Омут. Книга вторая. Углы [Владислава Андреевна Черкашина] (fb2) читать онлайн

Владислава Черкашина

Омут

Книга Вторая

Углы

Посвящается моим друзьям. Вас немного, но вы всегда на месте, когда нужны… И девушке, чья жизнь взята за основу всего романа.

Аннотация

Продолжение истории. Новые друзья, новые враги.

Джордан Лир

Омут

Книга Вторая

Углы

Часть Первая

1

Солнечные блики игриво плясали в моих волосах. Кожа впитывала последнее тепло уходящего лета. Я помню как волновалась перед первым днем занятий. Казалось бы, всего лишь курсы, но мне представлялось все намного важнее и сложнее. Отчасти потому, что Филипп был в списке преподавателей, не факт, что я могла попасть к нему в группу и все же… Знаю-знаю, я перескочила. Что ж, вспомню прошлое и расскажу поподробнее.

После моего приезда в Лондон какое-то время я и вправду жила в гостинице, около недели. Но потом мне неожиданно пришло письмо от Элинор на электронную почту. Забавно, но в письме она приглашала меня в гости. Я ответила, что сейчас как раз живу в Англии. Уже на следующее утро Филипп и Элинор стояли на пороге моего жилища. Девушка так настаивала, чтобы я погостила у них, что в итоге мне пришлось сдаться. И стоит заметить, я правильно сделала.

Их дом, скорее, особняк или небольшой дворец – в общем, замок, находился в пригороде и имел свой участок земли. Красивые яблони цвели вдоль ограды. Всегда балдела от запаха этих чудных бело-розовых цветочков. Меня познакомили с Джейсоном – средним ребенком английского Профессора. Ах, да, Элинор и Филипп – младшая и старший соответственно. Как так случилось, что я познакомилась с детьми Профессора Джонсона еще до того, как узнала о его существовании или во время этого? Не знаю. Но я искренне рада такому факту. А вот известие о том, что мистер Джонсон умер шесть лет назад, меня не на шутку разволновало.

- Но кто в таком случае присылал «притупляющий эликсир»? – я недоуменно воззрилась на ребят.

- Я, - просто ответил молодой человек лет двадцати.

Собственно, так мы и познакомились с Джейсоном. И так началась история невероятной любви… Шутка! Ничего подобного не было. Просто я в очередной раз влюбилась в парня, дико похожего на актера – с ума сойти!

И, да, на счет дома. Помните мое видение со слепой девочкой, двумя хаски и Элинор в шикарной гостиной? Так вот, это было здесь. Интерьер тот же, даже цветы в вазе, я бы сказала, те же самые, но само видение было давно. Дороговизна и жизнь «на широкую ногу» чувствовались в каждой мелочи строения. Удивительное сочетание современных дизайнерских находок и старины – все просто поражало воображение. Не могу сказать точно, что было мне ближе: этот дом или его постояльцы.

Но кое о ком я таки забыла упомянуть. Маделин Розенберг – взрослая женщина, на вид лет сорока, с допотопных времен влюбленная в Профессора Джонсона. Но… как и для многих других ученых-открывателей, семья для него стояла в нескольких милях дальше от работы. Маделин была его ассистенткой много лет. Теперь же она по инерции продолжала заботиться о его детях. Кстати, гримером-визажистом на фотосессии – Боги, кажется, так давно это было – являлась именно она. А хмурилась тогда мадам из-за того, что не получалось у нее мне в голову «попасть». Потому что я, как и остальные психо-эмоционалы, живу на другой волне или частоте, называйте как хотите.

Ну, и наконец персонажи, о которых я упоминала ранее, но без пристального внимания. Грейс Конован и ее два хаски: Миллс – названа в честь младшей сестры девушки (Милдред скончалась на первом этапе «резкого прогресса», говорят, девочка могла превращаться в хаски), и Гровер – назван в память о парне Грейс (Гровер Билдс мог подражать поведению животных, ушел из жизни в возрасте восемнадцати лет). Сама Грейс обладала сверх-слухом – напоминает что-то, правда? Ей двадцать один год, она ослепла после второго этапа «резкого прогресса» в шестнадцать лет. Жутко представить, что бы с ней было, если бы не «притупляющий эликсир».

Ко всеобщему удивлению, мой Мартик и хаски Грейс подружились с первой минуты общения.

Собственно, так ненавязчиво промчались пять месяцев, из них четыре – мои курсы. Я получила сертификат об успешном окончании. Филипп, хвала небесам, ни разу не преподавал у меня. Я рада этому факту, потому что могу себе представить, как «объективно» оценивал бы он мои работы. А так все по-честному. Серьезно.

Осталась проблема – я так и не решила, «на кого» поступать. Слишком многим хотелось бы заняться: от хирурга до журналиста, от фотографа какого-нибудь пафосного издания до учительницы в школе. В общем, с выбором тяжко. Было решила снова пойти на какие-нибудь курсы, но потом вдруг из ниоткуда пришла шальная мысль навестить моих бывших западно-сибирских одноклассников. Сообщила о такой идее Лизхен и получила ответ, полный радости и щенячьего восторга. Она бы, возможно, так себя не вела, если бы я жила, допустим, в какой-нибудь соседней деревушке. Хотя… уже не раз убеждалась: возможно все.

За праздничным ужином, что был устроен в честь моего успешного завершения краткого обучения, в тесном домашнем кругу, я решила поведать всем о своем решении навестить товарищей.

- Зачем? – удивился Фил, отправляя в рот очередной кусочек куриного стейка.

- Я просто хочу их увидеть, - я обвела сидящих за столом пристальным взглядом, - соскучилась, понимаете?

На самом деле, я сама не понимала, зачем мне это надо, но что-то буквально тянуло меня назад. Что-то, из-за чего я по ночам просыпалась вся в поту, бессильно пытаясь вспомнить приснившееся. Даже вызвать видение не могла. Не то чтобы меня охватила паника, просто какая-та часть меня взывала вернуться в Россию.

- Понимаю, - подал голос Джей, - если ты не против, я поеду с тобой.

- Конечно, не против, - улыбнулась я в ответ.

- О, как здорово, - оживилась Элинор, - а мы с Филиппом как раз через пару недель будем принимать участие в Московской неделе моды, - и она продемонстрировала идеальные белоснежные зубы в лукавой улыбке.

- Как жаль, что мы не можем путешествовать с вами, - вставила Грейс, взгляд как обычно перед собой, левой рукой она гладила Гровера, Миллс лежала справа от девушки и настороженно спала.

- Абсолютно согласна, - безразличным тоном солгала Маделин.

- Кстати, Мэд, почему ты не можешь поехать с нами? – удивился Фил.

- Я же говорила, Филипп, у меня важные дела, - она повернулась ко мне и Джею, который уже шептал мне на ухо свои планы, - я буду отсутствовать около месяца, - она вперила в нас жесткий взгляд, - Джейсон, - он обратился весь во внимание, - надеюсь вы справитесь без меня, - она всегда казалась мне странной.

- Разумеется, - пожал плечами парень.

Ну, как-то так все и было. В конце вечера я случайно обронила нож, который Джейсон поймал на ходу. Несколько багровых капель впечаталось в бежевый ковралин. Ранка на руке парня моментально затянулась. Профессор Джонсон всю жизнь мечтал создать идеальную на его взгляд способность. Таковою оказалась регенерация, что досталась второму ребенку. Но мне полюбилась способность Филиппа – у мистера фотографа необычайно поднималось настроение, когда он встречал «ненормального». Еще Элинор – удивила так удивила. Так же, как и моя бабуля, девочка-модель проводила электроток. Более того, она могла спокойно его создавать.

В тот вечер, когда мы обсуждали способности и дошли до этого места, мне вдруг вспомнился взрыв клиники Профессора. Когда Екатерина, в чьих руках были Андрей и Марк, летела в нашу сторону, в нее будто из-под земли ударила молния, и женщина резко развернулась в обратную сторону. А если прибавить ко всему выше сказанному то, что Элинор в тот момент находилась где-то поблизости, вполне можно предположить, что молния была делом ее рук. Вот только незадача: для чего? На мой вопрос о том, что фотограф и модель делали в злополучный день близ клиники Профессора, парочка ответила уклончиво и неразборчиво.

Благо, мы резко сменили тему и не задели вопроса о моих способностях. Им, конечно, было и так понятно, что я психо-эмоционал, но все же временами можно было заметить любопытный огонек в глазах. Грандиозными усилиями мы так ни разу и не коснулись моей «ненормальности» и спасибо им за это большое. Одно дело думать о такого рода вещах и совсем другое обсуждать их вслух с остальными, пытаясь при этом выглядеть абсолютно нормальным человеком.

Я собрала вещи быстро. Брала только самое необходимое, остальное можно купить при надобности. Для того, чтобы Мартик полетел вместе с нами, снова пришлось обходить ветеринаров. Грейс было жаль, что я не оставлю его, но даже если бы и хотела, я бы все равно не смогла. Кот – часть меня, мы фактически не расставались за все последние месяцы ни разу. И вдруг, так его бросить? Нет, это было не в моих силах.

Ноябрь всегда казался мне мерзким временем года. Но моя внутренняя потребность возвращения в Россию настолько сильна, что я была готова заставить себя терпеть все неудобства. Повезло, что уже почти декабрь.

Ощущение де-жавю накрыло меня с головой. Несколько месяцев назад я примерно так же сидела в аэропорту Москвы и читала Шекспира. Только сейчас нас было не двое, а трое, да и книжка в руках была другая. Филипп и Элинор вылетали на следующий день.

2

Я часто и долго рисовала в своем воображении первую встречу со старыми друзьями. Но даже и представить себе не могла, что будет все выглядеть так:

- Привет, - улыбнулась я, парень меня обнял, девушка позади него фальшиво дружелюбно наблюдала за нами.

- Привет, рад тебя видеть, - Аня за его спиной кашлянула, - то есть мы рады, - обернулся и приобнял ее за плечи, - конечно же, мы рады видеть тебя и твоего… - он замялся подбирая термин, - друга? – почему прозвучало как вопрос?

- Я тоже безумно рада, что с вами все в порядке, ну, живы – здоровы, - Джей дернул меня за висюльку на куртке, - о, чуть не забыла, - я приняла торжественный вид, - это мой друг Джейсон Джонсон, - надеюсь, им эта фамилия ничего не даст, - а это мои друзья Аня и Артем, - представила я на английском.

- Очень приятно, - произнесла выдра-Аня и кинулась обнимать моего парня.

- Ей очень приятно, - перевела я Джею, дабы недоумение от действий девочки-выдры с его лица сошло.

- О, мне тоже приятно, - он ответно погладил ее по спине, ошеломленно стреляя в меня взглядом.

Интересно, как долго она может обнимать не своего парня? Совместно с Артемом я наблюдала за дешевой комедией.

- Ну, а как у тебя учеба? – полюбопытствовал тот, в кого еще год назад я, кажется, была влюблена.

После всяких обниманий и дежурных фраз мы вчетвером засели в, не представляю, как лучше назвать, пусть будет – кафетерий – универсальное слово. Так вот, мы сидели с Артемом, пока Джей и выдра-Аня покупали нам что-нибудь съедобное. Странно, что она вызвалась с ним идти, потому что… потому что это просто странно. Раньше она меня и на шаг к своему суженному не подпускала, а тут, когда я приехала со своим молодым человеком, девушка и думать забыла об Артеме. Ему должно быть обидно по идее, но лев-недоросток (кстати, сейчас он почти «доросток») не проявлял и намека на ревность. Словно парню было плевать, вокруг кого вьется его девушка-выдра.

- Эмм, ну я… - мда, тяжело признать, что все они поступили куда-нибудь, а я лишь жалкие курсы окончила… погодите, курсы мои совсем не жалкие, так что есть чем гордиться, - закончила курсы профессиональных фотографов в Лондоне.

- Ух ты, круто, - оживился бывший одноклассник, - а как долго шло обучение?

- Четыре месяца, - все еще смущаясь, мямлила я.

- Здорово, - энтузиазм был не наигранный, - молодец… - он задумался над чем-то.

- А ты? – я приметила приближающихся Аню и Джея.

- Что я? – ох, он и вправду о чем-то задумался.

- Где ты учишься? – я уже пожалела, что спросила, судя по лицам приближавшихся, они о чем-то смешном беседовали, с чего бы это?

- Мы с Анькой в СМИчаге, - бесцветно ответил Артем и помог своей подруге поставить поднос на стол.

Чисто для справки – СМИчагой местная молодежь кличет вуз, где готовят будущих металлургов.

Джей приземлился рядом со мной.

- Русские кафетерии такие забавные, - улыбался парень двадцати лет отроду.

- Да, - ответила я вялой улыбкой.

У Артема зазвонил телефон. Он извинился и отошел в сторону. К моему вселенскому удивлению, выдра-Аня продолжила бодрую беседу с юным мистером Джонсоном. Она же раньше плохо говорила по-английски… Мда, впрочем, и сейчас не лучше. Но за старание плюсик ей. Вернулся лев-недоросток и известил нас, что репетиция его группы начнется на полтора часа раньше, и если мы хотим, то можем пойти вместе с ними. Лично я не особо горела желанием, но девушка-выдра так уговаривала Джея…

- Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, - быстро-быстро моргая глазами, как тупая блондинка из кино.

- Почему бы нам не сходить? – обратился ко мне англичанин.

Вместо ответа я неопределенно пожала плечами. После чего мы быстренько проглотили все, что было перед нами съестного, и отправились на репетицию группы, в которой со времен Малюты Скуратова играл Артем.

Среди участников панк-рок банды было приятно узнать суслика-Егора, который заменил выбывшего бас-гитариста. Глядя на них, даже мысль в голову не приходила, что еще год назад они были «ненормальными», потому что, простите за тафталогию, выглядели они более чем нормальными и что ни на есть самыми обычными, типичными и в чем-то даже скучными молодыми людьми – в общем, первокурсниками.

Из вечера я вынесла знания о том, что: первое – выдра-Аня кое-что знает об английском языке, второе – Егор и Регина собираются пожениться, третье – подобное желают совершить еще несколько моих бывших одноклассников (Денис и Лизхен – она сама потом подтвердила, какаду-Ванька и хорек-Оксана – мир и любовь им, Деметрий и Моська – а я думала, он умнее). Впрочем, последние два факта можно объяснить тем, что ребята были созданы друг для друга во всех смыслах этого выражения. Ведь если вспомнить историю, они были задуманы по парам – одиннадцать пар. По мере эволюции Природа отобрала наиболее устойчивые способности, оставив полных шесть пар (хотя, нет, пять, Женька скончался на втором этапе). Пять пар и семь человек, которых потом Профессор, что биологически являлся моим дедом, с помощью вакцины превратил в абсолютных людей. Ну, и четвертое – Артем невзлюбил Джея, правда, пока не ясно за что. Почему я в этом уверена? Отвечаю:

- Ну, пока, - я обняла сначала Егора, потом Артема, затем выдру-Аню, все мы стояли у входа в гостиницу.

- Пока, - девушка-выдра торопилась избавиться от меня и кинулась в объятия англичанина, будто им предстояла долгая и мучительная разлука.

- Пока, - бодро промолвил мальчик-суслик, - завтра, надеюсь увидимся. Кстати, помни, у нас в следующую пятницу фест. Чтобы была там, ясно? – многое могло измениться, только не рвение Егора приглашать всех своих друзей и знакомых на выступления группы.

- Конечно, мы постараемся, - ухмыльнулась я своей мысли.

- Не постараемся, а будем непременно, - поправил Егор с напыщенным видом.

Я не удержалась и захихикала – все же некоторые никогда не меняются.

- Увидимся, - сквозь зубы промолвил Артем, протягивая руку Джею, я сразу же перевела фразу.

Все вдруг погрузилось в тишину. Почему все замолкли? Лев-недоросток убрал свою руку, и я поняла, что упустила. От мощного рукопожатия у Джея хрустнули кости. Англичанин выглядел немного растерянным.

- Нам пора, - выдохнула я и буквально втолкнула друга в двери.

- До завтра, - раздался потерянный голос девочки-выдры.

Вот черт! Мы быстро заскочили в лифт. Я нажала на кнопку. Джей внимательно за сим наблюдал и даже не пытался высвободить руку, в рукав которой я вцепилась.

- Что за паника? – непонимающе улыбался парень.

- Твоя рука, - истерично ответила я.

- Фигня, - ответил он, выдернул ее из тисков.

Двери лифта отворились вместе с хрустом косточек. Мы вошли в номер. Джей скинул с себя зимнее полупальто.

- Смотри, все в порядке, - он сжимал в кулак и разжимал перед моим лицом еще минуту назад сломанную руку.

Правда, я не берусь утверждать, что она была сломана и тем более в каком месте. Но факт остается фактом, если я как-то привыкла к способности своего друга, то привыкнуть к мерзкому хрусту так и не смогла. И вот перед нами встала задачка – мои бывшие одноклассники видели происходящее, и уже я представляла их удивление, когда завтра они не увидят гипса на руке Джея.

- Зачем он это сделал? – недоуменно прошептала я, бессильно присаживаясь на диван.

Напротив меня рухнул неунывающий товарищ, вернее, не понимающий моего шока. Возможно, это из-за того, что последние годы Джей держался подальше от обычных людей. Элинор безумно радовалась тому, что он поехал со мною в Россию, потому что за двадцать лет своей жизни он ни разу не выезжал за пределы Англии. Даже в Шотландии не был, а она-то чуть ли не в двух шагах от него. Электра – прозвище Элинор в узком кругу – считала, что я появилась в их жизни, дабы сделать ее еще разноцветнее. По крайней мере, в жизни Джея красок явно добавилось.

- Артем? – спросил парень.

Я молча кивнула, глядя на столик, где были хаотично разбросаны газеты и журнальчики прямо передо мною. Тяжело найти в Западной Сибири прессу на английском, поэтому часть мы привезли с собой, а другую часть купили с утра на русском языке.

- Не знаю, - промолвил друг, - может, приревновал…

- К кому? – Джей ведь не знал, что между нами вроде бы что-то намечалось год назад, но потухло, не успев разгореться.

- К Ане, - брезгливо передернул плечами он, а я ухмыльнулась.

- А она тебе разве не понравилась? – я продолжала улыбаться, боги, не представляете, что я пережила за этот день на почве ревности, даже с Артемом пыталась флиртовать.

- Шутишь? – абсолютно серьезно удивился Джей.

Облегчено засмеявшись, я встала и рухнула рядом с ним. Парень положил руку мне на плечи, прижимая крепче к себе, но так, чтобы у меня ничего не хрустнуло.

- Неужели ты подумала, что мне могла понравиться какая-та тупая блондинка с полным отсутствием знания моего родного языка? – он потерся носом о мой, прям, как здоровающийся эскимос.

- Ну, не правда, кое-какие знания она все-таки имеет, - сама видела.

- Да брось, ты слышала ее говор? Даже в Средневековье и то лучше крестьяне изъяснялись, - в итоге он чмокнул кончик моего носа.

- Значит, весь день ты играл на моих нервах просто так? – я слегка отстранилась.

- А мисс ревновала? – парень резко притянул назад.

- Ну… - Джей не дал мне договорить, заткнув рот привычным способом.

Вроде бы официально мы вместе уже четыре месяца и неделю. Но до сих пор внутри меня взрывались фейерверки восторга и нежности, когда наши губы встречались в поцелуе. У меня наконец-то появился парень. И пусть он чуточку старше меня… В августе мне исполнилось семнадцать, а ему двадцать. Сами видите, три года не пропасть. Мне даже думается, что это и есть моя настоящая любовь. За время наших отношений я, пожалуй, влюблялась-то всего пару раз. А поверьте мне, такая цифра говорит о многом. Но самое главное, что чувства мои взаимны. Иногда мне кажется, что мы даже мыслим одинаково. Хотя по части телепатии в нашей «семье» Маделин.

Забавно, но до этого случая мне как-то не приходилось его ревновать. Возможно потому, что мы гуляли повсюду своей малой компанией. Пару раз у Элинор появлялись ухажеры, которым позволялось ходить вместе с нами в кино, но в дом она их не приглашала. Вообще, с выбором парня Электра весьма придирчива. У нее даже есть список требований, по которым она отбирает себе кавалера. Что касается личной жизни Филиппа, недавно в ней появилась молодая начинающая актриса. Но Маделин считает, что жена Фила должна быть немного иного типажа. По такому случаю Джей и Элинор даже пари заключили, пусть на пару фунтов, но все же… Мне жаль фотографа. Ему уже двадцать пять, а он все еще возится с младшим братом и сестрой. Плюс Грейс и ее хаски, и я, свалившаяся в их жизнь, как снежный вал в Альпах.

- Ты подстриглась! – завопила Лизхен, кинувшись меня обнимать.

С утречка пораньше, потому что у Лизхен и Дениса не было двух первых пар, мы договорились встретиться в торгово-развлекательном центре. Народу, кроме продавцов, кассиров да охранников, фактически не было. Мы с Джеем прибыли немного раньше и уселись за столик у окна с шикарным видом, открывающим обзор на здание Администрации города и соседний торгово-развлекательный комплекс. Позвонила моя бывшая одноклассница, я встала и отправилась встречать их у эскалаторов.

Ах, да, совсем забыла упомянуть, что со своими длинными шоколадными волнами я распрощалась. Но у меня осталась куча фотографий, где мои волосы в прежнем состоянии. Как я решилась их подстричь? Все просто. Элинор собралась подкоротить волосы до ровного каре и за компанию прихватила с собой в парикмахерскую меня. И вот ждала я ее ждала, листала журнальчик с картинками и причудливыми прическами и взбрело мне в голову подстричь волосы вихрастым длинным ежиком, мастер добавила немного геля и лака, и волосы, словно перья, заторчали во все стороны. Челку я, как обычно, подстригла наискосок. В общем, очень органично получилось. Что вполне послужило своеобразным подтверждением фразы: новая жизнь – новая прическа. Думаю, волосы это только начало. Я тут недавно на одежду в стиле эпохи Возрождения стала западать. Вполне возможно, что скоро начну одеваться в лирическо-романтическом готическом образе. Почему бы и нет?

- Тебе идет, - девушка все еще гладила мои волосы, мы подошли к столику.

- Спасибо, - мой друг слегка заскучал, - а это Джейсон, - услышав свое имя, он повернулся к нам и встал.

- Рад знакомству, - я перевела его приветствие.

- Лиза, - по ее лицу я поняла, что он и ей напоминает одного британского актера.

- Денис, - представился и спокойно обменялся рукопожатием.

- Милый, хочу пить, - произнесла Лизхен.

- Да, конечно, - он даже не присел, - что вы будете? – обратился к нам.

- Спасибо, у нас уже есть, - я показала на два стакана с соком.

- Ясно, я сейчас, - и скрылся.

Как кукла Барби, Лизхен продолжала улыбаться и таращиться во все глаза на смущенного Джея.

- Лиз, он не Гарри Поттер, палочка и мантия-невидимка не появятся, даже если ты так будешь всю жизнь на него пялиться, - задорно пропела я.

- Да-да, я понимаю, - как под гипнозом пролепетала Лизхен, смущенно и безуспешно пытаясь отвести глаза в сторону.

- Впервые ее такой вижу, она будто суперзвезду повстречала, - промолвила я Джею, он понимающе кивнул.

- Лиззи, я не тот, за кого ты меня принимаешь, - взглянул на меня, я очнулась и перевела, - я обычный Джейсон Джонсон и ничего большего, - он, безусловно, преуменьшал свои качества, но лучше ей о них не знать.

- Да, я понимаю, - грустно промолвила она, пристыжено опустив глаза, как пришел Денис.

- Чего скучаем? – поинтересовался он и тут же завел беседу.

Больше всех приходилось говорить мне, потому что надо было многое переводить с одного языка на другой. За хорошей компанией не замечаешь, как пробегает время. Ребятки засуетились, что могут опоздать на занятия. Мы вышли вместе с ними, но парочка буквально понеслась на дорогу к знаниям, а я и Джей медленно поплелись в гостиницу. К тому же с утра я забыла покормить Мартика, с ужасом представляю, что он мог там устроить.

Вообще-то, в гостиницу с животными нельзя, но ведь из любой ситуации можно найти выход, верно?... Мой юный кот за год прилично разжирел, причиной тому может быть и его неспособность иметь детей – папа почему-то на этом настоял сразу, жестоко, но необходимо. А возможно, и потому, что питается мой вечно мурчащий двигатель только отборной пищей – мясом, рыбой, временами сухой корм и специальный кошачий с желе. Но несмотря ни на что, я стараюсь, чтобы кот был в хорошей физической норме и не заплывал, как мопс.

3

Поход на кладбище был запланирован с самого начала. Но можете ли вы себе представить, как тяжело было мне вставать с кровати, идти умываться, завтракать и тому подобное, каждую секунду в попытках осознать, что все вокруг не сон. Прошел год. Мне очень-очень не хватает бабули. Вспоминаются слова Лизхен по поводу отсутствия способностей – «словно часть из тебя вырвали». Я бы, правда, перефразировала данное выражение и сказала так: ты как бы все тот же, что и раньше, но чего-то в тебе не хватает… в твоем теле и тебе самой в целом – уж простите за тафталогию. Иными словами, отсутствие моей бабули сказывалось не только на моем физическом состоянии – я сильно похудела за год, но и на психическом – нервный срыв не за горами.

- Если ты не готова, мы можем навестить ее в другой раз, - предложил Джей, наблюдая за моими попытками хоть немного подкрепиться яичницей с беконом.

- Нет, другого раза не будет, - услышала я свой хриплый голос.

Встала из-за стола и отправилась напрямую в коридор. Завтрак остался недоеденным, а апельсиновый сок так и вовсе не тронутым. Мой друг не проронил и словечка вплоть до самого кладбища – места, где, по идее, все мы будем, впрочем, на счет Джея я имею свою теорию. Ведь если он постоянно регенерируется, не означает ли это, что его клетки не стареют? Иными словами, Джей – бессмертен?

Мы приехали, пришли, дошли и встали. Вернее, замерли. Вновь мой взор закрыл серый дымчатый туман, и возникло видение того кошмарного пожара, в котором погибла вся семья моей бабули. Опять те же глаза, осознанно устремленные на меня. Я отшатнулась. Испуганный Джей придерживал меня за руку.

- Все в порядке? – тихо поинтересовался он.

Вместо ответа я кивнула. Обошла памятники и, как вкопанная, остановилась перед бабулиным. Фотография, высеченная на камне, дата жизни и смерти, последние напутственные слова, начертанные золотистой краской. И что-то странное захватило мое внимание. Небольшой черный сверток лежал у самого основания каменной плиты. Я аккуратно приблизилась, молодому человеку рукою дала знак, чтоб не двигался. Двумя дрожащими пальцами подняла конверт. О, нет…

Серый дымчатый курчавый туман. Это же место только год назад. Боги, я даже себя видела, как раз одиноко удаляющуюся с ненавистного места. Молодая девушка лет девятнадцати в длинном светло серо-голубом меховом пальто провожала меня взглядом. Стояла она как раз на том же месте, что и я.

- Так захотел он, - промолвила она на французском языке – почему я поняла ее слова?

На последнем слове девушка наклонилась. Русые, мелированные в бело-желтые, кудри на мгновение прикрыли ее лицо. В следующий момент я обнаружила на постаменте оставленный ею сверток. А незнакомка тем временем неспешным шагом последовала прочь.

Глубокий вдох, и я очнулась. Пальцы крепко вцепились в бабулин памятник. Другая рука все еще сжимала черный сверток. Джей с округленными глазами был готов в любую минуту подхватить меня, если бы я вздумала упасть.

- Все нормально, - я попыталась отмахнуться правой рукой, в конверте что-то брякнуло.

Открыла его. Внутри были письмо на желтой линованной бумаге и какой-то камень. Впервые такой видела, но что-то он мне напоминал. Ладно, с камнем потом разберемся, сунула его в карман и развернула листок. Все, прям, как в эпиграфе у Рэя Бредберри к роману «451 градус по Фаренгейту»: «Если тебе дадут линованую бумагу, пиши поперек» с подписью – Хуан Рамон Хименес. Поперек страницы была всего одна фраза на французском, но с какой-то стати и ее я поняла: «Помоги мне, сестренка…» И инициалы внизу: «Ф. Л.».

Смахивает на дешевый триллер. Все ничего, если бы я хоть что-нибудь понимала. Полный бред.

- Идем отсюда, - сама удивилась, с каким гневом прозвучали безобидные слова, стоило произнести их сквозь зубы.

Мы вернулись в гостиницу. И это было ужасное чувство, что сидело внутри меня. Оно напоминало смесь ярости и паники. Ярость, потому что мне не ясно, кто и зачем, и для чего со мною играет. Паника – что будет дальше? Джей согласился наш двухнедельный трип в Сибирь сократить до трех дней. Я позвонила в авиакассу, дабы поменять билеты. Нам повезло, до Москвы на следующее утро из Новокузнецкого аэропорта можно было спокойно вылететь.

Дело не в моей трусости или в чем-то еще, просто тяжело описать калейдоскоп эмоций внутри меня. Уж простите, как понять вам, что было со мною, если я сама не в силах это сделать.

Благо, Джей не задавал лишних вопросов, только по существу. Но когда мы сидели в зале ожидания, что-то в его выражении изменилось и, повернувшись ко мне, он какое-то время просто всматривался в мое лицо, словно пытаясь проникнуть в саму душу. Его же лицо покрывала непроницаемая маска.

- Что ты видела? – он наконец задал вопрос.

- Ты о чем? – просто так я не сдамся, ни к чему ему знать лишнее.

- Когда мы были на кладбище, ты взяла конверт и с тобою было то же самое, что бывало до этого всего пару раз…

- Что именно? – я старалась не смотреть другу в глаза.

- На тебя находит некое состояние…

- И когда же оно возникает? – ухмыльнулась я.

- Когда дело касается твоей бабушки, - сухо ответил молодой человек, кот в сумке мяукнул.

Я сделала вид, что ничего не изменилось, просто наклонилась погладить Мартика. Как-то даже я не задумывалась над тем, что он замечал. И вправду, всего пару раз за последние четыре месяца мне были видения прошлого посреди белого дня. Впрочем, их особо не было и ночью, вместо этого спутанные кошмары.

- Ты сегодня ночью стонала и даже кричала, - зачем он это говорит?

- И что… - я не смогла договорить, сначала решила сама вспомнить, но у меня словно частичная амнезия.

- Тебе снился Франциск Ливьен? – о-оу, не ожидала такого поворота.

- Я… я не знаю, - прошептала я чистую правду.

- Вы с ним знакомы?

- А ты?

- Спросил первый, - на полном серьезе молвил он.

- Нет, - парень продолжал недоверчиво на меня коситься, - а ты? – повторила свой вопрос.

- Когда-то давно знал, - нехотя промолвил он, - но уже давно его не видел.

- С ним что-то случилось? – предчувствие жуткое.

- Примерно около года назад он впал в кому, - Джей вновь посмотрел на меня странным взглядом.

- От чего? – почему мне необходимо это знать?

- У меня есть своя версия, не официальная, - он склонился ближе.

- Я вся во внимании, - выдохнула я.

- Тебе ведь известно о Луне Рашель? – согласно кивнула, - у нее с Франциском была связь, - не поняла, - ну, - прочитал выражение моего лица, - они были троюродными братом и сестрой. Помимо всего прочего, на первом этапе у Франциска были проблемы. Ему нужна была кровь. Тогда его дед, кстати, тоже Профессор, нашел семейство Рашель и договорился с отцом девочки, вернее сказать, обманул его. Малышке было около трех лет, но это не помешало Жан-Францу Ливьену провести переливание – всего несколько капелек ее крови. С тех пор между Луной и Франциском возникла связь. Он мог проникать в ее голову, а она в его. Где-то с год назад Луна попала в аварию, Франциск как раз в это время был с ней на связи. Она прокричала ему, чтобы он убирался из ее головы, потому что знала, предчувствовала, что ее конец близок.

Я сидела, не двигаясь, в моем воображении все образы были настолько живыми, будто прошлогоднее происшествие разворачивалось прямо перед нами.

- Что дальше? – парень ждал моей реакции, которую я старалась скрыть.

- Он едва успел, - Джей мельком взглянул на часы, - и поэтому до сих пор находится в коме. Его дед и остальные пытаются как-то решить проблему, но…

- Получается, - не верю в собственные мысли, - я и Франциск… мы - троюродные сестра и брат?

Джей внимательно посмотрел на меня, похоже, он лучше меня знал генеалогическое древо семейства, к которому я принадлежала.

- Думаю, да, - женский голос объявил о начале посадки, - идем? – позвал он, вставая с места.

- Да, конечно, - я закивала головой, как китайский болванчик.

Итак, мы уселись поудобнее в кресла. Я чувствовала, что не прощаюсь с городом и его жителями. Но, черт возьми, так тяжело во все поверить. Даже несмотря на то, что я твердо решила ничему в жизни не удивляться. Что ж, если мы с Ливьеном родственники, то это хотя бы объясняет его слово «сестренка». Но вот проблема – если он в коме, как могла я видеть его в день бабулиных похорон? С другой стороны, кроме меня его никто и не видел. Бред. Все ложь. Самолет взлетел. Впереди четыре часа полета, по хорошему надо бы выспаться, но смогу ли я?

4

Более странная вещь произошла во время полета. Я вроде бы уснула. И к великому удивлению, увидела во сне нечто более-менее четкое. Это была подземка. Девушка в грязной маячке, когда-то блиставшей белизной, и не менее «чистых» джинсах. Светлые кроссовки тоже чем-то заляпаны. Правой рукой она крепко сжимает крохотную ручку мальчика, на вид пятилетнего. Обладательница волнистых рыжих волос постоянно оборачивается назад. Белобрысый мальчуган был похож на трубочиста, видно, что он устал, но продолжал идти.

Послышался мощный шум мчащегося поезда. Я не успела отреагировать должным образом и впервые оказалась в столь паршивой ситуации. Понимаете, в видениях я бестелесный дух. И представьте, все вагоны электрички прошли сквозь меня. Бее-е-е… Через мгновение от стены отделилась пара. Размышляя о себе, я чуть было не забыла, что здесь делала. Мальчик тихонько всхлипывал.

- Лео, успокойся, - умоляла девушка, таща ребенка чуть ли не на руках.

- Мне страшно, - признался тот.

- Мне тоже, но пожалуйста, давай, осталось чуть-чуть, - она приостановила ход, взгляд мальчика замер на ее отсутствующем выражении лица.

Мне подумалось, она могла быть его старшей сестрой – есть в них что-то общее. Так вот, девушка примерно девятнадцати лет от роду, как вкопанная, уставилась во тьму – туда, откуда они только что вышли. Свет, и так не высшего качества, начал мигать.

- Лео, слушай меня внимательно, - она очнулась от ступора и наклонилась к братику, - прячься сейчас же…

- А ты? – жалобно пропищал тот.

- Милый, ты не сможешь нас двоих долго держать, - девушка выпрямилась, взгляд устремлен во тьму, - вспомни тренировки, - последнее, что она успела сказать.

Послышались шаги. Я пыталась разглядеть хоть что-нибудь, но тщетно.

- Лизи, долго бегать невозможно, - произнес холодный игривый женский голос, - я все равно вас догоню, - интонация мне показалась знакомой, да и сам голос тоже.

- Я люблю тебя, - прошептала девушка, чье лицо уже было в слезах, и она буквально толкнула мальчика в стену.

Ошарашенная таким ее поступком, я долго пыталась обнаружить глазами несчастного ребенка. Но его там не было, нигде. Я подошла ближе к стене, забавно, нащупать у меня все равно не получилось бы, хоть я и попыталась провести рукой, но даже так – малыша словно и не было никогда, только стена да многочисленные провода. Рядом какой-то огромный металлический ящик. Увлекшись запоминанием места, я пропустила самое главное. Леденящий душу крик Лизи вернул меня в реальность. Ее обмякшее тело падало будто в меня. Но кто убил ее, я не увидела. В холодном поту я подскочила со своего места. Джей одной рукой сжимал мое запястье. Правой рукой я держалась за подлокотник, ощущение, будто через меня провели электрозаряд.

- Как ты? – заботливо поинтересовался друг.

- Ничего вроде бы, - я пыталась привести дыхание в норму, словно меня, утопающую, выудили из смертельного водоворота.

Люди вокруг таращились на нас. Плевать, это сейчас не важно. Запустила обе пятерни в волосы и сжала череп. В висках пульсировала боль. Я не видела ее смерти, но знала, что было именно так. И более того, я испытывала не только психическую боль внутри, но и физическую… Прям так же, когда погибла Луна. Вот только теперь мне кажется, что она тоже неспроста покинула этот мир. Либо это паранойя, либо что-то более страшное. В любом случае, я просто обязана найти то место в подземке. Найти мальчика – цель номер один. И пусть я обойду хоть все тоннели, пусть собьют меня все поезда, хотя нет, пусть лучше не сбивают, но я найду его. Обещаю тебе, Лизи, с твоим братом все будет хорошо. Возможно даже, что он видел убийцу. Только если видение, что было мне, не являлось его воспоминанием… а возможно ли такое? Как бы там ни было, о мальчике нужно позаботиться.

- Джей? – я повернулась к парню, наблюдавшему за мной все это время.

- Да, - настороженно прошептал он.

Женщина рядом с ним подозрительно на нас косилась. Он склонил голову ко мне, и я произнесла в его ухо:

- Ты не против, если мы какое-то время поживем в Москве?

Ничего не ответив, он удивленно уставился на меня.

- Пожалуйста, - прибавила я с мольбой в глазах.

Все дело в том, что еще в гостинице мы решили, что уберемся из страны так быстро, как это возможно.

- Хм, ладно, - согласился друг, с секунду поколебавшись.

5

Было сложно попасть в тоннель подземки, стараясь при этом не светиться перед глазами милиционеров, а главное, не попасть в хроники камер видеонаблюдения, что были буквально на каждом углу. Но мы смогли это сделать. Не совсем поняла как, но результат на лицо. Я шла впереди, Джей, постоянно оборачиваясь по сторонам, позади меня. Это была уже пятая или шестая станция за сегодня. Вчера поиски ни к чему не привели. Труднее всего с Джеем, ведь я ему так и не объяснила, зачем и почему мы второй день лазаем по опасным тоннелям, где каждые пять секунд приходится куда-нибудь прятаться иначе тупо поезд собьет. Но сегодня я чувствовала, что найду мальчика. Невиданная уверенность подсказывала мне, что это был тот самый металлический ящик и он был в нескольких метрах от меня.

- Поезд, - предупредил Джей.

Я мгновенно подбежала к ящику и вжалась в стену рядом с ним, крепко держась за провода. Мой друг стоял тут же. И, так же, как и я, он держался за провода, правда, не так крепко. Потому что если его собьет или даже на мелкие частички разнесет слепой поезд, то через момент он будет в том же состоянии, что и всегда. А вот про меня так не скажешь. Парень своим телом пытался закрыть меня от проносящихся мимо вагонов. В свою очередь, я продолжала прижиматься к стене. Нам это было не впервой. И тут на фоне световых полосок, отвратительных звуков и тому сопутствующего перед моими глазами появился курчавый серо-дымчатый туман…

Лео, мальчик которого мы искали, с округленными от ужаса глазами смотрел на тело старшей сестры. Сперва я увидела его глаза, а потом словно камера в кино начала показывать общую панораму. Голова мальчика выглядывала из стены, а все остальное тело находилось в ней. Шум надвигающегося поезда заставил его вжаться в стену во всех смыслах данного слова.

Глубокий вдох для утопающего и я открыла глаза. Теперь все стало предельно ясно. Мы там, где надо, вот только боюсь, что если Лео увидит сразу двух незнакомцев… К тому же придется объяснять все Джею. И к тому же рассказать о своей способности. Пока мой друг думает, что я сама не знаю, на что способна, потому что совместно с бабулей постоянно употребляла «притупляющий эликсир».

- Джей, - выдохнула я в самое его ухо, - пожалуйста, иди на станцию.

Пара удивленных глаз да приподнятые брови – не хватало только крутящегося пальца у виска.

- Прошу, - настаивала я.

- При условии, что потом все объяснишь, - сурово произнес молодой человек.

На самом деле, до станции оставалось, что говорится, рукой подать. Буквально свернуть за поворотом и все. Когда парень скрылся с глаз, я повернулась к стене.

- Лео, - тихо и осторожно позвала я, - Лео, пожалуйста, появись, – попросила на английском языке, именно на нем в моем видении они общались с Лизи. – Я знаю, что ты здесь… - сглотнула от того, что придется сказать, - ты прячешься в стене… Я видела, - добавила с непоколебимой уверенностью, - я буду стоять здесь пока ты не появишься, а рано или поздно тебе все равно придется это сделать, - наверное, все-таки нужно помягче, - не бойся, я друг.

При этом я, не переставая, проводила рукой по стене, но от бессилия была уже готова разреветься. Слезы даже заблестели на моих глазах.

- Пожалуйста, во имя Лизи, - умоляюще прошептала я.

Наверное, сестра для него много значила. Как испуганный ягненок, малыш стал появляться из стены. С опаской и одновременно с гневом он смотрел мне прямо в глаза.

- Ты настоящий, - ошарашено выдохнула я и заключила его в крепкие объятья, но так, чтобы не раздавить.

Лео не сопротивлялся, лишь через секунду отстраненно проинформировал:

- Поезд.

- Черт! – не сдержалась я.

Реальный черт, потому что Джея не было, а это могло ознаменовать только одно – мою нелепую кончину. Икакого же было мое удивление, когда ребенок схватил меня за руку и потянул за собой.

- Вдохни, - предупредил малыш.

Я сделала глубокий вдох и крепко зажмурилась, отчетливо расслышав каждый скрип шпал под летящими колесами. Еще момент, и та же рука вытягивала меня назад. Как описать мои чувства и ощущения? Вся процедура напоминала погружение в воду, даже уши как будто бы заложило. Невероятно. Чем-то схоже с тем, как я выхожу из видения.

- Что ты знаешь о Лизи? – потребовал пятилетний мальчуган.

- Ничего, - призналась я честно.

- Ты сказала, что видела нас… меня, - поправился он.

- Я расскажу тебе, только это будет нашим секретом, идет? – я присела на корточки, и теперь он казался выше меня.

Мальчик согласно кивнул. И я выполнила данное слово – рассказала о своей способности и о том, что видела, не больше не меньше. Лео слушал внимательно, улавливая и впитывая все, как информационная губка. Мы продолжали стоять, и нам даже снова пришлось спрятаться в стене из-за проходящего мимо поезда.

На станцию «Маяковская» мы вышли вместе. У самого края нас поджидал Джей – он явно был в шоке от того, что увидел рядом со мной малыша. Но слава богам, не стал заваливать глупыми вопросами, а молча помог забраться на платформу сначала мальчику, потом мне.

В самолете рейсом «Москва-Лондон» в среднем ряду, там, где три места, слева направо усаживались: я, Лео и Джей. Когда я снимала куртку, из кармана выпал коричнево-золотистый камень. Да, тот самый, что несколько дней назад я обнаружила в конверте у надгробной плиты бабули. Камень упал и раскололся пополам. Вот черт! Один кусочек куда-то откатился, и, как назло, я не успела углядеть, куда именно. Другой в моей руке заметил Джейсон.

- Что это? – он указал на мой сжатый кулак.

«Все-то ты заметишь», – с горечью подумала я и разжала пальцы.

- Камень, хочу из него кулончик заказать, - соврала я.

- У меня в Лондоне есть знакомый – хороший ювелир, хочешь, у него закажем? – участливо предложил он.

- Конечно, - быстро согласилась я и отправила камушек в карман.

Все три часа полета несчастный ребенок спал. За исключением момента, когда нам подавали завтрак. Я отдала ему свои блинчики с яблоками, моему примеру последовал Джей. Конечно, если бы мы просто так пожертвовали их Лео, он бы не принял дары, но все совершилось путем хитрости, мол, сами не голодны, а еда входит в стоимость. Малыш все слопал с невероятной скоростью. Мы же, товарищи его старшие, обошлись одним кофе да круассанами. Вторую половину камня так и не удалось обнаружить незаметно. Впрочем, как и заметно. Он словно под землю провалился!

Кстати, вам может быть интересно, как нам удалось вывезти ребенка без документов? Ответ прост: пока по филькиным грамотам хорошего качества. В Англии, Джей уже договорился, Лео ждут новые свидетельства о рождении и тому подобные бумажки. Отныне и навсегда Леонардо Томас Калтрайт (сам официально представился) будет зваться Леонард Томас Грим. А я, как вы могли догадаться, уже сейчас зовусь Элль Грим. Таким образом, не совсем, правда, законным, у меня прибавился еще один братик. Забавно, во мне будто материнский инстинкт пробудился. Он такой хорошенький, я говорю о Лео, конечно же. Волосы цвета недоспевшей пшеницы, глазки сине-голубые и такие сознательные. В его голове явно есть что-то большее, чем понимание мира глазами пятилетнего ребенка. Но, пожалуй, самое главное это то, что он тоже «ненормальный». Как говорится, в семье прибыло.

Часть Вторая

1

Уже несколько недель подряд, буквально с того момента, когда мы вернулись из России, у меня постоянно болела голова. Иногда бывала тупая боль, а под вечер такая сильная, ощущение, что голова вот-вот взорвется. Просто отвратительно. Однажды Джей пригласил га ужин их семейного врача. После трапезы тот осмотрел меня и ровным счетом ничего не понял. Мужчина знал кое-что о том, что мы «ненормальные», он даже был помощником Профессора Джонсона, когда тот был жив. Но помочь моему недугу никак не смог.

На следующее утро Элинор должна была отправиться с Лео к дантисту, но он уже знал, что это за специалист, и инстинктивно предвидел худшее. Я встала позже обычного и, спускаясь с лестницы, обнаружила такую картину: Лео в одних трусишках задорно бегает по дому, а Электра гоняется за ним с едва поглаженной одеждой. Проблема заключалась в том, что мальчик пробегал и сквозь стены. Он уже не был похож на того напуганного и злого ребенка, каким был в первые дни.

- Лео, маленький негодник, - кричала девочка, - прекрати, будет здорово.

- Нет, не будет, - раздалось из соседней комнаты, Элинор кинулась туда, но там уже никого не было, - сначала догони, - засмеялся ребенок и влетел в меня у подножия лестницы.

Я обняла его за плечи и села на корточки.

- Почему ты бегаешь от Элинор? – прошептала я, пока девочка была на кухне.

- Я не хочу к дантисту, - капризно ответил он.

- Милый, ты же знаешь, о зубах нужно заботиться с самого детства, - я встала, чтобы позвать Электру, но тут…

- Лео, долго бегать невозможно, - раздался приближающийся голос, - я все равно тебя догоню, - девочка показалась из-за угла.

Ее лицо осветила привычная улыбка, но то, что я услышала секунду назад, перекрыло все. И голос, и интонация, и сама фраза только с измененным именем… Тогда в подземке была Элинор? Боги! Она ведь не могла… Ей едва шестнадцать исполнилось. Нет, этого не может быть. Нет, не верю. Привычная тупая головная боль переросла в пронзительный крик в ушах. Стены вокруг закачались, все пошло в пляс. Испуганные глаза Лео и темнота, поглощающая меня…

Следующее, что увидела… Что за бред! Я стояла у своей кровати, на которой лежала сама же я. Или это было просто обмякшее тело. Черт! Надеюсь, я не померла. Да нет, вряд ли. Пульс на руке измеряет уже знакомый доктор. Позади него мрачный Джей, глаза устремлены на лицо лежащей девушки, так похожей на меня.

- Ну? – наконец потребовал парень со скрещенными руками на груди.

- Пульс есть, - спокойно известил пожилой мужчина.

- И? – продолжал в том же духе молодой человек.

В комнату заглянула Элинор, за ней прятался Лео. Малыш выглядел напуганным не на шутку.

- Буду честным, Джейсон, я не знаю что с ней, - доктор встал и теперь он смотрел прямо парню в глаза, - нужно установить здесь оборудование, чтобы отслеживать ее состояние.

- Хорошо, - согласился мой друг.

Мужчина вышел и закрыл за собой дверь. Девочка и ребенок остались в коридоре. В комнате только я, Джей и девушка на кровати. Парень поправил одеяло и сел на краешек. Взял в свои руки ее левую руку. Ужас! Она так на меня похожа, да и халатик тот же, что был на мне утром. Странно все это. В любом случае, я боялась сделать даже малейшее движение и поэтому продолжала стоять, как влитая в пол.

- Элли, я не знаю, слышишь ли ты меня…

- Что за бред, Джей, я ведь здесь! – не выдержала я и прокричала.

- Но прошу, открой глаза, - я осторожно сделала шаг ближе к постели, не сводя глаз с парня.

- Джей? – моя уверенность в своем существовании начала колебаться.

- Пожалуйста, очнись, - прошептал молодой человек и примкнул губами к тыльной стороне ладони бледной девушки.

Стоя рядом с телом, у меня появилась возможность получше разглядеть ее. И, вот черт, это и вправду была я. Только не понятно, как? Ведь я стою тут! Я подошла к зеркалу с самыми худшими ожиданиями, которые не упустили случая сбыться. Я не отражалась в нем.

- Нет, - ужас своими щупальцами пролезал в мое сознание, - нет, нет, Джей, пожалуйста, умоляю, - я встала перед парнем, но он не видел и тем более не слышал меня, - умоляю… - бессильно прошептала я, слезы вовсю штурмовали глаза.

Какая-та часть моего разума начала лихорадочно работать над памятью, а другая часть просто впала в панику. Что это? Что со мною? Мой друг с мрачным видом встал с постели, провел рукою по лбу, убрал непослушную прядь с лица девушки… Это ведь не могла быть я. Нет, это все просто шутка какая-та. Бред, полнейший бред и ни капли правды. Тем временем Джей выходил из комнаты. Я кинулась за ним, но дверь словно пролетела через меня и закрылась. Не совсем довольная таким развитием событий, я рискнула пройти сквозь нее и оказалась в коридоре. Ощущения были не такими, когда тоже самое мы проделывали с Лео. Тут я будто спокойно вышла в дверь, а не сквозь нее.

