День её свадьбы (СИ) [Hrizantemka] (fb2) читать онлайн

Я знаю, что главы небольшие по размеру и в них мало событий, но у меня так лучше получается и благодаря этому, я могу писать быстрее и выдавать обновления чаще. Главу в 10-15 страниц я буду писать полмесяца минимум, потом столько же вычитывать, переписывать и, в конце концов, приму решение не выкладывать. Т.к. автор страдает не проработанным “комплексом отличника” даже в том, в чём он не профессионал. Спасибо тем, кто это понимает.

Гарри открыл глаза и тут же зажмурился от яркого солнечного света, пробравшегося сквозь небольшую щель в шторах и бьющего прямо в лицо.

Мерлиновы подштанники! Где это он?

Голова трещала, будто по ней пару раз прошёлся агрессивный бладжер, окончательно лишив его возможности пользоваться своим серым веществом по назначению. Вторая попытка. Он сменил положение тела, чуть сдвинувшись выше, и снова открыл глаза. Тут же сощурился, от чего на лбу пролегла заметная складка. Без очков изображение было размытым, но тем не менее, Гарри чётко понимал, что находится в незнакомом помещении. Он больно ущипнул себя, из-за чего вскрикнул и убедился, что пока ещё жив. Так… хорошо… Что мы имеем? Он лежит на диване, заботливо укрытый пледом, руки, ноги целы, побоев, судя по всему, нет, так как чувствует он себя неплохо, если не считать, разве что, головы… Значит, он не в плену у Пожирателей — вряд ли стоило бы надеяться на столь галантное обращение с их стороны. Гарри огляделся по сторонам и заметил рядом журнальный столик, на котором было что-то похожее на очки! Точно! Рука нащупала нужный предмет и, нацепив их, молодой человек почувствовал себя гораздо увереннее.

Взору открылась средних размеров уютная гостиная в светлых тонах. Диван располагался справа от камина, в котором потрескивали тлеющие угли, отдавая последнее тепло. Возможно, поэтому было немного прохладно, и Гарри непроизвольно зарылся в плед по самую шею. Два винтажных кресла с небольшими подушками на них, узорчатый ковёр на полу, в чьей цветовой гамме переплелись коричневые и бежевые оттенки, несколько окон, в которые усиленно било солнце, ища бреши в занавесках, словно желая заглянуть в гости и составить компанию постояльцам дома. Каменная кладка была выбеленной, а сами стены украшены картинами с изображениями цветов. В углу одиноко пристроился большой книжный шкаф, полностью укомплектованный тем, для чего, собственно, предназначался. Прямо по курсу — проём, ведущий, скорее всего в коридор, а сбоку — деревянная лестница на второй этаж. Миленько… Только изучение деталей интерьера никак не помогло приблизиться к загадке его местонахождения.

Гарри потёр пальцами виски, надеясь, хоть немного уменьшить головную боль. Хоть она и была последнее время постоянной его спутницей, привыкнуть к этому так и не удалось. И после каждой попойки он чувствовал себя одинаково паршиво. Ещё раз. Диван, кресла, камин, ковёр… Стоп! На аккуратном столике, где находились очки, располагался бутылёк и клочок бумаги. Дико хотелось пить, и поэтому рука непроизвольно дёрнулась к флакону. Он принюхался и залпом отправил содержимое во внутрь. Точно, антипохмельное.

Слава Мерлину!

Где бы он не находился, хозяин этого чудного места — святой человек. Пальцы тянутся к записке и, увидев аккуратный, до боли знакомый почерк, Гарри ощущает удар бладжером в солнечное сплетение. Становится трудно дышать, будто невидимая сила изнутри сдавила его легкие.

«Гарри! На столе антипохмельное зелье, выпей, как только проснёшься. Ещё тебе бы не помешало принять душ — ванная на втором этаже, там же чистая одежда. Если проголодаешься — можешь воспользоваться холодильником, хотя сомневаюсь, что в тебя что-то полезет. Обязательно дождись меня, есть разговор. Если надумаешь сбежать — из-под земли достану и сделаю то, что не удалось даже Волан-де-Морту».

И подпись: Гермиона.

Хотя он бы узнал этот почерк из тысячи других!

Гермиона?

Записка выпадает из рук, и он, присев на диване, в панике запускает пальцы в собственные волосы, будто хочет на голове найти какие-то скрытые точки и заставить мозг работать.

Как он тут оказался?

Сердце выдаёт удар за ударом с такой силой, что кажется эти звуки эхом отзываются в комнате. В памяти начинают мелькать слайды, будто он просматривает фотоплёнку на старом проекторе. Вот он идёт по улице и краем глаза замечает женщину, которая следит за ним несколько дней.

Проклятые журналисты, нигде от них нет покоя!

Затем какой-то бар, запах сигарет, виски… много виски и разговор с незнакомкой. Для чего он подошёл к ней? Что он нёс? Неудивительно, если сегодня в газетах ему уже перемыли все косточки. Хорошо хоть Джинни улетела по работе, и ему не придётся выслушивать очередную истерику. Только не сегодня… Так, он отвлёкся, это совсем неважно. Да… он говорил с журналисткой о Гермионе. Точно. Нашёл с кем откровенничать! Идиот! Он точно идиот! Джинни права — пьянство делает посмешищем не только его, но и всех его близких. А дальше…

Мерлин и Моргана!

Вот он уже видит лицо Гермионы, такое родное, любимое, по которому ручьём льются слёзы. Он что-то лепечет, вцепляется в её колени… Она покрывает его лицо поцелуями, прижимает к себе…

Проклятье! Где тут истина, а где фантазии? Ведь он может выдавать желаемое за действительное? В конце концов, если заглянуть в его сны, то там Гермиона и не такое вытворяла. Не дай Мерлин ей прознать об этом, а то точно не избежать третьей «Авады»… Или она и вправду его целовала?

Гарри хотелось со всего маха долбануться головой об стену, хотя вряд ли бы это помогло. В конце концов, раз он находится у неё дома, то они точно как-то пересеклись. И им предстоит разговор. И от осознания этого начинали трястись колени, возвращая его в нелёгкое детство, где постоянно приходилось ждать оплеух от Дадли. Гарри стало невероятно стыдно. Мало того, что он не разбирал где явь, а где игры его воображения, так ещё судя по обрывкам воспоминаний, предстал он перед подругой не в лучшем виде. Вряд ли его пьяное тело в баре выглядело впечатляюще! Так паршиво и мерзко ещё не было. Он бухнулся обратно на диван, уткнувшись лицом в подушку с такой силой, что оправа от очков больно врезалась в кожу.

Арагог тебя подери!

Гермиона — единственный человек в этой вселённой, перед которой ему не хотелось выглядеть пьяным опустившимся чудовищем. Но, судя по всему, он превзошёл самого себя. Щёки залила краска стыда, словно у скромной старомодной и впечатлительной барышни. Первой мыслью было сбежать, трансгрессировать отсюда побыстрее, чтобы не видеть осуждения в любимых шоколадных глазах, не оправдываться… Но он тут же отмёл её. Желание встретиться с подругой оказалось сильнее, иногда даже казалось, что он душу ради этого готов расколоть, уподобляясь Волан-де-Морту. Гарри тяжело вздохнул, принимая неизбежный факт того, что придётся шагнуть в этот страх. Поговорить с ней. Объясниться. Если понадобится — вымаливать на коленях прощение. И самое лучшее, что он мог пока сделать — это принять душ и постараться привести себя в приличное состояние. Он наверняка выглядит омерзительно. И, смирившись с неминуемым, Гарри поплёлся по направлению к лестнице: судя по инструкции, наверху располагалась ванная.

***

Гермиона всю ночь не сомкнула глаз. После вечерних приключений в маггловском баре в голове роем пчёл перемещалось столько мыслей, что за ними трудно было уследить. Как только ей удалось немного успокоиться, она вывела Гарри на улицу и трансгрессировала прямо сюда. Уложила его на диван в гостиной, благо он быстро отрубился. Затем посильнее затопила камин, приготовила зелье и поднялась в спальню. Даже тёплый душ не принёс должного расслабления и успокоения. В итоге, произучав деревянные балки на собственном потолке до самого утра, Гермиона написала записку, трансфигурировала чистую одежду из своей старой пижамы, и отправилась в кофейню.

Помощница сегодня выйдет только в обед, а пока необходимо переделать кучу дел. Да и Гарри в любом случае проспит до полудня после всего произошедшего. А ей нужно отвлечься, проветриться и подумать. Закончив работу и дождавшись миссис Брегг, Гермиона медленно побрела домой, наслаждаясь уже весенним ярким солнцем и зимней морозной свежестью. Ей нравился этот контрастный горный климат. Она шла с пакетом ароматных булочек, слушая первые птичьи трели и любуясь сверкающим россыпью бриллиантов снегом, который ещё плотно покрывал дорожки из брусчатки и слепил глаза.

***

Осторожно повернув ключ в замке и оказавшись внутри, Гермиона не услышала ни звука. Неужели ещё спит? Она осторожно сняла шапку, шарф, пальто и, войдя в комнату, замерла на полпути, чуть не выронив пакет.

Гарри не спал. Он сидел на диване, опустив голову и, скрестив руки в замок. Влажные после душа волосы как обычно торчали в разные стороны. Увидев её, он резко вскочил и замер, переминаясь с ноги на ногу и рассматривая, судя по траектории, узоры на ковре.

— Привет, — дрожащим голосом произнесла Гермиона, сама не понимая, почему он звучит так предательски неуверенно.

— Привет, — отозвался Гарри, не решаясь взглянуть на неё.

Он чувствовал себя первоклассником, впервые заговорившим с понравившейся девочкой. А ведь это Гермиона! С которой они дружили семь лет, участвовали в сражениях спиной к спине, спали в палатке чуть ли не обнимку, чтобы согреться.

Гермиона сделала пару шагов и поставила пакет на стол. Запах булочек с корицей сразу заполнил комнату, вызывая слюноотделение и ощущение невероятного уюта.

— Ты затопил камин, — отметила она, пытаясь справиться с дрожью в руках.

— Да. Было прохладно, — он неуверенно взглянул на неё. — Прости, Гермиона. Я плохо помню, что вчера нёс, но мне очень стыдно…

Гарри не сказал ничего особенного, но, видимо, нервное напряжение достигло пика и Гермиона не выдержала.

— Стыдно?! Тебе стыдно?! — она, словно разъярённая пикси, схватила с кресла подушку и принялась колотить своего гостя, вынуждая его отгораживаться руками. — Гарри Джеймс Поттер, да как ты мог дойти до такого? Я что, таскалась с тобой за этими проклятыми крестражами, чтобы ты после победы губил свою жизнь в этих вонючих барах?! Решил довести до конца начатое Реддлом? Раз у него не получилось тебя угробить, так что же? Нужно самому?

— Герми…

— Что? Только попробуй ещё раз так нажраться и я сама тебя убью! — она замерла, так как он выхватил у неё подушку и отшвырнул в сторону.

Совсем рядом, глаза в глаза: зелёный холод «Авады» и обволакивающее тепло шоколада… Как тогда на свадьбе…

— Гарри, — произносит она одними губами и внезапно кидается на него, сжимая в объятиях. В тех самых — крепких, родных, спасительных, способных вытащить из любой ямы отчаяния.

Вздох облегчения… Словно камень упал с души. Молодой человек осторожно обнимает её в ответ, моля Мерлина лишь об одном — чтобы этот миг длился вечно. Он мечтал об этом с того самого дня собственной свадьбы, когда совершил главную ошибку своей жизни…

Пряный запах выпечки и самой Гермионы обволакивают его, усиливая ощущение покоя и умиротворения. Гарри закрыл глаза и тяжело вздохнул, пряча лицо в любимые пышные волосы.

Гермиона только сейчас осознала, как её друг вытянулся и раздался в плечах. Из плена его рук высвобождаться совсем не хотелось, но столь близкий контакт тел начинал действовать на неё волнительно. Поэтому, собрав волю в кулак, девушка всё-таки отстранилась и строгим тоном, напоминающим профессор Макгоннагалл, произнесла:

— Пообещай мне, что я больше никогда, слышишь, никогда, не увижу тебя пьяным!

— Обещаю, — Гарри снова виновато опустил глаза, испытывая разочарование от того, что пришлось выпустить подругу из объятий.

— И никаких опасных вылазок, пока хотя бы обучение не окончишь!

