Сказка о том, как Веснянка на седьмом небе побывала [Оксана Сергеевна Сальникова] (fb2) читать онлайн

Оксана Сальникова Сказка о том, как Веснянка на седьмом небе побывала

За полями, за долами, за высокими горами стояла на опушке бревенчата избушка: блином крыта, пирогом подперта. Близко, гляди, не подходи! Попадёшься на глаза Филину – беда! Крыльями захлопает, ножками затопает – пойдёт кричать да стращать! Жили-были в той избушке Баба Яга Костяная Нога, молодка Варвара да её дочка Веснянка. Девчушка от мамки ни на шаг не отходила: мать за водой и она с ней, Варвара – по ягоды и Веснянка не отстаёт. Так целый день, как ниточка за иголочкой, и ходили. Яга не нарадуется: ещё бы – дитя мать обрело! И как это Веснянка отважилась одна в такой путь отправиться! Да-к ведь и не в пустой след сходила: мать-то из подземного царства вернула! Ай да Веснянка, ай да умница! Всё бы хорошо, да только нет-нет, а взгрустнётся девчушке, набежит слеза горькая. Сидит тогда, горемычная, в уголку да слёзки передником утирает.

Вот как-то раз Веснянка и говорит:

– Бабусенька, а вот ты на костях иной раз гадаешь – правду пытаешь. Что это за кости, а?

– То кости не простые, – отозвалась бабка с печки – Заповедные! Рунами прозываются. С давних времён люди по ним судьбу пытали.

Веснянке любопытно стало:

– Баб, а, баб, а научи меня! Давай, миленькая, погадаем! Авось что о Дёжке узнаем!

– Ну, что ж, это ты верно придумала – проскрипела Яга, слезая с печи. – Эй, голубушка Кочерга, помоги-ка мне, старой. Достань тот мешочек, что я под самой крышей храню!

Подхватилась нога-кочерга, полетела по избе, аж шум пошёл. Вернулась она с мешочком холщёвым, а внутри что-то бряцает. Высыпала Яга на стол круглые закопчённые костяшки с непонятными знаками: «Это и есть руны. Как они лягут – так и будет. Ну-ка, руны, подскажите, нам всю правду доложите: жива ли наша Дёжка? Воротится ли в скором времени?

Баба Яга сложила костяшки в мешок, потрясла его и стала доставать по одной да на столе раскладывать:

Внучка во все глаза глядит: что-то Яга ей скажет? А Яга головой качает, носом шмыгает, глаза от Веснянки прячет:

– Нехорошо кости легли, дитятко. Нечего Дёжку ждать. Утонула она. Вот гляди: ТРЕЗУБЕЦ – значит царство Водяного, СТРЕЛА ВНИЗ – значит, на дно пошла. КРЕСТ, а потом ДОМОК – знать, не вернуться ей в отчий дом. Ну, а КУПОЛ сей глаголет, что на небе её душа. Так-то, Веснянка…

Заплакала тут горемычная, побежала к мамке жалиться:

Как же так, мамынька, за верную службу да за крепкую дружбу Дёжке нашей награда положена, а она утонула! Где же тут правда?

А мать ей и говорит:

– Тише, деточка, тише! Послушай, что я тебе сказывать стану: когда зверь или птаха небесная умирает, душа её высоко в небо поднимается. Летит она лёгким облачком до седьмого неба в Ирий. В месте том, заповедном, в садах райских, живут души разных зверей и птиц. Явится новопреставленная душа на СОВЕТ СТАРЫХ, там её и спрашивают: как она и отчего померла. Ежели своею смертью, либо охотник ради пропитания подстрелил, то душу ту скоро на землю вернут, и род её будет процветать и множиться. Ну, а, ежели зазря зверя загубили, потехи ради, тут приговор строгий: долго такой душе не вернуться в леса и поля. И будет тогда такового зверя недочёт и людям большой убыток! Так-то… Так что Дёжка твоя сейчас на седьмом небе в райских садах. А за заслуги ейные отпустят её скоро на землю. Глядишь, и встретитесь!

Повеселела Веснянка, глазки загорелись:

– Мамочка, а как это – на СЕДЬМОМ небе? Я думала небо одно.

А Варвара ей так молвит:

– Небеса, подобно радуге, один цвет над другим. На ближнем небе живут жаворонки да ласточки. Это небо всякий видит. На том небе, что повыше него будет, братья ВЕТРЫ живут: северные – зимовеи, южные – теплодуи, шквалистые морские да суховеи-разорители. На третьем – звёзды небесные хороводы водят да кораблям путь указывают. Мудрые звездочёты по ним судьбу предсказывают. А повыше них – Месяц в хрустальном дворце живёт, по ночному небу, словно лебедь, белый плывёт.

– Маменька, – торопит Веснянка, – Дальше, голубушка, дальше сказывай!

– А дальше, то бишь на пятых небесах, духи небесные живут: добрые и злые. Днём они на небе отдыхают, в мягких облаках нежатся. А ночью превращаются в летучих мышей и пугают грешников. Повыше этих небес есть другие – там старшие духи зажигают Северное сияние. Всполохи его чаруют и пугают. Так-то…

– Ну, а на последнем, на седьмом, там-то что ж? – не отстаёт Веснянка.

– Не последнее оно. Старые люди говорят: есть ещё и восьмое, и девятое небо. Будто там обитают ангелы: белые и чёрные, а повыше всех – Бог.

Села Варвара у прялки пряжу прясть: веретёнце так и замелькало в её умелых руках.

– А про седьмое небо так, дочка, сказывают. Там, вишь, хранятся хляби небесные, а по-другому – окиян бескрайний. Стоит в том море-окияне остров Буян. С того острова приезжает к нам Илья пророк на своей колеснице, несёт с собой гром да молнию, сеет дождь благодатный. Там и есть Ирий, а другим словом – рай для птиц и зверей.

– А не пора ли, девоньки мои, к столу? Вы, почитай что, целый день проговорили. Проголодались, небось? – вмешалась Яга. – А я уж и блинчики испекла.

Сели все трое за стол. Блины сами уголком сворачиваются, в меду купаются да к гостям разлетаются. Прилетел такой блин и к Веснянке. Она смеётся, за обе щёки уплетает. Много легче стало у неё на душе после мамкиного сказа:

– Мам, а мам, а как можно добраться до тех небес?

