Осколки души. Том 1 и 2 [Иван Шаман] (fb2) читать онлайн

Иван Шаман Осколки души. Том 1 и 2

Легкое не напряжное произведение с парой секретов и небольшой порцией интриг. Герой нагибатор бьет всех органом, вдохновленные геншин героини вьются вокруг — красота =)

Из каких игр и произведений я черпал вдохновение для этой книги думаю всем сразу будет понятно. Альтернативная история разошедшаяся с нашим миром во время французской революции, как и почему — узнаете из книги.

* * *

Глава 1

Холод пробежал по коже от инфернального воя пожирателей. Порождения тьмы, тени и бестии держались на самом краю освященной мной земли. Природа полуразумных тварей требовала немедля бросится в бой и пожрать меня без остатка, но они боялись. Боялись не святого круга — он был создан для другого. Боялись меня, ведь я уже уничтожил бесчисленные полчища этих созданий. Вот только сам изуродованный мир каждую секунду порождал новых монстров и им не было числа.

— Настал час! — взревел я, и тысячекратно усиленный артефактами истинных богов голос пробил небеса. Сама темнота вздрогнула и миллионы черных глаз повернулись ко мне. А затем, в единое мгновенье, все кончилось. Пожиратель звезд обратил на меня свое внимание. Он потянулся ко мне… и перестал существовать. Копье из света пробило тьму, развеяло ее, словно той никогда не существовало, а я рухнул без сил. И без цели. Зачем?

К чему мне эта победа, если больше не для кого сражаться? Да, я не просто бог. Я сильнее сотни богов, я увешан их побрякушками как цыганка, выгнанная из дома. Их прежние обладатели уже давно были мертвы, как и люди, возносившие им молитвы. Больше не сожмет древко своего копья Гильгамеш, не оденет доспех Ахилл, не сверкнет саблей Индру.

Я стоял один, посреди умирающего, искаженного тьмой мира. Увешанный сотнями божественных артефактов старик, который должен был упокоиться сорок лет назад. И теперь мой путь подошел к концу, я давно готов умереть. Но не готов проиграть. Даже если эта схватка окончена, еще есть шанс.

Я криво усмехнулся, оглядев артефакты. Сильные, могучие, дающие бессмертие и долголетие, позволяющие одним ударом уничтожить горный хребет. Нет, все они бесполезны, ведь мне нужна не просто сила, мне нужно обмануть саму ткань мироздания, судьбу и время. Не просто вернуться в прошлое, мой мир не переживет появление двух меня. Но и в другое тело.

Последний раз вдохнув я расстегнул ремешки брони и сняв кирасу со всей силы ударил клинком Локи себе в сердце. Тело, сжимавшее в одной ладони монету Лепрекона, а в другой кинжал бога обманщика, рассыпалось в прах, и один за другим артефакты начали исчезать, проваливаясь в другое измерение. В опустевшем мире никто не мог заметить, как умирающая тень подползла к последней детали брони и вместе с ней исчезла.

Я должен спасти мир!

Я должен!

Я…

Кто я?

Темнота взорвались вспышками боли. Словно метеор, сгорающий в атмосфере, миг осознания был краток, но я ухватился за этот единственный шанс. Боль — это жизнь.

А я должен жить!

Что-то холодное и твёрдое не давало пошевелиться или вдохнуть. Напрягая все силы, я попытался двинуть руками. Сквозь шум в голове я, кажется, уловил треск. Лёгкие разрывались от недостатка воздуха, но я продолжал попытки освободить руки. Толчок, ещё толчок — и темница поддалась, освободило правую руку.

Пальцы тут же метнулись к лицу, нащупав… Камень? Времени на осмысление не было, и я начал бить и дёргать, рвать и царапать, пытаясь вдохнуть. Пальцы нащупали скол, зацепились за него и в мучительном напряжении наконец отломили кусок монолита, словно приросшего к моему лицу.

В лёгкие хлынул затхлый пыльный воздух, показавшийся мне альпийским бризом. Какое-то время я хрипло и часто дышал, не способный нормально заполнить легкие.

Пальцы вновь нащупали камень, но теперь у меня было время осознать, чего касались мои пальцы. Лицо. Подушечки пальцев касались каменного лица, закрывавшего моё собственное, словно маска.

Вот только маской это не было. Пальцы скользнули ниже, ощущая всё тот же холодный камень. Моё тело покоилось внутри статуи, причём предельно подробной. Под пальцами угадывался воротник камзола, пуговицы, даже складки на одежде.

Сперва я освободил вторую руку, а затем осторожно, стараясь отколоть фрагменты покрупнее, очистил лицо и открыл глаза. Ничего не изменилось: вокруг царила полная, непроглядная темнота.

Не осознавая, что делаю, я привычно взмахнул рукой.

— Да будет свет, и стал свет! — сказал я, когда после щелчка пальцев над ладонью загорелся крохотный зеленый огонек, ударивший по глазам ярким сиянием, и многократно отразившийся от стен.

Сощурившись, я осознал, что довольно улыбаюсь. Это был я. Настоящий я, кем бы я ни был.

Ни слова, ни щелчок пальцев не были необходимостью — скорее моей природой. Страсть к эффектам и зрелищности, превращавшая жизнь из унылого выживания в красивую захватывающую игру.

Взглянув на светлячка, я осознал, что вижу не идеальный шар, каким он оставался для мира, а структуру из тончайших нитей. Иллюзию, способную обмануть не только человеческий взгляд, но и саму природу. Ведь если что-то выглядит как утка, ведет себя как утка и крякает как утка, то весь мир считает это уткой.

Теперь я сумел хорошо рассмотреть каменные обломки в ладони. Они складывались в молодое лицо, искажённое гримасой боли и ужаса.

Освобождая тело из каменного плена, я осознал, что совершенно наг. Сырой холод подземелья заставлял стучать зубами.

Мне срочно нужно одеться или выбраться отсюда.

Закончив разрушать статую, пленником которой мне довелось побывать, я поднял огонёк повыше и огляделся. Со всех сторон на меня смотрели точно такие же зеленые огоньки. Три, шесть… восемь? Я, кажется, сбился со счета. Покрытые толстым слоем пыли зеркала окружали плотной стеной, не оставляя места для прохода.

Я подошёл к одной из пыльных поверхностей, провёл по ней рукой и чихнул. Звук отразился от стен, нахально нарушая царившую тишину.

Кое-как расчистив одно из зеркал, я осмотрел своё отражение.

Молодой, даже красивый. Короткие чёрные волосы и знакомое уже лицо. То самое, что застыло в камне в гримасе агонии.

Сейчас обломки статуи неаккуратной кучей лежали в центре гексаграммы, на каждом конце которой лежало… Сперва я подумал, что это груды мусора, но потом разглядел белеющие кости.

Статую окружали истлевшие от времени трупы в остатках ветхих одеяний. Что бы тут не произошло, оно кончилось несколько сотен лет назад, а я сильно припозднился на представление.

Кости, трупы, мумии, пирамиды… В сознании пронеслась вереница бессвязных образов. Что-то из прошлого. Безумно далекого, но и близкого одновременно.

Отбросив несформировавшиеся воспоминания, я подошел к ближайшей куче тряпья. Плоть и ткань истлели, сохранились лишь некоторые декоративные элементы: пряжки, пуговицы, амулет и пара монет неясного достоинства.

Я подобрал металлический диск и пригляделся. С одной стороны крохотный профиль неизвестного деятеля, со второй — странно знакомый иероглиф.

Память причудливо раздвоилась. Я точно знал, что в моём мире таких символов не было, но всё равно узнавал.

— Мой мир… — я хмыкнул, пробуя эти слова на вкус.

А этот, выходит, чужой. Мне удалось занять тело кого-то неудачника, проводившего ритуал в этом мире. Но почему он был заключён в камень и оставлен в этом склепе среди трупов?

— А это что? — спросил я вслух, чтобы разогнать мёртвую тишину.

В останках ближайшего тела я обнаружил полностью сохранившийся медальон: несколько переплетенных серебристых нитей, бывших оправой для чего-то. Вот только вместо камня зияла пустота. Но даже в таком виде украшение могло похвастаться тонкой и изящной работой мастера.

К сожалению, больше ничего ценного среди первых останков не нашлось, как и подсказки относительно происходившего в этой комнате, так что я перешел к следующей куче. Разнообразием трофеи не радовали: пара серебряных монет, пряжка и амулет. В этот раз остроконечная звезда — и снова с пустотой оправой.

— Странно. Вор не стал бы заморачиваться, вынимая камни — забрать украшения целиком куда проще, — вслух рассудил я, слушая свой охрипший голос. — Значит, внутри амулетов было нечто, уничтоженное временем. Может, особенно ценная порода дерева?

Ответить мне никто не мог, хотя кое-что я узнал даже у трупов. Одно из тел оказалось не на конце гексаграммы, как остальные, а чуть в стороне — будто некто пытался сбежать. Похоже, именно его трусость привела к срыву всего ритуала и гибели остальной семерки.

В его костлявых пальцах был зажат кинжал.

Хмыкнув, я стряхнул останки с оружия, но от прикосновения кинжал раскрошился на чешуйки. Некачественное железо продержалось куда меньше золота и серебра. И тем удивительней, что амулеты сохранились даже без царапин и следов разрушения.

Вот только продать их я смогу не раньше, чем выберусь из склепа.

Внимательный осмотр зеркал подтвердил худшие опасения — они все оказались намертво вмурованы в стены.

— Простите, мадам, — произнес я, забирая бедренную кость у бывшей обладательницы длинной разложившейся шевелюры.

Размахнувшись я ударил по зеркальной поверхности. Вот только вместо ожидаемого звона стекла услышал сухой хруст сломавшейся кости.

Отбросив бесполезный обломок, я внимательней присмотрелся к зеркалу. Так и есть — идеально отполированное серебро. Очень толстый слой серебра, которое не пробить подручными средствами.

Протерев и послюнявив палец, я медленно прошелся по комнате в поисках дуновения. Безуспешно. Если сквозняки и были, то слишком слабые, чтобы почувствовать их кожей.

Нужна свеча.

Не особо задумываясь, я принялся творить иллюзию. Плетение структуры заняло у меня чуть больше времени, чем вызов стандартной, но далось легко.

Создание иллюзий было частью моей природы. Тем, что нельзя отнять, даже стерев воспоминания. Но чем дольше я возился с иллюзией, тем явственней понимал — со мной что-то не так. Чужое тело казалось непривычным, хотя его использование не вызывало проблем. Что же до магии — она оказалась в несколько раз слабей, чем я привык.

Помнить бы ещё, к чему я привык.

Наконец язычок пламени был готов, и я поднял его над вытянутой рукой, улавливая каждое, даже самое слабое дуновение ветра.

Пройдя круг, я наконец увидел, как стоящий столбом огонек шевельнулся рядом с зеркалом, возле которого лежал скелет того, кто покинул пентаграмму. Вот только ветер едва улавливался и шел из узкой щели, в которую невозможно было засунуть палец.

Решение пришло мгновенно. Усмехнувшись, я резко опустил руку и, не раздумывая, создал кинжал. Синяя рукоять идеально легла в ладонь, а раздвоенное лезвие-жало привычно потянуло оружие вниз. Подкинув его на ладони, я на мгновение залюбовался собственным произведением, а затем меня накрыло.

Я никогда не любил германского художника. Разделял его страсть к древним артефактам и уважал за фанатичную целеустремленность, но его догматы избранности расы были мне совершенно чужды и противоречили всему, что я знал и любил. В конце концов даже принцип ордена, в который я вступил: Способным по способностям.

Каждый может пройти путь от ученика до великого магистра, если, конечно, у него есть к этому дар. Каждый, сколь угодно низкого или высокого происхождения. Любого социального статуса, расы или веры. Художник же отрицал саму возможность такого возвышения, ставя одну расу выше всех остальных. И сегодня он поплатится за свое высокомерие.

Улыбнувшись, я двумя руками снял с пьедестала древний кинжал неизвестного автора. Величайший скандинавский артефакт, по легендам, принадлежавший самому богу обмана и лжи. Великолепному Локи. Снял без опаски, ведь все ловушки, как электрические, так и механические и взрывные, уже были обезврежены, стража надежно усыплена, а следующая смена придет только через час. И все же я кое-чего не учел. Истинности.

Стоило прикоснуться к артефакту, как волна прошла по моему телу. Чуждая воля повелевала подчиниться, встать на колени и принести присягу верности. Но я всегда был слишком упрям, чтобы руководствоваться чем-либо, кроме собственных принципов и интересов. Я удержался на ногах. Превозмог секундную слабость и сразу после этого почувствовал растекающуюся по всему телу новую силу. Кинжал признал мое право.

Тяжело вздохнув несколько раз, я помотал головой, избавляясь от мельтешащих зеленых мух перед глазами, и спрятал кинжал в непромокаемом чехле. Теперь предстояло совершить обратный марш-бросок, позволяющий проникнуть в святая святых художника. Полчаса в акваланге по канализации, затем спуск с горы по ледяному склону и наконец несколько миль по патрулируемому собаками лесу. Легкотня. Я и не с таким справлялся.

— И не с таким справлялся, — прохрипел я, приходя в себя. Я все еще стоял, хотя и уперевшись ладонью в зеркало, а вероломный клинок вновь признал во мне хозяина. Силы же… они давно были неотъемлемой частью меня. И, в отличие от разорванного на клочки прошлого, я прекрасно помнил, как ими пользоваться.

Надавив на рукоять кинжала всем телом, я вогнал его между зеркалами, и одно из них с легким шумом отошло в сторону, освобождая узкий, не больше полуметра в ширину, проход. Из него ощутимо пахнуло плесенью и нечистотами, но по сравнению с затхлым воздухом склепа это было дуновение свежего ветерка.

Собрав все ценности на одну цепочку, я втиснул себя в проход. Зеленый огонек послушно следовал за мной, освещая путь, а через несколько метров коридор начал ощутимо подниматься вверх. Я прошел мимо нескольких выемок, из которых доносились хорошо различимые голоса — система подслушивания, как в старинном замке, и вошел в крохотную комнатку, в которой до сих пор стоял старый, простой с виду стул. Но главное — через щели в стене сюда пробивался настоящий солнечный свет!

— Подслушиваем и подсматриваем? — хмыкнул я, заглянув в дыру.

Потребовалось несколько секунд, чтобы глаза привыкли к яркому свету, но вскоре я рассмотрел большой зал, уставленный столами и лавками — похоже на общую столовую в университете. За столами сидели юноши и девушки примерно одного со мной возраста. Вернее, одного возраста с моим новым телом. Но, в отличие от меня, они все были одеты в слегка отличающуюся серую униформу, и с этим надо было что-то делать.

Раздеть их — соблазнительно, но, естественно, не вариант, одежку с трупов снять не получилось бы при всем желании, а потому я пошел по уже опробованному пути — просчитал структуру и, проведя ладонями вдоль тела, создал иллюзию одежды. Получилось в целом неплохо, черный костюм-тройка с золотистой жилеткой и оборками. Как раз в моем стиле, чуть вычурно, но не кричаще.

Теперь нужно было выбраться из укрытия и сделать это по возможности незаметно, так, чтобы потом слиться с толпой и покинуть это замечательное здание. Начинать свой путь в новом мире с заведения, где учатся студенты и все всех знают, не самое благоразумное действие. Стоит, по крайней мере, выяснить, что тут к чему.

С этой мыслью я отошел от стены со щелями и приблизился к слуховым воздуховодам. Речь показалась мне знакомой, какой то немецкий диалект с примесью польского?

Студенты обсуждали собственные жизни и сплетни, не показавшиеся мне чем-то интересным. Но отдельные моменты я запомнил, жаль записать было не чем. Там слух, там крупицу компромата, там мнения и предпочтения. Если сумею сообразить, как это все использовать в дальнейшем — у меня на руках будет несколько козырей.

Увлекшись, я прошел еще чуть дальше и едва не провалился в узкий ход, спускающийся к канализации. Выход наружу, пусть и не самый приятный. Но, опять же, мне не привыкать пользоваться нетрадиционными ходами. Хотя, с другой стороны, я уже набрал столько сведений, что стоило рискнуть и пройти чуть дальше.

— Главы семей недовольны новым наследником империи, — раздалось из очередного воздуховода. — В отличие от старшего сына, Фавон слишком самонадеян и не слушает ничьих советов. Он может стать очень проблемным правителем.

Протискиваясь через особенно узкое место, один из медальонов со скрежетом оцарапал каменную стену.

— Кто здесь? — тут же раздался сердитый мужской голос, а следом за ним скрежет металла и стук гигантских шестерней.

Глава 2

Я выскочил дальше по коридору и тут же уперся в тупик. Позади явно что-то происходило, мне нужно было срочно выбираться, и я погасил огонек, выискивая малейшие щели. Одна из стен под давлением подалась вперед, и я выпрыгнул в плохо освещенное помещение, заставленное шкафами с книгами.

Вход за мной закрылся одним из стеллажей, да так, что, не знай я, откуда вышел — не различил бы разницы. Оставалось только прикинуться усердно учащимся студентом, чтобы сойти за своего, и тогда, возможно, меня не вычислят. Рано еще попадаться готовящим заговор против наследника императора. Я еще толком ничего не понял об этом мире, а компромата нарыл уже на несколько лет вперед.

— Что вы делаете в закрытой секции библиотеки, молодой человек? — спросила меня стройная женщина с умопомрачительными формами, только подчеркиваемыми стилем одежды. В отличие от увиденных мной раньше учениц, в серой форме и юбках чуть выше колена, эта дама словно собиралась на взрослую костюмированную вечеринку.

Белый топ с подчеркнуто поддерживающим и выпячивающим грудь красным корсетом переходящим в, кхм… юбку? Назвать так две расшитых серебром полоски ткани, практически ничего не скрывающих, язык не поворачивался. Нет, формально «юбка» даже опускалась ниже колена, но разрез по бокам начинался еще до пояса, совершенно не скрывая шикарных бедер. Дополняли этот образ чулки, туфли на высоком каблуке, болтающийся на цепочке серебряный амулет с искрящейся внутри молнией.

— Оу, я тоже рада вас видеть, но это не отвечает на мой вопрос, что вы здесь делаете, молодой человек? — гораздо менее напряженно спросила женщина, так же оценивающе рассмотрев меня. Я мельком взглянул вниз и понял, что с контролем этого молодого тела у меня могут возникнуть большие проблемы.

Не помню, сколько мне было в «прошлой жизни», но занятый мной организм на появление столь эффектной женщины среагировал совершенно однозначно — железобетонным стояком, скрыть который невозможно было никакой иллюзией. А раз нельзя скрыть, значит, нужно использовать!

— Я искал одну книгу, по истории, — начал я и понял, что совершенно охрип. Ну да, я же до этого только шептал, а горло, даже после воскрешения, требовалось прочистить и смазать. Учитывая ситуацию — желательно крепкой выпивкой. Но… пренебречь, вальсируем! — Искал книгу, а нашел сокровище. Кто вы, и как вас умудрились заточить в дальний угол?

— Оу, молодой да из ранних? — многообещающе улыбнулась женщина, подходя ближе, и внезапно выяснилось, что даже на каблуках она не выше меня. — Елизавета Громова-Штраус, библиотекарь, преподаватель по скрытому потенциалу, к вашим услугам. А кто ты, милашка?

— Кажется, мой потенциал вы подняли полностью, — сказал я, при этом ее грудь коснулась моей, и я понял, что под почти прозрачной тканью топа нет бюстгалтера. Корсет же не просто поддерживал грудь, но и заставлял ее смотреть прямо вперед, так что и прикосновение ее сосков я почувствовал. Как и она кое-что другое.

— Садома Гоморовна! — раздался жесткий и явно недовольный голос позади, и библиотекарша испуганно отпрянула от меня, взглянув через плечо. Я тоже обернулся и увидел мужчину в шикарном деловом костюме с золотой оторочкой, запонками с крупными изумрудами и строгим галстуком, удерживаемым тонкой, едва заметной полоской платины. Весь его вид кричал — да, дорого! Но я могу себе это позволить.

— Господин Золотов, — поспешно сделала реверанс Елизавета.

— П-прошу прощения, — намеренно заикаясь и всем видом показывая, что ошарашен куда больше него, произнес я и сел на стул.

— Изначальные боги, — со вздохом произнес мужчина. — Сколько раз вам говорить, что нельзя использовать свои чары на студентах. Кто вы, юноша?

— Прошу прощения, я только сегодня прибыл. Хотел получить литературу для изучения. И вот, — сказал я, разводя руками.

— Какая неприятность, — поцокал языком мужчина.

— Господин декан, я совершенно ни при чем тут, я еще даже… — начала оправдываться Елизавета, и я понял, что, если ее не поддержать, можно после надолго испортить отношения, а мне это сейчас нужно меньше всего.

— Это все моя вина, — сказал я, чуть закрыв женщину плечом. Расчет оказался верным, декан сконфуженно отвернулся. Он воспринимал меня как юношу, которого застали врасплох, отчего тот забыл о своей вине и потому пришел в еще большее смущение. Такова природа людей — перекладывать на себя воображаемые эмоции других.

— Сядьте, молодой человек, — сухо сказал декан. — С вами мы позже разберемся. Вначале вам стоит переодеться в школьную форму.

— Боюсь, мне ее еще не выдали. И с комнатой не определились. Моя провожатая куда-то пропала, как раз, когда мы проходили мимо библиотеки, а увидев госпожу Громову, я даже забыл, как звали ту девушку, — быстро проговорил я, стараясь показать смущение. Врать не краснея — умение редкое, а тело пусть и мое, но еще не опробованное. Так что показываем то, что поможет скрыть истинные эмоции.

— Что ж, молодой человек. Если форму вам еще не выдали — это не будет проблемой. Но это, как вы понимаете, меньшая из ваших бед, — строго сказал Золотов, смотря скорее на библиотекаршу, чем на меня. — Необходимо привести вас в порядок и закончить ритуал посвящения в студенты. Ваша способность попасть в замок сама по себе не гарантия поступления, прошу об этом помнить.

— Конечно, господин декан, — чуть склонился я и услышал позади короткий вздох. Что там увидела Елизавета? Или она и в самом деле настолько любвеобильна по отношению к подросткам мужского пола? Впрочем, сейчас это совершенно не важно, главное — все идет по задуманному плану.

— Хорошо. Появиться в таком виде в общественных залах вы, естественно, не имеете права. Госпожа Громова, я ожидаю, что вы исправите свою оплошность и приведете этого молодого человека в порядок. На этом спешу откланяться, — сказал декан, проходя мимо нас. Я было выдохнул, переключая все свое обаяние на библиотекаршу, но Золотов в последнюю секунду обернулся в дверях.

— Напомните, как вас зовут, молодой человек? — спросил он, прямо взглянув мне в лицо, будто просканировал его, стараясь навсегда запечатлеть в своей памяти.

— Лансер де Фри. Из вольных каменщиков, — выпалил я первое, что пришло в голову.

— Вот как? Странное имя для наших мест, если хотели остаться инкогнито — могли бы выбрать что-то вроде Джон Грей или Иван Пашенных, — хмыкнул декан. — Впрочем, неважно. Как только вы пройдете инициацию, все встанет на свои места. Госпожа Громова, я рассчитываю на вашу осмотрительность.

— Конечно, господин Золотов, — снова склонилась в реверансе женщина, после чего декан удалился, закрыв за собой чуть скрипнувшую дубовую дверь. Библиотекарша простояла несколько секунд, в задумчивости глядя куда-то на полки, а затем повернулась ко мне с озорной улыбкой на губах. — Так на чем мы остановились?

Глава 3

Выполнять обещание, данное декану, Елизавета не собиралась, но и я не рвался ей помогать. Да, занятому мной молодому телу тоже нужно было снять напряжение, но куда важнее сохранить интерес библиотекарши, которая, получив желаемое, могла уйти за горизонт, бросив очередную жертву.

— Прошу прощения, — изображая смущение, отступил я от настойчивой женщины. — Но разве господин Золотов не прав? Мы совсем не знаем друг друга. К тому же это будет первый мой опыт…

— М-м. Первый, говоришь? — кусая губу в предвкушении, проговорила Елизавета. — С каким удовольствием я съем тебя целиком.

— Надеюсь, это фигуральное выражение? — вновь отступив, спросил я. — Давайте отложим этот вопрос? Познакомимся поближе и, может, тогда…

— Отложить? — возмущенно спросила Громова, но видя, что не может просто так до меня добраться, на секунду задумалась. — И насколько же сладким будет мой приз? Пожалуй, за него не жаль уйти на вынужденную пенсию.

— Пенсию? — я аж поперхнулся. В этом мире уходят на пенсию в тридцать? Или у этого слова в новом мире совсем другое значение? Или виной всему магия, и передо мной красная жрица? Образ старухи, прикрывающей прекрасной иллюзией свое изуродованное тело, промелькнул в мозгу.

— Не стоит делать такое трагичное лицо, милашка, — улыбнувшись, сказала Елизавета, а затем потянулась, словно сытая кошка.

— Теперь мне все-таки нужно заняться твоей одеждой, — промурлыкала она, подходя к двери. — Оставайся здесь и никуда не уходи.

— Куда же я денусь в таком виде? — ответил я, для большей растерянности разведя руки в стороны. На самом деле деться я мог куда угодно, да и одежду можно было создать парой движений. Но пока стабильность структуры иллюзий оставляла желать лучшего. Нужно с этим что-то делать, но после.

Стоило дверям в тайное крыло библиотеки закрыться, как я тут же приступил к изучению книг. То, что не помню своего прошлого, не значит, что я не должен ориентироваться в собственном настоящем и предыстории чужого мира. Хотя какой мир мой — тоже оставалось большой загадкой.

«Теория кровавой магии», «Магические твари и места их обитания», «Глаз бога», «Алхимиум-магисторум» — прошелся я по корешкам первых книг. Это что вообще? Фэнтезийные книги в закрытой секции? Ладно, будем считать, что это зацензуренные произведения, уверен, если я буду поддерживать вид «милашки», Елизавета достанет мне эти книги или проведет в секцию, так что сосредоточимся на другом, на истории.

Искать пришлось долго. Но уже корешки книг и тексты в них говорили об уровне развития цивилизации. Между переплетенными кожей рукописными томами то и дело встречались напечатанные книги в хорошем глянце и с указанием тиража. Явно редкие, возможно, даже закрытые или запрещенные, но современные издания.

Правда, год, указанный на обложках, меня сильно смущал — 210–240 н. э. Что-то я не припомню, чтобы в трехсотых годах нашей эры существовали печатные книги. Тут, правда, проблема в том, что я вообще мало что конкретного помню. Оставались неясные ощущения, но от них отталкиваться было нельзя.

Но вскоре моя ошибка вскрылась — н. э. расшифровывалось не как «наша эра», а как «новая эра». Или если конкретно — эра новых богов. Нашлась эта ссылка в книге под броским названием — «Истинная история происхождения магии». И тираж у нее был соответствующий — 20 000 экз. Таким тиражом выпускают скорее мелкое чтиво, не бестселлер и не непопулярное нечто. Но тогда что оно делает в этой секции?

«Читать с осторожностью, некоторые мысли верны», — гласила заметка, приклеенная к заднику вместо аннотации. Хм, вряд ли у меня есть много времени, чтобы прочесть этот монументальный труд целиком, так что ищем заключение, слово автора, итог или послесловие. Благо содержание было устроено по знакомому принципу. Ага, есть, последняя страница. Ой май…

«…таким образом Людовик XVI не менее ответственен за катастрофу, чем его противники…», «…кровь принесенной в жертву королевской династии сыграла злую шутку со всем миром…», «…Франция, как единственное королевство безбожников, осталась без своих Видящих…», «…становление новой, магической, аристократии повлекло падение старых империй».

Та-ак. Подождите. Это что же получается? Все эти книги, одежда, форма студентов и ректора? Магия? У меня ладно, я пришелец из другого мира, артефактор старых богов, владелец кинжала самого хитрого сукина сына в истории. Но остальные… что же это получается — весь мир? Нет, этого быть не может, иначе не было бы ни аристократии, ни отдельного замка, ни ритуала инициации, о котором мне говорили.

Значит, тут все несколько иначе, чем я себе представляю. Нужно разбираться и сделать это срочно. Один раз сыграть на пороках доверчивой женщины и чувстве стыда декана можно и даже ссылаться на обозначенное инкогнито никто мне не помешает. Но в повседневной жизни это слишком скажется.

Даже будучи Джоном-свинопасом из какого-нибудь Энда-зажопинска, я все равно должен знать о более-менее глобальных событиях. А значит, нужно читать, интересоваться, выяснять. И готовится к свершению миссии, которая стучала в мозгу с самого пробуждения — я должен спасти мир.

Отличный стимул, вот только совершенно ничего не объясняющий. Вообще.

Как назло, когда я начал рыться в литературе, с той стороны дверей раздался шорох и приглушенный шум шагов. Я быстро поставил книги на место и сел. И сделал это очень вовремя, ведь в помещение, затравленно оглядываясь, протиснулась девушка. Не вошла — именно протиснулась, едва приоткрыв дверь.

Она смотрела только назад, даже не взглянув в мою сторону — боялась, что кто-то заметит ее проникновение в тайную секцию. При этом по какой-то причине на ней была не обычная серая форма учащихся. Скорее это напоминало открытый купальник, надетый поверх прозрачных колготок со звездами.

Даже со спины было заметно, что это девушка-подросток. Невысокая, с широкими бедрами и длинными черными хвостиками, выглядывающими из-под широкополой шляпы. У них мода такая? Прозрачные черные колготки, заходящие под фиолетовый купальник. Ну, или костюм для стриптиза, других ассоциаций с этим нарядом у меня не возникало. Сзади, на раздвоенном плаще-накидке, переливалась заключенная в серебряный медальон капля воды.

— Кхм, — прокашлялся я, нацепив на себя внешность Золотова, когда девушка, все так же косясь на дверь и не оборачиваясь, направилась к книжным полкам. Иллюзия напоминала декана очень отдаленно, но при таком освещении испуганная девушка вряд ли увидит разницу.

Незнакомка резко обернулась, и я в очередной раз убедился в правоте своих суждений — точно купальник. Обтягивающий довольно крупную, второго, может, даже с половиной размера, грудь — полупрозрачный на животе и едва оставляющий место для воображения. По сравнению с ним школьная форма с короткими юбками — верх пуританства. А вот упитанностью девушка не отличалась, даже вызывающий купальник не скрывал проступающих ребер.

— И что же ты делаешь в закрытой секции библиотеки? Опять нарушаешь запрет? — спросил я, не давая девушке опомниться и прийти в себя.

— Простите! — ойкнув сказала она, прижав руки к груди и спрятав лицо за полами шляпы. Отлично, так она меня вообще не разглядит. — Но это все звезды!

— Что? Звезды велели тебе нарушить правила академии? — продолжил наседать я.

— Нет. Конечно, нет, они не… они указали, что сегодня я найду здесь что-то важное, — пролепетала девушка. Все понятно, верит в астрологию. Ну, не самый большой грех, тем более в мире магии. К тому же она сама пришла ко мне, да еще и произнесла заветную фразу.

— Значит, ты веришь звездам? — спросил я, снимая иллюзию.

— Конечно! Ведь я… — горячо начала девушка, подняв взгляд, но тут же осеклась, увидев меня настоящего. — Ой.

— Ведь ты… продолжай, — сказал я, положив подбородок на сведенные вместе ладони. — Ты?

— Я великий астролог Моника Озерная, — вскинула голову и тут же отвернулась девушка. Ну да, сняв одну иллюзию, я не стал накладывать другую. А смотреть на голого парня, пусть вас и разделяет стол, скрывающий все ниже пояса, — не пристало приличной девушке. Хотя, если она приличная, какого черта так разоделась?

— И звезды сказали тебе, что сегодня?.. — продолжил я допрос.

— Звезды сказали, что я сегодня найду свою судьбу здесь, в секретной секции, — не стала отступать Моника.

— И вот ты ее нашла, — улыбнувшись, сказал я. — Что теперь?

— Нашла? Но я же еще ничего не… — ошарашенно пробормотала девушка, оглянувшись на полки с книгами.

— А разве звезды сказали тебе, что это будет книга? — удивленно спросил я, и Моника запнулась, снова взглянув на меня.

— Я не думаю, что… не думала, — проговорила девушка шепотом.

— Ты встретила свою судьбу, а теперь беги отсюда, иначе встретишь еще и наказание, — улыбнувшись, сказал я, показав на дверь. — Тебе пора, время на исходе.

— Но что, если? — растерянно спросила она.

— Если это судьба, то ее невозможно изменить или обмануть. Ей нельзя противиться, только принять. Если это судьба — мы обязательно встретимся еще раз, — улыбнувшись, сказал я, еще раз указав на дверь. А себе сделал заметку — отыскать ее в течение недели и сделать вид, что вижу впервые. Каждый сам кузнец своего счастья, а если она так верит в судьбу — что ж, мы ей подыграем.

Девушка выскользнула из библиотеки, а буквально через пару минут появилась Елизавета Громова. Я вновь изобразил потерянную невинность, но в этот раз она была куда более задумчива и даже не обратила на меня внимания. Ладно, если у нее есть новость — лучше дождаться, пока сама не разболтает, чем выпытывать.

— Скажи, милашка, а как ты попал в академию? — наконец спросила Елизавета с лисьей улыбкой на губах. — Стражи уверены, что сегодня в замок никто не входил.

Глава 4

— Вероятно, они просто лодыри, которые не хотят получать взбучку, — пожал я плечами, забирая комплект одежды из рук библиотекарши.

— О, все простолюдины лодыри, а охранники никогда не блистали умом, я с тобой совершенно согласна, милашка. Есть только маленькая неувязка. Стражи — это магические сфинксы, охраняющие врата замка, — улыбнувшись, сказала Елизавета, бесстыдно наблюдая за мной. Не по плану… совсем не по плану. Но откуда я мог это знать, только появившись в новом мире?

— Даже у магических зверей бывают сбои, — ответил я, ничуть не смущаясь.

— Аха-ха, а тебе не занимать наглости, милашка. И это даже интригует, — рассмеявшись, произнесла Елизавета и, подойдя ближе, дотронулась до моей щеки тонкими пальцами. — Никто, кроме одаренных аристократов, не может попасть в академию. Так что вариантов немного. Или ты очень самоуверенный бастард, или слуга одного из лордов. Тех, кто имел право привести с собой охрану.

— Пытаетесь меня унизить? Неужели я похож на простолюдина? — прямо спросил я, застегивая ворот рубашки и идеально выправляя его навстречу школьному пиджаку.

— Нет, — улыбнулась Елизавета. — Ни капельки, и от того этот парадокс интригует меня куда больше. Как ты попал в Кёнингсштадт?

Кёнингсштадт? Впервые слышу это название, хотя ассоциаций хватает. Германский? Нет, город в Российской Империи. Он же Калининград после революции. Это если мои догадки верны. А если нет — то этот город, как и замок, в котором мы находимся — могут быть лишь отражением новой для меня истории.

— Уверен, когда сфинксы меня увидят — подтвердят, что я входил в замок. Просто не сегодня, — стараясь выглядеть естественно, произнес я. — От вашего вида все так перемешалось в голове.

— Оу, милашка, я уверена, что ты обязательно все вспомнишь. Особенно при моей помощи и покровительстве. Тебе стоит только попросить, — опасно приблизилась ко мне библиотекарша. Я прекрасно понимал, чего добивается Елизавета, и это было мне только на руку. Единственное, что мне существенно мешало, — отсутствие информации.

Невозможно планировать дальнейшие действия, оставаясь практически слепым и глухим, словно только что вылупившийся птенец. Хотя по факту мое второе рождение произошло не больше нескольких часов назад. И что мы имеем в результате, кроме двух новых знакомых девушек, одна из которых явно считает меня своей добычей?

Острый ум, склонность к интригам, кинжал павшего бога и отлично сидящая школьная форма. Отступив от библиотекарши, я мельком взглянул на себя в зеркало. Подлецу все к лицу — выглядел я превосходно, а новая одежда только подчеркивала аристократические черты молодого нового тела, занятого моим развитым разумом.

— Госпожа Елизавета, подскажите, а что за ритуал посвящения, о котором говорил декан? — спросил я, держа женщину на расстоянии вытянутой руки.

— Волнуешься, милашка? — подошла ко мне женщина, заставив отступить еще на шаг. Держать ее в напряжении оказалось не так просто, но я старался одновременно показать, что она может получить желаемое, и оставаться недосягаемым. — Ничего страшного, капля твоей крови впишет тебя в историю академии. Твой аспект, твой род и имя. Ничего более, ничего менее.

— Магия определит это сама, без моего участия? — уточнил я, все еще держа расстояние от библиотекарши.

— Да. Конечно, — чуть нахмурившись, ответила Елизавета, недовольная тем, что не может получить желаемое. — Кровь попадет на страницы книги и внесет тебя в списки учеников.

— Как интересно, — улыбнувшись, я позволил прикоснуться к себе и тут же улизнул, поддерживая игру.

На самом деле ничерта подобного. Не интересно — опасно. Мало того что это тело вполне могло быть учеником академии раньше, а значит, я там номинально уже есть. Как я мог контролировать то, что от меня не зависело, — кровь? Изменить ее иллюзией невозможно, подделать надпись — легко, да только она сменится, когда я отойду достаточно далеко, а значит… создать иллюзию, а после уничтожить записи?

— И какие у меня могут быть аспекты? — спросил я, в очередной раз ускользая.

— Аспекты? Четыре основных — огонь, вода, воздух и земля. Четыре смешанных — лава, лед, молния и жизнь. Некоторые выделяют еще пару десятков разносторонних, вроде песка, пара или шторма. Но мне кажется, это просто чрезмерное усложнение изначальной природы, — говоря об аспектах магии, она так увлеклась что даже остановилась на месте, задумчиво стукая себя по подбородку указательным пальцем.

— Как интересно, — вновь повторил я, в очередной раз ругаясь на поломанные планы. Я-то рассчитывал на что-то вроде разрушения, восстановления и трансмутации. Куда моя иллюзия идеально подошла бы, а теперь… выкручиваться придется с самого начала, но это не значит, что я загнан в угол чуждой классификацией.

— И какая же магия позволяет созидать новое? — решил уточнить я.

— Новое? Любое проявление магии — это созидание, — улыбнулась Елизавета, вновь возвращаясь к образу сексуальной хищницы. — Незыблемые скалы, разрушительный цунами, штормы и идеально выверенные скульптуры изо льда. Даже воздух способен сотворить прекрасные, но неощутимые фигуры. Даже молния, если научиться ею пользоваться, может…

Я успел уловить метнувшуюся ко мне фиолетовую змейку и невольно шарахнулся в сторону, чудом разминувшись с углом стола, к которому меня хотела подтолкнуть Елизавета. Молния в виде змеи? Легко, хоть две параллельных синих линии, одна из которых красная, в виде котенка — мы же профессионалы, мы и не такое можем.

— Воздух? — переспросил я, вновь оказавшись в относительном удалении.

— Мрр, милашка. Хватит со мной играть, — проговорила, мгновенно приближаясь, библиотекарша. Я сделал вид, что замешкался, позволяя загнать себя в угол. Но на самом деле сделал все ровно для того, чтобы услышанные мной шаги в коридоре стихли именно на этом неловком моменте. Стоило Елизавете поверить, что она наконец получит желаемое, как в дверь постучали, и разочарованная женщина со вздохом отодвинулась.

— Да, войдите, — недовольно сказала она.

— Господин декан напоминает, что время регистрации учеников сегодня подходит к концу и просит поторопиться, — произнесла беловолосая девушка в костюме горничной. В ее волосы была вплетена живая роза, а подчеркнуто строгое длинное платье с передником заканчивалось красной юбкой, на поясе которой болтался серебряный медальон с большим янтарем.

— Спасибо, Нинель, если у тебя все, ты свободна, — улыбнувшись, ответила библиотекарша, но горничная и не подумала скрыться.

— Господин Золотов попросил меня сопроводить Лансера для прохождения испытания. Если вы не против, госпожа Громова, — склонившись в реверансе, произнесла Нинель, и я понял, что она так и останется сидеть, пока ее просьба не будет удовлетворена. Хм, может, задержаться с Елизаветой и попасть на регистрацию уже завтра не самая плохая идея.

— Ох, ладно. — вздохнув, отступилась библиотекарша. — Господин Золотов бывает очень настойчив, даже когда этого не требуется. Иди, милашка.

— Госпожа Елизавета, мы же еще увидимся? — сделав совершенно невинное выражение лица, спросил я.

— Даже не сомневайся, — улыбнулась библиотекарша, чуть наклонив голову.

Я последовал за горничной, выйдя через общий зал библиотеки. Шкафы с книгами тянулись далеко под потолок, а возле них стояли лестницы на колесиках. К чему такие монструозные конструкции, если можно обойтись парой компьютеров? Склонность к традиционализму в образовании, или мой шанс сыграть на разнице в уровне развития?

Стоило выйти из библиотеки, как мы оказались в переполненном студентами коридоре. Я поймал несколько заинтересованных взглядов и позволил себе улыбнуться идущим навстречу девушкам. Которых было раз в десять больше, чем юношей. Словно попал в столовую женского общежития — парни встречаются, но смотрятся как залетные птицы.

— Спасибо, ты меня просто спасла, — обратился я к своей провожатой. — Если бы не ты, даже не знаю, что бы со мной сделала госпожа Громова. А в коридорах я бы плутал слишком долго.

— Я делаю только то, что должна, не больше и не меньше, — улыбнулась Нинель, поправив выбивающуюся из-за уха челку. В этот момент я проходил мимо окна и что-то во дворе отвлекло меня от вида потрясающей девушки.

Чем-то был гигантский корабль с вырывающимися из турбин столбами пламени, садящийся на выстланную кирпичами площадь. Огонь уходил по специальным дорожкам куда-то под землю. Кроме меня, на этот корабль обратили внимание всего несколько студентов — из чего следовал вывод, что трехэтажный многотонный летающий монстр — весьма обычное для этого мира зрелище.

— «Странник» принца, — расслышал я голоса следящих за приземлением парней.

— А эскорт сел за границей города. Как думаешь, в этот раз сфинксы ему поклонятся? — ответил другой. Первый отрицательно покачал головой и что-то сказал, но мы отошли уже достаточно далеко, так что я не расслышал слов.

Плакало мое прогрессорство горючими слезами. Это даже не танк на воздушной подушке — а летающее трехэтажное здание. И, судя по следам дыма в небесах, он такой не один. Интересно, на каком принципе? В нашем мире такое вроде было невозможно. Гравитация тут в норме… другое топливо?

— Мы на месте, господин Лансер, — чуть присев в реверансе, сказала горничная, когда мы оказались перед закрытой дверью.

— Благодарю, госпожа Нинель, хорошего вам дня, — улыбнулся я, чуть поклонившись в ответ. У девушки, ошарашенной таким обращением, тут же порозовели щеки, и онасмущенно отвернулась, мило шаркая ножкой. Я же, на прощание улыбнувшись, распахнул тяжелую дубовую дверь и вошел в старинный зал, в центре которого на постаменте лежала жуткого вида книга с зубами на переплете.

Глава 5

— Господин Золотов, — поприветствовал я декана, стоящего с парой женщин чуть в отдалении. Самое скромное, что можно было сказать об их нарядах: коктейльные вечерние платья, предназначенные только для того, чтобы бросаться в глаза и быстрее быть снятыми после непродолжительного знакомства.

Но меня их полуоголенные формы совершенно не волновали, в отличие от лежащей на постаменте книги. Том в толстой коже, уголки обложки которого были закованы в золото, лежал не на простой тумбе или столе, а на специально выточенном из цельного дерева алтаре. Больше всего он напоминал жертвенник кровожадных богов.

Подойдя ближе, я рассмотрел плотные строчки имен. Красивые, выверенные буквы соседствовали с непонятными символами и знаками, значение которых легко было определить по внешнему виду. Молния, огонь, башня, точка, меч. При этом некоторые символы шли перед именем, другие после.

— Прижми палец к нижнему правому углу переплета, — сказал декан, указав на золотое плетение. Присмотревшись, я увидел там крошечную, почти незаметную взгляду иглу, и все детали встали на свои места. И все же данных для создания иллюзии оказалось недостаточно.

Как появляются надписи и символы? Слева направо, как идет письмо? Или все одновременно? Или они вообще выжигаются на бумаге пламенем? А может, проступают словно капли крови через салфетку? Я слишком мало знал об этом мире, и занятое мною тело не спешило подсказывать неочевидные вещи. Возможно, его обладатель когда-то и видел эту книгу, но даже смутных воспоминаний о ее содержимом у меня не осталось.

— Как скажете, господин Золотов, — улыбнувшись, сказал я и прижал большой палец к углу тома, одновременно накладывая иллюзию чистой бумаги на то место, где должна была появиться надпись. При этом сам я видел, что на самом деле происходит, и мне это совершенно не понравилось.

Первым в строке появился череп и кости, корона, башня, меч и клык. Так себе наборчик. Я быстро оглядел другие надписи и позволил иллюзии оставить на странице только башню и меч. Ни черепа, ни короны у других на странице не было. А там, где присутствовал клык — никогда не было башни.

Дальше пошло проступать имя. Саим-Феодор абн Иоан Захрин-Юбнин Рома — надпись все тянулась и тянулась, грозя перейти на другую страницу. Впрочем, у моих соседей по фолианту встречались и более длинные и заковыристые имена, включающие многочисленные титулы и звания. У меня же — пусто, что было несколько обидно на фоне такого громкого и длинного имени.

Где мы там сейчас? В Кёнингсштадт? Теоретически это земли Российской империи, Германии или Речи Посполитой. Хорошо бы определиться, да только времени нет. Кто у нас дальше всего? В идеале за морем. Так что пусть будет Лансер де Фри барон Филадельфийский и Нью-Токийский, и хай потом ищут, где это. Книга же врать не будет?

Из символов аспектов выбрал воду. Воздух, по словам той же Елизаветы, слишком нестабильная структура, из которой что-то вещественное создать сложно. А без открытого применения магии мне здесь, похоже, рады не будут, все же академия магическая, судя по библиотеке и услышанным в коридоре словам учеников.

— Как интересно, — произнес, улыбаясь уголками рта, Золотов, когда я отошел от фолианта, максимально скрепив структуру иллюзии. Вплести ее в бумагу не вышло, наверное, защитные чары. Но я сумел добавить небольшую закладку, оставалось только дождаться, когда книгу закроют.

— Могу я поинтересоваться, в какой класс меня определят? — спросил я, взглянув в лицо декана и одновременно активировав заранее подготовленную структуру. Но Золотов будто почувствовал дуновение ветра и прижал страницу ладонью.

— Вода — один из универсальных аспектов, но прежде я хотел бы увидеть ваш дар бога. В качестве жеста доверия я также продемонстрирую свой, — с этими словами декан вынул из кармана брюк золотой футляр на цепочке и раскрыл его. Внутри оказался серебристый амулет, острыми гранями входящий в почти полностью заполнявший его самородок. Вот только металл… словно жил, пульсируя.

Нащупав лежащие во внутреннем кармане медальоны, я прошелся по ним подушечками пальцев. Я уже видел медальоны воды, один подобрал с истлевшего трупа — второй видел на поясе Моники. А значит, мне нужен кулон с плавными линиями. У любительницы созвездий внутри едва плескалась пара капель, так что и мне перебарщивать не стоит.

— Конечно, господин Золотов, — спокойно улыбнулся я, достав нужный медальон и запустив внутрь структуру водного элемента. Я не стал вытягивать его далеко, хотя и мог расцепить цепочку в любой момент. Вот только у меня в кармане лежало еще несколько таких не похожих и одновременно идеально совпадающих кулонов.

— Неплохо, неплохо, — проговорил декан, наконец закрывая напившийся моей крови том. — Не что-то выдающееся, но и не полный провал. Однако определить вас, студент Лансер, посреди учебного года в уже сформированные успешные классы я не могу. К тому же ваше происхождение и титул мало что значат в нашей империи.

— Вот как? — поднял я бровь, не выбиваясь из образа. Я могу быть сколь угодно молодым и наивным, но гордость за род — в крови у любого аристократа. А раз уж я назвался бароном, да еще и двух степеней сразу — придется соответствовать. — Вы хотите оскорбить меня принижением заслуженного предками статуса?

— Вовсе нет, студент Лансер. Однако вы и сами со мной не до конца честны. И все же, если по результатам года вы пройдете испытание дара лучше, чем в среднем по вашему классу — сможете претендовать на более высокое место, — не скрывая превосходства, сказал Золотов. — К слову, все в этой комнате выше вас по происхождению. Как и большинство в академии. Но согласно правилам в ее стенах все равны, а потому я не буду просить вас называть меня ваше высокоблагородие. Хотя манеры стоит подтянуть.

— Мне все ясно, господин декан. Буду стараться, — вернул я улыбку. Так-так, высокоблагородие? Ну, не величество, уже хорошо. Хотя, судя по севшему вне замка гигантскому кораблю, с его высочеством мне придется пересечься и, возможно, не единожды. Интересная ситуация, надо быстрее во всем разобраться.

— Нинель! — позвал декан, и горничная тут же появилась на пороге. — Проводи студента Лансера в сборный младший класс.

— С радостью, господин Золотов, — поклонилась в реверансе девушка и, улыбнувшись, позвала меня жестом. Вскоре я уже шел в сопровождении горничной по узким коридорам замка, то и дело натыкаясь на подозрительные и заинтересованные взгляды. Правда, чем дальше мы шли, тем меньше их становилось.

Проходя мимо очередного окна, ведущего во двор, я обратил внимание на стоящих друг напротив друга молодых людей. Один из них кричал что-то, а второй лишь презрительно усмехался. У окон и во дворе уже собралась небольшая толпа, наблюдающая за происходящим со стороны.

— Что там происходит? — спросил я у девушки, задумчиво идущей чуть впереди. Можно было вмешаться, но, не зная правил этого мира, я мог как заработать себе репутацию, так и безвозвратно ее потерять. Мало ли какие тут правила относительно дуэлей. В этот момент крикун не выдержал и словно из воздуха выхватил меч.

— Что? О боги. Прошу прощения! — вскрикнув, Нинель распахнула окно и выпрыгнула со второго этажа. При этом ее юбка поднялась вверх, открывая вид на точеные ножки и упругую накачанную попку, но меня заинтересовало не это. Прямо на лету девушка взмахнула рукой, проведя по амулету, и в ладонях горничной сформировался двуручный меч, который я вряд ли сумел удержать.

Отставать от девушки, когда она бросается в бой? Ха! Я оказался на земле чуть ли не быстрее. Легким движением материализовал кинжал и сделав подшаг поймал непутевого противника на замахе. Тот даже не успел опустить оружие, когда я дернул эфес, выкручивая кисть парня. С криком он выпустил меч из рук, и оружие растворилось в воздухе исчезнув без следа.

— Что здесь происходит? — раздался недовольный голос, и мгновением позже во внутренний двор вышел чуть сгорбленный мужчина лет пятидесяти. Белая форма его больше всего напоминала плащ с вышитыми снежинками, но и без столь явного указания было понятно, какая у него стихия.

— Господин Морозов, думаю, тут произошло недоразумение, — поклонилась горничная, и я, усмехнувшись, отступил на шаг, наблюдая за тем, как гигантский меч растворяется, оставляя после себя только золотистые искорки. — И мне кажется, все уже улажено. Верно, господа студенты?

— Да, — недовольно сказал крикун, отвернувшись. Второй презрительно фыркнул, но тоже кивнул.

— Нинель, сохранять порядок не значит вмешиваться в дуэли, — покачал головой преподаватель. — Но раз здесь все решено — оба ко мне в кабинет. Немедленно.

— Да, господин Морозов, — неохотно сказали студенты и двинулись за отвернувшимся преподавателем. Нинель поклонилась уходящему Морозову, а затем с достоинством подняла голову, и я увидел на ее лице удовлетворенную улыбку. Вот, значит, как. Горничная, которая сохраняет порядок. Интересно. А обратно на второй этаж она запрыгнуть сможет? Учитывая, с какой легкостью обрушилась сверху… оп-па.

Я заметил, как девушка чуть покачнулась — похоже, маневр заставил ее потратить слишком много сил. А учитывая, что остальные студенты спешно расходились — я вовремя оказался рядом. Хмыкнув, я успел поймать ее до того, как девушка рухнула на пол без сознания.

— Держу, — сказал я, чуть приобняв девушку. Она не ответила — судя по закрытым глазам, сейчас она вообще мало что могла сделать, так что я подвел ее к ближайшей скамейке и усадил рядом.

У нее амулет с каким-то камнем, и она при этом вызывает оружие. Те парни тоже создали свои мечи будто из ниоткуда — тоже связь с медальонами? Интересно. Очень интересно, но ничего не понятно. А времени разбираться нет. Я продолжил впитывать информацию словно губка, но пока картина мира у меня не сформировалась.

— П-простите, — чуть заикаясь, произнесла Нинель, и я понял, что до сих пор придерживаю девушку, чтобы она не упала. Лицо горничной залилось красным стеснительным румянцем, а я тут же отпустил ее.

— Очнулась? Все хорошо? — спросил я, и девушка тут же кивнула. Слишком быстро — явно нервничает. — Готова идти дальше?

— Прошу прощения, это я должна была помогать вам, а не наоборот, — смущаясь, произнесла Нинель, когда мы прошли через двор и, миновав несколько коридоров, спустились в полуподвальное помещение.

— Все в порядке, я рад, что сумел очутиться под открытым небом до того, как спустился в казематы, — сказал я, не слишком радуясь новому окружению.

— Это не казематы! — вновь вспыхнула девушка. — Они ниже. А это… — договорить она не успела, дверь, перед которой мы стояли, распахнулась, и наружу выскочил улыбающийся от уха до уха парень.

— Добро пожаловать в класс неумелых бастардов! — выкрикнул кучерявый, притворно поклонившись. — Ты привела нам нового одноклассника, Нинель?

Глава 6

— И за что вы получили такое прозвище? — спросил я у веселого паренька с нескладной подростковой фигурой и торчащей из брюк рубашкой.

— О у нас их еще много! Паршивые овцы, лишние дети, бездарности… — не снижая энтузиазма, начал перечислять он. Я же, не поворачивая головы, мельком осмотрел класс. Три ряда по десять парт, и всего четыре студента. Совершенно разных по своему внешнему виду, благосостоянию и возрасту. И даже одинаковая форма не могла скрыть этих различий.

Кроме кучерявого, в классе был только один черноволосый юноша — парень лет семнадцати, игравший в карты с рыжей девушкой. Миловидная студентка могла похвастаться не только открыто висящим на шее медальоном, но и ярко-красными волосами — ровно в цвет пылающего в украшении огня.

Совершенно не стесняясь, парочка расположилась, состыковав две передних парты. Вряд ли до такого могло дойти при нормальном учителе или сколько-нибудь приличной репутации класса. И позднее с этим придется что-то делать, если я не хочу топтаться на месте, но прежде — войти в курс.

— У тебя странный акцент и растерянный вид. Ты чем-то озадачен, друг? — лучезарно улыбаясь, спросил кучерявый. — Могу я тебя так называть?

— Конечно, друг! — широко улыбнувшись, ответил я и приобнял его за плечи. А затем, наклонившись к самому уху, зашептал: — Как ты верно заметил — я не местный, моя семья путешественников отправила меня в это славное заведение, даже не удосужившись объяснить, во что я вляпался.

— Путешественников? А откуда? — опешив от такого добродушия, поинтересовался кучерявый. — Они воздухоплаватели?

— Точно, воздухоплаватели, торговцы, послы доброй воли и врачи без границ, — как можно путанее объяснил я. — Мелкое баронство в разных частях света.

— Не переживай, я и сам барон пары земель. Ну как, стану, если перед этим погибнут трое моих старших сестер и один брат, — рассмеялся, совсем уже отстраняясь, кучерявый. Я его в объятьях, естественно, удерживать не стал — сработало. Иногда человеку решительно невозможно объяснить про личные границы, а когда нарушают его собственные, все быстро встает на свои места.

— Это же отлично, просто убей их, и все будет в порядке, — фыркнула красноголовая девушка.

— Ага. Поэтому в вашем роду и не осталось ни одного законного наследника, — усмехнулся кучерявый и тут же подался назад от мгновенно вскочившей фурии. — Это не оскорбление, просто констатация факта!

— Ты сейчас сказал, что у меня нет законных прав на престол Пожарских? — почти в ярости проговорила девушка, и я заметил, как разгорается огонь в ее медальоне.

— Нет-нет, я совсем не это имел в виду. Строго наоборот, у вас как раз есть все шансы и право на трон, — выставив вперед руки и чуть кланяясь, проговорил парень. Выглядел он при этом предельно жалко, так что девушка, снова фыркнув, уселась за карты.

— Горячая штучка, — улыбнулся я, оценив фигуру фурии.

— Ага, и очень взрывоопасная при этом, — чуть снизив голос, произнес кучерявый. — Слушай, а ты в самом деле ничего не знаешь про академию?

— Я собирался поступать в маленькую закрытую школу на другом материке. Так что нет. Считай, что я чистый лист, — улыбнувшись, сказал я.

— Ага, маленькую, далекую… а какая у тебя стихия? — как бы невзначай спросил кучерявый. — У меня — молния. Я из младшей ветви Громовых — Олег.

— Рад познакомиться, а я Лансер. Можешь звать меня просто Ланс. По-дружески. У меня вода, хотя я ее только начинаю осваивать, — улыбнулся я и создал на ладони заранее подготовленную структуру прозрачной капли. С воплощения ее в медальоне у меня было достаточно времени потренироваться, так что вышло легко и естественно.

— Ого, ты умеешь создавать первостихии? — с легким восхищением в голосе произнес Олег. — У меня пока получается только легкое напыление на личном оружии, но для простолюдинов это уже неосуществимая мечта, так что я не отчаиваюсь.

— Это хорошо. Отчаиваться — последнее дело. Познакомишь меня с одногруппниками? — попросил я. Собирался спросить Нинель, но она уже исчезла.

— Нашу великолепную горничную ты уже знаешь, со мной познакомился, так что осталось всего пять человек, — легко переключившись на новую тему, сказал Олег. — За картами — Катерина и Николас, огонь и вода. Спит за партой — Брианна, а в дальнем углу мучает свои пальцы Виола.

— И какие у них стихии? — на всякий случай уточнил я.

— Никакие, пока еще, — горько хмыкнул кучерявый обладатель молнии. — Сфинксы не сожрали их, пропустив в академию, но боги пока ничем не одарили. К тому же в их семьях они далеко не первые девушки и далеко не первые наследницы. Если до окончания курса не найдут защитника или покровителя — вылетят. Но многих и это устраивает.

— Да? И почему? — не стал унимать я своего любопытства.

— Ну как же — сфинксы признали, а значит, и род должен будет признать. Или у вас не так? Разве за океаном по-другому доказывают принадлежность к семье аристократии? — удивленно посмотрел на меня Олег.

— А разве этого достаточно? — спросил я, приподняв бровь.

— Ага, в большинстве случаев, — пробормотал кучерявый, а затем мотнул головой в сторону Катерины Пожарских. — У нее в семье не принято отдавать трон тому, у кого нет дара богов. Потомственные военные в черт знает каком поколении. Вот и убивают родственники друг друга во имя империи Севера.

— Сурово, — улыбнувшись, я отчаянно пытался вспомнить факты из своей прошлой жизни. Но память постоянно сбоила, выдавая какие-то обрывки воспоминаний. Кое-что все же удавалось выудить, но как только я заходил дальше — все мгновенно обрывалось. Однако, основываясь на прочитанном куске книги и фрагментах памяти, я был уверен — в этом мире должно существовать огнестрельное оружие. А какие к черту мечи против строя стрелков?

— Послушай, но зачем военным маги, да еще и потомственные, если две сотни ружейных стрелков убьют одного мага, не оставив ему ни шанса? — шепотом спросил я.

— Ты шутишь? — удивленно спросил Олег, подняв обе брови. — Ты же сам из воздухоплавателей! К тому же маг воды. Без разделения морской воды на компоненты силой магии ни один корабль не поднялся бы в воздух. Всепожирающий огонь в состоянии уничтожить целые армии, а гроза — экипажи стальных монстров. Я уже не говорю о пользе исцеления природы и… А, я понял! Это ты так надо мной смеешься, да?

— Извини, не мог удержаться, — рассмеявшись, ответил я, а сам сделал несколько зарубок. Гигантские воздушные суда на ракетной тяге на самом деле летают на воде, которая разделена на кислород и водород… мощно. Так же, как артиллерийская дуэль магов огня. А молнии, значит, отвечают за ПВО.

— Ага, а я повелся, — рассмеялся вместе со мной Олег. — Но… ты же сам понимаешь, у всех дар свой. Вряд ли родители бы тебя сюда отдали, если бы ты мог топливо создавать.

— Точно, но, как говорила одна моя новая знакомая, вся магия — это создание нового.

— Ты с моей теткой пересекся? — подозрительно взглянул на меня кучерявый.

— Да, случилось столкнуться в библиотеке. Кстати, отличная женщина, — улыбнувшись, сказал я.

— Ты это, поаккуратнее. Про нее разное говорят. Например, что она высасывает души и силы мужчин, — передёрнув плечами, шепотом произнес Олег.

— Убедил, теперь я к ней ни ногой, — решительно кинул я, хотя это было чистейшей ложью. Бросать общение с Елизаветой я, естественно, не собирался, больше того — мне отчаянно нужен ее допуск в библиотеку. Хотя и обычной мне пока хватит, я слишком многого не знаю и не помню. Хотя кое-что в памяти отлично сохранилось.

— Прости, я на минутку, — сказал я и подошел к игрокам в карты.

— Чего надо? — не поднимая головы, спросила Катерина. — Не видишь, мы заняты.

— Я из далеких мест и в первый раз вижу эту игру. Хочу попробовать ее вместе с вами. Может, научите меня? — спросил я и, не спрашивая, уселся за стол.

— Учить? — хмыкнул Николас, судя по выговору, он тоже был не из местных. По крайней мере, у предыдущих собеседников я такого акцента не заметил. — Нет, мы играем на деньги, так что новичкам тут не место.

— На вот такие монеты? — спросил я, взяв одну из кучки между игроками.

— А ну положил! — тут же крикнула, мгновенно закипая, Катя. Я раскрыл ладонь, отпуская монетку, а затем полез в карман и достал пять точно таких же.

— Много у меня нет. Одну партию? — улыбнулся я, положив монетки в кучу, так что они мгновенно затерялись среди других, а спустя несколько секунд, пока игроки смотрели на меня, растворились.

— Негусто у тебя с деньгами. Но на один раунд хватит, — улыбнулся Николас. — К тому же лишних монет не бывает, верно?

— Естественно, — фыркнула Екатерина, так же быстро затухая, как и взорвалась минутой ранее. — Раздавай по новой, банк с пятнадцати.

Глава 7

— Твоя задача вытянуть как можно больше одинаковых по старшинству карт. Или собрать всю руку одной масти, или просто собрать самые старшие карты, — начал мне объяснять хорошо знакомые правила Николас, я же отчаянно строил из себя наивного идиота и кивал через каждое слово.

— А сколько карт можно брать? — уточнил я.

— До пяти. Если хочешь, можешь один раз за кон сбросить любое количество карт и взять новые. Но тебе придется подтверждать предыдущую ставку, а мы обещали всего один раунд, — усмехнулся Николас.

— То есть мы взяли карты, и тут же должны показать, у кого есть пара? Так? — не дожидаясь ответа, я выложил карты лицом вверх, из-за чего Катерина громко фыркнула, а Николас лишь покачал головой. — У меня старшая — это туз.

— Так нельзя делать. Но ты в любом случае проиграл. Добавляю пятнадцать, меняю одну, — сказал он, сбросив карту и положив в новую кучку монеты.

— Подтверждаю и вскрываюсь. Он слишком жалок, — сказала Катерина, открыв свои карты. — Две пары.

— Ага, уж слишком, — кивнул Олег, оказавшийся рядом, но моего взгляда было достаточно, чтобы он заткнулся.

— Тройка и двойка, мое, — довольно сказал Николас, загребая монеты. — Продолжим?

— Да, я еще ничего не понял, но разберусь в процессе, — улыбнувшись, сказал я. — Только вот денег нет. Олег, ты не одолжишь мне сорок пять монет? А лучше пятьдесят. Я хочу разобраться, к тому же ты кое-что в игре понимаешь, сможешь мне помочь и подсказать. Если вы не против.

— Пф, с этим неудачником вам ничего не светит, — отмахнулась Катерина.

— Не против, если монеты найдете, — улыбнувшись, сказал Николас.

— Поможешь мне, друг? Всего полсотни монет! — попросил я ошарашенного Олега.

— Слушай, мы же только познакомились, — помотал тот головой.

— Верну в течение недели, обещаю! — сжав кулак, я ударил себя в грудь.

— Ладно, но будешь слушать, что я говорю, — не слишком уверенно произнес кучерявый, садясь рядом.

— Конечно, — довольно кивнул я. — Мы в игре.

— Начнем, — сказал Николас, раздавая карты.

Пришло неплохо, сразу две двойки, и с этими картами вполне можно было победить честно. Но я играть честно не собирался, как и оправдывать надежды Олега. По крайней мере, сейчас. Мельком взглянув, я сместил карты так, чтобы напарник не заметил комбинацию, и тут же недовольно цокнув языком, скинул парные карты.

— Не везет, — вздохнул я, показав остаток Олегу, тот недовольно поморщился. — Поддерживаем ставку и меняем две.

— С такими картами лучше говорить пасс и выходить, — прокомментировал напарник.

— Да, а разве так можно? — удивился я. — Тогда сохранишь деньги?

— Ага, ты быстро соображаешь, — вздохнул Олег. — Жаль, недостаточно, двадцать монет продули.

— Слушай, но, может, придут и хорошие карты, позднее, если менять каждый ход и сохранять старшие. Разве нет? — спросил я.

— Можно, но тебе должно очень сильно везти, — покачал головой Олег. — А я, как ты сам слышал, невезучий. Половину студенческой стипендии спустил и не заметил.

— Ничего, сейчас ты и вторую спустишь благодаря новому товарищу, — обидно рассмеялась Катерина и в этот раз была абсолютно права. Как и в следующий.

— Все! Прости, но все, больше денег я тебе дать в долг не могу, мне самому жить не на что будет! — возмущенно вскочил Олег, когда я попросил в долг в третий раз.

— Хмм. В принципе, я могу дать в долг, если еще хочешь сыграть. Благо у меня в деньгах недостатка нет. Только вот как отдавать будешь? — спросил, чуть прищурившись, Николас. — У твоих родителей есть деньги.

— Найдутся. Карточный долг — это святое, — на автомате сказал я, чуть не выдав себя. Но противник, загоревшийся легкой наживой, пропустил эту фразу мимо ушей.

— Давай так, десять раундов, ставка на круг — пятьдесят, — сказал, чуть подумав, Николас. — Проиграешь, будешь должен пятьсот монет мне и еще восемьдесят — Олежке. Выйдешь, признав поражение раньше, будешь должен свою часть в банке.

— Хорошо, не вопрос, — улыбнулся я, беря выданные карты. В этот раз не пришло ничего, так что я тут же поменял две из них. С каждым раундом я становился все мрачнее, а Олег, наблюдавший за ситуацией со стороны и видевший мои карты, в какой-то момент не выдержал и со стоном ушел за другую парту.

— Десятый раунд. Вскрываемся, — довольно сказал Николас. — Две пары. Дамы и девятки.

— Две пары… младше, — бросила на стол свою руку Пожарская.

— Черт. Кажется, я буду сильно должен. У меня ни одной пары, — со вздохом я выложил свои карты. Все одной масти. От шестерки до десятки. Парочка картежников переглянулась, но ничего не сказала. Николас, не слишком уверенно ухмыляясь, уже потянулся к горке монет разного достоинства. — Очень жаль. Давайте я запишу точные суммы, чтобы ничего не забыть.

— Постой! — вскинулся сидевший Олег, он мгновенно засиял и оказался рядом с партой. — Ты же победил! У тебя стрит — полная улица!

— Что еще за улица? — удивленно спросил я.

— Вот именно, что еще за улица? — хмыкнул Николас, демонстративно встряхивая мои карты. С них слетело несколько капель воды, но ничего не изменилось, кроме жутко удивленного лица картежника.

— Так ты жульничал, собака? — вскипела Катерина, но набросилась не на меня, а на прикрывшего голову Николаса. — Опять? Я тебя испепелю!

— Эй, подруга, погоди секунду! — вскочил парень, защищающийся от ударов локтями. — Ты же меня знаешь, я бы никогда.

— Значит, я выиграл? — изображая крайнее удивление, сказал я и немедля подвинул банк к себе. — Новичкам везет!

— Ага, ты прямо Мистер Удача! — рассмеялся довольный Олег, когда я отсчитал ему положенные восемьдесят монет. — С такой рукой не грех и на более серьезные ставки сходить. К старшекурсникам в офицерский клуб.

— Погоди, дай отыграться! — опомнившись, проговорил Николас. — Я же готов был тебе денег в долг дать, пойди мне навстречу.

— Ну не знаю. Слушай, я еще только начинаю играть, не хотелось бы тут же все продуть и влезть в долги, — проговорил я, демонстративно считая монеты.

— Да ладно тебе, одна партия! — улыбнувшись, сказал начинающий шулер, садясь на место. — Давай как в прошлый раз — десять раундов.

— Но у меня с собой больше нет денег. Да и… разве у тебя есть? — спросил я, всячески показывая свою незаинтересованность. Лучший способ уговорить неуверенного — самому отказаться от затеи, показав, что она на самом деле ему выгодней. Пусть сам тебя уговаривает.

— Слушай, ничего страшного. Напишем долговую расписку, — отмахнулся Николас. — Ну что, по рукам?

— Хм… давай. Но тогда, наверное, как и в прошлый раз — без возможности выхода до десятого раунда? Я просто других правил пока не знаю, не очень разобрался, — в показной задумчивости сказал я. — Хотя нет. Наверное, мне не стоит.

— Да слушай, чего ты боишься, все нормально будет, — отмахнулся Николас. — Екатерина, вы с нами? А ты, Олег?

— Сыграю, — кивнула девушка.

— А я, пожалуй, воздержусь, — сказал кучерявый, заметив, как я едва заметно покачал головой. — Буду следить за схваткой.

— Тогда начнем, — вновь обретя уверенность, сказал Николас и положил перед собой мелкую золотую монетку, на которой было указано 500.

— Поддерживаю, — подумав для вида, сказал я. У меня, как и в прошлый раз, была мусорная рука, но с иллюзией это не составляло проблемы. И все же я решил играть честно, для начала. Двое напротив меня явно играли в паре, а здесь тренировались для получения преимущества в более серьезных играх.

— Поддерживаю и поднимаю на сто, — произнесла Катерина, выкладывая несколько монет. Значит, на ней роль ведущей. Обменяться картами они не могут, значит, ее задача — развести на большую сумму, и тогда «выигравший» будет ни при чем. Вот только ребятки еще в самом начале своей карьеры. Которая, вполне возможно, закончится в тюрьме или на виселице, если я не вмешаюсь. А почему бы и нет?

— На все, — сказал я, сдвигая к центру только разложенные в столбики монеты. Сбросив три карты, я получил две десятки, более чем достаточно для серьезной игры. Теперь стоило только понять, на что ставить, на то, что они поведутся на блеф и сдадутся, или на то, что используют магию.

— Принимаю и поднимаю на сто, — азартно сказал Николас, оформив расписку и явно нарушая правила. Ладно, сам напросился.

Нет, сумма для них явно слишком серьезная, а значит, они не станут рисковать. Выходит, Николас соберет что-то ультимативное, дополнит магией, Катерина проверит и подтвердит, что все чисто. Если все так — то никакой жалости, я раздену их обоих догола. Если же они попробуют сыграть честно — прощу все долги.

— Придется мне влезть в кубышку, — улыбнувшись, решил я и, выведя на бумаге цифру 500 и подписавшись, положил к кучке монет. — Поднимаю.

— Эй, это слишком много. Еще только третий раунд, — попыталась возразить Екатерина, но ставка уже выросла до семисот. — Ладно, принимаю.

— Меняю три карты, — сказал я, оставляя себе только десятки. В этот раз повезло еще больше — вместе с картами пришла еще одна десятка, Сет! Для каре не хватало последней, и получить я ее мог как с помощью иллюзии, так и честно вытянув еще одну карту.

Уверенный в своих силах Николас поднял еще на сто, а к десятому раунду в банке только долговых расписок лежало на двенадцать тысяч. Последние три круга Екатерина, явно нервничая, то и дело поглядывала на беззаботного меня и азартно зашедшего в игру Николаса. Меня тоже потащило так, что я чуть не упустил свой шанс. Но в последний миг одернул себя и неожиданно вытащил недостающую десятку треф.

— Фулхаус, — произнесла Екатерина, первой открывая свои карты. Три семерки и два туза — пик и бубен.

— А у тебя что? — успел первым спросить я у Николаса. Тот, явно сам собиравшийся выложить карты, чтобы подправить, задумался на мгновение — и на стол лег червовый флэш-рояль. Вся масть от десятки до туза. — Оу, кажется, у меня проблемы. Вернее, у вас.

— Да, и какие же проблемы? — напрягся Николас, а затем шумно вздохнул, не сумев сдержать эмоций, когда я выложил на стол поочередно четыре десятки, включая ту, что лежала перед ним. — Ты шулер! Твои карты поддельные!

— Мои? Катерина, ты не могла бы… хотя нет, я, пожалуй, сам, — с этими словами я потянулся к картам Николаса, но тот отбил мою руку в сторону.

— Ты обвиняешь в шулерстве меня?! Это оскорбление! Я вызываю тебя на дуэль! — крикнул Николас, вскочив со своего места.

Глава 8

— Олег, а какие тут правила дуэлей? — довольно громко спросил я. — Просто у нас на привалах караванов дрались перед всем табором. До смерти.

— До смерти? — опешил Николас, который явно не собирался к проигранной партии добавлять еще и собственную жизнь.

— Ну да, — буднично пожал я плечами. — А как у вас?

— До первой крови, — произнесла Екатерина, я дождался, когда она начнет вставать, опершись о стол обеими ладонями, и в этот момент выдернул кинжал Локки. Среагировать они не успели. Когда девушка только потянулась к медальону — а Николас воссоздал длинный меч, мое оружие уже замерло у его шеи.

— Пары капель достаточно? — спросил я, чуть надавливая, после чего тонкая алая струйка потекла по клинку.

— Это нападение на дворянина… — опешив сказал Олег.

— Разве? Кажется, он вызвал меня на дуэль, я вызов принял и вроде как даже ее уже закончил. Разве нет? — я надавил чуть сильнее, и Николас отстранился, попытавшись уйти от лезвия. Очевидно, что я такого допускать не собирался, так что схватил его за правое запястье и заставил сесть обратно за стол.

— Я не очень хорош в картах. Но вот с кинжалом мне нет равных, — улыбаясь, соврал я. — Так что, шулер, продолжим дуэль, или вопрос закрыт?

— Это не по правилам турнирного кодекса, — пожирая меня глазами, в которых плясало пламя, сказала Екатерина.

— Возможно, я еще с ним не знаком — дикий человек, что поделать. Но разве, выйдя на дуэль перед всеми, во дворе, вы не признаете себя шулерами, работающими в паре? — улыбнувшись, спросил я. — Кажется, для вас очень важно оставаться нераскрытыми. Тем более что и денег на игру у вас не осталось, придется одалживать. У меня.

— Ты и меня обвиняешь в шулерстве? — мгновенно вскипая, спросила рыжая.

— Ты видела, что он делает, знала, что он мухлюет, и потворствовала. Хотя мы договаривались — что ты будешь проверять. Да и играть честно ты не могла, для тебя победа слишком важна. Верно? — спросил я, не убирая кинжала от горла Николаса. — Не хочешь рассказать, в чем именно дело?

— Я Пожарская, этим все сказано, — вскинув голову, произнесла девушка.

— Прости, я новенький, Лансер барон Нью-Токийский, и мне твоя громкая фамилия ни о чем не говорит, — пожал я плечами. Теперь стало очевидно, что, хотя Николас и был единственным в паре шулером, вела его действительно Екатерина. Вероятно, по праву сильного, других причин я не видел.

— Отпусти этого идиота. Мы выплатим долги через две недели, — сказала, чуть помедлив, девушка. — Сразу после вечера в офицерском клубе.

— И сколько вам нужно на первую ставку? — поинтересовался я, убирая растворившийся легким туманом кинжал. Николас тут же схватился за горло и несколько раз тяжело вздохнул.

— Пять тысяч, — немедля ответила Екатерина, а стоявший рядом Олег тихонько присвистнул. Мне же оставалось только хмыкнуть — сейчас в банке живыми деньгами лежало только три тысячи, у меня, естественно, не было ни гроша. Но это ровным счетом ничего не значило.

— Я готов простить вам долг на две с половиной тысячи и заплатить еще столько же наличными. За одну небольшую, но очень важную услугу, — улыбнувшись, сказал я и, набрав расписок на обозначенную сумму, пододвинул в центр стола.

— И какую же? — спросила Катерина, напрягшись.

— Вы расскажете всем и каждому, по большому секрету, что нашли совершеннейшего лопуха, который вдрызг проигрался вам в карты, — улыбаясь, сказал я. — Главное, у него полно денег, и он хочет сыграть еще.

— Ты ведь шутишь? — удивленно посмотрел на меня Николас.

— Да? Разве могут две с половиной тысячи монет шутить или ошибаться? — в тон ему спросил я.

— Нет, пожалуй, не могут, — отвернулся Николас, прикрыв царапину на шее ладонью.

— Вот и славно. Олег, друг мой, не составишь компанию? А то я еще плохо ориентируюсь в здании академии, — спросил я, забирая со стола все расписки, золотую монету и кучу мелочи.

— С радостью, — ответил кучерявый. — Куда хочешь сходить?

— В столовую, горло промочить, — сказал я и перед выходом взглянул на класс бастардов. Кажется, хуже быть уже не могло, но это же значит, что и падать дальше некуда. А значит, мой путь ведет только вверх.

— О чем ты хотел спросить? — спросил догадливый Громов, когда мы вышли в безлюдный коридор подвала.

— Да, о ерунде всякой, — улыбнулся я, однако, прежде чем решил, с какого вопроса начать, до меня донесся сдавленный крик. Звук шел не из воздуховода, а откуда-то из того же коридора, где был наш класс. Что само по себе странно. Но главное — это был крик боли, кого-то мучили.

Развернувшись на пятках, я немедленно направился к источнику звука, а попытавшийся остановить меня Олег лишь схватил воздух. Судя по его лицу, соваться туда, куда я шел, не стоило, и вообще, это было решительно не мое дело. Но в этом мире все было моим делом — и только мне было решать, во что вляпываться.

— Ого, — едва слышным шепотом буркнул я, дойдя до места истязания.

В зарешеченном окошке камеры, от которой веяло холодом, я сумел разглядеть подвешенного к потолку парня. Руки его были разведены в стороны, а по спине из порванной кожи текли тонкие струйки крови. Чуть позади с плеткой стоял уже знакомый мне «господин» Морозов. Рядом на коленях расположился один из дуэлянтов, тоже голый по пояс. Похоже, сейчас они получали заслуженное наказание.

— Значит, от дуэлей в присутствии большого количества людей стоит отказаться, — сказал я сам себе, вернувшись к Олегу.

— Ага, но это не совсем так, Ланс. Дуэли разрешены, во время турнира академии и большого кубка, — поправил меня Громов. — Да и в обычные дни, если это официальная дуэль, одобренная ученическим советом и не запрещенная ректором. Ну и разборки между высшими аристократами, куда уж без них. Но они вообще никого не слушают.

— Похоже, тебе есть что мне рассказать. Но давай начнем с самого начала, — улыбнувшись, попросил я, когда мы вышли на первый этаж. — Зачем деньги Пожарской, и какого черта она делает среди отбросов?

— Ну спасибо, — поморщился Олег. — Но в целом ты прав, мы никому не нужны. Меня сфинксы чуть не сожрали.

— Извини, если это прозвучало слишком резко. Так что с Катей? — продолжил я как ни в чем не бывало.

— Ты только ее так не называй, — хмыкнул Громов. — Иначе на дуэль вызовет и сожжет, как сможет. Но… она тоже отброс. Очень взрывоопасный, как и все ее родственники. Вернее, приемные дети Пожарских. Только один из них достоин трона, а значит, всем остальным не жить.

— Потрясающе, а если она просто выйдет из гонки, отказавшись от призрачного стула? — поинтересовался я.

— Отказаться от трона — значит отказаться от титулов и рода. Безродных без сил и способностей пожрут сфинксы, — передернув плечами, сказал Олег, и я понял, что это не просто фигуральное выражение. — В академию может войти только аристократ, претендующий на место в высшем обществе. Как и выйти из нее.

— Какое славное место, — усмехнулся я, делая себе еще одну зарубку в памяти. — Тогда что здесь делают девочки без способностей и дара бога?

— Их провели одаренные родители, пока они считались детьми, для поиска мужа. Либо они станут чьими-то женами и выйдут отсюда уже после объявления неразрывного брака, будь хоть третьими в гаремах, либо… их пожрут сфинксы, — поморщившись, объяснил Олег. — Хотя, конечно, может произойти чудо, и одна из них обретет дар богов, став претенденткой на место главы рода, но я о таком только читал.

— Ясно. Братоубийственная война до последнего выжившего и нулевая толерантность при полном равноправии. Это мне нравится, — усмехнулся я. — А что с деньгами? Чем, кроме связей, они могут помочь Пожарской?

— Ингредиенты для совершенствования дара, раскрытия собственных талантов и улучшения тела, — как само собой разумеющееся сказал Олег. Я же про себя лишь усмехнулся, такой путь мне совершенно не светил, по крайней мере, пока. Ведь мой личный дар был связан не с чужими богами, о которых я ничего не знал, а с давно почившим скандинавским обманщиком и его кинжалом, который я подчинил.

— Сегодня не время собраний, в чем спешка, брат? — произнес мужчина, чье лицо было полностью скрыто капюшоном. Хотя уверенности в том, что перед ними мужчина, ни у кого не было. Каждый в ордене умел менять свой голос и скрывать одеждой истинные контуры тела, хотя далеко не все этим пользовались.

— Сокровище, которое требует нашего внимания, — сказал единственный в круге, не прятавший своего лица, декан академии Кёнингсштадта. — Взгляните.

Он поместил в луч света раскрытую книгу, и каждый в круге посчитал должным взглянуть на единственную строчку, которая не была прикрыта кожаной закладкой. Череп, корона, башня, клык… солнце.

— Это невероятно, — произнес старший, ничем не отличавшийся внешне от остальных. Но силу, исходившую от его голоса, почувствовали все. — Возможно, это качественная иллюзия воды или воздуха?

— Нет, старший. Это не иллюзия, — покачал головой декан. — Больше того — мне пришлось использовать заряд глаза Ра, чтобы развеять символы, что лежали поверх этих строк, и их наложил живой наследник солнца с востока.

— Ошибки быть не может? — спросил тонкий женский голос. — Династия русских царей прервалась больше трехсот лет назад! Ее последний наследник — исчез. Женщин разобрали по другим родам. Их нет — они пыль. А даже если бы он и появился — новая сильная династия правит образованной на тех землях империей.

— Не такая уж и сильная, брат, — вновь возразил декан. — Старший сын императора — наш бывший ученик, полностью подконтрольный совету. Его младший брат, принц Александр, только прибыл для обучения. И хотя именно его называют возможным преемником Петра Седьмого, мы можем разыграть новую карту.

— Хочешь использовать новичка для убийства принца? — довольно спросил старший. — В принципе, мы ничем не рискуем. Так что я даю добро. Подучи паренька, дай ему цель, оружие и проследи, чтобы он не сбился с пути. Сделай так, чтобы ему хватило сил. Но они оба должны погибнуть до выпуска.

— Как прикажет совет, — чуть согнувшись в поклоне проговорил декан.

Глава 9

Сухое и обыденное слово «столовая» совершенно не отражало сути места, в которое мы пришли. А самое близкое, что подходило по смыслу, — интим-клуб. Одежда на официантках и барменшах не прикрывала совершенно ничего. Короткие юбки едва доходили до трусиков, а совмещенные с утягивающим корсетом лифчики — ореолы соков.

Но, несмотря на это, лишь некоторые из посетителей провожали официанток взглядами. Причина такого равнодушия могла скрываться в том, что почти все парни в зале пришли со «своим», даже рядом с самым уродливым сидели по две-три девушки. Другие, одетые побогаче, удостаивались внимания целой толпы.

И только я пришел с Олегом.

Хотя, если присмотреться, были здесь группы и вовсе без парней, одна из таких как раз расплачивалась за обед. Во главе стайки девушек оказалась молодая женщина лет двадцати — но от остальных ее отличало не только удивительно целомудренное по местным меркам платье, состоящее из двух полосок белой ткани, украшенной золотым узором, но и скользнувший по нам цепкий взгляд.

Окружавшие ее девушки положили по несколько золотых на стол, а возглавлявшая их женщина просто сыпанула горсть монет. Жест столь щедрый и легко выполненный, что я едва не упустил самое важное. Хмыкнув, дождался, пока девушки отойдут в сторону и до стола доберутся официантки.

Одна из них быстро пересчитала монеты и потянулась было вслед за уходящей стайкой, но вторая успела перехватить вытянутую руку и покачать головой. Произошло явно что-то неприятное, и я догадывался что именно. Но для того, чтобы быть уверенным на сто процентов, хотел убедиться лично.

— Я на секунду, — сказал я Олегу, решительным шагом направившись к официанткам, быстро и слаженно убиравшим со стола.

— Нам нужна еще минута, господин, — проговорила ближайшая ко мне девушка, поклонившись так, что грудь едва удержалась в глубоком декольте. Блин, это тело совершенно невозможно контролировать! Судя по улыбке девушки, она мою реакцию легко заметила. Интересно, как можно привыкнуть к такому окружению?

— Ничего, яподожду, — ответил я и, внимательно осмотрев объедки на столе, снова повернулся к девушкам. — А кто та щедрая госпожа, что здесь сидела?

— Вы о маркизе Нинэ’ ля Маунтайн? — удивленно проговорила официантка. — Она здесь давно, последние два года до выпуска остались. Очень щедрая и славная госпожа. Всегда оставляет большие чаевые.

— Только вот подруг выбирать совершенно не умеет, — буркнула себе под нос вторая официантка, — постоянно в ее компании какая-то мымра найдется.

— Вел, помолчи! — оборвала ее первая. — Прошу прощения, господин. Она не со зла.

— Все понимаю. Не спешите, — улыбнувшись, я вернулся к Олегу, уже занявшему столик и сидящему с открытым меню. — Что можешь сказать о маркизе ля Маунтайн?

— Нинэ? Славная, популярная, богатая. Пока не помолвлена, но учитывая, что вокруг нее регулярно видят княжеских детей — думаю, это только вопрос времени, — почти равнодушно прокомментировал Олег.

— Богатая, говоришь? — усмехнулся я, четко представив тот краткий миг, когда все девушки уже встали из-за стола. Нинэ, щедро сыпанув мелкие монеты, едва заметным движением кончиками пальцев подхватила оставленный одной из подруг золотой. При этом, хоть в ее тарелке и осталась еда, демонстрируя аристократическую сытость обедавшей, на самом деле там были просто грамотно раскиданы крохотные объедки.

Да, двух этих фактов не могло хватить, чтобы полностью составить портрет новой знакомой, но я уже представлял, с кем имею дело, — чувствовал родство душ. Но чтобы окончательно убедиться в том, что встретил такую же лису в курятнике, как и я сам, потребовал у Олега подробностей.

— Ну, она из старого французского рода, бежавшего в Германию, а затем в Польшу, — нахмурившись сказал Олег. — Вроде они сумели получить существенный земельный надел и даже сохранить титулы. Правда, король польский — Генрих 17 Речистый, двоюродный внучатый племянник Людовика 16 Последнего — вроде как не подтвердил их положения. Но, судя по ее поведению и самостоятельности, все это лишь слухи.

— Слухи, — еще раз улыбнулся я. Хороша, умудряется поддерживать статус маркизы при том, что за душой не гроша, а дома не ждет ничего хорошего. Возможно, набивая себе таким образом цену, она пытается выйти на более выгодный брак или вовсе задумала что-то крупное. Надо внимательно к ней присмотреться.

— И не холодно им? — спросил я, кивнув на ожидавших сигнала официанток, стоящих чуть в стороне. — Или это официальная форма?

— Все ради искусства, — возвышенно сказал Олег и засмеялся. — Ты же знаешь правила — выйти живым из академии может только сильный одаренный или аристократ. Обычно и то и другое. Пока ты еще ребенок — есть шанс сбежать, но после шестнадцати… в общем, если не получилось обрести достаточно сил, или если род от тебя отказался, коли хочешь жить — останешься в академии. Вот так — например.

Пытаются соблазнить учеников. Но сам знаешь — забеременеть от аристократа так же проблематично, как родить одаренного от обычного человека. Дар богов — штука редкая. С каждым поколением он все слабей, и только препаратами и возвышением можно добиться хоть какого-то прогресса, а они дороги.

— А что с парнями? — удивился я. — Ни одного работника мужского пола не видел, разве что преподавателей.

— Ну так мы и рождаемся один к пяти. Да и войны, дуэли… право и бремя сильного, — рассмеялся Олег, не понимая, шучу я над ним или нет. Мы заказали несколько блюд средней ценовой категории. Если отбросить громкие названия — пюрешка с котлеткой, компот и булочка.

Я аккуратно начал расспрашивать об этом мире, но стоило Олегу разговориться, и его стало уже не заткнуть. Мне это шло только на руку — ведь вещи, которые для него казались совершенно обыденными и неважными, мне могли крайне пригодиться. Начиная от обычного гражданского устройства и заканчивая самыми странными слухами и новостями.

Девятнадцатый век был не слишком благоприятным для этого мира. Наполеоновских войн не случилось, как и его правления. Великая французская революция искупалась в крови под давлением мощных соседей. Но и тем было не до радости и удобства — боги вернулись не только для цивилизованного европейского общества.

Индия, Африка и колонизированная Америка за несколько лет стали враждебны белым европейцам. Племена индейцев и папуасов неустанно молились и приносили кровавые жертвы, и обремененные христианством колонизаторы не сразу поняли, в чем дело. А когда осознали — было слегка поздно.

Одно дело воевать мушкетами и пушками против невежественных дикарей, набегающих на пулеметы, другое — когда в ответ тебя поливают кислотным дождем, обрушивают огненные смерчи на твои форты и смывают корабли в ужасных бурях, берущихся из ниоткуда.

Все величие Британской и Португальской империи испарилось за несколько десятилетий. До того же Китая флоты с опиумом просто перестали доплывать, и история поднебесной с соседями пошла совершенно по иному сценарию. Оказавшиеся предоставленными самим себе, европейские страны начали грызню, в которой появилась новая аристократия — одаренные богами.

Многие крупные страны тут же распались на десятки более мелких. Другие держались исключительно на терроре правящих родов, активно ассимилирующих одаренных. В той же Российской империи северные восстания случались чуть ли не каждый год и подавляли их зачастую с такой жестокостью, что просто некому было выступить против, хотя регулярно появлялись особенно одаренные шаманы воздуха или молний.

Кёнингсштадт находился в последнем осколке Пруссии, окруженном со всех сторон владениями Габсбургов, Бурбонов, остатками Священной Римской Империи, Польши, Швеции, Дании и Российской Империи. Показательно — в войне за независимость у дома местных герцогов не осталось мужских наследников, а дочери либо уже были замужем за одним из перечисленных выше домов, либо еще не вошли в возраст замужества. Поговаривали, что одна из таких — ученица нашей академии.

Когда новая аристократия вошла в силу, она решила там и остаться. Двадцатый век, в моем мире ставший временем двух мировых войн и глобальным прогрессом, здесь ознаменовался лишь постоянными междоусобицами, резким падением грамотности больших слоев населения и высокой смертностью.

Причина была элементарна — именно при церквях большинство получало свое первое образование. А христианская вера значительно пошатнулась под давлением старых богов. Два десятка небожителей у всех народов назывались по-своему и поклонялись им по-разному, но общие черты можно было легко углядеть даже между китайскими и индейскими версиями. Однако богов это не волновало. Главное — они БЫЛИ. И регулярно выясняли отношения в мелких стычках.

Хотя мелкими стычками сложно назвать вдруг начавший извергаться вулкан в давно уснувших уральских горах, ураган, разрушивший Париж, или сорокадневное наводнение в Англии, которое назвали новым потопом. Боги были объективной реальностью этого мира. Как и их фавориты — архонты. А императоры и цари стали проводниками реальной воли восседающих в небесах богов.

Получить дар богов хотел каждый, но не каждый мог на это рассчитывать. В действительности — если у твоих родителей дар был, а у тебя нет, то с большой долей вероятности и не будет. Можно, конечно, принести жертву, достойную богов. Или совершить невероятный подвиг, чем заслужить их внимание. Но с каждым годом это становилось все труднее, и за последние десятилетия насчитывалось всего несколько десятков случаев.

К тому же новая аристократия, имеющая сильные дары, не дремала, вычищая площадку и безжалостно уничтожая всех, кто проявлял неуважение или думал о том, чтобы затесаться в их ряды. Как результат — деградация науки, отсутствие технических прорывов и тотальная безграмотность обычного населения.

Единственным просвещенным государством, во многом вынужденно, стала Франция, лишенная своих одаренных. Именно ее паровые автомобили катались по дорогам, туда бежали все недовольные и вольнодумцы. Но военная мощь соседних Англии, Германии и Испании все равно оставались в разы больше. Одного великого воздушного флота Британской империи хватало для сдерживания технологического государства. Пока что.

Ведь французы рано или поздно дойдут до ядерного оружия.

— Мы на урок не опоздаем? — спросил я, когда Олег наконец выдохся, а еда перед ним окончательно остыла.

— Ты еще не в курсе? — в голосе однокурсника послышалась жалость. — Наш наставник, скорее всего, и сегодня не появится. Пьяница редкостный, хотя когда-то был героем. По крайней мере, так говорят. Целый генерал священной империи.

Глава 10

— Знаешь, где он живет? — спросил я и, дождавшись, когда Олег доест, бросил на стол монеты, оставляя для официанток щедрые чаевые. Я не собирался следовать примеру маркизы, разводя мелких дворян на обеды и поддержание статуса. Но и просиживать с голой задницей было не в моих планах. Впрочем, выигрыш в офицерском клубе, который еще спланировать надо, тоже не решит основной моей проблемы — из академии может выйти только одаренный аристократ.

А я по меркам этого мира не был ни тем, ни другим. Классической магией в местном понимании я не обладал. Дар богов не заслужил, а скорее похитил, и опять — не у здешних богов. Что же до статуса аристократа — тут все было куда проще. Мне нужна одаренная и высокородная жена, чтобы ее таланты и статус перекрыли отсутствие у меня дара. А значит, у меня должно быть что-то, что позволит устроить такой династический брак.

Я, конечно, обаяшка, и в своем умении соблазнить девушку не сомневаюсь, но, кроме самой девушки, есть еще родственники — которые этот брак должны одобрить. Что такого я могу предложить выдающимся родам Европы? Понятия не имею. Но есть ощущение, что в худшем классе академии среди бастардов и «бездарных» я этого не получу, а значит, нужно для начала понять — можно ли перевестись куда-то поближе к нормальному образованию или сделать из того, что есть, что-то приличное.

Начать я решил с последнего пункта — проверить на вменяемость нашего наставника. Все же, если когда-то он был героем, возможно, он таковым и остается. Просто не видит смысла тратить свое время на тех, кто не сумеет его науку перенять. Если есть шанс получить от него уроки — возможно, я окажусь в куда более выигрышной ситуации, чем в переполненном классе без нормального наставника.

— Нет, прошу, нет! — всхлипывая крикнула девушка, находящаяся где-то рядом. Увлекшись своими мыслями, я пропустил момент, когда мы прошли по оживленным залам и добрались до предчердачного этажа.

— Да чего ты ломаешься? Тебе понравится, — заржал в ответ парень, а вслед за ним и еще двое. Олег тут же потянул меня назад, не желая влезать в неприятности, но я легко вышел из его захвата и заглянул за угол, оценивая ситуацию.

От местных девушек, после знакомства с Елизаветой и общими нравами, я ожидал чего угодно. Вплоть до разыгрывания жертвы ради разжигания к себе интереса, но это был не тот случай. Зажатая в углу девушка была почти ребенком, лет пятнадцати, не больше, окружили же ее бугаи лет двадцати.

— Эй, макаки! — окрикнул я их, дождавшись, когда первый спустит штаны. Драться, когда у тебя пояс под коленками, нереально.

— Че?! — с вызовом обернулся самый здоровый и тут же получил окованным носком ботинка по висящим яйцам. Его приятель, наклонившийся, чтобы подобрать собственные штаны, удачно напоролся на подставленное колено, а третий, сообразивший, что два старших товарища уже валяются на полу, попытался сбежать.

Трусов я искренне презирал, так что ему досталось не меньше. В одно движение оказавшись рядом, я обрушил на его затылок рукоять кинжала, после чего последний из неудачников рухнул на пол с окровавленной головой. Жить будут все, но приятно никому не будет. Сотрясение головного мозга, сломанный нос и кхм…

— Ты сдохнешь, тварь! Я тебя из-под земли достану! — взревел, держась за причинное место, сказал главарь. Между пальцами его текла кровь.

— Я не понял, ты мне сейчас угрожать вздумал? — удивленно спросил я, присев радом. — Уверен?

— Я сын самого графа Близардского! Ричард… — договорить он не успел. Обычно я не бью лежачих, но таких мудаков надо останавливать на взлете, чтобы у них даже мыслей не было приходить снова или собирать толпу.

— Ты правша или левша? — спокойно спросил я, затем вспомнил, какой рукой парень пытался ударить, и, перехватив его под правый локоть, выломал плечевой сустав. Воя было в три раза больше, чем после попадания по яйцам, но это только начало. Выдернув запястье, я наступил на ладонь пяткой ботинка, ломая тонкие кости пальцев.

— Даже если найдется лекарь, который восстановит руку, ты никогда не сможешь ею нормально пользоваться. Даже ложку сам удержать не сумеешь, не то что меч, пистолет или шпагу. А если я увижу тебя возле моих друзей, лишишься и второй руки. И до конца своих дней будешь ссущимся в штаны безруким инвалидом. Надеюсь, это понятно? — спросил я, поднимая его за волосы, от боли неудавшийся насильник только выл, но мне этого было достаточно. Страх беспомощности у многих людей куда сильнее боязни смерти. Напоследок я как следует приложил дурака лицом о каменный пол, ломая нос и отправляя в дивный мир забвения.

— Он ведь может отомстить, — заметил Олег, я совершенно забыл о приятеле, а тот расслабленно стоял, опершись на взявшийся словно из ниоткуда шест.

— Тогда наглядный урок будет еще наглядней, — усмехнулся я, подходя к девушке. — Приветствую, ты как?

— Я-я? — ошарашенно спросила она, размазывая рукавом сопли.

— Виола? Как тебя сюда занесло? — удивленно спросил Олег, и я наконец узнал одноклассницу, которая сидела за дальней партой. Хм, удивительно, но даже в таком состоянии я сумел разглядеть ее красоту. Несмотря на размазанные сопли и слезы, не заметить ее благородное происхождение было невозможно.

— Все в порядке? — спросил я, протянув девушке платок.

— Д-да, благодарю тебя… простите, а вы кто? — смущенно спросила девушка.

— Лансер де Фри, барон Нью-Токийский, мы одноклассники, — улыбнулся я, взяв ее за руку и проведя мимо валяющихся в собственной крови уродов. — Так что давай на ты. Как тебя зовут полностью?

— Виола де Пюльбари, — чуть замешкавшись и смутившись, ответила девушка.

— Приятно познакомиться, Виола. Так что ты здесь делаешь? — спросил я, отведя девушку в сторону.

— Я… я хотела поговорить с бароном Эрдманом, — не слишком уверенно сказала Виола. — Может, он возьмет меня в ученицы.

— Ага, да только он же и так наш наставник, — нахмурился Олег. — И что-то раньше у него желания преподавать не возникало.

— Ну, наши родители знакомы. Может, если я с ним поговорю, он передумает, — смутившись, ответила девушка.

— Хорошая мысль. Попробовать точно стоит. — поддержал я ее начинание. — Не против, если мы пойдем вместе с тобой? Мне кажется, собрание из трех учеников будет более представительным. Все же половина класса.

— Может, мне поговорить с ним наедине? — растерявшись попробовала возразить девушка. — Я с ним еще не виделась, но…

— Она имеет в виду, что у фон Эрдмана и ее семьи может быть старая договоренность или непогашенный долг, — объяснил Олег в ответ на мой вопросительный взгляд.

— Я не против, но, кажется, вначале мы должны зайти вместе. Познакомиться. А уж если не удастся уговорить простыми словами — тогда требовать старые долги, — решил я. — Иначе может выйти, что ты упустила шанс для своего дома и рода. Все же герой, даже бывший, — это очень хороший актив.

— Предусмотрительно, — уважительно кивнул Олег. — Я рад быть твоим другом.

— Конечно, дружище! — улыбнулся я, да так, чтобы любые сомнения у одноклассника пропали, дружбу еще заслужить надо.

Через пару минут, свернув к узкому коридору и пройдя чердак, мы оказались на самом верху замковой башни. Пахло здесь отнюдь не розами, и массированный птичий щебет прямо указывал на причину вони. То ли остатки старой традиции, то ли замена привычным мне телефонам — но вдоль всех стен стояли клетки с голубями.

Посреди этого великолепия и говна развалился пьяный в дюпель мужчина неопределённого возраста. Я бы сказал, что ему было от пятидесяти до семидесяти, но обычно алкоголики выглядят значительно старше своих лет. Ни как воин, ни уж тем более как герой он не выглядел.

— Фу, уверены, что нам вообще стоит с ним говорить? — спросил Олег. — Что он в таком состоянии может?

— Это легко проверить, — хмыкнул я, а затем, прочистив горло, крикнул: — Донесение барону фон Эрдману!

— Докладывай! — не открывая глаз, ответил алкаш, дернувшись всем телом. Вторая суть старого вояки пробилась даже сквозь плотные узы алкогольного дурмана. Продирая глаза, барон приподнялся на локтях, но смог нас разглядеть только через несколько секунд. При этом, даже сидя, он не мог удержаться ровно, постоянно пошатываясь.

— Последний взвод потерял командование, требуется ваше личное вмешательство, — уже куда спокойней, но громко и четко сказал я.

— С какого ты фронта, сынок? — икнув, спросил фон Эрдман. — Ха. Не-ет. Больше вам меня не провести. Я не возьму в свои руки это безнадежное предприятие.

— Дайте мне поговорить с ним, — попросила Виола. — Пока он еще в сознании.

— Ага, боюсь, это ненадолго, — горько усмехнулся Олег, отступая к дверям. Я еще раз взглянул на потенциального преподавателя. Не могу сказать, что предприятие было совершенно безнадежным, но, если это лучшее, что может предложить мне академия, придется зарываться в библиотеке… с Елизаветой. Выйдя вслед за младшим Громовым, я остался достаточно близко к дверям, но Виола будто назло говорила так тихо, что даже голуби ворковали громче.

