Точка возврата [Дора Штрамм] (fb2) читать постранично

Дора Штрамм Точка возврата

Этот новый год мог стать последним. Днем, когда московские улицы были залиты жаркими солнечными лучами и люди спешили куда-то по своим предпраздничным делам, верилось в это меньше. И все-таки Сашке равно было страшно. Идя в толпе среди оживленных и радостных, ни о чем не подозревающих прохожих, он то и дело проверял, надежно ли застегнут костюм теплозащиты, хорошо ли закреплены носовые фильтры. И озирался, ожидая, что вот-вот случится то, о чем отец говорил ночью маме.

На самом деле, Сашка вовсе не собирался подслушивать, он просто дожидался, когда родители закончат возиться в спальне, и можно будет спокойно почитать под одеялом. А потом, когда мама заплакала, вылез из кровати и подкрался к двери. Сашка знал, что его накажут, если застукают, но, услышав, о чем говорят родители, уже не мог уйти. Его ведь это тоже касалось, еще как.

Отец говорил тихо, но кое-что Сашка все же расслышал и это кое-что ему совершенно не понравилось. Отец работал в Международном научно-исследовательском центре по контролю над климатом и иногда брал сына с собой на работу. В будущем Сашка собирался пойти по отцовским стопам и в свои двенадцать уже совсем неплохо разбирался в экологических проблемах.

До прошлого столетия, пока не разразилась катастрофа, люди жили, как хотели: строили заводы, вырубали леса, загрязняли воздух, моря и реки, не слушая экологов, даже когда те предупреждали, что это плохо кончится. А потом, когда спохватились, было уже поздно. Температура на планете поднялась, ледники растаяли, многие государства, находившиеся на островах и побережьях, ушли под воду. Мама иногда шутила, что теперь зато до любого моря — хоть до Черного, хоть до Каспийского, хоть до Балтийского — рукой подать. Вот только шутка эта была грустная. Купаться-то в отравленной воде все равно нельзя, а на то, чтобы очистить и заселить заново моря и океаны, нужно много времени. Отец говорил, что, может, Сашкины дети или внуки доживут до тех дней, когда питьевой воды снова будет в избытке и не придется больше получать ее по талонам, а вот их с мамой поколение — вряд ли.

Дойдя до Охотного ряда, Сашка остановился передохнуть. Несмотря на то, что в его легком новеньком костюме с отличными носовыми фильтрами было прохладно даже в самую сильную жару, кожа покрылась противной липкой испариной. На самом деле, дошагать сюда от Цветного бульвара было плевым делом — всего-то двадцать минут ходу, но сегодня дорога далась Сашке с трудом. Он уже жалел, что не взял самокат или не пошел по старым тоннелям метро, проложенным под городом. Поезда по ним давно не ездили, но сами тоннели поддерживали в хорошем состоянии, чтобы людям было, где укрываться во время песчаных бурь и смерчей.

До центра города смерчи добирались редко, больше «гуляли» по окраинам. С тех пор как высохли и выгорели окружавшие город леса, их словно притягивали высотки, на которые можно было наброситься и разнести. А первой они повалили телебашню, стоявшую когда-то на северо-востоке, где раньше жили бабушка и дедушка. Дедушка рассказывал, что молнии били в нее непрерывно несколько дней подряд, а потом налетел ураган, и она рухнула — прямо на стоящие рядом дома. Случилось это еще до рождения Сашки, но слушать об этом все равно было жутковато, хотя дедушка и бабушка тогда уцелели.

Хорошо, что на ближайшие дни прогноз погоды благоприятный, не ожидается ни ураганов, ни суховеев, подумал Сашка и тут же мысленно усмехнулся с горечью: не ожидается, как же! Очень даже ожидается, только кое-что похуже.

А люди спешили куда-то по своим делам, не обращая внимания на щуплого мальчишку в новеньком ярком костюме, застывшего в тени одного из домов. Никому и в голову не пришло поинтересоваться, зачем он там стоит, все ли с ним в порядке. Может, кого-то ждет, а может, просто глазеет на рабочих в оранжевых комбинезонах городского муниципалитета, украшающих белоснежными гирляндами арки прозрачных куполов пешеходных переходов, накрывающих улицу. К празднику переходы снаружи очистили от толстого слоя пыли, и теперь гирлянды красиво искрились в солнечных лучах. В самом деле, есть на что посмотреть.

Мимо прошли мужчина и женщина с ребенком лет четырех. Мальчик это или девочка — под костюмом было не разобрать. Ребенок восторженно показывал пальчиком:

— Смотрите, смотрите!

— Верно, очень красиво! — подтвердила женщина. — Сегодня ведь Новый год.

Голоса из-под масок звучали приглушенно, но зато хорошо было видно лица, сияющие радостью и предвкушением праздника.

«Они не знают. Им никто не сказал».

Постояв еще немного, Сашка поплелся дальше. Выбежать бы на середину улицы, сорвать с лица маску, заорать так, чтобы все услышали, да что толку? Не успеет он ничего сказать: подбегут, схватят, наденут маску обратно и отправят в больницу, дышать кислородом. Купола защищают от пыли, но не от опаляющего жара и вредных веществ, надышаться которыми можно очень быстро. Но даже если он успеет рассказать,