Иллюзия жизни (СИ) [Langsuir] (fb2) читать онлайн

========== Пролог ==========

Сладковатый запах марихуаны обволакивал, принося с собой ощущение эйфории и спокойствия. Саймон сделал тише звук в телевизоре — казалось, что барабанные перепонки лопнут. Жаль, он не мог вспомнить, как снизить яркость, если это вообще возможно. Происходящее на экране виделось яркими вспышками, от которых почему-то становилось смешно. Саймон точно помнил, что включал какой-то ужастик. Хотя порой поведение героев любимых Саймоном слэшеров забавляло и веселило похлеще комедий.

Радовало, что мама сегодня работает в ночную смену, а значит, нотаций можно избежать, если свалить в школу к первому уроку. Такой расклад Саймона бесспорно не устраивал, но между разочарованными вздохами и литературой он все-таки склонялся ко второму. Он давно привык, что «не оправдал ожиданий» и «тобой только детей соседских пугать». Это Саймон слышал раз сто за день, и не только от матери. Казалось, в Логане не было человека, который не пытался бы его перевоспитать и вправить мозги. Разве что тусовка таких же «отбросов жизни», как Саймон, собиравшаяся возле свалки на окраине города. Но сегодня идти тусоваться с ними не хотелось дичайше, да и делиться раздобытой с таким трудом травкой тоже. Не то чтобы он всегда так делал, обычно ему не жалко косяка для компании, но только не сегодня.

Нельзя сказать, что Саймона не любили. Он просто не вписывался, а это зачастую вызывало у окружающих раздражение и желание обойти его миль за сто, но с учетом того, что такой возможности не было, то хотя бы ярдов за пятьдесят. Так было не всегда, а лишь с тех пор, как в четырнадцать Саймон послал к чертям необходимость воскресного посещения церкви, затем послал в одном известном направлении директора школы, а после и вовсе закурил. Последнее было предметом обсуждения всего Логана почти целую неделю. За спиной Саймона шептались, от него прятали детей, а на мать смотрели с сочувствием. Пожалуй, не вылететь из школы и не загреметь за решетку Саймону помогло то, что его мама была уважаемым врачом, а сын шерифа — лучшим другом.

Маркус… При мысли о нем Саймона пробило на истерический смех. Пожалуй, без затуманенного травкой разума его, скорее всего, пробило бы на слезы. Но плакать чертовски не хотелось, а вот обдолбаться в край, чтобы только ржать и ни о чем не думать — вполне. Один минус: травка действовала на Саймона так, что вгоняла в бессонницу. Завтра опять явится в школу в темных очках, чтобы скрыть покрасневшие глаза. Учителя давно не заставляют его их снимать. Мысли разбредались в голове, Саймон перескакивал с одной на другую, но невольно возвращался к Маркусу.

Именно из-за этого ублюдка он и не хотел тусить с ребятами, а просто в одиночестве накачивать себя травкой. Лучший, мать его, друг. Чертов Маркус Эванс! Отец Саймона был помощником шерифа, правда, умер еще лет десять назад. С тех пор семья Эванс во всем поддерживала его и мать. Саймон с Маркусом выросли вместе, практически никогда не расставались. Но сейчас Маркус — единственный человек в Логане, которого Саймон усиленно избегал. И единственный, кто не позволял Саймону делать это. Поэтому Саймон ненавидел школу — Маркус не отходил от него ни на шаг, постоянно пытался поговорить о его, Саймона, проблемах. Маркус походил на курицу-наседку, решившую научить птенца премудростям жизни. Многие смотрели на это странно. С Маркусом готовы были дружить все, но нет… Ему нужен был именно Саймон. Вот и сегодня.

— Я не прошу тебя бросить курить, скупать дурь или тусить с твоими дружками, — прошипел Маркус, — я этого не прошу.

— А какого черта тогда тебе надо? — Перестав делать вид, что его волнует содержимое шкафчика, развернулся к нему Саймон.

— Чтобы ты не отталкивал меня!

Саймон лишь отпихнул Маркуса плечом и сбежал с учебы. Домой, курить травку и не думать о Маркусе. Не думать о Маркусе.

Он не мог сказать, почему с ним это происходит. Он не мог объяснить Маркусу, что именно он — чертова причина того, что Саймон сходит с ума. Кричащая одежда, четыре пирсинга, татуировка. Все, что угодно, лишь бы быть не таким, как все. Потому что тогда больше шансов, что никто в Логане не узнает правды.

Все дело в Маркусе Эвансе. Все дело в том, что Саймон Коллинз влюбился в своего лучшего друга.

Все дело в том, что в Логане таких презирали. И плевать Саймону на всех, но презрения в глазах Маркуса он бы не вынес. Поэтому он день за днем отталкивал Маркуса, а потом напивался до состояния, когда блюешь в придорожной канаве, или целую ночь смотрел слэшеры, окутанный сладковатым дурманом травы.

Саймона не принимали, за его спиной шептались, но хотя бы не ненавидели.

========== Глава 1. Иди к черту, Маркус! ==========

Саймон не встал, а скорее свалился с дивана, когда зазвонил будильник. Хотелось послать все к черту и остаться досыпать, но мысли о матери все-таки заставили пойти в ванную. Холодная вода хоть как-то привела его в чувство, но Саймону все равно продолжало казаться, что его пропустили через мясорубку, а потом собрали по кускам. Голова болела, глаза покраснели и слегка слезились. Свет воспринимался слишком ярко. А еще дико хотелось жрать, именно жрать. Саймон с готовностью съел бы все, что ему сейчас предложат.

Но сперва все-таки стоит привести себя в порядок. Он взлохматил светлые волосы. Ему нравилось, когда они находились в беспорядке. Мама часто ругала его за то, что он ходит как пугало, но Саймону нравилось. Он вернулся в свою комнату и вытащил из шкафа чистую футболку. Простую зеленую футболку, поверх накинул клетчатую рубашку и закатал рукава. Несколько кожаных браслетов, джинсы и шипованный пояс. Несмотря на не лучшую репутацию, Саймон пользовался успехом у девушек. Высокий, хорошо сложенный, с очаровательной улыбкой и светло-серыми глазами — он умел располагать к себе людей, когда нужно. К тому же девушек почему-то привлекали хулиганы. Почти каждая вторая в школе хотела бы перевоспитать Саймона. Словно ему было мало, что этим так усиленно занимаются мама и Маркус. При мысли, что совсем скоро он столкнется с Маркусом, захотелось застонать. Оставалось надеяться, что лекция не будет слишком длительной. Все-таки вчера Маркус позвонил ему всего три раза и прислал лишь десяток сообщений с просьбой перезвонить. Это повторялось изо дня в день: Маркус звонил — Саймон сбрасывал. И так, пока у Маркуса не заканчивалось терпение.

С мыслями о Маркусе Саймон спустился на кухню и принялся за готовку завтрака. Мама часто работала ночью и возвращалась ближе к полудню, поэтому готовить омлет Саймон научился уже в десять лет. Правда, дальше омлета и тостов его кулинарные навыки не продвинулись, но чтобы выжить, вполне хватало и этого.

Пока он наливал себе кофе, на телефон пришло очередное сообщение от Маркуса.

«Ты явишься сегодня в школу? Нам надо поговорить!»

Саймон отложил телефон в сторону и устало потер виски. Если Эванс вбил себе в голову, что им нужно поговорить, то тот факт, что Саймон прогуляет школу, от этого разговора не спасет. Говорить с Маркусом не хотелось, но, пожалуй, иного выхода нет.

Стоит еще написать Паркеру и спросить, какие планы у их компании на сегодняшний вечер. Торчать дома не хотелось. Но узнать можно и после школы, а еще подумать, где бы раздобыть деньжат на пиво. Денег, заработанных на каникулах, не хватало, запасы уменьшались, а значит, нужна подработка. Мама, конечно, в карманных деньгах не отказывала, но и давала не так уж много. Боялась, что Саймон спустит все на наркоту или алкоголь. И была недалека от истины. С этими мыслями он подхватил рюкзак, спрятал глаза за очками и вышел из дома.

***

«Шевроле» Маркуса уже стоял на школьной парковке, а возле него и сам хозяин. Саймон простонал и уронил голову на руль. Он надеялся, что хотя бы короткая передышка у него будет. Он же приехал почти к самому началу урока. Но Маркус даже прогуляет урок, чтобы поговорить с Саймоном.

— Маркус, мы опоздаем. Нам стоит поторопиться, — противный голос Патрисии донесся до Саймона, стоило только открыть дверь машины и выйти на улицу.

Патрисия Марс — первая красавица школы, королева бала, капитан группы поддержки. И пусть Маркуса футбол не интересовал совершенно, это не делало его менее привлекательным для Патрисии. И Саймон мог ее понять. Маркус был высоким, прекрасно сложенным юношей. Увлечение плаваньем не прошло даром и позволяло поддерживать форму. Темные, почти черные глаза. Черные до плеч волосы, правильные черты лица и безупречный вкус. Узкие джинсы, черная футболка, облегающая спортивное тело. У любой девушки потекли бы слюнки при одном взгляде на Маркуса. Уважаемая семья, идеальные отметки и поведение далеко не парня-ботаника делали Маркуса самым желанным парнем школы.

— Иди, Патрисия, а мне нужно поговорить с Саймоном.

После этих слов и Саймон, и Патрисия одновременно закатили глаза. Ее, судя по всему, бесило, что ей приходится делить внимание Маркуса с кем-то еще. А Саймона раздражал сам факт намечающегося разговора. Хотя в душе было и другое чувство. Хотелось поднять вверх средний палец и показать его Патрисии. Несмотря ни на что, Маркус выбирал его. Сколько бы Саймон ни отталкивал, сколько бы злых, гадких и ядовитых слов ни говорил, Маркус возвращался. Саймон вспомнил, как недавно перепил так сильно, что не смог дойти до дома. И черт его дернул тогда позвонить Маркусу. Тот примчался на окраину города и просидел с Саймоном до рассвета, придерживая за плечи, пока того выворачивало наизнанку. А потом даже прогулял школу, привез Саймона к себе и выхаживал весь день. Он продолжал заботиться о Саймоне, даже любил его. Просто любил не так, как нужно Саймону. Эти чувства были иными. Маркус оставался настоящим другом, что бы ни происходило.

— И что на сей раз? — поинтересовался Саймон, когда Маркус подошел к нему.

Саймон стоял, прислонившись к своему пикапу, доставшемуся ему от отца, и делал максимально равнодушное лицо. Рядом с Маркусом это было очень и очень сложно. Хотелось извиниться, сказать, что он был не прав все те разы, когда посылал его к черту. Объясниться, в конце концов. А вдруг Маркус понял бы? Не ответил на чувства, но понял бы? Помог бы Саймону справиться, убедил бы, что все в порядке. Что все нормально.

Саймон сотни раз прокручивал этот диалог в голове. Сотни раз пытался его начать и обрывал сам себя. Он не был нормальным. И эти желания в его голове нормальными не были. Он видел, как недавно на парковке избили парня. На этой самой парковке избивали парня. Тот имел неосторожность сказать о своих чувствах. Имел неосторожность довериться. Итогом стала больничная койка, несколько переломов и сотрясение мозга. Ему даже вызвали священника. Изгонять беса или лечить — Саймон так и не понял. Таких, как он, пытались лечить. И если не словами, то кулаками. Но Саймон знал одно — ему наплевать, если его изобьют. Все это ничего не значит. Но он не вынесет, если от него отвернется Маркус. Он не сможет выдержать его предательства.

— Мой отец вчера поймал дружков Паркера с наркотой, — сказал Маркус, — где ты был? Почему не отвечал на звонки?

— А с каких пор я обязан отчитываться перед тобой? — усмехнулся Саймон.

— Я волнуюсь за тебя, Сай, это уже не шутки. Они могут получить срок. Думаешь, я хочу, чтобы мой отец отправил в тюрьму тебя? Сына его друга и напарника.

— Мой отец давно мертв. И твой ему более ничего не должен. Хватит вашей семейке уже играть в благородство. Меня ваша благотворительность достала.

— Ты считаешь, что это благотворительность? — Маркус схватил Саймона за грудки и тряхнул хорошенько. — Что с тобой стало, Саймон, с каких пор ты мне не доверяешь?

— С тех пор, как ты хватаешь меня и пытаешься приложить о мою же машину? — фыркнул Саймон и скинул руки Маркуса с себя.

Он прекрасно понимал, что Маркуса выводят из себя его слова. Несправедливые и жестокие слова. Слова, которые Маркус не заслужил. Его отец правда старался заменить Саймону отца. Брал с собой на рыбалку, рассказывал истории из жизни и учил стрелять. Саймону всегда были рады в доме Эвансов. Его принимали, как второго сына. Никакой благотворительностью это и не пахло. Смерть отца Саймона и правда сделала их одной семьей. Рассел Коллинз был единственным другом Стива Эванса. И предсмертную просьбу — позаботиться о Мэри и Саймоне — Стив исполнял со всей свойственной ему ответственностью. Даже сейчас, когда Саймон вышел из-под контроля, Стив не раз и не два пытался достучаться до него.

— Ты сам вынуждаешь меня, Саймон, — ответил Маркус и сделал один шаг назад. — Ты прекрасно меня знаешь, я не собираюсь отступать и сдаваться. Мне не нравится, что ты таскаешься с отбросами.

— А разве сам я не отброс? Смотри, как бы на твоей репутации не сказалось общение со мной.

Саймон оторвался от машины и пошел в сторону школы, не упустив возможности задеть плечом Маркуса. Ему хотелось сделать тому физически больно, лишний раз показать, как Маркус ему безразличен. Саймон хотел, чтобы Маркус перестал тратить свое время и силы на то, чтобы достучаться до него. Ведь это было невозможно.

***

Паркер не отвечал на звонки, а торчать дома не хотелось совершенно, поэтому Саймон решил прогуляться до свалки. Вдруг именно там он найдет всю компанию. Ну, в крайнем случае, можно заглянуть к Паркеру домой. Он снимал небольшую квартирку на окраине Логана. Впрочем, где еще мог обосноваться двадцатиоднолетний парень, перебивающийся случайными заработками и не особо удачной торговлей наркотой. Зато у Паркера можно было тусить дома почти круглосуточно, даже проблем с соседями не возникало. Всем было просто плевать, чем именно подростки занимаются в этой квартире. Из размышлений о том, как и где провести вечер, вырвали приглушенные голоса, доносившиеся из подворотни. Саймон хотел уже пройти мимо, но понял, что один из голосов принадлежит Маркусу.

Не тратя на сомнения больше ни секунды, Саймон завернул в подворотню. Там он увидел Маркуса, прижатого к стене и окруженного тремя парнями: Паркером, Клэйвом и Дунканом. Всех троих он хорошо знал и в драке один на один против любого из них Маркус выстоял бы. Но против троих…

— Что здесь происходит? — спросил Саймон и сделал несколько быстрых шагов.

Он встал между Маркусом и Паркером, будто стена. Как бы то ни было, но Маркус оставался, пожалуй, самым близким человеком для Саймона. И позволить избить его троим своим «дружкам» в подворотне он просто не мог.

— О, Сай, ты вовремя. У нас тут милый разговор с сыночком шерифа, — улыбнулся Паркер, — присоединишься?

— Сай… — в голосе Маркуса слышалась растерянность и надежда?

— Или ты предпочтешь присоединиться к нему? Слухи не врут? Ты якшаешься с сыночком шерифа?

— Ни с кем я не якшаюсь, но думаю, что это неразумно — избить сына шерифа. Чего ты хочешь добиться? Тюрьмы?

— Думаешь, побежит жаловаться папочке? Я лишь хочу, чтобы шериф усвоил: трогать моих парней опасно. Либо ты с нами, либо проваливай. У тебя всего два варианта, Сай.

Нож сверкнул в руке Паркера, и Саймону это совсем не понравилось. На самом деле он мог взять и уйти. Вариант присоединиться к избиению Маркуса он даже не рассматривал. Просто взять и уйти. После этого Маркус точно возненавидит его и перестанет таскаться за ним хвостиком. Но как Саймон будет чувствовать себя после этого?

— На самом деле их три, — усмехнулся Саймон.

Паркер вытащил нож, но Саймон резко двинул ему локтем в нос. Затем схватил за запястье и ударил им о стену. Потом еще и еще, пока тот не выронил нож. Паркер явно не ожидал этого и не успел отреагировать. Маркус бросился к упавшему ножу, но прихвостень Паркера попытался его перехватить. Второй бросился на Саймона, двинув ему ногой так, что на секунду он потерялся в пространстве. От следующего удара удалось уклониться лишь чудом. Вспомнив все, что знал о драках, Саймон блокировал удары. Каждый раз с трудом превозмогая боль. Но один раз ему удалось заехать противнику в шею. Тот явно не ожидал этого, и едва не свалился на асфальт, но вовремя пришел в себя.

Только сейчас Саймон разглядел в нем Дункана, парня из выпускного класса. Стало быть, Маркус бился с лучшим другом этого отморозка, Клэйвом. Воспользовавшись моментом, Саймон заехал Дункану ногой под дых, отчего тот повалился на землю. Не теряя времени, Саймон подскочил к дерущемуся с Маркусом Клэйву, уже зажимающему свой нос, и без промедления ударил его в грудь. Когда и тот больше не представлял опасности, оба развернулись к Паркеру.

Крутя в руках нож, Паркер переводил взгляд с одного на второго. Наконец, он спрятал лезвие и убрал нож в карман и бросил, прежде чем уйти:

— Вы об этом пожалеете. Оба. И чтобы я тебя больше рядом с нами не видел.

— Я поговорю с отцом. Нам ничего не будет, — отмахнулся Маркус и, задрав футболку вытер кровь из рассеченной брови. — Ты все-таки выбрал мою сторону.

— Иди ты к черту, Маркус, — выдохнул Саймон и, прислонившись к стене, сполз по ней.

Он прекрасно понимал, что только что нажил себе проблем. Паркер был еще тем мстительным ублюдком, поэтому стоит ходить по Логану осторожнее и оглядываться как можно чаще.

— У тебя на лице кровь. Идем, моя машина тут недалеко. Поедем ко мне, и я приведу тебя в порядок, иначе миссис Коллинз хватит удар. Сай, теперь-то ты не сбежишь? — Маркус протянул Саймону руку.

Тот мысленно послал его к черту еще пару десятков раз, но руку все-таки принял. Ему действительно не стоило трепать маме нервы еще и видом своего разбитого лица.

Комментарий к Глава 1. Иди к черту, Маркус!

За момент с дракой спасибо моей бессменной бете Shepard_Ev!

Я это писать не умею. И даже не пытаюсь. Точнее пытаюсь, но вам лучше этого не видеть! Так что ее стараниями кровушки из глаз у вас не будет ;)

========== Глава 2. Вина и одиночество ==========

Саймон неуверенно вошел в комнату Маркуса. Он не был здесь слишком давно. И, конечно же, плакаты с Трансформерами и Росомахой из «Людей Икс» сменили постеры известных музыкальных групп. Нирвана, Линкин Парк, AC/DC… Маркус никогда не был любителем легкой музыки — только рок и ничего другого. Письменный стол, на котором стоял ноутбук, лежали тетрадки и книги. Саймон подошел и взял одну из них. «Ярость» Стивена Кинга. В этом они с Маркусом всегда были похожи — любовь к ужасам, мистике, психологическим триллерам. Саймон и сам сейчас читал Кинга, правда, «Противостояние». Он помнил, как они с Маркусом долго спорили. Маркус любил «Сердца в Атлантиде» и считал ее лучшей у Кинга, а Саймон уже тогда раз пять прочел «Противостояние».

Рядом с книгой лежал блокнот. Саймону даже не надо было его открывать, чтобы понять, что там рисунки. Но он все-таки взял его в руки и открыл первую страницу. Оборотень. Очень реалистично нарисованный. С окровавленными клыками и смесью безумства и горечи во взгляде. Эта способность Маркуса передавать эмоции поражала. Но, смотря на рисунки друга, Саймон всегда хотел придумать, что именно стоит за данным персонажем. Какая у него история, что ему пришлось пережить. Маркус вошел в комнату, и Саймон поспешно положил блокнот. Тот, конечно же, заметил его движение, но никак не прокомментировал. Впрочем, Маркус никогда не скрывал от Саймона своих рисунков, а зачастую любил делиться тем, как, с какими мыслями и эмоциями он их рисовал.

— Держи. — Маркус протянул Саймону ватный диск и бутылочку с антисептиком. — Где ванная, ты еще не забыл? — усмехнулся Маркус и стащил с себя футболку.

Саймон даже невольно дернулся. Он, еще когда они ехали, заметил, что Маркус испачкался в крови, а в нескольких местах даже порвал футболку, но не ожидал, что тот станет переодеваться прямо при нем. Хотя раньше подобное его не смущало. Как и не беспокоил тот факт, что они спали в одной постели. Саймон хорошо помнил такие вечера — они не могли заснуть почти до утра, рассказывали друг другу страшилки и мечтали. Очень много мечтали.

Саймон тогда еще не знал, кем именно хочет стать, а Маркус знал. Он с самого детства любил рисовать и мечтал, что вырастет, свалит из этого городка и будет рисовать комиксы. Супергерои всегда были слабостью Маркуса. Он часами мог доказывать, почему Супермен круче Бэтмена. Он старался собирать все выпуски комиксов. И ничего для него не было лучше, чем новый номер журнала. Саймон этой любви к комиксам не разделял никогда. Он был ближе к реальности. Супергероев не существует, иначе один из них обязательно спас бы отца, когда того подстрелил грабитель.

— Все-таки забыл? — голос Маркуса вырвал Саймона из воспоминаний. — Планета Земля вызывает Саймона.

— Помню я, помню, — буркнул Саймон и направился в ванную.

Он внимательно рассмотрел лицо и пришел к выводу, что ссадины не такие уж и значительные, но синяк определенно будет немаленьким. А еще противно ныло плечо. Он не любил драки, старался избегать их всеми возможными способами. Не то чтобы он был слабаком. Нет, он много тренировался, старательно поддерживал себя в хорошей физической форме. Отец всегда говорил, что мужчина должен уметь постоять за себя. И Саймон, будучи маленьким мальчиком, часто наблюдал за его тренировками. Помимо старенького пикапа, от отца ему осталась боксерская груша и турник во дворе. Его отец смастерил сам. Интересно, что бы сказал отец, если бы узнал, кто вырос из его сына? Сколько разочарования Саймон услышал бы в его голосе?

— Ты должен всегда оставаться самим собой, что бы ни случилось, сынок! Никому и никогда не позволяй диктовать тебе, как жить. Что бы ни случилось, я всегда буду рядом и буду гордиться тобой.

— Может, и к лучшему, что тебя нет? — печально улыбнулся Саймон. — Не всегда быть собой — это выход.

— Так сильно ударился головой, что разговариваешь сам с собой?

В ванную зашел Маркус и зашвырнул вещи в корзину с грязным бельем. Он уже переоделся в чистое. Саймон отметил, что в нескольких местах на руках наливались синяки, но хотя бы лицо Маркуса обошлось без отметин. В руках Маркус держал еще одну футболку.

— Просто задумался.

— О том, что у тебя больше нет замечательных дружков? Вот, возьми, — Маркус протянул футболку, — твою тоже стоит закинуть в стирку.

— Спасибо, но я обойдусь своей. На ней не так много крови.

— А раньше ты спокойно носил мою одежду, — усмехнулся Маркус, — не переживай. Отец сделает так, что они к нам не сунутся. И знаешь, я даже рад — эта компания тебе не подходила.

