КулЛиб - Классная библиотека! Скачать книги бесплатно
Всего книг - 706129 томов
Объем библиотеки - 1347 Гб.
Всего авторов - 272720
Пользователей - 124656

Новое на форуме

Новое в блогах

Впечатления

a3flex про Невзоров: Искусство оскорблять (Публицистика)

Да, тварь редкостная.

Рейтинг: 0 ( 1 за, 1 против).
DXBCKT про Гончарова: Крылья Руси (Героическая фантастика)

Обычно я стараюсь никогда не «копировать» одних впечатлений сразу о нескольких томах, однако в отношении части четвертой (и пятой) это похоже единственно правильное решение))

По сути — что четвертая, что пятая часть, это некий «финал пьесы», в котором слелись как многочисленные дворцовые интриги (тайны, заговоры, перевороты и пр), так и вся «геополитика» в целом...

В остальном же — единственная возможная претензия (субъективная

  подробнее ...

Рейтинг: 0 ( 0 за, 0 против).
medicus про Федотов: Ну, привет, медведь! (Попаданцы)

По аннотации сложилось впечатление, что это очередная писанина про аристократа, написанная рукой дегенерата.

cit anno: "...офигевшая в край родня [...] не будь я барон Буровин!".

Барон. "Офигевшая" родня. Не охамевшая, не обнаглевшая, не осмелевшая, не распустившаяся... Они же там, поди, имения, фабрики и миллионы делят, а не полторашку "Жигулёвского" на кухне "хрущёвки". Но хочется, хочется глянуть внутрь, вдруг всё не так плохо.

Итак: главный

  подробнее ...

Рейтинг: 0 ( 0 за, 0 против).
Dima1988 про Турчинов: Казка про Добромола (Юмористическая проза)

А продовження буде ?

Рейтинг: -1 ( 0 за, 1 против).
Colourban про Невзоров: Искусство оскорблять (Публицистика)

Автор просто восхитительная гнида. Даже слушая перлы Валерии Ильиничны Новодворской я такой мерзости и представить не мог. И дело, естественно, не в том, как автор определяет Путина, это личное мнение автора, на которое он, безусловно, имеет право. Дело в том, какие миазмы автор выдаёт о своей родине, то есть стране, где он родился, вырос, получил образование и благополучно прожил всё своё сытое, но, как вдруг выясняется, абсолютно

  подробнее ...

Рейтинг: +2 ( 3 за, 1 против).

The Bounty (ЛП) [gracediamondsfear] (fb2) читать онлайн

Возрастное ограничение: 18+

ВНИМАНИЕ!

Эта страница может содержать материалы для людей старше 18 лет. Чтобы продолжить, подтвердите, что вам уже исполнилось 18 лет! В противном случае закройте эту страницу!

Да, мне есть 18 лет

Нет, мне нет 18 лет


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

========== Глава 1: В Суккубе ==========

Война перевернула все с ног на голову. Люди, которые планировали стать целителями, превратились в убийц. Те, кто хотел преподавать, в конечном итоге пытали других, пытаясь получить от них хоть крупицу информации. Любовники становились врагами, жены — вдовами, крепкие семьи распадались. Самые теплые, самые открытые сердца превратились в лед, а иногда сердце, скрытое глубоко в тени, находило путь к свету.

Конечно, как и любая добротная война, она бушевала годами, иногда так тихо и так хорошо скрыто, что обычный волшебник забывал, что она вообще идёт, воображая, что это чья-то чужая проблема, а не его. Затем в Честере вспыхивала перестрелка, или Пожиратели Смерти врывались в их укрытие в Уилтшире, и это снова было на первых полосах газет неделю или две, пока не появлялось что-то более непристойное. В то время как борьба за окончательный исход войны стала вопросом веры, поскольку ни Гарри Поттера, ни Волдеморта не видели больше года, фанатики с каждой стороны с нетерпением ждали второго пришествия в любой момент, чтобы положить конец всему этому. Война превратилась в религию.

Между тем, любая информация, которая могла помочь пробить защиту противника, была бесценным активом, и за головы высокопоставленных солдат с обеих сторон назначали баснословные награды, в зависимости от того, что те могли знать или кого могли сдать. Особенно, если они выросли в том месте, где в данный момент скрывался противник, прячась за неприступными древними оберегами.

Именно так Гермиона Грейнджер оказалась на юге Франции в невероятно роскошном и эксклюзивном отеле в Монако. Она сидела в вестибюле с бокалом шампанского по совершенно абсурдной цене, замаскированная париком платиновой блондинки, и наблюдала, как гости проплывают мимо неё, направляясь в казино и клубы, либо уже навеселе возвращаются в свои номера. Было два часа ночи, и она прекрасно знала, что он действует именно по ночам. Примерно через сорок пять минут она увидела, как он вышел из лифта, выглядя, стоило признать, потрясающе красивым в паре черных брюк и черном свитере с V-образным вырезом, который идеально облегал его грудь. Грейнджер не видела его больше двух лет, и за это время он явно неплохо адаптировался к жизни в бегах. Его обычно бледные, впалые черты лица имели легкий намек на загар, а глаза буквально блестели. Его некогда дотошно зализанные белокурые волосы приняли золотистый оттенок, и были слегка взлохмачены, скрывая один глаз. Он оглядел вестибюль отеля блуждающим взглядом, сунул руки в карманы и прошел мимо нее, направляясь к вращающимся позолоченным дверям. Монте-Карло определенно был волшебным местом для маглов, но в нем, конечно же, был и магический район, и когда Гермиона преследовала его по темным улицам, поняла, что тот направляется именно туда.

Ночь была тёплой, и он шел медленно, любуясь пейзажем, женщинами, луной, оставляющей тёплый блик на воде. Это был достаточно большой город, так что было довольно легко заплутать, но он чувствовал себя вполне комфортно, время от времени выходя на улицу, чтобы скрасить свой досуг. Он заслужил это. После шести месяцев в Авиньоне он порядком подустал от деревенской жизни. Да, продавщиц и доярок с широко открытыми глазами легко заманить в свою постель, и они приняли его маленькие безделушки и добрые жесты, как будто он был великодушным принцем, а не эгоистичным придурком, изголодавшимся по сексу, но через некоторое время они стали похожи на лягушек в котле. Он хотел, чтобы ему бросили вызов… интеллектуально, конечно. Здесь, в Монако, он не возражал быть маленькой рыбкой в большом пруду, пока вокруг было достаточно женщин и бутылок с огневиски, чтобы поддерживать хорошее настроение.

