КулЛиб - Классная библиотека! Скачать книги бесплатно
Всего книг - 706108 томов
Объем библиотеки - 1347 Гб.
Всего авторов - 272715
Пользователей - 124645

Новое на форуме

Новое в блогах

Впечатления

DXBCKT про Гончарова: Крылья Руси (Героическая фантастика)

Обычно я стараюсь никогда не «копировать» одних впечатлений сразу о нескольких томах, однако в отношении части четвертой (и пятой) это похоже единственно правильное решение))

По сути — что четвертая, что пятая часть, это некий «финал пьесы», в котором слелись как многочисленные дворцовые интриги (тайны, заговоры, перевороты и пр), так и вся «геополитика» в целом...

В остальном же — единственная возможная претензия (субъективная

  подробнее ...

Рейтинг: 0 ( 0 за, 0 против).
medicus про Федотов: Ну, привет, медведь! (Попаданцы)

По аннотации сложилось впечатление, что это очередная писанина про аристократа, написанная рукой дегенерата.

cit anno: "...офигевшая в край родня [...] не будь я барон Буровин!".

Барон. "Офигевшая" родня. Не охамевшая, не обнаглевшая, не осмелевшая, не распустившаяся... Они же там, поди, имения, фабрики и миллионы делят, а не полторашку "Жигулёвского" на кухне "хрущёвки". Но хочется, хочется глянуть внутрь, вдруг всё не так плохо.

Итак: главный

  подробнее ...

Рейтинг: 0 ( 0 за, 0 против).
Dima1988 про Турчинов: Казка про Добромола (Юмористическая проза)

А продовження буде ?

Рейтинг: -1 ( 0 за, 1 против).
Colourban про Невзоров: Искусство оскорблять (Публицистика)

Автор просто восхитительная гнида. Даже слушая перлы Валерии Ильиничны Новодворской я такой мерзости и представить не мог. И дело, естественно, не в том, как автор определяет Путина, это личное мнение автора, на которое он, безусловно, имеет право. Дело в том, какие миазмы автор выдаёт о своей родине, то есть стране, где он родился, вырос, получил образование и благополучно прожил всё своё сытое, но, как вдруг выясняется, абсолютно

  подробнее ...

Рейтинг: +2 ( 3 за, 1 против).
DXBCKT про Гончарова: Тень за троном (Альтернативная история)

Обычно я стараюсь никогда не «копировать» одних впечатлений сразу о нескольких томах (ибо мелкие отличия все же не могут «не иметь место»), однако в отношении части четвертой (и пятой) я намерен поступить именно так))

По сути — что четвертая, что пятая часть, это некий «финал пьесы», в котором слелись как многочисленные дворцовые интриги (тайны, заговоры, перевороты и пр), так и вся «геополитика» в целом...

Сразу скажу — я

  подробнее ...

Рейтинг: +1 ( 1 за, 0 против).

Мир, которого нет [Сергей Толошинов] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]
  [Оглавление]

Мир, которого нет

Глава 1

Более двадцати лет тому назад его родители — Ирина и Антон, решили, что сына будут звать — Иртоном, символизируя обоих предков.

Иртон и ещё пара его друзей, как это было у них принято, собрались вечером пятницы промочить горло в пабе, в котором они бывали каждый вечер пятницы. Сам герой не был сложён, как рыцарь, более того, он был как раз того размера о ком говорят — жертва эпидемии. Двух без пятнадцати метров роста. Русые волосы, глубокие голубые глаза.

Разговоры в пабе были на самые обыденные темы. У кого-то жена плохо готовит и машину не умеет водить. Другой рассказывает о любовнице, которая узнала, что он женат. Иртон был одинок, и подобные проблемы для него оставались далеки. Позже, как всегда, следовал разговор про спорт, к моменту которого, заказывалась вторая партия гренок и горячительного. Когда выпивки в организме становилось больше, чем здравого смысла — компания расходилась по домам. Иртон пожал руки своим друзьям, произнёс прощальные слова и побрёл по проспекту домой. Ремесло коим овладел он — непыльное. В обязанности входило: сидение перед монитором компьютера в офисе и, иногда, многозначительное клацанье по клавиатуре. Жизнь, конечно, полна была разнообразных поворотов, но, ни в коем случае, они не выходили за рамки его комфорта. Из-за своего хилого телосложения, он, хоть и обладал героической наклонностью, всё же сильно был зажат в себе и после любого выпада тут же терял хватку. Город, в котором живёт наш герой, а герой наш Иртон, — это огромный мегаполис, полный машин и жизни, которая просыпается под вечер, особенно под вечер пятницы.

Час поздний. Яркие вывески. Фонари красного, синего, зелёного цветов, всюду заманивающая реклама. Бредут люди: девушки в вызывающих нарядах самых «попугайных» цветов, настоящие самцы павлинов, следующие за девушками, и прочие. Все те, кого принято называть толпой. И конечно, когда идёшь домой, всё не продолжается вечно, стоит свернуть с центрального проспекта, как попадаешь во тьму. Окунаешься в серые каменные тона, пронизанные вонью продуктов деятельности человека. Павлины и попугаи сменяются упырями и ведьмами. Капающиеся в разбросанном мусоре, крысы смотрят прямо в душу своими красными злыми глазами. Именно такой двор стоило преодолеть Иртону. На пути встретилась огромная свора собак. И все собаки, определённо, хотели есть.

«Надеюсь, они хотят съесть не меня» — подумал Иртон.

Страх немного сдавил сердце, и стая это почувствовала. Свора демонстративно пробежала около Иртона, и замыкающая собака, самая бывалая, с подбитым глазом, почти без шерсти, с торчащими рёбрами и, похоже, на треть тела покрытая лишаем, остановилась и внимательно посмотрела в глаза Иртона. Ужас охватил всё тело, и способность шевелиться полностью отключилась. Пёс повернулся всем телом к Иртону, оскалился, гавкнул и поковылял за остальными. Сердце Иртона бежало через пятки и уехало в Мексику от беды подальше. Наш герой упал на асфальт и ещё долго не мог перевести дух. Он был на волоске, возможно даже, от смерти. Иртон очень туго переносил страх и часто терял равновесие, когда боялся. В этот самый момент к нему подошла девушка.

— С тобой всё в порядке? — спросила она, помогая ему встать.

— Да. Всё хорошо, — ответил Иртон, вернувшись в сознание.

— Я видела, как ты упал на землю, что случилось? — спросила она заботливо.

— Нет, я просто… «Не могу же я взять и сказать, что испугался до потери пульса.» … Замечтался и споткнулся, — очень робко ответил Иртон. «Да. Выставить себя идиотом, намного лучше, чем трусом». Она засмеялась.

— А ты забавный, меня Катя зовут, — она приятно улыбалась, немного морща нос. Её ярко красные губы и прекрасные пышные волосы, что льются безмятежной рекой до самого пояса, очень глубоко запали в душу Иртона, ему неожиданно стало хорошо. Искренний взгляд больших переливающихся серо-голубых глаз вселяет трепет в любого, кто осмелится взглянуть. Доброту, испускаемую её сердцем, слышит всё сущее в округе и поневоле преображается. Правильная осанка, узкая талия и высокая грудь, которые могли бы ввергнуть ни одного мужчину в отчаяние — вечно желать её.

Просто от взгляда на дивную слаженность Катерины, на улице как-то теплело, а гнилые тона грязной подворотни превратились в добротный двор. И режущий глаза, жёлтый свет сменился блеском золота. Она была из тех, о ком хочется говорить вечно.

— Катя? — неожиданно спросил Иртон. Девушка рассмеялась во весь голос, смех её не был ровным, даже больше, он был глуповат, но этот изъян только добавлял красоты.

— Катерина, если полностью, но все зовут меня просто Катя, — ответила девушка и сделала такое лицо, которое очень точно отражает фразу: «Что-то не так?».

— А. А я Иртон, но все зовут меня Иртон, — ответил герой, преисполненный мыслью, что не только у него были оригинальные на имена родители.

«Почему Катерина, а не Екатерина?»

Они обменялись неловкими любезностями. Иртон глупо улыбался, светящийся какой-то душевной теплотой и детской радостью.

— Ты часто вот так просто падаешь? — поинтересовалась Катя.

— Нет. Я, вообще, не падаю, — с гордостью ответил Иртон. «Что ты несёшь? А только что? Это что было, взлёт?» — осведомились мозги Иртона.

— Сейчас уже поздно и темно. Мне как-то страшно идти одной, мог бы ты, проводить меня? — очень робко спросила Катерина, на что реакция Иртона была незамедлительна.

— Конечно! Я с радостью провожу тебя!

Иртон и Катя пошли дальше по улице, переговариваясь на душевные темы. Им казалось, что они давно знакомы друг с другом, так легко давалось общение. Двор, по которому шли, преобразился в очередной раз. Яркие золотые тона снова помрачнели. Холод окутал Иртона.

— Тебе холодно, Кать? — поинтересовался Иртон и понадеялся услышать: «О нет, я тепло одета и мне хорошо, спасибо за заботу».

— О нет, я тепло одета и мне хорошо, спасибо за заботу, — ответила Катерина и очень тепло улыбнулась.

— Не стесняйся, может я дам тебе куртку, мне не холодно, — ответил Иртон, почёсывая правой рукой затылок. «Боже, что я несу? Я, видимо, совсем идиот. Надеюсь, она откажется».

— Правда не нужно, у меня тёплая кофта, я не замёрзну, это точно, — со всей возможной убедительностью отказалась Катя. Иртон скинул с себя куртку, лёгким махом описал ей круг около девушки и накинул на Катины плечи.

— Я не прощу себе, если девушка замёрзнет рядом со мной, — произнёс Иртон и состроил лицо величайшего джентльмена на Земле. «Да, поздравляю, Иртон. С этого момента ты болен», — отозвалось эхом подсознание в голове Иртона.

Поздняя осень для города, в котором живёт Иртон — это настоящее испытание для любого организма. Днём температура редко бывает больше пяти градусов тепла, а ночью достигает минус двух. Холодный ветер дует с залива, а плюс ко всему ещё и постоянные дожди. Деревья давно сбросили все листья и покорно ждут снега да зимних морозов. Животные, те, что являются обитателями города, нашли себе пристанище и не так активно выходят на улицы, кроме собак, разумеется. В целом, жить можно, но хотелось бы теплее.

Иртон, распрощавшийся со своей, не самой тёплой, но всё-таки, курткой и оставшийся в тоненьком пуловере, осознал, что путь к дому Катерины магическим образом удлиняется. Дорога стала невыносимой, а хорошее настроение было подавлено инстинктом самосохранения. Иртон даже перестал говорить, чтобы не тратить тепло. А вот его новая подруга разболталась, и не заметила, как сопровождающий её молодой человек умирал холодной смертью.

— Представляешь, когда я пришла во второй раз на экзамен, профессор мне прямо с порога говорит: «Что, пришла смириться с тройкой?», я говорю ему: «Нет, никогда, я хочу сохранить стипендию!» А он такой, на что я, мол, готова ради четвёрки. Я сказала: «Прийти на экзамен!» взяла билет со стола и села готовиться. Вот ненормальный! За кого он, вообще, меня принимает? — размахивая во все стороны руками безо всякого смысла, очень бойко рассказывала Катерина. Иртон напряг грудную мышцу и выдавил из своих лёгких: — «Угу».

— А потом, он ещё полтора часа меня валил, задерживал всю аудиторию, я ответила на все вопросы, а он, гад, поставил «четыре», мол, вытянул меня. Слава Богу, он у нас больше вести ничего не будет!

