Омут. Книга первая. Клетка [Владислава Андреевна Черкашина] (fb2) читать онлайн

Владислава Черкашина

Омут

Книга Первая

Клетка

Посвящается моей дорогой и любимой маме, которой уже многие годы приходится терпеть меня. Надеюсь, эта книга станет легким утешением и своего рода извинением за все…

Аннотация

Шестнадцатилетняя Эля и ее бабушка часто переезжают из города в город, из-за чего девушка решает не верить в крепкую дружбу. Очередной переезд приоткрывает завесу лжи, окутывавшую Элю почти с рождения. Она открывает нечто новое в себе, а заодно и в своих новых одноклассниках. Сама того не понимая, она приобретает хороших друзей и при этом проявляет себя верным и преданным другом в водовороте неожиданных событий.

Ее новым друзьям грозит опасность, причем от человека, о котором в ее маленькой семье не принято говорить вслух. Сможет ли она справиться со всеми сюрпризами ее Величества Судьбы и стойко преодолеть все или же...?

Владислава Черкашина

Омут

Книга Первая

Клетка

Часть Первая

1

Не то чтобы я ненавидела переезды, вы не подумайте. Переезды – это даже в какой-то степени круто, новые места, знакомства, новая школа… Можно даже сказать, новая жизнь. К такому удовольствию быстро привыкаешь. Хотя, чего лицемерить, мы и переезжаем-то всего только в тридцать третий раз за последние десять лет, ну или почти десять.

Бабуля обо всем договорилась, теперь я буду учиться в лицее, вроде бы даже крутом по местным меркам, судя по тому, сколько они просят за месяц. «Хвала божествам, мы себе это можем позволить», - изрекла бабуля за обедом.

Завтра я отправляюсь в этот самый лицей – 1-е сентября и все такое. И никакого стресса в этом нет, как вчера по телефону верещала мама:

- Бедняжка! Как тебе не везет на эти школы!

Думаю, она еще при этом сочувственно кивала головой телефонной трубке.

Но нет, я даже не волнуюсь, хотя интерес меня гложет. Что будет там завтра?

Как ни странно, но на завтра ничего интересного не произошло. Разве что с утра в ожидании, когда бабуля заведет свое авто, я увидела, как из соседнего дома вышел парень. Внешне – самый обычный до ужаса, но при этом в нем была изюминка. Впрочем, возможно, я сама загадку с изюминками и придумала. Машина тронулась, я окунулась в свежий выпуск журнала о последних тенденциях в моде, а спустя пару мгновений бабуля остановилась около универмага.

- Теперь иди прямо, - серьезно молвила она.

- Ха-ха, отличная шутка, - ехидно изрекла я, - будто до ворот довезти не могла, - буркнула себе под нос и выскользнула из авто.

Моя старушка шутку не оценила. Ну и да ладно. До лицея оставалось каких-нибудь десять метров, когда мимо меня словно кто-то промчался. Беда в том, что лично я, почувствовав резкий порыв ветра, вскользь заметила смазанное скоростью лицо юноши, но остальные прохожие ощутили только движение воздуха. К последнему выводу я пришла, понаблюдав за лицами окружающих – они никак не изменились. А вот у меня внутри волнообразными скачками нарастал шок.

Я неспешно подошла к лицею и обнаружила, что все уже собрались на праздничную линейку. Решив никого не беспокоить, скромнехонько приютилась в сторонке. Блуждающим взором охватыив школьников, столкнулась взглядом с тем самым парнем, которого ранее видела в соседнем дворе. Интересно, как он умудрился так быстро добраться, если мы ехали на машине? И еще тот странный ветер и смазанная мордашка… Остается надеяться, что все это не плод моего заскучавшего воображения.

Итак, мой новый класс. Восемнадцать человек, включая меня. Всего шесть мальчишек, среди которых тот самый «мальчик-скорость». В целом ребята не плохие, хоть у некоторых проблемы со вкусом – одежда просто мрак! Я бы такую даже бездомным не отдала, только на половые тряпки. Поначалу мне почудилось, что подружиться с одноклассниками будет не сложно – это раньше никогда не было проблем. Но вот что смутило: их лица – в те моменты, когда я оказывалась рядом, они становились напряженными, отчего сразу чувствовала себя ущербной. Любопытно, что в моем небогатом пока жизненном опыте еще не было случая, когда абсолютно все одноклассники не желали идти на контакт. Например, заговорила я о новых трендах в одежде, а девчонки сконфузились и ретировались за свои парты. А я так и осталась стоять с открытым ртом… Мда.

Однако к концу учебного дня мне таки удалось подружиться с некоторыми, остальных я «оставила на потом». И оказалось, что они очень даже ничего, добренькие такие – в хорошем смысле, приветливые. Правда, как-то странно косились на мой наряд, впрочем, это могло быть связано с их личными предпочтениями. А одета я была просто: черные потертые джинсы с дыркой на правом колене, миленькая белая рубашка с бисерной аппликацией в виде Микки Мауса-гота на спине, ядовито-зеленые кеды и такая же ядовито-зеленая сумка, щедро обколотая разноцветными значками. Честно признаться, мне нравится перечислять свою одежду, как в модных журналах (или как делают звезды, если их просят журналисты), только я не смогу назвать точно марку той или иной своей вещички по той простой причине, что ее сшила бабушка по моему рисунку-проекту или я купила ее на дешевом рынке. Про обувь совсем другой разговор – ее я выбираю тщательно. Хоть я и не Кери Бредшоу из «Секса в большом городе», но обуви у меня тоже достаточно.

Так вот, как-то странно они в мою сторону весь день косились, помимо того, что ходили с набранными водой ртами. А после последнего урока только меня попросила задержаться классная руководительница и прочла целую речь о том, что в лицее принята строгая форма: никаких джинсов и ярких вещей, отвлекающих внимание учеников и учителей. Еще она изумилась, что я не знаю ничего о форме, потому что моя бабушка должна была мне все рассказать. Я согласилась с этой чудной женщиной в абсолютно безвкусном брючном костюме, который, кстати, делал ее старше. Когда она окончила цитировать все школьные правила и замолкла, дабы перевести дух, я быстренько вставила:

- Извините, а можно мне домой? Я все поняла, честно, - и улыбнулась ей самой невинной улыбкой, на которую была способна.

Вообще-то, я так улыбаюсь не часто. Потому что редко бываю в чем-то виновата или поймана за руку, чтобы оправдываться. Но тут была просто критическая ситуация. Без пятнадцати три, а я все еще в школе. А через двадцать минут по телеку начнется мой сериал. Не то что бы любимый, но не уроки же учить?

Я вышла из огромных витых ворот лицея и направилась прямиком домой. Но вот проблема, в этом городе я впервые, приехала только позавчера и все время занималась распаковкой вещей, даже за окно не выглядывала…

Черт! Вот, засада. Что же делать? Так, адрес… Адрес, адрес… Ага, вспомнила. Улица Кирова, дом 5. Ну, это должно быть близко, с утра мы минут за пять доехали. Я прошла вперед по аллее, дома стояли в ряд как солдаты в желтой форме и с тусклыми пуговицами, кое-где с евро-пуговицами, то есть окнами, разумеется. Вышла на проезжую часть. Два трамвая слониками на водопое проехали в сторону вокзала. Как я поняла, что то здание – вокзал? Очень просто, даже издалека видно, что на нем большими красными буквами выложено – «ВОКЗАЛ».

Итак, справа от меня железнодорожный вокзал, а слева вдали виднеется здание – огромное желтое, как большинство домов в центре, где, собственно, я и нахожусь, и высокое. Помнится, бабуля что-то по поводу этого здания говорила… Да-да, там рядом кинотеатр «Октябрь».

«Появятся подружки, будете туда ходить», - еще добавила она.

Я оглянулась по сторонам. Слева дом с табличкой «проспект Металлургов», а вот номер не разобрать, он чем-то заляпан. Ну, и ладно. Спрошу у кого-нибудь… Зашла за угол и пошла параллельно дороге к лицею. Стоп. Табличка на ближайшем в радиусе видимости доме гласила – «улица Кирова, 26». Значит, я на верном пути. Ну, надо же, заблудилась в трех соснах.

- Привет! – раздался голос у меня за спиной, но внимания я не обратила, мало ли, может, и не мне вовсе.

Кто-то легонько дотронулся до моего плеча, я резко повернулась вправо и вскинула голову вверх. Ну и рост!

Мой новый одноклассник, как его зовут, елки-палки?

Проклятье, могла бы и запомнить имя таинственного незнакомца, что приметила с утра. Забавно, раньше у меня не было особых проблем с запоминанием имен. А сейчас, будто кто-то запоминалку выключил. Пока я в уме перебирала список класса, он дружелюбно смотрел на меня, словно я сумочка от «Миу-Миу».

- Привет, - наконец-то вспомнила, - Артем, - расплылась в дружелюбной улыбке.

Черт! Сериал через десять минут начинается, а я все еще не дошла до дома. Позвонить бабуле и попросить поставить на запись, но тогда только вечером узнаю, что сказал Маркус такое Луисите, за что она дала ему пощечину, из-за которой он пролетел полкомнаты и вылетел во входную дверь и сбил с ног нового учителя (ох, какой он красавчик!). А еще, Риджина задумала очередную пакость Камиле, а последняя ни о чем не подозревает. А еще, еще… Стоп! Я же не буду пересказывать все предыдущие 113-й серий, верно?

- Как жизнь? – спросила я, наконец.

Он что, меня просто так остановил, чтобы полюбоваться?

- Отлично, вот иду готовиться к турниру, - он кивнул на скейтборд в правой руке.

- А что за турнир? – поинтересовалась я и незаметно покосилась на часы, кстати, сегодня они под цвет кед и сумки, а циферблат даже светится в темноте. Эти часики подарил папа на прошлый Новый год, кажется, он что-то еще дарил, но именно часы я надеваю чаще всего.

К слову, о моем папе. Вся штука в том, что мои родители в разводе, не помню с каких времен, по мне, так они всю жизнь в разводе. Так вот, мой папа… Звучит прям как «мой дядя самых честных правил, когда не в шутку занемог, он уважать себя заставил и лучше выдумать не мог…». Хм. Надо же, хоть что-то помню из «Евгения Онегина», а то бабуля в конце прошлого учебного года ворчала, что я и строчки вспомнить не смогу. Ох, что я за человек такой? Начинаю с одного, а заканчиваю десятым.

В общем, мой папа живет во Владивостоке и занимается чем-то, что связано с автомобилями, и денег он получает за свою работу прилично. По крайней мере, ему хватает, чтобы обеспечивать себя, свою чокнутую подругу и высылать каждый месяц нам с бабулей. А вот мама живет в Санкт-Петербурге, что она там забыла, я до сих пор не понимаю, преподавать итальянский можно и здесь – в Новокузнецке. Но она с детства была влюблена в Питер и потому решила жить только там. Я не знаю, как ей вообще позволили учить детей, она сама-то как большой ребенок – это я так думаю от впечатлений наших «частых» встреч. Видимо, сыграли роль три года, прожитых в Риме, где она даже работала гидом. Но загвоздка в том, что я не могу жить с мамой, потому что… А, кстати, почему? Самой интересно. Наверное, просто привыкла к бабуле и ее вечным оханьям. Я просто поражаюсь, как в одном человеке помещается старушка, хотя по возрасту она в самом соку, и деятельная дамочка. Моя бабулечка следит за всеми тенденциями моды. Фигура у нее что надо – это у нас по женской линии все худые, как тростиночки, либо просто прямая кишка, как любит шутить бабуля. Вяжет она быстрее вязальной машинки, а шьет, ну, просто стреляет. Недаром десять лет отработала костюмером в ТЮЗе не помню какого города, это еще по молодости было, когда она не была обременена мною.

-… Вот и я буду участвовать, - закончил Артем.

Черт! А что он говорил?

- Ясно, - непроизвольно виновато улыбнулась я, еще один взгляд на часы.

- Ты торопишься? – заметил он.

- Да нет, не то чтобы, - замялась я, ладно уж, - да, вообще-то тороплюсь.

Его понимающий взгляд меня убивает, да что он знает? Думает, мне в туалет надо, раз я переступаю с ноги на ногу? Надо побыстрее смотаться домой.

- А ты не знаешь, где здесь Кирова, 5? – услышала я свой голос и внутренне удивилась.

- Да, я живу в соседнем доме, - отлично, уже хоть что-то, а дальше? Я выжидающе сверлила его с мгновение, - прости, я думал, ты шутишь, - вдруг смутился он, - это прямо, - указал рукой мне за спину, - вон, видишь белое здание? – Я активно закивала головой, хотя ничего не видела. - Ну, вообще-то его плохо отсюда видно. Но ты его увидишь, когда подойдешь, потом еще пару шагов и через дорогу будет Кирова, 5.

- А-а, - протянула я, - спасибо.

- Увидимся завтра в школе? – он забавно вскинул левую бровь, я тоже так умею, правда, только правой, этот навык был не врожденным, пришлось учиться, а у него красивые брови, где он их выщипывает? Неужели сам. Он все еще чего-то ждал.

- А, да, конечно, - опомнилась я и отвела взгляд от его обалденных бровей.

- Ну, тогда, пока, - прозвучало как предложение.

- Да, до завтра, - улыбнулась я, заметив значок на правой лямке его рюкзака, смешной, нарисована черная фигурка девчушки на красном фоне и надпись «I’m a little princess». Я усмехнулась, его взгляд проследовал по направлению моего.

- Нравится?

- Ага, смешной такой, - вообще-то у меня есть наподобие, только на розовом фоне, но я-то девушка, а он парень и разве ему с таким значком ходить?

- Хочешь подарю? – предложил Артем, и его рука потянулась к значку.

- Нет, не надо! – быстро воскликнула я, даже слишком быстро.

Теперь он смотрел на меня, как на законченную дуру.

- Ну, ладно, - недоуменно промямлил новый одноклассник.

- До завтра, - выпалила я и резко развернулась.

Быстрым шагом, не оглядываясь, я чуть ли не бежала. Времени до начала сериала почти не оставалось. Тихое «увидимся» Артема всплыло в сознании, когда я уже подходила к подъезду. Вернее, я вспомнила, что он вроде бы что-то сказал вдогонку, но тогда было как-то не до того. Я удовлетворенно поднялась на пятый и последний - хвала небесам - этаж, запихнула ключ в замочную скважину и… Ничего не получила. Упс. У меня в руках старая связка ключей. Нажала на звонок и услышала неприятное верещание по другую сторону двери. Заскрипели замки.

- Вернулась? – как ни в чем не бывало спросила бабуля, впрочем, откуда ей знать, что я сегодня пережила.

- Это были самые скучные полчаса моей жизни, - заключила я рассказ о том, как классная читала мне лекцию по поводу одежды.

- Подожди, - бабуля выпрямилась от духовки и повернулась ко мне, - я же тебе вчера все сказала по поводу формы.

- Да? – неподдельно удивилась я и пожала плечом. - Наверное.

- Не наверное, и с утра я тебя спрашивала, почему ты одела эти зеленые, - она кивнула в сторону прихожей, где покоились мои красивенькие и почти новенькие кеды.

- А что я?

- Как всегда что-то придумала, - обреченно вздохнула она.

Да, по части импровизационной фантазии я, пожалуй, спец, ну, или почти спец, или наверное, совсем не спец… Это не сложно, как мне кажется, находить выходы там, где, вроде бы, их нет. Даже из тупика можно сбежать, ведь стены этого тупика высотой не десять тысяч километров, верно?

Не знаю, как так сложилось, что мы с бабушкой, как кочевники. У нас нет своей квартиры, мы привыкли ее снимать, по средствам, конечно. Вообще-то, у бабули есть дом в Крыму, но она его круглый год сдает. Раньше мы снимали меблированные квартиры. А потом стали сами закупать мебель, а перед съездом с квартиры продавать ее почти новой. В этот раз пришлось раскошелиться только на диван и гарнитур в гостиную. В мою комнату мы перевезли из Новосибирска – предыдущего места пребывания – кровать и современный «уголок школьника», как щедро обозвала его бабушка. Вообще-то, мой «уголок» больше походит на офисную мебель, но мне нравится черный цвет – он со всем сочетается. В принципе, черный заставляет задуматься над некоторыми вещами, происходящими в жизни. Но так как я все же предпочитаю правило «живи сегодняшним днем», то думать над чем-то из будущего или из прошлого не представляется интересным.

Квартира у нас здесь шикарная. Сами посудите: хозяева, что нам ее сдают, купили трехкомнатную квартиру своих соседей и соединили со своей двушкой. Провели тут полный евро-ремонт. Ванная комната в 10 квадратов с окном во двор. К этой стене с окном прислонена обычных размеров белоснежная ванна. Сразу как входишь в ванную комнату: слева что-то наподобие кабинки с унитазом. Справа шкафчик с ванными принадлежностями. Рядом с ним стиральная машинка – почти новая. Следом за ней корзина для грязной одежды. И угол, в который забилась душевая кабинка. Сама ванна, о которой я уже сказала. На левой стороне комнаты: небольшое пространство между ванной и ванным столиком со встроенной раковиной и большим зеркалом на стене, а потом кабинка, о которой я тоже упомянула. Стены напоминают океан: голубая плитка, а посредине стен – линия маленьких плиточек с изображением разных рыбок. Так мило. А освещение, просто супер! Потолок, как в сауне, только не из дерева. Так бы здесь всю жизнь и провела. Но душ я уже приняла, волосы почти высохли. Дальше просто неприлично тут торчать.

Вышла в домашнем халате из ванной и свернула налево, где сразу же дверь в мою комнату. Не хочу хвастаться, но все же комната у меня просто с ума сойти! По размеру она чуточку меньше гостиной – самой большой комнаты в квартире. Не могу понять, как удалось хозяевам этих хором сделать из пятикомнатной квартиры с двумя кухнями и двумя санузлами одну четырехкомнатную неприлично красивую квартиру с одной кухней и одним санузлом? В любом случае, вышло у них это удачно.

В свою опочивальню я влюбилась почти сразу. Можно сказать, из-за нее, да и из-за ванной комнаты мы и решились снимать такую дороговизну. Жаль, что это не надолго. Я сейчас в выпускном классе. Окончу школу, а что потом? В университет? Мама хочет, чтобы я изучала юриспруденцию, папа – экономику. Они издеваются, что ли? Это в стране, где штабелями валяются безработные юристы, экономисты, журналисты и кто-то там еще – по крайне мере, так было написано в брошюрке «Как выбрать профессию с перспективами?», которую мне подсунула бабуля, когда мы ехали из Новосибирска.

Я потянулась к своей сегодняшней школьной сумке и мимоходом оценила себя в зеркало. Великая вещь – зеркало. Расцеловала бы того, кто в первый раз додумался его сотворить. Поистине главная фишка цивилизации. Что бы делал человек, не будь у него зеркала? Верно, смотрел бы на свое отражение в столовом серебре, а я по опыту знаю – это дико неудобно. Например, в ложке лицо переворачивается вверх, и ощущение такое будто ты младенец, только что появившийся на свет, и видишь все вверх ногами. А в ножике отражение обычно растягивается, если ножик совсем новый, а в старых вообще ничего не отражается.

Мои шоколадные волны (волосы, разумеется) выглядели очаровательно. Забавно, что, будучи сухими, они обычно прямые, и я их для этого не выпрямляю плойкой. А вот мокрыми они, как бы это поточнее сказать, волнятся… увы, пока их не расчешешь.

В комнату заглянула бабуля.

- Ужинать будешь?

- Глупый вопрос, - свысока промолвила я.

- Тогда иди ужинать, умная, - усмехнулась бабуля и выпорхнула.

Да-а-а, бабуля у меня мировая. И поддержит, и посоветует... Забавно, мои слова напоминают «и в горести, и в радости, вместе навсегда, аминь».

Ужин был потрясный, как всегда. Хотела бы я уметь готовить, как моя бабулечка. Что не блюдо, то шедевр. На счет ее кулинарных способностей у нее тоже есть пара десятков баек. И самая первая из них начинается с того, что росла она в семье, где было четверо детей, а она самая младшая, и вопреки многим таким семьям она очень рано начала готовить. Я говорю «вопреки», потому что обычно старшие этим занимаются. Братья и сестра моей старушки вроде бы до сих пор живы, но они почему-то не общаются, и я их даже ни разу не видела. Может, они уже и умерли. Бабушка всегда была гордой и свободолюбивой, поэтому, как только так сразу она вырвалась из родительского дома и больше никогда туда не возвращалась. Моя старушка всегда была кочевником. Она считает, что это, возможно, цыганские корни дают о себе знать.

- У нас что, в роду есть цыгане?! – с ужасом воскликнула я, не то чтобы я расистка, но все же.

А бабушка спокойно промолвила:

- Каких только кровей в нас нет: и русские, и татары, и цыгане, и поляки…

- Думаю, обойдусь без списка, - испуганно изрекла я и продолжила слушать.

Подобный разговор произошел между нами лет пять назад.

Бабуле всего пятьдесят с небольшим, ну, совсем с крошечным. Она не любит говорить о прошлом, но кое-что под пытками рассказала, например, что вышла замуж еще в институте, родила маму, рассталась с мужем, окончила институт и уехала в другой город. Думаю, сейчас в России уже почти не осталось городов, в которых бабуля не жила. Интересно, как это мои родители позволили воспитывать их дочь женщине с душой цыганки-кочевника? Вот моя мама полная противоположность бабули. А папа… Нет, о нем твердо сказать не могу. Я с его родителями не виделась уже очень давно. Они живут в Калининграде и им как-то не до меня. К тому же, вместе с ними живут обе папины сестры со своими мужьями и целой оравой детишек. Папа надежд своих родителей не оправдал. Он не женился на немке или француженке, а они так надеялись в отпусках навещать старшего сыночка в Берлине или Париже. Папа выбрал в жены маму, тогда еще питерскую студентку. Он сам учился – не помню, что-то связано с экономикой – тоже в Питере. Их глаза встретились в библиотеке, а руки соприкоснулись, когда они потянулись за одной и той же книгой. Папа потом по секрету сказал, что даже не знал, за чем тянется, просто он увидел, что «та, темненькая, с большими, как блюдца, синими глазами» протянула руку за книжкой на полке, и ему ужасно сильно захотелось с ней познакомиться.

Жаль, мамины «синие блюдца» мне не передались. У меня типичные европейские болотного цвета глаза. Болотные, как у бабули. Откуда такие у мамы? Бабуля сказала, что у ее старшей сестры тоже были синие глаза, но не такие большие. Моя мама поразительно красива. Кстати, она упорно красится из шатенки в блондинку и последние четырнадцать лет ей это успешно удается. Повезло, брови светлые и редкие. У меня тоже не густые. Но не будем зацикливаться на недостатках, надо смотреть только на достоинства, верно?

2

Я проснулась с будильником под песню из мюзикла «Мулен Руж», где в главных ролях женатый красавчик Эван МакГрегор и, слава Богу, замужняя Николь Кидман. Лично мне этот музыкальный фильм нравится – душещипательная история о начале прошлого века, действие происходит во Франции. Главные герои: писатель и, вроде бы, куртизанка, мечтающая стать настоящей актрисой и играть на большой сцене. В детстве я мечтала быть актрисой и когда в первый раз увидела этот мюзикл, кажется, он 2001 года выпуска, то желание блистать на экране выросло на несколько километров над моею головой и мешало думать. Но звезды из меня явно не получится, потому что, во-первых, бабуля не очень-то благоволит актерам – тут уж я не знаю, почему, во-вторых, говорит, это дико сложно. Ну, то есть пробиться на экран. Для этого, помимо недюжинного таланта, нужно иметь стальные клыки и метровые ногти-мечи, и броню, как у медведей из фильма «Золотой компас» (снят по одноименной книге Филиппа Пулмана).

Буду честной, говорить о кино я могу бесконечно. Как жаль, что бесконечности у меня нет в распоряжении, поэтому второго школьного дня не миновать.

Как-то быстро и незаметно я умылась, причесалась, оделась в строго черно-белой гамме. Пришлось отыскать старые черные обтягивающие джинсы – их легко можно спутать с обычными брюками. Почти новая белая рубашка еще отдавала запахом стирального порошка, черные матовые босоножки на танкетке, которые я надевала всего пару раз. Черная сумка от D&G и ни одного значка. Поверх всего этого великолепия черно-белый пиджак. Закинула тетради и учебники в сумку. Попрощалась с бабулей и отправилась к тропе знаний, с которой, как считают некоторые, я сбилась давно. Не думаю, что это правда, ведь училась я иногда на одни «4» и «5». Просто считаю, что оценки дело не объективное, у каждого всегда будет свое мнение, потому я решила не уделять особого внимания тому, какие отметки ставят преподаватели – их дело – давать знания, мое – запоминать.

Выяснилось, что пришла я рано. Половины класса еще не было. Спят, значит, суслики. Ей-богу, я не говорила, что мои одноклассники ужасно похожи на сусликов? Еще пару лет назад я заметила, что невольно сравниваю людей с животными, причем, как правило, по поведению и психике в целом, а не по внешним показателям. Правда, эта манера не распространяется на моих близких, а именно маму, папу и бабулю. Вот, например, моя бывшая классная руководительница была похожа на белку в вечно движущемся колесе, порою она даже не успевала с утра накраситься и погладить одежду.

- Привет! – на место моего соседа села девочка по имени Лиза, что на самом деле сидит за первой партой первого ряда.

- Привет, - вернула ей улыбку.

- Как настрой? – продолжала она, пока в класс постепенно, как сонные мухи, вползали другие одноклассники.

- Отличный, - слегка соврала, - а у тебя?

- Тоже все прекрасно, - призналась она, - как тебе наш лицей?

- Ну-у-у, я здесь только второй день, поэтому трудно так сразу сказать, - откровенно ответила я.

- А мальчики тебе наши как? – о Боже, что за детский сад? Мне таких дурацких вопросов уже лет сто не задавали.

- Да как-то не очень, - уклончиво молвила я.

- Правда? – изумилась Лиза, - а большинство девчонок с тобой точно не согласится.

- Значит, я вхожу в меньшинство, - опустила глаза на ее руки с забавными браслетиками, - а ты сама к какому лагерю примыкаешь?

- Ха-ха, - одноклассница смущенно засмеялась, - наверное, к третьему.

- И кто в нем? – без подвохов.

- Те, кто в парах, - со счастливой улыбкой ответила она.

- Здорово, - что тут еще скажешь.

- А ты, кажется, нравишься Артему, - заговорчески прошептала девчушка.

- С чего ты взяла? – это же просто абсурд, я не верю в любовь с первого взгляда, поэтому любопытно бы узнать источники ее предположений.

- Просто так, - Лиза задорно пожала плечами, - он у нас парень видный.

- Но не в моем вкусе, - специально деловито молвила я.

- Да ну? – она недоверчиво вскинула брови, - а какие в твоем?

- Ну, Артем, конечно, ничего, но меня как-то не интересует, - я попробовала ответить дипломатично, - по мне, ну, знаешь, такие быстрые, как молния, парни… - слегка мечтательно.

- Бегуны? – весело перебила Лиза.

- Хм, - я задумалась, вспоминая странный ветер и размытое скоростью лицо, - пожалуй.

- Тогда это сама судьба! – воскликнула девушка.

- О чем ты? – не поняла я.

- Он бегун, - пояснила она.

Против такого аргумента у меня ничего не было. Лиза… лучше, буду звать ее Лизхен, чтобы не походить на других… Так вот Лизхен кажется милой и доброй девушкой, совсем не похожей на сваху, скорее, просто на любопытную девчонку. В ее лице и голосе было столько открытости, свежей юности и жизни, что каждому хотелось мгновенно заделаться ее другом или подругой. Наблюдая за ней, я пришла к выводу, что она, пожалуй, единственная девушка в школе, у которой нет врагов. Это здорово, когда в жизни встречаешь такого светлого человечка… Интересно, с каких это пор я стала психологом? Может, стоит задуматься о будущей профессии?

- Только у него есть девушка, - словно обухом по голове Лизхен выбила меня из мыслей.

- Мне без разницы, я же сказала, что не интересуюсь им, - старалась говорить как можно безразличнее.

И как по закону подлости, именно в этот момент я заметила Артема, огибающего мою парту. Вот черт, надеюсь, он не услышал этой глупой болтовни. С другой стороны, какое мне дело до того, что он слышит. И какое дело ему до того, о чем говорят девчонки, как-никак у него есть своя девушка. Но все же, когда он проходил за спиной Лизхен, какой-то странный взгляд он бросил на меня. Уголки его губ приподнялись на полмиллиметра. Однако же шел он, не теряя легкого темпа, хоть для меня все и было как в замедленной съемке. Лицо парня исчезло, а на моем отразилась вселенская задумчивость. В долю секунды в мою голову забралась шальная мысль – мне показалось или он вправду похож на парня с тем размазанным лицом, что было совместно с ветром либо с игрой моего разума?

Наконец-то, все собрались. Я сидела с парнем-слоником за первой партой среднего ряда. Простите, но уж больно он похож на слоника, в добром смысле этого слова. Знаю, не обещала знакомить со всеми «зверюшками» данного класса, но все же представлю их.

За первой партой первого ряда – девочка-жираф и девочка-мартышка – она же Лизхен. Забавно, они и внешне похожи на них. За ними – высокомерная – это заметно сразу – гусыня и крошка-бобриха, которую я, впрочем, буду упорно называть «девочка-бобер». Парень с носом, как у пеликана, и юный лев пока еще без шикарной гривы, но с красивыми бровями… Артем встретился со мною взглядом. Черт! Запалилась. Смущенно отвернулась. Краска мерно заливала щеки – всегда это ненавидела. Звонок пока не прозвенел. На пеликане и льве-недоростке первый ряд заканчивался. Как я уже заметила, рядом со мной сидел слоник, тыкавший маленькими копытцами, или что там у слонов, в экран коммуникатора, кстати, не первой свежести. Позади меня перешептывались выдра и девочка-хорек. Парнишка, ужасно похожий на суслика, и еще один представитель мужской особи говорящих попугаев, вечно повторяющий: «Понял, усек». За первой партой третьего ряда негромко спорили дикая кошка и молодой человек, похожий на летучую мышь. Очковая змея с кривыми зубами и девочка-осьминог с гибкими конечностями. И, наконец, лошадь и преданная ей Моська. Вышло интересное сравнение с Моськой, потому что девушку все и без меня звали Моська – ее фамилия Моисеева, а имя самое простецкое – Даша.

- Эльвира, у вас все в порядке? – раздался голос над моим ухом.

О, нет! Влипла! Не заметила звонка. Посмотрела на часы, урок идет уже минут десять, а я все еще накручиваю на палец прядь волос.

- Да, в порядке, - отозвалась я и принялась записывать за учительницей.

Вроде бы больше происшествий не было. Разве что Очковая змея и Моська весь день интересовались, не умер ли у меня кто. Ха-ха, очень смешно. Обхохочешься просто. Вообще-то, на людях я мирная и спокойная. Но место рецидиву есть всегда. Впрочем, в новой школе я предпочитаю отшучиваться. Зато в этот же день подметила, что мое первое впечатление было ошибочным. Накануне я решила, что все мои одноклассники сплошь страшные и скучные. А оказалось, если присмотреться, то юный лев-Артем чем-то похож на Бена Барнса, актера из «Хроник Нарнии». Он тоже темненький и симпатичный, пусть и не с первого взгляда. Разумеется, Бен Барнс намного привлекательнее, но мы не в Лондоне и поэтому сравнить вживую не с кем. Слоник, как выяснилось на последнем уроке, обладает чувством юмора. Да таким, что я чуть не умерла прямо на биологии. Остановила мысль, что если я сейчас умру от смеха, то меня тут же и заспиртуют. Жирафиня-Юльча и мартышка-Лизхен оказались дикими модницами, поэтому уже к концу недели мы стали чуть ли не закадычными подругами, но я это, конечно, хватила лишнего, просто хорошими... А летучая мышь-Денис ужасным сплетником проявил себя почти сразу.

В конце второй недели, в субботу, в хорошую погоду, было решено устроить День Здоровья. Он проходит ежегодно, наверное, еще с времен правления царя Гороха. Примечательно, что класс попался спортивный – фактически олицетворяя собой целую сборную атлетов. Единственные, кто не участвовал, так это слоник-Дмитрий да я, так как никак себя не проявила на физкультуре. Хотя Артем, как капитан команды, изъявил желание запихнуть меня в бегуны для эстафеты, но чего лукавить – спортсменка из меня, как доярка – никакая.

Целый день на свежем воздухе – что может быть лучше? Мне всегда нравилось наблюдать за людьми. Кто-то сказал, что лучше всего наблюдать за человеком, когда он ест – именно в такие мгновения он натурален. Вообразите, здесь я могла наблюдать как просто за учениками и учителями, так и за ними же только плюс поедавшими свои припасы. Лично я не была особо голодна, потому парочка бутербродов мирно покоилась где-то на дне сумки. Пожалуй, я сглупила, отказавшись участвовать, ведь судя по лицам одноклассников, веселье било через край. Но я спокойно восседала на небольшом холмике подальше от остальных и просто наблюдала, подмечая про себя, в какой они форме.

Наступил черед последнего испытания – что-то наподобие «конкурса капитанов». Шесть парней должны были пробежать стометровку на скорость. Как только преподаватель по физкультуре объявила приз победителя – бисквитный торт со взбитыми сливками, девчонки со всех сторон радостно заулюлюкали. Возле Артема у старта стояла небольшая группа одноклассниц, состоящая из хорька-Оксаны, выдры-Ани, высокомерной Регины, девочки-бобра Таши и Моськи.

- Ну, что, скидываемся на чаек или у кого с собой есть? – радостно вопросила лошадь-Олеся, подходя к Моське.

- У меня в термосе есть немного, - ответила ей бобер-Таша.

- Почему они так уверены, что победа уже у нас? – я недоуменно озвучила свою мысль.

- Мы всегда побеждаем, - не глядя в мою сторону, сказала рядом стоящая жираф-Юльча.

- А, понятно, - смутилась я, глядя на стоявших рядом одноклассников, сама же продолжая сидеть.

- Элька, не парься, считай, победа уже у нас! – воскликнул слоник-Дима.

- Это мы еще посмотрим, - Тимур – капитан команды «Б» класса проходил мимо нас и стукнул плечом моего соседа по парте.

Наконец, посторонних попросили отойти от старта подальше. Парни приняли стойки, свисток и… словно от пожара, они помчались вперед. Артем был впереди всех, но ему буквально наступал на пятки Тимур. И тут случилось то, чего лично я не ожидала. Тимур то ли оступился, то ли специально ударил Артема в ногу, что тот, ошарашенный, упал, но тут же поднялся. Я оглянулась по сторонам. Лица моих одноклассников напряглись – они осуждали парня из параллели. Лев-недоросток прохромал пару метров и очень быстро вернулся в строй бегунов, однако оставаясь последним. У самого финиша вновь произошло нечто удивительное – Артем вихрем пересек победную ленточку, отодвинув Тимура на второе место. Мои счастливые одноклассницы запрыгали от радости и поспешили поздравлять победителя, которому уже вручала тортик сама директриса. После было награждение шоколадными медальками.

- Зря ты отказалась участвовать, - Лизхен плюхнулась рядом со мной с двумя кусочками торта на пластмассовой тарелке, на ходу пытаясь открыть бутылку с водой, - там внизу так весело, - бутылкой указала на одноклассников и прочих участников.

- Лазать, как ты, я бы все равно не смогла, - я сделала почти голый комплимент.

- Спасибо, - Лизхен слегка смутилась, но мгновенно маска безбрежности покрыла ее лицо, - при желании так сможет каждый, - вряд ли она сама верила в свои слова.

Девушка указала мне на второй кусочек торта.

- О, нет, спасибо, я же не участвовала, - деликатно отказалась.

- Ой, да брось ты, моральная поддержка тоже поощряется, - при этих словах она фактически запихнула мне в руки несчастный кусок.

- Ладно, спасибо, - сдалась я.

Несколько минут мы молча поедали сладость. Лизхен при этом следила за Денисом – не его ли она имела ввиду, когда говорила о наличии половинки? Я, в свою очередь, глядела в спину Артему, на шее которого повисла выдра-Аня.

- Вот все и закончилось? – спросила я у девочки-мартышки.

- Соревнования – да, а самое веселое только начинается, - таинственно известила одноклассница.

- И что же? – поддалась я на уловку.

- Парни сейчас будут жарить шашлыки.

О, Боже. Оригинально – после тортика есть жареное и соленое.

- Из сосисок? – уточнила я, глядя на одноклассников, что, установив мангал, распаковывали пачки с сосисками и всякими колбасками.

Вместо ответа Лизхен рассмеялась, буквально подпрыгнула с места и подбежала к остальным, таким образом, вновь предоставив меня самой себе. Наверное, лучше держаться от них в стороне, коли уж они сами так хотят. Ребята из параллельных классов вообще не представляют никакого интереса. Надеюсь, такими темпами я не стремлюсь в падение в глубокую депрессию – это мне совсем ни к чему. Подумаешь, какие-то самоуверенные школьники не хотят разговаривать. В конце концов, чего я от них хочу – мы же знакомы только пару недель. И кому какое дело до того, что за две недели со мной говорили, кроме двух вышеупомянутых, только Артем – когда звал в команду да Очковая змея и Моська – когда еще во второй день подшучивали над моим нарядом.

- Эль, спускайся к нам! – позвал снизу мальчик-слоник, подтверждая движением руки свои слова.

Безразлично пожав плечами, я присоединилась к остальным. Деметрий протянул мне жареную сосиску на палочке. Вообще-то, врачи советуют есть настоящее мясо, но лично я предпочитаю соевое, которое и так входит в большинство мясных изделий.

- Спасибо, - поблагодарила его.

- Да не за что, - бодро молвил он.

Психологи говорят, что если ребенок с детства не умеет идти на контакт со сверстниками, то потом по жизни у него будут проблемы. Да-да, я вернулась к своей больной теме. Просто я задумалась, что раньше проблем не было, но я же не помню, может, в детстве я была интровертом? А сейчас экстраверт? Да нет, бред какой-то получается. Лучше не забивать себе голову всякой чепухой.

- Как тебе наш деликатес? – галантно полюбопытствовал парень-слоник.

- Съедобно, - похвалила я.

- Хочешь еще? – предложил он.

- Нет, - сама того не осознавая, я глазами искала Артема, успевшего уже куда-то деться, и вот, столкнувшись с его внимательными глазами, резко перевела взгляд на палочку в руке, - спасибо, - тихо закончила фразу.

- Как ты относишься к боулингу?

- Не знаю, я не умею играть, - призналась чистосердечно.

- Серьезно? Не может быть, - тут слоник-Дима начал рассказывать какую-то историю из своего опыта игры в боулинг, всячески стараясь увлечь меня разговором, но мыслями я была настолько далеко, что едва ли улавливала суть, отвечая на все вопросы односложными ответами.

По домам отправились ближе к вечеру, несмотря на то, что большинство лицеистов почти сразу после соревнований отбыли восвояси. Наверное, мои одноклассники настолько большие любители природы, что если бы не вдруг начавшийся дождь, то ночевать остались у реки. Я же все время была с ними, скорее, просто за компанию, как стадное чувство, нежели потому, что мне этого реально хотелось.

В понедельник первым уроком поставили химию. Помню, когда в восьмом классе мы только начинали постигать этот предмет, меня невозможно было оторвать от учебника. Но сейчас, с высоты своих шестнадцати лет, я прихожу к выводу, что частая смена школ окончательно развела химию и меня по разные стороны баррикад.

Молодая учительница аккуратно вывела на доске: «Лабораторная работа №1. Растворение глицерина в воде и реакция его с гидроксидом меди(II)». Юльча и Моська раздали всем тонкие тетради в клеточку.

- Обожаю опыты, - признался мой сосед.

Мое лицо покрылось смесью неуверенности и тотального страха. В последний раз, когда я на химии проделывала опыт, у меня с соседкой по парте взорвалась колба. Тогда, хвала небу, никто не пострадал, но что будет здесь, не известно, хоть я и понимаю, что все опыты разные. На нашу парту положили сразу все подносы со склянками, пробирками и прочим инвентарем. По человеку с парты ребята подходили и брали по одному подносу.

- Привет, - Артем таинственно улыбнулся, интересно, что он скрывал.

- Здорово, брат, уже виделись, - ответил слоник-Деметрий, - надеюсь, эта лабораторная пройдет без инцидентов, - несколько тише, явно не для моего уха, произнес он.

- С этим вопросом не ко мне, - прохладно молвил лев-недоросток и быстро отчалил, держа поднос в одной руке.

- А я думала, вы друзья, - задумчиво прокомментировала я.

- Так оно и есть, - сконфузившись, сказал мой сосед.

Без лишних слов я пожала плечами. В конце концов, это меня не касается. В лучшем случае со своими новыми одноклассниками я проучусь две четверти, в худшем – одну. Один Бог знает, что придет в голову моей старушке завтра или даже сегодня. Ведь было уже: прихожу после уроков, вся такая спокойная и уверенная в завтрашнем дне, а мне бабулечка прямо с порога выкладывает, что вещи уже упакованы, документы из школы забраны. Поначалу это раздражало, а потом… думаю, человеку свойственно привыкать ко всему.

Фактически первую часть опыта слоник-Деметрий выполнял сам. Налил в пробирку два мл воды и глицерина. Перемешал смесь и после растворения подлил еще два мл глицерина. Опять перемешал и продиктовал вывод: глицерин смешивается с водой в любых пропорциях. Едва я поставила точку в выводе, как:

- Ой-ей, - послышалось из-за моей спины.

Я обернулась и обнаружила, что внимание класса приковано к третьему столу моего ряда, где сидели суслик-Егор и какаду-Ваня. А вся интрига была в том, что пробирка этой парочки, в которой смешали 2 мл раствора NaOH и раствор сульфата меди(II), после чего должно было произойти выпадение голубого осадка Cu(OH)₂, извергала голубоватый дым, а сама жидкость буквальнокипела. Иван сидел с каменным лицом и застывшими, как стекла, глазами. Егор же в свою очередь самодовольно ухмылялся. В это же время преподавательница заметила гробовую тишину, а я – что все лица моих одноклассников беспомощно вытянулись и обратились на меня, словно ожидая чего-то. Но ничего не получив, отвернулись. Вряд ли мое лицо выражало шок, скорее, интерес.

- Денисов, что вы устроили? – дрожащим сдавленным голосом вопросила женщина у доски.

- Опыт, мадам, - нахально ответил Егор.

Бедная учительница не нашлась что ответить. Однако же я подметила, как гусыня-Регина со своего места подалась в сторону хулигана, слегка протянув руку вперед за спиной бобра-Таши, и в ту же секунду пробирка «успокоилась». Дым, который наверняка должен был иметь свой эффект, быстро развеялся, словно кто-то сильно дунул. От моих ушей не укрылся облегченный выдох Оксаны, что сидела сразу за мной. Наверное, не имей я своих секретов, то решила бы, что все это глупый розыгрыш.

После урока я тихо подошла к Лизхен и поинтересовалась, что она обо всем этом думает. К моему разочарованию, девушка недоуменно пожала плечами:

- Ты о чем? Урок как урок. Прошел вполне себе скучно, - потом, отвернувшись, добавила уставшим, но с нотками напряжения, голосом. - То есть, как обычно.

В последующие несколько дней мое внимание было приковано к одноклассникам, но больше ничего из ряда вон выходящего не происходило. Становилось даже скучно. Отдушиной были сновидения, но о них как-нибудь потом.

В конце сентября был тот самый турнир, о котором говорил Артем еще в первый день нашего знакомства. Поддержать парня собрался весь класс и пара-тройка воздыхательниц из младшего поколения. Само действо происходило в центральном районе на площади Торжеств.

Слева от меня на скамейке сидел слоник-Деметрий, справа – хорек-Оксана. Тут же на велосипеде, как на троне, восседала Лизхен, а ее лучшая подруга – жираф-Юльча - стояла со скрещенными на груди руками, прислонившись к своему велику.

- Юльч, дай прокачусь? – парень слева встал со своего места.

- Ага, ты мне его развалишь, - усмехнулась жирафиха, но отошла от своего железного коня и присела на место парня.

- Милый браслетик, - сказала я хорьку-Оксане.

Ее левое запястье украшала нить остроугольных серо-коричневых камешков, похожих на обычную гальку.

- Это мы летом в походе… - девушка замолкла на секунду, задумавшись.

Не видя, как маленькие шестеренки бурлят в ее мозгу, я осторожно коснулась пальцами самодельного браслета. И тут… темно-серый курчавый дым, а затем я явственно увидела перед собой Оксану и слоника-Деметрия у скалы. Прочие одноклассники в спортивной одежде стояли поодаль.

- Профессор сказал, что все будет нормально, - тихо прошептала девочка-хорек.

- Твои родители ему верят? – подозрительно вопросил парень.

- А твои? – резко ответила она.

Сверху раздался шум, и пара увидела, как на них летит целый рой камней серо-коричневого цвета. Слоник-Деметрий мгновенно растянулся, словно эластичные резиновые перчатки. Разных размеров камни – от больших до сравнительно не очень – отлетали от парня, словно от брезента. Камнепад закончился, и мальчик-слоник вернулся в свое обычное состояние.

Вновь темно-серый курчавый туман и испуганный взгляд моей одноклассницы.

- Кто, говоришь, их сделал? – попыталась принять непринужденный вид, хотя внутри меня была буря всего.

- Аня, она увлекается этим, - сконфуженно на автомате ответила девушка, затем кашлянула и встала.

Сведя брови, я смотрела, как хорек-Оксана шла пожелать удачи Артему. Однозначно, браслет на руке девушки из тех самых камней или, по крайней мере, из того похода, как своего рода напоминание. Любопытно, что бы с ней было, не окажись рядом слоника-Деметрия. Да-а-а, а мой класс становится все интереснее и интереснее.

3

В первую пятницу октября в нашей стране во всех нормальных школах празднуют День учителя. В этом лицее в День учителя принято учениками заменять преподавателей. Мол, попробуйте сами втолковать что-нибудь разумное толпе горланящих деток. По счастливой случайности, а может, и не счастливой – это смотря для кого как. Так вот по некой случайности мне выпало вести все утро (три урока подряд) английский язык в более или менее младших классах.

Первый урок – пятиклассники. Надо заметить, что для пятого класса ребята оказались очень даже ничего – соображающие. А вот с последующим уроком у восьмиклассников повезло не очень. Меня все не отпускало ощущение, что я веду урок в доме престарелых – все сказанное приходилось повторять по несколько раз. То ли они такие тупые, то ли решили, что я тупая, и будет не лишним довести меня до припадка. Третьим уроком у меня шли девятиклассники… Понятное дело, вела я только у одного класса, а не у всей параллели. В лицее с восьмого класса начинается профилизация. То есть все классы тасуются, ученики и их родители решают, какой профиль выбрать. Всего их здесь три: химико-биологический, физико-математический и социально-экономический. Я училась в последнем, и девятиклассники, что шли у меня третьим уроком, тоже оказались из соц-эконома. Весело, нечего сказать. Меня даже развели на то, чтобы спеть песенку, и это-то девятиклассники, даже малыши с первого урока и то были посерьезнее.

Но кое-что интересное все равно случилось. Один мальчик (не забывать! Он моложе меня на два года) после урока подошел, выразил свое глубокое почтение и попросил, чтобы я стала его репетитором. Ха! Я?! Да еще и репетитором… Жизнь решила надо мной посмеяться, но быть посмешищем последнее дело... Я согласилась. Оставила ему свой номер мобильного и ушла в столовую – с утра ничего не ела и была голодна, как не знаю кто.

А день был полон сюрпризов. Перемена после третьего урока считается «большой», длится целых 20 минут, поэтому, как можно догадаться, в столовой негде было крошке хлеба упасть. Но я-таки отыскала почти свободный столик. Почти, потому что за ним сидел Артем – мой одноклассник – и, как я решила сперва, ожидал остальных.

- Привет, - всегда стараюсь быть вежливой, даже если какая-нибудь гадючка истопчет мне все ноги, а ведь именно сегодня я решила не надевать шпилек, лучше бы надела…

- Салют! – его лицо озарила довольно-таки дружелюбная улыбка. - Ищешь место, где приземлиться?

- Да, - пусть в моей руке и была только бутылка воды, в сумке своего звездного часа ожидали два бутерброда, учтиво приготовленных бабулей с утра.

- Прошу, - он жестом показал два пустых стула, я села напротив.

- Спасибо, - открыла сумку, вынула бутеры и отпила немного воды.

Артем внимательно следил за каждым моим действием, как мне показалось, с интересом.

- А ты здесь кого-то, наверное, ждал? – осторожно поинтересовалась я.

- Да, - ненавижу односложные ответы.

- И? – и чего черт дернул на такое восклицание?

- Ты уже здесь, - сказал как само собой разумеющееся, я аж подавилась и закашлялась.

Он было потянулась, чтобы постучать мне по спине, но жестом я показала, что все в порядке. Сделала глоток воды. Все это время не глядя на него, глубоко втянула воздух и медленно выдохнула.

- Мои родители уезжают на выходные, - сегодня, чисто для справки, пятница, - и я устраиваю вечеринку…

Я решилась и посмотрела ему в глаза. Почему с каждым днем Артем для меня становится все симпатичнее и симпатичнее? Так скоро, гляди, и красавцем станет. Парень выжидающе смотрел на меня. Чего он ждет?

- И? – на всякий случай бутеры больше не ем… и воду тоже.

- Ты придешь? – и всего-то?

Взглянула на недоеденный бутерброд и на один нетронутый. Завтра в честь праздника уроки будут сокращены, и поэтому скорей всего никто в школу-то и не придет. С другой стороны, я пообещала бабуле, что окончу это полугодие на «отлично». А если завтра вдруг повезет, и я отвечу правильно на экономике, то, возможно, удастся нормализовать ситуацию. И к тому же меня приглашает парень вроде бы даже симпатичный… конечно, не Бен Барнс или Эван МакГрегор, да и Хью Джекманом не попахивает… Есть еще Джек Николсон, ну, коли уж я пошла по возрастающей, то на мистера Николсона больше походит слоник-Дима из нашего класса, причем на молодой вариант актера.

Звонкий смех за соседним столиком прервал мои плутающие мысли, вернее, сбил их окончательно. Я оглянулась, за смеющимся столиком сидели мои сегодняшние ученики из девятого класса. Со мною взглядом встретился мой будущий ученик – Антон. Буду звать его про себя Тошкой, уж больно он на песика девочки Эли из «Изумрудного города» похож. Хотя, по-моему, там песика немного по другому звали. Он улыбнулся мне, и после очередной шутки их столик вновь взорвался смехом.

- Так ты придешь? – повторил вопрос лев-недоросток.

- А, - я вернулась, - не знаю…

Лицо моего визави сникло. Надо исправлять ситуацию.

- А во сколько начало?

- Сегодня в девять, - на автомате ответил он, не глядя на меня.

Черт! Неужели обиделся? Как все это странно. Ничего не понимаю, но не люблю, когда люди на меня обижаются, пусть даже по пустякам.

- Думаю, в девять я смогу.

- Правда? – в его глазах засверкала надежда, как маленький, ей-богу!

- Конечно, - убедительно закивала я и сменила тему, - а ты сидишь на диете?

- Что? – он тоже, видимо, любит витать в облаках. – А-а, я просто не голоден, - он улыбнулся улыбкой современного популярного вампира.

- Понятно, - протянула немного занудно, - а в празднике сегодняшнем ты участвуешь?

- Да, - явно оживился, значит, тема волнующая, - буду играть кота в стиле Боярского… Знаешь, он в одном детском фильме играл, не помню точного названия… Но там такая песенка есть, - он приятно замурлыкал, что позволило мне мгновенно понять, о чем он говорит, но названия я сама не вспомнила. Знаю точно, что маму-козу в этом фильме сыграла Людмила Гурченко, - как-то так. А Боярский играет злого волка, так вот, я буду чем-то похож на его волка.

- В образе кота?

- Ага, - взглянул на часы, - оу, ну, мне пора на репетицию, а тебе на физику, - хитрая улыбка чеширского кота, меня как током шибануло отвращение.

- Да, удачи! – поспешила сделать вид невозможно занятой персоны, запихивая бутылку с водой в сумку и возясь с бутерами.