— Ты что, в отцы мне записался, чтобы решать, кто мне подходит, а кто нет? — зло ответил Саймон и, отпихнув Маркуса, поспешил выйти из ванной.

Он не собирался задерживаться в этом доме больше ни секунды. Не стоило вообще идти вместе с Маркусом. Стоило ожидать, что он не удержится от нотаций и издевок, ведь у него были сомнения там, в переулке. Он сомневался, что Саймон примет его сторону. А еще лучший друг, называется. Саймон и сам не мог объяснить, откуда внутри него взялась эта злость. Ведь он сам уже несколько лет только и делал, что отталкивал Маркуса. Но злость была, а еще зависть. Маркусу никогда не понять его проблем. У него просто идеальная жизнь.

— Эй! — Маркус остановил его уже возле дверей. — Прости, что я за тебя беспокоюсь. Сай, прекрати уже бегать. Идем, выпьем пива и поговорим, как раньше. Ты ведь всегда все мне рассказывал. А я — тебе.

— Раньше. Это было раньше. И мне еще эссе по литературе писать.

— Когда это ты заделался идеальным учеником?

— На тебя равняюсь. Может, хочу свергнуть тебя с трона «самый идеальный парень школы», — фыркнул Саймон.

— Дело в этом? В моей популярности? Ты знаешь меня и знаешь, что она мне не нужна.

— Думаю, твоя дорогая Патрисия с тобой не согласится.

— Плевать я хотел на Патрисию и то, что ей нужно. Если ты не заметил, единственное, чего я хочу, чтобы мы снова стали друзьями. Но ты такой идиот, что готов бросаться на меня по каждому поводу, а друзьями считать придурков вроде Паркера.

— Ты же сам сказал, что я идиот, а значит, мне самое место рядом с этими придурками.

Саймон даже не стал слушать то, что собирался сказать Маркус, и просто вышел за дверь. Конечно, он не собирался писать эссе по литературе, потому что на него отведена целая неделя, а делать все в последний момент — это, можно сказать, девиз жизни Саймона. Да и от пива Саймон не отказался бы, но просто физически не мог находиться рядом с Маркусом.

— Я опять не сделал домашку по математике, — простонал Саймон, — мистер Симмонс меня убьет.

— Ты же это говоришь лишь для того, чтобы я дал тебе списать? — усмехнулся Маркус и оторвал взгляд от книжки. — Сай, может, стоит быть хоть капельку серьезней.

— Может быть, но зачем, если у меня всегда под боком есть ты?

Маркус лишь закатил глаза и протянул ему тетрадь. До урока оставалось еще целых пятнадцать минут, а значит, списать Саймон успеет точно.

Тогда им было всего двенадцать, и все было так легко и просто. Лучший друг, который всегда будет рядом, и одна мечта на двоих. Саймон тогда еще не знал, кем именно хочет стать, но точно знал, что в Нью-Йорк он рванет вместе с Маркусом. Потому что они поклялись, что всегда будут друзьями. Прямо как в книжке про мушкетеров.

Один за всех и все за одного…

Правда, их было только двое. Всегда только двое.

Теперь Саймон остался один.

***

Саймон валялся на диване и пялился в телевизор. Он пришел минут двадцать назад, но мама была в душе, скорее всего, собиралась на работу. В последнее время она часто работала в ночные смены, хотя, как она любила говорить: “Врач всегда должен быть готов выйти на работу”. Но в их городке такая необходимость случалась нечасто. Чаще всего в больнице разгребали последствия пьяных драк и таких же пьяных аварий.

Дверь открылась, и Саймон бросил на появившуюся мать быстрый взгляд. Но даже этих секунд хватило, чтобы она разглядела его разбитое лицо.

— Ты что, подрался? — голос Мэри звучал слишком грозно.

Скорее всего, она уже успела за несколько секунд напридумывать себе все ужасы мира. Она постоянно пыталась поговорить с Саймоном, напоминала об отце. Говорила, что ему стоит взяться за ум, если он не хочет всю жизнь прозябать в Логане, перебиваясь случайными заработками. Она прекрасно понимала, что испортив репутацию уже сейчас, Саймон вряд ли сможет это исправить. Общество Логана не примет его.

— Это случайно вышло, — отмахнулся Саймон и продолжил смотреть телевизор.

Он не хотел поднимать взгляд и смотреть в глаза матери. Каждый раз он видел в них затаенную грусть, боль и разочарование. Ему казалось, что она винит себя в том, кем стал ее сын. Хотя после смерти отца она действительно старалась, чтобы Саймон ни в чем не нуждался, поэтому почти все время пропадала на работе. А Саймон был сперва оставлен на попечительство соседок или мамы Маркуса, а потом просто предоставлен сам себе.

— И как такая случайность могла произойти? Только не говори, что на тебя напал асфальт или фонарный столб.

— Паркер и его дружки хотели избить Маркуса — я заступился. — Придумывать ложь не хотелось совершенно, как и оправдываться.

Но имя Маркуса сработает как хорошая защита. Не проходило и дня, чтобы Мэри не спрашивала о причинах, почему Маркус больше не появляется у них дома. Сама Мэри оставалась довольно частым гостем в семье Эванс. Скорее всего, именно от шерифа она и узнавала о том, с кем общается Саймон и чем ему это грозит. Городские сплетни такой конкретикой обладали крайне редко.

— И приберись в комнате уже. — С этими словами Мэри закрыла дверь.

Саймон лишь выдохнул. Он и не сомневался, что ситуацию с Маркусом мама обсуждать не будет. Про уборку — это уже просто придирка. Видимо, ей нечего было сказать. Саймон порядок ценил. Он бросил взгляд по сторонам. Выцветшие синие обои украшены рисунками. Все их рисовал Маркус и дарил лучшему другу. От первого неуверенного, скорее нашкрябанного на альбомном листе медвежонка, до Кристины, нарисованной на огромном ватмане. Его Маркус подарил Саймону на тринадцатилетие. Тогда они как раз посмотрели «Кристину», и Саймон буквально влюбился в этот плимут. Он тогда все уши прожужжал Маркусу, что у него будет такой же. Маркус подарил рисунок со словами: «пока что на бумаге». И для Саймона тогда ничего не было дороже этого куска ватмана. Книги на полках стояли ровно и сортировались по простому принципу: сверху — любимые, ниже те, что нравятся, еще ниже — «сойдет на почитать», и в самом низу — учебники. На столе идеальный порядок, даже пепельница пустая. Окурки он выкинул еще утром. Тетради разложены ровными стопочками, на столе потрепанный ноут — на него Саймон заработал сам еще в четырнадцать. Они с Маркусом тогда отпахали все лето — помогая соседям с разными мелкими поручениями. Последнее лето, когда у них еще все было нормально.

Именно в то лето, увидев Маркуса полуобнаженным, Саймон почувствовал что-то странное — ему хотелось прикоснуться к другу.

А потом пошли сны… Их вспоминать Саймону было стыдно до сих пор, хотя сниться они ему не перестали, даже стали откровеннее.

Больше не изменилось ничего. Маркус по-прежнему был самым близким человеком. Он оставался тем, кому Саймон доверяет, к кому приходит, если плохо. Он остался другом, которого Саймон любит. Вот только теперь у этой любви был совершенно иной оттенок.

И Саймон ненавидел себя за это. Ведь он сам был виноват в своем одиночестве.

========== Глава 3. День не задался с утра ==========

Если день не задался с самого утра, то ждать от него приятных сюрпризов не стоит. Это Саймон знал еще с того самого дня, когда не стало отца. Тогда они должны были ехать на рыбалку, отец специально взял выходной, но его срочно вызвали на работу. Саймон долгое время просидел у окна, но вместо отца к ним в дом пришел Стив.

Вот и сегодня: мало того, что проспал и остался без завтрака, так и чертов пикап именно сейчас решил сломаться. Он даже не попытался завестись, будто сразу объяснил Саймону, что надо бы устроить выходной. Чинить машины Саймону было не впервой — по вечерам он иногда помогал Дункану в мастерской. Платил старик не особо много, но и этого хватало.

Дункан сразу пояснил, что от его внучки стоит держаться как можно дальше. Это вполне устраивало Саймона и совершенно не нравилось Кристи. Бойкая девчушка с россыпью веснушек, невероятными зелеными глазами и черными волосами, которые всегда закручивала в кудряшки, отчего казалась похожей на овечку, давно и безнадежно сохла по Саймону. Стоило ему прийти на работу, как она не покидала мастерскую, пытаясь завести с ним разговор и напоить лимонадом. Дункан на это качал головой, но то, что Саймон держал дистанцию, судя по всему, оценил и в работе не отказывал. Да, у Дункана можно будет попросить нужные инструменты, если их не найдется в гараже. В этом тоже был плюс — старик позволял ремонтировать пикап в его мастерской, правда после закрытия, но Саймон был рад и этому.

Саймон еще раз повернул ключ в замке зажигания, но машина не завелась. Впрочем, мечтать о том, что вдруг утро перестанет быть паршивым — верх глупости. Саймон схватил очки с приборной панели, спрятал глаза за их стеклами и вышел из машины. Он не отказал себе в удовольствии со всей силы зло хлопнуть дверью. Все равно чинить эту развалюху, так что, какая разница? Обычно он не позволял себе такого обращения с машиной. Все-таки она — то немногое, что осталось от отца.

— Лан, прости, старушка. — Он ласково провел рукой по капоту. — Прорвемся. Никуда не денемся. Теперь только ты у меня и осталась.

Саймон бросил взгляд на наручные часы. Может, и нет смысла тащиться в школу? Автобус уже ушел, пешком он доберется только ко второму уроку, а там опять литература. Хотя эссе он написал, причем даже вполне себе приличное. Можно рассчитывать на хорошую отметку, хотя Саймон, бесспорно, мог и лучше, но не хотел. Идти или не идти? Именно этот вопрос Саймон пытался решить, стоя возле дома, когда на дороге показался знакомый «Шевроле».

Саймон застонал, надеясь, что машина Маркуса просто проедет мимо. Он вроде двигался как раз в сторону дома Патрисии — может, решил подвозить ее по утрам? С этими мыслями Саймон решительно направился к дому. К чертям! Он лучше прогуляет школу, чем снова будет объясняться с Маркусом.

— Только не говори, что снова решил прогулять? — Саймон не успел спрятаться за спасительной дверью — пришлось развернуться и встретиться взглядом с улыбающимся во все тридцать два зуба Маркусом.

— Пикап сдох, а на своих двоих я уже не успею к первому уроку. И я не завтракал. — Саймон и сам не понимал, зачем выдает эту информацию Маркусу.

— У меня есть кофе, пончики и машина, — усмехнулся Маркус, — запрыгивай, подвезу. К тому же есть разговор.

Маркус надел солнцезащитные очки, которые снял, чтобы поговорить, и уставился на дорогу. Саймон понял, что разговор окончен, а возражения вряд ли будут приняты, поэтому, тяжело вздохнув, поплелся к машине, закинул рюкзак на заднее сиденье и плюхнулся на пассажирское рядом с Маркусом. С удовольствием взял из подстаканника стаканчик с кофе. Черный, без сливок и сахара. Кофе Саймон предпочитал только такой. Маркус протянул ему пакет с пончиками и тронул авто с места.

— Я думал, ты за Патрисией намылился, — сказал Саймон, с удовольствием откусывая приличный кусок от пончика.

— Мне мало того, что она достает меня в школе, так я еще буду нарываться на такое счастье и за ее пределами?

— Многие мечтали бы оказаться на твоем месте.

— Хочешь, уступлю тебе? Посмотрим, сколько ты протянешь наедине с ней, — передернул плечами Маркус, — все разговоры сводятся к тому, как мы станем королем и королевой школьного бала. Раньше она не была такой…

— Тупой или раздражающей? — подсказал Саймон.

— Раздражающей, — кивнул Маркус, — мы много о чем разговаривали, но сейчас ее волнует только бал.

— Девчонки, — пожал плечами Саймон.

Тему школьного бала обмусоливали буквально все. Ведь следующий год — последний, а значит, скоро корону примерит кто-то из них. Патрисия и Маркус были самыми явными претендентами, хотя это вносило некий раздрай в школьные традиции. Обычно все-таки королем становился капитан школьной команды по футболу. И пару лет назад так и было бы. Спортивный, широкоплечий блондин с голубыми глазами, Патрик, был звездой школы. У них с Патрисией даже имена сочетались. Но потом вымахал Маркус и как-то незаметно вышел на первый план.

— Но ты же не думаешь, что я хотел поболтать с тобой о девчонках? Хотя вроде все парни так делают.

— Мы — не все.

— Это точно. Пацан из банды Паркера сдал его отцу.

— Этого следовало ожидать. Каждый парится о своей шкуре, — отозвался Саймон.

— Он назвал и твое имя. Я убедил отца, что ты никак не можешь быть связан с наркотой, но знаешь, я и сам в этом не уверен.

Маркус остановил машину и, повернувшись к Саймону, внимательно всмотрелся в его лицо. Саймону даже стало не по себе от этого пронзительного взгляда. С самого детства Маркус безошибочно мог прочитать все чувства и эмоции друга. Он иногда шутил, что Саймон для него — открытая книга. Интересно, реши он сейчас соврать Маркусу, понял бы тот это или нет. Но врать не было никакой необходимости.

— Употребляю, но не распространяю. Я не совсем дебил, — сказал Саймон, глядя прямо на Маркуса.

Краем глаза он заметил, что к машине уже мчится Патрисия, да и в целом они сумели привлечь внимание. Скорее всего, потому что Маркус никогда не тормозил так резко, всегда аккуратно парковался. Саймон вообще считал, что Маркус чересчур осторожен в плане вождения.

— Я очень хочу в это верить, Сай, потому что не хочу, чтобы ты угодил за решетку, тем более, когда у Паркера на тебя зуб.

— Твоими усилиями, между прочим. Хватит играть в мамочку, тебе это не к лицу.

Саймон резко выскочил из машины, открыл заднюю дверцу и вытащил рюкзак. Хотелось хлопнуть ею как можно сильнее, но он подавил в себе это желание. Еще не хватало выглядеть истеричкой, и так на них косятся. Чего только не говорили в Логане об их странной дружбе. Добавлять пищи для сплетен и обсуждений не хотелось. Да и злобный взгляд Патрисии раздражал.

— Чего уставилась? На мне картина нарисована, что ли?

— Знаешь, мне не нравится, что мой парень тусит с таким неудачником, как ты, — заявила Патрисия, — это плохо сказывается на его репутации.

— Что именно? — вылезая из машины, спросил Маркус.

— Твое общение с ним, — повторила Патрисия, — я твоя девушка, но с ним ты проводишь куда больше времени.

— Не так много, как хотелось бы, — усмехнулся Маркус, закинул рюкзак на плечо и посмотрел на Патрисию, — и я впервые слышу, что ты моя девушка. Идем, Сай, опаздывать плохо.

Маркус прошел мимо находящейся в шоке Патрисии в сторону школы. Саймону хотелось рассмеяться или хотя бы усмехнуться — настолько растерянной сейчас выглядела Патрисия. Она всегда любила показать, что куда лучше других, уж его, Саймона, точно. Такие, как он, не заслуживали даже ее взгляда. Хотя, если быть честными, девчонки из ее окружения засматривались на него и даже пытались флиртовать. Правда, исключительно в те минуты, когда Патрисии не было рядом.

— Ну, не плачь. Уверен, что Патрик будет рад твоему возвращению, — тихо сказал Саймон и пошел вслед за Маркусом.

Пожалуй, день, может, еще не безнадежно испорчен. Во всяком случае, если удастся еще и физику списать, то точно день можно будет назвать удачным.

Саймон даже забыл о том, что каждое испорченное утро точно сулит испорченный день или хотя бы вечер.

***

— Спасибо, что подбросил обратно. — Саймон даже попытался выдавить из себя добродушную улыбку, хоть это и было очень сложно.

Маркус сегодня почти весь день не выпускал Саймона из поля зрения, так что общаться им пришлось. Саймон подумал, что тот просто хочет на все сто процентов убедиться, что он не имеет к наркоте никакого отношения. Впрочем, это испортило бы и репутацию шерифа, потому что слишком уж связаны были семьи Коллинз и Эванс.

— И не заслужу даже пива в благодарность? — поинтересовался Маркус.

— Давай в выходные, мне нужно позвонить Дункану и договориться насчет пикапа, иначе ездить мне на автобусе до конца учебы.

— Если что, я всегда готов подбросить, — сказал Маркус и нажал на газ.

Саймон еще несколько секунд смотрел на уезжающий «Шевроле». Давно они с Маркусом не проводили столько времени вместе. Это было даже приятно, если бы не постоянный страх сказать что-то лишнее или сделать неправильный жест. Каждый раз, вспоминая Маркуса, Саймон чувствовал себя неполноценным, неправильным, отвратительным. Они могли бы дружить, пить по выходным пиво и вместе копаться в машинах, играть в карты или бейсбол, обсуждать девчонок. Делать все то, что делают нормальные парни с друзьями. Но вместо этого Саймону приходилось избегать Маркуса, чтобы тот не узнал страшную правду, чтобы не оттолкнул, не посмотрел с отвращением. Интересно, Маркус сразу бы разбил ему лицо или все-таки в память о старой дружбе не стал бы? Саймон попытался отогнать эти мысли от себя. Все-таки нет смысла думать о том, что никогда не произойдет. Саймон сделает все возможное, чтобы его тайна таковой и осталась.

— Мам, я дома, — крикнул Саймон, но ответом ему стала тишина.

Впрочем, к ней он привык давно. Одно время хотел завести кота или собаку, чтобы дома не было так одиноко, но вовремя одумался. У него не хватало времени, чтобы о себе нормально позаботиться, а тут животное. Это слишком большая ответственность. Он прошел на кухню, бросил взгляд на холодильник. Мама оставила записку, что ушла к Эвансам. Она всегда ставила его в известность, где находится. В противовес ей — Саймон никогда не сообщал, где он и с кем. Он достал из холодильника бутылку молока и направился в свою комнату. Не хотелось ничего, надо было позвонить Дункану, но это могло и подождать. Сейчас желание было одно — завалиться в постель и проспать до вечера, а то и до завтрашнего утра. И черт с ним, с пикапом. Можно и на автобусе немного поездить — не развалится, в конце концов. Целый день с Маркусом вымотал не только эмоционально, но и физически. Все время сдерживаться, одергивать себя, стараться не задерживать взгляд дольше обычного — это стоило огромных усилий. Он толкнул дверь и замер на пороге.

В комнате на его любимом диване сидел Паркер с бутылкой пива. Саймон бросил взгляд на окно и понял, что в спешке забыл его закрыть, что было большой оплошностью с его стороны. Влезть в него не составляло никакого труда. Странно, правда, что Паркера никто не заметил.

— Садись, малой, бери пиво, — кивнул Паркер на несколько бутылок, стоявших на столе, — нужно поговорить.

Саймон медленно подошел к столу и взял бутылку. Разговор определенно не предвещал ничего хорошего. Все-таки правду говорят: если день не заладился с утра…

Саймон сел на диван и посмотрел в глаза Паркера. Он прекрасно знал одно — показывать страх нельзя ни в коем случае.

Комментарий к Глава 3. День не задался с утра

https://vk.com/langs_uir

Наша с моей любимой гаммой группа. Там можно посмотреть визуалы, узнать новости о работах, а еще поучаствовать в лотереях и выиграть различные призы. Хорошие работы и прекрасные авторы рискуют попасть в рекомендации.

========== Глава 4.Мне не нужна нянька ==========

Саймон сильнее сжимал пальцы на бутылке и слушал слова Паркера. Они доносились до него приглушенно, словно сквозь толщу воды. Гнев, ярость, желание разбить эту гадкую физиономию бились в сознании ярким спектром эмоций. Саймон всегда был чересчур эмоциональным, но с возрастом научился ловко скрывать чувства, сдерживая их. Сложно было только первые полгода. Разбитые о стены кулаки, искусанные изнутри щеки, разодранные ногтями ладони — цена ледяного спокойствия в глазах и вечной надменной полуусмешки. Эта усмешка всегда бесила окружающих, особенно директора школы, когда он в очередной раз отчитывал Саймона.

Безразличный. Безынициативный.

Такими словами одаривали его преподаватели.

Плюет на собственную жизнь.

Кривились соседи.

Пофигист.

Именно так окрестили его в школе. Но знали бы они, сколько усилий стоил этот пофигизм. Как прорывались наружу все скрытые эмоции, как хотелось порой кричать, лишь бы тебя услышали, разглядели, а главное — помогли. Саймон отчаянно нуждался в помощи, хотя бы чьей-нибудь. Просто поговорить, понять и попытаться принять себя таким, каким он был. Перестать ненавидеть самого себя, не скрываться за вечной иллюзией покоя.

Но сейчас его умение держать все чувства под контролем пошло только на пользу. Он слушал, но не слышал Паркера, лишь вылавливая из речи этого самодовольного ублюдка крупицы нужной информации. Саймон был здесь и не здесь одновременно. В его голове крутились тысячи мыслей: о море, о книгах, о фотографиях, которые он вчера сделал на свой старенький фотоаппарат. Классные вышли снимки. Маркусу бы понравились.

Мысли о Маркусе — не самая удачная идея. Но все-таки именно они успокаивали больше всего. В любой критической ситуации Саймон вспоминал их детские шалости и проделки. Причем именно Маркус был тем, кто подбивал Саймона нарушать правила. Наоборот не было никогда.

Саймон всегда слишком боялся выйти за границы дозволенного. Ему было важно, как на него будут смотреть другие. После смерти отца стало жизненно важно — не упасть в грязь лицом, не испачкать в грязи имя отца. Сделать так, чтобы об отце помнили лучшее, чтобы в Саймоне видели отца.

Да уж… Не вышло…

— Надеюсь, ты прекрасно меня понял? — уточнил Паркер и поднялся на ноги. — И постарайся уладить все как можно скорее. — Он направился к двери, но возле порога остановился и обернулся: — Не стоит бежать к своему дружку. Я не думаю, что сыночку шерифа придется по душе то, кто ты есть на самом деле.

Паркер ушел, а Саймон остался сидеть неподвижно, все так же сжимая в руках бутылку с пивом. Хотелось рассмеяться. Насколько прав Паркер в последних словах.

Кто ты есть на самом деле…

Вот только проблемы с наркотиками Маркуса волновали бы в самую последнюю очередь. Это точно. А ведь Саймон только решил, что все наладилось. У него даже мысль мелькнула, что они снова смогут стать просто друзьями. Да, это сложно, но все-таки Саймону удавалось сдерживаться. У него выходило скрывать чувства, а значит, был хотя бы крошечный шанс, что снова все станет, как раньше. Теперь он распался.

Нет, Саймон прекрасно понимал, что угрозы Паркера — мелочь. Все-таки отец Саймона был помощником шерифа. Мелким наркоманом, покупающим травку, полиция бы заниматься не стала. Тем более, фотки у Паркера не особо хорошего качества, чтобы можно было с точностью сказать, что именно берет Саймон у парня на фото. Но репутация. Это будет очередной сильный удар по матери, Маркусу, памяти отца. Саймон снова облажался, причем в этот раз по полной программе. Одно дело, когда шепчутся и предполагают, и совсем другое, когда знают об этом наверняка.

Это будет конец для его репутации, да и пара дней в участке ему в любом случае светят, а подводить Стива не хотелось. Он и так вложил в Саймона слишком много сил, времени и терпения. И вот таким замечательным способом Саймон теперь его отблагодарит?