Настал тот момент, когда Иртон понял, что совершенно не помнит, как разговор пришёл к тому, о чём говорит Катя. А самое страшное, он не помнит, как она провела его сюда, так как в этой части города он никогда не был.

— У нас тоже были неординарные, кхе-кхе, преподаватели, когда я, кхе-кхе, учился в университете, просто забудь, — стал рассуждать погибающий от холода Иртон, срываясь на лёгкий кашель, — Кхе-кхе, меня вот интересует кое-что другое…

— Что же это? — перебила Катя, приподняв правую бровь над глазом.

Иртон растерялся и покраснел, так как его мозг быстро спроецировал, то, что она могла подумать.

— Нет! Ты не поняла, меня интересует, где мы сейчас находимся? Я, кажется, здесь никогда не был, — поспешил договорить Иртон.

— А. Мы недалеко от моего дома.

«Да, вот он полный исчерпывающей ясности и точности, а главное информативности ответ».

— Ты не могла бы тогда уточнить, где твой дом находится? — поинтересовался Иртон, когда утихло ехидствующее негодование.

— Вон там, — ответила Катя с издевательским выражением лица. В этот момент Иртон по уши влюбился в Катерину. «Невероятно, я должен провести остаток жизни с этой девушкой, так как иначе, я заблужусь и умру от холода».

— Мне придётся остаться у тебя навсегда, потому что я забыл, где мой дом, — слова Иртона рассмешили Катю, что стало началом их тёплых отношений.

***
Сменялись дни. Иртон и Катерина встречались каждый вечер и проводили абсолютно всё свободное время вместе. Им очень не хотелось расставаться друг с другом ни на секунду. Так в холодный зимний вечер субботы Иртон собрался на очередную встречу с возлюбленной. Купил цветы — букет из одиннадцати роз. Надел белые классические брюки и застегнул на кожаный ремень, — которые считал очень модными; синий пуловер с высоким воротником — самая новая вещь его гардероба; черные остроносые ботиночки на ремешке, без шнурков, — о которых Катя тепло отзывалась. Чёрное зимнее классическое пальто, немного мужских духов. Лаком зачесал волосы назад. И, весь светящийся от счастья, отправился к дому Катерины. Мгновенно, словно летел, он добрался, попутно поздоровавшись с уже знакомыми собаками и самым главным другом из них.

— Лишай, Лишай, ко мне! — кликнул Иртон пса. Лишай, виляя тем, что у него осталось от хвоста, явился на зов.

— Так, стой, не подходи, не хватало заразу подхватить, — дружеским тоном попросил Иртон и кинул Лишаю бутерброд, недоеденный за завтраком. Иртон выпрямился и побрёл дальше, а Лишай благодарно гавкнул.

Любимая уже заждалась. Он подошёл к подъезду, на домофоне набрал номер нужной ему квартиры. Некто, ничего не спрашивая, просто открыл дверь. Иртон влетел на крыльях предвкушения по лестничной клетке и, не заметив ничего странного, нажал кнопку вызова лифта. Удивительно, что Иртон не обратил внимания на некоторые странности, обычно он невероятно внимателен к мелочам и, порой, примечал даже самые мелки изменения. Через какое-то время Иртон вспомнит всё странное, что видел у лифта, но будет поздно. Призрачную дымку, которая простиралась по всему полу. Запах скошенной травы, шипение, которое издают ящерицы. И главное, несмотря на то, что он находился в помещении, отчётливо слышен был шум, колышущихся на ветру, деревьев.

Лифт прибыл. Иртон вошёл внутрь, где шум был сильнее, и он его-таки заметил, но не стал выяснять природу его происхождения. Нажал кнопку этажа, на котором живёт Катерина, и двери захлопнулись перед нашим героем. Камера тронулась, но вскоре остановилась, свет погас.

«Всё приехали», — подумал Иртон.

— Может если нажать кнопку аварийного открытия дверей, я смогу выйти и пойти по лестнице, — рассуждал Иртон вслух. Так и сделал, лифт качнулся, с потолка просыпалась пыль.

— Нет-нет-нет! — торопливо закричал Иртон, — Только не падай!

Лифт ещё раз качнулся, но в этот раз чувствовалось, как будто дно лифта на что-то опёрлось. Свет не включился, но двери медленно раскрылись. В глаза ударил яркий свет и ненадолго ослепил Иртона. Свежий степной воздух и запах сырой травы начисто перебили зловоние грязной камеры лифта, а когда шок прошёл, перед героем предстал вид на бескрайнее поле, уходящее вдаль до горизонта. Герой протёр глаза, вышел из лифта, огляделся, протёр глаза ещё пару раз.

«Что за?» — спросил у Иртона мозг.

— Это я хотел спросить, — громко ответил мозгу Иртон.

За камерой лифта расположился тёмный густой лес. Один глаз у Иртона задёргался. Ни полей, ни лесов не должно быть вокруг. В этом мог быть уверен абсолютно любой. Иртон поспешно забежал обратно, стал нажимать кнопки, все, что были на пульте. Лифт издал металлический лязг и распался по четырём сторонам, как полагалось обыкновенной коробке. Иртон отскочил в сторону, едва не получив увесистой крышкой камеры по голове. Лифт перестал существовать в обыденном смысле, теперь это был просто мусор.

— Да как же так, что за новомодный дизайн? — спросил Иртон и, как ни странно, никто не ответил, — Это кто-то разыгрывает меня!

Иртон ненадолго успокоился, подумав, что над ним подшучивают, но присущая мужчине логика взяла верх, и он запаниковал пуще прежнего.

— Как на пятом этаже оказались лес и бескрайнее поле? А это небо? Солнце! Нужно что-то делать, но что делать? Как так-то! Как человек может взять и попасть из города за город? На лифте! — нервно кричал Иртон, мечась по полю.

Он бил, пинал деревья, что оставались собой. Неверие в происходящее, постепенно перекрылось гневом отчаяния. Сердце было готово выскочить из груди, глаза заволокла пелена, дыхание спёрло. Иртон повалился на холодную траву. Он не мог двигаться. Над ним неожиданно нависла фигура. В размазанной расплывающейся пелене он разглядел в образе девушку, изящного телосложения и с огромным колчаном. Он запомнил слова, произнесённые ею: «Так вот ты какой». И то, что она пыталась объяснить, как куда-то дойти, или рецепт салата. Возможно, девушки и не было, а Иртон просто бредил…

***

Стемнело. Иртон с трудом смог открыть глаза, он понял, что вокруг уже ночь, и так же догадался, что он всё на том же месте… Иртон громко закричал и ринулся бежать прочь от леса, крепко сжимая в руке одиннадцать роз.

Услышал очень громкие удары, от которых шла дрожь по земле. Удары приближались. Иртон остановился, кто-то или что-то приближалось, и оно очень большое. Из-за холма поднялся свет, как от автомобильных фар.

«Слава богам, меня спасут!» — первая хорошая мысль.

Иртон попытался звать к себе то, что испускает свет и направился к нему. По мере приближения грохот усиливался. Тут-то всё стало видно.

«Невероятно! Это гигантский человек! Нет! Это какая-то зверюга! Зря я его зову, он меня убьёт!» — надумал себе Иртон, и побежал с отрепетированным криком: «Ааааа!» обратно к месту, где был лифт.

Светящееся существо, издав громкий львиный рёв, мгновенно оказалось около Иртона и схватило его лапой. Тварь от ног до головы светилась жёлто-голубым светом. С тела сыпался какой-то песок. Любое движение существа, сопровождалось глухим звуком, отдающимся странным эхом. Такой звук бывает, когда пустая круглая металлическая труба сгибается и разгибается очень быстро. Иртон заглянул в глаза твари: пустые, тёмные, в них виднелось что-то похожее на галактики вместо зрачков. Зверюга рассматривала оцепеневшего Иртона, держа его одной лапой. Мозг Иртона занялся тем же.

«Рост твари значительно превышает рост человека, более того, две трети Иртона спокойно помещаются в пятипалой ладони существа, морда странная, я таких никогда не видел. Вместо гривы или волос какие-то длинные щупальца, как у осьминога, только без присосок. Свисают они до шеи этого великана. Из эмоций на лице виднеются только глаза, скорее всего, существо в маске, надетой на морде. Пасть полна зубов и огромных клыков. Он не сгорблен, стоит прямо, как человек, но двигается как горилла. Ноги они так изломлены, как если бы кошка вдруг решила ходить на задних лапах».

Тварь швырнула Иртона на землю — это очень больно.

— ЧТО ТЫ ТУТ ДЕЛАЕШЬ? — слова прозвучали так громко, будто их произносило небо, а не это существо. Иртон не смог ответить, он пребывал в шоковом состоянии, кстати, цветы он всё ещё крепко сжимал в руке.

— ОТВЕЧАЙ ИЛИ ТЫ НЕ ЖИЛЕЦ! — ещё громче прозвучали слова.

«Эй, просыпайся, если не начнёшь говорить, мы умрём!» — стал волноваться мозг.

— Я Иртон, я… Я, — попытался говорить напуганный до смерти герой, в этот момент он очень хотел проснуться, но никак не мог.

— ПРЕКРАТИ МЯМЛИТЬ! ГОВОРИ ЖЕ, ЧТО ТЫ ДЕЛАЕШЬ ЗДЕСЬ?! — зверюга разозлилась не на шутку. Её голос звучал ещё громче, в ушах поднимался свист.

— Не убивай меня! Я не знаю! Где я?! Как сюда попал?! Я хочу домой! Это происходит не со мной! — кричал он, лёжа в грязи.

Животное прыгнуло, вытянулось рукой вверх, позже ударило кулаком по земле, от чего поднялась сильная дрожь. Из своего положения тварь встала прямо над Иртоном. Бедолага сжался до неизмеримых размеров, закрыл глаза и плакал от страха. Ужас, который он испытывал сложно представить, и не дай Бог кому-то испытать.

— У ТЕБЯ НЕ ЗНАКОМЫЙ ЗАПАХ! ТЫ ПАХНЕШЬ СМЕРТЬЮ! ТЫ ГОВОРИЛ С НЕЙ! ДЕЛАЙ, ЧТО ДОЛЖЕН! — заорала тварь, — ХАКУ СОХРАНИТ ТЕБЕ ЖИЗНЬ!

Тварь стала рычать, из её рта повалился красный дым и яркий синий свет, пробивающийся лучами через дымовые клубни. Иртон кричал в истерике, просил не делать ничего, звал маму и Катю, как будто они бы смогли помочь. Отмахивался розами. Неведомая сила пропитала Иртона, когда его полностью покрыл красный дым. Земля исчезла из-под спины, и началось стремительное падание, которое, как это часто бывает, закончилось ударом о поверхность. Иртон вскочил на ноги, выпрямился, сила, которая его пропитала так и осталась где-то внутри. Мозги взяли перерыв и ничего не воспринимали. Первым вернулось зрение, затем с болезненным шумом слух, что-то трещало как старый интернет-модем. Иртон стоял посреди грунтовой дороги. «Слава богам!» — очнулся мозг, — «Дорога приведёт нас к городу! А там мы вызовем помощь».

«Что это было за существо? Инопланетянин? Он мог говорить, но, явно, не был человеком. Когти на его лапах, разорвали мне пальто», — думал Иртон. Пальто исчезло, оставив от себя только рукава. Так же сохранились уже не самые белые брюки да пуловер. Иртон поглядел на свою руку — да! Букет ещё в ней, вернее то, что от него осталось. Он бросил ободранные зелёные палочки на дорогу. «Нужно выбрать куда идти: налево по дороге или направо по дороге», — не о том думал Иртон.