Терпеть не могу, когда люди, особенно противоположный пол, улыбаются улыбкой «чеширского кота». Никому не кажется это омерзительным? Лично мне очень, поэтому почти следом за львом-недоростком с «чеширской» ухмылкой я поспешила на второй этаж, где и находился кабинет физики. По складу ума я гуманитарий и не особо тянусь к знаниям в области таких наук, как физика, математика и им сопутствующие, но… не я придумала школьную программу.

Каково было мое удивление, когда, влетев вместе со звонком в кабинет, я обнаружила почти смертельную пустоту – большая половина класса на репетиции. В честь этого физичка решила сжалиться над нами и не стала проводить урок, позволив всем заниматься своими делами, только тихо.

Поскольку кабинет был фактически пуст, я села за одну из последних парт, совершенно не представляя, чем можно заняться в ближайшие сорок минут. Ко мне подсела Лизхен с открытой улыбкой.

- Привет! – полушепотом приветствовала она.

- Привет, - вторила я.

- Как прошли твои уроки? – и, не дав мне даже рта открыть, добавила, - кстати, что ты вела?

- Английский.

- Здорово, и как? – живо вопросила девушка.

- Здорово, - опять одним словом ответила я.

- Ой, а я провела две биологии у восьмиклашек – это был просто ужас, - ее веселый смех противоречил высказыванию, - у нас темой было строение тела, они меня завалили расспросами, когда же будет тема о половом созревании. Но я, конечно, не сплоховала и вставила им пару едких фразочек. Тамара Федоровна даже похвалила, что я так хорошо уроки провела. А потом я сидела на математике у Юльчи, ой, это просто трагедия. Ее шестиклашки ни в зуб ногой в теме. Просто жалкое зрелище, как она выкручивалась, - посочувствовала Лизхен, - чем займемся на пятом уроке?

- Не знаю, - я неопределенно пожала плечами, - а есть предложения?

- Можем ходить и подсматривать как другие ведут уроки.

- Почему бы и нет, - согласилась я.

- Прекрасно, - лицо девушки вновь озарила голливудская улыбка.

Вместе со звонком мы сорвались с наших мест и быстро смешались с толпой в коридоре. Преподавательнице такое наше поведение было до лампочки, она даже не отмечала присутствующих.

Я все еще не рассказала, в чем была одета! Как невежливо с моей стороны. Итак, розово-сиреневый пуловер с V-образным вырезом выгодно удлинял мою шею, брюки в клеточку цвета темного хаки и шоколадные кеды с темными шнурками. Сумка через плечо с парочкой значков с абсолютно бессмысленными надписями.

Кстати, Артем тогда в столовой на перемене, подстать мне, был тоже в пуловере с V-образным вырезом, серый цвет которого удачно оттенял его зелено-голубые глаза, а еще на нем были черные джинсы, слегка зауженные к низу, и черные мужские тапки со шнурками в черно-белую клеточку.

В лицее не совсем правильный внешний вид девушкам прощают, потому что они девушки – своеобразная солидарность. А вот вид парней прощается только тем, кто что-то делает во имя процветания любимого и дорогого учебного заведения. Артем и парочка его закадычных друзей, кстати, к ним относится и суслик-Егор из нашего класса, активисты – участвуют фактически во всех мероприятиях: в городских конкурсах, олимпиадах, соревнованиях – своего рода дети, талантливые во всем. Но при всем при этом, он не идет на медаль… Почему я заговорила о нем? Ах, да, потому что уроки закончились, и старшие классы (с 9-го по 11-е) собрались в тесном актовом зале. А на сцене, как вы уже, возможно, догадались, те, кого я только что описывала.

Признаюсь честно, так долго и сильно я уже не смеялась давно – до боли в животе. Ребята со своей сценкой о мифических зверюшках, среди которых самыми естественными были, пожалуй, только кот в исполнении Артема да жар-птица в виде какой-то девчушки из 10-го класса, взорвали зал овациями по окончании действа. Наряды и макияж всех остальных персонажей погружал в настоящий транс задумчивости.

Мероприятие завершили, как я поняла, традиционным здесь распеванием незатейливой песенки, такие обычно поют у костра в походе. Я быстро подметила, что очень скоро толпа ринется к выходу, а он, поверьте мне на слово, такой же маленький, как и сам зал. Не став ждать конца песни, я начала протискиваться к выходу, плавно ныряя и лавируя между учениками и некоторыми учителями – теми, что не сидели впереди перед самой сценой.

Свежий воздух капитально сбил весь аромат веселья. Я присела на, как показалось, чистую верхнюю ступеньку лестницы. Из моей сумки зазвучала гитара, ударные и мужской голос – песня «Beat it» в исполнении Full out boy and John Mayer. В общем, это моя бабуля. Такую вот забавную мелодию я поставила на нее.

- Да? - занудно вопросила я.

- Ты домой собираешься? – «ни здравствуй, ни до свидания», да такова моя старушечка.

- Да, а сколько времени?

- Половина шестого. Ты где блуждаешь? – грозно вопросила трубка голосом бабули.

- Я же говорила, что у нас сегодня праздник в честь Дня учителя, - устало напомнила я.

- Понятно. И когда тебя ждать?

- Да уже в принципе все закончилось, так что я выхожу, - подтянула лямку сумки на плече.

- Хорошо, не забудь купить молока.

- Ладно, - молвила я гудкам.

И все же одного я так и не знала точно: пойду вечером к Артему на его вечеринку или нет. Я встала, подтянула сумку, заметила, что она в пыли, отряхнула ее, заодно еще и свою пятую точку на всякий случай, и побрела в сторону, так сказать, своего дома.

4

Ходить на вечеринки забавно, а вот описывать их вовсе нет. На входе дежурили жираф-Юльча и мартышка-Лизхен. Кажется, они и вправду были рады тому, что я пришла. На мне был черный пиджак, нежно-салатовый топ, черные джинсы, полосатые зеленые носки и черные кеды.

В трехкомнатной квартире Артема был почти весь наш класс и кто-то из параллели. По крайней мере, как мне позднее сказали, на выходных здесь собралась вся элита старшеклассников. Честно признаюсь, приятно ощущать себя частью элиты. И не касаться этой самой элиты левым боком через правую пятку, а реально входить в нее. Это ведь круто! Тебя все приглашают, тебе улыбаются, спят и видят, как дружат с тобой и ходят по магазинам… Радужные мечты…

Не всегда мечты сбываются. Возможно, это просто мое личное мнение или своего рода рок. Просто так уж сложилось, что каждый мой день рождения проходит не так, как я того хочу. Например, на 10-й день рождения я попросила подарить велосипед, потому что к столь большому по тем временам возрасту не умела ездить на нем. И даже не знала, с какой стороны к нему подходить. Велосипед не пони, о нем много заботы не требуется. Но родители вскладчину подарили мне скутер, а бабуля ролики. Словно эти вещи на колесиках заменят возможного друга на двух колесах. На скутере и роликах я каталась недолго, если это вообще можно назвать катанием.

Мне исполнилось 12, и я очень хотела провести весь день со своими друзьями. Чуть ли не за полгода всех обзвонила, разослала приглашения. В канун же праздника выяснилось, что из всего огромного списка присутствовать могли только бабуля и наш кот Зигмунд (уже отошедший в мир иной). С тех пор я не отмечаю дни рождения, хотя подарки принимаю с радостью. Правда, дарят их в основном бабуля да родители. А так, чтобы приглашать друзей или дальних родственников... Нет уж, избавьте. В этот трагический день я предпочитаю быть одна, либо вместе с бабулей чем-нибудь заниматься.

Почему я вспомнила о своем дне рождения? Ах, да. Гусыня-Регина всем рассказывала, как прошло ее 17-летие неделю назад. Так что я, кажется, самая юная в этом классе.

- Сперва мы все сидели в ресторане, столики мои родители арендовали заранее, - томно тянула гусыня, а сидящая рядом бобер-Таша хрустела орешками.

Вся цветная компания восседала в углу огромного зала. Гусыня расположила свою осиную тушку на одном из кресел, бобер-Таша была тут как тут – сидела на подлокотнике дивана, весь диван был забит до отказа. Мне думалось, что на такого рода диванах может поместиться от силы пять-шесть человек, а тут, как минимум, десятка в полуобморочном состоянии. Хорошо, что музыка играла танцевальная, в некоторых местах клубная. Вообще-то я не знаток, но – владеющий информацией владеет миром.

- Потом мы поехали ко мне на дачу, все в мамин джип не поместились, поэтому пришлось такси вызывать.

- А что сразу не автобус? – бесцеремонно и с явной издевкой поинтересовалась девочка из хим-био класса, по-моему, ее звали Женя.

- Там нас уже ждал ди-джей, и мы протанцевали до утра, - не обращая внимание на вмешательство, девочка-гусыня завершила краткое повествование все тем же жеманным тоном.

- Да ну? – Женя наигранно округлила глаза, ей явно хотелось добавить что-то еще, но подошел пеликан-Женя из моего класса и вытянул ее танцевать.

Воспользовавшись моментом, я юркнула на только что освободившееся место. С обеих сторон меня прижало два тощих острых угловатых плеча. Два варианта: они пьяны и ничего не соображают, но при этом от них совершенно не пахнет, либо они что-то задумали, поэтому так зажали. Обе версии провалились.

- О, а здесь все еще кто-то сидит? – удивился тот, что был справа. - А я думал, Женька танцевать ушла.

- Так это не Женька, - прогнусавил парень слева и внимательно начал вглядываться в мое лицо, которое я старательно пыталась спрятать, распустив волосы, как защитные экраны с обеих сторон.

В любом случае, разглядеть меня им было трудно из-за освещения – горело всего два ночника со стены напротив да крутящийся серебряный шар, какие бывают в клубах, плюс освещение от монитора. Комната и вправду велика, хотя, возможно, это только визуально.

Танцевальную музыку сменила плавная, загадочная. Под вращающимся клубным шаром встал какаду-Ваня и скромно попросил всеобщего внимания. Парень начал размусоливать о том, чего ради он всех просит прижаться к стенам, но суслик-Егор резко перебил своего товарища и весело сообщил об огненном шоу. По комнате прошел восхищенной выдох.

Егор встал напротив нас. Выкинул правую руку вперед, и одновременно с этим струя ярко-желтого огня хлынула в сторону выхода. Огонь исчез, мальчик-суслик довольно улыбался, окружающие были в немом шоке.

- Позвольте поднос, - попросил Егор у Артема.

Хозяин дома принес большой красивый поднос.

- Только не подпали здесь что-нибудь, - усмехнулся лев-недоросток.

- Ха, - фыркнул Егор, положив поднос посреди комнаты, - листок бумаги! – потребовал у какаду-Вани, тот поспешил выполнить указание.

Егор смял листок и положил на поднос. Смятый лист охватил огонь, раскрывая бумагу, но все выглядело так, словно распускался чудо-цветок. Сие действо не могло не заворожить. Хмельные лица ребят из параллели сияли от восхищения, но мои одноклассники по большей части скучали. Похоже, новоиспеченный фокусник тоже это заметил. Бумага быстро превратилась в пепел, но огонь продолжал плясать. Егор попросил Ваню поставить более живую музыку, и тот включил панк-рок, который мальчик-суслик, по всей видимости, обожал.

Одно большое пламя разделилось на пять небольших огоньков, которые словно огненные человечки принялись водить хороводы по подносу. Женя из хим-био класса чуть не упала в обморок, но пеликан-Евгений успел ее подхватить. Егор был доволен собой.

- Ладно, кто-то должен поставить его на место, - высокомерно молвила гусыня-Регина.

Она поднялась со своего места с неполным стаканом воды. Девушка подошла к подносу и рядом с ним поставила стакан. Потом немножко отошла от середины комнаты и непринужденно взметнула вверх полусогнутую правую руку. Все было почти как с Егором, только сейчас вода свободным столбцом подлетела к потолку. Руки девушки были опущены вдоль тела, но от моего взора не укрылось, как все той же правой рукой она управляла водяным столбцом. Тот буквально перемещался по комнате, переходя от одного школьника к другому. На секунду вода исчезла, но почти сразу из стакана до потолка принялся хлестать фонтан. Выдра-Аня стояла рядом со стихией и пыталась ловить капли. Шоу закончилось так же быстро, как и началось. Фонтан взорвался, подозреваю, что это было проделкой Егора. Думается, каждый ощутил на себе теплые брызги. Однако, когда присутствующие принялись ощупывать себя, то обнаружили, что все сухо. Гусыня-Регина гордилась произведенным эффектом. Она подняла стакан и вернулась в кресло. Вместе со взрывом фонтана прозвучали последние аккорды песни, сопровождавшей шоу. Артем опять включил клубняк, и все еще пораженные школьники продолжили танцевать, будто и не было ничего.

Минутами позже из толпы прижимающихся тел появилась чья-то рука в резиновых браслетах, крепко схватила мою правую и дернула к себе. Обладателем руки оказался слоник-Деметрий.

- Здорово, что ты пришла! – прокричал в самое ухо.

Не думаю, что он мог расслышать ответ, а говорить громко мне тупо не хотелось, поэтому я просто закивала с доброжелательной улыбкой.

- Потанцуем?! – забавно, мы вроде бы и так танцевали.

Кто знал, что под вопросом «потанцуем?» подразумевалось уйти в другую комнату, где собрались только те, кто танцевал медленные танцы. К сожалению, я узнала это только когда мы вошли. Это помещение уступало по размерам предыдущему, но не в дизайне. Тут чувствовался свой стиль. Хотя этот стиль мне удавалось разглядывать только в короткие мгновения, когда входная дверь открывалась, освещая светом из коридора. В комнате было не больше дюжины человек и все они постоянно шмыгали туда-сюда из комнаты и обратно.

- Тебе здесь нравится? – спросил Деметрий более будничным тоном, музыка тут была спокойней и играла немного тише, так что можно было, не повышая голоса, разговаривать.

- Да, спасибо, здесь… - задумалась, подбирая нужное слово, - мило, - я заметила парня, сидящего на краю небольшого дивана, увлеченно флиртующего с девушкой, прислонившейся к краю стола.

Этой девушкой была выдра-Аня. В первые дни своей учебы в лицее я думала, что она славная особа, но очень быстро выяснилось, что они родственники со сплетником летучей мышкой-Денисом, которого на вечеринке я не увидела. А так же: выдра-Аня сплетничает не хуже троюродного братца. Она скользкая, как выдра в воде, да и зубки с когтями у нее не меньше. В общем, мое сравнение прямо в яблочко.

Удачно флиртующим парнем был ни кто иной, как лев-недоросток – Артем. Что почувствовала я в тот момент? Наблюдая за каждым из них в течение месяца, я начала забывать, что люди существа изменчивые. Вы думаете, что знаете о вашем друге или подруге все, но порою загадочный прохожий вам ближе, чем самый близкий и родной человек на Земле. Разочарование? Да, я с какой-то стати решила, что нравлюсь ему, и как-то не задумывалась над словами Лизхен о наличии у него спутницы. Смущение? Будто подглядела то, что не должна была увидеть. Ревность? Возможно. Бывает, что фантазии более реальны, чем кажется сначала, но они превращаются в дымку, когда с глаз случайно слетают розовые очки.

- Мне нужно выпить, - произнесла я вслух, отводя взгляд от страстной парочки.

Отвела в тот самый момент, когда краем глаза начала замечать, как он привстал, приближаясь к ней, что можно расценивать только как… Не будем об этом. Стоп! Это ведь не слезы в горле завелись? Мою просьбу Деметрий выполнил быстро. Сделав сразу большой глоток, я пожалела об этом. Он принес пиво.

- Пфу! – я плюнула чуть ли не ему в лицо, хотя старалась отвернуться.

Черт! Черт! Черт! В комнате было только пять человек, включая меня и Деметрия. Артем и Аня уже стояли рядом с нами, а испуганная хорек-Оксана выбежала из комнаты в поисках обычной воды.

- Тебе плохо? – спросил бархатный голос Артема.

Бархатный? Нет, вовсе нет. Это был самый обычный голос, самого обычного парня… Парня с красивыми бровями, похожего на льва-недоростка с улыбкой вампира и телом принца. Стоп! Что за чушь я тут несу? Так, а вот и вода подоспела.

- Она кипяченая, - уверила девочка-хорек, будто опасаясь, что я начну проверять, не из крана ли она?

- Спасибо, - поблагодарила я и собралась идти, но пошатнулась.

Наверное, может показаться не совсем понятным мое поведение. Все очень просто: у меня аллергия на спиртное. Как человек, не выносящий вида крови, теряет сознание, как только нос его или взгляд почуют выступившую на поверхности алую жижицу, так и моя аллергия на спиртное проявлялась всегда по разному. Я могу спокойно битый час сидеть рядом с алкоголиками и ничего не чувствовать, а могу понюхать пробку от бутылки шампанского и тут же потерять сознание. Мое состояние в это мгновение можно было оценить как нормальное. Но странное выражение четырех пар глаз и мои похолодевшие руки не сулили ничего хорошего.

- Можно мне в туалет? – прошептала я.

Шептать сейчас можно спокойно, музыку Артем отключил сразу.

- Да, я тебя отведу, - донесся голос Деметрия.

- Я думаю, это женские дела, - деловито вставила Аня и схватила меня под руку.

О нет! Нет! Нет! Я не хочу! Не хотела… Резкими движениями она промыла мое лицо так, что нос сразу очистился, и я смогла вновь дышать через него. От выдры несся тихий аромат красного вина, смешанного с цветочными духами и мужским парфюмом. Я пару раз чихнула. Девушка моментально отстранилась от меня.

- Аллергия на алкоголь? – не холодно, но и не дружелюбно спросила она, видимо, для чистой формальности.

- Да, - прохрипела я.

- Может, не стоит в таком случае ходить на вечеринки такого рода? – С насмешкой.

- Я и не собиралась, - грубо ответила я и развернулась к двери.

Какое ее выдрянское дело? Боги! Зачем я вообще сюда пришла? В принципе, можно оправдаться тем, что я живу тут в соседнем доме. Для окружающих, даже для бабули сойдет. А оправдание перед собой, перед своей родной совестью? С минуту я разыскивала свои кеды в общей куче. Опять рой слез зажужжал в горле, аж противно! В конце концов, это не прилично. Приду домой, тогда поплачу.

- Решено, - сама того не замечая, сказала вслух.

- Тебя проводить? – виновато раздалось позади меня.

Осторожно, как в замедленной съемке, я повернулась на 90 градусов всем телом. Артем стоял, держа в руках свою толстовку.

- Обойдусь, - пожалуй, слишком грубо проворчала я.

Борьба с многочисленными замками на двери увенчалась вмешательством хозяина квартиры. Ему, кажется, было неловко. Но он не виноват, что Деметрий притащил мне пиво. Он не виноват, что я пришла сюда по собственной воле… Но он виноват в том, что пригласил.

Ночной осенний воздух пытался подарить остатки летнего тепла, но был уже октябрь, а значит попытка не прокатила бы в любом случае. Но спасибо тебе, Осень! Зашла в свой подъезд и поняла, почему было зябко: свой черный пиджак я оставила на вешалке в коридоре в общей куче.

В ванной наконец-то познакомилась с отражением в зеркале. И надо сказать, лучше бы я этого не видела. Стерва эта выдра-Аня. Теперь понятно, почему она так терла мое лицо. Пыталась смыть макияж. Вся моя косметика: тени да тушь – водостойкие. Но одинокая пара оторванных ресничек красовалась на красной щеке. И вот жужжание превратилось в гул – отряд соленых солдат ринулся в атаку с сухой и горячей кожей лица.

Я не помню, во сколько легла в постель, но помню точно, что с утра в школу не пошла. То ли бабуля решила не будить, хотя на самом деле я и не спала, то ли она сама проспала и забыла, какой сегодня день недели. В эту ночь я так и не уснула. Хотя обычно во снах я попадаю в другую реальность. Моим снам можно посвятить отдельную главу книги или даже целую книгу, если собрать их все вместе.

5

Как только мы переехали в Новокузнецк, я стала замечать, что ночью сны снятся словно из одной серии. Это типа ты смотришь телесериал, только один день из телесериала обычно длится около двух-трех недель. А мой сон – отдельно прожитый день. Причем главной героиней всегда являлась я сама. Правда, в совершенно другой стране. В одном из своих снов я увидела государственный флаг и на утро проверила свою догадку. Это была Бразилия, Рио-де-Жанейро, город, где мечтал жить Остап Бендер. Соответственно, я - бразильянка с не совсем бразильским именем Луна (ударение на первый слог), моя внешность немного отличается от остальных. Ну, во-первых, я европеоид, как и мои родители, причем моя кожа сметанно-бледная и почти не поддается загару. Во всех отражениях я видела себя такую, какая есть, хотя что-то было и не так.

Странно это. Прожить обычный день в России, а потом ночью жить жизнью девочки в Бразилии, понимающей все, что ей говорят. Луна, то есть я, учится в элитной школе. Богатые родители, вроде бы любящие родственники, крутые друзья, много одежды и денег. Есть все и одновременно нет ничего. Потому что рядом нет человека, с которым можно поговорить и обсудить свои проблемы. Мама Луны занята своим внешним видом: постоянные салоны красоты, чередующиеся с пластическими клиниками. Отец, если не на работе, то, значит, в командировке по этой же работе. Старшая сестра самая настоящая стерва, вышла замуж за американца и живет в Лос-Анджелесе, напоминая о себе только в Рождество и дни рождения телефонным звонком и сухим текстом поздравлений. Бедняга Луна, нет у нее моей бабули.

Крутые друзья близки, пока у тебя есть деньги. В их компании тусовался парень – Маркус – его отец был крупной шишкой на рынке торговли, но когда он вложил все свои сбережения в хилое дело и обанкротился, с парнем не только перестали разговаривать, но и вовсе начали его избегать и даже издеваться над ним. Разве дети должны отвечать за поступки своих родителей? Луна, кстати, была единственной, кто после всех этих бед продолжал с ним общаться.

Не буду углубляться в описание каждого сна, который наутро в спешке или позже вечером в детальном разборе мы обсуждали с бабулей. У меня такое чувство: она до сих пор уверена, что все это я сочиняла каждое утро, и это при том, что в магию и эзотерику в целом верит она, а не я. Хотя, с другой стороны, люди ее возраста росли в атеистическом мире СССР. Все меняется: возраст, страна, вера. Меняются люди, правда, по моему личному мнению, только в худшую сторону. Возможно, исключения и бывают, но в них я не очень-то верю. Как говорится, «не поверю – пока не проверю». Но вернемся к моим снам.

С сентября по октябрь – все четыре недели – дни Луны были странны и загадочны, конечно, без всякой магии и тому подобного, но очень многого я так и не поняла. Например, диалоги. Словно, моя внутренняя понималка отключалась, и я не могла ни слова за ночь разобрать из разговоров.

А пару дней назад был такой сон. Я (Луна) шла с молодым человеком, своим лучшим другом (кстати, скрывающим от общественности свою ориентацию). Мы шли из школы в центр прошвырнуться по магазинам и посидеть часок-другой в небольшом, но уютном ресторанчике.

- Знаешь, Габриэль, - осторожно начала Луна, - иногда мне кажется, что в своем теле я не одна.

- Что? – парень ошарашено посмотрел на нее, еще минуту назад они обсуждали новую коллекцию модного дизайнера. - Это как?

- Ну, понимаешь, одно дело, когда ты слышишь внутренний голос, а совсем другое, когда ты как бы чувствуешь, что здесь, - она постучала по своей грудной клетке, - есть кто-то еще…

- Ты беременна? – не совсем логично, но кто поймет мужскую логику, тому торт от меня и букет цветов.

- Нет, что ты! – засмеялась Луна, - просто… - они присели за столик уличной кафешки, - иногда я смотрюсь в зеркало и у меня такое ощущение, что кто-то еще смотрит моими глазами.

- Ты так говоришь, - он оторвал свой взгляд от меню, - что я абсолютно ничего не понимаю.

Подошла официантка.

- Мне капучино и вот это пирожное, - он указал название в меню, - что ты будешь?

- Только капучино.

Девушка с блокнотиком отправилась выполнять заказ. Луна, не отводя глаз, смотрела на свое отражение в металлической подставке для салфеток, а Габриель пытался прочитать по лицу девушки, о чем она думает.

- Знаешь, тот парень из «Крутых оболтусов» (название одной местной подростковой группы) вчера попытался ограбить супермаркет. Прикинь, настоящий оболтус, Святая Мария, неужели он думал, что его не заметят? А ты помнишь гитариста? Он такой... - в поисках подходящего слова он глянул на Луну – ее положение не изменилось, ни волосинки не шелохнулось на ее голове, когда с легким ветерком появилась официантка с подносом.

- Благодарю, - Габриель поставил перед самым носом Луны ее чашку, - выпей капучино, может, полегчает.

- Я вчера была на похоронах, - безучастно промолвила девушка, быстро заморгав, я (она) посмотрела на друга, пояснив, - Педро.

- Ах, - в ужасе выдохнул молодой человек, расставляя чашку и блюдце с пирожным.

- Ты знал, что он сидит на наркотиках? – ее рука потянулась к капучино, но остановилась на полпути, - он старше меня ровно на день… Был старше, - взяв чашку обеими руками, она отпила.

- Я могу сказать лишь одно: он был дурак и невежа.

Луна неопределенно пожала плечами. Вообще-то Педро никогда не был ей другом. Хоть они и были знакомы с детского сада, но внутренне чувствуя угрозу близ него, она старалась обходить парня стороной. Девушка еще раз взглянула на металлическую подставку для салфеток. Зеленый оттенок моих глазах мелькнул в отражении ее карих. Цвет своих глаз я лично определяю, как болотный, потому что они зелено-коричневые. Но чем старше я становлюсь, тем больше зеленого преобладает. У Луны же наоборот – чем старше она, тем карее становятся ее глаза.

Ночью, после вечеринки и горячего душа, я так и не смогла уснуть. Вместо этого читала последнюю в настоящее время книгу из популярной американской вампирской саги. Мне с детства нравились истории о добрых вампирах. А вот ужастики, где они злодеи, не комильфо. Что удивительно, наутро я чувствовала себя абсолютно нормально. Бабуля привыкла узнавать, что снилось прошедшей ночью, и сделала это как всегда за завтраком. Я откровенно призналась, что не смогла уснуть и читала. Это расстроило ее, и она настоятельно попросила этим вечером лечь пораньше, чтобы восстановить баланс. Конечно, я согласилась.

Днем, ближе к обеду, пришла хорек-Оксана с моим пиджаком. Она впервые была у нас в гостях. Экскурсия получилась небольшой, потому что моя комната находится близко к выходу, но ей явно понравилось наше жилище. Девушка поведала, что вчера на стенде в школе повесили объявление «суббота – выходной день», которое многие не заметили и приползли за знаниями в неясном состоянии после вечеринки, которая закончилась около шести утра. По крайней мере, для Оксаны точно, потому что в шесть она ушла домой, прихватив мой пиджак, но не сразу это заметив.

Хорек-Оксана просидела у меня около часа и побежала домой. День прошел незаметно, до меня не сразу дошло понимание темноты за окном. Иными словами, в постель я свалилась около восьми вечера.

На часах было около семи утра, когда я резко подскочила от пронзительного крика: «Беги! Возвращайся к себе!» Мой собственный голос вопил в уши, лицо, во всю меня. Или это был не мой голос?

Не зная, что думать и чувствовать, я отправилась в душ, дабы привести мысли в какой-нибудь порядок. Но они неслись со скоростью 250 км/ч по встречной полосе. А грудная клетка ныла, словно кто-то или что-то сдавил ее мощным грузом. За завтраком, как всегда, бабушка поинтересовалась моими сновидениями. Забавно, как четко сформулированный вопрос находит ответ мгновенно, сам того не замечая.

- Сегодня ночью я умерла, - сдавленным голосом ответила я.

Шок постепенно начал проходить, по мере того, как я рассказывала все в подробностях бабуле. На этот раз она не смеялась и не шутила. Возможно, это из-за моего подавленного вида. Под конец моего рассказа она предложила попробовать поискать в Интернете, может, там есть где-нибудь информация о Луне Рашель – бразильянке французского происхождения.

Знаете, какой-то человек заметил: «Интернет – глобальная помойка». Абсолютно согласна. Чего только мы не нашли за два часа. Но тот, кто ищет, всегда найдет. На третий час зоркий взгляд бабули поймал первые строки из статьи под названием «Массовое самоубийство в Рио-де-Жанейро». Один клик мышки, и вот перед нами сайт новостей, который лично я созерцала впервые. Статья датировалась недельной давностью.

Всего несколько абзацев, рассказывающих, как группа из шести «золотых» подростков (преимущественно старше меня) взяв автомобиль одного из родителей, умчалась в неизвестном направлении. Первыми забили тревогу родители самого младшего из компании, когда на следующее утро не обнаружили сыночка в своей постели. Затем поступили заявления и из других семей. А так как все они не просто родители, а люди богатые и влиятельные, поиски начались незамедлительно. За чертой города обнаружили угнанный автомобиль, свалившийся с обрыва, и шесть тел разбросанных в разные стороны. Некоторые, по всей видимости, еще были живы после аварии, но, не получив медицинской помощи, скончались. Девушка, в теле которой я была весь предыдущий месяц, уползла на весьма большое расстояние, и ее нашли позже всех. Луна ползла в сторону дороги, у нее было ранение в грудную клетку – это объясняет мою боль. Полицейские назвали дело «массовым самоубийством», потому что ни у кого в крови не обнаружили ни наркоты, ничего остального, что могло бы помутить рассудок да и техническое состояние автомобиля было в порядке.

Лицо бабули вытягивалось все сильнее и сильнее. Казалось, еще чуть-чуть, и мне придется помочь ей придержать свою нижнюю челюсть. Сама же я держалась молодцом. Но стоило моей старушке уйти готовить обед, все еще переваривая полученную информацию, как я тупо разревелась, стараясь быть тихой. Хотя бабуля бы меня все равно не услышала, она установила звук в телевизоре чуть ли не на максимум.

Что это было? Просто сны или…? Или что? Я знаю точно только одно – я ничего не понимаю, но очень жаль Луну. Невольно напрашивается мысль, что бы было, если б она не приказала мне вернуться обратно? Неужели я бы умерла вместе с ней? Но ведь авария случилась неделю назад, а приснилось мне все только сегодня ночью. Невольно вспомнилось видение, что пришло ко мне на турнире скейтеров.

Грань между мистикой и реальностью настолько тонка, что не всегда замечаешь, когда переступаешь ее, а когда даже и перепрыгиваешь. Если у меня что-то не получается, я всегда сильно раздражаюсь и сержусь, и вместо того, чтобы совершенствоваться, как в свое время делала моя мама, бросаю то, что не выходит по моему желанию. Тут так же. Я не могу понять случившегося, а самое главное, не знаю, верить во все это или нет. Всю последующую неделю я ходила как зомби. Но как сказала бабуля, жизнь продолжается, и меня поджидают новые повороты от ее Величества Судьбы.

Тем временем в лицее началась подготовка в Хэллоуину. В честь исконно американского праздника решено провести вечеринку для старшеклассников. Бабуля всячески пыталась помочь мне забыть,закончившиеся не самым приятным, сны, даже начала разрабатывать для меня наряд.

- Ты будешь самой чудной ведьмочкой в истории этого города, - промурлыкала она, показывая свои эскизы за завтраком неделю спустя.

Хэллоуин – 31 октября. Вечеринка в лицее будет 30-ого.

6

- У тебя есть кактусы? - обратилась ко мне заговорческим шепотом выдра-Аня. Решила заделаться подругой, с чего бы это?

- Нет, - не люблю односложные ответы, но если поддерживать разговор нет желания, то...

- Жаль, - беспечно промолвила она, словно ожидая именно такого ответа.

- Почему? - невольно вырвалось из моих уст.

- Они прикольные, - пожала плечами и вернулась за свою парту.

После урока я нагнала Лизхен в коридоре. Она ссорилась с летучей мышью-Денисом, но заметив меня, просто послала его.

- Прости, если помешала, - тут же извинилась я, когда парень свернул к ближайшей лестнице.

- Ничего страшного, он меня уже достал, - призналась она.

- Ясно, - быстро молвила я, - слушай, я хотела тебя спросить…

- Да? – мы остановились напротив закрытого кабинета.

- К чему Аня спросила у меня про кактусы? – я вперилась в нее взглядом.

- Не знаю, - попыталась отмахнуться, но мой вид требовал четкого ответа, - это своего рода пароль.

- Для чего?

- Для того, чтобы понять, своя ли ты, - замешкавшись, ответила она.

- Интересно, - задумчиво произнесла я, собираясь спросить еще о чем-то, но к нам подошли жираф-Юльча и Моська, так что разговор пришлось завернуть.

Эти два кратких диалога состоялись в канун Хэллоуина, вернее, вечеринки в его честь. Все прошедшие дни я ходила как в трясине застрявшая, но при этом не молила о помощи. Если честно, сомневаюсь, что кто-либо мог мне помочь. К слову, сны продолжались, только теперь они не были связаны с Луной Рашель. Были разные люди: те, которых я знала или знаю более или менее, и даже те, кого могла случайно встретить на улице.

Любопытно, что бабуля стала как-то серьезнее относиться к моим утренним отчетам. Не раз я наблюдала на ее лице странное выражение, которого раньше никогда не было. Тем не менее подготовка к вечеринке шла вовсю. К уроку английского языка мы с моей старушкой купили небольшую тыковку и вырезали на ней мордочку, приготовили среднего размера свечку. Когда я пришла с таким сокровищем в класс, все были в шоке. Нет, конечно, такие тыковки не я одна принесла, но уж больно моя с бабулей выглядела реалистично. Было такое ощущение, будто еще секунду, и вырастут у тыковки ножки и ручки, и она отправится прыгать по партам, распевая: «Йо-хо-хоу и бутылка рому!». В общем, бабушка старалась, как могла, чтобы вывести меня из состоянии транса, за что я ей искренне благодарна.

На прошедшей неделе у нас было два занятия с Тошкой, и одно на этой. Второе слетело из-за хэллоуиновской вечеринки. Благородный Тото предложил быть моим кавалером, потому что организаторы решили провести конкурс, ну, может быть, не совсем конкурс. В конце вечера членами определенного некоего жюри выберется самая красивая пара и самая шокирующая. Тошка сказал, что если мы не будем самой красивой, то точно станем самой шокирующей. А все потому, что для меня бабуля сшила потрясное «ведьминское» платье и колпак с черной фатой. А Тошке тетя-швея создала самый настоящий пиратский костюм, если его можно так назвать. Хотя я этот костюм пока еще и не видела, но не думаю, что парнишка станет врать. На самом деле, мне кажется, что его легкие немного не правильно работают, когда я рядом. Во-первых, у него вполне сносный английский для девятиклассника. Во-вторых, он частенько начинает кашлять в моем присутствии. Хотя, для последнего есть и другое объяснение – у него просто аллергия на запах ванили – мой парфюм, так сказать.

С одноклассниками и одноклассницами я преимущественно грядущую вечеринку не обсуждала. Разве что с Лизхен перекинулись парой словечек на счет одеяний. Она решила нарядиться обезьяно-человеком. Мило.

С Тошкой договорились встретиться на самой вечеринке. Странно как-то, сначала он говорил, что зайдет за мной, а за час до выхода вдруг позвонил и с извинениями предложил пересечься в спортзале - единственном месте в лицее, в котором может поместиться больше сотни человек. Бабуля вызвалась подвезти меня, ей, мол, по пути, так почему бы и не выручить внучку. Забавно, моя старушка никогда не называла меня «внучкой». Всегда либо по имени, либо еще как-нибудь, но никогда «внучка». Возможно, это из-за ее возраста и своих собственных соображений.

Я вплыла в спортзал в своем обалденном черном платье, шляпе-конусе, как у ведьмы из старого кино, и черных кедах, благо пока еще не сильно холодно. Волшебная палочка у меня тоже была – черная, естественно, и изогнутая, прям, как у Гарри Поттера. Так и ощущала себя Гермионой Грейнджер, пока ко мне не подкатил парень из параллели. Больше похожий на… Нет, на животное он не похож. Будем честными, животные милые и благородные существа, есть, конечно, и исключения, но по большей части они таковы. Тимур не похож ни на одно животное в мире, ныне живущее. Слишком скользок, слизок, противен, омерзителен, тошнотворен. Когда его фигура в знакомом спортивном костюме появилась у меня на пути, я решила, что это шутка. Ну, для начала, во что он одет – это же физкультурная форма, неужели нет денег на человеческие джинсы и футболку, в конце концов? Второе, что так же привело в ступор: он обратился именно ко мне, хотя с первого же дня выявил полное непризнание меня, как личности.

- Привет, ведьмочка! – он что, уже пьян? Неужели тут разрешают пить?

О, Боги! Мой желудок сжался в козьи естественные отходы, излагая четкое желание отправить на свет божий весь поздний обед, что не успел пока перевариться.

- Салют, - прохрипела я последним запасом воздуха в своих легких и отшатнулась в сторону.

Кажется, он начал что-то еще говорить, но мысленно заткнув уши и нос, я продолжила путь вдоль стены. Подошла к столу, где стояло неимоверное количество пластиковых одноразовых стаканчиков и газировка, которую я не пью принципиально. Разве что кроме прозрачной – это шанс, что красителей в ней меньше. Да и то употребляю этот «дивный» напиток только по праздникам. Обычной воды на столах не было. Сей печальный факт я узнала только когда обошла все столы, стоявшие вдоль стен по всему периметру, ну, почти по всему. В центре дальней стены расположился диск-жокей со всей своей аппаратурой. Народ друг за дружкой подходил к нему и заказывал музыку, весьма безвкусную. Предполагая, что это Хэллоуин, я рассчитывала на что-то большее, чем российская попса. Без обид, но гореть ей кое-где за такое качество.

Жизнь хороша, когда пьешь не спеша - сказал кто-то, а остальные подхватили. Так и я маленькими глоточками приближала краситель газировки к своему желудку, печени и прочим органам. Что еще оставалось делать, коли уж мучила просто убийственная жажда. В общем, стояла я такой классной ведьмочкой и вдруг вижу, почти напротив меня танцуют Артем и Аня. Меня, и вправду чуть не вырвало. Но тут заиграла медленная музыка, кто заказал такую бредятину в день всех Духов?

Так-с, к выдре подошел Тимур, по-хозяйски ухватил ее за талию и потащил в центр зала. Довольная своей популярностью во все 36 острых зубов, она с легкостью ночной бабочки отдалась танцу в самом центре спортзала под огромным серебряным шаром, какие бывают в клубах. Младший брат этого шара был и на вечеринке у Артема в первую пятницу октября. А сейчас вот последняя, и Артем... изящной походкой, какою ходят некоторые скейтеры и которая мне очень нравится, приближался ко мне.

- Привет, - будто не узнал меня, - как прошел шабаш?

- Что, прости? – это невежливо, вырывать девушку из ее мыслей, никто ему об этом не говорил?

В любом случае, почему-то все чаще и чаще я замечаю за собой, вернее, за своими мыслями, что при его появлении в поле моего зрения эти самые мысли сбиваются в густой жужжащий рой просто до боли в голове, и я ничего не могу с этим поделать.

- Твой наряд. Ты, ведь, ведьмочка, вернувшаяся с шабаша и решившая убить меня выстрелом молнии в сердце? – я ни слова не поняла, ощущение, что он табака нанюхался.

За пару дней до этого, в женском туалете, единственном месте, где нет видео-камер, я обнаружила Очковую змею и Моську, с четырьмя дорожками нюхательного табака. Лично я по этой дури ни прибиваюсь и никому не советую. Наркота к хорошему не приводит. Никотин – тоже наркотик. Я не решила вдруг читать морали, просто мне не нравится быть знакомой с людьми, употребляющими что-либо, вызывающее зависимость и губящее организм человека. Я в принципе ненавижу быть зависимой.

- Потанцевать не желаете, о Великая Ведьмочка? – продолжал идти по своему, не ведомому мне, сценарию.

Я не успела ответить. Его левая рука обвила мою талию, а правая крепко сжала мою левую руку. По моему личному умозаключению, под некую ерундовую попсовую медленную песню мы кружились в вальсе. Конечно, мы кружились всего пару минут. Всего пару минут Артем не видел никого, кроме меня, а я, соответственно, никого, кроме него. Помнится, мы даже кого-то сбили пару раз, но пусть те несчастные не злятся на мою беспечность. Я говорю мою, потому что до конца не верю в случившееся. Чистосердечно, никогда раньше не танцевала вальс, только по специальным видеокурсам вместе с бабулей полтора года назад, когда ей вдруг взбрело в голову научиться танцевать, в том числе и вальс. У моей старушки не было партнера, поэтому им стала я. И вот в эту пару минут беспечного вальсирования я думала только об одном - мне не хотелось, чтобы все так быстро закончилось. Со стороны мы, должно быть, отлично смотрелись – принц и ведьмочка. Было ощущение, что он тонул в глубине моих болотных глаз, а я в свою очередь, в его бездонных, скрывающих неизвестные механизмы мышления. Прикосновение теплоты его кожи, приятный аромат, искусно взъерошенные волосы, задорная улыбка – все это не могло не привлекать женского внимания.

У меня никогда раньше не было парня. Были интрижки, флирты, но ничего серьезного. Не из-за того, что я в монастыре росла, вовсе нет. Просто, во-первых, я натура крайне часто влюбчивая. И во-вторых, настоящая серьезная любовь до гроба – это то же самое, что и бесплатная одежда от Армани – нереально и безнадежно. Я верю во влюбленность, но не верю в любовь. В любовь всепоглощающую, головокружительную, «на веки вечные, пока последний сон не разлучит нас». Между людьми может быть все, что угодно, кроме любви в таком моем понимании. А как бы хотелось…

- О чем ты думаешь? – вдруг серьезно спросил Артем.

- Что? – я засомневалась, не послышалось ли мне, до этого он, казалось, был «под шафэ», и все же быстро нашлась, - я думаю, что песня не подходит нашему танцу.

- Возможно, - согласился парень, - но признаюсь честно, давно не танцевал вальс.

- Да? – неподдельно изумилась я, - а у меня возникло подозрение, что ты тайно тренируешься по вечерам.

- Как ты себе это представляешь? – он словно поддразнивал мое воображение.

- Ну, ты дома, перед зеркалом… в смокинге или в этом же костюме, - при каждом моем слове лукавая улыбка расцветала на его лице, - смотришь на себя, либо на воображаемую спутницу, - мы одновременно с ним захихикали.

- А потом? – потребовал одноклассник.

- Ты танцуешь, - передернув левым плечом, просто ответила я с безукоризненной улыбкой.

- Звучит заманчиво, - после секундного разглядывания моего лица, оценил он, - но, вопреки твоей фантазии, я все же по вечерам занимаюсь другими… - лев-недоросток в образе принца, замешался, подбирая слово, - делами.

- О, - с театральной грустью выдохнула я, - это не так романтично и пикантно.

- Возможно, но не менее захватывающе.

- Ты меня заинтриговал, - призналась я.

- Я знаю, - довольно ответил он.

Я бы нашла, что на это ответить, но все хорошее и противное быстро заканчивается. Жизнь вообще быстро течет в сторону выхода. Неизвестно откуда появилась выдра без, хвала небесам, подвыпившего Тимура, как раз в тот самый момент, когда музыка сменилась на, как по всей видимости предполагал ди-джей, более живую. С омерзительным смехом и оскалом выдра-Аня проветрила мою голову. Не буду воображать, будто Артем не хотел, чтобы его тащили продолжать трясти мяском на косточках.

- Привет, - раздался голос справа от меня.

Я огляделась по сторонам, но не обнаружила никого, кто мог бы так быстро и близко поприветствовать меня.

- Может, выйдем? - предложил все тот же голос, на этот раз показавшийся знакомым.

Следуя за голосом, я забрела под лестницу на первом этаже, как раз ведущую на второй, где и располагался спортзал с радушным объятием дверей. Из глубины темноты под лестницей появилась вполне знакомая фигура.

- Антон, где твой наряд? - удивленно и слегка грозно спросила я.

На парне была обычная полосатая рубашка и голубые потертые и даже порванные в области левой коленной чашечки джинсы да тапки темно-зеленого цвета. Тошка улыбнулся.

- Мне он не нужен, - простодушно ответил парнишка.

- Не понимаю, - призналась я, гнев остыл так же быстро, как и появился.

- Я наблюдаю за тобой с первого сентября, - попахивает мыльной оперой, где все друг за другом с первых серий следят, - и сейчас думаю, что тебе можно доверять. Вдобавок ко всему, мне кажется, что в тебе есть что-то очень знакомое и родное…

Он подошел ближе. Для девятиклассника Тошка вполне себе великан, почти одного роста с Артемом и его метром восьмьюдесятью сантиметрами. Надеюсь, он мне тут не предложение решил сделать.

- Ты спросила про мой костюм...

- Да... – осторожно выдохнула я, - ты сказал, он тебе не нужен.

- Тебе не интересно, почему?

- Вообще-то, интересно. Ведь мы вроде как собирались стать, - с раздражением напомнила, - если не самой красивой, то самой шокирующей парой на этой тусовке.

- Прости, что подвел тебя, - он немного сник.

- Да, ладно, - отмахнулась я, - и все же, где твой пиратский прикид? Почему он тебе не нужен? Неужели встретил у кого-то такой же и решил не повторяться, а найти новый уже не было времени?

- Интересный оправдательный аргумент, - он снова заулыбался, - но дело в другом, - вновь отступил в темноту так, что видна была только половина лица, а вторая оставалась в тени, - вот мой наряд, - прошептал он, и... я не поверила своим глазам, но парнишка и вправду исчез.

Стал невидимым. Я пошатнулась.

- О-о-й, - что-то попыталось придержать меня.

Левая рука, за которую он схватился, начала исчезать. А потом… Я увидела Тошку снова.

- Что? Что это? – я округлила глаза до невозможности.

- Ха-ха, Тимыч, ты такой нахал, - игриво и с открытыми нотками пошлости пропищала Моська, спускавшаяся по лестнице, следом за ней шел Тимур из параллели.

- Мне показалось, что я слышал здесь голоса, - прогнусавил он, - но раз уж никого нет, то…

Тошка сжал мою руку крепче и потянул за собой по коридору, прочь от лестницы и темноты. Пока мы быстро шли, я все пыталась увидеть наши тени, но их не было. В некоторых вещах я самый настоящий Вселенский Тормоз, поэтому о том, что сейчас со мною происходило, решила подумать позже, дома, в спокойной и привычной для себя обстановке.

7

Я просидела на крыше почти все утро, но каша в голове как была, так и осталась. Во-первых, прошедшей ночью мне приснился весьма странный сон. Все чаще во снах я вижу людей со стороны, так и тут. Действие происходило на стадионе, все в снегу. Плюс мелкими перьями на землю опускались снежинки. Стадион был пуст, за исключением парня в куртке, который бегал по кругу. Но самое странное то, что мне показалось, будто он не бежит, а летит. Легко меняя скорость, быстро переключаясь со спокойной прогулки на стремительный бег. И еще кое-что… он не оставлял следов на земле, вернее, на снегу. Но не это важно. У нас с бабулей есть версия на счет моих снов. Может, даже просто предположение, пусть и так. А теория такова: мои сны это реальность, прошлое людей, возможно, наиболее яркие моменты из их прошлого… Лицо парня поначалу невозможно было разглядеть, большую его часть закрывал капюшон. Но когда он остановился и вскинул голову к небу с радостной улыбкой, я узнала его. Это был Артем. Мой одноклассник, лев-недоросток.

Да еще разговор с Тошкой никак не давал покоя, я не могла ни есть, ни чего-нибудь другое делать… Звучит так, словно я влюбилась, возможно, но только, разумеется, не в Тошку – он все-таки моложе меня на два года и, возможно, в будущем, когда мне будет лет сорок, я не обращу внимания на разницу в возрасте, но сейчас, когда мне еще нет сорока, этот фактор весьма важен. На чем я остановилась? А, влюбилась, да. Я влюбилась в тайну, которую мне поведал мальчик-невидимка.

Места романтичнее в лицее не найдешь – он затащил меня в маленький коридор перед кабинетом директора на первом этаже. Этот коридорчик почти всегда пустой, а вечером на него, как мне кажется, даже электроэнергию жалеют. Иными словами, по идее, здесь должны были быть все влюбленные парочки со своими… делами. Но это только по идее, потому что на деле, когда мы с Тошкой повернули в этот самый коридор – он был пуст, совершенно. Но на всякий случай мы присели на самый дальний от входа подоконник, куда даже луч света не попадал. Мой репетируемый, если можно так сказать, начал с просьбы простить его за то, что если не специально, но он напугал меня. Я быстро выпалила что-то невнятное, и, кое-как остановив мой цунами вопросов, он начал сам (конечно, безумно нервничая) рассказывать все по порядку.

Итак, он мог становиться невидимым с самого детства. Научился управлять этой удивительной способностью и теперь даже не представляет, как можно жить без такого вида «ненормальности».

- Не представляешь, как это удобно. Опоздал на урок, стал невидимым, прошел в кабинет словно ветер, если дверь закрыта, или просто проскользнул, если открыта. И при этом тебя никто не видит. Быстро усаживаешься за свою парту и все! Тебя все видят, да удивляются, как это могли не заметить. А училки до сих пор в шок приходят, - его глаза горели восторгом, - когда поворачиваются к классу и вдруг видят меня на месте.

- А как же родители? – наивно спросила я.

- А что родители? Они у меня врачи, - гордо ответил парнишка, - каждый месяц в домашних условиях я прохожу своего рода обследование. Они отправляют данные какому-то ученому... - на его лице появилась глубокая задумчивость, - он, правда, пока ни разу им не ответил. Родители между собой называют его Профессором с большой буквы «П».

- Почему он им не отвечает?

- Мама говорит, что все в порядке, коли уж он не связывается с ними, - Тошка пожал плечами и продолжил расхваливать все достоинства своей невидимости.

К теме о Профессоре мы больше не возвращались и все же… почему-то именно эта таинственная личность вызвала во мне странные, смешанные чувства… И этот сон с Артемом в главной роли…

Долго отсиживаться в столь грязном, влажном и прохладном месте нельзя, а то отморожу себе что-нибудь. Забавно вышло с ключами от крыши. Бабуле зачем-то понадобилось сюда и она взяла их в ЖЭКе. Хвала богам, моя старушка поняла меня и разрешила посидеть и подумать в гордом одиночестве.

Я спустилась как можно тише, мало ли, вдруг соседи спят, не хочется проблем с незнакомыми людьми. Когда я вошла в квартиру, телевизор из кухни вещал о мистических фактах падения и вообще появления Тунгусского метеорита. А бабуля притихла в своей спальне. Я тихонько прокралась к ней на цыпочках. Фигура пожилой женщины склонилась над ворохом старых фотографий. Какой сегодня день? Точно, первое ноября – годовщина бабушкиного побега от мужа. Когда моей маме было четырнадцать лет, бабуля подхватила ее и все самое необходимое и отправилась в долгое путешествие, которое, надо полагать, длится до сих пор, правда, теперь вместо мамы рядом с ней я. Но первого ноября бабулечка регулярно достает старые фотоальбомы, и рассматривает фотографии. Двенадцать месяцев эти альбомы пылятся, перемещаются из одних коробок в другие и всего лишь один раз в год их достают и вспоминают все…

- Чего притаилась? – обратился голос бабушки ко мне, она даже головы не повернула.

- Да так, - глуповато прозвучало.

- Вернулась? – отстраненно вопросила она, будучи мыслями в далеком прошлом.

- Ага, - тихой поступью я вошла и присела на пуфик напротив кровати, оставив за собой трюмо, - это ваша свадьба? – я взяла первую попавшуюся фотографию.

- Да, - бабуля приняла ее из моих рук словно шестисотлетнюю китайскую вазу, на лице появилась грустная улыбка, слезные дорожки на щеках еще не высохли, - я много раз рассказывала тебе эти истории, - промолвила она с легким упреком и обвела рукой фотографии вокруг.

- Да, но они всегда звучат по-разному, - призналась я ободряющим тоном, впрочем, это было чистой правдой. Иногда у меня складывалось ощущение, что она все свои истории на ходу выдумывала, но в целом все были схожи.

- Сегодня тоже хочешь послушать? – она взглянула на меня из-под бровей, во взгляде уже жонглировали искорки огоньков.

Я молча кивнула.