- Что сказал доктор Гибсон? – Элинор вскочила с кресла.

Лео сидел чуть дальше, на верхней ступеньке лестницы, его голова повернулась в сторону старших.

- Он вернется скоро с оборудованием, - бесцветно ответил Джейсон.

Мне показалось, что девочка хотела сказать что-то еще, но парень уже шел прочь.

- Посиди с ней, - бросил он Лео.

Мальчик кивнул и тут же побежал в комнату, из которой я только что вышла причудливым образом. Так значит, они меня не видят. Что ж, интересно. Можно за ними пошпионить. Но… что дальше? Я ведь не могу постоянно быть в таком виде. Кстати, интересный факт. Оглядев себя, обнаружила, что была одета в серо-голубые джинсы и бледно-лиловую футболку, которые собиралась надеть с утра. А еще, как мне показалось, сейчас уже было время к ужину. Так поздно встать я не могла. Неужели настолько долго была в отключке? Жуть.

Элинор с момент постояла на месте, вглядываясь в картину на стене – это был портрет ее отца. Затем спустилась вниз. Я последовала за ней. А еще я будто слышала голос Лео, который просил меня дать ему знак, что я жива. Непроизвольно я повернула голову вверх. Мальчик, должно быть, шептал на ухо той девушке… то есть мне, а вернее, моему телу.

В зале на диване сидела Грейс и двое хаски по обе стороны от нее. Электра рухнула на диванчик напротив. Я присела рядом на подлокотник.

- Что случилось? – спросила слепая девушка, поглаживая Гровера по голове.

- Если бы я только знала, - простонала блондинка и откинулась на спинку, устало потягиваясь, - кошмар какой-то.

- И все же? – Грейс задумчиво вскинула бровь.

- А-а, - протянула Элинор, сообразив что-то, - ты ведь ничего не знаешь. С утра Элли стало плохо. Она спустилась по лестнице, схватила Лео, который, как заводной зайчик, все утро бегал от меня. А потом упала в обморок. Тут же появился Джей, он ужасно разволновался и на руках отнес ее до кровати. Она до сих пор без сознания. А Джей, как ты могла слышать, куда-то ушел.

- И доктор не знает, что с ней, - видимо, эту часть Грейс слышала сама.

- Ага, - подтвердила платиновая блондинка, - знаю, может прозвучать кощунственно, но я дико хочу есть. Из-за этого бешеного утра за день и крошки хлеба во рту не было. Ты будешь ужинать?

- Да, - задумчиво согласилась Грейс, Элинор подпрыгнула с дивана и изящной походкой отправилась на кухню, - мы будем, - тихо добавила темноволосая девушка, все еще гладя Гровера.

Электра вернулась через пару минут с подносом на руках. Пристроила его на столике перед девушкой с двумя хаски.

- Паста, - объявила шестнадцатилетняя девочка.

Прием пищи прошел молча, даже скучно. За исключением того, что я постоянно слышала голос Лео.

Доктор вернулся раньше Джея. К моему телу прикрепили бесчисленное количество проводов и тому подобных штук. Когда вернулся мой друг, он был не один. К удивлению всей семьи, вместе с ним пришел Марк. Если б я не была бестелесным духом, то задушила бы дядю-глюка в объятьях. Но пришлось довольствоваться только его созерцанием. После отъезда доктора Гибсона и последних наставлений по поводу оборудования двое вошли в комнату. Элинор отправили укладывать Лео спать, который упорно хотел остаться в моей комнате, чтобы постоянно следить за моим состоянием. Филипп все еще был в Шотландии по работе. Маделин не известно где, лично я ее уже несколько дней не наблюдала. Грейс и ее хаски тоже укладывались спать – Элинор уговорила подругу пока пожить вместе с нами.

- Твои предположения? – поинтересовался Джей у Марка.

- Это очень странно, - начал тот, стоя со скрещенными на груди руками, - похоже, будто кто-то пытался пробиться в ее сознание, - он почесал подбородок своими длинными и красивыми пальцами, - не знаешь никого с телепатической способностью? – как бы невзначай спросил дядя-глюк.

О-оу, я-то точно знаю одну такую дамочку. Но не могу поверить в то, что Маделин могла бы пытаться залезть мне в голову. Зачем ей это? Но Джей лишь пожал плечами. Марк скептично и даже насмешливо взглянул на моего друга.

- Да брось, ты же понял, о ком я, - все ясно, вопрос о телепате был риторическим.

- Это не могла быть… она, - парень не стал почему-то называть имени.

- Почему? – в чем-то согласна.

- Зачем ей это? – тоже согласна.

- Это уже другой вопрос. Сейчас главное узнать, как Элль вытащить из такого состояния, - Марк подошел ближе и провел рукой по лицу бледной меня, - есть предположения, где она сейчас?

- Кто? – Джея будто выдернули из глубоких мыслей.

- Маделин, конечно, кто ж еще? – усмехнулся Марк.

- Около недели назад она улетела во Францию, - как на автомате произнес англичанин.

- Зачем? – словно следователь на допросе без чувств и пристрастий.

- У нее там какие-то дела.

- Какие?

- Мне откуда знать?! – вдруг взорвался мой друг.

Я аж подскочила от его крика. Не ожидала, что он окажется таким слабонервным. Неужели он так сильно переживает за меня?

- Успокойся, парень, - ледяным тоном посоветовал Марк, - я сейчас же вылетаю во Францию. Предупреди Профессора Ливьена о госте, - с этим словами он направился к выходу.

- Я с тобой, - как ребенок маленький.

- Нет, Джейсон, ты останешься здесь и будешь следить за ней, - он кивнул в сторону тела на кровати.

- Ладно, - без сопротивления согласился молодой человек, - когда что-нибудь узнаешь, сразу же сообщи, - прозвучало как приказ.

- Хм, естественно, - и был таков.

Мой друг присел на край постели и вновь взял бледную девичью руку в свои. Я устала стоять и рухнула в кресло у окна, за которым вовсю разгорался шторм. Не совсем обычная погода для Англии. Но в последнее время с ней вообще что-то странное творится. Казалось бы, почти зима, а то дождь, то снег, то и вовсе все растает и ощущение, что еще чуть-чуть и почки на деревьях начнут набухать. Джей просидел у моей постели, не шевелясь, всю ночь. А я почему-то не хотела спать или просто не могла?

Утром ничего интересного не произошло. Хотя отчасти мне и хотелось чего-нибудь этакого. Но… Все как-будто бы начало возвращаться в свою колею. Элинор уговорила-таки Лео навестить дантиста. Грейс ушла гулять со своими питомцами. Джей тоже смотался, еще петухи не думали просыпаться. В общем, в доме я осталась фактически одна, если не считать мое тело, тупо лежащее в постели, да кота, который это самое тело охранял.

Мне, как ни странно, было омерзительно грустно. Все выглядело так, будто так и должно быть, но я совсем так не хочу. Самое жуткое заключалось в том, что я не знала, ни почему я вдруг не в своем теле, ни за что мне такая радость привалила. Я сидела в пустой гостиной и немигающим взглядом сверлила поверхность стеклянного стола – если б мой взгляд обладал некой способностью, то на том месте уже была бы дыра до пола и ниже. Без стука в дверь вошел молодой человек в сером костюме, белой рубашке, верхние пуговицы которой были расстегнуты, оголяя шею с кучей разноцветных амулетов и ожерелий. Лицо его мне было хорошо знакомо. Взгляд молодого человека встретился с моим. В знак приветствия он склонил голову.

- Доброе утро, Элль, - произнес на хорошем английском.

- Ну, не знаю, доброе ли? – угрюмо отозвалась я.

Парень никак не отреагировал. Сел напротив на диван, огляделся по сторонам.

- Я правильно полагаю, что сейчас здесь никого нет, кроме нас?

Я вспомнила о спящей нянечке у моей постели, но дала положительный кивок на его вопрос.

- Ложь – не лучшее начало дружбы.

- Дружбы? – с сомнением переспросила я.

- Очень надеюсь, что да, - попытался ухватить яблоко из вазочки, но ничего не вышло, - потому что теперь нас двое.

- Двое? – повторил мой голос.

- Ладно, вижу, без вводного курса не обойтись, – парень устроился получше.

- Сделай милость, - недоверчиво и даже холодно промолвила я.

- Ты знаешь о легенде, повествующей о камне, с помощью которого можно отделить тело от души?

- Нет, - будто по моему тупому выражению можно подумать, что знаю, вот комик.

- В принципе, я ее уже рассказал, - ухмыльнулся он своей шутке, - ну, ладно, - мои брови были грозно сведены, - мой отец всегда мечтал найти пещеру, в недрах которой скрываются залежи камня. Мой лучший друг Антуан Ребьен и я около года назад обнаружили ее на одном острове, что тогда был близок с Чили. Вот только в саму пещеру мы попасть не смогли, зато у основания скалы нашли крохотную пещерку, где было, конечно, не месторождение, но жалкий обломок, небольшой кусочек. Мой отец предположил, что кто-то уже обнаружил эту пещеру незадолго до нас и уходил в спешке. Так это или нет – не важно. Одновременно с этим наша общая знакомая – Луна Рашель – начала замечать, что кто-то пытается пробиться в ее голову и давать указания, но Луна была достаточно сильна, для того чтобы некоторое время держать оборону. Я был с ней на связи, когда она погибла при весьма странных обстоятельствах…

- На связи? – изумилась я.

- Да. Когда я был маленьким и чуть не умер, кровь Луны спасла мне жизнь. У таких, как мы, есть особенность – если обменяться кровью, в моем случае было переливание, то между тем, кто дает кровь, и тем, кто принимает, возникает телепатическая связь. Кстати, у твоих дедушки и бабушки было то же самое.

- Было, - тихо вторила я, обязательно ему было напоминать о моих родственниках? Решил добить.

- Хотя мне кажется, что они живы…

- Что? – я удивленно округлила глаза.

- Но точно я не знаю.

- Но… ты… думаешь, что они живы… Почему? – с какой-то стати я начала заикаться.

- Это самое непонятное… - задумчиво посмотрел прямо мне в глаза, - мне просто так кажется.

Вот те раз. Ему «просто так кажется»! А мне вот, блин, кажется, что рак на горе скоро свиснет и что теперь?

- Так. Стоп! – я резко встала, пытаясь успокоиться, - как ты узнал, что я здесь?

- Это же элементарно, - он пожал плечами, еще чуть-чуть и я точно ему в нос дам, - после того как Луна погибла, а я так и не смог понять, кто еще был там, помимо меня, в ее мыслях… - француз встал и принялся ходить по комнате. – В общем, я не успел… Я сидел в своей комнате за столом, а рядом лежал только что привезенный камень… - остановился, взгляд, почти бешенный и отчаянный одновременно, завис на мне, - я в коме почти год.

- В коме? – вот удивил, так удивил, - то есть?

- То и есть, моя душа сейчас здесь рядом с тобой, а тело лежит в моей кровати в комнате в загородном парижском домике, к нему подключены тысячи проводов, как и к твоему. Мои отец и дед тщетно пытаются найти способ вернуть меня на место. Но все, что им известно, так это то, что камень разъединяет, но вот сможет ли он воссоединить? В настоящее время они занимаются исследованием камня. А за день до случившегося я говорил с Кристин – моей хорошей подругой – мы говорили о тебе и камне. И я тогда сказал, что неплохо бы было, так, на всякий случай, отправить вам в Россию крохотную часть камня.

- «Вам»?

- Да, тебе и твоему деду.

- А, - понятно, уже страшно.

- Когда Кристин узнала о похоронах твоей бабушки, она вспомнила о нашем разговоре. Она знала, что если умерла Ева, то значит, умер и Профессор. Но у русского Профессора была еще сверхумная дочь, которая не могла не продолжить его дело. И в таком случае ей нужна была пища для ума. К тому же у моего деда тогда были проблемы со здоровьем, и мои друзья боялись, что все исследования могут прерваться. Кристин дождалась, когда все уедут, и положила конверт с моим посланием к подножию памятника. Будучи уже таким, - он показал на себя, - я был там и следил за тобой. Было печально для меня, что на кладбище ты вернулась только год спустя. И все же лучше поздно, чем никогда, - француз уныло улыбнулся.

- И… - что сказать, даже не знаю, - что теперь? – да, просто гений, теперь он решит, что у сверхумной мамы сверхтупая дочь.

- Думал, ты знаешь, - он озадаченно взглянул на меня.

Входная дверь открылась, и внутрь молча и мрачно вошел Джей. Не обращая внимания на нас, прошел мимо. Мы в тишине проследили за ним.

- Вообще-то, они нас все равно не видят и не слышат, - как-то между прочим произнес Франциск.

Я послала ему свой укоризненный взгляд и последовала за Джеем, который разговаривал с нянечкой у моей постели.

- Значит, никаких изменений, - его лицо сделалось еще мрачнее.

Мой кот лежал в ногах тела – по-другому это и не назовешь. Мартик мирно спал, пока его чуткие уши не услышали мой голос.

- О, Джей, - я сокрушенно качала головой.

Кот неожиданно встал на дыбы и зашипел на меня.

- Марти? – удивилась я и не на шутку испугалась.

- В чем дело? – Джей обращался не то к нянечке, не то к коту.

- Милый, ты меня видишь? – но вместо ожидаемого мною приятного приема со стороны кота шел только негатив: он стоял на дыбах, шипел и предупреждающе рычал.

- Прекрати! – велела я, ткнув ему указательным пальцем в нос.

- Что происходит? – в дверях стоял Франциск.

- Меня видит кот, - ответила я.

- Хм, странно, - он осторожно подкрался ко мне, а Мартик взбесился по полной программе – он пытался кинуться на меня или на Франциска, - у нас во Франции нет домашний животных.

- Но хаски Грейс меня не видят, - Джей пытался утихомирить кота, но тщетно.

Тут же послышались голоса снизу – это вернулись Элинор и Лео и, видимо, Грейс вместе с ними. Прыжки Лео по лестнице и через секунду он стоит в дверях с огромными от удивления глазами.

- Что случилось? – он явно боялся пошевелиться, а за его спиной уже стояли Электра, хаски и Грейс.

- С вашим котом что-то не в порядке, - сообщила им нянечка.

- Вообще-то это не наш кот, - известила Элинор, - это кот Элли.

- Какая разница, - сквозь зубы прорычал Джей.

- И все же? – Электра отодвинула Лео и прогарцевала к старшему брату.

- Марти, зайка, успокойся, - я попыталась погладить кота, но моя рука была лишь воздухом, а зверь продолжал шипеть, кряхтеть и даже пытался прыгнуть на меня, - прекрати! – прокричала ему в самое лицо и, на удивление, он замолк.

Мяукнул что-то жалкое и, обиженный и оскорбленный, вылетел из комнаты.

- Это было странно, - Лео осторожно подошел к моему телу.

- Более чем, - согласился Джей.

Я предложила Франциску остаться на ночь у нас, впрочем, ничто не могло помешать ему в этом даже без официального приглашения. Перед самым сном Джей навестил мое тело. Я стояла тут же со скрещенными руками на груди.

- Я не знаю, слышишь ли ты меня, - тихо начал он, - я вот сегодня был у ювелира… Не знаю, почему… Отдал ему тот камешек, он сделает из него кулон… Самый красивый… Для тебя…

Слезы комом встали в моем горле. Так обидно, что я не могла его обнять, сказать, что со мной почти все в порядке, что я рядом. Стою тут, как дура. Не было больше сил смотреть на его мученья, когда мои не меньше. Я вышла из комнаты, в коридоре сидел Франциск, чье выражение лица не обещало ничего хорошего.

- Ты сказала ему о камне? – резко вскочил он и стал выше меня на голову с лишним.

- Нет, - сдерживая слезы, ответила я.

- Но камень у него.

- Нет, - повернулась к двери лицом, как жаль, что я не могу видеть сквозь стены, - он у ювелира.

- Весь?

- Нет, только половина…

- А другая где?

Лучше бы он не спрашивал об этом. Кажется, грядет великая буря. Жаль, не запаслась зонтом.

- В самолете он упал и раскололся пополам, - я попыталась ответить уклончиво.

- Где вторая половина? – потребовал Франциск, встав лицом к лицу со мной.

- Я… не знаю, - честно ответила.

- То есть?

- То и есть, вторая половина куда-то упала, и я не смогла ее найти, - для надежности закрыла глаза, нет желания видеть пар из его ушей и ноздрей.

- Бесценный камень сейчас на помойке. Замечательно! Просто замечательно! – в гневе я видела его впервые.

Я отвернулась. Мне и так паршиво, а тут еще он кричит и распаляется французскими ругательствами – уж как это я поняла, сама не знаю.

- Не вопи, - попросила я.

- Какая разница! Все равно никто не слышит, - это освещение такое или его глаза и вправду красными стали?

- И все же, - сказала я едва слышно.

- Хуже всего, если камень попал в чьи-то руки, - о моем существовании он уже и забыл, - вот черт! – я вздрогнула от неожиданности, он вроде бы мирным начал становиться.

- Франциск? – тихо решила напомнить о себе, пока он продолжал что-то хаотично бормотать, надеюсь, не проклятья на мою голову.

- Так, Элль, - глаза не красные, слюной не брызжет, на вид почти нормальный человек, - мне нужно срочно вернуться во Францию… Правда, я не знаю как… Но… Будем надеяться на русское «авось», - остановился посреди коридора, - ты со мной?

- Что? Куда? – за ходом его мыслей тяжело уследить.

- В Париж, - с гордостью за родной город ответил он.

2

Эта идея мне не понравилась с самого начала. Я не собиралась, а главное, не горела никаким желанием сейчас покидать свое тело и друзей. Еще луна не завалилась спать, солнце едва приоткрывало свои очи, а Лео уже лежал рядом с телом на моей кровати и увлеченно шептал на ухо – делился своими тайнами, рассказывал, как вчера ходил к дантисту. Мартик, как ни в чем не бывало, еще ночью прокрался в комнату и лег в ноги – его любимое место. Зная о том, как важно для Лео, чтобы я все знала, мне приходилось слушать его и одновременно следить за остальными жильцами. Франциск сидел на кухне, тщетно мечтая наконец по-человечески поесть.

- Надоело получать пищу через капельницы, - пожаловался он, - но ничего не поделаешь.

Когда Лео ушел в свою комнату для того, чтобы Элинор не просекла, где он провел ночь, я обратилась к Франциску:

- Ты сказал вчера, что камень исследует твой отец, а как в таком случае тебе удалось отослать часть камня мне?

- Просто отколол немного и все, - он пожал плечами, - у тебя же в самолете он легко раскололся пополам.

- Это верно, - согласилась я, - но разве твой отец не заметил, что камень стал меньше?

- Наверное, заметил, - беспечно ответил парень, - но Кристин ему ничего не говорила, знаю точно.

- Потому что… - я ждала продолжения.

- Потому что она мой очень хороший друг и никогда меня не сдаст.

- Ясно, - он так яро за нее заступился, что кажется, та девушка для него не просто «хороший друг», - скажи, а больше о способностях камня ничего не известно?

- Если бы было, я б тебе сказал, - просто и понятно.

- Ну, да, наверное, - пробормотала себе под нос.

- Не наверное, а рассказал бы.

- Ладно, - я подняла правую ладонь в знак требования тишины и внимания, - давай, подумаем о том, как нам вернуться назад в наши тела.

- Я об этом уже год думаю, - с укором и даже горькой иронией молвил он.

- И результатов, как я вижу, особых нет, - его лицо слегка перекосилось, - знаешь русскую пословицу: «Одна голова хорошо, а две лучше»? – француз кивнул, - вот… - не знаю, зачем я это сказала, беспомощно разведя руками.

Дом начал просыпаться, потягиваться, дышать, кряхтеть своей стариной, хрустеть косточками – в общем, делать то, что делает каждый по утрам. Раньше всех встала нянечка, она проверила меня, понажимала на какие-то кнопки, посмотрела на экраны аппаратуры, покачала головой и отправилась на кухню готовить завтрак. Фактически следом за ней ту же процедуру проделал Джей, только выйдя из моей комнаты, он пошел не вниз на кухню, а в душ. Так постепенно, друг за дружкой все и проснулись.

- Ненавижу ждать и ничего не делать, - поделилась нервозностью я.

- Ну, я предложил отправиться во Францию… - начал парень.

- А зачем? – вопросила я слегка раздраженно.

- А смысл здесь торчать?

- Это тоже верно, но по твоей логике получается, что мы должны просто сидеть и ждать.

- Нет, это по твоей логике, которая думает, что что-то понимает в моей. А я предлагаю отправиться в Париж, заодно заочно познакомлю тебя с моими близкими.

Иными словами, пререкались мы с ним какое-то время, а потом моя защита, или упрямство, пала. Просто мне так не хотелось покидать своих друзей и кота, что сердце ливнем крови обливалось. Но лучше делать хоть что-то, чем просто сидеть и ждать чуда, которого все равно без помощи не будет.

И все-таки мы вышли из дома в полдень. Пешком дошли до ближайшей ж/д станции, так сказать «зайцами» доехали до Лондона, где пересели на другой поезд уже дальнего следования. Время в нем показалось мне вечностью, пусть и красивой… Странно было другое. Когда мы ехали, я сидела с закрытыми глазами и, как мне показалось, будто видела чужими глазами. Либо я видела видение, что в принципе невозможно или… Да нет. Это точно было не виденье, потому что в них я никогда не бываю не в своем теле, а тут… К тому же не было привычного мне курчавого серого дыма. Да и было все, как серия видений, что случалось у меня только однажды. И то мне кажется, что в том случае Марк меня просто чем-то опоил.

Девушка, чьими глазами я видела происходящее, смотрела, как катится половинка золотистого, похожего на янтарь, камня в ее сторону. Затем она посмотрела на мою спину впереди – ее глазами я увидела, как нелепо выглядела некоторое время назад, когда была в своем теле. Потом она ногой осторожно подтянула половинку к себе, быстро наклонилась и запихала в карман. Вот воришка! Нет, это вообще нормально? Встречу – убью! Только сначала было бы неплохо вернуться в родное тело.

Тем временем картинка сменилась, надеюсь, что девушка нет. Она шла по тихой улочке некоего провинциального европейского городка, приблизительно, Франции – почему именно ее? Потому что краем глаза я усмотрела вывеску какой-то лавки, которая была написана на французском языке. Девушка свернула за угол и замерла, как вкопанная. Перед ней стоял молодой человек, чем-то похожий на Марка, только это был не он. Во-первых, этот был моложе – на вид ему лет девятнадцать-двадцать. Во-вторых, глаза его нормального голубого цвета. Волосы светло-русые, почти блондин, а прическа как раз такая же, как у Марка, что придавало ему большее внешнее сходство с дядей-глюком.

- Тим? – в ее голосе было искреннее удивление, - что ты здесь делаешь?

- Ты не должна быть здесь, - проигнорировал он ее вопрос с суровым выражением лица.

- Не твое дело, - буркнула она и попыталась пройти дальше, но то ли улица была слишком узкой, то ли парень вдруг стал неимоверно большим, но пробиться ей не удалось, - а-а-а, - а дальше темнота.

Молодой человек по имени Тим крепко обнимал девушку, чьими глазами я все видела.

- Ты цела? – заботливо поинтересовался он.

Вместо ответа она брезгливо отстранилась. Я увидела отражение ее лица в его страдальческих глазах. Мне кажется, что-то здесь не так. Во-первых, место другое – это что перемещение во времени? А во-вторых, пятой точкой чувствую неладное.

- Зачем ты это сделал?! – истерично завопила она и толкнула его руками в грудь.

- Ты захотела умереть? – рассерженно спросил он.

- Где мы?! – она сделала вид, что не слышала его вопроса.

- В безопасности, - тихо ответил парень, поворачиваясь спиной.

Смена плана. Та же девушка идет по песочному берегу, по левую сторону океан – какой именно, точно сказать не могу. Солнце стоит в зените, как жаль, что я не могу ощутить его мягкие, нежные лучи на своем лице. От природы у меня бледная кожа, и я никогда не загораю, потому что кожа сразу же краснеет, начинает шелушиться и облазить – в такие моменты я обычно чувствую себя линяющей кошкой. По правую сторону густой лес, но не такой, какой бывает в России, а такой, который бывает, например, на Карибских островах или на Мадагаскаре. Не буду врать, поэтому просто предполагаю.

Она шла быстрым шагом. Платок, завязанный на бедрах, развевался за спиной. Голые ступни время от времени омывали волны. Куда же она так торопилась? Вдруг девушка резко повернулась направо и тщетно попыталась что-то там разглядеть, но лишь стая птиц дружно взмыла в воздух. Крепче сжала папку в руках и продолжила путь. Повернула за живописную скалу, что слегка из берега перетекала в океан. Притаилась, наблюдая за людьми, суетящимися близ бамбуковой беседки. Несколько мужчин оглядывались по сторонам, будто ждали кого-то. Женщина в самой беседке прибирала на столе. Уж больно знакома мне была данная особь в открытом на спине красном купальнике. Молочно-желтые волосы собраны в хвост на затылке. Моя мама обернулась в профиль – что подтвердило мою догадку – разговаривая с незнакомым мужчиной. Затем один из охранников – я думаю те, кто синхронно смотрел по сторонам, являлись таковыми – подметил девушку, чьими глазами я созерцала сие действо, и указал на свою находку ближайшему коллеге. Сработала цепная реакция, и девушка засуетилась. Соскользнула с камня, на котором стояла, и скатилась в воду – где-то через метр начинался обрыв, как я полагаю, исходя из того, что она упала достаточно глубоко и быстро.

Девушка не выпускала папку из рук, не сопротивляясь шла ко дну. Но что это? Она ухватилась за часть скалы и присела на краешек, глядя вверх. Как мне показалось, в таком положении она просидела долго. По крайней мере, когда всплыла, никого в бамбуковой беседке уже не было, а оранжево-алый свет щекотал воду далеко на горизонте.

Вновь смена эпизод. Девушка сидит за столом, уставленным посудой с одинаковым содержимым. Напротив нее – другая девушка с волнистыми рыжими волосами в синей хлопчатобумажной рубашке, чьи пуговицы застегнуты до самого горла. Визави не накрашена, разве что ресницы, и то я не уверена. Она без особого энтузиазма поедала гречневую кашу, временами запивая водой.

- Почему ты не ешь? – поинтересовалась, по всей видимости, подруга той, чьими глазами я сие созерцала.

- Нет желания, - пожала плечами девушка.

- Знаешь, Дориана, завтрак очень важная вещь. А сегодня у нас тест, поэтому лучше хорошенько подкрепиться, чтобы мозг работал исправно, - визави выскребла последние крупинки и вновь посмотрела на подругу – повторюсь, я лишь так полагаю, - Дора, - и посмотрела с укором, - от гречки еще никто не умирал, съешь хотя бы ложку.

Дориана – теперь я хотя бы знаю, как ее зовут – посмотрела на свою полную тарелку и с неохотой взяла в руку ложку.

И наконец, последняя картинка. Дора открывает глаза, словно после глубокого сна, вокруг темно, голова неприятно гудит – мне знакомо это гудение. Моя собственная голова так раскалывалась перед тем, как мое тело покинуло меня или наоборот – я его. Шум и гам людей на заполненной улице, смешанный с какими-то прочими звуками, сменились на нереально громкий пронзительный визг – все это пронеслось в моем собственном мозгу за доли секунды.

Я моргнула и быстренько еще несколько раз. Черт. Не могу пошевелить ни единой конечностью. При попытке поднять голову ударилась о что-то твердое. Пальцами нащупала мягкую холодную материю. Надеюсь это не то, что я подумала. Нет, только не это.

- Не-е-е-ет! – со всей дури ударила о нижнюю часть рядом с телом.

М-м-м. Боги, они меня похоронили. Нет-нет, моя клаустрофобия решила о себе напомнить. Черт! Чувствую себя, прямо, как тот мужик из фильма «Заживо погребенный». Рискнула ударить о верхнюю крышку. Стоп. Спокойствие, только спокойствие. У меня все получится! Получится, если я сейчас глубоко вдохну и выдохну. Надо очистить голову от мрачных мыслей и нацелиться на позитив… Боги, о чем я говорю? Какой позитив, когда я лежу в гробу кто знает сколько времени! От переполнявшей все мое существо злости я опять ударила о крышку. Прислушалась. С самого начала мне показалось, что я слышала стук извне. Так-так-так… Минутку... Я еще не похоронена, только закапывают. Хвала Небесам! Не все потеряно в таком случае… Будем надеяться.

Я бешено забарабанила по крышке что было мочи. Перевела дух и с удвоенной силой принялась себя спасать. Стук сверху прекратился. Замолчала и я. Неужели меня никто не услышал? Ох, и за что мне все это? А?

Опущу несколько отвратительных часов моей жизни. Для того чтобы узнать как я выбралась, советую просмотреть фильм, который я уже называла выше. Ночь вовсю командовала парадом, грозные тучи сбивались в шайку с единственным общим желанием – устроить грандиозный ливень. Как раз по моему настроению. В грязном, что не было особо видно в такой темноте, скромном, коротком черном платьице с белыми манжетами, вернее, они были таковыми до моего пробуждения, я шла по направлению к выходу. О том, что я иду правильно, свидетельствовали грозные ворота, любезно освещаемые последним лучиком полумесяца. Туфли с огромными комьями грязи оставляли ужасные следы, но снимать их как-то не хотелось.

Вот доберусь до дому, я им устрою! Могли бы и проверить мой пульс, прежде чем в гроб запихивать. Кошмар, страшно представить состояние Лео, который почти недавно лишился единственной родной сестры, а Мартин – бедный котик. Ну ничего, вот сейчас… А что сейчас? Я как-то не очень узнаю местность. На кладбище, которое было недалеко от дома моих друзей, данное место не похоже. У того был более радужный и одновременно древний вид, как парадоксально это не звучало бы, но факт. К тому же то место имело имя на главной вывеске – фамилия некоего лорда, что владел теми землями несколько столетий назад. Он был еще тем тираном, и все дружно радовались его кончине и потому назвали кладбище в его честь – своеобразный символ падения зла.

Я вышла за массивные железные неприветливые ворота, впрочем, какие еще они могли быть? Поначалу мои конечности от долгого лежания были слегка онемевшими, но сейчас я чувствовала себя несколько лучше. Оглянулась по сторонам. Любопытно, где же это я? Какой-то мужичок, мирно обходивший кладбище за воротами, при виде меня сперва остановился, попытался закричать, но вышло лишь жалкое хрюканье, и насколько быстро позволял ему его возраст, помчался прочь сломя голову. М-да, видок у меня, пожалуй, должен быть еще тот…

Я решила идти просто прямо по дороге, никуда не сворачивая. И наконец, уперлась носом в железные прутья других ворот. Здание за ними было старое, как мне кажется, построенное в начале прошлого тысячелетия – оно просто дышало стариной и плесенью. Все окна погружены во временный мрачный сон. Я увидела небольшой деревянный домик по левую сторону, который примыкал к воротам. Предположив, что это возможно сторожка охранника, я направилась туда. В одиноком крохотном окошке горел слабенький свет.

Постучала в окошко, благо, оно было не высоко. Через минуту в нем появилось чье-то лицо, а спустя долю секунды открылась дверь. Пожилой мужичок, на вид более бодрый, чем тот, который мне встретился у кладбища, с впалыми щеками и мутными, возможно, сонными, глазами мгновение смотрел на меня молча. В руке он держал старую масляную лампу, вытянув ее так, чтобы лучше осветить мое лицо, и тут же в ужасе воскликнул:

- Мисс Рэй?

«Что?» – подумала я, но промолчала, делая выражение своего лица еще более несчастным.

3

Понадобилось много времени, чтобы доказать директрисе, что я сама не знаю, что случилось. Хоть мне и упорно не верили. Уточню. Место, в которое я попала, оказалось не просто каким-то там стареньким замком, а самым что ни на есть древнейшим из древнейших. С неизвестно каких времен в замке располагалась Академия Искусств, где преподавались не только предметы, непосредственно связанные с искусством, но и медицина, юриспруденция и тому подобное. Иными словами, я бы назвала Академию универсальной, причем с большой буквы – Универсальная Академия.

После долгих «пыток» и отсутствия логического заключения меня провели в комнату. Да, и отныне меня зовут Дориана Рэй, восемнадцатилетняя кудрявая брюнетка с ярко-синими глазами и милой родинкой справа над верхней губой. Моей соседкой была та самая девушка из последнего эпизода… Не спрашивайте меня, как это случилось – представления не имею. Но у меня есть предположение, что все это не без помощи злосчастного камня, внешнего так похожего на безобидный янтарь.

Легла спать поздно и поэтому на утро была не выспавшаяся жутко.

- Доброе утро, - моя соседка и, по всей видимости, новая подруга по имени Линда, как безумно счастливый щенок следила за каждым моим действием.

- Доброе, - прохрипела я и откашлялась.

Встала с кровати, подошла к раковине, умылась. Все время, как я уже говорила, Линда наблюдала за мной. Я вытерла лицо полотенцем и взглянула на себя в зеркало. Какой кошмар… Ну, да ладно. Лучше хоть что-то, чем ничего. Осталось выяснить, где эта Академия находится, и попытатьсяблагополучно отсюда сбежать… Переодевались мы почти одновременно, Линда без перерыва трещала о том, как она счастлива сейчас видеть меня, как была счастлива, когда меня привели ночью, как все будут счастливы, когда меня увидят… Этакая глобальная атмосфера счастья вокруг. В общем, я сошлась на мысли, что от этой болтушки надо как-то вежливо избавиться, а то от ее болтовни у меня уже голова закружилась. И все потому, что девушка постоянно называла какие-то незнакомые мне имена и каждый раз так удивлялась, что я не помню этих людей. Мне все время приходилось по новой повторять объяснение сему, а она будто бы впервые все слышала, делала такие огромные глаза, что я боялась, они о стекла ее очков когда-нибудь ударятся.

- Хм, Дора? – ее, вдруг ставший застенчивым, голос остановил меня на пороге.

Я не сразу, но при этом медленно повернулась. Надо взять на заметку: запомнить новое имя, чтобы не было подозрений.

- Да?

- Прости меня, - очень тихо прошептала девушка.

- За что? – не поняла я.

- Ну, доктор Уилсон предположил, что твоя порция гречки тогда была отравлена, - во время своей речи моя соседка ни разу на меня не взглянула.

- И в чем твоя вина? – меня на секунду осенило, - ты что ли яд подсыпала? – я стрельнула в нее глазами, и она это почувствовала.

- Нет-нет, конечно же, не я! – слова вновь полетели из нее пулеметом. - Как ты могла такое подумать? Просто…

- Просто что? – нервы начали сдавать, - Линда, говори сейчас или замолчи навсегда!

- Ну, ведь, это я уговаривала тебя ее съесть… ты не помнишь? – последние три слова прозвучали с явной надеждой в голосе.

- Помню, - сухо ответила я, ее лицо стало еще более испуганное, - а ты зачем вспомнила?

- Я… просто, понимаешь… Если бы ты не съела, как и собиралась, то ничего бы этого не было.

Да уж, это точно. Сейчас, по идее, я и Франциск были бы уже во Франции и вместе думали над тем, как нам вернуться в наши тела… Но что случилось, то случилось. Как говорится – после драки кулаками не машут. К тому же история не знает сослагательного наклонения.

- Ладно, забыли, - все так же сухо молвила я и вышла, дверь за моей спиной захлопнулась.

Теперь предстояло самое сложное – давать всем и вся объяснения своего чудесного воскрешения. Еще ночью директриса дала мне расписание моих занятий. Я шла по коридору, рассматривая нарисованную от руки карту, как добраться до кабинета рисунка. Да-да, здесь я – Дора – училась на художника. Хорошо, что я вообще рисовать умею… худо-бедно, если честно. Но, по идее, мышцы должны все помнить сами. К тому же ночью директриса упомянула, что ей было смертельно грустно расставаться с одной из лучших своих студенток. Вот так, я к тому же и отличница, жаль похвастаться бабуле не могу… Милой бабуле.

- Дора? – удивленный возглас парня, в которого я чуть не врезалась, вывел меня из нежданно нагрянувших воспоминаний.

- Да? – не менее заинтригованно воззрилась на него, кого-то мне этот человек напоминал…

- Ты…

- Жива? – подсказала я, а он смутился.

- Да, - ему неловко.

- Ну, знаешь, чудеса случаются, - бодро промолвила я.

- Да уж, - его взгляд упал на лист в моих руках, - какую ты ищешь аудиторию – тебе помочь?

- Да нет, я уже разобралась, - о, я его вспомнила, когда он уже собирался попрощаться, - хотя, нет, знаешь, ты можешь мне помочь, - глаза засияли – с чего бы это? – Понимаешь ли, я фактически ничего не помню. Возможно, это из-за яда, который по предположению доктора… М-м-м…

- Уилсона? – мгновенно подсказал он.

- Да. Доктора Уилсона… Яд был в гречке, что все ели на завтрак. Вот. В общем…

- Ты совсем ничего не помнишь?

- Угу, - поджала губы, - кроме трех последних эпизодов… - говорить о четвертом, что был первым, лучше не стоит. – Они как-то сами в голове возникли. Быть может, по истечении какого-то периода времени я вспомню что-нибудь еще, но сейчас…

- Какие три эпизода? – у-у, да он любопытный.

- Не важно, - замялась я, - это личное… очень.

- Но тебе нужна моя помощь, - молодой человек был в смятении.

- Да. Помнишь французский провинциальный городок? – пока я говорила, выражение его лица менялось, будто мысленно он уже пытался удрать от меня, а ноги стали ватными.

- О чем ты… - решил в дурочку сыграть, но я не дала ему договорить.

- Я не помню, что это был за город и что я там делала… Но что делал там ты? Я помню, ты появился словно из ниоткуда… А потом была темнота, и ты повернулся ко мне спиной, - тупо закончила я.

Кажется, поток моей речи был не совсем связанным, но суть он понял – по глазам вижу. Они как у зрителя на матче по настольному теннису – туда-сюда да туда-сюда. В голове молодого человека шел активный умственный процесс, лишь бы пар из ушей не пошел.

- Я не понимаю, о чем ты говоришь, - произнес он наконец, не глядя мне в глаза, - прости… - разглядывал свои ноги.

- А мне кажется, ты все прекрасно…

- Извини, мне пора… - помчался стремглав.

- …понимаешь! – крикнула ему вдогонку.

Ничего, голубчик, никуда ты не денешься. Наверное, зря я так быстро форсировала события, но в моих планах нет пункта о долгом пребывании здесь.

Мой первый день в целом прошел замечательно. Есть, конечно, свои недостатки, своего рода минусы. Например, случай с Тимом, который, по ходу, еще долго собирается меня избегать. Все же остальные – друзья и недруги – были рады меня созерцать в целости и сохранности. Безусловно, пришлось знакомиться по новой. Чтобы долго никого не томить, сразу даю список новых знакомых плюс прилагаю к вашему вниманию истории наших знакомств. Итак, как сказал Гагарин: «Поехали!».

Линда – волнистые русые волосы, миловидная девушка восемнадцати лет, соседка по комнате.

Тим – пока еще не решила, друг он или враг; от Линды узнала, что ему девятнадцать лет и он чуть ли не вечно живет в Академии, потому что никто из ее знакомых достоверно не помнит, когда он прибыл сюда. У меня есть предположение, что он «ненормальный», но какая у него способность, идей не имею.

Эмилия – единственный магазинчик сладостей на территории Академии принадлежит ей – двадцатилетней шоколадной девушке. Эмми мулатка – ее отец африканец, а мама белокожая – когда-то жила в СССР.

После двух пар, на которых я была не на высшем пилотаже, как ожидали преподаватели, мое сознание ныло. Да, мне так грустно, что желание пойти и сброситься со скалы, которую видно из окна одной из высоких башен, разрывало мозг. Как странно, но я была вымотана психически. Вынести активную агрессию со стороны преподавателей из-за того, что я ничего не помню, это вам не пончики в соседней забегаловке лопать. В любом случае, я старалась быть молодцом. И вот заворачиваю я за очередной угол на первом этаже, как меня хватает за руку какая-та африканка – так я сперва подумала.

- Дора, привет! – девушка крепко сжала меня в объятьях, - я так рада, что ты очнулась! Только Богам известно, сколько я пролила слез, - ее речь походила на материнскую, а ведь выглядела она не старше меня.

- Да, спасибо, я тоже рада… М-м-м… Прости, но я тебя не… - я замялась, но незнакомка (на тот момент) уловила суть.

- А, да, конечно! Мне говорили. Я – Эмми. Ну, или Эмилия Дубовски, - и она торжественно протянула мне руку, которую я без промедлений пожала.

Тут же был магазинчик, чьи разноцветные двери притягивали студентов и преподавателей всех возрастов и народов. Внутри магазинчик походил на мини-кафетерий. Потому что от кассы у входа и прилавка далее вглубь помещения до самой террасы в саду мило ютились круглые столики. Эти самые столики трещали на переменах и буквально ломились на ланче. Но как объяснила Эмилия, во время ланча столиками заполняют всю ближнюю часть сада. О, Боги, а сад! Таких красивых, чудно пахнущих и просто завораживающих цветов я никогда в жизни не видела, ну, разве что по телевизору. Здесь, где мини-кафетерий плавно втекал в сад, стоял самый обалденный запах. Аромат шоколада с мягким привкусом сказочных цветов. Положа руку на сердце, в надежде никого не обидеть, хочу признаться чистосердечно – это рай!

Мы присели за освободившийся столик. Эмми в кресло, прислоненное к стене, а я напротив нее в плетенный стул. Кстати, стулья и кресла все были разные, не имеющие аналогов между собой. К нам подошла невысокая девушка в белоснежном фартуке и с блокнотом и ручкой наготове.

- Привет. Что-нибудь закажите?

- Что ты хочешь? – обратилась ко мне Эмилия.

- Не знаю, - блин, а я ведь, кажется, без денег, - а что можно?

- Все что хочешь за счет заведения, - она широко улыбнулась, оголив белоснежные ровные зубы. - Представляешь, Аня, - моя визави обратилась к официантке, - перед тобой сама воскресшая Дора Рэй, - указала рукой на меня, а я чертовски засмущалась.

- Не может быть! – безжизненно удивилась Аня, - это просто чудо, - и теперь пристально стала разглядывать всю меня, отчего лично мне стало только хуже.

- Ну, да ладно, Ань, не смущай ее, - задорно засмеялась Эмми, - что все-таки ты решила? – немного посерьезнев.

- Эмм, а у вас есть кофе «Гляссе»?

- Да, даже горячий шоколад «Гляссе», - не дав ответить официантке, промолвила Эмилия.

- О, чудесно, тогда мне горячий шоколад, - я его просто обожаю, особенно если мороженое – пломбир, от воспоминаний аж слюнки потекли.

- Ну, а мне как обычно, - молвила моя визави.

Аня, все записав, кивнула головой и скрылась. С мгновение мы сидели молча, наслаждаясь торжественностью момента. Как никак, я воскресла! Пусть и не в своем теле. Мне вдруг вспомнилась Англия, Филипп, Элинор, Маделин, Лео и самый главный – Джей. Наверное, он там мучается в попытках привести меня в сознание. А что если… Нет, только не это. И все же… А что если мы с Дорой поменялись телами? Да, нет, нет и еще раз нет! Она ведь умерла, и я видела ее последние воспоминания. Так думать спокойнее. Потому что, если она – это я, то… Нет, запрещаю себе об этом даже намеками думать. Все, точка! Дора – отбросила коньки, которые я надела. Теперь осталось вернуться в свои собственные…

- О чем ты думаешь? – раздался полусерьезный голос Эмилии.

- О жизни, - немного поколебавшись ответила я.

И тут нам принесли наш заказ. О-о, какие ароматы. Можете думать, что хотите, а я все-таки в раю! Да-да-да! И дурные мысли, как в канализацию канули. В моем расписании сейчас было «окно», поэтому все полтора часа мы просидели с Эмми и болтали буквально обо всем на свете. Она без перерыва шутила, я смеялась, а когда пыталась пошутить сама, то она смеялась еще громче. Потому что шутки у меня были не очень смешные, но даже мои попытки их вспомнить показались ей забавными. А ведь Эмми всего двадцать лет, но мыслит она как совсем взрослый человек. Эх, хотелось бы мне, чтоб моя родная мать была такой. Кстати, о маме – нужно узнать, где она. Ха, но сперва, где я?

- Эмми? – все еще с улыбкой на лице, но серьезно обратилась я.

- Да? – живо отозвалась она.

- Где мы?

- Где? – девушка вновь засмеялась, - в моем мини-кафетерии, - использовала мою формулировку, - «Chocolatte», - провела руками, словно пытаясь охватить помещение.

- Нет, это я знаю, но, - секундное замешательство, - где находится Академия? В Англии? – рискнула предположить я, что вызвало ее смех.

- В Англии? – переспросила она, - где это?

Улыбка сползла с моего лица. Что, значит, где Англия? Черт, что это за паршивое место? Куда я попала? Больше к этому вопросу мы с ней не возвращались. Но теперь мне не так весело…

Ближе к ночи Эмми поймала меня в женском туалете на третьем этаже, когда я умывалась. Дело в том, что именно эта уборная ближе всего к женским комнатам.

- Дора? – девушка оглянулась по сторонам.

- Что-то случилось? – я наблюдала за ней со сведенным бровями, потому что Эмми прошлась до конца комнаты, заглядывая под дверцы кабинок.

Убедившись, что мы одни, и нас никто не слышит, Эмилия шепотом позвала следовать за ней. В конце пути она привела меня к своему уже спящему мини-кафетерию. Иллюминация и огни были отключены, и лишь жалкое количество настенных бра освещали нам дорогу.

- Зачем ты привела меня сюда? – тихо нудила я.

- Тс-с, - девушка приложила указательный палец к губам.

Эмми открыла одну из дверей – днем они были отворены обе – и мы вошли. Прошли к центру, где девушка включила торшер. Жестом пригласила сесть напротив, но я отказалась, скрестив руки на груди.

- Тебе не понятно, почему я привела тебя сюда, - начала она, я кивнула, - просто я знаю, что ты ничего не помнишь, и поэтому мне кажется, что мы отдалились, - о чем это она? – Наш секрет раньше…

- Секрет? – интересненько, брови по обыкновению сошлись.

- Ну, да, - она понимающее взглянула на меня.

Ее правая рука метнулась вверх к стене, потом сам корпус слегка повернулся, но глаза ее неотрывно смотрели на меня. Когда ее рука коснулась стены, обклеенной обоями с цветочным узором, все вдруг стало коричневым. Я непроизвольно подошла ближе. Будто из кончиков пальцев Эмилии шел некий импульс, который расходился дальше, превращая все на своем пути в… шоколад?

- Да, это шоколад, - заговорчески ответила на мой вопрос.

- Но как? – я не могла поверить своим глазам и вкусовым рецепторам.

- Это было со мной с детства, - расслаблено улыбнулась, теперь она видела, что я отреагировала спокойно.

- Ты такая здесь одна? – спросила я раньше, чем успела подумать.

- Конечно же, нет, - ее улыбка становилась все задорнее, - ты такая же.

Что?!

- Я тоже могу делать руками шоколад? – тупо предположила я.

- Разумеется, нет. У тебя своя способность.

Я медленно присела.

- Здесь все со способностью? – какой ужас, а на первый взгляд даже и не подумаешь.

- Нет, что ты? – закачала головой, - только совсем немногие. Остальные обычные люди, которым мы не должны открывать свои секреты. Такие, как мы, живут здесь с самого рождения – большинство из нас. И только единицы, как обычные люди, прибывают с разных концов Света.

Ну, теперь многое проясняется в моей голове. И все же, самый главный вопрос.

- А откуда я?

Улыбка Эмилии застыла. Немного погрустнев, она ответила:

- Мы никогда это не обсуждали. Я не знаю, - увидела мое поникшее лицо, - прости, - прошептала виновато.

- Все в порядке, - ободрила ее я, - извини, я, наверное, пойду, а то скоро свет отключат.

- Да, конечно. Увидимся завтра?

- Естественно, - промолвила я, стоя на пороге.

Вот так. Здесь определенно есть над чем подумать. Займусь этим ночью, все равно уснуть не смогу. Но стоп! Если Эмми здесь с детства и не имеет понятия, где мы, то, возможно, другие должны знать. Осталось познакомиться с этими другими.

4

После нашего разговора с Эмми прошло два или три дня. Я, как помешанная, всматривалась в людей, пытаясь понять, кто из них кто. Но, по всей видимости, я очень плохо разбираюсь в людях, потому что все студенты были для меня равны. Так однажды возвращаясь с лекции по истории декоративного искусства, будучи далеко и глубоко в своих думах, я забрела в сад. Вернее, ко входу в сад. Да, если честно, это не совсем и сад, а больше лабиринт, но о том, что это лабиринт, я узнала позже. А когда прошла несколько метров вглубь и свернула пару раз, мне просто показалось, это очередной сад, но без цветов, скольких здесь и так уйма. Вообще, замок был со всех сторон окружен живой изгородью – иногда даже в виде садов.

Согласитесь, забавно петлять по небольшим живым сочно-зеленым улочкам. По крайней мере, мне так думалось. И я шла, сжимая в руках пиджак, а через плечо была перекинута не в тон одежде нежно-бежевая холщовая сумка. В ней лежало два тощих учебника и апельсинового цвета папка, в которой в свою очередь таились наброски. В принципе, оранжевый с синим в моем понимании – дико. Но с другой стороны, цвет моей формы был сине-голубой в клеточку. Плюс два учебника с мрачно синими обложками. Потому мой внутренний цензор моды вытерпел это, даже если и ошибался. А главное то, что папка пряталась в сумке.

Я шла около получаса, пока с моим носом не задумали играть приятные цветочные ароматы. Поначалу показалось, что это просто ароматические галлюцинации, но новое тело плохо слушалось меня, либо лучше знало, что делать. Я остановилась, как пригвожденная, посреди улочки. По правую сторону от меня была брешь в стене, откуда нежный теплый ветерок принялся щекотаться и ухаживать за моими кудряшками, что висели по обе стороны лица.