— Я ничего не должен твоему отцу! — крик Эрдмана прозвучал отчетливо и громко. — Мой долг стране и ему лично выполнен сполна!

— …Но! — возразила Виола и вновь перешла на шепот.

— Убирайся! Вон, я сказал! — вновь закричал барон. Олег лишь покачал головой, вздохнув, а через пару мгновений дверь распахнулась, и на пороге появилась плачущая девушка, бросившаяся прочь. Вслед ей вылетела пустая бутылка. — Я не стану учить отбросов, которые не способны даже определиться с родиной!

— Это он о чем? — спросил я, но Виола убежала, а Олег лишь пожал плечами. — Ладно, теперь моя очередь. Сходи за девушкой, чтобы ее ненароком не пришибли те уроды. Мне надо минут десять.

— Ага, — кивнул одноклассник, а я, поморщившись, вошел в коморку Барона, прикрыв за собой дверь.

— Что тебе надо, сопляк? — рыгнув спросил алкаш.

— Понять одну вещь, — улыбнувшись и поправив пиджак, сказал я. — Если вы внезапно умрете, преподавателя для класса заменят?

Глава 11

— Это угроза, мальчишка? — спросил, покачиваясь, фон Эрдман. Я не стал, разглагольствовать, а призвал кинжал и бросился в бой. До барона было два метра. Секунда — и кончик ножа окажется у его горла. Убивать я его не собирался, только привести в чувство, но, если этот старик не сможет отразить столь явный удар, на кой черт он нам нужен?

Эрдман справился. Не вставая и не трогаясь с места, он вытащил из ниоткуда гигантский двуручник и парировал удар лезвием шириной с мою руку. Я легко поменял хват и ударил обратным движением, оттолкнув оказавшуюся на линии атаки рукоять меча — не позволяя совершить тот же маневр второй раз.

Старику пришлось рухнуть на пол и, отстранившись, перехватить меч двумя руками, при этом в его глазах начали плясать редкие красные искры. Я же, не сбавляя темпа, атаковал снова, находясь в полном контакте и мешая разорвать дистанцию для полноценного удара. На моей стороне было все — противник оказался пьян вдребадан, потолок — низок, а клетки с голубями мешали развернуться.

Вот только Эрдман начал быстро трезветь, и я это видел невооруженным взглядом. Движения бывшего героя стали плавнее, точнее и вывереннее. Понимая, что уйти от столкновения он не может, герой перехватил двуручный меч за лезвие и начал орудовать им как копьем.

— Я сражаюсь уже больше ста лет и никакому выскочке меня не достать! — выкрикнул разбушевавшийся Эрдман, почувствовав свое превосходство. Мне так и не удалось его уколоть, но теперь это стало уже вопросом чести. Не снижая темпа, я наложил иллюзию собственной руки поверх существующей, и, отражая этот удар, противник сбился с темпа.

Я тут же контратаковал, оказавшись в нескольких сантиметрах от цели. Голубоватый клинок уже был готов напиться крови старика, когда тот вспыхнул, словно феникс, выжигая все вокруг. Я легко успел отпрыгнуть, чтобы не оказаться испепеленным в считанные секунды. Птичкам так не повезло, и к вони помета добавился запах жаренной курятины.

— Ты наконец пришел в себя, старик? — усмехнувшись, спросил я, удерживая уважительную дистанцию.

— Мальчишка… — проревело пламя, в которое превратилось тело фон Эрдмана. — Очень давно никто не смел бросить мне вызов. И тем более не заставлял применять вот это. Ты воспользовался моей слабостью. Не проявляешь ко мне уважения!

— Да, потому что ты слаб. А нам не нужен слабый учитель. К тому же старый алкаш не достоин никакого уважения. А вот могучий и мудрый старец и наставник — другое дело, — усмехнулся я, убирая оружие.

— Передай юной госпоже, что я стану вашим учителем, — спустя несколько секунд сообщил, успокаиваясь, Эрдман. Пламя погасло, но передо мной больше не было едва копошащегося алкоголика. Его словно выжгло, один старик умер, а другой возродился, как феникс.

— И когда нам ждать этого чуда? — спросил я.

— Завтра, — ответил наставник, убирая меч. Он подошел к одной из полок и потянулся к бутылке с вином, но стоило ее коснуться, как перекалённая тара лопнула, оставив в его руке только горлышко. — Ты… ТЫ! О, я буду тебя учить! И ты заплатишь за каждую из моих птичек и бутылочек. Не деньгами, но потом и кровью!

— С нетерпением жду этого, наставник! — помахав на прощание, сказал я, выходя за дверь. Там меня уже ждали двое — Олег и Виола.

— Он согласился? Как тебе это удалось? — шепотом поинтересовалась девушка, заглядывая мне через плечо.

— Считай, что у меня гигантский дар убеждения. Ну и остальное вполне достойных размеров, — усмехнулся я, поправляя пиджак.

— Ага, а еще подгоревшие волосы на голове, — заметил, улыбаясь во все тридцать два зуба, Олег. — Куда дальше?

— Дальше? — я на секунду задумался. Прямо сейчас у меня не было никаких проблем с деньгами, выигранного должно было хватить на пару недель. Преподаватель у нас появился — а значит, почерпнуть что-то я смогу. Другое дело, что общей информации все еще не хватало. Но была и еще одна маленькая проблема.

— Меня пока не заселили в общежитие, — вспомнил я, посмотрев на одноклассников. — Так что для начала нужно определиться с этим.

— Тут никаких трудностей, я тебя провожу, — сказал Олег, выходя чуть вперед. — Можем даже поселиться в одной комнате.

— Я бы предпочел отдельную, — улыбнувшись, проговорил я.

— Ага, понятно, уже присмотрел тех, кто будет к тебе ходить? — подмигнул мне Олег, а от такого прозрачного намека Виола мигом покраснела, что было заметно даже при столь тусклом освещении.

— Пока нет, но не хочу ограничивать такую возможность, — улыбнулся я в ответ, хотя на самом деле сейчас было совершенно не до девушек. Просто не хотел, чтобы меня отвлекали во время создания структуры иллюзий. Сейчас моих сил едва хватало для кратковременных визуальных эффектов. Но настоящая иллюзия не имеет никаких ограничений, ведь является настоящей не только с точки зрения внешнего вида, но и реальной действительности. А от такого уровня я пока был максимально далек.

— Я пойду. У меня еще… до завтра! — смущаясь, помахала нам Виола, убежав, как только мы достигли первого этажа, где количество девушек вновь было в десять раз больше, чем парней. Пройдя по небольшому ответвлению, мы оказались в хорошо освещенной новой постройке, которая возвышалась над остальным старинным городом и почти сравнялась со стенами замка. Но стоило войти в дом, как меня всего передернуло.

— Ах, день-день-деньжата-денежки, слаще пряника, милее девушки, — тихо себе под нос пел мужчина лет восьмидесяти, прошедший мимо нас. Я понятия не имел, кто это, видел его в первый раз в жизни. Но чувствовал — у него есть что-то мое. Родное. Больше того, не мое, часть меня!

— Вы что-то хотели, господа студенты? — спросил дед, обернувшись к нам и взглянув с высоты возраста и положения. Судя по его дорогому бархатному наряду, белым конторским рукавам поверх пиджака и толстенной книге под мышкой, передо мной стоял классический клерк, не в новомодном, а в изначальном смысле.

— Никак нет, господин казначей, просто мимо проходили, — коротко сказал Олег, дергая меня за рукав. — Мой товарищ просто первый день в академии, ему заселиться нужно.

— В таком случае вам к Брониславе Энтговне, — поправив круглые очки, сказал казначей, и мы, откланявшись, пошли дальше. Оглянувшись, я понял, что он как ни в чем не бывало идет своей дорогой, напевая все ту же мелодию. — Деньги, деньги, деньги — рублики, фунты, стерлинги да тугрики…

— Ты чего столбом встал? — спросил меня шепотом Олег.

— Да так, показалось, старого знакомого встретил, — пробормотал я, пытаясь понять такую реакцию. И свою, и казначея. Он меня, естественно, не узнал, но и ничего другого не почувствовал. А мне хватило пары секунд рядом, чтобы прочно ощущать, где он находится. Еще бы, кажется, я нашел кусочек своей раздробленной воскрешением души. Осталось понять, как его безболезненно забрать.

Убить старика? Не факт, что это поможет, к тому же я не был готов пойти на такой риск. И дело не в его невиновности, найти, за что убить человека, можно всегда — у него другой цвет кожи, волос, глаз. Он разговаривает на другом языке или верит в чужого бога. Да черт с ним — он просто не понравился или косо на тебя посмотрел. Многим хватает и такого, чтобы убить кухонным ножом своего старинного «друга».

Эрдман мне уже доказал, что возраст совсем не является синонимом слабости. Так что местный казначей мог меня очень сильно неприятно удивить. К тому же если наставника я в самом деле убивать не собирался — а потому и намерений своих не скрывал, то тут совсем иное дело.

Прикончить высокопоставленного чиновника, казначея, которого точно хватятся — дело непростое. К тому же главная цель — все же получить назад осколок моей души, и желательно в целости и сохранности. Насколько это возможно после такого экзотического ритуала переноса. Деталей которого я тоже, собственно, не помню. А значит, мне нужно как следует подготовиться.

Вывод? Крайне простой — нужно в библиотеку. Раз здесь есть магия, что-то должно быть про разделение и соединение душ. И, скорее всего, не в открытой секции, а значит, придется снова пройти через Елизавету…

— Добрый вечер, госпожа Энтговна, — произнес Олег, вырывая меня из задумчивости. — Я привел нового одноклассника, Лансера де Фри барона Нью-Токийского. Найдете для него комнату?

— Вместе жить не хотите? — удивленно спросила женщина. — Вы же одного ранга.

В отличие от Елизаветы, она не старалась молодиться или надевать особенно вызывающие наряды, но все равно выглядела словно сошедшая с экранов фильмов для взрослых супермодель-секретарша. Обтягивающая блузка едва застегивалась на выдающейся груди, черная юбка плотно облепляла широкие бедра, еще больше подчеркивая узкую талию. А очки добавляли шарма и общей сексуальности. В меру строгая, но в то же время развратно-недоступная.

— Нет, спасибо. Предпочту отдельное помещение, если это возможно, — улыбнувшись, сказал я. Управительница лишь пожала плечами и открыла записную книжку. Быстро пробежавшись глазами по строчкам, она вдруг нахмурилась, что не предвещало ничего хорошего. — Свободных комнат нет?

— Нет. В смысле есть, все в полном порядке, — чуть растерявшись, ответила управительница. — Наоборот, так получилось, что декан Золотов подсказал мне отличный вариант. Думаю, вам понравится. Эта комната чаще всего пустует, но в ней прибираются, так что все будет отлично.

— С ней что-то не так? — спросил я, понимая, что декан не мог просто так вмешаться. С другой стороны, что такого может значить заселение в простую комнату? Так я подумал, пока шел следом за управительницей. Но стоило мне услышать восхищенный вздох одноклассника после открытия дверей понял — это ЖЖЖ неспроста.

Глава 12

— Что-то не так? — спросил я у Олега, не переступая порог.

— Наоборот! Шикарная комната, в нашей места раза в два меньше, — сказал парень, вбегая в помещение раньше меня. — Да тут еще вместо душевой полноценная ванна! Я думал, такие дают только герцогам!

— Не преувеличивайте, студент, — одернула его Бронислава. — В реальности это такая же комната, как и пара десятков других в этом общежитии. В женском чуть теснее, конечно, но мальчиков у нас всегда было меньше, еще с тех времен, когда академия только получила свой статус и независимость, а общежития не было вовсе.

— Что-то мне подсказывает, что лучше жить в более простых покоях, — хмыкнул я, осматривая комнату. По ощущениям — вполне нормальная студия. Метров двадцать пять. Чувствовал я себя в ней полностью на своем месте. Но в то же время такое проживание совершенно не вязалось с моей легендой.

— Ничего подобного! Жизнь в хороших условиях еще никому не вредила. А вот если вы откажетесь — господин Золотов будет крайне раздосадован. Разве вы хотите пренебречь его расположением? — поджав губы, спросила управительница. Это заставило меня на несколько секунд задуматься.

В самом деле, если отказ от подобного подарка будет оценен как оскорбление, я потом не оберусь проблем. Тем более такая квартира-комната может быть подарком не от самого Золотова, а, например, от Громовой, которая решила на делах, а не на словах продемонстрировать свое покровительство. Если это так, ночью мне отдохнуть не удастся.

— Белье и полотенца в шкафу, это полностью ваша комната, так что можете располагать вещи по своему усмотрению, — сказала управительница, приняв мое молчание как согласие занять помещение. Впрочем, возражений у меня и в самом деле не осталось.

— Благодарю, хорошего вечера, госпожа Энтговна, — кивнул я ей на прощание, и Бронислава удалилась восвояси. — Как думаешь, в этом есть какой-то подвох?

— Хм, не знаю, возможно, тебе делают услугу, чтобы потом затребовать ее в ответ? — пожал плечами Олег. — Чем планируешь заняться сегодня?

— Устал с дороги, стоит как следует помыться и отоспаться. Чутье подсказывает, что завтра будет куда веселей, — улыбнувшись, сказал я. — Если есть предложения — я выслушаю их утром. После того как станет понятно с фон Эрдманом.

— Сомневаюсь, что он придет в норму после одного внушения, но, если появится в классе, это уже станет чудом, — беззаботно сказал кучерявый, и я наконец остался один.

Горячий душ позволил смыть с себя накопившуюся за день усталость, к тому же я почувствовал себя лучше — кожа будто всасывала влагу. Интересно, что после воскрешения я не чувствовал запахов собственного тела, да и другие нос не воротили. Но это скорее потому, что все осталось в том каменном саркофаге, а тело было полностью восстановлено заново. Но сейчас меня куда больше интересовала другая проблема.

Приобретенная и сроднившаяся со мной магия ослабла — я точно это знал, и причина такого явления, скорее всего, в разделении моей души на части. Одна из них содержится в казначее, но это не единственный осколок, должны быть еще. А значит, они все где-то в этом мире. Но тогда почему он не обратил на меня внимания? Или просто не подал вида?

Самый простой ответ — я поглотил разум, воспоминания и это тело целиком. К тому же оно было заранее подготовлено неизвестным мне ритуалом. В то же время казначей явно был жив на момент моего пробуждения — возможно, в его случае все было наоборот, и его изначальная личность поглотила мои воспоминания и умения? Тогда это может стать большой проблемой.

Мне нужна сила и способности, но пока я могу рассчитывать только на то, чем обладает это тело, и что я принес с собой. Иллюзии скандинавского бога имели существенные отличия от галлюцинаций, в первую очередь, обладали жесткой структурой, которую приходилось продумывать и создавать заранее, а во вторую — работали не на разум противника, а на сам мир.

Как и галлюцинации, они делились на визуальные, слуховые, обонятельные и осязательные. Различия же состояли в том, что при должном уровне проработки они влияли на окружающий мир ничуть не хуже реальных объектов — огонь светил, вода могла намочить, а хорошо созданное лезвие — поранить. Вопрос вложенной силы, проработанности и стабильности структуры.

Но для того, чтобы их создавать быстро, нужно заранее проработать. В идеале — отточить создание до уровня рефлексов, как было с созданием шарика света. Я не могу рассчитывать на простое везение и оставленное противником время, но и долго иллюзия не продержится, ни одна созданная структура не может быть абсолютно стабильной.

Для того чтобы убедить МИР в реальности созданной мной структуры, приходилось предусматривать слишком много параметров — вода должна испарятся, колыхаться от движения или попадания в нее чужеродного объекта. Огонь — колебаться от ветра и гаснуть при большой влажности. Сталь…

Со сталью и созданием стабильных твердых структур все было куда хуже — они имели большую плотность, и, как я ни пытался сфокусироваться, пока получалось создать лишь короткую — в пару сантиметров длиной — тонкую полоску металла. И она тут же рассыпалась — стоило уронить ее на пол или оказать другое воздействие. Слишком многогранная и плотная, слишком много точек воздействия и реакции.

Чистая, неосязаемая иллюзия — совсем другое дело, ее создание не занимало много времени и сил, но она и не имела ничего общего с реальностью. Но это не значит, что ее нельзя использовать, как я уже дважды применял ее сегодня. А значит, нужно сконцентрироваться именно в этом направлении.

По легенде, мой аспект — вода, слабая, едва ощущаемая, но достаточно вещественная стихия, которую можно использовать для иллюзий разного уровня сложности. А значит, ко всем моим иллюзиям придется добавлять эффект рассеивания. Не самая сложная вещь — туман или распадающиеся капли. Другое дело — какие структуры выбрать?

Ближе к полуночи, когда луна забралась на небосклон, а звезды рассыпались по нему щедрой дорожкой, я наконец закончил. Десяток базовых структур, готовых для применения. Из них только три боевых, но для первых пары дней этого должно хватить. Позднее я буду готовить структуры против конкретных противников. Если это понадобится. А сейчас будем работать в базовом порядке.

Прежде чем лечь спать, я еще раз проверил, закрыта ли дверь и окно, а когда лег — мгновенно вырубился. При этом спал настолько крепко, что разбудил меня только громкий и настойчивый стук. Судя по ярко светящему прямо в окно солнцу, впереди меня ждал удивительный день.

— Ланс, вставай скорее! — раздался недовольный голос Олега. — Учитель придет через пять минут!

— Учитель? — продирая глаза, просил я. — Неужели Эрдман все же решил к нам заявиться?

— Ага, хуже! Он попросил подменить себя Морозова, и тот согласился! — чуть ли не в панике выпалил кучерявый.

— Не вопи, сейчас выйду, — поморщившись, ответил я, быстро сходив в уборную, умывшись и надев единственный комплект формы.

У самой двери пришлось задержаться — кто-то подсунул под нее два письма. Оба запечатанных, при том, что одно в маленьком самодельном конверте, а второе в большом, официальном, с двуглавым римским орлом на восковой печати. Останавливаться, чтобы прочесть их, не было времени, так что я сунул обе бумажки во внутренний карман пиджака.

— Давай быстрее, — попросил Олег. — Я и так рискую, решив зайти за тобой.

— Я это очень ценю, поверь, — сказал я, держась сразу за одноклассником. — Чего ты так боишься Морозова?

— Кроме того, что он заплечных дел мастер, химик и владыка мороза? — криво усмехнувшись, спросил Олег. — Помнишь ту парочку на дыбе вчера? Это далеко не худшее, что он может с нами сделать.

— Ну, пусть попробует, — усмехнулся я, вспоминая заготовки. Пришлось очень сильно урезать потенциальные хотелки, связав себя только с одной стихией. Никакого огня, света и даже лезвий — но такова была цена за поддержание легенды. И все же против льда я мог выкинуть пару неплохих фокусов.

Мы вбежали в класс, когда Морозов уже появился в противоположном конце коридора. Он двигался неспешным шагом, не то никуда не торопясь, не то давая нам время на то, чтобы занять свои места. В классе я сел примерно по середине, благо почти все парты были свободны. Нинель заняла место рядом с Виолой. Катерина с Николосом уже попрятали карты и сидели, словно прилежные ученики, на первом ряду. И только Брианна оказалась одна.

— Класс, встать, — сказал Морозов, входя в помещение. Стоило дверям за ним закрыться, как пахнуло холодом, а в нос ударила зимняя свежесть. — Добрый день, господа учащиеся.

— Добрый день, господин Морозов, — нестройным хором ответили мы.

— Семеро? Где остальные? — нахмурившись, спросил Морозов. — Кто староста группы?

— Я, господин Морозов, — поклонившись, ответила горничная.

— Непорядок, госпожа Нинель. Вы не можете совмещать позицию старосты и одновременно помощницы администрации, — строго сказал Морозов.

— Я справлюсь, господин преподаватель, — уверенно сказала Нинэль, прижав ладошки к груди.

— Я оставлю этот вопрос на решение вашего классного руководителя и учебного совета, — недолго подумав, сообщил Морозов. — Судя по пустым партам, у вас нет ни учебников, ни тетрадей. И это в середине года. Мне говорили, что у вас плохо с дисциплиной, но я даже не подозревал насколько. К счастью, сегодня мы сможем начать и без них. Сегодняшняя тема практического урока — устойчивость к стихийным воздействиям. Всем пересесть за передние парты.

Дождавшись, когда мы переместимся на первые два ряда, он нахмурился, а потом просто сел за учительский стол. Я готов был запоминать его лекцию, черпать знания ведром, но Морозов застыл, ничего не делая. И только через минуту я понял — в классе заметно похолодало. Температура начала стремительно падать, и при выдохе изо рта валил пар.

Глава 13

Холод за считаные секунды распространился по классу, а на окнах появился красивый морозный узор. Вот только не снаружи, как это обычно бывает, а внутри помещения. При таком дубаке можно замерзнуть насмерть, а мы были в легкой школьной форме, предназначенной для летнего периода. Но я лишь усмехнулся, быстро сообразив, что можно сделать.

В первую очередь, решить проблему с охлаждением. Вариантов у меня не так много, ведь я сам загнал себя в рамки использования только водяных структур, но отработанные ночью схемы мне сейчас вполне могли пригодиться, нужно было только слегка изменить масштабирование и плотность.

Несколько секунд, и вот вокруг меня появился полупрозрачный, полностью повторяющий мою фигуру силуэт. Тонкая водяная пленка тут же схватилась, и получивший точку кристаллизации мороз сам укрепил мой кокон, вытягивая воду из окружающего воздуха и уплотняя структуру.

Оставшийся внутри воздух был достаточно теплый и сам служил изолятором для внешней температуры, так что я выиграл несколько минут времени. Мне даже пришлось сделать небольшую щель, чтобы подышать и посмотреть, как справляются остальные. Но не у всех одноклассников дела шли хорошо.

Проще всего оказалось Пожарской, огонь — ее стихия, и девушка просто активировала изначальную силу, вложив немного энергии. Стоящий рядом с ней Николас не сумел повторить мой трюк и покрыл водой внешнюю часть формы, создав плотную ледяную корку, но сильно тепла ему это не прибавило. Олег Громов пытался согреться, пуская ток по собственному телу, но хуже всего пришлось девушкам.

Нинэль зачем-то достала меч, выставив его перед собой. Хотела таким образом создать точку мороза, чтобы отвести его от тела? Странное и нерабочее решение. Виола и Брианна же просто дрожали, обняв себя руками в попытках согреться. Если бы они хотя бы обняли еще и друг друга — возможно, это бы подействовало, но пока их усилия ни к чему не приводили.

Прошла минута, и я понял, что Морозов не собирается ослаблять напор. Что было не только странно, но и противоестественно. Это что ему такое сказал Эрдман? «Меня тут пиздюки решили заставить преподавать, заморозь их нафиг»? Даже если в этом мире замечательная исцеляющая магия — обморожение легких никому не доставляло радости. Но самое паршивое — на ту же Виолу у меня вполне конкретные планы.

Сработает моя структура, если попробовать применить ее к неподготовленной девушке? Вряд ли. Иллюзия — вещь во всех отношениях хрупкая, и подействует она, только если все условия будут соблюдены. Не просто же так я потратил кучу времени на расчёт и планирование. И все же шанс есть.

— Виола, не дергайся, — потребовал я, накладывая поверх девушки собственный силуэт.

— Если у вас есть силы на помощь другим, лучше бы занялись собственной защитой! — прикрикнул Морозов, и с его ладони сорвалось несколько снежинок. Нет, даже не так. Снежинищ! Пятисантиметровые шестиугольники с бритвенно-острыми краями мгновенно ударили по моей защите, разбивая ее на осколки. Я успел отбить два из них кинжалом, увернулся от третьего и незаметно для себя перешел в контрнаступление.

Морозов поймал мою атаку на возникший из ниоткуда прямой ледяной меч, тут же осыпавшийся сотней осколков. Но меня было уже не остановить, я продолжил атаку, вспоров его оборонительную позицию и отбросив к стене класса. Заплечных дел мастер не сумел разорвать дистанцию, но продолжал отражать мои молниеносные выпады. А самое паршивое — я все больше замерзал.

Вокруг преподавателя стояла плотная пелена холода, опускающегося до абсолютных величин, и с каждым мгновением мои движения становились все медленней. Пришлось применить обманный маневр, создав один кинжал поверх другого. Меч пролетел сквозь иллюзию, и мой клинок ударил в грудь Морозова.

— Упс, — я ошарашенно смотрел, как образ преподавателя рассыпается мелкими снежинками, а затем позади раздались резкие одинокие хлопки, и, обернувшись, я увидел совершенно живого и ухмыляющегося наставника.

— Достаточно, — сказал Морозов, легким движением руки убирая давление замораживающей ауры. — Можете открыть окно, чтобы проветрить. Садитесь на свои места.

Как стоящий почти у подоконника, яоткрыл форточку, и в помещение тут же хлынул теплый воздух. С другой стороны открыли дверь в класс. Судя по расширившимся глазам проходящих мимо учениц, с ужасом переступающих клубы холодного воздуха, такие занятия все же не были частыми в академии.

— Итак, какие выводы вы можете сделать из маленькой демонстрации? — спросил Морозов. Екатерина потянула руку, но по взгляду преподавателя стало понятно, что разумных ответов он от нас не ждет. — Первый и самый очевидный — неодаренным нет места на поле боя, так же, как нет места в аристократии. Даже базовая ледяная аура почти убила двух ваших одноклассниц, а ведь я использовал ее далеко не на полную силу. В бою же любой простолюдин, сумевший добраться до аристократа с аспектом холода, просто превратится в ледяную статую. Как и должно быть.

— Второй вывод, самым действенным оружием против стихии является ее антипод. В моем случае — лава. Если бы у кого-то из вас был такой аспект, он не только сумел бы противостоять моей ауре, но и создал бы достаточную защиту, — спокойно, даже холодно проговорил Морозов, смахивая пальцем невидимые пылинки с кафедры.

— Третий вывод неочевидный — повторяющие и даже дублирующие стихии при должном уровне умения могут стать хорошим подспорьем. Студент Лансер, как объясните, почему вы использовали не защитный слой на одежде, а статую самого себя?

— Потому, господин Морозов, что защищает не вода, а воздух, находящийся между источником холода и телом, — просто и четко ответил я.

— Верно, вода и воздух — составные части моего сложного аспекта, но они же в сумме могут служить изолятором. Кстати, четвертый вывод, и достаточно парадоксальный — движение согревает тело лучше, чем ничего неделанье. Атака же может вывести нападающего из равновесия и заставить сместить аспекты. И это единственная причина, почему господин Лансер все еще с нами, а не отправлен на дыбу. — При последних словах Морозов мерзко и многообещающе улыбнулся. — А теперь вопрос, как вы должны были себя повести?

— Разрешите высказаться, господин преподаватель? — не выдержав, спросила Пожарская, и Морозов, помедлив мгновение, кивнул. — Мы должны были скоординированно атаковать, чтобы вывести вас из магического равновесия.

— Если бы вы так сделали все вместе, у вас был бы крохотный шанс на успех. Но трое из вас уже были бы мертвы, — жестко ответил Морозов. — Впрочем, двое и так умрут во время отборочных боев. Нет. Я не говорил вам защищаться поодиночке, не говорил отойти или делать что-либо еще. К слову, и защищаться я вам не приказывал. Однако же это вы сделали интуитивно. Так что, в первую очередь, дамы и господа, учитесь думать. Итак?

— Все зависит от обстоятельств. Чтобы выжить всем — мы должны были встать рядом с пожарской и активировать мою защиту, — ответил я, прекрасно поняв вопрос Морозова. — Чтобы победить, этого не требовалось. Чтобы устранить конкурентов и вовсе можно было защитить только себя.

— Хорошо, очень хорошо, — холодно улыбнулся Морозов. — Все верно, студент Лансер. Мы в первую очередь аристократы, белая кость нации, голубая кровь! Но мы же и оружие государств. Каждый, кто выживет и пройдет обучение в академии, военнообязанный, и никаких исключений в этом нет. Ни для женщин, ни для калек. Впрочем, наши женщины иногда куда сильнее мужчин. Верно, студент Пожарская?

— Так точно, господин преподаватель! — вытянувшись по струнке, ответила Екатерина. Интересно девки пляшут, она его уважает или просто привыкла к муштре? Большую часть времени эта девушка была просто готовым в любую секунду взорваться агрессором, а тут — спокойствие и даже послушание.

— Сразу видно, что вы из рода военных, — холодно кивнул преподаватель. — Итак, стихийная защита. Антистихия, применение осознанного противодействия и снаряжение. Против одаренного мага ступени князя или даже графа не поможет никакая одежда. Вы за секунду превратитесь в кусок льда в любой шубе. Изжаритесь даже в пожарном костюме. А молнии расплавят вашу изоляцию и испекут вас внутри металлической сетки.

Но дар, дар равной силы позволит вам не только противостоять врагу, но и контратаковать. Иногда можно справиться меньшими силами, но большим умением, — строго сказал Морозов. — Вы обязаны думать головой, в любой ситуации, особенно если от этого зависит ваша жизнь.

От дверей послышалось деликатное покашливание, и, обернувшись, я с удивлением увидел Эрдмана. Нет, больше я не смогу его так называть. В дверном проеме стоял барон Йоб-Вильгельм Эрдман фон Вицлебен, защитник Пруссии, также называемый Последним Фениксом. Чисто выбритый, в идеально выглаженной, хоть и местами потертой черной военной форме с огненной птицей на лацканах пиджака.

— Благодарю за замену, — сказал наш наставник, входя в класс. — Дальше я сам.

— Как угодно, — кивнул Морозов и, поравнявшись, пожал руку Эрдману как равному. Даже непонятно, в чью сторону это было большей преференцией. Однако, когда он уже выходил, я едва расслышал его смешок и тихое: «Интересно, сколько коек в лазарете понадобится».

Глава 14

— Студенты, встать, — резко сказал Эрдман, подходя к кафедре. — Кто староста?

— Я, господин преподаватель, — ответила, выйдя вперед, ответила Нинэль.

— Оружие? — требовательно спросил барон и, когда девушка достала свой двуручник, уважительно хмыкнул. — Какой титул?

— Я еще не проходила экзаменовку, господин Эрдман, — ответила горничная.

— Так, — нахмурился рыцарь, оглядев нас по очереди. Большинство отводили глаза, но я легко выдержал его тяжелый взгляд, в ответ лишь улыбнувшись. — Я верно понимаю, господа студенты, что никто из вас еще не получил даже рыцарский статус? Может, среди вас еще и оруженосцев нет?

— Я оруженосец, господин барон, — выступила вперед Пожарская, вытянувшись по струнке.

— А остальные что? Надеетесь на полученные при рождении титулы? — недовольно скривился Эрдман. — Для меня они ничего не значат. Если вы хотите стать моими учениками, вам придется пройти первую ступень состязаний. И меня совершенно не интересует, каким образом вы это сделаете. Вопросы? Нет, отлично. До тех пор можете меня не беспокоить.

— Прошу прощения, господин преподаватель, — окрикнул я преподавателя, когда он уже направился к двери. Эрдман недовольно обернулся и вопросительно поднял бровь. — Я не из здешних земель, более того, из настолько далекого места, что о ваших обычаях и состязаниях никаких представлений не имею. Понимаю, что мне могут рассказать и одногруппники, но у вас, безусловно, получится лучше. Не сочтите за труд.

— За труд. Ха, — хмыкнул барон, постучав костяшками по стене. — Что ж, этот урок вы получите авансом. Заодно посмотрим, чего стоят ваши хваленые головы. Кто мне ответит, где мы находимся?

— В академии. В Кёнингсштадте, — нестройно ответили мы, но, судя по скривившемуся преподавателю, слова эти его совершенно не устроили.

— Нет! В первую очередь — мы в Пруссии! В величайшем из новых королевств, признанном от моря до моря. Если бы нас не предали — мы стали бы главнейшей силой севера! — яростно сказал он. Несколько секунд его щеки оставались пунцовыми, но затем барон смог взять себя в руки. — Однако случилось то, что случилось. За последние двести лет наша территория сократилась в три раза. Правда, и соседям досталось.

Последнее он сказал с явным удовольствием и практически предвкушением.

— К чему вас готовят? Можете не отвечать, это вопрос риторический. Вы можете хоть обмазаться приятными словами, но единственное, для чего вы нужны, — это смерть, а перед этим вам полагается перебить как можно больше врагов. ВАШЕГО государства, — чуть не выплюнул Эрдман это уточнение. — Еще сто лет назад академия Кенингштадта была Прусской Королевской академией, куда поступали только величайшие из наследников знатнейших домов, однако сейчас на нашем острове и тут упадок. И все же…

— Так вот! — прервал он собственные воспоминания. — Ваша роль — массовых убийц, если вы, конечно, будете достойны столь высокого статуса, но, могу поспорить, большинство из вас не доживет даже до промежуточных состязаний, не говоря уже о финальных. Позор, что ректор академии решил отменить обязательное состязание для всех, оставив его скорее красивой традицией, но она все еще не менее кровава.

— Сейчас, как и раньше, его величество король Пруссии, имеет право на дарование титулов всем прошедшим испытания. Они полностью соответствуют военным званиям и чинам, а также имеют фактическое значение. Ваше звание и аристократический титул означают вашу силу и пользу для короля, — подчеркнул барон.

— Самое низшее — оруженосец. Соответствует званию вахмистра в кавалерии или бронепехоте. Этот титул может получить почти любой, кто способен в одиночку справиться с десятью обычными людьми в полном соответствующем снаряжении. Рыцарь или капитан стоит сотни солдат и при необходимости должен вести за собой десять оруженосцев, каждый из которых возьмет под командование десяток.

— Начиная с титула барона, вы более не можете считаться обычными людьми, и ваша сила становится несоизмерима с их возможностями, а потому в среднем считается, что один барон может уничтожить от пятисот до полутора тысяч человек, — хмыкнул Эрдман, на мгновение создав свой гигантский меч. Воздух в классе выжгло, да так, что никто не успел среагировать.

Виола схватилась за горло в попытке вздохнуть, чем сделала себе только хуже. Брианна обеими ладошками зажала рот. Я же просто сцепил зубы по крепче, тут иллюзией ничего не решить. Если бы у меня была заготовлена структура — возможно, но на такой случай у меня ничего не осталось. К счастью, через секунду дверь распахнулась, и свежий воздух со свистом ворвался в класс.

— Баронский титул — максимум, который вы можете получить в академии, если захотите поступить на службу к его величеству королю Прусскому. Однако далеко не самый могущественный. Титулы от виконта до князя вы можете получить за особые заслуги… перед своими государями. — На последнем он снова поморщился. Интересно, если он такой патриот, какого черта вообще забыл в академии?

— И какой же силы может быть князь? — не стесняясь, спросил я.

— Какой силы? — с мрачной усмешкой переспросил Эрдман. — Такой, что во время семидневной войны при сражении между Польшей и Россией один из русских князей одной своей силой уничтожил объединенную союзную армию Гугенотов, Польши и Пруссии. Сорок пять тысяч человек. Но одному из вас это должно быть известно куда лучше других, верно?

— Так точно, господин барон, — чуть не икнув ответила Екатерина. — Тем князем был мой приемный дед, Всеволод Пожарский, великий одаренный и полководец.

— Ну, как полководец он, прямо скажем, был говно, — поморщился на это Эрдман. — Большую часть своих людей он потерял не в бою, а в походе, из-за проблем со снабжением. К тому же мы тогда удачно сбили императорский флагшип. Однако это не отменяет личной силы и отчаянного, я бы даже сказал, самоубийственного напора, с которым он шел в бой. Насколько я понимаю, для него это тоже кончилось плохо?

— Все верно, — понурив голову, ответила Екатерина. — На него обратил внимание архонт.

— Да, против архонта даже герою-князю выставить нечего. Выше только истинные изначальные боги, — подтвердил слова одногруппницы Эрдман. — Но их наши проблемы не касаются, у них свои войны, позволяющие поднимать со дна океана острова для обычного развлечения.

— Вы не договорили, — насупившись, прервала его Екатерина.

— Что? — несколько даже удивленно спросил барон.

— Вы не договорили, господин барон, — поправившись, сказала Пожарская, но подняла голову и посмотрела ему прямо в глаза. — Про битву четырех государей. После которых остался только один.

— Да, — с явной неохотой проговорил Эрдман. — Ты права, это вы тоже должны усвоить. После победы русского императора нам пришлось заключить позорный мир. Лишающий всех проигравших права называться королями. И все равно для меня глава Антуан Гогенцоллерн — его величество король Пруссии! — с этими словами преподаватель так ударил по кафедре, что подскочили первые ряды парт.

— Все, на этом урок закончен. У вас три дня, чтобы подготовиться и сдать экзамен на оруженосцев. И отведите раненых в лазарет. Если любая из них умрет — я вам преподавать не стану, в этом нет чести, — последнее он адресовал явно лежащим на полу Брианне и Виоле. Мне показалось, или перед выходом он с облегчением выдохнул?

Подойдя к девушкам, я понял, что они обе неестественно красного цвета — вероятно, кожу обожгло, хотя я сам был совершенно нормальным. Как и Николас с Екатериной. Олег и Нинэль чуть покраснели, но не слишком заметно, а вот девушки и дышали-то тяжело. Похоже, два преподавателя сумели-таки пробить предел их организмов. А я-то по наивности думал, что нас тут учить будут, но академия все больше напоминала мне безумную мясорубку.

— Я возьму Виолу, Олег, помоги Брианне. Нинель, покажешь дорогу к лазарету? — спросил я, аккуратно поднимая девушку.

— Да, конечно, следуй за мной, — быстро ответила горничная, придерживая входную дверь. Олег подхватил вторую одноклассницу, и вскоре мы уже поднялись из подвалов на первый этаж. Но шли не главными коридорами, а тропинкой, быстро сменившейся оранжереей. Здесь в несколько ярусов росли странные растения, большинство из которых я мог определить только как цветок, куст или дерево. Хотя, возможно, эти знания просто оказались утрачены вместе с осколками моей души.

Через несколько минут, петляя по узким дорожкам, мы вышли к противоположной стене замка, к которой прилегал многоэтажный амфитеатр. Я сдал ценную поклажу быстро удалившейся медсестре, а сам подошел к арене, на которой вовсю сражалось несколько человек. Хотя, вернее сказать, сражался только один — стоящий в центре, — а остальную восьмерку нападающих он эффектно и весьма кроваво избивал.

Глава 15

Стоящий в центре юноша лет восемнадцати легко отбивался от нападок со всех сторон. Его серый пиджак от формы академии небрежно валялся на переднем ряду, а беловолосый боец оставался в белоснежной рубашке и брюках на подтяжках. Предназначение последних было естественно не в поддержании штанов, а в удержании перевязи, находящейся на ремне. Но, несмотря на меч, сидящий в ножнах, бился воин копьем.

Ловко жонглируя оружием и даром, он отбивал атаки лезвием и одновременно лупил молнией подступавших к нему с тыла противников. Яркие вспышки и грохот не оставляли вопросов о природе его способностей — это явно молния, только не такая ручная и крохотная, как витиеватые змейки в руках Олега или Елизаветы — а настоящее боевое заклятье. При этом противников он не жалел совершенно.

Семеро девушек и один парень, окружавшие копейщика, старались наброситься одновременно, атакуя с противоположных сторон. Вооружение у них было очень разное: копья, топоры, длинные и короткие мечи. У одной из противниц в руках оказался лук, но не простой — она выпускала ледяные стрелы. Однако ни одна атака не могла достичь копейщика, чьими движениями можно было залюбоваться — если бы не слепящие вспышки.

Раскрутив оружие, он отбил летящую в него стрелу, тут же поймал на древко удар меча и, упав на одно колено, ударил противовесом по ноге нападающего — отчего тот завалился на окровавленный песок арены. Одновременно с оказавшегося за спиной наконечника копья молния ударила по поднявшей над головой топор девушке, и та упала, дергаясь в конвульсиях.

Сразу три соперницы набросились на парня, одна, так же, как и он, вооруженная копьем, две — мечами. Но, раскрутив над головой оружие, поединщик обрушил на арену сразу несколько молний, выбив из боя одну девушку и заставив отступить двух других. А стоило пятну в глазах чуть померкнуть, как я разглядел, что перешедший в атаку парень совершенно не стеснялся применения силы.

Шагнув вперед, он пронзил наконечником ключицу соперницы с тем же оружием и обратным движением вспорол ее одежду. Девушке, из плеча которой била кровь, оказалось совершенно не до внезапной наготы, и вместо того, чтобы прикрывать большую грудь, вывалившуюся из порванного лифчика, она зажимала рану, пытаясь отползти к краю арены. А на ногах еще оставались шестеро.

— Пойдем отсюда, — окликнул меня Олег, появившийся из лазарета. — Доктор сказала, что все в порядке, девушек приведут в чувство, и они смогут вернуться к тренировкам уже завтра.

— Отлично, но я хочу досмотреть поединок, — не позволив положить мне руку на плечо, сказал я. — Знаешь, кто этот мудак?

— Надейся, чтобы он тебя не услышал, — глухо посоветовал кучерявый. — И, конечно, я его знаю, как можно не знать второго наследного принца Российской Империи?

— Не пересекались еще, — пожал я плечами, глядя на то, как принц уничтожает своих врагов. Хотя нет. Какие они ему враги? Они же даже поверженные и брошенные на песок пытаются криво улыбаться и отползают с арены, чтобы не попасть под удар копья. Принц же не просто бился, он наслаждался процессом, одновременно унижая окружающих и показывая свою силу.

Не мой метод. Если ты действительно силен — тебе не нужно самоутверждаться за счет других. Время и природа сами расставят все по местам. Ну, если им немного помочь.

Очередным финтом принц ударил назад, легко уходя от атаки мечницы, но вместо того, чтобы парализовать подошедшую сзади девушку, молния мгновенно ушла в песок. Студентка, ослепленная вспышкой, взмахнула топором и сумела достать своего противника, едва чиркнув по рукаву принца и распоров рубашку.

Тот, кажется, даже не заметил попадания, но с противоположной стороны арены тут же раздался возмущенный выкрик, и все поле накрыло давящей силой, заставившей всех, кроме принца, упасть на колени. Как вовремя кто-то решил прервать поединок. Значит, пока принц, издеваясь, бьет всех вокруг — все нормально. Но как только он получил царапину — тут же набежали преподаватели? Надо было структуру громоотвода сместить чуть дальше — чтобы она самого принца поджарила.

— Вы в порядке, ваше императорское высочество? — спросила, подбегая к наследничку, женщина лет тридцати. Волосы цвета вороньего крыла гармонировали с деловым костюмом: короткой облегающей юбкой и едва прикрывающим вырез пиджаком.

— Почему вы остановили поединок? — мерзко скривившись, спросил принц. — Хотите оказаться на их месте?

— Прошу прощения, ваше императорское высочество, просто вас ранили, и я хотела… — запричитала женщина, но принц без размаха ударил ее под колено копьем, заставив встать перед собой на колени.

— Ты хочешь только того и только тогда, когда я скажу, — рявкнул он, с силой взяв женщину за лицо. Щеки ее оказались вдавлены между зубами, а губы криво распахнуты. По пальцам принца струились молнии, и жертва вздрагивала при каждом касании.

С другой стороны к нему подскочила женщина в странного вида монашеской рясе, словно купленной в секс-шопе. Но, несмотря на соблазнительный и явно не слишком функциональный наряд, дело она свое знала — за несколько мгновений рана на руке принца закрылась, а девушка перешла к поверженным, устраняя критические повреждения и проверяя жизненные показатели.

— А ты еще кто такой? — спросил принц, обернувшись в мою сторону.

— Ты бы вместо того, чтобы над детишками издеваться, нашел себе нормального противника, а то до скончания веков будешь в пеленках путаться и с няньками ходить, — усмехнулся я, кивнув принцу на окружавших его женщин. Олег, который в это время тянул меня за рукав, с шумом вздохнул и куда-то испарился.

— Что ты только что сказал? — спросил принц, ошалев от моего ответа.

— Да ты еще и глухой к тому же? Тебя при рождении головой ударили? — усмехнулся я, уже просчитывая, какие структуры мне понадобятся для отвода молний. Первая выгорела мгновенно, но свою функцию выполнила, так что ничего особенно сложного мне не предстояло.

— Как ты смеешь обращаться к его императорскому высочеству?! — с криком вскочила на ноги секретарь, но я лишь засмеялся, показав на нее, а затем на принца.

— Точно, без нянек тебе никуда? Верно? — усмехнулся я, показав пальцами на ползущего на карачках человечка. — Так в ляльках и останешься.

— ЧТО-О?! — взревел принц, которому в этой жизни, похоже, позволяли все и всегда, и ни разу не перечили. А ведь, судя по силе навалившегося на арену поля, его обладатель мог принца не то что сломать — сдавить, как прессом, а затем оставшееся упаковать в почтовую коробку и отправить прямо в Ленинград. Или тут нет Ленинграда? Надо потом выяснить.

— Я уничтожу весь твой род, до седьмого колена. А когда все мужчины умрут, привезу девушек, поставлю их перед мостом на остров, и гусарский полк по очереди поимеет их всех! — взревел принц, сотрясая кулаками.

— Удачи тебе, малыш. Она тебе понадобится. Когда сменишь подгузник на штанишки — пообщаемся, — махнул я на прощание, развернувшись.

За спиной раздался рев бешенного быка и грохот, но я даже не обернулся. И только когда четвертая, почти невидимая структура испарилась под громовым зарядом, позволил себе материализовать клинок и поймать на него последний поток молний. Правда, сильно напрягаться не пришлось, магия магией, а физику никто не отменял — электричество по привычке искало ближайший проводник и дальше пяти метров бить отказывалось. То ли дело в небесах.

— Стойте, ваше… — крикнула секретарь, пытаясь ухватить уже взвившегося в воздух принца, он летел в окружении молний, с явным намерением проткнуть меня копьем и пригвоздить к земле, словно букашку. Я же с удовольствием ждал, пока его непроизносимое титулованное высочество окажется рядом. У меня все было готово, осталось только активировать простенькую, на дурака, ловушку.

Но Морозов оказался быстрее. На середине полета принц напоролся на ледяную стену, копье со звоном и треском врезалось в перегородку, и принцу пришлось отскочить его, чтобы не впечататься носом. Ж-жаль. Я бы на это посмотрел, но ничего, судя по яростно вращающимся глазам нахала у нас еще будет такой шанс.

— Что здесь происходит? — голосом, из которого сочился могильный холод, спросил Морозов.

— Тренировка, — коротко бросил принц, тут же развернувшись и уходя от преподавателя. Секретарь встала, преградив дорогу экзекутору, на что тот лишь поднял бровь.

— Его императорское высочество лишь пригласил нескольких друзей провести совместное занятие, никто не пострадал, и все в полном порядке, — уверенно сказала женщина, хотя за ее спиной с трудом поднимались ученики в разорванной одежде, и они явно были не в порядке. — Ни у кого нет никаких претензий.

— Вот как? — холодно спросил Морозов. — В таком случае я жду всех участвующих в конфликте у себя в кабинете через тридцать минут. А вы, господин Лансер, отправляетесь туда прямо сейчас.

Глава 16

— Доигрался? — тихо спросил Олег, держащийся рядом, я же старательно придумывал, как выпутаться из возникшей ситуации. Нападение на преподавателя приведет только к большим последствиям. Побег? И куда, интересно? С территории академии мне все равно не выбраться, а значит, на своей шкуре придется прочувствовать хлыст палача.

— Посмотрим, что будет, — ответил я, подбадривая одноклассника. Не скажу, что мне так уж хотелось позлить местных блюстителей закона, скорее я должен был проверить их же утверждение про полное равноправие учеников. Выяснилось, что все равны, но некоторые равнее, что меня, в принципе, полностью устраивало. Только вот я предпочитал находиться сверху, а сейчас выходов как будто не оставалось. Почти.

Стоило нам дойти до пыточной, как я заметил сидящих в полном беспамятстве на коленях учеников, в которых без труда опознал троицу ранее встреченных насильников. Неудачливых, благодаря мне. Один из них был почти моей комплекции и роста, так что в голове тут же созрел простой, но достаточно коварный план.

— Как только меня подвесят на дыбу, выиграй мне несколько секунд, — сказал я, чуть оттолкнув Олега, так, чтобы он отошел в сторону. Морозов не обратил внимания на наш диалог, открывая здоровым ключом металлическую дверь с решеткой.

— Проходите, студент. Вас ждет заслуженное наказание, — строго сказал преподаватель, пропуская меня вперед. Я еще раз оглянулся на младшего Громова, и он неуверенно кивнул. Ладно, на друга надейся, а сам не плошай. Мне жизненно необходимо время для построения новой структуры на основе уже готовой иллюзии.

— Могу я поинтересоваться, в чем именно провинился? — спросил я, выигрывая время и тщательно запоминая лицо насильника. Придется поработать, у меня скулы куда уже и при этом рельефней, к тому же брови не такие густые, и вообще, я, в отличие от этого урода, писаный красавец, но сейчас мне это не на руку.

— Нападение на наследного принца — вполне достаточное основание для наказания, — коротко ответил Морозов. — Случись это не в стенах академии, а за ее пределами — тебе бы просто отрубили голову. Но и оставлять такое без ответа мы не имеем права. Раздевайся по пояс и оставь одежду у входа.

— Я ни на кого не нападал, более того — даже защититься не успел, — стягивая пиджак школьной формы, сказал я, а затем, примерившись, накинул его на лицо одной из оледеневших фигур. Несмотря на неподвижность, глаза у обращенных в замороженные статуи двигались. А значит, они все еще оставались в сознании.

— Ты оскорбил его высочество и должен понести наказание, — повторил Морозов, пройдя вдоль стены, на которой висели орудия пыток и устрашения. Пальцы его любовно прикасались к рукояткам кривых ножей, щипцов и плеток. — К тому же я не стану терпеть твое неуважение ко мне и всему преподавательскому составу. Пора ощутить последствия своих действий.

— Я делал ровно то, что должен был. И впредь собираюсь поступать так же, — сказал я, раздевшись по пояс и завесив все три стоящие на коленях скульптуры одеждой.

— Иметь гордость и свое мнение не право, а привилегия, которую еще нужно заслужить! — в холодной ярости проговорил Морозов, подтаскивая меня к дыбе. Я не сопротивлялся, но внимательно наблюдал за его руками и ждал действий Олега. Вот в руке у палача появился металлический ключ, которым он открыл замки на кандалах, и я постарался с точностью скопировать их в своей памяти. Все, теперь все зависит только от одноклассника.

Вот только по какой-то причине он не спешил помогать, более того, я не видел его перед дверью. Позади раздался свист рассекаемого воздуха — это Морозов наконец выбрал подходящий для своей задачи инструмент. Я же сжал зубы, старательно создавая слой за слоем структуру собственной кожи. Вот только при такой спешке и без должной подготовки ничего хорошего выйти не могло, пусть мой талант — это не обычная иллюзия, а воплощение структур, но против реального объекта им долго не продержаться.

— Что еще? — спросил недовольно Морозов, когда в дверь громко и требовательно постучали. — Если это один из студентов, я обещаю освободить вторую дыбу!

— Открывай, Павлик! — громыхнул знакомый голос Эрдмана.

— Какого черта? — возмущенно спросил Морозов, проходя мимо меня к двери. — Что вам понадобилось от меня сейчас, фон Вицлебен?

— Неразрешимые противоречия между этикой и практикой, — хмыкнул, увидев меня, барон. — Не хочу обсуждать это при студенте. Уверен, он вас подождет.

— И в самом деле, — холодно улыбнулся палач, выйдя из камеры и прикрыв за собой дверь.

Так, у меня всего несколько секунд! Вскрыть замки удалось только с третьей попытки — слишком тугой механизм ломал структуру отмычки до того, как удалось его победить. Хотя со стороны могло показаться, что браслеты просто открылись. Подскочив к намеченному насильнику, я поднял его на ноги и быстро закрепил его руки в кандалах. Наложил поверх его лица и спины иллюзию, а сам занял место жертвы, прикрыв лицо рубахой.

— Хорошо, но не раньше, чем они пройдут испытание на оруженосцев, — недовольно проговорил Морозов, возвращаясь в камеру спустя минуту. Теперь весь вопрос в том, удастся ли мне его разыграть и правильно передать голос.

— На чем мы остановились? — спросил я, заставив звук идти по намеченному маршруту.

— На том, что сегодня вы полностью ответите за свои прегрешения и свою гордость, — холодно улыбнулся Морозов, раскручивая оставленный на столе хлыст.

— Прошу, только не бросайте меня в терновый куст. Все что угодно, только не в терновый куст, — парадируя кролика из знаменитой сказки, крикнул я. Морозов на мгновение задумался, нахмурившись, обвел камеру взглядом, а затем, улыбнувшись в предвкушении, огрел хлыстом по спине неудавшегося насильника.

Дох ё. Десяток слоев иллюзии пропал мгновенно, я едва сумел удержать нижнюю прослойку так, чтобы не стало видно, что кожа подморожена, но это оказалось на тоненького. Зато с удовольствием посмотрел на удивленное и даже обиженное лицо палача, когда я вскрикнул, но совершенно не то, что он ожидал.

— Да! Еще! — Хлыст опустился на заледеневшую спину. Надеюсь, тому парню больно, будет знать, как насиловать девушек. — Жестче, я прошу. Сильнее!

— Да что с тобой не так? — растерянно спросил Морозов, а затем взмахнул хлыстом, нанеся хлесткий, разрывающий кожу удар.

— О-о да! Еще! — выкрикнул я, пытаясь изобразить разом вожделение, боль и страдание. Обозленный палач ударил еще раз, задев голову насильника и чуть не сломав ему шею. Иллюзия слетела, но я успел ее восстановить до того, как Морозов отдышался. Правда, теперь тело совершенно обмякло на дыбе, а в таком положении кричать оно вряд ли что-то сможет. Так что мне хоть и хотелось продолжить, но пришлось заканчивать импровизацию.

— Больной какой-то, — пробормотал Морозов, еще раз ударив насильника хлыстом. — Пожалуй, пороть его и в самом деле бесполезно. Что за студенты пошли… никакого уважения к профессии. Куда мир катится.

Бормоча ругательства, растерянный преподаватель вышел из камеры, закрыв дверь на ключ. Я выждал минуту, убеждаясь, что он действительно ушел, а затем быстро подменил собой висящее без сознания тело. Пришлось потрудиться, чтобы создать видимость таких же повреждений, как и на подвергшемся пыткам парне, но мне его не было жаль, совсем. Если уж ты урод, который не в состоянии удовлетворить свои потребности, когда вокруг тебя десять девушек на одного — то тут никакая природа не поможет. А так… вдруг у него мозгов прибавится.

— Вот этого заберите и отнесите к нему в комнату, — велел Морозов, возвращаясь в камеру. Звякнули ключи, и меня переложили на носилки, я изобразил блаженную улыбку на лице, словно приснилось что-то приятное, и Морозова при ее виде передернуло. Палач еще раз пробормотал что-то про безумный мир, а дальше меня вынесли из камеры, и я его причитания больше не слышал.

До самого общежития я притворялся спящим — приятно все же, когда тебя носят на руках. Но стоило сопровождающим уйти, тут же поднялся. А когда открыл дверь, увидел неуверенно мнущегося в коридоре Олега.

— Ты? Как ты? — удивленно спросил одноклассник.

— Нормально, собираюсь в библиотеку. Если хочешь, можешь составить мне компанию, — хмыкнул я, быстро приводя себя в порядок. Три дня до первого экзамена, а я не знаю даже теории, ну нет. Так это дело оставлять нельзя. Тем более что можно встретиться с Елизаветой и попасть в запретную секцию библиотеки.

Глава 17

— Какие книги вам нужны? — спросила, поправляя круглые очки, миловидная девушка с черным коротким хвостиком. Вчерашняя студентка, она, скорее всего, как и официантки, только закончила академию, но не смогла нормально выпуститься, право на ношение формы потеряла и сейчас щеголяла в короткой мини-юбке, едва скрывающей трусики. На длинных идеально выбритых ножках отлично сидели полупрозрачные черные чулки на подтяжках. А поверх топа был накинут белый жакет.

— Я хотел бы сам ознакомиться со списком литературы перед выбором, — лучезарно улыбаясь, ответил я. — Уверен, что смогу найти важные интересующие меня темы.

— Прошу прощения, но я не могу просто взять и пропустить вас, — нахмурилась девушка. — В библиотеке собраны редчайшие экземпляры, которые можно просматривать только в читальном зале.

— Нет проблем. Я не собираюсь выносить их за территорию, — пожал я плечами. — К слову, вы явно начитаны и знаете все книги в этой секции, возможно, вы можете мне помочь с подбором? Какие темы вы считаете наиболее интересными?

— Я? — удивленно посмотрела на меня секретарь. — Но я не знаю, у нас много всего. Хотя мне больше всего нравятся труды магистра Альфонсо де Медичи относительно новейшей алхимии и зельеварения.

— Как интересно! Это же одна из моих любимых тем! — ответил я, совершенно смущая девушку. — Какой том вы посоветуете для ознакомления с теорией преобразования внутренних жидкостей и усиления организма? Вам понравился его труд по работе с возвышением способностей для одаренных?

— Имеете в виду аристо-арктум? Он великолепен! — подхватила разговор девушка, убежденная в том, что мы читали одну и ту же книгу, хотя я просто накидал общих фраз. — У нас в библиотеке есть полное собрание его сочинений, некоторые книги даже с личными заметками!

— Потрясающе, может, посмотрим их вместе? — предложил я.

— Нет, ну что вы. Я же должна оставаться здесь, чтобы встречать студентов, — ответила девушка, но, когда я тяжело вздохнул, закусила губу. — Знаете что? Я могу достать для вас первые книги, а через четыре часа освобожусь, и мы вместе их прочтем. Как вам идея?

— С удовольствием вас дождусь, — ответил я, и девушка смущенно улыбнулась. — Не против, если со мной пока посидит товарищ?

— Что? Да, конечно, в общем зале достаточно места, — тут же согласилась секретарь. — Идемте за мной.

— Благодарю, с нетерпением буду ждать дальнейшего диалога, — сказал я, поцеловав протянутую руку, после чего девушка с покрывшимися румянцем щеками сбежала обратно за стойку приема, оставив нас с Олегом в закутке, рядом со стеллажами книг.

— Не стыдно тебе так с ней флиртовать? — спросил кучерявый, когда секретарь скрылась из вида.

— Нисколько, каждая девушка хочет быть любимой и чувствовать себя красивой. Так что я просто помогаю ей поддерживать самооценку, — сухо ответил я, открыв оглавление и пробежав глазами по строчкам. — Выпиши рецепты всех укрепляющих зелий, только точно. Возвышение сейчас нас интересует в последнюю очередь.

— Погоди, но зачем нам зелья? — удивился Олег.

— До экзаменов три дня, за это время не только натренироваться, даже один прием выучить невозможно, — коротко ответил я. — А сдать мы должны всем классом. Особенно меня волнуют Виола и Брианна. Ты, возможно, справишься и без усилений, но девушки, не обладающие даром, да еще и против десяти противников — это перебор.

— А сам-то ты с десятью бойцами сможешь совладать? — насмешливо спросил Олег.

— Да, без проблем, — ни секунды не сомневаясь, ответил я. — Ты лучше за себя беспокойся.

Похлопав кучерявого по плечу, я направился к полкам в поисках нужной книги. К счастью, в зале нашелся тематический указатель, так что вскоре передо мной лежала целая стопка книг на разную тематику: от основ магии и ее образования до сборника слухов и догадок о природе богов. Но чем дальше я углублялся в чтение, тем плачевнее мне казалась ситуация.

Магию изучали, даже не так — ее препарировали на кусочки вместе с владельцем. Где-то были добровольцы, но в основном не жалели пленных и просто слабых, чтобы выяснить простые вещи: можно ли усилить магию, можно ли получить или отобрать дар богов, и с какой вероятностью этот дар передается по наследству.

Собственно, из последнего вопроса рождался ответ на предпоследний — единственный доподлинно известный способ получить магический дар — это унаследовать его. То есть перенять от двух одаренных родителей. Изначально его давали боги, но с тех пор, как у каждого из них появилась масса последователей, свои официальные религии и воплощения воли на земле, Архонты, боги почти перестали обращать внимание на простых смертных.

Ни кровавые ритуалы, ни убийства, ни жертвоприношения уже не действовали так надежно, как двести или даже сто лет назад. И все же усилить собственную магию было можно, более того, каждый одаренный, у которого имелись деньги, обязан был этим заниматься, чтобы не прослыть посредственностью.

Вот только стоимость нужных ингредиентов становилась заоблачной, как только исследователи даров понимали, что неприметная и никому не нужная травка может чуть-чуть поднять уровень владения или силу дара. Что уж говорить о давно известных травах, выращивание которых в отдельных странах стало основой национального благосостояния. За плантации голубого мака или огненной розы даже велись войны!

Легкого способа усилить свои врожденные способности не было в принципе, но даже если бы я его нашел, зарывшись в документы — для меня это оказалось бы бесполезно, ведь в привычном для этого мира смысле у меня магии не было вовсе. Я не обладал ни одной из стихий, которыми оперировали местные, и единственный способ моего совершенствования — вернуть себе разделенные кусочки души.

С этим в местной библиотеке тоже оказалось все плохо. Ничего, даже отдаленно напоминающего магию душ, не было и в помине. Пара упоминаний, несколько слухов, записки инквизиторов и судебные дела над новыми ведьмами, вот и все. Никаких зацепок относительно того, как провести нужный мне ритуал. Рисковать в попытке убить казначея? Пф, даже не смешно.

Пока у меня нет твердой уверенности в том, что мой кусочек души не умрет вместе со стариком, а вернется ко мне — я даже пробовать такое не стану. А вот где стоит попытать удачу, так это в обследовании запретной секции библиотеки. К счастью, у меня как раз есть знакомая, которой мое внимание будет приятно.

— Где твоя тетка сидит? — спросил я у Олега, закончив изучать подобранные тома.

— Слушай, про нее реально говорят, что она вытягивает души из мужчин. Ходят слухи, что пара студентов в прошлом лишились рассудка, а еще один потерял силы, — попытался разубедить меня Олег. — Если можно избежать встречи с ней — лучше не лезь. Она тебя сожрет.

— О, я на это и рассчитываю, хотя тут еще вопрос кто кого, — улыбнулся я, и отчаявшийся одноклассник показал на одну из спрятавшихся между шкафами дверей.

Выгадав момент, когда секретарь окажется занята, я добрался до нужной двери и, коротко постучав, заглянул внутрь. В крохотном, метров четырнадцать, кабинете, заставленном полками с книгами, сидели за столом пять девушек. Елизавета и слушающие ее ученицы. Женщина сегодня была в облегающем красном платье с глубоким декольте и вырезом по бокам, идущим до самого пояса.

— Прошу прощения, не помешаю? — спросил я, входя.

— Что? Нет, конечно, не помешаете. Как вы здесь оказались? — откладывая книгу, улыбнулась Елизавета.

— Вы же назначили мне индивидуальный урок, забыли? — как бы напомнил я. Женщина на секунду замялась, посмотрела на удивленных учениц, затем на настенные часы и после перевела взгляд на меня.

— Да, прошу прощения, я совсем заработалась, — покусывая губу, сказала библиотекарша. — Леди, продолжим завтра, в это же время. Подготовьте материал к обсуждению, а пока у вас свободное время.

Девушки, переглядываясь и хихикая, быстро собрали свои вещи и, подарив мне многозначительные понимающие взгляды, удалились из кабинета. А мы с Елизаветой остались одни, после чего я запер дверь на засов.

— Боюсь, сегодня не лучшее время для встреч, — томно, но немного смущенно сказала Елизавета. — У меня эти дни, если ты понимаешь, о чем я.

— Месячный отчет? Прекрасно понимаю, но мы что-нибудь придумаем, — сказал я, подходя к женщине и крепко беря ее за волосы. — Можем сдать его в устной форме или задним числом.

— Ох, милашка. Я так и знала, что мы найдем общий язык, — хищно улыбнувшись, произнесла Елизавета, после чего я заставил ее встать на колени.

Глава 18

— Где ты этому научился? — тяжело дыша, спросила Громова, когда все было кончено.

— Несколько лет провел в Индии и Аравии, на родине вольных нравов, — устало улыбнулся я, черт, насчет души не знаю, но силы ушло на Елизавету куда больше, чем я рассчитывал. — Кажется, слухи про тебя не врали, ты и в самом деле пожирающая души волшебница.

— Что за чушь? — поднявшись на локте спросила Елизавета, совершенно не скрывая наготы. — Кто решился такое сказать?

— Слова — это только слова, но вот насчет души я бы побеспокоился, — изображая озабоченность, покачал я головой. — Возможно, ты так прекрасно выглядишь, потому что сумела найти заклятье передачи сил? Это стало бы великим открытием для всех дворов и домов Европы. К слову, я слышал, что раньше подобные эксперименты с душами проводились.

— Ты второй день в академии, а уже проникся старыми легендами и байками? — рассмеялась Громова наконец начав одеваться. — Первокурсники всегда рассказывают о легком пути для могущества, но его, к счастью, не существует.

— Почему к счастью? — спросил я, прекрасно понимая предпосылки.

— Ох, милашка. Война между Польшей, Священной империей и Россией закончилась только потому, что большая часть одаренных князей погибла. А они убили около ста тысяч человек. Представь, что бы произошло, будь сейчас у каждого государства по несколько князей? Или, что куда хуже, по собственному архонту, не являющемуся императором! — словно маленькому, объясняла мне Громова.

— Прекрасно понимаю, видя ужасы и разрушения, они, возможно, перестали бы лезть друг на друга, опасаясь полного уничтожения, — улыбнулся я, заправляя рубашку в брюки.

— Пока над нами стоят воинственные боги, часто выясняющие отношения в бою за континенты, так это не сработает, — покачала головой Елизавета.

— И все же я бы хотел удостовериться, что ты украла только мой покой, а не мою душу, — улыбнулся я. Громова рассмеялась, но, увидев, что я совершенно серьезен, вздохнула.

— Ну, милашка, ты же понимаешь, это книги из запретной секции, при этом, повторюсь, они не работают, — надув губки, проговорила библиотекарша.

— Тогда тем более незачем опасаться. Я столько всего не знаю, что очень поможет мне в учебе. Особенно с чисто академической точки зрения, — приблизившись к женщине, проговорил я. Елизавета закинула мне руки на плечи, но я отстранился, заставив ее подняться на цыпочки и сделать шаг мне навстречу.

— Ох, ты ж меленький… хотя совсем не маленький. Ладно, жди здесь и никого не пускай, — фыркнув, ответила она и, закончив одеваться, вышла в общий зал. Я совершенно, не стесняясь,осмотрел собранную коллекцию в кабинете Громовой. Здесь были самые различные книги, от совсем древних на вид до вполне современных, с глянцевой обложкой. При этом присутствовали тома на английском, немецком, французском и русском языках. Примерно в равных долях. Но меня особенно заинтересовал том о новой геральдике.

Несмотря на название, новым его можно было назвать с очень большой натяжкой. Судя по кожаному переплету и пожухлым страницам, книге было по крайней мере лет пятьдесят, а то и все сто. Ради любопытства я заглянул в оглавление, оценил количество описываемых родов новой аристократии, а затем взгляд напоролся на уже знакомые символы. Кости, короны и башни — точно такие же, как в университетской книге регистрации.

Немедленно открыв по нужному указателю, я впился взглядом в пространное описание геральдических обозначений родов и школ, которые существовали без малого двести сорок лет.

«Метафизические определения, данные нам Архонтом Слова, Яхве, прямо обозначают роль и место новых аристократов, берущих свое начало с трагического самопожертвования семьи Людовика Святого. В данный момент науке известны следующие обозначения, выверенные из божественной речи:

Башня — владетельный дом. Редкий, но важный знак объединения новой и старой аристократии. Изначальный дом, получивший силы свыше и владеющий землей.

Коготь или Клык — предрасположенность к сильной дикой магии, зачастую уникальной для этого рода или региона. Владельцев такого дара с каждым годом становится все меньше, ведь он относится к животным аспектам племенного истока, его вытесняют более общие, хоть и специализированные адепты школ стихий.

Меч, щит, копье или другое оружие — божественная дарственная. Личное или индивидуальное оружие, которое можно вызывать посредством взаимодействия с амулетом богов. Все мы знакомы с этим явлением, так что более подробно с обращением и возвышением оружия вы можете ознакомиться в альманахе от 1932 г. „По следам битвы“, моего авторства.

Знаки стихий…»

Дальше я пропустил не интересующую меня секцию и перешел сразу к черепу с костями. Вот только определение мне совершенно не понравилось:

«К сожалению, есть символы, значения которых ведут к гибели или говорят о больших утратах. Среди них — Череп, Могила и Крест. Они знаменуют окончание жизни рода, то, что владелец данной геральдики — последний в своем роду или отречен от него навсегда. Как и щит бастарда, это не умаляет способностей…»

Отлично. Ни описания солнца, ни точного определения имени я, естественно, не нашел, но даже из столь скудной информации кое-что вынес. Моя магия не подходила под строгую классификацию стихий этого мира. Но в общем смысле она действительно оставалась даром богов, что и отобразилось в регистрационной книге. Вывод? Да черт его знает, но работают местные артефакты даже на дар, принесенный из иного мира. А это, в свою очередь, говорит о том, что и здесь Локи вполне может быть, по крайней мере, в одной из своих ипостасей.

— Не заскучал еще? — спросила Громова, входя в кабинет, я помог ей, придержав дверь, ведь за стопкой книг, которую она тащила, женщину почти не было видно.

— Ух ты, и это все мне? — поинтересовался я, рассматривая фолианты.

— Ну, если уж рыться в древностях и слухах, то почему бы не делать это как следует, — улыбнулась женщина. — Мне нравится, когда в учениках просыпается дух исследователя, и не только в том, чем мы занимались. Но прежде…

— До ночи еще далеко, а у меня отличная просторная комната, — улыбнулся я, дразня Елизавету. — Вот только книги ко мне сами не придут.

— О, их и выносить из закрытого зала не стоило, — поняла мои мысли Громова. — Хорошо, милашка. Расскажи, ты ищешь что-то конкретное или просто интересуешься слухами.

— Хочу вернуть кусочек души, который у меня украли, — глядя прямо в глаза библиотекарши, ответил я. Та вздохнула, закусив губу, но, тряхнув головой, собралась с мыслями.

— Я уже говорила — все это глупые выдумки. Если бы я могла забирать души и силы — давно бы стала графиней и правила небольшой губернией в Российской Империи, а не оказалась сослана в заштатное заведение.

— Это очень странно, почему оно заштатное. Тут преподаватели из Пруссии, Польши и двух империй. Как так вышло? — спросил я, быстро перебирая корешки книг.

— Последний оплот неслучившегося великого государства, — пожала плечами Громова, усаживаясь в кресло и закидывая ногу на ногу, так, чтобы платье «случайно» сползло и оголило аппетитные бедра женщины.

— Империи собираются разделить остатки Пруссии и начать планируют с этой академии, подчинив ее себе? — предположил я и, судя по округлившимся от удивления глазам Елизаветы, оказался совершенно прав. — Будет новая война?

— Нет, скорее всего, уже нет. Сейчас на троне последний «король», с треском проигравший войну за независимость. У него отобрали все, включая титул. Его лучшего рыцаря загнали в ловушку, не дав даже воспитывать сыновей. А после отстранив от управления академией и отобрав все титулы, — горько улыбнулась Елизавета. — Часть деканата сейчас за нашей империей, часть — за Священной Римской. Так что Кенингсштадт — последний оплот магии в Пруссии.

— А у правителя нет сыновей, они все погибли, — задумчиво проговорил я. — По большому счету не нужно даже его убивать, достаточно подождать, пока старик умрет сам.

— Одаренные аристократы могут жить очень долго, сохраняя молодость и красоту, милашка, — улыбнулась Громова, погладив себя по бедру и оголив его еще больше. — Так что императоры могут оказаться не так терпеливы. Впрочем, это не имеет никакого значения — Пруссия доживает последний век.

— Интересно, — пробормотал я, выбрав наконец один из самых старых томов. — Значит, если у Пруссии не появится нового законного наследника, этому государству конец. А что, если одна из дочерей правителя выйдет замуж… ну, предположим, за боевого барона?

— О, это станет очень неожиданным поворотом, ведь Эрдман не может получить титул обратно, как и выйти из академии. А больше у Антуана нет даже рыцарей, — улыбнулась Елизавета.

— Нет, — согласился я, а про себя добавил: «Пока нет». Ведь требовать с последнего феникса могла только дочь правителя. А значит, у меня есть все шансы стать для нее жизненно необходимым и занять престол. Что же до силы… нужно вернуть хотя бы часть потерянной души, и эта стопка книг должна рассказать мне — как.

Глава 19

Первая и самая старая книга оказалась хоть и бесполезной, но крайне занятной. Этакий молот ведьм середины девятнадцатого века с подробнейшим описанием как признательных показаний, так и пыток, которыми их выбивали.

Это сейчас одарённые стали элитой и аристократией, а при появлении церковь окрестила их еретиками, колдунами и ведьмами. Объявив новую охоту. Способности в большей своей части называли следствием контрактов с дьяволом и продажи души. И многие под пытками подтверждали обвинения церковников. Тем более что они в чем-то оказались правы.

Изначальные боги, названные также едиными, не были безОбразыми, наоборот, они являлись в десятках обликов превращались прямо во время общения с массами, оборачивались животными, меняли расу, цвет кожи и даже пол. Так что их вполне можно было принять за дьявола или его проделки.

Но время шло, одарённые быстро набирали силу и, как следствие, политический вес. Спустя десятки лет холодного противостояния случилась священная война, прошедшая не только по Европе, но и по остальным материкам. А в северной Америке она шла до сих пор. По масштабам жертв она многократно переплюнула наполеоновские войны, сравнявшись по потерям с Первой мировой в нашем мире.

И вот тут я уже становился грустным. Раздробленность души крайне мешала, да еще и поглощение навыков и знаний тела, в котором я очнулся, не добавляло уверенности. Это донор знал три языка, или я? Он обладал навыками рукопашного боя, или это мое умение?

С уверенностью можно было говорить только о том, что скандинавские эды, историю асгарда и эпосы о Локи я точно знаю сам. Как и общую школьную программу класса до десятого. А вот дальше — редкие обрывки воспоминаний из разных времён и все, что связано с кинжалом. И снова мы возвращаемся к тому, что душу надо объединить.

— Орден инквизиции до сих пор существует? — поинтересовался я у Елизаветы.

— А куда он денется? — невесело хмыкнула Громова. — Надзор, контроль и казни от объединённой церкви всех богов.

— А кто в академии возглавляет орден? — на всякий случай уточнил я.

— Морозов, — поежившись, ответила Елизавета. Будто по комнате сквозняк пролетел.

— И почему я совершенно не удивлён, — хмыкнул я, откладывая «Молот ведьм» в сторону. Нет, если придется, я и к Морозову пойду, но пока не хочется с этим типом общаться.

Следующей книгой стала поучительная история неудачников — всех тех, кто пробовал достигнуть высот владения даром путём жертвоприношений, в том числе и человеческих. И, надо сказать ради объективности, авторы сборника даже указали пару успешных случаев. Но на каждый из них приходилось по сотне тех, что делали ровно то же самое и умерли.

Я наскоро пролистывал страницы, не особенно вдаваясь в подробности, кому интересны неудачники? Когда глаза зацепились за знакомое имя: Саим абн Захрин Рома. Я чуть не пропустил его в списке других бездарей, но за ним тянулось еще порядка девяти длинных фамилий, так что не обратить внимание на абзац имен стало несколько проблематично.

«В одна тысяча восемьсот девятом году пропал вместе с группой последователей наследный хан Астраханского ханства, южного феода, Российской Империи — Саим аби Захрин Рома, вместе с ним исчезли десять наследниц имперских княжеств и два княжича. Эту невосполнимую потерю связывают с активной деятельностью сатанистов, развернувшейся после возвращения богов».

Как интересно! Получается, тушка, в которой я сейчас нахожусь, не просто аристократ, а один из правителей великой империи, пусть и дальнего княжества. Тут же открыв геральдическую карту, я с сожалением понял, что на нем род и прервался. Как и история Астраханского ханства. Оно получило статус губернии и перешло во владение императорской семьи.

Жаль… если я попробую обосновать свое право на эти земли, может возникнуть множество вопросов и проблем, а я к ним пока не готов — придется действовать по старому плану, получить силу, объединить душу и только потом подниматься выше. Но это не так уж и плохо, с каждым часом я все лучше мог визуализировать свои задачи.

К слову говоря, составители книги оказались неправы относительно хана Саима. Возможно, он сам был культистом, но его план однозначно сработал — на смену пришел я, куда более талантливый и обладающий большим потенциалом. К тому же комната явно была заперта изнутри — они действовали по собственной воле. Другой вопрос, что я понятия не имею, на что именно был направлен ритуал, который проводили самоубийцы. Да еще и количество тел не совпадает с заявленным. Может, спуститься в крипту и проверить все еще раз?

— Ну как, милашка, нашел то, что нужно? — спросила Елизавета, потягиваясь всем телом, и выставляя напоказ аппетитные формы. Можно было, конечно… нет, на сегодня у меня еще куча дел, захочет, придет сама.

— Увы, сплошные догадки и никакой конкретики. Но я все больше чувствую, что моя душа оказалась разделена, и, если не смогу справиться с этим недугом, боюсь, все закончится очень печально, — показывая свое расстройство, сказал я. — Неужели в этих книгах нет ничего полезного? Они же из запретной секции!

— Ну-ну, милашка, не грусти, — приободрила меня Громова. — Во время войны многие книги были потеряны, преподаватели, которые могли покинуть академию, бежали, прихватив по несколько томов. К тому же многие из управляющего совета и преподавателей хранят книги в собственных библиотеках.

— Значит, нужная мне книга вполне может оказаться у одного из деканов? — нахмурился я, а затем, вспомнив казначея, понял, что нет, не только. Есть куда больше вариантов, но как мне получить к ним доступ? — А можно проверить, не брал ли кто книги из запретной библиотеки в последние дни?

— Считаешь, что ты не один заинтересовался этой скользкой темой именно сейчас? Милашка, это больше похоже на одержимость, — рассмеявшись, сказала Громова. — А я предпочитаю, чтобы мужчина был болен исключительно мной.

— В таком случае наши цели совпадают, — улыбнулся я в ответ, но, когда Елизавета подвинулась, отстранился. — Но для этого придется вначале развеять мои опасения. Я должен понять, не разделена ли моя душа, и как ее объединить. А также выяснить, не проводил ли кто из преподавателей или служащих академии запретные ритуалы по объединению души. Или по ее разделению, расколу для поиска силы…

— Вся подобная магия уже давно стала запретной, а те, кто пробуют стать сильнее за счет экспериментов с даром богов и стихий, наоборот, теряют силы, а не приобретают новые, — сокрушенно покачала головой Елизавета. — А даже если и остались такие безумцы, что опробовали и выжили — сведения о них, скорее всего, хранятся только в инквизиции.

— У Морозова, — мгновенно понял я. — Значит, придется получить к ним доступ. И чем быстрее, тем лучше.

— Милашка, ну у тебя же есть дар? К чему все эти сложности? — улыбнувшись, Громова так извернулась, что все же оказалась рядом. — А если в твоей душе есть пустота, ее вполне можно заполнить. Уверена, я смогу тебе в этом помочь.

— О, этим предложением я обязательно воспользуюсь, — улыбнулся я в ответ. — Но позже.

Елизавета недовольно фыркнула, но вернулась к своим фолиантам. Я же продолжил перелопачивать принесенные книги, выписывая только удачные случаи проведения ритуалов над даром и над душами. В отличие от теоретиков и экспериментаторов, я точно знал — магия работает, разделение душ возможно, как и переселение их в новое тело.

А значит, остается только обнаружить способ. Только вот что-то мне подсказывало, что даже в запретной секции библиотеки я не найду ответа. Но, несмотря на трудности, я все же выписывал и систематизировал удачные опыты, а после вычленил несколько не интересующих меня моментов.

Почти половина из всех испытателей пыталась получить или усилить существующий дар. На основе их неудач были построены целые системы обучения, возвышения и улучшения божественного оружия. По сути, эти эксперименты легли в основу академического подхода к магии стихий, практикующейся по всему миру. Но мне они были неинтересны.

Треть оставшихся пыталась передать дар или его часть другому. Или забрать чужой дар себе. Этим грешили потомственные аристократы, и, судя по результатам, ничего у них по большому счеты не вышло — они не получали дар источника, а приобретали новый, источник же дара чаще всего просто являлся жертвой. Как жреца Зевса принести в жертву Аиду. Кроваво и безжалостно, к тому же действовало только в первые годы.

И исключительно последняя часть, одна пятая, пыталась что-то сделать именно с душой. Но тут все было довольно прозаично — старики хотели переместить свой разум в молодых и обрести бессмертие. Ничего принципиально невозможного для этого мира. Вот только все положительные результаты происходили, когда донор души, которую нужно переселить, умирал, а приобретатель заявлял себя единственным и неповторимым наследником.

Мутные схемы, больше похожие на авантюры. Да и победителей не судят, если новое тело будет законным по всем документам наследником — его вряд ли станут обвинять, к тому же неопытного всегда можно использовать с политической точки зрения. Молодой всегда управляем.

— Все, на сегодня достаточно, — сказал я, глядя на сорокавосьмистраничную тетрадь, исписанную мной почти до конца. — У меня два дня, чтобы подготовить к бою класс.

— К бою? Милашка, что ты такое говоришь? — удивленно уставилась на меня Громова.

— Эрдман поставил условие — что будет нас учить, только если все получат титул оруженосца, победив десяток человек в схватке, — ответил я.

— Гомункулов, ты имел в виду? Людей в академии давно не держат, — улыбнулась Елизавета. — К слову, ты так и не сказал, кто распускает обо мне слухи.

— Именно, — я коротко поцеловал библиотекаршу, направившись к выходу, та же надула губки, ровно до того момента, пока я не распахнул дверь. На пороге стоял Олег, неуверенно прижимающий к груди точно такую же тетрадь, как у меня, и явно собирался постучать.

— Давно тут стоишь? Все готово? — спросил я, разворачивая кучерявого.

— Ольга? Что ты тут делаешь? — раздался удивленный голос позади.

— Ольга? — еще удивлённей отозвался я, глядя по очереди на Елизавету и моего одноклассника.

Глава 20

— Тетушка! — возмутился… хотя нет, теперь истинная природа стала очевидна даже мне, возмутилась одноклассница. И как я раньше не заметил? Слишком плавные переходы, слишком гладкие скулы. Если голос еще можно было списать на возраст, а фигуру на природные особенности — то лицо одногруппнице пришлось существенно изменять макияжем, который на очертания черепа никак повлиять не мог, это вам не иллюзия.

— С чего на тебе мужское платье? Куда ты дела свои прелести? Неужели тебе стыдно быть женщиной в нашем обществе? — продолжала расспросы Громова-старшая, а я лишь усмехнулся, взглянув на девушку по-новому.

— Это не твое дело, бабуля! — последнее слово Ольга особенно язвительно подчеркнула, а от такого хамства Елизавета даже охнула, прикрыв рот ладонью.

— Твои слова ранят меня в самое сердце, когда ты стала такой безжалостной? — покачала головой библиотекарша. — Неужели когда любовь твоей жизни сбежала из-под опеки, а ты не смогла его остановить?

— Арррх, — прорычала Ольга, сжимая кулачки. Как интересно. Теперь понятно было, чего она топталась утром у моей комнаты, не решаясь постучать. И сейчас зачем стояла под дверью и слушала, что происходит внутри. Похоже, тут у большинства отношения поганые, как в любом дружном женском коллективе, клубке гадюк.

— А я-то подумал, что ты так одеваешься, чтобы получить женское внимание, совершенно не осуждаю, между девушками это нормально, — сказал я, тут же подняв руки, когда Ольга с выпученными глазами повернулась ко мне. Она попробовала что-то сказать, но лишь развернулась на пятках и бросилась прочь.

— Так вы одноклассники? — задумчиво посмотрела на меня Елизавета.

— Да, и она только что утащила записи, которые мне вскоре понадобятся, — вздохнул я, а затем, усмехнувшись, попрощался с библиотекаршей. — До самой скорой встречи, а пока у меня еще есть незаконченные дела.

— Конечно, надеюсь, они не связаны с этой вздорной соплячкой более плотно? — прищурилась Елизавета, но я лишь помахал ей рукой, выходя из зала. Сильно я не спешил, тем более что с дорогой до общежития уже хорошо ознакомился, оставалось только понять, что теперь делать с Олегом. То есть Ольгой.

В классе восемь человек. Екатерина — оруженосец с огненной стихией, Николас — слабая вода, Нинель — скорее всего, земля, тоже не самая сильная. Ольга с молнией, Виола и Брианна без каких-либо аспектов, и самое сильное звено — моя скромная персона. Я надеялся, что в классе будет трое парней с даром, а значит, усиливать придется только двух девушек без дара. Просто потому, что парни от природы сильней. Но теперь ситуация в корне поменялась.

Мне нужно подтянуть для битвы если не шестерых, то, по крайней мере, четырех, что сделать честно за два оставшихся дня просто нереально. Выходит, придется не только пользоваться зельями и моими обычными уловками, но еще и на самом экзамене жульничать. Проблема только в том, что воздействия моих структур могут опознать без предварительной подготовки. А раз так — у меня впереди много серьезной работы.

— Вот ты где, — увидел я сжавшуюся в углу между переходами Ольгу. — Послушай.

— Отстань! — резко выкрикнула девушка, убирая мою руку с плеча. А затем, коротко обернувшись, сунула мне в руки тетрадь. — Тебе же это от меня нужно?! Так подавись.

— Стоять, — коротко приказал я, когда Ольга метнулась к лестнице. Она дернулась, будто парализованная, и чуть не упала, но я уже был рядом. — Если для тебя это важно, я сохраню эту тайну и никому о ней не скажу. Правда, придется объяснить, к чему весь этот маскарад, если тебе, конечно, не интересны девушки. Еще раз — не осуждаю.

— Да какого, — всхлипнув, попробовала вырваться Ольга, но сил у нее не хватало. В принципе, мне много не нужно, основные планы у меня на Виолу и Елизавету, но если эта вздорная девчонка сейчас начнет их ломать… нет уж. Я дернул девушку на себя и прижал. Ее маленькие кулачки забарабанили мне в грудь, с каждым ударом все слабее, и вскоре она просто стояла, уткнувшись в меня и плача.

— Успокойся, ничего непоправимого не произошло, — заметил я. — Пока.

— Да уж, теперь бабка все знает, — шмыгнув носом, произнесла Ольга.

— Ну и что в этом такого страшного? Рано или поздно тебе пришлось бы начать встречаться с какой-нибудь девушкой, для поддержания легенды. Она бы захотела потащить тебя в постель, и там бы все окончательно выяснилось, — «утешил» я девушку. — Так что нет ничего страшного в том, что это произошло с родной… она тебе бабушка?

— Прабабушка! — мстительно выговорила одноклассница, и я даже вздрогнул от такого признания. Ого, а выглядит не больше, чем на тридцать-тридцать два. Хотя, если тут за счет магии живут не одну сотню лет. Но вот перед глазами вновь встала красная жрица без иллюзий, и я в ужасе вздрогнул. В следующую секунду, заглянув мне в лицо, Ольга мстительно улыбнулась.

— Так, давай отбросим мелкие неприятности, и ты мне расскажешь, зачем тебе понадобился весь этот цирк с переодеванием. Возможно, я даже подыграю тебе и помогу, — предложил я.

— Поможешь? — удивленно посмотрела на меня девушка.

— Именно. Я, правда, не понимаю, зачем? Если твой любимый сбежал в эту академию — ты могла и сама поступить, под своим обычным видом. К тому же тебе не нужен ни титул, ни заемная сила, чтобы выйти отсюда, — заметил я, чуть отступая. — У тебя же есть и то и другое по праву рождения.

— Может, и так, но я недостаточно сильна, к тому же не наследую титул, — заметила Ольга. — Даже если я получу рыцарский статус, это ничего не изменит. Мне нужна сила, а девушки здесь заняты только интригами да сватовством. Ну, кроме Кати, но Пожарские все без головы.

— Выходит, у вас с ней куда больше общего, чем ты считаешь. И ей мужская форма была бы не меньше к лицу, чем тебе, — усмехнулся я, убирая обе тетради. — Так чего ты хочешь добиться?

— Силы! Личной силы и личного статуса, — гордо вскинув голову, ответила Ольга. — Я знаю, что пока слишком слаба, чтобы даже мечтать о том, чтобы стать баронессой, но я не оставлю свои попытки. Поэтому и решила тебе помогать.

— А не по тому, что я красавчик? — пригладил я волосы, и девушка, фыркнув, отвернулась. — Жаль, ну да ладно. Ты можешь справиться с десятью гомункулами?

— Нет, — грустно покачала головой девушка. — Может, Катька и сподобится. Еще Николас, но остальные точно нет. Нинель слишком много занимается работой горничной, ей наше возвышение не сдалось. Остальные просто не потянут.

— Возможно, так было раньше. Но не сейчас. Скажи, ты сможешь сама или с помощью «тетки» добраться до гомункулов, чтобы мы завтра могли позаниматься? — спросил я, и девушка не слишком уверенно кивнула. — Отлично, они понадобятся мне завтра после полудня. А пока напиши мне местоположение твоей комнаты и остальных учеников. Сбор завтра в десять — я на тебя очень рассчитываю.

— Хорошо, договорились, — успокаиваясь, кивнула Ольга, и мы разошлись разными путями.

Вернувшись в свою комнату-квартиру, я обнаружил запечатанное письмо. Бумага явно дорогая, фактурная, с вдавленным двухголовым гербом. Не без интереса я пошел в ванную, аккуратно смочил кинжал и не спеша вскрыл конверт, не повредив бумаги. Мало ли когда мне придется отправлять письмо с такой геральдической печатью. Впрочем, в его содержимом я ничуть не сомневался. На крошечном листе бумаги было написано только одно слово: убирайся.

Намек более чем прозрачный. Принц решил чуть накалить ситуацию и перешел в наступление. Возможно, это была угроза после сегодняшней стычки или предупреждение, но следовать я ему, естественно, не собирался. Я попал в нужное время и в нужное место — а главное, в нужный мир. Значит, у меня все получится, главное — приложить чуть усилий.

С этими мыслями я погрузился в заметки Ольги. Прямо сейчас важнее всего пройти экзамен. К утру стало понятно, что десять человек — очень обтекаемая формулировка. Если против любого из класса выйдет десяток противников принца — никто, кроме меня, не выдержит такого напора. По крайней мере, честно. А значит, я должен разработать план для шести управляемых схваток.

Даже в моем мире и в мое время встречались естественные усилители. От шнапса и водки до легких и даже тяжелых наркотиков. Можно найти более экзотические гормональные препараты, заставляющие организм работать на пределе, на один раз это не так критично. Вот только в этом мире была магия. Соответственно, можно было обойтись без столь радикальных мер, используя зелья, временно усиливающие организм. Но в списке нашлось еще кое-что.

Глава 21

— Итак, спасибо большое, что пришли, — улыбнулся я, глядя, как все ученики собрались в классе. Радостным или тем более довольным никто из них не был, но этого и не требовалось. — Как вы знаете, до экзамена два дня, а потому я решил, что неплохо бы его сдать. Всем нам.

— С чего это? Не жили богато, нечего и начинать. И без учителя нормально все было, — положив голову на парту, произнесла Брианна.

— А ну цыц, — шикнула на нее Пожарская. — Если это сделает нас сильнее — надо!

— Тебе хорошо говорить, ты уже оруженосец, а значит, и сдавать тебе ничего не нужно, — фыркнула Брианна.

— Нужно, — возразил я, и уже Екатерина с удивлением уставилась на меня. — Сейчас у нас только двое могут похвастать возможностью победить в бою десятерых. Правда, условия не ясны, так что я смогу это точно выяснить только после осмотра хоть одного гомункула. Но факт остается фактмом: мы должны пройти экзамен всем классом. А в данный момент это невозможно.

— Вот как? И чего ты хочешь от меня? — сощурившись, спросила Пожарская. — И настолько ли ты уверен в собственных силах?

— В себе я уверен полностью, в тебе — только частично, ведь ты не успела даже извлечь оружие в нашу первую встречу, — улыбнулся я, вызвав гримасу недовольства на лице Екатерины, тут же потянувшейся к амулету. — Академия поступает с нами несправедливо. Вы уже полгода здесь, а нет ни преподавателя, ни программы, ни даже прогресса. Разве так должно проходить ваше и мое обучение? Ответь, Нинель.

— Нет, конечно, — покачала головой девушка. — Но разве мы можем что-то сделать?

— Это в наших силах, если мы уравняем шансы. Никакого мошенничества, — сразу осекся я, заметив, как горничная нахмурилась. — Только немного хитрости и чуть-чуть подготовки.

— За два дня даже один прием не выучить, — фыркнула Екатерина.

— Верно, за два не выучить, — улыбнулся я, выставляя на стол несколько флаконов с эликсирами. — Пришлось немного потратиться в ученической лавке, но это того стоило.

— Это же яд бредовой лихорадки! — возмутилась Екатерина. — Думаешь экзамен отменят, если мы все заболеем? Его проведут без нас, и всех назовут проигравшими!

— Яд есть, да. Как и противоядие от него, — сказал я, показав на второй бутылек. — А еще у нас тут зелье внушения, забывчивости и кошмаров. Каждое из них по отдельности почти безвредно, но если принять их все вместе…

— От такого количества и умереть можно, — озабоченно покачала головой горничная.

— Если принимать полные пузырьки, то вполне. Но вы будете принимать строго отведенные дозы, в нужном порядке и только под присмотром. Вначале я должен буду поговорить с каждым из вас, чтобы понять слабые и сильные стороны, и выработать лучшую для вас стратегию. После с помощью яда мы введем вас в состояние бреда, кошмары усилят стадию быстрого сна, позволяя за минуту проживать часы, а с помощью зелья убеждения я смогу подсказать вашему мозгу, что именно он должен видеть.

— И чем нам это поможет? — недовольно спросила Брианна.

— Все просто, вы будете сражаться во сне. С десятками противников, раз за разом. Они будут нападать, вы защищаться, и так до тех пор, пока не победите, — многообещающе улыбнулся я. — Когда очнетесь, ваш разум уже будет готов к сражению, останется лишь вывести на должный уровень тело. К слову, против гомункулов по очереди выйдем я и Екатерина, вряд ли в академии так уж много этих кукол.

— Хочешь, чтобы мы их повредили, прежде чем начнут сражаться остальные? — удивленно спросила Пожарская. — Это не слишком-то честно.

— Как я уже сказал, нечестно это в первую очередь по отношению к нам. Академия пока не дала ничего, что могло бы нам помочь сдать экзамен, так что это просто уравнивание шансов. Не более. Кто против?

— Ты уверен, что все сработает как надо? — нервно спросила Виола.

— Естественно, я уже проконсультировался с двумя преподавателями и подробно изучил книжные выжимки. Вы ничем не рискуете, а в случае проблем у нас есть как противоядие, так и зелье забывчивости, которое снизит интенсивность кошмаров, — тут же ответил я, сказав полную правду. Вот только относились консультации немного не к этому вопросу, да и преподаватели не слишком спешили раскрывать свои секреты. Но, поговорив с аптекарем и местным алхимиком, я понял, что это единственный способ победить здесь и сейчас. Хоть и рассказывал план не полностью.

— А что толку? — поджав губы, спросила Брианна. — Даже если мы получим титулы оруженосцев, это совершенно ничего не изменит!

— По крайней мере, на тебя обратят внимание, — фыркнула Екатерина. — Иначе так и будешь сидеть вместе с нами весь день, а потом сбегать в свою комнату. Не стыдно тебе быть такой слабачкой, твой отец в министерстве канцлера, а ты что?

— А что я? — чуть не со слезами на глазах вскочила с места Брианна. — А я НИЧЕГО! Я бездарность! Ты это хотела услышать, рыжая? Спасибо, мне об этом с детства говорят, чего я только не наслушалась! Меня даже не оставили в Берлине, а отослали в эту дыру!

— Успокойтесь все, — сказал я, вложив в голос максимум убедительности, которой обладал. Удивительное дело, подействовало. Брианна даже села на свое место. — Не знаю, чем вы тут занимались, но все понимают — развить существующий дар можно. Не всегда вы с ним достигнете каких-то особенных высот, но это не так важно. Другое дело — что можно и получить новый.

— Байки, — тут же отозвалась вновь уронившая голову на парту Брианна. А вот Эола, наоборот, подалась вперед.

— Вчера я весь день после занятий занимался тем, что изучал старые фолианты, слухи и сплетни по изучению дара. Так уж вышло, что у меня появился интересный наставник, имя которого я не могу раскрыть. Но одно главное — получить дар удавалось сотням или даже тысячам, независимо от силы крови или рода, — сказал я, соврав почти в каждом слове. Брехня полная, сколько я ни анализировал, убеждался: силы получают те, кто делает ради них все возможное. А у нас тут сборище детей-белоручек. Поняла меня разве что Екатерина.

— Если это и в самом деле сделает нас сильней, я готова опробовать зелья на себе, — сказала Пожарская, поднявшись. — Что для этого нужно?

— Пройти в лазарет, всем нам. Сегодня вы будете мучиться кошмарами и сражаться во сне под присмотром сестер. Завтра — сможете проверить ваши навыки на тренировочной площадке, а уже послезавтра, во время экзамена, будете готовы. Но прежде я должен поговорить с каждым из вас, чтобы выяснить слабые и сильные стороны, — напомнил я. — Попрошу выйти всех из класса, а затем заходить по одному. Первая — Брианна.

— А почему я? — недовольно спросила девушка.

— Потому что тебе это больше всего нужно. — Я коротко улыбнулся, показав всем на дверь.

Беседы заняли больше двух часов, хоть я и не выпытывал каких-то особенностей или тайн. Простые вопросы: чего хочешь, какое оружие любимое, чему учили, что будешь делать после академии. Все ответы я записывал в новую тетрадь, отмечая для себя множество пробелов в рассказах одноклассников. Только Виола и Пожарская пришли на обучение добровольно. Правда, по совершенно разным причинам.

— Я не хочу об этом говорить, — чуть отвернувшись, сказала Виола, когда настала ее очередь. — Могу я оставить это при себе?

— Конечно, ваше сиятельство, — легко согласился я, и девушка вздрогнула, резко уставившись на меня.

— Кто тебе рассказал? Эрдман? — спросила она, косясь на дверь.

— Старый рыцарь, бывший когда-то главнокомандующим твоего отца? — покачал я головой. — Ты слишком плохого мнения о людях. Или слишком хорошего, тут смотря как посмотреть. Но меня точно не стоит недооценивать — он не стал разговаривать ни с кем, кроме тебя, а когда орал — все равно не перешел на оскорбления, хотя меня посылал чуть ли не матом. Он уважает силу, но сам взорвался, говоря, что ничего не должен тебе и твоему отцу. Хотя на самом деле чувствует, что все еще должен государству. Вывод весьма очевиден.

— И что с того? Моему отцу недолго осталось править. Все сестры уже замужем, или их вынудили уйти в монастырь. Я не такая! Я не хочу себе такой доли — стать откупным ради чьего-то положения! Тем более не собираюсь становиться довеском к приданому, — последнее она сказала, поджав губы.

— И это потрясающе. Возможно, ты единственная из семьи, кто на самом деле хочет возвыситься. И последняя надежда всего государства, — улыбнулся я.

— К черту его! К черту и отца, и все их интриги! Я хочу одного, быть свободной! — выпалила Виола. — А для этого нужно стать сильной!

— Верно, — легко согласился я. — А еще богатой, знаменитой и независимой. Так, чтобы муж не угнетал тебя. А в идеале понимал твои стремления и даже помогал в их достижении.

— Ты мне поможешь? — спросила Виола с надеждой.

— Стать твоим мужем? Нет, даже не проси, — покачал я головой. — А вот с даром… полагаю, что-то можно придумать.

Глава 22

Идея родилась у меня не сама собой — на нее натолкнуло множество выписанных вчера ритуалов. Конечно, я не бог и облагодетельствовать никого не могу, но это совершенно не значит, что я не могу показать наличие дара у другого человека. Как? Ответ очевиден — иллюзия, вещественная структура, обманывающая мироздание. Но тут возникало несколько небольших проблем.

Первая — я не имею права показывать свою вовлеченность в чужие схватки, а то могут и не засчитать экзамен. Получается, что мой максимум — усилить водную технику Николаса. Всем остальным придется обходиться другими стихиями. В том числе Брианне и Виоле, у которых дара нет, но он должен внезапно проснуться. Правда, только рядом со мной.

Для этого мне и нужны были личные беседы, чтобы подробно выяснить уровень подготовки, предпочтения, оружие и склонности. К моему счастью, все оказалось довольно просто: желательная стихия Брианны — земля или камень. А Виолы, так мечтающей о личной свободе и силе — ветер или шторм. Осталось за ночь подготовить подходящие к их стилю боя структуры, а для этого увидеть их на тренировке, для чего мы и явились на арену к гомункулу.

— Я сумел достать только поврежденную марионетку, — начала оправдываться Ольга, продолжая скрывать свою истинную принадлежность, но я лишь благодарно кивнул и подошел ближе, осматривая будущего противника.

Гомункул оказался не существом из плоти и крови, а скорее големом из дерева, глины и какого-то теста. Кости и все основные конструкции существа были выполнены из твердых пород древесины, покрытой слоем теплой белой глины. Сочленения и суставы прятались за шарами противоударной защиты, а вместо лица использовалась обгоревшая деревянная маска.

— Похоже, кто-то уже прошелся по нему огнем, — рассмеявшись, заметила Екатерина. — Еще немного — и до угольков бы обожгло.

— Возможно. Олег, ты можешь им управлять? Заставить сражаться со мной? — спросил я, внимательно осмотрев каждый сантиметр тела гомункула.

— Что? Еще и сражаться? Он команд не слушается, по крайней мере, моих. Ему приказали только сюда прийти, и то он уйдет скоро, к двум, — ответила одноклассница, с некоторой задумчивостью посмотрев на наручные часы. Сто двадцать минут? Должны успеть.

— Кто может мне сказать, какие у этого манекена уязвимые места? — спросил я, принудительно сгибая и разгибая руку гомункула. Получилось, хоть и с трудом. Защищенный пластиной шарнира сустав сопротивлялся внешнему воздействию.

— Молния для него почти бесполезна, — подумав, сказала младшая Громова.

— А вот не факт, — покачал я головой и незаметно для девушки попробовал размочить кусок глины на шее куклы. Почти получилось, по крайней мере, сустав теперь меньше болтался.

— Можно зажарить его целиком. Я пока так не умею, но вообще… ну и, как обычно, бить по сочленениям и голове, — пожав плечами, усмехнулась Екатерина.