Он направился к проспекту Мадонны, где нашел вход в магический квартал. Он был маленьким, но в высшей степени декадентским, и за то короткое время, которое Драко находился там, он сделал себе имя в игровых залах и джентльменских клубах, так что, наконец, чувствовал себя так, как раньше чувствовали себя Малфои — на вершине горы, командуя парадом. На его предплечье всё ещё была Чёрная Метка, которая время от времени давала о себе знать, когда его пытались вызвать, но он научился закрываться от всего, даже от вызова других Пожирателей Смерти. Впервые за долгое время, он почувствовал себя комфортно в своей шкуре. Конечно, никто не знал, что он скрывался, залёг на дно здесь, пока война так или иначе не закончится. Он столько потерял за эти годы, сражаясь с армией волшебников Англии, что, откровенно говоря, его уже почти не заботило, уцелеет страна или каждый волшебник превратится в груду обугленных костей. Ни одна из сторон не могла претендовать на чистоту или честную борьбу, даже у светлой стороны была тёмная изнанка. Может быть, это то, что нужно Англии… новое начало. Это сотворило с ним чудо.

***

Малфой устроился в кабинке из красного бархата в темном углу «Суккуба», стрип-клуба, в котором особенным клиентам предоставлялись определённого рода услуги за вполне разумную цену. Официантка принесла ему бутылку шампанского и два бокала.

— Я не заказывал это, дорогая, — сказал он, наклоняясь в сторону, чтобы открыть себе более удачный вид на сцену, на которой уже началось представление. Если бы он не знал наверняка, он бы подумал, что стриптизерша, которая распутно крутила задницей вокруг шеста, была старая добрая Луна Лавгуд… но… грязнее. Недурно.

— Это комплимент от женщины в баре, — пояснила официантка, кивнув в сторону соблазнительной хрупкой фигурки, сидящей на высоком барном стуле.

Драко оглядел ее, впечатленный кожаными сапогами по колено с высоченным каблуком. Длинные ноги были обтянуты узкой юбкой-карандашом, разрезанной почти до бедра. На ней была белая рубашка с воротничком, заправленная в юбку, которая восхитительно обтягивала ее небольшие, но упругие сиськи, и делала ее похожей на сексуальную библиотекаршу.

— Почему бы тебе не сказать ей, чтобы она подошла и сама сделала комплимент, — протянул он, бросая галеон на поднос официантки.

— Да, сэр, — сказала та, засовывая монету в бюстгальтер.

***

— Он зовёт тебя, — крикнула официантка, подходя к Гермионе. — Я думаю, у него уже стоит, если тебе интересно.

— Не особо, — сказала она, допивая огневиски. — Но спасибо за помощь.

Свет в клубе был тёмно-голубого оттенка, время от времени закручиваясь вспышками очарованных звезд или искр, которые добавляли особого шарма приватным танцам в кабинках. Музыка была громкой, воздух плотно застелен дымом, и ее личность было легко скрыть внутри клуба. Быстро взглянув в свое компактное зеркальце, она поправила кроваво-красную помаду и дымчатые тени на веках. Затем пригладила челку на своем парике и расстегнула верхнюю пуговицу рубашки, открыв намек на кружево, которым были отделаны чашки ее белого бюстгальтера.

Малфой смотрел, как она прихорашивается, наполняя два бокала шампанским. Она не была похожа на других стриптизерш или эскортниц. Во-первых, она была слишком одета, и ее наряд был… изысканным, а не… распутным. Но и обычным клиентом она точно не была. Он знал все тонкости «Суккуба», а также список особых гостей, и если бы он увидел ее раньше, то уже давно отвел бы в свой номер или, по крайней мере, в одну из клубных комнат, чтобы как следует оттрахать. Когда она повернулась к нему, он закинул обе руки на спинку дивана, скрестив свои длинные ноги в лодыжках, а на его губах расплылась фирменная высокомерная ухмылка.

— Могу я сесть? — спросила она, положив одну руку на бедро, отчего рубашка на ее груди натянулась, открывая взору вершинки ее сливочных, красивых, сосабельных…

— Конечно, можешь, сладкая, вопрос только в том, куда именно, — сказал он, сгибая ноги в коленях.

Гермиона чуть не рассмеялась ему в лицо, пораженная тем, что он не узнал ее сразу, более того, даже флиртовал с девушкой, которую угрожал убить в течение шести лет.

— Очень заманчиво, — промурлыкала она, свернувшись калачиком рядом с ним на обтянутом бархатом диване. Она поджала ноги под себя и поправила парик так, чтобы он скрывал половину лица.

Гермиона взяла один из бокалов шампанского и отпила немного. Это обошлось ей в половину выделенных ей денег, и будь она проклята, если это дело не выгорит. Драко наклонился, заправляя прядь ее белокурых волос за ухо, чтобы открыть доступ своим губам к ее уху.

— Как тебя зовут, милая? — спросил он, изо всех сил пытаясь быть услышанным из-за громкой музыки.

Малфой положил руку на ее колено, большим пальцем касаясь кожи бедра, и Гермиону удивила реакция собственного тела, усиленно посылающего мурашки вверх по рукам. Было ли это вызвано его прикосновением или близостью его рта к ее уху, тихими влажными звуками слов, тёплыми дуновениями воздуха на коже?

— Это имеет значение? — невинно поинтересовалась она, приподнимая юбку еще на дюйм, заманивая в ловушку. — Мы не можем сохранить это в тайне? В конце концов, мы оба здесь только ради одного, верно?

Его рука поднялась выше, намного выше, чем она ожидала, останавливаясь всего в нескольких дюймах от ее трусиков, а язык влажно скользнул по раковине уха. Гермиона почувствовала, как крошечные мышцы между ее ног самопроизвольно сжимаются, пульсируя от неожиданного возбуждения. Давненько к ней так не прикасались, не флиртовали. Малфой осмелился прикоснулся к ластовице трусиков, она резко выдохнула, почти полностью отстраняясь. Но Грейнджер просто не могла сейчас струсить. Она зашла слишком далеко.

— Что случилось, котенок? — он оставил поцелуй в чувствительном местечке за ухом, после чего скользнул языком по линии челюсти к горлу.

Кем был этот Малфой? Гермиона никогда не видела, чтобы он держал девушку за руку во время учебы в Хогвартсе, а теперь он буквально пытался залезть ей в трусы через двадцать секунд после того, как она села. Миссия быстро сходила с рельсов. Она должна была раскрыться раньше, подобраться как можно ближе, схватить и аппарировать вместе с ним. Конец. Теперь казалось, балом правила ее киска, а самой Грейнджер оставалось только гадать, как далеко она сможет его подтолкнуть, и как далеко сможет зайти сама.

Но это был Драко Малфой. И это была Гермиона Грейнджер. И она здесь не для того, чтобы трахаться. Она быстро моргнула, сделала глубокий вдох и укрепила свою решимость. Она могла сыграть свою роль и обеспечить себе победу. Она обыграет его. Как говорится.

— Я искала тебя, — наконец, выдохнула Грейнджер, притягивая его и крепко целуя в губы.

