КулЛиб электронная библиотека
Всего книг - 623207 томов
Объем библиотеки - 981 Гб.
Всего авторов - 245898
Пользователей - 114456

Впечатления

Serg55 про Шелег: На гребне обстоятельств (Боевая фантастика)

странно, думал это книга, а это фрагмент. Дурят нашего брата-читателя недобросовестные заливщики

Рейтинг: 0 ( 0 за, 0 против).
Влад и мир про Дмитриев: Путь Рода (Приключения)

Очень примитивное сочинение. Тупые герои. Враги ещё тупей. У них отца убили, ГГ чуть не убили, заговоры и предательство, враги планируют добить весь род и главного властителя данной территории,а все ведут себя как дети дошкольного возраста, а автор наслаждается их дебилизмом. Противно читать. Что ещё можно ожидать от любителей феодализма. У них примитивные желания при громких девизах. Честь рода? При феодализме это выражается только в

подробнее ...

Рейтинг: 0 ( 0 за, 0 против).
alexk про Сандзин: Сказания древней Японии (Мифы. Легенды. Эпос)

Блокировка данного файла незаконна. Издание 1908 года.

Рейтинг: 0 ( 0 за, 0 против).
DXBCKT про Нестеров: Страна на дембель (Альтернативная история)

Вторая часть (по сути), если и отличается чем-то от первой, то собственно только масштабами новых задумок и свершений (хоть и не все «из оных», удалось реализовать в полной мере). ГГ по прежнему «живя двойной жизнью» пытается хоть в чем-то помешать ПРЕЖНЕМУ ВАРИАНТУ, попутно стараясь решать более мелкие (зато более прозаичные) вопросы, типа «левого нала» и прочих мелких радостей жизни))

Ну а поскольку степень везения (до которой ему все

подробнее ...

Рейтинг: 0 ( 0 за, 0 против).
DXBCKT про Барчук: 13-й отдел НКВД (Альтернативная история)

Еще одна не совсем стандартная вешЧь, повествующая (казалось бы) о среднестатистическом "забросе в прошлое" (в тело сотрудника НКВД).

На эту тему, только ленивый и не писал (начиная с тов.Корчевского и прочих). Но вот какая заковыка... Никаких писем "счастья" тов.Сталину, перепева Высоцкого и "...командирской башенки на Т-34", здесь нет от СЛОВА СОВСЕМ...

Вместо этого - некий спецотдел (прям по Ю.Брайдеру, Н.Чадовичу) в "стиле тов.Бокия" (кто не

подробнее ...

Рейтинг: 0 ( 0 за, 0 против).
Влад и мир про Устюгов: Тревожная командировка (Детективная фантастика)

Читать не интересно. Написано примитивно без души, при этом автор ведёт речь о психологии. Не вяжется тема с качеством написания. ГГ - серенькая личность во всём с неразвитой сверх способностью, не умеющий думать логически. Поставил тупую цель заработать пол миллиона долларов для обзаведения семьёй, начал искать работодателя по объявлениям. Ржу над такой логикой автора. У нас целая армия людей с деньгами, связями и реальной властью

подробнее ...

Рейтинг: 0 ( 0 за, 0 против).
Serg55 про Пастырь: Война родов. Новое начало (Боевая фантастика)

как-то уже не то...

Рейтинг: 0 ( 0 за, 0 против).

Пастораль с лебедем [Василе Иванович Василаке] (fb2) читать постранично


Настройки текста:




Пастораль с лебедем

СЕСТРЫ ЖИЗНЬ И СМЕРТЬ И ДЯДЮШКА ХРОНЯ

Мир был еще таким новым, что многие вещи не имели названия и на них приходилось показывать пальцем.

Г. Гарсиа Маркес
Сейчас эту книгу читать труднее, чем в пору рождения составивших ее романов. Я читал «Пастораль» и «Сказку» в те, еще не успевшие отдалиться годы, и мудрые пересмешники Василаке бодрили посреди скисающего времени как молодое вино. Они жили в неподвластном социальной смерти измерении, и с ними делалось спокойнее, надежнее, словно ты долго мотался бог знает где, а теперь воротился к отчему порогу, и хоть тут над твоими странствиями трунят и как будто обесценивают их серьезность, но ты делаешься от этого не беднее, а только крепче и покойнее. Теперь отношения с книгой стали тоньше и многосложнее.