Рукой осторожно попробовала раздвинуть ветки. Это оказалось не так-то просто. Но я уже увидела, что они скрывают. Помните сад, в который втекает мини-кафетерий Эмми? Так вот это место в тысячу и миллион раз замечательнее! Моему взору открылся небольшой холмик, на вершине которого в окружении множества цветастых кустиков добродушно восседало огромное дерево. Мне думается, и десяти человек не хватит, чтобы обхватить этот мощный ствол. Могущественное древо распростерло свои ветви-руки в разные стороны и будто бы с помощью ветра пыталось ущипнуть тот или иной кустик. Мол, не засыпай! Будь на чеку, я тут стою, а ты внизу.

Но больше всего меня какими-то силами тянули покачивающиеся качели. Сиденье было из какого-то твердого метала, может быть, железа? А два мощных каната (или это замаскированные цепи?) были привязаны к одной из толстых веток. Да так, что казалось, будто эта качелька тут вместе с деревом росла испокон веков.

Желание попасть внутрь охватило все мое сознание. Я чувствовала, что там что-то есть такое… этакое. Простите за тафталогию. В общем, чувства мои были смешанные. После непродолжительных усилий мне удалось расширить брешь настолько, чтобы я смогла пробраться внутрь. Но как только я это сделала, ветви за мной сомкнулись да так, будто ничего и не было. Сперва меня это насторожило, но потом мой взор и внимание вновь приковали качели.

Как я уже сказала, дерево окружали цветастые разноцветные кустики. И все же окрас цветов фактически у всех был пастельных оттенков розового, сиреневого, лимонного, салатового и персикового. Их аромат составлял неописуемую мелодию запаха и, думаю, вкуса. Особую прелесть саду Эмми придавали ароматы шоколада. Здесь же все было натуральное, исконно чистое, без примесей. Пожалуй, чтобы по достоинству описать весь этот букет ароматов бесчисленным множеством слов, надо быть создателем «Парфюмера» (вещь одновременно страшная и красивая, а главное – богатый и сочный язык написания). Но мне представляется, что будь вы рядом со мной, ощутили бы то же самое.

Я скинула сумку у корней древа, что слегка торчали из земли – кстати, удивительно, что не полностью или большинством. Нежно провела по сиденью, на руке следов не осталось, значит, можно садиться без опаски. Аккуратно, будто боясь обжечься или попросту упасть, опустила свою пятую точку на сиденье. Да, я ведь о сиденье не договорила. Вблизи, это и вправду кажется железо, правда, не заржавелое, как можно было предположить, но все же какое-то мутноватое – темно-серое с коричневыми отсветами. А самое интересное, что оно было не просто по типу доски, а узорчатое. Незамудренное переплетенье завитушек, сквозь которые можно увидеть травку под ним. Еще один факт: под качелью не было протоптано, как если бы здесь часто качались. Меня охватило чувство, что этой качелькой не пользовались несколько столетий. А может, это место заколдованное, и никто его не может найти? Ерунда! Знаете почему? Да потому, что кустики вокруг, как и живая изгородь более или менее ухожены. Следовательно, садовник здесь бывает хотя бы раз в месяц. Да нет, чаще.

Мерно раскачиваясь, я забросила голову вверх – не буквально, конечно же. Глаза мои тихонько прогуливались по каждой ветке, неожиданно нераспустившейся почке, крохотному цветочку. Ах, я не сказала самого главного! Как не уважительно и грубо с моей стороны. Главное – листья были нежно-пурпурные и перламутровые вместо обычного зеленого цвета. А когда ветер, видимо, наверху он был сильнее, прохаживался по ветвям, точно лесник или егерь, те едва слышно ворчали. От их возмущения, а может, и одобрения или, быть может, они вообще что-то «левое» обсуждали, так вот от действия ветра листва слетала вниз. Ощущение, будто я принцесса в сказке. Ну, или, по крайней мере, та девушка из рекламы шампуня, которую красивые лепестки цветов обвивали почти с головы до ног. Теперь я понимаю, как это круто.

Здесь я была абсолютно одна и за… как хотелось бы сказать «за несколько тысяч километров», но нет… за несколько метров вокруг были только истинные дети земли. Я просидела в этой сказке, позабыв совершенно обо всем, до самого заката. Лилово-мандариновое небо у горизонта, чем служила для меня ближайшая изгородь, известило о завершении дня. Любопытно, меня кто-нибудь потерял? С иной стороны, кому я тут нужна?

Мне бы так хотелось, чтобы в этом самом месте рядом со мной оказались мои самые любимые: бабуля, папа (только без своей жены), Мартик, Лео и Джонсоны вместе с Грейс и ее хаски. За последние месяцы они стали мне семьей. Семьей, которой мне сейчас не хватало до мучительной боли внутри – там, где сердце, где любовь и память. Мне так безумно плохо без них.

Отчаянные слезы хлынули из глаз без моего согласия. На самом деле, невидимые слезы уже давно текли по моему лицу (хотелось бы выделить именно по моему лицу, а не Дориному, как в сию минуту). Но этих слез никто, кроме меня, не видел и не ощущал.

То, что я сейчас была здесь, словно делало пустоту близ сердца все больше и больше до такой степени, что вот-вот и я сама стану пустотой. Когда-нибудь, когда все это закончится, я непременно вернусь в этот кусочек рая вместе с теми, по кому сейчас остервенело рыдает моя душа.

На небо высыпалось несколько пар звезд. Но не успела Луна последовать за ними, как все с того же горизонта на небосвод стремительно наползли черные грозные тучи. Да и ветерок вдруг прекратил заигрывать с листвой. В воздухе как-то отчетливо и ярко выраженно чувствовались нотки предстоящей бури. Вот черт! Ни пейзажем полюбоваться, ни пореветь вдоволь не дадут.

Быстро подхватила сумку и помчалась к бреши. Мне показалось, сейчас понадобилось немного больше времени. Живая изгородь будто не желала выпускать меня из сладкой ловушки. И все же я вырвалась, порвала немного рубашку, поцарапала ладони. Но что теперь? Куда бежать? Где спасительный каменный замок? Наобум я металась по бессчетным «улочкам». Но ни к Академии, ни даже обратно к той стене с брешью не попала, а только сильнее заблудилась. Паника, еще какая паника охватила все мое существо. Я ошалело замерла, поворачивая корпус тела то в одну, то в другую сторону. Где запад, где восток уже не разобрать. Все небо затянуто. Жестокий ветер поднимал с земли пыль и мелкие веточки, и прочие штучки и кружил их в безбашенном вальсе. Сколько я бегала и металась, пробегая улочки, запутываясь все сильнее – не знаю, кажется, что это была вечность.

Остановилась. Глубоко втянула воздух носом. Надо успокоиться. Без паники. Мне удастся выбраться отсюда… Удастся… Ага, как только небо с землей поменяются местами! Да я умру здесь. Как жаль мне теперь Минотавра, что наверняка был несчастен на Крите. Чтобы там не говорили мифы и легенды, а все же одиночество даже умного и здравого человека (или получеловека) превращает в безумца.

Но кто это там? Высокий, блондинистые волосы, знакомая зеленая не в клеточку форма… Не Тим ли это? Но с чего бы ему тут быть, а?

- Тим? – неуверенно позвала я.

Парень продолжал молча стоять ко мне спиной. Я решила подойти к нему, но когда мне оставалось пару метров, и было бы рукой подать, он исчез. Просто взял и исчез! Что за шутки? Или все это самый живодерский сон в моей жизни? Что за диво! Парень появился снова и опять на повороте поодаль от меня. Ну, на этот раз я тебя точно догоню!

- Тим! – уже требовательно воскликнула я.

Почему я так уверена, что это он? И все же я продолжала перебежками двигаться за ним. О, чудо! Одна из башен замка (какая именно, не рискну предположить), да к тому же дверь приоткрыта. Не теряя ни секунды, я юркнула в проем. Тут же какая-то женщина (может, преподавательница) плотно его закрыла.

- Неслыханный ураган движется на остров, - сообщила она, защелкивая дверь на всевозможные замки.

Надеюсь, мое исчезновение никто не заметил. И где Тим? Надо будет сказать ему спасибо – как-никак спас жизнь. Получается, теперь я обязана ему отплатить за добро добром. Ну, ничего, много добрых дел не бывает.

Наскоро сориентировавшись, без происшествий я добралась до своей комнаты. Линда сидела на своей кровати и, кусая ногти правой руки, смотрела что-то по КПК.

- Привет! Как день? – как ни в чем не бывало, приветствовала я.

Девушка, вероятно, не заметила, что в комнату вошли, и от звуков голоса подпрыгнула на месте. Нервозно посмотрела на меня невидящим взглядом. Который постепенно стал проясняться, и когда, наконец, до нее дошло, кто перед ней стоит, соседка со всей дури бросилась меня обнимать.

- Ты жива! – и чуть не задушила тут же.

- Да, - смеясь, ответила я, только смешок получился как у умалишенного, - мы это уже проходили еще несколько дней назад.

- Шутишь? Я про лабиринт.

- Откуда ты знаешь..? – начала я, но осеклась.

- Умник настроил один спутник так, чтобы просматривать, что творится на острове, - она резко замолкла, выглянула в коридор, но там никому не было дела до нашей комнаты. Тогда девушка продолжила, - вообще-то он это сделал для директрисы, - в России эту даму звали бы ректором, а здесь по какой-то неведомой мне традиции зовут «директором». Но сегодня, когда я заметила, что ты не вернулась с занятий, я попросила Умника…

- Кого? – невольно перебила я.

- А-а, - вяло промолвила она, - ты не помнишь.

- Факт, - подтвердила я.

- Умник – это Михаэль Вандерберг. Вообще-то он учится на генетика, но нереально умный во всем. К 13 годам он был одним из самых опасных хакеров мира. Тогда его вычислили и отправили сюда. Еще он гениальный изобретатель и еще… - все ясно, об этом парне Линда может говорить вечно. Слепым надо быть, чтобы не заметить, как горят ее глаза при разговоре о нем.

- Ой-ой, - я замахала руками, - прости, что перебиваю, но ты про лабиринт не дорассказала.

- Да, точно, - взгляд поутих, - я попросила его, чтобы он проверил, где ты.

- И он? – моя соседка была вся в своих мечтах, потому медлила, как баран в пустыне.

- Он проверил и нашел тебя бегущей на полпути к выходу из лабиринта. Он настроил мой КПК, - махнула рукой на аппарат, одиноко лежащий на ее кровати, - чтобы я следила за тобой. Мне так жаль, что я не могла тебе ничем помочь… Как ты выбралась?

Как? Выходит, Тима они не видели? Надо бы побеседовать с этим Умником…

- Я… - замялась, - не знаю, - потупила взор.

- Ой, да ладно, - Линда вновь меня обняла, - знаешь, бывает ведь, что люди в экстремальных ситуациях способны на сверхъестественные поступки… Главное, что буря тебя не задела, - она взяла меня за руки и молниеносно взглянула на них, - о, что это?

- Так, царапины, - отмахнулась я, убирая свои руки подальше от ее.

Мы вместе плотно закрывали окно в нашей спальне, когда из уст Линды вылетела интересная фраза.

- Знаешь, ты вторая, кому удалось выбраться из этого лабиринта. Он самый длинный и запутанный на всем острове и даже зовется Главным лабиринтов.

- А кто был первым? – на автомате спросила я.

- Тимати Криш, - был ответ.

- Кто? – еще один незнакомец.

- Ну, Тим. Такой симпатичный блондин. Ты его знаешь, я видела, как вы разговаривали.

- Когда разговаривали? – все тот же автопилот, а не я.

- В твой первый день после воскрешения.

Так все-таки это был он.

- Как это было?

- Как он выбрался? – уточнила Линда.

- Да.

- Прошлой весной он пропал на весь день. Они с Мередит тогда еще не встречались, но у нее всегда были на него виды, - судя по тону, эта Мередит ей явно не нравилась. - Она-то и подняла панику. Мол, видела, как он входил в лабиринт и не вернулся. Но не успели собрать отряд на поиски, как он появился. Сказал, что заблудился в лабиринте, но благополучно выбрался.

- Круто, - только и могла промямлить я.

Затем она пару минут обсуждала с Умником по мобильному телефону мое чудесное спасение. До утра нас не выпускали из здания. А потом выяснилось, что буря бушевала почти до ночи следующего дня. Тима я так и не увидела, что само по себе странно. К сожалению, я не знала, где его комната, а спросить было как-то неудобно. Но ничего, встречу – поблагодарю.

5

Я стояла в очереди у дамской уборной в душ. Было около пяти утра и большинство вокруг без перерыва зевали, прикрывая рты ладошкой, полотенцем, шампунем или вообще не прикрывали. Как заразительна зевота, просто жуть. Мне думается, что кто-то один где-то в начале вереницы зевал, другой видел и по цепной реакции зевота передавалась всем.

Я стояла в очереди уже минут двадцать. Откуда здесь вообще очереди? На каждом этаже по восемь уборных – по две в каждой общежитской башне. Все-таки замок этот удивительный – столько башен, каменных переходов с окнами без стекол, да и вообще атмосфера средневековья. Кстати, о средневековье. Я тут увидела на огромной доске объявлений, что идет набор новичков на стрельбу из лука. Как здорово, правда? Первое занятие уже скоро. Еще пока не решила идти или нет, но очень хочется. Прямо внутренняя потребность какая-та.

- Дора, привет! – воскликнул долговязый шатен и обнял меня.

Автоматически я резко отстранилась и встретилась с его полным непонимания взглядом. Всмотрелась в лицо, он симпатичный – лицо уже не мальчика, но еще не мужчины. Глаза карие, на идеально прямом носу прямоугольные модные очки. Пижама – она у нас всех такого же цвета, как и форма – бордово-красная в клеточку, в руках держал туалетные принадлежности. Я пока не все цвета факультетов выучила, из-за их огромного количества цветов с множеством оттенков. Например, у меня, как я уже упоминала ранее, сине-голубая в клеточку, а у юристов темно-синяя не в клеточку и так далее.

- Я – Михаэль, - подсказал он, искусным жестом поправил очки и разошелся в улыбке, - Умник.

- А-а-а, - с пониманием протянула я, - здорово, - протянула ему руку, - рада знакомству.

Он ухмыльнулся и пошел в свой туалет, буркнув через плечо:

- Еще увидимся.

Похоже, я его расстроила. Может, они с Дорой были закадычными друзьями. Но Линда бы мне сказала… наверное. И все же у меня были кое-какие вопросы к этому молодому человеку.

После душа, свеженькой и чистенькой, с обновленными по некоторым статьям мыслями, я обнаружила Линду в спальне. Она делала последние заметки перед докладом. Кстати, ее форма была темно-синяя.

- Доброе утро, - промолвила я.

- Утро, ага-ага, - пробормотала соседка.

Я решила не кружить вокруг да около и задала вопрос сразу:

- В какой комнате живет Михаэль – Умник?

- В 115М, - без каких-либо раздумий выпалила она.

- Спасибо, - я убрала вещи на их места.

- Ага-ага, - промычала девушка.

Я спокойно переоделась, скинула в сумку книги и тетради, что могли сегодня пригодиться. Пожелав отличного дня, отправилась напрямую к этому гению. Разумеется, с извинениями, что не признала. Хотя, он по идее должен знать об этом, неужели Линда ему не сказала? Немного помедлив, я вобрала побольше воздуха в легкие и постучала в дверь с номером 115М. Сначала ничего. Потом послышался шелест или шебуршанье – что-то в этом роде, а затем дверь отворил сам жилец.

- Доброе утро, - я приветливо улыбнулась.

По всей видимости, он переодевался. Так как рубашка была от пижамы, а брюки от формы.

- А, привет, - то ли разочаровано, то ли облегченно, - а я думал это наш староста, опять пришел нагоняй давать, - скрылся в комнату.

Я вошла без приглашения, закрыла за собой дверь и оглянулась по сторонам. В этой комнате определенно жили три парня: три кровати, три стола, три шкафа и все в таком духе. Но соседей Умника уже не было. Парень плюхнулся в свое кресло и снова что-то принялся строчить. Помещение пребывало в полумраке – оба окна (вот везунчики, а у нас одно) были плотно зашторены и единственным источником света был монитор. Но я не заметила системного блока и тут же спросила об этом. Он указал на небольшой в некотором роде тонкий предмет, стоящий чуть позади монитора.

- Это нанокомпьютер, - объяснил он мне – «чайнику».

Не зная куда присесть – тут был дикий кавардак – я оставалась стоять, что было неудобно. Так я чувствовала себя как вновь провинившийся шкодник перед директором или его спиной.

- Я хотела извиниться, - он не отреагировал, но уши явно навострились, - после воскрешения я вообще никого не помню, себя-то едва вспомнила. Поэтому все для меня кажется ново.

- Твоя генетическая память должна все помнить, - беспристрастно молвил он.

- Видимо, она спит пока, - отшутилась я.

Парень вздохнул и поднялся. Теперь он был выше меня на полторы головы. В полумраке его лицо выглядело устрашающе.

- Ну, ладно, - почти детским голосом протянул он, - просто я так скучал, - и тут же сжал меня в крепких тисках. Долговязый долговязым, а силенка-то вон какая, - я так надеялся, что ты вспомнишь меня. Прости, что ты почувствовала себя виноватой. Это все я – сам себя обманул, а разозлился на тебя.

- Хорошо-хорошо, - воздух в легких заканчивался, - я тебя прощаю, ты меня… Отпусти-и, - просипела я.

- О, прости, - тут же тиски разжались, - кажется, раньше ты была сильнее. Ты же пловчиха.

Вот черт! А ведь правда. Может, про легкие я себе нафантазировала? Да нет, все было реально.

- Просто давно не тренировалась, - задумчиво предположила я.

- Ну, ничего, скоро придешь в норму, - похлопал меня по плечу.

Тут уже он предложил мне присесть – взял стул соседа, скинув висевшие на спинке штаны и носки прямо на пол.

- У вас здесь… - не знала, что и сказать, столько слов сразу напрашивалось.

- Свинарник – знаю, - про это я тоже подумала.

- Да, нет, мило, этакий творческий хаос, - соврала я, а может, и вправду какая-та часть меня так думала.

- Да брось ты, - фыркнул он, пододвигая стул ближе к своему, - ну, рассказывай.

- Что рассказывать?

- Ну, ты же не просто так пришла, - многозначительно поднял брови.

- Да-а, - замялась я, но отступать поздно, да и знать мне просто необходимо, - как убраться с острова? – мой вопрос его ошарашил, да, я, кажется, грубовато его построила.

- Убраться? – ошеломленно, с сомнением переспросил он.

- Ну, да. Где этот остров находится и как с него можно убраться? – коли уж начала, так и не остановишь.

- Вообще-то я думал ты про другое заговоришь.

- Да? Про что? – изумилась я.

- Ну, расскажешь, как твои дела…

- Прекрасно, - быстро вставила.

- Спросишь, как у меня дела…

- И как?

- Нормально, - так же быстро ответил он, затем снова протянул, - спросишь, что я нового изобрел. А я бы спросил, какую пакость ты задумала.

- Пакость? – я что, типа плохая?

- Ну, да, для Мередит…

- Кого? – девушки Тима, что ли – сдалась она мне?

Пока он отвечал, кто такая Мередит, я бросила взгляд на часы и чуть ли не резко его перебила.

- Слушай, у меня мало времени. Может, об изобретениях и пакостях поговорим потом?

- Ладно, - согласился он, - так что тебя там интересует?

- Где остров?

- В океане.

- Это понятно. В каком?

- Прости, государственная тайна.

- Какого государства? – мой напор набирал обороты.

- Хах, - усмехнулся он, - я не могу тебе точно сказать, где остров сейчас. Мне закрыли доступ ко всем спутникам, кроме одного, с помощью которого следят за островом.

- Хорошо. Что есть на острове, кроме Академии?

- Ну, - его любимое слово, - как ты понимаешь, Академия занимает большую часть острова – его середину. Здесь так же есть кладбище, о котором тебе доподлинно известно, и взлетно-посадочная площадка.

- Самолеты? – уточнила я.

- Да, каждый год в июле-августе прилетают парочка вертолетов, иногда и самолет, и привозит новых школьников и студентов.

- Школьников? – удивилась я.

- Да, их здание находится по другую сторону лабиринта – ты в нем была недавно.

- И сколько же там школьников? – перебила я его.

- Немного, - на секунду затих и прислушался, что происходит за дверью, - понимаешь, там нет нормальных людей, - склонился ко мне и прошептал.

- А учителя?

- Они тоже, как мы.

- Как мы? – выходит, он тоже «ненормальный» – сколько же их здесь?

- Да, я же Умник, - он заговорчески подмигнул.

Я улыбнулась.

- Хорошо, идем дальше, - до школы мне нет никакого дела, - как можно убраться с острова?

- Обычные студенты заканчивают Академию, и вертолеты-самолеты увозят их обратно на большую землю.

- Но как? Об Академии известно всему миру?

- Нет. Заместитель декана твоего факультета промывает им мозги. Так что они думают, что учились где-то в другом месте. К тому же у них есть дипломы из тех самых вузов. Это сложно объяснить, - он понял по моей физиомордии, что я мало чего поняла, - но это работает уже не одно столетие.

- Погоди, получается, что такие, как мы, были всегда?

- Да, но немного. Ведь раньше они становились особенными по велению природы. А сейчас пруд пруди различных Профессоров, возомнивших себя Богами…

- А ты? Ты ведь учишься на генетика, - усмехнулась я его пылкости.

- Я другое дело, - важно молвил он.

- Интересно, - надо будет подумать об этом. Печально осознавать, что у меня дар был не врожденный, а от рук Профессора, - значит, улететь отсюда можно только будучи выпускником?

- Именно.

- А если по воде?

- Каким образом? Остров со всех сторон окружен высоченными скалами.

- Но ведь есть пляж, - неуверенно сказала я, не факт, что пляж из предпоследнего эпизода был здесь.

- Откуда ты знаешь про пляж? – не на шутку удивился он.

- Просто… Говорят.

- Никто не может говорить. Никто из студентов не знает.

- Значит, я просто вспомнила, - мне не нравилось его лицо и вселенское сомнение на нем.

- Что ж… странно, а меня не вспомнила…

- Ну, - я неопределенно пожала плечами.

- Ты права, пляж есть. Но чтобы до него добраться, нужно одолеть скалистый перевал, а это очень сложно. К тому же, где взять корабль или хотя бы лодку?

- Погоди, на остров случайно не забредают корабли?

- Нет. Это исключено. Остров окружает энергетическое поле, так что никто его не видит и даже случайно не может проплыть, потому что поле не пропускает посторонние тела, кроме разве что рыб там всяких. Я же сказал тебе про спутник.

- Вот засада, - вслух произнесла я.

- Да, точно, - подтвердил он и взглянул на монитор, - о-о, уже пары начались.

А я и не заметила, как быстро пролетело время. Михаэль молниеносно оделся, и мы вместе выскочили из комнаты, которую он закрыл на ключ. У лестницы парень побежал в одну сторону, а я в другую, пожелав друг другу хорошего дня.

История с островом меня очень расстроила. Выходит, придется здесь торчать не один год, прежде чем удастся вернуться в цивилизацию. А что если попробовать ближайшим летом пролезть на самолет или вертолет, в зависимости от того, что и кто там будет, и затаиться? Тогда я буду спасена. Но, черт побери, сейчас только середина зимы. Вот так, замок на ловушке намертво защелкнулся.

В столовой за обедом Линда приготовила мне сюрприз. Я заняла нам места, а она сама пошла за едой. Вскоре вернулась с забитым до отказа подносом.

- Мы ведь так и не отпраздновали твое возвращение, - со счастливой улыбкой известила она, - я взяла все твое самое любимое.

Какой кошмар! Преимущественно тут были всякие водоросли, морская капуста и прочая гадость. Понимаю, принеси она рыбку, зажаренную в панировке, или мидии, креветки – это бы я съела. Но сейчас… мой желудок рухнул камнем.

- Ты чего не ешь? – удивилась Линда.

- Я не люблю… все это, - с отвращением на лице вымолвила я.

- Но… - на ее глазах проступили слезы, - это ведь твое любимое.

- Возможно, раньше я это и любила. Но знаешь, вкусы меняются, - попыталась успокоить ее.

- Знаешь, Дора, после того как ты вернулась… Ты какая-та странная стала, - больше она ничего не сказала.

- Ну, прости, - тихо произнесла я.

Ближе к вечеру я увидела Тима – он стоял у доски с объявлениями.

- Привет, что читаешь? – поинтересовалась я.

- Привет, - он даже не посмотрел на меня, - да тут объявление о наборе в секцию по стрельбе из лука.

- Хочешь пойти?

-Не знаю… - он медленно повернулся и изумился, увидев меня, будто по голосу не узнал.

- А я думаю сходить туда. Все-таки интересно и полезно.

- Да-а… - протянул он, настороженно взирая на меня.

- Знаешь, я хотела сказать тебе… - я не успела договорить, рядом с ним появилась девушка со свитой.

- О, кого я вижу, - ее взгляд был полон презрения, - Дора Рэй – живая.

- Мередит… - Тим попытался высвободить свою руку из ее тисков.

Так вот она какая значит. Хм. Блондинка до мозга костей, хоть и волосы каштановые. В ее свите было три или четыре девчонки, стоявшие поодаль.

- А мне всегда было интересно, - она будто и не слышала его, но руки сжала крепче, - какого это лежать в гробу и не сдохнуть.

Казалось бы, обычная фраза, но произнесенная таким тоном, что меня тут же от нее затошнило.

- А ты попробуй и узнаешь, - холодно молвила я.

С чего-то вдруг девушка разразилась истерическим хохотом, ее примеру последовали подпевалы. Я кивнула Тиму и быстро пошла прочь. Спасибо я ему не сказала, но если он придет завтра на занятия по стрельбе из лука, то непременно скажу. А нет, то ничего, время до июля-августа еще есть.

6

Лекция по истории Мира читается всем факультетам, но кто-то потом изучает глубже, а для кого-то и обычных лекций хватает. В связи с этим фактически весь второй курс, на котором, собственно, я (Дора) и училась, сидел вместе в одном из самых больших залов. Это было огромное-преогромное помещение с очень высокими потолками. Думаю, на его освещение потреблялось больше всего энергии. Кстати, об электричестве. С этим тут, как в Японии – все перерабатывается. И, знаете, это здорово. Все экологически чистое, даже некую гордость испытываешь за то, что пытаешься не сильно навредить матушке Земле.

Линда предусмотрительно заняла для меня место близ окна. Причем рядом (слева) было свободно еще два кресла. На ближайшее мы скинули сумки. Моя соседка о чем-то оживленно щебетала, пока я, задумавшись, смотрела в окно. На свободное, через одно с нашими сумками, место кто-то сел. Я не обратила внимания, за спиной рухнула веселая компания. Вот блин, Линда места заняла почти в конце аудитории, которая уже сейчас походила на взбесившийся улей. Что же будет в ближайшие полтора часа? Страшно подумать.

- Извини, здесь доска не работает, - обратился ко мне парень слева.

Повернула голову и встретилась взглядом с Тимом. Вот так сюрприз! Дело в том, что мы все сидели в креслах, а доски, прикрепленные к спинке впередистоящего кресла, служили нам своего рода партами. Но мне так писать было неудобно, потому моя тетрадь лежала на коленях.

- Могу я сесть сюда? – продолжил мысль.

- Да, конечно, - ответила я.

- А сумки положим сюда, - и он переложил их в кресло с неработающей доской.

- Хорошо, - тихо согласилась я.

- Привет, - промолвил он, усаживаясь рядом.

- Доброе утро, - ответила я, ну, сейчас-то я скажу ему спасибо.

Да не тут-то было. И вроде бы Мередит была по другую сторону зала, но компания, сидящая позади, была с его факультета и они все время о чем-то его спрашивали. Тим отвлекался от лекции, часто поворачивался, чтобы ответить, а потом просил меня дать списать. Я отодвигала руку так, чтобы ему было видно написанное. Так и прошла пара. Обидно, что я из-за шумной компании я не все слышала и приходилось время от времени поглядывать в записи Линды.

- Больше никогда не занимай места в конце, - попросила я, когда мы выходили с лекции.

- Хорошо. Просто я сама опоздала, поэтому села на свободные места, - извиняясь, молвила она.

Мы простились. Теперь мое расписание велело идти на рисунок, а ее на латинский язык. Из всей прошедшей лекции, кроме необходимого учебного материала, я узнала, что Тим учится на факультете авиации и по окончании Академии будет кем-то вроде инженера или еще кем-то…

После всех занятий у меня было еще время, чтобы отдохнуть. Я решила навестить Эмилию, а то как-то нечестно с моей стороны получалось. Войдя в мини-кафетерий и не обращая ни на кого внимания, я проследовала к тому столику, за которым мы сидели в самый первый раз. Приземлилась, и ко мне тут же подошла официантка. Я узнала ее – это была Аня.

- Привет, что закажете? – привычно безразличным тоном, спросила девушка.

- Привет, - я улыбнулась, - ты ведь Аня?

- Да, так написано на моем бейджике, - указала на вещицу, прикрепленную к кармашку рубашки на правой груди.

- А я Дора, - я протянула руку, но она лишь с безразличием кинула на нее взгляд.

- Что будете заказывать? – ну, и невежа же.

- А Эмилия здесь? – почти ледяным голосом вопросила я.

- Да, позвать?

- Будьте добры, - и проводила ее уничтожительным взглядом, которого она и не заметила.

Через несколько минут на стул напротив с улыбкой присела хозяйка заведения.

- Как обычно, - она бросила Ане, и та на время скрылась, - ну-у, привет, - уже мне.

- Привет, - вяло произнесла я, тупая официантка меня нереально взбесила, - у тебя давно эта Аня работает?

- Да почти с открытия, а что?

- Ничего. А на каком факультете она учится?

- Не на каком, - ответила Эмми, - она племянница директрисы, та держит ее вблизи, больше у нее здесь никого нет.

- А что же Аня только школу закончила? – изумилась я.

- Нет, пару лет назад она выпустилась с архитектурного факультета. Да только посмотри на нее, - официантка приближалась к нам, - зомби, - прошептала Эмми, а в следующее мгновение две чашки с горячими напитками стояли перед нами.

- Она обычный человек? – вполголоса предположила я, когда Аня ушла.

- Да, - подтвердила визави, - миссис Диксон – заместитель декана твоего факультета – занимается промывкой мозгов. В прямом смысле этого слова.

- Да, Михаэль говорил об этом что-то мельком.

- О, я вижу с нашей последней встречи ты успела обзавестись новыми друзьями…

- И врагами, - мрачно вставила я, вспомнив морду Мередит.

- Речь о Мередит? – догадалась Эмми.

- Кажется, все знают, что мы враждуем, а я узнала последней, - как маленький обиженный ребенок промолвила я и отпила до головокружения вкусный горячий шоколад с шариком тут же тающего мороженого.

- Я бы не сказала, что особо враждуете, просто не ладите, - мягко успокоила девушка.

- Но вернемся к миссис Диксон и промывке мозгов.

- Что тебе сказал Михаэль?

- Что она промывает мозги выпускникам, - нетерпеливо ответила я.

- Верно, но не только. С выпускниками, которые обычные люди – это процедура стандартная. Совсем другое дело, что людям промывают мозги в обычной жизни. Когда те становятся свидетелями чьей-нибудь шалости или проступка.

В общем, пересказывать весь наш долгий разговор нет смысла. Что тут скажешь? Это необычный остров с необычными учителями и студентами, школьниками и почти совершенно обычными людьми. Последние тут учатся либо из-за гениальности, либо из-за туго набитого кошелька родителей – они же спонсоры.

После посиделок с Эмми я сразу же отправилась на первое занятие по стрельбе из лука. Признаться честно, после магических ароматов мини-кафетерия я не так уже рвалась в бой. И все-таки не пожалела, что пришла.

Преподавателей было двое: парень и девушка, я попала к последней в группу, а Тим (да-да, он пришел, слегка опоздав, чем оправдал мои надежды) к парню. Сперва я подумала, что они набирают по половому признаку, а оказывается, нет – и девушек, и парней и там, и там хватало. Именно на этом первом вводном занятии, когда нам объясняли, как и что, в перерыве мне удалось поблагодарить Тима. Он сделал вид, что не понимает, о чем я, но в конце, когда все расходились, бросил мне в спину:

- Всегда пожалуйста, - и скрылся.

Еще одно событие произошло совсем под вечер. К нам в комнату постучалась девушка и передала записку. В которой было сказано, что Дору – меня – ждут не дождутся на тренировках по плаванию. Вот засада! Я ведь плаваю, как утопающая, что же делать? Своими мыслями я поделилась с Линдой. Та сильно удивилась и проводила меня по многочисленным переулкам и коридорам с множеством различных картин в зал Славы и Гордости. Где на стенде с лучшими пловцами Академии был золотой кубок и карточка с рекордом, на которых были написаны мои нынешние имя и фамилия. Год назад Дора была лучшей из лучших. Что ж, как говорится, в бой и с песней! Схожу на тренировку и узнаю, какого это – уметь плавать.

Уже несколько ночей подряд меня мучили кошмары. Наутро Линда регулярно интересовалась, что мне снилось, отчего я так кричала, хрипела или стонала. Знаю, врать не хорошо, но не могла же я ей сказать, что мне снилась моя прошлая жизнь – жизнь до Академии.

Обычно мой сон начинался с нашего с бабулей приезда в Новокузнецк, потом снились бывшие одноклассники – даже некоторые реальные реплики и сцены. Затем как мы с Артемом и Тошкой угодили к Профессору, у которого уже были остальные. И как он – мой родной дед – сделал их обычными людьми, с помощью моей крови. Всех, кроме меня и Тошки, который успел устроить саботаж. Наш побег из клиники. И Элинор, которая, по всей видимости, устроила взрыв. Потом как мы вернулись на автобусе обратно, а меня встретил папа. Похороны бабули, которые я и сейчас рассматриваю, как обычный фарс. Как я встретила Мартика – чудного и милого сердцу котенка, а сейчас в Лондоне он лежит в ногах моего тела и греет их. Потом моя скучная жизнь в Москве. Самолет на Лондон, Джонсоны, Джей. Курсы фотографов, которые я успешно прошла. Возвращение ненадолго в Россию, бывшие одноклассники. Сломанная рука Джея. Камень в конверте на кладбище. Поиски Лео в московской подземке. Вновь Лондон, дом Джонсонов. Злосчастный день, когда я упала из-за сильной боли в голове и, очнувшись, обнаружила, что отделилась от своего тела. А потом, последние три эпизода из жизни Доры (не считая того, когда она подняла вторую половину камня древних) перед тем, как она ушла – навсегда. Все то, что было, сейчас кажется просто сном, жутким кошмаром, не более. Что-то, что хотелось бы забыть, но нельзя.

К шести вечера мы уговорились с Линдой встретиться. Я взяла форму, и моя соседка проводила меня до бассейна. Поблагодарив ее, я отправилась переодеваться. Если честно, я очень надеялась, что мои (правильнее сказать, Дорины) мышцы вспомнят, как им надо плавать, потому что лично я не знаю, как это делать. И мои надежды на удивление оправдались.

Я плавала, как дышала. Тренер мистер Барнер занимался только мной, еще бы – ведь я была прошлогодней чемпионкой, наверняка он делал на меня ставку и в этом году. Не хотелось его подводить, он показался мне очень добрым и славным старичком. Мои руки и ноги двигались, что было мочи, и то мне казалось, что я плаваю слишком медленно. А тренер каждый раз, когда я высовывала голову из воды, размахивал руками от удивления. Он сказал, что, видимо, перерыв в моих тренировках сказался к лучшему. Но лучше все-таки не переутомляться. А я, в свою очередь, как маленький озорной ребенок, просто не могла остановиться.

Я скользила по воде кругами до полуночи и, кажется, даже дольше, пока мистер Барнер не прервал тренировку. Он боялся, что я могу просто-напросто угореть. Но напоследок он захотел проверить, сколько секунд или даже минут я могу находиться под водой. Я долго была без воздуха, сидя на дне и держась рукой за специальный поручень, но вскоре мне надоело так просто сидеть и я всплыла.

- Семь минут сорок две секунды, - радостно известил он, - замечательный результат.

Я была счастлива, но одновременно и напугана.

В душе появилось новое открытие. В душевой кабине было зеркало. На какую-то долю секунды я мельком в него взглянула и увидела что-то непонятное на горле (или шее, в общем, там, где гланды). Увидев это, я, как статуя, замерла под ливнем приятной горячей воды. Поняв, что это, быстро вымылась до конца и выскочила в раздевалку, вытираясь на ходу. Это было ужасно. Открыла свой ящичек, на дверце которого тоже висело зеркало, и вгляделась повнимательней. Рискнула потрогать – шершавое. Вытерла шею полотенцем, и эти штуки стали исчезать. Уже через момент кожа снова была гладкой.

Выходя из раздевалки, я вспомнила Эмми. Теперь я знала, в чем моя особенность. В воде у меня появлялись жабры.

Прошла не одна неделя, прежде чем выдался более или менее свободный денек. С того дня, когда я сделала открытие с жабрами, мои тренировки проходили каждый день. И если честно, я даже стала уставать иногда. Нет, не в воде, конечно. Просто было тяжело после четырех-пяти пар идти на стрельбу из лука, а потом до часу-двух ночи кружить по огромному бассейну. Хвала Небесам, стрельба из лука была через день. Но в те дни, когда ее не было, я ходила на фехтование. Еще не рассказывала? Это была идея Линды. Как-то раз она предложила сходить и посмотреть. Но я сразу зажглась и после первого же занятия записалась в новички. Заодно и Линда – ей стало интересно, что да как. Ведь одно дело смотреть, а совсем другое быть в этом всем.

Я думаю, можно догадаться, что когда я осознала, сколько мне предстоит торчать в Академии, то решила время впустую не тратить. Кроме всего прочего, огромное количество занятий будто заполняли пустоту внутри меня. Как некоторые бросаются с головой в работу, я кинулась в учебу.

Так вот, тот день, что выдался свободным. А все потому, что мистер Барнер отменил тренировку из-за дня рождения своей дочери, а занятие по стрельбе из лука - из-за того, что мой тренер по стрельбе и была дочерью мистера Барнера. Вот так подфартило! Но и этот день нужно было провести с пользой и на полную катушку.

Начала с утра. Вспомнила про камень – вторую половинку. И попыталась найти ее в вещах Доры. Перерыла весь сундук, заглянула куда только можно. Моя соседка за всем наблюдала с неким волнением и, не выдержав, поинтересовалась, что я ищу. Я ей ответила и задала встречный вопрос, быть может, она его видела. Но тут она меня совсем удивила – в ее лице было что-то очень странное. Хотя ответила девушка отрицательно, мне померещилось, что мысли ее так не считали. Итак, камень я так и не нашла.

Пар – вот праздник! – было всего три. Когда я выходила с последней, из-за двери меня кто-то поймал за руку и потянул в сторону. Моментом позже разглядела, что это был Тим. Он буквально протащил меня за собой.

- Да ладно, сама могу идти, - слегка раздраженно произнесла я.

Тогда он ослабил хватку и молча привел меня к большой картине с изображением цветущих полей. Здесь он остановился, оглянулся по сторонам. Дольше всего его взгляд держался на камере видеонаблюдения. А потом он взял и отодвинул картину, как дверь. Оказалось, что за красивой «дверью» пряталось что-то весьма похожее на кладовую. Парень закрыл за собой. Мы остались в темноте, стоя друг от друга в нескольких сантиметрах. Вот теперь пришло время панике… А-а-а! Что задумал этот странный человек? И будто отвечая на мой немой вопрос, Тим хрипло промолвил:

- Ты сейчас, должно быть, гадаешь, что я задумал…

- Прямо в яблочко, - шепотом подтвердила я.

- У меня есть сюрприз… - более веселым тоном молвил он.

- Какой?

- Хочу пригласить тебя прогуляться.

Что?! Всего лишь…

- Ну, приглашай, - уже будничным тоном молвила я.

Ничего не сказав, он обнял меня – вот наглец. И только я собралась треснуть его, как поняла, что мы больше не в кладовой. Я резко отстранилась от молодого человека и оглянулась вокруг. Ну и ну! Мы посреди цветущего поля – того самого, что был на картине или почти того же самого. Помимо ковра из полевых цветов, здесь были и небольшие кустарники. Последние очень похожи на те, что росли в лабиринте с деревом и качелью. Предполагаю, что мы все еще на острове. Легко присела на корточки, сорвала миниатюрный цветок и вновь встала. Понюхала эту нежную зелено-малиновую капельку природы. Ветра на земле не было, а в небе он старательно гнал воздушных дивных зверюшек на запад. Все это время, что я мельком оглядывалась, мой спутник, не спуская глаз, следил за мной. Я чувствовала, как от него идет явное напряжение. Но сделала вид, что не заметила электричества в воздухе. Из моих уст вообще смог вырваться только свист удивления.

- Так ты перемещаешься в пространстве, - невольно указала на собеседника цветочком в своей правой руке.

- И во времени, - согласно кивнул головой.

- Круто, - я продолжала пытаться охватить взглядом все окружающее.

- Возможно, - таинственно ответил он.

И все же, какие-то еще слова стояли в его глазах, будто на секунду задержались на устах. Но лишь на секунду, потому что:

- Я хотел извиниться, - сказал он.

- За что? – не поняла я.

Если за то, что так экстравагантно «привел» сюда, то я прощаю.

- Я не должен был тебя перемещать.

- Что? – теперь я и вправду чувствую себя тупой, - сюда?

- Нет. Я очень жалею, что помог тебе сбежать с острова…

- С-сбежать, - ошеломлено повторила я, так значит это все-таки можно сделать.

Ну, конечно! Я попрошу его просто меня переместить в Лондон, в дом Джонсонов и проблема решена. Или будет почти решена.

- Прошу, не перебивай, - я согласно кивнула головой, - я жалею, что переместил тебя в Россию, не зная, зачем. Что тебе там было нужно?

Боги, как же я могла забыть? Самолет в Лондон. Ведь вот откуда у Доры был камень – она подобрала его в самолете, а, следовательно, перед этим какое-то время находилась в России. Хороший вопрос задал Тим – зачем? С какой целью она летела в Лондон? И почему, увидев, как у меня упала часть камня, не вернула владелице, а, можно сказать, украла – присвоила себе?

- А тогда во Франции, - тем временем продолжал парень, - если б я не вернул тебя обратно, тебя бы убили.

Франция? Вот черт, и о ней я как-то призабыла. Какой кошмар. Вопросы, вопросы, а ответов ноль. Как говорится, она унесла свои тайны с собою в могилу. Это не честно. Кашу заварила Дора, а мне разгребать. Безусловно, я отошла от тела из-за камня. И попала в тело Доры, потому что у нее была его вторая половина. Но почему умерла она? Кто отравил ее? Пожалуй, ответы известны только ей – настоящей Доре.

- Я… не знаю, что и сказать.

- А ничего и не надо. Михаэль подтвердил, что ты ничего не помнишь, - он разговаривал с Умником. – А, значит, ты не помнишь, зачем были нужны все эти путешествия… Я просто хотел сказать, что это последний раз, когда я тебя перемещаю.

Что? Что сейчас осмелился произнести его голос? Нет, это не честно, не справедливо, так нельзя. Он был мне так нужен. Если б Тим дал мне право выбора, то я предпочла бы последнее перемещение сотворить в Лондон – уже неважно куда. До нужного места добралась бы и сама.

- Зачем тогда вообще нужно было все это? – спросила я со сталью в голосе и отблеском слез в глазах.

Если б цветок в моей руке мог говорить, он заорал бы от боли. Но он уже был мертв, ведь я его сорвала. Сейчас бы ту бурю, как жаль, что нельзя менять погоду по желанию. Было бы здорово устроить Тиму грозную ночь. Так, чтобы гроза была только над его головой. Но, если уж начистоту, он ни в чем таком не виноват. Правда, скажи он мне это просто в лицо в замке, я, быть может, не так переживала по этому поводу. Но, Боги, перемещение во времени! А у меня исчерпанный лимит. Как все же жизнь несправедлива, никогда не знаешь, что прячет она за каждым новым поворотом.

- Не знаю, - тихо ответил на мой вопрос, - хотелось сделать приятное напоследок.

Да уж, сделал, ничего не скажешь.

- Спасибо. Но мог и в Академии сказать, - уже обиженно и не глядя ему в лицо.

- В Академии повсюду уши и глаза, - верно подметил.

Я отвернулась от него и побрела на запад, вслед за летающими воздушными зверюшками. Присела на холм, но дивный аромат цветов ударил мне в голову. Так захотелось спать и забыться. Но я слишком хорошо знала, что может мне присниться, потому нельзя было допустить такого. А забыться… само по себе невозможно. Ха, забудешься здесь – как же! Непременно кто-нибудь даст чугунной сковородкой по голове. Вот забавно, Тим делает вид, будто не имеет понятия, с какой целью Дора пребывала в России, Англии и Франции. Но, думается мне, он что-то скрывает, утаивает факты.

- Кто мог меня убить? – вслух вопросила я.

- Что? – переспросил парень, сидящий чуть поодаль.

- Во Франции. Кто мог меня убить? – настойчиво повторила.

- Тебе лучше продолжать не помнить, - отрезал он.

И все же меня убили. Ну, не меня, а Дориану, что в принципе сейчас роли особой не играет. Но вот что мне еще интересно: душа Доры отделилась от тела и ушла – куда? Я почему-то убеждена, что она просто померла. Если ее убили, а она была хорошим человеком, то место ей в раю. А если нет, то сами знаете где. Но почему я не допускаю мысли, что она могла войти в мое тело? Наверное, потому, что таю надежду – будь она в моем теле, то уже давно прибыла бы на остров. Хотя, как бы она его нашла. Слишком много сослагательного наклонения. Надо запретить себе думать об этом.

В полнейшей тишине, не считая музыки природы – чириканье птиц где-то в дальних деревьях на юге, журчанье воды на севере и в таком роде – мы лежали на мягкой траве. Я говорю «мы», потому что слышала, как в какой-то момент Тим тоже растянулся на земле. Цветы и дикая трава скрывали нас в своих объятьях. В меру успокоившись, я позволила себе отпускать комментарии по тому или иному облаку-зверьку. А парень, в свою очередь, отвечал. Так пролежали мы до заката. Хорошо, что у меня день свободный, а то уже бы спохватились. Когда огненные оттенки радуги стали занимать горизонт и всю западную часть небосклона, я села, прижав колени к груди, и обхватила их руками в кольцо. Отсюда было видно океан, как последние лучи лежали на воде. А самый край Света, до которого хватало глаз, пожирал воздушных зверюшек. В этом было что-то таинственное, грустное и одновременно веселое. Да, такой вот «живой труп»…

- Нам пора возвращаться, а то могут начать искать, - раздался голос за спиной, его обладатель уже стоял на своих двоих.

В очередной раз я подметила про себя, как все-таки похожи внешне Марк и Тим – просто невероятно.

- Сразу предупреждаю, - он неловко положил свою руку на мою, - мы вернемся в то же время, в ту же секунду.

- Почему? – как маленькая, спросила я.

- Время – хрупкая вещь. Часто может сработать «эффект бабочки». Ну, и чтоб не было ненужных вопросов.

- Хм, боишься Мередит, - с укором, даже скорее с издевкой, подколола я.

Парень ничего не ответил, но я четко видела, как некая тень прошла по его лицу. Уже в следующий момент мои легкие впустили в себя воздух кладовой. Он быстро отворил дверь и пропустил меня. Приметив Мередит, что шла в нашем направлении, мне отчего-то захотелось сделать гадость. И выходя из кладовой, я провела рукой по подбородку Тима, увлекая его взгляд за собой. В ту долю секунды в нем была боль. А потом я помню только истеричный крик Мередит – что делал ее парень в кладовой с «этой»? Решив не дослушивать всю тираду до конца, я оставила его наедине с возлюбленной. И все же тот взгляд с откровенной болью оставался у меня перед глазами, как прилипшая фотография.

Вскоре я вспомнила про задание по истории театра. И остаток дня провела в библиотеке за учебниками. Новые знания отлично заполняли пустоту.

Ночью я никак не могла уснуть. И не по тому, что Линда храпела, как паровоз – у нее был заложен нос, простыла где-то неведомым образом. А потому, что мысль крутилась у меня в голове, а я почему-то не могла ее уловить. И лишь около часа ночи мне удалось-таки загнать ее в сети сознания. А именно: во всех трех странах, в которых была Дора, есть Профессора. Быть может, это как-то связано? Но как…?

7

Я спускалась по длинной лестнице – самой длинной во всем замке. На самом деле эта лестница вела на самую высокую башню. Но попасть на спуск можно было и со стороны четвертого этажа, а так же из планетария. Но я шла с занятий по искусству декораций, чья аудитория находилась как раз на четвертом этаже. Итак, я мерно и спокойно спускалась по этой самой лестнице, когда до моего слуха долетели обрывки разговора:

- Я знаю, - капризно и обиженно, как малое дитя, молвил девичий голос.

Что говорил второй, мне не было слышно, но девочка ответила:

- Хорошо, я больше не буду…

Странно, стоит сделать несколько шагов вниз или вверх, и вновь ничего не слышно. Голос доносился будто из-за стены. Но вдруг послышался шум, скрип. Решив, что лучше раньше времени не светиться, я отбежала на несколько ступеней вниз. Через пару минут мимо меня прошествовала директриса.

- Доброе утро, - приветствовала я.

- Доброе, - небрежно бросила она.

