмте, я вам и город покажу, и ресторан хороший, — Яна, улыбнувшись, взяла его под руку.

Через пару часов, Яна вышла из ресторана, набрав номер Сергея.

— Слушай, Серёж, а ты не мог бы оставить Влада у себя? Очень нужно, понимаешь?

— Да теперь уже с радостью. Наслаждайся жизнью.

— В каком смысле?

— Да так… Не бери в голову. Он же мне сын. Оставляй. Ну, пока.

— Пока, — Яна с удивлением пожала плечами, отключив телефон.

***

Вадим в задумчивости ходил туда-сюда по дорожке небольшого сквера.

— Здравствуйте, Вадим.

Вадим обернулся. Перед ним стоял мужчина в чёрном-белом костюме.

«Фраер, — Вадим усмехнулся, смерив его взглядом. — Ну, что же, поговорим с тобой по-вашему. Объясню тебе по культурному»

— Здравствуйте, — с ухмылкой ответил он, ещё раз смерив взглядом. — Значит, это от вас письмо? Ну, и зачем всё это? — Вадим вытащил письмо, протянув его ему.

— Помочь вам, — мужчина пожал плечами.

— И чем же? Осуществите мечту, как написано в бумажке? А может я не хочу? Может у меня каждый день новая мечта?

— Смеётесь? А зря… Я ведь и правда могу вам помочь.

— Соблазняете? Думаете, соглашусь? А знаете, я же не для этого сюда пришёл. Мне просто интересно стало, что за гнида такая мне такое письмо прислала? Я знаю, чего вы хотите. Чтобы я от них, — Вадим кивнул головой назад: — отказался? Так ведь? Да мне легче тебя прям здесь придушить!

— А не боитесь? У вас же биография уже запятнана.

— Тебя? Чего мне бояться? Да мне легче ещё раз биографию, как вы выразились, запятнать, чем такого, как ты жить оставить. Чем меньше таких, тем людям дышать легче.

— Надо же, какой праведник, — тихо сказал мужчина, с интересом посмотрев на Вадима. — И не боишься ещё раз туда же отправиться?

— Не боюсь. Ради них я любому горло перережу, без сожаления, — он с ненавистью посмотрел на мужчину. — Проверить хочешь?

— Зачем? Верю. Удивительно…

— Что, не ожидал от меня такого?

— Люди, от которых никто не ждёт предательства, с большим удовольствием продают и предают, а ты…

— А что я? То, как я с ними живу — это моё личное дело. Мы можем ругаться, спорить, но кроме них у меня никого и ничего ценнее нет! И у них кроме меня никого нет!

— У твоей сестры ведь проблемы? Она же всю жизнь на тебе будет.

— И что? Таких, как она, думаете, мало? А кто, если не я? Кто ей поможет? У нас общая кровь, она и мать — это моя жизнь. И я никому не дам это отнять, ни вам, никому! Слышите? Так что вот вам ваше письмо и убирайтесь подальше от нас, пока я добрый, — Вадим бросил письмо к ногам мужчины.

— А ты молодец. Им неслыханно повезло с таким, как ты. Я оставлю тебя в покое, не сомневайся, никто не тронет твою семью. Всё у тебя будет хорошо. До свидания, Вадим.

Мужчина, улыбнувшись, пошёл по дорожке. Вадим ещё раз, с ненавистью, посмотрел ему вслед.

***

— Ну что, убедился, что люди уже не те? — старец в чёрном посмотрел на белого.

— Так было во все времена. Люди меняются, отступают, возвращаются. Такова жизнь. Каждый проходит через это. Иногда человек поддаётся искушению, не в силах сдержать себя. Многие потом раскаиваются.

— Многие, но не все. Да и никто не заставляет их поддаваться, они сами делают выбор.

— Да. Они сейчас уверены в правильности своего поступка, но они ещё раскаются, вот увидишь.

— Только будет поздно. И ведь заметь, я им не помогал, они сами выбрали свой путь. А ты их жалеешь?

— Мне их жалко. Они сами не понимают, что творят, и никого не слушают, вот что плохо.

— Когда в человека побеждает корысть, он перестаёт слышать, видеть и разуметь, но они же сами этого хотели. Каждый из них получил сполна. Ты же тоже не оставишь их. Я дал свою награду, как и обещал, тем, кто этого захотел, а ты дашь свою. Я же тебя знаю, ты их не оставишь, — и он с улыбкой посмотрел на седого старца.

========== Эпилог ==========

…Прошёл год.

— Так, Соня, ты все вещи распаковала? — Наташа посмотрел на дочь.