— Налево! — с наивным энтузиазмом вскрикнул он и уверенно двинулся по дороге в противоположном направлении.

Спустя пятнадцать минут ходьбы, энтузиазма поубавилось, и реальность вернулась. «По дороге до города или деревни может оказаться не одна сотня километров». «Что ж может стоило бы пойти в обратном направлении?»

Благо, что на улице очень тепло. Сейчас утро, и день должен быть очень жарким, а воды и еды у Иртона нет.

«Наша надежда только на попутку», — расстроился мозг и тем самым расстроил Иртона.

В воздухе повис запах костра. Иртон почувствовал его, что вызвало огромную радость. Это было весомым свидетельством присутствия людей. Прибавил шаг, так как вдалеке виднелся огонь, а вокруг него телеги с лошадьми. Он добежал до стоянки, расположенной в тени холма. Никого рядом не было, на телегах лежали мешки, стояли бочки со странными знаками. Иртон огляделся, около костра лежали сковорода с куском мяса и фляга.

«Они не сильно расстроятся, если я поем и выпью воды. Подожду пока, вернутся», — рассудил Иртон. Он откусил огромный кусок мяса, жадно его сжевал — на вкус отвратительно. Но есть хотелось очень. Запил содержимым фляги — это вода вперемежку с грязью, а вот её Иртон выплюнул.

«Помогите!» — раздалось в воздухе, Иртон как сурок поднял голову, а из его рта свисал кусок мяса. Стал смотреть по сторонам, заметил клетку открытую и достаточно крупную, чтобы возить в ней людей или больших животных. «Не надо, пожалуйста!» — снова прозвучал голос. Иртон понял, что это девушка, и она в беде, пошёл на крики. Отошёл чуть в сторону от дороги, в поле. Он ещё долго будет пугаться полей, но ведь у девушки неприятности! Путь отсекла невысокая коса, вздыбленная былыми природными процессами. Он аккуратно взобрался на холм по отвесной стене, образовавшейся, когда нечто выдавило земляной массив снизу, хватаясь за торчащие корни, и медленно выглянул.

Трое, судя по всему мужчин, в длинных дождевых плащах с капюшонами приставали к девушке, это понятно из их речей и того, что девушка противилась.

«Мне с троими не справиться, но может смогу отвлечь, и мы убежим», — придумал Иртон, — «Делать что-то надо».

Герой вскочил на холм, грозно произнёс: — «Оставьте девушку в покое!»

Случилось неожиданное.

Иртон заметил, что девушка, как бы это так сказать, — тигр. В буквальном смысле. Тигр с хвостом, в полоску, в платье и вполне человеческим женским голосом. Мохнатая. Только у тигров не должно быть рук, и вообще, тигры не сложены как гуманоиды. Платье? Тигры — это тигры, а не люди. Но девушка-тигр этого не знала и была тигром-человеком. Иртон уже засомневался, что спасать её стоит. Двое обернулись, а третий в спешке застегнул брюки. Иртон увидел лица под капюшонами, это были тоже тигры! «Нет, простите, это были: ягуар, лев и тигр», — поправил рассказчика мозг Иртона. Они сбросили капюшоны с голов и тем самым подтвердили опасения. Они кошко-люди!

— Ты кто будешь? — осведомился лев.

— Неважно кто я! А вам стоит отпустить девушку! — проглатывая непонимание, ответил Иртон. «Они не похожи на людей в костюмах, они, и впрямь, кошачьи. Либо, конечно, у них просто "сногсшибательный" грим».

— Ча-о это ради? Ты, кто такой, страшила? Проваливай отсендова и не мешай нам вести боброс! — огрызнулся тигр.

— Ты имел в виду допрос? А в связи, с чем её допрашивают? — грозно спросил Иртон, оставаясь на расстоянии. «Ты спасаешь тигра от других хищников, которые ходят как люди и разговаривают! Беги!» — мозг не находил себе места, образно говоря.

— Не важо! Проваливай, тее говорят! — повторил тигр и обнажил длинный кинжал, за его примером последовали остальные звери. Девушка встала с земли и попыталась сбежать, но ягуар схватил её за руку так, что она хрустнула. Тигрица обрывисто выкрикнула.

— Отпустите её! И давайте всё обсудим мирно? Вот вы откуда? С маскарада, посвящённого спасению зверей? — решил разрядить обстановку герой. «Та-ак, продолжай, но начинай бежать, у них ножи!»

— Что? Ты нас клоунами назвал?! — разозлился лев, — Придётся тебя освежевать, уродец! Колдовать ты не можешь, а Сагарат не заметит пропажи, — он стремительно шёл на Иртона. Лев был заметно богаче одет, что бросилось в глаза.

— Так, успокойся, не делай глупостей! — говорил Иртон. «Колдовать?».

Когда лев уже был готов нанести удар кинжалом, послышался тонкий свист, после которого девушка испуганно завизжала. Лев удивился, обернулся. Девушка стояла рядом с, повалившимся на землю, ягуаром, из головы которого, точно из глаза, торчала стрела.

— Что за бесы? — засомневался лев. В этот момент Иртон со всей силы ударил его промеж ног. Негодяй издал «оуф-ф» и, схватившись за больное, упал на землю. Храбрец схватил его кинжал, и направил лезвием на тигра. За спиной тигра поднялась очень высокая тень: головы на четыре выше его. Тигр хотел побежать, но ударился о фигуру, когда повернулся, и пал замертво, разбрызгав кровь по земле. Фигура двинулось к Иртону.

— Не приближайся! — закричал герой. Но фигура подняла льва за одежду и свернула ему шею голыми руками, с очень характерным хрустом. Девушка-тигр упала на колени.

— Эй, говори! Кто ты? — грозно спросил Иртон, угрожая оружием, но тут его взгляд упал на стрелу в глазу тигра в луже крови, потом он вспомнил этот звук. Иртона скрючило и начало рвать, только что съеденным куском мяса.

«Всё, так легче», — решил мозг, — «Видел, как он лихо, просто, поубивал всех? Нам конец. Ещё разок, давай».

Иртон выронил оружие и рвотный спазм повторился. Дыхание участилось, так он отвёл взгляд от разбросанных трупов. «Я же говорил с ними только! Чёрт тебя дери!»

Фигура с очень театральным жестом сбросила зелёный плащ с капюшоном, откинув его в сторону, широко расставив пальцы выпрямленной руки. В сам момент он опустил голову, словно затанцует танго. Перед Иртоном предстал — волк! С руками и ногами, лохматый, с прямой спиной, как у человека. Волк облачен в зелёные штаны с вышитым замысловатым узором, рубаха тоже зелёная, а поверх темно-зелёный кафтан, длинный до колен, распахнутый спереди, обшитый золотыми нитями. Очень красиво.

— Я — Зверь! — с лёгкой наигранностью произнёс волк и протянул Иртону руку. Металлическую руку, которая двигалась, как живая. Это не было похоже на протез, казалось, что металл на руке, это его кожа, так легко он двигал пальцами и кистью. Пластинки чешуйками уходили от кончиков пальцев вокруг ладони по руке и дальше под кафтан.

Иртон не решился пожать руку Зверю. «Это не нормально», — сообразил-таки герой.

— Вы, друзья мои, напуганы, — продолжил очень театрально говорить Зверь, убирая руку, которую никто не пожал, — Вы попали в беду, и, волей случая, на вас напали те же, кто решил, что меня можно ограбить. Как же вовремя я их выследил, — продолжил волк, явно нахваливая себя. Зверь помог подняться девушке, которая плакала от прошедшего испуга.

— Ну-ну, не нужно, моя дорогая, всё позади. Плохие дяди больше тебя не обидят — они мертвы, — Зверь подбадривал девушку, с очень спокойной улыбкой, пока Иртон пытался прийти в себя, не каждый день доводилось видеть полулюдей полуживотных. «Если их вообще можно увидеть».

— Как вас зовут, милая леди? — приятным голосом спросил Зверь.

— Маира, — через слезы произнесла девушка. Зверь поднял её на руки и пошёл к лагерю.

— Эй, людин, идём, — позвал волк.

Иртон опомнился и пошёл за волком. «Что? Людин? Какое дурацкое слово, я человек!» — подумал Иртон. Зверь спрыгнул с холма и усадил Маиру на ящик у костра. Подбросил дров в огонь. Иртон спустился очень медленно. Во-первых — страшно, во-вторых — его всё ещё одолевало жуткое непонимание, да сознание не могло принять, что животные — они, как люди. Иртон, спустившись, подошёл к костру. С опаской разумеется.

— Да кто вы такие? Вы люди? — поспешил выяснить Иртон. Маира удивилась, а Зверь громко рассмеялся.

— Ты посреди Этара, и ты думаешь, мы люди? — с насмешкой заговорил Зверь, — У тебя глаза-то есть? Ты, я думаю, единственный людин на версту. Зачем ты приехал сюда, здесь нет магии, людины сюда не суются.

— Я не знаю, как сюда попал. И мне нужно найти дорогу домой! — испугался Иртон.

— Ближайшее место, откуда можно попасть на людинские острова — порт в Вульфорге, — ответил Зверь.

— Значит мне нужно туда.

Зверь рассмеялся ещё сильнее. От его смеха Маира заулыбалась, продемонстрировав два ряда ухоженных зубов.

— Тут добрых полтора месяца пути! Мы находимся в землях рода — По, на Тинторовых землях. Туда не пройти так просто, — разговорился Зверь. Маира постепенно пришла в себя.

— Я никогда не видела людинов раньше, они, никогда не приезжают сюда. Не могут колдовать на Этаре, — заговорила Маира, а Зверь свёл брови, что-то удивило его в словах девушки. Он встал и ушёл обратно в поле.

— Не понимаю о чём вы, но догадываюсь, что в ваших местах мало людей, иначе я бы слышал о Этаре, — очень расстроено проговорил Иртон и уселся у костра.

— Я тоже хочу стать колдуньей, но я безродная и не могу покидать деревню, — с какой-то глубокой тоской сказала Маира. Зверь вернулся, волоча за капюшон покойного льва, и уложил в телегу, спрятав под покрывалом.

— Ты не можешь быть колдуньей, у тебя нет магии в крови, как у нашего друга людина, кстати, как тебя величать?

— Я Иртон, и я не людин, я — человек! — прозвучал гордый ответ.

— Ха-ха, конечно, как я мог, заносчивые человеки, не любят, когда их отождествляют с остальными людинами! Ты человек! — с коварным смехом дразнился Зверь.

— Что за человеки, правильно говорить — люди, а один — человек! — решил Иртон привить грамотность говорящему, двух с половиной метровому волку.

— Успокойтесь вы, Барсары могут колдовать, чем я хуже?! — влезла Маира, лицо её отражало не свойственное происхождению упорство. Да речь её поразила Зверя неслыханной грамотностью для деревенской простушки.

— Я спокоен, это всё людинские замашки, а ты не барсарка, — Зверь воткнул перед собой меч и отвернулся, скрестив руки на груди.

Клинок меча очень длинный и заточен с одной стороны, слегка изогнут, как сабля, но с широким лезвием. С обратной стороны лезвию — зубья, как у пилы и очень крупные. Тело клинка покрыто, светящимися синим цветом, узорами, похожими на вьюна. Черенок меча подогнан точно под две руки Зверя. Он длинный, но скорее всего одноручный. Набалдашник украшен металлической головой барана, а гарда эфеса напоминала букву «S», только вытянутую, как знак интеграла.