По ходу, женщина даже не заметила, кто с ней заговорил. Потому что обычно она расплывалась в белоснежной улыбке. Я вернулась обратно, отсчитав по пути количество ступенек. Из-за стены раздавался тихий плач. Пощупала пальцами каменную кладку, но вроде бы все ровно. Только если директриса не проходит сквозь стены, она могла выйти отсюда. Что ж, думаю, стоит узнать план здания в этом месте и попробовать попасть внутрь. А заодно, что из себя представляет директриса. Только зачем? А есть зачем, ведь какая-та девушка или девочка там, за стеной, возможно, одна и ей сейчас плохо. Значит, решено, я еще вернусь сюда. Крепись, подруга!

В задумчивости я продолжала идти дальше, но уже на последних ступенях откуда-то сверху меня окликнули – это были Мередит и ее свита.

- Рэй! – лишь на секунду я обернулась и попыталась продолжить свой путь, но девчонки уже нагнали меня, - оглохла? – гневно вопросила главная из них.

С усмешкой во взгляде я воззрилась на нее. Кто она мне? Мередит была врагом Доры, а не моим. Отсюда вывод – плевать я на нее хотела.

- Девочки, она и вправду глухая, - тем временем продолжала она, а подпевалы тупо захихикали.

Какие они все-таки дети. Михаэль, кажется, что-то упоминал вскользь о том, что Мередит обладает невероятным голосом и может петь на такой чистоте, которая сводит с ума не то что несчастных животных, но и людей. Но ее подлизы – кто они? Несчастные закомплексованные девочки, счастливые лишь от того, что попали в ее свиту. Но счастье ли это? Быть «шестеркой» на побегушках у какого-то, извините за выражение, отхода жизнедеятельности – это низко. В любой ситуации, всегда нужно оставаться самим собой и высказывать то, что думаешь сам, а не другие. Откуда в нас стадное мнение? Почему стоит одному сказать, а остальные за ним повторяют? Каждый человек на Земле особенен по-своему, и каждого нужно уважать, даже если он такой, как Мередит – скользкий, мерзкий, аж тошнота подступает к горлу…

- Ха-ха-ха, - она отпустила какую-то язвительную шуточку, и все вместе они упивались ею.

Нет, хоть уважать и надо, но я не обязана терпеть это. Пожалуй…

- С меня хватит, - жестко произнесла я вслух.

- Что? – не поняла Мередит.

Собрав всю силу со всего тела, я направила ее в кулаки, которыми толкнула негодяйку почти в грудь. Толчок выдался такой силы, что она отлетела на несколько метров назад и приземлилась на костлявую пятую точку.

- Прочь с дороги! – рявкнула я ее подлизам, которые разделились на тех, кто кинулся ее, оторопевшую, поднимать с пола, и тех, кто, было, собрался мне что-то сделать или сказать.

Да ну их в баню! Буду еще ждать, когда до несчастных дойдет, с кем связались. Ну, все, решено, еще раз сунется, тресну прямо в ее размалеванную физиомордию. И плевать, что будет.

Ближе к сумеркам в дверь спальни деликатно постучали. В комнате я была одна, Линда уговорила Михаэля сходить в кино. Моя соседка нереально влюблена в Умника. Он, конечно, это видит. Да парень вообще, надо полагать, от недостаточности женского внимания никогда не страдал. Итак, стук. Надеюсь, это не по мою душу на счет инцидента с Мередит. Она, безусловно, уже кому-нибудь пожаловалась.

- Кто там? – я попыталась изменить свой голос.

- Это Тим, - было в ответ.

Без лишних слов я открыла дверь.

- Мог бы и не стучаться, а сразу сюда переместиться, - как будто бы упрекнула я.

- Мог. Но вдруг ты была чем-то сильно занята, - немного холодно ответил он.

- Что надо? – без предисловий напрямую спросила я.

- Хотел поговорить.

- Говори, - глядя на его лицо, я тоже стала говорить отстраненно и холодновато.

- Зачем ты ударила Мередит? – отличное начало.

- Я ее не била, - и это правда.

- Зачем врешь? Я ведь все видел…

- Уже успел вернуться. Что же ты с самого начала не подсмотрел? – меня начинала раздражать его способность и бесполезность по отношению к другим… Ну, ладно, ко мне.

- У вас всегда были такие ссоры, но никогда не доходило до рукоприкладства.

- Ну, а сейчас дошло. Когда-нибудь должно же быть начало.

- Ты очень изменилась…

- По-моему, ты тоже, - вообще-то я не уверена, но своим предположением попала в десятку – его лицо, прямо, осунулось.

Парень рухнул в мое кресло. Взгляд уставился в одну точку, даже дальше нее – он глядел сквозь пространство и время.

- Ты ведь ее не любишь, - продолжала я идти по наитию, - так зачем же встречаешься?

- Она любит, - откуда-то издалека ответил он.

- Жалеешь ее.

- Иногда она мне нужна сильнее, чем я ей, - все тем же тоном, не отрывая взгляда от стены.

- Когда же? – в принципе это не мое дело, мне бы только июля-августа дождаться и до свидания, господа.

Тим вдруг вздрогнул, взгляд стал ясным – теперь его сознание точно было здесь и сейчас. Упрек, смешанный с негодованием, взирался на меня.

- Ты сама предложила стать друзьями и ничего больше. При этом нагло и безмерно эксплуатировала. Теперь у меня куча проблем, которые я не знаю, как разгребать. А Мередит, бедняжка, несколько лет за мной по пятам ходила…

- Погоди-погоди! – притормозила я его, - какие друзья? Какая эксплуатация? Проблемы? И как все это связано с этой дурой?

- Ах, да, конечно, - язвительно промолвил он, поднявшись и став выше меня, - это ведь так удобно – ничего не помнить или делать вид...

- Я что, по-твоему, симулянтка? – гнев захлестнул меня.

- А может, и так. Может, это твоя очередная махинация, откуда мне знать?

- А мне? – встречный вопрос поставил его в тупик.

Я отошла к двери, собираясь ее открыть и вышвырнуть парня из комнаты и из жизни раз и навсегда. Но он не торопился. Рассматривая свою обувь, Тим продолжал стоять и тяжело дышать.

- Ты появилась на острове, когда тебе было семнадцать лет – ты этого так хотела. А я, дурак-первокурсник, влюбился в тебя с первого «привет». Ты пошла на каратэ, и я впервые из-за тебя вмешался во время. Отправился назад и сделал так, что почти с детства стал ходить и заниматься. Когда же вернулся в действительность, выяснилось, что я помощник сэн-сея. Я учил тебя приемам, так мы стали общаться. Выполнял твои мелкие просьбы. Обследовал замок, побывал в каждом его углу, нашел Шарлиз в клетке из энергетического поля, перемещал тебя, - я слушала его тираду без вопросов, хотя они уже вовсю плясали в моих глазах и на языке. - Признался в любви и встретился с твоим безразличным взглядом и насмешкой, - вселенское удивление озарило мое лицо, - ты, конечно, попыталась исправить ситуацию и как-то успокоить меня. Предложила быть всегда только друзьями…

- А как объяснила? – прохрипела я, ему было больно, и мне почему-то тоже стало.

- Сказала, что влюблена в сэн-сея, в толстого пожилого японца с женой и детьми. Смешно, знаю, но твой пыл послужил отличным доказательством.

Мы с мгновение стояли молча. Он смотрел в пол, а я на него.

- Зачем я сюда пришел? – парень задал сам себе вопрос и собрался уйти.

А нет, дружок, теперь не отпущу просто так.

- Ты пришел поговорить, - я толкнула его обратно в комнату, - так давай поговорим, - заблокировала дверную ручку изнутри, - и только попробуй исчезнуть.

Тим стоял посреди комнаты, глядя мне прямо в глаза, он ждал подвоха.

- Во-первых, вам в любом случае лучше расстаться… Хотя, это не мое дело, хочешь встречайся с ней, не хочешь – мне без разницы, - теперь я не давала ему даже рта открыть, пусть послушает, мне есть, что сказать, - я задала тебе кучу вопросов, а ты ответил лишь на пару. Говоришь, я предложила друзьями стать? Использовала тебя, несчастного, на полную катушку – ах, злодейка! – гнев возвращался семистопными прыжками. - Ну, прости уж. Знаешь, сердцу не прикажешь. И да, я люблю другого, - убивать, так насмерть, - но это не сен-сей, а нормальный парень, который сейчас сидит возле моего тел… - черт, чуть не проболталась. Сделала глубокий вдох и на выдохе произнесла, - уходи.

Открыла дверь и стала ждать. Он продолжал стоять. Чего еще, глупец, ждал?

- Ты прав, я изменилась после смерти, - я злобно посмотрела на него, - но попробуй сам умереть, а потом попасть в незнакомую и чужую обстановку. Словно восемнадцать лет, - а именно столько было Доре, - я не жила, а провалялась в гробу. Не веришь? – мои глаза сверкнули, - а ты вернись назад да проверь, так ли все было.

На этих моих словах что-то в парне екнуло, и он буквально вылетел из комнаты. Может, побежал искать укромного места, дабы переместиться назад. А может, просто что-то вспомнил.

Январь-февраль – период всевозможных соревнований. Вот и мой черед настал. Разумеется, в плавании я оказалась самой быстрой и более того, побила свой предыдущий рекорд. Правда, это нечестно. Ведь я соревновалась с обычными людьми. Но любопытное случилось на вознаграждении. В жюри сидела Маделин – да-да, Маделин Розенберг, которая исчезла почти одновременно с моим отделением от тела. Благо, поблизости оказался Умник, и я спросила у него, кто это.

- Та дама в красном платье?

- Да.

- Это мисс Розенберг, она преподает в школе, - опять эта школа.

- В какой школе?

- Здесь на острове.

- Что преподает?

- Психологию. Классная тетка, кстати.

- Давно работает?

- Лет пять, наверное. Мы ее уже в старших классах застали.

- Да-а? А она все время на острове?

- Нет, - вновь это удивление на его лице, - иногда она улетает на своем личном вертолете на большую землю, - прошептал секретную информацию.

- Почему она здесь?

- Смешной вопрос, у нее сын в первом классе.

- Сын?! – громко воскликнула я.

- Тихо, - одернул он, - да, сын, что в этом такого? В школе преподают только те учителя, у которых дети или родственники учатся в ней.

- Как зовут ее сына?

- Клод, – только и успел промолвить парень, как нахлынувшая толпа впитала его и принялась поздравлять призеров.

У Маделин сын – кто бы мог подумать. Интересно, а Джонсоны знают? И еще: откуда у нее сын – родной или как? Или это сын профессора Джонсона? Когда тот умер – не помню, как назло!

Весь вечер шел праздничный пир, на котором пили неалкогольные напитки и обжирались сладостями и вкусностями. Периодически произносили тосты и речи в мою и других героев дня честь.

Легли под самое утро, но Линда все время что-нибудь вспоминала и комментировала. Больше всего болтовни с ее стороны было про Михаэля. Я, не реагируя на ее вздохи и ахи, лежала лицом к стене и думала о Джонсонах. И о том, что сказал Умник – Маделин прилетает сюда, когда хочет, на своем личном вертолете. Вот если бы его только найти.

Спустя две недели настало время турнира по фехтованию. Ни я, ни Линда не рискнули принимать в нем участия. А вот Эйвери – правая или левая рука Мередит – на фехтовании была лучше всех. Турнир, конечно, был веселым и красочным. Наш факультет занимался декорациями – они были поистине великолепны. А участники наряжены в причудливые костюмы под средневековье. Было забавно. Михаэль, я и Линда сидели в первом ряду. Когда в конце вышла Эйвери, Умник воскликнул то, что меня нереально удивило, а именно:

- Давай, сестренка! – и засвистел.

Вот так новость. Я спросила у него – реально ли Эйвери его сестра, что он с улыбкой подтвердил. Да, я сбита с ног. Мы столько времени знакомы – лично я с ним, а про сестру ничего не знала. Впрочем, могла и своими мозгами дотопать – они немного похожи внешне. И все же… Он еще спрашивал про подлости для Мередит, неужели он тоже на побегушках. Надо проверить.

- Слушай, а ты можешь раздобыть мне план замка? – попыталась прошептать ему на ухо.

- А тебе зачем? – молодой человек несказанно удивился.

- Надо, - таинственно улыбнулась я.

- Ну, мне закрыли доступ к архивам, то есть к бумагам. Я попробую поискать электронную версию. Но это займет время, - круто, значит, возможно, он не предатель.

- Отлично, договорились. Как только найдешь, сообщишь мне, идет?

- Идет, - улыбнулся он и вновь погрузился в действо.

Я попыталась сделать то же самое, но женщина в жюри, что сидело напротив нашей трибуны, зацепила мой взгляд. Она сидела прямо, надменно глядя на соревновавшихся, даже с безразличием. На ней было насыщенно-голубое платье, подчеркивающее цвет больших круглых глаз. Желто-блондинистые крашеные локоны струились вдоль лица. По обе стороны от нее сидело двое мужчин в черной одежде, наверное, охранники.

- Кто та женщина? – слишком много знакомых лиц за столь короткое время.

- Где? – Умник не желал отрываться от зрелища.

- В голубом платье в жюри, - пояснила я.

- А, это мисс Линсберг, - отмахнулся Михаэль.

Линда рядом со мной ерзала на своем месте. Ей явно не нравилось, что с ее возлюбленным беседую я, а не она. Но лишь на долю секунды это заняло мои мысли, а затем они помчались дальше.

- Разве она не замужем? – определенно помню, что была.

- Да-а, - Умник внимательно посмотрел на меня, - откуда ты знаешь?

- Предположила, у нее кольцо на пальце, - солгала, кольца там не было, но он не стал проверять, - кто она?

- А, спонсор, - снова голова занята Эйвери.

- Разве здесь есть ее дети? – изумилась я, подсчитывая в уме, скольких она произвела на свет.

- Нет, но она уже очень давно спонсор. А когда ее сын подрастет, то она отдаст его в школу на острове.

- Это будет не скоро, - едва слышно произнесла я.

- Что? – уточнил парень.

- Ничего, здорово, говорю, - почти прокричала ему на ухо.

Совсем замечательно. Вначале Маделин, теперь мама. Куда я попала? Что происходит здесь под маской Академии и школы? Опять вопросы, как я устала от них, кто бы только знал…

Очень долго я не видела Тима. А на очередном праздничном пире приметила его макушку в толпе. Он почему-то был один. А нет, ошиблась, не сразу углядела леди и ее свиту. В этот раз в свите не хватало Эйвери, которая восседала во главе стола участников-призеров. Всеми правдами и неправдами я приблизилась к ним. Выждав удачный момент, схватила парня за руку и потянула в толпу, которая все еще не могла по-человечески усесться. Протащила его до колонны и остановилась. Каменный столб закрывал нас от всего мира, хотя камеры видеонаблюдения меня просто убивают.

- Чего тебе? – грубо спросил он, разглядев мое лицо.

- Извиниться хотела, - по ходу, только так мы с ним и общаемся.

- Ну, извиняйся, - как напомнил он мне себя.

Но вместо слов я просто прильнула к нему и поцеловала. Мне захотелось понять – будет ли искра или нет. Ничего не произошло, никакого трепета внутри или желания продолжать. Он отстранился сам.

- Зачем…? – ошеломлен так, что не смог закончить фразу.

- Я должна была проверить, - ответила я, вытирая губы, признаюсь чистосердечно – вышло как в дешевой комедии без любви.

- И?

- Аналогично, - многозначительно посмотрела на него.

- Ничего, - удивленно ответил он, - абсолютно, - почти прошептал.

- У меня так же. И вот теперь задайся вопросом: как бы мы стали встречаться, если между нами нет электричества? – он молчал, тогда я продолжила. - Односторонней любви не должно быть. То, что ты чувствовал, ты испытывал не ко мне, - понимал ли он, с чем кивком своим соглашался, - пойми: я хорошо к тебе отношусь и меня угнетает положение вещей. Но я ничего не могу изменить. Я должна была проверить, может ли быть искра, но ты сам все видел.

- Да, - будто нехотя, согласился он, - ты права. Я выдумал другую тебя и был влюблен в образ, которого не было на самом деле никогда, - это открытие словно сбросило с меня многотонную плиту, и с него, видимо, тоже. Тим вздохнул, - о, Дора, прости меня, - протянул руку.

Но в знак примирения я обняла его. Следовательно, он меня.

- Теперь-то мы можем быть друзьями? – с улыбкой вопросила я.

- Отличная идея, - согласился молодой человек.

Я проснулась посреди ночи от дикого крика во сне или это был мой собственный голос? Нет, Линда спит, как и спала. Впрочем, мою соседку и рев на космодроме не разбудит. Запустила две пятерни в волосы. Все, что происходило и происходит – будто все это не со мной, но с кем же еще тогда? В голове опять всплыли последние дни моей относительно нормальной жизни. Воспоминания таксвежо и прытко окружили меня, что оставаться в комнате вместе с сонной красавицей не было мочи.

Поверх пижамы я надела халат и вышла. Посмотрела на камеры, что были натыканы в каждом углу. В моей не спящей головушке водили хороводы мысли о том, о чем Тим проболтался, но не пожелал уточнять. Итак, размышления привели мои ноги к некой комнате. Шестое чувство подсказывало, что именно сюда мне и надо. Я деликатно постучала. Молчание. Еще раз. Послышались ругательства, на кого-то наступили. Одно мгновение, и дверь отворил какой-то парень. Я, было, решила, что шестое чувство ошиблось, но тут незнакомец прохрипел:

- Входи, тебя как раз и ждали, - и исчез в сумраке комнаты.

Какую-то долю секунды я поколебалась, но потом посмотрела на номер комнаты – 115М. Зачем я сюда пришла? Но отступать некуда.

- Ты уверен, что ждали? – я еле закончила фразу от удивления.

Ну, теперь-то ясно, откуда странные звуки и ругательства, и ворчанья. Комната была битком забита народом, который валялся там, где смог. На лицах отрешенность или это нирвана? У стола, не у того, на котором было много техники (то был стол Умника, за которым, как на троне, восседал он сам), а чуть левее ко второму окну. Так вот у этого стола была особая концентрация студентов.

- Дора! – воскликнул Умник и жестом позвал к себе.

Проделав определенные действия, как если бы я пробиралась в джунглях со змеями или шла по горячим углям, добралась до Михаэля. Он приподнялся, и мы дружески обменялись объятиями. Парень предложил сесть на свободный краешек его кровати, что я не без дополнительных усилий сделала, потому что в его постели лежало три или четыре человека.

- Здорово, что заглянула к нам, - промолвил он почти в самое мое ухо.

Дело в том, что из четырех огромных колоннок разносилась электронная музыка.

- У вас здесь что, типа вечеринка? – предположила я.

- Да, продолжение празднования, - кто-то сзади ударил меня по попе.

Ой, я села кому-то на хвост. Этим кем-то – вот так сюрприз! – оказалась сама правая или левая рука Мередит – Эйвери.

- Что она здесь делает? – я даже не стала пытаться скрыть презрение.

- Так она же победительница, - проверил, кто и как лежит на его кровати.

- Да, но в твоей постели, - продолжала я.

- Так она же моя младшая сестра, где ей еще лежать?

- Младшая сестра?! – почти прокричала я.

Да уж, а я и забыла совсем. Вместо ответа Умник рассмеялся, остается только представлять, что было в эти мгновения на моей физиономии. Хвала Небесам, больше поводов для стресса не было. До самого утра ребята кутили и, кстати, нюхали то ли табак, то ли травку, а, может, вообще кокаин. Не удивилась бы. Единственное, что ставило меня в тупик – это то, как им удалось организовать тусовку в общежитии. Входить в комнаты к противоположному полу после восьми вечера нельзя. Но Умник поделился секретом – он настроил запись камер предыдущей ночи, так что все было мирно и спокойно. И лишь только его личные камеры записывали действительность. Так Михаэль и проследил, что я вышла из своей комнаты и побрела к ним.

Как я уже упоминала, они кутили, время от времени кто-то прибывал, другие убывали. Но оба окна были открыты, потому что иначе дышать было нечем. Из ближайшего – правого – окна мне в лицо дул приятный ночной ветерок. Друг-вундеркинд торчал за своей аппаратурой, экспериментируя с музыкой, что большинство присутствующих одобряло.

- Но разве этот шум не слышно за стенами? – изумилась я.

- А ты когда шла, разве что-нибудь слышала? – встречный вопрос заставил меня задуматься.

- Вроде бы нет, - с сомнением ответила я.

- Правильно, потому что наши стены одни из самых толстых во всем замке.

- Почему это?

- Когда директриса узнала, как я люблю экспериментировать с музыкой, она приказала утолстить кладку, чтобы я не отвлекал других.

- Круто, - чистосердечно восхитилась я.

- Согласен, - и он вновь погрузился в экран.

Забавно, вокруг так громко играла бешенная, заставляющая двигаться и рваться в пляс, музыка, а внутри меня на фоне всего звучала совсем иная мелодия. Спокойная, даже душещипательная, инструментальная и пронзительный голос певца (уточню, что это был Daughtry “What about now” с 1 минуты 50 секунд до 2:52) – почему именно это песня? Не знаю, думаю, она больше всего подходила моему душевному состоянию. Да и главный вопрос в композиции все время вертелся в голове. Что же сейчас? Как быть, что делать и кто виноват? Три вопроса, никогда не имеющие на себя конкретные однозначные ответы. Жизнь, вообще, запутанная сеть рыбака с проблемами в виде застрявших водорослей, дохлых рыбешек, мелких камешков и стеклышек…

Утром мне повезло, было время выспаться – учеба начиналась с третьей пары, но опять до поздней ночи. В ланч мне удалось выцепить Тима и пригласить его на чашечку кофе в “Chocolatte”, в котором у меня был бессрочный абонемент на все содержимое в меню. Были вопросы, которые волновали сознание. После того, как официантка ушла выполнять заказ, парень вопросил:

- Для чего я тебе нужен сегодня?

- В смысле? – я аж опешила.

- Ну, не просто же так ты пригласила меня на «чашечку кофе», - удачно спародировал мой новый голос.

- А почему бы и нет? – его взгляд сказал все сам, - ладно, ты прав, - я быстро сдалась, однако, - ты тогда в своей горячке много лишнего наговорил…

- В какой горячке?

- Ну, когда мы с тобой рассорились, - не хотела затрагивать тему размолвки.

- А, - сам вспомнил, - ну, да, - стул под ним нервно заскрипел.

- Так вот, мне все не дают покоя твои слова.

- Забудь их, - отрезал парень, собираясь вновь сбежать, но я крепко схватила его за руку.

- Сидеть! – сквозь зубы велела я, - поговорим спокойно, и пойдешь, - мой тон, как и выражение лица, стал строгим и решительным.

Попытавшись что-то придумать, но ничего путного не сочинив, он сел и превратился в каменную статую с полным отсутствием ума на лице. Что ж, никто не говорил, что это будет просто. Но не думаю, что о трудностях и трусости думали русские солдаты, поджигая Москву, или воюя с фашистами. Хоть я и не на войне, а в более или менее мирном времени, все равно нужно быть начеку. Нам принесли заказ, любезно пожелав приятного аппетита – это была не Аня, а темнокожая девушка с экзотическим именем – Фарида, может, индианка?

- Во-первых, кто такая Шарлиз. Во-вторых, кто и зачем держит ее в клетке из энергетического поля. И, в-третьих, где она? – четко проговаривая каждое слово, но так, чтобы никто, кроме Тима, не слышал.

- Забавно, что ты это помнишь, - секунду помедлив, промолвил он.

- Почему это? – но снова его взгляд сказал все за него, - ты возвращался назад, - парень утвердительно кивнул, - и что же изменил?

- Просто ничего не сказал про… ты поняла.

- Но я помню, - упрямо произнесла я.

- И это странно, - с интересом вглядывался в меня, - очень странно.

- Может, твои способности неправильно работают? – высказала идею.

- Да нет, все так. Я ваш инцидент с Мередит убрал. Как и нашу ссору, - вот так новость! – а ты помнишь… все?

- Абсолютно, - он меня пугает или разыгрывает, - что за глупый розыгрыш! – крикнула ему, что аж несколько людей вокруг обернулись на нас.

- Т-с-с, - прижал палец к губам, - я серьезно, - его лицо посуровело, - это с тобой что-то не так.

Может быть, из-за того, что я не в своем теле, поэтому все помню? Высказывать мысль вслух не стала – он не поймет. Да и слишком долго придется объяснять бедняге.

- И все же ты опять ушел от ответа, - упорствовала я, как бык на красную тряпку.

- А я и не должен, - вот, блин, тряпка противная, - откуда я знаю, что ты это ты?

- Что за ересь ты несешь? – стало обидно и противно.

- А что не так? Мередит стычки не помнит, а ты почему-то да. Нашего разговора не было…

- А примирения вчера?

- Тоже, - язвительно и больно, - но ты думаешь, что было. Почему ты помнишь? – сделал особое ударение на местоимение.

Вот черт так черт. Что же придумать, как солгать покрасивее?

- Ты во всем сам виноват, - и лучше выдумать не могла, - слишком часто играл со мною и временем. Так что теперь у меня иммунитет на тебя и твои закидоны выработался! – вот так басня.

- Что? Какие закидоны? – моя импровизированная тирада произвела нужное впечатление, он в полном замешательстве.

Пусть своего я не добилась, но обошла неприятную конкретно для меня тему. Тим разозлился, допил залпом кофе, положил деньги на стол и демонстративно ушел. Подведем итоги: я ни на тысячную часть мили не продвинулась к цели, а мой единственный источник вновь в ссоре со мной. Просто прекрасно.

8

Время продолжало течь, как стремительно летящий вниз водопад. Мне это было в плюс – июль-август приближался. С другой стороны, вертолет Маделин не давал мне покоя. Но чтобы добраться до школы, нужно было преодолеть главный лабиринт, что не так-то просто. Пришлось вновь обратиться к Умнику. Тут он помог легко. Дал навигатор и настроил спутник, чтобы следить за мной. В микрофон, что я вставила в ухо, он говорил, куда идти. А также, когда остановиться, дабы не столкнуться с кем-нибудь из преподавателей.

Чтобы избежать возможные проблемы с лабиринтом и не ходить долго вокруг да около, я шла по подземному ходу. Для Михаэля все это было забавной игрой, впрочем, как и вся жизнь. Прав был Шекспир – его фраза стала лозунгом эсктрималов и размножилась на вариации, на подобии: вся жизнь игра, спорт и тому подобное. Но оригинал – «весь мир театр, а люди в нем актеры» – мне нравится больше.

Спустя несколько мучительных часов я выбралась на свет. Ощущение, что побывала в средневековых комнатах пыток, не оставляло меня еще долго. Воистину, лучше один раз увидеть, чем двести раз прочитать и не верить. Пока я шла по подземелью и старалась особо не смотреть по сторонам, потому что зрелище еще то, голос Михаэля успокаивал нервы.

Итак, я выбралась непонятно где, но сразу же услышала детские голоса. Спряталась в каких-то кустах, присев на корточки. Тем временем Михаэль объяснял, что я в нужном направлении. А также, что ему удалось отыскать по спутнику вертолет Маделин – он стоял в амбаре. Но чтобы попасть в этот амбар, сперва нужно преодолеть все здание так, чтобы не «запалиться». Группка из трех девочек и двух мальчиков прошла мимо куста – моего укрытия, оживленно болтая о новой научно-фантастической книжке. Их голоса затихли. Умник подтвердил, что путь свободен, и я продолжила красться.

Добралась до амбара без происшествий. Вертолет, рассчитанный на одного человека, и вправду был тут. Некое чувство радости и гордости охватило меня на секунды. Действовать надо молниеносно. Кое-как забралась в кабину под безобидный смех Михаэля – ему, конечно, легко рассуждать, сидя в своей комнате. Дверца или как ее там называют захлопнулась, как крышка гроба – намертво. Ну, ничего, может, это мне в плюс. Как же управлять этой штуковиной?

- Михаэль? – требовательно воскликнула я.

И парень начал экстренный инструктаж. Общими усилиями я проверила наличие горючего и прочие значки перед собой. Затем взялась за штурвал, и тут началось. По словам Умника, движения и раскачивания вертолета под его руководством, но моими руками, походили на полет пьяной стрекозы. Возможно, оно так и было. Но худо-бедно мне удалось долететь до пляжа. Правда, на вылете из амбара я чуть не сшибла какую-то мадам. Теперь проблемы будут…

Не долетев до самого побережья, почти приземлила вертолет. Говорю «почти», потому что мне пришлось выпрыгивать, когда он был на ходу, из-за опасности столкновения с землей. Но потом я проследила взглядом удачную посадку вертолета без пилота. Да, без меня он поистине лучше смотрелся и двигался.

Парень в ухо известил, что на пляже нет движения, возможно, он пуст. Но палатка – из видения – была на месте. Будто кошмары стали явью. Преодолев страх и волнения, я двинулась вперед. Вошла в палатку, похожую на военный склад. На столе лежала огромная карта. При близком рассмотрении выяснила, что это подробный чертеж острова со всеми строениями. И тут я четко расслышала приближающиеся голоса. Михаэль на мгновение пропал, а потом зачертыхался и принялся извиняться – пришли соседи и отвлекли его, вот и не уследил. Шепотом велела ему говорить тише, иначе мой наушник нас сдаст. Соображая быстро, я спряталась за огромным металлическим столом. И на что надеялась? Что не заметят – как глупо с моей стороны.

Женский голос велел мужчинам остаться снаружи, а сама она продолжила разговаривать по телефону. Я так думаю, потому что голоса собеседника не было слышно. Не знаю, с кем беседовала Наталья Викторовна, но говорили они об Академии и Тимати Крише в том числе. О его каких-то особых заслугах, которые надо поощрить. Что за бред? Тим что, помогает моей матери? В чем и зачем? Но вдруг женский голос замолк, она тут же извинилась и попрощалась с собеседником. Вплотную подошла к карте. Черт! Наверное, я там что-то повернула или помяла. Эта дамочка всегда была невыносимым педантом, что даже миллиметровую разницу в длине кустарника могла определить. Вновь ее шаги, стук моего сердца всячески старался заглушить их, но тут она остановилась… укоризненно глядя прямо на меня.

- Ай-ай-ай, - ехидно молвила Наталья Викторовна, - не хорошо врываться в чужое жилище…

- Ты что, живешь на складе? – с презрением забылась я.

Ее глаза сузились и злобно сверкнули сталью.

- Охрана! – крикнула она.

Тут же прибежали два амбала, от которых мне ну никак не удалось сбежать. И вот результат, привязали меня, как какую-нибудь преступницу, к холодному старому деревянному стулу. Положительный момент – забыли связать ноги. А вот запястьям было невыносимо больно. Как легко я попалась, даже обидно. А мерещилось, что приключения только начинаются. Но женщина наполняла чем-то шприц, презрительно стреляя глазками в мою сторону. Какая несправедливость. И чего я полезла сюда? Могла бы на вертолете до Англии доковылять. Но нет, мне не хватало неприятностей.

- Что ты собираешься со мной сделать? – я делала акцент на своем неуважении к ней.

- То, что однажды по какой-то причине не вышло. Но ты любезно вернулась и предоставила себя, только красного атласного банта не хватает. А так, прямо, новогодний подарочек по всем правилам с доставкой на дом.

Я и не подозревала, что эта женщина настолько жестока. Может, смерть отца ее так усугубила? Хотя мне всегда казалось, что, кроме себя, она никого не способна полюбить – что было непреклонной истинной.

Голос в наушнике напряженно молчал, будто ему рот изолентой заклеили. Но я знала, что он просто напряженно наблюдает, понимая, что помочь мне не в состоянии. Да, такая вот шутка Судьбы. Как у Гоголя: «Я тебя породил, я тебя и убью». Интересно было бы увидеть реакцию Натальи Викторовны, если б я тут невзначай превратилась в саму себя… Но такого чуда не свершится – печальный факт, как аксиома.

Я не слушала ее долгие речи неизвестно о чем, а размышляла о своей грустной участи. И тем, что смирится я просто так с ней не могла и не должна. Решив, во что бы то ни стало заболтать ее хотя бы на краткое время, я завела речь о ее семье. Чем несказанно удивила женщину – откуда я знаю про ее дочь и сына? Вот тут-то я и решила нажать на мысли о дочери. Она подошла ближе настолько, что мне удалось пнуть смятенную мать. Но от моего пинка в ногу она лишь слегка согнулась. Нельзя было терять ни доли секунды, речь шла о жизнедеятельности моего нынешнего тела, которое мне было еще нужно. Я резко встала и со всей дури треснула ее стулом, к которому была привязана. Женщина упала без сознания, а у меня появилось время на то, чтобы избавиться от пут. Почти на входе стояли рыцарские доспехи, и меч был обнажен. Правильно подстроившись, я с минимальными затратами для себя разрезала веревку, что привязывала тело к дереву. Затем занялась запястьями, но тут она начала приходить в себя. Я удивилась, что охрана все еще не прибежала. Но не успела и вылететь из палатки, как гневный голос из-за моей спины прокряхтел:

- Ловите девчонку!

Тут уже не было времени на доводы, разрывая веревку на ходу, я помчалась, куда глаза глядели – к воде. Тут же мужчины с разных сторон кинулись следом. А одному у самой кромки воды удалось схватить меня за лодыжку в прыжке в воду так, что я чуть лицом песок не пробуравила. И все же, он был тощим. Я собрала всю свою силу и потащила его за собой в воду, прекрасно зная, что там у меня больше преимуществ. Все время, дрыгая ногой, я пыталась сбросить его, но он держался крепко, как клещ энцефалитный. Я пыталась плыть ко дну, а охранник, наоборот, на поверхность. В какую-то секунду мне удалось треснуть его свободной ногой в лицо, что отрубило его на момент. Я нагнулась к ноге и попыталась расцепить его пальцы, но – вот актер! – он пришел в себя и схватил меня за руку. Черт! И все же у меня были преимущества – ведь теперь он двигал только ногами. И даже при всей своей силе не мог управлять ситуацией.

Итак, после продолжительной борьбы, при этом мы оба шли ко дну, так как никто из нас не греб, мне удалось-таки отбрыкаться от него. И он пошел на дно один. Похоже, что последние минуты его руки просто держались по инерции, потому что так долго задерживать дыхание под водой не каждый обычный человек может. Я прижалась к ближайшим скалам, прямо, как Дора в одном из эпизодов ее последних воспоминаний. Я довольно долго там просидела, с ужасом глядя на темноту, поглотившую несчастного охранника. В этот затянувшийся миг о чем я только не думала. Даже рыдала, что не по собственной воле стала убийцей.

Вода начала холодеть, я предположила, что время движется к закату. Отплыла в неизвестном направлении и всплыла, вобрав в легкие сумеречный воздух. В этой стороне пляж перетекал в мощные опасные для жизни валуны. Я выбралась на песок, ноги не сразу осознали свою должность, отчего я упала несколько раз. Кроме всего прочего, в волосах у меня был полный калапс – водоросли, смешанные с глиной и чем-то еще, плюс холодная вода, стекающая по одежде. Дрожа и стуча зубами от холода, к своему удивлению я услышала далекий голос Михаэля. Он, как истеричка, кричал в наушник, но, видимо, вода что-то там нарушила. А он говорил, что наушник водоустойчив, я, наверное, слишком долго была в воде для этого маленького прибора.

Нехотя я откликнулась на голос Умника. Выяснилось, как Наталья Викторовна догадалась обо мне – на ее столе я забыла коммуникатор. Обратную дорогу, донельзя взволнованный и не на шутку перепуганный, вундеркинд говорил мне в ухо без перерыва. Его стараниями я, все еще будучи мокрой и сильнее замерзшей, дошла до замка. У открытого хода стояла небольшая компания студентов, на которых я даже не обратила внимания. Но один ее член отсоединился и поравнялся со мной на входе.

- Что случилось? – недоумевал Тим.

Все ясно, та группа – шайка Мередит. Ну, надо же какая забота с его стороны.

- Дора? – он остановил меня за руку.

Сперва с накипающей лавой гнева и ненависти я посмотрела на его руку, сжимающую мой локоть, затем ему в лицо. Мне стало так одиноко и жалко саму себя, как никогда прежде. Помимо того, что я чуть не угробила себя в вертолете, оказалась ужасной растеряхой, и меня чуть не прищучила родная мать, сейчас я откровенно не понимаю, для чего все это было? Чтобы убедиться, что женщина, подарившая мне жизнь, последняя тварь? А любимый человек, который официально жив, пребывает за множество миль отсюда у моего еле теплого тела. И там же мой любимый кот и дорогой «братишка» Лео. Все те, кто мне дорог, не знают, что со мной приключилось. Они безуспешно разыскивают Маделин, даже не подозревая о наличии у нее сына. И все же я одна. Одна на один с этим жестоким и несправедливым, с парадоксальным названием – миром.

- Дора? – тише вопросил Тим, - что случилось?

Смотрели фильм «С меня хватит» с Дженнифер Лопес в главной роли? Хоть Тим и говорил, что Дора ходила на каратэ, я бы не рискнула использовать ее силу. Но так бы хотелось, прямо, как Джей Ло треснуть, сбежать и начать жизнь по новой.

- А ты вернись в прошлое да узнай, - язвительно оскалилась я.

Пожалуй, я была не в тех чувствах и эмоциях, чтобы разговаривать. Тим тут же отпустил мою руку – идея явно пришлась ему не по вкусу. Ну и ладно. Мы все равно с ним в ссоре.

После я приняла горячий душ, но даже он не смог согреть меня. Будто холод и лед шли изнутри. Словно та пустота, что я старательно заполняла знаниями и учебой, превратилась в кусок айсберга, источая угрозу и смерть.

Перед самым сном к нам в комнату пришел Михаэль с банкой малинового варенья. Линда была безумна рада его визиту. Никто, кроме нас с ним да Тима, не знал о том, что произошло на пляже. По неизвестной причине ко мне не пришли разбираться на счет вертолета – впрочем, здесь Умник и фокус с камерами сработал. Но и на счет Натальи Викторовны никто не требовал разборок. Это странно. Может, Тим, вернувшись, все исправил, и теперь я должна и об этом забыть. Как жаль, что у нас нет на голове такого выступа с надписями «вкл./выкл.», чтобы, когда надо включить или выключить способность запоминать, это можно было бы сделать одним нажатием кнопки.

Отправив Линду за горячим чайником, мы обсудили случившееся и уговорились никого не посвящать в наши тайны. А теперь их становилось все больше и больше. Перед самым возвращением Линды я намекнула Михаэлю, что было бы не плохо, если б он предложил Линде встречаться. Двойная выгода: соседка счастлива и не мучает меня своими пылкими взглядами, а второе – мы в любой момент можем поговорить. Хотя… последнее и раньше свободно работало, но я не стала на этом акцентировать, главное – это влюбленная Линда. Умник обещал подумать, затем мы втроем пили чай с тостами и маслом и вареньем, болтая на отвлеченные темы. А потом парень тихо и незаметно нас покинул, и мы отошли к освежающему сну. Впрочем, мои сны больше походили на кошмары с улицы Вязов.

О том, что было на пляже, никто не знал. Я уверена, что Тим возвращался и видел все своими глазами. Но мною было принято твердое решение больше не контактировать с ним. Более того, я стала превращаться в параноика – оглядывалась по сторонам, присматривалась и наблюдала за окружающими. Все ждала, что вот-вот появится Наталья Викторовна, и начнется кошмар. Заранее осматривала возможные пути побега.

В своей группе сблизилась с двумя парнями-близнецами, позже выяснилось, что они являются соседями Умника. А один из них, Майк, даже открывал мне дверь, когда я ночью приходила к ним, а у них была вечеринка. Ребята они классные: Майк очень красиво рисует, но у него есть секрет – то, что он рисует, по его желанию, может ожить. А Тристан – будто загоняет эти рисунки обратно на бумагу. Вот так-то, друг без друга им нельзя.

У нас отменили пару по философии, и мы все полтора часа весело проболтали. Все же, несмотря ни на что, я пыталась оставаться собой. А по истечении времени Тристан и я отправились на стрельбу из лука. Как же я его не рассмотрела на занятиях? Впрочем, когда тебе кто-то не нужен, ты его не замечаешь и даже не подозреваешь о его существовании.

Около недели я все ждала и ждала, но никто за мной так и не пришел. В чем подвох? Тогда я решила поговорить с Михаэлем, но он все происшедшее помнил. Да, как-то это странно. Почему Наталья Викторовна не действует? А Маделин не высказывает претензий на счет исчезнувшего вертолета? Эти вопросы меня просто угнетали.

Несколько дней подряд Линда смотрела на меня волком, не понятно из-за чего. Я пыталась заговорить об этом с соседкой, но она отнекивалась или врала, что просто устала. Но потом, видимо, ей самой надоело держать все в себе, и как-то вечером девушка разошлась в тираде:

- Тебе не надоело притворяться? – истерично вопросила она перед сном.

Любопытное начало.

- Прости, не понимаю, о чем ты, - чистосердечно призналась я.

- Да брось ты! Вы встречаетесь с Михаэлем, могла бы мне мозги не пудрить и откровенно сказать, - на ее глазах проступили слезы.

Бедняжка, как же долго она все копила в себе. Вот интересно, давно она планировала этот разговор или все вышло спонтанно, экспромтом? А, нет, судя по вымеренным по секундам трагическим паузам, Линда тренировалась.

- С чего ты взяла, что мы встречаемся? – спросила я с предвкушением того, что она может сказать: «А, попалась! Шучу, конечно».

- Он сам сказал, - ее голос сорвался, очень многое девушка бурчала себе под нос, что я не могла разобрать.

- Когда сказал? – я старалась сохранять спокойствие.

- Сегодня, пару часов назад, - моя соседка терла лицо руками, будто пытаясь проснуться.

- Это неправда, - не моргнув и глазом, ответила я, сохраняя полное спокойствие, все равно она мне не верит.

- Ты врешь! – в подтверждение моей догадке воскликнула рыжеволосая девушка.

- Нет. Хочешь, сейчас пойдем вместе к нему, и он не посмеет солгать еще раз, - я направилась к двери.

- Не надо ничего, к черту все твои доказательства. Он наверняка тебе уже успел все рассказать, и вы вместе надо мной смеялись…

- Это не правда, - ее просто било в горячке.

- А сейчас, конечно, мы пойдем, и вы опять надо мной посмеетесь, - эту истерику надо было как-то остановить.

- Он мне ничего не рассказывал… - было начала я, но Линда меня вообще уже не замечала, обращаясь преимущественно к самой себе, раскачиваясь из стороны в сторону, как опытный псих. - Линда! Линда, успокойся! – я предприняла еще одну попытку.

Все, как попытки из плевка сделать дождь. Соседка меня не слышала, скорее даже забыла о моем присутствии, но не существовании. Бред перешел в гневные посылания проклятий в адрес Доры, Михаэля и всего остального мира. Оставлять ее в таком состоянии не было надежно, а ведь у меня тренировка по плаванию. Что ж, была ни была.

Я вышла из комнаты и закрыла дверь на ключ снаружи. Не имея понятия, где здесь больница или что-нибудь в этом роде, напрямую отправилась в комнату со знакомым номером 115М. Дверь, как всегда, открыли не сразу. Тристан дружелюбно улыбнулся и впустил внутрь. В самом помещении их было двое – открывший дверь да Умник. Последний, завидев меня, попятился к стене с поднятыми руками.

- Я пошутил, я, правда, пошутил, - немного испуганно, но одновременно с этим, продолжая играть свою роль, молвил он.

- Зачем? – был задан мною вопрос.

- Чтобы она от меня отвязалась, наконец, - опустив руки, уставши, пояснил он.

Говоря по правде, я его прекрасно понимала в данный момент. Будто на долю секунды мы поменялись местами, и я на все взглянула его глазами. Парень был прав – в последнее время Линда перегибала палку. И как бы я ни старалась поговорить с Михаэлем на романтическую тему, он обрывал разговор и направлял его в другое русло.

Несколькими минутами позже, Тристан вышел из комнаты, решив не попадать под перекрестный огонь. Но ничего подобного не было. Я знала, что Линда закрыта без ключа, значит, опасности для общества не представляет. А вот для себя… Умник быстро сбегал за санитарами, и они отвели мою соседку в больничное крыло – отделение для тех, у кого бывают проблемы с психикой. Что, как выяснилось, случалось довольно часто.

В этот раз Михаэль остался в моей комнате до самого утра и даже потом не уходил – у него занятия были со второй пары. Большую часть ночи мы просто болтали, сидя на столе, а ногами на широком подоконнике и глядели из окна на раскинувшийся вид да звездное небо. Беседовали о многом: где какое созвездие, сколько там или сям звезд, что, судя по этим созвездиям, мы где-то в Тихом океане, о различных преподавателях и студентах, о школе…

- А помнишь, однажды Мередит вошла в свою комнату, а на нее сверху свалилось ведро с клейстером. Потом Тиму пришлось вернуться обратно и предотвратить нашу шалость. Потому что ее никак не могли отмыть, - в запой со смехом делился не моими воспоминаниями.

Под самый рассвет, когда я лежала в своей постели в полудреме, а Умник на кровати Линды, он вдруг признался, что еще со школы влюблен в Мередит. Сам не знает, за какие такие заслуги она удостоилась этой чести. Парень, пытаясь бороться со странным чувством, сдружился со мной и помогал делать пакости. А любовь или влюбленность – Мередит чуть ли не единственная девушка в Академии, кто не вздыхает по нему по ночам – осталась. Возможно, она интересна потому, что недоступна – сама по уши влюблена в Тима. А как гласит мудрость: запретный плод сладок.

Линду оставили в отделении для душевнобольных на неопределенное время. А кто-то взял да разболтал, будто мы с Умником встречаемся. Этот кто-то либо подслушал разговор Линды и Михаэля, либо моя соседка сболтнула сама. В любом случае, врагов, пусть и пассивных, у меня прибавилось. А парню хоть бы что, он наоборот рад, что теперь его не достают незнакомые номера. Наверное, тяжело жить с популярностью, как у суперзвезды.

В один из вечеров, когда Михаэль остался на ночь в моей комнате – пока не было соседки, он так поступал чуть ли не каждый вечер – я завела речь о директрисе. Кто она, что из себя представляет, какой способностью обладает? Не задавая никаких встречных вопросов, Умник ответил, что директриса наполовину русская, наполовину француженка. Например, официантка Аня Морозова ее племянница, правда, девушка абсолютно обычная, но больше живых русских родственников у нее нет. А еще у женщины есть племянник, который живет во Франции и у него такая же способность, что и у нее – создание мощного энергетического поля. Теперь-то понятно, почему остров никто и ничто не видит. Как человек в целом, она адекватная, но как некоторые здесь «не совсем» люди, со своими тараканами.

Так же я поинтересовалась как дела с картой замка, молодой человек ответил, что процесс идет медленно. Уточнила, как сейчас на пляже – там никаких действий. Возможно, те люди – он-то не знал, что женщина – моя мать, а мужчины – ее охранники – просто покинули остров. Маделин спокойно преподавала, правда, она улетала – на своем вертолете! – но вскоре вернулась. Быть может, у Натальи Викторовны просто возникли какие-то проблемы, и она, прекрасно зная, что я с острова никуда не денусь, преспокойно занялась их решением.

Я попросила узнать Михаэля, как вертолет вернулся обратно к мисс Розенберг, что он с успехом осуществил. Как я и думала, не обошлось без вмешательства Тима. Тот собственноручно вернул машину в амбар, так что про угон никто не узнал. Кстати, скорей всего, когда вертолет спокойно садился без моего участия, в кабине уже находился Тим. Выяснить точнее не удастся – мы с этим парнем так и не разговариваем. Более того, заприметив его издалека, я меняла свой путь, а если мы вдруг сталкивались, то я демонстративно проходила мимо. Знаю, это плохо и отчасти не справедливо, но по-иному нельзя было на тот момент.

Время от времени я заглядывала в “Chocolatte”, где мы весело болтали с Эмми. Я продолжала ходить на занятия по стрельбе из лука, фехтованию и на плавание. Линду выпустили, но переместили почти в противоположную башню. Мы еще долго с ней никак не пересекались. Однажды в марте я увидела, как она отходила от огромной доски объявлений. Моя бывшая соседка походила на зомби, с безразличным видом, как Аня Морозова. Михаэль невзначай напомнил о том, что заместитель декана моего факультета занимается промывкой мозгов у обычных людей. Возможно, срыв Линды был связан не только с Умником, но и с тем, что она стала обращать внимание на то, что пряталось под элегантной вуалью лжи.

До боли, как от сильного сжатия зубов, мне было жаль бывшую соседку. Быть человеком в мире, где за каждым углом может оказаться совсем «иной» тип, страшновато.

Но как гласила надпись на кольце Соломона: «Все проходит и это пройдет» – любимая фраза моей бабули. Я не видела ее чуть больше года, и боюсь, что стала забывать дорогие черты. Спасало то, что ее облик четко был отпечатан в моем сердце, и когда мне было очень плохо, я заглядывала в себя и вспоминала ее. Умные вещи, которые бабуля говорила, сам ее слегка хрипловатый голос, и сразу же становилось легче. Я уверена, что найду ее рано или поздно. Безусловно, лучше рано, чем поздно, но лучше поздно, чем никогда – уж простите за каламбур и возможные штампы в речи.

Из-за моего нетерпения дни казались длиннее, а время тягучее, как нуга. Но в одно утро случилось то, чего я не ожидала. Проснувшись на заре, я сладко потянулась после сна, протерла глаза. Повернулась в сторону соседней кровати и обнаружила сидящего на ней Франциска Ливьена. Только он как-то просвечивал что ли, отчего казалось, будто это приведение. Но это был он, личной персоной. С взволнованным видом, взъерошенными волосами и застывшим вопросом в глазах. Как давно я не видела его, даже не вспоминала тайком по вечерам. И все-таки это был именно Франциск, и он чего-то ждал.

9

В связи с таким неожиданным визитом я решила прогулять весь день, кроме, разумеется, плавания вечером. И даже не пошла завтракать, так как Франциск в приеме пищи не нуждался, а мне больно сильно хотелось узнать его новости. Парень начал с того, что безумно рад, что я пребываю в целости и здравом уме. Но больше всего его, конечно же, удивил тот факт, что я в теле. А меня в свою очередь то, что он обнаружил меня. На что француз ответил так:

- Это, безусловно, странно. Но я вижу тебя, - во время речи, активно помогал себе жестикуляцией, - я вижу оболочку, в которую ты заключена, но при этом в этих же чертах просвечиваешь ты.

