The Bounty: Hawaii (ЛП) [gracediamondsfear] (fb2) читать онлайн

========== Глава 1: Ваилеа ==========

Малфой первым нашёл ее на Гавайях. Конечно, игра уже не была честной, не тогда, когда она собственноручно отдала ему столько козырей. Не тогда, когда он знал, что они не используют магию, и не тогда, когда он точно знал, что она придет за ним. И ей действительно не следовало красить губы той помадой, не следовало показывать ему, как сильно она хочет чертового Гаррисона. Но, когда Драко впервые увидел этого бледнолицего придурка, сразу понял, что он никакая не проблема. Грейнджер ни за что не выберет этого несчастного мудака вместо него.

Не то чтобы он давно хотел ее. На самом деле, для него это было просто игрой, как охота на лис, которую когда-то устраивал его отец. Драко любил соревнования с самого детства, и, в своё время, она его победила, так что он должен был свести счеты. Малфой не собирался клясться ей в вечной любви или что-то в этом роде. Он просто хотел, чтобы она снова переспала с ним. Чтобы он мог прикоснуться к ней, смотреть на неё и обнимать, пока ее тело бьется в конвульсиях. Ему нужно было быть с ней, когда он одержит верх.

Часть его испытывала чувство вины, из-за того, что он оставил ее связанной и абсолютно голой в номере отеля в Монте-Карло. Другая часть была в ярости от того, что Гаррисон увидел ее в таком виде, и последняя его часть улыбалась каждый раз, когда он представлял, как она, должно быть, была зла, и как горячо выглядела, борясь с наручниками и запутываясь в смятых, влажных после их секса простынях.

На Мауи была небольшая община волшебников, но основная ее часть жила в центре материка, недалеко от вулкана Халикала, и Драко не собирался появляться там. Это была чрезвычайно маленькая колония, и это было бы первым местом, которое проверит Орден, соблюдая протокол и собирая информацию. И, если бы там появился бледный англичанин с платиновыми волосами — это определенно привлекло бы кучу ненужного внимания. Поэтому Драко купил дом недалеко от Пайи, рядом с пляжем: скромный деревенский коттедж с видом на горы и воду, с панорамными окнами, выходящими на колышущиеся пальмы и гамак на веранде, раскачивающийся на легком бризе. Это было именно то место, в котором она даже не станет его искать. Вот почему он нашел ее в Четырёх сезонах Ваилеа: показушно дорогом отеле, который, как она думала, он выберет. Конечно, она знала его не так хорошо, как предполагала. Больше нет.

Он был удивлен, а может быть, даже немного оскорблен тем, что она не пошла за ним сразу. Если он что-то и знал о Грейнджер, так это то, что она бы ни за что не отказалась от своего дела. Но, вернувшись в Лондон вместе с Гаррисоном, она пробыла там почти три недели, и Драко даже немного… страдал. Разве он не был достаточно важной фигурой? Разве ей не нужна информация о Поместье, которую она поклялась выбить из него? Драко даже использовал маскирующие чары, чтобы понаблюдать за ней в ее стихии, приходящей и уходящей с собраний Ордена и ее работы в Министерстве. Большую часть времени она была одна, завтракала, уткнувшись носом в книгу, выпивала пинту пива после работы в полном одиночестве, барабаня пальцами по барной стойке и глядя в никуда. Каждая его клетка желала приблизиться к ней, встать позади и прижаться своими бедрами к ее заднице… Но Малфой до сих пор находился в розыске. У «Пророка» он все еще был в списке самых разыскиваемых личностей, хоть и опустился на пятнадцатое место.

Во время ее последней недели в Лондоне он наблюдал, как она вышла пообедать и выпить с Гаррисоном: идеальным, скучным джентльменом, который был слишком старым и уставшим для ее огня. Он произнес тост за ее «блестящую компанию и ещё более блестящий ум», отчего Драко чуть не расхохотался во весь голос, сидя за два столика от них. После их тихого, скучного, чуть ли не интеллигентного свидания тот поцеловал ее в щеку, когда в конце ночи усаживал в такси, даже не пытаясь напроситься к ней домой. Что, черт возьми, она в нем нашла? Что, по ее мнению, он мог ей предложить?

Малфой вернулся на остров, зная, что совсем скоро они начнут его поиски. Наблюдая за ними издалека, он знал, что первым делом они отправились на большой остров, сжигая ресурсы и своё собственное время в Магической части Хило, месте, где он даже не появлялся, но вскоре Орден оказался на Мауи. Они отправили на Гавайи команду из пяти авроров, которые все ещё не использовали магию, чтобы избежать обнаружения, перемещаясь на такси и переговариваясь друг с другом по старинным мобильным телефонам. Итого за ним пришли: Грейнджер, Гаррисон, какой-то пожилой мужчина, которого Драко даже не знал, но которого сама Грейнджер называла Фордхэмом, и ещё двое молодых кадетов, которые, как предполагал Малфой, только что закончили школу.

На их четвертую ночь в Ваилее он наблюдал, как Грейнджер и Гаррисон ужинают в пляжном ресторане. Все в языке её тела указывало на скрытые мотивы. Драко с трудом мог усидеть на месте, жадно наблюдая, как она поглаживает ножку бокала кончиками пальцев, или как её язык скользнул по нижней губе после того, как она сделала небольшой глоток вина. На ней было белое платье, которое подчеркивало персиковое сияние ее кожи, разбросанные по носу и щекам веснушки. На платье был глубокий вырез, и она иногда наклонялась поближе к Гаррисону, давая ему прекрасный обзор на свои сиськи, и даже тогда этот мудила оставался совершенно отстранённым, настолько, что Драко всерьез задумался, что Грейнджер пытается закадрить человека, который играет за другую команду. Пока он смотрел, как она разговаривает и смеется, слизывая со своего большого пальца расплавленный шоколад, Драко сожалел, что не целовал ее больше, когда они были вместе. Они оба были настолько одурманены адреналином, ослеплены похотью, что все, чего они хотели — это получить удовольствие, нестись за своим освобождением, как животные, но ему нравилось целоваться с ней, чувствовать вкус ее языка на своём. Он бы ни за что не повторил одну и ту же ошибку дважды.

Чувствуя, что их скучный ужин вот-вот закончится, Драко первым вышел из ресторана и легко пробрался в ее гостиничный номер, тихо усевшись в самом темном углу гостиной, вдали от бело-голубого сияния лунного света, который лился через большое окно, тем самым открывая себе удачный обзор на входную дверь и вход в спальню. Затылок моментально покрылся липким потом, когда он подумал о том, как Грейнджер раздевается и ложится в постель, но все же был готов к любому исходу. Если она обнаружит его там и поднимет шум или пригласит к себе этого идиота, Драко просто аппарирует домой и попробует снова на следующий день. На этот раз он просто не мог проиграть, особенно когда на его стороне была магия.

***

Как только Гаррисон ясно дал понять, что этот ужин был деловым или, как он выразился, «обсуждением стратегии», Гермиона отвлеклась от разговора, ее глаза и мысли блуждали, пока тот излагал планы по поиску Драко на грядущую неделю. Ее взгляд был прикован к темноволосому мужчине в черном костюме, который ел в одиночестве в другом конце ресторана, то и дело поглядывая на нее. Она могла поклясться, что откуда-то знает его, но прежде чем она смогла привлечь его внимание, он ушел.

— Информация, которую ты… получила… — сказал Гаррисон, прочищая горло, когда его щеки вспыхнули, — от Малфоя, достоверная. Люди видели его здесь… на Мауи, и наши люди из местного волшебного сообщества присматривают за ним. Завтра мы отправимся на Халикала и допросим местных жителей.

— Он не пойдет туда, — Гермиона подперла подбородок рукой, позволяя своим мыслям унести себя в тот день в «Суккубе», когда Драко, одетый во все черное, оглядывал толпу, словно голодный лев. — Ему нужно что-то более…

— Грязное? — предложил он, приподняв бровь.

— Людное. Ему нравится внимание… определенного рода.

Поиски Малфоя стали более трудными после их «рандеву» в Монте-Карло. Только для Гермионы, поскольку каждый раз, когда произносилось его имя, она вспоминала о том гостиничном номере, его ногах, обвивающих ее, о том, как он сосал ее пальцы и шептал всякие пошлости на ухо. Тот самый Малфой, о котором она думала каждый раз, когда Гаррисон отказывал ей, каждый раз, когда она ложилась спать расстроенной и одинокой, просовывая руку между ног. Тот самый Малфой, из-за которого она скулила, задыхалась и кричала, когда заставляла себя кончить, желая, чтобы он каким-то образом… оказался рядом, чтобы почувствовал, как сильно она хочет его и каким-то образом этого было бы достаточно для того, чтобы они были вместе, хотя бы на одну ночь.

Чтобы она могла его допросить… конечно.

Но Гермиона прекрасно понимала, что ничего не значит для него. Она была просто еще одним трофеем в списке его личных завоеваний, потому что она знала, что он носится по всему миру, трахая все, что двигается. Он тупо трахнул её, затем погладил по волосам и спине, пока она не заснула в его руках, и, не колеблясь ни секунды, оставил там абсолютно голую и связанную, чтобы именно в таком унизительном положении ее нашли три члена Ордена, которые еле сдерживали смех, когда услышали всю историю целиком. Все, кроме Гаррисона, которому это совсем не показалось смешным.

— Куда бы мы ни пошли, куда бы нас ни вывела разведка, ты не пойдешь одна, как в прошлый раз, — сказал он, давая официанту сигнал, чтобы тот принёс чек. — Мы не хотим, чтобы он снова вырвался.