– Не просто это сделать, да не каждому дано, – ответила Варвара, – Но дорога туда имеется. Растёт где-то на земле дуб: ни наг, ни одет. И такой он высокий, что ветви его и верхушка сквозь все небеса проросли. Звёзды и Месяц, словно серёжки, на нём висят. У корней его бьют источники: один медвяный, другой – с живой водой, а третий – молоко. Сидят у подножия три ведуньи: молодая, середняя и старуха. Одна знает, что было, другая – что будет, а третья – что есть. Ходят у того дуба олени, а вожак их – Дуборог, своими рогами ветви дуба задевает да с нижних ветвей листву ест. По стволу бегает белка Острозубка, она всё о дубе знает. Так-то люди сказывают. Да ты ешь, ешь!

Веснянка о еде и думать забыла. Все её мысли были теперь далеко – на седьмом небе…

Прошло немного времени и Варвара с Ягой стали примечать, что Веснянка куда-то в тайне собирается: сухари сушит, соли запасла, барахлишко заштопала, лапоточки про запас наплела. Вот как-то вечером мать её спрашивает:

– А что это ты, дочка, сухарей целую торбу насушила? Соли да кремней приготовила? Никак идти куда собралась?

Веснянка тяжело вздохнула и повинилась:

– Так и есть. Я и сама сказать вам хотела да не посмела. Небось, ругаться станете, не пустите никуда.

Яга свесила ноги с печи и недовольно засопела:

– Ишь, путешественница! И куда ж на этот раз? У прошлый раз в подземное царство, а в этот раз никак в поднебесное?!

– В поднебесное! А куда ж ещё-то! Дёжку хочу вернуть! Она мне верой и правдой служила, голову за меня положила! А я?! Как я буду спокойно жить-поживать и горя не знать?! Пойду за Дёжкой. Ей-ей пойду!

Варвара обняла Веснянку, посадила к себе на колени:

– Это хорошо, что ты такой верный и преданный друг. Друзьями надо уметь дорожить. Они, как говорится, на дороге не валяются. Что ж, как не горько мне, что ты такая малая пойдёшь одна в опасный путь, а отпустить придётся. Раз сердце велит – ступай! А я за бабкой присмотрю да тебя дожидаться стану.

– Ой, мамочка, да я скоро! Бабусенька Ягусенька, да вы и соскучиться не успеете, как я уже дома буду и Дёжка со мной! – запрыгала обрадованная Веснянка.

– Ну-ну, – прошамкала расстроенная Яга, – Расшумелись. Спать ложитесь. На покой пора. Путь-то неблизкий будет. Эхе-хе…

Конечно, что и говорить, не спал никто в ту ночь в избушке. Каждый свою думу думал: бабка с Варварой – горькую, а Веснянка – полную надежды и тревоги. Как стало светать, подхватились Яга и Варвара и давай стряпать да вещи укладывать. Столько всего наготовили, что Веснянка даже рассмеялась:

– Да тут надо двух медведей в провожатые или мужика с телегой, чтобы эту снедь за мной везти! Этим весь лес накормить можно. Увольте, и четверти не возьму!

Мать с бабкой только руками всплеснули. Да делать нечего – уступили. Как стали прощаться, баба Яга и наказывает:

– Ты, девонька, гляди в оба – некому тебе в этот раз подсказывать. Сама, своим умом, до всего доходи! Вот тебе колечко. Спрячь понадёжней! На острове Буяне живёт змея Скоропея – мудрая, но злая. Чтобы её задобрить: брось ей колечко и скажи: «Колечко-колечко, выйди на крылечко! Задобри скорее змею Скоропею!» Как только она его наденет, так сразу и подобреет. А это в туеске медок липовый для пчелиной матки, что на острову своё воинство имеет. Поест она мёду – в раз подобреет! На, вот ещё, иголку серебряную для красной девицы. Не простая это мастерица. Раны кровавые так заштопать умеет, что они следом зарастают, будто ничего и не было. Она тебе путь укажет в Ирий.

– Спасибо, бабушка милая! Всё уберегу, всё упомню!

– Как выйдешь-то из лесу, держи путь прямо между молочной рекой и кисельной. Никуда не сворачивай! Дорога сама тебя приведёт. Ну, с Богом!

Поцеловались, и Веснянка весело зашагала прочь от избушки. А Варвара с Ягой ещё долго сиротливо глядели ей вслед.

Что ж, коль сколь ни горевать, надо сказку досказать. Не годится и поныне, сказку бросить в середине. Будем дальше продолжать – за Веснянкою бежать.

Много ли, мало ли времени прошло, а только вышла, наконец, Веснянка из родного леса. Остались позади знакомые полянки, белочки-подружки и Леший-защитник. Теперь некому будет о ней позаботиться. Веснянка вспомнила бабкин наказ: держаться прямой дороги между двух рек и никуда не сворачивать. Глядь, бежит волчище – драный бочище, такой худющий, что ребра пересчитать можно. Увидел он девочку, обрадовался:

– Третий день крошки во рту не было! А тут еда сама пожаловала! Хвала небесам, то-то сейчас поем!

– Волк-волчище, милый дружище, – запричитала Веснянка, – Не ешь меня, я тебя сухариками угощу!

Высыпала она полмешка сухарей – волк на них зверем набросился: только крошки летят. А Веснянка улучила момент и бежать. Долго бежала без оглядки, запыхалась. Оглянулась, а волк за ней не спеша трусит. Догнал он беглянку и спрашивает:

– И куда же это ты, такая малая, путь держишь? Одна-одинёшенька!

– Мне нужно найти две реки – молочную и кисельную.

– А-а-а!.. Так это в другую сторону! Что ж ты сразу-то не спросила? Торопилась? Зря. Ну, дак я тебя провожу. Нам за те холмы треба идти. Там они и бегут , – зевнул драный волк. – Отдохнём малость и двинемся в путь.

Делать нечего – Веснянка улеглась на землю да тут же уснула.

Ещё солнце не встало, а Веснянка и волк уже отправились в дорогу. К полудню они были у двух рек.

– Ну, вот, как я и обещался – привёл. Это река – Маланья, молочная река. Отведай-ка молочка здешнего. А это Киселя. В ней киселёк прозрачный, ягодный. Кушай, не стесняйся. А мне пора. Прощавай, девонька! – махнул волк хвостом и потрусил прочь.

Наелась путница киселька и в дорогу.