Победитель Тёмного Лорда ухмыльнулся. Сколько раз он слышал подобные ультиматумы, сопровождаемые истерикой, от Джинни, и ни один из них не мог вразумить его. Более того, Гарри после этого, будто назло, принимался за старое с удвоенным рвением. Сейчас же всё было по-другому, словно он давал Непреложный обет, который нельзя нарушить. Он готов был пообещать Гермионе что угодно, даже сразиться одновременно с Василиском, Венгерской Хвосторогой и толпой дементоров, освободить всех домовиков или предотвратить Гоблинские восстания.

Гарри молча кивнул, ведь количество обрушенных на него с утра впечатлений, ощущений, эмоций не поддавалось столь быстрому перевариванию и осознанию.

— Хорошо, — подытожила Гермиона и, прихватив пакет с булками со стола, направилась в сторону двери. — Пошли, ты же, наверняка, голоден.

========== Глава 2. За чашкой кофе ==========

На кухне было гораздо светлее. Не встретив препятствия в виде теневых штор, весеннее солнце уже вовсю хозяйничало в помещении, преломляя многочисленные лучи в стеклянных вставках шкафов и отбрасывая радужные блики. Простой деревенский стиль, напоминающий кантри. Гарнитур нежно-оливкового цвета, занавески в клетку с милыми рюшками, круглый белый стол, посредине которого красовалась ваза с ромашками, возникшими явно не без помощи магии, и несколько стульев.

Гермиона включила чайник и, достав из холодильника необходимые ингредиенты, принялась готовить бутерброды.

Гарри пристроился за столом и молча наслаждался возникшей идиллией. Картина была невероятно домашней и тёплой, словно они были супругами и жена с утра готовила ему завтрак. Загремели какие-то баночки и по кухне распространился ароматный запах кофе, пленя и вызывая ещё большее умиротворение. По лицу расползлась дурацкая улыбка, выдавая то, что он выпал из реальности и находится где-то в параллельной вселенной в заложниках собственных фантазий. Наконец бутерброды были нарезаны, кофе сварен и пышные булочки из бумажного пакета перекочевали на большое блюдо и заняли почётное место в центре стола. Сама же хозяйка, сунув гостю под нос горячую чашку с белой молочной пеной, расположилась рядом и, подняв на него глаза, приказным тоном произнесла:

— Ешь.

Гарри отхлебнул глоток. Кофе был изумительным, гораздо лучше того пойла, который приходилось заливать в себя в Министерстве с похмелья после бессонных ночей. Под её пристальным взглядом он снова начал смущённо краснеть, чувствуя себя идиотом. Видно, Гермиона поняла его неловкость и, немного повернув голову, принялась разглядывать ромашки. Какое-то время они молчали. Он неспешно прожёвывал бутерброд, когда она снова заговорила.

— Почему ты просто не пришёл и не поговорил со мной?

Гарри едва не поперхнулся. Да, рассчитывать на то, что удастся избежать дальнейшего разговора не приходилось. Если уж Гермиона что-то вбила себе в голову, то противиться этому бесполезно - она шла к цели с адской настойчивостью, способной пробить Великую Китайскую стену.

— Что смешного, Гарри? — раздался второй вопрос, когда на его губах мелькнуло подобие улыбки.

— Просто подумал, что если бы Волан-де-Морт обладал твоей упёртостью и навыком планирования, то точно захватил бы весь мир и у меня бы не было шансов.

— Ну… планов по порабощению мира у меня пока нет, так что можешь расслабиться и ответить на мой вопрос, — не унималась подруга.

Гарри закрыл глаза и тяжёлый вздох вырвался из его груди. Память толком не восстановилась и он до безумия боялся этого разговора, боялся нарушить хрупкий мир, напугать её и снова потерять. Гермиона выжидающе молчала, явно не желая отступать.

— О чём, Герм? Ты не писала… и я решил, что…

— Да хотя бы о том, что любишь меня! — словно гром среди ясного неба выпалила она. — Или это проявляется только после бутылки виски?

Гермиона сама с трудом сдерживала дрожь в руках. Сердце выдавало кульбит за кульбитом, внутри живота спиралью закручивался страх, постепенно распространяясь по всему телу. Но ей хотелось ясности.

В Гарри словно попала молния или «Авада» или, как минимум, «Конфудус». Так… значит, он и вправду всё выболтал вчера в баре именно Гермионе. Молчание. Секунда. Две. Три. Гарри понимал, что смысла отпираться нет. Да и терять уже было нечего. Он набрал в легкие побольше воздуха и на одном дыхании произнес:

— Да. Я люблю тебя, Гермиона!

Она моргнула и ему показалось, что в тёплых карих глазах собирается влага.

— Прости… я не знаю, почему не понял этого раньше. Ты… ты ничего мне не должна, и я знаю, что ты не свободна… и…

Девичья рука, накрывшая его ладонь, прервала бессвязный поток слов. Гарри казалось, что по телу прошёл электрический разряд, видно нервы были на пределе. Он бросил на неё неуверенный изумрудный взгляд из-под тёмных ресниц и заметил бегущую по щеке слезу… А потом неожиданно Гермиона всхлипнула и резко прильнула к его губам, от чего сердце едва не остановилось. Одно касание, такое детское и невинное, на которое он даже не успел среагировать, но оно значило для него больше, чем что-либо в этом мире. Больше, чем собственная жизнь.

— Я свободна, Гарри… по крайней мере, пока… ещё… но если бы ты тянул дольше, то…

Как? А тот мужчина? Его ненавистный двойник…

Гарри тут же отогнал тревожные мысли, пытаясь собрать воедино всё услышанное. Плевать! Пусть идёт к Мордреду этот проклятый ублюдок! Наплыв эмоций чуть было не вызвал магический всплеск и Гарри, недолго думая, повторил недавний манёвр подруги, только действуя намного настойчивее. Гермиона ахнула, оказавшись в плену его требовательных губ, но сопротивления не последовало, наоборот, её руки нежно скользнули по плечам, обвивая шею, зарываясь в волосы, заставляя чуть ли не постанывать от приятных ощущений. Губы партнерши были податливыми, влажными, сохранившими вкус кофе. Гарри осторожно раздвинул их языком и проник внутрь, испытывая ощущение эйфории. До этого он целовал Гермиону только в мечтах и это ни шло ни в какое сравнение с реальностью. Это был лучший день в его жизни, и лучший поцелуй… Приходилось сдерживаться, так как он боялся напугать её, обрушив сразу всю лавину собственной страсти. Тело отреагировало предательски быстро, неудобство в паху выдавало крайнюю степень его возбуждения. Он перевёл этот пылкий поцелуй в более томный, неспешный и ласковый. Танец языков закончился и теперь он играл поочередно с её губами. Прикусывал, облизывал, брал в плен…

Первой пришла в себя Гермиона и отстранилась, пытаясь привести в порядок сбившееся дыхание. Расширенные зрачки, раскрасневшееся лицо, растрёпанные волосы — более прекрасной картины Гарри не приходилось видеть.

— Гарри, я не могу… так…

Сердце ушло в пятки. Ему показалось, что оно вмиг стало хрустальным и летит с высоты на каменный пол, где через секунду разлетится на миллионы мелких осколков.

— Прости, — пролепетал он, уже не в силах скрыть дрожь в теле. Его словно бил озноб.

— Нет, Гарри… ты не так понял… я…

Ну всё! Сейчас она скажет, что относится к нему как к другу и предложит забыть об этом чудесном поцелуе. И он снова останется один, мучаясь и возвращаясь в данное воспоминание.

— Я тоже люблю тебя! — неожиданно из её уст вырывается совсем не то, что Гарри ожидал услышать, и ему хочется попросить повторить, чтобы удостовериться, что это не галлюцинация и он всё правильно понял, что он не бредит и не сошёл с ума.

— Просто… мы торопимся… и Джинни…

До Гарри доходит смысл её сомнений и вздох облегчения вырывается из груди.

— Я разведусь. Гермиона, ты же не думаешь… Чёрт, да я бы никогда…

Она прикладывает палец к губам и согласно кивает, показывая, что поняла его.

— Я в любом случае собирался… бумаги подготовил…

— Мне жаль её, — вздохнула Гермиона.

— Да… но я не смогу сделать её счастливой… Со мной ведь непросто… Мне кажется, Джинни сама подумывала об этом.

— Ну, думать — одно, а сделать — другое, — Гермиона снова положила ладонь на его руку и он перевернул свою, осторожно переплетая их пальцы.

— Почему ты не писала мне?

— О, Гарри! Тот танец на твоей свадьбе… он… в общем, я взглянула на тебя и всё поняла. И подумала, что просто дура, раз не видела этого раньше. А теперь ты — муж Джинни… и я… я там явно была бы лишней… Да сколько я писала тебе в пустоту, можно было бы энциклопедию издать… просто не отправляла…

На этот раз Гарри просто обнял её, не переходя границ и стараясь сдержать вновь нарастающее возбуждение. Он был счастлив. Невероятно счастлив. В эту самую минуту он понял, что может преодолеть что угодно, лишь бы не потерять её снова, продолжать держать в руках, зарываться в пышные волосы, чувствовать родной запах, слышать стук сердца и быть рядом. Всегда.

========== Глава 3. Реакция миссис Поттер ==========

После тяжёлого разговора Гарри с Гермионой перекочевали в гостиную, где сидя у камина он, слегка обнимая её, слушал истории об Австралии, о том, как появился бизнес-план по открытию кофейни и как она училась печь свои булочки. Кто бы мог подумать, что Гермиона Грейнджер променяет карьеру в Министерстве на маленькое кафе в деревенской глуши? Однако Гарри понимал её. Сказать по правде, он до сих пор не мог найти себя и то, чем хотел заниматься. В Аврорат попал просто плывя по течению и потому, что все от него этого ждали.

— А чего хочешь ты сам? — вопрос как дротик, попавший прямо в «десятку», заставил национального героя задуматься.

«Тебя»! — так и вертелось на языке, но Гарри не осмелился произнести это вслух. За подобный напор от Гермионы можно и парочку боевых получить, не успеешь и оглянуться.

— Не знаю, Герми… я не думал об этом. Я последнее время вообще мало о чём думал…

— Во-во, — строго отметила она. — Судя по тому, что ты вытворял, мозг должен был расплавиться от количества выпитого алкоголя.

— Вот мы и дошли до стадии, когда ты начинаешь меня пилить? — не удержавшись, рассмеялся Гарри.

— Да я просто боюсь за тебя! Ты не представляешь, что я испытала, когда увидела тебя в таком состоянии!

— Ну всё-всё… я же дал тебе обещание, помнишь? — он чмокнул её в макушку.

— И попробуй только не сдержать его!

— Я когда-нибудь обманывал тебя, Гермиона?

— Нет, — она подняла голову и их глаза снова встретились, за чем последовал поцелуй: неторопливый, нежный и волнующий. Гарри, конечно, заводился быстро. Хотелось смести девичью неуверенность, показать всю силу своего желания, опалить её своими губами, но он решил не спешить. Да и Гермиона была права, официально он являлся женатым человеком и, конечно, данный факт не мог не стоять между ними.

***

Камин Гермиона не подключала к общей сети, так как это не являлось необходимостью. Навещать волшебнице было некого, из старых знакомых она немного общалась лишь с Невиллом, преподававшем травологию в Хогвартсе, но и с тем пересекалась только в своём кафе, куда он стал иногда наведываться на пару с Итаном.

Поэтому, когда начало вечереть и уютные улицы Хогсмида постепенно готовились к включению фонарей, Гарри пришлось отправиться на железнодорожную станцию. Трансгрессировать он не стал — организм был ещё ослаблен, да и просто хотелось посидеть в тишине в пустом купе, покачиваясь в такт вагону, и любоваться на бескрайние равнины, холмы, слегка покрытые снегом; наблюдать, как кровавое солнце уходит на ночной покой, прячась за вершинами гор. Вспоминать сегодняшний день и представлять счастливое будущее — а то, что оно будет именно таким, Гарри не сомневался.

***

До возвращения Джинни оставалось три дня. Бумаги на развод готовы, но Гарри не решался пустить их в дело, не переговорив с супругой. Всё-таки она заслуживала объяснений лично. А пока он убрался в доме и усиленно взялся за себя: побрился, подстригся и облазил дюжину маггловских магазинов, обновляя гардероб. Последнее время он совсем не уделял внимания своему внешнему виду, и теперь предстояло это исправить. Каждый вечер перед сном он отправлял Гермионе Патронуса с пожеланиями спокойной ночи. Теперь в его памяти поселились новые прекрасные воспоминания, и голубоватое сияние, исходящее от привычного оленя, ослепляло своей мощью. В ответ его посещала маленькая юркая выдра, тёрлась об его щёку носом и, делая круг по комнате, испарялась. Гарри был счастлив и это не могло омрачить ни ворчание Кикимера, ни вопли Вальбурги, которая изредка принималась за старое.