— Хорошая тактика, только не думаю, что у него в голове есть что-то ценное. Даже если ты ее срубишь, эффекта не получишь. А вот суставы — это верное замечание, — кивнул я, показав на сочленения куклы. — Именно поэтому они лучше всего защищены, и поэтому же по ним все равно придется бить. В идеале — топором, чтобы гарантировано разрушить. Глина выполняет роль мышц, если ее запечь до твердого состояния или, наоборот, размочить до клея — конечности гомункула перестанут слушаться. А еще можно воткнуть что-нибудь в сустав, блокируя его работу. Как пример — стрелу.

— Кто же лезет в ближний бой со стрелами? — презрительно спросила Пожарская.

— Тот же, кто умудряется потом использовать дальнобойные мощные стихийные дары, основанные на техниках или привычном оружии. Например, можно не просто пустить стрелу — а сделать из нее взрывной снаряд большой мощности. Или расшвырять противников возникшим от попадания стрелы вихрем, — перечислял я, глядя на каждого из одноклассников. — Даже запасенная в наконечнике молния может обездвижить опасного в ближнем бою врага.

— Истинные таланты способны использовать свои дары без всяких костылей, — фыркнула Екатерина, скрестив руки на груди.

— Ага, и много ты тут видишь истинных талантов? Или уже сама научилась создавать первостихию без помощи меча? — усмехнулась Ольга.

— Нет. Пока нет, — нехотя признала Пожарская. — Но я могу поджарить любого!

— Вот и проверим, завтра. А пока запоминайте, как можно бить и как лучше уходить от атак противника, — поднимая и опуская руки гомункула, я показывал направления ударов личным оружием в зависимости от его длины и силы. На объяснение и отработку ударов ушли все два часа, мы едва успели с объяснениями, когда кукла вдруг развернулась и пошла прочь.

— Наше время истекло, — с сожалением заметила Ольга.

— Ничего не поделать. Тем более что нас уже заждались в соседнем здании, — заметил я, и мы все вместе отправились в лазарет у арены. Сегодня, на удивление, оказалось свободно. Только несколько коек занимали обгоревшие и посеченные пациенты. Да и то я лишь угадывал их раны под хорошо наложенными повязками.

— Добрый день, госпожа Хилари, — чуть поклонился я новой знакомой, сестре единой церкви истинных богов, отвечающей за медицину в академии. Ее наряд, словно издевательство над старыми балахонами католических монашек, был полной их противоположностью, хоть и сохранил общие черты.

Белый, с черными полосами, максимально обтягивающий и полупрозрачный в нужных местах, он совершенно не оставлял места фантазии. И хотя одетая в него девушка, голубоглазая блондинка лет двадцати восьми, явно не испытывала стеснения, но и удобным его можно было назвать с большой натяжкой.

— То, что ваши эксперименты одобрил один из старших преподавателей и учитель зельеварения, не значит, что я буду потворствовать такому издевательству над своим телом, — строго сказала она, недовольно покачав головой. — Однако наш орден госпитальеров принес клятву всегда оказывать помощь нуждающимся, и, надеюсь, вы не забудете о такой малости на поле боя.

— Конечно, сестра Хилари, правила войны общи для всех. Вы и ваши подруги сумеете присмотреть за моими одноклассниками? — спросил я, скорее чтобы убедить лишний раз остальных, чем получить ответ на давно обговоренный вопрос.

— Можете на нас рассчитывать, — сказала сестра-госпитальер, показывая на подготовленные кушетки.

— Я первая, — тут же вызвалась добровольцем Пожарская. — Если есть сила, я должна ее получить!

— Отлично, это зелье убеждения. Принимаешь ли ты его добровольно, под взглядом свидетелей? — спросил я, прежде чем несколько раз капнуть в кружку, стоящую на тумбочке у кровати. Екатерина нетерпеливо кивнула. — Прежде чем начать, я еще раз предупреждаю, тебе придется выпить зелье кошмаров, бредовой лихорадки и снотворное. Ты согласна?

— Да, давай уже быстрее! — чуть не закричала Пожарская. И я протянул лекарство, а затем воду, чтобы его запить.

— Слушай мой голос, ты сейчас заснешь и столкнешься в своем сне с десятком гомункулов. Враждебные куклы будут сражаться с тобой в полную силу. Ты будешь вооружена своим любимым оружием и сможешь использовать свою стихию. Проснешься завтра утром, или после того, как победишь десять групп по десять марионеток, — громко и четко произнес я, дожидаясь, пока глаза Пожарской не начнут закрываться. — А теперь спи!

Девушка откинула голову на подушку и через несколько минут громко захрапела. Вначале мне даже показалось, что ничего не сработало, но затем по всему ее телу прошла дрожь. Екатерина нахмурилась и слабо застонала. Ее глаза начали бегать, чуть смещая веки. Руки и ноги непроизвольно дергались — будто она пыталась и в самом деле ими отбиваться.

— Отлично, работает. Следующая Нинель, — сказал я, указывая на кровать рядом. Горничная нахмурилась, но сомневалась всего несколько секунд. Я повторил всю процедуру от начла до конца и, убедившись, что зелье и на нее подействовало соответствующе, пригласил следующего. А уже через полчаса все мои одноклассники, кроме Виолы, дергались в кроватях.

— Ты принимаешь зелье убеждения добровольно? — почти закончил я фразу. Девушка, привыкшая к многократно проведенному ритуалу погружения в сон, тут же согласилась. Недаром я оставил ее напоследок. Вот только теперь мои слова чуть отличались. — Во сне ты сможешь использоватьсвое любимое оружие, с которым обращаешься лучше всего. Ты сможешь использовать стихию ветра.

Последние слова я произнес, когда глаза Виолы уже закрывались, но ее сознание крепко уцепилось за сказанное. Я же лишь улыбнулся, для того чтобы убедить человека в том, что он не считает до конца верным, иногда нужно убедить его в том, что ему это нужно куда больше, чем тебе, но от своего слова я отказываться не собираюсь. Тем более что завтра мой план только начнет осуществляться.

Глава 23

День прошел за подготовкой и поиском ответов. Пришлось пару раз наведаться в библиотеку, к торговцу академии и даже к Морозову. Впрочем, о последнем визите хозяин камер в подвале ничего не узнал, а вот я создал отмычку и прошелся по всей пыточной. К сожалению, никаких записей, кроме журнала допросов и правонарушений, я не нашел. Но и тут удалось почерпнуть немного интересной информации.

Выяснилось, что мой проступок, за который «я» получил пять плетей, прописан как нарушение устава в пункте оскорбления монаршей семьи. Что еще удивительней, я и в самом деле нашел такой пункт. И тут вопрос не в старший-младший, просто на принцев и князей никакие правила о равенстве не распространялись даже близко. Впрочем, чему тут удивляться, если даже декан Золотов напоминал мне, что все в комнате регистрации старше меня по титулу. Да и слова самого Морозова о том, что заслуживают уважения только настоящие аристократы, не говорили в его пользу.

В журнале допросов я выяснил, что чаще всего получают наказания младшие титулы и чины. Сэры, рыцари, боярские сыны и прочие шевалье. Баронессы — куда реже. Графы, вернее, графини — только пару раз. Выше никого не нашлось. Хотя одна из потомственных баронесс прямо-таки с завидной регулярностью попадала под хлыст.

Порча имущества, хамство на уроках, даже мелкое воровство. Но самое странное — что чем новее свежее инквизитора, тем скупее информация. Если вначале он подробно расписывал проступок и его наказание — то в конце просто ставил дату, имя, причину и подпись. Что совершенно не соответствовало остальным записям. Неужели Морозову надоело мучить одну и ту же девушку, и он начал скучать? Еще одной странностью стала регулярность — каждые два три дня. Будто по расписанию. И очередной инцидент должен был произойти именно сегодня.

Вовремя услышав шаги в коридоре, я успел уйти из кабинета и, скрывшись в тенях между светильниками, укрыл себя темной иллюзией. Мимо меня прошел раздраженный Морозов и покусывающая губу девушка лет восемнадцати, одетая в обычную серую школьную форму. На ее лице я сумел различить странное, даже смешанное чувство. Предвкушение?

— Мне надоело видеть тебя здесь, — достаточно громко сказал Морозов, голос сквозил усталостью и колкостью. — Ты совершаешь только мелкие правонарушения, исправляешь их, но в то же время совершенно не собираешься что-то менять в себе.

— Видно, такова моя природа, — кротко ответила девушка, никак не выглядящая хулиганкой. Как интересно, вроде на клептоманку она тоже не похожа, что-то другое? К чему такие сложности и стремление попасть в камеру?

Я невольно заглянул в помещение и увидел, как Морозов крепит девушку, снявшую школьный пиджак, на вытяжку. В отличие от меня, он привычным движением взял со стены короткую семихвостую плетку и без размаха ударил девушку по спине. И в первый раз, закусив губу, та улыбнулась, едва сдерживая стон. Но это совершенно точно не был стон боли.

На бедного Морозова было страшно смотреть, эк его перекосило. Сразу видно, не по нраву ему, когда пытаемый получает удовольствие, хоть и извращенное. Вскоре на спину девушки вновь опустилась плеть, разрывая белую рубашку, и ученица взвыла по-настоящему. Но преподаватель лишь продолжил истязание, нанеся еще три удара.

— Все, свободна. Пошла отсюда, — сняв с девушки браслеты и накинув ей на плечи пиджак, сказал холодно и раздраженно Морозов. Очень похоже, что раньше ему нравилось с ней играть, сейчас же не осталось и намека на теплоту. Надоела? Может быть, но вот девушка от своих пристрастий уже вряд ли избавится, а значит, это можно использовать.

— Палач не знает продыху, но, что ни говори, работа-то на воздухе, работа-то с людьми, — тихо сказал я, улыбаясь и провожая глазами девушку. Сейчас ее догнать или позже? Судя по журналу «посещений», ей требуется два три дня, чтобы здравый смысл сдался, потакая низменным желаниям, и как здорово, что здесь появился я.

Вспомнив номер комнаты, я достал один из блокнотов и оставил для себя заметку: «Через два дня, комната пятьсот семь, баронесса фон Браун, мазохистка». Этого должно оказаться вполне достаточно. Дождавшись, когда она уйдет, я вернулся к камере и настойчиво постучал.

— Да, что еще? — раздраженно ответил Морозов. — Лансер? Неужели не хватило наказания день назад?

— Пока я не готов совершать проступок, чтобы с вами встретиться, — с ухмылкой сказал я, заметив, как дернулся палач. — Однако я узнал очень интересующую меня вещь.

— И какую же? Можно покороче? — спросил Морозов.

— Ходят слухи, что в стенах академии был совершен ритуал поглощения души.

— Что за бред? — подняв брови, посмотрел на меня палач. — Кто сказал тебе такую глупость?

— Разве это важно, кто сказал? Разве не интересней — кто сделал? Разве не ваша обязанность находить и брать под стражу таких лиц? — уже прямее сказал я, точно зная, что у двух людей в академии с душами не все в порядке. У меня и у казначея.

— Надеюсь, ты понимаешь, что такие подозрения можно счесть оскорблением в крайней форме? — ледяным тоном переспросил Морозов, но я лишь кивнул. — Если у тебя есть подозреваемые — говори прямо. Кто?

— Пока у меня нет доказательств, только догадки и, как я уже сказал, слухи. Но мой род сотрудничал с вашими людьми в Аравии, Сирии и на дальнем востоке Российской империи. А кроме того, у меня есть рекомендательное письмо, которое я могу вам показать только в случае нашего плотного сотрудничества. — с этими словами я достал конверт с выдавленным на нем двуглавым орлом. — Но только если вы подтвердите свою компетентность и приверженность делу.

— Ты мне еще и условия ставишь, мальчишка? — шипя, поднялся Морозов.

— Прошу прощения, но вопрос слишком серьезен, чтобы положится на слова. У меня есть рекомендательное письмо и есть подозреваемый. Хотя я здесь совсем недавно. Если выяснится, что я работал с предателем, казнят не только вас, — максимально холодно ответил я.

— Кто? — еще раз спросил Морозов.

— Ваш старый, очень старый знакомый, — ответил я, и палач заметно нахмурился. — Насколько я понимаю, он не преподает, хоть и находится на территории академии постоянно.

— Слишком много вариантов, конкретнее, — потребовал Морозов.

— Нет. Вы можете запросить информацию обо мне, а пока — присмотритесь к тому, кто сильно поменял свое поведение за ближайшие дни. У вас ведь достаточно информаторов в академии? — прямо спросил я, и палач на мгновение поморщился. Как интересно, значит, у него нет сети осведомителей? И это глава местной инквизиции? Хотя, может, я неверно истолковал его гримасу, но это можно проверить только со временем.

— Помните, что ваша работа — в том числе присматривать за преподавателями, искать ведьм и колдунов, что решили связать себя с порождениями тьмы и вырвать чужие души, — почти слово в слово зачитал я абзац из нового «Молота ведьм».

— Довольно! — отрезал Морозов. — Я немедля свяжусь с главным храмом ордена и выясню все про тебя. И только после этого, если твои слова правдивы, займусь учителями и служащими.

— Безусловно. Только задавайте вопросы правильно. А то получится, что вы спрашивали не о том. Я не вхожу в орден, с ним сотрудничает моя семья. На восточном краю империи, в…

— Я все понял и с первого раза, — раздраженно ответил палач. — Если все подтвердится, мы узнаем об этом уже завтра.

— Надеюсь, вести дойдут до вас до того, как я отправлюсь на экзамен, получать свой первый официальный титул, — покачал я головой. — Всего доброго.

Выйдя, я направился прямиком в лазарет, проведать одноклассников. Рассчитывать на то, что мне поможет Морозов? Очень вряд ли. Но он отправит запрос, учитывая отсутствие в замке телефонов и интернета, с наличием голубиной почты… сколько будет идти письмо? Неделю-две точно, а за это время он все равно присмотрится к казначею. А значит, свяжет того допросами и обязательствами. Самое то, чтобы обезвредить сразу двух потенциальных противников, а главное, отвлечь палача от завтрашнего мероприятия, еще лишних глаз мне не хватало.

Морозов сидел в пыточной, обдумывая свои дальнейшие шаги. Мальчишка слишком рискует. Совет уже знает о его появлении и действиях, а значит, надо предпринимать шаги. Угрозы и побои не действовали, так наглец еще и напоминает о его давних обязанностях, от которых он сбежал в эту европейскую глушь. Связаться с главой ордена? Нет, еще рано. Но и пускать все на самотек нельзя. Похититель душ? Ладно, да начнется чистка!

Глава 24

— Ты все сделал? — спросил я у Николаса, когда мы только поднимались на экзаменационную арену.

— Да, как договаривались, — ответил одноклассник. — Сегодня будет полная арена, еще ни один класс полным составом не получал титул оруженосцев.

— Отлично, это будет интересный день, — усмехнулся я, следуя за Эрдманом. Наш экзамен должен был состояться тогда же, когда и у остальных желающих, этакое еженедельное свободное испытание. Большинству из учеников ненужное, ведь почти все в академии имели урожденные титулы куда выше, чем звание оруженосца. Так что вместе с нами участвовать собралось только трое. Зато количество зрителей оказалось в несколько раз больше — небывалое событие.

— Это еще что? — пробормотал я, глядя на несколько рядов марионеток стоящих перед выходом. Три, двенадцать, двадцать одна штука! Похоже, план придется менять на ходу.

— В чем дело? — спросила нетерпеливо Екатерина, когда я подошел ближе.

— Сумеешь выбить из строя по крайней мере семерых? — спросил я, показав на деревянных противников. — Нужно выжечь им мышцы или вывести из строя суставы, как и говорили.

— Вот только мы договаривались на трех, — мрачно заметила Пожарская.

— Сама видишь, их несколько больше, даже если я вырублю десять — останется еще столько же, — кивнул я на гомункулов. — Но я в тебя верю. В нас с тобой, больше ни в кого.

— Ха, если ты дерешься хоть вполовину так, как болтаешь, это не составит проблемы, — усмехнулась Екатерина. — Сделаю что смогу, мы станем сильней.

— Ну и отлично, — кивнул я, отходя в сторону. Двадцать кукол против семи неподготовленных бойцов, хорошо, что до начала экзамена удалось провернуть пару трюков.

Николас прошелся по рядам, подтверждая договоренности, некоторые из студентов даже прогуливали уроки, ради того чтобы получить зрелище, и мы его устроим. Но главное — сделаем все максимально достоверно для преподавателей. Я не собираюсь сидеть в классе отбросов, без наставника и перспектив. И раз мне все равно не сменить класс еще полгода, до промежуточного экзамена, я сделаю из этого сборища что-то стоящее.

Во главе арены, над входом, сидел преподавательский состав. Туда прошел Эрдман, трезвый как стеклышко. Там же расположился декан Золотов, в сопровождении своих постоянных ассистенток. Елизавета Громова и еще двое судей, имен которых я не знал, обе женщины в довольно вызывающей одежде. А вот Морозова среди комиссии не оказалось, занят? Неужели уже начал расследование или просто задержался, мучая очередную ученицу?

— Первый сдающий, Томас Рум. Вольный дворянин, второй год обучения. Томас, выйдите вперед, — приказал Золотов, и на песок арены спустился парень лет двадцати, рельефную мускулатуру которого не мог скрыть даже пиджак. — Вы же наследный барон Старбургский, к чему вам этот экзамен, особенно сегодня?

— А почему нет, господин декан? — пожал плечами парень, ухмыляясь. — Стать дворянином в другой земле тоже неплохо. Да и путь к дальнейшему дворянству мне это откроет.

— С вашей воинской подготовкой справиться с десятком новичков не составит никакой проблемы, я не вижу смысла в проведении боя, — попробовал возразить Эрдман.

— Мы не станем отказывать студентам, — покачала головой Громова. — Вы можете ограничивать собственных учеников, но не лезьте в другие классы.

— Допустим, — сжав губы в линию, произнес барон.

— Значит, существенных возражений нет, — осмотрел всех судей Золотов. — В таком случае напомню правила. Пораженная в голову, сердце или получившая не менее пяти ударов кукла отключится. Победой считается поражение всех десяти марионеток. Ограничения гомункулов будут стоять на начальном уровне. Вопросы?

— Никаких, господин Золотов, — разминая плечи, сказал Томас.

— В таком случае начнем, — кивнул декан, и на арену бодро выбежали десять кукол.

Томас провел рукой рядом с амулетом, висящим на поясе, и в его руке появился огромный двуручный топор, по лезвию которого пробежали язычки пламени. Парень взмахнул оружием, оставляя после себя светящийся след, и шагнул навстречу окружавшим его марионеткам. Взмах — и волна пламени сталкивается с первой из них, после чего противник тут же падает на арену. Я даже глазам своим не поверил, так просто?

Если уж такое попадание засчитывается, может, я зря беспокоился, и можно было пустить все на самотек? Тем более что еще три куклы легли одна за другой, а я даже волны жара не почувствовал. Лишь пару раз Томасу пришлось приложить соперников топором, но ни один из гомункулов не смог до него даже дотронуться.

— Отлично, испытание пройдено, — удовлетворенно кивнул декан. — Господин Рум, от какого государя вы предпочитаете получить титул оруженосца?

— От его императорского величества Священной Римской империи, Генриха Двадцать третьего, — гордо вскинув голову, сказал Томас, чем вызвал ухмылку на лице одной из сопровождающих. Остальные явной реакции не показывали, сдерживаясь.

— Он совсем с ума сошел? — пробормотала Ольга. — Решил, что Бурбоны будут из-за оруженосца ссориться? Потомственный английский барон хочет стать аристократом СРИ?

— Так себе сокращение звучит, — поморщился я, глядя на реакцию экзаменаторов. Те чуть посовещались, и Золотов, кивнув, повернулся к студенту.

— По решению высокой комиссии от лица ее величества королевы Виктории вы будете одарены личным званием оруженосца старого двора, — сообщил декан, вписав имя претендента в дарственную грамоту, которых перед ним лежала целая стопка. После чего, продемонстрировав всем, положил бумагу в красивый конверт и передал Томасу. Тот, с поклоном забрав бумагу, вернулся на трибуны. Но, судя по выражению лица, остался не слишком доволен.

Следующей на арену вышла девушка с копьем, наконечник которого чуть расплывался водяными бликами. Золотов отвлекся на обсуждение с секретарями, но Эрдман отдал команду начинать, и поднявшиеся куклы начали обступать девушку. И опять — никаких проблем они не вызвали. Двигались не слишком быстро, атаковали прямолинейно и кулаками. Скорее зомби, чем подготовленные бойцы. Так что и бой меня не занимал, в отличие от происходящего на трибунах.

— Ты мне должен, мальчишка, — прорычал Томас, наседая на Николаса.

— Эй, мы договаривались, что ты их повредишь, а вместо этого все гомункулы поднялись и снова в строю! — возмутился мой одноклассник, стараясь сдерживаться.

— Они лежали на арене? Лежали, какие вопросы? — нагло усмехнулся Томас. Скользнув между рядами, я очутился рядом.

— Хэй, парни, в чем проблема? — улыбнулся я, встревая между спорщиками. — У нас, между прочим, идет экзамен, нехорошо привлекать внимание учителей, или хотите попасть к Морозову?

— Ты не слишком ли наглый? — попробовал ткнуть меня в грудь англичанин, но я одним движением поймал его за палец и вывернул, да так что сустав затрещал. — А ну отпусти, мразь!

— Ой, тебе больно? — хмыкнул я и довернул палец, вырывая сухожилия. — Прости, переборщил. Давай попробуем еще раз? В чем проблема?

— Угх, — сдержав крик, простонал Томас. — Хватит, отпусти немедленно!

— Конечно-конечно. Ты только скажи, в чем у вас проблема? Он тебе денег должен? Так он отдаст. Верно же, Николас? — спросил я, посмотрев на одноклассника.

— Конечно отдам, после экзамена. Как только мы всех положим, — ответил Николас, но англичанин в ответ на это лишь усмехнулся. — Даже если нет, ставки сделаны, и судьи из офицерского клуба.

— Хм, а как вы смотрите на такой вариант, я отдаю твой долг Томасу, а ты становишься должен мне? Нормально? — спросил я у обоих спорщиков. — Деньги — это единственное, чего у меня в достатке.

— Да, я слышал, ты слил двенадцать тысяч крон и не поморщился, — усмехнулся Томас. — Он мне должен тысячу!

— Семьсот! — тут же возразил Николас, но я остановил его выкрик и протянул англичанину две золотые монеты.

— Теперь вы в расчете, — улыбнулся я. — А насчет сломанного пальца, я в любой момент готов ответить на твой вызов на дуэль. Если захочешь.

— Скоро, — хмыкнул Томас и, схватив деньги, сунул их в карман.

— Ты что, серьезно отдал ему последние сбережения? Ты же говорил, что у тебя пусто? — спросил Николас, когда англичанин оказался далеко.

— И не соврал, разве же это деньги. К тому же имидж богатенького дурачка-силача так просто не заработать, — усмехнувшись, сказал я. Не объяснять же ему, что я подобрал самые дешевые серебряные монеты того же диаметра, что и золотые, и наложил на них долговременную иллюзию. А за счет того, что моя магия существенно отличается от стихии воды, раскрыть этот обман простым нагреванием не выйдет. Структура сама разрушится за пару дней, когда смешается с другими монетами.

Глава 25

Второй бой я пропустил полностью. Все быстро кончилось, девушка получила титул оруженосца от королевства Польского и, счастливая, удалилась на трибуны. С ней мы ни о чем не договаривались, просто так совпало. А на третьего участника я и вовсе не рассчитывал. В мой план были посвящены только двое: Ольга и Николас, — да и то, только в те части, которые касались их действий.

Но последний бой внезапно выдался увлекательным. Вышедшая на арену девушка в серой школьной форме прямо после команды начать выдернула из своего амулета лук, отпрыгнула назад и в одно слитное движение послала десяток стрел. Ей не нужно было тянуться к колчану — длинные сосульки просто появлялись, стоило девушке коснуться тетивы.

Гомункулы набросились на нее со всех сторон, но половина тут же попадала, пораженная в уязвимые точки, а остальные замерли на месте с замороженными конечностями. Трое примерзли к песку арены, еще один просто никак не мог сделать шаг, дергая замерзшим суставом. Только последний едва шевелился, но и тот быстро получил вторую стрелу в грудную пластину. Пожалуй, сражайся девушка против настоящих людей, им пришлось бы ничуть не проще. Титул оруженосца она точно заслужила.

— Все, наша очередь. Помни уговор, — сказал я, похлопав Екатерину по плечу. Та лишь сбросила мою ладонь и со зверской улыбкой выскочила на арену.

— Итак, Екатерина Пожарская, вы хотите получить титул оруженосца вне империи? — подался вперед Золотов. — Уверены, что ваш приемный отец примет такое решение?

— Если я окажусь самой сильной среди одногодок, ему будет все равно, — усмехнувшись, поправила волосы Екатерина. — Я всего лишь хочу стать сильнее.

— Достойное желание, — кивнул Эрдман, а затем наклонился к декану и что-то сказал ему на ухо. Я не расслышал и по губам прочитать не смог, но Золотов кивнул и сделал себе пометку в блокноте, которую тут же передал секретарю.

— Вы сами знаете, Екатерина, что можете потребовать перевода в другой класс после сезонных соревнований. До этого у вас есть полгода на подготовку, — сказал Золотов. — Вы, как и другие дети Пожарских, у нас на хорошем счету. Уверены, что хотите участвовать в этом экзамене? Для вас он не более чем формальность.

— Уверена, господин декан. Я должна сражаться, чтобы стать сильней, — гордо вскинув голову, сказала Екатерина, и Золотов махнул, отдавая команду к началу схватки. И вот тут произошло то, чего не заметить со стороны было проблематично — движения гомункулов изменились. Они стали резче, быстрее, и даже по следам на песке можно было оценить разницу в силе по сравнению с предыдущей схваткой.

Сразу пять кукол бросились на Пожарскую, еще до того, как она успела выхватить меч. Екатерина отпрыгнула назад и почти сразу, выхватив тонкий двуручный меч с изогнутым лезвием, бросилась навстречу противникам. Силы удара хватило, чтобы отсечь руку первой из марионеток, — Катя попала точно по сочленению.

Ударив обеими ногами по корпусу падающей куклы, Екатерина с двойным усилием обрушилась на вторую марионетку, пробив корпус кончиком лезвия, и, вытаскивая его, сделала пол-оборота, повреждая внутренности гомункула, который тут же опал, словно перерезали все нити у марионетки.

Движениям Пожарской не хватало изящности, но в каждом взмахе чувствовалась вложенная яростная сила, а пламя все сильнее разгоралось вокруг ее лезвия. Куклы падали одна за другой, а когда осталось всего три — девушка выпустила сдерживаемую силу, и сплошная волна огня опалила всех оставшихся врагов, да так, что один из гомункулов, чьи деревянные суставы были расщеплены в схватке, даже загорелся.

— Стоп, достаточно, — поднял руку Золотов, когда Екатерина набросилась на попытавшегося подняться гомункула.

— В чем дело? — спросил Эрдман. — Один из ее противников еще на ногах.

— Она его уже победила, при этом с существенным запасом, — объяснил декан. — Кому вы хотите принести присягу, госпожа Пожарская.

— Ватикану и его главе, папе Пихту Семнадцатому, — усмехаясь, сказала Екатерина.

— Достойный выбор, однако вы должны быть осведомлены, что Римский папа не признал наше течение, — покачал головой Золотов с легкой улыбкой. — Они всегда несколько запаздывают с признанием свершившихся фактов. Иногда на пару сотен лет. Выберите кого-то другого.

— Не вижу смысла, — отдышавшись, сказала Пожарская. — Сдача этого экзамена позволит мне податься на титул рыцаря?

— Вне всяких сомнений, вы будете допущены на следующий этап вместе со всеми, в конце учебного года, — серьезно кивнул Золотов, и, поблагодарив комиссию, Екатерина вернулась на трибуну.

— Четверо, — довольно проговорила она, подойдя ближе. — С тебя четыре тысячи корон.

— Хорошо, я спишу тебе часть долга, — усмехнулся я, глядя на то, как повреждённых марионеток выводят с арены, а на их место становятся новые.

Только две из первой партии остались без повреждений. И на месте комиссии я бы заменил сразу всех, но преподаватели решили по-другому, а значит, начать придется с новеньких. Не дожидаясь вызова, я спрыгнул на арену, не став утруждать себя проходом до лестницы, и оказался прямо на против ложи экзаменаторов.

— Второй студент из вашего класса? — подняв бровь, спросила секретарь, повернувшись к Эрдману. — Хотите, чтобы они все сдали экзамен?

— Это они с чего-то решили, что хотят учиться, я лишь поставил условие, — не слишком довольно ответил барон. — Но уверен, у них ничего не выйдет.

— Господин Лансер, вы готовы к экзамену? — обратился ко мне Золотов.

— Очень надеюсь на это, господин декан. Но если не попробовать — не узнаем, — улыбнулся я в ответ. — Разрешите начинать?

— Да, пожалуй, — постучав ручкой по столу, кивнул декан.

В следующую секунду гомункулы бросились в мою сторону, а я, стоявший лицом к трибунам, увидел мерзкую ухмылку Томаса. Этот подлец что-то знал, то, что ускользнуло от моего взгляда или выпало из поля зрения. Что-то, или кто-то, кто действовал помимо моей воли и вне плана. Но думать об этом сейчас было некогда, ведь поведение марионеток оказалось в корне отличным от предыдущих.

— Стойте! — успела крикнуть Елизавета. Я видел, как вскочил со своего места Золотов, но марионетки уже неслись ко мне со всех сторон. С каждым шагом они выбивали столбы песка, а их руки вытянулись, превращаясь в клинки.

Я лишь усмехнулся, материализуя кинжал Локи. Вот это по мне!

Я не начал отступать, а сам тут же создал водяную пленку, разученную еще после первого дня в академии. Тонкая зеркальная структура отрезала меня от половины противников, не позволяя разглядеть движения. Я же бросился прямо навстречу опасности. В последний миг перед столкновением упал на песок, прокатившись под скрещивающимися клинками марионеток, и успел разрубить колено первому из врагов.

Тут же взвился в воздух, пропуская под собой удар второго гомункула, и, рухнув сверху, обхватил коленями его голову. Скорости и моего веса хватило, чтобы опрокинуть марионетку и полоснуть ее по шее, слитным движением ломая сустав руки. Миг — и я уже снова на ногах, против двух подоспевших марионеток.

— Они вышли из-под контроля! Прекратите экзамен! — крикнула Громова, но мне уже было все равно, кровь кипела от радости настоящей схватки, клинок требовал рваться вперед, уничтожая всех на своем пути, и я не собирался останавливаться.

Дождавшись, когда враги окажутся совсем рядом, я резко ушел от удара в сторону, поставил подножку, поймал левой рукой направленный в мою голову клинок и, использовав силу врага, ударил второго его же оружием. Обратным движением ударил по сочленению плеча, вырывая его из сустава. И теперь у меня оказалась в руках еще и дубина. Хорошо, не собственная рука.

— Остановите схватку, они же его убьют! — крикнула Елизавета. — Нужно вмешаться!

— НЕТ. Запрещаю! — выкрикнул Эрдман, и, обернувшись, я увидел, как он с обнаженным мечом перегородил дорогу остальным учителям. — Я хочу увидеть эту схватку.

— Это его студенты и его право, — помолчав несколько секунд, ответил Золотов, а меня уже окружали оставшиеся шесть марионеток, ускорявшиеся с каждой секундой. Теперь они были даже быстрей, чем во время сражения с Екатериной. Но я успевал, видел их движения, а все остальное можно было оставить на потом.

Глава 26

Гомункулы бросились на меня со всех сторон, но я легко лавировал между ними, избегая окружения и постоянно ставя одного из противников на пути оставшихся, тормозя наступление. Концентрируясь на схватке, я старался свести бой к поединкам один на один. Подпуская противников вплотную, я резко сближался, переходя в контактный бой, и, нанеся один-два укола, отскакивал, чтобы не попасть под удары остальных.

Еще одна марионетка оказалась на песке с пронзенными суставами рук и ног. Но теперь враги поднимались, даже когда лишались двух конечностей из четырех. Гомункул с одной рукой прыгнул на меня, не став дожидаться соратников. Я легко ушел в сторону, столкнув двух марионеток, и со всей силы огрел дубиной противника под колено. Раздался треск дерева, нога марионетки подкосилась, я успел отрубить вторую руку врага и тут же отскочить назад.

На место, где я только что стоял, рухнул каменный молот. Откуда он у кукол? Я обернулся, ловя взглядом произошедшие с четырьмя оставшимися противниками изменения. На деревянных торсах разгорались разноцветные руны. Красные, фиолетовые, золотые и синие. Догадаться, в чем дело, оказалось проще простого — марионетки начали использовать магию!

Вокруг обрушившего на меня молот противника постепенно собирался песок, создавая не только оружие, но и крепкую непроницаемую броню. Марионетка неотступно двигалась за мной, но замедлилась из-за окружившего ее веса. Я же сумел разорвать дистанцию, чтобы оказаться радом с куклой, на которой уже появился ледяной нагрудник.

Удара импровизированной дубиной хватило, чтобы магическая броня пошла трещинами, и в одну из них я вонзил кинжал, разрубая врагу туловище. Клинок бога обмана легко разодрал деревянные волокна. Но мне тут же пришлось уходить с линии летящего в меня огненного шара. Сила взрыва оказалась такой, что меня даже откинуло в сторону.

Перекатившись по песку, я вскочил на ноги и снова рухнул, пропуская над собой каменный молот. В это мгновение сквозь установленную мной зеркальную пелену ворвался противник с руками, превращенными в два клинка, окутанных языками огня. Я подпрыгнул, отталкиваясь от молота каменной марионетки, и, проскользнув между мечами огневушки, с силой обрушился обеими ногами на грудь третьего врага.

Водяной щит я заметил в последний миг, рыбкой вошел в защитный слой и, опрокинув врага на пол, вырубил его, отрезав голову. Водяной полог рухнул на меня, промочив до нитки, и это чуть не стало решающим. Я успел отпрыгнуть в сторону, но молния оказалась рядом, и, если бы не поставленная структура громоотвода, меня вполне могло бы поджарить.

Отпрыгнув еще раз и разорвав дистанцию до половины арены, я откинул назад налипшую на лоб челку, выжимая волосы, и усмехнулся, глядя на трех оставшихся на ногах противников. Каменный голем с молотом, в броне которого не осталось ни одной щелки. Огненный элементаль, чьи деревянные части уже сгорели, оставив только общие очертания. И наконец электрическая самоходная катушка, от которой во все стороны шли разряды.

Достойные противники для приемника Локи. Жаль только, что иллюзии ни в какой форме не могли стать боевой магией. Я мог отвлечь противников, создать угрозу, а вот бить магией напрямую — нет. И сейчас с удовольствием поменял пару трюков на одно противотанковое ружье. С другой стороны, с оружием может каждый, я силен не только этим.

Три марионетки действовали несогласованно, хоть и старались не мешать друг другу. Но я ухватился за этот шанс. Прикрываясь грузным телом каменной марионетки, я кружил по арене, заставляя двух других поливать своего соратника молниями и огненными шарами. Постоянно смещался, сбивая прицел, и готовил ответные меры.

Победить можно было десятком разных способов, но я собирался сделать это красиво. Дождался, пока электрик накопит большой заряд, создал копию себя любимого и тут же прыгнул в сторону. Реакция марионетки оказалась мгновенной. За яркой вспышкой и громом белую раскаленную молнию оказалось почти не видно, но мне это и не нужно было — я отвел молнию прямо в сустав каменного голема, и тот рухнул, лишившись ноги.

Подскочив к нему, я укрылся от огненного шара, в два удара отрубил ведущую руку и, вырвав из ослабевших пальцев каменный молот, прыгнул на копящего энергию электрического монстра. Молнии ударили во все стороны, но заряд оказался слишком мал, а в следующее мгновение молот вбил голову противника в покорёженное туловище.

Оставшийся огненный элементаль попробовал разорвать дистанцию, взлетев с арены, но не смог уйти от молотка, который я в него метнул. Обгоревшая головешка с пробитым торсом рухнула на песок арены, я тут же оказался рядом и несколькими мощными ударами размозжил почерневшее тело. Секунда — и от врага остались только тлеющие на песке угли.

Выпрямившись, я отдышался и с широкой улыбкой посмотрел на трибуны. Одноклассники смотрели на меня с открытыми ртами. Некоторые из зрителей, очевидно, ставившие на мой проигрыш, сидели с хмурыми лицами. А вот Томас вскочил со своего места и постарался убраться как можно быстрее, когда он оглянулся, я отчетливо увидел в его глазах страх. Правильно, бойся, подлюга. Ты что-то знаешь, а значит, мы вскоре встретимся.

Искреннее всех радовались Елизавета, которая даже похлопала в ладоши, и Виола. Хотя она еще не знала, что будет дальше, я не собирался отпускать ситуацию на самотек, как и оставлять нерешенным вопрос с чересчур усилившимися марионетками. Да, я победил, а если бы не красовался, а пошел крушить, не глядя на окружающих, сделал бы это еще быстрее и проще, может, даже не доводя до стихийной активации. Но я свое дело сделал, и кто-то мне за это заплатит. И начать стоит с Эрдмана остановившего прочих учителей.

— Господин декан, — направившись к трибуне, где спорили преподаватели, окликнул я. — Мой экзамен окончен?

— Безусловно, господин Лансер, от имени администрации академии и от своего лично я поздравляю вас с успешно пройденным испытанием, — сказал Золотов, но, когда он сделал крохотную паузу, чтобы набрать в грудь воздух, я снова вклинился в его разговор.

— Благодарю, господин декан. Но не показалось ли вам, что этот экзамен явно не на оруженосца? — спросил я, показав на останки марионеток. — Какого уровня сложности они были? Какой титул положен за ТАКИХ противников?

— Очень хороший вопрос, — поддержала меня Громова-старшая. — Пусть экзамен прошел не по плану, но это не повод лишать достойной награды молодое дарование.

— Вы несколько предвзяты, — едва заметно усмехнулся декан. — Но вы правы, вина комиссии в том, что произошедшее чуть не привело к трагедии. Так что справедливо будет выдать соответствующий титул — рыцаря.

— Только пять гомункулов напитались силой! — возразил Эрдман.

— Да, но сила трех последних приблизилась к индивидуальному рыцарскому статусу, — возразила стоящая рядом с Золотовым женщина. Ого, а мне казалось, он ей права голоса не давал, а она, оказывается, не только украшение. — В связи с этим я считаю, что студент Лансер имеет право претендовать на титул рыцаря. Какой сюзерен вам по душе, юноша?

— Настоятельно рекомендую принести вассальную клятву его императорскому величеству Александру, владетелю и суверену Российской империи, — сказал Золотов. — Россия сильна как никогда и может дать отпор любому противнику.

— Королевство Польское также заинтересовано в молодых талантах, пусть наши земли меньше, однако, получив рыцарский статус, вы также получите небольшое имение и даже родовых слуг, — сказала та же женщина-секретарь. Вот как, значит, она отстаивает здесь интересы Гугенотов и бывших императоров Франции. Жаль, имение мне бы сейчас не помешало, но я целил куда выше.

— Мой выбор прост, я хочу стать рыцарем великого герцогства Пруссия, — сказал я, глядя в округлившиеся глаза Эрдмана. Барон аж поперхнулся застрявшими в горле словами.

— Боюсь, у меня нет права раздавать титулы этого герцогства, — спустя несколько мгновений произнес Золотов. — Предлагаю все же…

— Фон Вицлебен! — раздался звонкий, но требовательный голос с трибуны. Я увидел, как Виола добела сжала кулачки от напряжения.

— Ха… Ха-ха-ха! — рассмеялся Эрдман. — Вы правы, господин декан, у вас такого права нет. Зато есть у меня.

Гигант легко спрыгнул на арену, выпрямился во весь рост, и я с удивлением понял, что он возвышается надо мной почти на две головы.

— На колено! — рявкнул последний феникс и, дождавшись, когда я опущусь на одно колено, поднял надо мной огненный меч. — Именем короля Антуана Гогенцолерна я называю тебя, Лансер де Фри, рыцарем-защитником монсеньоры герцогини де Пюльбари, Виолетты Прусской. И я с тебя глаз не спущу, сопляк. И даже не надейся на снисхождение, мое условие вы не выполнили.

— Это только пока, старик, — с улыбкой поднял я голову. — Готовь своих марионеток. И на этот раз, чтобы все было по-честному.

Глава 27

— Прости меня, — произнесла Виола, когда я вернулся на трибуны.

— За что? — удивился я, уже чувствуя подвох. — Ты же хотела как лучше.

— Да, ты заслужил звание рыцаря как никто другой, но Эрдман поступил подло, — чуть потупившись, сказала Виола. — Вместо того чтобы дать тебе свободный титул, обманул, объявив тебя защитником. Это подло.

— Ты же знаешь, я из диких земель, так что не могу похвастать хорошим знанием вашей геральдики. В чем разница между просто рыцарем и защитником? — поинтересовался я, украдкой кивнув Николасу. Сейчас была его очередь выходить, и я уже подготовил несколько плетений, которые должны усилить его магию. Но он парень и так достаточно способный, десяток обычных марионеток может и без моей помощи забороть.

— Тогда это вдвойне подло, — насупилась Виола, сжав кулачки, как совсем недавно, когда требовала от Эрдмана исполнить свой долг. — Он не имел права назначать тебя моим рыцарем без твоего, а главное, моего согласия. Я с ним поговорю…

— Не стоит, для начала объясни, в чем дело, — сказал я, садясь на скамью рядом.

— Защитник не получает надела или феода. Он кормится со стола господина и обязан всегда находиться вместе с сюзереном, оберегать его и выполнять все прихоти, — последние слова она произносила почти шепотом, и густо покраснев. Но затем встрепенулась, взглянув мне прямо в смеющиеся глаза. — Но я не такая, я смогу себя показать и докажу, что достойна своего рыцаря. И не стану требовать от тебя ничего… ну… такого…

— Простите, монсеньора, но, боюсь, вы не смогли бы приказать мне ничего из того, что я не хотел бы исполнить, — успокоил я девушку, и та недоуменно уставилась на меня. — Вы не забыли? Я барон, пусть и из дальнего государства с минимальными землями. И пока мой титул в Пруссии не станет более звучным, например, герцогским или, по крайней мере, графским, мой долг перед родом будет выше, чем перед вами.

— Но вы не можете стать герцогом, — нахмурилась Виола. — У нас и графов-то нет. А уж для того, чтобы… погодите… Вы намекаете на то, что?.. Хотите стать герцогом? Но ведь для этого придется. Нам с вами. Нет, я не могу, это же будет моргантический брак!

— Виола, ты слишком далеко загадываешь, — покачал я головой. — Да и стоит ли о таком думать, пока мы студенты? Лучше сосредоточься на сдаче экзамена, ведь ты обещала показать, что станешь достойным сюзереном.

— Но я не в этом смысле. Да и как я могу, без дара богов? — разочарованно проговорила девушка. Я дотронулся до руки Виолы, и она, вздрогнув, отдернула ладонь.

— Успокойтесь, монсеньора, — улыбнулся я. — Пока я рядом, у вас все получится.

А про себя добавил: «Даже если вы этого не хотите». Но старик тоже хорош. Старый хитрый хрен. Решил спихнуть на меня свои обязанности и свалить в закат? Нет уж, я найду, как выиграть и выжать из этой ситуации все. Рыцарь защитник — это же не просто титул, не может быть, чтобы вместе с обязанностями не давались права, привилегии или какие-то малоизвестные особенности, которые я смогу использовать.

Пока я беседовал с Виолой, Николас довольно легко расправился с парой марионеток, просто пронзив их мечом. Тонкая пленка воды, окружающая оружие, не могла дать усиления, но срывалась с клинка при каждом ударе и мешала противникам. Да, боец из него пока был неважный, парню не хватало скорости и четкости удара. Но, кажется, марионеток после боя со мной ослабили сверх меры. Как зомби двигаются. Или это мое восприятие настолько ускорилось во время схватки?

Когда мне стало надоедать это представление и метание одноклассника между обступившими его пятью марионетками, я включился в игру. Миг, и структура воды чуть укрепляется, слетевшие с клинка брызги удлиняют меч, и вот уже вместо короткого клинка у него в руках полноценный дуэльный полуторник с тем же весом. Два взмаха — два противника лежат, а с тремя оставшимися Николас расправился без моей помощи.

— Да! Я сделал это! — наклонившись и упершись ладонями в колени, воскликнул довольный одноклассник. Я демонстративно похлопал ему, после чего довольный парень получил титул оруженосца Бургундского герцогства в Священной римской империи. Похоже, династия этих сюзеренов имела владения почти везде, кроме России. Интересно, надо после внимательно изучить, особенно если я хочу дойти до большой политики, а не застрять в Пруссии.

— Я уверен в твоей победе, ты справишься, — подбодрил я Брианну, выходящую на арену. В отличие от всех остальных, девушка вышла не с пустыми руками, а тащила на себе здоровенную алебарду. Пришлось долго уговаривать ее, чтобы она выбрала именно это оружие, которому в академии не учили.

В другой ситуации я и вовсе отказался бы от идеи помогать вечно недовольной немке с длинными неухоженными кудрями. В своей безликой серой школьной форме она смотрелась совершенно обыденно и непривлекательно. К тому же, в отличие от Виолы за ней не числилось бывшее королевство. Но вытащить надо было всех одноклассников, так что пришлось заморочиться. Хорошо хоть, кошмар сказался на ней положительно, и девушка поняла, что подпускать к себе врагов опасно.

— Начали! — отдал команду декан нашего факультета, и марионетки одновременно сделали шаг вперед. Теперь главное, чтобы Брианна не нарушила построенной схемы. Шаг, укол, отход с разворотом — замах… чувствовалось, что оружие слишком большое, слишком тяжелое для девушки. Она не в состоянии контролировать инерцию.

Но именно на этом строился весь план. Лезвие алебарды вонзилось в голову марионетке, чуть не проломив деревянный череп, и, казалось, намертво застряло там. Девушка уперлась ногой в грудь куклы, дернула изо всех сил, и мое плетение, удерживающее алебарду, едва выдержало. Брианна дернула еще раз, но теперь слишком сильно, ее закрутило… и сразу четыре подошедшие близко марионетки упали на арену с оцарапанными лицами.

Осталось еще пять. Девушка изо всех сил замахнулась, но левая нога «внезапно» увязла в песке, удар смазался и, вместо того чтобы снова врубиться в голову куклы наполовину, лишь царапнул по нарисованной мишени. Брианна от неожиданности дернула алебарду на себя и наколола на острое навершие врага сзади.

Последние три марионетки доставили ей немало проблем. Просто потому, что я хотел показать всем, что девушка и в самом деле достойна звания оруженосца. Ну а еще копил силы для последнего на сегодня представления. В Нинель у меня сомнений не было, а вот Виола должна не просто выиграть, но и почувствовать себя настоящей королевой.

Под конец, оставшись один на один с противником, Брианна совершенно выдохлась и едва могла поднять оружие. Пришлось снова ей слегка помочь, и марионетка неуклюже дернулась, сделав вперед на полшага больше, чем нужно, и сама напоролась на острие алебарды. Может, в этот раз я сработал слишком грубо, кое-кто из высочайшей комиссии остался недоволен. Эрдман после схватки и вовсе сплюнул на песок, но этот бой сегодня был не главным.

Брианна, естественно, выбрала титул оруженосца ближе к дому. Судя по натянутой улыбке, она лично знала одну из сопровождающих Золотова. Ясно. Русский, полячка и немка. В мире, где не было первой и второй мировой, Польша осталась почти сверхдержавой, а единственное государство, которое делили — недоношенная Пруссия. Похоже, я догадываюсь, что будет дальше. Слишком долго не было полноценных войн.

— Ну, я пошла, — высоко вскинув подбородок, сказала Виола. — Пожелайте мне удачи, мой рыцарь.

— Вам не нужна удача, монсеньора, только уверенность в своих силах. Уверен, у вас точно все получится, — сказал я, улыбнувшись, как умел, добро.Судя по дернувшейся щеке Виолы, получилось не лучшим образом, надо будет поработать над мимикой этого тела.

— Удачи вам, госпожа. Пусть ваш дядя гордится вами, — чуть поклонившись, улыбнулась Нинель, а Виола восприняла это как должное, лишь чуть кивнув в ответ.

Па-адаждите. Я чего-то не знаю? Разве они не одинаковые одноклассницы, и при чем тут дядя если герцог Прусский, ее отец? Ладно, после, нужно сосредоточиться на битве, не зря же я готовил плетения всю ночь.

— Нужно поговорить, — подобравшись ко мне, сказала Ольга. — После экзамена могут быть проблемы. Я услышал разговор на трибунах, пока Николоса не было.

— Позже, — коротко ответил я. — Все позже.

Виола ступила на арену, чуть поклонившись судьям, и представление началось.

Глава 28

Лук буквально запел в ее руках. Первые три стрелы нашли свои цели за считанные секунды, и стало понятно, что этот бой станет куда интересней предыдущего. Даже с обычным типовым оружием девушка обращалась довольно умело. Но четвертую стрелу пришлось чуть подправить, чтобы она вонзилась точно в голову марионетке.

Воздух не самая стабильная и прочная стихия, но я прекрасно помнил слова Виолы о желании свободы и собирался использовать их по максимуму. И слова, и желания. На ее же благо. Ну и на мое, естественно.

Кольцо марионеток превратилось в полукруг, но продолжило сжиматься, так что Виоле пришлось прыгнуть в сторону, и тут произошло то, чего никто не ожидал. Включая девушку. Взвившийся ветер подбросил ее чуть выше и поднял небольшой песчаный смерч, который тут же улегся, стоило Виоле приземлиться в нескольких шагах от намеченной цели.

Марионеткам удивление было не свойственно, и куклы просто сменили курс, занося руки для ударов. А вот наследница герцогского престола растерялась, не понимая, что произошло. Естественно, я же не мог ей сказать, что разыгрываю спектакль, при этом не только для комиссии, но и для нее самой. Иначе вся магия момента улетучится.

— Стреляй, не жди! — крикнула Екатерина, когда марионетки были уже в пяти шагах. Виола собралась и тут же выстрелила дважды, попав ровно в цель. При этом моего участия не потребовалось — стреляла она и в самом деле метко, да и расстояние было минимальное. И с этим надо что-то делать. Виола снова отпрыгнула, и снова поднялся смерч. Чуть меньше предыдущего, но этого хватило, чтобы девушка окончательно поверила в свои силы.

Следующий прыжок она уже делала полностью осмысленно и в полете успела выстрелить трижды, поразив двух кукол. Осталось всего четыре марионетки, но они стали куда осторожней. Не ускорились, как при сражении со мной, но начали прикрывать головы и грудь руками. Шли боком, стараясь загнать противницу в ловушку.

А ведь, в отличие от волшебного оружия, колчан Виолы был совсем не бесконечным. Там осталось не больше десятка стрел. И хотя каждая из них находила свою цель, добраться до защищенных голов кукол у одноклассницы не получалось. Каждое попадание «выключало» конечность, но выходило, что на одну марионетку надо три стрелы.

— Сверху, бей сверху, — пробормотал я, понимая, что если Виола не начнет использовать новый прием, то останется без стрел и оружия.

Словно услышав мои слова, Виола вновь взвилась в воздух, и на сей раз вихрь подхватил ее, закинув на добрых полтора метра. Сложная многоступенчатая структура разом выжрала столько же, сколько я потратил на всю свою схватку, но это того стоило. Зависнув в воздухе на несколько секунд, Виола беспрепятственно расстреляла все мишени. А когда приземлилась на арену, ошарашенно посмотрела по сторонам.

— Браво! — выкрикнул я, и меня тут же поддержала Нинель, вскочившая со своего места и захлопавшая в ладоши.

— Браво, госпожа Виола! Браво! — не скрывая радости, кричала горничная. К нам двоим постепенно присоединился остальной класс. А затем и ученики, сидящие на зрительских местах. Но в общем гомоне и радости я услышал перебивающие аплодисменты тяжелые хлопки, а, оглядевшись, легко нашел мрачный взгляд великана Эрдмана, смотрящего прямо на меня.

— Не у одного тебя есть сюрпризы, старик, — усмехнулся я, но сделал вид, что совершенно не понимаю, в чем дело, и невинно пожал плечами.

Выражение удивления сменилось на лице Виолы искренней радостью, она прижала к груди лук, до сих пор не в состоянии осознать собственную победу, но через несколько секунд взяла себя в руки и к трибуне подходила уже с гордо поднятой головой, выпрямленной спиной и горящими глазами — словно ничего особенного не произошло. Вот только не было тех, кто мог бы согласиться с таким утверждением.

— Прошу тишины, — сказал Золотов, и трибуны постепенно смолкли. — Спасибо. Удивительное дело, госпожа Виолетта. Кажется, боги обратили на вас свое пристальное внимание. По крайней мере, один из них. Не сочтите за наглость, покажите свой дар, если он у вас есть, конечно.

— Вы правы, граф, это наглость, — вздернув носик, ответила Виола. — Но я не буду на вас обижаться, если вы возьмете свои слова назад и не станете настаивать на дальнейшей беседе.

— Вот как. — Золотов в задумчивости постучал пальцами по столу. — Хорошо, кто я такой, чтобы спорить. Испытание пройдено с честью. Вы хотите заявить о своем праве на титул?

— Нет, господин декан. Я не намерена получать чужие титулы и прошу Защитника Пруссии подтвердить мои заслуги, — сказала девушка, сделав акцент на звании Эрдмана, после чего его лицо совсем помрачнело. Ну а что ты хотел? В эту игру можно играть вдвоем, старик.

— Как последний защитник государства Прусского и лично короля я подтверждаю младший титул оруженосца, звание фельдфебеля и принадлежность монсеньоры Виолетты Прусской к армии правящей элиты нашего гордого королевства, — последние слова Эрдман с огромным трудом выдавливал из себя. — Клянетесь ли вы в верности герцогу и отечеству?

— Клянусь, — звонко сказала Виолетта, сияя. Судя по взгляду последнего феникса, достижения герцогини его совершенно не радовали. Интересно почему?

Что такое произошло в королевстве Прусском, что его защитник до последнего не хотел относить наследницу престола к аристократии, подтверждая ее первый титул? Хотя. Какой из него защитник, учитывая, что он потерял армию, а королевство, лишившееся большой части земель, стало герцогством без наследников мужского пола.

Вероятно, у Эрдмана были собственные приказы от правителя, он должен был проследить за действиями Виолы в академии. Недаром же она попала в его класс. Вот только занимался он своими обязанностями из рук вон плохо. Пил по-черному, ничему никого не учил, постоянно скрывался, словно… Словно делал это намеренно.

Осознание будто ударило меня молотом по голове. Последняя наследница престола поступает в академию. Без дара, без связей. Только с титулом и приданым в виде полуразвалившегося государства. Тут же учится принц, бывший второй наследник, которому выше княжеского титула прыгать не с руки. Ну хорошо — пусть Великого князя.

Выходит, ее готовили в жены Фавону, чтобы после государство Российское забрало территорию Пруссии без жертв. Если это так, то договоренности заключены очень давно, возможно, сразу после войны, когда никакой Виолы даже в планах не было. А тут мелкая засранка, которая должна была быть никем, почитая предложение о браке за благословление, получает дар и подтверждает титул. Хоть и первый.

— Ох, что будет, — проговорил я, понимая, что своими действиями залезаю в интересы двух, а то и трех сверхдержав. И в такой ситуации не то что мой статус, сам шанс выжить внезапно стал очень призрачным. Оно мне вообще надо, влезать в большие игры без подготовки и сил?

— Спасибо! — громко прошептала Виола, лучась счастьем. — Если бы не твоя поддержка, я… у меня бы не получилось! Я смогла!

— Это все твоя личная заслуга, — улыбнулся я и понял «надо». Пусть я не готов сейчас, но через пару лет, когда мы будем готовы выпуститься из академии, я соберу все, что необходимо. И герцогиня станет еще счастливей, даже если не хочет этого. А я… что ж. Я подумаю, претендовать ли на место в ее сердце и постели. В конце концов планы у меня куда грандиозней, но это не повод отказываться от маленьких радостей.

— Госпожа, следующий бой я посвящу вам, — поклонившись, сказала Нинель, спускаясь на арену. Виола восприняла это как должное, лишь слегка кивнув.

— Нинель не только горничная, но и твоя телохранительница? — тихо спросил я, наклонившись к уху Виолетты, отчего ее мочки тут же порозовели.

— Что за глупость, мы просто подруги, — смущенно ответила она.

— Угу, очень давние подруги, — кивнул я, не став спорить, и Виола едва заметно кивнула. Похоже, я оказался на верном пути, а в это время горничная достала свой гигантский меч, провела рукой по платью, и оно окрасилось золотым, превращаясь в нагрудник. Гонг, и Нинэль сорвалась с места, словно не чувствуя тяжести доспеха.

Все было кончено за считанные секунды. Марионетки разлетались под мощными ударами, не в состоянии даже подобраться ближе к горничной. Все их замахи оставались далеко за пределами длины ее клинка, а девушка словно порхала с места на место. Кажется, одним рыцарем в нашем классе больше, чем все догадывались.

Вот только стоило последней из марионеток упасть, как Нинель и сама рухнула на арену, тяжело дыша. Меч и доспех растворились в золотых искрах, а девушка потеряла сознание, оставшись стоять на коленях.

— Госпожа Нинель, чтобы подтвердить свой титул, вы должны встать и подойти к трибуне. Вы можете встать? — строго спросил Золотов. Мне пришлось вмешаться в ситуацию, создав направленную структуру. От резко похолодевшего ветра, дующего в лицо, горничная очнулась и вскочила на ноги. Отлично. Осталась последняя кандидатура… Олег.

Глава 29

Вышедшая на арену Ольга легким взмахом извлекла из своего амулета зазубренное копье, больше всего напоминающее гарпун с длинным лезвием, лишь немного уступающим мечу. А вот древко, наоборот, едва позволяло расставить руки на ширину плеч. Странная конфигурация, но с богами не спорят, наверное.

Девушке явно не хватало стремительности Нинель, грации Виолы или силы Екатерины, но она старалась как могла, получалось, правда, посредственно, но, в отличие от Брианны, у Ольги были все шансы справиться с марионетками самой. Почти без моей помощи. Пару раз я добавил проводниковой структуры к телу кукол, чтобы молнии одноклассницы не уходили в никуда, но меня куда больше занимал вопрос с ругающимися Пожарской и Николасом.

Делали они это тихо, но недостаточно, чтобы я не расслышал их сопения и отчетливого шёпота. Слов разобрать не мог, но, судя по взглядам на меня, а затем назад, на трибуны, у нас возникло небольшое, а может, наоборот, очень большое осложнение. Вглядевшись в лица студентов, я понял, что большинство закономерно ставило деньги против нас и нашей авантюры. Как я и рассчитывал, собираясь сорвать большой куш. Но, похоже, не все хотели со своими кровными расставаться.

— В чем дело? — спросил я, рухнув на скамью между спорщиками.

— Да ни в чем. Все нормально, — попробовал уйти от ответа Николас. Екатерина засопела, стиснув зубы, но ничего не сказала. Плохо, мне нужна была их помощь на офицерском вечере, а они до сих пор пытаются меня кинуть?

— Рассказывайте, иначе в субботу лишитесь всей выручки, — сухо произнес я.

— Да ни в чем, говорю же, — отвернулся Николас, но я смотрел прямо на Пожарскую. Несколько секунд, и девушка вспыхнула, не сдержав огненного темперамента.

— Этот придурок договорился со ставящими против нас. Даже пытался свой бой слить, но что-то пошло не так. Верно, дружище? — угрожающе спросила она.

— Все не так, как кажется. Я просто хотел подзаработать, для нас с тобой, — поморщившись, ответил Николас, и я едва сдержался, чтобы не треснуть этого мямлю прямо здесь.

— Это ведь еще не все, верно? Ты говорил со зрителями и о чем-то с ними спелся, — уточнил я, мысленно выбирая наказание для парня. Но не сейчас, иначе он сорвется с крючка, и вместо исполнителя у меня появится просто дурной враг. — Мне нужна конкретика, чтобы раскидать то дерьмо, в которое ты по своей глупости затащил и меня, и Екатерину.

— Я ни во что… — попытался снова оправдаться Николас, но теперь уже Пожарская не сдержалась, выхватив клинок. И это при том, что мне приходилось сидеть между ними. Я двумя пальцами отвел оружие в сторону и покачал головой. При этом пожарская посмотрела на меня с уважением и даже страхом, а Николас и вовсе вжался в скамью. Чего это они?

А, ну да. Клинок же полыхал от гнева Екатерины, да и сам меч был достаточно острым, а я голыми пальцами его отодвинул. Ну, это, по их мнению, голыми. Видя структуру Нинель, я просто скопировал ее часть, так что гладкую кожу надежно защищало почти невидимое сияние. Хотя создать именно доспех, способный выдержать хоть пару ударов у меня вряд ли выйдет.

— Конкретика, — снова потребовал я.

— Да я просто… — на Николоса было жалко смотреть. Вел он себя как полная размазня, и я прекрасно понимал причину происходящего. В их паре Екатерина была лидером и ударной силой. Но не мозгами. Все планирование, переговоры и подготовку брал на себя именно Николас, и сейчас у него отжали все позиции. Зачем он нужен более сильной и подготовленной Кате?

А ведь он явно собирался подняться вместе с ней. Даже сегодня рассчитывал на то, что сам проиграет бой или кто-то из одноклассников не справится со своей ролью, и он выиграет, вполне возможно, крупную сумму. Да еще и союзников приобретет, наказав того, кто посмел стоять против принца, не сгибая спины.

— Последний шанс, Коля, — улыбнулся я, и Николас вздрогнул, сжимаясь еще больше. — Во что ты втянул Екатерину и меня?

— Послушайте, я все могу объяснить. Да, сейчас идея кажется дурацкой. Но кто мог поверить, что мы справимся? Даже Брианна? Это же было просто невероятно! — начал быстро оправдываться Николас, но я прервал его, показав кинжал. — Ладно, ладно. Сегодня, пока я собирал расписки и ставки, ко мне подошел один из младших Ромодановских, слуга его императорского высочества, и предложил крупную сумму и титул. Не просто предложил — он дал мне расписку на предъявителя!

— Бумаги, — потребовал я, протянув ладонь, и через несколько секунд у меня в руке оказался небольшой конверт. Вскрыв его, я пробежался глазами по строкам. Мда, дешево же я нынче стою, если за меня предлагают всего сотню крестьян и деревушку в Н-ском уезде. Еще и титул потомственного дворянина, с обязанностью отслужить в Российской армии. В одном его не обманули — поле владетеля и в самом деле оставалось пустым, надо только вписать туда свое имя. Или не вписывать.

— Это я оставлю себе. В качестве компенсации за доставленные неудобства, — улыбнувшись, сказал я, пряча конверт во внутренний карман пиджака.

— Что? Но я же его не заработал. Я должен его вернуть. Я слово дворянина давал! — попытался возмутится Николас.

— Дорогой мой, после сегодняшней выходки твое слово ничего не стоит, — сухо сказал я, и Екатерина кивнула, подтверждая мои мысли. — Но у тебя будет шанс вернуть и эту бумажку, и даже проигранные деньги. Если ты больше не станешь заниматься самодеятельностью.

— Слуги принца меня убьют, — охрипшим голосом проговорил Николас.

— Ну, вот когда убьют, тогда и приходите. А если серьезно — просто держись рядом, и ты не пострадаешь. Можешь даже сделать вид, что ты на их стороне, и продолжить играть свою роль. Вот только не рассчитывай на победу Брианны или Виолы, — рассуждал я, прикидывая, как лучше использовать нашего недалекого «гения».

— Мне вряд ли поверят, после того как вы у всех на глазах на меня наехали, — пробормотал Николас, но я лишь хищно улыбнулся. Похоже, оскал вышел даже немного с перебором. Так как парень резко подался назад, пытаясь вжаться в стену.

— Тебе поверят. Сейчас ты сбежишь как последний трус, а разгребать придется Екатерине, которая пойдет выбивать долги, — усмехнулся я, когда план в голове сформировался до конца. — Побежишь к своему Ромодановскому, будешь в три глотки кричать о том, что тебя обманули и подставили, и что ты готов на все, чтобы искупить вину перед принцем и вернуть проигранные деньги. А после предложишь обыграть меня в кости во время офицерского турнира.

— Кости не слишком благородная игра, мало кто на это согласится. К тому же их можно легко нагревать и остужать, дабы определить, нет ли тут мошенничества, — заметила Екатерина.

— Именно, после каждого броска. Поэтому играть за столом с костями будут только на удачу. А она на нашей стороне, — усмехнулся я, собирая в голове мозаику будущей авантюры. — Екатерина, я прошу тебя, приложи нашего недалекого друга. Так, чтобы все видели, что он провинился, но при этом мог ходить. А после — заберите у зрителей наши деньги.

— Мы выиграем? — глядя на меня в упор, спросила Пожарская.

— Естественно. И останемся в таком плюсе, что тебе хватит материалов на любое возвышение, — ответил я, про себя добавив, что полученных денег вполне должно хватить для старта моего основного плана по заработку денег в новом мире.

И не карманных расходов, а куда более существенных сумм. Ведь из-за священных войн, появления богов и одаренных изменилась не только политическая, но и географическая ситуация. И очень многие ресурсы так и остались неразведанными. А кто не мечтал стать нефтяным магнатом? Хотя, учитывая преобладание паровых машин, можно еще и на ДВС сконцентрироваться, а там и до тракторов с танками недалеко.

— Господа рыцари и оруженосцы, прошу на арену, — громко сказал Золотов, когда уставшая, но довольная Ольга получила титул из рук «тетушки». — Сегодня знаменательный день, среди наших учащихся не только появился рыцарь, но и стала известна новая одаренная, чего не случалось уже множество лет. В связи с этим к вашему крохотному классу теперь будет повышенное внимание. А учитывая, что в нем целых два рыцаря, я подумаю над сменой вашего классного преподавателя.

— Не стоит, — бесцеремонно влез в беседу фон Вицлебен. — Я подготовлю их к следующему экзамену через полгода.

— Что ж, у них еще пять лет впереди, если сорвется в этот раз, мы вполне сможем сменить руководящий состав, — нехотя признал декан. — Но это не значит, что вас бросят на произвол судьбы. Теперь вы класс с перевязью оруженосца, а это как накладывает новые обязательства, так и дает возможности. И мы придумаем, как их использовать.

Глава 30

— Потрясающе. До сих пор не верю. Я оруженосец! С подтвержденным титулом! — смеясь, сказала Виола, чуть не прыгнув мне на шею от радости. Мы решили отправиться в ресторацию, чтобы отметить столь радостное событие. Все, кроме Николаса и Екатерины. Пожарская выбивала долги, а водяной, как и договаривались, сбежал к принцу.

— Мы все, — поправил я ее с легкой улыбкой.

— О нет. Некоторые уже рыцари, — покачала головой Ольга. — Но и это уже достижение, у нас, по крайней мере, появился шанс на нормальное обучение.

— Ага, и что теперь делать с этим титулом? — поджав губы, спросила Брианна. — Вам хорошо, все с даром, а у монсеньоров он и вовсе пробудился на экзамене. Теперь с вас глаз не спустят. А мне-то что делать? Я едва прошла это испытание.

— Верно. Очень на грани, — послышался за моей спиной голос мрачного, словно грозовая туча, Эрдмана. — И следующие полгода вас ждет только страдание и боль. Потому что все вы сдадите на рыцарей. Или умрете, пытаясь это сделать.

— Возможно, но не сейчас, — улыбнулся я, преграждая барону путь к остальной группе. — Мои одноклассники устали и заслужили небольшой отдых, так что мы с вами с удовольствием пообщаемся… ну, скажем, завтра утром.

— А, так вы праздновать собрались? — хохотнув, пробасил Эрдман, его настроение находилось где-то ниже плинтуса, и он явно собирался развлечься за наш счет, но меня совершенно не интересовали его комплексы.

— Займите для меня место, я подойду чуть позже, — сказал я, и все, кроме Виолы, поспешили к столовой. Нинель остановилась в нескольких шагах от госпожи, но мне сейчас не нужны были свидетели. — Монсеньора, оставьте столь неприятную обязанность для вашего рыцаря и насладитесь пиршеством. Я вскоре подойду.

— Спасибо, сэр Лансер, — сказала Виолетта, и я заметил, как ее щеки вспыхнули. Похоже, ей нравится это обращение от моего лица.

— Я вас не отпускал, — пробасил Эрдман, быстро багровея.

— До завтра, дядюшка! — гордо вздернув носик, сказала Виола и прошла мимо Нинель, поклонившейся преподавателю, прежде чем уйти. Несколько секунд, и мы остались в коридоре вдвоем. Редкие студенты, шедшие по тому же переходу, завидев нависшего надо мной барона, едва сдерживающего ярость, спешили сменить маршрут и уйти другими путями.

— Итак, у нас возникли некоторые разногласия, — спокойно произнес я.

— Ты берешь на себя слишком много, сопляк, — прорычал Эрдман. — Унижаешь меня перед учениками…

— Я? — спросил я таким тоном, что слова застряли у барона в горле.

— Ты… — начал было преподаватель, не сдержавшись, он выпустил огненную ауру и забытый кем-то на полу листок бумаги тут же начал сворачиваться в трубочку. Я же, уже сталкивавшийся с этим проявлением гнева Эрдмана, лишь воссоздал водяную структуру вокруг. Зря, тонкая пленка тут же испарилась под напором последнего феникса.

— Благодаря мне, ваша царственная племянница осталась жива, — усмехнулся я, не отводя взгляда от полыхающих зрачков Эрдмана. — Может, вы и не в курсе, но принц Фавон, ну и имечко у него конечно. Так вот, он стал главным наследником престола.

— И что? — сбившись с мысли, пробасил барон.

— Неужели он возьмет в жены герцогиню без дара, да еще и с крохотными землями, которые способен забрать силами доли армии? — прямо спросил я. — Скорее уж он найдет себе невесту с более перспективным приданым, благо в Европе их полно. А ваша обожаемая Виолетта станет просто игрушкой в его руках. Заложницей, с помощью которой он получит земли.

— Да как ты… откуда? — выдохнув, произнес фон Вицлебен. — Мы не рассказывали об этом даже самой Виолетте, кто тебя подослал?

— Вот тут вы мне можете не верить, но никто. Я сам такой сообразительный появился. — улыбнулся я, чувствуя, как спадает давление жара. — Но это не значит, что ваши беды на этом закончились. А, и посмотрите письма от вашего монарха, возможно, какое-то из них вы прочли неверно, в алкогольном бреду. Или и вовсе не прочли.

— Уж не хочешь ли ты сказать, что я недостойно выполнял свои обязанности? — прищурившись, спросил Эрдман. — Думаешь мне было легко видеть, как любимая племянница скатывается в бездну? Легко знать, что твоему королю и королевству пришел полный и окончательный конец? Что все, ради чего ты служил и проливал кровь, было напрасно?

— Да мне плевать, — пожал я плечами. — Сходите к психотерапевту, говорят, они такое лечат. Во всех своих бедах вы виноваты сами. Сюда нас привел именно ваш выбор. Не стали бы вы пить, просто давали бы знания — и я бы даже не обратил внимания на эту ситуацию. Не устроили бы вы заведомо проигрышное испытание — не стал бы готовиться к нему. Вы сами кузнец своего счастья, а я просто живу как считаю нужным.

— Верно, — недобро хмыкнул Эрдман. — Мы сами выбираем пути, по которым идем, и ты свой определил. Ты прав, а я ошибался. С завтрашнего дня я начну вас учить, и только попробуй застонать, что у тебя что-то не получается.

— Пф. Не сдайся первым, старик. И, к слову, я буду занят на выходных, прошу на это время никаких истязаний не планировать, меня все равно не будет, — развернувшись, я помахал рукой задыхающемуся от возмущения Эрдману и успел скрыться за поворотом, когда услышал полный ярости и предвкушения крик.

— ЛАНСЕРРР! — проголосил барон так, что даже стекла затряслись. — Ты меня слышишь?

— Слышу, слышу, — хмыкнул я, но следующие слова до меня едва донеслись: «Ну, Лансер, ну погоди».

В столовой меня уже ждал накрытый стол и довольные одноклассники. Теперь к празднованию присоединилась и Екатерина, мрачная, надо отметить. К моему удивлению, среди мяса и салатов нашлось несколько бутылок дорогого даже по виду игристого вина в точеных бутылках с золотыми пробками. Хорошо живут господа студенты, ничего не скажу. Да и с чего я решил, что продажа алкоголя аристократам запрещена?

— Наконец! — довольно сказала Брианна, крутящая в руке пустой фужер. — Теперь мы сможем уже приступать?

— Так уж вышло, что главный виновник торжества запаздывает, — с укоризной произнесла веселая Ольга. Похоже, эйфория от победы пьянила ее не хуже алкоголя.

— Он не доставил никаких проблем? — чуть смущенно спросила Виолетта, взглядом показав на коридор, из которого я вышел.

— Милейшей души человек. Мы с ним отлично пообщались, — улыбнулся я в ответ. — Тем более очень заботливый и чуткий. Какие с ним могут быть проблемы?

— Эм. Мы ведь говорим о фон Вицеблене? — совершенно растерявшись, спросила Виола.

— Конечно. Отличный малый, когда трезвый, — ответил я, беря в руки бутылку шампанского. — Позвольте за вами поухаживать, дамы.

— Благодарю, мой рыцарь, — с улыбкой подвинула бокал к центру Виолетта. Я сорвал сургуч, хорошо заделали, и с легким хлопком открыл бутылку. Вот только вместо хорошо знакомого перебродившего винного аромата в нос ударил приторный запах газировки. Да они издеваются? Они бы еще квас налили в такие бутылки, ради смеха.

Тем не менее все присутствующие за столом с нетерпением ждали, пока я разолью напиток по бокалам, и, когда последний из них наполнился, встали, держа фужеры для тоста. Взгляды скрестились на мне, и стало понятно, что и эту обязанность придется брать на себя.

— Дорогие дамы и господа. Поздравляю вас с восхождением на первую ступень гигантской лестницы. Пусть у многих из вас видные титулы по праву рождения, но не стоит обманываться, это мир сильных, и, если вы хотите выжить, придется стать самой крупной рыбой в пруду. За нас, мальков, которые хорошо кушают и быстро растут, — улыбнулся я, и бокалы со звоном встретились.

— За нас! — хором повторили девушки, и я с некоторой осторожностью отпил. Ну, что я могу сказать, это был крайне интересный опыт. Не газировка, а скорее травяная настойка с газами. Освежающая, но в то же время бодрящая. Забавно будет, если в нее добавили исключительно растительные компоненты, как в кока-колу в начале века. Ну там… кокаин.

Мы праздновали, совершенно не скрываясь и не считая расходов. Поднимали тосты, звонко чокались и быстро поглощали горячее, в меру жирное мясо. Самое то, чтобы восполнить потраченные силы. Некоторые студенты оглянулись на наш стол, но пока внимания особенно не обращали. Что ж. Это скоро изменится. Обещаю.

Глава 31

Мне на самом деле сильно повезло, что алкоголя на столе не было. И без этого афродизиака девушки, наевшиеся и отдохнувшие, начали подсаживаться ближе. А пей мы настоящее шампанское, одному мне в комнату было бы не уйти. Да и Ольге, продолжающей притворяться парнем, внимания досталось с перебором. Еще чуть, и все ее прикрытие рассыплется.

— Нужно поговорить, — наклонившись ко мне, позвала Екатерина, когда застолье медленно стало затихать.

— Сегодня я его никуда не отпущу, — возмутилась сидящая рядом и разгоряченная Виолетта, но я легонько отстранил девушку. Делу время, а потеху можно и на ночь оставить.

— Виола, о чем мы договаривались? Вскоре вернемся, — я встал из-за стола и вместе с Пожарской отошел в сторону. — Какие новости?

— На нашу победу и в самом деле никто не рассчитывал. Особенно полным классом, — криво усмехнувшись, сказала Екатерина, передав мне целый кошель золотых корон. — Почти двадцать тысяч, хоть сейчас покупай именье.

— Но тебя это не радует. Почему? — коротко спросил я.

— Николас… дурак, хоть и продуманный. Он тоже поставил против, но у него не было своих денег, и он занял. У людей, у которых лучше не занимать, — еще боле мрачно сказала девушка, а потом растерянно отвернулась. — Я знаю, он сам виноват. Дурак, но он наш дурак.

— Сколько он должен? — понимающе усмехнувшись, спросил я.

— Пятнадцать тысяч. И еще имение на три, — повесив голову, сказала Екатерина.

— Вот как. Из этих денег он должен был получить четвертую часть, как посредник и организатор. Вот только и сумма должна быть чуть больше. Раза так в два. Верно? — спросил я, дожидаясь, пока Пожарская поднимет взгляд. Зубы девушки скрежетнули от ярости, и она кивнула. Не всегда приятно оказываться правым. Но я догадывался, что будет именно так.

— Угадаю, он брал долговые расписки, не подкрепленные ничем, кроме честного слова, рассчитывая, что выплачивать буду я, а не они? — уточнил я, глядя в горящие от гнева глаза Пожарской. — Сколько?

— Семь тысяч. Мы бы проиграли четырнадцать, — произнесла Екатерина, переступая через собственную гордость. Она прекрасно понимала, что я сейчас должен чувствовать, и сама была в ярости, но, в отличие от девушки, я с легкостью сохранял холодный разум.

— Много из них знатных, но бедных рыцарей? — с интересом спросил я, и впервые девушка посмотрела на меня с непониманием. — Слышала фразу, карточный долг священен? Это простая истина для любого, кто делает ставки, но обеспечивается она не личными моральными правилами. Если кто-то не отдает долг, его принуждают. Часто — ломая руки и ноги. Не дергайся, это не наш случай.

— Тогда как ты собираешься вернуть потерянные деньги? — удивленно спросила Катя.

— Я? Разве не твой приятель нас в это втянул? Ты же сама говорила, что он «твой дурак», — улыбнулся я, когда до Пожарской начало доходить. — Я не собираюсь вычитать средства из твоего выигрыша, больше того — ты получишь бонус, как здравомыслящая. И дальше уже сама будешь решать, что делать с этими деньгами. Доверить ли их Николасу и вашей картежной партии или поставить на другое предприятие.

— Ты что-то задумал? — догадалась Екатерина.

— Я всегда что-то задумываю, но в конкретно этом деле мне нужны помощники, и достаточно много. Я хочу как следует подготовиться к вечеру в офицерском клубе, а раз у нас появилась куча должников — значит, и рабочих у нас более чем достаточно, — сообщил я, но тут же расстроил девушку: — Вот только, боюсь, разговаривать с ними придется тебе.

— У тебя уже не получилось скрыться в тенях, — хмыкнула Пожарская. — После сегодняшнего представления большая часть академии только о нашем классе и будет разговаривать.

— Кто сказал, что я собираюсь скрываться в тенях? Наоборот, моя роль блистать. А вот обычными делами, по крайней мере, в этот раз должен заняться кто-то другой, — улыбнулся я, покачав головой. И, отсчитав долю девушки, передал ей золото.

— Доверь это Олегу, он же вроде у тебя на побегушках, — презрительно предложила Екатерина.

— Олег очень ценный сотрудник. Которому я, в отличие от Николаса, могу доверить самую важную часть задания, с вечером в офицерском клубе никак не связанную. Но, скажем так, ему будет сильно не до того. Так что на твои узкие, но мощные плечи ложатся обязанности организатора. Не волнуйся, ты справишься, — похлопал я по плечу девушку и удивился, насколько оказался прав. Сплошные жилы и мышцы, как по дереву хлопал. Но на каждую красотку найдется свой ценитель, даже на доску и бочку.

— Знать бы еще, что делать, — в спину мне спросила Екатерина.

— Позже! — махнул я девушке, вернувшись к столу. Забавно было смотреть, как Ольга отбивается от интереса Юрианны, а ту развезло, словно мы пили не газировку и даже не шампанское, а кое-что покрепче. Отходняк от стресса сказывался по всем фронтам. Правда, только у них, я же наслаждался хорошей компанией и ужином, собираясь с мыслями. В самом деле, как я собираюсь использовать должников? Особенно с учетом отсутствия у меня авторитета и доверия других учеников академии. Придется постараться.

— Не хочешь посмотреть на звезды? — предложила Виола, наклонившись к самому моему плечу. — Говорят, на крыше замка свет с улиц почти не заметен.

— Госпожа, уже поздно, — напомнила Нинель, все еще держащаяся рядом. — А завтра с самого утра начнутся долгожданные занятия с бароном Эрдманом. И, боюсь, он будет не в том настроении, чтобы делать вам поблажки.

— Она права. Но я, как рыцарь, сопровожу вас к вашей комнате, — улыбнулся я, поднимаясь. — Сегодня был долгий день и прогуляться нам не мешает. К тому же я хочу узнать чуточку ближе ту, которой должны принадлежать мои кинжалы.

— А также честь и помыслы, — напомнила горничная, которая хоть и продолжала скрывать свою истинную цель, но держалась рядом. Тут же возникла мысль, что честь милой Виоле я отдать никак не смогу. Я ее давно про… потерял. Да и с помыслами тоже не срослось, но вот узнать девушку получше мне все равно нужно.

Пусть я и обеспечиваю ей прикрытие, но дать полноценный дар не смогу, я же не бог. Хотя надо признать, иногда чувствую, что хорош ничуть не меньше. Но для моих целей этого почти достаточно. Итак, пункт первый — вырастить из Виолетты настоящую герцогиню. Говорят же, что достойных мужчин разбирают еще щенками. Мне же предстоит схожий процесс, только заботиться придется о несколько более высокородной особе.

Как? Ну, ступенек на этом пути придется пройти порядочно, но одно точно — ее надо выводить в свет и показывать как самостоятельную личность. Даже если придется делать это на коротком поводке. Я не врал Пожарской, говоря, что собираюсь сиять, а не прятаться в тенях, просто Виолетта Прусская будет сиять еще ярче.

— Какое небо сегодня, чистое, — прервав наше молчание, произнесла Виола, когда мы шли вдоль галереи. Нинель держалась чуть позади, но в зоне видимости.

— Прекрасное, свободное и безграничное, — согласился я, мельком взглянув за окно и двигая девушку к нужным мыслям. — Сегодня вы впервые сумели показать себя. Поздравляю.

— Спасибо, — вздернув носик, произнесла Виолетта, и я с сожалением понял, что в направлении личной гордости двигаться смысла нет. Не оценит, все же она королевских кровей, и количество мамочек-нянечек у нее в доме, наверное, зашкаливало. Пойдем другим путем.

— Я собираюсь провести вечер в офицерском клубе, в субботу, и мне будет очень обидно, если там не будет вашей компании, — заметил я, и щеки отвернувшейся Виолы чуть порозовели. — Говорят, там будут не только игры, но и музыка.

— Вам нравится музыка? А какая? — удивленно посмотрела на меня девушка.

— По настроению, — улыбнулся я, уходя от скользкой темы. Тяжело будет объяснить девушке, откуда я знаю отсутствующие в этом мире музыкальные группы. Хотя… стоять. Воровать, так по-крупному! — У меня был знакомый поэт, и, мне кажется, одно из его произведения вам очень подойдет.

— Могу я с вами поговорить? — решительно преградила мне дорогу Нинель, когда я наконец освободился от разговоров с герцогиней. Нужная мелодия быстро нашлась в моем репертуаре, и Виола была в абсолютном восторге, даже записав ее в блокнотике. Посмотрим, как понравится эта песня местной аристократии.

— Безусловно, мы же одноклассники, госпожа Нинель, — согласился я. — Но, как вы верно заметили, уже поздно. Возможно, стоит отложить этот разговор на завтра?

— Нет, сегодня, — отрезала телохранительница. — Я вижу, как с вашим появлением все в классе изменилось, и я благодарна за то, что вы помогли госпоже Виолетте, но прошу не втягивать ее в неприятности и свои планы.

— Боюсь, я не в состоянии выполнить эту просьбу, даже если захочу, — хмыкнул я, глядя прямо в глаза Нинель. — Я рыцарь вашей госпожи…

— Нашей, — попробовала меня поправить горничная.

— Вашей. По крайней мере, до тех пор, пока мой титул барона не будет перебит местным. Понимаю ваши с Эрдманом опасения, к слову, если хотите что-то сделать, лучше обговорите учебный план и соберите нужные материалы, — посоветовал я чуть нахмурившейся девушке. — Поверь, Нинель, я не собираюсь вредить твоей госпоже. По крайней мере, у меня нет такого осознанного намерения. Строго наоборот, я хочу сделать ее счастливой. В той мере, в которой могу, и в которой она сама это представляет. А сейчас прошу простить, утро вечера мудренее.

Распрощавшись с горничной, я отправился к себе. Но зайти в комнату не успел. Одна из структур на двери оказалась сломана. Кто-то входил в ее и даже до сих пор мог находится внутри. Слуги принца? Вполне возможно. Я достал кинжал, и тихо отворил створку. На широкой кровати под балдахином нашлась причина моего беспокойства.

— Ну наконец! — выдохнула женщина, держащая в руке бокал вина. — Я собиралась отпраздновать твою победу и сделать подарок победителю, но, похоже, ты променял меня на кое-кого помоложе.

— Если бы я знал, что ты ждешь, пришел бы еще позже, — улыбнулся я, закрывая за собой дверь и сбрасывая пиджак. — Чтобы ты томилась от ожидания. Но, кроме шуток, я тебе рад, Елизавета. И пара часов у нас есть.

Глава 32

Удивительно, но парой часов все и в самом деле ограничилось. Правда, под воздействием алкоголя Елизавета совершенно распоясалась, так что в определенный момент пришлось воткнуть ей в рот кляп, да и вообще, занимать его почаще. Но, выбившись из сил, она все же ушла чуть позже полуночи, оставив меня досыпать. Как она считала.

Сегодняшний день показал все мои просчеты. Пусть я победил с запасом, но мне во многих местах недоставало или грубой силы, или стойкости. С изобретательностью было все в порядке, а вот прочности структурам не хватало категорически. Кроме того, мне предстояло как следует изучить кодекс о гербах и титулах, чтобы понять, как можно использовать сложившееся положение.

Так что лег я глубоко за полночь и проснулся от уже привычного звонка — стука в дверь.

— Лансер! Вставай! Пятнадцать минут до занятий! — барабаня в дверь, кричала Ольга.

— Да-да, уже встаю, — ответил я, поднимаясь. Ванна, контрастный душ, растереться полотенцем, одеться — пять минут на все.

Уже перед выходом я увидел очередной конверт с вдавленным двуглавым орлом. Опять угрозы? Они что-то повторяются, могли бы поступить оригинальнее, нассать на дверной косяк, например. И то эффект был бы больше. А так у меня появился еще один замечательный конверт. Еще несколько штук, и они смогут помочь мне в одной из задумок.

— Как можно столько спать? — недовольно спросила Ольга, когда я вышел.

— С превеликим удовольствием. А ты, если хочешь, можешь приходить минут на десять раньше. Заодно я тебе подскажу пару вариантов, как можно гораздо приятней будить мужчину, — предложил я мгновенно побагровевшей девушке.

— Я не могу приходить раньше, — почти на половине пути заявила одноклассница. — Ты даже не представляешь, сколько времени нужно на подготовку и макияж, чтобы все считали меня… Ну, ты понял.

— Да уж, сложно не понять, — усмехнулся я.

— Разве что ты решишь, что двум парням в комнате жить веселее. У тебя же там достаточно места? Можем поставить вторую кровать. Или я могу спать на диване, — внезапно предложила Ольга. Внезапно для себя, а не для меня. Я прекрасно понимал, к чему девушка ведет, особенно в свете текущих событий.

— Нет уж, тогда я совершенно точно не смогу приглашать к себе девушек, — сообщил я, совершенно выбивая Ольгу из колеи. — Шучу, не волнуйся ты так. Нам об учебе нужно думать, а не о отношениях. По крайней мере, до получения вами рыцарского статуса.

— Будто тут есть много вариантов, — опустив плечи, проговорила одноклассница. Я хотел было ее спросить, а какие есть, но тут мы дошли наконец до класса, где встретили стоящих прямо у дверей товарищей. Даже Николас был здесь, пусть и держался в стороне. Причина, почему никто не заходит, тоже оказалась банальна — на пороге стоял Эрдман.

— Наконец опоздуны соблаговолили приползти. Улитки беременные, — рявкнул фон Вицлебен. — Слушайте меня, с сегодняшнего дня ваш класс меняется. Кругом! Следуйте за мной. И постарайтесь не родить по дороге.

Я посмотрел на Екатерину, но та лишь пожала плечами. Виолетта тоже оказалась не в курсе происходящего, так что нам пришлось просто следовать за громадным последним фениксом, словно подросшим со вчерашнего дня на несколько сантиметров. Интересно, это на нем сказывается отсутствие алкоголя, или он перешел на стероиды роста?

Идти пришлось порядком, но вскоре я уже начал угадывать маршрут. Однако, вопреки моим ожиданиям, мы прошли мимо учебных корпусов, мимо арены и лазарета и добрались до внешних каменных стен замка, где посреди высокой травы стоял покосившийся забор. Так себе место для занятий, четно говоря.

— Все вы, так или иначе, со вчерашнего дня оруженосцы. Гордые обладатели младшего аристократического титула и военнообязанные, — начал свою вдохновляющую речь Эрдман, стоя по колено в траве. — И, как вам всем известно, есть только одно правило для одаренных аристократов — ты должен постоянно стремиться к возвышению. Мы как акулы, что живут только до тех пор, пока плывут. Остановитесь в развитии, и вас сожрут.

Судя по лицам одноклассников, спорить с таким утверждением никто не собирался. Впрочем, оно и понятно, титул — всего лишь значение боевой мощи. Каждый из нас обязан будет появиться в армии или и вовсе возглавить свой род на грядущей войне. Ну, или не свой, у меня с потомками и предками в этом мире не задалось. А вот вассалами придется обзавестись.

— Как вам, должно быть, известно, а кто не в курсе, тот просто идиот, расти аристократ может двумя путями, — продолжал Эрдман. — Первый — личная сила и могущество, достигаемое как за счет жесточайших тренировок, так и за счет возвышения организма через принятие эликсиров и препаратов. Второй — улучшение и развитие своего личного оружия, того, что даровано богами.

— Мой меч, Пылающий, и щит, Крыло феникса, появились на этот свет как жалкие обрубки стали и дерева, — произнес барон, выхватывая из медальона свое вооружение. Клинок выше человеческого роста глубоко вошел в землю, а башенный щит с эмблемой горящей птицы примял траву. — Я развивал их, повышая возвышение оружия. Кто знает, как это можно делать?

— Собирая стихийные осколки, — ответила Екатерина, не дожидаясь разрешения. Хотя и Виолетта, и Ольга тянули руки.

— Верно, рыцарь, убивая зверей богов и собирая с них осколки стихий. Все просто, верно? Да вот беда, в нашем мире почти не осталось зверей. Они либо прячутся под защитой таких монстров, что даже императорская армия не ходит на добычу, либо скрываются в дремучих лесах, — ухмыляясь, сказал Эрдман. — Так как получить эти осколки? Ответ простой, вам — никак.

— Если бы у вас было достаточно денег, вы могли бы получить их. Могли бы рискнуть, купив врата в пространственный карман одного из великих домов Флоренции илиАнглии. Но, если бы у вас была такая возможность, вы бы и здесь не стояли. А значит, остается лишь одно — личный рост, — барон улыбнулся от уха до уха. — Через боль, унижение и страдания.

— Стать сильнее и быстрее не самый плохой вариант, но чем это нам поможет против сильных обладателей возвышенного оружия? — просил я.

— Ничем, — снова довольно сообщил Эрдман. — Но вы сможете подготовить свое тело к возвышению, то, чем очень многие аристократы пренебрегают. К чему расширение собственного потенциала, если можно отнести артефактору мешок золота, и твой меч станет в два-три раза сильнее? Вместо искорок он сможет выливать из себя целые волны пламени, уничтожающие врагов. Но есть одна вещь, о которой не любят говорить в высшем обществе. Да, размер имеет очень существенное значение, но без умения им пользоваться это просто колотушка.

— Очень живая аналогия, — поморщилась Брианна. — Особенно для нас, девушек, актуальная.

— Ха, легко могу и иначе, — повернулся к ней барон. — Большие сиськи отвратительны, если они отвисли до колен. Поняла, мелкая? Стройное, упругое тело можно получить, или вкачивая в себя десятки зелий, или простыми тренировками. Хотя для вас они будут совсем не простыми. Да вы меня умолять будете, чтобы я вас отпустил к Морозову в камеры пыток.

— Вы все обещаете и обещаете… — проговорил я, и от волны ярости Эрдмана, окатившей меня с ног до головы, одноклассники попятились.

Я же стоял на месте, пока зеленая трава не пожухла и не начала тлеть. Надо признать, в этот раз защита продержалась дольше, хотя структуру божественной иллюзии пришлось существенно усложнить, создавая контуры теплоотвода и водоворот во внешнем слое. Но ночные бдения не прошли даром.

— Ладно, приступим, — сказал Эрдман через пару минут, когда противостояние затянулось. — Возьмите палки со стойки. Никакого личного оружия.

Палки? Да тут не палки, а метровая арматура, каждая весом больше полуторного меча. Вместо гантелей их, что ли, нужно будет использовать?

— Отлично. Ваша задача — расчистить плац для завтрашних занятий. Так, чтобы ни одной травинки не осталось! — сообщил Эрдман, показывая объем работ. — Кто воспользуется способностями или вызовет личное оружие, будет еще и землю перекапывать в поисках корней сорняков. Начинайте, что встали? За работу!

Глава 33

Я с сомнением посмотрел на предлагаемое орудие труда. Нет, в целом идея мне была понятна. Учитывая наш вчерашний успех, зарвавшуюся молодёжь, то есть нас, нужно было срочно остудить, преподав урок, да еще и полезным делом занять. Это как подметание плаца ломами или покраска травы в зеленый цвет осенью — и красиво, и личный состав не простаивает. Но мне такие фокусы были совершенно не интересны.

— Господин преподаватель, боюсь, у нас возникнет недопонимание, — сказал я, осматривая фронт работ. — Нужно же выполоть траву, не применяя наши способности, верно?

— Именно, — с довольным видом произнес Эрдман.

— Но как же вы выявите, что конкретным студентом выполнена его работа? Участки не размечены, — заметил я, окидывая поляну взглядом. — К тому же разве не честно будет увеличить размер для рыцарей? Или вообще освободить от подобной глупости.

— Ты мое задание глупостью сейчас назвал? — оскалил в улыбке клыки барон. — Нет, первый вариант мне больше по душе пришелся. А раз ты так уверен в собственных силах, пожалуй, отдам тебе половину всего полигона. Как закончишь, можешь быть свободен.

— Прошу уточнить одну вещь, — перебил я Эрдмана. — Как только этот участок будет освобожден от травы, я смогу уйти, при этом я не должен применять способности и вызывать личное оружие? И тогда я смогу уйти. Все верно, господин преподаватель?

— По твоей хитрой лисьей роже предполагаю, что ты что-то задумал, Лансер. Но на твоем месте я бы не был так уверен. Траву должен выполоть именно ты. Ни твои друзья, ни кто-то другой. Ты, — довольно улыбаясь, произнес Эрдман.

— Пусть будет так, — сказал я, разворачиваясь.

— А ну стоять! Я тебя не отпускал! — взревел барон, багровея. — Уйдешь и можешь не возвращаться!

— Ваш солдатский цирк мне неинтересен, кисти у меня и так достаточно развиты, оружие я держать умею, а подчиняться тупым приказам не в моем духе, — бросил я, не оборачиваясь. Тут важно было не уйти слишком быстро и оскорбить барона ровно настолько, чтобы он не выдержал издевки, но при этом не решил убить меня одним ударом.

— Берегись! — услышал я крик Виолы, но подступивший жар и без слов подсказывал, что опасность близко.

Я успел отпрыгнуть, когда на месте, где я только что стоял, взвился огненный столб высотой под три метра. А старик хорош, в помещении огонь пожиже появлялся. А этот не только шириной в два меня, так еще и самонаводящийся! Пламя следовало за мной по пятам, выжигая все на своем пути, но я успевал отпрыгивать, пока не оказался прямо напротив Эрдмана.

— Господин преподаватель, разрешите доложить? — выпалил я, и барон аж ойкнул от неожиданности. Нахмурился, затем улыбнулся и самодовольно щелкнул пальцами, стирая огненный столб.

— Решил сдаться? — свысока спросил он.

— Никак нет, докладываю о зачистке своего участка от травы без применения способностей, — ответил я, показывая себе за спину. Выражение лица борона за секунду сменилось несколько раз, от непонимания до ярости и обреченности. Половина поля была выжжена до земли, ни травинки не осталось.

— По-хорошему ты, значит, не понимаешь, — со вздохом произнес Эрдман.

— Понимаю, ваше благородие, но вы, кажется, не понимаете меня. Прошу минуту на объяснение. Я не солдат, подчиняться вашим приказам не стану и ломаться из-за наказаний или вашего самодурства не буду. Я не собираюсь учиться подчинению, просто потому что осознаю его полезность только для младшего состава. Я сюда пришел не учиться выполнять чужие приказы, а отдавать свои. Если же вы хотите нагрузить меня так, чтобы я валился с ног, лучше приступите к обучению лично. Заодно у вас появится возможность меня отлупить.

— Лансер… если бы я хотел тебя убить, сделал бы это одним ударом, — покачал головой барон, а затем переместился быстрее, чем я успел заметить начало движения. Огненный меч завис в нескольких сантиметрах от моего горла. Черт, все-таки этот старик еще может удивлять. — Ты наглый мелкий сукин сын. Головастик, который даже не представляет, какие акулы живут в его пруду. Я не смогу тебя учить просто потому, что убью ненароком.

— А вот это и в самом деле интересно, — воодушевленно оскалился я, а затем отбил его клинок кинжалом и ушел за спину барона. — Очень интересно. Я хочу учиться, но только тому, что мне нужно.

— Щенок, — хмыкнул Эрдман. — Пожарская, возьми дрын побольше, господин барон желает, чтобы ты этому свинопасу люлей навешала.

— Это я с удовольствием, вам меня уговаривать не придется, — с предвкушением сказала Екатерина, выбирая двухметровую стальную палку. Мне же досталась арматурина раза в четыре тяжелее моего кинжала. Пришлось взять ее посередине, чтобы не ломать кисть из-за кривого баланса. А потом мне стало не до смеха.

Надо ли говорить, что кинжал — вообще не оружие для ближнего боя? Все равно что с кухонным ножом выходить против вил или рогатины. Я вытаскивал схватки за счет ловкости, скорости и опыта. Но одно дело — идеально сбалансированный клинок, которым ты можешь и финт исполнить, и оружие противника отвести, и пару уколов в секунду сделать, и совсем другое — тупая неповоротливая металлическая палка.

Оказавшись в столь незавидном положении, я держался только за счет аналогичных проблем у Екатерины и собственных навыков. Принимать удар дрына, запущенного из-за плеча, с центром массы где-то за метр от противника? О нет, спасибо за предложение, но я как-нибудь без этого обойдусь.

К полудню мы оба совершенно вымотались, Пожарская то и дело встряхивала руки, пытаясь избавиться от боли в перетружденных кистях, что давало мне время прийти в себя. Но девушка оказалась не так проста и в какой-то момент, опять показав, что собирается отдыхать, резко бросилась в атаку. Если бы я не сдерживался во время предыдущего боя — могла бы и попасть.

Отпрыгнув в сторону, я легонько огрел даму по заднице, после чего Пожарская, взревев от оскорбления, бросилась в атаку. Потеряв остатки самообладания от обиды и усталости, она махала стальной палкой, словно мельница, заставляя меня отступать по кругу. А когда окончательно выдохлась, я поймал ее удар на противоходе и, дернув за палку, заставил выронить оружие на землю.

— Все. Не могу больше, — взвыла девушка, рухнув на обгоревшую траву.

— Я думал, ты ринешься в последнюю самоубийственную атаку, — хмыкнул я, отбрасывая ее оружие в сторону. — У меня как раз оставалось несколько дружеских пинков.

— Ой, да пошел ты… траву косить, к остальным, — поморщившись, сказала Екатерина, но, когда я подошел и протянул руку, чтобы помочь девушке встать, приняла ладонь. Не сразу, правда, а спустя несколько секунд раздумий, явно отразившихся на ее лице.

— Чего встали? — спросил Эрдман, обративший на нас внимание. — Работать, свинопасы, солнце еще высоко.

— Мой противник выбыл, — усмехнулся я, легко отразив усталый удар Пожарской. — Трава скошена. Разрешите вернуться к учебе.

— И что ты будешь делать? — с интересом спросил последний феникс.

— В библиотеку пойду, книжки почитаю, займусь саморазвитием, — пожал я плечами. Барон покачал головой и махнул рукой, не собираясь еще больше ронять собственный авторитет.

— Знаю я, какие вы там книжки читаете, — проговорила себе под нос Ольга, но я, хоть и прекрасно расслышал ее замечание, не стал обращать на него внимания. Сегодня мне и в самом деле придется много прочесть, вчерашняя ночь не увенчалась успехом, а Эрдман подкинул новых поводов для раздумий.

Осколки стихий, определение, которое я уже встречал в книгах, но воспринимал скорее как метафору. Если же принять их реальность, картина начинала вырисовываться довольно забавная. И, как любая история, имела свое начало, возникшее одновременно с возвращением старых богов.

Одновременно с появлением одаренных, по всей планете стали рождаться монстры. Лернейская гидра, минотавр, циклопы и прочие грифоны и химеры объявились по всей планете, вдоволь потешив любителей народного фольклора и мифов. А потом люди вдруг обнаружили, что за прошедшие века растеряли истинный ужас старых сказок.

К счастью, свои Гераклы и Персеи тоже нашлись — среди одаренных, спасавших собственных холопов или родню. Тогда и выяснились не просто целебные, а волшебные свойства остающихся после убийства тварей клыков, костей и прочего. Так из жутких чудовищ за три сотни лет они превратились в промысловых зверей, и только отдельные экземпляры держали в страхе целые страны, не позволяя охотиться в своих местах обитания.

Из всего этого я сделал вывод, что на первых порах можно будет обойтись деньгами. Если повезет, я даже смогу раздобыть для Виолы несколько дорогостоящих эликсиров, способных укрепить ее тело и дух до уровня рыцаря. А вот мне… у меня есть только один шанс вернуть другие осколки своей души, и этим пора заняться.

Глава 34

— Войдите, — холодно сказал инквизитор, когда я постучал в дверь. — А, господин Лансер, что, у вашего преподавателя все же иссякло терпение?

— А вам бы доставило это удовольствие? — улыбаясь, спросил я.

— Я лишь выполняю свои обязанности. Удовольствия это приносить и не должно, — раздраженно бросил Морозов.

— Жаль, но нет, я пришел по собственной воле, — ответил я и, оглядевшись, сел на единственную табуретку, не украшенную всякими садистскими устройствами.

— В таком случае поздравляю вас с успешно пройденным испытанием, сэр Лансер, — с явной прохладцей в голосе произнес инквизитор. — Что вам угодно?

