Локомотив 38 из племени оджибуэев (в переводе Владимира Муравьева) [Уильям Сароян] (fb2) читать онлайн
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
Локомотив 38 из племени оджибуэев Уильям Сароян в переводе Владимира Муравьева
Как-то в наш городок приехал человек верхом на осле и начал околачиваться возле библиотеки, где я тогда пропадал почти безвылазно. Это был высокий молодой индеец из племени оджибуэев. Он сказал мне, что зовут его Локомотив 38. В городе все думали, что он сбежал из приюта для умалишенных. Через шесть дней осел его угодил на Туларе-стрит под трамвай, а еще днем позже издох, должно быть, от внутренних повреждений, на углу Марипоза и Фултон-стрит. Он рухнул на мостовую, придавив ногу индейцу, застонал и издох. Индеец выпростал ногу, встал, прохромал в аптеку на углу и позвонил по междугородной. Звонил он брату в Оклахому. Разговор этот влетел ему в копеечку: он побросал уйму монет в какую нужно прорезь, будто ему было не привыкать звонить. Я в это время был в аптеке, ел Особый Королевский Банан с ореховой присыпкой. А он вышел из телефонной будки и увидел, что я сижу возле стойки с газировкой и ем изысканную снедь. — Привет, Вилли, - сказал он. Он знал, что меня зовут не Вилли, просто ему нравилось так меня называть. Он прохромал к отделу, где продавалась жвачка, купил три пакетика «Смачной Фруктовой», приковылял обратно ко мне и спросил: — А ты чего это ешь, Вилли? С виду вкусно. — У них это называется Особый Королевский Банан, -сказал я. Индеец уселся на соседний табурет. — Мне то же самое, что ему, - сказал он газировщице. — Вон какая беда приключилась с вашей животиной, -сказал я. — Животным в этом мире не место, - сказал он. - Как ты думаешь, какую машину мне покупать? — А вы собираетесь покупать машину? - удивился я. — Вот уже минут пять об этом думаю, - сказал он. - А я-го думал, у вас никаких денег нет, - сказал я. - Я думал, вы бедняк. — Так многим кажется, - сказал он. - И еще кажется, что я полоумный. — Нет, мне не казалось, что вы полоумный, - сказал я, -но что вы богатый, этого мне тоже не казалось. — Вот, а я богатый, - сказал индеец. — Хотел бы я быть богатым, - сказал я. — Зачем? - спросил он. — Ну как, - сказал я, - я, например, уже три года подряд собираюсь съездить на рыбалку в Мендоту, и мне нужна кой-какая снасть и какой-нибудь автомобиль, чтоб дотуда доехать. — А ты умеешь водить автомобиль? - спросил индеец. — Я все умею водить, - сказал я. — А ты когда-нибудь водил автомобиль? - спросил он. — Пока нет, - сказал я. - Пока что у меня своего автомобиля нет, а угонять чужие мне мама еще в детстве запретила. — По-твоему, значит, ты как сядешь за руль, так и поедешь? - спросил он. — Конечно, - сказал я. — Помнишь, что я тебе говорил недавно вечером на крыльце библиотеки? — Насчет машинного века, что ли? - спросил я. — Да, - сказал он. — Помню, - сказал я. — Так вот, - сказал он. - Индейцы отроду умеют ездить верхом, грести, охотиться, рыбачить и плавать. Американцы же отроду умеют управляться с машинами. — Я не американец, - сказал я. — Я знаю, - сказал оджибуэй. - Ты армянин. Я помню. Я тебя спрашивал, ты мне говорил. Ты армянин, а родился в Америке. Тебе четырнадцать лет, а ты уже знаешь, что стоит тебе сесть за руль - и ты поведешь машину. Ты самый настоящий американец, хотя и смуглый, вроде меня. — Эко дело - машину водить, - сказал я. - Чего тут уметь? На осле и то ездить труднее. — Хорошо, - сказал индеец. - Пусть будет так. Если я сейчас пойду куплю автомобиль, ты будешь меня в нем возить? — Само собой, - сказал я. — Сколько ты рассчитываешь получать? - спросил он. - Вы, что ли, хотите мне деньги платить за езду в машине? - не понял я. — Само собой, - сказал он. — Ну, это, конечно, спасибо, - сказал я, - только я с вас денег за езду в машине не возьму — Могут быть далекие поездки, - сказал он. — Чем дальше, тем лучше, - сказал я. — Ты такой