Ветер и мошки (СИ) [Андрей Алексеевич Кокоулин] (fb2) читать постранично

Андрей Кокоулин Ветер и мошки

Глава 1 Прорыв

«Ромашки» накрыло утром.

Семь тридцать две. Возможно, семь тридцать четыре. Четкой фиксации не было. Первая жертва — в семь тридцать пять.

Под тревожное моргание информаторов Камил, стиснув зубы, развернул аэровер. Из-под юбки воздушной подушки брызнули желтые листья.

Сволочи!

Дома проспекта, на мгновение застыв перед стартом, слились в убегающую за стекло гигантскую, зеркально-металлическую ленту. Быстрее! Быстрее!

Пискнул браслет на запястье. Камил шевельнул ладонью.

— Гриммар на линии.

— Слышал уже? — голос шефа был сух. — Можешь выехать?

— Выехал, — сказал Камил.

Над ним, на третьем высотном, скоростном эшелоне, предназначенном для чрезвычайных ситуаций, промчалась, посверкивая блистерами, двойка красно-синих реанимационных мобилей.

— Это хорошо, — сказал шеф. — Там сейчас Пильман и Курдюмов. Подъедет Жердинский. Магистрали заблокированы, транспорт в районе программно вырублен.

— «Психи»?

— Собрали под сотню. Готовим два крыла медкомплекса «Берег», свозить будем туда. Санатории «Солань» и «Барс» — на подстраховке.

Камил свернул с проспекта в проулок. Мелькнуло несколько фигурок, бредущих по тротуару. Чиркнула по колпаку кабины распоровшая синь осеннего неба звезда космического челнока. Ну да, сегодня как раз запуск.

Камил с содроганием подумал, что было бы, если б накрыло не «Ромашки», а космодром. Или терминалы. Сколько там…

Он оборвал себя. Кто ты? Сопля или безопасник?

— Наводящих определили?

— Почти, — отозвался шеф. — Трех железно, еще двух отследят к концу дня, локализуют местонахождение. Всплеск сильный, канал держится хорошо, так что быстро.

— Сколько… Скольких накрыло?

Шеф вздохнул.

— Случилось бы ночью, максимум — кошмары, тревожные состояния. Незначительный процент, конечно, получил бы свою дозу… А утром, между сном и бодрствованием… Знаешь, тут уже термин ввели — пограничная уязвимость… — он помолчал. — В общем, около семи тысяч.

Камил почувствовал, как твердеют желваки.

— Много.

— Много, — согласился шеф. — По подсчетам оцепления, тысяч пять из накрытия уже вышли. Что хорошо, паника гонит их из эпицентра. «Психи», как ты выразился, принимают. Шестеро выбросились из окон… пока шестеро. С остальными придется разбираться вам. Оборудование уже на месте, эвакуаторы, спас-модули. Четыре жилых комплекса на четыре отряда. Лови карту. Твою зону ответственности я пометил.

Браслет мигнул зеленым.

— Принял, — сказал Камил.

Он поднял аэровер на эшелон, огибая парк с фонтанами и детским городком. Сзади к нему пристроился патрульный катер.

— Вот еще что, — сказал шеф, помедлив. — Твоя Ирина… Я знаю, вы уже два года как расстались, и вас ничего не связывает…

— Уже ничего, — подтвердил Камил.

— Она переехала в «Ромашки» полгода назад.

— Учту. Отбой.

Аэровер нырнул вниз.

Широкий, необычно пустой желоб магистрали в полосах дорожной разметки уплыл вправо, открылись съезды стоянок, ограждения, крыши кое-как припаркованных аэротакси. На глазах у Камила черно-желтый, полосатый, как шмель, грейдер ковшом потеснил машины на тротуары, сбивая их вплотную друг к другу, вминая в стены домов. Лопнуло и осыпалось крошкой одно из кабинных стекол. За грейдером, перекрывая улицу, растянулась цепочка людей с прозрачными щитами и шоковыми дубинками в руках. Рядом, на яркой плитке небольшой площади застыли эвакуаторы, вытянутые, обтекаемо-овальные, похожие на оливкового цвета коконы. Поблескивали аварийные маячки. Шла погрузка. Поодаль, за ограждением, волновалась пестрая толпа то ли ждущих очереди на эвакуацию жителей, то ли тех, кто должен будет идти в поддержке за группами. В тени деревьев простынями были накрыты несколько тел.

Фургон с оборудованием для своей группы он заметил у вдрызг размолоченного павильона. У капота на пластиковом стульчике в окружении битого стекла и тряпок сидел, судя по комплекции, невозмутимый Пак и рассматривал в оптику этажи ближайшего комплекса. Что ж, похоже, будет весело.

Камил уже хотел посадить аэровер, как у борта возник человек в темно-синем комбинезоне «чрезвычайника» и скрестил руки, показывая, что здесь транспорт ставить нельзя. Пришлось снова подняться вверх. Свободных мест вокруг не было, под ковш грейдера не хотелось. Помедлив, Камил вернулся к магистрали и завел машину в зев подземной стоянки.

Едва он выбрался на улицу, звуки, отсекаемые до того колпаком аэровера, обрушились на него бурлящим потоком. Кто-то истошно кричал, рычал грейдер, скрежетал металл, трескался пластик, гудели компрессоры эвакуаторов, звонко стучало железо, множественным эхом отражаясь от стен, то наплывал, то отдалялся гул человеческих голосов, заикались информаторы, и над всем этим, перекрывая, звенел уверенный голос: