Коллега [Кэти Эшли] (fb2) читать онлайн

Кэти Эшли Коллега («Кандидат» книга 2, разные герои)

Переводчик: Виктория А.

Редактор: Анастасия М., Ксюша Р., Татьяна Л.

Обложка: Александра В. 

Глава 1

Изабелла

Бывают дни, которым суждено изменить Вашу жизнь. Когда Вы станете старым и седым, то будете вспоминать тот день, когда всё стало по-другому, день, когда Вам, наконец, улыбнулась удача. Если Вы такой же экстремальный планировщик, как и я, Вам повезло узнать, когда и где судьба улыбнётся вам. Таким образом, вы можете подготовиться к масштабности момента. Вы можете продумать каждый сценарий и составить план действий для каждой возможности, чтобы извлечь из своего счастливого дня максимальную пользу.

Настал день, когда моя личная жизнь изменилась. Всё, над чем я работала, как профессионал, привело меня к моему счастливому дню. Годы, проведённые за учебниками и написанием бесчисленных эссе, пока я получала диплом бакалавра и степень магистра MBА^[1], шестнадцатичасовые рабочие дни, когда я устроилась на работу, выходные, проведённые в офисе вдали от семьи и друзей — всё это привело меня к этому повышению, к тому дню, когда я, всего в двадцать девять лет, стану вице-президентом по инвестиционному банкингу^[2] в «Каллаган Корпорейшн».

Извините, я должна была добавить эту часть. Наверное, это звучит претенциозно или как будто хвастаюсь. Поверьте, мне, я ненавижу, когда люди делают это, создавая иллюзию, что это серьёзная вредная привычка. Просто я через многое прошла, чтобы попасть туда, где нахожусь. Я первая из всей своей семьи закончила колледж, не говоря уже о получении диплома. Как ребёнок, выросший на бесплатных обедах и одежде из благотворительного магазина, многое было против меня с самого начала. Многое было сложнее просто потому, что у меня была вагина.

Я буду вечно благодарна женщинам, которые до меня разбили стеклянный потолок корпорации. Дело в том, что даже в две тысячи восемнадцатом году вы всё ещё могли порезаться об осколки этого стекла. Женщины должны работать усерднее, чтобы добиться своего, а кто-то вроде меня, кто не происходил из престижной семьи со связями, должен был сделать ещё больше.

Дома, в моём маленьком захолустном городке Доусонвилл, штат Джорджия, моя семья не была частью общества. Если вам хочется немного заглянуть в моё детство, посмотрите фильм «Стильная штучка»^[3]. Только вот мой отец не занимался реконструкцией Гражданской войны, и я росла в двойном трейлере, пока моя мама возила меня на все мыслимые конкурсы, чтобы пополнить мой стипендиальный фонд и вытащить меня из города. Маме хотелось, чтобы у меня были все возможности в жизни, которых у неё не было, поэтому, когда мне было восемь лет, она вступила в борьбу с администрацией моей начальной школы, чтобы позволить мне пропустить класс. Маленькие девочки, жившие в трейлерах, не всегда были первыми в списке на специальное тестирование и другие продвижения. Я была благодарна, что унаследовала её ум и упорство, а также каштановые волосы и голубые глаза. Пышная задница, которой она меня наградила, не входила в список моих предпочтений, но такова была жизнь.

Мысли о маме вызвали у меня волну тоски по дому. Она была за тысячу миль, и казалось, что прошла целая жизнь. Когда мне было всего двадцать, я променяла «Персиковый штат»^[4] на «Большое яблоко»^[5]. После перевода в Колумбийский университет, я закончила курс, прежде чем поступить на ускоренную программу MBA. Пока мой отец лелеял надежду, что я вернусь в Джорджию и найду работу в Атланте, я устроилась на работу в компанию, где проходила стажировку: в «Каллаган Корпорейшн». По крайней мере раз в месяц я приезжала домой на воскресный ужин, хотя родители и сестра дразнили меня «янки»^[6].

Кстати, о работе. Я посмотрела на телефон. Прошло пять минут, прежде чем зазвонил мой будильник. Несмотря на то, что мое запланированное время пробуждения ещё не наступило, я проснулась уже около часа назад. Уставившись в потолок, прокрутила в голове то, что собиралась сказать, когда мне официально предложат эту работу — свою собственную версию речи на премии «Оскар». Я хотела казаться скромной, но в то же время подчеркнуть причины, по которым меня выбрали. Помните, как я сказала, что ненавижу хвастаться? Прошлой ночью я даже практиковалась перед зеркалом, чтобы проанализировать не только выбор слов, но и выражение своего лица.

Наверное, именно сейчас Вы думаете, что я немного перфекционист. В Вашем сознании может, как неон, вспыхнуть фраза «помешанная на контроле», и поверьте мне, я понимаю. На самом деле, я принимаю свою перфекционистскую сторону. Без этого важного, но столь же раздражающего качества, я не была бы там, где нахожусь сегодня.

С бодростью, которой обычно не обладала по утрам, я откинула одеяло и выпрыгнула из постели. Моя собака Дэни открыла один глаз и неодобрительно посмотрела на меня за то, что я потревожила её сон. Войдя в ванную, включила свой iHome^[7]. Вместо оптимистичной поп-мелодии или хардкорного рэп-ритма, заполняющего комнату, это были последние обновления фондового рынка от «Блумберг Радио». Перфекционист, помните? Мне нравилось в первую очередь прочувствовать ситуацию на рынке.

После душа я потратила на причёску и макияж немного больше времени, чем обычно. В большинстве случаев я старалась выглядеть естественно, но всё равно использовала все инструменты из своего арсенала, включая подводку для глаз, тушь для ресниц и помаду. С тех пор как постучала в дверь тридцатилетия, мне никак не удавалось отделаться от того, что было в мои двадцать с небольшим.

Удовлетворившись своим макияжем, собрала свои длинные волосы в модный пучок у основания шеи. Я хихикнула при мысли о том, что могла выглядеть как сексуальная библиотекарша. Конечно, я перестала носить свои очки много лет назад после того, как сделала ЛАСИК^[8].

Закончив дела в ванной, я вернулась в свою спальню, чтобы одеться. Надела кремовую шелковую рубашку и тёмно-синюю юбку в тонкую полоску длиной до колен, а затем подходящий к ней пиджак. Поправляя лацканы, кивнула своему отражению в зеркале.

Я бросила на Дэни взгляд через плечо.

— Что думаешь, девочка? Мама похожа на вице-президента? — Ответом Дэни был зевок. — Я приму это как «да», — ответила я, подходя к кровати. — Повеселись сегодня в собачьем детском саду.

Да, мне не стыдно признаться, что я отправляю свою собаку в детский сад. Только так такая большая собака, как Дэни, могла оставаться в городе в здравом уме и не пожирать мою мебель. К счастью для меня и для Дэни, у них была служба подбора и высадки.

Когда я открыла дверь своей спальни, мне в лицо ударила волна конфетти.

— С днём продвижения по службе! — восторженно воскликнула моя соседка по комнате и лучшая подруга Мила. Её пёс Дрого залаял в ответ на поздравления, и Дэни мгновенно пришла в себя. Дрого и Дэни были из одного помёта, и мы с Милой усыновили их во время спасательной операции, где были добровольцами, ну, было больше похоже на то, что Мила выполняла практическую работу, а я помогала финансово. В то время как моя работа приносила много приятных бонусов, единственным проклятием было то, что она практически не оставляла мне свободного времени.

— Пф-ф, — пробормотала я, на мгновение ослеплённая разноцветной бомбой, покрывшей мои ресницы и рот. Как только снова смогла видеть и дышать, я улыбнулась Миле. — О боже, ты меня доконаешь.

— Но ты всё равно меня любишь, — возразила она.

— Больше, чем ты можешь себе представить, — ответила я, прежде чем обнять её. Крепко сжав, я отстранилась, чтобы посмотреть на неё с любопытством. — Что ты делаешь в такую рань?

Будучи главным визажистом в театре «Палас» на Бродвее, Мила поздно возвращалась домой и обычно спала, когда я уходила на работу. Большинство людей удивились бы со стороны, как инвестиционный банкир и визажист стали лучшими друзьями. Я познакомилась с Милой, когда впервые приехала в Нью-Йорк учиться в Колумбийском университете. Днём мы ходили каждый в свой колледж, а вечером обслуживали столики в одном и том же ресторане.

Хотя у нас были разные профессии, наши сердца были на одной волне. Мы обе променяли жизнь в маленьком городке на жизнь большого города. Мы обе питали слабость к животным, и нам обеим нравились одни и те же фильмы и ТВ-программы. Два года назад, когда я, наконец, почувствовала себя достаточно устойчивой в финансовом плане, чтобы купить приличную квартиру в финансовом районе, Мила пережила ужасный развод и нуждалась в жилье. Переехав в мою квартиру, она так и осталась со мной, хотя дорога от моего района до Таймс-сквер была довольной длинной.

— Я знала, что сегодня большой день, поэтому решила встать пораньше, — ответила Мила, сверкнув карими глазами.

— О, ты действительно меня доконаешь, и я благодарю тебя за это. — Покрутившись на месте, я спросила: — Как я выгляжу?

— Как корпоративная барби.

Я фыркнула.

— Серьёзно?

Мила кивнула.

— Абсолютно. Шлёпни тебя в коробку, и маленькие девочки повсюду будут вдохновлены стать теми, кем они могут стать.

— Разве это не армейский лозунг?

Она пренебрежительно махнула рукой.

— Не суть важно. Он всё ещё работает.

— Неужели я действительно выгляжу совсем не так, как обычно?

— Я думаю, что это из-за твоего пучка волос. Он всё испортил. Ты больше похожа на девочку с хвостиком, — ответила Мила, задумчиво глядя на меня.

— Знай я, что ты встала, попросила бы тебя сделать что-то с моими волосами.

— Да, но тогда я бы сделала тебе фантастическую причёску с плетением, как у Дейенерис Таргариен^[9].

Единственное, что нас с Милой объединяло — это наше обожание «Игры престолов». Хотя наши графики никогда не совпадали, чтобы смотреть его вместе, мы всегда встречались за обедом по понедельникам, чтобы поболтать о сериале.

Я глубоко вздохнула, раздумывая, стоит ли вытирать и без того потные ладони о юбку.

— Сегодня я точно буду искать в себе внутреннюю Дейенерис.

Положив руки мне на плечи, Мила улыбнулась.

— Ты справишься и без этого, девочка. Не нужно выпускать драконов на волю.

— Хорошо, я запомню это, — ответила я со смехом.

— Хочешь, мы сегодня встретимся за праздничным обедом?

— Я бы с удовольствием.

— Я позабочусь, чтобы к полудню всё было готово.

— Звучит неплохо. Я напишу тебе, когда буду уходить.

— Тогда может нам стоит пойти в «Мэд Дог энд Бинс»^[10] и выпить нашу любимую маргариту?

— Ты думаешь, вице-президент может позволить себе маргариту в обеденный перерыв? — ответила я, задумчиво похлопав себя по подбородку.

— Да, чёрт возьми, может, — с усмешкой ответила Мила.

Я улыбнулась ей в ответ.

— Тогда в «Мэд Дог энд Бинс».

Мила убрала руки с моих плеч.

— А теперь иди и покори их, тигрица!

— Да, мэм, — ответила я, отдавая честь.

— Раз ты отправляешься штурмовать корпоративный мир, я возвращаюсь в постель.

Я ухмыльнулась, натягивая пальто.

— Я тебя не виню. Спасибо, что проснулась ради меня.

Она зевнула.

— Ничего особенного.

Перекинув ремень кожаной сумки с ноутбуком через плечо, я взяла ключи и сумочку.

— Увидимся. — Вытянув шею, я крикнула: — Пока, Дэни! — На этот раз она ответила лаем.

Быстро махнув Миле рукой, я направилась к двери. Я предпочла жить в финансовом районе, чтобы быть ближе к работе, и была весьма довольна своим решением. То, что моя квартира находилась всего в четырёх кварталах от офиса, очень помогало мне с моими сумасшедшими ночными рабочими часами.

— Доброе утро, Ллойд, — сказала я пожилому швейцару, ставшему за последние два года моим другом.

— Доброе утро, Дерзкая, — ответил он со своей обычной улыбкой. Он дал мне это прозвище вскоре после того, как я переехала. Едва заметный намёк на мою «южную дерзость», как он это называл. — Сегодня тот самый день, да?

— Прошу прощения?

Он подмигнул мне.

— Мила рассказывала мне о твоём повышении, когда пришла выпить кофе.

Конечно же она рассказала всё Ллойду.

— Ну, официально я ещё не получила повышение, но всё выглядит очень многообещающе.

— Я уверен, что оно уже у тебя.

— Спасибо, Ллойд. Я ценю это.

— Завтра тебе придётся рассказать мне все подробности.

— Обещаю.

Затем я поспешила вниз по улице. Я могу себе представить, о чём Вы сейчас подумали. Разве я не считала своих цыплят прежде, чем они вылупились, празднуя должность, которая официально пока не была моей? Ладно, может Вы и не собирались проводить аналогию с курицей. Это было любимое блюдо моей мамы, и учитывая, что я выросла с курами, засоряющими двор, это было не слишком надуманно.

Во всяком случае, вот почему у меня была причина поставить телегу перед лошадью (ещё одна аналогия моей мамы): один из вице-президентов только что ушёл в отставку, и, хотя обычно требовалось несколько лет, чтобы продвинуться от помощника до вице-президента, я показала наибольшую производительность и рост, так что освободившееся место с большой вероятностью должна была занять именно я. Всю последнюю неделю мой босс готовил меня к тому, что я получу повышение.

Следуя привычке, я остановилась купить латте по завышенной цене у одного из грузовиков с едой возле здания. Хотя я могла просто подождать пять минут и получить бесплатный кофе внутри, мне нравилось включаться в работу сразу же после того, как зайду в свой офис.

Как только я рванула вперёд, чтобы войти в здание, в меня врезалась стена мускулистой плоти. По инерции чашка с горячим эспрессо с молоком накренилась в моих руках, и обжигающая жидкость выплеснулась наружу, каскадом проливаясь на блузку и просачиваясь сквозь лёгкую ткань, обжигая кожу.

— Чёрт! — Я закричала, когда горячий напиток опалил мою кожу.

— О боже, мне так жаль, — прогремел надо мной низкий мужской голос.

Когда я вскинула голову, чтобы посмотреть на обладателя голоса, яростный ад ожога второй или третьей степени на моих грудях был мгновенно забыт при виде абсолютного совершенства перед моими глазами. Передо мной стоял одетый в «Армани» Адонис, и с его высоким ростом, выпуклыми мускулами и точёными чертами лица, он, казалось, только что спустился с горы Олимп — настоящий Бог среди людей.

Мужчина определённо был зрелищем для воспалённых глаз. На моём этаже было не так уж много инвестиционных банкиров, плавящих трусики. Если Вы и находили невероятно сложенного красавчика с улыбкой, которая срывала с Вас трусики, он, к сожалению, часто был заинтересован в том, чтобы сорвать трусы, а не трусики. Отсюда старая поговорка о том, что все красавчики — геи.

Передышка от моей боли была недолгой. Когда я вернулась в реальность, кряхтя и пыхтя в агонии, Адонис сказал:

— Я даже не видел тебя.

— Хоть я и невысокого роста, как, чёрт возьми, ты мог меня не заметить? — потребовала я, обмахивая свою ноющую грудь.

— Моя голова была где-то в другом месте.

— Например, в твоей заднице?

У него хватило наглости усмехнуться.

— Да, в значительной степени.

Когда боль немного утихла, я осмотрела эстетический ущерб, нанесённый моей блузке. По моей блузке растеклись коричневые пятна, заставив меня застонать.

— Чёрт, я просто развалина.

— Вот, позволь мне помочь. — Адонис потянулся к белоснежному носовому платку в кармане пиджака, но вместо того, чтобы отдать его мне, протянул руку и провёл им по моей груди. В то время как мои предательские соски имели наглость затвердеть от такого внимания, перед моими глазами вспыхнул красный, заставляя мою правую руку сжаться в кулак.

Следующее, что я помню, это эпический хук правой в его великолепное лицо. Когда костяшки моих пальцев соприкоснулись с его носом, мечта о моём идеальном дне разбилась вдребезги. 

Глава 2

Торн

Моё дыхание ускорилось, когда ноги застучали по тротуару. Жестоко холодный февральский воздух обжигал лёгкие, мешая сделать глубокий вдох. Это было совсем не похоже на пустынную жару, к которой я привык за последний год своего пребывания в лагере, не говоря уже о городских пейзажах, окружавших меня в настоящее время. Когда я бежал по предрассветным тротуарам Манхэттена, город, который якобы никогда не спал, медленно оживал.

После того как будильник разбудил меня в шесть, я неуклюже выбрался из постели. Хотя я провёл в Штатах уже три недели, моё тело все еще цеплялось за афганское время, на восемь часов опережавшее время Нью-Йорка.

Я чертовски надеялся, что скоро смогу стряхнуть с себя сонливость. Включив свет в шкафу, обошёл удобную одежду, то есть мой камуфляж. Вместо этого надел свою одежду для бега. В то время как я мог пробегать мили на беговой дорожке в своём домашнем тренажёрном зале, я предпочитал бегать снаружи. Опять же, оставшаяся привычка после армии, от этого я чувствовал себя менее оторванным от лагеря. Если честно, это было скорее необходимостью, чем предпочтением. Чем больше дневных часов я проводил внутри, тем беспокойнее становился.

В груди горело, но не от холодного воздуха. Скорее, это была боль потери того, что определяло меня. С тех пор, как был ребенком, не было ничего в мире, кем я хотел бы быть, кроме солдата. Я освоил то, как правильно отдавать честь ещё до того, как вылез из пеленок, мне нравилось смотреть военные фильмы и играть в «Call of Duty»^[11]. В то время как некоторых детей пугала угроза военной школы, я не мог дождаться, чтобы поступить в Вест-Пойнт^[12]. Больше всего на свете мне хотелось пойти по стопам отца.

Но теперь всё это было позади.

Оглянувшись через плечо, я крикнул:

— Я знаю, что ты позади. Перестань быть ссыклом и догони меня.

Мой агент Секретной службы, Тай, поспешил ко мне.

— Ты должен прекратить это, Торн. Ты же знаешь, что не должен выходить на публику без меня, — фыркнул он из-за сочетания напряжения и негодования.

Я бросил на него взгляд.

— Ты действительно думаешь, что какой-то бесправный избиратель, ненавидящий политику моего отца, будет ждать, чтобы убрать меня во время моей пробежки в шесть утра?

Тай хмыкнул.

— Никогда не знаешь наверняка. Случались и более странные вещи.

— Дерьмо.

Мне казалось, что в последнее время я получаю много удовольствия от этого слова. Я сказал то же самое моему отцу после того, как его избрали президентом, а мне выдали агента Секретной службы по возвращении в Штаты. Я понимал, что у маленьких детей президентов есть агенты, и был даже рад услышать, что у моей младшей сестры, Кэролайн, будет вооруженный надзор, благодаря которому ею не воспользуется какой-нибудь придурок, но взрослые дети президента? Это было немного смешно, не говоря уже о том, что совершенно унизительно для кого-то вроде меня. Учитывая, что я провёл свою взрослую жизнь, защищая других, я ни за что не соглашусь на то, чтобы за каждым моим шагом следили.

Мало того, что мне пришлось оставить военную карьеру в результате президентства моего отца, так этого показалось недостаточно. Хоть я, возможно, и был вынужден оставить свой пост и товарищей по службе, я бы поставил ногу на то, кто будет защищать меня. Я не собирался принимать какого-то крутого парня, прошедшего минимальную двадцати восьми недельную программу подготовки Секретной службы в Джорджии и Вашингтоне. Когда дело дошло до этого, я не просто потребовал военного человека, а того, кто сражался в бою и знал, что солдат испытывает умственно и физически.

Я потребовал Тая.

Тай Фрейзер был наполовину англичанином, наполовину шотландцем, выросшим в лондонском Ист-Энде^[13], или, как он любил говорить, в его сомнительной части. Он не только служил в стрелковом полку британской армии, но обучался и работал в элитном «Агентстве безопасности Блэкстоуна» в Лондоне. Последние два года Тай был личным телохранителем моего младшего брата Баррета. Их рабочие отношения фактически начались как личные, они стали друзьями, когда Тай впервые переехал в Нью-Йорк из Лондона. Именно из-за этих отношений я думал, что Баррет разозлится на меня за то, что я попросил Тая, но, к моему удивлению, он дал мне зелёный свет.

— Может, ты просто отвалишь и позволишь мне делать свою работу? — спросил Тай.

— Хорошо. Я постараюсь, — проворчал я.

— Спасибо.

Остальные пять миль^[14] мы пробежали молча. Это была ещё одна вещь, которой я восхищался в Тае: его честность. Несмотря на то, что он был другом семьи и мог бы воспользоваться этим, чтобы убраться отсюда, он делал всё по-своему, не говоря уже о том, что сильно обижался, когда не мог делать свою работу так тщательно, как ему хотелось. Пока я сосредоточился на беге, я знал, что его чувства были в состоянии повышенной готовности к любой опасности, которая могла появиться. Если, не дай бог, какой-нибудь псих действительно попытается причинить мне боль, я не сомневался, что Тай отдаст за меня свою жизнь.

Именно по этой причине мне действительно нужно было перестать вести себя как придурок из-за того, что он защищает меня. Честно говоря, мне нужно было перестать вести себя как придурок со всеми. Я всё ещё злился и обижался на то, что меня заставили отказаться от военной карьеры. Вы могли бы подумать, что после того, что я видел в жизни и учитывая мой возраст, я был лучше подготовлен, чтобы справиться со своими эмоциями, но это было не так. Я вёл себя как ребенок, делавший всех вокруг себя такими же несчастными, каким был он сам.

Когда приблизился к своему дому, моя правая нога, болевшая последние две мили, начала кричать в агонии.

— Боевая рана доставляет тебе неприятности? — спросил Тай, должно быть увидев мое страдальческое выражение лица.

Я молча кивнул. Пять месяцев назад конвой, который я возглавлял, попал под вражеский обстрел, прежде чем вокруг нас разорвались несколько придорожных бомб. Ублюдки убили двух моих людей, а я остался с ногой, полной осколков. Главный хирург в Ландштуле в Германии сказал мне, что, если бы один из осколков попал на дюйм выше, он бы задел мою бедренную артерию, и я бы умер от потери крови. В то время как солдат смотрит на Мрачного Жнеца каждый день, когда он или она находится в бою, было отрезвляюще слышать, как близко я подошел, не говоря уже о том, как опасно близко попал осколок, чтобы лишить меня члена.

К счастью, раны быстро зажили, и через неделю мне разрешили вернуться в поле, но моё пребывание в Афганистане было недолгим. Два месяца спустя мой отец был избран президентом. Пока я был дома на инаугурации, папа отвёл меня в сторону. С тех пор прошло шесть недель, но этот день был еще так свеж в моей памяти.

— Я рад, что ты дома, сынок.

Я ответил ему улыбкой.

— Хорошо быть дома. Но мне не терпится вернуться в поле и закончить дело.

Выражение лица отца стало печальным.

— С тех пор как я был избран, Министерство обороны поставило меня в известность о проблемах безопасности. Их последние данные очень тревожат.

Я нахмурился, глядя на него.

— Моему подразделению грозит всё большая опасность?

Он кивнул.

— Но не из-за каких-то растущих фракций.

— Мне кажется, я не понимаю.

— Они в опасности из-за тебя.

— Из-за меня?

— Ты сын президента, Торн, трофей, который можно завоевать и использовать в политических целях. Пока мы говорим, их силы работают в два раза быстрее, чтобы найти тебя. — Папа покачал головой. — Я не могу позволить себе такой риск.

— Но я дал клятву служить и защищать эту страну, не говоря уже о том, чтобы руководить своими товарищами. Мне жаль, но я отказываюсь отступать только потому, что моя жизнь находится в чуть большей опасности, чем это было до того, как ты стал президентом.

— Это просто беспрецедентно — чтобы сын действующего президента был в бою.

— А как же принц Гарри? Он мог тайно вести свое подразделение на боевые задания, когда был на службе, — бросил я вызов.

— Гарри был третьим в очереди на трон, и он не был сыном премьер-министра.

— Он все равно был бы трофеем, который можно «завоевать», как ты это называл.

— Разве ты не понимаешь? Дело не только в тебе. Наши враги сделают все, чтобы добраться до тебя. Они будут меньше заботиться о сопутствующем ущербе, который стоит на их пути.

Именно эти слова изменили для меня всё. Когда дело касалось моей собственной жизни, я был готов позволить фишкам упасть куда угодно, но я никогда, никогда не стал бы подвергать неоправданному риску своих товарищей.

— Так вот оно что? Я просто уйду и никогда не вернусь?

Папа одарил меня извиняющейся улыбкой.

— Мне очень жаль, сынок. Я никогда не думал, что до этого дойдет. Мы позаботимся о том, чтобы ты вернулся и поговорил со своим подразделением.

Я в отчаянии всплеснул руками.

— А что потом? Я имею в виду, что, чёрт возьми, я должен делать со своей жизнью?

— Ты из Лиги Плюща^[15], образованный, умный и очень способный. Мы найдем тебе работу в компании, пока ты не решишь, чем именно ты хочешь заняться.

Компания, о которой он говорил, называлась «Каллаган Корпорейшн», финансовый конгломерат, основанный моим дедом Джеймсом Торнтоном Каллаганом. Отец, или Джеймс Торнтон Каллаган II, работал там полный рабочий день, пока не выиграл свою первую сенаторскую гонку. После этого он работал консультантом, когда Сенат не заседал. Предполагалось, что я, Джеймс Торнтон Каллаган III, он же Торн, тоже буду там работать, по крайней мере до тех пор, пока не проявлю интерес к военной карьере.

— Это не навсегда, Торн. Я гарантирую, что только следующие четыре года, — сказал папа. Видимо я не выглядел достаточно убеждённым.

Четыре года с таким же успехом могли быть и сорока. Я не мог заглянуть на четыре месяца в будущее, не связанное с военной деятельностью, не говоря уже о том, что не мог вспомнить ни одного офицера, вернувшегося из гражданской жизни.

— Торн?

Голос Тая вывел меня из задумчивости и вернул в настоящее. Наша пробежка закончилась у входа в многоквартирный дом на Парк-Авеню, где я жил последние три недели. Хотя мои родители считали своим домом Вирджинию, они сохранили квартиру с тех пор, как я был ребенком. С её мраморными полами, хрустальными люстрами и картинами маслом, она была немного вычурной на мой вкус, и первым в моем списке дел, как только я устроился на работу, было найти квартиру в финансовом районе.

Обратив свое внимание на Тая, я спросил:

— Что ты сказал?

Он вытер пот со лба предплечьем.

— Я просто спросил, во сколько ты уезжаешь в офис.

— Я хочу быть там к половине девятого.

Тай задумчиво наклонил голову. Я знал, что он рассчитывал время, которое займет маршрут.

— Мы должны выехать отсюда в восемь, чтобы успеть выпить кофе и позавтракать.

— Звучит неплохо.

Я кивнул швейцару, прежде чем мы вошли в роскошный вестибюль. Когда Тай пошел впереди меня, чтобы проверить лифт, я закатил глаза, как будто кто-то подозрительный мог пройти мимо усиленной охраны. После того, как он вставил ключ-карту, лифт поднял нас на одиннадцатый этаж, и двери в квартиру открылись. Да, у нас был целый этаж, и да, думаю, вы можете считать меня элитным мудаком.

— Я буду ждать тебя здесь в половине восьмого на случай, если ты снова попытаешься ускользнуть, — сказал Тай, жестом указав на фойе.

Усмехнувшись, я посмотрел на него через плечо.

— Не волнуйся, сегодня я буду вести себя хорошо.

Хотя он не выглядел убежденным, ему удалось кивнуть.

— Хорошо. Увидимся через час.

Пока я тащился в спальню, чтобы собраться, меня охватила тревога при мысли о том, что придется идти в офис. Хотя никто не ожидал, что я сойду с самолета из Кабула и отправлюсь прямиком в корпоративный мир, я каким-то образом умудрился отложить свой следующий шаг в жизни. В течение последних трех недель я продолжал свои утренние пробежки и походы в спортзал вместе с акклиматизацией к гражданской жизни.

Моя версия акклиматизации касалась моих родителей, Тая и Баррета. Предполагаю, что они интерпретировали меня, едва выходившего из квартиры, смотрящего «Netflix»^[16] и спящего в течение дня, как «нездорового». Наконец, моим близким надоело то, что они считали потенциально деструктивным поведением. Можно было подумать, что мне тринадцать, а не тридцать. Когда на прошлой неделе поехал в Вашингтон, чтобы поужинать с ними, произошло нечто вроде вмешательства. Чтобы успокоить родителей, я согласился начать работать. Теперь у меня появились сомнения насчёт выполнения этого обещания.

Когда был в форме, всё имело смысл. Не было ни одной проблемы или задачи, поставленной передо мной, с которой я не мог бы справиться. Я провёл в военном мире двенадцать лет и не был полностью уверен, что смогу снова ассимилироваться, не говоря уже о том, чтобы общаться с гражданскими. Этот обезоруживающий факт сделал бы невозможным взаимодействие с инвесторами, что было весьма существенно для инвестиционного банкинга.

Да, я чувствовал себя полной и абсолютной киской, безмозглым чудом. Я был в бою, чёрт побери, но практически обоссался при мысли о том, чтобы надеть костюм и сесть за стол. Помимо беспокойства о том, что не смогу взаимодействовать с инвесторами, я также был напуган до безумия тем, что не смогу делать свою работу.

После многих лет в пустыне, что, чёрт возьми, я действительно знал об инвестиционном банкинге? Конечно, я получил двойную степень по бизнесу и финансам, прежде чем поступить в офицерскую программу армии, и в перерыве между развертываниями получил свою степень MBA преимущественно онлайн, и провёл несколько месяцев, работая в «Каллаган Корпорейшн», но всё это было словно целую жизнь назад.

В конце концов, я понял, что должен скрывать свой страх. Я должен был выглядеть холодным, спокойным и собранным. В то время как я, возможно, разваливался изнутри, я надевал маску точно так же, как надевал костюм.

***

Верный своему слову, Тай ждал меня в фойе. Не знаю, почему я ожидал от него чего-то меньшего. Мы спустились на лифте, и вышли наружу, где стояла машина, чтобы отвезти нас в офис.

— Я не уверен насчёт этого, — пробормотал я, скользя по кожаному сиденью.

— Насчет чего?

— Машины.

— Мне очень жаль, что мы не смогли быстро раздобыть «Хамви»^[17], — съязвил Тай.

— Ха-бл*дь-ха. Дело не в машине, а в самой поездке. Я бы предпочёл метро.

Тай поморщился.

— Ты хоть представляешь, какой это будет логистический кошмар?

С ворчанием ответил:

— Хорошо. Продолжу играть Пош Спайс^[18] с машиной.

— Не трогай моих «Спайс Герлз». Я люблю их, — с усмешкой произнес Тай.

— Да, конечно.

— Куда мы едем, сэр? — спросил водитель, когда Тай обошёл машину, чтобы сесть на переднее сиденье.

— Купить немного жареной вкуснятины из закусочной «Тренд».

Водитель кивнул, и как только Тай пристегнул ремень безопасности, мы выехали на дорогу. По дороге я отправил несколько писем и смс. Хотя первые две недели после возвращения я, возможно, и был слизняком, по крайней мере, последнюю неделю провёл, заново знакомясь со всеми тонкостями своей новой работы. Я даже несколько раз обедал с Тедом Битоном, парнем, которого мне предстояло заменить.

Несмотря на то, что прошло уже много лет с тех пор, как я ел там, всё было так, как я помнил, маленькое и уютное. После того как хостес провела нас в кабинку, Тай подмигнул мне.

— Эта цыпочка просто пускала на тебя слюни.

— Нет, она этого не делала.

— Нет, мужик, она это делала.

Оглянувшись через плечо, я поймал взгляд голубоглазой женщины. Когда она подмигнула мне, я вздрогнул и быстро опустил глаза в меню. С тех пор как вернулся на американскую землю, я был настолько погружён в своё отвращение к себе, что игнорировал свои низменные побуждения, а именно утренний салют от моего члена. Игнорировать его — означало игнорировать любое женское внимание.

Тай усмехнулся моему ответу.

— Не могу поверить, что ты так слеп. Куда бы мы ни пошли, всегда найдется цыпочка, которая будет трахать тебя глазами.

Нахмурив брови, я задумчиво отхлебнул кофе.

— Наверное, из-за всего, что произошло за последние несколько месяцев, я не думал о свиданиях.

Тай покачал головой.

— Забудь о свиданиях — тебе нужно потрахаться.

Я фыркнул.

— Мне кажется, ты путаешь меня с Барретом. Случайный секс не в моем стиле.

— Почему нет?

— Хороший вопрос. Я действительно не знаю, почему. Наверное, я просто пережиток прошлого, когда моногамия была крута, — ответил я, пожав плечами.

— В моногамии нет ничего плохого. Я и сам несколько раз пробовал.

— Пробовал? Не продержался?

Он кивнул.

— У меня не так много времени на свидания, так что, наверное, я смотрю на перепихоны как на побочный эффект своей профессии.

Любопытство взяло верх надо мной.

— Когда у тебя был последний раз?

— Месяц назад. — Должно быть, от моего вопросительного взгляда на его губах появилась медленная похотливая улыбка. — Новый помощник социального секретаря Белого дома.

— Та высокая рыжеволосая?

— Да.

— Хорошенькая. Я всегда питал слабость к рыжим, особенно к тем, чьи шторы гармонируют с ковром^[19].

Тай пошевелил бровями.

— Ну, этот был совершенно гладким, так что не могу сказать.

— Я тебя понял.

— Как давно это было у тебя?

— С тех пор, как уехал девять месяцев назад, когда мы с Марселлой еще были вместе. — Да, это было то время, когда я был идиотом и думал, что Марселла Романо, дочь итальянского посла, была моей единственной. Конечно, она хотела свадьбу так же сильно, как и я, но, как оказалось, по другим причинам. В то время как мои причины для брака были любовью, обязательством и дружбой, ее были больше о том, чтобы поймать богатого американского мужа и быть на странице со сплетнями.

— Господи, она была такой сукой, — пробормотал Тай, уткнувшись носом в чашку с кофе.

В этом он был прав. Вместо письма «от Дорогого Джона»^[20], Марселла дала мне пинка под зад во время одного из наших видеозвонков по скайпу. Ее оправданием было то, что я был слишком строг к ней, но всего через несколько недель после нашего разрыва её уже утешал греческий морской магнат.

— Ну, если это была последняя твоя цыпочка, то ты сильно задержался.

— Хотел бы я, чтобы все было так просто.

— Может быть. Иди и возьми номерок у хостес. Вы могли бы утешить друг друга после рабочего дня.

— Заманчиво, но я лучше откажусь.

Разочарованно хмыкнув, Тай уставился на меню.

— Как скажешь.

***

После того, как мы закончили есть, у нас было около десяти минут, чтобы добраться до офиса. Когда Тай указал на ждущую у тротуара машину, я застонал.

— Ты же знаешь, я могу идти пешком.

— Машина доставит нас туда быстрее.

— Ни х*ена подобного, — пробормотал я.

— Я вижу, что ты делаешь.

— И что же?

— Ты увиливаешь.

Черт. Он был хорош.

— Я не понимаю, о чем ты говоришь, — пробормотал я, когда мы направились к двери.

Тай усмехнулся.

— Я знаю, что для тебя это было давно, но над твоим бесстрастным лицом не помешало бы немного поработать.

— Неважно.

Прежде чем я успел сесть в машину, Тай схватил меня за руку.

— Знаешь, Торн, это нормально — волноваться о сегодняшнем дне. У тебя в голове всё перевернулось за последние шесть недель. Любой был бы немного потрясен.

Теперь я немного жалел, что попросил Тая. Хотя я уважал его честность, это было последнее, что мне хотелось услышать. Если он видит меня насквозь, значит кто-то на работе сможет сделать то же самое. Эта мысль меня нервировала.

Я оглянулся на Тая. Любые мысли о том, чтобы откусить ему голову или сделать какое-нибудь остроумное замечание, испарились при виде его понимающего, но сочувственного выражения лица. Я еще раз вспомнил, что он военный, и он меня достал.

— Спасибо, — ответил я, прежде чем сесть в машину.

Он кивнул, прежде чем закрыть мою дверь. Двухминутная поездка прошла в тишине, если не считать голосов в наших головах, и к тому времени, когда Тай открыл для меня дверь, я уже плотно натянул маску.

— Слушай, когда мы войдём в здание, я не хочу, чтобы ты сидел у меня на хвосте. Я не собираюсь привлекать к своему присутствию больше внимания, чем это необходимо.

— Я сохраню свою обычную почтительную дистанцию, — дипломатично ответил Тай.

Я проворчал.

— Да, это мы еще посмотрим.

— Готов?

В очередной раз желая потянуть время, я покачал головой.

— Я собираюсь взять кофе в одном из грузовиков с едой.

— Хорошо.

Пока Тай продолжал строить догадки о возможных опасностях, я тоже кое-что придумал. Подняв голову, посмотрел на огромный небоскрёб. Хотя этого не должно было быть, он казался больше, чем когда я был ребенком и пришёл работать с моим отцом.

Он навис надо мной — моя нежеланная судьба. Для меня это был враг в пределах досягаемости. Я не мог оторвать от него глаз, даже когда направился к грузовику с едой.

Это была тактическая ошибка с моей стороны, потому что следующее, что я понял, что в кого-то врезался. Услышав женский крик боли, я оторвал взгляд от здания.

— О боже, мне так жаль, — извинился я.

Когда она вскинула голову, чтобы посмотреть на меня, я почувствовал резкий удар в пах. Срань господня, женщина была красива, как заставить-парня-например-меня-потерять-дар-речи. Хотя её кристально-голубые глаза, направленные прямо на меня, были полны ярости, я мог бы часами смотреть в них. Они напомнили мне воду в Мартас-Винъярде^[21]. Я хотел поцеловать её идеальные пухлые губы, сжатые сейчас в гневе, и пробежаться пальцами по ее тёмно-рыжим волосам. О да, она была рыжей, другими словами — моей фантазией. По бурлящей ярости, которую демонстрировала женщина, я предположил, что у нее был огненный характер, соответствующий цвету ее волос.

Когда мы смотрели друг другу в глаза, выражение ее лица сменилось недоверием, если не благоговением, но этот момент был недолгим, потому что женщина вдруг начала резко дышать, как будто ей было больно.

— Я даже не видел тебя, — пожаловался я.

— Хоть я и невысокого роста, как, черт возьми, ты мог меня не заметить?

Она была «Спитфайром»^[22], и я испытал ещё один удар в штаны при мысли о том, какова она будет в спальне.

— Моя голова была где-то в другом месте, — честно ответил я.

— Например, в твоей заднице?

Я усмехнулся. Не мог припомнить, когда в последний раз кто-нибудь говорил со мной так, как она. Я привык к тому, что большинство людей меня слегка побаиваются.

— Да, в значительной степени.

Женщина оторвала от меня взгляд и уставилась на свою рубашку. Застонав, она заговорила.

— Чёрт, я просто развалина.

«Развалина? Ты самая красивая женщина, которую я когда-либо видел».

Взглянув на ущерб, который в одиночку нанес ее блузке, я поморщился и потянулся к белоснежному носовому платку в кармане пиджака.

— Вот, позволь мне помочь.

Отчаянно желая исправить свою ошибку, я начал лихорадочно работать над тем, чтобы стереть пятна с ее рубашки. Только когда она резко вздохнула, я осознал свою вторую тактическую ошибку. О Господи. Я был полон решимости дотронуться до её груди. Ладно, забудьте про дотронуться, я массировал их, ласкал.

Прежде чем успел отдернуть руку и извиниться за свою оплошность, женщина так сильно двинула мне кулаком по носу, что я увидел звезды. Чёрт возьми.

При звуке возни позади меня женщина вскрикнула. Даже с зажмуренными глазами я знал, что происходит.

— Отвали, Тай! Я в порядке, — пробормотал я, поднося руку к носу.

Кровь хлынула в мою ладонь, и на мгновение я не мог сосредоточиться ни на чем, кроме боли. Для такой крошки, в этот удар женщина определенно вложила всю силу. Она бы хорошо вписалась в мое подразделение. Пока я пытался разглядеть ее расплывчатое изображение, я услышал, как она назвала меня киской, прежде чем собрать свои вещи и убежать.

Когда Тай двинулся за ней, я зарычал.

— Я сказал, отвали нах*ен.

— Но она только что ударила тебя!

— Потому что я трогал ее сиськи.

Рот Тая открылся и закрылся несколько раз, как будто он был рыбой, вытащенной из воды.

— Когда я сказал, что тебе нужно потрахаться, я не имел в виду, что тебе стоит трогать сиськи какой-то случайной женщины.

Я фыркнул от абсурдности ситуации, отчего мой нос взвыл в агонии.

— Чёрт! — простонал я.

Когда боль немного утихла, я увидел удаляющуюся фигуру девушки, протискивающуюся сквозь вращающиеся двери здания. Это было интересное развитие событий. «Каллаган Корпорейшн» занимала пять этажей, а на других располагалось множество других финансовых компаний, но, если она работала в этом здании, я, вероятно, мог бы как-нибудь её выследить.

— Не хочешь рассказать мне, что именно произошло? То есть я видел, как ты врезался в женщину, но потом ты повернулся ко мне спиной, — спросил Тай, уперев руки в бока.

— Для протокола, я не хотел трогать её сиськи. Я пытался почистить её рубашку после того, как пролил кофе.

— О чем ты думал?

— Она беспокоилась о своей рубашке, так что я просто пытался помочь.

Тай усмехнулся.

— Да, ты помог себе в каком-то эпическом плане на второй базе^[23].

— Что за хр*нь. — Я отодвинул платок от лица, чтобы проверить, остановилась ли кровь. К счастью, казалось, что её стало меньше.

Оглядевшись, Тай покачал головой.

— Нам нужно отвести тебя внутрь. Не займет много времени, прежде чем кто-то узнает тебя.

— Слишком поздно, — проворчал я при виде женщины, поднимающей телефон в мою сторону.

— Пошли отсюда. — Тай положил правую руку мне на локоть и повёл меня к зданию. Свободной рукой он жестом велел зрителям отойти от нас. Когда мы вошли в вестибюль, я выдохнул воздух, который задержал.

— Ещё одна вещь, — сказал он.

— Что? — спросил я, оглядываясь вокруг, чтобы посмотреть, нет ли еще камер, нацеленных на нас.

Тай одарил меня злобной усмешкой.

— Как её грудь на ощупь?

Я рассмеялся.

— Чертовски фантастическая. 

Глава 3

Изабелла

Помните, как я сказала, что продумала все возможные сценарии того, как может пройти этот день? Ну, обжечься латте и ударить незнакомого мужчину за то, что он потрогал меня, конечно, не было мною запланировано. Даже в самом страшном кошмаре я не смогла бы подготовиться к дерьмовому шоу, которое сейчас переживала.

— Чёрт, — пробормотала я, потряхивая рукой. Теперь и костяшки моих пальцев кричали почти в такой же агонии, как и обожжённая кожа на груди.

Прежде чем я успела остановиться и оценить ущерб, нанесённый богом в «Армани», другой мужчина в костюме «Армани» бросился вперёд с решительным выражением на красивом лице. Вот дерьмо. Он не бросался на помощь своему другу, он шёл за мной. Когда он начал бросаться на меня, я закричала и отскочила в сторону.

— Отвали, Тай! Я в порядке, — пробормотал парень, зажимая рукой нос.

— Какая киска нуждается в другом чуваке, чтобы сражаться за него в битвах? — спросила я, поднимая сумочку и сумку с ноутбуком.

Бог в «Армани» проигнорировал меня и переключил внимание на своего друга. Пока они спорили, я поспешила прочь, не обращая внимания на взгляды окружающих. Моё беспорядочное сердцебиение громко отдавалось в ушах, когда я на дрожащих ногах шла к лифту. Хотя он был явно набит битком, я умудрилась протиснуться между двумя людьми как раз перед тем, как закрылись двери. Я не хотела рисковать, чтобы грубый незнакомец и его приспешник последовали за мной.

Когда лифт со свистом устремился вверх, прикусила губу, отчаянно борясь с навернувшимися на глаза слезами. Нет. Нет. Ни за что. Я не собиралась плакать из-за пролитого латте или какого-то засранца. Я не позволю этому испортить мой идеальный день. Это было всего лишь небольшое отступление от сценария. После нескольких небольших корректировок, я снова вернусь в нужное мне русло.

Первой поправкой будет смена одежды, по крайней мере её верхней части. Я прошла через лабиринт кабинетов, а когда подошла к своему, то увидела, что моей секретарши Шерил за столом нет. Поскольку компьютер был включён, а её обычная чашка кофе стояла рядом с клавиатурой, я знала, что она, должно быть, просто отошла на мгновение.

Войдя в свой кабинет, бросила сумки и подошла к шкафу. Вот тут-то мне и пригодилась то, что я перфекционистка. У меня в офисе был запасной костюм и несколько блузок, а также пара смен нижнего белья. На протяжении многих лет я, как известно, несколько раз здесь ночевала, после чего принимала душ и готовилась в офисе.

Поскольку мне не хотелось, чтобы кто-то ещё видел меня в таком состоянии, я начала раздеваться за открытой дверцей шкафа. Выдернув подол блузки из юбки, стянула её через голову и бросила на стол. Потянулась руками за спину к застёжке промокшего лифчика. Сняв его, вытерла блузкой остатки кофе с моей красной, пятнистой кожи. Нужно будет спросить, есть ли у Шерил алоэ, не говоря уже о таблетке «Адвила»^[24].

Как раз, когда я вытаскивала новый лифчик, раздался стук.

— Заходи, Шерил. — Повернувшись спиной к открывающейся двери, я сказала: — Я рада, что ты здесь. Мне было интересно, есть ли у тебя алоэ в столе или в аптечке первой помощи. Какой-то ублюдок с задранной головой врезался прямо в меня, и мои сиськи сгорели дотла.

— Э-э, это не Шерил, — осторожно произнёс мужской голос… несколько знакомый мужской голос.

Я обернулась и увидела Адониса в «Армани» и его приспешника. При виде меня их глаза расширились от шока. Затем их взгляды упали на мою обнажённую грудь. Взвизгнув, я нащупала в шкафу свою блузку.

— Какого чёрта вы здесь делаете? — потребовала я и повернулась кругом, загораживая им вид на мои сиськи.

Адонис откашлялся.

— Сегодня утром я должен встретиться с некой Изабеллой Фланнери. Секретарши снаружи не было, и я решил постучать.

Когда потянула блузку вниз, чтобы прикрыть грудь, моя серьга зацепилась за ткань. Я потянула сильнее и мочку моего уха пронзила боль, заставив меня закричать.

— Эм, с тобой всё в порядке?

Я расстроено фыркнула.

— Нет, не в порядке. Похоже, моя серьга застряла в блузке.

— Могу я помочь?

Глядя на него через плечо, я возразила.

— Помнится, когда ты в последний раз помогал мне, я почувствовала себя плохо.

Прихвостень имел наглость усмехнуться, в то время как Адонис бросил на него угрожающий взгляд. Затем он снова обратил своё внимание на меня.

— Если кто и должен быть пугливым, так это я. В конце концов, меня только что ударили по лицу.

— А чего ты от меня ожидал?

— Очевидно, если бы я ожидал, что ты ударишь меня, то подготовился бы лучше.

Я закатила глаза.

— Не важно. Просто помоги мне.

Мужчина пересёк комнату и направился ко мне. Когда его пристальный взгляд снова остановился на моей груди, я скрестила руки, отчего моя грудь третьего размера стала выпячиваться над руками. Хотя бы соски были прикрыты.

— Ладно, сейчас я до тебя дотронусь, — предупредил он.

— Спасибо за предупреждение.

Почувствовав его пальцы чуть ниже уха, я вздрогнула. Мне не понравилось, что моё тело среагировало на него инстинктивно. На меня повлияло не просто его лёгкое прикосновение к моей коже. Это был мускусный мужской запах его одеколона. Это было его тело, нависшее надо мной, чёткие мышцы которого лишь слегка скрывались под тканью рубашки и брюк. Проклятье, у него были бёдра, похожие на ствол дерева, и я представила, как будет смотреться на них моя задница, когда буду сидеть верхом на его члене.

Подождите, что? Неужели я всерьёз фантазирую о том придурке, который только что ощупал меня и увидел топлесс? Первое что сделаю после официального повышения — зарегистрируюсь на сервисе онлайн-знакомств и потрахаюсь. Тогда у меня не будет фантазий о незнакомых мужчинах.

Нитка порвалась, и я была свободна. Когда взглянула на него, то обнаружила, что мужчина пристально на меня смотрит. По крайней мере, его взгляд был на уровне моего лица, и он не пытался украдкой ещё раз взглянуть на мои сиськи.

— Спасибо, — промямлила я.

Адонис слегка улыбнулся.

— Всегда пожалуйста. — Какое-то время мы просто стояли и смотрели друг на друга. Затем он прочистил горло. — Я должен позволить тебе одеться.

А, точно. В данный момент я стояла топлесс перед двумя незнакомыми мужчинами.

— Если вы будете так любезны подождать снаружи, я сейчас приду.

Он кивнул и снова повернулся к своему прихвостню. Как только они закрыли за собой дверь, я резко выдохнула. Обожжённая кофе грудь и избиение парня явно выходили за рамки моих идеально спланированных сценариев, так же как в мои планы не входило показывать свою грудь двум неизвестным мне мужчинам.

Несмотря на то, что меня трясло, я каким-то образом переоделась за рекордное время. Я пожалела, что в моём столе не было спиртного. Хотя ещё не было и девяти часов утра, мне не помешал бы глоток жидкой храбрости после того дерьмового утреннего шоу, которое я пережила.

Пригладив волосы, открыла дверь и жестом пригласила мужчину войти.

— Мне очень жаль, что всё так вышло. По какому поводу вы пришли ко мне?

Он протянул мне руку, и я пожала её.

— Я хотел представиться. Я — новый вице-президент.

Когда я резко отстранилась от нашего рукопожатия, Адонис странно посмотрел на меня.

— Простите… что вы только что сказали? — потребовала я ответа.

— Я — новый вице-президент.

— Да, я так и думала, что вы это сказали. Просто надеялась, что ослышалась, потому что не могу поверить, что это правда. — С моих губ сорвался истеричный смешок.

Нет, нет, нет! Этого просто не могло быть. Я просто не могла не получить повышение по службе. Я не могла подойти так близко только для того, чтобы какой-то посторонний узурпатор забрал его у меня. Нет, всё это должно было быть каким-то ужасным кошмаром. Это было единственное логическое объяснение. Может быть, если я ущипну себя, то проснусь и снова окажусь в постели с Дэни.

— Насколько я понимаю, вы должны были показать мне все детали.

— Кто вам это сказал?

— Пока это конфиденциально, я должен сегодня же утром доложить Мюррею Московицу.

Красный цвет затопил моё зрение точно так же, как тогда, когда он вытирал-ощупывал меня своим носовым платком. В последний раз, когда я проверяла, именно Мюррей должен был официально предложить мне эту должность, а не ударить в спину. Пока не услышу это из его уст, я не собиралась верить, что это правда. Всё это могло быть какой-то колоссальной шуткой, которую Мюррей сыграл со мной, (не то, чтобы он был известен своими выходками), но случались и более странные вещи.

— Вам придётся извинить меня на минутку. Мне нужно кое-что прояснить, прежде чем мы продолжим.

Предполагаемый новый вице-президент раскрыл рот от удивления, когда я пронеслась мимо него и вышла из своего кабинета. Не оглядываясь, направилась по коридору к лифтам. После того, как нажала на кнопку, двери открылись, и я запрыгнула внутрь. Поднимаясь этажом выше, я старалась сохранить в целости и сохранности истрёпанные нити своего рассудка. К всему этому я была не готова.

Выйдя из лифта, протопала вниз по коридору. У Мюррея был угловой офис, которому можно было позавидовать, так как из его окон открывался потрясающий вид на город. На первый взгляд, он мог бы показаться воплощением мудака-босса с его грубоватой внешностью, бородой и бровями с проседью, но Мюррей был скорее гигантским плюшевым медведем, чем тираном. Он был моим начальником в течение последних трёх лет, и я была счастлива, что он взял меня под своё крыло. Хотя поначалу он меня пугал, наши отношения постепенно превратились в нечто вроде отношений отца и дочери.

Его секретарша Бонни подняла глаза, увидела меня и даже не потрудилась позвонить в офис Мюррея. Я влетела в дверь. Мюррей не удивился, увидев меня.

— Да, пожалуйста, проходи, Изабелла. Я ждал тебя.

Я судорожно втянула в себя воздух.

— Если вы ждали меня, то знаете, что тот странный человек в моём кабинете — новый вице-президент.

— Да, это так, — серьёзно ответил Мюррей.

— Как это вообще возможно? Вы только что вручили мне ключи от моего нового офиса.

— Я знаю, и мне очень жаль. Мои руки были связаны.

— Вы ведь глава этого отдела, не так ли?

— Я получил поручение в конце прошлой недели. Те, кто наверху, до самого последнего момента скрывали это даже от меня.

Я нахмурила брови.

— Совет директоров?

— Да, совет директоров.

Я плюхнулась в одно из плюшевых кресел перед столом Мюррея.

— Чей же это сын?

Мой желудок скрутило от несколько ошарашенного выражения на лице Мюррея. Как будто мало того, что какой-то незнакомый парень увидел мои сиськи, так ещё хуже было то, что он, по-видимому, был одним из сыновей членов совета директоров.

— Он — сын Джеймса Каллагана.

Срань Господня! Я резко выпрямилась в кресле.

— Джеймс Каллаган? Сын основателя этой компании и нынешний президент Соединённых Штатов? — задохнулась я.

— Его самого.

— Но если он сын главного босса, то, где же он был всё это время? Второй сын Джеймса живёт здесь уже много лет.

— Торн пошёл по стопам своего отца и после окончания Гарварда активно занимался военной карьерой. После окончания офицерской школы он служил в Ираке, а затем возглавил две миссии в Афганистане.

— По крайней мере, он из Лиги Плюща.

— Да. Он выпустился семь лет назад.

Мой рот открылся от шока.

— У него не было никакого делового опыта за последние семь лет?

— Нет, если только это не было связано с военными.

— Погодите, так вы хотите сказать, что я не только проиграла своё повышение из-за кумовства, но и проиграла кому-то гораздо менее квалифицированному?

— Боюсь, что так.

— Это чушь собачья.

— Я бы согласился.

Зажав нижнюю губу между зубами, я снова стала бороться с желанием заплакать. На этот раз от чистой ярости.

— Почему именно здесь? Почему именно сейчас?

Мюррей провёл рукой по лицу.

— Я не должен ни с кем делиться этим, но учитывая то, что произошло, думаю, что ты заслуживаешь знать.

Я наклонилась вперёд в своём кресле и пристально посмотрела на него.

— Вы же знаете, что я ничего не скажу.

Как только он убедился, что я не стану болтать лишнего, Мюррей кивнул головой.

— Торн был вынужден покинуть свой пост и своих людей не по собственной воле, а из-за проблем с безопасностью, возникших с тех пор, как его отец стал президентом. Он никогда не был праздным туристом. С тех пор как Торн вернулся, его семья и друзья беспокоятся, что он на грани. Они посчитали, что для того, чтобы сохранить его душевное здоровье, ему нужно найти работу, а что может быть лучше, чем работать в семейном бизнесе?

Вау. Это была совсем не та история, которую я ожидала услышать. Я не могла себе представить, как тяжело ему было расстаться с единственной жизнью, которую он когда-либо знал. Часть меня чувствовала себя ужасно из-за того, что я ударила кого-то, кто защищал мою страну и свободу из-за пролитого кофе. Ну, если быть честной, там было ещё и безудержное ласкание сисек.

— Поверьте мне, когда я говорю, что моё сердце разрывается на части из-за того, что случилось. Я внучка ветерана, поэтому знаю, что значит жить и умереть за свою страну, но разве не проще было бы поставить Торна на более высокий пост? Я имею в виду, из огня да в полымя.

Мюррей усмехнулся.

— Не уверен, что человек, дважды побывавший в Афганистане, будет относиться к корпоративному миру так же, как к боевому, но я понимаю, к чему ты клонишь.

— Я не имела в виду никакого неуважения. Я просто заботилась о благе Торна.

— Ну конечно, — подмигнув, ответил Мюррей.

Я вскочила со своего места и нависла над столом Мюррея.

— А чего вы от меня ждёте? Грациозно откланяться, выбрасывая приветственный коврик для недостаточно квалифицированного и незаслуженного коллеги? Вы должны знать меня лучше. Я сделала всё возможное для этой компании. — Я взмахнула рукой. — Я это знаю, и вы это знаете. В этом отделе нет никого более квалифицированного, чем я. Я заслужила это повышение.

Да, моя теперешняя тирада была совсем не похожа на ту, что я репетировала накануне вечером, не говоря уже о том, что мой голос поднялся почти до визга.

Сделав глубокий вдох, я попыталась обуздать свои бушующие эмоции и взять себя в руки.

— Мне очень жаль, — пробормотала я, прежде чем снова сесть.

— Будут и другие повышения.

По-детски закатив глаза, я скрестила руки на груди.

— Конечно, будут.

— Изабелла, с твоими талантами ты можешь достичь в этой компании гораздо большего.

— Через пару лет мне придётся выбирать между карьерой и семьёй. Это моё время.

Мюррей вздохнул.

— Мне очень жаль. Я сожалею как о повышении, так и о том, о чём ещё собираюсь попросить у тебя.

Подозрительно глядя на него, я спросила:

— Что?

— Мне нужно, чтобы ты помогла Торну.

— Вы шутите.

Мюррей покачал головой.

— Хотел бы, но Торну поначалу понадобится помощь.

— Невероятно.

— Думаю ты знаешь поговорку, что ни одно доброе дело не остаётся без награды.

— Нет. Я больше верила в то, что тяжёлый труд и самопожертвование действительно окупаются, — огрызнулась я.

Мюррей, глядя на меня, прищурился.

— Неужели после стольких лет ты хочешь, чтобы я занёс заметку в твоё личное дело?

В старшей школе я боялась любых задержаний или служебных рекомендаций в моём личном досье и это не изменилось. Я до ужаса боялась негативных пометок к своей рабочей характеристике. Как раз в тот момент, когда подумала, что Мюррей стал полным ничтожеством в том, что касалось меня, он вытащил большую пушку угроз.

— Нет, сэр, мне бы этого не хотелось, — дипломатично ответила я.

— Спасибо. Именно такой ответ я и хотел услышать. — Выражение его лица смягчилось. — Я хочу, чтобы ты была правой рукой Торна в его первоначальных исследованиях и презентациях. Я попрошу Кайла и Марту забрать часть твоей работы, чтобы ты могла ему помочь.

— Я ценю это, — солгала я.

Мой раздражающий перфекционизм. Я была до смешного территориальна, когда дело касалось моей работы. Я не хотела, чтобы к моим пирогам прикасались другие пальцы, особенно менее квалифицированные и менее достойные.

Откинувшись на спинку стула, Мюррей сложил вместе кончики пальцев.

— Посмотри на это с другой стороны, Изабелла: из-за того, кто он такой, Торн быстро получит повышение. Помогая ему, ты изучишь всё, что тебе нужно знать о своей будущей работе.

Если и было какое-то утешение в нынешнем аду, в котором я очутилась, то только это.

— Да, сэр.

Телефон Мюррея зажужжал, а затем по внутренней связи раздался голос Бонни.

— Мистер Московиц, вас хочет видеть Торн Каллаган.

Когда мой желудок завязался в очередной узел, Мюррей поднял брови и посмотрел на меня.

— Ты готова официально встретиться с мистером Каллаганом?

Официально? Нет, не совсем так. Официальная встреча с мистером Каллаганом означала признание того, что моё повышение до вице-президента было уничтожено. Всё, ради чего я работала… я старалась не кипеть, так как знала, что выше этого. Также старалась не чувствовать себя невероятно подавленной тем, что произошло между мной и мистером Каллаганом в то утро. Я сомневалась, что Мюррею нужно было знать, насколько неофициально мы с мистером Каллаганом были представлены друг другу за последние пятнадцать минут. Господи, как же всё это будет работать?

Я прерывисто выдохнула.

— Готова, как никогда.

Мюррей покачал головой.

— Пусть войдёт. 

Глава 4

Торн

Когда я представлял себе, как будет выглядеть мой первый рабочий день, то даже за миллион лет не вообразил бы, что с ним даже отдалённо будет связана сказочная женская грудь. Если бы я это сделал, то, наверное, не был бы таким занудой, когда пришёл на работу. Для тех из вас, кто ведёт учёт, мужчина, которого не затаскивали в постель в течение девяти месяцев, почувствовал себя хорошо просто от одного вида потрясающей груди, и всё это было до девяти часов утра.

— Чёрт возьми, — пробормотал я, когда мисс Фланнери пронеслась мимо нас в коридор.

— Ты совершенно прав.

Повернувшись к Таю, я покачал головой.

— Неужели это действительно только что произошло?

Тай фыркнул.

— Да, чувак, так оно и было.

Какое-то мгновение мы молча смотрели друг на друга. Можно было бы подумать, что двое таких закалённых мужчин, как мы, не были бы так потрясены грудью, но всё же мы были. Может быть, это было связано с тем, что женщина, которая только что сверкнула передо мной топлесс, была также и той женщиной, которую я случайно облапал всего пять минут назад. Сумасшедшие совпадения, подобные этому, не случались в реальной жизни, они, как правило, были в фильмах и телевизионных шоу. В этом случае это был бы скорее похабный фильм с рейтингом R^[25], чем что-то на «Lifetime»^[26].

— Я должен кое-что узнать, — сказал Тай, нарушив молчание.

— Да, они лучше всех, какие я помню за долгое-долгое время.

— Я этого и боялся, — ответил Тай, поморщившись.

— Почему ты это сказал?

— Потому что мисс Дразнящие Сиськи — твоя сотрудница.

Чёрт возьми. Тай был прав. В наше время ничего хорошего не может быть от отношений с собственными подчинёнными. После утренних событий я уже был на плохом счету у мисс Фланнери. Добавьте один долгий взгляд на её грудь или наводящий комментарий, и меня могут вздёрнуть за яйца за домогательство. Я не только не мог позволить себе судебный процесс, и последнее, что нужно было администрации моего отца — это чтобы я стал плакатным ребёнком для скупых боссов, которые пользуются своим положением и властью.