- Он был старше меня на десять лет, дружил с моей старшей сестрой. Мне было пятнадцать, когда он вернулся сюда, - мне показалось, раньше она никогда не упоминала названия города, - ох, моя сестра так надеялась выйти за него замуж. Бравый капитан, молод и очень даже хорош собой. Девушки вились вокруг него, как мотыльки у лампочки, - ее взгляд смотрел сквозь пространство и время в единственный день откровений, - он не ухаживал за мной. Я училась в девятом классе – предпоследнем. Все началось с того, что по своему возвращению он снова стал приходить к нам по вечерам. Признаюсь честно, я была с самого детства влюблена в него, но шансов с невероятно красивой сестрой было мало. Она всегда была вне конкуренции. Поначалу я сидела молча и слушала его рассказы об увиденном, о прочитанном в газетах. А потом, когда разговоры перешли в другие отрасли, потихоньку, несмело, начала высказывать свое мнение. В конце концов, он приходил уже только ко мне, приносил журналы и книги, которые были запрещены, до сих пор поражаюсь, как ему удавалось их доставать… Он приносил, я читала и следующим вечером говорила все, что думаю, а он внимательно слушал, временами соглашался, а иногда наши споры доходили чуть ли не до драки.

Бабуля с улыбкой взяла фотографию, более раннюю свадебной. На ней были: она, мой дедушка и какие-то их друзья.

- Он всегда хотел стать врачом. Но его мать рассудила иначе: она очень гордилась мужем – тот прошел без единой царапины всю Великую Отечественную, а погиб позже от нелепой случайности на полигоне. В память о супруге она настояла, чтобы все ее сыновья стали военными. А было их у нее аж четверо. Твой дедушка был самым младшим и единственным, так и не увидевшем своего отца, он родился через несколько месяцев после его похорон. Но никогда особо не переживал по этому поводу. У него были цели, задачи, мечты и страсть... А самое главное – гениальный ум. Торопиться со свадьбой мне не хотелось. По окончании школы я сбежала из дома, - я нахмурилась, она не обратила внимания. - Не буду вдаваться в подробности, но лишь уточню, что сбегала я ото всего сразу: и от непростой жизни с родителями, братьями и сестрой, и от намечавшегося замужества.

В ее руках было несколько снимков, изображающих время ее «путешествия». А я сидела с выражением полной покорности, твердо решив не говорить ей, что она слегка привирает или же, наоборот, в кои-то веки говорит истинную правду?

- Мы встретились в Томске, когда мне было девятнадцать. Это была незапланированная встреча, но она изменила все, - моя старушка слегка сбилась, но перебивать на уточнения я не смела. – Вскоре я вернулась к учебе и поняла, что встретились мы не случайно. Он говорил мне, как хочет иметь детей. Я сдалась, но на своих условиях. Во время учебы мы виделись не чаще раза в несколько месяцев. Институт я закончила будучи незамужней, но с ребенком на руках. Наша свадьба была более чем скромной, - вновь фото, с которого началось повествование, - только парочка друзей… И все же, когда родилась Таша, - так бабуля сокращенно зовет мою маму - Наталью Викторовну, - он в ней души не чаял. Даже сам курировал мою беременность, что было немного странно. Мне иногда казалось, будто он проводит свои опыты над моим животом… - Моя старушка осеклась, от приятных воспоминаний не осталось и следа, она с испугом и недоверчивостью взглянула на меня, но я хранила молчание – она говорила больше, чем обычно, и сама это понимала. - Мы как-то раз сильно поссорились, и три года я прожила во Владивостоке. За эти годы он стал еще сильнее, интереснее, властолюбивей. Он стал-таки знаменитым врачом, практиковал хирургию. И одновременно с этим работал над неким проектом, - она вновь сделала паузу.

- Ты удивлена, почему я говорю тебе все это? – я кивнула, не сводя с нее внимательных глаз. - Когда ты была на вечеринке Хэллоуина, звонила Таша, и мы с ней поговорили, - а это уже интересно, я наклонилась ближе к бабуле. - Понимаешь, я не знала, когда можно заговорить об этом. Когда можно открыть некоторые двери и выпустить содержимое. Но в свете последних событий я поняла, что ты готова для… - бабуля сделала судорожный вдох, одновременно с речью убирая фотографии на свои места. - Я тогда не ошиблась. Твой дед и вправду проводил опыты над Ташей, когда она еще была эмбрионом. Но ее изучение продолжалось каждый день, едва она родилась. К сожалению, я слишком поздно осознала, что наука стала для него не просто главнее семьи, она заняла все пространство и в его разуме, и в сердце, вытолкнув все прочие эмоции. Генетика заменила ему мать, жену, друзей. А родная дочь стала лишь очередным предметом для изучения.

Твои родители познакомились намного раньше, чем ты думала. Да-да, твой отец тоже особенный, - ответила она моим шокированным пятирублевым глазам, - его родители работали вместе с твоим дедом. Они даже не подозревали, на что подписались. Я не знаток в генетике, да и в биологии в целом. Но знаю точно, что он изменил что-то в ДНК как твоей мамы и твоего отца, так и в ДНК других…

- Есть другие? Но, бабуль, я ничего не понимаю, - я развела беспомощно руками, - как это - папа «особенный»?

- У Таши с рождения была поразительная память, более того, стоило ей коснуться какой-либо книги, как она в следующую же минуту могла пересказать ее полностью с нумерованием страниц. Чем старше она становилась, тем больше информации получала. Вот почему сейчас считает себя умнее всех. С ее знаниями и особенностью можно было стать величайшим ученым, но Таша решила немного по-другому.

А почему, ты думаешь, бизнес твоего отца процветает? Он начинал как мало известный автомеханик, но известность пришла к нему очень быстро. Потому что он чувствует, что в машине не так. И под «машиной» я подразумеваю не только автотранспорт, но и другую технику.

Будучи первыми «кроликами» Профессора… Они всегда называли его так, с большой буквы «П», - что-то мне это напомнило, мои брови сомкнулись. - Будучи первыми, удавшимися экземплярами его коллекции, они дружили с детства. Вместе решили учиться в Питере. Потом даже поженились, и появилась ты… Но между их женитьбой было кое-что еще, - снова странный взгляд на меня, - во время учебы твоей мамы я путешествовала по Европе. Она была уже взрослая со своей головой на плечах. Я искренне верила, что моя умница-дочь легко справится со всеми возможными трудностями на ее пути. Но я даже подумать не могла, как сильна была связь между дочерью и отцом.

Слушай, то, что я сейчас скажу, само по себе ужасно. Но ты должна учесть и тот факт, что я сама узнала это только пару дней назад. Как я поняла из ее не совсем внятного объяснения, в университете Таша познакомилась с молодым человеком. Его звали Жан-Пьер, наполовину француз, наполовину русский. Она предпочитала общаться с ним на французском, так сказать, практиковаться, - моя мама знает французский? Я думала, итальянский ее страсть, чего еще я о ней не знаю? И что имела в виду бабуля, говоря будто мама считает себя умнее всех? Черт, сколько новой информации.

- Их роман очень быстро закрутился во что-то большее. Она забеременела, - я застыла, не дыша, а на глазах бабушки заблестели слезы, - меня не было в стране, мобильных телефонов в природе не существовало… А возможно, Таша тогда думала о чем-то другом. В общем, о своем интересном положении она рассказала своему любимому отцу. И он следил за ней на протяжении всей беременности. В это же время Жан-Пьер уезжал в Испанию на несколько месяцев, по его возвращении они планировали узаконить свои отношения. Хотя она никогда не хотела иметь детей, - мне не понравилась эта фраза, - ее уговорили Жан-Пьер и, конечно же, Профессор. Таша должна была вот-вот родить, когда вернулся Жан-Пьер с не очень хорошими новостями. В Испании он встретился с бывшей одноклассницей, в которую был влюблен с детства и взаимно. Их чувства вспыхнули новым пламенем. В общем, в Россию он вернулся уже женатым. У его избранницы был приемный ребенок от первого брака, но иметь собственных детей она не могла – не спрашивай, причина мне неизвестна, - быстро предостерегла бабуля. – И они решили забрать у Таши будущего ребенка. Я уверена, твой дед был против. Но сложилось так, что Таша и ее отец сильно повздорили накануне родов. Новорожденную девочку твоя мать отдала Жан-Пьеру и его жене. Так как он был уже выпускником, а малютка родилась летом, семейная чета, спустя месяц, исчезла из жизни твоей мамы.

Мои чувства смешанные, но я вижу, что бабуля чего-то не договаривает.

- И? – непроизвольно вырвалось у меня.

- Крошку назвали Луной, - не может быть, - а фамилия Жан-Пьера – Рашель, - моя старушка сомкнула губы в сплошную линию.

- Но ведь это не все, верно? – хриплым шепотом предположила я.

- Твоя мама была юна и отчасти глупа в некоторых вопросах. Уже после отъезда семьи Рашель она встретилась с твоим отцом. История Жан-Пьера повторилась в своем роде. Твоя мама снова забеременела, и еще до начала всего они с Юрием расписались, - бабуля всегда хорошо относилась к папе, - я узнала о ее беременности совершенно случайно. К тому времени они снова помирились с твоим дедом. И, о боги, он вновь отслеживал ее беременность – от начала, но теперь уже не до конца, как в первом случае. Я вернулась в Россию на шестом месяце ее беременности. И не подпускала Профессора к дочери и будущей внучке. Ты провела рядом с Ташей около трех месяцев после рождения, а затем мои бега продолжились, только теперь у меня на руках была чудная крошка – ты. Я не дала ему окончить исследования, какими бы они ни были. Пойми, я не спорю, он гений, безусловно, но никогда не знаешь, где кончаются благие намерения во имя науки и прогресса, а где начинается что-то зловещее и безумное.

- Неужели ты все время бегала только из-за того, что охраняла меня от него? – недоверчиво вопросила я.

- Нет, не только, - удивленно молвила моя старушка, - он никогда не останавливался в исследованиях. Продолжал их на других невинных детках, а когда они утрачивали способность, терял к ним интерес. Но были и те, кто… Якобы ее терял…

- То есть? – она ждала именно этого вопроса.

- Были случаи, что семьи распадались, матери убегали с детьми, а Профессору отсылали кровь совершенно чужых людей, выдавая ее за кровь своего ребенка. И показывая, таким образом, якобы утрату способности. Мы ездили с тобой из города в город, потому что в них жили те самые семьи, которые хотели по-настоящему избавиться от способности ребенка, чтобы он просто жил как обычный человек.

- И что же ты делала? – почти без звука прошептала заинтригованная я.

- Помогала им, - просто ответила бабуля, - стать обычными, такими, какими им не позволял быть Профессор.

О, я вспомнила! Вспомнила! Профессор! Да, Профессор с большой буквы «П». Тошка говорил о нем. Как же я могла забыть? Хотя, впрочем, и неудивительно.

- Мама была удивлена, когда ты заговорила о Луне Рашель? – все действия, словно на автомате.

- Да, конечно, ведь столько лет она молчала об этом, просто выкинув те события из головы, - неужели моя родительница настолько жестока, что легко могла забыть о ребенке.

- Скажи, а дедушка... - увидев неприязнь на лице бабули, я поправилась, - Профессор... Если есть другие ненормальные, особенные дети, как ему удавалось договориться с родителями?

- Этому есть простое объяснение. У него были последователи. Они были всегда. Постоянно находились те, кто, узнавая о нем, мечтал попасть в его группу, которую он собирал вокруг себя. Только избранные врачи, медики, ученые… Они с удивительной легкостью соглашались проводить опыты на своих будущих детях, но затем некоторые меняли свое мнение.

- Получается, родители особенных детей врачи? – это полностью объясняет слова Тошки о домашнем обследовании.

- Да, - бабуля не осмеливалась посмотреть на меня, но я не знала, почему.

- Тогда еще вопрос: сколько таких детей? И какой у них диапазон возраста? - Чисто для справки, может быть, у моих родителей есть друзья-«ненормальные».

- Твои родители были первыми, как я уже сказала. Но их способности более стандартные. То есть, ум позволяет осознавать и принимать их существование. Но Профессору хотелось большего, чем сверхпамять и высокий интеллект, полное понимание техники, невидимость или левитация, - о боги, предпоследнее мне очень знакомо, - к сожалению, я не знаю, какая была способность у Луны, - мы снова вернулись к мрачным разговорам.

- Скажи, а где он сейчас?

- Кто?

- Профессор, - робко пояснила я.

- В Томске. С этим городом у него многое связано.

- Как у тебя с этим, - я указала подбородком в сторону окна, бабуля кивнула. - И все же, как их много?

- Прости, но я не могу сказать точно, - она что-то скрывает, любопытно, специально ли, - но, скажем так, - это хитрость в ее глазах? – Приглядись к своим одноклассникам.

Моя старушка уложила последний альбом в коробку и полностью обновленная обернулась ко мне, словно несколько тонн тяжелого груза упало с ее плеч, и уже беспечным голосом поинтересовалась:

- Что ты хочешь на обед?

Я не подала виду, что что-то изменилось, словно то, что я видела в одноклассниках, не относилось к делу. Многое уже вставало на свои места. Кажется, еще чуть-чуть и я приду к разгадке чего-то крупного.

8

С первого ноября все нормальные российские школы вышли на осенние каникулы. Наш лицей не исключение. На самом деле, это даже удача для меня – есть неделя на то, чтобы все мои мысли нашли свои полочки. В принципе, на свое собственное удивление, я все приняла до необычности спокойно. С другой стороны, возможно, это просто шок еще не прошел. Но главное то, что между мною и бабулей осталось что-то еще недосказанное. В любом случае, всему свое время. Пока хаос в моей голове обретал форму, неделя каникул прошла.

Про слова бабули я не забыла и в первый же день начала намного пристальнее следить за своими одноклассниками. Так случилось, что первым уроком у нас была физкультура. Физ-ра в ноябре – просто ужас. Заниматься на улице либо уже поздно, либо еще рано. А в зале чаще всего скучно и холодно, либо, наоборот, слишком жарко.

Хотелось бы поподробнее описать первый урок второй четверти, хотя для нас – одиннадцатиклассников – немного другое летоисчисление придумали. Как в вузах, у нас семестры или полугодия, тут уж кому как больше нравится. Но чисто для себя я продолжаю называть четверти четвертями.

Итак, все началось с раздевалки для девочек. Я слегка опоздала, поэтому, влетев в раздевалку, не сразу въехала в ситуацию. Выдра-Аня сидела на скамейке с опущенной головой, периодически сотрясаясь всхлипами, а вокруг нее столпились почти все девчонки, кроме, естественно, меня и Лизхен с Моськой. Первой меня заметила девочка-мартышка.

- Привет! Как каникулы?

С напускной беспечностью Моська отвернулась к стене, но на ее лице я заметила неприязнь.

- Спасибо, нормально, а ты? – я попыталась быть вежливой, не показывая свое замешательство.

- Ой, просто здорово. Не вылезала из бассейна. Его как раз отремонтировали. Хочешь, можем на выходных вместе сходить? Вода такая теплая… - странная какая-та. Заметив мои сведенные брови, Лизхен умолкла, - м-да.

Пока я переодевалась, группа в противоположном углу хранила гробовое молчание, и лишь изредка нос выдры-Ани выдавал булькающие звуки. Лизхен сидела рядом с нашими вещами и как-то подозрительно на меня косилась. Моська же стояла рядом с Очковой змеей, сверлившей меня взглядом сквозь безумно толстые очки.

- А где Юльча? – мой голос прозвучал с многоразовым эхо, как мне показалось, либо просто тишина решила подшутить.

- Приболела, - без каких-либо эмоций ответила Лизхен, как отвечает человек, сидящий в Интернете несколько суток подряд и ему плевать, сколько кусочков сахара кладут в его чай.

- Ясно, - тупо выговорила я, мне это не нравится, где подвох? – А какие еще новости?

Никогда не думала, что элементарный вопрос типа «какие новости?» вызовет столь мощный резонанс. Группка напротив явно оживилась. И теперь меня сверлила не одна пара глаз, а сразу девять. Мне стало жутковато. Хвала небесам, Лизхен не относилась к этой группке и, стараясь быть спокойной, произнесла:

- Димка наконец-то выздоровел. Интересно, чем он болел? Когда увидишь, не узнаешь. Он похудел килограммов на тридцать, серьезно, - так же, как и мой голос, ее прозвучал с противным эхо, отдававшимся, по всей видимости, от тел девяти подозрительных девиц.

По-моему, со всей этой суетой я совсем забыла, что слоник-Деметрий после той вечеринки у Артема больше не появлялся ни в лицее, ни в поле моего зрения в целом. Мальчишки сказали, что он заболел, а потом это подтвердила классная руководительница. Но вот чем именно болел мальчик-слоник… или погодите-ка, Лизхен сказала, он похудел... как же мне теперь его величать? Деметрий, Димка? Что ж, посмотрим, на кого он теперь похож.

- Я рада за него, - промолвила я шепотом, а девочка-выдра заревела еще громче, и девчонки кинулись ее успокаивать, шушукаясь между собой и посылая в меня свои зловещие косые взгляды.

Ура! Прозвенел звонок. Как и у меня, из легких девочки-мартышки вышел со свистом облегченный воздух. Мы выскочили из раздевалки первыми.

В зале парни уже играли в баскетбол. Взглядом нашла Деметрия и реально не узнала, если бы не его форма. Он ведь только выздоровел, а уже на физ-ру пришел. Чем же он болел почти месяц?

- Привет! – пока я думала, выздоровевший подбежал ко мне, хвала богам, он улыбался. – Прости, я так и не извинился, - его лицо покрыло смущение, - что тогда принес тебе пиво вместо воды.

- Я так рада, что ты выздоровел! – не знаю, в честь чего возник во мне порыв, и я кинулась ему на шею, но, сразу же осознав свои действия, отхлынула со свежем смущенным румянцем, - ой.

Как же Димка похорошел! Пожалуй, не стану больше придумывать никаких штампов, а отныне всегда буду кликать его Димкой. Будучи полненьким, он был очень даже ничего. Девчонки помоложе всегда были рядом с ним, крутились вокруг, как мухи. Это, видимо, природная внутренняя привлекательность. Но похудев, он стал просто парнем с обложки модного журнала. Вместо жирка были красивой формы мускулы. Моему порыву он заулыбался с нескрываемым удовольствием.

- Чем ты болел? – неожиданно вырвалось у меня.

Неискусственная серьезность сменила предыдущие выражения эмоций. Но, думаю, его спасло то, что появилась учительница и своим громогласием возвестила о начале урока. Все выстроились, Деметрий исчез с моего горизонта на неопределенное время. Я заметила хмурящегося Артема, поглядывавшего на меня в момент построения всех в строй. Через два человека справа от меня стояла с красными глазами выдра-Аня.

- Аня, что-то случилось? – обратилась к ней Лилиана Владимировна, наша физ-ручка, так сказать.

- Да, - прохрипела в ответ та и стрельнула взглядом в мою сторону.

Перед началом занятия всегда проходит разминка – четыре-пять кругов легким бегом, но большинство ринулось, как на марафоне. Я специально отстала от остальных и бежала рядом с Лизхен, у которой болела нога, как пожаловалась она, когда я специально подождала ее, чтобы побежать вместе. Наблюдая за всеми сзади, я подметила: Артем будто порхал, причем в прямом смысле этого слова. Если на лбах некоторых появилась испарина или порозовели щеки, то он, бегущий впереди всех, выглядел так, будто спокойно стоял на месте. Я посмотрела на его ноги, передвигались они очень даже не быстро. Словно он прогуливался. Моментально вспомнился мой сон. Он решит, что я сумасшедшая, если подойти к нему и напрямую спросить: «Эй, ты умеешь летать?»

Конечности девочки-осьминога изменились, как мне показалось, по крайней мере, руки. Она держала своей правой рукой левую руку выдры-Ани, чей взгляд напоминал горящую бумажную фабрику. Аня смотрела в упор в спину порхающего впереди Артема.

- Что случилось у Ани с Артемом? – не выдержала я и спросила-таки у Лизхен.

К моменту моего вопроса мы уже шли, восстанавливая дыхание. Перед тем как ответить, девочка-мартышка осмотрелась, не подслушивает ли кто. Ее взгляд дольше всего задержался на летучей мыши-Денисе. Хотя он смотрел в противоположную сторону, у меня появилось ощущение, будто его локаторы направлены на нас.

- Сегодня утром, перед тем какуйти в раздевалку, он бросил ее при всех, - шепотом поведала Лизхен, я в шоке.

- Как это при всех? Не мог поделикатнее, отвести в сторону, - какое удивительное чувство наполнило все мое существо.

Казалось бы, типичное для нашего возраста явление – расставание – но сколько радости, дикого щенячьего восторга появляется у утопающего, когда ему протягивают руку с неба.

- А вот так, он подошел к ней и говорит: «Нам надо поговорить, серьезно». Знаешь, он ведь ее все каникулы избегал, это мне Моська рассказала перед тем, как ты пришла.

- А она? – мы разговаривали чуть ли без голоса, одними движениями губ.

- Она решила, что он шутит, и сказала: «Здесь все свои. Даже серьезный разговор не изменит нашей дружбы», причем говорила она с такой иронией, ну, понятно, что не подозревала, о чем он собирался сказать. Знаешь, они ведь с седьмого класса дружат, дружили, ну, то есть встречались, - девушка в очередной раз взглянула на Дениса, - так вот, сначала он мялся, что ему не свойственно, и все-таки пытался отвести ее в сторону. Оттащил на пару шагов, но все так притихли, что его слова прозвучали, будто он их прокричал.

- И что же он ей сказал? – почему она так часто поглядывает на Дениса?

- «Аня, я знаю, какие у тебя были планы на будущее, но ничего не выйдет». Она его явно не поняла, судя по тупому и выразительному взгляду, будто крутила пальцем у виска – так она на нас посмотрела. А ему: «Милый, ты о чем?». А он: «Не хочу быть грубияном, поэтому давай просто останемся друзьями». Парни, не сговариваясь, так звучно просвистели. Со второго раза до нее дошло, - кажется мне это или Лизхен и сама рада, что выдра страдает? Да нет, точно, радуется, даже ухмыляется.

- А ты, смотрю, не особо ей сочувствуешь, - впрочем, как и я.

- Она меня просто достала, поэтому поделом ей, - Денис резко повернулся и с вопросительным и даже немного осуждающим взором обратился к Лизхен, она сделала вид, что не заметила, хотя я усмотрела, как быстро покраснели ее уши.

- У меня вопрос… - с готовностью солдата и явной благодарной возможностью повернуться к летучей мыши спиной девочка спросила:

- Какой?

- Почему они все на меня так странно косятся? – смущенно прошептала я.

- Это все Моська и Дэн отчасти, - это нотки извинения? Но за что? Или, может быть, у нее с мальчиком-летучей мышью все настолько серьезно.

- И что же они сказали?

- Ну, Артем с сентября изменился, все чаще какой-то задумчивый. Вот. И Моська предположила, что возможно, все из-за тебя…

- Что?! – слишком. Громко.

- У вас что-то случилось, девочки? – укоризненный взгляд из-под очков учительницы меня чуть не добил.

Фактически все, кто был в это мгновение в зале, с нескрываемым интересом смотрели на меня и Лизхен, стоявших у противоположной стены. Все, кроме Артема и Деметрия, которые находились спиной к нам, так и остались, замерев в... ожидании?

- Простите, Лилиана Владимировна, Эля просто вспомнила, что забыла дома тетрадку по математике.

- У нас сегодня нет математики, - с нотками издевки пропищала Моська.

- Вот и я ей говорю, а она вон как отреагировала, - Лизхен широко улыбнулась, напомнив мне саму себя в моменты лжи, но вот две спины меня смущали.

- Ну-с, так кто хочет провести зарядку? – обратилась ко всем физрук.

Находясь в неподдельном шоке, я все же заметила на разминочной зарядке, что девочка-осьминог сильно растягивалась, хотя, это можно списать на гибкость. Но такое загибание конечностей можно увидеть у пятидесятилетнего йога, а не у 17-летней девчонки. Лизхен даже с больной ногой ужасно напоминала мартышку, когда мы играли в баскетбол, она так забавно подпрыгивала, что я невольно улыбалась каждый раз. Конечно, физическое состояние можно оправдать хорошей подготовкой, но раньше, как я уже говорила, мне не приходилось встречать такое большое количество спортсменов в одном классе, разве что в спортивной школе какой-нибудь, где я никогда не училась.

9

После физкультуры по расписанию шла биология. Как назло, я забыла учебник. Хвала небесам, отсутствие книги я заметила еще в раздевалке, когда мы переодевались в гробовом молчании. Лизхен прошептала, что биологию прогуляет – пойдет Юльчу навестить. Из спортзала мы вышли вместе, но девочка-мартышка моментально смешалась с толпой, а я отправилась в библиотеку на третий этаж. Взяв что нужно, без промедлений я пошла в сторону кабинета биологии. Как чувствовала, ей-богу! Весь народ уже был внутри. И не успела я выйти из-за распахнутой двери, как услышала:

- Так говоришь, тебя спас Профессор? – радостно смеясь, спросила Моська.

- Да, я пил лекарства, которые он выслал, и вот я здесь, - делился Деметрий.

- Подслушиваешь? – раздался голос над моими ушами, резко обернувшись, нос к носу я оказалась с Артемом.

- Просто не успела войти, - отстраненно промолвила я, в голове, как заевшая пластинка, повторялись Димкины слова.

Артем свел брови, собираясь сказать что-то еще, но я уже развернулась и нетвердым шагом вошла в кабинет. Толпа вокруг Димки моментально рассосалась по своим местам. Он улыбнулся мне, продолжая сидеть на своей половине парты.

- Я забыл учебник, поделишься? – наклонив голову, заглянул мне в лицо, что впрочем было сложно – челку я давно не подстригала, и она была длиной до кончика носа, то есть закрывала половину лица. Правда, челка у меня косая, поэтому я и не торопилась ее обкорнать.

- Тебя спас Профессор? – странно, мне кажется, я собиралась ответить на его вопрос об учебнике, потому что, задавая свой вопрос, как раз клала книгу на середину парты.

Димка сконфузился, но мой ждущий ответа взгляд заставил его промямлить:

- Да, знаешь, я так сильно заболел, родители обращались к разным врачам… В итоге попался хороший профессор, - поспешил отвернуться, от вранья его щеки стали на тон румянее.

- Ты ужасный лжец, - почти шепотом, но с нескрываемой обидой констатировала я и села за парту.

Боковым зрением увидела, как при посадке на свой стул он стрельнул в меня настороженным взглядом.

Мы не разговаривали больше. На что я обижалась? У меня никогда не было настоящих друзей. Я просто не верю в дружбу. В том, что мне показала жизнь, я увидела лишь одно определение дружбы. Итак, дружба – это когда один или несколько человек пользуются другим человеком, получают, что хотят, и выбрасывают на помойку, как использованный мусорный пакет. Подруг у меня тоже не было, то есть, вернее, были, конечно, когда-то, но все они, как большинство юных особей женского пола, были настоящими стервами и гадючками. Но и парни не лучше. Три года назад мы жили в Екатеринбурге, где я целую третью четверть училась в классе, полном интриганов. Мне там понравился один мальчик, а я - его другу. И вот как-то под конец четверти этот первый мальчик вдруг начал проявлять ко мне интерес. Я, наивная, поверила, решила, что вот она первая великая любовь. Еще в классе была девочка, с которой мы общались чуть ли не с первого дня. Позже я узнала, что больше никто в классе с ней не дружил, но не знала, почему. В очередной раз ребята из класса принялись нападать на нее, а я вступилась. Мне объявили бойкот, а ее приняли в свой лагерь – казалось, именно этого она и жаждала. И фактически тут же выяснилось, что мальчик, который мне нравился, поспорил с мальчиком, которому нравилась я. Самое мерзкое то, что поспорили они на меня. Потом в других школах тоже бывали случаи, когда я замечала, что люди любезны только до тех пор, пока ты им нужен. Рынок в действии – вот такая печальная правда.

Если бы у меня был выбор, кем появиться на свет, то в первую очередь я бы пожелала родиться там, где людей нет и никогда не будет. В девственно чистой и прекрасной, дикой для человека природе. И хотела бы я быть… Цветком в зеленой долине или каплей дождя, падающей в океан… А лучше, микроскопической пылинкой, которую можно разглядеть только в игре солнечных лучиков. Дружбы между парнем и девушкой быть не может, по крайней мере, если эта девушка я – так мне казалось всегда. Что же говорить о дружбе в целом? Со мной, конечно, можно спорить до потери сознания, но в некоторых вопросах меня не переубедить… Точно говорю.

- Эля! – я остановилась у выхода из лицея, уроки закончились, и я вообще-то собиралась идти домой и поделиться с бабулей своими наблюдениями.

Передо мной стоял Артем с беспокойным взглядом.

- Тебя кто-то обидел? – да, ты... я промолчала безразличным взглядом, - что-то случилось?

Я отрицательно покачала головой.

- А почему ты тогда плачешь?

Вот здорово. Блин! Реветь в школе – самое последнее дело. Но мне вспомнилась песня Amatory «Слишком поздно», и она словно играла на фоне моих мыслей. Из всего репертуара группы мне больше всего нравится именно эта песня. Хотя, возможно, это все из-за того, что, помимо нее, я слышала только «Эффект бабочки», дальше руки не дошли.

- А плакать без причины запрещено законом? – буду я ему еще рассказывать, нашел дурочку.

- Нет, - он не смутился.

- Ты чего-то хотел? – я устала от всего этого, весь день как на иголках: неприязнь, вражда и прочие мерзкие выражения на лицах одноклассниц, шепот за спиной… а все из-за слишком длинного языка одной парочки, чтоб им...!

- Да, вообще-то хотел, - я взглянула на часы, хотелось спать, - ты, возможно, знаешь, что я играю в группе на гитаре…

- Нет, я не знала, - но могла бы и догадаться, - что играете?

- Панк-рок, - в любой другой день я бы накинулась с расспросами, но не сегодня.

- Я за вас рада, - приготовилась идти.

- Ты бы не хотела прийти к нам на репетицию? – не свежо.

- Именно сегодня? – я, конечно, рада его приглашению, и все же...

«Тебя спас Профессор?.. Тебя спас Профессор?» – без перерыва повторялось в моей голове. «Да, я пил лекарства, которые он выслал... Тебя спас Профессор?» Разумеется, это тот самый Профессор. Значит Деметрий тоже «ненормальный», но может ли он до сих пор делать то, что я видела в своем видении на турнире скейтеров? Меняется ли способность, проходя через этапы? После первого способность либо отмирает, либо остается, причем это напрямую связано с жизнью самого «экземпляра». В возрасте 15-18 лет происходит второй этап «резкого прогресса», но что меняется? Связано ли это со столь большой потерей веса моим когда-то крупногабаритным одноклассником?

- Ты меня слышишь? – перед моим носом летала рука льва-недоростка.

- Что?

- Я говорю, скоро фест, поэтому мы встречаемся каждый день, и ты можешь прийти когда захочешь… Просто я подумал, если сейчас ты свободна, а я как раз сразу иду на репу, то мы могли бы пойти вместе. К тому же ты увидишь дорогу и потом, если захочешь, сможешь приходить в любое удобное для тебя время, конечно, - он все объяснял словно маленькой девочке, но вдруг его взгляд замер за моей спиной, любопытно, кого он там увидел? – Когда у нас будет репетиция.

Повернув голову, я встретилась глазами с выдрой-Аней, по бокам от нее, готовые в любой момент кинуться на меня, стояли Моська и Очковая змея. Слезы испарились, зато появилось отвращение и дикое желание сделать гадость. Не думая абсолютно ни чем, я схватила Артема за руку и потащила к выходу со словами:

- Коли уж ты приглашаешь, - перед выходом оглянулась на троицу, - с радостью!

Мне бы в актрисы, ей-богу!

Из состояния глубокой задумчивости я моментально перешла в состояние незакрываемого рта. Вопросы таким валом летели на Артема, что, кажется, он не успевал думать над ответом и выпаливал первое, что приходило в голову. Пока мы шли до школы, в подвале которой у них проходили репетиции, я смеялась над его шутками и шутила сама. Голос мой звучал настолько звонко, что некоторые прохожие оборачивались, а юный спутник удивленно следил за мной и моим психологическим тестом. В конце пути мы как раз проходили через внутренний двор школы, и я задала контрольный вопрос.

- Ты обладаешь левитацией? – так как это психологический тест, на который нужно отвечать, не думая, мой «клиент» без промедления ответил.

- Да, - но, кажется, тут до него дошел смысл последнего вопроса, - что? – Он остановился на первой ступени крыльца и повернулся ко мне, я тоже замерла на месте.

- Ты умеешь летать, - это факт, судя по выражению его лица, неоспоримый.

- Что за глупость, - попался голубчик, - люди не умеют летать, - решил сделать вид, будто ему понравилась моя шутка.

- Возможно, только если ты человек, - мои слова его взбесили.

Из праздного веселья парень быстро перешел в неописуемый гнев. Кажется, над этим вопросом он и сам задумывался. Похоже, моя провокация сработала. Только вот… Зачем мне это? Я ведь и так знаю, для чего Профессор ставит свои опыты. Более того, мои родители да и я сама – «ненормальные». Ну и что? Никто об этом ведь не знает, кроме небольшой группы людей. Бояться нечего... Но почему-то мне было необходимо знать, кто есть кто. Почему-то…

- Прости, - прошептала я и развернулась в обратную сторону, но не сделала и шага, говорить будучи спиной к собеседнику намного проще, - чувствую себя паршиво. Разумеется, ты человек. Кем же еще ты можешь быть? – это был риторический вопрос, но…

Артем из ниоткуда появился передо мною, глаза все еще пылали. А брови у него все равно классные.

- Кем могу быть? Или правильнее спросить – чем?

- Я не понимаю, - решила в дурочку сыграть.

- Да ну? – пар так и валил из его расширенных ноздрей, - я так не думаю.

- Это твое дело, - обошла его, но он снова появился на моем пути, как же быстро он передвигался…

- Как ты узнала? Хотя можешь не отвечать, - даже рот не успела открыть, - с первого дня твоего появления в нашем классе я почувствовал, что с тобой что-то не так, плюс Галя сказала… - протянув руки, он стиснул мои плечи, - ты похожа на нас, у тебя почти такая же аура, но только...

- Она видит ауры? – тихо, но быстро вставила я.

- Это ее собственное проявление сверх-зрения, очки – обманка, - он продолжал стискивать мои плечи, так что мое лицо сжалось от боли, он ослабил хватку, - только… - его руки упали, я продолжала смотреть на камень причудливой формы, лежащий в стороне на дороге, - что ты знаешь о Профессоре?

- Ничего, - я солгала.

- Репетиция начнется через час, может, зайдем пока внутрь? - предложил он дипломатичным тоном.

Я неопределенно пожала плечами, но пошла следом за ним. И вдруг… Все погрузилось в темно-серый курчавый дым. Затем он слегка рассеялся, и я увидела выдру-Аню... Это, видимо, была ее комната. Все так, будто во сне, но ведь сейчас я не в кровати дома, верно? Девочка-выдра встала, и я увидела каменную фигурку на столе. Это была моя маленькая копия. Я осмотрелась по сторонам. Справа от входной двери в комнату стоял от пола до потолка стеллаж, чьи полки были заполнены каменными фигурками различных людей, животных, растений… Пока я рассматривала полки, Аня взяла телефонную трубку, она звонила кому-то.

- Черт! Если ты сейчас же не возьмешь трубку, я не знаю, что сделаю! – девочка-выдра истерично закричала в телефон.

Но, по всей видимости, никто не отвечал. Она швырнула трубку в стену так, что та разлетелась на части. В комнату ворвалась женщина с такими же волосами и носом, следовательно, ее мама.

- Анюта, что-то случилось? – женщина перевела взгляд с остатков телефона на дочь.

- Да, случилось! – закричала девочка-выдра. - Он не отвечает. Он. Мне. Не. Отвечает! – Одноклассница резко села на стул, голову сжала обеими руками и простонала, - я боюсь.

- Чего, милая? – ее мама подошла к ней и положила руки на плечи.

- С Артемом что-то не так, да еще Димкина болезнь... От папы есть вести?

- Нет, но ты помнишь, что он говорил, - проворковала женщина, - Профессор лично отслеживает состояние Димы. Чего же ты боишься, дочунь?

- Боюсь, что со мной будет что-нибудь подобное... А если его не спасут? – мерзкая девочка-выдра плакала?

- Кто это? – ее мама взяла в руку фигурку со стола.

- Наша новенькая, - презрительно молвила одноклассница.

- Зачем ты ее сделала? – удивилась женщина.

- Это не я… - фыркнула Аня, - это мои руки, - и она показала женщине свои исцарапанные ладони.

- Ты сопротивлялась? – ужаснулась та.

- Мама, ты помнишь, с чего начиналась Димкина болезнь? – женщина в вопросе подняла брови, - он не мог управлять своими способностями, - с горечью промолвила Аня.

Глаза ее мамы округлились в испуге...

Снова уже знакомый темно-серый курчавый дым. Я стояла посреди коридора, передо мной взволнованный Артем. Волосы потрепаны, он что тряс меня? Испугался транса, тоже мне лев-недоросток…

- Эй, ты жива? Эля, что с тобой? – он чуть ли не плакал от отчаянья.

Я пошатнулась. Вот уже второй раз, когда я увидела прошлое не во сне, а вот так, просто увидев предмет – камень и… Это был не просто камень. Это была моя покореженная фигурка.

- С тобой все в порядке? – он вздохнул, когда увидел, что я шевелюсь.

- Долго я…? – и как назвать то состояние, в котором я пребываю, когда вижу прошлое?

- Минуты две-три, может, даже пять, но мне показалось, что целую вечность, - он усадил меня на скамейку, охранник подозрительно на нас косился, - что это было?

- Давай спустимся в подвал, вы ведь в подвале репетируете? – предложила я.

- Хорошо, - калейдоскоп эмоций осветил его лицо.

Помещение в подвале оказалось очень просторным, теплым и уютным в какой-то степени. В дальнем углу стояли инструменты: гитары в чехлах, сентизатор, ударные и даже флейта, как мне показалось. Тут даже был мини-холодильник. Артем предложил мне присесть на старенький диван, сам же сел на высокий табурет, какие бывают в барах. Все время парень наблюдал за каждым моим действием.

- И все же, как ты узнала, что я… обладаю левитацией? – вежливо повторил мое определение его «ненормальности».

- Я видела тебя прошлой зимой, - в принципе я не соврала, но смотреть ему в глаза все равно не решалась.

- Ты же только пару месяцев назад переехала сюда, - ну не совсем пару, чуть побольше, если быть точной, - ладно... Где ты меня видела?

- На стадионе, ты бегал... Как бы, - нахмурилась, правильно ли я сформулировала увиденное?

- А, наверное, просто тренировался, - отмахнулся он, - и что ты думаешь по этому... Поводу? – чего он ждет? Думает, я вскочу на ноги и начну орать, как бешеная, в ужасе? Или кинусь его колотить с пеной у рта...

Ха! Он явно не знал о Тошке. Кстати, о мальчике-невидимке. Почему я его сегодня не видела? Была занята своими мыслями, или он просто отсутствовал. Надо будет вечером ему звякнуть.

- А что я должна подумать?

- Не знаю, - признался он, - просто ты какая-та странная…

- И это говорит парень, который в любой момент может вспорхнуть, как птица, к облакам? – по-доброму усмехнулась я, и он улыбнулся, атмосфера начала разряжаться, ну и слава богу!

- Левитацию можно часто увидеть в том же кино, а вот если бы у меня была способность, как у Ваньки или у Жеки… - он осекся, осторожно взглянул на меня, но выражение моей физиономии не изменилось.

- А что могут Ванька и Женя? – будничным тоном, словно о погоде, поинтересовалась я.

- Ну, Ванек подражает человеческим голосам, например, может говорить и мужским, и женским голосом того или иного человека. Прикинь, он как-то проник в радиорубку и голосом директрисы отправил всех домой.

- А я думала, он спокойный малый, - призналась я.

- Это так, его тогда Егор подбил...

- Кстати, я так и не понимаю, как они могут общаться, - очередное признание незаметно слетело с моих уст.

- Да уж, есть много всего, что не поддается разумному объяснению, - усмехнулся парень и продолжил, - а Жека подражает звериным голосам, правда, тут проблема – он не знает, что говорит, так что способность его, в принципе, бесполезна.

- Интересно.

- Согласен, - ему явно становилось легче говорить.

- А хотел бы ты обладать невидимостью?

- А что, ты знаешь кого-то, кто может становиться невидимым? – если он надеется, что я назову ему имя, то зря.

- Нет, - его улыбка не исчезла, - расскажи мне о Профессоре? – а вот теперь исчезла, и вернулись хмурость и серьезность на эту улицу.

- Что именно ты хочешь знать о нем?

- Все, что ты знаешь, - теперь я просто сверлила льва-недоростка взглядом.

- Ну... Мои родители были его учениками и уже где-то на пятом курсе входили в его «группу», куда попадала только элита – лучшие студенты. Они еще не были тогда женаты, собственно, на встречах их «элитной группы» они и познакомились. Моя мама психотерапевт, а отец хирург. Профессор собирал вокруг себя только фанатиков – людей, горящих открытиями в медицине и всей медициной в целом. Причем в его группе было поровну мужчин и женщин... Дома, кажется, есть фотка, на которой вся их «группа». Сам Профессор просто помешан на генетике и изменениях в ДНК, - я слушала внимательно, не перебивая, запечатлевая в своей памяти каждое произнесенное им слово, - конечно, сперва все звучит ужасно, но потом привыкаешь быть… Подопытным кроликом.

- Что, прости? – я так внимательно следила за его мыслью, что «кролики» меня почему-то сбили.

- Это ответ на твой вопрос.

- Какой вопрос?

- Ну, когда ты сказала, человек ли я? – Гнев закипал постепенно, как суп на плите. - Ощущаю себя подопытным кроликом в клетке... - Он встал и зашагал до инструментов в углу и обратно к барной табуретке.

- В клетке под названием жизнь? – Артем остановился и взглянул на меня.

- Да, - видимо в моем лице он увидел понимание, - именно. Мои родители каждый месяц проводят домашнее обследование, якобы ради того, чтобы убедиться, все ли со мной в порядке. А как все может быть в порядке, если наша группа крови постоянно меняется?!

- Что она делает? – я решила уточнить, а то, вдруг, ослышалась.

- Ну, не меняется, - одноклассник встал напротив, активно помогая себе жестикуляцией, - просто моя группа крови, она… Такой не существует, - его это пугало, - каждый раз, когда я сдаю кровь, не важно, на домашнем обследовании или в поликлинике... Хотя в поликлинике мама Лизки четко отслеживает записи в карточках, - «мама Лизки», так значит Лизхен тоже... - в общем, нашу группу крови можно назвать «пятой», потому что аналогов не существует, - как легко он переходил с личного местоимения «я», на «мы», «наша».

- Ты все время говоришь «мы», «наша». Сколько вас? – спросить напрямую лучше, чем бегать вокруг до около.

- А я думал, ты все знаешь… – Сказал он с легким упреком.

- А о Профессоре не знала, - черт! Я покраснела.

- Разве? – Справедливое сомнение.

Меня спасло то, что в подвал ввалились ребята, по всей видимости, из его группы.

- О, привет, новичкам! – во все зубы заулыбался первый парень, за ним следовало пять пар удивленных глаз.

- Мне пора, - пролепетала я Артему, - привет и пока! – Молвила незнакомцам.

- А разве вы не останетесь нас послушать? – спросил один из парней с большим тоннелем в правом ухе и дредах на голове, похож на африканца, я ухмыльнулась.

- К сожалению, не могу, - Артем стоял, как вкопанный, не спуская с меня взгляда под красивыми бровями, - удачи, ребята! Выход найду сама, - обратилась ко льву-недоростку, он тяжело вздохнул и согласно кивнул, явно надеясь разобраться со мною завтра в лицее.

Я не пошла прямиком домой. В голове снова все смешалось, и нуждалось в свежем воздухе. По пути как раз парк Гагарина. До подбородка застегнула молнию на куртке и потуже завязала шарф. Снег лежал пятисантиметровым слоем, скоро будут заморозки. Лысые деревья уже в спячке, интересно, почему ель не сбрасывает иголки на зиму? Боится холода? Размышляя о том о сем, я наяривала круг за кругом, пока не начало темнеть, и тогда я отправилась домой.

- Всем привет! – сегодня у бабули гости – старые три подруги, решившие сыграть в старинную британскую игру – бридж или как-то так.

- Добрый вечер, юная леди, - поприветствовала старушка, вышедшая из кухни с кувшином какой-то сомнительной жидкости.

- Приятного вечера! – я задорно крикнула в зал.

- О, Элька, стой, - на пороге комнаты меня нагнала бабуля, - тебе звонил Антон, спрашивал о завтрашнем занятии.

- Странно, его, кажется, сегодня не было…

- Да, он сказал, что заболел и пока не будет ходить в школу… - все, что было сказано после «заболел», прошло мимо моего слуха.

- Надо ему позвонить, - задумчиво промолвила я.

- Да я тебе об этом и говорю, - бабуля улыбнулась и ушла в гостиную к подругам.

Для начала я переоделась в домашнюю одежду – рваные джинсы и футболку под маляра. Затем уже набрала номер Тошки. Меньше чем через час он стоял у порога моей квартиры без… правой руки. Вернее, она наверняка все еще на своем месте, вот только вместе с рукавом куртки была невидима.

- О, Боже! – вырвалось из моих уст.

Из зала послышался дружный смех.

- Может, пройдем к тебе? – предложил мальчик-невидимка.

- Чай/кофе будешь? – как невозмутимая хозяйка, предложила я.

- А можно просто чистой воды?

- Конечно, подожди меня здесь, - я втолкнула его в свою комнату, а сама пошла за водой.

Когда через пару секунд я вернулась с кувшином воды и стаканами – кто знает, может, и мне пригодится – юный друг стоял посреди комнаты в том же смущенно-растерянном виде, в котором я его оставляла. Трудно сказать, что пугало больше – его болезнь-невидимость или же что-то другое. В любом случае, при моем появлении лицо парнишки частично просияло. Я налила воды в стакан и протянула ему.

- Спасибо, - несколькими глотками он осушил емкость.

- Не похоже, чтобы ты пробежал марафон, - я слегка ухмыльнулась.

- Что, прости? – он поставил стакан и метнул взгляд на часть стены над компьютером.

Именно эту часть стены я решила заклеить фотографиями, так или иначе со мною связанными: города, в которых хотелось бы побывать или в которых уже бывала; различные животные; удачные фото звезд, преимущественно зарубежных, а из старых есть и русские, так сказать, наши, советские; тут же ребята, с которыми я была в хороших отношениях и они заслужили место на стене; фотографии моих родителей, бабушки в различные периоды жизни, но бабулины преимущественно молодые – в те годы она была просто красавицей… - в общем, стена была обклеена до потолка ровным столбом, и я всегда гордилась такими «столбиками», потому что делала их каждый раз по новой. Просто люблю так, перед сном, рассматривать «столбик», своего рода «колонну», и мечтать.

Но, как мне показалось, взгляд Тошки зацепили фотографии моей семьи.

- Это твои родители? – мне бы Нобелевскую премию за смекалку.

- Да, - и словно не было сейчас его болезни.

Как странно, я с Тошкой, наверное, уже столько занималась, а он ни разу в моей комнате не был. Мы проводили занятия либо в гостиной за большим столом, либо на кухне, попивая чаек с бутербродами.

- Мне кажется, где-то я их уже видел.

Да, и я даже догадываюсь где… Надо полагать, его родители тоже входили в «элитную группу» Профессора, следовательно, мой визави мог и не раз видеть физиономию, по крайней мере, моей мамы, при условии, что она есть на какой-нибудь фотографии того времени…

- Не знаю, - я просто отмахнулась.

- Хм, - в задумчивости он отвернулся, - знаешь, меня ведь не выпускали из дома всю неделю. После нашего тогда с тобой разговора я вернулся домой, и у меня сильно болела голова. А на следующее утро я не мог контролировать свои способности и почти весь день пробыл невидимым! – вроде бы не особо и жалеет, хотя судить трудно, может, это шок, - обидно провести каникулы, пусть и такие короткие, дома взаперти… Да еще Профессор что-то мутит…

- Что он делает? – я слегка удивилась тому, как быстро он перескочил с речи о своем личном состоянии на моего фактически чужого родного деда.

- Родители мне ничего не рассказывают. Каждое утро сдаю кровь, они опускают ее в специальный ящик-холодильник, данные с которого переходят автоматически на компьютер, и отсылают результаты Профессору. В первые два дня он выслал по экспресс-почте какие-то таблетки, но когда мы выяснили, что они мне не помогают, он пропал.

- Профессор пропал?

- Ну, да. Родители сами волнуются. Я сегодня утром их разговор подслушал. Ты себе не представляешь, сколько интересных «экземпляров» с тобой в одном классе учится… - он присвистнул.

- Например? – это уже интересно.

- На самом деле, я не все услышал, потому что потом отцу надо было на работу, и они оборвали свое обсуждение. Так вот, оказывается, только что переболел твой одноклассник, по-моему, его зовут Дима, той же болезнью, которой, собственно, болею сейчас я. Только штука в том, что те же самые таблетки ему начали помогать сразу, а на меня никак не действуют…

- Ясно, - немного странно, но в этот момент я сама себе информационную губку напоминала.

- А прошлой зимой теми же таблетками и микстурами вылечился Артем – это ваш известный спортсмен, - произнес с легкой завистью, - и вроде бы сейчас болеет Женя Миронский.

Хм, я не уделила этому факту никакого внимания, в смысле, отсутствие мальчика-пеликана я вообще не особо заметила.

- А ты не знаешь, давно ли он болеет?

- Кто?

- Женя, кто ж еще? – все внимание Тошки вновь было сконцентрировано на моем «фото-столбике».

- Да около недели, как и я… - парнишка повернул ко мне свое лицо, и некая догадка плясала в его очах, - я вспомнил, где видел твоих родителей.

- И где? – без всякого интереса спросила я, сейчас важнее Женя-пеликан, надо будет спросить у Артема.

- Дома есть фотография, на которой «элитная группа» Профессора, по правую руку от него самого стоит эта девушка, - он пальцем указал на мою маму, - а рядом с ней он, - палец перешел на моего папу, - они, что, тоже врачи?

- Нет, моя мама преподает итальянский в Питере, а отец держит сеть автосалонов во Владивостоке.

- Ничего себе диапазон, - он округлил глаза в подтверждение своих слов, - а ты уверена, что они никак не связаны с Профессором? – ему неизвестно о родственных связях, вот и отлично.

- Клянусь, они даже понятия не имеют о том, кто это такой, - я соврала, но так было нужно… Не знаю зачем, но чувствую, что нужно.

- Ладно, может быть, я ошибся.

- Ой, - я прикрыла рот руками, левая нога Тошки исчезла.

Теперь он был без правой руки и левой ноги – зрелище жуткое.

- Вот черт! – не выдержал и взмахнул, как я думаю, обеими руками, - как же мне теперь идти домой? Я сюда-то шел, стараясь лишний раз на свет фонарей не попадать, а сейчас…

- И такси не вызовешь, водитель в обморок от такого зрелища упадет, - констатировала я.

- Да какое такси? Я живу близко… Вот если бы мне удалось хоть как-то это все контролировать. Иметь способности без способности их контролировать просто паршиво!

- Масло масляное, - я подбадривающе улыбнулась.

То, что случилось в следующий момент, описать тяжеловато. На моих словах дверь комнаты открылась, и бабуля на пороге с подносом в руках, на котором стоял чайничек, две кружки, сахарница и что-то еще, так и застыла с раскрытым ртом.

- Старушки по домам разбежались, - она говорила на автомате, контролируя свой голос, все-таки бабуля знала о существовании человека-невидимки, - я увидела обувь в коридоре и поняла, что у нас гости. Думаю, чаем, что ли, угощу, - сглотнув, она переступила порог и поставила поднос на свободное место на столе.

- Спасибо, - Тошка в любой ситуации оставался воспитанным молодым человеком.

- Антон, а это ничего, что у тебя нет руки и ноги? – будто об отсутствии перчаток спросила бабуля.

Комичность ситуации или что-то еще заставило, да нет, просто вынудило меня прыснуть смехом. Поглядывая на меня, Тошка и бабушка тоже начали улыбаться. Прям, как в дешевой мылодраме – мое адаптированное название мелодрам. Бабуля вдруг стала дико серьезной.

