КулЛиб - Классная библиотека! Скачать книги бесплатно
Всего книг - 706103 томов
Объем библиотеки - 1347 Гб.
Всего авторов - 272716
Пользователей - 124641

Последние комментарии

Новое на форуме

Новое в блогах

Впечатления

medicus про Федотов: Ну, привет, медведь! (Попаданцы)

По аннотации сложилось впечатление, что это очередная писанина про аристократа, написанная рукой дегенерата.

cit anno: "...офигевшая в край родня [...] не будь я барон Буровин!".

Барон. "Офигевшая" родня. Не охамевшая, не обнаглевшая, не осмелевшая, не распустившаяся... Они же там, поди, имения, фабрики и миллионы делят, а не полторашку "Жигулёвского" на кухне "хрущёвки". Но хочется, хочется глянуть внутрь, вдруг всё не так плохо.

Итак: главный

  подробнее ...

Рейтинг: 0 ( 0 за, 0 против).
Dima1988 про Турчинов: Казка про Добромола (Юмористическая проза)

А продовження буде ?

Рейтинг: -1 ( 0 за, 1 против).
Colourban про Невзоров: Искусство оскорблять (Публицистика)

Автор просто восхитительная гнида. Даже слушая перлы Валерии Ильиничны Новодворской я такой мерзости и представить не мог. И дело, естественно, не в том, как автор определяет Путина, это личное мнение автора, на которое он, безусловно, имеет право. Дело в том, какие миазмы автор выдаёт о своей родине, то есть стране, где он родился, вырос, получил образование и благополучно прожил всё своё сытое, но, как вдруг выясняется, абсолютно

  подробнее ...

Рейтинг: +2 ( 3 за, 1 против).
DXBCKT про Гончарова: Тень за троном (Альтернативная история)

Обычно я стараюсь никогда не «копировать» одних впечатлений сразу о нескольких томах (ибо мелкие отличия все же не могут «не иметь место»), однако в отношении части четвертой (и пятой) я намерен поступить именно так))

По сути — что четвертая, что пятая часть, это некий «финал пьесы», в котором слелись как многочисленные дворцовые интриги (тайны, заговоры, перевороты и пр), так и вся «геополитика» в целом...

Сразу скажу — я

  подробнее ...

Рейтинг: +1 ( 1 за, 0 против).
DXBCKT про Гончарова: Азъ есмь Софья. Государыня (Героическая фантастика)

Данная книга была «крайней» (из данного цикла), которую я купил на бумаге... И хотя (как и в прошлые разы) несмотря на наличие «цифрового варианта» я специально заказывал их (и ждал доставки не один день), все же некое «послевкусие» (по итогу чтения) оставило некоторый... осадок))

С одной стороны — о покупке данной части я все же не пожалел (ибо фактически) - это как раз была последняя часть, где «помимо всей пьесы А.И» раскрыта тема именно

  подробнее ...

Рейтинг: +1 ( 1 за, 0 против).

Мемуар. Часть I (СИ) [Дмитрий Силин] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]
  [Оглавление]

Мемуар. Часть I

= 00 =

Я проснулся от неприятного звука будильника. Дребезжащий звук разносился откуда-то снизу. «Что за…» подумал я, нащупал рукой будильник на полу и выключил его. Будильник был старинного типа: механический, с круглым циферблатом и маленькой кнопкой сверху. Уже забыл, когда такой держал в руках. Аппарат умолк и опрокинулся, не удержавшись на ножках от моих неловких манипуляций. Я открыл глаза и не сразу понял, где нахожусь. То что я увидел, когда взгляд прояснился, заставило меня уже специально протереть глаза. Я находился в своей комнате. В своей комнате маминой квартиры. Вся штука в том, что квартиру эту после смерти мамы я сдавал в аренду. Нынешние жильцы там жили уже давно и съезжать не собирались. Да и комната выглядела совсем не так, как я ее им оставлял. Совсем не так. Но не из-за того, что квартиранты навезли туда своих вещей. Скорее наоборот. Появились вещи, которые стояли здесь давным-давно. Те, про которые я даже не помнил, что с ними стало. Например, мой ученический письменный стол. Тот, за которым я выполнял домашние задания в школе, да и в институте тоже. Я его слишком хорошо знал. Обтянутая темно-коричневой тканью столешница, выдвижной ящик под ней и тумба с тремя ящиками справа. Я сразу узнал все пятна на поверхности стола. Я знал, что если открыть выдвижной ящик, то там будет привычный бардак из линеек, ручек, фломастеров, карандашей и прочей канцелярской и разной мелочи.

Комната выглядела слишком знакомо и привычно. Но не мне, почти что пятидесятилетнему мужику, с избытком лишнего веса и целым букетом хронических заболеваний, а…

Кстати… Организм чувствовал себя непривычно. Непривычно легко и свободно. Нигде не тянуло, не ныло, не болело. Вообще. Я бы не обратил на это внимания, ведь хорошее состояние организма мы склонны не замечать. Но последнее время у меня воспалился седалищный нерв и боль преследовала меня постоянно. Она была разнообразной по интенсивности и местонахождению, но была всегда. Если не болело сильно под коленкой, то немного ныла лодыжка. Или в ягодице была тупая боль. Или тянуло заднюю поверхность бедра. По разному больно было ходить, стоять, сидеть и лежать. Я настолько привык к этому за два месяца, что научился засыпать, когда поймаю момент «наименьшей боли» из всего списка. Нередко для этого приходилось немало покрутиться в постели, чтобы принять то положение, которое Его Величеству Нерву сегодня понравится. Просыпался я тоже не по своей воле, а когда нерву это переставало нравиться. Но не сегодня. Нога не болела. Нигде. Даже когда я пошевелил ей. И всё остальное тело тоже.

«Если после сорока ты просыпаешься и у тебя ничего не болит, значит ты — умер». Так «шутила» моя мама. Она умерла в 2012 году от онкологии. Утром, когда я спал, она почувствовала себя лучше, пошла в туалет, там и упала. Когда я это услышал, подбежал, она уже не дышала, а глаза подернулись поволокой…

Есть наблюдение, что перед смертью болезнь всегда «отпускает». Наверное это тогда с ней и произошло. Но сейчас то что происходит?

Я осторожно сел на диване. Скользнул взглядом по знакомой комнате. Окно, стол, полки с книгами, закрытая дверь, шкаф, второй диван…

Стоп. На другом диване кто лежал спиной ко мне. Удивление от необычности ситуации пересилило удивление, от отсутствия боли и вообще, от хорошего состояния организма. В конце концов, быть здоровым — это норма. Большую часть жизни мы находимся в этом состоянии и даже этого не замечаем. Вот и я больше не замечал. Я встал, приблизился и наклонился над постелью, чтобы взглянуть на лицо.

БАБУШКА!!! Меня откинуло назад, я чуть не упал. Это была моя бабушка, которая умерла, когда мне было лет двадцать с небольшим! Мертвая или спит? Я наклонился еще раз, чтобы разглядеть получше.

Спит. И да, несомненно, это была моя бабушка. Я может и не помнил в подробностях её лица… Внимательность и хорошая память, как зрительная, так и обычная, не входят в число моих преимуществ. Но уж лицо родной бабки с другой старушкой я бы не перепутал.

Что же это такое? Сон? Но во сне мы все живем в предлагаемой ситуации, редко паникуем, считаем любые, даже самые невероятные вещи — нормой. Здесь все было далеко от нормы. Очень далеко.

Я почувствовал, что уже знаю, что будет за дверью моей комнаты. Ничего особенного. Будет наша с мамой квартира. На пятом этаже нашей пятиэтажки. На улице Восточной. В городе Екатеринбурге. Или Свердловске? Ну, вы поняли… Ситуация была настолько очевидной, настолько же и невероятной. И что бы вы думали? Так оно и вышло.

Мамина комната была на месте. Вещи стояли в странной конфигурации, но этому я не удивился. Мама часто делала перестановку, компенсируя ограниченность предметов домашнего обихода количеством вариантов их расстановки. Вот вещи стоят по-другому, вроде как разнообразие получается. Такой конфигурации я не помнил, видимо она просуществовала не долго.

Кухня вообще не могла меня поразить. Все стояло на своих местах, только вместо большого двухкамерного холодильника стояли обычные «Бирюса».

Был у нас тогда такой холодильник? Наверно был, раз тут стоит.

КОГДА — ТОГДА? Эта мысль должна была прийти, рано или поздно.

И она пришла, прервав мои глубоко «научные» исследования собственной квартиры. Я кинулся обратно в большую комнату, чтобы определить какое сейчас число и месяц… да черт с ним, хотя бы какой сейчас год. Для начала.

Обстановка на год не намекала. Она могла быть такой в любой из тех лет, что я жил с мамой. Я подошел к окну. На улице лежал снег, ходили люди в зимней одежде. Так, время года определили. Хоть что-то. На столе лежала газета с телепрограммой. Ну конечно! Я развернул газету, мельком взглянув на обведенные кружочками время начала телепередач. Мама всегда так делала, получив свежую телепрограмму. Отмечала передачи и телефильмы, которые ей интересны и которые хотела бы посмотреть. Газета вышла 21 января 1993 года. Понятно, а программа, значит, на следующую неделю, с 25 по 31 число.

Я включил телевизор, где на первом канале шла программа «Утро» и надпись в углу экрана информировала о том, что в Москве время 06.08 утра. Наконец ведущая соблаговолила зачитать новость о том, что сегодня, 26 января пройдут выступления… Я выключил телевизор, сел на мамин диван и стал размышлять. Если верить своим глазам, ушам и прочим органам чувств, я попал в январь 1993 года. Моя бабушка жива, значит мама тоже! Где она — понятно, на работе в НПО «Автоматики», ушла к восьми утра, т. е. примерно сорок минут назад. А я спал!

Стоп. Может и хорошо, что так вышло. Сам-то я кто? Как выгляжу? Я посмотрел на свои руки. Выглядят молодо. Неужели они были такими в 1993 году?

Да, были. И всё остальное тоже. Зеркало в ванной подтвердило, что я это я. Своё отражение мне сильно понравилось. Неужели я был таким красавчиком? Конечно, я никогда не считал себя уродом, но и писаным красавцем тоже не ощущал. Восторженные взгляды противоположного пола на себе не ловил. Всегда считал, что хоть и не толстяк, но лишний вес имею. Боролся с ним, но постоянно проигрывал. Не хватало регулярности в занятиях, диетах и что там я еще пробовал. А тут я сравнивал себя с тем 49-летним, которым себя ощущал, и кругом себе нравился. Кроме этого, не придется объяснять маме, что вот этот мужик в её квартире — её сын, только сильно постаревший. Кстати, сколько мне, по этому времени? Получалось, что двадцать один год и четыре месяца. А по-настоящему? …

Черт, я не помнил. То есть не совсем помнил. Про воспаление седалищного нерва мысль пришла сразу, про то что он болит уже два месяца — тоже. Значит это события в районе 10х чисел ноября 2020. А вот конкретная дата и события, непосредственно ей предшествовавшие — ускользали.

Я немного повспоминал, на безуспешно. В голове всплывали образы, которые к конкретной дате не привязывались. А те, что привязывались, касались событий конца октября — начала ноября. Как записывался к врачам, как ходил к идиоту неврологу. Как по его направлению делал рентген таза, абсолютно, как выяснилось, не нужный. Как хирург наконец-то дал направление на рентген поясничного отдела позвоночника, на сразу предупредил, что быстро мне его не сделают. В компьютере стоит отметка, что недавно меня уже «просвечивали», поэтому следующее исследование — только через месяц. И пофиг, что боли не снимаются обезболивающими.

Природу этих болей я сам вычитал в интернете. Помню, я уехал на дачу, где и проживал постоянно, с мыслю о том, что вроде подобрал обезболивающее — «Ксефокам». Которое вроде как снимает воспаление и вроде бы притупляет боль, по результатам нескольких приемов. И что снимок поясницы, который мне сделают 19 ноября, может показать, из-за чего воспален нерв. Но лучше бы не показывал. Ибо это либо грыжа, либо протрузия межпозвоночных дисков. Остальные сотню возможных причин воспаления на снимке не увидишь. Только на КТ, а туда сейчас не попасть даже платно, в связи со второй волной коронавируса.

Вот, кстати, еще одна напасть. Теща и дочка коронавирусом уже переболели. Еще в июле. Слава Богу, в легкой форме, только на один день температура поднималась, да дочка с неделю запахи и вкус пищи не чувствовала. Мы с женой держались, а потом тоже подцепили. Жена потеряла обоняние и температура неделю держалась. Уже все прошло, даже тест показал отсутствие коронавируса. А у меня…

А что у меня. Я простудой уже лет пять не болею. Бывало с ура проснёшься с заложенным носом, проковыряешь, высморкаешься и больше неудобств не испытываешь. Так и тут. Я даже не понял, когда у меня нюх пропал. Видимо, как-то постепенно. Обнаружил, когда вкус кофе показался каким-то странным. Видимо, неудачную марку взял. Переборщил с экономией. На следующий день уже конкретно заметил: будто не кофе пью, а едва сладкую воду. Стал пробовать, нюхать всякое… и действительно, обнаружил отсутствие у себя обоняния и вкуса. Других признаков заболевания, температуры там или кашля не было. Даже нос не был заложен. Ну и хорошо, видимо заболел в легкой форме. Серьезно заболеть, с осложнениями на легкие, с моей сопутствующей гипертонией и диабетом… только этого мне не хватало!

Недельку запахов не почувствую, потом все наладится. Старался за собой наблюдать, прислушиваться, не проявятся ли другие симптомы, но нет, кроме небольшой одышки, все было нормально. А потом и запахи постепенно начали появляться и вкус. Не помню, чтоб до конца, но я был уверен, что этот этап позади. Да и нерв не давал скучать, напоминая постоянно разнообразной болью, при которой ни ходить, ни сидеть, ни стоять, ни лежать спокойно не можешь.

Вот сейчас — красота! Никакой боли, ноги-руки двигаются во все стороны, по максимальной амплитуде, без всяких неприятных ощущений. Я встал с дивана, попрыгал, поприседал, покрутил головой, помахал руками и ногами. И конечно сразу потянул мышцу, когда делал махи ногами. Видимо сильно высоко задрал ногу, без растяжки-то. Но эта боль была даже приятной, ибо объяснимой. Боль напомнила, что мне всё-таки 49, а не двадцать один. Ишь, распрыгался от радости. Что, детство в жопе заиграло? Растер мышцу, боль быстро прошла. Надо признать, лучше быть молодым и здоровым, чем… немолодым и больным.

Так что же всё таки произошло? Предположим, что я… умер. Именно такая мысль пришла ко мне сразу после пробуждения. Вроде бы не от чего… кроме как от от коронавируса этого. Одышка опять же… Симптомов не было — не было, а потом может появились, да я их не помню… Умер я значит, а потом переродился в сам себя, в этом времени. Бред, конечно, но более логичного объяснения я не мог придумать. Да и не пытался, если честно. Всё равно никак повлиять не могу.

Или могу? Лечь поспать, например…

И проснуться на даче, с болью в ноге. Нет, спасибо! Если путь домой такой простой, то воспользоваться им я всегда успею. Сейчас надо наслаждаться своим молодым телом. Без фанатизма, конечно: растянутая мышца всё же ощущалась.

Я пошел на кухню, чтобы чего-нибудь перекусить и с радостью обнаружил несколько «горячих бутербродов», которые лежали на широкой плоской тарелке, прикрытые другой тарелкой, только перевернутой. Это было лишним подтверждением того, что с мамой все в порядке. Она делала такие бутерброды в духовке почти каждое утро, чтобы сыночек питался нормально и не уходил из дома голодным. Я вскипятил чай, и быстро умял почти остывшие «горячие бутерброды» из батона, колбасы и расплавившегося сыра сверху.

Так, чем займемся дальше? Я вспомнил, с чего начался день, пошел в свою комнату. Бабушка еще спала. Да даже если бы и не спала, вряд ли бы смогла ответить на мои вопросы. В этом возрасте она уже была слаба головой и вела жизнь растения. Мою маму, свою дочь, она не узнавала. Спрашивала меня, любимого внука: «Кто эта женщина, которая сюда приходит? Ну, которая прибирает и еду готовит?». Мои ответы её не устраивали, она считала, что я над ней надсмехаюсь и обманываю.

Дату её смерти я помнил, потому что последние годы регулярно ходил на кладбище. 24 августа 1993 года. Через семь месяцев. Интересно, можно ли отсрочить эту дату? И главное… Стоит ли это делать? 86 лет не шутка, последние лет пятьдесят из которых она болела.

* * *

Мама говорила, что бабушка надорвалась лет в 30–35, когда работала в поселковом магазине. Почти всю жизнь она прожила в поселке Лобва. Это в Серовском районе Свердловской области. До войны, во время её и после неё она была бессменным руководителем магазина, подчинявшегося железной дороге. Магазин торговал всем, от продуктов до товаров первой необходимости. А так же второй и третьей необходимости. Завидовать тут было нечему. Продавцом в магазине тоже была она. И уборщицей тоже. Прием товара тоже осуществляла она. Грузчик, который принимал товар в ящиках и мешках на станции и разгружал его в магазине, тоже был только один. И это тоже была она. Вела учет, продажи и заказ нового товара. В поселке были еще два магазина, она ходила туда, смотрела какого товара нет и заказывала его себе в магазин. Железная дорога оперативней выполняла заказы, чем снабжение «конкурентов». Такой вот старинный «маркетинг». Дед конечно, помогал по вечерам, после работы, но основная работа была на ней. Нередко они вместе допоздна продавали товар, пользующийся спросом, который она заказала в большом количестве и которого не было в других магазинах. Естественно, в таких условиях её магазин был лучшим, она постоянно перевыполняла план. Это поощрялось. Почетными грамотами, которые даже не собирались, т. к. толку от них не было никакого. Даже печку топить…

Да, ее семья не голодала. Но платила за это бабушка, своим здоровьем. Да и мало кто голодал тогда в поселке. Только бездельники. У всех было свое хозяйство. У бабушки в шестидесятые года была даже корова. Она была сильной женщиной, вела хозяйство железной рукой. Дед был веселым человеком, балагуром и шутником. В семье он был на вторых ролях.

Пенсию она получила обычную, как рядовой продавец. Никаких званий вроде «Ветеран труда» не имела. Орденов и медалей не заимела. Наверное, их просто не давали в Лобве. Обычный рабочий поселок где-то в середине огромной страны. Таких поселков может сотня тысяч. Никаких медалей не напасешься. Выйдя на пенсию, бабушка взяла деда в охапку, продала дом в Лобве и переехала в Свердловск. Здесь жили их дочери, уехавшие ранее учиться, да здесь и оставшиеся. На деньги от дома сделали первый взнос на 1-комнатную кооперативную квартиру, и стали свердловчанами. Дед работал на шарико-подшипниковом заводе и умер, едва выйдя на пенсию, 1 октября 1971 года. На следующий день после того, как родился я… Возможно именно я послужил причиной его смерти. Дед выпивал, как и все вокруг. По праздникам. Вот и случился неожиданный праздник. А на следующий день дед умер. Такие дела.

Бабушка жила в квартире одна, а когда стала старенькой и уже не могла себя обслуживать, переехала к нам. Некоторое время спустя мы сделали родственный обмен: я по документам переехал в однокомнатную, а бабушка к маме, в двухкомнатную. Состояние бабушки постепенно ухудшалось и мы подстраховывались от возможных юридических проблем. Которые могли возникнуть из-за возможной невменяемости бабушки. Естественно, это происходило тогда, когда она была еще адекватной и с полного её согласия.

Этому очень была недовольна моя двоюродная сестра, дочь маминой родной сестры. Она считала, что надо поделить так: квартиру — ей, а бабушку — нам. Так и была заявлено, в пылу спора. Она была барышней на выданье и собственная квартирка, пусть даже такая маленькая, ей бы не помешала… Естественно ее никто не послушал, даже собственная мать, мамина сестра, была на нашей стороне. Ей очень не хотелось брать бабушку к себе, тоже в двухкомнатную. Не хотелось за ней ухаживать, мыть, прибирать, стирать. Ее вполне устраивало изредка приходить к нам, проверять, как это делаем мы и спрашивать «Ну как ты, мам?»

А бабушка была все хуже и хуже. Угасала постепенно, но постоянно. Ей уже стало тяжело ходить по квартире. В туалет она ходила в ведро, которое стояло около её дивана. Мысли путались, она или лежала или сидела на диване. Уверяла, что почти не может уснуть и бодрствует ночи напролет, хотя дрыхла и похрапывала как ночью, так и днем. Ночи и дня для нее просто не существовало. Например, однажды она разбудила меня, посреди ночи, спящего в одной с ней комнате и спросила: «Вы почему потолки-то не белите?». Я посмотрел на потолок и не нашелся, что ей ответить. В ночном полумраке он действительно выглядел серым.

Сейчас бабушкино ведро стояло около её дивана, значит это уже был период ее полного угасания. Она по-прежнему спала. Я подобрал будильник с пола, вышел и закрыл за собой дверь комнаты.

* * *

Стрелка звонка у будильника стояла на восьми утра. Именно во столько я проснулся. Куда же я собирался, в такую рань, по меркам моей жизни в XXI веке? Я принялся вспоминать, чем занимался в январе 1993 года.

Так. Школу я закончил в 1988. В этом же году поступил в УПИ, на радиотехнический факультет. Проучился три курса и ушел в «академический отпуск». Это был такой термин. Когда студент заваливал сессию, он оставался на второй год на прежнем курсе. Первая сессия за этот курс у него уже была сдана. Поэтому он гулял полгода. Возвращался учиться с новой группой и пытался вновь научиться тем предметам, что не сдал первый раз. Я не сдал на III курсе теорию автоматического управления. Значит это было в 1991 году. Потом летом я поехал на «целину» в Томск, а дальше жизнь закрутила — понесла. После путча 1991 года я вернулся с «целины» в другую страну. Денег нам там не выплатили, сказали получим позже.

Осенью я попал на работу в магазин «Кировский», смотрел там за игровыми автоматами, которые стояли недалеко от входа. Обменивал молодежи рубли на «пятнадчики», которые те просаживали в автоматы. Пытались обмануть алгоритм, настроенный отдавать только часть от того, что туда вбросили. Когда автомат, по моим наблюдениям, накапливал серьезную сумму, я вставал «поиграть» за него сам. Переключал его в режим максимальной выдачи, о чем сигнализировал маленький прямоугольник в левом верхнем углу экрана, незаметный другим игрокам. Через несколько минут автомат давал мне выиграть. Я нажимал «удвоить» до тех пор, пока не накапливался большой выигрыш. В нормальном режиме даже был шанс нажать эту кнопку в нужный момент и действительно удвоить сумму. Редко — два раза. Три раза — совсем редко. Четыре — на моей памяти никто не нажимал. «Снимали» выигрыш. Если он был. В режиме максимальной выдачи «промахнуться» было невозможно. Я не наглел и больше трех раз тоже не нажимал. Чтобы многочисленные зрители ничего не заподозрили. Я играл по максимальной ставке, поэтому выигрыш и так был значительным. Потом снимал его и переключал автомат в обычный режим. Аппарат радостно визжал с минуту а потом уходил в глубокой минус и работал, фактически, только на прием монет. Так происходило со всеми пятью автоматами, что у меня были. За смену, по плану, я должен был наменять «пятнадчиков» на 300 рублей. Все, что сверху, шло мне в карман. Другой зарплаты не было. Она была не нужна, ведь за смену выходило 400–500 рублей. Значит 100–200 рублей были моими.

Для примера, пачка сигарет «Космос», которые считались тогда вполне приличными, стоили у бабушек на рынке 5 рублей. Цена вполне себе «рыночная», ведь в государственной торговле сигарет, тем более с фильтром, было не купить. По городу я передвигался строго на такси. Поработав там буквально несколько дней, я получил деньги за «целину». За два месяца тяжелой работы на стройке, где мы вручную месили бетон и стоили дома из бруса, я получил целых 900 рублей.

Хмыкнув и достав из поясной сумки выручку за полдня — 300 рублей, я пошел на второй этаж магазина. Там располагались коммерческие магазины, торгующие импортными вещами. Приобрел за 1200 рублей черный фирменный костюм adidas. Я его давно присмотрел, мне нравился материал из которого он был пошит: «мокрый эластик». Он был гладкий и чуть блестящий.

Потом наступил 1992 год. Я вышел из «академа» и попробовал учится вновь. Но интерес уже пропал. Вокруг развивались коммерческие структуры, люди зарабатывали деньги. Грызть гранит науки еще два с половиной года было скучно. Да и денег в семье становилось все меньше. На лето мама устроила меня сторожем в институт «Росгипроместпром». Она то ли подрабатывала там, то ли у них был официальный договор с НПО «Автоматика». Она писала для бухгалтерии программу в процессоре электронных таблиц SuperCalc. Таблицы Excel тогда еще не был распространены, как и система Windows, все работали в MS-DOS. Бухгалтерской программы 1С совсем не было. Поэтому каждая бухгалтерия выдумывала автоматизацию процесса самостоятельно. У кого вообще были компьютеры.

У этого института были. «Росгипроместпром» занимал шикарное двухэтажное здание из красного кирпича на улице Крылова, дом 2. Внутри были широченные коридоры, высоченные потолки, одна лестница на второй этаж занимала столько места, что сейчас бы на этом пространстве разместили бы пару отделов не крупной организации. Сейчас, в 2020 году, в этом здании располагается ОВИР.

Я работал сторожем в ночь через две. Если смена попадала на субботу или воскресенье, приходилось заступать на сутки. То есть практически каждые две недели из трех, один из выходных был у меня занят «работой». Это мне сильно не нравилось, но другую работу я не мог найти. Потом вдруг выяснилось, что женщина, заведовавшая в этом проектном институте компьютерным залом, увольняется. Я предложил свою кандидатуру директору. Сказал, что разбираюсь в компьютерах, но высшее образование у меня — неполное, только 3 курса РТФ УПИ. Это оказалось не критично и меня приняли. Так в моей трудовой книжке появились первые записи:

1. Принят в «Росгипроместпром» на должность сторожа.

2. Переведен на должность инженера III категории.

Я очень гордился тем, что работаю инженером, даже без высшего образования. Необычным было то, что я вдруг стал Денисом Степановичем. Пожилые и не очень тетеньки и дяденьки говорили со мной уважительно и на Вы. В моем распоряжении была одна огромная комната и две поменьше. В одной комнате стоял один компьютер, в другой — два и цветной, правда матричный принтер, а третья комната была моим личным кабинетом. Все три комнаты ставились на охрану, правда локальную. При вскрытии трещал зуммер, больше ничего не происходило. Компьютеры были самые простые: IBM PC, с 286ым процессором. Две икстишки и одна айтишка. Но по тем временам это было очень круто.

Компьютеры в бухгалтерии, для которых мама писала программу, меня не касались. Ко мне приходили сметчики и работали в какой-то своей программе. Все, больше задач не было. Институт загибался, заказов на проекты не было. Главный инженер и я ломали голову, как загрузить компьютеры. Меня даже направили в командировку, в Алма-Ату. Там был похожий институт и они вроде как находили компьютерам применение.

Я с удовольствием слетал в славный город Алма-Ата, побывал на Медео, в «кунаевских» банях (это такой банный комплекс, который занимает целый квартал, а интерьер внутри — как во дворце). Но, к сожалению, безрезультатно. Нам просто пытались продать какую-то очередную сметную программу, которая была нам не нужна. Я понимал, что попал в умирающую организацию и все очень печально. Но однажды в кабинет постучали.

Крупного телосложения молодой человек лет двадцати пяти вежливо поинтересовался, смогу ли я помочь им в приобретении современного ПК. Зовут его Богдан, сам он директор небольшой коммерческой организации, арендующей две комнаты в нашем институте. В компьютерах у них никто не понимает, а иметь его — хочется. Потому, что сейчас время такое — без компьютеров никуда. ПК я им выбрал. Крутейший по тем временам IBM с 386ым процессором и математическим со-процессором. Содрал за свою услугу 5 % стоимости и поинтересовался, кто будет за нам работать? Мне ответили, что пока никто и убрали компьютер в сейф. Через несколько дней я набрался наглости и попросился к ним, работать на этом ПК. Сказал, что могу освоить любую программу, которая применяется в их, пока неизвестном мне бизнесе.

Мне ответили, что вообще-то они сами не знают, зачем купили компьютер. Бизнес у них обычный: купи-продай, в основном по цветным металлам. И если я смогу придумать, как этот ПК использовать, то давай, валяй. Им дешевле платить мне зарплату, чем дорогущий комп будет пылится и устаревать. Кстати, сколько надо денег на зарплату? Я умножил свою нынешнюю, не очень большую, на пять и озвучил. Они легко согласились. «Только это… давай после Нового года, ладно?»

Так я попал в ТОО «Елена». С начала нового, 1993 года.

= 01 =

Так. Значит я работаю в ТОО «Елена». Начал там работать я после новогодних праздников и выходных. И сегодня, 26 января, во вторник, я прогуливаю. Весело. Если не еще похуже… Я пошел в прихожую, порылся, в видимо моей, зимней куртке. В карманах нашел портмоне с деньгами, пачку сигарет, зажигалку, связку ключей и какие-то бумажки. Так и есть. Ключи от комнат, которые мы арендовали на Крылова, 2 были у меня.

Как новый сотрудник, к тому же самый молодой, я сразу зарекомендовал себя, как очень пунктуальный, ответственный и серьезный товарищ. Приходил на работу без пяти девять и каждое утро ждал по 20–30 минут перед закрытой дверью в коридоре. Пока не приедут директор и два других сотрудника. Они ездили из одного района на одной машине. Причем понятие «работаем с девяти» было для них весьма условным. Сначала они потешались надо мною, потом им было передо мной неудобно, а через неделю, а может дней через десять мне отдали ключи со словами «Раз всё равно самый первый приходишь, ты и будешь открывать контору». Значит, они сейчас стоят перед закрытой дверью и вспоминают меня нехорошими словами. Ну, дела…

Хотя может быть и нет. Помнится, что через несколько дней после того, как меня облекли высоким доверием, на моей репутации появилась жирная трещина. Я забыл дома ключи. Путь на работу занимал минут 40, сначала на автобусе, потом на трамвае. Я обнаружил отсутствие ключей уже в трамвае, когда проехал больше половины пути. Пришлось возвращаться, я опоздал на работу больше чем на полчаса. Теперь уже директор ждал меня у закрытой двери. Хорошо хоть они тоже опоздали и ждали меня всего минут десять. Директор сказал, что это всем урок и что надо бросить в машину дубликат ключей, просто чтобы был. Надеюсь, что бросил. И надеюсь, что вся эта история произошла до сегодняшнего дня, все-таки уже 26 число, как-никак.

В любом случае, нужно будет объяснить свой прогул, а я даже не знаю, что происходило, вчера, в понедельник, 25 января. Опереться не на что. Понятно, что сейчас я туда не поеду, слишком многое надо обдумать и решить, что делать. А может я вообще себя загоняю. Лягу спать, а никакого 27 января не будет. А будет больная нога или вообще — пустота.

Вообще, хорошо бы туда позвонить. Я порылся в куртке, в кармане джинсов и рубашке, которые до сих пор висели на стуле в моей комнате. Это были несомненно мои вещи, я всегда так раздевался и оставлял одежду. Никаких намеков на записанный телефон. Тогда я стал рыться в записных книжках в прихожей, где стоял телефон. Тоже ничего. Ладно, оставим это. С чего я вообще решил, что жизнь за пределами этой квартиры в точности похожа на мой 1993 год? Надо было жить здесь и сейчас, например хотя бы умыться и одеться. Пошел в ванну, которая была точно 1993 года. И стиральная машина машина не Samsung, а «Сибирь» и смеситель старинный, с белыми вентилями. Сделал свои дела, нашел в шкафу тот самый черный спортивный костюм adidas, оделся и стал искать внешние отличия этого 1993 года от того, что помнил я. А именно включил телевизор. Но новости уже кончились, шел какой-то телесериал. Я сверился с телепрограммой. Название сериала «Река лжи» ничего мне не говорила. Дальше значились "Мегрэ колеблется", "До 16 и старше…", "Лыжный спорт", "Телемикст", "Блокнот", Клуб 700 и подобная чушь. Из названий знакомым было только "До 16 и старше…" Да и то я не помнил, о чем эта телепередача. Остальные названия но о чем не говорили, но я бы не стал биться об заклад, что в моем 1993 таких передач не было. Надо было дождаться «Новости» в 12.00, может там покажут чего. Я расхаживал по квартире, смотрел в окно, просматривал газеты в поисках чего-то необычного. Ничего. Ничего такого, что я однозначно идентифицировал бы: «такого в моем 1993 не было». Все было обычным и скучным. Я даже приуныл. Ведь если так дальше пойдет, мне придется снова прожить неизвестно сколько дней, месяцев или даже лет заново. Это как на второй год в школе остаться. Пока… Пока что? Пока я не вернусь в прежний, 2020 год?

Проснулась бабушка. Я попытался с нею поговорить, но кроме состояния своего здоровья её ничего не интересовало. Конечно, и я так буду себя вести. Если доживу до её лет… Я отбросил эти мысли, как депрессивные и ни к чему не приводящие. Надо мыслить более позитивно. Что я могу изменить, если здесь все развивалось и будет развиваться так же, как в моем мире? Глобально — ничего. Зайдем с другой стороны. Сам себя я могу изменить? Наверно могу. Заняться своим здоровьем, стать успешным и богатым… Так я уже и так изменился, повзрослел на 28 лет. Я просто физически не смогу реагировать как 21летний на те события, что будут происходить вокруг меня. Мои мысли и решения будут мыслями и решениями 49летнего мужчины. «Ага, особенно махание ногой, без предварительной разминки и растяжки» — вспомнил я. Ну ладно, пусть не все. Но в ключевые моменты я буду опираться на свой жизненный опыт, которого в двадцать один год считай, что не было.

Наконец наступил полдень, и я сел смотреть новости.

«В ближайшее время в парламенте ожидается выступление премьер-министра Виктора Черномырдина с обширным докладом»

«Президент Республики Польша Лех Валенса встретился в Варшаве с группой российских и белорусских журналистов»

«Проблема Нагорного Карабаха становится проблемой ООН»

«Рубеж в 500 рублей за доллар пройден»

«На ваучерных аукционах раскуплены все акции»

«Архангельский областной Совет сделал шаг к созданию Поморской республики»

«В Тирасполе подписан договор о дружбе и взаимопомощи между Приднестровьем и Абхазией»

«27 января Борис Ельцин направляется в Дели»

… и так далее.

Я просмотрел выпуск новостей от начала и до конца, но так ничего и не понял. Происходили эти события в моем 1993 году? А черт его знает, может и происходили. Черномырдин премьером был, Лех Валенса президентом Польши тоже. Конфликт в Карабахе был со времен Горбачева. Даже в 2020 году Азербайджан отвоевывал территорию, которую считал свой. Слава Богу, Россия туда не вмешивалась. Даже шаги к созданию Поморской республики меня не впечатлили. У нас тоже примерно тогда Уральскую республику хотели создать. Везде руководители хотели не областью командовать, а отдельной республикой. Хорошо, что Ельцин опомнился и быстро это прекратил, иначе расчленили бы Россию, как Советский Союз, двумя годами ранее. И остался бы он Президентом Москвы.

* * *

Через некоторое время я услышал, как в замке входной двери поворачивается ключ. Дверь открылась с характерным звуком, который был присущ только нашей двери. Это терлась о линолеум прихожей обшивка утепления. Кто это, мама? Почему так рано? Я ожидал её только вечером и даже не подготовился, что буду делать и говорить, когда наконец увижу. Осторожно заглянул в прихожую. Это была она. Мама снимала пальто, меня не замечая. Телевизор я уже выключил, поэтому в доме было тихо. Я стоял, смотрел не неё, и не мог вымолвить ни слова. Мама! Моя мама! Живая! И такая молодая!

Наконец она разделась, сняла сапоги и, наконец, заметила меня.

«О! А ты чего дома?» спросила она. Я промычал что-то невнятное. Потому, что в горле пересохло и голос неожиданно осип. Она шагнула в комнату и подошла ко мне.

— Что, что? Почему на работу не пошел, спрашиваю?

— Плохо себя чувствую.

Она взволновано произнесла:

— Что такое? Заболел?

И тут же приложила руку к моему лбу.

— Температуры я не чувствую, что у тебя — боль в горле, кашель?

Я не знал, что ответить и молчал. Блин, надо было подготовиться, легенду какую-нибудь состряпать.

— Да говори же, что с тобой, где ты плохо себя чувствуешь?

То, что я попал из 2020 года в 1993 и у меня от этого голова идет кругом, вряд ли надо говорить. Но то, что в состояние у меня неважное — это правда. От этого и начнем плясать.

Давай присядем, сказал я. Мы сели на диван, мама все больше волновалась. Я стал медленно и осторожно формулировать свои мысли.

— Понимаешь, я проснулся и почувствовал себя не хорошо. Мысли путаются, вчерашний день толком вспомнить не могу. Сложно сказать, почему. Я подумал, что как-то не так живу.

Я описывал свои настоящие ощущуния, опуская перемещение во времени. Мама внимательно слушала, не перебивала. Пыталась понять, о чем я говорю и может быть, примерить на себя. Наконец она спросила:

— И поэтому ты не пошел на работу?

Я виновато кивнул. Работа была для мамы, да наверное и для всего её поколения чем-то вроде священной коровы. Она не представляла себе, что значит не пойти на работу без существенной причины. Думал, что мне предстоит лекция о тунеядстве, лени и общественной важности работы для всего общества. Но она вдруг сказала:

— Просто ты повзрослел. Начал задумываться, для чего человек живет.

И еще что-то в этом духе. Я удивленно смотрел на неё и вдруг понял.

Это в ней проснулся Преподаватель! Она закончила Педагогический институт и до НПО «Автоматики» работала учителем математики в школе. Постоянно пыталась применить полученную когда-то теорию на практике — в моем воспитании. У нас и отношения были не особо теплыми из-за этого. В маме в любой момент мог включиться Преподаватель и из родного и близкого человека она вдруг превращалась в читающую мораль чужую тетку. В детстве и юности я не мог этого сформулировать и объяснить ей. Вообще, я начал её понимать уже в зрелом возрасте, когда у меня самого появился ребенок. Мы жили отдельно, но я часто приезжал, мы разговаривали и наши отношения постепенно улучшались. Я наконец смог донести до мамы, что мне никогда не нравился Преподаватель, которого она иногда включала. Что чувствовал себя не дома с родной матерью, а в школе с незнакомой и строгой учительницей. И она меня поняла, видимо сама чувствовала, что перебарщивает. Но выйти из образа, пока я оставался несмышленым ребенком, не могла. А несмышленым ребенком я оставался для нее всю жизнь. После этих разговоров наши отношения сильно улучшились, стали просто нормальными. Между взрослым сыном и матерью.

Сейчас Преподаватель пришелся кстати! То, что мне всегда не нравилось, на этот раз пришло мне на выручку. Мама услышала от меня слова, которых никогда не слышала, а педагогическая теория подсказала ответные действия. Она оправдывала мой прогул! Дождавшись, когда она выговорится, я сказал, что видимо она права. Увидев, что я не принял её позицию «в штыки» и сразу «сдался», мама успокоилась.

Теперь пришла моя очередь удовлетворять любопытство, а заодно и расширять картину этого мира. Я спросил, почему она так рано пришла. Оказывается мама пришла покормить бабушку, она ведь не знала, что я остался дома. Обычно она приходила во время обеда на НПО «Автоматики», благо до него было 10 минут ходьбы. Заодно и сама обедала, на этот случай у нее был всегда сварен суп. Сегодня она пришла пораньше, т. к. на службе особо делать нечего, а вот в бухгалтерии на Крылова есть чем заняться. Туда она и направится после обеда. Это было кстати. Можно было осторожно выяснить насчет нескольких моментов. Например, где я работаю? Не в ТОО «Елена», случайно? Поэтому я начал с самого безобидного вопроса:

— А в НПО знают, что ты туда пойдешь?

— Конечно. Начальница только рада будет. Заказ мы закончили, пока следующий согласовывают, надо бухгалтерию доделать.

Оказалось, что при дефиците государственных заказов, голова у начальницы отдела, где работала моя мама, болела о том, чем занять сотрудников. Ведь сидеть на работе, распивая чаи, при этом не получая зарплату, был никто не заинтересован. Когда ее муж, директор «Росгипроместпрома», обмолвился как-то, что в бухгалтерию купили компьютеры, они разговорились. Оказалось что подходящих программ для их бухгалтерии нет. Всё до сих пор считают вручную. Она тут же раскрутила его на написание такой программы и подрядила для этого мою маму. Стало понятно, как мы все попали в «Росгипроместпром» и какие отношения нас связывают.