Долог, короток ли тот путь был – одному Богу ведомо. Только видно шла Веснянка не мало: лапотки-то все изодрались, сухарей да соли не осталось. Вот как то поутру, сквозь туман, разглядела девочка луг, покрытый пушистым зелёным мхом. А посередине – дуб огромный. Верхние ветви в густых облаках затерялись. Глядит Веснянка: кругом олени ходят да с нижних ветвей дубовые листья щиплют. У большого дупла белка суетится: грибы на сучок нанизывает, шишки да орехи на зиму таскает. Пошла Веснянка вкруг ствола, а ему конца и края нет! Попробуй на такой дуб заберись, когда у тебя ни когтей, ни зубов нет! Заночевала путница в корнях: сделала себе гнёздышко из травы-муравы. Ночью Месяц дозором по небу хаживал, порядок наваживал. Углядел маленькую гостью, подивился, но будить не стал – прикрыл её звёздным одеялом, позаботился.

Слышит Веснянка поутру, сквозь дрёму разговор чей-то. Она, было, подумала, что это матушка с бабушкой. Ан – нет! Протёрла глаза – стоят над ней три женщины: одна – молодая, другая – старая, а третья – по серединке, друг с другом переговариваются да на неё поглядывают.

– Здравствуйте, тётушки!

– Доброго здоровьица, Веснянка! Проснулась? – ответила молодая.

– А вы меня знаете? – удивилась гостья.

– Мы всё знаем! – закивали женщины.

– Вот как?! Уж не волшебницы ли вы?

– Они самые. Пойдём с нами, тебе умыться и покушать надо, – позвали женщины.

Веснянку долго уговаривать не пришлось. Угощали её на славу: из-под корней дуба бежали три источника: в одном – молоко парное, в другом – мёд, а у третьего, хрустального, уселись три хозяйки. Наелась, напилась девочка и давай их расспрашивать:

– А вы кто ж такие, тётеньки, будете? Дозвольте узнать.

– А мы, деточка, вещуньи. Я – самая старая и мудрая – знаю, что на свете от начала времён было. Это – сестра моя середняя – она ведает про то, что ноне деется. Ну, а это – наша младшенькая, она скажет, что будет.

– А можно ли мне узнать: найду ли я Дёжку, верну ли её домой? – спрашивает малая.

– Отчего ж нельзя?! – прошамкала добрая старушка. – Коли всё старанье да смекалку приложишь – всё получится. А другого тебе знать не нужно. С Богом, детонька! – сказали и пропали все трое, словно и не было вовсе.

Оглянулась Веснянка: птицы поют, солнышко светит – хорошо, только, как же на дуб-то взобраться? Нижние ветви вон как высоко – не допрыгнуть, не дотянуться! Пошла она кругом. Смотрит: стадо оленей пасётся.

– Дяденька-олень, – обратилась она к вожаку с огромными ветвистыми рогами, – Подсоби, сделай милость! Я взберусь тебе на рога, а ты подсади меня до ближней ветки, будь добреньким! Мне на дуб очень нужно!

Дуборог оглянулся на смелую гостью, опустил рога к самой земле: «Забирайся!» Веснянка не заставила себя упрашивать – живо забралась на оленьи рога и крепко ухватилась. Дуборог взмахнул головой, и у девочки всё закружилось перед глазами: зелёное солнце, прозрачные белки, пушистые олени.

– Взбирайся! – протрубил вожак.

И Веснянка очнулась – мешкать было нельзя: быстро, как по лестнице, перебралась она с рогов на нижнюю ветвь и поблагодарила Дуборога.

– Прощай, будь умницей! – проревел вожак и стрелой помчался прочь.

Всё стадо метнулось за ним. «Высоко же я забралась!» – удивлённо присвистнула Веснянка. – «Дела!» Она оглянулась: вся волшебная поляна, как на ладони, а дуб-то, и вправду, ни наг, ни одет! На одной его стороне ветви голые, словно зимой, в другом краю ветви сплошь усеяны набухшими почками и клейкими новыми листочками. А там, повыше, золото и багрянец, будто осень пришла. А уж в самой середине дуб по-летнему зелен сочной листвой. Дивится Веснянка, а ведь ей поспешать надо. Это только первые небеса. До седьмого неба – ой как не близко! Добралась она до ствола, глядь: сидит белка – шубка огненная, хвост пушистым кольцом – красавица, да и только!

– Доброго здоровьица, белка-хозяйка! – поклонилась Веснянка. – Не пособишь ли мне по дубу на самый верх взобраться?

– Это ж за каким таким важным делом малые девчонки нынче по дубам лазают? – возмутилась Острозубка.

– Да уж есть дело. Кабы не так – не полезла бы. Подругу верную хочу с того света вернуть. До сроку она туда попала, меня от беды спасая!

– Вот оно как! Ну, да-к я тебе помогу. Мы, белки, дружить умеем!

Белка живо скинула с себя рыжую шубку и накинула её на девочку. Не успела Веснянка и глазом моргнуть, как вместо рук у неё появились лапки, а вместо косичек – симпатичные ушки.

– Это что ж я теперь – белка?! – ахнула новоиспечённая белка.

– Ага, – хихикнула хозяйка ствола, оправляя серую шубку. – Смотри с дерева не свались! Бежим!

Схватила белка-Веснянка свой узелок в зубы и помчалась что есть силы за Острозубкой. До самой ночи скакали белки по дубовым зарослям. Несладко пришлось Веснянке: хоть и шустрая она была, а всё же устала. Стала она отставать, а потом и вовсе легла. Заметила Острозубка, что её нет и кинулась искать:

– Уф, а я уж подумала, что тебя куница съела! Ладно, здесь заночуем, а завтра я тебя к братьям-ветрам сведу. Тут до вторых небес рукой подать.

Залезла серая белка в глубокую щель в стволе и рыжая следом. Там и ночь провели. На заре будит Острозубка попутчицу да велит не отставать. Веснянка – узелок в зубы и следом. Немало пробежали, как вдруг задул холодный мокрый ветер, стал рвать листья да мотать ветки. Только успевай – держись! Соскользнула Веснянка, не удержалась и полетела камнем вниз. Тут бы ей и конец пришёл да подул, откуда ни возьмись, боковой южный ветер. Подхватил он её на крыло и взмыл вверх, только ветки замелькали. Где там Острозубке поспеть! Принёс ветер Веснянку в тот край дуба, где осень украсила сучья золотыми и красными листами. Её и не видно: белка – рыжая и листья – рыжие. Затаилась белка – Веснянка и ждёт, что будет. А было вот что: собрались-слетелись на самую толстую и разлапистую ветку братья-ветры – тут и старые потрёпанные морские волки, и молоденькие апрельские ветерки, и грозные тощие суховеи, и бородатые зимние вьюжники. Стали братья промеж себя калякать, Веснянку вроде не примечают. Она сидит не шелохнется, больно боязно. Как вдруг самый старый из них февральский зимовей повернулся в её сторону и дунул. Полетела листва веером и осталась белка на голой ветке, как на ладони. Вот страху-то!