— Я не понимаю, почему меня кто-то успокаивает, вас не должно существовать! Где вы на Земле можете обитать, чтобы о вас не знало человечество? — голос выдавал лёгкую истерику в Иртоне.

— Утверждаешь, людинам не рассказывают о зверянах? — поинтересовалась Маира, это был последний раз, когда Иртон видел настоящую искренность на лице девушки.

«О ком?» — спросил мозг. Потом включился Иртон — Людям! О ком?

«На самом деле, я считаю, очень опрометчиво спорить с говорящими тигрицей и волком, пусть изъясняются, как хотят, лишь бы не сожрали», — уточнил мозг, чтобы Иртон поуспокоился.

— Зверяне… — начала говорить Маира, но Зверь её перебил.

— Зверяне! Жители Этара! Самого большого материка в мире! — прокричал, вскочивший с места, Зверь, как будто читал патриотические стихи со сцены, — Ваши острова жалкое пятно по сравнению с нашими просторами! Раскинувшись от джунглей юга через пустыни и горы, поля и леса, реки и моря на север до самого полюса! От горного хребта на западе, по медвежьим королевствам на самый восток и до океана! Всё это — земли зверян! Людины бессильны здесь! Они не могут колдовать! Как ты можешь не знать про эти места, страшный сон для человека! Ваши корабли прибыли в Вульфорг и потерпели сокрушительное поражение от волкийских мечей!

— Ни йоты не слышал о таком! — добавил Иртон, у которого в голове и география перевернулась.

— Людины воевали со зверянами очень долго, приходили и гномы, и магические существа, но за Вульфорг так и не прошли. Как ты всё-таки попал сюда? — Маира стала подозревать что-то.

— Ты права, хватит с ним! — рявкнул Зверь. Он поднял за пуловер Иртона, — Говори, засланец, как ты проник так глубоко в По, и что тебе нужно? Что ты узнал, отчего так рвёшься домой? Хватит, поедешь со мной, сдам тебя, получу деньги.

— Зачем ты так? Он учёный, как все люди! Он что-то изучает! — вступилась Маира, будто ей не впервой защищать людинов.

— С чего ты взяла? Учёный бы не прошёл Вульфорг, а в остальных местах, его бы просто убили на месте. Людинов поодиночке не пускают вглубь материка. Сам он мог упасть только с неба! Если конечно он не знает чего-то! — грозно говорил Зверь, удерживая Иртона одной рукой, как пушинку.

— А если он перелез хребты или преодолел мёртвый океан с другой стороны материка? — настаивала Маира.

— Иртон, ты перелазил горные хребты, плыл непроходимым океаном полным страшных тварей, а затем ещё шёл тысячи вёрст строго на закат? — с издёвкой спросил Зверь.

«Скажи — да! В горах пещера была, ты случайно, он отпустит, мы убежим», — крутилась мысль, надежды.

— Нет, я поднялся на лифте, на меня напала какая-то гигантская тварь, а потом я оказался на дороге, и теперь вы! Честно, — оправдался Иртон. «Ой, дура-ак»

— Он лжёт. Послушай, только! Он говорит на северном языке, как на родном. Его долго готовили. Да и с востока от океана можно год шагать, и то не дойдёшь! Он должен был прийти именно сюда, а проник он к нам — где-то на юге. Койоны пустили его, они крутят шашни с людинами, это известно! — высказался Зверь, а затем швырнул пленника на землю и направил в его сторону клинок.

— Что такое лифт? — спросила Маира. У Зверя опустились уши, и сморщились брови, сам он потупил взгляд. Затем отвернулся, дав некоторую возможность к побегу.

— Это машина, позволяющая подниматься вверх или опускаться вниз без усилий, — сдал сразу всю информацию шпион Иртон, не осмелившийся подняться на ноги. «Молодец, теперь они посчитают, что ты можешь построить какой-то прибор, позволяющий преодолевать горы», — окончательно расстроился мозг. «Мы умрём».

— С её помощью ты перебрался через горы? — уточнил Зверь, глядя на корни, торчащие из земляной стены.

— Нет. Совсем нет, я с помощью лифта пытался попасть к девушке наверх, но лифт оставил меня в поле, — невнятно пояснил Иртон, так как сам не до конца понимал, что случилось.

— Что за чёрт? — Зверь.

— Что за чёрт? — Маира.

— «Что за чёрт?» — мозг.

— Ты что-то не договариваешь. Я отвезу его в город Дю, а тебя, Маира, могу проводить до ближайшей деревни, тебе безродной, не стоит бродить одной, — закончил всех мучить Зверь, который ничего не понял, но остался, уверен, что Иртон, что-то скрывает. Даже полное несоответствие самой Маиры её легенде, отошло на второй план. Волк закрыл Иртона в клетку. А ключ убрал в кожаную сумку, которую носил под кафтаном на ремне через плечо.

Зверь собрал вокруг клетки Иртона всё полезное из лагеря бандитов. Маира села на мешки около пленника. Телега тронулась. «Вот так, Иртон, хотел помочь, а теперь ты заключённый по подозрению в шпионаже», — насмехался он сам над собой.

Солнце пекло со страшной силой. Маира спрятала голову под ткань. Зверь покрыт густой волчьей серой шкурой. На лице заметен застарелый толстый шрам, идущий от правого уха через правый глаз под волчью пасть вниз на шею. Наверное, это был очень болезненный удар, так как казалось, будто линия и вовсе делит волка пополам. Он надел свой дождевой плащ с капюшоном.

— Так, может, ты расскажешь о людинах? Как вы научились магии? Дружат ли людинские народы? — расспрашивала Маира, что-то ей не давало покоя, она ёрзала и заметно маялась.

— Накрой клетку тряпками какими-нибудь, а то я скоро умру на солнцепёке, — решил подумать о комфорте Иртон. Маира исполнила его просьбу. Накрыла клетку льняным одеялом.

— Народы наши дружат, но только на бумаге. Люди выглядят — как я, одеваются — как я, по крайней мере, там, где живу — я. Не понимаю, что ты подразумеваешь под магией. Там, откуда я пришёл, люди не колдуют. Мы используем технологии: электричество, порох, механизмы, — рассказывал Иртон. Телега дрожала по дороге, то и дело, подскакивая на ухабах. Вся поясница гудела от боли.

— Я слышал про порох, его используют орки в своих пушках, а технологии есть и у нас, мой арбалет, к примеру, — вмешался Зверь.

— Не перебивай его. То есть ты не маг, как людины, а механик, как гоблины?

— Я механик — да. Но не как гоблин. Что, вообще, за сравнение с гоблином? У нас нет гоблинов. Нет, встречаются некрасивые люди, но они не гоблины, — опять растерялся в мыслях Иртон.

— Ты потерял память! — оживилась Маира, её лицо было наполнено странными, смешанными эмоциями. На секунду показалось, будто она придерживается какой-то истории или сценария и хорошо знакома с Иртоном.

«А ещё подмена тела, понятий, жизни, и полное уничтожение всякого ощущения бытия», — дополнило сознание Иртона слова Маиры.

— Возможно, я, и правда, чувствую себя подобным образом. Зверяне, орки, гоблины, маги — это всё герои фантастических книг для меня, но никак не реальные существа, — подумал Иртон, грустно опустив взгляд. Белые брюки около ботинок были полностью коричневыми от, пропитавшей их, грязи.

— Точно! Я попробую тебе помочь! Есть Этар, про него ты слышал уже. Его населяют народы зверян — это Тинторы, такие как я. Волкийцы, такие как Зверь — это центр. Медвеги, большие мохнатые груды мышц — на востоке, на юге в пустыне не знаю кто, а на севере во льдах живут Северные кланы: барсары и медвеги, — начала урок Маира, чувствовалось лукавство в её словах. «Что же ей нужно?»

— В пустыне живут Койоны — гнусные твари. Дальше идут джунгли, в них нет никого разумного, хоть я и слышал о неких Элефанах, но никогда не видел. Это известная география, засланцу она не повредит, в целом на материке огромное количество герцогств и королевств, — Зверю была присуща некоторая театральность, любую свою речь он сопровождал невероятными широкими жестами.

— Ага, я продолжу. Есть Людинские острова и, как следует из названия, там живут людины. Людины — эльфы, гномы, человеки. Я не знаю, как они располагаются.

— Наш друг знает, — снова влез в разговор Зверь.

— Я не засланец! Как ты выражаешься. Я — жертва! И мне нужна помощь! — разозлился Иртон, поскольку ему больше ничего не оставалось.

— Это мы проверим, — ответил Зверь, зловеще сузив веки.

— Хватит! Ты вспоминаешь? — Маира продолжила терапию, средь которой пыталась выудить только ей нужную информацию.

«Было бы что вспоминать», — подумал Иртон, — Допустим, — произнёс он.

— Есть ещё материки, например, материк Логос. Он не велик и заселяют его зелёнокожие, как и часть Этара. Про них, я знаю только, что они не общительные, — задумчиво продолжила Маира.

— Орки, гоблины, тролли! — добавил Зверь, — Приятные ребята. Их много во всех портах мира, торгуют. Тролли и орки, конечно — нет, но гоблины торгуют. Да должен ты знать гоблинов! Большинство из них у вас работают в прислуге!

Слова зверян казались Иртону сценарием, какого фантастического фильма, он никак не мог принять их.

— Сплошная чушь! Всё о чём вы говорите, это детские сказки, такого не существует в моих местах, — глубоко вздыхая, расстроился Иртон, — Этого не может быть, я в коме, наверное, и это мир моих грёз! Тогда я сейчас разнесу эту клетку силой своей мысли! — подскочил Иртон, ударился головой о крышу клетки и упал обратно в положение сидя.

— Вот ты и сознался, маг, только забыл ты, что на Этаре это не работает, — довольный своей правотой, произнёс Зверь.

— Я не маг, как выяснилось. И я не в коме, боль слишком реальная. Я не шпион! Оказался тут случайно! Не надо меня пытать, — со слезами отчаяния на глазах пропищал Иртон, спрятав лицо за ладонями.

— Может, выпустим его? — сжалилась Маира, и мигнула Иртону словно, он что-то должен будет сделать. Тут он вспомнил слова той твари, которая что-то говорила о долге. И может быть Маира как раз может помочь разобраться, но мешает этот волк. Иртона замучило сомнение, сердце говорило, что с волком безопаснее, чем с тигрицей. Тогда он обратил внимание на неестественно фиолетовые радужки больших глаз Маиры. И сделал выбор в пользу волка, он хотя бы не странный, в какой-то мере.

— Не может кто-то просто так взять и случайно преодолеть пол мира! — Зверь резко потянул вожжи, от чего обе лошади даже поднялись на дыбы. Телега остановилась.

— Тихо, — шепнул Зверь и стал нюхать воздух своим черным волчьим носом. Он спрыгнул с телеги и начал вглядываться меж деревьев. Иртон заметил, что они в лесу, а поле когда-то успело закончиться. Такие резкие смены мест бывают только во снах, подумал он, затем разглядел поле средь деревьев и убедился больше в своей невнимательности, нежели в том, что спит. Но взять и проснуться у себя в кровати, пусть даже мокрым от пота, ему сейчас очень хотелось.

— Ждите здесь, — сказал он, и отправился куда-то в лес.

Без него стало тревожно и одиноко. Маира не предприняла никаких действий по спасению. Зверь мог их проверять и появиться из леса в любое мгновенье. Может быть, он и сейчас сидит, и наблюдает.

— Зверь назвал тебя безродной, что это значит? — поинтересовался Иртон.

— Это значит, что у меня нет причисления ни к одному роду Тинторов, и я являюсь слугой.