— Да, мам, все. Даже Ульку. Пойду выпущу её на травку, пусть погуляет на свежем воздухе, как папа говорит.

— Господи! Не хватало ещё мне на неё наткнуться. Она тебе ещё не надоела? Тебе не противно хотя бы? — Наташа с брезгливостью посмотрела на улитку в руках дочери.

— Не-а, — Соня взяла улитку на руки. — Мы с ней не можем уже друг без друга. Да, Уль? — поднеся её к лицу, она с улыбкой погладила улитку по панцирю.

— Так, ну что? Вы так и будете болтать или всё-таки поможете мне? Я, между прочим, за вас все вещи таскаю, а кто-то обещал мне помогать? — Игорь посмотрел на дочку.

— Всё, пап, уже иду! — и, подхватив рюкзак с игрушками, Соня выбежала из комнаты.

— Ну, вот, наконец-то в своём доме и уже не надо мотаться по знакомым, за год так надоело. Сколько же сил потратил, но всё-таки построил новый дом. И река рядом, вот хорошо-то, — Игорь даже улыбнулся, вспомнив про любимую рыбалку.

— Одна рыбалка на уме, — Наташа покачала головой. — Всё-таки надо же как неслыханно повезло, тётку почти и не знала, а она мне наследство оставила. Без этого разве построили бы новый дом?

Игорь с улыбкой обнял жену.

— Как хорошо, всё-таки, что вы у меня есть, самая большая моя ценность в жизни.

Наташа, с улыбкой посмотрев на мужа, прижалась к нему.

***

— Юля! Привет!

Юля обернулась и, улыбнувшись, подошла поближе.

— Привет, Юр. Как живёшь?

— Нормально, а ты как? Чем сейчас занимаешься? Давненько тебя не было видно.

— Занята очень. Возглавляю рекламный отдел, вроде повышение новое намечается. Так что, всё хорошо, — грустно ответила она.

— Что-то радости не вижу. Не нравится работа?

— Почему же? — Юля поджала плечами. — Разве такая работа может не нравиться? Я к этому давно стремилась. Так просто, грустно что-то. Ну, а ты как?

— А я всё там же. У меня всё хорошо. Знаешь, Юль, всё-таки зря ты тогда от помощи отказалась. Я пришёл к тебе, человека привёл — доктора уважаемого, даже не удобно перед ним было, пришли, вроде договорились, а никто не открыл. Может, успели бы помочь.

— Наверное. Что теперь говорить, — Юля опустила голову. — Я сама виновата — это теперь мой крест. Знаешь, — она на минуту задумалась. — Я продала свою душу за эту карьеру, пусть и звучит это фантастически, но это так.

— Что ты такое говоришь? Мы все ошибаемся, иногда непростительно ошибаемся, но так себя корить?

— А кто виноват в том, что случилось? Только я. Ты много не знаешь, и не надо. Ну ладно, рада была тебя видеть. Пойду я.

Юра долго смотрел ей вслед, раздумывая над её словами.

Придя домой в пустую квартиру и пройдя в комнату, она с грустью посмотрела на большой портрет, висевший на стене. С него на неё смотрела счастливая, улыбающаяся мать. Подойдя поближе, Юля провела рукой по лицу матери.

«Если бы ты знала, как мне тебя не хватает, — глядя в глаза матери, подумала она. — И как я хочу вернуть всё назад. Если бы только была такая возможность, я бы всё изменила. Прости меня!»

***

— Мам! — Валентина окликнула мать, копавшуюся на огороде. — Мам, привет! — она виновато улыбнулась, посмотрев на неё.

— Здравствуй, дочка. Приехала значит? — мать, сощурившись, посмотрела ей прямо в глаза, так, что Валентине стало неловко, и она отвернулась.

— Приехала, — Валя посмотрела на дом, стоявший через улицу.

— Нет там никого, не смотри. Уехали они.

— Как уехали?

— Так, уехали. Дом продали и уехали. А что их здесь держит? Лёшке бабка, там на родине, дом оставила. Фермер там говорят хороший есть, он его и пригласил к себе. Ну, а чего? — мать пожала плечами. — Мужик он деловой, руки откуда надо растут, такого работника ещё поискать надо. Вот он и уехал туда. Собрал детей и уехал… И Анька с ним, со своими. Теперь в их семье восемь человек детей.

— Анька? — Валя с удивлением посмотрела на него. — Вот ведь, кто бы мог подумать.