Теперь надо было переходить к главному. «С тобой, что ли поехать …» — начал я и сделал паузу, как бы раздумывая.

— А что ты своим скажешь? Что проспал? До полудня?

Видимо, я все-таки работал там, где и предполагал.

— Рано или поздно все равно придется что-то рассказать.

— Скажи, что заболел. Простудился. Ты им еще не звонил?

— Нет, не звонил. Телефон вылетел из головы, как-то не запомнился. Я ведь только с него звоню, сам его не набираю. И они мне не позвонили. Хотя не уверен, что вообще оставлял им свой домашний телефон.

— Вот и давай, сиди дома, мысли приводи в порядок. А твоему директору я скажу, что у тебя температура и кашель. Заодно телефонами обменяемся. Кто знает, когда они вот так вот понадобятся. А ты через пару дней выйдешь на работу и скажешь, что все прошло.

На том и порешили. Мы пообедали и мама поехала на Крылова. Примерно через час раздался звонок телефона. Звонил Богдан, мой директор. Я начал извиняться, что подвел их с ключами. Он ответил, что когда они увидели, что меня нет, поняли, что я опять задерживаюсь. Мало ли что случилось. Благодаря его мудрому решению, в бардачке машины лежал дубликат ключей, поэтому в офис они попали без проблем. Когда я не явился через час, они хотели позвонить мне домой. Выяснилось, что никто не знает телефона. Теперь вот пришла женщина, сказала, что её зовут Надежда Петровна, она мать Дениса Орлова. Сообщила, что Денис заболел, что его несколько дней не будет. Оставила твой домашний телефон и хотела оставить ключи. Ключи они не взяли, сказали пусть они остаются у меня. Спросил, почему я им не позвонил. Я повторил версию со своей забывчивостью, которой он вполне поверил. Спросил, как я себя чувствую. Я сказал, что неважно, поэтому и не пришел. Не хотел, мол, заражать. То, что моей болезнью с перемещением во времени заразиться маловероятно, дело десятое. Вероятность, хоть и мизерная, есть. Я же «заболел». Таким образом, я ни в одном слове не соврал, а то что директор понял это по-своему, не мое дело.

Он понял как надо. Сказал, что конечно, простуда это дело такое… Что заразный я им там нафиг не нужен. Жаль, конечно, что они остались без свежих анекдотов из юмористической файл-эхи, но ничего, переживут. Тем более, что когда я выйду, я все равно их, для них, зачитаю. Мы попрощались и понял, что успешно начал «натурализацию» в этом мире. Жаль, если это всё окажется зря…

Мама пришла вечером, около восьми. Удивилась тому, что я приготовил ужин. Я ответил, что чего там готовить — лапшу с сосисками. То, что я научился готовить всякое, от квашеной капусты до разнообразных супов-борщей, я пока решил не раскрывать. Бабушку я уже давно накормил и теперь мы поужинали сами. Мама сказала, что довольна моими успехами, намекая на приготовление ужина. Понятно, что она хотела меня поддержать, занятого, по её мнению, тяжелыми думами о себе и своем месте в обществе. Я попросил её не возвращаться к этой теме. Чтобы я сам все обдумал и решение было только моим, без какого-либо маминого влияния. Пусть даже это влияние будет самое положительное и правильное. На самом деле мне просто уже хотелось закончить с этой историей и больше к теме со смыслом жизни не возвращаться. Пока мама пила чай, я помыл посуду. Видимо, это было чем-то необычным, однако мама сдержалась и ничего не сказала. Видно было, что она довольна тем, что её сын взялся за ум. Теперь даже её вранье про мою болезнь и мои прогулы приобрели важное обоснование.

После ужина мы принялись разговаривать на разные темы. Я пытался выяснить, какие события происходили в недавнем прошлом. Хотя бы последние дни. Не знаю, как это выглядело со стороны, возможно, странно. Но мама держалась, помня мою просьбу и никак не комментировала ситуацию. Так ничего конкретно не выяснив, я пошел укладываться спать. Бабушка уже спала. Я лег и подумал, что уснуть мне будет трудно, из-за мыслей о том, что возможно это последний день моей жизни. Что провел его я бездарно, копаясь в воспоминаниях и придумывая отмазки своему поведению. Ну и что. Зато мне дали его провести молодым и здоровым. Я увидел живыми маму и бабушку. Наверное сказки про загробный мир, версия, что умирая, мы встречаемся там со своими умершими ранее родственниками и знакомыми — чушь собачья. Просто напоследок, перед смертью, мозг эмулирует для человека свою версию реальности. По каким-то, непонятным мне принципам. От момента «просыпания» до момента «засыпания». А дальше все. Спи спокойно, дорогой товарищ. Я ошибался. Мозг, перегруженный событиями дня, требовал себе отдыха. Поэтому очень быстро заснул.

* * *

Проснулся в районе 10 часов. Будильник вчера не заводил. Зачем? На работу все равно не пойду. Проснувшись хорошо выспавшимся и бодрым я быстро сел на диване. Нет, похоже моя экскурсия в прошлое еще не закончилась. Я хорошо помнил, что я из 2020 года и то, что сейчас 1993ий. Пройдя на кухню, увидел тарелку с блинами. Так, это хорошо. Значит день уже другой, не 26 января. Мне совсем не улыбалась возможность путешествия по кругу, в один и тот же день. Ладно, будем считать, что сегодня двадцать седьмое. Либо надо опять сличать телепрограмму с тем, что показывают по телевизору или ждать выпуска новостей. Я посетил ванную комнату, совершил утреннийритуал. Потом оделся, разогрел чайник, позавтракал сам, отнес поесть бабушке. Надо было придумать, чем заняться. Ведь по «легенде» я болею и не буду ходить на работу два или три дня.

И я придумал. Мне пришла в голову мысль, что здорово, все-таки быть молодым и иметь за плечами жизненный путь в пять десятков лет. Что я помню, пусть и не все, события 90-х, нулевых и десятых годов будущего века. Как тех, которые касаются меня лично, так и тех, что будут происходить в глобальном масштабе. С городом, страной под названием Россия и другими странами. И тут же обожгла мысль, что я все забуду. Вдруг под нагрузкой свежих впечатлений из моей памяти будут стираться те события, что еще не произошли? Чего тогда будет стоить весь мой жизненный опыт, если я о нем в конце концов позабуду? Что же делать? Записывать подряд все, что помню? На это уйдет слишком много времени. Надо выбрать главное, что было в моей жизни и записать тематически, с привязкой ко времени и людям. Можно записать события, которые существенно повлияли на общество, но лично в которых я не участвовал. Записать возможности, которые я не использовал.

Тогда, сверяясь с такими записями, я смогу проверить, не забываю ли я чего. Если не забываю — хорошо. А если стану забывать и однажды увижу непонятные записи, сделанные моей рукой? Что то типа предсказаний. Чтож, будет возможность их проверить. А проверив — использовать в дальнейшем.

Я немедленно взялся за работу. Нашел в столе большой рулон бумаги от принтера с маминой работы. В ширину он был примерно как два листа формата А4 и имел перфорацию с обоих сторон. Она уносила такие рулоны с работы для использования под писчую бумагу. На ней писались всякие рецепты салатов, письма знакомым и прочее. Бумага была тоньше обычной белой бумаги А4, поэтому использовалась и вместо салфеток. А иногда и вместо туалетной бумаги. А главное, оно была «ворованной», т. е. бесплатной. Я оторвал от рулона несколько листов, длинной как лист А4, согнул пополам и разорвал по сгибу. У меня получилась стопка листов с перфорацией с одного края. Очень удобно: можно закрепить в папке-скоросшивателе. Чтобы строчки получались ровными, я подложил под первый лист другой, специальный, с горизонтальными полосками. Они просвечивали через писчую бумагу и строки при письме на не разлинованном листе получались аккуратными.

С чего начать? Это было труднее всего. Я знал, что после начала письма процесс пойдет легко и непринужденно. Темы, о чем писать дальше, будут приходить сами собой, во время написания предыдущей. События, даты, люди будут перемешиваться, пересекаться, цепляться друг за друга, вытаскивать из моей памяти все новые и новые подробности. Тут главное не отклоняться, по возможности, от главного, чему или кому посвящена статья. Начну-ка я, пожалуй с человека, жизнь которого ярким пунктиром прошла и через мою жизнь. Мы встречались и расставались, дружили и… нет не враждовали. Такого между нами не было. Просто были периоды, когда мы были заняты своими делами и не чувствовали друг в друге потребности. Я сел и начал писать.

= 02 = Егор Нелидов

Егор пришел в нашу школу, когда я учился во втором классе. Его родители, отец — электрик, а мать — врач, получили двухкомнатную квартиру на ул. Куйбышева. Он сразу влился в компанию моих одноклассников, которые жили через дорогу от школы. Я ходил домой из школы через эти дворы, поэтому это был мой круг общения. Нередко путь домой занимал несколько часов. Больше друзей у меня не в школе было. Ведь я жил достаточно далеко и основные «друзья», то есть те, с которыми я гулял, играл в игры и безобразничал, были во дворе около дома. К Егору, как и ко всем остальным, кто жил недалеко от школы, мы заходили, когда отменяли какой нибудь урок. Да и просто, когда было настроение. Играли в разные игры, слушали пластинки. Помню, его мама сильно удивилась, когда пришла домой с работы раньше времени. Она открыла шкаф в прихожей и обнаружила там незнакомого мальчика… Мы играли в прятки. И хотя она, после объяснений, пришла в себя и мы вместе посмеялась над ситуацией, попросила нас больше так не делать, а быть на виду. Это было в младших классах, а через некоторое время мы перестали приходить к Егору. У него появился младший брат и заходить стало неудобно. В средних классах мы вместе с ним посещали разные кружки и секции, вместе занимались фотографией и ходили кататься на лыжах в парк им. Маяковского. Была обычная школьная жизнь друзей-товарищей. Мы вместе противостояли недругам, дрались с ними и мирились. Иногда конфликты возникали и в компании. Но мы рано или снова были вместе, т. к. нас объединяла школа и их общие дворы. После восьмого класса я остался учиться в школе, а Егор пошел в техникум. Его отец был против того, чтобы он он учился 9 и 10 класс. «Надо получить специальность, отслужить в армии. А потом делай, что хочешь. С голоду уже не помрешь». Как он был прав! Это тогда СССР казался вечным, и многие, в том числе моя мама, вдалбливали мне, что надо быстрее получать высшее образование. Тогда мол, будешь работать головой, а не руками. В чистой и теплой конторе, а не на улице, морозе и ветру. Егор долго не мог выбрать, на кого пойти учиться. Тогда отец — электрик, по специальности, выбрал за него сам.

— Пойдешь в электромонтажный.

— Ну пап…

— Тогда пойдешь в кулинарный!

Вопрос был решен. Егор выпал из моего круга общения на несколько лет. Мы с ним встретились случайно, когда я заканчивал второй курс института. Это был 1990 год. Он заканчивал электромонтажный техникум, проходил практику, готовил диплом. Его семья снова переехала, уже в трехкомнатную, на ул. Уральскую. Школа уже была забыта, но нам было приятно общаться друг с другом и мы договорились встретится вновь. Он дал мне свой домашний телефон, я напомнил свой. Ведь раньше у него телефона не было и он мне не звонил.

Он познакомил меня со своими однокашниками, Андреем Гирсовым, Ильей Брызгиным и другими. Еще к нам в компанию затесался Коля Аршавин, он был бывшим одноклассником Ильи. Мы вместе собирались, чаще всего дома у Ильи, пили пиво, вместе чертили им дипломы, пели песни под гитару. У Ильи была тоже трехкомнатная квартира, он жил в ней с матерью и младшим братом. Его мать лояльно относилась к нашим сборищам, тем более, что днем ее не было дома. Так продолжалось всю весну. Летом я уехал на «целину» в Надым, на два месяца. Потом мы продолжили наши встречи. Парни уже закончили техникум и болтались просто так, подхалтуривая на пиво, т. к. осенью их всех забирали в армию. Отсрочка, которую давал техникум, кончилась и они все, 19летние, подлежали призыву. У меня было хроническое заболевание почек, которое я никак не ощущал, но которое освобождало меня от армии. Я даже на военную кафедру в институте не ходил. Наконец их всех по очереди забрали. Они попали служить в разные места. Егор во внутренние войска, в сержантскую учебку, которая находилась в деревне Персияновка, под Ростовом-на-Дону.

Так получилось, что у меня были знакомые в Таганроге, это в двух часах езды на электричке от Ростова. Я познакомился с ними во время экскурсионной поездки в Клайпеду. Ездил по путевке с маминой работы, а они — классом. Познакомились в поезде, потом случайно встретились, около вокзала, когда они уже уезжали. Обменялись адресами, переписывались.

Летом 1989 года, после первого курса, меня не взяли в стройотряд и у меня было свободное время. Я заработал денег в «Луна-Парке» и поехал в Таганрог, к своим знакомым. Так что дорожка туда была уже проторена.

Вспомнил, что Егор служит неподалеку. В 1990 году после «целины» я получил неплохие деньги и решил съездить в сторону Ростова на ноябрьские праздники. Заехать к Егору, попросить для него увольнительную и если ее дадут, снять комнату в Персияновке на пару дней. Так делали родители Егора, которые уже туда ездили. Я тоже планировал так поступить, а потом заехать к своим знакомым, в Таганрог, на оставшийся день-два. Прилетел в Ростов, переночевал у родственников Нелидовых, которым они позвонили и которые меня встретили. Потом поехал в Персияновку на электричке. Она оказалась тоже в двух часах езды, но только в сторону, противоположную Таганрогу. На КПП части я подозвал солдатика и попросил сбегать за Нелидовым. Он нашел его и обрадовал, сказав, что к нему приехал брат из Свердловска.

— Какой еще брат? Сережка? Так ему еще только десять лет…

— Нет. Старший, который уже отслужил…

Солдатик был молодой и во всех видел начальников. Вот и во мне увидел, видимо по разговору, «старослужащего». Егор подумал, что произошла какая-то ошибка и медленно пошел в сторону КПП. На полпути он разглядел меня, узнал и побежал. Мы обнялись. Он совсем не ожидал увидеть «братишку». Мой приезд был спонтанным, авантюрным и неожиданным. Я поделился своими планами. Но нас ждал облом. В части, по случаю праздников, было «усиление». Увольнительных никому не давали. Это ведь была часть ВВ, их могли дернуть в город, на подавление возможных беспорядков. Нам разрешили только провести пару часов на КПП.

Пришлось перекраивать планы. Я поехал в Таганрог, пообещав заехать еще раз на обратном пути. Проведя в электричках еще четыре часа, я был в Таганроге. Меня хорошо встретили, мы общались с парнями и девчонками, пили вино и гуляли по праздничному городу. Утром 10-го ноября я двинулся в обратный путь. Я был уверен, что в воскресенье часть уже никуда не выдвинут и я увижу Егора. Но наши военные были непредсказуемы. Оказалось, что «усиление» сняли еще 8-го числа. А Егора в части нет. Его отделение отправили работать на территорию завода, в нескольких километрах от части, по дороге в сторону Ростова. Время до самолета у меня было, деньги тоже. Я поймал попутную машину и поехал по трассе, ведущей в Ростов, поглядывая по сторонам. Через несколько километров, действительно, появился забор какого-то завода. Потом показалась проходная. Я вышел из машины и направился к ней. Она была закрыта, там не было ни души. Ведь сегодня было воскресенье, а может быть это была не используемая проходная. Я нашел в заборе дыру и забрался внутрь. Территория завода была большой, куда идти я не знал. Наудачу выбрал направление и побрел вдоль корпусов и зданий завода, по узкоколейной железной дороге, которая там была. Рассудил, что она тянется по всему заводу. Кроме того, благодаря ей я точно не заблужусь. Через некоторое время вдалеке передо мной появился одинокий солдатик. Я обрадовался, наверняка он из той же части, что и Егор. Тогда он знает, где они тут работают. Мы брели, пока не узнали друг друга. Тогда мы побежали навстречу друг другу. Это был Егор.

Ситуация была невероятной. Территория большого завода, где не было ни души. Один человек, приехавший за две тысячи километров, двигается по случайно выбранному направлению от забора, вглубь завода. Второго человека в случайный момент времени посылают за инструментом на склад. Он двигается из глубины территории завода. И они встречаются в аккурат возле этого склада. Мало того, что встречаются, так еще и оказываются знакомы!

Забрав требуемый инструмент, которыми оказались лом и кирка, мы пошли к месту, где проводились работы. Солдаты что-то копали. Я представился сержанту, командиру отделения, где служил Егор. Сказал, что был на выходные в Ростове по делам, вечером лечу обратно, а сейчас решил заехать к Егору. В части сказали, что они здесь. Вот, разыскал.

Тот тоже подивился такому совпадению. Увидев, что контакт установлен, я достал бутылку водки и предложил посидеть где-нибудь, втроем. Мы отошли в кусты, разложили нехитрую закуску, которая у меня тоже была. Выпив с нами один раз, сержант оставил нас вдвоем. Он понимал, что его позвали только из вежливости. Мы прикончили бутылку, поговорили и я засобирался в аэропорт. Мы спросили сержанта, может ли Егор меня проводить. Он разрешил, сказав только, чтобы за забор не ходил. Мы пошли по узкоколейке в обратный путь.

Остановка была в нескольких метрах от забора. Решили, что ничего страшного не произойдет, если Егор побудет со мной, на остановке, пока не придет автобус до Ростова или я не поймаю машину. Машина долго не ловилась просто потому, что легковушек почти не было. Наконец мы увидели приближающуюся «Волгу». «О! Вот на этой машине я поеду!» — пьяно предсказал я. Действительно, машина остановилась возле нас. Из нее вылез какой-то полковник и попросил предъявить документы. Егор безропотно достал военный билет, а я попытался качать права.

— На каком основании?

Полковник служил в советской армии, а у нас войны вроде не было. Распоряжения военных — гражданских не касались. Полковник достал удостоверение сотрудника МВД, предъявил. Это другое дело. Я достал свой паспорт. Полковник посмотрел его и отдал мне. А военник Егора положил в карман и скомандовал: «Садитесь в машину». Препираться было бессмысленно.

Мы сели, «Волга» развернулась и нас привезли в часть, где служил Егор. Оказалось, что полковник то ли командир этой части, то ли кто повыше, приезжавший с проверкой.

— Пили сегодня? — спросил нас полковник.

— Никак нет. — ответил Егор

— Я пил. — сознался я. Отрицать было бессмысленно, я был заметно пьян. Не сильно, но заметно. Да и в машине мы, наверно надышали… Егор выглядел абсолютно трезвым. То ли протрезвел от страха, то ли мне спьяну так казалось.

— Вы можете быть свободны. — сказал мне полковник и увел Егора на территорию части.

Я стоял растерянный. Понимал, что Егора сегодня не увижу. Что его накажут. Из-за меня. Что я этому помешать не могу. Даже разделить с ним наказание у меня не получится. Он военный, я гражданский. И у меня самолет в Свердловск через несколько часов.

Ехал на электричке в Ростов и плакал пьяными слезами. Летел домой и настроение было ужасным. Даже не зашел к родителям Егора, чтобы рассказать, как съездил. Хвастаться было нечем.

Еще хуже пришлось Егору. Сержант его не дождался и был вынужден вернуться с отделением в часть без него. Доложить о происшествии. Как наказали Егора, посадили на гауптвахту или дали только наряды, я не знаю. Он не рассказывал. А вот сослуживцы били его сильно. Не за то, что он пил водку и не за то, что вышел за забор. За то, что попался.

Все это я узнал из писем. Когда Егор вернулся из армии, он относился к этому как к далекому прошлому и вспоминать не хотел. Тем более, что позднее произошли события еще похлеще.

Егор пробыл в учебке полгода, вышел в звании сержанта. Его направили сначала в Карабах, потом в Чечню, в город Грозный. Про Карабах не помню, чтобы он рассказывал, а вот про Чечню… Войны там еще не было, а вот конфликты уже начинались. Чеченцы разгуливали по территории части как хотели. «Мы у себя дома». Провоцировали солдат и били их, всячески унижали. Оружейка была закрыта и вообще, солдатам запрещалось давать отпор. Почему отцы-командиры дали такой приказ? Ответа у меня нет. Может быть, прозвучи хоть один выстрел, пролейся хоть одна капля чеченцкой крови, их вырезали бы всех, вместе с командирами.

Не выдержав таких издевательств, в первую очередь моральных, Егор с тремя земляками сбежал из части. До дома добирались на перекладных, где электричками, где на товарняках, где автостопом. Бегали от патрулей, голодали, но все же добрались. Родители спрятали Егора у бабушки, а сами принялись оббивать пороги воинских прокуроров. Отец Егора уже был начальником в крупной строительной организации, не последим человеком в городе. Поэтому Егора и его товарищей не отправили в дисбат, а просто оформили перевод. Дослуживали они здесь, на базе ОМОНа, охраняли тюрьму на РТИ.

После армии Егор работал электриком на стройке, потом устроился в страховую компанию, которая оплатила ему коммерческое высшее образование, заочное. Что-то по теме финансов или маркетинга. По сути учиться там было не надо, зато документы об образовании были настоящими. Я в это время работал в магазине «adidas», приглашал его иногда, когда возникала проблема с электрикой. То в щитке разобраться, то лампочку поменять газоразрядую.

Егор скоропостижно женился, найдя себе жену на стройке. Галя была деревенской девушкой, приехавшей откуда-то из под Архангельска. Что она забыла в Екатеринбурге, я никогда не выяснял. Она работала штукатуром-маляром и умом не блистала, впрочем как и Егор. Была симпатичной, с приятными округлыми формами, Егор был тоже красавчик, поэтому они быстро понравились друг другу. Детей у них долго не было.

Отец Егора стал главным инженером в крупной строительной организации. Создал свою фирму, которая специализировалась на электромонтаже и директором поставил Егора — старшего сына. Этой фирме он отдавал на субподряд работы по электрике. Она нанимали монтажников и выполняли их. Их клиентами были крупные организации, они строили дачу губернатору, ТЦ «Парк-хаус», ТЦ «МЕГА» (самый крупный торговый центр Екатеринбурга) и друге объекты. Семья постепенно разбогатела, родители Егора купили большую квартиру в элитном доме, в центе города, на улице Жукова. Игорю с женой оставили трехкомнатную на Уральской. До этого они жили сначала в общежитии, а затем в маленькой однокомнатной, которая осталась от бабушки.

Когда они разбогатели, это никак на Игоре не отразилось. Он просто стал покупать себе игрушки подороже. Автомобиль, хороший сноуборд, потом — параплан. Когда я решил взять кредит на машину, сам предложил мне стать поручителем. Через год, когда я уволился из одной торговой сети и мои доходы резко упали, он получил письмо из банка о моей просрочке. Позвал меня к себе в контору, спросил, сколько я должен. Достал из сейфа 200 000 рублей и посоветовал закрыть кредит. Отдам, когда смогу… Мы виделись тогда реже и это было для меня неожиданно.

Увлекся парапланерным спортом, это такая телега на колесах, с вентилятором сзади и парашютом-крылом. Под воздействием пропеллера телега разгоняется, парашют поднимается, наполняется воздухом и телега с седоком и пассажиром взлетает. Поднимался он метров на сто, дальше было холодно. Занятие относительно безопасное, т. к. даже при отказе двигателя телега оказывалась подвешена к парашюту и садилась на землю. Естественно, надо было уметь этим самым парашютом управлять. Обучал его инструктор, Кирилл. Он был чемпионом России по парапланерному спорту, Егор был лучшим его учеником. Тоже занимал какие-то места на соревнованиях. Они летали там, где не было линий электропередач и деревьев поблизости. То есть, конечно, летали и над лесом и над водой, но на высоте, возвращаясь потом на поляну. Их звали на всякие выступления, как например, на то выступление на мотодроме в Ирбите. Был день рождения тамошнего мотозавода, по трассе гоняли мотоциклы с колясками и без, играла музыка, люди веселились. Егор с товарищами отлетали показательную программу, отъехали на край мотодрома, отцепили парашюты, выпили по коньячку… А потом Егор погиб.

Его смерть была случайной, нелепой и ни у кого не укладывалась в голове… К ним подошла женщина с мальчиком лет шести и попросила прокатить на параплане. Ей ответили, что все, они уже сложились, отцепили парашюты. Она сказала, что летать она и сама боится, им бы просто посидеть в телеге, да прокатится чуток. Егор всегда любил молоденьких мам, возможно понадеялся на продолжение, вечерний отдых в ее компании в незнакомом городе. Словом, решил их прокатить по мотодрому. Сделал круг, осторожно заезжая на крутые холмы, сделанные специально для мотоциклистов, которые взлетая, потом красиво летели в воздухе. Так же осторожно спускаясь потом, по такому же крутому спуску. Проехал круг, завяз в грязи. Парни со смехом его вытащили, подумали что всё, достаточно… Но он решил поехать на второй круг. Подъезжая к холму в два человеческих роста высотой, дал газ, чтобы пропеллер затолкал их наверх. Но после этого почему-то газ не сбросил. Проехав по вершине холма, параплан взмыл в воздух. Тормозов у телеги не было предусмотрено, они были просто были не нужны, для полетов. Сейчас это был не тяжелый мотоцикл, а легкая конструкция, без парашюта. Поэтому он не приземлился на колеса, а из-за смешения центра тяжести вперед, из-за пассажиров, перевернулся в воздухе вверх колесами. В таком положении он достиг земли. Вес пилота и двух его пассажиров пришелся на голову Егора. Шлем раскололся, голова Егора тоже. Он умер мгновенно. Ребята, которые видели издалека, что что-то произошло, по разлетевшимся кускам пропеллера, побежали к месту происшествия. Но Егора они нашли уже мертвым, пассажиры отсутствовали. Очевидцы рассказали, что они отстегнулись, поднялись, отряхнулись и просто ушли…

Я был в это время на даче, обживал новый участок, на котором был только строительный вагончик. Строил туалет, типа сортир. Увидел, как на мой телефон кто-то позвонил, жена взяла трубку, ответила и пошла в мою сторону. Потом остановилась, поменялась в лице и отключила связь. Я с возмущением спросил её, что за херня, почему она она отвечает на мои звонки? Да потом еще и обрывает связь, не дав мне поговорить? Она ответила:

— Егор Нелидов погиб.

Почему-то я сразу поверил ей и взвыл: «НЕ-Е-Е-ЕТ!».

Она в шутках не была замечена ранее. Да и Егор последнее время был какой-то молчаливый, не похожий на себя. Хотя видел я его тогда редко. Последний раз на его дне рождения. Тогда мы ездили на челябинские озера, застряли, долго вытаскивали машины, умаялись и устали. Только ночью, когда алкоголь наконец-то дал эффект, немного расслабились. До утра горланили песни. «Тре-е-е-тье сентября, день прощанья…»

Новость дошла до нас через десятые руки, поэтому я стал разматывать цепочку в обратную сторону с одним вопросом «А тебе кто сказал? Дай телефон.» Наконец, дозвонился до Кирилла. Он вкратце рассказал, как дело было. Мы поехали домой, ни о каком отдыхе на даче больше и речи не было. По пути я подумал, что наверняка родителям никто не сообщил. Среди людей, которым передали весть о смерти Егора, не было тех, кто их знал. Мне пришлось взять эту ношу на себя. Они не простили бы мне, что я им не сообщил в тот же день, когда сам узнал. Я набрал номер Авдеича, трубку взяла мама Егора, тетя Шура. Я попросил дядю Толю, она передала ему трубку, но сама находилась неподалеку.

— Крепитесь, Анатолий Авдеич. Я вынужден сообщить Вам страшную новость… Егор погиб.

— Как погиб?!..

На заднем фоне сразу запричитала мама: «Погиб. Игореша погиб…»

— К сожалению. В Ирбите. Сообщил Кирилл. Точно… Я перезвоню через несколько минут…

Я хотел дать им возможность осознать, выразить друг другу свои эмоции. Но отец Егора перезвонил почти сразу же. Я рассказал всё, что знаю. Сказал, что собираюсь поехать туда. У меня под Ирбитом живут родственники. Все узнаю и… привезу тело Егора. Он сказал, что едет тоже. Чтобы я его подождал, пока он вернется с дачи. Встречаемся в таком-то месте. Поедем на его машине. Место это было недалеко от дома Егора, в сторону выезда из города. Кроме отца, поехал еще Дима, электрик из их конторы, на грузопассажирской газели. Понятно, зачем… И Марат, знакомый Егора, так же с нами увязался. Он был все время в Ирбите пьян, мало чем помогал, скорее мешал.

На въезде в Ирбит была гостиница, там мы встретились с Кириллом и другими парапланщиками. Они сказали, что тело увезли в морг, сегодня нам его не выдадут. Мы поехали в деревню в 3 км от Ирбита, переночевали там. У родственника был большой дом, он охотно пустил нас, узнав о трагедии. На следующее утро мы оформили свидетельство о смерти, Авдеич поехал в похоронное бюро, а мы — в морг. Оказалось, что гроб по размерам не маленького Егора уже изготовлен, мало того, уже находится в морге. Вот такой вот похоронный сервис, в Ирбите…

Мы вошли и увидели Егора. Что же, я видел его еще в худшем состоянии… Например тогда, когда его избили на «силикатах», в общежитии кафедры «Технология силикатов», в УПИ. Мы тогда праздновали какой-то праздник, я ушел раньше, как чувствовал… А оставшихся избили какие-то отморозки с битами. В основном люди падали и не поднимались после первого удара. Егор навалял паре человек, но не смог убежать от остальных. Не смог перелезть высокий забор. Его поймали и чуть не убили. На следующий день, когда он открыл дверь своей квартиры, я его не узнал. Голова была с футбольный мяч, только сизого цвета. Улыбаться ему было больно, но он улыбался. Сказал, что хорошо отдохнули… еще бы вот забор оказался чуть пониже…

Сейчас он выглядел получше, чем тогда. Но был мертвым. Парни стояли как вкопанные, Я сказал им: «Чего смотрите, беритесь». Мне было не страшно, ведь это было тело Егора, моего друга. Совершенно спокойно я мог бы его перенести даже по кусочкам…

Мы перенесли тело в гроб, поехали обратно в деревню. Встретились там с Авдеичем, поблагодарили хозяина за гостеприимство. Затем, на выезде из города, опять встретились с Кириллом. Он отдал ключи от машины Егора. Его отец передал их мне. Колонной мы медленно поехали в сторону Екатеринбурга.

Через два дня Егора похоронили. По дороге из морга я выехал на дорогу, перегородил перекресток, чтобы вся колонна смогла выехать на окружную дорогу. Она была длинною, мы стояли минут пять. Водители стали возмущаться, я вышел из своей машины, приложил руку к груди и стал извиняться. То ли моя черная повязка на руке на них так повлияла… то ли два джипа моих друзей, остановившиеся за перекрестком… Но проехала колонна спокойно. Я сразу обогнал её, проехал весь маршрут до кладбища на Челябинском тракте. Поговорил с гайцами на посту ГАИ и при приближении колонны они перекрыли движение и дали спокойно повернуть к кладбищу.

Как потом говорили сотрудники кладбища, столько народу не приезжало простится ни с кем больше. Было человек двести. Я этого не замечал. Стоял у могилы и молчал. На девятый день мы тоже больше молчали. Не пели. Хотя было 3 сентября… Будь проклят Шифутинский с его песней…

Двойняшки-девочки, Саша с Дашей, родились через четыре месяца после смерти Егора. Они с женой сделали ЭКО и очень ждали их. Хотя у жены Егора до его смерти были неважные отношения с его мамой, после его смерти все изменилось. Дед с бабкой взяли на себя полное обеспечение вдовы и внучек. Сразу приобрели трехкомнатную большую квартиру в новом доме, оформили её на Галю. Двойняшки были младше всех детей, которые были у нас, друзей. Но Нелидовы не брали, как это принято, детских вещей. Всяких кофточек, распашонок и колготок. У девочек всегда было самое лучшее и новое, естественно в двойном комплекте.

Каждый год мы встречались на кладбище, в день рождения и день смерти Егора. Сначала приходило много народа, потом меньше. Последние лет пять приходила только моя семья и родственники Егора. Жизнь шла своим чередом. Двойняшки росли, Егор был для них только изображением на фотографиях и на памятнике. Они были дошкольницами, когда я познакомил родственников Егора с другой его дочерью. Которой было в тот момент за двадцать…

= 03 =

Начав свои сочинения, я писал и писал, без остановки. Описывал своих друзей и знакомых, ситуации, в которые попадал. Это оказалось очень увлекательным, как будто автобиографию пишешь. Нет, скорее мемуары. Ведь свои действия я описывал только как реакцию на ситуацию. Людей же я описывал со своим сформировавшейся мнением о них. Чтобы, если я его забуду, заново не формировать и не делать ошибок, по пути. А люди вряд ли изменятся. Только если я на них повлияю. Непредсказуемым образом. Этот вопрос оставался отрытым. О моем влиянии на своею дальнейшую жизнь и на людей в ней.

Мама, придя с работы, была несколько удивлена. Я объяснил, что делаю ревизию своей жизни и для этого взял у нее рулон бумаги. Она сказала: «Конечно, бери сколько нужно, я еще принесу, контроля за этим пока нет». Я пока не понял, повлиял ли я как-то на неё или нет. Слишком мало прошло времени. Мы разговаривали за ужином, который она приготовила. Я так увлекся, что забыл про него. Этому мама как раз не удивилась.

— Я бы дал тебе почитать, да только пишу в виде писем другу, со всякими подробностями, иногда с матом. Много фантазирую, а иногда и вру.

— И кому ты собираешься это оправлять?

— Да в том то и дело, что никому. Это просто формат такой придумал.

— Не понимаю, зачем?

— Сам не знаю. Просто, раз состояние необычное, то и формат должен быть необычным. Уверен, мне скоро надоест, я засуну это «творчество» надолго в стол и забуду о нем. Зато через много лет буду читать и смеяться над этими «письмами». Может быть и тебе дам прочитать…

Я был уверен, что мама не прикоснётся к папке без моего разрешения. По крайней мере меня она воспитывала так, что читать личное не хорошо. Ну а если и заглянет, по ошибке, то моя фраза о фантазиях должна завуалировать мои «воспоминания о будущем». Хотя бы на какое-то время. Пока они не начнут сбываться.

— Ты очень стал странным.

Мне нечего было ответить. Будешь тут странным, если за одну ночь повзрослеешь на пару десятков лет.

— Ты очень изменился за эти дни.

Мама хотела добиться от меня хоть какой-то реакции. Я прицепился к словам «эти дни», и начал уводить разговор в другую сторону.

— Какие «эти дни»? Сегодня-вчера-позавчера или последнюю неделю, месяц?

— Вообще, я начала замечать это в начале месяца. Когда ты помятый со встречи Нового Года пришел. Ничего мне не рассказывал, отмалчивался. Потом на работу новую устроился. Тоже молчок. Девушка твоя куда-то подевалась, не ездишь к ней. Вчера вдруг пытать меня начал, что мол я заметила последнее время. А что я могла заметить, если ты отмалчиваешься, ничего мне не рассказываешь? Буркнешь «Все нормально» и в свою комнату уходишь.

Ну да, с матерью своею жизнью я не очень делился. Я вспомнил, что было на праздновании нового, 1993 года. И какая у меня была девушка в этот период. Но описывать в «мемуарах» не стал. Зачем? Это дела уже минувших, даже в этой жизни, дней. Они не повлияли на мою дальнейшую жизнь. Если и забудутся, то не жалко.

— На Новом Году я с Сашкой Мостовщиковым подрался. Он выпил лишнего, вывел меня в подъезд, сказал «Как ты мне надоел!» и разбил нос.

Сашка был моим школьным другом, мы общались и после школы, но не долго. Как раз года до 1993. Надо будет отразить это в своих статьях. Пока он бил меня по лицу, пытаясь попасть по носу, я стоял, опешив. Причем специально не защищался, не поднимал даже рук, чтобы он почувствовал, что «что-то не так». Но он, удовлетворенный, что разбил мне нос, развернулся и ушел обратно в квартиру.

«Нихрена себе» — подумал я. То, что не получил никакого отпора, он кажется не заметил вовсе. Я сходил, умылся и пытался понять, чем спровоцирована такая агрессия. Вроде повода не давал. Я реально не понимал. Но и прощать его не собирался, хоть черта он во мне спьяну увидь! Нашел «мальчика для битья»! Вышел из ванной, заглянул в комнату, поманил Сашку, который уже уселся пить дальше. Он выскочил из-за стола, пошел, как на шарнирах, окрыленный «лёгкой победой». «Что, еще хочешь?!». Я вышел на лестничную клетку, услышал, как закрылась дверь и повернувшись, с развороту засадил Сашке кулаком под глаз. Потом, отскочив, ногой в пах. Когда он согнулся, схватил его голову себе подмышку, немного зажал левой рукой. Правой наносил удары снизу, не разбирая куда. Видимо, тоже застал его врасплох. Он знал, что я не люблю, да и не умею драться. Немного знаю борьбу, т. к. года два ходил на дзюдо. Что привык решать все конфликты разговорами. Но тут был не тот случай. И что делать, если бы я не попал ногой в чувствительное место, я не знал. Скорее всего состоялась бы неуклюжая драка, в которой неясно, кто бы «победил». Он сначала не отвечал мне, видимо, было сильно больно, в паху. Потом попытался нанести по мне удары руками. Но ему было неудобно, да и мне он мешал бить своим размахиванием. Тогда я придушил его уже серьезней, помогая второй рукой и начал постукивать его головой о стену. Несильно, скорей чтобы просто занять время. Скоро он начал задыхаться и сдался — похлопал меня по руке. Я отпустил его и проводил до ванной. Пока он умывался, попробовал выяснить «Что это было?» Не выяснил. Тогда я посоветовал ему лечь спать и рассказать все утром. Если претензии останутся или он прямо сейчас хочет реванша, то я буду готов. А не как он на меня беззащитного напал.

Ушел в комнату к остальным. Все были так заняты пьянкой, что похоже, даже не заметили нашего отсутствия. Или подумали что мы курить ходили. Сашка спать не лег, но и ко мне больше не лез. Мы напились и как обычно устроились спать, кто где нашел. Когда я проснулся, Сашки уже не было. Я плохо себя чувствовал и пошел домой. Похмеляться, а потом опять пить весь день я никогда не мог.

Естественно всего этого я маме не стал рассказывать. Поэтому когда она всплеснула руками и сказала:

— С Мостовщиковым? Вы же дружите!

Я ответил:

— Ну, пацаны иногда спьяну дерутся. Я ему тоже фингал поставил. А потом мы помирились.

— Ну вы даете! А из-за чего подрались?

— Да, из-за ерунды какой-то. Он меня с кем-то перепутал.

Мама подумала, что я темню, но дальше допытывать меня не стала. Может подумала, что мы какую-то девчонку не поделили. Тем более, что дальше я сказал:

— А с Инной мы расстались. По хорошему, без скандала. Просто стали друг-другу не интересны.

Это тоже была правда. Только расстались мы еще в декабре. Или вообще, в ноябре. На этом празднике ее уже не было, а новую подружку я еще не успел завести.

— Ну расстались и расстались. Не переживай. Снова познакомишься с кем-нибудь. Может за ум возьмешься, свою семью создашь.

Мама точно подумала, что меня девушка бросила и пыталась меня утешать. Я не стал ее разубеждать.

— Ну так что, какие еще странности ты во мне увидела?

— Ну вот — вчера на работу не пошел, сегодня пишешь чего-то, со мной второй день общаешься. Я уже и забыла, когда мы с тобой столько разговаривали.

— «Вы сами не знаете, чего вы хочете» — заявил я фразой из комедии Гайдая «Не может быть!». Мы наверняка уже видели этот фильм. «Молчу — странно, рассказываю — тоже странно» — начал наводить я «тень на плетень». Мама рассмеялась. Она тоже любила этот фильм. Но запутать себя не дала.

— Меня устроило бы, чтобы ты делился со мною тем, что у тебя происходит в жизни. Но не так, что молчишь-молчишь, а потом всё вываливаешь. Что с другом подрался, что с девушкой расстался, роман вот в письмах пишешь. Так и до инфаркта меня однажды доведешь.

— Не доведу, мам.