«Я мог догадаться, она продолжит мысль или это всё?» — ехидные мысли мозга.

Маира продолжила рассказ после паузы. «Ух, чуть не умер от нетерпения».

— В этих землях живут три главенствующих рода, образующие три королевства. Род Фу — они очень миролюбивые, выглядят, как я. Род Дю — это места, вдали на севере, у них жёлтая шерсть в чёрное пятно. И род По — к ним относился мой господин, и на их земле мы находимся. Мой хозяин тот, что лежит под брезентом около тебя.

Безродные — это обычные крестьяне и работяги, но те, что продали свою свободу в угоду семье хозяина, только титулы не ниже графа могут брать безродных.

У безродных нет прав, нет ничего, всё решает хозяин. Без хозяина, безродный должен быть закреплён за землёй или казнён, если не явился к страже. А так как мой господин мёртв, меня просто казнят, без разбирательств, вдруг, я его убила, — закончила говорить Маира и заплакала. «Что-то было не так в её словах, больно история складная, но кто я такой, чтобы сомневаться», — сознание пыталось сказать о своих чувствах Иртону.

— А Зверь не может тебя купить? — спросил Иртон.

— Он не сможет… — с грустью ответила Маира, и тут разговор был прерван.

К телеге подошли какие-то незнакомцы — низкорослые собаки, больше всего напоминали шакалов. И ещё среди них был тяжеловооруженный рыцарь, наглухо скрытый латами.

Глянь-ка, кто тут у нас! — прозвучали слова, и псы бесцеремонно стали шарить по телеге, двое схватили Маиру и силой повалили на землю.

— Перестаньте! — закричал Иртон. «Ну конечно, ты в клетке тебе нечего бояться, ты единственный спаситель», — зародилась мысль в голове.

— Кто там вякает? — раздражённо произнёс тяжёлый рыцарь. Он замер и обомлел от удивления, увидев-таки Иртона.

— Человек… — вырвалось из его пасти. Они бросили прошлые дела и окружили клетку, одновременно встав на одно колено. Один из них сломал замок клетки и открыл её, — Идёмте с нами, ваш бродие, мы вернём вас к владыке.

Маира уже приняла злобный вид, чтобы начать скандал. Никаких сомнений, что она признала, по крайней мере, одного из нападавших. Но неожиданно для неё Иртон потребовал, чтобы его отпустили в лес. Он гордо заявил, что у него есть дела, и никто не должен идти следом за ним. Иртон так и не сможет найти ответ, что же побудило его пойти искать Зверя. Но неведомая сила, тащила его в лес. Лишь, когда искра сомнения промелькнула в затуманенной голове, он обернулся.

— Я забираю её с собой! — добавил Иртон, схватил Маиру за руку и повёл в лес. Псы лишь поклонились ему в след.

Дальше вглубь, лес расширялся и уже не имел края. Он оказался нетаким просторным, каким казался с дороги, а очень даже густым.

«Если продолжить идти, мы заблудимся», — думал Иртон, а Маира покорно следовала за ним. Переливаясь всеми красками смятения, она вспомнила, как ей давали инструкции на счёт появления людина, и что их освободит Коваль. Тогда этот людин должен проследовать за своим спасителем, а главное людину нельзя препятствовать, пока он не достигнет Полока вместе с Ковалем. А сама Маира должна ждать сигнал в крепости, но сценарий был точно противоположным. Маира переживала, что Иртон всё испортил, и она упустила свою цель, которую должна сопровождать до Коваля.

В глубине леса появился какой-то блеск — это костёр. Иртон ускорил шаг в том направлении. Подходя ближе, какое-то чувство подсказывало, что нужно сначала всё проверить. Иртон оставил Маиру ждать, на что та ответила недовольным видом и руками, упёртыми в бока. Лёг на землю, попытался ползти. Весь промок, так как земля была сырая. Подобрался к кусту, за которым отчётливо виднелся огонь, даже слышно было его треск. Выглянул. Лагерь с, расставленными вокруг большого костра в центре, палатками. Над костром висел котелок и рядом кто-то двое спали, похожи на Зверя, только меньше ростом, не сказать, что они волки, но какие-то собаки точно. Иртон осмотрелся и увидел Зверя, привязанного к дереву, а его рука неестественным образом светилась красным.

«Надо спасать!» «Что, о чём ты? Он нас опять посадит!» «Я кроме него никого не знаю». «И что теперь? Идти на каторгу?» «Нет, но он же в беде». «Ладно, уговорил, погибать так красиво», — закончив разговор самого с собой, Иртон стал пробираться вокруг лагеря к Зверю.

Маира заметила это и подобралась ближе к кусту. «Что он затеял? Я должна узнать!» — решила она. Иртон максимально тихо, как только мог, два раза споткнулся и упал. Вставая, расцарапал руки и ноги, сердце колотилось, как бешеное. В двух метрах от Зверя, Иртон прыгнул и перекатился, ударившись головой. Зверь естественно его заметил, и с трудом сдерживался, чтобы не комментировать это горе-спасение. Иртон спрятался за деревом.

— П-с… Зверь, — едва слышно обратился Иртон.

— Развязывай, — не поворачивая головы, ответил Зверь, его рука светилась очень ярко витиеватым узором, да и сам волкиец находился в напряжении.

— Я не могу, что делать?

— Ты идиот? Разрежь! — имитируя крик, шёпотом произнёс Зверь.

— Сам дурак! Мне не чем! — точно таким же способом ответил Иртон.

— Гляди, там, около костра двое спят, рядом доска, на которой они резали мясо, возьми нож с неё и им разрежь! Быстро! — предложил Зверь, явно забыв, кто этот план будет реализовывать.

Вдруг рядом с ухом Зверя с громким стуком воткнулся тот самый нож. Уши волкийца опустились вниз, а на лице образовалась мина наказанного щенка. Иртон прыгнул на землю и слился с обстановкой, его, и в правду, стало не видно. Звук разбудил двоих у костра. К их удивлению, перед ними, согнувшись в пояс, стояла Маира, её лицо отражало наигранное негодование. А сами койоны были готовы упасть на колени пред ней. «Он не придерживается плана, должно быть что-то изменилось», — подумала она, но улыбнулась и сказала:

— Ребята, я заблудилась, не могли бы вы помочь несчастной девушке в беде? — голос был её очень сладок, как будто она отчаянная домохозяйка, вызвавшая сантехника, но не для того чтобы кран починил…

— Конечно мисс, но за нашу помощь, мы хотели бы вознаграждения, — на этой необычной ноте, койоны решили, что перед ними кто-то другой, не та, перед кем стоит вставать на колени.

Иртон пытался вытащить нож из дерева. «Глубоко засел». Зверь раздражённо его поторапливал.

— Вознаграждение, о чём это вы? — ласково произнесла Маира, сделав лёгкое движение рукой, которое сопровождалось оголением её плеча. В такие моменты девушки, наверное, думают: «Меня ведь спасут, и мне не придётся воплощать фантазии этих двоих». Но, судя потому, как Иртон режет верёвки, «толстые очень», ему тоже придётся фантазии воплощать. Зверь стал злиться громче. Один из стражи хотел обернуться, чтобы посмотреть. Маира запаниковала, стала медленно оголять грудь, что вернуло внимание обоих.

— Ну что, за вознаграждением? — сказала с наигранной лаской, облизав свои губы, или что там, у тигров на морде, Маира.

Хлоп! Верёвка лопнула, в это же мгновенье Зверь вскочил, выхватил нож у Иртона и метнул в голову одноного из охранников, вызвав мгновенную смерть этакого. Зверь ринулся ко второму, который не успел опомниться. Схватил его своей металлической рукой за горло, вытащил неприятельский меч из ножен и насадил на него владельца. Бросил на землю. Какое-то время тот был жив, но Зверь вытащил из него меч и добил койона. Иртон с трудом приволок меч Зверя, который схватил недалеко от кострища. И, разумеется, Маира, когда испуг сошёл, вздохнула с облегчением — «Спасли». Бедняга увидел море крови, кровь всюду, она сочится из головы, сердца, живота, ртов! Его опять вырвало, а затем он повалился на бок, судорожно подёргиваясь.

Зверь повернулся к Иртону, отобрал меч, рукоять которого паренёк обнимал, как родную мать. Он поднял его с такой лёгкостью, будто он игрушечный, когда Иртон чуть ли не задыхался под всей тяжестью. Волк повернулся к Маире, поклонился, а его рука перестала светиться.

— Благодарю, вас! — произнёс он.

Повернулся снова к Иртону всем телом:

— Где моя телега? Ты должен был её охранять!

Мозг Иртона взорвался от негодования, отчего вместо слов удалось произнести только:

— Я…Он…В…Но…Пфф…Же…

— Ничего доверить нельзя, — Зверь умел сердиться, делал это очень красиво и метко.

— Я был у тебя в плену! А те псы, кто угнал твою телегу, по какой-то причине сказали уходить и передать кому-то, что мы должны готовиться к плану! — разнервничался Иртон.

— Он говорит правду, мы поспешили тебя найти, — добавила Маира, с неясно бегающими глазами. Она постоянно ненавязчиво подыгрывала Иртону, но зачем и почему совершенно было не понятно. Словно Иртон должен передать ей указания, которые она ждёт с самого начала.

— Жалкие мятежники! Койоны, они на землях родов! Я почуял этого гада — Коваля! Мерзкого предателя, за которым охочусь больше полугода, — разорался Зверь, — Но когда я зашёл в лес, койоны схватили меня. Плакали мои три сотни. Говоришь, псы узнали тебя?

— Люди не частое явление в наших землях, пройти можно только через Койонов или Вульфорг, вот они и решили, что ты свой, если ведут дела с людьми, — размышляла Маира да в таком тоне, что пыталась кого-то сильно в этом убедить.

— Может ты и есть посредник, за которым я охочусь, раз они тебя узнали? — оскаливаясь, сказал Зверь и указал на Иртона мечом.

«Вот и всё, вот и случайная улика, которая поведёт дело не в ту сторону, единственный способ что-то доказать теперь, это взять Зверя с собой в наш мир или…» — подумал Иртон и сказал:

— Если бы я был с ними, я б с ними и остался! И не попёрся спасать тебя в лес! — Иртон сделал гордое лицо, достойное настоящего рыцаря. Эти слова удовлетворили Зверя и, будем надеяться, он поверил. Ко всему вдобавок, Зверь отныне Иртону был обязан жизнью.

— Что будем делать? — спросила Маира.

— Эти шакалы, что-то замышляют, они выстроили засаду на дороге, — сказал Иртон.

— Мы ничего не можем сделать. В засаде сидит добрая пара дюжин вооружённых солдат. Нужно поспешить к крепости и предупредить короля. Берите оружие, воду и еду, я поищу карты и компас — должны быть, думаю. Как-то же они ориентируются. Тут повсюду гербы Коваля! — раздал указания Зверь, широко размахивая руками.

Иртон побежал к одной из палаток, которая представляла собой обыкновенную двускатную крышу из ткани растянутую вдоль стропил, на ткани изображён герб: переплетённые змеи под короной на фоне жёлтого каплевидного щита. Внутри разложены спальные мешки из грубо выделанной кожи, обшитой овчинным мехом. В «ногах» мешка лежал огромный рюкзак.

«Нужно скрутить один спальник и взять эту сумку. Так, где же оружие, лучше ружье так, как в фехтовании я профан», — рассудил Иртон и принялся сворачивать спальник.

