КулЛиб - Классная библиотека! Скачать книги бесплатно
Всего книг - 706112 томов
Объем библиотеки - 1347 Гб.
Всего авторов - 272720
Пользователей - 124649

Новое на форуме

Новое в блогах

Впечатления

a3flex про Невзоров: Искусство оскорблять (Публицистика)

Да, тварь редкостная.

Рейтинг: +1 ( 1 за, 0 против).
DXBCKT про Гончарова: Крылья Руси (Героическая фантастика)

Обычно я стараюсь никогда не «копировать» одних впечатлений сразу о нескольких томах, однако в отношении части четвертой (и пятой) это похоже единственно правильное решение))

По сути — что четвертая, что пятая часть, это некий «финал пьесы», в котором слелись как многочисленные дворцовые интриги (тайны, заговоры, перевороты и пр), так и вся «геополитика» в целом...

В остальном же — единственная возможная претензия (субъективная

  подробнее ...

Рейтинг: 0 ( 0 за, 0 против).
medicus про Федотов: Ну, привет, медведь! (Попаданцы)

По аннотации сложилось впечатление, что это очередная писанина про аристократа, написанная рукой дегенерата.

cit anno: "...офигевшая в край родня [...] не будь я барон Буровин!".

Барон. "Офигевшая" родня. Не охамевшая, не обнаглевшая, не осмелевшая, не распустившаяся... Они же там, поди, имения, фабрики и миллионы делят, а не полторашку "Жигулёвского" на кухне "хрущёвки". Но хочется, хочется глянуть внутрь, вдруг всё не так плохо.

Итак: главный

  подробнее ...

Рейтинг: 0 ( 0 за, 0 против).
Dima1988 про Турчинов: Казка про Добромола (Юмористическая проза)

А продовження буде ?

Рейтинг: -1 ( 0 за, 1 против).
Colourban про Невзоров: Искусство оскорблять (Публицистика)

Автор просто восхитительная гнида. Даже слушая перлы Валерии Ильиничны Новодворской я такой мерзости и представить не мог. И дело, естественно, не в том, как автор определяет Путина, это личное мнение автора, на которое он, безусловно, имеет право. Дело в том, какие миазмы автор выдаёт о своей родине, то есть стране, где он родился, вырос, получил образование и благополучно прожил всё своё сытое, но, как вдруг выясняется, абсолютно

  подробнее ...

Рейтинг: +2 ( 3 за, 1 против).

Остан(т)ки осени [Владислава Андреевна Черкашина] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

Владислава Черкашина


Остан(т)ки осени


Один удар может изменить все…


Я не стану писать твои инициалы или даты жизни… Никто никогда не узнает, что это ты лежишь здесь под прямоугольником стеклопластика – спасибо брату, пусть он и не знает на что мне это… Я даже зарекаюсь больше никогда не произносить твоего имени вслух. Оно для меня как яд, как бомба с истекшим сроком, как старый йогурт, хранящийся в холодильнике. А ты сгниешь, и я буду наблюдать за твоим гниением… Ненавижу тебя, презираю, ненавижу, презираю, ненавижу, презираю, ненавижу…


- …презираю, - вполголоса Даша повторяла эти слова, как заведенная.

Она методично обсыпала импровизированный «хрустальный гроб Белоснежки» золотистыми листьями. Осень стояла в цвету. Погода держалась теплой, солнечной. Однако ночью прошел сильный дождь, и земля порядком намокла, отчего спустя несколько мгновений руки девушки были в грязи. Но она не боялась грязи, она просто ее не замечала. Ее глаза то и дело возвращались к лицу в яме под крышкой. Яму Даша тоже вырыла сама – лопатой. Она все приготовила заранее, смаковала свою месть, наслаждалась каждым мгновением.

И сейчас – наводя красоту – обрамляя крышку охапкой листьев, она чувствовала себя причастной к чему-то великому – к свержению всеобщей любимицы.


Каков заголовок, а? Откровения пятнадцатилетней убийцы…


Над тихой речкой – границей между шумным городом и таинственной лесостепью – раздался раскат злобно-гомерического смеха взахлеб… От такого звука кровь стынет в венах.


1


Ирину Соколову искали третий день. Тревогу родители забили еще вечером первого дня, когда девятиклассница не вернулась домой. Но вот третий день поисков и ни одной улики или подсказки – где может быть девушка? Опрашивают всех – друзей, врагов и просто знакомых, но все как один – ничего не знают.

- Ира – солнышко, - всем подряд говорила ее мама, - у нее никогда не было врагов… - С красными глазами и словно прилипшим к лицу носовым платочком, женщина твердила, - нет, она не могла сбежать из дома, с чего бы?

Даша осторожно обошла толпу школьников у стенда с информацией и фотографией, как выглядела пропавшая. Искоса оценила собравшихся, навесила на них ярлык – «безмозглые» и отправилась к лестнице.

Со стороны люди редко замечали ее, но когда замечали, то видели лишь девочку невысокого роста – в отличие от Иры Соколовой, с коротенькими жиденькими вечно сальными волосами мышиного окраса – в отличие от Иры Соколовой, у которой была шикарная каштановая грива. Даша сильно сутулилась – в отличие от Иры Соколовой. Даша не была лидером, не была «солнышком» – скорее уж темным пятном, она не выносила ярких цветов, черный был ее извечный спутник, она молчалива, а если кто-то ее спрашивал, то напарывался на взгляд, полный ненависти и злобы на весь мир – разумеется, все это в отличие от Иры Соколовой.

Именно поэтому большим шоком для всех стала дружба новенькой девочки – Иры Соколовой (новенькой она была в седьмом классе, два года назад) – с мрачной мышкой Дашей Морозовой (казалось, ее фамилия была ее полным олицетворением).

Медленно в класс подтягивались остальные одноклассники, даже не обращая внимания на Морозову. И это было вполне свойственное, очень даже обычное их поведение. Но только от одного мальчика Даша не могла оторвать глаз – он так и шел под ее прицелом до самой парты, пока не сел к ней спиной. Петя был парнем Иры, но только Даша уверенно могла говорить в прошедшем времени, только ей была известна правда.


Он страдает без тебя. Думаешь, на долго? Говорят, время лечит. Он скоро забудет тебя. Я постараюсь, чтобы забыл еще раньше. Не обольщайся фантазиями, что все долго будут горевать о тебе. Тебя никто не любил. Никто.


С таинственной улыбкой на тонких губах Морозова листала учебник, не видя букв. Мысленно она взлетела к тем этажам облаков, на какие редко кто попадает. Девушка словно наяву видела, как входит в класс, полный изумленных одноклассников, потому что выглядит она, как победительница «мисс Вселенная» – шикарное платье, осиная талия, грация в каждом движении, но самое главное, да, самое главное, это копна шикарнейших волос и будто миллионы алмазов переливаются на прядях, ослепляя школяров.

Звонок с урока буквально вытолкнул ее с феерических мечт и вернул на грешную землю. А сразу на выходе из кабинета, девушку поймала школьная участковая – Галина Петровна. Женщина с состраданием оглядела девятиклассницу, которую раньше не замечала, но как выяснилось, которая училась в этой школе с первого класса. Галине Петровне был известен такой тип людей – незаметных, скромных, робких. В студенческие годы она с однокурсниками шутила на лекциях по психологии, что из подобных людей выходят неприметные маньяки. Участковая удивилась, что ей вдруг пришли в голову такие мысли и поспешила отогнать их прочь.

- Дашенька, не уделишь мне минутку? – вежливо спросила Галина Петровна.

Девочка молча кивнула головой. Сердце женщины сжалось. Когда внимательнее приглядываешься к этой школьнице, то старше седьмого класса ее и не посчитаешь – такой маленькой она казалась, но такое впечатление складывалось из-за ее роста – ниже среднего. А вот Ирину Соколову можно было увидеть в любой толпе – она всегда ходила модельной походкой на приличных шпильках, чтобы казаться выше.

- Ты дружила с Ирой целых два года, наверняка, за это время узнала ее хорошо. Скажи, может быть, у тебя есть какие-нибудь идеи о том, где может сейчас быть Ира? – поинтересовалась участковая, отойдя с девочкой к окну.

Даша робко потупилась в пол.

- Знаете, - тихо начала она, не уверенная стоит ли отвечать на вопрос, - мне кажется, будет плохо, если я скажу, но… - она прерывисто вздохнула и замолчала, уставившись на маму Иры, для которой каждый день начинался с паломничества в школу.

