Эдельвейс/Сегодня - исключение (СИ) [darkArmin] (fb2) читать постранично

====== Глава 1. Горшок ======

Каждое утро — ожоги от кошмаров. Сегодня — не исключение. Снова холодный пот. Снова резко открываешь глаза. Снова смотришь на часы: почти полдень.

Минуты три, чтобы осознать, что ты все ещё существуешь. Минут пять, чтобы заставить себя встать с несвежей постели. Нет, ещё не время вставать. Есть силы только сидеть. Смотреть пустым взглядом в одну точку чуть выше обшарпанного письменного стола. Вяло откинуть со лба светлые волосы и снова посмотреть на часы.

Как? Прошло полчаса? Странно. А кажется, десять минут…

Ты всегда отлично прикидывал время.

Что с тобой не так, Армин?

Этот вопрос звучит в твоей голове в тысячный раз.

На столе письмо от Микасы. Рядом наполовину готовый ответ. Идеальные строчки прерываются ровно на середине пожелтевшего листа. Слово «Эрен» так и застыло в пустоте, не достигнув бумаги. На месте буквы «Э» жирная клякса.

Чтобы писать дальше, нужно думать о нём. Это невыносимо. Последние силы утекли с горькими слезами. Они там: под деревом, куда вы с Микасой ходили, не сговариваясь. До некоторых пор.

Одно вымученное движение — и ты у зеркала. Спустя пять лет после смерти Эрена ты всё тот же юноша, правда, слегка покусанный возрастом: уже появилась небольшая щетина, а у висков — седые пряди.

Да, ты всё больше походишь на Командора Эрвина на закате дней. И пропади они пропадом, хоть сразу обе руки! Но пусть всё станет как раньше…

Задумавшись у зеркала, ты не замечаешь, как кто-то подходит к двери.

Раздаётся стук. Решительный и короткий.

Ты бросаешь быстрый взгляд: сперва на дверь, потом на осколки у стены, которые ещё вчера были стаканом.

Чёрт. Дурак.

Коришь себя за всплеск эмоций, которые никто не должен видеть. Ты — больше не тот Армин. Прошлый Армин как будто захвачен в заложники кем-то другим. Словно Эрен, перестав существовать, передал Новому Армину часть своей искаженной сущности.

На мгновение ты задерживаешь взгляд на прозрачной лужице, в которой поблескивают осколки. Хмуришься, не понимая, как так, чёрт возьми, вышло. В горле сухо. Воды.

Стук повторяется.

Ты медлишь ещё пару секунд. Вода. Тебе нужна вода. За дверью слышны тихие шаги. Они удаляются.

Ты прокашливаешься и кричишь:

— Эй! Кто… Кто там? Что вам нужно?

Не услышав ответа, на ходу натягиваешь штаны и рубашку, прыгая к двери в одном ботинке.

Привычка услуживать никуда не делась. Это едва ли не всё, что осталось от прошлого хорошего мальчика. Поморщившись от этой мысли, ты резко открываешь дверь и шагаешь в коридор.

Не веришь своим глазам. Она. В метрах двух от тебя, застыла вполоборота. Да ещё смотрит на тебя так, будто это ты пришёл к ней, а вовсе не наоборот.

— Энни?.. — твои руки застывают на второй пуговице снизу рубашки. Волна жара захлестывает щёки. О нет. Только не этот ненавистный румянец.

Энни, кажется, краснеет сама. Как же неловко.

Только не смотри ей в лицо, переведи взгляд, попробуй догадаться, зачем она здесь. Вы же не виделись несколько месяцев.

Что это у неё в руках? Постойте-ка, это что, цветочный горшок? Она решила подарить мне растение? Что происходит?

Отличный повод начать разговор.

— Энни, что ты тут делаешь? Я думал, ты решила остаться по ту сторону. Ты что-то принесла? Я не понимаю… — ты переводишь взгляд на лицо Энни и внезапно больше не в силах его отвести.

Её белокурые волосы немного отрасли, и она больше не убирает их в пучок: вместо него коса на одну сторону, чуть ниже плеча. Энни одета во всё чёрное: куртка и облегающие брюки, походные ботинки. Как и раньше, она в отличной форме.

И эти глаза. Серые, широко-раскрытые. Они оглядывают тебя сверху вниз, на мгновение задержавшись на твоём обнаженном теле, проглядывающем из не до конца застегнутой рубашки.

Тебя накрывает волна смущения. Да ещё и эта неловкая тишина, вызывающая звон в ушах. Да уж, Армин. Сейчас ты бы убил за возможность быть в чистой застегнутой рубашке. И желательно гладко выбритым.

На лбу выступает пот. Ты закусываешь губу и, почти не дыша, ждёшь её ответа.

Энни делает несколько быстрых шагов навстречу. В твой живот резко упирается массивный горшок с растением:

— Это тебе.

Ты аккуратно размещаешь свои руки под её ладонями, и некоторое время вы оба держите горшок. Неловкая тишина возвращается. К лицу приливает жар. До чего знакомое ощущение. Внезапно Энни отпускает горшок и отступает назад. Твои руки напрягаются под тяжестью ноши.

Энни резко бросает:

— Пока.

… и разворачивается к выходу.

— Энни, постой…

Она