Но и вариант Паркера не подходил. Саймон бесспорно найдет кому толкнуть наркоту в школе. Он даже уверен, что сможет сделать это легко и просто. Тут как раз репутация будет на руку — к нему и так обращаются с этим вопросом. Но Маркус точно об этом прознает.

Хотя, может, тогда он окончательно отвернется от Саймона? Саймон отставил бутылку с пивом на столик. Сейчас ему нужно все хорошенько обдумать и взвесить, а еще лучше: заняться машиной — это всегда отвлекало от мрачных мыслей, позволяя вернуть концентрацию и сосредоточенность.

***

— Я знал, что найду тебя здесь, и притащил пиво. Отдыхать надо, даже когда реанимируешь эту колымагу. — Маркус постучал по капоту пикапа и поставил упаковку пива рядом на пол.

— Я думал, что пиво должен я. — Саймон вылез из-под машины и, вытерев руки о тряпку, лежавшую на капоте, с удовольствием взял бутылку.

— От тебя пока дождешься, — рассмеялся Маркус.

Саймон лишь слегка улыбнулся. Несмотря ни на что, общество Маркуса ему было приятно. Казалось, все проблемы отходили на второй план и переживать вовсе не о чем. Когда умер отец, только поддержка Маркуса и помогла Саймону держаться. Даже будучи ребенком, Маркус понимал многое. Тогда очень наивно и по-детски Маркус притащил свой любимый самолет на пульте управления и вручил его Саймону как величайшую ценность. Сейчас это казалось глупым, но для тогдашнего мальчишки — это действительно приравнивалось к подвигу.

— Я не виноват, что «колымага» сломалась в самый неподходящий момент.

— Это как посмотреть. Ты хоть перестал от меня бегать.

— Это потому что у меня не осталось друзей. Это безысходность, Маркус. — Развел руками Саймон.

— Ну, тогда за безысходность? — Маркус поднял бутылку.

Саймон лишь улыбнулся и ударил по бутылке Маркуса своей. Он не мог вспомнить, когда они в последний раз пили вместе пиво — пробовали в первый раз точно вместе. Как раз лет в четырнадцать, их тогда еще унесло буквально с пары бутылок, и они отсыпались дома у Саймона. Мамы в очередной раз очень удачно дома не оказалось. Наутро дико болела голова, жить не хотелось, а вода была уничтожена подчистую.

— Помнишь тот день, когда мы впервые напились? — спросил Саймон.

— День смутно, а вот следующее утро — прекрасно. Твоя нехилая тушка, судя по всему, всю ночь на мне пролежала. Ох, как болело все, абсолютно все.

— Я дотащил тебя до постели и упал на тебя же, — рассмеялся Саймон, — но дотащил же.

— Ты всегда был более стоек к алкоголю, поэтому по пьяни все тайны выболтаю скорее я.

— Не поверю, что у «мистера идеальность» они есть. В любом случае, Патрисии я твои слабые места сдавать не буду. Обещаю.

— Я на это надеюсь.

Саймон замолчал и погрузился в воспоминания. Почти все светлые и радостные моменты жизни были связаны с Маркусом. Может, причина и была в том, что их родители дружили, и мальчики, у которых разница в возрасте всего лишь два месяца, выросли рядом. Их дни рождения справлялись двумя семьями, даже когда лет с пяти приглашали и других детей — Саймону и Маркусу интереснее всего было вдвоем. Нет, они охотно играли и общались с соседскими мальчишками и девчонками, а после с одноклассниками, но вдвоем они всегда придумывали самые невероятные игры и истории. Придумывали то, чем делиться с другими не хотелось.

— Сай, у тебя точно все в порядке? — тихий вопрос Маркуса прозвучал как-то слишком странно.

Саймон мгновенно насторожился, а то, что Маркус пытался смотреть куда угодно, но не на друга, почему-то заставило нервничать. Неужели Маркус пришел не просто так? Они давно не общались просто так… Все время Маркус старался опекать и помогать Саймону, если случались проблемы, либо принимал правила тотального игнора, установленные Саймоном. Синдромом «гиперопеки» Маркус страдал лишь тогда, когда был уверен, что Саймону что-то угрожает.

Как три месяца назад, когда Саймон стал чрезмерно агрессивен и ввязался в драку в школьной столовой. Маркус тогда точно также, как сейчас, превратился буквально в его тень. В итоге именно он оттаскивал сорвавшегося Саймона от одноклассника. Такие срывы были редкостью, но все же случались. Полного контроля над собой Саймон так и не получил и накапливающиеся долгое время злость, ненависть и беспомощность иногда прорывались наружу.

— Кроме того, что моя старушка разваливается на запчасти? Все просто круто. — Саймон сделал большой глоток пива, надеясь, что его голос звучал убедительно.

— Патрисия видела, что из твоего дома вышел Паркер.

— И ты сразу примчался сюда? Только не говори, что послал свою подружку за мной шпионить?

— Она была там случайно, а мне позвонила, чтобы доказать, что она права насчет тебя.

Маркус был предельно спокоен, что бесило Саймона еще больше, ведь внутри него была целая буря эмоций. Противных, раздражающих и приятных. Маркус заботился о нем. Понимать, что он до сих пор небезразличен Маркусу — приятно. Но неужели он держит Саймона за мальчика, неспособного решить даже элементарные проблемы? Еще и слушает эту дуру Патрисию.

— Может, она солгала тебе? Не допускал такой мысли?

— Зачем?

Простой вопрос, но сколько злости он вызывал внутри Саймона. Ему хотелось, чтобы Маркус вышел из себя, наорал, врезал по морде. Саймон заслуживал всего этого: ненависти, презрения, отвращения. Он заслуживал всего, что угодно, но никак не заботы.

— Чтобы настроить тебя против меня, допустим, — заявил Саймон первое, что пришло в голову.

— Это хреново вышло даже у тебя, а уж ты старался куда больше, чем Патрисия. Чем все окружающие, вместе взятые.

— Мне не нужна нянька, Маркус, я все держу под контролем. И тебя я видеть уж точно не хочу, — отчеканил Саймон.

— Минуту назад ты так не думал. Если у тебя проблемы из-за меня…

— Вот в чем дело? Переживаешь, что Паркер решил распять меня за то, что я не позволил ему разбить твое лицо? Так знаешь, что, Маркус, я уже жалею об этом. Стоило помочь им, а не тебе.

На секунду Маркус изменился в лице, будто его действительно сейчас ударили. Отчего-то Саймон испытал безумное злорадство. Ему хотелось, чтобы Маркусу было хотя бы отчасти так же хреново, как и ему. Но эта отвратительная, эгоистичная мысль мгновенно потонула в чувстве вины и сожаления. Это он, Саймон заслуживал всего того дерьма, что на него свалилось. Он, а никак не Маркус.

— Может, и стоило, — ответил Маркус, — но ты бы этого не сделал.

Маркус постоял ещё несколько секунд, вглядываясь в лицо Саймона, но, скорее всего, не увидел там то, что хотел, и, развернувшись, ушел.

— Черт, — выругался Саймон и опустился прямо на пол мастерской, прислонившись спиной к машине.

Заниматься ремонтом больше не хотелось. Совершенно ничего не хотелось, разве что ещё пива. Все это казалось какой-то дурацкой шуткой. Словно сегодня, именно сейчас Маркус уходил из жизни Саймона навсегда. Он добивался этого, столько времени его отталкивал, но у них все равно сохранялась пусть и иллюзия, но дружбы.

Маркус все равно оставался рядом, а теперь на это можно было даже не надеяться.

========== Глава 5. Дело в этом? ==========

Весь следующий день Саймон чувствовал себя не в своей тарелке. Паркер не объявлялся, но Саймон прекрасно понимал, что затишье долго не продлится. Паркеру нужен ответ, а еще лучше — деньги. Он даже оставил пакетик с «колесами» — их Саймон должен сбыть в первую очередь. А сколько еще их будет? Паркеру нужно залечь на дно, Паркеру нужны деньги, чтобы свалить из Логана, но кто даст гарантии, что он так и поступит? Кто даст гарантии, что он не продолжит доить Саймона дальше?

— О чем задумался? — приземлился за соседнюю парту Патрик. — Надеюсь, не о Патрисии?

После той сцены на парковке Патрисия весь день откровенно заигрывала с Патриком, правда взгляды при этом все время бросала в сторону Маркуса. Тот же ходил мрачнее тучи, на все вопросы огрызался и старательно избегал любого контакта с Саймоном. Что ж… Можно сказать, что между ними возникла «зона отчуждения». Впрочем, эти приступы тотального игнора редко длились дольше, чем два месяца. И Саймон не знал, радоваться этому или нет. Мысль, что он не хочет втягивать Маркуса в свои проблемы, сидела в его голове, не давала расслабиться. Другая же его часть отчаянно желала поделиться всем с Маркусом, а также со Стивом. Вместе они точно нашли бы решение. Но тогда Саймон снова был бы им обязан?

— Нужна мне твоя Патрисия, — фыркнул Саймон и уставился в учебник.

Изучать физику он не планировал, но надеялся, что таким образом покажет Патрику, что разговор окончен. Но тот лишь поднялся со стула и наклонился, делая вид, что тоже смотрит в книгу. Патрик в физике разбирался неплохо, в отличие от Саймона, и со стороны могло показаться, что он решил просто помочь с учебой.

— Я слышал, что ты тусуешься с Паркером. Он что-то не отвечает на звонки, а мне нужны его услуги. Ты не мог бы помочь?

— Не думал, что тебе нужны его услуги.

Саймон перевел удивленный взгляд на Патрика. Он никогда не подумал бы, что капитан школьной команды и со всех сторон положительный парень связался с Паркером. Хотя Паркер любил говорить, что пагубным привычкам подвержены все, просто кто-то это скрывает, а кто-то — нет. Саймон всегда на это пожимал плечами, уверенный, что у Маркуса точно таких привычек нет.

— А тебе и не нужно думать — лишь немного мне помочь. Ты же можешь это организовать?

Вот этот удачный шанс. Все само плыло в руки Саймона, даже напрягаться не пришлось. Скорее всего, в футбольной команде Патрик такой не один, а раз Саймон не знал об этом раньше, то хранить свои секреты капитан команды умел. Вряд ли ему хотелось, чтобы хоть какая-то тень упала на его репутацию. Интересно, а что насчет Патрисии? Она знает про увлечения Патрика, а может, их и разделяет?

— Брось, Саймон, мне просто нужно немного расслабиться перед игрой. Ведь в этом нет ничего криминального? Пара таблеток или хороший косячок. Тебе ли не знать?

Саймон хотел назвать цену. В конце концов, ему даже не пришлось напрягаться. Все разрешилось само собой, а Патрик точно сможет сделать ему рекламу — тайную, конечно. Он открыл уже рот, но наткнулся на взгляд Маркуса. Тот внимательно следил за разговором Патрика и Саймона, словно что-то подозревал. Неужели о пагубных увлечениях Патрика Маркус был осведомлен куда лучше Саймона? Может, дело не в скрытности Патрика, а в том, что Саймон совершенно не интересовался тем, что происходило вокруг?

— Боюсь, Паркер не сдает мне свои источники, — усмехнулся Саймон, — а если бы и сдавал, то тебе я помогать вряд ли бы стал. Я курю, но не торгую, ясно? И дружкам передай, чтобы не лезли.

— Знаешь, а Паркер обещал, что ты будешь посговорчивей. Я удивлен, что он меня обманул.

— Паркер успел задолжать и тебе? А Патрисия знает, чем занимается ее бойфренд или для нее ты белый и пушистый?

Патрик дернулся и схватил Саймона за грудки, правда сразу же отпустил и даже разгладил футболку. Скорее всего, не хотел выглядеть плохо перед Патрисией, да и устраивать драку посреди класса тоже.

— Еще поговорим, Саймон. Хотя надеюсь, что ты станешь немножко более умным и дальновидным, — прошипел Патрик, а после уселся на свое место.

Саймон уткнулся обратно в книгу, хотя краем глаза уловил, что Маркус тоже сел на место, хотя до этого подскочил, готовый кинуться разнимать их с Патриком. Все-таки некоторые вещи остаются неизменными. Саймон сам всегда был готов прикрыть спину Маркуса.

— Опять собрался защищать своего дружка. Правильно я его бросила, — донесся до Саймона довольно громкий и презрительный голос Патрисии.

Маркус, скорее всего, тоже ее слышал, но никак не прокомментировал, что тоже было частью его характера. Ему все равно, что говорят о нем другие, а унижать Патрисию он не стал бы. Тогда на стоянке рядом с ними никого не было, а сейчас — много народу. А вот Саймону почему-то безумно хотелось поставить ее на место, но принимать такие решения за Маркуса он не собирался.

***

Патрик пытался задеть Саймона весь оставшийся учебный день, а несколько СМС от Паркера и его дружков не предвещали ничего хорошего. Саймон прекрасно понимал, что терять этим придуркам нечего. Шериф точил на них зуб, а с учетом того, что он давно мечтал посадить всю шайку и прекратить торговлю наркотой в Логане, то возьмется он за них с упорством гончего пса, почуявшего добычу.

А где можно спрятаться в Логане? Да тут ни один чих не укроется от какой-нибудь чрезмерно сердобольной старушки или домохозяйки, по совместительству любительницы дешевых мыльных опер по телевизору и соседской жизни. Людям слишком скучно, чтобы они занимались исключительно собственной жизнью. А значит, Паркер сделает все, чтобы заставить Саймона сотрудничать. Эта мысль оказалась настолько раздражающей и навязчивой, что Саймон вовсе перестал замечать происходящее вокруг. Он лишь думал, как из этого дерьма выпутываться. Ладно, фотки. Черт с ней даже с репутацией, но угрозы беспокоили его по-настоящему.

И посоветуй своему дружку не ходить по темным переулкам в одиночку.

Саймон перечитал сообщение еще раз, скрипнул зубами от злости и досады и нашел глазами Маркуса. Тот сидел и усиленно переписывал что-то из учебника в тетрадь. Поверить в то, что он пытается быстро сделать домашку, было крайне сложно — в плане учебы он обладал чрезмерным чувством ответственности. Даже с высокой температурой на грани бреда он требовал у Саймона сказать, что именно им задано. Саймон, конечно, врал, что ничего, и Маркус хоть и не верил, но слегка успокаивался. Правда, поправившись окончательно, отчитывал Саймона за такое вранье. Но он лишь пожимал плечами и протягивал свою тетрадь, чтобы Маркус мог переписать все, что пропустил. В моменты болезни Маркуса Саймон тоже заражался гиперответственностью, старательно записывая каждое слово преподавателей в тетрадь.

Маркус словно почувствовал, что на него смотрят, и оторвал голову от тетради, обвел взглядом помещение и встретился взглядом с Саймоном. Саймону сразу же захотелось отвести взгляд или сделать вид, что он смотрел куда-то мимо Маркуса, заинтересовавшись происходящим за окном, но не смог.

Посоветуй своему дружку…

Саймон сглотнул. Мысль о том, что Маркус может пострадать из-за него, не давала покоя. Пусть делают что угодно с самим Саймоном, но какого черта вмешивать сюда Маркуса? Хотя неудивительно, что после той сцены в переулке Паркер безошибочно определил слабое место Саймона. Маркуса надо было предупредить, только как это сделать, не раскрывая настоящей причины, почему Саймон переживает? Сказать, что просто решил перестраховаться на случай, если Паркер решит отомстить? Но ведь Маркус всегда умел определять, врет Саймон или нет, так разве сможет он сейчас обойти эту суперспособность друга?

Выход оставался только один, чтобы защитить Маркуса, Саймон должен выполнить условия сделки Паркера и надеяться, что после этого придурок от него отвалит. А еще, что Патрик и прочие умеют великолепно хранить свои собственные секреты. Саймон поднялся с места.

— Через двадцать минут после последнего урока в раздевалке, — шепнул он проходящему мимо Патрику.

А через пять минут получил сообщение от Паркера: «Умничка».

Видимо, Патрик действительно был проверкой на то, что Саймон — послушный песик. От этой мысли стало противно, но безопасность Маркуса волновала сильнее. Саймон нащупал во внутреннем кармане пакетик с таблетками. Тот факт, что он все-таки взял их с собой, буквально кричал о том, что Саймон обманывает сам себя — он бы все равно согласился.

Слишком он ценит мнение Стива о себе. Слишком для него важно, что подумают мама и Маркус. На остальных плевать, но эти трое…

Нет, они не должны увидеть фотографии, а Маркус не должен пострадать. С этими мыслями Саймон направился в сторону класса, хотя сосредоточиться на уроке вряд ли получится.

***

— Я несказанно рад, что ты передумал, — заходя в раздевалку, усмехнулся Патрик.

Он закрыл за собой дверь и подошел к Саймону. Саймон сидел здесь пять минут, размышляя о том, почему Патрик не пошел в раздевалку сразу? Задержала Патрисия или хотел заставить Саймона понервничать? Он уже успел надумать в голове черти что. Даже мысль промелькнула, что все это подстава, но какой от нее толк Паркеру или Патрику? И все-таки почему Саймон не знал, что эти двое связаны между собой?

— У меня складывается ощущение, что ты в этом не сомневался. — Саймон пытался выглядеть уверенно, но вся ситуация заставляла его нервничать. Почему-то покупать дурь было куда проще, чем продавать.

— Нисколько. Паркер уверил меня, что ты не подведешь.

— Давай покончим с этим быстрее, пока сюда кто-то не пришел, — сказал Саймон и полез во внутренний карман кофты.

— Мои парни позаботятся о том, чтобы нас никто не побеспокоил, или ты боишься? — Патрик перехватил руку Саймона, останавливая. — Обычно ты ведешь себя так, словно не боишься ничего.

— Тебе-то какое до этого дело?

Саймон замер, ситуация нервировала его все больше. Патрику будто нужно было от него что-то еще. Саймон прекрасно знал, что раздражает Патрика. Его бесили все, кто не признавал его крутости и не разбегался в разные стороны от любого злого взгляда. Патрик часто срывал злость за неудачи на тех, кто слабее. Он и его футбольная команда, а по-простому — прихвостни, готовые на все ради того, чтобы оставаться в ближайшем окружении, как раз и избили до бессознательного состояния парня на парковке. А другую девчонку затравили, потому что она посмела что-то возразить Патрисии. Таких примеров нашлись бы десятки, если не сотни. Но Саймона и тут защищало имя Стива.

— Ты прав — никакого, — усмехнулся Патрик, но руку убрать не успел, обоих привлек шум открывающейся двери.

На пороге раздевалки замер Маркус, он переводил взгляд с Патрика на Саймона и явно понимал, что именно здесь происходит.

— Какого черта? — Маркус закрыл дверь, подошел к парням и одним движением вытащил руку Саймона из кармана, в которой был зажат пакетик с таблетками.

— Я тут не при делах, — тут же заявил Патрик и отпустил руку Саймона, которую так и продолжал держать, несмотря на действия Маркуса.

— Тогда и вали отсюда, — не сводя взгляда с лица Саймона, прошипел Маркус.

Патрик предпочел послушать совета — связываться с сыночком шерифа дураков не находилось.

— Какого черта, Сай? Ты говорил, что не занимаешься этим дерьмом, — Маркус говорил спокойно, но Саймон прекрасно видел, каких усилий ему стоит себя контролировать.

Маркус всегда старался сохранять хладнокровие, мыслить разумно и не поддаваться панике. Единственный раз растерялся, когда Саймон в двенадцать свалился со скейта и сломал руку. Перелом был открытый, и Маркус буквально бился в панике, пачкая руки в крови и не зная, что делать.

— Сколько я должен просить тебя не лезть в мою жизнь? — Саймон вырвал руку и спрятал пакетик обратно в карман.

Где-то в глубине души он даже радовался, что Маркус вмешался, что все-таки он не исчез из его жизни, хоть Саймон был уверен в том, что вчерашнее окончательно отвернуло друга от него.

— А я сказал, что не позволю тебе ее угробить. Ты подумал, что будет с Мэри? Мало того, что она потеряла мужа, хочешь, чтобы она оплакивала и сына?

— Не смей вспоминать о моем отце. Маркус, хватит играть в идеального друга, хватит уже быть Матерью Терезой. Тебе самому не надоело?

— Может, и надоело, но я не могу вычеркнуть тебя из своей жизни, как это сделал ты. Еще скажи, что у тебя нет выбора?

— А может, и нет? Паркер сказал, что навредит тебе, — выпалил Саймон.

— А ты решил, что я не смогу позаботиться о себе сам? И неужели ты за меня переживаешь?

— Больно надо, но в переулке я увидел, как ты способен о себе позаботиться.

Саймон оперся о стену, старательно делая вид, что ему просто наплевать на происходящее. На деле же ему хотелось оказаться на более-менее безопасном расстоянии от Маркуса.

— В чем дело, Саймон? Почему ты просто не скажешь мне правду, и я помогу тебе справиться с этим дерьмом?

— Она тебе не понравится, — усмехнулся Саймон, — я просто не считаю тебя своим другом. — Пожал плечами он. Саймон старался, чтобы его жест казался равнодушным.

— А может, дело в другом? — Маркус сделал несколько шагов вперед и встал почти вплотную к Саймону, внимательно всматриваясь в его глаза.

— И в чем же?

Маркус ничего не ответил, лишь слегка наклонился вперед, словно изучая реакцию Саймона на происходящее. А Саймону безумно хотелось сказать, выпалить все, что он чувствовал, скрывал, подавлял. Да, черт возьми, просто схватить Маркуса за грудки, притянуть к себе и поцеловать, но он не мог этого сделать, поэтому оставалось лишь не сводить глаз с Маркуса и надеяться, что он не выглядит при этом нашкодившим школьником.

Но того, что произошло в следующую секунду, Саймон не ожидал. Ему показалось, что все случилось стремительно быстро, но при этом создавалось ощущение замедленной съемки. Он четко мог бы припомнить каждое движение Маркуса до того, как его глаза закрылись. Потому что об этом он мечтал и этого же безумно боялся.

Маркус поцеловал его, а Саймон ответил. Хотел оттолкнуть, а еще и нос заодно разбить, но не смог.

— Так в этом? — прервав поцелуй, спросил Маркус.

— Иди к черту! — Саймон оттолкнул Маркуса и пулей вылетел из раздевалки.

Меньше всего на свете он хотел думать о том, зачем Маркус поцеловал его.

========== Глава 6. Проблема ==========

Саймон не заметил, как промчался на своей «старушке» от школы до дома — он не мог и предположить, что пикап способен развивать такую скорость. Ему не хотелось думать о произошедшем, но картинка то и дело возвращалась в сознание, причем каждый раз становилась ярче. Саймон не мог отрицать, что ему хотелось остаться с Маркусом, повторить поцелуй, но страх оказался сильнее. Поверить в то, что Маркус действительно этого хотел, оказалось слишком страшно. Но ведь так шутить тот бы не стал, не стал бы играть чувствами Саймона, не стал бы…

Саймон влетел в дом, не замечая ничего вокруг. Ему показалось, что соседи бросили на него несколько подозрительных взглядов, но он не мог быть в этом уверен. Все вокруг смазалось — он ничего не слышал и не видел. Только одна мысль билась в его голове: «Зачем? Зачем Маркус это сделал?»

— Все в порядке? — Мэри зашла в его комнату и пристально вгляделась в его лицо.

Неудивительно — он влетел в дом, чуть не сбил мать с ног и пронесся мимо нее в свою комнату. Скорее всего, он сейчас выглядел обдолбанным или пьяным. Саймон бросил взгляд в зеркало: взлохмаченные волосы, безумные глаза. Ему показалось, что он даже разглядел пульсирующую венку на шее. Она словно отражала то, как бешено колотится сердце.