- Ну…? Продолжай, - «подтолкнула» Галина Петровна.

- Она могла сбежать с одним байкером, - наконец выговорила Даша, так ни разу и не взглянув в лицо участковой.

- С байкером? – удивилась та, - с каким?

- Я его не знаю, но она хвасталась… - закончить Морозовой не дала прорвавшаяся сквозь охранников мама Соколовой.

- Галина! – воскликнула убитая горем мать, всплеснув руками.

Участковой пришлось обернуться и именно этим секундным отвлечением воспользовалась девятиклассница, прошмыгнувшая мимо женщин.


Твоя мама отлично играет роль убитой горем. И откуда у нее только силы находятся? Как же твои младшенькие? Вон они мальчишки – родители им еще ничего про тебя не рассказали, да они ничего еще и не знают. Веселятся ребятки и горя не чуют. Никто о тебе не горюет. Никто.


- Привет, Даш! – крикнул Женя, помахав рукой, младший брат Иры.

Мальчик учился на три года моложе. Он был выше своих одноклассников и смекалистее. Даша кисло ему улыбнулась, но парнишка уже вернулся к своей игре на школьном дворе – «Царь горы». С незапамятных времен год за годом школяры боролись за право быть «царем» обычной горки – забирались по ступенькам и кто кого быстрее отправит скользить вниз. Зимой же игра принимала экстремальные обороты – края покрывались неровной коркой льда.

Даша помнила как в пятом классе во время такой казалось бы безобидной игры, одна девочка с их класса покатилась не правильно – она не ожидала, что ее толкнут и не успела сгруппироваться. В тот день было много слез, крови и один переломанный нос. Однокашники вскоре забыли инцидент и девчушка, после недели в больнице, вернулась в школу. Но на Даше Морозовой то происшествие оставило неизгладимый след – впредь она больше и на пять метров не приближалась к горкам – неважно толи зимой, толи летом, толи в любое другое время.

Пока девочка благополучно сбегала с уроков (у нее было хорошо отработанное оправдание – она отправилась на поиски подруги), мама Иры Соколовой застыла напротив участковой с огромными неверящими глазами.

- Она не могла так сказать, - убежденно твердила дама. - Ирочка не такая, она бы ни за что не сбежала из дома, нет… Нет, нет, нет, нет, нет…

- Да, но вспомни, что было год назад? – Галине Петровне не хотелось думать, что с пропавшей школьницей могло случиться что-то плохое, потому она хваталась за любую соломинку.

- Но тогда она убежала только на пару дней, - не унималась мама Соколовой, обожающая драмы; на самом деле, дама сама не верила, что с ее дочкой могло что-то случится, - и то провела их у подруги.

- А сейчас прошло три дня, - Галина Петровна заботливо подхватила женщину под локоть и повела в столовую. - Пойдем попьем чайку. Все будет хорошо, все образуется.

На практике этой казалось бы не молодой женщины не было ничего серьезно криминального. Школьники разбили окно в учительской и пытались выломать замок в шкафу, чтобы стащить классный журнал и поменять там отметки. Лаборантка ушла в запой, потому что ее муж ушел к учительнице русского языка и литературы. У упомянутой учительницы пропал кошелек с определенной суммой денег, когда в классе никого не было, а сумка с кошельком хранилась в шкафу на замке. В раздевалках из карманов школьников пропадает мелочь и забытые телефоны. Галина Петровна работала в этой школе сколько себя помнила, но еще ни разу не пропадал ее ученик или ученица. Вернее, пропадали, но на деле оказывалось, что они либо просто прогуливали уроки несколько дней подряд, либо попадали в передряги. Рано или поздно, но информация о них поступала всегда. Вот и сейчас участковая была уверена, что все прояснится со временем и не стоит устраивать панику.


2


Я к тебе пришла. Вот смотрю и думаю – как только парни могли в тебя влюбляться? Кожа серая – хотя раньше была нежно кремовой, словно свежий бутон розы… Что за метафоры? Ты как заноза, как шип от розы в моей жизни со своими белоснежными зубами, которые уже никогда не сможешь показывать в широкой или кокетливой улыбке.

Ты обожала кокетничать. И ты кокетничала с ним, каждый день… Всегда, когда было не лень. А лентяйкой ты не была.


Ира Соколова училась очень хорошо, почти на одни «пятерки». И помимо этого она умудрялась принимать участия во всевозможных конкурсах и олимпиадах. И Даша тянулась за ней. Конечно, от этого Морозова не стала более заметной, но все же…

Даша сидела неподалеку… на берегу, подложив сумку из искусственной кожи, чтобы не отморозить чего. Стоял сентябрь в лучших золотисто-красных тонах. Чистое небо и теплое солнце над головой. Она прижала колени к подбородку и обхватила их кольцом рук. Ее взгляд некоторое время блуждал по окрестностям, пока не остановился где-то в пространстве над водой. Голоса людей слышались в отдалении, но казалось, будто они шли из самой головы девушки, из ее памяти.

Перед ее внутренним взором мелькали картинки, проецируясь на поверхность воды, словно танцоры на льду. Вот день, когда мама и папа проводили Дашу в школу в первый день в первый класс. Они казались крепкой и счастливой семьей и эта иллюзия поддерживалась благодаря маме. Папа же всегда открыто флиртовал со всеми представительницами женского пола, достигшими совершеннолетия. Ее же мама – хрупкая, гордая женщина все хранила в себе. Только однажды на упрек Даши мама сорвалась и выложила как все было на самом деле – папаня-кобель каких мало, он был в их семье только для иллюзии…

А это день, когда в кабинет вплыла улыбчивая Ира Соколова, моментально определившая себе в «лучшие некрасивые подруги» Дашу Морозову. Для Иры Даша была постоянным напоминанием своей красоты, индивидуальности и блистательности. Когда девочки подходили к толпе ребят, то внимание мальчишек моментально сосредотачивалось на «солнышке» и «звездочке» Соколовой. Отчего у Даши на душе ни раз оставался странный осадок – будто ее используют, нагло и открыто используют.

А вот момент три дня назад, когда девчонки гуляли после школы. Ира шла размашистым шагом, рассуждала о своей красоте и как это порою ее обременяло. Даша брела позади, засунув руки глубоко в карманы, не отрывая взгляда от массивных ботинок, которыми она не думая отшвыривала сухие листья под ногами. Вдруг Ира остановилась.

- Вот посмотри, Дашок, - обратилась она к подруге, - на противоположном берегу, в дали… Видишь дома? Там живут богатые люди. Однажды я буду среди них. Катюха Стрельцова из десятого «Б» говорит у меня все шансы на победу в президентских выборах в старших классах. В конце года будут выборы, ты помнишь? Катька выдвинется на пост президента, а меня возьмет на вице-президента и тогда, через два года я смогу автоматически стать президентом…

Соколова еще долго тараторила, не обращая внимания на мученический неверующий взгляд, буравивший ей спину.

- А как же я? – тихо спросила Даша.

Она хоть и привыкла быть в тени Иры, но все же надеялась на их дружбу, верила в нее. Впрочем, прекрасно понимала, что Соколова все смело рассказывает ей не просто так, а потому что точно знает – Даша никому не проболтается, ведь с ней никто больше и не общается.

- А что ты? – поразилась Соколова, возмущенная тем, что ее посмели перебить, - Дашок, ты прям как в прошлом веке. Посмотри на себя! Кому ты нужна? – Девушка всплеснула руками – типичный жест ее мамы – и отвернулась обратно к реке, возвращаясь к ярким картинам лучезарного будущего.

Даша покосилась на яму, что вырыла несколько дней назад и лист стеклопластика, который притащила буквально вчера. Она все делала осознанно. Она знала, что у девочки, стоявшей перед ней, нет никаких шансов… Это одновременно грело и пугало ее. Именно поэтому она спросила у Иры про себя. Даша решила, что может быть ее «лучшая подруга» не такая уж и «мразь» и стоит дать ей шанс. Но Соколова не оправдала ее чаяний. Последняя даже не заметила, как Морозова отошла в сторону, подобрала краеугольный булыжник в листве, взвесила его в руке. Она искоса глянула на лопату, что еще не вернула на дачу, которая кстати находилась неподалеку – через реку. Но в итоге пришла к решению, что от лопаты толку мало. С другой стороны, если стукнуть лопатой, то крови будет не много – а много крови Даше не надо.

Ей пришлось отойти еще немного – этого Ира тоже не заметила, слишком далеко ушедшая в свои планы по захвату школьного управления.