***

Вот и настал «день икс». Гарри пил на кухне чай, когда хлопнула входная дверь и звонкий голос его супруги принялся отчитывать старого эльфа. Чем бедный Кикимер не угодил Джинни, Гарри не знал, да и не проявлял интереса к данной теме.

Стук каблуков стремительно приближался и вот — их взгляды встретились. Джинни сразу уловила изменения во внешности мужа: побритый, с аккуратной прической, в новой одежде он выглядел просто великолепно. Но что-то смутило её настолько, что вместо того, чтобы обрадоваться, она язвительно выдала:

— Надо же! Чай вместо огневиски, мистер Поттер? И это в семь вечера? Может, мне стоит провести проверку на оборотное?

— И тебе, здравствуй, Джинни.

Его тон почему-то пугал девушку. Эта непонятная решительность, спокойствие и уверенность. Она давно не видела супруга таким. Липкое ощущение, что произошло непоправимое, медленно подкрадывалось к самому горлу, затрудняя дыхание. Она резко развернулась на каблуках, намереваясь покинуть кухню, но приросла к полу, услышав в спину:

— Я хочу развестись.

Удар. Ещё. Сердце, казалось замедлилось и ждало реакцию своей хозяйки. Обида. Злость. Бессилие. Ярость. Всё смешалось. Взбунтовавшиеся эмоции рвались на свободу, сметая остатки благоразумия, словно тайфун атакующий любое препятствие встретившееся на его пути.

Поворот. Вскинутая палочка. Но невербальный «Экспеллиармус» Гарри вмиг делает её безоружной.

— Хватит уже кидаться своим летучемышиным сглазом, Джинни, — его взгляд, напоминавший по цвету «Аваду», казалось прожжёт на ней дыру.

Из глаз брызнули слёзы. Страшная догадка пронзила мозг, заставив усомниться в собственных силах. Неужели она просчиталась?

— Ублюдок! Ты спал с ней? Спал, да?

— О чём ты, Джинни? — Гарри меньше всего хотелось быть втянутым в истерику, но разговор уже вышел из спокойного русла.

— Смотрю наша «мисс Заучка» времени зря не теряла! Ну и как она в постели? Такая же зануда, как и в жизни? Небось, каждый шаг комментирует и с книгами сверяет?!

— Джинни, прекрати! — молодой человек резко встал на ноги. — Я ни с кем не спал! И Гермиона тут не при чём. Мы с тобой просто не подходим друг другу…

— Врёшь! — она подлетела и набросилась на него с кулаками. — Это всё из-за неё! Дрянь! Какая же она дрянь! Я же сама её попросила! Да она бы и не подошла к тебе, если бы не я!

Гарри, увертываясь от ударов, наконец перехватил её запястья своими и больно сжал, заставив остановиться. Её чайные глаза метали молнии.

— Хватит, Джинни! Прости меня… Я был ужасным мужем… Я портил тебе жизнь почти два года. Давай разорвём этот порочный круг. Я согласен на любые твои условия. Давай не будем усложнять, пожалуйста.

— Чёрта с два! Пошли вы оба к безносому! — она выдернула руки и вызывающе уставилась на него, буквально выплёвывая каждое произнесенное слово. — Я не согласна ни на какой развод! Я есть и буду миссис Поттер, понятно?! А если наша «мисс Правильность» хочет спать с чужим мужем — пусть расхлебывает последствия!

— Что за детский сад, Джинни! Я могу это сделать и без твоего согласия! Я просто хотел по-хорошему!

— Не можешь!

— Ещё как могу!

— А вдруг я беременна!

Лицо Гарри скривилось в презрительной ухмылке.

— Мы были последний раз близки около полугода назад, думаю к сегодняшнему дню были бы уже заметны некоторые изменения в твоём теле!

От бессилия Джинни снова набросилась на него с кулаками.

— Подонок! Мразь! Ненавижу тебя!

— Хватит! — голос Гарри прозвучал настолько властно, что жена замерла. — Бумаги готовы и я пущу их в ход, нравится тебе это или нет. Прости, но это моё последнее слово.

Джинни шарахнулась от мужа, словно получила пощёчину. Внутри всё полыхало. Как же она ненавидела сейчас Гермиону Грейнджер. Как она могла так недооценить соперницу? Зачем она вообще пошла к ней? Пусть бы пил дальше сколько в него влезет!

— Предатели! — она кинулась к выходу из кухни. — И не надейся, что я уеду из собственного дома. Я пока ещё миссис Поттер.

Стук каблуков перекочевал на лестницу, ступени которой предательски поскрипывали, и Гарри, опустившись на стул, тяжело вздохнул и обхватил голову руками.

Перед Джинни было стыдно и неловко. Он не хотел делать ей больно. Он помнил её жизнерадостной смеющийся девчонкой, получающей удовольствие от каждого мгновения, от каждой мелочи, а минуту назад перед ним стояла озлобленная истеричка. И в этом есть часть его вины. Но, впервые в жизни, никакое чувство вины, стыда и самопожертвования не могло пересилить желания собственного счастья. Гарри ещё немного посидел в тишине, приводя мысли в порядок, а потом направился к камину, где исчез, поглощенный зелёными всплесками летучего пороха. Он заранее снял номер в «Дырявом котле» и перевез туда часть своих вещей ещё до приезда супруги.

***

На следующий день Гарри лично вошёл в кабинет к Кингсли и, положив на стол документы, коротко бросил:

— Господин Министр, прошу не затягивать. Для меня это очень важный вопрос.

Бруствер не успел ничего уточнить — Поттер исчез так же быстро, как и появился, поэтому он просто уткнулся взглядом в бумаги и оторопел. Развод?! Национальный герой решил разорвать брак с чистокровной волшебницей?! Да это же скандал! Тем более Джинни Уизли — дочь героев войны. Мерлин Всемогущий! Что же ему делать?! Зная характер супруги Избранного, Министр понимал, что это дело очень дурно пахнет. И, похоже, он оказался между двух огней: всеми Уизли и самим победителем Тёмного Лорда. Проклятье!

========== Глава 4. На ковре у Министра или “семейный совет” ==========

Время шло. Гарри с усердием посещал аврорские курсы, но уже не кидался на амбразуру, не рвался в рейды, оставаясь простым студентом. Параллельно вечерами он читал книги по психологии, данные ему Гермионой, и находил в них много интересного. Всё-таки у магглов есть чему поучиться. Он вначале не поверил, что из депрессии Гермиону вытащили какие-то советы из книг, но сейчас, взглянув на это по-новому, находил в них действительно ценные вещи. Он осознал, что столько лет страдал искусственно навязанным чувством вины, вообразив, что судьба всего мира находится на его плечах и взваливая на себя ответственность за всё происходящее. Посмотреть на это со стороны оказалось весьма полезно. Однако Гарри так и не сумел понять, на что хочет потратить свою жизнь. Действительно ли отлавливать Пожирателей — его призвание? На самом деле, Аврорат привлекал его всё меньше с каждым днём, и он ходил туда скорее по привычке, нежели от большого желания.

Гарри с нетерпением ждал выходных, которые проводил с Гермионой. Она составила графики выхода своих людей в кофейне таким образом, что полностью освободила эти дни. Они много гуляли по маленьким улочкам старого Лондона, любуясь местами обшарпанными зданиями, старой архитектурой и старались избегать центральных туристических мест. Во-первых, там с легкостью можно было наткнуться на магов, а во-вторых, толпы народа их совсем не привлекали. Им настолько нравилось общество друг друга, что, порой, они выбирали унылые спальные кварталы, где и посмотреть-то было не на что, зато не было лишних ушей и глаз. Их свидания проходили весьма невинно и непривычно для их возраста, но спешить не хотелось. Они словно навёрстывали то, чего были лишены в юности: прогулки по берегу реки, держания за руки, парки аттракционов, вредная еда из McDonald’s, объятия, поцелуи на ветру, сопровождаемые обветренными губами и счастливыми улыбками.

Единственное, что не устраивало Поттера — вялотекущее течение его развода. Складывалось ощущение, что Министр задвинул дело в долгий ящик и вообще не собирался им заниматься. Гарри пару раз начинал разговор, но у Кингсли тут же обнаруживались срочные дела и он, обещая, что скоро всё уладит, соскальзывал с темы.

Проныры-журналисты умудрились пронюхать, что Избранный проживает в «Дырявом котле», и в бульварных газетёнках начали появляться неоднозначные заметки с непристойными намёками. Это мало волновало Гарри, но он мысленно радовался, что в скандальной хронике не фигурирует Гермиона. Очень уж не хотелось, чтобы её имя эксплуатировали в столь грязных статейках.

Когда спустя месяц дело не сдвинулось с мёртвой точки — победитель Волан-де-Морта не на шутку разозлился. Он отправил Кингсли Патронуса, грозясь собрать пресс-конференцию и объявить о своём решении журналистам, чтобы хоть как-то простимулировать Министерство. Собственная репутация его мало волновала, а вот власть имущим скандалов не хотелось. А как-никак, Поттер был национальным героем и символом Великой Победы. Ответа долго ждать не пришлось. Бруствер назначил время встречи и попросил Гарри явиться для серьёзного разговора через два дня.

***

Войдя в кабинет Министра, Гарри почувствовал себя цирковой обезьяной. Кингсли восседал во главе стола, а по правую руку от него расположилась чуть ли не полная семья Уизли. Артур, судя по виду, был смущён и прятал глаза, разглядывая собственные пальцы. Молли, в какой-то нелепой парадной мантии, украшенной тремя рядами воланов, покачивалась на стуле. Джинни с заплаканным лицом, и раскрасневшийся Рон, нервно сжимающий руки в кулаки. Странно, что Перси, Чарли и Джорджа не притащили, чтобы уж промыть ему мозги в полном составе. А то, что они намеревались делать именно это, Гарри не сомневался. Месяц общения с Гермионой и новые книги заметно пошатнули его старую картину мира, постепенно зарождая ростки нового мировоззрения.

— Присаживайся, Гарри, — величественным тоном произнёс Министр, указывая на свободное место рядом с Джинни.

Молодой человек демонстративно расположился напротив, игнорируя жест Бруствера. Ему до тошноты надоело, что им пытаются командовать.

Молчание. Игра в «гляделки» затягивалась, но Гарри, не мигая, смотрел на Кингсли, пока внутри разрастался комок злости, тестестерон начал зашкаливать. Что за маразм? Его семь лет мариновали с этим пророчеством, он по собственной воле подставился под «Аваду». Сколько можно? Заслужил он, наконец, право самостоятельно выбрать то, что ему делать и как жить?

— Гарри, — начал Бруствер, считав его настрой по выражению лица, — Ты не простой гражданин общества, ты — национальный герой, тот, кто является примером для подражания, символом счастливого будущего. Тебя боготворят, на тебя равняются. Маги консервативны. Пойми, развод — очень серьёзный шаг и он сильно ударит по твоей репутации и по репутации миссис Поттер. Это скажется на степени твоего политического влияния…

— Господин Министр, — перебил молодой человек, не желая вслушиваться в дальнейшую чушь, — Я говорю прямо и не знаю, как объяснить более доходчиво, чтобы вы все поняли! Это окончательное решение! Обдуманное! Я не собираюсь его менять! И мне глубоко плевать на репутацию и политическое влияние…

— Гарри, но это может осложнить твою карьеру в Аврорате…

— И на Аврорат мне тоже плевать! — заорал Поттер, не дав Кингсли договорить.

Гарри поражался самому себе, ведь он никогда не был таким. Он должен был сидеть, молча выслушивать упрёки, испытывать вину из-за Джинни, но это всё куда-то ушло. И Гарри чувствовал невероятный прилив сил, словно освободился от связывающих его пут.

— Гарри, сынок, — заклокотала Молли и ему захотелось закатить глаза. Гарри по-своему любил эту женщину, был за многое ей благодарен, но то, что происходило сейчас в кабинете у Главы Министерства не входило ни в какие рамки. Что это ещё за прилюдный «семейный» совет? — Мы очень любим тебя и лишь просим не рубить сгоряча… вы же с Джинни так любите друг друга…

— Миссис Уизли, я очень признателен за всё, что вы для меня сделали за эти годы. Вы были моей семьёй. Но Джинни и я не подходим друг другу… Джин, — он обратился уже к супруге, — ведь ты сама несчастна со мной, признай это. Я оказался не тем Героем, о котором ты мечтала. Я просто человек со своими слабостями. Эти полтора года были просто ужасными.