— Господи, как же я смогу с ней работать? — спросил я, отшатнувшись.

— Ты просто должен мысленно кастрировать себя в её присутствии. У тебя нет члена, а у неё нет влагалища, в которое ты хочешь засунуть свой член.

Я простонал.

— Да, визуальное изображение не помогает.

— Прости. Я просто пытался помочь.

— Поверь мне, упоминать о вагине мисс Фланнери просто невыносимо больно.

Тай усмехнулся.

— Ну, взгляни на это с другой стороны: когда она улетела отсюда, то выглядела чертовски раздражённой из-за того, что ты стал новым вице-президентом. Если тебе повезёт, она уже ненавидит тебя, так что не нужно беспокоиться о каких-либо потенциальных отношениях.

Правильно. Это было то, на что я раньше не обращал внимания. Поразмыслив ещё немного, мисс Фланнери пришла в ярость, когда я сказал ей, что я новый вице-президент. Я даже представить себе не мог, что она примчалась бы сюда, чтобы поговорить с нашим начальником только потому, что не хотела, чтобы мужчина, который видел её сиськи, был новым боссом. Нет, всё было гораздо глубже.

— Что? — спросил Тай, когда я резко втянул воздух.

— Я думал о том, что ты только что сказал о её реакции. Это было немного чересчур для того, что я просто увидел её грудь и ощупал её.

Тай нахмурил брови.

— Так в чём же тогда дело?

— Я думаю, что эта должность должна была достаться ей.

— Неужели?

Я молча кивнул.

— Было бы логично, если бы они решили продвигать кого-то изнутри, а не нанимать кого-то извне.

— Чувак, если это так, то это довольно жестоко — проиграть повышение тому парню, который видел тебя топлесс, — сказал Тай, покачав головой.

— Как только она узнает, кто я такой, она подумает, что это всего лишь семейственность дало мне эту работу. — Когда Тай бросил на меня понимающий взгляд, я закатил глаза. — Хотя это не совсем так, но я должен был иметь необходимые степени и навыки, иначе они поместили бы меня куда-нибудь ещё.

Я казался гораздо увереннее в себе, чем чувствовал, учитывая моё предыдущее состояние тревоги по поводу всего этого.

Я вздохнул.

— В конце концов, то, что она согласилась на эту работу, скорее всего говорит в мою пользу. Это просто заставляет её легче ненавидеть меня, а для меня быть мудаком. Когда я веду себя как мудак, я не извращенец, который пытается соблазнить её.

Брови Тая поползли вверх.

— Позволь мне уточнить: твой способ отвлечься от своего влечения к мисс Фланнери заключается в том, чтобы вести себя как полный придурок?

— Именно.

— Господи, ты слишком долго был в поле.

— Что не так?

— Вот в чём дело — в твоём гениальном плане есть роковая ошибка.

— Я хороший парень и мне будет трудно проявить мудацкую часть? — предположил я с улыбкой.

Тай усмехнулся.

— Я вовсе не это хотел сказать.

— Хорошо. Тогда что?

— Я думаю, ты забываешь об огромном количестве женщин, которых чрезвычайно привлекают придурки. — Он огляделся вокруг, прежде чем понизить голос. — Например, от этого они становятся влажными.

— Ты шутишь.

— К сожалению, нет. Существует даже жанр любовных романов, посвящённых мужчинам-засранцам.

Я отрицательно покачал головой.

— Это безумие. — Хотя я и не был таким Казановой, каким был Баррет, я всё же считал себя достаточно осведомлённым, когда дело касалось женщин. Я встречался со многими из них, не говоря уже о том, что жил с матерью и младшей сестрой. Как могло случиться, что я пропустил этот очень важный лакомый кусочек? — Это то же самое, что тёлки хотят трахнуть плохого парня?

Тай кивнул.

— В значительной степени.

— Замечательно, — пробормотал я, проведя рукой по лицу. Пока я обрабатывал информацию, то пристально посмотрел на Тая. — А откуда ты всё это знаешь? Клянусь жизнью, не могу себе представить, чтобы ты вёл себя как придурок в реальной жизни. Ты слишком англичанин, чтобы не быть джентльменом.

— Я не веду себя как мудак, у меня есть свои козыри. — Он подмигнул мне. — Держу пари, что мои бывшие могут что-то сказать обо мне.

— Я почти уверен, что даже самый маленький мудак из всех получил бы от бывшей отрицательный отзыв или два.

— Я знаю о факторе мудака только потому, что наблюдателен. Кроме того, пока ты рассуждал о классике, я читал несколько непристойных любовных романов.

Я улыбнулся Таю.

— Чёрт побери, я удивлён, что ты это признаёшь.

— В этом нет ничего постыдного. В то время я считал это исследованием. У каждой цыпочки, с которой встречался, была электронная книга, так что я решил, что вполне могу узнать своих конкурентов. — Он покачал головой. — Помимо того, что я узнал о факторе мудака, также понял, что никогда не смогу конкурировать с теми романтичными придурками, которые никогда не пукают и не оставляют сиденье унитаза поднятым, не говоря уже о том, что у них десятидюймовые члены.

— Погоди, а твой член разве не десять дюймов^[27]? — поддразнил я его.

— Конечно, нет. — Затем Тай нахмурил брови. — Двенадцать^[28].

— Мечтай дальше, чувак, — ответил я, покачав головой.

Тай усмехнулся.

— Как мы вообще дошли до этой темы?

— Я ни хрена не понимаю. Но я точно знаю, что моё первоначальное отношение к этой работе изменилось. Это жизнь как в армии, так и вне её — планы меняются, и ты должен приспосабливаться к ним. Как сказал один человек: «Человек предполагает, а Бог располагает».

Тай моргнул, глядя на меня.

— Ты только что цитировал мне стихи?

Я ухмыльнулся.

— Да, похоже на то.

— Я и понятия не имел, что ты так глубоко увяз.

— У каждого есть много времени, чтобы читать во время внедрения, как ты должен хорошо знать.

— Пока я был в турне, я не занимался глубоким чтением, если не считать нескольких романов Стивена Кинга.

— Я не думаю, что они подпадают под категорию классики.

— Да, да, будь литературным снобом.

Усмехнувшись, я бросил взгляд на часы над столом мисс Фланнери. Было уже почти девять часов. Так как было очевидно, что она не вернётся в ближайшее время, пришло время мне самому проверить, как там мистер Московиц.

— Пошли, — сказал я, жестом подозвав Тая.

— И куда мы идём? — спросил Тай, шагая следом за мной.

— Мне нужно увидеть своего координатора. Именно он даст мне ключи от моего офиса. Я не могу больше ждать. Хочу приступить к работе.

Тай больше не задавал мне вопросов. Вместо этого он мгновенно перешёл обратно в режим защитника. Посмотрев на свой телефон, чтобы узнать, как добраться до офиса Мюррея, я поднялся на лифте наверх. Оказавшись на его этаже, начал пробираться сквозь лабиринт кабинок и кабинетов. Точно так же, как Тай сделал это несколько минут назад, я тоже вернулся в зону комфорта. После всего, что случилось этим утром, всё оказалось не так просто, как я думал.

Прибыв, я представился секретарю Мюррея. Хотя меня наверняка всё ещё занимала мысль о том, что мисс Фланнери нанесёт мне телесные повреждения, я вошёл в кабинет один. Когда подошёл к столу, то увидел, что мы не одни. Кожа мисс Фланнери была пепельно-серой, и, кивнув мне, она прижала подбородок к груди.

Я протянул руку.

— Мистер Московиц, очень рад с вами познакомиться.

— Взаимно, мистер Каллаган. Пожалуйста, зовите меня Мюррей.

— Да, сэр.

Пожав мне руку, Мюррей нахмурил брови и пристально посмотрел на мой нос.

— С тобой всё в порядке?

— Ничего особенного, просто маленькое танго с дверью, — соврал я.

Мюррей не выглядел слишком убеждённым, но затем он повернулся к мисс Фланнери.

— Это Изабелла Фланнери.

— Да, мы уже встречались раньше.

Когда безумные глаза Изабеллы встретились с моими, я сразу же пожалел о своих словах, но было не так уж много вариантов для ответа, которые не истолковали бы как потенциально извращённые. Так как я отказывался показывать свой страх, я напряг свои плечи.

— Я зашёл к ней в офис, чтобы представиться, прежде чем подняться сюда. — Я предпочёл не упоминать ту часть, где видел её топлес и почти лапал её.

Когда стало ясно, что я не собираюсь упоминать ничего постыдного, напряжение на лице Изабеллы заметно спало. Хотя мне хотелось успокоить её, я также не хотел, чтобы она чувствовала себя со мной комфортно. Да, леди и джентльмены, пришло время надеть на мою задницу броню.

— Судя по чрезмерным выходкам мисс Фланнери, граничащим с непрофессионализмом, я могу предположить, что моё присутствие несколько удивляет её, — сказал я, прищурившись посмотрев на Изабеллу.

Со сдавленным вздохом она перевела взгляд с меня на Мюррея. Я мог бы сказать, что она была одновременно взбешена и оскорблена моим заявлением. По правде говоря, я и сам был немало удивлён, не говоря уже о своём несколько ледяном тоне. Можно было подумать, что я отчитываю новобранца вместо того, чтобы говорить о координации для моей новой работы.

Когда я посмотрел на Мюррея, он сжал челюсти.

— Да, боюсь, ваше появление в компании было неожиданным не только для мисс Фланнери, но и для меня. Я узнал об этом только в конце прошлой недели, — коротко ответил Мюррей.

— Даже несмотря на то, что это было несколько в последнюю минуту, я сожалею, что вы не были должным образом уведомлены. Я с нетерпением жду возможности пойти по стопам моей семьи и оставить свой след здесь, в «Каллаган Корпорейшн».

— Мы рады видеть вас на борту. Никто так не квалифицирован, чтобы помочь вам переходом, как мисс Фланнери.

— Хотя уверен, что это так, я не уверен, что мне понадобится помощь. Всю прошлую неделю я провёл в рабочих обедах с Тедом. Он проделал огромную работу по моей подготовке.

Боковым зрением я видел, как Изабелла изо всех сил пытается скрыть своё возмущение, а Мюррей выглядит крайне раздражённым. Обычно я не упоминал бы о консультациях с другой командой в своей нынешней команде. Это было заведомо вредно для морального духа, а также потенциально опасно. Учитывая их реакцию, я хорошо справился с тем, чтобы быть полным мудаком для Изабеллы, и таким образом предотвратить её заявление о сексуальных домогательствах.

— Как вам повезло, — ответил Мюррей, а Изабелла закашлялась. Я мог бы поклясться, что среди покашливаний она пробормотала «чушь собачья», но не был полностью уверен. Если Мюррей и услышал это, то никак не отреагировал. Вместо этого он натянуто улыбнулся мне. — Я уверен, что это было очень полезно. Знания Теда здесь легендарны. Однако в то же время я не могу дискредитировать бесценные знания, которыми владеет мисс Фланнери.

— Ну, если вы так говорите.

Мюррей поднялся со стула.

— Учитывая, насколько тесно вы будете работать вдвоём, возможно, будет лучше, если мисс Фланнери проводит вас в ваш кабинет.

Хотя Изабелла, казалось, была готова придушить Мюррея за его предложение, она кивнула головой в знак согласия.

— С превеликим удовольствием.

О господи. Последнее, что мне было нужно, это услышать слово «удовольствие» из её уст. Это вызывало в моём сознании так много недозволенных образов.

«Возьми себя в руки, Торн».

— Благодарю вас, мисс Фланнери.

Взяв со стола конверт из плотной бумаги, Мюррей подошёл и протянул его мне.

— Вот ключи от вашего кабинета и стола. Программист будет здесь в половине десятого, чтобы установить ваши компьютерные коды.

— Спасибо. Я это очень ценю.

Он кивнул Изабелле.

— Я вас оставлю.

У Изабеллы было такое выражение лица, как будто она собиралась идти на казнь, а не показывать мне всё вокруг.

— После вас, — сказал я, указав на дверь.

Когда я пристроился рядом с ней, в ноздри ударил пьянящий запах её духов. Хотя я уже был в непосредственной близости от неё, я ещё не заметил этого. Господи, как же это меня отвлекало. Он звал меня, призывая зарыться носом в её кожу. Может быть, я мог бы притвориться чувствительным к мигрени, чтобы она больше им не пользовалась.

Как только мы остались одни в коридоре, Изабелла откашлялась.

— Я хотела бы извиниться за своё прежнее поведение в офисе. Вы были правы, когда обвинили меня в непрофессионализме.

Чёрт возьми. Этого я совсем не ожидал. Конечно, учитывая предыдущую реакцию Изабеллы в офисе Мюррея, я не мог не задаться вопросом, насколько искренней она была на самом деле. Хотя слова извинения, возможно, и слетали с её губ, выражение её глаз говорило мне, что на самом деле она не имела их в виду.

— Спасибо.

— Я надеюсь, что мы сможем оставить прошлое позади и двигаться вперёд, — предложила она.

У меня было такое чувство, что она говорила больше о том, что я видел её топлесс, чем о каком-либо реальном отношении, которое она демонстрировала.

— Да, уверен, что мы можем это сделать.

Изабелла, казалось, была довольна моим ответом, но её хорошее настроение вскоре сменилось беспокойством, когда она заметила приближающегося к нам Тая.

— Теперь, когда я знаю, кто вы, могу предположить, что он больше, чем просто ваш прихвостень?

— Да, это Тай Фрейзер, мой агент Секретной службы.

Когда она слегка побледнела, я представил себе, что она пытается переварить ужас не только сына президента Соединённых Штатов, видящего её топлес, но и государственного служащего.

Тай протянул руку.

— Приношу свои извинения за то, что чуть не схватил вас сегодня утром. Я не знал, что произошло, поэтому автоматически подумал, что он в опасности.

Изабелла кивнула, пожимая ему руку.

— Это вполне понятно. — Она посмотрела на нас обоих. — Так вы просто собираетесь здесь ошиваться?

Тай усмехнулся.

— Что-то вроде этого. Чего бы мне это ни стоило, я всегда буду смотреть и слушать его.

— Я поняла.

— Через несколько недель вы даже не заметите, что я здесь.

— Я в этом не уверена, — пробормотала она.

Именно тогда я понял, что Изабелла больше не смотрит на Тая в замешательстве. Теперь она смотрела на него так, словно он был куском человеческого мяса высшего сорта. Я представил себе, как она думает, что с его приятной внешностью и британским акцентом его невозможно не заметить. И хотя мне было наплевать на то, что она думает о Тае, мою грудь пронзил укол ревности.

Я прочистил горло.

— Как насчёт экскурсии?

— Должна ли я предположить, что Тед не водил вас по офису на прошлой неделе?

— Нет. Наши встречи проходили за пределами здания.

— Я понимаю. Почему бы нам не начать с комнаты отдыха, а потом я покажу вам офисы некоторых аналитиков и коллег из вашей команды?

— Звучит неплохо.

Пока мы шли по коридору, разговор, казалось, ускользал от нас. Я ни за что на свете не мог придумать, что ей сказать. Наконец, попытался перевести разговор на что-то связанное с бизнесом.

— Как давно вы здесь?

— Я работаю полный рабочий день уже семь лет, а также проходила здесь стажировку в аспирантуре.

— Это довольно короткий срок, чтобы претендовать на должность вице-президента, — задумчиво произнёс я.

Изабелла ощетинилась.

— Я знаю, что вы не были в деловом мире в течение нескольких лет. Благодаря усердной работе и самопожертвованию, это вполне возможно — продвигаться так быстро, когда вы показываете лидерские качества и навыки управления клиентами.

— Я исправлюсь.

С приторно-сладкой улыбкой она ответила:

— Я уверена, что это случилось не в последний раз.

Прежде чем я успел сделать умное замечание, Изабелла вытянула руку и указала на один из кабинетов слева от меня. Затем она начала перечислять имена людей и их должности. Я знал, что никогда их не вспомню, но всё же сумел кивнуть головой и улыбнуться.

Экскурсия закончилась в моём офисе, который оказался через две двери от офиса Изабеллы. После того, как я вынул ключ-карту из конверта из манильской бумаги, то открыл дверь и вошёл внутрь. Несмотря на то, что это был большой, просторный офис, за который большинство сотрудников убило бы, мне было душно, возможно потому, что я не привык к четырём стенам, окружающим меня.

— Всё, что вам не нравится в этой мебели, вы можете изменить. Ваша секретарша справится с необходимыми бумагами, — сказала Изабелла, задержавшись в дверях.

Я с любопытством посмотрел на неё через плечо.

— А вы что собирались изменить?

Она неловко переминалась с ноги на ногу.

— Я не поклонник современного декора, как Тед.

И я тоже, но Тед, очевидно, был. Для меня это было слишком обтекаемо, слишком холодно и стерильно.

— Я уверен, что смогу пока обойтись без этого.

— У Элис есть каталог, когда вы будете готовы сделать свой выбор, — ответила Изабелла, несколько удивившись моему заявлению

Кивнув, я обошёл вокруг стола и сел в кресло. Лёгкая дрожь пробежала по моему телу от того, насколько сюрреалистичным был этот момент. За годы военной карьеры я сидел за многими столами, но ни за одним из них не чувствовал себя так, как сейчас. Когда внезапное удушье охватило меня, я поборол желание протянуть руку и ослабить галстук.

Изабелла указала на папки на моём столе.

— Мы планируем провести несколько важных слияний, а также привлечь некоторых новых клиентов. Я буду счастлива провести вас через них, если вы хотите.

Указательным пальцем я лениво открыл одну из папок.

— В этом нет необходимости. Я уверен, что Тед обо всём этом позаботился.

— Я всё понимаю. Надеюсь, что это не слишком самонадеянно с моей стороны, чтобы напомнить вам, что ваше самое неотложное дело — это презентация на следующей неделе с потенциальным инвестором для нового массажёра для копчика Совета хиропрактики трёх штатов, «The Tailsmen», — сказала Изабелла, кивнув головой и крепко сжав губы.

Мой внутренний подросток боролся с желанием хихикнуть при упоминании массажёра для копчика. Когда Тед вместе со мной просматривал документы, мы оба посмеивались над абсурдностью такого продукта. Однако это была Изабелла, и я ни за что на свете не собирался говорить, что собираюсь массировать член, а не копчик.

— Да, мне это известно. Сколько аналитиков у нас на презентации?

— Два.

— А когда мы предполагаем закончить?

— Самое позднее к четвергу.

Я кивнул.

— Хорошо.

Окинув взглядом комнату, Изабелла резко поднялась на ноги.

— Поскольку, похоже, у вас всё под контролем, я сейчас же вернусь в свой кабинет.

— Да, идите, — ответил я. Мои слова произвели желаемый эффект, потому что Изабелла, казалось, молча кипела от злости. Я бы отдал сотню баксов, чтобы узнать, что она думает обо мне в своей голове. Я почти уверен, что она мысленно ударила меня ножом и в то же время несколько раз пнула ногой в мусорное ведро.

— Спасибо, мистер Каллаган, — выпалила она, прежде чем развернуться. Её каблуки застучали по ковровому покрытию, когда она вышла из кабинета. Конечно, её отступление дало мне фантастический вид на её выглядывающую из-под пиджака задницу. Прежде чем захлопнуть дверь, Изабелла спохватилась.

Услышав щелчок, я застонал и потёр руками глаза. У меня было столько грёбаных неприятностей.

Глава 5

Изабелла

Когда наступил мой обеденный перерыв, я практически вылетела из офиса. Хотя праздничный аспект нашего обеда больше не имел значения, мне отчаянно хотелось увидеть Милу. Не было никого, на кого я могла бы свалить свои беды кроме неё, ведь моя мама и младшая сестра были за тысячи миль отсюда.

Как только вышла из здания, в фасаде, который я построила с тех пор, как покинула кабинет Мюррея, образовалась трещина. Мне потребовалось всё самообладание, чтобы выдержать грустные улыбки и печальные выражения лиц некоторых моих коллег, которые ожидали моего повышения так же сильно, как и я, но я держала голову высоко, хотя и казалась стальной магнолией. Никому не позволю жалеть меня, хотя мне чертовски жаль саму себя.

К тому времени, как я пришла в «Мэд Дог энд Бинс», мои эмоции, должно быть, были написаны на моём лице, потому что в тот момент, когда Мила увидела меня, выражение её лица изменилось.

— Так ты не получила повышения?

Я покачала головой и плюхнулась в кабинку.

— Нет. Не я.

— Но как это вообще возможно? Предполагалось, что это будет просто формальностью, когда он предложит тебе работу.

— Мы оба не знали, что кто-то нанял человека со стороны. Ну, Мюррей узнал об этом в конце прошлой недели. Я думаю, он не хотел полностью испортить мой уик-энд, рассказав мне тогда.

Мила нахмурила брови.

— Наняли со стороны?

— Не совсем посторонний человек, учитывая, что он сын президента, а когда я говорю «президент», я не имею в виду президента совета директоров. Я имею в виду настоящего президента Соединённых Штатов.

— Ты издеваешься надо мной!

— Я бы хотела.

— И какой он из себя?

Я содрогнулась при мысли о моём первом общении с Торном.

— Это был просто кошмар от начала и до конца, в котором он ощупывал меня и видел мои сиськи.

Мила выпучила глаза.

— Прошу прощения?

Сделав прерывистый вдох, я продолжила рассказывать ей все кровавые подробности. Если бы не была так травмирована, то, возможно, нашла бы её различные выражения несколько комичными, но я потеряла своё чувство юмора где-то между ударом Торна и тем, как Мюррей подтвердил, что я не получу работу, ради которой пожертвовала своей жизнью.

Когда я закончила, Мила уставилась на меня с открытым ртом. Учитывая, что она редко теряла дар речи, это немного нервировало.

— У меня даже слов нет.

— Это действительно так плохо, да?

Мила медленно покачала головой.

— Белла, если ты надеялась, что у меня найдутся для тебя слова утешения, то мне очень жаль. Я имею в виду, что парень, который украл твою работу, видел тебя топлесс.

— И ощупал меня, — добавила я.

— Именно. Это должно было быть чистой пыткой — встретиться с парнем, который отнял у тебя повышение, но чтобы в довершение всего произошли все эти другие вещи? — Она потянулась через стол, чтобы взять меня за руку. — Маргарита сегодня за мой счёт.

— Я ценю это, но мне лучше придерживаться одной. Последнее, что мне нужно — это вернуться в офис пьяной и заставить всех говорить о том, как я напилась, чтобы справиться с болью от того, что не получила повышение.

— Неужели это действительно плохо — казаться уязвимой?

— В моём бизнесе ты не можешь позволить себе выглядеть слабой, особенно если ты женщина.

— Если у кого и есть фигуральные яйца, чтобы сделать это, так у тебя, — признала Мила.

Я рассмеялась.

— Спасибо тебе.

После того, как мы отдали заказ официанту, я откинулась на спинку стула.

— Единственная маленькая надежда, которая у меня есть — это то, что из-за того, кто он такой, Торн скоро получит повышение.

— Как скоро? — спросила Мила.

Я пожала плечами.

— Год? Восемнадцать месяцев? Сколько бы времени ему ни потребовалось, чтобы освоить должность вице-президента.

— Хм, — ответила она. Пока она водила пальцем по краю бокала с маргаритой, Мила внезапно погрузилась в свои мысли.

— А для чего это«хм»?

— Я просто подумала…

— Опасное времяпрепровождение, — поддразнила я, крадя реплику из «Красавицы и Чудовища».

Мила шла в ногу со мной, как и подобает настоящей лучшей подруге.

— Это я знаю.

— А если серьёзно, что это за взгляд из-под нахмуренных бровей?

— Двенадцать-восемнадцать месяцев — слишком долгий срок, чтобы иметь дело с титулованным мудаком.

— Это ты мне говоришь.

— Из-за того, кто он такой, вряд ли его уволят, даже если он выполняет работу дерьмово.

Теперь настала моя очередь нахмурить брови.

— Что ты имеешь в виду?

Мила начала так быстро водить пальцем по стеклу, что я ожидала увидеть дым, который начнёт клубиться в любой момент.

— Даже если Торна не уволят за то, что он плохо справляется со своей работой, его могут перевести в другой отдел или понизить в должности, верно?

— Возможно. Я имею в виду, что существует много различных аспектов «Каллаган Корпорейшн». Возможно, он не очень хорошо подходит для слияний и поглощений, поэтому они пробуют его в андеррайтинге^[29]. Я думаю, что частный и венчурный капиталы могут быть для него началом.

— Где-то там ты перестала говорить на моём языке.

— Прости. Независимо от терминологии, я согласна с тобой.

— Хорошо. Я рада слышать, что ты согласна с моим коварным планом.

Я хихикнула.

— Твой коварный план? Только не говори мне, что ты придумываешь какой-то план, чтобы саботировать Торна.

Мила кивнула.

— Именно об этом я и говорю.

Моё веселье быстро угасло.

— Ты же не всерьёз это говоришь.

— О, я серьёзна, как сердечный приступ.

— Мила, ты что, совсем с ума сошла?

— Да ладно. Ты же знаешь, что спокойно обдумываешь какой-нибудь способ избавиться от него, чтобы вернуть своё повышение.

И снова Мила обладала сверхъестественной способностью видеть меня насквозь. Не желая встречаться с ней взглядом, я заёрзала на стуле.

— Возможно.

— Ха! Я так и знала.

— Но это были всего лишь мои собственные маленькие фантазии. Я чертовски уверена, что не сделаю ничего, чтобы повлиять на них.

— А что было бы такого плохого, если бы ты это сделала? Бродвей печально известен своими диверсиями.

Я закатила глаза.

— Я не какая-нибудь цепкая дублёрша, готовая спихнуть Торна с лестницы, чтобы занять его роль, как в «Шоугёрлз»^[30].

Мила подняла руку.

— Я знаю, что ты не просто так упомянула о танцовщицах.

— Прекрасно. Может быть, ты предпочла бы, чтобы я вместо этого пошла на что-то в стиле сериала «Всё о Еве»? — ответила я, закатив глаза.

Мила кивнула.

— Гораздо лучше, хотя теперь я всегда буду представлять себе Торна в качестве драг-версии Бетт Дэвис^[31].

— Он слишком хорош собой для этого.

— О, настолько? — Она многозначительно повела бровями.

— Да. Узурпатор очень красив. — Когда стало ясно, что Мила была осведомлена о том, что я скрываю о Торне, я вздохнула. — Хорошо. Он, потрясающе красив, великолепен, как модель.

Услышав моё заявление, Мила схватила свой телефон со стола.

— Что ты там делаешь?

— Провожу исследование.

— Прошу прощения?

Она закатила глаза.

— Да. Ты же знаешь, что я не слежу за политикой, так что, хотя Торн — сын президента, я понятия не имею, как он выглядит. — Она помахала мне телефоном. — Значит, я должна найти его.

— В этом нет никакой необходимости.

— Нет, есть. Мне нужно что-то, чтобы стереть из памяти образ Бетт Дэвис, который так и притягивает меня. — Я уже собиралась ответить ей устно, потому что Мила пропустила мой эпический закат глаз, когда она громко ахнула. — Чёрт побери. — Она мельком взглянула на меня, но тут же вернулась к телефону. — Боже правый, с этим человеком всё в порядке.

Я потянулась через стол, чтобы взять её телефон. Да, этот парень был сексуальнее, чем всё, что я когда-либо видела в костюме, но, конечно же, он не мог выглядеть ещё лучше в нём…

— О. — Передо мной был капитан Торн Каллахан в военной форме, выглядевший… определённо съедобно. Как же это возможно?

— Ты видишь это каждый день? — сказала Мила, прежде чем я успела придумать какие-то другие слова.

Поскольку я всё ещё пребывала в замешательстве, мне удалось лишь кивнуть.

— Чёрт побери, какая досада.

— Расскажи мне об этом, — пробормотала я.

— Конечно, легко саботировать какого-нибудь невзрачного чувака, похожего на Шрека или Голлума, но это будет чертовски эпичное предприятие — убрать красавчика.

— Погоди-ка, я никогда не соглашалась на саботаж.

— Тебе не нужно предпринимать ничего насильственного, только мелкие вещи, чтобы заставить его выглядеть плохо и заставить людей сомневаться в его способности выполнять эту работу.

Мне стало немного легче оттого, что Мила не намекала на то, что я должна спихнуть Торна с эскалатора и посадить его в гипс, но в то же время я не была полностью уверена, что действительно смогу сделать то, что она предлагала.

— Я даже не знаю…

— Белла, ты заслужила это повышение. Ты работала больше, чем кто-либо из тех, кого я знаю за пределами театра.

— Я действительно ценю твою веру в мои способности, но я никогда не была тем, кто может нарушить правила, чтобы продвинуть свою карьеру. И я не думаю, что смогу начать сейчас.

— Ты всерьёз заслуживаешь похвалы за свой кодекс поведения за все эти годы. С учётом сказанного, я почти уверена, что в твоём руководстве для сотрудников нет ничего о саботаже. Это то, что происходит каждый день, но никто этого не признает.

— Это просто кажется таким коварным и презренным.

— Так же, как и кумовство и панибратство, — возразила Мила.

— В твоих словах есть смысл.

— Я рада, что ты начинаешь смотреть на вещи моими глазами.

Сделав задумчивый глоток моей маргариты, я позволила текиле покрыть мой желудок и смыть некоторые из моих запретов. Что действительно может быть плохого в том, чтобы проделать несколько маленьких шуточек с Торном, и выставить его в плохом свете? Нет, я не говорила о шалостях, как в офисе, когда Джим положил офисные принадлежности Дуайта в желе или, когда подарил ему свой стол. Я больше искала подлых делишек, чем розыгрышей — всего, что могло бы подчеркнуть, насколько неквалифицированным для этой работы был Торн на самом деле. Это ведь не так уж и плохо, правда?

— Твоё молчание — подтверждение того, что ты замышляешь заговор? — спросила Мила.

— Нет, это совсем не то, — ответила я со смехом.

— Но я думала, что мы с тобой на одной волне.

— Так и есть. Мне просто понадобится некоторое время, чтобы придумать тонкие нюансы, и осуществить это. Слишком многое поставлено на карту в профессиональном плане, чтобы я могла просто взять и уйти, не говоря уже о том, что отец этого парня — президент. — Я застонала и закрыла лицо руками. — Ты же знаешь, что один этот факт должен дать мне достаточно уверенности, чтобы ничего ему не сделать. Никогда не стоит запугивать парня, чей отец мог бы ответить на шуточный вопрос про армию — настоящей армией.

Мила отрицательно покачала головой.

— Когда всё это будет сказано и сделано, я очень сомневаюсь, что президент Каллаган отправит армию или ФБР по некоторым вопросам, которые его сын имеет на работе. Он кажется довольно честным и порядочным парнем.

— Так оно и есть. Это то, что я всегда слышала, и я также ненадолго встретила его однажды на работе. Вот почему это тем более странно, что у него сын — такой мудак.

— Иногда в семье просто появляется дурное семя.

— Наверное, да.

— Просто пообещай мне, что будешь держать меня в курсе всех своих планов.

— Я обещаю. Я могла бы даже предложить тебе кое-какие идеи, — ответила я.

— Это было бы потрясающе, — ответила Мила с усмешкой.

Официант принёс нам еду, и мы стали ковыряться в наших тарелках с курицей буррито и рисом. Что-то в избытке углеводов и текилы начало слегка поднимать моё настроение. Я предположила, что там было что-то связано с утешительной едой.

— Есть одна вещь, которую я хочу знать, — сказала Мила, как только я успела промокнуть рот салфеткой.

— И что же это такое?

Она ткнула в меня вилкой.

— А ты никогда не задумывалась о том, насколько жарким может быть этот гневный секс между вами двумя?

— На самом деле, нет. Я думаю, что это затерялось где-то между тем, что он видел меня топлесс, и тем, что он был полным мудаком, — ответила я, закатив глаза.

— Ты же сама сказала, что он был великолепен.

— Так и есть. Можешь назвать меня сумасшедшей, но я не становлюсь автоматически мокрой для придурков. — Ладно, может быть это была ложь. Может быть, я испытала мимолётную фантазию о Торне, стоящем передо мной на коленях и уткнувшемся лицом в мои ноги. Обычно я не увлекалась такими элементами БДСМ, как подчинение мужчины, но в Торне было что-то такое, что заставляло меня доминировать над ним как в офисе, так и вне его.

Мила цыкнула на меня.

— Я на это не куплюсь, дорогуша. Ты уже думала об этом.

Поскольку знала, что спорить с ней бесполезно, я вздохнула.

— Ладно, я уже думала об этом. Ты счастлива?

Она усмехнулась.

— И да, и нет.

— И почему это?

— Потому что я счастлива знать, что права, но в то же время мне грустно от того, что ни одна из твоих фантазий с Торном не сбудется.

— Не надо из-за этого портить свои трусики. Уверяю тебя, я не собираюсь терять сон из-за того, что никогда не трахалась с Торном. Любая бессонница, которая будет иметь к нему отношение, возникнет из-за моих попыток составить план как свергнуть его.

Мила подняла остатки своей маргариты.

— Выпьем за враждебные поглощения.

Я чокнулась с ней бокалами.

— За враждебные поглощения.

— И внутри, и снаружи офиса, — добавила она, подмигнув.

— Ты всегда на шаг впереди, не так ли, — проворчала я, прежде чем проглотить остатки коктейля. 

Глава 6

Торн

Иисусе, это был адский день. Сейчас только полдень, но чего я ожидал, когда почувствовал и увидел пару сисек до девяти утра? После того как Изабелла выпорхнула из моего кабинета, я провёл остаток утра, изучая тонкости массажёра для копчика, он же хвостовик. Постепенно ко мне стали возвращаться знания о бизнесе, полученные во время учёбы в аспирантуре и магистратуре, и я почувствовал себя немного увереннее в том, что действительно смогу выполнять эту работу.

Я уже подумывал о перерыве на обед, когда зазвонил мой телефон.

— Мистер Каллаган, вас хочет видеть ваш брат.

«Потрясающе».

— Пусть войдёт.

Обычно у меня не было проблем с Барретом. Несмотря на то, что мы были полярными противоположностями как во внешности, так и в характере, я всё ещё считал его одним из своих лучших друзей. Конечно, мы пытались несколько раз убить друг друга, когда были детьми, но всё это было частью обычного детского соперничества между братьями и сёстрами.

Нет, моё раздражение было вызвано тем, что я чувствовал, что он пришёл проверить меня.

С дипломом магистра и многолетним стажем работы в «Каллаган Корпорейшн» Баррет был одним из тех, кто ходил двумя этажами выше меня. Пока я шёл по стопам нашего отца-военного, детский порок сердца удерживал Баррета от призыва в армию. Большую часть своей взрослой жизни он был больше известен своими вечеринками и распутством на страницах журналов со сплетнями, чем деловым чутьём. К счастью, за последний год он успел привести себя в порядок.

Дверь распахнулась, и Баррет влетел в мой кабинет, как нетерпеливый щенок. Его голубые глаза весело блеснули.

— Привет, дорогой, как твой день? — спросил он нараспев.

Я невольно усмехнулся.

— Всё идёт хорошо. — При виде пакета с покупками в его руке, мои брови удивлённо поползли вверх. — Ого, ты принёс мне обед?

— Не просто какой-нибудь обед. — Баррет помахал мне пакетом. — Это дерьмо домашнее.

Я фыркнул.

— Господи, да ты и впрямь становишься одомашненным.

— А что я могу сказать? Эддисон любит заботиться о мужских потребностях выше и ниже талии.

Вопреки всему, мой брат-бабник встретил женщину, о которой он никогда не смел мечтать, ту, которая укротила его дикие привычки и ввязала его в моногамию. Глубокая семейная тайна заключалась в том, что мой отец изначально заплатил Эддисон за то, чтобы она притворялась невестой Баррета, чтобы помочь ему увеличить его шансы на выборах. Где-то по пути, помогая моему отцу в предвыборной кампании, они влюбились по-настоящему, и этот ублюдок чертовски потряс меня, обручившись на папиной инаугурации. Я должен был стать шафером на его свадьбе в июне.

— Для уважающей себя карьеристки, я удивлён, что Эддисон захотела быть в фартуке, — задумчиво произнёс я

— Это всего лишь остатки лазаньи и салата, Торн, — ответил Баррет, закатив глаза. — Я не думаю, что её угнетает патриархат, так как она готовит ужин всего несколько вечеров в неделю.

— Я рад видеть, что она может принять как свою домашнюю, так и профессиональную сторону. — С искренней улыбкой я добавил: — Ты очень удачливый человек.

Лицо Баррета осветила глупая улыбка.

— Так и есть. Я серьёзно волнуюсь. — Задумчиво глядя в пространство, он покачал головой. — В любом случае, у меня есть для тебя подарок.

— Ты что, чёрт возьми, издеваешься надо мной?

— С каких это пор ты против подарков? — спросил Баррет, наклонив голову и начав рыться в содержимом сумки.

— Я не против. Просто все немного переигрывают из-за моего первого дня в офисе. Папа позвонил, мама прислала мне коробку капкейков «MagnoliaBakery»^[32]…

Баррет резко вскинул голову.

— Чувак, не утаивай от меня эти капкейки. Ты же знаешь, что они тоже мои любимые.

— Может, ты сосредоточишься?

— Да, да, — проворчал он и снова полез в сумку. Через несколько секунд он закричал: — Ага! — и бросив коробку на мой стол, плюхнулся в кресло напротив меня.

Любопытство взяло надо мной верх, и я протянул руку, чтобы поднять пакет. Я фыркнул.

— Неужели меня так трудно купить, что ты подарил мне фонарик?

— Это вовсе не фонарик. Это флешлайт^[33].

— А разве есть разница?

Баррет усмехнулся.

— Переверни его.

— У меня действительно нет времени на игры, — ответил я, ущипнув себя за переносицу.

— Хорошо. Это карманная киска.

— Прошу прощения?

— Думаю, ты меня слышал, — ответил Баррет с лукавой усмешкой.

— Да, но я надеялся, что неправильно тебя понял.

— Да ладно тебе, Торн. Я знаю, что ты нервный парень, но наверняка ты уже использовал секс-игрушку раньше.

— На противоположном поле — да, но не на себе. — Присмотревшись к коробке повнимательнее, я понял, что уже видел одну из них раньше, ладно, может быть, и не одну. Секс-игрушки часто проходили через лагерь во время развёртывания, и я видел несколько версий карманной киски от жён и подруг; у меня просто не было никакого опыта общения с ними.

Баррет провёл рукой по своим тёмным волосам.

— Я заметил, как ты в последнее время напряжён. Могу только представить себе, что после твоего развёртывания и ранения прошло некоторое время. Поскольку знаю, что ты не тот человек, для которого я мог бы организовать перепихон, я выбрал следующий лучший вариант для снятия напряжения.

— Как мило с твоей стороны, — сказал я.

— Я стараюсь. — Баррет указал на коробку. — Я также бросил туда бутылку со смазкой на случай, если у тебя не будет дома.

— А я-то думал, что теперь, когда ты помолвлен, то изменил свои сексуальные привычки.

— Быть моногамным — значит просто сосредоточить всю свою энергию на одной женщине. Эддисон также получит выгоду от моей поездки по магазинам, — ответил он, подмигнув.

Я открыл нижний ящик стола и взял флешлайт.

— Ну что ж, спасибо. Я ценю твою доброту.

— Судя по тому, что я слышал сегодня утром, у тебя уже есть первоклассные материалы для банки фантазий.

Я застонал, убирая коробку в ящик.

— Да, я хотел бы забыть об этом.

— Но почему же? Тай сказал, что у неё потрясающая грудь.

Чертовски верно. В моём воображении я видел эти дерзкие круглые шарики, как будто они были прямо передо мной. Эти бледно-розовые соски… Боже, мне ничего так не хотелось, как зарыться лицом в грудь Изабеллы.

— Ты запал на неё! — воскликнул мой брат.

— Нет.

— Чёрт побери, да! Ты просто полностью погрузился в сексуальную фантазию.

«Дерьмо».

Мне придётся позаботиться о том, чтобы сохранить свою защиту, даже когда Изабеллы не будет рядом. Очевидно одного упоминания о ней было достаточно, чтобы кто-то заметил, что я разгорячён и встревожен.

— Она моя сотрудница, Баррет.

— От этого становится ещё жарче.

— О потенциальной связи или рабочем романе с мисс Фланнери не может быть и речи. — ответил я, покачав головой.

— Но почему же? Ты — одна из самых важных птиц. Это значит, что тебе не придётся отвечать перед кем-то, если кто-то узнает.

Я закатил глаза.

— В данном случае ей не поможет то, что я её босс. Возможно, я и был за границей в прошлом году, но это не значит, что я не знаю о нынешнем климате, когда речь заходит о сексуальных домогательствах.

— Да ладно тебе, Торн. Ты нормальный, симпатичный парень. Вряд ли тебе придётся шантажировать её, чтобы заставить выпить с тобой чашечку кофе.

— Я бы шёл по активированной мине. В любой момент она может взорваться, и последствия этого могут повредить не только моей репутации, но и репутации папы и его администрации, — ответил я, покачав головой.

Баррет поморщился.

— Господи, я даже не думал об этом в таком ключе.

— Вот почему хорошо, что ты счастливо помолвлен и не собираешься испортить папино президентство.

Баррет поднял руки в знак капитуляции.

— Ладно, ладно, я согласен. Последнее, что тебе нужно, это горячая связь с мисс Фланнери.

— Я рад, что ты смог прозреть.

Наклонившись вперёд в своём кресле, Баррет с любопытством посмотрел на меня.

— А как насчёт отношений между друзьями и любовниками? Поскольку ты не из тех, кто занимается случайным сексом, у вас двоих может быть прекрасный яростный секс.

— Баррет, — прорычал я.

Он рассмеялся.

— Я просто пошутил. — Поднявшись со стула, он указал на стол в углу моего кабинета. — Я умираю с голоду. Что насчёт тебя?

— Да, я могу поесть.

— Хорошо. Если ты любишь лазанью, я попрошу Эддисон приготовить тебе парочку замороженных. Она всё время спрашивает меня, может ли она что-нибудь сделать для тебя теперь, когда ты вернулся домой.

— Хотя я ценю это, я не совсем беспомощен, особенно с тех пор, как мама наняла для меня кухарку и экономку.

— Кто-нибудь из них молод и дерзок? — спросил Баррет, нахмурив брови.

Я фыркнул.

— Не совсем.

— Лентяй. Я должен был догадаться, что она не станет охотно нанимать тебе парочку красоток для блуда. Она хочет, чтобы ты женился на хорошей девушке и у тебя появились для неё внуки.

— Зачем ей это нужно от меня, когда ты готов исполнить её фантазию?

— Да, это была фантазия о браке, но не о внуках. По просьбе Эддисон, мы будем ждать каких-либо спиногрызов только через несколько лет.

— Я всё ещё не могу представить тебя с сумкой для подгузников, перекинутой через плечо, или толкающим коляску.

— Чудеса никогда не прекращаются, да? 

Глава 7

Изабелла

Две недели спустя

Двадцать тысяч сто шестьдесят минут — именно столько я терпела присутствие Торна. Я начала следить за временем после того, как прошла первая неделя, и у меня появилась привычка напевать «Seasonof Love» из бродвейского мюзикла «Аренда». Да, вот тебе сказывается присутствие в твоём доме подруги, которая работала на Бродвее.

Уверена, вы надеетесь, когда прошёл мой первый шок от того, что Торн получил моё повышение, я отказалась от любых идей саботировать его, пошла дальше и поднялась выше любых мелких, коварных проделок. Вы бы гордились, узнав, что так и было, поначалу. Вернувшись на работу после обеда, я решила не позволять ему добраться до меня. Даже зашла так далеко, что включила в своём кабинете медитативную музыку.

Но потом всё полетело к чертям, когда я увидела, как Торн вышел из офиса в шесть часов, а я продолжала работать над проектами. Вот небольшая дополнительная заметка об инвестиционном банкинге: часы — это сущий ад. Они ещё более мучительны, когда вы только начинаете. Вот почему у нас есть нечто неофициально известное, как спальная комната. На самом деле это пустой офис, где есть место, чтобы вы могли быстро вздремнуть, пока работаете двенадцать — пятнадцать часов в день.

Увидев, что Торн уходит, я вскочила со стула и поспешила к двери. Пока провожала взглядом его удаляющуюся фигуру, мои руки сжались в кулачки. Очень сомнительно, что мужчина справился со своей работой и мог позволить себе уйти пораньше, это было последнее, что ему нужно было сделать. Торну следовало бы проверить своих коллег и аналитиков. Это вызывало негодование среди коллег, особенно когда им приходилось всё переделывать.

В этот момент я решила, что просто не могу отпустить его. Я сделала всё возможное, чтобы поприветствовать его и облегчить ему жизнь, и чем же были вознаграждены мои добрые дела? Полнейшим презрением и абсолютным идиотизмом. Именно тогда я приняла решение, что саботажу быть.

Вскоре это произошло.

Я только что съела быстрый домашний ланч за своим столом, когда поняла, что у меня есть кое-какие бумаги, которые срочно нужно подписать Торну. Со стоном поднялась со стула и взяла в руки папку из плотной бумаги. Добравшись до его кабинета, я обнаружила, что его секретарши нет за столом, что было несколько удивительно, так как это был не её обеденный перерыв.

Заглянув в открытую дверь кабинета Торна, обнаружила, что комната пуста. Вместо того, чтобы ждать его, я решила просто оставить папку и отправить ему быстрое электронное письмо об этом. Я пересекла комнату и обошла вокруг стола. Положив папку, случайно взглянула на экран его компьютера, где у него был открыт документ Excel.

«Интересно».

Я думала, что Торн закроет свой компьютер, прежде чем выйти из офиса. Ведь любой мог прийти и подделать документ, а это означало, что весь утренний труд будет потерян, и да, под кем угодно, я имела в виду себя.

Я бросила быстрый взгляд через плечо. Никого, не увидев на горизонте, склонилась над клавиатурой. Выделив огромный блок цифр, я нажала кнопку «отменить», прежде чем быстро сохранить его. Отделу информационных технологий потребуется почти весь день, чтобы найти потерянный кусок в работе Торна.

Со злобным хохотом в голове я схватила папку со стола и направилась к двери. Когда высунула голову наружу, ни Торна, ни его секретарши нигде не было видно. Облегчённо вздохнув, я направилась в свой кабинет. Как только благополучно вернулась за свой стол, я быстро отправила Торну электронное письмо с просьбой подписать документы.

Мне не пришлось долго ждать ответа. Где бы он ни был, мужчина отвечал на сообщения по телефону.

Торн: «Приходите ко мне в офис через пять минут».

Изабелла: «Хорошо».

Можно было с уверенностью сказать, что следующие пять минут были самыми долгими из тех, что я могла вспомнить. Работать было невозможно. Мне хотелось бы сказать, что с течением времени я начала чувствовать некоторое раскаяние за то, что сделала, но, к сожалению, это не так.

Когда время истекло, я схватила папку и направилась к выходу из своего кабинета. Я уже почти подошла к двери Торна, когда услышал его крик:

— Нет, нет, нет! Ни за что, мать твою!

Очевидно, он только что обнаружил мою работу. Я взглянула на Элис, снова сидевшую за своим столом.

— С ним всё в порядке?

— Я точно не знаю. Он велел мне послать вас внутрь, когда вы приедете.

Я кивнула, прежде чем протиснуться внутрь. Торн стоял перед компьютером, обхватив руками затылок.

— Мистер Каллаган?

Он резко обернулся и пронзил меня паническим взглядом.

— У вас какие-нибудь проблемы? — поинтересовалась я.

— Моя грёбаная работа стёрта.

— Прошу прощения?

Торн закатил глаза.

— Файлы, над которыми я работал сегодня утром, половина информации отсутствует.

— Уверена, что это просто недосмотр. — Я подошла к нему. — Вы открыли последнюю сохранённую версию файла?

— Конечно, я открыл последнюю сохранённую версию, — раздражённо ответил он. — Этого, чёрт возьми, здесь нет.

Наклонившись, я сделала вид, что всматриваюсь в экран. Я знала, что стёртого мною куска информации там не было, и только боги IT могли вернуть его.

— Как вы думаете, сколько всего пропало? — выпрямившись, я посмотрела на него. — Вам нужно будет посмотреть, можно ли восстановить файл, но если у вас нет авто сохранения, которое также резервируется на сервере…

— Твою мать! — крикнул Торн, и вены на его шее вздулись.

— Хотите, я позвоню им вместо вас? — предложила я, думая, что это самое меньшее, что я могу сделать, учитывая его нынешнее состояние истерики.

Мужчина сердито посмотрел на меня. Я была уверена, что он думает, что я нянчусь с ним, а такие люди, как Торн, отказываются чтобы с ними нянчились даже в минуты эмоционального потрясения.

— Нет. Я вполне могу позвонить им сам.

— Да, я в этом не сомневаюсь. — Я протянула ему папку. — Если вы просто подпишете эти бумаги, я оставлю вас в покое и позволю вам позаботиться об этом.

Торн выхватил ручку из кармана пиджака и выдернул папку из моих рук. Он быстро нацарапал своё имя, а когда закончил, сунул её мне обратно.

Одарив его своей самой сочувственной улыбкой, я сказала:

— Дайте мне знать, если я могу ещё чем-нибудь помочь.

Он скрипнул зубами, прежде чем ответить.

— Благодарю вас, мисс Фланнери.

Я кивнула и вышла из кабинета, не смея оглянуться. Слишком боялась, что та часть моей совести, которая всё ещё оставалась, придёт в ужас от того, что я сделала.

Вернувшись в свой кабинет, я с головой ушла в работу. Послеобеденные часы пролетели незаметно, и внезапно настало время ужина. Когда конец для был уже виден, я двинулась дальше и наконец закончила незадолго до восьми.

Когда я уже собралась уходить, мимо меня прошмыгнул разносчик еды. Оглянувшись на него, увидела, что он остановился перед кабинетом Торна. Поскольку свет всё ещё горел, а он делал заказ, у меня возникло ощущение, что он собирается провести свою первую корпоративную ночь, и давайте посмотрим правде в глаза: Торну уже давно пора было отработать часы, необходимые для его работы. И снова моя надоедливая совесть подняла голову, но я быстро позволила дьяволу на моём плече взять верх над ней. 

 Следующие несколько дней прошли без каких-либо происшествий. Боги IT сотворили свою магию и сумели вернуть работу Торна, но в итоге он потерял полтора дня рабочего времени, которое ему пришлось компенсировать сидением на работе до полуночи.

Когда я рассказала Миле о том, что сделала, она дала мне пять. Интересно, что это говорит о нашей дружбе, раз она хвалит меня за подобное поведение. Конечно, с самого начала это была её идея. Кажется, у меня не было моральных устоев, как думала, так как я легко перешла на тёмную сторону.

В среду события приняли неожиданный оборот. Как раз перед обедом я зашла в офис Торна, чтобы сообщить ему о только что полученном звонке. Уткнувшись головой в компьютер, он даже не потрудился посмотреть на меня.

— Да, мисс Фланнери?

— Мистер Грегсон только что позвонил и сказал, что вылетел более ранним рейсом и прибудет сегодня днём.

Торн поморщился и провёл рукой по волосам. Рональд Грегсон был главным инвестором, которого мы искали для массажёра копчика «Tailsmen».

— Конечно, он мог бы провернуть один из самых старых трюков в этой книге — скрытую атаку.

— Несмотря на это, я заверила его, что мы будем готовы к презентации сегодня днём.

— Хорошо.

— У вас была возможность ознакомиться с информацией, которую подготовил аналитик?

— Нет, но я уверен, что всё в порядке, — ответил Торн, покачав головой.

У меня отвисла челюсть.

— Вы ведь шутите, правда?

— Нет, мисс Фланнери, это не так. Я вполне уверен, что аналитики способны заполнять отчёты достаточно чистыми для глаз инвестора.

«Вполне уверен?»

Торн был вполне уверен, что отчёты были чистыми. Мне стало интересно, пошёл бы он на боевое задание, если бы был вполне уверен, что разведка не ошиблась.

— При всём моём уважении…

Он поднял руку, чтобы заставить меня замолчать.

— Вместо того, чтобы ругать меня, не могли бы вы сделать что-нибудь полезное и пойти подготовить конференц-зал?

Я прикусила губу, чтобы не закричать на него, и мне потребовалась большая сила воли, чтобы не протянуть руку и не задушить его. Я не могла поверить, что он так легкомыслен. Не было места ошибкам, когда дело касалось презентаций для клиентов.

— Да, мистер Каллаган, — ответила я сквозь стиснутые зубы.

Выйдя из его кабинета, я сразу направилась в конференц-зал, и мне не потребовалось много времени, чтобы убедиться, что ноутбук подключён к проектору. Хотя тогда я могла бы уйти, перфекционист во мне не позволил этого. Торн, возможно, и не заботился о просмотре файлов, но я забочусь.

Я была уже на середине первого набора, когда одна из моих приятельниц по офису, Жюстин, просунула голову в дверь.

— А вот и ты. Я повсюду тебя искала.

— Прости. Этот ублюдочный босс приказал мне быть здесь, чтобы подготовиться к сегодняшней неожиданной презентации.

— Я должна была догадаться об этом раньше. В любом случае, это великолепный день, так что мы с Трейси собираемся взять сэндвич из продуктовых грузовиков. Хочешь пойти со мной? — спросила Жюстин.

— Нет, я задержусь и закончу это дело.

— Но это не твоя обязанность — устраивать презентации.

— Я знаю.

Жюстин закатила глаза.

— Жаль, что у меня нет твоих обязательств.

Я рассмеялась.

— Возможно, ты хотела бы иметь больше моей мании, чем моей преданности.

— Могу я тебе что-нибудь принести?

— Да, пшеничный сэндвич без майонеза.

Она молча кивнула.

— Поняла.

— Спасибо.

— Нет проблем.

Пробежав глазами по первому файлу, я открыла следующий. Этот был полон исследований, подтверждающих, насколько необходим массажёр копчика. Я нажала на одну из ссылок, и через несколько секунд на экране передо мной появился гигантский пульсирующий член.

— Срань господня! — воскликнула я, когда комнату наполнили звуки стонов.

Из того, что я могла заключить, аналитик ошибся при поиске информации. Обычно одна опечатка не была бы большой проблемой, но в этом случае она привела вас на порно-сайт с гигантскими членами. Боже, какой это был бы кошмар, если бы я не заметила этого, и инвестор увидел гигантский член.

«Привет, озарение».

Я сказала, что не буду активно искать способы саботировать Торна, и вот вам яркий пример того, как идея сама свалилась мне на голову. Если я оставлю всё как есть, то Торн опозорится перед Грегсоном за то, что не выполнил свою работу. Никто никогда не узнает, что я нашла ошибку и могла бы изменить её. Я бы просто сидела и изображала такой же ужас, как и все остальные. Конечно, это повредит клиентам, если они не получат необходимое финансирование, но это не будет моей виной. Это будет вина Торна.

И снова я позволила тёмной стороне взять верх над светлой. 

Глава 8

Торн

Я хотел бы сказать, что чем больше времени проводил на работе, тем лучше акклиматизировался, но это было бы не совсем точно. Независимо от того, сколько времени я потратил на оценку цифр и чтение файлов, это не работало. Даже когда я попытался взглянуть на это с точки зрения стратегии, это не сработало. В конце концов, моё разочарование привело меня к работе в полсилы. Казалось, никто, кроме Изабеллы, этого не замечал. Конечно, каждый раз, когда она звала меня, я понимал, насколько больше она принадлежит этому положению, чем я.

С сегодняшней встречей у меня появился шанс всё изменить. Конечно, я провалил корректуру файлов аналитиков, но в свою защиту скажу, что это были выпускники Лиги Плюща, жаждущие продвижения по службе. Они не собирались облажаться.

Когда секретарь предупредил меня, что прибыл Рональд Грегсон, я спустился к лифтам, чтобы встретить его. Когда он вышел из кабины лифта, я протянул ему руку.

— Мистер Грегсон, я Торн Каллаган. Очень приятно познакомиться с вами.

Он улыбнулся.

— Я тоже рад с вами познакомиться. Пожалуйста, зовите меня Рон.

— Конечно, Рон. Вы хорошо долетели?

— Хорошо. К счастью, небо было ясное.

— Вы ведь живете в Юте, верно? — Это была часть моей работы — лично познакомиться с инвесторами, и эту часть я мог сделать легко. — Как там погода в Солт-Лейк?

— Снег идёт как сумасшедший, хотя уже почти апрель.

Я усмехнулся.

— В этом я вам не завидую. Хотя это такая красивая часть страны.

— Вы бывали там раньше?

— Мы ходили там в поход, когда я был подростком.

Мистер Грегсон, казалось, был несколько удивлён моим ответом. Я думаю, он не представлял себе, что такой белый воротничок, как я, может получить удовольствие от походов.

— Вам нравится разбивать лагерь?

— Нравится. Это была моя жизнь за последние десять лет моей военной карьеры.

Упоминание о военной службе, возможно, было немного чересчур, но я был готов сделать всё возможное, чтобы мой клиент получил необходимое финансирование.

Мистер Грегсон одобрительно кивнул.

— Благодарю вас за вашу службу.

Я улыбнулся.

— И вам спасибо за признание.

Когда мы вошли в конференц-зал, Изабелла уже ждала нас вместе с двумя аналитиками, работавшими над проектом. Представив всех друг другу, я жестом пригласил Рона присесть. Глубоко вздохнув, начала рассказывать ему о презентации.

Всё шло гладко, пока я не добрался до части, посвящённой научным исследованиям, связанным с копчиковой костью, хотя полагаю, что я должен сказать стояк, потому что именно это внезапно заполнило экран передо мной. Мир вокруг предстал как в замедленной съёмке.

Тряхнув головой, я попытался вырваться из кошмара, в котором внезапно очутился. Как могло случиться, что на экране появился гигантский член? Учитывая, что копчиковая кость была районе задницы, я мог бы представить себе голую задницу, но член? Это было совершенно дико, не говоря уже о стонах удовольствия, эхом отдававшихся от стен комнаты.

Я перевёл взгляд с экрана на мистера Грегсона. Он выпучил глаза от ужаса и открывал закрывал рот, как рыба, выброшенная на берег. Из всех клиентов, которые бы простили случай с появившимся перед ними изображением гигантского члена, этот милый, несколько нервный мормон из Юты был последним, с кем это могло случиться.

Я быстро нащупал мышь, чтобы щёлкнуть по оскорбительному веб-сайту. Когда экран наконец очистился, я прерывисто выдохнул.

— Мистер Грегсон, мне ужасно жаль, — прохрипел я.

— Что означал этот ужасно оскорбительный образ? — потребовал он, и лицо его стало кроваво-красным.

— Мне очень жаль. Думаю, произошла какая-то путаница.

— Путаница? Вы называете путаницей порнографию?

— Нет, сэр, обычно нет.

Мистер Грегсон выхватил из кармана пиджака носовой платок. Промокнув лицо, он поднялся со стула.

— Я больше ничего не хочу смотреть.

«Дерьмо».

— Я уверен, что остальная часть презентации в порядке, и это была всего лишь небольшая оплошность.

Рон прищурился, глядя на меня.

— Можете ли вы заверить меня, что больше ничего такого оскорбительного там нет?

Поскольку я не просматривал файлы, то не мог этого обещать. Взглянув на аналитиков, я спросил:

— Вы двое можете?

С застенчивым выражением лица они покачали головами. Я на мгновение закрыл глаза, признавая своё поражение. А ещё мне не хотелось смотреть на Изабеллу. Я был уверен, что она кипит от злости, потому что я не нашёл времени проверить файлы, как она мне велела.

— Мистер Грегсон, хотя не могу заверить вас в остальном содержании презентации, зато я могу заверить вас, что это продукт, достойный ваших инвестиций. — Когда он начал собирать свои вещи, отчаяние пронзило моё тело, и я поднял руку, чтобы остановить его. — Я буду счастлив рассказать вам о нём без презентации.

Мистер Грегсон с любопытством посмотрел на меня.

— Вы хотите попытаться продать мне многомиллионные инвестиции, просто рассказав об этом?

— Я хотел бы попробовать, ну, и я хотел бы нарисовать его для вас.

— В то время как всё внутри меня говорит мне уйти отсюда, мне всё же любопытно, как вы сможете это провернуть.

Мысленно я исполнил небольшой победный танец, и в то же время мой позвоночник пронзила паника. Хотя для мистера Грегсона это прозвучало самоуверенно, внутри меня всё рушилось. Я указал ему на стул.

— Пожалуйста, присаживайтесь.

Включив свет, я вооружился несколькими выставочными маркерами, прежде чем занять позицию перед белой доской. Я надел на лицо маску и начал перебирать всё, что знал о массажёре копчика. Когда я закончил, во рту у меня пересохло, а белая доска превратилась в месиво разноцветных маркерных чернил.

В комнате повисла тяжёлая тишина. Хотя мне казалось, что всё, наконец, встало на свои места, я не был уверен, что это вообще имело смысл в пылу момента. Закрыв фломастер крышкой, я положил его в карман.

— Ну и что вы думаете?

Мистер Грегсон откашлялся.

— Это было очень впечатляюще, мистер Каллаган. Я не уверен, что видел подобную презентацию с тех самых первых дней, когда технология ещё не взяла верх.

— Благодарю вас за комплимент. Есть ли у «Tailsmen» ваша поддержка?

Сидевшая напротив меня за столом Изабелла наклонилась вперёд, с нетерпением ожидая приговора.

— Хотя я, конечно, не понимаю, что произошло здесь раньше, меня очень впечатлила остальная часть вашей презентации.

— Ещё раз приношу вам мои самые искренние извинения, а также даю слово, что всё остальное, что придёт к вам, будет проверено трижды, чтобы убедиться, что там нет ничего неподобающего. — Я прищурился, глядя на аналитиков. — Я также поменяю нашу команду, когда мы будем двигаться вперёд.

Рон кивнул головой.

— Я буду настаивать на этом.

Я протянул ему руку.

— Так мы договорились?

— Есть некоторые особенности, которые я хотел бы точно уточнить в ценообразовании и распределении, прежде чем подпишусь над пунктирной линией.

— Я с удовольствием перерисую для вас эти цифры, а потом вернусь к людям из «Tailsmen».

— Хорошо. Тогда мы заключим сделку.

Святое грёбаное дерьмо. Я справился с этим. Когда он пожимал мне руку, я старался не показывать своего полного неверия в то, что он действительно нас поддерживает.

— Мы рады, что вы на борту.