Я обнял ее и прижался к ней щекой. Я хотел это сделать с того момента, как увидел. Снова. Живой. Но сдерживался. И так во мне странностей хватало. А сейчас вот подвернулся психологически верный момент, для такого проявления чувств. Так нехарактерных для меня, 21голетнего. Мы еще немного пообщались в том же ключе. Похоже, мама постепенно стала привыкать к новому мне. А какой у неё был выбор?

Я писал свои «мемуары», не день-два, а все три… с небольшим. Слишком многое надо было записать. Сначала переписывал исчерканные при правке листы на чистовик, потом забил. Разберу, как-нибудь. Если вообще этот «труд» понадобится. Прекратил писанину в субботу утром. Я давно хотел бросить это дело, но хотелось поставить логическую точку. Но всегда возникала новая мысль о том, что «а вот это тоже может пригодиться». Память доставала из своих закоулков все новые и новые ситуации. А потом зазвонил телефон.

= 04 = Катя Корнева

Её фамилию в нашей компании знали, но так никто ее не называл. И деревом она совсем не была, в постели так точно. Она приехала учиться в педагогический институт из области, из закрытого города Новоуральск. «Закрытым» город был потому, что там размещался секретный завод. Снабжение, по советским временам, было получше, чем в Свердловске, да зарплаты повыше. В 90-е годы все стало одинаково. Родители её были, наверное, зажиточными людьми. Раз предпочли, чтобы их дочь жила не в общежитии, а сняли ей комнату. Комната эта находилась в квартире Ильи Брызгина, однокашника Егора Нелидова. Мать Брызгина сдала эту комнату Кате, пока Илья был в армии. А когда он вернулся, осталась там жить, уже вместе с ним. Уж не знаю как это произошло и платила ли она потом матери Ильи квартплату, деньги на которую ей высылали родители…

Мы с ней познакомились, когда это уже произошло и она сразу была представлена нашей компании, как девушка Ильи. Она была не то чтобы красавицей… Фигурка у неё была хороша! И становилась все лучше. А лицо… Обычное лицо деревенской девушки, не неприятное, но и красивым его тоже не назовешь. Да мы её как-то и не оценивали. Как сексуальный объект она нас не существовала, «девушка друга» — это было для нас «табу». До поры, до времени.

Дело в том, что со временем вокруг её имени стали роится слухи. Дескать она «слаба на передок». Другие высказывались более определенно, называя её «блядью». Дескать вокруг неё вьются парни в институте, хотя откуда там, в педагогическом, парни? То её видели, как она изменяет Илье. Но не понятно где и непонятно с кем. То говорили, что она трахалась с кем-то прямо на очередной нашей вечеринке, когда большинство уже спали, пьяные. Говорили это парни и даже девушки нашей компании, которые вроде как были её подругами. Я таким сплетням не верил. Мало ли кто что говорит. Может, завидуют чему-то.

Сам я ничего такого не видел, потому, что тогда выпивал помногу. От большинства не отставал, в этом деле. Но когда пришел Егор Нелидов и сказал, что по пьянке переспал с Катей, я обалдел. Но не поверить ему я не мог. Он мне поведал, так же, что якобы было на его дне рождения. Когда к нему из области приезжали в гости его однополчане. Те, с которыми он убежал из Чечни и добирался до Свердловска на перекладных.

Тогда Илья напился и отрубился, а Катя за ним ухаживала. Подстилала клеёнку под него, чтобы он не испортил постель, обмочившись (был за ним такой грешок). Приносила тазик, чтобы ему было, куда блевать. Ну и так далее… Она всегда так делала, потому что Илья напивался на каждой пьянке.

Так вот, якобы один из тех «солдат» случайно зашел в комнату, где спал Илья, увидел там ухаживающую за ним девушку, они разговорились и ему удалось развести её на секс. Сдерживающего фактора, что она «девушка друга» у него не было, Илью он почти не знал. После этого он якобы вышел из комнаты и поделился своем «открытием» с товарищем, тот товарищ — с третьим. Якобы все трое «солдат», по очереди, спали с Катериной. В течение одного вечера/ночи. К этому я отнесся скептически, все-таки рассказывал мне Егор с чужих слов. Он сам узнал об этом позже, от одного из однополчан, а тот мог и прихвастнуть. Но вероятность того, что хотя бы часть этих событий происходила, была ненулевая. Потом и вовсе произошло то, что перевернуло моё понимание отношений, между парнем и девушкой, с ног на голову.

Илья с Катей переехали из родительской квартиры в комнату. Она находилась в районе под названием «ЖБИ», около трамвайной остановки «Каменные палатки». Комната была в девятиэтажном доме, на первом этаже и принадлежала кому-то из родственников Ильи. У комнаты была большая лоджия. Мы сидели на этой лоджии и ставили эксперимент: могут ли четыре парня выпить за один день четыре бутылки водки «Stopka». Была такая водка, в те времена, с лимонным вкусом, крепостью 30 градусов и в бутылке объемом 0,7 литра. Присутствовал научный коллектив, состоящий из меня, Егора Нелидова, Ильи Брызгина и Николая Аршавина (одноклассника Ильи). Ассистенткой была Екатерина Корнева, она подтаскивала закуску.

Это было сложно, но мы справились. Выпили пять бутылок. Правда, нам помогала Екатерина, но во-первых, она не могла пить с нами наравне, а во-вторых результат был всё равно впечатляющим. Мы выпили всё, что было у Ильи. Водка эта была дорогая, но он тогда хорошо зарабатывал, на книжках. Мог позволить себе такие траты, как алкоголь, импортное салями и прочее. Когда выпивка кончилась, мы просто сидели и болтали. Уже пьяные, конечно. Не сразу заметили, что Илья с Катей переместились с лоджии в комнату, на диван. Заметили это, только когда они объявили, что хотят заняться любовью, а мы их смущаем. Поэтому мы либо присоединяемся к ним, либо освобождаем помещение.

Мы приняли это за шутку, ответили, что не будем мешать, а только тихонечко понаблюдаем за процессом, с лоджии. Они настаивали. До нас постепенно стало доходить, что они вроде как предлагают нам групповой секс. В формате ММММЖ. Это сейчас я знаю такой термин. Видел порно, где и еще больше мужиков на одну женщину было. Но тогда видеомагнитофонов ни у кого из нас не было и кино таких мы не видели. Опыта подобных встреч — тоже не было. Как я не прикидывал, даже если задействовать, каким-то образом, у Кати все три отверстия, все равно один М — лишний. И ему придется взаимодействовать с другим М. Про очередь я спьяну не подумал. Ведь было заявлено: или все участвуем, или проваливаем.

Получать гомосексуальный опыт в любом качестве, хоть зрителя, хоть участника, не входило в мои планы. Поэтому я понял их слова самым простым из возможных способов: нам «намекают», чтобы мы ушли. Остальные тоже вроде как пришли к такому мнению. Мы собрались и попрощались с гостеприимными хозяевами. До остановки шли молча. Каждый переваривал услышанное. Наконец, Егор не выдержал и объявил нам: «Вы как хотите, может быть вам каждый день групповуху предлагают, а я — возвращаюсь». Не хочет, мол, упустить такой «шанс». Мы с Колей посмеялись над ним, предположив, что дверь уже будет закрыта, никто его там не ждет и он обломается. Но и я, и наверняка, Коля подумал: «Вот жук, снял нас с хвоста. Теперь шансы у него повышаются». Про секс втроём мы уже слышали.

Егор ушел, мы сели в трамвай и поехали по домам. На следующее утро к Николаю завалился домой Егор. Они жили рядом и Егор не мог пройти мимо его дома, не похваставшись такой новостью. «Мы. С Ильей. Катю. Вдвоем. Трахали». Естественно, я тоже об этом узнал. Позже я спросил, как дело было. Егор замешкался, стушевался, ответил, что все прошло как-то «по-животному». Что Катя спросила его «Хочешь, я тебе отсосу?», он отказался. Тогда она начала сосать Илье, а он трахал её сзади. Больше ничего не стал рассказывать. Но мне и этого хватило. Я не мог понять, как на это согласился Илья? Одно дело, если ты не знаешь, что твою девушку трахает другой, тот же Егор, втихаря. Другое дело, если ты предлагаешь это сам, смотришь на это, да еще и участвуешь…

Егор и Катя с этих пор стали постоянными любовниками. Уж не знаю, трахались ли они вместе с Ильей, но скорее всего, он был им не нужен. На совместных посиделках нашей компании, хоть с алкоголем, хоть без, они находили возможность уединиться.

Доходило до смешного. Зима. Чья-то дача. Вся толпа стоит на улице, у костра. Празднуем чей-то день рождения. Егор с Катей в холодном доме. Лежат под одеялком, на боку, Катя прижала попу к Егору. Типа одетые. Делают вид, что спят. Ага, посреди дня!!!Уморились и легли поспать!!! Вокруг закрытого дома бегает пьяный Илья, заглядывает в окна. Всем вокруг уже пофиг, т. к. все всё знают.

Так продолжалось больше полугода, до весны 1993 года. До тех пор, как выяснилось, что Катя беременна. Постоянно жила она с Ильей, его и записали в отцы ребенка. Подразумевая, что им может оказаться и Егор. Катя была уверена, что это Егор. Говорила ему, он не признавал. Не хотел признавать. Она говорила, что любит его, поэтому и спала с ним. Поэтому ей и было пофиг на то, что о ней говорят. Ему совсем не хотелось становиться отцом. Тем более брать замуж женщину с такой репутацией. Трахать — другое дело, а жениться — нет. Он рассказывал все это мне, спрашивал совета, как поступить. Самым очевидным решением было сделать аборт. Но Катя, по каким-то причинам, отказалась его делать. Спустя положенное время, в начале зимы 1993 года, она родила девочку. Назвали Ириной. Катя продолжала жить с Ильей. Егор к тому времени свалил в закат. Как я потом узнал, у него был служебный роман на работе. На стройке, с девушкой, штукатуром-маляром. Звать Галя, симпатичная. Я понял так, что он решил по быстрому жениться, чтобы его не женила на себе Катя, в случае чего.

Но Катя оказалась девушкой с характером. Не дождавшись Егора, она взяла ребенка и уехала домой, к родителям. Может быть, это произошло из-за того, что у Ильи стали плохи дела с бизнесом. Содержать Катю и ребенка он не мог или не хотел. Так или иначе, в начале 1994 года Катя уехала.

Я тоже был этому немного рад. «С глаз долой, из сердца вон». Отцом Иры я не мог быть, но рыльце и у меня у самого было в пушку. Вот как это произошло.

Зимой 1993 года мы праздновали день рождения одного из бывших одногруппников Егора и Ильи. Он жил в Юго-Западном районе, на улице Громова. Совсем близко была улица Бардина, где находилась квартира моей бабушки. Ключ от квартиры у меня был, а сама она стояла пустая. Бабушка уже давно жила у нас, а квартирант недавно съехал. Мы по-пьянствовали, повеселились, потанцевали и решили прогуляться. Шли толпой в 10–15 человек, распевали разные песни. Тогда по телевизору шел (или уже кончился) сериал "Богатые тоже плачут" и была популярна песенка со словами: «Луис Альберто, ты не поверил мне, а я тебе была верна…» про героев этого сериала. Нам нравилось орать на всю улицу «Луис Альберто…» пугая прохожих. Мы догуляли до Бардина, дом 13, корпус 1. Это был дом, в котором была моя квартира. Я тут же похвастался этим перед друзьями. Меня тут же обозвали богатым женихом, а так же по-доброму позавидовали, ведь собственной квартиры больше ни у кого не было. Вскоре мы вернулись обратно, снова выпивали и танцевали. Потом легли спать, заняв все возможные диваны, кровати и кресла.

Я проснулся ночью от жажды. Сходил на кухню, а когда вернулся, не мог найти, где я спал. Найдя женскую фигурку посимпатичней, пристроился к ней. В темноте я подумал, что это одна из одногруппниц Кати по пединституту. Мы тогда только начали с ними общаться, познакомившись через Катю и зазвав их на ДР. Улегшись, я начал обследовать приятные выпуклости ее тела. Она проснулась, но не прогнала меня. Я шептал ей разные глупости, она так же шепотом мне отвечала. В ответ на какую-то фразу я назвал её «глупенькой девушкой», в шутку, разумеется. Она неожиданно ответила нормальным, пусть и тихим голосом, не шепотом: «Все вы так говорите… Глупенькая… А потом блядью называете…». Я опешил, потому что узнал Катин голос. Оказывается, это я её щупал и на будущий секс шепотом разводил. Как же так. Я ведь Илью другом считал… Не смотря ни на что… А теперь вот его девушку щупаю…

Я что-то еще прошептал умиротворяющее и замолчал. Руки тоже убрал, потому, что вокруг начал просыпаться народ. Немного полежав, встали и мы. Настроение у народа было требующим продолжения банкета. Но те, у кого были деньги, еще спали. Тогда я вызвался сходить, купить пива или водки, на свои деньги. Мой порыв был принят с воодушевлением. Мне выдали в провожатые Катю, чтобы помочь нести пиво и чтобы я не «потерялся». Или она сама вызвалась?…

Окрестности я примерно знал и двинулся к местному «очагу культуры» Это был пятачок, на котором располагался кинотеатр «Дружба», ресторан и универсам. Он был на полпути между между тем местом, где мы отдыхали и моей квартирой. Бутылочного пива в универсаме не было, где продают разливное я не знал. Поэтому купил бутылку водки. Сам я опохмеляться не планировал, веселится тоже не было настроения, да и здоровье после пьянки оставляло желать лучшего. Мне стало лень идти обратно, я придумал лучший план: пойти в квартиру, отоспаться, а потом поехать домой. Пусть в квартире голая мебель, в чулане должны быть бабушкины вещи и как минимум, постельное белье. Я сказал об этом Кате, вручил ей бутылку водки, для страждущих и велел идти обратно. Она заупрямилась, сказала, что обратно дорогу одна не найдет. И вообще, она туда не хочет, а лучше пойдет со мной. Голова после пьянки плохо работала и мы пошли ко мне.

Я по-прежнему не рассматривал Катю как сексуальный объект. Ну ошибся в темноте, принял за другую, бывает… Я не учел, что Катя не знала о моей ошибке. Она подумала, что я с самого начала к ней целенаправленно полез. И прервался потому, что начали просыпаться люди…

Мы пришли в квартиру и сели за стол. Что делать, я не знал, голова болела, поэтому решил попробовать опохмелится. Холодильник был пустой, в магазине мы тоже ничего не купили, кроме водки. Снова идти куда-то было тяжело, поэтому решили просто запить водку водой. Мы были молодые, пить водку без закуски было не впервой. После первых рюмок стало полегче, после следующих — совсем хорошо. Появились темы для разговора.

Например, о нашей ночной встрече. Катя сказала, что такой она вот человек, если мужчина просит её «дать», то она не знает, как ему отказать. Я спросил, что, и мне она «дала» бы? Она со смехом ответила вопросом на вопрос: «А что, ты чем-то от других мужчин отличаешься?» Разговаривать больше было не о чем. Мы были пьяны и хотели друг друга. Катя к тому времени сидела в кресле. Я подошел, наклонился и одновременно стал её целовать и стягивать с попы теплые вязаные колготки, вместе с тем, что под ними было. Потом разогнулся, поднял ее ноги вверх и снял с них колготки, со всем содержимым, совсем. Она осталась голой снизу.

Убедившись, что ее слова не шутка и сопротивления оказывать она не собирается, я сказал ей дальше раздеваться самой. Сам пошел в ванную и начал ее наполнять теплой водой. Разделся сам, вернулся в комнату. Послушная девочка ждала меня полностью нагой. Я полюбовался её фигуркой, поднял на руки и понес в ванную. За те несколько шагов, что отделяли нас от ванной, я ударил ею два раза стены, когда поворачивался. Не сильно, по крайней мере она не обиделась и приняла мой «романтизм». В ванной комнате я поставил ее на пол, потрогал воду, сделал напор погорячее и залез в ванну. Она залезла тоже, расположилась спиной на моей груди. Не знаю почему, но нам хватало места и было удобно. То ли Катя была небольшой, а я еще не имел веса 120 кг и соответствующего объема, то ли мы по пьяному делу чувствовали себя комфортно.

Ванна наполнилась, я был полностью под водой, мне было тепло, даже жарко. Катя лежала на мне, наполовину в воде и тоже не жаловалась. Целоваться было неудобно, но зато удобно было ласкать её выпуклости. А так же вогнутости. Она ласкала моё "хозяйство", играла с ним. Мы лежали достаточно долго, один раз даже подпустили горячей воды, т. к. та, что была в ванной — немного остыла. Наконец, вылезли из нее и пошли расстилать диван. Пока искали в кладовке подушки, одеяло, постельное белье, пока заправляли одеяло в пододеяльник, пока расстилали — замерзли. Ведь мы были голые и мокрые, вытираться было нечем. Похоже, даже немного протрезвели. Когда нырнули под одеяло, то сразу бросились друг другу в объятья. Лежали и целовались, пока не согрелись. За это время у меня созрел план.

Я помнил, что Катя делает минет. У меня минета до сих пор не было, я не решался его предлагать своим партнершам. Сами они они инициативы не проявляли. Повторюсь, это было все в те времена, когда видеомагнитофоны были редкостью, порно мало кто видел. Знали, конечно, что при минете М засовывает свой член Ж в рот, но что они дальше делают, лично я толком не знал. Хотя и подозревал, что двигаются, как в сексе. Но вот кто двигается, М или Ж, оставалось для меня загадкой. Я спросил Катю, сделает ли она мне минет. Она спросила «Ты сильно хочешь?» Странный вопрос, подумал я, но вслух ответил просто «Да».

По моему дальнейшему сексуальному опыту могу сказать, что женщины делятся на три примерно равные части, по отношению к минету. Отрицательная, нейтральная и положительная. Первые минет категорически не приемлют, считают его извращением и даже унижением женщины. «Ты что, всем ЭТО предлагаешь?!» — гневно спросила меня одна. Я только рассмеялся. Я уже знал тогда, что что существует третья часть женщин. Которые минет если не обожают, то уж точно любят. Делают его без просьб с моей стороны, сами и с удовольствием. Есть еще вторая часть женщин. Они знают о минете не понаслышке, но ничего особенного не чувствуют. Могут сделать, а могут и нет. По настроению. Повторюсь, но все эти три части — примерно равные. Плюс-минус. Так что я предпочитал иметь дело с женщинами из третьей части. На худой конец из второй. С женщинами из первой части секс обычно был один раз. Переделывать… заставлять… кому это надо? «Не хочешь — не надо, ариведечи.» Бывало такое, что девушки говорили, что ни разу не пробовали. Я предлагал попробовать и научить. Ни разу никто не не отказался. Некоторым сразу процесс нравился.

Катя была скорее из третьей части. Но когда увидела, что я наблюдаю за ее манипуляциями, сказала: «Отвернись!»

— Почему?

— Я стесняюсь…

Вот те на! Минет делать она не стесняется, а чтобы процесс наблюдали, она против!

— Мужчины любят глазами. — сказал я и продолжил смотреть на нее.

Она поколебалась, но всё же продолжила, закрыв глаза.

— Тебя разве не возбуждает, когда я смотрю? — спросил я некоторое время спустя. Она промычала что-то утвердительное.

Я тоже закрыл глаза и принялся получать удовольствие от процесса. Долго ли, коротко ли, но я решил, что Катя устала и пора заняться более традиционным сексом. Мы сменили позу, я начал пристраиваться сзади, но тут случилось то, о чем я раньше даже подумать не мог. Мой орган несколько обмяк и малейшее препятствие стало для него непреодолим. «Что за черт?» — подумал я и повторил попытку, помогая себе пальцами правой руки. Тоже ничего не получилось. Я провозился пару минут, потом признался: «не залазит». Мне было стыдно, что со мной такое произошло.

Она не видела процесса, а на ощупь не очень различала нюансы. Поэтому не понимала, что происходит. «Не расстраивайся» — сказала Катя, «Это мне наверно Илюша там зашил» — пошутила она. Я не ответил, мне было не до смеха.

Наверное, дело в водке. До этого я раньше никогда не похмелялся и мог заниматься сексом в любом состоянии. Даже сильного опьянения, пока сам не отключусь. Если так, то ну его нафиг, этот опохмел… Я лежал и думал о себе, любимом. Озорница Катька снова пристроилась внизу. У нее никаких проблем не было. Я немного полежал, принял случившееся как данность и решил довольствоваться тем, что имею. Имел я Катю, которая готова делать мне минет. Лежать мне надоело, поэтому я встал, усадил Катю на диване перед собой и уже без разговоров продолжил. Трудилась она долго. Кончить я тоже не мог. Уже десять раз проклял эти полбутылки водки, которые сидели во мне и мешали разрядится. Когда Катя уставала, я давал ей немного отдохнуть, лежа у меня на плече.

Наконец, этот марафон, к моему счастью, наконец-то завершился. Я кончил не ярко, но ничего… нормально. Катя отвалилась в сторону, освобождая мне место для того, чтобы лечь с ней рядом. Мы оказались лежащими ногами к подушкам и я перенес их нам под головы. «Ну как тебе?» — спросила она меня.

Я хотел соврать, что великолепно, но потом передумал и сказал: «Нормально. Хоть кончил». Потом добавил: «Спасибо, что не бросила на пол-дороги, командир». Она улыбнулась и сказала: «Рада стараться.» Потом добавила: «Но ты тоже молодец. Вовремя меня подстегнул. У меня уже голова отваливалась. А тут как второе дыхание открылось». Это она имела ввиду мою стимуляцию, которую применил для этой цели. Я ответил: «Всегда пожалуйста. Чего только не сделаешь для собственного блага».

Такую стимуляцию я так и на полюбил делать. Использовал её в дальнейшем, чтобы мягко склонить даму к ответному минету. А добившись своего, больше с ней не практиковал. Зачем? Проверено. Мин нет. Дама уже расслабилась, не стесняется со мной его делать. Захочет еще — пожалуйста. Нет — на нет и суда нет.

* * *

Мы еще не много повалялись, но видимо, наступила пора второго похмелья. И оно было гораздо жестче предыдущего. Мы вяло засобирались по домам. Когда вышли, на полпути к автобусной остановке встретили Егора Нелидова. Удивляться даже не было сил. Это была одна из тех необъяснимых встреч, которые периодически возникали у нас с Егором. Он спросил:

— Где вы были? Вас все заждались, а потом обыскались.

Он еще спал, когда мы ушли. Я ответил:

— Мы никому ничего не обещали. Сказали, что пойдем за водкой. Принести её им никто не обещал. Так получилось, что нашлось, где ее выпить. Какие к нам вопросы?

Он ошарашено молчал. Ему нарисовали картину (причем малознакомые нам люди) что мы чуть ли не со всех собрали деньги и ушли, с концами. Хорошо, хоть «спонсоры» вроде Егора и Ильи проснулись и им удалось отрядить гонцов снова. У меня не было сил опровергать эту версию. Это сделала Катя.

— Денис на свои деньги покупал водку.

Он понял, что мы заодно и провели день вместе. Одни. У меня дома. Попивая водочку. И известно чем занимаясь. Хорошо, хоть про деньги поверил. Он действительно, пошел искать нас. Примерно помня дом, который я показывал. Вот, нашел. Как я его тогда, на заводе в Персияновке.

Он, наверное, был не прочь остаться с Катей наедине, но она вряд ли хотела заниматься сейчас сексом, в таком состоянии. А наминетилась она на много дней вперед. Поэтому я ничего не сказал и мы пошли на остановку. Доехав на 18ом до Шарташского рынка, я вышел и пошел домой. Они поехали дальше, наверное, тоже по домам. С Катей мы потом общались только в компании, вдвоем не уединяясь. Обоим было немного неудобно, уж не знаю, почему. Через пару месяцев выяснилось, что Катя беременна и стало совсем не до того.

Я много думал и пришел к выводу, что определения «блядь» она точно не заслуживает. Она не трахалась с кем попало, когда у неё самой зудело. Просто у неё отношение к сексу было, как у мужчины. Ведь что думает мужчина, когда видит, что женщина не против? Он просто берет и занимается с ней сексом, не обращая внимание на мнение других. Женщины — не так. Общество строго смотрит на женщин, заставляя их сдерживаться, оценивать свои поступки. Это обусловлено тем, что ответственность за секс, в первую очередь в виде детей, обычно несет женщина.

Катя была не такой. Секс она любила, была не зажата. Она тоже, как мужчина, думала: «А почему бы и нет». Особенно с теми, кто ей был симпатичен. Но в результате поплатилась за это, оставшись одна с ребенком. Мне было её очень жаль, но сделать я ничего не мог.

* * *

Я её не видел до конца 2015 года. Да и то, увидел не в живую, а на фотографии, в «одноклассниках». Как-то раз скучал на даче. Делать было нечего. Случайно вспомнил о ней, припомнил фамилию. Вбил в поиск «Екатерина Корнева» и вуаля: Екатерина Евсеева (Корнева), г. Новоуральск. Года подходят, на фотографии — она. Постарела, конечно, но узнаваема. Посмотрел другие фотографии, искал дочку 1993 года рождения, чтобы глянуть, на кого она похожа. С удивлением узнал, что у Кати есть еще три дочки, младше возрастом. Страница старшей дочери, Ирины, оказалась малоинформативной. Фамилия у неё была другая, скорее всего, предыдущего мужа Кати. Фотографии были сделаны так, что хрен поймешь, на кого она там похожа. То за тканью половина лица, то за шляпкой, то вообще — вид сзади. Зашел на страницу её мужа, Евсеева. Стал смотреть фотографии и остолбенел…

На одной из фотографий, сделанной как потом выяснилось, в 2007 году, было семейное фото. По краям Катя и ее муж, внизу на коленях у Кати две маленьких девочки, а посередине девочка-подросток, лет четырнадцати. С лицом Егора Нелидова. Не того взрослого мужчины, которого я помнил. А того подростка, который однажды пришел ко мне в гости.

Мы оба увлекались тогда фотографией, но снимать было, как нам тогда казалось, нечего. Поэтому Егор стал мне позировать. Сделал серьезное лицо, упер руки в боки и застыл. Снимок получился. В отличие от других, которые мы, возможно, тогда сделали. Фотографировать толком мы не умели, фотоаппарат был простая «Смена». Диафрагму и выдержку нужно было выставлять вручную. Мы экспериментировали с этими параметрами, не запоминая, впрочем, при каких из них сделан тот или иной снимок.

Этот получился. Я его очень хорошо помнил. И сразу узнал в лице девочки лицо Егора. Чтобы убедиться в этом, я нашел этот снимок в альбомах. Достал его и поднес к монитору. Но расстояние между сравниваемыми было слишком большое. Мешали края черно-белого снимка. Обрезать его я, естественно, не стал. Достал телефон, сфотографировал старую фотку. Потом открыл редактор GIMP, вырезал лицо девочки из семейной фотографии, сделал черно-белым, подогнал размер и разместил слева от лица Егора, на свободном месте. Сохранил и принялся разглядывать. Конечно, это было не одно лицо. Но очень похожие. Так совпало, что оба наклона головы были одинаковы, даже не пришлось зеркалить и поворачивать изображение. Или это наследственное, так голову держать, при фотографировании?

Сомнений не было. Это была дочка Егора. Я поколебался, но все же отправил Кате сообщение: «Привет. Помнишь такого?» Она все равно увидела бы, что я заходил «в гости», на ее страничку. Вечером она ответила:

— Привет. Помню. Только фамилия вроде у тебя была другая. Как дела?

— У меня нормально. В Екб — бываешь? Или свой круг общения — в Новоуральске только?

— Смотря с какой целью…

— Да так, просто спросил… Вдруг тебя в Екб — не пускают… Как меня — в Свердловск-44))) Думал, у тебя — вопросы будут. У меня вот — есть к тебе один вопрос…

— Например

— Ок. Видимо, ты — не в курсе… Извини, если сообщу первым. Егор — погиб в 2007 году.

Следующее сообщение от неё пришло только через 14 минут.

— Я еще в молодости поняла, что сердцу не прикажешь, и нельзя зацикливаться на одном мужчине, даже если очень любишь.

Мы еще поговорили. Она спросила, виделись ли мы с Егором все это время. Я ответил, что да. Рассказал обстоятельства его смерти, про то, как ездил забирать его тело из Ирбита. Что дважды в год хожу на его могилу. Похвалил её за отлично сохранившуюся фигуру, несмотря на рождение четверых детей. Спросил, как их зовут, исключая Ирину. Её имя я и сам помнил. Помнил, как ходили к ней в роддом, как «обмывали»…

Она ответила. Потом вдруг написала:

— Открою тебе ОГРОМНЫЙ секрет. Только, если никому не скажешь.

— Если это "условие" открытия СЕКРЕТА — я сразу про него забуду и никому не скажу

— Это условие. У меня всегда были сомнения по поводу биологического отца Ирины… Она стала донором и сообщила мне группу крови…

— Можешь не продолжать. Отвечу на твой не заданный вопрос: "почему я тебе написал?" Я увидел фото, которое на странице твоего мужа, где "семья". Так вот, Ира там — 146 % лицо Егора, на его детских фото. И для меня — все стало очевидно. Собственно, поэтому и начал с тобой разговор… Или ты что-то другое имела ввиду???!!!;)

— Боже… Значит я была права в своих сомнениях… Вот это шок!!!!!!

— Давай теперь свой секрет…

— А это он и был! Теперь меня трясет и чая хочется. Пауза.

На этот раз она оправилась быстрее и написала через 5 минут:

— Нет слов… Спасибо тебе огромное…Ничего не бывает просто так!

Я ответил, что тайное всегда становится явным, и задал, наконец, тот вопрос, который хотел задать с самого начала. Что теперь делать? Стоит ли говорить родителям Егора, что у них есть еще одна внучка? Которой уже 22 года.

Она ответила: «Решай сам». Что у нее давно своя жизнь, что Ирина, может быть и хотела бы узнать, кем был ее отец, но им точно ничего от Нелидовых не нужно, кроме доброжелательного отношения. Обещала поговорить об этом с Ириной. Которая тоже учится сейчас в Екатеринбурге, живет с парнем, который уже закончил институт, в его служебной квартире.

Я почти год размышлял, стоит открывать Нелидовым эту тайну или нет. Гале, вдове Егора, эта информация была точно ни к чему. Но она её и не касалась на прямую. Да и свадьба у них была после того как Катя уехала. Самый главный вопрос был, надо ли деду и бабке знать еще об одной внучке. Я склонялся к варианту, что надо. Но решил подстраховаться и рассказать только главе семьи. Отцу Егора, Анатолию Авдеевичу. Захочет — расскажет остальным, нет — это останется тайной.

С Нелидовыми мы виделись каждый год, 4го и 26го августа. В день рождения и день смерти Егора, на кладбище. Четвертого, как обычно, они были там. Погода была хорошая, мы помянули Егора и они пригласили меня в свой коттедж, который находится в поселке Рудный. Моя дача находилась там же, только на 4 км дальше. Мы поехали туда, я посмотрел, где находится коттедж, оставил там жену и дочку и поехал поставить машину на дачу. Обратно, в Рудный, меня привез знакомый. Мы делали шашлыки, девчонки купались в бассейне. Пока горели угли, я отвел Авдеича в сторонку и вкратце рассказал ситуацию.

Показал фотографии, семейную и ту, которую сделал я, на своем смартфоне. Он меня первым делом спросил: «А Егор, что, не признавал тогда себя отцом?» Я ответил, что не хотел признавать, потому, что не был уверен. Авдеич задумался, но попросил переслать фотографии по электронной почте младшему сыну, Сергею, чтобы у него они тоже были.

26го августа мы встретились, но эту тему больше не поднимали. Как и через год. А в апреле 2018 года отец вдруг позвонил мне и сказал, что история со внучкой ему покоя не дает. Попросил устроить встречу с Катей и Ириной. Я написал ей, мы согласовали день приезда. Я их встретил и отвез на кладбище. Там уже были отец и брат Егора, они познакомились, потом посидели в кафе, пообщались. Потом, в 2019 году, сделали генетическую экспертизу. Она с вероятностью 99,6 % подтвердила, что Ира — их родственница. Летом они представили ее родным и знакомым. Она переехала жить со своим парнем в однокомнатную квартиру своей прабабушки, ту самую, в которой жил Егор в ее возрасте. В 2020 году сыграла свадьбу, вышла наконец, замуж за своего парня. Родители Егора были на этой свадьбе, на правах родственников невесты.

Катя так и живет в Новоуральске, с мужем и 3мя дочерьми.

= 05 =

Звонил Егор Нелидов. По характерному «Дениска!» я сразу узнал его. Он так называл меня и в 10, и 30 лет.

— Алло.

— Дениска! Привет! Ты куда пропал?

— В смысле, «куда пропал»?

— Ну договаривались же вчера к Гирсычу пойти…

Кто такой Гирсыч, я знал. Андрей Гирсов, однокашник Егора. Зачем мы к нему ходили, я тоже помнил. Зимой пить пиво на улице было холодно, водку по кафе — дорого, поэтому мы приходили по субботам к Андрею и пили у него. Его родители были людьми простыми. Отец работал на заводе РТИ, мать — в промтоварном магазине. Они считали, что мы все равно найдем, где выпить, так пусть это будет теплая квартира, чем какой-нибудь грязный подъезд. Отец выпивал с нами рюмочку и уходил смотреть телевизор. Мы оставались в комнате Гирсыча и пьянствовали потихоньку, обсуждая дела минувшей недели. Потом мы оставались у них ночевать. Компания была небольшая, «близкий круг», поэтому всем хватало места на диване в большой комнате и в комнате Андрея. На улицу нас не пускали, мотивируя это тем, что мы прошибем кому-нибудь голову, замерзнем в сугробе или нас заберут в вытрезвитель или в милицию, творить свой милицейский беспредел. Мы не так много пили, чтобы замерзнуть в сугробе, а возвращаться ночью домой, уставшим от пьянки, не хотелось. Поэтому мы охотно согласились первый раз, нам понравилось, как нас принимали и это вошло в традицию. На следующий день было воскресенье, никому никуда не надо было. Мы спали сначала часов до 11, а потом ровно до 10.30 утра. Часть из нас и так спала в большой комнате, другие туда подтягивались. Включался телевизор и там в 10.30 начиналась программа «Пока все дома». Это очень подходило к тому, что происходит. По ТВ «Пока все дома» и у нас — «пока все дома». Обычно к этому времени уже был готов пирог, который делала мама Андрея. С рыбой, с капустой, с рисом или с мясом с чем-нибудь. Потом мы специально даже скидывались, чтобы не объедать семью Гирсовых. Мама Андрея всегда отказывалась, но мы находили способы. Например, покупали немного мяса и капусты и «заказывали» на завтра пирог с этими ингредиентами. Это для нее было приемлемо, а пекла она великолепно. Мы пили чай, ели пирог и потихоньку отходили от пьянки. Потом прощались и расходились по своим делам.

Но это было по субботам, при чем тут «вчера», пятница? Этот вопрос я задал Егору. Оказывается, в прошлое воскресенье мы договорились на пятницу, т. к. в субботу приглашены к некоему Лехе на День Рождения. Кто такой Леха я не помнил, но начал догадываться, о чем это он. Решил уточнить:

— Это Леха с Вторчермета что ли?

— С какого Вторчермета? На Юго-Западе он живет…

— Ну с Юго-Запада… Он ведь твой друг, мы недавно познакомились, я у него еще ни разу не был.

— Вспомнил? А чего вчера не пришел?

— Да всю неделю дома сидел, на работу не ходил, плохо себя чувствовал.

— Так ты сегодня тоже не поедешь?

— Да нет, вроде получше стало. Давай съездим. Где встречаемся? Я дорогу к нему не знаю.

— Подгребай к Гирсычу опять, часам к пяти, от него поедем. Возьми с собой чего нибудь.

— Само собой. — сказал я и положил трубку.

Под «само собой» подразумевалось взять чего-нибудь на общий стол. На выпивку скидывались заранее, кто не скидывался, отдавал потом, уже на празднике. А вот с закуской было сложнее. Накормить человек пятнадцать хозяевам было сложно. Продукты, которое начали появляться в магазинах, стоили неприличных для советского человека денег. Народ еще не привык. Конечно, это лучше, чем полный голяк. Но платить деньги, для кого-то очень большие, чтобы кормить толпу людей… Поэтому хозяева покупали основное: картошку там, сосиски, морковь, лук, молоко, хлеб… А гости приносили остальное, у кого что-было: соленые огурцы, маринованные грибы, консервы и прочее. Девчонки думали, какие салаты можно из принесенного приготовить или выставляли так. В результате получался шикарный стол, со скромным основным блюдом, например, пюре с одной сосиской. И куча разносолов в виде закусок и салатов.

Я сказал маме, что приглашен на день рождения и спросил, что можно будет взять с собой. Она выдала мне банку консервированных помидор, банку зеленого горошка и пол-палки сервелата. «Обойдутся» — подумал я и сервелат положил обратно в холодильник. «Куплю немного вареной колбасы, сервелат я там даже попробовать не успею» — сказал вслух. Мама рассмеялась над моей «хозяйственностью». Я сказал в свое оправдание, что половину из приглашенных вообще не знаю и возможно, буду видеть последний раз в жизни. Я и именинника-то, честно говоря, не помнил.

Писанину свою я забросил, папку убрал далеко в стол. Мне предстояло впервые «выйти в свет» в 1993 году. Ну ладно, во второй. Я немного волновался, а потом подумал, что даже если я буду молчать и никого не узнавать вокруг себя, окружающие воспримут это как странность и не более.

Никто не закричит «Это человек из 2020 года, ему на самом деле 49 лет, он только прикидывается молодым!!!» Надеюсь, я буду вести себя более адекватно обстоятельствам и никому не покажусь странным. Я успокоился и начал собираться. Времени было еще навалом, но я хотел ничего не упустить. Так, одену я джинсы, рубашку и свитер. На ноги зимние ботинки, вот они стоят. Потом куртку, вязаную шапку. Надо взять перчатки. Вот они, кожаные, лежат на тумбочке перед зеркалом. Рядом лежат ключи от дома. Да, это мои, вот ключ от бабушкиной квартиры на связке. Надо выложить ключи от офиса, которые мне мама вернула, чтобы не потерять их на пьянке. Так, а это что? Сигареты, зажигалка… Да, я ведь курил… Нафиг. Не буду я начинать курить, хоть и бросил достаточно легко несколько лет назад. Или вперед… Выбросил сигареты в мусорное ведро в туалете, зажигалку оставил. Что там еще в карманах? Несколько бумажек, в основном использованные абонементы на общественный транспорт. Туда же, в ведро. Портмоне. В нем деньги, несколько тысяч рублей. Ну да. «У настоящего мужчины должен быть портмоне, а не кошелек» — вспомнил я чью-то фразу. Это было смешно сейчас, когда использовались только бумажные деньги. Кошелек — он для монет.

Семнадцать тысяч рублей. Много это или мало? Как узнать?

Я пошел в комнату, взял первую попавшуюся газету, стал изучать рекламные объявления. Так. Компьютеры. 486ой комп стоит 11 с половиной миллионов рублей, 386ой — 4 миллиона. Ну да, 486ые только появились. Два месяца назад покупал в ТОО «Елена» компьютер, содрал с них 5 %… Если тогда он стоил где-то 4 миллиона, 5 % это 200 тысяч. Да, примерно так и получается. Деньги — это наверное остатки моего «богатства». Больше цен, даже оптовых, я не нашел.

— Мам, я пошел в магазин, надо чего?

Я оделся и вышел на свежий воздух. Воздух был чистым, как у меня за городом. «Это потому, что мало машин» — подумал я и пошел по магазинам. Цены на продукты меня порадовали. А вот на презервативы — нет. Советских, понятно не продавали, они были даром не нужны. А импортные стоили в ларьке почти как бутылка водки, правда за упаковку, где было три штуки. Я купил две упаковки, на всякий случай. Водки я тоже купил бутылку, ведь я скорее всего, не «сбрасывался». Купил хлеба, молока по просьбе мамы. Колбасы вареной 300 грамм на общий стол. Зашел на Шарташский рынок и купил немного винограда, мандарин и яблок. Так, что еще взять? Упаковку сока. Вроде всё.

Пришел домой и положил виноград, мандарины, яблоки в полиэтиленовый мешок. В матерчатую сумку уложил этот мешок, сок, колбасу, водку и банки. У меня начал созревать коварный план, насчет сегодняшнего вечера. Я как раз раздумывал, как бы осторожненько разузнать у мамы, съехал ли квартирант из квартиры на Бардина. Хорошо, что не стал узнавать. Позвонил Егор и я понял что квартирант — уже съехал. Квартира свободна, ведь именно туда я отвел Катю, прошлый раз. Если уж Истории суждено повториться, так почему бы не попытаться улучшить её? Заодно проверим, какая она, История… Гибкая ли, поддается ли изменению? Я плотно пообедал и… завалился спать. Послеобеденный сон говорят полезен. Особенно тем, у кого планы на ночь.