— Он был у меня в руках, — прорычала Грейнджер. — Я охраняла его шесть часов, это ты опоздал.

Воздух между ними затрещал, и она почувствовала то же самое напряжение, этот гнев и похоть… готовность к битве, которая может закончиться одним из двух вариантов. Все, чего она сейчас хотела — чтобы Гаррисон огрызнулся на нее, назвал шлюхой, сделал что-нибудь, чтобы она увидела его страсть. Вместо этого он просто покачал головой и встал, протягивая ей руку.

— Прости. Ты права. Я не должен был этого говорить. Я знаю, что ты находилась под сильным давлением.

Гермиона встала и обхватила ладонью любезно протянутый локоть, ей нравилось, что он был выше её, его широкие плечи и идеальный вкус в одежде. Он был красив, знатен. Они не смотрели друг на друга, в полной тишине подходя к её номеру.

— Я приду за тобой утром, Гермиона, — сказал он, пока она открывала дверь. Она чуть приоткрыла ее и на короткое мгновение задержалась в темноте.

— Послушай, Гаррисон… — начала Гермиона, и прежде чем она смогла продолжить, он наклонился и поцеловал ее. Он обнял её за плечи и прижался своими губами к чуть приоткрытому от удивления рту, это длилось всего несколько секунд, прежде чем он отстранился, его щеки покраснели, а глаза потемнели. Грейнджер могла поклясться, что он… дрожал. Она улыбнулась и притянула его к себе за лацканы пиджака, снова запечатывая его губы своими, дразня кончиком языка. — Почему бы тебе не зайти внутрь, — прошептала она. — Тогда тебе не придется приходить за мной утром. Ты уже будешь здесь.

Он отстранился и покачал головой, беря себя в руки.

— Я не должен. Мы не должны, — сурово отрезал аврор. — Я знаю, что ты чувствуешь… Я чувствую это… — он заколебался, глядя поверх нее на темную комнату за ее спиной, прежде чем отпустить руки. — Все слишком запутанно, — он заправил выбившуюся прядь волос ей за ухо и поцеловал в лоб. — Мы должны оставаться профессионалами.

***

Гермиона вошла в номер и бросила сумочку на диван, на ходу снимая туфли на четырёхдюймовом каблуке, ее палочка упала и покатилась по полу. Ее попытка соблазнить Гаррисона официально провалилась, и завтра она снова вернется к джинсам и кроссовкам. Не только потому, что он категорически отверг ее в коридоре, но и потому, что, когда он поцеловал ее и даже когда она взяла на себя инициативу и поцеловала его в ответ… она ничего не почувствовала. По позвоночнику не пробежало электричество, а кровь не закипала. Все это время она думала, что он скрывает какой-то темный, страстный, сексуальный огонь под своей консервативной внешностью, но теперь она точно знала, что принимала желаемое за действительное… что искала в нем то, чего не могла найти ни в ком другом.

Внезапно она устала во всех смыслах этого слова и, шаркая, зашагала в соседнюю комнату, стянула тонкие бретельки платья с плеч и позволила ему расплыться лужицей на ковре, не удосужившись даже поднять его. Тяжело вздохнув, Гермиона проскользнула под одеяло и обняла одну из подушек, прижимаясь к ней щекой, воображая, что засыпает у него на груди.

***

Драко стоял в дверях спальни и смотрел, как она спокойно спит, пока океанский бриз из открытого окна развивает ее волосы. Она зашевелилась и перевернулась на спину, белое одеяло обвилось вокруг ее голой ноги, обнажая грудь. Она спала голой. Малфой наклонился, чтобы взять себя в руки, пытаясь сохранять спокойствие. Он не собирался трахать ее здесь. Это было слишком рискованно. Ещё через несколько минут мышцы на ее ногах начали подрагивать — признак того, что она провалилась в глубокий сон, ее рот был чуть приоткрыт, а глаза трепетали под веками. Он подошел и присел рядом с кроватью, вытаскивая наручники из кармана и задевая при этом прикрепленную к ремню палочку. От нее пахло тем же шампунем, а губы потемнели от красного вина. Он прижался губами к ее обнаженному плечу, и Гермиона захныкала, меняя положение тела.

Защёлкнув один серебряный наручник на своей руке, он обернул другой конец холодного металла вокруг ее правого запястья, затягивая покрепче. Гермиона тут же широко распахнула глаза.

— Сюрпрайз, Грейнджер! — прошептал Драко с широкой улыбкой на губах. Прежде чем она успела понять, что происходит, он прижал ее обнаженное тело к своему и схватил свою палочку, уткнувшись носом в ее волосы и делая глубокий вдох. — На этот раз ты пойдешь со мной.

========== Глава 2: Переговоры ==========

Как только они оказались в его доме в Пайе, Гермиона занесла свободную руку и залепила ему звонкую пощёчину.

— Насильственная совместная аппарация — это преступление, Малфой. Ты как будто сам напрашиваешься, чтобы тебя снова арестовали.

Драко только улыбнулся, никак не отреагировав на обжигающий след от ее ладони на своей щеке. Она стояла, положив руку на бедро и задрав подбородок, ожидая, что он что-то скажет, и её, казалось, совсем не смущала собственная нагота. А, может, она просто забыла об этом. Как бы то ни было, он определенно не жаловался.

— Зачем ты меня так напугал? И как ты вообще меня нашел? Какого черта ты творишь? Где мы?

Когда воздух в ее лёгких закончился, и она, наконец, замолчала, жадно втягивая воздух, Малфой дернул за скованное запястье, притянул ее к себе и поцеловал, пробуя вино и шоколад, которые, как он видел, она ела чуть раньше. Она с готовностью приоткрыла рот, встречая его язык с преувеличенным рвением, пока он стратегически отступал назад к кровати, после чего толкнул ее на матрас, крепко обхватив за шею.

— Ты скучала по мне, милая? — спросил он, лёгким движением переворачивая ее на спину.

Грейнджер толкнула его в грудь, как только пришла в себя, хотя румянец на лице и груди выдавал ее с потрохами. Не было ни малейшего сомнения, что она хочет его, ему просто нужно было сначала пережить эту маленькую истерику.

— Скучала? Да я искала тебя несколько недель.

— И все это время я был прямо позади тебя, котенок, — сообщил Драко, уткнувшись носом в ее шею и сжимая грудь в ладони, большим пальцем дразня напряжённый сосок. Он протиснул колено между ее ног, властным движением раздвигая их, но Гермиона изо всех сил пыталась отодвинуться от него.

— Отвали от меня. О чем ты говоришь? Как ты узнал, что я остановилась в «Четырёх Сезонах»? Где мы сейчас находимся?

— Господи Иисусе, какой у тебя длинный язык, — театрально воскликнул он, отрываясь от нее и рывком поднимая на ноги. Она неряшливо уткнулась в его грудь и разочарованно фыркнула.

— Сними с меня наручники, — скомандовала Грейнджер, поднимая руку и тыкая ей ему в лицо для пущей убедительности.

Малфой повернулся к ней и заставил сделать шаг назад, прижавшись к ней всем телом, он перехватил запястье, скованное наручником, и прижал обе их руки к стене рядом с ее головой.

— Помнится мне, что я просил тебя о такой же милости, дорогая, и ты отказалась. Все честно. Но, не волнуйся, я обещаю, что у тебя будет такой же счастливый финал, — Драко опустил их запястья и поднес ее руку к своему паху, прижимая к брюкам, которые уже во всю демонстрировали недвусмысленную выпуклость. Гермиона попыталась вырваться, но он был неумолим, ничуть не ослабляя хватку и ехидно ухмыляясь, наблюдая за ее беспомощностью.

— Как ты меня нашёл? — снова спросила она, отчаянно пытаясь сменить тему и перестать думать о его члене, о том, как великолепно было чувствовать его внутри себя, и как ему удавалось довести ее до полнейшего исступления, заставляя расплыться лужицей под ним.

Без всяких объяснений он повернулся и потащил ее за собой, входя в ванную и включая свет. Грейнджер моргнула несколько раз и прищурилась от излишней белизны кафеля на стенах, приспосабливаясь к внезапной перемене. Яркий свет и зеркало от пола до потолка, тянущееся вдоль всей стены, наконец, заставили ее осознать, что она была абсолютно голой, в отличие от с иголочки одетого Малфоя.

— Не переживай, — прохрипел он. — Ты прекрасно выглядишь.

Гермиона потеряла дар речи. Они переговаривались, ругались, дразнили друг друга и трахались, он сказал ей, что хочет ее, но никогда не делал подобных комплиментов, прямых и искренних, без всякого намека на сарказм. Наконец, увидев его в свете ламп, она поняла, что он был одет в черный костюм того же покроя, того же стиля и с тем же черным галстуком, что и тот мужчина, которого она видела в ресторане. Маскирующие чары.

Малфой развернул ее к зеркалу и встал позади, заставляя склонить голову набок и убирая волосы с шеи, чтобы открыть себе лучший доступ.

— Драко, ответь на мой вопрос, — настаивала Гермиона, глядя на него в отражении зеркала.

— Я пытаюсь, болтушка, — вопреки своим словам, единственное, что он делал, это оставлял цепочку поцелуев вдоль ее шеи. Она заворожённо наблюдала, как его губы касаются ее кожи, как платиновые волосы щекочут плечо, а сильные руки удерживают на месте. — Смотри.