– Подойди, девочка! Зачем чужую шкуру нацепила? От кого бежишь-прячешься? Мы тебя за версту учуяли. – шумнул старик.

Нет-нет, у Веснянки язык от страха не шевелится! Тут вышел вперед майский ветреник, молодой парнишечка, кушачком красным подвязанный:

– Не серчайте, деды да дядьки! Приветим гостью, расспросим! Это я её на лету поймал, оступилась.

– Ну, уж нет! Так просто я не оттаю. А вот, ежели ты, белка-оборотка, загадки отгадывать умеешь, то меня, старика, уважишь! – проворчал зимовей да так на Веснянку глянул, что она поняла – отказаться нельзя.

– Загадывай, дедушка!

– Так вот, слухай! У тётушки Фелицы

Есть четыре сестрицы:

Из них две-то хваляться:

«Мы ДЕЛАТЬ горазды!»,

А другие хваляться:

«Мы ХОДИТЬ горазды!»

– Кому, как не мне знать про то! Руки делать горазды, ноги – ходить. Следующую давай!

– Мала – а смекалиста! Ну, а такую: что на сковороду наливают да вчетверо сгибают?

– Хоть и давно не едала, а всё ж помню! Это блин.

– Важно! Добре! А так: Чиста да не вода;

Клейка, да не смола;

Бела, да не снег;

Сладка, да не мёд;

От рогатого берут

И живулькам дают.

– Молоко! Как не знать. Слабы, дедка, твои загадки. Поробуй-ка мои:

Идёт в баню чёрен,

Выходит красен.

– М-м-м, дай кось умом пораскину!

– Мокрый телёнок за оградой лежит. А? Каково? – не отстает девчушка.

– Уф, уф! Уморила!

– Без рук, без ног, под окном стучит, в избу просится.

– Ладно уж, пощады прошу! Твоя взяла. Отгадки давай! – охает дед.

Заулыбалась тут Веснянка, села в круг и разгадала:

– Первый – чёрный да красный – рак. Мокрый телёнок – язык за зубами. Ну, а последнюю – стыдно не знать! Ветер стучит да в избу просится!

– Что ж добре, добре! Поведай теперь, какая нужда тебя к нам занесла. Авось чем пособим. – нахмурил брови зимовей-батюшка.

Веснянка и рассказала.

– Сказ невесёлый, а до третьих небес тебя донесём. Не сумлевайся! – заверил старик. – Гей, добры молодцы, весенние ветрецы, собирайтесь, снаряжайтесь, в путь дорогу отправляйтесь!

Не успела Веснянка и «спасибо» сказать, как подхватили её ветры удалые и взмыли ввысь голубую. Долго летели – Веснянка и отдохнуть успела и полюбоваться на красоту лазурную, на радугу переливчатую, на облака серебристые. Опустил её майский ветерок на ветку на третьих небесах, а на прощанье подарил свисточек медный – ежели понадобимся, мол, только свисти! Огляделась белка, а кругом красота несказанная: будто чёрный бархатный ковер серебром да скатным жемчугом мастерицы расшили-разукрасили. А узоры-то каковы! Вот так царство звёздное! Залюбовалась Веснянка, а тут стали к ней с разных сторон младшие звёздочки слетаться да хороводы вокруг неё водить – разглядывать. Веснянке в диковинку, а что щебечут они – не поймёт.

– Ты кто ж такая будешь? – услышала Веснянка ласковый голос, подняла она мордочку и приметила, откуда голос был.

Это большая алая звезда вопрошала. Веснянка поведала ей свою историю и стала просить пособить: помоги де, матушка-звезда, на следующие небеса взобраться.

– Что ж, а я не прочь, только и ты мне помоги, не откажи! Гляди-ка сюда: видишь ближнее созвездие Рыбы. Младшие звёздочки-проказницы заигрались и порвали нить небесную, рассыпали звёзды по небу, теперь не узнать созвездие. Я те звёзды соберу, а ты нанижи на нитку да покрепче! – так сказала старшая звезда и отправилась по небу рассыпавшиеся звёздочки искать.

А проказницы-вертушки уж тут как тут:

– Мы тебе поможем, мы тебе подскажем!

Достала белка из узелка серебряную иглу, что баба Яга ей в дорогу давала, вдела туда звёздную нить и села ждать. Долго ждала, сон сморил Веснянку. Спит она и видит: наклонилась над ней мать и ласково так говорит: «Проснись, доченька! За работу пора!». Открыла Веснянка глаза, а это алая звезда её будит да подол показывает. А там звёздочек и больших и малых – всех цветов! Окружили белку мастерицы-проказницы, словно венец на голову опустили и давай ей подсказывать какую звезду брать надобно. Так всё и сладили. Закончила работу белочка – узелок крепкий навязала да нитку перекусила.

– Ну, спасибо! Теперь и мой черёд – обещанное исполнять. На том небе наш господин живёт – Месяц Серебрович. Будь с ним почтенна да ласкова. А теперь ступай себе по Млечному пути – не успеешь оглянуться, как на месте будешь. Прощай! – молвила старшая звезда.

А младшие звёздочки проводить её вызвались. Долго ли, коротко ли бежала белка по звёздной дороге, на исходе ночи она уж на месте была. Это тебе не по веткам скакать да сквозь сучья пробираться! Попрощалась она со спутницами ласково, а они ей бусики светлые поднесли, на шейку надели – на память!

Сидит Веснянка на широком суку, орешки грызёт, в тёплую шубку кутается, Месяца Серебровича поджидает. Кругом далеко видать – ветви тут по-зимнему голые, мёртвые, не спрячешься, не согреешься. Б-р-р! Вдруг что такое, зазвенели бубенцы, показалась будто тройка. Да лошади-то какие: гривы звёздами убраны, подковы драгоценными камнями изукрашены, из ноздрей пар валит, а сами, как хрусталь, прозрачные! Диковина, да и только! А в точёных санках Месяц Серебрович сидит-посвистывает, благородную бороду оглаживает, зорким взором поглядывает. Подъехал ближе, осадил коней и спрашивает строго:

– Зачем к нам припожаловала? Да какого роду-племени?