Поспал я немного, часа два. Надо было выдвигаться. Я дошел до дома Гирсова за полчаса. Он жил на улице Машинной, возле второго входа в ЦПКиО. В XXI веке там была широкая дорога, соединявшая Восточную и центр города с дорогой в аэропорт, Кольцовский тракт. А в 1993 году это была маленькая тихая улочка. Можно было поехать вокруг, на общественном транспорте, но мне хотелось пройтись пешком. Я хотел посмотреть окрестности, как они изменились. В смысле, «отмотались» назад во времени… Ну вы поняли…

Седалищный нерв не болел, да и вообще, засиделся я дома, надо было размяться. Короче, очень много было причин. Тем более, в те годы я часто ходил пешком. По ночам, когда транспорт уже не ходил. Надо вспоминать.

Я прошел по Восточной, ко входу в ЦПКиО им. Маяковского. Он почти не изменился. Прошел через парк ко второму выходу и вышел к дому Андрея. Поднялся на лифте, на восьмой этаж, потом пешком на девятый. Лифт в этом подъезде ходил почему-то только до восьмого этажа. Постоял на площадке… Именно здесь мы дрались с Сашкой 28 лет назад. Или всего месяц назад, по этому времени… Наконец, позвонил в дверь.

Открыли быстро, по квартире сновали туда-сюда несколько однокашников Егора, пара-тройка их девушек, родители Андрея Гирсова, его брат. На меня никто не обратил внимания. «Привет, привет», вот и все. Я разделся, поставил сумку подальше в угол, чтобы не затоптали. Прошел в комнату Андрея и увидел его и Егора. «О! Денис, привет!». Андрей вскочил, чтобы пожать мне руку. Он был невысокий, коренастый и подвижный, как мячик. Рельефные мускулы играли бод майкой. Он занимался гимнастикой и мог единственным из нас ходить на руках, делать с места сальто назад и другие штуки.

— Почему вчера прогулял?

— Так вчера вроде пятница была. Сегодня, вот, явился. А тут что за бедлам?

Я прикинулся, что не помню про день рождения неведомого мне Лехи. Раз уж Егор не рассказал о нашем телефонном разговоре. Повернулся и подмигнул Егору, который тоже поднимался навстречу. Пожал ему руку и задержал взгляд на его лице. Егор Нелидов. Живой.

Он рассмеялся. «Что смотришь, не узнал? Давно не виделись?»

Я подумал: «Давно. Лет тринадцать. Даже на памятнике изображение старше выглядит, чем ты сейчас». Но сказать ничего не успел, потому, что Гирсов опять заговорил со мной. Начал объяснять, что сегодня планы другие, мы идем на день рождения. Решили просто здесь собраться, а эти дураки решили салаты сделать, чтобы потом время не тратить. Уже выходить пора, за пединститутскими ехать, а у них "конь не валялся". Они плюнули и решили здесь отсидеться, авось их мать быстрее с кухни выпнет, чем он.

Андрей говорил быстро, как обычно. Мы сели, он продолжал рассказывать. О том, как Катя познакомила его со своими одногруппницами, как он присмотрел там себе одну. Да и остальные вроде ничего так…

Наконец, в комнату заглянули и спросили нас, чего мы расселись, все стоят уже одетые и нас ждут. Конечно, никто еще не был одет, мы собрались и начали отправлять из квартиры народ партиями, чтобы не толпились в коридоре. Потом вышли сами, у всех были сумки в руках. Поехали в общежитие пединститута. Около него нас ждали Илья, Катя и несколько девушек. Мы шумно поздоровались и все вместе пошли на автобус. Добрались почти вовремя. Знающие люди быстро провели нас от остановки до дома именинника через дворы и вот мы на месте. Я постепенно узнавал людей, с которыми был знаком в 1993 году, даже Лехино лицо тоже узнал.

Дальше пошла обычная пьянка. Все доставали свои припасы, я тоже достал всё, кроме фруктов и сока. Пил я мало, часто пропускал. На это сначала обращали внимание, я отшучивался. Потом всем стало всё равно и на меня переставали обращать внимание. Только мои друзья на меня поглядывали. Что, слишком тихо себя веду? Я помнил, что был на таких мероприятиях раньше гораздо активнее. Что поделать — годы. Мне было скучновато среди этой молодежи. Пусть записывают эту странность на то, что я мало пью и остаюсь трезвый. Впрочем, постепенно я тоже опьянел, как раз к моменту, как народ захотел гулять. Мы шли, орали «Луис Альберто…», в общем все шло, как я помнил. Около своего дома я должен был сказать, что у меня в этом доме квартира. Я сказал, ведь кто я такой против Истории… Получил свою порцию поздравлений и зависти…

А когда вернулись, начал действовать. Попытался менять историю. Илья уже напился и мало обращал на Катю внимания. Она тоже мало пила, но кажется не скучала. Следила за своими подругами. Чтобы их кто-нибудь случайно не соблазнил и не изнасиловал. Она чувствовала за них ответственность, ведь именно благодаря ей они оказались в незнакомой компании. Я подсел к Кате и сказал: «Не переживай, ничего с твоими подругами не случится». Она ответила, что Андрей Гирсов уж очень за Ольгой увивается. Я знал, что где-то через полгода-год они поженятся, поэтому заверил «У него самые серьезные намерения. Отвечаю. Она ему сразу понравилась.» Катя засмеялась:

— Ага. Влюбился с первого взгляда! Все вы такие!

— Да он мне про неё все уши прожужжал, пока мы до общаги ехали. Он ведь прямо там в нее вцепился?

— Ну да…

Кажется она мне поверила, да и не очень ей хотелось надсмотрщицей быть. Ей хотелось веселиться, как и остальным. Желательно в компании своего парня. Но Илья на нее внимания не обращал, шарабохался пьяный от одних к другим. Парни, кто был без подружек, оказывали внимание новеньким девушкам. Егор был в их же числе. Считал, что Катя от него никуда не денется. Оставался я. Вел себя спокойно, на новеньких не засматривался, был без девушки… Поневоле она обратила на меня внимание. Я продолжал трепаться с ней о разной чепухе и полностью завладел её вниманием.

Мы были немного пьяные и игривые. Она видела меня как будто впервые. Да и то верно. Раньше я ей знаков внимания не оказывал, относился, как к «девушке друга», а пил вместе с Ильей. Сейчас меня как будто подменили. Мы сидели за столом, пили, закусывали вместе со всеми, но как будто бы немножко отдельно. Когда начались танцы, я сразу позвал её. Мы танцевали друг напротив друга и когда начался медленный танец, я её пригласил. Обнял чуть крепче, чем «девушку друга». Музыка, выпивка, танцы, полумрак, парень рядом… Она забыла о своих подругах, как они забыли про неё. В середине второго медленного танца, после молчания, как будто подыскивая слова, я сказал: «Давай сбежим отсюда». Она спросила:

— Куда?

— Сначала в коридор. Потом оденемся и подышим воздухом.

— Недавно же гуляли

— А ты еще не хочешь?

— Можно

Еще смутно, но она начала догадываться, что я предлагаю.

Катя оглянулась на Илью, который пил за столом в компании других выпивох, на Егора, который в ритме танца шептал что-то на ушко новенькой, на своих «подопечных», которые уже вполне освоились и о Кате не вспоминали… И быстро пошла в коридор.

Мы шли по улице, будто бы гуляя про предыдущему маршруту. Только я чаще оглядывался по сторонам. Можно было нарваться на гопников, ведь с нами больше не было пьяной компании, самой способной напугать кого угодно. Время было уже начало первого, фонари еще горели и было многолюдно, для спального района. Ах, да, сегодня же субботний вечер. Не одни мы гуляли. Когда мы дошли до моего дома, Катя хитро улыбнулась и спросила:

— Это кажется твой дом?

— Этот. Хочешь посмотреть мою квартиру?

— Хочу.

В прошлый раз народ тоже хотел посмотреть мою квартирку, но я не повел туда 15 рыл. Катя это другое дело. Мы зашли, она сказала, что тут совсем пусто и не обжито. Я сказал, что квартирант только выехал, надо достать вещи из кладовки и обживать. Если она мне поможет, будет здорово. Пока она снимала верхнюю одежду, я прошел на кухню с сумкой, которую нес с собой. Помыл фрукты, распаковал сок и вынес их на блюде в комнату.

— Сюрприз!

Катя радостно взвизгнула и попробовала виноград.

— Кислый!

— Ешь мандарины и яблоки, они получше.

Сам я тоже снял куртку, распахнул чуланку и стал доставать все подряд.

Нашел скатерть, ковер, полотенца, торшер и конечно же, постельное белье с подушками и одеялами. Скатерть расселил на столе, попросив Екатерину подержать тарелку и пакет сока. Потом нашел два высоких стакана, помыл их. Разлил сок и спросил «За что выпьем?» Она взяла сок и ответила:

— За твое новоселье.

Мы отпили по глотку и я предложил:

— Ну что, давай все раскладывать.

Мы расстелили ковер, поставили торшер, зажгли его, погасили верхний свет. Комната сразу преобразилась Убогие желтые стены ушли в темноту, ковер мягко шелестел под ногами, торшер освещал только вокруг себя, создавая в комнате полумрак. Я подошел к Кате, приобнял её за талию и поцеловал. Она ответила. Сначала робко, потом во всю силу. Я оторвался от неё и спросил:

— Любишь одеяла в пододеяльники заправлять?

— Нет!

— А надо!

Мы быстро расстелили диван, заправили одеяла и подушки, разложили их на простыне.

— Душ или ванна?

— Без разницы.

Мы быстро раздели друг друга, не забывая целоваться. Потом пошли в душ, но долго под ним не выдержали. Наскоро вытерев друг друга полотенцами, мы их побросали и нырнули в постель. Я не забыл прихватить с собой из куртки упаковку с презервативами. Потом мы занимались любовью. Я надел презерватив, тихонько шепнув ей «Мы ведь деток не хотим?» и без промедления вошел в неё. Такой неприятности как тогда, в моем первом 1993 году, не произошло. Мой член был крепок и силен. Сменили несколько поз, одной из которых я Катю, кажется, удивил. Она начала постанывать, в такт моим движениям. Чувствуя приближение оргазма я встал, будто хочу сменить позицию. Когда она села, не зная какую позу принять, встал на диван, снял презерватив и недвусмысленно предложил минет. Она, естественно, поняла. Так же поняла, что презерватив нужен не от недоверия к ее здоровью, а для её защиты.

Когда мы закончили, я сходил за соком и фруктами. Поставил возле дивана на пол. Лег на спину на край постели. Она устроилась под одеялом, взгромоздившись на меня. Кормила меня виноградом, сама ела мандарины. Не такой уж он и кислый.

Мы немного отдохнули и я уселся в изголовье постели. Катя хотела приподняться вслед за мной, но я придержал её за плечо. Наконец, когда мое естество оказалось перед ней, она поняла, чего я хочу. Она поерзала, устраиваясь поудобнее между моих раздвинутых ног и начала демонстрировать, что еще умеет в плане минета. Закончив выступление, она была вознаграждена порцией крема. «Твердая четверка, возможно даже с плюсом» — мысленно оценил я. Довольно неплохо, для 1993 года… Или она что, тоже путешественница во времени?

Я её поцеловал в пухлые губки, мы еще немного поворковали и я предложил поспать. Было уже поздно, а она вряд ли готовилась к сегодняшней ночи, как я. Укрывшись одеялами и погасив торшер, мы поцеловали друг друга на ночь и уснули. По крайней мере я.

Проснулись мы поздно, скорее всего, от голода. Я не стал кормить ее белковым продуктом собственного производства, а деловито надел презерватив. Катя в предвкушении лежала и наблюдала. Я был отдохнувшим, выспавшимся и трезвым. Поэтому мог показать себя во всей красе. Опыт + молодость = гремучая смесь! Ну, в общем, на четверочку тоже выступил. Как оценила меня Катя, не знаю. Но чувство голода ей немного притупил. По крайней мере стонала и вскрикивала она, как сытая.

Мы оделись и пошли завтракать. Благо идти было недалеко. В моем доме располагалась «Пельменная». Не смотря на то, что время завтрака у нормальных людей уже кончилось, а время обеда еще не началось, нам пришлось отстоять очередь. Натрескавшись салатами и пельменями со сметаной из стакана, мы возжелали культурной программы.

Посетили кинотеатр «Дружба», где отсмотрели художественный фильм «Комедия строгого режима», билеты на который я разрешил купить Катюше. Похохотали и хорошо отдохнули. Зашли в универсам, купили печенье, пряники, чай в пакетиках и сахар. Пошли домой, нашлив кладовке чайник, сахарницу, стаканы и бабушкины подстаканники. Вскипятили чай и долго пили его с печеньем. Потом снова забрались в постель. Увидев, что я вновь достаю упаковку с последним оставшимся презервативом, Катя пожелала надеть его сама. Закончив с сексуальными утехами, я засобирался домой. Она было закапризничала, захотев остаться подольше. Но я это быстро пресек. Вежливо, но твердо, я сказал, что хорошего помаленьку, у меня завтра важный день и мне надо подготовиться. Я совсем не хотел, чтобы Катя подумала, что я неё влюбился. А уж тем более, не хотел поселить её в квартире.

Потом перевел разговор на Илью. Сказал, что мне давно не нравится, как он относится к Кате. Что он мне кажется недостойным человеком, спивающимся дегенератом и я жалею, что считал его другом. А теперь, после того, как мы переспали с Катей, хочу вовсе прервать с Ильей отношения. Сказал, что конечно, не мое дело, но я советую ей уйти жить в общежитие или опять снять комнату. Она задумалась, но немного обиделась на мою откровенность. Я сказал, что может думать что хочет, но я ей желаю только добра. Честно.

Мы поцеловались в знак примирения, я дал ей свой телефон и предложил звонить в любое время. Потом мы вышли из подъезда и нос к носу столкнулись с Егором. История вновь напомнила о себе и своих закономерностях. Он опять разыскивал нас, только уже без претензий по поводу водки, а с недоумением, куда мы вчера подевались. Медленно идя к остановке, мы рассказали, как провели день. Без подробностей, конечно. Потом мне в голову пришла одна мысль. Я демонстративно достал связку ключей, отделил от нее ключ от квартиры, где мы только что были. Сказал, что хочу сделать там косметический ремонт. Попросил Егора прикинуть, взглядом строителя, что там можно не дорого и своими силами сделать. Что самому мне сейчас некогда, а вот у Екатерины, кажется, есть время и она может показать квартиру. Чтобы она не почувствовала себя вещью, которую передают из рук в руки, спросил ее:

— Катя. Сможешь показать Егору квартиру?

И посмотрел ей прямо в глаза.

Я предоставлял ей полное право выбора. Она могла сказать «Мне некогда» и тогда я бы сказал «Ну, тогда в другой раз, Егор». Но я не сомневался в её ответе. «Могу» ответила она и потупила глазки. Я вспомнил, в каком беспорядке мы оставили постель и улыбнулся. Протянул ключ обалдевшему Егору.

— Посмотришь?

— Посмотрю — только и смог вымолвить он.

Они проводили меня до остановки. Когда я увидел подъезжающий автобус, то сказал им обоим: «Только осторожней, кабы чего не вышло», сунул Нелидову в карман остававшуюся у меня упаковку презервативов и сел в автобус.

В заднее стекло помахал им рукой. Они помахали мне в ответ. Автобус медленно отъехал и потом повернул, по кольцу, на улицу Ясную. А они все стояли, разглядывая то, что Егор достал из кармана.

= 06 = ТОО «Елена»

Когда я начал работать в ТОО «Елена», там было три сотрудника. Богдан — директор, Валера и Лена — менеджеры по продажам, как сейчас бы их назвали. Тогда они никак не назывались. Контора занималась тем, что продавала цветной металл, в основном вторичный алюминий в чушках, по заводам, кому он требовался. СССР уже развалился, но производства пока работали. Основная масса «купи-продаев», которые работали на этом поприще, да и на других тоже, работали по простому принципу. Один встречал другого, говорил, что у него есть определенный товар. Второй хотел этот товар купить. Согласовывали цену, «ударяли по рукам». Потом один отправлялся искать заявленный товар, а другой — деньги.

В отличие от таких «продавцов», товар в ТОО «Елена» был. Он поставлялся с Сухоложского завода ВЦМ (вторичных цветных металлов) через некое ТОО «Тайм». Что это за ТОО, я узнал где-то месяца через четыре после начала работы. До этого времени был простым «эникейщиком», занимался, по сути своими делами. Первым делом распаковал компьютер, установил игры, антивирус и другие «нужные» программы. Потом попросил купить модем. Я слышал что есть какое-то FIDO, BBS и другие непонятные слова. До этого те компьютеры, к которым у меня был доступ, с другими ПК никак не сообщались. Только с помощью дискет, на которые я записывал разные программки у своих знакомых. После покупки модема мы с директором поехали в контору под названием «Урал-Релком». Это была первая телекоммуникационная компания на Урале. Заключили с ними договор, по которому нам полагался e-mail адрес. Нам достался адрес elen@mplik.e-burg.su. Видимо, в Релкоме уже была какая-то Елена и адрес elena был уже занят. Доступ в сеть осуществлялась через модем, путем дозвона по определенным номерам. Оплата шла по килобайтам. Сколько отправил/получил информации, столько спишут с твоего счета.

Интернета в том понимании, как его знаем мы, тогда не было. Были сообщения на e-mail, их должен был кто-то отправлять. Существовали такие «телеконференции», так называемые «файл-эхи» Они имели разную тематику, например «анекдоты», «продажа книг», «покупка книг» и так далее. Каждая имела свой адрес. Ты мог «подписаться» на любую из них и тогда на твой электронный адрес начинали приходить сообщения. Соответственно, ты мог посылать туда сообщения, которые получали все подписанные на данную файл-эху. Все это нам рассказали в «Урал-Рекоме», дали распечатанную инструкцию, логин и пароль.

Обычно сеанс общения с сетью выглядел так. Я формировал команды по управлению своими подписками, сообщения, которые хочу отправить и соединялся, через модем, с «Урал-Релкомом». Если на счете были деньги, то мои сообщения отправлялись, а вся почта, мне предназначенная — принималась. Затем я отключался и принимался читать, что написали другие люди в телеконференции, на которые был подписан.

Протестировав данную схему, я подписался на разные юмористические файл-эхи и другие, типа «новости мира компьютеров». Потом, узнав поконкретнее, чем занимается моя организация, на «продажа цветного металла» и «покупка цветного металла». Со всей страны и ближайшего зарубежья стали приходить сообщения. Народ продавал или хотел купить металл. Мы вместе с Валерой и Еленой просматривали эти сообщения, мониторили цены и ассортимент, но их ничего не заинтересовало. В основном сообщения отправляли перекупы, успевшие обзавестись компьютером и модемом. В отделах снабжения заводов такой техники еще не было. А потом и сами заводы стали разваливаться, производство в стране загибалось.

Потом сотрудница Елена из ТОО «Елена» уволилась. И да, организация называлась не в ее честь, а в честь жены Богдана, тоже Елены. Видимо, он любил девушек с таким именем. По крайней мере, у него с сотрудницей был роман, о котором узнала его жена. Произошла нечистоплотная история, Богдан каким-то образом заставил сотрудницу рассказать своей жене версию о том, будто это она его совратила. Брак это не спасло, он распался через пару месяцев. Сотрудница же сразу после скандала уволилась, не желая терпеть такой позор. Вместо нее из «Тайма» прислали нового менеджера, Андрея. У него единственного было профильное образование. Он был инженером-металлургом, только что закончил металлургический факультет УПИ.

Оказалось, что наша организация является только маленькой частью большого механизма. Руководителем всего был Ефрем Павлович Гинзбург, мужчина лет 35ти, известно какой национальности. За глаза его называли Еврей Палыч. Его то ли отец, то ли тесть работал на Сухоложском ВЦМ в отделе снабжения. Завод работал следующим образом: из поступающего лома, например алюминия, выплавлял вторичный алюминий в чушках. У него была, как и положено, отпускная цена. Но купить по этой цене его на заводе было нереально. Преимуществом его покупки пользовались сдатчики лома. Сколько сдали, столько и могли купить. Они этим правом и пользовались вовсю, полностью разбирая весь металл. Цены как на лом, так и на металл, были «государственные», то есть копеечные, рыночные же цены были гораздо выше. Этим и пользовался Ефрем Павлович.

Самыми крупными поставщиками лома были предприятия. Они обрабатывали металл, копили стружку и другие отходы, а накопив, сдавали как лом. Но на этих предприятиях, в основном государственных, работали обычные люди. Которых можно было подкупить. Ефрем Павлович от тестя узнавал, кто хочет сдать лом на ВЦМ. Предлагал взятку и они продавали лом, но уже не на ВЦМ, а частной конторе, типа ТОО «Тайм», по такой же точно «государственной» цене. Лом переплавлялся, а вновь получившийся металл забирал «Тайм». Если поставщику лома он был нужен, он его покупал, уже по коммерческой цене. Если нет, его продавала ООО «Елена», какому-нибудь заводу. Так было с алюминием, цинковыми сплавами и с бронзой. «Тайм» занимал маленькую квартирку на первом этаже обычного жилого дома. Там была всего одна телефонная линия. Поэтому менеджерам было удобнее работать в ТОО «Елена». У нас было две телефонных линии и мы занимались только продажей. Все секретные переговоры велись в «Тайме». Который, по сути, состоял из одного Ефрема Павловича. Уборщицу, повара, бухгалтера и водителя я не считаю.

Через несколько месяцев я разобрался в этом механизме и тоже стал потихоньку продавать металл. Это только поощрялось, потому что платить мне деньги за компьютерные игры на рабочем месте руководству переставало нравиться, а мне хотелось зарабатывать больше. Летом меня послали в командировку в Калугу. Там располагался завод по производству электродвигателей, которые использовались в автомобилях. Например, электродвигатели стеклоочистителей, вентиляторов системы охлаждения. Может быть еще что-то. От автозаводов он получал, по бартеру, автомобили ВАЗ и АЗЛК. Они то нас и интересовали. Мне было дано задание «взять» от 19 до 20,5 тонн цинкового сплава и поменять на четыре автомобиля. Желательно, чтобы один из которых был ВАЗ-2106. Их туда поставлялось меньше, в основном завод получал с АЗЛК Москвич-2141. Я приехал, немного по-манипулировал с ценами и мне удалось заключить договор, по которому мы меняем 20,5 тонн цинка на 4 автомобиля Москвич-2141. И один ВАЗ 2106.

Моему торжеству не было предела. По молодости я надеялся, что один Москвич отдадут мне. Конечно, мне его не дали. Все автомобили ушли на взятки, а мне выдали премию — микроволновку. Потом была еще одна командировка в Калугу, получать авто. Но вагон с цинком потерялся в пути, я ждал его в гостинице две недели, не дождался и улетел домой. Потом, когда вагон нашелся и пришел на завод, мы поехали уже вместе с Богданом. Получили машины и раздали их под расписки определенным людям. Имена и фамилии которых дал Ефрем Павлович и которые приехали в Калугу специально за этими машинами. Потом еще было много чего, но ТОО «Елена» для меня уже «растворился» в ТОО «Тайм». Да и я занимался больше продажами, чем компьютером.

= 07 =

В понедельник я приехал на работу на час раньше. Институт был уже открыт, он работал с 8 утра. Прошел в конец коридора, открыл офис, осмотрелся. Меня накрыло приятное чувство ностальгии. Ведь я провел здесь несколько месяцев, играя в игры и получая зарплату. Больше заниматься было особо нечем, пока я не стал продавать цветной металл. Я пришел на работу пораньше вот почему. Скорость модема была маленькой и текстовые сообщения даже в несколько десятков килобайт загружались долго. Конечно, в будние дни я связывался с «Релкомом» несколько раз в день и быстро выкачивал новые сообщения. Но в выходные информация накапливалась и это занимало, в понедельник, уже больше времени. Тут я отсутствовал почти неделю. Мне надо было вспомнить, как пользоваться допотопными программами и успеть выкачать всю информацию. Потом придут ребята и телефоны понадобятся им.

Я достал из сейфа, а по сути из металлического ящика, компьютер, пузатый монитор, и модем. Подключил шнуры и телефонную линию. Включил и стал ждать, когда загрузится система. Отменил проверку антивирусом. Наконец, отобразились синенькие панели Нортон Коммандера.

Так, что тут у нас? В корневой директории находилось самое нужное. Игра Doom, с помощью которой я «проверял» компьютер, когда покупал, например. В этой игре был «автоматический режим», вместо заставки. Когда герой сам охотился на монстров, взрывая и круша их. Считалось, что если компьютер выдержит такую нагрузку на процессор и видеокарту в течении получаса, то это хороший, годный компьютер. Если зависнет или того хуже, погаснет — брак. Наш выдержал. В выборе характеристик ПК и этой проверке и заключалась моя «консультация». За которую я взял 5 % от стоимости недешевого тогда компьютера.

Дальше шли еще игры, антивирус, редактор «Слово и Дело». Наконец я запустил программу для модема. Компьютер связался с сетью и внизу экрана побежали два ряда цветных символов — индикация того, что информация передается. Я посидел некоторое время, рассматривая её, потом понял, что связь устойчивая и это дело надолго. Пошел в офисный «предбанник», включил электрический чайник и насыпал себе растворимого кофе. Вспомнил, что к кофе в этом предбаннике прилагалась еще сигарета. Курили в конторе все.

Я попил кофе, полистал бумажки на столе. Телефоны, имена, марки алюминия. Наверно это Валера делал записи. Наконец, услышал шаги, вышел в предбанник. О! Инга! А я и забыл про неё.

Инга была бухгалтером в конторе, которая занимала третью комнату в нашем закутке. Она была на пару лет старше меня и была жутко симпатичной. Летом она носила очень провокационный топик, про который Андрей однажды сказал: «Так и хочется под него рукой залезть!». Я его мнение разделял. Или это только будет? Да, Андрея еще у нас не было, он придет потом.

С Ингой мы частенько выходили в коридор покурить, болтали о всяком. Она была замужем, но с мужем постоянно ругалась. Я в семейных отношениях ничего не понимал, поэтому подсказать ей ничего не мог. Да ей и не надо было. Её нужны были «свободные уши». В своей конторе или с Валерой или с Андреем, а тем более с Богданом она на эти темы не могла разговаривать. А тут был молодой пацан, у которого еще своей семьи-то не было. Можно выговорится, не рискуя быть «приласканной» с целью сексуальных поползновений. Я может и хотел бы с ней замутить, но понимал, что как сексуального партнера она меня не рассматривает и мои попытки будут выглядеть глупо.

В 2000ом году я ей за это «отомстил». Я работал директором в магазине «adidas» и по делам зашел в одну контору, которая располагалась напротив ДК Дзержинского, что в «городке чекистов». Контора располагалась в каком-то институте. Так вот, в фойе этого института я встретил Ингу. Она, немного постаревшая, но еще не потерявшая свою привлекательность, стояла за лотком и продавала колготки. Бухгалтером она уже почему-то не работала, с мужем развелась, а дочку кормить надо было. Вот, нашла только такую работу. Мы разговаривали, но тут подошла женщина и заинтересовалась товаром. Инга сразу забыла обо мне и начала общение с потенциальным покупателем. Сначала я просто стоял. Потом хотел уйти. А потом начал прислушиваться. Она укатывала покупательницу так профессионально, что у той не было шансов уйти без покупки. Все её возражения мягко парировались, на любое пожелание находился свой товар. Инга буквально вцепилась в покупателя. Но это замечал только я, руководитель торговой организации, который уже несколько лет отбирал и обучал продавцов. Для тёти это выглядело так, что продавец любит свой товар, знает его и может разговаривать о нем часами. Как будто дело совсем не в ней, тёте… Что она может спокойно развернуться и уйти, ничего не купив. И только в благодарность за то, что узнала, что у этих колготок вот такие свойства, а у этих такие, она так и быть, купит пару колготок. И вот эти. А еще вот такие.

Когда тетка ушла, Инга вспомнила обо мне и повернулась в мою сторону. Я аплодировал. Она удивилась этому, кажется действительно не понимала, что происходит. Я сразу пригласил её работать в наш магазин. Она подумала и отказалась. Тогда мне пришлось её соблазнить, я не мог пройти мимо такого продавца. Я пригласил её вечером в кафе, напоил и отвез к себе домой. Мы были на 7 лет старше, чем когда познакомились и разница в возрасте уже не чувствовалась. А дружеские чувства остались. Поэтому они легко и просто переросли в сексуальные отношения. Мы встретились еще несколько раз, прежде чем она решилась рассказать мне о своих сомнениях. Оказывается, она стеснялась своего возраста! Считала, что в фирменном магазине работают одни молодые красавцы спортивного телосложения! Кроме того, она должна была хозяйке колготок, за кражи с прилавка. Я рассмеялся, дал ей обучающие материалы по кроссовкам и приказал выучить. Потом погасил её долг и вывел на работу.

Благодаря природной общительности она быстро подружилась с коллективом, а благодаря профессиональным качествам стала одним из лучших продавцов. Единственное условие, которое я ей поставил, было таким. Пока она работает под моим руководством, мы не спим. Озвучил это, когда она поняла, что её силком волокут на работу мечты. После того, как я уволился, она была сначала администратором, а потом директором этого магазина. Потом он, к сожалению, закрылся. Мы встречались редко, а потом и вовсе перестали видеться.

* * *

— Привет, Инга Николаевна! — сказал я и тут же прикусил язычок. Так я называл её в магазине, в шутку, в память о ее комплексах по поводу возраста. В остальное время она была, конечно, просто Ингой.

Она в это время отпирала свою дверь. Повернулась и недовольно спросила:

— Почему так официально? И откуда ты знаешь мое отчество?

— А ты и правда Николаевна? Наугад сказал. Ты такая недовольная с утра, вот я и решил подколоть. Меня здесь тоже Степанычем называли, когда я в институте работал. Что случилось, дорогая?

— Ох, лучше не спрашивай. Сейчас разденусь, кофе себе сделаю и выйду, покурим с тобой.

Делать мне было нечего, я зашел вслед за ней, принял у неё пальто и повесил на вешалку. Потом, когда она снимала сапоги, включил чайник, который стоял у них на столике. Поймал себя на мысли, что я опять делаю что-то не то. 21летний я терпеливо дожидался бы её в коридоре. Мне кажется, даже порог их офиса никогда не переступал. А, пофиг. Все равно у меня не получится прикидываться юным 24 часа в сутки. Буду собой, а они пусть думают, что хотят. Но помалкивать все же стоит.

Я вышел в коридор и закрыл за собой дверь. Инга должна была привести себя в порядок, покрутиться перед зеркалом, прежде чем выйдет. Но ее я не дождался, потому что приехали Богдан, Валера и Лена. Сразу стало шумно. Меня расспрашивали, точно ли я выздоровел? Если нет, то покажи, как гонки на компьютере запускать и иди домой! Я только скромно улыбался и всем своим видом демонстрировал, что тоже рад их видеть. Сказал, чтобы трубку телефона не поднимали еще минут 5-10, а то связь прервется. Но они не собирались кидаться за работу. Раздевались, кипятили чайник, обсуждали какого-то дебила, который бросился им под колеса. Потом попили кофе, покурили. Рабочий день потек своим чередом. Я сидел тихо, мотал на ус последние новости, вливался потихоньку в жизнь коллектива. Хорошо, что несколько дней меня не было. События последней недели я не мог знать, да и не знал. А сильно давнее они не вспоминали, видимо все было перетерто на несколько раз.

С Ингой мы больше в этот день не сталкивались, да я и курить-то не выходил. Когда звали, сказал просто, что бросил. Несколько дней уже не курю. Они сказали «Ну-ну. Посмотрим насколько тебя хватит.» Дескать сами они тоже бросали уже сто раз.

Потом засобирались на обед. Мы обедали в пельменной около Макаровского моста, ездили туда на машине. Я сказал, что у меня почти кончились деньги, осталось только на транспорт. Мол лихо отметил свое выздоровление в субботу-воскресенье. Спросил когда у них в организации день зарплаты. Видимо, опять сказал что-то не то, потому, что все рассмеялись. За зарплату работал я один. Остальные сотрудники жили от сделок с металлом и зарабатывали гораздо больше. Директор вспомнил, что сегодня 1 февраля и сказал, что будет мне зарплата. Достал из кармана пачку денег и отсчитал 75 тысяч рублей. Я удивился, почему так много. «Как договаривались» ответил он. «Ну, я ведь почти неделю отсутствовал и больничный не принес…». Мне сказали, что ничего, отработаю. Вопрос с деньгами был решен, с остальным, похоже тоже все удачно прошло. Посижу тихо недельку, а потом потихоньку буду интересоваться бизнесом и пробовать продавать цветнину. Способами и методами XXI века.

* * *

Вечером я ждал звонка от Егора. Не дождался. На следующий день тоже. Поэтому позвонил сам. Его мама сказала, что он который день ночует непонятно где, приходит с работы, быстро ест и убегает. Я попросил набрать мне, когда появится. Оставил рабочие телефоны, на всякий случай. Сказал, чтоб оставили ему записку, что-ли… Мама сказала, что завтра будет весь день дома поэтому как только он появится — сразу мне позвонит. Видимо, поняла, что какое-то серьезное дело, раз я рабочий телефон оставляю. А мне уже казалось, что идея с ключом вовсе не была такой блестящей…

Егор позвонил на следующий день, на работу, часов в пять, скорее всего приходил со стройки в это время. Я спросил его, дома ли он, получил утвердительный ответ. Сказал, что сейчас перезвоню. Перешел в другую комнату, чтобы поговорить без свидетелей и набрал его домашний телефон. Теперь уже я задал вопрос:

— Ну, что, куда пропал?

Он начал меня благодарить за ключ от квартиры. Сказал, что Катя сказала Илье, что обиделась на него и как будто уехала в общагу. На самом деле она ждет Егора каждый день в квартире на Бардина. Я понял, что они совсем меня не поняли. Поэтому довольно жестко расставил все точки над «Ё».

— Вот как? Ну, поздравляю с началом семейной жизни. Когда свадьба?

Слышно было, что он чуть ли не задохнулся от негодования.

— Ты не охренел? Сам Катю охаживаешь, а жениться мне?

Я спокойно ему сообщил, что со стороны все выглядит немного по-другому. Что он «отбил» Катю сначала у Ильи, потом у меня, в течение полугода они сношаются где попало и вся наша компания об этом знает. Теперь они и вовсе зажили семейной жизнью. Что мне не жалко для друга квартиры, т. к. пока не планирую в ней проживать. Остальным я об этом, конечно, ничего не скажу. Но когда Илья не найдет Катерину в общаге, он выследит её от института, и узнает, где они шоркаются. Тогда ему обратно её уже будет не всучить и кому-то придется взять на содержание. Факт, что не мне. Это, конечно, его выбор, я его уважаю, но по мне так он кажется достаточно сомнительным…

Он растеряно сказал, что не знал, что все знают… Что жениться на Кате не собирается, а трахаются они несколько дней подряд… ну просто потому, что появилась такая возможность…

Тогда я на него заорал:

— Так а какого хера ты творишь? Ты хоть предохраняешься? Или может быть выяснил, когда у Катюши месячные и посчитал, когда относительно безопасно можно заниматься сексом? Ах, нет… А что ты будешь делать, если она забеременеет? На меня или на Илью стрелки переведешь? А если она придет домой к твоим родителям, скажет, что любит тебя — жить не может? А если откажется аборт делать? Кого ты хочешь в свои 22 года — мальчика или девочку? И жену шлюху…

Это был, конечно, уже перебор. Но я хотел, чтобы Егор почувствовал, примерил на себя возможные последствия. Он прочувствовал. Они ему не понравились. Спросил меня, что же делать.

Я снова ответил ровным голосом, что прошу прощения за свою несдержанность. Просто я очень переживаю за него. И за Катю. Да, да и за Катю тоже. Она не шлюха, конечно… А просто дура. Что надо сейчас поехать на Бардина. Трахнуть её очередной раз. В презервативе. И отправить домой, к Илье. Сказать, что здесь встречаться они будут. Но изредка. И не сегодня. Потому, что я начинаю здесь ремонт.

А в личных отношениях… Я сказал, что не знаю, как Екатерина по-настоящему к нему относится. У меня сложилось ощущение, что у неё просто к сексу такое же простое отношение, как у нас, мужиков… Пусть он повспоминает факты, которые про нее известны и сам оценит, насколько это соответствует истине. Признал, что нам такая женщина удобна. Но мы должны её оберегать, если собираемся дальше пользоваться её «слабостью». Сейчас надо дождаться, когда у Катюши наступят месячные. Если они наступят… А нам надо обнулить взаимные претензии и впредь дальше думать головой, а не нижней шляпой.

На том и порешили.

* * *

Он мне позвонил вечером, уже снова из дома. Все прошло, как мы и планировали, даже лучше. Они с Катей приехали в общежитие, чтобы забрать кое-какие Катины вещи. А тут как раз заявился Илья. Егор сделал вид, что он просто «мимокрокодил», а Катя сделала вид, что простила Илью, за якобы сделанное им на последней пьянке.

Я сказал, что про ремонт это была не шутка. Что там можно сделать, раз у меня появились какие-то деньги? Он ответил, что в первую очередь надо разобраться со стенами. Стены, действительно, были ужасными. Они были побелены мелом, с добавлением желтого колера. Видимо, так было модно, в 60-ые и 70-ые годы, когда в квартире жила бабушка. А может, тогда обои было не достать… Егор сказал, что может взять на работе аппарат, которым белят потолки и попробовать им размыть мел. Но грязи будет… Потом можно побелить потолок. Прямо на старую побелку. Она еще выдержит, не станет кусками отваливаться. Если мы решим потолок отмывать, то нас там и похоронят. Потому, что провозимся мы с ним вечность. На стенах можно допустить неровность, потому как обои ее скроют. А на потолке она будет бросаться в глаза. В коридоре и на кухне стены до половины покрашены синей краской. Она достаточно веселенькая, пойдет. Только надо будет её помыть. Выше тоже побелка. Её, естественно, тоже белить. В ванне кафельная плитка, еще вполне приличная. Отмыть и будет как новая. Двери надо красить…

«— Стоп. Стоп. Стоп.» — взмолился я. «Давай на краске остановимся. Останутся деньги — покрасим и двери и окна. Как мы все это сделаем?»

Вопрос, что «тебе надо, ты и делай» даже не обсуждался. Близкие друзья всегда были готовы помочь.

— Ну а чего? Давай в субботу. Позовем Гирсыча, Колю, еще кого-нибудь. Я возьму краскопульт. Спрошу у наших маляров, сколько надо побелки на твою квартиру, вместе со стенами в коридоре. С тебя пиво и пожрать что-нибудь. Краску тоже пока не покупай. Нам бы со стенами разобраться. Потом может быть я её тоже со стройки унесу.

— Тогда я куплю обои. А ты Гирсыча и Колю позови. Больше никого не надо, только жопами толкаться будем. Попроси их взять старых газет, побольше. Тогда мне не придется их тащить, чтоб застелить пол.

— Ок. Тогда встречаемся на Бардина, часов в 10?

— Давай.

* * *

Мы встретились, как и договаривались. Это в будущем, в 2020 году, люди долго перезваниваются, передоговариваются… а потом и вовсе отменяют встречу. В 1993 году всё было четко. Договорились, так договорились, никуда не денешься. Коля, правда, опоздал. Но ничего, это было допустимо. Я оставил Егора на улице, около дома, чтобы он его встретил и довел до квартиры. А мы с Андреем Гирсовым поднялись ко мне на третий этаж, переоделись и принялись двигать мебель к центру комнаты. Остальное запихали в кладовку. Укрыли диван и шкаф газетами, стол положили набок и придвинули в общую кучу. К моменту застилания пола прибыла новая партия газет, вместе с Колей.

Егор заправил краскопульт водой и начал лить на стены. Нихрена он не размывал. Вода стекала на пол, газеты намокали, а стены нет. Тогда я попросил разбрызгивать понемногу, как при побелке. Это было дольше по времени, но зато давало результат. Мел намокал и толстый его слой с помощью шпателя можно было снять со стены. Я не догадался взять с собой шпатели, мы нашли их, пару разнокалиберных, под ванной. Коле достался топор.