Я восхищалась тобою, боготворила. Я любила тебя.


От любви до ненависти, как известно, шаг небольшой. Даша легко преодолела его, крепко сжимая черенок обеими руками. Все было быстро и эффектно. Правда, Морозова не удержалась и таки прибавила еще пару ударов к первому решающему…

И вот Ира теперь… В паре метрах от нее. Лежит в сырой земле – недавно прошел сильный дождь – под слоем стеклопластика в обрамлении пожелтевшей листвы.

Даша смаковала то чувство, что охватило ее в момент, когда лопата опустилась на затылок «лучшей подруги» - та даже вскрикнуть не успела от неожиданности. Но тот триумф быстро улетучился, оставив за собой зияющую дыру в груди Морозовой. Ей было не по себе. Она часто оборачивалась, следила за своим отражением в витринах и зеркалах. Словно кто-то ее преследовал, словно дух Соколовой не мог поверить, что он больше не в красивом теле…

Девочка застыла над лицом под стеклопластиком. Глаза закрыты – длинные ресницы, наличию которых Даша всегда завидовала – это если не считать длинных волос Соколовой, которые днями и ночами снились Морозовой.

Неспроста она пришла с ножницами. Даша не думала, что ее могут вычислить или даже заподозрить. Во-первых, место тут малообитаемое. Ведь даже три дня назад она сама привела «звездочку» Соколову сюда. Во-вторых, таких людей, как Даша Морозова обычно не замечают и уж тем более крайне редко думают о них. Таких людей мало, но они есть.

Девушка кропотливо отстригала прядку за прядкой. В тот день у Соколовой была укладка – волосы свободно волнились. Пришлось потрудиться, чтобы аккуратно все отстричь.


Была бы возможность, сделала бы тебя лысой. Да только волосы жалко.


Когда день спустя Даша пришла в парикмахерскую с просьбой нарастить волосы, мастера ничего и не подумали. Странным показалось только то, что девушка пришла со своим материалом, хоть чистым и сухим.

И уже на следующий день она появилась в школе с волосами длиной до середины спины. Теперь они не казались такими уж жиденькими, грязными – сальным, и мышиными – ведь для того, чтобы нарощенные пряди гармонировали с настоящими ее окрасили в шатенку. Многие школяры оценили перемены в девушке – вернее, они предположили, что к ним перевели новенькую.

Перемена прически и наличие легкого макияжа – чего не было раньше – по-своему повлияли на Дашино мировоззрение. Ее спина стала чуточку прямее – она сутулилась, но не так как раньше. На ней все еще была ее мрачная мешковатая одежда, подчеркивающая недостаток – сильную худобу – за который над ней постоянно издевались сверстники.

Это был не тот феерический выход, который она много раз себе представляла, но все же…


Твои денежки не пошли даром.


Вновь на ее губах появилась таинственная полуулыбка. Конечно, Даша не была такой дурой, что таскала улики с собой. Деньги она предварительно вытащила из кошелька Соколовой, что был в сумке, которая теперь покоилась вместе с ней.

В конце сентября готовился конкурс «Мисс Осень», в котором должна была участвовать пропавшая Ирина Соколова. Морозова для подруги сшила уникальное платье – тонкая сеточка, унизанная настоящими желтыми листьями клена. Работа чисто ручная и кропотливая. И, безусловно, в нее Даша вложила всю свою душу. Теперь же, глядя на платье, висящее дома в ее шкафу, девушка раздумывала, что с ним делать.

Ответ пришел быстро. Буквально на следующий день. Одноклассницы – которые только недавно обратили внимание на ее существование – заговорили о том, что надо бы конкурс отменить – как дань уважения Соколовой. Но тут вмешался Петя, уверенный, что Ира жива.

- Она вернется к конкурсу, - убежденно проговорил он, - не сомневайтесь.

- Тебе что-то известно? – Тут же откликнулась главная сплетница школы.

- Нет, но я знаю Иринку – она точно вернется, не сможет пропустить свой бенефис, - тут его взгляд пустился по кабинету и остановился на Морозовой, пристально смотрящей ему в глаза.

От ее тяжелого взгляда у него мороз прошелся по спине, но парнишка постарался никак себя не выдать.

- Спросите у Дашки, она наверняка знает, где Ира, - пробормотал Петя и поспешил отвернуться от Морозовой.


На самом деле они тебя не ждут. Ты просто стала темой для сплетен. Каждый вспоминает чем ты была хороша, в малых кругах – чем плоха. Девчонки понимают друг друга одной пантомимой и не думай, будто их пантомима говорит о тебе хорошо. Восхищались, гордились, любили и одновременно с этим презирали, врали и ненавидели.


- Даш, может, на всякий случай будешь вместо Иры? – Вдруг предложила главная сплетница школы.

Одноклассники замерли, полные замешательства. Морозова ласково провела по распущенным прядям, свободно спадающим вниз. Едва заметная улыбка мелькнула на ее лице. Она согласна кивнула, не произнеся ни слова, что вполне всех устроило.

- Я помню Ирка хвасталась, что Дашка ей платье офигенное сшила, если что сама оденет, - поделилась главная сплетница школы с соседкой, усаживаясь за парту под трель звонка.


Я уже заменяю тебя. Это не сложно.


3


Даша лежала на берегу реки недалеко от «хрустального гроба», как она прозвала его про себя. Погода стояла чудесная, необычайно теплая. Как никак, а «Бабье лето». На Морозовой не было ничего. Нагишом она зарылась в золотистой листве, блаженно прикрыв глаза. Ее распирало столь новое чувство как триумф, вкус победы… А ведь это была действительно ее победа, пусть и маленькая. Вообще-то, она пришла сюда, чтобы похвастаться перед подругой – Даша переделала платье, которое шила для Иры и теперь оно было ей как раз, прямо как вторая кожа.

Девочка медленно перевернулась на живот и взглянула в сторону многоэтажек. Они стояли далеко – а если учесть, что люди, жившие в новых домах работали по двадцать часов в сутки, то переживать Даше было не о чем. Ее никто не видел, не слышал и не знал. Пусть ее спина стала чуточку прямее, подбородок выше, а волосы длиннее, она все же продолжала быть невидимой для большинства.

Ее взгляд скользнул к «хрустальному гробу» под листвой. Морозова живо вспомнила как еще три недели назад на первое сентября Ира блистала в бело-черной новенькой форме – особо демонстрируя глубокое декольте и супер-короткую юбчонку. Даша всегда поражалась, как в одном человеке могло уместиться столько образов. Казалось Соколова просто соткана из противоречий, но при этом оставаясь для каждого подружкой, а потом дома хихикала и ерничала над «несмышленышами». Ира была «солнышком», зажигающим людей. И Даша с каким-то новым ожесточением к «подруге» вспомнила, как лопатой погасила это «солнышко».


Люди правы, говоря, что один удар может изменить все…Считала себя лучше всех, да? Такая вся из себя богиня, дар божий, свет в окошке. Обманывала саму себя. Многие вздохнут облегченно, когда узнают, что ты больше никогда не вернешься… Никогда.


От этих мыслей, широкая улыбка исказила черты ее лица. Очень медленно и осторожно Даша натянула платье – у него не было ни пуговиц, ни молний. Тело оно облегало сильно, а вот рукава шли клешем. Собственно это платье было Дашиной фантазией на царевну-лягушку из старой народной сказки. Отчасти Морозова и ощущала себя «царевной-лягушкой». Правой рукой повела – платье чудное сшила, левой рукой повела – врага устранила. И думая о своем кажущемся счастливом будущем, девочка кружилась вокруг себя, наблюдая как красиво развеваются рукава. Она вращалась, пока голова не закружилась и только тогда со смехом осела на листву.


Помнишь, ты хотела вечно быть молодой? Я предоставила тебе такой шанс. Так будь же… Нет, не счастлива. Ты мертва, а мертвые счастья не ведают. Ха-ха-ха…


Нарастающий взрыв смеха прошелся над пустынными берегами и спокойной рекой.


В школе Даша мало отличалась от прежней себя, не считая волос, конечно. Ее гардероб продолжал состоять из мрачно-черных вещей. Поначалу Морозова и представить не могла как быть. Затем в ее мыслях вспыхнула лампочка. У Соколовой полно вещей – теперь-то они ей не понадобятся… В последних числах сентября мама Иры Соколовой, как обычно проверяла утром почтовый ящик. Женщина едва не лишилась чувств, когда среди всяких рекламок и газет обнаружила небольшой белый конверт с письмом от дочки.