— Неправда! — взвизгнула девушка. — Это всё из-за неё, да? Признайся, что это из-за Гермионы! Ей надоело сидеть в своей глуши и захотелось заполучить Избранного! А ты и рад бегать за ней, как собачонка на привязи! Всегда бегал! Не удивлюсь, если вы трахались тогда в палатке в своём лесу!

Молли ахнула, не ожидая столь вульгарных выражений от дочери, Артур покраснел, продолжая сверлить глазами поверхность стола, а вот у Рона заиграли желваки на скулах и он покрылся красными пятнами.

— Заткнись, Джинни! — рявкнул Гарри. — Гермиона тут абсолютно не при чём! Ты несёшь чушь!

— Но ты же уходишь к ней! К ней, признай это! — из глаз миссис Поттер покатились слёзы, а взгляд лучшего друга напоминал таран, готовившейся пробить стену крепости.

— Мне это надоело! — победитель Тёмного Лорда резко встал со своего стула. — Мы живём не в Средние века, хватит устраивать трагедию из обычного бракоразводного процесса! Господин Министр, если через неделю моё дело не сдвинется с мёртвой точки, я добьюсь своего без вашего участия. А заодно проверим моё политическое влияние!

Он резко покинул кабинет, услышав в спину едва различимый голос Рона, выдавший какое-то оскорбление. Но это уже не волновало. Всё, он сыт по горло этими министерскими играми. Гарри направился к лифту, поднялся на один этаж и без стука вошёл в кабинет начальника ДМП. Как ни странно, сейчас он был полон решимости и точно знал, чего хотел.

***

Гермиона помогала миссис Уайт с выпечкой булочек. Она внесла некоторые поправки в рецептуру и решила опробовать новый вариант. Сара Уайт была пятидесятилетней любознательной волшебницей, всегда с радостью идущей на кулинарные эксперименты. Ей нравилась эта работа и сама Гермиона, из-за чего они быстро сработались и нашли общий язык. К тому же, Сара просто обожала возиться на кухне и вкладывала в работу не только физические силы, но и душу. Возможно, поэтому продукция кофейни быстро завоевала сердца местных жителей и пользовалась спросом. Шум за окном привлёк внимание, и Гермиона очень удивилась, увидев там почтовую сову, пытающуюся проникнуть в здание.

Интересно, кто может писать ей?

Девушка, накинув пальто, выбежала на улицу и птица послушно опустилась ей на руку, сверля её большими жёлтыми глазами, пока та отцепляла от лапки письмо.

«Привет, Гермиона. Я очень соскучился. Могу приехать на неделе? Есть новости, до выходных я не дотерплю. Целую, твой Гарри».

Мечтательная улыбка озарила миловидное лицо. «Твой Гарри». Ей так нравилось, как это звучало. Интересно, как он собрался приехать, если целыми днями занят в Аврорате. Небось, занятия решил прогулять, оболтус? Однако радость от ожидаемой встречи переборола желание прочитать очередное нравоучение, и мисс Грейнджер быстро сочинила ответ.

«Дорогой Гарри! Конечно же, я буду очень рада тебя видеть. Послезавтра я с утра заскочу в кафе, а потом весь день свободна. Так что могу выделить тебе целый четверг. Целую, твоя Гермиона.»

Птица, получив новое послание, взмыла в небо и быстро превратилась в маленькую чёрную точку, мелькающую на горизонте, а потом и вовсе пропала из вида. А счастливая бизнес-леди вернулась к выпечке булочек. И, что не удивительно, они получились воистину волшебными.

========== Глава 5. Птица вольная ==========

Кингсли Бруствер хотел рвать на себе волосы после визита Главы ДМП, хотя никогда не отличался взрывным темпераментом. Кто бы мог подумать, что всё зайдет настолько далеко. Ему сразу не понравилось давление со стороны семьи Уизли. Сначала пришла Джинни, затем Молли с Артуром… Да, это уважаемое чистокровное семейство. Они много сделали для Магической Британии и имели сейчас некий вес в обществе. Но участвовать в банальных семейных разборках Министру не хотелось. И вот, поддавшись на уговоры, он получил окончательно неуправляемого национального героя, испорченные отношения с ним и потерял перспективного аврора. Для полного счастья не хватало журналистов, которых грозился привлечь Гарри. Придётся всё-таки дать ход делу о разводе… Конечно, он не будет торопиться, попросит Джинни изложить свои требования и ещё немного потянет время, но на этом его пособничество Уизли закончится. Своя репутация и положение — важнее. По итогу: он не смог привлечь в свою команду Грейнджер, упустил Поттера, а от Рона толку немного. Тот ленив, хоть и не глуп, но особого рвения не проявляет. Так что, в лучшем случае — из него выйдет средний аврор, в худшем — бросит он это дело и найдет себе занятие попроще.

***

Гарри появился в Хогсмид чуть раньше оговорённого и, не обнаружив Гермиону дома, направился прямо в кофейню. В Лондоне уже практически не было снега, постоянные дожди быстро избавили город от белого покрывала, здесь же ещё присутствовал дух зимы, хотя весна и наступала на пятки: слепящим солнцем,птичьими трелями и капелями с крыш.

Вот и знакомое здание. Войдя внутрь, Поттер увидел Гермиону, которая прямо за прилавком разговаривала с Невиллом. Сюрприз! Молодой человек скинул с головы капюшон, в котором прятался не от холода, а от любопытных взглядов, и подошёл к ним.

— О, привет, Гарри. Я уже заканчиваю, — просияла девушка, а Долгопупс просто ошарашенно уставился на него.

— Гарри, друг, ты ли это?

— Привет, — они по-приятельски пожали руки. — Тоже рад тебя видеть, Невилл. Ты тут откуда?

— Я же преподаю в Хогвартсе. Сегодня выдался свободный денёк. А ты чём занимаешься?

— Да так, ищу себя.

— Слышал, ты в Аврорате?

— Это в прошлом. Я ушёл оттуда.

— Что? — Гермиона за стойкой, наконец, подала голос. — Гарри, когда ты успел?

— Позавчера. Как раз хотел тебе рассказать. И, мне кажется, это одно из лучших решений в моей жизни! — он действительно чувствовал себя так, будто сбросил с плеч тяжёлую ношу. И ни капли не жалел о своем визите в ДМП.

— Есть уже намётки на будущее? — Невилл как-то с хитрецой смотрел ему прямо в глаза.

— Честно? Никаких!

— Оу… Ну, ничего, приятель. Ты обязательно что-нибудь придумаешь, — Долгопупс потрепал его по плечу. — Ты же у нас и не из таких ситуаций выход находил.

Гарри кивнул и проводил взглядом Гермиону, которая убежала одеваться. Он был в предвкушении приятного дня и вообще наслаждался независимостью. Сколько он себя помнил, такого ощущения в своей жизни испытывать не удавалось. Поттер всегда был кому-то что-то должен, за него решали, где ему жить, чем заниматься, когда умереть… Сейчас же не было никаких планов, лишь понимание того, что твоя жизнь начинает принадлежать именно тебе. Попрощавшись с Невиллом, Гарри с Гермионой вышли на улицу, и он сделал глубокий вдох, заполняя лёгкие чистым горным воздухом настоящей свободы.

***

Они просто гуляли и разговаривали. За несколько часов удалось обойти практически всю деревню. Она была маленькая и уютная, по-настоящему сказочная. На Гарри, конечно же, таращились прохожие и несколько раз подбегали дети.

— Ничего, ещё пару таких визитов и они привыкнут к тебе, — смеялась Гермиона, видя его смущение. — Я, когда сюда переехала, тоже чувствовала себя экспонатом на выставке. Но через неделю уже всем стало всё равно, что перед ними героиня войны и обладательница Ордена Мерлина I степени. Теперь я просто их соседка.

— Надеюсь дожить до момента, когда в меня перестанут тыкать пальцем, — усмехнулся парень. — А ты что-то даже не отчитала меня за безответственный уход из Аврората.

— Честно? Я рада твоему решению! — выпалила Гермиона. — Это очень опасная работа. Ты уже раз спас Магическую Британию. Пусть дальше Министерство само разбирается.

— Оу… — Гарри удивленно взглянул на спутницу, отчего её щеки предательски запылали.

— Пошли лучше перекусим что-нибудь посерьёзнее булочек, — быстро сориентировалась Гермиона, потянув его в сторону бара «Три метлы».

Присутствующие затихли, как только заметили новых посетителей. Гарри с Гермионой выбрали дальний столик и заказали полноценный обед. Постепенно на них прекратили глазеть, а мадам Розмерта даже отказывалась брать плату с Избранного, хотя Гарри в итоге не принял такой жест и всё же рассчитался. Мясо было отменным, собеседница очаровательной, даже любопытные зеваки перестали раздражать. И Гарри понял, что ему тут нравится. В Хогсмиде царила своя особая магия и это не было связано с тем, что здесь проживали только волшебники. Его просто обволакивало ощущение счастья. Победитель Тёмного Лорда даже не заметил, что приветливо улыбается и кивает незнакомцам. А когда они направились домой, он успел перекинуться снежками с местными детьми, вызвав у тех море визгов и восторгов, а у своей спутницы чарующую улыбку.

***

Оказавшись в уютном гнёздышке Гермионы, Гарри бухнулся на диван и притянул любимую к себе. Её щёки были раскрасневшимися после прогулки, а нос — холодным, что он непременно решил исправить, грея его своими губами. Наконец-то они были совершенно одни, где на них никто не пялился. И можно было обнять Гермиону, вот так сильно, по-мужски, не боясь быть осуждёнными. Они не переходили грань в общественных местах, всё-таки он был женатым известным человеком и не хотел, чтобы имя подруги мелькало в скандальных газетёнках с пошлыми намеками. Сама же Гермиона понимала, что осуждающие люди всегда будут, но и давать им лишних поводов не стремилась.

Гарри не желал грузить подругу Министерскими склоками, поэтому про свой визит к Кингсли рассказал в двух словах, не сильно вдаваясь в подробности. Гермиона лишь вздохнула. Ведь и сама предполагала, что Джинни не захочет развода, несмотря на произнесённые когда-то фразы. Но девушка доверяла Гарри и отпустила ситуацию, понимая, что он доведёт начатое до конца. По правде, последнее время бывший друг поражал её своей настойчивостью. Он стал меньше сомневаться, не закрывался и главное — выглядел живее всех живых. А ещё она заметила, что он возмужал за эти годы. Юношеская угловатость уступила место мужской стати, скулы приобрели более резкие очертания, движения стали увереннее и стеснительность перед женщинами куда-то испарилась. Его руки были сильными и дарили ощущение надёжности и спокойствия, а губы — требовательными и настойчивыми, сводящими её с ума и лишающими способности здраво мыслить.

Вот и сейчас Гермиона, очнувшись от наваждения, осознала, что лежит на нём без кофты в одном белье и ей в бедро отчётливо упирается символ его возбуждения.

— Гарри, — простонала она, немного отстранившись, — я… я… это то, что я думаю?

И тут же покраснела, так как поняла насколько глупый вопрос задала.

— Герм… я… ну я не могу с этим ничего поделать, — смутился он, но, тем не менее, сместил ладони с талии чуть ниже. Даже через толстую ткань джинсов, девушка чувствовала исходившее от него тепло. — Ты невероятно возбуждающая…

Она что-то промычала и спрятала своё лицо на его жилистой, в меру мускулистой груди. Когда он успел снять свитер, Гермиона не помнила. Или это она стянула с него данный предмет одежды? Да… Близость с Гарри срывала ей крышу, но она продолжала держать определённую черту. С одной стороны — сама не понимала, зачем? Они были уже взрослыми и все решения были приняты. С другой — факт того, что он пока всё ещё муж Джинни немного портил картину безоблачного счастья. Гермионе было от этого неловко. Хотя с каждым разом эта неловкость становилась всё более призрачной и растворялась в той пучине эндорфинов, которая поглощала её тело, едва Гарри прикасался к ней.

Гермиона абсолютно потерялась во времени, снаружи уже стемнело, в окна пробирались блики уличных фонарей и свет полной луны, хозяйничающей в ночном небе в окружении звезд.

— Мне, наверное, пора, — разочарованно произнес Гарри, слегка присаживаясь, но не выпуская её из объятий.

Поцелуй. Ещё один. И ещё…

— Гарри! — Гермиона с трудом нашла в себе силы отстраниться. — Ты можешь остаться! Если… хочешь…

Брови парня моментально взлетели вверх, выражая удивление, а губы растянулись в улыбке.

— Но спать будешь на диване!