Егор постепенно мочил разные участки стены, мы соскабливали мел в разных углах, чтобы не мешать друг другу. «Глаза боятся, а руки делают». К четырем часам вечера мы закончили. Соскоблили почти все, кое где стена получилась не ровной, из-за того что мел присох там накрепко. Мы взяли тряпки, которых у бабушки в кладовке было множество и стали вытирать стену дочиста, пытаясь убрать мел полностью. Это у нас плохо получалось, но я надеялся, что обои будут держаться. Днем, во время перекура, мы с Егором сходили за пивом. Нам повезло, в универсаме было бутылочное, мы взяли его. Ящик, 20 бутылок.

Ближе к вечеру, видя финиш в работе, я оставил своих друзей заканчивать, а сам пошел в пельменную. Взял в большую кастрюлю пельменей, попросил налить туда бульона.

Последним делом мы развели побелку, добавили синьки, чтобы потолок был не белым, а слегка голубоватым. Егор прошелся по потолку в комнате. Потом мы ее закрыли, чтобы не воняло мокрым мелом и побелкой.

Расположились на маленькой кухне, на полу. Пили пиво и заедали пельменями. Так себе сочетание, но ничего, друзья у меня неприхотливые. Другого я ничего не мог придумать, разносолы готовить было некогда. Потом мы постелили сложенный вдвое ковер, накидали своих зимних вещей и устроились спать. Полночи шлындали в туалет, с пива, но ничего, выспались. Оценили, при свете дня, вчерашний результат. Получилось неплохо, как по мне. Строители, Егор с Андреем, остались недовольны. Мела, говорят, осталось много и потолок не пробелен.

Пошли, разогрели оставшиеся пельмени, позавтракали, попили чаю с печеньем. Решили потолок спрыснуть еще раз, а на стенах промыть только полметра сверху, чтобы обои держались. Потом убрали самые грязные газеты в кучу, которую вынесли на помойку. А более-менее чистые газеты, вместе с оставшимися свежими, расстелили в коридоре и на кухне. Егор, как уже профессиональный маляр ушел туда белить, а мы начали мыть в комнате. Закончив, мы приоткрыли от газет узкую тропинку до ванной, помыли ее и принялись клеить обои.

Их я купил первые попавшиеся, которые мне понравились. Выбирал их по простым критериям. Чтобы были светлыми и чтобы у них был мелкий рисунок, который не надо подбирать, при поклейке. Развели клей, передохнули и начали лепить обои. Не в стык в стык, а как попало, в нахлест. Работали двумя парами, по разные стены, начиная от окна. Так стыки на обоях были меньше заметны, при естественном освещении. Встретились на противоположной стене. Мы с Егором решили ребят отпустить, потому как глобальных работ не оставалось. Егор еще раз прошелся побелкой по стенам и потолку в коридоре и на кухне, мы собрали грязные газеты, вынесли их, как мусор. Андрей с Колей переоделись и попрощались с нами. А мы с Егором еще немного поработали. Доклеили обои над окном и дверями, помыли пол, расставили столы и мебель, расстелили ковер. Полюбовались результатом. Квартира к разврату готова! Только надо было еще помыть стены и плитку в ванной комнате. На это уже не было сил и мы посмеялись, что заставим это делать Катю, при случае…

Катю заставить не получилось. Через несколько дней мне позвонил Егор и радостно сообщил что у неё начались месячные. Первый раз я слышал, чтобы он так радовался месячным у девушки!

Поэтому мы приезжали сами в выходные и драили стены, плитку и стекла у окон. Покрасили окна и двери. Краска, которую принес Егор, мне не понравилась. Она долго сохла и воняла, как он и сказал. Мы решили не рисковать и купили хорошую эмаль в магазине.

Егор притащил черно-белый телевизор, я — настенные часы. Квартира постепенно приобретала жилой вид. Мы купили макарон, яиц, муки и прочих продуктов, которые долго хранятся. Бабушкин холодильник работал, не смотря на свой возраст. Поэтому мы купили так же фарша, сметаны и прочих пельменей. Пива, сколько не покупали, сделать запас не удалось, т. к. оно постоянно заканчивалось.

= 08 =

На работе я уже освоился и начал претворять в жизнь свой план по форсированному превращению меня из «эникещика» в торговца цветным металлом. Я расспрашивал директора, Валеру и Лену: откуда у нас берется металл, в какой форме он поставляется, как его грузят в вагоны. Постепенно, вместе с общими знаниями по вторичной переработке цветмета и его различными марками, я узнал и о роли ТОО «Тайм» и лично товарища-господина Гинзбурга. Восхитился простоте и изяществу схемы. Попросил попробовать предложить кому-нибудь алюминий, который пытались продать Валера и Лена в тот момент. Объявление в телеконференцию «продажа цветного металла» я уже подал. Валера увидел его, когда просматривал рассылку. Заметил знакомую марку алюминия и телефон. Знакомый телефон. Наш телефон. Спросил меня. Я сказал, что да, это я подал. Услышал, как он говорит по телефону и создал объявление. «Видишь, как оперативно они размещаются?» — сказал я. Валера был не против.


* * *


С Ингой я разговаривал, как и прежде. Узнав, что я бросил курить, она заглянула как-то и позвала «пошептаться». Хотя это вызвало массу скабрезных шуток от наших сотрудников, мы не обратили на это внимания. Решили, что они мне завидуют. Что красавица Инга доверяет свои секреты мне, а не им. Секреты были простыми. Муж Инги, скорее всего, гулял налево, т. к. был «творческой личностью». Работал в местной телекомпании «Четвертый канал», водил знакомство со знаменитостями, вроде Бутусова из «Наутилуса» и Самойловыми из «Агаты Кристи». Хорошо зарабатывал, постоянно пропадал на всяческих тусовках. Она занималась домом и маленькой дочкой, Алисой. Отводила её с садик, потом забирала. Ходить по тусовкам у неё не было ни времени, ни возможности. При этом они жили в её квартире, которая досталась от умершего отца. Родители давно развелись, мать жила где-то в челябинской области. Естественно, она обижалась на мужа, чувствовала себя матерью одиночкой, хоть и была замужем. Отсюда все скандалы и ссоры. Я как мог утешал её, но советовать пока ничего не решался.

Потом произошла эта неприятная история с Леной, она уволилась и мы обсуждали измену Богдана и то, как не по-мужски он себя повёл. В общем находили темы, пока она курила.

Тем временем, после ухода Лены, мы остались с Валерой одни. Богдан в продаже не участвовал, только изредка отвечал на телефонные звонки. У Валеры был справочник предприятий всего СССР, в нем были отмечены заводы, которые используют поставляемый нами металл, т. к. отделы снабжения заводов были давно обзвонены. Я было начал обзванивать их вновь, но быстро бросил. Отвечали мне снабженцы, которые устали от всяких перекупов, желающих заработать. «Холодные звонки» здесь не сработают, подумал я. Хотя, может быть я как-то не правильно разговаривал. Никогда не был специалистом в этой области. Тогда я разработал хитрый план.

Я написал в телеконференцию сообщение следующего содержания: «Продукция Сухоложского ВЦМ по отпускным ценам завода.» Указал наш телефон. И приписал: «Антон». Выдумал менеджера, чтобы вешать на него все косяки.

Буквально на следующий день позвонили. Спросили Антона. Богдан переспросил: «Кого, Антона? Здесь нет таких». Но я уже вскочил, сказал, что это меня. Богдан пожал плечами, передал мне трубку и стал слушать. Ему было любопытно, почему я хочу разговаривать под чужим именем. Я взял трубку и извинился перед собеседником, сказал что работаю тут недавно и меня не все запомнили. Спросил чем могу помочь. Алюминиевые сплавы? Да они у нас есть. Да, по отпускным ценам завода. Взял бумагу со стола и зачитал несколько цен на те марки, которые интересовали моего собеседника. Вежливо попрощался и повесил трубку. Посмотрел на Богдана и Валеру, на их недоуменные лица. Они потребовали объяснений. Их было у меня.

Я начал рассуждать вслух: «Сужу я только по тем, кто звонит нам по телефону, увидев номер в рассылке. За две недели никто не заинтересовался нашими коммерческими ценами, на ограниченный ассортимент товара. Отсюда первый простой вывод: Все эти люди — посредники.» Со мной согласились, дойти до этой мысли много ума не надо было. «Какой второй вывод?» — спросил я. Они подумали и заинтересованно ответили: «Давай, колись, что ты там удумал».

— Надо снижать цены и увеличивать ассортимент.

— Зачем?!

— Чтобы нам больше звонили со всех концов страны. Чтобы о нас узнало как можно больше народа.

— Зачем?!?!?!

— Чтобы все знали, что у нас есть весь ассортимент цветного металла и он продается по отпускным ценам завода. Лакомый кусок для перекупа, ведь ниже цен не найти.

— Не понимаем, чего ты хочешь добиться. Бесплатно наговориться? Мы никогда не будем продавать цветмет, которого у нас нет, по ценам, которые даже сами никогда не получим.

Тут я перешел к самому главному.

— А то, что в процессе разговоров, которые для нас абсолютно бесплатны, ведь по межгороду звоним не мы, у нас есть шанс узнать, для кого перекуп старается. Завод, которому он хочет наш товар продать. Потом мы сами выйдем на этот завод и предложим товар по нашей цене.

— А если не узнаешь и дело подойдет к заключению договора?

— Сначала мы обсудим кучу деталей. Куда надо металл отправлять? Вряд ли у перекупа есть свои подъездные пути. Вот у нас они есть? Нет.

— А все же.

Тут я перешел к кульминации.

— Ну а если он захочет купить у нас цветмет. Согласен будет принять его на свои пути. Готов будет оплатить своими деньгами, а не деньгами завода. Тогда так и быть…

Я сделал паузу и закончил:

«… скажу ему, чтобы отправлял лом на ВЦМ. Столько же, сколько он хочет металла»

Они молчали, озадаченные. Наконец Богдан произнес:

— А откуда у них лом?

— Ну, нет так нет. На нет и суда нет. Они что, не знают, как ВЦМ работает? Нет лома — нет металла по отпускной цене.

— Так зачем им нам звонить, если бы у них был лом? Они позвонили бы сразу на ВЦМ, а не нам!

— Не знаю… Антон здесь человек новый, всех нюансов не знает…

А почему вы мне этот вопрос задаете? Себе и задавайте, ведь это вы сюда позвонили!!!

Они рассмеялись. Я добил: «А почему вы не спрашиваете, что будет в том невероятном случае, если вдруг лом окажется и они захотят его нам отправить?»

— Что?

— Ну, Ефрем Павлович переплавит его в требуемый металл, отдаст его по отпускной цене завода. А за лом мы им скажем спасибо. Мы ведь не завод, что бы его покупать. Пусть даже по копеечным, с точки зрения цветных металлургов, ценам…

Они снова засмеялись и посчитали, что этого никогда не будет. Таких идиотов не существует в природе. Я не стал спорить. Я знал, что существуют, еще и не такие.

Богдан с Валерой начали разговаривать, искать слабые места в моей схеме. Тут опять зазвонил телефон. Они оба посмотрели на меня и я поднял трубку. «Да, Антон» — сказал я. Произошел разговор, чем-то напоминавший первый. Он тоже закончился ничем.

— Это нормально. Народ интересуется, что это за замануха, «по отпускным ценам». Не вешаем ли мы лапшу на уши. Потом обалдеет от счастья, которое им привалило. Будет искать среди своих знакомых снабженцев, куда наш металл продать, со своей наценкой. Вот тогда и пойдет настоящая работа. Они, по сути, будут искать для нас покупателей. Ну что ж, на то они и перекупы… Ну а сейчас, давайте, критикуйте… Может быть я чего-то не учел? Вы опытней меня в этих вопросах!

«Ага. Опытней. Только лет вам двоим в сумме, как мне одному. Ровно 49» — подумал я молча.

* * *

Придуманная мною схема работала в холостую. Сначала звонков было много, потом поменьше. Видимо, телеконференцию читали одни и те же люди. Ну что же, подождем. Я был уверен в правильности своих выводов и надеялся, что кто-то «клюнет» на мою удочку о низких ценах. Звонки не прекращались, спрашивали о разных марках металла, в основном о самых ходовых алюминиевых. Раз звонки не прекращаются, значит либо число подписчиков конференции растет, либо народ звонит повторно, роет землю, пытаясь найти завод с потребностью. А главное, с деньгами. Металл хотели многие заводы, это я знал от Валеры и от Андрея. Но практически ни у кого не было средств.

Мои коллеги, как я теперь их называл, хоть не продал еще и грамма металла, надо мною посмеивались. Говорили, что в сети пишут и читают конференции одни «компьютерщики», вроде меня. Нормальные мужики занимаются делом: плавят металл, грузят вагоны или на худой конец, продают, типа как они. По старинке, путем телефонных звонков и отправки факсов.

Я дерзко заявлял, что скоро весь мир будет компьютеризирован, у каждого на работе и дома будет ПК. Про сотовые телефоны не стал рассказывать, хотя они уже начали появляться. Предположить, что у каждого в кармане появится свой компьютер, мощнее нашего 386го, было слишком смело. А то, что по нему можно еще и разговаривать, как по обычному телефону, фотографировать и снимать видео, было вообще за гранью понимания. Я верил во всеобщую компьютеризацию. Потому, что видел её собственными глазами.

Валера с Андреем теперь работали во второй комнате, на второй телефонной линии. Первую занимал я со своим модемом и менеджером Антоном. Теперь я постоянно принимал звонки, а директор Богдан играл на ПК в свои любимые гонки.

Наконец, мое терпение было вознаграждено. Позвонил парень, сказал что он из города Рубцовска нас беспокоит. Что его интересует алюминиевый сплав АК5М2. Это был один из популярных сплавов, 5 % кремния, 2 % меди, остальное алюминий. Я по памяти назвал цену. Мы регулярно получали факсы с ВЦМ, с актуальными отпускными ценами, ведь они постоянно росли. Он как-то особенно долго расспрашивал, откуда у нас металл, почему так дешево, много ли его у нас. Я ответил, что мы работаем с Сухоложским заводом ВЦМ, сами находимся в Свердловске (это и так было понятно, по телефонному коду города), металл поставляется в чушках, отправляется вагонными поставками. С завода мы его получаем в разумных количествах, согласно нашей заявке. Своих подъездных путей у нас нет, они нам не нужны. Потому, что отправляем металл сразу покупателю, с завода. Почему наша цена совпадает с отпускной ценой, я сказать не могу, потому что это является коммерческой тайной.

Эти фразы я говорил часто, они отскакивали как от зубов. Он сказал, что ему срочно надо 120 тонн этого металла. То есть два вагона. Я ответил, что это не должно стать проблемой, так как сплав популярный, на заводе он есть постоянно, но мне нужно уточнить. Попросил его, чтобы он оставил свой номер телефона, как узнаю, я ему позвоню.

Меня насторожило слово «срочно» и что надо именно два вагона. Обычные «пробивоны» шли про один вагон, минимальную партию. Обычно я телефоны не записывал и, естественно, не перезванивал. Название города «Рубцовск» мне ни о чем не говорило. Поэтому я пошел в соседнюю комнату, и спросил своих коллег, как «металлург — металлургов», знают ли они такой город. Они ответили, что знают город Рубцовск, Алтайского края. Я спросил, нет ли там случайно, какого-нибудь заводишки? На меня посмотрели как на идиота. Конечно есть, Алтайский тракторный. А код города там 38557? «Точно» — ответил Валера идобавил: «Я с ними работал». Таким образом, я убедился, что мне позвонили точно из Рубцовска. Какой-то человек, который имеет отношение к заводу.

Обрисовал Валере ситуацию и попросил позвонить в отдел снабжения и узнать, не надо ли им сплав АК5М2 по нашей коммерческой цене? Он с азартом набрал, долго разговаривал, потом положил трубку. Андрей в это время бросил свою работу и заинтересованно слушал. Наконец, Валерий поведал нам следующее. Заводу, действительно, постоянно нужен сплав АК5М2. Но на него постоянно нет денег. Буквально вчера пришел их начальник и сказал, что им выделили средства, на два вагона, 120 тонн. Снабженец не понимает, откуда мы узнали это и так вовремя позвонили. Потому что все снабженцы с утра обзванивают всех, но у кого-то цены конские, у кого-то металла нет. А им до конца недели надо заключить договор, зафиксировать цену и отправить деньги. Потому, что если этого не произойдет, бухгалтерия запулит деньги на всякие мелочи, вроде зарплаты рабочим. Такие дела.

Валера сказал, что сейчас он звонит Ефрем Палычу, узнает, можем ли мы поставить такое количество, и срочно заключает договор. Я слегка обалдел от такого поворота событий, хоть и сам попросил его позвонить. Что Валерочка решил мою сделку присвоить себе. Но сдержался. Такие сделки, даст Бог, будут еще. А вот осадить его, при случае и напомнить, «откуда ноги» растут, еще пригодится. Пусть сейчас, на азарте, работает. Мне всегда нравилось руководить, а не работать самому.

Не стал бы хвастаться, если бы сделка сорвалась. Всё прошло, как по маслу, до конца недели мы получили деньги, отправили металл. То, на что обычно уходили недели, сейчас заняло несколько дней.

Я, конечно, позвонил своему контрагенту, извинился. Сказал, что у нас есть только 60 тонн сплава, нами уже выкупленного у завода, с остальным возникли сложности. Сказал, что как только ситуация прояснится, сразу наберу. Как только наш договор был заключен, позвонил и сказал, что с огромным трудом отобрал у своего коллеги еще один вагон. Короче, развлекался, как мог. С огромным огорчением выслушал, что «уже не надо». Что они уже «купили дешевле». Попенял человеку, что он мог бы мне перезвонить, сказать об этом, чтобы я жопу не рвал… Короче, оставил его своим лучшим другом. Да с чувством вины за сорванную сделку. Мы оба понимали, что ничего они не купили и им помешал гад Валера.

= 09 =

Ключ от своей квартиры на Бардина я Егору оставил, т. к. у меня был запасной и однажды случилась неловкая ситуация. Я приехал туда на неделе. Мы отметили на работе 23 февраля с Богданом, Валерой и новым сотрудником, Андреем. Заодно отметили первый результат работы «Антона». Они все трое служили, Богдан так вообще благодаря армии попал в Свердловск. Он был из Молдавии, служил здесь в войсках связи. Познакомился с девушкой, будущей женой, да так и остался. Такая была система. К нам ехали служить разные молдаване, армяне, чечены и прочие чуркобесы… А наше русские парни отправлялись к ним, в Приднестровье, Нагорный Карабах и Чечню…

В те времена 23 февраля хоть и отмечался, но еще не был выходным днем. Планов праздновать с друзьями у меня не было. Егор не звонил. Вполне возможно, что он и остальные встречался со своими однополчанами-земляками. Я как человек гражданский, остался «за бортом». Однако, немного выпил с коллегами и не хотел появляться в таком виде дома. Позвонил маме, сказал, что сегодня не приду. Сам отправился на Бардина, благо туда было даже ближе, чем до дома.

Когда зашел, сразу понял, что дома кто-то есть. Горел торшер, тихо вещал телевизор, на вешалке висели знакомые вещи. Заглянул в комнату, там на диване лежали голые Катя и Егор, прячась под одеялком.

— Не ссыте, это я. С праздником, Егор!

— Спасибо. Напугал, блин.

— Так получилось. Продолжайте, не обращайте на меня внимания! — пошутил я и пошел на кухню пить чай.

Я думал, что они оденутся и выйдут, всё-таки хозяин дома пришел. Но их долго не было. Прислушавшись, услышал характерные скрипы. «Они что, шуток не понимают? Бесстыдники» — подумал молча.

Однако я сам был бесстыдником, да еще и выпившим. Поэтому некоторое время спустя быстро разделся и тихонько вошел в комнату. Передо мной предстало шикарное зрелище. Катя сидела верхом на Игоре, немного спиной ко мне. Ее упругая, крепкая грудь колыхалась в такт движениям. Ноги и все, что ниже, скрывало откинутое одеяло. Я встал на диван, перешагнул ноги Егора и оказался у стены, Катя была на краю постели, боком ко мне. Они прекратили двигаться, открыли глаза.

«Разрешите присоединиться» — сказал я игривым тоном. По тому, какое место я занимал, было ясно, что я намерен остаться. Если их это не устраивало, они могли встать и уйти. Тогда я бы лег и даже не переживал бы на этот счет. Но расчет был на другое и он оправдался. «Присоединяйся» — в тон мне ответила Катя.

Я не стал терять времени и дальше мы занимались любовью уже втроем. Егор долго терпел, потом не выдержал и недовольно заворчал, что не хочет наблюдать мою голую задницу, она его не возбуждает. Я ответил, что если бы возбуждала, то я никогда бы к нему голой задницей не повернулся. Мы все втроем засмеялись, а потом Катя заявила, что ей надоело за всех работать, пока мужики ничего не делают. Она женщина и хочет чтобы её всяко ласкали. Она сделала упор на слове «её» и, в общем-то, была права. Она легла между нами и мы принялись вслух её делить, щупая со всех сторон. Наконец, мне досталась верхняя Катина часть, а Егору — нижняя. По разговорам с Егором, уже в зрелом возрасте, я знал, что ему нравится куни.

Сейчас я имел возможность в этом убедиться. Пока я ласкал Катину грудь и соски, целовал их, он расположился меж ее ног. Скоро она начала постанывать. Я отстранился, наблюдая за ней, лаская ее вытянутой рукой. Она получала удовольствие и я не хотел ей мешать. Однако похоть победила, я перекинул через Катю ногу и вновь предложил свой орган. Наконец, она бурно кончила, от действий Егора, а сам он, слегка притомившийся наконец увидел, что происходит над его головой. «Опять он задницей ко мне!» — шутливо закричал он. Я откинулся набок, и клятвенно пообещал что такого больше не повторится. Сегодня.

«Совращу тебя потом. Пративный.» — «пригрозил» я ему. Однако, теперь мы уже готовы были всерьез взяться за Катю, она была податлива в наших руках как пластилин. Наш ритм часто сбивался, мы были еще неопытны. Катя терпела, что её неумело трахают с двух сторон. Наконец, ритм был пойман и через некоторое время она перестала терпеть неудобства, начав покрикивать, насколько это возможно, с занятым ртом. Наконец, я кончил. Освободил парочке побольше места. Катя опустила голову и Егор начал долбить её в том режиме, который ему больше нравился. Катя вскрикивала уже вполне отчетливо. Потом кончил и он. Слазя с нашей кобылки, он похлопал её по промежности и спросил «Ну как, понравилось?». Она молча распрямилась, вытянувшись до изголовья постели. «Оставь ее, дай прийти в себя» — я встал с дивана и пошел в душ. По пути заметил, что Егор без презерватива. «Вот засранец» — подумал я, но потом вспомнил, что у Кати недавно были месячные. Меня больше занимал тот же вопрос, что и Егора.

По разговорам в «Одноклассниках» в 2015 году, тогда уже не Катя, а Екатерина, сказала мне, что секс втроем тогда, с Егором и Ильей, ей не очень понравился. А как сейчас? Мне тоже было интересно.

Когда я пришел, Катя лежала в прежней позе, а Егор лежал сверху и что-то шептал на ушко. Лежал, конечно, не всей массой, опираясь ногами и руками о диван, но Катю под ним почти не было видно. Когда я подошел, Егор перекатился к стенке, Катя подвинулась и я лег на край дивана. «О чем шепчетесь?»

Они стали мне наперебой рассказывать, что как раз обсуждали свой единственный МЖМ, тогда с Ильей. Оказывается, когда Егор вернулся, его встретила Катя, в халатике. Они прошли в комнату и Егор сказал «Я подумал, что в жизни все надо попробовать». Они согласились. Все были пьяные и усталые. Они легли на диван, Катя как была, в халатике, а Егор и вовсе в одежде. Один Илья лежал голый и мало что соображал. Катя предложила Егору минет, он застеснялся и повернул Катю спиной к себе. Делать было нечего, она взяла член Ильи в рот. Егор задрал халатик, приспустил Катины трусы и достал свой обган. Он трахал её долго, пока не уснул. Проснувшись утром, он так и не понял, кончил он или нет. Катя была уже одета, Илья спал. Егор тоже оделся и побежал хвастаться Коле.

Всё это они мне рассказали, смеясь и вспоминая подробности.

— А помнишь, как ты слова минет застеснялся…

— А помнишь, как я в твоем халате и трусах запутался…

— А помнишь, как ты глаза закрыл, чтобы не видеть, как я Илье сосу…

— А помнишь, как неловко утром было…

и так далее. Видно было, что сейчас у них было совсем другое впечатление. Не было стеснения и чувства неловкости. Как ни странно, у меня тоже. Но я решил уточнить. «Что Егор, нынче не по-животному?» — спросил я, напоминая ему его же рассказ. «Не, сейчас по-человечачьи». «А тебе как?» — спросил я нагнувшись к Кате. Она поцеловала меня в губы и ответила: «Так же как и тебе. Великолепно»

Я улегся на спину, мы болтали о том, каким необычным вышел этот праздник, 23 февраля. Позже сходил за презервативом, которые теперь всегда носил с собой. Как бы там не было, следовало быть осторожным, раз Катя оказалась такой плодовитой. И вообще, Егор видел её месячные или узнал о них с её слов?

От этих мыслей меня отвлекла Катя. Она с улыбкой наблюдала, как я надеваю резинку. Ей нравилось быть экстрасенсом и по наличию или отсутствию на мне презерватива «угадывать», какую из её дырочек я намереваюсь занять.

«Ложись на меня» — предложил я и она охотно взгромоздилась, как недавно на Егора. Егор со взыбившимся членом сидел и смотрел на нас, не веря, что мы оставляем его «не у дел». Я заправил свой орган куда положено, потом раздвинул колени Кати максимально широко и обняв её, плотно прижал к своей груди. «Егор, присоединяйся» — сказал я и он меня понял. Катя тоже поняла, дернулась, но я держал её крепко. Одной рукой за плечи, другой за талию. Так что соскочить у неё не получилось. «Не надо» — прошептала она. Мои губы были возле её уха и я начал ласково нашептывать в них. «Не бойся. Будет сильно больно или не приятно — сразу отпущу. Но ты потерпи, ладно? Вдруг сначала будет немножко больно, а потом так приятно, что забудешь все на свете?» Помолчав, добавил: «В жизни все надо попробовать, помнишь?». Спустя еще пару секунд, спросил: «Потерпишь?»

Она молча кивнула. Егор в это время пристраивался поудобнее. Он видел только, что Катя дернулась, а потом замолчала. Она ожидала, раскрыв свои прелести его взору. Он был тоже осторожен, как сапер на минном поле. Как бы не промахнуться. Но промахнуться было сложно. Колечко ануса сжалось от страха, в него не пролезла бы сейчас и иголка, не то что его елдак.

«Расслабься, милая» — продолжал уговаривать я. «Все будет хорошо, тебе понравится». Она хотела мне верить, расслабилась, пока ничего не происходило. Когда Егор её коснулся, опять напряглась. «Спокойно, это Егор. Тебе ведь нравится заниматься с Егором любовью? — отвлекал я. «Да» — она тоже хотела отвлечься, хотя бы на разговор. «Ну вот, ты уже много раз пускала его в себя. Пусти и на этот раз. Давай, это не будет больно» — продолжал я заговаривать ей зубы, пока Егор пытался протолкнуть свой член. Наконец, он поймал правильный угол и у него это получилось. Катя сжала губы, пока проходила головка, видимо, было больно. Но когда головка юркнула в норку, туда же проскочила и половина члена. Катя открыла удивленные глаза. Наверно еще слега побаливало, но факт оставался фактом: в ней было два члена одновременно и ей было почти не больно. Она попробовала поерзать, устраиваясь поудобнее. Я принял её движения за попытку подмахивать и сказал уже вполголоса: «Не надо. Пускай Егор двигается.» И добавил шепотом: «А мы пока полежим, покайфуем». Он засмеялась, положила голову мне на шею. Мне уже не приходилось держать её. Егор начал осторожно накачивать наш «бутерброд». Видя, что мы ему никак не помогаем, делал это сильнее и глубже. Катя начала стонать в такт его движениям. Я осторожно приподнял её и тоже начал двигаться. Мелко, но в такт движениям Егора. Он понял меня, снизил темп и постепенно мы стали входить в неё вместе, слаженно и глубоко. Катя уже вообще не понимала, как мне кажется, что происходит, где она и с кем она. Называла меня то Денчик, то Егорка, то «мальчики», подмахивала так, будто хотела спрыгнуть, но мы постоянно «усаживали» её на место. Наконец, не уследили и мой член вырвался из плена. Она тут же захныкала, заерзала, требовала вернуть её собственность на место. Я подивился этому рейдерскому захвату, но нащупал орган рукой и заправил его, где он был ранее. Егор в это время приостановился и приподнял немного Катю, чтобы мне было удобней. Мы продолжили скачки, хоть Катя немного успокоилась. Однако её вскоре вновь накрыл оргазм, да и мы уже не могли себя контролировать. Удивительно, но мы кончили все трое почти одновременно. Подстроится под Катю не составляло особого труда, она кончала, кажется, непрерывно. Ну а кончать одновременно с другим мужчиной… это было для меня в новинку…

Я пришел в себя, когда ощутил, что на мне лежат, абсолютно не стесняясь своего веса, двое человек. «Алло, приехали! Освобождаем плацкарту!» — попросил я пощады. Они засмеялись и отвалились в сторону. Наши ощущения были новыми, но мы не стали их обсуждать. Только потянулись и поцеловали её в щечки. Одновременно.

Уснули мы уже поздно, нам надо было на работу, Кате в институт. Я отобрал у них одно одеяло, закутался в него. Никогда не любил спать в обнимку. А они ничего, обнялись под одним одеялом и заворковали. Долго или нет, я не знаю. Отвернувшись, я быстро уснул.

= 10 =

По понедельникам, в конце дня, директор с сотрудниками ездили на совещание к шефу, Ефрем Палычу. Меня не брали, да я и не стремился, занимаясь обычно компьютерными делами. Теперь все изменилось. В очередной понедельник я был удостоен знакомства с большим боссом. Им был невысокий человечишка ярко выраженной еврейской внешности лет 30-ти. Такой внешности я не встречал, ни до, ни после этого, видел только по телевизору. Они что, прячутся от людей? У него не было пейсов и специальной еврейской шапочки, забыл, как она называется. Но лицо его было запоминающимся, говорил он с легким «одесским» акцентом. Я никогда не был антисемитом. Он мне сразу понравился. Виден был цепкий взгляд и острый ум, в отличие от увальня Богдана. Само то, как быстро он разузнал про мою схему, в казалось бы, рядовой сделке, вызывало уважение. Разглядел перспективу и пригласил на совещание.

Начал меня расспрашивать, внимательно разглядывая. Кто я, из какой семьи, что заканчивал. Ему наверняка обо мне рассказывали, но он хотел услышать без искажений, из первых уст. Оценить речь, обороты, которые я использую. В общем, я почувствовал себя, как под рентгеном. Конечно, в своем прошлом 1993 году я уже встречался с ним. Но тогда я был восторженным открывшимся перспективами юнцом. Отношение ко мне было соответствующим. «Еврей Палыч» показался мне тогда забавным «старичком», в свои 35 лет. Постоянно прикалывался надо мной, шутил. Только позже я понял, какими огромными деньгами он ворочает, что он не так прост и узнал всю схему его работы. А тут я проявил себя с неожиданной стороны и сразу попал под допрос. Ефрем Палыч быстро выяснил, откуда я узнал, как они работают с ВЦМ. Мне было нечего скрывать и я «свалил» все на Валеру с Леной. Больше, конечно, на Лену, т. к. она уже уволилась. Наивно поинтересовался: «А что, это тайна?». С удивлением заметил, что он понял, что я выгораживаю Валеру. Но ничего не сказал и спросил, как я придумал схему «рыбалки». Это тоже ему доложили. Я опасался использовать термин «экономическая разведка» и применял слова более простые: «закинуть удочку», «прикормить», «наживка»…

Я сказал, что мне пришла в голову эта мысль случайно. После того, как я узнал чем они занимаются, стал думать, как бы мне тоже заработать. Попробовал обычные методы, а потом, вот, придумал необычный. Шеф похвалил, сказал, что дело перспективное. Поинтересовался, как мы поделим проценты с Валерой. Это был неожиданный вопрос. Прежде всего для Валеры.

Я сказал, что мы это еще не обсуждали. Босс удивленно посмотрел на моего коллегу, но прежде чем тот успел сказать свою версию дележки «шкуры» уже убитого медведя, продолжил:

— Думаю, что это дело общее. Антон со всем объемом работы, как я её вижу — не справится. Понадобятся усилия как его, Ефрема Павловича, по добыванию с завода нужных сплавов, так и наших. Моих, Валеры и Андрея. Поэтому справедливым будет распределить роли и проценты «на берегу». Причем так, что не участвующие в конкретной сделке тоже получали деньги с нее. Чтобы мы не «рвали» друг друга из-за процентов, а просто эффективно делали свою работу. Имелось ввиду, что Ефрем Палыч свои деньги, понятно, получит, а делить надо наши проценты. Мои взгляды показались ему слишком идеалистичными, но он сказал, что в них есть здравое зерно. Поэтому он предлагает разделить премию между мной и Валерой, 50 на 50, а от меня ждет предложений, как делить доходы в дальнейшем. Валера ведь не против?

Валера был против. Пробурчал что то типа «Мне и так из Рубцовска позвонили бы…». Видимо забыл, что мы с Андреем тоже слышали его разговор, в котором были упомянуты потерянные контакты и взято обещание вновь их записать и больше не терять. Мы переглянулись с Андреем, но промолчали. Я потому, что у меня были свои планы, а Андрей, видимо, в предвкушении будущих барышей от сделок, в которых он даже не будет участвовать. В схеме, которую сам Ефрем Павлович признал эффективной.

Решение было принято и обжалованию не подлежало. Собрание перешло к обсуждению других актуальных вопросов. Теперь я был посвящен в них. И жадно впитывал информацию.

* * *

На следующий день Валера отозвал меня для разговора тет-о-тет. Выразил свое неудовольствие дележкой процентов. Я прикинулся простачком и сказал, что даже не задумывался об этом, пока о них не заговорили. Мне было интересно проверить, работает ли придуманная мной схема, на конкретном примере. Поэтому и предложил позвонить на завод Валере, чтобы самому ничего не испортить, по неопытности. Что никогда не заявлял претензии на эти проценты. А он, между прочим, сам мог мне что-нибудь предложить… Хоть маленькую часть, ведь он не перетрудился на этой сделке, она досталась ему в готовом виде. Все это было правдой и ему нечего было ответить.

Добил его, сказал что позвоню Ефрему Павловичу и скажу, что отказываюсь от своей доли. Пускай Валера сам решает, сколько мне дать. Мне дружеские отношения важнее. Недаром ведь я его не сдал, в своем рассказе, всё на Лену свалил. Пиво мне поставит и то ладно. Только это… Пусть он не обижается, но раз ему эти проценты так важны… Да и Ефрем Павлович схему одобрил… Наверно, я больше не буду его отвлекать. От его работы. А буду просить Андрея позвонить, в следующий раз.

Валерыч решил, что ладно, не стоит отвлекать Палыча и всё переигрывать. Переживет. Но если еще раз выяснится, что металл нужен заводу, с которым он работает, то что бы говорил ему. А не Андрею, у которого свои заводы.

«Ага, буду я спрашивать, «чей» это завод. Кто будет не занят, тот и будет работать. А то вы так все заводы «поделите», а толку не будет» — подумал я.

* * *

Во время становления меня, как торговца металлом, я жил обычной жизнью. Разговаривал по вечерам с мамой, чему она была очень рада. Рассказывал ей о новостях, делился планами. Она знала, что я затеял ремонт в квартире и опасалась, что я решу жить отдельно. Брошу ее одну, с бабушкой. Я отвечал, что выгнать меня из родного дома у неё не получится. Не такой я дурак, чтобы съехать из того места, где меня кормят, поят, обстирывают и просто любят. Говорил, что поменяю ее только на законную жену, которая сможет её целиком заменить. И в придачу будет обладать еще рядом полезных функций… Которые мама мне не сможет предоставить… Мама назвала меня пошляком, но поняла, что сын вырос. И с ним придется обсуждать сексуальную составляющую жизни, раз уж она хотела знать обо мне все.

Естественно, я ограждал её от «всего», но затрагивать тему секса не стеснялся. Она пробовала было включать Преподавателя, но я мягко объяснил ей… Ну, то, что я сумел объяснить только в зрелом возрасте.

Она легко променяла Преподавателя на разговоры со взрослым сыном. Которого уже поздно воспитывать. Но который еще нуждается и всегда будет нуждаться в любящей матери. Деньги, которые я зарабатывал, я почти полностью отдавал ей, ведь именно она вела хозяйство. Я только ходил по магазинам со списком, ей составленным и деньгами, ей выделенными, чтобы хватило на месяц. Себе оставлял только на необходимое, на презервативы, например. Потом с деньгами стало полегче. Я получил деньги за Рубцовск, порадовал ее первой совершенной сделкой. Всю сумму отдавать не стал, чтобы она не упала в обморок. Никто ведь не знал, когда будет следующая, а зарплату, кажется, мне больше платить не собирались.

Богдан еще не понял, как его технично «подвинули». В предложенной мною схеме были только я, менеджеры и Еврей Палыч. Наценка ТОО «Елена» в этой схеме не фигурировала, хотя цена оставалась прежней, «коммерческой». Впрочем, может быть и нет. Может быть Ефрем Павлович по-прежнему станет отдавать ему его долю, ведь сделки тоже будут проходить через ТОО «Елена». Меня это не касалось. Я постепенно начал переходить из подчинения Богдана к шефу, Ефрему Павловичу Гинзбургу.

Одним из положительных моментов было то, что Андрей с Валерой снова переместились в нашу комнату. В свою они ходили только позвонить по своим делам и сразу возвращались. Больше не засиживались там, хотели быть в гуще событий. Что самое смешное, «Антоном» постепенно тоже стали они. Вероятно думали, что в предложенной мной схеме оплаты это будет играть хоть какую-то роль. А я со своими предложениями не торопился. Решил отложить до начала следующей реальной сделки.

Вышло это вот как. Я отлучился в туалет, зазвонил телефон и трубку взял Андрей. Он потом, конечно, оправдывался, что раз «Антона» не было, он решил сыграть его роль сам. Чтобы собеседник не ждал и тем более, не перезванивал. Но ему никто не поверил. А потом я вовсе перестал трубки брать. У меня зрел новый план. «Интересно, а про «откаты» они здесь, в XX веке, слышали?»

Оказалось, что слышали. Даже называлось это так же. Отделы снабжения заводов постоянно атаковали «купи-продаи» разных мастей, пытаясь продать свой товар по завышенной цене. Но снабженцы были осторожны, брали взятки только «от своих». Ездить по городам и весям, в надежде когда-нибудь стать «своим» было экономически невыгодно. Это место было плотно занято «местными» друзьями снабженцев. Этим, скорее всего и объяснялась отговорка, что «у завода нет денег». Однако, как-то предприятия худо-бедно все равно работали…

Да и Валере, Лене и Андрею удавалось заключать договора. Что если на этих предприятиях люди боялись брать взятки? Или того невероятней — снабженцы там были честными людьми? Что, если посмотреть уже заключенные договора, выяснить, какая у предприятия потребность в металле и пробовать предлагать вновь? Вполне себе вычислительная задача.

Где-то на дискетах у меня была программа FoxPro, с её помощью можно было создавать базы данных. Я с ней пробовал разбираться, работая в «Росгипроместпроме», от скуки. Но тогда еще не представлял себе принцип БД, не понимал, зачем они нужны. К тому же у меня некуда было их применить. Тогда я это дело забросил. Теперь я уже знал, как работать с базами данных, даже разработал одну, в магазине «adidas». Она была написана на Microsoft Access одним из менеджеров, из офиса. Он плохо представлял специфику продаж, но то, что он написал, все равно активно использовалось, когда я туда пришел. Я не стал исправлять его код. Просто написал свой, подсматривая у него. Заодно поизучал MS Access. Моя БД сделана была с учетом потребностей продавцов, учитывала личные продажи, автоматизировала их, на её основе легко составлялись отчеты, в том числе и для налоговой. Поэтому я надеялся, что со своим опытом, в FoxPro я разберусь.