Это был в точности ее почерк, ее типичные грамматические ошибки. А писала Ира о том, чтоб ее не искали, что ей хорошо – она решила посмотреть мир. Когда вернется не знает, но писать теперь будет регулярно – раз в месяц точно! Все свои платья, кофточки, брючки, маечки, носочки, туфельки и прочее – передать любимой подружке Дашке Морозовой. Родители пребывали в шоке и не представляли как быть. В полиции внимательно ознакомились с письмом, проверили его на достоверность – экспертиза подтвердила, что письмо действительно написано Ириной Соколовой. На мгновение мама и папа вздохнули с облегчением – их девочка жива, что может быть важнее?

Конечно, расставаться с вещами дочери мало хотелось, да и сама Даша Морозова так мило потупилась и робко пыталась отказываться, что маме Иры Соколовой стало не удобно и она-таки всучила девятикласснице несколько дочкиных платьиц.

Не один вечер Даша потратила на перешивку обновки, ведь она была несколько худее Соколовой, зато та была выше со средней ширины костью.

Мама Даши безучастно следила за стараньями дочери. Вмешиваться ей не хотелось – она не видела нужды. В конце концов, Даша отлично шьет с пятого класса. Шитье для девочки было как отдушина, она будто попадала в другой мир, где все было иным. Иногда в голову ее мамы шли разные мысли о дочери, но…


И что в тебе находили мальчишки? Сушеной воблой не была, но неужели они только на грудь и смотрели? В тебе ведь не было ничего настоящего. Ты была фальшивкой. Ты только и знала как использовать людей. И меня вечно использовала. Чувствую себя как мусорное ведро, которым ты регулярно пользовалась.


Даша стояла на лестничной площадке в ожидании лифта. В одной руке она сжимала чехол с платьем для «Мисс Осень», в другой – сумку, ведь перед конкурсом предстоял обычный учебный день. Одинокая лампа раскачивалась над ее головой. Девочка покосилась на источник света и нахмурилась. С чего бы лампе раскачиваться? Землетрясения нет и прочих катаклизмов вроде тоже не наблюдается. Наконец двери лифтовой кабины раскрылись и девятиклассница поспешила внутрь.

Время было раннее, но солнце уже поднималось над городом, а густой туман наоборот опускался. С каждой минутой видимость на дорогах становилась все хуже и хуже. Машины сбавляли скорость, но даже мощные фары не могли прорвать пелену.

Даша прибавила шагу. Несмотря на то, что дворы не пустовали – то тут, то там из подъездов выходили люди, выбегали дети и спешили по своим делам, девочку не отпускало чувство, будто за ней следили – шли шаг в шаг, но сколько раз она не оборачивалась, ни осматривалась по сторонам – тщетно, обнаружить источник шагов не удавалось. А ощущение наличия кого-то еще не давало ей покоя.

В школу Морозова прибежала с потом, стекающим по вискам и лбу. Она тяжело дышала, пытаясь прийти в себя. Девочка четко ощутила как кто-то коснулся ее руки, когда она схватилась за ручку огромной двери на входе. Но в школу-то входила она одна!


Что происходит? Твоя душа должна покоиться в аду с чертями, а не развлекаться со мною… Нет, это не можешь быть ты.


Вплоть до самого конкурса платье хранилось в кабинете школьного организатора – Натальи Петровны. Женщина милая и добрая – она всегда нравилась Даше, хотя та и не входила в орг.группу, как девчонки из параллельного класса – Полина и Маша, подружки не разлей вода. Даша криво усмехнулся, вспомнив, что когда-то ее с Ирой тоже так называли.

- Вот это платье… - Восхищенно выдохнула Маша Сверстникова, наблюдая как Морозова вытаскивала платье из чехла, - неужели ты вправду сама его сшила? – Не поверила девочка.

- Правда, - робко улыбнулась Даша и расстегнула молнию на брюках.

Сейчас все участницы переодевались в свои платья. От класса Маши участвовала Полина. У нее было воздушное золотистое платье, которое могло посоревноваться с красотой Дашиного одеяния.

- Но приз за оригинальность хоть как в твоем кармане, - улыбнулась Полина Даше.

В принципе, эти две девчонки ей нравились. Но она опасливо следила за их более старшей подругой из одиннадцатого класса – Таней Лариной. Даше казалось она видела в Тане родственную душу – обделенную девчонку, оставшуюся с миром один на один. К тому же Морозова, будучи фактически школьной невидимкой, могла спокойно видеть какое выражение приобретало лицо Тани, когда та думала, что на нее никто не смотрит. А еще у них была тайна – одна на двоих. Когда три года назад умер Дашин папа и только ей одной было известно, как это произошло на самом деле, так получилось, что рядом оказалась Ларина и рассказала то, что никому больше не расскажет никогда – как она лишилась своих родителей.

- Он был в соседней комнате, лежал на кровати и просил помощи, - плакала три года назад Даша на плече у Тани, - а мама спокойно сидела за столом и проверяла свои тетрадки, - всхлипывала она. - А я была заперта в ванной комнате и только когда он замолчал, я поняла, что случилось что-то очень, очень ужасное… Мама выпустила меня только под вечер… «Скорая» должна была приехать и мама отправила меня к бабушке, а я не знала, что делать, я была в замешательстве, я… Я…

Таня понимающе гладила ее по плечу, глядя невидящим взглядом в пространство, будто вспоминая свой «черный день». Только вот смерть отца Даши приписали к несчастному случаю – смерть во сне, проблемы с сердцем.

Эти проблемы у него были давно, что впрочем не мешало ему изменять жене направо и налево. Дашина мама была очень несчастна, но для дочери и общественности нужно было сохранять видимость нормальной семьи. А тот случай с приступом у мужа женщина предпочитала не вспоминать, несмотря на ночные кошмары. Она не убила его лично, но она ничего и не сделала, чтобы помочь. Словно у нее было помутнение, полное отсутствие сил. Она тогда сидела за столом, обхватив голову руками, закрывая уши, дабы не слышать его зов, а у самой в голове проносились одна за другой оскорбления его последней любовницы, косые взгляды друзей и коллег. Все это было очень унизительно. А с тех пор как он умер, ее жизнь встала на спокойные рельсы. Впрочем, некоторые временами вспоминают, что она вдова и косятся, перешептываясь, мол, она «этого бабника» сама и убила, только доказать не смогли. На самом деле, порядочную, тихую, робкую женщину – Дашину маму – никто и не думал подозревать. В конце концов, она всего лишь учительница информатики в средней школе.

Но всех нюансов и деталей смерти отца Даша не знала. Она лишь знала только то, что после его кончины в их семье что-то умерло, что-то на уровне чувств… И Таня Ларина казалась такой понимающей, что Морозова плакалась ей несколько дней подряд пока Таня не заявила:

- Жизнь продолжается, - ее голос звучал резче обычного, будто ее всерьез достала маленькая плакса, - у тебя два пути: смириться и жить, либо так и жалеть себя всю оставшуюся жизнь.

Дашу слова девочки обидели. Она решила – все, что Таня рассказывала о своих родителях – ложь, потому что не может человек после смерти близкого начать жить дальше, это невозможно. И с тех пор Морозова тихо, но регулярно, жалела себя сама, ведь больше некому. А Ларину она стала невольно избегать. Морозовой по сей день казалось будто ее бросили.

- Крутое платье, - с порога заметила Ларина, улыбнулась коронной улыбкой и прошла прямиком к одевающейся Полине и вполголоса произнесла, - а ты просто красавица.

Морозова непроизвольно сжала губы в одну тонюсенькую линию. Ей тоже хотелось, чтобы у нее были заботливые друзья, способные прийти на помощь в любой момент.


Видимо, Богу угодно, чтобы я была одиночкой, никому не нужной, никем не опекаемой. Я думала, у меня появилась подруга – настоящая, когда ты стала дружить со мной, но ты мною лишь пользовалась. Я ни о чем не жалею. Была бы моя воля, так до скончания веков долбила бы тебя лопатой по голове. Жаль только ты ничего не чувствуешь. Все равно хорошо, что тебя больше нет, никогда больше не сможешь использовать меня, смеяться надо мной. А может у меня просто нет чувства юмора? Ты об этом не думала? Нет? Конечно, куда тебе – вся на мальчиках и шмотках помешанная. Не понятно зачем ты лезла в школьное управление. Но теперь все. Больше никаких слащавых улыбок, просьб сделать за тебя домашку, сшить тебе что-нибудь «прикольненькое». Ура! Троекратное ура и поднятие чаши за свержение королевы!


