Страна Комсомолия [Сергей Алексеевич Баруздин] (fb2) читать постранично, страница - 3
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- . . .
- последняя (6) »
РАССКАЗ ТРЕТИЙ О бабушке и о том, о чём рассказала бабушка
— Бабушка, а мы поговорим, когда я лягу спать? — спросил Алёшка в следующий вечер. — Если мама с папой не заругают, чего ж не поговорить! — Не заругают! Папа сам мне сказал. Только ты мне знаешь о чём расскажи? — О чём? — Какая ты была, когда с дедушкой встретилась. И про гражданскую войну. А я пойду скорее ложиться. Ладно? Лёг быстро, не в пример другим дням, просит: — Бабушка, теперь поговорим? — Поговорим. А начну я так, с чего ты просил. Со съезда нашего первого комсомольского. Ленин был у нас почётным председателем. Нас тогда на съезд пришло и приехало совсем немного. Человек сто пятьдесят, может, побольше. А комсомольцев по всей России тоже немного было — двадцать две тысячи. Но по тем временам это и не так уж мало… Боевые все ребята и девчата… Вот хоть дедушка твой тогда. Молодой, а уже с врагами сражался. Он и со съезда прямо на фронт ушёл — бороться с белыми генералами. Тогда многие делегаты — комсомольцы — ушли на войну… — А ты? — перебил бабушку Алёшка. — А нас, девушек, не брали. Я на «Трёхгорке» ведь работала. Ткачихой. Старались мы, комсомольцы, фронтовикам чем можно помочь. Конечно, не только комсомольцы, а и все, но комсомольцы в первую очередь. Работали, на фабрике ткани выпускали, а после работы одежду шили для красноармейцев и ещё по вечерам выступали перед комсомольцами, которые на фронт уходили.
так мы пели тогда. И конечно, наш «Интернационал», партийный гимн:
А через год и я ушла на войну. Белые генералы воевали против нас. Враги из многих стран посылали им на помощь свои войска. Была я сестрой милосердия. Или, как сейчас говорят, медицинской сестрой. А ещё меня в нашем полку называли красной санитаркой. Это потому, что приходилось не только раненых перевязывать на поле боя, а и из пулемёта стрелять, и в разведку ходить по тылам белых, и многое другое приходилось. Раз так случилось. Неожиданно прорвались беляки в село, где стоял наш отряд. Бились наши ребята отчаянно, но врагов было больше. Отступили наши, а мы, восемь красноармейцев и я, санитарка, отстали. Засели в доме и стреляем. Вдруг патроны стали кончаться. У меня уже нет, и у соседа моего. Только двое продолжают стрелять по белякам. А они наседают. Почти к самому дому подходят. — Братцы, не стрелять! — шепнул Ваня Стрехов, отчаянный командир наш, комсомолец. — Я сейчас… Мы поначалу даже не поняли: почему не стрелять? Лучше умрём, а в плен врагам не сдадимся. А Ваня шмыгнул куда-то и вдруг тащит бидон. «Давай, сестрица, спички!» — шепчет. Плеснул он из бидона керосин прямо перед окнами, у которых мы засели. Я — за спички. Вспыхнул огонь, взметнулось пламя. Тут даже беляки растерялись, стрелять перестали. Что, мол, такое? А мы тем временем через сени, коровник, задними дворами — и к своим! Перехитрили белых! А наутро собрались с силами и выбили их из села…
Потом послали меня, красную санитарку, на съезд комсомола. В Москву. Это уже Третий съезд комсомола был. Тут на съезде и я Владимира Ильича Ленина увидела. Да так близко, что и сейчас вижу его словно живого. Ленин на съезде с речью выступал. Говорил о наших комсомольских делах и задачах. И ещё тогда, хотя вокруг война шла, сказал, что надо молодым учиться. Без ученья, знаний коммунизм только пожеланием останется. Так говорил Ленин. А съезд наш был как раз там, где сейчас Театр ленинского комсомола находится. На улице Чехова, знаешь? — Конечно, знаю, — сказал Алёшка. — Рядом с кинотеатром, «Россия» и памятником Пушкину. — После съезда опять мы, комсомольцы, разъехались по фронтам. И воевали, пока всех врагов не разбили… А под конец гражданской я встретилась опять с дедушкой твоим… И как встретились! Прямо в бою. Я раненых перевязывала. Одного, другого, третьего забинтовала, а тут командир кричит мне: «Давай скорей сюда!» У меня ещё — на очереди. На траве лежат. «Не могу, — говорю. — Подождите чуток». «Давай сюда! Срочно! Кому говорю!» — прикрикнул он. Подбежала я. «Перевяжи, — говорит командир и показывает на бойца в будёновке, в длинной такой шинели. — Сейчас садануло, видишь, в плечо.
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- . . .
- последняя (6) »
Последние комментарии
3 часов 16 минут назад
9 часов 1 минута назад
10 часов 8 минут назад
11 часов 6 минут назад
11 часов 20 минут назад
20 часов 30 минут назад