Я достал дискеты, установил программу. Довольно быстро разобрался, как создавать поля в таблице базы данных. Нужны были примеры. Я спросил у Богдана, где находятся заключенные ранее договора. Оказалось что бухгалтером ТОО «Елена», как и ТОО «Тайм», является жена Валеры. Работает она вместе с Ефремом Павловичем, в том же офисе тире квартире. Договора находятся у нее. Я позвонил в «Тайм» Ефрему Павловичу и сказал, что у меня возникла одна идея и мне нужны договора ТОО «Елена» за последние полгода. Эта информация не была секретной, договора были уже отработаны, по бухгалтерии проведены и уже лежали в архиве. Шеф меня спросил, что за идея. Он сразу вычленил главное слово в моей фразе. Я сказал, что она связана со статистикой и компьютерным учетом, чем очень заинтересовал его. Он в компьютерах не понимал, но предчувствовал, что они не просто так получают распространение. Я начал понимать, кто предложил Богдану купить ПК. Возможно, что своей работе в ТОО «Елена» я тоже обязан ему. Раз уж сами сотрудники «Елены» не проявили интереса к изучению компьютерной техники. Всё это осталось моими домыслами, я не стал все досконально выяснять. Самое главное, что босс не только разрешил взять договора, но и отправил их мне, со своим водителем.

Это было экстраординарным событием. Все сразу прониклись важностью моей идеи, меня никто не отвлекал. Хоть никто и не понимал её суть. Отвечать на звонки мне было некогда, поэтому «Антоном» стали Андрей с Валерой, уже «официально», без взаимных подколок.

Я создал базу предприятий, базу марок металла, журнал продаж этого металла предприятиям. Создал форму для заполнения базы предприятий, наметил поля, какие там должны быть. Потом в текстовом редакторе создал такую же, для того, чтобы распечатать бланк и заполнять его от руки. Многое из договоров было непонятно. Например не было телефонов отдела снабжения и ФИО контактных лиц. Я хотел возложить заполнение этих карточек на Валеру с Андреем. Сам стал заполнять базу марок металла. Это было не сложно, марок было немного и в них я уже разбирался. На это ушла вся оставшаяся неделя. Потом наступили длинные выходные. Это подкрался праздник 8е марта.

На работу мы договорились выйти 9го числа после обеда, т. к. все понимали что праздник дело такое…

= 11 =

Праздник застал меня врасплох. Постоянной подружки у меня не было, Катя была не в счет. К тому же, когда я позвонил в субботу Егору Нелидову, он оказался в такой же ситуации. Оказалось, что Катя уехала на длинные выходные к родителям, в Новоуральск. Мы стали думать, к кому бы «упасть на хвост», да еще чтобы еще и с продолжением, в виде секса без обязательств. У меня уже было решение этого вопроса. В прошлый свой 1993 год я провел этот праздник в компании своего бывшего одноклассника Вадима Коматова и его одногруппниц. Егор там тоже был, поэтому, собственно, я ему и позвонил. Я, хоть убей, не помнил, как мы так вовремя повстречались с Вадимом. Спросил Егора — «Ты Вадика давно не встречал? Он ведь в СИНХе учится. Пусть познакомит нас со своими подружками, там парней — дефицит…».

Институт народного хозяйства славился изобилием девчонок и почти полным отсутствием парней. Вадим Коматов катался там, как сыр в масле, а нас не подпускал. Он был уже на последнем курсе, имел постоянную подружку, Светлану, которая потом станет его женой. Значит, уже мог «ослабить хватку». Егор был не в курсе, Вадима он сто лет не видел. Пришлось пойти самым простым путем. Я нашел в записной книжке телефонный номер и набрал его. Вадим был удивлен, но не слишком. Может быть мы встречались в январе и обсуждали уже его «гарем»? Так или иначе он сообщил, что будет праздновать 8е марта со Светланой в общаге и конечно, там будут её подружки. Выразил сомнение, что мы нужны там, с Егором. Я сказал, что это не по-товарищески, подругами надо делиться и у нас это последний шанс попасть в его «малинник». Потом они закончат обучение и поминай как звали… Что ему напряжно будет поздравлять и одаривать троих девчонок, живущих со Светланой в комнате. Пусть он лучше купит достойный подарок для неё, а мы купим цветы для всех. Это его убедило и он согласился взять нас с собой. Я попросил его предупредить девчонок, чтоб рассчитывали еще на двух человек, алкоголь и минимальную закуску мы привезем. Договорились встретится в 6 часов вечера, около его дома. Оттуда ходил трамвай до Керамики, рядом с улицей Умельцев, где располагались общаги СИНХа.

Позвонил Егору, обрадовал его тем, что сумел организовать наш досуг. С ним договорился встретиться в центре, в 3 часа. Я прекрасно помнил, что тогда мы изрядно выпили и к 6ти часам были уже пьяненькие. Вадик был сильно этому недоволен и не хотел, что бы мы в таком состоянии с ним ехали. Но деваться ему было некуда, цветы и выпивка были у нас…

Вечером мы пошли к Гирсычу, в воскресенье «пока все дома» поздравили маму Андрея, слопали пирог с мясом и с картошкой, а в понедельник, 8го числа встретились на Плотинке, в центре города. Мы надеялись, что там будут массовые гулянья. Они действительно были, но какие-то жиденькие. Зато продавали водку, на разлив. Мы быстро замерзли и решили намахнуть. Подошли к прилавку, где лежали разные пирожки, выбрали себе с луком и яйцом.

— Ну что, по пятьдесят грамм?

Я предположил, что пятьюдесятью граммами мы не согреемся, а стоять во второй раз в очереди не хотелось. Поэтому предложил: «А может возьмем двести?». Имея ввиду, взять двести грамм на двоих и пить водку уже отойдя от прилавка. Егор не расслышал и сказал продавщице:

— Ну двести так двести. Нам два по двести, пожалуйста!

Гм… Я начал понимать, почему мы тогда пришли на встречу пьяные… А ведь у нас с собой еще была водка, вино и шампанское, вместе с закуской…

Мы взяли еще пирожков и ушли на лавочку. Водка быстро кончилась, а времени до шести было еще вагон. Мы погуляли вокруг Плотинки, но народу было мало и нам стало скучновато. Вернувшись к злачному месту, взяли еще по сто грамм… Уже договорившись о дозе заранее, чтобы не переусердствовать. Наконец, мы приехали в 6 часам к месту встречи. Не забыв купить цветов. И даже не прикоснувшись к бутылкам водки с закуской. Не такие уж мы были пьяные… просто веселые… и почему Вадик был снова недоволен?

Общежитий на ул. Умельцев было два. Их знали все сексуально-активные парни города. Две девятиэтажки-свечки со сложной системой комнат внутри. Они располагались блоками вокруг центра здания. Непривычному человеку было легко заблудится. Мне — нет. В дальней девятиэтажке жила Инна, моя бывшая девушка. Хорошо, что мы пошли в ближнюю. Мне совсем не хотелось с нею встречаться.

Потом я вспомнил, что все происходящее со мной уже один раз было, Инну я тогда не встретил и вообще все было хорошо. Тогда я решил расслабиться и поплыть по волнам Истории и моей памяти.

Встретили нас насторожено. На лицах девчонок читался немой вопрос: «Что за алкоголиков ты к нам привел?». Но мы были адекватны, веселы, не развязны. Культурно познакомились, подарили цветы. Сказали что замерзли, ожидая встречи с ними, поэтому решили «согреться». Ну, переусердствовали немного… Так на улице ведь холодно то как! Обещаем пить уменьшенными дозами, пока они нас не «догонят». Чтобы это произошло побыстрее, предлагаем немедленно нАчать, тем более, что стол готов, как мы видим. Девчонки были нарядные, долго готовились и приготовили, действительно хороший стол. Глупо было нас выгонять и оставаться с одним кавалером на всех. Они решили рискнуть. Сели за стол и с каждым тостом всё больше и больше нас прощали. Мы с Егором всегда умели завести любую компанию, были разговорчивы и смешливы. Заражая этим смехом других. Шутки, может и были не первой свежести, но вместе с тостами «За прекрасных дам!» проходили и они. Сами тосты следовали один за другим, так что девчонки быстро стали пьянее нас, уже вошедших в фазу стабильного опьянения, когда его надо только поддерживать. К тому же они были девочками, много ли им надо?

Скоро мы это заметили и переглянувшись с Егором сделали вид, что начали собираться. «Куда вы?» — спросили нас. «Пойдем домой. А то тут девушки пьяные какие-то. Мы — мальчики приличные» — засмеялись мы. Эта шутка была уже встречена, как надо. Девчонки бросились к нам, начали раздевать, усаживать за стол, просили простить их, пьянчужек, что испортили нам праздник. Мы хохотали, веселились и танцевали. Среди прочих соседок Светланы я заприметил Люду, ее одногруппницу. Начал оказывать её знаки внимания, в ритме медленного танца сетовать, что встретил её так поздно. Она уже заканчивает учебу и наши отношения не успеют развиться. Поэтому их надо немедленно форсировать… Она смеялась, понимала, что я пытаюсь её развести на секс, но не «велась». Потом наступила ночь и мы начали укладываться спать. Нас положили между кроватями девчонок, на заранее припасенные матрасы. Укрыли одеялами, заправленными в пододеяльники. На подушки в наволочках. Они действительно, хорошо подготовились. Мы легли, только пьяный в зюзю Вадим ушел бродить по общежитию, повздорив о чем-то со Светланой. Верхний свет был потушен, дверь — закрыта. Мы не хотели, что бы к нам попали другие пьяные. Которых, по случаю праздника было множество.

Я лег, понятно, около кровати Людмилы. Сразу поднял руку и засунул ей под одеяло. Она сразу засуетилась, намереваясь скинуть её с кровати. Но поняв, что кроме тактильного контакта с её рукой мне больше ничего не надо, согласилась на него. Мне было неудобно, но я терпел, а она о моем неудобстве не знала. Вскоре наши пальцы начали шевелиться, изучать руки друг друга. В полной тишине мы вскоре уже поглаживали их. Контакт был установлен. Я ломал голову, как бы бесшумно и незаметно для других переместиться к ней в кровать. Тут История пришла мне на помощь. В виде пьяного Вадима, долбящегося в дверь. Я встал, открыл ему, вновь запер. А на обратном пути не лег на пол, а юркнул к Люде под одеяло. Никто это не прокомментировал, значит телепортация была успешной. Люда тоже уже не была против. Мы ласкали друг друга, а ночью, когда все спали или притворялись, что спят, совершили тихонечко половой акт. На бочку, сзади. Презерватива на мне не было, да я и забыл про него, спьяну. Потом мы уснули, я — так точно.

Проснулись утром, тепло попрощались. Девушки зазывали через две недели в гости, на какой-то праздник. Егор торопился на работу, поехал прямо туда. Я поехал домой, благодаря мудрость руководства, решившего выйти на работу после обеда.

= 12 =

Приняв горячую ванну и восполнив через кожу недостаток жидкости в организме, я начал собираться на работу. Я всегда старался так делать, убирать «сушняк» таким способом было особенно эффективно, а с пОтом выходили все вредные вещества. Потом мне пришла в голову мысль. «А не поехать ли мне к Ефрем Палычу?». Он наверняка уже с своем офисе и возможно, даже не знает о том, что мы решили выйти с обеда. Я быстро набросал на листочке придуманную мною форму для заполнения, согласовал свой визит по телефону, и явился к нему. До улицы Бажова, где находилась его квартира-офис, было гораздо ближе, чем до Крылова, к тому же по пути. В комнате был только босс и водитель. На кухне хлопотала женщина-повар. Шеф знал о нашем договоре прийти позже, жене Валеры он так же разрешил задержаться. Похвалил меня за бодрый вид, спросил, как поживает моя идея. Он понял, что я пришел о ней рассказать.

Как мог, донес до далекого от компьютеров человека, её суть. Он заметил, что очень похоже на картотеку. Я обрадовался, что он меня понял. Он сказал, что сам думал о том, как наладить учет и анализировать продажи, на как-то все руки не доходили. Скорее всего, он не знал, как это сделать эффективно, а кучу бумажек разводить не хотел. Здесь я предлагал ему готовое решение. Только мне нужны данные по предприятиям. Я достал листок, который представлял из себя форму для заполнения данных и показал ему. Он посмотрел, сказал, что это обычная карточка предприятия. Не обычны только пункты потребности марок металла в месяц. А не хватает только реквизитов, вроде адреса, расчетного счета и телетайпа. Я их тут же дорисовал, на свободном месте.

Самым эффективным было поручить заполнение бланков карточек моим «менеджерам». К этому же мнению пришел и он. Кому как не им обзванивать заводы с этими вопросами? Мне же предстояло ввести их в компьютер, заполнить журнал продаж и приступить к анализу.

Он позвонил на Крылова, там уже все были в сборе, кроме меня. Сказал всем ехать к нему на совещание без меня, потому что Орлов уже здесь.

Пока они ехали, спросил меня насчет распределения процентов по схеме с «Антоном». Я сказал что меня устроит 20 % от премии. Пусть оставшиеся 80 % получают Андрей или Валера, тем более что сам «Антон» теперь тоже на них. То есть вся разведка и выяснение, кому перекупы хотят продать металл. А так же все пустопорожние разговоры. На мне остается только контроль за ними, ежедневная подача объявлений и поиск новых площадок, для их размещения. Он удивился, потому что думал, что телеконференция о продаже цветного металла единственная на территории ехСССР. Я сказал, что это не так, она самая первая, про которую мы узнали. Потому, что ее нам рекомендовал «Урал-Релком». Есть много других, возможно более популярных, только мы о них не знаем. Их поиск на просторах Сети и является моею задачей.

Если у сотрудников ТОО «Елена» и были вопросы, почему я нахожусь в ТОО «Тайм», они быстро были закрыты. Обсудив с ними текущие моменты, Ефрем Палыч объявил, что:

— Андрей и Валера в течение этой недели должны заполнить и сдать карточки предприятий, с которыми работала ТОО «Елена» за последние полгода. Отныне заполнять эти карточки на каждого нового контрагента.

— на них же возлагается обязанность работы «Антоном»

— премия по схеме «Антон» распределяется следующим образом:

70 % — тому, кто непосредственно узнает конкретного покупателя металла, а так же будет работать с ним, вплоть до заключения и завершения договора;

30 % — ему, Ефрему Павловичу, за организацию всей работы

— контроль над заполнением карточек, а так же над схемой работы «Антон» он возлагает на Богдана и Дениса.

— Денис, кстати, переходит под его непосредственное руководство, занимается важными делами, по его распоряжению.

Какие будут вопросы, жалобы, предложения?

Жалоба была только по первому пункту, но ответ был: «Ничего, не переломитесь, меньше курить будете. Работа разовая, в дальнейшем не напряжная. Телефоны отделов снабжения вы уже знаете, осталось выяснить потребности заводов в металле. Могли бы и сами об этом догадаться, это в ваших же интересах.»

«Антонами» ребята и так уже работали. Узнав, что будут получать 70 %, не 50 %, как в случае с Рубцовском, вовсе обрадовались. На меня, по большому счету, им было наплевать. Пусть сидит, слушает разговоры да в компьютере что-то химичит. Он и так это делает. Зато придумал, как клиентов искать, без тупого обзвона предприятий. Сделка с Рубцовском вон, на блюдечке с голубой каемочкой была подана.

Если вопросов больше нет, то все могут быть свободны. Работники, как он видит, из них сегодня никакие. Пусть отправляются по домам, а завтра, трезвые и здоровые, выходят на работу. «А вас, Денис, я попрошу остаться…»

Коллеги поздравили меня с переходом в ТОО «Тайм», хоть это и не было, по их мнению, повышением. Довольные поехали по домам.

Я же был приглашен отобедать, чем бог послал. Во время трапезы шеф сказал, что оценивает мою работу по «Антону» в 30 %, если так и дальше пойдет и анализ предприятий даст результат, по этой же схеме будут распределяться доходы от новых сделок. Он хотел меня простимулировать, считая альтруистом и бессребреником. В общем-то правильно, ведь сам он ничего не терял, а только мог приобрести, от дополнительных сделок. Был «добрым», за счет «менеджеров». Призвал генерировать новые идеи. Я ответил, что сначала надо развить старые, иначе какой в них толк?

* * *

Выйдя из офиса босса, я стал думать, куда направиться. Есть я не хотел, меня хорошо покормили. Дома тоже было нечего делать. Потом вспомнил, что сегодня обычный рабочий день и государственные учреждения открыты. Я сделал то, что давно хотел. Доехал до городского ЗАГСа и подал заявление на смену имени. Я уже это делал, правда в 2008 году и знал, что заявление надо подавать именно в городском ЗАГСе, а не в районном. Он располагался в центре города, в горсовете. Никакой очереди не было и я быстро заполнил бланк «Заявления о смене имени». Написал, что я, Орлов Денис Степанович, хочу стать Евлампием Виссарионовичем… шутка. На самом деле я хотел только сменить фамилию. На девичью фамилию моей матери. Такую же фамилию носила бабушка.

Первый раз сменить фамилию я решил через год после смерти Егора Нелидова. Подумал, что человек должен оставлять после себя законченные дела, раз уж он смертен, причем иногда внезапно смертен. Я решил, наконец, зарегистрировать свой брак со Светой, записать на себя дочь. Она родилась в 2004 году и по действующим правилам носила мое отчество, но Светкину фамилию — Мельникова. Задумался, какую фамилию они получат? Орлова? Моего отца, которого даже я плохо помнил и которого не видел с четырех лет? Да ладно… Я не наблюдал его на своем горизонте, он никак не повлиял на мое воспитание, даже от алиментов скрывался, где-то на севере области. Всю жизнь рядом со мной были только мама и бабушка, Седина Анна Дмитриевна. Я подумал, что хоть и не имею сына, продолжателя фамилии, так хоть продлю род немного, в семье будет еще одна Седина, уже Варвара Денисовна. Мало ли, как дальше жизнь сложится… Может быть она станет знаменитостью, в каком нибудь ю-тубе и не захочет брать фамилию мужа!

Здесь я решил поменять фамилию, пока не обзавелся водительскими правами, всякими СНИЛСами, шмилсами… Я замучился тогда переделывать все документы. Пока что я был гол, как сокол, кроме паспорта и военного билета, ничего не имел. Да и то, не помнил, чтобы военник мне когда нибудь пригодился. Когда у меня украли из машины барсетку, я не сразу вспомнил, что в ней был военник. Обнаружил только месяцы, если не год, спустя. Случайно, просто хотел прибрать к его к другим документам. Даже не пошел его восстанавливать.

Правда, был еще ордер на квартиру, но продавать я ее не собирался, а при каком-нибудь переоформлении, по новым правилам, например, достаточно было предъявить «Свидетельство о перемене имени».

Кстати, о водительских правах. Почему бы мне их не получить? Деньги на обучениеу меня есть, учиться с самого начала не надо, водить я умею, ПДД хорошо знаю. Забылись всякие мелочи вроде максимальных скоростей, при движении за городом, с прицепом, задним ходом и трупом в багажнике… Но они нужны только на сдаче экзамена, а билеты прорешивать перед ним все равно придется. Я купил газетку с объявлениями и нашел автошколу там, где я пересаживался с трамвая на автобус, когда ехал с работы домой. Проследовал туда, нашел, где она находится, вошел. Девушка сказала мне, что группа уже занимается с 1 марта. Я спросил какой цвет ей нравится у лепестков шоколадки, которые она пьет? Она сначала не поняла моего витиеватого намека, а потом ответила, что ей нравятся красные розы и шампанское, а сладкое она не ест, бережет фигуру. Я сказал, что пока она записывает меня в группу, тут же принесу то, что она хочет. Что и сделал. Внес аванс, пообещал занести полную сумму, когда приду на занятие, которые проходили два раза в неделю. Обучаться предстояло три месяца, но это меня не беспокоило. Все равно процесс смены фамилии займет минимум месяца два.

* * *

На следующий день, когда я пришел на работу, то с удивлением увидел, что Валера и Богдан уже на месте. Зашел, поздоровался, снял верхнюю одежду, повесил в шкаф. За это время они ответили мне только «Привет». Я включил компьютер, чтобы загружался, прошел в предбанник, чтобы налить себе кофе. Дождался закипания чайника, сел вместе с кофе за комп. Запустил почтовую программу, модем начал связываться с «Релкомом». Все это время мои коллеги молчали. Я обратил на это внимание, посмотрел на Богдана. Он смотрел в сторону. Так, понятно… Хотят мне что-то сказать, но не знают как. Что же, могу и я начать, не впервой…

Я подвинул стул, чтобы монитор не находился между нами и подчеркнуто вежливо поинтересовался:

— Богдан, скажи пожалуйста, ты сейчас не очень занят? Можно задать тебе один вопрос?

По интонации это было нечто средним между «вызовом» и «наездом». Он посмотрел на меня и ответил:

— Нет, не очень. Задавай.

— Тогда скажи, пожалуйста, почему у меня такое чувство, что я чем-то перед тобой провинился, а вот чем — не знаю?

Валера, чувствуя, что «запахло жареным», встал, засобирался и хотел уйти в другую комнату. Но я остановил его, попросил остаться и стать свидетелем нашего разговора, дескать у меня нет секретов от сотрудников. Богдан помолчал, потом сразу перешел к тому, что его волновало:

— Как ты оказался вчера в «Тайме»?

Так я и думал. Ответ у меня был давно готов.

— Позвонил днем, спросил, могу ли я приехать, чтобы рассказать свою идею. Хоть кому-то. Ведь моих коллег, она, к сожалению, не заинтересовала. За всю неделю они не задали мне ни одного вопроса.

— С чего ты взял, что она интересна Ефрем Палычу?

Это был глупый вопрос, вызванный тем, что я сбил его. Он собирался меня обличать, а тут сам получил упрек. Они действительно не задавали мне вопросов, шокированные тем, что шеф прислал водителя с договорами. Значит, уж кто-кто, а он идеей — заинтересовался. Я проигнорировал вопрос и сказал:

— Потом я собирался на Крылова, как договаривались. Но мы разговорились и он сам вас позвал к себе. Так в чем я провинился?

— Похоже, что ни в чем, если дело было так, как ты говоришь…

— Ну озвучь твою версию. Что ты там себе придумал. Что я хочу устроить переворот, свергнуть тебя и сам прийти к власти в «Елене»?

Это было абсурдом. В такому же абсурду я хотел приравнять все его мысли, возможно, еще только зарождавшиеся, о моей возрастающей роли в нашей организации.

Он засмеялся и сказал, что ни о чем таком не думает, но прыгать «через голову начальства» не стоит. Я ответил, что учту, на будущее. Ведь не знаю тонкостей субординации, в армии не служил. А со вчерашнего дня, у меня, кажется, один начальник и прыгать через его голову не получится — некуда. Богдан понял, что я прекрасно представляю себе субординацию и прекрасно осознаю, что он мне больше не командир. Однако не стал развивать эту тему, опасаясь, что я опять что-нибудь переверну с ног на голову. Или того хуже, стану показывать, что Богдан для меня теперь никто и он «потеряет лицо» перед Валерой. Сказал, что «все, проехали» и Валера облегченно вздохнул.

Наконец-то спросил меня, что еще за карточки предприятий. Я достал листок, заново нарисовал все поля и начал объяснять, для чего это нужно. Намекнул, что при обзвоне может выяснится, что заводу требуется металл вновь.

Тут пришел Андрей и спросил, что мы обсуждаем. Богдан сказал, что на работу нужно вовремя приходить, тогда таких вопросов не возникнет. Они тут с утра в мыле пашут, а он… Занимаемся мы тем, что выполняем приказ шефа и ему стоит быть в первых рядах. Попросил меня еще раз объяснить про карточки. Я сказал что нет, дудки, стопятьсотый раз я объяснять не буду. Пусть расскажет Валера, заодно поймем, как он понял. Валера сказал Андрею, что босс хочет создать картотеку предприятий, только специфическую, по нашему профилю. С указанием потребностей в металле. Это объяснение было кратким, Андрей его понял. Я подумал, что большего им знать и не надо, разберутся по ходу пьесы.

Мы достали договора и начали их просматривать. Половина договоров оказалась заключенными Леной. Валера сначала отказался заполнять карточки по этим предприятиям, но быстро смекнул, что тогда их возьмет Андрей. Тогда они автоматически станут «его» заводами. Они начали спорить, потом взяли договора и ушли к себе в комнату. Чтобы мы не видели, как они их поделят.

Мне это было все равно и я начал корректировать бланк карточки в редакторе. Потом распечатал насколько бланков на матричном принтере, по два на листе. Принтер у нас был, мы приобрели его вскоре после модема. Я сделал тогда «фирменные бланки» ТОО «Елена» и собирался печатать на нем договора. Фирменные бланки пригодились, мы печатали на них коммерческие предложения, которые потом отсылали по факсу. А вот с договорами не получилось. Их каждый завод составлял сам, консультируясь со своим юридическим отделам. Поэтому наши варианты договоров они даже не рассматривали.

Отнес бланки ребятам, объяснил, как заполнять и напомнил, что «Антоном» теперь тоже занимаются они. Поскольку телефон в комнате один, двоим заниматься обзвоном все равно не получится. Пусть один спокойно работает, а второй отвечает на звонки в нашей комнате. Потом поменяются. Они уже поделили договора и сами хотели так работать. У нас возникло полное взаимопонимание. Они стали делать дело так, как я хочу, охотно и с удовольствием. Богдан будет их контролировать и подгонять. Я буду контролировать его. Не «в лоб», а подсказывая нужные шаги. Говоря, что это он в «Елене» хозяин, а я так, пешка. Хоть и тоже обличен властью, от «Тайма».

Убедившись, что все прошло успешно, я разрулил все сложные моральные вопросы, пошел выдохнуть в коридор. Там курила Инга. Обрадовавшись, что за мной не пришлось в этот раз ходить, тут же «присела мне на уши». Я её почти не слушал, сидя на столе, думал о своем и иногда кивал.

= 13 =

Потекли рабочие будни, перемежающиеся выходными с посиделками у Гирсова. Егор их не пропускал, но по поводу Кати не распространялся. Не знаю, продолжали ли они встречаться у меня на квартире. Меня в свою компанию они не звали, да я и не стремился. У меня было сложное отношение к нашему «тройничку», которое я не мог сформулировать даже сам для себя. Надеюсь, что он предохранялся, а я ему не мама, чтобы за этим следить. Тем более сам недавно забыл о своих предосторожностях.

Пиво я больше старался не пить, хоть и любил его. Предпочитал водку, которую пил тоже не в прежних дозах. Разводил ее с водой и апельсиновым или ананасовым соком. Так получалось не слишком сладко, слегка алкогольно и незаметно от окружающих. Потому, что прихлебывал этот коктейль постоянно, присоединяясь ко всем тостам.

На работе результатов, как назло, никаких не было. Я слушал, как разговаривают ребята и понимал, что перекупы тоже шифруются и не хотят сдавать своих клиентов. Особо ушлые заводили речь о том, что отпускные цены, не сдавая лом, не получить. Ребята выкручивались, как могли, но иногда приходилось признаваться, что да, это цена при сдаче лома. Без лома цена выше — наша коммерческая. Карточки ребята заполнили, я ввел их в базу. В процессе заполнения выявили потребности в нескольких сплавах, я это учел, но «денег не было» и процесс пока был поставлен на паузу. Также я заполнил журнал проданного металла в базе и ломал голову, как сделать в FoxPro выборку, чтобы мне показывало, какой из заводов уже нуждается в металле. В других БД, вроде MS Access или SQL я сделал бы это без проблем, а здесь никак не мог разобраться.

Разговоры с мамой становились все короче, особых новостей не было. Она очень удивилась, когда я сказал, что решил сменить фамилию и объяснил, почему. Отца мы никогда не обсуждали, его просто не было в нашей жизни. Но смена фамилии для мужчины было необычным явлением и мама не знала, как к этому относиться. Получение водительских прав мама одобрила. Думаю, что потому, что денег на машину у нас никогда не было и не предвиделось. Иначе только и было бы разговоров, что я убьюсь на ней, вон сколько на дороге машин и все гоняют. Я над этим смеялся, потому что считал что машин на дорогах почти что нет, а ночью их вообще не было. Редко-редко проедет какая по нашей улице Восточной. Это по ней-то, которая в 2020 году стояла днем в пробке от Ленина до Декабристов, а ночью от которой стоял сплошной гул.

Так продолжалось до двадцатых чисел марта, когда произошли сразу несколько событий. Во-первых наклюнулся один завод, которого Андрей вычислил по коду города перекупа. Это было сложно, потому что в Томске, откуда он был, было сразу три завода по нашему профилю. Андрей обзвонил их все, но они отказались от нашего металла. Дескать у них все есть, спасибо, не надо. Тогда он по своей инициативе позвонил перекупу и сообщил ему, что у нас металл кончился. Вообще. Весь. Наплел что-то про разборки с заводом ВЦМ, что у нас все поставки заблокированы. Через несколько дней опять обзвонил все заводы в Томске и выяснил, что у одного вроде как накрылся один из договоров по алюминиевому сплаву АК7, но это неточно. Я похвалил Андрея, напомнил ему чтобы он заполнил карточки по всем трем заводам и сказал всем, в том числе и Богдану, чтобы взяли этот метод на вооружение.

Потом «созрел» один из заводов Лены, которые обзванивал Валера. Оттуда позвонили сами, по оставленным контактам, сказали что уже готовят договор на поставку, так как у них появились деньги. У нас ведь есть АК5М2? Такой сплав у нас всегда был выкуплен у завода, ведь он был самым популярным. И не один вагон, как требовалось, а несколько.

На радостях я позвонил сообщить новости об этом Ефрему Павловичу, за что сразу получил «втык». Мне было объявлено, что нечего беспокоить его по пустякам, все это обсуждается в рабочем порядке, на совещаниях. Я снова ощутил себя 21летним сопляком перед 35летним «стариком»-шефом.

* * *

Еще меня позвали на свадьбу. Егор сказал, что у его однополчанина, который живет в Верхней Пышме, 26 марта случится это знаменательное событие. Мы туда едем. Я помнил, что такое имело место быть в 1993 году и согласился. Отчего бы не погулять на свадьбе? Последняя, на которой я был, была моя собственная, 12 лет назад. Когда мы уже навострили туда лыжи, позвонил Вадик Коматов и сказал, что девчонки нас ждут завтра, в субботу, на день рождения одной из них. Хорошо хоть не Люсино день рождения. Я теперь называл свою случайную секс-партнершу именно так. Точно помнил, что мы туда не поехали. Остались на второй день свадьбы. Потому, что пили всю ночь до утра и днем просто не в состоянии были куда-то ехать. Тем более из Пышмы, которая была под Екатеринбургом. Но Вадику мы сказали и тогда и сейчас, что постараемся быть, хоть и не обещаем.

На свадьбе все проходило, как обычно на свадьбах. Егор набил дяде невесты морду, уж не знаю чего они не поделили, я при этом не присутствовал. Но зная Егора, это могло произойти и без повода. Драться он умел и любил. Иногда у него «чесались кулаки». Где же еще подраться, как не на свадьбе?

В других драках я его видел. Это были не бестолковые махания руками, а точные, выверенные и даже красивые движения. Вероятно это как-то связано с чувством ритма и танцами. Танцевал он тоже красиво. Не дергался, как все мы, его движения были «модными» и плавными. Казалось что его руки и ноги не жесткие, а гибкие и плавно сгибаются там, где не должны сгибаться. Позже, когда он уже занимался айкидо и дрался иногда даже с двумя соперниками, я замечал, что он уже знает свою силу. Дозировал удары, как бы забавляясь, пытаясь продлить драку и свое удовольствие. Очень жалел, когда соперник падал и не мог подняться. «Что же ты…» — говорил он с разочарованием в голосе. Лежачих он не добивал.

Хоть я не любил и не умел драться, Егора я не боялся. Потому, что однажды «проверил». Пытался спровоцировать, пьяного, на драку со мной. Конечно, я рисковал, потому что он уработал бы меня даже в этом состоянии. Но я тоже был пьян и мне «море было по колено».

«Я тебе щас всеку…» — сказал Егор после каких-то моих агрессивных слов. Что-то мы тогда не поделили. Я толкнул его в грудь и предложил: «Ну, давай….». Обычно Егора упрашивать не приходилось. Здесь даже видно было, как ворочаются его пьяные мозги. Он стоял с занесенной рукой, потом опустил её. «Ударь меня первый» — сказал он, вроде как давая мне фору. Но я обнял его и сказал:

— Я никогда не смогу ударить тебя. И ты меня — тоже. Мы слишком много прошли вместе, чтобы становиться врагами. А если когда-нибудь станем, то уже на всю оставшуюся жизнь.

Это было по-пьяному пафосно, но вероятно он ощущал примерно те же чувства. Тоже обнял меня и сказал:

— Если бы ты меня хоть пальцем тронул, я бы тебя убил. Даже если бы просто еще раз толкнул. Ну не убил бы, но бил бы изо всей силы.

Естественно, все разногласия были забыты и с тех пор мы были уверены друг в друге. Что я его не изобью, например…

* * *

Тем временем свадьба шла своим чередом. Егор уже отпаивал водкой избитого им дядю невесты. Обещал ему найти и отмудохать того, кто это сделал. Судя по состоянию опьянения, действительно был готов поквитаться с этим негодяем.

Потом мы пришли домой к жениху. Невеста жила с ним уже год, поэтому свадьба была просто актом узаконивания отношений. Молодые на свадьбе не пили, а тут, на кухне, начали отрываться. Тем более закуски и водки оставалось много. Егор сидел с ними. Я тоже было присел, но вспомнил, чем это кончилось и пошел спать. На следующий день проснулся, с удивлением обнаружил, что родители жениха ушли на работу, к 8 часам. Потом в районе обеда вернулись, с другими, тоже уже отработавшими, родственниками и сели дальше пить. Егор тоже проснулся днем, но был никакущий. Я попрощался с ним, еще раз поздравил молодых и родственников и поехал домой один. За своего друга я не волновался. Прошлый раз все прошло без эксцессов, мы даже на улицу не выходили. Вернулись домой вечером в воскресенье, почти трезвые.

Дома повалялся в ванне, привел себя в порядок, купил цветов и поехал на другой праздник. Что подарить имениннице я не знал, потому решил, что суну ей несколько тысяч рублей в открытке во время танца. Дарить конверт с деньгами тогда было как-то не принято. Приехал даже раньше Вадика, сразу же окружил «свою» Люсю вниманием. Про других тоже не забывал. Когда Вадим подъехал, стало полегче. Мы неплохо посидели, немного выпили и ругали Егора, который «не смог» приехать. Причину, по которой он не смог, я не стал озвучивать. Этому очень огорчилась именинница Нина, видимо положила на Нелидова глаз. Я пошутил, что надо было ему прошлый раз «дать». Она, тоже в шутку, ответила, что «дала» бы, если бы он попросил. Потом начали укладываться спать. Уже без прелюдий я залез к Люсе в постель, она начала шептать, что чуть от стыда не сгорела от этого. Я ей заметил, что ни мне, ни Вадиму не постелили в этот раз на полу. Даже на Егора не рассчитывали. Вероятно его Нина хотела приютить. Вадик лег со Светланой. Прошлая ночь повторилась с той разницей, что наш секс теперь был защищенным. Утром я задержался подольше, так как был выходной. Мы позавтракали яичницей, выпили немного вина. Намекнул Светлане, чтобы она увела куда-нибудь подружек «по делам». Закрылись с Люсей в комнате и уже от души оторвались. Предложил ей минет, она отказалась. Ну и ладно, переживем. В традиционном сексе тоже есть много поз. Потом ушли искать ее товарок. «Вы куда запропастились?».

* * *

Вечером мама сказала, что мне звонила какая-то девушка. Я понятия не имел, кто это мог быть. На следующий день она перезвонила. Ей оказалась Катя. Подумал, что она разыскивает Егора, но нет, она хотела встретиться со мной. Спросил, где она, она ответила, что в центре. Я сказал ей идти в кафе неподалеку, пусть чего-нибудь закажет себе, я скоро приеду. Мы встретились, как и договаривались. Я самодовольно думал, что с Егором ей надоело заниматься сексом и она решила встретится со мной тет-о-тет. Вошел в кафе героем-любовником. Нашел глазами Катю, сел за маленький столик, напротив неё. Все оказалось по-другому.

Она сходу меня ошарашила новостью, что у нее задержка. Уже две недели. Я сидел и лихорадочно подсчитывал. Две плюс две — четыре недели. На семь — 28 дней. Сегодняшнее, 30 число минус 28, получается начало марта. Март третий месяц, плюс 9 получается двенадцать. Декабрь. Не мог сообразить, начало или конец декабря. Полный март, значит начало декабря.

Я сидел, пришибленный новостью. Именно тогда родилась Ирина. В начале зимы 1993 года. История дала мне пинка и посмеялась над моими жалкими потугами. Катю я не замечал. Я думал что теперь будет делать Егор… А что он будет делать… Свалит в закат. Замутит с Галей. Когда Катя уедет, все про неё забудут.

Да… Катя… Она сидит здесь и смотрит на меня. Хочет, видимо, чтобы я ее поддержал, дал хоть какую-то надежду, что все будет хорошо. Не могу я ей этого дать. Но не могу также сказать, что она здесь никому не нужна. А когда родит, даже родители будут её осуждать. Что же делать? Что же делать?

Она смотрела, на меня, я молчал. Не выдержала первой.

— Ну, что же ты молчишь?

— А что надо говорить. Ты сама знаешь, что беременна. Женщины лучше мужчин в этом разбираются.

Она наклонила голову и заплакала. Наверно понимала, что беременна, но надеялась, что я скажу «А! Плюнь! Это просто задержка, завтра месячные начнутся». Она плюнет и наутро обнаружит у себя кровь. Потом и дальше будет трахаться со всеми подряд без резинки. Я так не сказал. И она поняла, что действительно беременна. Не на половину, не на четверть, а на все 100 % беременна. Она плакала, а я думал, что её жизнь только что разделилась. До этого она была беззаботной дурочкой, которой просто нравится заниматься любовью с симпатичными ей парнями. А теперь резко повзрослела, стала понимать, что такое причина и следствие, что такое ошибки в жизни и как за них люди платят. Я ждал, когда она выплачется, не утешал. Наверно, я был жесток. Но быть добрым я не имел права. Мне нечего было ей предложить.

Я не стал выяснять, кто отец, почему она не будет делать аборт и другие вещи. Я знал это лучше неё, даже знал пол ребенка. Но говорить этого не мог. Поэтому обо всем этом она начала говорить она, всхлипывая и утирая нос.

Что у нее какое-то женское заболевание. Что при этом заболевании хронически воспалены какие-то органы, женщина этого может и не чувствовать, т. к. они ее не беспокоят. Что при аборте большой риск кровотечения, бесплодия или даже смерти. Никто ей не будет делать аборт при таком воспалении. Я в этом не ничего не понимал. Даже если бы разбирался в женских болячках и нашел в ее знаниях пробелы, я не смог бы ее убедить. Я знал, что она не сделает аборт. Точка.

Я мог только передвинуть стул к ней, обнять и положить её голову себе на грудь. И слушать. Слушать, какая она была дура, что не предохранялась. Что не заставляла одевать презервативы, не отслеживала менструальный цикл, а просто отмечала, когда должны начаться месячные, в календарике. Что бы я не думал, будто она пришла ко мне, как к возможному отцу ребенка. Нет, она знает, что я не могу быть отцом. Просто куда пойти и с кем поговорить, она не знает. Что с Ильей она уже давно не спит, только изредка делает ему минет и он не поверит, что это его ребенок. Что у неё только два варианта, кто может быть отцом. Егор или Саша. С Егором они, конечно занимались любовью чаще… Я прервал её и спросил, кто такой Саша.

Она сбивчиво начала говорить, что это ее одноклассник, они раньше трахались, потом она уехала учиться в Екатеринбург, а 8го марта в Новоуральске они выпили, у и в общем, опять переспали, без резинки. Что любит она только Егора, поэтому мне никогда не звонила, но теперь не знает, как ему сказать. Она трещала без умолку, а я размышлял. Точно, на 8е марта она ездила к родителям… А в 2015 году сказала, что когда приехала с ребенком домой, ей пришлось обмануть одного человека… Они год жили вместе, потом разошлись… Может быть, это был её первый муж? Может быть, это был этот Саша? Не, бред… Не может быть таким лопухом человек… Чтобы поверить почти год спустя, что он стал отцом от одного неловкого секса на празднике… Что она молчала об этом, пока не родила. Сама находясь основную часть, как до 8го марта, так и после, в Екатеринбурге, шоркаясь не известно с кем. Впрочем, почему год? Она ведь ездила беременная, к родителям… Не сидела же все лето безвылазно в Екатеринбурге… когда у студентов каникулы… Может подстраховывалась, с Сашей, если Илья или Егор сольются… Да, наверно.