непоседа? - спросил он. — Всю жизнь прожил в этом городишке, - сказал я. — Он тебе не по душе? — Мне по душе горы, стремнины и горные озера, - сказал я. — А ты бывал в горах? - спросил он. — Пока нет, - сказал я, - но уж как-нибудь доберусь и до гор. — Понятно, - сказал он. - Как ты думаешь, какую машину мне покупать? — Ну, может, «форд» с кузовом? - предложил я. — Это что, самый лучший автомобиль? - спросил он. — А вы хотите самый лучший? — Как же иначе? - удивился он. — Тогда не знаю, - сказал я. - Самый лучший денег стоит. — А какой самый лучший? - спросил он. — Ну как, - сказал я, - некоторые считают, что самый лучший - «кадиллак». А другие - что «паккард». В общем, и тот и другой ничего себе. Я даже не знаю, который лучше. «Паккард» на шоссе - это настоящая красота, но и «кадиллак» тоже красивый. Я уж их там навидался, этих классных автомобилей. — Сколько стоит «паккард»? - спросил он. — Тысячи три долларов, - сказал я. - С хвостиком. — Его можно сразу купить? - спросил он. Я даже с табурета соскочил. Послушать - просто полоумный, но я-то знал, что нет. — Слушайте, мистер Локомотив, - сказал я, - вы и правда собираетесь вот так сразу купить «паккард»? — Ты же знаешь, что мой осел только что издох, - сказал он. — Ну да, видел, - сказал я. - Сейчас вот вас возьмут и арестуют за то, что вы его бросили на дороге. — Нет, не арестуют, - сказал он. — Как не арестуют, раз есть закон, что нельзя бросать на улице дохлых ослов? - не поверил я. — Все равно не арестуют, - сказал он. — Это почему же? - спросил я. — Видишь ли, - сказал он, - потому не арестуют, что я им покажу бумажки, которые всегда при мне. Тут у вас люди очень уважают деньги, а у меня как раз уйма денег «Да нет, он все-таки полоумный», - подумал я. — Какие-такие у вас деньги? - спросил я его. — У меня земля в Оклахоме, - сказал он. - Примерно пятьдесят тысяч акров. — И что, она такая дорогая? - спросил я. — Да нет, - сказал он. - Совсем ничего не стоит, кроме двадцати акров. Там, на двадцати акрах, нефтяной источник. Владеем на пару с братом. — А как это вышло, что вы, оджибуэи, добрались до Оклахомы? - спросил я. - Я всегда думал, что оджибуэи живут на севере, где-то там, за Великими Озерами. — Правильно думал, - сказал индеец. - Мы так и жили за Великими Озерами, но у меня дедушка стал разведывать новые земли. Все пошли на запад, и он тоже пошел. — А а... - сказал я. - Ну, тогда, может, к вам и не будут приставать насчет дохлого осла. — Ко мне вообще не будут приставать, - сказал он. -И даже не потому, что у меня есть деньги. Нет, а потому, что все думают, что я полоумный. Кроме тебя, в городе никто не знает, что у меня есть деньги. А где прямо сейчас купить автомобиль - это ты знаешь? — «Паккарды» продают у нас на Бродвее, два квартала за библиотекой, - сказал я. — Хорошо, - сказал он. - Раз ты твердо согласен быть моим шофером, пойдем купим машину. Какую-нибудь поярче, - сказал он. - Если у них есть красные, то красную. Куда ты хочешь съездить для начала? — Как, если съездим на рыбалку в Мендоту? - спросил я. — Ладно, поедем, - сказал он. - Погляжу, как ты рыбачишь. Где нам купить тебе снасть? — Тут за углом, у Хомэна, - сказал я. Мы пошли за угол к Хомэну, и оджибуэи накупил для меня рыболовной снасти на двадцать семь долларов. Потом мы отправились на Бродвей покупать «паккард». Красного « паккарда» у них не оказалось, зато был зеленый, очень красивый. Такой бледно-зеленый, как молодая травка. Дело было в 1922 году; чудная, шикарная спортивная модель. — И по-твоему, ты сможешь править этой здоровенной машиной? - спросил индеец. — Не по-моему, а точно смогу, - сказал я. Когда мы выбирали «паккард», явилась полиция и хoтела арестовать индейца за то, что посреди улицы валяется дохлый осел. Он показал им бумаги, про которые говорил мне, - полиция извинилась и удалилась. Они сказали, что сами уберут осла и очень извиняются за беспокойство. — Никакого