Его губы были великолепными, мягкими и пухлыми, мастерски сминающими ее собственные, язык, ловко пробравшийся в ее рот, теплым и гладким, соблазняющим, да так, что невинный стон завибрировал на ее губах. Она прижалась к его груди, погружая язык в его рот, когда он запустил руки в ее волосы… в парик. Чтобы отвлечь его, Гермиона перекинула свою ногу через его ноги, оседлав бедра, отчего юбка задралась до задницы, и переместила его руки на свою талию. Она почувствовала его каменный стояк, когда он упёрся им между ее неприлично раздвинутых ног, что вызвало незамедлительную реакцию ее собственного тела, заставляющего трусики моментально намокнуть.

— Ты нашла меня, дорогая, — сказал он, отстраняясь, чтобы посмотреть ей в глаза. — Куда мы пойдем, чтобы отпраздновать твою победу?

Гермиона стянула парик с головы, встряхнула волосы и улыбнулась, когда его глаза округлились от осознания происходящего.

— Я думаю, нам следует вернуться в Лондон, — сказала она. — Что скажешь, Малфой?

Вытащив палочку из кобуры за спиной, она обхватила его шею рукой и они растворились в воздухе с гулким треском.

***

Как только их ноги коснулись пола в явно менее роскошном гостиничном номере, который сняла Гермиона, Драко оттолкнулся от нее с такой силой, что она упала на пол.

— Ты, ебаная грязно… сука!

Но прежде чем он смог произнести еще хоть слово, Грейнджер навела на него свою волшебную палочку и закричала:

— Ступефай! — и он рухнул на пол сердитой, но бессознательной кучей.

***

Драко снова пришел в сознание, но с горечью обнаружил, что все еще не может двигаться.

— Я вырву твою гребаную глотку, Грейнджер, — прорычал он, извиваясь и натягивая тяжелые зачарованные оковы, которыми она сцепила его запястья и приковала к изголовью кровати. Они были сделаны из прочного металлического сплава, который подавлял магию, поэтому никакие беспалочковые заклинания или проклятия, или даже аппарация были исключены. Малфой понял, что на нем были одни боксеры, так что она, очевидно, забрала его палочку, деньги, ключ от отеля… гордость. — Грейнджер! Где ты?

Он был в ярости, но большая часть ее была направлена ​​на самого себя. Он сам виноват в том, что ослабил бдительность, принял выпивку от незнакомки и последовал по зову своего собственного члена прямо в ее гребаную ловушку. Конечно, кто мог ожидать, что фигуристая, сексуальная, длинноногая девица в стриптиз-клубе окажется Грейнджер? Если бы у него было время, Малфой бы расхохотался в голос, когда она сняла парик. Конечно, он годами представлял, как оскверняет эту крикливую суку, склоняет над одним из ее драгоценных библиотечных столов и трахает до потери сознания, заставляя умолять о его члене, но это были просто сценарии дрочки… Он и представить себе не мог, что это произойдёт на самом деле. В школе она была холодной, как лед, с вечно задранным носом и хорошо замаскированной фигурой под школьной мантией и безразмерными свитерами. Некоторые слизеринцы даже предполагали, что она лесбиянка, несмотря на то, что та пыталась произвести впечатление на мальчиков, что только добавляло ей загадочности.

Дверь в примыкающую ванную с щелчком открылась, и она вышла из облака пара с отчетливым запахом малины. Ее волосы были перевязаны полотенцем, а белый атласный халат плотно стянут на талии, эффектно подчёркивая изгибы ее тела.

— Извини, Малфой, — сказала она с легкой ухмылкой. — Пришлось принять душ. Я чувствовала себя немного… грязной.

Он фыркнул и закатил глаза:

— Это не я запрыгнул к тебе на колени, дорогая.

— И это не я засунула кулак тебе в промежность.

— О, Грейнджер… — Малфой цокнул языком. — Если ты подумала, что это был кулак, то мои предположения о твоём опыте на этом поприще подтвердятся.

Она стянула полотенце с волос, и они гладкими влажными волнами упали ей на спину, несколько прядей прилипли к щекам, все еще розовым после душа, а у впадины на ключицах осталось немного пены. Он снова начал злиться.

— Ради всего святого, Грейнджер, сними эти хреновы наручники. Что, черт подери, все это значит? — зарычал Малфой, бросаясь вперед, пытаясь сломать изголовье кровати, металлические наручники болезненно врезались в его запястья.

Гермиона наклонилась вперед, уперевшись руками в матрас, и Драко мог видеть верхушку груди в разрезе халата, а выражение ее лица давало ему понять, что она чертовски хорошо знает, что делает.

— Это значит, что я отправлю тебя домой, в Лондон, Малфой, и получу за это четыреста галеонов. За твою хорошенькую белокурую голову назначена награда, и я собираюсь ее получить.

Он откинул голову на спинку кровати и закрыл глаза.

— Награда. Ты же знаешь, Грейнджер, с меня сняли все обвинения после всей этой неразберихи в Хогвартсе.

Она закатила глаза и села на край кровати, расчесывая пальцами влажные волосы.

— Я знаю, но сейчас нам нужна другая информация, и я уверена, что ты сможешь нам ее предоставить.

Гермиона Грейнджер — королева поиска информации. Конечно, в конечном итоге она станет охотником за головами Ордена. И конечно, она пришла за ним, вероятно, долго решаясь на эту работёнку. Насколько охуенно холодным было это блюдо из мести?

— Послушай, милая, почему бы тебе просто не спросить меня, что им нужно, и я расскажу тебе все, что знаю об этом, — его голос стал чуть ниже, немного мрачноватым. — Ты передашь им информацию, и тогда мы сможем обо всем этом забыть, потом ты купишь мне завтрак, и я смогу вернуться в свой маленький рай.

— Твой маленький рай состоит из тусовок в низкопробных борделях? — спросила она, снова вставая и глядя в окно сквозь прозрачные занавески.

— Это был не бордель, Грейнджер, — фыркнул Малфой. — Если у тебя будет несколько свободных минут после этого, я могу отвести тебя в настоящий бордель. Уверен, это откроет тебе глаза на некоторые вещи. Это будет даже полезно. Я имею в виду, ты выглядишь немного взвинченной.

Она резко повернулась к нему, и в ее глазах плескалось пламя, прямо как на втором курсе. Но это выглядело намного сексуальнее на двадцатипятилетней девушке с мокрыми волосами и распаренной после душа кожей. Ему не понравилось, как на неё реагировало его тело. Чертова маглорожденная заучка. Она не имела никакого права заставлять его член дергаться.

— Взвинченной? Малфой, я играла роль, чтобы ослабить твою бдительность, — слишком уж решительно произнесла она, но ее щеки явно покраснели.

— Ты неплохо справилась с этой задачей, дорогая. Я могу порекомендовать тебя владельцу одного публичного дома, если хочешь, всем нравятся непослушные школьницы.

Грейнджер наклонилась поближе к нему, оказываясь на кровати, но оставаясь вне его досягаемости, словно насмехаясь над драконом.

— Я заметила, особенно тебя, — сказала она, метнув взгляд на заметную выпуклость в его трусах. — Твой член, казалось, встал по стойке смирно в ту минуту, как только я подсела к тебе.