После того, как мы исправили некоторые ошибки Грегсона и проверили некоторые цифры, мы пришли к соглашению вернуться к «Tailsmen».

— Было приятно познакомиться с вами. Я вернусь в отель, чтобы дождаться обновлённой информации. — Когда мы с Роном направились к двери, я оглянулся через плечо на Изабеллу. На её лице отразились одновременно отвращение и недоверие. У меня сложилось впечатление, что она не слишком обрадовалась тому, что Рон дал мне второй шанс. Она, вероятно, предпочла бы, чтобы я сгорел в огне из-за своей беспечности, и, по правде говоря, это, вероятно, то, что я заслужил. 

Глава 9

Изабелла

Неделю спустя

Очевидно, вселенная ненавидела меня. Это было единственное объяснение того, как Торну удалось сохранить презентацию, которое я могла придумать. Когда осуществила свой коварный план, я не знала, что Рон был набожным мормоном^[34]. Я случайно наткнулась на этот маленький лакомый кусочек незадолго до начала совещания, когда один из аналитиков принёс кофе без кофеина. Именно тогда я поняла, к каким ужасным последствиям приведёт гигантский, пульсирующий член на экране. Напомнив, как Ганнибал из старого телешоу 80-х годов, «Команда А», говорит: «Я люблю, когда план приходит вместе».

Но даже в этом случае все мои надежды рухнули, когда Торн каким-то образом умудрился вытащить «Аве Мария» парой маркеров и белой доской. Как бы мне ни было неприятно это признавать, но я была так же впечатлена, как и Грегсон, тем, как Торн объяснял довольно подробную и запутанную информацию без цифрового представления. Он знал материал, и это само по себе одновременно выводило меня из себя и впечатляло. Чёрт бы его побрал! И, конечно же, он спас сделку, хотя по слухам его вызвали в офис Мюррея для того, чтобы устроить разнос.

Сегодня я обнаружила, что мы делаем последние изменения в подготовке к нашей встрече за ужином с Джорджем Холливелом. Хотя это был обычный деловой ужин, Торн выглядел исключительно напряжённым. Он то и дело вытягивал шею и проводил рукой по волосам. Я ненавидела, когда он делал это, потому что от этого его светлые волосы становились взъерошенными и сексуальными, как будто он кувыркался в постели, занимаясь потрясающим сексом.

Да, я совершенно презирала себя за эти мысли.

Мы как раз приступили к утомительной части просмотра файлов на компьютере, когда Торн откинул голову назад и ущипнул себя за переносицу.

— Если я собираюсь пройти через всё это, мне понадобится крепкий кофе. — Он многозначительно посмотрел на меня.

«О. Чёрт. Нет. Он ведь не предлагает мне принести ему кофе».

— Кажется, на прошлой неделе я показывала вам, где находится комната отдыха, но если вы забыли, то это дальше по коридору, а потом поверните налево, — сказала я самым сладким голосом.

— Я хочу эспрессо из «Старбакса».

— Тогда вам придётся воспользоваться лифтом и спуститься вниз.

— Насколько яснее я должен это объяснить, мисс Фланнери? Я хочу эспрессо из «Старбакса», и вы мне его купите.

— Ну, мистер Каллаган, есть много вещей, которые я хочу, но не получаю. Это просто жизнь. Кроме того, я знаю, что вы всё ещё новичок здесь, но быть разносчиком кофе не входит в мои должностные обязанности. У вас есть помощник, он же секретарь, не говоря уже об агенте Секретной службы, который сидит снаружи и листает «Космо».

Торн взглянул на меня, прищурив голубые глаза.

— Я никогда не говорил, что это часть вашей работы. Тем не менее, я считаю, что это часть вашей работы — подчиняться своему начальнику.

Если бы я была мультяшным персонажем, то именно в этот момент от дерзости Торна из моих ушей вырвался бы воображаемый пар. В тот момент у меня было два варианта: моя собственнаяверсия романа Роберта Фроста «Дорога не пройдена». Опасаясь за свою работу, я могла бы подчиниться воле Торна и купить ему его проклятый кофе, или же я могла бы отбросить осторожность и поставить мистера я-сын-миллионера-с-трастовым-фондом на место. К этому времени Вы должны были бы знать меня достаточно хорошо, чтобы понять, какую именно дорожку я выбрала. Не помогло и то, что накануне вечером, вернувшись с работы, я поймала конец сериала «С девяти до пяти»^[35], одного из моих самых любимых на канале HBO^[36]. Столкнувшись лицом к лицу с собственной версией Франклина Харта, я собиралась заставить Вайолет, Дорали и Джуди гордиться мной.

Я ткнула его в грудь указательным пальцем.

— Послушай, солдатик, я знаю, что ты привык выкрикивать приказы и заставлять своих мужчин и женщин повиноваться им, но мы больше не в Афганистане, Тотошка. А сейчас я выйду отсюда и скажу твоей секретарше, что ты собираешься обоссаться от выпитого эспрессо.

В то время как я ожидала, что Торн будет взбешён моим заявлением, он удивил меня весёлой ухмылкой.

— Элис здесь нет.

— Прощу прощения?

— Она взяла отгул на полдня, чтобы сходить к стоматологу.

«Чёрт бы побрал Элис и её зубы. Теперь моя задница действительно была на кону».

— Хорошо. Я пойду за твоим драгоценным эспрессо, но не сомневайся ни на минуту, что я не подам жалобу по соответствующим каналам, — прошипела я.

У Торна хватило наглости ухмыльнуться.

— Обязательно сделай это.

«Ублюдок».

Развернувшись, я начала красться из его кабинета.

— И, мисс Фланнери? — позвал он.

Борясь с желанием ответить: «Да, Сатана?», я медленно повернулась.

— Да, мистер Каллаган?

— Я бы предложил вам немного наличных, но уверен, что вы захотите получить квитанцию, подтверждающую вашу историю.

«Самодовольный ублюдок».

Конечно, мне нужна была расписка, и, конечно же, я планировала положить её вместе с моей жалобой. Я ненавидела то, что Торн мог читать мои мысли; это мешало мне поддерживать с ним контакт. Ну, он мог читать мои мысли только иногда, иначе он был бы экстрасенсом и давно арестовал меня за то коварное дерьмо, которое я с ним делала.

Я кивнула головой, прежде чем развернуться и выбежать за дверь. Заскочив в офис за сумочкой, запрыгнула в лифт. Когда пару раз подряд нажала кнопку этажа вестибюля, позади меня хихикнула женщина.

— Тяжёлый день, да?

— Можно и, так сказать.

— Поверь мне, я там была.

Сочувствие было приятным, но в то же время я внутренне застонала от своего поведения. Я имею в виду, когда я опустилась так низко, чтобы вести себя как капризный ребёнок, вымещая своё разочарование на кнопке лифта? Это был в некотором роде риторический вопрос, поскольку я точно знала, почему так себя веду. А всё потому, что воплощённый дьявол узурпировал мою работу и был одержим идеей свести меня с ума.

Хотя мне было больно признавать это, я очень, очень хотела причинить боль Торну Каллагану, и это само по себе нервировало, потому что обычно я не была жестоким человеком. Дома, в Джорджии, я постоянно останавливала машину, чтобы помочь своенравным черепахам посреди дороги. Было даже известно, что я выпускаю пауков на улицу, а не давлю их.

Фу, этот человек сводил меня с ума, а ведь прошло всего три недели. Как же я смогу прожить с ним от года до полутора лет? Проходя через двери «Старбакса», я поймала себя на том, что размышляю о смене компании, но мне совсем не хотелось идти этим путём. Дело было не в том, что я не могла найти другую работу, а скорее в том, что я любила «Каллаган Корпорейшн», которая была моим домом в течение стольких лет.

После того, как сделала заказ эспрессо для драгоценного Сатаны, я начала копаться на дне сумки в поисках кредитной карты. Нашла я её под бутылкой слабительного для собак. Передав карточку барристе, я снова взглянула на сумочку, а точнее на бутылку.

Видите ли, для меня было нетипично, чтобы слабительное для собак валялось на дне моей сумочки. Дэни время от времени страдала от запоров, которые, как уверял меня ветеринар, были частью городской собачьей жизни. Я не собиралась брать их с собой в тот день. Когда сгребала вещи с кухонного стола в сумочку, мне показалось, что я заметила бутылку «Мидола».

В этот момент мне в голову пришла поистине коварная мысль. Она была настолько отвратительной, что я даже судорожно втянула воздух, осознав, что действительно об этом подумала. Я даже посмотрела налево и направо, чтобы убедиться, что никто не смотрит на меня со страхом. Я не знаю, почему думала, что кто-то может внезапно прочитать мои мысли, но, если бы это произошло, у меня были бы большие неприятности.

Я почти могла представить выражение ужаса на их лицах, а также диалог, который мог бы иметь место.

«— Вон та с виду нормальная цыпочка? Она обдумывает, не добавить ли слабительное для собак в кофе своего босса.

— Чёрт, как же жестоко.

— Забудь о жестокости — это просто психоз. Если она и дальше будет ехать кукухой, то ей придётся щеголять в смирительной рубашке в Бельвью.

— Не знаю, боссы могут быть эпическими придурками. Вероятно, он заслужил долгую поездку на фарфоровой колеснице…»

— Эспрессо для Изабеллы. — Я вынырнула из своих мыслей, услышав, как меня окликают по имени.

— Э-э, да, это я. Спасибо. — Я низко наклонила голову и отказалась смотреть на кого-либо, когда выходила из «Старбакса».

Пока шла обратно к зданию, добрая и злая стороны моего разума были поглощены яростной войной. Я была в центре своей потенциальной шекспировской трагедии. Слабительное или не слабительное — вот в чём вопрос. Моим мотивом была не только расплата за то, что Торн был таким придурком, но и за то, что он украл мою работу.

Посреди всего этого я снова вспомнила прошлую ночь, когда смотрела по телевизору «С девяти до пяти». Точнее, подумала о сцене, где, после путаницы с какими-то коробками, Вайолет случайно подсыпает в кофе своего босса крысиный яд. К счастью, неисправный офисный стул приводит к тому, что он падает и ударяется головой, прежде чем он смог выпить кофе, что также приводит к веселью, возникающему в офисе.

Но мы говорили о реальной жизни. Я не была уверена, какие последствия будут у моего босса после кофе со слабительным для собак. В моих курсах деловой этики не было ни одного упоминания о чём-либо подобном, ни в бакалавриате, ни в магистратуре. У меня было чувство, что если бы что-то подобное когда-либо и имело место, то это не было задокументировано… ну, может, только в судебных протоколах.

Ради самосохранения, я знала, что было важно помнить, что я не пыталась убить Торна. Хотя временами мне хотелось причинить ему физическую боль, я бы никогда не сделала ничего, что могло бы причинить ему настоящий вред. В конце концов, я, вероятно, делала ему одолжение. Каждый время от времени мог бы извлечь пользу из хорошей чистки кишечника. В тот момент я могла сказать, что он был переполнен дерьмом, что так же было аргументом.

Я также знала по личному опыту, что с ним не случится ничего ужасного. Откуда я это знаю? Для начала, это были только натуральные ингредиенты, такие как оливковое масло и рыбий жир, тыква и йогурт. Во-вторых, я использовала его на Дэни, и ничего плохого с ней не случилось, если, конечно, вы не считаете плохим эпический удар по толстой кишке.

Я уже прошла половину квартала, когда внезапно нырнула в «Дьюрин энд Рид». Что я делала в аптеке? Я посмотрела достаточно серий криминальных сериалов, чтобы знать, что, если что-то обнаружат в кофе, они могут снять записи с камер безопасности в «Старбакс» и на работе. Последнее, что мне было нужно, это попасть на видео, когда я иду в туалет с кофе Торна.

Низко опустив голову, я поспешила в заднюю часть магазина, где находились туалеты. К счастью, когда вошла внутрь, то оказалась одна. Запершись в одной из кабинок, я поставила чашку с кофе на крышку унитаза. Меня наполнило удивление, когда я обнаружила, что мои руки слегка дрожат.

После того, как я вскрыла капсулу, моя рука зависла над чашкой, когда я почувствовала, что моя карьера в буквальном смысле нависла над унитазом. Убедившись, что невозможно обнаружить слабительное для собак в человеческом анализе крови, я дёрнула запястьем, и дело было сделано. Поскольку пищеварительная система человека отличается от собачьей, я на всякий случай опорожнила ещё одну капсулу.

— Ты точно попадёшь в ад за это, — пробормотала я, размахивая эспрессо, чтобы размешать. Я снова закрыла чашку, прежде чем спустить оставшиеся капсулы в унитаз, а затем завернул бутылку в туалетную бумагу, прежде чем толкнуть её на дно мусорной кучи в кабинке.

Когда проходила оставшееся расстояние до офиса, мне казалось, что я несла бомбу, а не чашку кофе. Вернувшись на наш этаж, я сделала глубокий вдох, чтобы подготовиться к встрече с Торном.

Быстро постучала в дверь, прежде чем он пригласил меня войти. Увидев, что это я, Торн закатил глаза.

— Господи, ты ходила в «Старбакс» в десяти кварталах отсюда?

— Нет, я пошла в тот, что чуть дальше по улице, — ответила я, протягивая ему эспрессо.

— Ну, это заняло у тебя целую вечность. С таким же успехом я мог бы заказать кофе со льдом. — Когда Торн сделал глоток, я наклонилась вперёд на цыпочках. Я не смела ни моргнуть, ни вздохнуть. Сглотнув, Торн посмотрел на меня. — Вкусно.

Я выдохнула воздух, который задержала в одном длинном хрипе.

— Я рада это слышать. — Вообще-то я была рад услышать, что от слабительных не осталось никакого горького привкуса.

Мне показалось, что в его глазах мелькнуло сожаление, но оно быстро прошло.

— Полагаю, ты ждёшь благодарности?

И мой план удался и не было никаких сожалений. Торн заслужил каждое мгновение надвигающейся фарфоровой напасти.

Я изобразила на лице сладкую улыбку.

— Я бы не осмелилась ожидать от вас благодарности за то, что кто-то делает вам одолжение.

Уголки его губ дрогнули.

— Благодарю вас, мисс Фланнери.

Ладно, я не ожидала такого ответа.

— Всегда пожалуйста.

Когда я на мгновение остановилась, Торн указал на бумаги, лежащие перед нами.

— Не хотите ли вернуться к работе, чтобы мы могли уйти на обед вовремя?

В мгновение ока Торн взмахнул своей мудацкой палочкой, и ублюдок появился снова. И всё же я оставалась профессионалом.

— Нет ничего, что я хотела бы сделать больше.

После того, как Торн кивнул головой, я повернулась на каблуках и попыталась не топать, выходя из комнаты.

«Надеюсь, ты обосрешься до бесчувствия». 

Глава 10

Изабелла

После того, как я покинула офис Торна в гневе, я хотела бы сказать, что спокойно и хладнокровно сидела, и ждала, пока слабительное подействует и отомстит мне, но теперь, я уверена, вы знаете, что во мне нет ничего холодного и спокойного в стрессовых ситуациях.

К тому времени, когда вернулась в свой офис, я была в полной панике. Я не могла сосредоточиться ни на одном из файлов, лежащих передо мной. Я продолжала ходить по комнате, покусывая ногти. Наконец я поняла, что мне нужен голос разума и утешения. Поскольку разговаривать в офисе было небезопасно, я схватила телефон и вышла из здания.

Выйдя на улицу, я прошла как можно дальше по кварталу, как будто чем ближе я стояла к зданию, тем легче было кому-то подслушать мой звонок. О да, кажется, у меня начинается паранойя.

Набрав номер Милы, я с нетерпением ждала, когда она возьмёт трубку. Когда она наконец ответила, я вздохнула с облегчением.

— Привет, это я.

— Привет. Я не привыкла к телефонным звонкам в середине дня.

Я была уверена, что Мила была несколько удивлена, так как во время работы мы обычно только переписывались.

— Да, я чувствовала, что мне легче позвонить тебе, чем написать.

— Ты где сейчас?

— Гм, на углу улицы возле моего здания.

— Пожалуйста, скажи мне, что ты не стала Красоткой^[37] и не начала работать на углах улиц, чтобы найти мужчину, — поддразнила Мила.

Я закатила глаза.

— Нет. Это совсем не то.

— Тогда какого чёрта здесь происходит?

— Я сделала что-то ужасное.

— Я почти уверена, что ты не могла сделать ничего хуже, чем Торн, показывающий член мормону.

— Нет. Это бесконечно хуже.

— Ладно, Белла. Я не собираюсь лгать, твой голос немного пугает меня. Почему бы тебе не сделать несколько глубоких вдохов? — Следуя инструкциям Милы, я чувствовала себя немного менее сумасшедшей. — А теперь скажи мне, что случилось.

— Итак, Торн вёл себя как большой придурок из-за того, что не смог просмотреть файлы, которые ему были нужны до сегодняшнего ужина, без кофе, но он не хотел кофе из комнаты отдыха. Он потребовал, чтобы я пошла в «Старбакс», поскольку его секретарша была у стоматолога, и, хотя я должна была сказать нет…

— Мне нужно, чтобы ты перешла к делу.

Я судорожно втянула воздух.

— Я добавила немного слабительного Дэни в кофе Торна, — прошептала я.

— Подожди, что? Я не слышала последней части.

Я мысленно проклинала Нью-Йоркских водителей за их гудки и визг шин, заглушивший моё признание.

— Я сказала, что добавила в кофе Торна слабительное Дэни, — повторила я чуть громче.

Следующим звуком, который я услышала, был истерический смех Милы. Когда она, наконец, отдышалась, то выдохнула.

— О боже, ты этого не сделала!

— Да. Да, я это сделала.

— Срань господня, Белла. Это эпично! Я и не знала, что у тебя внутри есть что-то настолько коварное.

Я в смятении зажмурилась.

— Я тоже.

— У меня по лицу текут слёзы от смеха.

— Я рада, что ты находишь это таким забавным, — пожаловалась я.

— Ты не находишь это чертовски забавным?

— Прямо сейчас я нахожусь в таком параноидальном, безумном состоянии, что обдумываю, не признаться ли ему в этом на случай, если ему понадобится промыть желудок.

Мила фыркнула.

— Ты дала ему слабительное для собак, а не антифриз.

— А что, если у него аллергия на один из ингредиентов и реакция приведёт к смерти? Я почти уверена, что ты не вернёшься после убийства своего босса в корпоративный мир. Как ты думаешь, сколько сидят за непредумышленное убийство?

— Во-первых, если это те же самые таблетки, что я дала Дрого, то в них есть тыква, минеральное масло и немного подорожника — ничего опасного для жизни, так что тебя ни за что не обвинят в непредумышленном убийстве или в чём-то подобном.

— А что, если у него аллергия на тыкву, и он впадёт в анафилактический шок?

Я почти слышала, как Мила закатила глаза в трубке.

— Э-э, я не уверена, что когда-либо слышала о ком-либо с аллергией на тыкву.

— Может, мне стоит поискать в Гугл? Тогда я смогу следить за любыми симптомами.

— Если от этого ты перестанешь вести себя как параноидальный фрик, действуй.

— Я ничего не могу поделать с тем, кто я есть, — запротестовала я.

— Белла, я почти уверена, что самое худшее, что может случиться с Торном — это эпический сброс.

— Ты так думаешь?

— Ну, ты и я можем поручиться за это, поскольку мы оба видели безумие, которое исходило от наших собак, когда мы давали их им.

Я сморщила нос, вспомнив свой последний опыт со слабительными.

— Пожалуй, ты права.

— Я знаю, что права. А теперь возьми себя в руки и возвращайся к работе. Ради Бога и всего святого, не ходи исповедоваться Торну.

— Ладно, не буду.

— Ты обещаешь? Даже если он пронесётся мимо твоего офиса, чтобы сходить в туалет?

— У него в кабинете есть туалет, но я всё равно обещаю.

— Ты всё ещё собираешься быть фриком и преследовать его сегодня, не так ли?

Чёрт. Мила действительно знала меня слишком хорошо.

— Большая часть моих преследований Торна будет происходить во время нашего раннего ужина с клиентами.

— Ты невозможна. Только не веди себя странно.

— Легче сказать, чем сделать, — пробормотала я и неохотно направилась обратно к зданию. 

Глава 11

Торн

После эпизода «весь мир увидел член», я с головой ушёл в работу. Моя новая рабочая этика была вдохновлена закрытой встречей с Мюрреем о том, что пошло не так, где я не вёл себя как слабак и не перекладывал вину на других. Это была моя вина, что я не проверил файлы, как следовало бы, даже за то короткое время, что у меня было. В то время как Мюррей был благодарен мне за то, что я каким-то образом спас день, он нашёл много проблем в моём выступлении. Поскольку я терпеть не мог, когда мне делали выговор, то поклялся, что не позволю этому случиться снова.

Вот почему я знал, насколько важна встреча с Холливелом. Это был мой шанс исправить некоторые ошибки, показать всем, что я соответствую своему положению, что заслуживаю быть вице-президентом, даже если не хочу и не люблю эту работу. Мне нужно было чертовски удивить их, чтобы это произошло.

Единственной областью, где я не продвинулся вперёд, было моё влечение к Изабелле. Вы могли бы подумать, что, заставляя женщину абсолютно презирать вас, вы каким-то образом отключаетесь, но нет. Это только разожгло горящий во мне огонь. Каждое искривление её губ, каждый закат её глаз, каждый разочарованный вздох делали меня ещё более возбуждённым, если это вообще было возможно.

Мне хотелось прикусить эту кривящуюся губу. Хотелось, чтобы её глаза закатились от удовольствия, которое я ей доставлял. Хотелось, чтобы Изабелла фыркнула от разочарования, когда я удерживал её от того, чтобы кончить.

Да, я был по уши в дерьме, и конца этому не было видно.

Когда после ланча Изабелла вплыла в мой кабинет, покачивая бёдрами, я мысленно застонал. Ладно, может быть, я немного преувеличил насчёт предполагаемого покачивания её бёдер. Может быть, я просто себе это представил. Изабелла больше кралась в мой кабинет, чем соблазнительно шла, соблазнительно покачивая бёдрами.

— Я хотела проверить, как идут дела с вашей стороны.

— С ними всё в порядке.

— Не хотите ли пробежаться по презентации?

Я молча кивнул.

— Это было бы здорово.

После того, как мы обсудили всё, что я планировал обсудить с Холливелом, пришло время перепроверить цифры. Когда Изабелла склонилась надо мной, чтобы посмотреть на экран, её грудь коснулась моего плеча. И в то же время мои ноздри наполнил цветочный аромат её духов.

Господи, она была слишком близко. Одним движением запястья я мог бы дотронуться до подола её юбки и провести рукой вверх по бедру. Мог бы просунуть руку между её ног и коснуться той части её тела, которая всё ещё оставалась для меня загадкой.

Когда мой член начал натягивать штаны, я поёрзал на стуле, чтобы спрятать его от глаз Изабеллы. Чёрт. Это было очень, очень плохо. Поскольку лучше всего придерживаться «с глаз долой, из сердца вон», мне следовало бы увести Изабеллу из моего кабинета, и чем дальше от меня, тем лучше.

Когда мне в голову приходила какая-нибудь идея, я немедленно принимался за неё.

— Если я собираюсь пройти через всё это, мне понадобится крепкий кофе.

Когда многозначительно посмотрела на Изабеллу, её глаза на мгновение полыхнули яростью, прежде чем она приклеила на лицо улыбку.

— Кажется, на прошлой неделе я показывала вам, где находится комната отдыха, но если вы забыли, то она дальше по коридору, а потом два раза налево.

Да, это было бы вполне логично, если бы мне не приходилось сейчас бороться со стояком. Мне нужно было, чтобы она ушла, чтобы у меня и моего члена было время остыть.

— Я хочу эспрессо из «Старбакса».

Изабелла скрестила руки на своих фантастических сиськах, снова заставляя меня внутренне застонать.

— Тогда вам придётся воспользоваться лифтом и спуститься вниз.

Ладно, текущий курс не работал. Пришло время провернуть эту чертовщину.

— Насколько яснее я должен это объяснить, мисс Фланнери? Я хочу эспрессо из «Старбакс», и вы мне его купите.

— Ну, мистер Каллаган, есть много вещей, которые я хочу, но не получаю. Это просто жизнь. Кроме того, я знаю, что вы всё ещё новичок здесь, но быть разносчиком кофе не входит в мои должностные обязанности. У вас есть помощник, он же секретарь, не говоря уже об агенте Секретной службы, который сидит снаружи и листает «Космо».

Господи, Тай, должно быть, сошёл с ума от скуки, если читает «Космо». Я выбросил эту мысль из головы, чтобы сосредоточиться на Изабелле.

— Я никогда не говорил, что это часть вашей работы. Тем не менее, я считаю, что это часть вашей работы — подчиняться своему начальнику.

Да, я действительно так сказал. Когда лицо Изабеллы побагровело от гнева, я с удовлетворением отметил, что мои слова возымели желаемый эффект. После того, как она ткнула пальцем мне в грудь, я изо всех сил старался не притянуть её к себе на колени.

— Послушай, солдатик, я знаю, что ты привык выкрикивать приказы и заставлять своих мужчин и женщин повиноваться им, но мы больше не в Афганистане, Тотошка. А сейчас я выйду отсюда и скажу твоей секретарше, что ты собираешься обоссаться от выпитого эспрессо.

Боже, этот рот… этот сочный грёбаный рот, который мне хотелось обернуть вокруг своего пульсирующего члена…

«Так, сосредоточься, Торн».

Я заставил себя ухмыльнуться при упоминании о том, что эспрессо мне должна приносить Элис.

— Элис здесь нет.

— Прошу прощения?

— Она взяла отгул на полдня, чтобы сходить к стоматологу. — И слава Богу, что Элис это сделала, потому что я отчаянно нуждался в том, чтобы Изабелла убралась от меня подальше.

Изабелла сжала руки в кулачки по бокам, в её голове бушевала война. Хотя ей явно хотелось и задушить меня, и послать к чёрту, она слишком ценила свою работу, чтобы сделать это. Дрожь пробежала по её телу, прежде чем она прошипела:

— Хорошо. Я пойду за твоим драгоценным эспрессо, но не сомневайся ни на минуту, что я не подам жалобу по соответствующим каналам

Боже, как мне нравился её огонь. Изабелла была из тех женщин, которые делают жизнь интересной как в спальне, так и вне её.

— Обязательно это сделайте.

Когда она развернулась и начала топать из моего кабинета, я крикнул:

— И, мисс Фланнери?

Она медленно повернулась, её тело сотрясалось от безмолвной ярости.

— Да, мистер Каллаган? — спросила она сдавленным голосом.

Теперь пришло время стать окончательно в её глазах мудаком.

— Я бы предложил вам немного наличных, но уверен, что вы захотите получить квитанцию, подтверждающую вашу историю.

Изабелла кивнула мне и выбежала из комнаты. Как только почувствовал, что прошло достаточно времени для того, чтобы она вошла в лифт, я вскочил со стула и бросился в ванную. Мои штаны всё ещё были частично натянуты, очевидно, мой член не собирался сдаваться без борьбы… или, по крайней мере, без освобождения.

Заперев дверь, расстегнул молнию на брюках и сунул руку внутрь. Единственное, от чего я не отказывался с тех пор, как жил в пустыне — это быть коммандос. Когда сжал в кулаке член, в моём сознании автоматически сформировался образ Изабель. Стиснув зубы, я мысленно прогнал его прочь, но это было бесполезно. Каким-то образом она проникла глубоко под мою кожу, и я никак не мог вытащить её оттуда.

Поскольку «Старбакс» находился в конце квартала, я знал, что у меня не так уж много времени. Я должен был пойти на низкопробную и грязную фантазию. Когда закрыл глаза, в моей голове один за другим стали проноситься образы.

Задрав юбку Изабель на бёдра, я наклоняю её над своим столом. Сорвав с неё кружевные стринги, шлёпаю её по обеим ягодицам — сильно. Она кричит скорее от удовольствия, чем от боли, потому что хочет этого так же сильно, как и я.

Раздвинув коленом её бёдра, врезаюсь в её скользкую киску. Она уже истекает соками от желания и от того, что я опускаюсь на неё. Конечно, я пробовал заставить её кончить дважды. Боже, крики экстаза… она такая мокрая… такая горячая.

Вжимаю пальцы глубоко в плоть её задницы и толкаюсь туда и обратно. Я неумолим, когда она требует, чтобы я взял её сильнее и быстрее, и мы приходим к финишу вместе, с моим именем, эхом звучащим на её губах.

Я в исступлении работал рукой над моим членом, пока с криком не кончил. Пока боролся со спазмами оргазма, я пытался отдышаться. Когда, наконец, перестал дрожать, меня захлестнула волна вины. Какой же я жуткий извращенец, чтобы дрочить посреди дня, фантазируя о своей коллеге?

Крякнув от отвращения, принялся приводить себя в порядок. Вымыв руки, засунул свой расслабленный член обратно в штаны и застегнул молнию. Отперев дверь, я выглянул наружу, чтобы убедиться, что Изабелла не вернулась. Никого не увидев, вернулся к своему столу и плюхнулся в кресло.

Как только начал возвращаться к работе, Тай просунул голову в дверь.

— С тобой всё в порядке?

— Прекрасно. А почему ты спрашиваешь?

— Мне показалось, что ты кричишь так, будто тебе больно.

Чёрт возьми. У меня нет ни минуты уединения.

— Это был не я.

Тай с любопытством посмотрел на меня.

— Окей. Я просто хотел проверить.

— Я в порядке. Ты можешь вернуться к чтению «Космо».

— Прошу прощения?

— Изабелла сказала мне, что ты читаешь «Космо», — сказал я, снова заглянув в свои папки. — Есть хорошие советы по сексу?

— Вообще-то я читал интересную статью о том, как мастурбация в офисе может снять стресс и напряжение.

Я резко поднял голову, чтобы встретиться с его удивлённым взглядом.

— Подожди, что?

Тай нахмурил брови.

— Думаю, что понял источник этого крика.

— Я не понимаю, о чём ты говоришь.

— Ну же, Торн. Учитывая, как виновато ты выглядел, когда я вошёл сюда, а также тот факт, что ты весь раскраснелся, это нетрудно понять. — Он пожал плечами. — Я же не собираюсь тебя осуждать.

— Тебе не кажется довольно жутким дрочить на работе?

— Нет. Ты очень осторожно вёл дела. Жутко будет дрочить на твоём столе в надежде, что кто-то войдёт и увидит.

Поморщившись, я пробормотал:

— Это чертовски жутко.

— Ты опробовал подарок Баррета?

Я закатил глаза.

— Господи, вы двое похожи на пару сплетничающих старух. — Когда Тай вскинул брови, я ответил. — Не то, чтобы это было твоё дело, но нет, не опробовал.

— Жалко. Я хотел узнать, что ты об этом думаешь. Раздумывал, не купить ли мне такую же для себя.

— Возьми эту, — сказал я, указав на ящик стола.

— О нет, мне и в голову не придёт лишать тебя этого.

— Ты очень добр, — сухо сказал я.

— Я пытаюсь.

Пока Тай крутился вокруг моего стола, он задумчиво поглаживал подбородок. Его поведение подсказывало мне, что он хотел что-то сказать, но раздумывал, стоит ли это того.

— Ладно, выкладывай.

— Я не мог не задаться вопросом, была ли твоя предыдущая встреча с Изабеллой связана с тем, что тебе нужно было погонять лысого.

Прищурившись, я возразил:

— Ты же знаешь мою позицию по этому вопросу.

— Хотя это может быть верно для твоего мозга, это не обязательно означает, что твой член согласен с этим.

— В отличие от некоторых мужчин, которых я знаю, мой член не принимает решения за меня.

— Это чертовски забавное заявление, учитывая, что ты только что дрочил.

— Если тебе больше нечего обсуждать со мной, кроме моего члена, мне действительно нужно вернуться к работе.

— Ты очень раздражительный для того, кто только что кончил.

— До свидания, Тай, — пробормотал я.

Он одарил меня прощальной улыбкой, прежде чем направиться к двери. Выйдя за дверь, Тай остановился и оглянулся.

— Внимание, она возвращается, — сказал он.

Возможно, пришло время потребовать изменения в моей службе безопасности. Изабелла появилась буквально через несколько секунд, выглядя исключительно красивой с румянцем на щеках от беготни.

Правильно. Пора обуздать это дерьмо. Закатив глаза, я спросил:

— Господи, ты ходила в «Старбакс» в десяти кварталах отсюда?

— Нет, я пошла в тот, что чуть дальше по улице, — ответила Изабелла, протягивая мне эспрессо. Когда наши руки соприкоснулись, я не мог не заметить мягкость её кожи. Господи, мне нужна помощь.

— Ну, это заняло у тебя целую вечность. С таким же успехом я мог бы заказать кофе со льдом. — Сделав глоток, я заметил, что Изабелла наклонилась вперёд. Я предположил, что она беспокоится, что я собираюсь придраться к этому. Чтобы снять её с крючка, я произнёс: — Вкусно.

На её лице отразилось облегчение.

— Я рада это слышать.

Её реакция только усилила грызущее чувство вины за то, что я был по отношению к ней таким ублюдком. В душе я боролся с собой за то, чтобы признаться Изабелле во всём, признав, что моё эпически дерьмовое поведение было всего лишь уловкой, и я действительно сожалел о том, что был таким дураком.

В конце концов, я знал, что ничего хорошего из честности не выйдет. Вместо этого я снова щёлкнул выключатель мудака.

— Полагаю, ты ждёшь благодарности?

Изабелла ухмыльнулась.

— Я бы не осмелилась ожидать от вас благодарности за то, что кто-то делает вам одолжение.

Я не мог не улыбнуться её реакции. Поскольку я не мог не выразить свою благодарность, сказал:

— Спасибо, мисс Фланнери.

— Всегда пожалуйста, — ответила она удивлённым тоном.

Поскольку мне показалось, что у нас вот-вот будет момент, я быстро указал на бумаги, лежащие перед нами.

— Не хотите ли вернуться к работе, чтобы мы могли уйти на обед вовремя?

Вот так, момент был нарушен с появлением во мне мудака. Изабелла прищурилась.

— Нет ничего, что я хотела бы сделать больше.

Как только она вышла из моего кабинета, я вздохнул. Если бы только можно было не встречаться с Изабеллой. Поскольку отказывался признать своё поражение, я не осмеливался просить перевести меня в другой отдел. На какое-то время мне показалось, что я застрял между камнем и твёрдым местом, или, в моём конкретном случае, каменно-твёрдым членом.

Пронзительный звон будильника предупредил меня, что пора собираться на встречу с Холливелом за ужином. Обычно я ужинал в семь или восемь часов, но Холливел заказал столик на шесть, отчего складывалось впечатление, что мы ужинаем в компании пожилых людей.

Когда я поднялся со стула, мой живот пронзила острая боль. Я прижал руку к животу, он медленно затих. Учитывая, что не съел ничего, кроме нескольких протеиновых батончиков, наполненных клетчаткой, я не мог представить, почему у меня болит живот.

Почистив зубы и сменив галстук в ванной, вернулся в свой кабинет. Изабелла просунула голову в дверь, конечно, она будет пунктуальна.

— Хотите, я вызову такси?

— В этом нет необходимости. Мы можем взять мою машину, — ответил я.

— Конечно, — пробормотала она себе под нос.

Схватив сумку, другой рукой отправил сообщение водителю. Затем я присоединился к Изабелле в дверях.

— Вы готовы? — спросила она.

— Да, мам, готов, — поддразнил я её.

Закатив глаза, Изабелла повернулась и пошла к лифтам. Я шагал за ней, Тай шёл рядом, и мы молча спустились по лестнице к машине.

После того, как Тай занял место впереди, Изабелла неохотно скользнула на заднее сиденье вместе со мной. Когда машина влилась в поток машин, мой живот снова свело судорогой. Увидев мою гримасу, Изабелла спросила:

— С вами всё в порядке?

— Я в порядке. — Когда я взглянул на неё, она действительно выглядела обеспокоенной. Ну, это была смесь беспокойства и небольшого ужаса. — Не волнуйтесь, я не собираюсь всё испортить.

Она поёрзала на сиденье.

— Я этого и не говорила.

— Вам и не нужно было — это написано у вас на лице.

Наклонив голову, Изабелла разгладила юбку.

— Мне очень жаль. Уверена, у вас всё хорошо.

«Ну конечно же».

По дороге в ресторан мы больше ничего друг другу не сказали. После того, как водитель выпустил нас, я последовал за Изабеллой в вестибюль, где серебристая голова Холливела выделялась среди других посетителей.

— Роберт, я рад вас видеть, — сказал я, протягивая ему руку.

— Я тоже рад вас видеть. Как к вам относится гражданский мир?

— Достаточно хорошо. Это определённо была корректировка.

— Могу только догадываться. — Он сделал знак двум другим мужчинам, которые были с ним. — Это два моих компаньона из «Холливелл Энтерпрайзис», Питер Нейшнс и Джеральд Хьюз. — После того, как я пожал им руки, взгляд Холливела перескочил с меня на Изабеллу. — А вы, должно быть, мисс Фланнери.

Тёплая улыбка осветила лицо Изабеллы.

— Да, сэр. Приятно познакомиться с вами.

— Я много слышал о вас от Мюррея, — сказал Роберт, пожимая ей руку.

Её щёки залил благодарный румянец.

— Спасибо вам. Для меня большая честь услышать, что моя репутация опережает меня.

— Так и есть. Я знаю, что вы очень полезны в «Каллаган Корпорейшн». — Роберт улыбнулся мне. — Как вам повезло, что вы тесно сотрудничаете с мисс Фланнери.

Поскольку задушить клиента было бы нехорошо, я просто заставил себя улыбнуться.

— Да, это так.

Когда осмелился взглянуть на Изабеллу, то увидел, что её улыбка была такой же вымученной, как и моя. Холливел, казалось, не замечал никакого напряжения между нами.

— Я так взволнован, узнав, что вы приготовили для меня сегодня вечером.

— Мы и сами очень взволнованы.

— Мистер Каллаган, ваш столик уже готов, — сказала хостес.

В тот момент, когда подошёл к столу, мой живот снова скрутило, и на этот раз это не прекратилось даже после того, как мы сели за стол. Взяв меню напитков, я отчаянно пытался сосредоточиться на чём-то, кроме боли.

Когда дошло до того, что едва мог сосредоточиться на разговорах вокруг меня, я отложил меню.

— Джентльмены и мисс Фланнери, мне очень жаль, но не могли бы вы извинить меня на минутку?

Холливел кивнул.

— Конечно.

— Закажите мне газированную воду, — распорядился я, поднимаясь со стула. Бросив быстрый взгляд на Изабеллу, я заметил, что она слегка побледнела, покусывая нижнюю губу. Думаю, она боялась, что мой трюк с побегом артиста сорвёт презентацию ещё до того, как она началась.

Пока направился в ванную, на лбу выступил пот, а по рукам поползли мурашки. Я уже когда-то испытывал это чувство. На самом деле нет эквивалента FDA^[38] в Афганистане, чтобы регулировать все продовольственные прилавки на обочинах дорог. Во время моей первой поездки я решил попробовать блюда местной кухни, и это была одна из худших ошибок в моей жизни. Мы говорим о расстройстве желудка, настолько серьёзном, что мне пришлось сделать капельницу у врача.

Избавлю вас от кровавых подробностей того, что произошло в течение следующего часа после того, как я заперся в кабинке. Да, это были шестьдесят минут мучительных желудочных спазмов с эвакуацией с обоих концов. Ладно, эта последняя часть, вероятно, была лишней информацией.

Позвольте мне немного вернуться назад. Я отсутствовал, наверное, минут десять, когда перед моей кабинкой появился Тай.

— С тобой всё в порядке?

— Ответ отрицательный.

— Тебе что-нибудь нужно?

— У тебя в кармане есть «Зофран»^[39]?

— К сожалению, нет, но я, вероятно, смогу его достать.

— Ничего страшного. Я сделаю это.

— Ты уверен?

Когда очередная волна тошноты накрыла меня, я покачал головой.

— Не совсем так.

— Держись. Я вызову кавалерию.

Я не знал, как Тай это сделал, но прошло совсем немного времени, прежде чем он снова появился «Зофраном».

— У тебя дилер на стороне? — поддразнил я, протягивая руку под стойку за бутылкой.

— Я человек многих талантов.

— Как долго меня не было?

— Полчаса.

— Чёрт. Я должен выбраться отсюда, — простонал я.

— Торн, тебя тошнит, и ты весь в дерьме. Ты чертовски не в форме для деловой встречи, — возразил Тай.

Я отрицательно покачал головой.

— Но я должен это сделать. Нам нужна эта сделка.

Я отчаянно нуждаюсь в этой сделке.

— Как бы то ни было, похоже, что Изабелла начала презентацию без тебя.

Хотя мне следовало было быть благодарным Изабелле за то, что она попыталась спасти встречу, я был очень зол, что это был не я. Разочарованно хмыкнув, открыл крышку «Зофрана» и сунул таблетку под язык. Зажмурившись, мысленно приказал своему желудочно-кишечному тракту взять себя в руки, чтобы убраться отсюда к чёртовой матери и продолжить работу.

В конце концов, лекарства не очень помогли. Наконец, на шестидесятой минуте, я поднял символический белый флаг и, пошатываясь, вышел из кабинки.

— Ладно, пошли отсюда, — пробормотал я.

Тай кивнул, прежде чем обнять меня за талию. После того, как мы вышли из уборной, я направился обратно к столу.

— Эй, куда это ты собрался?

— Извиниться перед Холливелом за то, что ухожу.

— Ты этого не сделаешь, — ответил Тай, покачав головой.

— Я могу сделать это, — прорычал я.

— Я в этом не сомневаюсь. Скорее сообщаю тот факт, что ты пахнешь как канализация, и весь в пятнах от рвоты.

Я хмуро посмотрел на свою рубашку, прежде чем пробормотать:

— Чёрт.

— Да, ты совершенно измотан.

Сокрушённо вздохнув, я позволил Таю потащить меня к выходу через заднюю дверь. О, как пали могучие! Как только сел в машину, написал Изабелле, чтобы она знала, что я еду домой.

Она сразу же позвонила мне. Судя по лязгающим звукам вокруг неё, я вообразил, что она стоит снаружи кухни.

— Торн, я не хочу, чтобы вы волновались из-за этой встречи. Холливел, кажется, на девяносто процентов на борту, так что всё в порядке.

— Это просто замечательно, — кисло ответил я.

— Послушайте, я знаю, вы ненавидите то, что не находитесь здесь, но помните, что он впечатлён вашей работой.

Ха, это было неожиданно. За последние несколько недель от Изабеллы не поступало никаких комплиментов в мой адрес. По тону её голоса понял, что она была по-настоящему искренней, а не просто кормила меня всякой ерундой, чтобы я почувствовал себя лучше.

— Спасибо. Это очень много значит.

— Просто берегите себя, ладно? — Я не мог не удивиться почти умоляющему тону её голоса. Трудно было представить, что она хотя бы отдалённо заботится о моём благополучии.

— Постараюсь.

— Ваш голос звучит слабым. Я уверена, что у вас обезвоживание. Может быть, вам стоит обратиться в неотложную помощь и получить немного жидкости.

Этот обеспокоенный комментарий совершенно сбил меня с толку. Конечно, мой изголодавшийся по сексу разум немедленно обратился к фантазии о ней, одетой в скудную униформу медсестры, в то время как она заботится о моих потребностях. Я потряс головой, чтобы избавиться от этого видения.

Я серьёзно брежу. От меня воняет, как от крысиной задницы, и всё же в моей голове извращённые мысли об Изабелле. Но в этом то и заключалась проблема — ничто, казалось, не могло отвлечь моё внимание от желания обладать ею, даже рвота и понос. Идиот.

— Да, я попрошу доктора зайти попозже, если мне не станет лучше.

— Я напишу вам, когда буду уходить, чтобы вы знали, как всё прошло.

— Спасибо. Я ценю это.

— Берегите себя, Торн.

— Окей. Пока, Изабелла.

— Пока.

В состоянии шока от сочувствия Изабеллы, я прижал телефон к уху. Хотя поначалу меня привлекала её красота, я не мог сбрасывать со счетов, насколько привлекательной была Изабелла, когда была милой. Она была воплощением ума, красоты, прекрасного сердца и души.

Со стоном я оплакивал трагедию того, что она не была полной сукой, лишённой всех чувств и сочувствия. Я знал так много женщин, которые были ледяными королевами, завёрнутыми в красивую упаковку.

«Если бы только так было с Изабеллой». 

Глава 12

Торн

На следующий день после моей схватки с желудочно-кишечным трактом в «Дельмонико», я оказался за столом переговоров с Изабеллой, где мы заканчивали подготовку документов для проекта Холливела.

После того, как отключился в девять вечера я проснулся на следующее утро получив от неё сообщение что мы победили. Да, Изабелла была достаточно добра, чтобы сказать «мы», когда правда была в том, что это она сделала это. Из того, что мне рассказали по слухам, она полностью очаровала Холливела и его инвесторов. Всякий раз, когда казалось, что всё может пойти наперекосяк, её упорство спасало сделку от краха и пожара, не говоря уже о том, что она сделала всё возможное, чтобы убедить Холливела в том, насколько я болен и насколько предан этому делу. В конце концов, она дважды спасла мою задницу, что было чертовски много, учитывая, как я обращался с ней за последние несколько месяцев. Изабелла могла бы выставить меня в невыгодном свете, пока выигрывала Холливела для себя, но, по какой-то причине, она этого не сделала.

В конце концов, меня нисколько не удивило, что ей удалось спасти положение. Изабелла была более чем квалифицирована, чтобы обслуживать клиентов. Чёрт возьми, она была гораздо более квалифицированной, чем я. Её южное обаяние вкупе с природной склонностью к бизнесу сделали её суперзвездой. Я не сомневался, что она поднимется до самых высоких чинов в «Каллаган Корпорейшн».

После её первоначального беспокойства, я ожидал, что Изабелла будет злорадствовать по поводу заключения сделки, но она оставалась нехарактерно скромной во всём этом вопросе. Кто знает, что она сказала об этом за моей спиной, но мне показалось, что она почти сочувствует тому, что произошло.

Забота Изабеллы о моём благополучии продолжалась и на следующий день, когда она принесла мне горячий чай и имбирный эль. Она даже принесла мне на обед куриный суп с лапшой. Это было довольно шокирующе, учитывая, что обычно её приводило в ярость то, что ей приходилось приносить мне что-то. Кто бы мог подумать, что болезнь желудка откроет Изабеллу с более мягкой стороны?

Глядя на неё через стол, я не мог не задаться вопросом, какими ещё секретами она владеет. Несмотря на то, что мы довольно тесно работали бок о бок последние несколько недель, я всё ещё так мало знал о ней, ну, за исключением того, что однажды ночью погуглил по прихоти. Там были все её профессиональные награды, начиная с учёбы в колледже и заканчивая впечатляющим резюме. Из справочника компании я знал, что у неё есть квартира недалеко от офиса, которая, судя по расположению, стоила ей немалых денег.

Но меня больше интересовала личная сторона дела. Фейсбука и Инстаграма у неё не было, но я нашёл несколько фотографий в Инстаграме её подруги. По-видимому, Изабелла время от времени посещала бродвейские шоу, но, учитывая, что это был Нью-Йорк, это не означало, что она автоматически была помешана на театре. Поскольку она жила в офисе, я не мог себе представить, что у неё была очень активная общественная жизнь. Это не означало ничего плохого сеё стороны. Из того, что я слышал, жертвовать своими друзьями и семьёй, казалось, было проклятием первых десяти лет в инвестиционном банке для тех, кто хотел продвинуться в бизнесе.

Хотя её акцент выдавал, что она не уроженка восточного побережья, я узнал лишь то, что Изабелла выросла в маленьком городке к северу от Атланты, и то раскопал эту деталь, основываясь на её резюме в профиле компании. Меня не удивило, что она была выпускницей и получила бесчисленное количество стипендий. Однако я был слегка шокирован, узнав, что она была бывшей королевой конкурса красоты. Ничто в Изабелле не кричало о пышных волосах, поддельном загаре и пышных платьях, но всё это было на фотографиях из местной газеты. Тогда она была так же красива, хотя в ней уже не было той невинности, которой она обладала, и я не имею в виду сексуальную. Скорее, у мира ещё не было шанса прожевать её и выплюнуть.

Когда Изабелла подняла глаза и увидела, что я смотрю на неё, то вопросительно нахмурила брови.

— Что?

— Ничего. Я просто подумал, что вы уже почти закончили.

— Нет. Это будет долгая ночь.

Я повернул запястье, чтобы посмотреть на часы.

— Чёрт, мне нужно быть на вертолётной площадке через тридцать минут, чтобы успеть на самолёт до Вашингтона.

Изабелла нахмурилась.

— Вы привезёте Холливела в офис, чтобы забрать документы?

— Нет, сегодня вечером у меня уже назначена встреча.

Её голубые глаза сузились в стальные щёлочки.

— И вы просто оставите меня, чтобы я всё закончила, пока вы будете улетать?

— Для протокола, я никуда не сбегаю. Что касается того, чтобы оставить вас заканчивать всё, я возьму часть своей работы с собой, чтобы работать во время полёта.

— Вы собираетесь улететь из города? — спросила Изабелла, не в силах скрыть своё любопытство.

— Да. Я еду в Вашингтон, а оттуда на вертолёте доберусь до Кэмп-Дэвид^[40].

Изабелла выпучила глаза.

— Ты собираешься сегодня вечером в тот самый Кэмп-Дэвид?

Я усмехнулся.

— Я не знал, что есть ещё один.

Она покачала головой.

— Нет, я просто… удивилась. — «Впечатлилась» — вот что она хотела сказать, но не позволила себе произнести эти слова в отношении меня.

Когда выражение её лица показало, что она жаждет получить дополнительную информацию, я сказал:

— Папа пригласил нас с Барретом на ужин. Он занятой человек…

— Премьер-министр Канады и президент Мексики.

— Да, именно так. — Наклонив голову, я добавил: — Не знал, что вы такая поклонница моего отца.

— Я смотрю новости и читаю газеты.

— Значит, вы не фанатка?

— По правде говоря, я поклонница. Я даже голосовала за него.

— Приятно это слышать. Я знаю, что он ценит вашу поддержку.

— Вы будете помогать заключать новые сделки между североамериканскими сверхдержавами?

Рассмеявшись, я ответил:

— Нет, я не буду иметь такой привилегии. Это просто неформальный ужин. Они отложат важные переговоры на завтра, в которые я не буду посвящён. — Я пожал плечами. — Думаю, весь смысл в том, чтобы меня выставили героем войны.

Изабелла опечалилось от моих слов, и мне потребовалось мгновение, чтобы осознать, что я действительно сказал их. Я отрицательно покачал головой. Я ведь на самом деле не верил в это… не так ли? Я, конечно, не думал так о папе, но не думал ли я, что это могли придумать его помощники? И папина, и моя служба были тем, на чём его кампания постоянно наживалась во время выборов.

Поскольку я не оценил сочувствия во взгляде Изабеллы, то встал со стула и начал собирать свои папки.

— В любом случае, мне нужно идти. Я привезу их завтра в офис по дороге домой.

— Это прекрасно, но не ждите, что я буду ждать их здесь.

— Неужели? Я думал, вы здесь живете.

Изабелла закатила глаза.

— Вопреки распространённому мнению, у меня действительно есть жизнь вне офиса. Хотя я и не собираюсь лететь в Кэмп-Дэвид на важный дипломатический ужин, я всё же знаю, как отдохнуть.

Я боролся с желанием расспросить её о том, как именно она отдыхает, отчаянно желая узнать больше о том, что ей интересно. Было почти так же трудно представить её в клубе, как и себя там. При мысли о том, что Изабелла будет толкаться и зажигать на танцполе, мои мысли сразу же ушли не в ту сторону. Я представил себе, как она распускается вместе со мной на моём столе, на диване, у двери и на любой другой поверхности. Это становилось немного нелепо. Какого хрена я не могу выбросить её из головы?

Вместо того, чтобы настаивать на дополнительной информации, я снова надел маску.

— Благодарю вас за эту информацию, мисс Фланнери. Я определённо буду спать сегодня лучше, зная это.

Выражение лица Изабеллы потемнело от моего остроумного замечания.

— Спокойной ночи, мистер Каллаган, — пробормотала она, прежде чем снова уткнуться в ноутбук.

— И вам спокойной ночи, мисс Фланнери, — ответил я, прежде чем направиться к двери.

После поездки в Вашингтон, мы с Таем встретились с Барретом и Эддисон на лужайке перед Белым домом. Затем мы поднялись на борт «Марии-2» и отправились в северные леса Мэриленда, где находился Кэмп-Дэвид. Самопровозглашённый ботаник истории, Эддисон практически подпрыгивала на сиденье передо мной от возбуждения. Пока я занимался делами Холливела, она болтала об историческом значении Кэмп-Дэвида.

— А вы знаете, что в Хикори-Лодж есть боулинг, кинотеатр и ресторан?

— Нет, детка, — ответил Баррет.

— Может, после ужина сходим в кино? — предложила она.

— Я больше думал о каком-нибудь полуночном купании нагишом, — ответил Баррет, нахмурив брови.

Эддисон закатила глаза.

— Серьёзно, Баррет, сейчас март.

— Бассейн подогревается, — возразил он.

— Да, но я всё ещё пас.

— Но это ещё одно общественное место, которое можно вычеркнуть из нашего списка.

Со стоном я закрыл глаза.

— В мире не хватит отбеливателя, чтобы стереть этот образ из моей памяти. — Пока Баррет хихикал, Эддисон ахнула от ужаса. — В вашу защиту скажу, что это замечание было направлено на то, чтобы представить Баррета голым.

Эддисон улыбнулась мне через плечо.

— Теперь я понимаю почему.

— Ты просто хотел бы выглядеть обнажённым так же фантастически, как я, — добродушно пошутил Баррет.

— Я почти уверен, что выгляжу очень даже хорошо.

— Продолжай мечтать, брат.

Усмехнувшись, я снова сосредоточился на файлах и провёл остаток пути за работой. Когда мы приземлились, сложил бумаги обратно в портфель. Вылезая из вертолёта, отдал честь морпеху, стоявшему у подножия лестницы.

По сравнению с изысканным убранством Белого дома, Кэмп-Дэвид выглядел гораздо более деревенским. Он состоял из трёх основных зданий. «Осиновый домик» — так называлась президентская хижина, и именно там мы с Барретом и Эддисон собирались провести вечер. Премьер-министр Канады и президент Мексики будут жить в своих собственных хижинах на обширных двухстах акрах земли.

Как только мы вошли внутрь, мамина секретарша по социальным вопросам (не та, которую трахнул Тай) показала нам наши комнаты. Потом пришло время переодеваться к ужину. Когда я заканчивал, в дверь постучали.

— Да?

Тай просунул голову внутрь.

— Твой отец хотел бы видеть тебя перед обедом.

Я мысленно застонал. Мне, может быть, и был тридцать один год, но каждый раз, когда слышал слова, что отец хотел бы видеть меня, я мгновенно чувствовал себя подростком, который вот-вот получит по яйцам. В последний раз взглянув на себя в зеркало, я вышел из спальни и направился по коридору.

Как только постучал в дверь, папа позвал меня войти. Когда вошёл, он стоял в центре спальни, а его камердинер поправлял ему пиджак. При виде меня он одарил меня своей обычной лучезарной улыбкой.

— Привет, Торн.

Вернув ему улыбку, я ответил:

— И тебе привет. — Я сделал знак мужчине, который проверял папин смокинг. — Это что-то новое. У меня такое чувство, будто я попал в эпизод из «Аббатства Даунтон»^[41].

Папа рассмеялся.

— Это Дуайт. Он здесь с момента инаугурации.

Теперь, когда подумал об этом, я вспомнил лицо этого парня из Белого дома. Президентские камердинеры в наши дни были скорее личными помощниками, чем просто парнями, которые поправляли галстуки.

— Приятно познакомиться, — сказал я, протягивая руку.

Дуайт с улыбкой пожал её.

— Сто первый воздушно-десантный, верно?

— Да, именно так.

— Я был рейнджером.

Я улыбнулся ему в ответ.

— Тогда очень приятно с вами познакомиться.

— Взаимно. — Затем Дуайт кивнул моему отцу. — Похоже, у Вас всё готово. Пойду проверю, как продвигается ужин.

— Спасибо.

Как только Дуайт ушёл, я бросил на отца тревожный взгляд.

— Насколько я понимаю, ты хотел меня видеть.

Папа указал на два стула с высокими спинками в углу спальни.

— Давайте присядем.

Я издал цокающий звук, когда сел.

— Это не может быть хорошо.

— Что может быть не хорошо, когда я разговариваю со своим первенцем?

— Да ладно тебе, папа. Мы в Кэмп-Дэвиде в официальной одежде, и я думаю, что мы прошли мимо того, чтобы притворяться, что это просто повседневная беседа.

— Хорошо, тогда я больше не буду ходить вокруг да около. Я понимаю, что у тебя возникли некоторые трудности в твоей новой должности.

Я вздохнул.

— Серьёзно? Какой придурок счёл нужным обременять тебя моими служебными неприятностями? В прошлый раз, когда я проверял, у тебя было много забот, будучи лидером свободного мира.

— Это не обременяет меня, сынок. Я был зачинщиком. Они просто отвечали на мой запрос о предоставлении информации.

У меня перехватило дыхание.

— Значит, ты проверял меня?

— Конечно. Хотел узнать, как ты устроился.

— Тогда почему ты не спросил меня? — Как ни старался, мне не удалось избежать обвинительного тона. Одно дело быть взрослым человеком, когда твой отец проверяет тебя, и совсем другое — быть человеком, который вёл отряд в бой и теперь подвергает сомнению свои способности.

Папа вздохнул.

— Я хотел получить непредвзятый ответ.

Вскинув руки, я вскочил со своего места.

— Ты не мог бы сделать это, подняв трубку и поговорив со мной?

— Я не думал, что ты собираешься лгать мне, Торн.

— Это чертовски похоже на правду.

— Я знаю, какой ты перфекционист. Если бы всё шло не так гладко, ты бы чувствовал, что подводишь меня, говоря правду.

Конечно, в этом он был прав. Я провёл рукой по волосам.

— Дай угадаю, ты слышал о моём тусклом выступлении.

— Кажется, тусклый цвет создаёт впечатление, что ты и не пытался. — Когда я склонил голову набок и посмотрел на папу, он ответил: — Слышал, что ты боролся в своей новой роли.

Я вздрогнул, услышав эти слова из его уст. С трудом сглотнув, я прохрипел:

— Да, я столкнулся с трудностями акклиматизации к моему новому положению.

Папа поднялся со стула и встал передо мной.

— Торн, для меня не имеет значения, насколько хорошо ты справляешься, потому что я знаю, что ты стараешься изо всех сил. Ты всегда отдавал сто десять процентов себя. Когда вы с Барретом были моложе, мне никогда не приходилось беспокоиться о том, чтобы ты реализовал свой потенциал так, как я это сделал с ним. Я знаю, что ты справишься с трудностями.

Меня не могли не тронуть слова отца. Отец всегда знал, что сказать, чтобы вытащить тебя из бездны. Я предположил, что это была одна из причин, по которой он был избран президентом — люди видели, что его сочувствие и сострадание были действительно искренними. В то же время чувство вины захлестнуло меня вместе с осознанием того, что я не старалась изо всех сил. Не выкладывался на полную катушку.

Засунув руки в карманы брюк, вздохнул.

— Хотя ценю твою непоколебимую веру в меня, я не вполне этого заслуживаю.

— Что ты имеешь в виду?

— Некоторые проблемы, с которыми я столкнулся, были прямым результатом моей апатии к работе. — Сделав резкий вдох, я рассказал папе о том, что случилось с Грегсоном и печально известным членом.

— Когда слышу, как ты признаешься в этом, я ещё больше беспокоюсь о твоём эмоциональном благополучии, чем раньше.

Вот оно, заявление в сочетании со страхом в его глазах. Отец беспокоился о посттравматическом расстройстве, которое я мог испытывать. Когда я впервые приземлился в Штатах, он хотел, чтобы я обратился к психотерапевту, но я отказался, хотя это была рекомендация, которую я давал своим мужчинам и женщинам по возвращении домой.

— Это что, затычка для того, чтобы я снов пошёл к психиатру?

— Я также беспокоюсь за тебя физически. Насколько понимаю, ты заболел во время встречи с клиентом.

Закатив глаза, я сказал:

— Это было просто какое-то расстройство желудка, одна из тех двадцатичетырехчасовых штучек.

— Тебе пришлось извиниться, что ты не пришёл на встречу, и ты был так болен, что Таю пришлось помочь тебе добраться до машины, — возразил папа.

— А ещё я обосрался. Он что, пропустил этот маленький лакомый кусочек?

Уголки папиных губ дрогнули, когда он попытался не улыбнуться.

— По правде говоря, он не сказал этого.

Отлично. Я только что без всякой необходимости выдал нечто унизительное.

— Я не горжусь этим признанием, но да, я наделал в штаны.

Папа усмехнулся.

— Должно быть, это было адское расстройство желудка.

Я не смог удержаться от смеха.

— Так оно и было. Мне не было так плохо с тех пор, как я съел то, что оказалось прогорклым кебабом во время моего первого тура по Ираку.

— Я и сам там бывал. Это одна из причин, почему я так осторожен с тем, что я ем на государственных и неофициальных обедах. Последнее, что мне нужно, это вытащить Джорджа Буша-старшего и блевать на всех^[42].

— Нет, это было бы нехорошо, — рассмеялся я.

Когда наше веселье угасло, папа пристально посмотрел на меня.

— Я всегда рядом с тобой, сынок. Несмотря на то, что ты взрослый мужчина и заслуженный офицер, я всегда рядом.

Я улыбнулся.

— Я знаю и ценю это, даже если веду себя не так.

— «Каллаган Корпорейшн» полна способных и щедрых людей. Не бойся обратиться к ним за помощью.

— Например к Изабелле?

Папа нахмурился.

— Кто такая Изабелла?

— Изабелла Фланнери. Мюррей готовил её занять должность вице-президента, которую мне дали. Она должна была помочь мне с переходом.

— Могу предположить, что, употребив слово «должна», вы не позволяете ей делать свою работу?

— Возможно, — ответил я, пожав плечами.

— Почему бы тебе не воспользоваться имеющимся ресурсом?

«Ну, папа, вот в чём дело: она потрясающе красивая женщина, которая заставляет мой член хотеть стоять по стойке смирно всякий раз, когда я нахожусь в её присутствии. Кроме этой похотливой детали, она первая женщина, которую я действительно заметил с тех пор, как вернулся домой, и я не заметил её только из-за её красоты и ещё я нахожу её мозг чертовски привлекательным».