Он повернул ей голову и направил свою палочку на затылок, коснувшись нежной кожи за ухом, прямо под линией волос. Она почувствовала что-то тёплое и на этом месте показалась витиеватая буква «М» размером с галеон. Печать Малфоев. Как только он убрал палочку — она исчезла.

— Отслеживающая метка, — пояснил Драко, снова касаясь ее шеи губами. Обеими руками он скользнул к груди, затем вниз по животу, прижимаясь торсом к ее спине, а пахом — к заднице. — Тебе стоит снова начать использовать магию, Грейнджер, иначе твой хваленый Орден обречён.

— Моя палочка… — тихо сказала она, отрывая взгляд от его пальцев, скользящих по ее коже. Он упёрся подбородком в ее плечо и в отражении зеркала наблюдал, как округляются ее глаза, когда к ней пришло осознание собственного затруднительного положения.

— Осталась в Ваилее. Какая жалость. Я должен сказать кое-что, Гермиона, ты красивая женщина, с тобой у меня был лучший секс за последние годы, и ты действительно способная ведьма… — Малфой приподнял ее подбородок, чтобы заглянуть в карие глаза, и провёл большим пальцем по нижней губе. — Но ты действительно дерьмовый охотник за головами.

Он громко рассмеялся, и Грейнджер со всей дури заехала ему пяткой в голень, чрезвычайно довольная его болезненными воплями. Она попыталась отскочить от него, свободной рукой дёргая наручник на своем запястье, но Малфой легко прервал эти жалкие попытки высвободиться, перехватывая ее за талию и крепко прижимая к своей груди.

— Тебе было так одиноко с тех пор, как я оставил тебя в том номере, — прошептал он ей в волосы. — Я наблюдал за тобой каждую минуту. Как ты в полном одиночестве возвращаешься домой в девять часов вечера, гуляешь одна по пустынным улицам в выходные. Ты так отчаянно пыталась затащить Гаррисона в свою постель, но он настолько тупой, что даже не понимает, от чего отказывается, хотя я, хоть убей, не понимаю, что ты в нем нашла.

Его голос был низким и успокаивающим, и Драко чувствовал, как она размякает, прислонившись к нему спиной. Кожа от его прикосновений стала горячей, а дыхание замедлилось.

— Давай не будем тратить время на споры о том, кто мудак и преступник, или кто кого ненавидит больше, — Малфой поцеловал выступающую косточку ее позвоночника. — Почему бы тебе… хоть раз не позволить кому-то другому контролировать ситуацию? Ты знаешь, что это именно то, чего я хочу от тебя, и я гарантирую, что тебе понравится. Признайся, милая, ты же хочешь добавить воспоминания об еще одной ночи, когда потом будешь мастурбировать дома?

Гермиона начала извиваться в его хватке, смущенная тем, как точно он знал, что сказать, смущённая тем, как эти слова действуют на ее тело, заставляя трусы намокать, а низ живота восхитительно тянуть.

— Да, — наконец, выдохнула она, закрыв глаза и откидывая голову, принимая поражение. — Я хотела бы.

— И, может быть, когда я закончу с тобой, я смогу дать тебе то, что ты действительно хочешь.

— Вернешься со мной Лондон? В Орден?

— Мерлин, нет, — сказал он, громко рассмеявшись. — Но я могу дать тебе всю необходимую информацию, а затем вернуться к своей блаженной жизни в бегах.

Грейнджер замолчала, ожидая, что он сделает еще один шаг, снова коснется ее, поцелует. Вместо этого Малфой мягко прижал ее лицом к стене, касаясь губами спины, следуя вниз по позвоночнику к кремовой коже на ягодицах. Он остановился, положив руки на ее бедра, и прижался щекой к пояснице.

— Ты хочешь, чтобы я продолжил? — спросил Драко, большим пальцем потирая кожу, покрытую мурашками. — Скажи мне, чтобы я продолжил.

— П-продолжай, — сбивчиво произнесла она, с благодарностью прижимаясь щекой к холодной плитке, благодаря которой она все ещё не рухнула на пол. — Пожалуйста.

Как только эти два слова сорвались с ее губ, Малфой развернулся и вышел из ванной, потянув Гермиону за собой, как собаку на поводке, и она охотно последовала за ним, гадая, когда он собирается раздеться, когда она сможет дотронуться до него или поцеловать.

— Есть одно правило. И оно вступит в действие прямо сейчас.

Усадив ее на кровать, Драко вытащил из кармана ключ от наручников и помаячил им перед ее лицом.

— Я заправляю шоу сегодняшним вечером, детка, — тихо сказал он, глядя в ее блестящие карие глаза, почти горящие от предвкушения и томительного ожидания. — И, начиная с этого момента, ты не должна произносить ни слова. Ты можешь кричать и стонать каждый раз, когда я заставляю тебя кончить, но я не хочу слышать ни единого внятного слога, если я не разрешу. Ты поняла?

Грейнджер глубоко вздохнула, наблюдая, как он крутит серебряный ключ в руке, перебирает его между пальцами, улыбаясь ей. Она приподняла одну аккуратную бровь, и вскинула вверх руку в наручнике.

— Да, сладкая, если ты скажешь «да», я сниму их с тебя. — И?

Разве не об этом она мечтала накануне вечером? Разве она не хотела, чтобы он появился из ниоткуда и заставил ее вновь ощутить все эти чувства? И он пообещал ей обойти охрану в поместье. Единственная загвоздка была в том, что ей нужно было сдаться ему. Гермиона должна была позволить ему контролировать себя, делать то, что он хочет, без всяких возражений… то, что ей нравилось, особенно в общении с ним.

На мгновение она почувствовала себя грязной, самым низким и самым грязным существом на земле, которое трахалось с мужчиной, который мучил ее годами, оскорблял и обзывал самыми отвратительными словами, приставал и унижал без всякого намека на раскаяние. Она представила, что скажут Гарри и Рон, когда узнают, что она променяла свое тело на информацию. Дважды. «Мы ожидали этого от кого-то вроде Паркинсон, но не от тебя». И это стойкое отвращение на их лицах. И разве секс не должен был что-то значить? Разве за этим не должно стоять какое-то чувство? Связь? Ясно, как день, что Малфой считал себя лучше неё. По крайней мере, так было раньше. Он действительно сказал, что она красивая… и способная ведьма. Грейнджер не знала, что он за человек сейчас, только то, что он живет в относительной изоляции, вдали от своей семьи, своей страны… делая все, что в его силах, чтобы не вернуться домой. И все же он следил за ней по всему Лондону, рискуя быть обнаруженным, арестованным или того хуже.

— Ты слишком много думаешь, Грейнджер. Я вижу, как в твоей миленькой головке крутятся шестерёнки. Просто кивни, и я дам тебе все, что ты хочешь. Ты можешь перестать думать на несколько часов. Просто блаженное гребаное забвение, — Драко сделал паузу, и ей показалось, что его кривая дерзкая ухмылка дрогнула, а напускная уверенность исчезла, словно появилось облако, заслонившее собой солнце. Это длилось всего несколько мгновений, и Гермиона уже хотела спросить его об этом, но захлопнула рот и с силой прикусила язык. — А завтра я снова исчезну, а ты сможешь вернуться домой и спасти мир.

Он протянул руку и провел тыльной стороной ладони по ее щеке, заправляя прядь волос за ухо, как делал Гаррисон всего час назад. И все же, когда это сделал именно Драко, она почувствовала, как кровь в жилах закипает, а нервы под кожей оголяются от его прикосновений.

— Я не мог перестать думать о тебе, — признался он. — Ни на минуту. Так ты согласна с моими условиями?

Идея оказаться под его контролем внезапно стала воодушевляющей, предвкушением, свободой, которая пришла с незнанием того, что именно он будет делать с ней, просто очистив ее разум и заставив ожидать своего прикосновения. В ее голове промелькнул образ, как она стоит на коленях у его ног, пока он гладит ее по волосам, и все ее тело задрожало. Грейнджер выдохнула, хотя даже не подозревала, что задерживала дыхание, и повернулась к нему, прикасаясь губами к тыльной стороне его ладони. Драко все еще не двигался, поэтому, чтобы ее решение было более ясным, она посмотрела ему в глаза и кивнула.

========== Глава 3: Правила ==========

Просто видеть, как она послушно кивает, такая спокойная, такая голая и такая… блаженная, молчаливая, было достаточно, чтобы его сердце забилось быстрее. По правде говоря, его гениальный план заканчивался на том, чтобы переместить Грейнджер в коттедж, но теперь, когда она согласилась позволить ему делать все, что он хочет, теперь, когда львица превратилась в его тихого маленького котёнка, остановить генератор идей в его голове было практически невозможно.

— На этот раз я постараюсь облегчить тебе задачу, Грейнджер. Если я сделаю что-то, что тебе не понравится, если зайду слишком далеко, сделаю больно, или… — Малфой приложил палец к ее подбородку, чтобы убедиться, что она слушает. — Если я назову тебя как-то, как тебе не нравится, просто скажи «Стоп». Это единственное слово, которое тебе разрешено произносить. Кивни, если поняла.

Она кивнула, но он увидел, что как изменилось ее лицо, предвкушение и рвение испарилось, и Драко знал, чего она боялась.

— Я не буду называть тебя так, — тихо сказал он, проводя рукой по ее волосам. — Я обещаю.