Теперь дело начинало вырисовываться. Чем раньше она поймет, что здесь ей ничего не светит, тем раньше она начнет осуществлять свой коварный план с Сашей. Надо только будет её к этому подтолкнуть. Но не сейчас. Надо чтобы она привыкла к тому состоянию, в котором находится. Успокоилась. Выспалась. Погоняла мысли, где никто не отвлекает.

— Так, прервал я ее. Поехали отсюда. Уже народ на нас поглядывает.

От такого резкого изменения моего состояния она вздрогнула и перестала хныкать. Я расплатился за её кофе, мы вышли на улицу. Поймали машину.

— Бардина, 13. Это где пельменная — назвал я адрес.

По пути остановились у магазина, я купил бутылку водки. Все это время Катя сидела, прижавшись ко мне и молчала. Я заставил водителя подъехать прямо к подъезду, расплатился и мы поднялись ко мне домой. «Раздевайся. Только не до гола» — попытался пошутить. Она не улыбнулась. Я прошел на кухню, заглянул в холодильник, оценил другие припасы. Оставил в холодильнике водку. На пару дней хватит. Только хлеба нет. Ничего, лапшу себе сварит, будет вместо хлеба. Пошел в комнату, отделил ключ от квартиры, положил на стол. Туда же положил несколько купюр.

— Располагайся. Будь как дома. Водка и еда в холодильнике. Хочешь ешь, хочешь пей. Пока можно. Хочешь — смотри телевизор, хочешь — реви. Только соседей не промочи. Не вздумай вешаться, узнаю — убью. На улицу выходить только в пельменную или в магазин. Завтра я приеду, часов в 6–7, будь дома. Ключей у меня запасных больше нет. Больше никому не открывай.

Сказав этот набор слов, я быстро вышел, не дав ей опомниться и сказать хоть слово. Постоял за дверью, прислушался. За мною не гнались.

= 14 =

На следующий день я сразу после работы поехал на Бардина. Катя меня ждала, сразу открыла дверь. Деньги и ключ лежали на столе так, как я их оставил. Видно было, что из дома она не выходила. Я предполагал это, поэтому купил ей хлеба. Выяснилось, что она практически ничего не поела, водка тоже была не тронута. Да, тяжело ей дались переживания… В отличие от вчерашнего дня, она была молчалива, отвечала на мои вопросы короткими фразами. Видимо поняла, что вчера сболтнула лишнего. По поводу дальнейших планов на жизнь только неопределенно пожала плечами. Тогда заговорил я. Усадил её с собою за стол, достал припасенные на этот случай листки бумаги. Сказал, что мне, как технарю, удобнее рассуждать с ручкой и бумагой в руках.

Предложил ей рассмотреть все возможные жизненные пути, которые лежали перед ней. На первом листочке написал «Илья», разделил листок вертикальной чертой. Поставил знак «плюс» слева и «минус» справа. Сначала начал записывать «минусы»: ребенок не его, относится плохо. Потом записал «плюс» — есть комната. Катя с интересом разглядывала эту «аналитику». Я придвинул к ней листок и предложил самой дополнить оба списка. Она подумала и написала в «плюсы» — «много зарабатывает». Я поставил знак вопроса и объяснил, что всяко бывает, доходы в бизнесе не постоянны. Тем более я знал, что с книжками тема у него примерно через год закроется, а на оптовом рынке у него будет получаться не очень. Тогда она поставила знак вопроса после фразы «плохо относится». Сказала, что отношения у них нормальные. Я не стал спорить. Она не учитывала, что её беременность пока не видна, когда это проявится, всё может измениться. Главное, что она включилась в «игру». Отложил этот листок в сторону.

Взял другой, написал «Егор». В «плюсы» Егору записал «отец ребенка». Подумал и поставил знак вопроса. «Хорошо относится». «Надежный». «Нормально зарабатывает». «Обеспеченные родители». Катя оживилась, такой Егор ей подходил. Я продолжил и написал один «минус». «Непонятно как отнесется к своему отцовству».

— Здесь все или хочешь добавить? — спросил я Катю. Она покрутила ручку в руке и не решилась ничего добавлять. «Плюсов» и так хватало, а единственный «минус» был таким большим, что добавлять к нему было бессмысленно. Отложили и этот листок. Она с интересом смотрела, что я буду делать дальше.

На следующем листке я написал «Саша». Да, память у меня не была стерта и она об этом знала. Я написал только начало — «отец ребенка?» и придвинул листок к ней. Понимал, что больше про него она ничего не расскажет. Сказал, что может заполнить потом. Но чтобы сформулировала в голове — сейчас.

Сам пошел на кухню, поставил чайник, потом налил две кружки чаю, принес. Она сидела и смотрела на листок. Больше там не появилось ни слова. Я взял следующий листок, с вопросом посмотрел на неё. Спросил:

— Сама хочешь добавить какой-нибудь вариант? За исключением варианта «Денис», потому, что я беру самоотвод. Она подумала…, видимо где-то в душе надеялась, что раз я так о ней забочусь, то вариант «Денис» чуточку возможен. Чтобы она даже не думала об этом, продолжил:

— Я в этой ситуации только как сторонний наблюдатель. Пытающий помочь своим друзьям.

Она ответила, что других вариантов у неё, получается, нет. Тогда я разложил перед ней все три листка, и сказал, что надо выбирать из имеющихся. Она сразу протянула руку к варианту «Егор», но я остановил её. Предложил сначала убрать один листок. Который ей точно не подходит. Это был важный момент, потому что если бы она убрала «Сашу», то все мои потуги были напрасны и я возвращался туда, откуда начал. Видимо, я все-таки немного понимал в человеческих отношениях, потому, что она убрала «Илью». Я похвалил её за правильное решение, напомнил, что предлагал это сделать ещё в конце января. Сказал, что теперь ей надо подумать над оставшимися вариантами. Не спешить принимать решение, т. к. не мешало бы спросить сами «варианты», что они думают на тему совместной жизни с Катей. Когда всё будет известно, заполнить тщательно листочки и сделать осознанный выбор.

Она поняла, я намекаю, что Егор не обрадуется новости. Но возразить ничего не могла. Я предложил, что позвоню ему, может он Катю «потерял» и скажу, что она будет ждать его завтра здесь, так же, в 6 часов. Сам я тогда не приду, а приеду послезавтра, что бы узнать, как все прошло. Она со вздохом согласилась. Когда-то это должно было произойти. Нельзя вечно скрываться. И раз не она придет к Егору, а он к ней, то это будет хорошим знаком… Конечно, он приедет с вполне известной целью… Но может быть ей удастся в интимной обстановке «поделиться с ним радостью» и он тут же возьмет её в жены?

* * *

Егор её в жены не позвал. Не знаю, какой у них вышел разговор, но уверен, что не хотел бы не нем присутствовать. Егор наверняка высказал всё, что думает о Катиной «половой распущенности». Которой с удовольствием пользовался. И это он еще о Саше не знал…

Мне он не звонил, видимо считал, что я его «заманил в ловушку». Катя при встрече тоже была недовольна. Еще бы, она была зла на весь мир. На меня, на Егора, на Илью, на себя…

Раз такое дело и моя помощь больше не требуется… То тогда я попрошу её освободить квартирку. Она достаточно здесь пожила, отдохнула и наверняка сможет теперь о себе позаботится. На ночь я её, конечно, не выгоню, пусть остается до утра… А вот ключ заберу. Пусть, когда будет уходить, ничего не забудет. Захлопнутую дверь уже будет не открыть. Пусть поедет к Илье, еще раз рассмотрит этот «вариант». Но лучше пусть возьмет кое-что не тяжелое из вещей и съездит к маме. Все равно ей теперь не до учебы. А там, глядишь, с Сашей разговор получше выйдет. Маме все расскажут. Совет, да любовь у нее попросят. Порадуют, что скоро станет бабушкой.

На меня её нечего обижаться. Чем раньше она определится с выбором, тем лучше. Лучше быть беременной на ранней стадии и сразу запудрить людям мозги, чем «принести в подоле» и надеяться, что её встретят с распростертыми объятьями. Если Илья откажется или не сможет её проводить, пусть наберет мне на работу, примерно за час до электрички. Может быть я смогу приехать на вокзал. Если же останется или не захочет меня видеть — значит не судьба… Значит все, что я говорил, для неё были пустые слова и дальше я бессилен.

* * *

Она позвонила после обеда, сказала, что Илья плохо её встретил и не пошел провожать её «съездить к маме». Спросила, могу ли я приехать к 4 часам. Я ответил что смогу, нашел её не перроне электрички, которая должна была отправиться в Нижний Тагил. Мы поговорили, я надеялся что вижу её в последний раз. По крайней мере на ближайшие лет двадцать. Она тоже выглядела услышавшей мои доводы и принявшей решение. Похоже, она решила, что сможет окрутить этого лошка — Сашу. Потому, как на мое предложение звонить, ответила с улыбкой:

— Не знаю… Если муж разрешит…

Тогда я ей посоветовал вообще выкинуть мои телефоны, а то когда-нибудь с ними спалится. Если нам судьбой и Историей суждено свидеться, то мы и так найдемся. Она поцеловала меня в щеку и собралась садиться в поезд. Я её остановил… Подумал что вот прямо сейчас отправляю, вместе с ней, послание самому себе, в будущее… «В жизни все надо попробовать» — сказал я.

Сам подумал: «Баба с возу — кобыле легче». Посвистывая, направился в сторону дома. Возвращаться на работу не было смысла. Из ситуации я выжал, как думал, максимум. Отправил Катю туда же, куда она бы уехала сама. Только почти на год раньше. Считал, что так ее жизнь станет чуточку попроще.

* * *

Поехал я не домой, а на водительские курсы. Хоть и был записан в группу, посещал их редко. Но хочешь — не хочешь, а надо там появляться. Тем более что должен был проводиться первый внутренний экзамен, для получения допуска к практическим занятиям, т. е. — обучения вождению. Прошлый раз я ходил на эти курсы в конце 1999 года, учился вместе с будущей женой. Но тогда я действительно учился и по сторонам головой особо не вертел. Отметил про себя только, что девушек и парней в группе примерно поровну. Здесь ситуация была намного хуже. Девушек было несколько человек, примерно четверть от численности группы. Прошлый раз я был с женой и мне было заказано заводить знакомства. Сейчас было другое дело. Я был холост, учится на курсах мне было нечему, а присутствовать на них строго рекомендовалось. Так почему бы не совместить полезное с приятным?

Оглядевшись, я подсел за парту к симпатичной девушке. Сделал вид, что готовлюсь к экзамену. Когда он начался, быстро решил все вопросы своего «билета». Заглянул к соседке. Подсказал ей ответы на пару вопросов. Больше ей глаза не мозолил. В следующий раз, когда объявили результаты экзамена, увидел, что она ответила все правильно, а у меня было 2 ошибки. Одна связана с какими-то цифрами, на этот вопрос я отвечал наугад. А вот вторая была связана с моей невнимательностью при прочтении вопроса. Так как я снова сидел рядом с Надей, мы вместе посмеялись надо мной, «подсказчиком». Заодно и познакомились. К вождению меня допустили, как и всех остальных.

На занятия, на автодром, мы прибывали группами. Я постарался записаться в Надину. Это было не сложно, т. к. сидели мы рядом, а записывали в классе, по партам. Когда мы туда приехали, сразу сел к инструктору в «шестерку» жигулей, пока остальные боязливо жались друг к другу. Пристегнул ремень, проверил, стоит ли машина на нейтралке и ручном тормозе, выжал сцепление, повернул ключ, завел машину. Она была прогрета, поэтому «подсос» вытягивать не понадобилось. Сказал, что готов начать движение. Инструктор без эмоций разглядывал меня и смотрел за моими действиями… «Ну поехали» — сказал он. Я включил левый поворотник, нажал тормоз, выключил «ручник», нажал сцепление. Плавно добавил газу, потихоньку стал отпускать сцепление, поймал момент, когда двигатель «зацепил» колеса, еще добавил газу и плавно тронулся. Это было очень важно, ведь машину я не знал, а проехать надо было так, чтобы на эти занятия больше не ходить. Таскаться пешкодралом на автодром, в любую погоду, по дождю и снегу, мне как-то не улыбалось.

Выключил поворотник, сделал круг по автодрому. Не быстро, как положено. Остановился на прежнем месте, поинтересовался: «Может быть перейдем к упражнениям?» Инструктор с надеждой спросил «Уже умеешь водить?». Я ответил что умею, теперь вот только надо получить права. Он заставил меня заехать задним ходом в «гараж», подняться на эстакаду, остановится на ней, опять тронуться, развернуться в узком месте в несколько приемов. Довольный, что я все умею и меня не надо ничему учить, милостиво разрешил на занятия не ходить. Радуясь за себя, что ему работы меньше за те же деньги и освобождаться он будет раньше.

Но вот тут его ждал облом. У Нади дела с управлением автомобилем были плохи. Она вышла из машины чуть не плача, хотя инструктор был профессионалом, не ругал её и не бил сапогами. Я сказал ей успокоиться, сейчас, после одного товарища она попробует еще раз. Она непонимающе поглядела на меня, но осталась стоять, постепенно успокаиваясь. Когда с очередным курсантом было закончено, я подошел вместе с Надей к машине и сказал инструктору, что хотел бы отдать двоюродной сестре свои часы практических занятий. Что так и планировалось, я уговорил её записаться на курсы только из-за того, что у нее будет фора при обучении вождению. А мне не так скучно посещать теоретические занятия. Он пробовал сначала возражать, мол так не положено, но я только улыбался в ответ. Я проделывал этот трюк со своей женой, так что знал, что «положено». Правда, тогда я управлял автомобилем гораздо хуже и сначала занимался сам, пока не стал уверенным водителем. Тогда отдал оставшиеся занятия Свете. Поломавшись, он согласился. Тем более, я сказал, что она так быстрее научится и в конце у него будет уже на 2 часа больше свободного времени. Ага, как же. Женщины выкатывают все положенные им часы, до последней минутки. Но на то он и инструктор, чтобы выполнять свою работу.

Надя прозанималась еще час, у нее стало получаться уверенно трогаться. Я её дождался, похвалил за успехи и посетовал, что такими темпами она сдаст на права, а я опять провалюсь. Настроение у неё поднялось и она с удовольствием посмеялась моей шутке. Мы пошли с автодрома, инструктор подозрительно смотрел нам вслед. Я проводил её до дома, она жила в центре, возле автошколы. Мне это было по пути. Мы болтали, она забыла даже поблагодарить за мой благородный поступок. «Ничего, еще поблагодаришь, при случае…» — подумал я, но не стал форсировать события и просто отправился домой.

Две недели я ходил на курсы, не пропуская занятия. Надоел хуже горькой редьки преподавателю своими вопросами. Я развлекался от скуки, потому, что знал интернет-приколы с ПДД. Ему же они были не известны и иногда ставили в тупик. Например, когда мы проходили правила пропуска пешеходов, я задал ему такой вопрос: «В правилах написано про пропуск пешеходов, значит ли это, что они должны переходить переход только в количестве двух и более человек, а один пешеход преимущества никакого не имеет?». Мне было отвечено, что это чушь, водители обязаны уступать и точка. Тогда я открыл правила и зачитал:

— «Водитель транспортного средства, приближающегося к нерегулируемому пешеходному переходу, обязан уступить дорогу пешеходам, переходящим дорогу или вступившим на проезжую часть (трамвайные пути) для осуществления перехода.» Ничего про бедного одинокого пешехода, а значит я, руководствуясь правилами, спокойно могу его «давить».

Преподаватель побледнел, потом покраснел, начал перечитывать правила, но объяснить, где я не прав, сходу не мог. Сказал что сейчас некогда, после окончания занятий он даст ответ. Группа недоуменно слушала наш разговор, листала правила и почти поверила, что один пешеход не имеет преимущества. Надя меня тоже спросила, в перерыве, как это получается, что выявился такой недочет в ПДД? Я со смехом ответил ей, что на самом деле законы и правила просто так пишутся. В формулировках опускаются избыточные фразы, чтобы не засорять смысл текста. Иначе пункт звучал бы примерно так: «… водитель обязан уступить дорогу пешеходам, любой расы, вероисповедания, возраста, слепым и глухим, одноухим и одноногим, в любом их количестве, хоть одного, хоть ста человек, с детьми и без детей… и так далее». Мы посмеялись и стали ждать преподавателя, который убежал в перерыве советоваться с «консилиумом». Пришел он обратно довольный, видимо вместе с коллегами нашел правильный ответ. Не стал дожидаться конца занятий, а озвучил его тут же. Надеялся увидеть меня посрамленным, но я только коротко поблагодарил его и продолжал улыбался.

Надя наконец-то вспомнила и поблагодарила меня за часы вождения. Поинтересовалась, давно ли стала мне двоюродной сестрой? Я ответил, что все люди братья и сестры, некоторые даже умудряются «породниться организмами», тогда их уже называют мужьями и женами… а иногда не называют… просто считают любовниками… Она сказала, что я хитрый жук и подкатываю к ней. Я ответил, что конечно, ведь она самая красивая в нашей группе. На самом деле, я ни какой активности на этом поприще не проявлял, сидели на курсах мы вместе, но дистанцию я не сокращал. Она даже начала беспокоиться, не утратила ли она своих женских чар. Ведь она хотела пофлиртовать со мной, подинамить, по принимать ухаживания и… всё. Коварная…

Я же хотел её просто трахнуть. С гарантией. Поэтому мурыжил, просто общаясь, просто провожая домой. В группе нас давно считали братом и сестрой, видя как мы друг к другу относимся. Заодно я избавился от возможных конкурентов. Все таки при «брате» клеить «сестру» было не с руки. По времени это было долго, две недели. По занятиям — не очень, всего четыре. Поэтому, когда я после очередного «провожания» и долгого молчания, вдруг притянул её к себе и поцеловал в губы, она была дезориентирована. Сразу не дала пощечину, а потом было поздно.

Мы поехали на Бардина. В постели она меня разочаровала. Как многие красивые девушки, была готова больше брать, чем отдавать. Минетом побрезговала. Да что же это такое! Я уже начал разочаровываться в своей «статистике», по отношению девушек и женщин к минету. Хоть бы видики появились у всех, что ли… Посмотрели бы порно, захотели попробовать…

* * *

В пятницу вдруг позвонила Люся. Сказала, что телефон ей дал Вадим и она хочет пригласить меня, то есть нас с Егором, конечно… в общем пригласить нас праздник, посвященный то ли сдаче госэкзаменов, то ли защите диплома. В пятницу, через неделю. Я конечно, согласился, а на самом деле подумал: «Что-то девушка зактивничала… Уж завершение института близится, а жениха все нет…», поэтому решил не ездить. Да и было, с кем провести время, с появлением в моей жизни Нади. Дал «втык» Вадику, чтобы не давал больше телефоны кому попало и подумал об Егоре. «Вот тот, кто меня прикроет!» Не все же мне отдуваться.

С Егором мы уже давно поговорили. Встретились у Гирсыча, он дулся на меня. Домой к Илье и Кате, понятно не приезжал, на Бардина — тем более. Мне не звонил. Думал, что таким образом скрывается от нее.

Оставшись с ним наедине в комнате, я рассмеялся над его надутыми щеками. Сказал, что решил его проблему, отправив Катю домой, к жениху.

«Когда? Куда? К какому жениху?» — Егор сразу заинтересовался моей персоной. Я по-полочкам ему все разложил. Что Катя позвонила мне, призналась, что беременна, но не знает от кого. То ли от Егора, то ли от какого-то васи из Новоуральска. Переспала с ним, возможно, не один раз, когда ездила к родителям на 8е марта. И теперь боится признаться Нелидову в этом. Я отвез её на квартиру, заманил Егора туда, заранее не предупредив. Реакция его была такая, какая надо. Та, которую мы заранее обсуждали. Уверен, что теперь ему стыдно, за те выражения, которые он употреблял. Катя поняла, что здесь, в Екатеринбурге, ей ловить нечего. Ни с Егором, ни с Ильей, который является алкоголиком и импотентом, ни со мной, который всегда предохраняется. Поэтому она поехала домой, дальше охмурять того васю. Который, скорее всего, является отцом ребенка. Не будет пудрить нам с Егором мозги, надеясь на чудо. Что кто-то из нас признает ребенка и она станет екатеринбурженкой на всем готовом.

Говорил я уверенно, чистую правду, но под таким углом, что Егор оказывался жертвой, Катя — аферисткой, а я — великим разоблачителем и «решателем проблем». Он сразу мне поверил. Такая «правда» его полностью устраивала. Из скрывающегося от алиментов негодяя он оказывался маленьким мальчиком, которого изнасиловала чужая тетя. Да еще потом хотела на себе женить. Хорошо хоть нашелся бесстрашный рыцарь, который раскусил мерзавку и отправил восвояси. Навсегда. Теперь не надо ходить по улицам и оглядываться. Он — свободен. Опять может размахивать членом направо и налево.

Я так увлекся, что мне самому стало казаться, что Катя беременна от неведомого мне Саши. А что, с чего я взял, что это Егора ребенок? Сроки? Ну и что сроки… Плюс-минус туда-сюда несколько дней. История могла и подмигнуть мне, я сам мог стать отцом, если бы не предохранялся… Узнаю я об этом точно только через 15–20 лет, когда появятся «Одноклассники» и Катя и её муж соизволят в них зарегистрироваться.

Он меня сразу «простил», попеняв только на то, что я сразу ему не рассказал, в тот же день, что она уехала. Ждал полторы недели пока он, бедный, мучался.

Мда, подумал я… Признания своих заслуг мне тут не добиться… Ну что же делать, раз я старше Егорки на 28 лет. Молодой он еще, глупый… Сам таким был… Япрекратил себя «хоронить» и мы начали веселится, как обычно.

После звонка Люси взял с Нелидова обещание, что он поедет в следующую пятницу в общагу СИНХа. Наплетет там, что-нибудь, про причину моего отсутствия. Как я наплел, почему он «не смог» приехать, в прошлый раз, когда нас звали. Проведет там все выходные, вплоть до утра понедельника. Но будет там не пить, а жестко всех трахать. Хочет по-очереди, а хочет всех вместе. Сначала бывшую именинницу Нину, которая пообещала ему «дать», как только он приедет. Потом Люсю, потому, что я ему разрешаю это сделать. Потом третью, не помню, как ее зовут, потому что ей будет завидно. Может даже трахнуть Светлану, если Вадик зазевается и время на это останется.

Егор мне пообещал. Потому, что-такой он был человек… Когда ему гарантировали успех, он потом не видел для себя препятствий.

= 15 = Мария Климкина

Машка училась с нами класса с пятого. Я не запомнил точнее, потому, что не общался с ней. Она была рослая, почти на голову выше меня. К тому же она была почти на год старше. Я пошел в школу в шесть лет, семь мне исполнилось через месяц, а она родилась 23 февраля, соответственно ей в первом классе исполнилось уже восемь. В результате мы оказались в одном классе, после того как она сменила школу.

Запомнился один момент. Она погналась как-то за моим одноклассником, Димкой Поляковым, он выскочил из класса и захлопнул за собой дверь. Маша была уже перед нею и чтобы не влететь в неё, пнула по низу двери. То ли двери были такими хлипкими, то ли удар таким мощным, но доски внизу повылетали. Димка был по телосложению еще меньше меня и еще младше. День рождения у него 19 декабря, в школу он почему-то тоже пошел в шесть лет. То есть разница между ними была еще значительней.

Маша, видимо благодаря тому, что родилась в день Советской Армии и была девушкой крупной, гоняла парней только так. В данном случае она была как танк. Их заставили вместе с отцами чинить дверь, а мы над этим только потешались. После восьмого класса она поступила в какой-то техникум и мы не виделись. Она сменила потом много фамилий, но для меня осталась под девичьей — Климкина.

В 1993 году было пятилетие окончания школы. Инициативная группа одноклассников решила собраться. Это были те, кто жил возле школы и не сменил место жительства. Собраться предложила Ленка Кречетова, она же предоставила свою большую квартиру в «сталинском» доме. Её родители на майские праздники уезжали на дачу и «квадрат» оставался свободным. Мы скинулись деньгами и договорились прийти к ней часа в три. Собрался не весь класс, а только те, кого смогли разыскать. Мне позвонили потому, что мой телефон не менялся. Я сообщил Егору Нелидову. Как разыскали Климкину, я не знаю, она жила на Уралмаше, в доме, где располагался кинотеатр «Заря».

У нас с Егором был запланирован первомай на весь день. С утра мы встретились со своими друзьями, Гирсычем и остальными, сходили на демонстрацию, потом тусовались на Плотинке. К трем часам мы их планировали оставить и пойти к одноклассникам. Друзья тоже придумали себе планы на вечер и где-то в час мы расстались. Когда подошли к лотку, где употребляли спиртное 8го марта, вспомнили этот эпизод: «Ну что, по пятьдесят? … Ну по двести, так по двести». Посмеялись над этим, а Егор, гад, шагнул к продавщице и сказал:

— Два по двести…

Естественно, к одноклассникам мы немного опоздали и были уже «кривые». Они сидели за столом все такие красивые, солидные, хотели выпендрится друг перед другом и разговор у них не клеился. Все-таки они не виделись пять лет, а в случае с некоторыми, теми же Егором с Машей Климкиной — все семь. Общих тем для разговора не было. Мы сразу это заметили, так как разительно отличались от них, были пьяненькие, веселые и разговорчивые. Сходу начали над ними прикалываться, да так, что нам даже хотели дать «по рогам». Как же, ведь здесь собрались взрослые уважаемые люди, некоторые почти получили уже высшее образование… а тут пришли какие-то клоуны. Но Егор зыркнул на них со своего роста 190 см, поиграл мышцами, которые нарастил в армии… и студенты, не служившие, передумали это делать. Да и я был не маленький, 180 см и тоже уже подкачался гирями…

Словом, они были взяты в заложники «клоунами», тут же были ими напоены и через несколько тостов уже мало от «клоунов» отличались. Галстуки были сняты, пиджаки повешены на стулья и на пол, а за столом шло оживленное обсуждение внезапно появившихся тем. В основном, конечно, хвастались.

Я смотрел на одноклассников и многих не узнавал. Они действительно изменились. Девчонки стали меньше ростом, например, хотя на самом деле это я вырос. Некоторых я хорошо знал, того же Вадика Коматова… Некоторых видел первый раз. Например Софию, двоюродную сестру Климкиной. Она была на пару лет младше нас, и Маша тоже привела её на праздник, т. к. она жила тогда у нее. Позже выяснилось, что она из не благополучной семьи, мать пила, а отца вовсе не было. Вот Мария её и приютила. Машка тоже была не такой, как я ее помнил. Она успела выйти замуж за какого-то бандита, родить сына, развестись, т. к. муж угодил в тюрьму на восемь лет. Все это я узнал позже, а пока мы пьянствовали и веселились. В историю нашего класса это событие вошло под названием «Ночь с первое на третье». Квартира Кречетовых была разорена. Все продукты в доме съедены, все спиртное выпито, мебель сдвинута с места. Кровати, диваны и кресла были сломаны или измяты. Я трахнул Софочку, Егор — Лену Кречетову. Одноклассники расползлись по домам и только мы с Егором, Машей, Леной, а так же Софой, пытались навести хоть какой-то порядок.

После наших робких слов «Классно посидели… В следующие выходные повторим?» нас выгнали из дома. Кречетова зареклась больше приглашать к себе одноклассников. Тогда Климкина пригласила нас к себе. У нее была однокомнатная, но тоже «сталинская», огромная, с большой кухней. Дескать мы такие классные, помогли прибраться… не то что остальные. Мы решили собраться 9 мая, в воскресенье, узким кругом. Следующий день был выходным, но на три дня «загудеть» бы уже не получилось. Мы позвали Вадика Коматова и Лену Кречетову. Остальных видеть не хотелось.

Посидели уже скромнее, Маша опять отправила четырехлетнего сына к бабушке, матери мужа, в Среднеуральск, на выходные. Я с Софочкой уединился в комнате, Нелидов с Ленкой Кречетовой там же, за перегородочкой. Вадим Коматов приставал к Марусе, но она его послала. Он и ушел, пешком, ночью.

Потом наступили рабочие будни, Маша с Софьей работали продавцами в ларьке около школы, вернее это Маша работала, а Софа просто с ней болталась. Я периодически заходил к ним в ларек, т. к мне было все равно, как ездить с работы. По Ленина, с пересадкой. Или на трамвае в сторону ЦПКиО, до школы, а потом два квартала пешком. Сына она отводила в садик, а летом опять отправила его к бабушке, уже на целое лето.

Софья мне постепенно разонравилась. Она была маргинальной личностью, грубо и цинично разговаривала, чувствовалось мамино «воспитание». Мне больше и больше нравилась Маша. Она оставалась крупной, но уже была на 5 см ниже меня. Мне она тоже симпатизировала, т. к. при мне ей было комфортно, не то, что с другими парнями, из-за ее роста.

У Егора и Лены Кречетовой развивался бурный роман, они три недели «гоняли по родственникам в костюмах», по выражению Климкиной. Вроде как даже готовились к свадьбе. Периодически заскакивали в ларек. Потом Егор не прошел фейс-контроль у родителей Кречетовой. Он был простым электриком, без высшего образования, а Лена училась в медицинском. Егор оскорбился и они расстались. С тех пор у него была «идея-фикс» получить высшее образование.

Летом быстро наступила жара, вода в водоемах прогрелась и мы договорились съездить на озеро Балтым. На чем? Это был странный вопрос. Конечно же на автобусе. Как раз один ходит от «Зари» до турбазы «Березовая роща». Я был там с матерью, в детстве. Жил на этой турбазе три недели и у меня остались самые теплые воспоминания. По выходным на территорию турбазы пускали всех.

Маша с Софьей переглянулись и засмеялись. Сказали, что знакомые им парни начали бы ныть: «Куда… На чем?… Машины нет…». Мы же такие классные, легкие на подъем и вообще, молодцы. Договорились, что мы с Егором заедем за ними в субботу и сразу от «Зари» поедем на озеро.

Егор почему-то не приехал, мы подождали его немного и поехали втроем, не хотели упускать погожий денек. Турбаза была нараспашку, лодочной станции не было, домики были разорены или сгорели. Но пляж остался, хоть и зарос весь травой. Вода была мутной а не такой прозрачной, как я помнил. Но народу было много, не один я знал это место. Мы расстелили одеяло, искупались, потом стали загорать. Я рассказывал, как здесь было классно несколько лет назад. Вон там был наш домик, там давали лодки на прокат, там я рыбачил… Поиграли в карты, еще искупались. Другого берега почти не было видно, а посередине озера плыла лодка. Мы позавидовали этому, девчонки тоже хотели покататься. Потом мы отвлеклись и позже увидели, что лодка приближается. Лица гребца не было видно, он был к нам спиной. Наконец он обернулся и мы узнали Егора. Мы вскочили и закричали, замахали ему руками. Он увидел нас и направил лодку прямо в гущу купающихся, прямо в центр пляжа. Как какой-нибудь Грей, за двумя Ассолями… и за мной, тоже, видимо Ассолем… Весь пляж недоуменно наблюдал, как мы собираем вещи, садимся в лодку и плывем не другой берег.

Оказалось, что он взял с собой зачем-то Илью и из-за этого опоздал к нам. Номер автобуса он забыл и сел на первый, который шел на Балтым. Дорога перед озером раздваивалась, мы поехали по левой дорогое, а автобус с парнями — по правой. Выйдя на какой-то остановке, они вслед за народом пошли на берег озера. На берегу нас не было, зато была лодочная станция. Он взял напрокат лодку и поехал нас искать. «Березовая роща», как ему сказали, находится на другом берегу. Он поплыл через центр озера, увидел разные пляжи с людьми и решил следовать к тому, что был посередине. Им оказался именно наш пляж. Это была одна из тех невероятных встреч Егора и меня, как тогда, на заводе в Персияновке.

Приплыв на место, мы отдали лодку и пошли искать Илью. Оказалось, что он нажрался водки, которая была у него с собой. Взял у каких-то девчонок надувной матрас и поплыл чуть ли не вслед Егору. Отплыв достаточно далеко, он устал и уснул. Прямо на матрасе, в воде. Он был щупленьким, поэтому лежал на нем и не перевернулся. Девчонки кричали, звали его, но все было бесполезно. Тогда они забрали его вещи, вместо них оставили свой номер телефона и уехали в Екатеринбург. Илья проснулся, вернулся на берег, обнаружил вместо вещей этот номер. Обернулся спущенным матрасом, как юбкой и ушел на автобусную остановку. Все это, смеясь, рассказали нам очевидцы.

Илья сидел на автобусной остановке и не знал, что делать. Пригородный автобус был с кондуктором и там сразу спрашивали голого человека про деньги. В автобус его без денег не пускали. Мы пришли и спасли его. Доехали до «Зари», позвонили с телефона-автомата по оставленному номеру. Узнали адрес, он был там же, на Уралмаше. Отправили Илью, а сами быстренько пошли к Маше. «Хвост», в виде Ильи, нам был вовсе не нужен. На кухне приготовили ужин и немного выпили. У меня обгорели плечи, пока я греб без майки и Маша стала мазать их сметаной. То ли обгорелые плечи дали такую реакцию, то ли алкоголь… но я почувствовал, что между мной и Климкиной пробежала «искра». Она тоже ее почувствовала. Я предложил Егору заняться Софьей, а сам увел Машу в комнату. Там обнял и поцеловал ее, мы заняли диван. Егор пытался соблазнить Софу на кухне, но у него ничего не вышло. Софья пришла за перегородку одна, Егор ночевал на кухне. С тех пор у нас закрутился роман с Машей. Нам очень мешала Софа и в конце концов мы свели её с Саней Мостовщиковым. Она уже знала его, по «первомаю».

Маша была первоклассной любовницей. Её «норка» была уютной, мой член входил туда, как «дети в школу». Секс она очень уважала, могла посередине дня шепнуть мне «поехали на Бардина» и мы бросали всех и ехали. Любовью занимались, в основном на полу, подстелив одеяло. Боялись сломать диван. Вместе мы не жили, но виделись часто. Потом я уехал на две недели в командировку, в Калугу. Не смотря на то, что у меня там тоже был секс, я скучал по Маше. А в августе вдруг все изменилось. Маша стала навязчивой, спрашивала меня «ты ведь меня не бросишь?… пожалуйста скажи заранее, если бросишь…» и тому подобное. Мне это не понравилось, я стал замкнут и не разговорчив. В конце августа — начале сентября мы расстались. У меня умерла бабушка, мне было не до Марии. А потом я увидел в ларьке, что она нашла мне замену. Это был Дима, в школе он учился на год старше нас и больше подходил ей в качестве жениха.

Я легко пережил разрыв, так как стал тяготиться отношениями. Позже от Софьи я узнал, что якобы Климкина сделала в конце августа аборт. Но верить ей было нельзя, отношения у нас были плохими. Ведь я бросил ее ради сестры, а потом и вовсе сплавил замуж за Мостовщикова. Он, кстати, тоже мне не простил, что я спал с Софьей до него. Хотя, казалось бы, какая разница? Я не один с ней спал до Саши…

В конце мая следующего года Мария потеряла квартиру, ту самую, на «Заре». Они с Ильей взяли кредит под залог её квартиры, в банке. Маша свою часть кредита отдала, а Илья к тому времени пропал. Сам я с Марией тогда не общался, поэтому не мог предупредить об Илье. Банк забрал квартиру, не смотря на погашенную часть. Им пришлось снимать жильё, пока Климкина не отсудила квартиру обратно, через несколько лет. Сразу она заняться этим не смогла, так как была беременна и родила ребенка. Причем история, которую мне рассказали, была смешной и странной, а позже она смеялась и напрямую говорила мне, что ничего не расскажет. Якобы её увезли в больницу с приступом холецистита, а когда Дима, с которым она тогда жила, пришел в больницу, его поздравили. С рождением сына. Он сказал, что это ошибка. Медсестра ушла, потом вернулась. Очень извинялась за то, что перепутала. У него родилась девочка!

Вроде как беременность у Лены была незаметна, она была крупной девушкой. А потом родила 8ми месячного ребенка. Если беременность была нормальной, я вполне мог быть отцом ребенка. А так отец — он. Отчество у Люсьены было Дмитриевна. Когда она подросла, её называли Люся. Для своих — Лиса. На кого она стала похожа — не знаю. На меня вроде нет. На того Диму — может быть, но я не помнил его лица, через год после рождения Люси они с Машей расстались. Может быть, он не поверил, что девочка от него?

Следующая серия наших отношений с Климкиной была незадолго до этого события, через год после побега Ильи. Мы встретились с ней случайно, разговорились и выяснили, что оба пострадали от этого человека. Страсти уже улеглись, мы нормально общались. 13 мая у Ильи был день рождения. Я подумал, что он может приехать к этой дате к себе домой, к маме. Ведь не думает же он, что мы весь год его караулим? Приехал к Маше и Диме домой, поделился своими мыслями. Дима сказал, что не может этого быть, и был за это оставлен водиться с маленькой Лисой. Мы с Машей поехали на моем стареньком Москвиче-412 к дому Ильи. Ни на что, впрочем, особо не надеясь. С удивлением увидели, через два часа, как он выходит из подъезда с младшим братом. Я завел машину и догнал его, по дворовому проезду. Они уступили дорогу, услышав приближение машины, отошли на левую сторону. Поравнявшись с ними, я остановился и сказал:

— Привет дружок! Что-то мы тебя потеряли. Где ты был? Где наши деньги?

Илья ошарашенно молчал, разъяренная Маша готова была вцепиться Илье в волосы. Мы отправили брата домой, затолкали Илью в машину и отвезли в подвал. Он наверное думал, что его привезли пытать. Но это был просто наш с Олегом подвал, который мы арендовали под сервисный центр. Олег Тихонов был моим другом по РТФ УПИ.

Он начал отвечать на наши вопросы. После того, как я на него насел, он с оставшимися деньгами улетел в Москву. Там основал успешный бизнес, честно хотел с нами рассчитаться. Но никак не мог заработать такие проценты, которые мы бы потребовали с него. Ведь именно такие же требовали с нас. Потом он немножко выпил и его ограбили. Потом жил у одной проститутки, но она его выгнала. Месяц назад он приехал на электричках домой. Хотел пойти к нам, покаяться, но боялся.

Мы его выслушали и выгнали. Купили бутылку водки и стали думу думать. Бить его и выдирать волосы было нельзя. Я уже обращался в милицию, хотел написать на него заявление на мошенничество. Хотел, чтобы его привлекли по уголовной статье и подали в розыск. Мне ответили, что никакого мошенничества тут нет. Такие случаи сплошь и рядом. Люди сами отдают деньги, а потом чего-то хотят. Ждут дикие проценты со своих денег, как в МММ. Можно подать гражданский иск в суд, заплатив 30 % пошлины. Суд присудит эти деньги. Может быть. А может и нет. Приставы разыскивать должника не будут, а просто окончат исполнительное производство со словами «у должника отсутствует имущество, на которое может быть обращено взыскание». Мы можем, конечно сами его разыскать, но трогать его не рекомендуется. Потому, что это будет уже вымогательство. Ну и что, что суд присудил. Сидите и ждите, когда отдаст. Иначе уже «присядете» сами, на реальный срок. Вы вон, здесь рядом, ни от кого не скрываетесь. Считай, что сами в тюрьму придете. А дяденьки милиционеры вам спасибо скажут, за «раскрытие тяжкого преступления».

Это был какой-то бред. Но было правдой. Я пришел к государству за помощью, а меня самого могли посадить. 30 % процентов от стоимости квартиры? Откуда у меня такие деньги? С тех пор я разочаровался в государстве. Перестал платить налоги. Хватит и тех скрытых налогов, которые я плачу, покупая товары и услуги. Тот же НДС, например.

Если бы с Ильи вылетала хоть копейка от удара, клянусь, я бы наплевал на законы. Запер бы его в подвале и бил до тех пор, пока из него не вывалится весь долг. Но денег у него не было.

Мы поняли из его рассказа, что он прогулял и пробухал наши деньги в Москве. Напился, как обычно, и потерял последнее. Жил у лохушки, с которой познакомился, пока были деньги. Она выгнала его, не поверив басням про мифические деньги, которые вот-вот посыпятся на Илью с неба. Во что мы могли поверить, так это в то, что он вернулся из Москвы на электричках. Он был жилистый, такого палкой не убьешь и голодом не замучаешь. Выкрутится.

Знакомых рабовладельцев, чтобы трудоустроить Илью, у нас не было. Сами трудоустроить его мы не могли. Мы с Олегом сами еле-еле сводили концы с концами. Маша вообще была в декретном отпуске. Так ничего мы не надумали. Только выпили водку и переспали.