- Выпейте чаю, - прозвучало как повеление.

Видимо, Тошке показалось то же самое, и с готовностью солдата он набросился на чайничек и кружки. Уже через пару мгновений любимый напиток согревал все изнутри. Не знаю, что там моя старушка добавляет в чай, но он всегда такой вкусный, что одной чашечкой/кружечкой никогда дело не заканчивается.

К слову о чудо-чае, надо будет спросить, что бабуля в него добавляет, потому что когда мы с Тошкой выдули все содержимое чайничка, Тошкины конечности появились на своих местах. Не дожидаясь возвращения предыдущего состояния, он не замедлил сбежать домой. Сбежать – потому что через несколько минут после ухода мальчик-невидимка отзвонился и сообщил, что благополучно добрался.

Бесконечно долгий день закончился. Вопросы, вопросы, вопросы… Одно точно – завтра надо поговорить с Артемом. Во-первых, мне не очень нравится, когда у меня за спиной кто-то что-то плетет, значит, с этим надо разбираться. Во-вторых, Димка выздоровел, сам Артем переболел еще зимой, а сейчас болеют Тошка и Женя-пеликан, и выдра-Аня боится, что тоже заболеет. Получится ли узнать все меня интересующее, не раскрывая своей тайны? Надо постараться. А сейчас мне ужасно хочется спать… И все же, что бабуля добавляет в чай?.. Хм, Артем.

10

Оказывается, каждый год ко дню рождения директора лицея ребята ставят спектакли, так как директриса обожает театр. Причем, ставят не абы какие пьески, а, как правило, крупные постановки на два, а то и на три часа. Всю неделю Лизхен трещала о грядущем выступлении, а меня тихонько точила зависть. Из-за частых переездов я себе даже всякие там культурные кружки позволить не могла. Ни танцев вам, ни художественной школы, ни музыкальной. Можно считать, что детство не удалось – это если не учитывать багаж накопленных впечатлений от различных городов. В общем, здесь я хоть и узнала о мероприятии не так давно, но соваться даже не стала.

- А кто написал сценарий? – полюбопытствовала я у девочки-мартышки, когда мы выходили из альмы матер в четверг.

- Аринка - она у нас дикая фантазерка, - добродушно ответила Лизхен, - ой, ладно, до завтра, мне нужно успеть перекусить и обратно.

- На последнюю репетицию? – уточнила я.

- Ага, так сказать, генеральную.

- И кто ее будет смотреть?

- Наша классная и Веранда.

- Кто-кто? – не поняла я.

- Вероника Андреевна – завуч, она вообще-то наш класс терпеть не может, но вечно лезет контролировать, - фыркнула одноклассница, ведь никому по большей части заранее не было известно о сценарии да и самом спектакле.

Что ж, напрашиваться на репетицию у меня не было помысла, потому, пожелав ей океан удачи, я мирно отправилась домой.

Однако вечером в квартире раздался странный телефонный звонок. Не то чтобы он был странным по звучанию или чему-то подобному. Просто как только телефон затрещал, я почувствовала неизвестными фибрами, что это по мою душу. Так оно и оказалось. Звонил Артем и просил заменить заболевшую десятиклассницу.

- Но я не знаю ни сценария, ни тем более своей роли, - растерянно отвечала я.

- Ничего страшного, - бойко успокаивал он, - реплика у тебя всего одна и то в самом конце. Сама роль заключается в том, что ты сидишь на стремянке весь спектакль и все.

- Нет, не все, - упрямствовала я, - а как же костюм?

- Он у тебя уже есть, - спокойно молвил он.

- Ты уверен? – я не верила своим ушам, адекватен ли он?

- Да, - ну человека спокойнее просто не бывает, - помнишь Хэллоуин?

Нашел что вспомнить.

- Ну, - неохотно произнесла я, - да.

- Так вот, твоя героиня – ведьма.

- В каком смысле?

- В прямом. Черная одежда, шляпа-конус с вуалью и прочая готика. Остальное узнаешь завтра, - деловито завершил он.

- Погоди, но я еще не согласилась, - сказала я гудкам.

Пожалуй, я бы могла убить Артема завтра, но уроки из-за спектакля будут сокращены, а его на них, естественно, не будет – последний прогон. Вот засада. Выходит, что я, сама того не понимая, подписалась на участие в постановке спектакля… Впервые в жизни.

- Зачем ты ее притащил? – потребовала выдра-Аня у Артема, пока я переодевалась за ширмой, но ей об этом не было известно.

- Нам нужна седьмая ведьма, - как-то грубо ответил он.

- Мог предложить роль кому-то из своих, - она сделала особое ударение на последнее слово.

- Если я не ошибаюсь, обычные, - он сделал такое же, как и она, ударение на слово, - люди тоже участвуют.

- Все равно… - девочка-выдра готовилась изречь невыносимо длинную тираду, но ей помешало мое появление.

- Я готова, - скромно сообщила Артему, стараясь не встречаться взглядом с его бывшей девушкой.

- Отлично, идем, - с живой готовностью он повел меня на сцену.

Только что отремонтированный по последнему визгу моды Дворец культуры гудел лицеистами. Зал постепенно заполнялся, за этим следила Моська из-за кулис. Кстати, она была младшей из семи ведьм. Остальные одноклассники, что не принимали прямого участия в мероприятии на сцене, помогали прибывавшим найти их места.

Наконец все собрались. Директриса с шикарным букетом, который парни нашего класса уже успели ей подарить, восседала в первом ряду. Когда я говорила, что Дворец культуры фактически отделан с иголочки, я не шутила. Во-первых, здесь на сцене была круглая платформа, как в нормальных театрах. Эта платформа крутилась. Ее наши товарищи поделили на две части. На одной происходило основное действие, а на другой повествовалось о ведьмах.

Сам по себе сюжет незамысловат. Но Арина проявила себя как отличный поэт-песенник, так как спектакль был не просто постановкой, а настоящим мюзиклом. И честно говоря, я даже рада настолько мелкой роли, что, кроме бабули, вряд ли кто мог меня заметить. Танцевальные номера были отрепетированы до такой степени, что ребята могли выступать с закрытыми глазами, причем синхронно. Но все по порядку, благо, бабуля догадалась заснять весь мюзикл на видеокамеру.

Свет повсюду погас. Занавес поднялся, и взгляду зрителя предстала та часть платформы, на которой происходило основное действо. Посреди леса стояли принц Артем и принцесса Аня, они пели о своей великой любви и о том, как не могут жить друг без друга. Я была поражена тонкости и плавности звучания голоса девочки-выдры, но совсем не удивилась от приятного пения Артема. Кстати, в свою очередь, я и семь моих «сестер» были разбросаны по залу. Объясню, в чем секрет. Когда свет погас, мы быстро заняли свои позиции и расселись по залу на крайние свободные места, а когда все освещение упало на сцену, никто и не обратил внимания на новоиспеченных соседок.

И вот Аня поет, что боится злой ведьмы, у которой есть семь сестер (среди оных была и я) и что у нее, то есть принцессы, плохое предчувствие. Миротворная музыка сменилась на волшебно-зловещую. Я и мои «сестры» повскакивали со своих мест и с метлами в руках поспешили на сцену. На каждой был длинный плащ, чьи концы развевались от скорости передвижения, словно мы были темными духами. Но неожиданнее всех была старшая и главная ведьма в неподражаемом исполнении Арины. От ее появления по залу прошелся испуганный вдох, причем, не только школьников. Главная ведьма быстро шла по центральному проходу, и от нее веяло опасностью. Девушка так вошла в роль, что честно говоря, трудно было понять, где была она, а где главная ведьма, наводящая ужас и страх на все Тридевятое царство.

Разумеется, главная ведьма говорила о том, что людишки слабаки и несла прочую чушь в таком роде, пока мы – ее сестры – разбредались в свободных походках по сцене. Таким образом, мы тихо и почти незаметно исчезли на второй стороне платформы. Нехитрым действием главная ведьма выкрала прекрасную принцессу и исчезла вместе с ней в неизвестном направлении. Ребятишки из младших классов негодовали. Юный принц распелся, что готов пройти сквозь огонь и воду, ураганы, торнадо, цунами, землетрясения и прочие пакости жизни, дабы найти и вернуть назад свою возлюбленную.

Что ж, как говорится, «за что боролся, на то и напоролся». Злой Водяной в исполнении Регины чуть было не утопил прекрасного принца, а заодно и ближайшие к сцене ряды, но, разумеется, вода никого из зрителей не намочила. Огненный злодей – он же Егор – собирался принца зажарить, но помешала добрая фея в исполнении блондинки из девятого класса. Повстречался на пути и хитрый сфинкс (Лизхен) с дико «сложными» загадками, которые принц разгадывал с помощью крох из младших классов.

И вот, наконец, оставшиеся полчаса действие шло на нашей – ведьминской – половине. Я свободно сидела на стремянке и высокомерным взглядом, как и остальные «сестры», блуждала по лицам зрителей, ни на ком долго не задерживаясь. Мы даже исполняли какую-то свою песню-гимн, но я лишь открывала рот в такт музыке, хотя ближе к концу свободно пела припев, при этом мы оставались на своих местах. Наша главная ведьма завершила музыкальную композицию своимпоразительным соло. О, совсем забыла, что по обе стороны от сцены стояли две группы из мальчиков и девочек, которые служили своего рода хором или бэк-вокалом фактически во всех песнях.

Прекрасный принц вступил в схватку со злой главной ведьмой, и добрая фея ему не помощник. Он занес свой меч за спиной Арины, когда она, обратившись к залу, читала свой длинный монолог, и тут как раз пик моей роли.

- Обернись! – крикнула я, подавшись вперед, отчего чудом удержалась на стремянке.

Главная ведьма быстро обернулась и смекнула, что ей грозит. Злобно засмеявшись, она оседлала метлу и взметнулась к самому потолку, но так, чтобы была видна зрителям, и, разумеется, продолжила петь свой монолог. Шок неописуемый, если учесть отсутствие каких-либо тросов или чего-то подобного. Боковым зрением я заприметила легкое движение слева, где стояла Оксана. И вправду, едва заметные движения ее рук наводили на размышления и некоторые выводы.

- Никто и никогда не поймает меня! – с этими словами главная ведьма резко метнулась на метле вниз, а затем прямо над головами зрителей пролетела к противоположной части с парадным выходом.

Напряженная, как струна, Оксана вздохнула и расслабилась – это было видно по языку ее тела. Заметив мой пристальный взгляд, девушка с серьезным видом приложила указательный палец к губам. Мы были в полумраке, но мне удалось разглядеть в ее глазах смесь тревоги, удивления и даже призрачного любопытства.

После долгожданного воссоединения прекрасный принц и его возлюбленная спели последнюю песню о восторжествовании добра и справедливости. Взрослые аплодировали стоя, а малыши просто ликовали. Занавес опустился. Главные герои вышли на бис и, так сказать, титры.

Возбужденный успехом, Артем поймал меня (в буквальном смысле) за кулисами, со смехом прокружил несколько раз и предложил задержаться на вечеринку, но я деликатно отказалась. Мой класс меня фактически не принимал, а кроме них, я, по сути, никого и знала. К тому же мне не терпелось просмотреть запись, что сделала бабуля.

- А я могу залететь к тебе завтра вечерком? – поинтересовался он, все еще не выпуская меня из кольца своих рук.

- Конечно, - уперлась руками в его бицепсы, - во сколько?

- В девять, - помешкав, молвил он, - не поздно?

- Нет, - я неопределенно пожала плечами.

- Ладно, тогда до завтра! – воскликнул он и скрылся в ближайших кусках декораций.

Кто знал, что Артем применит слово «залететь» в прямом значении. Ровно в девять вечера в окно моей спальни постучали. Сперва я, конечно, не сразу поняла, что стучали именно в окно. Отодвинув плотную штору, обнаружила очертания молодого человека. На улице было примерно минус десять – ему там не холодно? Поспешила открыть окно, благо, оно пластиковое. Одноклассник с миловидным букетиком в руке, со снегом на капюшоне и широкой добросердечной улыбкой стоял посреди моей комнаты, как нечто странное. Цветочкам я быстро дала приют в вазе с водой, но вот мгновенно таящему снежку была не особо рада. Когда я вернулась с вазой и цветами, то застала Артема за разглядыванием моего «фото-столбика». Черт.

- Ты готова? – после дежурных приветственных фраз, рассеяно спросил он.

- Да, только верхнюю одежду осталось взять, - все еще в легком шоке ответила я.

- Хорошо, я тебя подожду, - задумчиво произнес он.

- Здесь? – ужаснулась я.

- А что не так? – изумился Артем.

- Моя бабуля может неправильно понять, если, по-зимнему упакованная, я закроюсь в своей спальне.

- Хм, - парень нахмурился, пытаясь сосредоточить взгляд на мне.

- Ты можешь подождать меня на лестничной площадке? – быстро предложила я.

- Да, конечно, - молвил он.

- Хорошо. Наверное, стоит потеплее одеться? – предположила я.

- Пожалуй, да.

Мгновением позже я ждала на лестничной площадке, когда бабуля подойдет и закроет за мной дверь. Тут же, все еще сильно задумчивый, стоял Артем.

- Знаешь, нам все равно придется летать, - наконец, сказал он, когда моя старушка защелкнула все замки и вернулась к «ящику».

- А мы не замерзнем? – попыталась пошутить.

Мой одноклассник на это ничего не ответил. Мы прошли на крышу, которую местами продувал почти ночной ветер. Здесь парень деликатно взял меня на руки, как новорожденную, и полетел. Между нами так и висело гробовое молчание, пока он не встал на крыше одной из многоэтажек по главной улице центрального района.

- Скажи, твои родители были в группе Профессора? – с ходу спросил он, как только я отошла на пару шагов в сторону.

- Нет, - тут же ответила я, - они и понятия о нем не имеют, - пожалуй, не стоит сюда предков приплетать.

- А откуда имеешь ты?

- Ну, ты сам сказал, что я похожа на вас, а это должно что-то значить, - пожалуй, резковато, - нет? – повернула к нему лицо со вскинутыми бровями.

- Возможно, - уклончиво и с прищуренными глазами, ответил он, - в любом случае, мне кажется, я видел их раньше.

- Счастливчик, я их вообще почти не вижу, - это типа проявление сарказма.

- Почему? – учтиво поинтересовался лев-недоросток.

- Они живут в двух противоположных концах нашей родины, - с интонацией заслуженного философа молвила я.

- Мне жаль…

- Чего тебе жаль? Не ты же их туда отправил, - я подошла к краю, но не сильно близко.

Почему у нас с Артемом всегда так? Вроде, смотришь на него и все просто прелесть, но стоит ему открыть рот и выложить свои догадки, как так и хочется его чем-то сткнуть.

- Что ты там говорил про ауры? – я решила отойти от неприятного разговора, - кто их видит?

- Галя, - живо откликнулся он, встав рядом со мной, - у нее сверхзрение. У всех способности проявляются по разному, потому она видит ауры, хоть и мечтает быть человеком-рентгеном, - усмехнулся он, обстановка разэлектролизовывалась.

- Круто, - с восхищением ответила я.

- Да, а Наташка зубами перегрызает любые провода или предметы.

- Почему ты вспомнил о ней? – вдруг вылетело у меня.

- Не знаю, - он загадочно пожал плечами, - посмотри туда, - рукой указал куда-то вдаль, - там КМК.

- То здание, что все время дымит? – уточнила я.

- Да, - просто ответил он, - а прямо перед нами администрация города.

- Милый фонтан, - прокомментировала я.

Само здание администрации напоминало собой незаконченную параболу. Перед зданием стоял фонтан, который с приближением зимы отделали светло-синей иллюминацией, имитирующей струи воды. В нескольких метрах перед этой красотой была автобусная остановка, а ближайшие к ней полысевшие деревья переливались сине-фиолетовыми маленькими лампочками. Прибавьте к этому огни фонарей, сделанных под старину, что шли вдоль аллеи к торговому центру. Небо на удивление было чистым (насыщенный персиковый закат шел на спад), так что все доступные созвездия заступали на свои посты. Романтический настрой сбивали лишь наши разговоры.

- Какого же цвета ваша/наша аура? – как форменная бизнес-леди, вопросила я.

- Она золотая, - ответ поспешил без замедления.

- Но у меня не совсем такая, - словно подталкивала я.

- Да, - парень внимательно уставился мне в глаза, - Галя говорит, что в ней есть нечто темное, как тонкая темно-серая дымка.

Его сравнение напомнило, как ко мне приходят видения прошлого наяву.

- И что же? – настороженно прошептала я.

- Она сказала об этом только мне…

- Потому что ты главный? – перебила я.

- Можно и так сказать. Раньше «боссом» был Боря, но он ушел от нас в мир иной после второго этапа «резкого прогресса», после чего все решили назначить меня на его должность.

- А что он мог?

- Его способность, как и Галкина, из разряда чувств, - язык плохо его слушался, - осязание, - просто пояснил он.

- Ясно, - глуповато молвила я, - значит, Галя сказала только тебе, что моя аура похожа на вашу золотистым цветом, но у нее имеется изъян…

- Это не изъян, - резко перебил он и гордо, самоуверенно констатировал, - это индивидуальная особенность.

- Ага, - хмыкнула я.

Наверное, минут десять мы стояли молча, но ветер уже подкрадывался под подол моей куртки и, немного съежившись, я вспомнила, о чем еще забыла спросить стоявшего рядом молодого человека.

- Знаешь, в классе на меня странно смотрят из-за твоего расставания с Аней, - чего ходить вокруг да около, - и мне это откровенно не нравится.

- Ты здесь не при чем, - поспешил успокоить он, - ну, или почти не при чем.

Вот тебе раз!

- Мы были созданы парами, и она с рождения была моей «второй половинкой», но тебе не кажется, что мы сами должны выбирать, с кем нам дружить, играть, кого любить, - импровизационная тирада замученного школьника, - с кем враждовать и кого ненавидеть… Ты так не думаешь?

- Человек свободен и имеет свои права – это прописано в конституции, - я уклончиво то ли согласилась, то ли нет.

- Коли уж мы свободны, то я хочу показать тебе одно место, - Артем взял меня за руки, - только поклянись, что никому его не покажешь.

- Надо подумать, - я лукаво улыбнулась.

С момента, как мы оказались на этой крыше, мне хотелось кое-что проверить, но я как-то не решалась. Высвободив свои руки, я отошла на пару шагов к краю.

- Что ты собираешься сделать? – мой одноклассник насторожился.

- Если я упаду, ты ведь меня поймаешь? – одна моя нога уже была за краем крыши.

Парень не успел ответить, как я отступила еще и камнем полетела вниз. На самом деле, я себе это более круто представляла. Вышло как-то так себе. На уровне где-то восьмого этажа, мою талию обхватила сильная пара рук.

- Конечно, - мягко ответил Артем.

Мы прилетели к старому и заброшенному, на первый взгляд, бетонному зданию. В реальности оно было своего рода логовом моих одноклассников. Артем объяснил, что благодаря отдаленности от города да пустым полям вокруг ребята могут здесь спокойно тренироваться. Каждая комната напичкана видеокамерами, так что, естественно, есть комната, где отображаются картинки с этих камер.

Но мое знакомство с «базой» началось с огромных окон верхних этажей. Всего ярусов было пять или шесть, но за счет очень-очень высоких потолков здание могло претендовать на звание девятиэтажки, как минимум. Холодный ветер плавно перетекал в ураган, крупные снежинки залепляли стекла. Однако случайный прохожий, вдруг решивший заглянуть в окна первых этажей, ничего бы не обнаружил – они затонированы. При этом последний этаж был возможен для подглядывания. А еще в восточной части здания находилась башня, по строению напоминающая маяк.

- Это мой тренировочный полигон, - пошутил Артем, указывая на нее рукой.

- И что же ты там делаешь? – спросила я.

- Резко поднимаюсь вверх и стремительно мчусь вниз, - объяснил он.

- Не боишься разбиться? – ужаснулась я, представив, каково это.

- Нет, я тренируюсь как раз для этого, - добродушно молвил лев-недоросток.

- А скорость тренируешь на стадионе? – вспомнила я.

- Да, - он слегка удивился, но потом, должно быть, вспомнил о моей посвященности.

- Тебя тоже снимают камеры? – полюбопытствовала я.

- Да, плюс в комнатах внедрены специальные датчики, которые отслеживают и наши способности.

- Интересно.

- Правда? – задорно заулыбался одноклассник, - может, тогда войдем внутрь?

- Нет! – резко ответила я, даже слишком резко, - там же твои одноклассники.

- И твои тоже, - с серьезным видом поправил он, - но они нас не заметят, мы спрячемся в особую комнату.

Вот тут и произошло мое знакомство с прекрасной комнатой, полной телеэкранов. Молодой человек усадил меня в большое кресло прямо напротив центральных камер.

Одна из них, под номером 32, показывала помещение, очень похожее на большой спортивный зал, посреди которого метрах в двадцати друг от друга стояли Регина и Егор. Они действовали по очереди, а если учесть тот чудесный факт, что изображение с камер было цветным, то можно было свободно созерцать, как девушка пускает в парня залп водяных шаров. Мы, видимо, пришли к началу, так как сперва парень намок с ног до головы, но тут же высушил себя. Затем, когда девочка-гусыня отправила в него очередную порцию шаров, он попытался уклониться от них.

- Не ленись! – рассерженно закричала Регина.

Я в шоке, камеры еще и звук записывают.

- Ну, Профессор должен знать все, - без особой радости известил Артем.

Молча я пожала плечами и вновь уставилась в экран. А там одноклассница отправила в мальчика-суслика новую череду, но на этот раз он еще на полпути превратил шары в испарение. Его лицо выдавало самодовольство и наигранность действий. Он сообщил, что теперь его очередь атаковать, а я отвлеклась на камеру 47, где в небольшой, но высокой комнате выдра-Аня вытворяла странные вещи с камнем.

- Сегодня она работает с мрамором, - пояснил лев-недоросток, заметив мое отвлечение от камеры 32.

- Что она делает? – спросила я полушепотом.

- В руках Ани любой камень или минерал становятся пластилином, а она лишь хороший скульптор…

- Но у нее пошли осложнения… - внимательно наблюдая за девочкой-выдрой, молвила я.

- Да, а ты откуда знаешь? – удивился Артем.

Черт. Нужно лучше следить за своими мыслями и языком.

- Второй этап «резкого прогресса», - быстро нашлась я, - у нее еще не был.

- Совершенно верно, - с прищуром изучая мое лицо, согласился парень, - сейчас ее руки будто сами решают, что лепить.

И тут я поняла, что она делала. Нет, девушка уже не пыталась бороться со своими руками, но поладить пыталась. С другой стороны, приглядевшись почетче, я обнаружила, что половина ее комнаты уставлена фигурами из различных видов камня. Но самое главное – большинство фигур были моими копиями.

- Почему она лепит меня? – с оттенком страха вопросила я.

- Не знаю, - признался парень, - но видишь во-он ту фигуру из гипса, - он указал на дальний угол комнаты, - она слепила ее за неделю до твоего появления, - это было то самое время, когда бабуля известила меня о переезде в этот город.

- Не понимаю, мы ведь никогда раньше не виделись, - все еще ошарашенная, сказала я.

- Ее родители предположили, что это связано со вторым этапом.

- Безусловно, - согласилась я, - а что Профессор?

- Молчит, - сказал, как отрезал.

- Это странно? – поинтересовалась я.

- Должно быть, но лично я уже от него устал, - разоткровенничался лев-недоросток.

Наш разговор перебил инцидент с экрана 32. Пока мы отвлеклись на выдру-Аню, в спортивном зале появилась хорек-Оксана. Но ладно если бы она просто так пришла, а ведь девушка решила поиграть, устроив вокруг суслика-Егора мощный торнадо.

- Ксю! Что это? Успокойся, - кричала напуганная девочка-гусыня.

- А что он в меня огнем стреляет? – обиженно и сердито вопросила Оксана, не останавливая стихии.

Теперь ясна причина ее поведения, но тем временем парень весь съежился, ему не хватало воздуха.

- Прекрати, ты же можешь его убить! – продолжала вопить Регина, совсем не напоминающая в этот момент гусыню, уж больно человечной и земной она была.

- Только после того, как он попросит прощения, - упрямствовала Оксана, чьи волосы развевал ветерок.

- Как он это сделает в шаге от смерти?! – истерила Регина.

- Ксю, правда, - вмешался Артем, склонившись над небольшим микрофоном левее меня, - прекрати. – Мягко, но настойчиво попросил, - сжалься над ним, пожалуйста.

Обе девушки закрутили головами по сторонам в поисках динамиков, откуда доносился голос.

- Ладно, - после минутного замешательства согласилась Оксана.

Не успело слово слететь с ее уст, как ураган вокруг Егора мгновенно прекратился. Задыхающийся парень с корточек упал на пол, сильно при этом кашляя и хватая воздух ртом, как рыба на суше.

- Спасибо, - кротко поблагодарил лев-недоросток, затем он отпустил кнопку и микрофон отключился, - всякое бывает, - извиняющимся тоном сказал мне.

- Да уж, - с почему-то виноватым видом согласилась я.

- Я тебе этого никогда не прощу, - прорычала гусыня-Регина, вернув своему лицу прежнее самообладание.

- Да? А что ты можешь сделать, кроме как истерить? – усмехнулась девочка-хорек.

Я, прям, видела, как в глазах Регины загорелись гневные огоньки. С размаху она запульнула в Оксану несколько водяных шаров, но та словно отмахнулась рукой, направив в них струю морозного воздуха, что превратил их в ледяные шары, которые тут же упали и разбились о пол.

- Он начал первым, - сердито сказала девочка-хорек.

Егор все еще продолжал кашлять. Я взглянула на остальные экраны, школьники, что были в других комнатах, о конфликте ничего не знали, по крайней мере сейчас. На 37 экране Лизхен ползла по стене, хотя, скорее, она не ползла, а быстро карабкалась. Решив, что номера у экранов соответствуют номерам помещений, я спросила у Артема, в какой комнате Галя.

- Она не занимается вместе со всеми, ей нужна практика другого рода.

- А поконкретнее? – полюбопытствовала я.

- Она обычно просто ходит по улицам и смотрит на ауры людей, пытаясь определить самого человека и, возможно, его будущее.

- Высокая цель, - проникновенно молвила я.

- Возможно, - не спешил соглашаться Артем, - я тут вспомнил, - облегченно выдохнул он, - нам повезло, что здесь нет Дениса.

- Почему это? – я скрыла свою догадку за невинной улыбкой.

- У него сверхслух, и толстые стены ему не помеха, - подтвердил мой домысел.

- Да он крут, - насмешливо присвистнула я, только если бы умела свистеть.

- Да ну, - отмахнулся Артем, - взгляни на Олеську, вот она крута.

На экране под номером 26 вышеупомянутая лошадь-Олеся гладила рукой розовую фиалку, которая тут же на глазах разрасталась в огромного гиганта.

- Ух ты! – я не верила своим глазам, это было так красиво.

Постепенно все помещение заполнилось подобными гигантами. Я с завистью представила, какие ароматы насыщали комнату. Олеся управляет стихией земли с поправкой на растения.

В комнате 19 осьминог-Лариса растягивалась, держась руками за перекладину на одном конце комнаты, а ногами за шведскую стенку с противоположной стороны. Впрочем, ее гибкость уже не в новинку.

Здесь также не было Моськи, Вани и Арины. Артем объяснил, что Ваня готовится к олимпиадам по математике и физике, потому он дома грызет гранит учебников. Моська тренируются в специально закрытом помещении, где и камеры особые, так как иногда тональность, которой девушка может обладать, мешает обычным камерам работать. Он указал на отдаленные экраны по правую сторону от нас, где я и увидела одноклассницу, беседующую с рыбами.

- Что она делает?

- Пытается понять, как с ними говорить. Как-то прошлой весной мы ездили всем классом в Новосибирск, где Моська в дельфинарии заставила трех дельфинов синхронно танцевать, - засмеялся он, вспомнив те счастливые дни.

В свою очередь, и я вспомнила, как в том самом мае мы с бабулей решили выбраться в дельфинарий и стали очевидцами неслыханного представления. На одной трибуне с нами, только много выше, сидели они – мои нынешние одноклассники. Эта картинка из прошлого так ярко ожила в моей памяти, что я аж пошатнулась, будучи в кресле.

- Что с тобой? – живо спросил Артем.

- Все нормально, - быстро ответила я.

Возможно, тогда Аня мельком видела меня. Мой образ отложился на антресолях ее памяти, а сейчас с капризами второго этапа ее руки творят, что хотят.

- Аринка в последний месяц очень редко здесь появляется, - продолжал лев-недоросток.

- Чем же она так занята?

- Ходит в театральный кружок.

- О, да, из нее выйдет отличная актриса, - восхищенно молвила я.

- Да уж, это подарок второго этапа, - усмехнулся он.

Я удивленно вскинула брови, что заставило молодого человека пуститься в разъяснения.

- Вообще, способность Аринки было сложно определить, вроде ничего, кроме кошачьих навыков, у нее не было. Сама посуди: грация, ловкость да та же кошачья походка. А теперь у нее есть способность полного вживания в роль, потому ее полигон – театр.

Я была в восторге. Простыми словами невозможно описать шторм, ураган и просто цунами, что бушевали внутри меня. Возможно, я знала больше, чем говорила, но теперь знала еще больше и это приводило к подобию щенячьего восторга.

11

Вторник, как мне кажется, всегда легче понедельника, хотя бы потому, что до выходных остается на один день ближе. Выбрав в своем гардеробе почти новое малиновое кашемировое платье, я напялила прозрачные капроновые колготы и темно-шоколадные кеды-сапоги – сочетание в общей сложности может показаться диким, но по мне кеды – в любом виде удобная вещь и сочетаются со всем. Так думаю я. Жаль, что бабуля не всегда согласна, поэтому мой наряд был оценен ее взглядом как «без комментариев».

В лицей я прибыла раньше положенного.

- Привет!

Я стояла напротив закрытого кабинета, прислонившись к подоконнику.

- Привет, - ответила я суслику-Егору.

- У тебя сегодня день рождения? – он осмотрел меня с ног до головы.

- Нет, с чего ты взял? – колись, в чем подвох.

- Просто ты нарядная какая-та.

- Разве? – я посмотрела на себя, - вроде бы не очень.

- В платье, - это типа он мне подсказал?

- И что в этом такого? – надеюсь, сейчас я не слишком похожа на грубиянку.

- Просто ты впервые в платье, - виновато улыбнулся, значит, я точно похожа на грубиянку, надо исправлять ситуацию.

- Просто не было повода, - я улыбнулась в ответ, даже не подумав, что сказала.

- Вот я и решил, что у тебя сегодня день рождения, - блин, это какой-то замкнутый круг.

- Ясно, - лучше не продолжать эту одноактную трагикомедию в стиле «Горе от отсутствия ума».

На мое счастье, а может, и несчастье, к нам подошла сонная дикая кошка-Арина, которую, кстати, я редко встречаю в школе. Она странно прогуливает – на одном уроке есть, на другом нет, потом опять есть. Следом за ней поднимались, перебивая друг дружку, лошадь-Олеся и Моська.

- Привет, - безразличным взглядом Арина поприветствовала меня и суслика-Егора.

- Привет, привет! – почти в один голос ответили мы.

- Доброе утро! – пропела лошадь-Олеся, демонстративно обращаясь к Арине и Егору.

- У тебя сегодня день рождения? – пискляво обратилась ко мне Моська – убила бы, ей-богу!

- Нет, поминки, - с непроницаемым видом ответила я.

Помогло, вся честная компания отвернулась от меня. Лишь обрывки их шепотков доносились до моего слуха, но больно нужны их сплетни. Правда, одна фраза сама влетела в мои уши.

- Женька серьезно заболел, вроде бы у него то же, что было у Димки, - это был писк Моськи.

Я автоматически повернулась с приоткрытым ртом и округленными глазами, но вовремя спохватилась и отвернулась. И все-таки лошадке-Олеське удалось заметить мою реакцию. Кажется, она хотела подойти ко мне, но тут с лестницы послышались голоса – это бурно поднимались Очковая змея-Галя, девочка-осьминог, какаду-Ваня, девочка-бобер и Лизхен. Последняя сразу направилась ко мне.

- Привет! – широко улыбалась, значит, настроение хорошее.

- Привет, - мой голос согнал ее улыбку.

- Что случилось? – почти шепотом, хотя на нас все равно никто не смотрел.

- Ничего, - я пожала плечами, веселое настроение вернулось, и она чуть ли не пропела:

- А у меня просто прекрасное настроение!

- Я вижу. Думаю, с чего бы? – добродушно вопросила я.

- Просто сегодня особенный день.

- Кто-то умер? – это мой собственный юмор, хотя, я кажется, хотела сказать что-то другое, более светлое, но вышло именно это.

- Нет, что ты! Пообещай мне кое-что… - что она задумала?

- Что?

- А ты сначала пообещай! – от нетерпения девушка прямо подпрыгивала на месте.

- Я не обещаю, если знаю, что не могу сделать, - строго дипломатично, но вежливо.

- Это ты сделать можешь, - она прикусила нижнюю губу зубами, изображая некий танец.

- Повторить то, что сейчас танцуешь ты? Вряд ли, - я усмехнулась, поставив сумку на подоконник.

- Что? – девочка-мартышка остановилась и оглядела себя, - да нет, ха-ха, - у нее приятный смех, но сильно звонкий, на нас кинули взгляды несколько особо интересующихся, - ну, обещаешь?

- Что? – я уже была на грани.

- Ну, какая ты! – Воскликнула она. – Ладно, сегодня один клевый фотограф из Англии будет проводить фотосессию, и я в ней приму участие!

- О, поздравляю, - погладила ее по плечу, - а что я должна делать? Прыгать вместе с тобой до потолка?

- Нет, - что же она придумала? – ты сходишь вместе со мной! – одноклассница закончила так, будто мне Пулитцеровскую премию присудили, а она узнала об этом раньше всех.

- Куда?

- На фотосессию, глупенькая, куда же еще? – та-а-ак, Лизхен начала говорить со мной как с маленькой.

- А, ясно.

- Так ты пойдешь?

- А почему я? И как ты вообще собираешься принимать участие в этой фотосессии?

- О, здесь вообще легко, - словно от примера по математике отмахнулась, - этот фотограф приехал к своему другу, который здесь в школе английского языка преподает. Этого самого преподавателя очень хорошо знает Юльча – она у него занималась, и у нее с ним хорошие отношения. От препода она-то и узнала о фотографе и попросила, чтобы тот поговорил со своим другом. Просто, понимаешь, у Юльчи же все модельные данные: и рост, и вес, и фигура… В общем, фотограф приехал вчера и не один. Вместе с ним его постоянная модель – какая-то девчонка лет пятнадцати, и еще тетка типа визажист или гример, - она так быстро тараторила, что я едва успевала за ней. – И сегодня – только сегодня – фотограф проводит фотосессию, не совсем официальную, потому что он все-таки как бы в гости приехал. И все же, как узнала Юльча, у этого фотографа задание – найти модель, свежее лицо и все такое… Ну, теперь-то ты понимаешь? – Бедняжка вся сгорала от нетерпения.

- Да, - мои нахмуренные брови чередовались с улыбкой умиления, - но Лизхен, посмотри на себя, ты же полтора метра в прыжке! А модели длинные палки, ну, как Юльча, - не хочу никого обидеть, просто предупреждаю, чтобы потом не плакала.

- Вообще-то, мой рост ровно 1 метр 61 сантиметр, - девочка-мартышка выпрямилась, как струнка, гордо расставив руки по бокам.

- Ха-ха, а во сколько все это мероприятие? И кто еще там будет?

- Я, ты, еще несколько девчонок из класса, - увидев изменения в моем лице, она поспешила успокоить, - Ани не будет точно. А идти туда надо будет сразу после уроков.

- А зайти домой, переодеться?

- Не, не успеешь.

- А ты?

- Я так пойду, - она указала на свой наряд.

Я оглядела ее. Ну да, ничего так: симпатичный желтый свитерок, серые джинсы и сапоги до колен на шпильке, делающие ее одного роста со мной.

- А Юльча? – надеюсь, с ней все в порядке.

- О, она все гриппует.

- У нее точно грипп? – это меня начинало пугать.

- Может, не грипп, может, ангина. Какая разница, главное, что выздоровеет она не раньше, чем через неделю, и на фотосессию не попадает.

- А когда она заболела? – чисто ради справки.

- В позапрошлую субботу или пятницу. Просто не надо хавать мороженое на холоде, вот и все, - прозвенел звонок, народ хлынул к двери, возле которой мистическим образом появилась учительница, - сядешь сегодня со мной?

- Да, - Димки нигде не видно, да и он вряд ли обидится.

Возможно, из-за ожидания некоего знаменательного события, в данном случае фотосессии, уроки пролетели быстро. Артема почему-то не было. Мой убийственный наряд коту под хвост. Ничего не поделаешь. Вот черт, неужели я в кои-то веки нарядилась в школу ради парня? Да, взрослею… или глупею. Поговорить с ним так и не поговорила, ну да ладно, времени еще вагон и маленькая тележка, как говорится.

Как только раздался последний звонок, Лизхен крепко схватила меня за руку, и мы просто помчались на остановку. Как выяснилось, мы опаздывали на полчаса. Благо, троллейбус подошел быстро. Доехали до бизнес-центра, выскочили из общественного транспорта и тем же галопом помчались ко входу.

- Простите, а вы не знаете, где проходит фотосессия британского фотографа? – обратилась запыхавшаяся Лизхен к охраннику.

- На третьем этаже, офис 328, - усталым взглядом он смерил нас.

- Спасибо, - поблагодарила я, а девочка-мартышка уже скакала к лифту.

Как только дверцы железного великана открылись на нужном этаже, перед нами предстала презабавнейшая картина – очередь из девчонок и – о, Боги! – мальчишек разных возрастов извивалась змейкой чуть ли не от самого лифта.

- Кто последний? – спросила Лизхен у ближайшей пары девиц, на мой взгляд, просто «оторви и выбрось».

- Там, - они указали на дальнюю стену.

Значит, я ошиблась – «змейка» какая-та неправильная. Мы простояли в томном ожидании больше получаса. И стоило так торопиться, если еще ждать пришлось? По крайней мере, за это время Лизхен отдышалась, а вот нервозности в ней только добавилось.

- Посмотри на ее шпильки, зачем они ей – она и так жираф? – раздавалось каждые две секунды.

Я старалась не обращать на ее нервы внимания, да и вообще, была спокойной, как скала. В конце концов, я в этом шоу фриков участвовать не собираюсь. Может быть, слишком грубо, но глядя на разношерстную толпу – прямо в яблочко! Все такие тощие, будто после эпидемии анорексии. Не сложно догадаться, что я с более или менее округлыми формами смотрелась полнее остальных. И вот мы уже третьи или четвертые, а за нами еще пара десятков.

- О, черт! – прошептала девочка-мартышка, переминаясь с ноги на ногу, она так уже минут десять прыгала, - мне кое-куда надо, - а я думала, это она так переживает.

- Ладно, - я пожала плечами.

- Думаешь, я успею вернуться?

- Конечно, успеешь, беги! – велела я, потому что туалет был на втором этаже.

Не то чтобы я это знала, потому что часто здесь бывала, просто еще минут двадцать назад какая-та девчушка спрашивала, где здесь «дамская комната», и какая-та другая незнакомка ей указала направление. Где Лизхен? Я уже вторая. Вышел парень, расстроенный, «не голубой».

- Чего там стоишь, заходи, - обратилась ко мне, по всей видимости, переводчица.

- О, я…

Где эта чертова Лизхен?

- Да, ты. Проходи, говорю. Встань у стенки и подожди, - внимание девушки переключилось на фотографа, который просил ее о помощи.

Благо, я знаю английский бегло и не нуждаюсь в переводчике. Стоит, пожалуй, заметить, что мистер фотограф не такой уж и взрослый, каким я его себе представляла – от силы лет двадцать пять, может, и меньше. Позади него стояла женщина лет 35-40 с бутылкой воды и… полотенцем? Здесь что, бои без правил? По правую руку от прыгающего молодого человека с фотокамерой стояла высокая девчушка с безразличным взглядом и скрещенными руками на груди, наблюдавшая за девушкой, которую фотографировали.

- О, нет, не то, все не так! – кричал фотограф – говорю сразу на русском и как слышу, чтобы не тратить время.

- Что снова не так, Филипп? – обратилась к нему переводчица (ударение в его имени на первом слоге).

- Она что, не понимает, что я ей говорю? – прокричал прямо в лицо бедной девушке-переводчице.

- Вера, верно? – обратилась она к раскрасневшейся «модели», - Филипп спрашивает, вы можете сесть на шпагат, как сказали, когда вошли сюда?

- Ну, я… - она не может, видно сразу, - дело в том, что… - но ничего путного явно не приходило ей на ум.

- Элинор, покажи ей как надо, - обратился фотограф к девчушке с безразличным взглядом.

Распустив руки в свободное положение, Элинор танцующей походкой приблизилась к Вере-«горе модели», встала рядом с ней и изящно села на шпагат, как умирающий лебедь из «Лебединого озера».

- Видишь? – уже более спокойно обратился Филипп к пунцовой, как спелый помидор, Вере.

- Видишь? – перевела девушка-переводчица.

- Да, - прошептала Вера.

- Элинор, вставай, - девчушка тем же изящным движением встала и, собираясь идти на свое прежнее место, вдруг повернулась и посмотрела прямо мне в глаза.

- Ты следующая? – обратилась ко мне по-английски.

- Вообще-то, следующая моя подруга, - ответила я, не дав переводчице сообразить, что делать, ведь в это самое время она разговаривала с мистером фотографом.

- И где же твоя подруга? – Элинор все еще стояла в полуобороте.

- В туалете, - усмехнувшись, ответила я, выходившая Вера больно задела меня своим костлявым плечом.

- Тогда давай ты, - предложила девчушка.

- Почему я?

- Чтобы не задерживать очередь, - она пожала плечами и прошла на свое место, повернувшись и обнаружив, что я стою все в том же положении, она протянула руку, жестом приглашая войти, - давай-давай, Филипп не кусается.

Обнаружив концентрацию внимания присутствующих на себе, я решила не усугублять ситуацию, в конце концов, когда вернется Лизхен, то пройдет без очереди, ничего не упустив.

- Ладно, - я положила свою сумку возле стены и прошла к висящему бело-кремовому полотну. Не знаю, как эта штуковина называется правильно.

- Как тебя зовут? – обратился Филипп ко мне, переводчица, видимо, собралась перевести, но я ответила быстрее.

- Эльвира, можно просто Эль.

- Хорошо, Эль, посмотри сейчас на Элинор, - я последовала его желанию, камера принялась работать.

Минут десять он просил меня смотреть туда-сюда, изображать ту или иную эмоцию, подпрыгнуть несколько раз. Разлохматить волосы и изобразить воинственную ведьму, я заулыбалась на такое пожелание – начинаю считать себя ведьмой со стажем, но Фил продолжал снимать без перерыва. А Элинор быстренько подбежала ко мне, естественно, изящно – все ее действия полны некой внутренней красоты и грации, а ведь ей, и вправду, не больше пятнадцати. Так вот, Элинор подбежала ко мне, распустила мою почти толстую косу и принялась разлохмачивать волосы. В это же время к нам подошла женщина, что была вначале с бутылкой воды и полотенцем, только теперь в ее руках были кисть и тени. Я закрыла глаза, чувствуя, как тонкие пальчики прогуливаются по моим прядям, путая их, и как тонкая кисточка щекочет глаза тенями.

Я не видела своего отражения, но Филипп был явно в восторге, а девушка-переводчица в легком шоке. Еще пять минут продолжалось сие действо, а потом послышался виноватый голос Лизхен – она разговаривала с переводчицей, которая объясняла ей, что мистер Джонсон примет только еще парочку человек. Девочка-мартышка заглядывала в дверь, но переводчица настойчиво просила ее быть снаружи. Странно все это, странно, но дико весело. Филипп постоянно шутил, пусть юмор и английский, но от этого мне было только смешнее. Элинор тоже оживилась, и пару раз он снимал нас обеих. В конце концов, память на его флэшке в цифровой камере закончилась. Все с тем же весельем Фил сел за свой ноутбук и принялся скидывать фотографии.

- Пожалуй, сегодня мы с тобой закончим, - обратился ко мне Филипп.

- Ты ему понравилась, - Элинор подала мне расческу-щетку.

- А можно мне потом как-нибудь увидеть эти фотографии? – спросила я.

- Думаю, да. Самые лучшие, Филипп? – она с ним кокетничала?

- Разумеется, - он активно закивал головой, не отрываясь от экрана, - Ольга, через десять минут просите следующую. Я думаю, нам нужен перерыв, - обратился он ко всем, а девушка-переводчица согласна закивала головой.

- Выпьешь с нами кофе? – предложила Элинор.

- Боюсь, что моя подруга мне этого не простит, - я взглянула на закрытую дверь.

- Чего не простит? – удивилась девчушка, ростом не ниже 175-180 см без шпилек или платформы, так что мне приходилось закидывать голову кверху.

- Ну, по идее, это она должна была участвовать, а не я, - слегка сконфуженно пояснила я.

- Ничего страшного, будет следующей, - улыбнулась Элинор и протянула мне кружку кофе, - кстати, у тебя хороший английский, ты, случайно, не притворяешься тут русской?

- Нет, я, и вправду, русская, - вопрос меня смутил, хотя комплимент приятен.

- Здорово, - улыбка не покидала ее лица.

В общем, фотосессия прошла весело для меня и почти так же положительно для Лизхен. Бедняга, она так перенервничала, что не сразу соображала, чего от нее хотят. Чистосердечно, я видела девочку-мартышку такой впервые. Обычно она очень самоуверенная… В принципе, я подметила, что не одна Лизхен была сбита с толку, причем, не совсем ясно, что именно их сбивало.

По предложению Элинор я присутствовала на фотосъемке Лизхен и еще парочки ребят. Разумеется, девочка-мартышка сидела рядом, пока мы с Элинор стояли и вполголоса обсуждали интересные детали в том или ином человеке. Еще мы обменялись адресами электронных почт, на случай, когда фотографии будут просмотрены Филиппом, и Элинор сможет мне их отослать, также она дала мне свой мобильный номер. Когда все завершилось, Филипп позвонил своему другу, и тот сразу же приехал. Последними словами мистера фотографа были:

- Вы, девчонки, молодцы! – сказал он, глядя на меня и Лизхен, которая просто сияла.

- Надеюсь, еще увидимся, - попрощалась Элинор, и ее белокурая головка скрылась в автомобиле.

Мадам, которая, возможно, была гримером, так и не проронила ни слова. Я только запомнила, что она все время хмурилась, глядя на меня. Ольга-переводчица была рада успешному окончанию своего рабочего дня и получению хорошего гонорара сразу же на месте. Ну, и коли уж я решила подвести итог всему прошедшему, то: не думаю, что Филипп позвонит Лизхен, как бы она об этом не мечтала, потому что он не брал ни у кого номера телефонов и не спрашивал фамилий. В любом случае, мне понравилось, это как-то отвлекает от проблем. Грубо говоря, расслабуха. С другой стороны, мне была не совсем ясна причина проведения фотосессии, притом, что он сделал достаточно много фотографий.

Еще по дороге из бизнес-центра мы с Лизхен решили пройтись пешком, я позвонила бабуле и предупредила, что скоро буду. Не то чтобы я перед ней постоянно отчитывалась, просто так у нас заведено – предупреждать заранее, чтоб ужин на столе был горячим.

По прибытии домой я быстренько переоделась, поужинала, посмотрела с бабулей какой-то сериал, а потом полезла в душ. Вообще-то, сейчас бы лучше горячая ванная подошла, но душ более бодрящий.

Теплый ливень смыл остатки макияжа, кстати, мадам-гример нанесла черные и серые тени, чтобы я больше была похожа на ведьму или гламурную дикарку. Я прижалась спиной к стене, убрала с лица мокрые пряди волос назад, подставив физиономию под приятные ласки воды. Обожаю воду, жаль, что не умею плавать, но воду все равно обожаю. Иногда кажется, можно провести в ванной или в душе несколько часов, пока кожа на пальцах совсем не скукожится, а ногти не станут до такой степени мягкими, что боишься, как бы они по собственной воле не отлетели под корень.

О чем я думала в этот момент? О многом – обо всем и сразу. Многое неясно, смутно… А события сегодняшнего дня и вовсе как во сне. И все же надо позвонить Тошке, узнать, как он. Пора вылазить, а то превращусь в статую. В коленях похрустело, следовательно, в неподвижном состоянии, вспоминая все, я находилась долго.

- Я думала, ты утонула, и пора спасателей вызывать, - усмехнулась бабуля, когда я вошла в зал и шмякнулась рядом с ее вязанием на диван.

- А почему не сразу морг? – отшутилась я.

- Очень смешно. Пока ты была в заплыве, звонил Антон, - бабуля начала пересчитывать петли, что показалось мне чрезвычайно долгим действием.

- И? – я нетерпеливо подняла правую бровь, как никак неделю его не видела, не слышала.

- Не сбивай, - велела моя старушка и продолжила вязать, - а то будет косой джемпер.

- Что сказал Тошка?

- Собственно, он не тебе звонил… - дразнит меня, что ли?

- А кому тогда?

- Ну, ты же здесь не одна живешь, - она укоризненно взглянула на меня.

- Он звонил тебе, - хоть с этим разобрались, - и что хотел?

- Спросил о чае.

- О чае? – недоуменно повторила я.

- О чае.

- О каком чае? – так и хотелось выругаться.

- О моем.

Мне кажется или она реально надо мною издевается?

- И что с ним было не так?

- Все было как раз-таки так.

- Я ничего не понимаю, - честно призналась я и отвернулась в телевизор.

- Он начал выздоравливать, и способность контролировать невидимость постепенно возвращается. Он спросил, что это за чай, ипоинтересовался, где его можно приобрести, - ничего себе, я чуть ли не присвистнула.

- И что же это за чай?

- Обычный чай.

- Бабуль, говори нормально и по существу! – еще немного и я взорвусь, как на минном поле.

- Милая, я как раз говорю по существу. Ты задаешь вопросы – я отвечаю. Может, что-то не так с вопросами?

- Между прочим, ты сама завела разговор о Тошке. И если тебе сложно все спокойно рассказать, то я просто позвоню ему и все узнаю, - я встала с дивана и направилась к выходу, - и вообще, если сказала «а», говори и «б», - я вышла и плевать, что она там думает, поиздеваться решила – очень весело, обхохочешься!

- Ладно, успокойся, - раздался голос бабушки за спиной, когда я рылась в холодильнике в поисках минералки.

- Ага, после дождичка в четверг, - фыркнула я, - что ты ведешь себя как маленькая?

- Это ты маленькая и впустую растрачиваешь нервы.

- Ну-ну, - я отыскала бутылку, закрыла дверцу холодильника, открыла бутылку, сделала пару глотков, - и что же чай? – Все из нее приходиться вытягивать.

Нет, я, конечно, понимаю, у всех могут быть секреты. Ведь я так и не сказала бабуле, что была на «базе». Впрочем, вполне возможно, что она о ней и без меня давно знает.

- Дело не в том, что это за чай, а что добавляется в него, - бабулин вид стал каким-то воинственно-виноватым – это как бы одновременно дикая самоуверенность и неуверенность в одном флаконе.

- И что же ты добавляешь в него? – по ходу, туго соображаю, судя по выражению лица моей старушки, она ожидала, что я своим умом дойду – прогадала.

- Вот это, - она достала какой-то бутылек из шкафчика, где стоят различные чаи и тому подобное, собственно, эта штуковина мне ни о чем не говорила.

- И что же это?

- Ты в танке? – спросила бабуля моим же жаргоном.

- Не поняла, - боги, я хочу спать, что это за минералка такая? До этого мне спать не хотелось.

- Содержимое этого бутылька притупляет способности, - она поставила его на место, - следовательно, притупило и развитие его болезни. Потому что болезнь Антона – резкий скачок, быстрый прогресс его возможностей, его «ненормальности», если говорить твоим языком.

- Ты узнала, что Тошка болен, и добавила эту жидкость ему в чай почти неделю назад? – в мои веки сейчас бы спички.

- Нет, я всегда добавляю эликсир в чай.

- Что? – я уже явно пошатывалась, по крайней мере, кухня плавала в глазах.