— Я пришел поинтересоваться вашими успехами в расследовании. Прошло уже несколько дней, уверен, есть существенные результаты, — сказал я, подавшись вперед.

— Ваша наглость иногда граничит с глупостью, — холодно улыбнулся палач. — С какой стати мне вам отчитываться, даже если что-то есть?

— Тут вы совершенно правы — отчитываться и в самом деле нет никакого резона, а вот сотрудничать вполне можно. Разве вам лишние глаза в академии помешают? Или, может, пара ног, которые могут оказаться там, где вам быть не следует, или в то время, что вы заняты? — довольно оскалился я, и лед во взгляде инквизитора чуть оттаял. — К тому же мы ведь договаривались, если у вы начинаете действовать — я вам помогаю.

— Вот как? Мне казалось, что обсуждали мы несколько иные обстоятельства, — холодно заметил Морозов. — Прежде чем продолжить разговор, прошу предъявить рекомендацию.

— Как пожелаете, — сказал я, вынув из внутреннего кармана пиджака письмо. Это было самое узкое место в моем плане.

Предъявить простую бумагу с текстом — совершенно не вариант, и я осознал это как только ко мне в руки попала расписка о собственности от принца. Нет, подделать я могу что угодно, по крайней мере, на короткое время, но вот проверку на наличие магии сотворенная мной печать не выдерживала. А в свидетельстве на собственность все было прекрасно.

Печать, казавшаяся на первый взгляд обычным куском воска, самовосстанавливалась, если ее поцарапать. Вначале я хотел снять ее для использования на другом документе, но это оказалось не так-то просто, а рисковать ее разрушением я не стал. К тому же от печати исходила едва ощутимая аура, которая могла перестать работать. Чернила не размокали и не стирались. И даже бумага обладала собственной четкой фактурой.

Пришлось очень сильно постараться, просидев несколько часов в библиотеке и найдя переписку двух инквизиторов в военной хронике, я скопировал оттуда манеру речи, а затем изменил в письме только некоторые слова, наложив иллюзию поверх основного текста. В идеале, даже если бумагу держать над огнем, моя структура выдержит.

— Отлично, рекомендации и в самом деле самого высокого уровня, — уважительно сказал Морозов, пробежав глазами по строкам. — Вот только сам факт существования такого письма вызывает большие вопросы.

С этими словами он сделал то, чего я совершенно не ожидал, просто бросил письмо в жаровню. И как это понимать? Существование письма взывает вопросы? Я постарался не подавать вида, что в панике, но едва успел поймать себя и не дать дернуться ноге. Что делать? Почему письмо не могло быть получено? Он связался с отделением на другом краю света, и меня раскрыли? Все пропало?

— Вы хорошо держитесь, — усмехнулся Морозов. — Даже чересчур хорошо. Не боитесь, что ваша рекомендация сгорит?

— Это меньшая из моих печалей, — ответил я, до того как понял, что вопрос даже не с двойным, а с тройным дном. Вот только решилось все совсем не так, как я ожидал, ведь письмо не горело. Края чуть обуглились, но при этом огонь в жаровне припал к самым углям, а потом и вовсе погас, совершенно не повредив печати.

— Настоящая? — несколько растерявшись проговорил инквизитор, подняв бровь от удивления. Он двумя пальцами подобрал бумагу, и теперь уже настала моя очередь недоумевать — обгоревшие края восстанавливались, вырастая до прежних размеров. Магия, не иначе.

— Надеюсь, теперь последние сомнения развеяны? — сказал я, вырвав бумагу из пальцев Морозова и быстро убирав ее в конверт. Черт его знает, выдержала ли это испытание структура, но сгорания бумаги я не предусматривал.

— Очень странно, — облокотившись на стол, произнес Морозов. — По моим сведениям, вы находитесь не в лучших отношениях с принцем Феофаном.

— И это должно помешать мне иметь общие интересы с императорским домом? Тем более в отдельных областях? — ответил я вопросом на вопрос. — Феофан ему идет больше, чем Фавоний. Или это от фавна?

— Его мать, третья принцесса севера, боевая подруга императора, родила сына после многочисленных попыток. Это напрямую связывают со съеденным ею сердцем фавна, — пожав плечами, сообщил Морозов. — Если бы вы вращались в высших кругах или хотя бы обращали внимание на слухи, то знали столь пикантные, но растиражированные сведения о дворе.

— Я из диких мест, да и увлечения у меня не самые обычные. Так что вам удалось узнать? — спросил я, стараясь переключить внимание инквизитора на интересующую меня тему.

— Хорошо. Допустим, я вам верю, — произнес вместо ответа Морозов. Он внимательно на меня смотрел, постукивая узловатым пальцем по столешнице. Да что у них за привычка у всех такая? Что, шариковых ручек с пружинкой не изобрели, чтобы донимать собеседника пощелкиванием? Ладно, потерпим, пусть соображает.

Я же не собирался сидеть без дела, плетя структуру в виде гигантской сосульки прямо над головой Морозова, под потолком. Просто так, на всякий случай. И свой навык подтянуть, и внимание отвлечь. И огреть, если что-то пойдет не так.

— Хорошо, — еще раз произнес инквизитор, а затем, достав из внутреннего кармана пиджака записную книжку, пролистал ее и положил исписанным листом вверх. — За последние сто лет в академии было четыре случая проведения запрещенных экспериментов над душами. Все они закончились крайне плачевно.

— Двое экспериментаторов скончались на месте, как и их жертвы. Еще один сошел с ума, получив жуткие галлюцинации и не в состоянии отличить реальный мир от вымышленного. Очень интересный случай, между прочим, он утверждал, что может видеть альтернативные миры, в некоторых из которых Кенингсберга нет, а в других замок разрушен, — холодно улыбнулся Морозов.

— Кто последний? — спросил я, уже догадываясь об ответе.

— Последний, наиболее успешный, но не менее трагический эксперимент. Ранее крайне уважаемый и образованный магистр возрождённого ордена тамплиеров, Ганс Амадеус фон Бах, потерял всяческую силу в связи с попыткой передать дар от третьего лица своему единственному внуку, — зачитал Морозов и захлопнул блокнот. — Как видите, даже если подобные изыскания проводятся — они никогда не заканчиваются ничем хорошим.

— И все же, разрешите узнать, не сменил ли с тех пор Ганс свое имя? И не остался ли он в стенах академии? — прямо спросил я.

— Все верно, остался и сменил. Но это было уже больше десяти лет назад, его внук погиб, а сам бывший магистр не только лишился всех титулов и званий, но и совершенно потерял силы, — заметил инквизитор. — Ваши нападки на него совершенно беспочвенны. А если вы хотите в чем-то обвинить нашего казначея, придется очень тщательно подбирать слова и аргументы.

— В таком случае… нет. Вы правы, мне и в самом деле стоит лучше подготовиться. Но раз вы убедились в моих рекомендациях, я прошу у вас помощи. Не материальной и не имеющей ничего общего с преследованием ваших знакомых… — начал, тщательно продумывая слова, говорить я, когда нашу беседу прервали громким стуком. Морозов посмотрел мне за спину и с шипением выпустил воздух сквозь сжатые зубы.

Я тоже обернулся и увидел уже знакомое мне личико. Опущенные в пол глазки, покусываемая губа и бумажка, сжатая в кулаке. Похоже, баронесса фон Браун пришла за очередной порцией запретного удовольствия, найдя способ обрушить на свою спину наказание. Разбила несколько тарелок в столовой или украла любимую кошку преподавательницы?

— Я готов вас подменить, — сказал я, повернувшись к Морозову. — Вы оставите меня пытать преступницу, а в обмен передадите мне все книги с описанием ритуалов. Особенно меня интересуют те, где экспериментатор по какой-то причине выжил.

— Пытать людей не самое приятное, но необходимое дело, — жестко сказал инквизитор. — Уверены, что справитесь с этим?

— Обещаю — она будет кричать, — многообещающе улыбнулся я.

— Хорошо, — с плохо скрываемым облегчением произнес Морозов. — Будут вам и выписки, и книги. Я распоряжусь, чтобы их принесли в ваши апартаменты.

— Добрый вечер, господин… — сказала девушка, когда инквизитор поманил ее к себе. — Боюсь, у меня опять неприятности.

— К счастью, сегодня это не мои проблемы. Госпожа Маргарет фон Браун, вами займется Лансер де Фри. Надеюсь, вы с пользой проведете время. Я вернусь через час, — сказал Морозов, оставив нас наедине с девушкой и даже закрыв дверь на замок. Ученица непонимающе оглянулась на меня.

— Раздевайтесь, госпожа Маргарет. Не будем же мы портить одежду? — улыбнувшись, сказал я, и девушка немного смущенно все же сняла пиджак. — Дальше. Перед врачами и палачами не стесняются. Раздевайтесь.

Глава 35

Морозов вернулся через час, как и обещал, а я за это время показал госпоже Браун, что плетка может быть не только наказанием, но и наградой. Сам я никогда мазохистов не понимал, но таким примитивным инстинктам, которые требовались этой девочке, потакать несложно. Так что вернувшийся палач застал низко склонившуюся девушку, вытирающую за собой лужу.

— Разрешите идти, господин? — не глядя мне в глаза, спросила фон Браун.

— Да, и если я узнаю, что ты натворила хоть что-то до нашей следующей встречи, можешь на нее даже не рассчитывать, — спокойно сказал я.

— Ты что с ней сделал? — удивленно спросил Морозов, когда, отводя взгляд, розовощекая Маргарет сбежала из камеры.

— Она больше не доставит проблем, это главное, — улыбнулся я. — Правда, время от времени мне придется использовать ваш реквизит, но…

— Можешь не продолжать, возьмешь что нужно. Главное, возвращай на место помытым и продезинфицированным, — последнее он произнес, держа двумя пальцами ручку плетки. — Боги, да что ты вообще с ней делал такое? Нет! Стоп, можешь не отвечать, я не хочу знать. Все запрошенные тобой документы ждут в комнате, надеюсь, это полностью удовлетворит твое любопытство, и ты больше не станешь вмешиваться в мою работу.

— С радостью оставлю вас в покое, но, боюсь, это не так просто, — на прощание улыбнулся я, оставляя растерянного преподавателя в камере. Когда я уходил, он осторожно понюхал рукоять плети и, сморщившись от отвращения, бросил ее в ведро с водой.

Я же чувствовал лишь слабую усталость и собирался вплотную приступить к изучению литературы, когда нос к носу столкнулся с уже знакомой девицей, расхаживающей по академии в ведьмовской шляпе и спортивном купальнике. Она выскочила на меня из-за угла, и не столкнулись мы только чудом и моими усилиями.

— Смотри куда прешь, дылда! — выкрикнула девица и побежала было дальше, но, сделав несколько шагов, неуверенно обернулась.

Я же лишь улыбнулся и, пожав плечами, отправился дальше. Стараясь не оборачиваться и не подавать вида, что мне известно о ее преследовании, я все время петлял, давая девушке время догнать меня и спрятаться за угол, наблюдая. Наверное, к концу погони у нее сложилось мнение, что она очень ловкая, быстрая и почти невидимая. Но я не собирался ее разочаровывать, уже придумав, как вписать ее в план на выходные. Вот только и у комнаты меня ждали.

— Сэр Лансер! — вскочила с небольшого стульчика у дверей Нинэль. — Разрешите с вами поговорить?

— Кажется, мы уже обсудили все, что должны были, — сухо ответил я, вспоминая прошлый разговор. Тогда чуть до угроз со стороны горничной не дошло.

— Верно, но обстоятельства изменились, и я прошу меня выслушать, — склонившись, произнесла телохранительница.

— Зайдем внутрь. Не разговаривать же в коридоре, — сказал я и, отпирая дверь, заметил, что кто-то вновь заходил без моего разрешения. Не спальня, а какой-то проходной двор. К счастью, на кровати не валялось очередной голой девицы. Рабочий день еще не кончился, а криков и стонов фон Браун мне на сегодня хватит.

— Я прошу прощения за дерзость, — сказала Нинель, когда мы остались наедине. — Но не могли бы вы преподать несколько уроков? Так же, как госпоже Виолетте.

— Вы ошибаетесь, госпожа Нинель. Я не проводил никаких дополнительных занятий, кроме тех, что обеспечили всем вам. К тому же разве вы сегодня не махали весь день стальным ломом? Должно быть, руки уже отваливаются, — произнес я, заметив, как чуть подрагивают ее пальцы. — Итак, какова истинная причина вашего прихода?

— Как и прежде, верность моей госпоже. Герцогиня рассказала о вашем завтрашнем приглашении и, несмотря на все мои уговоры, не собирается от него отказываться. Я же не могу допустить, чтобы достоинство мой госпожи пострадало из-за ваших действий, — к моему удивлению, в голосе горничной проскользнули стальные нотки.

— Ясно. К счастью для вас, наши цели совпадают. Если вы и в самом деле заботитесь о достоинстве и чести Виолетты Прусской — лучше помогите ей привести себя перед завтрашним вечером в порядок и как следует отдохнуть, — сказал я, выпроваживая горничную. Но стоило мне выдохнуть и обратиться к стопке книг, как в дверь постучали снова.

— Да что еще?! — не выдержав, выкрикнул я, и за дверью раздался испуганный писк. Выдохнув, я посчитал до пяти и, успокоившись, отворил створку. На пороге стояла Ольга.

— Я просто зашла спросить, правда ли, мне нужно делать… Ну, ты знаешь. Это же не… — попыталась в очередной раз выйти из дела правнучка Громовой.

— Хочешь получить реагенты? Значит, нужно, — строго глядя на Ольгу, произнес я. — Свои обязанности помнишь хорошо?

— Да, — грустно отозвалась девушка. — Сегодня на ночь наесться как следует, чтобы утром сходить в туалет. С собой взять фонарь, иголку и флягу воды. Когда настанет вечер, внимательно слушать твой голос.

— Именно. Ты умница, все отлично запомнила и отлично справишься. От того, как ты сыграешь свою роль, зависит то, насколько будет успешен весь план, я на тебя рассчитываю, — подбодрил я девушку, погладив по голове. Ольга со вздохом кивнула и отправилась в ночную столовую. Проводив ее взглядом, я обнаружил идущую навстречу Пожарскую.

Уже даже ругаться не хотелось. Вечер встреч продолжался, хоть и перестал быть томным. Екатерина пришла не просто так, а отчитаться о проделанной работе. Если коротко, часть должников отдали деньги, остальные согласились оказать некоторые услуги. Или только пообещали, но тогда им же хуже. Почти половина просто отказалась платить, что было неудивительно. Но почти все они уже в лазарете.

— Поздравляю, ты становишься известна как скандалистка и хулиганка, — усмехнулся я. — За Морозова не беспокойся, если что, твое наказание я возьму на себя. Действуй согласно плану. Что с Николасом?

— Боюсь, этот идиот опять влипнет в неприятности, — погрустнела Екатерина. — Я видела его в компании старшаков, и счастливым он ни разу не выглядел. Скорее всего, прибьется ко мне завтра, за несколько часов до вечера. Ненавижу, когда мужики ведут себя как бабы.

— Радуйся, что ты сама не баба, — хмыкнул я и, поймав на себе удивлённый взгляд, объяснился. — Ты как минимум женщина. Миледи и рыцарь. А бабы — это которые коров доят.

— Ясно, — стараясь сохранять невозмутимость, ответила Пожарская, но, кажется, ей мои слова пришлись по душе. Не собирался если честно, и без нее проблем хватает.

Выгнав последнюю посетительницу, я наконец сел за книги. Дорвался. Время было глубоко за полночь, когда я наконец пригасил свет волшебной лампы, отодвинув голубоватый кристалл от источника с пентаграммой. Прочел все, что было отмечено, сам выделил несколько мест и пришел к одному неутешительному выводу: Магией души в этом мире никто по-настоящему не занимался, а я ее напрочь забыл.

Но нашелся и один положительный момент, какой бы ритуал ни проводился, я знал отличное место силы, подготовленное задолго до моего появления в этом мире. Пентаграмма в катакомбах академии — в зеркальном зале. В прошлый раз я слишком спешил ее покинуть и, возможно, только из-за этого не обратил внимания на плетение заклятья, оставленного в веках.

Однако у меня появилась почти гениальная идея, как разобраться с процедурой объединения души. И ни книги, ни древние знания мне для этого не нужны. Только конверт с императорской гравировкой, лист и чернила.

Проскользнув по темным коридорам академии я сумел остаться незамеченным. Избавился от всех своих следов и, добравшись до двери казначея, подсунул конверт под дверь. Несмотря на глубокую ночь, вскоре с той стороны зажегся свет, и спустя всего несколько секунд створка распахнулась. Ганс настороженно посмотрел по сторонам, а затем медленно и совершенно бесшумно закрылся.

Я выждал десяток минут, стоя в нише между колоннами. Прикрывался иллюзорной тенью, и это помогло дважды ускользнуть от чужих взглядов. Судя по звукам в комнате, казначей тоже долго выдержать не смог, вскоре раздался шелест бумаги и громкое перекладывание книг. Кажется, сработало, а ведь в письме было всего несколько слов:

«Инквизиция рядом. Поторопитесь с ритуалом».

Глава 36

Позволив себе выспаться, я все утро и большую часть дня занимался подготовкой. Сегодняшний вечер должен был пройти идеально, но суеты и неожиданностей хватало. К счастью, большую часть проблем я сумел предусмотреть сильно заранее, закладывая двойные, а то и тройные запасы на потраченные суммы, время исполнения договоренностей и прочие не зависящие от меня вещи.

После трех часов я заставил себя отдохнуть, собираясь с мыслями. Сегодня против меня будут не юнцы, решившие поиграть парой тысяч, а титулованные дворяне, для которых деньги не имеют никакого значения, а единственная реальная валюта — титулы, имения, предприятия и талантливые слуги.

Мне все это пригодится, но с первого раза заполучить необходимое я даже не рассчитывал. Больше того, у меня имелся реальный шанс проиграть все, до последней короны. Хотя, если все сложится так, как я рассчитываю, никаких проблем с деньгами у меня не возникнет. Вопрос только в надежности моих доверенных лиц и прозорливости оппонентов.

За полчаса до официального начала вечера в офицерском клубе я плотно поел, принял душ и, нарядившись в новый костюм, больше всего напоминающий военный мундир, отправился в женское общежитие. С Виолеттой мы встретились в холле. Сегодня девушка сменила серую безликую школьную форму на платье с длинной юбкой и жакет, прикрывающий верх.

— Госпожа Виолетта, — коротко поклонился я.

— Сэр Лансер де Фри, — сделала реверанс герцогиня, на мой взгляд, куда глубже, чем следовало по этикету, и все же в макияже, с прической и в новом платье выглядела она куда царственней, чем в школьной форме. Теперь в ней чувствовалась та же порода, что и во время экзамена. Хотя порывистость движений и смазывала впечатление.

— Не составите ли мне компанию? — дежурно попросил я, и Виолетта благодушно кивнула, опираясь на мой подставленный локоть. Позади за нами неотрывно следовала Нинель, показывая статус своей госпожи.

К слову, это и в самом деле было важно. Академия, предназначенная для аристократов, не позволяла притаскивать с собой служанок, нянек и прочую прислугу. А потому даже принцу Российской империи пришлось явиться ко двору с верными вассалами среди учеников. С другой стороны, главы родов прекрасно понимали: если его высочество сдружится с кем-то во время учебы, то и после выпуска такого человека ждет блестящее будущее, — а потому не скупились на собственных детей.

Теперь мне стал понятен и выбор академии Кёнингсштадта в роли школы для принца. И статус заведения для остальных высоких домов. Но также ясно, что это «лебединая песня» и заведения, и всего города. Стоит фавну выпуститься или сбежать из школы — как остатки Пруссии разорвут окружившие со всех сторон европейские супердержавы. И это произойдет либо мирно, либо путем вторжения. Вопрос, что выгодней мне.

— О чем вы думаете? — отвлекла меня от тяжелых мыслей Виолетта.

— О вашей великой судьбе и великой судьбе Пруссии, — уклончиво ответил я.

— Не стоит, — поморщилась герцогиня. — Я была бы счастлива, если бы отец просто стал вассалом какого-нибудь императора и оставил меня в покое.

— Для этого вам придется выйти замуж, — улыбнувшись, ответил я. — Можно, конечно, уйти в монастырь или сбежать за море, но сомневаюсь, что там ваша жизнь станет легче.

— Просидеть до глубокой старости в четырех стенах? Ни в коем случае, уж лучше я стану капитаном собственного вольного судна, — рассмеялась Виолетта. — Лететь куда захочу, делать что взбредет в голову. Воевать с кем придется…

— И умереть при столкновении с первым же легким крейсером, — заметила Нинель, идущая следом. — Вы прекрасно знаете, что в распоряжении вашего батюшки только малый корвет-странник и несколько катеров, которые даже воздушные границы не в состоянии патрулировать.

— Сегодня об этом можно не думать, — с улыбкой сказал я, отвлекая Виолетту от неприятных мыслей. — Уверен, сегодня вы будете блистать как никогда. Наконец вздохнете полной грудью и сумеете всем показать истинную суть вещей.

— Благодаря своему рыцарю. — Виолетта прижалась чуть ближе, чем следовало по этикету, но я не стал ее отстранять. В стенах академии вообще с этикетом все было довольно странно, учитывая и одежду девушек, и их поведение. А вот снаружи, судя по прочитанным книгам, все было так, как и должно, правили сильные.

Соотношение одаренных составляло десять женщин к одному, так что неудивительно, что большинством родов руководили именно женщины. Большинство значимых мест в парламентах, в министерствах и даже в армии тоже занимали они. И даже среди боевых генералов встречалось немало фурий. А значит, и Виолетте нужно показать зубки.

Мы слегка опоздали на открытие вечера, как я и планировал, так что специально нас никто не встречал. Тем более что принц со свитой уже должен был прибыть. А кроме него, в среде офицеров присутствовало множество урожденных графинь и герцогинь. Да и княжны встречались, хоть и в единичных экземплярах. И все равно, когда мы вошли через резные двери, множество взглядов скрестилось именно на нас.

— Герцогиня Виолетта де Пюльбари, первая наследница Прусского престола, в сопровождении рыцаря-защитника, барона Филадельфийского и Нью-Токийского, Лансера де Фри, — громко объявил глашатай. Я широко улыбнулся, с удовольствием ловя множество колючих взглядов.

За сотнями сочащихся медом улыбок скрывались острейшие клыки. Каждый из здесь присутствующих с детства был обучен искусству политической вежливости, когда одной рукой тебе подливают чай, а другой насыпают яд. Все аристократы знали: либо ты подсидишь соседа, выслужишься и отгрызешь кусок его земли, либо это сделает он.

В мирные годы случайные убийства на охоте, отравления, дуэли и хлопки газа уносили не меньше жизней, чем военные действия. Просто потому, что охотничьи угодья, где можно развести стихийных зверей, не бесконечны, а от этого зависит и твоя сила, и сила твоих детей. Так что никто уступать не собирался. И наше появление на простом офицерском вечере — словно заявление: «Герцогиня останется на троне», — как кость в горле всем тем, кто спит и видит разделить Пруссию и ее земли, получив доступ к морю.

— Добро пожаловать в наш скромный клуб, — подошла поздороваться хозяйка вечера. Уже пару лет эту должность занимала знакомая мне лиса, как я ее про себя называл, Нина Горняк. Урожденная маркиза павшего французского королевства, без земель и приданого. Хотя, возможно, она тоже уже приобрела себе несколько угодий. Вот и узнаем.

— Разрешите представиться — Нинэ ля Маунтайн. Вас, монсеньора, нельзя не узнать, а вот вашего спутника я вижу впервые, — улыбнулась мне Нинэ.

— Не имел чести быть представленным. Лансер де Фри, к вашим услугам, — улыбнулся я, чуть наклонив голову в ответ на реверанс маркизы.

— Очень приятно с вами познакомиться и быть лично представленной. Надеюсь, вам у нас понравится, — улыбнулась Нинэ. — К сожалению, сегодня никаких танцев, так что нам, дамам, в первую половину вечера придется развлечься вместе с господами офицерами. Надеюсь, монсеньора, вы не чураетесь азартных игр? У нас их превеликое множество. Есть столы как для новичков, так и для заядлых игроков. Если угодно, я проведу для вас небольшую экскурсию.

— Как пожелают дамы, — улыбнулся я, отпуская беседу. На самом деле я прекрасно знал, не только какие сегодня будут игры, но и точное количество столов, их расположение, кто будет работать крупье и кого из них я подвязал долгами. Должен был подвязать, ведь неожиданности начались уже на данном этапе.

Несколько крупье, в долге которых Екатерина была уверена, на месте не оказалось. Только один из «надежных» людей стоял на рулетке, где с шариком могло произойти все что угодно. Ни одного за покерными столами. А значит, логично было бы выкинуть этот актив сразу, но я не собирался идти на чужом поводке. Больше того, пока все оставалось в рамках плана.

— Позвольте сыграть одну встречную партию с вами? — спросила Нинэ, когда экскурсия по залу закончилась. — Мне хотелось бы показать вам наше гостеприимство.

— Меня больше привлекает вторая половина вашего вечера. Но мой рыцарь, если пожелает, может делать что угодно, — улыбнулась Виолетта, чуть сжав мой локоть.

Ну да, именно это мы с ней и обсуждали. Вторая половина вечера была не менее важной — сольные выступления аристократок под аккомпанемент небольшой группы. Вот только в этом мире пение щедро сдабривалось магией и служило такой же демонстрацией силы, как и почти все остальное. И сегодня Виолетта должна показать себя во всей красе. Но и я отставать не собираюсь.

— Если ставки в начале не будут слишком высоки, почему бы не сыграть? — улыбнулся я и под легкий кивок герцогини занял место за покерным столом, напротив Нинэ. К нам тут же подсели еще четверо, и среди них Екатерина и Николас. Кажется, игра началась раньше, чем я задумывал. Впрочем, это же значит, что и ставки поднялись. А раз так, самое время проиграть.

Глава 37

Первые десяток ставок я даже не заметил. Уходили и приходили деньги. Всего лишь деньги, которых у меня, конечно, было не так чтобы много, но я подготовился и обеспечил себя монетами. Хотя, надо признать, для работы над вечером пришлось существенно потратиться. И все же в наличных я не испытывал проблем. Ведь носить с собой золото выше определенной суммы не вышло бы ни у одного человека. Металл тяжелый.

А потому уже на десятом круге монеты начали заменять расписками. Но учитывая, что из-за стола можно было встать в любой момент, оставив все ставки, я так и собирался сделать, потратив ровно половину. Если бы не хитрый взгляд Нинэ и ее сухое покашливание. После которого неожиданно для меня из-за стола встали Екатерина и Николас.

Бывает. Они, правда, ушли в плюсе, но не настолько большим, чтобы покрыть даже долг передо мной. Предали оба? Решили переметнуться к старому и знакомому дьяволу, предложившему сделку? Будет очень неприятно потерять такой актив, да еще и сейчас, во время игр. Тем более что освободившиеся места тут же заняли другие игроки.

— Пасс, — еще более неожиданно сказала Нинэ, бросая карты, и я оказался последним не вышедшим из игры. — Кажется, теперь, сэр Фри, у вас хватит средств на приличную ставку.

— Вы совершенно правы, — легко вернул я улыбку лисе, которая чуть ли не открытым текстом сейчас сказала «мальчик, забирай свои копейки и проваливай».

Про копейки я, правда, перегнул, почти десять тысяч корон для многих было годовым заработком или деревенским сбором. Но в академии такая сумма могла легко уйти за месяц. Впрочем, в высшем обществе всегда дикие траты.

— Пожалуй, такую удачу за этим столом я больше не поймаю, — улыбнулся я, кладя на зеленое сукно честные двойки. — Рад был с вам сыграть, возможно, позднее мы еще встретимся за одним столом.

— Возможно, даже сегодня, — улыбнулась хозяйка вечера, поднимаясь.

— Ты выиграл десять тысяч корон! — с восторгом произнесла Виолетта.

— Это все твоя легкая и везучая рука. Уверен, с твоей удачей мы заберем все ставки на этом вечере, — сказал я довольно вцепившейся в меня Виолетте. И доля правды в этих словах была. Я еще ни разу не использовал иллюзии, медленно двигаясь вдоль столов. Впрочем, игроки тоже бились скорее за азарт, чем за деньги. До первого звонка.

— Первый звонок прозвенел. Минимальная ставка — тысяча корон, — благожелательно улыбаясь, объявила Нинэ, больше не садившаяся за столы. Я знал об этом правиле — поделились информацией как Николас с Екатериной, так и должники. Теперь каждые пятнадцать минут ставки будут удваиваться вплоть до конца вечера.

Но возросшая цена проигрыша не остановила желающих. Наоборот, мне показалось что оживление у покерных столов и рулетки только возросло. Я тоже пару раз присаживался, чтобы обновить счет, легко отпускал проигрыши и так же с легким сердцем забирал причитающиеся деньги за победу. В целом оставался в плюсе, хоть и получалось это все труднее.

После четвертого звонка минимальная ставка возросла до десяти тысяч, и оживление за столами приобрело новый оттенок. Азарт и агрессия сквозили в действиях игроков, и я наконец начал замечать едва уловимые всплески стихийной энергии. Шулеры подключились к игре, стараясь заработать. Вот только не у всех получалось.

— Ставки приняты, — улыбаясь, сказала крупье, и каждый из сидящих за зеленым столом получил по две карты. — Ваше слово.

— Разделяю, — сказал я, посмотрев на руку и положив двух королей лицом вниз. Ха, а вот и первые методы против стихии воды — покрытие, оказалось, не только легко впитывало влагу, но и существенно нагревалось, ускоряя испарение. Ничего удивительного, ведь именно вода легче всего адаптировалась к новым формам и цветам. За это свойство я и выбрал ее в свои стихии.

— Удваиваю втемную, — пробасил голос рядом, и, оглянувшись, я увидел уже знакомого казначея. Так. Что он здесь делает? Игрок? Если так, это может стать большим преимуществом, если я выведаю его секреты или подсажу на большой долг. Мужчина совершенно уверенно положил перед собой целую стопку золотых корон, а ведь он, по мнению остальных, не владеет никакой магией. Думает, что его не проверят, или… ладно, рано делать выводы.

Я взглянул на свою «руку». Восемнадцать в левой и двадцать в правой. Рисковать в такой ситуации нет смысла, да, ставку мне уже не поднять, хотя я и успел ее разделить, тем самым удвоив как выигрыш, так и проигрыш. Да и в целом шанс на победу.

— Вскрываемся, дамы и господа, — улыбаясь произнесла крупье и легким щелчком перевернула свои карты. Девятнадцать. Что ж, это было близко, но я остался при своих.

— Вам сегодня везет, — все так же улыбаясь обратилась крупье к казначею. Скосив глаза, я даже не удивился — двадцать одно. На иллюзию не похоже, структура не прослеживается, к тому же он ни разу не смотрел на свои карты, а без этого наложить качественную обманку невозможно. Или возможно, просто я об этом незнаю?

На руке у казначея лежала шестерка, семерка и восьмерка червей. Ошибка крупье или проблема колоды? Пока неважно, ведь мы играем против казино, а не против друг друга. Несмотря на привычку менять столы каждые две игры, теперь я остался на месте и провел еще три партии. Проигрывая, я громко возмущался и расстраивался. Выигрывая, едва обращал на это внимание. Вызывая у окружающих стойкую ассоциацию с неудачником.

Только профессионалы сейчас вели сухой список побед и поражений, зная, что мой выигрыш с каждой минутой растет. Остальные же считали, что мне жутко не везет в картах, рулетке и в кости. А значит, с легким сердцем будут ставить против меня, не посягая на одни и те же места на столе.

— Минимальная ставка — галеон, — прозвенев позолоченным колокольчиком и все так же приветливо улыбаясь, сообщила Нинэ.

Сто тысяч золотых корон или минимальная стоимость галеона — базового летающего корабля. Мне пришлось научиться разбираться в воздушном флоте, ведь строить из себя сына баронов-воздухоплавателей и вообще ничего не знать о караванах слишком опасно и глупо. Так что «галеон» — легкий катер с единственной башней главного калибра в сто миллиметров и двумя орудиями ПВО — скорострельными шестиствольными пушками. Такой и от пиратов отбиться сможет, и до соседнего города доберется без проблем. Хотя ни вооружением, ни скоростью, ни маневренностью не блещет.

Галеон — корабль, приравнивающийся к имению аристократа. Больше того — это самостоятельное судно, способное на дозаправку. И если гончие, истребители и перехватчики не обладали собственными установками по разделению воды — галеон не мог функционировать без одаренного ранга барона гидро на борту. Так что это и статус, и титул. А еще это очень большая сумма денег.

А раз так — то и ставки выросли многократно. Народа у столов заметно поубавилось. Улыбчивая крупье легко обменяла несколько стопок золотых корон на ассигнации, заверенные магическими печатями и примитивными водяными знаками. Но главное, количество самих столов уменьшилось с трех десятков до пяти штук.

Каждый из оставшихся представлял из себя сложные механизмы с многослойной защитой от мошенничества с помощью стихий. Юла рулетки плавала в огненной бане, шарик доставали щипцами и меняли для каждого броска, тщательно проверяя. Колоды за столами с покером и блэкджеком менялись после каждой раздачи и перед выигрышем подвергались целой череде испытаний — их сжигали, били током и замораживали.

Единственный оставшийся стол с костями и вовсе представлял из себя скорее лабораторный стол, где перед броском кости вначале подвергались термической обработке и только затем бросались в ведерко, которое держать могла только крупье. Оставалось только делать ставки на выпадающие очки.

Азарт при всем этом достиг своего пика. Игры превратились в состязания магии, изобретательности и удачи. Осмотрев зал, я с удивлением обнаружил Николаса и Екатерину за одним из столов. Удивительно, но они, похоже, еще держались. Кроме них, у столов осталось около двух десятков титулованных игроков, включая принца со свитой. Остальные же стали зрителями, окружавшими нас со всех сторон.

— Вскоре игра закончится, — улыбнулся я, оценивая ставки. Виолетта, весь вечер державшаяся почти молодцом, при виде таких денег заметно занервничала, и мне пришлось отпустить ее готовиться к ее собственному выступлению.

— Не слишком ли вы высоко забрались, — коротко бросил один из сопровождающих принца мужчина. Хм… не этот ли щеголь был Ромодановским, отдавшим приказы Николасу? Стоит его раздеть, тем более что время благоприятное.

— Закон больших чисел и удача неподвластны титулам. За игрой все равны, и в этом ее прелесть, — улыбнулся я, кладя перед собой два золотых галеона. — Сыграем?

— Против казино? — фыркнул сторонник принца. — Как насчет личной схватки, если уж вы так уверены в собственной удаче. Пять галеонов.

— Почему нет? Тогда уж давайте все и в самом деле отдадим на удачу. Кости, ставка — пять галеонов, — улыбаясь, произнес я, показывая ассигнации. — Готовы получить по носу от госпожи удачи?

Глава 38

— Мне удача не нужна, — поправив щегольский пиджак, сказал Ромодановский. — Если пять галеонов — все, что у вас есть, не стоит связываться с домом Романовых.

— То есть вы говорите от лица его императорского величества Александра? — скорчив ошеломленную гримасу, спросил я. После чего слуга принца невольно поморщился. — Нет? Ох, как неудобно получилось. Для вас, естественно. Не для меня.

— Ваши ставки, господа? — спросила крупье, перекладывая кубики из стакана со льдом на тарелку специальными щипцами.

— На все, — сказал я, вываливая ассигнации на стол. — Пусть удача разрешит наш спор. Ставлю на две шестерки.

— Шестерки? — чуть не подавился Ромодановский. — Вы в своем уме? Шанс на выпадение меньше одной тридцатой.

— Какая разница? Ваша ставка? — улыбнувшись, спросил я.

— Уравниваю, на семь, — сказал подчиненный принца, положив рядом свою стопку. Деньги более чем приличные, десяток галеонов — это уже приличный торговый флот небольшой гильдии. Правда, без транспорта сопровождения, танкеров и ударных кораблей. Но можно собрать и одно боевое звено, сравнимое с баронским.

Учитывая, что Ромодановский выбрал самую часто встречающуюся комбинацию, шанс, что он победит, был больше шестнадцати процентов. Семерка — это целых шесть комбинаций, ну, или двенадцать, если рассматривать обратные пары. А вот пара шестерок, как и глаза бездны — пара единиц, это случай уникальный и выпадающий раз в пятилетку.

— Ставки сделаны, — улыбчивая крупье бросила кости в ведро. Привычным движением взбила воздух и перевернула его прямо на центр стола, на несколько мгновений закрыв ведерком кости. — Готовы? Ваш результат!

— Не может быть! Это жульничество! — взревел Ромодановский, когда ведерко поднялось, и на столе осталось две шестерки. — Я требую проверки!

— Как прикажете, — кивнула вмиг побелевшая крупье.

Аккуратно, чтобы не перевернуть кубики, она взяла их щипцами и по очереди положила в угли, в лед, засыпала песком и вновь выложила на бархатный стол. От смены температур кости даже деформировались, но показателей своих не сменили — две шестерки так и продолжили смотреть на нас двенадцатью глазами.

— Этого не может быть! — вскочил со своего места Ромодановский. Подошедшая к столу Нинэ наклонилась к крупье, и та что-то прошептала на ухо. Судя по лицу Нины Горняк, новость ее не обрадовала.

— Вы готовы обвинить казино в мошенничестве против себя? — с нажимом спросила хозяйка вечера.

— Нет. Но я это запомню, — сказал, придерживая полы пиджака, Ромодановский. — Честь имею.

Коротко кивнув, он отступил в сторону, к процессии, что сопровождала принца. Его высочество наследник Российского императорского престола сидел за покерным столом вместе с казначеем, но в нашу сторону регулярно посматривал, ожидая результата. У их стола толпа собралась куда больше, чем у нашего испытания. Но меня задержали у костей.

— Я прошу вас не испытывать терпение казино, — мило улыбаясь, проговорила Нинэ ля Маунтайн. — Удача помогает разумным, а идти против офицерского клуба не слишком умно.

— Разве я иду против? Я даже не использую магию, — парировал я.

— Вот как? — миледи нахмурилась, но всего на долю секунды. А затем место крупье за столом с костями сменила другая девушка. Я же не стал испытывать удачу, направившись к рулетке. Сейчас делать за покером мне было абсолютно нечего. Структуры я, конечно, готовил сильно заранее. Но того уровня проверок, которым подвергали каждую пару карт, они могли и не выдержать. Да и цель вечера незаметно сменилась.

Не ссориться с казино? Похоже, Нинэ является не только хозяйкой вечера, но и выгодоприобретателем. Как ей это удалось при столь сомнительном происхождении и малых денежных ресурсах? Вероятно, с помощью блистающего здесь принца. И вот если бы не последний факт, я, возможно, стерпел бы наглые слова Горняк. Но с этого момента решил сделать все от меня зависящее, чтобы разорить Нинэ.

— Делайте ваши ставки, дамы и господа, — улыбаясь, говорила крупье, готовя шарик к полету. — Шестнадцать на красное от княжны Штраус. Мисс Близард, красное, вижу. Барон Лансер красное… ставки сделаны, ставок больше нет!

Крупье кинула шарик на юлу, и тот поскакал, пробегая по выделенным полям. Девушки с замиранием сердца сжимали кулачки, юноши вцеплялись в столешницу так, что сукно скрипело. Я же с улыбкой смотрел на шарик, который неотвратимо бежал к шестнадцать красное от княжны Штраус. Бежал, но внезапно перескочил через деление. И тут же вернулся обратно, будто наткнувшись на невидимую стенку.

— Шестнадцать красное! — громко и с улыбкой сообщила крупье. Вот только сделала она это через мгновение, после того как нашла глазами Нинэ. Я, удвоивший свою сумму, забрал второй галеон и отошел от стола к играющим в блэкджек. А вот княжне казино пришлось выплатить ставку, в тридцать раз превышающую выигрыш, и казино могло бы существенно просесть, если бы не другие ставки.

— Поздравляю вас, княжна, — подскочила Нинэ к радующейся девушке, загребающей целое состояние. — Не хотите сыграть еще раз? У вас легкая рука.

— Да! Сегодня мне везет! — ответила княжна, ставя почти половину выигрыша обратно на стол. И в этот раз удача от нее отвернулась.

Ну, естественно. Унести такой выигрыш просто так ей никто не позволит, а шанс на то, что выпадет еще раз ставка один к тридцати шести — почти нереально. Она и в прошлый раз не могла выпасть, не должна была. Но что-то в механизме рулетки дало сбой. Если быть точным — я остановил шарик едва заметной структурой, которую тут же убрал.

Чем дольше я играл, тем отчетливей понимал простую истину — всех окружающих меня аристократов пронизывала сила. Гигантская стихийная энергия, которой невозможно было тонко управлять. Заодно стало понятно, почему академия не прикрывает подобное заведение, если можно заставить студентов учиться тонкой манипуляции энергией там, где они с готовностью сжигают целые поля и устраивают потопы, нужно это сделать.

Вот и получается, что я могу создавать тончайшие структуры, обращая энергию в любую стихийную силу, но не могу использовать ее для разрушения. Они — строго наоборот, в состоянии создавать водопады и вызывать извержения вулканов, но при этом не могут перевернуть в воздухе кубик или сменить масть на карте.

— Черное, двадцать девять, — упавшим голосом сказала за моей спиной крупье. Это уже не проблема, это настоящий провал. Толпа свистела и ревела от восторга, а бедная крупье не знала, куда ей деться. Другой игрок, поставив три галеона, выиграл почти сто. Такая сумма — это уже годовой бюджет среднего города.

Теперь Нинэ, сменившая крупье, уже не отходила от стола с рулеткой, но проигрыши казино все равно не заканчивались. За несколько раундов они ушли в минус три сотни галеонов, и хозяйка вечера решила прикрыть лавочку, объявив стол закрытым. Не знаю, сколько они получили с рулетки за вечер, но теперь явно недобирали.

— Пожалуй, я тоже сыграю. Не против, господа? — спросила Нинэ, садясь за покерный стол. Я прикинул ставки и тоже вошел с нулевого круга, поддержав взнос в два галеона. Сидящая напротив лиса лишь улыбнулась, но я отзеркалил ее выражение лица, заставив женщину едва заметно вздрогнуть.

— Барон, вам здесь не место, — глухо сказал сидящий за столом принц. — Один любимец удачи у нас уже есть. Достаточно.

— Вы не мой принц, так что почему нет? К слову, у меня завалялась одна бумага, могу ли я использовать ее в качестве ставки? — спросил я, бросив на стол конверт с императорской печатью. Принц дернулся, как от пощечины, и коротко оглянулся на Ромодановского, но тот лишь опустил голову. Крупье оценила мою ставку в галеон. Странно, мне казалось, это почти пустышка.

— Покер не игра для бедных. Мне достаточно всегда повышать ставку, — усмехнулся Фавоний, от руки набросав ответную записку. — И даже деньги не сделают из вас благородного.

— Принц, принц, — покачал я головой. — Наверное тяжело быть младшим. Постоянно приходится донашивать за старшим сыном. Даже ваш корабль не галеон, а штурмовой катер ближнего радиуса действия.

— У тебя нет и такого, бродяга, — переходя на «ты», презрительно одернул меня принц.

— Естественно. К чему вольным торговцам такая рухлядь? — усмехнулся я, повышая ставку. Казначей, даже не рассуждая, докинул от себя. Нинэ чуть подумала. Заглянула в карты и, кивнув, поддержала ставку. Началась серьезная игра со ставками ценой в жизнь.

Глава 39

— Повышаю на галеон, — сказал Фавон, кидая на стол ассигнацию. Переиграть его просто повышением ставок я не могу, финансы не те. Судя по волнам накатывающей статики, принц едва сдерживается, чтобы не огреть меня током, но не факт, что его раздражительность будет мне на руку. Сейчас он купирует свой гнев презрением, но вряд ли потомок императоров не ведет маленькую черную книжечку, куда записывает всех неугодных.

Казначей играет не глядя. Перед ним ни разу не открывавшиеся карты и стопка денег. Похоже, он только за вечер выиграл гигантское состояние, но нельзя сказать, что он доволен происходящим. Никакого азарта или увлеченности, будто он пришел на скучную работу. Хотя, возможно, виной всему его железобетонная уверенность в удаче.

И все же больше всего опасений у меня вызывала Нинэ Маунтайн. Лисе было что терять, она явно нервничала, крупье оставалась на стороне хозяйки вечера, и, будто этого мало, женщина — опытный игрок, который держит маску довольства уже многие годы. Я представляю, чего ей стоит каждый такой вечер. Особенно когда он не приближает ее к собственному замку в королевстве польском. И дело не только, да и не столько в деньгах.

— Отвечаю и поднимаю на два галеона, — спокойно сказал я. Если принц разом поднимет банк до пятидесяти галеонов, я ничего не смогу сделать, только пойти ва-банк. Но юмор в том, что у Нинэ и Ганса количество денег вполне сопоставимо. Единственное «но» — у них могут быть внутренние резервы, которые есть возможность использовать, а у меня из резервов — только не слишком ценящееся честное слово.

— Вы так уверены в своей победе? — спросила Нинэ у казначея, когда очередной круг поднял ставки еще на галеон. — Вы ни разу не посмотрели на свои карты.

— Мне незачем это делать, я знаю, что смогу забрать банк, — сухо ответил Ганс, совершенно не интересующийся игрой.

— В таком случае и играть нет смысла, согласитесь? — сказал я. — Если вы побеждаете, даже не глядя. Не радуетесь победе и не страдаете от поражений, в чем тогда смысл?

— В прибыли, — широко улыбнувшись, ответил казначей.

— Тогда в чем смысл для нас? Госпожа Нинэ, вам бы понравилось все время проигрывать? Нет? Хм. Тогда вопрос, а за сегодняшний вечер господин Бах проиграл хоть одну партию или ставку? — поинтересовался я, обратившись к крупье.

— Нет, — чуть замявшись, ответила девушка. — Но он не жульничает.

— Вот как. Господа, прошу прощения, но разве такое возможно? Княжна Штраус может подтвердить — даже большая удача не приходит постоянно. А если удача непрерывно остается в одних руках, разве не вероятнее, что кто-то просто договорился с крупье и хозяйкой вечера? — достаточно громко, чтобы все услышали, поинтересовался я.

— Не перебарщивайте, сэр Лансер, — отмахнулась Нинэ. — Вы же сами прекрасно понимаете, что мне это невыгодно.

— Как хозяйке вечера, безусловно. Но казино и так уже понесло существенный убыток сегодня. Кажется, вы разорены, — еще раз подняв ставки, произнес я. Но знаете ли вы, господин Ганс, что удача не только капризная особа, но и очень относительная вещь?

— О чем вы, молодой человек? — раздраженно спросил казначей.

— В одних случаях удачей будет являться выигрыш. В другой — минимизация проигрыша. А в третьей и вовсе — сохранение жизни при потере всех денег, — ответил я, и Ганс наконец не выдержал, взглянув мне в глаза. И этого короткого взгляда мне хватило, чтобы понять — он близок к панике! Ему отчаянно нужны эти деньги, но он совершенно не понимает, как выйти из ситуации. Больше того, абсолютная везучесть для него неожиданность.

— Не против, если после этого раунда, до того как выигрыш будет подсчитан, мы проверим не только карты друг друга, но и колоду? — спросил я, улыбнувшись как можно более добродушно, но с большим намеком.

— Вы думаете, наши способы проверки от мошенничества недостаточны? — спросила Нинэ, и я почувствовал в ее голосе не только сомнение, но и надежду. Ей тоже нужно, чтобы казначей проиграл, желательно все. И ей тоже нужны деньги, возможно, даже жизненно необходимы. И единственный за нашим столом, кому средства не принципиальны, — это принц.

— Если казино не может обеспечить должного уровня проверки, я его обеспечу, — небрежно произнес Фавон и, щелкнув пальцами, подозвал людей из своей свиты. — Наблюдайте за руками всех играющих, после проверьте на магию все карты на столе.

— Как прикажете, ваше высочество, — склонился Ромодановский, встав за правым плечом принца. Теперь казначей занервничал еще больше и держал себя в руках только большим усилием воли. Учитывая деньги на столе — его вполне можно было понять. Я и сам находился на грани банкротства. А за сумму в банке можно было купить полгорода.

Рискнуть? Заставить всех пойти ва-банк? Это сработает, если меня поддержит Нинэ, но, если она воздержится, остальные игроки могут отказаться и повысить ставку. Принц так и вовсе может забрать деньги у своих подручных. Или выписать очередную расписку, которая, может, и ничем не обеспечена, кроме слова принца, но для нашего вечера этого хватит.

— Госпожа Маунтайн, а долго ли вы собираетесь оставаться хозяйкой вечеров? — спросил я, постучав пальцем по столу. Нинэ посмотрела на меня, затем на собственные запасы. Кажется, она меня поняла, но готова ли рискнуть? Если я не сделаю первый шаг — ничего не выйдет. — Иду ва-банк. На все.

— Поддерживаю. Пора раскрываться, господа, — сказала Горняк, сдвинув деньги к центру.

— Все? — казначей растерянно посмотрел на банк, на собственные запасы, которые были не намного меньше, чем все, что сейчас лежало на столе. По его лицу нельзя было определить, но я понимал, что сейчас мужчина отчаянно пытается понять, что делать. Риск — дело благородное, но до этого момента он не рисковал, да и не играл вообще. Просто зарабатывал, пользуясь ультимативной удачей.

— Вы сговорились против меня, — чуть поджав губы, сказал Ганс Амадеус. — Я не жульничал и не использовал магию, но, сговорившись, вы сможете выставить все так, будто я мошенничал. И тогда я потеряю все. Я верно понял ваш расчет, господин Лансер?

— Ни в коем случае. Но на проверке колоды я все еще настаиваю. Если хотите — давайте сделаем это без открытия карт, — сказал я, пальцем показав на крупье. — Если потом, после того как мы откроем карты, найдется совпадение, значит, мошенничество идет на совершенно другом уровне, не предусмотренном обычной проверкой.

— Похоже, вы знаете что-то, чего не знаем мы, — откинувшись на спинку кресла, произнес принц. — Я не против проверки, но с такими подозрениями я против ведения партии. Прошу казино аннулировать все ставки. Более того, я настаиваю на этом.

— Ваше императорское высочество, аннулировать ставки можно только для того, кто мошенничал. Я же настаиваю на том, чтобы мы открыли карты и разговаривали уже после. Если вы, конечно, готовы, — сказала Нинэ, полностью включившись в игру. Теперь все зависело от решения принца и казначея. Все или ничего.

— Пас. Я не собираюсь играть подстроенный матч, — сказал через несколько секунд Ганс, сбрасывая руку.

— Требую аннулирования ставок, — проговорил принц, судя по всему, рука у него была не очень. Но для меня важнее, что у поддержавшей игру Нинэ. Сдаваться я не собирался, слишком большая сумма на столе, но и опускаться до кидалова хоть и мимолетного, но партнера, не собирался.

— Вскрываемся, — сказал я, берясь за карты. — Принц, вы сбрасываете или поддерживаете?

— Я свое еще возьму, — хмыкнул Фавон, бросая карты на стол. Я физически почувствовал, как облегченно вздохнула миледи, хотя она и держалась лучше всех. В следующую секунду мы положили почти одинаковые наборы. Две равные пары у меня и у нее. И, судя по напрягшемуся лицу казначея, как минимум одна из этих карт еще недавно была у него в руке.

— Ничья, — нервно улыбаясь, сказала крупье.

— Ну нет. Проверьте колоду и карты! — крикнул принц, которого такой результат не устроил. Меня тут же отодвинули, как и Нинэ, которая с достоинством поднялась из-за стола, но осталась рядом, так чтобы видеть все происходящее.

Силы принцу было не занимать. Его сторонников в зале собралось несколько десятков, да и стихийная сила была явно на их стороне. Но даже при таких раскладах выходить за рамки приличий слишком далеко они не могли, ведь наряду с русским наследником в зале присутствовали и другие монаршие дети.

— Ваше императорское величество, — склонившись почти к самому уху принца, Ромодановский предъявил несколько одинаковых карт, которые полностью совпадали. — Дубликаты. Вот эти — на руках, а эти в колоде. У казначея две. И у остальных по одной.

— Подвергните их испытанию, — бросил Фавон.

— В том числе в вашей руке, мой принц, — склонившись еще ниже, произнес придворный.

— Что за абсурд, ты хочешь сказать, что колода изначально испорчена? — фыркнул наследник императора, строго взглянув на затылок подчиненного. — Проверьте их все. Немедленно.

— Как прикажете, — ответил князь Ромодановский и сунул карты в огонь. Поджигал аккуратно — так же, как я работал над каждой картой. И эта неспешность — единственное, что меня спасло. Поддерживать разрушение структуры под термальной обработкой в реальном времени оказалось крайне непростой задачей. Но я справился, и когда одна за другой карты легли на стол, никаких доказательств их подделки найдено не было. И это заставило напрячься уже Нинэ, рассчитывающую на поделку.

— От лица всего офицерского клуба я прошу прощения у присутствующих, — быстро приняв решение, сказала Маунтайн. — Кажется, во время подготовки к вечеру одна из колод была испорчена. Однако удача остается удачей, а выигрыш — выигрышем. Надеюсь, с этим вы не станете спорить, ваше императорское высочество?

— Не стану, — коротко кивнул принц. — Не волнуйтесь, миледи, у нас еще будет время сыграть реванш.

— Безусловно, ваше императорское высочество. Но не сегодня, — улыбнулась, выдыхая, хозяйка вечера. — Прошу крупье позаботиться о выигрыше. Дамы и господа, вечер продолжается! Прошу вынести столы из клуба, нас ждет премьера, равной которой не было уже много лет. Впервые на нашей сцене выступит получившая дар в нашей академии наследница прусского престола, герцогиня Виолетта де Пюльбери!

Глава 40

— Разделите выигрыш поровну, — приказала Нинэ, чуть поклонившись мне. — Не беспокойтесь, барон, все будет по-честному.

— Ваше «по-честному» меня совершенно не волнует, делите ровно пополам. Если останутся какие-то недоговоренности или последняя фишка — моя масть старше, — сказал я, поднимаясь из-за стола.

Маунтайн — хозяйка вечера, от честности раздела выигрыша зависит репутация как ее собственная, как и самого казино. Но по большому счету за эту часть выигрыша я не переживал. Просто потому, что она была меньшим, что команда заработала за сегодняшний день. И сейчас наступала вторая часть представления, во время которого мы должны приобрести кое-что куда более ценное — репутацию мощного мага для Виолетты.

— Герцогиня, прошу прощения за задержку, — сказал я, и волнующаяся девушка с благосклонностью приняла мою руку. Вместе мы вышли на небольшую сцену, где уже стояла подготовленная арфа. Небольшая, такую вполне можно и в руках держать, но эта была удобно закреплена на пьедестале.

— Ваша светлость, что вы исполните для нас сегодня? — дежурно спросила Нинэ, продолжившая выполнять обязанности гостеприимной хозяйки вечера.

— В этот день я хотела бы вспомнить о вещах особенно ценных для всей высшей аристократии и для меня лично, — улыбнувшись, произнесла заученную фразу Виолетта. Мы готовились, и в это части я был уверен словно в себе самом. Вот дальше станет куда веселее и сложнее. Хотя иначе мы должного впечатления не произведем.

— Значит, о долге сюзерена? — понимающе сказала Маунтайн.

— Вы все услышите, — улыбнулась Виолетта, садясь за арфу. Я остался стоять у небольшой сцены, изображая вежливого рыцаря-защитника. На самом деле это было единственное место, с которого я мог видеть весь зал и оценить эффект подготовленных структур воздуха. Это не тренировочный бой и не испытание — это намного, намного сложнее.

Каждый из людей в зале должен ПОЧУВСТВОВАТЬ напор ветра, дикую стихию, которая просто не могла возникнуть в небольшом замкнутом помещении. И это уже не простая иллюзия, пусть она и не должна наносить урон, сложность такого воплощения и множества наблюдателей будет куда значительней, чем те вихри, что я создавал на арене.

— Надо мною тишина… — затянула Виолетта, перебирая струны. — Небо полное дождя. Дождь проходит сквозь меня, и боли больше нет.

Две стены из прозрачных структур пленкой закрыли открытые окна, убирая малейшие ветерки в помещении.

— Под холодный шепот звезд мы сожгли последний мост.

— И все в бездну сорвалось. Свободной стану я, от зла и от добра. Моя душа была на лезвии ножа, — куда громче пропела Виолетта, и ветер ударил вокруг сцены, образуя круговорот.

— Я свободна! Словно птица в небесах! Я свободна, я отринула свой страх! Я свободна, с диким ветром наравне! Я свободна, наяву, а не во сне!

Ветер ревел, срывая скатерти, роняя бокалы и вырывая платки из карманов. Кто-то пытался отступить, но ветер заполнял все помещение. Люстры раскачивались, огни со свечей срывались, то погружая зал в мир теней, то ярко освещая сцену. Для такого эффекта пришлось напрячься, одновременно накладывая тени и заставляя их срываться на каждом куплете.

— Я свободна! — продолжала Виолетта, поднявшись вместе с арфой. — Я отринула свой страх. Я свободна, с диким ветром наравне!

А я читал на лицах высокородных вельмож смесь из ужаса, удивления и восхищения. Такая простая демонстрация заставила их забыть о собственных многочисленных распрях. Сегодня мы произведем самое правильное впечатление, и в плане вложенной мощи, и искусства исполнения. Ни у кого не останется сомнений в силе Виолетты, что, безусловно, сыграет мне на руку, ведь без меня она не способна даже шарик надуть.

— Нам необходимо поговорить, — громко сказала Нинэ прямо на ухо. Сосредоточившись на управлении множеством иллюзорных структур, я совершенно не заметил ее приближения, а она, похоже, стояла тут уже не первую минуту.

— Как только монсеньора закончит, и мы сойдем со сцены, — покачал я головой.

— Немедля. Если вам, конечно, дорог ваш выигрыш, — жестко сказала Маунтайн.

— Если не хотите, чтобы герцогиня разнесла этот зал в щепки, подождете, — ответил я, ни на секунду не сомневаясь в своем выборе. Да, деньги важны в любом мире, но репутация в сословном обществе куда нужнее. В конце концов, какой толк от денег, если тебе заламывают цены в десять раз выше, или ты вообще не можешь ничего купить?

— Она и без вас прекрасно справится, рыцарь-защитник, — поджав губы, сказала Нинэ.

— Нет. Ждите, — коротко бросил я, не собираясь спорить. Хозяйка вечера засопела, чуть отойдя в сторону. Но осталась ждать. Я же под последние аккорды арфы разогнал ветер лопастями структур под потолком такой мощи, что юбки девушек оказались у ушей, а джентльменам пришлось ловить полы своих пиджаков. Я с большим трудом удержался, чтобы не поклонится со сцены, вот только ветер, зараза, не утихал.

— Я свободна! Словно ветер в небесах! — вновь протянула Виолетта, отойдя от арфы, и ни один ветерок не колыхал подол ее платья. Зато рвали все окружающее. Неужели я создал самоподдерживающуюся систему? Пришлось поставить несколько заслонок, которые лопнули под напором словно мыльные пузыри, но чуть сбавили обороты сквозняков. А спустя несколько секунд после окончания песни последний ветерок затих.

— БРАВО! — крикнул я, громко хлопая в ладоши. Быстро сообразившая, что надо делать, Нинель, стоящая в зале, меня поддержала. За ней подтянулись Екатерина и Николас, а затем и весь остальной зал. Вначале неуверенные аплодисменты вскоре переросли в настоящий шквал, под который разгоряченная Виолетта медленно поклонилась и сошла со сцены.

— Ваша светлость, вы восхитительно пели, — сказала Нинэ, решившая первой выразить свое почтение. — Сами боги одарили вас талантом.

— Благодарю, миледи, — кивнула Виолетта, все еще не способная восстановить дыхание.

— Вы были великолепны, — сообщил принц Фавоний, перед которым расступилась толпа. — Несмотря на невоспитанность ваших слуг, вы настоящая жемчужина Европы.

— Я не принимаю вашей похвалы, принц, ведь рядом со мной не слуга, а верный вассал, — вздернув носик, произнесла Виолетта.

— Тем хуже для вас, — хмыкнул Фавоний, отходя в сторону. — Либо вы станете моей наложницей, либо вас раздавят.

— Вы забываетесь, принц, — коротко сказал я, преграждая путь к Виолетте. В руке сам собой появился кинжал, которым я готов был в любую секунду ударить. Но и сопровождающие наследника российского престола просто так не стояли. Между нами мгновенно выросла стена из щитов и мечей, а принца оттеснили куда-то в глубь толпы.

И все же я не удержался от удовольствия отвесить принцу оплеуху. Создал структуру, простенькую, в форме весла, и со всей дури обрушил ее на голову принца. Для боевых заклятий моих сил все еще недостаточно, но и это он почувствовал. Голова Фавония резко дернулась, его повело в сторону, и принц удержался на ногах, только опершись на стоящих рядом телохранителей.

— Вы за это поплатитесь! — донесся до нас возглас принца, быстро покинувшего зал. Почти десятая часть всех вельмож устранилась вслед за ним, остались лишь большие дома, не зависящие или играющие против Российской империи. Ну и Виолетта в окружении благородных дам, обступивших ее со всех сторон.

— Как вам удалось так долго сохранять талант в секрете? — наседали они на смущенную девушку. — У вас поразительные способности, особенно для вашего возраста!

— На все воля богов и заслуга моих родителей, — скромно, но гордо отвечала Виолетта, держащая себя подобающе настоящей королеве.

— Прошу прощения, ваша светлость, но мне необходимо внимание вашего рыцаря, — настойчиво сказала Нинэ. — Позволите украсть его на несколько минут?

— Прошу, не заставляйте меня по нему скучать. Сэр Лансер, я отпускаю вас, но не больше чем на пять минут, — произнесла Виолетта, окруженная другими дамами. Не лучшее время, чтобы оставлять ее одну, но, боюсь, сейчас у меня выбора нет.

— В чем дело, миледи? — спросил я, стоило нам отойти чуть в сторону. Но Нинэ не отвечала, пока мы не дошли до служебного отделения. Здесь стояли на коленях все те, кто должен был мне денег, все, кого пришлось привлекать для построения спектакля, и несколько человек, которые в нем вообще никакого участия не принимали.

— По вашей вине казино потеряло больше тридцати галеонов прибыли. И это не единичное мошенничество или манипуляции со стихиями, которые разрешены академией. Это заговор. И вы вернете мне каждую потерянную корону! — сведя губы в линию, злобно проговорила Нинэ.

Глава 41

— По моей вине? — рассмеялся я, еще раз осмотрев стоящую на коленях шеренгу. Никого из действительно важных лиц здесь не было. Ни с точки зрения титула, ни с точки зрения подготовки к операции. — Ты просто собрала случайных людей, по-твоему, виновных в бедственном положении. Но настоящего виновника я здесь не вижу.

— Не заговаривай мне зубы, сэр рыцарь, — бросила сквозь зубы Горняк. Сейчас, сжавшись от ненависти, она больше напоминала каргу из злобных европейских сказок, чем молодую и привлекательную женщину. — Мы следили за всеми, кто выиграл больше ста тысяч корон. И только тебе и казначею уж слишком везло.

— В таком случае у меня простой вопрос — а где Ганс? Хотя нет, два вопроса, второй — это на сколько он вас развел, — усмехнулся я, глядя в злобно сузившиеся глаза Нинэ. — Судя по всему, ты с чего-то решила, что со мной связываться будет безопасней. Вот только ошиблась трижды. Не хочешь спросить в чем?

— Ну хорошо, и в чем же я ошиблась? — хмыкнула Нинэ, сделав почти незаметный знак рукой. По ее команде меня начали обступать со всех сторон четверо парней крупного телосложения. Судя по амулетам, у них есть дар, но сегодня просто не их день.

— Для начала ты взяла не тех, — сказал я, делая шаг в сторону первого из бугаев, это движение словно стало командой для нападения. Выбивальщики долгов прыгнули на меня, пытаясь схватить. Да только меня там уже не было.

Иллюзорная структура лопнула, словно мыльный пузырь, и я легким поворотом обошел первого из амбалов. Поставил подножку второму, так что он рухнул, вцепившись руками в брюки первого. Подтяжки не выдержали, и штанины ушли вниз, оставив парня в белых труселях в розовое сердечко.

Поймав занесенную руку с мечом, я легонько ударил противника в висок рукоятью кинжала. Позволил телу осесть на пол, перегородив дорогу последнему бойцу, и, поймав мгновение, когда тот замешкался, приставил к его шее лезвие. Бугай сглотнул подступивший к горлу ком, а я прописал с левой в челюсть, вырубая последнего дееспособного противника. Обошлось почти без магии.

— Итак, — хмыкнул я, поправив пиджак. — Нас хотели прервать.

— Ты даже не представляешь, куда влезаешь, — сказала Нинэ, отступая на шаг. — И сейчас лишь усугубляешь свое положение.

— Милая моя. Это ты не представляешь, куда полезла, решив играть против меня так грубо, — окинул я взглядом пытающихся подняться охранников. Для наглядности шагнул к одному из них и прописал с ноги в голову. Послышался легкий хруст, и парень отрубился. Остальные благоразумно решили не испытывать судьбу.

— Итак. Первое, ты взяла не того. Скажи, ты вообще интересовалась, о чем я просил всех этих страшно провинившихся перед тобой девушек и парней? К слову — пошли отсюда. Все свободны, — чуть повысил я голос, заставляя подняться до сих пор стоящих на коленях. — Вот крупье, например, с которыми я даже не разговаривал. В чем они перед тобой провинились?

— За их столами казино проиграло астрономические суммы! — взвинчено рыкнула Нинэ.

— И что? Они-то в чем виноваты? Ты их за столами меняла? Столы меняла? И? — ехидно спросил я, понимая, что она делал все возможное, но ничего не получилось. — А теперь ответь, что могло пойти не так, если у тебя КАРТЫ в колодах не те? С шансом выигрыша в блэкджеке ниже нормы. Да еще и сочетание легко просчитываемое. Кто тебе судья, если ты сама пыталась подставить игроков так что они начали выигрывать?

— Хочешь сказать, что все произошедшее моя вина? — вздернув нос, прошипела Нинэ. К слову сказать, далеко не все, кого я «отпустил», решились сбежать. Некоторые, хоть и поднялись, так и стояли, опустив голову. Верные служаки? Должники? Собственно, я и не сомневался, что за годы в академии Нинэ подмяла под себя этот бизнес, вопрос насколько.

— Средняя рентабельность казино — от тридцати двух до пятидесяти процентов. Это веками сформированная деятельность, в которой играют только коэффициентами выигрышей. Сама статистика больших чисел всегда на стороне казино. Но тебе этого показалось мало, — хмыкнул я, глядя прямо в лицо Нинэ. — Возможно, из-за разрешения использования магии, но это же условия академии, верно?

— Да, мне разрешили деятельность игорного клуба, только если учащиеся будут применять магию для обмана, — поджав губы, ответила Нинэ. Постепенно она возвращала самообладание, вновь становясь привлекательной и опасной. — Но из-за этого прибыльность казино меньше двадцати процентов. И чем сильнее маг — тем меньше мы получаем и тем больше он может унести. Вот только и денег потомственных аристократов больше.

— И поэтому ты решила поломать работающую формулу, — кивнул я. — И что, много выиграла с этого? Нет? Удивительное дело. Вот только я не понимаю, при чем тут моя скромная персона. Хочешь, с Гансом поговори.

— Я забираю весь твой выигрыш. Во время последнего раунда ты катал. Обгоревшие карты сменили масть, — усмехнулась Нинэ, и вот тут мне возразить было нечего. Структуры не были рассчитаны на длительное сохранение, вообще чудо, что выдержали проверки. Вот только я не собирался это так просто спускать.

— Выигрыш можешь оставить себе, но ставка и расписка принца — мои, — прикинув все за и против сообщил я. — Это твой последний шанс разойтись миром. Как многим известно — я происхожу из семьи торговцев и путешественников, так что с деньгами у меня проблем нет. Но и свое я отдавать не намерен.

— Ты из богатой семьи торговцев? — едва сдерживая смех, переспросила Нинэ. — Да ты голодранец! У тебя за душой не было ни кроны еще неделю назад. Или думаешь, почему здесь нет твоих «друзей» Пожарской и Николаса? Они рассказали мне все, еще когда ты только подумал о том, чтобы меня обчистить.

— Эх, нет у меня больше друзей, — сокрушенно покачал я головой, а потом еще раз пнул пытающегося встать охранника. Удачно попал, под колено, да так, что он рухнул на остальных, придавив их своим весом.

Похоже, Екатерина до последнего играла свою роль, сделав все именно так, как я и приказывал. Если сейчас все будут считать, что они меня предали — мы еще не раз провернем красивые схемы на взаимном недоверии. Тут главное — правильно рассчитать все ходы. К слову, интересно, сколько они вынесли из казино?

— Но я видела много сильных рыцарей, если хочешь, могу помочь тебе получить то, что ты хочешь, — вкрадчиво сказала Нинэ, решив пойти с другой стороны.

— Верни мне ставку и расписки принца. А после мы поговорим, — сказал я, улыбнувшись во все тридцать четыре зуба.

— Я взяла не тех, решила, что я умнее остальных и поменяла систему. Что третье? — с вызовом спросила Нинэ, когда мне вернули пять галеонов, и я проверил наличие расписки от принца. Все в полном порядке.

— Ты не туда смотрела, — спокойно сказал я, пряча деньги. — Я и в самом деле применил магию, чтобы спасти шкуру в последнем раунде. Вот только не мою, а твою. Иначе казначей раздел бы всех. Я не знаю, как он получил такую силу, но он совершенно не умеет ей пользоваться, и это видно с первого взгляда. На сколько он тебя раздел?

— На пять галеонов. После этого — играл только против других игроков. Ты с учетом всех ставок забрал у меня больше, — ответила Нинэ. — Но я благодарна тебе за последнюю партию. И все же не понимаю, к чему были все эти сложности. Ты пытался подменить столы, сменить крупье, испортить систему проверок, но ничего не добился. И все же именно сегодня казино понесло самые большие убытки.

— Просто сегодня всю твою удачу съел Ганс Амадеус. И не только твою, — сказал я, еще раз поправив пиджак, чтобы выглядеть просто идеально. — Возможно, мы еще поработаем вместе.

— Пф. Я не твоего полета, рыцарь. Ты можешь работать только НА меня, — презрительно бросила Маунтайн, но я лишь усмехнулся. Посмотрим… посмотрим.

Если то, что она говорит, правда, на самом деле сегодня я разбогател почти на десяток галеонов. Миллион корон! Но, конечно, главным во всем плане был не я, и даже не пара неразлучных шулеров, которым я помог выиграть. Главным стали игла, свеча, одна горничная и, конечно, маленькая и гибкая одноклассница.

Я нашел Ольгу взглядом, когда мы уже покидали вечер. Смотреть на нее было жалко. Еще бы, ведь она весь день просидела, скрючившись в три погибели под столом с костями. Никакой магии в этом не было, так что и попасться она не могла. На кости было невозможно воздействовать — никто не брал их в руки, и только когда ведерко зарывало их, прижимая к столу, оставалась пара секунд, чтобы провернуть все.

В столе было прорезано отверстие, плотное сукно заменено более редким и полупрозрачным. Когда ведерко закрывало свет сверху — в огоньке свечи можно было разглядеть, какой стороной лежат кубики, и с помощью иглы перевернуть их в нужное положение. Простая операция, но сложное исполнение.

Крупье у этого стола менялись каждые полчаса, затем и сам стол унесли. Нинель выигрывала, только когда внимание соглядатаев, которых заранее обозначили Екатерина и Николас, ослабевало. Каждый выполнял свою роль и знал только то, что должен был. Даже если бы схватили всех — о роли Ольги знал только я.

Глава 42

— Сегодня был хороший вечер, — сказал я, когда в моей комнате собрались все виновники торжества. — Мы все выполнили свои роли и, надеюсь, все довольны результатом. За победу!

Мы чокнулись чашками с горячим фруктовым глинтвейном. Так получилось, что мои апартаменты оказались самыми весомыми, даже у герцогини прусской комната была меньше, вот и пришлось собираться у меня. К тому же где, если не у рыцаря-защитника, праздновать столь знаменательное событие. Пришли Ольга, Нинель и Виолетта. При этом на Ольгу смотрели нормально-снисходительно. До сих пор не поняли, что она девушка?

— Не пора ли посмотреть, ради чего я просидел под столом весь день? — устало спросила Ольга, в нетерпении поглядывая то на меня, то на Нинель.

— Пожалуй, и в самом деле пора. В конце концов мы работали все одной командой. Хоть некоторые и несли большие риски, чем остальные, — кивнул я, взглянув на горничную. — Итак?

— Прежде я хочу сказать, что, если бы не пожелание госпожи, я бы ни за что не стала заниматься столь низким обманом, — холодно произнесла Нинель, выкладывая аккуратно сложенные бумажки из-под фартука. — Здесь все.

«Все» поместилось в небольшой тарелке, но от этого не стало менее внушительным. Двенадцать галеонов, если с моими, но без ценных бумаг — девятнадцать. Почти два миллиона крон. Баснословная сумма, которой должно легко хватить до конца обучения, если не покупать ничего экстраординарного.

К счастью, или к сожалению, я магией этого мира не обладал, а значит, и раскачать свои способности эликсирами и осколками стихий — это не мой способ. Так что деньги мне скорее нужны для поддержания штанов, создания собственных предприятий и покупки титулов, статуса и лояльности.

— Этих средств должно хватить на возвышение ее светлости, — сказала воодушевленно Нинель, и я едва не поморщился. Потому что и Виолетте возвышениеэликсирами тоже не светило. Опять же, моя магия, основанная не столько на силе, сколько на умении и подготовке, — это все, что есть в распоряжении герцогини. Хотя в зале и возникли некоторые проблемы с подчинением разбушевавшегося ветра, скорее всего, это просто совпадение.

— Уверен, мы найдем подходящий способ, — кивнул я, внушая уверенность больше девушкам, чем себе. — В любом случае деньги станут важным дополнением к результатам сегодняшнего вечера. Но не основным! Монсеньора Виолетта, вы были великолепны.

— Да, это было потрясающе! — поддержала меня Нинель. — Вы заявили о себе, и пусть поведение сэра Лансера слегка подпортило впечатление принца, уверена, вы сможете рассчитывать на хорошую брачную партию!

— Спасибо, дорогая, — слабо улыбнулась Виолетта. — Но мне не показалось, что он доволен. Да я этого и не хочу. Этот мерзавец пообещал сделать меня наложницей!

— С кем он может рассматривать брак, если стал цесаревичем? — спросил я, меняя тему разговора и убирая деньги. Нечего глаза мозолить.

— Брак с одной из дочерей императора Рима станет его лучшей партией, — предположила Ольга, подвинувшись ближе. — Я хочу получить свою долю. Сейчас.

— Хорошо. Учитывая, что ты была основным лицом, от которого зависел успех всей операции. Как насчет двухсот тысяч крон? — спросил я, протягивая два галеона девушке. — На сколько эликсиров и стихийных осколков этого хватит?

— Почему всего два? Мы же выиграли двенадцать? Даже если делить на четверых, здесь присутствующих, должно получиться три, — не слишком уверенно возразила Ольга, но я покачал головой и больше предлагать не стал.

— Во-первых, ты не рисковала своим положением и здоровьем. Никто не мог тебя обнаружить, а даже если бы нашли — отвечать пришлось бы мне. Собственно, Нинэ и так попробовала выбить из меня деньги и ответы по завершении вечера. — Я вкратце рассказал обо всем произошедшем. — К тому же, если тебе понадобится заработать денег в следующий раз, куда ты направишься?

— Ага, я понял, — поморщившись, ответила Ольга. — И что дальше? Уже есть планы?

— Для начала — принц. Что там с браком? Почему именно РСИ? — перебив девушку, поинтересовался я.

— Тут все просто, — ответила вместо нее Виолетта. — Если между двумя империями будет мирный договор и брачный союз — они разделят все остальные страны в Европе. Главная опасность, конечно, для Пруссии и Польши, дальше — Финляндия и Норвегия. Но Английская корона, усилившаяся за последние два века французскими землями, не позволит такому случиться. Островитяне и так потеряли большую часть колоний.

— Значит, большая игра между Германией, Англией и Россией, — задумчиво проговорил я. — Никогда она не приводила ни к чему хорошему. С другой стороны, это и в самом деле лучший вариант для принца, но не для нас.

— Пф, да кто мы такие, чтобы наше мнение вообще учитывалось? — фыркнула Ольга. — Прошу прощения у ее светлости, но вы в самом деле думаете, что в состоянии на что-то повлиять?

— Громовы всегда были данниками Руси, вам этого не понять, — пренебрежительно бросила Виолетта, хотя, судя по выражению лица, замечание Ольги ее сильно задело. — Мы же, пусть и в прошлом, королевский род. Равные московским императорам, а не подчиненные им.

— Боюсь, что уже нет, ваша светлость, — сказала Нинель, чуть поклонившись под взглядом герцогини. — Но это не значит, что вы должны терпеть оскорбления этого мерзкого типа.

— Ты верно заметила, мы были равны в прошлом. Империи готовы разорвать нашу страну на части, и сейчас я совершенно ничего не могу с этим поделать. Ни-че-го, — по слогам проговорила Виолетта. — Я не хочу становиться женой-заложницей. Как не хочу быть герцогиней обреченного царства. Я просто хочу оставаться собой и быть свободной. Улететь от всех проблем с новым караваном торговцев и быть счастливой, а не оставаться марионеткой в руках мерзких интриганов, только и жаждущих, что перекроить карту Европы.

— Но вы последняя наследница престола Пруссии, — попыталась возразить Нинель.

— Именно! Последняя. И хватит об этом. Королевства уже нет, герцогство урезано в правах, да его территория едва превышает городские стены! — возмущенно сказала Виолетта. — Все, достаточно. Я устала от всего этого. Сегодня был хороший вечер, а ты опять начинаешь о долге и ролях. Я так не могу и не хочу. Довольно!

— Прошу прощения, госпожа, — куда сильнее склонилась Нинель, а когда распрямилась, посмотрела на меня в поисках поддержки. Ну нет, меня в это втягивать не стоит. Не сейчас, после столь пламенно исполненной Виолеттой песни о свободе. У нас еще пять лет впереди, я успею наставить зависимую от меня девушку на пусть истинный. Да и герцогство за столь малый срок развалиться не должно.

— Мы и в самом деле все сегодня очень устали, — сказал я, отхлебнув из кружки остывший чай. — Предлагаю отправиться спать, а планы на дальнейшее будущее обсудить завтра, на свежую голову. Заодно уложатся все мысли.

— Да, выспаться мне не помешает, — потянувшись, сказала Ольга. Нинель только кивнула, а Виолетта, поднявшись, на несколько секунд задержалась у дверей. Казалось, она хочет что-то сказать, а может, надеется на то, что я скажу что-то, что заставит ее остаться у меня на ночь. Но сегодня я твердо решил выспаться. Ну их, девственниц. После тяжелого трудового дня подвиг дефлорации я не потяну. Для этого нужно своеобразное настроение, да и успею еще.

— Доброй ночи, — пожелал я герцогине, чуть поклонившись на прощание. Она стрельнула глазками, явно желая сказать куда больше, чем я хотел услышать, но сдержалась и, сделав короткий книксен, вышла за дверь.

Выдохнув, я заперся и позволил себе наконец развалиться в кресле, просматривая доставшиеся мне бумаги. Родовое поместье с крестьянами — одна штука. Титул боярского сына, что чуть выше поместного дворянина или просто помещика. Следующая ступень относительно рыцаря, передающаяся по наследству, но мне совершенно не интересная.

А вот следующий приз мне пришелся по душе. Расписка на малый транспортник «майский жук» водоизмещением в четыреста тонн. Странно, что для воздушных судов применяют старую морскую классификацию, но меня это мало волновало. Главное — судно было на ходу и базировалось в воздушном порту Кёнингсштадта.

К сожалению, иных характеристик в расписке не нашлось, но первое судно в будущей торговой флотилии — то что нужно. Особенно если учитывать мою легенду. Если это новое судно, даже без разделителя топлива, оно послужит отличной основой для маленького, но очень важного предприятия. Осталось только придумать, как именно я буду управлять торговлей, не зная мира и сидя при этом в академии. Но все решаемо.

Ободрив себя таким образом, я принял успокаивающий теплый душ, сложил все бумаги в небольшой сейф и провалился в сон, стоило моей голове коснуться подушки. Правда, выспаться не удалось. Я проснулся от дикой боли в левой ладони.

Глава 43

Вызвал клинок раньше, чем успел открыть глаза, вскочил — но рядом никого не было. Проверил все замки, опоясал комнату паутинкой структуры и, поняв, что в ней ничего и никого нет, вновь улегся спать. Вот только сон не шел совершенно.

С каждой минутой боль все нарастала. Не понимая, что происходит, я размял мышцы, попробовал подержать ладонь под струей горячей воды, но ничего не помогало. И только когда я взглянул на руку через призму магии — увидел тонкую линию, ведущую куда-то в сейф. Спорить с магией, особенно когда тебе что-то настойчиво пытаются показать, нецелесообразно. Но и открыть стальную коробку я не успел, в дверь настойчиво забарабанили.

— Сейчас, секунду, — сказал я, надев штаны и накинув на плечи пиджак. Открыл дверь, и меня чуть не снесла влетевшая в комнату Виолетта. Гхм. Решила потерять со мной девственность любым способом и не стала дожидаться удачного случая? — Судя по твоей улыбке, произошло что-то очень хорошее. А судя по тому, что ты стоишь у меня в комнате посреди ночи, еще и важное. Это не могло подождать до утра?

— Это, нет, — улыбаясь от уха до уха, сказала Виолетта. — Лансер, это просто лучший день в моей жизни. Я… я поняла, что хочу поделиться этим моментом с тобой. Ты просто чудо! Все со мной произошедшее — настоящее чудо.

— Хорошо. Допустим, — протянул я, когда девушка подскочила ко мне, чуть не опрокинув на кровать, но затем так же внезапно отпрыгнула назад. Она скакала по комнате словно молодая козочка, или обожравшаяся таблеток наркоманка под спидами.

— Ваша светлость, с вами все в порядке? — спросил я, когда она почти минуту не могла сказать ничего вразумительного.

— Да! Я просто счастлива! Я. Ты… если бы не ты, если бы ты не сказал мне, что можно хотеть чего-то, кроме долга. Эта песня, этот запал. Все это! Я так счастлива! — ну точно под спидами или ешками. Она вместо того, чтобы лечь спать, решила закинутся добротной химией на все деньги, или я просто чего-то не понимаю?

А может, это со мной что-то не так, раз я не могу просто порадоваться за человека? Она же ведет себя сейчас как простой искренний ребенок. Пусть я и не понимаю причины ее восторга, но кто мне мешает принять благодарность? Да никто. Отпустив ситуацию, я улыбнулся и, подойдя к девушке, легонько ее обнял. Виолетта порывисто подалась вперед, и наши губы слились в поцелуе.

Не слишком умелом, но страстном и искреннем. Так что мне оставалось только направить движения девушки, и все само собой закрутилось. Даже боль в руке отступила на время, которое я совершенно не стал считать. Приходилось быть нежным и последовательным, чтобы не испортить ее первый раз, но сама Виолетта будто взбунтовалась, творя все, что взбредало ей в голову, а неопытность компенсируя скрытой до этого страстью.

Я заставил ее успокоиться через несколько часов, совершенно вымотав. И когда девушка без сил рухнула на подушку — мы наконец оба уснули. Положив голову мне на грудь, Виолетта прижалась всем телом, совершенно не стесняясь своей наготы, а может, забыв о ней на время. Я же понял, что стоит отвести ладонь от девушки — как в руке тут же вспыхивает острая боль. Не самое приятное ощущение, так что придется подождать с решением проблемы.

Во второй раз я проснулся от стука в дверь уже вместе с Виолеттой. Девушка вскинула голову, заспанными глазами осмотрев комнату, потом подняла взгляд на меня, улыбнулась и положила было голову обратно. Но тут вздрогнула и снова на меня посмотрела. Медленно, с расширяющимися от осознания произошедшего глазами. Затем так же медленно отстранилась, схватила одежду и сбежала в ванную, захлопнув за собой дверь.

— Та-ак, — протянул я, поднимаясь. Алкоголем от нее даже не пахло, значит, и в самом деле наркота? Надеюсь, что нет, хотя тут скорее вопрос в ее дальнейшем поведении. Еще и рука начала опять болеть. Я взглянул на сейф, но, сцепив зубы, решил для начала одеться, ведь именно этим сейчас, судя по шуму, занималась герцогиня. А еще она тихо ругалась и причитала, надеясь на то, что я этого не услышу.

Стук в дверь настойчиво повторился, и я, окончательно одевшись, приоткрыл створку. С той стороны нашлась взлохмаченная Нинель. Взгляд ее говорил о многом, а уж двуручный меч в руках только усиливали эффект. К счастью, врываться в комнату она не собиралась. Вроде пока что.

— Пять минут, — коротко сказал я, попытавшись закрыть дверь, но девушка просунула в щель лезвие меча. — Ты уверена, что хочешь сейчас быть здесь?

— Я требую, чтобы вы объяснились! — громким шепотом проговорила Нинель.

— Тогда спрашивать тебе надо не у меня, а у своей госпожи. К слову, ты в самом деле хочешь сейчас получить эти ответы? Может, не будешь ее смущать и дождешься с этой стороны? — спросил я, и горничная, осознав ситуацию, потупилась. Но позади меня раздалось не слишком уверенное покашливание.

— Пусть зайдет, — сказала Виолетта, устроившаяся в единственном кресле. Видно, что чувствовала она себя крайне неуютно, но старалась держаться, гордо выпрямив спину. Кто я такой, чтобы отгораживать госпожу от собственной слуги? Тем более что Нинель — явно больше чем телохранительница и горничная. Пожав плечами, я отошел в сторону.

Несколько минут мы сидели в тишине. Виолетта собиралась с духом, теребя в кулачках платок. Нинель хмуро сидела на стуле, готовая в любое мгновение вскочить. Ну а я просто обдумывал ситуацию и все произошедшее. Немного давила на мозги непрекращающаяся боль, но я не собирался открывать сейф при девушках.

— Думаю, мне нужно объясниться, — в конце концов проговорила Виолетта.

— Да, неплохо бы. О чем вы только думали, госпожа? — не выдержав, сказала Нинель. — А вы, СЭР Лансер. Какой после произошедшего вы защитник? Вы же… вы же!..

— Оставь его, Нинель. Это было мое решение. Я ворвалась к нему ночью, и… все было так, что я подумала, что это просто сон, — ответила раскрасневшаяся Виолетта, а затем, не выдержав, прикрыла ладошками лицо. — Это было чудесно, и я ни о чем не жалею! Я сама все выбрала, это мое право! Моя свобода!

— Я рад, что тебе понравилось, но прошу прощения. Оглядываясь назад, могу сказать, что мы оба были чуть не в себе, — заметил я.

— Да какое чуть, — насупившись, сказала Нинель. — Вы вначале перебудили треть общежития, а потом выскочили словно ветер! Я даже не успела ничего сделать. А потом… в этом есть и моя вина, я не подумала, что все так обернется.

— У меня был достойный повод, — вновь улыбаясь от уха до уха, сказала Виолетта, а затем на ее ладони появился круглый, размером с ладонь амулет. Амулет, в центре которого бесновался ветер, гоняющий туман!

Настоящий дар богов, к которому я не имел никакого отношения. Это была не моя магия, я его не проектировал, не создавал структуру, да что там, вообще не собирался пока делать такую игрушку. И вот она, вполне настоящая, воздушная структура, появившаяся у девушки без дара. Вчера без дара.

— А, кхм. Какое оружие? — спросил я, рассматривая серебряный амулет.

— Точно, сейчас! — воодушевленная Виолетта провела ладонью над даром бога, и в ее руке, словно соткавшись из воздуха, материализовалась изогнутая арфа, почти точная копия той, на которой она вчера играла, только со странными изгибами, больше характерными для короткого композитного лука.

Виолетта легонько перебрала струны кончиками пальцев и вместе с незамысловатой мелодией по комнате пробежали явственные ветерки. А когда она натянула крайнюю струну, остальные исчезли, а на изменившей свой вид тетиве появилась полупрозрачная стрела.

— Поздравляю, — как можно добродушнее и уверенней сказал я, понимая, как все мои планы рушатся по мановению руки неизвестного бога. ВСЕ. Все, что я планировал, все, что собирался сделать, все пошло по ветру. И что теперь делать?

— Спасибо! — радостно сказала Виолетта, она хотела подскочить и обнять меня, но напоролась на хмурый взгляд Нинель. — Послушай, давай обсудим все вечером? Нам, думаю, еще стоит поговорить, но Эрдман ждет нас через полчаса, а мне еще…

— Да, конечно. Увидимся на занятиях, — улыбнувшись, я придержал дверь и, только когда девушки удалились, выдохнул. Проклятая боль ударила с новой силой, да так — что хоть руку режь. Но такими глупостями я, естественно, заниматься не стал. Подошел к сейфу и наконец открыл дверцу. А в следующую секунду в ладонь влетел серебряный медальон. Один из тех, что я подобрал со скелетов в комнате пробуждения.

Боль мгновенно испарилась, я почувствовал, как кусочки мозаики сложились, и по-новому посмотрел на украшение.

— Да ладно, — не сдержался я. В амулете едва заметный ветерок гонял клочок тумана.

Глава 44

— Лансер! Чем ты там занимаешься? — строго окрикнул меня барон, когда я, старательно изображая махание палкой, пытался вывести воздушную структуру. — Что ты ползаешь как улитка беременная?! Шевелись!

— Да-да, — коротко бросил я, продолжая мутузить манекен. Не куклу или голема, управляемого чужой волей, а самый обычный манекен, с воткнутыми палками-руками и деревянным щитом на боку. Учитывая, что все мои мысли были сосредоточены совершенно на другом — молотил я куклу вполсилы. Да и вообще, какая может быть физическая подготовка, когда творится такое?!

А вот сформулировать «какое» я до конца так и не смог. Понятно, что появившийся у меня амулет воздуха напрямую связан с пробуждением аналогичных сил у Виолетты, которая все утро так сияла, что, казалось, затмевала собой солнце. С другой стороны, ни наши силы, ни их применение даже близко не были похожи.

В первую очередь — сила. Виолетту словно окунули в чан с амброзией, разом подняв ее истинный титул на уровень куда выше рыцарского. Те прыжки с воздушными вихрями, ради которых мне пришлось всю ночь готовить структуры, она сейчас выполняла, почти не задумываясь. Стрелы сами собой появлялись на божественном луке и летели быстрее ветра. А при попадании взрывались вихрем, будто ввинчивая невидимый наконечник, словно сверло.

Вот только она не понимала, как это происходит. Просто делала — и получалось. Для нее это было естественно, словно дыхание или ходьба. А вот я не только видел структуру применяемой магии ветра, но и мог ее контролировать. Полностью! Конечно, это оказалось совсем не то же самое, что воплощать иллюзорные структуры в реальность, но то, как именно я мог управляться с легким ветерком, поражало и открывало немыслимые перспективы.

Если упрощенно — раньше я работал с точками в пространстве, которые соединял силовыми линиями, придавая форму, объем, плотность и цвет получающейся структуре. Процесс муторный, требующий долгой подготовки и отличного пространственного мышления. А теперь я словно лепил из пластилина, уже имеющего и форму и размер, нужную мне фигуру. И давалось это очень легко, вот только материала было маловато. По-простому, не хватало силы. И с этим надо что-то делать.

Понятно, что я и так великолепен. Там, где Виолетта выкладывалась на полную, создавая стрелу и посылая ее в цель, я мог одним росчерком кисти отбить или развеять снаряд встречной волной. Мне не было нужды ни в луке, ни в другом посреднике — я манипулировал ветром напрямую. Да я, даже не материализуя кинжал, могу творить иллюзии, чем постоянно и занимаюсь, но хотел-то я грубой силы.

Все это навевало на грустные мысли о том, что все заработанные средства придется спустить на улучшение навыка. Вот только стоило напомнить об уроках барону, как Эрдман вновь завел шарманку про возвышение оружия и тренировку собственного тела. Но тут возникала маленькая проблема. Какое оружие мне возвышать? Кинжал Локи? Это даже звучит смешно. А от моего тела сила заклятий вряд ли изменится. Или таки да? Почему не проверить?

Отбросив сомнения, я перестал экспериментировать с ветром и, перехватив «кинжал», обрушил на манекен целый град ударов. Да так, что через несколько минут он представлял собой потрескавшееся со всех сторон бревно, из которого торчали поломанные палки рук. А вместо нарисованного лица была только облупившаяся краска.

— Сэр Лансер, с вами все в порядке? — спросил подошедший Эрдман, когда я стоял, восстанавливая сбившееся дыхание. Вначале я хотел послать старика, но тут понял, что он спрашивает совершенно серьезно, без привычной издевки и сарказма. Да и остальные ученики посматривали с опаской.

— Я просто понял, что теперь госпожа Виолетта может быть моей защитницей, а не наоборот, — ответил я, бросив стальную палку, вошедшую на несколько сантиметров в рыхлую землю и оставшуюся торчать. — И теперь пытаюсь понять, как мне преодолеть разницу.

— Никак, — покровительственно улыбнулся Эрдман. — Ее светлость — уникум! Сами боги одарили ее, признали родственную душу, позволив возвыситься и стать настоящей одаренной. Такое происходит раз в десять-пятнадцать лет. Теперь она гений, сроднившийся со своей стихией. Словно первая одаренная, она может применять свои способности без подпорок. Уверен, в следующие года два-три она с легкостью достигнет титула боевого барона, а то и меня за пояс сумеет заткнуть.

Старик с такой гордостью говорил о произошедшем, будто сам за руку подвел герцогиню к алтарю, и там боги подарили ей поцелуй избранности. Мне аж в лицо ему плюнуть захотелось. Но только на мгновение, пока я не осознал, что это во мне говорит зависть. Да, мне в тысячу раз легче бы стало, приобрети я силы, а она получи отголосок, как у меня. Но это не меняло ситуации. У меня есть новый дар, и его надо развивать.

— Пожарская, схлестнемся? — спросил я, подходя к тренирующимся девушкам.

Нинель и Екатерина фехтовали двуручными мечами, и зрелище это можно было в полной мере назвать грациозным и опасным одновременно. Пусть их навыки были далеки мастерских, но девушки вполне прилично махали своими полутораметровыми полосками стали, которые при неосторожном обращении и голову могли снести.

— Нет, мне прошлого опыта хватило, — поморщилась Пожарская. — А вот с Нинель ты еще не пробовал сойтись. Что скажешь, подруга?

— Скажу, что господина Лансера давно никто не учил хорошим манерам, но, если он захочет, я могу дать пару уроков, — ответила Нинель.

— Прекрасно. Меня устроит, — сказал я, становясь напротив горничной.

Я уже упоминал, что кинжал — отвратительное оружие против двуручного меча? Вообще не оружие, если быть точным. И если с Пожарской можно было легко поймать девушку на широких взмахах, обусловленных ее стихийной природой, то Нинель являлась идеальным защитником и телохранителем, уйдя в глубочайшую оборону.

Она держала клинок меча на поднятом левом локте, постоянно угрожая кончиком моему лицу и шее. Стоило сделать шаг вперед, как меч устремлялся в мою сторону, а девушка, почти не меняя положения, проводила несколько коротких уколов. Отбивая ее выпады, мне приходилось отступить, возвращаясь на исходную позицию, и с каждой неудачной попыткой ситуация все больше выводила меня из себя.

В конце концов я не выдержал и, вместо того чтобы отступить, поймал лезвие двуручного меча левой ладонью, закованной в водяную броню, после чего, дернув на себя, вывел Нинель из равновесия. Девушка пошатнулась, сделав лишние полшага, но успела в последнее мгновение активировать золотистый доспех, который и спас ее горло от лезвия кинжала.

Если бы не броня — клинок Локи напился бы крови. Доспех разбился от удара, осыпаясь золотыми искрами. Но вместо того, чтобы сдаться, Нинель попробовала контратаковать, крутанувшись вокруг своей оси и нанеся удар с разворота. Мощный, точный и обманчиво плавный. Вот только я его уже видел.

— Медленно! — крикнул я, отбивая лезвие вверх концентрированной струей воздуха, замаскированной под водные брызги. Поднырнул под оружие противницы, ударил ее под мышку плечом, затем провел подножку и толкнул потерявшую равновесие Нинель, заставив ее плюхнуться на задницу. — Я мог бы убить тебя трижды, срезав твою милую головку.

— Лансер! — с паническими нотками в голосе окрикнула меня Виолетта, когда я поднес кинжал к шее зло смотревшей снизу горничной. — Сэр защитник, что случилось?

— Ваша телохранительница недостаточно сильна, — бросил я, с трудом разжав кулак, после чего кинжал исчез, стоило рукояти отойти от ладони. — А мне нужен противник посильнее.

— Тогда, может, вы хотите сразиться со мной? — вздернув носик, спросила Виола.

— Простите, но нет, — усмехнулся я. — В этом нет никакого смысла. Я боец ближнего боя, вы станете очень сильны в дальнем. Когда научитесь пользоваться своим оружием. А сейчас…

— Вы… это из-за сегодняшнего… вчерашнего вечера? — гордо вскинув голову, спросила Виолетта. — Сразитесь со мной, я требую!

— Это не стоит того, — поморщился я.

— Нет, я настаиваю! — сказала Виолетта и повернулась к Эрдману. Тот задумчиво наблюдал со стороны, но в конце концов кивнул.

— Если ты так уверен в своих силах, сэр Лансер, просто отойди на десять шагов, — предложил наставник. — Уверен, это и для тебя станет неплохой тренировкой.

— Да боже… ладно, — выругавшись, я махнул рукой и демонстративно отсчитал десять шагов. А затем оглянулся и, ухмыляясь, отошел еще на десять. — Так нормально?

— Вполне, — хмыкнул Эрдман. — Размажьте его, ваша светлость.

Глава 45

Двадцать шагов не то расстояние, с которого можно увернуться от выпущенной почти в упор стрелы, но я и не собирался этого делать. После столкновения на экзамене с лучницей я продумывал варианты противодействия такому магическому оружию и пришел к вполне приемлемому решению.

Виолетта отпустила запевшую тетиву, и стрела взвинтилась в воздух, я же взмахнул ладонью, и на пути снаряда возникли полупрозрачные водяные брызги. Полностью состоявшая из силовых линий структура, подготовленная мной еще несколько дней назад, когда ни о какой стихии воздуха я даже не думал.

Стрела будто вонзилась в водяной куб, но дальше все пошло не по плану. Стрела не остановилась и даже не отклонилась от курса. Вместо этого она будто отбросила оперение, укоротилась до одного наконечника, но он только сильнее закрутился, ввинчиваясь в созданную мной структуру.

И все же мне удалось чуть замедлить полет снаряда и уклониться. Чего, судя по удивленным взглядам, никак не ожидала не только Виолетта, но и стоящий рядом последний феникс. Наставник неотрывно следил за моими движениями, с каждым шагом хмурясь все больше. Казалось, он собирается просверлить меня взглядом.

— Еще раз. Цельтесь в корпус, госпожа, — приказал он, и замешкавшаяся Виолетта вновь выпустила в меня стрелу. Но те несколько секунд, что она потратила на изумление и обдумывание ситуации, я не потратил даром. Шагнул вперед, на ходу укрепляя заранее подготовленную структуру новым материалом и сводя силовые линии в более плотное построение.

В этот раз стрела словно вонзилась в стену и, хотя сумела пробиться через заслон, ушла в сторону. Я сделал еще шаг вперед и перехватил следующий снаряд лезвием кинжала, чуть отстранившись в сторону. Вышло скорее эффектно, чем эффективно — я потерял слишком много времени и не успел сделать шаг вперед до того, как на тетиве девушки вновь появился снаряд.

— Меняй прицел, ноги, голова, туловище. Не по порядку, случайно, — приказывал Эрдман, совершенно позабыв о почтительном тоне. — Быстрее!

Замечание его было принято к сведению, и в меня полетели одна стрела за другой. Казалось, Виолетта и вовсе перестала целиться, но каждая следующая стрела ложилась на тетиву все быстрее. Если вначале ей требовалось три секунды, то теперь она только и успевала натянуть и отпустить тетиву.

А мне это начинало надоедать. Моя самоуверенность сыграла злую шутку, и, хотя пять метров я уже прошел, оставалось еще пятнадцать. Шаг, заслон от стрелы, летящей в лицо, замедлившийся снаряд пролетает рядом с головой, чуть колыша волосы. Структура больше пары десятков сантиметров теряет всяческую прочность, так что приходится добавлять в нее послушную воздушную стихию.

Следующий шаг, перепрыгнуть, поджав ногу. Равновесие не потерял, но теперь прыжок вперед. Стрела пробивает блок, и приходится ловить ее на лезвие кинжала. Вкручивающееся словно сверло лезвие отнимает почти секунду, понадобившуюся, чтобы отбросить его в сторону, а следом летит очередной воздушный снаряд — опять в ноги.

Бесит! Бесит, что вместо великой силы, дара богов, я получил огрызок. Бесит, что девчонка сейчас использует магию, не задумываясь о ее неестественности, а мне даже с воздухом приходится управляться словно со структурой. Бесит, что теперь все планы придется перестраивать заново! Бесит! Почему она, а не я?!

Я зло отбил очередную стрелу. Теперь, чтобы не поймать стрелу лбом или животом, приходилось все внимание концентрировать на руках Виолетты, которая спускала тетиву чуть ли не раз в секунду. Я отбивал их, одну за другой, делая еще шаг вперед, и наконец девушка, испуганно отскочила, запуская стрелу прямо в воздухе.

Будто издеваясь надо мной, ее подхватил воздушный вихрь. Точная копия того, что я создавал на экзамене. Вот только тогда это была сложная многослойная структура — иллюзия, лишь внешне имевшая признаки воздушной стихии, а сейчас — сам воздух. Не упорядоченный, но при этом послушный. Виолетта использовала магию как нечто само собой разумеющееся.

Мне же приходилось неотрывно смотреть на нее, чтобы обороняться и… и я кое-что заметил. Потоки воздуха не были однородны. Больше того, если рассматривать их не как цельные магические фигуры, а как объемную структуру с четким началом и концом — они все окружали амулет, спрятавшийся на груди Виолетты. Но важно было не это.

Между нами, мной и герцогиней, существовала едва заметная даже моему специфическому взгляду тонкая и прозрачная нить связи. И время от времени по ней пробегали порывы ветра. Даже не ветра, а едва заметного ветерка, неощутимого меж постоянных гуляющих по двору воздушных потоков. А еще они шли от меня к Виолетте, а не наоборот. И упиралась эта ниточка связи уже в мой амулет воздуха, спрятанный во внутреннем кармане.