Я прочистил горло.

— Она просто трёт меня не так, как надо. — О господи, неужели я только что это сказал? Я был бы не прочь, чтобы Изабелла потёрла мне спинку.

— А ты не можешь хотя бы попытаться заставить это работать?

Если бы всё было так просто. После тех идиотских тирад, которые я произнёс за последние несколько месяцев, не думал, что возможно просто помахать белым флагом поражения и всё исправить с ней, но я не мог сказать об этом папе. Вместо этого я просто кивнул головой.

— Да, обещаю, что постараюсь.

— Я не совсем уверен, что верю тебе.

Я рассмеялся.

— Ты слишком хорошо меня знаешь.

Раздался стук в дверь, и в комнату просунулась голова Дуайта.

— Пора, сэр.

Папа кивнул.

— Мы уже идём. — Затем он улыбнулся мне. — Спасибо, что выслушал меня сегодня.

— В любое время.

Папа похлопал меня по спине.

— Хотя сегодня вечером ты не был со мной откровенен, я всё же считаю, что в твоих интересах предупредить тебя, что твоя мать собирается привести тебя сегодня вечером в порядок.

— Именно тогда, когда я думал, что вечер не может стать хуже, — сказал я.

— Хотя я и не согласен с тактикой засады твоей матери, она очень милая молодая женщина.

— Хм, очаровательная молодая женщина определённого происхождения, которая могла бы стать подходящей невестой? — Я покачал головой. — Кажется я снова чувствую себя в «Аббатстве Даунтон». У неё есть приданое?

Папа усмехнулся.

— Не смейся надо мной. Твоя мать была прелестной молодой женщиной определённого происхождения. — Чистое счастье светилось на его лице. — И она замечательна для меня.

Я не мог избавиться от чувства лёгкой зависти к выражению его лица и его чувствам. Больше всего на свете мне хотелось того, что было у них с мамой, но по какой-то причине это всё ещё оставалось неуловимым.

— Окей. Я постараюсь быть непредвзятым.

— Я рад слышать, что ты это сказал. — Улыбаясь, папа жестом велел мне открыть дверь. — Кто знает? Может быть, что-то хорошее для тебя выйдет из того, что я стану президентом. Ты мог бы встретиться со своей будущей женой в Кэмп-Дэвиде.

Я рассмеялся.

— Да, я не собираюсь ожидать чего-то особенного.

Мама набросилась на меня, как только мы с папой вошли в гостиную. Обняв меня, она с энтузиазмом воскликнула:

— Торн, я так рада, что ты смог присоединиться к нам сегодня вечером. Я проследила, чтобы повар приготовил твой любимый десерт.

Наклонив голову, я прошептал ей на ухо:

— Оставь это, мама, я знаю, что ты пытаешься меня вылечить.

После того, как она напряглась в моих руках, то отстранилась, обидевшись на меня.

— Даже несмотря на то, что твой отец всё испортил, я всё ещё планирую привести тебя в порядок, и всё ещё счастлива видеть тебя.

Я рассмеялся. Хотя моя мама была родовитой, она не принадлежала к тем холодным, бесчувственным типам, которые тащат своих детей в школу-интернат. Несмотря на то, что у нас были няня и повар, мама по-прежнему упаковывала наши завтраки по утрам, возила нас в школу и приходила на каждую тренировку и игру, в которой мы участвовали. Папа не преувеличивал, когда говорил о том, как ему повезло, что она у него есть.

— Полагаю, у меня нет другого выбора, кроме как уступить твоему сватовству, если только я не собираюсь бежать отсюда, верно?

Мама кивнула.

— Но я действительно думаю, что она тебе понравится.

— Где же я слышал это раньше? — ответил я, задумчиво почесав подбородок.

После того, как пренебрежительно махнула рукой на меня, мама сказала:

— Да ладно, по крайней мере, позволь мне представить тебя ей, прежде чем ты полностью спишешь её со счетов.

— Хорошо.

Обед подавали в «Лавровом домике», который находился в полумиле от «Осинового домика». Моя семья вместе с сотрудниками Секретной службы начала спускаться по тропинке на легендарных Гольф-картах Кэмп-Дэвида. Стоял прекрасный поздний мартовский вечер с не по сезону тёплой для Мэриленда температурой.

Как только вошли внутрь, мы выстроились в линию чтобы приветствовать наших гостей. Конечно, мама посадила меня рядом с собой, чтобы наблюдать за моим состоянием. Обменявшись рукопожатием с премьер-министром и его женой, я оглянулся и увидел профиль великолепной рыжей женщины.

Я быстро вгляделся, потому что подумал, что это Изабелла, но, когда женщина повернулась ко мне лицом, увидел, что это не так. Хотя она была очень красива, не говоря уже о том, что прекрасно сложена, я не мог не сравнивать её с другой рыжей в моей жизни. Из сравнений никогда не получалось ничего хорошего, что-то или кто-то всегда оказывался не на высоте.

Прежде чем я успел пожать ей руку, мама повернулась ко мне.

— Торн, это Пиппа, племянница премьер-министра.

— Приятно познакомиться, — ответил я с тёплой улыбкой.

Пиппа ответила мне улыбкой.

— Я тоже рада с вами познакомиться.

Моя мать посмотрела на нас, прежде чем продолжить.

— Пиппа изучала историю искусств в Кембридже. Она работает в Институте Смитсона.

И вот оно: демонстрация того, что моя мать понятия не имела, как правильно выполнить установку, когда дело касалось меня. Могу поспорить, что у нас с милой Пиппой не было абсолютно ничего общего. В то время как я ценил литературу и театр, я совершенно не получал удовольствия от искусства.

— Как интересно, — сказал я с большим энтузиазмом, чем чувствовал.

К счастью, нам пришлось приветствовать и других гостей, так что Пиппа пошла встречать Баррета и Эддисон. Меня не удивило, что за обедом она оказалась справа от меня.

— Ты счастлив, что вернулся домой с флота? — спросила она.

— Вообще-то я был в сухопутных войсках, и нет, я действительно скучаю по жизни там.

Она нахмурилась.

— Ты скучаешь по месту далеко от дома, где есть только самое необходимое?

Ладно, очевидно, Пиппа никогда не будет одной из тех, кого я мог бы взять в поход. Она была слишком шикарной для этого.

— Да, я скучаю по грубости. Я скучаю по своим людям, по их способности помочь нуждающимся.

— Очень мило, — задумчиво произнесла Пиппа.

Вот и вся глубина нашего разговора. Хотя у неё были такие же тёмно-рыжие волосы, как у Изабеллы, в ней не было такого же огня. Мы продолжали вести обычную вежливую беседу, которую обычно ведут на званом обеде, но романтической искры не было. Как я и предполагал, здесь не было абсолютно никакой химии. Мама снова провалилась.

Прежде чем было подано основное блюдо, я поднял глаза и увидел, что Баррет пристально смотрит на меня. Когда он поднял брови, я покачал головой. Он казался слегка разочарованным тем, что с Пиппой ничего не происходит. Я был уверен, что это разочарует мою мать, и знал, что отношения между сыном президента и племянницей премьер-министра стали бы отличной дипломатической историей любви на шестой странице, но, к сожалению, этого просто не произойдёт. В каком-то смысле мне хотелось устроить фейерверк с Пиппой, чтобы отвлечься от мыслей об Изабелле.

Поедая йоркширский пудинг, приготовленный в честь премьер-министра, я невольно представлял себе, каково это — быть рядом с ней. Как бы умна она ни была, я знал, что она может постоять за себя во время разговора. Изабелла привела бы моих родителей в восторг от того, как хорошо она умеет завести толпу.

Особенно мне нравилось представлять, как она будет выглядеть в облегающем коктейльном платье, которое хорошо подчёркивало грудь, в которой я так разбирался. Господи, я должен был перестать думать об Изабелле в таком ключе. Держу пари на хорошие деньги, что она не будет проводить вечер пятницы, фантазируя обо мне. Если и так, то скорее всего речь шла бы о нанесении телесных повреждений, а не о сексуальном насилии.

Нет, когда дело касалось Изабеллы, я был совершенно и полностью подставлен, и не в хорошем смысле. 

Глава 13

Изабелла

После встречи за ужином с Холливелом я поклялась никогда больше не вредить Торну. Было что-то такое в том, как его лицо приобрело цвет белой льняной скатерти, что заставило меня осознать свою ошибку. Я никак не могла предвидеть, что у него будет такая реакция. Позже узнала, что в тот день он объедался протеиновыми батончиками, битком набитыми клетчаткой, что в конечном итоге привело к смертельной комбинации.

Хотя я действительно чувствовала себя ужасно из-за того, что случилось с Торном, не могла отрицать, как хорошо было завоевать Холливела и спасти вечер. Слышать, как Мюррей хвалит мои доблестные усилия, было музыкой для моих ушей, и даже Торн похвалил меня за то, что я сумела подняться на этот уровень.

Конечно, все эти возвышенные слова звучали немного пустовато. Это было всё равно что жульничать, чтобы выиграть гонку, в этой победе не было настоящей чести. Я устранила своего конкурента слабительным для собак. Какая бы мораль и этика, как мне казалось, у меня ни была, она полностью вылетела в трубу. Даже Мила не стала подвергать сомнению мою антисаботажную позицию после того, как услышала о крайней реакции Торна. Поскольку она изначально подначивала меня, я думаю, что в какой-то степени она чувствовала себя соучастницей.

В конце концов, я так расстроилась из-за провала со слабительным, что в воскресенье утром сбежала с работы, чтобы пойти в церковь. Я была почти уверена, что мне ещё долго придётся посещать службы, чтобы искупить то, что сделала. Когда увидела табличку «добровольная помощь», то с радостью предложила свои услуги.

Уже прошла неделя, и всё немного вернулось в норму. Другими словами, Торн вёл себя как обычный мудак, и я неохотно с этим мирилась. Несмотря на то, что я полностью раскаивалась в своих действиях со слабительными, это не полностью остановило меня от того, чтобы не грубить ему. Я мысленно доказывала себе, что никто не может серьёзно заболеть от сарказма.

Я упорно работала весь день, когда поняла, что мне отчаянно нужны некоторые документы от Торна, чтобы закончить проект, поэтому спустилась в его офис.

— Элис, мне нужны файлы Пендански от мистера Каллагана.

— Боюсь, он ещё не закончил их.

Внутренне я зарычала от разочарования.

— Он у себя?

Алиса покачала головой.

— Нет. Он вырубился в спальне. — Она посмотрела на свои руки. — Я боялась разбудить его.

Да, я была в этом уверена. Торн был придурком по отношению ко мне, но Элис тоже время от времени навлекала на себя его гнев. В то время как я много раз говорила ему, чтобы он отвалил, Элис была слишком мила, чтобы отчитать его.

Низкий рык вырвался из моего горла.

— Не волнуйся. Я разбужу его. — Забрав у неё папку, протопала по коридору в кабинет, который был отведён под официальную спальню. Когда я впервые попала туда, то была потрясена, обнаружив секретную комнату вдали от любопытных глаз. Официально именно там аналитики принимали частные звонки. Неофициально, там был хороший, удобный диван и надувные матрасы под некоторыми столами. Я пришла к пониманию, что, когда вы работаете по тринадцать-четырнадцать часов в день, вы иногда решаете поесть за своим столом и вздремнуть во время обеда.

Распахнув дверь, я оглядела комнату в поисках Торна. Когда не увидела его на диване, начала заглядывать под столы и, наконец, нашла его в дальнем конце комнаты. Он лежал на боку, спиной ко мне.

— Мистер Каллаган, мне нужна ваша подпись на этом деле. — Ответ Торна прозвучал в виде громкого храпа. Закатив глаза, я постучала ногой по его ноге. — Мистер Каллаган?

Ладно, значит, Элис не шутила, когда сказала, что он вырубился. Я опустилась на колени рядом с ним. Положив руку ему на плечо, потрясла его. Следующее, что помню, как он подскочил, его грудь поднималась и опускалась, как будто он бежал. Прежде чем я успела отойти от него, Торн прыгнул на меня, опрокинув на спину. Он прижал меня своим телом, обхватил запястья и подняли мои руки вверх над головой. Дикое выражение в его глазах заставило меня содрогнуться от страха.

— Торн, остановись! — воскликнула я.

При звуке моего голоса Торн несколько раз моргнул, а затем заметно расслабился. Слишком боясь пошевелиться, я оставалась неподвижной. Единственным звуком в комнате было тяжёлое дыхание Торна и моё.

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем он безнадёжно покачал головой.

— Господи, Изабелла, мне так жаль.

Я широко раскрыла глаза, когда он назвал меня Изабеллой, а не мисс Фланнери.

— Всё в порядке, — прохрипела я.

— Ты в порядке? — Его голос дрожал от беспокойства, которого я никогда раньше не слышала.

— Я в порядке. — Я не была уверена, как долго Торн собирался оставаться на мне. Хотя я всё ещё была потрясена, какая-то часть меня наслаждалась ощущением его присутствия. Он был весь из мускулов, силы и мощи, и мне не нравилось, как сильно я наслаждалась этим. — Как думаешь, теперь ты сможешь слезть с меня?

— О боже, мне так жаль. — Поднявшись на ноги, Торн протянул мне руку. В обычном состоянии я ударила бы его и попросила засунуть его руку помощи куда подальше, но из-за бури эмоций не нашлась что сказать. Вместо этого я взяла его за руку и позволила ему помочь мне подняться с пола.

А ещё я думала не только о себе. Взгляд Торна будет преследовать меня ещё долгие годы. Он должно быть испытал какое-то эпическое дерьмо, чтобы проявился такой уровень ужаса. Интересно, сколько мужчин и женщин из числа военнослужащих возвращаются домой с такими душевными шрамами? Я никогда не видела собственными глазами, как боролся мой дед, служивший во Вьетнаме. Были ли у него такие моменты, когда он впервые вернулся? Моменты, когда он будет отбиваться от прикосновения просто потому, что контакт с человеком ранее означал опасность?

— Думаю, тебе не помешает выпить, — предложила я.

Торн нахмурился.

— Я в порядке.

— Ладно, мне нужно выпить, потому что я чертовски не в порядке после того, что только что произошло. — Я кивнула головой в его сторону. — Почему бы тебе не позволить мне купить выпивку для такого выдающегося военного?

Подозрительно глядя на меня, Торн скрестил руки на груди.

— Ты предлагаешь нам пропустить работу, чтобы выпить?

— Считай, что это рабочий обед. — Я помахала перед ним папкой из плотной бумаги. — Мы можем просмотреть документы на Пендански.

— Окей. Мне действительно не помешало бы перекусить.

— Отлично. Я возьму кошелёк. Встретимся внизу через пять минут?

— Да. Тогда увидимся.

Ровно через пять минут я подошла к Торну в вестибюле. На почтительном расстоянии позади него стоял Тай.

— Ты опоздала, — заявил Торн, даже не поздоровавшись.

— Вовсе нет. Твои часы должно быть спешат. — Когда я направилась к двери, Торн последовал за мной.

— Куда мы идём?

— В «У Рафферти».

— В тот паб дальше по улице? — спросил он почти презрительно.

— Да, в тот.

— Похоже на притон.

— Это потому, что так оно и есть, но еда там хорошая, а напитки крепкие, но дешёвые. — Я ухмыльнулась ему. — Кроме того, как Фланнери, я питаю слабость ко всему ирландскому.

Торн фыркнул.

— Я назову это чушью собачьей.

— Это ещё почему?

Он улыбнулся.

— Потому что я ирландец, и я уверен, что ты меня ненавидишь.

Дерьмо. Такого я не ожидала. Конечно, мне и моим друзьям было хорошо известно, что я ненавижу его, но мне определённо не хотелось, чтобы он знал об этом.

— Ненависть — довольно сильное слово.

Торн открыл передо мной дверь в «У Рафферти».

— Это сильное чувство, и я уверен, что ты чувствуешь его ко мне.

— Если бы я тебя ненавидела, предложила бы тебе выпить?

— Ты угощаешь меня выпивкой из жалости к тому, что случилось в кабинете отдыха, — сухо заметил Торн.

Прежде чем я успела возразить, хостес выступила вперёд.

— Здравствуйте. Столик на скольких человек?

— Только на двоих, — ответил Торн. Затем он ткнул большим пальцем позади нас в сторону Тая. — Он займёт кабинку неподалёку.

Бросив на нас странный взгляд, хостес подвела нас к одной из кабинок. Передав нам меню, она прошла вдоль ряда к месту Тая.

— Между прочим, я покупаю тебе выпивку не только из жалости.

— Значит, ты признаёшь, что это вечеринка жалости?

Я вздохнула.

— Мне нравится думать, что это скорее сочувствие, чем жалость.

Нас прервал официант.

— Что я могу вам предложить?

— Я буду апельсиновую водку и картошку с сыром.

В глазах Торна мелькнуло веселье.

— У тебя на ужин картофель с сыром?

— Я планирую добавить салат Цезарь позже, — ответила я.

Он улыбнулся мне, прежде чем посмотреть на официанта.

— Мне нужно время, чтобы просмотреть меню, а пока я сделаю глоток Джека.

— Я сейчас вернусь с вашими напитками, — ответил официант, кивнув.

Как только он ушёл, до меня, наконец, дошло, что я осталась наедине с Торном. Конечно, я и раньше выходила с ним из офиса, но только по работе. Было очень мало официального в том, чтобы выпивать «У Рафферти», и именно в такие моменты, когда Торн не носил свою маску мудака, я могла видеть, насколько он хорош собой, насколько сексуален и желанен.

Чёрт, я ненавидела себя за эти мысли.

— Что тут есть вкусного? — спросил Торн, прочистив горло.

— Очевидно, что я фанат жареной картошки с сыром, и ты не ошибёшься, если закажешь куриные крылышки или любой из салатов.

— Я буду иметь это в виду.

— Хотя ты действительно не производишь на меня впечатления того, кто есть куриные крылышки, — сказала я, положив меню на стол.

— И почему это так?

— Не знаю, может быть потому, что ты «белый хлебец»^[43].

Торн усмехнулся.

— Тот якобы «белый хлебец», который был во мне, исчез, когда я вступил в армию. Там ты не получишь четыре блюда из столовой, не говоря уже о том, сухой паёк сам по себе не привлекателен.

— Признаю свою ошибку.

— Пожалуй, я приму твоё предложение насчёт куриных крылышек, — сказал Торн, бросив меню на стол.

— Если ты любитель острых блюд, попробуй соус хабанеро^[44].

— Это самый острый соус здесь?

— Это не просто острый соус. Это ядерное оружие. Я почти уверена, что ты перестанешь чувствовать свои губы.

— Это не настоящий острый соус, если ты не чувствуешь покалывания, — возразил Торн с нехарактерной для него кривой усмешкой. От этой улыбки у меня начало покалывать ниже пояса. Боже, меня заводят разговоры об острых соусах.

После беспрецедентного намёка Торна в воздухе повисло неловкое молчание.

— Итак, — начала я.

— Итак, — эхом отозвался Торн.

— Может, нам обратиться к слону в комнате^[45]?

В глазах Торна мелькнула паника.

— Это из-за того, что я только что сказал?

— Нет. Я говорю о том, что произошло ранее в спальне.

На мгновение на его лице промелькнуло облегчение, но затем он стиснул зубы.

— Я бы предпочёл сделать хотя бы один глоток Джека, — ответил он с натянутой улыбкой.

— Ладно, это разумно.

Торн поднял брови и посмотрел на меня.

— Ты не собираешься настаивать, чтобы я сделал это сейчас?

— Нет, уверена, что ты заговоришь об этом, когда будешь готов, а если нет, то это твоё дело.

— Интересная перспектива.

— Полагаю, это не то, что ты часто слышишь.

Он сердито покачал головой.

— Все продолжают настаивать, чтобы я рассказал о том, через что мне пришлось пройти, как будто это облегчит мне жизнь.

— Мой дед был во Вьетнаме, и он никогда не любил говорить об этом ни с кем, кроме моей бабушки. Думаю, она была единственной, кому он действительно доверял, за исключением своих боевых товарищей.

— Это вполне понятно. Между людьми, с которыми ты служишь, существует необъяснимая связь. — Торн поёрзал на сиденье. — Я хочу сказать, что очень сожалею о случившемся. Я знаю, что напугал тебя.

— Я не буду лгать и говорить, что ты не очень сильно меня встряхнул.

В его глазах горела боль.

— И я очень сожалею об этом. — Он судорожно втянул воздух. — Я никогда не думал, что буду так реагировать на то, что кто-то разбудит меня. В последнее время я вообще ни с кем не просыпался, чтобы проверить это.

Хотя это и не должно было случиться, мой разум немедленно вернулся к тому факту, что Торн ни с кем не просыпался. Значит ли это, что он ни с кем не спит? Я не могла себе представить, что такой невероятно красивый парень, как Торн, может какое-то время обходиться без секса. Правда заключалась в том, что он, вероятно, был популярным и привлекательным, то есть тем, кто делает своё дело и уходит. Я видела это много раз, и сама испытала это один или два раза. Это имело смысл, ведь его младший брат был известным бабником, по крайней мере, до своей недавней помолвки.

— Ну, в какой-то степени я рада, что это случилось со мной. Теперь ты можешь сообщить следующей женщине, что может произойти.

При моём упоминании о сексе губы Торна дрогнули.

— А вот это уже чертовски круто. Я уверен, что после того, как она узнает об этом маленьким лакомом кусочке, то сбежит, не успеешь оглянуться.

— Может, не ту женщину это и оттолкнёт, но уверена, что любая, у кого есть сердце и кто будет заботится о тебе, не станет этого делать.

— А как насчёт тебя?

— Прошу прощения?

— Если бы парень, с которым ты встречаешься, сказал тебе, что он может напасть на тебя, если ты заставишь его проснуться, ты бы захотела остаться?

— Я должна быть довольно хладнокровной сукой, чтобы уйти. Я имею в виду, каждый приносит свой багаж в отношения. Некоторые люди просто имеют больший или менее привлекательный багаж.

Торн пристально посмотрел на меня.

— Пожалуй, ты права.

В этот момент официант вернулся с нашими напитками и жареной картошкой с сыром. После того, как мы заказали всё остальное, Торн взял бокал виски и сделал большой глоток. Следуя его примеру, я сделала довольно большой глоток апельсиновой водки, отчего меня передёрнуло.

— Не хорошо? — спросил он.

Я ухмыльнулась.

— Cлишком хорошо. Я думаю, что здесь в основном водка.

Торн улыбнулся.

— Всё или ничего, верно?

— Я выпью за это.

Я никогда не собиралась напиваться с Торном. Позвольте мне перефразировать это: я никогда не собиралась напиваться с моим боссом, но это произошло. Каким-то образом из-за того, что я съела ленч, жареную картошку с сыром и выпила два с половиной бокала апельсиновой водки, я немного опьянела, а опьяневшая Изабелла имела обыкновение трепетать языком, что именно и произошло. 

Глава 14

Торн

Это было чертовски сюрреалистично — сидеть напротив Изабеллы. Как бы ни были испорчены наши отношения до сих пор, казалось, что мы переживаем невозможное: два расслабленных человека наслаждаются обществом друг друга. Конечно, это был заслуженный отдых после того, что произошло в комнате отдыха.

Я не мог не купаться в заботе Изабелле обо мне. Учитывая, как она обычно смотрела на меня, а именно с ненавистью и отвращением, это была приятная перемена. Конечно, я сам навлек всё это на себя. В духе истинной прозрачности нашего текущего разговора, я знал, что пришло время быть честным с ней.

После того, как мы выпили за здоровье друг друга, я улыбнулся Изабелле.

— Я очень ценю, что ты предложила мне выпить. Это было очень любезно с твоей стороны, учитывая всё, что произошло между нами.

Изабелла проглотила кусочек сыра, который жевала.

— Нет нужды благодарить меня. Быть рядом с людьми — это просто часть того, кто я есть.

— За последние несколько месяцев, я думаю, мы так и не узнали друг друга по-настоящему, не так ли? — спросил я.

Губы Изабеллы дрогнули.

— Должна сказать, что стала хорошо разбираться в твоей мудацкой стороне.

— Туше. — Я сделал еще один глоток виски. Половина полученного мною удовольствия от общения с ней была из-за того, как она реагировала на мое отношение, от её огня и ярости, но я подумал, что лучше не делиться этим. И всё же мне хотелось, чтобы Изабелла знала, что я в принципе, не такой придурок. — Тебя удивит, если я скажу, что обычно я не мудак?

— Нет.

Я широко раскрыл глаза от удивления.

— Серьёзно? И почему?

— Я загуглила тебя. — Она загуглила меня?

— И Гугл сказал тебе, что я не мудак? Должно быть, это был чертовски мощный поиск.

Изабелла рассмеялась.

— Хотя это и не было сказано прямо, я нашла доказательства, которые подтверждают, что ты не полный и абсолютный мудак.

— Поскольку я сам никогда не гуглил себя, не могу представить, что ты раскопала, чтобы опровергнуть свою теорию.

— Ты потратил большую часть своей взрослой жизни на то, чтобы защищать свою страну. В то время, когда ты не был задействован, работал с благотворительными организациями, которые помогали ветеранам, и даже когда ты был в отъезде, тебе всё ещё удавалось собрать для них деньги. — Изабелла склонила голову набок. — Учитывая твоё военное прошлое, это меня не слишком удивило. Должна сказать, что я была очень впечатлена, увидев, как ты работаешь с детьми из группы риска, находящимися на военной службе.

— Но это могло быть просто уловкой, чтобы представить меня в лучшем свете. Привилегированные всегда должны иметь список хороших дел, чтобы выглядеть лучше, — возразил я.

— В обычных обстоятельствах я бы с тобой согласилась. Однако в твоём случае это было не напоказ. Ты отдавал своё время благотворительным организациям, где буквально пачкал руки, например, строил дома для бездомных ветеранов и их семей. — Она сделала паузу, чтобы сделать изрядный глоток апельсиновой водки. — Несмотря на все странности, у тебя действительно доброе сердце.

Черт. Удивительно слышать обожание, звучащее в голосе Изабеллы. Это было, конечно, освежающе после обычного отвращения и раздражения.

— Значит, у меня доброе сердце за исключением тех случаев, когда речь заходит о тебе?

Изабелла покачала головой.

— Я бы не сказала, что дело только во мне. Большинство членов твоей команды в «Каллаган Корпорейшн» испытало на себе все прелести твоего неудовольствия, хотя, похоже, ты удостоил самого главного удара именно меня.

— Это потому, что я был мудаком, который вымещал своё разочарование на всех остальных.

— После того, как я загуглила тебя, я пришла к такому выводу.

Я усмехнулся.

— А, так ты меня раскусила, да?

— Это заняло некоторое время, но я так думаю. Если бы ты взялся за любую другую работу, кроме моей, я бы испытывала к тебе безграничное сочувствие.

— Правда?

Изабелла кивнула.

— Ну, если бы ты не продолжал вести себя со мной как настоящий мудак.

— Я бы сказал, что это справедливое подведение итогов.

— Ты действительно через многое прошел, Торн. Я имею в виду, что тебе пришлось покинуть единственный мир, который ты когда-либо знал, не по своей воле, не говоря уже о том, что ты недавно получил травму. — Она прерывисто выдохнула. — Не могу себе представить, как это было мучительно.

Вау. Изабелла действительно меня поразила. Это говорило о её характере, о том, что она могла несколько упустить из виду то, как я обращался с ней, чтобы всё ещё чувствовать сочувствие ко мне. В этот момент я понял больше, чем когда-либо, что должен признаться ей во всем.

— В то время как я вымещал своё разочарование на других, правда в том, что я изо всех сил старался быть ещё большим ублюдком по отношению к тебе.

Она удивлённо вскинула брови.

— Серьезно?

— Да, серьезно.

— Но зачем тебе это делать?

Вот он, момент истины. Неужели я действительно собираюсь признаться? Что случится, когда я уберу свой тщательно выстроенный фасад?

— В тот первый день после нашей несколько необычной встречи я обнаружил,что… — я с трудом сглотнул. — Меня влечёт к тебе.

— Ты шутишь.

Нервно усмехнувшись, я ответил:

— Нет, не шучу. — Я пристально посмотрел на неё. — На самом деле, я подумал, что ты самая красивая женщина, которую я видел за долгое, долгое время.

Изабелла удивленно посмотрела на меня.

— О, ничего себе.

— Да, именно так я и подумал, когда увидел тебя, — подразнил я её, пытаясь разрядить обстановку.

— Я… я не знаю, что сказать.

— Тебе не нужно ничего говорить. Я просто хотел кое-что объяснить.

— Тебе нужно было объяснить, что я красивая? — спросила она почти застенчиво.

— Нет, но этот факт определил курс для всего остального, что произошло.

Изабелла в замешательстве нахмурилась.

— Не думаю, что понимаю.

— Учитывая нынешнюю обстановку на рабочем месте, я опасался, что мое влечение к тебе может быть воспринято как нежелательное или даже как преследование. Я решил, что лучший способ замести следы — это обращаться с тобой, как с дерьмом. Подумал, что если ты меня возненавидишь, то вряд ли подумаешь, что я тобой интересуюсь.

Губы Изабеллы сложились в идеальную букву «О» от удивления.

— Не могу в это поверить, — наконец пробормотала она после неловкого молчания, повисшего между нами.

Неловкий момент был нарушен появлением официанта с нашей едой. После того, как мы оба заказали еще один опрометчивый напиток, нас снова оставили одних.

— Послушай, Изабелла, прости, если я тебя шокировал. Я просто чувствовал, что должен прояснить ситуацию после того, что произошло раньше. — Когда она не ответила, я покачал головой. — Мне очень жаль. Мне не следовало ничего говорить. — Я потянулся за своим стаканом, допил его до дна и понадеялся, что официант скоро вернется с моим напитком.

Изабелла опёрлась локтями о стол.

— Я хочу убедиться, что правильно поняла: последние два месяца ты вёл себя со мной как невообразимый ублюдок, потому что я тебе нравилась?

— Ну, не то, чтобы ты мне очень нравилась. Больше того, я не хотел, чтобы ты поняла, что меня влечет к тебе.

— Это не начальная школа, Торн. Тебе не нужно было быть мудаком, чтобы показать, что я тебе нравлюсь.

Я поднял руку.

— Ладно, ещё раз, я чувствую, что должен уточнить: влечение отличается от симпатии к кому-то. Да, обычно это необходимый первый шаг на пути к тому, чтобы полюбить кого-то, но в данном случае мы просто говорим о привлекательности.

— Подожди, это значит, что я тебе не нравлюсь? — спросила Изабелла насмешливо.

Господи, эта женщина меня раздражала.

— Судя по тому, что я вижу в тебе как в человеке и коллеге по работе, да, ты мне нравишься. Когда мы встретились в тот первый день… ну, ты великолепна. — Когда Изабелла оказалась вновь застигнута врасплох моим комплиментом, я вонзил нож и вилку в свой бифштекс. — Ну же, ты должна знать, как к тебе относится мужское население.

— И да, и нет, но ты, и все люди… давай будем честными — твои действия не заставили меня поверить, что я тебе вообще интересна.

— Что было всего лишь притворством.

— Ну, ты чертовски хороший актер.

Похоже на то.

— Конечно, это не первый раз, когда ты имеешь дело с мужчиной, который не валится с ног, когда ты рядом.

Она вздохнула.

— Едва ли. Учитывая моё прошлое с мужчинами, я не согласна.

Прожевав кусок бифштекса, покачал головой. Мне не хотелось думать о её прошлом с другими мужчинами, но что, чёрт возьми, было с ними не так, если они не относились к ней, как к королеве?

— Очевидно, ты общаешься с мальчиками, а не с мужчинами.

Застенчивая улыбка тронула её губы.

— Может быть, хотя, в конце концов, я не совсем безгрешна. С тех пор, как я поступила в среднюю школу, я была невероятно измотана. Я знала, что не выберусь из своего родного города, если буду отвлекаться на парней.

— По-моему, я никогда не слышал, чтобы ты говорила о своём доме.

— Это в тридцати минутах езды к северу от Атланты, в Доусонвилле.

Хотя я уже знал, откуда она родом, мне хотелось узнать об этом побольше.

— Маленький городок?

— В значительной степени. Я выросла в сельском районе. — Изабелла поковырялась вилкой в салате. — Мой отец бросил школу в шестнадцать лет, и моя мама забеременела мной сразу после окончания школы. Мы жили в этом дрянном металлическом трейлере до тех пор, пока я не пошла в среднюю школу. Тогда мы обменяли его на двухместный. Я не делала покупки в торговом центре, как другие дети — мы покупали в «Гудвилл»^[46] или «Уолмарте»^[47], не говоря уже о том, что я были на бесплатных обедах всю начальную школу.

— Я знаю многих мужчин и женщин, которые приехали из таких городов и мест, как твоё. — Я многозначительно посмотрел на неё. — Они были так же хороши, если не лучше других, когда дело касалось работы. Деньги и престиж не делают человека лучше. На самом деле, часто это разрушает их.

— Пожалуй, ты прав. В моём случае это просто дало мне стимул к преодолению, чтобы мне никогда не приходилось беспокоиться о том, как я буду платить по счетам или кормить свою семью.

— Это, безусловно, интересный путь к инвестиционному банкингу.

Она рассмеялась.

— Может быть, это какое-то глубоко укоренившееся желание того, кто вырос в бедности, желание контролировать деньги, иметь возможность раздавать их или удерживать.

— Так вот в чём дело?

— Поскольку я была хороша в математике, то знала, что хочу делать что-нибудь в области финансов. Это было больше похоже на то, что части пазла начали вставать на свои места, как только я была в выпускном классе. — Она кивнула в мою сторону. — А как насчет тебя? Ты всегда хотел быть солдатом?

— Да. С самого детства я хотел быть таким же, как мой отец. Часто расхаживал в его старой военной форме.

— Ты пошел по его стопам в семейном бизнесе?

— Да, в некотором смысле. Он никогда не заставлял меня заниматься финансами. Это было просто то, с чем я вырос, так что это имело смысл, но в глубине души я всегда знал, что это был просто запасной вариант. Чтобы стать офицером, мне нужна была учёная степень, поэтому я выбрал финансы.

— Не похоже, что это делает тебя счастливым.

Я вздохнул.

— Это правда. Я имею в виду, что были времена, когда я был счастлив быть в офисе, но в целом — это не то, где я хочу себя видеть.

— Почему ты должен заниматься карьерой, которая тебе не нравится? В администрации твоего отца должно быть что-то, что ты мог бы сделать, что питало бы твою душу.

— Ты ведь не пытаешься избавиться от меня, Фланнери?

Румянец залил её щеки.

— Когда-то я бы сказала: «Да». — Изабелла потянулась через стол и положила руку мне на предплечье. На мгновение она показалась мне почти застенчивой, робкой. — Но после того, что я пережила с тобой сегодня вечером, это не про меня. Речь идёт о том, чтобы найти своё место в мире

Чёрт. Мы сидим по разные стороны этой кабинки, но одно её прикосновение к моей руке заводит меня. Но дело было не только в её прикосновении, но и в сочувствии. Она поймала меня. У меня отняли мое место в этом мире. Сидеть в офисе и принимать банальные решения о финансах крупных корпораций — это не для меня.

Чёрт возьми. Как могло случиться, что я даже не задумывался ни о чём другом, кроме работы в «Каллаган Корпорейшн»? Словно у меня на глазах были шоры на мысли, что это единственная доступная для меня вещь. Мне и в голову не приходило искать работу в папиной администрации. Где-то в отделе по делам ветеранов должно было найтись для меня место. Конечно, я бы снова воспользовался семейными связями, но я был чертовски более квалифицирован, чтобы иметь дело с военными, чем инвестиционными банками, не говоря уже о том, что мое сердце действительно было бы в этом.

— Знаешь, что? Думаю, ты действительно что-то задумала. — Я покачал головой. — Не могу поверить, что сам до этого не додумался.

— Как сказал бы мой отец, иногда мы не можем увидеть дерьмо, пока не наступим в него.

Я рассмеялся над ее неожиданным комментарием.

— Это очень глубоко. Твой отец, похоже, очень мудрый человек.

Она усмехнулась.

— Мне нравится так думать.

— За эти годы я вляпался в кучу дерьма, как в прямом, так и в переносном смысле.

Веселье в её глазах исчезло.

— Например то, что случилось с бомбой на дороге?

— А, вижу, ты наткнулась на это, когда гуглила меня.

Когда Изабелла кивнула, я заёрзал на стуле. Было ничуть не легче услышать это из её уст, чем произнести самому. В одно мгновение я мысленно перенесся назад, к «Хаммеру» на шоссе возле Кабула, к тому моменту, когда всё изменилось в одночасье, когда секунды означали разницу между жизнью и смертью.

В ушах зазвенели звук взрыва, крики агонии и паники окружающих, жгучая боль от шрапнели, разрывающей мою кожу.

— Я потерял двух своих людей, — рассеянно прохрипел я.

— Да, — тихо пробормотала она.

— Я уверен, что ты читала только их имена и возраст. Может быть, их родные города были перечислены. — Я вздрогнул и провел рукой по лицу. — СМИ выделили меня, потому что в то время я был сыном сенатора, который баллотировался в президенты. Да, я был офицером, но какое, черт возьми, это имело значение? Не похоже, чтобы бомба имела хоть какое-то уважение к рангу. Они были замечательными парнями. У Карлоса был голос, который мог бы помочь ему завоевать приз в «American Idol»^[48], что было хорошо, так как он всегда пел. Перри всего два месяца как не было дома. Он собирался сделать предложение своей девушке.

Когда я снова посмотрел на Изабеллу, в её глазах стояли слезы.

— Мне очень жаль.

— Спасибо.

— Хотя я думаю, что знаю, как ты себя чувствуешь эмоционально, но как ты себя чувствуешь физически после травмы? — спросила она после того, как провела рукой по щекам.

Я похлопал себя по израненной шрапнелью ноге.

— Это всё еще доставляет мне некоторые проблемы время от времени, особенно когда я слишком сильно напрягаюсь во время пробежки или тренировки. А ещё мне немного больно, когда я слишком долго сижу за своим столом.

— Мне очень жаль. — Изабелла поморщилась. — Я уверена, что это звучит совершенно неубедительно. Я даже не знаю, что сказать в такой ситуации.

Большинство людей этого не знают.

— Это нормально. Я ценю это чувство.

— На что это было похоже?

— Бомбёжка? — Когда она кивнула, я резко втянул воздух. Никто никогда не спрашивал меня об этом, никто не хотел знать. Через несколько мгновений, подбирая нужные слова, я ответил: — На напряжение.

Она покачала головой.

— Даже представить себе не могу.

— Странно, потому что это происходило одновременно быстро и медленно, как будто время замедлилось на минуту, а затем ускорилось. Только что мы катились по пустынной дороге, а в следующую минуту этот звук разрывал мне барабанные перепонки. Даже несмотря на то, что я прошёл обучение, как обращаться с собой и своим подразделением, ничто не может полностью подготовить тебя к этому моменту.

— Не говоря уже о том, что ты тоже получил ранения.

— Должно быть, это был адреналин, потому что после первой вспышки боли я уже не помню, чтобы мне было больно. Просто помню, как бросился в бой, чтобы убедиться, что всё в порядке и мы не попадём под вражеский огонь. Единственная причина, по которой я остановился, была в том, что моя нога, наконец, отказала, и я буквально рухнул.

— Тебе было страшно? — тихо спросила Изабелла.

Я пристально посмотрел на нее. Из-за наших отношений я чувствовал, что обязан Изабелле не вешать лапшу на уши, и впервые почувствовал, что могу рассказать о своих переживаниях, хотя и не был уверен почему.

— Чёрт, я испугался. В тот момент, думаю, я больше боялся за своих людей, чем за себя, и пока не прибыл медивак^[49], чтобы забрать меня, я начал беспокоиться, что могу не успеть. Я начал думать обо всём, чего еще не достиг, о том, как тяжело будет моим родителям, брату и сестре, если умру. — Я выглянул в окно. — Думаю, это всё типичные вещи, которые проносятся в твоей голове, когда ты смотришь смерти в глаза.

Услышав шмыганье носом, я снова перевёл взгляд на Изабеллу. О, чёрт. Она плакала, её грудь вздымалась, а по щекам текли потемневшие от туши слезы. Я бросил панический взгляд вокруг, чтобы убедиться, что никто не смотрит на нас или, что более важно, чтобы увидеть, если они смотрят на меня обвиняюще, как будто я злодей, который заставил её плакать. К счастью, никто даже не смотрел в нашу сторону.

Я осторожно сосредоточил свое внимание на Изабелле. Я мог бы провести роту мужчин через зону боевых действий, но я был чертовски невежественен, когда дело касалось женских эмоций. Я потянулся, чтобы ослабить галстук, который в данный момент казался слишком тугим.

— Изабелла, ты в порядке?

Покачав головой, она промокнула глаза салфеткой.

— Нет, это не так.

— Я что-то не то сказал? — Этот простой вопрос привёл в действие водопровод. Господи, это утешение далось мне хуже, чем я думал. Поёрзав на стуле, прочистил горло. — Послушай, я знаю, что до сих пор у нас были не самые легкие отношения, но сейчас я искренне беспокоюсь о тебе.

— Не будешь, когда я скажу тебе, что случилось.

— Сомневаюсь в этом.

— Поверь мне.

Её грудь не переставала вздыматься от всхлипов, и я потянулся, чтобы взять её за руку.

— Не могла бы ты просто сказать мне, о чём ты?

Изабелла перевела взгляд с моей руки на меня.

— Ты возненавидишь меня, — прошептала она.

— Я в этом сильно сомневаюсь. — Я сжал её пальцы. — Ну же, не оставляй меня больше в неизвестности.

— Я вредила тебе на работе.

Я моргнул, глядя на неё.

— Прошу прощения?

— Конечно, ты лучше всех знаете, что означает слово «саботаж».

— Конечно, я знаю, что это значит, просто не понимаю, какое отношение это имеет к нам двоим и к работе.

— Ладно, давай я тебе объясню: я пыталась сделать так, чтобы ты провалил свою работу, чтобы власть имущие перевели тебя в другой отдел, а я получила бы должность вице-президента.

После всего, через что мне пришлось пройти в жизни, меня это не должно было так сильно шокировать, но там, в кабинке «У Рафферти», я абсолютно охренел.

— Ты саботировала меня, — повторил я.

— Да.

— Но как?

— Помнишь тот день, когда ты потерял всю свою работу в Excel?

— Да…

Изабелла нажала на свои закрытые глаза, как будто это приносило огромную боль.

— Я удалила твою работу, а потом сохранила её заново.

Я сделал глубокий вдох.

— Ты этого не сделала.

— Боюсь, что сделала. — Она открыла глаза и печально посмотрела на меня. — Но это ещё не самое худшее.

— Есть ещё что-то?

— О да… гораздо большее. — Она с трудом сглотнула. — Тот порносайт во время презентации? Я знала, что так и будет.

У меня челюсть отвисла в шоке.

— Ты это знала?

Она кивнула.

— Когда ты решил не проверять работу аналитиков, я всё проверила, чтобы убедиться, что всё в порядке. Я увидела, что на сайте вместо копчика торчат члены, но решила оставить всё как есть, чтобы наказать тебя за то, что ты не воспринимаешь вещи так серьезно, как должен.

Никогда, даже за миллион лет, я не смог бы обвинить Изабеллу в том, что она такая коварная. Конечно, в то же время я не мог винить её за то, что она сделала. Это была чистая и простая небрежность в моей трудовой этике, что я не проверил файлы. У неё были все основания позволить мне сгореть на глазах у инвестора.

В моем молчании Изабелла добавила:

— Я знаю, что это ужасно. Я должна была всё исправить, как только увидела. Мне очень, очень жаль.

— Хотя это было эпически дерьмово с твоей стороны удалить мою работу, я понимаю, почему ты оставила ошибку в файле. Хороший вице-президент гарантирует, что продукт будет представлен инвесторам в наилучшем виде.

Изабелла удивлённо моргнула.

— Действительно?

— Да, действительно.

Она покачала головой.

— Может быть, это и правда, но ты не будешь так благосклонен, когда я расскажу тебе, что ещё сделала.

— Есть ещё что-то?

— Да, что-то ужасное.

Хотя она и была вспыльчивой, я не мог представить, чтобы она сделала что-то действительно ужасное.

— Ладно, рассказывай.

На лице Изабеллы промелькнуло виноватое выражение, прежде чем она отчаянно затрясла головой.

— Нет… не могу.

— Ну же, Изабелла. С каких это пор ты чего-то боишься? — возразил я.

— Прекрасно, — фыркнула она, прежде чем расправить плечи. — Помнишь на прошлой неделе, когда ты заболел и пропустил встречу за ужином?

— Угу, — ответил я.

— Это была я.

— Как это могла быть ты?

— Когда ты был таким придурком и потребовал, чтобы я принесла тебе кофе, мне захотелось наказать тебя. После того, как поняла, что у меня в сумочке лежит слабительное для собак, я добавила его в твой кофе.

— Срань господня. — Ладно, беру свои слова обратно: очевидно, Изабелла могла быть эпически мстительной, когда дело доходило до этого. Я не мог себе представить, что она когда-нибудь сделает что-то мерзкое. Казалось, это шло вразрез со всеми чертами её характера. — Я не могу в это поверить.

— А я не могу поверить, что сделала это, — ответила она страдальческим шепотом.

Пока я сидел, уставившись на неё с недоверием, внутри меня бушевала битва. С одной стороны, я был готов выскочить из «У Рафферти» и немедленно отправиться в отдел кадров, чтобы доложить о ней. Напасть на меня профессионально — это одно, но, Господи, она напала на меня лично, когда подсыпала мне слабительное для собак. Изабелла заслуживала того, чтобы держать ответ за то, что сделала.

Но потом я начал думать обо всех ужасных вещах, которые я говорил и делал ей с тех пор, как пришел работать в «Каллаган Корпорейшн». Я никогда так не разговаривал с другими женщинами и не обращался с ними так прискорбно. Меня не так воспитывали, не то, как я вёл себя в армии, и это было неприемлемо, не говоря уже о том, что я занял должность, ради которой она годами работала как проклятая. Мой идеальный план быть мудаком, чтобы отключить её, обернулся против меня. Я вынудил её сделать это, заставив отомстить. Я всё это уже видел в армии.

В глазах Изабеллы заблестели слезы.

— Ты честно служил нашей стране, Торн. Ты не должен был оставить работу, которую любил. Ты видел, как погибли твои друзья, и были ранены. А я? Мне досадно, что я не получила работу, которую хотела. Я ужасный человек. Просто хочу, чтобы ты знал, тебе не нужно сдавать меня в отдел кадров, я сама сдамся.

Когда она снова начала реветь, из моей груди вырвался смех, который чертовски удивил и меня, и Изабеллу. Я имею в виду, одно дело видеть Изабеллу плачущей и пьяной, но, когда к этому добавилось всё это мелкое дерьмо, которое она делала, я внезапно нахожу это чертовски забавным.

— Ты думаешь, это смешно? — икнула она.

— Да, думаю.

— У тебя странное чувство юмора.

— Брось, Фланнери, когда ты действительно перестаешь думать об этом, то поймешь, что твой саботаж — это просто бунт.

— Ты не злишься?

— Конечно, я зол, чертовски зол, но в то же время понимаю почему ты сделала то, что сделала.

Изабелла покачала головой.

— Независимо от того, что ты сделал со мной, у меня всё ещё нет оправдания для того, чтобы саботировать тебя. — И, шмыгнув носом, добавила: — Я морально и этически обанкротилась.

— Нет, это не так.

— Да, это так. За всю свою жизнь я никогда не жульничала, чтобы добиться успеха. Я всегда играла по правилам. Теперь я полностью испортила свой характер.

— Ты сделала несколько грязных дел со своим ублюдочным боссом. Ты же не собиралась напасть на меня. — Я приподнял бровь. — Или собиралась?

Изабелла в ужасе уставилась на меня.

— Конечно, нет. Я никогда не хотела причинить тебе физическую боль. Я просто хотела, чтобы ты плохо выглядел на своей работе, чтобы они перевели тебя куда-нибудь еще.

— Я бы сказал, что это утверждение не совсем верно, если ты была готова кормить меня слабительным для собак.

Она поморщилась.

— Я действительно не знаю, что на меня нашло. Это поистине ужасно, и мне очень, очень жаль.

— Если я чему-то и научился, так это тому, что не должен полагаться на кого-то другого, чтобы получить кофе или еду.

— Я тебя не виню. — После того, как вытерла нос салфеткой, Изабелла бросила на меня испытующий взгляд. — Думаешь, что сможешь когда-нибудь простить меня?

— Ты действительно хочешь моего прощения или просто боишься, что я донесу на тебя?

— Я не стану лгать и говорить, что не боюсь последствий кадрового кризиса, но надеюсь, ты поверишь мне, когда скажу, что хочу твоего прощения от всего сердца.

Посмотрев на неё с минуту, я понял, что она была искренна. Я также знал её достаточно хорошо, чтобы понять, что Изабелла говорит правду. Она просто мстила за моё дерьмовое поведение.

— Я предлагаю следующее: давай оставим прошлое позади. Я больше не буду Торном-эпическим-мудаком, а ты больше не будешь Изабеллой-эпическим-диверсантом.

Уголки её губ поползли вверх.

— Правда?

— Да, правда.

— Согласна, и для протокола, мне хотелось бы отметить, что я перестала делать какие-либо тайные дела после того, что случилось с тобой после слабительного для собак.

Я рассмеялся.

— Я рад слышать, что мне не придется проверять наличие мин-ловушек или других форм недоброжелательства, когда вернусь в офис.

— Нет. Всё классно.

— А мы? У нас может быть всё классно?

— Мне бы очень этого хотелось, — ответила Изабелла.

— Обычно я предлагаю выпить в память о нашем новом мирном договоре, но думаю, что с тебя хватит.

Изабелла хихикнула.

— Что меня выдало? Истерический плач или признание во всех своих грехах?

— Немного того, немного другого.

— На будущее, никогда не давай мне больше одного стакана апельсиновой водки, даже если я плотно поела.

— Постараюсь запомнить это.

— Вместо тоста мы могли бы пожать друг другу руки, — сказала Изабелла, склонив голову набок.

— Похоже, это хорошая идея. — Я протянул свою руку через стол. — За совместную работу на благо обеих наших карьер, а также на благо «Каллаган Корпорейшн».

Изабелла вложила свою ладонь в мою.

— От всего сердца согласна. — Когда мы пожимали друг другу руки, она лукаво посмотрела на меня. — Поскольку мы записываем всё для протокола, я хотела бы добавить ещё кое-что.

— И что же это?

— Меня тоже влекло к тебе.

Святое. Дерьмо. Изабеллу тянуло ко мне. Подождите, это было только в прошедшем времени, или она всё ещё чувствовала это?

Как только я подумал попросить разъяснений, она выдернула свою руку, и её глаза расширились от ужаса.

— О боже, кажется, меня сейчас стошнит.

С этими словами она выскочила из-за стола. Я надеялся, что её тошнит от чрезмерного количества алкоголя, смешанного с картошкой с сыром, а не от заявления, что её влекло ко мне. Вытащив бумажник из кармана пиджака, бросил сотню на стол. Когда поднялся со стула, рядом со мной появился Тай.

— Всё в порядке?

— Ну, мы достигли перемирия в наших отношениях друг с другом.

— Это хорошо.

— А потом она сказала, что её влечёт ко мне.

Лицо Тая просветлело.

— Нихрена себе.

— Не волнуйся, она просто убежала блевать.

— Ты действительно знаешь, как умаслить их, не так ли? — пошутил Тай.

— О да, я настоящий дамский угодник. 

Глава 15

Торн

Поскольку мы с Изабеллой так и не вернулись на работу после нашего катарсического вечера «У Рафферти», я отправился в офис в семь утра следующего дня. Взяв завтрак в одном из грузовиков с едой, я уткнулся в свой компьютер и не поднимал глаз в течение следующих двух часов. Я как раз собирался уходить, когда зазвонил мой телефон.

— Мистер Каллаган, вас хочет видеть мисс Фланнери.

Я оторвал взгляд от компьютера и удивлённо уставился на телефон. Чёрт. Неужели я забыл, что мы должны были встретиться сегодня утром? Пора взять себя в руки.

— У неё назначена встреча со мной? — осторожно спросил я.

— Нет, сэр. Она только что сказала, что хочет кое о чём с вами поговорить.

— Впусти её, — ответил я, вздохнув с облегчением.

Сохранив свою работу, я встал из-за стола и пошёл через офис. Дверь открылась, и я увидел гораздо более свежую и собранную Изабеллу, чем в прошлый раз. Смотря на её решительную походку, я был заинтригован.

Когда Изабелла улыбнулась мне, в груди разлилось тепло, что сразу же заставило меня почувствовать себя полным болваном. Вот он я, тридцатиоднолетний мужчина, у которого кружилась голова, как у подростка только потому, что она мне улыбнулась. Я был совершенно безнадёжен.

— Надеюсь, я ничему не помешала, мистер Каллаган.

— Мистер Каллаган? — Я склонил голову набок, глядя на неё. — Насколько я понял после того, как придержал твои волосы, когда тебя вырвало, мы обошли ненужные формальности.

Румянец залил её щёки, и я был уверен, что она вспомнила произошедшее прошлой ночью. Как раз перед тем, как мы сели в машину, чтобы ехать домой, Изабелле снова поплохело. В её поле зрения попала мусорная корзина, и я был рыцарем в сияющих доспехах, который удерживал её волосы, пока Изабеллу тошнило.

— Так и есть. Просто… я не была уверена, что неформальность неформального ужина соотносится с рабочим местом.

— Учитывая то, что ты тоже видела меня вчера вечером, думаю, мы здорово продвинулись.

— Для протокола, я ещё раз хочу извиниться за то, что меня вырвало. — Изабелла вздрогнула. — Совершенно уверена, что меня не рвало в мусорную корзину на улице с тех пор, как я училась в колледже.

Я рассмеялся.

— Я почти уверен, что у всех нас был инцидент с мусорной корзиной на улице в наши молодые годы.

— Верно, но я бы предпочла оставить эти воспоминания в прошлом. Это был поистине эпически унизительный момент, чтобы закончить неловкий вечер.

— Всё в порядке. — Чувствуя, что нам нужно сменить тему, я спросил: — Так почему ты хотела меня видеть?

— Да, кстати об этом. — Нервно облизнув губы, Изабелла начала расхаживать передо мной. Я никогда не видел её такой расстроенной. — Несмотря на выпитое спиртное, я почти не спала прошлой ночью.

— Только не говори мне, что ты боялась, что я сообщу о тебе в отдел кадров.

Нервный смешок сорвался с её губ.

— Нет, это не то, что не давало мне спать.

— Тогда что же это было?

— Я думала о том, как искупить некоторые из тех коварных поступков, которые я совершила по отношению к тебе.

При мысли об искуплении мой разум нырнул прямо в канаву. Я сразу же вообразил, что Изабелла пришла предложить мне себя в знак раскаяния. Хотя мне и не следовало этого воображать, я был более чем счастлив, что она немного исцелила меня сексуально.

Я прочистил пересохшее горло.

— Ты хочешь искупить свои грехи?

— Так точно.

— В прошлый раз, когда проверял, я не был священником, так что не уверен, как ты можешь искупить вину за пределами исповедальни.

Она рассмеялась.

— Учитывая, что я баптистка^[50], исповедь на самом деле не в моём стиле.

— Понимаю. Что ты имела в виду?

— Если ты зайдёшь ко мне в кабинет, у меня будет для тебя подарок.

Я надеялся спуститься вниз и приступить прямо к делу в своём кабинете, но какого чёрта. Смена обстановки не такая уж плохая идея. Конечно, я предпочёл бы забрать её к себе домой или в отель, чтобы обеспечить нам достаточно уединения.

— Хорошо. Показывай дорогу.

Изабелла казалась одновременно возбуждённой и взволнованной моим заявлением. Когда я шёл за ней по коридору, мой разум был атакован множеством различных фантазий. Подойдя к двери её кабинета, я облизнул губы в предвкушении. Как только вошёл внутрь, у меня перехватило дыхание. Он сидел на её рабочем кресле так, словно весь мир принадлежал ему.

— Что это за чертовщина?

— Это собака.

Я закатил глаза.

— Да, это мне известно.

— Это бельгийская овчарка, — объявила Изабелла.

— Хотя это и не был мой следующий вопрос, приятно знать.

— А, я понимаю, ты задаёшься вопросом, что она здесь делает, или, точнее, задаёшься вопросом, какое, чёрт возьми, отношение она имеет к моему искуплению, — сказала Изабелла.

— Динь-динь.

— Она здесь, потому что я подумала, что она будет тебе полезна.

— У неё есть специальные навыки, чтобы клиенты соглашались на всё? Нет, погоди, дай угадаю, это боевая собака, которую учили буквально кусать наших соперников?

— Ха-ха. Это совсем не то.

Я скрестил руки на груди.

— Тогда, пожалуйста, просвети меня.

— Конан был обучен как собака эмоциональной поддержки…

— Это просто дерьмовый термин, который люди используют, чтобы получить специальные льготы для своих дворняжек, например, посадить их в самолёт.

Изабелла покачала головой.

— В то время как некоторые люди злоупотребляют этим ярлыком, Конан не такой. Он специально обучен помогать ветеранам боевых действий.

Паника пронзила мой позвоночник. Теперь я знал, к чему клонится разговор, и мне это чертовски не нравилось. Слабые люди нуждаются в эмоциональной поддержке собак, а я ни за что на свете не был слабым. Мои кулаки сжались по бокам.

— К твоему сведению, я не из тех, кому нужна собака, чтобы не свихнуться. Да, я видел жёсткое дерьмо, и поэтому испытывал некоторое посттравматическое расстройство. Это случается с каждым солдатом, прошедшим через бой, — выплюнул я.

— Нет, дело совсем не в этом.

Выражение её лица смягчилось, что ещё больше разозлило меня.

— Послушай, мне жаль, что я слишком остро отреагировал прошлой ночью, когда ты разбудила меня, но это не значит, что я какой-то сломленный парень, которому нужна собака, чтобы собрать его обратно. Мне просто нужно ещё немного времени, чтобы привыкнуть к возвращению домой.

— Мы оба знаем, что дело не только в этом, — сказала Изабелла непривычно мягким голосом.

Чёрт возьми. Я вздрогнул от интенсивности эмоций в её голубых глазах. Как это возможно, что та, кто была в основном незнакомой, могла заглянуть мне прямо в душу? А я-то думал, что хорошо притворяюсь. В конце концов, все остальные казались убеждёнными, но не Изабелла. Она знала правду. Как такое вообще возможно?

— Ну, допустим, я на минутку поддамся этому безумию и возьму собаку, но откуда мне знать, что это не часть тщательно разработанного плана, чтобы меня заклеймили на рабочем месте как неуравновешенного? — В этот момент появился засранец Торн, и мне даже не пришлось пытаться.

— Если бы всё это было лишь уловкой, чтобы тебя вышвырнули с работы, разве я не сделала бы этого раньше, прежде чем сказала бы, что саботирую тебя? — противопоставила Изабелла, нервно гладя руками бёдра.

В этом есть какой-то смысл.

— Возможно.

— Ну же, Торн. Мне нужно, чтобы ты поверил, что я делаю это по доброте душевной, потому что это правда. Это не для тебя, а для него.

— Для него?

— Конан — бывший приютский пёс. Это его шанс на новую жизнь.

Переведя взгляд, я посмотрел на Конана.

— А что такая красивая собака делала в приюте?

— Его хозяин умер, и когда никто из родственников не захотел его взять, то его отправили в приют.

— Это чертовски обидно. Он, должно быть, чистокровный.

— Да, это так, но я видела это так много раз за годы волонтёрской работы.

— Волонтёрской?

Изабелла кивнула.

— Раньше я была добровольцем в «Искуплении Раффа». Очевидно, что у меня сейчас не так много времени, чтобы внести свой вклад, но я стараюсь помочь им со сбором средств. Именно к ним я обратилась вчера вечером, когда меня осенило, как я могу попытаться искупить свою вину.

Изабелла — переводчик с собачьего^[51] — это было интересное развитие событий. Не знаю, почему это меня так удивило. У неё, очевидно, было огромное сердце, так что я не удивился бы, узнав, что она работает волонтёром; я просто не представлял себе, что она работает с нуждающимися существами с четырьмя ногами, а не с двумя.

— Я никогда не считал тебя собачницей.

— Да ладно, я же деревенская девушка, помнишь? Нельзя вырасти на десяти акрах земли без трёх-четырёх бегающих собак, не говоря уже о цыплятах, козах и поросёнке, который ходил на рынок за нашим беконом, колбасой и свиными отбивными.

Я рассмеялся.

— Я бы дал денег, чтобы увидеть, как ты возвращаешься домой и бегаешь с цыплятами.

— Я бы сначала позаботилась о том, чтобы у тебя была хорошая пара сапог. Мне бы не хотелось, чтобы ты испачкал свои красивые туфли куриным дерьмом.

— Это очень мило с твоей стороны.

Тяжёлая тишина пронизывала воздух вокруг нас. После нескольких мучительных мгновений Изабелла спросила:

— Почему ты не дашь ему хотя бы шанс?

Это была такая простая просьба, и я не знал, почему она казалась такой трудной. После всего, через что я прошёл, что может быть такого сложного в собаке? Но, на самом деле, это было гораздо глубже, чем просто приглашение четвероногого существа в мою жизнь.

Я сжал челюсти, пытаясь восстановить защитную стену вокруг себя.

— Ты просто не понимаешь. Я вёл мужчин и женщин в бой. Я всегда был главным и полностью контролировал ситуацию. Взять его на себя означало бы, что я больше не контролирую ситуацию. — Я сердито покачал головой. — Это значит, что я слаб.

— Это вовсе не обязательно должно означать именно это.

— Тебе легко говорить об этом.

Изабелла скрестила руки на груди.

— Ты когда-нибудь задумывался, что это больше, чем просто ты?

— О чём ты говоришь?

— Как сын президента, ты находишься в уникальном положении, чтобы привлечь внимание к достойному делу. Подумай обо всех военнослужащих мужчинах и женщинах, которые страдают в данный момент. Может быть, они ищут кого-то, кто станет для них образцом для подражания. Если ты сможешь вернуться домой из боя и овладеть корпоративным миром, возможно, они также смогут найти силы, в которых нуждаются.

— Я могу сделать всё это, не выглядя слабым с собакой, — возразил я.

