Война жуков и ящериц [Роберт Линн Асприн] (fb2) читать постранично

Роберт Асприн Война жуков и ящериц

Посвящается Роберту «Баку» Коулсону, чья песня «Воспоминание» вдохновила меня на написание этой книги.

КНИГА ПЕРВАЯ

ГЛАВА — 1 —

Я просыпался.

Первым сработал рефлекс: ПРОВЕРИТЬ ОРУЖИЕ. Оружие было на месте: развешанное по телу или на гвоздях в изголовье кровати. Я ощупал в темноте все по очереди, перевел дух и перешел к следующей стадии пробуждения. Мое оружие при мне, я жив, я цзын, я готов исполнить свой долг, я Рым.

Вспомнив, что я цзын, я уже не удивлялся тому, что вспомнил про долг прежде, чем вспомнил, как меня зовут. Для любого цзына естественно думать прежде о своей расе, об Империи, и только потом уже о себе. Особенно если он, как я, принадлежит к касте Воинов. Поговаривают, что у кое-каких каст — Ученых, например, принято думать прежде об индивидууме, а потом о расе. Не думаю, не думаю. Цзын есть цзын.

Я сжал и разжал когти. Тело функционировало нормально. Можно продолжать проверку. Ни тревоги, ни шума битвы я не слышал, но, осторожно отодвигая хвостом щеколду, я был начеку. Дверь приоткрылась чуть-чуть — на долю дюйма, и я внимательно осмотрел Коридор.

Коридор был тускло освещен — не ярче лунного света. Воздух был теплым — не горячим, но теплым и влажным, как и должно быть ночью на Черных Болотах. Мы просыпаемся не для отдыха и жрачки. Мы просыпаемся для охоты. Мы готовы драться.

Я без всяких дальнейших размышлений отодвинул дверь до конца и собрался было выползать, но застыл. По коридору шел другой цзын. Я подождал, пока он пройдет, использовав это время, чтобы лишний раз проверить оружие.

То, что я выше его по званию — собственно, на этой операции я был его непосредственным начальником, — здесь ни при чем. То, что я пропустил его, не назовешь даже вежливостью — это чистая логика. Коридор слишком узок для двоих, а он шел первым.

Мы не обменялись официальными знаками приветствия, только хвост его чуть дернулся, когда он проходил мимо. Его десятифутовую тушу, крупную даже для цзына, и в полумраке коридора ни с кем не спутаешь. Зыр — мой заместитель в этой операции. Я уважал его за его способности, а он меня — за мои. Я не испытывал потребности желать ему удачи или давать последние инструкции. Он был цзын.

Как и остальные в моей летной группе, он блестяще прошел тренировки, и я не видел причин почему бы ему иначе вести себя в реальном бою. Если он или кто-то другой поведет себя в бою безрассудно или струсит, я его убью.

Коридор опустел, и я пошел по нему вдоль стены с ячейками в сторону машинного отделения. Пару минут я радовался своему чину. Поскольку я командовал летной группой, мой флайер находился в первом от палубы ряду, что избавляло от необходимости ползти по изогнутой стене. Не то чтобы мне это было трудно, но с начала тренировок по пилотажу флайера я обнаружил в себе легкую боязнь высоты. В полете она, разумеется, не проявлялась, но вот висеть где-то между полом и потолком мне было бы противно.

Я не стал тратить время на проверку флайера. Это дело механиков. Я достаточно разбирался в машине, чтобы вести ее и даже исправлять несложные поломки, но за любую технику отвечают механики — это их дело, так же как отвечать за оружие — мое. И все равно, если они и упустили какую-то мелочь, я ее тем более не замечу.

Вместо этого я принялся раскладывать личное оружие по местам в кабине флайера: работа, которую не выполнит ни один механик. Я вовсе не хочу сказать, что механики не умеют водить флайер. Они тоже цзыны, а я предпочел бы в качестве боевого напарника скорее цзына любой касты, нежели любое другое разумное существо. Однако я из касты Воинов, боевой элиты боевой расы, поэтому оружие свое раскладываю всегда сам.

По правде говоря, шансов, что оно пригодится в предстоящей операции, было немного; с другой стороны, мне всегда спокойнее иметь его под рукой. Как-то не совсем я свыкся с теми новыми технологиями, что так внезапно обрушились на нас. Ручное оружие связывало нас с прошлым, с нашими корнями, с Черными Болотами. Даже Верховное Командование не возражает против ношения личного оружия при операции. Оно лишь ограничило вес личного снаряжения, которое можно брать с собой во флайер. Никто не может стать между цзыном и его оружием — даже другой цзын.

Удовлетворившись результатом, я залез во флайер и опустился в гель-кресло. С легким шипением задраился колпак. Я терпеливо ждал, когда на приборной панели загорится сигнал полной герметичности флайера; как только все флайеры нашей секции загерметизируются, мы сможем начинать операцию.

В отличие от транспортов с поселенцами десантные суда вроде нашего тесны, неудобны и оснащены лишь тем, что жизненно необходимо для выполнения операции. Это помогло мне не отвлекаться на лишние размышления. Впрочем,