Громовой Кулак (СИ) [Атенаис Мерсье] (fb2) читать постранично

Зима, Новый Год, Нарния… Иными словами, не знаю, что на меня нашло в последние дни, но я таки вытащила из закромов одну старую идею, над которой думала несколько лет. И это уже вторая попытка написать ее. Первая, скажем прямо, провалилась.

Аланна (Alannah) — кельтское имя, по одной из версий образованное от гэльского «alaind» — «красивый». А по другой — от бретонского «alan» — «лисица».

Авелен (Avelaine) — бретонское имя, образованное от древнееврейского имени Хебель — «дыхание».

Четвертая часть “Хроник Калормена”.

========== Глава первая ==========

Беззвездное небо тускло-серого цвета заволокло тяжелыми антрацитовыми тучами. Они медленно ползли на запад, и сквозь рваные темные клочья то и дело проглядывала бледная луна, повисшая над двуглавой вершиной горы Пир. Внизу, на горных тропах, клубился туман, и призрачный лунный свет скользил по нему, пронизывая сизые клочья тусклыми серебряными лучами. Мрачную, жутковатую тишину полнолуния нарушал только шелест листьев на изломанных ветвях редких горных деревьев да гулкий стук лошадиных копыт. Гнедой, но в лунном свете кажущийся вороным жеребец рысью скакал по пролегающей между отвесными скалами тропе. Закутанный в кожаный плащ с капюшоном всадник не рисковал пускать коня галопом, зная, как опасны путешествия по ночным горам, но и не позволял перейти на шаг или вовсе остановиться, лишь сдерживая коня на поворотах, чтобы не рухнуть во внезапно возникшую на пути пропасть. Подобные сюрпризы в арченландских горах встречались часто, и путешествовать по ним ночью решались только те, кто знал горные тропы, как свои пять пальцев. Или же те, кто не дорожил собственной жизнью.

Корин Арченландский, к счастью для себя, относился к первым. Но даже он не рисковал нестись по тропе, сломя голову, и пустился в путь ночью лишь потому, что должен был как можно скорее доложить о происходящем на северных форпостах. Граница с Нарнией подвергалась атаке уже трижды, и принц не мог позволить себе мешкать и ждать до утра, теряя драгоценные ночные часы.

Королевский замок Анвард, более чем наполовину врубленный в отвесную скалу, возвышался в конце узкой долины, защищенный окружавшими его горами, словно еще одной, сотворенной силами самой природы крепостной стеной. В отличие от нарнийского Кэр-Паравэла, выстроенного на отвесном морском берегу и поражающего красотой белого камня и высоких витражных окон, или дворца в калорменском Ташбаане, надменного в своем помпезном величии, Анвард был лишенной изысков крепостью. Такой же мрачной и неприступной, как горы вокруг, ощетинившиеся острыми пиками вершин в затянутое тяжелыми тучами небо. Замок очаровывал суровой надежностью серых каменных стен, что ценилась в маленьком горном королевстве куда больше, чем лепнины или яркие фрески, но, увы, не шел ни в какое сравнение с замками соседних правителей. Бледный лунный свет скользил по каменной кладке мощной крепостной стены и заглядывал в узкие бойницы и темные окна тянущихся в небо башен, на самой высокой из которых изредка вздрагивал от слабых порывов ночного ветра стяг с королевским знаменем. Травянисто-зеленый при свете дня, с гордо парящим на нем коричневым орлом в золотой короне, сейчас он казался обычной черной тряпкой, безвольно обмякшей на флагштоке.

Караул на стене издалека заметил одинокого всадника на ведущей к замку дороге и опустил длинные, почти в человеческий рост, луки, лишь когда тот подъехал почти вплотную к воротам и скинул капюшон с головы. Вновь показавшаяся среди рваных серых туч луна осветила скуластое лицо принца — в нем тоже было что-то от суровости острых скал — и вспыхнула серебром в растрепавшейся за время скачки гриве белокурых волос. Этого тусклого света было вполне достаточно для того, чтобы стража на стене опознала всадника и подала сигнал караулу у ворот.

Замковая решетка с лязгом поднялась и снова опустилась, гулко ударившись о землю. Вооруженные тяжелыми алебардами стражники приветствовали Корина короткими кивками, весьма отдаленно походившими на необходимый при таком случае поклон, и тут же о нем забыли, повернув головы в тяжелых шлемах обратно к воротам. Принц бросил поводья заспанному мальчишке-конюху, наверняка поднятому из постели кем-то из стражи, перекинул ногу через лошадиную шею и спрыгнул на землю. Приземление неприятно отдало в затекших в пути ногах, но виду Корин не подал. Разве что походка оставалась слегка деревянной, когда он пересекал двор, направляясь ко входу с распахнувшимися двустворчатыми дверями в полтора человеческих роста.

Королевские покои издавна располагались не в самой высокой и массивной главной башне, а в более уединенной северной, находящейся дальше всего от главного входа и врубленной в отвесную скалу. Окна в ней выходили на юг, запад и восток, открывая вид на зеленую горную долину и петляющую по ней узкую дорогу.