— Но, может быть, они хотят собаку или у них уже есть собака. Ты мог бы показать им, что это не признак слабости, что это признак исцеления. — Изабелла неуверенно улыбнулась мне. — Ты всё ещё можешь быть лидером, только другого типа.

Чёрт возьми. Как бы мне ни было неприятно это признавать, Изабелла была права во многих отношениях. Я отчаянно нуждался в чём-то, что могло бы вытащить меня из темноты, которую я чувствовал с тех пор, как ушёл из армии. Мне также нужно было разобраться с тем, что я испытал в бою. Может быть, я мог бы инвестировать в четвероногого терапевта и привести свою голову в порядок, в то же время помогая другим.

Время тянулось медленно, пока мы с Изабеллой стояли в каком-то тупике. Наконец, я прерывисто выдохнул.

— Ты приводишь веский аргумент, на который я допускаю какие-то дополнительные аргументы, — наконец признался я.

— Значит ли это, что ты хочешь встретиться с ним? — спросила Изабелла, и в её голубых глазах вспыхнула надежда.

— Конечно, — ответил я с небольшим колебанием.

На её лице появилась сияющая улыбка. Эту улыбку я никогда раньше не видел, и мне захотелось знать, как сделать так, чтобы она регулярно появлялась на её лице. Великолепно. Отворачиваясь от меня, Изабелла сказала:

— Сюда, Конан.

По её команде Конан спрыгнул со стула и быстро обошёл стол. Когда Изабелла велела ему сесть, он сел прямо у моих ног. Повернув голову, пёс выжидающе на меня уставился.

— Пожмём друг другу руки, — сказала Изабелла.

Когда Конан протянул мне лапу, крошечный кусочек льда, образовавшийся вокруг моего сердца, немного растаял. Как и Изабелла, я всегда любил собак. Когда рос, не было такого времени, когда бы у нас не было собаки в доме, а Сэтчел и Бейб, чёрные лабрадоры моих родителей, уже делали себе имя в Белом доме. Мама решила последовать примеру Барбары Буш^[52] и написать биографию, повествование которой ведётся от лица любимых питомцев. Я протянул руку и взял Конана за лапу.

— Привет, парень, — пробормотал я.

Его глаза казались особенно добрыми, когда он оценивал меня. Я задавался вопросом, что он думает. Мог ли Конан автоматически рассказать о том дерьме, через которое я прошёл? Может, у него какое-то собачье шестое чувство насчёт людей, которые каким-то образом сломаны?

— Что ты думаешь?

— Как любитель собак, я хотел бы дать восторженное «да», но меня раздирают эмоции.

Изабелла изобразила то, что я могу описать только как лицо деловой женщины.

— Какие у тебя оговорки? — дипломатически осторожно спрашивает она.

— У меня никогда не было своей собаки. Когда я рос, мои родители заботились о наших собаках. Всё, что мне нужно было делать — это любить их или бросать им теннисные мячи. Я понятия не имею, что они едят и в какой заботе нуждаются.

— И это всё? Я могу помочь тебе с этим, не говоря уже о том, что гугл ответит на любые вопросы, связанные с собаками, которые могут возникнуть.

Ну и чёрт с ним. Поговорим о том, что я чувствую себя идиотом.

— Ладно, всё это прекрасно, но тебе не кажется, что я беру на себя слишком много? Я имею в виду, что здесь я просто пытаюсь приспособиться к гражданской жизни. Что я должен ему дать?

Изабелла улыбнулась.

— Даже если ты этого не видишь, ты можешь дать ему больше, чем, можешь себе представить.

Хотя мне особенно нравилось иметь её вотум доверия, я всё ещё не был полностью уверен. В данный момент моя жизнь не позволяла мне заботиться о ком-то ещё. Давайте посмотрим правде в глаза: я едва успевал приспосабливаться к новым обстоятельствам, так как же я мог эмоционально и физически присутствовать в жизни другого живого существа?

— Ладно, но что мне с ним делать, пока я здесь на работе? Не такая уж у него жизнь, чтобы целый день сидеть в конуре.

— Эх, он придёт, чтобы работать с тобой.

— И что он будет делать? Отвечать на телефонные звонки и делать копии?

— Конан сделает то, чему его учили — поддержит тебя.

— У меня уже есть Тай, чтобы сделать это, — возразил я.

— Но не в том же качестве. — Изабелла криво улыбнулась мне. — Я очень сомневаюсь, что Тай будет лежать у твоих ног или лизать тебе лицо после тяжёлого дня.

— Никогда не знаешь наверняка. Он мог бы, если бы сумма была правильной. — Хотя, если бы речь шла об облизывании, я совершенно уверен, что не хотел бы, чтобы это были Тай или Конан…

— В то время как Тай феноменален в своей способности защитить тебя от опасности, у Конана совершенно другой набор навыков. Он способен обнаружить, когда у тебя вот-вот начнётся паническая атака или приступ, тем самым оказывая эмоциональную поддержку.

Когда почувствовал, как стены кабинета Изабеллы сомкнулись вокруг меня, я посмотрел в глаза Конана. Как и сказала Изабелла, он, казалось, уже был настроен на мои эмоции. Его голова склонилась набок, когда он слегка заскулил, и всё внутри него, казалось, напряглось от желания подойти ко мне, но так как он не получил приказа, то оставался неподвижным.

— Откуда у него такое имя?

Изабелла усмехнулась.

— Я подумала, тебе понравится, что у него ирландское имя. На самом деле это было имя, которое дал ему прежний владелец.

— Значит, я прав, предполагая, что это не было совпадением?

— Скажем так, это было счастливое совпадение, что Конан только что закончил учебную программу и носит ирландское имя.

— Конан Каллаган звучит неплохо.

— Да, это так.

Я сделал глубокий вдох, прежде чем медленно выдохнуть.

— Ладно, думаю, что могу взять его на пробную пробежку и посмотреть, как пойдут дела.

— Звучит разумно. Он в значительной степени настроен на остаток дня, но мы всегда можем быстро пробежаться в зоомагазин во время обеда.

— Хочешь пообедать со мной?

Меня чертовски потрясло, когда щёки Изабеллы порозовели. После того, как она призналась, что нашла меня привлекательным, я не мог не задаться вопросом, не было ли смущение вызвано тем, что она сказала слишком много. Возможно ли, что она испытывала ко мне нечто большее, чем просто дружбу? Я чертовски на это надеялся.

— Ну, знаешь, сейчас рабочий обед для Конана, — ответила Изабелла, заправив прядь волос за ухо.

Ах, вот оно — разочарование. Обычно я не проигрывал пушистому парню, но сегодня мне явно повезло.

— Ладно, рабочий обед.

Купив Конану кучу игрушек, еды и новую лежанку, мы с Изабеллой вернулись в офис. Момент истины настал, когда вышли из лифта на наш этаж. И тут любопытные глаза заметили Конана, стоявшего рядом со мной. Даже если они не знали меня или не знали о моём послужном списке, им потребовалось всего лишь мгновение, чтобы понять, что это была за собака. Его жилет с надписью «служебное животное: не гладить» сказал им всё, что они должны были знать.

Не буду врать, та первая прогулка по коридору была чертовски мучительной. Несколько лиц сразу же загорелись при виде собаки, и я почувствовал конфликт внутри них из-за желания погладить и полюбить Конана, но были и другие взгляды, которые достали меня. Моя кожа горела под костюмом от их любопытных взглядов. Я знал, что пройдёт много времени, прежде чем привыкну к этим взглядам, и ещё больше времени, прежде чем буду чувствовать себя комфортно.

Когда я наконец добрался до своего кабинета, то выдохнул. Мне казалось, что я задержал воздух с того момента, как вышел из лифта. Когда Изабелла прикусила нижнюю губу. Я понял, что она раздумывает, сказать ли мне, что гордится мной, или похвалить меня за то, что я впервые появился на публике с Конаном.

Вместо Изабеллы это сделал Тай. Он хлопнул меня ладонью по спине, прежде чем сжать моё плечо.

— Так держать, братец.

Я приподнял бровь, глядя на него.

— Ты одобряешь?

— Ты удивлён?

— Немного. Я имею в виду, что ты был в армии и никогда не нуждался в собаке, чтобы справиться.

— Поверь, мне нужна была помощь, чтобы справиться с этим, я просто не пошёл на это здоровым путём, как ты. — Он покачал головой. — Кроме того, я не был офицером, и мне не диктовали как жить. Я ушёл из армии по собственной воле. У тебя не было такого шанса.

Комментарий Тая на мгновение лишил меня дара речи. Не то чтобы я ожидал, что он даст мне какой-нибудь дерьмовый ответ, чтобы потешить моё самолюбие, но я не ожидал такой грубой честности.

— Спасибо, — пробормотал я.

— Не за что, — с усмешкой Тай кивнул в сторону Изабеллы. — Конечно, думаю, что вся благодарность должна достаться ей. Это она придумала всё это.

— О, я не уверен, насколько ей обязан. Всё это часть её искупления, — ответил я ухмыльнувшись.

Глаза Изабеллы выпучились, и она начала бормотать:

— Я… я н-недумаю, что н-необходимо сейчас вдаваться в подробности.

Я рассмеялся, увидев, что она так расстроилась от одного только предположения, что я раскрою её грязные делишки.

— Согласен.

Напряжение в теле Изабеллы постепенно спадало.

— Хорошо. Ну, если я вам больше не нужна, вернусь в свой офис, чтобы закончить кое-какую работу.

— Мы будем в порядке.

Изабелла погладила Конана по голове и вышла из моего кабинета.

— Изабелла?

— Да? — спросила она, оборачиваясь.

В тот момент мне так много хотелось сказать, так много нужно было сказать, но в конце концов просто сказал:

— Спасибо.

Она внимательно смотрела на меня, прежде чем ответить:

— Всегда пожалуйста.

Как только Изабелла ушла, Тай последовал за ней. Остались только мы с Конаном. После того, как я сел в своё рабочее кресло, он опустился рядом со мной. Когда взглянул на него, то мог поклясться, что пёс улыбался. Я протянул руку и погладил его по голове.

— Хороший мальчик, — пробормотал я.

Глава 16

Торн

Когда мы с Конаном вошли в привычную рутину, трудно было представить себе время, когда он не был частью моей жизни. Все мои тревоги по поводу того, как я привыкну к его присутствию, а он — к моей жизни, быстро рассеялись. Он легко вписывался в моё расписание, и я должен был признать, что он был довольно расслабленным чуваком, который постоянно плыл по течению.

Хотя Конан выполнял все приказы в точности, он не был так уж привязан к своей конуре. На вторую ночь, проведённую со мной, он зарылся в одеяло моей кровати и одарил меня самой печальной собачьей мордой, какую только видел человек. Я тут же смягчился и позволил ему спать со мной. По правде говоря, мне нравилось, что он рядом. Я сразу же заметил, что кошмаров у меня стало меньше, а сон стал гораздо спокойнее.

Моя утренняя пробежка стала нашей совместной утренней пробежкой, и в те дни, когда погода не была плохой, Конан почти с тоской наблюдал за мной на беговой дорожке. Когда я был в офисе, он лежал у моего стола или на диване напротив меня. Я начал обедать за своим столом, так что мог использовать время обеденного перерыва, чтобы побросать мяч Конану или взять его на короткую прогулку.

Прессе не потребовалось много времени, чтобы пронюхать о том, что у меня появилась служебная собака, а папарацци почти сразу же поймали меня. После нашей первой ночи вместе, я позвонил папе, чтобы сообщить ему, что получаю эмоциональную поддержку от собаки. Он не настаивал на том, чтобы я делал какие-либо заявления или что-либо, что могло бы хорошо отразиться на его администрации. Вместо этого отец сказал мне, что гордится моим решением и с нетерпением ждёт встречи с Конаном.

В конце концов я проявил инициативу и позвонил начальнику «Управления по делам ветеранов». То, что произошло дальше, было чем-то вроде медиа-блица с печатными и телевизионными интервью, и Конан оказался в центре внимания камер. Как и предсказывала Изабелла, кампания принесла чертовски много пользы ветеранам, страдающим от ПТСР^[53], и я очень гордился тем, что решил выйти из своей зоны комфорта ради блага других.

Чего я никак не ожидал от Конана, так это того, как он сблизит нас с Изабеллой. Хотя он был кастрирован, Конан привязался к собаке Изабеллы, Дейенерис, как будто она была его давно потерянной родственной душой. Внезапно, так как наши собаки были лучшими друзьями и тусовались вместе, мы с Изабеллой стали больше проводить времени вместе. Я даже не представлял себе, сколько в городе мест, где можно найти собак, пока Изабелла не показала мне их.

С затуманенными глазами и урчанием в животе я посмотрел на Конана.

— Я думаю, что пришло время сделать перерыв на обед. А ты как думаешь?

Я рассмеялся, когда Конан в ответ облизнулся.

— Пойду посмотрю, не хочет ли Изабелла что-нибудь перехватить. — При упоминании об Изабелле Конан насторожился. — Извини, приятель, но Дани с ней нет. Она в собачьем детском саду, помнишь? — Когда я поднялся со стула, пёс посмотрел на меня грустными глазами. — Как насчёт того, чтобы я загладил свою вину, накормив тебя едой?

Конан завилял хвостом и вскочил, после чего мы вышли из моего кабинета и направились к Изабелле.

Шерил подняла на меня глаза.

— Простите, мистер Каллаган, но её нет.

— Ты не знаешь, где я могу её найти?

— Последнее, что я от неё слышала, что она направлялась в конференц-зал.

— Спасибо, Шерил. — Затем я изменил направление, чтобы найти Изабеллу. Я не мог себе представить, что она делала в конференц-зале.

Открыв дверь, я застыл на полпути в комнату. Изабелла склонилась над столом для совещаний, что означало, что её восхитительная попка была выставлена напоказ благодаря узкой юбке, но ещё лучше был дразнящий вид её чёрных чулков в разрезе юбки.

Для меня не было ничего сексуальнее пары чулок, и я особенно любил кружевные. Может быть потому, что они заканчивались прямо перед киской. Мне нравилось впиваться зубами в кружевную ленту чулок, прежде чем стащить их вниз по ногам женщины, а также нравилось, как они тёрлись о мои бёдра, когда я входил в неё.

В этот момент я представил, как облизываю языком кружевную ленту, погружая глубоко в неё два пальца. Как раз перед тем, как мой член начал натягивать штаны, Конан решил разрушить мою идеальную фантазию, бросившись вперёд, чтобы врезаться в Изабеллу сзади. С криком она подпрыгнула, посылая пластиковые яйца в воздух, которые дождём посыпались на неё. Резко обернувшись, она погрозила Конану пальцем.

— Плохой, плохой мальчик!

— Конан, иди сюда, — приказал я.

Когда он рысцой вернулся, у пса хватило наглости ухмыльнуться мне, как будто он каким-то образом знал, что даже будучи кастрированным, у него было больше яиц, чем у меня, потому что он осмелился пойти туда, куда я только мечтал попасть. Ублюдок.

— Клянусь, я работал с ним над этим, — сказал я с извиняющимся видом.

Изабелла кивнула.

— Всё в порядке.

Проинструктировав Конана сидеть на месте, я подошёл к столу.

— Что всё это значит?

Изабелла подняла руку.

— Прежде чем ты начнёшь мне надоедать насчёт использования рабочего времени для внешнего проекта, скажу, что работаю над этим только в обеденный перерыв.

Я нахмурился, глядя на неё.

— Я не собирался доставлять тебе неприятности. Мне просто любопытно, почему конференц-зал заполнен пластиковыми яйцами и конфетами.

— Это для охоты за пасхальными яйцами для моей сестры в следующие выходные.

— Я не знал, что у твоей сестры есть дети.

На лице Изабеллы появилось страдальческое выражение.

— У неё их нет. Вот в чём причина охоты за яйцами.

— Не уверен, что понимаю тебя.

— После долгих лет попыток забеременеть, моя сестра Кристина и её муж обнаружили, что у них не может быть детей. Какая-то непонятная проблема с фертильностью.

— Блин, это отстой. Мне очень жаль.

— Спасибо, и да, это отстой. Частное усыновление стоит смехотворную сумму денег — такую, которую не покрывают зарплата учителя Кристины и зарплата полицейского Брента. Год назад они начали компанию по сбору средств на «GoFundMe»^[54]. Они занимались такими мелкими делами, как гаражные распродажи и мойка автомобилей, и, хотя я сделала пожертвование, я пообещала им, как только получу повышение, дам им всё, что им нужно для достижения своей цели. — Глаза Изабеллы расширились, когда она закрыла рот рукой и покачала головой. — Прости, мне не следовало об этом говорить.

Говоря об этом, я чувствовал себя полным придурком. То, что я получил повышение Изабеллы, имело даже больше последствий, чем я предполагал изначально. Я был не просто разрушителем её мечты, но и сумел испортить отношения с её сестрой и шурином.

— Нет, всё в порядке. Это я прошу прощения.

— В самом деле, это не твоя вина. Это не было похоже на то, что ты из кожи вон лез, чтобы получить эту работу.

Хотя я всё ещё чувствовал себя довольно дерьмово, решил, что лучше двигаться дальше. Я указал на стол.

— Значит, яйца — часть сбора средств на усыновление?

Изабелла кивнула.

— В этот уик-энд они должны забросать яйцами сотню ярдов. Так как я не смогла вовремя вернуться домой, чтобы помочь в пятницу вечером, я набиваю их и отправляю Кристине. А в следующую субботу я отправлюсь домой, чтобы помочь спрятать яйца.

— На какую выгоду они рассчитывают?

— Ну, яйца и конфеты все были пожертвованы, так что это, должно быть, пара тысяч.

— Удивительно. Это приблизит их к цели?

— Нет. У них всё ещё недостаёт около десяти тысяч, но я знаю, что они в конце концов сделают это, даже если мне придётся пожертвовать больше денег анонимно, так как они отказываются брать у меня.

— Это один из способов сделать это.

Изабелла сунула пачку М&М в одно из яиц.

— А как насчёт тебя? У вас большие планы на Пасху?

— По правде говоря, да. В пятницу вечером я лечу в Вашингтон, чтобы самому поучаствовать в охоте за яйцами. На самом деле, мы будем катать яйца вместо того, чтобы охотиться на них.

— Пасхальные игры Белого Дома^[55]?

— Те самые.

Изабелла улыбнулась.

— Это так здорово.

— Я и не знал, что ты фанатка такого времени препровождения.

— Вовсе нет, — со смехом ответила Изабелла. — Это не обязательно. Я просто помню их из эпизода «Мёрфи Браун»^[56].

— Тот, где она случайно украла Сокса^[57]?

Глаза Изабеллы расширились.

— Ты смотрел «Мёрфи Браун»?

Я рассмеялся.

— Моя мама была его поклонницей. Что касается меня, то я могу задать тебе тот же вопрос.

— Это не должно быть слишком шокирующим, что я была влюблена в шоу, в котором фигурировала сильная карьеристка с отношениями.

— Ты совершенно права. Я прекрасно понимаю, почему ты его смотрела.

— А теперь ты заставляешь меня смотреть повторы, — задумчиво произнесла Изабелла.

— Я тоже был бы рад посмотреть. Может быть, мы сможем поймать эпизод или два, когда в следующий раз соберём Дани и Конана вместе.

Она улыбнулась.

— Звучит неплохо. — С весёлым огоньком в глазах, Изабелла сказала — Почему мне трудно представить, как ты общаешься с детьми на празднике?

— Может быть, потому что ты воображаешь себе козла Торна, но на самом деле его не существует, помнишь?

— Это правда.

Я взял одно из яиц и перебросил из одной руки в другую.

— Между прочим, я действительно люблю детей.

— Теперь, когда я думаю об этом, то могу представить это.

— Можешь?

— Большая часть твоей благотворительной деятельности связана с детьми, и у тебя очень щедрое сердце.

— Спасибо. — Я указал на стол. — Кстати, о моём щедром сердце, я могу помочь тебе, если хочешь.

Изабелла вскинула брови.

— Ты хочешь помочь мне набить яйца?

— Конечно. Я имею в виду, что хотел сделать заказ, потому что умираю с голоду, но я могу тебе помочь.

— Я и сама немного проголодалась. Единственный обед, который я съела — это несколько упаковок M&Ms, которые я украла.

— Тогда, я думаю, нам стоит заказать что-нибудь вкусненькое по-тайски и нафаршировать эти чёртовы яйца.

Её глаза загорелись.

— Чем острее, тем лучше?

Я рассмеялся.

— Ты читаешь мои мысли.

— Пойду принесу меню.

— Хорошо, звучит неплохо.

Как только Изабелла вышла из конференц-зала, я вытащил телефон из кармана пиджака. Пришло время попытаться исправить ошибку.

Тай ответил после второго гудка.

— Да?

— Мне нужно, чтобы ты кое-что сделал для меня.

— Конечно. Что именно?

— Мне нужно раздобыть кое-какую информацию о сестре Изабеллы.

— Серьёзно?

— Да, а что?

— О, я не знаю… может быть потому, что это звучит для меня как преследование?

Я рассмеялся.

— Обещаю, что есть благородная, совсем не жуткая причина, по которой мне это нужно.

— Если ты так говоришь.

— В частности, мне понадобится кое-какая информация об аккаунте на «GoFundMe».

— Понял.

Когда Изабелла появилась в дверях, я сказал:

— Я готов. — Приклеив на лицо улыбку, я приготовился набивать яйца. 

Глава 17

Изабелла

После сумасшедшей недели на работе я была более чем готова сбежать из города и провести время с семьёй. Я бы подумала об этом когда-нибудь в другое время, но знала, что моя сестра планирует занять меня. Сев на семичасовой рейс, я прибыла в Атланту в девять тридцать.

Моя младшая сестра, которая младше меня на восемнадцать месяцев, Кристина, ждала меня у багажной стойки. Хотя мы были близки по возрасту, внешне мы ничем не походили друг на друга. В то время как у меня были огненно-рыжие волосы моей матери, Кристина унаследовала угольно-чёрные волосы моего отца. Она также унаследовала его тёмные глаза. Несмотря на наши физические различия, мы выросли лучшими друзьями. Мы всегда прикрывали и поддерживали друг друга на все сто процентов во всех наших начинаниях.

— Иззи, ты единственный человек в мире, ради которого я встала бы так рано в субботу утром, — поддразнила Кристина, когда мы обнялись. Странно было слышать своё старое прозвище. Никто за пределами Джорджии никогда не называл меня Иззи.

— Считай, что это хорошая практика, когда ребёнок появится на свет. Я почти уверена, что младенцы никогда не спят.

Она усмехнулась.

— У меня такое чувство, что благодаря тебе это случится гораздо раньше.

Я нахмурилась.

— Что ты имеешь в виду?

— Твоё пожертвование.

— Яйца?

Кристина закатила глаза.

— Ладно, если хочешь, играй в прятки.

У меня больше не было возможности расспрашивать её, потому что моя сумка соскользнула вниз по пандусу багажной карусели. Вытащив её, я поплелась за Кристиной, пока она рассказывала мне обо всех деталях предстоящего мероприятия.

Когда мы приехали в родительский дом, мама накормила меня завтраком южных чемпионов, в том числе домашним печеньем и беконом с подливкой. Я наелась до отвала, прежде чем рухнуть на диван, чтобы вздремнуть.

Меня разбудил рёв телевизора. Открыв один глаз, я увидела отца, развалившегося в своём любимом кресле, с чашкой кофе в одной руке и пультом дистанционного управления в другой.

— Хей, папочка, — сонно пробормотала я.

— «Хей» для лошадей, — поддразнил он.

Мой отец мог бросить среднюю школу в шестнадцать лет, но грамматика всегда была важна для него.

— Привет, папочка, — поправилась я.

— Привет, Белла. Ты хорошо долетела?

Кивнув, я подтянулась и села на кушетке.

— Да.

Взглянув на часы над каминной полкой, поняла, что уже почти три часа.

— Не могу поверить, что проспала так долго.

Папа улыбнулся мне.

— Тебе это было необходимо. Я уверен, что ты всё ещё пашешь как лошадь.

— По правде говоря, так и есть.

— Конечно, я горжусь тобой, Белла, но мне бы хотелось, чтобы ты немного притормозила.

— Не думаю, что в моей ДНК заложено замедляться, — ответила я, подмигнув. За всю свою жизнь я не встречала никого, кто бы работал так же усердно, как мой отец, за исключением, может быть, моей мамы.

— Хотя это может быть правдой, я никогда не думал, что ты будешь вставать рано как на ферме там, в Нью-Йорке.

— Несмотря на долгие часы работы, оно того стоит.

— Я рад это слышать. Мы с твоей матерью ужасно гордимся тобой, даже если ты слишком много для нас делаешь.

— Но я хочу делать всё это. Видит Бог, вы, ребята, достаточно пожертвовали для меня за эти годы.

— Мы сделали это из любви, Белла, а не ради возвратной услуги.

— Я знаю. Просто благодарна, что нахожусь в таком месте, где могу помочь.

— Пока это ничего у тебя не отнимает.

Я рассмеялась.

— Это не так, я обещаю.

Нас прервали Кристина и мама, ворвавшиеся в дверь с охапками продуктов в руках.

— Ты хорошо вздремнула, Спящая красавица? — спросила Кристина.

— Это было больше похоже на кому, — ответила я, вытянув руки над головой.

— Судя по твоему храпу, это больше похоже на зимнюю спячку, — поддразнил папа.

Я бросила в него одну из подушек. Быстро уклонившись, он поднялся со стула.

— Думаю, мне лучше вернуться к работе. Эти овощи сами себя не посадят. — Уходя, он протянул мне пульт дистанционного управления. — Ты отдыхай. Твоя сестра запланировала для тебя большой вечер.

— Спасибо, папочка. Я отдохну.

Пока мама и Кристина убирали продукты, я начала переключать каналы. В течение многих лет мои родители считали кабельное телевидение роскошью, и мой первый подарок им после погашения студенческих кредитов был предоплатой за пять лет кабельного телевидения. Хотя они и говорили, что в этом нет необходимости, я знала, что они втайне наслаждались этим.

Добравшись до C-SPAN^[58], увидела детей, рассредоточенных по лужайке Белого дома.

— Спасибо, что присоединились к нам для сегодняшнего освещения пасхального праздника в Белом доме, — заявил диктор новостей. Я обернулась и увидела улыбающиеся лица президента и миссис Каллаган. — В то время как праздник обычно проводится в Пасхальный понедельник, президент Каллаган нарушает многолетнюю традицию, чтобы сделать его в эту субботу. Его мотивы искренни, так как он планирует провести Пасху и следующие дни в гостях у размещённых войск. Здесь присутствует не только миссис Каллаган, но и все трое детей Каллаганов.

При виде Торна у меня перехватило дыхание. Хотя я и знала, что он будет на празднике, я удивилась, увидев его по телевизору. Я не знала, как это возможно, но на экране он выглядел ещё сексуальнее, что говорило о многом, учитывая то, какой он альфа-самец. Конечно, ему не повредило, что, когда на него посмотрела камера, он сидел на корточках, утешая упавшую девочку. Мои спящие яичники определённо проснулись и обратили на это моё внимание.

Я подпрыгнула, когда рядом со мной завизжала Кристина и ткнула пальцем в экран.

— Это твой босс?

— Да, это Торн, ой, я имею ввиду, мистер Каллаган.

— Срань господня, — пробормотала она.

— Да, он симпатичный.

Кристина повернула голову, прежде чем пригвоздить меня взглядом, будто я лжец.

— Симпатичный? Серьёзно, Изабелла, я думаю, что такая образованная женщина, как ты, могла бы придумать лучшее определение.

— Красивый?

Она раздражённо закатила глаза.

— Он намного превосходит красавца. Я не могу представить, как он выглядит в живую. — Когда она прикусила нижнюю губу, я даже не хотела знать, что она там себе представляла. — Я счастливая замужняя женщина, но, если бы Брент дал бы мне пропуск, я бы карабкалась по этому кусочку совершенства, как обезьяна-паук.

— Фу!

— Серьёзно, Белла? — спросила Кристина, нахмурившись. — Разве у тебя никогда не было одной-двух неприличных мыслей о том, как он склонил тебя над столом и вколачивался до тех пор, пока ты не закричала?

Ну да, конечно же, было. Мало того, я представляла себе, как он будет вколачиваться в меня на всех предметах мебели в моём офисе, не говоря уже о том, как я использую один из его дорогих галстуков, чтобы привязать его к стулу за столом, а затем заняться с ним сексом.

— Эм, нет, — солгала я.

— Ерунда.

— Прощу прощения?

— Я знаю, что мы редко видимся, но я всё равно знаю все твои трюки. Я ведь твоя сестра, помнишь?

— К чему ты клонишь?

— Всякий раз, когда ты лжёшь, ты делаешь эту хитрую штуку глазами.

— Я не делаю такого.

— О, да, делаешь.

Я испустила сокрушённый вздох. Не было никаких причин продолжать спорить с Кристиной, учитывая, что у неё был на меня компромат. Иногда мне казалось, что она и Мила должны были быть сёстрами, учитывая, насколько они были похожи.

— Ладно, может, у меня и были о нём грязные мысли, но только в последнее время, не тогда, когда он был таким придурком, когда впервые пришёл на работу.

Кристина покачала головой.

— Учитывая то, что он сделал для фонда усыновления, трудно поверить в некоторые истории, которые ты мне рассказывала о том, что он был таким придурком.

Я моргнула, глядя на неё.

— О чём ты говоришь? То, что я прилетела сюда, чтобы помочь с охотой за яйцами, не имеет ничего общего с добротой Торна, а связано с бонусными милями.

— Я говорю о десяти тысячах долларов, которые он пожертвовал нашему сбору средств.

Святое. Дерьмо. В моей жизни было несколько случаев, когда я действительно теряла дар речи, и сейчас это был один из них.

— Ты только что сказала, что Торн прислал вам десять тысяч долларов?

Она кивнула.

— Когда я поняла, что ты не просто уклоняешься от пожертвования, я провела небольшое исследование. У анонимного пожертвования был IP-адрес Нью-Йорка, и после некоторых поисков я нашла инициалы Т.К. Я знала, что это должен быть кто-то с твоей работы, поэтому, продолжая копаться в твоём офисном справочнике, я поняла, что единственным Т.К, отдалённо связанным с тобой, был Торн Каллахан. — Пока я смотрела на неё широко раскрытыми глазами и с открытым ртом, Кристина добавила: — Я собираюсь послать ему открытку с благодарностью. Мне бы также хотелось позвонить ему.

— Торн дал тебе десять тысяч долларов, — запинаясь, сказала я.

— Да! Я всерьёз обоссалась, когда получила письмо о новом пожертвовании. Я подумала, что это может быть несколько сотен долларов, но нет — десять тысяч.

— Это невероятно.

— Я знаю. Именно из-за этой суммы я сначала подумала, что это ты, как будто ты всё-таки получила повышение.

— Хотелось бы.

Кристина покачала головой.

— Ты много сделала для меня за эти годы.

— Но всегда можно сделать больше.

— И я знаю, что ты это сделаешь, когда родится ребёнок.

Я улыбнулась.

— Да, тётя Изабелла будет его баловать.

— Я знаю, что так и будет. — Кристина погрозила мне пальцем. — Вернёмся к пожертвованию — спасибо, что позвонила и предупредила меня. От неожиданности у меня чуть не случился сердечный приступ.

— Я не могла позвонить, потому что сама не знала.

У неё перехватило дыхание.

— Он тебе не сказал?

Я медленно покачала головой.

— Нет. Он не сказал мне ни слова.

— Это странно.

— Да, это так. — Я уставилась в телевизор. — Особенно теперь, когда мы стали друзьями.

— О, так вы это сделали?

— Не друзья с привилегиями. Просто друзья, — возразила я, не глядя на неё.

— Если ты так говоришь. — Когда я наконец-то встретилась с её пристальным взглядом, Кристина подняла бровь. — Я знаю не многих людей, которые дали бы сестре своего друга десять тысяч долларов.

— Учитывая, кто такой Торн, у него действительно большой кошелёк, что равняется с его большим сердцем.

— Интересно, что ещё у него большое, — сказала Кристина, постукивая себя по подбородку.

Я рассмеялась.

— Может, ты возьмёшь себя в руки?

— Мне бы очень хотелось, чтобы ты взяла в руки его невероятно большое мужское достоинство.

Застонав, я поднялась с дивана.

— Клянусь, если бы ты не преподавала программы для компьютеров, я бы подумала, что ты и Мила — один и тот же человек. Вы обе слишком озабочены тем, чтобы я занялась Торном.

— Может быть, дело не столько в том, что мы извращенки, а в том, что мы просто хотим видеть тебя счастливой.

— А счастье приравнивается к сексу с моим боссом?

— Да, когда твой босс выглядит так, как он выглядит.

Я всплеснула руками.

— Ещё раз повторяю, ты невозможна.

— Отлично, теперь ты можешь бежать, но я планирую продолжить дискуссию о мужественности Торна после того, как ты подготовишься.

— Повезло мне, — проворчала я, прежде чем зашагать в свою детскую спальню, чтобы избежать дальнейших поддразниваний по поводу члена моего босса. 

Глава 18

Торн

Моя мама не столько требовала моего присутствия в Белом доме, сколько сообщила мне, когда я должен быть там. По правде говоря, я бы не отказался… ну, если бы до меня не дошёл слух о её плане попытаться навязать мне другую установку. К счастью, она была слишком занята исполнением планов по празднику в качестве первой леди, так что моя личная жизнь в данный момент не была на её радаре. Слава Богу.

Конечно, я ожидал, что буду просто работать с толпой и улыбаться перед камерами, пока буду выставлять напоказ Конана. Собаки первой семьи всегда были частью праздника, и Сэтчел и Бейб развлекали детей вместе с Конаном. Чего я никак не ожидал, так это того, что моя мать добровольно пригласит меня в качестве пасхального кролика в группе с 12:15 до 14:15. Я не знаю, о чём она думала. Ни одна частичка меня не кричала о том, что ей нравится быть в меховом костюме и общаться с детьми. Я бы подумал, что это было своего рода наказание за то, что моя пассия отпала и сгорела, если бы не тот факт, что Баррет должен был занять место после меня.

В тот момент, когда я надел на себя голову от костюма кролика, глаза Конана расширились, а уши навострились.

— Здесь только я, приятель. Я в порядке. — Так как пёс не выглядел слишком убеждённым, я протянул мохнатую руку, чтобы погладить его, но он быстро увернулся. — Полагаю, ты любишь меня только тогда, когда я не в костюме гигантского кролика, а?

Почувствовав, что кто-то тычет меня в задницу, я резко обернулся и увидел, что Баррет улыбается мне.

— Посмотрим, как ты прыгаешь по кроличьей тропе.

— Ха, чёрт возьми, ха, — ответил я.

— Эй, следи за своим языком, вокруг полно детей, — упрекнул он.

— Если бы сейчас рядом не было детей, я бы сорвался с места и вышиб из тебя дух.

— Судя по твоему поведению, я могу предположить, что ты не использовал мой дар, — сказал Баррет, наклонившись ближе.

— Я не использую карманную киску, чтобы расслабиться.

— Значит ли это, что ты пользуешься своей рукой?

— Отвали, Баррет, — пробормотал я, прежде чем уйти.

Правда заключалась в том, что я использовал свою руку больше, чем хотел признать, но чем больше я дрочил, тем более сексуально неудовлетворённым становился. В полевых условиях хороший массаж снимет напряжение и будет держать меня удовлетворённым в течение дня или двух, но не больше. Сейчас же мне хотелось после этого только большего.

Думаю, что проблема была связана с образом, который всегда в эти моменты всплывал в моей голове. Хотя я ненавидел себя за это, Изабелла, казалось, играла главную роль в моих фантазиях чаще, чем мне хотелось. Ладно, ладно, она была единственной, о ком я фантазировал. Хотя я точно знал, как выглядит и на что похожа её грудь, мне пришлось использовать своё воображение представляя все остальные части её тела. В моём воображении мы трахались в моём офисе, в её офисе, в моей квартире и на заднем сиденье машины.

«Что, чёрт возьми, со мной не так? Насколько более извращённой может быть моя незаконная фантазия о своей коллеге, пока я находился на лужайке Белого дома? Вокруг полно детей, подонок».

Я выбросил из головы все мысли об Изабелле и вложил всю свою энергию в то, чтобы стать самым лучшим чёртовым пасхальным кроликом. К концу этих двух часов я был целиком и полностью истощён. Потребовалось всё, что у меня было, чтобы дать необходимую энергию детям, которые были взволнованы, чтобы увидеть меня, не говоря уже о дополнительных усилиях для детей, которые до смерти боялись меня. Когда Конан сразу лёг, я понял, что он тоже очень устал. За последние два часа его теребило слишком много маленьких детских ручек.

Когда Тай пришёл, чтобы проводить меня обратно, я боролся с желанием начать петь «Аллилуйя». Как только мы вошли в ванную, я быстро привёл себя в порядок, прежде чем выйти наружу, чтобы посмотреть на следующую группу.

В то время как Баррет и я были призваны выполнять обязанности кролика, Эддисон и моя сестра Кэролайн были завербованы, чтобы читать рассказы. Помахав рукой, я остановился перед Кэролайн, которая готовилась читать «Где дикие твари». Когда несколько маленьких мальчиков подобрались поближе к ней, я не смог сдержать смешок. Любой, у кого есть глаза, может увидеть, как красива моя младшая сестра. У неё и у меня были светлые волосы песочного цвета и голубые глаза нашей матери, и похожий характер. В двадцать три года она собиралась отправиться в Оксфорд на стажировку.

Кэролайн помахала мне рукой и посмотрела мимо меня туда, где стоял Тай. Я нахмурился, когда румянец окрасил её щёки, и она казалась слегка взволнованной. Заглянув через плечо, я заметил его реакцию и с облегчением выдохнул, когда увидел, что он даже не смотрит на неё. Вместо этого он был в режиме агента Тая, следя за всем, что могло представлять для меня потенциальную угрозу. Если бы он смотрел на Кэролайн не с тревогой, а с каким-то другим выражением лица, я был бы для него угрозой.

После того, как я отошёл от истории, то подошёл к тому месту, где только что закончилась часть праздника, и опустился на колени перед темноволосым маленьким мальчиком.

— Это твоё яйцо, ты сделал это?

Мальчик вскинул голову и одарил меня довольно липкой улыбкой, потому что у него отсутствовали верхние передние зубы.

— Да, это так, — ответил он, прежде чем протянуть мне яйцо. Конечно, Конан рванулся, чтобы вырвать его, и мне пришлось оттащить его назад.

— Прости за это. Он похититель яиц.

Мальчик рассмеялся.

— Мне нравятся его заячьи ушки.

— Я рад этому. Не думаю, что он мой поклонник.

Пока я смотрел в его тёмные глаза, перед моими глазами возникло другое лицо, того же возраста и размера, но маленький мальчик в моём сознании не улыбался. Из носа и рта у него текла кровь, а тёмные глаза смотрели остекленевшим взглядом. Я не нащупал пульс. Я знал, что он умер, ещё одна бессчётная невинная жизнь была отнята в бою.

Мир начал смыкаться вокруг меня. Пытаясь отдышаться, я вцепился в галстук, отчаянно пытаясь ослабить его. Конан заскулил и ткнулся мордой мне в колено. Когда я вскочил на ноги, то случайно уронил поводок. Когда я начал пробираться сквозь толпу, Конан держался рядом со мной, время от времени ударяя меня по руке головой.

Голоса вокруг меня стали приглушёнными, как будто я находился под водой. В каждом смеющемся ребёнке я видел искалеченное тело афганского ребёнка. У каждой улыбающейся матери я видел безжизненные глаза матерей, оторванных от своих детей. Хотя пот струился по моему лицу и спине, по телу разливался ледяной холод. Увидев боковую дверь, я заглушил весь шум вокруг меня. Ещё несколько шагов — и я смогу убежать.

— Куда это ты собрался? — спросил Тай рядом со мной.

— Мне просто нужно спрятаться от солнца, — выдавил я.

Когда дверь оказалась в пределах досягаемости, Тай встал передо мной. Стиснув зубы, я уже собирался сказать ему, чтобы он убирался с моей дороги, когда он положил руки мне на плечи и посмотрел прямо в глаза, удивив меня.

— Сделай глубокий вдох. Тебя там больше нет. Сейчас ты дома.

Я слышу эти крики. Я чувствую запах грязи, крови и дыма от выстрелов. Мне нужно бежать.

— Сделай ещё один глубокий вдох. Тебя там нет, Торн. Ты здесь со своей семьёй и теми, кто любит тебя.

Зачем им, чёрт возьми, убивать детей? Это за гранью жестокости. Я не могу дышать. Воздух…

— Торн, дыши глубже. Дыши вместе со мной, Торн. Вдох и выдох. Вдох и выдох.

Безжизненные глаза… мягкость собачьей головы под моими пальцами…

— Мы здесь с тобой, Торн. Глубокий вдох и выдох. Дыши вместе со мной, приятель. Ты справишься.

Tай. Конан. Солнечный свет. Чистый воздух. Смех. Счастливые голоса. Две вещи я могу видеть, две вещи я могу чувствовать, две вещи я могу слышать.

— Торн…

— Да, Тай. Я здесь. Я в порядке. — Я посмотрел вниз на Конана, прислонившегося к моей ноге, глядя прямо на меня с тем, что я мог поклясться, было состраданием в его глазах. Откуда он знает?

Я взглянул на строгое, но проницательное выражение лица Тая. Я не видел в нём сочувствия, и его реакция была именно той причиной, по которой я хотел видеть его своим агентом Секретной службы. Он прожил солдатскую жизнь, и он помог мне. Я кивнул головой в знак признательности.

— Спасибо.

Тай похлопал меня по руке, прежде чем отойти на несколько футов, чтобы дать мне немного воздуха. Я взял поводок Конана, прежде чем почесать ему за ушами.

— Спасибо, что прикрываешь меня, мальчик. — Меня оторвал от почёсывания жужжание телефона в кармане. Сунув руку в карман пиджака, я вытащил его. Когда взглянул на экран, дыхание перехватило во второй раз за несколько минут. Звонила Изабелла. Нажав на значок голосовой почты, я поднёс телефон к уху.

— Эм, привет, это я. Я знаю, что ты сейчас занят праздником, так что я не ожидала, что ты ответишь на звонок, и не думаю, что ты должен перезванивать мне или что-то в этом роде. Просто… я разговаривала с Кристиной, и она рассказала мне об анонимном пожертвовании. По-моему, я никогда не говорила тебе, какая она большая ищейка. — Нервно хихикнув, она продолжила: — Серьёзно, Кристина может быть просто учителем информатики в средней школе, но она, вероятно, могла бы получить дополнительную работу в ФБР или ЦРУ. Так или иначе, она отследила IP-адрес до Нью-Йорка, а затем начала выслеживать по списку сотрудников нашей компании. Она так благодарна. Как у истинной южанки, она написала от руки благодарственную записку, которую я должна принести тебе в понедельник.

Я усмехнулся, когда Изабелла сделала глубокий вдох.

— Кроме того, что передала сообщение от Кристины, я также хотела сказать тебе, как благодарна тебе за то, что ты помог им. Ты полностью перешёл все границы. Это действительно много значит для меня. — Последовала пауза. — В любом случае, я просто хотела позвонить и сказать тебе об этом. Я надеюсь, что ты хорошо проводишь время. Увидимся в понедельник.

Так или иначе, услышать её голос прямо в этот момент было именно то, что мне нужно. Она — свет. Мне захотелось снова услышать её голос, и я тут же перезвонил ей. Телефон звонил несколько раз, прежде чем Изабелла наконец ответила.

— Алло?

— Привет, это Торн.

— О, привет, — ответила она сквозь завывание гитары.

— Что это за шум?

— Это называется классическая кантри-музыка, а не новое автотюновое дерьмо, — ответила она.

Я фыркнул.

— Где ты?

— В бильярдной моего дяди Бада.

— Я думал, ты сегодня вечером поедешь домой на праздник.

— Так и есть. У моего шурина возникла блестящая идея, что мы должны слегка напиться.

Прежде чем я успел что-то сказать, мужской голос протянул мне в ухо:

— Почему ты всегда используешь эти высокопарные слова?

В моём сознании промелькнуло видение какого-то захолустного жеребца, положившего лапы на Изабеллу.

— Кто это, чёрт возьми?

— Вышеупомянутый шурин.

Я выдохнул с облегчением дыхание, как мужской голос сказал:

— Ты опять за своё.

— Да заткнись ты, Барри. Время от времени просматривай словарь вместо похода в рыболовный магазин.

Я усмехнулся её дерзкому ответу.

— В любом случае, рада, что ты перезвонил мне, потому что я действительно хотела ещё раз сказать, как благодарна тебе за то, что ты сделал для моей сестры.

— Это самое меньшее, что я могу сделать.

— Самое меньшее? Нет, это выше всяких похвал, — возразила Изабелла.

— Ну, учитывая, что ты собиралась использовать свою прибавку, чтобы дать им денег, я чувствовал, что это было правильно для тебя и твоей сестры, как предложение мира.

— Независимо от того, что ты думаешь, это чертовски хороший жест, Торн.

— Что такое дать немного денег знакомым? Я имею в виду, что ты подарила мне собаку, а я дал твоей сестре немного денег. Теперь мы в расчёте.

Изабелла рассмеялась.

— Думаю, да. Кстати, о собаках, как Конану понравился праздник?

— Кроме того, что пытался съесть несколько яиц, он был настоящим солдатом. Ради всего святого, мама надела на него кроличьи ушки.

— Она это сделала? О, ты должен прислать мне фотографию.

— Хорошо, я так и сделаю.

— Это он? — потребовал незнакомый голос.

— Да, — прошипела Изабелла.

— Позволь мне поговорить с ним.

— Я не думаю, что это…

Я отдёрнул телефон, когда громкий скребущий звук вторгся в моё ухо.

— Мистер Каллаган? — спросил незнакомый женский голос.

— Да.

— Это Кристина Пайк. Я посылаю вам с Изабеллой настоящую благодарственную записку, но я просто хотела сказать вам, как мы с мужем благодарны за вашу щедрость.

— Всегда пожалуйста. Надеюсь, это поможет.

— О, так и будет. Теперь у нас достаточно денег, чтобы двигаться вперёд и найти себе подходящую биологическую мать.

— Это замечательно.

— Я бы сказала, что, если это будет мальчик, мы назовём его в вашу честь, но мой муж твёрдо намерен назвать его в честь своего отца.

— Барри младший? — спросил я.

Она рассмеялась.

— Нет. У нас нет никаких младших, то есть Барри младших. На самом деле это будет Генри, в честь моего покойного тестя.

— А, понятно. Генри — прекрасное, выдающееся имя.

— Спасибо. Конечно, если это девочка, мы назовём её Изабелла Фейт и будем звать её Фейт.

— Очень любезно с вашей стороны назвать её в честь Изабеллы.

— Она этого заслуживает. Она так много сделала для нас с Барри.

— Да, у неё очень щедрое сердце.

— Она так же великолепна.

— Кристина! — воскликнула Изабелла.

Я усмехнулся её возмущению.

— Да, она очень красива.

— О, вы заметили?

— Было бы трудно не сделать этого, не так ли?

— Я хотела бы думать так. Я не знаю, как она остаётся одна, а вы?

Снова послышалась возня, а затем на линии снова появилась Изабелла.

— Было приятно поговорить с тобой, Торн, но нам действительно пора идти. У нас сегодня ещё много дел до праздника.

— Это не то заявление, которое ты слышишь каждый день.

Она рассмеялась.

— Желаю хорошо провести вам с Конаном Пасху, хорошо?

— Спасибо. Тебе того же.

— Прощай, Торн.

— Пока, Изабелла.

Поговорив с Изабеллой, я направился обратно на праздник, чувствуя себя на десять футов выше и пуленепробиваемым. Кто бы мог подумать, что миниатюрная рыжеволосая женщина с пылким характером станет частью моей брони? 

Глава 19

Торн

Следующие шесть недель пролетели в суматохе работы. Хотя это заняло некоторое время, я, наконец, начал привыкать к своему положению. Конечно, я не смог бы сделать это без Изабеллы. Перемирие, которое мы заключили, гарантировало, что мы будем прикрывать друг друга в офисе, и я не думал, что смог бы продвинуться так далеко без него.

Наша дружба продолжала расти и расширяться за пределы офиса, и мы всегда вместе обедали или ужинали. Иногда мы ужинали вместе с другими сотрудниками. Я начал знакомиться со многими аналитиками и коллегами, что помогло мне в долгосрочной перспективе, когда дело дошло до проектов.

Мы также позаботились о том, чтобы Конан и Дани были вместе как можно больше времени. Они становились неразлучны. Поскольку я чувствовал себя лучше, чем когда-либо, я даже позволил Конану ходить несколько дней в неделю в собачий детсад. Пока он был там, всё в офисе скучали по нему.

Что касается Изабеллы, у меня никогда не было настоящего друга женщины. Я предположил, что отчасти это было связано с армией, где меня окружали в основном мужчины. Со временем понял, что нет ничего, чего бы я не мог рассказать Изабелле. Она никогда не заставляла меня говорить, но всякий раз, когда я открывался, всегда была рядом, чтобы выслушать.

Конечно, в глубине души всё ещё ярко горело моё влечение к ней. Я всегда замечал изгибы её бёдер в прямых юбках, которые она надевала, и то, как её грудь обтягивали её любимые шёлковые блузки. Я чувствовал себя грёбаным подонком каждый раз, когда в голове всплывал её образ, пока дрочил. Я стал смотреть порно, пока занимался делом, и выяснилось, что я поклонник категории рыжеволосых.

Хотел ли я большего, чем просто трахнуть её? Да, чёрт возьми, я хотел большего, но просто не знал, как к этому подступиться. Видимо я слишком боялся сопутствующего ущерба, который последует, если пересеку чёрту.

Ночь снова застала нас за столом в конференц-зале. Мы были погружены в свои ноутбуки, когда я услышал из-под стола рычание. Бросив быстрый взгляд на Конана, я повернулся к Изабелле.

— Это был твой желудок?

Нежный румянец окрасил её щёки.

— Да. Честно говоря, я сегодня не обедала, если не считать пакетик чипсов из автомата с едой.

— Ладно, нам нужно тебя накормить.

Изабелла выдохнула так, что несколько выбившихся прядей волос упали ей на лицо.

— Я — не Конан и тебе не нужно следить за тем, чтобы меня кормили и поили.

— Держу пари, что у тебя, вероятно, ещё и обезвоживание, так как ты не делала перерывы для похода в туалет.

Изабелла широко раскрыла глаза.

— Прошу прощения?

Теперь настала моя очередь смущаться.

— Извини, военная привычка. Ты не… — я хотел сказать «пописать», но понял, что это может быть немного грубо. — Ты не выделяешь отходы, когда обезвожен.

Посмотрев на меня с минуту, Изабелла громко рассмеялась.

— Ты только что сказал «выделять отходы»?

— Да, а что не так?

В её глазах плясали искорки веселья.

— Торн, я думаю, ты можешь сказать «пописать» передо мной. Я имею в виду, ты же видел мои сиськи.

Чёрт. Изабелле не следовало вспоминать об этом. В моём мозгу немедленно вспыхнул образ этих упомянутых восхитительных сисек.

— Ладно. Ты сегодня недостаточно писала. Лучше?

Она усмехнулась.

— Я так и слышу, как ты говоришь это своим людям.

— Я говорил это и женщинам в отряде. Я ничего не приукрашивал за границей.

— Охотно верю в это. Не похоже, чтобы ты сильно заморачивался деликатностью, когда начинал здесь.

— Туше. — Я ткнул большим пальцем в сторону двери. — Давай. Я голоден, а ты вовсе умираешь с голоду.

Изабелла нахмурилась.

— Тебе не кажется, что нам следует сделать заказ, чтобы сэкономить время?

Я отрицательно покачал головой.

— Я думаю, свежий воздух пойдёт нам на пользу.

На её лице промелькнуло сомненье, которое, как мне показалось, было вызвано двумя причинами. Во-первых, Изабелла была такой профессионалкой, что терпеть не могла отрываться от работы, а во-вторых, её интересовали детали нашего ужина, то есть было ли это похоже на свидание? Поскольку на ней была рабочая одежда, её мозг, казалось, видел во мне только вице-президента. Наши границы были ясны, только коллеги, но, когда мы болтались вне работы, мы были друзьями, которые довольно легко расслаблялись вместе.

Я почувствовал, что мне нужно убедиться, что я правильно понимаю границы, поэтому прочистил горло.

— Там будем не только мы, Тай тоже пойдёт с нами. — Взглянув на свои ноги, я добавил: — и Конан.

Изабелла рассмеялась.

— Хорошо.

— Что ты хочешьсъесть?

— Даже если это рискует усыпить меня, я бы с удовольствием съела что-нибудь с углеводами.

— Пасту?

Её глаза загорелись.

— М-м, да.

— Я знаю хорошее место.

— «IlFelice» или «Brigante»?

— Нет. Я говорю о настоящем итальянском ресторане на Малберри-стрит, принадлежащем парню, чьи родители приехали из острова Эллис^[59].

— Ты хочешь поужинать в Маленькой Италии^[60]? — спросила Изабелла почти недоверчиво.

— Судя по твоему тону, можно подумать, что я предложил зафрахтовать самолёт компании и слетать на ужин в Рим. Последний раз, когда я проверял, ресторан находился в двадцати минутах езды от Маленькой Италии, плюс-минус, если учитывать пробки.

— Я просто предположила, что ты имеешь в виду, что мы собираемся заехать куда-то поближе, — ответила Изабелла, глядя на меня с любопытством. — Ты действительно можешь нанять самолёт по своей прихоти?

— Конечно могу.

Она покачала головой.

— Это безумие.

— Если ты хочешь поехать в Рим, только скажи.

— Я бы с удовольствием поехала в Рим, но не сегодня.

— Ты когда-нибудь была там?

— Ещё нет. Я объездила почти всю Великобританию, но до Италии ещё не добралась. Это пока ещё в списке запланированных дел. — С решительным видом Изабелла добавила: — Я надеюсь, что это произойдёт скоро.

Я кивнул.

— Моя мама любит путешествовать по всему миру. Думаю, мне едва исполнился год, когда я получил свой первый паспорт.

— Вау. Я получила его только в двадцать пять лет. — Она улыбнулась. — Я устроила себе поездку в Лондон, чтобы получить степень магистра.

— Что ж, это хорошо, потому что ты уже достаточно взрослая, чтобы помнить эти поездки. Фотографии меня в подгузниках в Ватикане — единственное свидетельство что я был в Риме, ну, по крайней мере, пока мы не вернулись туда, когда я был подростком.

— Трудно представить тебя милым малышом в пелёнках.

— А кто сказал, что я был милым? — в шутку спросил я.

— Ты был ужасным ребёнком?

— На самом деле я был довольно спокойным ребёнком, и со мной родителям повезло, потому что Баррет, чёрт возьми, не был спокойным. — Я потянулся в карман своего костюма за телефоном. — Позволь мне вызвать мою машину.

— Твою машину? Подумать только.

— Я не против поехать на метро, но Тай помешан на моей безопасности.

Выражение лица Изабеллы стало серьёзным.

— Он действительно думает, что кто-то может навредить тебе?

— Не совсем так. Всегда есть небольшой риск быть ребёнком действующего президента, но я не думаю, что когда-либо на них действительно было нападение.

— Только на принцессу Анну, — проговорил Тай с порога.

— Прошу прощения? — спросил я.

Он ухмыльнулся.

— Извините, это говорит моя британская сторона. Хотя не было никаких покушений на жизнь ребёнка президента, принцесса Анна была почти похищена в тысяча девятьсот семьдесят четвёртом году, но у неё оказались стальные яйца, и она сумела отбиться от парня, пытавшегося сесть в её машину.

Я многозначительно посмотрел на него.

— Видишь? Здесь, в Штатах, такого нет.

— Это не значит, что я собираюсь оставить свои обязанности. Мы живём в безумном мире, — возразил Тай.

— Я удивлена, что не вижу толпу женщин, бросающихся на тебя, — сказала Изабелла с улыбкой.

— Кто сказал, что этого не было? — поддразнил он её.

Если в Маленькой Италии и существовали стереотипные итальянские рестораны, то ресторан «Маурисио» был одним из них. На нём был изображён итальянский флаг, а также чёрно-белые фотографии давно умерших итальянцев, а скрипач играл «O Sole a Mio» при свечах.

Как только мы переступили порог, хозяин, сам Маурисио, хлопнул в пухлые ладоши и подошёл к нам.

— Мистер Каллаган, как я рад вас видеть.

— Спасибо, Маурисио. Ничего страшного, если ко мне присоединятся и мои спутники?

Вместо того, чтобы посмотреть на Конана, Маурисио бросил игривый взгляд на Изабеллу.

— Она обучена домашнему хозяйству?

— Едва ли, — ответила Изабелла с улыбкой.

— Ах, прелестная рыжеволосая девушка с характером, соответствующим её волосам. — Маурисио протянул руки и обнял Изабеллу. Она слегка напряглась, когда он расцеловал её в обе щеки.

— Пожалуйста, можно нам два столика?

— Конечно. Дай мне минуточку.

За последние несколько недель Изабелла привыкла что мы часто ходили ужинать с Таем, и что он сидел за столиком не с нами. Сначала она не могла поверить, что Тай не будет сидеть с нами, но потом привыкла к тому, что он занимает столик поближе к двери, чтобы видеть происходящее.

После того, как мы сели и заказали вино, у меня в кармане зажужжал телефон. Я взглянул на дисплей и подавил желание закатить глаза, прежде чем засунуть его обратно в костюм.

— Горячее свидание? — спросила Изабелла.

Я фыркнул.

— Не совсем. Это была моя мать.

— Понимаю.

— Можно подумать, что это у неё свадьба в эти выходные, а не у Эддисон и Баррета.

— О, совершенно верно. С освещением в СМИ, это немного похоже на королевскую свадьбу.

— Я почти уверен, что на этот раз будет гораздо меньше помпезности и обстоятельств.

Изабелла улыбнулась.

— Только не говори мне, что ты рано встал, чтобы посмотреть свадьбу Гарри и Меган.

— Я встал рано, но только для того, чтобы присутствовать на свадьбе.

Её глаза расширились.

— Ты знаешь принца Гарри? — спросила Изабелла сдавленным голосом.

— В своё время они с Барретом были закадычными друзьями. Мы познакомились, когда я вместе с Барретом ходил на Игры непокорённых^[61].

— Я… ну, ничего себе. — Она медленно покачала головой. — Иногда, когда я с тобой, то забываю, кто ты.

— И кто же я?

— Кто-то знаменитый.

— Вряд ли, — усмехнулся я, прежде чем сделать глоток вина.

— Да ладно тебе, твой отец — президент Соединённых Штатов, а ты тусуешься с принцами.

— Между прочим, я встречался только с принцем Гарри. Я почти уверен, что никто из остальных понятия не имеет, кто я, — возразил я.

— И всё же, когда об этом думаешь, это делает тебя довольно необычным.

Я отрицательно покачал головой.

— Вести необычную жизнь — это совсем не то. Конечно, это довольно удивительно, что мой отец один из самых влиятельных людей в мире, но человек, которым он является внутри, гораздо более примечателен. Независимо от того, как высоко он забрался в политическом мире, ему всегда удавалось сохранить свою целостность. В то же время он был чертовски хорошим отцом. — Дёрнув подбородком в сторону Маурисио, я сказал: — Его отец тоже был необыкновенным. Он приехал в Америку без ничего, и благодаря своему упорству построил этот ресторан. Он умер не очень богатым человеком, но оставил наследство своим детям и своей общине.

Изабелла прижала руку к груди.

— Не думаю, что смогу выразить словами то, что чувствую в данный момент.

— Ты потеряла дар речи? Думаю, мы должны проверить, не замёрз ли ад.

— Я серьёзно.

— Это просто то, что я чувствую, — ответил я, пожав плечами.

— Если бы кто-нибудь сказал мне два месяца назад, что ты когда-нибудь скажешь что-то настолько глубоко прекрасное, я бы рассмеялась ему в лицо.

— Это потому, что я проводил операцию «мудак», помнишь? — Я постучал себя по груди. — Я тот же человек, каким был всегда.

Она улыбнулась.

— Я благодарна тебе за то, что ты решил помахать белым флагом капитуляции.

— А как насчёт тебя? Кого ты знаешь, кто был бы необыкновенным?

— По твоему определению, я должна была бы сказать — мои родители.

— Ты действительно мало рассказывала мне о своей семье.

— Они хорошие, простые люди.

Я не мог не интересоваться, почему Изабелла, казалось, не решалась рассказать мне какие-либо подробности о своей семье.

— Всё в порядке. Мы можем оставить всё как есть, — дипломатично сказал я.

— Я могу сказать тебе правду. Я про то, что не знаю, насколько нужно быть откровенной, когда сидишь напротив парня, чей отец имеет доступ к ФБР и ЦРУ, — ответила Изабелла, прикусив губу.

Я рассмеялся.

— К твоему сведению, я никогда не позволю отцу копать на тебя грязь.

— И я ценю это. — Она сделала глоток вина. — Мой отец — фермер, который зарабатывает на жизнь в придорожном овощном и фруктовом прилавке. Зимой он подрабатывает в городе, например, разнорабочим. Моя мама ездит на школьном автобусе, чтобы помогать ему летом, и они до сих пор живут в том же самом трейлере, который купили, когда я училась в средней школе.

— Твой папа работает руками, а мама заботится о детях. — Когда Изабелла резко кивнула, я ответил: — По-моему, это достойная работа.

На мгновение в её глазах блеснули слёзы.

— Спасибо. Они много работали всю свою жизнь, но самое главное, они были действительно хорошими родителями. Всегда жертвовали собой, чтобы у нас с Кристиной было всё необходимое.

Я задумчиво склонил голову набок.

— И теперь ты делаешь для них всё, что в твоих силах.

— Да, делаю.

— Я уверен, что они очень гордятся тем, чего ты достигла.

Лицо Изабеллы просияло от моего комплимента.

— Да, и они не стесняются показать, как гордятся мной. Я слышу об этом два-три раза в неделю, когда мы разговариваем.

— Это замечательно, что ты можешь поддерживать близкие отношения, даже находясь так далеко.

— Да, но ты тоже не новичок в поддержании связи со своей семьёй, пока где-то далеко.

— Верно. В последние несколько месяцев я вживую видел их больше, чем за последние несколько лет, когда мы общались через Skype и телефонные звонки. Я не могу себе представить, каково это было для солдат в до технологических дней.

— Это было жестоко по отношению к ним и их семьям.