- Да, это и вправду как-то странно. Но я уверена, мы сможем это выяснить позже, а сейчас расскажи мне лучше, где ты был, и что случилось тогда в поезде?

Франциск выдал, вполне схожею с моей собственной, идею о том, что у девушки, в чьем теле я нахожусь, должно быть, была вторая половина камня. И когда ее организм был доведен до состояния клинической смерти, что-то сделало ее пульс настолько слабым, что привело к похоронам. Главное, что бы это ни было, оно привело к состоянию отделения души от тела. Но так как пульс был, хоть и очень-очень тихим, в момент, когда душа вышла из тела – оно освободилось. А так как первая половина камня была у меня, то, соответственно, я заняла ее место. Но куда делась сама Дора? Неизвестно.

- Погоди, а как же мое тело? Ведь если я здесь, то оно либо погибло, либо в него вошла чья-то иная душа? – эта мысль пугала меня больше всего.

- Версия хороша, но как же я? За твоим телом, как и моим, следят специалисты и искусственно поддерживают жизнь.

- Тогда почему твое лицо стало мрачнее при упоминании моего тела в Англии? – настороженно поинтересовалась я.

- Да я просто вспомнил, что там творилось все это время…

Встревожившись, я спросила, как долго он был в доме Джонсонов. Франциску пришлось начать с самого начала или, вернее, с конца. В общем, с того момента, когда мы ехали в поезде, и я исчезла. Молодой человек поделился тем, что был смятен и шокирован – ведь я просто взяла и исчезла. Поначалу он не знал, что делать. Но потом вернулся в Англию в дом Джонсонов и на неопределенное время поселился там. При этом отслеживая состояние моего тела или оболочки, как он называл, а заодно присматривая за остальными жильцами. Лео каждое утро и вечер приходил пожелать мне доброго утра и спокойной ночи, но няня быстро выводила его прочь. Спустя какое-то время все они свыклись с мыслью, что так будет продолжаться долго.

Периодически в гости приходил Марк (я поняла, что это был он, из описаний француза), и они с Джеем долго беседовали. Ведь поначалу, когда со мной все это случилось, ребята заподозрили, что Маделин может быть причастна к этому, потому как загадочно она исчезла. Сказала, что отправляется то ли во Францию, то ли еще куда-то, а самой след простыл. Марк пытался ее найти, но поиски сами собой прекратились. Через месяц Маделин объявилась. Естественно, на нее накинулись с расспросами и обвинениями. И вот тогда ей пришлось расколоться. Женщина рассказала, где она так часто и надолго исчезала. Франциск был там и все со скучающим видом слушал и наблюдал. Прошло еще какое-то время пока однажды вечером мой собеседник случайно не наткнулся на любопытный рассказ Маделин. А именно, она повествовала о воскресшей девушке по имени Дора Рэй – восемнадцатилетней художнице.

- Сперва, я не придал этому значения. Маделин ведь объяснила, какие здесь учебные заведения и кто в них обучается. Но затем она объяснила свое смятение. Что странные вещи происходили, например, с ее вертолетом.

- Поясни, - попросила я.

- Маделин оставляла его с полупустым баком, - разве? – а ближе к вечеру бак был полон. – Это наверняка работа Тима, - там еще что-то с камерами было странное. Но она с какой-то стати все связывала с твоей новой оболочкой. Мол, «эта Дора больно прыткая и ходит, как лейтенант Коломбо», - он удачно повторил интонацию и голос мисс Розенберг.

Я засмеялась, не думала, что произвожу такое впечатление. Около часа было потрачено, чтобы вкратце изложить только рассказы Маделин.

Так получилось, что относительно много вопросов я задавала о самих Джонсонах. Франциск рассказал, что Элинор и Филипп прекратили тусить на какое-то время, но потом вернулись к типичному богемному образу жизни. Грейс и ее хаски в основное свободное время сидели у моей постели. А мой милый Мартик даже позволял Миллс вылизывать себя, правда, Гровер слегка ее ревновал. По тому, с какой точностью Джей приходил проверять данные на аппаратуре, можно было сверять часы. Все остальное время мой друг, не вылезая для приема пищи – еду ему приносили туда – проводил в своей лаборатории, что раскинулась под всем домом. Грубо говоря, он сидел в подвале. Франциск, было, принялся мне объяснять, что Джей делал там, но я грубо перебила на то, как он нашел меня.

- Это оказалось проще, чем плюнуть в небо, - самодовольно молвил он, - в очередной раз я просто сел вместе с Маделин. Потом с недельку побродил по окрестностям, а вчера вечером заметил тебя. Хотя честно, поначалу не понял, а потом до меня дошло, что с тобой случилось.

Ближе к вечеру парень вспомнил, что я «в оболочке, у которой есть физиологические потребности, в том числе прием пищи». Ужин был самый поразительный в моей жизни и не потому, что я вкушала что-то особенное, а потому, что напротив меня сидел тот, кого никто не видел, кроме меня, разумеется. Мне приходилось только слушать и не задавать встречных вопросов, иначе окружающие решили бы, что у меня крыша «сдвинулась». Впрочем, на меня все равно оборачивались. Ведь мое лицо невольно искажала гримаса тихого ужаса, когда сквозь Франциска кто-нибудь проходил.

После его появления в моей комнате с утра, у меня словно второе дыхание открылось. Или нет, вернее будет сказать, я задышала той жизнью, из которой он прибыл. Каждая клеточка моего сознания будто четко понимала, что пора возвращаться домой… Домой… Какое странное слово. После многих лет странствий с бабулей у меня вдруг появилось место, которое я со всей трезвостью ума и любовью сердца могу назвать домом. Ведь дом, это не просто место, где живут люди. Дом – это там, где собралась семья, пусть в ней даже большинство не родственники физически, но духовно. Их объединяют общие истории взросления, интересы или история жизней в целом. Дом Джонсонов, как что-то непонятное, собрало под свой покров всех униженных и приниженных. Но все же это дом, в котором жила семья. Грейс и ее хаски не являлись кровными родственниками Джонсонам, но девушка росла вместе с ними – они все, что у нее есть. Нет, не так, они все, что сейчас было у меня. Ведь я не располагаю информацией о местонахождении своей бабули, не веря в фарс, что был, казалось лет сорок-пятьдесят назад, но в действительности всего лишь год с небольшим.

Франциск сходил со мной на плавание и, как джентльмен, не зашел в душевую, а сразу ждал близ воды и потом на самом выходе. После моей тренировки мы вдвоем возвращались по мирно сопящему замку, обсуждая способы побега с острова, которые я могу осуществить, будучи в теле. Но все упиралось в июль-август, как и в моих собственных рассуждениях. И тогда француз выдал единственно возможный вариант – я могу быстро покинуть остров, только если снова умру.

Первой мыслью было утопиться, но… у меня же жабры в воде. Тогда повеситься, и опять же хотелось бы безболезненную смерть.

Я приготовила крепкий канат, под чутким руководством Франциска связала его как надо. Но вот к чему привязать? Лампа в моей комнате не выдержала бы. Мы выждали до полуночи и отправились в самую большую аудиторию, где обычно проходят занятия по истории Мира. Я пододвинула величавый стул к огромной лампе, не с первого раза закинула петлю и приготовилась. Правда, сперва невольно вспомнились прошедшие дни моей жизни в качестве Доры. Франциску понадобилось три, а может, и четыре месяца, чтобы найти меня, ведь сейчас почти апрель. А что делала я все это время? Жила и почти наслаждалась жизнью. Хотела даже всплакнуть, но не было на это времени.

Немного дрожащими ногами я поднялась на стул, взяла в руки петлю для шеи и приготовилась всунуть голову, но тут мне помешал мужской голос.

- Стой! – это был Тим.

От неожиданности я чуть было не упала, но он подлетел и вовремя поймал меня.

- С ума сошла? – полными ужаса глазами он взирал на меня.

- Отпусти, - потребовала я так, чтобы нас никто не услышал, - как ты вообще меня нашел?

- Забыла про камеры? – парень указал рукой в ближайший угол.

class="book">Черт, а ведь и вправду забыла. Выходит, теперь они с Умником будут бдительно за мной следить.

- Почему ты решила, - его лицо исказила гримаса, - сделать это, Дора?

- Это была шутка, - с улыбкой сумасшедшего пролепетала я, - а вы купились. Шутка, - повторила специально в камеру.

Я хотела забрать канат, но Тим настоял на том, что средство моего неудавшегося самоубийства останется у него. Что ж, еще не вечер, как говорится.

Когда мы вернулись в комнату, Франциск накинулся с расспросами: кто был этот парень, что я для него, почему он так переживал – и все в таком роде. Пришлось объяснить, что раньше Тим был влюблен в Дору, но мы выяснили с ним отношения и решили остаться друзьями, а потом поссорились и уже очень долго не разговаривали. Причину ссоры я предпочла утаить.

Следующим вариантом было выпить яд. Но для начала этот самый яд нужно было где-то достать. Франциск предложил залезть в больничное крыло. Загвоздка в том, что ему-то туда залезть ничего не стоило, а вот мне, сами понимаете. Сначала француз сходил и проверил, есть ли там яды, найдя цианистый калий, вернулся обратно. Пару вечеров нам понадобилось, чтобы разработать план, как вынести скляночку из больничного крыла. И как назло, в пылу азарта я опять забыла про камеры, о которых упорно старалась не забывать. Глубокой ночью на цыпочках мы вышли из моей комнаты и будто бы просто прошествовали в туалет. У самой двери в женскую уборную видеокамеры могли зафиксировать, как я свернула в темной угол и будто бы осталась там. На самом деле, из этого угла Франциск и я попали в небольшой тоннель, его видно из-за огромной вазы, которая закрывала его, как пробоину в стене.

Мы прошли определенное расстояние, потом вновь свернули и оказались прямо перед больничным входом. Аккуратно и осторожно, как малолетняя беспризорница, я прокралась внутрь. В этом плане моему спутнику везло больше – он ни от кого не скрывался и шел как есть. Времени смотреть по сторонам не было, француз вел меня туда, где лежал цианистый калий, и я следовала за ним шаг в шаг. Открыть ящичек он не мог, а тот, вот засада, был закрыт на ключ. Не найдя ничего лучше, кроме топорика, я взяла первое, на что упал взгляд.

- Осторожней, - прошептал Франциск, - не поранься.

Я усмехнулась и что было силы треснула по стеклу так, что оно разлетелось на мелкие кусочки.

- Черт! – вслух выругалась я.

На моем левом запястье была ранка, в которой застрял крохотный кусочек стекла. Как же больно! Помимо запястья, у меня обе руки были в мелких ранках и не мудрено, если и в них было стекло. Как же я так прошляпила? Надо было перчатки надеть. Да уж… Но стоило мне протянуть окровавленную руку по направлении бутылька, как кто-то резко пихнул меня в сторону.

- Что за…? – не поняла я, но затем разглядела Тима уже со знакомым выражением лица.

- Что с тобой такое?! – прорычал он.

Медленно поднимаясь с осколков, которых теперь в моих руках было еще больше, я сверлила его разгневанным взглядом. Думаю, в этот момент я была похожа на буйвола, которого спутали с милым ягненочком.

- Не твое дело, - на выходе проворчала я.

- Погоди, я позову медсестру, и тебе обработают руки, - он остановил меня и буквально запер в комнате.

Пока он ходил будить медсестру, я села на стол и, поджав губы, озиралась вокруг. М-да, неужели этот бардак устроили мои шальные руки? Когда я искала злосчастный ключ, то переворачивала вверх дном все, что попадалось под руки. В мрачной комнате, освещаемой только луной из окна, все было погружено в молчание.

- А что если сброситься с самой высокой башни посреди белого дня? – вдруг слегка хрипло предложил мой голос.

- Почему днем? – решил уточнить Франциск, стоящий напротив меня, со скрещенными на груди руками.

- Ну, - я облизнула пересохшие губы, - тогда Тим вряд ли вмешается. Да и что он может сделать?

Как все-таки я была наивна. Дабы успокоить нервы Тима и Умника, которые мне теперь повсюду мерещились, чуть ли не до конца апреля я была самой обычной студенткой. Франциска все сильно напрягало, но он был согласен со мной во всем. Мы, конечно, теряли время, но как иначе? Француз даже в шутку говорил, что все закончится тем, что я, будучи Дорой, смогу сбежать с острова только в июле-августе. По правде говоря, я тоже этого опасалась, но старалась даже не допускать такого рода печальной мысли.

Итак, как я уже сказала, только в середине апреля выдался такой день, когда снаружи оказалось много народу. Студенты наслаждались весенним телом, гуляли в садах, с пугающим интересом заглядывали в лабиринты. День был прекрасный, светлый, безоблачный, с ярко выраженным ароматом весны, цветов, которые стали пахнуть еще вкуснее и прянее – в общем, это был самый подходящий день для самоубийства.

Искренне надеясь, что бдительность Умника и прочих защитников сегодня притуплена, я поднялась на самую высокую башню. Вышла на небольшую круглую площадку, сладкий задорный ветерок ударил в меня, словно желая загнать обратно в замок. Но я не привыкла быстро сдаваться. Франциск стоял рядом.

- Я, пожалуй, подожду тебя внизу, - поделился он мыслью.

- Идет, - ответила я, подготавливая себя к относительно быстрой смерти.

Как ни странно, предсмертные мысли не плясали в глазах. Скорее, я предвкушала возвращение в Англию и к дальнейшим попыткам вернуться в свое тело. С другой стороны, возможно, мне как-нибудь удастся поговорить или даже связаться с Джеем, и мы вместе будем думать над проблемой.

Во время моих раздумий ветер без перерыва теребил мои волосы, прямо, как в подземке, когда разъезжаются поезда. Небольшими мягкими шажками я дошла до края, которым служила почти миниатюрная ступенька. Я уже успела занести одну ногу, как вдруг позади послышался голос.

- Дора, не глупи, - если мне не удастся убить себя, то, клянусь, Тима я точно когда-нибудь придушу.

- Что ты здесь делаешь? – не оглядываясь, спросила я.

- Пытаюсь остановить тебя от опрометчивого шага, - хотелось бы посмотреть ему в глаза, но если повернусь, что-нибудь может пойти не так.

- Меня не нужно спасать, - упрямо молвила я, твердо встав обеими ногами на ступеньку и глядя вниз на заждавшегося Франциска.

- Послушай, - начал молодой человек за моей спиной, но я перебила его, как обычно.

- Не мешай! – последний слог вылетел из моих уст уже в полете.

Вдруг мое тело стало легким, пушистым, и ветер больше не беспокоил, может, так всегда бывает. И все же что-то было не в порядке. Я спокойно приземлилась на ступни и удивленно посмотрела на француза. До меня дошло, что произошло. Задрав голову вверх, я уперлась взглядом в зависшее тело.

- Вот черт! – опять выругалась, переводя взгляд на Франциска, - он время остановил, - прозвучало как лепет капризной принцессы.

Это было несправедливо. А затем весь план сменился. Я стояла в саду между деревьями, француза нигде не было видно, зато Тим стоял тут же. Он пристально смотрел на меня.

- Ну и что ты сделал? – начиная порядком психовать, поинтересовалась я.

- Просто опять спас тебе жизнь, - как-то самодовольно произнес он.

- Да нет, - я запустила руки в карманы юбки и гордо подняла подбородок, - ты всего лишь превратил ее в ад, - и прошла мимо него, сильно ударив костлявым острым плечом в его плечо.

Я двигалась в направлении замка. Предстояло еще найти Франциска. На поиски француза убила весь вечер, но так нигде и не нашла. Что изменил Тим? В каком мы времени сейчас? Бросила взгляд на наручные часы, а заодно на зажившие шрамы. Но никаких шрамов не было. Не поняла. Внимательно повертела свои руки, оглядела их со всех сторон, но ничего – они чисты, как если бы я не разбивала стеклянную дверцу. Да и Франциск пропал, где бы он мог быть?

Заподозрив нечто совсем ужасное, я отправилась проведать Михаэля. Дверь открыл Майк:

- Входи, тебя как раз и ждали, - прохрипел он и исчез в темноте комнаты.

Что-то мне это уже напоминало. Я вошла внутрь и закрыла за собой дверь. Внутри творилась знакомая картина – народ повсюду, как в тот вечер, когда отмечали победу Эйвери. Завидела Михаэля.

- Дора! – жестом позвал к себе.

После определенных действий, в которых я проходила мимо лежащих на полу тел, добралась до стола, за которым командовал Умник. Я присела на край его кровати, где ближайшей к моей пятой точке была спящая Эйвери.

- Здорово, что заглянула к нам, - произнес парень почти в самое ухо.

Теперь мне понятно, в каком я времени и месте – та же атмосфера, те же люди, те же фразы... Найду Тима, точно убью. Выходит, Франциск еще не на острове. Более того, он еще не скоро здесь появится. А мне придется тусоваться одной, и по новой проходить учебный материал. Любопытно, Тиму самому не в лом все это делать? Да еще ради кого – меня. Он либо больной, либо обладает комплексом супергероя.

Я думаю, вы и без меня догадались, как прошла ночь. Через несколько мгновений я вспомнила о девочке за стеной, когда идешь по лестнице на высочайшую башню. И в этот раз я решила не тратить попусту время и сразу же обратилась к парню за помощью – мне нужен план замка. Без каких-либо долгих раздумий он сказал мне то, что уже говорил однажды в какой-то иной реальности. Я согласилась подождать.

На этот раз никаких вертолетов и убийств охранников, тем лучше, душе будет легче. С Михаэлем лишний раз старалась не сталкиваться, потому что Линда была прежней здесь и сейчас. Не хотелось бы с ней вновь ссориться. Более того, отныне я осторожнее подбирала слова, дабы не произошел ее срыв. Еще надо помнить, что Тим подчистил время, потому никакой стычки с Мередит не было, как наших ссор и примирений с ее парнем. Заодно было бы неплохо попудрить мозги самому Тиму. Мол, ничего не помню и тому подобное. Чтобы убить двух зайцев, стоит обзавестись на время парнем – Линда будет спокойна, да и Мередит, авось, перестанет доставать.

На искусстве декораций Тристан как-то странно на меня поглядывал – теперь я его и Майка замечала сразу. После того, как прозвенел звонок, я подошла к парням.

- Привет!

- Привет! – в один голос молвили они оба.

- Прости, мне бежать надо, так что пока, - тут же произнес Майк и скрылся.

Из аудитории Тристан и я вышли вдвоем.

- Как дела? – с банального начала я.

- Замечательно, а у тебя?

- Просто отлично, - великолепно, изумительно – добавила про себя, - хорошая погода, правда?

- Да, даже не верится, что во всем нормальном мире сейчас зима, - усмехнулся он.

- А у нас сейчас ланч, - как гласит русская народная пословица: «Русская баба и коня на ходу остановит, и в горящую избу войдет», так и я, - сходим в “Chocolatte”, я угощаю, - само очарование.

- Давай, - согласился он.

В течение почти часа мы без перерыва болтали о том, о сем, вплоть до состояния земной коры в Северной Каролине, откуда родом братья-близнецы. Опасный штат или округ, надо заметить. Я слышала, там процветает криминал. Сама лично не знаю, мне там не приходилось бывать, потому ничего не могу утверждать.

А Тристан рассказал все о себе и Майке, об их детстве, как они жили и не тужили. И потом в один скверный день пришли люди из Академии, предложив обучаться двум талантливым ребятам здесь, на острове. Тогда им было по двенадцать лет, Дора их ровесница. При близком рассмотрении Тристан, да и Майк с его слов, оказались чудными парнями. Я предложила вечером Тристану прийти ко мне на тренировку, на что он с радостью согласился. А после нее, когда парень провел меня до комнаты, у самых дверей я остановила его.

- Знаю, прозвучит странно, но давай встречаться? – предложила я.

- Это и вправду странно, - был смущенный ответ, - но если честно, я и сам об этом думал, - признался он.

Вот и отлично. Быстро чмокнула его и отправилась спать. Зайцы верно подстрелены и фактически убиты, осталось только им об этом сообщить.

10

Минула пара-тройка недель – теперь время для меня не имело значения, оно будто перестало существовать, и было все равно, какой день, неделя, месяц. Я твердо знала, что только в марте появится Франциск, если появится – ведь истории с вертолетом в этом мире не было. Как я уже сказала, прошла пара-тройка недель, когда однажды Тристан на паре шепнул мне на ухо, что Михаэль зовет «на чай». Вообще, «на чай» означало приглашение на очередную внеплановую вечеринку с алкоголем и чем-то покрепче. Дабы никто из преподавателей и тем более директриса не пронюхали, приглашения передавались устно и конкретным людям так, чтобы никто лишний не услышал.

В этот раз «на чай» имело прямое значение. Я пришла в нужный час и больше не было ни души. Умник налил из привычного чайника, в котором обычно были иного характера горячительные напитки, в типичный стакан. Насыпал пару ложек сахара, тоже самое для себя. В партизанском молчании мы отпили пару глоточков, затем парень, пододвинувшись ближе, прошептал в самое лицо:

- Я раздобыл карту, - он явно был доволен собой и тем таинственным антуражем, который сам и создал.

- Здорово, где она? – искренне обрадовалась я.

- Здесь, - играючи поднялся на ноги, порылся в стопке бумаг, затем выудил оттуда какой-то листок с каракулями.

Протянул бумажку мне. Внимательно вглядевшись, я поняла, что это и вправду план замка, но больно уж миниатюрный. Кроме того, стены и перегородки, да и весь он был из рукописного текста. Вот почему, на первый взгляд показалось, что это каракули. А все-то дело в том, что если вдруг поймают, то и не поймут ничего.

- Как интересно, - в задумчивости прокомментировала я.

- Я сам ее создал, - гордо произнес Умник.

- Да-а, и полностью оправдал свое прозвище, - я продолжала разглядывать карту, после аккуратно сложила листок и засунула в карман.

Находясь в прекрасном настроении, я вышла из комнаты и натолкнулась на Мередит. Она почему-то была одна.

- Где позабыла свиту? – не выдержала я, проходя мимо нее.

На самом деле на протяжении всех этих недель я абсолютно не обращала внимания на тех окружающих, которые меня не интересовали.

- Что? – не своим голосом вопросила она.

- Я говорю, где свиту забыла? – теперь и я остановилась, с любопытством оглядывая девушку.

Забавно, в ней все было не так: нет типичного выражения самодовольства, ни вечной ухмылки, наоборот, Мередит казалась забитой и закомплексованной.

- О чем ты говоришь, Дора? Ты пугаешь меня, - я заметила сильную царапину на ее шее, которую она искусно пыталась спрятать шарфиком, - с тобой все в порядке?

- Да, я, наверное, после смерти еще не отошла… - я задумчиво попыталась отделаться от нее.

- Это и вправду было ужасно. Я до сих пор за тебя переживаю. Ты словно и не жила здесь раньше, - сочувственно и искренне пролепетала девушка.

- Откуда у тебя царапина на шее? – указала я на ранку.

- О, это Линда пошалила, - едва слышно попыталась съюморить.

- Линда – моя соседка? – я не поверила своим ушам.

- Ну, да, - Мередит пожала плечами.

- Ты уверена? – на мой вопрос она не успела ответить.

Из-за поворота появилась когда-то бывшая свита Мередит, только во главе, широко улыбаясь, шла та, о ком только что была наша речь. И эта Линда была так не похожа на прежнюю – что еще посмел изменить Тим? Все прошедшие дни я как-то не общалась ни с Линдой, ни с Тимом. Боги, я даже не спрашивала у своей соседки, как проходят ее дни. И совсем не обратила внимания, что и она не задавала встречных вопросов. А что если мы с ней враги, а я и не знала.

- Мередит? – брезгливо воскликнула Линда.

Я заметила за собой, что за это время ни разу не слышала голос своей соседки. Он совсем изменился, стал таким, каким раньше был у девушки с царапиной на шее. Тим будто бы поменял их местами. Линда напоминала карликовую рыжеволосую фурию.

- Я же отправила тебя делать мои домашние задания, - тем временем продолжала девушка со свитой, - а ты отлыниваешь от работы?

- Что ты, Линда, я как раз шла в библиотеку, - испуганно заверещала Мередит, кивнула мне и помчалась прочь.

Мы молча послали взгляды ей в спину, только у каждого взгляд был своим. Мой выражал неистовое удивление. Небо опять поменялось местами с землей. Бедняки стали богатыми, миллионеры нищими, калеки здоровыми, психи учеными, а Мередит «шестеркой» на побегушках. Не верю ни глазам, ни ушам, ни фактам и тем более ни этой чокнутой действительности.

- А мне ты ничего не хочешь сказать? – я с вызовом задала вопрос Линде, когда та собралась двинуться в путь.

Взглянув на меня так, будто оказывала великую честь, словно нехотя, она промолвила:

- Да, мистер Барнер попросил тебя не опаздывать на сегодняшнюю тренировку, - свита захихикала с нею во главе и так они пошли своей дорогой.

Пожалуй, я точно сойду с ума, если сейчас же не найду Тима. Но сперва я отправилась в библиотеку вправлять мозги Мередит. Она что, потеряла чувство самодостоинства? Даже Линда в той действительности не была такой. В огромной по масштабам библиотеке, забившись чуть ли не в дальний угол, за горой книжек пряталась Мередит. Странно, ведь Линда училась на юридическом факультете, как же певица могла выполнять ее домашние задания?

- Привет, - прошептала я.

- Привет, - украдкой улыбнулась Мередит, поправив очки на носу.

Честно признаться, эта Мередит мне нравилась куда больше прежней, да и новые очки придавали ей некий шарм, но вот моя соседка… Сплошные крайности, а ведь так нельзя. Нет-нет-нет, совсем нельзя.

- Что ты делаешь?

- Домашние задания Линды, - тихо ответила девушка, не отрывая глаз от учебника.

- Зачем?

- Ей нужно сдать их…

- Ей, а не тебе, - строго произнесла я.

- Она попросила их сделать…

- Попросила или приказала? – немного язвительно уточнила я.

- Дора, - Мередит устало сняла очки и потерла переносицу, - мы миллион раз на эту тему говорили. Я не ты, я не могу просто взять и треснуть ей… Сегодня попыталась сказать что-то против и вот, сама видишь, - она приоткрыла царапину на шее.

- Но так нельзя, - упорствовала я.

- А как можно? – резонно вопросила девушка, уставившись на меня глазами, почти плавающими в слезах.

- Успокойся, - велела я строго, - я что-нибудь придумаю.

- Не надо. У тебя своих проблем хватает, - ее страхи так и бегали по лицу.

- Не бойся ее, - я оглянулась вокруг, - я обязательно что-нибудь придумаю, - повторила обещание, как мантру.

- Я не боюсь ее, а волнуюсь за тебя, - Мередит дружески посмотрела на меня, будто влезая в самую душу.

Такой взгляд тяжело выдержать, и я не смогла, отвернулась, будто оглядываясь назад. Взгляд ухватил часы на стене. А у меня еще были планы. Я и так прогуливаю занятия по стрельбе из лука. Но теперь они мне не особо нужны, весь материал я вполне удачно уже изучила. Схожу на эти занятия послезавтра. Кстати, преподаватели даже удивились, как это я так быстро стала хорошо стрелять.

Еще когда я была у Умника в комнате, мы с ним договорились, что он поможет камерам не заснять меня. Как хорошо, что парень не стал уточнять, зачем и для чего мне план замка. Наскоро попрощавшись с Мередит, я отправилась на поиски Тима. Для начала поговорю с ним, а потом займусь таинственной девочкой – она-то точно никуда не денется… надеюсь.

Я столкнулась с парнем, когда он возвращался со стрельбы из лука и входил в замок. Подтолкнув его в ближайший сад, напоследок осмотрелась, не следят ли за нами.

- Рассказывай, что ты наделал? – грозным шипящим голосом произнесла я.

- Что именно? – будто бы не понял.

- Не строй из себя овечку, - усмехнулась я, - почему Мередит и Линда так сильно поменялись?

- А, ты об этом, - нехотя промолвил он.

- Ну, не о Второй же Мировой войне, - ехидно вставила я.

- Я просто решил слегка упростить тебе жизнь, - опять собой доволен.

- Мне или себе? – он понял, что я имела в виду.

Лицо парня резко изменилось. Мне думается, Тим готовил сильный и мощный ответный удар, но ему помешал голос из-за кустов. Незнакомец отодвинул несколько веток, раскрыв наше укрытие.

- Воркуете, голубки? – усмехнулся парень, шедший в обнимку с какой-то девушкой, и они прошли дальше.

Удивленно оглядывая неизвестных, мой взгляд как-то случайно встретился со взглядом парня, который стоял чуть дальше. Но раньше, из-за пары, его не было видно. Лицо Тристана было каменным, он явно отчетливо услышал фразу, перебившую наш с Тимом разговор. Он как-то сверкнул глазами и почти бегом скрылся в переходе.

- Вот черт! – выругалась я.

Теперь опять будут проблемы. Что ж, если Мередит не встречается с Тимом, а Линда не влюблена в Умника – что достоверно не известно, то и мне нет смысла продолжать глупые отношения с Тристаном.

Тем же вечером я пришла к ним с Михаэлем в комнату. Майка и Умника еще не было, мой почти парень лежал на своей кровати и читал книгу с безразличным видом. Я присела в кресло Михаэля, терпеливо ожидая, когда Тристан посмотрит на меня.

- Может, хоть что-нибудь скажешь? – я не выдержала первой.

- А что тут сказать? – отстраненно вопросил он.

- Мог бы и взглянуть на меня, все равно не читаешь, - начинала злиться я.

- А что я там не видел. И, кстати, я читаю.

- Ага, сквозь бумагу? – язвительно воскликнула я, так как он минут десять не переворачивал страниц.

На моем вопросе парень захлопнул книгу и, отбросив ее, словно прокаженную, сел прямо. Но при этом, продолжая игнорировать мое присутствие.

- Ладно, с меня хватит, - я встала, - даже если я тебе маленько нравилась, так продолжаться не может.

- Как так? – взглянул наконец-таки.

- Так, как оно есть сейчас. Предлагаю расстаться, - не моргнув и глазом, сказала я.

- Почему ты берешь на себя все функции? – не встал, а прям, подпрыгнул как на пружине.

- Что беру?

- Ты предлагаешь встречаться, не даешь себя даже чмокнуть, а потом сама же предлагаешь расстаться, я тебя не понимаю.

- Если честно, я тоже, - искренне произнесла я, - но так будет лучше. Удачи! – не дав вновь открыть ему рта для глупости, я стремительно вышла прочь.

С души как лавина сошла, и стало во много раз легче дышать.

11

Никогда не любила войны: ни истории о них, ни фильмы, ни книги, ни само их наличие. Знаю, об истории человечества необходимо знать все, как мирное время, так и военное. Но ничего не могу с собой поделать – как не любила войны, так и не люблю. Война – это в принципе ужасно, когда не воюющее население не имеет понятия, что ему делать, все бегают туда-сюда, а кто-то тем временем стреляет над их головами, да и в них самих тоже. Самая ужасная разновидность войны – Гражданская, Освободительную хоть понять можно. А когда идет Гражданская, народ вообще смятен. Вспомним Гражданскую войну в России в начале XX века – ее рамки до сих пор не точны, то ли с 1918 года по 1920, то ли с 1917 по 1922 год. Когда воевали Красные и Белые. Историки называют Белое движение – местью, а Красных – властью или как-то так. Но что происходило в самих городах, деревнях и селениях… Шло Белое движение и все грабило и убивало, за ним шли бывшие помещики и отбирали у крестьян землю назад – либо собирались отобрать. И тут же потом приходили Красные и под чистую сметали урожай с этими комбедами и продотрядами.

Наша учительница по истории в школе – как давно это, кажется, было, а всего-то год назад – говорила, что Ленин был думающим человеком. Вот он и подумал, что крестьянину дороже: часть урожая или земля? И придумал сначала продналог, а потом и продразверстку. Гражданская война кое-как закончилась. Но кому от этого легче? Уж лучше бы ее вообще не было. Хотелось бы мне посмотреть в глаза тому чудовищу, что впервые развязал самую первую вооруженную войну… А некоторые еще на этом деньги делают – просто изверги.

К чему весь этот экскурс в историю? А к тому, что я сидела на истории Мира, где преподаватель рассказывал об очередных вооруженных восстаниях. Сев почти в самом конце аудитории, я внимательно разглядывала карту, нарисованную Умником. Причем занималась этим делом уже третий или четвертый час. В конце концов, все прояснилось и стало доступным для ума.

Вместе со звонком я вылетела из аудитории и помчалась по тому долгому пути, по которому можно было попасть в необходимую комнату. Все-таки мне казалось, что на самой лестнице должен быть потайной ход, но Михаэлю о нем явно не было известно – а еще Умник! Ну, да ладно, и так сойдет.

Я пробежала несколько пролетов лестниц, живописные коридоры с картинами на стенах, пару аудиторий, периодически сверяясь с планом. Рисунок привел меня в небольшую комнату с книжными стеллажами – это что, тупик? Но на карте нарисован проход. Прикрыла за собой дверь и принялась обшаривать каждую полочку и угол, выдвигала книги, дергала за светильники и бра. И вот, наконец, когда я выдвинула слегка две книжки, один стеллаж отодвинулся, приоткрыв проход. Стоило мне войти в него, как стеллаж-дверь закрылся. Все погрузилось во тьму, так что шла я по наитию. Опять уперлась в тупик. Стала что было силы толкать стену. Промучившись не одну минуту, устало облокотилась на боковую стену, воздуха не хватало. Но, видимо, мое тело на что-то нажало, и стена отодвинулась.

Я оказалась в среднего размера комнате. Здесь, как и в предыдущей, повсюду стояли стеллажи с книгами. Но не было даже окошечка, только вентиляционное отверстие. Старинная кожаная кушетка, как в кабинете у платного психотерапевта. А за ней, я не сразу заметила, в месте между самой кушеткой и книжным стеллажом лежала девочка лет четырнадцати-тринадцати. Но не просто так, она лежала на фактически голом ковре. Вокруг нее было что-то сверкающее и переливающееся различными цветами радуги и все это было, как бесформенная клетка. Мгновением позже я поняла, что девочка не спит, а плачет.

- Привет, - осторожно промолвила я, - что-то случилось?

Она резко подняла на меня голову и с широченными от ужаса глазами взмолилась.

- Пожалуйста, не надо, я буду хорошо себя вести, я обещаю, - и зарыдала еще сильнее, вжавшись в пол.

- Эй, - я попыталась дотянуться до нее, но меня ударило током, - ой! – взвизгнула я от неожиданности и боли.

Девочка села прямо и теперь уже удивленно смотрела на меня.

- Ты настоящая? – я обратила внимание, что она весьма симпатичная.

Темно-русые волосы волнились до самого пола, будто ее никогда не подстригали. Насыщенные травянисто-зеленые глаза. Сама же она одета в светло-голубое платье в разноцветные маленькие цветочки. Ноги были босыми.

- Да, я настоящая, - смущенная ее вопросом, ответила я.

- Дора, - взмолилась она и попыталась встать.

Тут мне открылось, что сидела она на небольшой арабской подушке. Но самое жуткое то, что на ее ногах были цепи, которыми она была прикована к стене. От, видимо, долгого сидения ноги плохо ее слушались, и она встала, покачиваясь.

- Как бы я хотела тебя обнять, - попыталась просунуть руки сквозь подрагивающие прутья клетки, но те быстро ее ужалили, - ай, - из ее глаз все еще лились слезы.

- Подожди, мы знакомы? – изумилась я.

- А ты не помнишь? – не менее удивленно и даже как-то обреченно спросила она.

- Прости, дело в том, что некоторое время назад я… - замялась, подбирая нужное слово, - умерла, а потом воскресла, - ее глаза стали в несколько раз больше.

- Как это было? Я надеюсь, не из-за бури? – испуганно пролепетала она.

- Нет, я отравилась чем-то, и все решили, что я умерла, но на самом деле нет, - минутку, перемотаем пленку, что она сказала про бурю?!

- Хвала Небесам, а то я себя так ругаю, тебя-то все нет и нет, - соленый фонтан хлынул из ее глазниц.

- Успокойся! Со мной все в порядке. Но погоди, что ты сказала про бурю? – вновь это вселенское удивление на ее лице, - просто из-за смерти и всего такого я ничего не помню, и узнаю всех и вся по новой.

Она понимающе кивнула.

- Это многое объясняет…

- Например?

- Например, что ты так долго не приходила. Раньше навещала меня раз в неделю, а иногда и чаще, - она опустилась на колени и поудобнее устроилась на подушке.

- Понятно. Но ты не ответила про бурю. И еще, как тебя зовут?

- Шарлиз Кейн, четырнадцать лет, моя нервная система напрямую связана с устройством погоды, - как по учебнику, бесцветно принялась отчеканивать она, - директриса создала специальное энергетическое поле, которое не выпускает меня.

- А цепи?

- Это просто на всякий случай, они верят, что цепи смогут удержать меня, если поле вновь разрушится, - горько хмыкнула девочка.

- Выходит, тебя держит только энергетическое поле?

- Нет, не только. Еще поле страха, которое создал профессор Девур…

- Преподаватель по истории Мира? – изумилась я, он всегда казался мне таким милым старичком.

- Да, - подтвердила она, - его-то поле и удерживает меня в стрессовом состоянии.

- Почему?

- Потому что оно выпускает все самые тайные и сокровенные страхи наружу. И я их очень боюсь…

- На то они и страхи, - я передернула плечами от мысли, которую тут же озвучила, - а это поле страха работает только на тебя?

- Да, - она рассматривала свои пальцы, которые тут же выкручивала и будто хотела сломать, - из-за того, что я под постоянным контролем своих же страхов и энергетического поля, я не опасна.

- Прости что перебиваю, но что ты говорила про бурю? – осторожно вставила я, сев на край кушетки.

- О, энергетическое поле почему-то исчезло, и страхи фактически захватили меня. Я начала паниковать, но почти сразу прибежала директриса и восстановила энергетическую клетку, сквозь которую мои силы не просачиваются.

- Теперь понятно, - задумчиво промолвила я, - только вот, что могло разрушить клетку?

- Я не знаю, - она грустно пожала плечами, - а ты, правда, ничего-ничего не помнишь? – Шарлиз с надеждой взглянула на меня.

- Правда.

- Это плохо, - уже серьезно и без оттенков грусти.

- Почему?

- Потому что теперь ты не знаешь, где искать девушку с особенной кровью, - в эти минуты Шарлиз напоминала взрослого человека.

- Какую девушку? – с подозрением уточнила я.

- Ту, чья кровь может сделать нас обычными людьми. Ты, разумеется, не помнишь, как Тим помог тебе переместиться на большую землю?...

- Приостанови лошадей, - резко перебила я, - причем здесь Тим? Откуда ты его знаешь? И вообще, как давно ты здесь?

- С рождения. Когда я родилась в мире обычных людей, с моим первым криком произошло землятресение, а пик был под зданием родильного дома, которое мгновенно разрушилось. И мама умерла, - вновь грусть и апатия в ее голосе, - а Тима я знаю потому, что ты сама его просила меня найти. Потом он просто несколько раз перемещал тебя сюда, либо приходил один. После того, как он переместил тебя на большую землю, где ты собиралась найти ту самую девушку, я больше не видела ни тебя, ни его.

- А ты случайно не помнишь, как звали эту девушку? – убивающая мысль прыгала в голове, как на батуте.

- Кажется, ее звали… М-м-м, - она напрягла память, - да, ее звали Элль.

- А фамилия? – сердце рухнуло в пятки, как с Эвереста.

- Как у тех братьев-сказочников, только слегка измененная, - Шарлиз опять напряглась в пружину, - как же, как же… Грим, да, точно – Элль Грим, - больше всего я опасалась, что она назовет это сочетание.

- Вот так номер, - если б я не сидела, то точно упала бы.

- Ты ее не нашла, верно?

- Не то чтобы, - пожалуй, не стоит ей пока говорить, что я и есть та самая девушка с особенной кровью, - зачем тебе становиться обычной? – этот глупый вопрос сам вылетел из моих уст, как непослушный птенец.

- Это нужно было и тебе, - поправила девочка, - мы бы сразу перестали быть нужными и интересными Академии и смогли вернуться в обычный мир, где остались отец и бабушка с дедушкой – я ведь никогда их не видела…

- Выходит, твои родители обычные люди? Как же ты стала такой?

- Французский профессор сделал нас такими еще в утробе матери.

- Кого нас? – до этого я думала, что она говорила обо всех в целом.

- Тебя и меня, - терпеливо ответила она, скрывая главного.

- Но причем здесь я?

- Ну, ты же вроде бы моя старшая сестра, - девочка замялась моему напору и небывалой бестолковости.

Вот так новость. Да, дела плохи, просто отвратительно ужасны. Что же делать? Выходит, Дора искала меня, а нашла свою смерть. А я в ее теле обнаружила ее младшую сестру. Это объясняет внешнее сходство моей оболочки и внешности Шарлиз. Бедная девочка, мечтающая стать совсем обычной школьницей.

- А как ты учишься? – решила на время обойти тему родства.

- Ко мне приходят учителя. Их приводит директриса, и они занимаются со мной под ее присмотром. А иногда вместо нее приходит ее племянница.

- Аня?

- Да.

- Ничего себе, - вслух изумилась я.

- Я бы очень хотела стать обычной. Ведь никого, кроме тебя и Тима, из детей я не видела, - поделилась она мечтой.

- Стоп. Тим сказал, что я попала на остров в семнадцать лет, - вдруг вспомнила я.

- Да, до этого папа тебя прятал, чтобы они не нашли.

- Но зачем?

- Он очень любил нас и маму. И он не сразу спохватился, что меня забрали. А потом однажды бабушка рассказала тебе про меня и про то, как можно попасть на остров. Тогда ты решила найти меня. Уже здесь, на острове, ты услышала в разговоре с кем-то, что где-то есть девушка с особенной кровью. Ты говорила, что найдешь ее, и все изменится. Мне не придется больше сидеть здесь и я, наконец-таки, выйду на улицу…

- Ты что, ни разу не была снаружи? – ужаснулась я.

- В том-то и дело, что нет, - глубоко вздохнула она, - а так бы хотелось босиком по утренней траве пробежать куда-нибудь к речке или роднику с чистой морозной водой. Сорвать по пути пару ароматных цветков, чей запах бы обманывал, что это конфета или засахаренный цветок. Хотелось бы постоять на краю пропасти и пропускать через себя отталкивающий ветер… - все это она говорила с закрытыми глазами, а потом открыла и оглянулась вокруг, - я свободна, только когда читаю книги.

Мое сердце сжалось в маленький кулачок, и было желание этим кулачком отталкивать каждого, кто причиняет зло этому светлому человечку. Но тут я взглянула на часы и ахнула.

- Совсем забыла про тренировку, - печально посмотрела на нее.

- По плаванию? – уточнила Шарлиз.

- Да, - я собралась вставать, но возглас остановил меня.

- Не ходи!

- Что? Почему? – если б она могла, то крепко бы схватила меня за руку.

- Ты не помнишь, но неужели сейчас ни разу не замечала, что в воде с тобой кое-что происходит?

- Ты о жабрах? – облегченно догадалась я.

- Нет, о том, что ты начинаешь превращаться в русалку, - я улыбнулась, но ее встревоженный вид снял мою улыбку.

- Я не понимаю, - я пододвинулась ближе к клетке.

- Между твоих пальцев появляется пленочка, как на ластах. До того, как Тим тебя переместил на поиски, ты перестала ходить на тренировки. С каждым разом все труднее и труднее выбираться из воды.

- Я как-то не замечала, - с сомнением произнесла я.

- Но времени и вправду много, скоро придут со мной заниматься. Тебе пора, - ей явно этого не хотелось.

- Что ж, до встречи, - я направилась туда, откуда пришла.

- Не в ту сторону, - и она объяснила, как пройти сквозь стену, чтобы сразу попасть на длинную лестницу.

Я пообещала вернуться и помчалась прочь. Быстро спустившись с лестницы, фактически пробежала до своей комнаты и тут резко остановилась. Сейчас лучше спрятаться в библиотеке, где тяжелее найти студентов, чем в своей комнате, коли уж я решила прогулять тренировку.

До самого закрытия – почти до полуночи – я проторчала в библиотеке за разными книжками. Сама при этом постоянно вспоминала наш разговор с Шарлиз. Плюс еще с Мередит надо что-то делать. А про Линду я вообще молчу. Но с утра лучше навестить Эмми – интересно, знает ли она о том, что у меня есть младшая сестра?

12

Как назло все три дня подряд, что я ходила к Эмми – она болела. Приходилось говорить: «да мне жаль», «пусть выздоравливает» и «увидимся». На занятия по плаванию я сходила всего один раз, дабы убедиться в правоте Шарлиз. И, между прочим, убедилась. Когда тренер попросил меня, как обычно, посидеть на дне, чтобы выяснить, сколько времени я могу находиться под водой, я сидела и рассматривала свои руки и ноги. Между пальцев и вправду была какая-та пленочка – мягкая, гладкая, плавная, почти прозрачная. Но стоило выйти из воды, как эта штука превращалась в сопли и отваливалась в душе, когда я мылась. Вот черт! Только этого мне не хватало, почему раньше сама не заметила? Или просто думала: «Ах, какая я молодец, как плавать умею». Сама наивность. Там где дело рук не природы, всегда будут побочные эффекты.

Я соврала тренеру Барнеру, что плохо себя чувствую. А потом вообще попросила Умника подделать мне справку о том, что я больна и, как минимум, месяц не должна плавать. У славного седеющего старичка не возникло подозрений в моей искренности и подлинности справки.

Одним вечером я попросила Михаэля помочь мне попасть туда, где я уже была однажды. Все-таки мировой это парень – всегда поможет, поддержит, подскажет, просто друг с большой буквы Д. Повезло Доре, а вот мои друзья… Они есть, конечно, ну, или по крайней мере, я надеюсь, что они еще есть. Наверное, они просто должны быть… Правда, в данном случае выходит, что я пользуюсь человеком по полной программе. Но ничего, если вдруг Умнику понадобится моя помощь, я с радостью помогу.

Итак, он согласился и после того, как настроил камеры под свой контроль и дал мне карманную рацию, я отправилась навестить Шарлиз. Только в этот раз мне уже был известен короткий путь, по которому я и попала в ее комнату – если это можно так назвать. Девочка сидела на подушке и читала книгу. По рации Михаэль сообщил, что настроил камеры в этой комнате на то, что они будут показывать, мол, все в порядке, Шарлиз сидит одна и читает книгу.

- Привет, - тихо промолвила я.

- Дора! – воскликнула девочка и вскочила на ноги, в порыве она было собралась двинуться ко мне, но прутья больно ужалили ее, о чем говорила гримаса, исказившая ее прелестное личико, - иногда просто забываю об этой дурацкой клетке.

- И это странно, - поделилась я мыслью, - я бы вряд ли смогла забывать.

- Поживешь в ней четырнадцать лет, тогда поймешь, - поучительно и даже слегка пафосно произнесла она.

- На счет четырнадцати лет, - вспомнила я, - хотела спросить, - она внимательно посмотрела на меня в ожидании, - ты умеешь управлять своей способностью?

- Ну, я думаю, если бы не было всех этих полей, то наверняка научилась бы, - откровенно промолвила девочка.

- Хорошо. А как ты думаешь, находясь в клетке, ты можешь тренировать свои способности на различных предметах?

- Не знаю, - она задумчиво пожала плечами, - нужно пробовать.

- Отлично, - именно это я и хотела услышать.

Я подошла к ближайшему книжному шкафу, открыла стеклянную створку и взяла небольшую фарфоровую вазочку. Затем вернулась к Шарлиз и осторожно сквозь прутья передала ей в руки. Эти самые прутья намеревались кольнуть меня, но так как руки были с двух сторон – девочка протягивала свои, чтобы поймать вазочку, то прутья не могли решить, кого им ужалить, потому мы обе остались невредимы.

- Что мне делать? – спросила Шарлиз.

- Не знаю, подумай о чем-нибудь и направь все свои мысли на вазочку, - а сама я села опять на край кушетки.

- Ладно, - девочка смотрела то на меня, то на предмет в руках.

Она осторожно поставила перед собой фарфоровую вазочку и, как йог, скрестила ноги, закрыв глаза. Сделала несколько глубоких вдохов и выдохов. Затем на ее лобике пролегла морщинка, девочка напряженно думала о чем-то. И в следующую же секунду вазочка разлетелась на мелкие кусочки от мощной молнии. Правда ни я, ни Шарлиз не поняли, от чего молния – от сил девочки или просто прутья незаметно подступили к предмету на полу.

- Попробуй еще раз, только без молний, - я подала ей хрустальную пепельницу, - кто курит?

- Никто, это вазочка для конфет, - улыбнулась она.

- А я думала это пепельница, - я вновь присела на край кушетки.

Шарлиз приняла позу «лотоса», только на этот раз девочка напоминала тибетского монаха. Я даже усмехнулась своей мысли. В это время над пепельницей для конфет появилась небольшое пушистое облачко, стремительно превращающееся в грозовую тучу, но не успела капнуть и капелюшечка, как из тучки появилась молния и расколола не разбиваемый хрусталь пополам.

- Значит, все-таки это было стекло, - с легкой иронией промычала я.

Сама Шарлиз была собой не довольна, о чем яучтиво ее спросила. Девочка ответила, что изучила множество книг по психологии, чтобы жить в мире с собой. А сейчас использовала всего два приема, но они почему-то до конца не сработали, ведь в итоге предмет взрывался. Мы договорились, что она будет продолжать занятия. Я собрала много чего бьющегося и не совсем – со всей комнаты и после определенной операции передачи, она спрятала их за кушеткой, так чтобы не было видно никому, кроме нее самой. Наверняка преподавателям не придет в голову заходить за кушетку. Когда они приходят, то садятся на нее, стараясь не смотреть на Шарлиз – может, их все же мучает совесть? В любом случае, мое беспокойство о том, что могут заметить ее попытки совладать со своей способностью, она усыпила. Мы попрощались, и я ушла.