Отразив очередную атаку, я попытался разорвать эту связь мысленной командой. Так же, как визуализировал и создавал магические структуры с помощью дара Локи. Но этого оказалось недостаточно. Натянутая струна лишь дрогнула, словно ее коснулись неуклюжие грубые пальцы. Но этого хватило, чтобы следующая стрела Виолетты ушла выше моей головы, а я продвинулся на два шага вместо одного.

— Ниже! — не сдержавшись, крикнул Эрдман.

— Да! — отозвалась герцогиня, и на следующий выстрел дернувшаяся повторно струна не повлияла. А потому нужно было воздействовать на ее источник.

Изловчившись, я отбил очередной снаряд и вытащил амулет, зажав его в левой ладони. Струна силы напряглась, но направления не поменяла. Утром я внимательно рассмотрел амулет, но никаких отличительных особенностей не приметил. Хотя правильней было бы сказать, что там бессчётное множество особенностей, которые следовало очень внимательно и неспеша исследовать, да только времени на это у меня не было. Так что я предпочел самый простой и действенный метод — перекрыл одну структуру другой, создав вокруг амулета кокон.

Не подействовало. Возможно, из-за разницы в применяемой магии. Или я был недостаточно сконцентрирован. Или… еще два десятка других «или». Но сейчас меня это не волновало. Зарычав, я сбросил один кокон, отбил стрелу и начал сжимать другой — воздушный. Невидимый полог вокруг амулета стал вполне ощутим, а спустя несколько мгновений я сумел почувствовать место, из которого к Виолетте протянулась дорожка силы.

Времени на то, чтобы изучить последствия своих действий, у меня не было, да и не особо они меня сейчас волновали. Тщательно и последовательно экспериментировать тоже было некогда, ведь Виолетта явно собиралась прыгнуть, уходя от очередного удара. И тогда я заставил воздушный кокон сжаться и уплотниться, став почти видимым.

Девушка, как раз подпрыгнувшая, ожидала, что ее подхватит смерч и унесет прочь. Но в этот раз Элли не покинула своего Канзаса. Смерч потух, даже не начав формироваться. Девушка упала, не слишком удачно приземлившись на одно колено, но тут же вскинула лук. Я оказался в пяти метрах от нее, отбил стрелу и еще сильней сжал кокон вокруг амулета, тогда тетива в руках Виолетты испарилась, напоследок неприятно звякнув.

— Хватит! — взревел Эрдман, всадив между нами свой гигантский двуручник, когда мне оставалось несколько шагов до цели. — Довольно! Да что сегодня с вами обоими?

— Прости! — вдруг заревела Виолетта, хотя я еще ничего не успел сказать. — Прости меня! Я не знаю, что делать! Я думала… Прости!

— Ваша светлость, да в чем дело? — непонимающе уставился на нее Эрдман. — Что ты сделал с госпожой, сопляк?!

— Всего лишь дал то, что она сама хотела, — сказал я, успокаиваясь, и украдкой взглянул на почерневший от сдерживаемой силы амулет. Никакой воздушной магии. Ни у меня, ни у Виолетты. А значит, если я не выпущу ее — мы оба останемся калеками, только почувствовавшими настоящую свободу.

Выдохнув, я отпустил амулет, развеивая кокон. В то же мгновение за спиной нависающего надо мной последнего феникса внезапно вернувшийся вихрь поднял Виолетту, поставив ее на ноги, но девушка не спешила призывать свое оружие, только стояла, вытирая заплаканные глаза, и смотрела в землю.

— Если ты что-то сделал герцогине, я тебя размажу по всему этому полигону таким мелким слоем, что ты в землю вместо удобрений впитаешься! Без следа! — прорычал Эрдман.

— Оглянись старик, — буркнул я. — Все, что могло произойти, уже произошло. Госпожа Виолетта, я не держу на вас зла. Надеюсь, на этом наш с вами конфликт исчерпан. Вы получили, что хотели, я понял, что должен был.

— Я тоже все поняла. Больше я никогда не подниму на тебя руку. — тихо, но вполне различимо ответила Виолетта. — Никогда. Мы сможем обсудить все… чуть позже?

— Нет уж! Вы скажете все сейчас! — взревел Эрдман, но в этот момент к нему подскочила Нинель и, попросив нагнуться, что-то прошептала на ухо барону. Тот вначале покраснел, став цветом как собственный герб. Затем побледнел, словно его окунули в побелку. И наконец позеленел. Прошла секунда — и барон, взвыв, отошел в сторону, схватившись за голову.

Огненный меч между нами исчез, и Виолетта, подняв на меня глаза, жалостливо улыбнулась. В этот момент я понял, что не просто вернул себе полный контроль над ситуацией, но и получил куда больше, чем планировал. Вот только хотел ли я этого?

Глава 46

— Прости меня, — еще раз, совсем тихо, произнесла Виолетта, когда я, подойдя, подал ей руку и помог удержаться на ногах. — Я…

— Это просто тренировочный бой, и ты не виновата в том, что произошло. Просто сила посчитала, что ты и в самом деле хочешь меня убить. А после все случилось как случилось. Ты не виновата, — повторил я, и девушка, на которую столько всего свалилось, лишь кивнула. Я чувствовал, как ей хотелось ко мне прижаться, но, кроме одноклассников, за нашими действиями наблюдало уже приличное количество студентов академии.

— Мы можем обсудить все произошедшее позже, — сказал я Виолетте, и девушка несмело кивнула, отходя в сторону. Нинель, взглянувшая на меня волком, тут же шагнула вслед за своей подопечной. К слову, мне на полигоне тоже сейчас делать было совершенно нечего. К тому же куда больше меня волновал вопрос новых чар.

Кивнув на прощание одноклассникам и пройдя мимо шагающего взад-вперёд барона, я направился прямиком в свою комнату-квартиру. Только заперев дверь и скинув пиджак, окончательно успокоился и, достав вновь материализовавшийся амулет, начал заново его исследовать, проникая в структуру.

В первый раз просто набросал в блокноте общую схему. Зарисовал один в один все серебряные кружева и рисунки хитро переплетенного металла. А затем попробовал скопировать на бумагу изображение быстро меняющегося ветра внутри медальона. Ничего не вышло — структура постоянно менялась и оказалась слишком сложной.

Тогда я последовательно начал увеличивать изображение самой структуры ветра, отвлекшись от амулета и внешней оболочки. И вновь меня ждала неудача — даже полностью запомнив ветер в один момент времени — в следующий он уже изменялся не только с точки зрения структуры, но и площади, и, главное, переплетения силовых линий, которые видел только на поверхности и не мог проникнуть дальше.

Плюнув, я пошел иным путем. Воссоздал силой воли и воображения такой же ветерок за счет стихийной силы, а затем отпустил его, не позволяя выходить за пределы ладони. Удивительно, но, кажется, сила стихийного осколка даже возросла от того, что я перестал его направлять, вот только и всякий смысл в нем тут же потерялся — зачем мне пустой ветер, не подчиняющийся приказам?

Понимая, что, скорее всего, тем, что я сейчас делаю, должны были заниматься тысячи чародеев до меня, куда более умных с академической точки зрения, я направился в библиотеку. Ведь не может быть, чтобы за сотни лет кто-то из ученых не попытался разобраться в том, что именно им дано в виде сил, и как с этим можно поступить.

— Лансер, а я уже подумала, что ты забыл свою наставницу! — томно проговорила Громова-старшая, обнаружив меня в библиотеке. Сегодня она подчеркивала свою выдающуюся фигуру красной блузкой, расстегнутой почти до пупка, и короткой обтягивающей юбкой. Что в других обстоятельствах обязательно заставило бы меня эту самую юбку задрать и хорошенько отодрать библиотекаршу, но сегодня просто не хотелось.

— Елизавета, я тоже безумно рад вас видеть, — улыбнулся я как можно более вежливо. — Возможно, вы сможете развеять мою головную боль?

— Опять рыться в запретной части библиотеки? — шутливо спросила Громова.

— Нет. Сегодня все куда проще. Так уж вышло, что я просто хочу понять одну вещь — как именно работает магия Дара? — спросил я, показывая наброски в тетради.

— О, это по моей части. Вообще, тебе бы следовало обратиться к профильному наставнику, но, как я понимаю, у вашего класса пока только Морозов и фон Вицлебен? — спросила библиотекарша, и, когда я утвердительно кивнул, поманила меня за собой. — Что вам говорил барон? Про связь силы божественного оружия и заклятий? Про силу одаренного?

Я вкратце перечислил те простые истины, которыми нас успел напичкать Эрдман. Про то, что, доверив возвышение оружия осколкам стихий и умелым мастерам, можно быстро, хоть и очень дорого, повысить свою силу. Про то, что так же можно пополнить собственные запасы стихийной магии путем тренировок.

— Негусто, но что еще взять от военного. Хотя под его присмотрами вы, конечно, сумеете стать сильнее, а может, он и поделится парой секретных техник, но в теории явно слаб. В отличие от меня, — с нескрываемым превосходством улыбнулась Громова. — Ты уже знаешь, что оружие — проводник силы богов. А амулеты — их дар, иногда появляющийся у детей и даже правнуков настоящих одаренных. И именно от оружия зависит первичное проявление стихии.

— Вся сила одаренных делиться на три типа: всплеск, импульс и стена. Независимо от оружия или стихии, это общие проявления, которые меняют только форму, силу и природу. Например, волна пламени, идущая за огненным мечом, или цунами от удара водяным жезлом — проявление всплеска. Молния или землетрясение — импульс. А доспех или замораживающая аура — явное проявление стены.

— Погодите, как заморозка может быть стеной? — перебил я библиотекаршу, не совсем понимая ее ассоциацию.

— Все очень просто, броня — это тонкая, но очень плотная стена, имеющая форму нагрудника или щита. Аура же — очень толстая и разряженная стена, через которую можно пройти. Хм. — Елизавета замялась, поняв, что до меня не доходят такие простые вещи. — Как бы тебе проще объяснить. Вот! Например, если грязь сжать, убирая воду — она превратится в плотную стену, может, даже крепче камня. Если же ее, наоборот, разбавляя стихией или просто пространством, развести на большой площади — получится мешающее движению болото.

— Выходит, ту же огненную ауру можно превратить в огненный же доспех, максимально сжав? — на всякий случай уточнил я.

— О, если бы это было так просто, — рассмеялась Громова-старшая. — Но в целом ты прав, хотя среди одаренных очень редко существуют уникумы, освоившие больше одной-двух форм каждого из проявления своих стихий. Обычно больше и не нужно. Ведь что толку от того, что ты можешь создать несколько видов стен, если противник пробивает их все одной молнией?

— А как же разные ситуации? Ну с той же грязью и стеной. Первой можно замедлить продвижение противника, второй — отрезать его в ущелье. А если еще и совместить, можно попробовать сковать его действия и остановить продвижение крупных сил, — предложил я.

— Можно, только зачем? Стена земной стихии все равно всегда будет прочнее водной, той же силы. А потоп водной — всегда глубже и опасней болота земной. Универсальные одаренные были, но это оказалось неудачным экспериментом. Слишком много времени уходит на освоение других форм дара, — пожала плечами Елизавета. — А ведь можно просто сделать врожденные силы мощнее.

— Выходит, каждый одаренный берет только то, что дают боги, а затем улучшает это? — осторожно поинтересовался я.

— Конечно, нет, — отмахнулась Елизавета. — Есть и такие, как я, кто считает любое проявление магии лишь формой воплощения стихии в реальность. Как я уже говорила — созидание возможно даже с молнией. Другое дело, что от этого нет практического толка в больших сражениях. Сила — определяющий фактор.

Возьмем не так давно прошедшую войну между Российской империей с одной стороны, Пруссией, Польшей и землями Винсборов с другой. Почти во всех мелких битвах тройственный альянс победил. Но стоило им сойтись в главном сражении как один князь рода Пожарских выжег всю вражескую армию. И помогли им их ляхи? — гордо, будто сама участвовала в бою, спросила Елизавета.

— В то же время и в стычках между двумя одаренными одного примерного титула побеждает более сильный. Ведь у любой стихии есть контрстихия, всплеск можно отбить или погасить стеной, а стену пробить импульсом. Конечно, всегда есть шанс, что твоя форма окажется эффективней формы противника, но даже так… все зависит от твоего дара. Оружия и милости богов, — улыбнувшись, сказала Елизавета, поставив передо мной целую стопку литературы. — Как закончишь, можешь зайти в мой кабинет, для тебя я всегда свободна.

— Спасибо, — поблагодарив, я погрузился в изучение письменного материала, но с каждой просмотренной книгой все больше убеждался если не в правоте мнения библиотекарши, то, по крайней мере, в том, что такая практика является общепринятой. Мне было сложно это принять, но ничего странного в этом не было. Больше того, я наблюдал подобное на практике.

В первую очередь — сила дара выходила из мага с помощью оружия. То, что я мог творить структуры, тоже было нереализуемо без кинжала, но он оставался моей частью и его материализация не требовалась постоянно. Просто дар так работал. А вот на примере Эрдмана, Морозова, Виолетты или Нинель я прекрасно видел подтверждение слов Громовой.

У Нинель не было собственного импульса или волны. По крайней мере, пока. А вот стену она не раз демонстрировала. В случае с Виолеттой ее стрелы по умолчанию были импульсом, а вихрь, переносящий девушку, — стеной. Сложнее всего с Морозовым, который, судя по всему, мог использовать два, если не три вида стены. Отражающее зеркало обманка, кокон и морозную ауру. Впрочем, я еще не видел, как он использовал бы волны или импульсы.

Так или иначе — все это мне совершенно не подходило. Ведь я обладал не просто стихией — а управлял ее структурой напрямую. И, глядя на окружающих меня одаренных, только усиливающихзаклятья богов, проводимые через оружие, понимал, что мой талант открывает просто неисчислимое количество комбинаций и способов применения магии. А еще я, кажется, знаю, как стать сильней.

Глава 47

Воспользовавшись скрытой дверью из закрытой части библиотеки, я очутился в тайном проходе за стенами, ведущими к моему первому месту пробуждения. Крошечный огонек осветил следы в пыли. К сожалению, не только мои, и это было сразу понятно — кто-то не только нашел этот ход, но и несколько раз им воспользовался.

Проходя вдоль слуховых окон, я несколько раз замирал, прислушиваясь к новым сплетням. Но ничего существенного не узнал, так что направился дальше. Вплоть до стены, под которой пыль была вытоптана до голого камня. Казалось, что передо мной тупик, а следы от ладоней и огня говорили, что ищущий проход в мои «ясли» остался ни с чем.

Что неудивительно, учитывая, какие здесь «одаренные», сами загоняющие себя в ограничения. Да, я нигде, ни в одной книге я не встретил упоминания моего видения структур или представления формы перед ее воплощением, но, возможно, это просто я такой особенный. Есть, правда, еще один вариант — могущественные чародеи просто пудрят мозги молодежи, чтобы остаться самыми сильными.

Внимательно осмотрев стену, я не обнаружил никаких ручек или выпуклостей, за которые можно было бы зацепиться, чтобы вытянуть дверь в мою сторону. Толкать же ее было совершенно бесполезно. Как я помнил — после бегства закрыть дверь я не догадался, а значит, за это отвечал какой-то механизм. Возможно, взведенный мною при силовом открытии потайной двери.

Не торопясь, я последовательно изучил всю стену сверху донизу. Ощупал каждый камень в кладке, попробовав как потянуть, так и надавить на показавшиеся мне подозрительными булыжники. Затем отошел на несколько шагов и повторил операцию с остальными стенами и потолком — никакого эффекта. Пока не заметил странную полоску пыли на полу.

Это было подозрительно, она располагалась почти в метре от потайной двери. И никаким способом, находясь непосредственно у входа, заметить ее было нельзя. Встав на одно колено, я внимательно изучил пол. Сгреб пыль в кучку, а затем сделал шаг назад, за ее границу. Почти минуту ничего не происходило, но затем я заметил, что горка пыли сдвинулась. Одна ее часть стала совсем чуть-чуть выше другой. На пару миллиметров.

Хмыкнув, я отошел с нажимной плиты, скорее всего, поднимаемой водяным насосом или каким-то подобным механизмом. Значит, передо мной — явный тормоз, не позволяющий открыть дверь. А значит, и управляющий механизм должен быть где-то на этом же расстоянии от дверей. Или чуть ближе, но так, чтобы его удобно было активировать.

Потребовалось еще несколько минут, пока, ощупывая камни по сторонам, я не увидел чуть выступающий из потолка булыжник. Учитывая, что ход был очень низкий, мне не составило труда встать на цыпочки и вдавить камень кончиками пальцев. Раздался тихий щелчок, и дверь передо мной чуть отворилась.

Упираясь ногами в щели между камнями и не касаясь пола, я в раскорячку добрался до потайного хода и, вытянув на себя дверь, наконец оказался в комнате, окруженной серебряными пластинами — зеркалами. Тут все оставалось в том же виде, в котором я оставил, когда уходил. Даже пыли меньше не стало — а значит, без меня никто здесь не хозяйничал. Уже хорошо.

Теперь, зная особенности этого мира, я смотрел на расположенную на полу многоугольную звезду. Шестиугольная гексаграмма, на каждой вершине которой лежали останки. На каждой, кроме одной. Не торопясь, я срисовал в блокнот все увиденные мной символы, звезду и положение каждого из тел.

Картина постепенно вырисовывалась у меня в голове. Шестеро сторонников хана, правившего в Астрахани и ее окрестностях, решили совершить ритуал. Для чего? Очень сомневаюсь, что для разделения души, скорее всего, владелец моего предыдущего тела, наглый и довольно своенравный мальчишка, пожелал обрести больше сил и власти. А как это можно сделать, кроме как наращивая мощь собственных стихий? Ответ простой — забрать или копировать чужие.

— Поздравляю, у тебя все получилось, — хмыкнул я, наклоняясь над осколками каменной статуи, в которую превратился хан во время ритуала. Собрав куски воедино, я прекрасно видел, что случилось с парнем. Обезображенное криком лицо, протянувшиеся к шее и рту пальцы — скорее всего, он задохнулся, не сумев выбраться из каменного кокона, так называемой «стены».

Могло это произойти из-за резко усилившихся магических чар, которые он не смог контролировать? Легко. Например, вон тот предатель с кинжалом в ребрах мог испугать заговорщиков, и хан активировал защиту, но она же его и убила. Или это был откат заклятья, испорченного предательством. Вариантов не так много.

— А вот это уже интересно, — наклонившись к статуе, я увидел то, что в первый раз прошло мимо меня незамеченным. Я подобрал шесть амулетов, но седьмой все это время дожидался меня на месте — он впечатался в камень. Несколькими аккуратными, но сильными ударами кинжала я расколол оболочку, достав серебряный медальон.

Ничего, хотя на что я рассчитывал? На то, что тут же приобрету магию камня, стоит мне поднять один из амулетов? Смешно. Дар просто так не получить. С другой стороны, я точно знаю, что это возможно. Раз я провернул этот трюк единожды — значит, сумею сделать и еще раз, не только с Виолеттой, но и с другими людьми. Вопрос только как?

Если мне удастся одарить кого-то из богатой и влиятельной аристократии, получив часть их сил. Если приобрету все семь аспектов вслед за воздухом, то смогу стать если не самым сильным, то самым универсальным и могущественным одаренным этого мира. Ведь, как верно сказала Громова, каждая стихия хороша по-своему, а у меня есть возможность завладеть всеми базовыми дарами.

Вода, земля, огонь и воздух нашлись сразу. Я уже видел подобные медальоны у одноклассников и без проблем их опознал. Еще один, с искаженными ломаными линиями, скорее всего, принадлежал одаренной молнии. И два я распознать пока не мог, но это оказалось и не важно. Нужно попытаться повторить опыт с герцогиней. На ком? О, у меня был превосходный кандидат. Капризный и постоянно хандрящий, зато находящийся прямо под боком.

Брианна, чьи предпочтения я пока не представлял. Но не сомневаюсь, выяснить это окажется не так сложно. Ведь если Виолетта мечтала всей душой о свободе, то чего могла желать вечно отгораживающаяся от нас одноклассница? Проверив все стены и еще раз обшарив тела, я сложил кости в отдельные мешки, чтобы не перепутать их, если они мне потом понадобятся.

Высвободив гексаграмму, я аккуратно и неспеша уточнил все надписи на совершенно незнакомом мне языке. Ничего, потом в библиотеке выясню, имели ли они вообще смысл. Благо у меня есть с кем проконсультироваться. И наконец покинул помещение, заперев за собой двери. И только когда начал возвращаться, услышал громкий и недовольный шепот.

— Вы уверены, что здесь кто-то есть? — раздался незнакомый женский голос. Судя по всему, незваные гости быстро приближались к моему местоположению, а деться в узком проходе мне было совершенно некуда. Даже если встать у стены и выдохнуть максимально, такую колонну явно заметят. Обратно в потайную комнату? Не успею.

— Я видел отсветы зеленого фонаря, — ответил ему второй, уже известный мне голос, и вскоре из-за поворота показался сам декан Золотов. — Если мальчишка решил поиграть с нами в прятки, он не сможет уйти от прямых вопросов. Где-то в той стороне должен быть проход, и если я его не найду — пробью стену!

— Не стоит так горячиться. Что, если провал приведет в старые катакомбы? Это может стать роковым решением для всей академии, — сказала приближающаяся ко мне помощница Золотова. Вроде она была из Польши, но сейчас мне было совершенно все равно.

Максимально выдохнув, я замер, стараясь притвориться камнем. Лампа в руке декана ярко освещала коридор. Круг света коснулся меня, несколько секунд — и представители администрации прошли подо мной, даже не обратив внимания на чуть опустившийся потолок. Выждав еще полминуты, я вернулся в вертикальное положение и немедля покинул тайный коридор. Что пытается найти декан? О каких катакомбах они говорили? Сейчас это было совершенно не важно — я выбрался и направился прямиком в класс.

— Чего я хочу? — удивленно посмотрела на меня Брианна. — Пф. Тут все просто, я хочу лежать и ничего не делать. Читать книги, гулять… И вообще, что тебе от меня нужно? Вали к своей герцогине!

Да уж. Такой явной подставы я не ожидал. Как можно работать с человеком, который ничего не хочет делать? Нет, так просто я сдаваться не собирался, но прямо сейчас от гордой и ленивой аристократки толком ничего добиться было невозможно. Потому я решил отложить этот вопрос чуть на потом. А пока — вернуться в квартиру и разобрать записи. Вот только перед входом меня ждал очередной сюрприз в виде заплаканной Виолетты и предельно злой Нинель.

Глава 48

— Нам следует поговорить наедине, — сказал я, стараясь не смотреть на сжимающую меч горничную. Победить ее не составит для меня никаких проблем, но избивать подругу Виолетты, когда сама девушка в таком нестабильном состоянии, не лучшее решение.

— Нет, я уже оставила вас наедине, и вот к чему это привело! — гневно сказала телохранительница, отгораживая от меня девушку.

— Ну уж нет, с тобой точно никакого диалога не выйдет, — усмехнулся я, покачав головой. — Виола, отпусти охранницу или просто прикажи ей остаться снаружи. Если, конечно, действительно хочешь поговорить.

— Хорошо, — спустя несколько секунд кивнула Виолетта. — Останься, пожалуйста, здесь. Обещаю, больше никаких глупостей.

— Я буду прямо возле двери, если он хоть пальцем вас тронет, госпожа, кричите, — недовольно сказала Нинель, но пропустила меня в квартиру. Я отворил дверь, пропустил вперед Виолетту и только затем зашел сам, закрыв замок. Прежде чем начать разговор, я налил девушке стакан воды и указал на единственное кресло. Сам же сел на стул возле окна, так, чтобы свет бил мне в спину.

— Спасибо, — тихо произнесла Виолетта, а затем мы несколько минут просто молчали. Девушка никак не могла подобрать слова, а я просто ждал, продумывая свои дальнейшие действия. По большому счету я ей ничего не должен. Она получила силу, я тоже. Использовать ее можно, но зачем? Не уверен, что ее герцогство доживет даже до окончания нами академии.

— Сожалею, что сегодня все случилось так, — прервал я затянувшуюся тишину. — Будь я принцем или, по крайней мере, герцогом, такой проблемы бы не возникло.

— О чем ты? — вздрогнув, спросила Виолетта.

— Ну как, я был несдержан и лишил тебя невинности. Женской чести, да еще и в такой ответственный для тебя момент — при получении дара. Понимаю, что для тебя это стресс, да еще и… — продолжил я, но девушка вдруг разрыдалась, подавшись вперед. Вздохнув, я подошел и приобнял Виолетту, а в ответ она бросила наполовину опустевший стакан и обхватила меня руками, крепко прижав к себе.

Показалось, или я почувствовал подтолкнувший ее вперед поток ветра? С этими одаренными ни в чем нельзя быть уверенным на сто процентов. Ведь их изначальная магия — это не результат многолетнего труда и не отработанные приемы, а совершенно случайно полученные силы, по велению воли задней пятки третьей ноги какого-то божка. Ну и проведенного пару сотен лет назад ритуала с многочисленными человеческими жертвами.

— Все в порядке, Виола. Что бы ни произошло, со мной ты можешь говорить откровенно, — сказал я, поглаживая девушку по голове.

— Я… я не хочу разговаривать, — выдавила из себя она, крепко прижимаясь ко мне.

Я ничего не ответил, но подумал про себя много чего. В первую очередь — какого черта она тогда пришла? Судя по ее стойкому намерению меня убить во время тренировки и плачу сразу после, она сильно запуталась в собственных чувствах. Хотя понять ее несложно — подросток, который столько мечтал о силе, получил ее сполна. И все же я молчал, дожидаясь, пока Виолетта соберется с мыслями. Вот только получилось по-другому.

Девушка поднялась, не отпуская меня, а затем впилась в мои губы страстным поцелуем, словно глубоководная ныряльщица, у которой в легких не осталось воздуха. Она буквально набросилась на меня, и в данном случае единственное, что я мог сделать, — позволить ей получить желаемое. Ведь мой отказ только еще больше вывел бы девушку из себя.

Больше часа мы были заняты, не обращая внимания на стук в дверь и окрики Нинель. Кажется, горничная грозилась выбить дверь и поубивать всех, то есть меня, насадив на свой меч. Но если уж Виолетта не обращала на эти угрозы никакого внимания, то какого черта это делать мне? Так что я был полностью сосредоточен на своей подопечной.

— Тебя не волнует, что скажет твой дядя? — спросил я, когда вымотанная и удовлетворенная девушка лежала у меня на груди, перебирая волосы своими маленькими пальчиками.

— К демонам его, — устало улыбнувшись, ответила Виолетта. — И его, и отца, и всех этих напыщенных идиотов.

— Верно, ты же хотела свободы, — проговорил я. — Чтобы ветер играл у тебя в волосах, а под кораблем мелькали облака.

— Да ты романтик, — прильнув ко мне всем телом, вздохнула Виолетта. — Просто… весь этот двор, ответственность, которой меня пичкали с детства. Право государя. Ты даже не представляешь, как все это давило. Будто камень положили на грудь. А теперь… когда ты рядом — ничего этого нет. Прости меня.

— За что? Это же не я сплю с человеком ниже меня по происхождению. К тому же влюбленность — это прекрасное, пусть и недолговечное чувство, и я рад, что стал для тебя первым, вместо какого-нибудь отморозка, который только и мечтает о твоем троне, — усмехнулся я, погладив девушку по спине и остановившись чуть ниже.

— Принц, — фыркнула недовольно Виолетта. — За него тоже прости. Ты даже не представляешь, сколько у тебя из-за меня возникло проблем, но я обязательно помогу!

— Поможешь мне? Хм, возможно, я и в самом деле не понимаю, — чуть нахмурился я. — Это же у тебя будут проблемы, и с отцом, и с дядей. А что до принца — он мне никаких проблем доставить не сможет, даже если очень сильно постарается.

— Говорят, он уже послал эскадрилью на перехват вашего воздушного каравана, — тихо проговорила Виолетта, еще сильнее прижимаясь ко мне, будто боялась, что я ее оттолкну. Делать я этого, естественно, не собирался, но вот мыслей она и в самом деле мне подкинула. Об этой проблеме я как-то не подумал.

Если флотилии караванщиков и наследного принца сойдутся в боях, не сомневаюсь, что победа будет за имперскими силами. А вот после возможны варианты. Так или иначе, принц вскоре узнает, что с этим караваном никогда не летал никакой Лансер. Больше того, что они вообще не слышали о баронах Нью-Токийских и Филадельфийских, что вполне естественно.

Чем мне это грозит? Проверкой бумаг и документов? Так у меня их отродясь не было. Правила академии и том регистрации играют на моей стороне. Тем более что у меня сейчас появились деньги для того, чтобы купить себе какой-нибудь незначительный титул.

Можно даже извернутся и стать всамделишным бароном, пусть и с крошечным владением. Найти кого-то из правящей семьи в СРИ или английской гегемонии и обменять поместья, титулы и деньги в РИ на необходимые мне.

Все? В принципе, да, проблема может быть легко решена. Вот только по большому счету это вообще не проблема. А то, что некий торговец или даже несколько потеряют свой товар из-за нападения принца, так это вообще меня никак не касается, ни прибыли, ни убытка я от этого не понесу. Хотя отрицательную репутацию в среде караванщиков могу заработать. Могу я повлиять на эти ситуацию? Нет… хотя да.

— Когда ты узнала об отправке принцем эскадрильи? — спросил я.

— Услышала разговор днем. Несколько часов назад, — ответила Виолетта.

— В таком случае мы должны предупредить караван о возможном нападении, — решил я, приподнимаясь на локте. — Нужно, чтобы они были готовы к нападению и сменили намеченный курс. Если все получится, они сумеют отбиться или просто раствориться, уйдя от погони.

— Если они уже вылетели, то нам может помочь только дядя. Но я не уверена, что он захочет. Ну… после всего, что между нами произошло, — пробормотала Виолетта.

— Придется рискнуть, — сказал я, поцеловав девушку. — Пойдем. Вначале душ.

Через пять минут, посвежевшие и чистые, мы вышли из квартиры. Виолетта встретила негодующую Нинель легкой улыбкой, и телохранительница, понявшая, что ее госпожу все устраивает, была вынуждена отступиться. А еще спустя несколько минут мы уже стояли перед хмурым Эрдманом, мучающим закрытую бутылку крепкого алкоголя.

— Какого черта тебе тут понадобилось, растлитель?! — взревел барон, вскакивая со своего места и ударяя нас огненной аурой. — Ты обесчестил мою племянницу, опозорил род, так еще и смеешь появляться сейчас.

— Я не собирался этого делать, но, боюсь, ситуация вынуждает. Барон Эрдман фон Вицлебен, я прошу у вас помощи. Не как барон Филадельфийский, а как ваш ученик, за которого вы несете ответственность. Моя семья в опасности, и мне нужно срочно передать сообщение в караван, прежде чем произойдет непоправимое.

— Что? — опешил Эрдман, а затем со стуком поставил бутылку на стол. — Рассказывайте.

— Цесаревич Фавон решил отомстить мне за то, что я заступился за герцогиню вчера на офицерском приеме, — сообщил я, а затем рассказал о внезапно появившихся проблемах.

— Нет. Ты неправ, — немного подумав, возразил барон. — Принц не настолько глуп, чтобы ссориться с Трансокеанской компанией из-за пары слов. Если он и в самом деле отправил свои личные войска, значит, решил добраться до герцогини через ее приближенного. И уж я очень надеюсь, что пока никто, кроме нас четверых, не знает о произошедшем… за закрытыми дверьми.

— Я никому не рассказывала, — тут же высказалась Нинель. — Но слухи все равно поползут. Даже если бы ничего не было.

— Да. Если уже не появились, — поморщился Эрдман, а затем усмехнулся. — Я помогу тебе, ученик. Сообщение будет доставлено, но и ты для меня кое-что сделаешь.

— Я с ним не расстанусь! — тут же выкрикнула Виолетта, прижимаясь ко мне.

— Кто бы сомневался. Если моей племяннице что-то втемяшилось в голову, это надолго. Нет, о таком я бы даже не стал просить. Но ты ее отпустишь, как только она этого захочет, — строго сказал барон. — Вместо этого ты к осени должен стать рыцарем-баннереттом. А вы, молодая госпожа, подтвердить свой титул рыцаря.

Глава 49

Вариант с получением старшего титула меньше чем за полгода мне показался не самым удачным. Ведь я собирался сосредоточиться совсем на другом, но отказываться не имело смысла. Согласившись, я дождался, когда Эрдман передаст мое сообщение с голубем наружу, а вот дальше должен сработать обыкновенный телеграф.

Оказалось, что во всех воздушных флотах их используют последние несколько десятков лет. Как и вполне современное пушечное вооружение. Королевства и империи, потерявшие возможность доставлять товары и военную силу по морю, а там водились такие твари, что ни одно судно не выдерживало.

Пообещав подтянуть навыки Виолетты и самому не отставать в тренировках, я на протяжении нескольких дней только и делал, что занимался до изнеможения. Учитывая, что в этом мире маги имеют всего несколько проявлений стихий, мне пришлось выработать определенную стратегию и максимально вложиться в три формы.

Проще всего оказалось с импульсом. Стрелы Виолетты подсказали мне необходимую форму, и вскоре я обзавелся высокоскоростным сверлом, по внутренней форме полностью соответствующим стрелам лучницы, но имеющим еще и внешнюю оболочку, изображающую водную стихию.

Со стеной тоже не слишком сложно — я уже показывал на уроке Морозова тонкую водяную пленку. К сожалению, каким бы плотным я ни делал поток воздуха, максимум, на что можно было рассчитывать, — отражение удара чуть в сторону, так что я, не особенно заморачиваясь, сделал небольшой щит-баклер, удерживаемый на ладони.

А вот с волной никак не мог определиться, хотя, наблюдая на полигоне за другими учащимися, сумел выделить несколько направлений в данной области. По большей части это зависело даже не от стихии, а от применяемого оружия. Двуручные мечи оставляли за собой обжигающий след, не позволяющий зайти со спины. Посохи испускали волну при ударе, сбивая противника с ног. Фолианты и магические книги пульсировали волнами силы, накрывая целые области. И только кинжалов просто ни у кого не нашлось.

Либо у богов оказалось скверное чувство юмора, либо они все ненавидели работников ножа и топора. Других доводов у меня не нашлось. Нет, конечно, разумно, что копье или двуручный меч сразу дают в сражении с кинжалом десять очков из девяти. Длина оружия позволяет держать противника на расстоянии и безболезненно атаковать, находясь в безопасности. По этой причине, немного подумав, я решил, что моя волна будет — стоячая.

— Еще раунд, — недовольно сказала Пожарская, когда я в очередной раз поймал ее на обманном маневре и, проскочив через огненную волну, прижал лезвие к шее огненной девушки.

— Хорошо, у меня как раз есть что проверить, — кивнул я, отходя на исходную позицию.

Команды не потребовалось. Мечница сорвалась с места и тут же ударила лезвием наискосок, отрезая мне пути к обходу. Но я не собирался подставляться под чужое лезвие. Принял кончик на баклер, отведя в сторону, а когда отступившая Пожарская сделала обратный финт, перехватил рукоять кинжала двумя руками и ударил мгновенно выросшим в три раза лезвием. Девушка не успела отреагировать и, вскрикнув, схватилась за плечо.

— Ай! Что это было?! — недовольно поинтересовалась Екатерина.

— Если меня не подводят глаза — боевая техника выпада, — прокомментировал Эрдман, наблюдавший за нашей тренировкой. — Пожарская, в лекарскую. И пусть рану очистят от водяной стихии, чтобы она не вошла в резонанс с твоей собственной. А ты, Лансер, покажи, до какой длины можешь нарастить лезвие.

— Вы, кажется, уже знаете ответ и встречали подобное на поле боя. Может, покажете? — спросил я, внимательно наблюдая за бароном. Преподаватель, существенно изменившийся за прошедшие дни, поднял одной рукой свой монструозный меч. В следующее мгновение из лезвия в небеса ударил огненный луч, ушедший на пару десятков метров.

— В данный момент это мой предел, — сказал фон Вицлебен, на выдохе развеивая огненное лезвие, больше напоминающее столб пламени. — Удобно при борьбе с крупными силами противника и техникой, но совершенно бесполезно во время дуэлей. Если не применять прямо перед врагом, не давая ему уйти от атаки.

— Вы, как всегда, великолепны, дядя, — тяжело дыша, проговорила Виолетта.

— Твои подлизывания не спасут от тренировки, девочка. Если есть время льстить и смотреть по сторонам — лучше займись своими стрелами! Я их почти не вижу, — прорычал Эрдман, относившийся к Виоле в несколько раз строже, чем ко всем остальным. Понятно — любимая племянница, наконец получившая силы, но он так гонял девушку, что больше выкладывались только Пожарская и я.

Лениться не было никакого смысла. Пока я не нашел способа мотивировать Брианну, мне приходилось наращивать собственную силу и скорость. И, если честно, результаты, хоть и почти незаметные, все же были. Например, я сумел так сжать поток воздуха, заключив его в водяную иллюзию и добавив твердую основу из песка или камней, что удар легко пробивал десятисантиметровую доску.

Со сталью пока не получалось, но прелесть воздушной струи с шрапнелью, в отличие от тех же патронов и дроби из стрелкового оружия, в проникании даже сквозь малейшие щели. Сверло с песком легко и непринужденно могло уменьшиться до толщины бритвенного лезвия, а воздух сам огибал препятствия. Так что во время дуэлей у меня просто не будет достойных противников. И все же вскоре стало понятно, что прогресс движется слишком медленно.

— Вы говорили про улучшение оружия с помощью осколков стихий, — напомнил я Эрдману, когда тренировка подходила к концу. — У нас есть деньги и желание их с пользой потратить. Верно, госпожа Виолетта?

— Верно, сэр Лансер, — довольная тем, что ей позволят прерваться, улыбнулась Виола.

— Для тебя, племянница, осколки пришлет батюшка. Я уже рассказал ему о произошедшей буквально по волшебству перемене, так что на следующей неделе ты сможешь получить достаточно материалов для своего первого возвышения оружия, — ответил барон. — Вместе с ним тебе, скорее всего, откроется новая форма стихий.

— Рад за герцогиню, — усмехнулся я, понимая, что мне, как всегда, придется вытаскивать себя из сложившейся ситуации самостоятельно. — Возможно, и у меня есть шанс получить в свое распоряжение пару осколков воды?

— Понятия не имею, — отмахнулся Эрдман. — Слышал, что есть на территории академии еженедельный аукцион, но никаких подробностей.

— Я слышал, — внезапно подал голос Николас, с которым официально мы оставались на ножах. — Могу провести за небольшую плату.

— Ну, раз ты слышал, то и Олег, наверное, тоже. Верно, друг? — спросил я, обращаясь к однокласснице, как раз заканчивающей тренировочный комплекс.

— Ага, вот только входной билет сам по себе туда стоит галеон, и такие деньги есть далеко не у всех. Но еще нужно оставить средства на покупку самих стихийных осколков, — не слишком весело ответила Ольга.

— Хм. А парами туда пройти можно? Не пойдет же благородный барон на такое мероприятие в гордом одиночестве? — задумчиво проговорил я. — А покупать осколки можно не только для себя, но и для всей группы. Зачем переплачивать, если можно использовать один билет на всех.

— С удовольствием стану твоим доверенным лицом, — усмехнувшись, предложил Николас, но стоило на него посмотреть, как парень все понял без слов. — Да ладно, я просто предложил. Я тебе, знаешь ли, тоже не очень доверяю. Если хочешь — можешь взять с собой Екатерину, у нее будут наши деньги.

— Этот вариант я готов рассмотреть, — немного подумав, решил я. — Уверен, вместе мы сможем добиться лучшего результата.

Через день, во время, назначенное для аукциона, мы с Екатериной прошли в небольшой закрытый зал. Когда выяснилось, что мероприятие проводится там же, где заседал офицерский клуб, я нисколько не удивился. Но без неожиданностей не обошлось, потому как логично было бы, что им также владеет Нинэ, однако маркиза Маунтайн и сама участвовала в торгах исключительно как ведущая.

— Я хотел бы выставить одну вещь на аукцион, — сказал я, подойдя к администратору.

— Позвольте взглянуть? — улыбнулась девушка, и я положил в протянутую ладонь заранее подготовленный конверт. Вскрыв его, она пробежалась глазами по строчкам, и вежливая улыбка сползла с лица девушки. — Прошу прощения, это какая-то шутка? Вы уверены, что имеете право на выставление такого лота?

— Полное. К слову, вот цена за этот лот, — сказал я, положив рядом вторую бумагу. — В случае, если никто не предложит начальную цену, я уплачу комиссию.

— Я должна посоветоваться с руководством, — замявшись, сказала администратор и мгновенно испарилась в одном из завешенных шторами коридоров.

— Что ты такое выставил? — удивленно спросила Пожарская.

— Вскоре увидишь, — не стал отвечать я. Администратор вернулась через пять минут, приняла оба конверта и, поклонившись, показала нам места в зале. Не слишком богатые, но вполне удовлетворяющие даже моим высоким требованиям. Впрочем, свободных мест почти не осталось — все оказалось забито высокородными гостями. Естественно, тут присутствовал и принц со своей свитой, и знакомые мне княжны с графинями. А еще через десять минут свет в зале погас, и освещенной осталась только сцена.

Глава 50

— Приветствую вас, дамы и господа, — улыбаясь, вышла в круг света Нинэ. Ну конечно, там, где деньги, там она. Уверен, монсеньора ввязалась во все возможные авантюры, которые только могут принести прибыль на территории академии. Что, в принципе, неудивительно, кто хочет зарабатывать, всегда найдет способ.

— Прошло три месяца с прошедшего большого аукциона, и мы не зря ждали новых поступлений. Редчайшие товары с дальнего востока, из закрытого Китая и волшебных островов. Аравийские зачарованные ткани, индийские ручные животные и персидские духи. Сегодня мы открываем большой аукцион с большими ставками! — объявила Нинэ и отошла в сторону, пропуская на сцену одетых в тематические наряды носильщиков.

Выглядело это и в самом деле завораживающе. Девушки в коротких топах, с прикрытыми полупрозрачными масками лицами и раздувающимися штанинами внесли небольшой золоченый сундучок. За ними вышли наряженные в китайские платья носильщицы, сложившие свитки в тяжелых металлических футлярах. И процессия никак не заканчивалась.

— Вон они! — возбужденно сказала Екатерина, когда на сцену вынесли аккуратные ряды флаконов с плещущимися в них светящимися жидкостями. И если с бурлящей водой все было более-менее понятно, то как в стеклянной банке удерживалась кипящая лава — для меня оставалось загадкой. И все же стихийные осколки содержались в запечатанных фиалах, и, судя по шепоткам зрителей, это станет основным лотом.

— Итак, начнем сегодняшние торги со знаменитого китайского шелка. Пять метров магической ткани, напитанной энергией духов жизни. Самовосстанавливающаяся, облегчающая выздоровление и заживление ран ткань. Стартовая цена — два галеона, — объявила Нинэ и подвинулась, чтобы ее помощницы чуть раскатали рулон. Одна из девушек демонстративно порезала ладонь, показав нам небольшую ранку, а затем приложила руку к углу ткани. Спустя всего несколько секунд она вновь показала ладонь, полностью исцелившуюся.

— Два галеона, кто предложит больше? Три? Отлично. Четыре галеона? — начала торги Нинэ, указывая пальчиком на тех, кто поднимал руку. — Семь галеонов, благодарю, ваше высочество, ставка принята. Восемь? Восемь галеонов!

— Это же целое состояние. На кой черт им эта ткань? — пробормотал я, глядя на все поднимающиеся руки и думая, не прогадал ли.

— Академия вне законов Пруссии, как и других государств, — сказала Екатерина, наклонившись ко мне. — Если бы торговцы привезли свои товары и продавали их официально, им пришлось бы уплатить большую государственную пошлину. Кроме того — многое из показанного запрещено к продаже, или приоритетное право выкупа имеет только королевская семья.

— Черный аукцион в академии, где собрались наследники великих домов? — хмыкнул я, понимая всю иронию ситуации. Торговцы явно не дураки, ведь если правящие династии не выкупят товары даже по повышенной цене, они окажутся у оппозиции или у конкурирующих родов внутри страны. А это потенциальная угроза власти, чего допустить нельзя.

— Девять галеонов господину под номером семь. Поздравляю вас с покупкой и желаю крепкого здоровья, — поклонилась Нинэ, и, обернувшись, я увидел девушку с цифрой семь на платье, вообще не оставляющем места для воображения. Если бы эта красотка голой пришла, и то получилось бы приличней. А так самым большим куском ткани являлся круг с цифрой.

— Она покупает от чьего-то имени? — уточнил я у Пожарской, кивнув на девушку.

— Да, тут такое не редкость. Проследить за тем, кто на самом деле торговался, практически невозможно, а аукционному дому главное, чтобы вовремя платили комиссию, — ответила Екатерина. — Но мы рассчитываем на самый распространенный лот, так что скрывать намерения нет смысла.

— Следующий лот — нефритовая статуэтка Вишны, содержащая плененный дух. — Нинэ подняла двумя руками небольшую, с кулак размером, зеленую статуэтку, а затем влила в нее немного силы. Рядом с миледи материализовался гигантский, за два метра в холке, зверь, больше всего напоминающий смесь черного леопарда и медведя. На его шее и лапах красовались толстые цепи, уходящие к статуэтке. Стоило ведущей чуть потянуть цепь, и монстр взревел, широко раскрыв зубастую пасть.

— Пленный дух послушно выполнит любой ваш приказ, разорвав врагов или охраняя сокровищницу. Стартовая цена — три галеона, кто даст больше? — спросила Нинэ, высоко подняв статуэтку. — Пять? Отлично, пять галеонов!

— Эх, мне бы такого питомца, — с сожалением сказала Пожарская. — Я о таких монстрах только слышала. В бою он равен рыцарю-командору, а некоторые и вовсе могут сравниться с виконтами или даже баронами.

— Так купи, деньги у тебя есть, — пожал я плечами.

— Не по статусу, — недовольно поморщилась девушка. — Если такого зверя купит кто-то по титулу ниже баронского, после академии его просто отнимут. А могут отобрать и куда раньше, пойдя на открытую конфронтацию.

— Ясно, ты вообще рассчитываешь купить что-то, кроме осколков стихий? — спросил я у расстроенной Екатерины.

— Нет. Боюсь, денег у нас совсем впритык. Мне же надо купить и на себя, и на Николаса.

— Сколько бутылок нужно на одно возвышение оружия? — спросил я, вглядываясь в лица торгующихся за пленного духа. Похоже, все прекрасно осознавали ценность статуэтки, как и свои возможности, но сдаваться не спешили.

— Одна для первого, две для второго, — оптимистично начала Пожарская. — Шесть для третьего и в два раза больше для каждого последующего. Двенадцать, двадцать четыре…

— Я понял суть, — успокоил я девушку, прекрасно осознавая, что бесконечно усиливать оружие не получится. — И какое возвышение приравнивается к силе барона?

— Десятое. Примерно, — почти не задумываясь, ответила Екатерина. — Все зависит от стартовых условий. К тому же и сами материалы меняются. Для увеличения силы с виконта до консорт-баронета требуются не только осколки стихий, но и порабощенные духи. Иначе оружие не получит достаточно мощи.

— Как интересно. Надо будет заняться этим вопросом на досуге, — пробормотал я, быстро сосчитав количество бутылок с эссенцией. Три десятка на пятьдесят зрителей. Всем точно не хватит, а если они нужны на всех этапах возвышения, то и цена на один флакон опускаться не будет. Жаль, я думал про насыщение рынка.

Пока я просчитывал варианты, с молотка ушла статуэтка за двенадцать галеонов. Старинный амулет мудреца-учителя с привязанным духом — почти за двадцать. Несколько щенков породистых гончих, выведенных для охоты за зверьем. К слову, каждый месячный щеночек был размером со здорового дога, и какими они вырастут, я мог только представить. Свору разобрали по одному-два щенка и тут же увели со сцены.

— Следующий лот — одиночный фиал стихии огня. Первое возвышение. Цена — один галеон, — объявила Нинэ, и я тихонько присвистнул. Нет, я и не надеялся на то, что они окажутся дешевыми, но не на столько же дорого. И все же, ввязавшись в аукцион, я сумел сторговаться на четырех галеонах за первое зелье.

Вода и земля обошлись по пять каждое. А вот воздух мне достался почти даром — за два. Вот только мои финансы оказались в жесточайшем минусе. Особенно учитывая, что делиться стихийными осколками с Пожарской и Николасом я не собирался. Кто знает, когда они мне пригодятся и что вообще среагирует с моим кинжалом.

Дальше продавалось уже по два осколка, и цена со старта взлетела до восьми галеонов. Денег у меня таких не было, а для экспериментов достаточно взять и по одному экземпляру, а вот на мою подругу было жалко смотреть. Екатерина ввязалась в торги, но выиграть их не смогла. Парные зелья ушли по двенадцать галеонов. И дальше цена только возрастала.

— Ты должен мне помочь, — взмолилась Пожарская, когда уже три зелья выставили за двенадцать галеонов и тут же подняли цену до тринадцати. — Если я не смогу купить себе хотя бы один осколок, стану самой слабой из Пожарских!

— Сколько вы наварили на казино? — спросил я, прикидывая варианты.

— Четыре галеона. Я могу отдать тебе их все за огненный осколок! Мы же для этого и пошли вместе, — сказала Екатерина. — Тебе же они даром не нужны, у тебя стихия воды, которую ты смог купить!

— А что Николас? — с ухмылкой спросил я у девушки.

— Обойдется. Когда я стану наследной княгиней — верну ему все с процентами. И тебе тоже, если сейчас поможешь. — Пожарской явно с трудом давались эти слова, она злилась сама на себя за минутную слабость, но персональная сила оказалась важнее достоинства.

— Хорошо, я тебе помогу, но будешь ты мне должна куда больше, — сказал я, немного подумав. — До окончания академии ты станешь моим вассалом. А позже — союзником по крови. И никогда не выступишь против меня, даже если этого потребует твой император.

— Если я стану княжной, ты получишь свой кровавый альянс, — сказала Пожарская, а в следующую секунду в ее руке материализовался клинок, которым она вспорола ладонь. Жест ее был понятен без слов, так что я повторил ее движение и пожал протянутую ладонь. Наша кровь смешалась, и я почувствовал, как она нагревается. — Клянусь, что буду защищать интересы господина как свои, его жизнь и его честь ценой своей жизни.

— Клянусь, что не подвергну честь вассала поруганию, не стану рисковать его жизнью и честью без нужды, — ответил я, боль стегнула по руке, дойдя до локтя, а в следующее мгновение кровь испарилась, оставив на ладони только небольшую родинку в виде четырехконечной звезды. Простые слова, а такой эффект. Кажется, тут есть бог клятв и договоров, надо будет это в будущем учесть.

— Следующий лот! — тем временем произнесла Нинэ, но запнулась на полуслове. Затем оглянулась куда-то за освещенную область сцены и, дождавшись подтверждения, вновь посмотрела в зал. — Следующий лот, запретный ритуал благословления. Руна, описание, инструкция и гарантия личной силы. Цена — наследный титул Виконта. К торгам допускаются только лица королевской крови, не имеющие дара.

Глава 51

В зале на несколько мгновений наступила полная тишина. Затем раздались шепотки, неуверенный смех, люди начали переговариваться. До меня донеслись возгласы о неуместности шутки в таких делах. О том, что аукционный дом совсем потерял чувство меры. Что торговцы совершенно перестали чувствовать тенденции…

А затем раздался гром, и Нинэ вздрогнула, выронив конверт. Бумага зависла в воздухе, и вокруг нее закружился воздушный вихрь, замер туманом и тут же осыпался дождем, который застыл у самого пола, а затем сосульки вспыхнули, и конверт наконец плавно опустился на пол. Зал замер, не понимая, что происходит. А я незаметно выдохнул, заканчивая построение плетения из десятка видов структур.

— Прошу прощения, — прокашлявшись, сказала Нинэ, подняв конверт. — Боюсь, ставка изменилась. Теперь это баронский титул и девять зелий стихий. До торгов допускаются лица королевской крови без дара… прошу прощения, но тут так написано.

— Неслыханно, у всех правящих есть наследники с даром! — послышалось где-то со стороны, но я видел, как напряглись цесаревич и несколько других аристократов из высшего света. И прекрасно их понимал. Одно дело, если твой брат не имеет сил и не может претендовать на престол, совсем другое — когда он их может получить. Это не только нарушение баланса и очереди престолонаследия, но и прямая угроза для жизни многих бастардов, взятых в семьи только из-за дара.

— Вряд ли кто-то осмелится купить такую вещь, — с сомнением проговорила Екатерина. — Это все равно что объявить войну всем одаренным. Да еще и привлечь внимание инквизиции. Такое без внимания точно не останется.

— Зато для тех, у кого дара нет, это возможность претендовать на свое место в мире, — ответил я достаточно громко, чтобы меня услышали за соседним столом. Обсуждение вновь возобновилось и куда более оживленное, а затем появилась первая ставка.

— Титул барона Лед-Ширского, без земель, — сказала девушка в маске, закрывающей пол-лица. В отличие от большинства младших аристократок, на ней было строгое обтягивающее платье и серый жакет, прикрывающий все что можно. Кажется, инкогнито свое она раскрывать не собиралась, но заявленный титул говорил сам за себя — перед нами одна из англичанок.

— Ставка принята, — чуть удивленно произнесла Нинэ. — Будет ли ставка повышена?

— Это идиотизм, — громко сказал один из юношей, сидящих в противоположном конце зала. — Кто будет разбрасываться титулами и землями ради сомнительного предприятия?

— Тот, у кого этих титулов как мух. Барон Ново-Огаревский, с имением и пятьюстами душами, — гордо заявил принц Фавон.

— Прошу прощения, ваше императорское высочество, но, по условиям, в торгах могут участвовать только не получившие дара, — попробовала возразить Нинэ.

— У меня есть неодаренная сестра, и я говорю от ее имени, — легко отмахнулся принц, но этими словами никого обмануть не смог. Все прекрасно понимали, но спорить с цесаревичем для обычного рода и даже малой династии Европы — непосильная задача. Вот только и в нашей академии учился не один Фавон.

— Титул барона фон Шелиген и двенадцать гектаров виноградников, — сказала, поднимаясь, девушка в окружении нескольких молодых людей и стайки фройляйн. В отличие от анонимной леди, отстаивающей интересы туманных островов, эта особа не собиралась скрывать свой статус и имя, даже откровенное платье было исполнено в желто-черных тонах, в соответствии с флагом священной римской империи.

— В графстве Брейсгаур нет баронства Шелиген, — возразил Фавон.

— Верно, но вместо пустых обещаний от имени вашего отца я могу сама учредить этот титул, ведь являюсь графиней Брейсгаур и полностью распоряжаюсь своей собственностью, — возразила одна из наследниц императорской крови. Как бы ни закончился торг между двумя правителями Европы, я уже выбрал свою фаворитку. Тем более что амулета с силой бога на ней заметно не было.

— По условиям торгов, вы не можете участвовать, — зло бросил принц. — Ведь всем известно, что дочери императора не обделены благословлением богов. А значит, у вас нет права претендовать на эти знания. Я же, от имени отца и в интересах сестры, предлагаю титул барона Орского и должность мэра в одноименном поселении.

— Прошу прощения, но, боюсь, условия торгов действительно весьма строгие. К тому же письмо доставил нам посыльный, а не владелец. Возможно, даже несмотря на проявление магии, это всего лишь затянувшаяся шутка, — попыталась призвать к порядку Нинэ, которой явно не нравилось, к чему идет спор. Она нашла меня в зале и наградила сердитым взглядом, но я лишь пожал плечами. Зато этот обмен ужимками заметила Екатерина.

— Погоди, это твой лот? — удивленно посмотрела на меня Пожарская. — Поэтому Виолетта получила свои способности и так странно веласебя несколько дней назад? А я-то думала, что все из-за того, что она в тебя влюбилась, и ты, гад, воспользовался ее слабостью и обесчестил.

— Я лишь посыльный и сегодня доставил не одно письмо, — снова пожал я плечами. — А второй адресат что-то запаздывает.

— Ага, так я тебе и поверила, — усмехнулась Пожарская, отстранившись. — Ты хоть понимаешь, во что ввязался?

— Более чем, — ответил я, следя за развитием событий. По велению графини Брейсгаур несколько девушек выскочили из зала. Сторонники цесаревича и графини встали друг напротив друга, и, хотя их позы казались расслабленными, я заметил, что каждый держит руки возле амулетов, в любую секунду готовясь вызвать оружие.

— Прошу всех успокоиться, — громко сказала Нинэ. — Учитывая, что мы не можем оценить стоимость лота и проверить его реалистичность, руководство аукциона вынуждено снять лот с продажи и принести извинения всем участникам торгов. После окончания вечера мы проведем экспертизу и выявим истинного владельца предоставленного текста. А после решим, возможна ли его продажа.

— И в каком королевстве оно окажется при истинности? В Польше или Германии? — возмущенно спросил Фавон. — Нет, это нас не устраивает. Геополитические интересы России заставляют меня принять самые строгие меры. Я требую немедленно отдать мне эту бумагу, вместе со всем содержимым и именем посланника.

— Только попробуйте, и всякая поддержка в ваших будущих начинаниях исчезнет. Мы не позволим нашим восточным партнерам остаться с этой жуткой тайной наедине, — произнесла англичанка. — Письмо должно быть немедленно уничтожено!

— Ни в коем случае, — возразила фройляйн, сжав подол платья так, что он поднялся. — Священная Римская Империя уже тысячу лет оберегает человечество от вызовов, которые грозят его уничтожить, и в этот раз мы поступим так же. Тем более что у меня есть идеальная кандидатура для покупки этого лота. Сестра, подойди ближе.

С этими словами графиня поманила только что вошедшую в зал девушку, и я с удивлением узнал Брианну. Судя по выражению лица, наша лентяйка была не слишком довольна новыми указаниями, но спорить с явно старшей родственницей не посмела. Девушки о чем-то пошушукались, и одноклассница, как всегда, одетая в безликую школьную форму, вышла вперед.

— Я, графиня Брианна фон Брейсгаур, претендую на секреты дара богов и ставлю титул барона фон Шелинген и двенадцать гектаров виноградников на границе с Францией, — громко и четко, без намеков на свою обычную лень, произнесла Брианна.

— От лица администрации аукциона и от своего лично я приношу глубочайшие извинения, но даже мы не можем продавать столь опасные знания. Нам придется согласиться с госпожой Браун и сжечь письмо вместе со всеми тайнами, пока не стало слишком поздно. — глубоко поклонившись, сказала Нинэ, но в этот момент в зал наконец ворвался второй адресат, письмо которому должна была доставить Ольга почти час назад.

— Всем оставаться на своих местах! — взревел барон Вицлебен, а вот его я как раз на этот праздник не звал. — Именем священного единого папы Римского, Иоана Двадцатого, сложить оружие и не оказывать сопротивления!

— Именем Трибунала, этот аукцион завершен. Все, что было продано, будет отдано. Все ставки будут переданы, — спокойно и холодно, но достаточно громко сказал Морозов, по мановению руки которого в зал вбежали несколько слуг с оружием наголо. — У меня есть сведения о том, что здесь пытаются продать данные о запретном дьявольском ритуале!

Нинэ попятилась назад, а затем резко поднесла конверт к свечам позади себя. Бумага мгновенно вспыхнула, сгорая неестественным фиолетовым огнем, и я увидел, как дернулась вперед графиня Брейсгаур. Но, к удивлению всех присутствующих, пепел не осыпался на пол, а взвился в воздух и упал прямо на подставленные ладони девушки. В следующую секунду она, никому ничего не говоря, развеяла остатки письма, после чего победно улыбнулась, а я наконец сумел расслабиться, развалившись в кресле.

— Всем оставаться на своих местах, — холодно повторил Морозов. — Ваши высочества и светлости, это касается и вас. Все правители подписали соглашение об инквизиции, и сегодня я вынужден его применить.

— Тебя это касается в первую очередь, — сказал, нависая надо мной, Эрдман. — К тебе у нас очень много вопросов.

Глава 52

Как определить, что тебя не очень любят? Когда приставляют два охранника вместо одного сопровождающего? Когда сажают в одиночную камер и заставляют ждать до последнего? А может когда девушку являющаяся твоей покровительницей, выпроваживают восвояси? Да не, ерунда какая-то.

— Ваше благородие, следуйте за мной. — открыв со скрипом решетку сказал охранник.

— Ну наконец, а я уж думал не дождусь. — рассмеявшись сказал я, поднимаясь. Охранник удивленно глянул на меня, будто оценивая степень накатившего безумия, но я лишь беззаботно пошел за ним в комнату дознавателя. Здесь меня уже ждали Эрдман и Морозов, пребывающие мягко скажем в не благодушном настроении. Попросту — оба были в ярости, только один в спокойной и ледяной — а второй готов был в любую секунду взорваться.

— Рекомендую облегчить свою участь и сознаться сразу. — холодно сказал дознаватель.

— С удовольствием. — улыбнулся я, садясь за стол. — Позвольте бумагу?

Морозов молча подвинул ко мне лист и ручку, и я за несколько минут накидал свою точку зрения на произошедшую ситуацию. Затем с удовольствием передал готовый отчет обратно дознавателю и с интересом смотрел на то, изменится ли выражение лица Морозова или останется как прежде равнодушным. Судя по бегающим глазам, сломался он на третьем абзаце.

— Так. — проговорил инквизитор, дочитав до конца. — Так… И вы хотите сказать, что понятия не имеете откуда взялся уничтоженный миледи Нинэ Маунтайн конверт?

— Совершенно, верно. Больше того, как только я понял, что в нем может заключаться что-то запрещенное — немедля послал к вам своего одноклассника. — улыбаясь ответил я. — Вот только судя по тому, как поздно вы прибыли — он опоздал.

— Нет, прибыл он в самое время, да только объясниться толком не мог. — ответил Морозов. — К тому же я был несколько занят…

— Что ты его слушаешь? Явно сопляк врет! — взорвался Эрдман, нависая надо мной словно гора. — Если признание тебе не по силам, дыба быстро исправит ситуацию!

— Кажется вы, господин барон, немного не в курсе ситуации. — широко улыбнулся я, еще больше выводя Эрдмана из себя. — Даже не знаю, откуда в вас такая ко мне нелюбовь.

— Ты пройдоха и оборванец, который каким-то необъяснимым образом попал в выдающуюся академию, в которой благородные аристократы даже не могут помыслить о столь низком человеке. — буквально на одном дыхании выпалил Эрдман, и я не смог сдержаться, чтобы не рассмеяться.

— Вы перебарщиваете, барон. — поморщившись произнес Морозов. — Безусловно, господин Лансер не тот, за кого себя выдает. Однако я не первый раз вижу его донесения, к тому же некоторые их них уже подтвердились. Вы, молодой человек, тоже ведите себя подобающе, и расскажите, что именно вас так рассмешило?

— Честность, порядочность и конечно благородство всех учащихся. Это в академии, где несколько имперских родов пытаются разодрать друг друга в попытке отхватить больше влияния для своих деточек. — нагло улыбаясь сказал я. — Да тут из честных людей даже десятка не наберется. А вот благородных, в худшем смысле этого слова — довольно.

— Да как ты смеешь! — рыкнул Эрдман, давя на меня огненной аурой. Но я лишь усмехнулся, глядя на недовольство Морозова. Игра в хорошего и плохого полицейского у них явно не задалась, все же холодная ярость инквизитора мне представлялась куда более страшной.

— Не знаю, при чем здесь вы, фон Вицлебен, но я уже не раз говорил с господином Морозовым. Сегодня же меня собирались подставить, но я только лишний раз подтвердил свои опасения. А значит прибыл я в академию вовремя. — сказал я, переходя в наступление. — Вы проверили свои записи? Узнали кто мог передать мне пакет?

— Если бы вы, вместо того чтобы нести бумаги на аукцион, просто показали их мне, никаких вопросов к вам не возникло. — холодно произнес Морозов.

— Как вы должно быть уже знаете — текст на листах менялся и не один раз. Сомневаюсь что у вас есть магия подчинения, заставляющая выдать бумагу то что нужно. Это не люди которых можно выпороть. А в результате моих действий у нас множество свидетелей и цель, — сказал я, постучав пальцем по заполненному отчету. — А возможно и две цели.

— Георг, давай просто выпорем его и послушаем как он запоет? — спросил Эрдман, повернувшись к Морозову.

— Я уже пробовал, он мазохист с низким болевым порогом. — поморщился инквизитор. — К тому же, несмотря на все странности, аргументов в его пользу не меньше, чем против. Больше того, он и в самом деле пытался меня предупредить уже не первый раз.

— Он просто хитрый культист которого к тебе подослало Затмение, и ни чего больше. — возразил Эрдман. — Знал, что тебе все равно донесут о торгах, и решил подстраховаться.

— Давайте на мгновение представим, что я и в самом деле хитрый культист. Служитель… а кстати кому служат эти ваши поклонники Затмения? Впрочем, не важно. Ну так вот, допустим я один из них. Если бы мне нужно было выставить на продажу свое письмо, которое я, опять же КАК могу менять, используя все стихии. То, что мешало мне выставить его анонимно? Тем более — к чему мне посылать за инквизитором? А перед этим многократно просить и требовать проверить академию и конкретных лиц на проведение ритуала. — спросил я, и разведя руки в стороны выдержал паузу. — Зачем, а главное с какой стати?

— Перехитрил сам себя. — хмыкнул Эрдман не сдаваясь. — Дважды.

— На самом деле я нашел того, кто мог провести ритуал. — устало вздохнув сказал Морозов, и барон уставился на него словно впервые увидел. — Наш замечательный казначей с недавнего времени был замечен в вещах, которые раньше для него были крайне нехарактерны.

— О чем ты? Погоди, Георг, ты в самом деле хочешь поверить этому юнцу? — изумленно спросил Эрдман.

— А что еще прикажешь делать? Выставить его из академии без доказательств? Я уже сказал, в его пользу говорит больше вещей чем против. И к слову, его рекомендация подтвердилась, правда совсем не так как я ожидал. Даже декан Золотов выступил на его стороне при внутренней проверке. — холодно объяснил Морозов. — Наш с тобой старый знакомый, Ганс Амадеус Бах, бывший великий магистр…

— От него мало что осталось, только и способен, что свои цифры считать. — пренебрежительно отмахнулся Эрдман.

— Уже нет. Впервые за двадцать лет он посетил офицерский вечер, а сегодня, по словам той же миледи Маунтайн он выставил несколько лотов, выдав их за привезенные из дальних стран. На лицо явное стяжательство и страсть к золоту. — объяснил Морозов.

— Ну так и черт с ним, он же казначей, так и должен себя вести! — отмахнулся Эрдман. — Любить больше всего деньги, разве это не первейшая обязанность счетовода?

— Да, но не рисковать ими, не пускаться в непонятные авантюры, а хранить и преумножать, чем он и занимался десятилетиями, после потери своего дара и части души в жутком ритуале. — холодно сказал Морозов. — Тогда мы посчитали, что он сполна расплатился за проведенные зверства… но сейчас он будто ожил.

— Хочешь сказать, что он может быть во всем этом замешан? — странно посмотрел на меня Эрдман. — Я больше поверю, что сидящий перед нами шкет — вестник богов. Мы все проверили несколько раз. Твой предшественник вел наблюдение десятилетие и все было в норме.

— Было. Но все больше доказательств что в академии действует ячейка Затмения. А кому, как не тебе, знать, чем это может закончится. — резко спросил Морозов, и Эрдман нехотя кивнул. — Можете идти, барон Лансер. Мы проведем доследование и если что, вызовем вас повторно.

— А у кого я могу узнать больше о Затмении? Все же если они на меня вышли, хочется знать какая опасность мне угрожает. — сказал я, не собираясь сдаваться.

— Вы слишком молоды, чтобы о них слышать. — помедлив немного ответил Морозов. — Последнюю ячейку этого тайного общества уничтожили около десяти лет назад. Как раз отделение инквизиции во главе с господином Эрдманом выжгло под корень всех заговорщиков. Если коротко — их деятельность сводилась к противоестественным ритуалам, с помощью которых они должны были усилить правящие династии. Или максимально ослабить их врагов.

— Вы были частью инквизиции? — удивленно спросил я у Эрдмана.

— Пф. Еще чего! — недовольно отмахнулся фон Вицлебен. — Я возглавлял орден огня, обеспечивающий безопасность королевского рода. Или думаешь меня даром прозвали Последним фениксом?

— Понятия не имею, я же не местный. — пожал я плечами. — А что с Затмением?

Морозов коротко обрисовал ситуацию с исчезнувшим культом, объединившим веру в Христа, Сатану и многих других верховных сущностей теперь признанных ложными. Но я уже думал о своем. Как я мог быть таким идиотом? Я в академии, где учатся сильные и богатые подростки, которые считают себя исключительными. А я, вместо того чтобы сделать самый очевидный шаг, пытаюсь заработать деньги и титул. Все это тлен, если у меня получится новая задумка — создание тайного общества! Со мной во главе, естественно.

Глава 53

Создание тайного общества — дело серьезное, и подошел я к нему со всей тщательностью. Что отличает желающих вступить в тайное общество от всех остальных? Чем оно должно быть привлекательно? Почему люди, на всех этапах своего существования непременно создают общества, секты и малые религии? Да все просто — они все хотят быть избранными.

Требование нашего интеллекта к собственной уникальности тяжело недооценить. Всем хочется быть самыми-самыми. А если не получилось у тебя — значит обязательно должно получиться у твоих детей. Ведь наши деточки они же лучшие? Они естественно самые умные, красивые и прочее. А потом выясняется, что для того, чтобы ребенок хоть что-то из себя представлял, им надо постоянно заниматься. Вот и случаются проколы, а позже и вовсе, появляется сын маминой подруги. И что тебе делать в данной ситуации? Конечно, заниматься самообманом и поиском своей уникальности там, где ей взяться неоткуда.

Кто же подходит для создания тайного общества? В первую очередь — посредственности. Люди которые не нашли себя ни в чем, которые почти разуверились в том что могут быть талантливы, но при этом все еще ищут способ самореализации. А таких абсолютное большинство. Тем благодатнее почва для создания тайного общества в академии для аристократов — ведь на фоне принцесс и цесаревичей посредственности это все остальные.

У меня даже руки чесались в предвкушении, когда я рассчитывал сколько же смогу привлечь сторонников. Половина академии? О, я боле чем уверен, что треть записалась бы с удовольствием. Но для этого придется постараться. В начале — создать ореол таинственности, который могут дать только царственные особы.

Одно дело — когда ты просто состоишь в кружке по интересам. Другое — когда тебя выбрали и позволили общаться с императорами и королями на одном уровне. А значит мне нужно по крайней мере несколько лиц королевской крови. Понятно, что первая кандидатка — Виолетта, пусть ее и низвели до уровня герцогини, но еще недавно ее семья считалась королевской. Вторая, пожалуй, Брианна, учитывая, что она сестра немецкой принцессы.

Достаточно ли этого? Для намеков на избранность да, для реальной схемы — маловато. Тем более что я собираюсь возглавить местное академическое отделение. Никто не позволит мне взойти на самый верх, учитывая лиц королевской крови, и придется изгаляться. Но сложности в этом деле только добавят интереса.

Кто может возглавить тайное общество? Стать его первым магистром? Очевидно — наследник древней и великой династии. Желательно европейской. В идеале — такой, чьего наследника невозможно проверить. И один кандидат у меня на примете был — тот самый пропавший двести лет назад хан Астрахани. Саим-Феодор абн Иоан Захрин-Юбнин Рома. Вот уж кого точно не спросят. Нужно только понять какие у него еще могут быть владения в европейской части.

Придется как следует поработать над костюмом и легендой, так чтобы нас невозможно было сопоставить друг с другом. Лицо прикрыть маской… сделаем дорого-богато, и со вкусом! Значит маска золотая, с лицом зверя. Не буду оригинальным, и выберу котика. Золотой леопард? Лев? Да без разницы, котиков все любят. Одежда? От последней моды придется отказаться, иначе потом ей нужно будет следовать. Что там вообще в Астрахани было?

Пришлось серьезно зарыться в библиотеку чтобы понять, что собственно Астраханью бывшее ханство стало называться только после присоединение к Российской Империи, а до этого город носил название Хаджи-Тархан. Упоминание о нужном не хане тоже нашлось в летописях, как о внуке правителя Московии, посаженного править, но исчезнувшего в период смуты.

Но для меня было важно другое — природа этого государства находилась на стыке Турецкого, Персидского и Московского влияния. Как следствие лучше всего подойдет наряд именно восточного пошива. Дорогой украшенный золотом халат, чалма, сабля на пояс, как с герба города. Набросок получился отличный, сам бы такому колоритному персонажу поверил, если бы денег не просили.

Дальше — основная цель тайного общества. Его так сказать миссия. Тут и выдумывать долго не надо — обретение стихийной силы не одаренными правящими аристократами, благо это полностью удовлетворяет еще и моим задачам. Мне как раз нужны связи в высших кругах, при этом так чтобы получившие мое одобрение стали должниками.

Что дальше? Определиться с местом тайных встреч. Академия не то место, где можно организовать встречу днем. Тем более что в начале встреча и в самом деле должна стать тайной. Это потом, года через полтора-два, когда я укреплю свое влияние, можно будет хоть в актовом зале тайные встречи проводить. Как говорится — тайное знание для горстки избранных узнает каждый зритель сорокатысячного стадиона.

Значит проблема в месте. Выглянув на улицу, я понял, что наступила уже темная ночь, самое то, чтобы подыскать подходящую площадку. Первое что я сделал — повесил на себя зеркальную иллюзию, отражающую зрительный контакт под углом. Так даже если смотреть на меня в упор определить, что перед тобой не пусто — проблематично. Особенно в темноте или при слабом освещении.

Идею с заседаниями на крыше пришлось отбросить сразу — вдруг дождь пойдет? Тогда сохранять иллюзии будет проблематично, а мне как минимум надо раздваиваться на ведущего и главу общества. В миниатюрном парке — он же площадка для тренировок, тоже уединения не найти, погода хорошая и каждый куст занят парочкой.

Оставались подвалы и наш старый класс, расположенный рядом с камерами пыток Морозова. И снова облом — в камере горел свет и раздавались тихие стоны. Пусть сейчас нашему инквизитору не до того, но он может выглянуть в самый неподходящий момент. Оставался последний вариант, и в самом деле тайный.

В старых строениях и залах замка, там же где расположилась закрытая секция библиотеки, в стенах было достаточно тайных проходов. И все они куда-то должны были вести. Пришлось провозиться почти до утра, но я нашел несколько подходящих залов. К сожалению, один из них оказался занят. И не просто занят — но судя по отсутствию пыли еще и часто используем.

— Очень добрый вечер. — проговорил я, увидев сложенные в уголке мантии с глубокими капюшонами. Похоже тайное общество в стенах академии уже было, и я не первый кто об этом подумал. Что в принципе логично. Надо будет поинтересоваться историей у Громовой-старшей, возможно она в курсе происходящего.

А еще можно натравить на тайное общество, заседающее в этом зале Морозова. Убью, так сказать, двух зайцев — и свое имя очищу, и конкурентов устраню. К слову, именно проходя мимо этой комнаты я слышал голос декана, рассуждающего о недовольстве Фавоном. Может быть такое что тайный совет и совет глав академии это одно и то же? Нет, иначе к чему секретность. Но Морозова я все равно сюда наведу… возможно не от своего имени. Только как это сделать?

Второй зал — место моего перерождения, я не рассматривал из-за стремления Золотова и его помощницы попасть в секретную комнату. Не хватало еще чтобы кто-то не закрыл дверь или не вовремя вышел, и декан проник в святая святых. Но уходя на всякий случай создал структуру, мешающую открытию механизма. Все, теперь без сильных разрушений сюда не попасть.

Третье место пригодное для встреч оказалось с противоположной стороны. Двигаясь за стенами, я обнаружил вход между гобеленами в главном холле. Проход вел в старую заброшенную оружейную с полуразрушенным сводом и несколько веков как истлевшими луками и стрелами. Сторожка на случай обороны замка во время штурма? Вполне возможно. В любом случае — мне подходит.

Тайное, явно старое, да еще и в главном холле замка. Лучше вариант придумать сложно. Да, ему не помешает тщательная уборка, а еще лучше ремонт, вон потолок так и норовит провалиться. Но привести его в приемлемое состояние можно и другими методами — например наложив несколько качественных иллюзий.

Под утро я вернулся в свою комнату вымотавшийся и грязный, но предельно довольный. Руками тоже пришлось поработать, но главное — вплести структуру долговременных иллюзий в камни, и заброшенная комната превратилась в поистине волшебное место. Оставалась самая малость — создать первый круг избранных, придумать тайные знаки, базовую мотивацию для адептов и собрать паству. Но все это — уже завтра.

Спать хотелось просто адски, но после открытия двери меня чуть не сбили с ног. Невысокая Виолетта обхватила меня, прижимаясь большо мягкой грудью, будто боясь что если отпустит — я мгновенно испарюсь.

— Где ты был? — спросила она, подняв заплаканные глаза. — Этот гад мучал тебя всю ночь и только сейчас отпустил?

— Меня и в самом деле только отпустили. — устало улыбнулся я, поправив выбившиеся волосы девушке за ухо. — Но совсем не Морозов. Это огромная тайна, но думаю ты можешь знать, ведь ты — особенная, не просто не такая как все, а избранная!

Глава 54

Удивленная и обрадованная неожиданной похвалой Виолетта не стала спорить. Мы вместе приняли душ и завалились спать. Хотя и уснули не сразу. Вот только выспаться так и не получилось. Через несколько часов в дверь настойчиво постучали, да так что она чуть не слетала с петель от каждого удара. И я знал только одного монстра, обладающего такими кулаками.

— Как думаешь, твой дядя очень расстроен что мы не явились на занятия, да еще и спим друг с другом? — открыв один глаз спросил я. Виола как терла глазки кулачком, так и замерла. А взгляд начал быстро наполняться паникой. — Понятно… Тогда бери одежку и иди в ванную, я все устрою.

Дождавшись пока Виолетта юркнула в душевую я натянул штаны и в таком виде приоткрыл дверь. Ну, по крайней мере я попробовал не сразу пустить Эрдмана, но гигант просто снес меня в сторону, вращая покрасневшими от гнева глазами.

— Где она!? — взревел преподаватель, тут же метнувшись к кровати и скинув одеяло, которым я накрыл сложенные вместе подушки, так чтобы получилось человеческое тело. Я же тем временем подошел к двери на балкон и закрыл ее своей спиной. Может даже слишком демонстративно, но уловка сработала.

— Сопляк, а ну отошел в сторону! — крикнул на меня Эрдман, когда я перегородил ему проход. Наставник зарычал, пытаясь обойти меня, активировал свою огненную ауру и чуть не спалил шторы. Попытался отодвинуть меня силой, но я ловко ушел от захвата. Виолетта в это время прошмыгнула за спиной у гиганта к выходу и скрылась в коридоре.

— Барон, вы бы спали подольше, говорят утренний сон отлично влияет на организм, и даже способен восстановить старые истрепанные нервы. — сказал я, отойдя наконец в сторону. Эрдман ворвался на балкон, и очень сильно удивился, никого там не найдя. — Довольны? Какого черта вы ко мне вообще приперлись с утра?

— Уже полдень. — мрачно ответил фон Вицлебен. — Ты мой ученик, а вместо того, чтобы явиться на занятия, пропадаешь черт знает где. Хотя, догадаться не трудно.

С этими словами он двумя пальцами поднял валяющиеся на полу розовые трусики с бантиком. Чтож, будем надеяться он не настолько хорошо знает свою племянницу. С другой стороны, она уже совсем не ребенок. И я сейчас не про наши отношения, а вообще. Девушке давно пора замуж, и можно даже не за меня.

— Мои отношения с девушками, мое личное дело. Что же до того почему я решил отоспаться. Вы вчера меня существенно потрепали со своим недоверием, и я решил доказать, что не только на вашей стороне, но и крайне ценный союзник. — усмехнулся я, уходя в ванну.

— Мне плевать чем ты там занимаешься, моя племянница тоже не явилась на занятия, так что первая мысль была о том, что ты, пройдоха, затащил ее в постель. — ответил Эрдман. — И если ее нет у тебя, то главный вопрос — где она сейчас.

— В библиотеке смотрели? — произнес я, чистя зубы, и не особенно заботясь поймет он меня или нет. — Говорят, люди, которые хотят стать умнее, занимаются не только физическими упражнениями. А ваши постоянные физические нагрузки ничего кроме отваливающихся конечностей и забитых мышц не дают.

— Что это? — спросил Эрдман, показывая мне вчерашний эскиз магической пентаграммы.

— Вам же совершенно не интересно чем я занимаюсь? — хмыкнул я, вырвав листок из его рук. Уголок, за который держал наставник оторвался, вот же… вцепился мертвой хваткой, но сейчас меня состояние бумаги беспокоило в последнюю очередь. — Так что, готовы слушать, или мне передать информацию Морозову и пусть он сам разбирается?

— Нет, орден Затмения — мое дело. — нахмурившись сказал Эрдман. — Что тебе известно?

— Не так уж много, кроме того, что они доставили мне письмо. Но, я отследил как один из учеников прошел в секретное помещение, а потом и сам его обыскал. В стенах старого замка полно дыр и тайных ходов, и в одном из них я нашел вот это. — с этими словами я залез под кровать и достал один из балахонов, остававшихся в тайном зале.

— Ты ведь не шутишь, верно? — спросил фон Вицлебен, забирая у меня одежду. — Никаких нашивок, ткань максимально простая, но не дешевая. Сразу видно кто-то постарался скрыть особенности выделки. Сколько там еще таких?

— Пять или шесть. — ответил я, удивившись тому, что барон рассказал о ткани. Я о таких тонкостях даже не подумал, да и в местном пошиве разбирался пока слабо.

— Мало. Если меньше дюжины, значит здесь только часть совета. Но это уже не мало. Сможешь меня проводить до этого зала? — настойчиво поинтересовался Эрдман.

— Прямо сейчас? Вход на достаточно видном месте, выглядеть это будет странно. — предупредил я.

— Ничего не странно, но ты прав, нужно взять с собой Георга. В его присутствии всякая мелюзга просто разбегается. — зло усмехнулся барон. — Идем, сегодня тренировки отменяются.

Спорить я не стал, тем более что выполнялись в первую очередь мои интересы. Морозова ждать не пришлось, стоило ему услышать, что найдено место тайного сбора — он мигом отложил все дела. Нам повезло и в нужном коридоре на входе никого не осталось. Вскоре мы уже прошли до зала. Тощий инквизитор легко проходил везде, где и я, а вот Эрдман пыхтя и сопя едва протискивался по узким коридорам.

— Благодарю за помощь, Лансер. — сказал Морозов, когда мы добрались до места. — А теперь прошу тебя удалиться. В рамках расследования ты являешься посторонним.

— Вы уже увидели что-то важное. — не спросил, а утверждал я, быстро осматриваясь по сторонам. Что же он такое заметил, на что я не обратил внимания? — Вы же знаете, у меня отличные рекомендации. К тому же именно я нашел этот зал, странно что вы теперь не хотите делиться со мной информацией. А вы проворонили тайное общество прямо у себя под носом, хотя служите здесь уже не первый год.

— А вы слишком высокого мнения о себе, господин Лансер. — холодно произнес инквизитор. — Впрочем вы правы. Это место сбора тайного совета одного из обществ, но я не уверен, что оно имеет отношение к Затмению. Видите этот воздуховод, ведущий к застенному ходу? Этот зал явно не предназначался для встреч, его используют как необходимость, а ведь Затмение — организация, когда-то пользовавшаяся самой высочайшей протекцией.

— И что? Хотите сказать, что они скорее собирались бы в офицерском клубе, пользуясь отдельным помещением? — уточнил я. Блин, а ведь неплохая идея, официальные встречи внутри других встреч. Но до этого мне еще предстоит многое сделать — в начале формирование малого тайного совета.

— Здесь эмблема луны. — сказал Эрдман, осветив пол своим огненным мечом. — Есть догадки, кто это может быть?

— Луна? — Морозов быстро подошел к барону и присев на корточки внимательно осмотрел рисунок. Затем отошел в сторону, потирая узкий подбородок, и стер носком сапога грязь с пола. Под слоем пыли обнаружилась тонкая золотистая полоска. А через минуту рисунок сложился полностью — луна, частично зашедшая на солнце.

— Затмение. Пылающая бездна, а я-то надеялся, что мы эту пакость извели под корень. — прорычал Эрдман, едва сдерживая гнев. — Мы должны выяснить кто входит в эту ячейку. Нужно устроить ночное дежурство.

— Сегодня — без меня. — зевая сказал я. — Завтра можете рассчитывать на меня, господа, но не сегодня. Я и так уже многое сделал.

А еще сколько предстоит сделать, правда об этом я говорить инквизитору не собирался. Как и о том, что специально выбрал такой вход, чтобы он оказался максимально далеко от нужного мне. Даже маршруты в них я выбрал разные, и точки входа такие что никак нельзя было просматривать их одновременно. Так что сейчас, сосредоточившись на этом «тайном совете» Морозов с Эрдманом при всем желании не смогут отследить мои действия.

А значит настала пора составлять список кандидатов в учредители тайного общества. Для этого мне нужен полный список учеников академии, а где его взять, если не у моих любимых одноклассниц. И в первую очередь — Громовой-младшей.

— Нет! — не успел я задать вопрос, как выпалила мне девушка. — Что бы ты ни хотел, и о чем бы не просил — НЕТ!

— Ты мне даже слова не дала сказать. — удивленно посмотрел я на Ольгу.

— Я не собираюсь тебя слушать! — смешно зажав голову между ладоней замотала Ольга головой. — Мало того, что из-за тебя меня чуть не поймали в казино. Так ты еще и долю мне дал меньшую! А еще — я не смогла участвовать в аукционе, но будто этого мало! Теперь из-за скандала его прикрыли, как и я вообще не могу получить нужный стихийный осколок!

— Как хорошо, что мне удалось получить нужный эликсир. — усмехнулся я, глядя на вытянувшуюся мордочку одноклассницы. — Просто так я тебе его естественно не отдам, и даже за деньги не отдам. Но вот оказав мне услугу и накинув чуть сверху, ты, пожалуй, смогла бы приобрести столь нужный тебе ингредиент.

— О добрые боги, за что мне это? — взмолилась Ольга. — Ладно. Что тебе нужно?

— Список всех учеников, которые сейчас учатся в академии. — не стал я упрощать задачу однокласснице. — Имя, фамилия, титул, стихия, отсутствие стихии, где живет.

— Ясно, ты совсем рехнулся. — вздохнула Громова-младшая. — Даже если я обращусь к бабке, она такое не знает. Все ученики — это больше двух тысяч. Целая книга получится, если составлять список.

— Книга? Хм, а ведь это идея. Куда убирают фолиант регистрации? — спросил я, глядя на одноклассницу, и судя по выражению лица она уже догадывалась о чем я попрошу, и ей это очень, очень не нравилось.

Глава 55

— Как я в это ввязалась. — бормотала Ольга, когда мы крались по темному коридору. — Почему вместо того, чтобы спать в кроватке, я крадусь, нарушая правила академии?

— Очевидно же, потому что хочешь со мной переспать. Занять место герцогини уже в моей теплой кроватке. — тихо бросил я, и девушка, быстро пунцовея, наконец замолчала. — А еще по тому, что я знаю твой секрет, и ты хочешь выкупить у меня стихийный осколок, который другим способом просто не получишь.

— Ты чудовище. — нахмурившись прошипела Ольга. На это я ничего отвечать не стал, тем более что сейчас нам нужно было по возможности соблюдать тишину. Мало того что кабинет с регистрационным волшебным томом находился в административном крыле, запираемом на ночь, так еще и рядом с комнатой младшего персонала, где секретари не только работали — но и жили.

Почему не выделить им комнату в общежитии? Очевидно, что я не один такой умный, а вместе с томом регистрации хранились многие другие бухгалтерские и администраторские книги, крайне важные для работы всей академии. Повезло еще что не в личной комнате директора или декана, но и это меня не удержало бы от авантюры.

— Вот эта комната. — тихо произнесла Ольга, показывая на нужную дверь, которую я и так узнал в темноте.

И все же без личного гида, который в этом крыле регулярно бывает, добраться было проблематично. Слишком много поворотов и развилок. Все же это старое крыло замка, предназначенное не для жизни преподавателей и студентов, а для обороны во время штурма. Из-за этого такая странная планировка. Все пришлось перестраивать заново.

— Смотри чтобы никто не вышел, если увидишь движение — создашь молнию. — сказал я, подойдя к двери. В начале на всякий случай толкнул ее, и дернув ручку потянул на себя. Увы, оказалось заперто, но попробовать стоило. Убедившись, что Ольга смотрит в другую сторону я создал крохотный зеленый огонек и поднес его к замочной скважине.

Как было бы славно, если бы все в этом мире застопорилось на развитии двухсотлетней давности, тогда можно было бы вскрыть замок даже скрепкой. Но нет, вполне современная личинка, да еще и замок чем-то усилен. Я прикоснулся к скважине и внимательно всмотрелся в материал, пока перед глазами не проступили магические линии. Ого, кажется, замок еще сложнее чем я предполагал и тут даже профессиональной отмычкой не обойтись. А если так?

Я начал раскручивать плетение, шаг за шагом высвобождая силовые линии и распутывая наложенные стихийные знаки. Выходило медленно, очевидно, что тот, кто создавал это произведение искусства потратил не один день. Мне же требовалось не просто открыть замок, а еще и не сломать его чтобы завтра проникновение не вскрылось. Значит владелец ключа вставляет пластинку с выемками и стихийными силами.

В какой-то момент я уже подумывал чтобы плюнуть на осторожность и влезть с другой стороны, через окно, но затем отбросил эту идею. А затем на меня накатили воспоминания.

Личинка замка поддалась через несколько секунд, и сунув во внутренний карман формы набор отмычек я достал трофейный вальтер. Не самое привычное оружие, я уже два года как предпочитал девятнадцать одиннадцать, но сегодня особенный случай. «Наследники» оставили мне совсем немного времени, до переклички девять минут. Шаги далеко, если в кабинете кто-то есть, я сумею устранить его без помех.

Никого! Протиснувшись в едва приоткрывшуюся дверь, я зашел в кабинет и мгновенно нашел взглядом крохотную дверцу сейфа. К счастью, мой новый приятель Ганц разболтал код, так что вскрывать этот замок мне не придется. Подойдя к стальной коробке, я один за другим ввел нужные цифры, вращая барабан. Дернул за ручку… дьявол. Желанного щелчка не последовало. Говорил я этим дуболомам из МИ, что пытки не лучшее решение.

Выдохнув, я приложил ухо к дверце. Восемь минут. Десять тысяч комбинаций. Ничего не выйдет. Нет! Должно выйти. Выход всегда есть! Я поставил фонарь на стол, прямо перед сейфом. Есть! Одна из царапин заходит на циферблат, значит последняя цифра — 5. Количество комбинаций тут же сократилось до тысячи. Первая?

Пять — это дата, буква или цифра? Аббревиатура? Сокращение? Нет, слишком сложно для руководства крохотным офисом исторических поисков. Подняв голову, я быстро осмотрел стены, в поиске заветной цифры. Пять… пять… первая цифра — единица, иначе и быть не может, значит тысяча хм-хм пять… пятый. Вот оно! Фотография художника, пожимающего руку очкарику Герману, 1 июля 1935 года. Дата основания Анебербе. Наследия предков.

Раздался тихий щелчок, и дверца распахнулась. Пять минут! Быстро перебирая папки, я фотографировал каждую страницу, после можно будет в спокойной обстановке разобрать все что нарыло оккультное отделение немцев. Но когда я уже хотел вернуть все на место, одна из папок будто выпрыгнула из рук.

Минута! И все же, вместо того чтобы засовывать серую бумагу обратно я почувствовал неправильность действия. Я уже получил то, что нужно, почему не хочу оставлять оккультному отделению эту папку? Или что-то конкретное в ней? С момента, когда клинок Локи исчез прямо у меня в руках, иногда накатывало такое чувство… правильности своих действий. Вот и сейчас я знал, что должен забрать все бумаги и никому их не показывать.

Взглянув на название папки я с трудом сунул ее под мышку, захлопнул дверцу сейфа и выскочил в коридор, а уже спустя несколько минут — вышел из небольшого здания исторического общества, расположившегося в оккупированной Франции. Патрульные отдали часть спокойно идущему офицеру, у которого под пальто лежали бумаги со странной надписью — «Ирландский зеленый».

— Ты чего замер? — спросила Ольга, вырывая меня из тумана воспоминаний. Я хотел было отругать девушку, за то, что не позволила мне досмотреть столь ценные сведения, но быстро успокоился и выдохнув взял себя в руки. Значит прошлое все-же возвращается ко мне, в моменты, когда я совершаю что-то рискованное, то, с чем была связана моя предыдущая жизнь.

Кем я был? Взломщиком? Судя по оружию в руках — не только. Убийцей или шпионом? Пока остается только догадываться. Но главное — я помнил, что нужно делать, а навыки, вернувшиеся вместе с воспоминаниями, позволили мне раскрутить ракушку тайных смыслов и магических узоров за несколько секунд.

— Тише, иди за мной. — сказал я, медленно открыв дверь. В кабинете присутствовала сигнализация, как обычная, так и магическая, но в отличие от остальных я видел структуру этих заклятий и быстро избавился от проблем застопорив все механизмы. Потребовалось всего пара минут, и помещение оказалось полностью в нашем распоряжении.

Я подошел к тому и быстро пролистав страницы нашел последнюю запись. Похоже после меня в академию прибыло довольно много молодых людей, ведь я не обнаружил своего имени не на последней, ни на предпоследней страницах. Зато сразу напоролся на интересующие меня имена и знаки.

Заранее выписав все определяющие символы, я с первого взгляда находил нужные короны и башни — признаки правящих домов. Приходилось пропускать всех, у кого присутствовали символы стихий — такие для моего тайного общества не подойдут. И все же уже через двадцать минут у меня на руках был вполне приличный список из тридцати трех имен и фамилий.

Я уже собирался захлопнуть книгу и оставить ее в покое, когда чувство беспокойства кольнуло глубоко в душе. Что-то не так. Что именно? То, что я заметил, но не обратил внимания, значит придется вернуться и посмотреть еще раз. Вновь развернув фолиант, я открыл последнюю заполненную страницу. Потом предпоследнюю. Что здесь БЫЛО не так? Черт его знает.

Хотя может я неправильно задаю вопрос? Чего здесь НЕ БЫЛО? И вот тут ответ накатил на меня всей тяжестью — не было в книге только одного, моего выдуманного имени. Как не было и того которое изначально выдал волшебный том. Я вспомнил предыдущие записи, нашел строчку, которую правил иллюзией — ничего!

Имя не было вычеркнуто, его не вымарали, не затерли и не вытравили химией. И поверх него тоже написать не могли. Нет. Оно просто исчезло, а на его месте стояло другое, ко мне не имеющее никакого отношения. Ладно, допустим том волшебный, но ведь он изначально вписывал мое имя, значит что? Значит магия сработала, а раз так — должна сработать еще раз!

Повинуясь странному желанию, я уколол палец иглой на металлической обложке и позволил капле крови стечь на волшебные символы. Надпись снова начала формироваться, уже знакомые мне символы и инициалы далекого хана из русского царства. Я даже начал нервничать, не останется ли надпись в конце, раскрывая меня с головой. Но затем буквы будто поплыли. Исчезли из книги, и тонкой черной струйкой поднялись в воздух.

Словно завороженный я смотрел как страницы сами собой зашелестели. Строчки имен сменились идущими сплошняком значками. Перечёркнутыми значками — нынешние студенты заслуживали в книге куда больше внимания чем прошлые. Страницы с шумом перелистывались, да так быстро что я подумал все — сейчас том захлопнется. Но он замер почти в самом конце. Оставалось не больше десятка страниц в гигантской книге. И посреди перечеркнутых символов и инициалов я увидел полностью сохранившуюся строку.

Волшебный том помнил своего старого студента, Саима. А значит у меня большие проблемы, ведь если я не нашел своего имени — те, кто обращались к волшебному тому каждый день, тоже его не видели. А значит они могут быть в курсе.

Глава 56

Первый же порыв — вырвать страницу, закончился полным провалом. Лист легко поддался, но буквально растаял в воздухе, а через мгновение уже красовался на прежнем месте. Тогда я попробовал срезать его кинжалом, лезвие покрылось зеленоватым свечением, листок с моим именем отделился от корешка, но тут же свернулся в тонкую трубочку.

Спрятав кинжал, я попытался развернуть получившийся свиток, получилось, вот только увидел я совсем не то, что ожидал, вместо кучи текста и геральдических символов умерших аристократов на листе осталась только одна надпись — моя. Остальная бумага покрылась красивым орнаментом с изображением дерева. Снизу, под именем, корни и множество предков, уходящих куда-то к шестому веку, сверху пустая крона.

Кажется, я только что получил фамильное древо. Вот только в фолианте… да, в фолианте вновь все вернулось на свои места. Волшебный том, и в самом деле, хотя моих проблем это нисколько не решает и не уменьшает. Я положил свиток на стол, но стоило отвести пальцы как он тут же растворился в золотом сиянии.

Подождите-ка. Что еще за новости? И куда он делся? Хотя какая разница, книга на месте, понадобится срежу еще одну страницу. Отбросив лишние мысли, я аккуратно сложил все на свои места, но прежде, чем выходить из кабинета, решил осмотреть другие книги. Все же не каждый день бываешь в защищенном административном корпусе.

Чуть заметное фиолетовое сияние отвлекло меня в тот момент, когда я изучал положение опоставках провизии. Чтиво хоть и скучное, но довольно познавательное, ведь хотя многое студенты покупали за свой счет — большая часть продуктов поступала в академию по контрактам с герцогством Прусским и соседними странами.

И надо сказать, с точки зрения бухгалтерии академия буквально находилась на грани банкротства, что для такого заведения крайне странно. И дело было не в ошибках в управлении или расчетах, судя по всему, кто-то планировал подведение учебного заведения к краху. Даже просто сравнивая закупки, можно было заметить, что часть из них совершалась по заведомо невыгодным ценам. Одни только яблоки, закупаемые почему-то в России, стоили в три раза дороже чем польские.

— Что ты там застрял? — недовольно прошипела Ольга, заглядывая в кабинет. Вместо ответа я приложил палец к губам и выскользнул в коридор, подвинув девушку. Поводом для ее паники стал проходящий в дальнем конце коридора мужчина в ночной рубашке ниже колена и смешной шапке с бомбошкой.

Дождавшись пока невольный свидетель скроется за поворотом я вернул все механизмы и магические узоры на двери в изначальное положение. Обратный путь прошел быстро, пусть местами Ольга и замирала, нервно оглядываясь, но, когда мы добрались до общежитий, я шел уже не скрываясь. Мало ли что подумают о моих ночных похождениях, тем более еще полночи впереди.

— Когда я получу свой осколок. — спросила Ольга, стоило нам добраться до моего этажа.

— Скоро, как ты знаешь, аукцион прикрыли, так что мне еще не поставили реагенты, но можешь не волноваться, как только я их получу, вместе проведем ритуал возвышения. — улыбнувшись сказал я. Упоминать о том, что среди купленных мною осколков молнии не было, я не стал. Ведь если ставка сыграет, у меня будет всех осколков по одному и уж выделить один для Громовой я смогу. Тем более что на ком-то нужно поэкспериментировать.

— Вместе? — удивленно посмотрела на меня девушка. Странно, у нее заалели щеки, с чего вдруг? Что там с этим оружием такого делать нужно?

— Именно, я помогу тебе подготовится к ритуалу и прослежу чтобы все прошло нормально. Возражения не принимаются. — сказал я, прощаясь. — А теперь спокойной ночи, по крайней мере сегодня я должен выспаться.

— Ага. — немного рассеянно кивнула девушка. — Я буду ждать осколок! Если ты обманешь… я… только попробуй!

— Не волнуйся, это и в моих интересах. — усмехнулся я. Наконец избавившись от девушки я зашел в комнату… и увидел целую делегацию, которой тут быть не должно. На кровати примостились Виолетта и Нинель, а в кресле развалился наставник.

— Какого черта вы все делаете у меня в комнате? — спросил я, собираясь с мыслями. Я что-то сказал или сделал сегодня такое, чтобы заслужить подобное? Или вчера? Вообще в прошедшие дни?

— А, барон Лансер, наконец пожаловал. — усмехнулся Эрдман, продирая глаза. — Хм, глубоко за полночь, если бы не ваш странный вид, я бы сказал, что вы изменяете своей госпоже.

— Проваливайте. Девушки могут остаться, но вам здесь явно не место! — тихо, но четко сказал я.

— Девушки могут остаться, да? — почти мгновенно закипая произнес барон, но затем, оглянувшись, внезапно успокоился. Или просто взял себя в руки. — Где выбыли, рыцарь-защитник? Почему мне приходится следить за вашей госпожой вместо вас?

— Старик, не вынуждай меня выражаться. — сказал я, садясь на стул. — Я уходил по делам, которые тебя касаются только самым краем. Но если хочешь знать — Пруссия в жопе.

— Тоже мне новость, ты, мальчик, опоздал лет на пятьдесят. — хмыкнул Эрдман, потянувшись к внутреннему карману, но в последний момент отдернув руку. Хотел по старой привычке выпить? Понимаю, я бы сейчас от стаканчика вискаря тоже не отказался. — Что ты откопал на сей раз? Еще одно тайное общество?

— Хуже, целенаправленную растрату. Кто-то в управлении академией старательно делает ее должником России и Германии. Суммы внушительные — тысячи галеонов. Думаю, в течении года, максимум двух, академия отойдет этим странам. — ответил я, внимательно наблюдая за реакцией барона. — Если только казна Пруссии не будет готова погасить этот долг.

— Тысячи галеонов? — нахмурился барон, а затем с рычанием прикрыл глаза и вскочил с кресла. Ему понадобилось около пяти минут, чтобы успокоится. — Если ты прав, то уже через два года Пруссия лишится своего последнего козыря, возможно еще год продлятся торги, а затем придет внешнее управление с охраной. Под их видом можно хоть элитные войска ввести прямо в Кенингсштадт. Тогда даже вторжение не понадобится.

— Тогда принесенные мной сведения — важные и своевременные. За два года ситуацию с закупками можно выправить, провести еще пару тайных аукционов… — помахав рукой в воздухе проговорил я. — В общем время еще есть.

— Нет. — горько хмыкнув сказал Эрдман. — Предупредить короля я смогу, но академия — самостоятельна уже долгое время. Половина управляющих как раз из империй по соседству. За нами только номинальный пост ректора, которого на публике уже давно никто не видел. Но сейчас мне интересней другое. Кто ты такой?

— Несколько устаревший вопрос, не находите? Я барон Филадельфийский и Нью-токийский Лансер де Фри. — улыбнулся я, разведя руками и чуть поклонившись.

— Мда, а я Дюймовочка. — оскалил зубы в улыбке Эрдман. — Торговцы, с которыми ты якобы прилетел, поблагодарили за сведения и даже прислали небольшой подарок. А учитывая сведения о тебе — даже два. Им чудом удалось разминуться с эскадрильей цесаревича.

— Отлично, и где моя плата? — спросил я, усмехнувшись.

— Даже не надейся. — вновь оскалившись сообщил Эрдман. — Я предупредил их от своего имени, так что и подарок тоже доставили во дворец. Кроме того, по моей просьбе родовые знатоки геральдики исследовали твое инкогнито. Надо ли говорить, что никакого Нью Токио, как и Филадельфии не существует? Так кто ты такой?

— Анонимный доброжелатель, у которого достаточно сил и навыков, чтобы выяснить то, что происходило прямо у вас под носом десятилетиями. — сказал я, скрывая раздражение за широкой улыбкой. — А если вас это не устраивает, вскоре я смогу раскрыть свою истинную личность. Думаю, недели через две.

— Мда. — хмыкнул Эрдман, ходя из стороны в сторону и закинув руки за спину. — Мда. Так вот, пока ты не определился каким именем назваться, советую, как следует изучить правящие дома. Так уж сложилось что все династии европы — родственны друг другу. И их сложно не узнать в лицо. Намек понятен?

— Как хорошо, что я родом с востока. — улыбнулся я, почти не соврав. Ну, мой донор тела точно с востока, из Астрахани. А сам я… пока еще не вспомнил, но судя по всему — космополит, человек мира, без определенного гражданства. — Итак, вернемся к моему вопросу. Какого черта вы здесь делаете?

— А это напрямую относится к тому, кто ты такой. Хотя нужного ответа я так и не услышал. Скажу прямо — в данный момент ты — Рыцарь-защитник ее светлости герцогини де Пюльбари! И именно ты должен был сегодня вечером встретить ее недоброжелателей и защитить ее честь, вместо бедной Нинель.

— Кто-то посмел угрожать герцогине? — нахмурившись спросил я.

— Не просто угрожать, ее оскорбили и дело чуть не кончилось убийством. К счастью, я оказался рядом и защитил молодую госпожу. Но дальше вмешаться не смогу. Ее вызвали на дуэль от имени герцогини Марии Второй, Саксонской. Дочери монарха Польского. Естественно, дамы драться не станут, так что у тебя, как у рыцаря-защитника, завтра в полдень дуэль. — довольно ухмыляясь произнес Эрдман. — Вот теперь, спокойной ночи.

Глава 57

Стоило двери за Эрдманом закрыться, как я завалился спать. Завтра бой, а я уставший — нет, это никуда не годится. Тем более что толку волноваться здесь и сейчас не было никакого. Не зная противника, я не мог подготовится под его тактику или умения, даже под оружие. А все стандартные плетения и структуры уже давно засели в моей памяти.

Лег я со стороны Виолы, но, когда проснулся с обоих боков ко мне, прижимались девушки. Как так вышло интересно? Хотя уже не принципиально. Я попробовал незаметно высвободить левую руку, на которой лежала Нинель, засунув ее между грудей и сжав ногами. И если грудь ее была под надежной защитой лифчика и белой рубашки, то под юбкой горничной оказались только тонкие кружевные трусики.

Вот видит бог, сейчас это совсем не то знание, которым я хотел бы обладать. И даже не потому, что мне было наплевать, что там носит телохранительница герцогини. Просто от моего движения Нинель проснулась, хлопая заспанными глазками, подняла взгляд на меня. Потом, куда более осознанно, на мою руку, которую сама же и зажала, а через пару мгновений до девушки начало доходить, и она быстро пунцовела.

— Тс-с, а то разбудишь Виолу. — тихо проговорил я, и лицо Нинель пошло красно-желтыми пятнами, от смущения, возмущения, стыда и чувства долга.

— М-м. Что происходит? — пробормотала Виолетта, причмокивая своими пухлыми губками. Ее миловидное, еще не лишившееся детского выражения лицо оказалось рядом и высвободив-таки левую руку, телохранительница только пискнула, когда я невольно задрал юбку, обнял герцогиню.

— Доброе утро. Пора просыпаться, соня. — хмыкну сказал я, и когда девушка, улыбаясь открыла глаза поправил ей челку. — Кажется ты вчера что-то хотела мне рассказать?

— Рассказать? — еще не отойдя от сна вздохнула Виолетта. — О чем?

— Ну даже не знаю. О дуэли с защитником Саксонии. — предположил я, наблюдая за лицом Виолы. Улыбка на лице девушки продержалась всего несколько мгновений. Затем она нахмурилась, потом ее глаза резко распахнулись, и девушка вскочила чуть ли не быстрее чем несколькими секундами ранее Нинель.

— О боги, боги! Как я могла… это был не кошмар? Боги! — прикрыв рот ладошками проговорила Виолетта. — Прости, я не знаю, как так вышло. Это все дикая случайность. Да, не более того. Я смогу договорится, это же глупость!..

— Успокойся и расскажи по порядку, все как было. — попросил я, поднявшись с постели. Нинель фыркнув отвернулась, в отличие от девушек я перед тем, как лечь спать разделся и остался только в облегающих шортах. Но заинтересованный взгляд я уловил не только от молодой наследницы Пруссии, но и от ее телохранительницы.

— Вечером, после тренировки, мы вместе с Нинель отправились в обеденную, но, когда официантка подала мне кружку с горячим какао, вышла неловкость и я опрокинула его на дочку польского короля. Не знаю, как так вышло, честно. Я хотела извиниться, но та разоралась на весь зал и попробовала меня ударить. — морщась от неприятного воспоминания сказала Виола. — Нинель оказалась рядом и вовремя остановила ее ладонь, но тут телохранительница из свиты этой надутой клуши…

— Ох как все запущено. — пробормотал я качая головой. Интересно, это Виолетта специально прогуливала занятия по придворному этикету, или ее так плохо учили? То, что ситуация была подстроена от начала и до конца не вызывало у меня никаких сомнений. И если принести извинения перед равной по статусу Виолетта еще могла, как и ответить пощечиной на пощечину, то вот вмешательство третьих лиц, в данном случае — это уже перебор.

— Скажи, Нинель официально является продолжением твоей руки и воли? — на всякий случай с надеждой спросил я.

— Она моя… горничная. — закусив губу ответила через несколько секунд Виолетта, и это мне уже совсем не понравилось. Господин отвечает за действие своих слуг, но далеко не каждый слуга может действовать от имени и по воле господина.

Телохранитель, официальный я имею ввиду, мог перехватить руку стоящего куда выше него по аристократической иерархии противника, нацелившегося пусть даже в шутку. Да что там, в случае крайней нужды он мог даже достать оружие и ударить в ответ. А вот горничная, даже личная служанка, такого права не имела. И хотя «мы все равны» в академии, это ничего не меняло.

— Подведем итог. Госпожа Виолетта де Пюльбери, герцогиня Прусская, дважды оскорбила герцогиню Марию Вторую, Анатолию, Саксонскую. Вместо того, чтобы принести извинения она позволила своей служанке поднять руку на монаршую кровь. Я все верно перечислил? — тихо но четко спросил я, поправляя ворот рубашки.

— Если на это так смотреть… Я не могу извинится? — спросила Виолетта, до которой наконец начал доходить весь ужас ситуации.

— Если готова подарить ей голову Нинель на золотом блюде. Может они и рассмотрят такое предложение. Но боюсь этого окажется мало и рядом должна лежать и моя голова, как рыцаря-защитника, не оказавшегося рядом. А это меня уже совершенно не устраивает. — усмехнувшись ответил я. — Еще пара вопросов. Эта Мария, как близка она с цесаревичем Фавном? Может она подстроить твое унижение ради расположения принца?

— Что ты такое говоришь? — вспыхнула Виола.

— Затем что войны никто не хочет, но она неизбежна. — хмыкнул я, поправляя зеленый платок, выглядывающий из кармана пиджака. — И если тебе она не видна, то остальные к ней давно и упрямо готовятся. И польский король, в отличие от герцога Прусского, старательно ищет возможность удержать страну под своим контролем.

— Но при чем тут я? — озадаченно спросила Виолетта, после чего даже верная Нинель грустно покачала головой. — Думаешь она хочет унизить меня, потому что я отвергла женитьбу с цесаревичем?

— А ты отвергла? — удивленно понял я бровь. — Мне казалось это он сменил твой статус будущей жены, до третьей наложницы в гареме.

— Этот урод может взять свое достоинство и сам же себя им… — выпалила девушка, совершенно не заботясь о своем образе, правда на половине смутилась и замолчала, но я прекрасно понял все что она хотела сказать. Но был маленький нюанс, сказать то она сказала, а вот сделать с ним хоть что-то — ручки коротки. У нее.

— Ситуация в целом понятна. Значит позор можно смыть только кровью и дуэль у нас не игрушечная. — спросил я уже у Нинель, которая явно за такими вещами должна следить.

— Да, по правилам академии на ее территории могут проводится дуэли только до первой крови, но от несчастного случая никто не застрахован. Они сторона пострадавшая, и оскорбленная, так что в случае, если их защитник случайно не рассчитает силу. Максимум что им грозит — попросят удалиться защитника. — быстро проговорила Нинель.

— Плохо, я стены академии пока покидать не готов. — поморщился я, понимая, что играть придется по-крупному. Он меня может убить, и будет пытаться это сделать, а мне еще и силы придется сдерживать, чтобы ненароком не прикончить противника. — Что-то известно о моем потенциальном противнике?

— Да… Самый молодой из рыцарь-баронет из Добринского ордена. — начала перечислять Нинель, но я ее уже не слушал. Баронет, это даже не рыцарь-баннерет или по-другому рыцарь-командор, возглавляющий десяток обычных рыцарей. Рыцарь-баронет — это предпоследняя стадия перед тем, как стать полноправным бароном.

А силы барона я не раз видел, их с легкостью и при любом удобном случае демонстрировал Эрдман, силы с которым у нас были несопоставимы. По крайней мере пока. В этот момент я всерьез подумал о том, чтобы плюнуть на герцогиню и начать жизнь заново в каком-нибудь другом месте. Ее не убьют, максимум прилюдно осмеют, а вот у меня вполне реальная перспектива лишится головы.

Но одного взгляда на скукоженную в ужасе мордашку Виолетты хватило чтобы я отбросил малодушные мысли. Черт с ней, с девичьей честью, я ее сам недавно забрал так что у Виолы она отсутствует. Я сам хочу сразиться в этой дуэли, ведь истинный зачинщик этого безобразия, принц Фавон, в этом я даже не сомневаюсь. А значит его ждет очень звонкий щелчок по носу.

Глава 58

На дуэль я явился ровно к сроку, не минутой позже или раньше. Была бы на кон поставлена моя честь, а не Виолетты, с удовольствием бы поиздевался над секундантами противника. Но сегодня не мое представление — основное внимание было направлено на молодую герцогиню, а ведущую роль играли не судьи, а академические служащие.

Трибуны главной арены для испытаний оказались забиты битком, не то, что яблоку, даже ореху упасть негде. И такой ажиотаж можно было объяснить только двумя способами. Во-первых, развлечений, особенно таких пикантных, во время учебы оставалось крайне мало. Не считать же таковыми куртуазные отношения между студентками?

А во-вторых, чему я верил куда больше — кто-то согнал толпу чтобы прилюдно унизить последнюю наследницу Прусского престола. Выслушав Нинель, я пришел к выводу что данный конфликт мог и в самом деле родится без участия принца. Пруссия и Польша много и часто враждовали за приграничные территории, а их рыцари не стеснялись в набегах уводить не только урожай, но и особенно понравившихся девушек.

Даже девиз Добринского ордена, в котором состоял мой противник, дословно значил «братья воины христовы против пруссов», что как бы даже не намекало. Но вот такую толпу согнать герцогиня, не первая и не последняя в своем роду, вряд ли бы могла. А значит за всем этим стоят либо русские, либо немцы.

— Ваши светлости, прошу подойти ко мне для согласования дуэли. — холодно сказал Морозов, приглашая обеих герцогинь на постамент. И та, и другая вышли в сопровождении сторонников, но в этот раз Виолетта соперницу перещеголяла, а возможно и сам, шедший позади нее фон Вицлебен, вызвался находится рядом с племянницей. Но на его фоне все слуги и телохранители Марии просто терялись.

К слову, саму Марию я оказывается уже видел, весьма примечательная девушка, у которой в роду явно присутствовали аравийские красотки, турчанки или даже негритянки. Возможно, она дочь тринадцатой наследницы короля какой-нибудь Зимбабве. Хотя сейчас это не сильно принципиально, но в целом мулатки часто куда красивей своих родителей.

— Желают ли стороны разойтись полюбовно, простив взаимные обиды и не проливая крови? — холодно поинтересовался инквизитор.

— Нет. — гордо ответила Мария, а моя герцогиня лишь покачала головой.

— Желает ли герцогиня Виолетта Прусская, маркиза де Пюльбари, принести извинения? — ровным дежурным тоном спросил Морозов. По нагло ухмыляющемуся лицу мулатки было видно, что даже если таковые и будут произнесены, она их не примет. К счастью, это заметила даже раздосадованная Виола, и ответила отказом.

— В таком случае я не вижу другого выхода, кроме как разрешить дуэль. Дамы будут сражаться сами? — задал вопрос Морозов, поочередно глядя на девушек. Я заметил, как колеблется Виолетта, она только недавно получила силы, но уже неплохо обращалась с луком и могла уйти от прямых атак. Но, к моему счастью, не только я оказался наблюдательным.

— Нет, от моего имени выступит сэр Конрад Плоцкий, мой рыцарь защитник и прославленный баронет Добринского ордена. — гордо вздернув носик произнесла герцогиня. Явно репетировала перед зеркалом, хотя может у нее такой талант к лицедейству? Но толпа захлопала на ее слова, словно та представила нам нового папу римского.

— Кого выставит ее светлость де Пюльбари? — дежурно спросил Морозов, но глазами уже нашел меня.

— У меня два защитника. — как можно тверже произнесла Виолетта, покосившись на дядю, и по рядам зрителей пошли неуверенные шепотки. В самом деле, Эрдман отказался от старой фамилии и притязаний на трон, был лишен и заново одарен званиями, а впоследствии сослан в академию, но теоретически это не могло помешать ему дать присягу своей родственнице.

Да, это поражение в правах и в титуле, как и нарушение негласных правил, но только негласных. Вот только барон этого выскочку не просто размажет по арене, он от вражеского рыцаря даже пепла не оставит. И это вполне может как послужить наглядным пособием и прямой угрозой окружающим, так и признанием слабости. Ведь что это за страна, главный защитник которой заперт в четырех стенах. А если и выйдет — будет тут же уничтожен князьями.

— От моего лица выступит рыцарь защитник, барон… — на этих словах Виолетты весь зал замер, затаив дыхание. — …барон Филадельфийский и Нью-Токийский Лансер де Фри.

— Да будет так. — произнес, перекрикивая поднявшийся гомон Морозов. — Защитники, прошу на арену.

Я вышел спокойно и уверенно, никуда не торопясь. С противоположной стороны арены на песок выпрыгнул парень лет двадцати. В таком же школьном костюме, как и у меня, больше напоминающем парадную форму, только без лацканов, рюшечек и знаков различия. Двигался он быстро, уверенно, показывая силу молодости. На меня почти не смотрел, повернувшись и поклонившись публике.

«А он хорош» — подумалось мне. — «Позер, как и я, только с уже накопившейся славой и далеко идущими планами. Вырвавшийся из сыновей обычного, не наследного дворянина, ставший в начале рыцарем, а затем вскарабкавшийся по служебной лестнице почти на самый верх. Еще один шаг — и он получит наследственное дворянство. И, возможно, именно мне он и его покровители предназначили стать последней ступенью. Жаль не обломится».

Улыбаясь, я тоже повернулся к зрителям, но такой бурной поддержки не сыскал. Ну что я могу сказать? Они меня еще просто плохо знают. Впрочем, если бы они меня знали хорошо, тоже вряд ли бы приветствовали радостными криками. Но это издержки моего образа мышления и выбранного пути на самый верх.

— Ничего личного. — ослепительно улыбаясь сказал Конрад, приблизившись на расстояние вытянутой руки. — Твоя госпожа оскорбила мою и я тебя размажу. Обещаю быть аккуратным.

— А вот это уже личное, пусть у тебя и есть госпожа, у меня нет. — улыбнулся я в ответ. — Я не слуга. Я — вассал. Но не волнуйся, я буду нежен.

Нахмурившийся парень подался назад. Такого ответа он точно не ожидал, как и указания на собственное место. Верно, мы оба стоим на арене. Мы оба — рыцари-защитники. Вот только он еще даже не дворянин, а я, пусть и глубоко формально, но барон. Мы не одинаковы. И эта маленькая шпилька ударила его по самому больному — по самолюбию. А в таком возрасте это чуть ли не ахиллесова пята, ведь он считает, что всего добился сам. Все что у него есть — титул и гордость, и по ней я только что проехался.

В том что Конрад талантлив я убедился уже через секунду. В его руке материализовался топор с узким лезвием, а на левом предплечье большой треугольный щит. И хотя могло показаться что его стихия — земля, это было опасное заблуждение. Парень сорвался вперед, и со щита ударил целый столб ледяных игл.

Я успел отшатнуться, уйдя от атаки с помощью зеркального отражения. Но в тот же миг противник ударил топором, после чего почти невидимое серповидное лезвие полетело к трибунам и разбилось о защитный купол тысячей мелких осколков. Неожиданно, это две волны или стена и волна?

Спустя секунду я понял, что думать о таких глупостях мне некогда, сразу три лезвия промелькнуло мимо, одно — разрубая очередную водяную копию. И только тут я осознал, что мой противник куда сложнее чем кажется. Если перед схваткой он вел себя развязно и даже вызывающе — то сейчас казался абсолютно холоден и сосредоточен. Ох, не просто так он стал самым молодым баронетом в ордене.

А значит мой план вывести его из себя — провален с самого начала. Передо мной не человек даже, а холодная и расчётливая машина для убийства, умело играющая на публику. И если в последнем мы были похожи, то во всем остальном разительно отличались. Я не просто играл, я наслаждался каждым мигом на сцене, и сейчас покажу этому наглецу как именно нужно развлекать толпу.

В следующий раз, когда рыцарь замахнулся чтобы пустить очередной ледяной клинок я не стал уклоняться, вместо этого сформировал короткую водяную струю, подхватил скрытым в ней воздухом песок с арены и ударил в ответ. С тихим звоном клинок противника разлетелся на части, теряя форму, а вот мой хлыст пусть и деформировался, но продолжил полет.

Конрад подставил щит, поймав мой плевок, и тут же воссоздал ледяные шипы, но я успел на мгновение заметить беспокойство в его глазах. И не спроста. Он был практически идеальным противником, стихия льда полностью купировала мою способность сражаться. Больше того, он мог перехватить подчиненную водяную стихию и усилив ее вернуть мне в ответ.

Да вот только все это относилось к моей маске. Не было в моих ударах и капли воды, с тем же успехом я мог использовать иллюзию огня или камня. Любую понравившуюся мне структуру, и сейчас лупил противника тем, что он не мог просчитать и понять. Бил щедро, заставляя каждый раз после взмаха «водяным» хлыстом принимать оборонительную стойку.

Он пытался вобрать в себя поступающую извне силу, обратить ее против носителя подавив собственной первостихией, производной от воды и воздуха. Но напирал на то, что ему было хорошо известно. И сейчас я откровенно ухмылялся, не давая противнику высунуть и носа. Трибуны же ревели, не понимая почему очевидный фаворит ушел в глухую оборону.

— В чем дело, Конрад?! — возмущенно крикнула с трибуны Мария, и это послужило последней каплей. Ледяное спокойствие дало трещину, и рыцарь бросился вперед.

Глава 59

Скорость взмаха вражеского топора была такова, что я физически не смог бы отразить удар. Ну так мне оно и не надо, тем более что бил парень в одну из моих копий. Бил правда уверенно, быстро и почти без инерции выдавая одну за другой ледяные косы. Вот только все они вспарывали воздух, даже не задевая меня. И в принципе такая драка мне нравилась. Воссоздавая зеркальные иллюзорные структуры, я даже близко к противнику не подходил.

Конрад все же смог меня удивить, но не сильно. Несколькими почти слитными взмахами он отправил ледяные косы сразу во все стороны, перекрывая арену целиком. Я давно ожидал чего-то подобного, и выстроил перед одной из своих иллюзий щит из «воды» и песка. Сам же уклонился от лезвия, припав к самой земле, но враг этого уже не видел, полностью сосредоточившись на, по его мнению, настоящем сопернике.

На иллюзию обрушилось сразу три ледяных косы, а чтобы не показалось мало — следом о водяной щит с грохотом ударил поток ледяных игл. Пожалуй, угадай парень с направлением мне пришлось бы не сладко, да и вообще, ни одна из моих структур не могла выдержать такого интенсивного воздействия. Ведь я управляю иллюзиями.

— Оставь свои фокусы и сражайся как мужчина! — выкрикнул Конрад, изображая ярость, а сам быстро оглядываясь по сторонам.

— Как мужчина? Это в смысле на кулаках? — громко спросил я, оказавшись у него за спиной. — Это можно!

Услышав мой окрик, противник резко развернулся, намереваясь ударить топором наотмашь, да только я оборвал его движение, на половине поймав за кисть левой рукой. Используя его же силу, дернул ведущую руку вниз, а потом со всей силы врезал правым кулаком в нос. Там отчетливо хрустнуло, и противник, со льющейся из сломанного носа кровью, отшатнулся, сделав несколько неуверенных шагов назад.

— Кажется, ваш чемпион сломался. — громко сказал я, демонстративно стирая его кровь с кулака платком. — Несите нового!

— Он еще стоит на ногах! — крикнула Мария, гневно глядя на своего защитника.

— Дуэль же до первой крови? А он ее на арену уронил достаточно. — усмехнулся я, показывая на разбитое лицо противника. — Вообще рыцарь-баронет у вас бракованный. Мне кажется, в нашей академии он первый экзамен на оруженосца не сдаст.

— Я тебя убью, мразь! — не выдержав издевательств взревел Конрад. Холодная ледяная ярость наконец прорвалась и ударил сразу несколькими ледяными серпами, отрезающими мне пути к отступлению. Сам он готов был рвануть вперед, уже подняв щит, но споткнулся, не сделав даже первый шаг.

— Эй, ты куда смотришь? — поинтересовался я, и противник обернулся на голос. — Не угадал, я здесь!

Конрад резко дернулся в другую сторону, наученный горьким опытом отскочил, чтобы не попасться в захват, но лезвие вспороло пустоту. Затравленно оглянувшись, он вновь нашел меня взглядом, на том же месте в которое он бил ледяными клинками, но естественно не поверил, посчитав иллюзией.

— Обернись! — мне даже не требовалось создавать полноценные отражения, благодаря стихии воздуха я мог передавать свой голос в любое место, чем и пользовался, нагло разводя рыцаря-баронета и заставляя его все больше отступать. — Я здесь! Да нет, говорю же — здесь!

Крутясь как юла бедный Конрад махал топором из последних сил. Магия для него была даром богов, пользовался он ей не задумываясь и не тратя энергии, вот только бегать со щитом и топором — это не налегке пробежку устраивать. Пусть у молодого рыцаря хватало опыта в сражениях, но этот бой ему оказался не по зубам.

— Привет. — улыбнулся я, оказавшись прямо у него перед носом, поймал топорище и ударил Конрада его же оружием по лбу. Парень охнул и закатив глаза повалился на землю. Прошло несколько мгновений и его оружие развеялось, исчезая с едва заметными серебристыми снежинками. А затем арена взорвалась криками.

Хватало и негодования, и восторгов, и откровенного удивления. Я слышал, как подбежавшая к высочайшей комиссии герцогиня Польская пытается убедить судей в том, что бой велся не честно. Как кто-то освистывал Конрада, ругая его последними словами. Меня же называли и лицемером, и подлецом, и что совсем неожиданно — героем.

— Дуэль завершена, рыцарь-баронет Конрад Плоцкий, защитник герцогини Марии Второй Саксонской — проиграл и не может продолжать поединок. Рыцарь-защитник, Лансер де Фри, барон Филадельфийский и Нью-Токийский победил. Честь его госпожи герцогини Виолетты Прусской — восстановлена. Хотите ли вы получить сатисфакцию за нанесенное оскорбление?

— Да. — тут же ответила Виола, сверкая от счастья глазами. — Или моя царственная сестра желает продолжить бой?

— Нет, не желаю. — поморщившись ответила Мария. — Я приношу свои глубочайшие извинения госпоже Виолетте. Прости, сестра, более я тебя не потревожу.

— Извинения не принимаются. — зло улыбнулась Виола, чем повергла в шок всех включая меня. — За нанесенное оскорбление я требую личного поединка!

— Разумно ли это? — вмешался Морозов, смерив одноклассницу холодным взглядом. — Вы последняя наследница герцога, если вас убьют — род останется бездетным.

— Я более чем уверена в своих силах. — зловеще улыбнулась Виолетта, и даже я почувствовал поднявшийся вокруг нее ветер.

Неожиданный поворот. И не слишком удобный. Это валяющемуся на песке Конраду, к которому подбежали медики хорошо. Он топором на махался и теперь может в госпитале спокойно отдыхать. А мне похоже снова придется поработать. Хотя, если честно, справится с ним оказалось не так уж и сложно. Я опасался большего сопротивления.

— Он и вправду баронет? — спросил я у Екатерины, когда поднялся с арены.

— Пф. Еще и ученик лучшего мага мороза восточной Европы. — чуть закатив глаза ответила Пожарская. — Как ты вообще умудрился увернуться от его кос смерти, они же невидимые! Он ими десяток солдат за раз нашинковать может.

— Я полон загадок. — усмехнувшись ответил я, а сам задумался, и в правду, как так вышло? Нет, ледяные лезвия, конечно, были полупрозрачные, но вовсе не невидимые. Или это из-за того, что я вижу структуру даже воздушной стихийной магии? Если задаюсь такой целью. Выходит, окажись на моем месте кто-то другой, у Конрада были все шансы победить.

— Может по следам на песке? — продолжала допытываться Пожарская. — Я несколько штук так и увидела, до того, как они разбились о защитный купол арены. Но большинство летело над землей… так как?

— Капли в воздухе. — предположил сидевший неподалеку Николас. — Ты же распылил свою стихию до состояния прозрачного тумана и потом чувствовал все что в нем происходит?

— Не говори глупости. — отмахнулась Екатерина. — Лед впитал бы всю воду за считанные секунды. Так что этот вариант отпадает. Хотя, если в смеси со спиртом…

— Мою долю не забудьте. — не став дальше слушать соображения одноклассников, я лишь загадочно улыбнулся и пошел к спорящим у судей Виолетте и Марии. Последняя явно не спешила выходить на арену, но герцогиня Прусская откровенно наглела, продолжая давить, и все понимали, что эта уверенность у девушки неспроста. С другой стороны, она только недавно получила дар богов и теперь могла переоценивать собственные силы. О чем деликатно сказал Эрдман, наклонившись к самому уху Виолы. Я эти слова расслышал только потому, что создал из воздуха канал для прослушки.

— Суд накладывает мораторий на дуэль последней герцогини Прусской и Марии Второй Сицилийской. — наконец сказал Морозов, и после его слов в воздухе появились снежинки. — От лица администрации академии я даю вам три дня, чтобы успокоиться, разобраться в своих чувствах и прийти к взаимному согласию. За это время ваши защитники поправятся и смогут вступить в бой вновь.

— В следующий раз мне придется его убить. — себе под нос, но достаточно громко чтобы расслышала Мария, произнес я. Девушка вздрогнула, оглянувшись, но вздернув нос ничего не сказала. Зато сияющая Виолетта схватила меня за руку, и я видел какого труда ей стоило не бросится мне на шею.

— Спасибо, ты лучший! — сверкая счастливыми глазами произнесла Виолетта. — Я обязательно найду чем отблагодарить своего рыцаря. Вечером.

Глава 60

Откуда у девушек такое самомнение? Особенно у вчерашних девственниц, которые толком ничего не умеют? По этому поводу мне даже вспомнился анекдот: на съемной квартире жили парень и девушка, не пара. Он в одной комнате она в другой. При этом девушка оказалась такая, что парню пришлось прибираться и в ванной, и на кухне. И вот в один момент она решила его за это отблагодарить. Пришла в красивом кружевном белье и прозрачной кофточке… реакция парня была однозначной: Я тебя, неряху, что, еще и трахать теперь должен?

Но в этот раз она сумела меня удивить. Вечером в дверь моей комнаты постучали и вошли сразу три девушки. Виолетта, с неотрывно следующей за ней Нинель и Моника, которую я тайно использовал с первых дней. А вот она меня видела в третий раз за все время. Глаза девушки, выглядывающие из-под широкополой фиолетовой шляпы с плохо скрываемым удивлением.

— И что мне с вами тремя, кхм, делать? — подняв бровь спросил я. Виолетта поняла мой намек правильно и тут же порозовела. Увидевшая ее реакцию Нинель нахмурилась, не понимая хвататься за оружие или нет. И только Моника продолжала неуверенно смотреть то на меня, то на пригласившую ее герцогиню.

— Это совсем не то, что ты подумал! — чуть возмущенно сказала Виолетта. — Разреши представить тебе Монику Доменику Сентио, дочь Сезаре Сентио дож Венецио.

— Дож Венеции? Это как президент Франции? — уточнил я.

— Ни в коем разе! — вздернув носик ответила Моника. — Дожи выбираются только из высшей одаренной аристократии, а не черни как в покинутой богами земле франков!

— Прошу прощения, не хотел оскорбить. Всего лишь уточнил что дож — выборная, а не наследуемая должность. Если мне память не изменяет — Венеция осталась независимой республикой? — просто ради приличия спросил я, пытаясь сообразить какого черта Моника делает здесь и сейчас?

В мои планы она давно вписалась, но я планировал использовать ее причуды позже, потихоньку мешая карты торо в ее гадальной колоде. В ближайшие недели она должна была прийти к твердому убеждению, что в академии появился избранный, король мира и император вселенной. Ну или что-то вроде. А потом, уже позже она должна была узнать меня.

— Все верно. Но здесь она не как дочь рода Сентио, а как талантливая одаренная стихии воды. — явно гордая собой сказала Виолетта. — Я подумала, что как учитель противоположной стихии Эрдман не сможет дать тебе ничего стоящего. Не даром же он только и может, что гонять нас по полигону. Я свое усиление получу, как только из казны придет осколок ветра, а ты, говорят купил на аукционе себе воду. Так что тебе понадобится наставник, чтобы выбрать направление.

— Лишь боги и даруемые ими пути могут быть открыты звездами. — начала свою шарманку Моника. Я не стал ее прерывать и объяснять Виолетте что мне вряд ли поможет наставник воды. Особенно если знать, что этой стихии у меня пока нет. Но после разбора магической пентаграммы была надежда что стихии у меня появятся, в том числе и вода.

— Я никогда не против получать знания, и чем больше источников — тем лучше. — ответил я, улыбнувшись. — Вопрос только в какой форме это лучше сделать.

— Звезды подскажут. — сверкнув глазами сказала Моника, и нам с Виолой оставалось только пожать плечами. Предсказательница без приглашения села за стол и достала колоду карт, с которой никогда не расставалась. Прежде чем она начала их раскладывать я встал рядом. Повлиять на ее решение или довериться случаю?

— Маг, кто бы сомневался. — усмехнулась Моника, положив первую карту. Правее легла жрица, затем перевернутая башня и наконец — шут. Гадалка с сомнением посмотрела на колоду и собрав все карты тщательно их перетасовала. Маг, жрица, башня и… шут. Интересно, ведь в этот раз я на расклад никак не влиял.

— Может попробуешь еще раз? — спросил я, на всякий случай.

— Нет. Нельзя надоедать звездам, когда они так отчаянно говорят со мной. Я вижу, что должна взять тебя в ученики, но нас обоих будет ждать страшная угроза, которой тем не менее удастся избежать… чудом. — Моника собрала карты и со вздохом покрутила в руках последнюю, прежде чем, поморщившись, сунуть ее вместе с остальными в кожаный футляр. — Безумец всегда все портит.

— Разве это не карта Шута, или ребенка? Мне казалось, она просто говорит о любознательности. — удивилась Виолетта.

— Она всегда может изменить любой расклад до неузнаваемости, и последнее время она все чаще встречается. — ответила Моника, а затем пробормотала себе под нос: — Император и шут, жрица и безумец. Не спроста это, но что значит?

— Может начнем обучение, а вопросы отложим на потом? — спросил я, собираясь.

— Хорошо, возьми с собой купальный костюм. — посоветовала Моника. — И никто не должен мешать, звезды будут говорить с нами!

— Ладно, я полностью доверюсь своему защитнику. — чуть нахмурившись сказала Виолетта, и я, улыбнувшись поцеловал ее в щеку. — Я буду ждать здесь. Если понадобится — до самого утра! Но буду надеяться, что ты вернешься раньше.

— Пф, вряд ли он может чему-нибудь научиться, но я поступлю как звезды приказали. — вздернув носик ответила Моника.

Стоило нам выйти из комнаты, как я заметил черную кошку, скрывавшуюся в тенях. Даже не само животное, а отсвет ее круглых глаз с треугольными зрачками. Выгнув спину, кошатина зашипела и тут же исчезла, растворившись в темноте. Магия, или просто такая способность? Сейчас это было не так важно, но я запомнил.

— Не шуми сильно. — проговорила Моника, заглядывая в темный коридор, когда мы миновали мужской корпус общежития, но прошли в еще незнакомую мне область. Фонари здесь почти не горели, светил один на весь ряд, зато в воздухе коридора отчетливо пахло сыростью и даже плесенью. Куда это она меня завела?

— Никто не должен видеть наши тренировки. Иначе ничего не получится. — сказала Моника, почти в кромешной темноте проводя меня по петле коридоров. Мне она темнота не мешала, место оказалось переполнено магией, так что я отчетливо видел потоки стихийной энергии воды, и догадывался почему Моника привела меня именно сюда — элементарно проще выполнять заклятья. Но вот само место меня удивило.

— Бассейн? — не веря спросил я, когда мы подошли к большой квадратной емкости метров двадцати пяти в каждую сторону. — Я и не знал, что он есть в академии.

— Конечно есть, как и бани. — фыркнула Моника. — Можешь переодеваться, я отвернусь.

— Мы будем плавать? — аккуратно складывая вещи на ближайшую скамью спросил я.

— Нет мы будем учиться… — девушка обернулась и тут же потемнела от стыда, формально должно было быть стыдно мне, но ведь именно она сказала, что отвернется, а я отворачиваться был совсем не обязан. Ну а то, что мне досталось хорошее тело, получившее рельеф во время тренировок у Эрдмана, это совсем не моя вина.

— Интересная у тебя учеба, в плавках. Поэтому ты ходишь везде в купальнике? — ответил я, заставив девушку вздрогнуть.

— Нам, истинным избранникам воды, бе этого никуда. — беря себя в руки гордо ответила девушка, и кинув шляпу на другой конец бассейна, телепортировалась на место ее приземления. Только брызги воды ударили во все стороны. Я же едва успел поймать несколько линий промелькнувшей структуры.

— Потрясающе. — без всякой наигранности сказал я, похлопав в ладоши. — Можно еще раз?

— Еще раз — что? — вскинув гордо голову спросила Моника, но я видел, как она улыбается, услышав похвалу.

— Покажи пожалуйста, что ты делаешь, чтобы переместиться по водяному туману. — сказал я, и тут же заметил, как девушка нахмурилась. Думала я не замечу всех предпосылок, или дело было не в тумане, а в воде бассейна? Несколько секунд подумав Моника все же повторила трюк, но теперь я знал куда смотреть. Все-таки бассейн, не туман. Хотя чего удивительного, ее стихия чистая вода без примеси воздуха, вряд ли она может иначе.

— Великолепно, ты и в самом деле впечатляешь. — сказал я, когда девушка появилась рядом, вот только шляпы на ней не оказалось, я подхватил ее раньше и поднял чуть выше потоком воздуха, из-за чего Монике пришлось подпрыгнуть, чтобы поймать полы шляпы и натянуть ее на голову.

— Что ты делаешь? — спросила девушка, отстранившись и сжимая шляпу, будто она может убежать самостоятельно.

— Я? Это просто ветер. Сквозняк, наверное. Но зато мы оба поняли, что от шляпы твое перемещение совершенно не зависит, только от воды. — улыбнулся я, пожав плечами. К слову, плавки не зря надел, появившись рядом девушка забрызгала меня с ног до головы. — Если не против, покажешь еще пару приемов? Я вычитал что у каждого одаренного есть Стена, Волна и Импульс. Скорее всего перемещение — это твоя волна, но что до остального?

— Ты слишком много хочешь для одного вечера, ученик! — вздернув носик сказала Моника, чуть поджав губы, и тут же направилась к выходу. Расстроилась, что я увидел и понял слишком много? Слишком мнительная? Только когда девушка скрылась за поворотом я понял, что стою один, рядом с бассейном, посреди ночи. И не знаю дорогу обратно до общежития. Впрочем, нет худа без добра, зато вдоволь наплаваюсь.

Глава 61

Долго правда в одиночестве плавать не пришлось. Всего через полчаса из тени вышла смущенная Моника, а следом за ней — Виолетта. Похоже кто-то меня приревновал и решил присмотреть за занятиями? Так или иначе — я сделал все что хотел, выбрался и не слушая что хотят девушки прямо на парапете снял плавки и начал растираться полотенцем.

Моника от этого вида сжалась, сев накорточки и прикрывшись шляпой, при этом у нее получилось сделать это практически целиком. Я лишь усмехнулся, переодевшись обратно в мою чуть модифицированную школьную форму. Виолетта хмуро смотрела на меня, иногда переводя взгляд на скрючившуюся одаренную воды.

— Не хочешь искупаться? — для порядка спросил я, когда уже полностью оделся, но Виолетта лишь фыркнула, и дождавшись меня у дверей цепко ухватила за руку. Хм, а я думал продержится по крайней мере половину пути. Ну ничего страшного, бывает.

— Зачем ты ее так провоцировал? — спросила герцогиня, когда мы дошли до моей комнаты и остались наедине.

— Чтобы она тебе завидовала белой завистью. Ну а еще — хоть немного расплатиться за «урок». — улыбнувшись ответил я.

— Что не так было с уроком? Она обещала показать все свои аспекты дара стихий. — нахмурившись посмотрела на меня Виолетта. — Решила меня обмануть?

— Скорее поняла, что ученик слишком талантливый и побоялась показывать слишком много. Но надо признать я и в самом деле увидел кое-что интересное. Хотя она наверное и не догадывается. Жаль только мне такой способ не подходит. По крайней мере пока, и в том виде, в котором она его использовала. — ответил я, направившись в душ. Виолетта несколько минут мялась на пороге, но в конце концов решила присоединиться.

— Что ты узнал? — поинтересовалась Виолетта, оттирая мою спину мочалкой.

— Если коротко, то она умело манипулирует стихией, но очень ограничена ее присутствием рядом. Проходи сражение у берегов реки или моря, пожалуй, я поставил бы на нее. Но на земле, даже во время дождя, ты легко выиграешь схватку. — улыбнулся я. Не рассказывать же герцогине что истинная сила Моники не в том, как она управляется с водой, а в том, как преобразует собственное тело для перехода.

Даже зная весь трюк в деталях, использовать я его не мог. Воздух — не вода, распылить себя на атомы — это не сроднится со стихией. Возможно, получи я свой дар непосредственно от богов, с обилием тренировок и виденьем результата. Но и сейчас мне было чем заняться, благо сэр Конрад со своими лезвиями подсказал шикарную идею.

Может ли кусок льда пробить толстую ткань? Именно пробить — вряд ли, а вот разрезать — запросто. Поэтому парень создавал серпы, а не прямые клинки. Полукруг с идеально выверенным тонким лезвием постепенно вращался, разрезая любой объект, с которым соприкасался. Естественно, против железа не выйдет ничего хорошего, даже очень тонкий лед не справится металлом. А вот ткани и живая плоть — другое дело.

Сейчас у меня были условные Стены — отражения, Волны — плети из спрятанных под иллюзией воды песком и воздухом, и Импульсы — сверла, которые я так и не применил против рыцаря, не мог рассчитать их эффективность, так что пришлось сдерживаться. Но все это совершенно не подходило для войны против значительно превосходящего числом врага.

Ночь я отдал Виолетте и спокойному сну, а на утро, к большому удивлению, как одноклассников, так и Эрдмана, явился на тренировку вместе с остальными. Только делал я не то, что говорил барон — а разрабатывал собственное новое плетение структур, объединяющее воздушный поток, наложение сверху иллюзии воды и предельную концентрацию.

Как известно, даже сильно концентрированный и узкий пучок света может резать металл. А уж вода с некоторым добавлением песка с этой задачей справляется идеально. Воздух… ну тут сложнее, но в отличие от остальных у меня есть существенное преимущество — обладая виденьем структуры я могу не просто создавать, но и полностью контролировать получившийся результат.

В начале я попробовал создать воздушный диск, но у меня у меня постоянно получался то вихрь, то смерч. даже сжимая воздушный поток до волоса, я не мог избавиться от турбулентности, которая быстро ломала всю структуру. Магия-магией, а без дара богов физику тоже никто не отменял, так что пришлось крутиться.

Первая мысль оказалась бесполезной — увеличение радиуса влекло появление длинной струи ветра, которая почти мгновенно гасла из-за своего размера и сопротивления воздуха. Все же лед, твердый материал, и с ним совершать подобные процедуры куда проще. Вода подошла бы, но чего нет — того нет.

Второй вариант — создание сверх малого диска, споткнулся о внутреннюю напряженность, ветер мешал сам себе, ломаясь через несколько секунд и создавая дополнительные потоки. Даже если в малом радиусе сделать несколько искусственно поддерживающих движение слоев, уменьшающих внешнее трение — получалось не очень.

В результате я остановился на довольно странном узоре, больше всего напоминающем переплетающуюся веревку, сотканную из нескольких воздушных потоков, взаимно удерживающих направление движения. Чем тоньше — тем сложнее было ее удерживать, из-за упорядочивания хаотической воздушной структуры. На сколько стало бы легче, обладай я таким же объемом подчиненной стихии как Виолетта, и не скрывай природную силу.

А так, назвался груздем — полезай в кузовок. То есть изображай из себя успешного водяного одаренного. Впрочем, пока в академии я не встречал боевых магов воды, а все слухи говорили о том, что их основная задача — разделение топлива для летающих боевых кораблей. Что делало их просто незаменимыми в современной армии, но не в прямых боестолкновениях.

— Что ты пытаешься изобразить, мальчик? — спросил у меня Эрдман, подойдя ближе к вечеру, когда я совершенно вымотанный сидел перед потрепанным манекеном. К моей чести, на деревянной кукле появилось около десятка длинных порезов, а голова и вовсе оказалась спилена наполовину. Жаль только, что до конца я дело довести не смог даже за час.

— Да вот, старик, пробую создать что-то вроде увиденной мною техники ледяной косы. Результат сам видишь. — усмехнувшись ответил я, показав на манекен.

— Водой порубить дерево. — задумчиво проговорил фон Вицлебен. — Знаешь, я многое повидал в своей жизни, но таких идиотов, растрачивающих дар ради ерунды, в первый раз встречаю. Если у тебя есть дар — используй. Если нет — не пытайся обмануть богов.

— Шел бы ты, старик, по давно известному адресу. — усмехнулся я, но Эрдман не оскорбился, а просто отошел в сторону. Я же чуть отдохнул и продолжил свои попытки, пока не смог стабильно создавать короткие воздушные лезвия, наносящие множество порезов. Самым сложным оказалось контролировать их потоки, но я справился, упростив себе задачу — я больше их не контролировал!

Стоило потоку соприкоснуться с целью как я создавал новый, бросив предыдущий на произвол судьбы. Пока одновременно получалось поддерживать только две таких волны, но в отличие от точечных воздействий сверла, они могли бить сразу по площади и пересекать нескольких противников в разных точках. Правда увидеть смогла только Виолетта с Нинель.

— Кажется у тебя получилось! Поздравляю! — подарила мне свой поцелуй девушка.

— Да, вышло. — кивнул я, без сил рухнув на землю тренировочной площадки. — А что ты здесь делаешь так поздно?

— Из замка пришел осколок воздушной стихии. Ты поможешь мне провести ритуал? — спросила Виолетта, и я с радостью согласился. В конце концов увидеть, как происходит возвышение оружия — дорогого стоит. Возможно, я сумею извлечь из этого новые знания и усилить уже себя?

— Что думаешь по его поводу? — серьезно спросил Эрдман. Горячий глинтвейн, который он принес с собой в деревянной кружке уже остыл, но температура в камере была такой что над ним до сих пор поднимался пар.

— Лансер? Темная лошадка. Даже чересчур. — ответил Морозов, и в его голосе старый феникс услышал треск ледяных глыб. Инквизитору не нравилось все происходящее, и это было понятно. Письмо, отправленное срочной почтой, дошло до адресата, но ответ оказался невразумительным — наблюдать, ничего не делать.

— Ты сам говорил — не может быть, чтобы подросток так быстро вскрыл ячейку Затмения. Тем более в нее никто не приходит. Там сейчас пыли больше, чем когда мы в нее приходили в первый раз. — напомнил Эрдман. — Да еще и поведение…

— Конрад просится в ученики, и я, пожалуй, соглашусь. — сказал, немного подумав, Морозов. — Парень в шоке, его, неоспоримого баронета, повалил какой-то рыцарь. Это скандал на всю Европу. Пусть скандал и тихий, для обсуждения в офицерских клубах.

— Верно. Но беда даже не в этом. Лансер сам не понимает, что делает. И этим как раз на подростка из диких степей вполне похож. — произнес барон. — Сегодня на тренировке он создавал новую магию. Понимаешь? Посреди дня! Пусть наша площадка и в углу замковой ограды, но я заметил несколько очень внимательных и удивленных взглядов. Пришлось интересующимся сказать, что он получил возвышение, но никак не может освоить дар.

— Бездарность, прикрывающая гения? Если все так, мы можем стать свидетелями появления второго Мерлина. Может нас даже отметят, как его учителей. — заметил не без доли гордости в холодном голосе инквизитор. — Но прежде придется убедиться, что это не второй Мордред, иначе мы все потонем в крови.

— А для того, чтобы этого не произошло, у нас есть ты и святая инквизиция. — усмехнулся Эрдман, залпом допив пряное вино.

Глава 62

— Что мы должны сделать? — спросил я, когда на следующее утро Виолетта отвела меня к госпиталю триединой церкви. Внутри нашлась небольшая часовня, с очень выразительным крестом. Вот только распутного Иисуса на нем не нашлось, вместо этого над вершиной возвышались серп луны и звезда, по сторонам — символы стихий, а у подножия треугольник. Собрали все что могли.

— Ваша роль минимальна. Стойте у границы пентаграммы, и не мешайте, этого будет вполне достаточно. — ответила служительница в облегающей форме и капюшоне, закрывающем лицо. А вот вырез был почти до середины живота и грудь едва не вываливалась наружу. Хорошие в местной церкви монашки, одобряю.

— По правилам я могла привести близкого человека. — чуть порозовев сказала Виола. — И решила, что пусть это лучше будешь ты, чем дядя.

— Не отвлекайтесь, госпожа, время. — строго сказала служительница триединой церкви. Виолетта, заранее переодевшаяся в просторный белый балахон, развязала петельку на шее, и совершенно нагая ступила в круг. Сейчас на девушке не осталось даже заколок или сережек, только амулет с даром богов висел на длинной цепочке.

— Ложитесь в центр. Возьмите глаз бога в ладони и прижмите его к груди. — инструктировала монахиня. — Что бы не происходило не шевелитесь. В круге не должно быть ничего постороннего, только вы и ваш бог покровитель. Достаньте ваше оружие… я начинаю.

С этими словами монахиня поместила флакон с осколком стихии ветра в стальной разукрашенный золотым орнаментом ящик. Плотно закрыла крышку и повернула рукоять, приставленную сбоку. До меня донесся едва слышный хруст стекла, а затем стихийные линии изменились, и я увидел, как оживает пентаграмма.

Странно, мне ни разу не встречалось такое плетение в книгах, да и пентаграмма оказалась скорее запутанным рисунком, чем действенным механизмом. Больше того, через несколько секунд я понял, что все находящееся снаружи — лишь для отвода глаз. Об этом мне явно сказал вырвавшийся поток ветра, не совпадающий с вершиной звезды.

Настоящая пентаграмма находилась под полом. А значит все это лишь обманка. Вот только создатель не учел того, что кто-то сумеет разглядеть силовые линии конструкта через каменные блоки. Это было тяжело, но я запомнил рисунок активатора. А затем полностью сосредоточился на том, что происходило с Виолеттой.

Девушке было мягко скажем не хорошо. Ветер бился в стенки становящегося видимым золотистого купола, и терзал герцогиню оставляя мелкие порезы. Арфа фиолы тихо гудела струнами, а девушка дергалась от каждого нового удара, зажмурив глаза и не в силах прикрыть хотя бы лицо.

— Это нормально? — спросил я обеспокоенно. — Так и должно происходить?

— Да, все под контролем. — ответила служительница, но я почувствовал в ее словах фальшь. Ничего было не в порядке, и она понятия не имела, что происходит и почему. А потоки ветра все усиливались, мелкие порезы сменились длинными кровоточащими царапинами и Виолетта, не в силах сдержаться, начала стонать сквозь зубы.

Нет, так дело не пойдет! Если продолжить это истязание, девушка скорее всего лишится рассудка. Если не умрет от кровотечения.

Я попытался разобраться в движении ветра, создать в уме схему — но быстро выбросил это из головы. Под постоянно мерцающим золотистым куполом творился настоящий хаос. Ветер бился о стенки, рвал и пронзал, ища выход. Или вход? Он искал место приложения силы, да только у Виолетты в руках был не тот амулет!

— Стойте на месте, иначе нарушите ритуал, и я ни за что не смогу ручаться! — окрикнула меня монахиня, когда я шагнул к девушке. Черт с ней, одну женщину, да еще смотрящую на меня лишь краем глаза я обмануть сумею. Две иллюзии легли одна за другой. Одна прикрыла меня зеркалом, а вторая шагнула назад, на предназначенное для зрителей место.

Я же подошел к щиту вплотную, но не смог его пересечь. Магия надежно держала меня подальше, к счастью, я не собирался идти у нее на поводу. Сосредоточившись, я нашел и раздвинул несколько силовых линий, высвобождая ровно столько места, чтобы поместить свой медальон в брешь.

В начале ничего не происходило, но затем один из потоков ветра ударил в поверхность амулета и впитался почти без остатка. Почти, но я почувствовал, как рассеянная энергия уходит куда-то во внутрь высеченной в камнях структуры. Кажется, эти лицемеры воруют стихийную силу у каждого кто проходит здесь ритуал! Ну уж нет, вся эта энергия только моя и Виолы!

Сосредоточившись, я отсек ненужный поток, обрубив собирающий символ и начал ловить мечущийся под куполом ветер воронкой силовой структуры, направляя его ровно в амулет. И с каждым потоком энергия медальона росла, передаваясь в оружие Виолетты. Девушка тяжело дышала, но теперь бушующий под щитом ураган больше не наносил ей вреда. Вместо этого он медленно утихал, а арфа в руках Виолетты разгоралась с каждой секундой.

— Что-то не так. — сказала монахиня, подавшись вперед. — Ритуал нарушен! Я должна немедленно его прекратить!

— Да ну? А когда ветер ее чуть не убил — все было в порядке? — едко спросил я, передав голос в иллюзию. А сам укрепляя те структуры, которые монахиня пыталась загасить. — В чем дело, и что вы пытаетесь сделать?

— Ее оружие слишком раскалилось! Так не должно быть! Это не то возвышение, которое она должна получить! — не слишком уверенно сказала монахиня, и я понял по ее голосу что являюсь лишним свидетелем. — Герцогиня своими действиями прогневала богов, а потому не сможет получить всю причитающуюся силу.

— А это не вам решать, а богам. — с усмешкой сказал я, выстраивая под куполом большую структуру из собственного ветра и воплощенных иллюзий.

Монахиня сделала что-то за своей спиной, активировала встроенный в пол механизм, и вместо одной оттягивающей силы дыры, открылось сразу несколько, но это было уже не важно — я закончил структуру, и теперь последние ветерки втягивались в мой амулет с помощью невидимого сачка. Не понимая почему ничего не вышло женщина дернулась вперед, наверное, хотела вытолкнуть Виолетту из круга или поднять на ноги, но споткнулась и рухнула на колени.

В этот момент арфа нестерпимо вспыхнула, и преобразилась. Ветер, гуляющий между струн, выдул задорную короткую мелодию, тянущуюся последней длинной нотой, и я захлопнул ловушку впитав в амулет все до последней капли. Виолетта, вся израненная лежала на каменном полу и улыбалась, глядя на свое новое божественное оружие.

— Подъем, красавица. — улыбнувшись сказал я, развеивая иллюзии и подбирая с пола платье. — Нельзя тебе в таком виде на занятиях появляться, пойдем подлечимся.

— Хорошо. — устало сказала Виола, прижимая к груди новенькую арфу.

— А с вас, за все произошедшее, спросят боги. — сказал я тихо, но достаточно отчетливо чтобы монахиня расслышала каждое слово.

Вместе с девушкой мы прошли в палату, откуда меня очень скоро выставили. Вот только доктор слишком долго осматривала герцогиню. Дважды вбегала монахиня, проводившая ритуал. Один раз даже что-то вроде консилиума собирали. Но когда я уже собирался пойти разбираться в чем дело, Виолетта полностью здоровая и безмерно счастливая вышла из палаты.

— Долго тебя лечили. Ты в порядке? — спросил я.

— Вылечили почти сразу, но потом попросили показать мое новое оружие. — беззаботно сказала герцогиня. — Боги были щедры ко мне, я и не представляла, что получу возвышение с первого же раза!

— Твоя арфа изменилась, это сложно не заметить. Или ты не только про форму? — спросил я, и кивнув девушка легонько ударила по струнам. Поднялся нешуточный ветер, на мгновение стало темно от сгустившегося тумана, но затем все рассеялось. — Потрясающе! Ты получила новую магическую силу?

— Да! И кажется даже не одну! Давай скорее проверим! — сказала воодушевленная Виолетта.

— Давай, но в начале — переоденься в что-то более подходящее для тренировки.

Глава 63

— Нет, вы не будете здесь проверять возвышение. — сказал настойчиво Эрдман, когда мы наконец добрались до полигона. И сделал он это как раз вовремя, увидев, что Виолетта достала обновленную арфу. — Вы хоть понимаете, что именно произошло?

— Совершенный ритуал прошел ровно, как и должен был? — вопросительно посмотрела на него Виола.

— Нет, он прошел «лучше» чем должен был. — с какой-то мрачной яростью проговорил барон. — Впервые, на моей памяти, такое происходит. Ты получила дар от бога, что само по себе редкость, но теперь бог еще и щедро ответил на твои мольбы. Это не повод для паники, но повод для вопросов, а их нашему герцогству сейчас стоило бы избегать.

— Хотите сказать, что правящие элиты России и Германии могут счесть это знаком богов о благосклонности к Пруссии? — уточнил я. — Так разве это плохо? Пусть народ узнает, что в семье герцога родилась настоящая жемчужина, гений среди одаренных. Обласканная богами.

— О, народ и так знает. Ты в курсе, что во всех тавернах Кенингсштадта люди собираются по вечерам, но не только чтобы покутить и предаться обжорству, а еще и для того, чтобы послушать песни, которые им приносит ветер. — Эрдман строго посмотрел на Виолу. — И поет он о свободе, которая им не сниться. О свободе от всего!

— Я всего пару раз пела. — пискнула Виолетта, явно понимая, о чем речь.

— Так. И что конкретно не так, ну поет она, хорошо, между прочим, поет, мне нравится. Ну так и что? Я слышал, что одаренных ветра мало, но это не повод для беспокойства. — сказал я, пытаясь уловить недосказанность в словах барона. — Она уже доказала, что умеет пользоваться своей силой, так почему это проблема?

— Как много одаренных ветра в правительстве ты знаешь? Даже не во главе государства, а просто в парламенте или палате общин? Ни одного! Даже реформаторы среди правителей — чаще всего стихии воды, как ты. Достаточно надежные, чтобы доверится, достаточно гибкие, чтобы лавировать между опасностями политических интриг. — ответил Эрдман, внимательно глядя на нас с Виолой. — Ветер, это почти приговор. С ветром никто не будет иметь дел. Потому что он непредсказуем, опасен и почти не контролируем.

— Это именно то, чего я всегда желала! — сжав кулачки сказала Виолетта.

— Ты просто не понимаешь, о чем именно говоришь. — возразил барон. — Хорошо рассуждать о свободе, когда под тобой кресло богатенького ребенка, не отвечающего за свои слова или дела. Мысли о свободе — непростительная роскошь для того, кто займет трон королевства. Да даже герцогства! И сейчас все соседи очень напряглись.

— В чем печаль? Отдайте трон регенту, а как Виолетта найдет свою истинную любовь и вторую половинку — мужу. Или вообще не отдавайте, пусть правит регент с советом. — сказал я, увидев, как напрягся барон на слове «любовь». Явно ему наши отношения как кость в горле, и выплюнуть не может, и все глубже в мясо заходит.

— Пока на троне законный правитель, в этом нет нужды. Если ваш батюшка погибнет или умрет от старости, да продлятся дни моего брата, тогда будет видно. — мрачно проговорил Эрдман. — Пока же, мы ищем достойный выход из сложившейся ситуации. Но вы оба должны знать, после поражения в дуэли, рыцарь Конрад решил учится здесь. И уже нашел наставника.

— Кто бы сомневался. — фыркнул я. — Ничего, не проблема. Если вызовет на дуэль меня еще раз, снова уложу его на лопатки.

— ОН — никого на дуэль не вызывал. Это сделала герцогиня Саксонская, и то, что после дуэли от нее ушел рыцарь-защитник, не просто признак слабости, это оскорбление. И ей лично, и всему ее дому и даже стране. Орден, в котором он состоял уже прислал ноту протеста академии. — морщась словно от зубной боли выплюнул слова барон. — Но все это не так важно, как реакция батюшки Марии Второй. Он разрешил разместить у себя на территории государства третий императорский экспедиционный корпус российского небесного флота.

— Ого, что-то они рано. — удивленно присвистнул я. — На какой-то срок, или с конкретной целью? Не могли же они просто чужие войска принять, навсегда.

— Сроком на пять лет, или пока не разрешится Прусский кризис. — ответил Эрдман, и я снова тихонько присвистнул.

Подобная формулировка хороша только в одном случае — если они собираются воевать. При этом не когда-нибудь, а во вполне конкретные сроки, не более пяти лет на всю компанию. Я много раз видел карту Пруссии, и о возможностях российского флота немного читал, так что сомневаюсь, что конфликт можно затянуть надолго.

Год? Даже не смешно. Пара месяцев максимум. Но тогда зачем такая длительность? Разве что поляки надеются на то, что на территории Пруссии лбами столкнуться Российская империя и Священная Римская Империя. И тогда они выиграют и за счет поставки продовольствия, и за счет оплаты за стоянки и гарнизоны. Вот только войска один раз, вошедшие в страну могут ее уже не покинуть добровольно.

— Кажется я понимаю в чем дело, но все еще не могу сообразить почему Виолетта не может прилюдно показывать свои способности. — спросил я у барона. — Она еще не замужем, да даже до окончания академии у нее пять лет.

— Это совершенно не важно. Она владетельная аристократка, наследница престола, с силами дарованными напрямую богом, получившая возвышение баронета. Если она захочет — может хоть завтра вернуться во дворец, сдав все экзамены или не сдавая ни одного. По собственному усмотрению. — ответил Эрдман.

— Отсутствует сдерживающий фактор. — помрачнел я, понимая ситуацию до конца. — Ей больше нет нужды торчать в этих стенах, и сейчас нахождение в академии только ее выбор. А выйдя, она сразу станет угрозой и конкуренткой для соседей. Но все же баронет — не барон. И уж тем более не герцог. Боятся ее рано.

— Это если она не взойдет на трон. — едко усмехнулся старый служака. — А если девочка ветер решит подвинуть папочку, который очень давно хотел уже передать бразды правления младшему сыну, никто не знает, что будет дальше. Она совершеннолетняя, с силой, избранница бога — это практически приговор.

— И что теперь? Хотите скрывать ее силы? Сколько лет? — в лоб спросил я у барона. — В церкви все равно знают правду, Слухи просочатся, информация разойдется.

— Пока не разошлась, и я буду надеяться так будет и впредь. Нам нужно два годя, чтобы привести хоть какие-то дела в порядок. Виолетта, девочка моя. — Эрдман снова поморщился. — Я знаю тебе неприятно это слышать, но теперь, с твоей новой силой, тебе придется выбрать супруга своего титула. Лучше — не наследного принца одной из империй, чтобы отбить второй охоту.

— Нет! Мое тело и моя душа, только мое дело! Поэтому ветер мне ответил! Поэтому с каждым днем дает все больше сил! — убежденно сказала Виолетта.

— Вот об этом я и говорил. — покачал головой барон. — Ты не принадлежишь себе, никогда не принадлежала. Ты — часть герцогства, гарантия его безопасности. Равный брак — единственное что спасет королевство. Не важно с кем ты спишь сейчас. Боги… даже не важно с кем ты будешь спать после свадьбы! Главное — от кого будет твой первенец. Остальные дети могут быть хоть от этого наглого лоботряса!

— Что? Нет! Я не хочу! — уже не сдерживаясь выкрикнула Виолетта, и вокруг нее быстро начал подниматься настоящий ураган. Вот только направила она свою ярость не на подготовившегося к этому барона. — А ты что стоишь? Почему ты не возражаешь?

— Потому что ты — свободная птица, и даже если я прикажу тебе, выполнишь только то, чего сама желаешь. — пожал я плечами. — Так толку рвать тут глотку отстаивая твою позицию если ты можешь сказать за себя сама?

— Я… я думала ты согласен с дядей, поэтому молчишь. — не сразу найдя слова ответила растерявшаяся Виолетта. Ветер, вызванный ее гневом, начал стихать.

— Так я и согласен, вот только не во всем. — произнес я, но прежде, чем она начала возмущаться — продолжил: — Да и с вашими старыми и мудрыми традициями верить всякой брехне о легко меняемых ветром решениях, и вообще нестабильности этой стихии, тоже не верю. Вернее, знаю, что это глупость. Есть ветра, которые дуют всегда в одном направлении. Есть ураганы, которые бушуют в одних и тех же землях. Да что там, есть бриз, меняющий свое направление дважды в сутки, но делающий это на протяжении эпох, пока моря меняли очертания континентов. Ветер может быть куда надежнее гор.

— Спасибо. — удивленная такими словами сказала Виолетта, не сразу поняв хвалят ее или ругают. Но предпочитающая думать, что хвалят.

— Оставайтесь в академии. Еще по крайней мере два года. Пока династический брак не установится или наш барон не станет чем то большим. — сказал хмуро глядя на меня Эрдман. — Это все чего я от тебя прошу, племянница. А как ваш преподаватель, я запрещаю вам тренироваться на открытом месте. Идемте. Морозов поможет нам найти помещение.

Глава 64

На удивление Морозов и в самом деле помог нам найти помещение. Вернее сказать — нам пришлось вернуться в наш бывший класс, который лишившись парт, стал похож на большую камеру, которой и являлся до переустройства. Но меня все полностью устраивало, тем более что после того, как в зал принесли манекены я наконец смог попробовать свои новые силы. А они у меня появились!

Нет, к сожалению, никакого Дара бога, которым сейчас хвасталась Виолетта, зато слабый ветерок в моем амулете вырос почти в два раза. В два! А это значило очень многое. Толщину плетений я все так же мог сводить вплоть до волоса, а вот их продолжительность теперь достигала трех метров, и наоборот, если брать силой — то я вполне достигал прошлого уровня Виолетты, а вот девушка стала настоящим монстром.

Раньше я удивлялся силе ее волшебных стрел, пронзающих воздухом деревянные манекены. Теперь она их буквально разрывала на части, заставляя волокна разойтись в стороны. И ведь эта магия совершенно не требовала от нее усилий! Больше того, она даже не выбирала как ее использовать. Вот уж в самом деле Дар — когда ты не можешь контролировать, что получится.

Как и предсказывал Эрдман, дополнительные способности у нее тоже появились, целых два. Стена воздуха, сметающая вражеские стрелы, но вряд ли она сумеет остановить тяжелую пулю или арбалетный болт. Волна, больше напоминающая косу. Для этого Виолетте всего лишь нужно было взять вместо последней струны две, зажав еще и предпоследнюю. И тогда вместо стрелы снарядом становилась внешняя часть лука.

В общем и целом, при таком наборе вполне можно было сражаться даже с крупным отрядом противника — главное постоянно менять положение, отпрыгивая с помощью вихря, и прикрываться защитным плетением. Увидев, на что Виолетта оказалась способна, Эрдман не на шутку озадачился, но все равно не смог скрыть радости.

Я же старательно делал вид что тут совершенно не при чем. И только когда барон ушел вместе с инквизитором обсуждать какие-то планы, прикрылся иллюзией и на полную катушку оттянулся в использовании новых сил. Отрубить голову манекену не вышло, как и пробить его ветровым копьем насквозь. Но вместо одной раны за счет скорости я мог нанести полтора десятка, и это уже стало существенным подспорьем.

Вечером совершенно обессиленная Виолетта снова осталась у меня, но крепко уснула, мне же пришлось окружить себя зеркалами и начать действовать. Если Эрдман прав, и войска принца уже на границе, сомневаюсь, что Пруссия продержится долго. Конечно, будет и этап переговоров, и торг, и даже уступки с обеих сторон. Особенно учитывая, что Рим тоже хочет получить кусок герцогства. Но вряд ли это продлится больше трех лет.

В начале я отправился в храм возвышения, где проводились ритуалы. Исследовав механизм впитывания энергии, нашел емкости, куда должны поступать отфильтрованные части стихийных осколков, и слегка изменив рисунок перенаправил маршрут в другую сторону, за территорию храма, ближе к стенам замка.

Здесь я создал собственные резервуары и спрятал емкости для хранения эссенции. Теперь, пока не обнаружится пропажа, я смогу забирать «лишние» стихийные осколки, а монахини будут полностью уверены в том, что механизм работает точно так же, как и раньше. Даже если я не могу применить их для повышения сил — учитывая стоимость, можно будет неплохо навариться.

Я уже давно вычленил самых перспективных из неодаренных, и на протяжении трех дней присматривался к ним во время перерывов, выбирая забитых и молчаливых. Таких, кто мог бы стать послушными болванчиками в руках умелого манипулятора. Создавая плотную воздушную структуру, гасящую звук, я бесшумно вскрывал двери и оставлял сообщение прямо в руках спящих студенток.

Пришлось потратить почти всю ночь, чтобы не напороться на проснувшихся девушек, но с задачей я справился и под утро вернулся досыпать. Правда именно выспаться мне так и не удалось, но в этот раз я не стал объяснять Виолетте несвоевременность ее порыва. Вместо этого использовал секс как еще одну стадию тренировок — на выносливость. Так что к завтраку я уже пришел в норму. А потом начал замечать, как изменилось поведение учащихся.

Было бы наивно полагать, что причиной стала моя ночная прогулка. Все же я выбрал только самых-самых. Не считая Брианны письма получили еще семь девушек. Чтобы с Виолеттой получилось девять, а со мной и марионеткой — одиннадцать. Как раз малый круг для пентаграммы в тайной комнате замка. И прислушавшись я понял, что прав.

— Что происходит? — спросил я у Пожарской, которая тоже заинтересованно оглядывалась по сторонам. — Кто-то умер?

— Я узнаю. — сорвался с места Николас, и через пять минут вернулся очень озадаченный. — Говорят принц отослал нескольких офицеров домой, оставив только личную охрану. Дети правящих семей Польши и Италии уехали почти полным составом. Но старшие в семьях — остались. Еще и нескольких преподавателей недосчитались.

— Рановато они. — нахмурился я, понимая, что планы скорее всего придется перекраивать. — Хотя, пока Фавон и его свита здесь, да и дети Бурбонов и Капетингов вроде никуда не собираются. Пока можем не волноваться. Есть шанс что это просто разборки в Польше, после ввода туда русских войск.

— Я должна связаться с приемными родителями. — нахмурившись сказала Екатерина. — Да и вам стоит. Если будут новости расскажу.

Одноклассники покивали, думая каждый о своем. И только нам с Виолеттой и Нинель о таких мелочах волноваться не следовало. Кенингсштадт — столица Прусского герцогства. Девушкам бежать просто некуда, если война начнется. Как и мне.

Война, всегда возможности для одной из сторон. Для умелых офицеров и героев, для торговцев и генералов. А еще война — это смерть для простых солдат и гражданских лиц. И у меня не было никаких сомнений в том, что во время грядущей маленькой победоносной войны кто-то сможет озолотиться, но для меня, пока что, это только шанс скорее откинуться. Значит нужно полностью сосредоточится на отступлении и выборе нового плацдарма.

Кенинградская академия — уникальное место, аналогов которому не существовало в Европе. Только здесь учились дети знатных семей со всего запада, от цесаревичей России, до принцессы Священной Римской Империи. Найти столь же удачное место для обучения у меня вряд ли выйдет. Но большая проблема состоит в том, что в высший свет меня, в текущем моем состоянии, просто не примут.

Мое баронство давно под вопросом, состояние не на столько существенно, а единственный транспорт находится за территорией академии и вряд ли окажется доступен в случае начала войны. Значит у меня есть максимум год, чтобы сколотить настоящее состояние, обзавестись связями, а главное — вернуть себе осколок души, засевший в казначее. Что я могу сделать прямо сейчас, кроме учебы и подтягивания боевых навыков? Орден!

Я обратил внимание, что выбранные мной студентки то и дело поворачивали головы, будто искали взглядом того, кто прислал им сообщение. Может рассчитывали, что к ним подойдут посреди белого дня и все подтвердят или наоборот, одноклассницы рассмеются и расскажут, что произошедшее — глупая девичья шутка.

Единственная кто не дергался на своем месте, а внимательно слушал сидящего рядом — Брианна, сегодня завтракавшая не с нами, а со своей сестрой. Девушки тихо обсуждали полученное письмо. И это совершенно естественно, ведь его содержание сильно отличалось от остальных. Ведь и немецкая принцесса за знания заплатила не просто деньгами, а титулом и элексирами, которые мне сейчас были жизненно необходимы.

Конечно, встречаться с девушками сейчас я не собирался. Даже если бы захотел — уже не смогу. Надпись на бумаге была создана с помощью магии, а структура должна меняться каждую ночь, создавая новый текст. Честно сказать, вчера мне это показалось правильным и остроумным, вместо того чтобы разносить новые записки каждую ночь — оставить письмо, которое будет меняться, пока не приведет к нужным мыслям.

Вот только сейчас я уже мыслил по-другому. Возможно нескольких дней на раскачку у меня нет. Возможно, придется действовать быстро, а я даже не знаю где мои прежние записки и не могу уничтожить их удаленно. Это косяки, которые придется исправлять в следующих версиях. А так — односторонние сообщения.

Несколько дней, пока будущие члены тайного ордена мариновались я потратил на подготовку себя, помещения и марионетки. Наконец выспался, оставив охоту за орденом Затмения на инквизитора и Эрдмана. А ровно через три дня, в апрельскую пятницу тринадцатое, несколько девушек столкнулось в темном холле, держа в руках одну и ту же записку.

«Ты избранная. Никому не говори, я свяжусь с тобой».

«Никто не узнает, но ты будешь знать больше, чем все остальные. Я слежу за каждым».

«Силы богов спят в тебе, стены старого замка помнят их эхо. Ты избрана чтобы стать одаренной. Завтра наступит ночь пробуждения».

«Встань и иди. Основатели академии ждут тебя. Магистр ждет. Большой холл. В полночь. Встреть других избранных. Вместе вы соберете карту».

Последнее было самым сложным, ведь я понятия не имел, сколько из девушек решатся прийти. Сколько вообще не сожжет свою записку, а будет ждать пока она изменится. Да и вообще, сколько из них сумеет сдержать все в тайне. Эти дня я внимательно следил за всеми. И каково же было мое удивление, когда в холле собрались все девять.

Глава 65

Виолетта выглядела среди всех «избранных» белой вороной. У нее уже проснулся дар, к тому же она одела не школьную форму, а накинула на ночнушку пиджак. Надо было точнее указывать свои планы, а то с девушки могло статься — пришла бы вообще в чулках и подтяжках на голое тело, рассчитывая на романтический ужин при луне.

Брианна, у которой письмо тоже мягко скажем отличалось от остальных, смотрела на всех свысока. Почти на всех, я заметил, как одноклассницы стреляют взглядами друг в друга. Опять просчет, двух самых избранных из избранных быть не может, так что придется с этим что-то делать. Назначить Виолетту старшей ученицей?

Остальные девушки, не последнего сословия, но все как одна — в меру забитые, тихие и неуверенные в себе. Они с опаской оглядывались по сторонам, ожидая подвоха, и готовясь в любой момент сбежать. А я такого развития событий допустить не мог, мне нужна вся власть и влияние которые я могу собрать.

Почти все держали листки в руках, ориентируясь по указаниям, так что я сумел использовать иллюзию, объяв бумагу зеленым пламенем. Девушки, у которых послание лежало в карманах с шипением выбросили листки на пол, вместе с остальными, но я превратил огонь в слабое свечение и на листах проступила одна и та же надпись — «Соедини нас».

Это самый простой позыв, который я успел придумать. К счастью, любопытство быстро пересилило страх и Виолетта, аккуратно, божественным луком-арфой, сдвинула листочки вместе. В стопочку! Блин. Надо выражаться точнее. Мне нужно было чтобы девушки работали в команде и поняли свою избранность. Можно было просто выйти из укрытия и все объяснить, но тогда вся магия исчезнет. А это не наш вариант.

В моем распоряжении уже была основная стихия, так что особых проблем воздействовать на бумажные листы. Но опять же — рядом с моими потенциальными последовательницами уже стоит маг воздуха, это будет банально. Так что… столбы зленого огня? Нет, пожалуй, может испугать. Мы пойдем другим путем.

Перед каждой из девушек, прямо из каменных плит пола начали пробиваться светящиеся зеленые ростки. Они с каждой секундой поднимались, наливались силой, и когда оказались на уровне сердца — на конце каждого появился небольшой бутон. Мгновение, и каждый из цветов раскрылся, чтобы внутри девушки увидели уже знакомые листочки.

Виолетта, уверенная в себе из-за приобретенных сил, первой протянула руку, взяв клочок бумаги. На нем была надпись «помести в центр» и по краям цифры 2,4,6,8 со стрелками. У остальных девушек, буквы отличались. Брианне я выдал первый номер, с боковыми 2 и 4. И стрелкой в нижнем углу. «Стань первой, следуй к центру».

У последней из девушек, ей оказалась неодаренная Маргарет фон Браун, наследная графиня Йоркская, значилось: «замкни цикл, объедини всех» и девятка с боковыми 6 и 8, и стрелкой в правом верхнем углу. Загадка элементарная, просто соединить листочки вместе в правильном порядке, чтобы совпали цифры. Но и на это решение у девушек ушло больше пяти минут. Не потому, что тупые, а потому что ночь, стрессовая ситуация и недоверие.

Наконец девушки сложили бумаги, и ярко зеленая змейка нитью ухватилась за концы бумаги, сшивая листы друг с другом. Я видел ошарашенные девичьи лица и порадовался собственной задумке. Теперь они по крайней мере удивлены не меньше, чем испуганы, а это тоже влияет на будущую атмосферу.

Как только все сплелось воедино я позволил себе чуть выдохнуть, теперь дело техники. Фонари в холле вспыхнули ярче, и на листе проступил царственный профиль, взятый мной с гобелена над тайным проходом. Конечно, не в красках, а карандашный набросок, лишь обозначающий черты. Девушки легко должны были догадаться, что нужно искать, и только Виолетта меня удивила.

Вместо того чтобы осматривать картины она внимательней присматривалась к рисунку, будто пытаясь что-то вспомнить. К счастью, остальные скоро нашли нужный портрет и чуть не силком вырвали у Виолетты из рук бумагу, на которой уже начал меняться рисунок. Теперь я затушил огни, оставив всего несколько точек для воздействия. Подсветил нужные рычаги и кнопки, которые пришлось нажать для того, чтобы попасть в тайный проход.

Раздался тихий рокот и каменная стена, дергаясь отползла в сторону. Я даже почувствовал, как вибрирует пол, и это не было моим спецэффектом — так работал механизм двери. Девушки замерли, в нерешительности глядя в черную арку входа. В коридоре было на столько темно — хоть глаза выколи. И я использовал эти мгновения, чтобы протиснуться внутрь с другого входа.

Только когда вновь доставшая лук Виолетта решилась зайти в тайный ход, над ней загорелся зеленоватый огонек. А затем полетел вперед, освещая ей путь. Брианна не пожелавшая отставать зашла второй, и пости поравнялась с Виолой, когда начали входить остальные девушки. За последней, любительницей садо-мазо, Марго, я закрыл дверь, воздушным потоком вдавив нужную кнопку.

Одна из девочек, тихо пискнула, остальные тоже немало испугались, оказавшись в замкнутом узком пространстве, но зеленые огоньки улетали, и никто не хотел остаться еще и в темноте. Так что вскоре боязливая и тщательно вглядывающаяся в темноту процессия добралась до подготовленной мной комнаты.

Девушки с увидевшие золотое сияние ускорились, но замерли на пороге, неуверенно вглядываясь по бегающим золотым скандинавским рунам. Ну да, собственно, я бы прежде, чем заходить тоже бросил в комнату камень, а в новую квартиру запустил кошку. А то, мало ли, как сработают магические механизмы? Чего доброго, обратит в камень, и будешь статуей стоять на протяжении нескольких сотен лет.

У девушек такая кошка тоже нашлась, на ее роль все мигом выбрали Марго, которая не особенно сопротивлялась. Надо будет выделить ей какой-нибудь приятный бонус за смелость. Тем более что я уже дважды девушку порол, к обоюдному удовлетворению. Понятно, что с ней ничего не случилось, ведь и руны, и золотые узоры, и даже вспыхнувший столбик света за столом — лишь тщательно спланированная и созданная мировая иллюзия.

Так и хотелось подогнать девушек. В идеале — дать им пенделя, чтобы быстрее зашли в зал, но они все осторожничали. Так что пришлось чуть надавить потоком воздуха. Когда же все вошли — из центра пола с тихим шелестом поднялся многоугольный стол, над каждой стороной которого горела цифра. Та же, что и на бумаге, доставшейся претенденткам. Слава богам они их запомнили и быстро встали на свое место.

— Я магистр, и Основатель, создатель этой академии и всей ее основ. Мастер, что поведет вас к величию. И я долго ждал. — проговорил я, рассредоточив звук по всей комнате с помощью иллюзии. На самом деле долго, уже пол ночи прошло, а мне еще перед утренней тренировкой выспаться. — Когда достойные встанут у этого стола.

Девушки неуверенно озирались по сторонам, выискивая источник голоса, но я специально не стал концентрировать его в одном месте. Легкий, едва уловимый перезвон пронесся по крохотному залу, собираясь в центре. А затем столешница подернулась дымкой, узоры на ней начали сливаться, чтобы через несколько секунд из золотистых линий не появилась маска, поднявшаяся в воздух.

— Вы избраны мною, как достойные. Не важно, что вы считаете. Путь вам открылся по единственной причине — так предначертано. — проговорила маска, сверкая пустыми глазницами. — Ваше положениев обществе, ваше материальное благосостояние и количество слуг — лишь пыль что развеется в веках без следа. Но ваша роль, ваша предназначение — уникально!

Пусть вас не смущает, что вы стоите передо мной не в гордом одиночестве. Каждая из вас уникальна. Неповторимая звезда, что воссияет на небосклоне своим магическим даром. Первая из вас, получившая дар. Претендентка, ученица моего подмастерье, уже получила дар и стала сильнее всего за одно вознесение. Ее сила — ваша уверенность в завтрашнем величии. Виолетта, покажи всем свою истинную мощь. Сыграй нам.

— Я? — удивленно ойкнула герцогиня. — Но мой наставник… если это раскроется.

— Никто здесь тебе не враг, они твоя истинная семья. — проговорила маска. — Те, кто ее отринут, не только лишаться возможности получить дар равный королям, но и потеряет все что ей дорого. Я избрал вас, ведь грядет война, что оборвет старые рода и ветви, усмирит молодые династии и возведет на трон истинного императора и хана всего мира. Претендентка, покажи свою истинную силу!

— Как прикажете, мастер. — сглотнув ком в горле сказала Виолетта, а затем провела пальцами по струнам и в комнате мгновенно стало темно от поднявшегося ветра. Я услышал, как крохотные песчинки вгрызаются в стены, словно наждачная бумага. Как вскрикивают девушки от появляющихся порезов. И понял, что ни на одной тренировке Виола не показывала такой мощи. Случайным порывом ветра она чуть не разорвала мою маскировку.

— Ученик, настала твоя очередь. Покажи свою силу. — проговорила летающая маска.

— Да мастер. — сказал я, проходя через ураган. Поднял руку и ураган мгновенно стих. Растерянная Виолетта попыталась вызвать еще хоть ветерок, но я надежно сжимал амулет.

— Моя сила, ее нет! — чуть не плача сказала Виолетта, глядя на меня увлажнившимися глазами. — Это какой-то обман!

— Никакого обмана. Ты получила дар от бога. Просто не от того. Вы избраны, и каждая из вас получит свой дар. — с этими словами я выпустил силы Виолетты, а после положил на стол девять медальонов, в каждом из которых плескалась стихия.

Глава 66

— Как же так? — удивленно и чуть расстроенно проговорила Виолетта. — Я думала…

— Силы богов — всегда истинны. Боги выбирают достойных, чтобы одарить их своей милостью, и в моих силах обратить на вас внимание небожителей. — проговорила висящая под потолком маска. — Каждая из вас, была избрана мной, магистром ордена Асгарда, небесного града богов, дабы навсегда изменить вашу жизнь, и предотвратить конец света. Скажи, Виола, чего ты желала больше всего на свете? Стать королевой? Может императрицей объединив под своей жесткой пятой соседние страны?

— Я хотела стать свободной словно ветер. — ответила, возвращая бодрость духа девушка.

— Ты так остро желала этого, что сам Ваю, бог ветра и царства воздуха из далекого индийского царства ответил на твою песню. — проговорила маска, обрастая очертаниями. — А когда ты захотела стать сильнее, что сказал тебе твой наставник?

— Что это невозможно. — уверенней проговорила Виолетта. — Но Лансер был со мной в церкви, и я прошла возвышение с первого раза, применив только один осколок стихий.

— Разве этого недостаточно, чтобы отбросить сомнения? — произнес иллюзорный магистр в золотой маске. — Ответьте мне, вы хотите получить дар бога? Хотите исполнить свое самое сокровенное желание, не оглядываясь на других, не боясь церкви, и не торгуясь с собственной совестью?

— Да, да хотим. — не сразу, но произнесли все девушки.

— Вольный, начни ритуал. — приказала маска.

— Дайте мне ваши руки, и повторяйте за мной. — попросил я, протянув ладонь к центру стола. Дождался пока все девушки положат свои маленькие ручки сверху, и прикрыв второй ладонью медленно и тихо, но с каждым словом все громче начал бормотать. — Именем богов истинных, сотворивших наш мир и тысячи иных, воплотившихся в своей многоликости, дарующих и карающих. Клянемся хранить секреты ордена, правду о его членах, планах и помыслах. Поддерживать всех его членов, словно свою семью и ближайших соратников. Цель наша — мир и господство. Клянемся!

— Клянемся! — проговорили девушки хором. Кто-то громко и уверенно, другие сомневаясь и даже шутя. Вот только местным небожителям явно было нечего делать, иначе как объяснить их внимание к нашим скромным персонам? Я планировал запустить молнию и грохот, как подтверждение небесной воли, но все случилось иначе.

Меня словно полоснули лезвием по верхней ладони. Кровь начала быстро течь между пальцами, но не исчезала, а становилась все больше. И только когда капля упала на столешницу я почувствовал жжение за ухом. Судя по закушенным губам и женским выкрикам — досталось не мне одному, а в неясном свете рун я разглядел как у Виолетты появилась многогранная родинка.

— Мой подмастерье — станет вашим проводником. Он покажет вам дорогу к вашим самым сокровенным желаниям, какими бы они ни были. И когда через неделю мы соберемся вместе, вы станете к ним на шаг ближе. — я расширил иллюзию и теперь под потолком, в мягком зеленоватом свете, парила уже полная фигура, укутанная в красно-белый халат, с тюрбаном на голове и в золотой маске, закрывающей лицо. — У вас будет неделя, чтобы все обдумать. Вы избраны. Вы получите силу, которая и не снилась вашим врагам и недоброжелателям. Но только вместе вы станете непобедимы. Я все сказал.

— Постойте, мастер! — крикнула Брианна, но я уже испарил фигуру выдуманного шаха, и узоры на стенах начали постепенно гаснуть. — Это ничего не объясняет…

— Кто я такой, чтобы трактовать речи магистра? — пожал я плечами, пряча амулеты со стихиями. На виду осталось только два — «мой» водяной, и тот, что я получил от сопряжения с магией Виолетты. — Я лишь его ученик, что пришел за мудростью, пролетев через океан и множество пустынь.

— Я о нем, слышала. — внезапно включилась в разговор Люция Венченсо, баронесса мелкого Итальянского рода, который тем не менее, владел очень крупной торговой компанией. Девушка чуть за двадцать, умела носить даже школьную серую форму так, будто она в вечернем платье, максимально подчеркивая свои и без того выдающиеся достоинства.

— Об Основателе знают многие, но не всем ведома его истинная сущность, как и его цели. — мягко улыбнувшись сказал я. — Раз он говорит, что вы — избранные, уникальные и неповторимые личности, значит так оно и есть. Не буду скрывать, я рад что прежде он выбрал мисс Брианну фон Брейсгаур, учитывая, что мы в одном классе, это облегчит наше общение.

— Ваш мастер принял ставку дочери императора, но не принял мою. — сказала, чуть вздернув носик Маргарет фон Браун, истинная Маргарита Йоркская. — И все же я здесь. Значит ли это, что нам всем придется выделить вам по баронству?

— Боюсь вам предстоит отдать ордену куда больше, чем титулы или деньги. — произнес я, поправив амулет с воздухом, от чего Виолетта вздрогнула. — То, что вы все пришли сюда, лишь говорит о правоте магистра. И я не смею обсуждать выбор богов, ведь я, в отличие от магистра, пока не сведущ в их тайнах.

— Пока? — удивленно подняла бровь Люция. — Человечество две сотни лет пытается разобраться в их мыслях, и пока все что смогло определить — «пути господни неисповедимы».

— Вы сможете ответить на этот вопрос сами, или спросить у магистра на следующей встрече. — ответил я, улыбнувшись. — Скажу лишь, что гнев богов, как и их расположение, вполне реально направить. И я видел это в деяниях магистра. Хоть и всего пару раз. Сейчас же, думаю нам нужно выбираться отсюда, пока последние руны Асгарда не погасли.

У девушек было море вопросов, и это понятно. Но я указал на дверь, и свет в коридоре начал гореть ярче чем в зале, который быстро становился обычной полуразрушенной комнатой. Я видел по хмурящимся лицам что девушки сомневаются, но это была нормальная реакция. Нам еще предстоит пройти через все стадии принятия неизбежного. Но я не просто так упоминал гнев богов, и они должны в этом убедиться на собственном примере.

— О вашем даре мы поговорим завтра. — спокойно сказал я, когда Брианна повернулась ко мне в коридоре, чуть не создав пробку. — Сегодня уже поздно, для всего, не только для этого.

— Я хочу гарантий. — произнесла Марго, оказавшись ближе ко мне. — Наши секреты, останутся между нами…

— Верно, как и тайна ордена. Конечно, у многих будут вопросы о произошедшем, но, если кто-то будет спрашивать, что конкретно произошло — не советую рассказывать. Магистр уже давно не простой человек, хотя я вовсе не уверен, что он таким был. — предупредил я всех, когда мы вышли из тайного хода.

— И что же станет если мы все расскажем? — вскинув бровь спросила Люция.

— Кроме того, что вы не получите сил, или лишитесь их навсегда? — улыбнувшись ответил я вопросом на вопрос, и девушка, чуть дернувшись, все же кивнула. — Думаю у каждой из вас возникнет желание поделиться интересной, страшной или радостной новостью с родственницами или подругами. И я не знаю, как именно накажет вас за это Магия. Это дар богов, им виднее.

— Награда для верных, и наказание для отступников. — усмехнулась Брианна. — Надеюсь нам удастся сделать больше, чем ордену подвязки. Ваше слово, барон?

— Поговорим завтра. И в этот раз, я жду нормального ответа на вопрос, а не как в прошлый раз — лежать и ничего не делать. — усмехнулся я, и Брианна, понявшая, о чем речь, удивленно вскинула брови.

Выйдя из тайного хода, мы попрощались и девушки начали расходиться в разные стороны. Мне нужно было как следует замаскировать дверь и наложить новые структуры, чтобы завтра здесь не смогла пройти даже дивизия гвардейцев. И даже присутствие Виолетты мне не особенно мешало. Странно, мне казалось, после всего произошедшего она не захочет со мной разговаривать по крайней мере день или два.

— Ты помнишь рисунок, который нам показали записки? — спросила девушка где-то через минуту.

— Увы, я понятия не имею, что именно вам было видно в волшебных письмах. Пока что я только посыльный что их доставляет. — улыбнулся я, стараясь успокоить девушку голосом, но та лишь покачала головой.

— Хорош посыльный. — со вздохом сказала Виолетта, а затем ткнула пальчиком на гобелен над входом. — Я несколько раз думала, на кого ты похож. Что я уже видела твое лицо, и видела много раз. А разгадка оказалась так близко.

— Это просто совпадение. — проговорил я, но той секунды, когда я замер, глядя на портрет, Виолетте хватило чтобы сделать собственные выводы. На гобелене восседала женщина, в восточном наряде. А под картиной стояла размашистая надпись: «благодетельнице и дарительнице, императрице и великой княжне всея Руси, Ирине Федоровне Рюрик».

Глава 67

Несмотря на показное равнодушие, идея Виолетты о происхождении тела донора меня крайне заинтересовала. Одно дело — быть главой погибшего и порабощенного ханства, и совсем другое — наследником пусть значительно разросшейся, но все же моей империи. Особенно если по факту я был последним в своей династии.

Никаких иллюзий, впрочем, я не испытывал еще до того, как утром пришел в библиотеку. Власть всегда берется силой, даже если это сила убеждения большинства на честных демократических выборах. А по факту — просто силой и деньгами, способными задавить логику или рты конкурента. Что же до власти в обществе клановом и династическом — тут все еще проще, она дается только силой военной. Вот ее легализация — другое дело.

Куда проще получить власть, если ты имеешь на нее хоть какие-то права, даже если они придуманы тобой и твоими соратниками. Мы не убиваем соседей ради грабежа и захвата земель, мы — возвращаем отечество отцов. Мы не угоняем людей в рабство, мы приносим их в истинную веру и смотрим чтобы они не оскотинились. Мы не захватываем престол — мы возвращаем его законному наследнику.

Ну и что, что у «законного» наследника прав по факту с гулькин нос. Сидели его предки на троне? Значит имеет право! А то, что после него сменилось уже двадцать-тридцать правителей, из совершенно другой династии — роли по факту не играет. Если только выполняется одно очень важное условие — за претендентом на трон Сила. Именно так, с большой буквы.

На протяжении всей истории такой силой являлись вооруженные народные массы. В начале — просто толпа, поддержавшая вождя. Затем — войско, которое он собрал из соратников. Чуть позже — дружина, вооруженная за счет полководца. Ну и в конце — обученные и взращённые внутри клана воины, вооруженные и облаченные в дорогие доспехи. И никогда еще в истории сила одного человека не могла дать ему власть над остальными.

Можно было убить конкурентов, отравить соперников и все равно остаться с голой жопой на морозе. Потому что государство, даже маленькое, это большой сложный политический и экономический механизм со множеством сдержек и противовесов. И «право на трон» всего лишь крохотный флажок, оправдывающий действие узурпатора. Но такой флажок у меня нашелся.

Саим-Феодор абн Иоан Захрин-Юбнин Рома оказался сыном Федора Ивановича из рода Рюриковичей. Имя его было искажено из-за княжения в земле Астраханской, со своими правилами и записи и произношения. Так что получается мой донор — Саим, сын Феодора, внук Иоана, князь Захарьин-Юрьев — титул, доставшийся ему от бабки. Рома в данном контексте должно было значить только то, что он наследный император, равный императору Рима.

С именем правда не задалось. Вряд ли Московского наследного князя при рождении назвали Саимом. Но Саим-Феодор появлялся в Пруссии за несколько лет до смерти отца и вполне мог претендовать на трон. Если бы не поучаствовал в ритуале, превратившем его тело в камень на три сотни лет.

Сейчас, даже если я составлю официальные документы и где-то найду верительные грамоты, это ровным счетом ничего не будет значить. Максимум на который я могу рассчитывать — меня убьют во сне и закопают у дороги. Или оставят тело гнить в одном из тупиков, в ходах между стенами. Замок старый, найти укромный уголок не проблема.

Значит что? Да ничего, моих планов это совершенно не меняет. В начале — личная сила и богатство, доступ к ресурсам и войскам. Затем медленная, ну или быстрая, если повезет, экспансия по возможности мирным путем. И только потом, когда я наберу силу, соберу войска и обзаведусь влиятельными союзниками — вот тогда можно будет претендовать на трон. И то, если со всеми его прямыми наследниками что-то случится, но это и устроить можно.

Отложив книги, я задумчиво просмотрел записи. Сегодняшний день должен стать первым днем работы тайного ордена в том виде, в котором я его представлял. Набор влияния и силы стартовал с маленьких и почти незаметных шажков. Но в начале — обеспечить секретность, не дав моим новым подопечным разболтать правду.

Я с самого утра уже сделал несколько подготовительных шагов, чуть повлиял на развитие событий, подмешал карты Монике Сентио, дочери венецианского дожа. Та, по привычке, пред началом занятий раскладывала карты таро на день. Для себя, друзей и одноклассников. И когда наша предсказательница несколько раз подряд выкинула на одну из подружек предательство и висельника — тут же побежала «спасать» ей жизнь.

Я не стал вдаваться в подробности их разговора, послушав только возмущенные крики двух говорящих на повышенных тонах девушек. Похоже Моника имела некоторый авторитет среди однокурсниц, из-за периодически сбывающихся пророчеств, и ее заявление о том что Люция Винченцо умрет если предаст какую-то тайну, да еще со сто процентной уверенностью у говорившей, возымело значительный эффект.

Следующей я навестил Брианну, навестил естественно тайно и без ее ведома. Пришлось довольно долго прикидываться ветошью, пока девушка не пришла к старшей сестре.

— Наконец. — чуть недовольно проговорила графиня Брейсгаур. — Ожидание чересчур затянулось, тебе так не кажется, сестричка. Что вчера произошло.

— Письмо, о котором я тебе рассказывала, изменилось ближе к полуночи и… — Брианна раскрывала рот, но не могла выронить ни слова. Воздух застрял у нее в горле не позволяя говорить, но при этом дышала девушка вполне спокойно.

— В чем дело? Рассказывай уже! — требовательно произнесла графиня, глядя на побледневшую и испуганную Брианну.

— Не могу. — прошептала одноклассница. — Я не могу об этом говорить. Все произошедшее вчера ночью — тайна.

— В таком случае попробуй написать. Если уж ты способна обо всем подумать, не будет большой беды в том, чтобы эти речи перенести на бумагу. — чуть нахмурившись сказала Брейсгаур, и повелительно подвинула к девушке ручку и блокнот. Хорошая ручка, очень дорогая даже по виду — шариковая. Я такие встречал всего пару раз — большинство писали карандашами.

Наверное предполагалось, что карандашные надписи можно стереть или исправить, а чернила впитываются в бумагу. Но, к моему счастью, такое простое устройство я представлял во всех деталях, а значит с помощью ветра и энергетических структур мог изменить его работу. Чуть-чуть и только в тот момент, когда мне это было нужно.

Взявшая ручку Брианна наклонилась над столом и начала быстро выводить одно сово за другим: «В полночь я выбралась из комнаты и пошла к…». Куда она пошла девушкам выяснить было не суждено. Шарик запал и чернила под давлением вылились на бумагу, оставляя жирную фиолетовую кляксу, быстро пожравшую всю надпись.

— Ты что творишь?! — выкрикнула графиня, подбирая юбку, на которую упало несколько капель. Брианна, с лицом белее мела, отбросила ручку и отпрыгнула в сторону. Гневно посмотрев на мою испуганную одноклассницу Брейсгаур встала со своего места и подошла к окну. Недовольно глядя во двор, она крутила одно из колец на пальце. А затем повернулась и произнесла только одно слово: — Кровь?

— Да. — обреченно кивнула Брианна и повернув голову загнула ухо, показывая новую родинку, точно такую же, как у Виолетты и у меня.

— Что бы там не произошло, это тайна, охраняемая богами. — задумчиво проговорила графиня. — Очень хорошо. Посмотрим какая из них окажется крепче. Что с контрактом неизвестного? Думаешь он будет выполнен?

— Да, думаю да. — опасаясь, что ее снова заткнут, пробормотала Брианна.

— Значит мы должны исполнить его со своей стороны. Баронский титул глухой деревушки, не худшая плата за тайну, скрепленную печатью крови. — рассудила графина, наконец оставив свое кольцо в покое. — Хорошо, я подготовлю нужные бумаги, и передам их тебе. Поступай как должна. Но от тебя я требую результатов. Если существует хоть шанс получить конкретному человеку дар богов — за это знание будут убивать.

— Я все сделаю, сестра. — поклонилась, совсем не как равной, Брианна. — Если придется, пожертвую собой, и заберу всех, кто несет угрозу.

— Меньшего от младшей сестры я и ждать не могла. — улыбнулась графиня, да только от этих сжатых в полоску губ веяло не теплом, а превосходством и чувством полного контроля. — Я сообщу Настоятельнице о твоем вкладе в общее дело. А если тебе удастся провернуть задуманное — об этом узнает президент. Твою службу не забудут.

— Вива! — вытянувшись сказала Брианна, и тут же вышла. Оставив нас с графиней вдвоем. Вот только… «Вива»? Это явно не «Хайль» который должен быть во время превознесения в германии. Больше того и к Англии это слово имеет мало отношения. Да и президентов нет нигде, кроме одной страны. А значит у нас здесь кружок юных демократов! И если я не ошибаюсь — прямиком из Франции в которой официально нет ни одного одаренного.

Вот это я удачно зашел.

Глава 68

Оббежать и проконтролировать всех, тем более следить за каждым словом, я не мог, поэтому мне оставалось полагаться на блеф, угрозу опасности и слухи, разносимые неповторимой гадалкой. Благо новость о том, что она трем девушкам вытащила одно и то же — быстро разошлась по верящим в таро аристократкам и дошли до всех адресатов.

Но даже несмотря на опасность раскрытия в первый же день существования общества я не мог отказаться от данного «мастером» обещания. Все же чем раньше я пойму механизм получения сил одаренными, тем проще мне будет выбиться в правители этого мира, ну а там и о его спасении можно подумать. Слишком многое вызывало у меня вопросы.

— Когда начнем занятия? — спросила Брианна, как только мы спустились в тренировочный класс. — Твой…

— Я все понимаю, и ты понимаешь. — оборвал я ее речь, поднятой ладонью. — Мы уже начали. Пока же — не отвлекайся и делай то что всегда, тренируйся с оружием.

Обучение в академии для младших титулов шло весьма однообразно. Я бы даже сказал бесперспективно. Те, кто не смогут получить сильный дар к концу обучения, или удачно выйти замуж/жениться, обречены на службу академии, или смерть. Выбор мягко скажем не велик, а потому некоторые классы даже не учили. Пример с нашим наставником — алкоголиком, весьма показателен.

Исправившийся, не без моей помощи, вояка был отличным наставником боевой и физической подготовки. Но учитель из него откровенно аховый. Ни работать со вчерашними детьми, ни мотивировать, ни тем более учить отвлеченным от основной задачи предметам он не может. Что говорить — вслед за мной в библиотеку повадились в начале Виолетта с телохранительницей, а затем и все остальные в классе.

Но самообразование — дело неперспективное. Одно дело, когда весь мир у тебя на ладони, и совсем другое — тысячи томов отсортированной литературы, а ты понятия не имеешь с чего начать и чем закончить. Повезло, на сколько это возможно, что я потерял память не полностью. Часть моей души, связанная с клинком Локи, осталась весьма целостной, а потому я не стал малолетним дебилом.

Виолетта, Николас и даже Пожарская с Брианной получили свои знания по месту рождения, на домашнем обучении. Из-за того, что жили они в разных странах, в разных социальных слоях и совершенно различных методиках, единственное что у них оказалось схожим — одинаково исковерканный английский. Благо общались мы на «суржике» жуткой смеси из славянско-польско-русского, немецкого и французского, почти не делая разницы в языках.

Каждый читал что ему приходило на ум, и меня это вполне устраивало, пока что. Вот и сейчас Эрдман неодобрительно смотрел на то как я работаю с кинжалом, явно больше морщась не от моих движений, а от общего положения вещей. Кинжал, даже длинный — это не оружие. Это хозяйственный инструмент и средство скоротечных схваток. Любое настоящее оружие даст ему сто баллов вперед.

Но барон уже знал, как я умею обращаться с кинжалом, а потому не вмешивался. Иногда, когда я удлинял клинок с помощью концентрированного воздуха и иллюзорных водяных структур даже одобрительно кивал. На самом деле все эти тренировки были больше для тела и ума, потому что с оружием я обращался на автомате, а вот плетение структур во время боя — дело сложное и не всегда очевидное.

Брианна же по очереди пробовала биться копьем, длинной глефой и даже мечом со щитом. Но все время возвращалась к алебарде, и это не укрылось от моих глаз. Выбор оружия — очень важная составляющая образа, и на сколько я понимал, существенная в подборе стихии. Вернее, в выборе стихией тебя.

Толку воздушному магу с меча или топора? Я сам могу использовать эту стихию эффективно только потому, что вижу структуру магических линий. Да и не использую чистый воздух — постоянно мешаю его то с песком, то с водой или камнем. Направляю потоками твердые тела. В общем единственное применение для бойцов ближнего боя — маскировка. Но тут я справлялся и родной магией иллюзии.

Но алебарда — это универсальная вещь… слишком универсальная, чтобы понять по ней предпочтения девушки или ее предрасположенности. Так что придется отталкиваться от того, что я еще знаю о Брианне. А это, по всему выходило, крупицы информации. Официально она младшая сестра и графиня Брейсгаур. Неофициально…

В первую очередь, она состоит в некоем тайном сестринстве принадлежащем к Франции. Сами земли Брейсгаур, вместе с обещанными мне виноградниками, плотно прилегают к территории единственной республики без одаренных. Что теперь тоже под большим вопросом — если графиня служит французам и у нее есть дар, боги недосмотрели. Или это не так работает?