Ходили потом у маме Ильи, взывали к ее совести. Ведь она вместе со своей сестрой, теткой Ильи, помогала ему в бизнесе. Я своими глазами видел как они пересчитывают наши деньги. У них есть квартиры, трехкомнатная в которой они живут, однокомнатная у бабушки и комната отца, в которой когда-то жил Илья с Катей. Мы оба потеряли квартиры которые у нас были, единственное наше жилье. Нам ответили: «ничо не знаю, забирайте вон Илью, делайте с ним чо хотите». Дескать у нее растет второй сын, ей и его хватит, а квартирки им и самим пригодятся. Мы пожелали ей дальнейших успехов в воспитании таких уродов, какие у неё получаются, выразили надежду, что карма отблагодарит её и Илью. Больше мы сделать ничего не могли. Так и не получили ничего. Собственность на Илью, понятно, не оформлялась. Сам он пил, неудачно занимался разным бизнесом, потом в 2016 году умер. Мы даже не стали выяснять, от чего. Ну, умер и умер.

Мы периодически встречались с Машей между и во время её многочисленных замужеств. Например, однажды она пришла и попросила научить работать её на компьютере. Она была на собеседовании, сказала что знает ПК. Сама ни в зуб ногой, ни в ухо рылом. Но ее взяли. Поэтому надо, чтоб до завтра я ее научил, ведь сам в компьютерах понимаю. Мы просидели полночи, я объяснил общие принципы, придумал, как ей отмазаться, если она увидит что-то не знакомое. Записать это незнакомое, хотя бы название программы. Потом она там успешно работала, постепенно обучаясь у меня текстовым редакторам и прочему элементарному.

Так продолжалось до 2003 года. За это время вышел из тюрьмы Машин бывший муж, они возобновили отношения и родили еще одного мальчика. Потом муж умер, от наркотиков.

Я разошелся тогда со Светой, своей женой. Встретил Марию, присматривался к Лисе, которой было 9 лет. Пытался понять, моя ли это дочь. Жил с ними около года, летом 2004 года мы снимали дачу под Старопышминском. Мне очень понравилась загородная жизнь.

Однажды Света позвонила мне, попросила свозить к родственникам, в Ирбит. Она оказалась беременной, родственники не знали про наш разрыв. Мы не стали им говорить.

Машке в это время сообщили, что у Нелидова на дне рождения я был со Светой, она обиделась и выставила меня из своего дома. Мы не общались.

В октябре 2004 года Света родила девочку. Сказала, что отчество даст мое, Денисовна. Я подумал, что лучше стать отцом с рождения дочери, чем воспитывать чужих взрослых детей. Поэтому со спокойной совестью стал жить со Светой.

Маша еще пару раз ходила замуж, пока не уехала с очередным мужем куда-то в область. Там у них дом, хозяйство. Дети выросли, у них своя жизнь. Она иногда приезжает в Екатеринбург, говорит, что счастлива.

= 16 =

Когда позвонил Вадик Коматов и сказал «Егорка, что с цепи сорвался?!» я не очень удивился, но попросил подробностей. Оказалось, что прибыв на праздник, Егор отказался пить, мотивируя это тем, что бросил. Это сначала приняли за шутку, потом даже зауважали. Была правда версия, что он лечится от венерического заболевания… но он с такой прытью начал доказывать, что это не так, даже пытался продемонстрировать всем свой половой орган. Чтобы, значит, все убедились, что на нем никаких изменений и он здоров. Все это сопровождалось фирменными шуточками и прибауточками Нелидова, так это праздник начался весело. Потом он взял Нину за руку и куда-то увел. Вероятно, чтобы продемонстрировать своё здоровье. Они вернулись через полчаса, раскрасневшиеся. Нина выглядела задумчивой.

Потом все начали выяснять, почему я опаздываю. Егор отмахнулся и сказал, что Дениску сбила машина. Прямо при нем. Вот, час назад. Они как раз собирались садиться в трамвай. Наверное, сегодня он не «ходок». Поэтому ему, Нелидову, пришлось приехать одному. Чтобы значит, веселить тут всех за двоих. Ему высказали, что это плохая шутка, с такими вещами не шутят. Поняли, что он что-то скрывает и что я не приеду. Потом была версия, что у меня сифилис… Девчонки сказали «фу на тебя» и больше вопросов не задавали, чтобы не услышать новый образчик пошлого и не смешного юмора.

Праздник продолжился, все выпили за успешную сдачу госов. Егор выпил тоже. Ему заметили, что он вроде бросил… Он сказал «Вот, блин, совсем забыл с вами… Ну ладно, брошу завтра». Потом все продолжилось в обычном режиме. Он обхаживал всех трех девчонок, действительно, работал за себя и «того парня». Этому очень была недовольна Нина, в отличие от двух других ее подружек. Ночью он «перепутал» кровати, залез к Люсе. Она его шумно прогнала, переполошив всех соседок. Он оправдывался, говорил что это спьяну, но пьяным не выглядел. Нина положила его рядом с собой, сказала, что будет за ним приглядывать.

Не углядела… Утром он оказался в постели третей девчонки. Нина оскорбилась и куда-то ушла. Нашла, с кем продолжить праздник. Отсутствовала два дня, в течении всех выходных. В отличие от неё, Егор никуда не собирался. Называл себя королем 504 комнаты и заставлял всех себе прислуживать. Однако прислуживал сам, типа показывал, как надо это делать. Надевал девчонкам сапоги, когда они пошли гулять, стоял с полотенцем у стола, перекинутым через согнутую руку, как официант. А то и вовсе принялся мыть пол, выгоняя всех из комнаты. Мыть пол ему не дали, девки покатывались по нему в это время от смеха. Фигурально выражаясь, конечно.

Вечером он опять «забыл», что бросил пить, хотя весь день «держался». Спал на Нининой кровати. Однако проснулся опять в кровати Лены, третьей соседки. Что было дальше, Вадик не знает, т. к. поехал днем домой. Егор еще оставался там.

«Зря ты это сделал…» — подумал я но надеялся, что со Светланой все будет в порядке. Вадику сказал, что это я «отдал на разграбление общагу» Егору, мало ли, нас больше туда не позовут. Вадик вспомнил и спросил меня, почему я все-таки не приехал. Я ответил: «Так это… Егор же сказал… машина сбила… и меня увезли в больницу… с этим, как его, сифилисом…». Вадим бросил трубку. А я волновался, как там с Люсей?

С ней оказалось всё плохо. Она была — кремень. Хранила мне верность до последнего. Даже когда Егор сказал ей, что Денис разрешил… Она оскорбилась и мне больше не звонила. Ну и ладненько…

* * *

Когда мне позвонила Лена Кречетова и сказала, что одноклассники собираются у неё 1 мая, в 3 часа, я был к этому готов. Спросил, по сколько сбрасываемся и на следующий день завез деньги, за себя и за Нелидова.

Первомай решил провести, ни в чем себе не отказывая. Пусть все будет так, как раньше. Только Софью не стал трогать, она была мне не приятна, вероятно из-за «воспоминаний о будущем». К тому же, вдруг История поменяется и потом она не будет так меня ненавидеть. Я уже не в первый раз отказывался от секса в этой версии реальности. Не таскался по общежитию пединститута, вместе с Гирсовым, не вступал там в беспорядочные половые связи, по пьянке. Ведь где-то же я тогда заразился хламидиозом? Маша Климкина была последней, которая, вроде как от меня «залетела». Потом у меня секс был более осознанным, а зимой я познакомился со свой будущей женой, Светой. С ней мы жили, особо первый год не предохраняясь. Потом совсем не предохраняясь. Затем специально пытались завести ребенка. Ничего не получалось. Мы сдали анализы в институте дерматологии, там работала врачом Лена Кречетова. Она обнаружила у нас обоих этот самый хламидиоз. Это была не венерическая болезнь, она никак не проявлялась. Только вела к прекращению производства сперматозоидов. У меня в сперме их оказалось маленькое количество. Мы лечились больнючими уколами, вылечились, но кажется я стал бесплоден.

Я не хотел повторения подобного сценария, хотел своих детей в будущем. Поэтому выбирал качество, взамен количеству. Встречался с Надей, например. Она была приличной девушкой, ее отец был каким-то чиновником в мэрии. К тому же всегда использовал презерватив. Оно мне надо, все эти разборки потом, «чей это ребенок»…

Но с Машей Климкиной я бы оторвался… Я прекрасно помнил, как мы провели с ней почти все лето. Она была юной, намного моложе, чем та, которую я запомнил в тот год совместной жизни, в 2004 году. Я присматривался, думая, как бы мне её захомутать. Ждать до июня я не хотел, к тому же в сексе она была поинтересней нынешней Нади. Видел, что она проявляет ко мне интерес. Особенно когда одноклассники сравнили меня с Валдисом Пельшем из «Угадай мелодию». Я устраивал разные стройотрядовские конкурсы, возможно был немного похож, если не лицом, так стилем поведения. Сам я так не считал и мне было пофиг, на кого я там похож.

Получив приглашение на 9 мая, на «Зарю», не торопился. Только сказал, что Вадика лучше не звать, хватит и одной Лены Кречетовой. Будем отпаивать её от шока, вызванным нашествием саранчи… то есть одноклассников. Сказал, что он зажрался там у себя, в своем СИНХе. От избытка женского внимания. Я тоже так хочу. Пусть за меня тоже женщины борются. Если не Кречетова, так хотя бы вот эти две сестры. Маша засмеялась, сказала что может еще сына на выходные не отвозить к свекрови. Тогда еще и он будет бороться за мое внимание. Я абсолютно не испугался наличию у неё малолетнего сынишки, напрасно она пыталась разглядеть во мне тень замешательства. Сказал, что дети это счастье и они никогда не могут мешать. Чем её еще больше заинтриговал.

Однако, когда мы приехали на «Зарю», сына там не было. Жаль… я уже купил ему машинку… Чем вообще убил Климкину наповал. У младшей Софы не было шансов в борьбе за мое внимание. Признав свое поражение, она ушла спать в комнату, вслед за Нелидовым и Кречетовой. Мы остались с Машей на кухне и вскоре она сама на меня набросилась. Да, именно такой я её запомнил, страстной и без ложного стеснения, когда она хотела секса.

Потом я заскакивал к ним в ларек, когда не было занятий в автошколе, провожал до «Зари». Мы забирали Славку из садика и шли к ним домой. Играл с ним, пока Маша готовила ужин. Парень очень обрадовался моему подарку, скорее всего это Маша его настропалила. Но может быть и нет, кто этих детей разберет. При нем мы сексом не занимались, он хотел спать непременно с мамой. Я уезжал домой, а Машка бесилась, но сделать ничего не могла.

Еще Софа мешалась под ногами. Маша тихонько попросила найти ей какого-нибудь завалящего мужичка, с жильем. Софья сама ей надоела хуже горькой редьки. Я сказал, что она слишком много просит… с жильем. Хотя есть у меня на примете один, с большой родительской квартирой… Сашка Мостовщиков. Дескать он на Соню засматривался на нашем «первомае». Маша сама, через Кречетову, устроила им встречу. Зазвала его в ларек, по какому-то делу. Чтобы быстрее избавиться от Софы, мы оставляли их одних. Я «случайно» проговорился, что имею квартиру, на Бардина. Маша немедленно захотела её осмотреть, оставив в ларьке «за старшего» Мостовщикова. Софу, понятно, мы с собой не взяли.

Саша не вспоминал про новогоднюю драку, я тоже. Она случилась гораздо позже моей «проверки» Егора. То что он на меня напал, не защищающего, меня возмутило. То что не пожелал объяснить — оскорбило. Я перестал считать его другом, он был для меня просто любовником Софьи.

Так продолжалось весь месяц май. В июне мы, уже двумя парами, плюс униженный Кречетовой Егор Нелидов, отправились на Балтым. Поехали сразу туда, где была лодочная станция. Об Илье уже и речи не было. Мы презирали этого алкоголика и импотента, раз с ним даже Катя жить не стала, уехала домой. Маша, наслушавшись нас с Егором, презирала его заочно. Это было кстати, ведь через год она могла с ним взять кредит, под залог своей квартиры и потерять ее. Конечно, она потом отсудила её обратно, но сколько сил это стоило.

Мы покатались на лодках, которых взяли уже две, плавали в «Березовую рощу», чтобы я мог рассказать и показать её. Не нарушать же Историю, вдруг это как-то повлияет на Софу с Машей, в дальнейшем. Майку я уже не снимал, поэтому сгорел не сильно.

* * *

В середине месяца я сдал на права, это было не трудно. В последнюю неделю перед экзаменами мы уединялись с Надей на Бардина, прорешивали все билеты и проверяли свои ответы. Делать это было удобней вдвоем, в чем я убедился еще в 2000 году, готовясь к таким экзаменам со Светой. Понятно, что занимались мы не только этим. С Машей я тогда «взял отпуск», сказав ей что потом она будет приятно удивлена. Паспорт с новой фамилией я поменял еще раньше, ей это тоже не говорил. На следующий день после получения водительских прав поехал на авторынок «Белая башня». Я был трезв, т. к. не поехал с группой «обмывать права». Зачем?

Я искал вполне определенную машину, «Оку» ВАЗ-1111. Я считал эту машину сильно недооцененной российскими автолюбителями, к тому же у меня было мало денег. Дела на работе шли неплохо, я получал проценты с «менеджеров» плюс сам продавал металл, но на новую машину не хватало. Да и она была мне не нужна. С новой бывало мороки еще побольше, чем с немного подержанной. Могло сломаться все, что угодно, а старый хозяин уже вылечил все «детские болезни», для меня. К тому же риск оказаться быть обманутым при продаже, с такой машиной был минимален. Жулики её за авто не считали, называли «пол-восьмерки». Из-за того, что двигатель был похож на двигатель ВАЗ-2108, но имел только два цилиндра, а не четыре. Скручивать пробег? У «Оки»? Да ладно…

Походив по рынку, я приметил грустного мужичка с «Окой» белого цвета. Машина была двухгодовалой, да и не могла иметь солидного возраста, ведь массово ее начали выпускать всего несколько лет назад. Выглядела неплохо. Мужичок тщательно готовил её к продаже, вымыл до состояния новой. Но все равно не мог продать. Те, кому была нужна такая машина, покупали её новой. А покупателей «Белой башни» она не интересовала. Они искали «классику» или «девятки» с «восьмерками». Быстро сторговавшись с ним, поехали в ГАИ и сразу переоформили на меня. Уже под новой фамилией.

Потом приехал, уже вечером, на «Зарю» и устроил для Марьи и её сына Славки представление. Припарковал авто во дворе, а сам поднялся на пятый этаж и позвал их: «Пойдем, чего покажу…». Во дворе открыл машину и сказал Славке забираться за руль. Обалдевшая Маша спросила: «Чья это?». Я молча достал свидетельство о регистрации и дал ей. Она прочитала вслух имя владельца: «Седин Денис Степанович». Она не поняла. «Кто это?». Я протянул ей водительское удостоверение. Надеялся, что в это время уже появились права в виде пластиковых карточек, но нет, мне выдали обычные, картонные. Видимо «пластик» появится позже. Там было написано тоже самое и приклеена моя фотография. «Ты что, фамилию сменил?». Маша была удивлена этому даже больше, чем покупке машины. «Ага, замуж вышел» — засмеялся я. Прогнал Славку на заднее сиденье, сел сам и сказал Марии, так и стоявшей с документами в руках: «Чего встала? Садись в машину, поедем кататься».

Маша не знала, что и думать. Я правда женился, сменил фамилию, купил машину и сейчас приехал поиздеваться над ней? Сидела и молчала. Я ее успокоил, сказал, чтоб не парилась, объясню позже, сейчас не охота. Мы прокатились по Уралмашу, потом завернули во двор. Я спросил Славку, не хочет ли он прокатиться до бабушки, в Среднеуральск? Он хотел. Маша меня поняла, поднялась домой, собрала детские вещи и мы поехали. Там она оставила свекрови сына уже на все лето, наверняка сказала, что ей надо налаживать личную жизнь. Мы вернулись в Екатеринбург, купили шампанского и кое-что покрепче, а так же продуктов. Поставили машину на стоянку возле дома и поднялись праздновать. Там, под коньячек, я рассказал, почему сменил фамилию. Сразу, «на берегу», сказал ей, что отношусь к ней и Славке хорошо. Но не буду заводить серьезных отношений, тем более, переезжать жить к ней. Во-первых, жениться мне еще рано, не нагулялся. Во-вторых, надеюсь встретить девушку младше себя, которая не была замужем и не имеет детей. Хочу создать свою семью, в будущем, а не стать частью чужой. Вполне естественное желание, как я считаю. У неё было такое же, когда она решила выйти замуж. Если её это не устраивает, я завтра поеду домой и мы останемся добрыми друзьями. Так какой вариант она выбирает: друзья или любовники, без взаимных обязательств?

Она ответила, что никуда меня силком не тянет. Что я ей нравлюсь и возможно, у нас получилось бы создать семью. Родить детей она еще в состоянии. Сейчас она отправила сына, чтобы опять помолодеть на несколько лет, для себя, а не из-за меня. «Конечно, такой «принц на белом коне» больше имеет шансов найти свою «принцессу», но и я еще ничего» — сказала она, чтобы хоть немного меня уязвить. Я ждал ответа на свой вопрос и молчал. Наконец, она подытожила. В друзья она меня не возьмет. Оставила, плутовка, шанс женить меня на себе.

Тем более, что она сразу перевела тему. «А чего, «принц», у тебя конь такой маленький?» — засмеялась она, намекая на мою малолитражку. Я поддержал, был тоже за то, чтобы не обсуждать личную жизнь. Поставили сейчас такую точку с запятой. Для меня она точно будет точкой, а Маша потом разберется…

«Так он ведь сказочный» — ответил я. «Изнутри больше, чем снаружи».

— Вот ты, когда внутри сидела, чувствовала не удобство?

— Вроде нет

— На переднем сиденье места дофига. На задних сиденьях конечно, взрослым людям не комфортно. Детям — нормально. А плечами мы с тобой стукались?

— Тоже нет

— Это потому, что «Ока» всего на двадцать сантиметров меньше, чем обычная машина. Пока мы не толстые, нам будет нормально. Может, мы медленно ехали?

— Я не заметила. Добрались достаточно быстро.

— Я шел под сотню, этого достаточно. Гарцевать выше этой скорости опасно, да и правилами запрещено. А так не будет даже соблазна.

Сказал так же о широких дверях, которые она наверняка не заметила, когда садилась. Что раз являются единственными на боку машины, они больше, чем у других ВАЗов. Садится в «Оку» гораздо комфортнее, ведь машина ниже, из-за маленьких колес. О проходимости, ведь она легче, чем обычная машина, а значит может проехать там, где другие «сядут». А если застрянешь, то легко вытолкнешь. Если рядом есть помощники, вообще можно переносить с места на место. Об экономичности и говорить нечего. Короче мечта! Для одного человека. Максимум двух.

Маша слушала, отрыв рот. Раньше она о таком не задумывалась. Потом — проверила и убедилась. «Действительно, как ворота» — сказала она о дверях. Потом мы даже стали оставлять ее просто где попало, на ночь. Я рассудил, что угонщиков она не заинтересует, колеса маленькие тоже никто не будет снимать. Даже стекла быть такой малышке местной шпане должно быть в падлу. Это как ребенка обидеть.

Еще одним плюсом моей машины было то, что мы безболезненно расстались с Надей. Она позвонила, чтобы похвастаться мне. Папа купил ей новую «семерку» жигулей. Поздравил с получением прав. Когда она увидела меня, подъезжающим на «Оке», у неё вытянулось лицо. Она была готова встречаться с парнем, у которого вообще не было машины. Но с парнем, у которого «Ока»… Мы сухо пообщались и я, улыбаясь, уехал. Знал что больше она мне никогда на позвонит.

= 17 =

На работу я уже приехал на машине, но никто этого не заметил. На совещание тоже уехал раньше. У меня было много свободного времени, договоров в работе по металлу не было. Когда заговорили про Калугу, сам вызвался туда съездить. Мне мол, как новичку, должно повести. Я не хотел упустить бартер, который был неожиданно выгодным для нас. Благодаря мне. Оформили командировку, выдали деньги. В процессе выяснилось, что у меня другая фамилия, пришлось переделывать командировочное удостоверение. А мне отвечать на вопросы. Я отшучивался, говорил что убил и съел пять человек, а теперь скрываюсь. Не собирался рассказывать чужим людям о личном. Впоследствии я нашел благовидную причину, которая не вызывала лишних вопросов: «Скрываюсь от армии. Не хочу служить».

Когда вышли на улицу, ребята сели в свою машину, чтобы поехать домой. Я сел в свою, чтобы ехать за билетами. Помахал удивленным сотрудникам ручкой и быстро уехал. Неохота было еще про машину рассказывать. Как нибудь потом.

На следующий день улетел в Москву, доехал на автобусе-экспрессе до станции метро «Домодедовская», потом добрался до Киевского вокзала. Оттуда ходили как электрички, так и автобусы, до Калуги. По времени они шли примерно одинаково. Я выбрал автобус, т. к. он шел до автовокзала, по пути была гостиница «Калуга». Я просил остановить и выходил там прошлые разы и сразу оказывался на месте. Приятно знать маршрут, хоть был я в Калуге первый раз в этом 1993 году. Заселился, бросил личные вещи, поехал на завод электрооборудования, взял исходные данные — цены на автомобили. В гостинице посчитал, чтобы вышло поменять наш цинк на четыре АЗЛК и один ВАЗ. Первый раз долго ломал голову, а сейчас просто подставил цены. Утром снова был на заводе, составили договор, согласовали его, поставили печати и я уехал, чтобы успеть в гостиницу, а потом на самолет из Москвы.

Вернулся победителем, сразу сказал что готов принять поощрение деньгами, т. к. поиздержался, потратил все деньги на машину. Да, на «Оку»… А мне нравится…

Микроволновка мне была нафиг не нужна. Дорогая и бесполезная вещь в то время. Мне не хотелось заморачиваться с её продажей. А деньги скоро понадобятся… 24 августа умрет бабушка…

* * *

Когда меня хотели отправить в Калугу во второй раз, я заартачился. Вагон еще не доехал, а лететь до Москвы быстро. Малейшая заминка и буду сидеть там и ничего не делать. Проедать командировочные и оплачивать достаточно дорогой номер в гостинице. Прошлый раз так и было. Я просидел там две недели. Вся работа была — позвонить утром на завод. Получить ответ «Еще не пришел» и гулять до следующего утра. Сначала гулял по барам и кафе. Познакомился там с одной барышней, один раз переночевал у нее. Потом оплатил гостиницу еще на пять дней и позвонил в «Тайм» — высылайте денег. Вполне законное требование, кстати. Но по случайности или по чьему-то злому умыслу, деньги дошли до меня только через четыре дня. Я покупал на последние деньги хлеб и сало, целый день пил чай с бутербродами и пялился в телевизор. Сало было самым дешевым из «мясного». Кстати, почему в 2020 году это не так?

Я оказался прав, «накаркал», как мне сказали. На железной дороге потеряли наш вагон. Погода эти дни стояла хорошая, мы ездили с Машей на карьер и на озера. Объехали весь Балтым, наши наконец место, куда машин заезжало мало и вода там была не такая мутная. Один раз приехали в будний день, вечером, там вообще не было ни души. Вдоволь наплавались голышом, занимались любовью на свежем воздухе.

Всегда с презервативом. Маша мне говорила, что она уже большая девочка, знает, когда безопасно можно это делать. Я улыбался и делал по своему. Прошлый раз она этим подкупила. Что сама мне говорит, когда надевать резинку. Мне было удобно, что она взяла этот пункт на себя, мне меньше забот. Но сейчас было другое дело. Вдруг хламидиоз от неё? К тому же, если верить Софье, однажды она ошиблась или намеренно забеременела. Сейчас я ей такого шанса не дам.

* * *

Получать автомобили поехали, когда вагон, наконец, разыскали и приняли на завод. Заодно и Ефрем Павлович подготовился получше. Первоначально планировалась, что я потихоньку перегоню машины на стоянку возле гостиницы, а потом буду их выдавать определенным лицам. Как бы продавая их, за 10 % от реальной стоимости. На самом деле это была взятка людям с заводов по всей стране, которые продавали нам лом алюминия по дешевке. Завод, при этом, терял право на получение металла по отпускной цене и терпел убытки. Потом заводы постепенно стали частными, хозяева эту лавочку постепенно прикрыли. Но пока это работало.

Теперь список специальных лиц был готов и можно было сразу на них оформлять «Справку-счет» на новый автомобиль. Владелец потом ехал к себе домой и ставил машину на учет. То есть получалось еще лучше, чем планировалось. Мы поехали вместе с Богданом, в первый день сходили с ним, за его счет, в ресторан. Утром поехали на завод с первым из прибывших «покупателей». Выписали документы, сразу за забором заводской стоянки отдали ему машину. Получили деньги, после того, как он проверил документы. Также взяли расписку, что я, такой-то такой-то, приобрелавтомобиль марки Москвич-2141, у ТОО «Тайм», за такую-то цену, претензий не имею. Тепло попрощались, с надеждой на дальнейшее сотрудничество. Потом, позвонили с завода Ефрему Павловичу, узнали номера телефонов в гостинице остальных «покупателей». Пригласили двоих, с разницей в полчаса, к заводу. Оформились. Оставшийся Москвич и ВАЗ-2106 перегнали к гостинице, отдали и их. Посмотрели на часы. В принципе, если бы поехали в Москву с последним «покупателем», то успели бы на последний самолет в Екатеринбург. Но потом решили, что не хотим приезжать домой ночью. И напрягать просьбой неизвестного нам человека. Хрен знает, кто это такой. Тут у нас гостиница оплачена до завтрашнего дня, дело сделано, можно уже с чистой совестью пойти в ресторан. Оплачивая счет уже из денег «покупателей». Мало ли какие дополнительные расходы у нас возникли.

Список «специальных» лиц я себе прибрал. Мало ли где пригодится…

* * *

4 августа у Егора Нелидова был день рождения, но мы про него забыли. Он не звонил мне уже давно да и я занимался своими делами и не вспоминал о нем. «Да уж», подумал я. «О мертвом Нелидове я помнил, когда у него был день рождения…» Мне было стыдно. Позвонил ему пятого числа, но мама сказала, что у Егора новая девушка, с работы и он постоянно находится у неё. Она сама его редко видит. Где находилось общежитие, где жила Галя, я знал. Знал даже ее комнату. Но обнаруживать свое знание было чревато. Егор мог заревновать. Да так, что никакими «чудесными встречами» не отмажешься.

Дни были будние, мы подумали: «Если до выходных не объявится, мы уедем на озеро, с ночевкой». Он не позвонил. Мы собрались, взяли старую палатку, которую нашли у Маши и укатили на «свое место». На этот раз там была пара машин, но люди были спокойные, старше нас. Мы познакомились и вместе сидели потом у костра. Встретились с ними же на следующих выходных. Нас принимали тоже за мужа и жену, так «по-семейному» мы себя вели. Я подумал, что пора это дело потихоньку заканчивать. Лето кончится, Маша заберет сына и тогда вообще семья получится. Решил на следующей неделе финализировать отношения. Но сделать это у меня не вышло. Меня пригласил Богдан, на свой юбилей. Ему исполнялось 25 лет. Я вспомнил, что ходил туда с Машей, она была там настоящей королевой, в своем черном платье, была самой молодой и самой красивой из присутствующих. Тогда мне что-то не понравилось, мы побыли недолго и ушли. Ушли пешком на «Зарю», потому, что Богдан жил на Уралмаше и ресторан, где он праздновал, находился там же. Я повспоминал это событие и меня осенило: «Какой же я был дурак!». То что мне не понравилось, было скорее всего внимание мужчин к Маше. Я ловил взгляды на неё, мужчины быстро отводили глаза, когда видели, что я это замечаю… Тогда я подумал: «Сейчас напьются и я один Машку не отобью от приставаний». Сейчас я только рассмеялся от таких мыслей. Гости, хоть и были, по большей части мне незнакомыми, все были парами. Жены следили за своими мужьями гораздо надежней, чем я. Мне следовало наоборот, гордиться, что рядом со мной такая женщина. Возможно, подраться из-за нее с самым буйным. Но уж никак не сбегать. Я решил подарить Марье этот праздник, напоследок.

Мы прибыли в ресторан в субботу, к 6 часам. Прохаживались по дворику ресторана, как и все, трезвые и чопорные. Наконец, сели за стол, своей компанией, с Андреем и Валерой, а также с их женами. Я сел в середину, надеялся, что в случае чего они мне помогут отбивать Машу от домогательств. Не угадал. Когда все хорошо выпили и начались танцы-мансы и прочие хождения от компании к компании, они первые стали оказывать ей знаки внимания. Маша их с удовольствием принимала, посматривая на меня. Ее взгляд как бы говорил мне: «Видишь, я совсем еще даже ничего. Все мужчины это замечают, а ты нет. Болван.». Я подошел к ней, отодвинул ухажера и на глазах у всех поцеловал в губы. Сказал ей на ухо: «Развлекайся, Прекрасная Мария.» Обвел строгим взглядом весь зал, на всякий случай намекая, что в обиду её не дам и пошел развлекаться сам.

Заигрывал с женами своих сотрудников, танцевал с ними, чтобы они хоть немного ослабили свой контроль. Организовал «клуб жен, пострадавших от Елены» и возглавил его. Название намекало на ТОО, я напирал на то, что они, бедные, пострадали от любви их мужей к работе. Я принялся заливать их страдания алкоголем. Хотел споить их, чтобы мужья вернулись в семью и им было чем заняться. Уступили Машу другим поклонникам. А то они, действительно, плотно в нее вцепились и никого не подпускали.

Потом заехал Ефрем Палыч, поздравил Богдана. Похвалил возглавляемое им ТОО с производственными успехами. Вскоре уехал. Нет, он точно людей избегает… Или солнечного света…

В общем, праздник нам понравился. Расходились вечером уже около полуночи. На этот раз поймали машину. Идти было не далеко, но мимо парка. Ну его нафиг. От гопников Машу я точно не смогу отбить.

* * *

На следующей неделе я заехал к Маше на работу, в ларек и мы серьезно поговорили. Я сказал, что на празднике убедился, что Мария взрослая, самостоятельная, опытная женщина. Я рядом с нею — сопляк. Понимаю, что рядом с ней должен быть кто-то, за кем она бы чувствовала себя, как за каменной стеной. Не имею права занимать её время своей персоной. Она сбросила со мной несколько лет, вновь ощутила себя девчонкой. Пора возвращаться во взрослую жизнь. Нам обоим. Ей, чтобы воспитывать сына. Мне — искать похожую на нее девушку без семейного опыта. Я очень многому от нее научился. Буду воспитывать свою жену, чтобы она стала похожа на неё.

Она выслушала и сказала, что любит меня. Она и так чувствует себя со мной, как за каменной стеной. Она доказала бы мне это, родив от меня ребенка, но быстро поняла, что я этого не хочу и оставила эти попытки. Спасибо мне за это лето. Она сильная, справится. Еще раз сказала, что любит меня, поэтому отпускает. Если судьба так сложится, мы все равно будем вместе. Первая жена от бога, вторая — от черта. Место первой моей жены она уже заняла.

Потом я много размышлял над ее словами. Особенно про бога и черта. Так и получалось ведь. После нее у меня была жена Света. Мы периодически расходились и сходились. Периодически пересекаясь с Машей. По какому-то странному совпадению, мое благосостояние и душевное равновесие постепенно улучшались, когда я был с Машей. Работая или только устраиваясь в «Тайм», в «adidas», или «Бельпостель». На этом подъеме я уходил к Свете. Не сразу, также постепенно, все ухудшалось. Я терял работу, в том же «Тайме», «adidas» или «Бельпостели». Подолгу потом не мог найти. Света терпела и я не мог ее бросить, когда выбирался из кризиса. Получается, что со Светой мы вместе мучались. Естественно, эти испытания сделали нас родными людьми. Мы могли не спать вместе, но не заботиться друг о друге мы не могли.

Я надеялся, что сейчас все будет не так. Климкина не заняла место моей первой жены. Я ее так не воспринимал. Раньше, действительно, я примерял на себя роль ее мужа. Отца сначала Славки. Потом Славки и Люси. Потом Славки, Люси и того третьего пацана. Сейчас — однозначно нет.

Размышляя, почему меня забросило в этот мир, сначала я думал, что это вроде того «облегчения» перед смертью. Возможность для меня попасть в лучший год своей жизни и по-полной там «оторваться». Трахнуть все, что шевелится.

Потом я начал думать, что дело в улучшении качества своей жизни, возможности использовать для этого свои знания и опыт для изменения Истории, по своему усмотрению.

Теперь же я не знал что думать. Сказать по правде, мне нравилось здесь жить. Быть таким надмозгом, все знающим и все предугадывающим. Но я где-то слышал теорию, что жизнь дается человеку сразу с целью этой жизни. И забирается в двух случаях:

— когда человек достигает этой цели

— когда человек не собирается её достигать

Все остальное время, движение к своей цели, мы и называем, собственно, жизнью. Этим объясняется гибель известных людей в цветущем возрасте. И долгая, скучная жизнь всех остальных. Мы просто петляем, в потемках, пытаемся достигнуть цели. А когда высшая сила решит, что человек сдался и больше не хочет идти к ней, тут ему и каюк.

Я не хотел свернуть не туда или остановиться. Если я еще жив, значит иду по правильному пути. Делая шаги, меняя свое мнение. Меняясь сам.

* * *

В день смерти бабушки я не пошел на работу и отключил телефон. Умерла она примерно за час до того, как я вернулся с работы прошлый раз. Тогда я открыл замок, но открыть дверь что-то мешало. Я силой приоткрыл её и заглянул в прихожую. В коридоре лежало тело бабушки. Невидящие глаза были открыты и смотрели вверх. Мне пришлось применить еще большую силу, чтобы открыть дверь и проникнуть внутрь. На том же месте умерла мама, в 2012 году…

Сейчас я сидел в комнате и ждал, когда бабушка пойдет в туалет, а не в ведро, как обычно. Вечером дверь комнаты открылась и она, не обращая на меня внимания, пошла к коридору. Пошатнулась, я еле успел подхватить ее. Взял на руки и положил на диван. Не смог смотреть на её предсмертные судороги, отвел глаза. Через несколько минут всё было кончено. Она так ничего и не сказала. Я пошел на кухню, снял клеенку со стола. Убрал в нашей комнате с ее дивана постель, постелил клеенку. Перенес тело туда, закрыл мертвые глаза. Положил на веки два советских пятака, которые нашел в столе. Сложил руки, накрыл тело простыней. Вызвал по телефону милицию и скорую, чтобы засвидетельствовать смерть. Позвонил в «Тайм», объяснил свой прогул смертью бабушки. Сказал, что еще два дня меня не будет. Поинтересовался, когда мне выплатят обещанную премию за Калугу. Ефрем Павлович сказал, чтобы я зашел к нему с утра. Когда приехали врачи и милицейский чин, зеркала в доме были уже завешаны, часы остановлены. Они сделали свою работу, выписали необходимые документы. Когда уходили, в дверях столкнулись с моей мамой, которая пришла с работы. Выразили ей свои соболезнования, так что мне говорить ничего не пришлось. Выгнал похоронных агентов, которые осаждали двери, отключил звонок. Мама зашла в комнату к бабушке, я и не стал ей мешать. Мама пробыла там около часа, потом пригласила двух старушек-соседок и они вместе обмыли тело. Достали из комода специально приготовленный сверток и одели на бабушку чистые вещи.

Прошлый раз я сбежал к Климкиной. Сейчас перетащил свой диван из маленькой комнаты в большую, открыл на ночь окно, чтобы было попрохладней и закрыл дверь. С мамой мы почти не разговаривали, знали, что это когда-нибудь произойдет. Я только сказал, что похороны сам организую, её только попросил обзвонить родственников, заказать отпевание в церкви и организовать автобус. На это у меня были свои причины. Я хотел, чтобы все прошло так, как я помнил.

На следующий день я заехал в «Тайм» за деньгами, мне выдали даже больше, чем рассчитывал, принял соболезнования. Заехал в ЗАГС, оформил свидетельство о смерти. Потом приехал в государственную похоронную службу, заказал гроб и венки. Бабушка была маленькой, ей подошел стандартный. Потом приехал на Восточное кладбище, прошел с сотрудником к могиле деда, выбрал место неподалеку. На другой линии, но тоже возле дороги. То место, где была похоронена бабушка раньше, меня не устраивало. Оно хоть и было близко, но вдалеке от дороги, вокруг потом были заброшенные могилы и нам приходилось убираться и на них тоже. За место пришлось заплатить, но вдвое меньше той суммы, что попросили первоначально. Я был мрачен и не настроен кормить кладбищенскую мафию досыта. Сказал, что закажу ограду и памятник у них. Обманул, заказал только большую ограду, столик и скамейку. Памятник заказывать было рано, т. к. могила должна сперва осесть.

В день похорон с утра привезли гроб. Мы с мужчинами, нашими дальним родственниками, переложили в него тело. Нести мне гроб не дали, вынесли сами на улицу, поставили на табуретки. Вокруг собрались бабульки со двора. Они, хоть бабушку и не знали, о ее смерти откуда-то услышали и пришли проводить. Мама пригласила всех в автобус и мы поехали на Михайловское кладбище, где была церковь. Бабушка хотела, что бы её непременно отпевали, очно. В церкви я простился с бабушкой и вышел на улицу. Я не любитель церковных песнопений.

Когда отпевание закончилось и гроб ставили в автобус через специальное окошко, упали первые капли дождя. Когда все расселись, налетел настоящий шквал, с громом и молниями. Он бушевал всю дорогу, пока мы ехали на кладбище. Родственники стали переживать, как мы будем хоронить, под таким ливнем? Но гроза успокоилась, когда мы приехали на место. Когда достали гроб и поставили его возле могилы, то и вовсе выглянуло солнце. Я всё это знал заранее. Поэтому и хотел, чтобы заказом автобуса занималась мама. Она заказала его именно на то время, что и раньше. Погода или высшие силы тоже попрощались с бабушкой.

Ограду я распорядился поставить так, чтобы было еще одно место. Для меня. Мало ли, вдруг мне придется задержаться в этом мире до самой смерти. Мама хотела быть похоронена рядом с дедом и там свободного места уже не было.

* * *

Я надеялся отсрочить смерть мамы. Она точно не умрет в 2012 году. Постараюсь убедить ее, когда наступит 2009 год, обследоваться. Каждую неделю заниматься самодиагностикой, что бы она не подумала обо мне. Ведь именно в 2009 году она обнаружила, хоть и запоздало, у себя опухоль в груди. Доверилась местному «светилу» Демидову. Он сказал, что по его методике химиотерапии рак чуть ли не уйдет. Как оказалось потом, этот урод собирал статистику. Как он сказал мне потом: «Что вы хотели… ваша мама и так прожила три года после обнаружения опухоли. Обычно время «дожития», после его терапии, составляет два — три года…».

Время «дожития», блядь. Я стоял, как оглушенный. Он за это время успел быстренько ретироваться. Подруга мамы, у которой обнаружили рак в конце 80-х, удалила грудь, ей не попался тогда такой «эскулап». Разошлась из-за этого с мужем, но еще была жива, в 2012 году. И насколько я знаю, в 2018 тоже. Потом умерла моя тетка, которая с нею общалась и я не знаю её дальнейшую судьбу. Возможно она была жива и в 2020ом.

Я смогу убедить маму сделать сразу операцию, когда она обнаружит опухоль. Запугаю или изобью Демидова, чтобы он даже не смел компостировать маме мозги. Но моя мама будет не «доживать», а жить. В 62 года, а именно столько ей будет в 2009, ей замуж не ходить. Поживет и с протезом, вместо груди.

Смерть Егора отсрочить вообще было просто. Если и не убедить его не заниматься парапланеризмом, так хотя бы перегородить ему машиной путь, на ту горку. Или не пустить кататься ту тетку с ребенком. Если ему судьбой не предначертано погибнуть по нелепой случайности, он даже не поймет, что я спас ему жизнь. Ну а если начертано… всё равно это произойдет позже 26 августа 2007 года. И я уже точно не смогу ничего сделать.


Оглавление

  • = 00 =
  • = 01 =
  • = 02 = Егор Нелидов
  • = 03 =
  • = 04 = Катя Корнева
  • = 05 =
  • = 06 = ТОО «Елена»
  • = 07 =
  • = 08 =
  • = 09 =
  • = 10 =
  • = 11 =
  • = 12 =
  • = 13 =
  • = 14 =
  • = 15 = Мария Климкина
  • = 16 =
  • = 17 =