Пока я размышлял о технологиях, мой разум сосредоточился на содержании маминого сообщения. Я не сказал Изабелле о том, что мама сообщила мне, что собирается лично найти мне девушку, если я никого не приведу на свадьбу. Меньше всего на свете мне хотелось, чтобы мама бралась за это. Быть одиноким на свадьбе уже достаточно неудобно, особенно когда вы бросаете попытки с кем-то познакомиться.

И тут мне в голову пришла идея. А с кем ещё можно пойти на свадьбу, как не с Изабеллой? Она могла бы познакомиться с ними, и я знал, что в ту минуту, когда моя семья встретит её, они полюбят её так же сильно, как и я.

— Знаешь, я тут подумал…

— По поводу чего? — спросила Изабелла, вытирая рот салфеткой.

— Я всё ещё думаю, что ты должна мне за весь этот саботаж.

Глаза Изабеллы расширились.

— Я достала тебе Конана, разве этого недостаточно?

При упоминании его имени Конан поднял голову.

— Да, он — дар, который продолжает дарить радость. В то же время я думаю, что, учитывая серьёзность твоих действий, мне следует попросить тебя о большем.

— Я не уверена, что мне нравится поворот, который принял этот разговор, — фыркнула она, бросая салфетку на стол.

Я нахмурился, глядя на неё.

— Что я жду от тебя большего?

— Что ты ждёшь… этого от меня.

Я поднял руки вверх.

— Погоди-ка, я вовсе не на это намекал.

Изабелла удивлённо наморщила лоб.

— Не на это?

— Э, нет. Не на это.

— О боже, мне так жаль, — пробормотала она, и её лицо стало цвета перезрелого помидора.

Я одарил её дразнящей улыбкой.

— Я не уверен, что тебе стоит извиняться перед мужчиной, когда ты только что намекнула, что хочешь от меня сексуальных услуг.

— Упоминание о Боге было связано с чувством унижения, которое я испытывала, потому что предполагала это.

— И почему именно ты сделала это предположение?

Изабелла пожала плечами.

— Даже не знаю. В твоём голосе было что-то такое… ты просил меня сделать для тебя больше… — она многозначительно посмотрела на меня. — В конце концов, ты — мужчина.

— Спасибо, что обратила на это внимание. — Я склонил голову набок, глядя на неё. — А мужчины, по-твоему, только и думают о сексе?

— Это говорит мой личный опыт.

Я рассмеялся.

— Ну, это не про меня. — Отлично, Торн, выставил себя евнухом в присутствии Изабеллы. — Не пойми меня неправильно, я люблю и ценю секс, но не позволяю ему управлять моей жизнью.

Уголки её губ дрогнули при моём последнем замечании.

— Теперь, когда мы выяснили это, что ты хочешь, чтобы я сделала, что не является услугой сексуального плана?

— Я хочу, чтобы ты поехала со мной на свадьбу Баррета и Эддисон.

Изабелла открыла рот от удивления.

— Что?

— Ты меня слышала.

— Да, конечно, прости, я всё ещё слегка шокирована от хода нашей предыдущей беседы, не говоря уже о том, что приглашение в Белый дом стоит повторить.

— Да ладно, это не так уж и важно.

— Я думаю, мы уже обсудили, насколько это важно на самом деле.

Я пожал плечами.

— Для меня это просто женитьба моего младшего брата, а не какое-то грандиозное светское событие.

Изабелла с любопытством посмотрела на меня.

— Ты действительно не ходишь на свидания?

Если бы она не сказала это почти недоверчиво, моё мужское достоинство было бы оскорблено.

— По правде говоря, нет.

— Понимаю.

— Тебя это удивляет?

Изабелла кивнула.

— Я бы предположила, что у тебя в распоряжении целый гарем женщин.

— Нет, нету, — ответил я, рассмеявшись.

— И как это возможно для такого богатого и красивого мужчины, как ты?

Я пожал плечами.

— Даже не знаю. Это просто одна из величайших тайн жизни.

— Я серьёзно.

Сделав ещё один глоток вина, я посмотрел на Изабеллу.

— Ты думаешь, я красивый?

Изабелла закатила глаза.

— Прекрати увиливать от вопросов.

— Хорошо. Я действительно не знаю, почему у меня нет в моём распоряжении пары для свадьбы или гарема женщин. Думаю, всё сводится к тому, что я просто не такой, как всё. Я не любитель перепихнуться. Мне нравится быть с настоящими женщинами, которые не хотят быть со мной из-за моих денег или внешности. Я хочу быть с кем-то, кто видит за всем этим человека, которым я являюсь.

— Я могу себе представить, что это довольно трудно сделать со всеми фальшивыми женщинами на Манхэттене.

Если бы только она знала правду, знала, сколько раз меня останавливали, когда я бегал или даже просто гулял с Конаном. Женщины действительно подходили прямо ко мне и делали мне предложение.

До того, как я уехал из Штатов в своё первое турне, женщины не были такими наглыми. Поначалу я думал, что это смешно, если не странно, но с каждым новым предложенным номером сотового или близким и личным объятием, когда кто-то решал сделать со мной селфи, я стал злиться. Это было так, как если бы меня поделили на две части: как майор в армии и как мужчина Торн Каллахан. Фальшивые женщины выводили меня из себя.

А потом передо мной появилась красавица.

— Да, это так. С папиным президентством всё стало ещё хуже. Женщины хотят сфотографироваться со мной ради мгновенной славы, или хотят встречаться со мной из-за моих денег, чтобы посмотреть, какие дорогие подарки и щедрые каникулы я мог бы подарить им.

— Не могу себе представить, как это тяжело, — сочувственно посмотрев на меня сказала Изабелла. — Женщины должны видеть то, что вижу я.

Не в силах сдержаться, я выудил комплимент.

— И что же ты видишь?

— Человек достойного характера и доброй, щедрой души.

Лишившись дара речи, я мог только смотреть на Изабеллу. Подобные заявления заставили меня усомниться в том, насколько она мне нравится — они заставили меня полюбить её… и не только как друга.

— Спасибо.

— Всегда пожалуйста. Я действительно имею в виду это, сказала это не для того, чтобы потешить твоё эго.

— Да, я знал, что ты искренна.

— Хорошо.

— Почему ты ни с кем не встречаешься? — спросил я, поскольку мы отчаянно нуждались в смене темы.

— О нет, не меняй тему. Этот разговор не обо мне.

— Угадай, что сейчас происходит?

Изабелла разочарованно выдохнула.

— Иногда ты так бесишь меня.

— Это часть моего обаяния, — сказал я.

— Я могла бы сказать, что не знаю, почему я ни с кем не встречаюсь, что это просто сводится к одной из величайших тайн в жизни, но это было бы ложью. Как тебя находят те фальшивые девушки, так и я, кажется, нахожу мужчин, с которыми вот как раз они и должны встречаться. Мужчины чувствуют угрозу от моей карьеры. Их отталкивает сильная женщина, уверенная в себе. Они так сильно хотят быть нужными, и так хотят контролировать. Они и представить себе не могут, как я могу украсить их жизнь.

— Чёрт возьми. Это печальный итог, — ответил я.

Изабелла грустно улыбнулась мне.

— Просто называю это так, как вижу. Но, как я уже говорила, моя карьера не оставляет много времени для свиданий. Конечно, когда это кто-то действительно стоящий, ты находишь время.

— Да, это так. — Я покачал головой. — И я придерживаюсь своего предыдущего заявления о том, что ты встречалась только с мальчиками, а не с мужчинами. Где-то есть мужчина, который оценит твою силу и драйв так же, как оценит и твою красоту. — Подмигнув, я добавил: — Ты чертовски великолепна, Фланнери.

— Ого, ты точно знаешь, как выбить почву из-под ног девушки, — пробормотала Изабелла.

— Мне нравится считать это одним из моих талантов.

— Спасибо. Это одна из самых прекрасных вещей, которые когда-либо говорил мне мужчина.

— Хотя я и благодарен тебе за любезность, ты должна была бы услышать это гораздо раньше.

Она сделала большой глоток вина.

— Ты действительно хочешь, чтобы я пошла с тобой на свадьбу Баррета?

— Да. Мало того, что я буду наслаждаться общением с тобой, это спасёт меня от моей матери, пытающейся свести меня с кем-то.

— Но что, если она познакомит тебя с той единственной? — сказала Изабелла, наклонив голову.

Изабелла понятия не имела, ни капли не понимала, насколько невероятной она была. Она даже не подозревала, как сильно я был ею очарован, что каждое её умное и проницательное слово вызывало у меня благоговейный трепет, что я каждую минуту смотрел на её тело, мечтая прикоснуться к ней, поцеловать и поклониться ей.

Она понятия не имела, что даже если моя мать попытается представить меня кому-то, я не смогу оторваться от красоты, которую я видел днём на работе и ночью во сне, не знала, что я был уверен, что сижу напротив той самой единственной, но не имел смелости сказать ей об этом.

Я отрицательно покачал головой.

— У моей матери много замечательных качеств, но она не очень хорошая сваха.

Изабелла улыбнулась.

— Если ты уверен, что я не лишаю тебя будущей миссис Торн Каллаган, то я с удовольствием пойду с вами на свадьбу.

— А ты бы захотела?

— Чёрт возьми, да. — Лукавый блеск вспыхнул в её глазах. — Ты можешь себе представить, как я буду хвастаться, вернувшись домой после всего этого? Большинство людей в моём городе никогда не были в Вашингтоне, и уж тем более на свадьбе в Белом доме.

— Забудь о свадьбе — ты остановишься в Белом доме.

Изабелла, казалось, на мгновение была ошеломлена.

— Что? Ты это серьёзно?

Я рассмеялся.

— А куда, по-твоему, я мог тебя поместить? В отеле на той же улице?

— У меня не было времени серьёзно подумать об этом, но да, я предполагала, что в Белом доме будут только семья и высокопоставленные лица.

— Они будут через дорогу, в «Блэр Хаусе». Я почти уверен, что мы найдём тебе комнату в резиденции.

— Срань господня, семейная резиденция? Например, где находится спальня Линкольна?

Меня не могло не позабавить то, как Изабелла была взволнована.

— Да. На этот раз я остановлюсь в спальне Линкольна.

Прикрыв широко раскрытый рот, Изабелла покачала головой.

— Это просто нереально.

— Как думаешь, ты сможешь сдержать свои эмоции и пережить эти выходные? — дразняще спросил я.

— Не знаю, но я попробую! 

Глава 20

Изабелла

После того как Торн пригласил меня быть его парой на свадьбе Баррета, я больше не могла работать. Вернувшись в офис, убедилась, что все мои файлы были сохранены, а потом я просто смылась. Я была слишком взволнована, чтобы идти домой, поэтому направилась в противоположную сторону.

Было уже больше девяти, но я знала, что Мила всё ещё работает в театре. Когда мы стали соседями по комнате, она дала мне пропуск за кулисы. Кроме того, большинство членов труппы уже знали меня, так что пропуск был не всегда необходим.

Я ждала за кулисами, пока не кончился антракт, и тогда поняла, что Мила свободна. Когда вошла в гримёрную, она удивлённо взглянула на меня.

— Ну, привет.

— Привет, — ответила я, пересекая комнату и направляясь к её посту.

— Я не ожидала увидеть тебя сегодня вечером. — Склонив голову набок, она добавила: — Разве я забыла, что мы должны были встретиться за ужином?

— Нет. Ты ничего не забыла, — ответила я.

— Тогда чем же я обязана твоему визиту?

Я плюхнулась в кресло гримёра.

— Торн пригласил меня поехать с ним на свадьбу его брата в эти выходные.

Мила прижала руку к груди.

— Ты меня разыгрываешь.

— Да, у меня была та же реакция.

Положив руки по бокам кресла, Мила наклонилась и улыбнулась мне.

— Срань господня, Беллз. Это удивительно! Ладно, «удивительно» не совсем отражает, насколько это монументально.

— Ты права. Это совершенно и полностью удивительно.

— Ну, и что ты ему сказала? Я имею в виду, что тебе, чёрт возьми, лучше было бы сказать «да».

— Я так и сказала.

Мила начала отплясывать победный танец вокруг моего кресла, а затем воскликнула:

— Да, да, да-а-а-а-а-а. Это так чертовски эпично!

— Я рада, что ты так думаешь.

— Ты должна пообещать сделать миллион фотографий и видео.

— Я попробую, — ответила я, невесело смеясь.

Прервав танец, Мила подозрительно посмотрела на меня.

— Ладно, так в чём подвох?

— Я не понимаю, что ты имеешь в виду.

— Ты ведёшь себя так, будто Торн пригласил тебя на похороны, а не на свадьбу.

— Дело вовсе не в свадьбе.

— Тогда в чём же дело?

— Дело в том, что мы едем вместе.

— А что в этом плохого? Вы проводите вместе много времени. Я не собираюсь лгать, я немного завидую Торну, что он проводит с тобой так много времени. Так что ничего удивительного, что вы пересекаете границу дружбы.

— Ты что, не понимаешь? Это другое. Это свадьба, где будут присутствовать его семья и друзья. Это… — я с трудом сглотнула, — свидание.

— Он так это называл?

— Нет.

— Тогда в чём проблема?

Правда заключалась в том, что я действительно не знала в чём проблема или не могла точно выразить это словами. Я просто знала, что все мои эмоции перепутались.

— Я думаю, всё потому, что часть меня хочет, чтобы это действительно было свидание, а другая часть меня боится, что это так.

— Он тебе действительно нравится, да?

— Конечно, нравится. Мы не только коллеги, но и хорошие друзья.

Мила многозначительно посмотрела на меня.

— Я не это имела в виду. Ты сама только что сказала, что хочешь, чтобы это было настоящее свидание. — Она присела передо мной на корточки. — Признайся, ты влюбилась в него.

Я отрицательно покачала головой.

— Нет. У нас всё не так. Я просто веду себя как девчонка и хочу, чтобы это было свидание.

— Да ладно, Беллз. Ты же со мной разговариваешь. Ты можешь избавить меня от рассказа о том, что вы двое просто друзья или просто коллеги. Я видела, как ты загораешься, когда говоришь о нём. — Она толкнула моё колено своей рукой. — И я прекрасно понимаю, почему. Он чертовски привлекателен, красивая внешность, деньги и очень доброе сердце.

Да, у него было всё это. За последние несколько недель я и сама в этом убедилась. Я не нуждалась в том, чтобы Мила говорила мне об этом. Но, в конце концов, мы проводили много времени лишь потому, что оба работали в «Каллаган Корпорейшн».

— Всё это слишком сложно.

— Так не должно быть. Ты — женщина, он — мужчина, и все детали сходятся.

Я рассмеялась над её выводами.

— Он мой босс.

Мила пожала плечами.

— Ну и что? Если ты согласна, и он не пытается воспользоваться своим преимуществом, в чём проблема?

— Никакой политики братания с руководителями.

— Будь осторожна.

Я отрицательно покачала головой.

— Если мы с Торном пересекём границы, это может разрушить всё, ради чего я так упорно трудилась. Любое дальнейшее продвижение по службе будет рассматриваться как кумовство. Я буду трахаться не только с боссом, но и с человеком, чья семья владеет корпорацией.

— Никто из тех, кто знает тебя, никогда не скажет этого. Твоя многолетняя работа говорит сама за себя. Кому какое дело, если ты встречаешься с боссом?

Когда Мила сказала это таким образом, всё действительно показалось простым, но я знала, насколько опасной была ситуация на самом деле. Дело было не только в том, чтобы отключиться от негативных голосов вокруг нас на работе. На карту было поставлено гораздо больше.

— А что, если у нас ничего не получится? Как я смогу тогда остаться в «Каллагане»? — Я покачала головой. — Я даже представить себе не могу что буду искать работу в другом месте. Это место было моей жизнью — единственным, которое я когда-либо знала.

Мила закатила глаза.

— Ну почему ты такая нервная и беспокойная? Почему ты не можешь просто плыть по течению и наслаждаться моментом?

— Потому что я не такая, и стоит ли напоминать тебе, что чрезмерное мышление до сих пор сослужило мне хорошую службу.

— Ну что же, пора завязывать и просто повеселиться.

— Знаешь, как мне этого хочется?

— Ты сможешь, Беллз. — Мила постучала себя по виску. — Тебе просто нужно на время отключить голоса в своей голове.

Я вздохнула.

— Хотела бы, чтобы всё было так просто.

— В данный момент единственное, о чём тебе стоит беспокоиться — это то, что ты наденешь.

Вот дерьмо. В разгар беспокойства о том, какой ярлык наклеить на нас с Торном, я совершенно забыла о том, что мне отчаянно нужно пройтись по магазинам. Я же не стану менее женственной, если не думаю о платье?

— О боже, ты права. Что же мне надеть?

— Что-то одновременно стильное и сексуальное.

— И где именно я могу это найти?

— Возможно, у меня есть кое-какие связи с дизайнерами.

— И ты только сейчас мне это говоришь? — сказала я, игриво шлёпнув её по руке.

Мила усмехнулась.

— Ты никогда не спрашивала. — Она вытащила телефон из заднего кармана. — Я свяжусь с несколькими людьми. Мы должны сделать тебя стильной в кратчайшие сроки.

— Спасибо, Ми.

Она подмигнула мне.

— Не за что. — Наклонив голову, она сказала: — Тебе понадобится что-нибудь и для репетиционного ужина, и для церемонии, не говоря уже о повседневных нарядах.

— Почему у меня такое чувство, что мой бумажник будет рыдать, когда ты закончишь со мной?

— О, это будут слёзы радости от того, как потрясающе ты будешь выглядеть. — В её глазах горел злобный блеск. — Поскольку мне хочется прикупить новое бельё, мы поедем в «Ла Перла», чтобы убедиться, что у тебя под платьями что-то горячее.

— У меня дома есть нижнее бельё, — запротестовала я.

— У тебя нет соблазнительного нижнего белья для Торна.

— К твоему сведению, мне не нужно никакого соблазнительного нижнего белья для Торна.

— Чёрт побери, сделай это ради вас обоих. Ты можешь считать меня своей феей-крёстной на ближайшие выходные, и я собираюсь поколдовать и сделать из тебя сексуальную особу! 

Глава 21

Торн

В среду перед свадьбой я на пару с Барретом примерял свой смокинг. Тай тоже был здесь не только в своём обычном качестве, но и потому, что собирался стать шафером. Учитывая, что он не будет выполнять свои обязанности агента во время свадьбы и то, что нас будут охранять другие агенты, он решил немного ослабить свою бдительность.

Надевая сшитый на заказ пиджак, я посмотрел в голубые глаза Баррета в зеркале.

— Напомни мне ещё раз, зачем тебе понадобился новый смокинг?

Баррет поморщился.

— Как я мог стоять у алтаря со своей будущей женой в смокинге, в котором я мог бы трахнуть какую-нибудь другую женщину?

— Только у тебя могут быть такие проблемы, — ответил я фыркнув.

— Это точно, — пробормотал Тай в знак согласия.

— Без разницы. Важно помнить, что прошлое — это прошлое. Я переродился вместе с Эддисон.

— Хочешь сказать, что тебя опять лишили девственности? — спросил я.

— Знаешь, как долго я обходился без секса, пока мы с Эддисон участвовали в предвыборной кампании?

Я задумчиво постучал указательным пальцем по подбородку.

— О, я не знаю. Может быть, пока я был на службе и тоже обходился без этого?

Баррет на мгновение задумался, прежде чем кивнуть.

— Вполне справедливо. — Пока портной оценивал покрой моего пиджака, Баррет спросил: — А что касается свадьбы, ты ведь берёшь выходной в пятницу, верно?

Я кивнул.

— Да. Весь день только для тебя, будущего жениха.

Баррет усмехнулся.

— Я так тронут. Значит ли это, что мы можем сделать уход за лицом и маникюр-педикюр?

— Для тебя всё, что угодно, братишка.

— Ты хочешь полететь со мной и Эддисон в четверг?

Вот он, момент истины. Учитывая, насколько напряжённой была наша жизнь, у меня ещё не было времени сказать Баррету, что я привезу Изабеллу. Он всё ещё был под впечатлением, что я придерживаюсь нашего предыдущего плана поехать в Вашингтон в четверг, чтобы я мог посетить предсвадебную вечеринку с ним и Эддисон.

Вместо мальчишника и девичника, которые могли бы привести к неловким заголовкам в газетах, Баррет и Эддисон решили устроить совместную вечеринку и пригласить всех близких друзей. Они арендовали драг-клуб, принадлежащий брату Эддисон. Я до сих пор нахожу забавным, что у Эддисон, дочери миссионеров, был брат-трансвестит. К счастью, когда пресса пронюхала об этом, они отнеслись к этому так же благосклонно, как и наша семья.

— Да, я полечу с вами, ребята.

Тай откашлялся. Когда я оглянулся на него через плечо, он бросил на меня многозначительный взгляд, как бы говоря: «может, ты продолжишь и расскажешь ему об Изабелле?». Поскольку мы были практически сиамскими близнецами, Тай был посвящён в то, что я пригласил Изабеллу на свадьбу.

— Вот в чём дело… я буду не один в четверг.

— Что ты имеешь в виду? — спросил Баррет.

— Я приведу кое-кого на свадьбу.

Баррет так высоко вскинул брови, что скрылись за линией волос.

— Серьёзно?

— Неужели тебя так шокирует, что у меня свидание?

Он закатил глаза.

— Конечно, нет. Мы будем рады взять её с собой.

— Разве ты не хочешь знать, кто это?

— Это ведь Изабелла, верно?

Теперь настала моя очередь удивлённо вскинуть брови.

— Откуда тебе это известно? — Я резко обернулся и уставился на Тая. — Ты ему сказал?

Он поднял руки вверх.

— Нет, не говорил.

— Мама сказала тебе? — сказал я, повернувшись обратно к Баррету.

— Нет.

— Тогда как, чёрт возьми, ты узнал, что я привезу Изабеллу?

Баррет положил обе ладони мне на плечи.

— Потому что с того самого дня в твоём офисе я знал, что благодаря ей ты на седьмом небе от счастья.

— Но это было несколько месяцев назад.

— Твои чувства не изменились, не так ли?

— Нет, не изменились.

— И ты ни хрена не сделал, чтобы попытаться поднять ситуацию на новый уровень, не так ли?

Просто смешно, как хорошо Баррет меня знал. В этом отношении он соперничал с Изабеллой.

— Ты же знаешь, почему я этого не сделал, — запротестовал я.

— Потому что ты киска?

Пока Тай хихикал, я зарычал на замечание Баррета.

— Если осознанное отношение к своей и карьере Изабеллы, а также к нашей дружбе делает меня киской, то да, я — киска.

— Да ладно тебе, ты — классный парень, просто немного мистер Киска, — поддразнил Баррет.

Господи, он может быть таким придурком.

— Серьёзно? Мы снова в старшей школе?

— Судя по тому, как ты ведёшь себя с Изабеллой, так оно и есть.

— С чего ты взял что я веду себя с Изабеллой как школьник?

— Потому что ты чертовски её боишься.

Я прищурился, глядя на Баррета.

— Я никогда ничего не боялся, тем более женщины.

— Но ты боишься, по крайней мере, своих чувств. — Баррет похлопал меня по спине. — Поверь мне, брат, я знаю о чём говорю. Я был напуган до чёртиков с Эддисон, но я сделал решительный шаг, и никогда не был счастливее в своей жизни.

— Хотел бы я, чтобы всё было так просто. Ты, кажется, забыл, что у тебя не предвиделось бы никаких осложнений на работе из-за «решительного шага», как ты это называешь. Не говоря уже о том, что за последние несколько месяцев мы построили довольно крепкую дружбу.

Вместо того чтобы посочувствовать моему положению, Баррет покачал головой.

— Перестань быть киской.

Я в отчаянии всплеснул руками.

— Это не так. Я практичен и ответственен. Я…

— Киска, — хором ответили Баррет и Тай.

— И ты, Брут? — сказал я, свирепо глядя на Тая.

Тай усмехнулся.

— Прости, Цезарь. В этом деле я на стороне Баррета.

— Предатель.

Как бы ни ругал их, в глубине души я знал, что они правы. Я был практичен и ответственен всю свою жизнь, и эти качества только обострились в армии. Я не мог просто взять и избавиться от этого, начав жить гражданской жизнью.

— И что именно вы двое хотите, чтобы я сделал?

— Послушай, я знаю, что ты не такой многословный парень, как я, но ты должен сказать ей, что чувствуешь.

Тай погладил подбородок.

— Тебе даже не нужно ей говорить, ты можешь показать.

— Появившись в её комнате со стояком? — коротко спросил я.

— Я думал о чём-то большем. Я имею в виду, что стояк не является истинным показателем того, что ты чувствуешь. Ты не просто хочешь её трахнуть — ты хочешь с ней встречаться, — ответил Тай, закатив глаза.

Он был прав. Со стоном я потёр лицо.

— Как получилось, что мне тридцать один год, я побывал в бою и повидал мир, а одна женщина способна полностью отбить во мне желание оставаться холостяком?

Баррет усмехнулся и покачал головой.

— Ты попал, брат.

— Не тебе рассказывать об этом, брат.

— Хорошо, нам нужно придумать план, — сказал Баррет, потирая руки.

— Прошу прощения?

— Ты же военный, так что давай придумаем, как сказать Изабелле, что ты чувствуешь.

— О, чёрт возьми, нет. Это слишком напоминает среднюю школу.

— Но разве ты не хочешь перейти на следующий уровень?

— Да, но я не хочу делать этого, подсунув ей записку, в которой говорится: «Подчеркни, да, нет или может быть».

Тай хихикнул.

— Я думаю, что в наше время эквивалентом этого является текст.

— А ещё лучше фото члена, — вмешался Баррет. Господи, моя будущая невестка выходит замуж за подростка.

Я ущипнул себя за переносицу.

— Я не стану посылать Изабелле фотографию члена.

— Ты совершенно прав. Это было бы слишком чересчур, — ответил Баррет.

— И это будет вещественным доказательством в деле о сексуальных домогательствах, когда выяснится, что она не испытывает ко мне тех же чувств, что и я к ней, — возразил я.

— Ну, этого не случится, — сказал Тай.

— Иск о сексуальном домогательстве?

Он бросил на меня раздражённый взгляд.

— Я имею в виду, Изабелла не станет отрицать, что испытывает к тебе какие-то чувства.

— Почему?

— За всё то время, что я провожу с тобой и, следовательно, с ней, я видел, как она смотрит на тебя, как улыбается и смеётся. Может быть, я и одинок, но знаю, когда человеку кто-то нравится. — Тай похлопал меня по спине. — А ты ей нравишься, приятель.

Моё эго сделало удар кулаком в ответ на его заявление.

— Ты действительно думаешь, что я должен добиваться её? — спросил я Тая.

Он кивнул.

— Это было бы лучше всего для вас обоих.

Когда я повернулся, чтобы посмотреть на своё отражение в зеркале, я взвесил его слова. Возможно, он был прав, возможно, они оба были правы. Я хотел, чтобы она была в моей жизни, чтобы мы не просто трахались или встречались. Мне хотелось засыпать с ней и просыпаться всю оставшуюся жизнь. Я хотел всего этого. Пришло время перестать быть слабаком и начать добиваться Изабеллу. 

Глава 22

Изабелла

Когда наступила пятница, я едва могла контролировать свои эмоции. Я испытывала головокружительный шквал возбуждения и нервозности по поводу предстоящей свадьбы. Ведь речь шла о свадьбе в Белом доме. Я имею в виду, что я была просто Изабеллой Фланнери из Поданка, Джорджия, то есть никто, пытающийся казаться кем-то.

Я не знаю, как мне вообще удавалось работать. Я взяла полдня отгула, чтобы улететь в Вашингтон, и, хотя Торн пригласил меня сопровождать его на вечеринку в четверг вечером, у меня было слишком много забот, если я собиралась уехать в город на выходные. Я ненавидела говорить ему «нет», особенно когда на его лице появилось выражение поражения. Я не понимала, почему это так важно для него. Ведь я собиралась пойти с ним на свадьбу.

Поскольку Торн знал, что я — комок нервов, он предложил слетать за мной на самолёте, что было невероятно любезно. Ах да, я уже говорила, что мы летим корпоративным самолётом? Раньше я никогда никуда не летала. Чувствую себя деревенщиной, недавно приехавшей в город.

Полёт на самолёте из Нью-Йорка и чуть позже меня оставили одну с бокалом вина в одной из гостевых спален и в компании Конана. После того, как мы прилетели, Торн отправился на репетицию, а я осталась в своей комнате, чтобы подготовиться к официальному обеду, который должен был последовать за репетицией.

Приняв душ, сделав причёску и макияж, я скользнула в платье и с нетерпением ждала, когда Торн придёт за мной. Глядя на своё отражение в старинном зеркале, я вынуждена была признать, что выгляжу довольно привлекательно. Я выбрала тёмно-синее коктейльное платье длиной чуть ниже колен. Хотя лямки были широкими, декольте было немного больше, чем я предпочла бы показать в Белом доме. Я не хотела никого обидеть или выглядеть распутной.

Когда раздался стук в дверь, я испуганно подпрыгнула.

— Пожелай мне удачи, Конан, — сказала я. Он одобрительно помахал хвостом.

Я не смогла скрыть своего удивления, когда снаружи оказался, Тай, а не Торн.

— Извини, что разочаровал тебя, но Торна в последнюю минуту задержали обязанности шафера. Он попросил меня сопровождать тебя на ужин.

Я улыбнулась.

— Это было бы здорово. Спасибо.

Как истинный британский джентльмен, Тай предложил мне руку. Когда мы шли по коридору центрального зала, я повернулась к Таю.

— Могу я тебя кое о чём спросить?

— Конечно.

— Как ты себя чувствовал, когда оказался здесь в первый раз?

— Ты имеешь в виду, был ли я ошеломлён?

— Да.

Тай кивнул.

— Конечно, был. Как ты можешь не быть ошеломлён важностью пребывания в Белом доме? Особенно когда ты такой, как я — бедный парень по ту сторону Атлантики.

— Именно так я себя и чувствую, если не считать того, что я бедная девушка из глухомани.

— В конце концов, важно помнить, что очень многие из людей, которые жили здесь или ходили по этим коридорам, были иммигрантами, многие из которых были выходцами из небогатых семей. Белый дом символ американской мечты о лучшей жизни.

— Какое прекрасно. Я и понятия не имела, что ты такой сентиментальный.

Тай усмехнулся.

— У меня бывают свои моменты.

— Знаешь, легко понять, почему и Торн, и Баррет так верят в тебя.

Он удивлённо поднял брови.

— Правда?

— Да. Не каждый день ты находишь кого-то, кто готов принять пулю за тебя, и уж тем более, когда этот человек — твой друг.

— Спасибо, Изабелла.

— Всегда пожалуйста.

Он подмигнул мне, когда мы начали спускаться по лестнице.

— Мы почти на месте, так что не нервничай.

— Разве это заметно?

— Твоя дрожь очень хорошо выдаёт тебя.

Я разочарованно выдохнула.

— Я хочу быть хладнокровной, спокойной и собранной. Ради Бога, я заключаю миллиардные сделки. Меня не должен пугать ужин в Белом доме.

— Ты прекрасно справишься.

— Надеюсь, ты прав.

— Просто держись за Торна. Он покажет тебе, что к чему.

— Поверь мне, я хочу прилипнуть к нему, как потная рубашка, но в то же время я не хочу мешать. В конце концов, сегодня речь идёт о нём и его семье, что делает меня своего рода незваным гостем.

— Прилипнуть к нему, как потная рубашка? — спросил Тай.

— Извини, это южное выражение, — ответила я со смехом.

— А, понятно. — Когда мы достигли подножия лестницы, он остановился. — Если я что-то и знаю о семье Каллаган, так это то, что никто не вторгается в чужие дела. Они стараются изо всех сил, чтобы каждый чувствовал себя желанным гостем. Я знаю, что они сделают то же самое для тебя.

— Надеюсь, что так.

Тай ухмыльнулся.

— У меня такое чувство, что любой привлекательный, одинокий друг Торна будет очень, очень желанным гостем.

Когда я поняла, что он имеет в виду, я чуть не споткнулась в своих модных новых туфлях на каблуках. Неужели семья Торна думает, что мы больше, чем просто друзья? Неужели он заставил их поверить в это?

— Не могу себе представить, чтобы они плохо относились к друзьям Торна.

Услышав мои слова о друзьях, Тай наклонил голову и с любопытством посмотрел на меня. Я ожидала, что он начнёт говорить мне в истинно милой манере о моём эпическом отрицании. Вместо этого он продолжал молчать, что было даже хуже, чем то, что он выложил мне свою правду.

— Вот ты где, — сказал Торн, и его голос эхом разнёсся по коридору.

Тай подвёл меня к нему.

— А вот и она.

Торн ухмыльнулся.

— Спасибо, что доставил её ко мне.

Тай улыбнулся в ответ.

— В любой момент. — Он бросил на нас последний понимающий взгляд, прежде чем уйти в парадную столовую.

Когда я посмотрела на Торна, он пристально смотрел на меня.

— Ты выглядишь просто великолепно.

От его комплимента и от того, как он смотрел на меня, по моему телу разлилось тепло.

— Спасибо. Мне действительно удаётся время от времени красиво приодеться.

— Да, это так. — Он протянул мне руку точно так же, как Тай. — Готова?

— Я умираю с голоду и меня тошнит, — размышляла я.

— Не нервничай, — посоветовал Торн.

— Легче сказать, чем сделать.

— Всё будет просто замечательно. — Он наклонился ближе ко мне. — Сделай глубокий вдох.

— Ты это серьёзно?

— Да, я серьёзно.

— Я не считала тебя специалистом по таким новомодным вещам, как дыхательные техники и медитация.

— Это больше похоже на здравый смысл, чем на что-то новомодное.

Поскольку я знала, что Торн пытался помочь, я сделала глубокий вдох, а затем медленно выдохнула.

— Ещё раз, —скомандовал он. Я последовала его указаниям ещё три раза. Когда я закончила, он поднял брови. — Лучше?

— На самом деле, да.

— Просто не забывай дышать.

Следуя инструкциям Торна, я начала следить за своим дыханием, насколько это было возможно. Когда мы подошли к двери, я сделала последний вдох и очень медленно выдохнула.

— Готова? — спросил Торн.

— Да. Вперёд, — скомандовала я, пытаясь казаться гораздо увереннее, чем на самом деле.

Как только мы оказались внутри, и я нашла своё место, которое, к счастью, было рядом с Торном, я заметила, что моё напряжение медленно рассеивается. К тому времени, когда подали второе блюдо, я уже наслаждалась жизнью. Тай был прав насчёт семьи Торна — они изо всех сил старались вовлечь меня в разговор и, в свою очередь, сделать так, чтобы я чувствовала себя желанной гостьей.

С невестой Баррета, Эддисон, возникла любовь с первого взгляда или, по крайней мере, любовь при первом упоминании театра. Баррет и Торн только закатывали глаза на нас двоих, вместе с братом Эддисон, Эваном, пока мы продолжали говорить о нашей любви к Бродвею.

Когда тарелки с третьим блюдом были убраны, Торн наклонился ко мне ближе. Его дыхание согрело мне ухо, когда он спросил:

— Хочешь выбраться отсюда?

От его приглашения по моей спине пробежала дрожь предвкушения.

— Но ещё не подали десерт, — запротестовала я.

— Ты выбираешь торт вместо того, чтобы сбежать с этого праздника сна?

Я рассмеялась.

— Нет, дело не в этом. Я просто подумала, что будет плохо, если мы уйдём до десерта.

Торн вскинул брови.

— Я никогда не считал тебя поклонницей Эмили Пост^[62].

— Я с юга — мы живём и умираем по правилам хорошего тона.

— Понимаю. — Торн огляделся по сторонам. — Ты действительно думаешь, что кто-нибудь заметит, если мы сбежим?

— Ты шафер и сын президента.

— Это всего лишь репетиция ужина. Я же не настаиваю, чтобы мы пораньше сбежали с церемонии.

Я рассмеялась.

— Хорошо. Думаю, это не повредит.

Прежде чем я успела встать, Торн пододвинул мне стул.

— Такой джентльмен, — сказала я.

— Это часть одного из уроков этикета, которые я посещал в школе.

— У тебя действительно были уроки хороших манер? — спросила я, вставая.

Торн кивнул.

— Да. Они научили нас правильно есть и пить, а также танцевать вальс.

— Ого, ты действительно представляешь тройную угрозу, когда речь заходит о деньгах, красивой внешности и танцах.

— Ты можешь пересмотреть своё мнение, когда увидишь меня завтра танцующего, — усмехнувшись, ответил Торн.

— Не могу себе представить, чтобы у тебя что-то не получалось.

— Поверь мне, есть много таких вещей, и танцы — одна из них. — Когда мы вышли из столовой, Торн указал на коридор. — Этот этаж известен как государственный, потому что именно там происходит всё формальное дерьмо.

Я рассмеялась.

— Почему-то я не видела этой строки в путеводителе.

— Может быть, она есть в издании «Белый дом для чайников».

— Может быть. — Я взглянула на высокие потолки. Они должны были быть около двадцати футов высотой, и это было немного ошеломляюще.

— Этот этаж также соединяет Восточное и Западное крыло.

Когда мы двинулись по коридору, я оглянулась и увидела, что, Тая за нами нет.

— Тай не присоединится к нам?

Торн улыбнулся.

— Нет. Ему не нужно так строго следить за моей задницей, пока мы находимся в Белом доме. — Он кивнул одному из агентов, дежуривших в коридоре. — Эти ребята позаботятся об этом.

— А, понятно.

— Как насчёт того, чтобы начать с самого низа и вернуться наверх? — спросил Торн, указывая на лестницу.

— Звучит неплохо. — Когда мы начали спускаться по мраморной лестнице, я обернулась и улыбнулась Торну. — Очень мило с твоей стороны взять меня на экскурсию.

Он одарил меня коварной ухмылкой.

— Это не совсем бескорыстный поступок. У меня самого ещё не было возможности увидеть всё здесь своими глазами.

— Нет ничего плохого в том, чтобы убить двух зайцев одним выстрелом.

— В то время как Эддисон ходячий путеводитель по этому месту, ты застряла со мной — парнем, который знает так мало, что экскурсия может оказаться опасной.

— Уверена, что ты прекрасно справишься.

— Ну, я могу схитрить, взяв путеводитель в библиотеке.

— Ты застукал меня в библиотеке, — прибалдела я.

Торн ухмыльнулся.

— Я должен был догадаться, что ты одна из этих девушек.

— Ну, меня зовут Белла, и мы всё знаем, как сильно она любила книги и библиотеки.

— Не могу сказать, что знаю, — ответил Торн нахмурившись.

— Ты не знаешь «Красавицу и Чудовище»?

— Нет, не знаю.

— О боже мой! Мы должны это исправить это как можно скорее, когда вернёмся домой.

— Я не собираюсь смотреть с тобой мультики.

— Мы можем посмотреть фильм с живыми актёрами.

— Неважно, — пробормотал Торн. Он говорил, как капризный подросток. Будет забавно показать ему «Красавицу и Чудовище». Без сомнения, я могла бы придумать и другие фильмы, чтобы досадить ему.

Мы дошли до лестничной площадки.

— Это первый этаж. — Торн указал на первую комнату справа. — В комнате Вермеля хранится куча дорогого серебра, а также несколько официальных портретов первых леди.

Я заглянула внутрь богато украшенного помещения.

— Интересно.

Торн продолжал идти, пока не остановился у второй двери слева.

— Это должно быть комната с каким-нибудь фарфором.

Я засмеялась, догоняя его.

— Думаю, ты имеешь в виду фарфоровую комнату, где хранятся рисунки первых леди, — ответила я, когда мы вошли внутрь.

— Это звучит более официально. — Торн приподнял бровь, глядя на меня. — И откуда ты это знаешь? Ты что, скрываешь от меня свои знания о Белом доме?

— И да, и нет. Я знаю об этом из фильма «Американский президент» с Майклом Дугласом и Аннет Беннинг.

— Не думаю, что я его видел. Дай угадаю — это романтический фильм?

— По большей части да, но это также сильно зависит от политических аспектов президентства.

— Значит, они были заняты чем-то интересным в фарфоровой комнате? — дразняще спросил Торн.

— Нет, — со смехом ответила я, — они только поцеловались там перед тем, как он отправится бомбить Ливию.

— Блин, вот это облом.

— Позже они действительно «займутся делом», но это одна из тех сцен, где нет ничего слишком непристойного.

— Тогда мне точно не понравится этот фильм.

— Ну, я могу себе представить, что в твоих фильмах не так уж много сюжета, за исключением водопроводчика с выпуклостью, прибывающего в дом полуголой блондинки.

Откинув голову назад, Торн от души расхохотался.

— Ты намекаешь, что я смотрю только порно?

— Возможно. — Ладно, может быть, мне нравилось фантазировать о том, как он кончает во время просмотра порно, что у него, возможно, была страсть к порно с рыжими. Да, я понимаю, что совершенно жалкая.

— У меня разные вкусы, мисс Фланнери. Мне нравятся военные фильмы, вестерны, биографии и комедии. Я просто не люблю мультфильмы или фильмы с любовным подтекстом типа «Красавица и Чудовище».

Я подняла руки вверх.

— Я исправлюсь.

— Знаешь, мы могли бы посмотреть сегодня кино, если хочешь.

— В твоей комнате?

Глаза Торна вспыхнули при моём несколько двусмысленном замечании. Серьёзно, Изабелла? О чём ты думала, предлагая отправиться в спальню этого мужчины? Я была почти уверена, что в таком особняке, как этот, было несколько телевизоров в гостиных.

— Я имею в виду, в семейную резиденцию, — быстро поправила я.

— Вообще-то у нас есть собственный кинотеатр в восточном крыле. — Торн ткнул большим пальцем вправо.

— О, точно.

— Не хочешь ли взглянуть на него?

Я улыбнулась.

— С удовольствием. — Когда Торн направился к двери, я схватила его за рукав пиджака. — Но сначала я хочу осмотреть остальную часть первого этажа. — Я нахмурилась. — Самое главное, я хочу посмотреть библиотеку.

— Сегодня твой счастливый день, потому что я не против этого.

С визгом я оторвалась от Торна, чтобы побежать туда. Я ворвалась в дверь с таким же волнением, как ребёнок в рождественское утро, и когда вошла внутрь, то благоговейно остановилась. Даже при том, что комната была крошечной по сравнению с библиотекой из «Красавицы и Чудовища», я вполне оценила эту библиотеку и её историческую значимость. Многие президенты произносили речи в этом зале, и было нереально находиться в столь… освящённом временем помещении.

— Возьми одну, — настаивал Торн.

Я резко обернулась.

— Прошу прощения?

— Возьми книгу, — повторил он.

— Я так и думала, что ты это сказал. — Я дико замотала головой из стороны в сторону. — Я не могу взять книгу из библиотеки Белого дома.

— Почему бы и нет? Не думаю, что они это пропустят.

— О, я уверена, что где-то есть скрупулёзный перечень здешних книг, не говоря уже о датчиках тревоги.

Торн фыркнул.

— Я не думаю, что это похоже на Декларацию независимости.

— Никогда не знаешь наверняка.

— Ты такая приверженка правил, — ухмыльнулся Торн.

— Да, и мне нисколько не стыдно, — ответила я, просматривая полки. Хотя я могла бы провести в этой комнате несколько часов, Торн явно терял терпение. — Веди, бесстрашный проводник.

После того, как мы вернулись в центральный холл, Торн указал на коридор.

— Если я правильно помню, там внизу есть кухня, комната с картами, что-то вроде приёмной для высокопоставленных лиц, кабинет доктора и Секретная служба.

Я сморщила нос.

— Звучит довольно скучно.

— Наверное, поэтому я почти ничего не помню, — заметил Торн.

— Куда ведёт эта лестница? — спросила я, указывая на лестницу рядом с библиотекой.

— Вниз, в подвал.

Я вгляделась в темноту.

— Там есть что-нибудь жутковатое?

— Насколько я помню, там цветочный магазин, столярная мастерская и боулинг.

— Да, я должна спуститься туда. — заявила я, резко взглянув на него.

— Зачем? В цветочный магазин?

— Нет, в боулинг.

Торн удивлённо уставился на меня.

— Ты же это не всерьёз.

— О, я серьёзна, как сердечный приступ, — крикнула я через плечо, спускаясь по лестнице.

Торн поспешил догнать меня.

— Никогда бы не подумал, что доживу до того дня, когда ты так загоришься от боулинга, — пробормотал он.

— Мы под какими-то ступеньками? — спросила я, оглядевшись.

— Да, под теми, что в северном портике.

— Это так здорово.

Мысленно я представила себе боулинг размером с Белый дом, может быть, с крутыми стробоскопическими лампами и грохочущей стереосистемой. Вместо этого, это была просто одна полоса, размещённая в довольно маленькой комнате.

Независимо от размера, я всё ещё была очень взволнована, увидев это.

— Если бы я жила здесь, я бы постоянно болталась в этой комнате.

— Ты играешь в боулинг? — недоверчиво спросил Торн.

— Чертовски верно. А ты нет?

Он усмехнулся.

— Нет, я не могу сказать, что играю, и не думаю, что когда-либо использовал фразу «чертовски верно».

— Это южное преимущество, и я не слишком удивлена, услышав, что ты не проводишь лето в Хэмптоне в боулинге.

— Ха-ха.

— Когда я росла, мне больше всего нравились боулинг и каток. — На моих губах появилась улыбка, когда забытые воспоминания заполнили мой разум. — Мои родители держали на холодильнике банку, куда всегда клали мелочь. В конце месяца они отдавали её Кристине и мне, чтобы мы потратили деньги на боулинг и катание на коньках. Каким-то образом туда попали купюры по доллару и по пять.

— Твои родители довольно необычные.

Я оценила и слова, и почтительный тон, которым он их произнёс.

— Спасибо.

Чувствуя необходимость разрядить обстановку, Торн указал на дорожку для боулинга.

— Хочешь сыграть?

— Серьёзно?

Он пожал плечами.

— А почему бы и нет? Тогда ты можешь быть единственной, кто играл в боулинг будучи в Белом доме.

— О, хвастовство, мне это нравится, — сказала я со смехом.

— Дай мне секунду, — сказал Торн, подходя к пульту управления. После нажатия нескольких кнопок зажглись огни на дорожке, и механизированные штыри сбросились. Торн одарил меня улыбкой. — Это всё твоё.

Взвизгнув от возбуждения, я сбросила каблуки и поплелась туда, где выстроились блестящие чёрные шары. Просунув пальцы в лунки, я одной рукой толкнула мяч вверх, а другую поднесла к груди. Когда мои ноги заскользили по скользкому полу, я пожалела, что у меня нет с собой пары туфель для боулинга. Последнее, что мне нужно, это сесть на задницу перед Торном.

Убрав руку за спину, я сосредоточилась на кеглях. Я выбросила руку вперёд и запустила мяч, отправив его по спирали вниз по дорожке. Громкий треск эхом разнёсся по комнате, когда мяч врезался в кегли, выбив их всех в идеальном ударе. Я подпрыгнула в воздух и издала победный клич.

Звук аплодисментов заставил меня обернуться. Торн ухмылялся от уха до уха, хлопая для меня в ладоши.

— Спасибо, — сказала я, прежде чем присесть в реверансе. — Теперь твоя очередь.

Покачав головой, Торн поднял руки.

— О, нет. Мне и так нормально.

— Давай, просто попробуй.

Он разочарованно хмыкнул в ответ на мою настойчивость.

— Хорошо, — пробормотал он.

Торн подобрал один из шаров, затем подошёл и встал перед дорожкой. Отведя руку назад, он с такой же силой двинул её вперёд. К несчастью, шар упал прямо в канаву.

— Да, я хреново играю в боулинг.

— Нет, ты не отстой. Никто сразу не может бросить идеально. Ты должен практиковаться. — Я протянула ему ещё один шар, прежде чем вернуть его на прежнее место. — На этот раз сделай это медленно и легко.

Встав у него за спиной, я отвела его руку назад. Держа его за бицепс, я не могла не заметить сильные мускулы под его рубашкой. Мне нравилось чувствовать их пальцами, и я не могла не представлять, каково это — цепляться за эти выпуклые мышцы, когда Торн занимается со мной любовью.

— Я что, должен так стоять вечно? — спросил Торн.

Дерьмо. Я на мгновение полностью отключилась, фантазируя о нём и его мускулах.

— Э, нет. Я просто хотела, чтобы ты уделил пару минут и сосредоточился на кеглях, — солгала я.

— Ладно, я сосредоточился на кеглях. Что теперь?

— Ты вытягиваешь вперёд руку с силой, но я хочу, чтобы ты двигался медленнее, чем в прошлый раз.

Отпустив бицепс Торна, я шагнула в сторону. Он шагнул вперёд и бросил шар. На этот раз он пронёсся по дорожке и сбил пять кегель.

— Видишь, у тебя точно есть это!

Он ухмыльнулся.

— Наверное, мне просто нужен был хороший тренер.

Я рассмеялась.

— Учитывая, что я наименее спортивный человек из всех, кого знаю, вряд ли меня можно считать тренером.

— Ты была великолепна.

«Если не считать того, что я представляла, как прикасаюсь к нему обнажённой».

— Спасибо, — ответила я, слегка присев в реверансе.

— Ты хочешь помучить меня ещё одним раундом или отправимся дальше?

— Я думаю, что смогу продолжить, как только мы ворвёмся в шоколадный магазин по соседству.

Торн усмехнулся.

— Как ты его заметила?

— Я его унюхала, — ответила я, постучав себя по носу.

— Пойдём, купим тебе шоколадку.

«Ах, музыка для моих ушей!»

Когда мы сделали пит-стоп в кондитерской, то обнаружили, что мы не одни. Сотрудники работали над сувенирными конфетами для свадебных гостей, чтобы те забрали их домой, и они любезно дали нам образец, прежде чем мы поднялись наверх.

Вместо того чтобы подняться ещё на один лестничный пролёт в резиденцию, мы направились посмотреть, что может предложить Восточное крыло. Мы прошли через то, что Торн называл фойе для посетителей, где в Белый дом входили не очень важные персоны, в длинный коридор, называемый Восточной колоннадой.

— Что это такое? — спросила я, указывая на что-то похожее на освещённый сад.

— Это сад Жаклин Кеннеди.

— О, — пробормотала я, прижимая руки к стеклу.

— Ты, должно быть, фанатка Джеки Кеннеди.

— Да, так и есть. Мне нравится её стиль.

— Кстати, о первых леди, — сказал Торн, подняв глаза к потолку, — второй этаж — это просто куча офисов, включая офис моей мамы.

— Иногда трудно поверить, что твоя мама — первая леди.

— Почему?

— Она такая приземлённая.

— Она всегда была такой, хоть и происходит из чистокровной семьи. Она настоящая мама, и заботилась о нас вместо няни.

— Я совершенно точно вижу это в ней. Должна сказать, она проделала потрясающую работу. Посмотри, что из вас троих вышло.

Торн улыбнулся.

— Я обязательно передам ей это. — Он указал большим пальцем на дверь напротив нас. — А это и есть кинотеатр.

Я пересекла колоннаду, чтобы заглянуть внутрь.

— Ладно, забудь про боулинг, если бы я жила здесь, то всё время торчала бы в кинотеатре.

Торн бросил на меня быстрый взгляд.

— Будь серьёзна, Фланнери. Ты же знаешь, что всегда будешь с головой погружена в работу.

— Я бы сделала всё возможное, чтобы выкроить немного личного времени для просмотра кино.

— Да, я поверю в это, когда увижу.

— Неважно, — ответила я, закатив глаза.

— Может, продолжим?

— Да, так и сделаем.

— Как насчёт того, чтобы показать тебе бассейн?

— Звучит хорошо.

По какой-то причине я ожидала, что бассейн будет внутри. Может быть, это было потому, что я думала о старом, который использовал Рузвельт, но этот был спрятан от посторонних глаз и защищён деревьями.

— Ты уже плавал здесь?

— Ещё нет.

— Жаль, что у нас нет купальных костюмов, — сказала я.

— Мы всегда можем поплавать в нижнем белье, — ответил Торн, нахмурив брови.

— Это было бы не очень, учитывая, что у меня под этим платьем нет лифчика. — Дерьмо. По тому, как блеснули глаза Торна, я поняла, что не должна была делиться этим маленьким лакомым кусочком.

Прошло несколько секунд, прежде чем он покачал головой.

— Ты бы всё равно этого не сделала.

— Прошу прощения?

— Даже если бы на тебе был лифчик, ты бы туда не вошла.

Я прижала руки к бёдрам.

— И откуда ты это знаешь?

— Потому что ты слишком прямолинейна. Ты следуешь правилам, а не нарушаешь их.

— Помнится, я нарушила несколько правил, когда саботировала твою работу, — запротестовала я.

Торн ухмыльнулся.

— Хотя это и так, но моя задница повлияла на твоё решение. В этом же случае нет ничего, что повлияло бы на тебя.

— Кроме того, что у меня будет право хвастаться тем, что прыгнула в бассейн Белого дома в официальной одежде?

— Я не думаю, что это одно и то же. — Он протянул руку и коснулся моего лба. — Где-то в твоей голове идёт яростная битва о том, как непрактично было бы испортить твоё дорогое платье, не говоря уже о том, что подумают о тебе всё, когда увидят тебя мокрой и испачканной.

Я фыркнула.

— Ты действительно только что употребил слово «испачканный»?

— Эй, не осуждай мой обширный словарный запас.

— Я не осуждаю. Я впечатлена.

— Ты уходишь от темы.

— Нет.

Скрестив руки на груди, Торн склонил голову набок.

— Значит, я был не совсем прав насчёт того, что происходит у тебя в голове?

Конечно, он был прав. Хотя мы были знакомы всего четыре месяца, каким-то образом он мог видеть меня насквозь так же хорошо, как Мила или Кристина, но я не хотела, чтобы он знал это, по крайней мере, пока.

— Нет. Это совсем не то, о чём я думала, — возразила я.

— Да, конечно, — ответил он с ухмылкой.

Я перевела взгляд с него на воду. Мне отчаянно хотелось не только доказать ему, что он ошибается, но и доказать самой себе, что я способна на спонтанные поступки. Конечно, сознательная часть меня была в ужасе от того, что я могу испортить отличное вечернее платье, окунувшись в бассейн, но будут и другие платья. А вот другого шанса поплавать в бассейне Белого дома не будет. В конце концов, я могла бы потянуть за некоторые ниточки и использовать платье в качестве списания налогов.

И да, я беспокоилась о том, что подумают люди, если увидят, что я выгляжу испачканной, как сказал Торн, особенно если они придадут мне претенциозный, надменный вид, как будто я была очевидным мусором, так как я не знала, как вести себя уважительно, но эй, я, скорее всего, никогда не увижу их снова, так почему же мне было наплевать на то, что они думают?

Сбросив туфли, я бросила на Торна последний мимолётный взгляд и бросилась бежать. Когда мои ноги оторвались от плиточного пола, я закрыла глаза, прежде чем издать победный вопль. Прохладная вода ударила по моей коже, посылая по коже прохладу, прежде чем я полностью погрузилась в глубину бассейна.

Усмехнувшись, я невольно подумала: «Ловите момент, ублюдки! К чёрту правила. Однажды я расскажу внукам о том, как отбросила осторожность и нырнула в бассейне у Белого дома».

Двигая ногами, я поплыла обратно к поверхности. Вынырнув, вытерла слёзы с глаз. Слава богу, я выбрала водостойкую тушь и подводку для глаз, иначе выглядела бы как енот.

— Это было впечатляюще, — сказал Торн позади меня.

Я резко обернулась и увидела его позади себя в воде.

— Я бы сказала то же самое о тебе, — сказала я с усмешкой.

— Поскольку ты уже показала мне боулинг, я не мог позволить тебе сделать это снова, — сказал Торн, усмехнувшись.

— Я вижу. — Держась на поверхности, я смотрела на небо, усыпанное звёздами. — Какая великолепная ночь.

— Действительно

— Знаешь, мне кажется, что я никогда не останавливаюсь и не смотрю на звёзды, кроме тех случаев, когда я далеко от дома.

— Может быть, это потому, что их труднее увидеть из-за всех небоскрёбов в городе.

— Может быть, или, может это потому, что я у меня нет времени, чтобы посмотреть на них. Мне нужно наслаждаться мелочами жизни, — заметила я.

— Например, купаться в официальной одежде в бассейне Белого дома?

Я рассмеялась.

— Это не мелочь, а нечто огромное, колоссальное. — Я снова посмотрела на звёзды. — Просто нужно несколько секунд, чтобы остановиться и посмотреть на окружающий мир… эти мелочи.

Когда я посмотрела на Торна, который молчал, в его глазах появилось отсутствующее выражение.

— Я чувствовал то же самое, когда меня отправили на фронт. Всё было бы так дико и хаотично, а потом всё, казалось, успокоилось на несколько мгновений. Именно тогда я заметил мозаику цветов, когда солнце поднималось по утреннему небу, или различные оттенки песка. — Он кивнул мне. — Мелочи действительно имеют значение.

Глядя Торну в глаза, я понимала, что никогда, никогда не встречу такого человека, как он, такого, который мог быть таким же эмоционально глубоким, как океан, а в следующий миг быть таким же непочтительным, как комик, не говоря уже о доброте и великодушии, которые он проявил к Кристине, и, в свою очередь, ко мне. Забудьте о красивой внешности или деньгах; меня тянуло к человеку, которым он был внутри, к человеку, которым он был на самом деле, а не к мудаку, которым он притворялся.

Чувствовать подобное по отношению к другому человеку было и волнующе, и пугающе. Я не знала, как сделать с ним следующий шаг. Чёрт, я даже не знала, нужно ли делать этот следующий шаг, учитывая то, что было поставлено на карту. Я ненавидела то, насколько запутанным всё казалось.

Когда Торн медленно подплыл ко мне, моё сердцебиение ускорилось. Его напряжённый взгляд был полностью сосредоточен на мне, как будто он тоже хотел подойти ближе. Вода была холодной и на мне не было лифчика, но я вся горела от одного его взгляда. Я чувствовала себя желанной. Он посмотрел на мои губы, и моё дыхание стало прерывистым. Я хотела прикоснуться губами к его губам. Чёрт побери, я хотела, чтобы он поцеловал меня, мне нужно было, чтобы он поцеловал меня.

Когда я пожелала, чтобы это случилось, Торн опустил голову. Как только его губы были готовы встретиться с моими, позади нас прогремел голос.

— А вот и вы. — О чёрт, Тай.

Торн тут же отпрянул от меня, и я повернулся лицом к Таю.

— Какие-то проблемы? — спросил Торн.

Так ответил деловым тоном.

— Ты пропал с радаров.

— Тай, я в безопасности, — коротко ответил Торн.

— Баррет искал тебя.

Торн застонал.

— Ты серьёзно?

— Да. Что-то насчёт того, что тебе нужно достать кольца из сейфа.

— Как будто я не могу сделать это утром, — проворчал Торн.

— Он также хочет, чтобы ты пошёл с ним и отцом, чтобы выпить по стаканчику на ночь с гостями, остановившимися в Блэр-Хаусе.

Хотя я всегда была поклонницей Тая, в данный момент он мне очень не нравился. Потребовалось столько времени, чтобы привести меня и Торна к этому моменту, и теперь всё в мгновение ока было разрушено. Судя по выражению лица Торна, всё, что у нас было, исчезло. В первую очередь его учили ответственности. Он был ответственным человеком. Обычно я чертовски уважала его, но сейчас мне хотелось, чтобы он не был таким.

В ближайшее время он больше не будет пытаться меня поцеловать.

— Думаю, экскурсия окончена, — сказала я.

Торн покачал головой.

— Баррет может подождать.

— Возможно, это и так, но я не думаю, что ваши гости смогут. — Я толкнула его плечом в плечо. — Иди и исполняй свой долг. Я не хочу, чтобы твой брат или твой отец разозлились из-за того, что я забрала тебя.

— По крайней мере, позволь мне принести тебе халат, а потом проводить в твою комнату.

— Проводить меня? Вот ты опять ведёшь себя прилично.

— Всем этим я обязан подготовительной школе, — ответил Торн, подмигнув.

— Окей, мистер подготовительная школа, я позволю тебе это сделать, если ты пообещаешь отвести меня в укромное место, где никто не увидит, что я вся испачканная.

Торн усмехнулся, когда я вспомнила его слова.

— Да, я могу это сделать.

Когда я натягивала пушистый махровый халат из домика у бассейна, у меня мелькнула мимолётная мысль запихнуть его в чемодан. На обратном пути мы с Торном беззаботно болтали, но в воздухе чувствовалось явное напряжение. Время от времени я оглядывалась и видела, что Тай пристально смотрит на нас. Я не могла сказать, было ли это просто потому, что он чувствовал себя плохо из-за того, что прервал нас, или это было глубже, как будто он действительно хотел видеть нас вместе. Значит, нас двое, приятель.

Как он и обещал, Торн проводил меня обратно в мою комнату, и, к счастью, он знал достаточно о задних лестницах, чтобы провести нас туда незамеченными, ну, за исключением нескольких служащих и уборщиков.

Тай дал нам немного пространства, чтобы пожелать друг другу спокойной ночи.

— Утром у меня опять будут шаферские дела, но я обещаю зайти за тобой до церемонии.

— Окей. Я буду готова в полдень.

Он кивнул.

— Хорошо. Тогда увидимся.

Только я собралась войти в свою комнату, как Торн остановил меня, наклонил голову и поцеловал в щеку. Прикосновение было нежным и сладким, его губы тёплыми и мягкими. Это был одновременно и мучительно нежный и воспламеняющий жест. 

Глава 23

Торн

— Ну так что? Как всё прошло после того, как вы с Изабеллой отказались от репетиции ужина?

Второй раз за неделю я очутился в маленькой зеркальной комнате с ярким освещением, где Баррет расспрашивал меня о моей личной жизни. До свадьбы оставалось два с половиной часа, и мы должны были сделать последние штрихи в нашей внешности, прежде чем фотографироваться.

К счастью, у Баррета хватило присутствия духа подождать, пока мы не останемся втроём, поскольку остальные его шаферы уже вышли из главного дома и направились в Розовый сад.

Услышав вопрос брата, Тай застонал.

— Давай, говори прямо: я тебе всё обломал.

Баррет посмотрел на нас обоих.

— О чём он говорит?

Я скрестил руки на груди.

— Между мной и Изабеллой всё шло чертовски хорошо. Я как раз собирался наконец поцеловать её…

— Ты всё ещё не поцеловал её? — спросил Баррет.