- Тебе нужно поспать, я помогу добраться до кровати, - и таки помогла.

Черт! Я даже не помню, что мне снилось, видимо, настолько крепко дрыхла. Зато на утро как свежевымытый огурчик. Разговор прошедшего вечера я вспомнила только под контрастным душем. И если честно, теперь я запуталась еще сильнее, в чем и призналась бабуле за завтраком, как раз когда она разливала чай из заварочного чайничка.

- Как действует этот «эликсир»? Получается, если его пью я, и пьешь ты… Зачем тебе-то его пить? – Изо всех сил пыталась быть спокойной. – Да и мне?

- Все просто, - бабуля села напротив с кружкой чая в руке, - неизвестно, как могут развиваться твои способности. А что если ты один из многочисленных неудачных «экземпляров»? Этот эликсир, как я его называю, изобрел Профессор, но другой, не тот, о котором ты подумала. В Великобритании около двадцати лет назад я познакомилась с премилым молодым человеком. Выяснилось, что когда-то он входил в «элитную группу» Профессора, но у него были свои цели и задачи. Кстати, забавно то, что русского языка он не знает и никогда не учил, что, собственно, Профессору и не важно.

Так вот, этот молодой ученый пошел чуточку дальше своего учителя и, в хлам разругавшись с твои дедом, вернулся обратно в Британию, продолжив свои исследования там. Одним из первых его изобретений был как раз этот самый эликсир. А уж после он начал экспериментировать. Больше всего его интересовала способность регенерации, думаю, ты понимаешь, о чем речь, - я согласно закивала и, сама того не замечая, съела весь омлет и уже допивала свой чай, - а эликсир нужен был для того, чтобы неудачные «экземпляры» не умирали, ведь они еще могли пригодиться. Всегда и везде находятся люди, готовые спонсировать такие исследования. Я уговорила Джеймса дать мне некое количество этого эликсира, а он узнав, что я много лет обладаю способностью… - бабуля будто поперхнулась, если бы она не прекратила говорить, то я бы спокойно проглотила ее последние слова, но она сама остановилась, сделав на этом акцент.

- Ты раньше об этом не говорила, - я поднялась и поставила посуду в раковину, едко добавив, - впрочем, как и о многом.

- Если бы ты была повнимательнее, то уже давно бы заметила, - сухо сказала она.

- И что бы заметила?

- Когда во всем доме или районе отключали электричество, у нас оно было всегда, - намекнула бабуля, и я сразу же вспомнила ряд таких ситуаций… О, боги! Просто семейка Адамс… - Я, конечно, стараюсь не использовать свою «ненормальность»… Только в крайних случаях. В общем, я всегда на связи с Джеймсом и, когда эликсир заканчивается, прошу его выслать новую партию. Таможню такая почта проходит как обычный лимонный сок.

- Я в шоке, - черт! Произнесла вслух.

- И не удивительно, тебе пора в школу, а то опоздаешь, - бабуля буквально вытолкала меня из кухни.

- Погоди, а когда я болела летом… Помнится, только чай твой и пила, - только бы она не сказала того, чего я боюсь услышать.

- С твоего рождения я добавляю эликсир в твои напитки, сначала в молоко, потом в воду и соки, а сейчас преимущественно в чай. Пойми, неизвестно, что и как будет с твоей «ненормальностью», - она улыбнулась при произнесении моего определения, - поэтому лучше перестраховаться.

- А как же то, что сейчас я вижу прошлое среди белого дня и мне совсем не обязательно для этого спать?

- Все прогрессирует, твои способности тоже, но пока ты не знаешь и не можешь их контролировать, пей чай почаще, - она чмокнула меня в лоб и буквально вытолкала за дверь квартиры.

Желание учиться пропало совсем. Единственный стимул идти в лицей – возможность увидеть Артема и поговорить с ним, возможно, стоит открыть свои карты. Интересно, то, что происходило вчера в бизнес-центре, было на самом деле или мне причудилось? Надо будет уточнить у Лизхен. Кстати, совсем забыла, девочка-мартышка говорила, что из нашего класса тоже будут девчонки, но я их почему-то не видела. Или они уходили из лицея раньше и к моменту нашего прибытия уже отчалили? Возможно, сидя за первой партой и не оглядываясь в класс, я просто не обратила внимание на отсутствие некоторых.

12

Я решила не наряжаться, как вчера, поэтому под моей паркой был один из многочисленных, связанных бабулей, джемперов – черно-сиреневый в полоску, обычные китайские черные почти джинсы – почти, потому что я не очень уверена в материале, и черно-сиреневые «тапки» с черно-сиреневыми в клетку шнурками. Я описала свой наряд не потому, что вдруг вспомнила, а потому, что проходила мимо длинной витрины супермаркета, где сия картина и отображалась. Сумка, со сравнительно небольшим количеством значков, перекинутая через плечо, красовалась за спиной.

Я подошла вовремя. На часах 7:50, следовательно, через десять минут звонок. Первым уроком по средам у нас в этой четверти география. Преподавательница дикая опоздунья. Хм. Я поднялась на второй этаж со стороны входа в столовую, народу немного. Все однокласснички в кабинете. Стоило сесть за парту, как в класс влетел Артем, причем, он не был запыхавшимся, но явно взволнованным и возбужденным. Все глаза моментально сконцентрировались на его персоне. Кстати, коли уж я оглянулась на всех, то замечу, что Юльчи и пеликана-Жени в классе, по-прежнему, не было. Лизхен сидела на задних партах и, видимо, беседовала с хорьком-Оксаной и осьминогом-Ларисой.

- Народ, есть объявление, - громко начал лев-недоросток, стоя прямо передо мной, Димка тихонько скользнул на свое место.

- Какое? – быстро вставила выдра-Аня наигранно-высокомерным тоном.

- Женька умер, - Артем переводил взгляд с одного на другого, в конце он посмотрел на меня, – это не шутка.

- В смысле? – раздалось недоуменное сзади, предположительно, это была лошадь-Олеся, но я сидела как вкопанная и не шевелилась.

- Во всех, - грубо ответил посланник недобрых вестей, - официальная версия – он вскрыл себе вены. Похороны завтра, гроб будет закрыт. Встречаемся возле морга, потом едем на кладбище. Это все.

Будто сто тонн камней упало с его плеч, тяжелые вести всегда трудно преподносить в нужном ракурсе, чтобы не было истерик и бессмысленных восклицаний. Все самое необходимое и нужное он сказал сразу. Артем сел на место учительницы, то есть напротив всего класса.

- То есть, «официальная версия»? – я повернулась на голос, это была выдра-Аня, два шага и она перед парнем.

- Тебе нужны подробности? – мрачно поинтересовался он.

Сверкая глазами в мою сторону, выдра понизила голос.

- Стоило ли говорить такую формулировку при посторонних? – это было как крик с многоразовым эхом в моем сознании.

- И кто же здесь посторонний? – спросил он, вставая и не отрывая взгляда от ее глаз, теперь Артем был выше.

Боковым зрением я заметила, как напряглась Очковая змея-Галя, сидевшая на месте Арины рядом с Денисом. Только она и Артем знали о нашей с ними похожести, но с тем уточнением, что на взгляд – во всех смыслах – Гали, я представляю для них опасность. Лично я до сих пор не понимаю, о чем шла речь, но, собственно, это мне и хотелось обсудить с Артемом и было бы не плохо, если б при этом присутствовала сама девушка, видящая ауры.

- А ты не догадываешься? – выдра-Аня демонстративно повернула голову в мою сторону, негодование так и захлестывало ее.

- Эля наша одноклассница, - дипломатично промолвил Артем, - разве ей не позволено знать, что случилось с ее одноклассником?

- О, разумеется, позволено! – каждое слово произносилось так, будто она стоит в театре на сцене, слишком много пафоса, - только не смутит ли ее «официальная версия», а?

- Эля, тебя смущает официальная версия? – лев-недоросток обратился ко мне, явно мягче, чем к ней.

- Нет, а что с ней не так? – я говорила на удивление спокойно и старалась не смотреть на девочку-выдру, но чувствовала, что не одна она сейчас смотрит на меня, прям, волосы на голове загарцевали.

- Я тоже считаю, что версия о его самоубийстве вполне нормальная, - стальные нотки в его голосе в ее адрес одновременно радовали и коробили – первое, потому что у нас не самые теплые отношения, а второе, потому что все-таки она его бывшая девушка и все такое…

- Отлично! Может, ты ей и про Профессора, и про нас всех все рассказал?! – дверь приоткрылась, и показалась наша географиня.

- Потом поговорим, - процедил Артем сквозь зубы в самое ухо Ани, обходя ее в направлении своего места, а так как он обходил ее с моей стороны, то я услышала каждое его слово.

Что чувствует человек, когда узнает о смерти чужого друга, но все же незнакомца? Наверное, разное. Каждый воспринимает по-своему. Кто-то плачет, кто-то сочувственно кивает головой, кто-то сокрушается на жизнь, судьбу, Фортуну (уж не знаю, при чем тут последняя). Возможно, мы – дети, выросшие на телевизоре, фильмах, сериалах – воспринимаем смерть не так, как более старшие поколения.

Лично меня такие известия всегда приводили и приводят в ступор. Я понятия не имею, что делать, более того, мне кажется, что это всего лишь очередной эпизод из фильма или того же сериала, где все смерти фальшивые – герой умирает, а актер продолжает жить дальше. Так и здесь, ощущение, что все это шутка, неудавшийся фарс. Но глядя на лица одноклассников, я понимала, что все, и вправду, реально и чрезвычайно серьезно. И все-таки единственное, что колыхнуло мое сердце, пусть не покажется это жестоким, бесчувственным или неприемлемым, но все же – понимание того, что когда-нибудь и мое тело в деревянном ящике сбросят в мокрую яму, засыплют землей и глиной, положат цветочки, венки. И забудут…

Мне не известно, говорил ли Артем с Аней после, потому что весь наш класс ходил с опущенными головами, каждый думая о своем или о себе. В глубокой задумчивости пребывала и я. После первого же урока классная разыскала нас и всех отпустила по домам, объявив о трауре на всю школу. Облегченно вздохнув, я вылетела из лицея чуть ли не раньше всех. Все-таки это тяжело: их напряжение мне понятно – те, что еще не перешли второй этап «резкого прогресса», боятся его наступления, а Профессор не особо беспокоится. Будто он глупее своего ученика, который изобрел «притупляющий эликсир».

По дороге домой я вспомнила еще кое-что. Мадам-гримерша вчера так и не была представлена, но ее глаза что-то напоминали, мне даже кажется, я видела их раньше, если не видела ее саму в ночном видении. Кто она? Надо будет спросить у Элинор, когда она пришлет фотографии. Впрочем, можно спросить и сейчас, но это, возможно, будет как-то подозрительно. Лучше не буду писать первой, может, и вспомню своими мозгами.

Мою новость бабуля приняла спокойно – она привыкла к факту: где Профессор, там и смерть шагает неотступно. А на вопрос: почему Профессор не изобретет или не обратится к британскому Профессору за «притупляющим эликсиром», моя старушка ответила:

- Он хочет видеть процесс «резкого прогресса» и прослеживать его. Он никогда не воспроизводит одну и ту же способность дважды. Потому что прослеживая развитие «ненормальности» с рождения ребенка, ему необходимо знать, даст ли матушка-Природа добро на существование того или иного «экземпляра» или нет, понимаешь? – спросила бабуля, видимо, потому, что мое лицо выражало полное отсутствие какого-либо ума, что же говорить о понимании?

- Да, - прошептала я, и на выходе из кухни повторила, - завтра похороны.

- Мне лучше не присутствовать, - отхлебывая еще чаю, промолвила бабуля.

- Почему? – я резко повернулась к ней, но продолжала стоять на пороге.

- Они могут узнать меня, лучше не рисковать, верно? – бабуля взглянула на меня, и я поняла сложность ситуации.

- Зачем мы приехали сюда? Почему именно сюда? – наконец-то, эти вопросы вырвались из моих уст.

Слово, как говорится, не воробей, выражение ее лица не изменилось.

- Потому что так надо, - спокойно, что больше всего меня и раздражало.

- Это не аргумент, - и с какой стати я стала такой упорной?

- Возможно, - согласилась бабуля, - но ты должна была с ними познакомиться… просто настало время.

По ее виду я поняла, что продолжать она не собиралась, вздохнув, я ушла к себе в комнату.

Что грызло меня изнутри… Не знаю, какими словами это можно описать. Но сперва я решила отвлечь себя фильмом, который всегда наводит на раздумья, а именно «Игры разума», где в главной роли Рассел Кроу.

После я послушала немного классической и слегка мрачноватой музыки, приняла душ, выбрала одежду на завтра – строгое черное бархатное платье до колен, достала из чемодана черный плащ, благо, на четверг обещали потепление, значит, не замерзну. Затем приняла душ и, больше не проронив с бабулей ни слова, легла спать. Я не поговорила с Артемом, но, как выяснилось, это сейчас не так уж и важно.

13

Первое, что я сделала с утра, помимо того что умылась и тому подобное, позвонила Тошке. Его голос был вполне здоровым, он каждые две секунды благодарил бабушку, правда, ни его родители, ни Профессор (уж на счет этого перца я сомневаюсь) не могли понять, из-за чего развитие болезни замедлилось. Я рассказала ему про пеликана-Женю, а Тошка поведал мне о способности данного «экземпляра», потому что накануне вечером подслушал разговор родителей. Такое ощущение, что в нашем мире информация добывается только путем подслушивания. А я умолчала свою осведомленность. Когда начался «резкий прогресс», мой, теперь уже бывший, одноклассник начал непонятным образом превращаться в того, чьи звуки повторял. Его организм к физиологическим трансформациям не был готов. Да и способность без понимания произносимого абсолютно бесполезна. Иными словами, матушка-Природа его не одобрила.

Я не знала, где находился морг, поэтому пришлось позвонить Лизхен. Мы поехали вместе. На мой вопрос о Юльче на этот раз девочка-мартышка ответила правдой и не отмашкой – у Юльчи то же самое, что и у Жени. Было.

Подавленная одноклассница, теперь полностью уверенная, что я «своя», видимо, не думая о потоке откровений, также обмолвилась, что раньше их было двадцать два человека: одиннадцать мальчиков и одиннадцать девочек – каждый создавался с определенной парой для себя. Парой Лизхен является летучая мышь-Денис, Артем и Аня также изначально являлись парой. Но уже к 9-ому классу их осталось восемнадцать, а затем и вовсе семнадцать и преимущественно девчонки – без пар. Парой Юльчи был тот самый «босс» Борис, у которого было повышенное чувство осязания, но когда в 15 лет у него начался «резкий прогресс», организм не выдержал испытаний и исследований, которые проводил Профессор. Думаю, в этот момент Лизхен была просто напичкана успокоительными и говорила на автомате, даже не следя за мыслями – они все время путались и сбивались.

Но самое главное мне удалось узнать – для чего они создавались парами. Все предельно просто: в дальнейшем, когда молодые люди начнут объединяться в новые ячейки общества, Профессор внимательно станет отслеживать, каким будет потомство у удачных «экземпляров». Именно поэтому он собрал их всех вместе в одном закрытом для других классе, в чем ему помогла его бывшая ученица – наш директор, а не разбросал по России, как мог бы, все-таки наша родина не маленький Лихтенштейн, который легко за пару часов обойти. Именно поэтому родители «ненормальных» - его ученики, ученые с потенциалом - работают во всех больницах города и отслеживают все данные и изменения.

И мне даже кажется, что за время, которое мы провели у морга, а потом в автобусе по дороге до кладбища и на самом кладбище, когда я наблюдала за движением лопат, выражением лиц собравшихся – а родителей было немного, все-таки у них работа, так вот, думается мне, что в это время, обдумывая все, я окончательно поняла, почему моя бабуля в постоянных бегах. Раньше я считала, что ей просто нравится путешествовать, меня поражало огромное количество друзей, которые были у нее в каждом городе, где мы останавливались. Возможно, это делалось для того, чтобы Профессор не смог наблюдать за нами, к тому же она помогала другим. Но почему именно сейчас мы здесь, в городе, где все начиналось – мне не понятно… Пока не понятно, но я обязательно дойду до истины. Ибо, как говорилось в известном многим ровесникам сериале: «Истина где-то рядом…»

- Ты не замерзла? – мрачный голос Артема вывел меня из некоего транса, в который погрузили свои же размышления.

- Немного, - ответила я, поежившись.

- Держи мою куртку, - он начал ее снимать.

- Нет-нет, не надо, - я с протестом замахала руками, мы оставались одними из последних.

Как странно, родители Евгения ушли чуть ли не первыми.

- Они не были его родными родителями, - ответил Артем на мои не высказанные вслух мысли, и как он догадался, что, глядя в спины покидавших кладбище людей, я думала именно об этом?

- А кто же были его родители?

- Не знаю, Профессор взял его новорожденным из роддома и отдал паре учеников, которые еще были без малыша. Вроде как беременность настоящей матери он отслеживал сам, но кем она была, не известно. С настоящим отцом аналогично, - лев-недоросток смотрел куда-то сквозь кресты и памятники, - там похоронены мои дедушки и бабушки, - он указал рукой куда-то вдаль, - наверное, стоит их навестить.

Сложно сказать, почему я пошла вместе с ним, ведь меня никто не звал. И все же я чувствовала, что должна делать и как поступать. Как я поняла со слов Артема, нам оставалось совсем чуть-чуть до могилок его предков, как вдруг я замерла, словно тысячевольтный заряд прошел – от макушки до пяток.

Прямо передо мною была линия памятников членов одной семьи, все могилки ухожены, и низкая цепь-калитка проходила по периметру. Больше всего поражало, что лежали все дамы и господа по старшинству – справа налево: общий памятник у отца и матери с их фотоовалами, выгравированными на камне; старший брат, его жена и ребенок; сестра и младенец также были выгравированы на одном камне; брат с женою на одном черном памятнике и девочки-погодки на соседнем. У всех день смерти одинаковый. Но остановилась я не из-за того, что увидела все эти мелочи, что прописаны выше, а потому, что мой взгляд уперся вплотную в изображения матери и старшей сестры. В первом случае на меня глубоким взглядом из мира мертвых воззрилась моя собственная бабуля, а во втором женщина, на которую похожа моя родная мама, а именно глаза. И уже после всего этого я обратила внимание на фамилию – Гримлевы. Моя старушка всегда не любила эту фамилию и в свое время сменила ее, вернее, слегка подредактировала на Гримлину, отчего ударение поменяло свое место с предпоследнего слога на первый.

Мое состояние трудно поддается описанию в эти минуты. Я не стала переходить через калитку, мне было достаточно и того, что я видела. Шок? Пожалуй. Страх? Абсолютно точно. Левее всех было место еще на одного и даже подозреваю, для кого оно. Не это ли ответ на вопрос: почему мы приехали именно сюда? И все же почему сейчас?

- Что случилось? – раздался голос Артема, он стоял дальше и не видел того, что видела я.

- Ничего, - все-таки, если воспринимать их как чужих и незнакомых людей, то немного проще… Проще лгать, когда хочется сесть и разреветься.

Собственная бабуля опять соврала: говорила, что они живы, но мы просто с ними не общаемся, а на самом деле, вот они все. Так много лжи, так много не состыковок, но я почему-то всегда наивно верила каждому ее слову, каждой новой «сказке», в итоге прожив всю жизнь во лжи. Артем стоял напротив трех каменных плит слегка поодаль от меня.

- Мама своим родителям поставила общий памятник. А отец своим отдельные, - пояснил мой одноклассник, его голос был спокойный, и даже некая загробная мрачноватость начинала проходить.

- Как ты? – прохрипела я, закинув голову, чтобы глядеть ему в глаза.

- А как я могу быть? – спросил он, - ты рядом, мы спокойно можем разговаривать, но вокруг нас кресты и памятники, а позади мой друг, который еще неделю назад раздумывал, чем будет заниматься, когда выздоровеет.

Я видела слезы в его глазах и, если честно, мне стало ужасно стыдно за то, что я не могу заплакать.

Ругая себя всевозможными словами, укоряя за бессердечность, я не выдержала и обняла стоявшего рядом так сильно, как могла. Не кинулась ему на шею, как делают в дешевых мылодрамах, а просто обняла тело. Он же обхватил мои плечи, замок объятий закрылся. Не помню, сколько мы так простояли. Я чувствовала, что он не плачет, но дыхание его было неровным, а сердце, что билось под моим левым ухом сквозь раскрытую куртку, напоминало мышиное, что бьется с нереальной скоростью, словно соревнуясь с самим временем. В момент, когда его сердцебиение вошло в норму и делало ровно столько ударов, сколько делает обычное сердце обычного человека, я отпрянула от теплого тела. У меня были влажные щеки и место, к которому я прижималось, на куртке – тоже. Его теплый взгляд следил за каждым моим действием.

- Сколько уже времени? – я не сразу вспомнила о часах на руке.

- Около четырех, - ответил Артем, взглянув на свои наручные часы.

- Ого, - протянула я.

- Ты торопишься? – в глазах надежда на отрицательный ответ.

- Нет, - промолвила я.

- Я хочу показать тебе одно место, думаю, нам пора отсюда идти, - теплая и сильная рука взяла в объятья мою, - кладбище не самое романтическое место.

В знак согласия я кивнула со слабой улыбкой.

Мы не успели пройти мимо семейного захоронения, как произошло непредвиденное, то, что пока я не умею контролировать, хотя и пробую, и стараюсь. А именно, серый дымчато-курчавый туман… Повсюду огонь, женские крики, мужская ругань, детский плач. Двухэтажный дом приличных размеров полыхал. Красно-желтые дети огня танцевали свой ритуальный танец. Черный дым мешал разглядеть что-то конкретное.

- Дверь закрыта! – истерично кричала женщина, как казалось, с мертвым младенцем на руках, но она с силой прижимала сверток к сердцу и молилась.

- Отдай мне ребенка, Алла! – повелительно прокричала другая женщина, в которой, к своему ужасу, я узнала бабулю.

- Нет, ни за что! – Ответила ей та, чьи глаза унаследовала моя мама. – Только не тебе!

- Ты же знаешь, я смогу его сберечь! – хрипела моя еще относительно молодая старушка, судя по ее внешности все происходило лет двадцать назад.

- Нет, нет, ни за что! – и тот, кого я сначала приняла за мертвого, вдруг посмотрел мне в глаза… Целенаправленно, осмысленно, но словно и не на меня, а сквозь. Однако, я не умудрилась проследить за его взглядом.

Может показаться, что это просто кошмарный сон, но я четко понимала, что это видение прошлого, вызванное моим касанием низкой ограды.

Алла резко оттолкнула мою бабулю и попыталась бежать, но младенец выскользнул из покрывальца, в которое он был закутан, и полетел вниз, будто бы без сознания, мертвый. Вместе с душераздирающим воплем Аллы моя бабуля поймала младенца, и его глаза открылись. И одновременно с тем, как открылись его глаза, и он осознанно посмотрел на мою старушку, они вместе исчезли. Потолок начал рушиться, я оглянулась вокруг. Мертвые члены некогда большого семейства лежали кто где… Серый дымчатый туман. И я снова в реальности, меня на руках держал Артем.

- А… что? – я взглянула на его испуганные глаза и руки, держащие меня, и тихо заверила его, - я могу стоять.

- Прости, просто ты начала падать, и я подхватил тебя, - все еще испуганно, но одновременно с этим любопытство сверкало в его озабоченном взгляде, - ты как себя чувствуешь?

Интересный вопрос. Как я себя могу чувствовать, если теперь постоянно вспоминается взгляд младенца.

- Почему я начала падать? – обычно я просто замираю, если вдруг случается такое «дневное видение».

- Я сам не знаю, - парень пожал плечами, - мы проходили здесь, ты коснулась цепи калитки пальцами, резко остановилась, а потом вскрикнула и начала пятиться. А сейчас как-никак ноябрь, скользко, ты начала падать…

- Вскрикнула? Как? – еще одно новое открытие – чай пью, а способность прогрессирует; болезни я не боюсь, как и прогресса, но крики – такого раньше не было.

- Просто вскрикнула, - недоуменный, он не понимал, что от него требовали.

- Что именно? Просто «ой»?

- Вообще-то, сначала ты прошептала: «не может быть», а уже потом что-то наподобие «ой» и начала пятиться, - его правая рука все еще сжимала мою левую.

- Ты хотел показать мне какое-то место… Прости, но не мог бы ты проводить меня до дома. Я не очень хорошо себя чувствую. А то место, оно может подождать?

О видении я лучше поговорю с бабулей.

- Да, я понимаю, - задумчивость упорно не слезала с его лица, - тогда, позволь, чтоб было побыстрее… - Он опять взял меня на руки и… Взлетел.

Я крепче прижалась к парню, спрятав лицо на его груди. Ветер разбрасывал мои волосы во все стороны. Надо же было именно сегодня быть с распущенными космами! Буквально через несколько мгновений Артем аккуратно поставил меня на землю близ нужного подъезда.

- Ух ты, - только и смогла выдохнуть я.

- Голова не кружится? – заботливо убрал непослушные пряди с лица.

- Нет, я нормально… Просто так быстро, опомниться не успела, - моим восторгом он был польщен.

- Увидимся завтра?

- Конечно.

- Я буду ждать тебя здесь завтра с утра, - он указал на место, где стоял.

- Хорошо, - я попыталась улыбнуться, но глаза… Они, как экран, висели передо мною.

- Договорились.

Я согласно кивнула и юркнула в подъезд, возможно, надо было обнять его или чмокнуть на прощанье, но я ничего подобного не сделала и буквально своими силами взлетела на свой этаж.

- Ты видела меня?! – уже в который раз восклицала бабуля, в полном недоумении, которое казалось больше напускным.

Мы сидели в одной из любимых комнат квартиры – на кухне. За столом друг напротив друга, у каждой в руке по чашке горячего любимого чая. На первый взгляд идиллия, правда? Но вот разговор не из самых приятных. Я поведала бабушке обо всем, что случилось со мною. Обо всем и по порядку. И когда я дошла до своего видения, слух бабули стал в несколько сот раз чувствительнее, и по моему завершению начался град вопросов преимущественно одного характера.

- Ты уверена, что это была я? – чуть ли не с пеной у рта вопрошала она.

- Да, абсолютно, только что-то было не так. Ведь у тебя со старшей сестрой были более или менее нормальные отношения…

- Если не считать, что я вышла замуж за того, в кого была влюблена она, и не общалась ни с кем из них, то да… Отношения наши были просто на зависть какими семейными, - она съехидничала, я поняла это, но и увидела мнимое незнание ответа на загадку, стоящую перед нами, - а на каком языке они говорили? – вдруг осенило бабулю.

- Об этом я не подумала, - промолвила я вслух, - в своих видениях я ведь понимаю все и не важно, на каком языке ведется речь… А что, есть догадки?

- Знаешь, когда ты начала говорить о пожаре, сначала я подумала, что ты просто хочешь узнать подробности, но по мере того, как ты начала называть детали, у меня появились сомнения… Да, все было почти двадцать лет назад, если точнее, восемнадцать. Но мне не известны причины пожара, кто был зачинщиком, поджигателем. Есть, конечно, подозрения, но… Этого просто не может быть… - бабуля беспомощно развела руками.

- Чего не может быть, бабуля? – не выдержала я ее общения с самой собой.

- Твой дед работал над созданием «стихийных способностей». То есть все способности он поделил на… - в поисках нужного слова моя старушка жестикуляцией пыталась нащупать его в воздухе, - виды, разделы – не важно название. Главное, что он разрабатывал со своей «элитной группой» идею о том, чтобы человек смог управлять огнем, воздухом, водой и землей. Первоначально было задумано создание самим человеком четырех стихий, но «экземпляры» гибли, не достигая пяти лет. В пять лет происходит первый «резкий прогресс». Дети, которые могут управлять этими четырьмя стихиями, есть в твоем классе. Но важнее то, что восемнадцать лет назад ничего подобного не было. Соответственно, пожар был вызван чем-то иным. А говоря о твоем видении, мне очень многое непонятно. Вот если бы ты помнила, на каком языке они говорили…

- То что бы было? – поинтересовалась я.

- Начала бы выстраиваться картинка…

- А если попробовать без знания языка?

- Хм, - глядя на меня, она нахмурилась, но затем шумно выдохнув, бабуля заговорила. - Пойми, твой дед – не единственный Профессор, он первый – да, но не единственный. Джеймс Джонсон был его учеником и входил в «элитную группу» и когда изобрел «притупляющий эликсир», серьезно занялся разработкой идеи о регенерации. Во Франции, в пригороде Парижа, проживает французский Профессор – Жан-Франц Ливьен. Мне известно, что в настоящее время у него три или четыре «экземпляра», в том числе его родной внук – примерно твой ровесник. Жан-Франц был в свое время одним из первых, кто вошел в «элитную группу», причем, сам месье Ливьен в те времена был чуть ли не старше твоего деда. Сейчас Жан-Франц преподает в какой-то школе биологию. Своих «ненормальных» он держит близ себя. Я знакома лично и с ним, и с его «творениями». В мой последний визит – незадолго до рождения Луны, как выяснилось позже – его внуку был год. Милый младенец, одаренный… Пытаюсь вспомнить четкую формулировку его способности… При младенце всегда была его няня, с которой, на удивление, мы были похожи… Точно, - мрачный ужас покрывалом лег на лицо моей старушки, но в этом почему-то читалась театральность, - Франциск должен был обладать способностью перемещения во времени, не факт, что задумка удалась, и все же… Мне надо позвонить, - бабуля буквально сорвалась со своего места, но прежде чем она улетела к себе в комнату, я ее остановила:

- Погоди, но что же ты там делала? – я говорила осторожно, не до конца уверенная в своей догадке.

- О чем ты? – отстраненно вопросила она.

- Они говорили по-русски, - я решила блефовать, если это ничего не даст, то скажу, что ошиблась.

- Ты меня пугаешь, - бабуля серьезно посмотрела мне в глаза и если честно, то она меня пугала больше.

- Я более чем уверена, что это была ты, - голос подрагивал, тот факт, что мне вечно врут, наводит на соответствующие размышления.

- Правда? – ее брови взлетели вверх, одновременно с этим некая жесткость появилась в лице.

- Скажи, у твоей сестры были дети?

С мгновение подумав и посверлив меня взглядом, бабуля села на место и после глубокого вздоха, заговорила.

- Были. Два сына. На момент пожара старшему было семь лет, а младшему пару месяцев… - она резко остановилась.

- Значит, возможно, младенец – ее младший сын? – Откуда во мне такая уверенность, что бабуле известно больше, чем она говорит?

- Возможность есть, не отрицаю, но это почти невероятно.

- Почему?

- Потому что, если ее старший сын всегда был рядом с Профессором, то не исключено, что и младенца он держал при себе, - боги, какая она пугающая.

- Она позволила проводить опыты над родными детьми? А кто был отец?

- Алла до последнего своего дня была влюблена в Профессора, и он этим вовсю пользовался, - моя старушка осуждала и даже, быть может, презирала свою старшую сестру, - он уговорил ее выйти замуж за того, кого он ей подобрал. Она долго отказывалась, но в итоге согласилась. Рожать первенца в ее возрасте было безумием, а уж второго и подавно. Но Виктор, - вновь это имя с ледяными нотками в голосе, - отслеживал беременности, как обычно.

- Отцом мальчиков был ее муж? – я решила уточнить на всякий случай.

- Да, - бабуле эта тема была неприятна.

- Он был старый? – неделикатный вопросик.

- Нет, на пятнадцать лет моложе ее. Почти юнец, - она холодно усмехнулась, я просто не узнавала свою бабулечку.

- Куда он делся?

- Никуда, через год после пожара женился на ровеснице, она стала хорошей матерью его сыну.

- Которому из них?

- Старшему, - беглый взгляд на часы, она торопилась сбежать, покинуть меня и мой допрос.

- А что случилось с младшим? – не нравится мне быть злым полицейским, ох, как не нравится.

- Исчез, - не глядя на меня, ответила она.

- Куда? – наклонив голову, я попыталась встретиться с ее взглядом, который застыл на столе.

- Эля, может хватит? – раздраженно потребовала она, с вызовом вскинув голову.

- Так все-таки это была ты, - теперь сомнений не было, - куда делся младенец?

- Не факт, что то, что ты видела, было правдой, - твердо отчеканив каждое слово, уклончиво молвила моя старушка, но было не известно, кого она больше пыталась убедить.

- Возможно.

- В жизни бывают случаи, которые не хочется вспоминать, - тихо произнесла она, встала и направилась к себе.

- Это один из них, - шепотом за нее закончила фразу.

Пожилая леди быстрым шагом дошла до своей опочивальни, молча закрыла дверь, как знак «не беспокоить».

Ошарашенной и так ничего не понявшей, как Вселенский Тормоз, я осталась сидеть за столом, крутя в руках пустую кружку. Может, еще чаю выпить?

14

Больше половины вечера я ждала, когда откроется дверь спальни моей бабули. Проходила мимо, останавливалась и прислушивалась. Иногда удавалось услышать голос бабули, но говорила она так тихо, что ничего невозможно было разобрать. Терпеть такого не могу! И чтобы как-то себя занять, я решила позвонить Лизхен. Ей, наверное, сейчас тоже плохо, благо, мобильные номера одноклассников у меня были.

- Привет, - промолвила я.

- Привет, - прошмыгала трубка.

- Плачешь?

- Ага, - послышался всхлип и тихий успокаивающий мужской голос, не трудно догадаться, кому он принадлежал.

- Как Юльча? – ответа я боялась, но знать его просто необходимо.

- Не знаю, ее родители не дают нам поговорить, - более спокойно сказала она, - отвали, - немного тише было сказано кому-то, кто был рядом с ней в тот момент.

- Это ты мне? – и все же я решила уточнить.

- Нет, тут Дэн… Ой, - судя по звукам, он выхватил у нее трубку.

- Привет, как твои дела? – передразнил он, - или лучше спросить – зачем позвонила?! – гневно процедил Денис, пытаясь, видимо, обидеть своим тоном.

- Я позвонила не тебе, а Лизе, - нарочито спокойно ответила я, агрессию лучше игнорировать.

- О, какая новость! А она не может с тобой говорить, потому что ты, во-первых, увела парня у ее лучшей подруги, а во-вторых, после твоего прихода у нас начались проблемы! – рявкнул он и не бросил трубку, а стал ожидать моей реакции.

- А мне казалось, лучшая подруга Лизы – Юля, это во-первых, - негодование начинало закипать во мне с небывалой скоростью, - а во-вторых, какого рода проблемы у вас начались? Если ты о «резком прогрессе», то здесь не я виновата, а Природа, против которой пошел человек, - в каждое слово я старалась вложить максимальное количество смысла. – И имя этому человеку Профессор, которого вы все прекрасно знаете и уважаете, и чтите.

На том конце провода, хотя у нас беспроводные телефоны и все же, была тишина. Их шепот между собой разобрать не удалось. Чей-то палец нажал на «отбой», и все оборвалось. Как говорится, разговор был таков.

Если честно, мне было обидно, что во время всего разговора с летучей мышью-Денисом Лизхен никак не попробовала вмешаться. Хотя, быть может, она настолько поражена, что нет никаких сил. С другой стороны, как бы цинично это не звучало, но могли бы уже привыкнуть. И опять же, к смерти невозможно привыкнуть. Однако сильнее всего была злость, что бушевала во мне, как вода в гейзере.

Зазвонил мобильник. Взглянула на экран – «Лизхен». Иди ты к черту! Так я решила. У меня нет никакого желания выслушивать оправдания и извинения за парня, которого она так любит, но чьи локаторы по мощности сравнимы с истинными летучими мышами, против которых я, кстати, лично ничего не имею. Лучше позвоню Тошке. Я нажала сброс вызова, поставила телефон на беззвучный режим, и в телефонной книжке нашла номер девятиклассника.

- Привет, - молвила я, позвонив по стационарному телефонному аппарату.

- Привет! - радостно воскликнул мой репетируемый.

- Как твое состояние? – это сейчас самое главное.

- Лично я чувствую себя замечательно, а вот родители посовещались с Профессором и теперь собирают мои вещи.

- Зачем? – вроде бы все нормально, причем тут вещи?

- Профессор хочет меня лично видеть, - бодро ответил парнишка.

- А ты не боишься? – меня эта новость напугала.

- Чего? Профессора? Он же не кусается, - засмеялась моя трубка его пацанячьим голосом.

- Я знаю, что он не кусается, и все же… - Я взглянула на свое отражение… М-да, хорошо, что меня сейчас никто не видит, надо в ванной поспать.

- И все же будет хорошо! – продолжил он по своему мотиву мою фразу.

- Ты поедешь один?

- Да, мама уже купила билет на автобус до Томска.

- Понятно, значит, ты сейчас вещи пакуешь?

- Вообще-то книгу в дорогу выбираю. Погоди… - Он бросил трубку на что-то мягкое, послышался шорох и шаги.

Хорошо, что я решила позвонить ему по домашнему телефону, а то если б с мобильного, то за время моего ожидания давно бы стала банкротом. Что делает бабуля в соседней комнате? Вот черт! Притихла, как мышка в миллиметре от мышеловки.

- Эль, ты еще там? – почти шепотом протараторил Тошка.

- Да, я все еще здесь. Что случилось? – невольно тем же полушепотом.

- Я, кажется, не один еду…

- То есть?

- Сейчас, когда я отошел, мама вскрикнула на отца, что лучше мне не ехать, а он ей ответил, что я буду не один. Интересно, кто еще, да? – уже обычным голосом и с тем же оптимизмом, который всегда от него исходил.

- Да, очень интересно, - в задумчивости согласилась я, - а когда у тебя автобус?

- Завтра до обеда, но школу опять прогуляю – здорово, да?

- И надолго ты едешь?

- Не знаю, - мне представилось, как при этом он пожал плечами.

- Понятно, - все в той же глубокой задумчивости промолвила я.

- Хочешь со мной? – Тут же предложил парнишка.

- Куда? В Томск? В гости к Профессору? – С улыбкой уточнила я, перспектива не из самых заманчивых.

- А почему нет? У тебя ведь наверняка тоже есть какая-та способность…

- С чего ты взял?

- Не знаю, мне просто так кажется, - наверняка он опять пожал плечами.

- Знаешь, когда кажется, креститься надо, - я попробовала отшутиться, моя дверь приоткрылась, и показались белые локоны бабули, ее серо-зеленые глаза показывали мощную умственную деятельность, - прости, не могу сейчас говорить, - быстро пролепетала я, пока он не успел сказатьчто-нибудь еще, нажала «отбой» и бросила трубку на постель.

- Я разговаривала с Жан-Францом, - пояснила бабуля и села на мой компьютерный стул, а я опустилась на постель, - так как все же уверена, что то были его внук и няня.

- И что? – обратилась я к визави.

- Он рассказал мне о способностях Франциска, - в руках бабуля крепко держала свою записную книженцию, - итак, по порядку, - она открыла книгу и принялась читать записанное. – До пяти лет Франциск мог перемещаться в прошлое. Но после первого «резкого прогресса» данная способность приказала долго жить. В настоящее время ему двадцать один год, он живет и учится в Париже. И единственное, на что он способен, так это вызывать видения только в настоящий момент. Иными словами, в прошлое он не перемещается или заглядывает, как ты, и свои видения он может показывать только тем, кто не обладает психо-эмоциональными способностями. Следовательно, он не мог просто взять и влезть в твою голову и показать то, что ты видела.

- Значит, это могло быть правдой? А младенец… - Я запнулась, как правильнее сформулировать вопрос.

- Какой младенец? – Бабуля не увидела связи.

- Который похоронен вместе с твоей сестрой и тот, что был в моем видении – один и тот же? – Мне еще не все было понятно с сыновьями Аллы, но бабуля всячески показывала, что не желает об этом и думать, она все делала наоборот.

- Моя сестра похоронена одна, с ней нет никакого младенца, - промолвила моя старушка.

- Но как? Ведь у нее на памятнике изображен фотоовал младенца, и даты стоят, - упорствовала я.

Ее глаза прояснились ужасной догадкой. Может, конечно, там в пожаре была не она с младшим сыном Аллы, а Франциск и няня, что якобы так похожа на бабулю. По крайней мере, моя старушка отлично справлялась с ролью. Не знаю, почему я с такой натяжкой верила в ее слова, буквально заставляя себя это делать.

- Меня не было на их похоронах. Все устроил Профессор, - с горечью в голосе пояснила моя старушка, - младенец из твоего видения и младенец с фотоовала точно один и тот же?

- Да, - без каких-либо размышлений подтвердила я.

- Интересно, зачем Профессору понадобилось делать псевдо-могилу Франциска Ливьена? – Это был риторический вопрос в стену за моей спиной.

- И еще вопрос: зачем Профессор хочет видеть Тошку и еще кого-то? – Я обратилась к бабуле, опустив другой вопрос – зачем ей мне врать?

Словно выйдя из транса, несколько раз моргнув, она изумленно воззрилась на меня.

- В смысле?

- В прямом, я только что говорила с Тошкой, завтра у него автобус на Томск.

- Кто еще поедет вместе с ним? – Моя старушка взволнована, возможно, сильнее, чем я.

- Он не знает, только вот его мама ругалась с отцом, потому что она против его поездки.

- Тебе нужно уехать, - последовала бабулина реплика, выбившая меня из колеи.

- Что?! Вместе с ним? – Недоуменно вскрикнула я.

- Нет. Тебе нужно просто уехать, - более спокойно промолвила она.

- Почему? Зачем? – Я аж вскочила с постели, - я не хочу!

- Милая, сядь, - все тем же спокойным тоном, она рукой усадила меня на место, - успокойся. Возможно, не сейчас, но когда-нибудь придется.

- Только с тобой, - словно маленькая, пролепетала я.

- Конечно, - помедлив, согласилась она.

Наш разговор был прерван телефонным звонком. Потом я пошла поваляться в ванной, а бабуля все еще разговаривала по трубке. Через два часа, по сути ночью, я вышла из ванной комнаты и отправилась к себе, подметив, что свет у бабули включен. На мое «спокойной ночи» она никак не отреагировала.

Еще с мокрыми волосами я села за компьютер, включила его и вошла в Интернет, или, вернее, ушла в него. Хоть одна приятная новость – на моей электронке висело письмо от Элинор с прикрепленной папкой с фотографиями. Мгновение, и я уже созерцала себя несколько дней назад. Да… Красотка. Неужели это я?! Ладно, детальный осмотр проведем позже. Скачал одним архивом. Что тут еще? Всякий спам, я так не играю. С другой стороны, кто еще мне мог написать?

Ладно, вышла из Интернета. Почти час я рассматривала фотки. Тут были и Лизхен, правда, немного, но думаю, самые удачные. Больше всего мне понравилась фотография, на которой Элинор в профиль, а я – ведьмочка полным фейсом, но ее профиль как бы закрывает почти половину моего лица. При всем при этом мы такие серьезные. Я подумала, что именно эту фотографию надо распечатать и отправить в рамку. Выбрала еще несколько и, тут же распечатав, прикрепила к фото-столбцу.

Ночью мои ведения были спутаны и непонятны. Наутро с дрожью вспоминались только глаза младенца и почему-то мадам-визажист-гример с фотосессии, которая так и не была названа по имени. Я вышла из душа к завтраку, но обнаружила только накрытый стол. Моей старушки уже и след простыл, куда же она упорхнула?

Я проглотила яичницу, выпила стакан молока и помыла за собой посуду. Быстрым темпом надела розовую майку, поверх нее серый джемпер, серые джинсы и черно-сиреневые «тапки», все здорово смотрелось совместно с черной паркой и серым шарфом. Черная сумка через плечо болталась за спиной. Я закрыла дверь и побежала по ступенькам вниз.

Перед подъездом, как и обещал, меня ожидал Артем. Черный драповый слегка удлиненный пиджак (если его можно так назвать), черные джинсы или брюки (сразу и не разберешь), шоколадный шарф вокруг шеи элегантно сочетался с шоколадными «тапками», мужская сумка (дипломат, я бы сказала) через плечо, за спиной. Я взглянула на парня другими глазами, стараясь забыть вчерашний не самый приятный разговор с Лизхен и Денисом. Лев-недоросток хорош, спору нет.

- Доброе утро, - поприветствовал улыбкой и, кажется, собирался чмокнуть меня в щеку, но я якобы случайно увернулась.

- Доброе, - сделала вид, что наклонилась поправить шнурки.

- Идем, - выдохнул он, как мне показалось, сдерживая некий словесный поток.

Мы не успели выйти из-за угла, как на нас налетел Тошка.

- Эля! – облегченно воскликнул мой репетируемый и крепко обнял.

- И тебе привет, незнакомец, - удивленно приветствовала я, - что случилось?

- У меня дома просто бойня! – Опять улыбка заиграла на лице, - в общем, мама против моего «путешествия», - закавычил последнее слово пальцами, - а отец наоборот считает, что Проф… - его речь оборвалась, потому что Артем демонстративно громко кашлянул, напомнив о своем существовании.

- А, да, - сконфузилась я, - это Артем – мой одноклассник, - я указала рукой на парня, - а это Антон – я с ним английским занимаюсь, - пояснила льву-недоростку, - Антон учится в нашем лицее в девятом классе.

Тошка протянул руку, которую со стальным выражением лица пожал мой одноклассник.

- Мы можем поговорить наедине? – Обратился ко мне полушепотом мальчик-невидимка.

И я подумала: или сейчас, или никогда.

- Так, ладно, парни, поясню кое-что, - набрала побольше воздуха в легкие, - Антон, Артем обладает левитацией, то есть умеет летать, - старалась не смотреть в это время ни на кого из них, но чувствовала негодование льва-недоростка всеми фибрами тела, Тошка присвистнул.

- Что за бред, - фыркнул мой одноклассник и, было, двинулся с места, но я схватила его за руку.

- Артем, Антон – невидимка, - глядя ему в глаза, чтобы он понял, я не шучу и не издеваюсь.

- Что? – парень переводил недоуменный взгляд с Тошки на меня и наоборот.

- Народ, может, отойдем? – предложил Тошка, отодвигая нас рукой, потому что мимо проезжала машина.

Антон взял нас за локти. Почувствовав странное, я огляделась – ничего не изменилось, но… Мы прошли пару шагов, а следов не оставили. Мальчик-невидимка улыбнулся моей догадке. Артем тоже смотрел на наши несуществующие следы.

- Что за…? – Было начал он, но, думаю, сам понял, что возможно все.

- Ты не закончил свою фразу насчет отца, - напомнила я мальчику-невидимке.

- А, да, - спохватился он, отводя взгляд от проехавшего мимо автомобиля, - отец считает, что если Профессор желает осмотреть меня лично, значит, так надо…

- А почему ты сбежал? – Вырвалось у меня.

- А это самое странное, - глаза Тошки округлились в два раза, - я стоял в своей комнате у двери и слушал их спор, как вдруг появилась посреди комнаты ты и сказала, чтобы я быстрее убирался из квартиры и нашел тебя.

Две пары ничего непонимающих глаз воззрились на моего репетируемого.

- Да, еще ты сказала, что ничего не будешь помнить и не поймешь, но если спросишь, то я должен тебе честно ответить, почему сбежал из дома, - он говорил серьезно, и это приводило меня в больший ужас.

Из автомобиля, что въехал во двор, вышло три человека в черно-серой одежде. Будь это детективный сериал, то я бы сказала, что это шпионы. Двое мужчин и одна женщина с распущенными длинными черными волосами. Все трое были в солнцезащитных очках, что почти зимой неуместно. И если честно, я бы, пожалуй, и не обратила на них внимание, если бы Тошка не замер, как влитой.

- Кто это? – Прошептала я.

- Когда ты появилась в моей спальне сегодня утром, - не отрывая от неизвестных глаз, тоже шепотом молвил он, - то попросила не следовать за ними.

И я, и Артем недоуменно продолжали смотреть на Тошку и на троих неизвестных, которые входили в мой подъезд.

- Народ, нам лучше сейчас поторопиться, - мальчик-невидимка схватил меня и льва-недоростка и чуть ли не помчался.

Мы пробежали несколько минут в полном молчании, причем Тошка продолжал нас держать, чтобы никто не увидел. И только через несколько минут я поняла, что мы бежим в сторону вокзала.

- Тош, я не понимаю, зачем мы бежим к вокзалу? – Обратилась я, пожалуй, единственная из нас троих, запыхавшаяся.

- Эль, я сам до конца не все понимаю. Но ты сказала…

- Я не могла тебе ничего сказать, потому что все утро была дома, - запротестовала я, резко остановившись, и одернула руку.

- Это была не совсем ты, то есть ты, но старше, - умоляюще пытался объяснить парнишка.

- Что нам нужно делать? – Спросил Артем у мальчика-невидимки.

- Купить билеты, погоди, я записал… - От вокзала нас отделяла лишь дорога, по которой без перерыва ползли автомобили.

- Ты записал, куда нам надо ехать? – Услышала я свой голос.

- Нет, только, куда брать билеты, - возразил Тошка.

Будучи видимыми, мы перебежали дорогу, нас чуть не сбил трамвай – тетка за рулем, или что там у трамваев бывает, из своей будки крыла нас матом, я в этом уверена. Но несмотря ни на что, мы впорхнули по ступенькам вверх, Антон вновь взял нас за руки, когда мы вошли в главные двери здания и остановились перед расписанием. Я покосилась на камеры в углах и улыбнулась мысли о том, что нас они не видят.

- Итак, сначала мы должны взять два билета до… - Тошка нашел нужный город на схематической карте и указал, - Киселевска, оттуда один до Кемерова, оттуда три до Новосибирска…

- А дальше? – Прошептал Артем.

- Дальше ничего, - мальчик-невидимка пожал плечами.

- Тогда еще вопрос: на что нам покупать эти билеты? У меня при себе немного денег, - я заглянула в сумку в поисках кошелька.

- На счет денег не переживайте, я взял, сколько нам может понадобиться. Здесь другая загвоздка, как купить билеты?

- Если ты отпустишь мою руку, то я могу купить, - произнес мой одноклассник.

- Если я отпущу твою руку, то ты станешь видимым, а нас не должны видеть, - парнишка посмотрел на Артема, как на глупенького.

- И как же мы тогда купим билеты? – Ладно, если я просто ничего не понимаю, но сейчас меня так трясло от отчаянья, я была готова заплакать.

- Здесь должна помочь… Ты.

Ну, просто супер.

Боги! Что будет с моей бабулей, когда она узнает, что я прогуляла учебу. Что будет с ней, когда узнает, как я сбежала не известно от чего с парочкой таких же «ненормальных». Причем, один из них утверждает, что указания ему давала я, появившись рано утром в его спальне.

Я только начала представлять строгое лицо бабули, но тут мой взгляд остановился на мужчине, выходящем из автовокзала. Внутренний порыв потянул следовать за ним. Тошка, не отпуская моей руки, как и локтя Артема, последовал на выход. Лев-недоросток почему-то молчал, но делал то же самое, что и мы. И вот давно знакомый серый курчавый дымчатый туман…

Мужчина, за которым мы следовали, стоял на кухне, докуривая очередную сигарету. Из ванной на носилках вынесли тело девочки лет четырнадцати, хоть и увидела я ее краем глаза. Женщина, видимо, жена, сидела на стуле рядом с курящим, и сквозь ее слезы мне удалось разобрать:

- Почему она нам сразу не рассказала о своих проблемах? Сначала этот бессмысленный побег, потом это… - Она указала руками в сторону ванной комнаты.

- Почему-почему? – Взорвался мужчина, - потому что ты была слишком требовательной и строгой матерью!

- А ты слишком много нянькался, кто-то должен был быть строгим, - проревела женщина.

Мужчина потушил сигарету и вышел из помещения…

По сравнению с моим видением и его лицом – сейчас дядечка состарился лет на десять. Но почему-то я твердо знала, что события из моего видения очень свежи. И пока все мои умозаключения происходили, мужчина уже спускался по каменной лестнице в сторону автобусной остановки. Вырвавшись из руки Тошки, я буквально помчалась следом за ним.

- Простите, простите! – Начала я, встав на его пути, - мне очень нужна ваша помощь.

- Что?

Я явно вытащила его из транса.

- Понимаете, я сбежала из дома неделю назад. А сейчас понимаю, что лучше бы я сразу пошла к родителям со своими проблемами. Побег ведь не выход. Но сейчас я боюсь вернуться, вернее, я не знаю, как это сделать. И я не хочу обращаться в милицию, потому что иначе будет хуже. Я это знаю, - на моих глазах выступили слезы, все потому, что я представила, какого ему сейчас самому. – Пожалуйста, помогите мне.