Но если она пыталась его завести, то ей стоит стараться немного усерднее. Драко снова натянул наручники, на этот раз немного медленнее. Его худые, мускулистые руки вытянулись позади него, горло и грудь напряглись, и, когда он посмотрел на ее кривую ухмылку, медленно облизнул нижнюю губу.

— И твои трусики были мокрыми, грязнокровка, — прохрипел Малфой, но тут же получил резкую пощечину.

Он засмеялся и откинулся на изголовье кровати, небрежно скрестив ноги в лодыжках и закрыв глаза, изображая сон. Преимущество Малфоя.

========== Глава 2: Помада ==========

Они были в номере отеля чуть больше двух часов, когда Драко услышал странный механический звук. Грейнджер снова вышла из ванной в чёрных лосинах для йоги и черной майке на тонких лямках. Ее волосы были приглажены и собраны в пучок на затылке.

— Что это за фигня? — спросил он.

Она проигнорировала его, быстро пересекая комнату по направлению к комоду, на котором стояла ее сумка, и ответила на звонок после третьего сигнала.

— Алло? Гаррисон? — произнесла Гермиона, поворачиваясь к Драко спиной.

— Грейнджер? Он у тебя? — аврор на другом конце провода казался обеспокоенным и рассеянным. Связь была статичной и довольно слабой.

— Да, — ответила она, не желая сообщать подробности. — Мы в отеле. Вы уже в пути? Мы можем уйти в любой момент.

— Мы задерживаемся! — крикнул Гаррисон, и на заднем плане слышалась какая-то возня. — Держись там, и только попробуй упустить его… — линия обрывалась. Грейнджер слышала крики и что-то похожее на борьбу на заднем плане. — … Не можем… прийти… как мы планировали…

— Гаррисон, я тебя не слышу… ты пропадаешь… — она ходила по комнате, прижав телефон к уху, в то время как Драко напевал гимн Хогварта так громко, как только мог.

— … Будем у тебя… несколько часов! — последние слова, которые Гермиона услышала перед тем, как оборвалась связь.

Она уставилась на телефон в руке, испытывая искушение швырнуть его о стену или, может быть, даже в голову Малфоя.

— Почему вы пользуетесь телефонами? И почему ты не воспользовалась зачарованным амулетом вместо парика? — крикнул Драко из постели. — Почему ты не делаешь это с помощью своей магии?

— Это не твое дело, — ответила она, и вдруг стала гораздо более напряженной и гораздо менее забавной, чем до этого звонка. Чувствуя это, Малфой продолжил давить.

— За тобой следят, верно? — предположил он, склонив голову набок.

Грейнджер не смотрела на него. Она не могла. Один звук его голоса дал ей понять, что на его лице была кривая самодовольная ухмылка, и все прекрасно знали, что она абсолютно не умеет врать, особенно слизеринцам. Но правда была в том, что за сердцем Ордена постоянно следили. Основная группа Пожирателей смерти базировалась в поместье в Уилтшире, но были и другие, ответвленные группы, которые продемонстрировали поддержку Волдеморту, сообщая о всех передвижениях внутри Ордена. Против них работали кроты, двойные агенты. Круг людей, которым они могли доверять, с каждым днем ​​становился все меньше. Поэтому, когда им удавалось схватить своих пленников, они изо всех сил старались воздерживаться от использования магии: камины, портключи, аппарации и даже обычные метлы легко отслеживались с помощью чар. Кроме того, любая магия, которую Гермиона могла бы применить к Драко, была бы легко нейтрализована, но она очень сомневалась, что он знает, как управлять Фиатом.

— Не беспокойся об этом, Малфой, — сказала она, глядя в окно на лиловую серую линию на горизонте. Приближался рассвет, и Гермиона погрузилась в свои мысли, беспокоясь за Гаррисона.

***

Час спустя солнце начинало подниматься над горизонтом, и она стояла перед зеркалом, тонким слоем нанося на губы помаду винного цвета, изо всех сил стараясь не обращать внимания на своего пленника.

— Зачем ты красишь губы? — спросил Малфой. — Надеюсь, не для меня, потому что это обычно заканчивается тем, что она размазывается по всему моему члену и создает огромный беспорядок…

Гермиона не ответила, мазнув мизинцем по уголку губ, чтобы убрать излишки. Она определенно не думала о его члене.

— Кто такой Гаррисон? Ты красишь губы для Гаррисона? Больше не скачешь на Уизеле? Что случилось? Слишком много ноет?

— Может, ты заткнешься? — закричала она и бросила открытую помаду в стену за его головой, отчего на обоях осталась длинная полоса винного цвета. — Что случилось с Асторией? Должно быть, слишком много болтала о своих ноготках?

Он замолчал на минуту, и улыбка на его лице дрогнула. Гермиона почувствовала приступ вины, потому что понятия не имела, что случилось с Асторией, и теперь опасалась худшего.

— Нет, она трахалась еще с троими парнями во время нашей помолвки, поэтому я расторгнул ее. Представь, если бы в итоге у нас родился ребёнок, похожий на Нотта.

Его тон был спокойным и шутливым, но она видела боль в его глазах. Гермиона никогда не видела его с «девушкой» или влюблённым, но, казалось, что Астория определенно разбила ему сердце. На короткое мгновение она почувствовала симпатию к нему. Рон точно не изменял ей во время их двухлетних отношений, но он, определенно, был более заинтересован повышением в Министерстве, чем в том, чтобы проводить время с ней. Это случилось не из-за его нытья, а наоборот из-за… тишины. Два человека живут в одной квартире, но абсолютно не разговаривают друг с другом.

— Так ты уже спишь с Гаррисоном или все еще пытаешься его закадрить? Потому что твоя задница в этом подобии штанов выглядит охуенно. Думаю, на этот раз у тебя все получится.

— Почему ты такой? — спросила она, скрещивая руки на груди, внезапно почувствовав себя неловко из-за того, как он пялится на неё снова и снова облизывая губы.

— Какой, милая?

— Как… — Грейнджер искала более зрелый термин, но не нашла ничего более подходящего, чем: — Как сексуальный маньяк.

Малфой громко рассмеялся.

— Я серьезно, — сказала она. — Я пробыла здесь, в Монако, полторы недели, наблюдая за тобой, — Драко вздрогнул от удивления, но ничего не сказал. — За неделю ты три раза был в «Суккубе», каждый раз покидая его в компании разных девушек и все время запихивая галеоны в трусы стриптизерш, — он закатил глаза, когда Гермиона подошла ближе, оказываясь на противоположной стороне кровати. — Ты даже не удосужился узнать мое имя, но уже через две минуты задрал мою юбку и засунул язык в мой рот. В школе ты таким не был. У тебя… у тебя даже не было девушки.

— Да, ну, понимаешь ли, я был слишком занят свержением режима, — заявил он.

Она подошла к краю кровати, закатывая глаза.

— Ты имеешь в виду, что был слишком занят тем, чтобы быть козлом отпущения для больших мальчиков.

