Зимой не растут подсолнухи (СИ) [Райри] (fb2) читать постранично

=========

Наконец-то разобравшись со всеми своими накопившимися делами, Россия позволила себе небольшой отпуск и уехала в Анапу — знаменитый российский курортный пляж.

Раскинувшись на шезлонге в откровенном бикини, девушка сдвинула на лоб очки с затемнёнными стеклами и почесала за ушком не менее вальяжно разлёгшегося рядом с собой большого чёрного кота.

— Эх… Хорошо тут, правда, Миша?

Кот лениво приоткрыл один глаз, устало взглянув на хозяйку, и тут же закрыл его, перевернувшись на спину настолько резко и неосторожно, что бедная Анна чуть не свалилась с шезлонга на горячий песок.

— Медвежонок мой, — с улыбкой прошептала та, почесав оголившийся животик своему питомцу.

По примеру Михаила Васильевича Россия перевернулась на живот, подставляя спину солнцу для того, чтобы загар лучше лёг. Лето всё же, хватит ей уже ходить бледной, как поганка!

Погрузившись в свои девичьи мысли, Анна не заметила, как уснула. А проснулась от странного ощущения, что её кто-то бесстыдно лапает. Приоткрыв глаза, она увидела перед собой до ужаса знакомые пепельные волосы и бледно-голубые, практически серые глаза.

Спросонья не разобрав, что к чему, Брагинская потянулась было за предметом первой необходимости в подобных случаях, но разглядев в этом парне своего брата, резко остановилась.

— К-Коля? — брат усердно растирал крем от загара по бледной коже Анны. — Прекрати! — соскочив с шезлонга, она с недовольством и смущением смотрела на Арловского.

— Сгоришь ведь, — подняв с песка свою кофту, Николай тут же накинул её на плечи сестры. — Прикройся, не ходи здесь в таком виде.

— А что не так с моим видом? Это же пляж.

— Нравится, когда на тебя пялятся толпы восхищенных твоим телом мужиков? — с некой усмешкой поинтересовался Беларусь.

— Да никто на меня не…

Оглядевшись по сторонам, Россия поймала себя на мысли что и правда привлекает излишнее внимание представителей мужского пола. На неё даже некоторые девушки смотрели с завистью.

Конечно, Анна не считала себя красивой, но и кикиморой её обозвать мог только слепой.

Смущенная правдивостью брата, она всё же надела кофту и даже молнию застегнула. Недовольно бурча, Россия направилась в сторону отеля. Николай же, взяв всё остальное, что не забрала сестра, отправился вслед за ней.

По дороге Брагинская думала только о том, как бы спровадить это досадное недоразумение обратно в Минск. Войдя в номер, Анна первым делом подошла к окну и задвинула шторы.

— Как ты нашёл меня?

— Неважно, — оставив все пляжные атрибуты у двери, Беларусь подошёл к сестре. — Зачем ты приехала сюда? Подобные места явно не для тебя, да и лето ты не любишь.

— От зимы я тоже не в восторге, — уперевшись спиной в стену, Анна наблюдала за тем, как к ней медленно приближается Николай.

— Чем плоха зима?

— Зимой не растут подсолнухи, — опустив голову, смотря в грудь брату, Россия почувствовала, как по спине прошла стая мурашек, ибо дыхание Беларуси, которое она ощущала у себя на макушке, не сулило ничего хорошего.

Осторожно обняв сестру, Арловский по-родственному поцеловал её в макушку, заставляя Анну уткнуться носом себе в грудь.

— Давай станем едины.

— Хочешь возродить Советский Союз? — не скрывая своего веселья, поинтересовалась Россия. — Нет? Тогда ни о каком другом воссоединении не может быть и речи.

Грубо оттолкнув от себя Николая, Брагинская взяла чистое полотенце и направилась в ванную, Миша прошагал вслед за хозяйкой. Арловский же так и остался стоять в лёгком шоке.

Россия всегда была свободной и своенравной страной, но она никогда не проявляла агрессию к своим родственникам, да и ко всем остальным республикам относилась сдержанно и относительно терпимо.

В ванной Брагинская сползла по стенке на пол. Котик подошёл к ней, несколько раз ткнув влажным носом в её ладонь.

— Миша, скажи, зачем он так со мной? — опустив взгляд на животное, Россия улыбнулась. — Ты прав, я сама во всём виновата, нужно было держаться за Союз, пока он был. А сейчас… Сейчас…

По щекам девушки потекли горячие слёзы. Из-за всхлипов Анна не услышала, как скрипнула дверь и вошёл Беларусь, вновь крепко обнимая, жалея свою старшую и от этого любимую сестру. Снова он успокаивает Анну и шепчет слова прощения.

— За что… За что ты извиняешься?

— За то, что ушёл тогда и оставил тебя одну.

Столь трогательный семейно-драматично-романтичный момент был прерван настойчивым «мяу-мяу!» Похоже, Миша проголодался, и теперь он тёрся о свою хозяйку, требуя корма.

— Пошёл вон, жиртресина ненасытная! — щёлкнув кота по мягкому месту, которого у