— Оу…

— Да-да. Я не шучу! — она высвободилась из его рук и потянулась за своим свитером, который непонятно каким образом оказался на полу.

— Я согласен, — довольным тоном протянул Избранный и завалился обратно, закинув руки за голову, заставив Гермиону ещё раз скользнуть по его обнаженному торсу.

— Пойду приготовлю ужин. А ты — займись камином, — оказавшись вне тепла мужского тела, Гермиона ощутила, что в комнате прохладно. Видно, они были настолько разгорячены поцелуями, что не замечали этого.

— Хорошо, — усмехнулся Гарри, провожая её взглядом на кухню.

Комментарий к Глава 5. Птица вольная

Работа планируется ориентировочно страниц на 35.

Расписалась я слегка, вначале задумывала 20. Надеюсь, никто не уснёт)))

Не наезжайте, пожалуйста, на Герми, ну не вижу я её сразу прыгающую на Гарри с криками: “Я твоя!” Всё будет, но не сразу)

========== Глава 6. Новая станция ==========

Почтовая сова усиленно пыталась проникнуть в номер в «Дырявом котле», скребя когтями по стеклу и тыча в окно острым клювом. Молодой человек мысленно выругался. Кому он опять понадобился, да ещё в такую рань?

Хогвартс? Минерва Макгонагалл?!

«Здравствуйте, Мистер Поттер. Если Вы ещё свободны, то рада сообщить, что в новом учебном году у нас освобождается место профессора ЗОТИ. Готова встретиться и обговорить с вами условия».

Вот это да! Как быстро разносятся новости, ведь недели не прошло после ухода из Аврората. Видно, без Невилла не обошлось.

***

— Гарри, это же прекрасно, — Гермиона просто сияла от счастья. — Из тебя выйдет отличный преподаватель, если, конечно, ты сам этого хочешь.

— Я не знаю… не уверен… работать с детьми ведь сложно.

— Ты же любишь детей. И объяснять умеешь. Вспомни ОД! У тебя прекрасно получалось, ты очень многому нас научил тогда.

Молодой человек растерянно пожал плечами. Хотя ему всё больше и больше начинало нравиться полученное предложение. Он любил Хогвартс за ту сказку, которую тот привнёс в его жизнь много лет назад; за друзей, которых там приобрёл; за незабываемые моменты счастья, скрываемые в мелочах: будь то первый полёт, пойманный снитч, мантия отца, первые детские объятия Гермионы…

— И ты… мы… — собеседница почему-то покраснела и неуверенно продолжила: — Можем жить в Хогсмиде, если ты не против, конечно…

— Мерлин, Герм! — он схватил её на руки и закружил, отчего она взвизгнула. — Тут прекрасно! И да, ты права, я завтра же переговорю с профессором Макгонагалл.

— Значит, следующая станция — Хогвартс? — счастливое сияющее лицо Гермионы не оставило и тени сомнения в предстоящем выборе.

— Угу, — кивнул Гарри, прижимая её к своей груди и мысленно благодаря Мерлина за подаренное счастье.

Действительно, к преподаванию душа лежала больше, чем к службе в Аврорате. Теперь в его существовании присутствовал смысл, был человек ради которого хотелось жить и к которому хотелось возвращаться. Поттер больше не собирался рисковать ни собой, ни близкими. Он так устал от приключений за эти годы, что «скучная» деревенская повседневность, царящая в Хогсмиде, казалась ему раем.

***

По прошествии двух недель Гарри был вызван к Министру, где ознакомился с требованиями Джинни. Так как они касались финансовых вопросов и оказались вполне приемлемыми — молодой человек не стал спорить и ответил согласием, также в очередной раз попросив Кингсли ускорить дело. Тот, нервно заламывая руки, пообещал, что больше проблем не будет и скоро всё разрешится.

«Мальчик, Который Выжил» покинул Министра в весьма приподнятом настроении. Добравшись до верхнего этажа, он уже направлялся к выходу, как получил сильный толчок в плечо. Резко развернувшись, Гарри попытался рассмотреть, кто так бесцеремонно врезался в него и даже не удивился, увидев лучшего друга, или, вернее, бывшего лучшего друга, ведь, судя по взгляду, настроен тот был явно недоброжелательно. Поттер даже не успел возмутиться, как услышал презрительное шипение.

— Что, бегал к Министру, чтобы воспользоваться своим положением героя и побыстрее избавиться от моей сестры?

— Рон…

Глаза Уизли были сощурены, на переносице пролегла глубокая складка, а пальцы судорожно сжаты в кулаки.

— Вам не надоело? Я желаю Джинни счастья, и я согласен на все её требования.

— О, милосердный богатенький мальчик решил не скупиться на отступные? Заткнуть рот нищим Уизли?

— Рон, — Гарри поражался количеству яда в голосе того, кого долгие годы считал лучшим другом. — У меня и в мыслях такого не было.

— Почему она? — лицо Рональда покрылось красными пятнами, выдавая полыхающую в нём злость.

Проходившие мимо зеваки уже начали обращать внимание на их стычку.

— Ты о чём?

— Почему Гермиона? Потому что она нравилась мне, да? Тебе нужно было обязательно сцапать то последнее, что могло достаться мне?!

— Да что ты несёшь?! — Гарри начал выходить из себя. — Насколько я знаю, вы расстались ещё до нашей с Джинни свадьбы!

— Конечно! А из-за чего, знаешь? Потому что наша «мисс Правильность» не готова была лечь в постель ни с кем, кроме Избранного! Вы же трахались в палатке?! Сознайся! У меня за спиной! Уроды!

Теперь уже руки Гарри непроизвольно сжались в кулаки, на лице заиграли желваки и он с трудом сдерживался, чтобы не вмазать другу по его наглой физиономии обычным способом — по-маггловски.

— Заткнись, Рон! Заткнись, или я за себя не ручаюсь!

— Да пошёл ты! — Уизли вскинул палочку, но «Экспеллиармус» Гарри, уже впечатанный в инстинкты, был мгновенным.

Ошарашенный Рон тяжело и прерывисто задышал, не желая признавать поражение, а Поттер быстро развернулся и направился прочь. Соблазн расквасить Рональду морду был огромен, но это привлекло бы ненужное внимание. И вряд ли бы понравилось Гермионе. Хотя… ещё один такой разговор, и он уже не станет сдерживать себя. Уизли долгое время заменяли ему семью, но, видимо, этому пришёл конец. Как прежде уже не будет. Да и не надо. Гарри готов был сесть в поезд своей жизни и двигаться дальше, оставив данную станцию в прошлом. Прощать и понимать Рона больше не хотелось. То ли он устал, то ли повзрослел, то ли книги Гермионы привили ему долю здорового эгоизма.

***

Гермиона сидела за столиком у окна в своей собственной кофейне и, подперев голову руками, бегала глазами по строчкам «Ежедневного Пророка».

Ну вот! Началось!

«Сенсация. Гарри Поттер, прославленный победитель Тёмного Лорда бросает свою жену — чистокровную волшебницу Дженерву Уизли ради давней школьной подруги — Гермионы Грейнджер. Наш правдивый источник, пожелавший остаться анонимным, сообщил, что связь Поттера и Грейнджер продолжается со времен Второй Магической войны, где Герои немало времени провели вдвоём и, естественно, перешли дружеские границы. Брак Гарри Поттера и Джинервы Уизли был беспринципным расчётом, для повышения политического влияния и вхождения в чистокровную семью. Пару лет назад Гермиона Грейнджер пыталась провернуть подобную схему, выйдя замуж за Рональда Уизли…»

— Я не верю ни слову из этой мерзкой газетёнки, — приятный мужской баритон заставил Гермиону вздрогнуть и оторваться от чтения.

— Итан?

— Давно не виделись, кофейная фея, — улыбнулся он, присаживаясь рядом. — Никак не могу застать тебя на выходных, а на неделе много работы.

— Я… я на выходных в Лондон езжу…

— Никто не верит, не расстраивайся, — мужчина кивком головы снова указал на лежащей на столе «Пророк».

Мисс Грейнджер вздохнула, чувствуя неловкость, смущение и благодарность.

— Ну…

— Ты любишь его? — Милтон будто читал мысли.

— Да, — кивнула Гермиона, подняв на него свои шоколадные глаза и понимая, что нет смысла врать или недоговаривать. — Но это совсем не то… эта статья…

— В общем, против Поттера у меня не было шансов, хоть я, говорят, похож на него.

— Есть такое, — вздохнула собеседница. — Прости, Итан. Ты замечательный, правда. И дело тут не в сходстве с Гарри. Просто… Просто все эти годы… Мы столько вместе пережили, будто срослись… Я знаю, что это звучит бредово, но мы будто связаны друг с другом… я… я…

— Всё хорошо, Гермиона, — он осторожно накрыл её руку своей и улыбнулся, — надеюсь, у меня получится остаться твоим приятелем. Если, конечно, Поттер не сильно ревнив.

— Конечно, Итан, — покрасневшие щёки выдавали её смущение. — Хотя Гарри…

— Ревнив? О… понимаю… как же не ревновать такую женщину?

— Прекрати, — рассмеялась девушка. — И спасибо за поддержку.

— Тут тебя любят, — собеседник окинул взглядом помещение кофейни, в которой сегодня был настоящий аншлаг, все столики оказались заняты. — И вряд ли будут обращать внимание на эти мерзкие сплетни.

— Надеюсь, — она неуверенно пожала плечами, хотя на душе скребли кошки и было жутко неприятно.

Возможно, где-то на задворках её сознания ещё бродил и подавал голос призрак той правильной и принципиальной Гермионы, которая безоговорочно верила в правила. Хотя… если быть честной, любые правила становились неважными, если речь шла о Гарри… Так было и будет в её жизни, пока она способна дышать. Она ведь не соврала Итану. Гермиона всегда чувствовала эту особую связь с лучшим другом, а теперь уже — любимым мужчиной. В конце концов, сплетни и осуждение окружающих — не самое страшное из того, что выпадало на долю мисс Грейнджер. Она справится с этим. Они справятся. Вместе.

========== Глава 7. “Доброе” дело Рональда Уизли ==========

Наступило долгожданное лето и белоснежное покрывало, бережно укрывающее Хогсмид большую часть года, сменилось яркой зеленью травы, тянущейся к солнцу в просветах между каменными дорожками. Множество горных цветущих растений и кустарников наполняли чистый воздух тонкими ароматами, птичьи трели не замолкали, а дети резвились на улице до самой темноты. Хозяева незатейливых коттеджей оживили свои небольшие дворики волшебными цветниками и садовыми фонтанчиками. Гарри отметил, что летом это сказочное место не менее прекрасно, чем зимой.

Только одно омрачало счастье молодых людей. Журналисты будто с цепи сорвались. Сенсационные и грязные статьи по поводу развода «Мальчика, Который Выжил» выходили чуть ли не каждый день. И даже то, что в них писался сущий бред, в который мог поверить только ненормальный, не добавляло оптимизма. Радовало только то, что Итан оказался прав. Жители Хогсмида, знавшие о Второй магической войне не понаслышке, да и привыкшие к Гермионе, не акцентировали внимание на буйстве жёлтой прессы. Но, тем не менее, встречи Гарри с любимой стали снова чаще проходить в Лондоне, подальше от любопытных глаз.

Иногда Гарри всё же трансгрессировал к её дому, оставаясь незаметным, благодаря отцовской мантии. Будь его воля, он бы давно перебрался к ней окончательно, даже если бы пришлось постоянно спать на неудобном диване в гостиной. Тем более теперь, когда все организационные вопросы с профессором Макгонагалл были решены. Осенью его ждала новая работа, а всё лето он был практически свободен. Ну, помимо редких дел в Хогвартсе, где он обустраивал свой кабинет и готовился к вступлению в должность. Но Гермиона всё ещё колебалась, боролась с собой, испытывала смущение и Гарри не настаивал. Он слишком любил и уважал её, чтобы поставить на первое место только собственные желания и интересы.

***

Это был очередной день, когда Гарри маялся от безделья, валясь на кровати и пытаясь наколдовать какие-нибудь приятные безделушки: букет цветов, зажжённые свечи, разноцветных бабочек или переливающуюся надпись «я тебя люблю». Кое-что получалось вполне сносно, но он не сдавался, желая довести результат до совершенства.

Прибывшая сова из Министерства принесла смешанные новости: с одной стороны — все бумаги были готовы, формальности улажены и до долгожданной свободы оставался последний шаг — подписи бывших супругов. С другой — Кингсли сообщал, что Джинерва улетела по работе и предстоит ждать её возвращения ещё пару недель. Гарри начало это раздражать. Он готов был направиться следом и притащить её за волосы прямо в кабинет к Брустверу, поскольку детские выходки жены уже стояли поперёк горла.