— Я в порядке, — кивнул Саймон.

— Саймон, я вижу, что что-то не так. Нам давно пора поговорить, — начала Мэри.

— Только не начинай играть в заботливую мамочку, ладно? Я сам могу справиться со своими проблемами.

Мэри поджала губы, но спорить не стала. Видно было, что слова Саймона ее сильно задели, да и сам он уже пожалел, что так резко отреагировал. Мать действительно пыталась дать ему все после смерти отца, но зачастую это шло в ущерб общению с ним. Он понимал, что ее вины в этом нет, но где-то глубоко внутри все равно злился, потому что ему не с кем было поговорить, некому рассказать о том, что его тревожит. Хотя… Будь у матери больше времени, смог бы он? А она — принять правду?

— Прости… Я просто поругался с Маркусом, — уже мягче сказал Саймон.

— Мне казалось, что вы поругались уже давно. — Мэри пожала плечами и вышла из комнаты Саймона.

Скорее всего, она ни на секунду не поверила в его объяснения, да и происшествие с Маркусом нельзя назвать «поругались». Саймон упал на кровать и снова прокрутил в голове всю сцену. Поцелуй, вопрос, взгляд. Маркус смотрел на него так, словно сам сомневался в правильности слов и действий. Маркус казался неуверенным. А что, если чувства Саймона взаимны? Что, если допустить то, что Маркус действительно хотел этого поцелуя? Одна часть Саймона хотела в это верить, а другая — противилась этому, потому что легче не станет. Меньше всего Саймону хотелось, чтобы Маркус испытывал то же самое, что и он. Ощущение неправильности, уродливости. Саймон ненавидел себя. Каждую секунду жизни он себя ненавидел. Наверное, это тоже стало причиной наркотиков и алкоголя в его жизни. Как там в психологии говорится? Тяга к саморазрушению и самоуничтожению. Саймон лишь усмехнулся и погладил большим пальцем шрам на запястье.

Нет, вскрыть себе вены он не пытался — это было скорее праздное любопытство и обдолбанность в край. Он тогда словил дикие глюки и решил, что внутри него кровь другого цвета. Ведь сам по себе — он другой. Но нет… Внутри него текла кровь красного цвета, такая же, как и у всех. Внутри он был таким же, как и все.

Таким же…

Саймон печально усмехнулся, потому что понимал, что это не так. Красная кровь не значила ничего, а вот его дурацкие мысли о губах Маркуса — все. Таким, как он, не место в Логане. А, скорее всего, им нет места нигде.

От мыслей об этом его отвлек визг тормозов. Саймон бросился к окну, но он и без этого прекрасно знал, что именно увидит. «Шевроле» Маркуса чуть ли не врезалось в ограждение, а сам он, вышедший из машины, выглядел то ли злым, то ли расстроенным. А ведь когда-то Саймон мог безошибочно угадывать настроение Маркуса по одному только взгляду в его сторону. Это было время, когда Маркус, умело скрывающий эмоции ото всех — не пытался скрыть их от Саймона. Время, когда они еще не врали друг другу, а делили все переживания.

— Маркус, я рада, что ты решил зайти в гости. — Саймон услышал голос Мэри, а следом — и Маркуса.

Насколько бы тот ни был зол или расстроен, он всегда оставался предельно вежливым, не мог нагрубить Мэри или пройти мимо нее просто так. И сейчас это играло Саймону на руку — он мог успокоиться и сесть за стол перед раскрытым учебником по физике. Он должен сделать вид, что ничего, кроме учебы, его не волнует, что нет повода для переживаний. Он должен встретиться с Маркусом полностью спокойным и собранным. Хотя встретиться с ним сейчас означало взглянуть всем страхам в глаза. Что он увидит в глазах Маркуса? Осуждение, неприятие, ненависть?

Саймон сглотнул и постарался вглядеться в формулы, но вникнуть в них никогда не удавалось даже без этой каши в голове, а сейчас они и вовсе расплывались, превращаясь в неясный набор символов. Но Саймон не оторвался от книги, даже когда дверь в его комнату открылась, и Маркус вошел, закрыв дверь за собой. Он не мог заставить себя посмотреть Маркусу в глаза. Он боялся, что увидит в них пренебрежение, злость, ярость. Он ощущал, как Маркус встал за его спиной. Напряжение чувствовалось физически, Саймон был уверен, что Маркус слышал, как бешено стучало его сердце. Или ему только казалось, что это так?

— Только не говори, что внезапно стал разбираться в физике или ты нашел репетитора куда лучше, чем я?

Спокойный, обычный голос Маркуса — или Саймон разучился определять интонации лучшего друга? А ведь раньше он мог по мельчайшему изменению голоса понять, что именно Маркус пытается скрыть за словами. Маркус всегда умел сдерживаться, выдавать желаемое за действительное. Может, теперь он научился скрываться и от Саймона тоже? Хотя Саймон ведь сам выстроил эти стены между ними.

— Не нашел, но как-то писать тест мне придется. — Саймон старался, чтобы его голос звучал как можно более беззаботно, но он сам слышал, что это не так.

Он никогда не умел обманывать, сдерживаться, быть другим. Хотя старательно пытался в этом преуспеть. Но разве смог бы он обмануть Маркуса? Он понимал, что у него это получается лишь потому, что он держит Маркуса как можно дальше от себя.

— Ты всегда можешь попросить меня, — Маркус вырвал учебник из рук Саймона и отбросил его на кресло, — а сейчас повернуться ко мне и поговорить. Здесь тебе бежать уже некуда.

Саймон прекрасно понимал, что Маркус прав. Уж точно не стоило надеяться, что Маркус оставит это так просто, а значит, нужно было отсидеться где-нибудь… Не ясно, правда, где. Путь в дом Паркера ему заказан, как и в места их общих тусовок. Раньше Саймон воспринимал их как убежище, потому что в собственном доме оказывался беззащитен и уязвим. Пожалуй, это чувство очень сильно выбивало почву из-под ног. Маркус терпеливо ждал, а Саймону ничего не оставалось, кроме как встать со стула и повернуться к некогда лучшему другу лицом. Они были почти одного роста, поэтому Саймон сразу же встретился со взглядом Маркуса. Глаза всегда поражали во внешности Маркуса больше всего. Практически черные, сейчас не выражающие ровным счетом ничего. Саймон невольно поежился и вспомнил дурацкий фильм про демонов, который смотрел совсем недавно. Пожалуй, Маркус вполне мог быть демоном. Во всяком случае, сейчас Саймон готов был рассказать все, что попросит Маркус, подписать любой контракт, отдать жизнь, душу, сердце. Все что угодно, лишь бы Маркус не смотрел на него с таким безразличием. Лучше бы злился, ненавидел, мечтал убить, но не смотрел вот так. Хотя не этого ли Саймон добивался?

Бойся своих желаний.

Именно эта фраза так некстати всплыла в сознании Саймона. Теперь он точно знал, что они действительно имеют свойства исполняться.

— Ты загнал меня в угол. Думаю, ты можешь собой гордиться. — Саймон попытался отшутиться, но выражение лица Маркуса не изменилось.

— И как давно ты мне врешь? С той самой ссоры?

Им было четырнадцать. Саймон уже понял, что именно чувствует к Маркусу, и с каждым днем это мучило его все больше. Его разрывало от желания рассказать, поделиться, найти поддержку, но он понимал, что такое нельзя говорить вслух. Это против человеческой природы. При виде таких, как он, окружающие лишь морщатся и стараются отойти как можно дальше, словно боятся заразиться.

Болезнь. Грех.

Именно так называли это в Логане. За это били, наказывали. Это лечили. Саймон видел потухшие глаза тех, кому «посчастливилось излечиться». Кто мог подумать, что «изгнание беса» — такое популярное развлечение? Этот страх разъедал душу, но даже не быть непонятым или вылеченным боялся Саймон больше всего. Он безумно боялся потерять Маркуса. Остаться без него — это самый большой страх.

В тот день Саймон почти решился. Ему хотелось верить, что слова Маркуса о том, что они всегда будут друзьями — правда. Быть может, и Маркус смог бы помочь разобраться? А вдруг…

Нет, мысли о том, что Маркус может испытывать то же самое, Саймон старательно гнал от себя. Это слишком. Это невозможно.

Но все же…

И тогда он увидел их. Маркуса и Патрисию. Они целовались. Это был целый ураган эмоций. Ревность, боль, ощущение предательства. Саймон так и не рассказал Маркусу, что видел. В тот вечер они снова спорили о книгах Кинга, но в этот раз Саймон не смог остановиться в споре даже тогда, когда Маркус предложил сойтись на том, что обе книги хороши. Маркус после этого пытался помириться несколько раз, но Саймон решил, что им вовсе лучше не общаться. Маркусу нравилась Патрисия, а Саймон понимал, что врать не сможет. У него не выйдет, пока Маркус рядом.

— Это так важно? — спросил Саймон.

— Ты думал, что я не пойму? Что отвернусь от тебя? А я ведь… Любил тебя.

— Но Патрисию, судя по всему, больше, — усмехнулся Саймон, — и имеет ли это все значение? Мои чувства — это мои проблемы.

Любил… Как часто он хотел услышать это от Маркуса, но тот явно вкладывал в это совершенно иной смысл. Как брата, друга. Саймон любил иначе.

— Дело было не в Кинге. Ты видел. — Маркус покачал головой. — Я ведь понимал, что все зря, что это не изменит ничего, но попытался. Я хотел сказать в тот самый день. Я верил тебе, Сай, видимо, больше, чем ты мне. Я любил тебя, просто тоже сомневался.

Маркус вышел за дверь, даже не дав Саймону ничего ответить, а может, и вовсе не хотел ничего слышать. Саймон лишь сел обратно на стул и запустил пальцы в волосы. Он не мог поверить в слова, сказанные Маркусом. Он не хотел в них верить, ведь тогда выходило, что именно он разрушил все, что могло бы быть между ними.

Я любил…

Любил.

Все осталось в прошлом, как и тот злополучный год, когда они даже не здоровались. Должно было стать легче, ведь он разрушил, добился того, чего хотел. Ведь он знал, что они все равно не смогут никогда быть вместе…

Но надеялся. Все равно надеялся. Теперь же не осталось даже надежды.

— Я ведь и не хотел быть таким. Не хотел, — прошептал Саймон.

Но и другим не хотел бы быть тоже… В этом и вся проблема.

========== Глава 7. Ни одного ==========

Маркус вылетел из дома Саймона, бросив короткое прощание Мэри. Он никогда не позволял себе подобной невежливости, тем более по отношению к Мэри, которую уважал и любил. Маму Саймона он воспринимал частью семьи, как и самого Саймона. Он не мог припомнить ни одного дня, когда их не было в его жизни. С самого детства они с Саймоном учились всему вместе: первые разбитые коленки, порванная одежда, падение с велосипедов, даже первый глоток пива они сделали вместе. Они все делили на двоих, поэтому Маркус был уверен, что они могут прийти друг к другу с любыми проблемами. Но, судя по всему, Саймон так не считал.

Маркус смутно помнил тот год? Месяц? Неделю? День? Час? Когда все изменилось навсегда. Он до сих пор не мог понять, пришло оно сразу или подкрадывалась незаметно, складывалось из мелочей. Например, из того, что они с Саймоном с детства обожали спать вместе, если ночевали друг у друга. Они забирались под одеяло и рассказывали страшилки по полночи. Или из тех прикосновений во время просмотра фильмов ужасов. Сперва действительно было страшно, а потом прижиматься к Саймону просто вошло в привычку. Это создавало ощущение того, что он не один. Может, несколько глупо, но Маркусу это было необходимо. Отца слишком часто не оказывалось дома, матери тоже не всегда хватало на него времени. Маркус не винил их ни в коем случае, даже отчасти понимал, что они стараются ради него. Но ощущение того, что тебе есть с кем разделить страхи. Вера в то, что он никогда не будет одинок — необходимость. Наверное, это нужно каждому ребенку. И Саймон был той самой неизменной частью жизни Маркуса. Он дарил ему уверенность в том, что рядом с ним всегда останется кто-то.

Дружба, привязанность, любовь… Может, закономерно, что все сложилось именно так? Саймон просто стал настолько неотъемлемой частью жизни, что без него Маркус уже просто не смыслил самого себя. Прикосновения стали не просто нужными, но и приятными. А разговоры с Саймоном — самым важным времяпрепровождением. Маркус, скорее всего, не понял бы, что именно чувствует, если бы мама не решила поговорить с ним об отношениях. Правда, на примере Патрисии. Маркус слушал ее, осознавал, что она абсолютно права, вот только не к Патрисии, совсем не к ней он испытывал чувства. Не ее хотел видеть каждый день, не с ней с нетерпением ждал встречи, а, расставшись, хотел поскорее увидеться вновь. Не Патрисию ему приятно держать за руку и не ее смех хотелось слышать постоянно. Мама говорила о том, что он нравится Патрисии, а Маркус думал о том, что ему самому безумно нравится Саймон.

И это было страшно. Тогда Маркус впервые в жизни испугался по-настоящему. Он ведь прекрасно знал, что так быть не должно. Что Саймон друг, почти брат, которого Маркус всегда мечтал иметь. Но несмотря на все эти мысли, страхи и переживания, он решился поговорить. Ему нужно было с кем-то поделиться, а по странному стечению обстоятельств Саймон оказался единственным, с кем он мог это сделать.

— Кого ждешь? — Патрисия села рядом с Маркусом.

Они дружили. Не так, как с Саймоном, но Патрисия была одной из тех девчонок, не раздражающих. Она легко лазила по деревьям, не боялась ходить на кладбище, с удовольствием смотрела фильмы ужасов и не тряслась над куклами. Хотя в четырнадцать вопрос с куклами уже не был актуален — сейчас девчонок больше волновали мальчики, но Патрисия не пыталась говорить о мальчиках, да и не лезла к Маркусу, как некоторые другие девочки в школе. Если бы Маркуса попросили сказать, что он думает о Патрисии, то он сказал бы, что она «свой парень». Хотя, как оказалось, «своего парня» тоже хочется целовать.

— Сай должен скоро подойти, — ответил Маркус и отложил книжку в сторону, все равно читать не выходило совершенно.

Он сидел в напряжении, ожидая прихода Саймона. Тот сказал, что придет к нему после обеда. Если раньше Маркус часто не выдерживал и шел ему навстречу, то сегодня безумно хотелось оттянуть момент встречи, словно за это время можно было бы передумать и не вываливать на Саймона все мысли после разговора с мамой. В конце концов, он же мог и ошибиться — может, ему просто не интересны девчонки. Он вспомнил, как еще несколько лет назад они с Саем кривились при мысли, что одну из этих зазнаек придется поцеловать. И сами же смеялись над этими мыслями.

— А Клэр в него втрескалась. Представляешь, в Саймона!

Маркус удивленно посмотрел на Патрисию. Раньше она никогда не говорила оподружках и парнях, а сейчас выпалила это на одном дыхании, щеки ее покраснели, а сама она старательно смотрела на свои ноги, при этом носком кроссовка ковыряла землю, словно от реакции Маркуса на ее слова зависело что-то очень важное.

— Девчонки. — Пожал плечами Маркус. — Только о парнях и думаете.

— А вы что, о девчонках совсем нет?

И прежде чем он ответил, она сама его поцеловала, точнее прижалась губами к его и замерла. Маркус и сам застыл, но в следующую секунду неумело поцеловал ее в ответ, потому что успел подумать, что так правильно. Правильно целовать Патрисию, влюбиться в нее. Правильно думать о девчонках, а никак не о Саймоне. Происходящее в ту секунду казалось правильным.

Маркус вынырнул из воспоминаний и ударил по рулю машины. Он пожалел о том, что сделал почти сразу же, как только отстранился от Патрисии и посмотрел в ее полные надежды глаза. Нет, он не мог сказать, что ему было противно или что Патрисия ему неприятна — было как-то странно и слюняво. Маркус даже невольно провел ладонью по губам. Почему-то поцелуй совсем не был похож на то, что Маркус видел в фильмах. Он еще тогда подумал, странно, что люди находят в этом что-то приятное. Но долго размышлять о поцелуях и приятных вещах ему не позволил вопрос Патрисии: «Я тоже тебе нравлюсь?»

Это оказалось слишком сложно, Маркус до сих пор удивлен, что после того дня они смогли остаться друзьями. Они смогли, хотя он обидел Патрисию, он стал тем, кто впервые ей отказал. А она поддерживала его после ссоры с Саймоном. Она осталась с ним, хотя он определенно того не заслуживал. Может, она надеялась, что он оценит и перестанет смотреть на нее, как на друга? Может, думала, что без Саймона рядом завладеет всем его вниманием? Как бы то ни было — Патрисия осталась и помогла Маркусу пережить самый тяжелый год в его жизни.

Год без Саймона.

Она осталась и потом, когда Маркус, как последний идиот таскался за Саем и уговаривал не разрушать собственную жизнь. Она ходила за ним и умоляла не бегать за Саймоном и не портить себе жизнь и нервы. Правда, ей со временем надоело, а потом она и вовсе переключилась на Патрика и стала интересоваться исключительно «короной и шмотками». Или просто больше не считала, что может говорить с Маркусом о чем-то серьезном.

У него было два близких человека, а сейчас ни одного. И самое дурацкое — Маркус не мог с точностью сказать, кто именно в этом виноват.

***

— Кого-то ждешь?

Маркус уже несколько часов сидел на скамейке на заднем дворе и пил пиво. Вроде бы только вторую бутылку, во всяком случае, хмель не ощущался совершенно, как и вкус. С таким же успехом можно было бы пить воду. Заметил бы он разницу или нет? Разговор с Саймоном слишком выбил из колеи, открыл то, что Маркус запрятал глубоко внутрь себя, стараясь не думать и не выпускать наружу. Он тогда смирился, что больше не нужен как друг, а значит, мог ли рассчитывать на что-то большее? Вопрос Патрисии, да и вообще ее появление сильно удивили, но вместе с тем заставили сконцентрироваться на реальности.

— А мне разве есть кого? — печально усмехнулся Маркус и сделал очередной глоток пива. — Хочешь? — Он вытащил бутылку из стоящей рядом небольшой сумки-холодильника и протянул Патрисии.

— Я же пришла, — ответила она и взяла бутылку. Маркус этому нисколько не удивился. Конечно, в кругу подружек она морщила нос и отказывалась сделать даже глоток, но Маркус знал, что несколько бутылочек Патрисия вполне может себе позволить.

— И я этому удивлен.

— Брось, Маркус, мы же друзья, — она пихнула его в плечо, — просто в последнее время у нас немного разошлись пути. И все же я надеялась, что стану твоей девушкой и получу корону.

— Надеюсь, что корона волнует тебя больше, чем я.

— Бесспорно. — Кивнула Патрисия. — Я просто хочу, чтобы ты перестал гоняться за Саем. Он не тот парень, которого мы звали другом. И нам не по десять лет, а немного больше.

— Ага. И тебя волнует не корона, а его травка. Я это понял, — мрачно сказал Маркус.

— Но я хотя бы здесь, а Саймона не видно. И, судя по тому, как ты выскочил из его дома…

— Пат, не сейчас. А лучше никогда.

Она лишь согласно кивнула и сделала еще один глоток пива. Пожалуй, это в Патрисии Маркус ценил больше всего. Она действительно знала, когда не стоит больше ничего говорить.

========== Глава 8. А ты заслуживаешь? ==========

Уснуть этой ночью Саймону так и не удалось. Он делал ставку на то, что пиво ему в этом поможет, но не смог допить даже бутылку — оно просто не лезло в горло. Травка закончилась еще позавчера, а брать то, что любезно оставил Паркер, Саймон не собирался. Да и таблетки — это совершенно не его профиль. При мыслях о наркотиках взгляд непроизвольно метнулся к телефону, там уже светился значок нового сообщения, а точнее — пяти. Волновался не только Паркер, но и Патрик, судя по имени адресата, но читать их сообщения, а тем более отвечать, Саймон не стремился. Проблему надо решать, но как именно? Кроме, как торговать, Саймон выхода не наблюдал, но Маркус поймал его с поличным…

Маркус.

О нем Саймон пытался не думать, но выходило это из рук вон плохо. Скорее всего, после сегодняшнего он наконец-то отстанет от Саймона, плюнет на то, что он творил? Тогда торговля проблемой не станет, ведь Маркус его не сдаст. Ведь Маркус его… любил…

Это слово до сих пор крутилось в голове Саймона. Он не мог поверить, да даже допустить, что Маркус говорил серьезно, что он тоже испытывал эти неправильные, странные и страшные чувства. Что тот поцелуй с Патрисией и вовсе ничего не значил, но ведь все были уверены, что они встречаются. Ведь если Маркус говорил правду, то Саймон — предатель. Он оставил, бросил друга в самый сложный момент его жизни. Он оставил его тогда, когда был по-настоящему нужен. Какой после этого из него друг? Ответ напрашивался сам собой, но Саймону не хотелось в этом признаваться.

Не хотелось вспоминать о том, что он думал только о себе, напрочь отбросил мысли, что и у Маркуса могут быть проблемы. И как теперь смотреть другу в глаза? Или теперь уже бывшему другу?

Голова гудела и раскалывалась от бесконечного потока мыслей, прервать которые Саймон оказался не в состоянии. Ему даже подумалось, что изводить себя — прямо-таки его призвание. Что мешало ему забросить мысли о Маркусе куда подальше и просто решиться на откровенный разговор завтра? Ведь оставался хотя бы минимальный шанс, что он разрушил еще не все, что можно.

Но каждый раз, когда Саймон мысленно решался на это, новая волна паники и страха захватывала его с головой. Казалось бы, чего бояться теперь? Маркус узнал, скрывать больше нечего. Маркус даже не испытывал отвращения из-за того, кем является Саймон. Маркус признался…

А что, если в это «любил» Маркус вкладывал совершенно другой смысл? Но поцелуй ведь тоже что-то значил?

Понимая, что уже не сможет уснуть, Саймон поднялся с кровати, подхватил куртку и тихонько выскользнул из комнаты. Свет в комнате Мэри не горел, поэтому он решил, что та не заметит, как он отлучался ночью. Хотелось покурить, а сигареты он оставил в пикапе.

Он так и просидел остаток ночи возле пикапа, выкуривая одну сигарету за другой. В эту ночь было на удивление чистое и звездное небо.

***

Утро начиналось паршиво. Маркус осознал, что вчера изрядно перебрал с пивом, чего с ним не случалось, пожалуй, очень давно. Не то чтобы он считал себя чересчур правильным или не хотел расстроить мать. Нет. Просто расслабиться он позволял себе только в компании Саймона. Только рядом с ним Маркус не боялся потерять контроль над собственным телом и мыслями. Панический страх сболтнуть чего лишнего другим людям вгонял Маркуса в ступор, заставляя отставить бутылку с пивом куда подальше.

Иногда Маркусу казалось, что он слишком закрылся от окружающих людей, но после того, как Саймон перестал с ним разговаривать, это казалось самым правильным решением. Маркус начал бояться предательства. Мысль о том, что его могут выкинуть из жизни за ненадобностью, никак не хотела уходить из головы. Пожалуй, его страх вполне можно назвать фобией. Ведь даже Патрисию он начал держать на расстоянии.

Патрисия.

Мысли о ней стремительно пронеслись в голове. Ведь именно она вчера помогла ему добраться до комнаты и даже как-то оправдала перед матерью. Маркус не чувствовал стыда, но все-таки нужно будет объясниться с родителями. Правда, стоит ли обещать, что подобное не повторится? Маркус чувствовал, что ему уже хочется напиться. Алкоголь вчера приглушил противное ощущение, что его не посчитали достойным доверия.