Оробела Веснянка, а отвечать надо: так, мол, и так – Веснянка я, да всё порядком и рассказала. Покачал головой Месяц, прищурился:

– Садись же скорее в санки! Домчу с ветерком! Только знаешь что: споешь ты мне колыбельную, какую я доселе не слыхал. Страсть как люблю, понимаешь!

Белка прыг в санки, свернулась клубочком и затихла. Понеслись кони небесные, зазвенели бубенцы звонкие, только знай держись! Холодно во владениях Месяца – шубка у Веснянки покрылась инеем серебристым, лапки окоченели. Ух! Слышит Веснянка: затихать стали бубенцы, тише бег коней – стало быть подъезжают. Обернулся Месяц к своей гостье и молвит:

– Что, белка-попрыгушка, замёрзла, чай? Накось вот на подарочек тебе: рукавички да полушалочек тонкой работы, матушка моя Луна Златовласовна сама вязать изволила. Надевай – враз согреешься!

Веснянку два раза просить не надо – надела она поскорее рукавички на лапки, закуталась в тёплый полушалочек. Тепло! Ай, тепло!

– Спасибо тебе, Месяц Серебрович, за ласку да помогу! Согрелась, теперь, как обещано, колыбельную спою:

Ходит Сон у окон

Ходит Дрёме на поклон.

Ты входи-ка, Дрёма, в дом,

Напусти нам угомон.

Пусть все детки спят в кроватках,

Пусть им сон приснится сладкий!

Люли, Дрёма приходила,

Между зыбочек бродила,

С Сашей рядышком легла,

Машу ручкой обняла.

Светят звёздочки с небес,

Спит вдали зелёный лес,

Месяц на небе сияет,

Мой сыночек засыпает.

Рядом Дрёма прикорнула

Наша Машенька уснула!

Бай, бай! Бай, бай!

– Ну, добре, добре, потешила! Что ж ступай! Добрый путь! Скатертью дорога! – попрощался Месяц и умчал восвояси.

А Веснянка осталась на дубовой ветке ждать рассвета. В темноте она отыскала то ли расщелину в стволе, то ли старое дупло, там и заночевала. Утром, чуть засерело, слышит она сквозь сон шум, писк, свист, визг, зубовный скрежет. Подскочила белка-Веснянка как ужаленная, глядит: влетают в дупло ни то чудища, ни то люди, ни то дым-туман болотный. Круговерть, кутерьма, крик, гомон! От ужаса у белки шерсть дыбом стала и мамка вспомнилась.

– Ты, что это в нашем дупле, белка-перевёртыш, делаешь? Зачем явилась, на что польстилась? Чего удумала? – зашипела самая страшная из всех образин.

– Мам, ну что ты на неё напустилась? – влезла серая маленькая растрёпа. – Видишь она от страха язык проглотила! Дай лучше я! Девочка, ты что тут делаешь? Человеку на нашем небе не место вовсе! И отчего ты в образе беличьем? От кого-то прячешься?

Пришлось-таки Веснянке собраться с духом и, в который раз, рассказать о себе и о Дёжке.

– Во как! Скажи на милость! Выручать подружку прискакала! Н-да… А мы – духи небесные, мытари местные, по небу летаем – людишек пугаем, днём отсыпаемся, к ночи собираемся! Есть у нас и добряки – светляки, домовики. Есть и злые духи, те всегда не в духе! Попадёшься им – беда: не отстанут НИКОГДА! – разболталась серая растрёпа. – Так тебе-то отселева до седьмого неба далече! По дубу добираться станешь или ещё как?

Веснянка ей в ответ: так мол и так, помогали мне – вначале олень Дуборог, после – белка Острозубка, братья ветры, звёзды, Месяц.

– Конечно, так-то можно по дубу пробираться! Помощников-то вон сколько! А теперь как же? – захихикала в углу старая ведьма. – Задарма мы тебя не потащим вверх. Нам туда ходу нет! Только вниз скинуть можем! Ну, чего глядишь, раскошеливайся! Что там у тебя в узелке?

И она потянула свои грязные костлявые лапы к Веснянкиной котомке.

– Постой, там ничего нет! А вот ежели сговоримся, то отдам я за работу эту шаль и рукавички! Только поскорее доставьте меня на следующее небо!

– Мало! Мало! – неистово заверещала старуху – За так решила прокатиться! А у самой ожерелье какое на шее висит! Сымай, не гневи!

Отдала Веснянка и бусики. Оставили её в дупле ночи дожидать. Духи спать повалились кто где, а девочке не до сна. Пошла она росой умыться да кругом оглядеться. Оказалась она теперь в весенней части дерева: почки набухли на ветках, кой где и малые листики повылезли. Солнышко здесь по-весеннему ласково пригревает. Согрелась, обсушилась белочка, закусила орешком да сухариком. Тут вылезла из дупла серая растрёпа и манит её:

– Ты давно-то в дороге?

– Не знаю, тут у вас на дубу время по-особому течёт. А вы ведь по всему свету летаете, везде бываете – отнеси весточку моей матушке, что, мол, жива ваша Веснянка, сама её видала да привет вам от неё принесла!

– Это можно! Здесь труда никакого! – согласилась растрёпа. – А ты, это, снеси деду моему, духу Полярной Тьмы, подарочек от меня! – и она вытащила из потайной щёлки клубок золотых ниток. – Всполохи расшивать!

Спрятала Веснянка нитки в узелок, на том и разошлись. Солнышко – на закат, а духи небесные на свет божий повылезли, на ветке расселись, стали судить да рядить: кому белку на то небо нести.

– Никому из нас белки не поднять! Оберни-ка, старая Кривля, её во что полегче! – велел тощий ободранный дух, оглядев Веснянку со всех сторон.

Не успела девочка спросить: что и как – Кривля дунула на неё смрадом болотным и обернула полуночной тенью.

– Ну, теперь даже я её утащу! – засмеялась растрёпа. – Седайте, пани! И она подставила Веснянке свою пыльную спину. Куда было деваться?! Крепко вцепилась в неё Веснянка, прижала к себе узелок и они взмыли в ночную мглу. Завыли, заверещали жуткими голосами духи небесные, провожая бесстрашную гостью. Ледяным холодом сжалось бедное сердце Веснянки. А они всё летели, летели и летели. Внизу блестели звёзды: холодные и безучастные, показался в нарядных санках и Месяц Серебрович, а тут стояла непроглядная тьма и ледяной холод. Вдруг вдали блеснул алый огонёк, потом жёлтый, синий. Растрёпа остановилась, поёжилась:

– Б-р-р! Ну и холодина же тут! Слезай, полуночница! Дальше мне нельзя, тут граница нашего мира. Прощай! Она дёрнула тень за полу и Веснянка опять оказалась белкой с узелком в зубах.