В одной из глав своей «Сказки про белого бычка» Василаке устами гипотетического академика, «исследующего» параллельно с ним вековечный сюжет этой поучительной сказки, вполне «научно» определял время действия этой, да и других своих книг — «второе тысячелетие, эпоха пластических масс».

Признаться, это не большая честь — быть сыном «эпохи пластических масс», но мы не выбираем время для жизни и уж где родился, там и смотри, как пригодиться. Вот и глядят герои Василаке, как пригодиться, как сохранить в себе корни, как найти ясное, не противоречащее душе и миру надежное место, чтобы не сносило на край жизни, чтобы была эта жизнь полна и здорова и не было за нее стыдно перед родной землей. Однако, если читатель предположит, что герои примутся толковать о своих корнях и житейских путях со страстной откровенностью и сознанием цели и что его ждут нередкие в недавние годы назидание и прямодушные формулировки, то разочарование его будет самым всесторонним.

Нет, сказки и пасторали Василаке веселы и лукавы, и мораль их часто, как в народных присказках, скрыта за балагурством и пересмешничеством, но при всей ироничности ситуаций мораль эта, как когда-то у бедных неунывающих обитателей Диканьки и Сорочинцев, не поступается ни словом из родных заветов.

Мы не будем касаться молдавской специфики книги, ее родовой культуры. Века накапливают национальный опыт не в умозрительно завершенных формах, а в оттенках, в  и н т о н а ц и и  жизни, и если даже и приведет тебя судьба пожить в Молдавии, ты все равно скажешь о ней не много глубокого. Свидетельство художника тем всегда и дороже свидетельств даже и приметливых очеркистов, психологов, экономистов, наезжих специалистов, что художник живет в народе и с народом (да даже и без этого невольного оттенка посторонности: он — сам этот народ) и несет это важнейшее интонационное знание в самом генетическом коде. Для совершенной полноты прочтения текста, вероятно, надо бы знать и молдавскую сказочную и песенную культуру, и этнографию, и историю, наконец, знать язык народа. Мы никогда не прочтем этой книги, как читают ее молдаване, но настоящие книги живут миром и для мира, и если зерно их выросло на подлинной, не библиотечной земле, то всегда найдутся общие уроки.

Мудрый художник не напрасно роман зовет «Сказкой». Тут с порога, с игры жанров всё двоится и требует внимания и необходимой осторожности, чтобы не оказаться в дураках. Автор заранее просит читателя не искать невиданного (что может быть особенно нового в «сказке про белого бычка»?), но тут же и остерегает, чтобы он до срока не махал рукой и не откладывал книгу, потому что его ждет еще и встреча с нынешним антиподом заигранного бычка — серым пуделем, словно художник два знака реальности предлагает, два все настойчивее сталкивающихся при всей дальности символа.

Такой парой они и приходят — Серафим и Ангел, деревенские философы, вечные противники, простодушие и лукавство, добросердечие и расчет. По именам-то поглядеть, так оба не от мира сего, оба как будто из обычной крестьянской среды выпадают и над обоими народ посмеивается. Сначала их и путаешь, будто они родные братья, но потом, вчитавшись, уже и объяснить себе не можешь, как можно было спутать людей столь несоединимых. Одно оправдание нам — что их как будто и автор сначала не очень различал, потому что написал сначала сказку только «про белого бычка», где они, хоть и разошлись в конце прочно, но еще были из одной сказки. А потом Василаке пригляделся к Ангелу попристальнее и написал еще и «серого пуделя», который в кишиневской книге шел вначале отдельным сочиненном и назывался повестью «Горлица и пудель», а уж позже они сошлись как части одного романа, и это справедливо, потому что в таком сочетании этические полюса, вечный диапазон, в котором помещается обычный человек (все мы, как ни мало это нам льстит, часто мотаемся меж белым бычком и серым пуделем), оказались обозначены особенно наглядно.

…Что это за «белый бычок»? А самый обыкновенный бычок —