беспокойства, - сказал он. И повернулся к заведующему городским агентством Паккарда Джиму Льюису, который на всех выборах понапрасну баллотировался в мэры. — Я беру эту машину, - сказал он. — Сейчас выправлю все бумаги, - сказал Джим. — Какие еще бумаги? - отрезал индеец. - Я плачу всю сумму сполна. — То есть как - три тысячи двести семнадцать долларов шестьдесят пять центов наличными? - не понял Джим. — Да, - сказал индеец. - На нем ехать можно или нет? — Конечно, конечно, - сказал Джим. - Сейчас велю ребятам, они пройдутся ветошкой, оботрут пыль. Мотор тоже проверят и зальют бензин. За десять минут справятся. Пройдите, пожалуйста, в контору, мы тут же все оформим. И Джим с индейцем прошли в контору. Минуты через три Джим выкатился сам не свой. — Арам, - сказал он, - что это за тип? Я было подумал, трёхнутый, и велел Джонни позвонить в справочную Тихоокеанского Югo-Западного банка, а там сказали, что ему делают перечисление из Оклахомы. А на счету у него, сказали, миллион с лишним. Я-то думал, он трёхнутый. Ты его знаешь? — Он говорит, его зовут Локомотив 38, - сказал я. -Таких имен не бывает. — Так переводится его индейское имя, - сказал Джим. -у нас в контракте оно записано полностью. Так ты его знаешь? — Ну, я с ним каждый день разговаривал с тех пор, как он приехал в город на осле, который сдох нынче утром, -сказал я. - Только я в жизни не подумал бы, что у него есть деньги. — Он говорит, ты к нему нанялся в шоферы, - сказал Джим. - И что же, сынок, ты и правда думаешь, что тебе под силу водить такую здоровенную машину? — Одну минуточку, мистер Льюис, - сказал я. - Вы уж мне везение не перебивайте. Я этот большущий «паккард» поведу не хуже любого другого у нас в городе. — Да ничего я тебе не перебиваю, - сказал Джим. -Просто я не хочу, чтоб ты выехал отсюда и сходу сбил шесть или семь случайных прохожих, а потом угробил бы машину. Садись-ка за руль, я тебе покажу, как что на первый случай. Ты в переключенье-то хоть малость смыслишь? — Я пока ничего ни в чем не смыслю, - сказал я, - но мигом разберусь. — Ладно, ладно, - сказал Джим. - Вот давай-ка. Я залез в машину и сел за руль. Джим сел рядом. — Слушай меня, сынок, - сказал он, - и смотри на меня, как на друга, который для тебя на все готов. Надо же тебя отблагодарить, что ты привел мне этого набитого деньгами индейца. — Он мне сказал, что ему, мол, нужен самый лучший автомобиль, какой есть, - сказал я. - А ты же знаешь, мне всегда жуть как хотелось водить «паккард». Ну и как его водить? — Это мы сейчас, - сказал Джим. И поглядел на мои ноги. — Боже ты мой, сынок, - сказал он, - ты же ногами до педалей не достаешь. — Это черт с ними, - сказал я. - Ты мне давай объясняй про переключение. Джим объяснил мне все, пока ребята обтирали капот, проверяли мотор и наливали бензин. Когда индеец пришел и уселся в машину, на заднее сиденье, куда я ему велел, мотор тарахтел вовсю. — Он говорит, что умеет водить машину, - сказал индеец Джиму Льюису. - Отроду, говорит, умеет. Я и не сомневаюсь. — И не надо, насчет Арама не волнуйтесь, - сказал Джим. - Что другое, а править он умеет. А ну, разойдись, ребята! - крикнул он. - Дайте ему проезд! Я медленно развернул здоровенный автомобиль, включил скорость и вылетел из ворот на пятидесяти милях, а Джим Льюис бежал за нами и кричал: — Легче, легче, сынок! Погоди до шоссе, а то в городе положено двадцать пять миль, не больше! Индеец и глазом не моргнул, хотя я его протряс дай Боже. Правда, не нарочно. Просто я еще пока не очень понимал, как вести машину — Ты шофер хоть куда, Вилли, - сказал он. - Я же тебе говорил. Ты американец, значит, отроду готов управляться со всякой механической дребеденью. — Через час будем в Мендоте, - сказал я. - Вот где увидите, как по-настоящему рыбу ловят. — А далеко до Мендоты? - спросил индеец. — Миль так девяносто, - сказал я. — Девяносто миль за час - это чересчур, - сказал индеец. - Пусть