Голуби [Евгений Алексеевич Аллард Lord Weller] (fb2) читать постранично
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
Евгений Аллард Голуби
Я старался ступать осторожно, не привлекать внимания. Послышалось глухое ворчание старого пса, утробное гав-гав. Но тут же смолкло. Я подошёл к окну и постучал костяшками пальцев. Тихо, едва слышно. Где-то рядом всполошились, закурлыкали голуби, зашуршали крыльями. — Кто тут? — створка распахнулась, высунулся мужчина. — А, это ты. Ладно, заходи, — сверкнул стёклами очков в лунном свете. Я шагнул в сени, прошёл в дом. Обдало затхлым нежилым запахом плесневелого дерева. — Чего пришёл? — хозяин, сухощавый небольшого роста мужчина явно не был доволен моим приходом. — Арестовать меня что ли решил? — хитро сощурился, в голосе проскользнуло что-то приблатнённое. — Семён, я по делу к тебе пришёл. Помоги. — Не помогу, прокурор. И не проси. Уселся на стул, жалобно скрипнувший под ним. Сложил руки на груди. Все его маленькое с острыми скулами и подбородком лицо, на котором выделялись очки в круглой оправе, выдавало в нем враждебность и злобу. — Бедно, смотрю, живёшь. Я прошёлся по комнатке, где у стены стоял покосившейся шифоньер, узкая кровать, укрытая выцветшим покрывалом, стол с фанерной столешницей. — А ты, что богато что ли? — Так ведь я на трудовые живу, на зарплату. А ты у нас парень видный. Хранитель общака. — Ты зачем пришёл, прокурор? — процедил сквозь зубы хозяин. — Не за общаком ведь? — Семён, ну зачем ты так? Прокурор, прокурор. Саша я для тебя. Александр, если хочешь. Разве ты забыл, что мы друзья? — Бывшие друзья. Понял? Бывшие. — Эх, Сёма, Сёма, — я покачал головой. — А помнишь, как в шестом классе мы с тобой к деду Никифору в сад залезли, яблоки набрали? И такие оказались кислющие. Ужас. И чего лезли? Потом животами маялись. — Помню, — глухо сказал Семён, вытащил початую пачку папирос из старого, застиранного цвета халата. — А ещё помнишь, как в футбол играли рядом со школой и я окно директорской запулил мячом? А ты на себя взял? — Да помню, чёрт тебя дери! — прорычал Семён. — Говори, зачем пришёл. Я взял колченогий стул, поставил напротив Семена спинкой к нему, аккуратно присел, всмотрелся в его морщинистое лицо с редкой седой щетиной, обвисшие складки на шее, набрякшие красные веки. И ведь не такой он старый, ровесник мне. Хотя, черт меня дери, может я сам также выгляжу? — Только ты помочь можешь, Семён, — сказал я, как можно дружелюбней. — Помнишь месяц назад семью ограбили, убили всех, семь человеке, и дом сожгли? — Ну и дальше что? Я-то тут при чем? Я — вор, вор-карманник, а не убийца и грабитель. Или ты, прокурор, на меня что навесить решил? По старой дружбе? — Нет, Сёма, не хочу я на тебя вешать ничего. Но знаю, что ты общак держишь, а значит грабители должны были тебе часть сдать. Так что ты знаешь, кто они. Скажи, прошу тебя. — Ну ты даёшь, Саша-прокурор, — по тонким губам хозяина пробежала судорога. — Я — вор, вор в законе. Живу по понятиям. С властью никогда дела не имел и иметь не буду! Ты свои законы не нарушаешь, а я — свои! Понял? — Ну пойми, Сёма, всё законы одни — человеческие. И никто ведь не узнает, что ты помог. А там… Они ведь пацана убили тринадцатилетнего, старушку. Всю семью зарезали. — Не дави мне на жалость! — Ну хорошо, — сказал я, вставая. — Не хочешь по-хорошему, будем по плохому. — И что арестуешь меня? Ну давай! Давай! Я отсижу сколько надо. А сдавать своих не буду! Понял? — Нет, я иначе сделаю, — спокойно сказал я. — Ты ведь не на трудовые доходы живёшь? Так? Значит и голубей своих покупаешь не на трудовые. Вот мы их всех и конфискуем. — Нет! — Семён вскочил, губы затряслись, лицо побелело, стало восковым, стёклышки в очках запотели. — Не сделаешь ты этого, прокурор! Нет! — Сделаю, Сёма. Нет у меня другого выхода. Пойми. И направился в сени. Но не успел открыть дверь, как Семён стоял рядом. — На держи, — очень тихо произнёс он, и в горле что-то пискнуло, протягивая мне свёрнутый в трубочку листок бумажки. — Но, если ты меня потащишь на суд, я все отрицать буду. — Спасибо тебе, Семён, — я открыл бумажку, улыбнулся, обнаружив там среди списка фамилий того, кого и так подозревал. — Может там, — я показал глазами вверх. — Тебе часть грехов твоих отмолится. — Ты свои грехи отмаливай, Саша, — буркнул он. Развернулся и ушёл в дом, лишь дверь тихо скрипнула, словно всхлипнула.- 1
Последние комментарии
19 минут 21 секунд назад
3 часов 1 минута назад
10 часов 24 минут назад
16 часов 8 минут назад
17 часов 15 минут назад
18 часов 13 минут назад