— А что такого? Она его пожалела, пятерых детей мужику одному тащить какого? Приходила помогала, а, видишь, оказалось, счастье своё нашла. Молодец баба. Лёшка что надо мужик. Расписались и уехали, она и свой дом продала. Дом-то у бабки Лёшкиной большой был, семья-то у его матери большая, подремонтируют на эти деньги, у него руки золотые и пацанов такими же вырастит.

— И это от тебя слышать? — она усмехнулась, посмотрев на мать.

— Ну, а что? Я вот его полжизни пилила, а надо было тебя! Какая ты мать? Кукушка! За богатством погналась. Стерва ты, каких свет не видывал!

— Мам, ну, что ты? — Валентина со слезами на глазах посмотрела на неё.

— Что, мам? Забудь о них. Живи теперь, как мечтала, отдыхай! Ты ведь этого хотела? Ты же лишена прав на них, сама подписала. Вот и живи теперь, как знаешь! И чего ты приехала?

— Мам, я же тебе дочь! Ты меня гонишь, что ли?

— Почему же, — снова пожав плечами ответила она. — Если вдруг понадобится, родной дом всегда тебя примет. Ты мне дочь, никуда от этого не денешься, хотя ты и забыла об этом, — вздохнув продолжила мать. — Хорошо хоть у меня ещё два сына и дочь остались, они не забывают, — и она с упрёком посмотрела на Валентину.

Валя опустила глаза. Она и вправду, живя целый год в городе, куда переехала к Сергею, своей первой любви и местному крупному бизнесмену, один раз всего лишь вспомнила про мать, поздравив с Днём рождения, даже с Новым годом забыла поздравить. Ей стало не по себе. Она больше не могла смотреть матери в глаза и развернувшись, снова села в машину и поехала назад, в город.

***

— Ну, что, все собрались? Больше никого не ждём? — Леонид Алексеевич, взяв бутылку шампанского, пробежался взглядом по всем сидевшим за столом.

— Да вроде все собрались. Ты давай, разливай уже. Стынет же всё, — кивнув на стол ответила Мария Петровна, его жена.

— Ну, что же, для дам игристое, ну, а для нас, само собой, что покрепче, — открывая шампанское с улыбкой ответил он.

— Нет! — прикрывая рукой стопку ответил Александр. — Ты, Лёнь, извини конечно, но мне уже хватит, я своё уже отпил, надо ещё сына на ноги поставить. Хватит с меня.

— Ну, как знаешь, навязывать не буду. Понимаю.

Никита с удивление посмотрел на отца, затем перевёл взгляд на вздохнувшую с облегчением мать.

«Наконец-то. Может теперь всё наладится? А если бы подписал? — Никита почувствовал, как сердце бешено заколотилось в груди. — Нет! Этого бы точно никогда не произошло. Родители есть родители, какие бы они не были. Дороже них никого нет».

И, улыбнувшись, он посмотрел на мать и отца, сидевших напротив.

***

— Янка! Ты что ли?! Привет! — девушка с улыбкой посмотрела на стоявшую у дорогой машины девушку.

— Оля? Привет! — Яна с улыбкой подошла к ней, обняв свою школьную подругу.

— Смотрю, прямо модель, — смерив взглядом и покачав головой ответила Оля. — Тебя, что-то, не видно совсем. Где ты сейчас?

— Да я уехала. Живу сейчас в другой стране, сюда приехала к матери, да и просто посмотреть, что изменилось. А ты как живёшь?

— Да я-то нормально. Работаю, замуж ещё не вышла, живу пока также с Пашей. А ты чего уехала? С чего это вдруг?

— Да я замуж туда вышла. Познакомились год назад, случайно, около парка нашего. Через два месяца вышла замуж и сразу туда, к нему. У него дом на берегу моря, яхта своя, всё, как я мечтала, а я наслаждаюсь жизнью, делаю что хочу и когда хочу.

— Молодец, — Оля с удивлением посмотрела на неё. — Ну, а сын как же? С тобой?

— Сын с Сергеем живёт. Ему там лучше. Жена Сергея любит его, как родного. Мальчику вообще отец больше нужен, ему с ним лучше.

— Как же так, Ян? И не жалеешь? Сын же всё-таки?

— Я же тебе говорю — ему с отцом лучше. Он очень отца любит. Да и Алекс, муж мой, был бы против.

— А он про него знает вообще?

— Нет. Он знает, что я была замужем, но про Владика нет, я не стала говорить. Зачем?

— Ну, а мать?

— Ну, а что мать? Я ей тоже сказал, чтобы она молчала. Да и мы ей помогли, квартира теперь у неё шикарная, отдыхает, когда и где хочет. Короче, наслаждается жизнью. Так что её всё устраивает… И меня тоже.

— И всё-таки я тебя не понимаю.