– Где мы? – спросила Веснянка, тщетно пытаясь оглядеться по сторонам. Ей никто не ответил, только тревожно зашелестели листья дуба, будто предупреждая её. Вдали опять показались разноцветные огни. И белка побежала на их свет. Бежать пришлось долго, лапки потрескались и кровить стали. На запах беличьей крови из дупла вылезла куница и помчалась вслед за Веснянкой. Остановилась белочка отдохнуть-отдышаться, смотрит, а во тьме два глаза светятся и зубами кто-то клацает. Не успела Веснянка придумать, что делать, как куница уже прыгнула и вцепилась в её хвост. « Свисток!» – вспомнила несчастная, да поскорее дунула что было сил в медный свисток. Закружилось, завертелось всё вокруг – налетели братья-ветры, отбили белку и унесли куницу-злюку восвояси. Зализала белка раны и поплелась дальше, навстречу огненным вспышкам. В кромешной тьме путь показался ей бесконечным, казалось уже никогда она не дойдёт до пляшущих огней. Вдруг раздались страшный скрежет, завывание, буйный вой подле Веснянки! Что это? Сидит в ветвях дединька – борода седая, как река большая, между гор и степей тянется, брови, как тучи, над гневными очами нависли. В руках костлявеньких полотно держит красоты несказанной да иглу костяную.

– Здравствуй на долгие лета, дедушка! – промолвила Веснянка.

– У-ы-и! Г-р, г-р, г-р! Ф-ф-ф! А-а-а-а! – завыл дед нечеловеческим голосом.

– Ой! Так это ты так страшно кричал! Приключилось что? Поведай, авось помогу.

– Иди мимо пигалица, не твоего ума дело! Видишь, нитки золотые покончились, полотно доделать нечем. Кыш, кыш!

– А ты, дединька, не спеши меня гнать! – осмелела Веснянка. – Я тебе, ей-ей, помогу. Вот гляди! Прислала тебе внучка с нижнего неба золотых ниток. Принимай!

– Эва! – подскочил старичок. – Растрёпа? От неё? Да как кстати-то!

Дед вдел нитки в иглу и давай вышивать-расшивать, разукрашивать, только игла мелькает. И часу не минуло, как работу доделал. Взмахнул дед полотном, что сил было и полетело оно по небу волнами перекатными, заиграли на нём краски да узоры невиданные.

– А что это, дедушка?

– Всполохи, деточка! Северное сияние! Мы – старшие северные духи его вышиваем, огнем зажигаем, да воем устрашаем. Вовремя ты поспела, выручила меня. А чем я тебе отплатить смогу?

Рассказала белка о чём её печаль. Задумался дед:

– Да, велик наш дуб-отец! Корни его в самый Нижний загробный мир уходят, пьют воду из подземных рек. Могучий ствол его держит крону и нас всех, кто её населяет. Долгий путь ты осилила, сквозь все небеса прошла. До седьмых небес теперь рукой подать. Пойдём же, приму тебя как гостью. И повёл он белку-Веснянку по дорожке, а над ними трещало и переливалось разными красками Северное сияние. Пришли они к чуму, вошла Веснянка и глазам своим не поверила: как же так – там, снаружи, холод и стужа до костей пробирает, а тут яркое солнце освещает по-летнему зелёные ветви дуба, переливается на гладких боках желудей?!

– Дедушка, как это? – удивилась Веснянка. – Ой, а откуда здесь шишки и колосья? А яблоки и груши? А орехи? Ничего не пойму!

– Хе-хе-хе, – усмехнулся дух Полярной Тьмы, – На дубу хранятся семена всех растений и деревьев, что на свете имеются! Угощайся, а я на покой пойду – старость не радость – девятую сотню лет разменял!

Когда над холодными ледяными просторами поднялось маленькое красное солнце, старший дух проснулся и велел белке в дорогу сбираться. А Веснянке что – только подпоясаться! Узелок в зубы и вперед! Недолго шли, к полудню добрались до большой воды.

– Что сие, озеро или море, дедка?

– Бери выше, деточка! Это хляби небесные – мировой окиян! Видала, как волны катит!

Старик развязал расшитый узорами пояс, кинул его на воду и перед ними закачался каяк с весёльцем:

– Садись в этот каяк и греби против ветра, через три дня и три ночи доберёшься до земли. То остров Буян. Там твоему пути конец значится. Ну, прощай, не поминай лихом!.. Дальше тебе по ветвям не придётся бежать – беличья шубка тебе ни к чему. Верну я её хозяйке.

Дед взял белку за ушки и легонько встряхнул. Веснянка огляделась: опять она была маленькой девочкой, руки-ноги – всё при ней. На волнах покачивался дедушкин каяк, но ни его, ни шубки уже не было. Впереди был бескрайний океан, а позади – бесконечная холодная тундра…

Как прошли эти три дня, Веснянка помнила плохо: её нещадно мотало по волнам, руки были стёрты вначале до волдырей, а потом до крови, каяк поминутно заливало водой. При этом править непременно надо было против ветра. Сколько раз, выбившись из сил, и не веря ни во что, девчушка бросала весло и без сил падала на залитое водой дно каяка. Весло не раз уносило водой, но оно всегда возвращалось, словно говоря Веснянке, что не всё ещё потеряно – только греби!.. На исходе третьего дня каяк пристал к берегу. Ветер неистово пытался сорвать невесомую лодчонку и кинуть обратно в пучину. Но для измученной путницы это был вопрос жизни и смерти – или она сейчас выйдет на берег, или у неё больше нет сил бороться с судьбой. И вот, где ползком, где на четвереньках, она добралась до береговых камней и легла там, словно мёртвая. Ветер, вдоволь насладившись своей жертвой, тут же стих, оставив Веснянку одну на песчаном берегу…