Драко дернулся вперед с такой силой, что она услышала скрип кровати о стену, металлический скрежет о дерево. Его лицо оказалось в дюйме от ее собственного, когда он вывернул руки под болезненным углом, его глаза горели яростью.

— Я не был козлом отпущения. Я защищал свою гребаную семью. Ты нихуя не знаешь, через что мне пришлось пройти, чтобы доказать, что я достоин этой блядской метки. Я сделал все это, чтобы моя мать была жива. Не смей говорить мне, что ты бы не сделала то же самое ради своей.

Гермиона протянула руку и приложила ладонь к его щеке, ее глаза были на удивление мягкими и успокаивающими. Это прикосновение немного успокоило Драко. Все, что ей нужно было сделать, это наклониться еще на дюйм, и они могли бы продолжить то, на чем остановились…

— На твоём месте я бы была осмотрительнее, Малфой, — промурлыкала она, поглаживая линию его челюсти. — Ты бы наверняка не хотел, чтобы Орден знал, на какие рычаги давить, — легкая пощечина, и она встала.

Малфой улыбнулся и обхватил обеими ногами ее ноги, вывернувшись так, что она рухнула на кровать, зажатая между его бедрами.

— Ты тоже должна быть более осмотрительной, подходя так близко с своему пленнику, госпожа,

— прошептал он, глядя на нее сверху вниз.

— Пошел ты, Малфой, — прорычала она, извиваясь и толкаясь под ним, пытаясь вырваться из его хватки.

Его ноги были на удивление сильными, и Малфой только рассмеялся, сдвинув одно бедро вверх, чтобы покрепче перехватить ее грудь. Грейнджер пиналась и корчилась, но теперь ее левая рука была зажата под ним, а лицо оказалось всего в нескольких дюймах от его члена. Она замерла.

— Отпусти меня, — скомандовала Гермиона. — И каков твой великолепный план, умник? Держать меня между ног вечно?

— Заманчиво, — протянул он. — Может, я предпочту заключить сделку.

— Мне не нужно заключать с тобой никаких сделок. Ты возвращаешься со мной в Орден, — она пиналась и брыкалась, но он только сильнее сжимал ее, из-за чего было трудно дышать. — Малфой!

— Грейнджер! — воскликнул Драко, подражая ее голосу. — Боже, мне нравятся те звуки, которые ты издаешь. Бьюсь об заклад, ты ещё та крикунья. Что ты предпочитаешь? Сверху или снизу?

Он непристойно толкнулся бедрами ей навстречу, и она почувствовала тепло его тела, увидела, что он удерживает ее только в пол силы. Единственный способ, с помощью которого она могла освободиться — застать его врасплох. Симулируя дальнейшую борьбу, Гермиона придвинулась на дюйм или два ближе к его члену, и, пока он смеялся, наклонилась вперед, проводя языком по всей длине покрытой тканью боксеров выпуклости.

— Ебаный в рот! — крикнул он, тут же расслабляя ноги, чем Гермиона непременно воспользовалась, тут же вырываясь из хватки. — Какого хрена ты творишь?

Ее волосы были растрепаны, помада размазана, щеки покраснели, а дыхание сбилось. Грейнджер посмотрела на его обнаженную грудь, старые шрамы пересекали кожу на его стройных жилистых мышцах, а сухожилия на шее напряглись. Его щеки покраснели от гнева, а, может быть, возбуждения или смущения, а в глазах плескалась ртуть. Когда он заговорил, его голос был тихим и угрожающим.

— Если ты так сильно этого хочешь, просто взбирайся на меня, принцесса.

— Я совсем не хочу этого, дорогой, — в тон ему ответила Гермиона, не двигаясь, чувствуя, как ее щеки вспыхивают, от воспоминаний о том, как она прижималась к нему в клубе, как его язык касался ее.

— Ты дерьмовая лгунья, Грейнджер. Я чувствовал это, когда ты целовала меня. Теперь у меня есть оправдание, потому что я не знал, что это была ты. Но ты чертовски хорошо знала, о кого трешься промежностью, и все же продолжала делать это, более того, это тебя заводило.

Она отвернулась от него, не желая смотреть на его губы, волосы, спадающие на глаза, след волос под пупком. Прошло много времени. Очень много.

— Когда ты трахалась в последний раз? — спросил он, словно читая ее мысли.

— Не твое собачье дело, — отрезала Грейнджер, поднимая телефон с пола, чтобы узнать, пытался ли Гаррисон перезвонить.

— Ну конечно, конечно. Но, поскольку твой драгоценный Гаррисон, кажется, опаздывает, я подумал, может, нам стоит познакомиться заново, или, может быть, я смогу… унять зуд между твоих ладных ножек, который тебя, кажется, мучает.

— Ты мерзкий, — сказала она, глядя в окно.

— Знаешь, я представлял, как трахаю тебя, когда мы учились в школе, — начал он низким и маслянистым… гипнотическим голосом. — Только чтобы осквернить тебя. Не потому что втайне любил или пускал на тебя слюни издалека… Просто потому, что хотел увидеть, как ты выглядишь, когда из тебя вытрахивают всю душу. Я хотел увидеть выражение твоего лица, если бы толкнул тебя к стене и засунул руку под юбку, заставив тебя насаживаться на мои пальцы прямо посреди лаборатории Зелий.

— Я не… Я не носила юбок… — пробормотала Грейнджер, чувствуя, как жар поднимается по шее, а мысли в голове перемешиваются. Он проигнорировал ее.

— Мне было интересно, каково это — запустить пальцы в эти нелепые волосы и пососать твою шею, посмотреть, будут ли твои соски бледно-розовыми или темными, как твои губы. Ты бреешь киску? Ты хныкаешь и стонешь или тяжело дышишь и рычишь, кричишь и ругаешься матом? Бьюсь об заклад, тебе нравится быть сверху, скакать на красивом толстом члене, пока твой ебырь сжимает твои сиськи.

— Прекрати! — крикнула Грейнджер, бросаясь к нему. Ее палочка находилась в другом конце комнаты, иначе она бы непременно наложила на него Силенцио.

Малфой приподнял брови и улыбнулся ей, заметив, что ее зрачки были расширены, а щеки ярко-красными.

— Ты когда-нибудь фантазировала обо мне?

— Ни разу, — быстро солгала она, все еще пытаясь отдышаться, ее сердце отчаянно колотилось о ребра.

— Нет, конечно, нет, — протянул он, подмигивая. — Нет времени фантазировать о ком-то, когда живешь, зарывшись носом в книгу, или бегаешь за Поттером. Честно говоря, я удивлен, что Уизелу вообще удалось раздвинуть эти ножки, принцесса. И, я уверен, что ты не раздвигала их перед Крамом.

— Заткнись, Драко, — предупредила Гермиона, сжимая и разжимая кулаки. В ее животе плескалась какая-то пульсирующая энергия. Сочетание гнева и желания, и ее желание разрывалось между тем, чтобы хорошенько приложить его кулаком или трахнуть.