Зверь зашёл в самую большую палатку, в ней можно было стоять в полный рост. Разложены три спальника вокруг кованого сундука с плоской крышкой, рядом валялся открытый замок и ключ. Зверь, недолго думая, заглянул внутрь, там лежали какие-то документы, кошелёчек золотых монет и компас. Зверь забрал деньги, стал изучать бумаги.

Маира, самая заботливая из компании, собрала три спальника и два рюкзака еды, фляги с водой, посуду нашла и огнива. Начала сворачивать палатку, но что-то её остановило. На пояс надела ремень, на котором висел длинный кинжал. Иртон перебежал к другой палатке, уже в дождевом плаще, и снаряжённый рюкзаком. Зверь нашёл карту с печатью, которую он сразу узнал, это карты, сделанные в роду Дю, то есть по заказу самого короля.

Предатель, — с тяжёлой ненавистью произнёс Зверь. Он собрал все бумаги в сумку, которую носил под кафтаном. Вышел из палатки. Перед ним стояла Маира, вокруг которой лежали собранные рюкзаки, потом с жутким грохотом прибежал Иртон. Под плащ он оделся в кольчугу, которую где-то нашёл, белые брюки заменил на койонские штаны, переобуваться не стал — нет размера, нашёл себе меч и встал смирно со щитом наперевес. Зверь рассмеялся, что аж слезы покатились. Можно догадаться, что Иртону придётся переодеться. Волкиец нашёл из очень плотной кожи куртку, застёгиваемую на ремешки, и плотные штаны. Иртон снарядился во всё это поверх одежды. Дальше кольчуга. Рюкзак, щит через плечо, меч в ножнах на пояс.

— Ну как? — спросил Зверь, готовый засмеяться в любую секунду.

— Адски тяжело! — сказал Иртон, и он прав, всё обмундирование вместе весит около десяти килограмм. Для неподготовленного человека, ужасная ноша, а ведь предстоит дальняя дорога пешком. От кольчуги отказались. Под плотную кожаную куртку, он оделся в длинную рубаху, а поверх просто в дождевой плащ.

— Вы долго будете мерить, что стащить? — запаниковала Маира, — Что если в лагерь остальные вернутся!

— Она права! — добавил Зверь, надел рюкзак, посмотрел на компас и двинулся куда-то в лес. Иртон поспешил догнать. Маира за плечами несла только свой спальник, а Иртон взял свою одежду с собой, она грязная и порванная, но это всё, что осталось из родного.

Это важно — иметь что-то родное, когда, даже, мир решил в одно мгновение измениться до неузнаваемости.

Глава 2

Путь сильно изнурял, а лес не заканчивался. В каждый привал и ночлег Зверь сверял компас с картой, потом карту с компасом, иногда, недоумевающе, чесал за ухом металлической рукой. Чем дальше шли, тем больше лес изменялся, а волк — ругался.

Появлялись и вполне знакомые Иртону берёзы и осины.

Из рациона, на всю дорогу, было только вяленое мясо, которое они собрали в лагере, овощей не было, ещё какие-то корнеплоды, напоминающие по вкусу картошку, но на вид больше похожие на корень хрена. И булочки — пшеничный хлеб легко узнаваем на вкус.

— Иртон! Мать моя! Ты жрёшь мясо? — вскричал Зверь, а глаза его раздулись в половину лица, в тот первый раз, когда встали на привал.

— Да, так ничего больше нет, и вкусно к тому же, — ответил Иртон, смачно причмокивая.

— Век живи, век учись, — выдохнул Зверь, удивлённо покашливая. Маира сделал вид, что не знает ничего о таком явлении. Но она трижды подавилась, когда Иртон жадно сжевал откушенный кусок.

Изнурительные ливни, холодный ветер, совсем обессилили путников, даже уверенный Зверь стал тяжелее передвигать ноги. Они сбились со счета, сколько уже прошли. «Сдаётся, много времени упущено». Волк рассказал о своей доле, что он охотник за головами, то есть находит разыскиваемых личностей и приводит их к тем, кто их разыскивает. Но затем он пожаловался, что с недавних пор, не может вести жизнь убийцы, поскольку его все узнают, потому он выслеживает опасных чудовищ или преступников, которые мешают жить его величеству королю Лонтону. Больше о своей жизни распространяться он не стал. Маира подчеркнула, что слышала о Звере, и он лучший в своём деле, ещё никто от него не уходил. Чем именно прославился волкиец, они умолчали. Украдкой Маира интересовалась о некоем Ковале.

Иртон шёл и мечтал очутиться дома рядом с Катей, выпить сладкого чаю с лимоном. Окунуться с головой в горячую ванну, вымытым и чистым лечь на диван, взять газетку и, попивая ароматный кофе, прочесть её несвязные новости.

А Маира сияла от счастья, она всегда хотела уйти от рутины служанки и отправиться в большое приключение, вот и оно! Несмотря на все трудности, ей очень нравилось происходящее. Она обрела надежду, что за предупреждение об атаке ей дадут право на свободу, что Иртон и Зверь вступятся за неё. Тем не менее, когда слушали её рассказы, невольно испытывали чувство подвоха. Что-то должно быть не так, рассказы как будто не завязывались с её знаниями.

Неожиданно Зверь остановился, как-то искусственно театрально заныл, с его плеч слетел рюкзак и упал на землю, волк повалился на колени.

— Моя телега! В ней мои деньги, ловушки, труп барона! За него живым или мёртвым обещали полтинник! Полтинник! Вы понимаете? — выл Зверь. Они больше недели в пути и настроение так испортилось, что Зверь решил и об этом вспомнить, дабы хуже стало.

Он ударил себя по лицу.

— Соберись тряпка! Так, привал, мне нужно всё сверить и очень внимательно! — Зверь на том же месте пересел, скрестив ноги под собой, разложил все бумаги, компас, палочку с рисками, и стал что-то мерить и рассматривать.

Иртон взглянул на Маиру, пожал плечами, снял рюкзак и пошёл собирать хворост, несмотря на пронизывающую боль в пояснице и плечах. Маира принялась изучать содержимое рюкзаков. Зверь резко поднял свою железную руку над головой, вытянув указательный палец.

— Лошадь мою увели! Где я другую возьму? — фыркнул он.

Иртон принёс большую охапку хвороста, повалил рядом с Маирой и рухнул лицом вниз. Бессилие доконало. Маира, обшарив оба рюкзака, посмотрела на несчастных Зверя с Иртоном, проглотила слюну.

— Еды больше нет… — почти шёпотом сказала она и стала застенчиво улыбаться. Из травы, осыпая с себя листья, безмолвно поднялся Иртон и посмотрел глазами полного отчаяния. У Зверя резко поднялись уши, как у собаки, которая увидела белку. Он обернулся с абсолютно пустыми глазами и жадно втянул воздух своими ноздрями. «Еды больше нет?» — эта мысль населяла ум каждого. Зверь подбежал к рюкзакам, зарылся в один из них с головой и достаточно долго искал завалявшийся сухарик, но даже этого не было. Высунул морду полную щенячий грусти. Его лицо растрогало Маиру, и она обняла его за голову.

Когда все отошли от шока. Зверь развёл костёр, ему очень ловко это удавалось. Маира сидела и ничего не делала. Иртон решил посмотреть на разбросанные карты и бумаги. Среди всего были какие-то сведения о позициях войск, укрепления крепостей, перечень деревень и городков, схема крепости-города Дю. Когда Иртон поднял какой-то документ с печатью. Текст, написанный от руки неизвестным языком, вдруг, забегал перед глазами и постепенно трансформировался в язык понятный Иртону! Он даже бросил бумагу на землю от испуга. Зверь посмотрел на него, так как смотрят на душевнобольных, когда только догадываются об их недуге.

— Чего ты там шуршишь? Иди сюда, погибать от голода с нами, — зевая полной пастью, позвал Зверь.

— Я читаю, — сразу ответил Иртон.

— Что? — оживился Зверь и подскочил к Иртону, — Ты можешь это прочесть?

— Да, а ты нет? — не сразу сообразил Иртон. Маире стало интересно, и она тоже подошла.

— Это койонский язык! Я его не знаю! Но раз ты знаешь, то читай! — преисполненный азартом требовал Зверь.

— Хорошо, хорошо, не надо так давить, — отозвался Иртон.

(Мистеру Ш. От тётушки.

Спешу сообщить, что тесто на пирог поднимается пышно. К празднику успею испечь. Заморские фрукты нужно оплатить в кротчайшие сроки или их отправят обратно, а нам не видать праздника. К пряникам приступлю сразу, как печь освободится. Урожай собран и ждёт отгрузки, десять тонн яблок на яблонях в лесу. Жду ящики, дорогой племянник. «В правом нижнем углу королевская печать Дю».)

— Ересь какая-то, — сказал Иртон.

— Это шифр, чтобы Мистер Ш. остался не пойманным, а письмо не должно вызывать подозрений, если его найдут, — с умным видом разъяснила Маира.

— Десять тысяч воинов койонов расположились где-то во Фруктовом лесу, это возле города Смолполока, а там день пути и столица рода По — Полок! Огромный, густой лес прекрасное место, чтобы укрыть армию. Если не предупреждены, они не успеют мобилизоваться. Атаковать будут на праздник, ведь скоро день рожденья короля. Вот почему засада тут, они не хотят, чтобы король По отправил гонцов! — высказался Зверь, — Койоны там! Вот почему со всех досок поснимали портреты разыскиваемых.

«Как он так ловко и сразу до всего этого догадался», — проявил подозрение мозг Иртона.

— Куда опять? Мы уйму времени идём по лесу, даже не знаем какой сейчас день, а ты нас торопишь! — жаловалась Маира, — Пойдём дальше утром!

— Я посмотрел карту, тут пятно зелёное, по которому, я думаю, мы идём, на нем написано: «Семейный лес», поверх нарисована стрелка и указано направление, от камня ориентира. (До г. Дю. Одна неделя пути.) Здесь есть перевалочная деревня за день пути, — просмотрел Иртон.

— Эта карта тоже переведена для койонов, вот я и не мог её прочесть, — сознался Зверь.

— Так, а куда ты тогда пёрся? Скажи на милость, — поставив руки в бока, ещё больше разозлилась Маира. Она внимательно смотрела Зверю в глаза.

— Путеводный камень стоял на дороге там, где я вас спас. Я прикинул сколько мы проехали от того места, а потом шёл вдоль дороги, ориентируясь на звёзды, — скрестил руки на груди Зверь и отвернулся от Маиры.

— Мы заблудились! Из-за того, что ты испугался признаться, что не умеешь читать! — Маира кричала на Зверя, пока Иртон изучал карту.

— Я ничего не боюсь! И читать умею! Языка не знаю! — отпирался Зверь, хоть Маира и забыла о своём происхождении, если оно было таковым.

— Так мог бы сразу сказать! А не сейчас, когда мы заблудились где-то посреди дремучего леса, без еды! — визжала от злости Маира, — Ненавижу, когда мне врут!

— Ты безродная девка, как ты разговариваешь с охотником! — огрызнулся Зверь, выпрямившись полной грудью.

— Какая разница, кто я или ты! Мы оба равны перед голодной смертью! — Маира оскалилась, а их лица были так близко друг к другу, что они могли вот-вот удариться лбами.

— Прекратите оба! — вмешался Иртон и растолкал их, — Я нашёл! Деревня очень близко, можем дойти и сейчас! Только если я правильно понял все пометки на карте.

— Правильно понял? Может, ты тоже читать не умеешь и строишь из себя полезного! — продолжала Маира.

— Других идей у нас всё равно нет, утром пойдём, — совершенно хладнокровным тоном заключил Зверь.