Гермиона подняла глаза, чтобы встретиться с его собственными, и одарила его легкой благодарной улыбкой. Она подняла свое запястье, и Малфой кивнул, наклоняясь, чтобы расстегнуть наручники, снова отделяя их друг от друга. Когда он приблизился к ней, сразу почувствовал смену в ее настроении, горячее дыхание опалило его щеку, и он улыбнулся. Засунув наручники в карман, он повернулся к ней лицом, прямо в тот момент, когда она закрыла глаза и потянулась за поцелуем, но Драко вовремя отстранился и не рассмеялся над тем, как она гонится за его губами. Почувствовав это, Гермиона распахнула глаза и захлопнула рот, тут же надувая губы. Малфой погладил ее по щеке, большим пальцем касаясь губ.

— Хочешь поцелуй, малышка? — промурлыкал он, поддразнивая ее, шепча и невесомо касаясь губами челюсти, аккуратной брови, виска. — Ты хочешь, чтобы я тебя поцеловал?

Гермиона кивнула, протянув к нему обе свои свободные руки, чтобы удержать его лицо или даже притянуть ближе, но тот только усмехнулся, крепко обхватывая ее тонкие запястья.

— Ты не должна так легко сдаваться, принцесса. Теперь я точно знаю, в чем тебе отказывать, о чем заставлять простить. Вот, что я тебе скажу, обещаю, что ты получишь свой поцелуй, девочка… но тебе придется заслужить его.

Она чуть приоткрыла рот, из глубины ее горла вырвался легкий скрипящий звук разочарования, и Малфой бросил на нее пытливый взгляд, безмолвно умоляя нарушить свое собственное правило. Одно слово, и он будет шлепать ее по заднице так долго, пока ей не станет больно сидеть. Грейнджер поняла намек и отстранилась, сложив руки на коленях. Щелкнув языком, он откинул ее руки в стороны, раздвигая бедра и пробегая кончиками пальцев по теплой коже, приближаясь опасно близко, но не касаясь тепла между ног. На самом деле, это было наказанием для него самого. Все, что он хотел, это зарыться туда своим лицом и услышать, как она выкрикивает его имя… но заставлять ее ждать было почти так же восхитительно.

— Оставайся в таком положении. Тебе запрещено сводить ноги передо мной, никогда.

Когда Малфой встал и ослабил свой черный галстук на шее, ему в голову пришла идея, и он улыбнулся самому себе.

— Все эти погони за тобой по острову утомили меня, принцесса, — сказал драматично. — Даже не знаю, хватит ли у меня сил на все это, если честно.

Грейнджер посмотрела на него, ее глаза опасно сверкнули, и он был искренне удивлен, что она не заехала ему по яйцам только за то, что он произнес это.

— Почему бы тебе не помочь мне раздеться, дорогая?

Одно короткое мгновение она не шевелилась, покусывая нижнюю губу. Как и до этого, он видел, как она думает, взвешивает варианты, борется с тем, чего действительно хочет. Гермиона могла отказаться от игры, могла сказать ему, чтобы он остановился, и он бы выполнил эту просьбу, но тогда все будет кончено. Она никогда не узнает, что он намеревался сделать с ней и, самое главное, не получит нужной информации.

И, конечно же, она не получит такой желанный сейчас поцелуй.

Драко не двигался, не просил ее поторопиться, не угрожал ей за то, что она тянет время, а просто стоял перед ней, засунув руки в карманы, разминая шею, склоняя голову из стороны в сторону и выжидая своего часа. У него впереди была вся ночь.

Грейнджер фыркнула от разочарования и встала, подошла ближе и потянулась, чтобы развязать его галстук. Он наблюдал за каждым ее движением, и у него пересохло во рту, а сердце забилось о грудную клетку, когда она стянула его пиджак с его плеч и аккуратно положила его на кровать позади себя. Она сняла галстук и положила его на тумбочку, затем вернулась к его черной рубашке, тонкими пальцами скользя по маленьким пуговицам, касаясь его груди, затем погладила кожаный ремень, не торопясь разбираться с ним.

— Умница, — прошептал он, хотя с его языка едва ли срывались звуки, поскольку горло было чертовски напряженным, а в лёгких совсем не было воздуха.

Перед тем, как расстегнуть ремень, Гермиона его удивила, проведя руками по его груди и плечам, царапнув кожу вниз к животу. Затем она нежно поцеловала точеную грудь, живот, и погрузила язык в углубление пупка, впившись руками в его спину. Она даже провела кончиками пальцев по метке на его левой руке, хоть она значительно изменилась, но все еще оставалась ярко-черной, а кожа — грубой. Если бы она продолжила в том же духе, он бы непременно кончил себе в штаны, и все его старания были бы напрасны. Поэтому Драко схватил ее за волосы и заставил встать, глядя в большие карие глаза.

— Ты скоро доиграешься, ведьма, — прошипел он ей на ухо. — Я собираюсь задушить тебя этим ремнём, принцесса. Но сейчас, закончи свою работу.

Он отпустил ее волосы, и Гермиона переместила свои дрожащие пальцы к его ремню, расстегивая пряжку и быстрым движением вытаскивая его из петель брюк. Взяв ремень из ее рук, Малфой обернул его вокруг ее шеи и стянул, оставляя хвостик свисать между грудей. Какое-то время он дразнил ее, щипал и скручивал соски, пока она не начала задыхаться, прижимаясь к нему всем телом. Драко поцеловал ее в макушку и оттолкнул, не позволяя отлынивать от работы. Тем не менее, она демонстрировала свой протест на каждом шагу, обхватив всю длину его члена сквозь ткань брюк, поглаживая и улыбаясь ему той самой кривой ухмылкой, которая сводила его с ума.

— Если ты хочешь, чтобы я тебя наказал, просто подай мне знак, потому что я не припомню, чтобы я говорил тебе делать это.

Грейнджер кивнула, опустила глаза и опустилась на колени, развязывая шнурки на его черных кожаных ботинках.

— Осторожнее, котенок, они, наверное, стоят дороже, чем твоя квартира.

Когда она кинула на него убийственный взгляд, плотно сжав губы и стиснув челюсть, Драко лишь игриво подмигнул, давая понять, что дразнит ее, забавляясь с ее неспособностью дать ему отпор. Он почти сожалел о своём решении заставить ее молчать, за исключением того факта, что его член стоял так, как не стоял в течение последних нескольких месяцев, от одного вида того, как Грейнджер стоит на коленях перед ним, беспрекословно исполняя каждое его желание так же, как он представлял, пока дрочил в школе. Разница заключалась в том, что теперь, даже играя роль слуги, рабыни, она выглядела сильной и могущественной. Она решила служить ему с улыбкой на лице и это, каким-то образом, делало ее еще сексуальнее в его глазах. Гермиона поднесла руки к ширинке и аккуратно расстегнула, после чего спокойно спустила брюки до щиколоток, и помогла ему переступить через них, складывая их, кладя поверх пиджака.

Потратив минуту, чтобы сохранить самообладание, Драко погладил ее по макушке и помог встать, снова усаживая на край кровати. Она свела колени вместе, и он тут же нахмурился.

— Что я тебе только что сказал? — Малфой раздвинул ей ноги, на этот раз немного грубее, впиваясь пальцами в кожу под коленями. Присев между широко раздвинутых бедер, он увидел восхитительных румянец на ее груди, щеках. Он чувствовал ее возбуждение. Она уже была мокрой. Это сработало. Драко устроил небольшое показательное шоу, укладывая ее непослушные волосы, пропахивая их пальцами и перекидывая за спину, заправляя выбившиеся пряди за уши, делая импровизированную укладку своей маленькой кукле, прежде чем встать. — Ты сидишь здесь и ждёшь меня. Я собираюсь принять душ. Не смей. Двигаться. С этого места. Ты меня услышала?

Он погрозил пальцем перед ее лицом, а затем оттянул нижнюю губу, коснувшись влажной розовой плоти внутри. Грейнджер кивнула.

— Соси, — приказал Малфой, прижимая два пальца к ее губам. — Покажи мне, что ты сделаешь с моим членом. Мне будет о чем подумать, пока я дрочу в душе.

Не колеблясь ни секунды, она сомкнула свои тёплые губы вокруг его пальцев, и скользнула языком по их длине. Гермиона не отрывала взгляда от его глаз, качая головой вперед и назад, медленно насаживаясь на пальцы. Она зажала его ноги между коленей и касалась своей обнаженной грудью его живота.

— Ты действительно чертова грязная маленькая шлюшка, — сказал Драко. Грейнджер вздрогнула на последнем слове, но не остановилась, поэтому он вытащил пальцы из ее гостеприимного рта и схватил за челюсть. — Мне это нравится, — заверил он, после чего развернулся к ней спиной и направился в ванную.

***

В течение нескольких минут она делала именно то, о чем он просил, хотя бы для того, чтобы отдышаться, чтобы вернуться на землю от головокружительного, бушующего, кипящего в крови возбуждения, которое вызвала эта маленькая игра в раздевание. Грейнджер привыкла смотреть свысока на женщин, которые были готовы к тому, чтобы их унижали, приказывали и командовали. Раньше она думала, что покорность была ниже ее достоинства. Но было что-то в том, как это делал именно Драко. Слова, которые он подбирал, мягкие прикосновения и обещания, которые давал, установленные границы — это заставляло ее чувствовать, что она может отпустить ситуацию, закрыть глаза и просто раствориться в…ощущениях.

Она могла стать чертовой грязной шлюшкой.

Но только один раз.