— На самом деле, нет, я не… Господи, прошло всего пару дней с тех пор, как мы говорили об этом. А чего ты от меня ждал? Что я наброшусь на неё сразу после нашего разговора? — ответил я, закатив глаза.

— Я бы так и сделал, — ответил Баррет, сверкнув улыбкой.

Я фыркнул.

— Ещё бы, но я думаю мы установили, что я не такой, как ты в отделе любви.

— Значит, ты собирался поцеловать её, а Тай тебе всё обломал? — настаивал Баррет.

Тай раздражённо всплеснул руками.

— Между прочим я обломал всё не специально. Пропал мой подопечный и я отправился на его поиски.

— А у тебя не возникло ни малейшего подозрения, что Торн и Изабелла были слишком заняты, так как улизнули с репетиционного ужина пораньше?

— Нет.

Баррет покачал головой Таю, прежде чем повернуться ко мне.

— Значит, сегодня тот самый день.

— Да. Сегодня твоя свадьба — это точно тот самый день.

Он ткнул пальцем мне в грудь.

— Поправка: это день моей свадьбы и день, когда ты решишь свою судьбу с Изабеллой. Не подведи меня.

— Чертовски не правдоподобно, — пробормотал я.

К счастью, появился распорядитель свадьбы и спас меня от дальнейших упрёков Баррета. Конечно, он был абсолютно прав, когда требовал, чтобы я перестал валять дурака, когда дело касалось Изабеллы, но это был не тот день, чтобы сосредоточиться на этом. Мне нужно было сосредоточиться, чтобы безупречно выполнить обязанности шафера и успешно женить Баррета. Затем… я иду за тобой, Изабелла.

Таков был мой новый план. 

Глава 24

Изабелла

Сидя на плюшевом стуле в Розовом саду, я по многим причинам боролась с желанием в миллионный раз ущипнуть себя. Дело было не только в том, что я присутствовала на свадьбе года, или в том, что я общалась с некоторыми из самых высокопоставленных политических деятелей страны, а также с некоторыми знаменитостями. Дело было скорее в том, насколько всё это было сюрреалистично. Я присутствовала как плюс один к одному из самых завидных женихов страны — сыну президента.

Кстати, о Торне: если я считала, что он восхитителен в сшитом на заказ костюме, то Торн в облегающем чёрном смокинге был просто взрывоопасен. После завтрака с родителями и сестрой он провёл большую часть утра, занятый обязанностями шафера, пока я занималась кое-какой работой. Когда он пришёл проводить меня на церемонию, у меня чуть не случился сердечный приступ. При виде его в моей голове промелькнули все недозволенные и нечистые мысли, которые только могли быть. Мне потребовалось всё моё мужество, чтобы не вскарабкаться на него, как на дерево, прямо здесь, в семейной резиденции. Конечно, если бы я попыталась это сделать, то, вероятно, была бы схвачена сотрудником Секретной службы.

Когда струнный квартет заиграл бродвейские мелодии — тонкий намёк на прежнее участие невесты в музыкальном театре — Торн подвёл меня к моему месту. Можете себе представить моё удивление, когда я обнаружила, что сижу в третьем ряду среди его семьи, в ряду позади тётушек, дядюшек и кузенов.

— Подожди, я не должна здесь сидеть, — прошипела я в знак протеста.

— Просто заткнись и сядь, — ответил он, подмигнув.

Обычно я бы сказала ему заткнуться, но последнее, что я собиралась сделать, это устроить сцену в Розовом саду. Вместо этого я без дальнейших возражений опустилась на своё место. Когда я снова посмотрела на него, Торн одарил меня улыбкой, от которой расплавились мои трусики и направился обратно по проходу, чтобы продолжить провожать людей к их местам. Конечно, кожа на моей спине горела от любопытных взглядов позади меня. Я знала, что они гадали, кто я такая, чтобы занять такое престижное место. Более того, они интересовались, не связана ли я с Торном.

Время приближалось к началу церемонии. Когда Торн вышел из боковой двери вместе с Барретом, он отыскал в толпе мой взгляд. Как только наши глаза встретились, он улыбнулся, и я мгновенно согрелась не от июньской жары, а от его взгляда.

Несмотря на то, что я плохо знала Баррета и Эддисон, я обнаружила, что время от времени во время церемонии мне на глаза наворачивались слёзы. Назовите меня сентиментальной идиоткой, но я была тронута любовью, которую они проявляли друг к другу. От Баррета, у которого на глаза навернулись слёзы при виде Эддисон, идущей по проходу под руку с отцом, до брата Эддисон, исполняющего проникновенную интерпретация песни «At Last», это была совершенно великолепная церемония, в которой я мечтала сама однажды принять участие.

Когда гости потянулись в восточную комнату на приём, Торн велел мне остаться и поболтать с ним, пока будут работать свадебные фотографы. Я была рада, что он предложил это, так как никого вокруг не знала. Как только фотографы сделаны примерно миллион снимков, Торн предложил мне руку, и мы пошли обратно в Белый дом.

— Какая красивая свадьба, — попыталась я завести светскую беседу.

— Так и есть. — Торн покачал головой. — Я всё ещё не могу поверить, что Баррет женат.

— Он, кажется, на седьмом небе от счастья благодаря Эддисон.

— О да, это так. Просто раньше он был отъявленным бабником. Он никогда не изменял женщинам или что-то в этом роде, он просто менял женщин как перчатки. — Он подмигнул мне. — У него было очень много женщин.

Я рассмеялась.

— Понимаю.

Выражение лица Торна стало серьёзным.

— Я думаю, это просто доказывает, что старая пословица о том, что любовь хорошей женщины меняет тебя, верна.

Я боролась за дыхание под его пристальным взглядом. Почему-то мне показалось, что он говорит не только о Баррете, но и о себе. Это заставило моё сердце забиться быстрее.

— Наверное, — пробормотала я, и во рту у меня внезапно пересохло. Когда мимо проходил официант, я схватила бокал шампанского. Я старалась пить его изящными глотками, хотя мне хотелось выпить всё одним глотком.

Торн положил руку мне на поясницу и повёл нас к нашему столику. Следующий час прошёл за трапезой из трёх блюд, после которой Баррет и Эддисон разрезали торт. Я выпила ещё шампанского, прослезившись от речи шафера Торна. Любовь между братьями напомнила мне о Кристине. Не было ничего, чего бы я не сделала для неё, и то же самое можно было сказать о Баррете и Торне. Несмотря на то, что мы многие годы жили далеко друг от друга, наша связь с Кристиной оставалась такой же крепкой. Похоже, у Баррета и Торна было так же.

После того как торт был разрезан и роздан, Баррет и Эддисон станцевали свой первый танец. Когда заиграла следующая песня и к ним стали присоединяться другие пары, ко мне повернулся Торн.

— Не хочешь ли потанцевать?

Я улыбнулась.

— С удовольствием.

Он взял меня за руку и помог подняться со стула. После того, как мы вышли на танцпол, я скользнула рукой по спине Торна, а его рука легла мне на талию. У меня перехватило дыхание, когда я оказалась так близко к нему. Мои чувства были переполнены его близостью, запахом его одеколона, ощущением его мозолистых пальцев. Я хотела быть к нему ещё ближе, хотела чувствовать его кожу на своей. Всё, что я чувствовала к нему, казалось обострилось, как будто эмоции, связанные со свадьбой, заставили пробудиться все мои чувства.

Пытаясь собраться с мыслями, я сосредоточилась на группе, которая играла песню эпохи биг-бэнда.

— Мне нравится эта музыка, — сказала я, чтобы нарушить молчание между нами.

— Правда?

Я кивнула.

— Гленн Миллер, Коул Портер, Томми Дорси — лучшие в биг-бэнде. Иногда мне кажется, что я родилась не в ту эпоху. Я всегда ненавидела клубы со всеми этими потными дёрганьями и пульсирующей музыкой, но если где-то танцуют джиттербаг^[63] или медленный танец, то я буду там. — Глядя на него снизу-вверх, я спросила: — Ты когда-нибудь чувствовал, что родился не в тот период времени?

Торн задумчиво склонил голову набок.

— Я предпочитаю современные удобства, но солдат во мне хотел бы родиться во время Второй мировой войны.

— Кто же не захочет надрать нацистам задницы, верно?

Он усмехнулся.

— Именно, и я бы с удовольствием служил под началом таких великих полководцев, как Макартур, Паттон и Брэдли. — Он кивнул в мою сторону. — Кстати, о Второй мировой войне, я вполне могу представить тебя Клепальщицей Роузи^[64].

Я усмехнулась.

— Хотя я люблю музыку того периода, не уверена, что смогла бы сделать это как женщина времён Второй мировой войны. Я бы очень разозлилась, если бы перестала клепать, как только мальчики вернулись домой.

— Я совершенно точно вижу это в тебе. Я также вижу, что ты сильная женщина, способная поддержать домашний очаг.

— Конечно, я такая. Я бы обязательно повязала жёлтую ленту вокруг старого дуба для моего мужчины^[65]. — Наклонив голову, я спросила: — У тебя был кто-нибудь, чтобы завязать жёлтую ленту? — Я тут же пожалела о своём вопросе, когда на лице Торна появилось страдальческое выражение. — Прости, мне не следовало спрашивать об этом.

— Нет, это вполне нормальный вопрос. Учитывая, как быстро моя бывшая порвала со мной во время моего размещения, я сомневаюсь в этом. На самом деле она была не из тех, кто повязывает жёлтые ленты.

— Похоже, она была не для тебя. Любая женщина рядом с тобой должна была понимать важность для тебя твоей карьеры.

— Ты совершенно права. Она никогда по-настоящему не ценила этот аспект моей жизни.

Разговор был испорчен. Может быть, из-за моего неловкого вопроса, а может из-за того, что мы, казалось, перешли от хождения на цыпочках вокруг невидимой линии, проведённой на песке между нами, к гигантским шагам.

Когда музыка смолкла, я осталась в объятиях Торна. Честно говоря, я могла бы остаться в его объятиях до конца ночи. Визг микрофона дирижёра отвлёк моё внимание от Торна.

— Леди и джентльмены, пожалуйста, пройдите к выходу, чтобы посмотреть на фейерверк, когда жених и невеста будут готовиться к медовому месяцу.

— Фейерверк? Вот это проводы, — размышляла я.

— На мой вкус немного чересчур, но они меня не спрашивали, — ответил Торн, когда мы направились к двери.

— По-моему, это романтично.

Торн поднял бровь.

— Грохот в ночном небе — это романтично?

— Яркие краски на фоне звёздного неба прекрасны.

— Если ты так говоришь.

— Да. Фейерверки — это часть торжеств, а что может быть лучше, чем праздновать свадьбу?

Торн усмехнулся.

— Как только я думаю, что ты не девчонка, ты берёшь и говоришь что-то вроде этого.

Я махнула ему рукой.

— Я прекрасно справляюсь с тем, что я девчонка и любительница поболтать.

— У тебя точно есть нотка стервозности.

Прежде чем я успела возразить Торну, над нашими головами раздался громкий взрыв, сопровождаемый полосами синего и фиолетового. На вершине лужайки стоял Баррет, обняв Эддисон за талию, и их лица были обращены к небу. Я стояла на своём прежнем утверждении, что это было действительно романтично.

Когда я взглянула на Торна, его уже не было рядом. Вместо этого он нырнул под дерево позади нас. Я поспешила к нему. Согнувшись пополам, он, казалось, пытался выровнять дыхание.

— Ты в порядке? — крикнула я, перекрывая шум фейерверка.

Сначала он не ответил. Вместо того чтобы задать ему ещё один вопрос, я просто стояла и ждала, когда он заговорит со мной. Я не пыталась дотронуться до него. Мучительно тянулись секунды. Наконец Торн поднял голову.

— Конан, наверное, сходит с ума в моей комнате, — задумчиво произнёс он.

Я со свистом выдохнула. Он снова был со мной, и его настроение казалось хорошим, так как он шутил, но я знала кое-что о самоуничижительном юморе.

— Ты в порядке? — повторила я.

— Буду.

Я протянула руку, чтобы погладить его по щеке.

— Мне очень жаль.

— Всё в порядке. Тебе не за что извиняться.

— Просто… — слова казались неподходящими в данный момент. — Мне неприятно видеть, как ты страдаешь.

— И я благодарен тебе за заботу, — мягко сказал он.

— Правда. Мне не всё равно.

Глаза Торна вспыхнули от моих слов. Как будто он ждал моего согласия, потому что он набросился на меня, впечатав меня в ствол дерева. Он поднял руки обхватил ладонями моё лицо.

— Мне тоже не всё равно, — сказал он.

Следующее, что я помню, его губы на моих, и даже с закрытыми глазами я видела фейерверк. Поцелуй начался мягко, Торн нежно прижался ко мне тёплыми губами, а затем его поцелуй превратился во что-то отчаянное, как будто он хотел забраться внутрь меня, и Боже, помоги мне, я хотела, чтобы он это сделал. Когда его язык скользнул между моих губ и проник в рот, я застонала, и мои руки поднялись, чтобы обхватить его мускулистые плечи.

Когда Торн наконец прервал поцелуй, моя грудь тяжело вздымалась, и я вся дрожала от желания. Боже. Торн поцеловал меня, и это было даже лучше, чем в моих мечтах и фантазиях. На самом деле я не фантазировала о том, чтобы поцеловать его под деревом на лужайке Белого дома под разноцветным фейерверком; то, что я представляла себе, было гораздо более интимным, но это был тот же уровень интимности.

В то же время я не представляла себе, что этот поцелуй будет вызван с его стороны таким эмоциональным отчаянием. Только что он был погружен в посттравматический синдром, а в следующее мгновение уже целовал меня. Торн действительно хотел поцеловать меня или я просто была его отвлечением? Моя эмоциональная стена зашаталась от смеси замешательства, боли и страха.

Да, я была взрослой женщиной, которая чувствовала страх насчёт поцелуя. На самом деле, я была напугана до чёртиков. Как бы сильно я ни хотела этого поцелуя и как бы сильно я ни хотела Торна, был ещё и тот факт, что мы совершили квантовый скачок из зоны дружбы. Мы никогда не сможем вернуться к тому, что было раньше. Этот факт ужаснул меня, не говоря уже о том, что произойдёт на работе.

Все эти вышедшие из-под контроля эмоции роились в моей голове, когда Торн отстранился, чтобы посмотреть мне в глаза. Отягощённая моментом, я не могла сказать, что чувствую к нему. Я не могла сказать ему, как сильно хотела, чтобы он поцеловал меня, или о моих растущих чувствах к нему.

Нет, я тут же сделала самую глупую вещь в мире, не считая слабительного для собак.

Я убежала.

Да, леди и джентльмены, я запаниковала, резко отвернулась от Торна, а затем бросилась прочь так быстро, как только позволяли мои дорогие туфли на высоченных каблуках. Почему, спросите вы? О, ради Бога. Чтобы понять это, потребовался бы часовой сеанс с моим психотерапевтом.

Я убежала от лучшего поцелуя в моей жизни, лучшего мужчины в моей жизни, и не останавливалась, пока не оказалась запертой в своей комнате. 

Глава 25

Торн

«Чё-ё-ё-рт» — эхом отдавалось в моей голове, когда я смотрел наудаляющуюся фигуру Изабеллы. Неужели я неправильно понял ситуацию? Ведь всё говорило о том, что момент идеальный, что Изабелла хотела этого поцелуя так же сильно. Но видимо я ошибся, потому что никак не ожидал увидеть в её глазах страх, когда она отстранилась.

Я простоял под деревом в оцепенении добрых пять минут, когда подошёл Тай и вывел меня из задумчивости.

— Ты в порядке, приятель?

Я бросил на него быстрый взгляд через плечо.

— Нет.

«Чёрт возьми, нет».

— И что же ты сделал?

— Ничего. Я… я поцеловал её, — ответил я.

Выражение лица Тая стало комичным.

— Неужели?

— Очевидно я чертовски плохо умею целоваться.

Тай сердито посмотрел на меня.

— Это вряд ли.

— Хочешь поцеловать меня и проверить? — я бросил ему в лицо британскую манеру целоваться.

Он усмехнулся.

— Чёрт возьми, нет.

— Тогда, наверное, я никогда этого не узнаю, — пожал я плечами.

— Узнай это сейчас. Иди и спроси, что случилось, — предложил Тай.

— Изабелла так быстро убежала отсюда, что я сомневаюсь, что она хочет быть рядом со мной.

— Просто иди.

Я поднял руки вверх.

— Ладно, ладно, иду.

— Хорошо.

Вся бравада выбить дверь в комнату Изабеллы угасла на долгом обратном пути в резиденцию. Вместо того чтобы отправиться к ней, я пошёл к себе комнату. Стоило мне открыть дверь, как Конан практически сбил меня с ног.

— Всё в порядке, приятель. Я вернулся. — В ответ пёс бросил на меня взгляд «Не вешай мне лапшу на уши». — Да, хорошо, у меня была минутка на улице, но сейчас я в порядке. — Конан склонил голову набок и снова посмотрел на меня.

Я снял пиджак и швырнул его на стул. Больше всего на свете мне хотелось спать, чтобы убежать от эмоциональной перегрузки этого дня. Накинув футболку, сменил брифы на пару боксеров и бродил по комнате слишком взволнованный, чтобы уснуть. Проверил свой телефон, включил телевизор и достал пиво из мини-холодильника.

Пиво не помогло и беспокойство только усилилось. Не в силах оставаться в комнате, я натянул джинсы и направился в коридор. Я просто побрёл вперёд, но стоило выйти на улицу, как у меня появилась цель. Нужно срочно поговорить с Изабеллой и разобраться в произошедшем. Целовать её наяву оказалось намного лучше, чем в фантазиях. Я желал её несколько месяцев, но мгновение поцелуя — и мне захотелось большего, гораздо большего. Однако придётся оставить эти мысли, если Изабелла не ответит взаимностью. Я просто не знал, чего она от меня хочет.

Я добрался до её комнаты и постучал в дверь костяшками пальцев. Прошло несколько секунд, прежде чем дверь широко распахнулась. Передо мной стояла удивлённая Изабелла.

«Ладно, Каллаган, соберись».

Я прерывисто выдохнул и провёл рукой по волосам.

— Я пришёл извиниться за случившееся. Прости, если обидел тебя этим поцелуем. Ты же лучше всех знаешь, что мне не свойственны спонтанные поступки. Желание поцеловать тебя пересилило, и я не смог остановить себя. Я не принял во внимание твои чувства. Мне ужасно жаль.

Изабелла продолжала смотреть на меня удивлённо. Между нами повисло неловкое молчание. В следующее мгновение она бросилась ко мне и вскарабкалась на меня как обезьянка. Подпрыгнув, она обхватила меня руками за шею и обвила ногами талию. У меня едва не выпрыгнуло сердце из груди, когда она коснулась в поцелуе моих губ.

— Прости-прости-прости, — прошептала Изабелла мне в губы.

— Ты прощена.

Она отстранилась и пристально посмотрела мне в глаза.

— Я была так глупа, когда убежала от тебя. Мне хотелось, чтобы ты меня поцеловал. Клянусь всем святым, очень хотелось.

Я начал посмеиваться не в силах остановиться.

— Я тебе верю.

— Я очень давно хотела, чтобы ты меня поцеловал.

— А мне так хотелось сделать это. — Наклонив голову, я добавил: — Я рад, что мы наконец-то на одной волне.

— Я хочу больше, чем просто поцелуй. Я хочу тебя. — Изабелла прижалась плотнее, заставив меня застонать, когда мой член подпрыгнул. Эта женщина убивала меня, а мы ведь даже ещё не разделись.

Мы ворвались в спальню, и я, пошатываясь, побрёл к кровати. Мне было трудно сосредоточиться пока Изабелла тёрлась потрясающими сиськами о мою грудь. Её язык кружил у меня во рту, не говоря уже о том, что она ёрзала на моём затвердевшем члене поверх джинсов

Когда мы подошли к кровати, Изабелла скользнула вниз по моему телу и встала на ноги. Затем она потянулась к пряжке моего ремня. Хотя мой член больше всего желал оказаться в её руках, я знал, что это последнее, что мне нужно. Я не собирался позориться перед Изабеллой.

— Нам нужно замедлиться, — задыхаясь ответил я.

Она лихорадочно замотала головой из стороны в сторону.

— Я хочу, чтобы ты был внутри меня. Сейчас же.

Я убрал её руки подальше от пряжки ремня.

— Есть причина, по которой мне нужно притормозить.

Изабелла перевела на меня безумный взгляд.

— Что? Почему?

— Если я сейчас трахну тебя, то продержусь не больше двух секунд. — Когда она растерянно заморгала, я сжал её руки. — У меня уже целый год не было никого, кроме моей руки. Я кончу как подросток, едва войдя в тебя. Не хочу, чтобы это произошло в наш первый раз.

— О, — пробормотала она.

— Так что давай притормозим, ладно? У нас впереди вся ночь.

Изабелла облизнула губы.

— Позволь мне позаботиться о тебе. А потом ты наберёшься сил и сможешь трахать меня часами.

Я с радостью отпустил её руки, когда понял, что Изабелла имеет в виду. Она расстегнула пуговицу на моих брюках, спустила их вниз по бёдрам, опустилась передо мной на колени. В своём восторге я не переставал думать о том, что она вот-вот почувствует мои шрамы. Она не только почувствует мои шрамы, но и увидит их. Ледяная паника проползла по позвоночнику и поселилась в животе. Я боролся с желанием поднять Изабеллу с колен прежде, чем она успеет начать.

Она слегка поцарапала ногтями мои икры и колени. Я закрыл глаза, когда она подняла руки к бёдрам, где кожа сморщилась от шрамов. У меня не было сил увидеть в её глазах жалость или отвращение. Я ненавидел себя за тщеславие. Мне следовало радоваться тому, что я жив, а не быть таким чертовски мелочным. Я боялся этого момента с любой женщиной, но по какой-то причине с Изабеллой всё было ещё хуже. Может быть потому, что я уже чувствовал себя эмоционально ущербным в её глазах, а мне так хотелось казаться совершенным, быть тем Адонисом, которым она меня считала.

Я резко открыл глаза и стремительно опустил голову, почувствовав её мягкие губы на одном из шрамов. Изабелла быстро взглянула на меня, прокладывая дорожку нежных поцелуев по моей коже. Если я когда-нибудь и знал, что люблю её, то понял это только сейчас.

Мне пришлось прикусить губу, чтобы не выпалить эти слова. Мы даже близко не были к тому, чтобы сказать подобное друг другу. И для подобного признания сейчас не самое подходящее время, особенно когда она стоит на коленях и собирается сделать мне минет.

Уделив внимание шрамам, Изабелла ухватилась за пояс моих боксеров. Она медленно спустила их вниз, освобождая моё ноющее достоинство. Глаза Изабеллы вспыхнули, её явно впечатлило увиденное. Я чувствовал себя богом среди людей.

Изабелла опустила голову, сжав в руке член. Она провела языком по головке, и я, застонав, откинул голову. Она продолжала безжалостно дразнить меня, облизывая мой член словно грёбаное эскимо. Изабелла прижимала язык к основанию, а потом проводила им до самого верха. Восхитительная пытка.

Прижимая мою эрекцию к животу, она пощипывала губами и посасывала яйца, прежде чем поочерёдно обхватить их губами. Чёрт возьми, эта женщина хороша. Бёдра уже вздрагивали, а Изабелла ещё даже не взяла член в рот. Ощущения были настолько невероятны, что я мог бы сразу кончить, когда это произойдёт. К счастью, мне удалось сдержаться, сосредоточившись на тепле губ Изабеллы. Она медленно заглотила так глубоко, как только смогла, скользнула обратно и начала обрабатывать мой член, помогая себе рукой.

— О чёрт, Изабелла, — проворчал я. Изабелла взглянула на меня, и по блеску в её глазах я понял, что ей нравится мучить меня. Мои яйца сжались после очередной пары её движений. — Я сейчас кончу, — пробормотал я сквозь стиснутые зубы и попытался оттолкнуть её. — Ты должна остановиться.

Изабелла быстро дёрнула головой, давая понять, что собирается довести дело до конца. Тот факт, что она собиралась взять от меня всё, стал моей погибелью.

— Изабелла! — застонал я, прежде чем кончить.

Изабелла отдавалась минету на все сто десять процентов, как и всему, за что бралась. Я посмотрел вниз и увидел, как она облизывает меня дочиста.

— Это было… — Я покачал головой, когда слова вырвались у меня. — Фан-чёрт возьми-тастика.

— Всегда пожалуйста, — сказала она со смехом.

— И ты не побоялась сделать всё это?

Изабелла одарила меня злобной усмешкой.

— Твоё досье по страхованию жизни пришло ко мне в офис, так что я знаю, что ты успешно сдал анализы на ЗППП.

Я фыркнул.

— Слава богу, что со страховым досье случаются несчастные случаи.

— Между прочим, я тоже чиста. — Я уже собирался исполнить победный танец при мысли о поездке без седла, когда Изабелла убила мои мечты. — И я давно не принимаю противозачаточные.

— Ладно, с этим я справлюсь. — От разговора о противозачаточных мне больше всего на свете захотелось оказаться внутри неё. Я подхватил Изабеллу на руки. Теперь настала её очередь получать удовольствие. — Распусти волосы, — приказал я.

Изабелла молча развязала узел на затылке, и её длинные рыжие волосы рассыпались по плечам.

— Красиво. — Она улыбнулась в ответ на мой комплимент, и я скользнул ладонями по её спине, чтобы расстегнуть молнию на платье. Немного помедлил, касаясь её шелковистой кожи и расстегнул замок. Я спустил платье с её плеч, и оно скользнуло лужицей на пол. Изабелла предстала передо мной в сексуальном белом бюстье и трусиках. — Ты так чертовски сексуальна, — пробормотал я, обнимая её.

На бледной коже Изабеллы расцвёл румянец.

— Неужели?

— Конечно, ты ведь это знаешь.

— Мне нравится это слышать. — Она облизнула губы. — Особенно от тебя.

— Тогда я повторю это ещё раз. — Я положил одну ладонь на её щеку, а другой медленно скользнул вниз по шее. — Ты. Так. Чертовски. Сексуальна.

— Спасибо, Торн, — прошептала она.

Я усмехнулся, освобождая её грудь от бюстье.

— С ними я уже знаком.

Изабелла хихикнула.

— Я хорошо это помню!

— Я помню это ещё лучше. Каждый день в течение последних нескольких месяцев вспоминал, как они выглядели.

— Правда? — удивлённо вскинула брови Изабелла.

— Да, и я понимаю, что веду себя как грязный ублюдок, мечтая о твоих сиськах. — Изабелла ахнула, когда я провёл большим пальцем по твёрдому соску.

— Мне нравится, что ты мечтаешь обо мне.

— Я знаю, как выглядят твои сиськи, но не знаю каковы они на вкус.

Глаза Изабеллы вспыхнули, когда, наклонив голову, я засосал в рот один из затвердевших бутонов. Она вздохнула от удовольствия и запустила пальцы мне в волосы. Я лизнул сосок и слегка прикусил его. Изабелла судорожно сжала в руках пряди волос. Она так отзывалась на ласки груди, что мне не терпелось увидеть её реакцию, когда начну облизывать её киску.

Я проделал дорожку из поцелуев к её другой груди, втянул в рот сосок и пососал, заставив его сморщиться. Свободной рукой скользнул между ног Изабеллы, коснулся клитора, и она вскрикнула, прижимаясь к моей руке. Её киска была очень влажной, когда я скользнул вглубь пальцем. Я добавил второй палец и начал ласкать её лоно. Дыхание Изабеллы стало прерывистым, она ёрзала по моей руке, пытаясь усилить трение. Она была настолько мокрой, что ей не понадобится много времени чтобы переступить через край. Я сильнее и быстрее толкнулся пальцами внутрь, погладив большим пальцем клитор.

Изабелла вцепилась пальцами мне в плечи и яростно прижалась к моей руке. Она запрокинула голову назад и с её губ сорвался крик удовольствия, пока стенки лона судорожно сжимались вокруг моих пальцев.

— Да, Торн! — воскликнула она, оседлав волну своего оргазма.

Когда она начала приходить в себя, я убрал пальцы и поднёс их к губам. Чёрт возьми, так хороша на вкус. Мне безумно хотелось попробовать её киску, но придётся приберечь это для следующего раза. Возбуждение уже начало причинять мне боль.

Я осторожно уложил Изабеллу на кровать.

— Не двигайся, — приказал я.

— Ты что, шутишь? После такого оргазма я не смогу ходить, даже если попытаюсь.

Я усмехнулся, вытащил бумажник из кармана джинсов и выудил презерватив. Разорвав обёртку, натянул его на себя и присоединился к Изабелле. Оказавшись между её бёдер, я потёрся эрекцией о клитор, заставив её застонать. После наклонил голову, чтобы поцеловать её и скользнуть губами по шее.

— Пожалуйста, Торн, — прошептала Изабелла.

Её мольба добила меня. Я разместил головку члена у её входа и посмотрел Изабелле в глаза. Я знал, что у неё давно не было секса, поэтому погружался внутрь медленно, сантиметр за сантиметром. Изабелла прикусила губу, когда гладкие, тугие стенки её лона обхватили мой член.

— Ты в порядке?

Она улыбнулась ленивой довольной улыбкой.

— Мне хорошо.

Я улыбнулся в ответ.

— Тебе чертовски хорошо.

— Я так и сказала.

— Скажи, как ты хочешь, чтобы я взял тебя, — сказал я, медленно выходя из неё.

— Я приму всё, что ты мне дашь.

Я застонал.

— Тогда держись.

Вытащив член, я снова толкнулся внутрь, заставив нас обоих зашипеть от удовольствия. Когда задал медленный, ленивый темп, Изабелла заскользила руками по моей спине. Наши языки переплелись так же, как руки и ноги.

Как только понял, что она готова вместить меня целиком, я перестал сдерживаться. Приподняв её бёдра ещё выше, снова погрузился внутрь.

— О боже, Торн! — воскликнула она, вцепившись руками в простыни.

Чертовски хорошая поза, у меня получилось погрузиться глубже, чем раньше. Я начал наращивать темп, и Изабелла схватилась за мои предплечья. Её крики удовольствия подстёгивали меня двигаться быстрее и сильнее.

Когда её киска стала судорожно сжиматься, я снова полностью вышел из неё. Изабелла разочарованно мяукнула и заглянула мне в глаза. Я перевернул её, поставил на четвереньки, шлёпнул ладонью по заднице и снова наполнил её до отказа. Маниакально вколачиваясь вглубь, я потянулся и подразнил рукой клитор. Изабелла застонала и зарылась лицом в подушки.

В этот раз я позволил ей переступить через край, наслаждаясь звуками её оргазма. Стенки её киски сжали в тисках мой член, и я позволил себе последовать за Изабеллой. Я кончил, бормоча ругательства, завершив тем самым лучший сексуальный опыт в моей жизни. 

Глава 26

Торн

Грёбаное блаженство было единственной фразой, что пришла мне в голову, чтобы описать моё нынешнее состояние. Поговорим о вознаграждении за терпение. Секс с Изабеллой был именно таким, каким я его себе и представлял, даже больше. Не припомню, когда кончал так сильно. Будь я курильщиком, то закурил бы не одну, а две сигареты.

Перевернувшись на бок, уставился на Изабеллу. Она лежала на спине, уставившись в потолок, и выглядела такой же обессиленной.

— Хей, — пробормотал я.

Она повернула голову и посмотрела на меня.

— Хей.

Я улыбнулся.

— Могу я быть с тобой откровенным?

Изабелла испуганно распахнула глаза.

— О боже, тебе не нравится, как я делаю минет?

Я недоумённо заморгал.

— Что? Нет.

— Я слишком много болтаю?

— Боже, нет.

— Я…

Я зажал ей рот рукой, чтобы успокоить.

— Может, ты прекратишь?

— Нет, пока не пойму, что делаю не так.

— Ничего. Ты всё делаешь правильно. Почти всё, что ты делаешь, чертовски удивительно.

— Да?

— Ну, да. Мне казалось, что я довольно громко выражал свою признательность.

— Так и было.

— Тогда почему ты решила, что сделала что-то не так?

Изабелла поиграла с покрывалом.

— Ты стал очень серьёзным и сказал, что хочешь быть честным со мной.

— Значит, ты автоматически предположила, что не понравилась мне в постели?

— Возможно.

— Серьёзно, Изабелла?

— Ха-а-а-а-а, — пробормотала она, дыша в ладонь.

— Какого чёрта ты делаешь?

— Проверяю своё дыхание.

— Зачем?

— Чтобы убедиться, что оно не плохо пахнет.

— Изабелла! — прорычал я.

Она подняла руки вверх.

— Ладно, ладно, прости меня за то, что я — неврастеник.

— Никогда не видел тебя такой расстроенной, — размышлял я, качая головой.

— В зале заседаний мне гораздо удобнее, чем в спальне.

Какого чёрта? Как эта красивая женщина могла думать, что она не богиня в спальне?

— У тебя нет для этого никаких оснований. — Я положил руки по обе стороны её головы. — Поверь мне, когда я говорю, что ты мастер и в зале заседаний, и в спальне.

В её глазах мелькнуло недоверие.

— Правда?

— Да. Именно это я и собирался сказать тебе перед тем, как ты начала свою невротическую тираду.

— Наверное у тебя так давно не было секса, что ты не помнишь, что такое действительно хороший секс? — возразила Изабелла, прикусив нижнюю губу.

— Пожалуйста, скажи, что ты не намекаешь на то, что после столь долгого отсутствия секса твоя киска могла заставить меня закрыть глаза на правду?

Она рассмеялась.

— Возможно.

— Детка, я может и воздерживался почти год, но знаю, что такое хороший секс. — Я убрал прядь волос с её лица. — Блин, я бы хотел найти того придурка, повлиявшего на твоё мышление.

— Я бы не сказала, что это работа одного конкретного человека, скорее это мои собственные неврозы, когда пыталась определить, почему у меня не складываются долгосрочные отношения.

— Это их потеря, а не твоя.

— Спасибо, — пробормотала Изабелла.

Когда она попыталась подавить зевок, я рассмеялся.

— Я тебе не надоел?

— Ни капли, просто сегодня был важный день.

— Верно. — Я пристально посмотрел ей в глаза. — Чертовски замечательный день.

— Ты собираешься остаться на ночь? — спросила Изабелла почти шёпотом.

— А ты этого хочешь?

— Часть меня говорит, что ты должен уйти, чтобы никто нас не обнаружил, но другая часть меня хочет проснуться с тобой утром.

— Я чувствую то же самое, ну, за исключением той части, где нас обнаружили. Меня это не заботит так как тебя. Я мог бы прямо сейчас выйти отсюда голым.

Глаза Изабеллы расширились от ужаса.

— Ты ведь не станешь этого делать, правда?

Я рассмеялся.

— Нет. Не хочу рисковать тем, что моя мать или сестра увидят меня голым.

— Как раз, когда думаю, что ты уже не сможешь выбесить меня, ты берёшь и говоришь что-то вроде этого, — фыркнула Изабелла, прежде чем отвернуться от меня.

— Хорошо, я не буду этого делать, потому что знаю, что это расстроит тебя. Как тебе такое?

Она оглянулась на меня через плечо.

— Гораздо лучше.

— Значит я могу остаться?

— Да, но только в том случае, если ты пообещаешь меня обнять.

— Вы заключаете нелёгкую сделку, мисс Фланнери.

— И я всегда выигрываю, мистер Каллаган.

— Это вызов?

Изабелла улыбнулась мне.

— Возможно.

— Тогда я согласен.

Я прижался к ней и почти сразу же заснул после насыщенного трудами дня. Конечно же этому поспособствовало и тепло Изабеллы. 

Глава 27

Изабелла

Чёрт возьми. На меня навалился мужчина, но это был не просто мужчина — это был Торн.

«Срань господня!» — снова мелькнуло у меня в голове.

У нас с Торном был секс. По-настоящему хороший секс, исключительный, зашкаливающий секс… умопомрачительный, меняющий жизнь секс.

Когда я вспоминала о том, что произошло после свадьбы, на моих щеках вспыхивал румянец. Коснувшись пальцами распухших губ, я вспомнила наш прекрасный первый поцелуй под деревьями. Пока над нами гремели фейерверки, мы испытали несколько собственных фейерверков.

Я посмотрела на белокурую голову Торна, лежащую у меня на груди. Его тёплое дыхание заставляло мурашки бегать по коже. Мне хотелось остаться в этом моменте навсегда, но мочевой пузырь кричал в агонии, требуя освобождения. Я осторожно выбралась из-под него и перекатилась на край матраса.

Включив свет в ванной, отскочила назад, увидев свою внешность. Слава богу, я проснулась раньше Торна. Меньше всего мне хотелось, чтобы он увидел меня похожей на сумасшедшего енота с остатками макияжа на глазах, не говоря уже о вороньем гнезде вместо волос.

Облегчив мочевой пузырь, я умылась и почистила зубы. Опрыскала волосы каким-то средством, пытаясь укротить свою гриву, и когда закончила расчёсываться, выглядела бесконечно лучше.

Когда я открыла дверь, Торн стоял передо мной во всём своём обнажённом великолепии, заставив меня вскрикнуть от неожиданности. Проклятье. Я надеялась незаметно проскользнуть обратно в постель, ну, чтобы у Торна создалось впечатление, что я проснулась такой, как сейчас.

— Я думала, ты спишь, — прохрипела я, потирая грудь.

— Так и было, но меня разбудило какое-то жужжание. — Он ухмыльнулся, проводя рукой по волосам. — Я надеялся, что это секс-игрушка.

Я рассмеялась.

— Это была моя электрическая зубная щётка.

— Лентяйка. — Торн протянул руку, чтобы притянуть меня к себе. — Я собирался предложить свои услуги вместо неё.

— То, что я не пользовалась вибратором, ещё не значит, что ты не можешь меня обслужить. — В глазах Торна мелькнуло коварство, прежде чем он опустился передо мной на колени. — О боже, — пробормотала я, когда он распахнул полы моего халата. Упомяну в что он может обслужить меня, я не ожидала такого рода услуг. Впрочем, протестовать я не собиралась.

Схватив меня за бёдра, Торн раздвинул их для лучшего доступа. Когда он облизнул губы, меня пробрала дрожь. Затем он наклонил голову и коснулся языком моего центра.

Со вздохом удовольствия я потянулась руками к его волосам. Когда Торн начал ласкать мою теперь уже скользкую сердцевину, я откинула голову и застонала от удовольствия. Он был исключительно хорош в том, что делал. Торн не был из тех мужчин, которые делают несколько облизываний и отсасываний, прежде чем двигаться дальше. Нет, Торн пошёл за золотом, используя свой язык и даже зубы. Он быстро заставил меня кончить.

— О боже, о Торн! — Я вскрикнула, когда от удовольствия практически увидела перед собой звёзды.

Торн усадил меня рядом с собой на ковёр.

— Не двигайся, — приказал он.

Всё ещё пребывая в блаженстве оргазма, я слегка кивнула. Я лениво наблюдала, как он вернулся к тумбочке, где лежал его бумажник. Когда Торн достал ещё один презерватив, я фыркнула.

— Что? — спросил он, возвращаясь ко мне.

— Для парня, который ни с кем не спал последний год, ты хорошо подготовлен.

Торн чертовски шокировал меня, когда застенчиво улыбнулся.

— Я прихватил с собой упаковку на всякий случай.

— Почему ты так смущаешься? Безопасный секс — это правильно, — спросила я, склонив голову набок.

— Я ношу их с собой с тех пор, как мы начали вместе тусоваться, — ответил Торн, снова усаживаясь передо мной.

Ой. Это было интересное развитие событий.

— Ты думал, что мы когда-нибудь займёмся сексом?

Надевая презерватив, Торн, казалось, взвешивал свои слова.

— Можно сказать, я много думал о том, как мы будем заниматься сексом. — Он оторвал взгляд от своей эрекции и пристально посмотрел на меня. — Я часто представлял себе, как мы занимаемся сексом. И уже начал думать о том, что мы будем заниматься сексом… часто.

При этих словах меня пробрала дрожь, а также при мысли о том, как он ублажает самого себя.

— Я тоже думала о том, чтобы заняться с тобой сексом, — призналась я.

Торн удивлённо вскинул брови.

— Правда?

— В основном я фантазировала, что ты набросился на меня в кабинете.

— Ты кончила, когда фантазировала об этом? — спросил Торн, поглаживая член.

— Я не трогала себя, когда думала об этом. — Я облизнула губы. — Но всегда становилась влажной.

— Не такой влажной, какой стала в реальности.

Я отрицательно покачала головой.

— Нет. Только твои руки, рот и член делают меня такой влажной.

— Мне нравится это.

— Я становлюсь влажной даже когда наблюдаю как ты ласкаешь себя.

Торн ухмыльнулся.

— Ты бы предпочла, чтобы я прикасался к тебе?

— Да, и ещё хочу, чтобы ты был внутри меня.

— Я тоже хочу быть внутри тебя. — Он дёрнул подбородком в мою сторону. — Встань на колени, — приказал он.

— Ты ведь любишь отдавать приказы, правда?

В его глазах вспыхнуло мрачное выражение.

— Ты не умеешь проявлять уважение.

— Хм, хочешь наказать меня?

— Возможно.

— Как?

— Заставить тебя выкрикивать моё имя.

Я усмехнулась.

— Это не слишком похоже на наказание.

С такой же ухмылкой Торн ответил:

— Я бы сказал, что не кончить и выкрикнуть моё имя в отчаянии — это крайняя форма наказания, — ответил Торн с такой же ухмылкой.

— Ты ведь не сделаешь этого со мной… правда?

— Если ты сделаешь то, что скажу, я не буду этого делать.

Ну, тогда ладно. Я не любила, когда мне указывали что делать, будь то в спальне или в зале заседаний совета директоров, но по какой-то причине с Торном было иначе. Возможно, потому что я знала, что он привык отдавать команды в бою.

— Ладно, ладно, — неохотно проворчала я. Оказавшись на четвереньках перед Торном, я оглянулась на него через плечо. — Так хорошо, сэр?

Он вознаградил мои усилия улыбкой, от которой расплавились трусики, если бы они на мне были.

— Вид довольно фантастический.

Торн расположился позади меня, и от ощущения его члена, толкающегося в моё влагалище, по коже пробежала дрожь предвкушения. Проскользнув немного внутрь, он ухватился за мои бёдра, сжал их и резко толкнулся до самого конца. Я вцепилась в старинный ковёр и вскрикнула от удовольствия.

Пока Торн задавал мучительный ритм, я подмахивала бёдрами. Мы просто идеально подходим друг другу. Всё тело покалывало от удовольствия, не только между ног, особенно когда Торн убрал одну руку с моих бёдер, чтобы погладить мой клитор.

Сочетание его толчков и поглаживания клитора отправило меня на край пропасти.

— Торн! — закричала я, стенки моего лона сжались вокруг него. Когда волны оргазма начали отступать, ощутила, как Торн яростно двигал бёдрами, пока не кончил с громким криком.

Мы рухнули на пол. Немного отдышавшись, я повернула голову и посмотрела на него.

— Не могу поверить, что мы только что занимались сексом на старинном ковре в спальне королевы Белого дома.

— А что в этом плохого?

Я прикрыла ладонью глаза.

— Мне почему-то кажется, что я опозорила страну.

Торн усмехнулся.

— Думаю страна переживёт это. — Нахмурившись, он добавил: — Вопрос в том… продолжим ли мы?

Я рассмеялась.

— Думаю, ты справишься ещё пару раз. В конце концов, ты терпел долгое время.

— Это правда. — Торн поднялся с пола и протянул мне руку. Когда он рухнул на кровать, я схватила с тумбочки свой телефон. Заголовок на заблокированном экране заставил меня задохнуться от ужаса:

«Самый завидный холостяк Америки исчез с рынка?»

Там же была фотография, на которой мы с Торном танцевали на свадьбе.

Моя рука взлетела ко рту.

— О боже, — простонала я.

— Что не так? — спросил Торн.

— Нас разоблачили СМИ.

— Что?

Я сунула ему свой телефон. Взглянув на экран, Торн не выказал того же ужаса, что и я. Встретившись со мной взглядом, он пожал плечами.

— Это всего лишь предположение. Они не знают, что на самом деле происходит между нами.

— И что же происходит на самом деле?

Торн почесал щетину на щеке.

— Обжигающе горячий секс?

Я закатила глаза.

— Ты серьёзно?

Он одарил меня коварной усмешкой.

— Да.

— Джеймс Торнтон Каллаган, — предупредила я.

— О, мне нравится, когда ты называешь меня полным именем.

— Пожалуйста, будь серьёзен, — сказала я, отталкивая его.

— Хорошо. Ты хочешь знать правду? Между нами гораздо больше, чем просто обжигающе горячий секс. Мы — хорошие друзья, мы — коллеги…

— Скорее начальник и служащий или начальник и подчинённый.

— Это всего лишь семантика, — ответил он, закатив глаза.

— О, я почти уверена, что если начну читать дальше, то в статье обязательно всплывёт этот непристойный маленький факт.

— Изабелла, ты в ужасе из-за пустяков. Мы можем сфотографироваться вместе, не сталкиваясь с какими-либо последствиями на работе.

Я прикрыла глаза.

— Боже, только представь, что сейчас говорят всё на работе? Или что они скажут, когда мы завтра вернёмся.

— Учитывая, что большая часть нашего этажа всё ещё считает меня гигантским мудаком, я уверен, что хуже не будет, — съязвил Торн.

— Ещё раз, не мог бы ты отнестись к этому серьёзно?

— Ладно. Честно говоря, мне глубоко наплевать на то, что они могут сказать о нас. В конце концов, это никого не касается, кроме нас.

— Неужели ты не понимаешь? Из-за того, кто ты есть, это никогда не будет просто нашим делом. СМИ всегда будут выставлять нашу личную жизнь на показ.

— Повторяю, для меня всё это не имеет никакого значения.

— Ну, а должно бы, особенно когда они начинают копаться в моём прошлом.

Торн поднял бровь, глядя на меня.

— Твоё прошлое? Ты была проституткой, которая принимала крэк или что-то в этом роде?

— Нет, ничего подобного.

— Тогда всё в порядке.

— Мы из двух совершенно разных миров. У твоей семьи есть богатство и социальный престиж, в то время как я всего лишь трейлерная голодранка из Джорджии.

Торн покачал головой.

— Это не так.

— Люди будут говорить о том, насколько мы разные. Они будут считать меня карьеристкой. Они даже найдут родственников, с которыми моя семья не общается, но которые будут более чем счастливы продать о нас несколько историй.

— В каждой престижной семье есть паршивая овца или члены, которые ставят её в неловкое положение. У Джимми Картера и Билла Клинтона были братья с сомнительной репутацией, а дочь Рональда Рейгана позировала для Плейбоя.

Я в отчаянии всплеснула руками.

— Ради Бога! Я родом из захолустного городка, где мой троюродный брат продаёт на обочине дороги флаги Конфедерации, и это не единственный его бизнес. Всё это может повредить не только нам, но и твоему отцу. Политические соперники воспользуются этим. Администрация твоего отца не сможет выдержать скандала.

Торн раздражённо покачал головой.

— Не думаю, что то, что мы встречаемся — это скандал.

— Подожди минутку, мы встречаемся?

— Хотя прошло уже много времени с тех пор, как я последний раз с кем-то встречался, думаю, что именно это мы и делаем.

Чувствуя себя слегка ошеломлённой, я потёрла лоб.

— У тебя есть какие-то проблемы с этим? — спросил Торн.

— Нет, просто… вчера мы были коллегами и друзьями, а сейчас мы уже встречаемся?

— Тот факт, что мы переспали, ускорил наш переход на следующий уровень. — Торн убрал прядь волос с моего лица. — Я, наверное, покажусь большой киской, но то, что ты не хочешь, чтобы о нас узнали ранит мою гордость.

Боже. Каким-то образом разнервничавшись я причинила боль Торну, а это было последнее, что мне хотелось сделать.

— Нет, дело совсем не в этом.

— Ну, звучит всё именно так.

Я положила ладони ему на щёки.

— Для меня большая честь, что такой мужчина, как ты, захотел со мной встречаться.

— Это взаимно. Так в чём же проблема?

Для него большая честь встречаться со мной? Я не думала, что Торн действительно понимает. Может быть, он слишком долго жил в пустыне вдали от мира социальных сетей.

— Всё просто происходит слишком быстро.

— Изабелла, наоборот, то, что происходило между нами в последние пару месяцев было медленным романом. Мы же не прыгаем со скалы в неизвестность. Мы же не два незнакомца, случайно перепихнувшиеся. Я знаю тебя, а ты — меня. — Торн нахмурился. — И в личном, и в библейском смысле.

Я невольно рассмеялась. Торн был прав. Мы превратились из друзей в любовников. Наши новоиспечённые отношения развивались со временем, и думаю мы заложили довольно прочный фундамент. Торн мне очень нравился — умный, весёлый, иногда грубый, но в то же время правильный и невероятно сексуальный.

— Ты совершенно прав. Мы действительно действовали медленно.

— Хорошо. Теперь, когда мы это выяснили, почему всё ещё кажется, что проблема не исчезла?

— Потому что так и есть.

— И что же теперь?

— О, я не знаю, может быть последствия наших отношений.

— Какие? Моя семья обожает тебя.

— Я говорю о мире: о компании, о средствах массовой информации.

Торн пристально посмотрел на меня.

— Да пошли они всё. Ты — единственное, что имеет для меня значение.

В этот момент у меня слегка закружилась голова. Передо мной стоял великолепный, сексуальный, талантливый и очень голый мужчина, который говорил мне, что я была единственным, что имело для него значение. Ему было всё равно, что скажут о нас журналисты. Ему было всё равно, будут ли какие-то последствия на работе. Он просто хотел меня. Это было умопомрачительно.

Глядя на красивое, решительное лицо Торна, я поняла, что хочу его так же сильно, как и он меня. Наклонив голову, я нежно поцеловала его в губы.

— Спасибо.

— За что?

— За то, что уговариваешь меня спуститься с карниза и за то, что ты такой удивительный.

Торн усмехнулся.

— Ты не должна так переживать из-за всяких мелочей. Иногда, как бы сильно ты ни старался это изменить, происходит то, что происходит.

— Ты такой мудрый.

— Это называется быть старым пердуном.

Я рассмеялась.

— Ты не стар. Ты всего на два года старше меня, а я чертовски уверена, что не старая.

Торн провёл рукой по моему бедру.

— Твоё тело уж точно не старое. Оно чертовски фантастично.

— Я могу сказать тоже самое и о твоём теле.

Его лицо потемнело.

— Может быть. Кроме моей ноги.

Я отрицательно покачала головой.

— Разве ты не знаешь, какие у тебя мужественные шрамы? У тебя тело воина. И на нём просто отпечатались следы битвы и это нормально. — Я обхватила его лицо ладонями. — И это самая сексуальная грёбаная вещь, которую я когда-либо видела.

Торн, казалось, лишился дара речи. Вместо этого он рывком притянул меня к себе и захватил мои губы в поцелуе. Он вложил всё в этот поцелуй, и когда, наконец, отстранился, я задыхалась.

— Спасибо, — пробормотал он.

— Не за что, — ответила я, тяжело дыша.

— Я хотел бы трахнуть тебя ещё раз, но если мы не начнём собираться, то все поймут, чем мы занимались всю ночь.

Хотя мне очень хотелось, чтобы Торн снова набросился на меня, его слова остудили мой пыл. Меньше всего мне хотелось, чтобы родители Торна узнали, что произошло между нами. Мне не нужно было, чтобы президент и первая леди считали меня шлюхой.

Выворачиваясь из его объятий, я заговорила.

— Ты прав. Тебе пора уходить. — Я подтолкнула его. — Сейчас же.

— Я не имел ввиду прямо сейчас.

— А я вот имею. Я не собираюсь быть всеобщим предметом для сплетен.

— Я думаю, что ты уже стала им, когда появилась в своём халате в пятницу вечером.

Разочарованно зарычав, я сползла с кровати.

— Хорошо. Если ты не пойдёшь, пойду я.

— Но это же твоя комната.

Проклятье. В своём гневе я забыла об этом факте.

— Тогда я пойду приму душ. — Когда показалось, что Торн собирается последовать за мной, я покачала головой. — О нет, это не приглашение. Я пойду в туда одна, а когда выйду, тебе лучше уйти.

Торн усмехнулся и поднял руки вверх.

— Уже ухожу.

— Хорошо.

Когда он начал надевать штаны, я невольно залюбовалась открывшимся видом.

— Если ты не перестанешь так смотреть на меня, то я точно присоединюсь к тебе в душе.

Я придвинулась ближе к двери.

— Я запру дверь.

— А я её выломаю.

Моя предательская вагина обрадовалась его поведению неандертальца.

— Ты действительно хочешь сломать дверь в Белом доме?

— Если это поможет трахнуть тебя, я бы сломал её и сжёг по кусочкам, — парировал Торн с коварной усмешкой.

— Ты просто невозможен.

— Невозможно влюблённый в тебя.

Я закатила глаза.

— Да ладно. Ты влюблён в то, что находится у меня между ног.

— Верно, но мне также нравится всё остальное, — пошутил он.

Я указала на дверь.

— Хватит болтать. Уходи.

Торн натянул рубашку.

— Ты ведь понимаешь, что я собираюсь совершить прогулку позора^[66], верно?

Торн был прав, речь шла о Белом Доме. Ему не удастся незаметно вернуться в свою комнату. Забудьте о камерах — он столкнётся лицом к лицу с агентами Секретной службы или уборщиками. Невозможно будет скрыть тот факт, что мы спали вместе.

— Единственное что утешает — это будешь ты, а не я.

— Ой, какая прелесть.

Я усмехнулась.

— Я заглажу свою вину позже.

— Учитывая, что мы уезжаем после завтрака, я потребую от тебя этого в самолёте.

— Поскольку я никогда не делала этого в самолёте, я с радостью сделаю тебе одолжение.

— Это делает меня очень счастливым.

— Хорошо. Теперь идти.

— Да, мэм, — ответил Торн, отдавая честь.

Как только он вышел за дверь, я прерывисто выдохнула. У меня были неприятности, когда меня тянуло к Торну, но теперь я столкнулась с ещё большей дилеммой. Он мне действительно нравился… возможно я даже любила его. Торн уничтожал любой барьер, который я ставила. Я никогда не встречала такого мужчину, как он. Меня озадачило то, что он так настойчиво стремился удержать меня. Прошлой ночью Торн просто пришёл и стал извиняться. Он даже не спросил, почему я убежала, и это было хорошо, потому что я сама не до конца знала причину. Он просто принял меня. Когда я бросилась к нему, Торн охотно раскрыл объятия. Мы словно начали всё с самого начала… после того, как прошли через всё это дурацкое дерьмо.

И его семья была такой же. Торн был прав: его семья любила меня, и это чувство было взаимным. Любить его?

Звучало пугающе. 

Глава 28

Торн

Мы летели в самолёте, Изабелла хваталась за мои плечи, а тугие стенки её киски сжимали в тисках мой член. Её бёдра лихорадочно двигались вверх и вниз, пока она объезжала меня, как сумасшедшая ковбойша. Я приподнял бёдра навстречу и наши стоны удовольствия заполнили кабину самолёта.

Я сдержал обещание и потребовал от Изабеллы выполнить долг. К тому времени, когда мы достигли крейсерской высоты, я не только раздел Изабеллу, но и заставил её выкрикивать моё имя, когда стенки её влагалища конвульсивно сжимались вокруг трёх моих пальцев. Прежде чем она смогла полностью оправиться от оргазма, я уже натягивал презерватив.

Рухнув на диван, я притянул её к себе на колени и на свой член. Мне нравилось эта поза. Мне нравилось позволять ей всё контролировать, нравилось, когда Изабелла задавала темп и глубину. Но больше всего на свете мне нравилось наблюдать, как её захлёстывает наслаждение. Она всегда была такой собранной в офисе и в жизни, что было удивительно наблюдать за её раскованностью.

Когда груди Изабеллы запрыгали у меня перед лицом, я невольно вспомнил тот первый день, когда впервые увидел их. Прикоснувшись к ним и увидев, я мечтал именно об этом моменте. Конечно, действительность была лучше всего, что я когда-либо мог себе представить. Если честно, то с Изабеллой всё было гораздо лучше, чем я мог себе представить.

Когда почувствовал, что она приближается к очередному оргазму, я просунул руку между нами, чтобы погладить её клитор. Изабелла кончила почти сразу.

— О, Торн! — воскликнула она, уткнувшись лицом мне в шею. Я схватил её за бёдра и начал яростно вонзаться в неё, пока чертовски сильно не кончил.

В теперь уже безмолвной каюте я провёл руками по голой спине Изабеллы. Мне нравилось ощущать её кожу под пальцами, такую нежную и гладкую. С другой стороны, мне мало что в ней не нравилось. Она была почти идеальной, всем, что я когда-либо мог хотеть в женщине.

Изабелла подняла голову и пристально посмотрела мне в глаза.

— Не думаю, что завтра смогу ходить.

Пещерный человек во мне бил себя в грудь от гордости.

— Ты можешь заставить всех поверить, что натёрла мозоль, танцуя на свадьбе, а не в то, что я усердно долбил членом твою киску.

Изабелла фыркнула.

— Не могу поверить, что ты только что это сказал.

— Это ведь правда.

— Может быть, для мальчика, хвастающегося перед друзьями.

Я усмехнулся.

— Мне очень жаль. Мне следует сказать это более культурно?

— Не уверена, что это возможно, но да, на твоём месте я бы выразилась лучше.

— Приношу вам свои глубочайшие извинения и выражаю крайнюю озабоченность, если мой пенис повредил вашу вагину. — Наклонив голову, я спросил: — Так лучше?

— Немного.

Я провёл большим пальцем по её нижней губе.

— Шутки в сторону. Я хочу поблагодарить тебя за этот уик-энд.

— За то, что ты вернул себе мужественность? — поддразнила Изабелла.

— Я же сказал, никаких шуток.

Выражение лица Изабеллы стало серьёзным.

— Я поняла. Просто пыталась отвлечься от некоторых эмоций.

— А зачем тебе это нужно?

Она пожала плечами.

— Может быть потому, что всё происходит слишком быстро.

— Нет, медленно, помнишь?

На её губах появилась застенчивая улыбка.

— Я всё помню.

— Ты всё ещё боишься мира и средств массовой информации?

Изабелла покачала головой.

— Нет… только тебя.

— Меня? Почему ты боишься меня?

— Я боюсь, что ты можешь причинить мне боль, а я, в свою очередь, боюсь причинить боль тебе.

— Та Изабелла Фланнери, которую я знаю, ничего не боится. У неё стальные яйца.

Изабелла рассмеялась.

— Может ты не так уж хорошо меня знаешь.

— Я знаю, что ты никогда добровольно не причинишь мне вреда, точно так же, как я никогда добровольно не причинил бы вреда тебе. Вся жизнь состоит в том, чтобы рисковать. Сейчас наше время, чтобы рискнуть вместе.

— Ты совершенно прав. — Она положила руку на мою. — Прости, что я такая беспокойная.

— Всё нормально. Так уж случилось, что я нахожу твою невротическую сторону привлекательной.

Изабелла удивлённо вскинула брови.

— Правда?

— Не совсем.

Изабелла игриво шлёпнула меня по руке.

— Просто чтобы успокоить моего внутреннего невротика, расскажи мне, что будет завтра?

— Ну, мы встанем в безумно ранний час, я отправлюсь на пробежку, а ты пойдёшь на работу…

— Я не это имела в виду.

Я убрал прядь рыжих волос с лица Изабеллы.

— Тыхочешь знать, как мы должны действовать?

— Именно.

Я пожал плечами.

— Мы ведём себя так же, как и всегда. Мы никому ничего не обязаны объяснять.

— За исключением разве что начальства.

Я отрицательно покачал головой.

— Мы обязаны дать им объяснение только в том случае, если они сами об этом попросят. Нам не нужно рассказывать им всё добровольно. Опять же, это никого не касается, кроме нас самих.

— Надеюсь, ты прав.

— Я всегда прав.

Изабелла закатила глаза.

— Ты ужасно самоуверенный.

Взяв её руку, я положил её себе на колени.

— Ты же чувствуешь, какой я на самом деле самоуверенный.

Она усмехнулась.

— Мне кажется, я создала чудовище.

Рассмеявшись, я приблизил свои губы к её губам и приготовился показать Изабелле, каким я могу быть доставляющим удовольствие чудовищем. 

Глава 29

Изабелла

Вернувшись домой из Белого Дома, мы с Торном, наконец, расстались, хотя и неохотно. Конечно, я рухнула на диван в ту же минуту, как вошла в свою квартиру, а потом проспала до одиннадцати. Мила вернулась домой и потребовала, чтобы в выходные мы где-нибудь пообедали, и я всё ей рассказала.

На следующее утро, собираясь на работу, я обнаружила необычайную лёгкость в своей походке. Точно так же я вышагивала, когда узнала, что вот-вот получу повышение, но на этот раз я торопилась попасть в офис и увидеть Торна. Мы уже поговорили, когда он написал мне: «Доброе утро», но этого было недостаточно. Я не могла дождаться, когда увижу его красивое лицо воочию, почувствую запах его одеколона и его руки на себе, пусть даже самым невинным образом.

Я приехала в офис очень рано, в компании практически никого не было. Меня это порадовало, так как не хотелось встречаться с коллегами. Они наверняка видели мои фотографии с Торном на свадьбе, не говоря уже о слухах.

К тому времени, как полчаса спустя Торн прибыл с Конаном, этаж был уже заполнен людьми. Он просто помахал мне в утреннем приветствии по пути в свой офис. Торн достаточно хорошо знал меня, чтобы понять, что я не хочу проблем этим утром, в первое утро наших изменившихся отношений. Его жест не был слишком романтичным и даже не отличался от обычного приветствия, но в груди всё равно разлилось тепло.

Сосредоточившись на текущих задачах, я провела следующие несколько часов, увязнув в цифрах. Время от времени ловила себя на мыслях о Торне, но потом быстро переключалась на документы. Я сосредоточено работала за компьютером, когда раздался стук в дверь.

— Да? — спросила я. Поскольку уже было время обеда, то скорее всего это Шерил.

Когда дверь открылась, я оглянулась через плечо. При виде Торна моё сердце бешено забилось.

— Добрый день, Изабелла, — сказал он, и глубокий тембр его голоса отозвался судорогой между моих ног

— Добрый день. Ты хотел о чём-то поговорить?

— На самом деле, да.