Зверь удалился в лес. Иртон и Маира молча, разложили спальники. Каждому хотелось что-то сказать, но продолжать ругательства не было желания. Зверь вернулся с дровами, подбросил в огонь, разложил спальник. Сел у костра, огляделся, все уже легли, с хитрым видом достал из кармана кусок вяленого мяса, откусил и громко зажевал. Маира, услышав чавканье, рассвирепела не на шутку. Она около двух часов орала на Зверя, била его и толкала, а Зверь смеялся. Иртон пытался их разнять, в итоге последнего куска хватило всем. Зверь остался дежурить костёр и продолжил периодически посмеиваться.

Настала очередь Иртона дежурить, но Зверю поспать так и не пришлось, хлынул страшнейший ливень. Вода хлестала как из ведра, костра не стало, а герои намокли мгновенно, как будто плавали. С диким криком проснулась Маира лёжа в грязной луже. Они поспешно собрали всё что могли. «Что ж, поведём их к лесной деревне, мой друг!» — произнёс Иртон, подбодрив себя.

Дождь усиливался и не думал стихать, от чего почва под ногами жутко скользила. Иртон падал всю дорогу, но не отрывал взгляд от компаса. Маира шла и причитала, что приключения — это яркие, весёлые, добрые события, а не жуткий дождь и грязная одежда.

Рассветало, но дождь так и не проходил, а стал ещё сильнее. Деревья качались из стороны в сторону. Иртон сильно устал и бросил свой щит с плеч на землю. Круглый деревянный щит, закрывающий корпус от плеча до бедра и окантованный железом, достаточно тяжёл. Зверь решил не бросать такую вещь и поднял его. Стоит только позавидовать выносливости волкийцев. Когда Маира уже готова упасть в бессилии, а Иртон, который и вовсе к такому не готовился, вот-вот рухнет и умрёт, Зверь шёл, пах мокрой псиной и, как ни в чём небывало, подбирал вещи, брошенные остальными.

Тяжелейшее испытание. Мышцы сдают и дёргаются на грани судороги, плечи и спина ноют от боли. Это момент, когда нужно второе дыхание, которое может подарить только надежда. Частокол с большими воротами. Это та самая деревня. Надежда… Оказалось, что Зверь, в самом деле, вёл в нужном направлении.

«Вот это радость, деревня! Мы спасены! Попросим помощи, отмоемся, отогреемся, наедимся», — ликовал Иртон. Все торопливо добежали до ворот. Зверь громко колотил металлической рукой.

Отпирай! — кричал он. Неожиданно отодвинулась маленькая задвижка, в щели показались два злобных глаза.

— Кто такие? — задал вопрос владелец глаз.

— Мы путники, заблудились в лесу. Просим ночлега и еды, — подал ответ Зверь. Гремел жуткий гром, выл ветер, а воды на земле стояло по щиколотку.

— Никаких нищих, самим мало!

Зверь ударил по кошельку своей рукой, от чего тот весьма однозначно звякнул.

— Так и надо начинать, мой хороший, — радостно ответил привратник. После этих слов раздался лязг, и с пронзительным скрипом открылась маленькая дверка рядом с воротами. Дверка маленькая на столько, что Маире, самой низкой из компании, пришлось нагнуться, чтобы пройти. Это деревенька на десяток домов, все выполнено из рубленого дерева. Сторож, который их пустил, прятал своё лицо и велел пройти по дороге дальше, когда получил свою монетку. «Там будет таверна, узнаете. Медведь-Шатун — назватса».

Поторопились туда, зашли в таверну. Застарелый аромат браги проник в нос Иртона и жадно надавил на каждый рецептор. Ноги прилипали к полу, забросанному костями и огрызками. Сразу никто не обратил внимания на окружение, стали оттряхиваться от грязи и воды. Зверь сделал шаг вперёд. Это шумная таверна полная солдат…

«Они все койоны», — вторглась мысль в голову Зверя. Народ в таверне как будто не заметил новых гостей, они продолжили пить, есть и галдеть. Манеры поведения этих существ повергли Иртона в шок, такого он не видел даже в самых злачных заведениях родного города.

— Идём к хозяину, берём комнату и сразу туда, — полушёпотом посоветовал Зверь, склонившись поближе к Иртону.

Соратники его послушали и пробрались к барной стойке. «Хо-хо, кто это у нас?», «Какая киса!», «Хочешь попробовать настоящего дикого пса?» — постояльцы заметили фигуристую спутницу. Кто-то хотел схватить её за ногу, но Зверь ловко это пресёк, подставив щит Иртона. Более того, все присутствующие заметили людина — Иртона, но должной реакции не поступило. Шум стих и сменился тонким шипением переговоров. За баром стоял весьма толстый ягуар с огромными усищами. Зверь стукнул монетой об стойку.

— Дружище! — крикнул он, как будто знаком с барменом всю жизнь, монетка подскочила, и Зверь поймал её перед носом толстяка, — Дайка нам ночлег да подай еды туда!

Бармен нахмурился, выхватил монету у Зверя, прикусил зубами, дал ключ, не проронив ни слова.

— И куда нам идти? — спросил Зверь, забирая ключ.

— Наверх, вторая слева, — произнёс бармен, и Зверь ринулся к лестнице, за ним последовали остальные герои. Он вспешке открыл дверь и прошёл в комнату, в которой было: две кровати, деревянные стол и стулья, не обработанные совсем да весьма затёртые. Постельное белье: соломенные матрацы и две шкуры. Зверь захлопнул дверь, замок на ключ, прошёлся, закрыл окно. Всё время неспокойно бегал по комнате. Маира легла на кровать, Иртон не знал, что бы сделать и сел за стол. Никто и никогда не пытался делать уборку в этой комнате, сохранялся запах предыдущих постояльцев, сырости и плесени.

— Зверь, в чём проблема? — поинтересовался Иртон.

— Это штаб койонов, друг мой, нам не выйти из деревни живыми, — не переставая мельтешить по комнате, ответил Зверь.

— Почему? Зачем им нас убивать? — недоумевающе спросил Иртон.

Лицо Зверя перекашивалось во всей радуге эмоций. Страх, злоба, ещё Иртон с идиотскими вопросами.

— Это секретный штаб койонов, отсюда они будут нападать или перехватывать, я не знаю! Но раз мы их нашли, мы свидетели. Нам конец, всё! — очень убедительно с дёргающейся бровью прокричал Зверь.

— Нет, мы сможем уйти! Подкрепимся, переночуем, получим провизию, лошадей и поедем к столице! — неожиданно сказала Маира со всей женской непринуждённостью.

— Почему это? — повернулся к ней Зверь.

— Всё просто! Подумай, — ехидно ответила Маира.

— Не тяни! Говори уже!

— С нами человек! — поднявшись с кровати, сказала Маира и улыбнулась, сверкнув зубками.

— Это элементарно, Ватсон! — крикнул Иртон, когда тоже догадался.

— Ватсон? — спросил Зверь, и одна из его бровей приподнялась.

— Знаменитый в моих краях мужик, — добавил Иртон.

— Колдун? — спросила Маира.

— Врач, — ответил Иртон, — Мы отвлеклись, план такой — я претворюсь человеком!

— Ты и есть человек! — дополнил Зверь.

— Так помнишь? Нас отпустил Коваль, скажем, что это человеческий посланник идёт на встречу с Мистером Ш. лично, а мы сопровождаем его по поручению Коваля, — поспешила разъяснить Маира.

— Не получится, мы не знаем связных, и кто этот Мистер Ш., — пытался огорчить всех Зверь.

— Другого плана нет, будете мне подсказывать, я про местных людей ничего не знаю, — с волнением ответил Иртон.

Раздались в воздухе громкие удары в дверь, «Отворяйте, вас ждут внизу, спускайтесь», — прозвучало из-за двери. Зверь всучил щит Иртону:

— Меч тоже бери.

Маира стряхнула пыль с подола сарафана и встала в позу леди.

— Открываю, — сказал Зверь и открыл, что не удивительно, дверь. За дверью стояли четверо вооружённых койонов, которые со злобным видом смотрели на Зверя. Из-за плеч громил появился толстый бармен:

— Идёмте, атаман видеться хочет-с.

Зверь повернулся к спутникам, зазывающе кивнул, и герои в сопровождении охраны пошли. Там, в дальнем углу зала за большим столом сидел огромный койон, его могучие мышцы виднелись через шерсть. Он гол по пояс и покрыт шрамами во всё тело в три ряда и четыре слоя. На лице живого места не было, как будто лицо сшито из разных кусков. Героев насильно усадили за стол.

— Полегче, я перед смертью заберу пару десятков с собой, и среди них окажешься ты! — злобно рыкнул Зверь.

Койонские воины одеты в одинаковую коричневую форму, похожую на одежды средневековых арабских мечников, которую часто описывают в сказках. Чалмы, широкие штаны, загнутые остроносые сапоги — всё присутствовало.

— Вы кто такие и откедова? — заговорил огромный койон.

«Ух, ты! Я понял, что он сказал! А зачем нам переводчик? Я всё понимаю?» — засуетился мозг Иртона.

— Он узнавает… — начал говорить бармен, но Иртон его перебил.

— Мы сами понимаем, что он говорит! — заявил паренёк.

— Что? Ты в своём уме? Я ни слова не понимаю! — разнервничался Зверь.

— Спокойно! Я переведу! — добавил Иртон. «Мы все умрём», — ещё чуть-чуть добавил его разум.

— Он хочет знать кто мы и откуда? Говорим шёпотом, чтобы бармен не мог слышать, что мы обсуждаем, — сказал Иртон.

— Скажи, что ты Монсеньёр Иртон, отправлен на встречу с Мистером Ш. лично, — предложила Маира.

— Нас раскусят! Скажи, что мы волнуемся, как движется план, ты отправлен к Мистеру Ш., и мы безотлагательно должны с ним встретиться, — перепредложил Зверь.

— Я посланник сами видите от кого, должен встретиться с Мистером Ш. А это мои телохранители, — громко и уверенно сказал Иртон на языке койонов.

— На койонском глаголешь? Здорово, да каково произношение! Ни этот жиртрест усатый! — произнёс койон, — Проваливай с глаз долой! Будем о делах глаголать!

С рыком и ржаньем стража куда-то унесла бармена, и обстановка стала легче.

— Ответь-ка, с Ковалем как, ты ж его встречал пок сюды ехал? — продолжил койон.

— Они готовятся к атаке, в указанную дату будут нападать! — ответил Иртон. «А ты хорош», — добавил его мозг.

— О чём они? Что происходит? — разговорился Зверь, не понимая языка. Маира ударила его локтём в бок, и они оба заулыбались фальшивой улыбкой.

— То-сть уж напали? — спросил койон, а на стол выставили мясо и пиво.

— А какой сегодня день? — переспросил Иртон, позабыв о приличии.

— День короля По, день, значит-с, атаки по плану. Откушайте, — ответил койон.

— Всё по плану, можно есть, — сказал Иртон Зверю с Маирой.

— Ты и на ихнем могёшь? — удивился койон.

««Ихнем», что за слово? «Могёшь». Необразованная горилла», — мозг Иртона возмущался, но сам Иртон плевал на это.

— Конечно, я специально обучен для ведения переговоров со зверянами, — ответил Иртон, откусывая жареное мясо.

— Чудно, чаво у тебя к Мистеру Ш.? — но койон как-то изменился в лице, только решил не уточнять ничего лишнего.

— Я буду об этом говорить только с Мистером Ш., — заявил Иртон, — У меня мало времени, завтра дайте транспорт, провизию и мы поедем до крепости Дю. Нас ожидают давно!