Из восьми участниц именно Полина шла нос в нос с Дашей. И ни смотря на то, что ни одну девушку не обделили наградой и грамотой, «Мисс Осень» досталась Полине. Еще бы! Ведь та танцевала с профессиональным танцором и по совместительству своим бой-френдом – Кириллом. Удивительно как в небольшом актовом зале не расслышали скрип зубов Морозовой, уверенной, что с ее платьем главный приз в ее руках. Но оказывается, для жюри важна не только «обложка», но и весомое «содержание», коим Морозова, к сожалению, похвастать не могла.

Однако, она все же осталась с остальными ребятами праздновать итоги конкурса. И домой отправилась только в начале восьмого, когда дежурный просто погнал ребят из школы. Наталья Петровна напоследок улыбнулась и школьники разбрелись кто куда – кто продолжать фуршет, кто домой – готовить домашние задания на завтра.

Утреннего тумана уже не было и вечер стоял ясный, теплый. У ларька у остановки трамвая, где Даша покупала шоколадку – это был ее своего рода ритуал, соблюдаемый каждый день после школы, ее нагнал Денис – одноклассник, неплохой малый. Но он никогда ей не нравился и ее сильно нервировало, что временами одноклассник принимался таскаться за ней повсюду.

- Привет, мои поздравления! – Немного запыхавшись, пока бежал, он счастливо ей улыбнулся.

- Поздравления в чем? Я ведь не победила, - пробурчала Морозова, пряча шоколадку в сумку, ведь если развернуть ее сейчас, то придется с ним делиться – вернее, сперва она предложит, а он, разумеется, не откажется, а делится ей не очень-то хотелось… Точнее, совсем не хотелось.

- Ну, тебе же дали «Мисс С. О. Н.»! – Не терял энтузиазма парнишка. – «Мисс Самый Оригинальный Наряд».

- Тоже мне награда, - кисло буркнула Даша, спеша перейти дорогу, может он поймет намек и отвяжется…

Но нет тут-то было, одноклассник, будто слепой, шел за ней, как за собакой-повыдырем. Чьей-то неведомой рукой включились уличные фонари – Даше всегда было интересно, кто-то один это делает каждый раз или все происходит на автомате? Девочка очень боялась, что в скором будущем машины целиком заменят людей и ей этого очень не хотелось. Она боялась потерять себя.

Они молча прошли оставшийся путь. Но только на подходе к дому Морозовой, по спине девятиклассницы прошел холодок. Шестым чувством она ощутила то, что было и утром и холодный пот пробил ее. Ей мгновенно стало трудно дышать и она прибавила ходу. Но и Денис – будь здоров – не отставал. Парнишка быстро заметил произошедшую перемену в однокласснице и точно знал, что причиной тому не он. Мальчик тоже прибавил ходу. Даша и не заметила, как он взял ее за руку, желая тем самым показать, что он рядом. Ее больше волновало то нечто, что преследовало ее.

Девочка чуть не вскрикнула, когда дверь подъезда открылась и выбежала соседская овчарка. Она нервно нажимала на кнопку вызова лифта, но тот будто специально полз едва заметно. Паренек никак в толк не мог взять – чего она так распереживалась, но давить – требовать разъяснений не стал.

- Спасибо, что проводил, - нервно оглядываясь, произнесла Даша, - увидимся в школе, - промолвила она и скрылась за дверью квартиры.


Что ты делаешь со мной? Что ты хочешь? Реванш? За что? Это я отмстила тебе за все, это я пострадавшая сторона… Так чего же ты хочешь? Страдаешь, что я долго тебя не навещала. Ну, так прости. Последние три дня были целиком заняты подготовкой к никчемному конкурсу, где оценивали не по твоим талантам, а по предыдущим заслугам. «Полиночка – новая «Мисс Осень», поздравляем!». До сих пор противно. Тоже мне новую «звездочку» нашли! Насмешили! Да если бы не ее подруги, она бы и на сцену не вышла. Они все сделали, это они достойны награды, а не она… Как мне это напоминает все то, что было у нас с тобой… «Звездочка»…


Посреди ночи разыгралась буря. Постепенно лысеющие ветки деревьев скреблись в окно напротив Дашиной кровати. Девочка подтянулась к изголовью и прижала колени к груди. Она могла что угодно поставить на то, что под ее окном никогда не росло высоких деревьев – как никак, а они на седьмом этаже жили. Будто чьи-то руки ритмично колотили в ее окно, отбрасывая тени на нее и стену за ней. Да еще и дождь хлестал с такой силой, словно кто-то спустил все тормоза. Одна из веток громче прочих ударила в стекло и, приглушенно вскрикнув, Даша выбежала из спальни. Она не знала, что делать и отдалась первому порыву – лечь к маме.

Даша удивилась – в два часа ночи ее мама лежала с включенным ночником и читала книгу. Женщина сняла очки и устало потерла переносицу.

- Тоже не можешь уснуть? – Не глядя на дочь, спросила она.

- Можно я посплю с тобой? – С дрожью в голосе попросила Даша.

Мама изумленно посмотрела на дочь.

- Конечно.

Даша быстро юркнула под одеяло и свернулась калачиком рядом с маминым теплым телом. Мгновение женщина в замешательстве глядела на дочь, накрывшуюся одеялом с головой, затем осторожно положила руку сверху и погладила. Они никогда не обсуждали события трехлетней давности, но только глупцу не ясно как это сильно повлияло на характер девочки. От теплых круговых поглаживаний мамы Даша быстро успокоилась и уснула с чувством спокойствия и комфорта. Будто она наконец-то оказалась дома.


4


- Петя? – робко позвала Морозова, встав напротив парты, за которой сидел парнишка.

- Есть новости от Иры? – Без особой надежды спросил парень, избегая прямо смотреть в глаза одноклассницы.

Она прерывисто вздохнула, что заставило его на секунду взглянуть на нее, но затем он вновь уставился в учебник.

- Вообще-то, да, - проговорила Даша, нервно облизнув нижнюю губу.

Паренек так и уставился на нее во все глаза. Девятиклассник не верил своим ушам.

- Я весь внимание, - взволнованно сообщил он.

- На днях ее мама обнаружила письмо в почтовом ящике… От Иры, - с заминкой уточнила Даша и, воодушевившись, выдала на одном дыхании. - Ирка пишет, что у нее все здорово… Она отправилась смотреть мир… Не одна.

Даша достоверно знала, что мама Соколовой никому, кроме полиции, о письме не рассказывала. Да и поиски, пусть уже и не такие активные, но продолжались, постепенно сходя на нет.

- Хочешь узнать, что еще она написала? – «Закинула удочку» Морозова.

- С кем она отправилась путешествовать? – Потребовал Петя.

- С одним другом, - ни моргнув и глазом, тут же ответила девочка.

На самом деле, ответ был заготовлен ею заранее. Паренек уныло сглотнул подступивший ком и углубился в чтение учебника, говоря всем своим видом, что разговор окончен.

- Ей очень жаль, что она не смогла с тобой попрощаться, - участливо проговорила Даша.

- Пусть валит, куда ей хочется, - проворчал одноклассник, не отрывая глаз от страницы, но и при этом не видя ни буквы.

- Она просила передать тебе…

- Слушай, отвали вместе со своей подругой! – Взорвался оскорбленный паренек, стрельнув в Дашу негодующим взглядом.

- Х-хорошо, - растерялась Морозова и, понурив голову, отправилась к своему месту.

Петя был зол на себя, что сорвался, но черт побери, она его достала.


Вот теперь он точно о тебе не скучает. Эй, ты там еще не переворачиваешься, нет? А пора бы…


Даша несколько переделала платья Иры, потому они не казались с чужого плеча, когда она день за днем появлялась в них в школе. Ребята постепенно стали замечать – Морозова менялась не только внешне, но и внутренне. Ее плечи стали прямее – она уже почти не горбилась, ее подбородок стал чуточку выше да и глаза не все время опущены в пол. Но чаще всего люди, смотрящие на Дашу Морозову, подмечали мелькающую полуулыбку на ее лице. А Денису – единственному близко подходящему к Морозовой, когда та и не замечала – иногда казалось, будто временами она с кем-то разговаривала, тихо-тихо, но если вслушиваться, то можно было разобрать. К сожалению, удача пока не подворачивалось и любопытство изводило его – о чем и с кем она шепчется? Может быть, галлюцинации? Только вот у него или… У нее?