Может, так и сделать? Или сначала посоветоваться с Гермионой?

Была ли это необходимость получить совет или просто желание увидеть любимую, но рука Гарри уже тянулась к мантии. Вечерело. Оказавшись около дома Гермионы, он уже хотел постучать, но сердце замерло в немом страхе, так как дверь оказалась не заперта. За доли секунды Гарри испытал такой спектр эмоций, что чуть не выдал магический всплеск. Он скинул мантию и буквально влетел внутрь, где замер с палочкой в руке, обнаружив Рона и Гермиону орущих друг на друга.

Судя по всему, девушка была в ярости. Её палочка была наставлена на Рона, туда же нацелилась палочка Гарри.

С его появлением крики прекратились и в комнате воцарилось молчание.

— А вот и наш рыцарь нарисовался! — злобный голос Уизли нарушил тишину. — Сейчас тоже будете отпираться?

— Рон, пошёл прочь, — голос Гарри звучал спокойно, но ледяные нотки, присутствующие в тоне, делали его властным.

— А что? Мешаю счастливым кроликам заняться спариванием?

— Рон! — ахнула Гермиона. — Гарри, он утверждает…

— Что мы спали в палатке, да?

Она кивнула, а Уизли продолжал стоять молча, лишь раздувающиеся ноздри показывали насколько он зол.

— Предатель везде видит предательство. Не так ли, Рон?

— Что?! Да как вы…

— Именно ты тогда бросил нас одних! Убежал к мамочке, вкусным пирожкам и в тёплую кроватку! Ты всегда считаешь, что можно нагадить в душу, а потом ещё обидеться! Ты носишься со своей недооцененностью, хотя сам не умеешь ценить! Ты не можешь признать, что сам во всём виноват. У тебя был шанс с Гермионой! Между нами ничего тогда не было и сейчас я об этом жалею!

— Врёшь! Ты всё врёшь! — заорал Рональд, краснея ещё больше. — А ты, недотрога, что ж шарахалась от меня тогда в Норе как от прокажённого? Ждала, когда Избранный обратит на тебя внимание?

Плечи Гермионы поникли, она обессиленно опустилась в кресло и усталым голосом произнесла:

— Уходи, Рон… пожалуйста, уходи…

— Надеюсь, у тебя со слухом всё в порядке? — Гарри наградил бывшего друга убийственным взглядом, держа палочку наготове.

— Да идите вы! Сволочи! — Уизли сделал шаг к двери и ткнул в Гарри пальцем. — Жаль ты не попал на Слизерин, там самое место таким лживым подонкам! — с этими словами он покинул дом, демонстративно громко хлопнув дверью.

Гарри вмиг оказался у кресла и присел на корточки, взяв её ладони в свои. Холодные пальцы контрастировали с жаром его тела, которое просто полыхало от злости на Рона. Он не ввязался в драку только из-за Гермионы, понимая, что та расстроится ещё больше.

— Не обращай внимания… он просто…

— Плевать Гарри, — она слегка наклонилась, соприкоснувшись с ним лбами. — Я устала перед всеми оправдываться. Смертельно устала. Пусть думают, что хотят.

Потом вдруг тряхнула головой и повеселевшим тоном добавила:

— Пойдём лучше выпьем!

— Что? — Гарри чуть не подавился собственным языком от такого приглашения. С того самого дня он не брал в рот спиртное, да и не хотелось даже.

— Эй, — она уже вскочила на ноги и тянула его за собой, — Я же не предлагаю тебе нажраться. А от одного бокала вина из бузины ничего не будет. Тем более, ты будешь под моим строгим надзором.

— Так я не понял, — усмехнулся Поттер. — Кто из нас хочет выпить: я или ты?

В ответ он получил лишь лёгкий поцелуй и смущённую улыбку.

Они перебрались на кухню и через пару минут от упаднического настроения Гермионы не осталось и следа. Она порхала по кухне, нарезала фрукты и с невероятной ловкостью сервировала стол. Из холодильника взмахом волшебной палочки на стол перекочевала бутылка вина, и Гарри наполнил наполовину два небольших фужера.

— Что отмечаем? — он всё ещё не мог понять столь быструю смену настроения.

— Свободу! — лёгкое касание фужеров вызвало тонкую мелодию хрусталя и Гермиона сделала первый глоток. — Серьёзно, Гарри, я так устала чувствовать себя виноватой, перед всеми оправдываться, видеть в глазах осуждение. О нас всегда будут шептаться. Причём, ну ладно сейчас, но тогда… в палатке… мы же даже не думали…

— Знаю… — с легкой нотки грусти отметил он. — Хотя, когда мы танцевали…

— Да ладно?! — ресницы кокетливо взмахнули вверх. — Может, стоит повторить танец?

Поттер сделал пару глотков и поставил вино на стол. Гермиона вела себя необычно. От бросаемых на него взглядов Гарри обдавало жаром даже без прикосновений, а то, как она облизывала пересохшие губы и покусывала их, выдавало её волнение. И, если он правильно всё понял, то впору было самому заволноваться и не дать ей напиться. Он аккуратно забрал бокал из её рук.

— Иди ко мне.

Она обняла его, уткнувшись лицом в грудь.

— Чего ты там понадумала?

— Я… я… она неожиданно всхлипнула… я хочу, чтобы ты остался… совсем… я устала быть правильной, Гарри… всё равно меня обвинят… Джинни скажет, что я всё подстроила… а Рон вон вообще…

— Так! — парень взял её за плечи и приподнял, заглядывая прямо в глаза. — Забудь о Роне! О Джинни! Пусть думают, что хотят, слышишь?! И, конечно же, я останусь, если хочешь. Даже буду спать на диване или на коврике возле твоей двери.

— Не надо на диване, — из её груди вырвался нервный смешок. — И на коврике тоже не надо.

— Оу… — Гарри буквально «завис», переваривая сказанное, а через пару секунд уже не мог усмирить полёт своей фантазии, летящей тройкой лихих коней в самую глубь потаённых желаний.

— Гарри?

— В таком случае, тебе точно не стоит пить, — вернуться в реальность было сложнее, чем он ожидал.

— Ну я для смелости… не все же такие опытные, как ты, — её щеки полыхали, а глаза ещё блестели от застывших слёз, и молодой человек в который раз отметил, что для него нет женщины прекраснее той, которую он сейчас держал в своих руках.

— Тоже мне нашла опытного, — Поттер сам немного смутился. — Но предупреждаю, что потом ты не выгонишь меня из своей спальни. Я же даже «Авады» не боюсь.

— Глупый, — произнесла девушка перед тем, как накрыть его губы своими.

Её потряхивало от волнения и предвкушения чего-то волшебного. Гермиона, действительно, устала бороться с собственными желаниями и ощущением «неправильности» происходящего. Она любила Гарри. Мечтала жить с ним под одной крышей, проводить вместе дни и ночи, засыпать в обнимку и давно пересечь черту невинных поцелуев. Но какая-то часть её хотела всё сделать правильно, не вступая в связь с чужим мужем… И кто бы мог подумать, что именно беспочвенные обвинения Рона, окажутся той последней каплей, переполнившей чашу терпения и сподвигнувшей принять решение. Да, эмоции ещё шалили, что выливалось в резкие перепады настроения, но теперь девушка была уверена, что никакое «неудобно» больше не встанет между ними. Пусть про неё напишут ещё сотни статей, пусть обвинят в чём угодно, пусть тычут пальцем и шепчутся за спиной. Ничего не имело значения в этот момент, кроме мужчины, который так сладко целовал её.

========== Глава 8. Жаркая летняя ночь ==========

Гарри лежал на кровати, сверля глазами потолок, и лишь изредка переключался на окно, в котором отражалась россыпь звёзд ночного ясного летнего неба. Кто бы мог подумать, что оказавшись в шаге от исполнения своей заветной мечты, он будет испытывать страх похлеще, чем перед встречей с Волан-де-Мортом. Он волновался, словно школьник накануне первого свидания и, несмотря на некий опыт, на который уповала Гермиона, до ужаса боялся сделать что-то не так, причинить ей боль, не оправдать ожиданий. Даже имея слабые теоретические познания он знал, что первая близость для женщины не всегда является приятной. А, судя по тому как потряхивало Гермиону, она явно была всё ещё девушкой. Что с одной стороны было невероятно приятным открытием, а с другой — вводило в ступор, ведь при её внушительных достоинствах явно было много желающих исправить подобное «недоразумение». Конечно, Гарри, как и многим мужчинам, очень льстил факт единоличного обладания предметом своей любви, но это ничуть не уменьшало его беспокойства. Он не просто до одури хотел её. Она была лучшим человеком на Земле, он любил её больше собственной жизни и уже жалел, что не доумился изучить хотя бы какие-нибудь маггловские книги по данному вопросу. Стоило лишний раз посетовать на то, что планировать он абсолютно не умеет и всегда действует экспромтом.

Звук льющейся воды стих, выдернув молодого мужчину из размышлений, и он перевернулся на бок, устремив взор на дверь.

О, Мерлин!

Увидев любимую в одном полотенце, Гарри забыл обо всём на свете. Наверное, даже если бы он прочитал тома нужной литературы — всё бы вылетело из головы за одну секунду. В комнате царил полумрак, так как единственным освещением было лишь несколько волшебных огоньков, созданных Гермионой и напоминавших о палатке. Но даже так можно было рассмотреть стройные ноги, изящные изгибы и рассыпавшиеся по плечам волосы, которые она, видимо, не захотела мочить, потому что они по-прежнему были пышными.

Гарри протянул руку, приглашая её расположиться у него на плече и просто обнял её, не желая торопиться, хотя от открывшегося секундой назад зрелища, сам уже был в полной готовности. Она уткнулась ему в шею, обдав кожу горячим дыханием, и прошептала:

— Передаю вам бразды правления, мистер Поттер.

Это не могло не вызвать улыбку и некое удовлетворение. Гермиона была удивительно сильной женщиной — она участвовала в сражениях наряду со взрослыми мужчинами, а по интеллекту часто превосходила их. И тем не менее она всегда ему доверяла. Она верила в него даже там, где он сам сомневался.

— Что, даже поучать не будешь? — попытался пошутить он, но тут же получил ощутимый толчок в бок.

— Понял-понял, — Гарри резко подмял её под себя и, оказавшись сверху, почувствовал себя гораздо увереннее. — Я говорил тебе, как ты прекрасна? — прошептал он, медленно целуя её скулы и перебираясь на шею.

— Тут же темно… оу, — Гермиона вздрогнула, когда он чуть прикусил мочку уха, тело мгновенно отреагировало россыпью мурашек, а его губы уже вовсю изучали ключицы.

Руки Гарри были горячими и одна из них нежно скользила по внешней стороне бедра, аккуратно задирая полотенце. Волнение быстро уступило место новым прекрасным ощущениям, тело трепетало, а внутри живота, казалось, образовались те самые «бабочки».

Её руки играли с его волосами, а потом с ловкостью Живоглота переместились под футболку, перебирая тонкими пальчиками крепкие мышцы. Гарри застонал и отстранился лишь на секунду, чтобы избавиться от верхней части одежды, после чего переключился на её губы. И этот поцелуй был уже другим: страстным, требовательным, подчиняющим и полностью отключающим мозг. Гермиона выгнулась, прижимаясь к нему ещё плотнее и наслаждаясь безудержным танцем языков, от которого полыхало всё тело, а сердце колотилось так, словно рвалось наружу. Пожар в груди невозможно было унять, казалось по венам вместо крови бегут миллионы эндорфинов, в голове не осталось ни одной мысли, а между ног становилось горячо и влажно. Требовательные мужские ладони распахнули мешавшее полотенце, открывая взору прекрасное обнаженное тело.

— Мерлин, Герм, ты… ты… великолепна, — он лизнул её грудь, заставив её пальцы вновь зарыться в его волосы, находя там миллионы точек удовольствия.

Она лишь застонала, когда наигравшись с сосками он переключился на живот, вырисовывая на нём витиеватые узоры своим языком и губами. В горле пересохло и Гермионе казалось, что она сейчас закричит от удовольствия. Её тело словно не принадлежало ей самой, оно было полностью подчинено мужским рукам, изучавшим каждый сантиметр, каждую клеточку её чувствительной кожи.