Саймон, которому Маркус без раздумий доверил бы собственную жизнь, оттолкнул его, потому что считал, что он не поймет, осудит, отвернется. Эта мысль буквально выбивала почву из-под ног. Маркус пытался понять и принять это, но у него не получалось. Совсем не получалось.

Он набрал номер Патрисии и попросил прикрыть его в школе. Она лишь усмехнулась в ответ и сказала, что никаких проблем. Маркусу показалось, что она нисколько не сомневалась, что ее утро начнется с его звонка. Решив, что самобичеванием он займется несколько позже, Маркус откинулся на подушки и снова провалился в сон.

***

Саймон запихивал тетрадки в шкафчик, старательно смотря только перед собой. Ему хотелось оглядеться по сторонам в поисках Маркуса или Патрика, но он подавлял это желание. Патрику он однозначно решил отказать. Плевать, что Дункан с ним сделает за это. Он найдет способ выбраться из этого дерьма. Он не позволит Дункану угрожать ему или Маркусу. И не опозорится перед Стивом. Ни за что! Саймон настолько погрузился в мысли, что не заметил, как возле его шкафчика оказалась Патрисия, и, только когда она произнесла «Привет», оторвался от созерцания тетрадей и посмотрел на нее.

— Чем обязан твоему вниманию? Разве королеве школы стоит общаться с отбросами, вроде меня?

К слову, тот факт, что Патрисия решила поговорить с Саймоном, действительно не остался без внимания. В их сторону поглядывали, а некоторые девчонки даже начали шушукаться.

— Маркус вчера напился, — шепотом сказала Патрисия, при этом смотря на Саймона так, словно это он виноват во всех смертных грехах, хотя за ним водился всего лишь один, и узнать о нем Патрисия никак не могла.

— И что? Он вроде сам может решать, что ему делать. Или он посмел не отчитаться перед тобой?

— Я прекрасно понимаю, что все это из-за очередной ссоры с тобой. И мне не плевать на Маркуса! Я — не ты.

— Значит, ему повезло, что у него есть такой верный и преданный друг, как ты. Но я тут причем?

— Просто поговори с ним, хватит бегать. Ты не ребенок. Он любит тебя, хоть ты этого не заслуживаешь! — Она ткнула Саймона пальцем в грудь, но надо отдать должное, сохранила на губах улыбку, словно говорила ему что-то приятное. Патрисия всегда оставалась собой — репутация превыше всего. Хотя тот факт, что Маркус ей по-настоящему дорог, был для Саймона очевиден.

— Ну, думаю, ты уверена, что ты заслуживаешь, — огрызнулся он.

Сейчас Саймон прекрасно понимал, что Патрисия права. Он не заслуживал Маркуса и его отношения. Не заслуживал того, что тот решился вытащить его со дна ямы, хотя сам Саймон бросил, отвернулся, наплевал на чувства Маркуса. Лелеял собственную боль, уродливость и даже не задумывался о чувствах лучшего друга. А если бы так поступил Маркус? Если бы он в один момент просто перестал разговаривать с Саймоном без объяснения причин? Почему-то после вчерашнего разговора совершенный Саймоном поступок начал казаться куда ужаснее.

— Ты прав, но решаю не я, а Маркус. Я не слепая, Саймон, и не так глупа, как тебе хочется думать. Просто поговори с ним.

— Не думаю, что он этого захочет.

— А я знаю, что он хочет. Хотя просто это не будет, но хватит уже прятать голову в песок.

Она обогнула Саймона и, улыбаясь, направилась к подружкам. По их виду Саймон прекрасно понимал, что сейчас Патрисию будут доставать вопросами, зачем она с ним разговаривала, но это его совершенно не волновало. Саймон решительно забросил тетрадки в шкафчик и направился к выходу из школы. Прогулом больше, прогулом меньше — это совершенно неважно. Он понимал, что если отложит разговор с Маркусом на потом, то успеет передумать. А этого нельзя допустить.

========== Глава 9. Ты сказал «любил» ==========

— Надеюсь, ты недалеко собрался? — Путь Саймону перегородил Патрик.

Саймон лишь тяжело вздохнул и начал старательно подбирать слова, чтобы послать Патрика куда подальше. При этом нарываться прямо сейчас на скандал ему не хотелось. Слишком решительно Патрик был настроен на разговор, и ссора с ним обязательно закончится дракой, потом и посещением кабинета директора или в самом худшем из вариантов врача. Патрик был сильнее практически всех в школе, чем не без удовольствия пользовался, если не мог разрешить конфликт словами, а это случалось в девяносто девяти случаях из ста. Саймон с трудом понимал, что могла найти в нем Патрисия, если после переключила внимание на Маркуса? Патрик и Маркус слишком разные. И уж тем более Саймон не понимал, как можно вернуться к Патрику после Маркуса?

— У меня есть дела поважнее, чем торчать на уроках. — Пожал плечами Саймон. — Мне казалось, ты и сам пользуешься любой возможностью, чтобы слинять.

— Но разве ты забыл, что у нас осталось незаконченное дело? И мне не особо нравится, что ты игнорируешь мои звонки. — Патрик смотрел на Саймона с плохо скрываемой усмешкой.

Саймон прекрасно понимал, что тот чувствует превосходство. Впрочем, ничего удивительного, Патрик был из тех парней, упивающихся физическим превосходством над другими. Саймона всегда подмывало спросить: нет ли у Патрика желания развивать и интеллектуальные способности? Не все ребята из футбольной команды рассчитывали только на мышцы и умение хорошо играть. Саймон даже сказал бы, что Патрик и вовсе такой один. Даже его лучший друг Тайлер уделял учебе достаточно внимания, хотя во всех школьных издевательствах участвовал наравне с Патриком.

— Думаю, сегодня наше дело вряд ли удастся уладить, да и завтра тоже под вопросом, — ответил Саймон.

Патрик сделал шаг к нему, явно намереваясь высказать все неудовольствие от сложившейся ситуации, да еще, скорее всего, не только в словесной, но и в более приятной и понятной ему форме. Саймон лихорадочно искал выход, раньше он не отказал бы себе в удовольствии схлестнуться с Патриком, но сейчас все, чего ему хотелось — добраться до Маркуса и поговорить. Это желание оказалось настолько ярким и отчетливым, что Саймон был готов прямо здесь отдать Патрику все, что ему нужно, лишь бы тот не путался под ногами.

— Патрик, мне интересно, что за дела у тебя с этим?.. — Патрисия появилась рядом с ними внезапно, посмотрела на Саймона с пренебрежением, а следом перевела взгляд на Патрика. — Я думала, ты завязал. Мы же договорились.

Патрик ошарашенно переводил взгляд с Саймона на Патрисию, явно не до конца понимая, что именно происходит. Последние несколько дней вся школа только и шушукалась о том, что эти двое то сходятся, то расходятся. Видимо, сейчас Патрик не мог понять, в какой стадии их отношения и нужно ли это все ему.

— Патрик? — Патрисия сложила руки на груди и смотрела на него выжидающе.

— Просто сказал, что прогуливать не самое лучшее решение, — ответил Патрик и сделал шаг к Патрисии.

Та закатила глаза, но, по всей видимости, сделала вид, что поверила. Развернулась к подругам, стоящим в стороне. Патрик моментально обнял ее за талию и направился по коридору с видом победителя. Его можно обвинить в чем угодно, но чувства к Патрисии у него были самыми настоящими— сколько бы она его ни отвергала, сколько бы ни бросала, стоило ей поманить пальчиком, как он тут же бросался к ней, забывая обо всем на свете. Но сейчас это сыграло Саймону на руку. Патрик совершенно точно не вспомнит о его существовании, да и ближайшие пару недель будет самым идеальным парнем на свете. А значит, Саймона доставать некому, разве что Паркеру, но сомнительно, что тот сейчас полезет в открытую.

Выдохнув, Саймон поспешил к выходу из школы. Странно, что теперь Патрисия воспринималась скорее союзником, чем разделившей их с Маркусом стеной, но может, насчет нее Саймон заблуждался так же, как и насчет Маркуса?

***

Маркус проснулся от настойчивого стука в дверь. Он простонал, накрыл голову подушкой и мысленно послал к чертям любого, посмевшего заявиться в такую рань. Но стук все не стихал, поэтому Маркус все-таки поднялся с кровати, натянул шорты и направился вниз. Он собирался высказать нежданному гостю все, что о нем думает, но так и замер с открытым ртом, глядя на стоящего на пороге Саймона.

— Я с пивом, — тут же заявил Саймон и поднял руку, показывая упаковку. — И оно даже холодное.

Маркус даже невольно сглотнул, во рту пересохло, да и голова болела адски. Таблетка аспирина не сумела справиться с последствиями злоупотребления алкоголем. Маркус не был уверен, что поможет и пиво. Раньше страдать от похмелья ему не приходилось.

— Ты ведь и так знаешь, где ключ. — Маркус развернулся и направился в комнату. — Зачем было так колотить?

— Решил, что сейчас не лучшее время, чтобы вламываться без приглашения.

Маркус лишь усмехнулся, зашел в комнату и сбросил валявшиеся на кресле вещи на пол. Сейчас думать о порядке не хотелось, да и Саймон никогда не обращал внимания на такие вещи.

— Где-то обзавелся чувством такта? — Маркус упал на постель и прикрыл глаза. Казалось, голова сейчас взорвется.

— Главное, что обзавелся пивом.

Маркус почувствовал, как ему в руку вложили бутылку, слегка приподнялся, оперся на спинку кровати и сделал несколько глотков. Моментального облегчения он, конечно, не испытал, но хотя бы от жажды избавился. Саймон сел в кресло и начал рассматривать стены комнаты. Маркус сомневался, что он нашел в них что-то интересное или новое с последнего визита. Саймон старательно избегал смотреть на Маркуса. И он не собирался торопить, просто пил пиво и ждал, пока его просветят о цели визита.

— Патрисия сказала, что ты напился. — Саймон наконец-то посмотрел на Маркуса.

— Она констатировала очень очевидный факт, — усмехнулся Маркус и отставил полупустую бутылку на тумбочку возле кровати.

Головная боль немного стихла, но уходить окончательно не собиралась, а Маркусу сейчас как никогда нужна ясная голова. Вспомнить бы, что именно он сказал Патрисии. И что из этого она могла передать Саймону? Но разве это имело значение, ведь он уже и сам сказал все, что думал и долго держал в себе. Значит, ничего из сказанного Патрисией не могло стать откровением.

— Из-за нашей ссоры, — добавил Саймон.

Маркус выжидающе посмотрел на него, сейчас ему хотелось закатить глаза или простонать, но он не сделал ни того, ни другого. Он собирался терпеливо дождаться того, чтобы Саймон договорил все, что ему хотелось. Сейчас Маркус не собирался облегчать ему задачу и вытягивать слова тысячей наводящих и уточняющих вопросов.

— Что ты меня любишь?

Маркус с удивлением посмотрел на Саймона. Тот задавал ему вопрос, но разве Маркус не ответил на него еще вчера в доме Саймона? Между прочим, когда он сваливал, Саймон даже не попытался его остановить. Не сказал в ответ того же самого. И чего он хотел сейчас?

— Вроде я сказал тебе это еще вчера! Или словам Патрисии ты веришь больше, чем моим? — Маркус сел на постели, взял бутылку и допил ее одним большим глотком.

Этот разговор начинал его порядком утомлять. Ему казалось, что они снова повторяют то, что уже должно было стать очевидным. Он вчера все сказал, Саймон не ответил, не остановил. О чем еще разговаривать? Маркус и так чувствовал себя крайне дерьмово. Ведь не мог просто взять и вычеркнуть все, что чувствовал к Саймону. Хотел бы, но не мог.

— Любил. Ты сказал «любил».

Голос Саймона звучал так тихо, даже надломлено. А когда Маркус посмотрел на него с удивлением, тот и вовсе опустил голову, рассматривая свои руки. Маркусу хотелось ударить себя по лбу. Он и правда сказал именно так, но для него было очевидным, что все его действия и слова намекали, что чувства никуда не делись, а даже стали куда сильнее детской влюбленности. Но Саймону, видимо, нужно разжевывать некоторые вещи. Сейчас Маркус мысленно поблагодарил Патрисию, а то они, скорее всего, так бы и бегали друг от друга, а пропасть и недопонимание росли. Маркус хотел что-нибудь сказать, но вместо этого встал и подошел к Саймону, поставил руки на подлокотники кресла и склонился над ним. Саймон поднял голову и посмотрел ему в глаза. Маркус мог бы сказать множество слов, но вместо этого наклонился и поцеловал Саймона. Тот сперва напрягся, но вскоре ответил на поцелуй.

— Ничего не изменилось. И не уверен, что изменится когда-либо.

Саймон лишь улыбнулся и притянул Маркуса к себе для второго поцелуя.

========== Глава 10. Вечеринка ==========

Саймон пытался отыскать среди бардака в шкафчике тетрадку по физике. Он точно помнил, что оставлял ее здесь, даже с готовым домашним заданием, но почему-то сейчас никак не мог ее найти. А значит, мисс Джонсон точно вкатает ему F, она не поверит его оправданиям в очередной раз. Пожалуй, в чем-то Маркус был прав — взяться за учебу ему действительно стоило. Поступление в колледж маячило на горизонте все отчетливее, а все-таки провалиться и остаться в Логане работать в автомастерской мало походило на мечту Саймона о будущей жизни. Тем более теперь.

— Тайлер устраивает вечеринку. — Маркус оперся плечом на соседний шкафчик и посмотрел на Саймона вопросительно.

— Друг Патрика? И ты считаешь, что нам стоит пойти на это сомнительное мероприятие? — Саймон наконец-то отыскал среди тетрадей необходимую и выдохнул с облегчением.

Если честно, в его голове уже начинал зреть план, как попасть в медпункт, чтобы избежать физики и осуждающего взгляда мисс Джонсон. И сейчас его радовало то, что ломать руку, падая со второго этажа, все-таки не придется, как и ввязываться в драку или разыгрывать пищевое отравление.

— Паркер туда однозначно не заявится, а Патрик так занят Патрисией, что вряд ли полезет к тебе с сомнительными предложениями. — Пожал плечами Маркус. — И я решил, что немного развлечься — это не такая уж плохая идея.

Саймон приблизился к Маркусу и прищурился, внимательно вглядываясь в его лицо.

— Ты точно мой друг Маркус или тебя подменили инопланетяне? — Саймон щелкнул пальцами перед лицом Маркуса, словно попытался пробудить настоящего, а не того, кто предложил сходить на вечеринку.

Несмотря на то, что они особо не общались в последнее время, Саймон прекрасно знал, что такие сборища Маркус старательно избегал. И его удивляло, что это все равно не уменьшало привлекательности и популярности Маркуса. Хотя у кого повернулся бы язык назвать такого парня «заучкой»?

Его парня.

Саймон прокрутил эти слова в голове и улыбнулся. Хотя это тоже было слишком преждевременным выводом. Маркус его, конечно, поцеловал и не раз, но об отношениях и чувствах они пока избегали говорить. Да Саймон и сам не мог понять, что именно чувствует и чего хочет от Маркуса. Явно ходить за ручку и целоваться им не светит, но и прежними их отношения оставаться не могли.

— Ты же проследишь, чтобы я явился домой к полуночи и не сильно пьяным? — усмехнулся Маркус.

— Под утро и пьяным в хлам? Об этом я могу позаботиться. Если хочешь, давай сходим. Только пусть Патрисия держит Патрика как можно дальше от меня, если ты не хочешь, чтобы все закончилось плохо. — Саймон наконец-то закинул тетрадку в рюкзак и захлопнул дверцу шкафчика. — Ты же заботишься о моем моральном облике, если я не забыл. Или уже нет?

— Что за странные намеки? — усмехнулся Маркус и шутливо ударил Саймона в плечо. — Теперь твой облик станет действительно идеальным. Во всяком случае, по всем вопросам, касающимся учебы. Я не собираюсь тухнуть в колледже без твоей раздражающей физиономии.

— О, я не могу позволить тебе пойти на такие жертвы. Придется засесть за зубрежку химии и физики прямо завтра, — улыбнулся Саймон и пошел вслед за Маркусом в кабинет.

Он был уверен, что теперь обучение в стенах школы точно станет куда более привлекательным. А уж с учетом того, что ему не придется прятаться от Маркуса по углам…

Хотя… Можно ведь прятаться с Маркусом. От этой мысли на лице Саймона появилась мечтательная улыбка, но тут же исчезла, а он огляделся по сторонам. Не хватало еще, чтобы его вид «влюбленного идиота» заметил кто-нибудь из окружающих.

Но ведь на вечеринке, где будет много алкоголя и множество других интересных вещей, вряд ли кто-то обратит на них внимание? Во всяком случае, Саймон действительно надеялся на это.

***

Вечеринка набирала обороты. Нельзя было сказать, что это радовало соседей Тайлера, с раздражением поглядывающих на толпу подростков, веселившихся на заднем дворе, но время все еще не перевалило за отметку, когда можно было прибегнуть к более суровым мерам, чем недовольные взгляды. Конечно, завтра о пьянстве, распутстве и вседозволенности, которые нынче совсем распустили молодежь, будут говорить все в Логане, чей возраст больше шестнадцати. Да и просто те, кому нечем заняться кроме того, как перемывать кому-либо кости.

Саймону в этот момент было совершенно плевать на всех вокруг, четвертое пиво успело его расслабить, а то, что рядом находился Маркус, и вовсе отключало такую важную функцию, как «думать». Конечно, все, что они могли — это распивать пиво, болтать, а еще периодически отбиваться от чересчур настойчивых девиц, явившихся сюда, чтобы повеселиться, подцепить парня и хорошо провести время. Обычная, ничем непримечательная тусовка. Как любил говорить про такие сам Тайлер, «на утро все забывают кто, с кем и зачем».

— Видимо, наше перемирие стало резким поводом обращать на меня внимание? — поймав заинтересованный взгляд Шейлы, усмехнулся Саймон.

— Скорее они решили, что ты больше не в черном списке Патрисии. — Пожал плечами Маркус. — Я, если честно, довольно хреново разбираюсь во всех тонкостях «с кем полезно встречаться ради репутации».

— Я бы сказал, что по этому предмету тебе стоит влепить самый низший балл, — рассмеялся Саймон. — Ты ведь упустил такую девушку. — Он кивнул в сторону Патрисии.

Та всем своим видом показывала, что не просто довольна, а счастлива оказаться здесь с Патриком. Тот по-хозяйски обнимал ее за талию, а по любому кивку головы тут же приносил сок — алкоголь Патрисия не употребляла совсем. Ее подружки несколько уступали ей в этом, но, видимо, походить на Патрисию во всем не собирались.

— Я уверен, что смогу это пережить. И даже не расстроюсь, — прошептал Маркус Саймону на ухо, а рукой довольно быстро провел по его пояснице.

Саймон нервно сглотнул и осмотрелся по сторонам, ему хотелось быть уверенным, что на них никто не обращает внимания. Ему казалось, что любой взгляд, жест, шаг в сторону Маркуса, позволяющий им оказаться ближе адекватной дружеской дистанции, может быть расценен превратно. Причем, какой должна быть адекватная дружеская дистанция, он не знал. Поэтому немного отодвинулся от Маркуса, и тот посмотрел на него с упреком.

— Расслабься хоть чуть-чуть. Никто не отслеживает каждое мое движение.

Саймону хотелось извиниться, сказать что-то подходящее, но Маркус уже переключил внимание на танцующих ребят и сделал глоток пива. Саймон чувствовал, что он несколько зол или раздражен, и считал, что Маркус чересчур беспечен. Он словно не понимал, что может произойти, если про них узнают, хотя и сам Саймон до конца не понимал, какие у них на данный момент отношения. Они вместе? Пара или просто друзья, которые иногда целуются? И сейчас Саймону казалось, что он снова все усложняет.

— Может, пойдем в дом? — вдруг предложил он.

Саймон прекрасно знал, что на втором этаже дома Тайлера есть несколько гостевых комнат, где порой кто-то уединялся. И сейчас, когда вечеринка еще в разгаре и алкоголя в крови не так много, они скорее всего пока свободны. А шанс, что никто не обратит внимания на то, что они ушли, очень велик. По крайней мере, сейчас на них точно никто не смотрел. Да и всегда можно сказать, что они просто хотели попить пиво в тишине. Или Саймон мог сделать вид, что ему поплохело. Маркус лишь улыбнулся и кивнул. Видимо, ему тоже хотелось побыть наедине, во всяком случае, Саймону хотелось в это верить.

Найти пустые комнаты не составляло труда. Все-таки дом Тайлера был не слишком большим, а спальня родителей оказалась заперта, поэтому ошибиться не было никаких шансов. Да и сама комната выглядела совершенно необжитой: кровать, шкаф, да одинокий столик возле кровати.

— И не боишься, что нас здесь найдут? — поинтересовался Маркус и закрыл за собой дверь.

— Будем делать вид, что ты спасаешь перепившего друга? — предложил Саймон и подошел к Маркусу вплотную.

— Скорее ты меня, ведь о моих способностях легенды не ходят, — ответил Маркус и притянул Саймона к себе.

Саймон на поцелуй ответил, но практически сразу отскочил от Маркуса, ведь услышал, как открывается дверь.

— Вы бы хоть заперлись! — возмутилась Патрисия. — Между прочим, я отослала Шейлу, сгорающую от любопытства, зачем вы сюда пошли. Сказала, что у меня к вам дело.

Саймон замер и смотрел на Патрисию с ужасом. Они никак не могли объяснить Патрисии произошедшее, она видела их поцелуй, а значит, выдать ей историю о том, что Маркус перепил и ему стало плохо, не выйдет.

— И прекрати так на меня смотреть, Сай. — Она скрестила руки на груди. — Не могу сказать, что я в восторге от выбора Маркуса, но он по-прежнему мой друг, а значит, я смогу принять и его парня.

Такой реакции Саймон точно не ожидал, но теперь слова «он тебя любит», а еще «не слепа и не так глупа» приобрели новый смысл. Патрисия знала, догадалась о чувствах Маркуса. И все равно послала Саймона к нему, хотя сама тоже его любит. Саймон перевел взгляд на Маркуса, а смог бы он поступить так ради его счастья?

— Патрисия, что тут происходит? — На пороге комнаты появились Патрик и Шейла.

Он стоял чуть ближе, а она выглядывала с любопытством из-за его плеча, разглядывая троицу. Саймон даже не знал, что делать, как реагировать. А вот Патрисия не растерялась и обвила руками шею Маркуса.

— Все просто, — улыбнулась она и повернула голову, взглянув на Патрика через плечо. — Тебе же не нужно объяснять такие вещи? — усмехнулась она и в следующую секунду поцеловала Маркуса.

Саймон стоял и смотрел на это в абсолютном шоке, а Маркус обнял Патрисию за талию и прижал к себе. Дверь со всей силы хлопнула, но даже это не вывело Саймона из ступора.

========== Глава 11. Тот самый шаг ==========

Саймон сидел в комнате Маркуса и с нескрываемым раздражением наблюдал за Патрисией, расположившейся, между прочим, в его любимом кресле. Он всегда падал именно в него, когда заваливался к Маркусу в гости. Хотя сейчас готов был возмущаться насчет бутылки пива, которую она держала в руке. Даже ее Саймон хотел присвоить себе.

