Повесть о бродячих животных [Владимир Строгонов] (fb2) читать постранично

Повесть о бродячих животных Книга первая В которой рассказывается об опасности излишнего сострадания и о том, как некоторые, маловажные на первый взгляд, поступки могут изменить всю жизнь

Глава 1

Отлову подлежат собаки, независимо от породы и назначения (в том числе и имеющие ошейник с номерным знаком), находящиеся на улицах и в иных общественных местах без сопровождающего лица…

Инструкция по отлову, содержанию и использованию безнадзорных собак и кошек в городах и других населенных пунктах РСФСР 07 июня 1981 г.

Колеса выплескивают лужи на тротуар. Хорошо, нет прохожих — ругаться некому. Щетки дворников мечутся перед глазами, часто и равномерно шлепают, с трудом справляясь со струями воды. Дождь то затихает, то опять принимается поливать дорогу, стуча о лобовое стекло. То ли просит чего-то, то ли требует.

Нет, ну правда, что им всем от меня надо? И Лешке, и его Дашке, и дождю этому бесконечному? Какая дача, да еще в такую погоду? Ведь знает, зараза этакая, что я дачи ненавижу. Точно это Дашкина затея — кружится вокруг своего ненаглядного маленьким, но ужасно горластым солнышком и всех вокруг хочет осчастливить.

Сергей вглядывался в дорогу — фонари горели вполнакала, смешивая блики на лужах и на стекле. Представилась Дашка, пристающая к мужу: «У Сережи невеста ушла за две недели до свадьбы, нельзя его одного оставлять — нечего ему одному дома сидеть! А вдруг у него депрессия разовьется?»

Ага, посидишь тут, дядя из конторы не выпускает. Когда последний раз домой раньше одиннадцати приезжал? Ну, может сегодня. Если не смоет по дороге. И вообще, какие шашлыки в такой ливень? И сколько Лешка народу хочет созвать? Двенадцать килограммов! Да еще овощей, травы — едва мешки допер до машины. А может, ну их к черту с этой дачей? К адвокатскому экзамену надо готовиться. Дядя сказал, мол, если я весной не сдам, из конторы выгонит. Не выгонит, конечно. Но нудеть будет. Нудеть он умеет, это у него мастерски получается.

Но вот, наконец, и дом. Сергей въехал во двор. Надо же, чудо какое — его любимое место рядом с камерой мусоропровода оказалось свободно. Здесь хорошо парковаться — и от парадной недалеко, и никто не запрет. Даже Вика из сто тридцать седьмой не бросала свой крохотный, почти игрушечный кабриолетик на техническом проезде — у мусорщиков машины покрепче будут.

Нет, не поеду никуда завтра. Надо бы позвонить, да трубка села.

Словно одобрив это решение, дождь перестал лить. Сергей вылез из машины.

Нет, ну что за люди такие. Вроде и дом приличный, и жильцы не пьянь-рвань, а до контейнера не дойти — под навесом мусорки, в самой густой тени, валялась какая-то неопрятная куча и изрядно воняла.

Сергей поднял дверь багажника. Большая машина — хорошо, но если забыл что-то закрыть сеткой, то это, забытое, наверняка укатится далеко вперед. Стараясь не извозиться о грязный бампер, с трудом дотянулся до Лешкиных припасов, подцепил мешок. Тот, конечно, тут же развязался. Густой запах баранины ударил в нос.

Какое вонючее мясо, что в сыром виде, что в готовом, да говорят, и в живом тоже. Нет бы телятину заказать.

Вдруг позади раздался стон. Сергей дернулся от неожиданности, больно приложившись головой о крышу машины. Куча у мусоропровода зашевелилась, начала подниматься.

Тьфу на тебя, так напугал.

Сергей уже видел эту псину: здоровая (сантиметров шестьдесят-семьдесят в холке), голенастая, лохматая, она рылась на помойке. Но тогда она выглядела куда пристойнее. И ведь еще подумал, что надо отловить животное и сдать в хороший приют — крупные собаки, как и мелкие, на улице долго не живут, погибают быстро.

Не доходя шагов пяти до машины, собака остановилась, вытянулась в струнку — получилась почти идеальная стойка. Слюна текла из пасти, глаза не отрывались от мешка с бараниной.

— Да, потрепала тебя жизнь, приятель, — шерсть и раньше не блиставшая чистотой, теперь слиплась от воды и грязи и являла собой зрелище тошнотворное. — Держи!

Сергей кинул псу мясную обрезь (подсунул-таки гад-продавец).

Кусок не успел упасть на асфальт. Пес каким-то неуловимо-змеиным движением выхватил мясо из воздуха и тут же проглотил. И опять уставился на мешок, быстро-быстро облизываясь, сглатывая слюну.

Сергей сел на пол багажника. Перед глазами вдруг встала та старая фотография из отчета гаишников — вдребезги разбитые «Жигули», а в салоне зажатая сидениями Джерька — с такой же спутанной и с такой же грязной шерстью, облитой машинным маслом и пеной от огнетушителей. С той разницей, что Джерька была уже мертва, а эта псина вполне себе живая. Пока еще живая. А еще рядом с разбитой машиной лежали тела его родителей, убитые той пьяной сволочью на «КАМАЗе». Только тогда ему, малолетке, их не показали. Да, тоже вот поехали на дачу. А Сергей отмазался — типа к контрольной надо готовиться, а сам убежал к Лешке в приставку играть.

Сергей сглотнул комок в горле:

— Не буду я