По-хорошему надо понять как свои силы получила Виолетта? Что произошло что свободолюбивая девушка стала новой звездой академии, к которой присматриваются королевские рода старой европы. А они присматриваются, иначе бы нам не пришлось прятаться по подвалам.

Пришлось расспрашивать у Виолетты обо всем. Иногда прямо, иногда иносказательно. И в процессе всплыло множество вещей о которых я даже не думал. Любимая дочка Великого Герцога Прусского, была баловней, от которой никто ничего не ждал, а потому росла она почти свободно, ведь на трон претендовать не могла даже теоретически. А потом все ее старшие братья и сестры умерли один за другим. А территория герцогства сократилась в пять раз.

Вчерашний ребенок, не знавший груза ответственности, стал единственным наследником престола. И с тринадцати лет, в начале полового созревания, на нее обрушилась реальность. Тренировки, ставшие настоящим истязанием для тела. Виолетта, рассказывая о них чуть не плакала, разминая старые шрамы. Ее гоняли вместе с детьми слуг, пока на ладонях не оставались кровавые мозоли.

Затем уроки политики, права, истории, географии — все то, чему настоящего наследника в игровой форме учат с детства. Ей же пришлось это усваивать за пять лет, во время ломки психики и построения новой личности. Естественно, ей хотелось вернуться в беззаботное и счастливое детство, которое она ассоциировала с одним словом — свобода!

Но вместо свободы ее упекли в академию Кенингсштадта, для того чтобы она вошла в высший свет в комфортной для себя обстановке и сумела естественным путем сблизиться с Фавонием, с которым была тайно сосватана. Вот только планы герцога были нарушены становлением цесаревичем наследником престола. Брак с герцогиней теперь являлся проигрышной партией и от него отказались.

В результате дворцовых интриг, не касавшихся академии, Виолетта лишилась не только смысла обучения, но и потенциально — смысла в жизни. Жесткая установка сломалась, и у девушки оставалось только одно — желание свободы. Наивное, местами даже глупое и вредное, но очень искреннее.

А потом появился я… и вот с этого момента пришлось анализировать каждый жест и сказанное слово. Но даже постоянно думая о произошедшем я никак не мог найти момент, в который Виолетта получила способности. Предпосылки были, я подарил ей уверенность в собственных силах во время экзамена. Окружил иллюзиями собственного могущества, и она в них поверила, но силы все равно пришли позже.

Вот оно! Что если мои действия послужили только катализатором? Связующим звеном между Виолеттой и богом ветра? Тогда что стало спусковым механизмом, отправной точкой для их незримого контракта? В какой момент она начала вести себя по-другому и когда получила свою настоящую силу?

Экзамен? Нет, там были только мои иллюзии и ее стрелы. Самые обыкновенные — из колчана. Вечер с казино? Если подумать… нет. Не сам вечер — момент, когда Виола вышла на сцену и запела. Тогда в мои иллюзии, развлекающие толпу, вплелись чужие узоры, а когда мы вышли из зала — ветер уже во всю трепал волосы девушки. Сам.

Она получила силы во время песни, а дар — сразу после того, как мы расстались? Нет, стоп. Я получил ее дар. Боль в левой ладони, ветер, требовавший выхода и пробудившийся амулет. Но как я не старался я не мог вспомнить что снилось в ту ночь, хотя теперь понимал, что мне явно что-то снилось. Черт, хоть убей не помню! Но там был я и… кто-то или что-то еще.

А после я проснулся от боли. И почти сразу ко мне влетела Виолетта, получившая дар. Возможно, мы получили его одновременно. Возможно, она чуть позже, после того как я проснулся. Возможно, я получил дар после того, как свой обрела герцогиня. Хотя в последнем я сомневался, силовые линии говорили о том, что сила приходит из меня, через амулет к ней, а не наоборот. Но если сравнивать с током, я в данном случае просто проводник с небольшим конденсатором. Линия электропередач до потребителя от электростанции.

Выводы? Во-первых, потребитель должен быть на сто процентов уверен в желании получить именно эти силы. Стремиться к ним от всей души. Не из желания обладать, а из внутренней необходимости. Во-вторых, я должен с помощью иллюзии убедить всех, включая цель, что она обладает этим даром, пусть и не полностью. В-третьих? Я должен встретиться с кем-то во сне? Ладно с третьим пока не разобрались, но первые два пункта выполним.

— Виола, сегодня я хочу устроить дополнительные занятия вместо библиотеки. Ко мне придет Брианна, если хочешь — ты можешь присутствовать. — сказал я, заранее устраняя лишние недомолвки. Мне чудом удалось снять подавленность девушки из-за нашей с ней насильственной связи, и портить сейчас отношения еще больше я не собирался.

— Что вы будете делать? — чуть нервно спросила Виолетта.

— Выяснять, к какой стихии она расположена, чтобы связать ее с богом. Так же, как я связал тебя с ветром. — прямо ответил я. — Не думай. Ты свободна в своих действиях, я не заставляю теб приходить — просто открываю перед тобой двери. Если хочешь.

Глава 69

— Свободна. — словно по-новому пробуя это слово на языке проговорила Виолетта. — Вы с дядей обсуждали, что вскоре в Пруссию может начаться вторжение. Ты правда считаешь, что оно неотвратимо?

— Как раз нет. Я думаю, что пока есть шанс отделаться малой кровью, без раздела остатков страны на части. — ответил я, глядя на девушку. — Почему тебя это стало волновать? Ты же хотела избавиться от груза ответственности и стать свободной от обязательств.

— Возможно это мой шанс. Если я… выйду замуж за никому неизвестного барона — то потеряю титул герцогини. Тогда на меня не станут охотиться. — улыбнувшись предположила Виолетта. Блин, как мило. Она и в самом деле еще девочка, первая влюбленность, первый удачно подобранный партнер. Для обоих сторон.

— Все возможно, но боюсь моя цель не в тихой и спокойной жизни. — улыбнувшись покачал я головой.

— Этого я и не прошу, как и реального брака. — сказала, чуть вздернув носик Виолетта.

— Если вопрос в свободе, то все может решится и без таких существенных жертв. Подождем до окончания учебы, а дальше посмотрим. — предложил я, и герцогиня несколько раз быстро кивнула, убеждая скорее себя, чем меня. — Что на счет вечера?

— Я приду после заката, когда вы закончите занятия. — стрельнув глазками в сторону Брианны сказала девушка, и отошла обратно к истрепанным манекенам. Не сказать, что меня эта позиция сильно порадовала, но и горевать я не стал. Ведь чем придется «заниматься» с французской шпионкой, я пока понятия не имел.

Закончив спарринги и на скорую руку пообедав, мы разошлись по своим делам. Большая часть одноклассников, приученная к самообучению, отправились в библиотеку, я же вернулся в свою комнату и вскоре дождался прихода Брианны. Раздался стук в дверь и открыв я увидел оглядывающуюся по сторонам девушку.

— В чем дело? — спросил я, запуская девушку внутрь. — Боишься, что кто-то не так поймет твой приход?

— Как мне вас называть? — сразу переходя в атаку спросила Брианна. Ого, хочет взять быка за рога или так привыкла быть в тайных обществах?

Вообще вопрос интересный, если отталкиваться от потенциальной внутренней иерархии, то у нас есть «Магистр» существо непознаваемое, потому как не существующее. Чуть ниже — гранд-мастера и мастера. Следом подмастерья и только потом ученики. Девушки же номинально даже не ученицы, а претендентки. Но в то же время, сделай я ее сейчас ученицей и все пойдет прахом, она перестанет чувствовать себя избранной.

— Можешь звать меня братом, если угодно. Я же стану называть тебя сестрой. — улыбнувшись ответил я, заметив, как от этого простого слова девушка дернулась. Ага, выходит не все спокойно в датском королевстве, не нравится ей такое обращение или считает его сильно личным. Впрочем, для меня нарушение ее устоявшейся картины мира только в плюс.

— Если тебе сложно, пока называй меня Лансером. Дальше будет видно. Присаживайся. — сказал я, показав на свободный стул.

— Хорошо. — кивнула Брианна, но стоило мне занять место напротив, как снова подалась вперед. — Как мне обрести дар богов?

— Для начала тебе придется полностью мне довериться. Это не легко, понимаю, но, если ты станешь мне врать — мы никуда не продвинемся. Прежде чем просить у богов дар, нужно стать достойной этого дара. К тому же глупо просить то, чего ты на самом деле не хочешь. — улыбнулся я, достав блокнот и карандаш. — Расскажи о себе.

— Что мне рассказывать? — впала в ступор девушка, и я прекрасно ее понимал, больше того, именно на такую реакцию и рассчитывал.

— Все. Для начала — где родилась. С кем дружила в детстве, о чем мечтала, какая была любимая игра или кукла. Как зовут родителей, что для них ценно, почему у тебя другие задачи. — накидывал я вопросы, и с каждым лицо Брианны вытягивалось.

— Какая разница, во что я играла? Какое отношение мои родители имеют ко всему этому, что еще за странный допрос? — ошарашенно проговорила младшая графиня.

— Возьми чая, горячий. Он успокоит тебя и настроит на нужный лад. Не думай, просто отвечай. — улыбнулся я, постучав карандашом о край блокнота. — Поверь, чем меньше ты думаешь и чем честнее отвечаешь, тем проще тебе будет.

— Ну хорошо… я родилась в Боварии, в младшей побочной ветви графа фон Брейсгаур, девятнадцать лет назад. — начала говорить девушка, и я сразу сделал себе пометку. По мере того как речь длилась, она становилась все более и более раскрепощенной. Я лишь задавал наводящие вопросы, а Брианну уже было не остановить.

Она рассказывала про родителей, про детство, про маленькие радости и большие трудности. Иногда морщилась, одергивая сама себя, но я продолжал ждать и слушать. Чай действовал как надо, и спустя два часа я уже знал Брианну лучше, чем она сама. Все детские обиды, все недомолвки, а главное — ее глубоко зарытую ненависть.

— Почему тебя так злит, что твои родители решили обратиться за помощью к главной ветви, когда они попали в долги? — спросил я, когда поток красноречия Брианны слегка угас.

— Я… разве я говорила, что это меня злит? — удивленно спросила девушка.

— Именно. И я прошу ответить честно. Взамен обещаю не назвать тебя сестрой. — улыбнулся я, и Брианна снова вздрогнула, весьма ощутимо. В точку! Не нравится ей такое подчиненное положение, теперь это ясно видно, как видно и то что она свои обязанности — слежение за Виолеттой, исполняла спустя рукава и крайне неохотно. А другой причины зачисления в наш класс я не видел.

— Не знаю… мы можем поговорить о чем-то другом? — попросила Брианна, пытаясь переключить тему разговора.

— Можем. — легко согласился я, а затем, заглянув в блокнот задал еще более провокационный вопрос. — С какого возраста тебя отдали на воспитание в графство Брейсгаур? С одиннадцати? Значит ты служишь прикрытием и жертвой для своей старшей сестры на протяжении уже восьми лет?

— Погоди, я не служу жертвой! Я и моя старшая сестра… — начала возмущаться Брианна, и я позволил ей высказаться, вывалив на меня заранее подготовленную лож. — Она принимает меня как настоящую сестру, а не слугу. Во всем со мной советуется и вообще…

— Она не только тебя так воспринимает. Как младшую, но то, что тебя отправили вместе с ней в академию, говорит о многом. Не знаю, задумывалась ли ты об этом, но даже на аукционе ее решение привести тебя в качестве покупателя было почти мгновенным. — сказал я, подлив девушке чай. — Она без сомнений использовала тебя. А затем так же без сомнений послала в неизвестность ночью, хотя все могло кончится плохо.

— Погоди, мы куда-то не туда зашли. — помотала головой Брианна, словно пытаясь избавиться от тумана в голове. — Пусть даже так, пусть она посылает меня рисковать вместо себя, на то она и старшая! И не только по возрасту, она наследница титула, а у меня нет даже родовой земли. Если я не найду себе пару — буду вечно ходить на балы в качестве компаньонки.

— И это бесит тебя еще больше, чем необходимость работать на ее французский орден? — задал я главный вопрос.

— Да при чем тут орден?! — отмахнулась девушка, а затем с округлившимися глазами закрыла себе рот обеими ладонями. — Что я несу?

— Добро во имя луны? — усмехнувшись спросил я. — Все в порядке, ты здесь не для того чтобы раскрывать чужие тайны, мы говорим только о том, что для тебя важно.

— Ты не понимаешь. — испуганно сказала Брианна. — Если они узнают. Если в ордене узнают, что я… но я же не рассказывала. Это просто ошибка, верно? Ты просто ткнул наугад, а я глупая все разболтала. Почему я не могу остановится?

— На самом деле ты уже многое мне рассказала. Вот, смотри. — я протянул ей блокнот, исписанный короткими заметками, и м каждой прочитанной фразой глаза девушки заполнялись ужасом. В самом деле многое их того, что там было записано — мои предположения или выводы, которые я сделал при подготовке к встрече. Просто они были умело вписаны в общий список, который я заполнял по мере диалога.

Могу поспорить, что часть оказалась ложной, но человеческий мозг так устроен, что легче всего он верит в то, на что в тайне надеется и то, чего до дрожи боится. И сейчас я поставил Брианну в ситуацию, когда ей было чего опасаться. И теперь от меня зависело, как именно я использую полученные сведения, которых она так боялась.

— Не бойся, я никому и ничего не расскажу. Больше того, сумею помочь тебе избавиться от старых оков и действительно приобрести силы. Единственное чего я пока не знаю. — сказал я, откинувшись в кресле. — Как называется орден, из которого ты к нам перешла?

— Орден святой великомученицы Жанны Д*Арк. — прошептала совершенно раздавленная Брианна.

— Не волнуйся. Ты все еще можешь ему послужить, но можешь и освободиться от него, если хочешь. — спокойно улыбаясь я подлил девушке живительного чая. — Теперь, когда, между нами, не осталось секретов, думаю можно начать заново. Чего бы ты на самом деле желала?

Глава 70

Когда спрашиваешь у девушки «чего тебе хочется» ожидаешь почти чего угодно, от чашки какао с маршмелоу, до трона императрицы и толпы насаженных на колья врагов у его подножия. Так что я в принципе был готов к длинной истории. Вот только выяснилось, что в прошлый раз Брианна мне не врала.

Ей правда ничего не хотелось. Не потому, что она не имела собственных желаний просто долгое время, ее даже не гнобили, а медленно, но верно подсаживали на иглу чужого мнения и одобрения. Семья Брианны никогда не была состоятельной, не смотря на титул, они оказались побочной ветвью. Теоретически они могли претендовать на престол, а потому старшие сделали все чтобы этого не произошло, но при этом чтобы сохранить лояльность оказывали минимальную поддержку, которая вылилась в катастрофу.

Отца Брианны продали в армию. Именно так, продали на должность полкового офицера, в соединение смертников отправленное покорять черный континент. Надо ли говорить, что он не вернулся домой? Как собственно и ни один из его подчиненных. Мать девушки ждала еще более незавидная участь, ее сделали подстилкой какого-то сановника в верхушке римской империи.

Конечно, из ее уст это звучало совершенно по-другому, «Возвысил до первой фаворитки», «героически отправился на дальний фронт». Но моя паскудная житейская мудрость и частички сохраненного опыта мягко, но неуклонно подсказывали, что как бы не пыталась оправдывать своих родственничков Брианна, они ее банально использовали. Не удивлюсь, если и влезть в долги им «помогли».

В результате у девушки вместо нормального детства была работа сравнимая с прислугой, а вместо собственных желаний — приказы «старших». И не только троюродной сестры, но и ее братьев и других родственников. Отношения никогда не доходили до открытых издевательств, но держались на настолько тонкой грани, что единственное чего Брианна и в самом деле хотела — обеспеченного одиночества.

Чтобы никто ее не трогал, никто не донимал и не мог потребовать от нее то, чего она не желала. Ее желанием было отсутствие чужих желаний. И тут я напоролся на типичную проблему выбора. Настаивать — значит встать в один ряд с ее угнетателями, и получить отторжение. Пустить на самотек — отложить весь процесс на неопределённый срок. Теоретически на это можно было пойти, но я тоже хотел двигаться вперед.

— Чтож, в таких условиях работать с магистром у тебя не выйдет. — подумав немного сказал я. — Тебе придется съехать от сестры, поселится в женском общежитии вместе с одногодками, или одноклассницами. Я попробую договориться, чтобы вам выделили одно помещение. С этого момента — никаких докладов ордену Д*Арк. Официально можешь сказать «сестре» что тебя проверяют, и может вскрыться твоя принадлежность к ним.

— Но потому меня и выбрали, что общение между родными не вызовет подозрений. — резонно возразила Брианна.

— А ты скажи, что на встрече я очень настойчиво говорил о нелюбви магистра к багетчикам, растерявшим всех своих одаренных и побирающихся по другим странам. — усмехнувшись произнес я. — Сообщишь, что у магистра за сотни лет проснулось сверхъестественное чувство проницательности. И что нарушение клятвы данной нам будет стоить тебе не только чести, но и жизни.

— Это правда? — с испугом спросила Брианна.

— Да. Правда. Но все это для твоей же безопасности. Ты и в самом деле избрана. Я не знаю подробностей, но начинаю понимать, почему выбор магистра пал именно на тебя в тот вечер. Не на твою сестру, хоть она подхватила пепел от письма, а именно на тебя. — серьезно сказал я, взяв пальцы девушки в свои ладони. — Ты особенная, и ты получишь свой дар, когда придет время. Но для этого придется перестать общаться с сестрой. Это нужно для твоего задания.

— Нужно для задания? — неуверенно проговорила Брианна, но затем улыбнулась, будто на ее лицо упал луч солнца, и кивнула. — Ради задания мне придется это сделать.

— Ну и хорошо. Сестре скажешь, что тебе нужны все бумаги, подписанные, но без имени. Стихийные осколки принесешь ко мне. До следующего явления магистра нам придется сильно потрудится, иначе учитель будет в гневе. — делая вид что устал, вздохнул я. — На сегодня, пожалуй, достаточно. Сможешь сама дойти до своей комнаты?

— Конечно! — воскликнула Брианна, и резко встала. Слишком резко! Ее голова закружилась, девушка сделала неуверенный шаг в сторону и начала заваливаться на бок. Так что пришлось ее поймать исопроводить до кровати. Хм, странно, не такое действие должен был оказать мой «чай» в конце концов и алкоголя то в нем почти не было, так, травки из местной алхимической лавки. Хоть и не простые специи.

До прихода Виолетты она должна была оклематься, но не терять же зря время? Укрыв девушку одеялом я убедился что она не смотрит в мою сторону и открыв сейф достал оттуда одно из самых больших сокровищ — флягу с огненной стихией. Повезло что купленные на аукционе вещи все же добрались до адресатов, иначе еще и Пожарской пришлось выделять из своих будущих запасов, а я и так Ольге должен.

— Приветствую опасных дам. — сказал я, найдя огненноволосую вместе с Нинель. — Отойдем на пару слов?

— Да хоть на всю ночь, может хоть это госпоже глаза раскроет. — вздернув носик сказала горничная, быстрым шагом удаляясь прочь.

— В чем дело, барон? — спросила Екатерина, когда мы остались наедине.

— Помнится ты мне кое-что обещала, а я обещал тебе кое-что другое взамен. — сказал я, передав девушке сверток. — Так вот.

— Я помню свое обещание и не откажусь от него. — нахмурилась Пожарская, а затем, развязав узелок просияла. — Значит получится!

— Погоди секунду, есть проблема. — осадил я восторги девушки.

— В чем дело? Оно не подействует? Подделка? — обеспокоенно и затравленно спросила одноклассница. Видно, ее уже припекало, надо узнать, что у остальных Пожарских с боевыми титулами. Но и так понятно, что Екатерина плетется где-то в конце списка.

— Я не верно выразился, не столько проблема, сколько возможность. Однако, очень специфическая. Разговаривать в коридоре не лучший вариант. Что на счет тренировочного зала? — спросил я, и Пожарская с удивлением оглянувшись по сторонам кивнула. Через десять минут мы уже спустились в подвалы, в это время суток почти не освещенные. Но прежде, чем начать разговор я тщательно обследовал все стены класса.

— Да в чем дело? — уже куда сильнее волнуясь спросила Пожарская.

— Данную мне клятву помнишь? — выжидающе посмотрев на девушку спросил я.

— Конечно помню, она у меня на коже вытатуирована. — фыркнула Екатерина, показав родинку в виде звезды.

— Отлично, значит и встречную мою клятву тебе тоже не забыла. — удовлетворённо кивнул я. — То, что я тебе сейчас расскажу — моя тайна, тайна твоего сюзерена. А значит если ты попробуешь ее каким-то образом выдать подставишь не только меня, но и себя.

— Да-да, секретная тайна такая секретная, я все поняла. — поправив непослушную челку красных волос недовольно проговорила Пожарская.

— Ну и отлично, я рад что ты понятливая. — улыбнулся я, и раскрыл было рот чтобы рассказать об ордене… вот только не смог! Теперь уже у меня будто ком в горле застрял. Я сделал вид что закашлялся, и отвернулся. Это что же получается. Не только девушки, но и я сам не могу рассказать об ордене? И что мне с этим делать?

— Эй, господин-сюзерен. Так что ты хотел. — ехидно переспросила Пожарская.

— Погоди секунду. — сказал я, и удивился собственному голосу — совершенно нормальному. А ведь я думал могут возникнуть проблемы после такого стоппера. Очень интересное дело, да только не вовремя. Мне не с клятвами нужно разбираться, а с силой. И своей и стоящей передо мной девушки.

— Ладно, обойдемся без предисловий. Я могу… скажем так, повлиять на твое возвышение в лучшую сторону. Ты, наверное, уже в курсе что Виолетта стала куда сильнее чем показывает? Так вот, я могу попробовать то же самое проделать с тобой.

— Да! — чуть не выкрикнула Екатерина. — В смысле я согласна!

— Отлично, но не все так просто. — покачал я головой. — В нормальной ситуации ритуал нужно проводить в часовне триединой церкви. А я уже вывел из себя местных служительниц. Если я появлюсь там с тобой, а после этого ты тоже обретешь силы — меня однозначно с этим свяжут. А значит придется проводить ритуал без меня.

— Возвышением занимается только церковь. — нахмурилась Пожарская. — Даже внутри кланов есть церковники, которые этим занимаются.

— Это понятно. Больше того, если бы ты получила возвышение в церкви не появляясь, это вызвало куда больше вопросов, чем даже с моим присутствием. — отмахнулся я. — Но это не значит, что мы не сможем все провернуть. Естественно вместе. Договаривайся с монахинями, а после сообщи точное время. Я же сегодня подготовлю все необходимое.

— На сколько возрастет мой долг? — спросила Екатерина перед самым уходом.

— В зависимости от полученного ранга. Но, так скажем, я надеюсь не просто оправдать, а сильно превзойти твои ожидания. — усмехнулся я, в предвкушении потерев ладони. — Возможно после окончания академии у тебя будет другой путь, отличающийся от того который сейчас кажется единственно верным.

— Служить барону? — фыркнула Екатерина. — Если я стану лучшей на курсе — то сама буду княгиней!

— До этого еще дожить надо. Тем более, никакому князю и даже царю не зазорно послужить императору. — я не смог сдержать улыбки при виде вытянувшегося лица Пожарской, и попрощавшись с девушкой направился к церковному комплексу. Если она выбьет время на возвышение уже завтра — я должен быть готов.

Глава 71

Пробравшись мимо арены для испытаний, я миновал госпиталь и дошел до своего тайника возле часовни. Во флаконах оказалось почти пусто, хотя за прошедшие дни провели не один ритуал возвышения. Проверив силовой контур, я убедился в сохранности структуры. Никто не менял механизм поглощения энергии, и либо процедуру начали проводить, по совести, либо я брал себе слишком мало.

Без проблем отключив магическую сигнализацию и вскрыв замок я залез в церквушку и тщательно обыскал ритуальную комнату. Нашел два емкостных активатора. Подавая стихийную силу на один — можно включить пентаграмму и защитное поле. На второй — выкачать оставшуюся энергию. Очень просто, а главное — не настраиваемо.

Похоже секрет возвышения хранился особенно тщательно, и даже местные монахини понятия не имели как именно работает магический механизм, который они обслуживали. И это только играло мне на руку, тем более что ломать его совсем я не собирался, просто нужно добавить несколько крохотных деталей.

Во-первых, к открытию шлюза для выкачивания стихийных сил я добавил собственный блокиратор. Грубая работа, но если никто ее не увидит — то какая разница? Теперь мне достаточно было активировать цепь команд, чтобы сформированная стихийная структура заблокировала утечку энергии, и вся сила возвышения досталась тому, над кем проводится ритуал. Даже стоять рядом не придется.

Во-вторых, туда же я добавил сброс механизма. Одна команда и вся энергия сольется, но не в хранилище церкви — а в мои. Учитывая, что монахини работают со всеми, мои противники, и особенно принц, не должны получить своего возвышения. Так что, если я узнаю о готовящемся ритуале — смогу его легко саботировать.

В-третьих, и последних — я добавил блокиратор на запуск ритуала. Если мне понадобится, я смогу сломать всю заложенную под камни структуру, и тогда никто в академии не сможет возвысится. Кроме сторонниц моего ордена. Сейчас о подобном повороте событий было рано думать, но возможность я себе оставил.

После этого я вернулся к зарытым стихийным фиалам и активировал амулет воздуха, пытаясь закачать в него скопленную силу. Ничего не вышло. Два раза я перепроверил структуру, не только в плоскости, но и в объеме. После чего убедился, что проблема не в скопированном механизме и не в точности линий — а в самих стихийных осколках.

Оставалось только гадать, причина в том, что они слишком маленькие. Что не совпадают с моим по источнику, или есть какой-то неизвестный мне фактор. В любом случае прямо сейчас пришлось оставить накопленную энергию, закрыть контур и отправится отдыхать в свою комнату, но уже поднявшись на этаж я понял, что будут проблемы.

Перед моей дверью стояла, скрестив руки Нинель, хмурилась, переступала с ноги на ногу, а когда заметила меня — недобро улыбнулась. Точно, Виолетта же обещала зайти после заката, а я совершенно забыл об этом, занимаясь делами. Не худший вариант, если Брианна уже ушла или еще спит.

— Теперь ты будешь здесь до утра караулить? — спросил я, проходя мимо телохранительницы, и делая вид что меня ее злорадная улыбка совершенно не трогает.

— Не знаю, что в тебе нашла госпожа. В начале мне показалось что ты добрый малый, который отвечает вежливостью на вежливость. Но сейчас… — она покачала головой. — Ты сам себе худший враг!

— О, в этом можешь нисколько не сомневаться. Но когда в следующий раз Виолу попробуют оскорбить, вместо того чтобы провоцировать высокородных — просто заслони ее собой. — посоветовал я, и уже заходя в комнату увидел, как горничная вспыхнула, а ее рука дернулась к мечу. Хорошая девушка и верная служанка, но против меня играть не стоит.

— Я вернулся. — довольно громко сказал я, но оглядевшись понял, что девушек за столом нет. Чай, пара кружек… черт, я же не убрал заварку и не выкинул старые запасы. А это значит… подойдя к кровати я посмотрел на мирно сопящих Брианну и Виолетту. Мда. Кажется, такими темпами мне придется выбивать комнату рядом со своей, под женское общежитие всех, с кем мне приходится общаться. В прочем это мой выбор.

Чай я все же вылил в унитаз. Тщательно помыл чашки, разделся, принял душ и почистив зубы я забрался под одеяло, сграбастал теплую и совершенно не сопротивляющуюся Виолетту, в одной прозрачной кружевной ночнушке, и со спокойной душой и совестью уснул. То, что рядом посапывает Брианна — не мои проблемы. Главное проснуться так же, как и уснул.

— Что вы тут устроили? — разбудил меня недовольный голос Нинель. Приоткрыв один глаз, я взглянул на окно — совершенно темно, а значит часа два ночи.

— Мы спим, и тебе я желаю того же. — пробормотал я.

— Спите? — чуть не прошипела горничная-телохранитель, которая, судя по всему, прошедшие несколько часов провела под дверью. И как она зашла, взяла ключ? Придется новый замок ставить, а то моя квартирка превращается в проходной двор.

— Именно. А теперь будь добра, иди к себе в комнату, можешь забрать с собой Брианну. — ответил я, и повернувшись посмотрел на сестру тайного ордена Дарк. Вот только вместо одетой девушки увидел совершенно обнажённую немку, чья одежда была аккуратно сложена на стуле рядом с кроватью.

Ого. Это она когда успела? Проснулась, и решила, что раз я лежу рядом вместе с Виолеттой — значит так и должно быть? Это такой порыв, сложившийся из моей просьбы подумать о ее желаниях, или она выполняет поручение графини Брейсгаур, и таким образом пытается со мной сблизится? По-хорошему надо выгнать обеих, оставив только Виолу. Но так лениво… это же разборки, которые могут затянуться на полчаса.

— Ладно, я разрешаю тебе остаться. Только запри дверь, и не думай забираться на кровать в одежде. У меня тут строгий дресс-код. — сказал я, совершенно не беспокоясь о гневном взгляде Нинель, упершей руки в бока.

Отвернувшись к Виолетте, я зарылся носом в ее пушистые волосы и закрыл глаза, сделав вид что сплю. Нинель несколько минут гневно стояла у кровати, смотря на меня. Затем раздумывала, шагая по комнате. Решила спать на стуле. Но в конце концов не выдержала, разделась до нижнего белья и забралась под одеяло, между мной и Брианной.

Утром, когда я проснулся и окончательно пришел в себя, до меня внезапно дошло что все произошедшее не сон, а значит у меня впереди пренеприятные последствия. Понял я это по тихой брани, которую девушки устроили между собой. Ругались они громким шепотом, иногда срываясь на общение гадюк — пронзительное и длинное шипение.

— Почему ты его обнимала? — спросила набросившаяся на Нинель Виолетта. Телохранительница, в одном чулке, лифчике и трусиках, понуро опустила растрепанную голову. — Хочешь, чтобы мы поссорились? О чем ты думала?

— Она всего лишь защищала его от меня. — попробовала вмешаться Брианна.

— А ты вообще молчи! Я помню, что ты спала одетой! Хочешь сказать, что это он тебя оголил? — чуть не плача сказала Виола.

— Он не твоя собственность. — хмуро ответила Брианна. — Не знаю, что тебе от него надо, но ты не в праве его забирать только себе.

— О, ты не знаешь? Да потому что мне от него ничего не надо! В отличие от тебя! — гневно сказала Виолетта, и по комнате явственно пролетел холодный ветерок.

— Ну раз тебе от него ничего не надо, так может мне его и оставишь? — усмехнулась немка, вздернув нос, точно как Виолетта.

— Что? Да как ты смеешь? Тебе то от него нужно только одно — силы его наставника! А я с ним, по любви, и по тому он мой! — выпалила герцогиня.

— Да? А горничную свою ты просто попросила ему постель погреть? Как боевую подругу? — решила снять часть внимания с себя Брианна, за что тут же получила гневный взгляд Нинель. — Или у вас с ней все общее, подруга?

— Да как ты смеешь! Я готова отдать жизнь за госпожу! — взревела телохранительница, потянувшись к оружию.

— А ну успокоились! — крикнул я, и удивленные девушки синхронно уставились на меня. — Нинель, Брианна — в ванную. Переоденетесь там и проваливайте из моей комнаты. В следующий раз войдете только если я вас приглашу. Виола, нам с тобой стоит поговорить, и о границах для твоей служанки, и о допустимом в моей комнате. Брианна, наш вчерашний разговор не окончен, но, если твой ответ таков — придется тебе побороться за место в этой кровати. Если это конечно твое желание. И чтобы никаких скандалов!

— Ты хочешь, чтобы она… — брови Виолетты от возмущения и удивления полезли на лоб, но я лишь скинул одеяло и шагнул к девушке. Почувствовал, что она хочет меня оттолкнуть, но вместо того, чтобы отойти крепко сжал в своих объятьях. Несколько раз ее маленькие кулачки ударили меня в грудь, но тренировки работали в обе стороны и больно почти не было.

— Успокойся. Дождемся пока они уйдут, и я расскажу тебе одну поучительную историю. — предложил я.

— Хорошо. Но ждать мы будем на моих условиях. — плотоядно улыбнулась девушка и высвободившись из объятий скинула ночную рубашку, которая и так ничего не скрывала. Утро однозначно становилось все добрее, и я позволил повалить себя на кровать. А пунцовые лица Нинель и Брианны, бочком выходящих из комнаты, лишь добавили задора нашим играм.

Глава 72

Утро прошло прекрасно, слезливую историю Брианны я пересказал девушке, не вдаваясь в подробности о другом тайном ордене. К занятиям графиня принесла целый саквояж, запечатанный печатью с сургучом. На первый взгляд могло показаться что это вопрос безопасности, но я без проблем увидел скрытую структуру.

Артефактор постарался? Не знаю, но благодаря особенностям восприятия я с легкостью сумел разглядеть весь связанный каркас и перекроить силовые линии заклинания, замкнув их самих на себя. При этом сделал это без поломки печати и прикосновения. В результате у меня на руках оказались необходимые эликсиры стихий и запечатанная дарственная с баронским наследным титулом.

Украшенная тиснением и вензелями бумага снабжалась навесной печатью, которую почти невозможно потерять. Четкие ровные буквы оказались выведены идеальным почерком. Вступление договора — выверено до запятой. В общем, сделано все, чтобы никто не стал читать документ целиком, доверившись его оформлению.

— Хмм. Брианна, ты сама читала то, что мне принесла? — спросил я, подойдя к девушке. — Попахивает если не оскорблением, то по крайней мере намеком на него.

— Что? Нет, я ничего такого не знаю. — попыталась оправдаться сестра графини, но я тут же показал интересующий меня пункт.

— Вот здесь, сказано, что все знания должны стать знаниями суверена. А вот здесь — что он может лишить одаряемого в любо момент и титула, и чести. — объяснил я, указывая пальцем. — И клятва не стандартная, и форма куда более жесткая чем признает триединая церковь. Но даже если бы я отошел от ее догматов… верни «это» своей сестре. Магистр примет тебя и без такого обременения, но у нее есть только один шанс исправится.

— Думаешь для нее это важно, чтобы магистр ее простил? — удивленно посмотрела на меня Брианна, думая явно о чем-то своем.

— Просто передай ей мои слова. Я не стану обманывать учителя, но и рассказывать о ее нерасторопности пока не стану. — пообещал я. — Это в ее интересах. Не твоих. Ведь ты и так избрана стать одной из одиннадцати.

— О чем вы там шепчитесь? — спросила Екатерина, не став подходить слишком близко. Она чуть хмурилась и в целом по выражению лица становилось понятно, что девушка не сильно довольна, а скорее даже озабочена происходящим.

— Мы уже закончили. — сказал я, передав Брианне конверт с документом, и дождавшись пока она отойдет на достаточное расстояние повернулся к Пожарской. — В чем дело? Дату назначили?

— Нет, забрали фиал стихийного осколка и просили подождать. Говорят, на протяжении месяца все занято. — ответила Екатерина, и я с удивлением на нее посмотрел.

— То есть как, забрали, но при этом не провели ритуал? — не до конца веря в произошедшее переспросил я. — И ты просто отдала добытый тобой стихийный осколок?

— А что я могла еще сделать? Это же церковь, ни у кого кроме них нет возможности проводить возвышение. Они хуже торгашей. — вспылила Екатерина, а мне лишь оставалось покачать головой. С другой стороны, если они планируют что-то через месяц, и при этом собирают стихийные осколки, возможно мне удастся сорвать куш. Это даже не банк ограбить, а куда круче.

Оглянувшись, я с сомнением посмотрел на чемоданчик со «своими» стихийными осколками. Интересный вопрос, ведь если подумать, у меня на руках — небольшое состояние и меня тоже вполне могут попробовать ограбить. При этом защититься от кражи, если ее подготовят и проведут не полные идиоты, практически невозможно. Таскать везде с собой чемоданчик тоже не вариант, и использовать его без церковников я не могу. Официально.

Неофициально — хоть завтра. На той же Виолетте как единственной у кого дар открылся я могу провести ритуал, скопировав пентаграмму из церкви и повторив процедуру которой я стал свидетелем. Проблемы? Да целая куча, начиная с того, что я не представляю, когда могут понадобится стихийные осколки, и заканчивая тем, что возвышение вне церкви — заметят.

И что-то мне подсказывает, что если на существование кружка по затмениям и астрологии смотрят сквозь пальцы, то вот потерю живых денег церковь не простит. Учитывая сколько стоит один флакон со стихийной силой, и сколько у церковников стоит возвышение, потеряв контроль над этой сферой они потеряют даже не миллионы — миллиарды. А еще — потеряют влияние на королей и императоров.

А это уже повод для войны с сотнями тысяч жертв. Одно убийство в этом море крови даже не заметят. Но, с другой стороны, это тоже возможность. Главное создать хаос, в котором исчезнет мой след, а сам я выплыву.

— Жаль, что не получится проверить мою теорию сейчас. — с сожалением сказал я, разведя руками. — Не переживай, как только подойдет твоя очередь — скажешь.

— Я думала… думала забрать у них осколок. — бросила Пожарская, сжимая кулаки. — Но потом поняла, что этим ничего не добьюсь. Мне нужно стать сильнее, уже в этом году. Если на экзамене не покажу уровень рыцаря-баннера, мне срежут содержание. А то и вовсе исключат из рода, как неперспективную.

— Понятно, жаль это слышать. — сказал я, перебирая в голове варианты. По-человечески ее действительно было жаль, но выгоды я с нее не получу… Больше того, в качестве отщепенки она мне может стать куда полезней, ведь ей уже нечего будет терять, и Екатерина с легкостью продолжит ввязываться во все мои авантюры. Но… а зачем? Зачем делать плохо, когда можно делать хорошо обеим сторонам.

— Ты знаешь где они хранят переданные осколки? — спросил я, и девушка даже вздрогнула, прежде чем покачать головой. — А можешь узнать так чтобы не вляпаться?

— Ты же не хочешь ограбить церковь? — шепотом спросила Пожарская, и лицо ее буквально сияло смесью восхищения, возмущения и удивления. Брови взлетели, но то и дело дергались, сходясь на переносице. Уголки рта неумолимо ползли вверх. Похоже она считала, что я так неудачно пошутил.

— Ограбить? Нет, ни в коем случае. — серьезно сказал я. — Мы же не идиоты врываться на склад эссенции, маша оружием. Но про его нахождение узнай. Только тихо.

— Я… это больше к Николасу. — попробовала возразить Екатерина, пытаясь переложить ответственность.

— Нет, тогда лучше вообще не думай об этом. И не проси вернуть стихийны осколок, иначе это может вызвать ненужные вопросы. — попросил я, и Пожарская, с облегчением выдохнув, отошла в сторону. Я же нашел глазами младшую Громову, которая уже несколько дней старалась со мной не контактировать.

Поставить эксперимент над девушкой? Это может стать критичной ошибкой, лучше не рисковать. По крайней мере пока. А еще лучше… я не смог сдержать хищной улыбки, когда план в голове окончательно сформировался. Я встряхну этот курятник, перевернув все с ног на голову, но никто, ничего не узнает.

Оставшийся день прошел в тренировках и походах в библиотеку. Чемоданчик я почти сразу занес к себе в комнату и подумав поставил в шкаф с одеждой, прикрыв сверху постельным бельем. Пустой, естественно. Тщательно проверив каждый из сосудов я убедился, что на них нет печатей слежения и убрал в сейф, под изготовленное ложное дно.

В опустевший чемоданчик я сложил пустые фиалы из-под стихийной эссенции. Внутри пришлось оставить сложную иллюзию, почти не несущую в себе силы, но достаточно надежную, если никто не откроет крышку. Поверх пробки — залил печать с гильдейской эмблемой. Получилось почти как новые. Я видел разницу, за счет силовых линий, но посторонний человек скорее всего не догадается.

Когда мы возвращались из библиотеки в мою комнату, у дверей уже ждала Брианна, и если в прошлый раз она приходила в школьной форме, то сейчас безликий серый костюм и юбку сменила на зеленое короткое платье с большим овальным вырезом, в котором виднелось кружевное белье. Юбка тоже длиной не отличалась — скорее широкий пояс, лишь слегка прикрывающий все снизу. Но сегодня она оказалась не первой.

Виолетта не отходила от меня ни на шаг весь день, даже на тренировках и в библиотеке — всегда стояла так чтобы видеть меня по крайней мере краем глаза. Я позволил девушке чувствовать себя в безопасности, чтобы не расстраивать ее лишний раз. Как я и сказал раньше — это полностью ее дело, будет она со мной или нет. Ветер невозможно удержать в ладонях, если не сковывать его цепями заклятий. А зачем мне стреноженный конь?

Когда Виолетта встретилась глазами с Брианной — крепко прижалась ко мне, обхватив мою руку и засунув между грудями. А затем с чувством полного собственного превосходства посмотрела на одноклассницу. Казалось, еще немного и она совершенно по-детски покажет ей высунутый язык.

— Я по делу. — переборов себя сказала Брианна, протягивая мне запечатанный конверт. — Это письмо для магистра. Старшая сказала, что открыть его может только тот, кто владеет сразу несколькими стихиями.

— Хорошо, я передам. — улыбнувшись сказал я, пряча конверт во внутренний карман пиджака. — Доброй ночи и приятных снов.

— А мы можем… ну… поговорить? Попить чаю? — спросила Брианна, явно надеясь побыть со мной на едине. Виола прижалась еще сильнее, но я прикинул время.

— Только чай. Думаю, минут пятнадцать, хуже не будет. — сказал я, открывая дверь, но тут же поймал Виолетту собравшуюся шагнуть внутрь. — Стой, что-то тут не так.

Вещи были разбросаны по комнате, шкафы перерыты, а дверца сейфа и окна открыты нараспашку. Герцогиня, заглянувшая вслед за мной, тихо пискнула. Подойдя к шкафу, я сразу понял, что чемоданчика нет. Быстро сработано. А вот сейф чистили на скорую руку, все содержимое потайного ящика осталось на месте. И стихийные осколки, и дневник были настоящими — я проверил.

— Похоже меня ограбили. — сделав грустную мину, а про себя улыбаясь от уха до уха произнес я. — Это катастрофа.

Глава 73

Через пятнадцать минут у меня в комнате собралась настоящая толпа. Интендант общежития и старшая по этажу. Несколько ответственных преподавателей и даже Морозов собственной персоны. Я постарался поднять достаточно шума, чтобы о краже знало как можно больше людей, но афишировать что именно пропало не стал.

— Чемодан тоже украли? — тихо спросила Брианна, заглядывая в комнату.

— Вышли все, вы мешаете работать. — сказала незнакомая мне женщина в строгом черном костюме и очках. Коротко стриженные волосы были забраны сзади в хвост. Единственное что выдавало ее желание выглядеть хорошо — туфли на высоком каблуке, и плотно сидящие брюки с низкой талией.

— Надеюсь вы найдете зацепки, у меня почти ничего не осталось, кроме нескольких галеонов. И зелья, и деньги украли. — сокрушенно покачал я головой, но женщина лишь недовольно фыркнула и махнула на меня рукой. Подчинился я с превеликим удовольствием, ведь мне еще перед собравшейся публикой изображать пострадавшего.

На самом деле комнату перерыли очень тщательно, пропали не только деньги и саквояж с поддельными стихийными осколками, но и все мои наброски и заметки. Далеко не все я посчитал на столько важным, чтобы прятать в сейф, да и не так много места для этого было. Так что я и в самом деле был слегка раздосадован. Что если противники поймут над чем именно я работал?

— Дамы и господа, прошу прощения за шум. — сказал я, осмотрев собравшихся. Около двадцати девушек и парней, примерно поровну тех и других. А ведь мы в мужском общежитии. Кроме одноклассников я опознал одну из помощниц Нэне, работавшую в офицерском клубе, и несколько человек из свиты принца. Отлично, все интересующие меня люди будут в курсе, что у меня началась черная полоса.

— В академии завелись воры, а возможно и давно здесь были, просто я о них не слышал и даже не думал, что в столь благородном обществе может существовать представитель низкой профессии. — проговорил я, внимательно смотря на реакцию студентов. Забавно, большинство либо ухмылялись, радуясь чужому горю, либо наслаждались зрелищем. Но встречались и те, кому было искренне меня жаль.

— Мне остается только надеяться, что артефакты моей семьи, эссенцию и деньги найдут. В противном случае, придется вновь молиться богам удачи. — сокрушенно покачав головой произнес я. — Уверен вскоре компетентные люди во всем разберутся, со своей стороны я приложу к этому расследованию все усилия. Сейчас желаю вам спокойной ночи. Уверен, что как только прояснятся детали — вы о них услышите.

— Не против, если я побуду с тобой? — спросила Виолетта, когда зрители и любопытствующие начали расходиться по своим комнатам.

— Если ты не против новых слухов, нет. — пожал я плечами. — Учитывая, что ты моя постоянная гостья, боюсь у Морозова все равно возникнут к тебе вопросы. Как и к твоей телохранительнице, которая забирается в мою комнату, когда та закрыта изнутри. Кажется, ключа я вам не давал.

— На что ты намекаешь? — спросила, отшатнувшись Виолетта. — Думаешь это моих рук дело? Или Нинель? Она тут совершенно не причём, я с детства ее знаю и готова поручиться! Нинель — честная и порядочная девушка и на такое просто не способна!

— Я ни в чем не обвиняю ни тебя, ни твою подругу и телохранительницу. Но вопросы все равно будут, — сообщил я, показав на дверь. — И первый, что с ключами?

— Мне дали их как горничной. — чуть замявшись ответила Нинель. — У коменданта всегда есть запасная пара, и я взяла одну.

— Вот как. То есть в мою квартиру всегда могло попасть по крайней мере два человека, кроме меня. А я бы даже и не знал. — сокрушенно покачал я головой. Нет, на самом деле я не только знал про ключи, но даже замечал, когда кто-то без спроса заходил пока меня не было. Больше того, у меня даже существовала охранная структура, копирующая внешность входящего. Но уж об этом точно никому знать не следовало.

— Господин Лансер, мы закончили. — сказал Морозов, выглядывая из комнаты. — Заходите, у нас есть к вам несколько вопросов. А вы, девушки, часто были гостьями барона?

— Можете не отвечать, госпожа. — вмешался Эрдман, и даже холодные глаза инквизитора не заставили его охладить пыл. — Ваша честь — прежде всего.

— Бросьте, фон Вицлебен, мои вопросы не будут касаться чести вашей госпожи. — колюче проговорил Морозов. — Лансер, вы первый. Заходите.

— О чем вы хотели спросить? — проговорил я, усевшись в кресло. Напротив меня, на стуле сидела женщина, закинувшая ногу на ногу и положившая сверху блокнот.

— В первую очередь нам нужна опись пропавшего. Хочу предупредить, что эффект от наших поисков прямо пропорционален точному описанию. Если пропали уникальные вещи, которые можно отследить по ауре или вложенной силе — это сильно упростит задачу. — проговорила она, и я наконец заметил ее стихийную силу. Очень слабую, едва ощутимую и видимую исключительно отголоском — лед, как и у инквизитора. Требование сохранять холодную голову на работе?

— Я крайне заинтересован в том, чтобы обо всем рассказать, как было. — кивнул я, и показал на шкаф. — Здесь, на нижней полке, лежал саквояж с партией стихийных осколков. На саквояже была печать, возможно с отслеживанием, но не я ее настраивал и пока даже не вскрывал. Девять эссенций, разных стихий.

— Девять? — глаза дознавательницы на миг округлились. — Откуда у вас такое богатство?

— В другой ситуации я бы сказал, что очень богат, но думаю вы вскоре выясните что официальной связи у меня с торговыми караванами нет. Но, я и в самом деле был не беден, кроме того, я обладаю уникальными навыками и кое какими вещами. Обладал. Так что этот чемодан я получил в качестве оплаты за услугу. Какую — вас интересовать не должно. — сказал я, глядя прямо в глаза инспектору.

— Что может стоить десяток галеонов? — прищурилась женщина.

— Много чего. — пожал я плечами, не собираясь вдаваться в подробности. — Например, моего сюзерена недавно вызывали на дуэль, и я отлично показал себя как одаренный и достойный фехтовальщик. Многие хотели бы получить у меня пару уроков. Некоторые — заручится поддержкой и дружбой на будущее.

— Хм, допустим. Десять галеонов — это миллион марок, уже целое состояние. Но я так понимаю, что это еще не все? — спросила, записав показания инспектор.

— Все верно. Пропало несколько дневников с моими исследованиями. Весьма конфиденциального свойства. — выделив последние слова голосом посмотрел я на Морозова. Тот на мой взгляд ответил холодной улыбкой, и даже чуть скривился. Понял, что там может быть, в записях.

— Лежали тетрадки и листы как на видном месте, так и в сейфе, который тоже оказался вскрыт. — сказал я, показывая, где и что лежало. — Так же из сейфа пропали почти все мои сбережения, три галеона в ассигнациях и порядка семнадцати тысяч крон, большая часть — золотом. У меня осталось кое-что на карманные расходы, но на долго этого не хватит.

— Выходит самое ценное для вас — записи и эликсиры, не деньги? Уверены, что на чемодане была отслеживающая печать? Возможно, вы сможете обратиться в церковный банк, за временной ссудой. — предложила следователь.

— Возможно, но не сейчас. Я слышал у местного культа трех проблемы. — сказал я, подавшись вперед. — Возможно вы знает подробности? Может наши дела связаны?

— Не думаю, что у церкви и вас может быть что-то общее. — нахмурилась женщина.

— Там не о чем знать. — холодно сообщил Морозов. — Произошел некий инцидент, и все ритуалы проводятся в крайней осторожности, ничего более.

— Вот как? А я слышал, что монахини собирают со студентов эссенцию, но вместо того, чтобы проводить ритуал — прячут ее и передают куда-то наружу. — задумчиво проговорил я, ни к кому конкретно не обращаясь, но так чтобы услышали все.

— Это просто грязные слухи, которые часто распространяют недовольные, а таких всегда полно. — переглянувшись с инквизитором сказала следователь. — Можете предположить кто желает вам зла?

— Список выйдет не слишком короткий. Начать стоит с рыцаря-баронетта Конрада Плоцокого. Он проиграл мне в дуэли, а теперь перевелся в нашу академию. Следом — его госпожа, Мария Вторая, Саксонская — герцогиня Польская. Она спровоцировала герцогиню Виолетту Прусскую для того, чтобы опозорить на дуэли. Не вышло. — перечислял я, и с каждым пунктом женщина становилась все мрачнее, чтобы совсем добить ее я зашел с козырей. — Далее его императорское высочество цесаревич России Фавон, я ему отдавил пятки. Так получилось, он оскорбил герцогиню, пригласив ее стать наложницей.

— О боги. Вы же, надеюсь, не будете обвинять сына императора в воровстве? — прошептала следователь. — Такого вам не простят.

— Что? Нет, его лично — ни в коем случае. А вот кто-то из его слуг или сподвижников, чтобы угодить господину, вполне мог устроить подобное безобразие. — улыбнувшись сообщил я. — Кроме того у нас возникли некоторые разногласия с владелицей казино, работающего в офицерском клубе. Но сомневаюсь, что это может быть она. Хотя…

— В общем и целом, врагов у вас достаточно. — холодно улыбнувшись заметила женщина. — Надеюсь друзья им под стать, иначе выпустившись из академии вы тут же попадете на плаху. И сомневаюсь, что вас спасет герцогиня Виолетта.

— У меня еще четыре года впереди. Что-нибудь придумаю. — улыбнулся я. — К слову, если вы хотите задать ей вопросы — уверен это лишнее. Вряд ли она сообщит что-то новое.

— Да уж. — проговорила женщина, глядя на свой блокнот. — С сожалением могу констатировать что вы полностью или почти полностью говорили правду. Сумму кражи завысили, но совершенно незначительно. Особенно на фоне кражи стихийных осколков. Жаль. Значит мне ничего не остается, кроме как применять артефакты розыска и надеяться на то что у вас не слишком могущественные враги.

С этими словами женщина сняла с руки перстень и бросила его на пол. В следующую секунду с ковра поднялся ледяной дог, от которого веяло холодом. Даже пар опускался рядом с големом. Или это такой демон мороза, подчиненный ее воле. В любом случае, я даже не слышал о такой магии и оказался к ней совершенно не готов.

— Льдинка, нюхай. — приказала женщина, подведя пса к шкафу. — Артефакт, печать, след. — сказала инспектор, и пес в начале подошел ко мне, затем к сейфу, а потом выскочил прямо из распахнутого окна, и женщина рванула следом.

— Герцогиня сегодня спит у себя. — сказал Эрдман. — И тебе, сопляк, я тоже советую побыть до утра в гордом одиночестве. Если мы что-то найдем, тебе скажем.

Глава 74

Появление голема-ищейки стало для меня полной неожиданностью, и грозило помешать всем планам. Найти горе взломщиков и воров я мог и так, без всяких проблем. Для этого я чуть изменил печать слежения на чемодане, добавив собственную структуру, дублирующую сигнал в лишь одному мне видимом диапазоне. А вот найти козлов отпущения для будущего большого шухера — дело не такое простое.

Поэтому вместо того, чтобы развалиться в кресле и наслаждаться шоу мне в срочном режиме пришлось разбираться, как «нюхает» магические следы ищейка. Получалось это, несмотря на убегающего в даль следователя, весьма неплохо. Я успел опутать сетью структур голову собаки и сейчас старательно дергал за ниточки, мешая ей нормально искать виновников торжества. И псу это крайне не нравилось.

Элементное животное то и дело останавливалось, чихало, мотая головой, оглядывалось по сторонам и снова пыталось взять след. А к тому моменту, когда путы ослабли и животное окончательно освободилось, я не только видел «след», но и примерно представлял его структуру. Недостаточно чтобы скопировать, но вполне хватит для создания обманок.

— Не стоило хранить столь ценные вещи у себя в комнате. — послышался голос у меня за спиной, и я невольно вздрогнул. Так увлекся чтением и составлением структур, что совершенно забыл о происходящем вокруг.

— Если ты пришла не сдать своих неудачливых сообщников, решивших меня обокрасть — можешь проваливать. — мило улыбаясь сказал я Нинэ, которая стояла в дверях. Все! Теперь точно пора замок менять, это даже не проходной двор, а главная улица мелкого городишки.

— Какие мы резкие! — демонстративно фыркнула Нинэ, но уходить не спешила, как и вызывать меня на дуэль. Значит ей от меня что-то нужно, она полагает что я в беде и мной сейчас легко манипулировать. Почему бы нет? Подыграем.

— Я сегодня потерял все деньги, несколько стихийных осколков и одну очень важную для себя вещь. Так что в твоих играх участвовать не намерен. Проваливай. — сказал я, изображая крайнюю озабоченность. — Ты, к слову, одна из основных подозреваемых.

— А вот это и в самом деле грубо. — прищурившись сообщила Нинэ. — И зачем же мне красть у нищего, когда короли сами приносят мне деньги и эликсиры?

— Затем что это ложь. Я понятия не имею, на сколько твоя маскировка эффективна, но ты уже давно лжешь не только окружающим, но и сама себе. И при этом продолжаешь оставаться на плаву только каким-то чудом. — сказал я, ухмыляясь. — Ты же в курсе, что, называясь маркизой Польской, с имением и землями, рискуешь нарваться на недовольство настоящих правителей? Так же, как и в курсе, что ваши договоренности были нарушены.

— Что за чушь. — легко отмахнулась Нинэ, но я видел, как внимательно она слушает.

— Не верю, что ты не в курсе. Но если еще нет — цесаревич договорился с королем Польским, о размещении гарнизонов. Как думаете, на чьих землях? — с полуулыбкой спросил я. — Марии Второй, Саксонской. И за счет чьих же интересов произошел столь благостный обмен? Не догадываетесь?

— Это меня совершенно не волнует. — отмахнулась Нинэ, но я заметил, как предательски дернулась ее щека. — Моим землям в Польше ничего не угрожает.

— Что верно, то верно. Как можно угрожать тому, чего нет? Каждый день внешнеполитическая ситуация меняется. Большая игра между империями уже началась, и вы не можете не знать, что в эти жернова попадают почти все ваши интересы. Не останется ничего. — усмехнувшись сказал я.

— Это лишь ваши домыслы. Необоснованные и ошибочные. — сведя губы в линию ответила Нинэ. — Войны не будет. Пруссия станет божиим агнцем, и после ее раздела все успокоятся. Мир придет в равновесие.

— Нет. Кенингсштадт — опорная точка для захвата всех близлежащих земель. Не удивлюсь, если следом пойдет Польша. Но вас это уже волновать не должно. Где ваши титулы? Где земли? Ничего этого нет. Лишь бумаги и клятвы сыновей и дочерей истинных феодалов, не имеющих под собой настоящей власти. — не сумев сдержать улыбку от вида скуксившегося лица Нинэ сказал я.

— Думаю я зря сегодня пришла. — поджав губы сообщила Нинэ. — Когда ищейки ничего не добьются, а вам станет интересно, кто же на самом деле вас обокрал, приходите ко мне. И, возможно, я вам помогу.

— Сколько? — резко спросил я, не желая тянуть кота за хвост.

— Вы слишком низкого обо мне мнения. Я же не какая-то наемница, чтобы запрашивать у вас деньги. — оскорбленно вскинула носик Нинэ. — Если вы попросите, я подумаю, помочь вам, или нет. За незначительную услугу.

— Незначительную? — я усмехнулся. — Может и так. Я в самом деле в затруднении, но сейчас поставил бы на магического зверя. К тому же, я обозначил всех подозрительных лиц, и вскоре обыски пройдут у слуг многих видных фамилий. Все же пропали не только деньги и осколки, но истинно важная для меня вещь.

— И что же это? — спросила Нинэ, старательно скрывая любопытство. Я задумался, на самом деле. Сейчас от моих слов может зависеть окажется ли она моей соперницей, противницей или потенциальным союзником. Я прекрасно знал, что ее положение шатко, так же, как и знал, что реально могу предложить только бумаги на баронство, которые мне самому нужны позарез. Но она то не в курсе.

— Боюсь не могу ответить. Это слишком важная информация, чтобы ее обнародовать. — отворачиваясь к окну сказал я, а затем добавил в полголоса: — И слишком ценная.

В отражении на окне я увидел, как девушка аж на цыпочки встает, чтобы лучше расслышать мои слова. Она прекрасно понимала, что просто так такой голодранец в академию попасть не мог. Нинэ была наблюдательна и в меру проницательна, так что могла увидеть смысл в полунамеках и недоговоренности. Ну и что, что в данном случае смысл оказался ложный, а недомолвки искусственными.

— Если ваши люди найдут мои вещи… скажем так, за некоторые из них я готов предоставить вам не просто услугу, а вполне весомый титул. — сообщил я, не поворачиваясь к девушке лицом. — Я и в самом деле не тот, за кого себя выдаю, но думаю от вас не укрылся интерес к моей скромной персоне как императорских фамилий, так и декана академии.

— И кто же вы на самом деле? — спросила Нинэ, подавшись вперед.

— Найдите мои записи, и я подумаю, что вам рассказать. — «проговорился» я, обозначая свой дневник как самую ценную из вещей. Пусть поборется за него с Морозовым, это выиграет мне немного времени, и обеспечит прикрытие. — Всего доброго.

— Как угодно. Спокойной ночи. — сделала книксен Нинэ, выходя из комнаты. Дождавшись пока несколько пар каблучков отдалятся от комнаты я тщательно запер дверь, а затем, подумав, придвинул к ней кресло и заблокировал ручку. Никаких сюрпризов на сегодня. Хватит.

Лег я около полуночи, составляя планы и старательно не замечая скребущихся с той стороны двери. Даже если это Виолетта — не сегодня. На основе воздушной стихии я пытался повторить структуру ищейки. К сожалению, она оставалась для меня слишком сложной, и все чего я сумел добиться — летающая капля с ветряными крылышками.

Но это уже был прогресс. Ведь у капли была не только плотность, вид и объем, у нее присутствовало то, что раньше я и не планировал осуществлять — манера поведения! Базовый элементарный алгоритм, который мне не нужно отслеживать. Создал — и шарик летает за тобой, постоянно держась за левым плечом.

Да, сейчас это совершенно бесполезная игрушка, но какие перспективы для развития! Чего могут стоить одни лишь мои полные копии, атакующие противника. Да и других людей можно будет воссоздавать, путая противника и атакуя с разных сторон. Если удастся довести эту структуру до ума и вложить в нее силу — это станет настоящим прорывом.

Такими мыслями я развеял своего первого воздушного голема, принял душ и с блаженной улыбкой отправился спать. А утром, даже не открывая глаз, почувствовал на плече чье-то мерное дыхание.

Глава 75

Нинель? Вот уж кого я и в самом деле не ожидал увидеть в своей постели. Особенно — в таком виде. Всегда строгая девушка, держащаяся демонстративно отстраненно, сейчас лежала у меня вкровати, прижавшись ко мне обнаженной грудью. Подняв одеяло, я чуть не присвистнул от удивления. Нет, девушка не голая, все куда хуже.

На Нинель был черный кружевной корсет, пояс и чулки с подтяжками. При этом ажурные полупрозрачные трусики были того же цвета что и остальное белье и одеты очень грамотно — поверх подтяжек, а не под низ, как одевают некоторые невинные особы в попытках соблазнения второй половинки.

Она явно готовилась к этому визиту, но почему тогда не разбудила? Постеснялась, или решила, что и так уже сделала слишком многое? Или и вовсе, она здесь совсем не для того, чтобы меня соблазнять, а совсем даже наоборот, решила как-то по-женски проучить? Подстава? Вполне возможно.

Усмехнувшись, я аккуратно отодвинулся, так чтобы не разбудить горничную, и встал с кровати. Пусть юношеское тело хотело и могло, но я отлично знал как, и главное с кем, можно сбросить лишне напряжение. Тем более что одна особа меня уже давно заждалась, а я и так занимался сексом, когда мне хотелось.

— Доброе утро. — громко сказал я, после того как принял душ, оделся и удобно расположился в кресле с кружкой чая. Нинель резко вскинула голову и оглянулась, пытаясь понять, что происходит. — Не хочешь рассказать, что ты делаешь в моей кровати? Особенно мне интересно, как к этому отнесется твоя подруга и госпожа.

— Герцогиня сама меня послала к тебе. — попробовала оправдаться Нинель, натянув одеяло до самого подбородка. Но глазки у нее бегали.

— И с кем же ты оставила госпожу? Не её ли ты должна защищать? — спокойно спросил я, и девушка вздрогнула, словно от пощечины.

— С ней остался фон Вицлебен. — нехотя сказала горничная. — Он сказал, что в академии и герцогстве становится все менее спокойно, по тому он сам займется ее охраной.

— А. Дай угадаю, ты решила, что раз Виолетта не сможет ко мне прийти, ты сама должна согреть мне постель? Благодарю. — отсалютовал я девушке кружкой с чаем, и лицо горничной стало почти пунцовым.

— Ничего подобного! Я бы даже не подумала делить ложе с таким отвратительным человеком. — вспыхнув сказала она, но из-под одеяла вылезать не спешила.

— Мне в общем-то все равно. Однако в следующий раз, когда будешь готовится к столь деликатному мероприятию, советую приходить пока я бодрствую. К слову, как ты попала в комнату? Дверь по-прежнему заперта. — заметил я, переводя тему, и демонстративно отворачиваясь. Девушка не стала медлить, схватила свою одежду и вместе с одеялом скрылась в ванной.

— Балкон. Я спрыгнула с верхнего этажа. — ответила девушка, наконец выйдя обратно. Быстро она, так и не скажешь, что еще минуты три назад передо мной была обнаженная девушка с растрепанными волосами. Теперь она вновь стала достаточно скромной и ухоженной горничной-телохранителем.

— Ясно, значит и на него придется делать отдельный замок. — со вздохом проговорил я. — Идем, мне нужно переговорить с Виолеттой, а тебе отчитаться о проделанной работе.

— О чем вы хотите рассказать госпоже? — с едва скрываемым страхом спросила Нинель. Хм, неужели боится, что я расскажу о ее поведении? В принципе, можно было бы использовать ухудшающиеся отношения двух девушек, но это не только низко, но еще и не интересно. В данном случае верхом мастерства станет наоборот — помирить их, и собрать в одной постели.

— Обо всем произошедшем. — уклончиво ответил я, не став лишать себя удовольствия чуть попугать Нинель. — Идем.

Девушка повесила голову, явно расстроившись, и не понимая, что ей делать. Она хотела оставить все произошедшее, между нами, тем более, что добиться своего не смогла. С одной стороны, она провалилась в собственных глазах как девушка — ее, красивую и сексуальную, подготовившуюся к соблазнению, не возжелали. С другой, она подвела госпожу, решила воспользоваться ситуацией и лишилась доверия.

Если бы я домогался, она стала сопротивляться. Возможно, довела до ситуации, когда я почувствовал бы себя насильником. А может в голове у нее существовала другая парадигма. Так или иначе, она хотела переложить всю ответственность на меня, и уронить в глазах госпожи. И вполне могла это провернуть без всякого секса.

— Я не стану обвинять тебя в твоих желаниях, но не расстраивай Виолетту. — без угрозы, но с явным намеком сказал я горничной. — Боюсь это окончательно подорвет вашу дружбу. Не думаю, что поднятие твоего самомнения важнее этого.

— Я и не думала! — нахмурившись сказала Нинель, но надломившийся голос говорил прямо об обратном. Хотя может девушка и в самом деле сильно переживала. Виолетту мы нашли в тренировочном классе, как и Эрдмана. Так что искать барона отдельно не пришлось.

— Доброе утро, старик. — поздоровался я, кивнув барону как равному. Тот скривился, но оскорбление стерпел. Может повлияла моя демонстрация силы на дуэли? Впрочем, ничего особенно выдающегося я тогда не показал.

— Возвращаю вам вашу горничную, госпожа Виолетта. — официально сказал я, махнув в сторону Нинель. — Она последовала вашим указаниям, и всю ночь провела в кресле охраняя мой сон. К слову, мне кажется, это лишнее и прошу больше такого не делать.

— Я лишь беспокоилась о вашей безопасности, барон. — коротко ответила Виолетта, показав глазами в угол. Обернувшись, я увидел человека, которого не сразу заметил из-за его положения. Рыцарь сидел за стопкой поломанных манекенов.

— Что здесь делает Конрад? — удивленно приподнял я бровь.

— Он принес обет ученичества у Георга Морозова. — коротко сказал Эрдман, будто это все объясняло. — Наш друг попросил провести с ним несколько учебных боев и тренировок, но пока молодой рыцарь не нашел для себя ничего интересного.

— Надеюсь так будет и впредь. Вы слишком сильны, сир. Если нам придется сразиться еще раз, я не смогу победить вас иначе как убив. — громко сказал я, обращаясь напрямую к рыцарю. — К слову, теперь он является отступником? Смена сюзерена, переход из ордена, выступающего против Пруссии в ее академию.

— Не отступником, а лишь покинувшим орден… — начал было Эрдман, но Конрад сам вышел вперед, отсалютовав мне божественным оружием.

— Благодарю, господин фон Вицлебен, однако я могу сказать за себя сам. — произнес рыцарь, глядя мне прямо в глаза. — Сразившись с вами, рыцарь Лансер, я понял, что недостоин зваться гением льда, и решил вернуться на стезю обучения. Попав сюда, я в начале посчитал все сказанное вами издевкой и плохой шуткой, и даже думал лично вызвать вас на дуэль за оскорбление. Но затем господин Морозов принял мой обет ученичества и показал истинную мощь холода.

— Боюсь в таком случае мне придется вас убить еще до дуэли. — усмехнулся я. — К слову, еще раз назовете меня рыцарем, она состоится.

— Прошу прощения, барон. В таком случае, могу ли я называть вас коллегой или одноклассником? — спросил Конрад, и я невольно улыбнулся его смелости и спокойной наглости. В самом деле если придерживаться номинального устава академии, то мы все «равны», но еще только при моем появлении Морозов наглядно показал мне обратное.

— Пусть будет так. Думаю, все лучше, чем нарываться на драку. — усмехнувшись сказал я. — Ты уже познакомился с нашими товарищами, Николасом и Олегом?

— Не имел чести. — спокойно сказал Конрад. Интересно, скоро он научится у Морозова выражаться не просто отстраненно, а с ледяным спокойствием? Хотя возможно все дело тут в юношеском теле и процесс будет идти естественным путем.

— Крайне советую, я как раз их искал. К слову, фон Вицлебен, я прошу вас оставить защиту госпожи Виолетты во вне учебное время на мою ответственность. Раз уж вы назначили меня ее рыцарем защитником, а мы оба приняли это решение. — сказал я, с вызовом глядя на барона. Тот несколько секунд хмурился, но потом лишь махнул рукой.

— Делайте что хотите, главное помните о последствиях своих решений и действий. Вы уже не маленькие дети… и у вас самих могут завестись… ну вы поняли. — последние слова барон пробурчал почти себе под нос, явно не желая посвящать в происходящее новичка.

Я же, поблагодарив его, вместе с Конрадом подошел к Ольге и Николасу. Они тренировали совместный удар, где плотная струя воды пронизывалась электрическим током. Весьма удобное и эффективное заклятье, которое можно применять в групповом бою. Вот только в одиночном от него не будет никакого толка.

— Знакомьтесь — сэр Конрад Плоцкий, бывший рыцарь-баронет Добринского ордена, ныне личный ученик русского инквизитора Георга Морозова и наш с вами одноклассник. — с улыбкой сказал я, представляя сжавшего в линию губы рыцаря. Ага, не понравилось? Ну что поделать, сам напросился, назвав меня рыцарем, теперь будет аккуратнее. — Олег Громов, угасающая родовая способность к молнии. Николас…

— А ну-ка, отойдем на секунду. — вспыхнув от злости сказала Ольга, а в ее кучерявых волосах заиграли молнии.

— Прошу прощения, господа, я не на долго. — улыбнувшись сказал я, уходя вслед за Громовой-младшей.

— Ты что себе позволяешь? Что значит увядающая? Решил меня при всех… — выпалила девушка, явно собираясь перейти на оскорбления, но словесный поток прекратился на полуслове, когда я положил ей в ладонь бутылку с пляшущей внутри молнией. — Что?..

— В этот момент ты должна заткнуться и поблагодарить. — тихо шепнул я. — Не мог же я передать тебе стихийный осколок при всех.

— А, так это просто повод. — растерянно сказала Ольга, принимая бутылку, но я в последний момент отдернул руку. — Ну что еще?

— Одно крохотное дельце. — улыбнулся я. — Ты не сможешь им воспользоваться, церковники что-то скрывают, забирая у всех эссенцию. И сегодня ты мне поможешь выяснить что именно. Встречаемся через полчаса в церковном банке.

Глава 76

Здание церковного банка расположилось в одном из старых крыльев замка, занимая трехэтажную пристройку. Однако она сильно отличалась от всех окружающих строений и тем, что внешние стены были недавно обновлены, и тем, что камень явно дороже и качественней обтесан, а главное — здание уходило в стену и выходило с другой стороны старой крепости, перекидываясь даже через засыпанный ров.

Стеллы охранного заклинания стояли обрамляли здание словно колонны, и я с удивлением понял, что с той стороны барьера здание продолжается, уходя в город. Район академии со всех сторон окружал небольшой парк, сквозь который просматривалась узкая автомобильная дорога и строй аккуратных пятиэтажных домов.

За не сколько минут наблюдений, в самый разгар рабочего дня, по дороге проехало не больше десятка автомобилей, всколыхнувших странные напоминания. Я инстинктивно делил их на «довоенные», современные и дорогие игрушки, хотя объяснить себе такое деление не мог. Единственное что меня сильно смущало — почти полное отсутствие выхлопных газов.

— Что не так? — нервно спросила Ольга, вынужденная согласится на сотрудничество.

— Машин мало. — ответил я первое что пришло в голову.

— Машин? Имеешь ввиду мобилей? — переспросила Ольга. — Не скажу, что мало. Больше только в Петербурге и Новиграде. Хотя, говорят в Республике и паромобилей и электромобилей полно, чуть ли не у каждого гражданина.

— Мечтаешь побывать во Франции? — с усмешкой спросил я.

— Говорят там совсем другой мир. — не уловив подвоха ответила Громова-младшая. — Не такой как в царствах архонтов, конечно, но тоже очень интересный и волшебный… без всякого волшебства.

— Интересно, как это. — ровно сказал я, на самом деле сильно заинтересовавшись даже не Французскими технологиями, они для меня были не новы, а «царствами архонтов». Если получивший достаточно сил Архонт в состоянии создать собственное измерение — это может быть не только решением многих моих проблем, но и объяснением многих особенностей которые я отмечал в книгах и записях.

А еще, краем уха слушая размышления Ольги о моде и технологиях, я понял наконец, как должно быть выглядит наша академия с высоты птичьего полета. Как многогранник, одной из вершин которого является старый замок. Но будто этого мало — на всех остальных углах тоже расположены либо старые здания, либо башни новой внешней стены. А сами стены — красота, в ширину больше чем в высоту. Прятать в них гигантское плетение пентаграммы — одно удовольствие. К слову, надо будет эту догадку проверить.

— Господа студенты, дальше вход только для клиентов ЕЦБ. — вежливо, но крайне настойчиво сказал охранник в доспехе с рунами, перегородив нам вход.

— Именно ими мы и хотим стать. — сообщил я, показав небольшой сверток.

— Прошу прощения, как вас представить? — спросил охранник, но с дороги не сдвинулся.

— Это важно? Барон Нью-Токийский и Филадельфийский — Лансер. С одноклассником. — сухо ответил я, глядя на охранника. Тот достал рацию в деревянном корпусе и щелкнув тумблером, до кнопок в этом мире не додумались? рассказал о нашем прибытии. Всего через десяток секунд к нам вышла улыбчивая девушка в деловом костюме, и низко поклонилась. К моему удивлению, охранник повторил ее движение.

— Прошу прощения, господин барон, наша охрана усилена в связи с курсирующими неприятными слухами. — не разгибаясь сказала девушка.

— Ничего страшного, куда хуже было бы безразличие и разгильдяйство со стороны охраны. А это, наоборот, вызывает доверие. — позволив себе вежливую улыбку сказал я. — К слову, раз вы в курсе слухов, причину моего обращения вам объяснять не придется.

— Совершенно верно, господин барон. — наконец распрямившись ответила девушка, она жестом пригласила нас идти за ней, и охранник открыл дверь. — Вы хотите открыть депозит в нашем банке, или воспользоваться индивидуальной ячейкой для хранения? У нас лучшие условия во всей Пруссии.

— Ячейку, но для начала мне хотелось бы осмотреть хранилище на предмет безопасности. Сами понимаете, потерять последние стихийные осколки, когда вокруг происходит такое… не хотелось бы. — сказал я, оглядываясь по сторонам. Удивительно, как в почти таком же помещении, как и наши классы, можно было создать атмосферу сдержанного корпоративного уюта и современности.

Стены, отделанные белым мрамором с прожилками, обрамлялись яркими светильниками и висящими под потолком лампами. При этом нельзя сказать, что они слепили — скорее умиротворяли. Колонны в небольшом зале стояли примерно в двух метрах друг от друга, а пол из красного гранита переливал шлифованными плитами.

Разглядывал интерьер я, естественно, исключительно с практической точки зрения. В углублениях между светильниками притаились странного вида камеры — помесь из волшебного стекла и хитрых оптических датчиков. Если бы не мое виденье структуры, я и вовсе не обратил бы на них никакого внимания.

Колонны служили не только украшением, внутри каждой содержался сложный механизм, непонятного предназначения. Возможно — охранные големы, или боевые турели. Или просто ловушки с шипами и ядом. Проверять на практике совершенно не хотелось. Кроме того — охрана, очень вежливая, но на каждом конце коридора, так что видели друг друга и весь зал.

— Я слышал вашими услугами пользуются неодаренные. — сказал я, с едва заметным неудовольствием, оценивая реакцию менеджера банка.

— Совершенно верно. Единый церковный банк — это надежное хранилище для всех слоев общества. Как сказано в нашем девизе: Нам доверяют короли, но служим мы церкви. А для богов все равны. — улыбнувшись ответила женщина.

— В этом я сильно сомневаюсь. Иначе все стали бы одаренными, или их не было вовсе. — прокомментировал я, и девушка невольно покачала головой. Кажется, она уже привыкла к такому отношению аристократов, и держалась на высоком профессиональном уровне. — Вы обслуживаете людей из Кенингсштадта?

— Конечно, нахождение хранилища под охранным куполом — один из наших существенных плюсов, ведь нашему банку не страшны ни нападения, ни ограбления. Даже война, если не дай боги она случится, не станет опасна для сбережений наших клиентов. — с улыбкой ответила менеджер.

— Какой у вас надежный банк. — проговорил я, а про себя добавил «как будет жаль если его кто-то ограбит». Следом за девушкой мы с Ольгой вошли в лифт, вместо двери было две решетки, а вот механизм спуска и подъема — электромотор, работающий почти беззвучно. Нас опустило метров на шесть. Два этажа. Действительно надежно… и без всякой магии такое помещение выдержит артиллерийский обстрел и даже бомбежку.

Вот только и магии тут хватало. Стены буквально сияли от внутренних плетений, а рядом с хранилищем стояли совершенно, не скрываясь големы из металлического сплава. Не удивлюсь если в них задействован механизм подавления стихий или что-то в этом роде. А еще у этих явно магических созданий вместо левых конечностей оказались многоствольные пулеметы. С подобным даже Эрдман не справится.

А я? Без подготовки — сто процентов нет, но я же и не думал, что подобное можно легко провернуть. К тому же, выносить весь банк мне и не нужно. Менеджер завела нас в небольшую комнату, что характерно без камер, зеркал и каких-либо плетений. В стенах ощущалась структура, но скорее для отсутствия прослушки. А из всей мебели — стол и два стула.

— Прошу подождать, я вернусь с ячейками от личного хранилища. — дежурно улыбаясь сказала женщина.

— Погодите, мы же еще не обсудили условия. — попробовала возразить Ольга.

— Все в порядке, я оплачу ячейку и тебе и мне. — сказал я, успокаивая одноклассницу.

— В этом нет никакой необходимости, с одаренных банк не взимает платы. — сказала менеджер. — Таковы условия между учредителем банка и академией. Мы берем деньги за переводы и депозиты, но не за хранение. Для нас честь, хранить и сберегать имущество великих домов. А от его сохранности зависит наша деловая репутация.

— Отлично, надеюсь тогда никаких проблем не возникнет. — сказал я, и до того, как женщина успела отвернуться, вынул из сумки два стихийных осколка во флаконах. Менеджер поспешно вышла, но я успел отметить, что все что нужно она запомнила.

Буквально через минуту она вернулась, очень смущенная, и принеся ящики снова вышла. Закутав в ткань фиалы с эссенцией, я демонстративно аккуратно положил их в ящики. По одной бутылке в ячейку. А затем забрал с обоих ящиков номера выполненные в виде камней с гравировкой и магическим плетением. Позже скопирую.

— Прошу аккуратнее, там хрупкие вещи. — улыбнувшись сказал я, поставив перед девушкой личные ячейки. — Верно ли я понимаю, что ящики будут установлены в общее хранилище, но не могут быть извлечены без ключа?

— Совершенно верно. Ни я, ни кто-либо другой, без этого артефакта не сможет получить доступ к вашей ячейке. — не снимая с лица дежурной улыбки ответила менеджер. — Вы, или ваш наследник, в любой момент сможете прийти с ключом и вернуть вашу собственность.

— А что, если ключ будет утерян? — на всякий случай уточнил я.

— Боюсь тогда ячейка окажется заблокирована навсегда. Это артефакт архонта стали, и мы ничего не сможем с этим сделать. Так что постарайтесь его не терять и не повреждать. — едва заметно нервничая ответила женщина. Ясно, значит и такие случаи бывают, и они не единичны. Значит будем работать.

— Мы правда ходили только за тем, чтобы оставить эссенцию в хранилище? — спросила Ольга, когда мы попрощались с менеджером банка и вернулись в общежитие.

— Не беспокойся, мы сделали все что должны были сделать. — усмехнувшись ответил я, передав однокласснице ее ключ. — Возьми, пусть будет у тебя. Когда в церкви все уляжется сможешь забрать. А пока можешь отдыхать.

Мне же было не до отдыха. Тяжело контролировать воздушного элементаля, едва сформировавшегося из структуры, особенно запертого в ящике, на глубине шести метров, за магическим заслоном.

Глава 77

Долгое время я занимался натуральным надувательством — собирал воздушные потоки в ящик, формируя внешнюю структуру элементаля. Учитывая чудовищное расстояние и несовершенство технологии — приходилось действовать едва заметными шагами. Но одно то что у меня получилось завязать структуру на серию передатчиков которые я незаметно разбросал по всему пути следования — уже стало удачей.

Я давно использовал внешние структуры и постоянно занимался их воплощением, но сегодняшняя задача выходила за рамки обыденного. Для управления элементалем пришлось разделить его функции на две зависимых плоскости, в одной — непосредственное управление движением, которое я связал с жестами левой руки, а во второй — формирование внешней структуры, завязанной на правой ладони.

— Давай… — пробормотал я, сохраняя предельную концентрацию.

Ветерок выбрался из плотно закрытого ящика через щель, и я сумел уловить общие очертания хранилища. К сожалению, глаза мне создать не удалось, так что приходилось довольствоваться объемным изображением воздушных потоков и магических плетений. Сегодняшняя цель оставалась прежней — разведка и оценка моих возможностей.

О том чтобы украсть хоть что-то с помощью воздушного элементаля речи быть не могло. Во-первых — пока я мог создавать и контролировать только малые формы, а с такими обременяющими факторами вообще чудо что управлялось все хоть как-то. А во-вторых — если он что-то потащит, ему придется стать почти видимым. И уж если его обнаружат — легко сложат два и два, выйдя на меня.

Нет. Сегодня — только разведка.

Едва вылет из ящика мой воздушный голем завис перед стеной из переплетающихся магических печатей. Вероятно, каждая сердцевина — центр ящика и ключ к нему. А судя по тому, как отличаются разные печати — большая часть хранилища оказалась занята. Но вот ценного в нем нашлось не так много.

Ценное — в данном случае все то, что может привести к успеху мою основную задачу, ради которой я кропотливо разбирался с пентаграммой в зале воскрешения, осваивал новые плетения и тщательно разбирал все встреченные структуры — объединение моей души. Судя по всему, никому в этом мире подобная задумка не удавалась. Так что мне придется стать первопроходцем в этом нелегком пути.

Облетев приличных размеров зал, устроенный как библиотека со стеллажами, я отметил для себя около двадцати точек интереса, и тут же записал их в блокнот. Магические отголоски, идущие изнутри хранилищ, не поддавались точному описанию, но по увиденной структуре можно было предположить, что я нашел артефакты. Какие-то кольца, оружия, амулеты. Но больше всего меня заинтересовала плотная структура, напоминающая слоеный торт.

Судя по всему — в этом ящике хранилась книга, и не обычная, а волшебный фолиант сам по себе обладающий достаточной силой, чтобы фонить через металл. Подобное я встречал лишь однажды — с нашей книгой регистрации, но если в этом томе волшебная структура располагалась слоями и шла словно плотные надписи, то в академическом фолианте магия была распределена внутри страниц.

Закончив обследование хранилища личных вещей, я поднял элементаля к самому потолку и вывел его в коридор. Быстро сориентировался, и отправился в противоположную от выхода сторону. Вскоре правда наткнулся на огромную, почти герметичную дверь, покрытую различными рунами. В том что это главный сейф не оставалось никаких сомнений. А вот пробраться внутрь у меня не вышло. Можно было попробовать активировать структуры отпирания дверей, но уж такое охрана точно не пропустит. Придется отложить на потом.

Вернувшись к выходу, я поднялся по шахте лифта, внимательно сканируя каждый сантиметр. И каково же было мое удивление, когда примерно на середине пути в стене противоположной дверям лифта, я почувствовал едва заметное колебание воздуха. Сквозь плотную каменную кладку просачивался ветер. Едва заметный даже для колебаний структуры элементаля. Ни один человек не почувствует.

Силы элементаля не хватило бы, для того чтобы проделать дыру в стене, да даже сдвинуть единственный кирпичик не выйдет, но мне это и не нужно. Найдя наибольшее колебание в воздухе, я заставил воздух течь вспять, всасывая элементаля внутрь. Процесс оказался долгим и очень напряжённым, но через некоторое время мне удалось переместиться внутрь небольшого лаза.

Потайной ход ведущий наружу, или очередная дорожка вдоль стен, небрежно заделанная строителями, когда никакого банка еще не планировалось? Пролетев элементалем десяток метров, я наткнулся на развилку. Нужно было определиться с направлением движения, и сверив свое положение по меткам я понял, что все еще нахожусь под стеной. Нужно занести это на план! Зафиксировав положение элементаля, я освободил правую руку и открыв один глаз набросал пройденный маршрут на листке.

— Еще живой, надо же. — я вздрогнул от чужого голоса в своей комнате и обернувшись увидел сидящую на полу Монику. Перед девушкой лежала разложенная гадальная партия. Семь партий! Семь колод, семь партий и все совершенно одинаковые. — Звезды и знаки говорят со мной. Сегодня переломный день! У меня, у тебя.

— Мы это обсудим через минуту. — сказал я, возвращаясь к управлению элементалем.

— Нет, это не имеет никакого смысла, все уже решено. — сказала Моника, поднимаясь. — Никогда еще судьба не показывалась мне столь ярко. Ты должен умереть, сегодня, иначе мир будет обречен. И я единственная кто может тебя остановить.

Я успел скинуть управляющее плетение за миг до того, как по месту, где я только что стоял ударили лезвия из воды. Блокнот разорвало в клочья, на столешнице остался глубокий порез. Пожалуй, не успей я заслониться воздушным потоком — погиб на месте. Девушка не ожидала, что ее руку откинет в сторону, но в следующее мгновение я заметил, как на кончиках ее пальцев собирается новое лезвие.

В этот раз я не стал медлить и ударил первым. Простой, даже грубой, но от этого не менее эффективной силой — воздушным кулаком, повторяющим мой собственный. Моника успела поставить водяную преграду, отдаленно напоминающую ее копию, и воздух лишь взбил пену, разбрызгав в стороны белые пузыри.

Два кинжала сорвались с пальцев Моники, ударив в место, где я только что стоял, и зеркальное отражение рассыпалось. Затравленно оглянувшись, девушка схватилась за полы шляпы и бросила ее вверх, и я перехватил ее воздушным потоком, унося в сторону. Но оказалось, что именно этого она и ждет. Из чрезмерно тяжелого головного убора хлынула вода, но не ласковым потоком, а волной игл.

В этот момент я понял — все не так. Моника, увлеченная эзотерикой, не сражалась на полигонах, не искала себе жениха и не тренировала ближний бой, но сейчас сражалась не хуже Конрада, а учитывая сложность управления стихией — возможно и лучше. Аморфная вода в ее руках била точно в цель, сохраняя четкую и мощную структуру.

В надежде обезвредить девушку и выяснить, что происходит, я ударил сам. Бил с превышением силы, для надежности. Воздушным хлыстом, вобравшим в себя воду, щепки и пыль. Плеть вспорола воздух и врезалась в Монику, но оказалась слишком сильной и разорвала девушку пополам, а в следующее мгновение водяной клон взорвался, осыпая все пространство тысячей игл, уничтоживших все мои зеркальные отражения.

— Истина! — вскричала девушка, появляясь из-под шляпы. Она показала такую силу, что я растерялся и не смог предугадать направление удара. Несколько кинжалов вонзились в мое тело. Один пробил плечо, оставляя глубокую рваную рану. Второй вспорол пиджак на груди и развеялся о хранящийся там амулет.

Обратным движением хлыста, возвращая к себе его размноженный язык, я ударил по настоящей девушке, сбивая концентрацию. Перехватил инициативу и прыгнул вперед, разойдясь десятком отражений, полностью соответствующих оригиналу. Визуально, естественно, но этого хватило, чтобы, отвлекшись на широкий удар собственной плетью Моника пропустила короткий удар под дых. Без всякой магии.

— Вот так. — я поймал согнувшуюся пополам девушку, сильнее впечатывая свой кулак ей в живот. А потом коротко ударил в основание черепа, на мгновение нарушая кровоток к мозгу. Моника тяжело выдохнула и отключилась.

— Что… Что происходит? Отпусти меня! — закричала она через минуту, когда я плеснул ей воду в лицо, предварительно надежно связав по рукам и ногам. — Я должна была…

— Заткнись и посмотри на карты. — строго сказал я. — Что ты видишь?

— Смерть, наказание, шут, дева. Я гадала на себя, на тебя, на нас… все едино! Ты должен умереть от моей руки! — закричала девушка.

— Дура! Смотри на карты! На все карты! — крикнул я, за волосы поворачивая ее голову в нужное направление. — Что ты видишь? Ты видишь?

— Что? Погоди, не может быть… — девушка ошарашенно переводила взгляд на разложенные карты, затем на колоды. — Это ты! Ты все подстроил!

— Да я к ним даже не прикасался. — усмехнулся я, садясь радом. Я и в самом деле не трогал Таро, ведь на полу лежали совершенно разные комбинации. А некоторые — даже не из колоды таро, а из младших арканов. — Тебя загипнотизировали, подруга. И мне очень хочется знать кто это сделал. Что ты помнишь?

— Гипноз? Ты… все подстроено… я… ох меня сейчас вырвет. У-у… — взвыла Моника, и по ее побледневшему лицу я понял, что девушка совершенно вымотана. Ее заставили потратить и использовать куда больше, чем она могла.

— Что последнее ты помнишь? — еще раз спросил я, не особенно надеясь на ответ.

— Монетку. Кто-то кинул мне на стол монетку, и она никак не падала, вращаясь на ребре. — внезапно ответила гадалка, а затем отключилась, уснув прямо на стуле.

Глава 78

Положив девушку на кровать, я пошел в ванну и первым делом обработал и забинтовал рану на плече. Не слишком серьезно, но попади она чуть ближе к шее или уйди нож не в кость, а подмышку — и я шансов на выживание у меня не осталось. Повезло, до некоторой степени. Но это все равно заставило меня серьезно задумался.

Гипноз не магия, тем страннее использование техники психологического и психического воздействия против одаренной. Он словно не соответствовал этому миру — и это единственная подсказка, за которую ухватился мой мозг. Впрочем, она могла быть совершенно ложной. Появились же здесь карты таро, значит и гипноз мог существовать.

Выбор Моники в качестве объекта тоже очень логичен — девушка она сама по себе внушаемая, верящая в эзотерику и мистику, так что проблем возникнуть не могло. И все же, я как цель… это нападение сторонников принца, ответ на обвинения во время ограбления или попытка замести следы? Слишком много вариантов, особенно учитывая влиятельность моих недоброжелателей.

Сам я гипнозом не владел, а потому приходилось рассчитывать на то, что к девушке вернется память и она, проснувшись опишет мне того, кто на нее воздействовал, но шансов на это не так много. В то же время я медлить не могу, даже день моего бездействия может привести не только к новому покушению, которое окажется успешно, но и к потере репутации, а она у аристократов ценится куда выше денег.

— Что же мне со всеми вами делать. — задумчиво проговорил я, развалившись в кресле, и максимально очистив разум.

Вариант первый — спровоцировать второе нападение. Желательно необдуманное и резкое, и выследить врага по горячему следу. Теперь, когда я знаю, что они на это способны такой путь не составит труда. Другой вариант — замять нападение и притвориться, что ничего не было. Скорее всего они повторят попытку убийства, но я опять-таки буду готов.

В любом случае одному мне оставаться опасно, и даже с той точки зрения что меня попытаются убить, с этим я как-нибудь справлюсь, проблема в том, что меня постоянно будут отвлекать и сбивать мои собственные планы. И этого я допустить никак не могу, у меня в конце концов орден, второе тайное собрание на носу. А я так и не приблизился к разгадке работы пентаграммы воскрешения.

Для этой задачи я на протяжении всего времени пребывания в этом мире исследовал книги в библиотеке, как в открытой, так и в запретной секции. Изучал чужие заклятья попутно улучшая свой арсенал. Вскрыл плетения артефактов, магических даров, изучил уникальный фолиант регистрации и печать возвышения. Все это многократно увеличило мои силы, но совершенно не продвинуло к главной цели. А теперь еще и угроза убийства.

Справлюсь ли я с подобным в одиночку? Вполне возможно, но это не слишком рациональное решение. Прикрываться чужими телами я естественно тоже не собирался, это не только низко, но и глупо. Вывод? Нужно быть на передовой, при этом получив возможность контролировать ситуацию и одновременно провоцировать врага. Как? Мне нужны помощники.

Набросав две записки, я поднялся. Одну оставил в руке Моники, вложив в ее ладонь, вторую выйдя из комнаты повесил на ручку двери — так чтобы входящие точно ничего не пропустили. И направился прямо к Виолетте, вернее на заканчивающуюся тренировку, проходящую в закрытом зале. Можно было в начале зайти к Морозову, но я решил поставить в известность герцогиню и Эрдмана.

— Посмотрите кто пришел. — усмехаясь сказал барон, стоило мне появиться в классе. — И что же привело нашего неповторимого… что с рукой?

— Ничего страшного. Могу я поговорить с вами и герцогиней наедине? — спросил я, нисколько не удивившись что фон Вицлебен заметил неловкость в моем движении.

— Все продолжайте заниматься. Госпожа Виолетта, Нинель… — поманил рукой Эрдман своих подопечных, и мы вместе вышли в коридор плотно закрыв дверь. — Что случилось?

— Сегодня меня пытались убить. — коротко сказал я, и Виолетта вскрикнула, зажав рот руками. Нинель инстинктивно активировала доспех, а в глазах Эрдмана загорелось пламя.

— Рассказывай. — строго проговорил барон.

— Особенно нечего. Убийца сумел подчинить себе разум одной из наших знакомых, лучшую ученицу воды — Монику Доменику Сентио. Я этого не предусмотрел, а потому оказался в уязвимом положении, так и получил порез. Однако опасаться повторного покушения с ее стороны не стоит, я сам возьму ее под контроль.

— Ты подобное можешь? — с прищуром поинтересовался Эрдман.

— Не так как неудачливый убийца, я просто добьюсь ее признания и понимания что именно она сотворила. Она не помнит кто отправил ее на задание, но убеждена, что это сделали с помощью монетки. — сказал я, не став скрывать подробности.

— Она может врать, но под плетью скажет все что нас интересует. — с жаром проговорил Эрдман.

— Под пытками любой скажет то, что вы хотите услышать, лишь бы прекратить боль. — ответил я, но увидев неодобрение в глазах барона решил уточнить: — Любой. Даже тот, кто боль любит или хорошо переносит. Пытки в виде наказания эффективны, как средство допроса — нет. Уж вы как военный должны это знать.

— Это справедливо только для тех, кто готовится противостоять пыткам. — возразил Эрдман. — Обычные люди легко раскрывают тайны.

— Обычных даже пытать не нужно, достаточно как следует испугать или заставить раскаяться — для этого достаточно слов и пары картинок в голове. — жестко возразил я. — Но вы сосредоточились не на том. Возможно покушение на меня, только способ добраться до Виолетты. А значит ей со мной в ближайшее время небезопасно. Кроме того, я прошу чтобы Нинель постоянно оберегала госпожу и никуда от нее не отходила. Даже под предлогом выполнения ее собственных приказов.

— Разумно. — чуть нахмурившись проговорил Эрдман. — Даже странно от тебя подобное слышать.

— Я продолжу посещать занятия в свободной форме, однако прошу научить Виолетту любым защитным техникам, на которые она способна. Ей нужен мастер магии воздуха. Магистр с боевым титулом не ниже барона. — сказал я, глядя прямо на фон Вицлебена. — В академии такие найдутся?

— Дар — это не ярмарочный лоток, ты не выбираешь то, что тебе предназначено. — поморщившись ответил Эрдман. — Просто либо на тебя при возвышении снисходит озарение, либо нет, и ты навсегда остаешься со своим первоначальным, только усилившимся набором.

— Я знаю, что это не так. — жестко сказал я, глядя ему в глаза. — И вы это знаете. Боги, да это даже в книгах есть. Вы просто не хотите учить нас по-другому.

— Потому что это глупо! — немедля вспылил Эрдман. — Тратить время и силы на сторонние приемы, не данные тебе богами, занимающими гигантское время на усвоение и осколки на возвышение.

— Сегодня я видел, как девочка, которая владеет только перемещением по воде использовала собственные дубликаты, водяной хлыст, кинжалы и щит. Пусть даже она очень талантлива, но в прошлый раз для демонстрации одной только силы перемещения ей пришлось отвести меня к целому бассейну с водой. — ответил я, внимательно глядя на реакцию барона. — Единственный ваш ограничитель — в вашей голове.

— Время от времени среди одаренных рождаются гении, готовые взойти по пути архонтов. Но несмотря на острый ум — ты лишь у подножия этой пирамиды. — сказал Эрдман, умерив свою чуть не вырвавшуюся огненную ауру. — Я не хочу своей племяннице судьбы безвестного баронета, но, если ты сумеешь показать ей иной путь… чтож, я не стану ее насильно сдерживать и ограничивать в развитии.

— Хотите, чтобы я занимался обучением одаренной даже зная, что у меня другая стихия? — не поверив его словам переспросил я.

— Другая ли? — усмехнулся барон, и я с сомнением посмотрел на Виолетту. Нинель в зале не было, а кто еще мог донести о прошедшей встрече и продемонстрированных амулетах? Или может дело в другом? Судя по растерянному лицу телохранительницы она и в самом деле не при чем, а вот герцогиня старательно отводит взгляд. Возможно дело в том, что она рассказала не о тайнах ордена, а о моих личных…

— Другая. — коротко сказал я. — Но это не важно. Найдите ей учителя… и станьте официальным защитником. Если нужно, я готов хоть сегодня пройти дополнительное испытание, чтобы стать рыцарем-знаменосцем.

— Велика честь, собирать ради одного баннера высочайшую комиссию, но я понял твое желание и твой посыл. — нахмурившись ответил Эрдман. — Покуда угроза убийства будет сохранятся, я так и быть, возложу на себя заботу о племяннице.

— Отлично. Большего и не прошу. — сказал я, и кивком попрощавшись пошел проч. Не далеко правда — за угол, к пыточным камерам, где как обычно сидел Морозов. В этот раз мне повезло, и дознаватель просто перебирал документы, так что, постучав я вошел, поздоровался и сразу начал рассказывать о произошедшем.

— Впервые слышу о таком артефакте для подчинения разума. — холодно заметил инквизитор, когда я закончил рассказ. — Вы уже обращались за медицинской помощью?

— Нет, лишь перевязал рану и предупредив возможную жертву направился прямо к вам. — ответил я. Морозов жестом приказал снять пиджак и подойдя ближе одним движением возникшего из воздуха ледяного клинка срезал бинты. Надо сказать действовал он с хирургической точностью и добрался до раны не задев кожу.

— Водяной клинок? Интересно. — холодно сказал инквизитор, затем достал из стола небольшой амулет и поднес к ране, которая затянулась прямо на глазах. — Повязка наложена весьма небрежно, в вашем репертуаре, но при этом очень умело. Скажите, господин Лансер, где и когда вы успели пройти курс первой медицинской помощи? А главное зачем?

— Не понимаю, к чему такой вопрос, господин Морозов? — удивленно спросил я.

— Ранение явно не смертельное, а учитывая ваши навыки по добыче денег — приобрести пусть дорогой, но все же не эксклюзивный амулет регенерации вы могли давно. И все же — вместо этого принялись латать рану бинтами. — взглянув на меня колючими ледяными глазами произнес Морозов. — Не утруждайтесь, говоря, что его тоже украли, умение в обработке ран это вам не прибавило и вы скорее примчались в медицинский пункт, куда вызвали бы меня.

— Далеко не всегда есть возможность воспользоваться лечащими артефактами. — ответил я, кляня себя за то, что до сих пор не обзавелся такой полезной безделушкой. Теперь точно стоило.

— Хорошо, опустим этот момент. — сказал Морозов вернувшись на свое рабочее место. — У вас есть подозреваемый?

— Несколько. Но прежде я хочу знать — можно ли контролировать разум человека с помощью магии?

Глава 79

— Это очень опасная тема. Хотя меня и не удивляет такой вопрос. — холодно ответил Морозов. — Дары богов позволяют многое, но не мы определяем, что нам достанется.

— И все же? — не отступил я.

— И все же… да, боги бывают изобретательны. История знает много способов контроля людей, а иногда и других одаренных своими собратьями. — нехотя сказал инквизитор. — Известны случаи, когда с помощью воды в организме человек превращался в послушную марионетку, хотя полностью осознавал свои действия. Армии зомби во время великой священной войны тому подтверждение.

— Не подходит, она осознавала свои действия и верила в их правильность. Сама контролировала тело. — покачал я головой.

— В таком случае стоит подумать над молнией или воздухом. Наш мозг по своей сути большой проводник, и достаточно искусный маг молний способен создавать позывы и даже менять память. Однако для этого нужно обладать не только очень специфическим даром, но и потрясающим контролем. — холодно сказал дознаватель. — В академии таких людей нет.

— Ясно, очень перспективное направление и полностью соответствует ее поведению. Жаль. — задумавшись произнес я. — А что с воздухом?

— Визуальные и слуховые галлюцинации, удерживаемые для одного или многих людей. — коротко ответил Морозов. — Не твой вариант, верно? К тому же все вышеперечисленные дары не только редко встречающиеся, но требующие гениального контроля и огромной практики. В добавок ко всему в бою они практически бесполезны, ведь используя тот же набор сил можно использовать гигантскую цепную молнию, воздушные копья или водяные косы.

— И чем же это лучше? — удивленно спросил я. — При сражениях армия на армию любое препятствие, любые отвлекающие маневры имеют значения.

— Не знаешь, как закончилось восстание зомби в Румынии? — холодно усмехнулся Морозов. — Их сжег маг, значительно слабее поднявшего армию. Сжег одним махом, поймав в ущелье между поселениями. В Аравии архимаг-джин способный создавать воздушные замки и иллюзорные армии был сметен песчаной бурей и убит бароном-молнии. Сила — первична, все остальное лишь оттягивает неизбежное или отвлекает в сражении.

В голове всплыла старая мысль, доставшаяся мне от прошлого «я»: «если бы в начале пути у меня было достаточно силы, я сумел сохранить этот мир». Отзвук чужого голоса почувствовался в голове столь отчетливо, что я невольно вздрогнул. Я пришел в этот мир за силой, и ее в достатке хватало — только сумей получить.

Жаль только мой бог — это я сам. И кинжал, возникающий в моей ладони не более чем атрибут, доставшийся мне не «даром», а путем опасных испытаний.Иногда очень хотелось прийти на все готовенькое, чтобы госпожа удача или провидение подкинуло мне силы даром, и побольше. Но пока придется довольствоваться тем, что выгребаю сам.