Я знаю, что становлюсь другой. Меня меняет твое отсутствие. Знаешь, свято место пусто не бывает. Я двигаюсь медленно и осторожно. Его самолюбие задето, он злится, но скоро оттает. Я помогу ему… А ты… Переворачивайся сколько влезет!


Даша вышла из душа, на ходу вытираясь полотенцем. Она вяло осмотрела свою фигуру в зеркале. Безусловно, надеяться, что за одну ночь вырастут необходимые выпуклости – глупо. Но именно с такими надеждами она засыпала каждый день.

Взгляд девочки перефокусировался с тонких пальчиков рук на пол. Под ее ногами расплывалась лужа подозрительного цвета – темно-красная, но светлее, чем запекшаяся кровь. Жидкость шла как из ниоткуда, но Даша сообразила об источнике… Морозова вновь посмотрела на свои руки – они были в крови, даже не просто были. Кровь будто сочилась из них быстрым потоком, но не было ни ран, ни порезов. Девочку охватила паника. Она кинулась к раковине, включила кран на полную мощь и по локти опустила руки, тщетно пытаясь смыть субстанцию.

Ничего не помогало. Даша схватила пемзу для пяток и принялась ею тереть запястья и вплоть до локтей.

- Даш, ты там долго? – Раздался голос мамы за дверью.

Лихорадочный взгляд на запертую дверь. Красная вода выплескивалась на пол, казалось крови в ней было больше чем H2O. Морозова начала чувствовать как страх и паника замедляют ее движения, но она противилась и терла руки быстрее, быстрее, еще быстрее.

- Даша, мне надо на работу, я уже опаздываю, - недовольно сообщила мама за дверью.


Ничего не помогает. Ничего. Что же это? Что? Как быть? Что делать? Как избавиться? Боже, что делать… Что?


- Даша! – Требовательно позвала женщина, так как ни на одну свою реплику не получила ответа. - Если ты сейчас же не откроешь, я выломаю дверь. Между прочим, не я могу опаздать в школу. Считаю до трех!

Девочка резко замерла. Весь пол ванной комнаты был залиткровью, смешанной с водой. Ее руки продолжали кровоточить. Но ничего не помогало. Ничего. И тогда в подростке включился пофигизм. Она подумала просто – будь что будет. И открыла дверь.

- Боже, ты все залила водой, - шокировано протянула ее мама. - Теперь я точно опоздаю на работу, - вздохнула женщина, оценивая масштабы разрушений.

Даша удивленно оглянулась. Нигде не было крови.

- Что с твоими руками? – Поразилась мама, взяв девочку за пальцы, - надо эти царапины чем-то обработать, а то шрамы останутся, - безжизненно произнесла женщина, словно вспомнив что-то из своего прошлого.

Взгляд Дашиной мамы перешел на пемзу, бултыхающуюся в раковине и она догадалась чем дочь так исцарапала себя. Только вот она хотела надеяться, что не знает почему. Очень хотела надеяться.

Даша удивленно взглянула на свою руки, ставшие красные… Но нет, не от крови, а от того ожесточения, с которым она их натерла. Девочка ничего не могла понять. Она ведь видела кровь, была готова поклясться чем угодно, что видела.

- Все хорошо, я все уберу, - сказала она маме, - а ты спеши на работу, нельзя опаздывать.

- Но твои руки нужно обработать, - произнесла женщина, - давай, хотя бы их перевяжем.

В школу Даше пришлось надеть кофту с очень длинными рукавами дабы не дай бог они задрались и одноклассники или кто-нибудь еще мог случайно увидеть забинтованные руки. Она не знала, что они могли бы подумать, но ей очень бы не хотелось, чтобы люди вообще о ней думали. Впервые в жизни.

- Невероятно, что Ира так могла поступить со своей семьей, - к Морозовой подсел надоедливый Денис.

- Как так? – Подперев голову рукой, спросила она.

- Просто взять и бросить их, - парнишка неопределенно повел плечами.

Девочка не смотрела на незваного соседа по парте. Ее взгляд вперился в пространство за окном – почти лысые деревья, остатки золотой листвы на земле. Вовсю шел октябрь, активные дожди и по прогнозу погоды – снег обещал появиться со дня на день. Девятиклассница мысленно предстала перед «хрустальным гробом», погладила рукой там, где голова ее злейшего врага под стеклопластиком, склонила голову набок, разглядывая лицо Соколовой… На самом деле, Морозова давно не навещала «подругу», пару недель – срок большой.

- Она долго не могла решиться, - после затянувшегося молчания проговорила Даша, вернувшись к действительности.

Вот она – сидит за третьей партой первого ряда, у окна, а Денис – рядом, внимательно разглядывает ее лицо. Девочка невольно поморщилась, не его разглядываний ей так хотелось. Ее взгляд невольно перескочил за спину парнишки, где Петя бурно делился новостями с однокашниками. Скоро у бывшего парня Соколовой день рождения. Даша уже знала свой подарок.


Ему так понравится, что от тебя и воспоминаний в его голове не останется. Интересно, черви уже съели твою красоту или еще нет? Плохо, что ты не можешь чувствовать муки. Хотя, хорошо, что ты не можешь кричать. И все-таки любопытно, откуда ты за мною смотришь? Наверняка, снизу. Сверху – просто не возможно. Ты не можешь быть в раю даже если тебя убили. Наверное, ты в чистилище…Как жаль, я не могу слышать твои вопли – черти же должны жарить тебя на сковородах… Интересно, по частям? Но от этого слишком много крови… Крови…


При воспоминании о солоноватой красной жидкости Даша передернула плечами и холодок пролетел вдоль ее позвоночника. Частенько бывало, что она буквально чувствовала, как паника и страх охватывают ее своими щупальцами, закрывая рот, сдавливая горло. К счастью, чем реже она старалась не вспоминать о Соколовой в «хрустальном гробу», тем реже впадала в отчаяние.


- Эй, привет! – Даша робко улыбнулась однокласснику.

Впервые за последние несколько недель ей удалось подловить его в одиночестве. Если бы у Морозовой была самооценка повыше, она бы решила, что Петя избегает ее. Но ей такое и в голову не приходило.

- Привет, - пробурчал парень, ища глазами пути к отступлению.

- Я понимаю, тебе ее все еще не хватает, - тихо, но твердо проговорила девятиклассница.

- Ага, - кивнул Петя, избегая смотреть ей в глаза, будто та медуза Горгона.

- Мне тоже ее очень не хватает, - призналась девочка, - ведь мы были подругами.

- Вообще-то, - мальчик удивился себе – он прямо посмотрел в глаза визави, - ты для нее скорее была рабыней, чем подругой.

Он сам не знал какой реакции ожидал от своих слов. Ему всегда было дискомфортно в обществе Морозовой.

Ей на глаза набежали слезы и ком встал в горле, подбородок слегка задрожал. Она никак не могла понять почему мальчик, в которого она была влюблена сколько себя помнила, так жесток с ней.

- Ты не знаешь, что говоришь, - едва слышно прошептала Даша, уставившись в пол.

- Тебе видней, - Петю обуревали двойственные чувства – с одной стороны, желание поскорее от нее отделаться, с другой – чувство вины за свою грубость.

- Ты не сможешь горевать о ней вечно, - придушив слезы, Морозова посмотрела парню в глаза, - к тому же… Она никогда не вернется.

- С чего ты взяла? – Поразился одноклассник, - здесь ее семья, ее дом… Рано или поздно она вернется, - убежденно проговорил он.

- Нет, - с меланхоличной улыбкой на губах Даша отрицательно покачала головой, четко проговаривая каждое слово, она будто пыталась впечатать их в его память. - Она никогда не вернется.

Она поняла, что сейчас говорить с ним – напрасно тратить время. Даша решила дать парню передышку, ему нужно многое обдумать, понять. Морозова кивнула своим мыслям и двинулась к кабинету – скоро должен быть звонок.

- Но я всегда буду где-то рядом, - незаметно для себя, сказала девочка вслух.

Петя удивленно смотрел ей в спину, убеждая себя, что ему только послышались стальные нотки в ее голосе. Она не может говорить так серьезно и так убежденно о том, что ее «подруга» никогда не вернется. «Никогда» - слишком опасное слово.


5


С исчезновения Иры Соколовой прошло ровно два месяца. Большинство одноклассников и сверстников да и просто школьников давно забыли о ней. Как всегда бывает – важны лишь действующие проблемы, ничто не стоит на месте.