Они были так… заняты и… отвлечены… когда были вместе в последний раз, что она едва заметила изменения в его Чёрной метке. Конечно, она никуда не исчезла, все ещё была чёрной и угрожающей, но теперь поверх изуродованной кожи виднелись толстые шрамы телесного цвета, серия из четырех параллельных линий, порезов, которые нарушили целостность метки и разбили ее на пять маленьких кривых кусочков, поскольку шрамы зажили неровными рваными линиями. Естественно, Гермиона не могла спросить его об этом, и когда она провела пальцами по змее, то почувствовала, как он вздрогнул, почти задрожал, не желая подпускать ее так близко. Именно поэтому она не стала продолжать. Он пошел на огромные и болезненные жертвы, чтобы скрываться в тени, и, очевидно, не собирался объяснять ей, почему делает это.

Гермиона услышала, как позади нее включается вода, стеклянная дверь душевой кабинки со скрипом открывается и закрывается. Она закрыла глаза и представила его голым под горячей водой, как намокают его платиновые волосы, пока он берет в руку своей член, думая о ней. Он не произнес этого вслух, но Грейнджер была почти уверена, что ей запрещено выходить отсюда, поэтому она подождала еще несколько минут и встала, собираясь осмотреть просторную спальню.

Она была залита тёплым лунным светом, отраженным от океана, и она могла отсюда слышать, как волны разбиваются о берег. Гермиона видела только две комнаты, но уже могла сказать, что это был небольшой и более скромный дом, чем она могла ожидать от Малфоя, обставленный небольшим количеством простой мебели и толстыми коврами из морских водорослей. Там были открытки и колдографии, несколько рисунков, наклеенных на стену напротив кровати в виде коллажа, и даже магловские фото Драко с доской для серфинга, улыбающегося в камеру и показывающего распространённый на Гавайях жест «шака». От этой картины Гермиона невольно рассмеялась. Если бы она сказала Гарри, что Драко Малфой учится кататься на серфе и тусуется с пляжными бездельниками на Мауи, он бы её упек в лечебницу. На комоде стояли две колдографии: Драко и его мать на каком-то мероприятии в Министерстве, одетые с иголочки, и вторая, Драко вместе со Слизеринской командой в своей квиддичной форме на пятом году обучения. Все они широко улыбались, смеялись и демонстрировали неприличные жесты. Она улыбнулась и провела рукой по светлому дереву туалетного столика, поймав свое отражение в зеркале, а также кровать размера «king-size» позади себя. Больше в комнате ничего не подсказывало о том, что он делал на Гавайях, почему находился в бегах, почему не мог вернуться домой. Его одежда была аккуратно сложена в ящики, книги разложены в алфавитном порядке на полке рядом с кроватью, а на прикроватной тумбочке лежали три пера и чернильница. Грейнджер нашла развернутый кусок пергамента на кресле у окна.

«Квартира с одной спальней — Картезианская улица, 9

Обед в субботу — Лиса и Якорь

Встреча с Орденом во вторник во второй половине дня

«Четыре Сезона Ваилеа» — Премьер Люкс с видом на океан»

Малфой действительно следил за ней. Он знал, где она живет, где работает и где ест. По ее спине пробежался холодок, когда она думала о том, как он наблюдает за ней, идет по пятам. Она гадала, как близко он сумел подобраться, был ли в ее квартире, наблюдал ли за тем, как она спит, как делал в отеле.

— Так-так, Грейнджер. Ты никогда не умела просто. Блядь. Слушаться.

Бросив пергамент обратно в кресло, Гермиона развернулась и увидела, что он стоит в дверном проеме ванной с белым полотенцем на бедрах, его мокрые волосы были зачесаны назад, а руки скрещены на груди. Он улыбался, как кот, объевшийся сметаной, понимая, что она нарушила правило, и Грейнджер почувствовала, как мышцы между ног сжались, гадая, какую цену ей придется заплатить за это.

========== Глава 4: Освобождение ==========

Малфой подошел к ней, позволяя своему полотенцу упасть. Они стояли в лунном свете, который вливался в приоткрытое окно, его кожа почти светилась, а глаза были похожи на расплавленное серебро. Гермиона прикусила нижнюю губу, рассматривая его тело, его уже затвердевший член, идеально лежащий в его ладони. Драко изучал ее, медленно поглаживая себя, капли воды все еще усеивали его руки и грудь, сияя, как бриллианты в лучах солнца. Но, когда Грейнджер снова посмотрела в его глаза, его взгляд был хмурым, и это, несомненно, пугало. На его лице не было его обычной саркастической усмешки, и даже кривой соблазнительной улыбки… там было только… разочарование.

— Встань на колени, котёнок, — прорычал Драко, начиная дрочить чуть быстрее, отчего дыхание заметно сбивалось. Он, по всей видимости, не стал заниматься этим в душе, иначе бы не смог возбудиться спустя пять минут после оргазма. Или смог?

Грейнджер опустилась на пол, упираясь коленями в грубый ковер, и откинулась на пятки, глядя ему в глаза и терпеливо ожидая дальнейших указаний.

— Из-за того, что ты не можешь делать так, как тебе говорят, очень… трудно доверять тебе, — его глаза вспыхнули от гнева. — Или все это было всего лишь уловкой, чтобы ты могла шпионить за моим домом? Рыться в моем грязном белье? Продолжить своё маленькое расследование? Если ты не хочешь меня, Гермиона, если ты не хочешь всего этого, просто скажи мне, и мы остановимся.

Она яростно замотала головой, пытаясь доказать, что это небыло уловкой, и ей хотелось отругать себя за то, что сама не додумалась до этого. Правда была более примитивной и гораздо более смущающей. Когда Гермиона была с ним в Монте-Карло, ее сердце колотилось так быстро, будто не билось вовсе годами. Она чувствовала себя дикой, раскованной и живой. Было что-то в том, чтобы заниматься сексом с человеком, который является для тебя почти незнакомцем… с кем-то, кому все равно, что будет дальше, кто не хочет жить в твоей квартире или забирать половину твоей зарплаты. Он хотел только ее тело. Грейнджер в течение последнего месяца мечтала, чтобы он снова трахнул ее, и, когда ей представилась такая возможность, она не колебалась ни секунды. Когда Малфой оставил ее одну в спальне, этот клятый список лежал прямо перед ее глазами. Ей даже не пришлось искать. Она не была заинтересована в шпионаже, потому что вдруг осознала, что если он сказал, что собирается дать ей всю нужную ей информацию, то она ее получит. И Гермиона поверила ему. Драко Малфою. Она доверяла ему.

Его хмурый взгляд обеспокоил ее, заставляя кровь в жилах застыть. Гермиона встала на колени и накрыла его руку своей, потерла большим пальцем под горячей, побагровевшей головкой его члена, поджала губы и поцеловала, слизывая каплю предэякулята, ища в его глазах одобрения, чтобы продолжить. Его гнев немного утих, но он не сдавался. Драко не двигался, не одобрял ее действия, только смотрел. Гермиона провела языком по всему стволу, начиная от самого основания, минуя его собственные пальцы, облизнула кончик, и он, наконец, шумно выдохнул, позволяя своим глазам закрыться. В течение минуты он дразнил ее, водя головкой своего члена по ее чуть припухшим губам, другой рукой удерживая голову за затылок.

— Я не уверен, что ты действительно этого хочешь. Покажи мне, что хочешь.

Грейнджер наклонилась вперед, широко открыла рот и чуть высунула язык, положив руки на его бедра, почти задыхаясь, как собака, умоляя его. Когда Малфой ничего не сказал, она скользнула вперед, вбирая его член в свой рот до тех пор, пока он не упёрся в ее глотку.

— Да, все правильно, девочка, — прорычал он, поглаживая ее по волосам. — Знаешь, это не займет много времени с такой отличной хуесоской, как ты, — вместо того, чтобы заставить ее вздрогнуть, остановиться или укусить его, эти слова, казалось, только сильнее подстегивали ее. Грейнджер продолжала порхать своим языком по его члену, втягивала щеки, тем самым создавая эффект вакуума, и самоотверженно сосала, мыча что-то бессвязное себе под нос. Драко сомкнул руку на ее шее, но не слишком сильно, ровно настолько, чтобы почувствовать, как его член проникает в ее горло. — Ты проглотишь? — спросил он, его слова были едва слышны. — Ты проглотишь каждую каплю, что выльется в эту хорошенькую глотку?

В ответ Гермиона взяла ещё глубже, почти на всю длину, сжимая и массируя его поджатые яички, чем заставила его хрипло застонать. Малфой чувствовал приближение накатывающей волны тепла, легкое покалывание в районе поясницы.

— Боже, девочка, думаю, это твоя специальность.

Последним толчком бедер он скользнул так глубоко, как только мог, ее губы плотно сомкнулись вокруг его члена, а глаза распахнулись, смотря в его собственные из под трепещущих ресниц, пока ее горло сокращалось под его рукой. Выпустив его член изо рта, Гермиона выжидающе посмотрела на него, облизывая приоткрытые губы, заметно припухшие и потемневшие. Драко видел, что она гордится собой, и точно знал, что она ждет своей награды.

Он протянул к ней руку и потянул ее на себя, поднимая на ноги и заключая в свои объятия. Гермиона была очарована цветом его глаз, молочной кожей, почти прозрачной. Какое-то время Малфой просто смотрел на нее сверху вниз с необъяснимым выражением на лице, странным сочетанием желания и сожаления. Он не поцеловал ее, и это сводило с ума. Просто глядя на его прекрасные слегка розовые губы, на идеальные вершинки дуги Купидона, вспоминая, как он целовал ее раньше, силу, скрытую за этим, все это заставляло кровь закипать. Притянув ее к себе, Драко прижался лбом к ее лбу и запустил руку в каштановые волосы, массируя шею сзади и водя кончиком своего носа по ее собственному. Она чуть приоткрыла губы в ожидании, но он только прошептал:

— Из тебя получилась хорошенькая шлюшка, Грейнджер.