- А что вы от меня-то хотите?

- Прошу вас, вот деньги, - я достала свернутые пополам купюры, бдительно положенные туда Тошкой во время сего действа, - купите мне билет… ты, билеты, - поправилась я, и развернула деньги, в центре которых лежала бумажка с обозначением городов и количеством билетов.

- А почему здесь есть два и три? – Вполне понятное удивление.

- Я… - не знаю что придумать, и не искусственные слезы начали приступать к работе.

- Ладно-ладно, успокойся, - он погладил меня по плечу, - на какое число брать?

- На сегодня, время там прописано, - оно и вправду было написано, что попадало так – вышли из одного автобуса и сразу в другой.

- Хорошо, жди здесь, - как быстро этот незнакомый человек перешел на «ты».

- Ты уверена, что он нам поможет? – Раздался голос Артема над левым ухом.

- Да, - ответила я, вытирая мокрые дорожки бумажной салфеткой, вежливо предложенной Тошкой и поблагодарила того, - спасибо.

Не прошло и десяти минут, как мужчина вернулся и вручил мне билеты и помятую исписанную бумажку, а так же сдачу.

- Надеюсь, вы помиритесь с родителями, и больше недопонимания между вами не будет, - произнес он.

- Спасибо вам большое, - ответила я.

Наш первый автобус отправлялся через пятнадцать минут. Так как билета было два, то решили, что внутри будем я и Артем, а Тошка на крыше или где повезет, возможно, автобус будет полупустой. На наше везение, автобус был почти пустым. Если бы кто-нибудь из пассажиров обернулся и посмотрел на последние сиденья, то увидел только пару подростков, а вот если бы прислушался, то различил три разных голоса. Вернее, шепота, потому что мы старались говорить как можно тише.

- Было бы здорово, если б мы знали, зачем и куда направляемся, - начал Артем.

- Ну, куда, мы знаем… - Поправил Тошка.

- А вот зачем? – Посмотрела я на парней.

- Я не выспался, а ехать нам почти полтора часа, - зевнул на последнем слове мальчик-невидимка, сидящий не на последних сидениях рядом с нами, а чуть впереди, где только парные кресла.

- Интересно, что скажут родители на прогулы, - хулигански улыбнулся лев-недоросток и, откинув голову назад, закрыл глаза и вроде как тоже уснул.

Я села ближе к окну и наблюдала, как белоснежные путешественники слетали с небес и опускались, наверное, на что приходилось – землю, дорогу, лысые деревья… Надеюсь, бабуля не сильно рассердится. Я заглянула еще раз в сумку, чтобы достать мобильный и к своему удивлению не обнаружила его, зато в ней лежала бабушкина записная книженция. Я прозвала ее так, потому что это целая энциклопедия. На вид обычная записная толстая книга. Что делает она в моей школьной сумке?

Я провела рукой по черной кожаной обложке, а кожа явно настоящая. Открыла… И, вправду, кладезь знаний. Хм. Две закладки, сперва я заметила ту, что когда-то делала своими руками и подарила бабуле, а второй служила родная ленточка, вшитая в переплет книги. Я открыла на первой странице. О, Боги!

За весь путь до Киселевска мои друзья-товарищи спали, а я читала бабушкину записную книгу. Здесь было описано все о «ненормальных» и Профессоре, начиная с первого дня его исследований…

Мы подъехали на автовокзал города Киселевска, неподалеку красовался огромный пластиковый стадион, может, и не пластиковый, но очень походил на то. Тошка проснулся сам, а Артема пришлось слегка потеребить.

- О, я уснул, - удивился последний.

О книге я решила умолчать, но сумку теперь сжимала крепче. Не прошло и десяти минут, как объявили посадку на автобус до Кемерова. За эти десять минут Тошка купил пару шоколадок, какие-то крекеры и апельсиновый сок, который я просто обожаю.

В этот раз наше средство передвижения было забито до отказа. И, к моему удивлению, лев-недоросток предложил Тошке вдвоем посидеть на крыше. Но хвала богам, к такому методу не пришлось прибегать, сначала парни просто стояли рядом с сидящей мною. А в Белове народец слегка вывалил, и в тех или иных частях автобуса по отъезду с автовокзала нашлись свободные места. Совпало даже так, что были свободны два места рядом и мои товарищи сели вместе, будучи невидимыми. Конечно, мы не хотели быть «зайцами» или кем-то в этом роде, просто так было нужно… Наверное.

15

В сине-оранжевом автовокзале областного центра нам пришлось проторчать около часа. При выходе из автобуса я присоединилась к друзьям-товарищам и стала такой же невидимой. В зале ожидания у дальней стенки оказалось два свободных места. На одно села я, на другое Тошка, Артем стоял рядом со стороны мальчика-невидимки, потому что последнему надо было постоянно держать нас за руки.

Наши места на этот раз были разбросаны по всему салону, вернее, зигзагом – так, что мы могли спокойно видеть друг друга. Объявили посадку. Смешавшись с толпой, мы вновь стали видимыми, у каждого в руке по билету. Первым вошел Тошка и сел на место рядом с проходом, затем я и села так же, хотя номер моего места в билете советовал сесть у окна, последним поднялся по ступенькам лев-недоросток – мы встретились взглядом, и зрительный контакт держался, пока Артем не прошел мимо и не сел почти напротив – левее сзади. Пара девиц, шедших за ним, чуть ли не поедала его красноречивыми взглядами. Он показался им привлекательным? Видимо, да. Потому что стоило им пройти за ним, как позади меня послышалось сладкое пение:

- Простите, у меня место у окна, - я повернулась, Артем деликатно встал и пропустил одну из девиц, вторая с обиженным видом, потому что он не посмотрел на нее, села напротив, то есть прямо сзади меня.

- О, извините, не поможете положить мою сумку наверх? – Спросила та, на которую он сначала не посмотрел.

- Да, конечно, - молвил он спокойно, с готовностью помочь.

- И тогда мою сумочку заодно, - пропела первая, уже усевшаяся у окна.

Здесь попахивало конкуренцией… Или эксплуатацией. Хм, я ухмыльнулась и обнаружила, что Тошка тоже следит за интереснейшей сценой, он подмигнул мне – оптимист.

Автобус тронулся, народ расселся, а девицы сзади продолжили атаку несчастного льва-недоростка, теперь я слушала будучи к нему спиной.

- У вас такие красивые руки, вы музыкант? – Промурлыкала первая, сидящая рядом с ним, у окна.

- Да, - он ничуть не смутился, будто привык, что девушки на нем штабелями висят.

- А не подскажете, который час? – Спросила девушка позади меня.

- А на каком инструменте? Я вот играю на скрипке, посмотрите на мои пальчики, - я не смогла удержаться и повернулась, первая вытянула вперед свои длиннющие когти.

- Эмм, да, красивые, - хвала богам, что мне показалось, будто ему эти приставания нравятся, потому что, судя по выражению его лица, он их боится, как я плесени в банке.

- Простите, - обратилась я к своему соседу – мужчине лет сорока, - вы не могли бы поменяться местами с молодым человеком?

- С каким? – Ответил он без лишних вопросов, такие мне нравятся.

- Вот с тем, - я указала пальцем назад на Артема, - просто у нас не получилось взять билеты вместе… - Начала оправдываться я, а он уже приподнялся, - Артем, - обратилась я и кивнула в сторону свободного места.

Парень быстро понял намек и встал. Я села у окна, лев-недоросток на освобожденное мною место, а сорокалетний мужчина рядом с девицей с длиннющими когтями и кислым непониманием на физиомордии.

- Спасибо, - прошептал в самое ухо, щекотно, но мне понравилось.

Наверное, я – эгоистка. Как говорится, «сама не ам и другому не дам». Хотя, возможно… Возможно все, вообще-то.

- Молодой человек, простите… - Между нашими сиденьями появилось половина мордахи той, что была сзади меня.

- Простите, но молодой человек занят, - нарочито деловито серьезно и одновременно дразня, молвила я.

И в подтверждение своих слов чмокнула Артема. Хотела в щеку, но в это мгновение он повернулся лицом ко мне, и получилось, что говорится «не в глаз, а в бровь». И все равно это был чмок, которого никто из нас не ожидал.

- Ясно, - поникнув, ответила половина мордахи и скрылась.

Оставшееся время нас никто не беспокоил. Разве что Тошка странно поглядывал, да и от сидящего рядом я чувствовала некое напряжение. Нам оставалось полчаса пути. Артем взял мою руку в свою, крепко сжал и переплел наши пальцы. Смотреть ему в глаза я не стала. Возможно, он думает, что это романтично, первые искорки любви и все такое. Мысли мои были в других областях жизни. Книга, что покоилась в сумке, на которой лежала моя правая рука, словно дразнила своим содержимым. Но доставать ее сейчас как-то боязно, будут ненужные вопросы. Тошка – будто за время болезни никогда не спал – опять сидел с закрытыми глазами и мирно сопел. Вид такого же умиротворения делал Артем, все еще сжимая мою руку.

- Мы подъезжаем, - прошептала я на ухо соседу, чьи глаза моментально открылись.

- Я, кажется, опять задремал, - улыбнулся той улыбкой, что мне больше всего нравилась.

- Типа того, - наши руки все еще были в замке.

Я оглянулась назад. Девицы позади сидели с задумчивыми лицами, с какими лентяи плюют в потолок. Тошка повернулся к нам, взгляд его был встревожен. Наше средство передвижения остановил гаишник, двое мужчин вошли в автобус. А мы ведь только въехали в город. Меня начала охватывать холодная паника. Тошка исчез, чего никто не заметил, так как те, кто не спал, глядели на двоих, стоящих у водителя. Артем притворился спящим и положил мою руку на место (изначально обе мои рученьки лежали на сумке). В свою очередь, я изобразила на лице полное безразличие и глядела в окно.

- Народ, нам надо бежать, они сейчас будут документы смотреть у всех, - прошептал Тошка, две пары глаз смотрели туда, где, казалось бы, никого не было, - когда один пойдет по проходу, я попытаюсь выйти.

- Возьми с собой Элю, - еле слышно предложил мой сосед, пока один из двух вошедших громко просил всех достать свои документы.

Тошка протянул руку, коснулся меня, и я его увидела. Как можно аккуратнее перелезла через смирно сидящего парня, снова косящего под спящего. Тот, что просил всех достать документы, двинулся по проходу, терпеливо ожидая каждого. В момент, когда он склонился к пожилой бабуле, которая что-то спрашивала у него, мы, прижавшись к сиденьям так, чтобы никого не задеть, прошмыгнули за его спиной. Второй мужчина продолжал стоять близ водителя. Мы вышли в открытую дверь и остановились в ожидании Артема.

- Может, вернуться за ним? – Прошептал парнишка.

- Тогда я стану видимой, а оно нам надо? К тому же я уверена, он что-нибудь уже придумал, - по крайней мере, я очень на это надеялась.

- Простите, но мне очень нужно в туалет! – Раздался громкий голос нашего товарища.

- Я повторяю, вы выйдите, когда мы проверим ваши документы, - холодным тоном произнес тот, что стоял рядом с водителем.

- Но говорю же, у меня их с собой нет, - настаивал лев-недоросток.

- Откройте сумку, - велел мужчина.

Судя по выражению лица, Артем просчитывал, сколько ему понадобится времени для побега, успеем ли мы его подхватить или, быть может, он думал о чем-то еще. Но меньше чем через секунду он рванулся с места, мы с Тошкой на мгновение стали видимыми, дабы наш товарищ не улетел без нас.

- Ну, что «по тапкам»? – Игриво предложил мой репетируемый.

Вместо ответа Артем крепко схватил наши руки. Мы пытались бежать, но лев-недоросток буквально приподнимал нас над землей, что казалось полетом. Еще минута и все трое остановились. Ну не просто так. А чуть ли не кубарем пропахали мерзлую землю.

- Не могу держать сразу двоих, - пожаловался Артем, впервые запыхавшись.

- Хм, а я могу делать сразу двоих невидимыми, - похвастался Тошка.

- Но ты ведь при этом не держишь этих двоих на руках, - рявкнул, выпрямляясь, мой одноклассник.

- Возможно, но… - Парень хотел возразить, однако, я вмешалась.

- Парни, успокойтесь! – Я оглянулась по сторонам, мы стояли посреди поля, и обратилась к обоим, - куда мы бежим и от кого?

- Кстати, да, хороший вопрос, - Артем скрестил руки на груди, выжидающе поглядывая на моего репетируемого.

- А разве вы не поняли? – Ничуть не смутился мальчик-невидимка, - эти двое были по наши души. Кстати, если вы не заметили, они сегодня с утра подъехали к твоему дому, - он посмотрел на меня.

Я нахмурилась, вспоминая утро. Черт! Он прав. Та же черно-серая гамма, те же строгие лица, только без очков.

- А где же тогда женщина? – Было спросила я.

- Я здесь! – Раздался голос позади.

И это был не мираж и уж точно не оазис. Женщина с распущенными черными волосами в длинном черном плаще шла легкой походкой – каждый шаг длиною метра два, не от того, что у нее длинные ноги, а, пожалуй, потому, что она фактически не касалась земли.

- Ваша попытка не удалась, - игриво пропела незнакомка.

Руки Тошки потянулись к моей и руке Артема, последний приготовился к быстрому бегу с двумя «в багаже».

- А-а, - женщина погрозила пальчиком, - я все рано вас догоню, потому что буду быстрее, - уже почти приблизилась.

По знакомому странному чувству я поняла, что мы стали невидимыми, но продолжали стоять на месте. Артем отпустил руку моего репетируемого и обратился к женщине:

- Кто вы? – Я и Тошка отступили на несколько шагов в сторону, на всякий случай.

- Хм, - женщина улыбнулась шире, - милый Темка, - странное обращение, - моя кровь лежит в основе твоей, - она протянула руку и погладила его по щеке, думаю, если бы не шапка на голове, то она бы потеребила его волосы. - И на самом деле, вам лучше пойти вместе со мною сейчас, - она осмотрелась вокруг, это хорошо, значит, не видит.

- Почему? – Вопросил Артем.

- Профессор желает вас видеть, - пропела она, будто он маленький.

- Я – Артем, - он протянул ей руку, глупец, она же и без того знала его имя.

Ей-богу, парень был как щенок, виляющий хвостом. Она красива, спору нет, но в чем же есть ее секрет? Я подумала рифмой. И все же, мой одноклассник только разве слюни не пускал. Плавные черты ее лица, черные глаза, выделенные легким мейк-апом, если можно так сказать, слегка смуглая кожа, видимо, пленяли многих мужчин и молодых людей.

- Меня зовут Екатерина, - она пожала его руку, - но если хочешь, зови меня Риной. А как зовут твоих друзей? Может быть, они одарят нас своим присутствием? – Игриво предложила женщина, сталь, смешанная с медом в ее голосе, меня настораживала, к тому же наверняка наши имена ей тоже были известны.

- Будто вы сами не знаете наших имен, - Тошка озвучил мою мысль, став видимым, но продолжал держать меня за руку, я же не шевелилась.

- Ты прав, Антон, - улыбка старалась быть дружелюбной, прямо, как у удава при виде мышки, - но мне хотелось познакомиться по этикету. А где же ваша подруга? – Она продолжала игриво оглядываться, словно мы прятки в чистом поле затеяли.

- Какая подруга? – Тошка решил сыграть в дурочка.

- Как же, она ведь была вместе с вами, - захотела подыграть ему?

- Кто? – Продолжал мальчик-невидимка.

- Девушка, - она не знала, как меня зовут или желала, чтобы парни сами меня сдали?

- Какая? – Настаивал мой репетируемый, ему нравилась эта бессмыслица.

- Которая была с вами, - закипала злость в глазах Рины, еще чуть-чуть и пар повалит из ушей.

- С нами не было никакой девушки, - мой одноклассник хмурился на поведение Тошки, но продолжал молча наблюдать.

- Рассказывай сказки, малец, - «ту-ту» – паровозик дал ходу или чайник закипел, - с вами была внучка Профессора, - почему она не называла меня по имени? Может, допускала возможность, что бабуля могла сменить нам имена.

Эта новость явно убила моих друзей-товарищей или уже не друзей и не товарищей… Челюстью Артема можно было собирать снег с поля. Об изумлении Тошки говорили только глаза, он все еще держал мою руку за своею спиной, будто держась за рюкзак, о котором я забыла.

- Что за бред? – Первым опомнился Артем, подобрав свою челюсть.

- Где она? – Вопросом на вопрос требовательно прокричала Екатерина.

Я устала от этой трагикомедии, вырвала свою руку из руки Тошки и вышла из-за спины мальчика-невидимки.

- Ну, и что теперь? – Моя правая бровь выжидающе взлетела вверх эффекта ради, и я скрестила руки на груди или, вернее, под ней…

16

Первое, что почувствовал мой нос по пробуждении – сырость. Я приоткрыла на секунду глаза и попыталась вспомнить, что было последним. Вспомнила: какой-то амбал появился из ниоткуда, потом привычный для меня курчавый туман и все. Дальше пусто. Даже снов не было.

Проморгалась, села… Уоу, как все кружится! Вокруг глухая темнота, разве что где-то вверху болталась лампочка. Какие-то прутья металлические. Крепко ухватилась рукой за один и с его помощью встала на ноги. Ну, и запахи же здесь, попахивает мертвечинкой. Новая попытка оглянуться привела к умозаключению: я нахожусь в большой клетке, как у львов или медведей в зоопарке.

- Доброе утро, - раздался слабый голос позади меня.

- Или добрый вечер, - более жизненно, но явно устало, промолвил Артем.

Тщетно пытаясь хоть кого-то разглядеть в такой темноте, я протянула руку в сторону их голосов. Мои пальцы нашли сопротивление в лице Тошки.

- Ой, - жалобно чуть ли не пискнул он.

- Оу, прости! – Извинилась я, все еще туго соображая, голова желала взорваться на мелкие запчасти, но я не позволяла, - что случилось? Где мы?

- Тебя вырубили самой первой, - ответил Тошка, - после того, как подтвердила, что ты внучка Профессора, буквально из земли появился какой-то мужик здоровенный и то ли снотворное, то ли что-то другое сунул тебе в самый нос, после чего я потерял тебя из поля видения. В это же время, эта тетка…

- Екатерина, - вставил подавленный Артем.

- И другой мужик, более мелкий, начали с нами драться.

- Ты первый начал, - произнес мой одноклассник.

На какую-то долю секунды свет качающейся лампочки упал на парней, и мне удалось увидеть огромный синяк на лице у Тошки и разбитую губу у Артема.

- Я, наверное, просто запаниковал, когда тот амбал к тебе подлетел и был таков, - пояснил мне парнишка.

- И долго мы здесь? – От слабости в ногах я начала потихоньку съезжать вниз.

- Судя по моим часам, нет… - Промолвил Артем.

- Судя по твоим часам, время остановилось, - съязвил мальчик-невидимка, - потому что они показывают одно и то же.

- И все же? – Решила уточнить я, уже сидя на коленях, лицом прижалась к холодном прутьям.

О, Боги! Бедная моя одежда – ее всю придется выкинуть, потому что после таких условий никакая химчистка не согласится ее взять. О голова… Прижала руки к вискам, какой-то невыносимый писк просто убивал меня. Чуть выше правого виска, видимо, была ранка, из которой капала кровь, или уже, быть может, и не капала. В любом случае, на пальцах осталась красная жижка, шапки на голове не было, влажные волосы смешались с кровью, и она стала как бы густой.

- Мне кажется, несколько часов, - ответил лев-недоросток.

- А точнее? – Простонала я.

- Прости, не ты одна была в отключке, - немного раздраженно.

- И вы даже не представляете, где мы? – Умоляюще промолвила я, сидя к ним спиной, прижав колени к себе, я положила на них подбородок.

- В клетках, самых настоящих, - без каких-либо оттенков ответил Артем.

- Будто мы звери диковинные, - с обидой произнес Тошка.

- Так оно и есть, - раздался мужской голос.

По звуку приближающихся шагов можно сказать, что шло трое, но когда они подошли ближе – у одного мужчины в руках был старенький чуть ли не масляный фонарь. Они подошли ближе и, благодаря свету от их фонаря, можно было насчитать троих мужчин и женщину – Екатерину, что объясняет, почему по звукам получалось только трое.

- Итак, добрый день, товарищи, - молвил тот же мужчина, что и минуту назад.

Владельцем этого красивого пожилого голоса был седой старичок приятной наружности. Но лично я не нуждалась в его представлении, один взгляд на него и первое ноября каждого года вспомнилось само собой. По бокам от Профессора стояли двое мужчин – один нереальных размеров амбал, второй – приятной внешности, но с наводящими страх глазами – и, как я уже говорила, Екатерина. Последняя улыбнулась своею фальшивой доброжелательной улыбкой с ледяными искрами в глазах.

- Как спалось? – Пропела она в сторону парней.

- Кто у нас здесь? – Профессор поправил прямоугольные очки и устремил свет фонаря на моих друзей-товарищей.

По всей видимости, и я, и парни находились в глубинах своих клеток.

- Антон, я сообщил твоим родителям, что ты благополучно добрался, - за моею спиной Тошка издал непонятный звук – то ли облегченный выдох, то ли ужасающийся вздох, - почему ты здесь, Артем?

Я пыталась всячески скрыться от света.

- Случайно попал, - угрюмо ответил мой одноклассник.

- Что ж, ты мне, дружок, пока не нужен, - Боги, если бы я не знала, что это за человек, то по голосу и внешности решила, что добрый Дедушка Мороз. Он велел своим спутникам, - чуть позже отправьте его домой.

И уже повернулся с целью уйти, но свет его фонаря четко осветил меня, что пришлось зажмуриться. Нет, все-таки фонарик-то на обычной энергосберегающей лампочке. Цепкие глазки господина Учителя ухватили мой облик.

- А это у нас кто? – В голосе была неподдельная, даже, наверное, искренняя удивленность.

- Эльвира Гримлина, - отрапортовала довольная Екатерина.

- Кто? – В голосе откровенный шок, - и как же ты сюда угодила, детка? – Ласково, словно знал меня с пеленок, как истинный любимый дедушка.

- Спросите у амбала, - напущено сердито молвила я.

- Андрей, надеюсь, ты ничего не переломал девочке? – Какая забота, все это фарс или он реально больной псих?

- Что вы, Профессор, - низким басом ответил мужчина справа, - как с хрупким цветком…

- А разве это не кровь у нее на виске? – Раздался с высокомерными нотками голос мужчины, что стоял слева от Профессора.

Этот мужчина все время действа смотрел на меня. И не знаю, сказал бы он Профессору, что я здесь, если бы тот сам не заметил. Но было в его облике что-то знакомое и не пугающее, а даже отчасти родное, что ли. Ростом около 180 см, прическа, как у Бена Барнса в фильме «Дориан Грей» и не менее темные волосы, а вот глаза – такие же серо-белые как и у Екатерины, и у Андрея (его глаза удалось разглядеть чуть позже). Странный цвет, прорезающий темноту.

- Ну, возможно, я случайно… - Замялся Андрей, между прочим, мужчине лет под сорок.

К слову, о возрасте. В случае с Екатериной сказать сложновато – она женщина, а у всех женщин наступает период «неопределенного возраста», но, думаю, ее диапазон от тридцати до тридцати пяти. Третий неизвестный выглядел на двадцать пять, но не уверена.

- Извинись перед девочкой и проводи Антона ко мне, - велел Профессор и повернулся дабы уйти, но третий неизвестный остановил его, придержав за рукав.

- Профессор будет не против, если я пообщаюсь с юной леди? – Спросил его приятный голос.

Все-таки я влюбчивая дура. Сегодня один, завтра другой, послезавтра третий, а через месяц я и не вспомню, кто был первым… И все же, несмотря на то, что он меня старше, молодой человек казался таким симпатичным. Пожалуй, сейчас я поняла вчерашнее поведение Артема… Хотя, может, это было и не вчера.

- Нет, Марк, но поскорее отпусти ее. Думаю, если бабушка заметит пропажу, то очередного скандала и пожара нам не избежать, - все было сказано с такой иронией, что страх за бабулю прошиб меня стовольтовым зарядом; мощный свет фонаря вместе с Профессором и Екатериной начал отдаляться.

Только бы они не трогали бабулю – пульсировало в моей голове. Мою милую, любимую бабулю, надеюсь, с ней все в порядке и она не сильно сердится на меня и не слишком переживает. Хотя, это же моя старушка – она всегда переживает и нервничает, и сердится, и плачет, и все равно рада меня видеть. Как же я хочу сейчас домой, к ней, кто бы только знал. Мне думается, что Тошка бы тоже был не против вернуться домой. Амбал-Андрей грубо поднял парнишку и буквально поволок следом за Профессором.

- Пожалуйста, я могу идти сам, - слабенько пролепетал мальчик-невидимка, хочется верить, что внутренности у него целы.

Пока я наблюдала эту картину, железная дверь моей клетки с душераздирающим скрипом отворилась. Невольно я попыталась вжаться в прутья за спиной.

- Хм, - он выдохнул носом, - здесь жуткий амбре, - все равно голос у него приятный, пусть и глаза цвета стали, - не желаешь выйти отсюда? – Предложил молодой человек, и будь я сливочным маслом, то на сковороде или в горячей каше растаяла бы, превратившись в масляную лужу.

- А мой друг? – Вопросила я, слегка повернув голову в сторону хранившего молчание Артема.

- С ним ничего не случится, - абсолютно безразличный ответ.

- Но… - Я попыталась возразить.

- Ты же слышала, Профессор велел отправить его домой, - усталым тоном перебил Марк.

- И кто же его отправит? – Я сделала неуверенный шаг вперед.

- За ним вернется Екатерина и поможет добраться до дома, - и он сделал шаг вперед.

Мне с моими 165 см пришлось задрать голову вверх, потому что всего несколько сантиметров разделяло наши лица. Весьма романтично, если бы не обстановка.

- Выйдем или желаешь остаться здесь? – Как такое бывает – холодный и одновременно теплый голос, стальной и в то же время добрый взгляд – как?

Он прекрасен, как Майкл Шин в свои лучшие годы, а они у него, мне думается, всегда – по крайней мере, судя по гриму. Мне нравится этот актер, пусть он и не родственник Чарли Шина и его отца, у которого Шин – это псевдоним… Боги! О чем я? Ах, да, я последовала за Марком, оставив молчащего Артема одного. Наверное, я должна чувствовать себя последней тварью, но почему-то ничего подобного не испытывала.

Длинный коридор, по обе стороны которого находились огромные клетки. Сырость, лужи, ржавчина, толстые крысы – мини-кабаны по виду, запах средства для кремации, сырого мяса и что-то еще, ведь не на все падали мои глаза и нос. Мы поднялись по недлинной лестнице. Вышли в боковую дверь, не в ту, за которой скрылся Профессор и остальные. Дневной белоснежный свет и морозный воздух прочистили мои мозги. Из-за того, что одежда местами была мокрой, я мгновенно начала замерзать. Мы стояли посреди крыши, на которой ветер заигрывал с лежащим снегом. Марк покосился на меня и с холодной ухмылкой прокомментировал:

- Тебе бы сейчас горячий душ и сухую одежду.

- И где можно получить такое удовольствие? – На полном серьезе полюбопытствовала я.

- Хм, - снова этот забавный выдох носом, как «фырк» у кошки, - идем, - он поманил за собой движением руки.

Спустились по наружной лестнице, обошли половину здания, похожего на заброшенный завод по производству динамита, и вошли в большие двери. Здесь был белоснежный длинный коридор, по обеим сторонам которого можно было увидеть только такие же белые двери, прямо,как в больнице, и стерильная чистота. Из одной двери вышла женщина с подносом, на котором были остатки чьего-то обеда.

- Добрый день, Марк, - приветствовала она моего «гида» бесцветным голосом.

- Добрый, - промолвил он, не замедляя шага.

Когда я прошла мимо нее, она как-то странно на меня покосилась. Могу ее понять, даже представлять не хочется, как я сейчас выгляжу, почти уверена – кикиморы бы убежали прочь от одного только взгляда на меня. Молодой человек открыл одну из белых дверей, мы вошли и тут же поднялись по нескольким ступенькам. На пролете лестницы в стену был вмонтирован книжный шкаф, возле него-то и остановился Марк. «Нажав» определенный алгоритм книг, легким движением руки он толкнул шкаф, и тот, как потаенный вход в старинных замках, отворился по полуокружности. Как джентльмен, «гид» пропустил меня вперед, затем прошел сам, и шкаф повернулся по оставшейся части окружности. Звук многочисленных замков напоследок.

Мне все еще туго соображалось, но сил оглядеть помещение без помощи поворота раскалывающейся головы хватило. Нежно-бежевые стены, на стенах разные модные картины. Все выглядело как обычная квартира. Словно мы стояли в коридоре, из которого можно попасть в большую комнату, ванную, туалетную комнату, просторную, но маленькую кухню и пару спален. Ощущение, будто я пришла в гости к совершенно обычным людям, если бы не тот путь, которым я сюда шла.

- Ванная комната там, - он указал на деревянную (цвета итальянского ореха) дверь с большим рифленым стеклом, - одежду я сейчас попробую подобрать.

- Да, по этой плачет мусорка, - согласилась я с его взглядом.

- Хм, точно, - он скинул с себя удлиненный теплый драповый пиджак, чем-то похожий на последнее одеяние Артема, но тут попахивает дороговизной, оставшись в черных брюках и такого же цвета хэбэшной рубашке.

- Спасибо, - промолвила я, специально глядя на свои «тапки», и сделала шаг в сторону ванной.

- Поговорим позже, - было в ответ, и Марк скрылся за дверью одной из комнат.

17

За время моего пребывания в ласках теплого ливня, я ни разу не вспомнила, где нахожусь. Казалось, будто все произошедшее просто кошмарик. Верить в свои мысли мне помогали закрытые глаза. Вот я стою под водопадом, распутывая свои волосы, а после выйду и обнаружу себя дома, бабуля «колдует» на кухне, наверняка опять что-нибудь печет.

С меня долго стекала всякая грязь, а когда я убедилась, что вся чистая, и волосы вновь послушные и шелковистые, вышла из кабинки и вытерлась огромным полотенцем. Потрепала голову, обернула полотенце вокруг себя и включила фен. Когда волосы почти высохли, вычесала их и вышла в коридорчик, где ждал Марк. Пристально осмотрел меня с головы до ног и обратно, не двигаясь с места. Рядом на кресле лежали черные джинсы, кремовая футболка, из-под которой выглядывали частички, составляющие комплект нижнего белья, темно-шоколадный джемпер, черные носки, у подножия стояли под цвет джемпера «тапки». Все было мне знакомо, почему?

- Это для тебя, - промолвил он, проследовав за направлением моих глаз, - я выйду, чтобы ты переоделась, - и вправду ушел, скрылся за дверью одной из спален.

Не теряя ни секунды, я оделась в эту коричневую гамму и вернулась в ванную, взглянула на себя в зеркало и… Поняла, что вся одежда моя. В то же мгновение я выбежала из ванной и буквально влетела в Марка, который, видимо, собирался постучаться в дверь этой самой комнаты.

- Откуда у тебя эта одежда?! – Я старалась не паниковать, но нервы имели место быть.

- А что с ней не так? – Он недоуменно оглядел меня, и с ухмылкой - размеры не подошли?

- Да, нет, с ней вроде бы все так, за исключением одного факта.

- Какого же?

- Она моя, - негодование бурлило во мне как Ниагарский водопад.

- Я знаю, - спокойно произнес он.

- Что? – И вдруг осенило, - вы были у нас дома?

- Ну, тебе ведь нужна одежда, верно? Чтобы не мучиться в поисках нужной твоего размера, мы просто взяли то, что было ближе, - просто и ясно разъяснял он, словно о грозе за окном повествовал.

- Где моя бабушка? – Слезы замерли в глазах.

- Надо полагать, сейчас она дома, - несколько сантиметров все еще были между нашими лицами, и если бы моя шея не затекла от долго задирания головы, то, возможно, я бы и продолжила спорить и ругаться.

Но, возможно, и от того, что услышала, что с бабулей вроде бы все в порядке, я опустила голову и отошла к креслу, на котором до этого лежала моя чистая одежда. Кстати, старая осталась в ванной вместе с моей сумкой, надо бы ее оттуда забрать.

- Ты не против..?

И не успела сообразить, «не против» чего именно я должна быть, как он одним шагом встал рядом и столь же быстро уколол мой палец, на поверхность выступила кровь. Несколько движений, и моя кровь из пальца уже в его пипетке или, правильнее говорить, пробирке? Прямо, фокусник. На моем пальце уже лежала проспиртованная ватка.

- С тобой кое-кто хочет поговорить, - промолвил он, стоя у потаенного входа-шкафа.

Одновременно с тем, как книжный шкаф затворился за ним, из двери одной из комнат, в которой до этого все время исчезал Марк, вышла женщина в длинном бежевом свободном платье с огромным животом. При взгляде на лицо я встретилась с парой «синих блюдец», по обеим сторонам которых прыгали искусственные бело-желтые кудряшки.

- Привет, милая, - фальшивая улыбка, дежурная фраза, я вспомнила, что было написано о данном «экземпляре» в книге бабули.

- Привет, мам, - сухо приветствовала я и ответила на ее чмок своим.

- Как ты себя чувствуешь? – Все с той же подставной доброжелательностью, тебе меня не провести, мамочка, я знаю о тебе почти все… Знала бы все, если бы успела дочитать.

- А как должна? – Получилось грубее, чем я рассчитывала.

- Не поняла, - и говорила чистую правду, а ее рука автоматически легла на живот.

- И когда ты собиралась мне рассказать о пополнении в семействе? Или, быть может, я не отношусь к твоей семье? – Резковато, но по-другому просто не получалось, я говорила с человеком, который, не моргнув глазом, лишил жизни не одно существо.

- О, ты об этом, - она влюблено посмотрела на свой шар, - знаешь, просто волновать не хотела.

- А бабуле ты говорила? – Вряд ли, она бы мне об этом сказала.

- Вообще-то нет, пока, - женщина слегка замялась, - но знаешь, мы добросовестно собирались ей все рассказать.

- Мы? – Моя правая бровь недоверчиво изогнулась вверх.

- Да, я в марте выхожу замуж, - она показала свою руку с кольцом и огроменным камнем в нем, - мы решили сыграть свадьбу после родов.

- Кто ВЫ? – Это явно не папа, потому что из его последнего звонка я сделала вывод, что у них все в порядке с его тупой девицей.

- Я и Алексей, - словно это имя мне о чем-нибудь должно было сказать, - мой коллега.

- Он тоже особенный? – Я решила не использовать слово «ненормальный», а то она не поняла бы.

- Нет, он обычный человек, который безумно меня любит, - а вот уже и высокомерие заплясало в ее глазах.

- Поздравляю, - мрачно сказала я.

- С чем именно?

- Со всем и сразу, - о, боги! Еще один бедный ребенок, над которым Профессор будет ставить опыты всю его сознательную и несознательную жизнь.

- Спасибо, а ты не хочешь узнать, кого мы ждем? – Как странно, раньше я легко проглатывала эту фальшь, а сейчас, зная, с кем говорю, испытывала только отвращение.

В бабулиной книге я дошла до того времени, где моя мамочка окончила школу и после бабушкиного отъезда за границу с полной уверенностью, что дочь учится там, где и собиралась, моя мама, проучившись год, ушла в академический отпуск и весь его провела в работе вместе с отцом. Иными словами, мои новокузнецкие одноклассники – труд совместной работы Профессора и его горячо любимой дочери. Из бабушкиных же записей подтверждался тот факт, что ребята изначально шли парами – по одиннадцать мальчиков и девочек. Их особенности были различными, но по некой жеребьевке с рождения малышей Профессор и его верная помощница компоновали пары. По мере развития Природа отбирала более сильных детей. Таким образом, до первого этапа «резкого прогресса» не дожил один мальчик мо имени Максим – по идее, он должен был уметь выплевывать семена различных растений, но матушка-Природа решила иначе.

Второй этап «резкого прогресса» не пережили еще четверо мальчиков – вот вам и сильный пол. Но, вероятно, это все из-за того, что их способности фактически были бесполезны или тяжело воспринимаемы для тела человека. Например, Андрей – обладал сверхчувствительными вкусовыми рецепторами, Антон – из его рук исходил огонь, но он не смог его контролировать при втором этапе (Егор – также управляющий огнем, в свою очередь не может его создавать сам, в отличие от Антона), Кирилл – создавал руками лед, но не заморозку, Борис – обладал сверхчувствительными пальчиками – осязание. На страничке бабуля давала ссылку на более позднюю, на которой я обнаружила ее наблюдения по поводу запоздалого второго этапа у некоторых ребят. Также там была заметка о моем, бывшем уже теперь, однокласснике Женьке, и, к моему удивлению, подробное описание Юльчи – сверхчувствительный нос, который начал резко менять форму. В общем, еще не раз мне придется заглянуть в тайны и исследования Профессора через бабулину книгу.

- И кого же? – Я оторвалась от своих мыслей, так как Наталья Викторовна просто бурлила во мне скважину своим взглядом.

- Мальчика, - искренне радуясь, она погладила свой животище.

Я еле сдержалась, чтобы не скорчить рожицу отвращения. Пожалуй, если задуматься и вспомнить те немногочисленные эпизоды, когда мои родители одновременно навещали нас, то можно припомнить, что с папой бабуля всегда была более теплой и доброжелательной, нежели с родной дочерью. И еще кое-что. Видимо, чувствуя что-то на уровне подсознания, я всегда была ближе духом к папе. А вот маму чаще всего старалась избегать, при всей ее доброжелательности, которая на самом деле была искусной игрой.

- Поздравляю, - сухо повторила я.

- Ты не очень-то разговорчива, - заметила женщина, и вправду, раньше, когда она была моим кумиром – в плане мозгов и кругозора – я всегда старалась показать или даже доказать, какая я умная, а сейчас я в ее признании не нуждалась – впрочем, его никогда и не было.

- Нет настроения, - я вышла из коридорчика в зал.

Дверь-шкаф отворилась, и перед нами появился Марк. Легким поклоном поприветствовал мою родительницу, которая вошла следом за мной.

- Сегодня Эльвира не очень настроена на разговоры, - холодным, даже чужим голосом промолвила женщина за моей спиной.

- Возможно, она просто устала, - будто меня тут вообще не было.

- Тогда пусть поспит, - все тот же голос матери, она развернулась и скрылась за той дверью, из которой до этого вышла.

- Хочешь спать? – Спросил молодой человек меня.

- Нет, - с легкой обидой, ответила я.

- Хм, - стальной взгляд скользнул по мне.

Марк прошел вперед, я повернулась проследить за ним, он вошел в кухню.

- Что ты хочешь на обед? – Любимое выражение моей бабули, слезный рой зажужжал в горле, нет, плакать сейчас нельзя.

- Все, что ты приготовишь, - сдавленно проговорила я.

18

Тарелка с омлетом была перед моим носом через несколько минут. Дома с бабулей омлеты я обычно готовила сама, так сказать, любимое блюдо. Да и моя старушка всегда говорила, что именно омлеты получаются у меня хорошо. Ну, хоть что-то. Данное творение Марка пришлось очень даже по вкусу. Как объяснить, что чувствуешь, когда нежнейшие кусочки пищи из молока, смешанного с яйцами, беконом, помидорами и сыром, который тянется, попадают в ротовую полость? Разумеется, слюнки текут и, если при этом закрыть глаза, то все вокруг исчезает за стеной вкуса. «Аппетит приходит во время еды» – это если еда «что надо», но все вкусное быстро заканчивается, а я не в той ситуации, когда просят добавки, хотя, возможно, и можно было.

- А теперь тебе нужно поспать, - промолвил молодой человек, укладывая тарелки в посудомоечную машину.

- Я же сказала, что не хочу, - прям, как ребенок маленький.

- А ты через «не хочу», - с вечной ухмылкой посоветовал он.

- Не привыкла делать вещи через «не хочу», - с тем же детским упорством.

Он повернулся ко мне и поставил два стакана с апельсиновым соком. В несколько глотков мой стаканчик осушился. Бабулю всегда это возмущало – любые напитки пью как воду. А для меня не важно, какой напиток, вода – она и в Африке вода. Но вот что странно особенно. Ухмылка Марка начала размываться, будто мне на глаза очки с толстыми линзами одели. Вот черт! Это мне что-то напоминает… Бабулину минералку-снотворное…

Все, что имело место быть дальше, я не помню. Разве только что снилось. И это еще одна странность, потому что, могу поклясться, это было не привычное прошлое. И никакого курчавого серо-дымчатого тумана тоже не было.

Большая комната, я бы сказала, гостиная. Все четыре стены имели свои цвета: арбузно-красный, абрикосово-оранжевый, лимонно-желтый и нежно-салатовый. Я стояла между двумя белыми диванами с разноцветными яркими подушками. Моя правая нога, если бы мне пришло в голову сделать шаг, споткнулась бы о стеклянный журнальный столик, на котором стояла небольшая ваза цвета парного молока с кроваво-бордовыми розами. Вдоль абрикосовой стены размещались стеллажи с книгами от пола до потолка. А на арбузной в центре висел огромный плазменный телевизор. Казалось бы, какие мелочи, а так в глаза бросаются, с ума сойти. Из колонок по периметру комнаты слышалась новостная передача, с экрана телевизора диктор рассказывал о взрыве заброшенного здания. Уж больно здание знакомо. Сведя брови, я продолжала оглядываться вокруг – чувствовались роскошь и дороговизна. Та стена, что я назвала лимонно-желтой, была не совсем желтой, потому что по всей ее длине шли окна с желтыми, больше похожими на цвет яичных желтков, шторинами в стиле «маляры заляпали, а мы не постирали». По стилю окна, как в Англии или Америке.

В гостиную вошла девушка. Темно-каштановые прямые волосы ниже талии, серый свитер с этническими принтами, синие джинсы и типичные серые угги. Серая, как чистый бетон, кожаная сумка через плечо болталась на правом бедре. Сумка. Сразу же вспомнила о своей, что надеюсь, еще лежит в ванной комнате. Следом за ней по паркету заклацали коготки двух псов. И это были не просто псы, а тот самый особый вид аляских песиков, что похожи на волков. Оба с голубыми глазками и шикарной гривой. Девушка села на один из диванов. Парочка красавчиков – просто обожаю собак – уселась по обе стороны от нее. Что-то во внешности незнакомки меня предельно смущало. Да, точно, ее глаза. Она четко реагировала на любой шорох, а вот взгляд был словно в себя. Бедняжка. На вид ей не больше двадцати. Милые европеоидные черты лица, слегка курносый носик, темно-карие глаза, смугловатая кожа. Чего она ждала? Экран телевизора был позади нее, и когда диктор называл возможные варианты взрыва, легкая улыбка осветила ее лицо.

- Ты слышал это, Гровер? – Обратилась она на английском языке к одному из своих спутников.

Пес справа повернул мордочку к девушке и, словно тоже ухмыляясь, проскулил. Песик слева ответно фыркнул. Ей-богу, будто люди. Неужели она понимает язык собак? Возможно ли такое? С другой стороны, почему бы и нет.

- Да, Миллс, согласна, - девушка протянула руку, и под ее ладонь моментально подставила свой лобик собачка, что была слева.

- О, Грейс, ты уже пришла, - бодро промолвила неожиданно впорхнувшая девушка.

Хотя, девушка – это сильно сказано. Знакомая порхающая походка, блондинистые волосы в тугом пучке, выдающийся рост. В сочно-красной водолазке, небесно-голубых джинсах и синих кедах девочка пятнадцати лет сначала чмокнула сидящую на диване подругу, потом потеребила макушки песиков:

- Миллс, Гровер, - и изящно шлепнулась на диван напротив. - Уже слышала новость? – Обратилась моя старая знакомая к девушке, которая продолжала гладить Миллс.

- Да, печальные вести, - глядя перед собой, ответила та.

- Неужели? – Искренне изумилась Элинор.

- Они теперь обычные люди, - с сочувствием произнесла Грейс.

- Но не все, - пятнадцатилетняя модель многозначительно посмотрела на визави, хотя не думаю, что та могла это видеть.

- Возможно, - согласилась девушка.

- Ты останешься на чай? – Сменила тему явно разочарованная Элинор.

- Да, пожалуй, - задумчиво промолвила Грейс, а ее спутники синхронно легли на бежевый ковер, положив мордочки рядом с ее ногами.

Смена картины. Что за перескок? Место, похожее на пещеру, где со всех сторон что-то капает, скверный запах, как будто это место, где живут летучие мыши. По крайней мере, ноги мои утопали в какой-то гадости, хвала богам, это всего лишь сон.

- Франциск, ты уверен, что это то самое место? – Обратился мужской голос, не на английском, но мне почему-то было понятно.

- Антуан, не дрейфь, по координатам подходит, - ответил немного раздраженный другой молодой человек.

- Надеюсь, твой дед не приготовил нам здесь ловушку, - нотки трусости сквозили в речи первого голоса.

Из-за того, что была кромешная тьма вокруг, хоть глаз выколи, я ни черта не могла увидеть. Но вот появились блики фонариков, пляшущие по влажным стенам.

- Вот он, - промолвил голос Франциска, и яркий свет просто ослепил меня.

Или возможно, он светил в то место, где я стояла. В любом случае, я так сильно зажмурилась, что когда вновь открыла глаза, обнаружила себя лежащей. Я была накрыта тонким, но теплым флисовым пледом. Присела. Это большая комната, а я на диване, вот крутящаяся дверь-шкаф, на кухне шепчутся два голоса. Окна позади меня продолжали излучать искусственный дневной свет. Я так думаю, потому что стекла белые и матовые, и, наверное, там лампы за ними, так как заметила, что эти самые окна служат тут основным источником света.

- Что ж, договорились, - уже громче деловито-строго прозвучал знакомый женский голос.

- Разумеется, - с ухмылкой в голосе заверил молодой человек.

В комнате появилась моя пузатая мамаша, следом за ней с большим черным чемоданом в руке Марк.

- Проснулась? – С фальшивой доброжелательностью вопросила женщина.

- Да, - буркнула я.

На мгновение мне показалось, что в ее глазах вспыхнул огонь гнева. Но он быстро сменился на холодную маску чужого человека.

- Хочется верить, что к моему возвращению воспитания у тебя прибавится, - впервые она разговаривала со мной таким тоном, наверное, заслуженно.

- Мне тоже, - язык бы себе вырвала, не будь это так больно.

Некоторые утверждают, что если смотреть кошкам в глаза, то они начинают думать, что вы на них ругаетесь, отчего они начинают злиться. Не знаю, правда это или нет. Но вот кудрявая блондинка в длинном теплом темно-синем плаще чуть ли не убила меня стальным взглядом. Стоп! Я сказала – стальным? Что случилось с цветом глаз моей матери?

- Э… - Не успела я и рот открыть, как пара скрылась за шкафом, замки зловеще сообщили о том, что я заперта.

Хоть не замурована, и на том спасибо. Так, чего расселась с раскрытым ртом?!

Я подскочила с дивана и в несколько немаленьких прыжков оказалась в ванной комнате. Вся моя грязная одежда как лежала скверной кучей, так ее никто и не трогал. Выудила сумку из основания грязной горы. Содержимое на месте. Нашла какую-то тряпочку, намочила и протерла сумку. Ну вот, теперь даже не скажешь, что она была в таком мучительном путешествии. Интересно, сколько я проспала? Силы, думаю, восстановились. Закрыла сумку, перекинула через плечо. Мне не дали никакой куртки или чего-нибудь в этом роде, следовательно, выпускать так сразу не собираются – это, как белый день, ясно. Да, комично, в этом помещении, созданном под тип обычной квартиры, постоянно белый день.

- Эля?! – Прогремел голос из большой комнаты.

- Потерял? – Я спокойно вышла из ванной с сумкой через плечо.

Почти угольно-черные глаза сверкнули в меня. И мгновенно нервный гнев сменился ледяным недопониманием.

- Проблемы со зрением? – Прозвучало резче, чем я рассчитывала.

- Что? – Не въехал он, я указала на глаза, - а, да, просто раньше забывал надеть, - кажется, ему за это влетело.

- Так ты больше на человека похож, - и это был второй раз, когда мне захотелось отрубить себе язык.

- Хм, возможно, - холодно фыркнул Марк, скрестил руки на груди, и взгляд его замер на паркете у моих ног.

- Прости, - тупо прошептала я, но он продолжал молчать, - а у мамы, значит, глаза тоже стального цвета? – Виновато промолвила я, все же как-то неудобно.

- А ты не знала? – С наигранным удивлением он поднял на меня взгляд.

- Вообще-то я думала, что они у нее синие, - я ощущала себя зайцем, умоляющим волка есть его не сразу.

- Хм, - уголки его губ изогнулись в ухмылке, мрачность с лица начала проходить, - открою секрет: только у твоей бабушки цвет глаз после третьего этапа «резкого прогресса» фактически не изменился.

- То есть?

- Ну, они ведь у нее серо-зеленые, а были чисто зелеными, оттенок серого возник после третьего этапа.

- Нет, это я поняла, - как же правильней сформулировать вопрос, - получается, ты третий этап прошел, но разве он не с тридцати до сорока возникает?

- Верно, - мое понимание дела было ему по душе, - только вот Профессор ускорил мое развитие, ведь времени у него совсем чуть-чуть осталось… - Сам понял, что сказал лишнего.

Сперва он нахмурился: недоволен собой? Но почти моментально надел маску непроницаемости и только глаза живо наблюдали за мной. Благо, я умею контролировать свою мимику, когда это бывает необходимо.

- А почему времени мало? – Без каких-либо оттенков спросила я.

- Не думаю, что имею права об этом говорить, - вновь напускная серьезность.

- Ты мне снотворного в сок подсыпал, чтобы я не мешала в сборах Натальи Викторовны? – Я решила звать ее по имени-отчеству.

- Что? – Ага, серьезности как не бывало, здравствуй, недоумение.

- Забудь, - отмахнулась я, - Артема уже отправили домой? – Бессовестная, столько времени не вспоминала про того, к кому еще месяц назад дышала так неровно.

- Какого Артема? – Ухмылка, игривость взгляда, смена его настроения пугала.

- Здрасте! – Я всплеснула руками и встала в позу «руки в боки» на манер базарной тетки.

- А-а, Артема, - выдохнул визави с улыбкой понимания, и с совершенно серьезным видом закончил, - нет, он понадобился Профессору.

- А Антон где?

- Тоже здесь, - собеседник не очень-то горел желанием говорить на эту тему, - не беспокойся о них. Жить будут, - это намек?

- А мне здесь еще долго торчать? – Снова как-то грубо прозвучало.

- Сколько понадобится, столько и проторчишь, - произнес женский голос, и из двери одной из комнат позади нас вышла Екатерина.

- Доброе утро, - пробасил вышедший следом Андрей.

- Утро? – Я, изумленная, повернулась к вошедшим, не ощущая сдвигов во времени.

- Хм, - выдохнул носом молодой человек у меня за спиной.

- Не беспокойся о друзьях, - пропела женщина, поравнявшись со мной, отчего пришлось задрать голову.

- Почему это? – Ну, и дылда же она.

- Потому что у мальчиков и девочек есть все, что им могло бы понадобиться, - она взяла какую-то книгу с журнального столика, - мы решили прогуляться, - промолвила Марку, - будем поздно.

- Не скучайте, - дружелюбно произнес амбал-Андрей.

Парочка скрылась за дверью-шкафом.

- Они странные, - упс, я сказала это вслух.

- Муж и жена два сапога одного размера, - ухмыльнулся Марк.

- Эти двое – муж и жена? – М-да, могла и своими мозгами дойти.

- Хм, - будто мысли мои прочитал.

- Ну, и чем займемся? – Любопытно, а удастся ли мне закрыть его в туалете и сбежать?

Отдыхай, мой чудный план. Как я сбегу, не зная кода, каким дверь можно, собственно, открыть? Пожалуй, можно раздолбить шкаф каким-нибудь креслом или стулом, но, боюсь, это привлечет лишнее внимание. Единственный вариант выйти отсюда вместе с Марком, ну, а что дальше? Так, надо сесть и подумать. Села.

- А чем бы ты хотела заняться? – Он сел напротив.