Ноябрь принес с собой на удивление скудные снегопады. Впрочем, дни стояли прохладные. Да и материала для мало-мальски сносных снежков находилось. Даша Морозова шла с уроков домой. Ее гложил вопрос: пригласит ли Петя ее на вечеринку в честь дня рождения, которое будет в пятницу – уже завтра. И как раз когда она ломала голову над ответом, ей в спину прилетел твердый снежок. Она резко обернулась. Веселые глаза младших братьев Иры Соколовой смотрели на Морозову.

- Не смешно, ребята, - раздраженная, что ее задумчивость прервали, выпалила Даша.

- От Ирки тебе привет! – Крикнул младший из пацанят.

Даша живо вспомнила, как с утра вышла пораньше – закинуть письмо в ящик Соколовых.

- Спасибо, передавайте ей тоже, - попыталась улыбнуться девочка.

- А мы не можем, - тут же погрустнел старший – Женя, - у нас нет ее адреса.

- Мама очень без нее тоскует, - подхватил первый.

- Ага, и по ночам до сих пор в Иркиной спальне плачет, - вставил второй.

Взгляд Морозовой хаотично заметался по пространству вокруг. Совесть? Скорее страх о разоблачении… Или все же совесть? Братишки любили Иру, ее маме без нее грустно, наверное, и отцу плохо – он с Иры буквально пылинки сдувал. Даша всегда завидовала отношениям «подруги» с отцом, ведь у нее самой никогда таких не было.

- Вы меня простите, - Морозова заспешила прочь как можно скорее, едва не переходя на бег. – Мне пора.


Ты была лицемерной тварью. Лживой и лицемерной. Но после твоего ухода по тебе горюют. Интересно, а по мне после смерти кто-нибудь будет плакать, кроме мамы?


Даша нередко завидовала тем фантастическим киношным героям, которые могли взять да выключить свои эмоции. Ей бы очень хотелось уметь делать так же. Потому что когда перед тем как пойти на вечеринку к Пете, она свернула к «хрустальному гробу», но застыла в нерешительности в десяти метрах от него, внутри нее словно все похолодело. Морозова была готова поклясться – магия ее фамилии перенеслась на нее. Будто она тоже лежала там под стеклопластиком – спасибо двоюродному брату, которому пока ни разу в голову не пришло и вопросика. Хотя бы элементарного – зачем Дашке-девятикласснице лист стеклопластика с человеческий рост?

Иногда ей хотелось, чтобы ее поймали. Иногда казалось будто кто-то за ней следит, идет по пятам. Но она не думала о том, чтобы пойти и сдаться самой. Во-первых, ее мотивации тут же ее останавливали. Слишком много было сделано и слишком многим было пожертвовано. Во-вторых, конечная цель еще не достигнута. Нельзя останавливаться на полпути иначе не было смысла во всей кампании. А смысл должен быть во всем.

Она перечесала пробор волос – создала видимость, что их больше. При этом девочка старалась не думать о случившемся накануне вечером. Когда она легла спать и выключила свет, крепко зажмурилась и даже укрылась с головой дабы отсветы с окна и ветки деревьев за ним не маячили перед ее глазами… Так вот тогда Даша почувствовала как что-то шевелится. Это что-то было за ее спиной, оно шипело и страх парализовал девочку. Каждый мускул ее тела напрягся в ожидании. Но казалось ничего, кроме нарастающего движения, сопровождаемого шипением, не происходило.

Маленький раздвоенный язычок коснулся виска девятиклассницы и вот тогда она не выдержала и вскочила с кровати с испуганным воплем. Тут же прибежала мама, заставшая дочь за странным занятием – Даша ошалело трипошила свои волосы, будто пытаясь избавиться толи от них, толи от чего-то в них. Женщина включила свет и девочка замерла на месте, так как шипение и движение в ее голове прекратилось.

Поэтому сейчас местами волос было меньше, чем позавчера и потребовалась консультация профессионала, чтобы сотворить на голове порядок.

Но более тщательно Даша подошла к выбору платья. Для такого случая она сшила нечто абсолютно особенное. Легкое голубое платье, больше напоминающее облачко в ясный солнечный день. Однако, как бы хорошо оно не смотрелось на манекене и вешалке, на ней оно выглядело именно как на «живой вешалке». Тогда девочка сделала подол еще короче. Безусловно, платье обрело новый оттенок, зато и Даша стала выглядеть в нем, как принцесса.

На вечеринку Пети она пришла несколько раньше остальных. Свой подарок девочка не выпускала из рук. Несколько месяцев назад Морозова узнала, что бывший парень Иры Соколовой увлекся антиквариатом – более того, он собирал коллекцию песочных часов. Теперь у них вся квартира кишела антикварными штучками. Но Даша готова была зуб дать, что таких старинных песочных часов у него никогда не было и без нее быть не могло. Вообще-то часы датировались восемнадцатым веком и девочка чудом обнаружила их в антикварной лавке.

Как она и ожидала увидев этот подарок парень не просто невероятно поразился, но и был безумно рад. Впервые за годы их знакомства Петя увидел в ней не маленького злобного зверька, а интересную в общении девушку да еще сделавшую такой удивительный подарок.

- Всем подаркам подарок, - довольно сказал он, осторожно устанавливая часы на полке с остальными.

С того дня пошло его исцеление…


С этого дня мой план заработал. Чем больше он проводит времени со мной, тем меньше думает о тебе. Потому что я не позволяю ему даже мельком помыслить о тебе. Ты как червоточинки в картошке. Но я избавлюсь от тебя. Главное, терпение, а именно его у меня в избытке.


День за днем не понятная окружающим дружба между светлым парнем – Петей и сумрачной с таинственной ухмылкой на устах – Дашей становилась крепче. Он действительно и думать не смел об Ире. Ведь Даша столько всего знала о его последнем увлечении – песочных часах. Конечно, парень и сам многое знал, но удивительно, откуда Морозова доставала поразительные подробности.

Но то, что он позволил стать им ближе совсем не означало, что мальчик готов назвать ее своим другом. На самом деле, парнишка до сих пор побаивался смотреть ей прямо в глаза, да и вообще ему не особо нравилось, когда она очень уж пристально глядела на него.

В первых числах декабря Петя пригласил Дашу на хоккей. Воспринимая встречу с друзьями и возлюбленным за своего рода свидание, девочка оделась понаряднее. Серое платье из прочной материи, отороченное кружевами из того же материала, черные леггинсы делавшие ноги визуально стройнее – все это выглядело в других цветах. Вообще с некоторых пор Морозова стала слыть видной модницей школы.

- Классное платье, - восхищенно похвалила Маша Сверстникова. – Тебе идет!

Еще несколько девчонок поохали над шедевром и только Оксана Смирнова тоном своей старшей сестры нарекла платье - «утрированная версия из позапрошлого века». Дашу очень задели эти слова, к тому же с мнением восьмиклассницы считались и никто ее не одернул. Лишь Кирилл ободряюще улыбнулся Морозовой.

- Ты стала красавицей, - доверительно прошептала Таня Ларина.

Они как раз рассаживались по своим местам. Морозова изумленно уставилась на спокойно поправляющую свою юбку соседку слева. Наконец Ларина почувствовала пристальный взгляд справа и встретилась взглядом с Дашей.

- Я серьезно, - подтвердила одиннадцатиклассница.

Морозова расплылась в глупой улыбке, но никто и внимания не обратил на ее реакцию. Почему-то ей было очень важно знать оценку не только Лариной.

Все время, что длился матч Даша не сводила глаз с увлеченного игрой одноклассника. Петя сидел справа от нее и пристально, бурно, и эмоционально следил за действом на льду. Морозова даже не знала – шайбе в чьи ворота он радовался и вскакивал с места с победным кличем. Собственно так вели себя все мальчишки на стадионе, даже некоторые девчонки. Только Таня, сидевшая слева, не проявляла особой заинтересованности игрой. Скорее она просто наблюдала за собравшимися. Несколько рядами ниже сидели ее одноклассники – «квартет соблазняшек» и несколько мальчишек. Но для Даши ничто не представляло такого интереса, как мальчик по имени Петя.

Позже он провожал ее до дома, вспоминая и смакуя самые яркие моменты игры. Даша себе поражалась – и как ей только удавалось поддерживать с ним разговор? Впрочем, парню были достаточны кивки да ее одобрительное мычание.