Она хмуро посмотрела на него, но все же держала свой рот на замке, зная, что он пытается вывести ее из себя. И все же было что-то в том, как он произносил эти грязные, непристойные слова, это заставляло ее течь так сильно, как не было ни разу за последние годы: она чувствовала себя распутной, животной. Малфой склонил ее голову набок и поцеловал в лоб.

— Я ждал достаточно долго, — сказал он, перекидывая ее через плечо и звонко шлепая по упругой заднице. Гермиона взвизгнула и громко хихикнула. — Я должен попробовать эту киску на вкус. Я мечтал об этом несколько гребаных недель.

Драко швырнул ее безвольное тельце на кровать и заставил поднять руки над головой.

— Держи их там, или я надену на тебя наручники. Никаких заклинаний сегодня.

Грейнджер кивнула, пока он продолжал парить над ее обнаженным телом, его кожа все еще источала тепло после душа, а губы были так близко к ее собственным, позволяя разделить его дыхание между ними. Думая, что застанет его врасплох, она потянулась вперед, пытаясь коснуться его губ и, наконец, поцеловать его, но Малфой уклонился и, уткнувшись носом в ее шею, прикусил мочку уха.

— Грейнджер, Грейнджер, Грейнджер, — пробормотал он ей в кожу, и она почувствовала, как лишь от звука его хриплого голоса, произносящего ее фамилию, по коже табуном пробегают мурашки. — Не пытайся забрать свой приз раньше времени.

Он медленно скользил по ее телу, облизывая и целуя, поочерёдно посасывая каждый из ее сосков, скручивая их между зубами. Гермиона скулила и корчилась под ним, желая хоть какой-нибудь разрядки, безмолвно умоляя его прикоснуться к себе языком, ругая себя за то, что не успела прочувствовать его тогда, в Монте-Карло. Драко крепко прижался к ее бедрам и поцеловал подрагивающий живот, выпирающие косточки на бедрах, после чего потерся своей щекой о внутреннюю поверхность ее бедер. Раздвинув ноги пошире, он устроился между ними, щекоча чуть отросшие волоски, скрывавшие ее блестящие от естественной смазки складки.

— Такая красивая, — сказал он, удерживая ее на месте, когда она толкнулась тазом, ища контакта с его ртом или, по крайней мере, с пальцем. — И такая нетерпеливая, — Драко скользнул кончиком пальца между влажных складок и медленно провел им вверх и вниз, все время глядя на нее. — Хочешь мой язык, красотка?

Гермиона нетерпеливо кивнула и выгнула спину, когда он задел клитор, так невесомо, что она даже подумала, что ей, возможно, это показалось. Горячее дыхание опаляло ее кожу, пока он оставлял влажные поцелуи на внутренней части бедра.

— Покажи мне где. Ты можешь использовать свою руку. Покажи мне, где тебе нужен мой язык, — когда Гермиона замешкалась, Малфой схватил ее руку и потянул на себя, всасывая два ее пальца в свой рот и смачивая их языком. — Покажи мне.

Она развела пальцы на манер ножниц и открылась ему, скользя кончиками пальцев по обеим сторонам от клитора, пораженная тем, насколько скользкой и горячей стала, только от его слов, только от того, как он смотрит на нее, просто потому, что это был он, Драко Малфой.

Он потянулся и лизнул ее пальцы, затем чувствительную кожу под ними, и, когда его собственные пальцы заскользили вверх и вниз по ее бедрам, он погрузил свой язык глубоко в жар ее тела, носом упираясь в клитор. На вкус она была точно такой же, как он помнил, естественный, яркий вкус океана, точно такой же, как когда она позволила ему слизать свои соки со своих пальцев. Ему нравилось, как она толкалась вперед, прижимаясь к его рту, лаская себя и выгибаясь, в попытке успокоить дрожь в ногах, пока он самозабвенно вылизывал ее. Подняв глаза, Драко увидел, как жадно она хватала воздух ртом, то и дело облизывая пересохшие губы и выгибаясь дугой над кроватью.

— Ты собираешься кончить, милая?— спросил он, всасывая ее клитор между губами.

Она вскрикнула, ухватившись за его платиновые волосы, подушечками пальцев поглаживая затылок.

— Ты собираешься кончить мне на лицо, девочка? Зажав мою голову между ног?

Грейнджер сильнее сжала его волосы в кулаке, скуля и извиваясь от его размашистых, глубоких скольжений языком и сосущих поцелуев, и он знал, что она близка к разрядке. Раздвинув ее ноги ещё шире, Драко провёл языком вдоль складок, скользя к подрагивающему бутону между ягодиц, тут же влажно обводя его по кругу.

— Ты помнишь, что я тебе обещал, Грейнджер? В последний раз, когда трахал тебя? — он провел языком вдоль всей промежности, снова облизывая клитор, отчего она тут же застонала на грани крика, а ее ноги начали заметно дрожать. Малфой усмехнулся про себя. Прошло всего несколько минут, а его член снова наливался кровью.

Он отстранился на мгновение и посмотрел на ее запыхавшееся, раскрасневшееся лицо, на котором застыло выражение неподдельной паники из-за того, что он не позволил ей кончить. Игнорируя ее недовольства, он продолжал смотреть на нее, смачивая свой палец в ее естественной смазке и прижимая его к ее заднице.

— Ты помнишь, как я говорил, куда трахну тебя в следующий раз?

Гермиона энергично кивнула и двинулась вперед, его палец легко проскользнул внутрь, еще один стон сорвался с ее губ, и она запрокинула голову, глядя в потолок.

— Боже мой, кажется, моя хорошенькая кошечка уже делала это раньше! Я прав? Тебя уже трахали в задницу, Грейнджер?

Она снова кивнула, и он почувствовал, как его член заинтересованно дернулся при мысли о погружении в эту тугую жару. В качестве награды Драко снова прильнул к клитору, поглаживая его влажным языком, пока проталкивал палец глубже, растягивая, и через несколько секунд она вскрикнула, с силой сжимая бедрами его голову и сминая простынь в кулаках, пока извивалась и скулила под ним, закусывая губу, чтобы, не дай Мерлин, не выкрикнуть его имя в агонии нахлынувшего оргазма.

— К черту, — прорычал Малфой, отстраняясь и поднимаясь вверх по ее телу. — Я больше не могу ждать.

Он впечатался в ее рот властным поцелуем, его губы были теплыми и скользкими, а на языке все ещё чувствовался ее собственный вкус. Гермиона обвила руками его шею и притянула к своей груди, позволяя их влажной коже соприкоснуться, а телам скользить по друг к другу, его твердый член прижался к ее бедру. Она почти забыла как дышать, будучи благодарной за то, что он, наконец, поцеловал ее, но Малфой отстранился, убрав прилипшую вьющуюся прядь с лица, и покрыл поцелуями ее щеки и подрагивающие веки, а затем и линию челюсти.

— Мне нужно быть внутри тебя, — прохрипел он, прижимаясь к ней бедрами. — Я мечтал об этом с той минуты, как ушёл от тебя.

Грейнджер снова притянула его к себе, скользнув языком по его губам, цепляясь за него так, будто этот поцелуй мог спасти ей жизнь. Она все еще была чертовски чувствительной, все еще отходя от своего первого оргазма, когда он погрузился в нее одним толчком, проникая так глубоко, как только мог, и ей потребовалось лишь мгновение, чтобы ее тело приспособилось к его размеру.

— Тебе больно? — спросил Драко, удивляя ее неподдельной искренностью в голосе, ища любое подтверждение своим словам на ее лице. — Скажи мне, если я делаю тебе больно.

Гермиона покачала головой и прижалась к нему, побуждая его двигаться. Растяжения, чувства наполненности, ощущения его члена внутри ее тела, было почти достаточно, чтобы снова заставить ее возбудиться… потребовалась всего минута, чтобы привыкнуть. Он двигался медленно, закрыв глаза, когда почти полностью выскользнул из неё, но только для того, чтобы толкнуться внутрь снова, шумно выдыхая через стиснутые зубы. Это заставило ее начать изучать его лицо: каким уязвимым он становится, когда возбуждён, как его обычно бледные щеки покрываются румянцем, как обычно безупречно уложенные волосы спадают на глаза, обычно апатичное, равнодушное выражение лица искажается, а брови хмурятся от сосредоточенности, как приоткрывается рот, когда язык скользит по нижней губе.

Когда Малфой начал двигаться быстрее, все, чего ей хотелось, это поцеловать его снова, чтобы быть связанной с ним, когда он кончит, но она не была уверена, что это разрешено. Но потом он полностью выскользнул из нее, приподнявшись на локтях, чтобы отдышаться. Он провёл рукой между ее ног, размазывая естественную смазку по всей промежности. Затем смазал как следует тугое колечко, двумя пальцами растягивая ее еще больше, проскальзывая ими внутрь и сгибая, пока тёр клитор большим пальцем той же руки.

— Готова? — спросил он, садясь на пятки и поглаживая свой член другой рукой. — Ты сделала меня чертовски скользким, так что я без всяких проблем смогу проникнуть внутрь.

В ответ Гермиона молча раздвинула ноги пошире и кивнула.

Он был напуган тем, как Грейнджер кричала, пока она не начала ласкать себя, мурлыкая и принимая каждый дюйм, который он проталкивал в неё, растягивая тугие стенки ее ануса.