Торн вошёл в мой кабинет и закрыл за собой дверь. Пересекая комнату, он не сводил с меня пристального взгляда. В его глазах появился хищный блеск. Обойдя вокруг моего стола, он опустился передо мной на колени.

Я выпучила глаза.

— Что ты делаешь?

— Я хочу попробовать тебя на вкус.

О… Господи! Неужели он настоящий?

— Сейчас одиннадцать тридцать утра.

— Я знаю, сколько сейчас времени, — ответил Торн и начал задирать мою юбку.

Я шлёпнула его по руке.

— Торн, мы на работе, — прошипела я.

— И что?

— И что? Это всё, что ты можешь сказать?

— Извини, если я слишком возбуждён, чтобы связно мыслить.

— Может, ты возьмёшь себя в руки? — ответил я, закатив глаза.

— С удовольствием, — ответил он, сжимая пальцами внутреннюю сторону моих бёдер.

— Ты умудрился прожить без секса почти год, неужели не сможешь подождать до сегодняшнего вечера? — спросила я, глубоко вздыхая.

— Нет. Я должен получить тебя прямо сейчас.

— Ты просто смешон, — пробормотала я.

— Да, до смешного возбуждён. — Торн поднял голову и посмотрел на меня. — Хочешь сказать, что ты сейчас даже чуть-чуть не возбуждена?

Проклятье. Он положил ладонь прямо туда. Хотя мой рот и мозг протестовали, остальное тело разделяло чувства Торна. Это же была одна из моих офисных фантазий, воплотившихся в жизнь. Кто же откажется от этого?

— Независимо от того, возбуждена я или нет, мы не должны этого делать.

— Я не согласен. — Он криво усмехнулся мне. — И судя по влажности твоих трусиков, твоя киска тоже не согласна.

— Да, я возбуждена. Теперь ты счастлив?

— Взволнован. — Торн наклонил голову, чтобы поцеловать моё бедро. — Ты и эти чёртовы чулки сводите меня с ума.

Схватив меня за бёдра, он развёл их в стороны. При виде того, как он облизывает губы, я стала ещё влажнее. Мне показалось, что я сейчас намочу стул. Когда, наконец, ощутила тепло его рта на своей сердцевине, я вскрикнула и прижалась к нему бёдрами.

— Боже, у тебя самый потрясающий рот, — простонала я.

В ответ Торн засунул свой язык внутрь меня. Раздвинув ноги ещё шире, я ухватилась за его волосы, вращая бёдрами. Ругаясь и тяжело дыша, я поднималась всё выше и выше от ощущения его языка, кружащегося внутри меня. Этот мужчина был действительно хорош.

В дверь постучали. Мы с Торном замерли, при этом его язык всё ещё был глубоко внутри меня.

— Дерьмо. — Несколько минут назад я радовалась, что Шерил ушла на ленч без меня, но теперь я, молча всё проклинала. — Что же мне делать? — прошипела я.

Торн убрал язык, но его голова осталась между моих бёдер.

— Избавься от них.

— Да ты шутишь.

Он вызывающе уставился на меня.

— Я не уйду, пока ты не кончишь.

Ладно.

— Да? — прохрипела я, задвинув стул и Торна глубже под стол.

Дверь распахнулась, и в комнату ворвался Мюррей. Окинув взглядом кабинет, он нахмурился.

— Я думал, что Торн здесь.

«Ну, он здесь, но, видите ли, сейчас он не может с вами встретиться, потому что уткнулся лицом в мою киску».

— Он вышел, — солгала я.

— О, а я хотел обсудить с вами обоими новые показатели.

— Мне очень жаль.

Мюррей взглянул на часы.

— Через полчаса у меня встреча за ленчем на другом конце города. Ты не будешь возражать, если я быстро пройдусь по ним вместе с тобой?

Не просто «нет», а «чё-ё-ё-рт нет!». Как, чёрт возьми, мне сосредоточиться на цифрах, когда я была взвинчена от почти оргазма и тёплого дыхания сексуального мужчины на внутренней стороне моих бёдер?

Не имея возможности сказать своему боссу «нет», я просто кивнула.

Когда Мюррей сел, я ждала, что Торн отодвинется от меня, но он этого не сделал. Вместо этого он стал кружить языком вокруг клитора, что заставило меня подпрыгнуть на стуле. Торна это не остановило. Подняв ногу, я пнула его по голени, отчего он застонал от боли. Мюррей замолчал и посмотрел на меня снизу-вверх.

— Извините, судорога в ноге.

Кивнув, он вернулся к чтению электронной таблицы. Если я думала, что удар ногой отпугнул Торна, то ошибалась. Он начал щёлкать языком по моему клитору, отчего я заёрзала на стуле. Через несколько мгновений он начал ласкать мой центр. Я прикусила губу, чтобы не застонать.

В отчаянии я попыталась сосредоточиться на лице Мюррея, чтобы отвлечься от приятной атаки ниже пояса, но это не помогло. С каждым прикосновением языка мне становилось всё жарче. Я начала медленно поворачиваться бёдрами к лицу Торна, одновременно стараясь не закатить глаза от наслаждения.

Когда Торн втянул в рот мой клитор, я застонала. Мюррей снова замолчал.

— Изабелла, с тобой всё в порядке? Ты вся раскраснелась.

Мне потребовалось некоторое время, чтобы найти свой голос, или, по крайней мере, тот голос, который я хотела говорить с Мюрреем. Мне не хотелось отвечать ни пыхтением, ни визгом удовольствия.

— Нет, вообще-то я не в порядке. Мне с утра нездоровиться. — Это не было абсолютной ложью. Моё обычное «я» не позволяло боссу обрушиться на меня в моём кабинете. У меня никогда не было мужчины между ног, вызывающего экстаз, пока я слушала факты и цифры.

Мюррей кивнул.

— Я должен был догадаться. Когда я только вошёл, ты выглядела немного не в себе.

Приглушённый смешок Торна отразился от моих бёдер. Я знала, что он думает о том же, о чём и я. Мюррею так показалось, потому что в тот момент я уже кончала. Вообще-то я уже почти кончила, и, если Мюррей не выйдет из комнаты в ближайшие двадцать секунд или около того, я не посмотрю что он здесь. Я была на взводе.

— Мне действительно очень жаль.

— Пожалуй нам не стоит сейчас обсуждать эти цифры. Мы можем поработать над ними позже.

Через год, гораздо позже, в общем после того, как Торн закончит меня обрабатывать.

— Хорошо. Спасибо, Мюррей.

Он кивнул и поднялся со стула. Как только дверь моего кабинета закрылась, я отодвинула стул подальше от стола. Когда я с негодованием посмотрела на Торна сверху вниз, он имел наглость улыбнуться мне.

— Не могу поверить, что ты продолжил ласкать меня пока Мюррей был здесь!

Торн облизнул губы, или, наверное, мне следует сказать, что он облизал меня со своих губ.

— Признайся, ты просто взбесилась от того, что я ел тебя, пока там сидел наш босс.

Я наморщила нос.

— Фу, ненавижу этот термин.

— Что я «ел» тебя?

— Да.

— Или тебе не нравится, когда тебя съедают вне постели дома? — спросил Торн со злой усмешкой.

— Ты просто должен был сказать это снова, не так ли?

— Ты не ответил на мой вопрос о том, нравится ли тебе быть съеденной вне дома.

Я закатила глаза.

— Мне нравится это, но я ненавижу этот термин, ясно? Не говоря уже о том, что в нём нет смысла. Как ты можешь «есть», когда твой язык находится внутри меня.

— Но я вынимаю всю сладость из твоего центра, а значит съедаю её и, следовательно, тебя, — возразил он.

— Перестань так говорить.

— Изабелла, я хочу съесть твою киску. Я хочу есть тебя, пока ты не кончишь, выкрикивая моё имя и дёргая за волосы.

Торн начинал меня раздражать, и я решила, что пришло время отвлечься. Повернувшись в кресле, я подняла одну ногу и закинула её на стол. Глаза Торна вспыхнули при виде моей киски.

— Может ты перестанешь болтать и закончишь начатое?

— Да, мэм. Я всегда заканчиваю начатое, — ответил он, прежде чем опустить голову.

После того, как меня дразнили в течение последних нескольких минут, Торн едва успел что-то сделать, как я уже с криком кончила. Конечно же я умудрилась прижать ладонь к губам, так что никто снаружи не мог меня услышать. Никогда ещё мужчина не набрасывался на меня с таким… рвением. Как будто Торн не мог найти покоя, если я не была корчащимся месивом, полностью и абсолютно удовлетворённой. Кто этот мужчина? И как же мне так повезло, что он у меня есть?

Когда Торн поднялся с пола, я бросила взгляд на его брюки.

— И что ты собираешься с этим делать?

Он вскинул брови.

— Что я собираюсь с этим делать? Нет уж, с этим что-то будет делать твоя киска.

— Моя киска, а не мой рот?

Торн ухмыльнулся.

— Меня устраивает любой вариант.

— Это эгоистично с моей стороны — хотеть твой член глубоко у себя во рту?

— Не могу представить себе ничего лучше.

— А что по поводу презерватива?

— Ради бога, я же бизнесмен! Я всегда готов.

Когда Торн выудил из бумажника презерватив, я дёрнула головой в сторону двери.

— Иди запри дверь. Не хочу повторения истории с Мюрреем. — Заперев дверь, Торн принялся расстёгивать брюки. — Как ты хочешь меня? — спросила я хриплым голосом.

— Наклонись над столом, — приказал он.

Меня бросило в жар. На дрожащих ногах я встала. Задрав юбку выше бёдер, я положила обе ладони на столешницу и наклонилась вперёд.

Торн застонал.

— Ты хоть представляешь, сколько грёбаных фантазий у меня было с тобой вот так?

— Возможно так же много, как и у меня.

Он шлёпнул меня по ягодице, прежде чем провести по ней рукой.

— Боже, у тебя самая потрясающая задница. — Когда он скользнул рукой между моих ног, то остановился у моего ануса. Его пальцы кружили вокруг моей дырочки, заставляя меня дрожать. — Может когда-нибудь ты впустишь меня сюда?

— Может быть.

— Неужели? Я не думал, что ты из тех женщин, которые играют с задницей.

Я рассмеялась.

— Это что, какой-то намёк на то, что я нервная?

Торн усмехнулся:

— Нет, я просто подумал, что ты слишком леди или что-то в этом роде.

— Даже леди любят извращённый секс время от времени.

— М-м, мне нравится это слышать.

Следующее, что я помню — это как его член упирается в мою вагину.

— Возьми меня жёстко, Торн, — сказала я, схватившись за стол.

Он сделал мне одолжение, толкнувшись внутрь. Мы оба застонали. Торн выждал мгновение, вышел, а затем снова резко нырнул. Наши стоны и сбившееся дыхание заполнили комнату, и, боже, это было так хорошо. Он ощущался так хорошо. Мы прекрасно подходили друг другу.

Я не привыкла испытывать два оргазма к полудню, но, видимо, это была моя новая реальность с Торном. После того как я кончила, он сделал ещё несколько лихорадочных толчков, прежде чем уткнуться лицом мне в шею и кончить с приглушённым криком. Когда он вышел из меня, я лежала, прижавшись щекой к столу, полностью удовлетворённая.

Торн поцеловал меня в затылок.

— Ты в порядке?

— О да. Я в порядке, — задумчиво произнесла я, поднимая голову и глядя на него.

Он рассмеялся.

— Я очень рад это слышать.

— Уверена, что выгляжу ужасно.

— Для меня ты всегда прекрасна.

Я с трудом поднялась на ноги.

— Ты всегда знаешь, что сказать. — Хотя, судя по тому, как он смотрел на меня, Торн не лгал.

— Это не просто фраза, я говорю серьёзно.

— Я знаю, и это делает всё ещё лучше. — Я обхватила ладонями его лицо. — Ты всегда искренен. — Я наклонилась и поцеловала его и с улыбкой отстранилась. — Спасибо за два оргазма до полудня.

— Всегда пожалуйста. Я почти уверен, что смогу доставлять их каждый день.

— Это ужасно соблазнительно, — со смехом ответила я.

— Особенно спонтанность?

— Да.

— Как насчёт того, чтобы взять сандвич из киоска с едой после того, как приведём себя в порядок?

— Секс и сандвичи — выигрышная комбинация, — вставила я.

Торн вознаградил меня за дерзкий комментарий, шлёпнув по попке, потому что хотел, потому что мог, потому что знал меня достаточно хорошо, чтобы знать, что мне это понравится. Ему нравилось быть властным, но я знала, что никогда не буду бояться его или чувствовать к нему что-то ещё, кроме уважения. Его прикосновения, его ласки, его сосредоточенность… я хотела всего этого, особенно когда он шлёпнул меня ещё раз для ровного счёта.

Именно в этот нелепый момент я поняла, что люблю его. 

Глава 30

Изабелла

Неделя, последовавшая за моим потрясающим сексом с Торном в офисе, пролетела как в тумане. Поначалу у меня возникли проблемы с сосредоточенностью на работе, и я решила установить некоторые правила взаимодействия с Торном на работе. Никаких полуденных быстрых свиданий, ну, вообще никаких свиданий в рабочее время, независимо от времени. Поверьте, мне было трудно не прыгать на Торна каждые пять минут, но я обнаружила, что секс после целого дня воздержания был намного ярче, особенно после дневных прелюдий в виде страстных взглядов и прикосновений друг к другу.

Наш день с Торном проходил в офисе, а ночь в его или моей квартире. Для двух людей, какое-то время обходившихся без секса, мы определённо навёрстывали упущенное, но дело было не только в сексе. Я с каждым мгновением всё сильнее и быстрее влюблялась в Торна. Именно мелочи, которые он делал, заставляли меня обожать его, например, то, как он рассеянно проводил пальцами по моей руке, пока мы смотрели фильм, или как однажды утром он принёс мне кофе и завтрак из моей любимой маленькой закусочной. Моя квартира начинала напоминать цветочный магазин от количества букетов, которые он мне присылал.

Но больше всего мне нравилось просыпаться рядом с ним, находясь в его крепких объятиях. Мне нравилось чувствовать его твёрдую как камень эрекцию, прижатую к моей заднице, и нежное прикосновение его мозолистых рук.

Однажды после нашей обычной утренней пробежки по-быстрому Торн и Конан отправились на длительную пробежку, а я осталась собираться на работу. Так как мне хотелось получить новую должность, я решила отправиться туда пораньше.

Когда я пришла, Шерил жестом подозвала меня к себе.

— Мистер Московиц просил позвать тебя при первой же возможности.

— Раз речь идёт о Мюррее, это значит срочно.

Шерил усмехнулась.

— Я буду держать оборону, пока тебя не будет.

— Я очень ценю это.

Когда я поднялась наверх, в кабинет Мюррея, его секретарша жестом пригласила меня войти.

— Вы хотели меня видеть? — спросила я, открыв дверь.

С деловым видом Мюррей кивнул и указал кожаное кресло перед своим столом.

— Садись.

Беспокойство поднялось вверх по моему позвоночнику.

— Я не могу избавиться от странного ощущения, что сейчас получу плохие новости.

Когда Мюррей натянуто улыбнулся мне, мой желудок скрутило в узел, а дыхание перехватило. Я опустилась в одно из кожаных кресел перед его столом.

Чёрт. Неужели Мюррей позвал меня сюда, потому что понял, что происходит в моём кабинете? Унижение пронзило меня так быстро, что я вздрогнула. У меня пересохли губы, и мне пришлось облизнуть их, прежде чем заговорить.

— Это должно быть связано с политикой отсутствия братания среди руководителей. Я знаю, может показаться, что между нами что-то происходит, но мы с Торном просто хорошие друзья.

Мюррей скрестил руки на груди.

— Не морочь мне голову, Изабелла. — Он был прав. Я никогда не делала этого раньше и не собиралась начинать сейчас.

— Хорошо. Между нами что-то происходит. Мы встречаемся. — И на этот раз всё кажется правильным.

— Я так и думал, но меня беспокоит не только политика братания.

— Да?

Босс покачал головой.

— Сейчас меня больше волнует твоя карьера. Ты так много работала и так далеко продвинулась с тех пор, как начала работать здесь стажёром. Пока Торну не понадобилась работа, я собирался предоставить тебе должность вице-президента. — Мюррей удивил меня, вскочив со стула, и на его лице внезапно появилось раскаяние. — Ты же знаешь, что ты мне как дочь.

— Да, — неуверенно ответила я.

— После разговора кое с кем из начальства мне не нравится вырисовывающаяся картина.

— Руководители обсуждали меня?

— Да. Точнее, они обсуждали твои отношения с Торном.

Я с трудом сглотнула.

— Ну и что с того? — Мы были парой всего неделю, и как это могло беспокоить руководителей компании? Мы работали вместе уже несколько месяцев.

Мюррей с трудом выдохнул.

— Они считают, что это не сулит тебе ничего хорошего в будущем продвижении по службе.

— Прощу прощения?

— Они беспокоятся, что если ты продолжишь отношения с Торном, то окажется, что тебя повысили только из-за кумовства.

Я сжала руки в кулаки и поняла, что покраснела.

— Это полная чушь. — Я покачала головой. — Я хочу сказать, что это просто смешно.

— Нет, в первый раз ты была права. Это абсурдно, но они боятся, что это вызовет разногласия среди других вице-президентов в этом департаменте.

— Мой предыдущий опыт работы не считается? Те бесчисленные часы, которые я провела здесь, деньги, которые я заработала для этого места?

— В их глазах, к сожалению, нет. Это беспрецедентная проблема. Ни один руководитель никогда не встречался с сыном президента, не говоря уже о внуке основателя компании. Хотя это семейная компания, в ней есть акционеры, перед которыми нужно отчитываться.

— Мне повезло, что я могу разбить шаблон, — пробормотала я.

Мюррей страдальчески выдохнул.

— Мне очень жаль, Изабелла. Я мог бы хранить это в тайне, но ты имеешь право знать.

— Нет, я рада, что вы мне всё рассказали.

— Тебе придётся принять очень трудное решение.

Слёзы жгли мне глаза, но я не позволила себе плакать. Не сейчас, не перед Мюрреем. На дрожащих коленях я поднялась на ноги.

— Если это всё, то мне нужно вернуться к работе.

— Это всё.

— Спасибо, что встретились со мной.

— Всегда пожалуйста.

Нетвёрдой походкой я повернулась и направилась к двери. Меня остановил голос Мюррея.

— Изабелла?

Я медленно обернулась.

— Да, мистер Московиц?

Он натянуто улыбнулся мне.

— Между прочим, я считаю, что вы прекрасно смотритесь вместе.

Опасаясь, что разрыдаюсь, я просто кивнула и поспешила к двери. С пеленой неуверенности, нависшей надо мной, я поплелась по коридору. Когда вошла в лифт, слёзы, которые сдерживала, потекли рекой. Я поняла, что не смогу вернуться на работу в таком виде. Но больше всего я не могла найти в себе смелости посмотреть в лицо Торну.

Не сейчас. Ещё нет.

Встреча с ним отвлекла бы меня от решения, которое я должна была принять. Вместо того чтобы выйти на своём этаже, я спустилась на лифте в вестибюль. Решительным шагом направился к выходу из здания. Если бы моя жизнь была фильмом, то я бы пошла бродить по городу с меланхоличной песней, играющей на заднем плане, но это не фильм. Это была настоящая жизнь.

Я всё ещё бродила по городу, пока искала свою душу. Чувствуя себя эмоционально опустошённой перед выбором, я взяла Дэни и повела её в Центральный парк. Пока мы шли, я лихорадочно пыталась всё обдумать.

Я подумала о своих родителях и обо всём, чем они пожертвовали, чтобы я оказалась там, где была сегодня. Я думала о том, как мне удалось улучшить их жизнь с помощью моей работы. Я вспомнила, как наскребала деньги, пока получала диплом бакалавра, на бесчисленные контейнеры лапши «Рамэн», чтобы пообедать. Я вспомнила о невероятно долгих днях, а иногда и долгих ночах в первые дни моего пребывания в компании.

Я зашла слишком далеко и слишком упорно боролась, чтобы всё это выбросить. Решение, стоявшее передо мной, было мучительным. Но Торн ошибся. Возможно, он мог отбросить все препятствия одним махом, но я не могла, потому что, как сказал Мюррей, начальство уже приняло решение.

«Они считают, что это не сулит тебе ничего хорошего в будущем продвижении по службе».

Несмотря на все мои усилия, несмотря на моё пребывание там, несмотря на мои жертвы, этого было недостаточно и никогда не будет достаточно. Этого было недостаточно для лучшей жизни, если только я не сделаю то, что мне было противно делать. Мы с Торном только начали встречаться, и я понятия не имела, к чему всё это приведёт, но я и не могла всё бросить.

Мне придётся порвать с Торном. 

Глава 31

Торн

Изабелла молчала остаток дня и весь вечер. Я почти не спал в понедельник вечером, и Конан тоже не спал, потому что пёс чувствовал, что что-то не так. Когда она не вернулась на работу, не ответила на мои звонки и сообщения, я решил устроить засаду и пошёл к ней домой, но её там не было.

Затем я заглянул в собачий детский сад, и там сказали, что она забрала Дэни около трёх. Я даже представить не мог, что могло случиться такого, что заставило её сбежать с работы, а потом меня игнорировать. Это было совсем не то, к чему я привык после того, как дважды за день довёл женщину до оргазма.

Если отбросить все шутки, то, чёрт возьми, это было совсем не то, к чему я привык с женщиной, с которой у меня была такая эмоциональная связь. После той последней недели, что мы провели вместе после свадьбы, я не мог даже представить, что Изабелла так холодно отнесётся ко мне. Меня не покидала мысль, что же такого случилось, что расстроило мою очаровательно невротичную девочку.

Учитывая мою к ней привязанность, я не собирался отпускать её без борьбы. Наконец-то мне удалось найти женщину, с которой я хотел провести остаток своей жизни, ту, которая поддерживала меня и бескорыстно отдавала мне всю себя. Изабелла бросила мне вызов стать самым лучшим мужчиной, каким я только мог быть — таким, каким я был, когда вёл своих людей.

Когда, наконец, послал к чёрту сон и встал, чтобы отправиться на пробежку в пять утра вместо обычных шести часов, я не стал писать Таю смс. Вместо этого я отправился на предрассветные улицы вместе с Конаном и неразборчивыми голосами в голове. Конечно, паучьему чутью Тая не потребовалось много времени, чтобы найти меня. Выйдя из машины, которую он использовал, чтобы догнать меня, он пристроился рядом со мной. Во время бега он ни о чём меня не спрашивал. Вместо этого, Тай просто оказывал мне молчаливую поддержку, которую я чертовски ценил.

Вернувшись домой, я позвонил Изабелле ещё два раза, прежде чем приступить к работе. К моему разочарованию, она не ответила и не написала ответ. Я подумал, не пойти ли мне ещё раз к ней домой, но вместо этого решил сначала попробовать поработать.

Оказавшись на нашем этаже, я сразу же направился по коридору к кабинету Изабеллы. Даже не остановившись, чтобы спросить Шерил, я ворвался в комнату. Удивлённая моим появлением, она вскрикнула и схватилась за грудь.

— Торн, что ты здесь делаешь?

— Прекрати нести чушь. Ты прекрасно знаешь, почему я здесь.

Её глаза расширились.

— А я знаю?

Я ткнул в неё пальцем, когда начал обходить стол.

— Ты избегаешь меня, и я хочу знать, что, чёрт возьми, происходит.

— Я просто занята работой.

— Ерунда. У тебя такая же нагрузка, как и раньше, но ты, кажется, не можешь написать мне или перезвонить. Вчера ты убежала отсюда и даже не сказала мне, что уезжаешь.

— Мне просто нужно было немного отдохнуть от работы.

— Ты уезжала на выходные неделю назад. Мне кажется, что ты вдруг захотела провести время вдали от меня, — ответил я, покачав головой.

Изабелла слегка побледнела.

— Хорошо. Ты хочешь, чтобы я был честна?

— Да, собственно говоря, так и есть. Я думаю, что тебе давно пора быть честной со мной.

Она выдохнула.

— Я думаю, нам не следует больше видеться.

Какого чёрта?

— Что, прости? — потребовал я ответа.

— Ты слышал меня.

— Да, но извини меня за то, что я, чёрт возьми, так расстроился, что после той недели, что мы провели вместе, ты вдруг сказала, что не хочешь меня видеть. — Я постучал пальцем по столу. — Не говоря уже о том, что произошло прямо здесь.

— Несмотря на то, что произошло в эти выходные и здесь, я думаю, что для нас обоих будет лучше, если мы останемся просто друзьями.

— Это чушь собачья, потому что я знаю, что самое лучшее для меня — быть с тобой. — Я положил руки ей на плечи. — В то время как Конан внёс много изменений, ты сыграла самую большую роль в этом. То, что я был с тобой последние несколько месяцев, спасло меня.

Изабелла прикрыла глаза словно от боли.

— Я не могу, — прошептала она.

— Что же заставило тебя передумать? Ты читала какую-то дерьмовую статью в интернете, или кто-то что-то сказал? — Когда она прикусила губу, я покачал головой. — Честность, помнишь?

— Если хочешь знать, то мы были предметом обсуждения среди некоторых руководителей высшего звена.

— Ты отказываешься от шанса на счастье из-за парочки сплетничающих начальников?

— Дело вовсе не в сплетнях. По-видимому, стало известно, что, если я буду продолжать отношения с тобой, я никогда не продвинусь по службе без того, чтобы это не вызвало раздора или не выглядело кумовством.

— Это просто глупо. Никто из тех, кто работал с тобой, никогда не подумают, что ты получила повышение только потому, что спала со мной.

— Это вовсе не глупо. Мюррей решил, что это достаточно важно и предупредил меня. — В её глазах блеснули слёзы. — Ты мне очень дорог, Торн, но я зашла слишком далеко и слишком много работала, чтобы бросить всё ради отношений, которые могут не сложиться.

— Ты же знаешь, что есть и другие вакансии, и другие компании, в которых ты могла бы работать.

— Но это место для меня как родное. Кроме того, кто может сказать, что мне не сделают пометку в рекомендациях?

Паника поднялась в моём горле, когда оказалось, что я не смогу изменить её решение. Я не мог отпустить её, не тогда, когда мы наконец встретились и всё было прекрасно.

— Чтобы продолжить эти отношения, одному из нас не стоит работать здесь, чтобы руководители не жаловались, верно?

Изабелла нахмурилась.

— Пожалуй, да.

— Хорошо. — Я резко развернулся и направился к двери.

— Куда это ты собрался?

Я бросил на неё быстрый взгляд через плечо.

— В офис Мюррея, чтобы уволиться. — Если бы я не был в полном раздрае, выражение лица Изабеллы показалось бы мне забавным. Было очевидно, что она этого не предвидела.

— Н-но ты же не можешь у-уволиться! — пробормотала она, заикаясь, поднявшись со стула.

— Я взрослый грёбаный мужчина и могу делать всё, что захочу.

Когда я выходил из её кабинета, Изабелла следовала за мной по пятам.

— Торн, ты что, совсем с ума сошёл? Ты не можешь бросить всё из-за меня.

— Если единственный способ остаться с тобой — это уволиться, то я так и сделаю.

— А что, если у нас ничего не получится?

— У нас получится.

— Как ты можешь быть так уверен?

Я резко остановился, и Изабелла тут же налетела на меня. Взяв её за плечи, я пристально посмотрел ей в глаза.

— Я уверен, потому что люблю тебя.

Изабелла недоверчиво моргнула.

— Ты любишь меня?

— Я чертовски уверен в этом. Мне кажется, я полюбил тебя с того самого момента, как впервые увидел.

— Ты уже был влюблён раньше и это не сработало, так?

— Ты совершенно права. Я много раз за эти годы думал, что был влюблён, но это совсем не похоже на то, что я испытал с тобой за последние несколько месяцев. Ты дала мне цель, о которой я и не подозревал. Я никогда, никогда не был связан с женщиной так, как с тобой. — Я скользнул руками вверх по её шее и провёл большими пальцами вдоль линии подбородка. — Я люблю тебя так, как никогда не любил ни одну другую женщину.

В голубых глазах Изабеллы стояли слёзы.

— Ты действительно любишь, да?

— Да, я люблю тебя всем сердцем.

— Я тоже тебя люблю, — прошептала она.

От её слов моё сердце чуть не выскочило из груди.

— Правда?

Улыбнувшись, Изабелла кивнула.

— Да. В отличие от тебя, это чувство возникло постепенно, как только я разглядела настоящего Торна. Этот Торн — самый лучший мужчина, которого я когда-либо встречала.

С сердцем, угрожающим взорваться в любой момент, я прижался губами к её губам. Изабелла обвила меня руками и впилась пальцами в ткань костюма. Я не знаю, как долго мы целовались, прежде чем вокруг нас раздались аплодисменты. Когда я отпрянул назад, то увидел, что аналитики вокруг нас поднялись из-за своих столов и аплодируют нам.

Пока Изабелла краснела от их внимания, я рассмеялся.

— Полагаю, это означает, что мы получили их благословение?

— Или они в приподнятом настроении, потому что думают, что меня уволят и они смогут перейти на следующий уровень, — ответила Изабелла с кривой улыбкой.

— Будет открыта только одна вакансия, — сказал я, подмигнув ей.

Её глаза широко раскрылись.

— Ты действительно собираешься уволиться?

— Да.

— Ради меня?

Я отрицательно покачал головой.

— Нет, ради нас. — Когда в глазах Изабеллы блеснули слёзы, я протянул руку и погладил её по щеке. — Только не плачь.

— Это слёзы от злости.

— Ты всё ещё злишься, что я собираюсь уйти, чтобы у нас были отношения? — недоверчиво спросил я.

— Я злюсь, потому что ты продолжаешь настаивать на том, чтобы сделать это, не задумываясь о том, как это может повлиять на твою жизнь или жизнь твоей семьи, — сказала Изабелла, жестикулируя. — Как думаешь, что скажет твой отец, когда его первенец уйдёт из семейного бизнеса?

Я пожал плечами.

— Наверное, то же самое, что он сказал мне, когда я в восемнадцать лет отказался идти в армию.

— Это было тогда, а как же теперь?

— Для него это ничего не изменит. Всё, что он когда-либо хотел для своих детей, это чтобы они были счастливы.

— Сначала ты счастлив, а потом он думает, что какая-то женщина ворвалась в твою жизнь и всё испортила. — Изабелла постучала себя по груди. — Меньше всего я хочу, чтобы твой отец или, если на, то уж пошло, твоя мама будет ненавидеть меня.

— Этого никогда не случится.

— Откуда ты знаешь?

— Ну, во-первых, мои родители знают, что я сам себе хозяин, и никто не может повлиять на то, что я делаю. Даже женщина. — Прежде чем она снова начала протестовать, я продолжил. — Папа знает, что мне нелегко на этой работе, потому что это совершенно не моё, поэтому он поддержит меня, как и мама. Кроме того, Баррет никуда не денется, так что «Каллаган Корпорейшн» всё ещё останется семейным бизнесом. И ещё, Изабелла, если я добьюсь своего, ты тоже станешь частью «Каллаган». Ты лучше всех подходишь для этой работы, и я думаю, что мои родители с этим согласятся. Они будут рады узнать, что в компании по-прежнему работают члены семьи.

Когда Изабелла переварила мои слова, колёсики в её голове, казалось, закрутились в сверхскоростном режиме. Наконец она пришла к какому-то выводу.

— Пока ты уверен, что они меня не возненавидят.

Я усмехнулся.

— Они не смогут ненавидеть тебя, учитывая, насколько счастливой ты меня сделала.

— Хочется в это верить.

— Ты им уже нравишься, и я очень сомневаюсь, что их чувства пойдут на убыль, как только я скажу им, что мы встречаемся.

Медленная улыбка тронула её губы.

— Мне всё ещё кажется таким странным использовать это слово с тобой.

— Я думаю, что слово, которое ты больше всего ассоциируешь со мной — это великий любовник.

— Или великий мудак.

Я усмехнулся.

— Да, и это тоже.

Изабелла обвила руками мою шею.

— Думаю, что отныне ты должен ассоциироваться со словами «милый» или «дорогой».

— Я даже представить себе не могу, что ты когда-нибудь назовёшь меня так.

— Мой дорогой, ты уже должен был научиться никогда не недооценивать меня, — возразила Изабелла, наклонив голову.

Я рассмеялся и не смог удержаться, чтобы не запечатлеть ещё один поцелуй на её дерзких губах. Даже проживи мы вместе пятьдесят лет, я никогда не устану целовать её. Но самое главное, я никогда не устану от этой женщины, той, которая верила в меня и бросала мне вызов, чтобы понять, что я всё ещё ценен, даже если я больше не был военным. Мой отец был тем, кем он был благодаря безусловной любви мамы, и я знал, что смогу быть ценным и достойным человеком благодаря любви Изабеллы. 

Эпилог

Изабелла

Шесть месяцев спустя

Стоя перед зеркалом в ванной на самолёте компании «Каллаган Корпорейшн», я в миллионный раз оттолкнула руку Торна от подола своего платья.

— Может, ты прекратишь это, кобель? Через десять минут мы приземлимся у Белого Дома.

Наклонив голову, Торн лизнул дорожку вверх по моей шее, лаская ягодицы.

— Я могу заставить нас обоих кончить за десять минут. Может быть, даже дважды для тебя.

— Ты только что уложил меня на диван в моём кабинете, прежде чем мы уехали из Нью-Йорка, — запротестовала я.

Он встретился со мной взглядом в зеркале.

— Я никогда не смогу насытиться тобой.

Я знаю, я знаю. Иметь сладкого, сексуального и красивого мужчину, желающего меня, было настоящим испытанием. Особенно после того, как я так долго обходилась без кого-то настолько замечательного. Обычно я была так же готова к сексу, как и Торн, но сегодня всё было иначе.

Мы направлялись в Белый Дом на церемонию зажжения Национальной ёлки. Поскольку это был первый раз для администрации Каллагана, мне не хотелось ничего испортить. Прибыть туда, пахнущей сексом и выглядя растрёпанной, как сказал бы Торн, не входило в мои планы. Я была в ванной просто для того, чтобы поправить причёску и макияж.

Трудно поверить, что прошло уже шесть месяцев с тех пор, как Торн признался мне в любви перед большей частью нашего отдела. Несмотря на то, что невротическая сторона меня изначально беспокоилась о том, что мы не сможем стать парой, в последние месяцы всё шло гладко. На самом деле, в прошлом месяце мы сделали решительный шаг и съехались вместе. Мы нашли квартиру недалеко от моей старой. Как раз в тот момент, когда я беспокоилась о том, чтобы оставить Милу, она влюбилась в одного из продюсеров шоу, над которым работала.

То, что мы с Торном поселились вместе, сделало двух наших пушистых друзей невероятно счастливыми. Теперь, когда он чувствовал себя эмоционально лучше, Торн не нуждался в поддержке Конана. Вместо этого он был с нами в качестве обычной собаки. Поскольку Торн беспокоился о том, как бы не растратить впустую таланты Конана, то начал посещать по выходным больницу «Уолтера Рида». Конан был способен вести гражданскую жизнь, одновременно оказывая поддержку солдатам.

Говоря о гражданской жизни. Торн был верен своему слову и уволился из «Каллаган Корпорейшн». Я знала, что он принял решение не только для того, чтобы заставить меня остаться. Его сердце всегда будет принадлежать военным, и он отчаянно нуждался в том, чтобы найти работу, где мог бы выразить это. Не желая быть обвинённым в кумовстве, Торн ещё в августе занял низкую должность в администрации ветеранов. Он не получал ту зарплату, которую получал в качестве инвестиционного банкира, но я никогда не видела его таким счастливым.

Торн задрал подол моего платья выше бёдер. Его палец прошёлся по верхней части моего бедра высоко-высоко.

— Ты и эти чёртовы чулки сводите меня с ума.

— Наверное, мне придётся перестать их носить.

Скользнув рукой по верхней части моего бедра, властные пальцы Торна нашли путь к моей сердцевине. Я резко вздохнула, когда он погладил большим пальцем мой клитор.

— Если я пообещаю заставить их кружить вокруг аэропорта в течение пяти минут, ты позволишь мне трахнуть тебя? — спросил он, его дыхание обжигало мне мочку уха.

— Тай только что вышел, — запротестовала я. Конечно, нарисованная Торном перспектива была странно волнующей.

Торн щёлкнул языком у моего уха.

— Он надел шумоподавляющие наушники.

— Вижу, ты уже всё продумал, — сказал я.

— Это просто глупая удача, что он смотрит фильм на своём планшете, — усмехнувшись ответил Торн.

Когда стала мокрой и почувствовала слабость в ногах от пальцев Торна, я позволила себе откинуться назад на его грудь.

— Это значит «да»? — спросил Торн.

Я прикусила губу, так как приближалась к оргазму. Не знаю, почему от прикосновений Торна я могла кончить практически за минуту. Там, где раньше мне требовалась целая вечность, чтобы кончить, с Торном это происходило почти мгновенно.

Как раз в тот момент, когда я собиралась кончить, Торн развернул меня лицом к себе. Я сердито посмотрела на него.

— Ублюдок.

У него хватило наглости усмехнуться.

— Я хочу, чтобы ты кончила вместе со мной.

Я протянула руки к пряжке его ремня и покачала головой.

— Я ведь могу кончить и дважды, ты же знаешь.

— Я заглажу свою вину сегодня вечером с помощью сверхдлинного орального внимания.

Я стянула его брюки и трусы с восхитительной попки и спустила вниз по толстым бёдрам.

— Я буду настаивать на этом.

Торн нахмурился.

— С нетерпением жду этого момента. — Положив руки мне на талию, Торн поднял меня и усадил на раковину. Затем он раздвинул мои ноги и устроился между ними. Я не нуждалась в прелюдиях, так как насквозь промокла.

Одним сильным толчком, Торн похоронил себя глубоко внутри меня. Торн начал двигаться, приблизив свои губы к моим. Мне нравился секс с этим мужчиной. Мне всё нравилось с ним. У меня никогда не было такого внимательного любовника. Но то же самое можно было сказать и о Торне за пределами спальни. Он стал моим лучшим другом. Мы смеялись, ссорились, мирились — всё в одном ключе. С любовью. Со страстью. Чертовски горячей страстью. Мы понимали друг друга.

Как только самолёт коснулся земли, я схватилась за раковину и с пронзительным криком шагнула в пропасть.

— Да, Торн! О боже! — завопила я.

После пары резких толчков Торн последовал за мной. Успокоившись, я бросила на него острый взгляд.

— Я думала, ты собираешься заставить их кружить вокруг аэропорта.

Он смущённо улыбнулся мне.

— Я вроде как был занят. — Торн быстро поцеловал меня, прежде чем отодвинуться. — Не волнуйся. У тебя есть ещё пять минут, чтобы собраться.

— Десять минут.

— Хорошо. Десять минут.

— Тебе самому нужно привести себя в порядок. — Я указала на его лицо. — У тебя всё лицо в моей помаде.

— И руки в тебе.

Я покраснела от его намёка.

— Просто приведи себя в порядок.

— Да, мэм.

После того как помог мне слезть с раковины, Торн принялся мыть руки, а я принялась убирать внизу. Я молча пожалела, что мы всё ещё пользуемся презервативами, потому что это бы всё упростило. В итоге я потратила пятнадцать минут, а не десять, чтобы убедиться, что готова предстать не только перед камерами, но и перед его родителями.

Когда мы вышли из самолёта, на лётном поле нас уже ждала машина. Кроме Тая, с нами был ещё и Конан. Пёс стал знаменитостью благодаря кампании Торна по оказанию помощи солдатам. Конан должен был появиться на зажжении Рождественской ёлки вместе с нами.

После свадьбы Баррета и Эддисон я стала частенько бывать в Белом Доме. Я жевала попкорн в театре и несколько раз плавала в бассейне. Конечно, в этот раз я надела купальник, а не плавала в платье.

Подъехав к VIP-входу, я удивилась как всё празднично выглядело. Это было настоящее превращение в Рождественскую Страну Чудес.

Мы тут же направились в резиденцию, чтобы встретиться с родителями Торна, а также Барретом и Эддисон. Кэролайн вернулась домой из Оксфорда, и Торн очень обрадовался, увидев свою младшую сестрёнку.

Когда пришло время отправляться на освещение ёлки, мы набились в несколько внедорожников, и мои эмоции варьировались от возбуждения до счастья и беспокойства. Но больше всего я боялась опозориться перед камерами.

— Ты прекрасно выглядишь, — прошептал Торн мне на ухо.

Как и всегда, он читал меня как открытую книгу.

— Спасибо, — ответила я, бросив взгляд на свой наряд. С помощью Милы я выбрала изумрудно-зелёное коктейльное платье и зимнее белое пальто.

Мы подошли к шквалу взрывающихся вспышек. Когда вышли из машины, Торн взял меня за руку. Время от времени он её сжимал. Хотя я и видела по телевизору президентскую ёлку, вживую это было иначе. Великолепная музыка, знаменитые певцы и то, что я стояла на подиуме с остальными членами семьи Каллаган, делали меня чрезвычайно счастливой. Но больше всего я радовалась тому, что мне удалось найти такого человека, как Торн.

После зажжения ёлки и праздничных мероприятий мы с Торном вернулись в БелыйДом. Вместо того чтобы войти внутрь и отогреться, как все остальные члены семьи, Торн взял меня за руку.

— Пойдём посмотрим на ёлку отсюда.

— Звучит неплохо.

Когда мы шли по южной лужайке, Торн отпустил мою руку и указал на одно из деревьев.

— Помнишь, что там произошло?

В моей голове всплыло яркое воспоминание о фейерверке, взорвавшемся над нашими головами, когда Торн поцеловал меня.

— Наш первый поцелуй.

Он снова улыбнулся.

— Один из лучших дней в моей жизни.

— И мой тоже.

— С тех пор было чертовски много хороших дней, но этот был самый лучший.

Моё сердцебиение ускорилось от его слов, а также от его тона. Даже если бы я отморозила свою задницу, то всё равно могла бы навсегда остаться в этом моменте. Вот что делает с тобой любовь.

Когда я обернулась, чтобы выяснить почему Торн замолчал, его не оказалось рядом. Вместо этого он опустился передо мной на одно колено. Мои руки взлетели ко рту.

— О боже, — пробормотала я, борясь с желанием ущипнуть себя. Неужели всё это происходит на самом деле? Неужели я проснусь и обнаружу, что снова лежу в своей постели на Манхэттене и что всё это сон?

Не обращая внимания на мою вспышку тревоги, Торн ухмыльнулся.

— Изабелла Фланнери, будешь ли ты и дальше дарить мне чудесные дни до конца моей жизни?

— О боже, — снова пробормотала я. Несмотря на то, что мы жили вместе, я не ожидала предложения. Мы встречались всего полгода. Да, это были самые счастливые шесть месяцев в моей жизни, но я никогда не думала, что обручусь так быстро.

— Это не похоже на «да», — задумчиво произнёс Торн.

Я смотрела на его красивое лицо и видела в нём лишь абсолютную уверенность. У Торна не было ни малейших сомнений, что он хочет стать моим мужем и провести со мной остаток своей жизни. Его сила была тем, в чём я нуждалась в тот момент.

— Не похоже. Но да, я сочту за честь выйти за тебя замуж, Торн. Ничто в мире не сделает меня счастливее, чем быть твоей женой. — А потом я бросилась к нему, как в ту ночь, когда он пришёл ко мне в комнату после поцелуя.

Торн поймал меня в свои объятия, прежде чем наклониться для поцелуя. Я бы сказала, что наш первый поцелуй в качестве помолвленной пары был чертовски удивительным.

Когда Торн отстранился, в его глазах вспыхнул озорной огонёк.

— Я думаю, тебе интересно, где твоё кольцо.

Я рассмеялась.

— Вообще-то принято делать предложение с кольцом. Учитывая, что ты чертовски шокировал меня своим предложением, я как-то не обратила внимание на его отсутствие. Дайка, я угадаю. Ты боишься разочаровать меня, поэтому позволишь мне выбрать его самой?

Покачав головой, Торн поднёс пальцы к губам, чтобы присвистнуть. Я нахмурилась и задалась вопросом, зачем ему понадобилось вызывать кого-то на столь интимный момент. Но когда увидела, кто бежит вниз по ступенькам, у меня на глазах выступили слёзы.

При виде нас Конан взвизгнул и бросился бежать. Когда пёс подбежал к нам, Торн приказал ему сесть. Вместо обычного воротничка на Конане был красивый красно-зелёный праздничный бант. Торн протянул руку, чтобы снять его. К нему было привязано красивой кольцо со сверкающим бриллиантом.

Я нахмурилась, переводя взгляд с кольца на Торна.

— Но как ты это сделал…

Торн указал на портик, где стояли его родители и Тай.

— Они мне немного помогли.

На этот раз я не стала бороться со слезами. Я позволила им свободно струиться по моим щекам.

— Значит ли это, что мы получили их благословение? — переспросила я.

— Мы не только получили их благословение, — кивнув, ответил Торн, — они уже обсуждают ещё одну свадьбу в Розовом саду этим летом.

— Ого, — пробормотала я, когда у меня закружилась голова от ошеломляющих мыслей о собственной свадьбе как у знаменитостей. У Эддисон было прошлое в театре, поэтому её не волновали камеры. Для меня это была совершенно другая ситуация.

Торн приподнял моё лицо за подбородок.

— Мы можем пожениться там, где ты захочешь, Изабелла. Здесь или дома, в Джорджии. Или мы можем пойти завтра к мировому судье. — Он притянул меня в свои объятия. — Всё, что меня волнует — это то, что мы поженимся.

— Ты не думаешь, что твои родители будут возражать, если у нас будет скромное торжество?

— Им всё равно. Они просто хотели дать понять, что Розовый сад доступен, если ты этого хочешь.

— Это ужасно мило с их стороны, и я действительно ценю это. Но это…

— Не твоё.

— Точно.

— Тогда мы найдём то, что твоё.

— Даже если это маленькая церковь в глуши Рима или на одном из пляжей Гавайев?

Торн кивнул.

— Ты получишь всё, что захочешь.

При этих словах моё сердце затрепетало, как крылья колибри. Это так много.

— Ты меня балуешь.

— И мне это очень нравится.

Я скользнула руками вверх по лацканам его костюма.

— Я люблю тебя, Торн Каллаган.

Сияющая улыбка осветила его лицо.

— Я люблю тебя, Изабелла Фланнери.

Когда Торн приблизил свои губы к моим, я подумала о том, как невероятно мне повезло. Мне было всё равно, что он сын президента. Меня не волновало, что у него были внутренние и внешние шрамы, и что некоторые из них, возможно, никогда не заживут. Он был моим героем. Этот удивительный мужчина в моих объятиях выбрал именно меня. В его глазах я не была особой из какого-то захудалого городка на юге. Я просто была его Изабеллой. И наше совместное будущее будет захватывающим, потому что мы встретим его вместе.

И это хорошо, потому что Торн был богом, дающим оргазм… в постели… в ванной комнате… кухне… заднем сиденье… на самом деле на любой поверхности.

Год назад по дороге в офис я наткнулась на наглого мужчину у входа и считала, что единственный способ стать счастливой — это стать вице-президентом. Сейчас я была в объятиях того самого наглого мужчины и не хотела быть где-то ещё.

Теперь для меня счастье заключалось в том, чтобы этот мужчина знал, что его любят, уважают и ценят. Счастьем было создание нашего невообразимо счастливого дома, с двумя слюнявыми собаками и всё такое.

Кто же знал, что нежеланный коллега может превратиться в спутника жизни?

Примечания

1

Магистр делового администрирования — квалификационная степень магистра в менеджменте. Квалификация MBA подразумевает способность выполнять работу руководителя среднего и высшего звена.

(обратно)

2

Управление банковскими счетами.

(обратно)

3

«Стильная штучка» — американская романтическая кинокомедия 2002 года.

(обратно)

4

Прозвища Джорджии — «Персиковый штат» и «Имперский штат Юга».

(обратно)

5

«Большое яблоко» — самое известное прозвище Нью-Йорка. Возникло в 1920-х годах.

(обратно)

6

Прозвище американцев, уроженцев США.

(обратно)

7

Док станция, произведенная компанией Apple.

(обратно)

8

LASIK — вид коррекции зрения при помощи эксимерного лазера. Данная операция позволяет исправить различные нарушения зрения: дальнозоркость, близорукость, астигматизм. Операция выполняется быстро и позволяет вернуть человеку нормальное зрение.

(обратно)

9

Дейенерис Таргариен — персонаж вымышленного мира серии книг «Песнь Льда и Огня» Джорджа Мартина и сериала «Игра престолов». По книгам и сериалу Дейенерис — представительница рода Таргариенов, дочь короля Семи королевств Эйриса II Безумного.

(обратно)

10

Mad Dog and Beans — ресторан мексиканской кухни в Нью-Йорке.

(обратно)

11

Call of Duty — серия компьютерных игр в жанре шутер от первого лица, посвящённых Второй мировой войне, холодной войне, борьбе с терроризмом, гипотетической Третьей мировой войне, войнам будущего и космическим войнам. Серия состоит из семнадцати основных игр и десяти ответвлений.

(обратно)

12

Военная академия Соединённых Штатов Америки, известная также как Вест-Пойнт — высшее федеральное военное учебное заведение армии США. Является старейшей из пяти военных академий в США.

(обратно)

13

Ист-Энд — восточная часть Лондона, которую часто упрощённо представляют по произведениям Диккенса и других авторов эпохи промышленной революции как район расселения бедноты и антипод фешенебельного Вест-Энда.

(обратно)

14

8 км.

(обратно)

15

Лига плюща — ассоциация восьми частных американских университетов, расположенных в семи штатах на северо-востоке США. Это название происходит от побегов плюща, обвивающих старые здания в этих университетах. Университеты, входящие в лигу, отличаются высоким качеством образования.

(обратно)

16

Netflix — американская развлекательная компания, поставщик фильмов и сериалов на основе потокового мультимедиа.

(обратно)

17

Американский армейский вседорожник, стоящий на вооружении в основном у ВС США, а также вооружённых сил, полицейских и иных служб некоторых других стран. Автомобиль обладает высокой проходимостью, пригоден к транспортировке по воздуху и десантированию парашютным способом.

(обратно)

18

Виктория Кэролайн Бекхэм — британская певица, автор песен, танцовщица, модель, актриса, модный дизайнер и бизнесвумен. Со времени её восхождения на вершину славы в конце 1990-х в составе поп-группы Spice Girls, Бекхэм была известна как Posh Spice (с англ. — «Шикарная специя» так её окрестил популярный британский музыкальный журнал Top of the Pops в издании за июль 1996 года).

(обратно)

19

Используется для обозначения веры в то, что волосы женщины окрашены. «Ковер» — это лобковые волосы, а «шторы» — волосы на голове.

(обратно)

20

Письмо «Дорогой Джон» — это письмо, написанное мужчине его женой или романтическим партнером, чтобы сообщить ему, что их отношения закончились, потому что она нашла другого любовника.

(обратно)

21

Мартас-Винъярд — остров в 6 км от мыса Кейп-Код на юго-востоке штата Массачусетс.

(обратно)

22

Супермарин Спитфайр — британский истребитель времён Второй мировой войны. Различные модификации использовались в качестве истребителя, истребителя-перехватчика, высотного истребителя, истребителя-бомбардировщика и самолёта-разведчика

(обратно)

23

В американском сленге бейсбольные метафоры для секса часто используются как эвфемизмы степеней физической близости, в сексуальных контактах или отношениях. Страйк-аут — неудачная попытка прелюдии или другой сексуальной активности; Первая база — поцелуи рот-в-рот, особенно французские поцелуи; Вторая база — соприкосновение кожа-к-коже, поцелуи груди; в некоторых контекстах — касание любых эрогенных зон через одежду (то есть фактически без соприкосновения кожи к коже); Третья база — касание ниже пояса (без полового акта) или ручная стимуляция половых органов; в некоторых контекстах — оральная стимуляция половых органов; Хоум-ран (домашняя база или выигрыш) — «завершённый» (с проникновением) половой акт.

(обратно)

24

Лекарственное средство, противовоспалительный препарат, обладает болеутоляющим и жаропонижающим действием.

(обратно)

25

R (restricted) — просмотр лицам до 17лет запрещён.

(обратно)

26

Lifetime Television — американский кабельный телеканал, специализирующийся на фильмах, комедиях и драмах, где главные роли играют исключительно женщины.

(обратно)

27

25,4 см.

(обратно)

28

30,4 см.

(обратно)

29

Андеррайтинг — услуги, предоставляемые финансовыми учреждениями, такими как банки, страховые компании, которые гарантируют получение выплат в случае финансовых убытков. В зависимости от отрасли различают несколько видов андеррайтинга. Компании, предоставляющие подобные услуги, называются андеррайтерами.

(обратно)

30

«Шоугёлз» или «Шоу-девушки» или «Шоу девушек» — культовый кинофильм Пола Верховена о мире шоу-бизнеса. Сюжет классической ленты «Всё о Еве» перенесён в элитные стрип-клубы Лас-Вегаса. Рекордсмен по кассовым сборам среди фильмов наиболее жёсткой прокатной категории NC-17 (Рейтинг NC-17 — фильм может содержать явные сексуальные сцены, большое количество непристойной и сексуальной лексики, или сцен чрезмерного насилия).

(обратно)

31

Бетт Дейвис, произносится Бетти Дейвис, полное имя Рут Элизабет Дейвис, — американская актриса. В 1999 году Американский институт кино поставил Бетт Дейвис на второе место в списке величайших актрис в истории Голливуда. Первый человек в истории мирового кинематографа, номинированный на 10 «Оскаров».

(обратно)

32

Magnolia Bakery — сеть пекарен, основанная в Нью — Йорке. Первая локация открылась в 1996 году. Пекарня известна своими десертами, особенно капкейками.

(обратно)

33

Fleshlight — это бренд игрушек для искусственного влагалища, орального или анального секса. Это средство для мастурбации, которое используется для введения пениса в его отверстие.

(обратно)

34

Мормоны — религиозная группа последователей так называемой Церкви Иисуса Христа святых последних дней — религиозной организации, проповедующей «восстановление» христианства в первоначальном виде. Основано религиозным деятелем Джозефом Смитом-младшим в штате Нью-Йорк в 1820-х годах.

(обратно)

35

Три разозлённые секретарши — Джуди, Дорали и Вайолет — решают устранить (хотя бы на время) своего нудного шефа Франклина Харта, инсценировав его смерть, а на самом деле заключив под домашний арест. Пользуясь моментом, они наводят на работе совершенно иной порядок, наиболее удобный каждому из служащих.

(обратно)

36

HBO — американская кабельная и спутниковая телевизионная сеть.

(обратно)

37

Отсылка на фильм «Красотка» 1990 года.

(обратно)

38

Управление по санитарному надзору за качеством пищевых продуктов и медикаментов (англ. Food and Drug Administration, FDA, USFDA, букв. "Управление еды и лекарств") — агентство Министерства здравоохранения и социальных служб США, один из федеральных исполнительных департаментов. Управление занимается контролем качества пищевых продуктов, лекарственных препаратов, косметических средств, табачных изделий и некоторых других категорий товаров, а также осуществляет контроль за соблюдением законодательства и стандартов в этой области).

(обратно)

39

Противорвотное средство центрального действия.

(обратно)

40

Кэмп-Дэвид — загородная резиденция президента США. Официальное название Naval Support Facility Thurmont. Кэмп-Дэвид находится в 100 километрах к северо-западу от Вашингтона, в парке горы Катоктин и служит для отдыха действующего президента США, далеко от шума Белого дома.

(обратно)

41

«Абба́тство Да́унтон», или «Даунтон» (англ. Downton Abbey) — британский исторический драматический телесериал, созданный Джулианом Феллоузом.

(обратно)

42

8 января 1992 г., Буш старший, когда присутствовал на банкете, устроенном премьер-министром Японии Киити Миядзава, потерял сознание после рвоты на коленях Миядзавы.

(обратно)

43

«Белый хлебец» — этот термин подразумевает глубокую культурную наивность, слепой консюмеризм и беспрекословное мышление «последователя». Общие атрибуты образа жизни «Белого хлебца» включают гольф, компакт-диски Kenny G и Enya, внедорожники, иррациональную фиксацию на уходе за газоном, золотистых ретриверов, номинально христианские религиозные убеждения, старую одежду Военно-Морского Флота, умеренные и консервативные политические взгляды, плохое Шардоне, не менее плохой эспрессо, дома с белым штакетником и очень белую занятость.

(обратно)

44

Хабанеро — самый острый вид соуса Табаско.

(обратно)

45

Слон в комнате — ближайшая аналогия идиомы в русском «слона-то я и не приметил», но она не совсем полная, «Elephant in the room» в английском используют, чтобы охарактеризовать ситуацию, когда проблема становится такой заметной и настоятельной, что не замечать ее сложно, однако окружающие либо действительно не видят ее, либо по каким-то причинам предпочитают игнорировать.

(обратно)

46

Goodwill — магазин секонд-хенд, где можно найти все, начиная от старых пластинок и книг, всех видов одежды, заканчивая дорогой посудой и даже мебелью.

(обратно)

47

Walmart, Inc. — американская компания, управляющая крупнейшей в мире сетью оптовой и розничной торговли, действующей под торговой маркой Walmart.

(обратно)

48

American Idol — телешоу на телеканале FOX, основанное на популярном британском шоу Pop Idol. Смысл передачи — соревнование на звание лучшего начинающего исполнителя в США

(обратно)

49

Медивак — один из видов скорой медицинской помощи. Осуществляется в виде доставки пострадавшего или больного, после оказания ему первой медицинской, или первой врачебной помощи, на следующий этап медицинской эвакуации, где ему может быть оказана квалифицированная медицинская помощь

(обратно)

50

Бапти́зм — одно из направлений протестантского христианства. Для баптистов принципиальное значение имеет добровольность и сознательность крещения по вере при условии твёрдых христианских убеждений и отказа от греховного образа жизни.

(обратно)

51

«Переводчик с собачьего» с Цезарем Миланом — это реалити-шоу, в котором рассказывается о том, как дрессировщик Цезарь Милан работает с проблемными собаками.

(обратно)

52

Барбара Пирс Буш — супруга 41-го Президента США Джорджа Буша старшего, мать 43-го Президента США Джорджа Буша младшего и 43-го губернатора Флориды Джеба Буша. «Книга Милли», написанная в виде автобиографии Милдред («Милли») Керр Буш, стала широко известна тем, что попала в Книгу рекордов Гиннесса, была продана в количестве 400 тысяч экземпляров, что принесло доход в 900 тысяч долларов. Это больше дохода самого хозяина в 4 раза.

(обратно)

53

Посттравматический синдром или посттравматическое стрессовое расстройство (ПТСР) представляет собой целостный комплекс симптомов нарушения психической деятельности, возникший в результате единоразового или повторяющегося внешнего сверхсильного травмирующего воздействия на психику человека (физическое и/или сексуальное насилие, постоянное нервное перенапряжение, связанное со страхом, унижением, сопереживанием страданиям окружающих, военным действиям, природным катаклизмам и т. п.).

(обратно)

54

GoFundMe — это американская коммерческая краудфандинговая платформа, которая позволяет людям собирать деньги на мероприятия, начиная от жизненных событий, таких как праздники и выпускные, до сложных обстоятельств, таких как несчастные случаи и болезни.

(обратно)

55

Каждый март на день Пасхи первая семья США проводит праздник White House Easter Egg Roll, проводящийся на Южной лужайке на протяжении вот уже более 130 лет. На этом событии основными участниками является молодежь, что всегда было близко к сердцу первой семьи. Более 35 000 гостей, выбранные общественной лотереей, участвовуют в течение дня в играх, спорте, трапезе и рассказывании историй, чтобы отметить праздник в стиле штата Вашингтон.

(обратно)

56

Мерфи Браун — американский ситком, созданный Дайан Инглиш, премьера которого состоялась на телеканале CBS 14 ноября 1988 года. В центре сюжета находится известная журналистка и ведущая новостей Мерфи Браун, роль которой исполняет Кэндис Берген.

(обратно)

57

Кот Сокс был любимым питомцем семьи президента США Билла Клинтона во время его президентства. Бывший бездомным, после принятия в семью он стал любимцем Клинтонов в первые годы правления.

(обратно)

58

Cable-Satellite Public Relations Network — американская сеть платного телевидения.

(обратно)

59

Остров Эллис — расположенный в устье реки Гудзон в бухте Нью-Йорка, был самым крупным пунктом приёма иммигрантов в США.

(обратно)

60

Маленькая Италия (англ. Little Italy) — бывший район компактного проживания выходцев из Италии на Манхэттене, Нью-Йорк. Самый известный пример итальянского квартала в США.

(обратно)

61

Invictus Games — международные мультидисциплинарные соревнования бывших и действующих военных, ставших инвалидами, проводимые в разных странах с 2014 года по инициативе британского принца Гарри. Соревнования включают в себя греблю на тренажёрах, баскетбол на колясках и волейбол сидя.

(обратно)

62

Эмили Пост была американской светской писательницей, известной тем, что писала об этикете.

(обратно)

63

Джиттербаг — популярный в 1930-50-е годы танец, характеризующийся быстрыми, резкими движениями, похожий на буги-вуги и рок-н-ролл.

(обратно)

64

«Клепальщица Роузи» — картина американского художника и иллюстратора Нормана Роквелла, написанная в 1943 году.

(обратно)

65

Отсылка на песню Тони Орландо и Dawn «Tie a yellow ribbon 'round the old oak tree» — «Повяжи желтую ленточку вокруг старого дуба». Там поется о девушке, которая ждала своего возлюбленного из мест заключения. Лирический герой просит свою возлюбленную, в случае если она до сих пор ждёт его, подать ему знак — повязать жёлтую ленточку вокруг старого дуба. В американских традициях повязывание таких ленточек означает знак солидарности с заключёнными или заложниками.

(обратно)

66

Прогулка позора — устало тащиться на утро после бурной ночи пьяной оргии во вчерашней несвежей одежде.

(обратно)

Оглавление

Кэти Эшли Коллега («Кандидат» книга 2, разные герои)

  Глава 1

  Глава 2

  Глава 3

  Глава 4

  Глава 5

  Глава 6

  Глава 7

  Глава 8

  Глава 9

  Глава 10

  Глава 11

  Глава 12

  Глава 13

  Глава 14

  Глава 15

  Глава 16

  Глава 17

  Глава 18

  Глава 19

  Глава 20

  Глава 21

  Глава 22

  Глава 23

  Глава 24

  Глава 25

  Глава 26

  Глава 27

  Глава 28

  Глава 29

  Глава 30

  Глава 31

  Эпилог

*** Примечания ***