Время дождей скоро (СИ) [Татьяна Викторовна Тихонова] (fb2) читать постранично, страница - 3

class="book">   Сойка им сама выбрала верблюдов. Она обошла всех, потом зашла в самую середину и завопила во всю глотку. Верблюды шарахнулись в стороны, двое - обплевались с перепугу, а четверо остались стоять, как ни в чём не бывало.

  - Глухие, - констатировал Геннадий.

  - Подходящие, - сказала Сойка.

  Минин усмехнулся и полез на своего зверя. Вяхирев попытался изобразить ту же лёгкость и непринуждённость, с которой механик забрался в седло, перекинутое Сойкой. Но с первого раза не получилось. Свалился. Психанув, Вяхирев перестал усмехаться и полез снова. Лез как в альпинистской секции, ухватившись за упряжь, подтянувшись и упёршись ногами в бок зверюги, прошагал пару раз по нему и уселся в седло.

  - Есть! - буркнул под нос, оглядывая совсем не победно поле с колышущейся верхотуры.

  "Осталось продержаться до конца всего этого мероприятия", - подумал с тоской, переведя взгляд на звездолёт.

  Пришлось немало заплатить в кассу космодрома за охрану машины. Поморщился, опять пожалев, что решил вести табун покупателю. Чёрт бы с ними, с этими деньгами, - пару заказов уже здесь, на Муке, предложили, выкрутились бы. Но и отказаться не получилось, насмешливый взгляд в упор круглых серых глаз не дал отказаться, зло взяло. А потом подумалось, что может ведь и получиться что-нибудь из этой затеи, тогда всё окупится с лихвой, а не получится, так хоть вспомнить будет что. Как говорил бродяга Рю Полле: "Буду старый, дряхлый, никому не нужный, буду сидеть в каморке три на три в общаге для ветеранов и вспоминать. По ободранным стенам будут плыть чьи-то горизонты, будут вставать чужие солнца, кричать странные птицы. Я не смогу вспомнить их названия, буду материться и вспоминать. И на это уйдёт бесконечное время этого самого... как они, чинуши наши, его называют... дожития... ненавижу это слово".

  Набрали воды в пластиковые бутыли, связали попарно. Девчонка перекинула по связке на каждого верблюда, кроме Джима. Вяхирев с Мининым намотали на головы одеяла, а Сойка сдёрнула своё полосатое пончо, сунула его в сумку тору, и осталась в кожаных штанах будто на подтяжках и странном сооружении, похожем на самотканый топик. Крылья распахнулись, и оказалось, что размах их не два метра, а все три. Девчонка сиганула вдруг, подпрыгнув, пробежала метров пять, едва касаясь земли, и оторвалась от поля. Завопила. Тору её припустил вслед, ответив трубно и икающе.

  Экипажу Сойка посоветовала двигаться за ней. Связывать верблюдов вереницей, как предложил Генка, она запретила, сказав, что так можно потерять весь табун. Было непонятно, но объяснять Сойка отказалась. Она торопливо говорила:

  - Верблюды потянутся за теми, что пошли вперёд. Как только весь табун тронется, одному... - тут Сойка оценивающе оглядела парней и кивнула Вяхиреву, - надо будет идти замыкающим.

  Вяхирев хмуро кивнул в ответ. Понятно, что тут непонятного. Непонятно только, за кого она его определила - может, за слабака, и отправила прикрывать тыл. А Сойка тут же сказала:

  - Батуги всегда из-за спины заходят, не пропусти. Вдруг я пропущу, они умеют заставить смотреть в другую сторону.

  - А-а, значит, и она может что-то упустить, - рассмеялся тихо Минин, - ну хоть так, а то прямо убогим совсем себя почувствовал с этими её крыльями. Ну смотри там за этими... батагами, - кивнул он важно и ткнул своего верблюда пятками.

  Минин, коренастый и невысокий, сидел на верблюде, будто там провёл всю жизнь. Вяхирев же со своим ростом метр девяносто всё не мог никак угнездиться. То ноги мешали, то спина ныла. Но монотонное движение зверюги оказалось непривычно-успокаивающим. Оно подчиняло, втягивало в свой ритм. Верблюд пошёл, пошёл, набирая крейсерскую скорость, ныряюще-спокойно, по обочине космодрома, всё это казалось дурным сном. Космодром, пустыня, верблюд. Ещё один бежал-нырял впереди, на нём болтался Минин, ещё дальше прыгал огромными прыжками тору, сверху распласталась птица. Отсюда, снизу, девчонка казалась просто птицей. Вяхирев оглянулся.

  Табун уже не жевал из торб, все повернулись им вслед. Вот один наконец пошёл, за ним выскочил Джим, покатился белым облачком, потом, вытянув шеи, тронулись, потрусили и остальные.

  Вяхирев дождался, пока табун догнал его, и осторожно потянул поводья - пятками долбить он научился, а вот поводьями ещё не пользовался. Его зверь притормозил.

  - Молодец, - похлопал по шерстяной горячей шее Вяхирев, - будешь у меня Быстрым.

  Прошли поле космодрома, миновали Гуманитарные горы, потянулась пустыня. Пыль катилась клубами, в узкую щель в одеяле из-под шерстяного колючего забрала