— Блядь, девочка, я долго не протяну, — прорычал он, начиная свой ритм. Каждая мышца в теле напряглась, а по крови растеклось что-то теплое. Гермиона вцепилась в его спину ногтями, и потянула на себя, заставляя снова поцеловать ее. — Назови мое имя, я хочу, чтобы ты прокричала мое имя, когда будешь кончать. Скажи, что хочешь меня. Даже если это неправда. Просто скажи это.

— Драко… — выдохнула Гермиона. — Драко! — она начала извиваться и дергаться под ним, а затем все тело словно окоченело. — Кончи в меня. Пожалуйста, Драко.

Он запечатал ее рот своими губами и сделал еще один глубокий толчок, прежде чем практически ослеп от нахлынувшего удовольствия, увидев лишь искры и белые молнии под закрытыми веками, дыхание перехватило, когда он изливался в неё.

— Черт возьми, Драко. Спасибо, — выдохнула она, отстраняясь и улыбаясь ему.

Это была самая милая и самая настоящая улыбка, которую он когда-либо видел, сонная, удовлетворенная улыбка. Он сделал ее счастливой. Он удовлетворил ее. И она не была достаточно злобной сукой, чтобы скрыть от него это, как, например, без всякого зазрения совести сделал бы он. Грейнджер просто не могла так поступить. Малфой погладил ее по волосам и снова поцеловал.

— Теперь я могу говорить? — спросила она.

— Да, теперь ты можешь говорить, — он закатил глаза. — Если только ты не надеялась, что тебя отшлепают за это, то я определенно могу помочь с этим.

Гермиона хлопнула его по спине, громко вздохнув. Малфой выскользнул из нее и откатился в сторону, все еще ожидая, когда мир перед глазами примет четкие очертания, сердцебиение замедлится, а дыхание выровняется. Он чувствовал головокружение, голод и восхитительное истощение.

— Это было хорошо, — сказала она. — Мы, вообще-то… неплохо работаем в паре, для тех, кто является злейшими врагами.

— Это просто секс, Грейнджер. Я никогда не был большим поклонником приписывать ему глубокие, значимые чувства. Я все равно не чувствую всех этих вещей.

— Ты такая задница, — засмеялась Гермиона. — Ты так стараешься казаться темным, таинственным Драко, холодным, как лед, но все мы прекрасно знаем, что это неправда. Даже Гарри.

Некоторое время они молчали. Гермиона лежала на спине, разглядывая потолочный вентилятор, похожий на композицию из пальмовых листьев, а Драко лежал на боку и наблюдал за ее мыслительным процессом.

— Мы всегда ссорились, потому что ты заставлял меня защищаться, заставляя чувствовать себя… грязной, — продолжила она, теребя край наволочки. — Я никогда по-настоящему не ненавидела тебя, Драко.

— Только посмотри, какая из тебя вышла отличная лгунья! — сказал он, игриво подмигнув. — Сам Салазар Слизерин гордился бы тобой.

— Драко…

— Я расскажу тебе о защитных чарах Поместья утром, — успокоил ее Малфой, накрывая их обоих простыней. — Поспи немного. Ты все равно не сможешь никуда пойти без своей палочки, котенок.

— Ты можешь вернуться домой, Драко, — сказала Грейнджер, все еще глядя в потолок. — Единственная причина, по которой Орден хочет, чтобы ты вернулся — это информация. Если ты поможешь нам, я позабочусь о том, чтобы ты не попал в Азкабан. Ты прекрасно знаешь, что я смогу замолвить за тебя словечко.

— Азкабан? — хохотнул Малфой. — Ты думаешь, что я боюсь Азкабана? Если я суну свой нос в Лондон и даже если просто подышу где-нибудь в районе Уилтшира — меня убьют в тот же момент, Гермиона. Как ты думаешь, почему я бегаю по всему миру? Как ты думаешь, почему я чуть не изрезал свою руку до кости, чтобы стереть к ебеням эту клятую метку? Чтобы они, блядь, не могли найти меня. Я уже передал Ордену, Министерству и всей старой доброй Англии всю имеющуюся у меня информацию. Я отправил своего долбанного отца в тюрьму! Я продал его, чтобы спасти свою шкуру. Я отверг все, чему меня учили, с той минуты, как научился ходить, все, что заставляло меня быть… анти-Поттером. Думаешь, они позволят мне просто вернуться домой?

— Драко…

— Я дам тебе ключ от защитных чар утром, но я не вернусь в Лондон, — с уверенностью заявил он, перевернувшись на другой бок, хотя все, чего он так безумно хотел — прижать ее к себе, к своей груди. — Пожалуйста, больше не проси меня об этом.

========== Глава 5: Инструкции и обещания ==========

Грейнджер проснулась одна, прохладный ветерок обдувал ее голую кожу. Комната была залита солнцем, сквозь открытые окна виднелось почти болезненно голубое небо.

— Драко?

Она вылезла из постели, все еще ощущая восхитительную боль после прошлой ночи, блаженно потянулась и запустила руку в волосы. Ей удалось немного поспать, прежде чем Малфой разбудил ее, забравшись под одеяло и устроившись между ее ног, дразня языком, медленно, мягко вылизывая и щекоча кончиками пальцев внутреннюю часть бедер.

— Я не смог заснуть, поэтому подумал, что будет нечестно, если ты продолжишь спокойно спать, — пробормотал он, когда Гермиона проснулась, рвано выдыхая, когда его язык упрямо закружил вокруг клитора, посылая белые волны удовольствия по позвоночнику. — Солнце взойдет через два часа, и наша ночь закончится, — продолжил он, вскарабкиваясь вверх по ее телу, чтобы поцеловать, его каменный стояк прижался к ее животу, а на языке отчетливо чувствовался ее собственный вкус. — Так что я хотел еще раз хорошенько потрахаться, прежде чем ты уйдешь.

Грейнджер улыбнулась, вспоминая, как он быстро погрузился в нее, чуть не задушив своими пылкими поцелуями, пока толкался между ее ног, растягивая каждое прикосновение с мучительной медлительностью. Драко прижался к ней, пока она корчилась и извивалась под ним, подмахивая бедрами, и едва ли позволил перевести дыхание, прежде чем снова переплести их языки в бешеном танце. Его отросшие волосы спадали на горящие похотью глаза, а рот раскрылся в беззвучном крике, когда он кончил. Все его тело напряглось и задрожало, мышцы в руках подрагивали от напряжения. Ей нравилось смотреть, как он достигает оргазма, каким диким, уязвимым и искренним он выглядит в этот момент.

Покопавшись в его комоде, Гермиона отыскала старую, растянутую и выцветшую майку. Розовую. Она едва прикрывала бедра, но этого было достаточно, чтобы ходить по безлюдному дому. Малфой лежал в брезентовом гамаке с кружкой чая и сигаретой, зажатой между губ, щуря глаза от яркого солнца.

— Доброе утро, Грейнджер, — протянул он, его губы скривились в ухмылке. Победной ухмылке, как будто он выиграл что-то действительно стоящее. — Ты хорошо выглядишь в моей одежде.

— Буду честна с тобой, я не думала, что доживу до того дня, когда Драко Малфой наденет что-то розовое.

— Это лососевый, зубрилка несчастная, — он затушил сигарету в песке. — Иди сюда, котенок, — Драко согнул свой длинный аристократичный палец, поманив ее к себе. — Здесь хватит места для двоих, а я еще не допил свой чай.

Гермиона забралась в гамак, и он качнулся из стороны в сторону, пока она устраивалась на груди Драко, закинув на него ногу.

— Теперь я понимаю, почему ты остановился именно здесь, — на грани шепота произнесла она, прислушиваясь к хору птиц в кустах позади них. — Здесь так спокойно.

Он кивнул в знак подтверждения, рассеянно вырисовывая круги на ее коже. Это был совсем другой Малфой, не тот, которого она когда-либо знала.

— Ну, не шататься же вечно по барам и борделям, — ответил он, потягивая чай. — Иногда даже сексуальному маньяку нужны покой и тишина.

Гермиона вздрогнула, когда он напомнил ей, как она назвала его, когда они впервые встретились в Монако, предположения, которые она сделала о нем.

— Ты хочешь знать, почему я ходил в «Суккуб», почему я уходил оттуда с разными девушками и играл в эти гребаные игры?

— Драко, прости, что сказала…

— Потому что, когда я с кем-то, кто меня не знает, кого не волнует, кем я был или что я сделал, я снова чувствую себя нормальным. Когда я играю, под кайфом, пьяный или трахаюсь с какой-то незнакомкой, я не думаю о том, сколько моих друзей умерло, как я отправил Люциуса в тюрьму, и что моя мать даже не знает, где я, наверное, вообще думает, что я мертв…

Гермиона приподнялась на локте, пораженная нахлынувшей печалью в его глазах, тоской по дому, одиночеством. Он улыбнулся и заправил прядь волос ей за ухо.

— Признай, Грейнджер, было приятно перестать думать об этой бесконечной войне, хотя бы ненадолго. Никто на планете не трахается так, как мы с тобой, да? И было приятно сделать что-то для тебя, что-то, что делало тебя счастливой, что-то эгоистичное и безрассудное, — он наклонился и влажно поцеловал ее в шею. — И до чертиков горячее.

— Ты прав, — признала она. — Но ты не должен прожить всю свою оставшуюся жизнь в одиночестве и унизительных страданиях. — Если бы ты вернулся домой, я могла бы…

— Я сейчас вытряхну тебя из этого гамака, и ты пойдёшь обратно в свой отель. Я сказал тебе больше не просить меня от этом.