- Ну, до завтра? – С улыбкой спросил Петя, глядя куда-то ей в лоб.

Девочка была фактически на голову ниже, а с Ирой он был почти одного роста. Парнишка продолжал чувствовать себя странно в обществе Морозовой, но не мог не отметить столь явные изменения и перемены, произошедшие в ней.

- Да, - тихо ответила она и, быстренько встав на цыпочки, впервые за годы их знакомства, легонько чмокнула его в щеку.

Парень сперва даже опешил. Такого он, ясень пень, не ожидал. Но одноклассница не дала ему как-либо отреагировать. Девочка быстро вбежала в подъезд и дверь со скрипом закрылась за ней. Некоторое время Петя постоял, неловко переминаясь, но в итоге кивнул каким-то своим мыслям и пошел домой.


Поздравляю с началом… С зарождением новых отношений, светлых чувств… Я же говорила тебе, что не пройдет и полгода как он забудет о тебе. Говорила, ну, признавайся?! У тебя подикось все лицо злобой перекошено, как раньше бывало, когда ты не получала желаемого. Ну так вот, дорогуша, теперь ты – холодное мясо, а я – живая плоть. И я ему нравлюсь.


Спустя несколько дней пока счастливая Даша ворошилась в обилье тряпья – она создала нешуточный хаос на полу посреди своей комнаты, Маша Сверстникова и ее бой-френд Миша Гаврилюк гуляли по парку, взявшись за руки. Снег лежал тонким, но уверенным слоем. В этом году вообще осадков было мало. Маше нравилось быть первопроходчицей.

- Посмотри, мы словно первые люди во вселенной, - смеясь, сообщила она мальчику.

Миша посмотрел на отпечатки их обуви на снегу. Девочка пробежалась до самого края реки и замерла.

- Как думаешь, лед уже установился? – Обернулась она к мальчику, медленно бредшему в ее сторону.

- Не знаю, - Миша пожал плечами.

- Лучше не буду пока пробовать, - решила девочка и побрела вдоль берега, - здорово будет здесь зависнуть на зимних каникулах с коньками, да?

- Мы же собирались всем классом на лыжную базу, - напомнил Миша.

Он шел параллельно ей, только отставал на пару шагов. Утро стояло морозное. При каждом выдохе изо рта вылетало полупрозрачное белое облачко. Маша задумалась – ей действительно хотелось покататься на коньках, но и на базу вроде лучше всей компанией ехать. Именно с этими размышлениями девочка поскользнулась.

- Ой! – Вскрикнула она, повалившись на землю, и удивилась, - откуда здесь лед?


Даша все никак не могла выбрать что бы перешить. Шкатулка со всевозможными нитками и иголками стояла тут же подле нее. Девочка сидела спиной к окну – лицом к двери и что-то мурлыкала себе под нос, иголкой вытягивая нитки из петель выбранного темно-зеленого платья в горошек. Вообще-то, мало кто знал, что у модницы Соколовой именно это платье было одним из любимых. Вдруг, позади раздался хлопок – Морозова непроизвольно вздрогнула, но почему-то не обернулась на звук. Она замерла в ожидании.

Тишина.

Медленно продолжила вытягивать нитку.

Следующий хлопок.

Даша была уверена – это лопаются шарики на ее Лошарике из воздушных шариков – целая композиция, где к одному огромному шару приделаны несколько маленьких по типу пары рук и ног. Девочка напряглась, но продолжила работу.

Очередной хлопок.

Очень осторожно Даша обернулась. Ее догадка оказалась верна. У Лошарика не хватало одной руки, сделанной из трех маленьких шариков.


Сверстникова встала на четвереньки и провела ладошкой в теплой варежке по снегу чуть выше того места, где она свалилась. От увиденного у нее перехватило дыхание.

- Ты чего там? Не ушиблась? – Миша поспешил к подруге.

- Смотри, - сдавленно протянула Маша, не в силах оторвать глаз от лица под стеклопластиком. - Что это?


Интересно, сегодня он будет меня встречать? Сегодня воскресенье. Школы нет. Но ведь Петя сам сказал – «увидимся завтра». Это должно что-то значить… Следовательно, надо мне что-то новое сшить. Только что? Ах, идею бы мне идею…


Продолжая разделывать любимое платье Соколовой на лоскутки, Даша мысленно представляла фасон нового платья. Но тут после нескольких минут тишины лопнул очередной шарик и одновременно с этим звукам девочка отчетливо увидела резко распахнувшиеся глаза… Соколовой, что лежала в «хрустальном гробу». От неожиданности Морозова уколола палец иголкой и тут же проступила кровь.

Девочка поднесла палец к губам, одновременно с этим убеждая себя, что ей все привиделось.

«Моя жизнь, мои волосы, мои платья, мой парень – ты все у меня отобрала!», - раздался резкий крик Соколовой. Но сколько Даша не оборачивалась, сколько не пыталась понять откуда исходит голос, правда неумолимо твердила свое – Соколова очнулась.


Это невозможно.


«Думала, раз убила меня, так я и отстану?», - издевательски спросила Соколова.


Тебя нет.


«Я есть! Вот она я!», - раздраженно закричала «лучшая подруга».

Не зная что делать Даша метнулась в ванную, но прямо перед ее носом дверь ее же комнаты захлопнулась. В двери не было замка, но сколько Морозова не дергала за ручку – дверь будто бы держали с другой стороны.

Интуитивно она отскочила от двери. И вовремя! Там, где только что была ее голова на двери красовался грязный след от разбитого горшочка с кактусом. Но земля, смешанная с иголками, влетела в лицо девятиклассницы, которая мгновенно с этим вскрикнула.

«Тебе никогда от меня не сбежать. Я всегда буду рядом. Всегда!», - холодно и отчетливо проговорил голос Иры Соколовой.


Ты мертва. Я знаю точно, что мертва.


«Хочешь проверить?», - хмыкнула Соколова.

И вместе с этим что-то отбросило Дашу на пол и земля, как из конвейера посыпалась на нее. Морозова стала задыхаться. Мокрая, холодная почва забивалась ей в рот, попадала в глаза. Ее руки словно отказывались ее слушать – она не могла отмахиваться от потока.

В замке главной входной двери квартиры повернулся ключ. И все пытки Морозовой прекратились. Девочка вдруг обнаружила себя сидящей посреди пола – будто ничего и не было. В одной ее руке была иголка, в другой – полурасделанное платье.

- Даша, ты у себя? – Окликнула ее мама и дверь комнаты приоткрылась.

Женщина увидела, что дочь занята любимом делом и решила не мешать.

- Скоро будем обедать, - проговорила мама и прикрыла за собой дверь.

Однако Даша кое-что обнаружила. Она не могла пошевелить ни единой конечностью. Ее словно сковало. Даже мимика лица не работала. Только глаза оставались в движении. Ей хотелось крикнуть маме, но она не могла элементарно открыть рта, разомкнуть губы. Девочке захотелось плакать, но даже слезы не набирались. Будто ее тело ей больше не принадлежало.


Мужчина средних лет, живущий в хрущевке одной из высоток, чьи окна выходят на реку, вернулся из командировки. В холе подъезда висело потрепанное объявление – розыск. К своему изумлению, он вспомнил, что видел эту девочку. Неожиданно для себя, мужчина припомнил еще кое-что.

- Вот дурак! – Выругался он, заходя в лифт. – Значит, мне не показалось…


В жизни каждого человека наступает период, когда надо абстрагироваться, отрешиться и думать только о том, что действительно важно. Сейчас важно – новое платье. Боже, кто это шевелится под тканью? Ух, показалось. Ерунда все это, не бывает ни привидений, ни чего-то еще. В последнее время я мало спала, наверное, мерещится всякое от усталости…Эй ты! Как тебе черви на завтрак, обед и ужин?


Сразу же после робкого стука дверь отворилась. На пороге Дашиной комнаты стояла ее мама. Женщина будто специально старалась скрыть от девочки стоявших в коридоре мужчин в форме… Или же скрыть от них дочь. Ее мама крепко вцепилась в дверную ручку, будто та была ее опорой. Морозова отметила странную бледность маминой кожи, ни кровинки на лице. Такое выражение было ей знакомо – когда умер папа, Дашина мама несколько дней проходила бледнее мела. Однако, к своему удивлению девочка поняла, что совершенно не волнуется, даже наоборот – среди любимых вещей ей необычайно спокойно.

- Дорогая, - дрогнувшим голосом обратилась к ней мама, - эти люди хотят поговорить с тобой…