Когда Веснянка очнулась, был уже следующий день. Море ласково шевелило песок у её ног, полуденное солнце заставляло искать тени. Только сейчас Веснянка вспомнила, что не ела эти три дня и ужасно проголодалась. Она помнила, что в узелке оставались, шишки, орехи, яблоки. Узелок лежал рядом в воде. Скорее развязать и поесть! Но не тут-то было: раны на руках так саднили и кровоточили, что не могло быть и речи это сделать. От голода и усталости у Веснянки потекли слёзы. Она взяла узелок подмышку и пошла вглубь острова – искать того, кто бы подсказал ей дорогу и перевязал раны. Девочка пошла меж деревьев и кустов, разыскивая тропинку. Она с изумлением оглядывалась вокруг – таких странных и прекрасных деревьев она ещё не видывала! А какие удивительные цветы здесь росли – они взмахивали своими чудесными головками, словно крылышками и перелетали со стебелька на стебелёк! А сколько бабочек тут порхало! А как прекрасно пели птицы! Веснянка так засмотрелась и заслушалась, что не сразу заметила, что очутилась у бревенчатого дома. На завалинке сидела девушка и что-то шила. Как же обрадовалась ей Веснянка, она прям таки побежала к ней:

– Сестрица, милая! Уж не чаяла кого увидеть в такой глуши!

– Постой, постой, деточка, ты откуда тут? Да что это у тебя с руками? – оторопела девушка.

Только тут Веснянка вспомнила о пораненных руках.

– Давай-ка, вот что: пойдём в избу, я тебе руки полечу, а ты мне всё расскажешь.

Достала девушка из красного угла, из-за иконы, крынку с водой наговоренной, омыла Веснянке руки, прочла молитву и достала коробок берестяной. Заглянула туда болезная, а там, в чистой тряпице иголки разные: золотые и серебряные, хрустальные и костяные. Вынула девушка нужную иглу и свой волос с головы сняла, в иглу вдела и принялась раны зашивать. Вы, наверное, подумали, что бедной Веснянке туго пришлось – виданное ли дело, по живому шить. А вот и нет! Ничуть не бывало! Иглы-то были не простые, волшебные, боли Веснянка не чуяла. Положила ей мастерица белу ручку на лоб – Веснянка тут же уснула. Сколько времени прошло, про то не ведомо. Проснулась девчушка, огляделась: вкруг неё горница малая, чистая, да светлая, цветами да травами украшена. Печка в углу жарко топится, а из котелка такой запах идёт, что слюнки текут! Тут и сама хозяйка явилась – коса русая до земли, лицом бела да приветлива:

– Проснулась? Давай-ка умойся и к столу. Расскажешь: кто такая, и как тут очутилась.

Хозяйка на стол живо собрала: тут и каша гречневая с маслицем, и хлеб и сливочки, и яички, и лучок. Веснянка как за ложку взялась, так уж слова сказать не смогла. Оно и понятно – больше трёх дён не евши! Только ложка мелькает! Девушка напротив села, головой качает – сокрушается.

– Спаси тебя Бог! – сказала, поев, Веснянка. – Накормила, напоила, ручки мои вылечила! Прибыла я сюда издалёка, с самой земли-матушки. Давно я по дубу иду, а сколько – не ведаю. По морю плыла – дюже тяжко! Думала тут и конец мне! А нет – выбралась, Бог помог. Зовут меня Веснянка. Мамка моя – Варвара Краса, отец – змей Волос, а бабушка – баба Яга Костяная Нога. Сюда я не просто явилась – подругу верную возвернуть хочу. Она за меня жизнь положила. Вот… А ты кто будешь, сестрица?

– Со мной всё просто: я на этом острову живу, пряду да тку, а когда надо и болезных лечу. Бог уменьем наградил. Зовут меня Февронья. Одна я тут, сирота.

– Постой, – вспомнила Веснянка, – Да у меня для тебя подарочек есть!

Она достала из котомки серебряную иглу, что Яга давала. Игла была не простая, с секретом: стоило к ней поднести нитку, как она сама её сквозь ушко протягивала.

– Вот так чудеса! – удивилась Февронья. – Такой иглы ещё не видывала. О такой даже не слыхивала!

Веснянка довольна:

–Это моя бабушка тебе передала-одарила, Ягой её величают.

– Благодарствуй ей от меня, как увидишь! Долгие лета ей здравствовать! Что ж, котомка твоя собрана, еды тебе теперь хватит. Прощай, меня не забывай! А чтобы ты не заплутала в лесу, возьми мои пяльцы – куда они покатятся, туда и ступай.

Они троекратно расцеловались и Веснянка снова отправилась в путь. Идти здесь было куда как приятно: солнышко весело играло на листьях, птички пели на разные лады, ручейки то и дело перебегали ей дорогу. К полудню прикатились пяльцы к глубокому оврагу, на самом дне ручей плещется. Вниз не спуститься – край обрывистый, сыпучий. Туда-сюда пробежалась Веснянка: везде одно. Села она и заплакала. Вдруг слышит гул какой-то, оглянулась – пчёлы летят, целый рой. А лесные пчёлы, знаешь какие – им на пути не попадайся! До смерти зажалят! Раздумывать некогда: скинула Веснянка одёжку да поскорее грязью обмазалась, сидит – не шевелится. Пчёлы подлетели – и так и эдак, а ужалить не могут. Вылетела тут из роя пчелиная матка и говорит:

– Это откуда же ты, такая умница явилась? Малая, а уж знаешь, как от нас, пчёл, спастись! Мамка научила?

– Здравствуй, пчелиная матка! – поклонилась Веснянка. – И вы, пчёлки, здравы будьте! Обучила меня этой хитрости баба Яга Костяная Нога. Она же и передала тебе, матушка, липового медку в подарочек. Прими – не побрезгуй!

Вынула девочка заветный туесок, а пчелы тут как тут – налетели и жужжат, мёд пробуют. А Веснянка убежала к ручью, грязь смыть, теперь-то пчёлы её не тронут.

Наелся рой и улетел, а матка осталась, села девочке на плечо и спрашивает:

– Чем помочь тебе могу за смелость твою и доброту? Чем отплатить, проси чего хочешь.

– Мне дальше путь держать надо, а тут овраг на пути. Никак не перебраться. Подскажи, где он кончается.

– Овраг этот по кругу идёт, – прожужжала матка. – А на ту сторону перебраться проще простого – по мосту. Конечно, его не каждый увидит да ты не боись.