А еще я был в корне не согласен с Морозовым и всей существующей концепцией силы одаренных. Впрочем, если судить по терзаниям Эрдмана им и в самом деле приходилось очень нелегко. Не видя и, не чувствую структуры силовых линий они не создавали плетения, а использовали их готовые формы для всплеска силы, приобретающего форму через божественное оружие.

— Отложим эту тему. Что на счет влияющих на разум артефактов? — спросил я.

— На твоем месте я бы рассмотрел возможность что тебя обманывают и никакого воздействия не было. И все же… думаю такое возможно. — холодно сказал Морозов. — предполагаю тебе известно о существовании артефакторики — раздела магии земли, выраженной в камнях и металлах. Это очень редкий дар, попадающийся один на тысячу, для сохранения его в клане многие семьи выдают детей за родственников. Но он все равно идет на спад с каждым поколением.

— И что тогда толку с такого угасшего дара? — поинтересовался я.

— Даже слабые артефакты стоят колоссальных денег. — чуть усмехнувшись произнес Морозов. Надо же, даже его ледяное спокойствие дрогнуло, значит там и в самом деле замешаны астрономические суммы. — Амулет заживления — не самый сложный из артефактов, который может создать даже подмастерье, однако он стоит три галеона. Годовой бюджет весьма состоятельной аристократической семьи из баронского рода.

— Впечатляет. А что тогда считается произведением искусства? — уточнил я, сделав себе заметку о достатке баронов. Три галеона — это три корабля малого флота, понятно, что семья может состоять из сорока человек, включая детей-внуков и слуг. Но я думал о более скромных суммах. Галеон — максимум.

— Ты видел корабль цесаревича России? Молния последней модификации, ударный фрегат вооруженный 160мм орудиями главного калибра и системой ПВО в виде скорострельного 30мм многоствольного орудия. Такой корабль в состоянии размолоть любое малое войско за мгновения. Не нужна даже магия — достаточно топлива и хорошего экипажа. — отстранённо сообщил Морозов, но я успел увидеть блеск в его глазах. Кажется, я нашел больную мозоль нашего инквизитора!

— Да, действительно впечатляет. — поддержал я Морозова, гадая как далеко заходит его увлечение воздушным флотом. Но тот быстро взял себя в руки.

— Все воздушные суда начали появляться около пятидесяти лет назад, в ответ на Крепость Христову, триединой церкви. — грустно усмехнувшись сказал Морозов. — Представь себе летающий остров, величиной с небольшое государство. Размещенные там маги — способны уничтожить огненным дождем любую армию. И пока никто не сумел даже приблизиться к могуществу церкви.

— Разве триединая церковь не является частью Священной Римской Империи? — на всякий случай уточнил я.

— Формально это так. Но на самом деле церковь полностью самостоятельна. Именно после появления папы римского Иоана Двадцатого — она обрела сегодняшний статус и силы. Говорят, он обладает силами архонта камня, с уклоном именно в артефакторику. После его освящения в церквях появляется место силы, предназначенное для возвышения одаренных. — заметил инквизитор.

— Погодите, получается только он способен регулировать и настраивать пентаграммы возвышения? — удивился я, на автомате проговорив то, о чем думал изо дня в день. И только по дернувшимся бровям Морозова понял, что сказал лишнее, тут же заткнувшись.

— Тебе что-то известно о самой охраняемой тайне церкви? — вкрадчиво поинтересовался инквизитор.

— Только то, что в зале возвышения плитка скрывает под собой пентаграмму. — ответил я почти честно. — Мне удалось присутствовать на возвышении Виолетты, и я заметил их сходство геометрии поля и многоугольника.

— Это еще ничего не доказывает. — чуть разочарованно протянул Морозов. — К сожалению, или к счастью, секрет Иоанна Двадцатого столь же священен, как и обряд Иоана Первого — Крестителя. Если бы не Крепость Христова, возможно и триединой церкви не существовало, а Московский патриархат оставался независим.

— А как же противостояние с одаренными? — удивился я.

— Это в европе, после волн чумы и неурожаев, церковь потеряла силу, и стала скорее символом. А на Руси мы всегда были едины с властью, возводили царей на трон, поддерживали монархию и аристократию. И появление одаренных не обошло стороной священный синод. — вновь вернув холодное спокойствие ответил Морозов. — Одаренные не стали для нас таким ударом, как для Рима. И только появление шаманов и прочих отщепенцев из диких пустошей прошло испытанием по всей империи.

— Значит Российская инквизиция была сформирована для борьбы с одаренными иноверцами? — уточнил я.

— Именно, и это никогда нами не скрывалось. Сибирские шаманы, восточные муллы и шаолиньцы — мне самому приходилось не раз сталкиваться с ними в бою. Пока… пока я не был направлен сюда. — едва заметно замявшись проговорил инквизитор.

— Спасибо за урок истории. — улыбнувшись сказал я, поднимаясь со стула. — Я услышал все что должен был. Надеюсь, для вас беседа тоже оказалась полезна.

— Более чем. — кивнул Морозов, но, когда я был уже у дверей окликнул меня. — Лансер… если выяснится, что продававшийся на аукционе секрет — реально существует. Или каким-то образом станет известна тайна создания печатей возвышении… даже если просто появится еще кто-то кто просто в состоянии их повторить, такого человека поддержат очень многие. А его значимость может сравниться лишь с императорской. Подумай об этом.

— Жаль, что такого человека пока нет. — улыбнувшись я вышел из камеры.

Поддержат… ровно до тех пор, пока не поймают и не запрут в комнатушке или стальной клетке, которую будут возить по городам под конвоем из огромного количества охраны. Потому что пока у меня не будет достаточной силы, чтобы сохранить самостоятельность — я останусь лишь ценностью, которую можно будет запереть в сейфе или таскать с собой. Ведь властью никто и никогда не делиться добровольно.

Глава 80

Вернувшись в комнату, я обнаружил, что Моника все еще спит. А вот записку с двери кто-то сорвал. Не хорошо забирать сообщение, предназначенное всем, но для меня это даже в плюс, просто потому что даже на том листе бумаги я оставил едва заметный отпечаток, по которому мог пройти в любой момент. Но прежде — подготовка.

Я уже несколько раз сталкивался с неожиданными атаками, запомнить все подготовленные плетения уже становилось проблематично и потому я выделил только самые эффективные. Кокон, отражающий стрелы и магические снаряды — стена. Множественные сверла для пробивания брони — импульс. И наконец плеть — волну. Потренировался, создавая плетение и покрывающую их иллюзию, и только когда закончил невольно усмехнулся.

— Все как говорят… сила первична. — тихо проговорил я. Вот только кроме силы у меня во внутреннем кармане пиджака лежал блокнот с десятком расписанных структур. Если не считать моих отражений, в которые я даже силу ветра не вкладывал.

Проверив, что записка в руках Моники, я набросал новую, повесив ее на дверь и двинулся по одному мне заметному следу. Нить вела меня по коридорам, и становилась почти не видна, когда рядом находились другие люди, так что приходилось замедляться, всматриваясь в путеводный клубок и улыбаясь другим студентам двигаться меж учебных залов.

Сам не знаю, как вышло что я зашел на совершенно незнакомую мне территорию. Все же академия представляла из себя целый квартал, и я просто не успел осмотреть ее всю. Сейчас дорога вышла за привычные мне общежития и старый корпус, приведя к современному зданию из стекла, которое будто само выросло из земли. Ни одного шва между стекол, ни одного видимого блока или соединения. Да что там — двери больше походили на портал в другой мир.

— Лансер? — удивленно спросил декан Золотов, когда мы столкнулись нос к носу у входа. — Что вы здесь делаете, сэр рыцарь?

— Прошу прощения, господин декан. — ответил я, спустя мгновение, быстро прикинув, не хочет ли он меня оскорбить, зная, что я барон. С другой стороны, если он обращался ко мне по титулу, получаемому в академии — никакой ошибки не было. — Один из студентов назначил мне встречу в этом корпусе.

— Вот как? И какие же дела связывают вас со студентами старших курсов, готовящихся к выпуску, господин Лансер? — изобразив удивление спросил Золотов. — Или правильнее задать вопрос — с кем именно вы хотите переговорить?

— Это на столько важно, господин декан? — я попытался вернуть ему его же издевательскую пренебрежительную интонацию, но вышло не слишком хорошо. Тут нужна практика, ведь с таким намеком на презрение произнести «господин» надо еще постараться.

— Не думаю, что у вас много знакомых, среди бриллиантов академии. И вряд ли ошибусь, сказав, что единственная с кем вы имели дело — миледи Маунтайн. — сделав вид что не заметил моего сарказма произнес Золотов. — Младшим не место в корпусах последних курсов. И дело не столько в разнице статусов, вам просто слишком опасно в них находиться.

— Слишком опасно? — я даже опешил от такой новости. — Ни разу не встречал в библиотеке упоминания о подобном. Опыты с магией?

— Вам это знать рано. — с чувством собственного превосходства ответил декан. — Перейдете на следующий курс — сможете посещать первый этаж. Раз в неделю, в качестве усиленной тренировки. А до тех пор, пока вы не подтвердите титул рыцаря-баннера, можете сюда даже не заглядывать. Над вами грубо подшутили.

— Благодарю за заботу. — улыбнувшись одними губами сказал я, но декан уже не оглядываясь шел по дорожке к административному корпусу. Я так понимаю — это приглашение на своей шкуре опробовать первый этаж? Судя по его поведению контролировать, он меня не собирается, но и соваться просто так в непонятное место я не собирался. Пройдясь вокруг здания — гигантского замкнутого корпуса, больше похожего на зеркальный холм, я убедился, что моя цель все еще внутри.

Сел на пустующую скамейку возле дорожки к корпусу и стал ждать, проверяя собственные записи. Время от времени я поглядывал на выход, и спустя полчаса мои ожидание оправдались — из распахнувшегося стеклянного входа вывалилась группа из пяти студентов. Именно так — не вышла или выбежала, не устало проплелась — нет они вывалились, чуть ли не спотыкаясь друг о друга и едва держась на ногах.

Следов крови я не заметил, но студенты выглядели так, словно их тщательно прожевали и выплюнули. Тела вроде и целы — но шатаются от любого ветерка, валятся с ног, а форма порвана во многих местах. Я видел выпученные от страха глаза, отдышку и струйки стекающего по вискам пота.

При этом у каждого на школьной форме виднелся значок баронета. Это что же с ними такое делали, что одаренные маги, способные справится не с одной сотней обычных солдат — пехотинцев выглядели словно обгадившиеся детишки? Интересная у нас все же академия, если в ней проходят подобные уроки. Лезть внутрь самому, без информации? Нет, спасибо я не на столько дурной.

— Все из-за тебя, Лексингтон. — зло прошипела одна из девушек, оттолкнув от себя совершенно не держащуюся на ногах одногруппницу. — Еще раз подведёшь нас, и не выйдешь отсюда. Поняла меня?

— Да иди ты, Дракен! Это вы меня бросили! — попыталась ответить рухнувшая на дорожку студентка, наверное, в ее голове это звучало храбро, а может и дерзко. Вот только она была в таком состоянии, что лишь всхлипывала и шептала, а потому и выглядело это жалко. Слипшиеся от пота коричневые волосы, растекшаяся туш, размазанная по лицу.

— Оставь ее. — перехватив занесенную для удара руку остановил я намечающуюся драку. — Лучше помоги довести до лазарета остальных.

— Что? Мне будет указывать какой-то… да ты даже не баннер! — попробовала возмутиться агрессорша, и в другой ситуации это и в самом деле могло грозить мне неприятностями, но сейчас девушки были не в том состоянии драться.

— Как на счет встретиться при других обстоятельствах и в другое время? — спросил я, легко отбив не весть откуда взявшееся каменное копье. Она его сформировала почти не думая, и если бы не усталость — оно даже представляло бы угрозу. — Уверен, ты можешь куда лучше.

— Первогодка защищает рыцарей третьего круга. — с отвращением скривилась девушка и сплюнув на газон подхватила едва поднимающуюся на ноги подругу. — Идем, пока не провалилась сквозь землю от такого позора.

— Какого черта ты влез. — недовольно отбросила мою протянутую для помощи ладонь пострадавшая. — Теперь мне будут это вспоминать до конца курса, если я его переживу.

— Значит в твоих интересах его пережить. — пожал я плечами. — К слову, ты выглядишь так, словно сейчас умрешь. Предлагаю сделку — я доведу тебя до лазарета, а ты мне в ответ на эту услугу расскажешь, что там такое происходит.

— Занятия. — морщась ответила Лекси, когда после нескольких попыток подняться самостоятельно ей все же пришлось принять мою помощь. — Просто занятия в крохотном осколке царства архонта камня. Чтобы доказать, что мы достойны.

— Какой интересный способ научить силе. — усмехнулся я, подняв бровь.

— Силе невозможно научить. Ее можно только получить или отобрать. — на автомате сказала девушка, явно многократно заученную фразу. — Я тебе этого не говорила.

— Ага-ага. — не став спорить кивнул я. — Значит вам приходится ежедневно сражаться с элементалями земли, чтобы добиться расположения бога?

— Не бога. Богам на нас давно наплевать. — недовольно поморщилась Лекси. — Архонты, благословившие академию. Они тоже могут кое-что дать, но больше — издеваются… играются с нами, словно мы их пешки.

— А вы, конечно, не такие. — не смог сдержать смешок я. — Только вот не понятно, почему ты тогда туда ходишь? Стала сильней?

— Все становятся. В царстве своей стихии… все. Дальше я сама. — оттолкнула меня девушка, и едва удержавшись на ногах ухватилась за стенку. — Нет. Я сказала, сама дойду. Не хватало еще, чтобы одногруппники увидели, как ты меня тащишь.

— Как скажешь. — махнул я на прощание, тут же отвернувшись. Все что мне было нужно, я уже получил, и вряд ли мог бы вытащить из нее что-то существенней. Царство архонта камня, прямо на территории академии? Или это зеркальное яйцо содержит все стихии? Смогу я различить структуру их потоков? А если сунусь внутрь — не обращу ли на себя слишком пристальное внимание архонтов?

— Эй, постой! — окрикнула меня девушка. — Как тебя зовут? ЭЙ!

Не отвечая, я еще раз махнул рукой и скрылся за поворотом, быстрым шагом возвращаясь к зданию для занятий старшекурсников. Мне резко стало не до девушки и даже не до испытаний — нить дернулась и начала смещаться. Но когда я вышел на дорожку, сразу определил девушку, у которой в сумочке была спрятана моя записка. Кажется, декан оказался прав, и Нинэ опять полезла куда не следует.

Вот только в отличие от группы рыцарей-баронетов вышла миледи почти не вымотанной. Скорее, как после утренней пробежки. И этому могло быть два объяснения — либо она сильнее чем кажется, либо мухлюет, обманывая систему. И я бы поставил на второй вариант, теперь нужно понять как и зачем.

Глава 81

Я держался чуть позади, держась на расстоянии от Нинэ. Благо с помощью поводка это не составляло никаких проблем. Можно было хоть в свою комнату уйти, но сейчас важнее проследить, что именно она делает. Вечер уже клонился к закату, так что она должна направится в столовую, а позже в общежитие. Но вместо того пошла в офицерский клуб.

Странно, учитывая, что сегодня не выходные и клуб не работает. Еще странней, что в нем уже горят окна. Не став приближаться к зданию, я нашел укромный уголок и создал воздушную плеть, закрученную так, чтобы служить звуко и световодом. Получившаяся змея легко пролезла через форточку, и я осмотрел помещение.

В офицерском клубе собралось около тридцати человек. Все в дорогих платьях и костюмах, на руках — белые перчатки, а на лицах — звериные маски. Прошедшая между задних рядов Нинэ нацепила лисью мордочку, с обведенными красной тушью глазами и острыми ушами. Однако не стала останавливаться, а прошла дальше — за ширму.

Расстояние до дальней комнаты слишком большое, плетью мне туда было не добраться. А созданный воздушный элементаль не передает звук и отображение. Пришлось ограничиться главным залом. Подняв свой шпионский глаз под потолок, я по очереди зависал над небольшими группками, подсматривая и подслушивая. Все разговоры шли шепотом, но обсуждения оказались не слишком интересны.

Кружки сбились по интересам. Где-то обсуждали цены на продукты, шерсть и хлопок. Пути доставки и маршруты караванов. Скучные цифры и ничего не значащие для меня названия городов. И все же, чем дольше я слушал, тем отчетливей кусочки пазла складывались в одну общую картину.

— Дамы… господа. — чуть поклонившись произнесла девушка в серой маске собаки и черном костюме. Судя по всему — она из обслуживающего персонала, по крайней мере таких девушек по всему залу оказалось не меньше десятка. — Прошу вашего внимания, сейчас выступит председатель.

— Наконец! — раздались общие вздохи облегчения. Кажется, они уже заждались. На сцену вышла Нинэ, в бело-золотом платье и маске лисицы, и я уже подумал, что теперь девушка будет держать речь, однако она лишь отошла чуть в сторону и поклонилась последовавшему за ней мужчине.

Не Золотов, нет. Никакого выпячиваемого богатства или кичливого норова. Однако в каждом движении этого господина чувствовалась уверенность и достоинство. Он явно знал свою цену и место среди окруживших его студентов из благородных родов. Серый деловой костюм в вертикальную полоску идеально сидел на чуть полноватом теле, а маска филина закрывала большую часть головы.

— Рад вас всех приветствовать, дорогие мои. Как известно — время деньги, а потому сразу перейдем к обсуждению… и я рад вас поздравить. Когда, четыре года назад мы начали это небольшое дельце никто и подумать не мог, что мы сумеем добиться столь многого. — произнес мужчина, и я понял, что его голос искажен. Лица совершенно не было видно, а фигура скрывалась под одеждой. Определить кто передо мной, я не смогу. Если, конечно, не повесить на него метку и не проследить позже.

— Мы все очень хорошо потрудились за прошедшие годы. Цена на хлопок и лен взлетела в два раза. Да, мы потеряли несколько процентов из-за забитых доверху складов, однако подготовка к войне и закупка всеми участниками ткани для армии позволила нам получить значительное состояние. — довольно произнес председатель.

— Участившиеся нападения на торговые караваны взвинтили цены на продукты и травы. А внезапно начавшееся в нескольких областях нашествие крыс позволит поднять их еще выше. Мы добились контрактов на поставку продовольственного питания во все части как Российской Империи, так и Священной Римской Империи. Что это, если не победа? — развел он руки, и со всех сторон раздались восторженные возгласы и аплодисменты.

— Спасибо-спасибо. Однако, пусть мы и славно постарались, еще далеко не все кончено. Война уже на пороге, династии императоров и королей заработают на грабежах и мародёрстве, а сами завоеватели получат новые земли и население, платящее им подати. Это может негативно сказаться на наших показателях. — сокрушенно покачал головой председатель. — А этого допустить никак нельзя.

— И что же делать? — задала вопрос самая нетерпеливая из дам, в маске горностая.

— В первую очередь — затягивать военные действия. Максимально вооружить преступность и местное население, чтобы продлить наступательные операции. Организовать патриотические ячейки, выдать им снаряжение и отправить в леса. — потирая руки сказал председатель. — Мы станем продавать оружие партизанам, продовольствие и ткани — оккупантам и освободителям, информацию — всем. А когда эта война закончится — каждый из вас станет основателем своей торговой династии.

Под всеобщие аплодисменты я с удивлением понял, что передо мной не просто очередной кружок по интересам. Эти ребята будут по хуже таинственного затмения, и хотя я и сам совсем не против подзаработать — развязывать ради этого войну, последнее дело. А они не просто сделали ради этого все возможное, но еще и планировали свалить все на мирное население, только для максимизации своих прибылей.

Бороться с беспринципными дельцами, для которых человеческая жизнь, всего лишь строка в расходной ведомости, можно только одним способом — сделав так чтобы они потеряли самое дорогое. Деньги. А если я еще и сумею на этом заработать, будет совсем прекрасно. Вопрос, как это сделать?

Как вариант, продать информацию, а потому я записывал все что видел и слышал. А обсуждалось тут многое. Сделки, пути снабжения, склады и даже нападения бандитов. За одним столом сидели две дамы, договариваясь, когда и кто нападет на их караваны, чтобы взвинтить цены из-за опасности сухопутных перевозок.

Заодно выяснил для себя одну очень интересную вещь — аспект природы позволял управлять не только растениями, но и животными. А стихия Жизни, позволяла как исцелять раны, так и плодить заразу на складах, увеличивать поголовье паразитов и многое другое. Да, похоже всем им не хватало силы, о которой твердили Морозов и Вицлебен, но они как-то приспособились и использовали свои дары по максимуму.

Конечно, в прямом столкновении любой из находящихся в помещении офицерского клуба уступал даже баронету, но для управления своими торговыми планами это и не требовалось. А вот ум, хитрость, беспринципность и животная изворотливость — ценились куда больше грубой силы. Ведь пока война не постучит в их собственный дом, сила неважна.

Тщательно записывая все детали, я уже продумывал, как и кому могу продать информацию. Если сестринство святой Жанны Д*Арк заинтересовано в затягивании конфликта вокруг Пруссии, для ослабления СРИ, то они, наоборот, должны сотрудничать с этим торговым кружком. А вот сама Римская, как и Российские империи заинтересованы в скорейшем завершении конфликта. И желательно малой кровью.

Можно было подсунуть эту информацию цесаревичу Фавну. Сам я этого сделать не смогу — слишком у нас натянутые отношения. Но передать письмо с Пожарской вполне реально. Можно даже не через нее, а с инквизитором, который формально сторонник России. С правителями германии чуть хуже, я не знал ни одного представителя рода, кроме графини Брейсгаур, а она состояла в французском тайном ордене.

Самое простое, и то, что я планировал сделать сразу — встретиться с фон Вицлебеном. Последний феникс максимально заинтересован в том, чтобы войны на территории Пруссии вообще не началось, а значит сумеет обернуть средства торговцев против них. Возможно, уговорит правителя объявить о полной конфискации, или раздаче населению. Но все это ен приблизит меня к главной цели. А вот что может приблизить…

Дождавшись пока собрание закончится и записав такое количество компромата что половине хватит на пожизненную каторгу, я не стал торопиться домой. Во дворе академии уже окончательно стемнело, начали гаснуть фонари возле дорожки, но я продолжал ждать. Мимо прошли студентки и студенты. Они расходились в разные стороны, не снимая масок, и растворялись в темноте. Но меня интересовали не они.

Даже когда офицерский клуб покинула Нинэ, я не пошел следом, а лишь проверил, что моя записка с ней. Главной целью оставался председатель, чьего лица или имени я не знал. Но он никак не выходил из зала. Прождав почти час, я сформировал воздушного элементаля и наскоро обследовал все комнаты клуба — кроме пары прибирающихся служанок никого. Кажется, в этот раз я его упустил, но есть умен одна знакомая, которая должна была о личности председателя знать все.

Передвигаясь в тенях и избегая редких островков света, я добрался до женского общежития. Позже пришлось накинуть на себя зеркальную иллюзию, достаточно скрывающую меня на расстоянии нескольких шагов и в таком виде уже пробраться в нужную комнату. Перед дверью Маунтайн я создал еще одного элементаля, больше похожего на закрученный ветерок, и отправил его на обследование комнаты.

Жила миледи и в самом деле по-королевски, даже моя комната была чуть меньше. Правда у Нинэ она делилась на предбанник, в котором жила прислуга и собственно спальню госпожи. И вот это помещение уже оказалось меньше моей студии. Впрочем, она все равно устроилась шикарно. А значит пора ее чуть напугать.

Вскрыв дверь, я неслышно прошел по коридору, и шагнул в спальню, когда со всех сторон на меня обрушился град из крохотных каменных игл. Если бы не воздушное поле, которое я тренировал днем — превратился бы в истекающего кровью ежа.

— Так просто я вам не дамся! — выкрикнула вскочившая с кровати Нинэ, и в ее руках появилась цепь с огромным колючим шаром.

Глава 82

Чтобы не выдать себя с потрохами пришлось отбить удар вихрем, сформировать кулак ветра и ударить навстречу девушке. Вот только мой поток воздуха разбился о непонятно откуда взявшееся янтарное стекло. А вот снаряды Горняк, наоборот, все набирали силы. Теперь понятно было зачем ей столько камня в спальне.

Уворачиваясь от очередного копья, выскочившего прямо из мраморного пола, я сумел перемахнуть через ширму, и ударить сверху. Но Нинэ словно перетекла сквозь янтарь, уклонившись от ветряных лезвий. А на меня, сверху, обрушилась неясно откуда взявшаяся сосулька, больше напоминающая обелиск.

— Госпожа! — с криком вбежала перепуганная служанка. — С вами все в порядке?

— Да! Беги немедля за комендантом! — ответила Нинэ, обрушивая на меня очередную волну игл. Похоже она не зря просиживала юбку в академии, и в отличие от остальных освоила все три формы дара, что еще раз доказывало — интеллект и вариативность позволяют выигрывать там, где грубая сила неэффективна.

Нинэ — почти выпускница, ученица последнего года, прошедшая уже четыре испытания: оруженосца, рыцаря, баннера или знаменосца, и наконец баронета. Вот только и я был не лыком шит. Пусть я совершенно не рассчитывал на такую бурную реакцию, но это не означало, что я с ней не справлюсь.

Взмахом руки я создал пять снарядов-импульсов сверлами всверливающихся в ширму Нинэ. Стекло тут же треснуло, но выдержало. Вот только потеряло в прочности и я выбил защитную стену противницы одним мощным пинком, добавив себе ускорения с помощью воздуха. Осколки стены устремились к Нинэ, но та закружилась, создавая причудливый рисунок боя и каменное крошево превратилось в круглый щит.

Проскочив сквозь разрушенную ширму, я обрушился на девушку, атакуя ее с разных сторон импульсами. Большую часть она сумела принять на броню, пару даже отбила собственным цепом, но уже вторую порцию сверл просто игнорировала в попытке перейти в контрнаступление. Каменные иглы вновь ударили, окружив меня плотным облаком, но я успел поставить кокон, разметав осколки.

Вырвался из капкана, только чтобы увидеть, как две гигантских каменных стены захлопываются с обеих сторон. Будто великан решил прихлопнуть меня как муху. Никакой ветер не мог остановить такие капитальные конструкции, но я и не собирался ставить воздух против земли. Вместо этого я воспользовался естественным потоком и усилив его в последнюю секунду выскочил прямо на Нинэ.

Не ожидавшая такой подлянки девушка не успела сформировать защиту, но вовремя подставила щит, на который я и обрушился обеими ногами. Ускорения и моего веса хватило чтобы отбросить Нинэ в противоположную сторону. Она перекатилась по полу, и я едва успел заметить, как активируется очередная волна.

Каменные шипы ударили из пола, на котором секунду назад лежала Нинэ. Плиты мрамора словно вода шли волнами, впитываясь с каждым новым применением силы противницей. Так она от комнаты камня на камне не оставит. Впрочем, это скорее ее проблемы, а я должен сейчас либо убраться до прихода коменданта, либо победить одной решительной атакой, да еще и так, чтобы не убить Нинэ. А для этого придется раскрыться.

Коротко выдохнув, я собрал воздушный поток вокруг левого кулака, при этом сделал это так демонстративно чтобы у Нинэ не оставалось сомнений — сейчас ее атакуют со всей силы. В следующее мгновение я и в самом деле запустил настоящий смерч, быстро нарастающий с каждым мгновением и вбирающий весь мусор и осколки. Нинэ прикрылась щитом, удерживая его двумя руками. И в этот момент сквозь иллюзию вылетел хвост плети.

Язык хлыста обвился вокруг лодыжки девушки, она успела это почувствовать, но не среагировать. Я дернул изо всех сил, повалив девушку на пол и подтащив к себе, а в следующее мгновение обрушился сверху, не давая ей шанса на противодействие. Нинэ вскинула ко мне руки, и вслед за этим движением по обе стороны от нее выросли метровые пики, пронзившие мое отражение.

Я же спокойно обошел девушку и без злобы ударил в висок. Голова, дело такое. Чуть переборщишь и вот у тебя на руках уже не ценный источник информации, а бездыханный труп, который можно только свиньям на корм пустить. Вытащив девушку из созданного ею шипастого кокона, я взвалил совсем не легкое тельце на плечо и выскочил в окно.

Вовремя! прямо за моей спиной распахнулась дверь и в комнату ворвалась уже знакомая мне следовательница со своей ищейкой. К счастью, я давно понял, как можно увести собачку по ложному следу и сейчас парой движений создал нужные плетения, а на себя наложил иллюзию куста, в котором и сидел.

Поджарая гончая бросилась по оставленной мною дорожке, и женщина побежала следом, едва касаясь земли. Удивительно, как ей не мешают туфли на высоком каблуке-шпильке. Красота важнее практичности? Или в академии просто не существует достойных угроз для такой дамы?

Выждав несколько минут, я отошел к внутреннему парку и найдя удобную тихую полянку посадил Нинэ на траву, прислонив к дереву спиной, а потом не жалея полил водой, заставляя очнуться. Девушка громко взвизгнула, приходя в себя, и попробовала закрыться руками от льющейся на нее из фляги воды, но она как раз кончилась.

— Доброе утро, красавица. — исказив голос сказал я, прикрывая ей рот воздушным кляпом. Я убрал зеркальную иллюзию, представ перед ней в своем обычном виде. Почти. На лице у меня красовалась маска в виде довольной кошачьей мордочки. Почти такая же по цвету и форме, как и ее — лисья. — Возьми себя в руки, и мы поговорим.

— Что тебе от меня нужно. — охрипшим голосом спросила через несколько минут Нинэ.

— Мне? — удивленно спросил я. — Я тебя вытащил, намереваясь спасти. Пришел предложить сделку, а ты на меня напала. Видно, ты их слишком боишься.

— Кого — «их»? — прищурившись уточнила Нинэ. Да, это не легковерная Виолетта или ленивая Брианна. Эта лиса сама кого хочешь сожрет, но… не на того напала.

— Наших вынужденных партнеров. Которым мы оба говорим о дружбе, но оба же и понимаем, что нас собираются поглотить ради собственной выгоды. — сказал я, садясь рядом с Нинэ на корточки. — Не заставляй меня говорить банальные вещи. У нас осталось не так много времени и, если мы наконец не объединимся, вместо прибыли и места в обществе получим только нож в спину.

— Я понятия не имею кто ты такой. — уже менее уверенно произнесла Нинэ. Кажется, я попал по ее болевой точке, но пока этого недостаточно. Девушка прищурилась, всматриваясь в темноту. — Твоя маска, я не видела ее на собрании. Да к тому же в клубе нет ни одного члена владеющего даром воздуха.

— Не мне тебе объяснять, как можно скрывать силы. Как не мне тебе объяснять, что за последние полгода твоя позиция очень сильно пошатнулась. — строго проговорил я, не отрывая взгляда от лица девушки и потому легко заметив, как она поморщилась. Ага, а ведь я был прав, раньше именно она возглавляла клуб. — Филин должен снова занять свое место.

— Не выйдет. — недовольно ответила Нинэ, наконец поднимаясь. — Он забрал всю власть, да еще и подмял под себя все крупные сделки.

— А что, если я тебе скажу, что это можно исправить? — усмехнувшись спросил я. — При этом мы с тобой не окажемся замешены, а ты даже вновь возглавишь клуб.

— Как это возможно? — настороженно спросила Нинэ.

— О, это будет крайне не просто. Но у нас нет выхода. Ты должна помочь мне, и тогда я помогу тебе. — сказал я, протягивая Нинэ руку. — Многого не потребуется.

— Что конкретно я должна сделать. — снова уточнила девушка, не спеша принимать мою ладонь.

— Достань мне маску филина. Ту самую, которую он надевает на каждое заседание клуба. Или просто кажи где он ее хранит. — произнес я, и девушка, наконец решившись, взяла мою ладонь, и рывком поднялась с земли. — Я приду завтра, после полуночи.

— Хорошо. За это время все будет готово. — уверенно кивнула Нинэ, и я поспешил откланяться, уходя из парка. Прежде чем вернуться в общежитие пришлось тщательно проверить свою одежду и обувь на чужие следы магии, и обнаружив «случайно» забившийся в подошву камушек я нейтрализовал плетение и заморозил его до следующего раза.

Теперь нужно было как следует выспаться, и додумать уже почти сформировавшийся план в голове. Картинка уже складывалась, осталось всего несколько кусочков паззла. Если все выйдет как я рассчитываю, можно будет не только ограбить банк, но и спихнуть все на своих противников, натравив на них инквизицию. Осталось только…

— И что вы здесь делаете… ночью? — не слишком вежливо спросил я, зайдя в собственную комнату. Там, за столом, сидели Брианна и Моника, устроившие чаепитие.

— Картина почти сложилась. — проговорил он, просматривая сметы и документы. Несмотря на мелкие неурядицы он сумел скопить достаточный стартовый капитал. Шаг за шагом, с момента восстановления своей личности он шел к этой цели. Скоро начнется война, одни государства погибнут, на их месте родятся другие, и он встанет в их главе. Не сразу, конечно, не сразу. Но у него уже есть на примете несколько кораблей, флот начал формироваться. Нужен флагман, чтобы на равных сражаться с одаренными и тогда…

— Тогда я, возможно, сумею спасти этот мир. — усмехнувшись сказал он, перебирая между пальцами небольшую золотую монетку найденную на конце радуги.

Глава 83

— Итак? — повторил я свой вопрос, садясь на кровать. Девушки хоть и стушевались, чувствуя себя не слишком уютно, но при этом с занятых мест уходить не спешили. Печенье, два фарфоровых чайничка, один из которых уже пустует — как не посмотри, а устроились девочки хорошо и надолго.

— Мы подумали, что нужно вас дождаться, мастер. — не смущаясь улыбнулась Брианна и я чуть не поперхнулся. Объяснять ей что я не мастер, а подмастерье выдуманного великого магистра? При Монике? Чревато раскрыть все карты без чужой помощи. А этого допускать нельзя. Не сейчас, когда столько вокруг вертится, а у меня на носу крупнейшая авантюра с момента попадания в этот мир.

— Если так рассуждать, получится что и уважаемая Моника — мой мастер. — улыбнувшись сказал я. — Но, к сожалению, это не так. К слову, как твое самочувствие?

— Отлично, я… я сожалею о произошедшем. Не знаю, что на меня нашло, но знаю, как искупить вину за это жуткое недоразумение. — чуть помявшись сказала девушка. «Недоразумение» — я пыталась тебя убить, но не получилось… очень жаль. Ну-ну.

— Внимательно слушаю твое предложение. — облокотившись о спинку кровати и положив голову на ладонь сказал я. — Ну давай, расскажи мне.

— Я посоветовалась с духами, и они подсказали мне верный выход. Пусть… хоть… — замялась девушка, пытаясь подобрать правильные слова. От смущения она наклонила голову, скрыв лицо под шляпой, но по ее порозовевшей шее и плечам все было прекрасно понятно. — В общем, я отдам тебе всю себя. Вот! Я готова!

— Что-то мне подсказывает что карты тебе говорили немного о другом. Или совсем о другом, а ты их просто неправильно поняла. — хмыкнув ответил я.

— Нет, я все перепроверила несколько раз. Гадала и на картах, и на гуще, пересмотрела свой звездный календарь и даже… — вдохновленно говорила Моника, пока не наткнулась на мой насмешливый взгляд. — Ты можешь не верить, но это так!

— О, нет. Я совсем не поэтому так смотрю на тебя. И больше того, я тебе верю, в том, что касается твоего календаря, прогнозу на знаки зодиака и все прочее. Но есть нюанс. А нюанс в том, что ты не проверяла МОЙ календарь, просто потому что ты не можешь его поставить. А свой ты составила не верно, потому что не так интерпретировала слова звезд. — сказал я.

— Откуда ты можешь знать, что именно она нагадала? — с интересом спросила Бранна.

— Потому что мы советуемся с одними и теми же звездами. — многозначительно сказал я, сделав неопределенный жест ладонью. Пусть сами догадываются что я имею ввиду. — Но, я могу спросить чуть по-другому — у тебя есть записи гаданий? Ты вносила заметки?

— Когда составляешь гороскоп по-другому нельзя! — уверенно сказала Моника, достав из крохотной сумочки, выполненной в синих тонах, блокнотик и ручку со звездой. — Вот смотри. Сегодня я должна была вместе со своей судьбой столкнуться с препятствием, после — пройти испытание, и наконец отдать себя всю. А вот мой недельный гороскоп, который я составляла пять дней назад — на сегодня судьбоносное действие, потеря и обретение.

— Все верно, но где ты нашла хоть слово о том, что мы должны переспать или ты должна «подарить» мне свою честь и девственность? — с усмешкой спросил я, и девушка, вцепившись в поля шляпы, спряталась за ней вся. При этом так сжала тоненькими пальчиками ткань, что чуть не порвала.

— Давай посмотрим еще раз. — произнес я, листая ее записи. — Где тут хоть намек на телесную близость?

— Но… а как же судьба… связь? — пробормотала Моника, не вылезая из-за шляпы.

— О, в этом нет никакой проблемы. Ты принесешь мне абсолютную клятву верности душой и телом. Личную, а не вассальную. И таким образом становишься продолжением меня. — с легкой улыбкой сказал я, наблюдая как кровь отхлынула от головы Моники и вместо румянца она побелела словно мрамор. Усмехнулся, уже готовясь сказать, что все это шутка, но девушка закусила губу, создала водяной кинжал и коротким движением вспорола себе ладонь.

— Я, Моника Доменика Сентио, дочь Сезаре Сентио, приношу клятву личной верности Арчеру де Фри, барону… — девушка начала уверенно, но на середине фразы запнулась, будто у нее встал в горле ком. Я думал, что она просто передумала, но понял, что ошибся, когда Моника схватилась за шею, не в силах произнести ни слова.

— Она задыхается! — сообразила Брианна, подхватив рухнувшую с кресла Монику. — Нужно что-то делать!

— Вопрос не в магии. — тут же сказал я, не увидев структур в ее горле или теле. Моника разевала рот, не в силах ничего сказать. Ее шляпа упала с головы и откатилась в сторону. По губам я читал произносимое раз за разом: Лансер де Фри, барон Нью… она пыталась сказать выдуманное мной имя… но не могла, ведь это был не я.

— Понял! Сейчас! — я подскочил к столу и вынув конверт с дарственной барона быстро написал свое имя на бумаге. — Вот!

— Барону Лансеру фон Шелиген. — прошептала Моника, и наконец вздохнула свободно. Я не почувствовал никаких изменений, но судя по розовеющему лицу отключившейся девушки, и нормализующемуся дыханию мы успели вовремя. Я перенес Монику на кровать, положив удобнее, и только потом заметил появившуюся у нее над левой бровью новую родинку в виде звезды.

— Поздравляю с приобретением нового титула, барон Шелиген. — задумчиво произнесла Брианна. — Теперь тебя так нужно называть?

— Можешь называть меня хозяин, не ошибешься. — ответил я, садясь в освободившееся кресло. Подобрал валяющуюся шляпу и кинул ее, точно попав на спинку кровати.

— Как скажете, хозяин. — флегматично ответила Брианна. — Ты на столько не хочешь произносить свое настоящее имя, что готов принять титул и лишиться одного из козырей?

— У меня их полная колода. — отмахнулся я, не став объяснять девушке что сам не помню каково мое настоящее имя. Все что я помнил — последнюю схватку с тьмой. И кинжал, проходящий меж ребер, чтобы вонзиться в сердце. — Что вы так долго обсуждали?

— Все, понемногу. — пожала плечами Брианна. — Просто сидели и болтали о разном. Об одноклассниках, о книгах и о картах Таро. Обсуждали последние вышедшие романы.

На последних словах Брианна чуть запнулась и едва заметно смутилась, а ее щеки совсем чуть-чуть порозовели. Понятно какие там романы они обсуждали. Но не мне их упрекать в женских фантазиях.

— Значит вы просто хорошо проводили время. — констатировал я. — И какое чувство у тебя было? Какое твое желание осуществлялось?

— Может не будем об этом? По крайней мере не сейчас. После всего увиденного, мне кажется, не лучшее время обсуждать мои желания. — поморщилась Брианна. — Да и я уже говорила — хочу лежать на диване, ничего не делать и читать книги. Это мое самое сокровенное… эй, ты… чего на меня так смотришь?

— Я дебил. — прошептал я, совершенно по-новому взглянув на Брианну.

— Очень приятно, а я Брианна. Хотя если честно, даже «хозяин» в твоем отношении мне нравится больше. — проговорила, отодвигаясь девушка.

— Да нет же! Я не в том плане. Просто я воспринимал твое желание как нечто плохое, что мешает тебе раскрыться и двигаться дальше. Но что, если это тот фундамент, на котором ты все сможешь построить? — начав строить у себя в голове теорию произнес я.

— Лежание на диване и чтение книг? — недоуменно переспросила Брианна. — Если да, то я согласна! На все сто!

— Почти. Но для того, чтобы проверить мою теорию нам придется спуститься вниз, к бассейну. — сказал я, на скорую руку набросав очередную записку и вложив ее в руку Моники. — Давай поторопимся, надеюсь на этот раз я успею вернуться до того, как она очнется.

— Зачем так торопиться? — недовольно спросила одноклассница, когда я за руку тащил ее по темным коридорам. — Одна ночь ничего не решит. Лучше бы выспались…

— Ага, обязательно, как только раскроем твой истинный потенциал, так сразу спать пойдем. — ответил я, выводя ее к бассейну. Никого не было, но я на всякий случай убедился в этом, создав воздушного элементаля и проверив обе душевые. — Отлично, здесь пусто, можешь раздеваться.

— Эм… прямо так? Хотя чему я удивляюсь. — пробормотала девушка, и начала быстро скидывать серую школьную форму. А когда через минуту закончила, стыдливо прикрылась руками. На ней все еще оставалось нижнее белье, но какое белье! Хорошо подобранный полупрозрачный лифчик и трусики, которые можно было заметить только по кружевам.Как говорится, если вы соблазнили девушку, но она оказалась в одинаковом белье, значит это она вас соблазнила.

— Ого. Хм, а у тебя действительно хороший вкус, выглядишь ты потрясающе. — искренне сказал я, с трудом утихомиривая забурлившую кровь.

— Спасибо. — смущенно ответила Брианна. — Что… что мне делать дальше?

— А, да. Забирайся в бассейн. Надеюсь, плавать ты умеешь? — спросил я, сплетая пальцы в замок. Вытянув перед собой руки, я потянулся, разминая плечи как перед зарядкой. Сегодня мне предстояло повторить подвиг, начатый еще с Виолой, но сделать все в разы быстрее. Если я правильно понял желание и силу Брианны — все получится. А если нет… что ж, тогда мне придется все начинать сначала.

Глава 84

— Что мне нужно сделать? — спросила Брианна, спрятавшаяся под водой по самую шею. Пожалуй, в реке это могло сработать, но в бассейне ничего не вышло и я прекрасно все видел. А в самом деле что ей делать?

— Ничего, попробуй лечь на спину, расслабиться и представить, о чем недавно читала в книгах. — посоветовал я.

— Как лечь… это же вода, а не койка. — проговорила девушка, держась за поребрик.

— Набираешь воздух в грудь, и ложишься. — ответил я, не особенно задумываясь. И только потом понял, что девушка не ответила про умение плавать. — Ладно, сейчас я тебе помогу.

Быстро раздевшись до плавок, я спустился в воду и взял девушку под спину. Бассейн в этом месте не слишком глубокий, а потому я спокойно стоял на дне. А вот Брианне, из-за роста, пришлось держаться за буйки, сделанные из настоящего пробкового дерева. Из-за сопротивления воды вес девушки почти не чувствовался и при необходимости я мог держать ее даже на вытянутых руках.

— Дыши спокойно. Прикрой глаза… мягкие теплые волны океана качают тебя. Ты в полной безопасности. — ровным спокойным голосом проговорил я, только на середине фразы поняв, что в этом мире любой крупный водоем это синоним угрозы. Ну ничего, вроде девушка не сильно вздрогнула, что можно считать даже успехом.

— Ты совершенна, уравновешена и спокойна как гладь озера. Тебе некуда спешить. Ты чувствуешь теплое покалывание в кончиках пальцев… волна тепла поднимается к кистям и идет выше. — говорил я, постепенно вводя Брианну в состояние транса. Девушка в начале напряглась, но с каждой минутой больше и больше расслаблялась. Дыхание выровнялось и стало неглубоким.

— Тебе хорошо и спокойно… что ты видишь? — спросил я, на всякий случай подготовив десяток обманок и слов для успокоения, но все пошло по наилучшему сценарию.

— Берег, я купаюсь вместе с мамой и отцом. Так хорошо. — улыбаясь проговорила Брианна. — Мы снова вместе.

— Их любовь обволакивает тебя, словно река. Тишина и покой, светит мягкое теплое солнце. — продолжал говорить я, постепенно сплетая конструкты. Воздухом можно оперировать и под водой, но море пузырьков — не то, что мне сейчас нужно. Поэтому пришлось использовать старые добрые иллюзорные плетения.

— Ты в безопасности. Твои родители, их любовь — навсегда останутся с тобой. Она неотъемлема и надежна как удерживающая тебя вода, окутывающая всю планету. — проговорил я, отпуская девушку. Теперь ее поддерживали только поток поднимающейся со дна воды. С температурой, конечно, ничего не вышло, нагреть я ее не мог, а вот с достаточной циркуляций все получилось.

— Ты чувствуешь ласковые материнские руки. Они поддерживают тебя. Ты — вода, а вода это ты. — сказал я, отступая и почти без плеска выбираясь из бассейна. — Спокойствие и умиротворение — твое призвание. Ты чувствуешь свое родство?

— Да. — негромко произнесла Брианна.

— Громче. Ты — спокойствие. Ты — умиротворение. Ты — водный поток. Бескрайняя озерная гладь, в которую вливается бесчисленное множество ручейков. — перечислял я, готовясь в любой момент свернуть свою речь, если на лице или в позе Брианны проявится неудовольствие или отрицание.

— Да… да. ДА! — повторяла Брианна, расплываясь в счастливой улыбке.

— А теперь, медленно… открой глаза. — спокойно сказал я, и девушка подчинилась. В начале она не поняла, что происходит, просто смотрела в потолок. Но зато, когда я помахал ей рукой — вздрогнула и не веря повернулась, чуть не сорвав весь план. Пришлось показать ей вернуться в исходное положение.

— К…как это возможно? Это ты? — спросила, дрожа, Брианна, лежа на воде.

— Я лишь помогаю тебе понять и принять себя, ничего более. Тепло вокруг, потоки воды — это ты. Твоя стихия — не чванливая стойкость камня, не ледяное спокойствие мороза, а гибкая, но надежная водная гладь. — спокойно, но уверенно проговорил я. — Ты, это только ты, и никто не может заставить тебя быть другой. Но дар — это продолжение тебя, продолжение твоего я, твоего стремления. И, кажется, мы нашли его воплощение.

Я щелкнул пальцами, разрушая структуру, но девушка продолжала лежать на воде. Она и в самом деле успокоилась, приняв естественную позу. В принципе так может любой человек уверенно плавающий на спине, вот только Брианну поддерживал поток, поднимающийся со дна. Едва заметный, но в то же время достаточный. Остаточный эффект от плетения?

— То, что сейчас происходит — ответ богов на твое истинное желание. — сказал я, заставляя девушку поверить в это еще сильнее. — Спокойствие, уравновешенность, природная гибкость и надежность. Мир. Удовлетворение. Вода…

— Я чувствую это. Словно нашла то что всегда искала. — тихо сказала Брианна. Она продолжала плыть, но я не чувствовал такого же покалывания, да что там, резкой боли, которую испытывал при инициации Виолетты. Да в принципе вообще никаких проблем. Мне тоже было хорошо и спокойно. Даже чересчур, пожалуй.

Нахмурившись, я проверил энергетические линии. Странно, словно из дна бассейна поднимался родник с теплой водой. Его там быть, естественно, не могло. Через сплошной камень ничто просочиться не могло. А ближайшие трубы для смены воды находились в нескольких метрах от девушки. Оборвать поток? Кажется в прошлый раз, с Виолой, мне пришлось успокаивать разбушевавшийся ветер.

Но тут совершенно другая стихия, да и главное — спокойствие. С другой стороны, мне что — до утра тут торчать? Нет, спасибо. Если получилось — то уже получилось. А если нет, то завтра мы этот опыт повторим еще раз, в более удобной обстановке и в подходящее время. То, что сегодня мы сюда завалились случилось чистым экспромтом.

Сосредоточившись, я попробовал перекрыть водяной поток, но он сломал мое плетение еще на стадии формирования. Это не ветер, который, носится под самым потолком — там достаточно было сдвинуть некоторые шторы, чтобы загнать его в толпу, где он и затих. А тут — мы буквально вдвоем.

Отведя структуру заслона в сторону, я укрепил плетение, на сколько мог, и снова попробовал перекрыть течение, но уже сдвинув готовый блок. Он продержался чуть дольше. На пару секунд, этого хватило чтобы Брианна недовольно поморщилась, теряя равновесие, но вместо того, чтобы перевернуться и выйти на берег она раскинула руки в стороны и поддерживающий ее поток воду усилился! Да так, что поднял девушку над бассейном.

Дьявол, да будь у меня фотоаппарат, я бы обязательно заснял все происходящее, только чтобы потом показать Брианне. Но спустя несколько мгновений до девушки и самой кажется дошло что происходит что-то не то. Вернее, именно то, чего она так жаждала, но она только сейчас смогла понять — получилось.

— Как? Как это возможно? — удивленно проговорила Брианна, поворачивая ко мне голову. — Это ведь правда? Я не сплю?

— Это твоя новая реальность. — улыбнувшись ответил я. — Вода приняла тебя, как собственное дитя. Теперь нужно чтобы ты приняла ее. Отбрось страхи. Выдохни и погрузись в воду с головой.

Девушка несколько мгновений сомневалась, но затем плотно зажмурившись выдохнула и сжалась в комочек, подтянув колени к груди. Несколько мгновений поток еще держал ее на плаву, но затем направление течения резко изменилось и девушку погрузило до самого дна. Спустя несколько секунд я понял — что-то не так. Брианна расцепила руки, но не могла выпрямиться. Ее словно прессом вдавило в дно.

Коротко выругавшись, я бросился в воду, даже не сняв пиджак. Нырнул сразу ко дну, но меня оттолкнуло плотным водяным потоком. Видя безжизненное лицо Брианны я не сдавался. Оттолкнулся от бортика и протаранил собой слабенькую водяную тюрьму и обхватив Брианну выпрямился, выталкивая нас с девушкой на поверхность. Вот только вместе со мной на поверхность поднялся и водяной пузырь, продолжая удерживать нас внутри.

Времени придумывать что-то оригинальное не осталось, и я воспользовался подготовленным боевым умением. Вихрь, использовавшийся мной против стрел и снарядов ворвался в водяную стену, создав миллионы пузырьков, потоки перемешались, и ослабевшая стена рухнула, наконец выпустив нас на воздух.

— Держись. — проговорил я, вытаскивая Брианну на берег. — Сейчас откачаю.

Я перевернул девушку, чтобы выдавить из нее воздух и уже положил животом на колено, как она вздохнула и открыв удивленные глаза посмотрела на меня. Ни шока, ни рвоты, ни даже сбитого дыхания! Будто я не вытащил ее бездыханную, а она сама вынырнула.

— Так, ладно. Ничего не говори. — отмахнулся я, помогая ей подняться. — Одевайся и пойдем ко мне в комнату. Осталось провести последнюю часть ритуала.

Честно говоря, я не был уверен в том, что это нужно… но вдруг привязка к амулету при его появлении будет зависеть от того, переспим мы сегодня, или нет? Уже через полчаса, после горячего душа, развесив форму сушиться и переодевшись в сухое я лежал вместе с двумя обворожительными девушками в кровати. И если Моника просто спала, то воодушевленная и благодарная Брианна была совсем не прочь провести еще один эксперимент.

Глава 85

Проснулся я рано утром, но не от боли, которую с нескрываемым отвращением ждал, а от того, что чуть ниже живота было горячо и влажно. Не открывая глаз, я решил позволить Брианна продолжить ночные игрища, но вскоре понял, что моя ладонь лежит на достаточно большой и упругой груди. У Моники размер явно меньше… Виола?

— Добфафе уфо. — ответила на мой взгляд гадалка, когда я, открыв глаза, поднял голову. Забравшись под одеяло, она во всю старалась доставить мне удовольствие, и мне в голову пришло решение не мешать со столь благородным утренним занятием.

— Доброе. К слову — приличные девушки с набитым ртом не разговаривают. А хорошие — еще и глотают. — подсказал я, помогая Монике взять его целиком. Не с первого раза, но у девушки получилось, а через полчаса, выбравшись из душа, мы уже завтракали в моей комнате. До занятий осталось чуть больше десяти минут, но мы вполне успевали. Моника сидела в полной задумчивости, зато Брианна лучилась от счастья.

— Показывай. — не выдержав наплыва ее радости сказал я.

— Вот! — довольно сказала девушка, показывая амулет, в центре которого плескалось несколько ложек воды. Даже на полстакана не наберется, но это уже прогресс. Тем более что из моей коллекции исчез еще один амулет, а мой, в котором раньше был только воздух, изменился как рисунком, так и содержимым. Теперь часть завитков в узоре стала плавной и напоминающей волны, а другая — острой как ветер. И я о таком даже не слышал. А вот внутри плавал туман — единение ветра и воды.

— Вау! — не скрывая восхищения проговорила Моника, на мгновение забывшая о своей незавидной участи рабыни души. — Ты получила дар богов? Когда?

— Перед самым сном. — чуть потупившись ответила Брианна, не ставшая вдаваться в детали, ведь мы еще долго тогда не спали. — Но создавать воду у меня пока не выходит.

— Это не так просто, для начала стоит потренироваться на уже созданной стихии. — серьезно подойдя к вопросу произнесла Моника. — Пусть вода есть в каждом из нас, и ее полно вокруг в виде пара — опасно бездумно творить заклятья. В начале — прими свою сущность, прими дар богов всем сердцем.

— Умиротворение и покой воды. — уверенно кивнула Брианна. Затем она отстранилась от чашки с чаем, которую уже несла ко рту. — Попробовать на стихии…

Она поставила кружку на стол, и зажала ее с двух сторон ладонями. Чай пошел рябью, затем несколько капель поднялись над поверхностью, формируя нечто напоминающее иглу, но тут же опали без сил. Брианна откинулась на стуле, тяжело дыша. Ясно, она получила куда меньше сил, чем Виолетта, а значит прежде, чем девушка станет опасна — придется скормить ей несколько стихийных осколков.

— Не переживай, то что сейчас не получается — нормально. Виолетта получила свои силы перед экзаменом на оруженосца, а раскрыть их сумела только после всеобщего признания в виде песни на офицерском вечере. Это не мгновенное событие и у тебя еще будет шанс повысить свою силу. Тем более, что твоя сестра должна быть кровно заинтересована.

— Думаешь она ринется добывать мне стихийный осколок? — недоверчиво покачала головой Брианна. — Она уже… лишилась целого состояния. Не думаю, что она готова потерять еще больше. Но похвастать результатом я должна.

— Может не стоит? — спросила Моника, по очереди глядя на нас с Брианной. — О ней ходят не самые лучшие слухи.

— Мне все равно. Я должна показаться и проверить себя. Сейчас, когда меня поддержал… бог, я уверена — наши отношения изменятся. — сказала девушка, гордо подняв голову. — Теперь все изменится!

— Какой у твоей сестры боевой титул. — на всякий случай уточнил я, и Брианна тут же стушевалась, опустив глаза. — Не волнуйся, Виолетта поднялась из неодаренных до полноценного рыцаря, а возможно и знаменосца. У тебя перспективы не хуже.

— Я не понимаю, почему вы все время вспоминаете герцогиню? — подозрительно прищурившись посмотрела на нас Моника. — У каждого одаренного — свой путь и свои силы. Боги редко повторяются и еще реже обращают на нас внимание. Если тебя одарили- дальше остается только ждать и молиться.

— Не думаю, что все так плохо. — покачав головой ответил я. — Пусть от милости богов зависит многое — главное, что делаем мы сами.

— Нас ведет за руку судьба и если отвернуться от богов, ничего хорошего из этого не выйдет. — сказала уверенная в своем мнении Моника, но я на ее лова лишь улыбнулся. Пусть верит во все что хочет, особенно пока мне это выгодно.

— Сегодня будет долгий день. — проговорил я, поднимаясь. — Давайте сосредоточимся на том, чтобы каждый извлек свой урок и сделал все что может для получения новых сил.

— Как скажете, наставник. — прильнув ко мне сказала Брианна, но тут же словно утекла, отправившись к своей сестре. На самом деле я мог бы хоть сейчас выделить ей стихийный осколок и попробовать увеличить силы, но тогда станет известно, что воры плохо проделали свою работу. Не сейчас.

— Все решит судьба. — уверенно сказала Моника, и вышла из комнаты не прощаясь, но с таким выражением лица, что все ее намерения сразу становились понятны. Не удивлюсь если она только и будет делать сегодня что заново составлять свои гороскопы. Ну свои — не мои. Так что это еще не худший вариант.

Наконец оставшись в одиночестве, я начал знакомиться со своей изменившейся стихией. В начале подумал, что это пар, но через час экспериментов понял, что это скорее туман. Разница была в стартовом агрегатном состоянии и скорости преобразования как в форму воды, так и в чистый воздух.

Да, воды как таковой было всего несколько капель. Чайная ложка или две, не больше. Так что я кровно заинтересован как можно быстрее увеличить силу Брианны с помощью осколка. Но в отличие от остальных одаренных я подходил к использованию стихии не только осознанно, но и очень детально.

Вода это вам не ветер. Это вещество, которое имеет целых три агрегатных состояния, а потому в разы полезней. Даже небольшое ее добавление в устоявшиеся плетения давало значительные результаты. Ледяные острия для моих сверл-стрел самое простое что я придумал. Воздушный щит обзавелся едва заметными быстро вращающимися зубцами, которые не только могли откинуть вражеский снаряд, но и порезать противника. А уж плеть, которую теперь можно смело использовать с шипами — просто прелесть. И ведь это при минимуме стихии.

Кроме того, добавляя в плетения небольшие изменения с помощью собственного чтения структуры, я добился замораживающего и согревающего эффекта. До ледяного ветра Морозова мне еще далеко, да и опаляющую ауру Эрдмана мне не повторить, но это только пока. Как только в моем распоряжении окажется достаточное количество стихии я смогу развернуться на полную. Вопрос только как.

Проверив что за мной нет слежки я выбрался из комнаты и направился к храму. За прошедшие дни не проводилось ритуалов возвышения, но я должен был убедиться в этом собственными глазами. К сожалению, все оказалось именно так — ни один из созданных мною тайников не пополнился стихийными силами, а сама пентаграмма в часовне осталась нерабочей. Меня же это все больше бесило.

Мне нужны были эти осколки! Нужна сила. А кто-то так запортачил весь план, что монахини просто отказывались выполнять свои обязанности. Нет, ну конечно этот кто-то может сказать что именно я виноват — что слишком быстро возвысил Виолетту, достав для нее силы, но своей вины в нерасторопности тройственной церкви я не видел.

Единственное что приходило на ум — церковники остановили возвышение, чтобы переждать будущий конфликт, а затем выбрать кто достоин их протекции. Меня это естественно совершенно не устраивало. Не могу же я сам провести ритуал Возвышения для Брианны? Вернее, конечно, могу, но это будет уже слишком.

Одно дело — выбор богов, появление одаренных. Такого в этом мире еще никто не делал, или я просто об этом не знал. Архонты не в счет, они почти боги. Если, как и сказал Морозов, выяснится, что кто-то может возвышать людей вне церкви троицы, меня упекут в самый темный подвал и будут выпускать по праздникам, когда нужно будет возвысить очередного лояльного аристократишку. Или просто убьют от греха подальше.

А значит что? Значит я каким-то образом должен заставить монахинь действовать. Как? Попросить помощи у инквизитора или последнего феникса? Что-то я сомневаюсь, что у них найдутся рычаги давления на церковь. А раз так — придется найти другой выход. Возможно, стоит нацелиться не на всю структуру, а на конкретную женщину в прошлый раз, проводившую ритуал… но есть ли у меня что ей предложить?

Накинув на себя зеркальную иллюзию, я пробрался в лазарет и принялся следить за монахиней. Пока она отвлекалась на раненных, а таких из тренировочных залов приводили не мало — стащил и скопировал дневник учета больных. Но не нашел никакого криминала, даже собственных мыслей относительно лечения. Дата и время, имя, фамилия, титул, диагноз. Чаще всего вместо лечения — применение артефактов и благословление. Все.

И вот когда я уже почти отчаялся, не найдя ничего ценного, монахиня наконец засобиралась по своим делам. На дворе постепенно темнело, начинался вечер. Можно было не рассчитывать на удачу, ведь женщина просто могла отправится к себе в комнату, отдыхать. И каково же было мое удивление, когда, прихватив все записи за сегодня она вместо общежития преподавателей направилась в административный корпус.

Следуя за ней по пятам, я несколько раз чуть не попался, успевая спрятаться в тенях и притвориться ветошью в последний момент. Но все мои переживания, нервотрепка и ожидание с лихвой окупилось, когда женщина уверенно зашла в комнату к Золотову, а затем раздался щелчок закрывшегося замка.

Выждав несколько секунд, я создал уже привычное плетение воздушного световода, и просунул его под дверь, заглядывая в крошечную щелку. Безусловно, это могла быть простая интрижка, или даже отчет перед стоящим выше, но когда она склонила голову, замерев перед столом декана, я понял — сегодня я оказался в нужном месте именно в то время.

— Глава, я не могу больше этого терпеть. — заявила тихим голосом монахиня. — Настоятельница задает все больше вопросов. Еще немного, и она отправит официальный запрос в церковь. Тогда наши планы раскроются.

— Ни о чем не волнуйся. — с нескрываемым самодовольством ответил Золотов. — Твой запрос не уйдет выше епископа Прусского. Это единственная причина, по которой ты меня побеспокоила?

— Нет, глава. — не поднимая головы ответила женщина. — Сегодня ночью был новый всплеск. В академии вновь родился одаренный. Второй, за прошедший месяц. Возможно, мы обратили на себя внимание богов. Темнейший будет недоволен…

— Не смей произносить здесь его имя. — перебил ее Золотов. — В академии даже у стен, могут отрасти уши. Следуй плану, и через неделю нам уже ничего не будет грозить.

Глава 86

Неделя? Неделя! Что-то мне очень не понравился тон, которым Золотов произнес сроки. Неделя это же… да почти ничего! Выходит, мне нужно сильно ускориться, провернув за несколько дней то, что планировалось сделать за месяц, если не больше. И теперь… только получив силы воды мне придется работать с этими крохами?

Так… так! Нет, не пойдет. Мне нужно больше силы. Или больше времени. Времени у меня нет, а значит придется рискнуть… что я могу сделать? В первую очередь отставить панику и серьезно подойти к вопросу. Усилить Виолетту? Нереально, она уже получила максимальное возвышение. Брианну… хм, а ведь это вариант.

Монашка вышла от декана через несколько минут, но меня она уже не волновала. Планы Затмения я смогу узнать только если стану ее пытать, а убийство приближенной Золотова тут же заметят. Стирать же память или менять воспоминания я не умею, так что придется работать с тем, что есть — иллюзия, обман, заемная сила и воздух с водой.

На дворе уже поздний вечер, я пропустил почти весь день, но сейчас время словно утекало сквозь пальцы. В первую очередь — к Брианне. Благо ее расположение я мог определить с точностью до метра — от моего амулета шло две силовых линии — белого и синего цвета, словно стрелки на компасе. Вот только сейчас он показывал в одну сторону. Девушки общаются? Ну, допустим.

И все же, перед тем как идти к Брианне, я направился к другой знакомой. Нацепив кошачью маску, я вихрем закинул себя на балкон и затаился. Пришлось несколько минут выжидать, проверяя не заметили ли меня, но затем мне удалось пробраться в спальню к Нинэ. Девушка старательно делала вид что спокойно готовится ко сну, но то и дело оглядывалась на окна и двери.

— Ну привет. — усмехнувшись сказал я, войдя в комнату. — Заждалась?

— Нет, уже готова была признать, что все произошедшее дурной сон, вот только ремонт помешал. — едко ответила Нинэ. — Твои варварские методы сложно оправдать.

— И не собираюсь, ведь это ты на меня напала, когда я пришёл просто поговорить. — заметил я, садясь на кровать. — Но не будем о грустном, получилось?

— Возможно… и что ты будешь с ней делать? — уклончиво ответила Нинэ переводя тему для разговора. — Как твои действия помогут мне избавиться от Амадеуса?

— Казначей… — я не сильно удивился, и сумел скрыть секундную растерянность. — Он слишком много на себя взял. А его интересы пересекаются не только с нашими, но и многими другими. Тебе придется чуть потерпеть, но после — ты получишь куда больше, чем потеряла.

— Как? Мне нужны гарантии! — произнесла миледи.

— Гарантии? Дорогуша, мы все занимаемся не слишком законной деятельностью, вот только прямо сейчас речь не о деньгах, а о множестве жизней. И в первую очередь о наших с тобой. Если ты мне не поможешь не просто останешься у пустого корыта, но вполне можешь оказаться крайней. — усмехнувшись сказал я. — Ведь именно ты организовала наш маленький кружок по интересам. Хочешь при провале операции быть вздернутой?

— Скорее мне отрубят голову. — ответила Нинэ. — Все же я благородных кровей.

— О, ну раз для тебя это в корне меняет дело, то тогда конечно. Ты совершенно права, надо позволить людям это сделать. — кивнул я, и миледи не смогла сдержать гримассы недовольства. — Итак, маска.

— Я не смогла добраться до его основной маски, только до сменной, которую он последнее время хранит на всякий случай в клубе. — нехотя сказала Нинэ, достав из ящика стола ту самую маску филина, которую я видел на казначее. Или ее точную копию.

— Он одевал ее на последнем собрании? — на всякий случай уточнил я.

— Да, наверное. — Нинэ нахмурилась, пытаясь вспомнить прошедший вечер. — На самом деле я не уверена. Я опоздала из-за сражения в Царстве, и не присутствовала на подготовительной части.

— Хотелось бы знать точно. — проговорил я, осознавая опасность непроверенных данных. Если казначей — обладает частью моей души и артефактом богов, если он и в самом деле тот, кто покушался на меня с помощью гипноза. Если… как много предположений которые на практике никак не проверить, но самое опасное — у Амадеуса есть сила, с которой придется считаться. Пусть это не магия, но пусть меня попробуют убедить что удача — не сверхспособность. А значит план придется подстраивать именно под эту особенность.

— У нас меньше трех дней. — сказал я, забирая маску у Нинэ. — Избавься от собственного реквизита, который ты носила в клубе. Сожги, уничтожь, унеси в царство архонта. Главное — чтобы на тебе не осталось ни запахов, ни магического следа.

— Что ты собираешься делать? — нахмурившись спросила девушка, но я, не отвечая и не прощаясь, уже вышел в окно. Ветер подхватил меня в последнюю секунду, плавно опустив на землю, и выбежавшая на балкон миледи увидела только колышущееся кусты.

Быстрым шагом я направился к себе, но поднявшись на этаж увидел перед дверью хмурого Эрдмана, сидевшего на одном из моих стульев. Барон осматривал коридор, и не заметил моего появления, но, если я приближусь — сможет почувствовать изменение в своей ауре. Придется вернуться и зайти еще раз, как подобает.

— Где тебя дьяволы носят?! — зарычал Эрдман, когда я вышел из-за угла скинув маскировку. — Мало того, что не появляешься на занятиях, так уже почти середина ночи, а тебя нет в комнатах! Решил перетрахать все общежитие?

— Делаю за вас вашу работу. — нагло усмехнувшись прямо в лицо барону ответил я. Старый вояка тут же вспылил, накрыв коридор огненной аурой, от которой свечи вспыхнули куда ярче, но я спокойно стоял, покрытый настоящим водяным щитом. Тоненьким, но достаточным чтобы создать пленку.

— Ты-сопляк, возомнивший себя силачом. — прорычал Эрдман, когда через несколько секунд одна из штор на окне в коридоре начала тлеть. — Я сжег бы тебя дотла, даже не достав меча… Но не здесь.

— На самом деле… да. — я обдумывал свои следующие слова довольно долго, даже Эрдман начал снова злиться. — Как я и сказал — я делаю за вас вашу работу, но в этот раз мне нужна ваша помощь. Ваша, но не Морозова, он к герцогству не имеет никакого отношения.

— И что же ты откопал? Опять будешь обвинять мелкого казначея во всех грехах? — прищурившись спросил Эрдман.

— Нет. Лишь скажу, что в академии существует небольшое сообщество торговцев, планирующее нажиться на будущей войне. Они хотят раздать оружие повстанцам в столице, и поддерживать их, чтобы усилить неразбериху. — сказал я, прямо глядя в глаза барону. Приходилось задирать голову, но я выдержал тяжелый огненный взгляд Эрдмана.

— Я сообщу в службу безопасности. Если они этого еще не знают — мы перехватим оружие. Но лучше бы ты сказал, где это происходит и кто ответственен. — обдумав мои слова и умерив пыл сообщил Эрдман. — Охранка не может оббежать всю Пруссию.

— В таком случае у нас всех большие проблемы. Если войны не избежать — хотелось минимизировать количество жертв. — ответил я, пожав плечами. — В конце концов, это именно ваши заботы. И я не стал бы недооценивать вклад Ганса в банкротство академии. Вполне может выйти так, что именно это станет отправной точкой противостояния.

— Как и смерть отдельных учеников академии, или городские выступления… Германия только ждет повода для введения войск. Империя уже разместила флот в Польше. — сказал Эрдман, стиснув челюсти. — Нам не отвертеться.

— Возможно. Если не раньше не вмешается третья сила. — усмехнулся я, твердо решив прекратить эту войну задолго до ее начала. Если все получится — я не только избавлюсь от контроля и заработаю, но и смогу обеспечить противоборствующим силам такие проблемы, что ни о какой войне и речи не будет. Всем станет резко не до того.

— Хватит его уже мучать. — приоткрыв дверь сказала Виолетта.

— Ничего страшно, мы уже закончили. — улыбнувшись девушке сказал я. Вот только судя по ее реакции «не хватит мучать», а «теперь моя очередь». Похоже мне предстояли разборки между Виолеттой и… всеми остальными. Зайдя в комнату, я увидел, что кроме герцогини у меня сидели Брианна и Моника. Для полной картины только Громовой старшей не хватало. Хотя она опытная женщина, могла бы разрулить ситуацию без моего участия.

— Итак, дамы. Я безусловно рад вас всех видеть, но не в этот час и не у меня в комнате. — сказал я, снимая школьный пиджак. — Надеюсь у вас есть веские причины чтобы собраться всем вместе?

— О, более чем. — поправив волосы сказала Виола, и по комнате пробежал холодный ветер. — Ты мне изменяешь!

— Громкое слово, особенно в текущих реалиях. — вздохнув сказал я, садясь на кровать. — Разве мы помолвлены? Или может у вас, герцогиня, есть на меня более конкретные планы? Разве не вы хотели свободы?

— Что? — опешив от встречного напора удивилась девушка.

— Как ты смеешь так говорить с ее светлостью?! — вспыхнула стоящая у двери Нинель.

— Прежде чем мы продолжим. Я хочу признаться всем присутствующим в одном факте. Я — не тот, за кого себя выдаю. Пусть я и забрал титул барона Шелиген и теперь могу носить приставку фон — это меньший из моих титулов. — строго сказал я, по очереди обведя девушек взглядом. — Мое настоящее имя скажет вам слишком много. А в данной ситуации этого нельзя допустить. Так что скажу просто — я из династии восточных ханов, и по статусу мне положено тридцать три жены.

— Но… — попыталась возразить Виолетта, но я поднял руку останавливая девушку.

— Сейчас прошу прощения. У меня еще есть дела. Виолетта, если хочешь, можешь меня дождаться. Моника — тебя я не задерживаю. — сказал я, поднимаясь. — Брианна, ты идешь со мной, учитель требует решительных действий.

Глава 87

— Хан? — спросила Брианна, когда мы спешно вышли из комнаты. — Серьезно?

— Более чем. — ответил я, не став вдаваться в подробности. — Кому ты рассказала о своих появившихся силах?

— Только старшей сестре. Показала свое оружие и… в чем дело, я где-то ошиблась? — испуганно спросила девушка, замерев на месте.

— Нет, все нормально. — ответил я, взяв ее за руку, чтобы та не тормозила движения. — У нас есть всего несколько часов, иначе может быть поздно.

— Да в чем дело? — продолжила допытываться Брианна, но теперь не отставая от меня ни на шаг. Она так торопилась что чуть не снесла меня на повороте, когда я затормозил, прислушиваясь к собственным ощущениям. Показалось или за нами и в самом деле следят? Если и так — сейчас это не имеет значения, действовать нужно быстро и решительно.

— Секунду. — произнес я, а затем подняв руку щелкнул пальцами, заставляя все лампы в коридоре мгновенно погаснуть. — Молчи.

Мне потребовалось несколько мгновений на подготовку, а потом сразу три пары иллюзий разошлись в разные стороны. Честно признаюсь, я не рассчитывал на то, что такая обманка окажется эффективной, но спустя минуту мимо нас проскользнула тень, на которую я тут же повесил маячок — позже проверю кто это был.

Приложив палец к губам, я потянул Брианну за собой и вскоре мы уже прошли мимо арены испытаний, приближаясь к часовне. Честно сказать — я не планировал раскрывать все карты, но для следующего шага мне откровенно не хватало силы, и единственное, где я мог ее получить — возвышение новой одаренной воды.

— Я, я туда не пойду. Это слишком опасно. — покачала головой Брианна, когда поняла, что мы направляемся в часовню.

— Некогда спорить. Я пока не могу создать структуру возвышения самостоятельно, а ты остро нуждаешься в силе. — сказал я, отпустив ладонь девушки только когда мы вошли. — у нас всего несколько часов, так что начинай раздеваться. После вчерашнего тебе точно нечего стеснятся и не о чем сожалеть. Все артефакты, украшения и одежду можешь снять здесь.

— Не можешь создать структуру возвышения… пока? — ошарашенно проговорила Брианна, но раздеваться начала.

— Именно. Мастер потребовал, чтобы я осознал ее самостоятельно. — не особенно размышляя ответил я. Все мое внимание было сосредоточено на плетении энергетических структур. — Как подготовишься — ложись в центр пентаграммы.

— А где он? — уточнила девушка, растерянно глядя на идеально ровный пол.

— Вон там, чуть левее и выше. — сказал я, ткнув пальцем в видимый только мне центр. Но Брианна все время промахивалась. — Так. Давай я тебе помогу.

С этими словами я положил обнажённую девушку ровно на то место, которое нужно и продолжил подготовку к ритуалу. За несколько минут мне удалось закончить. Как раз вовремя, ведь девушка уже начала дрожать от холода, а ее тело покрылось крупными мурашками. Я в очередной раз осмотрел структуру, отключил все свои дополнения и привел ее в исходное состояние. Теперь нужно только опустить рычаг.

— Может быть больно, но не сильнее чем во время потери девственности. — усмехнулся я, и зардевшаяся девушка даже не почувствовала активации механизма. Я поместил фиал стихийной воды в предназначенную для этого нишу, и он тут же разбился на мелкие осколки. По структуре под полом потекла чистая сила и я поднес амулет к изголовью.

Каменная поверхность будто вскипела, вода хлынула вверх, накрывая Брианну тысячами маленьких пузырьков. Но прижатый к груди девушки амулет не отозвался на стихийный поток, как и в прошлый раз. Я наклонился, ловя вырывающиеся за пределы пентаграммы силы в собственный медальон, и он откликнулся, жадно поглощая и перераспределяя стихию.

Боли почти не было, я уже проходил через процедуру возвышения и сумел полностью сохранить контроль. А вот Брианна выгнулась дугой, не в силах выдержать вливающийся в нее бурный водопад. Чистая, кристаллизованная сила, возведенная в абсолют. Пыль, со стола богов и архонтов, достаточная чтобы сделать человека одаренным.

Все закончилось меньше чем за десять минут. Едва живая Брианна лежала в центре успокаивающейся пентаграммы. Ее грудь тяжело поднималась, а изо рта доносился только хрип, но при этом я ощущал как девушка переполняется силой. Подняв ее с пола, я переложил сестру немецкой графини на стопку одежды и накинул сверху свой пиджак.

— Сработало. — устало пробормотал я, сжимая в руке обновленный амулет. Внутри серебряного переплетения узоров беззвучно бушевал шторм. Слабый туман превратился в вихрь почти уравновешенных воды и воздуха, сражающихся в крошечном объеме.

Ради проверки обновленных навыков я создал на кончике пальцев крохотный водяной кинжал, точную копию тех, которыми меня пыталась убить Моника, а затем вливал в него стихийную силу до тех пор, пока он не впитал ее всю, увеличившись до полноценного меча. Девяносто сантиметров в длину, считая рукоять и гарду.

— Вот и вся сила. — хмыкнул я, одним движением заставив меч исчезнуть. Нет, на неудержимый поток пламени и даже на ледяные метровые лезвия это вовсе не было похоже, но этого объема мне вполне хватит для создания на столько различных комбинаций… от пара и тумана, до клинков, щитов и брони.

Ради интереса я попробовал создать горячий пар и охладить воду до состояния льда. Не вышло. Максимум чего смог добиться без применения структуры воплощения — снег. А вот с преобразованием плетения получилось. Даже многослойный кристаллический нагрудник, со множеством кристаллов. Такой легко отразит любой рубящий удар — лезвие сползет по чешуйкам, каждая из которых будет принимать на себя урон.

— Все получилось? — прохрипела Брианна, приподнимаясь на локте. Девушка постепенно приходила в себя, а ее состояние быстро возвращалось в норму. Кажется, даже синяков и ссадин не останется.

— Хорошо выглядишь. — улыбнувшись сказал я. — Как твое самочувствие?

— Ты соврал. — тяжело вздохнув ответила Брианна. — Вчера ночью было куда приятней и значительно менее болезненно.

— Зато в отличие от Виолетты тебе не понадобится медицинская помощь. — усмехнулся я, оценивающе глядя на поднимающуюся девушку, прикрывающуюся моим пиджаком. — Попробуй использовать божественное оружие.

Брианна, не одеваясь, провела рукой рядом с медальоном и на ее ладони появилось длинное копье с широким лезвием. Девушка, тут же забывшая о собственной наготе, перехватила оружие двумя руками и сделала несколько выпадов, а затем шагнула чуть шире, но вместо того чтобы упасть — переместилась на два метра, оставив после себя лишь легкий туман.

— Ой! — не рассчитав силу Брианна ударила копьем по воздуху, вот только вслед за наконечником полетело несколько водяных игл, пробивших стену. — Я не специально!

— Для этого и нужны тренировки, чтобы рассчитывать собственные силы и учиться управляться с даром богов. — сказал я, поднимаясь. Снаружи часовни раздался негромкий топот и подхватив одежду я подскочил к девушке. — Одевайся, быстро.

Стоило спрятаться в темный угол и повесить на водяную стену иллюзию, как в помещение вошло несколько монахинь. У первой был в руках топор на длинной рукояти, отливающий пламенем. А вот вторая вошла с револьвером неизвестной мне модели. Но судя по размеру ствола и откидному прикладу — это было достаточно мощное оружие.

Монахини, в вызывающих нарядах, обошли помещение внимательно вглядываясь в каждую тень, и одна из них остановилась напротив стены, которую повредила Брианна. Чтобы девушка не вскрикнула мне пришлось зажать ей рот ладонью, при этом вторая моя рука прижимала девушку держа ее за упругую задницу.

— Вода. Тут кто-то был. — сказала монахиня с топором.

— Алтарь теплый, и в нем осколки фиала стихий. Этот кто-то успешно провел ритуал. Мы должны немедля сообщить о произошедшем настоятельнице. — ответила вторая. — В Риме должны знать, что среди нас — предатель.

— Слишком громкие слова, сестра. — покачала головой первая монахиня, удобней перехватывая топор. Секунда, и лезвие опустилось, с треском проламывая череп. — Никто не узнает, о проведенном ритуале. Никто не помешает нашим планам.

Брианна невольно попробовала вскрикнуть, но я лишь сильнее зажал ладонь и даже почувствовал, как девушка меня кусает, но стоически выдержал, не проронив ни звука. Плохо, очень плохо. Если монахиня решилась на прямое убийство без явных подозреваемых, да еще и в закрытом учреждении, значит она и в самом деле никого больше не боится. Придется сильно пересмотреть сроки.

Сегодня? Черт его знает, возможно Виола меня и не дождется. Маска казначея у меня с собой. Сила — есть. Чего ждать? Дождавшись пока монахиня вытащит тело своей бывшей подруги я наконец позволил Брианне нормально вздохнуть. Девушка находилась в шоковом состоянии, но на ногах держалась, а больше мне было не нужно.

— Сможешь добраться до общежития сама? — спросил я, в свете моего зеленого огонька рассмотрев на ладони кровавые следы от укуса. — Надо перебинтовать и обработать, чтобы не началось заражение.

— Позволь я. — пробормотала Брианна, похоже слабо соображая, что происходит. Спорить с девушкой в таком состоянии я не стал, а когда она взяла мою ладонь в свои руки и облизала — я решил, что девушка из-за нехватки кислорода лишилась рассудка. Вот только рана мгновенно затянулась, и даже шрама не осталось.

— Как ты это сделала? — удивленно спросил я.

— Не знаю. — пожав плечами улыбнулась Брианна. — Просто мне показалось правильным это сделать и… вот.

— Потрясающе. Надеюсь, ты сможешь лечить раны не только облизывая их. Иначе в бою придется лизать грязь и не всегда приятные места. Да и с девушками лучше оральным сексом не заниматься… а то позже могут возникнуть осложнения. — хмыкнул я, глядя на вытянувшееся от смущения лицо девушки.

— Я поняла, можешь не уточнять. — окончательно смутившись произнесла Брианна, когда я уже открыл рот чтобы завершить речь.

— Вот и отлично. Если хочешь — можешь отправиться в свою комнату. Но лучше — иди ко мне. Вы с Виолеттой должны находиться сегодня под присмотром Эрдмана. — подумав сказал я. — Скажете, что ночь я провел с вами. И чем больше свидетелей, тем лучше.

Глава 88

Надо переставать заниматься делами ночью… да только как это устроить, если планируешь грабить банк? Хотя именно грабить я его не собирался. Да и пробираться в центральное хранилище я не собирался. Цели у меня были совершенно другие, ведь просто обчистить сейфы — недостаточно.

Не доходя до поворота ведущего к банку, я выпустил воздушного элементаля чтобы проверить коридор на присутствие охраны. Затем прутом из воды и воздуха, многократно удлинившимся после обретения второй стихии, осмотрел арку входа и убедившись, что живых на пути у меня нет начал менять структуры плетений.

Один за другим зацикливал схемы на кристаллах, заменяющих камеры. Заставил их видеть одну и ту же картинку. А после — так же поступил с датчиками движения. Теперь можно было спокойно подойти к внешней двери и вскрыть ее, но мой путь вел куда ближе — камеры просто перекрывали дорогу к небольшому углублению в стене.

Здесь, в нише за декоративной отделкой скрывалась слабая каменная кладка, которую я обнаружил при прошлом обследовании с помощью элементаля. С помощью водяного клинка и кинжала Локи я аккуратно вскрыл кладку и камушек за камушком выбил достаточную дыру чтобы пролезла маска филина. Сам я внутрь лезть не собирался.

— Ну, посмотрим, чему я научился. — пробормотал я, воссоздавая структуру ищейки из воды и пара. Правда вместо здоровенной псины у меня получилась мелкая ушастая лиса. Зато смотрело новоявленное существо на меня с явным интересом, а зеленые глаза горели живым умом. — Привет, Фенек. Пора за работу.

Я протянул лису маску филина и, просунув мордочку в глазницу, зверек потащил ее в темный туннель. Не сам, конечно. Я управлял големом с помощью левой стороны тела. Видя то же что и Фенек одним глазом, а ладонью указывая направление. При этом помесь воды, ветра и моей изначальной магии, обладала своим минимальным интеллектом. Удивительно, но кажется это было не следствием моих манипуляций, а свойством формы.

Проползая по черному ходу лис прижал уши к шее. При этом даже в таком состоянии места иногда не хватало и приходилось переводить зверя в лежачееположение. То есть я бы через этот лаз при всем желании в хранилище попасть не мог. Возможно, именно в этом была причина того, что его не до конца заделали.

В отличие от примитивного воздушного элементаля я прекрасно видел куда ползет фенек — он сам себе освещал дорогу сиянием из глаз. Больше того — я слышал шуршание шерсти о камни, капанье воды и едва заметное завывание ветра, что было очень удобно. Правда вскоре пришлось придумывать как отдавать более сложные команды.

Примерно на середине пути лис пролез через крохотную дырочку меж камнями… а маска нет. С таким трудом добытое доказательство застряло в щели. Выругавшись, я погнал зверя обратно и попробовал просунуть маску перед ним. Не вышло. Тогда попробовал оттащить маску чуть в сторону и расчистить путь.

Выковыривая по одному камушку, я начал оттаскивать их вдоль пути. Получалось, но так медленно и печально, что только с этим завалом можно провозиться до утра, а мне еще стену лифтовой шахты разбирать. Остановив попытки фенека, я попытался удаленно изменить структуру существа и понял, что у меня ничего не выходит!

— Не понял. — пробормотал я, пробуя снова, но маленький ушастый лис будто отказывался подчиняться моим приказам. Силовые линии, созданные с помощью виденья воплощения просто пружинили, словно гитарные струны. Нахмурившись, я приказал существу вернуться обратно, и когда хитрая ушастая мордочка показалась на поверхности — забрал все стихийные силы. Фенек исчез.

Я начал создавать нового голема и все шло нормально, ровно до того момента как я не начинал смешивать стихии с помощью плетения силовой структуры. Миг — и силовые энергетический каркас сам собой расправлялся, обретая уже знакомую форму, а передо мной вновь сидел крохотный лис. И, кажется, даже ухмылялся.

— Слушай, животное… — проговорил я, но затем оборвал себя, поняв, что теряю самообладание. И перед кем? Перед мною же созданным… фамильяром? Хм, а ведь вправду, в этом маленьком существе от меня было куда больше, чем во всей творимой до этого магии. Да еще и вышло все абсолютно естественно.

— Ну раз ты, это маленький я, тогда придется тебе соответствовать. — проговорил я, но лис в ответ лишь фыркнул и наклонил голову чуть на бок. Он что, еще и мою речь понимает? Вот уж в самом деле наглая лисья морда. — Будешь Локи.

Озвучив внезапно пришедшее в голову решение я свел пальцы «уточкой» и показал будто раскрываю пасть. А затем поместил внутрь плетение воздушного сверла, стрелы, которыми Виолетта пробивала доспехи. Лис прищурившись посмотрел на меня, открыл крохотную пасть, полную тонких острых зубов, и выпустил поток воздуха.

— Да нет же, вот такое плетение… с кем я разговариваю? Пасть открой, животное. — приказал я, а затем, когда фенек послушно разинул рот, поместил на его язык плетение-татуировку. Зверек недовольно тявкнул, отскочив и высоко подняв хвост. Но стоило ему оскалиться как изо рта тут же вылетела крохотная, но от этого не менее опасная стрела.

— Ха, получилось. — заметил я, ощупав дыру в стене. Пара сантиметров — но для начала хватит. Задумчиво наклонивший голову на бок Локи с интересом посмотрел на дырку. Затем на меня и начал открывать пасть. Я лишь нагло улыбнулся, рассеивая плетение еще перед началом образования. — Нет, малыш. Против меня такое не сработает. А теперь лезь обратно, у нас еще полно работы.

Фенек недовольно фыркнул, но подчинился, а когда добрался до завала меньше чем за пять минут разбил его воздушными стрелами. Шума при этом, конечно, создал достаточно, даже я краем уха расслышал отдающиеся под ногами удары. Но проверить кто это долбиться в монолите никто не мог.

Прошло еще десять минут и уже стена в шахту лифта получила свою дыру. Выбитый камень мне удалось подхватить воздушным потоком, так что грохота не случилось. Зато перед дверью в хранилище ждал сюрприз, в виде охранника читающего какую-то книгу в свете масленой лампы.

Дождаться пока он сменится или отойдет по естественным нуждам? Слишком долго. Но риск — дело благородное, так что… почему нет? Приказав Локи спустится вниз в потоке ветра я активировал одну из заранее сделанных закладок и наверху раздался скрежет опускающегося лифта.

Охранник тут же отбросил книгу и достал ружье с барабанным магазином. Он водил стволом пытаясь понять, что происходит, а пока пялился наверх — фенек проскочил у него прямо под ногами, забежав в зал с ячейками. По маяку легко нашел мой ящик, но я заставил его остановиться на входе.

Окуляры были просто везде — скорее всего они передавали изображение куда-то на пункт охраны, но отключить их отсюда я просто не мог. Слишком большое расстояние, я даже с помощью фамильяра не могу разглядеть плетения, не то, что поменять их. А значит что? Значит придется действовать тем, что есть.

С некоторым сожалением я заставил лиса исчезнуть, распавшись на воду и ветер, а затем превратил всю массу стихии в едва заметный туман. Если у окуляров нет сверх четкого отображения — они его даже не заметят. Теперь главное — терпение. Спешка, как говориться, хороша при ловле блох, а я сейчас даже не видел, что конкретно происходит в хранилище. Только чувствовал объем своего создания и направления всех моих меток.

А их тут оказалось в достатке. Но больше всего меня привлекло сразу множество ложных флаконов стихии, сложенных в одном месте. Да, именно в церковный триединый банк грабители отнесли сумку, для надежности. И здесь же лежали все запасы стихийных осколков, изымаемых у студентов до подхода их очереди. Флакон Пожарской нашелся в том же отделении. Вынести все это я не могу, но сделать так что никто уже не сможет — легко.

Внимание вопрос — как устроить мощный взрыв, обладая только стихиями воды и воздуха — при том, что ни одна из них, сама по себе не предполагает такого использования? Нужно очень сильно стараться, иметь идеальный контроль стихии и знать по крайней мере основы химии. Алхимию при этом можно не знать совершенно — не в ней дело.

Создав два пузыря, в начале с кулак размером я активировал заранее подготовленное плетение, и вода начала разлагаться. Честно признаюсь — не я такой умный, вычитал способ из того как маги воды использовали свои способности в воздушном флоте создавая бесконечное топливо. Я поступил так же, только удаленно — водород и кислород в замкнутых воздушных пузырях, быстро нарастающих в объеме.

И как только из облака моего внимания исчез сигнал охранника, поднявшийся на лифте чтобы проверить что за чертовщина происходит, в хранилище прозвучал сдвоенный взрыв.

Глава 89

Громыхнуло так, что вздрогнули стены, так что в успехе своей миссии я не сомневался ни на секунду. Разве что взрывом уничтожит маску, но она лежала в стороне от основного хранилища и ее как-раз должно вынести к лифту ударной волной. Усмехнувшись, я повесил на себя иллюзию зеркального отражения и покинул нишу, быстро удаляясь от разом потерявшего все сбережения церковного банка.

Возвращаясь в свою комнату, я сократил путь через двор и с помощью вихря закинул себя на балкон. Дверь оказалась не заперта, а сквозь распахнутые шторы я увидел, как Виолетта и Брианна сидят в противоположных углах комнаты, обе гордо отвернувшись, но украдкой посматривая, не сдастся ли противоположная сторона первой.

— И что у меня тут происходит? — строго спросил я, заходя к себе в комнату. — Никак не можете определиться хотите ли вы со мной… кхм… общаться? Или обе претендуете на звание любимой старшей жены?

— Что значит старшей жены? — тут же встрепенувшись спросила резкая как ветер Виолетта, Брианна похоже хотела спросить то же самое, но не успела.

— Старшая — это та, что должна родить первого наследника. Обычно определяется не возрастом, а временем бракосочетания и статусом. — охотно ответил я, устраиваясь в свободном кресле. — А вот любимая — это та у которой шансов этого самого наследника зачать больше. Ну и конечно каждой кто смог такого родить положен собственный дворец.

— Собственный дворец? — удивленно проговорила Брианна. — С библиотекой?

— Ага, с библиотекой. — улыбнувшись, словно довольный кот, кивнул я. Забавно было наблюдать за лицами девушек, а потом здание общежития ощутимо тряхнуло. Раз-другой, и я невольно посмотрел в сторону церковного банка, который отсюда не было видно. Толчки вполне могли идти с той стороны.

— Землетрясение? — с легкой паникой в голосе спросила Брианна. — Здесь?

— Не может быть, у нас землетрясений не было со времен Войны веры. Я бы знала. — тут же ответила Виолетта, подойдя к окну. — Что-то происходит.

— Я вхожу! — раздался громкий голос барона, а через мгновение он уже стоял на пороге распахнув дверь так, будто никакого замка не было.

— Чаю? — спросил я, подняв пустую кружку. По лицу Эрдмана мгновенно стало понятно, что он одновременно разочарован и доволен тем, что не застал нас в постели.

— Герцогиня, вы как наследница рода, получившая силы, должны немедля покинуть академию. — сказал барон не терпящим возражений голосом. — Всю ответственность я беру на себя. Это не обсуждается.

— В чем дело? — спросил я, изображая опасение и удивление, ожидая ответа про взрыв.

— Церковники что-то начудили. — коротко бросил Эрдман, хватая за руку Виолетту. — Пока ничего не понятно, но… — с этими словами барон достал из-под камзола небольшой амулет, не дар бога, а обычное украшение в виде свернувшейся в клубок змеи. Если бы не пылающий рубин, вокруг которого змея обвилась. — У нас прорыв.

— О чем вы говорите, барон? — настороженно спросил я. — Что еще за прорыв?

— Это уже не твоего ума дело, сопляк. — не поворачивая головы и глядя только на Виолетту бросил Эрдман. — Ваша светлость, идемте!

— Нет! Прежде ответьте на вопрос! — сказала нахмурившись Виола.

— У нас нет времени на препирательство. — прорычал барон и шагнул к племяннице. И без слов было понятно, что встань я у него на пути — разрубит не задумываясь, а у входа уже стояла Нинель, с оружием в руках. Похоже ситуация более чем серьезная, взрыв в банке такое поведение не оправдывает.

— Виолетта, прошу, пойди с дядей. — сказал я, поднимаясь с кресла. — Твоя безопасность в данном случае первостепенна. Мы проводим вас до ворот.

— В этом нет никакой необходимости. — чуть замешкавшись сказал Эрдман, было заметно как он борется с сомнениями.

— Я не собираюсь уходить вместе с вами. Тем более, если это то, о чем я думаю — я вас старых пердунов предупреждал. — сказал я, направляясь к двери. — Брианна, идем, мне понадобится твоя помощь.

— Но я… я еще не освоилась с новыми силами. — неуверенно проговорила девушка, но по первому ее зову божественное копье появилось в ладони.

— Что? Откуда? — ошарашенно спросил Эрдман, затем перевел взгляд с амулета девушки на Виолу, затем на меня. — Хорошо, идем. Нинель, ты первая, прикройся щитом.

— Да, наставник. — тут же ответила телохранительница. — Следуйте за мной.

— Держись рядом, племянница. — строго сказал Эрдман, материализовав свой двуручник и башенный щит. Так мы и вышли — в начале Нинель, покрытая золотой броней с мечом на плече. Следом я и Брианна, с оружием в руках. Растерянная Виолетта, оглядывающаяся по сторонам. И замыкал процессию последний феникс, в любую секунду готовый прикрыть девушку щитом.

Слаженность оказалась не напрасной, после легкого землетрясения в коридоры вывалила целая толпа народа. Все спрашивали в чем дело, удивленно глазели по сторонам, и только несколько человек, как и мы, целенаправленно двигались к выходам. Я сумел разглядеть крохотную группку Нинэ, в окружении подружек. А затем на перекрестке нам встретился русский цесаревич с большой свитой.

— Вы можете следовать за нами, я обеспечу вашу защиту, слово императорского рода! — гордо вскинув голову предложил Фавон.

— Чтобы взять ее в заложницы и получить Пруссию даром? — взревел Эрдман, на секунду я заметил в его глазах адское пламя. — Не позволю!

— Старый идиот, она и так у меня в кармане. — фыркнул цесаревич, махнув своим людям. — Уходим, здесь одни трупы.

— Если он случайно погибнет в суматохе, никто не узнает. — достаточно громко, чтобы расслышал Эрдман, сказал я.

— Это… возможно. — спустя мгновение сказал барон. — Но жизнь герцогини важней.

— Согласен. — не стал я спорить, и мы двинулись в противоположную сторону. Вот только вышли почти одновременно из разных проходов — наш вел к воротам и мосту, а выбранный сторонниками цесаревича — к его воздушному судну, уже прогревающему двигатели. Вот только до корабля было еще метров двадцать, когда турбины извергли потоки пламени. Слишком рано.

Гигантская стальная коробка начала подниматься, мгновенно испепелив неосторожно подобравшихся слишком близко. Цесаревича прикрыли обычными щитами, поверх которых легло несколько слоев стихийных, со стороны выглядящих словно волшебная радуга. И мне подумалось что кто-то из экипажа просто струсил и решил сбежать без господина. А потом пушки развернулись и по площади загрохотали выстрелы.

— Предательство! — ошарашенно проговорил Эрдман. — Эти шакалы перехитрили сами себя!

Росчерк снарядов скорострельной тридцатимиллиметровой пушки накрыл стоящих почти под самым кораблем телохранителей вместе с цесаревичем. Несколько долгих секунд мне даже казалось, что они выдержат, но затем щиты лопнули один за другим, и на месте, где только что стоял первый наследник величайшей империи востока, образовалась воронка, наполненная кровью и внутренностями.

Со стороны административного корпуса по кораблю запоздало ударила молния. Затем с неба упало несколько комет, одна из которых удачно протаранила турбину не успевшего набрать высоту судна. Корабль накренился, и лишившись двигателя потерял управление. Не переставая стрелять, он подлетел вверх, накренился и перемахнув через крепостную стену рухнул прямо на мост, по которому мы должны были выйти из академии.

Верхняя часть крепостной стены рухнула, не выдержав удара, корабль провалился на половину, загородив собой ворота, а затем по сторонам от него взвилось пламя — двигатели все еще продолжали работать, но недолго. Выжившие в кораблекрушении догадались погасить подачу топлива, но нам от этого легче не стало.

— Нет! — успел выкрикнуть Эрдман, а затем прыгнул вперед. — Бегите назад, я прикрою! Быстро!

От чего бежать я понял через секунду — зенитное орудие, из которого убили принца продолжало действовать даже несмотря на то, что корабль уже никуда никогда не взлетит. Башенка с шестиствольной пушкой повернулась в нашу сторону и Эрдман подняв щит бросился наперерез.

Его огненная аура засияла так, что невозможно было смотреть, за его спиной развивался пылающий шлейф, словно два крыла птицы — феникса. Он смещался так чтобы увести огонь орудия от нас, и скорострельная пушка била по общежитию, разрушая и без того пострадавшее здание. Комнаты вспыхивали одна за другой, а наш отряд бежал в противоположную сторону.

Наконец Эрдман взлетел по корпусу корабля и обрушил на башню столб пламени, уходящий к небесам. Толстая стальная обшивка, предназначенная для защиты даже от двухсотмиллиметрового снаряда, оплавилась словно олово. Я не сомневался, что никто внутри не выжил и оставалось только удивляться мощи фон Вицлебена. А потом корпус корабля вздулся, словно закипевшее масло, и взорвался.

В ослепительной вспышке я едва успел увидеть, как тело Эрдмана испаряется без следа, а затем ослеп. А через долю мгновения — оглох от взрыва и потерял сознание.

— Готовьтесь к проведению ритуала! — нетерпеливо выкрикнул декан. Все должно было быть готово через три дня, но что-то пошло не так. Кто напортачил? Не важно, он найдет всех виновных позже и спросит с каждого. Сейчас ему должны были доставить двух агнцев.

— Господин. — запыхавшись вбежала в комнату девушка с черными как смоль глазами, лишенными зрачков. Приблизившись, она рухнула на колени и уперлась лбом в пол. — Цесаревич Фавон погиб вместе со всей своей свитой!

— Ч-что?! — взревел от ярости Золотов, да так что воздух зазвенел от мгновенно появившихся кристаллов. — Как это произошло? Впрочем, не важно. Приведите ко мне… приведите обоих самозванцев. Быстрее!

— Слушаюсь, господин. — мгновенно вскочив сказала девушка. Золотов на секунду задержал дыхание, собираясь с мыслями. Почему все идет не так? Впрочем… возможно оно и к лучшему. Последнее время от них обоих слишком много неожиданностей и вреда. Пора с этим заканчивать. Сегодня Бездна получит свою жертву, и, возможно, тогда врата закроются.

Его высокопреосвященство кардинал Сардинии, Новой Богемии, Пруссии и Польши сидел в своем кабинете и нервно барабанил пальцами по дорогому креслу из драконьей кости. Как низшие саны могли допустить такое? Прямо у них под носом начал возрождаться ненавидимый орден. Те, кто могли помешать всем планам. Да еще и во главе с прошлым главой этого же ордена которого давно отправили в ссылку! Будто этого мало — на его стороне оказался один из опытных боевых служителей церкви!

Если бы не привычка развлекаться, пролистывая «важные» отчеты низовых сановников, уровня настоятельниц, он и вовсе мог не узнать о таком вопиющем нарушении планов. Кардинал любил, время от времени, посмеяться, читая стенания простых церковников, до сих пор не понявших, во что превратилась религия Триединого.

Но сейчас ему было совершенно не до смеха. В центре Европы, в самом узле планов по будущему преобразованию греческо-византийского канона, началось черти что. Поставки оружия сорваны. Академия каким-то «чудесным» образом начала возмещать убытки, а что хуже всего — начал действовать инквизитор. Да не простой, а из Московского патриархата, совершенно не подчиняющийся Риму!

Все это походило на катастрофу, а значит пора было переходить к решительным действиям. Оставалось только надеяться, что глава местной ячейки выполнит свою миссию и считающий себя лидером — станет одним из трех агнцев, что распахнут врата. Затмение получит свою жертву, и Бездна придет на зов. Церковь станет единой!

КОНЕЦ ВТОРОГО ТОМА

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Глава 27

Глава 28

Глава 29

Глава 30

Глава 31

Глава 32

Глава 33

Глава 34

Глава 35

Глава 36

Глава 37

Глава 38

Глава 39

Глава 40

Глава 41

Глава 42

Глава 43

Глава 44

Глава 45

Глава 46

Глава 47

Глава 48

Глава 49

Глава 50

Глава 51

Глава 52

Глава 53

Глава 54

Глава 55

Глава 56

Глава 57

Глава 58

Глава 59

Глава 60

Глава 61

Глава 62

Глава 63

Глава 64

Глава 65

Глава 66

Глава 67

Глава 68

Глава 69

Глава 70

Глава 71

Глава 72

Глава 73

Глава 74

Глава 75

Глава 76

Глава 77

Глава 78

Глава 79

Глава 80

Глава 81

Глава 82

Глава 83

Глава 84

Глава 85

Глава 86

Глава 87

Глава 88

Глава 89