— Ооо! Теперь я Драко. Она, должно быть, действительно злится. А, может быть, злость — это не то слово, — Малфой согнул колено и, прежде чем она смогла отодвинуться, просунул свою босую ступню между ее ног, упираясь в промежность, чем заставил ее отпрыгнуть назад. — Горячо. Горячо и немного… влажно, верно?

— Не трогай меня, черт тебя дери, — прорычала она.

Он видел, что произвел желаемый эффект. Ее соски под майкой затвердели, а кожа на груди покраснела. Конечно, эффект, который он произвел на самого себя, также был очевиден, и Гермиона не могла перестать смотреть на его член, натягивающий боксеры. Малфой все еще улыбался, но в замешательстве приподнял бровь, когда она улыбнулась в ответ.

— Должно быть то, что ты связан, сводит тебя с ума, Малфой, — сказала она, двигаясь к концу кровати, ее тон внезапно стал игривым и соблазнительным. — Не в состоянии управлять процессом, — Грейнджер провела кончиком пальца по его голени. — Как я уже сказала, я наблюдала за тобой больше недели и знаю, что тебе нравится. Как будто это было неочевидно. Тебе нравится держать все под контролем.

Она свела его ноги вместе и села на них, наклонившись вперед, нависая над его грудью.

— Я наблюдала, как ты загонял девушек в угол, зажимал их руки над головами, пока целовал шею. Вдавливая в стену, прижимая руками. Я смотрела, как ты держишь их сзади, прижимаясь бедрами к их задницам, — она имитировала то, что видела, покачивая бедрами, оседлав его колени. Малфой кожей чувствовал мокрое пятно на ее лосинах. — Ты бы не хотел, чтобы они знали, что могут водить тебя за член, да, Драко? Не хотел бы, чтобы они знали, что ты не мог трахаться в школе. Не хотел бы, чтобы они знали, что они могут заставить тебя плакать и умолять об освобождении, как отчаявшегося маленького мальчишку. Это не было бы… в стиле Малфоев.

Он больше не смеялся над ней. Его глаза были темными, полуприкрытыми, а рот приоткрылся, когда она ползла вверх по его телу, касаясь выпуклости между ног.

— Малфои ничего не просят, верно? Даже оргазма.

— Верно, — тихо подтвердил он. — Мы не просим, — Драко быстро согнул колени, толкнув ее на себя. Грейнджер взвизгнула, когда он впечатался в ее губы своими, сразу же углубляя поцелуй, проникая языком внутрь ее рта и смыкая ноги на ее талии. — Но сейчас я сделаю что угодно, чтобы почувствовать твой рот на моем члене.

Она увидела красный цвет, все ее тело дрожало от сладкой боли, которую она не чувствовала почти год. То, как он целовал её, как трахал ее рот своим языком, как стонал под ней, вызывало у неё головокружение от похоти. Он был прав. Грейнджер хотела, чтобы ее трахнули. Она хотела, чтобы он хотел ее, как хотел тех девиц в клубе, чтобы взял ее, завладел. Драко прервал поцелуй, чтобы сделать вдох, и она потерлась об его эрекцию, скользнув своей промежностью по всей его длине.

— Я ненавижу тебя, Малфой, — заявила Гермиона, стягивая майку через голову.

Драко криво ухмыльнулся, обвив языком один из ее затвердевших сосков, прежде чем пососать его и прикусить зубами.

— Уверяю тебя, это взаимное чувство, детка, — прохрипел он, оставляя влажный след от языка на шее. — Но, поверь мне, это не помешает нам хорошенько потрахаться.

========== Третья, в которой два незнакомца коротают время ==========

Гермиона собиралась просто немного подразнить его. Она собиралась издеваться над ним в пределах дюйма от его стояка и оставить изнывать от боли, заперевшись в ванной. Это был ее грандиозный план — добить его синеющими от желания разрядиться яйцами. Но, как только его губы соприкоснулись с ее собственными, она сдалась, отчаянно желая знать, каково это. Конечно, она фантазировала о нем в школе… о запретном плоде, о темном, задумчивом плохом мальчике, который, казалось, не интересовался никем, даже Панси, которая чуть ли не висла на нем при каждой возможности. Что он скрывал под этой загадочной внешностью?

Он оторвался от ее губ, и Гермиона отстранилась, делая спасительный вдох, глядя на него с явным разочарованием, гневом и похотью. Она чувствовала его каменный стояк между своих раздвинутых ног, их разделяла только насквозь промокшая, горячая ткань белья, и она не отказала себе в соблазне потереться об него промежностью.

— Ты не собираешься снимать с меня наручники? — спросил Малфой, наклоняясь вперед, чтобы попытаться снова поцеловать ее, но Гермиона отстранилась, кривя губы в кровожадной ухмылке. — Я могу делать удивительные вещи своими руками, Грейнджер.

Гермиона снова прижала ладонь к его щеке, покрытой легкой щетиной, и одарила его притворным жалостливым взглядом, надув нижнюю губу.

— Без шансов, Малфой, — ответила она, касаясь его губ своими. — Но не волнуйся, ты дашь мне то, что мне нужно.

Драко зарычал от разочарования, когда она прильнула губами к сухожилиям на его шее, тут же скользя языком по выступающей косточке на ключицах. Он прижался к ней бедрами, и Грейнджер потерлась о его член, прокладывая своим языком путь вниз по его груди к бледным, выцветшим шрамам, прорезавшим его бледную плоть.

— Лучше бы это не было уловкой, Грейнджер, — пробормотал он напряженным, хриплым голосом. — Мне нужен твой рот…

Гермиона улыбнулась, но даже не взглянула на него. Отчаяние в его словах только распаляло жар между ее ног, особенно, когда он весь напрягался, пытаясь добраться до ее губ, почти умоляя прикоснуться к нему или даже облизнуть. Она могла бы вечно наблюдать за тем, как он пытается бороться с ней.

— Никаких уловок, — успокоила его Гермиона, сползая вниз, чтобы присесть между его раздвинутых ног и оттянуть резинку его боксеров. — Просто два незнакомца трахаются в гостиничном номере, чтобы скоротать время, верно?

Его член нетерпеливо высвободился, длинный и твердый, с каплей предэякулята на кончике. Это было то, что он скрывал, и ожидание того стоило. Она провела языком по головке, слизывая вкус его возбуждения, и Драко тут же застонал.

— Верно, — согласился он, изо всех сил стараясь казаться скучающим. — Просто… скоротать… время.

Малфой широко раскрытыми глазами наблюдал, как она обхватывала его член губами, ласкала ствол своим тёплым языком, насаживаясь на него, позволяя ему проникать все глубже и глубже, пока он не почувствовал, что уперся в заднюю стенку ее горла. Сейчас он бы отдал все, что угодно, чтобы схватиться за эти непослушные волосы, намотать их на кулак и яростно трахнуть ее в рот. Но, когда Гермиона взглянула на него, в ее глазах явно читалось, что ей нравится контролировать его, держать в своей власти. Он хотел прикоснуться к ней, попробовать на вкус, прижать к стене и заставить кричать, как он мечтал нескончаемое количество раз за эти годы, и это было именно тем, чего она не позволит сделать.