— Гарри, — вырвалось у неё, когда ладони переместились на внутреннюю сторону бёдер, вынуждая слегка раздвинуть ноги и запустить внутрь его язык…

— Ты такая сладкая, — проведя языком по половым губам, прошептал он и, если бы в комнате горел свет, то, наверное, заметил бы как Гермиона в очередной раз залилась краской смущения. — Безумно сладкая…

Язык проник внутрь, срывая с её уст негромкий стон. Затем глубже, раздвигая лепестки нераскрывшегося бутона, нащупывая чувствительную горошину, увеличивая давление.

— Гарри! О Мерлин, Гарри! — она заметалась под ним, непроизвольно сильно вцепившись в волосы и прижимая к себе.

Его руки скользнули под её ягодицы и слегка сжали их. Гермиона всхлипнула прижимаясь ещё ближе. Член Гарри был уже каменным и больно упирался в грубую ткань джинсов. Но это сейчас было второстепенным. Он проник в неё пальцем, стимулируя переднюю стенку влагалища, вылизывал с ещё большим остервенением, получая удовольствие от её громких стонов. Наконец она выгнулась струной, несколько раз прокричала его имя и замерла, ошарашенно хлопая ресницами.

Гарри поцеловал её в губы и, заглядывая в глаза, принялся судорожно расстегивать пряжку своего ремня. Тело пылало, приобретя болезненную чувствительность, и одежда, мягко говоря, вызвала дискомфорт.

— Гарри… — шёпотом произнесла Гермиона и её тонкие пальцы скользнули по его животу, отчего он едва не зарычал. Звук расстегнутой ширинки и ненавистные джинсы вместе с боксерами летят прочь, обнажая вздыбленного зверя во всей своей красе.

— Ого, — рука Гермионы осторожно обхватывает восставшую плоть и Гарри уверен, что будь в комнате чуть больше света, он бы прочитал в её глазах страсть к исследованию. Он невольно усмехнулся от своих мыслей и снова принялся гладить её по бедрам, наблюдая, как неуверенно она проводит ладонью чуть вверх.

— Можешь сжать сильнее, — вырывается у него вместе со смешком, но Гермиона, ещё не до конца пришедшая в себя после оргазма, словно не слышит и лишь аккуратно касается пальцем головки.

Гарри постанывает, но сейчас ему хочется явно большего, возбуждение достигло апогея, кровь кипит и он резко наваливается сверху, выскользнув из её рук и завладев губами. Они невероятно податливые и сладкие. Он осторожно провёл пальцем по чувствительным лепесткам, раскрывая вход, и аккуратно прикоснулся головкой к клитору, не разрывая поцелуя. Жар клокочет внизу живота, страсть, подобно неуправляемой стихии, сносит последние остатки разума и он медленно входит внутрь, ощущая приятную тесноту, и замирает, глядя в её глаза.

— Ну же, Гарри, — кивает она, придавая ему решимости, и резкий толчок сносит последнюю преграду, позволяя двум разгорячённым телам стать единым целым.

Она чуть вскрикнула и прижала его к себе.

— Прости, Герм, — шепчет он, целуя её лицо и замерев, не решаясь продолжить.

— Всё хорошо, ну же, — она подалась бедрами ему на встречу, и он делает ещё одно аккуратное движение, затем, следующее… Она притягивает его к себе для жадного поцелуя и выдыхает прямо в рот:

— Я люблю тебя.

Это невинное признание окончательно лишает его остатков самообладания и он, прижимая её к себе, наращивает темп. Бархатистая кожа под его ладонями, такие желанные губы, ноги, закинутые ему на спину… Всё это буквально сводило с ума. Он уже не старался сдерживаться, так как длительность этого раза вряд ли имела для Гермионы значение. Она, такая маленькая и хрупкая, буквально утонула в его руках. Их тела чуть разъединялись во время фрикций, чтобы снова соединиться, издавая пошлые, но при этом ещё больше возбуждающие, шлепки. Гермиона впилась в его спину ногтями, что только раззадоривало зверя внутри него. Дойдя до края, Гарри со стоном излился внутрь и едва не упал на неё, с трудом удерживаясь на собственных локтях.

— Я тоже люблю тебя, — уткнувшись в её волосы прошептал он. — Больше жизни.

Гермиона погладила его по голове и, чмокнув в щеку, лениво произнесла:

— Это было прекрасно, Гарри… даже лучше, чем я представляла…

— Неужели ты так плохо обо мне думала? — хмыкнул он, переваливаясь на бок и прижимая её к себе, не желая ни на секунду выпускать из объятий.

— Будь у меня силы, я бы тебе врезала за такие слова, — нехотя протянула партнерша. — Но так как их нет, считай, что тебе повезло. Просто молчи и обнимай меня.

— Слушаюсь и повинуюсь, дорогая, — промурлыкал Гарри, чувствуя себя самым счастливым человеком в этой Вселенной.

Так и не выпустив друг друга из объятий, они провалились в сон, чтобы следующее утро встретить уже вдвоём: обмениваться горячими поцелуями, принимая душ; вместе готовить завтрак, танцевать у камина под дурацкие мелодии; уже без боязни и скрытых подтекстов пить вино, вести шутливые перепалки и быть бесстыдно счастливыми, не взирая на обстоятельства.

Комментарий к Глава 8. Жаркая летняя ночь

Люблю NC-17 за его пикантность. Читать люблю. Но писать… здесь нужен смайл рука/лицо.

В общем, эта глава далась мне тяжело… Сильно тапками не кидайтесь)

========== Глава 9. Расставленные точки ==========

Джинни последний раз взглянула в зеркало и подмигнула своему отражению. Она выглядела великолепно: копна огненных волос затянута в тугой конский хвост, выразительные глаза, подчёркнутые грамотным макияжем и алая помада на пухлых губах. Новая мантия выгодно выделяла все прелести юного женского тела. Джинни не удивилась бы, если бы её внешний вид отвлекал игроков от игры, но те были профессионалами и привыкли к окружению красивых женщин, поэтому казусов не возникало.

Миссис Поттер уже собиралась на выход, как в дверь номера, в котором она проживала, постучали. На пороге стоял мистер Тейлор, являющийся секретарём одного из организаторов турнира, и неуверенно рассматривал носки своих туфель. Именно с ним Джинни решала вопросы по своей работе, через него ей передавались некоторые пометки и пожелания к профессии комментатора.

— Здравствуйте, миссис Поттер, — наконец, заговорил мужчина. — Можно войти?

— Конечно, — Джинни пропустила гостя во внутрь и нервно взглянула на часы. Пора бы уже выдвигаться. Она не могла себе позволить опоздать на матч.

Посетитель протянул ей конверт, продолжая странным образом прятать глаза в пол. Девушка, не понимая происходящего, открыла его и тут же из груди вырвался крик возмущения.

— Что? — глаза нервно бегали по строчкам. — Я уволена? Вы решили поменять комментатора?! Но мой контракт…

— Он разорван, мисс… миссис…

— Но почему? — Джинни хотелось метать молнии. Ей нравилась эта работа, она получала удовольствие от квиддича, от внимания к своей персоне, от вспышек фотокамер и обилия мужчин вокруг.

— Ну… это… — было видно, что собеседник симпатизирует ей и очень волнуется. К тому же, явно обладает какой-то информацией, но боится её разглашать.

— Мистер Тейлор, пожалуйста… — Джинни, используя всё своё мастерство невинного флирта, взяла его за руку. — Я должна знать…

— Ваш муж, миссис Поттер, связался с мистером Вилсоном, главным организатором и попросил об одолжении.

— Что?!

— Ну мистер Поттер сказал, что желает видеть жену дома и будет признателен, если мы не будем мешать его счастливой семейной жизни. Ваш супруг влиятельный человек, миссис. И мистер Вилсон не смог ему отказать.

Шок, испытанный Джинни, на какое-то время лишил её возможности говорить. Её внутренности сковала такая ярость, что стой сейчас перед ней Гарри, он бы не отделался Летучемышиным сглазом, она бы медленно и с извращенным удовольствием пытала бы его «Круцио».

Сукин сын!

— Я, наверное, пойду, миссис Поттер, — нежданный гость поспешил к двери, но девушка даже не попрощалась.

Она метнулась в комнату и принялась судорожно паковать свои вещи, параллельно извергая ругательства.

***

Гарри находился на Гриммо. Джинни ещё не покинула дом Сириуса, поэтому, если он правильно всё рассчитал, скоро она появится именно здесь. Долго ждать не пришлось, спустя полчаса он уже слышал, как Кикимер получает новые указания. Стук каблуков. Он на всякий случай поднялся, держа палочку наготове. Зная темперамент супруги, можно было ожидать чего угодно.

Она влетела в гостиную и замерла, видимо, не ожидая тут его встретить. Спокойствие длилось пару секунд, которые она сверлила мужа ненавидящим взглядом, а потом кинулась на него прямо с кулаками.

— Скотина! Ублюдок! Сволочь! Как ты мог?

— Джинни! — он перехватил её запястья и чуть отстранился. — Ну пока ты миссис Поттер, то я имею право влиять на твою жизнь, не так ли?

— Ненавижу! Ненавижу тебя! — орала девушка, пытаясь вырвать руки.

— Хватит сбегать! Подпиши бумаги, и я использую всё своё влияние, чтобы устроить тебя куда угодно. Хоть высшую лигу комментировать, — ледяной тон полоснул бритвой по венам, и Джинни оторопела.

Но её спокойствие снова длилось недолго. Как только хватка Гарри ослабла, она снова накинулась на него с кулаками.

— Сукин сын! Не терпится жениться на своей заучке?! Давай, беги к ней! Ты же всегда смотрел на неё глазами преданного щенка! Всегда! Ещё в школе! Гермиона то, Гермиона это! Как я её ненавидела! Ты никогда, никогда не смотрел на меня так!

— Так тогда зачем всё это, Джинни? — заорал Гарри. — Если ты всё понимала лучше меня, зачем вышла за меня замуж?! Затем вертелась рядом?! Почему сейчас не можешь просто поставить точку и прекратить мучить нас обоих! Одна подпись и всё!

— Может, я любила тебя!

— Не меня! Ты любила образ, созданный газетами! Героя, Избранного, ПобедителяТёмного Лорда! Тебе нравилась вся эта мишура! А это не я! Я — простой человек, Джинни! Со своими слабостями, пороками и недостатками! И такой я тебе совсем не нужен!

— Врёшь! Сволочь! Ты не понимаешь! Любила!

— А что такое любовь, по-твоему?! Может, это когда принимаешь человека таким, какой он есть и не хочешь переделывать. Может, его недостатки — это продолжение его самого, и он соткан из них так же, как и из своих достоинств? Может, это способность понять, когда он ведёт себя не так, как хочется тебе? И может, это настолько сильное желание, чтобы он был счастлив, что несмотря на любую боль, ты можешь отпустить его?! Не это ли любовь?

Она замерла, глотая слёзы, льющиеся по щекам из медовых глаз. Слова Гарри сотнями стрел лучников пробивали брешь в её ледяной крепости упрямства.

— Ты была чудесной девушкой, Джин… Но в этом браке мы оба деградируем… Прости меня… пожалуйста, прости… Я впервые в жизни чётко понимаю, чего хочу. И я люблю тебя, по-своему, по-другому, не так, как бы тебе хотелось. Мы можем ещё долго мучить друг друга, а можем поставить точку и пойти каждый своим путём. Ты ведь заслуживаешь большего. Мужчину, который будет смотреть на тебя так, как тебе хочется…

— Хорошо, — она отшатнулась от него и принялась лихорадочно стирать слёзы с лица. — Идём к Кингсли. Я подпишу твои проклятые бумаги.

Через пару минут их силуэты поглотили зеленые всполохи летучего пороха и дом на Гриммо опустел, оставив Кикимера в гордом одиночестве.

***

Гермиона нервно заламывала руки и почти не слушала о чём говорит Итан, хотя и старалась вежливо кивать, создавая иллюзию поддержания беседы. С утра Гарри умчался, заверив её, что получит последние подписи и закроет дело о своём разводе и сейчас она с волнением ждала результата. Два с половиной месяца. Они были непростыми, хотя во многом счастливыми.

Колокольчик у двери оповестил о новом посетителе. Девушки за соседним столиком смущенно захихикали, а Итан опустил глаза. Вот и Гарри Поттер собственной персоной. Гермиона, извинившись перед своим собеседником, подошла ближе, задавая немой вопрос одним взглядом.

За доли секунды Гарри оценил обстановку, недовольно зыркнул в сторону мистера Милтона и вместо ответа заключил любимую в объятья и поцеловал. Это был неожиданный собственнический поцелуй, который не дал ей время на обдумывание и сопротивление: язык проник в рот, сплетаясь с её собственным в невероятном танце, а руки сомкнулись на талии и прижали её к себе настолько близко, что, когда это закончилось, Гермиона залилась краской от смущения. Она обожала, когда Гарри целовал её так, но не на виду же у всех! Это было чересчур интимно… и неприлично для правильной Гермионы Грейнджер. А возможно, не такой уж и правильной…

— Идём домой, — блеск зелёных глаз говорил о том, что он наслаждается её смущением.