— Завтра об этом будет говорить вся школа. А все почему? Потому что вам было лень закрыть дверь. Да, и честно скажу, шпионами вам не быть, если вы думали, что исчезли незаметно, — заявила Патрисия и сделала глоток пива.

Саймона радовало, что у родителей Маркуса всегда можно было найти пиво. А еще, что они не слишком беспокоились о жизни Маркуса, зная, что глупостей он не наделает, поэтому не особо переживали, когда это пиво исчезало. Сейчас, не имей он возможности залпом осушить полбутылки, то точно сказал бы Патрисии что-нибудь едкое и колкое.

— Ну, говорить будут о тебе и обо мне, а не о нас с Саймоном. Хотя я понимаю, что для тебя в этой ситуации приятного мало, — сказал Маркус.

— О тебе, мне и Саймоне. Напомню, что ты при всех заявил, что я тебе не девушка. — Патрисия прикрыла глаза ладонью. — Я даже представить не могу, как все это выкрутит Шейла. Думаю, какое-то время нам придется поиграть в парочку. — Она посмотрела на Маркуса и вздохнула.

Саймон сильнее сжал бутылку в руке, старательно отвлекаясь на развешанные на стенах постеры, которые перемешивались с рисунками Маркуса. Вот иллюстрация к «Куджо», а это Маркус пересмотрел «Друзей» и изобразил известное «Унаги». Росс вышел очень достоверным — Саймону показалось, что он даже услышал то самое «Унаги» его голосом. Маркус рисовал великолепно — пожалуй, он все делал прекрасно. И монстры, скрывающиеся во «мгле», удались ему с блеском.

— Чтобы не вызвать подозрений и спасти твою репутацию. Я понимаю, — ответил Маркус и посмотрел на Саймона.

Саймон определенно видел в его взгляде вопрос, но что он мог ответить? Нет, ни за что? Он понимал, что все выставят не в лучшем свете. Скорее всего, еще и их разлад припишут Патрисии. Два друга не поделили первую красавицу школы.

— А я буду ходить печальный и с разбитым сердцем? Впрочем, ничего не изменится, — усмехнулся Саймон и отставил пустую бутылку на стол.

Ему совершенно не хотелось смотреть ни на Маркуса, ни на Патрисию. Конечно, ей это только на руку. Будет счастливой ходить с Маркусом за ручку, целовать его при всех и щебетать о том, какая они красивая пара. Саймон стиснул зубы и сжал кулаки, старательно подавляя вспышку злости. Он только почувствовал себя счастливым, поверил, что у них с Маркусом может быть… А что может быть? Будущее? Пара? Отношения? С Патрисией ему точно будет куда комфортнее и проще. К тому же, если откинуть в сторону ревность и неприязнь, то Патрисия — красивая девушка. И смотрелись они с Маркусом замечательно.

— Если у кого и разбито сердце, то явно не у тебя, — тихо сказала Патрисия.

— Что-то у тебя я проблем не заметил, когда ты целовала Маркуса, — огрызнулся Саймон.

— Я целовала твоего парня, Саймон, чтобы спасти вашу шкуру, потому что мне не наплевать на Маркуса. Может, и тебе пора бы думать не только о себе? — Патрисия устало потерла виски, а потом поднялась из кресла. — Я пойду. Отвезешь меня завтра в школу? — Она бросила взгляд на Маркуса, дождалась его кивка и поспешила уйти.

Саймон посмотрел на закрывшуюся дверь, пытаясь понять, что именно сейчас чувствует. Он осознавал, что не может злиться на Патрисию, что она права, но ревность все равно оказывалась сильнее здравого смысла. Он боялся, что вся эта игра, эта ложь выльется в то, что Маркус поймет, что Саймон не так уж ему и нужен. Что с Патрисией куда проще и легче. Сам Саймон на девушек внимание обращал, даже мог отметить их привлекательность, но никогда не задумывался, хотел бы близости с ними или нет. Он целовался с парой-тройкой из тех, что тусовались с ним и Паркером, но не чувствовал ничего. Причина тому Маркус или всё-таки разум, затуманенный алкоголем и наркотиками… Саймон всегда считал, что первое. Но Маркуса вполне могли привлекать и девушки.

— Тебе же нравятся и девушки? — спросил Саймон прежде, чем успел обдумать уместность и правильность вопроса.

Он переживал, его беспокоила перспектива фальшивых отношений Маркуса с Патрисией. Она бы волновала его, будь на ее месте кто угодно, но с Патрисией переживания становились только ярче и глубже. Он прекрасно помнил, как хорошо они ладили прежде, да и судя по последним событиям дружеские отношения Маркуса и Патрисии в прошлом не остались. А то, что Патрисия могла привлечь любого парня, стал бы отрицать только слепой или тупой. Ну, или гей, хотя… Саймон был геем, но все-таки очевидного не отрицал.

— Саймон, давай не будем начинать. Я думал, что мы все выяснили касательно моих чувств и наших отношений.

Спокойствие Маркуса раздражало и выводило из себя. Неужели ему правда все равно? Безразлично, что придется целовать Патрисию, ходить с ней за ручку, весело смеяться над ее шутками и обнимать у всех на виду. Делать все то, чего никогда не смогли бы они. Не прятаться, а выставлять счастье напоказ, вызывая зависть окружающих. Патрисия будет смотреть на всех, улыбаться и одним только взглядом говорить окружающим, что этот парень ее. Ее, а не Саймона.

— Я не знаю, что мы выяснили, Маркус. — Саймон вскочил на ноги. — Мы друзья, которые целуются? Мы влюбленные, которые не могут быть вместе? Мы пара? Кто мы друг другу, Маркус? Если у нас нет возможности быть вместе без страха, что нам за это разобьют лицо уроды вроде Паркера.

— Раньше он был твоим другом и человеком, который тебя понимает, если мне не изменяет память. Ты считаешь, что сложно только тебе? Что меня нисколько не беспокоит происходящее, или что мне не страшно? Ты думаешь, что я не боюсь быть другим? Что я не думал бессонными ночами, что куда проще все было бы, если бы я влюбился в Патрисию?

Саймон нервно сглотнул и сделал несколько шагов назад, потому что Маркус подошел к нему вплотную. Потому что в его глазах Саймон видел злость и отчаяние. Потому что Саймон только сейчас задумался о том, что на самом деле пришлось пережить Маркусу, когда тот осознал свои чувства к нему. Он уперся спиной в стену. Дальше отступать было некуда, теперь оставалось только встретиться с правдой, скрытой под маской контроля и равнодушия Маркуса. А еще — с собственным эгоизмом и слепотой. Уж слишком Саймон закопался в себе, забыв о том, что теперь он в этой проблеме погряз не один.

— Почему ты до сих пор пытаешься обвинять меня? — Маркус сделал несколько шагов и уперся руками в стену по правую и левую сторону от головы Саймона, как будто пытался показать, что сбежать от разговора не получится.

Если честно, эта мысль промелькнула в голове Саймона. Снова сбежать, спрятаться, отстраниться, выстроить сотни, нет, тысячи защитных стен вокруг и никого не пускать. Оставаться несчастным, ненавидеть Патрисию, Маркуса, но все-таки быть в относительной безопасности. Без необходимости противостоять миру, природе, законам общества. Стать хотя бы с виду нормальным. Можно было бы даже попробовать замутить с Шейлой. Почему-то Саймон был уверен, что она обязательно подойдет к нему в школе. Забыть слова Маркуса, их поцелуи, сделать вид, что ничего не было.

— Прости. Я просто слишком боюсь. И я не уверен, что смогу с этим справиться, — честно ответил Саймон.

— Тогда не стоило и начинать. — Маркус отступил на шаг и внимательно посмотрел на Саймона. — Ты все еще можешь уйти, я не стану тебя держать, Саймон, потому что я прекрасно знаю, что просто ничего не будет.

— Прости, Маркус. Я… — Саймон осекся и опустил взгляд в пол.

Сейчас он понимал, что следующими словами сделает больно не только себе, но и Маркусу. Он прекрасно понимал, что сбежит в очередной раз, потому что он слабак и трус, неспособный бороться за счастье. Он — не Маркус, в нем нет столько силы. Он вообще ни черта в себе не уверен. Зачем Маркусу такой не то, что парень, а даже друг? В этот момент Саймон по-настоящему ненавидел самого себя.

— Я… — Он наконец-то отлип от стены и решился все-таки посмотреть Маркусу в глаза, возможно, последний раз в жизни. После этого побега Маркус точно не станет его возвращать.

Осталось просто сделать один шаг по направлению к двери. Потом Маркус поймет, что это правильный выбор. Он не должен бороться за него, у них обоих есть шанс постараться жить нормально и правильно. Да и Шейла же неплохой вариант, у нее и глаза карие. Она чем-то даже похожа на Маркуса. Саймону казалось, что время замерло. И Маркус замер, ожидая его следующего действия.

Саймон сделал шаг, хоть и дался он ему с огромным трудом.

========== Глава 12. Надоело ==========

Карие, но не черные, напоминающие глаза демона, собирающегося утащить душу в ад. Если честно, взгляд Маркуса всегда пугал Саймона. А еще обладал каким-то гипнотическим свойством. Смотря ему в глаза, Саймон был готов пойти на все, о чем Маркус попросит. И Шейла никогда не заменит его. Она действительно на него похожа, даже в тембре голоса было что-то неуловимо схожее с его интонациями. И отношения с ней — правильная жизнь, какой хотела бы видеть ее Мэри и общество. Мама точно была бы в восторге, если бы Саймон привел Шейлу домой. И может, Саймон поверил бы в то, что счастлив. Но все так и осталось бы лишь иллюзией счастья, а не счастьем в полной мере. Тем счастьем, которое Саймон успел ощутить рядом с Маркусом. И мысли Саймона, конечно же, правильные, даже, можно сказать, идеальные. Он должен освободить Маркуса, он должен позволить им обоим не погрязнуть в отношениях, не сулящих ничего хорошего.

Это самый правильный, верный, истинный шаг. Всего лишь шаг — и пальцы коснутся ручки двери, оставляя Маркуса в одиночестве. Оставляя их глупые и ошибочные порывы за спиной. Маркус сможет это пережить, он будет счастлив. Так правильно. Они ошиблись, решив, что могут быть счастливы друг с другом. Не в этом прогнившем месте уж точно. Не с необходимостью целоваться с Патрисией, чтобы не избили, если завернуть не в ту подворотню. Так будет всегда, они не смогут ничего изменить. Только жить в вечном страхе разоблачения.

Шаг дался Саймону с трудом. Решение еще труднее.

— Я сделаю нас несчастными. — Именно это вместо «я люблю тебя» или «я хочу быть с тобой» выдохнул Саймон в губы Маркуса прежде, чем поцеловать.

Саймон ненавидел себя в этот момент. Он мог сделать правильный шаг, принять верное решение, но не смог отвернуться от Маркуса, потому что сердценаотрез отказалось слушать голос разума. Ему не стоило поднимать взгляд и смотреть Маркусу в глаза. Это было самой большой ошибкой. Стоило уйти сразу после «прости», но Саймон позволил себе последний взгляд. Он дал себе возможность усомниться. А пути отхода никогда и ничего хорошего не сулили.

— Это точно, а еще с твоими тараканами в голове я начну седеть раньше положенного мне срока. И вот этого я точно не смогу тебе простить. Так и знай, что я обвиню тебя в каждом седом волосе на моей голове. — Маркус крепко обнял Саймона и прикоснулся лбом к его.

— Может, за каждый выставишь мне счет? — усмехнулся Саймон. — Если мы так долго протянем вместе.

— Ради того, чтобы ты заплатил по счетам, я готов провести с тобой всю жизнь. — В противовес словам Маркус выпустил Саймона из объятий.

Саймон сразу почувствовал, как его уверенность в том, что действительно стоило остаться, резко упала. Словно стоило Маркусу отойти даже на шаг, перестать удерживать взгляд и внимание Саймона, вернулись страхи и сомнения. Снова впились в Саймона, заставляя прокручивать в голове самые страшные картины. Маркуса избили, потому что узнали о них. Маркус решил, что с Патрисией действительно лучше. Маркус попал в больницу из-за их отношений. И…

Замок на двери щелкнул, а в следующую секунду Маркус уже обнял Саймона со спины, крепко прижав к себе.

— Не хочешь шокировать родителей? — поинтересовался Саймон и повернул голову, чтобы взглянуть Маркусу в лицо.

— Учусь на ошибках, — улыбнулся Маркус и поцеловал Саймона.

— Если бы можно было только целоваться, жизнь казалась бы куда проще, — тихо сказал Саймон.

— Давай на сегодня оставим разговоры и облегчим себе жизнь? — ответил Маркус.

Саймон вывернулся из объятий и молча потащил Маркуса в сторону кровати. Он был с ним полностью согласен. На сегодня хватит разговоров, он и так уже умудрился сказать лишнего. И пусть Маркус сейчас делал вид, что все в порядке — Саймон знал, что его сегодняшние слова Маркуса зацепили.

***

— То есть я рискую репутацией, выгляжу девицей, которая ради парня даст и его другу, а он собирался просто уйти?

Патрисия не возмущалась, не истерила, а просто переспрашивала, но это выводило Маркуса из себя. Он хотел промолчать, ничего не говорить, но вчерашнее поведение Саймона не желало выходить из головы, а Патрисия умела подмечать, когда с ним что-то не так. А перестать думать о Саймоне не получалось. Да, он передумал и остался, но ведь был готов уйти. Он действительно этого хотел. Маркус видел это, чувствовал. А еще понимал, что если Саймон уйдет, то для них это будет концом, вернуть ничего не удастся. И это было больно, очень больно.

— Именно. А я ничего не смыслю в отношениях. И это слишком сложно. Мне кажется, что все может рухнуть в один момент. Я не знаю, что делать!

Маркусу было просто необходимо выговориться. Он действительно ничего не смыслил в отношениях. С Саймоном и Патрисией они были дружны с детства, а парочку поцелуев да спонтанный секс на вечеринке, куда забрел случайно, сложно назвать опытом отношений. И сейчас Маркусу было страшно, потому что он не хотел терять Саймона и удерживать его не хотел, а уж бегать и уговаривать быть с ним точно не собирался. Это раздражало и выводило из себя. Маркус не знал, что ему делать. А все время целоваться, вместо разговоров, точно не выйдет.

— Знаешь, я вроде смыслю в отношениях, но на вашем месте быть не хотела бы. Одно дело репутация девушки, готовой на все ради парня, а другое… — Патрисия замолчала, будто решала стоит ли продолжать. — Я могу понять, почему он хотел уйти. Он любит тебя, а за любимых боятся. Я очень, — добавила она шепотом и вскользь коснулась руки Маркуса.

Тому хотелось ударить себя по голове чем-нибудь тяжелым. Он не был дураком, прекрасно понимал чувства Патрисии, но при этом сидел и обсуждал с ней своего парня. Парня с Патрисией… От этой мысли хотелось рассмеяться, а еще задуматься, что чувствовал бы он, если бы такую тему с ним поднял Саймон. Все-таки ему стоило лучше выбирать темы для разговоров, если он не хотел потерять близкого человека, ведь между ним и Патрисией только недавно все наладилось.

Остальную часть дороги они провели в молчании. На парковке возле школы все взгляды были прикованы к ним. Маркус открыл Патрисии дверь, помог выйти из машины, но до школы они шли, не взявшись за руки. Маркусу вовсе казалось, что все замерли, даже перестали шушукаться, смотря только на них. Было неуютно, словно во сне, где явился в школу голым. От этого на душе было противно. Интересно, а Саймона встречали так же? Маркус заметил, что его пикап уже припаркован. Почему-то безумно захотелось хотя бы увидеть Саймона, просто почувствовать, что он рядом. Ну, хотя бы в пределах досягаемости. Как им общаться в школе, они вчера так и не решили. Хотя решили ли они вчера хоть что-то, помимо того, что Саймон в любой момент может решить уйти, чтобы не создавать Маркусу лишних проблем? Будто Маркус не сказал, не показал, не доказал, что готов к этим проблемам. Он просто не знал, что еще должен сделать. Может, соврать, что ему совсем не страшно, но какие отношения строятся на лжи?

А еще хотелось бы узнать, какими именно слухами обросла их ситуация. Что придумала Шейла? А сколько накрутили после нее? Все эти мысли, казалось, взрывали голову Маркуса. В одном Саймон прав — проблем из-за их отношений будет много.

— Что она делает рядом с ним? – прошептал Маркус.

Стоило им войти в школу, как взгляд тут же наткнулся на Саймона и Шейлу. Та что-то увлеченно ему говорила, сам Саймон от разговора был явно не в восторге, но прогонять Шейлу не спешил или не решался. Маркусу все это не понравилось сразу — меньше всего он хотел, чтобы Саймон сейчас нервничал больше, чем нужно. Он уже сделал шаг в их сторону, но Патрисия его остановила. Коснулась руки, сплела пальцы и быстро поцеловала в щеку.

— Не лезь, — шепнула она на ухо, а после расцепила их руки и пошла в сторону подруг. — Увидимся за обедом. — Она обернулась и послала ему воздушный поцелуй.

Маркус несколько секунд смотрел ей вслед, а потом направился к шкафчику. Шейла все еще стояла рядом с Саймоном, но Патрисия была права — Маркусу не стоило привлекать внимание. Он лишь сумел поймать мимолетный взгляд Саймона, а после все его внимание снова переключилось на Шейлу.

Начинался всего первый день спектакля, а он уже успел Маркусу надоесть.

========== Глава 13. Ты не можешь этого знать ==========

Маркус злился. Этот день в школе становился все более невыносимым. Шейла словно решила больше никогда не оставлять Саймона в одиночестве. Патрик, проходя мимо Маркуса, специально задел его плечом, да еще посмотрел таким взглядом, в котором читалось, что это явно не конец. Маркус, может, сцепился бы с ним, но сейчас его занимали совершенно другие вещи. И задетое эго Патрика, стремящееся снести все на своем пути, к ним не относилось. Все вокруг перешептывались, провожали их взглядами, и Маркусу начинало казаться, что они говорят не о них с Патрисией, а о них с Саймоном. Что все узнали правду. Эти параноидальные мысли сжирали изнутри, а поговорить с Саймоном не удавалось. Маркус уже передумал тысячи планов, как убрать Шейлу от Саймона, но ни один не казался подходящим для реализации. Хотя придушить надоедливую особу — возможно, самый желанный и правильный выход из ситуации.

— Почему она от него не отлипает? — спросил Маркус у Патрисии за обедом.

Они с ней сели за один столик. Патрисия улыбалась, а Маркусу казалось, что каждый из учеников школы по его лицу может с легкостью догадаться, что общество Патрисии не то что не радует его, а вызывает настоящее раздражение. Впрочем, она в этом совершенно не была виновата. Раздражение нарастало с самого утра, еще немного и он взорвется. Копившиеся эмоции, тщательно скрываемые чувства, переживания за Саймона — все это давило на него изнутри. Да, Саймону могло казаться, что эти несколько лет совершенно не оставили отпечатка в душе Маркуса, но это не так. Осознание того, что он влюблен в Саймона, далось нелегко, а вместе с переживаниями о разрушенной дружбе и страхом за Саймона, связавшегося с дурной компанией, это и вовсе стало термоядерным коктейлем.

— Она давно на него запала. Просто я считала Саймона неподходящей партией для приличной девушки. — Пожала плечами Патрисия.

— А у нее, конечно же, собственного мнения нет. Все слушают тебя? — зло спросил Маркус.

— Ты злишься не на меня. И прекрасно знаешь, что не все готовы идти против толпы. Но теперь моя репутация уничтожена, а мнение вряд ли будет волновать хоть кого-то.

— Но тебя это не беспокоит? — Маркус постарался говорить как можно мягче, потому что понимал, что Патрисия и правда ни в чем не виновата.

Тем более она пошла на многое ради их с Саймоном секрета. Раньше Маркус никогда не задумывался, насколько сильно она привязана к нему. А сейчас это виделось слишком очевидным, а вместе с тем неприятным. Маркус переживал, потому что не мог ответить взаимностью. Переживал, потому что Патрисия портила репутацию из-за него, а он ничем не мог ей отплатить. Он и другом-то, по сути, хорошим никогда не был. Его волновал Саймон, волновали их взаимоотношения, беспокоили его проблемы, но разве хоть раз он задумывался о том, что чувствует Патрисия? Проще было считать ее поверхностной, заинтересованной только в популярности и короне. А теперь…

— А ему какого черта надо? — Маркус даже дернулся, когда увидел, что к Саймону подошел Патрик. Шейлу сразу словно ветром сдуло.

— Не надо. — Патрисия положила ладонь на его руку. — Тебе не стоит сейчас вмешиваться, да и Саймон — взрослый мальчик.

— Сейчас почему не надо? Мы вроде как друзья? — спросил Маркус, но все-таки усидел на месте.

Сейчас он находился во власти эмоций, поэтому решил, что довериться Патрисии — самый лучший выход из положения.

— Поговоришь с ним после. Вся школа считает, что вы поссорились из-за того, что влюблены в одну девушку. Все считают, что в итоге ты решил поделиться мной с Саймоном. Не думаю, что после того, как все вскрылось, все ждут от вас прежней дружбы.

— А чего от нас ждут? И почему от нас вообще чего-то ждут? — Маркус старался говорить тихо, чтобы не привлекать внимание, и так все взгляды метались между их столиком и столиком Саймона. — Почему так сложно просто не лезть в чужую жизнь?

— Потому что тогда в Логане совсем нечем будет заняться, — ответила Патрисия и вернулась к обеду.

Маркус последовал ее примеру. Он прекрасно понимал, что она права, но от ощущения того, что он заперт в этой столовой, городе, мире, словно в клетке, хотелось выть. Хотелось просто жить так, как нравится ему: обнимать Саймона, рисовать комиксы и не думать, что кто-то может их увидеть. Не думать, что за желание быть самим собой с легкостью могут разбить морду несколько придурков, вроде Паркера. Маркус хотел, но понимал, что пока живет в Логане, это невозможно. Оставалось лишь стиснуть зубы и разыгрывать влюбленного и счастливого парня. Влюбленного в Патрисию парня.

***

— Что хотел он? А она? Я даже не знаю, чьи желания волнуют меня больше. — Маркус завалился в комнату Саймона без стука, да и дверь была открыта. Саймон определенно ждал, что Маркус зайдет, когда завезет Патрисию и отсидит у нее за чашкой чая положенное для влюбленного парня время.

Маркусу не хотелось задерживаться в доме Патрисии ни на минуту, но ее мама всегда была добра к нему, а сейчас явно переживала за дочь, поэтому уйти сразу просто не позволила совесть. Но разыгрывать спектакль перед матерью Патрисии было действительно тяжело. Он врал, изворачивался, говорил, что относится к Патрисии серьезно. Она улыбалась и уверяла маму, что ей не о чем беспокоиться. Как он после будет смотреть в глаза миссис Хилл? После того, как разобьет Патрисии сердце не по-настоящему, ведь в действительности он разбил его очень давно.

— А в нормальном мире должны волновать только собственные, — усмехнулся Саймон и отложил книгу в сторону.

Маркусу хотелось сказать все, что он думает об ехидстве Саймона, но вместо этого он завалился на кровать рядом с ним, притянул его в объятия и поцеловал. Саймон ответил на поцелуй и крепче прижался к Маркусу.

— Я скучал, — прошептал Саймон, когда они оторвались друг от друга. — Раздражает, когда ты так рядом и так далеко одновременно. Знаешь, сколько раз за день мне хотелось оттащить тебя от Патрисии и закрыться в раздевалке?