Грейнджер вздохнула и плюхнулась на спину, гамак яростно замотался из стороны в сторону, а Драко на мгновение пожалел, что прервал ее. Если он вернется домой, она сможет… что? Все исправить? Восстановить его репутацию? Приходить и отсасывать ему каждый вторник, чтобы он не чувствовал себя таким одиноким? И, кроме того, чего он вообще от нее хотел? Речь шла о Гермионе, мать ее, Грейнджер. Заучке, грязнокровке, всей из себя такой положительной героине войны.

И неожиданно прокравшаяся в голову мысль навсегда оставить ее в Ваилее чуть не разбила ему сердце.

***

— Я собираюсь принять душ, — сообщила Гермиона. — Могу я одолжить эту футболку, когда мы будем уходить? Будет немного странно, если я аппарирую голышом.

— Ханжа, — фыркнул Драко, спрыгивая с гамака. — Конечно, возьми. Тебе идёт розовый.

— Это лососевый, — пародируя его самого, поправила она. Она бросила ему улыбку через плечо и, вальяжно покачивая бедрами, неторопливо вошла в дом.

Ее не должно было удивить, что Малфой проскользнёт под горячий душ позади нее, но она все равно подпрыгнула от неожиданности, когда он схватил ее за талию и прижал к своей груди. Грейнджер была скользкой от мыла, невероятно теплой и мягкой, ее влажные волнистые волосы спадали на спину. Он поцеловал ее в шею, прямо в том месте, где собственноручно поставил отслеживающую метку.

— У тебя будут проблемы с Гаррисоном? — прохрипел он ей в кожу, слизывая капли воды и вдыхая ее запах, пытаясь запомнить его. — Разве вы двое не должны были сегодня утром броситься на поиски какого-нибудь ослепительно красивого беглеца?

Гермиона повернулась к нему лицом, положив влажные ладони на его небритые щёки, порядком заросшие за эти пару дней. Драко поцеловал ее улыбающиеся губы с достаточным напором, чтобы подтолкнуть к стене, выложенной белоснежной плиткой.

— Если ты дашь мне всю необходимую информацию, и мы уничтожим поместье в Уилтшире, я не думаю, что он будет возражать.

Драко снова поцеловал ее, на этот раз сильнее, глубже, скользнув рукой вниз по разгоряченному телу, чтобы подхватить ее ногу и заставить обхватить ею своё бедро, пока он приподнимал ее и проталкивал затвердевшую головку своего члена к промежности.

— Сделай мне одолжение, когда пойдешь туда, милая, — выдохнул он, толкаясь в ее шелковистое, теплое нутро. Внезапное вторжение выбило весь воздух из ее лёгких, и Грейнджер с силой впились ногтями в его спину. — Сожги там всё к хренам собачьим.

***

Был почти полдень, когда они соизволили выйти из ванной. Драко расхаживал по коттеджу обнаженным, ища пергамент, перо и какую-то старую книгу в кожаном переплете. Пока он усаживался за стол, Гермиона подметила, что его лицо было спокойным, расслабленным и довольным. Она ещё никогда не видела его таким — чувствующим себя комфортно в собственной шкуре, с ослабленной защитой. Эта мягкость ему, безусловно, шла.

Пока Драко писал заклинания и инструкции для взлома самого уязвимого места на территории Малфой-Мэнора рядом с гостевым домом (скрытая лазейка, которую он замаскировал и обложил защитными заклинаниями, на случай, если ему когда-нибудь понадобится вернуться домой незамеченным), Грейнджер расчесала свои волосы пальцами и улеглась на смятые простыни с кружкой чая и коробкой печенья, которую нашла на кухне.

Почему она так отчаянно хотела, чтобы он вернулся домой? Чтобы он мог истязать ее оскорбительными прозвищами и грубыми комментариями по поводу ее внешности? Чтобы он мог выставлять напоказ свое богатство и статус крови, заставляя ее чувствовать себя маленькой, грязной и недостойной? Однако, глядя на него сейчас, одетого в льняные брюки и белую футболку, Гермиона поняла, что все еще видит в нем четырнадцатилетнего Драко, до того, как он столкнулся с этими ужасными вещами, как и она сама, как и Гарри, Рон, Невилл и все, на чьих глазах умирали друзья и родные, неся эту непосильную ношу на своих плечах долгие годы. Она кардинально изменилась за последние пять лет. Было ясно, что Драко тоже. И в новом Драко было что-то такое, что ей хотелось исследовать. Она хотела больше, чем просто спать с ним, быть для него больше, чем просто очередной добычей. Не то чтобы она хотела выйти за него замуж или что-то в этом роде.

Но, шальная мысль о том, что он заберет ее обратно в Ваилею и оставит там навсегда, чуть не разбила ей сердце.

***

— Готова? — спросил Малфой, стоя перед ней. Гермиона прибывала в трансе, смотрела в окно и думала, наслаждаясь тишиной безлюдного пляжа.

— Я… да… полагаю, что да, — наконец, сказала она, вставая рядом с ним. Она просто не могла не рассмеяться над его взлохмаченными волосами и зелеными шлепанцами. Драко Малфой — пляжный бомж. — Могу я получить инструкции для снятия защитных чар?

— Как только мы доберемся до твоего отеля. У меня есть несколько условий, принцесса.

Драко поцеловал ее в лоб, прижал к себе, и они вдвоем с громким хлопком растворились в воздухе.

***

Как только они оказались в ее номере, Гермиона сразу же схватила свою палочку, хотя даже не знала зачем. Это было не для того, чтобы защититься от Драко… просто… она нуждалась в этом. Мобильный телефон, который она использовала, разрывался от десятков неотвеченных сообщений от команды, шесть из которых были от Гаррисона.

— Как много джентльменов нам звонят, — поворчал Драко, бродя по номеру, копаясь в ее чемодане, заглядывая в мини-бар и нюхая ее полотенца, как будто у них был целый день в запасе.

— Драко! — раздраженно прикрикнула она. — Инструкции! Ты обещал!

— Я знаю, знаю, — игривая улыбка на его лице немного померкла. — Я просто не хотел, чтобы…

— Что? — Грейнджер подошла ближе. Чего он не хотел? Бросать ее? Заканчивать это?

— Я хочу, чтобы ты дала мне обещание, прежде чем я дам тебе это, — сказал он, протягивая свернутый пергамент. — Хорошо?

— Какое обещание?

Он убрал свиток от ее цепких пальцев, приподняв бровь.

— Сначала обещай.

— Нет, сначала скажи мне, о чем ты говоришь.

Они с вызовом уставились друг на друга, ей нужна была информация. Не только из-за войны, не только потому, что Гаррисон и команда зависели от нее, но и для того, чтобы убедить себя, что была причина, по которой она провела ночь с Драко Малфоем. Достойная причина. Лучше, чем правда.

— Я хочу, чтобы ты пообещала мне, Грейнджер, что если ты когда-нибудь снова найдешь меня, если ты когда-нибудь выследишь меня, увидишь в ресторане, встретишь блуждающим по улицам с амнезией или наполовину пьяным в переулке…

— Малфой…

— Я хочу, чтобы ты пообещала, что дашь мне еще один шанс. Если ты когда-нибудь снова найдешь меня, я хочу, чтобы ты пообещала, что пойдешь со мной еще раз, на выходные. Нет, на четыре дня. И не только для секса… хотя я обещаю, что мы будем трахаться как минимум семьдесят процентов времени.

Грейнджер засмеялась, ее щеки покраснели от тысячи переполняющих ее чувств. Но, если он даст ей информацию об Уилтшире, ей больше не придется его искать. Зачем ей вообще его искать? Может, это именно то, что он делал — позволил ей самой принять это решение.

— Почему? — спросила она, видя, что он был искренним, что он все как следует обдумал.

— Я тоже никогда не ненавидел тебя по-настоящему, Гермиона, — Драко заправил прядь волос ей за ухо — неожиданная привычка, которую он приобрел, потому что ему нравилось ощущать мягкую кожу ее щеки, водить кончиками пальцев по веснушкам. — Обещаешь?

— Обещаю, Драко. Если я когда-нибудь снова найду тебя, где бы то ни было, я пойду с тобой. На три дня.

Он вложил свиток в ее руку и вытащил свою палочку.

— И последнее, сладкая, — сказал он, перекидывая ее волосы через плечо. — На этот раз я буду… играть честно.

Драко направил палочку на мягкий участок кожи за ухом, и она почувствовала покалывающее тепло, когда он снял отслеживающую метку, успокаивая повреждённую кожу поцелуем. Он не собирался искать ее. На этот раз все зависело только от нее.

— ГРЕЙНДЖЕР! ПРОСЫПАЙСЯ. ТЫ ТАМ?

Внезапно в дверь замолотили несколько пар кулаков. Гаррисон и Фордхэм.

— Я… Я здесь. Просто… дай мне секунду.

Гермиона повернулась к Драко, он обвил ее шею рукой и притянул к себе, втягивая в нежный, тёплый поцелуй, ленивый и мягкий, который не обязательно был для того, чтобы попрощаться, но абсолютно точно для того, чтобы запомнить.

— ГРЕЙНДЖЕР, МЫ ЗВОНИМ ТЕБЕ ВСЕ УТРО. ТЫ В ПОРЯДКЕ?

— Драко… подожди.

— Еще увидимся, принцесса, — он подмигнул ей и, щелкнув пальцем, исчез.