Гермиона кивнула. В кофейне сегодня работала её помощница и, захватив с вешалки легкую кофту, направилась к двери, махнув Итану на прощание. Уже на улице, когда Гарри осторожно взял её под руку, она с улыбкой поинтересовалась:

— Мистер Поттер, что это за цирк вы тут устроили?

— Меня бесит этот тип. Сейчас лето, что он тут ошивается? — в голосе парня прозвучали ледяные нотки, но он тут же осёкся, понимая, что в кофейне находился не один Итан. — Герм, прости… я… это было чересчур, да?

— Некоторые преподаватели остаются летом в Хогвартсе. В этом нет ничего удивительного. К тому же, в новом учебном году вам придётся быть коллегами.

Ответом был нечленораздельный звук.

— А насчет остального… мы же практически живём вместе, не думаю, что этого никто не заметил… Но всё-таки давай не на людях, ладно? А Итан мне просто друг! У нас никогда ничего не было.

— Знаю, но он так на тебя смотрит…

— Да на тебя так смотрят половина девушек Магической Британии, мне-то что тогда делать?

— Просто быть рядом. Всегда. — Гарри осторожно приобнял её, и они неспешно направились в сторону дома, обдуваемые лёгким летним ветерком и любуясь окружающей уютной красотой.

Комментарий к Глава 9. Расставленные точки

Фанф дописан. Осталось отредактировать последнюю главу. Что-то затянул меня флафф, вместо 20 плановых страниц получилось почти 30(((

========== Глава 10. День её свадьбы ==========

Гермиона вошла в гостиную и чуть не выронила собственную сумочку. Первой мыслью было: «Гарри ограбил цветочный магазин». Цветы были повсюду: на шкафу, у камина, на столе и у стен по периметру комнаты. Лишь приглядевшись внимательнее, девушка заметила элементы волшебства: будь то маленькие парящие феи или порхающие экзотические бабочки, которые явно не водились в их краях. Было забавным то, что победитель самого тёмного зла изучал подобное волшебство. По лицу расползлась блаженная улыбка, Гермиона прошла вглубь комнаты и наклонилась, вдохнув аромат роз, стоявших на журнальном столике.

Внезапно появившийся в дверях Гарри выглядел слегка смущенным. С кухни доносились аппетитные запахи, судя по которым можно было сделать вывод, что он занимался приготовлением ужина.

— Мы что-то отмечаем? — с хитрецой в голосе поинтересовалась девушка.

— Нет… то есть… — он явно волновался, и Гермиона просто подошла и обняла его. — В общем, я хотел пригласить тебя в ресторан… как это делают магглы… но… но понял, что там точно язык проглочу… вот, — он достал из кармана небольшую бархатную коробочку и, протянув ей, выпалил на одном дыхании, — Гермиона, выходи за меня замуж!

Она улыбнулась, но Гарри тут же засуетился ещё больше.

— Чёрт! Надо было на колено встать же…

— Гарри, не надо ни на какое колено, — нежно прервала она, беря в руки коробочку. Внутри сияло аккуратное кольцо, которое Гарри тут же надел ей на палец.

— Тебе так не терпится стать снова женатым человеком?

Гарри сжал её в объятиях и прямо в волосы выдохнул.

— Да.

— Я согласна, только давай пару месяцев подождём, хочу навестить родителей.

— Ах, у меня же ещё сюрприз для тебя, — молодой человек на секунду отстранился и с помощью «Акцио» притянул к себе два билета. — Мы летим в Австралию. Надеюсь, твой отец не свернёт мне шею.

— Гарри, — её лицо сияло. — Но почему летим? А порталы?

— Я ни разу так не летал, вот и решил попробовать. К тому же — это первый класс, там лежачие места, — он снова прижал её к себе и прошептал на ухо уже совсем другим тоном, — всегда мечтал попробовать секс в самолёте.

— О… боюсь, к таким экспериментам я пока не готова, — смеющаяся девушка уткнулась ему в плечо.

— Мммм, а к каким готова? — в голосе Гарри промелькнули нотки возбуждения.

— Нуууу…. — Гермиона чуть отстранилась и смущенно опустила ресницы. Лицо предательски пылало. — Ночью покажу.

— Оу, — воображение пустилось в пляс, подбрасывая Гарри интересные изображения, на которые тело среагировало предательски быстро, и он просто сгрёб собеседницу в охапку и жадно поцеловал. — Кое-кто не хочет ждать до ночи.

Судя по всему, этот самый «кое-кто» утыкался Гермионе в живот, смущая её ещё больше.

— С каких это пор нас стало трое? — прыснула она, так как эта игра слов её всё-таки забавляла.

Гарри лишь невинно пожал плечами с надеждой поглядывая в сторону лестницы.

— У тебя ужин сгорит.

— Я его выключил, он вполне дойдёт без моего участия. А вот тут без тебя не справиться.

— Гарри!

— Ну ты его оживила, тебе с ним и договариваться, — констатировал победитель Волан-де-Морта и, подхватив на руки любимую женщину, направился в сторону спальни, не обращая внимания на её слабое сопротивление.

***

День её свадьбы. Гермиона, последний раз переглянулась со своим отражением в зеркале. На неё смотрела непривычно-красивая молодая женщина, чьи волосы были уложены спереди в высокую прическу, украшенную вплетенными фрезиями, а сзади — мягкими волнами спускались по плечам. Красоту лица умело подчеркивал профессиональный макияж, а струящееся платье из бело-голубого шифона делало её похожей на сказочную фею, явившуюся на долгожданный бал из своей волшебной страны. Небольшое, но соблазнительное декольте украшала нитка жемчуга. В одной руке она держала аккуратный букет из фрезий и белых роз, а другую — протянула статному мужчине в строгом костюме цвета мокрого асфальта.

Мистер Грейнджер улыбался, а тёмно-карие глаза светились теплотой и любовью. Ему казалось немного странным, что эта обворожительная молодая женщина — его дочь. Его маленькая девочка, вчера ещё тащившая его за руку во все подряд книжные магазины, так непозволительно быстро выросла. В сердце мужчины смешалась отцовская гордость и небольшое сожаление, приправленное нотками лёгкой ностальгии. Он взял её за руку и гордо шагнул вперед.

В небольшой часовне, украшенной белыми живыми цветами и струящимися лентами, было не так много народа. В первом ряду расположилась миссис Грейнджер в элегантном платье цвета пыльной розы и с замиранием сердца смотрела на проход, ожидая появления двоих самых любимых людей. На противоположной стороне гордо восседала профессор Макгонагалл, чьё обычно строгое лицо сегодня утратило резковатые черты и выглядело намного мягче и даже моложе. Рядом с ней устроилась Луна в каком-то непривычно-экзотическом наряде, отделанном перьями никому не известных птиц. Миссис Уайт и Миссис Брегг сзади усиленно перешептывались, не спуская глаз с двери, в которую должна была войти невеста. А через проход от них гордо восседал Хагрид, занимая несколько стульев. Он что-то бормотал себе под нос и уже смахивал скупую слезу, дивясь своей нахлынувшей сентиментальности.

Это была закрытая скромная свадьба, о которой не знали ни журналисты, ни те, кто находились за пределами маленькой часовни в горной деревушке Хогсмид. На небольшом возвышении стоял невысокий седоволосый волшебник, готовый провести церемонию, а рядом томился в ожидании счастливый жених, нервно теребя слегка взъерошенные волосы и поглядывая на Невилла, который с превеликим удовольствием занял роль шафера.

Зал наполнился звуками свадебного марша Вагнера, дверь отворилась и на красную дорожку, усыпанную белыми лепестками роз, ступила невеста под руку со своим отцом. Гермиона не смотрела по сторонам, всё её внимание было приковано к Гарри, который так же не отводил от неё глаз и счастливо улыбался. Ему невероятно шёл свадебный костюм, придавая какой-то особый лоск. От цепкого взгляда девушки не укрылось, что на руке у него те самые часы, которые она когда-то вручила ему в качестве подарка.

Оказавшись рядом, Гермиона буквально утонула в его зелёных глазах. Её словно окутало ощущение тепла и невероятного счастья, мысли разлетелись, словно стайка напуганных птиц, на которых в спешке напал Живоглот. Зазвучали слова Церемониального служащего.

— Леди и джентльмены, мы собрались здесь ныне, чтобы отпраздновать союз двух верных сердец…

Гарри, оказалось тоже не очень-то вслушивался в официальную часть, поглощенный созерцанием красоты своей невесты, которой через несколько минут предстояло стать его женой. Только неловкое покашливание седовласого волшебника привело влюблённых в чувства. Как выяснилось, уже дошли до той части, где нужно было подтверждать согласие и обмениваться кольцами…

— В знак вашей любви можете скрепить ваш брак поцелуем, — завершил свою часть церемониальный служащий и одобрительно кивнул.

Гарри осторожно сделал шаг вперед и накрыл губы Гермионы своими, а затем, слегка отстранившись, тихо произнес ей на ушко.

— Вот это самая приятная часть, миссис Поттер.

— Согласна, — хихикнула новоиспеченная супруга и они, взявшись за руки, пошли принимать поздравления.

***

Чуть позже молодожёны и гости продолжили торжество в небольшом шатре, где расположились аккуратные столики с закусками, танцпол и музыканты. Часовня находилась на краю деревни, поэтому шатёр раскинули прямо за ней на живописной равнине, с которой открывался небывалый красоты вид на горные вершины, запорошенные снегом.

Несмотря на то, что на улицах снова хозяйничала матушка-зима, внутри шатра было тепло, благодаря магии и присутствующие наслаждались праздником, не испытывая каких-либо неудобств из-за своих лёгких нарядов. Пока счастливая невеста танцевала с отцом, Гарри попал в руки к Луне, и та заверила его, что на этот раз довольна состоянием его мозгошмыгов. А вот Невиллу пришлось развлекать профессора Магконагалл. Миссис Уайт и Миссис Брегг расположились по обе стороны от Хагрида, который рассказывал им невероятные истории обо всех своих любимых питомцах, уплетая жареную индейку.

После очередного танца разгорячённая Гермиона выскользнула из шатра и, пройдя немного вперёд, мечтательно устремила взгляд вдаль, где красное солнце близилось к неприступным горам, чтобы спрятаться и уснуть до утра. Морозный воздух пощипывал кожу, и она быстро наложила согревающие чары, желая ещё немного полюбоваться этой невероятной картиной, словно полотном, вышедшем из-под руки талантливого художника. Услышав знакомые шаги, Гермиона улыбнулась. Ей даже не нужно было оборачиваться, чтобы понять, кто это. Тут же нежные руки сомкнулись на её талии и у самого уха раздался до боли родной голос, опаляя шею горячим дыханием.

— Замёрзнешь…

— Я же волшебница…

— А тут красиво, — мечтательно произнес Гарри, устремив взгляд вдаль.

— Да, — Гермиона лишь плотнее прижалась к нему, наблюдая как уже скрывшееся наполовину солнце окрасило в розово-малиновый свет небо и окружающий их снег приобретал сиреневатый оттенок. Эта величественная красота дикой природы прекрасно гармонировала с тем ощущением невероятного блаженства, поселившегося внутри.

День её свадьбы. Сияющие лица родителей. Улыбающаяся профессор Магконагалл и растроганный Хагрид. Руки любимого, нежно прижимающие её к себе. И не нужно было гадания на кофейной гуще или пророчеств ненормальной Трелони, дабы понять, что их ждёт счастливое будущее. То, за которое они воевали, боролись и, бесспорно, заслужили.

Тогда они еще не знали, что Гермиона издаст свою собственную книгу по выпечке, а Гарри станет одним из самых молодых деканов в истории Хогвартса и откроет свой дуэльный клуб. Не предполагали, что через несколько лет их будет уже трое и придётся переоборудовать кабинет на втором этаже в детскую. Не ожидали, что Рональд снова придёт с извинениями и их отношения из «горячей войны» превратятся в «холодный мир», но прежнюю дружбу восстановить не удастся. А Джинни выйдет замуж за известного игрока в квиддич и оккупирует первые полосы газет, реализовав свою детскую мечту.

День их свадьбы. И любуясь невероятным закатом, Гарри подумал, что всё это было предопределено с того момента, как всезнающая девчушка в поезде поразила его своим «Окулус Репаро».