Мой новый мир. Книга 1 [Геннадий Владимирович Ищенко] (fb2) читать постранично

Геннадий Ищенко Мой новый мир. Книга 1

Глава 1

Я проснулся и удивлённо обвёл взглядом комнату. Зеленоватый, стеклянный на вид потолок, стены, отделанные деревянными панелями, потолочный плинтус из тёмно-зелёной полосы какого-то блестящего материала с вырезанными или отлитыми мордами, скорее смешными, чем страшными. Сама комната показалась очень большой. Непонятно, зачем нужно столько места, если нет никакой другой мебели, кроме кровати, на которой я сейчас лежал. Кровать была под стать комнате: в длину на неё можно было уложить двоих таких, как я, а в ширину… две пары точно поместились бы. Улыбнувшись последней мысли, я свесился с кровати и пощупал пол. Глаза не обманули, это был полированный камень. За изголовьем виднелись два больших открытых окна. С кровати в них были видны только облака, но щебет птиц и запах спелых яблок намекали на близость сада. В комнате находились ещё две вещи: старинные часы с гирями и большое зеркало в причудливо украшенной раме, состоявшее из четырёх одинаковых частей. Зеркало и часы висели на стене, по обе стороны от закрытой сейчас двери. Зеркало не удивило, хотя было непонятно, зачем его сделали составным, а вот в часах что-то показалось странным. В чём заключалась их странность, я тогда не понял. Осмотр комнаты длился только до тех пор, пока не увидел свою руку. Узкая женская кисть с длинными ухоженными ногтями переходила в тонкое запястье… Вскочив с кровати, я подбежал к зеркалу. Нет, женщину в нём не увидел. Мне иногда снились настолько реальные сны, что после пробуждения не сразу можно было отличить их от яви, но сейчас была уверенность в том, что не сплю. Для страховки закатил рукав полупрозрачной рубашки и укусил себя за руку. Кажется, я перестарался с этой проверкой. Было больно, а в месте укуса выступила кровь. Открыв рот, осмотрел зубы. Возникло ощущение, что они должны быть крупнее тех, которые демонстрировало моё отражение, и не такими острыми. Держа задранным рукав, чтобы не запачкать кровью рубашку, отступил на несколько шагов от зеркала и стал внимательно себя рассматривать. Да, к человеку этот юноша, несомненно, не имел отношения. Возраст я оценил в двадцать лет, хотя на лице не было и следов растительности, да и кожа такая чистая и гладкая, какую нечасто встретишь у девушек. Густые и чёрные как смоль волосы доходили до лопаток. Надо же было мужику отрастить такую гриву! В целом тело почти не отличалось от того, какое казалось привычным, разве что теперешнее было худым и дохлым, но вот лицо… Его овал больше напоминал женский, хотя скулы и подбородок были шире тех, какие имеет большинство женщин, а нос и брови не украсили бы ни одну из них. Но главное, что поразило, – это глаза. Я по-прежнему ничего не помнил, но готов был отдать что угодно за то, что они не мои! Эти глаза были в два или в три раза больше привычных. И заострённые уши тоже были не моими! Насмотревшись на своё отражение, я зашлёпал босыми ногами по каменному полу обратно в кровать. Несмотря на открытые окна, в комнате было очень жарко, и пол приятно холодил ноги. На кровати не было ни простыни, ни другого постельного белья, только небольшая подушка. Кровь на руке уже засохла, и я опустил рукав, заодно осмотрев рубашку, сделанную из тонкой просвечивавшейся ткани. Под ней были трусы из похожей, но более плотной ткани. Закончив осмотр, вернулся на кровать. Попытка обдумать ситуацию ничего не дала. Как можно что-то анализировать или планировать, если ничего не помнишь о прошлом и не знаешь о настоящем? Можно было или лежать и ждать, пока ко мне кто-нибудь придёт, или идти искать людей самому. Хотя какие они люди!

Меня избавили от необходимости что-то выбирать: без стука распахнулась дверь, и в комнату лёгкой походкой вошла девушка, прекрасней которой я никогда не видел. Попробую её описать, хотя никакое описание не поможет вам представить то чудо, которое стояло возле кровати и насмешливо смотрело на меня своими глазищами. Волосы такие же чёрные и блестящие, как и у меня, но на её голове их было в три раза больше. Как можно носить такую гриву, да ещё с тонкой шеей? Я не художник, поэтому просто перечислю то, что видели глаза. Высокий лоб, тонкие брови и серые глаза больше моих. Нежный овал лица, пухлые губы и безупречная кожа. Да, забыл упомянуть густые и длинные ресницы. Длинная стройная шея переходила в покатые плечи, а для описания рук у меня не нашлось слов. Одета она была во что-то вроде туники до колен, затянутой на талии тонким пояском. Ткань её наряда была чуть плотнее моей рубашки, но тоже просвечивалась, поэтому было видно, что на ней нет другого белья, кроме трусов. Высокая крепкая грудь натягивала тунику, а талию можно было обхватить… Двумя ладонями я этого не сделал бы, а вот тремя – запросто. Бёдра были идеальной формы, хоть я не назвал бы их широкими. Длинные и стройные ноги были обуты во что-то вроде шлёпанец. Такая девушка могла завести старика, но во мне ничего не шевельнулось во всех смыслах этого слова. Я просто любовался ею,