через два часа. Мы по хорошим местам едем, и я хочу поглядеть по сторонам. — Ладно, - сказал я, - только мне не терпится скорее туда приехать и ловить рыбу — Тогда что ж, - сказал индеец. - На этот раз езжай как знаешь, но потом уж как-нибудь поезди медленнее, чтобы мне оглядеться. А то я ничего не вижу. Даже дорожные знаки и те мелькают. — Да ладно, я и сейчас могу медленнее, если хотите, -сказал я. — Нет, нет, - возразил он. - Давай гони. Гони во всю прыть. Так что мы приехали в Мендоту за час семнадцать минут. Я бы, может, и быстрее приехал, только был большой прогон по грунтовой дороге. Я подвел машину к самому берегу реки. Индеец спросил, не трудно ли мне откинуть верх: он, мол, хочет посидеть на открытом воздухе и поглядеть, как я рыбачу. Верх откидывать мне было трудновато, однако я его все же откинул. Минут за двадцать.Рыбу я ловил три часа. В реку я упал два раза и наконец изловил одну рыбешку. — Ты совсем не умеешь ловить рыбу, - сказал индеец. — А что я не так делаю? - спросил я. — Все не так, - сказал он. - Ты когда нибудь прежде рыбу ловил? — Нет, - сказал я. — Вот я и смотрю, - сказал он. — Что я не так делаю? - спросил я. — Да нет, - сказал он, - ничего особенного, только ты ловишь рыбу примерно на той же скорости, на какой гонишь автомобиль. — А так не надо? - сказал я. — Почему? Пожалуйста, - сказал он. - Только ты вряд ли что поймаешь и будешь все время падать в реку. — Я не падаю, - сказал я. - Это они меня утаскивают. Жутко дергают леску И трава, опять же, ужасно скользкая. И кругом, между прочим, не за что схватиться. Я кое-как выловил еще одну рыбешку и спросил его: — Может, поедем домой? Он сказал: пожалуйста, мое дело. И я уложил снасть и две рыбки, залез в машину и припустил назад. Все лето, пока этот индеец из племени оджибуэев, Локомотив 38, оставался в нашем городе, я водил его длиннющий «паккард». А он как жил, так и жил в отеле. Я пробовал научить его ездить, но он говорил, что это уж совсем ни к чему. Я изъездил на этом «паккарде» всю Сан-Хоакинскую долину, а он мотался у меня за спиной и сжевывал за одну поездку восемь-девять пачек резинки. Он велел ездить, куда мне угодно, и я ездил то на рыбалку, то на охоту. Он говорил, что я ничего не смыслю ни в охоте, ни в рыбной ловле, но пусть я пробую, а он с удовольствием посмотрит. Кажется, он ни разу не засмеялся. Нет, один раз было. Это когда я пальнул в зайца двенадцатым номером из дробовика с жуткой отдачей - и застрелил ворону. Он потом все время объяснял, что так мне и положено: метить в зайца, а попадать в ворону. — Настоящий американец, - говорил он. - Поглядеть только, как вы слюбились с этой длинной машиной Однажды в ноябре из Оклахомы приехал его брат, и на другой день, когда я пришел за ним в отель, мне сказали, что он вместе с братом уехал в Оклахому. — А «паккард» где? - спрашиваю. — На «паккарде» и уехали, - говорит отельный служащий — А кто, - спрашиваю, - сел за руль? — Индеец, - говорит служащий. — Да они, - говорю, - оба индейцы. За руль-то который из них двоих сел? — Который жил у нас в отеле, - говорит он. — Уверен? - спрашиваю. — Да нет, - говорит, - я только и видел, как он сел спереди и они отъехали. Вот и все. — Это что же, он, выходит, знает переключение? - спрашиваю. — Вроде бы да, - говорит тот. - С виду как есть шофер. — Ну, спасибо, - сказал я. По пути домой я соображал: может, ему хотелось, чтобы я думал, будто он не умеет водить машину, чтобы я, значит, ее водил и радовался? Просто он был молодой человек, приехал в город на осле и одолевала его смертная скука, а тут подвернулся городской парнишка, которому тоже было скучно до смерти. Только так и можно было его понять - если, конечно, не думать, как все, что он полоумный.
Последние комментарии
3 минут 10 секунд назад
6 минут 47 секунд назад
18 минут 54 секунд назад
20 минут 20 секунд назад
34 минут 26 секунд назад
51 минут 5 секунд назад