— Думаю, не больше, чем мне, — ответил Маркус и снова поцеловал Саймона. — И все-таки, что они оба от тебя хотели?

— Патрик передавал привет от Паркера. — Саймон слегка отстранился и навис над Маркусом. — А Шейла просто рассказала все возможные сплетни. — Тут Саймон резко дернулся и сел на кровати, скрестив ноги. — Помнишь Ральфа?

— Парня, признавшегося лучшему другу в чувствах? Его еще избили в школьном дворе.

Закинув руки за голову, Маркус лежал и смотрел на Саймона. Того явно что-то беспокоило, но Маркус не мог понять, что именно.

— Да. Его мамаша потом еще таскала сына к священнику.

— И потом он вроде как сбежал, — уточнил Маркус.

— Не сбежал. Мамаша Шейлы дружит с семьей Ральфа. Он сошел с ума, мамашка все-таки довела, изгоняя бесов. Он повесился в психушке, мать даже не приехала на его похороны, ими занимался отец. Он вроде сейчас живет в Денвере, там Ральф и лечился.

Маркус постарался не выдать эмоций, захлестнувших с головой. А что сказали бы его родители? Да, их семья не особо религиозна. Его родители и вовсе разрешали брать пиво из холодильника, особо не контролировали, потому что верили, что глупостей он не натворит. Соседи иногда этому удивлялись, видя сыночка шерифа с пивом в руках. Но, по сути, напился Маркус всего два раза в жизни, причем о первом родители не знали. Они любили его, но стали бы любить, узнав о его отношениях с Саймоном? Хотя родителям Саймон не перестал нравиться, даже когда спутался с Паркером. Отец скорее переживал за него, чем осуждал. Всегда говорил, что ошибаются все. Но чувства к Саймону — это не ошибка. Смогли бы родители простить Маркуса за них? И почему за чувства вообще должны прощать?

— С нами этого не случится, — только и сказал Маркус.

— Ты не можешь этого знать. — Саймон лег рядом и уставился в потолок.

— Но могу надеяться. Это все, что нам осталось, — ответил он, нашел руку Саймона и сжал в своей.

Маркус понимал страхи Саймона, разделял их, но сейчас радовался тому, что они обсуждают, а не пытаются замолчать. Он верил, что они придумают, как с ними справиться. Обязательно придумают.

========== Глава 14. Недолговечно ==========

Маркус лежал на кровати и курил. Мать с отцом уехали навестить родственников. Все дела Стив передал помощнику, заявив, что неделю Логан переживет и без шерифа, а у них с женой отпуска не было уже лет пятнадцать. Маркус, пожалуй, был готов с этим согласиться — на его памяти родители никогда не покидали пределов Логана.

— Как думаешь какой он, Нью-Йорк? — спросил Маркус и перевел взгляд на Саймона, усиленно что-то пишущего.

Маркус внимательно наблюдал, как Саймон сперва оторвался от блокнота, а потом посмотрел прямо на него. На губах появилась мечтательная улыбка, а взгляд стал отрешенным. Маркус был уверен, что сейчас Саймон представляет себя на одной из улиц Нью-Йорка, скорее всего, в ночное время, когда город озаряется сотнями фонарей и все равно продолжает жить. Логан с наступлением темноты будто вымирал, разве что редкие молодежные тусовки могли не смолкать до утра, да на окраинах города кто-то все время не спал, часто поджидая зазевавшегося прохожего, чтобы поживиться его деньгами.

— Настоящий. Живой. Свободный. — Саймон улыбнулся несколько печально, загоревшийся в его глазах огонь потух. — Далекий и несбыточный.

Он замолчал и снова уставился в блокнот, крутя ручку в пальцах. Маркус смотрел за ним очень внимательно. Он давно считал, что им пора все обсудить и окончательно решить, что делать после школы. Логан точно не был тем местом, где им стоило оставаться, но страх, что у них не выйдет, что все планы так или иначе окажутся несбыточными, все время не давал Маркусу начать разговор. Саймону, видимо, тоже. Это раздражало. Этот город, предрассудки, вечные наставления. Воскресные службы, которые Саймон игнорировал, а Маркус вместе с родителями выдерживал еле-еле. Его родители не были из тех, кто свято верит в Бога и соблюдает все библейские каноны, они и церковь посещали скорее для приличия, чем по желанию, но все-таки оставались частью этого общества, уверенного, что знает кому и как нужно жить. Маркус любил родителей, но поговорить с ними не мог. По-настоящему откровенно не мог.

— Хотел бы там жить?

Саймон несколько секунд смотрел в блокнот, потом отложил его в сторону и через мгновение оказался на кровати рядом с Маркусом, посмотрел:

— А ты?

— Жить в городе, где никто тебя не знает и не указывает? Еще спрашиваешь? — Маркус пытался шутить, но при этом смотрел в глаза Саймона очень серьезно.

— Только если с тобой, — тихо сказал Саймон. — Правда, скорее всего, нам придется сбежать и жить на улице, ведь я точно не поступлю в колледж.

— Мы могли бы рисовать комиксы или писать рассказы. Ты бы фотографировал Нью-Йорк, — улыбнулся Маркус. — И жить можно в машине, а не на улице. Что за пессимизм?

— Жесткое сиденье «Шевроле» куда лучше скамейки в парке, — рассмеялся Саймон, а затем навалился на Маркуса и поцеловал.

Маркус инстинктивно затушил сигарету, обнял Саймона и ответил на поцелуй. Ему хотелось не думать: о Логане, родителях, воскресных службах и неправильных отношениях. Он старательно заталкивал страхи как можно дальше, но они всегда прорывались наружу. И только в моменты, когда он целовал Саймона, крепко прижимая к себе, чувствуя тепло его тела, нежность и страсть, которые накрывали с головой, мог полностью отпустить самого себя. Маркус мог забыть все на свете. Возбуждение накрывало с головой, заставляло думать только о поцелуе и желанном теле, но пока дальше поцелуев они с Саймоном все-таки не заходили. Все происходящее казалось не совсем реальным, даже невозможным. Мог ли Маркус еще полгода назад подумать, что Саймон будет настолько близким?

— С тобой я готов спать даже в парке, — уткнувшись носом в шею Саймона, выдохнул Маркус.

Саймон молчал, лишь поглаживал бок Маркуса, забравшись пальцами под футболку. Маркусу хотелось раствориться в этих прикосновениях, лежать бесконечно долго, вдыхая слабый запах геля для душа и табака, исходящий от Саймона. Пальцы Саймона перешли на живот, а следом коснулись ремня Маркуса. Маркус выдохнул сквозь зубы — желание, скопившееся внутри было уже невыносимым.

— Думаю, сегодня нам точно никто не помешает, — тихо произнес Саймон и расстегнул ремень.

— Иначе я их убью, — отозвался Маркус и, оторвавшись от шеи Саймона, потянулся к его губам.

У них были планы на будущее, и точно не было пути назад.

***

Маркус пребывал в хорошем расположении духа, даже крутящаяся вокруг Саймона Шейла нисколько не портила настроение. Какое-то странное чувство, что теперь все точно наладится, что они с Саймоном сумеют все преодолеть, не желало покидать с самого утра. А может, все дело было в том, что Саймон временно поселился в его доме, пока родители отдыхали. И за стенами дома, где они одни, наконец-то можно было расслабиться целиком и полностью. Говорить о будущем, целоваться, изучать друг друга. А еще вспоминать о том, сколько тем для разговоров у них было раньше. Маркус счастливо улыбнулся, даже не пытаясь этого скрыть. Все равно вокруг только и делали, что судачили о том, что вторая попытка для их с Патрисией отношений оказалась удачной. Но сегодня Маркусу было плевать и на это, ведь больше всего его волновало то, что он счастлив. Конечно, план бегства в Нью-Йорк еще стоило доработать, но…

— Маркус. — Поток его счастливых мыслей прервал взволнованный и чересчур серьезный голос Патрисии.

— Что? — Он повернулся, сразу отметил чрезмерную бледность лица Патрисии и занервничал. — Тебя кто-то обидел? Это Патрик, да? Он к тебе цеплялся?

Маркус был зол. С тех пор, как Патрисия снова бросила Патрика ради Маркуса, тот не упускал ни одной возможности, чтобы зацепить Маркуса или пройтись по бывшей девушке. Нападки в их сторону, правда, особо никто не поддерживал, все-таки статус у обоих в странной и дурацкой школьной иерархии был высок, но все же пару раз Маркус подмечал, что Патрисия еле сдерживает слезы после очередного едкого замечания. Сам Маркус с трудом держался, чтобы не разбить Патрику лицо, но первым в драку предусмотрительно не лез.

— Не я, — выдохнула Патрисия, — Саймон. Я видела, как он уезжал на своем пикапе. Маркус, мне кажется, что у него была кровь, но я… И Патрик выходил из-за школы с ребятами.

Маркусу казалось, что он на секунду забыл, как дышать. Они с Саймоном старались не пропадать из поля зрения друг друга, но постоянно быть на виду все-таки не выходило. Последние пару дней было тихо, Патрик даже не пытался цеплять Саймона, а поэтому Маркус окончательно расслабился, даже подзабыл об угрозе по имени Паркер. И вот теперь эта беспечность обернулась против них.

— Когда? — только и сумел выдавить из себя Маркус, неосознанно сжимая руки на плечах Патрисии.

— Минут пять назад. Я почти сразу бросилась искать тебя. Думаю, что тебе нужно ехать, — сказала Патрисия. — Прямо сейчас.

Маркус больше не сказал ничего, разжал руки и бросился к выходу. И сейчас ему было совершенно наплевать, что ему вслед смотрели все, кто находился в коридоре. Сейчас имело значение только то, что он нужен Саймону.

— Что, опять бросил тебя ради друга? — Ехидный голос Шейлы Маркус слышал уже издалека, но был уверен, что Патрисия ответит ей с достоинством.

***

В комнату Саймона Маркус не вошел, а влетел. За время поездки он успел придумать и нарисовать в воображении самые худшие картины, хотя здравый смысл буквально орал, что будь все так плохо, Саймон не уехал бы сам.

Но только когда он обнаружил Саймона сидящим на кровати и вытирающим кровь с разбитого лица, смог успокоиться.

— Какого черта? — Он сел возле Саймона на корточки, отобрал у него вату и сам стал обрабатывать разбитые губы. — Что ему было нужно? Отец скоро вернется, и этому Патрику не поздоровится.

— Не думаю, что шерифу стоит разбираться в школьных драках. — Саймон попытался улыбнуться, но тут же поморщился от боли.

— Что ему было нужно? — повторил вопрос Маркус, старательно осматривая Саймона. Порванная футболка, несколько ссадин на боку, синяки наливались на предплечьях и ребрах, сбитые костяшки, но вроде ничего серьезного.

— Чтобы мы держались подальше от Патрисии и Шейлы, а еще, что Паркер так и не забыл про мой должок, — простонал Саймон и завалился на постель.

— Мы скажем отцу. Он… — Маркус даже не мог договорить из-за нахлынувших на него чувств.

— Боюсь, это не поможет. Единственный шанс — согласиться на условия Паркера, — ответил Саймон и закрыл глаза.

Маркус даже не поднялся с корточек и продолжил сжимать в руке окровавленный кусок ваты. Ему хотелось верить, что он ослышался.

========== Глава 15. План ==========

Маркус вскочил, отшвырнул вату в сторону и принялся нервно ходить по комнате. Эмоции переполняли, ему хотелось верить, что он ослышался, но нет. Саймон на полном серьезе говорил о том, чтобы связаться с такой мразью, как Паркер.

— И что дальше? — наконец выдавил из себя Маркус. — Сядем за распространение наркоты? Ты веришь, что он нас не подставит? Или думаешь заработать на этом денег? Я… Люблю тебя, но к такому я не готов. Понимаешь? — Маркус упал в кресло и закрыл лицо руками.

Его била мелкая дрожь. Он поверил в счастье, а что в итоге? Оно рушилось, как карточный домик. Наркотики, криминал, Паркер… Хотелось схватить Саймона за шкирку и сейчас же утащить из Логана, вот только возможностей не было никаких. Сейчас Маркус чувствовал себя беспомощным как никогда.

— Что значат мои слова против слов Паркера? У него есть фото, где я покупаю наркоту, но выглядит, что продаю. Думаешь, моих показаний и честных заверений хватит, чтобы доказать, что я не виновен? — Саймон сел на кровати и посмотрел на Маркуса. — Ты сам знаешь, что нет. Знаешь, что и твой отец тут не поможет. Я предлагаю согласиться на условия Паркера, но не следовать им, — улыбнулся Саймон.

— Что ты имеешь ввиду? — Маркус понимал, что доля истины в словах Саймона есть. Кто поверит ему, им на слово, но до конца понять, что именно подразумевал Саймон, он не мог.

— Мы расскажем все твоему отцу. Я соглашусь на сотрудничество с Паркером, а потом его возьмут с поличным. Да, придется признать, что наркотики я употреблял, но разве кто-то этого не знает? Да, моей матери такая огласка будет не особо приятна, но я не думаю, что есть иной выход. Сам подумай, кто мне поверит?

— Я могу сказать, что я видел, как Паркер…

— Нет, — Саймон прервал Маркуса, — врать ты не будешь. И втягивать тебя в это я не хочу. Твой отец умный человек, он точно скажет, как лучше поступить. — Саймон встал и подошел к креслу, где сидел Маркус, и опустился возле него на корточки. — Я не хочу тащить тебя дальше, не хочу, чтобы ты рисковал. Хватит мне бегать. Пришло время ответить за свои поступки.

— Но быть рядом ты мне не запретишь, — ответил Маркус и поцеловал Саймона в уголок губ. — И отец вернется только через три дня. Что делать до этого?

— Я скажу Паркеру, что согласен, но Патрик перестарался, поэтому пока что я дома. Пропущу пару дней школы — ничего страшного. А когда вернется твой отец, то я приду в школу, а мисс Флетчер поставит нас работать в паре. Она же подруга твоей мамы? — Маркус лишь кивнул на эти слова Саймона. — Так я без подозрений окажусь у вас дома.

— И когда ты успел это продумать? — спросил Маркус.

— По дороге домой пришла идея, а остальное импровизация для тебя, — улыбнулся Саймон.

— Думаешь, получится?

— Проблема только одна, Маркус, я не смогу остаться в Логане после этого, — не сводя глаз с Маркуса, выдохнул Саймон.

— Но и уехать без ничего ты не можешь! — возмутился Маркус.

— У меня есть тетушка в Огдене. Это один из вариантов, да и Огден покрупнее Логана.

— И она так сильно будет рада тебя видеть? — Спросил Маркус.

— Не сильно, но я пойду работать, не буду создавать проблем. Она свыкнется с моим присутствием. У нее большая квартира, я даже смогу оплачивать комнату.

— А учеба? Будущее? — Маркус не мог представить, что Саймон просто на все это плюнет.

— Я буду стараться, но сам посуди, какое у меня будущее здесь? Либо так, либо быть забитым Паркером и Патриком на стоянке возле школы? Сесть за наркоту? Я ищу выход. — Саймон вспылил и вскочил на ноги.

— Но может, отец… — нерешительно начал Маркус, хотя понимал, что даже влияние отца здесь вряд ли поможет.

— Давай пока следовать моему плану? Все равно еще нужно дождаться Стива, вдруг он предложит другой вариант. — Саймон опустил голову и запустил пальцы в волосы. — Ты совсем мне не доверяешь?

— Нет. — Маркус подскочил из кресла, подошел к Саймону и крепко того обнял. — Просто переживаю. И не хочу, чтобы тебя снова избили. Тебя так целовать невозможно, ты морщишься.

— И еще. — Саймон слегка отстранился от Маркуса. — Ничего не говори Патрисии. Хватит с нее. Не стоит впутывать ее еще и сюда. Она и так слишком много сделала.

— Знаешь, я и сам не дурак. Не стал бы, — усмехнулся Маркус. — Но я рад, что и ты за нее переживаешь.

— Больно надо. — Закатил глаза Саймон. — Не хочу, чтобы под ногами мешалась.

Маркус лишь улыбнулся, сделал вид, что поверил, и мягко поцеловал Саймона. Тот сам заслужил разбитые губы, а значит, мог немножко и потерпеть.

***

— То есть ты хочешь сказать, что Саймон просто заболел? — Патрисия стояла, уперев руки в бока, и со злостью смотрела на Маркуса.

Она явно сомневалась в его заверениях о здоровье Саймона. А тот факт, что о Саймоне она спросила сразу, как открыла дверь, говорил о том, что она за него переживает. Не совсем ясно почему, но эта мысль грела душу Маркуса.

— Если ты и дальше будешь меня допрашивать, то мы точно опоздаем в школу. Знаешь, я начинаю жалеть, что заехал за своей девушкой, — усмехнулся Маркус и жестом показал на «Шевроле».

Он еще по дороге думал, что Патрисия спросит о Саймоне, а еще был уверен, что в отмазку про «заболел» не поверит. Она была куда проницательнее, чем казалось на первый взгляд, но рассказывать правду Маркус не собирался.

— У него травмы после вчерашнего? Патрик так сильно перестарался? — Патрисия старательно держала себя в руках, но голос срывался.

И тут до Маркуса дошло, что она переживает. Но конкретно сейчас ее больше беспокоило то, что когда-то, пусть и недолго, она поддерживала Патрика в его замашках, а еще травле других учеников. Она спокойно наблюдала за тем, как качки из футбольной команды показывали превосходство над остальными. В том числе и ее превосходство, ведь никто не смел даже слово сказать против первой красавицы школы. Это было чревато встречей с кулаком ее парня.

— Патрисия, все в порядке. И если на то пошло, то ты уж точно за поступки своего бывшего парня не отвечаешь.

— Зато за свои отвечаю. Я гналась за славой, думала, что ты заметишь меня, если стану лучшей, но я ошиблась, а за мои ошибки отвечали другие. Те, что по мнению большинства, хуже, но ведь Саймон… Был и моим другом.

— Это уже в прошлом. И я знаю, что на самом деле ты никогда этого не хотела. — Маркус улыбнулся и крепко обнял Патрисию.

— Ты не можешь быть в этом так уверен, — ответила она и крепче прижалась к Маркусу.

— Я слишком хорошо тебя знаю. — Маркус поцеловал Патрисию в макушку и отстранился.

Он заметил на ее лице разочарование, но оно быстро сменилось лучезарной улыбкой. Это неприятно кольнуло в сердце. Маркус любил Патрисию, воспринимал ее, как сестренку, и очень хотел, чтобы она была счастлива. Но не мог дать ей того, что нужно для счастья.

— Едем? Или ты все-таки решил, что школу можно и прогулять? — Патрисия направилась к «Шевроле», но затормозила, глядя на дом Саймона.

Маркус тоже перевел взгляд, и его руки непроизвольно сжались в кулаки. В дом Саймона заходил Паркер. Желание сорваться и моментально оказаться у Саймона подавить удалось с большим трудом. Вряд ли Паркер навредит Саймону сейчас, когда он фактически у него в руках. Маркус сделал несколько глубоких вдохов, написал Саймону сообщение и сел в машину.

Сейчас ему хотелось, чтобы отец вернулся уже сегодня, два дня ожидания — это слишком много.

========== Глава 16. Самый большой идиот ==========

В дом Саймона Маркус ворвался совершенно бесцеремонно, буквально взлетел наверх по ступеням и ввалился в комнату. Если Мэри сегодня была дома, то, бесспорно, позже Маркусу станет стыдно за поведение, но сейчас его это не волновало. Он весь день переживал о том, что Паркер сделал с Саймоном. Сообщения, что все в порядке, ему не хватило, а кудахтанье Шейлы, что Патрик поступил ужасно, избив Саймона, только раздражали.

Сам Патрик скалился в сторону Маркуса, словно пытался намекнуть, что с удовольствием разбил бы лицо и ему. Патрисия в такие моменты смотрела на Патрика убийственным взглядом и тот отворачивался. Маркусу казалось, что в глубине души тот лелеял надежду, что Патрисия снова к нему вернется, а значит, Маркуса не тронул бы при любом раскладе. Это бесило, потому что прятаться за Патрисию не хотелось, но и провоцировать конфликт тоже сейчас было не в интересах Маркуса. Хотя желание разбить лицо у них с Патриком было взаимным.

Но сейчас, глядя на спящего на кровати Саймона, Маркус наконец-то выдохнул. Саймон развалился на животе, обняв подушку двумя руками. И, судя по всему, был совершенно в порядке. Чего бы ни хотел Паркер, вреда Саймону он не причинил. Поэтому Маркус скинул кеды, лег на постель рядом с ним и прикрыл глаза. Всего на минуту, как он считал, но неожиданно для себя провалился в сон. Нервное напряжение этого безумного дня дало о себе знать. Дня без Саймона рядом.

Проснулся Маркус от того, что ему снился абсолютно дурацкий сон о том, что у них ничего не вышло. Они с Саймоном мчались на «Шевроле», стараясь уйти от погони, но все закончилось аварией. От ощущения удара Маркус и проснулся, даже вздрогнул. Ему не сразу удалось понять, что это всего лишь сон, а Саймон спит рядом, при этому закинув на Маркуса руку и ногу. Маркус притянул его ближе к себе и попытался снова уснуть.

Но это не получалось. Картинки будущего, теперь уже менее радужные, чем раньше, так и лезли в голову. Маркусу хотелось взвыть, выкинуть их, думать только о том, что план удастся и все закончится благополучно, но не выходило. Он постарался выбраться из-под Саймона, пойти поискать чего-нибудь в холодильнике, но это не удалось.

— На тебе слишком удобно спать, чтобы я позволил уйти. — Саймон приподнял голову и посмотрел Маркусу в глаза. Взгляд был несколько мутным и расфокусированным после сна.

Такой домашний, взлохмаченный и уютный Саймон нравился Маркусу куда больше, чем прежний — злобный и колючий, готовый наброситься после каждого слова. Поэтому Маркус даже ничего не стал отвечать, лишь повалил Саймона на кровать и поцеловал. Губы Саймона были слегка сухими и потрескавшимися, потому что он часто их облизывал, когда нервничал. Маркус в свое время пытался отучить его от этой вредной привычки, но Саймон совершенно не был готов контролировать свои действия. Они целовались неторопливо, ласкали губы друг друга, Саймон даже один раз ощутимо укусил Маркуса. В ответ он запустил руки под футболку Саймона, провел пальцами по ребрам, слегка щекоча, мгновенно ощутил, как тот напрягся. О страхе Саймона перед щекоткой Маркус знал с детства, при этом совершенно не стеснялся этим пользоваться. Кожа под пальцами была горячей, Саймон часто жаловался на то, что ему жарко. Причем порой это происходило тогда, когда сам Маркус отчаянно мерз.

— Это нечестно. Ты знаешь мои слабые места, — возмутился Саймон, хотя недовольным совершенно при этом не выглядел, а даже скорее наоборот.

— Так узнай мои, — усмехнулся Маркус и наклонился, чтобы провести языком по шее.

Саймон явно воспринял эти слова как руководство к действию. Он запустил ладони под футболку Маркуса, слегка царапал ногтями кожу спины, а после и вовсе стащил ее и, повалив того на спину, уселся на бедра.

Маркус лишь улыбнулся, наблюдая за тем, как Саймон стаскивает футболку и с себя. Он и представить не мог, что однажды они станут так близки. Когда он впервые понял, что его тянет к Саймону, что прикоснуться к другу хочется совершенно не по-дружески — это была паника. А вот сейчас он проводил пальцами по бедрам Саймона, чувствовал, как напряжены его мышцы, и ловил от этого самый настоявший кайф. Он безумно хотел Саймона, но некий страх все еще улавливался на периферии сознания. С девушками было проще, с девушками он точно знал, что надо делать, а вот с Саймоном… Все казалось более сложным.