Она сосала усерднее, втягивая щеки, постанывая и вылизывая ствол, тёплыми пальчиками массируя напряжённые яйца, глубже насаживаясь на член. Она буквально текла от звуков его хриплых стонов и неконтролируемых рычаний. Выпустив член изо рта с влажным хлопком, Гермиона встала и повернулась к нему спиной, стянула с задницы лосины и, согнувшись в пояснице, сняла их с ног.

— Я даже отсюда вижу, какая ты мокрая, принцесса, — прокомментировал Малфой, скручивая и натягивая руки в наручниках. — По твоим бёдрам течёт, детка. Могу я попробовать это на вкус?

— Конечно, Малфой, — сказала она. — Этим я и собираюсь заняться.

Грейнджер села в изножье кровати и раздвинула ноги, согнув их в коленях, чтобы он мог видеть гладкие, блестящие розовые складки ее аккуратно выбритой киски. Драко завороженно наблюдал, как она гладит себя, скользя обеими руками по внутренней стороне бедер и животу, томно прикрыв глаза и запрокинув голову в экстазе. Она раздвинула бёдра ещё шире и легко погрузила два пальца внутрь, начиная медленно трахать себя, извлекая эти невероятные влажные звуки между своих ног, и каждый раз, когда пальцы исчезали между ее складками, она с силой прикусывала нижнюю губу. Было что-то эротичное в том, чтобы заставить его смотреть, как она ласкает себя, зная, что он не может прикоснуться к ней, зная, что он не может остановить ее, чтобы забрать то, что он так сильно хочет. Она знала, что заставляет его член твердеть ещё сильнее с каждым движением своих пальцев над чувствительным клитором.

— Ещё, — на грани шепота сказал Малфой. — Добавь еще один палец, котенок, — он был удивлен, когда она послушно сделала так, как он попросил, увеличивая темп. От пошлых, влажных звуков, издаваемых ее мокрой киской, кожа на его бледной груди вспыхнула, а щеки стали горячими. Он чувствовал ее запах. Его член болел от возбуждения, а внизу живота пульсировало желание. — Ты ещё никогда не выглядела сексуальнее, Грейнджер. Мерлин, хочу трахнуть тебя.

Подкрадываясь к нему на четвереньках, Гермиона снова просунула руку между своих ног, покрывая пальцы собственными липкими соками, и, опустившись на колени рядом с его грудью, засунула их в его рот. Жар его языка, кружащего вокруг костяшек, чуть не заставил ее кончить. Малфой слизывал каждую каплю ее возбуждения, его глаза горели похотью, подталкивая ее к самому краю. Он прекрасно видел, как сильно она его хочет, как закатываются ее глаза, когда он всасывает пальцы, как порозовели ее щеки, приоткрылся рот и как жадно она глотает воздух. Когда Гермиона вытащила пальцы из его рта, Драко поцеловал ее раскрытую ладонь, лизнув запястье.

— Сними наручники, — прошептал он, наклоняясь, чтобы оставить поцелуй в уголке ее губ, покрывая щеки и подбородок легкими, дразнящими поцелуями. — Сними с меня наручники, и я заставлю тебя кончить так сильно, что ты разрыдаешься прямо подо мной, — она была достаточно близко, чтобы он мог пройтись влажным языком по раковине ее уха. — Я заставлю твое тело дрожать и потеть так, что ты, блядь, даже говорить не сможешь, твоя киска выжмет каждую каплю спермы из моего члена, пока ты будешь выкрикивать мое имя. Я вылижу каждый миллиметр твоего тела и начну с того, что уткнусь лицом в твою промежность, и буду сосать клитор, пока ты не начнёшь умолять меня остановиться. Сними с меня наручники, Грейнджер, и я трахну тебя так, как ты того заслуживаешь.

Не в силах контролировать себя, Гермиона перелезла через него в поисках древнего ключа, который оставила на прикроватной тумбочке. Заведя руку за его грудь, она щёлкнула замком и расстегнула наручники, успокаивая себя тем, что подавление магии исчезнет как минимум через два часа, а его палочка лежит на комоде в другом конце комнаты. Тем не менее, Грейнджер взвизгнула, когда он внезапно схватил ее, перевернув на спину, и тут же впился в еегубы своими, атакуя рот языком и зубами, в то же время упираясь головкой члена в ее промежность, дразня.

— Хорошая девочка, — пробормотал Драко, целуя чувствительную кожу на шее и заводя ее руки за голову, прижимая их к матрасу. — Скажи мне, чего ты хочешь, — даже не коснувшись члена, он проскользнул головкой между ее складками, всего на дюйм, ровно настолько, чтобы она умоляла о большем. Гермиона извивалась под ним, пока он пытался удержать ее на месте, покусывая и посасывая кожу на горле, ожидая, когда она скажет то, что он хочет. Ему было просто необходимо услышать это от Гермионы Грейнджер.

— Я хочу тебя, — выдохнула она, прижимаясь к нему бедрами, пытаясь насадиться на его член. — Я хочу, чтобы ты был внутри меня.

Малфой покачал головой и полностью отстранился, поглаживая костяшками пальцев ее лицо, скользя ими по растрепанным волосам.

— Недостаточно хорошо, Грейнджер. Чего ты хочешь? Скажи это.

— Я хочу, чтобы ты трахнул меня, — сказала она, пытаясь поцеловать его, чтобы снова почувствовать его язык, вес его тела на себе. — Пожалуйста.

Малфой позволил ей поцеловать себя, обеими руками обхватывая ее голову и опускаясь на нее, но он все ещё не услышал то, что ему было нужно. Он хотел услышать то, о чём так долго мечтал.

— Уже близко, любовь моя. Попробуй ещё разок, потому что мне уже не терпится начать.

Он отстранился, и Гермиона посмотрела ему в глаза, эти холодные серые глаза теперь были почти чёрными из-за расширенных зрачков, щеки слегка розовыми, губы чуть распухшими, и он тяжело дышал, втягивая воздух через приоткрытый рот. Платиновые волосы спадали на глаза, и Гермиона в мгновение ока увидела все. Она вернулась на двенадцать лет назад, когда они были первокурсниками и отбывали наказание в запретном лесу, увидела, как он нахмурился, когда увидел, как она смеется с Роном и Гарри. Она увидела, как он смеется, когда ее зубы начинают расти прямо на его глазах, гнев и разочарование на ее лице, когда он впервые назвал ее грязнокровкой. Но Гермиона видела и другие вещи. Она видела, как Малфой предупредил ее о том, что скоро на лагерь нападут дементоры. Она видела, как он наблюдает за ней на Зельях, пока они обсуждают свойства амортенции. Она видела, как он смотрит на нее во время Святочного бала, совершенно не замечая сердитую Панси Паркинсон, стоящую рядом. В это было трудно поверить, но она словно прозрела. Он всегда хотел ее. Конечно, он не любил ее, и она ему даже не нравилась, но он точно хотел ее, и на одно короткое мгновение она пожалела, что не осознала этого раньше. Упущенное время, которое можно было провести с пользой для тела.