В ответ я неопределенно пожала плечами. Мой визави продолжал наблюдать за каждым действием, движением рук, ног… Всего.

19

- Стоп! Она сказала: «У мальчиков и девочек»? – Осенило меня через пару секунд молчания.

- Ну, да, - ход моих мыслей пока Марку был неясен.

- У мальчиков и ДЕ-ВО-ЧЕК? – По слогам вопросила я, вскочив со своего места.

- Да-а… - Ему на помощь пришли мозг и сообразительность, по крайней мере, об этом заговорила каждая клеточка его лица.

- Кто еще, помимо меня, Антона и Артема, здесь есть? – Это был не вежливый вопрос, а скорее требование разъяренного следователя на допросе.

- Тебя это не касается, - холод, лед, сталь и никаких эмоций.

- Да ну? – Истерично прокричала я.

- Ну, - все тем же тоном ответил он, - да.

Так, ясно, разговор продолжаться явно не собирается, что же в таком случае делать? Черт! Я более чем уверена, что в этом треклятом здании сейчас находились все мои одноклассники да еще и Тошка… Совсем замечательно!

- Любопытно, а они, значит, думают, что проходят обычное рядовое обследование, только теперь под личным присутствием Профессора? – Специально озвучила свою мысль вслух, будто случайно.

- Да, - на автомате ответил Марк, наблюдая за моими шагами, - а еще они гадают, какое-такое лекарство им приготовил Профессор… - Похоже, молодой человек был мысленно сейчас не со мной.

- Марк? – Осторожно обратилась я, - ты можешь объяснить, как вам удалось так легко нас найти?

- Ты о чем? – Он вышел из своих дум.

- Когда я, Тошка и Артем сбежали, мы ехали в Новосибирск, и вдруг автобус остановил гаишник, и вы с Андреем начали проверять документы, - как можно спокойнее поясняла я. – А потом Екатерина нас догнала в поле.

- Хм, а ты сама не смогла догадаться? – Вновь эта ухмылка, да еще и вперемешку с издевкой.

- Догадаться? – Я начинала раздражаться.

- Ага, - он закивал головой.

- Твоя способность? – Потребовала я.

- Глюки.

- Что? – Не поняла, о чем это он говорит?

- Хм, - ему не нравилась моя требовательность, злость или тупость? – Я вызываю галлюцинации, создаю иллюзии. Тогда, с утра, я находился в квартире Антона и создал глюк – тебя со всеми инструкциями. Профессор давно начал сомневаться в некоторых товарищах, а так как ему нужна была твоя кровь, следовательно, и ты сама, то пришлось прибегнуть к такому роду галлюцинации. Интересная вышла игра, правда?

- Для Тошки все было как непреклонная истина, - пропустив последнее обращение, понимающе промолвила я.

- Именно. Остальные приехали сами.

- Остальные?

- Мальчики и девочки, - напомнил Марк.

- Зачем они Профессору? И для чего ему нужна моя кровь? – Я решила спрашивать все вопросы напрямую без каких-либо увиливаний.

- Ответы на оба вопросы тесно связаны, но… Это тяжело объяснить, к тому же я не имею на это права, - он продолжал сидеть со скрещенными руками.

- Почему ты не можешь рассказать мне, ведь об этом никто не узнает, - шепотом уверила я.

- Ты уверена? – По нему видно, что он, однозначно, нет.

- Если ты имеешь в виду меня, то я могила, а если что-то иное, - с некоторое мгновение я стояла, пытаясь услышать какие-либо посторонние звуки, и снизошло озарение, - у стен тоже есть уши.

- И глаза, - он бросил секундный взгляд на камеры по периметру комнаты.

- А ты не можешь создать иллюзию для этих камер?

- Не думаю, что это хорошая идея, - молодой человек встал, - я отвечу очень быстро, поэтому постарайся понять с первого раза, хорошо? – Он приблизился ко мне максимально близко.

- Хорошо, - нетерпеливо выдохнула я.

- Хм, - в мое правое ухо, которое тут же зарделось, как полуночная звезда, - твоя кровь уникальна, потому что ты единственный ребенок двух людей с некими способностями. Как ты, возможно, могла догадаться, Екатерина и Андрей не могут иметь детей, и такой случай скорее нормальный, нежели необычный. А вот ты, - он выделял это слово каждый раз, - исключение, которое Профессор планировал повторить, но все меняется, и его планы тоже. Формулу вакцины он разрабатывал не один год и даже не один десяток лет. Единственное, чего ему не хватало, так это хотя бы капельки твоей крови. Которая сейчас у него есть. Теперь же, не затрачивая времени на эксперименты с вакциной, он сразу же вводит ее им, - протараторил так, что мне понадобилось несколько мгновений, чтобы воспроизвести все в своем мозгу.

Затем я сама приблизилась к Марку, сделав вид, будто обнимаю за шею.

- О какой вакцине идет речь? От чего она?

- От способностей, - бесцветно и сухо ответил молодой человек.

Его неожиданный ответ заставил меня резко и быстро отпрянуть. И как пьяная, я пошатнулась. Этого не может быть. Нет-нет. Он просто издевается. Да, сто пудов поиздеваться решил. Почему моя кровь, черт подери?! Почему? Желание вернуться домой к бабулечке сдавило мне горло. Я откашлялась.

- Ты тут как-то сказал, что у Профессора мало времени – почему? – Прошептала как можно тише.

- У тебя ведь есть книга, - многозначительно стрельнул на сумку за моим плечом.

Все ясно, ответ на этот вопрос должен быть там. А где взять на остальные? Как я устала от всего этого фарса, кто бы только знал…

- Я могу навестить своих друзей? – Все еще в трансе; о том, откуда ему известно о книге, решила не спрашивать.

- Думаю, некоторых да, - Марк жестом призвал меня следовать за ним, - прогуляемся?

Когда я выходила через дверь-шкаф, мне вдруг в голову пришла мысль. Пожалуй, мой «гид» не сильно расстроится, если про себя я буду называть его дядя-глюк. А что? Чем не оригинальный псевдоним?

- А моя бабушка знает про вакцину? – Спросила я, когда мы спускались по лестнице.

- Да, она пыталась уберечь тебя от Профессора, хотя прекрасно понимала, что рано или поздно тебе придется предстать перед ним, - мы вошли в стерильно-белоснежный коридор с такого же цвета дверями по обеим сторонам.

- Боги, - выдохнула я, представляя себе состояние моей старушки в настоящее время.

- Ты здесь только потому, что я пообещал ей о тебе позаботиться, - прошептал он скорее в висок, нежели в ухо.

Обнял одной рукой за плечи, повернул ко второй двери, если считать от того места, откуда мы вышли. Остановились. Марк простучал по двери незамысловатую мелодию. Та слегка приоткрылась. К нам вышла женщина, облаченная в санитарную одежду цвета белоснежной зубной пасты. Она посмотрела сперва на меня, затем на моего спутника, кивнула ему, и мы последовали внутрь за ней. За этой дверью скрывался другой коридор – слабоосвещенный. Лампы по всей длине потолка мерцали и неприятно гудели. Каждый наш шаг сопровождало многоразовое эхо. Я ближе прижалась к Марку, наверное, от страха, что любая из дверей может открыться, и оттуда кто-нибудь выбежит с красными глазами навыкате и пеной у рта.

Наша провожатая остановилась посреди коридора перед окном. Отличие этого коридора от предыдущего состояло как раз в том, что здесь рядом с каждой дверью было окно. Все окна, что мы прошли до этого, были плотно занавешены шторами и жалюзи изнутри. А то, перед которым мы сейчас стояли, было открыто для свободного просмотра. Я сделала робкий шаг вперед и заглянула в него.

Все тот же белоснежный цвет. Кровать, на которой лежал укрытый простыней по горло человек. Подросток. Я бы даже сказала, что это парень. По обе стороны от кровати медицинское оборудование. Пара стульев у стены. Мои спутники двинулись к двери. И тут я заметила карточку – «Денис Мельников – чувства: сверхслух». Я покрутила головой по сторонам и поняла, что такие таблички имеются на каждой двери. Мы вошли.

- Доброе утро, Денис, - произнесла женщина приятным, но абсолютно безжизненным голосом.

- Доброе, - прохрипел юноша на кровати.

Медсестра, я думаю, что именно такова ее должность здесь, включила телевизор, что был прикреплен в углу стены, в которой было окно.

- Как ты себя чувствуешь?

Мы с Марком продолжали стоять у самого входа, более того, я пряталась за него, чтобы мой одноклассник не мог меня так сразу разглядеть, даже не знаю, почему. Стыдно? За то, что со мною все в порядке, а он лежит, как мешок с костями – и уверена, чувствует себя так же.

- Нормально, - уже более своим голосом ответил Денис.

- К тебе пришли гости, - она повернулась к нам, в ее руках был поднос с различными скляночками, - у вас пять минут, - и оставила нас втроем.

- Если хочешь, я тоже могу выйти, - обратился ко мне дядя-глюк.

- Нет, останься, - я испуганно вцепилась в его правый рукав.

- Хм, ладно, - ухмыльнулся он и подтолкнул меня к кровати.

- Привет, - нерешительно поприветствовала я мальчика-летучую мышь.

- Привет, - буркнул тот, под светом лампы разглядывая меня.

- Как твои… - Я не успела договорить.

- Что ты здесь делаешь? – Потребовал парень, лежащий передо мною.

- Я… - Замялась, дико стушевалась.

От его болезненно-несчастного вида или отчего-то еще слезы встали в горле огроменным комом.

- Отлично выглядишь, - с насмешкой продолжал Денис.

- Спасибо, - еле слышно прошептала я.

- Ты не знаешь, как остальные? – Смягчился, а мои глаза уже наполнились слезами.

Мне так захотелось его обнять, не понятно, почему. В любом случае, этот сумасшедший порыв быстро прошел, а вот слезы нет. Фу, плакса! Прекрати сейчас же!

- С ними все хорошо, - произнес голос за моею спиной, - Эля, нам пора, - мужская рука схватила меня за правый локоть и потащила на выход.

- Увидимся, - на выходе полетело нам в спину.

Теперь мы снова стояли под мерцающим светом ламп. Мои глаза просто прилипли к табличке ближайшей двери – «Елизавета Фролова – звериные способности: паук-мартышка».

- А могу я к ней зайти?

- Думаю, да, - молодой человек оглянулся по сторонам и было двинулся со мной, но я его остановила рукой.

- Нет, позволь мне самой, - серьезно попросила я.

Он кивнул. Я повернула ручку, и дверь отворилась. Комната была такая же, как и соседняя. Только на кровати лежал не парень, а девушка. Вероятно, она спала. Я тихо подкралась к ее постели и взглянула на бледное лицо. Бедняжка Лизхен, вид у нее, будто она в коме и смертельно больна.

- Лизхен, - я дотронулась ее плеча и легонько потрясла.

Никакой реакции. Тогда потрясла еще сильнее. Наконец, глаза подруги начали медленно открываться. Сперва она щурилась, а потом, когда ей удалось разглядеть мое лицо, буквально подскочила на месте.

- Эля, - облегченно выдохнула девушка и потянулась ко мне.

Я поняла, что она хотела сделать и наклонилась к ней ближе. Крепко обняла. И щеки мои покрылись теплыми солеными полосками. Лизхен тихо всхлипнула и легла на место.

- Что с тобой? – Я гладила ее волосы.

- Мне неделю назад вакцину ввели, я до сих пор такую слабость ощущаю, - теперь я поняла, что заплакала она больше от боли, нежели от нашей удивительной встречи.

Моя левая ладонь прижалась ко рту, не знаю, что сказать, как отреагировать.

- Поначалу мне казалось, что он нас убить хочет, - прохрипела одноклассница сквозь утихающее рыдание, - но… Боль такая сильная… Будто что-то вырвали из меня, - я присела на краешек ее постели, продолжая молчать, - нам постоянно дают какие-то обезболивающие, но… - Она сглотнула, - А еще нам не показывают друг друга, только когда отвозили на вакцинацию, мне удалось пересечься взглядом с Моськой, вид у нее был жуткий.

- Я только что видела Дениса, - тихо сообщила я ей.

- Как он? – Взгляд, полный надежды, воззрился на меня.

- Он в соседней комнате, с ним, вроде бы, все нормально, - и я искренне надеялась, что не лгала.

- Слава богу, - выдохнула девушка и расслабилась.

- Как ты думаешь, когда вас отправят домой?

- Я не знаю, - снова в ее глазах заблестели слезы, - иногда мне кажется, что никогда.

- Ты сказала, что тебе ввели вакцину неделю назад? – Мне думалось, я нахожусь здесь всего несколько дней, а, значит, и они тоже.

- Да, сначала мы все приехали, день-два проходили всякие тесты и сдавали анализы, а потом, когда они убедились, что мы абсолютно здоровы, то нас всех друг за дружкой начали вакцинировать. А сейчас мы проходим курс реабилитации. – И задумчиво закончила, - но что-то не так…

- Что именно?

- Мои способности. Мне кажется, я больше не могу того, что могла раньше, - пояснила девчушка.

- Почему?

- Ну, как тебе объяснить, - она потянулась к подносу со столика, - я не раз пыталась поднос прикрепить к руке, как раньше, а сейчас он просто может лежать, а потом падает, - Лизхен попыталась показать с подносом, который я ей подала со столика, он, и вправду, упал.

Итак, значит, все, что мне сказал Марк по секрету, правда. Конечно, я не начну об этом кричать на каждом шагу. Пообещала же быть могилой. Да и ко всему прочему, как я буду смотреть им всем в глаза, зная, что из-за какой-то капли моей собственной крови они лишились своих способностей? Впрочем, сейчас они еще ничего не знают, судя по Лизхен. Но от этого все равно не легче.

В палату вошла женщина, та самая, что провожала меня и Марка к палате Дениса. На руках у нее был поднос с едой.

- Завтрак, - бесцветно объявила она и поставила свою ношу на прикроватный столик, забрав другой поднос.

Без каких-либо вопросов Лизхен принялась за овсянку.

- Я боюсь, - честно призналась я.

- Чего? – Уже более спокойно вопросила она.

- Не знаю, но что-то мне подсказывает, что нужно отсюда бежать…

- Я тоже иногда об этом думаю, но как? – Заговорчески прошептала подруга.

И словно гром и молния в моей голове всплыла картинка недавнего видения. Роскошная гостиная, незнакомая девушка с двумя хаски, Элинор, новости по телевизору, диктор, взрыв, дата на экране… Дата… О черт! Этого просто не может быть!

- Какое сегодня число, ты знаешь?! – В ужасе прокричала я в самое лицо однокласснице.

Лизхен чуть не подавилась, потом осторожно сглотнула.

- Ну, если верить тому, что говорит телевизор, - она не успела договорить, как моя рука метнулась к чему-то очень похожему на пульт, я нажала на кнопку, экран засветился, - сейчас как раз новости… Сделай погромче.

- Пятое декабря, суббота, - все, что женщина-диктор говорила дальше, я не слышала.

В доме Элинор диктор с экрана плазменного телевизора говорил, что взрыв заброшенного здания произошел пятого декабря… Пятого… Сегодня? Я не могла провести здесь две недели. Неужели я видела будущее? Но разве это возможно… Черт! Черт!

- Черт! – прокричала я вслух.

Лизхен продолжала непонимающее смотреть на меня, иногда переводя взгляд на телевизор.

20

Из коридора послышался шум. Дверь приоткрылась, и голос Марка приказал:

- Оставайся здесь! – Это было мне.

В два шага я оказалась у двери, дядя-глюк уже скрылся за дальним поворотом. Как странно, столько людей в белом – мужчины и женщины, взволнованно неслись к тому же дальнему повороту.

- Что случилось? – Корчась, Лизхен пыталась приподняться с постели.

- Не знаю, - быстро выпалила я, - сейчас вернусь.

И не дожидаясь ответа, я уже была снаружи, прижалась к двери, дабы меня не задавили слоны, бегущие от пуль охотников. Сделала вид, что местная и как можно незаметнее пробралась к ближайшей двери. Надпись гласила: «Егор Денисов – стихийные способности: огонь». Я повернула ручку, дверь отворилась. Знакомый интерьер комнаты. На кровати сидел парень с газетой в руках.

- Привет, - промолвила я.

Мой одноклассник поднял голову и, видимо, не сразу понял, кто к нему вторгся. Затем лицо его прояснилось. Он даже, кажется, обрадовался или мне просто показалось из-за мерцания ламп.

- Привет, - убрал газету в сторону, не дав открыть мне рта, спросил, - а как ты здесь оказалась?

- Это не важно, - я подошла ближе, - ты себя как чувствуешь?

- Отлично, - он широко улыбнулся, вроде, не соврал.

- Сам ходить можешь? – Он кивнул, - а помочь идти другому человеку сможешь? – Опять утвердительный кивок, - тогда, Егор, пожалуйста, без лишних вопросов идем со мной, - я протянула руку.

Юноша легко спрыгнул с кровати. На нем были белые легкие штанишки, чистая белоснежная рубашка и с ближайшего стула он подхватил медицинский халат.

Когда мы вышли из его палаты, людей в коридоре уже не было. И весьма удивительным мне показался тот факт, что я не смогла увидеть ниодной камеры. Но обдумывать такие проблемы, к сожалению, не было совершенно времени. Егор уже входил в дверь напротив. Терять время сейчас никак нельзя, но с другой стороны, что мы будем делать дальше, когда все соберутся здесь. А вдруг то, из-за чего все побежали куда-то, быстро разрешится, и они вернутся и увидят нас тут… Боги, что же делать? Рукой я сильно вцепилась к ремешок сумки. Сумка! Точно! Блин, вот я балда. Открыла сумку, достала книгу. Так-так, что у нас здесь… Сама собой открылась страничка, на которой был наклеен план какого-то здания. Авось, повезет. Бросила взгляд на подпись внизу, возможно, это то, что нужно. Клиника. Начала пристально всматриваться, перевернула страницу – тут второй этаж и на соседней – план третьего. Допустим, мы на первом. И предположим, мы сейчас здесь – карта больше напоминает схему лабиринтов Минотавра. В коридоре появились Егор и девочка-осьминог Лариса. Вид у нее меланхоличный. Вместо приветствия она кивнула мне, я сделала тоже самое.

- Что это у тебя? План побега? – Бодро прошептал Егор, заглядывая в книгу через мое плечо.

- Да, по крайней мере, я очень на это надеюсь. Как ты? – Обратилась я к девушке, обнявшей себя руками.

- Нормально, идти сама могу, - она посмотрела на Егора.

- Я ей вкратце все объяснил, - произнес парень, будучи уже у очередной двери.

Человек в стрессовой ситуации способен на многое, даже на сверхъестественные поступки. А у нас здесь человек в стрессовой ситуации не просто человек, а «ненормальный»… Я достаточно быстро поняла смысл чертежа плана. В коридоре уже, помимо Ларисы, стояли Галя и Олеся, придерживая бледного Ваньку. К стене рядом со мной прижались Арина, Моська с синими кругами под глазами, Деметрий, придерживающий девочку-бобра, Денис аккуратно прижимал к себе Лизхен, Оксана с вполне здоровым видом обнимала Юльчу. Наконец, к нам присоединились Егор, обнимающий за плечи рыдающую гусыню-Регину, и Артем, обхвативший одной рукой талию выдры-Ани, другой держащий ее за руку.

- Это все, - Егор передал все еще всхлипывающую девушку осьминогу-Ларисе, которая тут же принялась шепотом успокаивать подругу.

- Так, судя по этому плану, нам нужно к тому повороту, - я указала рукой в конец коридора.

Вся процессия двинулась за мной и Егором, так как мы были, пожалуй, единственными относительно здоровыми. Но что-то не давало мне покоя. Как будто что-то я забыла. Только вот незадачка – я никак не могла вспомнить, что. Поворот расходился еще на два – влево и вправо.

- Теперь куда? – Раздался голос Дениса, он чуть ли не на руках держал Лизхен, притом, что сам был еще слаб.

Я взглянула на карту. Красная черточка – так помечались нужные пути для побега, об этом было сказано в пояснениях внизу страницы (запасные выходы). Итак, красная черточка указывала вправо. Куда мы, собственно, и побрели в полном молчании, разве что некоторые из ребят перешептывались, успокаивая друг друга. Пожалуй, говорить им, что все они без исключения теперь такие же обычные люди, как и их родители, не стоит.

В очередном коридоре у Ани взыграла истерика.

- Ты уверена, что мы правильно идем? – И тут же Артем принялся ей что-то успокаивающее нашептывать.

- Да, - тихо ответила я, остановившись посреди сумрачного помещения.

В плане непонятный знак. Так, посмотрим, что он означает… Люк. Отлично.

- Почему стоим? – Услышала я голос Лизхен.

- Здесь люк должен быть в подземный тоннель, - я убрала книгу в сумку и закрыла на всякий случай на замок, встала на четвереньки и принялась ощупывать бетонные блоки на полу.

Спиной чувствовала скептические взгляды, но, к моему великому удивлению, Егор принялся помогать мне. Его рука нажала на один из блоков, и тот сразу же начал отодвигаться.

- Жаль, что нет фонарика, - с сокрушенным видом промолвил мальчик-суслик.

Неизвестный порыв заставил меня первой полезть вниз, ногами нащупывая прутья лестницы. Рука скользнула по стене и наткнулась на выключатель. С обеих сторон зажглись пыльные слабенькие лампочки. Следом за мной спускался Егор. За ним остальные. Из-за ржавых прутьев руки стали грязными и чем-то запахли. Ну, и неженка же я. Надо представить что-то хорошее.

Мои ноги не нащупали очередного прутика, из-за чего я посмотрела вниз и обнаружила финиш нашего пути. Встала в лужу и задрала голову вверх. Да-а-а… Высоковато будет. Отошла в сторону, рядом со мной приземлился Егор. Посмотрела на стену, к которой прижалась, и заметила камень, сильно походивший на рычаг. Не думая, нажала на него, часть противоположной стены сдвинулась, образовав щель. Слава Богу, нормальный подросток в такую щель вполне мог пролезть. Мальчик-суслик следил за теми, кто спускался, и помогал приземляться. В это же время я указала парню на щель и без слов пролезла в нее.

Ощущение, будто в заброшенную шахту попала. По крайней мере, тоннель был приличных размеров. Пришлось немного подождать, пока все спустятся и пролезут следом. Когда же все одноклассники, уставшие и измученные, встали полукругом, мы двинулись дальше – вперед.

Не знаю, как долго мы шли, периодически останавливаясь, за нами никто не гнался. И все же, казалось, это было дольше часа-двух. В очередной раз остановились передохнуть. Мне их жаль, конечно, и все же я прекрасно понимаю, что чем быстрее мы отсюда смоемся, тем лучше. Пока остальные сидели и стояли рядом с сидевшими, я прошла чуточку вперед. Какого же было удивление, когда я обнаружила лестницу, примерно такую же, по которой мы спускались сюда. Сразу же сообщила об этом ребятам. Много энтузиазма не обнаружила на их лицах, но они хотя бы встали и поплелись следом.

Высота здесь была тоже не маленькая, наверное, даже больше, чем в первый раз. И вот загвоздка – люк вверху был закрыт и чертовски тяжел. Да и Егора рядом не было, он замыкал процессию, а значит, находился еще внизу на земле. Следом за мной ползла девочка-Очковая змея.

- Какие-то проблемы, там наверху? – Услышала ее голос, стоило только подумать.

Да, черт подери, помощь бы не помешала. О, чудо! Люк начал приоткрываться и кто-то по другую сторону помогал его отодвигать. В ореоле дневного света я к своему дикому поражению узнала желто-белые волосы, как обычно собранные в пучок, сияющие голубые глаза и улыбку до ушей.

- Нужна помощь? – Элинор протянула мне руку.

С округленными глазами и приоткрытым ртом, как глупенькая дурочка, я с помощью Элинор выбралась наружу. Свежий морозный воздух моментально привел меня в чувство.

- О, мой Бог, Элинор! – Я крепко обняла спасительницу.

Да-да, именно спасительницу. Без нее я неизвестно когда этот люк смогла бы отодвинуть. Девушка погладила меня по спине.

- Я рада, что с тобой все в порядке, - промолвила на ухо.

- Но как…? – Я даже не знала, что и как спросить.

- Пусть это будет наш секрет, - она игриво подмигнула, - вы здесь сами справитесь?

- Да, думаю, да… То есть, что ты имеешь ввиду? – Я обняла себя руками, мороз начал проникать под одежду.

- Там Филипп с автобусом вас ждет, - Элинор указала на холмики, покрытые снегом, среди которых виднелась свежая протоптанная дорожка.

- А, хорошо, - я больше ничего не смогла придумать.

Легкой изящной походкой девушка направилась туда, откуда мы, по всей видимости, сбежали. С секунду я полюбовалась ее шикарным видом и позавидовала наличию теплой куртки. Моим одноклассникам и мне сейчас бы такая одежда не помешала. Тем не менее, отмахнувшись от своих мыслей, я начала помогать выбираться остальным. Последним был Егор. Я рассказала о нежданной помощи и парне, который ждет нас с автобусом, чтобы отвезти домой. Но сперва все решили отдохнуть и узнать, как у кого с самочувствием. Нутром ощущала, что сейчас я здесь лишняя. Инстинктивно отошла в сторону, наблюдая за одноклассниками.

Суслик-Егор подходил к каждому и подробно интересовался мыслями и соображениями. Деметрий стоял рядом с сидящими на большом камне жирафиней-Юльчей и Моськой. Тут же какаду-Ваня беседовал с хорьком-Оксаной, дикой кошкой-Ариной и бобрихой-Ташей. Выдра-Аня буквально вжалась в Артема. Мое сердце застонало, могла ли я находиться сейчас на ее месте? Лев-недоросток бросил на меня секундный извиняющийся взгляд. Сделав вид, что не заметила, я посмотрела на открытый люк... И ужасная мысль прошибла меня в этот момент. Тошка! Вот о чем я забыла, вернее, о ком. Боги! Как я могла?

- Народ, никто не видел Тошку? – Громко поинтересовалась я.

Только пары удивленных глаз и недопонимание в ответ.

- Какого Тошку? – спросил Деметрий, впервые подавший голос.

- Мальчик из девятого класса, - пояснила я, встретившись взглядом с Артемом – он отрицательно кивнул.

Это конец. Я метнулась к люку, но голос Лизхен меня остановил.

- Эля, смотри! – Девушка указывала туда, куда отправилась Элинор.

Здание горело, судя по шуму, даже взрывалось. Со слезами на глазах я просто онемела. Не могу в это поверить. Там остались Тошка и Элинор, если успела дойти. Денис посадил Лизхен на какой-то булыжник и подошел ко мне. Наверное, хотел успокоить. Но я ладонями закрыла лицо, опустившись на колени, и мне было абсолютно плевать на свое здоровье, на людей, что окружали меня сейчас и тем более, на то, что они говорили и думали. Боги, что я за человек-то такой?!

Подъехал автобус, скорей всего, замучился ждать. Голос Филиппа становился все громче, наконец чья-то сильная рука подняла меня буквально за шкирку.

- Элли, - произнес Филипп, прижимая меня к себе, - все будет хорошо, успокойся.

- Я… - подняла заплаканное лицо.

- Черт, у нас нет курток, - парень, если можно так сказать, поставил меня на землю и пусть не твердо, но я стояла, - все, идите в автобус, там тепло! – Прокричал он, но мои одноклассники, кроме слова автобус, ничего не поняли.

Я отошла в сторону, вытирая лицо руками. Метнула взгляд на клубы черного дыма, красно-желтые язычищи пламени. Ничего, я еще вернусь назад. Тем временем мои одноклассники пытались как-то объясниться с Филиппом.

- Замерзла? – Раздался знакомый голос за спиной.

Я оглянулась, но никого не обнаружила.

- Ты какая-то нервная стала, - на секунду рядом со мной появился парень, - знаешь, я подумал, что лучше мне пока быть невидимым.

Я напрочь лишилась голоса, но неописуемое счастье накрыло меня с головой, как цунами. Если бы только я знала, где именно стоял Тошка, то точно задушила в объятьях.

- Элли, ты идешь? – На английский манер позвал фотограф.

- Конечно, - сдерживая улыбку, я двинулась к автобусу.

Но на первой же ступеньке моя нога замерла.

- А где Элинор? – Счастье вновь сменилось переживанием.

- Сейчас вернется, не волнуйся, мы подождем ее, - он зашел следом, сел на место водителя, закрыл двери и включил обогреватель.

Я прошла в самый конец автобуса и села у окна на предпоследнюю пару сидений. Рядом со мною приземлился мальчик-невидимка. В ту секунду, когда он был видимым, я заметила, что он в куртке.

- Откуда у тебя куртка? – Прошептала я.

- Стянул у охранника, - похвастался оптимист.

- Как тебе удалось сбежать?

- На удивление, легко, - тихо захихикал он, - Профессор думал, что я сильно ослаб из-за того, что меня тогда Андрей побил. Поэтому я дольше остальных восстанавливался и проверялся перед вакцинацией. А сегодня, когда мне все-таки решили ввести вакцину, я стал невидимым и тупо начал играть с ними в прятки. Странно, что мне это удалось… - На мгновение он задумался, - в любом случае, потом я просто побежал и наткнулся на дыру в полу. Понял, что это люк и полез вниз, кстати, в отличие от вас, я его за собой закрыл. Потом вылез следом за вами…

Парнишка, будучи видимым, резко замолк, я проследила за его взглядом. Мой сосед смотрел в сторону горящего здания. Три точки поднялись в воздух. Мне даже кажется, я смогла разглядеть, кто это был. Екатерина, как нашкодивших котят, держала за шкирки Андрея и Марка. Сперва троица двинулась в нашу сторону, но потом произошло нечто странное. Нечто, чего думается, остальные не заметили, потому что иначе их шумная болтовня сиюминутно прекратилась бы. В летящую троицу ударила молния, потом еще одна. Но молнии эти были не порождением неба, а, скорее, шли из земли. После чего я разглядела, как три точки исчезают на горизонте. Поражаюсь силе Екатерины. Держать в руках двух здоровых мужиков!

Еще спустя пару минут появилась слегка запыхавшаяся и растрепанная Элинор. Двери автобуса открылись, и девушка вошла внутрь, двери закрылись.

- Спасибо, что подождали, - бодро промолвила она, сгоняя с лица хмурость.

Я приподнялась на месте, чтобы лучше видеть ее.

- Едем, Филипп, - обратилась она к водителю и села на ближайшее пустое место.

- Если ты не против, я, пожалуй, посплю, - устало выдохнул Тошка, вновь став невидимым.

- Конечно, - прошептала я.

- Может, тебе куртку дать, а то тебя всю трясет, - вдруг предложил он, а я и не заметила.

- Это не от холода, - заверила его.

- Тогда, спокойного дня.

- Тебе тоже, - я слабо улыбнулась.

- И еще кое-что, - заговорчески произнес мальчик-невидимка, - остальным лучше не знать, что я все еще со своею способностью, ладно? – Он, вероятно, знал, какой результат имела вакцинация.

- Разумеется, - согласилась я, - спи.

Вопросы без ответов крутились в голове, сбивая друг друга. Во-первых, почему я не заметила, что прошло много времени – неужели я так долго спала? Почему мне открылось будущее – его же нельзя увидеть, потому что оно всегда меняется? Только если эта акция не была кем-то заранее придумана, но в таком случае, как эти некто прознали о побеге, ведь он был полностью спонтанным? Почему из горящей клиники спаслась только верная троица без своего главнокомандующего? В конце концов, есть ли смысл терзать себя вопросами, на которые никогда не будет ответа? Пожалуй, стоит дочитать бабулину книгу до конца.

21

Всю дорогу до моего слуха доносилось тихое посапывание мальчика-невидимки и, дабы никто иной этого не заметил, я делала вид, что шумно сплю. В итоге, и вправду, уснула. Что снилось, не помню, возможно, ничего. Хотя, нет, что-то наверняка да снилось, потому что когда я очнулась, то странное такое чувство было внутри. Словно во сне увидела нечто ужасающее. Но при этом я ничего абсолютно не запомнила, только осадок остался.

Мы вышли из автобуса возле здания лицея. За шесть с половиной часов дороги все конечности онемели. Филипп явно не торопился, можно было и быстрее доехать, с другой стороны зимой лихачить опасно. Ребята принялись разминаться, у кого, конечно, были на это силы.

Ко всеобщему удивлению, у порога альма матер ожидали родители и даже мой отец. А вот бабули я чего-то не заметила. Элинор и Филипп быстро перекинулись парой фраз с моим родителем и смотались на своем автобусе, помахав всем ручкой. С округленными глазами от элементарного шока я взирала на окружающих, как в замедленной съемке. С мерзким ожиданием.

Вот Лизхен в объятиях своей мамы. Старшая сестра Юльчи успокаивает ее и гусыню-Регину, чьи родители беседуют с Егором и еще парочкой ребят. Выдра-Аня и Артем стоят рядом со своими предками и подробно описывают побег – я отвернулась, когда голова льва-недоростка начала поворачиваться в мою сторону. Здесь даже были родители Тошки, и я, пожалуй, единственная, кто замечал, как его мама общалась с воздухом. В то время как отец парнишки хлопал по плечу Дениса, наверное, хвалил за что-то. И только я стояла в стороне. Вдруг, из неоткуда рядом появился мой папа.

- Милая, с тобою все в порядке? – Он крепко обнял меня, тон виноватый.

Еще бы, сначала всех обошел и узнал, как у них дела, и в последнюю очередь вспомнил о родной дочери.

- Что ты здесь делаешь? – Откуда эта нервозность и паника в моем голосе? И где, черт возьми, моя бабуля, я вас спрашиваю?!

- Послушай, - он отстранился и сглотнул, - мне тяжело об этом говорить, - слезы проступили на его глазах – такое я видела впервые, - твоя бабушка сегодня утром скончалась, в понедельник похороны, - каждое слово произносил с расстановкой, отчего они друг за дружкой четко вбивались в мой мозг и отталкивались назад.

- Я не верю, - первая реакция.

Это правда, я не верила его словам.

- Эля, я понимаю, это тяжело понять и тем более принять, но… Крепись, дорогая, - он положил руку на мое плечо, которым я автоматически дернула, мужская ладонь слетела.

- Чушь, - грубо, но сдавленным тоном.

Не обращая ни на кого внимания, я кинулась в сторону дома. За пару минут добежала до подъезда, взлетела по лестнице на последний этаж. Пошарила рукою в сумке, выловила ключи, открыла дверь… О, Боги! Все, прям, как в том стихотворении Эдуарда Успенского «Разгром», которое мы когда-то разучили с бабулей. С секунду я постояла на пороге. Вошла. В коридоре на полу валялись вещи из шкафа.

- Мама приходит с работы, - услышала я свой голос из детства, только какой-то безжизненный.

- Мама снимает боты, - нагнулась и рукою отодвинула кеды-сапоги.

- Мама проходит в дом, мама глядит кругом, - в зале все журналы, книги, газеты вперемешку раскиданы повсюду, даже два горшка с цветами и те разбиты.

- Был на квартиру налет? – Подняла нашу с бабулей большую фотографию в рамке, стекло треснуто посредине между мною и ею. – Нет.

- К нам заходил бегемот? – Заглянула в ванную комнату. - Нет.

- Может быть, дом не наш? – Рядом со стиральной машинкой лежала распахнутая незнакомая пустая деревянная шкатулка. – Наш.

- Может, не наш этаж? – Состояние кухни оставляло надеяться на лучшее. – Наш. Просто приходил Сережка, поиграли мы немножко, - я осмотрела перевернутый холодильник.

- Значит, это не обвал? – Моя комната была, как чужая, стена с фотографиями полупустая, учебники и прочая макулатура разбросаны, одежда больше похожа на тряпки, нежели на что-то приличное. – Нет.

- Значит, слон не танцевал? – Остановилась у двери бабулиной комнаты. – Нет.

- Очень рада, - едва я коснулась пальцами, дверь сама распахнулась, - оказалось, я напрасно волновалась, - мрачно со слезами в голосе закончила я, комната была пуста.

Идти дальше не было смысла. На пороге квартиры появился запыхавшийся отец.

- Эля! – Выдохнул он.

Я повернула к нему свое лицо, и выражение его сменилось с нервозно-грозного на сочувствующее. Что он здесь делает? Скоро вернется бабуля, мы приберемся в квартире, потом соберем вещи и переедем куда-нибудь.

- Солнышко, сегодня ты переночуешь в гостинице вместе со мной, хорошо?

Так, значит, это не он устроил погром. Я согласно кивнула. Чувствовала и осознавала, что внутри меня что-то замкнуло, но ничего не могла с этим поделать. Мы закрыли квартиру на замок и пешком дошли до гостиницы в центре города. Был вечер, звезды обещали появиться на небосклоне, а тучи – не мешать им освещать морозную ночь. У папы был двухместный номер. В одной небольшой комнатке он уложил меня в прямом смысле этого слова. За руку, как маленькую девочку, проводил до кровати, усадил и вышел, закрыв дверь.

Какое-то время я так и сидела, а в голове повторялись друг за дружкой картинки из всего, что было со мною в последние месяцы… Лицей, фотосессия, ребята, бабуля, похороны Женьки, видение на кладбище, бабуля, побег с Тошкой и Артемом, клетки, Марк, мама с огромным животом, бабулина книга, странные видения, Денис, Лизхен, побег, Элинор, Артем и Аня снова вместе, здание с Профессором взорвалось, Тошка все еще со своей способностью, Екатерина с Марком и Андреем спаслись, лицей, папа, разгромленная в хлам квартира… Как деревянный солдатик, я рухнула на бок. С открытыми глазами смотрела в пустоту, тщетно пытаясь понять, что же я упустила… Так прошла ночь.

На утро в дверь раздался робкий стук. Разумеется, это был папа. Он был в шоке при виде меня. Задумался, не показать ли дочурку психиатру. Все из-за того, что ночью, пока я неудобно лежала, мне в голову пришла мысль, что бабуля просто уехала по делам. И она не могла взять меня с собой по какой-то весомой причине. Вот и все. Она вернется, когда разрешит свою проблему, по иному быть не могло. Моя старушка не могла меня бросить. Нет-нет, не могла. И вот когда я разгадала их задумку, смирилась с тем, что придется какое-то время пожить без бабули, но главное-то, что она жива, верно? И даже настроение как-то поднялось.

- Мне блинчики с яблочками, пожалуйста, - попросила я у официанта, пока папа продолжал подозрительно на меня смотреть.

Наконец нам принесли завтрак. Хоть я и не спала целую ночь, чувствовала себя просто прекрасно. Быстренько управилась с блинчиками и утренним кофе.

- Итак, в первую очередь, мне нужно прикупить какую-то одежду, потому что ты же сам видел в каком состоянии та, что в квартире, - я намазала на хлебце мед и откусила.

- Доча, с тобой все в порядке? – Уже в который раз поинтересовался отец.

- Конечно, да, - я издала нервный смешок.

Не понимаю, если они хотят, чтобы я успешно сыграла свою роль, зачем меня постоянно проверять?

- Ладно, вот тебе деньги, - он раскрыл свой портмоне и достал несколько хрустящих купюр, - сходишь без меня, ладно?

- У тебя еще дела? – Я запихала деньги в свой старенький черно-белый кошелек.

- Да, еще столько нужно сделать… - Он хмуро наблюдал за моими действиями, сам только кофе попил, - завтра похороны, - на эти слова я не отреагировала.

В два глотка допила остатки кофе, перегнулась через стол, чмокнула своего старика, и выпорхнула из кафетерия. Еще столько дел, столько дел…

Так, папа сказал: «завтра похороны». Значит, надо черненькое платье купить. Да, кстати, еще вчера он забрал из квартиры мой черный плащ. Собственно, сейчас я в нем и была. Еще нужны, наверное, сапоги или туфли какие-нибудь теплые. И без длинных черных перчаток просто не обойтись. Не то чтобы я чокнулась, просто уверенность в том, что действия завтрашнего дня всего лишь фарс, настолько во мне сильна, что иначе и быть не может. Одно не ясно, зачем им все это? Но думаю, в итоге я получу разъяснения.

С тремя (приличных размеров) пакетами я вернулась в гостиницу. Папы не было. Я поднялась в номер и переоделась. Наверное, целую вечность крутилась у зеркала, любуясь собою. За время, проведенное в клинике Профессора, я изрядно похудела, и эта легкая впалость щек и все в таком роде очень даже шли – к лицу.

Раздалась телефонная трель. Фу, какой неприятный звук. Подняла трубку.

- Эль, привет, - шепотом промолвил пацанячий голос.

- Привет, - беспечно ответила я.

- Ты сейчас одна? – Это был Тошка.

- Да, хочешь в гости зайти?

Как я могла забыть, что купила чудную шляпку с шикарной черной вуалью? Завтра точно буду самой красивой, вернее, изящной и шикарной… Лицемерка.

- Да, на пару минут.

- Ладно, жду, - положила трубку и только тут подумала, что он не знает, где я.

И зря волновалась. Через десять-пятнадцать минут – я как раз успела переодеться – раздался стук в дверь. На пороге стоял Тошка, правда, невидимый. Но как только дверь сама закрылась, а я и не двигалась с места, парнишка проявился. Он был в чистой одежде и своего размера куртке. Мальчик-невидимка кинулся обниматься. Сжал так, что я чуть не задохнулась.

- Полегче, парень, - прохрипела я, пытаясь отодвинуть его.

- Прости, - выдохнул он, - я просто рад, что с тобой все нормально.

- А что со мной может быть не так? – Я взяла яблоко со стола и откусила, и предложила ему, - хочешь?

- Нет, спасибо, - недоуменно отказался парнишка.

- Ну, а у тебя как дела? – Я села на диван, он в кресло напротив.

- О моей невидимости, кроме тебя, знает только мама. Мы с ней решили отцу ничего не говорить. А еще ночью она по телефону разговаривала с твоим отцом. Я толком не слышал их разговор, но… В общем, мы с января во Владивостоке жить будем.

- Вы переезжаете? – Искренне удивилась я.

- Да, - мальчишка ломал себе пальцы.

- Но почему?

- Понимаешь, это сложно объяснить…

- Не дура, пойму как-нибудь, - уже начала раздражаться.

- Это все из-за того, что твои одноклассники ВСЕ теперь обычные, а мне удалось избежать вакцинации. Родителям, конечно, непонятно, в честь чего Профессор решил ее провести именно сейчас… Он погиб, ты знаешь?

Девятиклассник поднял на меня усталые глаза. Я молча кивнула, перестав жевать. Яблоко застыло в руке. В голове откуда ни возьмись возродилось воспоминание и раздался пронзительный крик: «Беги! Возвращайся к себе!» Я помню этот голос. Так кричала Луна перед своею смертью. Из-за чего она погибла? Может, именно для решения этой проблемы моя бабуля так внезапно уехала?

- Эля! – Тошка кричал мне в лицо, намереваясь тряхнуть за плечи.

Как из транса, я с туманным взглядом начала приходить в себя. Точно осознавая, что услышала этот крик снова сейчас. Такое со мною впервые… Сколько уже я не употребляла «притупляющий эликсир», не помню. Но надо бы его выпить.

- Я нормально, - убедила парня, и он присел на свое место, не сводя с меня глаз, - ты завтра пойдешь?

- Куда? – Парнишка оторвал глаза от мобильника, который только что известил его о входящем сообщении.

- Похороны, - глухим голосом напомнила я.

22

Мы прибыли на кладбище около десяти утра. Я не удивилась бесчисленному количеству пришедших проститься и отдать последнюю дань уважения бабуле. Также не удивил намертво закрытый гроб, ведь что там внутри могло быть? Либо воздух, либо камни. Но в любом случае я стояла с кислой миной. Большую половину лица скрывала вуаль моей прекрасной шляпки. Подол нового черненького шелкового платья слегка выглядывал из-под теплого плаща, больше похожего на удлиненный пиджак. То, что моя мрачность сегодня была прекрасна, а бледность кожи просто светилась, я не сомневалась. Утром у меня было мало времени, чтобы еще раз собою полюбоваться, но пока мы ехали, я смотрелась в зеркало заднего вида, подбирая скорбную маску.

День предстоял быть чудным – по погоде. Никакого снега, лишь слабый ветерок обдувал шею, потому что свою шикарную гриву я уложила в шишку и спрятала под шляпкой. Если честно, я больше походила на Первую леди в приемной президента, нежели на убивающуюся от горя внучку. Неужели я настолько плохо исполняла свою роль, что все на меня пялились, как сговорились!

И при всем при этом у меня было такое странное, мутное чувство, что я не должна сейчас здесь находиться. Перед тем, как выйти сегодня из комнаты номера, я переложила бабулину книгу в огромный клатч, даже не уверена, что это клатч – просто сумка, похожая на большущий кошелек. Так вот, когда я перекладывала книгу, из нее выпал конверт, на котором стояла дата, когда его нужно вскрыть. Через неделю. А так как я уверена, что моя старушка жива и даже, возможно, следит за мной, решила все указания выполнять беспрекословно. А еще вчера вечером папа пошел в душ и убрал книгу, которую читал все время, в свой дипломат. Я, маленькая негодяйка, заглянув в дипломат, аккуратно вынула книгу. Уж больно в ней что-то знакомое было. С первой же строчки я поняла, что это бабулин каллиграфический почерк. Все ясно, она и ему оставила книгу. Мило с ее стороны.

Массивный черно-красный гроб опустили в яму. Папа подошел и бросил пару бордовых роз. Не самый лучший выбор с цветом, на мой взгляд. Моя очередь. Я надумала держаться молодцом. Медленно подошла чуть ли не к самому краю. Немного скользко. Несколько долгих секунд смотрела на крышку. Что я должна, по идее, чувствовать? Даже представить не могу. Как ядовитых змей, я с непонятной злостью кинула в яму шесть роз цвета сливочного масла. Развернулась и встала рядом с папой, стараясь ни с кем не встречаться взглядом.

Кто-то что-то говорил. Различные незнакомцы подходили и излагали свои соболезнования, а потом шли дальше – еще поминки в ресторане. Как примерная девочка, я делала вид, что слушаю каждого, кивала, соглашалась, обещала обсудить волнующие их проблемы на поминках. Сама заранее зная, что не буду присутствовать на них – это уж слишком.

И вот стояла я так, сжимая в руках сумку-огромный клатч. Голова слегка на бок, мозги набекрень. Немного дальше собравшейся толпы между памятниками мелькнуло смутно знакомое лицо. Незнакомец, к которому тут же присоединилась незнакомка, захватил мое внимание своим взглядом. Глазами… Глазами, что иногда снились мне в кошмарах, те самые из горящего дома, принадлежавшие младенцу. Я извинилась перед какой-то старушкой и «подплыла» к папе, который тоже кого-то выслушивал.

- Кто это? – Как можно тише и приватнее полюбопытствовала я.

- Где?

Я указала пальцем, по возможности, менее заметно для остальных.

- Вон там.

- Я никого не вижу, - отмахнулся отец, в это же время зазвонил его мобильник, и он отошел, любовно успокаивая свою подружку по другую линию.

Ладно, сама разберусь. Я отвернулась от отца и лицом к лицу столкнулась с тем самым незнакомцем. Он что-то заговорил, видимо, на французском, но я в нем слаба и ни черта не поняла, кроме того, что передо мною стоял Франциск Ливьен.

- Простите, а вы по-английски говорите? – Спросила я, когда молодой человек замолчал.

Сперва недоумение, но затем терпение и жалость.

- Да, конечно, говорю. Я Франциск Ливьен, - опять протянул руку, я пожала в ответ, - мне очень жаль вашу бабушку.

- Были с ней знакомы? – Глупый вопрос.

- Я видел ее, когда был совсем маленький, она долго общалась с моим дедом.

- Он жив?

- Кто? Мой дед?

- Да, - моя рука все еще лежала в ледяной и отчасти призрачной его.

- Да, жив безумец, - ухмыльнулся молодой человек.

- А куда делась ваша спутница? – Я оглянулась по сторонам, он резко выпустил мою руку.

- Она спешила, - отстраненно ответил он, ему не по сердцу то, что я ее заметила.

- Эля? – Позвала Лизхен и пробралась к нам сквозь группу пожилых людей, - дай тебя обнять, - промолвила девочка.

- Ой, Лиз, - обрадовалась я и ответила ей чмоком в щечку.

Уже собиралась познакомить ее с Франциском, но когда оглянулась, его и след простыл. Вот черт!

- Что-то случилось? – Спросила Лизхен, явно беспокоясь за меня.

- Да, хотела познакомить тебя кое с кем.

- С кем?

- Он стоял рядом со мной, когда ты подошла.

- С тобой никого не было, ты стояла одна, - она взяла меня за руку, как маленькую девочку.

- Да нет же, он… - И я замолкла.

Лизхен не врет, тогда почему… Да нет же, он был реален. Или… Если вспомнить что бабуля говорила о его способности… Неужели это было всего лишь видение? Глупый глюк? Но ведь способности психо-эмоционалов не распространяются на себе подобных – так было написано в бабулиной книге. С другой стороны, если предположить, что он был тем самым младенцем, то, быть может, мы с ним родственники? В смысле, с Франциском? Хм, не плохо было бы отдохнуть во Франции, заодно и узнать, родственники мы с Ливьеном или нет. Хотя, впрочем, это кажется полным абсурдом.

В бабулиной книге я как-то случайно наткнулась на историю ее семейства. Быстро и не особо вчитываясь, пробежала взглядом по страницам, больше заострив внимание на разделе с историей об Алле – старшей бабушкиной сестре. Алла, и вправду, весьма поздно родила первого сына, имя которого бабуля с какой-то стати просто пометила как «М.». У мальчика с детства проявилась интересная способность - создавать иллюзии, в которые человек верил безоговорочно. Затем на свет появился второй мальчик, благо, его бабуля наградила полным именем – Тимофей. А вот самое интересное, Тимофей мог перемещаться во времени. Первые месяцы своего существования он был под пристальным вниманием и изучением Профессора. Однако, в какой-то момент что-то пошло не так. Трехмесячный кроха стал слишком часто «сбегать» от Профессора к своей матери. Эти выходки, естественно, бесили ученого, и он не придумал ничего лучшего, как избавиться от объекта, отвлекающего внимание младенца. Пожар, в котором сгорели все – и взрослые, и дети – был учинен ради подлой и низкой цели. Тогда-то бабуля четко осознала, что если Профессор чего-то захочет, то будет добиваться этого любыми путями. На беду или на счастье, она была в доме, когда неожиданный пожар стал глотать его. Бабуля отчасти винила себя за то, что произошло в ту ночь. В ней словно отключился рассудок, ее единственной целью было сохранить младенца. Более того, малышу почему-то было всегда спокойнее рядом с ней. Она спасла его или он ее – не суть важна, самое печальное, что остальные погибли, будучи фактически замурованными заживо в полыхающем хаосе.

Но бабуля не вернула кроху Профессору, вместо этого она показала ему фотографию некоего заведения, куда он сам их переместил. Бабуля оставила его там с надеждой, что в жизни у мальчика все удастся. Ко всему прочему, внутри у нее было предчувствие, что этот ребенок совершит много прекрасных и по истине великих дел. Эх, жаль, что с ним мне не суждено встретиться – ни четкого названия заведения, ни чего-либо еще, что могло бы служить подсказкой. С другой стороны, может, это и к лучшему, ведь, как я поняла, Профессор тоже не нашел мальчика. Даже надгробная плита старшей сестры моей старушки изображала женщину с младенцем. Быть может, тела крохи и не нашли, но Профессор был убежден, что на веки вечные утерял один из самых ценных «экземпляров».

- Эль, ты меня слышишь? – Напомнила о себе Лизхен.

- Да, прости, - я встряхнула головой.

- Твой папа всех собирает, чтобы ехать на поминки в ресторан и зовет тебя, - девочка потянула меня за руку.

- Нет, скажи ему, что я не поеду, - я выдернула свою руку и отступила на шаг назад.

- Ты уверена?

- Да, - как можно несчастнее выдохнула я.

Моя одноклассница понимающе кивнула головою и отправилась за всеми. Я спокойно провожала всех взглядом, пока последний человек не скрылся из виду. И оглянулась на бабулину могилу. Вся усыпана цветами, обставлена венками с кучей золотистых надписей. Ее свежесть ярко выделялась на фоне близстоящих памятников родных.