Зато Саймон растерянным вовсе не казался. Он довольно быстро избавился от одежды, склонился над Маркусом, провел языком по шее, спустился ниже, слегка укусил за кожу возле ключицы. Возникло ощущение, что он просто хотел пометить Маркуса, но тот и не возражал. Маркус запустил пальцы в волосы Саймона, чтобы притянуть к себе и поцеловать, почувствовал, как его член прижимается к паху, и невольно дернул бедрами, чтобы соприкоснуться с ним. Саймон простонал в поцелуй, перекатился на спину и увлек за собой Маркуса, при этом не прекращая целовать.

Маркус снова двинул бедрами, ощущая, что от возбуждения ему уже больно. Хотелось большего, намного большего. Он был уверен, что Саймон тоже чувствует это, поэтому обхватил их члены рукой, принимаясь надрачивать. Уж это он делал неоднократно, правда, самому себе, но сейчас разница не казалась значительной.

Саймон остановил его, протянул руку, несколько секунд что-то пытался найти в ящике тумбочки возле кровати, при этом второй рукой не переставал прижимать Маркуса к себе и целовать. Это определенно затрудняло поиски, но если бы Саймон попытался оторваться от него, то он точно его бы убил. Собственными руками, потому что прежде Маркус не испытывал ничего подобного.

Наконец-то Саймон нашел то, что искал, и через секунду в руках Маркуса оказался тюбик с кремом для рук. Маркус, конечно, знал, что с этим нужно делать, но страх причинить боль, сделать что-то не так оказался сильнее даже безумного возбуждения, готового просто разорвать на части. Показалось, что оно даже на секунду вовсе отступило, но Саймон уверенно провел пальцами по бедру Маркуса, коснулся паха, а позже сжал пальцы у основания члена. Маркус застонал, ткнулся в шею Саймона, лихорадочно целуя.

Его движения были рваными, нервными, нетерпеливыми и лихорадочными, но он все же сумел сдержаться, когда почувствовал, что Саймон под ним дернулся и, кажется, зашипел сквозь зубы. Маркус даже захотел остановиться, но Саймон поцеловал его, а потом слегка двинул бедрами, явно призывая продолжить. Маркус пытался быть аккуратным, неторопливым, но получилось, похоже, не очень.

Он почувствовал, как сжались пальцы Саймона на его плечах, увидел, как тот прокусил губу, но остановиться уже не смог. Разум отказывался, поэтому он лишь обхватил член Саймона, лаская, и принялся двигаться сам. Саймон забросил на него ногу, прижав к себе еще теснее, и Маркус кончил. Слишком быстро, как ему показалось, но Саймон не заставил его долго ждать.

— Прости, — прошептал Маркус куда-то в область шеи Саймона спустя несколько минут, когда дыхание более-менее пришло в норму.

Сейчас сознание возвращалось, поэтому мысль, что он причинил Саймону боль, вспыхнула в голове. И это чертовски портило только что полученное удовольствие, хотя тело с разумом было в этом не согласно.

— Говорят, во второй раз куда легче, — усмехнулся Саймон и провел пальцами по волосам Маркуса. — И я хочу выяснить это уже сегодня. Даже, вполне возможно, что прямо сейчас, потому что, похоже, щекотка меня возбуждает.

Маркус оторвался от шеи Саймона, слабо улыбнулся и провел пальцами по ребрам. Саймон в первую секунду дернулся, а потом приподнялся и снова поцеловал Маркуса.

— Сай. — Маркус прервал поцелуй и провел пальцами по щеке Саймона. — У тебя уже был кто?

— Конечно, — усмехнулся Саймон, — ты. Знаешь, сколько я дрочил на тебя, лежа в этой самой постели. Не верится, что сегодня мне здесь дрочил ты. Мечты сбываются.

— Ты хоть иногда можешь быть серьезным? — простонал Маркус.

— Я боялся даже думать о тебе, но мечтать запретить себе не мог. Я люблю тебя, Маркус, всегда любил и всегда буду. Такая серьезность сойдет?

— Никогда не думал, что мне признается в любви человек, перепачканный в собственной сперме, — рассмеялся Маркус, — но я тоже люблю тебя, Саймон.

— Тогда поздравляю, тебе достался самый большой идиот во всем Логане.

Ответить Маркус не успел, потому что Саймон снова его поцеловал. И, если честно, больше разговоров Маркусу хотелось узнать, каким все-таки бывает второй раз.

Комментарий к Глава 16. Самый большой идиот

Сон Маркуса отсылка к работе шикарного автора Тень “Иллюзия жизни. Чистый лист” (https://ficbook.net/readfic/9189956)

========== Глава 17. Запах мяты и затхлости ==========

Маркус рылся в шкафу Саймона, чтобы найти подходящую футболку. Все вещи Саймона были ярких цветов, иногда со странными принтами, чаще просто однотонные. Маркус в одежде был более сдержан — предпочитал вещи черные, серые или белые. Яркие цвета почему-то казались ему противоестественными в сером и однотонном Логане. Хотя сейчас он думал, что, может, яркая одежда — это неплохой способ сделать жизнь ярче? Ради этого Саймон носил такую одежду и принимал наркотики?

Мысли о наркотиках неприятно зудели на подкорке сознания. Саймон обещал, что с этим покончено, да и сказал, что особой тяги и привязанности у него не было. Маркус не был против покурить травку раз в два или три месяца, не видел в этом ничего плохого, но то, как часто это делал Саймон, напрягало. Оставалось верить, что все оно в прошлом, а еще, что они смогут сделать жизнь яркой и насыщенной и без наркотиков. Он хотел верить, что им это удастся. В Нью-Йорке, а может, другом крупном городе, но точно удастся.

Маркус забрался в самый дальний угол шкафа, вытащил на свет футболку черного цвета и удовлетворенно улыбнулся, но улыбка тут же померкла. Вместе с футболкой из шкафа вывалился пакетик с таблетками.

— Нашел, что искал? — Саймон ввалился в комнату, по пути вытирая волосы полотенцем.

— И кое-что еще. — Маркус поднял зажатый между пальцами пакетик и вопросительно посмотрел на Саймона.

— Их сегодня принес Паркер, ты же сам согласился, что мой план хорош. — Саймон отбросил полотенце на стул и скрестил руки на груди.

Это несколько отвлекало Маркуса от мыслей о наркотиках, потому что Саймон был без футболки, а возле его ключицы виднелся укус, оставленный буквально несколько часов назад. И воспоминания об этом, а еще о том, как Саймон стонал, прижимаясь всесильнее к телу Маркуса… Воспоминания о губах, прикосновениях… Маркус никогда не думал, что он может быть настолько озабочен вопросами секса, что перестанет соображать.

— Но разве мы не должны были сперва поговорить с отцом? — Маркус перевел взгляд на лицо Саймона, но тот запустил руку в волосы и слегка наклонил голову, чтобы не смотреть на него, явно обдумывая, что именно сказать.

И мысли о том, что совсем недавно он так же запускал пальцы в волосы Маркуса, оттягивал его голову назад, чтобы оставить поцелуи на шее. Нет, это точно было невозможно. У них столько проблем, нерешенных вопросов, а Маркус думал о том, что вместо разговоров снова хочет трахнуть Саймона. Когда чувства были невзаимными, когда была необходимость держать их внутри, у него не было таких навязчивых желаний. Да и в самом начале отношений, когда каждое прикосновение все еще сопровождалось страхом и неуверенностью, тоже. А сейчас желание сводило с ума.

— И что, мне стоило не брать их? — Саймон подошел к Маркусу и забрал пакетик, чтобы бросить на стол. — Я бы вызвал подозрения. Я понимаю, что у тебя нет оснований верить мне, но, Маркус, я не собираюсь врать тебе. Я решил бороться за нас, свою жизнь и не отступлю от этого плана.

— Я верю тебе, но не могу не беспокоиться, — ответил Маркус и обнял Саймона. — Мне кажется, что в любой момент все может рухнуть. Словно у меня под ногами не твердая земля, а болото. Один шаг не в ту сторону…

Он замолчал и уткнулся в шею Саймона. Больше всего на свете Маркус хотел наплевать на страхи, жить в удовольствие, думать только о том, что хочется завалить Саймона в постель прямо здесь и сейчас. Пить пиво, смеяться, рисовать комиксы и просто наслаждаться жизнью. Ведь так делают обычные подростки?

Но он родился в Логане и полюбил Саймона, а значит, по умолчанию не был обычным подростком. И как бы Маркус не старался, но в шестнадцать тащить такой груз на плечах — это довольно непросто.

— Но теперь отступать уже поздно, — ответил Саймон.

Маркус хотел что-то ответить, но резко открывшаяся дверь заставила его буквально отскочить от Саймона, а сердце забиться в бешеном ритме. Только увидев на пороге Патрисию, Маркус немного успокоился.

— Тебя стучаться не учили? — спросил Саймон и направился к шкафу, чтобы найти футболку.

Маркус принялся натягивать ту, что держал в руках. Патрисия явно была растеряна, потому что так и застыла на пороге в молчании.

— Я увидела твою машину. Мы с Шейлой собрались по магазинам. Я подумала, что ты мог бы меня подбросить к ней.

— Да, конечно. — Маркус кивнул.

— Я подожду на улице, — выпалила Патрисия и выскочила за дверь.

Маркус был уверен, что в ее глазах он увидел слезы. Еще одно последствие его неправильной любви. Он мог бы просто отказать Патрисии, но в сложившихся обстоятельствах нуждался в ее поддержке. Маркус знал, что ей больно, но еще понимал, что она его ни за что не бросит. Замкнутый круг. Жаль, что в последний год он перестал замечать, какая она на самом деле, поверил маске «королевы школы». Маркус сожалел о многом.

— Я вернусь. Чуть позже. — Он повернулся к Саймону.

— Ты же ее парень. — Тот пожал плечами и натянул ярко оранжевую футболку.

— Я — твой парень. — Маркус подошел и обнял Саймона. — Твой.

— Когда-нибудь мы скажем это без опаски, но сейчас ты — ее парень. И мне жаль, что она из-за этого страдает.

— Мне тоже. Я останусь сегодня у тебя? — вдруг спросил Маркус. — Тут и до Патрисии ехать ближе.

— Я бы предложил купить смазку, но думаю, мистер Голвер будет в шоке.

Маркус закатил глаза. Саймон прав: такая покупка, а потом ночевка у него наверняка вызовет вопросы. Можно было бы попросить Патрисию, но делать ей еще больнее не хотелось. Это раздражало. Необходимость взвешивать каждый шаг бесила до невозможности.

— Как-нибудь съездим в соседний городок, а пока у меня очень много крема для рук, — рассмеялся Саймон.

Маркус лишь закатил глаза и вышел из комнаты. Ему хотелось поскорее отвезти Патрисию к Шейле, чтобы вернуться к Саймону и его крему для рук с запахом мяты. Маркусу, определенно, нравилась мята.

***

Маркус нашел Саймона в школьном туалете. Тот о чем-то переговаривался с Патриком, что уже само по себе взбесило, но он сдержался. Сейчас нельзя показывать совершенно никаких эмоций, поэтому он безразлично прислонился к стене в ожидании, пока разговор не закончится.

— Твой дружок куда благоразумнее тебя. Может, и ты возьмешься за ум? — усмехнулся Патрик и, выходя из туалета, задел Маркуса плечом.

Полностью проигнорировав его и дождавшись, пока за Патриком закроется дверь, он мгновенно оказался возле Саймона и, не дав тому и доли секунды, чтобы среагировать, поцеловал.

— С ума сошел? А если… — начал было Саймон, но, видимо, благоразумно решил, что отчитывать Маркуса — дело гиблое и глупое.

— Надоело прятаться. Патрик надоел. Шейла раздражает. И Патрисия всего этого не заслужила, — заявил Маркус. Ему хотелось верить, что Саймон тоже ощущает это раздражение, поселившееся внутри, казалось, навечно.

— Недолго нам осталось играть по их правилам. Твоя мама согласилась?

— Мама была несколько удивлена моей просьбе, ведь я в последние дни только и делаю, что пропадаю у тебя. Думаешь, твое появление у меня насторожило бы Паркера? Все знают, что мы снова друзья.

— Или тебе так проще сбегать по ночам к Патрисии. Поверь, Шейла в этом уверена, — улыбнулся Саймон так, что Маркус сразу понял, чья заслуга эта уверенность Шейлы. В вопросах их прикрытия Саймон и Патрисия действовали на удивление слаженно, а вот Маркус на все вопросы отмалчивался, поджимал губы и советовал местным сплетникам не лезть в его личную жизнь.

— Знает Шейла, знает Патрик, знает Паркер. Не думал, что местный наркобарон — сплетница, — фыркнул Маркус.

— Он не должен думать, что я ищу встречи с твоим отцом, Маркус, ты сам это прекрасно знаешь.

Маркус хотел ответить что-то еще, но дверь в туалет открылась, и зашел Тайлер с Кристофером. Тот не был частью футбольной команды, но вроде дружил с Тайлером с детства, поэтому невольно прибился к элитной тусовке.

— Встретимся на химии, — кинул Саймон и вышел из туалета.

Маркус лишь кивнул ему вслед, бросил взгляд на Тайлера, делившегося с Кристофером каким-то порошком. Да, наркотики попадут сюда и без помощи Саймона. Похоже, выпивка, наркотики, секс и сплетни — это единственные развлечения, доступные в их городке.

Маркус вздохнул и поплелся на урок. Ощущение, что ему нужно валить из этого местечка, стало только сильнее.

========== Глава 18. Новая жизнь ==========

Сейчас Саймону было страшно по-настоящему. Даже тогда, когда они могли по полной получить от троицы в подворотне, было не так. Что говорить, если и поцелуй Маркуса не заставил сердце пытаться самоустраниться из груди. Страшно, но тот страх — на уровне «терпимо», «не сдохну». Сейчас Саймон опасался даже дышать. Он сам рассказал все Стиву, иногда Маркус вставлял несколько слов, но в основном говорил Саймон. Стив не перебивал, не задавал вопросов, просто слушал.

Саймон замолчал минут десять назад, а Стив так и продолжал смотреть в одну точку на столе, постукивать пальцами и молчать. Эта тишина сводила с ума. Разочарование Стива чувствовалось, а сам Саймон понимал, что единственное, что тот мог испытывать — отвращение. Саймон сорвался бы и убежал, но больше не собирался. Пришла пора отвечать за поступки здесь и сейчас. Да и рука Маркуса, лежавшая на плече, не позволила бы. Нет, Маркус не стал бы его удерживать, но Саймону самому больше всего на свете не хотелось потерять то, что было между ними.

— Сейчас вы пойдете в твою комнату, — обратился Стив к Маркусу, — и сядете делать домашнее задание. Вы ведь пришли сюда ради химии? Вот и химичьте, а я поеду в участок, после задержу Паркера на трое суток. Его дебоши надоели всем соседям. Потом заеду за Мэри, а за ужином мы обсудим, как быстро ты, — он перевел взгляд на Саймона, — сможешь уехать к тете.

— Но, мистер Эванс, у них фотографии. И я нужен вам, чтобы поймать Паркера. Я не могу просто уехать.

— Фотографии больше сыграют против самого Паркера. Или кто там с тобой? Я знаю, как прижимать таким хвосты. Они не станут бегать за тобой, ты, по сути, никто. У Паркера к тебе скорее личное. Рассел умер у меня на руках…

Стив замолк и выдохнул сквозь плотно сжатые зубы. Они никогда не обсуждали с ним смерть отца. Было видно, что каждое напоминание о Расселе дается ему с огромным трудом. А Саймон как раз и был таким напоминанием. Напоминанием о том, что Стив не сумел спасти лучшего друга. Раньше Саймон не понимал, насколько это тяжело и больно, но сейчас одна только мысль, что что-то случится с Маркусом, вгоняла в панический ужас.

— Я обещал, — продолжил Стив, — что позабочусь о тебе. Саймон, ты не станешь рисковать собой. Конечно, расскажешь все, что знаешь. Расскажешь, если нужно несколько раз, чтобы вспомнить все детали. Но ты уедешь, продолжишь учебу и забудешь о Паркере, Логане и наркотиках. Навсегда забудешь.

— Но ведь с моей помощью все выйдет гораздо быстрее, — попытался спорить Саймон.

— Не слушаешь меня, так подумай о Маркусе и Патрисии. Ты и их можешь утянуть за собой или думаешь, что от них спокойно отстанут? Это Логан, Саймон, я тут не всесилен, потому что этот город живет по своим правилам.

— Вы правы, Стив, я сделаю так, как вы скажете. Обещаю.

— Ты похож на него. Я столько лет смотрел, как ты гробишь себя. Это было больно, я думал, что подвел Рассела. Больше я так думать не хочу. Идите, а я улажу остальное.

— Простите, что подвел вас, — сказал Саймон и встал со стула.

— Не подвел. Совсем нет, — одними уголками губ улыбнулся Стив.

Саймон покидал его кабинет со смесью странных чувств: надежды и гордости. Непривычно, потому что гордиться собой Саймон не привык точно, но сейчас чувство, что он все делает правильно, не покидало. И только мысль, что ему придется оставить Маркуса, очень сильно все портила. Саймону казалось, что он подвел Маркуса.

***

— Ты думаешь, твой отец прав? — сразу спросил Саймон, как только за ними закрылась дверь комнаты Маркуса.

— Знаю, что да, но не хочу, чтобы ты уезжал так скоро, — признался Маркус и упал на кровать.

— Я буду тебе звонить. Иногда, — усмехнулся Саймон, закрыл дверь на замок и улегся рядом с Маркусом.

Расставание с ним тяготило Саймона не меньше, чем то, что всю работу они спихнули на Стива. Конечно, он понимал, что сам вряд ли смог бы что-то сделать, но так оставалось ощущение, что он не закончил, не довел дело до конца. Сбежал на полпути.

— Иногда — это каждый час? — рассмеялся Маркус.

— Каждые пол. — Саймон навис над Маркусом и посмотрел ему в глаза. — Я буду безумно скучать по тебе и по этому тоже. — Он поцеловал Маркуса.

Маркус лишь сильнее прижал Саймона к себе. До расставания еще было время, но казалось, что его так чертовски мало.

***

— Твоя мать хотя бы не пыталась тебя убить, — сказал Маркус и отправил очередную футболку Саймона в дорожную сумку.

— Но довольно быстро согласилась отправить меня к вам, чтобы вы сами со мной мучались, — усмехнулся Саймон.

Решение, что до отъезда тот должен пожить в доме Эвансов, с одной стороны, явно пришлось Саймону по душе, но с другой, вызвало некое чувство обиды, что Мэри так просто решила его отослать. Маркус это понимал.

— Ей не просто. Всем не просто. — Маркус так и остановился с очередной футболкой в руках, а затем швырнул ее в сумку и подошел к Саймону, чтобы снова поцеловать.

Он не хотел расставаться, провожать Саймона под покровом ночи. Не хотел, чтобы тот бежал из Логана, потому что он этого не заслужил. Они этого не заслужили. Маркус верил в их чувства, но расстояние убивает все. Они не будут видеться, касаться друг друга, а ведь они только получили эту возможность. Маркус так не хотел, но и прекрасно понимал, что это спасет Саймона, позволит ему стать свободным пусть и вдали от него.

— Ты же не думаешь, что избавишься от меня так просто? — спросил Саймон. — Ты же помнишь, что нас еще ждет Нью-Йорк? Нас обоих. Нас вместе.

— Полтора года. Почти полтора года. Я знаю, что к этому все и шло, но пришло слишком быстро. В следующем году я пойду на выпускной без тебя. Что я там буду делать?

— Станешь королем бала? Воплотишь мечты Патрисии в реальность, — улыбнулся Саймон.

Маркус отстранился и пошел обратно к шкафу. Он просто не знал, что еще нужно сказать, что еще стоит сказать. Собирать вещи было слишком больно, неправильно, по-идиотски. А другого решения не было. Просто не могло быть. Хотелось бы сказать, что его не оставлял Логан, но на деле его не оставил Саймон, когда вляпался во все эти неприятности. Когда связался с этим Паркером. Когда позволил всему пойти наперекосяк. Маркус со всей силы ударил по дверце шкафа. Ему нужно было выпустить пар, вытеснить боль и заглушить ощущение рушащегося под ногами мира.

— Прости, — тихо прошептал Саймон и обнял Маркуса со спины, уткнувшись лбом ему между лопаток.

— Давно уже, — выдохнул Маркус и прислонился лбом к дверце шкафа.

Сколько они так простояли, он не знал. Казалось, что целую вечность. Слишком много эмоций, слишком сильным оказалось отчаяние.

— Просто звони. — Маркус развернулся и заключил Саймона в объятия. — Мы не должны потерять друг друга. Не в этот раз.

— И опять мы в полной заднице из-за меня. Ты выбрал себе худшего парня в Логане, ты ведь это знаешь?

— Я догадывался, но не все решения зависят от нее. — Маркус указал на голову. — Некоторые принимает оно. — Он обхватил ладонь Саймона и приложил к своей груди. — И его ты подвести не можешь.

— Я буду очень стараться, — ответил Саймон и поцеловал Маркуса.

Маркус толкнул его в сторону кровати. У них еще было время, чтобы собрать вещи, но совсем не оставалось, чтобы побыть вместе.

Три дня. Всего лишь три дня.

Маркус не собирался терять ни минуты.

========== Эпилог ==========

Полгода спустя

— Отец повязал Паркера и остальных. — Маркус заявил это с порога, как только ввалился в комнату после очередных дополнительных занятий.

Саймон был уже дома и, судя по всему, старательно катал эссе по английской литературе. Сейчас это было для него приоритетным направлением, потому что заняться писательством он решил всерьез, как и Маркус рисованием.

— Я думал, что без меня это займет у него куда больше времени. — Саймон оторвался от тетради и поспешил в объятия Маркуса.

Он предполагал, что тетушка догадывается, что их связывает нечто большее, чем дружба, но никогда к ним не лезла. Они просто занимали комнату, приводили в порядок сад, чинили что-то по мелочи в доме в знак благодарности. На этом все. Они были скорее соседями, и всех это устраивало.

— Ты оказался и не таким уж незаменимым. В итоге показания против него дали Патрик и дружки. Патрисия, к слову, стала очень дружна с Шейлой, теперь они обе в основном заняты учебой, а не парнями.

— Наш отъезд обеим пошел на пользу, — улыбнулся Саймон.

— Он всем пошел на пользу. — Маркус поцеловал Саймона.

Полгода назад решение уехать с Саймоном в Огден шокировало родителей Маркуса, но после недолгих уговоров они согласились, что так будет лучше. Ведь ничто не помешало бы друзьям Паркера выместить зло на Маркусе. Безопасность сына оказалась важнее, чем страх перед разлукой с ним. Все равно рано или поздно это бы произошло.

Маркус и сам не знал, правильно поступает или нет. Ему было страшно срываться с Саймоном в неизвестность, но Огден оказался милым городишком, где их никто не знал. Где они были просто друзьями из Логана, которые решили получить школьное образование получше.

Здесь не было так душно и страшно, как в Логане. Даже целоваться оказалось куда приятнее и слаще, хотя отношения ребята все равно продолжали скрывать, но Маркус верил, что, однажды, им не нужно будет делать и этого.

Они сделали первый шаг в новую жизнь. Первый, но не последний.