Я вышла на лестницу, проход за мной тут же закрылся. Стремглав я помчалась вниз и на последнем повороте чуть не врезалась в поднимающегося по встречной полосе парня в зеленой форме. Я бы не обратила на него внимания, если б он не сказал:

- Привет.

- Привет, - на автомате выпалила я и лишь затем, как в замедленном повторе, повернулась и взглянула на него.

- Как твои дела? – продолжал Тим.

- Отлично, - сквозь зубы ответила я, - а если бы ты не вмешивался, то были бы еще лучше, - оттенки сошли с моего лица, превратив в бледное полотно.

- Ну, уж прости, что пытался спасти те…

- Я тебя умоляю! – резко перебила я. – Прекрати себя успокаивать этой наивной мыслью, - с откровенным сарказмом молвила я.

Думается, он стал во много раз бледнее меня. А к концу моей фразы его щеки и уши принялись набирать цвет, как быстро поспевающие яблоки.

- Всего хорошего, - бросила я фразу ему в лицо и, развернувшись, быстро слетела вниз.

Не знаю, сколько он там простоял, как часовой у Букингемского дворца, но на ужине его не было видно. Впрочем во время вечернего приема пищи мне было совершенно не до него. Я почти мгновенно отыскала Мередит, одиноко сидящую в дальнем углу. Не понимаю, почему эта девушка все время стремится спрятаться в углах? Ведь это смешно – легче всего найти что-то или кого-то именно в углу. Так или иначе, а она мирно сидела и бесшумно поедала нечто, лежащее на ее подносе.

- Новый эксперимент поваров? – полюбопытствовала я.

От моего голоса несчастная аж подпрыгнула. Скрыв улыбку, я приземлилась напротив нее. Мередит закашлялась, я перегнулась с желанием постучать ей по спине, но она жестом попросила не делать этого.

- Все в порядке, ты просто меня напугала, - она отпила воды, - уф, не делай больше так, ладно?

- Ладно, если ты не будешь забираться в такую даль, - произнесла я, оглядываясь вокруг.

С моего места было отлично видно всю залу. Вот у раздаточного конвейера началась перепалка двух голодающих, на входе с брезгливым видом показалась Линда и ее свита. У противоположной стены вдоль окна рассаживались студенты в красной форме, среди которых я углядела макушку Михаэля. Рядом с ним восседали два парня в сине-голубой форме, наверняка, близнецы.

- Кого ищешь? – раздался голос Мередит, она смотрела туда же, куда и я, только знать бы на кого смотрела она.

Я вдруг вспомнила, что в той, другой, реальности Михаэль был влюблен в Мередит. И вдруг почему-то размечталась, что в этой они могут спокойно дружить. К тому же эта Мередит – настоящий человек, со всеми включающими данное понятие составными. Но визави была слишком забита, а Михаэль – испытывает ли он здесь к ней то, что и тогда? Это известно, как говорится, одному Богу.

- Знаешь, мне вчера за ужином показалось, будто Михаэль, - она произнесла его имя совсем тихо, - любовался мною…

- Что? – я не сразу поняла, о чем она.

- Он как-то странно улыбался, - не обратив внимания на мой вопрос, продолжала она, - нет, конечно же, он просто усмехался, - и тут же обрубила мосты.

- Почему ты так думаешь? – неужели она влюблена в него, просто не верится, а в той реальности Тим был ее идолом.

- Сама посуди, кому я могу понравиться? – при этом Мередит явно не напрашивалась на комплименты.

- Да брось ты, - я стукнула ногой о пол, - ты очень даже симпатичная молодая леди.

- Нет, Дора, это ты брось. Я всегда была в твоей тени, - она говорила, не глядя мне в глаза, - просто твоей некрасивой подругой.

- Ладно, возможно, в тень ты сама себя водрузила. Но несимпатичной ты не можешь себя называть, потому что это неправда, - вот и начался наш разговор о ее не самоуверенности.

- Ну, Дора, - заныла девушка.

- Молчать! Я сказала, значит, так оно и есть, - черт, откуда во мне это диктаторство, надеюсь, не превращусь в свою мать.

Девушка молча уставилась на меня. Да, я ее прекрасно понимала. Решив сгладить ситуацию, я улыбнулась на столько дружелюбно и мило, на сколько была способна и чуть ли не сюсюкающим голосом пролепетала:

- Мередит – ты очень симпатичная девушка, просто тебе не хватает уверенности в себе, но я убеждена, ты хороший человек, и окружающие оценят тебя по достоинству. И ты не должна это отрицать и уж тем более откидывать мысль, что можешь быть привлекательной для противоположного пола.

Во время моей тирады на ее лице пролетел калейдоскоп настроений и мнений, и возможно, ей хотелось возразить, но она просто не знала как. В общем, разговор был окончен, доужинали молча. Только время от времени визави поглядывала на меня. А на выходе она бросила взгляд в сторону стола с ребятами в красной форме. Я даже подозреваю, с чьим взглядом она желала встретиться, но не смогла, потому что Умник и близнецы ушли за несколько минут до нас.

Шли дни, часы, недели. Раз в три дня я навещала Шарлиз, чаще не получалось по ряду причин, но главной была одна – слишком много времени с ней проводила лично директриса и прочие преподаватели. С другой стороны, учиться всегда полезно.

В середине второй недели февраля я решила навестить Эмми. В ее мини-кафетерии была просто лихорадка в преддверии Дня Влюбленных. Сама Эмилия фактически не вылезала из кухни, заказы шли один за другим, и все желали чего-нибудь особенного. Она позволила мне войти в ту часть кухни, где, кроме нее, никого не было. Разумеется, я надела халат и помыла руки, будто ей нужна была моя помощь. Как выяснилось, нужна. Все свежие шоколадные штучки я складывала на поднос и выносила в первую часть кухни, где были разные повара и поварята. Я ставила на свободный стол поднос, чье содержимое они тут же разбирали и отдавали посудину мне обратно. Так продолжалось до позднего вечера. Эмми от напряга чуть ли не ругалась. И опять же, с другой стороны, все доставляло ей бешеное удовольствие. По сути дела, она не прилагала усилий, чтобы что-то состряпать. Просто брала фигурки – даже из пластмассы – и несколько секунд держала в руке, а потом уже шоколадными укладывала их на подносы. Пока я выносила один, девушка заполняла другой. При этом я не переставала поражаться изобретательности заказчиков да и самой Эмилии. Тут были и шоколадные ручки, и тарелки, даже целый чайный сервиз, и туфельки в натуральную величину, и когда-то бывшие мягкие игрушки – в общем все, на что хватит фантазии…

К одиннадцати часам людей и заказов не убавилось, посетители, конечно, понимали, что пора закрываться, но каждый надеялся, что его заказ еще успеют выполнить. В итоге, с испариной на лбу, Эмилия вышла к клиентам и хорошо поставленным голосом произнесла:

- Все, мои дорогие, на сегодня хватит. Завтра с открытия продолжим. Я буду рада вас всех вновь увидеть, - широко улыбнулась и велела закрывать двери.

Меня же попросила задержаться. Мы вместе дождались ухода и посетителей, и персонала кафетерия, пока не остались вдвоем. Эмми сняла фартук, я последовала ее примеру, сложила аккуратно. Казалось, она обдумывала что-то либо просто размышляла, как лучше преподнести некую новость.

- Ты в субботу придешь? – наконец задала она вопрос.

- Ой, - я поморщилась, - народу будет куча, не хочу в толкучке быть.

- Я могу зарезервировать тебе столик, если скажешь, на какое время. Ближе к вечеру у нас начнется показ фильмов о любви, - она прислонилась к прилавку со свернутым фартуком в руке.

- А какие фильмы? – любопытно, была ли Дора любительницей кино.

- Различные романтические комедии, подборку пока еще не делала, как видишь, совсем туго со временем, - она оглянулась вокруг, - вот еще и прибраться надо.

- Я помогу, - я живо загорелась идеей о том, что подборка у них пока не готова.

- Да ладно, я сама подмету.

- Нет, я о фильмах, - в моих глазах плясали огоньки желания быть полезной.

- А, ну, ладно, конечно, - девушка смятенно заулыбалась, - тогда я завтра утром дам тебе диски, которые есть.

- А сколько нужно фильмов?

- Нам разрешили работать до самого утра. Вот и считай, что в шесть часов вечера мы начнем показ и к трем-пяти часам утра закончим.

- Отлично, тогда я заскочу завтра, - хоть что-то интересное и полезное, а то не жизнь, а скукотища какая-то.

- Да, договорились, буду ждать тебя завтра, - я кивнула на ее слова и приготовилась уходить, но девушка меня остановила за руку, - ты ничего не хочешь мне рассказать? – серьезным тоном вопросила Эмми так, что даже сбила меня с твердой почвы понимания.

- Что-то, чего ты не знаешь? – уточнила я, а она лишь кивнула. С секунду я подумала и ответила, - нет.

- Ну, ладно, - ее взгляд то ли потускнел, то ли помрачнел, - тогда до завтра.

- Да, до утра, - улыбнулась я, приближаясь к выходу.

- Кстати, у нас в Академии появился новенький, - раздался голос за спиной, я обернулась с удивленным взглядом, - сам племянник директрисы, - ухмыльнулась она.

- Как его зовут? – на автопилоте поинтересовалась я.

- Антуан Ребьен, будет учиться на музыкальном факультете. Я сегодня мельком слышала, как девчонки им восхищались. Гениальный композитор и пианист в целом.

- Здорово, - а что еще я могла сказать, парень француз – знавала я одного француза, но познакомить не смогу.

- Если получится, завтра вас познакомлю, - новые нотки играли в ее голосе, похожие на скрытое покровительство – она решила найти мне парня или что?

- Ладно, - просто согласилась, - спокойной ночи? – спросила я, а то, быть может, у нее еще есть что сказать.

- Сладких снов, - промолвила Эмми, прослеживая взглядом мое отбытие из заведения.

По дороге в комнату я обдумывала новую полученную информацию, боясь, что не смогу уснуть.

Зря волновалась. Спала, как медведь в зимней спячке. А во снах, по обычаю, перед глазами проходила моя прошлая жизнь. Так что на утро я проснулась с мокрыми глазами. Вспомнила об Эмми и подборке фильмов, вздохнув, поднялась и отправилась умываться. После спокойно переоделась, собрала сумку и тихо вышла – Линда спала, как еще тот хорек… Ах, вновь, опять всплыли из подсознания мои сравнения людей с животными. Так любила я делать в школе, сравнивая одноклассников с разными зверьками. А ведь бывали и редкостные чудики. Давно это было, будто и никогда вовсе. Лет двести или триста назад, а, может, и вовсе несколько тысячелетий и миллионов лет до нашей эры, в первобытном мире, не на этой планете, в километрах солнечных лучей прочь. Давно… Всего-то год с небольшим назад. А Англия и вовсе несколько месяцочков. И все же, давно. Образы и лица не специально размываются в памяти, а отсутствие фотографий только ухудшает дело. Это жутко – бояться, что забудешь то, что раньше считал непоколебимой истиной. Но вот появился в жизни парень, обожающий играть со временем, и пошло-поехало, будто без него проблем не хватало. Убила бы…

Когда я подходила к мини-кафетерию, до моего слуха донеслись обрывки французских фраз. Пожалела, что почти ничего не понимаю по-французски, его учить надо было, а я - фехтовать да стрелять из лука. Но как говорится – после драки кулаками не машут. Будет время, буду изучать. Не устаю повторять, что познание нового и свершение открытий самое необходимое в жизни любого человека. Жизнь ведь такая интересная штука, в ней столько всего есть, что одной человеческой ее не хватит, чтобы все узнать и изучить. Известный факт, чем больше познает человек, тем больше он не знает. И философы древности размышляли на эту тему. Тот же Сократ: «Я знаю, что ничего не знаю» – ну, не гениально ли?

У самого входа в мини-кафетерий я обнаружила Эмми, беседующую с незнакомым молодым человеком. Внутреннее чувство подсказывало, что это и есть Антуан Ребьен, отсюда и французская речь.

- А вот и она, - по-английски произнесла девушка, когда я встала рядом, и мы обменялись дружескими чмоками в щечку.

- Антуан, верно? – я протянула ему руку.

- Все верно, - мягко пожал.

- А я Элль Г… - увидела огромные удивленные глаза Эмми и быстро поняла свою ошибку, - Дора. Прости, Дориана Рэй. Я просто задумалась, - попыталась выкрутиться.

После ряда дежурных фраз о погоде и настроении мы вошли внутрь. Эмми периодически поглядывала в мою сторону, пока набирала стопку дисков.

- Ты все сразу возьмешь? – стопка вышла, как Пизанская башня.

- Ух, не ожидала, что их окажется так много, - искренне призналась я, - давай сейчас только половину, а к вечеру приду за второй.

- Хорошо, - она отделила ровно половину и пододвинула ее ко мне.

Антуан пил горячий эспрессо, наслаждаясь его ароматом.

- Чудесный кофе, - похвалил он.

- Рада, что угодила, - улыбнулась ему Эмми, повернувшись ко мне, странным шепотом вопросила, - кто такая Элль Г.?

Вопрос застал врасплох, с другой стороны, я ждала его сразу. Не моргнув и глазом, соврала:

- Не знаю. А что?

- Когда ты представлялась Антуану, то сказала, что тебя зовут Элль Г. – кто она? – голос был строгим, требовательным и безапелляционным.

- Сказала же, - я запихнула в сумку последний диск и по слогам повторила, - не знаю, - взглянула на опухшую сумку, - до вечера, - и поспешила ретироваться.

- Удачного дня! – крикнул мне в след француз.

Вместе со звонком я влетела в аудиторию на занятие по рисунку. В этот день у нас была свободная тема, и мы могли написать портрет любого человека или даже нескольких. Мой карандаш сам по себе вывел сперва лицо Джея, но когда я обнаружила это, решила спрятать. Сняла лист с планшета и, закрутив в трубочку, засунула в пюпитр (это такая труба для хранения рисунков, чертежей и тому подобных). С нового листа на меня взиралась зарисовка Антуана. Но прежде, чем я подумала, что это племянник директрисы, в голове всплыло воспоминание о Франциске и его друге в пещере. Как же я сразу не догадалась? Друг Франциска и племянник директрисы был одним и тем же человеком. О, Боги! Ну, наконец-то Вы вспомнили про меня и прислали человека с большой земли, да еще с какими связями. Хм, это и вправду будет интересный День Влюбленных.

С подборкой фильмов я справилась успешно. По крайней мере, лично мне сам процесс понравился, а Эмми - конечный результат.

В субботу, начиная с шести часов вечера, народ в “Chocolatte” валил, как вода из бочки Данаид. Огромное количество столиков стояло в саду, что ароматно втекал в помещение. Несколько жидкокристаллических экранов было настроено на одну волну. Для меня Эмми зарезервировала столик на четверых, за которым мы сидели в мой первый раз после воскрешения. Она удивилась, когда я ей сообщила, что приду, скорей всего, одна. У прежней Доры всегда был парень на подхвате. Еще ее привело в смятение мое заявление, что мы с Тимом больше не друзья – он-то, кстати, и был обычно парнем на подхвате.

Но чтобы не сидеть за столиком одной, я пригласила Мередит и Михаэля. Все же втроем веселее. Умник запоздал на пару секунд, а скромная подруга чуть не лишилась чувств, когда он сел напротив нас с двумя букетами прекрасных роз – только мои были нежно-розовые, а у Мередит цвета глубокого бургунди. Чуть позже к нам подсел Антуан – вот не ожидала-то. Мне почему-то казалось, что он, что типа бой-френда Эмми, но парень лишь улыбнулся на мои слова.

Наконец, в мини-кафетерии за специальными столами расселись преподаватели – не все, конечно, но среди них была и директриса. Я подметила, что заказ они сделали приличный, следовательно, не на пять секунд заскочили. Пользуясь моментом, попросила Михаэля выйти вместе со мной.

- Зачем? – он как раз рассказывал какой-то засаленный анекдот.

- Срочно надо, - я тянула его за руку.

Парень сдался, взяв обещание, что наши братья по столику дождутся нашего возращения. Не останавливаясь и не оглядываясь по сторонам, я вела Умника в его же комнату.

- Зачем мы сюда пришли? – не понял он.

- Я должна навестить ее, - парень сразу догадался, о ком я говорю.

Вздохнул, интрига была снята. Уселся за свою аппаратуру и через мгновение скомандовал, что путь свободен. Я по обычаю, взяла карманную рацию.

А все дело в том, что, когда мы сидели в мини-кафетерии, я не слушала окружающих, моим вниманием даже фильм на экране не завладел. Я же просматривала его до этого, но вдруг в какой-то момент в моей голове проявился, словно фотография, план. Но прежде, чем просить кого-либо о помощи, было необходимо переговорить с Шарлиз.

- Нам нужно бежать с острова, - сразу начала я.

- Ты об этом и раньше говорила, но как? – девочка ела пирожные, которые я захватила по пути.

- Для начала ты должна быть твердо уверена, что можешь управлять своими способностями, а не они тобой.

- Но как мы это проверим вне клетки? И к тому же, ты, верно, забыла о поле страха, - напомнила она.

- Я про него помню. Только в твоих глазах его не вижу.

- Не знаю, с чем это связано, - с набитым ртом прочавкала Шарлиз.

- Когда я здесь, ты видишь страхи?

- Нет, с тобой надежно, - искренне призналась она, - поэтому они будто остаются запертыми в другой комнате.

- Именно это я и ожидала услышать, - сказала правду, - мне известен способ, как убрать энергетическое поле, из которого состоит твоя клетка.

- И как же? – без особого энтузиазма откликнулась девочка.

- Здесь появился один парень…

- Племянник директрисы, - подхватила она, а я удивлено воззрилась на нее, - просто она сама говорила, что он должен приехать.

В двух словах я описала ей, что за столиком в мини-кафетерии Антуан кинул пару слов о том, что у него способность, как у тети. Я сразу же подумала, что он может снять клетку, если директриса ее поставила. Но ведь это не все. Нам надо бежать с острова – это и так ясно. А для этого нужно, как минимум, средство передвижения – надеяться на помощь Тима глупо. Антуан прилететь сам не мог, а больших самолетов мы не видели, следовательно, его кто-то привез сюда. Если это не Тим, то значит, есть смысл предполагать, что на острове может быть двухместный вертолет. Достанем его, попросим Антуана вновь помочь – систему защиты острова – энергетическое поле ослабить в том месте, где мы будем пролетать. Только данный план нужно разработать до таких долей секунды, чтобы больше не ошибиться, раз и навсегда покинуть это место. Шарлиз слушала меня, периодически соглашаясь краткими кивками головы.

За нашем разговором следил Михаэль, значит, все слышал. Мы попрощались, и я ушла. В комнате Умник сидел один и пребывал в откровенном шоке. Парень не ожидал, что в моей головушке таились такие скверные мысли, как план побега. Но после неодобрения он тут же предложил свою помощь, более того, попросил взять его с собой. Молодому человеку не хватало приключений, адреналина.

Мы не возвращались к этой теме на протяжении нескольких недель. С Умником еще тогда условились, что как только все будет готово, приступим к исполнению плана. Все время, что Михаэль молчал, я была занята Шарлиз.

У нас вошло теперь в практику, что вместе со мной ее навестить приходил Антуан, который поклялся сохранить все в секрете. Он словно выключал клетку, и девочка могла выйти наружу, обнять нас и спокойно тренироваться. Камерами, как всегда, ведал Умник.

Я спрашивала Антуана, на каком самолете он прилетел, выяснилось, что я была права с предположением о двухместном вертолете. Более того, парень сказал, что видел два двухместных вертолета в общем ангаре. Осталось понять, как угнать их.

В очередной раз я шла с обеда и думала о том, как сильно изменились Мередит и Линда. И как-то сама по себе из архивов памяти выплыла Эйвери. Я осознала, что до сих пор ничего не знала о ее способности. Твердо решив заполнить этот пробел, отправилась напрямую к первоисточнику. Я долго и настойчиво тарабанила в дверь с номером 115М, но никто не открывал. При этом внутреннее чувство подсказывало, что внутри люди есть. Наконец, ключ по другую сторону двери нехотя заворчал. Михаэль выглянул смятенным и отчасти растерявшимся. Обратила внимание, что вокруг бедер огромное красное полотенце. Самые жуткие предположения зароились, как муравьи в преддверии осени.

- Мне нужно с тобой поговорить, - я собиралась войти в комнату, но хозяин не впускал.

- Прости, я сейчас немного занят, - стоять в таком виде ему явно было неловко.

- Ничего, это быстро, - я вновь сделала попытку, но он не давал пройти.

- Ну, так если быстро, может, позже обсудим? – переминался с ноги на ногу.

- Речь о твоей сестре, - вполголоса промолвила я.

Неким боковым взором я заметила слабое движение в его постели, только ее и можно было увидеть отсюда. Взглянув туда, потом с огнем догадки на него, я с силой оттолкнула дверь, чего парень явно не ожидал, и проследовала к постели. Замерев на секунду, слегка отогнула угол. От шока меня чуть ли не парализовало – под одеялом пряталась Мередит. Вот так номер! Нормально? Я, как не знаю кто, думаю о побеге, разрабатываю различные возможные варианты, хоть мы и остановились на одном. А он значит, развлекается. Какая безответственность… С другой стороны, это же была Мередит, которой было дико неловко в спешке одеваться, неся при этом абсолютный детский лепет.

В общем, Мередит напросилась вместе с нами – теперь нас четверо и два двухместных вертолета просто необходимы.

Способностью Эйвери оказался дар убеждения и веры в себя. Это объясняет, почему без нее Мередит стала забитой, а Линда, наоборот, стала слишком сильно задирать нос. Только вот не могла никак я в толк взять – зачем Эйвери быть обычной правой или левой рукой, если можно быть самой головой? Умник сказал, что и сам не знает, но ей это своего рода удовлетворение приносит.

Я знала лишь одного человека, который мог предоставить нам оба вертолета. Но как повлиять на нее, не знала. После непродолжительного разговора с Эйвери мне стало спокойнее. Она согласилась помочь только из-за брата.

Самое дорогое, что есть у каждой или почти у каждой женщины – это ее ребенок. Единственным возможным вариантом оказался Клод – сын Маделин. Эйвери буквально заманила его в комнату Умника, где мальчику предоставили обилие компьютерных игр под присмотром близнецов. Тем временем мы с Мередит отыскали Маделин и ввели в курс дела, упомянув, что ее сын у нас. Эйвери подоспела во время, рыбка была готова соскользнуть обратно в пруд, но ничего у нее не вышло.

Пока Эйвери и Михаэль совместно с Маделин пригоняли вертолеты к нормальной площадке, я и Мередит освобождали Шарлиз, которая неплохо владела собой. Что же делала Мередит, а вот что: рядом с клеткой девушка принялась петь на таких частотах, что поле разрушилось. В это время Антуан отвлекал свою тетю, дабы она неожиданно не нагрянула.

По рации Умник сообщил, что все готово. Мы шли по плану секунда в секунду. И честно признаться, я даже заподозрила неладное – уж больно гладко все шло. Чемоданы уже были в вертолетах. Эйвери отвела Маделин в сторонку, а француз, который прибежал почти следом за нами, тут же создал вокруг женщины на время клетку, подобную той, в которой долго пребывала младшая сестра Доры.

Быстро переобнимавшись на прощание, мы сели в вертолеты по двое: я и Шарлиз, Умник и Мередит. Как им управлять, я более или менее помнила. Мы успешно взлетели, миновали энергетическое поле острова, и далее парадом командовал Михаэль. Он говорил, что и как делать, но, по сути, я просто следовала за ним. Куда мы направились? Я знала только одно место, где легко затеряться и, более того, я имела четкое представление, где именно это можно сделать.

На горизонте был закат, баки полны топлива, вещи и необходимая аппаратура в сумках, деньги в кошельках. А в голове мысли о том, что в России сейчас должно быть еще холодно.

Часть Третья

1

Прошло почти две недели с того дня, когда я позвонила под собственным именем в Штаты и, притворившись больной, договорилась с теми, у кого жила на квартире в Москве год назад. Мои друзья были этому удивлены, и дать вразумительные ответы на их непроизносимые вопросы в глазах, я не могла. И спасибо им, что не спрашивали напрямую: откуда я так хорошо говорю по-русски или откуда знаю тех людей, в чью квартиру мы въехали. Лишь накануне вечером Шарлиз призналась, что считает мой план до идеала выверенным. Ей было не известно, что плана у меня никакого не было. И все, что с нами так хорошо сложилось – всего-навсего удача в чистом виде, так сказать, квинтэссенция или концентрат удачи, который дружелюбно подливала в нашу жизнь госпожа Судьба.

Все в квартире было в том состоянии, в котором я, по сути, ее и оставила. Это был положительный фактор. В самой большой комнате Михаэль разместил свою «лабораторию». Никогда бы не подумала, что может быть столько всяких штуковин и проводов, и железа, и прочих пластинок, которые буквально заполонили собой все пространство. Входить в «лабораторию» можно было только с его разрешения, а иначе, как заденешь что-нибудь, и полетит все кошке под самый мохнатый хвост.

В комнате поменьше разместились мы с девчонками. На двух кроватях и матрасе. Последнее я выбрала для себя, так как ложилась позже всех. Часто просто не могла уснуть и всю ночь сидела на кухне за столом с книгой в руках. Благо, книг в доме было предостаточно. А проводила я так ночи из-за того, что по ночам мне снились реальные кошмары, отчего я просыпалась вся в испарине и обнаруживала на себе взгляды взволнованных Мередит и Шарлиз. А бывало, мог и Михаэль прибежать. К снотворному я категорически отказывалась прибегать, потому что где гарантия, что кошмары не будут сниться? Большинство моих ночных ужастиков было связано либо с бабулей, либо с Джонсонами – и это было поистине ужасно.

Умник сотворил поддельные документы для всех нас. Нашими новыми именами и фамилиями стали: Михаэль – Макс Кристенс, я – его младшая сестра – Элизабет Кристенс, а Шарлиз – наша младшая сестра – Ребекка Кристенс, Мередит – хорошая подруга и девушка Умника – Стефани Дуглас. Также от лица некоего американского института он прислал письмо в московский вуз, что был рядом с домом всего в нескольких остановках метро. В письме было сообщение о трех ребятах, которые приедут по программе обмена студентов. Конкретная дата не указывалась, впрочем, как и дата возвращения этих ребят обратно в Америку. Шарлиз, благоразумно, решили оставить дома. Во-первых, ей всего четырнадцать лет и что она могла знать такого, чтобы сразу загреметь в высшее учебное заведение? Во-вторых, ей лучше до поры до времени вообще никуда не высовываться.

Спустя некоторое время мы под звуки оркестра внутри себя прибыли в институт с чрезвычайно важными лицами и, одновременно с этим, выглядели как обычные студенты. Преподаватели приняли нас на ура. Наконец-то и на их улице праздник – в кои-то веки умные студенты. Ведь по сути дела наша задача заключалась в развлечении, так как вуз, в который мы пришли, был языковым. Факультет иностранных языков, группа, где изучали английский и испанский. К моему удивлению выяснилось, что Мередит прекрасно владеет испанским языком. А Михаэль – на то он и Умник – всего за пару дней и ночей выучил не только испанский язык, но и итальянский, и немецкий на всякий случай. В отличие от этих двоих, я владела только русским и английским. В моем личном деле так и значилось, что я на специальном факультете для иностранцев, где изучают русский язык. Этот факт привел в восторг многих студентов. Хоть я и старалась говорить с легким акцентом, что получалось, надо заметить, вполне неплохо. Помимо всего прочего, пришлось солгать друзьям, что выучила русский язык еще когда жила в Америке с отцом и бабушкой с дедушкой.

И все же, внутри меня начинала расти огромная черная дыра, в которую проваливалось все и исчезало. Мысль о том, что в теле Доры я буду веки вечные, просто съедала меня. За ужином Шарлиз иногда обращала внимание на мою отстраненность, но потом стала делать вид, что все в порядке. Ведь именно такую видимость я старалась создать. Пусть все и шло по некоему плану, и моим товарищам казалось, что нам сопутствует удача, они не знали главного – кто я на самом деле. Да и стоило ли им знать об этом? В последние дни я стала сомневаться, что была кем-то иным когда-либо давно. Давно… Знать бы самой, когда именно все произошло. Когда я перестала воспринимать себя, как Элю, и когда начала неосознанно представляться, как Дора. Раньше я думала, какие бы фокусы не подсовывала Судьба, нужно всегда оставаться самой собой. Но вот передо мной стал вопрос: кто же я на самом деле? Жалкая притворщица, отъявленная лгунья, воришка тел или кто-то, кому нужна помощь, но он не может ни поделиться, ни просто рассказать кому-либо свою тайну. А значит, и помощи ждать неоткуда. В качестве Доры у меня есть обязательства. И самое первое: быть достойной старшей сестрой для Шарлиз и заботиться о ней. Самое страшное, куда бы мы не спрятались, нас везде найдут. Подтверждение моим словам было позже, а пока…

- Эйвери сказала, что директриса решила не придавать огласке случившееся, - с ходу сообщил Михаэль.

- Как же она объяснила наш побег? – подала голос Мередит, в это время она раскладывала картофельное пюре по тарелочкам.

Кстати, главным кулинаром-поваром стала я. На беду, никто из моих друзей не умел готовить.

- Сказала, что мы трое, - указал на себя, меня и девушку с тарелками, - сильно серьезно больны и лежим на карантине.

- А Шарлиз? – удивилась Мередит.

- О ней и так никто не знает, - пожал плечами и уселся напротив меня.

- Это ведь даже хорошо, - задумчиво промолвила младшая сестра Доры, - верно? – адресовала вопрос мне.

- Возможно, - после недолгой паузы ответила я.

- А как тот милый француз? – Мередит мне подмигнула, не знаю, что именно она хотела этим сказать.

- Антуан? – никто, кроме меня, не заметил подмигивания, - вроде бы отлично.

Эйвери мало что про него говорила. В основном о переполохе и хаосе, что творится у них сейчас.

- Хаосе? – изумилась я.

- Верно. Я ведь сбежал и при этом слегка поиграл с системой охраны острова…

- Зачем?! – я не дала ему договорить, морозящий ужас пробежал под самой кожей.

- Просто… - он замялся.

Три пары глаз внимательно смотрели на меня. Им, конечно, была не понятна моя реакция. В принципе, она и мне была немного не ясна. Остров не должен меня больше волновать и все же, как-то не комфортно стало после такого заявления Михаэля. «Слегка поиграл» – это в какой степени тяжести хотелось бы знать? Мои друзья сочли меня законченным параноиком и до самой ночи Мередит и Умник пародировали меня за ужином.

- «Зачем»? – пискляво кричал Умник, и только от одного его голоса они катались со смеху.

Несколько раз я ловила на себе взгляд Шарлиз, который она спешила переключить на что-нибудь другое. Частенько моя реакция на те или иные события сбивала ее с толку. Возможно, она давно таила в себе догадку, что я не та, за кого себя выдаю. С иной стороны, другой она, по сути, и не знала.

После нескольких дней ожидания, что вот-вот что-нибудь случится, я таки дождалась. Внепланового зачета по какому-то нелепому предмету. Хвала Небесам, нашу троицу от этого пренеприятнейшего мероприятия избавили. Но было забавно наблюдать за нервными студентами. Они выстроились вдоль стены у кабинета. Кто-то грыз ногти, кто-то корку учебника. Иные пытались «надышаться перед смертью» в надежде, что вот этот закон они точно сейчас запомнят. Один парень сидел и спал, другой смотрел на спящего и лениво зевал. Михаэль пытался помочь двум девчонкам под пристальным и почти неревнивым взглядом Мередит.

- Лиз! – позвал долговязый и небритый парень, - Лиз, ты оглохла? – встряхнул меня за плечо.

Вот черт! Едва к «Доре» успела привыкнуть, а уже «Лиз» надо запомнить.

- Да, что? – избавилась от цепких лап.

- Там какой-то мужик про тебя спрашивает, - указал в сторону величественной лестницы, ведущей на первый этаж, - правда, он тебя явно с кем-то путает.

- В смысле?

- Ну, он назвал тебя то ли Элей, то ли Дорой, то ли он сам запутался… - конца размышлений студента я не дослушала, так как увидела тень поднимающегося человека, которая становилась все длиннее.

Что было сил помчалась в противоположную сторону.

- Лиз! Куда ты? – доносились крики Мередит и Умника.

Я летела к другой лестнице. Забежала в женский туалет и закрылась в самой дальней кабинке. Да, умно, дорогуша – закрыться в женском туалете! Если этому «мужику» понадобится, он меня и здесь достать сможет. Что же делать? Я загнана в тупик, да еще, в какой банальный! Вот она – «фенита ля комедия», как сказали бы французы. Общая дверь женского туалета открылась. Я мгновенно встала ногами на унитаз, чтобы их не было видно из-за двери при просмотре снизу. Вошедший остановился у входа.

- Дора? – тихо позвала Мередит или кто-то ее голосом, - Дора, ты здесь?

Ноги ступали мягко и легко, следовательно, это однозначно была представительница женского пола. Она осторожно шла, по пути открывая двери свободных кабинок. И вот дошла до моей.

- Что случилось, Дора? – в моем наличии здесь она не сомневалась и обращалась в закрытую дверь, - что такое сказал тебе Серж? – она имела в виду того парня, что «обрадовал» меня.

Заглушив приступ паники, я мягко спружинила с унитаза и нажала на спуск воды. Затем, сделав тихий вдох и выдох, отворила дверцу.

- Даже пописать нельзя спокойно? – ворчливо промолвила я, проходя мимо взволнованной Мередит к умывальникам.

- Прости, я подумала… - девушка сильно смутилась.

Мы вышли вместе. Вернулись к кабинету, где очередь немного поубавилась. Михаэль мирно ожидал нас.

- Домой? – как ни в чем не бывало вопросил он.

Мы синхронно кивнули головой в знак согласия. Но на верхней ступени величественной лестницы я замерла, пропустив друзей на пару ступенек вперед. У главного входа стоял незнакомый мужчина и беседовал с Сержем – гонцом, чья весть так взволновала меня. Его собеседника я видела впервые. Хоть и было в нем нечто знакомое. Мужчина лет пятидесяти-пятидесяти пяти, с седыми прядями на голове, прямоугольными очками на остром носу.

- Ты чего застряла? – обратился Михаэль.

В это же мгновение мужчина попрощался с Сержем и вышел. Я тряхнула головой, как уставший скакун.

- Задумалась, - отстраненно молвил мой голос.

Тревожный взгляд Мередит вновь смерил меня с ног до головы, но, не обнаружив дальнейшей почвы для переживаний, утих. Кто знает, что сказал незнакомец Сержу и наоборот. Быть может, последний теперь будет пристально за мною следить, но почему за мной? Откуда он узнал мои имена – вот так задачка.

2

Наши средства подходили к концу, и пришлось обратиться за помощью. Завязалась переписка между мной и моим отцом, которая завершилась перечислением на имя Элизабет Кристенс приличной суммы денег. Все же повезло мне с отцом, даже звонить не стал и задавать лишних вопросов. Тем не менее, напряжение внутри нашего импровизированного семейства постепенно нарастало. А вылилось в полной мере после ряда событий.

Михаэль заметил, что за нами следят, и это не моя банальная паранойя, а самая настоящая правда. Он даже вычислил преследователя.

Мередит и я готовились уходить из пустующего вуза, Умник сказал, что задержится и мы решили подождать его в метро. Но вот стояли мы по обычаю на верхней ступени величественной лестницы, как вдруг позади нас послышались резкие звуки борьбы. Сиесекундно повернувшись назад, мы обнаружили, что наш друг сцепился с кем-то в драке. Дальнейшее развивалось настолько быстро, что просто неописуемо. Один сильный удар в лицо, и несколько секунд спустя противник Умника катился по мраморной величественной лестнице вниз. Надо полагать, на ходу его кости должны были превратиться в кашу. Но когда парень зашевелился у подножия лестницы, и его окровавленное лицо обратилось в нашу сторону, я с ужасом узнала в нем Джея. О, Боже. Ладонь припала к губам. Сломя голову, я понеслась к подножию лестницы. Из всех возможных щелей наплыла толпа зевак. Кто-то кричал, что нужно вызвать «скорую», а может, и сразу патологоанатома. Я рвалась оказать помощь, в которой не нуждались. Джей брезгливо чуть ли не оттолкнул меня, что вызвало еще больший шок в толпе.

- Все в порядке, - мой возлюбленный выплюнул кровь на пол.

Мередит уже бежала вниз, а Умник так и замер на месте весь ошеломленный и порядком сбитый с толку.

- Джей, ты… - парень диким взглядом стрельнул в меня.

Я знала, что все с ним в физическом плане в порядке. Но было столько вопросов, которые так и жужжали в моей голове, пока я, сидя на полу, поджав под себя ноги, наблюдала, как он, чертыхаясь, поднимался.

- Д… Лиз, - позвала Мередит, Михаэль спокойно спускался, потирая кулаки.

Джей встретился взглядом с Умником и собрался бежать, но тут он посмотрел на меня и, прямо, примерз к месту. В его глазах сменился калейдоскоп чувств, но все-таки главный вопрос смог сформироваться. А я сидела, ломая руки, и, как брошенный щенок, смотрела на него. Краска отошла от лица, зато солоноватая жидкость стремительно рвалась из специальных резервуаров в нижних веках глаз. Радость, смущение, страх – по очереди волнами загребали все мое существо. Мередит замерла в нескольких шагах от меня и жестом держала Михаэля. Пока Серж разгонял толпу зевак, что не торопились уходить.

- Представление окончено! – как резаный, кричал Серж.

Джей продолжал смотреть на меня, застыв в полуобороте. Нас осталось пятеро в огромном холле. Серж подошел ближе, убедившись, что больше никто не может слышать или подслушивать.

- Ну, я думаю, вам тут надо поговорить, - сказал по-русски, обращаясь ко мне, и было собрался уйти.

- Стой, - я с трудом оторвала глаза от Джея, - не так быстро, - продолжала говорить по-русски, что сбивало моих друзей.

- Я просто не хотел вам мешать, - дипломатично произнес русский студент.

- Мешать? – повторила я, будто пробуя слово на вкус. – В чем?

- Ну, вам поговорить же надо, - под моим холодным взглядом он стал превращаться в груду несуразного мяса.

- С чего ты взял, что нам есть о чем говорить? – я подумала, что сейчас было бы неплохо узнать, кто был тот незнакомый мужчина.

- Слушай, Лиз, или как там тебя, - начал он, - я не собираюсь влезать в ваши разборки. Мне заплатили, чтобы я следил за порядком в институте, пока вы здесь и все – остального я не желаю касаться.

- Кто заплатил?

- А это важно? – устало прогнусавил он, видно было, что единственно, чего он по-настоящему хотел – это смотаться… и поскорее.

- Весьма, - беспристрастно ответила я, будто зачитала вердикт, если судить по тому, какое выражение появилось на его физиономии.

- Слушай, какая тебе разница, кто мне заплатил?

- Есть разница. Кто?

- А может, я просто оговорился…

- Кто? – голос становился тверже и настойчивее, я чувствовала, что, по крайней мере, две пары глаз однозначно скакали от меня к Сержу и обратно.

- Один человек, - увертываясь от ответа, его будто «ломка» наркомана косила, притягивая к полу.

- Кто?! – громче потребовала я.

- Дора! – тревожно воскликнула Мередит, - посмотри на него, - я понимала, что она имела в виду.

Я не успела среагировать, чтобы вскочить, Мередит уже подбежала к несчастному.

- Если я скажу… - были его последние слова.

- О, Боже, - растерянно прошептала подруга, пощупав его пульс, - он… - она прижала ухо к сердцу лежащего на полу парня.

Договаривать ей не пришлось. Нас осталось четверо.

- Что с ним случилось? – подал голос Михаэль.

- Это новое контролирующее средство, - ответил Джей, нехотя переведя взгляд на Умника.

- Что же оно контролировало? – истерично вопросила Мередит.

- Человека, - просто ответил Джей, вновь обратив свой взор на меня, все еще сидящую с поджатыми под пятую точку ногами.

- А подробнее? – попросил Умник.

- Об этом просит человек, что хотел убить меня? – язвительно произнес парень, стрельнув в Михаэля взглядом.

- Тебя невозможно убить, - прошелестела я.

- Что? – удивилась Мередит.

С печальной почти улыбкой – лишь уголки губ слабо поднялись – я подтверждающее закивала.

- Совсем-совсем? – Мередит уже шла к нам, бросив труп на волю Богам.

- Совсем-совсем, - ответила я, а глаза Джея стали в два раза больше от изумления.

- Ктоже ты? – обратилась к нему девушка, подошедшая к озадаченному Умнику.

Джей перевел взгляд с них на меня. Он ждал, что я отвечу. А я думала, раскрывать ли все карты или же нет. Сказать правду, в которую тяжело поверить или произнести очередную ложь, что покажется им истиной. Но в итоге, выбрала молчание.

- Меня зовут Джейсон Джонсон, - наконец представился он.

Я слегка кивнула головой, будто говоря: «Да, все верно. Не солгал» или, мол, одобряю такой ответ.

- Надо полагать, нас ты знаешь, - промолвил Михаэль.

Джей слегка высокомерно вскинул брови.

- Ведь неспроста ты следил за нами, - продолжал Умник.

- Верно, неспроста, - согласился англичанин.

- Ему нужна Шарлиз, - вдруг сказала я, сама не знаю почему, но это как-то пришло мне в голову, и я даже не успела подумать, как уже озвучила вслух.

Три пары глаз удивленно, изумленно и отчасти испуганно уставилось на меня, не думающую и вставать с пола.

- Зачем? – поинтересовалась Мередит.

- Как ты узнала? – проигнорировав ее вопрос, обратился ко мне Джей.

- Что узнала? – решила включить дурочку.

- Мое имя, - его глаза ловили и впитывали каждое мое ерзанье и движение.

- Ты сам представился, - говоря это, Умник чуть ли не у виска крутил пальцем.

- Нет, когда я скатился вниз, и она подбежала ко мне, - нетерпеливо объяснил он парню, - как ты узнала, мы ведь никогда раньше не встречались? – вновь все внимание на меня.

- Интуиция? – я вся обратилась в камень – фигурально выражаясь.

Очередной удивленный и недоверчивый взмах бровей вверх.

- Возможно. А про Шарлиз?

- Ах, - изумилась Мередит.

Я слегка пододвинулась, взяв то, на чем сидела, и встала, отряхнув колени. Протянула ему фотографию, что выпала, когда он катился по массивным ступеням. По лицу Джея пробежала тень, я, прямо, видела его мысль о том, какой он растяпа, что выронил фотографию, на которой были наши изображения. А так как там была и Шарлиз, разумно было предположить, что именно она ему и нужна. Прозвенел звонок, и из кабинетов повалил народ. Тут же начались крики и вздохи по поводу Сержа, о котором мы уже и позабыли. В то же время Умник схватил меня и Мередит, направляясь к выходу. По пути я крепко вцепилась в руку Джея, потянув его за собой.

- Поговорим позже, - бросила ему через плечо.

Везти его домой было бы глупо, потому мы сели в противоположную сторону. В метро было время часа пика, но Умник крепко держал Мередит и меня, а я, в свою очередь, не ослабляла хватку на руке Джея. Самое странное было в вагоне метро, когда толпа нас сильно прижала к дверям, особенно меня и Джея, он так посмотрел на меня, аж внутри что-то колыхнулось. Мы вышли где-то в центре, а вернее, на станции «Пушкинской». Там позади большого кинотеатра был парк. Зима, конечно, на дворе затянулась, но этот день был теплым и неснежным. Только где-то посреди парка Михаэль отпустил меня, убедившись, что сбежать невозможно. Никто из нас не решался заговорить первым, тем временем включились уличные фонари. Вечер осознанно вступал в свои права.

- Зачем тебе нужна Шарлиз? – я решилась быть первой, а то ноги в осенних кедах стали замерзать.

- Она нужна не совсем мне, - начал Джей.

Для моих друзей оказалось новостью все, что они услышали, а для меня отчасти это было и так вполне известно. А именно то, что девушка Джея несколько месяцев назад впала в кому, и они ничего не могут поделать, а главное, не знают причину. Ему удалось выяснить, что аналогичная ситуация произошла во Франции с одним парнем – каким именно он предусмотрительно умолчал. Но, возможно, что отец этого парня заплатил Сержу, а для надежности вколол русскому студенту новое средство контроля. Когда тот, кому его вкалывают, решает идти против договора, средство начинает действовать молниеносно, только почувствовав порыв предательства. Здесь либо выполняй условия добросовестно, либо конец… А что касается Шарлиз. Не обошлось без моей мамочки. Она дала задание Джею и отцу «того француза» найти девчонку с фотографии, на которой изображены также те, с кем эта девочка может быть. Он понятия не имеет, зачем Шарлиз нужна Наталье Викторовне. Но, видимо, девочка очень важна, если ради того, чтобы она попала на большую землю, на остров был заслан помощник.

- Помощник? – повторила я.

- Да, - подтвердил Джей, собираясь продолжить, но я вновь перебила его.

- Кто? – взгляды моих друзей и мой собственный пристали к Джею так, словно от его ответа зависела наша жизнь.

- Вам нужно имя? – вопросил он, мы разом кивнули, - Антуан, фамилию, к сожалению, не помню.

Фамилия нам и не нужна была. Боги, какая я дура. Ведь что-то мне подсказывало, что все идет слишком гладко, как не могло быть на самом деле. А сейчас получается, я сама привезла сестру Доры в лапы своей матери. Для чего она ей, зачем? Ответ очевиден – Шарлиз не была бы интересным объектом, образцом, если б не обладала способностью такой мощи. Да, моя мать недалеко ушла от своего отца. И взамен на Шарлиз она посмела обещать помощь. Чем может она помочь?

- Она вам не поможет, даже если вы принесете ей на блюдечке десять таких Шарлиз, - почти загробным голосом произнесла я.

- Почему ты так думаешь? – воскликнул Джей.

- Наталья Викторовна не такой человек, чтобы даже по договору выполнить свое обещание, - Умник и Мередит тщетно пытались понять, о ком мы говорим.

- Но… - начала англичанин.

- Даже это гениальное средство для контроля вам не поможет, она наверняка нашла на него противоядие. Если только сама его и не создала.

- Откуда ты столько всего знаешь? – не выдержал Михаэль, привыкший считать, что только он знает все на свете и обо всех.

Чувствую себя в трагедии Шекспира с заготовленной репликой «быть или не быть?», только с небольшим изменением – «отвечать или не отвечать?». Запустила пятерню в волосы. Что же это такое творится? Все становится только хуже и хуже. Гибнут невинные люди и ради чего? Лучше бы вообще не было этих «ненормальных», а вернее, их ненормальности. Не было бы и тела Доры с жабрами и возможностью превратиться в рыбу. А я, скорее, жила бы спокойно со своей милой бабулей где-нибудь в глуши и не знала печали. Но нет же, вечно какие-нибудь проблемы. А Джей… Стоит так близко, так рядом, а я даже не могу открыться ему, обнять и поцеловать. Стоим будто чужие люди. Или нет. Мы и есть чужие люди, которые встретились в первый раз.

- Интуиция? – язвительно подсказал тот, с кем я планировала прожить остаток жизни и нарожать кучу маленьких гениев.

- Кто знает, - отстраненно молвила я.

- Дора, - настойчиво произнесла Мередит, - мы серьезно.

- Я понимаю, - все тем же тоном продолжала я, - но я не могу ответить, иначе могут пострадать другие люди.

Джей взглянул на часы.

- Тебе пора? – догадалась я.

- Да, надо встретиться кое с кем.

- С Натальей Викторовной и сдать ей нас, - предположила я.

Джей странно посмотрел на меня.

- Ты похожа на нее, - вдруг сказал он, - еще в метро показалось.

Я ничего не ответила. Лишь Михаэль попросил до поры до времени не говорить этой женщине, что Джей беседовал с нами. Последний в свою очередь пообещал выполнить просьбу при условии, что рано или поздно мы поможем и ему. Обменявшись рукопожатием в знак заключения неписаного договора, Умник пожелал англичанину удачи. С болью внутри я провожала Джея взглядом.

По дороге домой я не раз ловила на себе переживающий взгляд Мередит, но помочь успокоиться ей я не могла. Как успокоить человека, когда у самой внутри пожар, сжигающий, возможно, не последние мосты, но кто знает?

3

Мередит и я вышли из огромного книжного магазина в самом центре столицы на Тверской улице. Около полутора часов мы провели в нем, потому что договорились с Михаэлем встретиться. А он сам был на радиорынке в совершенно другой стороне. Будучи в книжном, я все время думала о Шарлиз. Мы пообещали не рассказывать ей об охоте, что устроена на нее, дабы не волновать девочку. И все же происходящее мне не нравилось, причем очень сильно. Пусть я и патологическая лгунья, но как бы парадоксально это не звучало, лгать я не люблю, и никогда не любила.

Нам нужно было перейти дорогу и для этого пришлось воспользоваться подземным переходом. Прошлой ночью были сильные заморозки и днем не теплее, потому мы ступали по обледеневшим ступенькам осторожно. Магазинчики были закрыты, возможно, из-за мороза. Мы успели дойти до середины перехода, как почувствовали сильное дуновение холода, просто ледяного, пронизывающего и проникающего под одежду, под кожу, желающего пробраться до сути костей. Инстинктивно я обернулась. Кожа стала гусиной, и я даже почувствовала, как волоски на руках под свитером и курткой поднялись дыбом. Мягко ступая из-за поворота, появилась фигура девушки в нежно-голубых одеждах. Длинное светло-ледяного цвета шелковое платье волнами спадало до самых пят. На ногах были банальные балетки или, возможно, мне показалось. Расстегнутый белый плащ раскрывал всю красоту платья. Длинные русые с белыми прядями волосы струились чуть ли не до колен. Бледная кожа, фактически белые, замерзшие в искривленной улыбке губы, холодные пронизывающие серо-голубые глаза с металлическим оттенком. Бесспорно, это была Кристин Лурсо. Весь ее вид так завораживал. То же выражение лица, только без догадки, кто эта незнакомка, я обнаружила у своей подруги.