Странная штука. Я, вроде бы, спокойно стояла, и вдруг… Несколько слезинок вырвались из глаз и мирно скатились до подбородка. Я сделала вид, что не заметила. Нашарила в сумке упаковочку сухих салфеток. Вытерла лицо, промокнула глаза. Постояла еще немного и двинулась по тропе в сторону города.

Уже подходила к главному выходу, когда раздался жалобный писк. Я резко остановилась.

- Мяу, - повторилось снова.

Я принялась лихорадочно оглядываться по сторонам. Рядом с одним из памятников сидел и дрожал крохотный серый пушистый комочек. Я подошла ближе, котенок повторил свой зов.

- Мяу!

Маленький, наверное, двухмесячный серый котенок с яркими сине-голубыми глазками-пуговками просто умолял взять себя на руки. Собственно, что я и сделала.

- Привет, малыш, - прошептала ему на ушко, прижимая к себе дрожащее существо.

Мне, конечно, жаль новое платье, но сейчас немного иная ситуация. Поэтому долго не раздумывая, расстегнула пуговицы примерно до талии. И теперь еле теплый мурчащий комочек прижимался к моей груди. Я застегнула несколько пуговиц и оставила место, чтобы мой маленький пушистый дружок мог дышать.

Затем буквально пробежала весь путь до остановки. Села на нужный автобус, заплатила за проезд, спокойно доехала до гостиницы. Дабы ее служащие не заметили зверенка, я скукожилась словно меня так перекорежило от горя. И таким диковинным образом добралась до лифта, а там и до номера.

Вошла внутрь и закрыла за собой дверь. Нежно положила все еще трясущегося котенка на диван. После смерти достойно состарившегося Зигмунда бабуля больше не заводила домашних питомцев. О, Боги! Все платье в шерсти, ему теперь дорога только на помойку. Хотя, можно попробовать и отчистить.

Я решила, что сперва надо бы переодеться, но кроха сполз с дивана и буквально понесся за мною в комнату. Поэтому пришлось переодеваться в его присутствии. Мои старые добрые джинсы были согласны со своею участью – котенок, как только я села, будто альпинист забрался по ним на колени и улегся, все время мурча. Сначала я хотела назвать его Мурзилка, но потом подумала, что таких имен много и стала кликать его Мартином. Мне кажется, имя более или менее аристократичное. А сокращенно Марти.

Где-то было молоко и пара бутербродов. Я налила молочка в блюдечко, вытащила из бутеров колбасу и расставила все это великолепие перед моим новым другом. Это может показаться диким, но у меня такое чувство, будто бы он не просто так позвал меня на кладбище. Да-да, именно меня. Возможно, там его оставила бабуля, чтобы хоть как-то компенсировать свой поступок.

23

Когда умирает близкий и дорогой человек, единственный, кому можно доверять, глупо говорить, будто жизнь продолжается. Да, это факт, потому что вокруг ничего абсолютно не меняется. А так бы хотелось, чтобы с неба упал метеорит, какое-нибудь цунами затопило некую страну. Ну или, на худой конец, остановилось бы время, чтоб вдоволь наплакаться, утопиться, убить кого-нибудь… Но время не останавливается, метеорит ниоткуда и никуда не падает. Окружающие продолжают работать, жениться, рожать детей, убивать людей, предавать друзей, обманывать друг друга, разводиться, учиться или не учиться на своих ошибках, смотреть, как растут их дети, внуки, умирать. Да, в итоге умрут все. Но на их место придут новые существа.

Хоть я и не верю, что больше никогда не увижу бабулю, все-таки мысли о смерти приходят чаще. Это странное явление, потому что мы, дети рожденные на рубеже XX-XXI веков, не до конца понимаем и принимаем смерть. Лично я так вообще не воспринимаю такой факт за реальность. Насмотревшись на нее в кино и начитавшись в книгах, я привыкла к ее нереальности. Ведь я прекрасно понимаю: герой умирает, а актер-то продолжает жить дальше. И мне кажется, в жизни точно так же.

Но в данной ситуации бабуля просто уехала. И даже если она не хочет, чтобы мы с ней увиделись снова – уж в это я не верю стопроцентно – я все равно ее разыщу, где бы она ни была…

- Приятного аппетита, - пожелал папа, усаживаясь за стол.

Вчера, пока все находились на кладбище и поминках, в нашей квартире были рабочие. Интересно, кто и когда устроил погром? Кажется, это навеки вечные останется загадкой. Сегодня с утра папа перевез свои и мои вещи сюда. На Мартина он отреагировал терпимо. Понимает, что мне нужен сейчас кто-то, о ком бы я могла заботиться и в кого вкладывать свою любовь. В лицей я не ходила ни вчера, ни сегодня. Но завтра мне придется там появиться, хоть и совершенно не хочется. Как смотреть им в глаза...?

- Вы что, не понимаете, что с нами со всеми случилось? – Донесся голос из закрытого кабинета.

Я не рисковала входить. Среда. Препод по географии, как обычно, опаздывала. Я решила, что войду вместе с ней, а пока стояла у закрытой двери и нагло подслушивала.

- Ань, успокойся! – Раздраженно рявкнула Арина, я аж удивилась.

- Успокоиться? – Продолжала панику девочка-выдра. – Народ, вы о чем?

- Слушай, Ань, я согласна с Ариной, давай мы сначала посмотрим, - умоляла Моська, - может, наши способности вернутся.

- Нет, ребят, не вернутся, - мрачный голос Артема перекрыл все возгласы, мое сердце екнуло.

- Откуда такая уверенность? – С сомнением спросила гусыня-Регина.

- Я слышал их разговоры. Эта вакцина была создана для того, чтобы притупить или вовсе стереть в нас какие бы то ни было способности, - огромный камень перекрыл мне дыхание, теперь они все знают, ему осталось только про мою кровь сказать.

- Но почему сейчас? – Непонимающе застонал какаду-Ваня, - почему нельзя было ввести эту вакцину раньше?

Милый друг, ты не знаешь пока про меня.

- Я согласна с Ванькой, почему нельзя было использовать вакцину, когда нас вырождал второй этап «резкого прогресса»? – Поддержала друга Оксана.

Я прижалась к двери, обливаясь слезами. Сейчас он им скажет, почему. Мне нужно уехать отсюда, сбежать. Находиться здесь намного сложнее и труднее, чем я думала и надеялась.

- Я не знаю, - раздался четкий голос Артема, - но мне так же, как и вам, очень хотелось бы узнать ответы на эти вопросы.

Ну, и трусиха же я. И что толку в том, что они не знают. Рано или поздно правда всплывет. Она всегда выходит наружу, как бы ее ни прятали и ни замуровывали за стенами со средневековыми замками без ключей.

- Предлагаю всем успокоиться и попытаться стать обычными людьми, - это был Деметрий, - раньше нам приходилось притворяться таковыми, а сейчас давайте просто попробуем, может, нам понравится.

- Да ну? – Фыркнула девочка-выдра.

- А ты чего здесь стоишь? – Спросила учительница, всматриваясь в мое лицо.

- Я немного опоздала, - судорожно втянула шею в плечи.

- Мне жаль твою бабушку, - женщина погладила меня по плечу, - когда успокоишься, зайдешь в класс, хорошо? – Это она, видимо, про мои слезы.

Рукавом я быстро вытерла щеки и кивнула. Преподавательница открыла дверь, разговоры смолкли. Все, кто стоял,уселся за свои парты. Я мышкой скользнула на свое обычное место. За пустую первую парту. Деметрий сидел позади с Оксаной, а выдра-Аня со львом-недоростком.

На перемене меня нагнала Лизхен.

- Привет, а ты чего такая вошла и ни с кем не поздоровалась? – С нотками поддельной претензии спросила она.

- Да, знаешь, я ведь опоздала. Мне бы влетело, если бы я начала ко всем поворачиваться и здороваться.

Грубо, очень грубо. Нельзя так, они ведь не виноваты, что бабуля меня бросила. Более того, это я виновата перед ними. Если бы не долбанная капелька моей крови…

- Ладно, успокойся, еще увидимся, - она ободряюще округлила глаза и смешалась с толпою.

Увидимся, как же. Пока я сидела ко всем спиною, это было невыносимо. Потому что каждой клеточкой ощущала взгляды, направленные в мой затылок.

Кабинет английского был закрыт. Я встала у окна. Волосы распустила, как экраны, чтобы не было видно лица, хотя бы большей части его. Достала из сумки бабулину книгу. Конверт вылетел и направился на пол. Я резко в воздухе подхватила дезертира. Надоело ждать даты, что написана на нем. Одним движением оторвала верхнюю линию и вынула свернутый лист бумаги.

Помимо книги, где бабуля изложила мне свои знания о «ненормальных», она написала завещание, которое находилось до поры до времени у ее адвоката, и это письмо с некими разъяснениями. Этого не может быть… Бабуля писала примерно так:

«Милая Эля!

Много лет назад, еще до твоего рождения, когда даже не было твоей мамы в плане, случилось необратимое. В то время я была еще относительно нормальным человеком. Твой дед попал в ужасную аварию, связанную с его работой. Он потерял много крови и нуждался в переливании. Но так, чтобы никто об этом не знал. Я была единственная, кто мог ему помочь. Для того времени, по счастливой случайности, у меня была такая же группа крови. Его помощник – французский Профессор Жан-Франц – взял некое количество моей крови и перелил ее Профессору. Это событие не осталось бесследным во всей нашей последующей жизни.

Между нами всегда была связь. Только теперь после переливания она усилилась и встала на другой уровень. Отчасти благодаря моей способности и тому, что в нем текла моя кровь, я могла «забираться» к нему в голову и видеть, знать, слышать, чувствовать все, что происходило рядом и вокруг него. Своего рода монодорожная телепатия.

Несколько лет назад я проходила обследование и узнала, что мой организм совместно с моей способностью начинает переходить в четвертый этап «резкого прогресса». Это заключительный этап, который существовал доныне только в теории. А так как я уже не молоденькая девочка, можешь себе представить, с какой болью я жила последние годы. «Притупляющий эликсир», разумеется, по-своему замедлял развитие четвертого этапа, но не мог это делать вечно.

Спустя несколько лет после переливания у Профессора появилась будоражащая душу идея. Он знал, что я могу «влезать» в его сознание, так могли все «ненормальные», которые делились своею кровью с обычными людьми. Да, мы не единственный пример того. Помнишь Луну Рашель? Я до сих пор помню твои слова, твой крик во сне, когда Луна кричала: «Беги! Возвращайся назад». Мне, конечно, не известно, кому переливали ее кровь и было ли это на самом деле. Но думаю, что вполне могло быть.

Так вот, о новой теории Профессора. Ее суть заключалась в том, что когда погибает «ненормальный», поделившийся своей кровью с человеком, тот человек, возможно, будет жить. Возможно! А если же «ненормальный» - мне полюбилось твое определение – умирает своею смертью, то тот, кому переливали его кровь, умирает синхронно с ним.

Рано или поздно четвертый этап «резкого прогресса» должен был уничтожить меня, и я прекрасно понимала это всегда. И, вместе с тем, я знала – одновременно со мной умрет и Профессор. А это означало, что девятнадцать ни в чем не повинных детей останутся без надлежащего присмотра. Ко всему прочему, эгоизм Профессора не позволял ему с этим мириться, ведь ими могли заняться другие Профессора. Мы оба знали о том, что может твоя кровь, даже жалкая капля ее. Вернее, предполагали, ведь я не позволяла ему проводить над тобой опыты.

Когда нам стал известен конкретный день ухода из этого мира, я связалась с ним. К сожалению, до дня вакцинации не дожил один мальчик, и это навеки останется на моей совести. Теперь, когда ты читаешь это письмо, они все должны быть нормальными. Прости, ты осталась той же. Все из-за того, что отныне ты совершенно одна и без способности тебе было бы тяжело. Но есть и другая причина – в тебе течет лекарство от способностей. Это являлось еще одним условием, заключенным между мной и Профессором – никто не будет тебя беспокоить.

Мне жаль, что так сложилось. Поверь, я бы многое отдала, чтобы быть рядом с тобой сейчас, но это невозможно. Надеюсь, ты прочитала книгу, что я написала для тебя. Примерно такую же, только с более точными указаниями, я оставила твоему отцу. Юрий хороший человек, я уверена, он не бросит тебя. По завещанию все мое имущество переходит в твое пользование. Распорядись им с умом.

И еще кое-что. Избавься от всех липовых документов, которые найдешь в квартире. Оставь себе только российский паспорт и заграничный – они пригодятся для дела…» Дальше шел перечень того, что я должна сделать. «Связаться, а лучше встретиться, с английским и французским Профессорами, но при этом не дать им себя обследовать»… О, Боги! Нет. Нет. Не верю. Ты должна быть жива, бабуля. Жива. «Но сперва окончи школу», - говорилось в предпоследнем предложении.

- «Я люблю тебя», - последнюю фразу я зачитала вслух со слезами на глазах.

Я сглотнула и попыталась сделать глубокий вдох. Проклятье!

- Гримлина, ты чего здесь стоишь? – Обратилась ко мне проходящая мимо учительница литературы, я не ответила, - звонок уже был, иди в класс, - схватила за руку и буквально втолкнула в кабинет, где на меня сразу же все уставились.

Как мешок картошки, я рухнула за свою парту, которая, кстати, все пустовала. Ничего не разбирая, выложила из сумки учебники и тетради, пенал. При этом продолжая судорожно сжимать письмо в руке. Я взглянула на него как на нечто с другой планеты. Свернула и вложила в бабулину книгу, затолкала в сумку, скрестила руки на груди и сгорбилась под весом новостей. Мне не хватало воздуха и, будто рыба на суше, я раскрывала рот и закрывала. Но в легкие так ничего и не попадало.

- Эльвира, вам плохо? – Испуганная англичанка смотрела на меня во все четыре глаза.

- Я… я… - Пыталась хотя бы вдохнуть, но ни черта не получалось.

Продолжая открывать-закрывать рот, я бессильно заревела. За что мне все это? Почему я? Почему не Вася из соседнего подъезда? Не оправдание, что такого Васи просто не существует, а я есть. Зачем они так со мной, что я сделала? Моя вина в том, что я родилась… Не в той семье или в том, что родилась вообще?

- Может, вам сходить к медику? – Продолжала женщина, таращась на меня.

Ничего я ей не смогла ответить, но согласно закивала головой. Собрала все со стола обратно в сумку и буквально вылетела из кабинета.

«Ну, и что теперь?» – С горечью подумалось мне.

24

Первые несколько часов я просидела в парке на заснеженной лавке. Вся замерзла, но не могла даже пальцем пошевелить. Все пыталась понять, найти смысл, но ни черта. Шел снег. А я сидела, наверное, под метровым его слоем. Как статуя. Что будет, если я умру? Только, пожалуйста, поменьше боли. Ненавижу боль, боюсь ее.

Когда встала со скамейки, кости хрустнули. Часть снега посыпалась с плеч. Надо разогреться. Пошла быстрым шагом, не зная, куда. Не думала об этом. Просто смотрела себе под ноги, не обращая внимания на лица проходящих мимо, на проезжающие автобусы и машины. Только левой-правой, левой-правой. Руки в карманах, колени полусогнуты, лед под ногами. Я боялась поскользнуться. Голова почти вжалась в плечи, но из-за капюшона казалось, будто я просто ее наклонила, что, впрочем, так и было.

Визг шин. Я замерла, вскинув голову. Переходила дорогу в опасном месте. Водитель авто крутил у виска пальцем, приоткрыл окно и начал орать, сказала бы я, куда ему нужно. Козел!

Снова остановилась уже посреди моста с левого берега на правый. На правом берегу начинался Старокузнецк. Под мостом замерзшая Томь. Я прижалась к перилам и слегка наклонилась вперед, дабы посмотреть на реку под слоем снега и льда. Интересно, какой толщины лед в этом месте? Безмозглая я дура, решила проверить. В какой-то момент показалось, будто там, внизу, сквозь снегопад на меня смотрит бабуля. Но это была не она. Ее там не было, там вообще никого не было. Только лед, скрывающий зимнюю воду и спящих рыб. Любопытно, какие рыбы здесь водятся? Я ни разу об этом не задумывалась. Что будет, если я туда прыгну? Плавать не умею, значит пойду сразу же на дно? А весною послужу кормом рыбкам, если до этого тело не вытащит какой-нибудь умник. Я перегнулась через перилы, чтобы разглядеть, на что встать, ведь там сперва бетонный выступ, не хотелось бы так быстро до столкновения со льдом отдать Богу душу.

- Эй, стой! – Меня схватили за рукав и потянули назад.

Я удивленно уставилась на «спасателя».

- Что ты собралась делать? – Кричал Марк, - с ума сошла?!

Что он здесь делает? Молодой человек стряхивал с меня снег. Я отшатнулась в сторону.

- Зачем ты здесь? – Отстраненно поинтересовалась я.

- Выполняю обещание, данное твоей бабушке, - со злобой сквозь зубы ответил он.

- Мог бы и забить. Ее ведь больше нет.

- Нет, не мог.

- Профессор мертв? – Вдруг решила уточнить.

- Да, его похоронами занималась твоя мать, - ответил молодой человек, периодически оглядываясь по сторонам.

- Я так и думала.

- Погодка не совсем для прогулок, - с ухмылкой проговорил он, - лучше иди домой и не оглядывайся.

- Я не хочу домой, - я бросила взгляд на противоположную сторону моста.

Проезжали автомобили, трамваи и автобусы. Внезапно показалось, что на той стороне стоял Франциск Ливьен, но в следующий момент проехал автобус и, когда то место вновь было открыто для моего взора, там было пусто. Только снег падал сверху.

- Дома тебя ждет отец и важный разговор, - тоном, не требующим споров и детского упрямства, произнес Марк.

- Ладно, проводишь меня?

- Да, - кивнул он и взял меня за локоть, как сорванца какого-нибудь.

Он не провожал. Нет. Это больше походило, как мужчина тащит подростка против его/ее воли. В любом случае, Марк довел «сорванца» до двери квартиры, нажал на звонок, хотя у меня были ключи, и сбежал, попросив ничего не рассказывать папе. Особенно о том, что я видела его.

И я сдержала свое слово. За весь вечер ни разу не вспомнила ни о том, что собиралась сделать на мосту, ни о Марке-«спасителе», ни о письме бабули… Пока папа не заговорил о завещании.

- Сделай все, что советует в завещании сделать бабуля, - устало промолвила я.

- Но она пишет, что нужно продать дом в Крыму, разослать вещи из списка ее друзьям и соратникам. Но ты можешь всего этого и не делать, ты ведь не обязана, - папа стоял у приоткрытого окна, в квартире было жарко, как в печке.

- Мне плевать, выполни ее рекомендации и все, - я допила чай, кстати, с «притупляющим эликсиром», о котором, как я поняла, папе не известно, повадки не те.

- Но ты останешься без всего.

Чего он упрямится?

- Ну, ведь деньги-то какие-то будут?

- От продажи дома в Крыму и некоторые ее сбережения, не больше, - намек ясен, меня на улицу вышвыривают.

- Ну, и ладно, - ответила я, - закроем тему. Сделай так, как там написано, - указала рукой на листы бумаги в его руках, - и будь, что будет. В крайнем случае, буду жить на улице.

- О чем ты говоришь?

Он что, реально не в теме?

- О том, что ни с тобой, ни с мамой я жить не буду, верно? Поэтому ты беспокоишься из-за денег?

Марти увидел, что я на пороге кухни и буквально врезался лбом в мои ноги. Я взяла чудика на руки, и он весь излился в блаженном мурчании, обожаю его.

- Что за бред? – Мужчина разгневался не на шутку, - кто сказал, что ты будешь жить на улице?

- А где? – Безразлично мне, если честно; где угодно, только не здесь.

- Разумеется, со мной. Ну, или с Ташей, если захочешь, - последний вариант ему самому не был по душе.

- Как же. У тебя вот-вот должен родиться ребенок, сын, кажется, - что за ирония судьбы, - и у мамы вот-вот должен появиться сын. Я вам, как пятое колесо, - м-да, обидно, конечно, но факт.

- Чушь!

- Нет, не чушь, - спокойно настаивала я на своем, - знаешь, я тут подумала, - и это была правда, - я хочу переехать в Москву как можно быстрее.

- Зачем?

- Окончу там школу, поступлю в вуз. Жизнь продолжается, верно? – Он понял, что я имела в виду, сам с утра об этом говорил.

- Но почему именно там? Чем плох Владивосток?

- Или Питер? – Подхватила я без особого энтузиазма, - пап, смирись и прими мое решение.

- Нет, так не пойдет, - он подошел ближе и погладил котенка, - давай вот как сделаем. Ты с этой мыслью переспишь, и утром мы вернемся к этому разговору.

- Идет, - я решила мирно сдаться, - я в душ.

- Хорошо.

Пусть думает, что хочет, но мнения своего я не изменю.

И между прочим не изменила. Поэтому с утра папе пришлось смириться и согласиться мне помочь. Но у него были условия: первое – я должна доучиться оставшиеся пару недель здесь. Второе – я буду жить в семье его хорошего друга. Этот друг хорошо знал бабулю. После уроков папа сообщил, что поговорил со своим товарищем, и тот согласился, чтобы я у них пожила несколько месяцев. А потом, когда я поступлю в вуз, то переберусь в общагу – это мое решение.

В самой школе, по сути, ничего интересного не было. Кроме разве что известия о панк-рок фестивале, в котором будет участвовать группа, где играет Артем. А пригласил меня Егор. После побега из клиники Профессора он подозрительно хорошо стал ко мне относиться.

- Мне будет очень приятно тебя там видеть, - промолвил мальчик-суслик, - даже если тебе сейчас не особо хочется, то просто приходи, чтобы развеяться, в следующую пятницу на фест, - а глаза, скорее, как у щенка, чем как у суслика.

- Ладно, - только отстань от меня – добавила я про себя.

- Вот здорово, - улыбнулся одноклассник, - ну, тогда до завтра.

Уроки как раз закончились, а он меня буквально на выходе поймал. Я уже решила идти домой, но не тут-то было. Меня окликнул Артем. Он был один.

- Привет, - немного запыхался, бедняга, для него это необычные ощущения, - спасибо, что подождала.

- Ты сам меня позвал, - напомнила я.

- Да, - замялся парень, - знаешь, в следующую пятницу фест в…

- Да, я знаю, меня уже пригласил Егор.

- Да?

- Да-да-да-да-да-да, - пропела я, он посмотрел на меня, как на чокнутую, а плевать! – Это все? – я выжидающее взирала на парня.

- Нет, вообще-то, я хотел с тобой поговорить, - а фест предлогом был, понятно.

- О чем?

- Ну, - опять замялся он, да что это с ним такое? – может, не здесь?

- Давай, - я неопределенно повела плечами.

Мы уже подходили к моему дома, всю дорогу молчали. Даже не представляю, как мне удалось это вынести. Он чувствовал себя виноватым, но одновременно с этим Артема что-то волновало. И боюсь, что трудно будет ему солгать.

- Знаешь, я хотел объяснить про меня и Аню, - начал он, когда мы остановились у моего подъезда.

Так-с, разговор будет длинным, если его не остановить.

- Не надо ничего объяснять, - остановила его рукой, - я понимаю, - ну вот, уже соврала.

- Правда? – Он посмотрел с сомнением.

А я глядела на качели в снегу и отправилась к ним, быстро приземлившись на одну из качелек. Артем неуверенно присел на соседнюю.

- Вообще-то уже зима, - оглядываясь вокруг, заметил он.

- Ну, я же не прошу меня качать.

- И все же… - Опять завел шарманку, зануда.

- Артем, не надо, пожалуйста. Я ведь понимаю, вы были созданы друг для друга во всех смыслах.

- Все равно нехорошо получилось.

- Да, - безразличным тоном.

- Просто я тогда запаниковал, - черт, он заткнется когда-нибудь? – Сперва нас закрыли в клетках, потом тебя и этого мальчишку из девятого класса увели куда-то. А затем снова появился амбал и вырубил меня без вопросов. Очнулся в палате, прикованным к кровати. Потом эта вакцина... – Я видела, какой ужас наводили на него воспоминания, - а потом Егор влетел в мою палату, начал говорить что-то быстро и неразборчиво. Я вышел следом за ним и столкнулся лицом к лицу с Анькой. Она кинулась меня обнимать и радоваться, что я жив. Если честно, я тоже был рад ее видеть. А потом ты... - Он посмотрел на меня, - они же должны были отправить тебя домой, разве нет?

- Да, - ложь.

- Но ты была там, - и что он хочет от меня услышать?

- Ну, была, - неохотно согласилась я.

- Почему? – Вот упрямый, прям, как баран какой-то.

- А я откуда знаю?! – Я резко встала, качелина даже треснула в ногу, но я только поморщилась.

- Я сегодня видел в школе этого мальчишку.

- Какого?

- Который был с нами вначале. Девятиклассник. Антон, кажется?

- И что?

- Его не было с нами, когда мы бежали, - достал!

- И? – Что ему от меня надо?

- Как же он спасся?

- А я откуда знаю?!

- Но ведь вы с ним общаетесь.

- Боги! Что ты хочешь от меня услышать?

- Он ведь мог невидимым становиться. Ему вакцину поставили?

- Ее всем поставили, - уклончиво промолвила я.

- А тебе? – Вот черт.

- А с чего ты взял, что мне ее вообще должны были ставить? – В принципе, я могла бы соврать, что поставили, но слово – не воробей…

- Ну, ведь не просто так ты там прохлаждалась, верно? – Он встал с качели, мне пришлось задрать голову вверх. - Ко всему прочему, как выяснилось, ты неспроста знала о Профессоре, - многозначительно просверлил взглядом, и с издевкой добавил, - кто бы мог подумать, что в одном классе мы учились с родной внучкой самого Профессора.

- Кто бы мог подумать, что желая оправдаться, ты начнешь обвинять меня, - процедила я, заставляя вредные слезы держаться от глаз подальше.

- Я тебя пока не обвиняю…

- Хм, пока, - передразнила я с ядом.

- Эля, ответь честно, какая у тебя способность? – Он даже не предполагал, что мне могли поставить вакцину, умный мальчик.

- С чего ты взял, что она вообще была? – Разбежался, так я тебе и сказала, мечтай.

- Во-первых, твоя аура, - ну, это не аргумент, - а во-вторых, ты его внучка, - парень выделил предпоследнее слово.

- Тебе не приходила в голову мысль, что именно потому, что я его единственная живая внучка, он и не делал со мною ничего? – Моего выделения он не заметил.

- Нет, - я фыркнула, - нет, потому что он Профессор.

- И этим все сказано?

- Да.

- Как бы там ни было, и что бы вы там ни думали, - под словом «вы» я подразумевала его и выдру-Аню, конечно же, - но я абсолютно обычная. Обычней человека не бывает.

- А аура? А Антон?

- Я же сказала, ему, как и остальным, поставили вакцину, - устало вздохнула я.

- Ясно, - отошел немного, не сводя с меня глаз.

- Это все?

- Думаю, да, - сникнув, ответил он.

- Желаю счастья в личной жизни! – Иронично пропела я и отправилась в сторону своего подъезда.

- Тебе тоже, - мрачно донеслось мне в спину.

25

Неделя прошла, как секундный кадр в кино. Возможно, это потому, что я ходила одна, ни с кем в лицее не разговаривала – с Тошкой вечерами только по домашнему телефону. Семь дней в трансе. Я постоянно пряталась за наушниками и делала вид, что никого не замечаю, пока меня саму не приметят.

В лицее, как всегда, ничего интересного. В предновогоднем КВНе я не участвовала. Только псих может предложить мне заниматься такими вещами сейчас. Хотя, пожалуй, можно было поприсутствовать на репетициях, но… Нет. Не очень хотелось каждый день лишних пару часов созерцать физиомордию выдры-Ани. Мне их, безусловно, всех жаль, но, на удивление, ребята удачно справлялись с вживанием в роль «обычного человека», впрочем, у них всегда это хорошо получалось.

Единственное, что стоило внимания в жизни лицея, так это зачеты, которые мы сдавали за семестр. Забавно, ввели систему исчисления по полугодиям как в вузе, а каникулы-то у нас как у абсолютно здоровых школьников. Но не это важно. Важно, что свои два зачета, можно назвать их дифференцированными – по математике и обществознанию я сдала на «отлично». И вообще, у меня в классном журнале отличные оценки стоят. Это радует, если учесть, где я собиралась оканчивать школу. Осталось только решить, куда поступать после ее окончания. Задачка не из легких.

На фест в пятницу я пошла. Быть может, зря. Жуткое небольшое помещение, где сходит с ума пара сотен подростков. Было дико душно. Музыка, как в клубе, долбила в грудную клетку. Еще когда шла сюда, то решила, что этим вечером все проблемы останутся за дверью. И надо заметить, я осталась верна своему решению. Два с половиной часа для меня не существовало ничего и никого, кроме музыки, что зачем-то долбилась в грудную клетку, может, пыталась добраться до души? Тогда стоило больше стараться. Еще со сцены меня увидали одноклассники – помимо Артема, там что-то делали Егор и Аня – да и не только они обратили на меня внимание. Сумасшедшая, я подпевала всем группам, хотя большинство песен слышала впервые.

И вроде бы фест закончился, а народ не расходился. В любом случае, уже следовало двигаться в сторону выхода. К тому же меня мутило, и я еле себя сдерживала. А тошнота была из-за отвратительного запаха перегара, что царил в атмосфере помещения.

Я проходила мимо шумной толпы у выхода. Несколько пар глаз проводили мое тело взглядом. Как по взмаху волшебной палочки, появился Егор. И он был немного того… Под градусом. Глаза горели, улыбка сверкала.

- Ой, как я рад, что ты пришла, - он склонился, чтобы обнять, при этом чуть не свалил меня с ног.

- Да, - я кивнула ему, продолжая двигаться в сторону выхода.

- А ты что, уходишь? – М-да, блеснул сообразительностью.

- Да, - я снова закивала.

- Эль, останься, - он походил на ребенка, уговаривающего маму купить мороженое.

- Прости, мне надо идти.

- Ну, Эля-я-я-я.

- Нет, прости, никак не могу.

- Да куда тебе торопиться? – Это суслик на что намекает?

- Слушай, отпусти меня сейчас же! – Рявкнула я.

- Не отпущу, потому что ты должна остаться, - черт, не стоило мне сегодня ужинать перед фестом.

- Зачем? – Так и хотела треснуть ему кой-куда, уже руки фиолетовыми стали – так крепко он за меня ухватился.

- Вечеринка только начинается, - заговорчески подмигнул одноклассник.

- Ну, для меня она уже закончилась, - судорожно оглядываясь по сторонам, я не обнаружила ни одного знакомого лица.

Как назло, осталась еще одна проклятая неделя в лицее. Была б моя воля, прям, сейчас бы взяла билет на самолет и умчалась прочь. Но папа уже купил билет на поезд, потому что Марти поедет вместе со мной, а в самолете я не хочу, чтобы он был в багажном отсеке. Три дня в поезде мы как-нибудь переживем. К тому же у меня СВ-купе. Надеюсь, с соседями повезет и их не будет вообще. Еще одна хорошая новость: папин друг, у которого я должна буду жить, вместе с семьей на год уезжает в США, поэтому в квартире я буду совершенно одна, не считая моего котенка. Здорово, правда?

- Я уже обещал ребятам, что познакомлю их с тобой, - я вернулась на бренную землю.

- Каким, к черту, ребятам?!

- Из других групп, так что, пошли, - парень потянул за собою, маньяк.

- Отпусти, я могу идти сама, - выход как раз был чист для идеального побега.

- А ты не сбежишь? – Тоже мне доктор Ватсон.

- Нет, клянусь.

- Ладно, - он, наконец-то, отпустил меня.

Я сделала пару шагов следом за ним, а потом со всей дури рванула к выходу. Не зря же я была третьей по скорости среди девчонок, а если б постаралась, то стала бы вообще первой. У парня хорошая реакция, он метнулся следом. Но удача была на моей стороне – ему загородила ход подвыпившая компания, что выходила после меня.

Я очутилась на улице. Снег по привычке валил с небес. В свете уличных фонарей казалось, что это бело-серебристая искрящаяся волшебная пыльца. Игра света и разума – фантазия. Я застегнула новую цветастую куртку до самого подбородка. Шарф достала из сумки, обернула шею. Шапку где-то, видать, посеяла. Натянула капюшон на самый нос. Вот таким вновь сгорбленным чудиком я добралась до дома. Или, вернее сказать, добежала.

Никогда не думала, что могу в реальности встретиться с маньяком и уж тем более, что когда-либо буду учиться с такой особью в одном классе. Благо, все проходит быстро, пройдет и эта черточка в моей никчемной жизни.

Субботу и воскресенье я благоразумно провела, не выходя из дома. А в понедельник сделала вид, что ничего в пятницу не было. Суслик-Егор выглядел немного виноватым, когда наши взгляды встречались, что было всего дважды. В конце дня он подошел ко мне и извинился. Оказывается, его попросил Артем притащить меня на «after party» любым способом. И вместо того чтобы просто пригласить, мальчик-суслик напугал до смерти. Осталось выяснить, зачем это было нужно льву-недоростку, но Егор и сам не знал. Он вообще мало что помнил, после того как напился сразу же после выступления Артема и его группы.

На выходе из лицея я подкараулила виновника пятничного происшествия. И плевать, что выходил он с выдрой-Аней. Я преградила им дорогу, не глядя на недоумевающую блондинку. С мгновение сверлила взглядом Артема, не знаю, вспомнил ли он свой же взгляд, который я так настойчиво пыталась повторить.

- Тебе что-то надо? – Крепче прижалась к парню блондинка в шубке из какого-то меха, что еще больше делало ее похожей на выдру.

- Да, но не от тебя, - я одарила ее уничижительной стрельбой глаз, и пристально глядя на парня, кивнула в сторону, - на два слова.

- Я сейчас, - согласно кивнул и высвободился из костлявых ручек своей подружки.

Мы оставили выдру-Аню на крыльце лицея. Я остановилась у дерева, прячась от присмотра его девушки. Спиной Артем загородил оставшийся вид на девочку-выдру.

- Ну? – Он выжидающе приподнял брови, что всегда сводили меня с ума, но сейчас не та ситуация.

- Зачем ты попросил Егора притащить меня после феста? – Прозвучало как-то коряво.

- Куда притащить?

- Мне откуда знать, куда, - сквозь зубы, как можно злее, фыркнула я, - я спрашиваю – зачем?

- А с чего ты взяла, что я его об этом просил? – Он использовал мои же фразы.

- Он сам сказал, - я не привыкла так быстро сдаваться.

- Мог и соврать, - парень пожал плечами.

- Как ты сейчас?

Артем поджал губы, о чем-то размышляя.

- А плевать, - сдалась я.

Проходя мимо крыльца, помахала ручкой удивленной выдре-Ане. Так странно. Мне вдруг стало абсолютно все равно, зачем Артему это надо было, и почему мне было важно знать ответ?

- Эля?! – Лев-недоросток бежал следом, - твои перчатки, - протянул то, что, видимо, я уронила у дерева, но как? Может, парень их у меня стащил.

- Спасибо, - буркнула я не очень-то дружелюбно.

- Я просто хотел тебя тогда увидеть, вот и все.

- А со сцены было плохо видно? Знаешь, ты эгоист, - и откуда такая уверенность и едкость в голосе, - невозможно, встречаясь с одной девушкой, пытаться закрутить отношения с другой. А если прибавить ко всему треугольнику события последнего месяца…

- Прости, - неизвестным мне доныне тоном промолвил он.

- Просто оставь меня в покое, - кто бы знал, как тяжело мне было произносить все это.

- Ладно, - прошептал он, - до завтра, - молодой человек развернулся и пошагал к своей практически законной половине.

Справедливость восторжествовала. С глухой сердечной болью я провела остаток дня. Чувства сожаления, горечи, даже депрессии отчасти, смешались во мне.

Я лежала в горячей ванне. От воды аж пар шел. Кожа на руках покраснела, на ногах не видно - из-за обилия пены на поверхности воды. Пушистый комочек сопел тут же на стопке полотенец. Котенок, когда я дома, не покидал меня ни на минуту, словно личный маленький страж. Так вот лежала я в ванне и вдруг четко и ясно увидела, как стою на кухне, достою нож поострее. Ложусь в ванну, нож там, где, по идее, сопит Мартин. Длинными, бледными от холодной воды пальцами уверенно беру нож в руку. И начинаю резать вены на левой руке – вдоль. От боли лицо перекорежило. Но то же самое проделываю и с правой рукой.

Я окунулась с головою в горячую воду. Все это мне показалось. Просто шутка разбушевавшейся фантазии. Вынырнула. Прижала голову к полотенцу. И думается мне, на какое-то время я тупо уснула. Безобидные картинки чередовались во сне. Стук в дверь. Папа забеспокоился. Я встала, вытерлась и завернулась в махровый халат. Слила воду в ванне. Пожелала отцу спокойной ночи и вместе с котенком легла спать. Мокрые волосы предварительно расчесала, сушить их не было сил. Уж больно сильно хотелось забыться в мире грез, что для меня порою становился кошмаром.

Часть Вторая

1

Папа занес чемоданы в купе. Мы присели. Котенок в специальной клетке рядом со мной. Времени до отправления поезда чуть ли еще не целый час. Жду не дождусь, правда. Мне так хочется, чтобы отныне все было так, как надо. А именно: прекрасно! Тошкины родители развелись из-за непреодолимых разногласий. Мальчик-невидимка вместе с мамой уже завтра улетит во Владивосток вместе с моим папой. Он им там должен помочь. Все должно быть хорошо, просто обязано быть после всего, что было и чему наверняка еще предстояло быть.

- Ладно, солнышко, мне пора, - папа встал и наклонился ко мне, я чмокнула его в ответ.

- Удачи.

- Не забывай звонить и писать, - напомнил в сотый раз.

Он вышел из купе вагона и остался стоять на перроне напротив моего окна. Без перерыва, как китайский болванчик, я махала ему рукой и улыбалась искренней улыбкой.

Наконец, поезд тронулся. Какое-то время я еще стояла, провожая взглядом вокзал, прощаясь с городом. Надеюсь, я сюда больше не вернусь… Разве что, через много-много лет, навестить могилку бабули. Впрочем, я не сомневаюсь, что за ней будут ухаживать. Интересно, как там моя мама поживает? Фу, противно ее так называть. Невольно Наталья Викторовна ассоциировалась теперь только с Профессором и его клиникой… И бессмысленным взрывом. Ведь если ему было суждено умереть из-за телепатической связи с бабулей, зачем было кому-то взрывать клинику? Чтобы уничтожить всю документацию? А где в таком случае гарантии, что нет копий. Или, быть может, взрыв был для того, чтобы украсть записи Профессора о «ненормальных», если, конечно, он сам их раньше не сжег.

Я быстренько переоделась и постелила постель. Выпустила скучающего Марти из клетки. Он тут же лег рядом с моей подушкой у стены и засопел. Бедняга, переезд для него такой стресс. Но он молодцом держится. Я легла спать. За последнее время у меня накопились недосыпы. А покачивания поезда приятно убаюкивали сознание.

Посреди ночи я приоткрыла глаза из-за шума в купе. Ко мне подсели соседи, вот черт. Снова закрыла глаза, и вновь они открылись только утром.

И это было ужасно, потому что я мгновенно подскочила на месте. Было от чего - на полке напротив восседала знакомая троица. Они сидели и молча созерцали мой, видимо, беспокойный сон. Спина была мокрой. Проклятье! Что же мне снилось? Наверное, лицо казалось напуганным, потому что я свела брови, пытаясь вспомнить, что же снилось, и одновременно с этим глаза были как пара блюдец от удивления.

- Доброе утро, - с улыбкой промолвила Екатерина, - милый, сходи нам за чаем, - попросила она Андрея, сидящего ближе всех к дверям.

- Ладно.

- Как спалось?

- Отлично, - промямлила я, переводя взгляд попеременно с нее на Марка и обратно.

- Нам так не показалось, - прям, как с маленькой.

- Не мои проблемы, - котенок проснулся и, увидев наших соседей, встал на дыбы и зашипел.

- Какой невоспитанный малыш, - отстраненно произнесла Екатерина.

- Не любит чужих, - с расстановкой произнесла я.

- Хм, - ухмыльнулся Марк.

Молодой человек сел рядом со мною и взял котенка на руки. Тот продолжал шипеть и пытаться высвободиться из сильных рук.

- Отпусти его! – Закричала я, предчувствуя нечто ужасное.

- Милая киса, хороший шашлык получится, - пропела женщина, и сталь сверкнула в ее черных линзах.

- Но слишком много маленьких косточек, - с ухмылкой промолвил Марк и опустил возбужденный комочек мне на колени.

Я прижала Марти к себе, пытаясь скрыть его мордашку от их глаз. Ему необязательно видеть этих «ненормальных». Вернулся Андрей с четырьмя кружками с горячей водою и поставил их на столик, затем достал из кармана пакетики чая. Поражаюсь, как ему удалось в двух руках принести четыре кружки и не разлить при этом воды.

- Будешь завтракать? – Предложила угольно-черная брюнетка.

- Из ваших рук, - прорычала я, - только в аду, - я схватила сумку, все еще сжимая котеночка, и вылетела из купе.

- Верни ее, - раздался за спиной спокойный ледяной голос Екатерины.

Следом за мною вышел Марк. Я дошла до выхода из вагона, но куда я направлялась? В туалет, ну, закрылась бы там, а что дальше? Черт, черт, черт!

- Куда бежишь? – Дядя-глюк спокойно шел следом.

- Какая тебе разница? – Я резко повернулась, столкнувшись с ним нос к носу.

- Мне никакой, а твоя мама будет волноваться, если вылетишь из поезда на полном ходу, - холодно ответил он.

- Так вы теперь на нее работаете?

- Не то что бы работаем, - молодой человек задумался над точностью формулировки, - скорее, мы ей помогаем.

- В чем?

- Во многом, - уклончиво молвил он, - но тебе не стоит тратить время на побеги. Таша, конечно, не Профессор, но тоже быстро сможет отыскать тебя.

- Не Профессор? В каком смысле?

- У Профессора была своя система поиска. Во взрыве многое исчезло.

- Как вам удалось выжить? – Чувствую себя журналистом, на которого вот-вот подадут в суд за излишнее любопытство.

- Ну, ты ведь сама все видела, - он многозначительно посмотрел мне в глаза.

- И все равно мне многое не ясно.

- Не переживай, - ухмыльнулся Марк, - вырастешь, узнаешь, - взял за локоть, - идем.

- Но…

- Успокойся, они сойдут в Екатеринбурге.

- Они? – Я повернула к нему лицо с вопросом, но мы уже стояли на пороге купе.

Ничего не ответив, Марк втолкнул меня внутрь и закрыл за собою дверь.

Дядя-глюк не соврал. Диковинная парочка сошла в Екатеринбурге на вторую ночь в 00:35 по московскому времени. Долгих и томительных пятьдесят семь минут, пока поезд стоял, чета находилась на перроне и давала последние указания молодому человеку. Я не выходила из купе, достаточно было наблюдать за ними из окна. Хвала богам, пока мы ехали, инцидентов не было – наподобие желания сделать из моего четвероногого друга шашлык.

Дверь отодвинулась, и внутрь вошла пара: пожилая бабулька и относительно молодой парень. На «голубого» похож. Ничего против них не имею, но типы, которые агрессивно ведут себя по отношению к женскому полу, меня раздражали всегда. На виселицу изменника! Вздернуть на гильотине за ужасное отношение к окружающим женщинам и дамам всей планеты вместе взятой!

Как только бабулька и «внучек» (ударение на первый слог) вошли, мадам начала требовать, чтобы я со своей законной первой полки перебралась на вторую. Иными словами уступила место ее «внучеку». Вернулся Марк, поезд тронулся.

- Что происходит? – Грозно вопросил он, созерцая такую картину: бабулька пыталась отобрать у меня мое же постельное белье и перетащить его на вторую полку, что была над ее первой, а ее «внучек» сидел за столом и жрал наши пирожные, что оставили Екатерина и Андрей.

- Не мешайте, мужчина, - агрессивная старушенция чуть ли не вытолкнула недоумевающего пассажира.

Соображалка работает у Марка хорошо. Через какую-то долю секунды он отодвинул бабульку от полки и меня в целом. По ее изменившемуся взгляду я поняла, что он представил ее взору иллюзию.

- Ой, как же это я сразу-то не заметила, - ошеломленно промолвила она, усаживаясь на свое место, - а ну выплюнь! – Треснула по рукам «внучеку».

- Что ты сделал? – Прошептала я на ухо Марку, когда бабулька вышла за бельем к проводнице, а «внучек» смылся в туалет.

- Ничего особенного, они просто видят не тебя, а девяностолетнюю старушку, - он хитро улыбнулся, оторвав взгляд от газеты в руках.

Как пить дать, солгал. Наверняка, показал им что-то пострашнее. Котенок все это время прятался за моею спиной. А сейчас подполз к Марку и принялся играть с фенечкой на его левой руке.

- Круто, - без особого энтузиазма прокомментировала я, - почему ты не сошел вместе с Риной и Андреем?

- Ха, а ты бы сейчас на второй полке сохла? – В принципе логично, но он ведь не мог знать заранее, что пригодятся его способности.

- Это не совсем корректный ответ, - были б на моем носу очки, я бы их поправила указательным пальцем и скрестила бы руки на груди, как истинная зазнайка.

- Хм, у них свои дела, у меня свои, - он подозрительно покосился на меня.

- И до куда же ты едешь? – Я автоматически гладила котенка.

- До конца, - промолвил он и вновь погрузился в газету.

Когда вернулись наши соседи, я легла лицом к стенке, Марти тут же свернулся мурчащим комочком. Марк сидел рядом, скрестив ноги в позе, похожей на «Лотос».

Я спала и не видела снов. Подозрительно. Но, возможно, это из-за того, что слишком крепко спала. По пробуждении мне даже не удавалось вспомнить снившееся. Будем надеяться, со способностью это не связано. Коробка с «притупляющим эликсиром» заняла целую сумку. Плюс еще одна с вещами и тому подобным – все лежало подо мною.

В Москве Марк вызвался проводить и помог с баулами. Больше я его не видела. Но он оставил свои координаты: номер телефона, «мыло» и все такое.

Квартирка шикарная и обалденно чистая. Комната для меня была заранее приготовлена. Записки с советами и описаниями того или иного были расклеены буквально всюду. Наподобие: «Это холодильник, в нем есть то-то и то-то», «Стиральная машинка, не работает на таком-то режиме, поэтому то-то и то-то». В общем, мило со стороны хозяев проявить такую заботу. И, вправду, весьма трогает, без шуток.

Оставшееся время каникул пролетело, не успела я и вещи свои распаковать. Каждый день на электронку приходили письма от Тошки, папы, временами писала Лизхен. Бывшая одноклассница настоятельно рекомендовала зарегистрироваться на сервере, где торчали все люди от 15 до 25 и старше. Поначалу я долго не желала выполнять ее просьбу, потому что могла себе представить, сколько «друзей» у меня там появится. В конце концов, сдалась и создала свою страничку.

Особо фоток не загружала, только те, что делала сама. Зато ежедневно меня кто-нибудь отмечал на своих. На аватаре была какая-та анимешная картинка в стиле готики. Я не ударилась в мир темного и кошмарного – всего этого и в жизни хватало. Просто мне стали интересны рассказы о привидениях, вампирах, оборотнях и прочей нечисти. Перечитала «Франкенштейна», «Кентервильское приведение» – любимое с детства по мультику и многое другое. В общем, вспомнила классику жанра.

В очередной и последней на этот раз школе я почти ни с кем не подружилась. Держалась особняком, в стороне ото всех. И плевала я на их шепотки за спиною и косые взгляды. На любые вопросы отвечала односложно, давая понять, что не горю желанием беседовать по душам. Постоянно слушала музыку, делая ее фоном, китайской стеной ввысь, отгораживающей меня от остального реального мира.

ЯНВАРЬ

Ничего не происходило. Каждый день находил отражение в последующем. Утром - душ и завтрак, школа, магазин, дом, в котором меня ждал только пушистый, без перерыва мурчащий комочек.

ФЕВРАЛЬ

В день Святого Валентина на электронную почту пришла куча спама. На сервере, что посоветовала Лизхен и где писала довольно часто, неизвестная мне толпа народу долбилась в «друзья». Возможно, когда-то я с ними училась, общалась и шутила, но их было так много, что лица превращались в цветные пятна…

Очередное четырнадцатое февраля прошло в одиночестве. Хотя со мною был Марти и бочонок дорогого, но очень вкусного, мороженого.

Папа присылал деньги на карточку каждую неделю. Суммы небольшие, но удавалось с них откладывать. Незнаю, с какой стати я решила их копить.

МАРТ

Восьмое марта. Парни в классе подарили открытку и безвкусный блокнотик за два рубля. Ну и плевать, я им вообще ничего не дарила, разве что добавила свои пятьдесят рублей в общую кучу. В интригах класса не участвовала. Боги, они как маленькие детки. Все за них решают предки, будто своих голов нет. Впрочем, голова не показатель наличия в ней мозгов.

Наталья Викторовна родила мальчика. Вышла замуж, но я не присутствовала на свадьбе в Екатеринбурге. Малыша назвали Матвеем. Бедняга, жить теперь ему с «колхозным» именем, хотя ничего не имею против.

АПРЕЛЬ

Предварительная сдача экзаменов. Из-за этого нововведения в системе сдачи выпускных/вступительных экзаменов все дергаются и психуют. Меня это не касается, свои знания можно и в тесте проявить, если не жульничать.

Папина подружка родила мальчика. Именовали Александром, чтобы хорошо сочеталось с отчеством. Папа женился, и на эту свадьбу я тоже не полетела. Оправданием была подготовка к экзаменам.

МАЙ

На бабулин день рождения открыла бутылку красного дорогого вина, которое стояло в специальном ящике с алкоголем, и вылакала буквально чуть-чуть. Всю ночь провела в обнимку с унитазом. Потом спала в горячей ванне, успокаивая организм. Поклялась, больше никогда не пить – Мартин тому свидетель.

«Последний звонок» прошел фигово, по крайней мере, для меня. Сотоварищи плакали как младенцы, а я не могла дождаться конца этого фестиваля самодеятельности. Сама в нем участия не принимала.

ИЮНЬ

Сдала экзамены. Выпускной прошел отвратительно. Мои одноклассники пили водку, смешивая ее с пивом и чем-то еще. А девчонки в туалете нюхали табак, а потом ходили окосевшими какое-то время. А когда действие нюхательного табака закончилось, он сам в наличие отсутствовал, тогда они принялись глотать газ из воздушных шариков, что были прикреплены к спинкам стульев. Девчонок наругали, потому что шарики, по задумке, на рассвете выпускники должны были выпустить в воздух. Получила аттестат и шоколадную медальку.

Прилетел папа, чтобы помочь с документами. Я так и не смогла решить, куда поступать, поэтому остановилась на таком варианте: четыре месяца проживу в Лондоне, где буду учиться на курсах профессиональных фотографов. Где я буду жить? Для начала в гостинице, а потом посмотрим. В бабулиной книге прочла о Профессоре Джонсоне, который изобрел «притупляющий эликсир». Теперь очень хочу с ним лично встретиться.

Крошка Марти, естественно, летит вместе со мной. Обошла с ним всех ветеринаров и набрала кучу необходимых справок.

А в настоящий момент сижу в зале ожидания, за окном набирает силу персиковый рассвет. Рядом со мною небольшая сумка, в которой клетка с дорогим другом. Папе удалось договориться с кем-то, и котенок все три часа полета будет рядом со мной. Через плечо перекинута сумка с изображением любимого плюшевого мишки. Пушистый комочек тихо посапывает. А пока он спит, я решила почитать, до начала посадки еще много времени.

Книги делают наш внутренний мир богаче, добавляя к тому же извилин в черепной коробке. А еще у меня с собой свежий выпуск «Национальной географии», обожаю их снимки. Мечтаю хотя бы пару месяцев поработать у них фотографом… Порою мечты сбываются, нужно только правильно мечтать.

Уильям Шекспир «Укрощение строптивой» - трагикомедия шла в книге первой, а у данного классика я люблю все творения. Пробежав взглядом действующих лиц, перевернула страничку. Фактически с детства знакомые имена и сцены. Бабуля тоже очень любила Шекспира, она вообще много чего читала и знала наизусть. У меня же вся жизнь впереди… Надеюсь.

«Интродукция

Сцена 1

Перед трактиром в пустынной местности…»