Тут она кликнула своё летучее воинство и пчёлы облепили невидимый мост по бокам. Теперь было видно, куда идти, осталось только решиться ступить в пропасть. Веснянка прижала узелок к груди, стоит, не шевелится. Тут выкатились вперед Февроньины пяльцы и в раз по мосту переехали. Веснянка глубоко вдохнула и осторожно пошла. К её удивлению и радости, она никуда не упала, мост прочно держал её и даже не покачивался. «Уф!», – выдохнула девчушка, ступив на землю. Она обернулась поблагодарить матушку пчелу, но рой уже скрылся в густом лесу. Что ж оставалось Веснянке – она зашагала дальше.

Немного времени прошло, лес отступил, и путница очутилась на широкой поляне. В центре росло раскидистое старое дерево, поляна была устлана сочными травами и удивительными цветами. По поляне бродили во множестве самые разные животные: волки и овцы, львы и олени, птицы, не опасаясь кошек и лис, садились у ручья. «Похоже, я добралась! Такое увидишь только в раю!» – подумала заворожённая Веснянка. Поляна была огорожена по кругу золотой изгородью прекрасной работы. Какой умелец смог выковать такую красоту?! Веснянка не удержалась и потрогала завитки на ограде. Тут же райский уголок заволокла непроглядная тьма и на опешившую девочку выскочила огромная змея с жутким шипением:

– Прочь незнакомка! Я охраняю этот мир уже тысячи лет и никому не позволено к нему прикасаться!

Конечно, Веснянке было проще всего тут же шмыгнуть в кусты и благодарить Бога, что змея не проглотила её безо всякого предупреждения. Но тогда зачем было идти? Девчушка собрала всё своё мужество и протянула змее бабкино колечко. Потом, заплетающимся от страха языком она сказала: «Колечко, колечко, выйди на крылечко! Задобри скорее змею Скоропею!» Колечко взлетело и наделось на самый змеиный хвост! Что тут сталось! Скоропея на глазах уменьшилась в дюжину раз и превратилась в добродушного ужика с колечком на хвосте. Скоропея проводила Веснянку в ворота и оставила её на поляне. Конечно, увидеть вблизи себя такое количество опасных и диких зверей, ещё то зрелище! Веснянка в ужасе смотрела, как к ней мчатся лев и дикий бык, коршун и косолапый медведь. И хотя они всего лишь хотели засвидетельствовать ей своё почтение, понюхать и поздороваться, девчушку прошиб ледяной пот.

– Оставьте её! – послышался ласковый громкий голос. – Подойди девочка!

Веснянку звали звери, сидящие под сенью дерева. Это были древние старики, они сидели по кругу и опирались кто на клюку, кто на камень, кто на мягкую подушку.

– Кто ты такая? Тебя пропустила сама Скоропея! Значит ты – не простая смертная! – прорычал Старый Волк. – Людям сюда ходу нет.

– Видно ты совсем от старости слепой стал, – захихикала Старая Сова. – Какой же это человек! Это кикимора. Отец её Змей Волос, а мать – человек. Сказывай, дитятко, зачем пожаловала.

Веснянка подняла на них полные слёз глаза и сказала:

– Добрые старики, пришла я к вам по зову сердечному. Росла я без матери, без отца. Узнала от приёмной своей бабушки, что матушка моя в заточенье томится, в Подземном царстве, за семью замками. Отправилась я её вызволять и дали мне в дорогу подругу-помощницу – крысу Дёжку. Уж она меня берегла, уж она меня пестовала, как мать над дитём тряслась. И вот на обратном пути, осталась она одна в страшном дворце, позволив нам с матушкой беспрепятственно бежать. Больше я её не видела. Не удалось Дёжке на свет божий выбраться. Защитила она нас ценою жизни своей. Прошу вас, отцы сердечные, отпустите мою Дёжку на землю – до сроку она сюда попала!

Сказала так Веснянка и зарыдала, силы совсем оставили её. Собрались тут Старшие на Совет – потолковали, покумекали и так решили: пускай Веснянка с Дёжкой тут встретятсяда поговорят – давно ведь не видались, а потом отправится девочка домой. А Дёжка за подвиг и доброе сердце вернётся назад, на Землю. Объявили то решение Веснянке и позвали Дёжку. Как же они бежали навстречу друг другу, словно на крыльях летели! Сколько раз обнимались, целовались, да с любовью друг друга оглядывали – тому счёт никто не вёл – у всех в глазах слёзы стояли. О чём они говорили, мы не знаем. Долго они не могли расстаться, Дёжка всё спрашивала и спрашивала, а Веснянка всё отвечала и отвечала. Руки их не размыкались ни на минуту. А как солнце закатилось, подошёл к ним старый Волк и велел прощаться. Мать с дочерью так не прощаются, как они друг от дружки отрывались-расставались:

– До свидания, моя милая Веснянка!

– В век тебя не забуду, моя добрая Дёжка!

По тёмной ночной поляне закружилась осенняя листва. Ветер крепчал, колдовал, заводил золотой листопад. Вот уж листья обернулись снежными хлопьями. И на поляне началась настоящая снежная пурга. Веснянка огляделась – во что бы укутаться и тут она увидела, что она – снежинка: белая-белая, с резными узорами. Ветер подхватил маленькую снежинку и всё завертелось, понеслось. Где земля, где небо?!

Когда Веснянка очнулась, ветра уже не было, она плавно, вместе с другими такими же снежинками спускалась на землю. Иногда снежинки устраивали кутерьму: они кружились, смеялись, играли в салочки. Как только Веснянка коснулась земли, тело её приобрело прежний облик. Холодный сугроб обжёг её ледяным холодом. Девчушка выбралась, отряхнулась. Прямо перед ней стояла бабушкина избушка! В оконце горел огонёк. Веснянке показалось, что это сон – такого не может быть! Она со всех ног кинулась к избушке.

– Матушка, бабушка, а вот и я! – крикнула что есть сил Веснянка.

Из-за клубов пара она ещё никого не видела в избушке и очень боялась, что это всё же сон или какое-то колдовство. Но нет – вот её обняли до боли знакомые руки, целуют любимые губы, кругом охи, ахи, радостные слёзы! И Веснянка поняла, что она действительно дома. А когда все успокоились и Веснянку накормили и напоили, в бане попарили и гусиным жиром натёрли, баба Яга вспомнила:

– Как же это я позабыла! Вчерась под крыльцом чтой-то пищало. Я заглянула – крысёнок! Ну, точь в точь как Дёжка была – серенький да худенький. Взяли мы его в дом, в коробке устроили. А умный оказалси! Дёжкой назвали. Поди, погляди.

Веснянка на цыпочках подошла к берестяной коробочке. На самом дне, на цветной тряпице сладко спал крысёнок – точь в точь Дёжка…