Кристин шла, задевая кончиками пальцев правой руки стену, отчего по той расходился тонкий слой льда. При этом девушка мурлыкала некую мелодию, будто все происходящее доставляло ей удовольствие. Бежать – первая мысль. Но как только я обернулась, передо мной образовалась толстая стена изо льда, протянувшаяся от пола до потолка. Только этого не хватало. Кристин неодобрительно зацокала.

- Решили так быстро уйти? – мелодичным голосом вопросила она по-французски.

Паника. Ну, уж нет, стоп. Вдох.

- Мередит, - я выразительно посмотрела на нее.

Да, такой взгляд можно интерпретировать только в одном варианте, и моя подруга верно уловила его. В долю секунды я заткнула как можно сильнее руками уши, и тут же отвернулась, полуприсев. Почти одновременно с моими действиями Мередит применила свою способность. Боги, ее голос дошел до такой степени, что трещал лед. Сама Кристин стояла, крепко ухватившись за стену, будто пытаясь слиться с ней. Но затем она посмотрела на меня и попыталась сделать то же самое. Согнувшись в три погибели, она присела у стены. Я искоса наблюдала за ее действиями. Лед позади Мередит был толще того, что вокруг Кристин, и на него мощь голоса пока не действовала.

Я уже начала терять сознание, когда почувствовала, что все замерло. Чертов Тим, повернуть глаза на него я не могла, но красными тельцами крови, что замерли в венах, чувствовала его присутствие. К тому же, он выругался своим обычным голосом. Теплая рука коснулась моего плеча, надо полагать, как и плеча застывшей Мередит. С последующим взмахом ресниц я обнаружила, что мы уже в кухне нашей квартиры. Мередит тут же прекратила использовать свою способность. Примчалась взъерошенная Шарлиз.

- Что случилось? – воскликнула она, удивленно взирая на нас.

Мы переглянулись. Объяснять что-либо не было совершенно никакого желания. Я умолчала тот факт, что нас спас Тим. Но по взгляду, который временами бросала на меня Шарлиз, было ясно, что она догадывалась – без Тима здесь не обошлось.

- Может быть, сдаться им, - вдруг предложила она после ужина, когда мы сидели в комнате вдвоем.

- Кому? – я не сразу поняла, о чем она говорит.

- Тем, кто охотится на меня, - тихо ответила младшая сестра.

Я быстро оторвала глаза от журнала и внимательно посмотрела на девочку. Она сидела на самом краю своей кровати, теребя кончик заплетенной косы. Видно было, что изо всех сил она старалась не встречаться со мной взглядом.

- С чего ты взяла, что кто-то охотится на тебя? Кому это надо?

- Ты думала, я никогда не догадаюсь, - капризно молвила она, - не знаю, кому это надо.

- Зачем сдаваться?

- А зачем бороться? – Шарлиз впервые за время нашего разговора взглянула на меня, причем так, словно бросая вызов.

- Что значит «зачем бороться»? – ее вопрос просто вывел меня из себя, - ты свихнулась? «Зачем бороться»? – передразнила я, вскакивая на ноги.

- Ты не понимаешь, - она тоже поднялась, - просто, если мы сдадимся, то не придется больше бегать и подвергать ваши жизни опасности.

- А ты уверена, что если мы сдадимся, то вообще останемся живы? Им нужна ты, а мы, - на пороге возникли перепуганные нашей руганью Мередит и Михаэль, я демонстративно указала на них и себя рукой, - пойдем на корм рыбам в Тихом океане.

- Тогда я сдамся одна, - упрямо пролепетала она.

- Значит, мы рискуем жизнью ради тебя, - голос стал максимально спокойным и едким, припечатывая каждое слово ей в лицо, - Михаэлю чуть не свернули шею, Мередит и я чуть не замерзли заживо, а ты даже этого не ценишь! – в конце фразы я сорвалась на крик.

- Я ценю, я ценю! – истерично воскликнула Шарлиз, и с ее словами за окном послышались раскаты грома, - но для чего все это?

- Для того, чтобы ты, глупая, жила, а не была очередным экспонатом в музее этой сумасшедшей! – я тяжело дышала, будто пробежала километровый кросс.

- Какой сумасшедшей? – спокойно вопросила девочка.

Ну, уж нет, на это я отвечать не собиралась.

- Когда попадешь, узнаешь, - я схватила недочитанный журнал и на выходе передразнивая, повторила, - «Зачем бороться»? Было бы с кем, - бросила через плечо.

Я закрылась в ванной комнате. Включила кран, вода с шумом хлынула наружу. Меня било в истерике, слова Шарлиз не шли из головы. Уверена, Мередит сейчас успокаивала девочку, чтобы не случилось никакого катаклизма. Ох, уж этот Тим – зачем он нас спас. Откуда знал, где искать – впрочем, это все глупые вопросы, глупые до ужаса. Но вот рядом со мной появился виновник моих дум и приложил указательный палец к губам.

- Дверь закрыта?

Я быстро кивнула, вместо ответа – он же сам велел молчать.

- Вам нужно убираться отсюда, - продолжал шептать, - а то они скоро будут здесь.

- Кто «они»? – тоже шепотом вопросила я.

- Те, кто гонится за вами.

- О, не беспокойся, - язвительно промолвила я, - Шарлиз решила добровольно сдаться им.

- Что?! Рехнулась что ли? Какой сдаться! Я не для этого спасал тебя и Мередит.

- Да, а для чего? Помнится, ты зарекался, что больше не будешь мне помогать.

- Да, я тоже помню, - смущенно подтвердил он, - но меня настойчиво попросили.

- Кто?

- Не могу сказать, - Боги, сколько тайн и закрытых дверей, чьи ключи затеряны ветром в пустыне зыбучих песков.

- Отлично, - больше нечего сказать, - значит, если бы тебя не попросили, ты бы с удовольствием пришел на мои похороны.

- Однажды я уже был на них, только они были не твои, - он странно посмотрел на меня.

- В смысле?

- Я знаю, кто ты.

- Я рада за тебя, - фыркнула я.

- Спасибо, Эля, - произнес имя, от которого я уже начала отвыкать.

- Мы ходим по кругу, - я обреченно села на край ванны.

- Не думаю так, - Тим встал прямо передо мной, полотенца на сушилке позади него идеально сочетались с его рубашкой – желто-оранжевая гамма – совсем не весенняя.

- Так значит, нам нужно вновь пуститься в бега?

- Куда-нибудь туда, где вас будет тяжело найти, - ответил он.

- И как же мы это сделаем?

- Я помогу вам.

- Вновь? А не надорвешься? – лицемерно съязвила я.

Парень скорчил рожицу, будто оценил шутку. Затем я выключила воду и вышла к народу. Объявила ребятам, что у нас гость, после чего Тим сконфуженно вышел из ванной комнаты и рассказал им ровно столько, сколько мне до этого. Мередит и Шарлиз не понадобилось много времени для того, чтобы собрать вещи, в отличие от Умника, которому помогала я. Все это время Тим обходил окна и нервно посматривал на часы. Наконец, когда мы были готовы, можно было отправляться в путь. Ни с кем, кроме Умника, пока помогала собирать приборы, я не перекидывалась фразами, даже мелкими репликами. Сейчас мы стояли друг против друга, а Тим в центре возле сваленных чемоданов.

Моментом позже мы оказались посреди купе в пустом вагоне. Правда, о том, что он пустой, мы узнали уже после исчезновения Тима. Кстати, он не попрощался, обиделся, что ли – было бы на что. Михаэль пошел в одну сторону, Мередит в другую, так что Шарлиз и я остались наедине. Девочка присела на полку. Все было погружено в полумрак, ни света, ни тепла. Хорошо, что мы сразу надели верхнюю одежду. Спустя некоторое время влюбленная парочка вернулась с разведки.

- Мне не нравится этот поезд, - сразу сообщила Мередит.

- Аналогично, - кивнул парень.

- Зачем Тим нас сюда переместил? – спросила Шарлиз, обращаясь больше ко мне, чем ко всем.

Я неопределенно пожала плечами. Честно говоря, мне бы самой хотелось это знать.

Несколькими часами позже выяснилось, что поезд, состоящий из шести вагонов, абсолютно безлюден. Кроме того, за окном был только снег, причем не только сугробы, но и просто снегопад из огромных снежинок, что закрывал весь возможный обзор. Это нервировало. Аппаратура Михаэля отказывалась работать, даже обидно как-то.

- Без тепла, воды, еды… Мы умрем быстрее, чем нас кто-либо найдет, - задумчиво промолвила Мередит, когда мы стояли в тамбуре.

Да уж, Тим – не мог найти более теплого места. Я же не говорю о пятизвездочном отеле, но хотя бы предупредил, чтобы мы взяли какой-то еды или воды. Потому что у нас в рюкзаках было всего несколько батончиков мюслей да пара бутылок газированной воды. Согласитесь, это не еда. К тому же мы ходили все время в верхней одежде, так как легкий слой снега был даже с внутренней стороны окон. Один плюс – туалет, но опять же с такой антисанитарией, что просто глаза на затылок лезли. Тщетно исследуя поезд, пытаясь выяснить хотя бы его направление или почему он стоит неизвестно где, мы провели так пару-тройку дней. Между собой фактически не разговаривали. Лишь одним вечером, когда мы остались в вагоне вдвоем, Шарлиз заговорила со мной.

- Я думаю, ты немного нервничаешь из-за меня, - она произнесла это так тихо, что я не сразу разобрала.

- Что?

- Я имею в виду… - девочка замялась, - я хочу сказать… Прости меня. Тогда в Москве, у меня просто была паника, и я лишь предлагала возможные варианты…

- Ерунду ты предлагала! – резко перебила я.

- Возможно, - двусмысленно сказала она.

- Шарлиз, я твоя старшая сестра и я обязана охранять и защищать тебя. Просто пообещай, что никогда больше ты не подумаешь, и уж тем более не озвучишь вслух намерение сдаваться. Сдаются только слабаки, а мы сильнее их, - твердо произнесла я.

- Хорошо, - просто ответила она, не глядя мне в глаза.

Ночью мы спали парами, чтобы не замерзнуть. Я лежала у стены. Мой сон… Я, кажется, уже говорила, что мне в последнее время только кошмары и ужастики снились. А здесь, словно отдушина. Мне снилась бабуля, как мы с ней ездили целыми днями и сутками из одного города в другой. Она оберегала меня, старалась защитить. Но стоило нам приехать в Новокузнецк, где я познакомилась с целым классом «ненормальных», где для меня открылось столько тайн, что раньше были под красивой завесой лжи… Все изменилось. Луна Рашель, которую я никогда не знала лично, Франциск, который сейчас даже не подозревает, что уже был однажды на острове. Остров. И я не в своем теле. Как долго это будет продолжаться? Временами мне кажется, что я уже никогда не буду вновь в своем родном прекрасном теле. Не то, что бы тело Доры было плохим. И все же свое приятнее. Как говорится, где не ходи, а дома лучше.

Я проснулась посреди ночи. Тонкий световой посланник луны лежал на моем лице. Слегка приподнялась и посмотрела за окно. Снег больше не шел. Перед моим взором открылась поистине завораживающая картина. Белоснежное, как зубы голливудской звезды, поле и окраина леса из лысых деревьев. Я оглянулась вокруг, и морозящий ужас прошел по мне, словно электрический разряд. Я была совершенно одна и никого вокруг. Сумки и чемоданы стояли тут же. Но не было во всем вагоне и поезде людей, кроме меня. Как ошалелая, я обежала все: вагоны и справа, и слева – они были безжизненны, замороженные годами груды железа.

Самое главное, не впадать в панику. Я вернулась обратно в свой вагон, но на пути заметила, что дверь открыта. Дверь наружу, она была слегка приоткрыта. Совершенно не задумываясь о чем-либо, я кинулась в нее. Словно огромная змея выползла из этой двери и немного проползла. Либо кто-то или что-то тащил кого-то. Хоть одно я знала точно – кого именно тащили. Осторожно ступала по снегу такому чистому, что при освещении луны он переливался миллиардами крошечных алмазиков. Воздух был морозным, что свойственно зиме. В этом году она почему-то не торопится уступать весне. Да к тому же мы были чуть ли не в тайге.

Затаив дыхание, я прошла несколько метров по своеобразной тропе. Ее завершением служила прорубь. Причем, снег вокруг нее был таким, будто его растопили чем-то очень горячим. Я не знаю никого с такой способностью, значит, это сделала некая машина. Прорубь была нормального размера. И видимо, была свежей, так как вода не затягивалась пленкой. Хотя я не уверена, что она вообще должна была это делать. Легкий пар мерно порхал над поверхностью воды. В любой другой ситуации я бы просто не знала что делать, но тут… Единственная надежда на способность Доры.

В последний раз я оглянулась вокруг, где-то из-за макушек деревьев выглядывали холмы и горы. Интересно все же, где мы были. Я красиво нырнула в воду. Боги, как же темно в ней. Лишь только кроткий луч луны пробивал воду, словно волшебный меч Артура. Но любоваться не было времени. Я оглянулась по сторонам и решила плыть на запад. Как я определила, что там был запад? Не знаю, просто внутри у меня будто бы был компас, который моментально определял стороны Света. В какой-то момент я почувствовала, что меня засасывает что-то. Секундой позже я разглядела подобие трубы, уходящей далеко-далеко вниз. И именно эта труба в конечном счете меня и засосала, как бы я не сопротивлялась.

Это было словно я летела с горки в аквапарке. Так быстро, что воздух и отчасти вода, свистели в ушах. А все вокруг мелькало, превратившись в одну сплошную линю ужаса. Ведь я не знала, где всплыву и вырвусь ли вообще когда-нибудь из трубы. Но чудо свершилось быстрее, чем я о нем мечтала. Меня буквально выплюнуло на лед. Да с такой силой, что я ударилась о спрессованный снег и на время потеряла сознание. Все просто расплылось в тумане.

Веки весили несколько тонн и их было очень тяжело открыть. Но когда я все-таки это сделала, то оглянулась вокруг. Это был некий дом, жилой, но с оборудованием. Возможно, здесь жили ученые. От противоположного угла отделилась фигура и направилась ко мне.

- Выпейте, - молодой мужчина протянул мне массивную кружку, от которой шел густой пар, - это согреет.

- Спасибо, - тихо ответила по-русски, именно на этом языке говорил незнакомец.

- Меня зовут Николай, - тут же представился он, - мой друг и напарник Матвей Николаевич нашел тебя. Кстати, не против, что я так сразу на «ты».

- Нет, - я слабо покачала головой.

Вообще-то мне было весьма тяжело двигаться, так как я успела заметить – вся была укатана, как матрешка.

- Где я? – руки все еще крепко сжимали уже пустую, но еще горячую железную кружку.

- Хочешь добавки? – предложил он, и я кивнула, чай и вправду был очень вкусным.

Мужчина скрылся, так и не ответив на мой вопрос. После горячего чая мне стало тепло и изнутри. Я попыталась выпутаться как-нибудь из того материала, в котором пребывала. Выяснилось, что меня переодели в теплую одежду полярников. Причем, если штаны были еще ничего, то свитер явно был мужским. В момент, когда я с нескрываемым любопытством оглядывала свое новое одеяние, Николай вернулся с полной кружкой свежезаваренного чая.

- О, прости. Пришлось тебя переодеть, - у него было весьма добродушное лицо, - твоя одежда у камина сушится, - он указал рукой куда-то в сторону.

- Спасибо, - приняла кружку из его руки, - за все, - пояснила я.

- Да, гости у нас бывают нечасто, - молодой мужчина сел на металлический стул у стола.

- Хм, ты все же не ответил, - пытливо взглянула на него, - где я?

- Вернее, где мы, - поправил он, - в Арктике.

Хорошо что не в Антарктиде, хотя в чем различие? Ладно, плюс есть – Арктика хотя бы ближе к России. Просто замечательно. Итак, мы выяснили, куда ведет труба, точнее, куда она меня завела. Осталось выяснить, как отсюда убраться. С другой стороны, зачем убираться?

- Как долго я могу оставаться у вас? – тут же спросила я.

- Ну, следующий самолет будет через три месяца, а ледокол через два. Так что если ты торопишься, то тебе придется подождать, как минимум, пару месяцев.

Как ни странно, но такой ответ меня вполне устраивал. Или не устраивал. Черт, как же мне узнать, куда могли деться Шарлиз, Михаэль и Мередит? Да, вот так проблемка.

Когда я смогла твердо стоять на ногах, то с позволения хозяина, так сказать, отправилась на разведку по дому. Конечно, сперва Николай убедился, что у меня нет сотрясения мозга. И еще предупредил, что через час будет обед. Сам же он куда-то ушел. Так что в комнате я осталась одна. Чтобы попасть в соседнюю комнату, нужно было открыть огромную металлическую дверь. Я обратила внимание, что большинство дверей было закрыто и открыть их можно было только при помощи специального ключа.

Эта вторая комната была больше прежней. Здесь был камин, но только вещи возле него были не моими. Моментом позже я увидела девочку у стола. Она сидела в кресле и спала.

- Шарлиз! – ошарашено воскликнула я, отчего она моментально проснулась.

Мы тут же крепко обнялись. Младшая сестра Доры тоже была одета в мужскую одежду. Надо полагать, что женщин, даже больших размеров, здесь не бывало. Шарлиз была в шоке от моего появления, но намного больше она была счастлива, что я здесь и жива.

- Что произошло ночью? – был мой первый вопрос, после непродолжительного выяснения состояний друг друга.

- Я не знаю, мы просто спали. А потом я проснулась от криков Михаэля. Нас тащило будто огромное животное…

- Будто?

- Я не уверена, что это было. Может быть, машина какая-нибудь. Просто я никогда в жизни не видела такого огромного, сильного, но при этом мягкого, теплого, пушистого зверя. На нем было удобно лежать, поэтому я не сразу заметила, что он нас украл, - ей было тяжело это вспоминать, слезы штурмовали глаза.

- А что было потом? – мое нетерпение оказалось сильнее сочувствия.

- Потом зверь остановился. И… мне удалось скатиться с него. Вернее, не так. Он нас швырнул на снег. У меня была паника, я так сильно боялась. А Мередит и Михаэль были тут же, но в отличие от меня, они не сводили глаз со зверя, а я оглядывалась в поисках пути спасения, - она тихонько зарыдала, я принялась гладить ее по плечу. – Я такая эгоистка, - и она зарыдала еще пуще, но меня сбила сама фраза.

- В смысле эгоистка?

- Я знала, что ты где-то рядом, но я даже не пыталась тебя найти, увидеть. Единственное, на что я смотрела, был снег подо мной. И желание провалиться в него, спрятаться в нем от зверя – было сильнее всего.

- Шарлиз, не убивайся так, - строго велела я, - меня не было там.

- То есть как? – не поняла она, но реветь уже перестала.

- Я проснулась в вагоне, а вас нет. Сразу же принялась искать, а потом обнаружила тропу и прорубь, в которую тут же нырнула. Труба засосала меня и выплюнула здесь, я сильно ударилась и отключилась. Когда пришла в себя, была уже тут, - быстро сообщила я.

- В любом случае, я ужасная.

- Да почему? – не понимала я, ведь это естественно, что она испугалась.

- Потому что я спаслась, а они нет.

- Погоди, как же там появилась прорубь?

- Я прожгла ее, - она старалась не смотреть мне в лицо, ей было жутко стыдно, - мое желание спасти свою шкуру прожгло лед, и я упала в воду. Но не успела и чуть-чуть проплыть, как меня что-то затянуло. И все было так же, как и с тобой. Только меня нашел Николай, а тебя его напарник. Я слышала, когда он пришел, но они меня из этой комнаты никуда не выпускают, - было сказано с легким упреком, ведь меня-то пустили.

- Ты знаешь, что нам здесь предстоит торчать почти два месяца, а если не повезет, то все три? – спросила я.

- Нет, мне сказали, что за мной скоро приедут… - она не успела договорить, как другая дверь открылась, и вошел пожилой мужчина.

Он был весь заснежен и походил на морского льва – внешне, разумеется. Это и был Матвей Николаевич. Он любезно выказал желание узнать наши имена. Я удивилась, что они не сделали этого раньше. Ведь даже Николай не спрашивал у меня мое имя. Прежде чем Шарлиз собралась вновь открывать рот, я быстро представила нас:

- Меня зовут Даша Суворина, а это моя младшая сестра Катя. Но она не говорит по-русски, потому что всю жизнь прожила с отцом в Америке.

- Да, то, что эта девочка говорит только по-английски, мы уже выяснили, - прохрипел мужчина, направляясь к камину и на ходу снимая вещи.

- От нас обеих я хочу поблагодарить вас и вашего напарника за помощь, которую вы нам оказали, - воспитанно промолвила я.

- К черту благодарности! – рявкнул он, - лучше объясните мне, как две девчонки попали в Арктику?

Шарлиз все время смотрела на меня вопросительно. Из всего она не понимала ни слова, но я тут же перевела ей, что он хочет знать. Девочка хаотично зашептала, что я должна немедленно что-то соврать. Но это я и сама понимала. Загвоздка была в том, что именно солгать. Сказать, что нас похитили инопланетяне – он нас на смех поднимет, а открывать правду слишком опасно. Мы ведь ничего, кроме их имен, о них не знаем. Как же быть? Но тут, словно на помощь, пришел молодой человек, вошедший в ту же дверь, в которую несколько минут назад вошел его напарник.

- О, Коля, а мы тут знакомимся с девочками, - изменившимся до неузнаваемости голосом буквально пропел старик.

- Да, а я как-то и забыл… - он смущенно посмотрел на меня и Шарлиз, но дольше на меня.

- Ту, что нашел я зовут, Даша, - он как-то странно подмигнул парню, девочка рядом со мной тоже это заметила, - а рядом с ней ее младшая сестра Катя, которая не говорит на нашем языке.

- Я рад знакомству, - произнес Николай, слегка поклонившись нам.

Все это напоминало дешевый спектакль с бездарными актерами. За обедом дело обстояло не лучше. Шарлиз не могла разговаривать со мной вслух или громко, так как Николай прекрасно владел английским языком. Мы с ней вообще не могли выудить и секундочки для разговора, потому что кто-то из мужчин всегда находился рядом. К тому же повсюду были камеры наблюдения. Они, будто не стыдясь, за нами следили.

В такой жизни прошел месяц. Мы научились общаться короткими фразами, не договаривая их до конца. Как жаль, что мне никогда не приходила в голову мысль выучить язык глухонемых или научиться читать по губам. Потому что первое Шарлиз умела делать прекрасно, ну а второму временами мы пытались научиться. Нам ничего не оставалось, кроме как ждать, когда прибудет корабль и заберет нас. С другой стороны, младшая сестра Доры не раз говорила о том, что ей здесь не нравится. Но и бежать нам было некуда. Мы были в ловушке, где со всех сторон непроходимые снежные пустыни.

4

И все-таки я придумала почти что идеальный план, как нам сбежать. Правда, мы не знали ни куда нам бежать, ни зачем. Просто было невыносимо больше оставаться под присмотром этих странных ученых, что якобы следили за изменением температуры. Они вроде бы с виду вполне нормальные, только все время как-то подозрительно косились на нас либо подмигивали друг другу. Мы спали с Шарлиз на одной кровати. Лежали рядом, но одна спала первую половину ночи, а другая - вторую. Иными словами, мы так же, как и ученые, вели свою вахту. Так, на всякий случай.

Итак, план. Собственно, его основа держалась на Шарлиз, а именно, на ее способности. В момент, когда Николай уходил на проверку датчиков на их территории, Матвей Николаевич оставался с нами. Всего-то надо было подождать и убедиться, что Николай ушел на достаточно дальнее расстояние и быстро вернуться не сможет. Затем, я подкрадывалась к Матвею Николаевичу, давала ему по голове каким-нибудь тяжелым предметом, которых здесь, как лягушачьей икры в болоте. А потом бы мы с Шарлиз вместе дружненько бежали, подхватив с собою карты, коммуникатор и телефон, по возможности, оставив после себя мощную снежную бурю, так что мчаться за нами было бы бесполезно и бессмысленно.

Но нет. План с самого начала не заладился. Сперва Николай долго не желал уходить, все убеждался, что все будет в полном порядке во время его отсутствия. Затем старик все тяжелые предметы попрятал. Ведь помню, еще вчера тут или там лежал какой-нибудь ледокол или топорик. В день же нашего запланированного побега ни топорика, ни жалкого ледокола на прежнем месте не оказалось. Просто замечательно. Пришлось бить старика тяжеленным металлическим стулом, который я сама едва могла поднять. Матвей Николаевич входил в комнату и получил удар ножкой в грудь. Нет, не волнуйтесь, он не пострадал, даже наоборот – ему это было в радость.

- А я-то все жду, когда вы созреете, - усмехнулся он.

Для Шарлиз и переводить не пришлось. Она и так поняла, что дела плохи. Тогда я схватила огромный охотничий нож, который выпал из рук старика, когда я треснула его. С таким оружием я вполне хорошо смотрелась.

- Если вы нас не выпустите, я засажу этот кинжал настолько глубоко в ваше бренное тело, что вы и пискнуть не успеете, - хладнокровно, спокойно проговаривая каждое слово, молвила я.

Этот охотничий нож был единственным положительным моментом во всем испортившемся плане.

- Почему это я не верю тебе, детка? – брызжа слюной, вопросил он, потирая грудь в том месте, в которое его ударила ножка стула.

- Может быть, потому что глупы? – не меняя интонации, предположила я.

В ответ он нахально засмеялся.

- Дора, пожалуйста, сделай что-нибудь, - попросила Шарлиз, стоя невдалеке от старика.

- А вот и настоящие имена появились, - вмешался в мои мысли голос Матвея Николаевича.

- Пока я прошу по-хорошему: отдайте карты, коммуникатор и телефон и пропустите нас, - я не обратила внимания на его реплику.

- И только тогда останусь живым, а если не дам, что будет? Вот, допустим, коммуникатор у Николая, как и телефон. Так что же за одну карту меня убивать? – он просто напрашивался на удар холодным оружием.

Я стояла и хаотично думала: имею ли я право убивать человека? Ведь не мне решать сколько ему жить. С другой стороны, кто говорит об убийстве, я ведь только собиралась попугать его слегка. Пока я размышляла над вечным, Шарлиз подлетела к старику и крепко схватила за руку. Я просто остолбенела, наблюдая за ней. Девочка во все глаза смотрела в глаза старику, а он в свою очередь не мог оторвать своих от ее. Так всего лишь с момент они простояли, бешено глядя друг другу в глаза. А затем, он словно стал превращаться в камень. Секундой позже каменная статуя упала на пол и раскололась на мелкие части.

- Что ты сделала? – заорала я, придя в себя.

- А что я должна была ждать тебя? А если бы он решил нас убить первым? – осуждающе вопросила она.

- Он бы этого не решил, - с твердой уверенностью ответила я.

- С чего ты взяла?

- Ему по приказу нельзя…

- Чьему приказу?

Если честно, я и сама не была уверена. Так, просто, строила догадки. Что, быть может, они работали на Наталью Викторовну и поэтому так странно переглядывались. Я, вообще, все странное и злое в мире связываю теперь только со своей биологической матерью.

Я убрала кинжал в ножны и спрятала во внутреннем кармане куртки. С помощью ключа мы смогли открыть все двери и выбраться наружу. Шарлиз успокоилась и настроилась на хорошую погоду. Уже через мгновение засветило солнце, открыв перед нами широкий обзор. Мы даже видели, как где-то на линии горизонта трудился Николай.

- И все же, зачем ты это сделала? – спросила я, когда мы направились в противоположную от Николая сторону.

- Чей-то голос в моей голове велел это сделать, - немного помедлив, призналась она.

- Ты можешь предположить, кому он принадлежал?

- Мужчине. Не молодому и не старому. Но я никогда раньше этого голоса не слышала.

- Он говорил четко?

- Да, по-американски.

- Это странно, - я вслух озвучила свою мысль.

Так или иначе, но побег наш все-таки состоялся. С одной потерей во вражеском полку. Мы шли несколько часов, не останавливаясь. Первой заныла Шарлиз. Выяснилось, что у нас нет с собой ни еды, ни питья. Но страшнее было второе, ведь мы черт знает где, и никто нам не поможет. А оставаться у ученых было невозможным. Младшая сестра потихоньку стонала, пока я размышляла, где можно достать хотя бы воду. Нет, ну вот растяпы! Вроде бы проработали план, а такую мелочь, как пропитание, забыли.

Через пару шагов я провалилась под снег. Упала в пещеру, верх которой слегка замело. И, кажется, повредила ногу. Шарлиз наверху растерялась, она не сразу сообразила, куда я делась.

- Ты не можешь подняться? – неуверенно прокричала она.

- Как? Здесь повсюду лед, - это было неопровержимой истиной.

Что ж, если мне изначально было суждено умереть молодой, то замерзнуть в пещере в Арктике наиболее поэтичный вариант.

- Что я могу сделать? – беспомощно пролепетала она.

- Ничего, разве что свалиться ко мне за компанию, - ее лицо тут же побледнело, я усмехнулась, конечно, это была шутка.

Несколькими минутами позже Шарлиз все же осенило.

- Знаешь, я, пожалуй, вернусь к ученым, - без особого энтузиазма прокричала она.

- Ты свихнулась? – оторопела я, - забыла, что там остался только Николай? Он тебя на месте прибьет за своего напарника.

- Но согласись, другого варианта нет: либо я иду туда за помощью, либо ты здесь замерзаешь, - с таким аргументом было тяжело не согласиться.

Девочка помчалась назад. Посидев со скрещенными на груди руками некоторое время, я вновь оглянулась по сторонам. Только сейчас заметила небольшое углубление в стене, откуда играючи подмигивал желтый свет. Кто знает, может, это солнце, и выход на самом деле намного ближе, чем мы думали. Я двинулась туда, но моя нога моментально напомнила о себе. Итак, взять на заметку: не забывать про поврежденную ногу, а то будет еще больнее. Как можно осторожнее я приблизилась к углублению, что появилось в результате разлома – не уверена, но, может, это вообще ледяная скала какая-нибудь.

Хвала Небесам, в образовавшийся проход я смогла пройти, не без трудностей, конечно, но куда от них денешься в наше время. Всего несколько метров и борьба с клаустрофобией, или боязнью, что стены могут сомкнуться и слопать меня заживо, была преодолена.

Напротив меня возле костра сидели двое: один взрослый и, если это не ребенок, то, значит, карлик. Оба были одеты в белоснежные мантии, капюшоны закрывали их лица до носа, губы были плотно сомкнуты. Но тут один из них заговорил.

- Не бойся, подойди, - это был женский голос, его обладательница подняла лицо, слегка убрав капюшон назад, - я ждала тебя…

Пляшущие апельсиновые лучики осветили лицо темноволосой женщины лет тридцати-тридцати пяти. В правой руке она держала прутик, которым временами теребила пламя. Второй сидел неподвижно. Неуверенно ступая, я подошла ближе, но так, что они все еще были напротив меня.

- Я знаю, у тебя много вопросов, - с расстановкой проговаривая каждое слово, молвила она.

Женщина внимательно смотрела на меня, словно изучая или наоборот, пытаясь что-то вспомнить. К тому же она чего-то ждала, быть может, это был вопрос?

- Возможно, - осторожно пролепетала я.

От нее шли вибрации абсолютной власти и невиданной силы. Хотя она и была крайне спокойна, мне казалось, что внутри у нее бушевал ураган. На мой ответ женщина усмехнулась без оттенков злобы или чего-то в этом роде.

- Первое, что я сделаю, будет неправильно, - это было, скорее, обращение к ее спутнику, нежели ко мне, - но я считаю это необходимым, - голова ее соседа слегка согласно качнулась, - это останется только между нами, верно? – вопросила она.

Он вновь кивнул и тут же исчез. В мои легкие вошел удивленный вдох. Кончики губ женщины приподнялись на секунду. Мы остались одни, только она сидела, а я стояла, отчего чувствовала себя будто провинившаяся школьница перед директором.

- Что ж, поехали, - прошептала женщина и на выдохе представилась, - меня зовут Дориана Рэй.

Что? Что за… ересь она несет?!

- Прошу прощения? – как можно деликатнее изумилась я.

- Ты не ослышалась, - спокойным был ответ.

Так, спокойствие. Почва начала плыть из-под моих ног, но я же на льду да и удержаться, как на зло, не за что. Спокойствие, толькоспокойствие – как говорил кто-то.

- Ха, оценила шутку, - настроенная на неприятности, произнесла я.

- Эля, это не шутка.

Она еще и имя мое настоящее знает?! Черт, кто эта женщина? Мне почему-то с трудом верится, что это настоящая Дориана Рэй. Во-первых, старовата будет. А во-вторых, я в теле Доры!

- Думаешь, откуда я знаю твое настоящее имя? – и, не дожидаясь ответа, сказала сама, - я это ты, только в будущем.

Я продолжала ничего не понимать, пока ее взгляд стал мягким и даже влажным.

- И сколько тебе лет? Или, правильнее говорить, мне? – с зачатками агрессии спросила я.

- Мне тридцать пять, - ух-ты, а я не ошиблась, - а твоему нынешнему телу в настоящий момент восемнадцать.

- Супер, - скептично прокомментировала я.

- Я даже не предполагала, что будет так тяжело говорить с собой, - озвучила мысли, одновременно вороша прутиком основу костра.

- Даже не знаю, чем тебе помочь, - тем же тоном молвила я.

Она сделала глубокий вдох. Не глядя на меня, заговорила вновь.

- Ты должна сделать Шарлиз человеком.

- Это приказ? – съерничала я, так как не верила этой дамочке, на Дору она только цветом волос похожа, - знаешь, есть проблема, - уже спокойнее, ее взгляд был прикован ко мне, - во-первых, она и так человек. А во-вторых…

- Я имела в виду, нормальным человеком, - строго перебила она.

Я демонстративно недовольно кашлянула. Честно признаюсь, что все делала по наитию, ведь в любой момент меня могли на месте прибить. Откуда мне знать, кто она, где уверенность, что это не очередная ловушка Натальи Викторовны?

- Прости, но считай, что то был приказ, - она встала, от резкости капюшон слетел до конца.

Левая часть ее лица, близ уха, была обожжена. Вернее, это было когда-то, но шрам остался. Когда она стала одного роста со мной, мне лучше удалось разглядеть ее. И я невольно поджала губы от легкой обиды, сочувствия или разочарования, даже не знаю.

- У нас мало времени, так что сейчас постарайся не перебивать и запоминай каждое мое слово, - с расстановкой велела Дора из будущего.

Я сжала руки в карманах в кулаки. Наверное, даже костяшки побелели.

- Тебе необходимо попасть к Джонсонам и взять несколько грамм крови у нашего тела, - на предпоследнее слово она сделала особое ударение, - затем ты должна ввести часть крови Шарлиз. Когда она станет нормальным человек, у нас появится хотя бы половина шанса избежать войны.

- Какой войны?

- Мировой, - устрашающе, но при этом с полуусмешкой прошептала она.

- Когда? – взволнованно вопросила я.

- Скоро, - при помощи обеих рук она накинула капюшон на голову, закрыв пол-лица.

- Погоди! – я протянула к ней руку, что остановило ее, - я хочу кое-что знать, - мое сердце сжалось в крошечный комочек, прям, как сердце у таракана.

- Я слушаю, - выдохнула она.

- Неужели я всегда буду в этом теле? – от возможной перспективы слезы помчались к моим глазам.

Она подняла на меня лицо, и такая боль отразилась в ее взгляде, что мне, и вправду, стало дурновато.

- А Джей? – одна паршивая предательница-слеза вылетела из резервуара в нижнем правом веке и метнулась по горящей щеке.

- Что Джей? – тяжело уточнила она.

- Как он на это отреагирует?

- Нормально, - уклончиво ответила женщина.

- Он все поймет? – я чувствовала, как ногти впились в ладони.

Женщина слегка кивнула.

- Мы… вы, - я замялась от неловкости, но Дора из будущего терпеливо ждала продолжения, - поженимся с ним? – краска залила все мое лицо.

Она резко вскинула голову, и ее полные слез глаза с ужасом уставились на меня. Стоп, мне не нравится это выражение лица. Боги, что там случилось в будущем? Несколько слез скользнули по ее щекам, прежде чем она вобрала воздух и как-то шатко промолвила:

- Он погиб.

- На войне? – предположила я.

- Нет, раньше, - она пыталась совладать с собой, что ей, в конце концов, удалось, - если ты не сделаешь Шарлиз самым обычным, нормальным человеком… Джея убьют…

- Как? – резко перебила я, а в голове уже строился план, как этого не допустить.

- Он защищал меня от молнии Элинор, - рассеянно ответила она.

- Но ведь он же бессмертен, то есть регенерация и все такое, - я отчаянно пыталась ухватиться хоть за что-нибудь.

- Но она его сестра, родная кровь, - так же рассеянно молвила она.

- А что потом? – вопросила я, - в смысле, как жить дальше?

- Спустя несколько месяцев мы совершим переворот на острове. Так что, там останутся только «ненормальные» и никаких обычных людей, которые больше не будут подвергаться постоянной опасности и нервотрепке, - она хаотично протерла лицо обеими руками, словно пытаясь избавиться от чего-то, - мир изменится… - резко оборвала себя и здраво посмотрела на меня, - он скоро будет здесь. Свое задание ты знаешь. Самое главное – кровь.

Я быстро кивнула, и тут же появился ее спутник.

- Жан, - только и произнесла она, как мальчик, а это был именно он, а не какой-нибудь карлик, подошел ко мне и взял за руку.

Уже в следующий момент я стояла посреди асфальтированной дороги в лесу. Мимо промчался автомобиль.

- Тебе нужно пройти немного вперед, и там будет дом Джонсонов, - отстраненно промолвил мальчик лет пяти-семи, судя по голосу.

Я ничего не сказала, лишь согласно кивнула. Мальчик исчез. А я обнаружила, что стою посреди зрелой весны, перетекающей в лето, и при этом одета, как заправский полярник. Просто прекрасно.

После непродолжительного осмотра с ног до головы Элинор впустила меня внутрь. Убранство дома, по крайней мере, на первом этаже никак не изменилось. Некое ощущение уюта, возвращения домой на долю секунды охватило меня.

- Что тебе нужно? – холодно вопросила блондинка.

- Поговорить с твоим братом, - сдерживая себя от эмоций ответила я.

- С каким именно? – презрительно фыркнула она.

- Не с самым старшим, - я продолжала оглядываться вокруг.

- Тебе повезло, что сегодня у меня ограничение на использование сил, - ее правая рука засверкала.

- Что? – я не поняла ее.

- Думала, оденешься, как чучело, и я тебя не узнаю? – все с тем же презрением и гневом воскликнула девушка.

- Я… - замялась с открытым ртом.

- Ты угрожала сыну моей почти матери, - до меня начало доходить, - и смеешь заявляться сюда?

- Мне нужно поговорить с твоим братом, - не совсем уверенно произнесла я.

- Джея сейчас нет дома, - она опустила руку.

- Ничего, я могу подождать, - с намеком на издевку и вызовом молвила я.

- Только не жди от меня гостеприимства, - фыркнула напоследок блондинка.

М-да, а я даже не представляла, какой холодной может быть Элинор. С другой стороны, часть правды была на ее стороне. Я присела на белый диван, конечно, до этого я сняла с себя обмундирование и осталась только в своих джинсах и джемпере. Поразительно, но даже запахи здесь не изменились. Как бы хотелось сказать: «Ух, вот я и дома». Но вот только… это не мой дом. Да и люди они мне, по всей видимости, чужие. Все, кроме Джея. Впрочем, еще неизвестна его реакция на мое неожиданное появление в его родовом гнезде. Пойдут банальные вопросы: откуда я? Как узнала, где их искать и тому подобные. В принципе, ко многому я была готова заранее или, по крайней мере, пыталась себя подготовить.

В комнату вошла девушка в сопровождении двух хаски. Она спокойно опустилась на диван напротив. Ее взгляд был навечно замершим перед собой, скорее даже, обращенным в себя. Грейс сидела спокойно, поглаживая Миллс по загривку. Гровер лежал справа от нее, уложив голову на лапы. Пес безразлично смотрел на меня, в то время как глаза Миллс были закрыты от удовольствия. Мне вспомнилось, как однажды мы все вместе сидели в парке неподалеку. У нас было что-то вроде пикника на специальном коврике с плетеной корзинкой с едой и всем таким. Помнится, Грейс тогда весело резвилась со своими четвероногими друзьями. Она ловко перепрыгивала через небольшой кустик, и ее товарищи одновременно с ней, находясь, как всегда, по обе стороны от нее. Тогда я впервые заговорила о России без содрогания в голосе. Тогда я была частью этой семьи, и они с интересом слушали меня под приятные омовения августовского ветра. То было, возможно, одно из счастливейших времен моей жизни. Сейчас бездушное тело им ближе нынешней меня.

- Вас что-то беспокоит, - прозвучало, скорее, как утверждение, нежели вопрос.

- Да, я… - небольшая заминка, работа мозга, и ответ готов, - думаю, когда может вернуться Джей.

- О, боюсь, что не скоро, - сочувственно промолвила слепая девушка.

- А где он?

- Мне жаль, но я не могу ответить на этот вопрос, - вежливо и беспристрастно ответила Грейс.

- Мне тоже жаль, - призналась я.

- Могу я узнать, зачем он вам нужен?

- Если я скажу, он быстрее вернется? – улыбнулась я, было приятно осознавать, что хотя бы Грейс осталась той же.

- Вряд ли. Единственное, что я могу сделать, это предложить чашку чая.

- Благодарю, не отказалась бы, - внутри нечто так и подначивало рассказать всю правду, но я еще по дороге сюда решила этого не делать.

Секундой позже в зал вошла незнакомая женщина, которую Грейс на французском языке попросила принести пару чашек чая и бисквитного печенья.

- Она удивительно вкусно их готовит, - поделилась девушка, когда женщина ушла.

- Вы наняли служанку? – спросила я раньше, чем подумала.

- Да, - она задумалась, - нам понадобилась помощь.

- Раньше сами справлялись, - ох, Боги, язык мой – враг мой – непреклонная истина.

Грейс ничего не сказала, только уголки ее губ слегка взметнулись вверх, но потом тут же она посерьезнела.

- Где Джей? – как можно менее подозрительно вопросила я.

- Я думала, вы с острова, - вдруг промолвила она.

- К чему ты это? – я забылась и проворонила правила этикета.

- Мы на «ты»?

- Если не возражаете, - осторожно проговорила я.

- О, нет, так даже проще, - Грейс слегка нахмурился лобик, а затем задумчиво промолвила, - у меня такое ощущение, будто мы давно знакомы. И ты просто пришла к нам в гости, - улыбнулась своим мыслям.

Как чертовски права она была, правда, только отчасти, ведь пришла я не в своем теле.

- Джей на острове? – развила ее предыдущую реплику.

- Не могу сказать, - она поджала губы и слегка, но отрицательно, кивнула головой.

- Грейс, мне нужна твоя помощь, - решила брать корову за рога.

- Разве я представлялась? – девушка испуганно изумилась.

- Нет, но это не важно, - быстро ответила я, - главное, другое…

- Что? – вставила она.

- Помощь, в которой я нуждаюсь, - невольно я понизила голос.

- Какого рода помощь? – не без любопытства молвила девушка.

- Мне нужно несколько капель крови Эли, - Гровер поднял голову и с серьезным видом защитника навострил уши.

- Зачем? – удивилась Грейс такому повороту событий.

- Ее кровь особенная, - говоря о себе в третьем лице, я почему-то не ощутила того прежнего чувства, что возникало раньше, неужели я стала отвыкать? – всего пару капель могут сделать мою сестру обычным человеком, и войны не будет, - часть правды пришлось-таки открыть.

- Какой войны?

- К которой вы все готовитесь, - наугад ответила я.

Грейс призадумалась. И вот ее рот открылся, чтобы вынести вердикт, как псы радостно залаяли, а парадная дверь хлопнула. В следующий момент из-за моей спины в комнату буквально влетел тот, кого я так сильно ждала. Живой… пока еще.

- Грейс, ты не могла бы выйти, - не глядя на нее, попросил он.

Девушка обескураженно кивнула головой и вышла вместе с обоими хаски. Парень скинул дорожную сумку с плеча, чуть ли не сорвал с себя кожаную куртку – не уместную в такую погоду, и плюхнулся напротив. За всеми его действиями я наблюдала со смешанными чувствами. Необходимо правильно подобрать слова и при этом не проговориться. Черт, Шарлиз,… где же она сейчас? Почему только в этот момент я вспомнила о ней? Ведь, бедняжка, в Арктике с Николаем один на один. Они наверняка уже обнаружили мое отсутствие, и даже, быть может, кто-то из них спустился вниз и не нашел меня совсем. Какая я дура. Надо было хотя бы записку ей оставить, чтобы не особо волновалась, и главное, крепилась. Скоро все изменится, и она, то есть мы, станем обычными людьми. Хотя, мне как раз-таки не светило становиться таковой. Да и вообще, мне крайне необходимо вернуться в свое тело и найти, в конце концов, свою бабулю, чьи поиски из-за ряда последних событий я отложила на неопределенный срок.

- Итак, ты здесь, - сухо произнес Джей.

Я сглотнула камень в горле, кивнула и приготовилась к неизвестно чему, но явно не очень приятному.

- Элинор позвонила мне, и я фактически моментально примчался.

- Прилетел, - поправила я.

- Верно, - кивнул он.

Я просто вспомнила, что у них была небольшая посадочная площадка. А незадолго до его появления Гровер насторожился. Возможно, пес просто услышал то, что не услышали мы или, точнее, я, а Грейс просто не подала вида. В комнату вошла женщина с подносом. Джей извинился перед ней и попросил унести поднос с чаем и бисквитным печеньем обратно на кухню. Интересно, где Лео?

- Что тебе нужно? – по-деловому начал он.

- Немного помощи, - глядя ему прямо в глаза, ответила я.

- «Немного» это сколько? – нервозно уточнил парень, - и какого рода помощь?

Не знаю, почему, но голосовой аппарат просто отказывался меня слушаться. Как бы я не хотела, но с каждым открыванием рта только воздух выходил. Будто кто-то выключил во мне звук.

- Я жду, - настаивал парень.

- Могу я увидеть тело? – буквально прохрипела я.

- Нет, - на автомате ответил он, - какое тело? – одумавшись, притворился, что не понимал, о чем я говорила.

- То, что лежит на втором этаже в теплой постели, а в ногах - кот, - опять нахлынули воспоминания последних дней в родном теле.

Лоб Джея нахмурился. Возможно, он гадал, откуда я так много знаю. Честно говоря, самой интересно.

- Ну, так? – я попыталась поднять типично одну бровь, но поднялись обе.

- Я уже сказал – нет, - взглянул на меня, как на нечто инородное.

Что ж, прекрасно. Вот и приехали. Он мне не поможет, Шарлиз будет собой, а он скоро умрет.

- Ты… - я вовремя одернула себя, уж чуть было не сообщила ему его участь, но он ждал, - пожалеешь об этом, - почти шепотом завершила фразу.

Хотя, скорее, жалела я, чем он. В его голове строились другие думы, далекие от этого места и дома. Он хлопнул себя по коленям ладошами и поднялся.

- Ладно, мне пора, ведь это все? – безразлично взглянул на меня, стало чуточку обидно, но я все понимала.

- Нет, не все, - я тоже поднялась, - ты сейчас вернешься на остров?

Парню понадобилось некоторое время, чтобы подумать над ответом, но в итоге он ответил правдой.

- Да, - хоть и немного сконфуженно.

- Можешь подбросить? – без тени усмешки попросила я.

Вновь задумался, бросил взгляд на кучу из моей полярной одежды, что валялась близ дивана, но не задевая его, затем метнул взгляд на настенные часы, и только тут согласно кивнул.

- Только сперва я бы принял душ, - самому себе сказал он.

- Я тоже, - быстро отозвалась я.

О, душ, ты возвращаешь к жизни! Жаль, что еще никому не приходило в голову посвятить гимн душу. Знаю, что многие и так поют в нем, но эти песни все равно не те. Почему Джей решил-таки помочь мне? Сама не знаю. Может, в его голове тоже был посторонний голос, как тогда у Шарлиз. Кто знает. Чужая душа – непроходимое болото.

5

Я молча наблюдала за последними приготовлениями. Пожалуй, выражение моего лица было отсутствующим. Всегда проще надеть на лицо маску безразличия, пока сам где-то внутри переживаешь водоворот эмоций, чувств, событий… Кстати, о событиях. Именно одно из таких я и прокручивала в своей голове, стоя на крыльце черного входа. Руки типично были скрещены на груди – это словно некая защита, знак, дающий понять, что ко мне лучше не приставать.

Когда я вылезала из душа, будучи уже сухой, но еще не одетой, то буквально лоб в лоб столкнулась – с кем бы вы подумали? Ничего подобного. Передо мной стояла всего-навсего Дора из будущего, а вы что придумали? Женщина была в белоснежно-кремовом плаще, больше напоминающем рясу масона. Она безмолвно подала мне свежую одежду – серые джинсы «варенки» и тоном светлее серую рубашку, наполовину состоящую из хлопка.

- Во внутреннем кармане куртки Джея пробирка с миллилитрами нашей крови, - шепотом известила она, пока я быстро одевалась.

- Так значит, он меня не допустит к телу? – с чего-то вдруг спросила я.

- Уже не допустил, - уточнила Дора из будущего, - вы полетите вместе на остров, но как только доберетесь до места, тебе надо будет сбежать от него как можно быстрее, чтобы он не смог догнать.