— Я хочу, чтобы ты трахнул меня, Драко, — прошептала она, намеренно используя его имя.

— Умница, — выдохнул он и вошел в нее одним ровным, сильным толчком.

Какое-то время он не двигался, просто смотрел ей в глаза, наблюдая за маленькой вспышкой дискомфорта, пробегающей по каждой мышце на ее лице, пока она привыкает к размеру его члена. Малфой откинул прядь волос, прилипшую к ее щеке, и крепко поцеловал в губы, начиная двигаться в яростным, неумолимом ритме, толкаясь бедрами между ее ног, пока с каждым резким толчком она не начала восхитительно стонать и кряхтеть, обхватив его ногами и упираясь пятками в спину. Он резко остановился и перевернулся на спину, усаживая ее верхом и крепко удерживая за бедра, чтобы направлять каждый свой толчок, шипя сквозь стиснутые зубы. Грейнджер начала дрожать, вздрагивая и перекатываясь, скуля, когда его член задевал это сладкое, особенное местечко внутри нее, посылая искры удовольствия по позвоночнику.

— О, черт возьми, Драко… пожалуйста… пожалуйста, позволь мне… — Гермиона прижала руки к его груди и сильнее насадилась на член, заставляя его мурлыкать, ногтями царапая бледную кожу на груди.

В ответ на это Драко завёл руку за ее спину, скользнул к заднице и средним пальцем провёл между ягодиц, прикасаясь к сморщенной, маленькой дырочке. Он обвёл ее по кругу и надавил, встречая сопротивление и продолжая толкаться членом в податливое тело.

— Эта дырка следующая, — выдохнул Драко, погружая один палец глубоко в задницу настойчивым движением, заставляя ее выгнуться в спине и закричать так громко, как только возможно. — Боже, мне уже не терпится засунуть свой член в эту тугую маленькую дырочку и заставить тебя извиваться под собой, — другой рукой он обхватил ее затылок и притянул к себе. — Поцелуй меня, когда начнёшь кончать, — прохрипел он, проводя кончиком языка по ее верхней губе. — Хочу почувствовать твой стон на своих губах.

Он продолжал трахать ее задницу пальцем, пока член терся о ее трепещущие внутренние стенки, издавая пошлое хлюпанье. Гермиона сделала, как он просил, накрыв его губы своими, как только почувствовала, что ее накрывает кульминация, как белая волна, колеблющееся электричество с головы до ног, пульсирующее возбуждение внизу живота, когда стенки ее влагалища начали сокращаться вокруг его члена, призывая его последовать за ней.

— Еще не все, ведьма, — прорычал он, резко выскальзывая из неё и швыряя на матрас, резким движением переворачивая ее на живот.

Он шлепнул ее по заднице и поднял на четвереньки, сразу же входя в ее все ещё подрагивающую киску и прижимаясь бедрами к заднице, стремясь к своей цели. Это было слишком, она была слишком чувствительной, каждый нерв отдавался тягучей болью, и она была уверена, что не сможет кончить снова, но Малфой проигнорировал хриплый стон и протянул руку к ее животу, чтобы, не смотря на протесты коснуться клитора, заставляя ее выть, скулить и пытаться вырваться из его хватки.

— Да, да! О, черт возьми, да! — Грейнджер вскрикнула, когда он ухватился за ее волосы одной рукой и с силой оттянул.

Малфой толкался все быстрее и сильнее, пока она не оказалась на краю кровати, уперевшись руками в изголовье, а подушка не очутилась под ее животом.

— Хорошая девочка, — повторил он. — Возьми то, что тебе нужно.

Гермиона с трудом могла держаться, чувствуя, как тело перестаёт слушаться, расслабляясь и обмякая в его сильных руках, пока он вдалбливался в неё все жёстче, быстрее, подталкивая к новому оргазму.

— Подожди, котенок, — простонал он, и Грейнджер почувствовала, как его темп становится неустойчивым, толчки быстрыми и неглубокими, что говорило о приближении его собственной кульминации. Она ухватилась за изголовье кровати и снова выкрикнула его имя, когда он вцепился пальцами в кожу ее бедер, а внутри нее расплылось что-то горячее, наполняя до отказа.

Драко рухнул на ее спину, оставляя поцелуи между лопаток и на затылке, запуская пальцы в мокрые от пота волосы.

— Как я и представлял, — прошептал он, переводя дыхание. — Так чертовски туго. Так хорошо.

Он выскользнул из неё и лег рядом, обняв ее так, чтобы она могла слышать, как его сердце все еще бешено бьется о ребра. Гермиона все еще ненавидела его, и ей все еще нужна была информация. Она все ещё хотела привести его в Орден, но, очевидно, что-то изменилось. Между ними возникла искра, которая вспыхнула в мгновение ока, и Грейнджер ни на мгновение не пожалела о своих действиях. Это был лучший секс, который у нее когда-либо был: злой и страстный, дикий, и она подозревала, что ей больше никогда не будет так хорошо. Малфой поцеловал ее в макушку, подушечками пальцев обводя ореолы сосков, двигаясь вниз по животу, к самому сокровенному месту на ее теле.

— Как скоро Гаррисон доберется сюда? — пробормотал он ей в волосы.

— Я не знаю, — ответила Грейнджер, устраиваясь поудобнее в его объятьях и прижимаясь щекой к его груди. Это ничего не значило, просто так было удобнее всего.

— Хорошо, — Драко прижал ее ближе, щекоча спину кончиками пальцев. — Я немного посплю.

***

Гермиона не хотела засыпать. Она собиралась лежать в его объятьях и ждать, когда он захрапит, чтобы выпутаться из его рук и снова позвонить Гаррисону. Она намеревалась выполнить свою работу и вернуть Малфоя в Лондон, положив в свой карман пятьсот галеонов.

Вместо этого, она проснулась спустя час, все еще обнаженная и распластанная на кровати, с руками, прикованными к изголовью ее же собственными волшебными наручниками. Она брыкалась и материлась, слыша, как в другом конце комнаты звонит телефон — Гаррисон предупреждал о своём прибытии. Повернув голову, Гермиона увидела клочок бумаги, сложенный в ровный треугольник на прикроватной тумбочке, записку, написанную его аккуратным витиеватым почерком, и свою палочку, лежащую рядом.

«Удачи в следующий раз, Грейнджер! Буду ждать. Я слышал, что Гавайи прекрасны в это время года»

Он нарисовал смешное сердечко и инициалы «ДМ» внизу. Гермиона выругалась себе под нос и натянула наручники, выкрикивая его имя совсем не так, как это было несколько часов назад, но когда она уставилась в потолок, принимая своё собственное поражение, все, что она могла делать, это улыбаться.

Продолжение следует…