— Мы с тобой, наверное, разные, вот и всё. Поэтому ты меня понять и не можешь.

— Ну, а потом как? Если он вдруг найти тебя захочет, ну, Владик?

— Загадала тоже мне. Я живу сейчас, о будущем думать не хочется как-то. Да и Алекс меня поймёт, у нас с ним настолько всё хорошо, я даже не думала, что так всё будет. Вот только с ребёнком общим никак. Алекс очень хочет, а у меня всё никак, — Яна с лёгкой грустью посмотрела на Олю. — Ну, ничего и это в наше время не проблема. Есть же суррогатное материнство, я не думаю, что Алекс будет против, он достаточно прогрессивный человек. Ну, ладно, мне пора, муж будет волноваться. Рада была тебя встретить. Может ещё увидимся, пока.

— Пока, — тихо ответила Оля, посмотрев ей вслед.

***

— Ой, как же хорошо, что нашёлся такой человек. Лена просто ожила с ним, даже ходить ещё лучше стала, — Ольга улыбнулась, вспомнив про Юрия. — Надо же так повезло, случайно не туда заехал и попал к нам.

— Всякое в жизни бывает. А Юрка парень, что надо, Ленке с ним будет хорошо. Да и она у нас красавицей выросла, а недостаток, — Вадим махнул рукой. — У кого их нет. Люди со здоровыми ногами и руками, а делать ничего не умеют и не хотят, ноют только по жизни, а Ленка — борец, сама всего добивается, назло всем. Впрочем, с таким характером, как у неё чего хочешь добьёшься.

— Ну, вот, Лену замуж отдадим, а вот ты всё никак не встретишь, — Ольга вздохнула, посмотрев на сына. — Не повезло тебе в жизни.

— У каждого своя судьба. А, впрочем, почему не повезло? Вы у меня есть, — он с улыбкой обнял мать. — Ну, и жена найдётся.

***

— Всё-таки наградил всех? Я же говорил, не оставишь, — старец в чёрном посмотрел на улыбающегося оппонента. — Даже этого Вадима. Скажи честно, не ожидал он него?

— Почему? Вот в нём я как раз и не сомневался.

— Почему же?

— Не такой он человек. Ошибся один раз, ну, а кто не ошибается? — белый старец с добродушной улыбкой посмотрел на чёрного. — У всех могут быть ошибки. Просто кто-то сильнее ошибается по глупости, по неразумению. Душа от этого не меняется, а у него она чистая — это ничем не скроешь. Нет в нём червоточинки, червячка этого, как ты любишь выражаться, не прижился в его душе.

— Значит, у него душа светлая? Значит, заглядывал? Ну, а как же Валентина и Яна? В них-то ты был уверен, а они, видишь, как.

— Уверен? Нет, не был, просто надеялся, что не разъел их душу ещё червячок этот, не сможет разъесть. Сердце у них ещё не закаменело, а душа уже потемнела.

— Веришь ты всё ещё в доброту людей? В чистоту душевную? — посмотрев вниз сказал чёрный старец.

— Верю. Другие же не продались, а ведь могли. Разве нет?

— Не польстились, а может плохо уговорили.

— Если человек любит, его ничем не обольстишь.

— Нет, люди стали другими. Вон смотри, — старец в чёрном показал рукой вниз. — Смотри, видишь человек ведёт мать, она улыбается, идя под руку с сыном, гордится им, а не знает, что он её не в больницу везёт, а в дом престарелых. Пару месяцев поездит к ней и забудет, а она будет верить и ждать сыночка.

— Потом и его также сын сдаст, и жену его.

— Конечно сдаст, он же сам пример показал. И его сдадут и сына его в старости его же дети так же сдадут. Так и будет идти из поколения в поколение. А знаешь почему? — он посмотрел на старца в белом. — Потому что, взрослея, люди черствеют, каменеют, теряют память и разум.

— Не все, — старец в белом, улыбнувшись, покачал головой. — Вон смотри, мальчишка со смехом несётся по улице, а взрослые стоят и смотрят со счастливой улыбкой на него, — они посмотрели на мальчика и мужчину с женщинами, пожилой и молодой, стоявших неподалёку. — А знаешь почему? Потому что они только что дали этому мальчику счастье, они стали его семьёй, о которой он так мечтал. У них уже есть дети, а у женщины, той, что постарше, внуки, а они ещё и его взяли, — он с улыбкой снова посмотрел на них. — А ты говоришь черствеют и теряют память. А мужчина, между прочим, сам когда-то также обрёл семью.

И они оба, снова посмотрели вниз, каждый замечая своё.