- Почему?

- Если я скажу, велика вероятность, что ты сделаешь все наоборот. Поэтому слушай, не перебивая, понятно? – последняя реплика была резче прежних, ее нервы явно шли к высшему пределу.

- Ясно, - быстро пролепетала я.

- Но до того как ты сбежишь, тебе необходимо забрать у него колбу.

- Ты хотела сказать «украсть»? – поправила я, позабыв о ее просьбе.

- Не в терминологии дело, - по ходу у нее там в будущем большие проблемы, если сейчас она так нервничает и даже дергается в плане психики, - пробирка с кровью в его правом внутреннем кармане.

- У меня вопрос, - как в школе, я подняла правую руку вверх, что б на меня обратили внимания.

- Да?

- Бабуля. Ты найдешь ее? – на какую-то долю секунды мне почудилось, что этого вопроса она меньше всего хотела слышать, определенно меньше всего.

- Ты сейчас не о том думаешь, - уклончиво молвила она.

- Разве? А мне кажется, что все это взаимосвязано, - а я, оказывается, люблю зыбучие пески, когда сам не знаешь, что лепечешь, но при этом с таким выражением лица, как будто тебе Нобелевскую премию за это дадут.

- У меня всегда была хорошая интуиция, - не для меня промолвила она, но я-то все равно услышала. – Сейчас твоя задача номер один – это пробирка с кровью.

- Мы ее найдем? – настаивала я.

- Нет, - я резко выдохнула, словно воздух больше не желал оставаться в моем организме, - ее больше нет на этой земле.

- Она не умерла, - с уверенностью капризного ребенка произнесла я.

- Нет, но ОНИ, - она сделала некое ударение на каждый слог последнего слова, - ее забрали.

- Кто и почему?

- ОНИ – расшифровывается как Организация Невидимых Исследований. Те, кто в нее входят, сами придумали такую расшифровку. Мы не знаем их имен и званий, потому и называем просто – ОНИ. Эта организация существует со времен создания мира, если не раньше. ОНИ следят за балансом нормальности и ненормальности на этой планете. В свои ряды принимают только тех, чьи способности получены от самой природы. ОНИ взяли Профессора, потому что его способность уникальна в своем роде, - она остановилась, ожидая от меня вопросов, но я подумала, что и без них она сама все расскажет. Женщина слегка кивнула, словно прочла мои мысли, - он точно знал, где и как можно изменить цепочку ДНК, чтобы у человека проявилась сверхспособность. Он единственный в настоящее время ученый, которому удалось создать такое количество «ненормальных», притом так, чтобы все они родились в течение одного года и были ровесниками.

- А бабуля? – я таки не выдержала.

- Как нам известно, ее способность не от природы, а результат вмешательства Профессора. Но она остается единственной, кто пережил все пять этапов «резкого прогресса», - а я и не знала раньше, что их так много.

- Выходит, я больше никогда ее не увижу? – мрачно вопросила я.

- Кто знает? – как-то загадочно произнесла женщина, - пробирка с кровью в его правом внутреннем кармане, - напомнила она, и ее последний шепоток растворился в воздухе с одновременным появлением и исчезновением ее маленького помощника.

И вот я стояла на крыльце и в пятидесятый раз прокручивала в мозгу разговор с собой из будущего. Я помню, что Тим говорил о том, как опасно играть со временем. Просто интересно, все ли из плана Доры получится или правильнее говорить из моего плана. Боги, как же все сложно и запущено. А что самое ужасное и нестерпимо больное – факт, что с бабулей мы никогда больше не увидимся. Раньше только эта мысль поддерживала во мне силы, а сейчас как-будто чьи-то холодные гигантского размера ржавые ножницы перерезали невидимую пуповину между мной и бабулей. Если вспомнить о моей матери, то по правде говоря, здесь и рассуждать не о чем. Она мне всегда была чужым человеком, просто раньше мне казалось, что семья для нее не пустой звук. Ну, или почти не пустой. Ведь она казалось такой милой, когда приезжала к нам с бабулей раз в год. Кто мог знать тогда, что на самом деле моя мать самый ужасный монстр из всех, которых себе может нафантазировать впечатлительный ребенок.

- Все готово! – донесся до меня крик Джея, и маска безразличия слетела с моего лица.

Я кивнула, и тут же направилась к нему. Двухместный вертолет – помню-помню. Мне пришлось сидеть позади Джея, так что я не видела его лица. К тому же не было возможности как-нибудь дотянуться до его внутреннего кармана так, чтобы он этого не заметил. Я решила подождать до острова. Все-таки на земле мне будет проще. По крайней мере, я искренне на это надеялась. Знать бы только, о чем думал сам Джей.

Как только мы приземлились, я совершила неудачную попытку дотянуться до заветной пробирки, но в результате вышел кратковременный нелепый бой, закончившийся в момент, когда я случайно толкнула парня, и он локтем нажал на кнопку открытия крыши. В два прыжка я скрылась в кустах. Джей, было, кинулся за мной, но тут, откуда ни возьмись, появилась группа студентов, разделивших его и меня. Любопытно, куда эта толпа направлялась, жаль, на выяснения времени совсем не было. Не теряя ни секунды, я кинулась к черному входу в ближайшую башню Академии. Буквально взлетела по лестнице вверх. Оказавшись в старинной галерее, я остановилась, отдышалась и осторожно выглянула в окно – ни вертолета, ни молодого человека, как под землю провалились. Я дошла до конца галереи и вырулила на массивную лестницу, которая вела только вниз. Делать нечего, камня с двумя-тремя предупреждающими надписями на моем пути не оказалось. Мне вдруг вспомнился анекдот про кентавра, который решил отправиться в дальнее путешествие. Шел, ну или скакал себе спокойненько, пока не добрел до развилки дороги и камня с надписью: «направо пойдешь – лошадь потеряешь, налево – голову». Вздохнул тогда кентавр и отправился обратно – домой. Ха, забавно, как иногда бывает в жизни.

Уже на следующем этаже выяснилось, что я попала на этаж общежития. Как странно, не помню, чтобы какая-либо массивная лестница вела к нему. Ко всему прочему, никогда даже и крохотной мыслишки не имела на счет того, что над нашими головами может быть галерея. Ну, да ладно. Быстро сориентировавшись, нашла комнату 115М. Интересно, где подвох? На пути ни разу никто не встретился и даже охрана не прибежала. Быть может, Михаэль увидел меня на камерах и тут же подменил записи, чтобы я спокойно дошла до него.

Рука, сжатая в кулак, замерла над поверхностью двери. Момент, вдох, выдох, стук. Сперва с той стороны никаких звуков, затем громкий шорох, взрыв и темно-серый дым из-под двери. Я не на шутку перетрухнула и принялась, что было сил долбить в дверь.

- Михаэль! Майк! Тристан! – истерично вопила я, да неважно кто, лишь бы дверь открыли.

С противоположной стороны коридора появилась ошарашенная Мередит. Она остановилась в задумчивости, как человек, впервые увидевший тест Роршаха. Но, встряхнув головой, помчалась ко мне.

- Мередит! – по правде говоря, я была не в меньшем шоке, чем она.

- Дора! Я, мы… - язык ее не слушался, - пытались вас найти.

- Мы думали, вы мертвы! – с ужасом перебила я.

- А где Шарлиз? – она принялась оглядываться по сторонам, будто до этого не заметила, что я одна.

- А Умник? – был встречный вопрос с моей стороны.

- О, Боги, - простонала она, вспомнив о двери, которая почти тут же отворилась, и остатки дыма неохотно выпустили из своих объятий парня.

Михаэль чуть ли не с пяток до затылка был в грязи или то была сажа – не берусь утверждать. При виде меня он остолбенел, хоть и автоматически ответил Мередит на дежурный чмок. Хотелось бы знать, как долго будет продолжаться такая реакция людей на мое появление?

- Ну, привет, - одновременно с вызовом и неуверенностью промолвила я и раскрыла руки в ожидании объятий.

После весьма продолжительной беседы мне удалось законопатить дыры в своем сознании. Итак, Антуан попросил Майка нарисовать монстрика, который бы смог найти людей и перенести их – двоих или троих. Я не стала останавливать внимания на том, что меня никто спасать не собирался. Ночью чудовище схватило троих, но прилетело (оно еще и летать умело! Это объясняет пропажу следа у проруба, созданного Шарлиз) только с двумя.

Директриса устроила ребятам допрос с жестким пристрастием и необыкновенным рвением вырвать из них все, что им было известно. К счастью, мои храбрые друзья показали себя не предателями. Навешали ей отборную порцию макарон на уши и вернулись к обычной рутинной жизни в Академии. При этом Умник, конечно же, пытался найти меня и Шарлиз, но абсолютно ничего и никого не обнаружил.

В свою очередь, я рассказала, что приключилось с нами. Не умолчала ни о чем, кроме Доры из будущего. Когда речь зашла о последних происшествиях со мной, я очень удачно предпочла сменить тему.

Михаэль вскользь упомянул, что работает над чем-то сверхсекретным к ежегодной июльской выставке научных достижений. Изобретение, подготавливаемое как раз к этому мероприятию, у него и взорвалось. Но парень он не из слабого десятка, ведь даже ученые делают ошибки.

Мередит пересказала фактически все последние сплетни, летающие из уст в уши и далее по кругу среди студенческой братии. Самая главная и свежая из них – Эйвери свергла Линду, и теперь та, оставшись совершенно одна, устроилась уборщицей к Эмилии в мини-кафетерий. Сама Эмми ведет себя как-то необычно – почти ни с кем не общается, целыми ночами торчит в своем заведении. Самая романтическая новость – Антуан ухаживает за Эйвери, что, как мне показалось, не очень нравится Михаэлю, как бы он ни пытался быть безразличным. Вообще, я в жизни мало встречала хороших лгунов мужского пола, по большей части все они были слабыми врунишками. Белая ложь не считается. Возможно, когда кто-то создавал женщину, он изначально заложил дар вранья в нее, а про Адама как-то вот призабыл.

- Кстати, Антуан, - вдруг оживилась я, - почему он вдруг решил попросить Майка спасти вас? – мою оговорку никто не заметил, - откуда ему было знать, где искать?

- Знаешь, я говорила с ним тет-а-тет, - понизив голос, промолвила Мередит, - он был сам в смятении, но утверждает, что некий мужской голос велел ему это сделать. Думаю, он сочиняет, потому…

- Это был голос американца? – резко перебила я.

- Да, - изумленно ответила девушка, - а ты как узнала?

Пришлось пояснить, как, возможно, тот же голос велел Шарлиз убить старика-полярника. Мередит была искренне поражена тому факту, что маленькая девочка смогла хладнокровно убить человека. Но я сделала акцент на том, что иначе нам было не спастись. И опять речь зашла о перепетиях последних дней, как могло случиться, что мы с Шарлиз потеряли друг друга и теперь я на острове. Ответа ждали оба – Умник внимательно следил за каждым микромимическим движением моего лица. Тут я соврала, что Тим переместил меня, когда я упала в расщелину. Хвала Небесам, им не понадобились детальные разъяснения с одеждой – ведь на мне были вещи Эли, то есть мои, если так можно выразиться. В общем, я уже сама запуталась, поэтому хорошо, что Мередит пошла в другую сторону, вспомнив о Тиме, которого они оба уже очень давно не видели.

Михаэль вновь обратился к экрану своего компьютера. Девушка подала мне стакан воды. Парень медленно развернулся на крутящемся кресле.

- Знаешь, я тут на днях наткнулся на кое-что интересненькое, - да, парень явно знал, как меня заинтриговать.

- И что же это? – зажглась я.

- Любопытная подвижность под главным лабиринтом, - он говорил о том самом, в котором я когда-то наткнулась на чудо-древо и качель.

- Как обнаружил?

- Инфракрасный сканер, - он сделал лицо форменного Зазнайки, - меня попросили его проверить. Накануне вечером я залез в систему видеонаблюдения и наткнулся на небольшое препятствие…

- Пароль, - вставила Мередит, - он его часа два подбирал, - с легкой усмешкой молвила она.

- Пароль к чему? – не поняла я.

- К системе видеонаблюдения, которая работает под главным лабиринтом, - терпеливо пояснил он.

- Но там же ход… - начала я.

- Глубже, много глубже, - устрашающе промолвил Умник.

- И что же там?

- Не знаю, - откровенно признался Михаэль, - но честно говоря, сгораю от желания узнать, - крохотные огненные дьяволята в его глазах разрастались не по минутам, а по долям секунд.

Новое приключение – это всегда захватывающе, увлекательно. Ты с нетерпением ждешь его, но никогда не знаешь, чем оно закончится. На мгновение волна удивительного чувства накрыла меня. Но это было не цунами, а, скорее, тихий прибой. Лишь мокрый песок открыл наружу битое стекло, ракушки и прочий хлам. Вода ушла, не оставив больших перемен.

А вот и цунами – ну, прям, все девять валов разом. Джей. Кровь в пробирке все еще у него. Для чего он прибыл на остров? Куда исчез? Я тут же попросила Михаэля проверить то место – что под ним. Здесь пришлось разоткровенничаться по полной программе.

- Нужно узнать, куда он делся, просто необходимо, - как одержимая, произнесла я.

В дверь постучали. Все трое в комнате обратились в слух.

- Ты не видел меня на камерах? – едва владея языком, вопросила я.

- Я – нет, - забавно заикаясь, ответил он, - но директриса могла, - округленными глазами воззрился на меня.

Стук повторился. Что ж, бежать некуда, да и бессмысленно. Я медленно поднялась под молчаливым напряженным взглядом обоих. Моя рука – рука тела Доры Рэй – вяло взялась за дверную ручку, повернула ее, и дверь отворилась. На пороге стоял прыщавый незнакомец.

- Директриса желает видеть Дориану Рэй через пять минут в своем кабинете, - бесчувственно и серо отрапортовал он.

Я быстро кивнула. Обернулась к парочке – последний наказ взглядом. Дверь бесшумно захлопнулась за моей спиной.

Это не был конвой. Парень спокойно шел впереди и даже пропустил меня в кабинет директрисы, сам при этом бесследно скрылся.

Два часа у директрисы – не так уж и страшно. Главное – держаться спокойно и уверенно, но не слишком. Никогда не понимала, почему люди так любят кричать, размахивать руками «после драки». Возможно, это доставляет им неимоверное удовольствие – вот мазохисты, нет чтобы хранить свои нервные клетки, они же бездушно уничтожают их.

Как только я вошла в кабинет, женщина вскочила со своего места, будто она репетировала это движение не один раз. Но тут ее лицо исказилось гримасой, и в течение ста двадцати минут ее рот не закрывался, временами извергая слюну. Мой мозг все решил без меня – ушам была дана команда, и они будто отключились. Я лишь стояла и временами даже вызывающе и безразлично взирала на вопящую женщину. В самом начале ее тирады я сделала лицо нашкодившего котенка, смотрела в пол, потупивши очи, но быстро устала от такого положения. В конце концов, почему я должна перед ней оправдываться? Ну, подумаешь, угрожала преподавательнице и стащила вертолет, сбежала и бла-бла-бла, но ведь вернулась же! Сие действо само по себе было бессмысленным. К тому же я чувствовала, как силы покидают мои конечности. Эффект оживляющего душа стремительно испарялся. Меня неуклонно тянуло в сон. Но затем я вспомнила про Михаэля, который, по идее, должен в это самое время выяснять, куда делся вертолет и его пилот. А еще я напряженно пыталась понять, кто и что скрывается под ходом, что сам находится под главным лабиринтом.

- Я надеюсь, Дора, вы все поняли и осознали свои ошибки, - после легкого перерыва охрипшим голосом промолвила женщина.

Ха, я тоже надеюсь. Я слегка покачала головой, извинилась в который раз и вышла вон. Знаете, ученые выяснили, что два часа беспрерывного говорения для организма или психики человека равносильны двум часам физического труда, так что мне искренне жаль директрису, которая, как и я, теперь нуждалась в отдыхе.

Я вернулась к комнате 115М. Постучала в дверь, как воспитанный человек, но никто не изъявил желание открывать ее. В коридоре было больше народу, чем в первый раз. Некоторые, проходившие мимо, подозрительно косились на меня, будто впервые видели. По сути дела, в принципе, так оно и было. Но мне почему-то все равно было малоприятно от такого положения. В любом случае, большинство было занято мыслями об экзаменах и зачетах, ибо сейчас преддверие сессии. Даже забавно отчасти, прибыла в учебное заведение, в которое мало кто может попасть, здесь все так здорово и круто. Но мое возвращение посвящено другому делу, которое вообще не требует оттягивания, а проклятая дверь все еще закрыта перед моим носом. Не выламывать же ее, как корова новые ворота. И после такой оптимистической мысли заветный проход вдруг появился. Майк ошарашено глазел на меня – вселенский шок в его глазах был намешан с чем-то еще, чем именно, мне не удалось с ходу определить.

- Привет, - легко, как бабочка, я впорхнула внутрь, минуя нехилого парня, но и не клубного вышибалу.

- О, привет, - опомнился молодой человек, захлопнув злосчастную дверь, и вернулся за свой стол.

В помещении, кроме нас двоих, никого не было.

- А где остальные? – я обвела комнату взглядом, будто бы ничего и не изменилось в ней.

- На занятиях, - небрежно ответил он.

- Понятно, - хмыкнула я, могла и сама догадаться, - ты не против, если я здесь подожду? – вежливость еще никто не отменял.

- Да нет, - быстро выпалил он, даже слишком быстро.

Я по-хозяйски, без обиняков, уселась в крутящееся кресло Михаэля. Экран его компьютера тут же включился. Мило. Выходит, стоит сесть, как компьютер тебя тут же призывает к работе. Мои догадки подтвердил Майк, видимо, отчасти желая успокоить, а с другой стороны, мелькнуть знаниями о том, как устроена небольшая часть рабочего места Умника.

Еще через пару-тройку минут между нами состоялся разговор, полный извинений. Парень был уверен, что я мертва или нахожусь в каком-то подобном состоянии, и угрызения совести терзали его, ведь его монстрик был рассчитан максимум на троих.

Шумная делегация студентов оборвала нашу беседу. Вместе с Михаэлем и Мередит был подарочек – новая звезда под именем Эйвери, которая таки послушала меня и свергла Линду. Хотя, может, я и не советовала такого. В последнее время моя память играла со мной злобные шутки, так что бить в грудь с пеной у рта, доказывая свою правоту, я не собиралась. Майк вспомнил о своем расписании и буквально сбежал на занятия, так что нас осталось четверо. Михаэль плотно закрыл дверь, дабы нам никто не смог помешать. Младшая сестра Умника, как это ни странно, целиком и полностью была в курсе дела. Сам парень крайне обрадовал меня тем, что обнаружил, куда делся вертолет.

- Все просто, - он занял свое законное место у компьютера, сослав меня на соседний стул, - вертолет приземлился на люк, - на экране монитора появилась карта острова, быстро увеличиваясь и уточняясь, она отображала то самое место, о котором шла речь.

- Значит, вертолет сейчас в подземном ходе? – я решила уточнить.

- Верно, но парня там никакого нет, - он странно посмотрел на меня, - ты выглядишь ужасно, - другим тоном с оттенками братской заботы.

- Да, не помню, когда спала в последний раз, - на автомате промолвила я, думая о том, куда мог деться Джей, - слушай, а что если этот парень, - тут я непроизвольно передернула плечами, необычно так называть объект своей любви, - находится глубже?

- Вполне вероятно, - после секундной заминки согласился Михаэль, - но я все равно думаю, что тебе надо поспать.

- Да, конечно, позже… - попыталась отмахнуться я.

- Нет, Дора, серьезно, - вступила Мередит, - пока Мик будет искать, как попасть в ту глубину под ходом, ты вздремнешь. Клянусь, как только он что-то обнаружит, я тебя сама разбужу.

Из всего, что она сказала, мне больше понравилось сокращение имени Умника. Я слабо улыбнулась и сдалась. Меня уложили на его кровать и укрыли легким покрывалом, так как я решила спать в одежде. Не гигиенично, зато потом меньше времени на сборы, тут ведь счет идет на доли секунды. Кто знает, что Джей сделал с пробиркой? Мое внутреннее чутье подсказывало, что без моей дорогой мамаши здесь не обошлось. Но неужели она, реально, на острове? Вернее, под ним, не в терминологии суть, как сказала Дора из будущего. Черт, опять это мерзкое чувство – то была Дора или я? Почему я себя саму называю не своим именем или, быть может, я настолько влилась в тело, что теперь оно меня никуда не отпустит, а как же его настоящая хозяйка? Триллиарды вопросов крутились в моей голове, пока сознание не отключилось. Но даже во сне я пыталась найти логические ответы, которые упорно бегали от меня по всей планете. А как хотелось бы покоя…

6

Ощущение, что как только я закрыла глаза, меня тут же и разбудили. На деле, когда я приоткрыла веки, за окном догорали последние посланники сонного светила.

- Сколько я проспала? – каким-то охрипшим голосом спросила я.

- Где-то пару часов, - спокойным тоном ответила Эйвери.

Я удивлена, что она все еще здесь. А вот ее братца и его девушки по некой причине не было.

- Где…? – я лишь развела рукой, не договорив, как она ответила.

- Близнецы на вечерних факультативах, а Мик и Мер, - еще одно забавное сокращение, - ищут подтверждение своей теории. Не волнуйся, они скоро вернутся, - она сделала глоток из кружки и отвернулась к экрану.

Я встала, слегка шатаясь. По хорошему, мне бы по-человечески выспаться, но сейчас не до этого. В любом случае, если во мне включится тормоз, я буду знать, почему.

- Что за теория? – на экране была спутниковая съемка Мередит и Умника близ люка.

- Они хотят найти вход в глубину под подземным ходом. Мик предположил, что он должен быть рядом с люком наверх. Как видишь, пока они еще на земле, - я впитывала каждый звук и движение их рук и глаз, но также и гримасы, искажающие ее лицо – Эйвери очень волновалась за брата, хотя все выглядело вполне безопасно. – Вот, он подал знак, - парень открыто посмотрел наверх и кивнул, словно давал знак кому-то в окне, - сейчас они будут спускаться вниз. Так, момент, - пальчики принялись что-то судорожно набирать, нажимать, вдавливать, щелкать, - я подключилась к камерам подземного хода, - известила она.

Я привыкла чувствовать себя глупо рядом с Умником, но, видимо, пора привыкать и к Эйвери – эти двое, как две косточки в одной виноградинке. Казалось, парень и девушка там вечность лазили. Но, наконец-то, настал момент, когда парочка вернулась назад. Благополучно добрались до комнаты парня и принялись сбивчиво объяснять, что обнаружили. Естественно, ход глубже есть, но он очень мудрено замаскирован. Заходить в него они не рискнули. Верно, кто знает, что там может их поджидать. Как всегда, сверхразумные и гиперсамоуверенные, ребята принялись отговаривать меня от похода в глубину. Но заранее знали, что меня отговорить невозможно.

Михаэль дал мне свой навороченный коммуникатор. Плюс в ухо мне запихали маленький-премаленький наушник без проводов. Уж не знаю, как он там устроен, но я все прекрасно слышала – каждое слово Умника, произнесенное в специальный микрофон. Мередит заставила меня переодеться в мою старую форму, которую она принесла из кладовой. Мне не хотелось терять времени на все эти переодевания, но девушка была права – в форме на меня мало кто обратит внимания, нежели если я останусь в том, в чем прибыла.

Ценные полчаса ушли на подготовку и вот, наконец, я вышла из комнаты. Уверенным быстрым шагом добралась до люка. Коммуникатор лежал у меня в кармане. Почти все инструкции я получала в мини-наушник. Благо, на пути до люка мне никто из знакомых не попался, а то опять пришлось бы тратить время, которого и так остались последние песочные крупинки.

С помощью хитрого рычага я оказалась внизу, как раз под самым люком. Пока все шло по плану. Я мигом помчалась вперед, пока Михаэль не сказал:

- Стоп! Посмотри налево, - только голос молодого человека да полумрак окружали меня. – Что ты видишь?

- Ничего, - честно ответила я, забавно, у меня ведь нет никакого микрофона, а он меня как-то слышал.

- Всмотрись внимательнее, пощупайстену, там должен быть проход.

- Хорошо, - покорно согласилась я.

Вглядевшись более придирчиво, я заметила небольшую трещину от пола до самого потолка и тут же сообщила об этом парню. Действуя под его четкими указаниями, я наткнулась на панельку, в которую нужно было вставить карточку, которой у меня не было. Тогда, опять же, под чутким руководством, я взломала или сломала панельку и часть стены отодвинулась, но явно не до конца. Впрочем, и того, что было, мне вполне хватало.

В этом новом туннеле не было видно ни зги. Отчасти я стала понимать слепых людей. Боги, как мне их жаль. Человеку видящему, как мне думается, тяжело представить жизнь без цветов, без света в целом. Все время жить во мраке – какого это? Наверное, сначала страшно. Хотя, возможно, я подобрала не ту формулировку, так как некоторые люди с прекрасным зрением могут и без отклонений быть все время во мраке. Мне человеческая жизнь напоминает палку гаишника – череда белых и черных полос. Потому стоит помнить, что после черного всегда будет идти белая полоска. С такими мыслями я вышла на свет, не белоснежный, конечно, но слабые медовые переливы тоже сойдут.

Данное помещение напоминало перевалочный пункт. Здесь были шкафчики, какие-то предметы валялись на полу. И четыре новых тоннеля.

- Куда же мне идти? – вопросила я, предварительно все тщательно описав Умнику, так как ему не удалось до сих пор взломать здешние камеры.

- Иди прямо, - после минутного совещания, ответил он.

- Ладно, - слушаюсь и повинуюсь.

Всего пару шагов и я на странной заржавевшей металлической лестнице под самым потолком. Интуитивно я стала двигаться тише. Снизу доносились голоса. И, по крайней мере, два из них мне были прекрасно знакомы. Я выглянула из-за стальной периллы. Там внизу были моя мать, Джей и еще несколько незнакомых моему взору людей. О, Боги, по-видимому, я нашла ее новую лабораторию.

- Ты полдня заставила меня ждать, - сердито говорил Джей.

- Прости, малыш, я была занята свершением великих дел, - на ее последних словах стены затряслись, как от землетрясения.

- Впредь давай без промедлений решим нашу проблему, - он был такой воинственный, прекрасный.

- Нашу? Прости, Джейсон, но здесь только у тебя есть проблема…

- Помнится, ты говорила, что семья для тебя главнее всего, - резко перебил он.

Женщина помрачнела, тени презрения и чего-то еще не подвергающегося объяснению пробежали, запинаясь, по ее серому лицу. Тут на себя обратил мое внимание мужчина, сидящий за огромным столом, напоминающим пульт управления космического корабля. Дело в том, что он был одет в рубашку с гавайской расцветкой, да и в целом напоминал заплутавшего туриста. Я оглядела остальных, то все были охранники в классических черных костюмах, с руками, скрещенными перед собой, и безразличными отсутствующими глазами, как у зомби. На их фоне Наталья Викторовна походила на королеву в своем длинном воздушном платье цвета дорогого шампанского.

- Я принес то, о чем мы договаривались, - наконец сказал парень.

- Прекрасно, - безразлично промолвила она и дала знак одному из охранников.

- Нет, я не отдам ее, пока ты мне не поможешь, - в его руке была пробирка с кровью, которую он держал кончиками пальцев, грозя разбить ее.

- Ты не в том положении, чтобы торговаться, - высокомерно промолвила женщина.

В этот момент произошло сразу две вещи: охранник выхватил пробирку у Джей, из-за чего тот кинулся в драку с рослым мужчиной, и рядом со мной послышался шорох. Из темноты, как призрак, выплыл молодой человек со стальным взглядом.

- Марк, - выдохнула я, упустив одну крошечную деталь – он не знал, кто я.

- Дориана Рэй, - вернее, знал, правда, только название оболочки, - каким ветром вас занесло в наши края? – с некой усмешкой полюбопытствовал он.

- А я думала, твой край – Россия, - без тени испуга и сомнений в своих действиях, в то время как Михаэль ошалело кричал мне в наушник, он умолял бежать прочь и что-то в этом роде, но у меня другое предназначение, какое именно, сама пока не знаю, но надеюсь узнать.

- Тебе придется пройти со мной, - голосом, как и его глаза, велел он.

Я не сопротивлялась, чтобы не было лишних проблем. Но, оказалось, смотреть в глаза чудовищу, которое произвело тебя на свет, много тяжелее, чем я предполагала раньше. Джей с подбитым глазам, схваченный двумя охранниками не без удивления уставился на меня. А я, в свою очередь, не могла понять, почему его глаз не заживает? Или он зажил, а кровь просто не стерли. Наталья Викторовна спокойно и свысока взирала на меня. Мужчина за «космическим пультом» даже не обратил на мое появление внимания.

- Мы не ждали гостей, - наконец произнесла женщина в шикарном платье, при близком рассмотрении я обнаружила, что ближе к подолу оно расшито крохотными белыми стеклышками, хотя, возможно, то были алмазы или что-нибудь в этом роде. – Мило, что ты привез ее, Джейсон, - не глядя на парня, промолвила она.

- Теперь у нас аж два подопытных кролика, - усмехнулся с американским акцентом мужчина у «пульта».

- Что ты, Рик, их намного больше, верно, Дора? – она говорила о моем наушнике, точнее, о том, кто говорил в него, но как они узнали?

- Как странно, - мужчина-турист изумленно посмотрел на меня, - я слышу мысли парня в ее ухе, но не слышу ее, а ведь она не психо-эмоционал.

Да, они даже представить себе не могли, как сложно все устроено, но и такую почесть, как объяснения, я не собираюсь им оказывать.

- Что ты скрываешь от нас, детка? – обратилась ко мне Наталья Викторовна, - ты осмотрел ее? – вопрос был адресован Марку.

- Да, - он кивнул, хотя на самом деле ничего подобного не делал.

- И? – она нетерпеливо подняла брови.

- Чисто, - кратко ответил он.

- Что же мне делать с вами, друзья мои, хм? – сперва она посмотрела на меня, затем на Джея.

- Отпусти его, - произнесла я, и сразу же несколько глаз уперлись в меня, в том числе и парень с подбитым глазом.

Она удивилась такому заявлению, но по какой-то своей причине велела охранникам вышвырнуть его на поверхность без возможности возвращения. Пока они выполняли ее приказание, Джей в последний раз бросил на меня изумленный взгляд, а все оставшиеся на какое-то время погрузились в молчание. Во мне был страх, но он был только за Джея, я молила богов, чтобы с ним все было в полном порядке. Что будет со мной, не важно, в конце концов, кто я по своей сути? Забредшая в чужое тело душа. Можно ли считать, что я умирала уже однажды? Возможно. И если Наталья Викторовна решила меня таки убить, то напоследок у меня всего одно желание – увидеть бабулю в последний раз. Как ни странно, но вся предыдущая краткая жизнь не мелькала перед моими глазами, скорее, было желание остановить все это. Вновь затряслись стены. В «пульте» засветились разноцветные лампочки и даже заорала сирена.

- Это опять она, Натали, - в голосе американца была реальная паника, - тебе нужно быть там. Только ты можешь ее остановить.

Во время его тирады моя мать, не моргая, смотрела мне в глаза, и если честно, я тоже глядела в ее, не отрываясь. Это как в той игре, где кто первым сдастся и отвернется. Поверьте, я лузером не собиралась становиться. Тут уже дело принципа.

- Нет, Рик, не только я, - она медленно повернула голову к нему, а значит, игру со взглядом выиграла я, но женщина тут же повернулась обратно.

Стены продолжало трясти, с потолка сыпался древний песок, известняк, возможно. Позади меня вдруг рухнул кусок камня. Но я даже не вздрогнула. А вот Марк на всякий случай отошел в сторону.

- Знаешь, кто велел Шарлиз убить старого полярника? – вдруг спросила Наталья Викторовна.

Я честно была шокирована и поражена, но тут же вспомнила про мужчину у «пульта», который некоторое время назад высказался о том, что не слышит моих мыслей. Я протянула руку вперед, указывая на него. Огромный булыжник встал в моем горле от понимания, что землетрясение здесь неспроста, как и ее вопрос про Шарлиз.

- Верно, хочу познакомить тебя с американским Профессором, - она полуобернулась к его встревоженному лицу, - Рик Рудгер, телепат.

Пожалуй, всего одно предложение объяснило многое.

- Но зачем? – спросила я.

- Мне просто хотелось узнать, кто из вас двоих смелее – ты или твоя младшая сестра. Печально, но оказалось, что она, - сие действо доставляло монстру массу удовольствия, а я абсолютно ничего не могла сделать, в наушнике уже некоторое время была гробовая тишина.

- Натали, - нетерпеливо позвал американец.

- Еще секунду, - бросила ему через плечо, - зачем ты здесь, Дора? Думаешь, можешь как-то помочь сестре? – мои худшие ожидания оправдались.

- Зачем она тебе?

- Мой отец был слабым…

- Он был великим Профессором, - перебила я ни с того, ни с сего.

- … человеком, - закончила она и остановилась, до нее дошла моя фраза и удивила ее, - вы с ним вроде бы не были знакомы.

- Вроде бы, - я стала цепляться к словам, - а ты вроде бы говорила, что семья для тебя самое важное.

- Подслушала наш разговор с Джейсоном? – вновь самодовольная усмешка растянулась на ее лице.

- Отчасти, - чуть ли не плюнула ей в лицо, - какого это – торговать своей дочерью? Делать ее призом гонки? – жестоко вопросила я.

- Не понимаю, о чем ты говоришь, - попыталась отмахнуться она, но я видела тени на ее лице и понимала, что иду в верном направлении.

- А твой сын, что он скажет, когда узнает, как его мать поступила со старшей сестренкой?

- Он никогда ее не видел, - не думая, выпалила она, почва под ногами начала шататься, причем во всех смыслах.

- Но он все узнает, - уверенно промолвила я.

- Сомневаюсь, - холодно произнесла Наталья Викторовна.

- Что скрывает ложь? Разумеется, правду, - продолжала я, - интересно, а Марк знает, что у него есть младший брат, который тоже тебе помогает?

- Что?! – изумился парень близ меня, - он жив? – обратился к женщине, в чьих глазах мелькнул реальных страх.

- Его зовут Тимати Криш, вы с ним одно лицо, если не считать того, что он блондин и глаза у него нормальные, - известила я.

Наталья Викторовна почти превратилась в медузу Горгону. Она подала знак охранникам. Двое громил сиюминутно подлетели ко мне, больно схватили за руки и потащили к дальней двери. Последние звуки ругани долетели до моих ушей, но затем дверь наглухо захлопнулась за моей спиной.

Возможно, в средневековье здесь была тюрьма для приговоренных сидеть пожизненно. Хотя вряд ли. В те времена все решалось быстро: нарушил закон – на виселицу, ведьма – в костер, вампир – на гильотину. А в наше гуманное время проще посадить на пожизненное, нежели отправить на тот свет. Знаю точно, что в США где-то еще отправляют на электрический стул, а Россия вообще отказалась от смертной казни. Что за бред? Если человек совершил убийство, да и не одно, то лично я предложила бы этого монстра медленно и постепенно убивать так же, как он своих жертв. Но что вы! Люди скажут, что это не гуманно. Зато по мне, вполне справедливо.

Я сидела на каком-то холодном камне, несмотря на то, что прекрасно помнила: сидеть на холодном девушке нельзя. Но стоять я устала. Да и одиночество гложет потихоньку. Где-то вдали капает вода. Знаете, в военное время в концлагерях людей сводили с ума каплей воды. Хотите узнать как? Все гениальное просто – внимание людей заострялось на капающей воде, и они начинали сходить с ума, потому что капающая вода мешала им думать и сосредоточиться на чем-то другом, например, на побеге. Вот новая проблема. Я облазила всю камеру, но никаких тайных лазеек не обнаружила. К тому же мой наушник не работал. Одна, совсем одна.

Эхо раньше донесло до меня звуки шагов, чем их владелец, шедший через лабиринт многочисленных камер. Молодой человек остановился у решетки прямо напротив меня.

- Ты сказала правду? – сосредоточенно спросил он.

- О чем? – не поняла я, голос показался знакомым, но одновременно чужим, а из-за почти кромешной тьмы я не могла видеть лица.

- О моем брате, - ответил голос.

- Да, - промолвила я.

- И где он сейчас?

- Не знаю, я не видела его с тех пор, как он переместил нас в поезд, - честно призналась я.

- Ты здесь из-за своей сестры, верно? – он подошел ближе к решетке.

- Как ты тут из-за брата, - произнесла я.

- Все эти годы я был уверен, что он мертв. Профессор сам подтверждал не раз.

- Может быть, он не знал, - предположила я.

В ответ Марк презрительно хмыкнул. Я приблизилась к решетке так, что могла смотреть прямо в глаза молодого человека. Их сталь охлаждала кровь и заставляла миллионы мурашек плясать диско на моей коже. Далеко наверху рухнуло нечто очень и очень тяжелое, потому что потолок скрипнул.

- Здесь не безопасно, - прокомментировал Марк.

- Да, но я тут заперта на веки вечные, - интересно, что творилось наверху.

Парень принялся шарить по карманам, пока из одного не выпала маленькая вещица. Он быстро нагнулся и также быстро выпрямился. В его руке был небольшой ключ, которым он открыл камеру.

- О, спасибо, - поблагодарила я.

Вместе с моим словами послышались приближающиеся мужские крики.

- Черт, совсем забыл, - самому себе сказал Марк, - тебе нужно сейчас же бежать.

- Почему? – удивилась я.

Но сама увидела силуэты бегущих и решила послушаться беспрекословно. Я бежала, куда глаза глядели. В то время как Марк спокойно стоял, а мужчины, скорей всего, то были охранники, резко остановились и ошарашено оглядывались по сторонам. Все понятно, дядя-глюк представил их сознанию диковинную галлюцинацию. Значит, у меня есть время, чтобы умчаться как можно дальше отсюда. Но стоп, а как же Шарлиз? Кто знает, что там эта сумасшедшая решила с ней сотворить.

Ноги несли меня на поверхность, я чувствовала это, воздух становился все свежее и свежее. Наверху в свои права вступила ночь – прекрасное время, если хочешь что-то скрыть. Сквозь небольшую нору я пролезла наверх. Аллилуйя! Воздух, свежесть, земля, трава, небо и звезды – как все прекрасно, если не считать комков мокрой земли на моем теле. Я похожа на форменного крота. Но все равно рада, что выбралась. Я не сдамся и спасу Шарлиз. Надо только определить, в какой я части острова, и пойти в направлении Академии. Там мы с Умником непременно сможем что-нибудь придумать. Просто должны.

Я обошла холм, из которого, видимо, вылезла. В момент, когда моему взору открылось то, чего я совсем не ожидала увидеть, в моем ухе появились голоса.

- Остановись! – велел голос Натальи Викторовны.

Я видела небольшую группу людей, находящихся от меня на приличном расстоянии, но так, что я могла рассмотреть их всех. На холме, примерно таком же, из которого вылезла я, стояли: Наталья Викторовна, американский Профессор, один из охранников, Шарлиз в защитном энергетическом поле, директриса и Михаэль с побитым видом. Теперь понятно, откуда я все слышу, наверное, микрофон остался у него в кармане рубашки. Я хотела подбежать к ним, но ноги будто вросли в землю, а глаза были только прикованы к ним.

- Где моя сестра? Где Дора? Где она?! – со слезами вопила напуганная Шарлиз.

- Она мертва, - ледяным тоном произнесла Наталья Викторовна.

- Но я слышала ее сегодня, она была там! – любопытно, каким образом она могла меня слышать, ведь я не кричала.

- Да, была, но сейчас она мертва, - с расстановкой промолвила женщина.

- Я тебе не верю, - пролепетала девочка с новой порцией слез.

- Спроси у Рика, он сам слышал ее последние мысли, - как дешево она лгала.

- Натали говорит правду, Шарлиз, - неубедительно подтвердил американец.

- Видишь, - самодовольно промолвила Наталья Викторовна, - так что, будь умничкой и останови их, - о чем и о ком она говорила?

Только тут я обратила внимание на крики, что доносились совсем из далекого далека. Там было две группы людей, одна из них была окружена оборонительным энергетическим полем, а из другого без перерыва летели электрические молнии. Кажется, я догадалась, кого должна была остановить Шарлиз, только зачем?

- Я не собираюсь тебе подчиняться, - неожиданно уверенным голосом молвила младшая сестра Доры.

Я видела, как ее силуэт присел на карточки. Прилагая максимум усилий, я таки смогла сдвинуться с места и приблизиться к ним, оставаясь при этом незамеченной. Ладонь правой руки Шарлиз прижала к земле, ее полный ненависти взгляд был обращен на Наталью Викторовну. Надо полагать, та тоже смотрела на девочку впритык.

- Все мы пришли из земли и когда-нибудь вернемся обратно в нее, - девочка озвучила теорию круговорота человека в природе, - но кому решать, когда нужно вернуться? – задала она риторический вопрос.

- Шарлиз, не делай этого, - холодно, но испуганно велела Наталья Викторовна.

- А то что? Ты-то ничего не можешь сделать. Я больше не желаю жить, так что… Прости меня, Михаэль, - последнюю фразу она прошептала едва слышно.

Я четко увидела, как огромные трещины пошли от ее ладони по всей земле во всевозможные стороны. Новые крики, мольбы, пустые напуганные слова. А затем появился Тим и друг за дружкой все исчезли. Остались лишь трещины на земле. Я, было, кинулась к тому месту, мой столбняк будто прошел, я бежала как стрела, пущенная из лука. Но никого из них не было видно. Зато с этого холма открылся великолепный вид на разрушенную округу. Что же здесь произошло, пока я сидела в камере?

Моментально помчалась я к двум группам людей, чьи лица постоянно освещались вспышками. Диковинные монстры пытались напасть на группу, откуда метались молнии. Естественно, монстры – дело рук Майка, а молнии – Элинор. Еще мгновение, и я почти добежала до них.

- Стойте! Остановитесь, пожалуйста! – кричала я на ходу, но как будто они все разом оглохли.

Задыхаясь, я давилась тем потоком слез, что размывал грязь по моим щекам. Я боялась за них, они не должны воевать. Во всем виновата Наталья Викторовна. Я прекрасно помню, какую гонку она устроила между французами и англичанами, но здесь-то еще и островитяне – причем тут они?

- Стоп! – нас разделяло несколько шагов.

Благо, внимание публики я обратила на себя. Но, боги, их лица, раны – для чего все это, кому это надо?

- Дора! – изумленно и радостно крикнула Мередит, но с места не тронулась, ведь энергетическое поле защищало ее.

- О, наша старая знакомая, - ледяным голосом усмехнулась Элинор, стоящая во главе группы справа.

- Посмотрите на горизонт! – я указала рукой в ту сторону, откуда прибежала, горизонт был просто кровавым.

- И что нам твой горизонт? – высокомерно вопросила Элинор, после секундного созерцания стыка неба и океана.

- Джей, - я обратилась к парню, стоящему позади всех, он задумчиво и напряженно смотрел на меня.

- Что тебе нужно? – спросила Кристин Лурсо, стоявшая по левую сторону от Элинор.

- Не обращай на нее внимания, - велела Электра и запустила новую дозу молний в ребят напротив.

Совершенно не думая о том, что делаю, я кинулась ближе и встала между ними.

- Остановитесь, прошу! – мои слова были направлены обеим группам, - я не думаю, что те, ради кого вы это делаете, хотят вашей смерти, - естественно, я говорила о своем теле, теле Франциска и Шарлиз отчасти.

- О ком ты говоришь? – вопросила Грейс.

Я тут же ответила им, и была изумлена их реакцией. Островитяне были сметены, а на лице Элинор появилась ледяная усмешка.

- Дора, эти люди хотят взорвать нашу Академию, - произнес Антуан.

- Ты на этой стороне? – искренне удивилась я.

- Ему нужна Академия, как и нам всем, - не дала ему ответить Эйвери, положив свою руку ему на правое плечо – все ясно, без ее дара убеждения не обошлось.

Тут Майк случайно одной ногой вышел из энергетического поля, и Элинор тут же пульнула в него молнию.

- Ах, - воскликнула какая-та девушка и подхватила парня. - Боже, Майк, милый.

- Взорвать Академию? – очнулась я, - но зачем?

Ответ не спешил появляться.

- Послушай, Дора… - начала Мередит.

- Я не Дора, - сказала я ей, - я – Элль, - и повернулась к Джонсонам.

- Хм, как же, - оскалилась Элинор, - мы похоронили Элли два дня назад.

- Что?! – я не поверила своим ушам, это объясняет, почему меня не пустили к телу, его просто не было, хотя, возможно, и по другой причине.

Но черт, неужели Дора из будущего не знала, что тело похоронили? В чем был смысл отправлять меня к Джонсонам, если все закончилось – умерли надежды на возвращение в свое тело. С другой стороны, понятно, почему Дора из будущего была именно Дорой из будущего, а не Элль.

- Но откуда была кровь? – ошеломленно спросила я.

- Это была моя кровь, - произнес Джей, по ходу только он понял мой вопрос.

- Почему вы захоронили тело? – земля под моими ногами превращалась в бурлящее пекло.

- Она бы всю жизнь была «овощем»? – вопросила Элинор.

Я не могла спокойно смотреть на нее. Трудно поверить, что здесь стояли люди, которых я считала своей семьей. Но здесь не было Лео, хорошо, хоть малыша не впутали. Но вместе с ним я вспомнила о его родной сестре.

- А теперь отойди, а то от тебя не останется и мокрого места, - Электра показала свой правый кулак, что переливался электрическим током.

- Ты убьешь меня так же, как Элизабет Калтрайт, - произнесла я, - зачем ты это сделала?

- Натали нужен был только мальчик, - сладко растягивая слова, отвечала убийца, - без сестры. Хотя она и чувствовала приближение опасности, но дар по сути никчемный, ведь от опасности не скрыться.

Натали, Натали это же моя мать. Мои легкие отказались принимать воздух. Вернее, им помешал в этом Эверест внутри меня, еще чуть-чуть и лавина слез сойдет. Я не верю, я не могу поверить, что вся моя жизнь это одна сплошная ложь. Ложь, которая не забавляет, не смешит и тем более не спасает. Это тот тип лжи, который может убить человека заживо. Меня предали, предали самым гнусным способом. Или нет, меня не предали. Меня растоптали, всю мою историю, всю меня… убили и закопали в землю, как какой-то мусор, отход жизнедеятельности. Краем глаза я заметила в руке Эйвери шпагу. Быстрым движением выхватила ее и направила прямо к шее Элинор.

- У-у-у, - девочка скорчила удивленно-недоверчивую гримасу, отчего стала похожа на утку, - отомстишь мне? Жалкая русалка. Ты ничего не можешь, - пропела она.

И ведь была права. Убить человека, как мы выяснили ранее, я не могу, а тем более младшую сестру Джея, человека, которого я любила и, возможно, люблю до сих пор – мои чувства смешанны. Я медленно опустила шпагу, давясь немыми слезами. Впервые я настолько беспомощна, что вообще ничего не могу сделать. Как бы мне хотелось оказаться сейчас на необитаемом острове, в стареньком домишке, забиться в самый его угол и разрыдаться, съежившись в крохотный комочек, поджав колени к груди и обхватив их кольцом рук. Но я все еще здесь, и они тоже, они смотрели на меня. Из них только Элинор точно была уверена, что убьет их всех и добьется тем самым своего. А остальные? Чего хотели они?

- Вы не должны воевать, - как маленький капризный ребенок, промолвила я.

- Мы защищаем наш дом, - гордо произнес Антуан.

Я взглянула на него тяжелыми глазами, протянула шпагу, и в этот момент что-то сверкнуло. Ах. А затем тьма, ощущение пустоты и какой-то легкости, даже безразличия отчасти. Мне вдруг стало все равно, что было, что есть и что будет. Не мне это решать, не мне менять и устраивать чьи-то жизни. Для чего мы вообще живем? Чтобы бороться, но с кем и зачем?

7

Я стояла посреди самой высокой башни Академии. Она была своего рода смотровой площадкой, со всех ее сторон размещались огромные каменные арки, словно окна, но без стекол. Прохладный предутренний ветер проходил будто сквозь меня. На мне была черная блузка с длинными рукавами и воротником на все горло. Черные брюки и лаковые в тон остальной одежде туфли. Я была в своем родном теле. Здесь не было зеркала, чтобы убедиться в этом. Но зато шрам между большим и указательным пальцем на правой руке был на месте. Помню, как в тринадцать лет я резала яблоко, держа его в руке, но нож тяжело проходил и после моего резкого движения прошел вплоть до мяса. Была задета вена, сколько тогда было крови – ух!

Как странно, никаких звуков, такая тишина, будто все уже закончилось. Честно говоря, я даже рада. Или нет. Не знаю, как я уже говорила, мои чувства и эмоции настолько смешались, что такое ощущение, будто я вообще ничего не чувствую. Даже руки привычно не ноют от ссадин, впрочем, это больше не руки Доры, а мои собственные. Наверняка есть способ узнать, что случилось, но нужно ли это? Я скрестила руки на груди не из-за того, что холодно, я что-то вообще не чувствую ни холода, ни тепла, а потому что мне так захотелось.

Рядом появился Тим. Удивлена ли я? Понятия не имею.

- Прости меня, - мрачно произнес он.

- За что? – спокойно поинтересовалась я.

- За все… - был ответ, и он исчез, хотя я вообще ничего и не поняла.

Впрочем, разве мне так уж необходимо знать, за что он просил прощения? Не думаю. Мне вдруг стала вспоминаться вся моя жизнь чуть ли не от рождения. Были и забавные и не очень моменты, но со мной всегда была бабуля. А когда ее забрали ОНИ, все изменилось, как будто я случайно наступила на белую нитку, а дальше вокруг вновь асфальт и отборный чернозем жизни. Что дальше? Ничего. Только мрак и темнота, да ветер, чьи руки меняют все и вся, когда он этого захочет.