— Вот, значит-с, как. Ну, хорошо, ежели смогёшь доказать, что ты глаголешь правду, всё будет, коль нет, то и тебя — нет! — добавил койон и довольный собой откинулся на спинку кресла.

— Он хочет доказательств или нас убьют, — резко обратился Иртон к Зверю.

— Покажи письмо и карту с печатью Коваля, — предложила Маира.

— А больше и нечего, — добавил Зверь и взялся за рукоять своего меча.

Койон ждал и гладил рукоятку огромной секиры, что стояла у его кресла.

— Вот, — Иртон протянул карту и письмо. Письмо койон понять, естественно, не смог, с грамотой туго, но увидел шифрованный знак Коваля и такой же на карте.

— Хм. Что ж, с рассветом подадим кобыл груженных. До крепости верхом осталось недалече проскакать, — сказал койон и, видимо, расслабился, секиру он отпустил, — Рассвет ещё долго, сказывай, чем людины живут в доме Ир’Меля.

— Мы устали с пути, хотелось бы пройти спать, а людины: всё как всегда, колдуют, да деньги зарабатывают, — ушёл от разговора Иртон. «Ты прекрасен! Молодцом, а я был готов сознание терять», — добавил мозг.

Койон одобрительно махнул кистью руки, понимающе улыбнувшись при этом.

— Уходим в комнату спать, завтра нам должны лошадей подать, — сказал Иртон Зверю, — Уходим-уходим!

Они, откланявшись, поспешили наверх. Закрылись в комнате, Маира прыгала от счастья. «Сработало!»

— Тихо! Они могут подслушивать! — остановил её Зверь, — Пока мы не доберёмся до крепости радоваться рано, — но Зверь всё равно улыбался. Похоже, он стал доверять Иртону. Но огромное недоверие вызывает, тот факт, что Иртон говорил на другом языке, Зверь твёрдо решил, что убьёт Иртона сразу. «Если лошадей у таверны не будет…»

Уставший и сильно переволновавшийся Иртон повалился на койку, уснул и был таков. Зверь разложил спальники, чтобы они высохли, и улёгся на полу.

Маира вышла из комнаты, прошла вниз, солдат в таверне уже не было. Подошла к бармену, который полотенцем протирал стаканы, выдыхая в них полной грудью. От чего стакан напрочь запотевал.

— Мне нужна другая одежда, — сказала она бармену. Тот посмотрел на её грязное, рваное, нищенское платье. Улыбнулся.

— Я не швея, у меня одежды нету, — ответил бармен.

— Я вижу, спрашиваю, где её взять! — сердито ответила бармену Маира. Бармен стал улыбаться ещё сильнее.

— Пойдём-ка, я те помогу. В кладовой есть одёжка, как раз для тя, — чему-то радуясь и оценивая Маиру, ответил бармен.

— Так бы сразу. Не надо заставлять меня ждать, — осведомила она.

— Идём-идём, примеришь, а там договоримся, — предложил бармен.

Они направились к кладовке. Бармен открыл дверь ключом, пропустил Маиру вперёд, зажёг лампу. Достаточно вместительная, надо заметить, кладовая. Внутри стояли бочки из-под пива и солонины, висело вяленое мясо, фрукты, овощи и прочее. И ящик, из которого торчал рукав от какой-то одежды.

«Не обманул», — увидев ящик, подумала Маира.

Тут бармен закрыл дверь на ключ и схватил тигрицу за плечи.

— Что ты делаешь?! Прекрати! — закричала Маира, пытаясь вырваться.

— Не брыкайся, сделаешь, что должно и будет те одёжка, а пока она те не нужа, — жутким, злым голосом проговорил бармен и швырнул её к бочке.

Маира ловко приземлилась, схватила верёвку, что висела на крючке рядом, сделала два шага, эффектное сальто через бармена, а потолки низкие, от чего трюк смотрелся очень изящно. Обкрутила его шею верёвкой и сдавила.

— Я тебя отпущу, а ты побежишь прочь и оставишь мне ключи! — с тигриным рыком произнесла она.

Задыхающийся бармен кивнул головой. Маира разжала руки. Толстый ягуар откашлялся.

Тварь! — крикнул он и попытался напасть, Маира пнула его ногой в живот, ударила по щеке, заключительный удар в пах и жирный бармен рухнул неуклюжей грудой.

— Урод! — гневно добавила к ударам она.

Переодеться было особо не во что. В ящике находилась одежда самого бармена. Но ей, всё-таки, попалась женская военная форма клана По — элегантная, удобная, а главное сухая. Маира нарядилась в неё, и пошла в комнату, наступив бармену на лицо.

В комнате стоял жуткий храп, как будто она зашла в стойло к свиньям. Зверь лежал на спине как морская звезда, а Иртон в луже воды стёкшей с его сырой одежды. Маира примостилась на вторую койку и попыталась заснуть, но даже с учётом усталости, это не так просто — спать под аккомпанемент двух маэстро храпа.

Ночь выдалась недолгая, особенно для крайне уставшего Иртона, засветло, когда солнце только пустило первый лучик, а петух сам ещё только умывался и готовился петь, Зверь уже растолкал Иртона. Затем своей металлической рукой подтащил его за шиворот к окну.

— Где лошади, жалкий предатель? — закричал он, а от его крика вскочила Маира.

— Прекрати, ты с ума сошёл? — потребовала она, не продрав глаз.

Зверь повернулся к Маире и замер, он увидел её новый наряд. Форма солдат По была ей невероятно к лицу. Немного ей мала, отчего сидела в обтяжку, и её фигура и прочие прелести выделялись и подчёркивались, маня мужской взгляд, если конечно вы зверянин. Иртона, например, совсем не привлекал торчащий тигриный хвост и морда, более того, они его искренне пугали.

— Чего ты творишь, он нам вчера жизнь спас! — вступилась Маира.

— Он сдал нас, мы не знаем, о чём они говорили, — проглотив слюну, заговорил Зверь.

— Я вас не сдавал! Хватит меня подозревать!

— Смотри, лошадей во дворе нет! — добавил доказательств волк, указывая на форточку ладонью.

— Во-первых: они могут быть с другой стороны, на которую окна не выходят, а во-вторых: ещё очень рано! — визжала защитница слабых и угнетённых.

— Да, не подумал… Иртон, ты испачкал мне руку, проси прощения, — саркастично ответил Зверь и отпустил Иртона.

— Классно, прошу прощения великодушно, — очень обиженно сказал Иртон, — Кстати, о руке, что у тебя с ней?

— Классно? Что это ещё значит? — поинтересовался Зверь в ответ.

— Устойчивое выражение в моих краях, не уходи от ответа, — продолжил Иртон.

— Это мода такая в моих краях, — раздражённо ответил Зверь.

— Нет, правда, что у тебя с рукой? Это удивительное явление, — заинтересовалась Маира.

— Это украшение, как серьги в ухе. Умелый мастер сделал это! — настаивал Зверь.

— Это, наверное, жутко больно, — погрустнел Иртон.

Запел петух. Это означало, что час настал. Пора выходить и всё решится. Либо Иртону поверили, либо история на этом закончится. Иртон решил не надевать щит за спину, а оставить его в руке, Маира собрала оставшиеся вещи, Зверь ни на секунду не отпускал рукоять меча. Иртон открыл дверь комнаты и пошёл первым, дабы предать образ главного. Зверь и Маира за ним. Спустились вниз по лестнице, в столовой таверны уже сидели вооружённые воины — завтракали. Зверь окинул взглядом комнату столовой, солдат очень много, среди них нет атамана, того что в шрамах весь. Солдаты косились на героев. Это вызывало жуткое недоверие к ним. Вдруг Зверь остановился у самого входа в таверну и замер. Иртон наткнулся на него.

«Чего это он?» — мысль негодования, посетившая мозг.

— Идите без меня, отвлеките их, ни о чём не спрашивайте, — Зверь пошёл обратно к лестнице и спешно поднялся по ней.

— Что он затеял? — спросила Маира.

— Понятия не имею, но если он всё испортит, и нас убьют, я его убью, — гордо сказал Иртон, крепче сжал щит и взялся за эфес своего меча, надёжно спрятанного в ножнах на поясе. Маира сохраняла внешнее спокойствие. Иртон и Маира вышли на улицу, там стояли два коня гружёные сумками с едой и курдюками с водой.

«Всё хорошо складывается, но почему два?» — спросил себя Иртон.

Из-за дома таверны вышел тот самый койон, весь в шрамах. При утреннем свете он выглядел совсем ужасно, и с ним ещё дюжина солдат.

«Что-то явно не так», — беспокоился мозг Иртона.

Маира оставалась спокойной, такое чувство, что она и Зверь что-то знают, а Иртон — нет.

— Пожаловали? Мы торопились, со всей мочи. И вот к первому петуху мерины собраны, Монсеньёр, — громко и улыбаясь, сказал койон.

«Монсеньёр? Что-то совсем пошло не так», — подозрение достигло наивысшей точки.

— Да, хорошо потрудились, искренне благодарю, но почему только два коня запряжены? — не теряя самообладания спросил Иртон, но у него не получалось скрыть своё сильное переживание.

— Два? А сколь нужо? К тому ж, где третий? — с широкой жуткой улыбкой спросил койон. Из-за обилия шрамов на лице его улыбка выглядела так страшно, как будто ты уже умер и смотришь на беса.

— Он выйдет чуть позже, собирает мои вещи, — сказал Иртон, потихоньку закрывая грудь щитом, — Это и не важно, где третья лошадь?

— Не будет третьей! — не добродушно рявкнул койон, махнул головой, и четверо солдат вбежали в таверну, — Или вы садитесь на меринов и ехаете, или я вас никогда не зрел!

— Что не так? Почему он сердится? — заинтересовалась Маира, устало закатив глаза.

— Он велит ехать без Зверя! Мы не можем его бросить, — ответил Иртон.

— А почему? — спросила Маира.

— Я не знаю! — резко ответил Иртон, повернувшись лицом к Маире.

«Не может быть!» — отозвалась эхом мысль в голове Иртона. За плечом Маиры, на стене таверны, прямо у входа Иртон увидел портрет волкийца, в котором по шраму явно узнавался Зверь, под портретом чёткая надпись: (Убить. Цель первого значения.). Дальше развешаны портреты разных зверей в большом числе и указывались приметы.

«Зверь увидел это на доске объявлений в таверне и не пошёл на улицу!»

— Маира, садимся и едем к выходу, быстрей! — нервно закричал Иртон.

— Но как же Зверь?

— Всё будет в порядке, он спасёт нас!

«А теперь, самое интересное, спешу разрушить незыблемость идей, ибо предстоит нам путь верхом, а ты ни разу этого не делал, ты, вообще, сейчас рекордно близко к лошади», — встрял мозг Иртона. «Коню, извините за путаницу».

Иртон оглядел высокую лошадь, седло, сумки, осторожно привязал свой спальник к одной. Спрятал щит за спину.

— Маира, у меня проблема… — начал Иртон, но был перебит.

— Живо на меринов и прочь отседова, на память, передай Ковалю, денег мы ни видывали, людинский связной! — заорал койон, — Выгнать этих! Пойду разбираться с крысой, что к ним затесалася!

Койон поспешно удалился в здание таверны. Маира ловко поднялась в седло лошади и посмотрела сверху на растерянного Иртона, который не удосужился даже просто коснуться мерина.

— Садись, поехали! — отозвалась она.

— А если они убьют Зверя? Что нам делать без него? — испугался Иртон.

— Мы не знаем, где он, мы можем ему помочь, только если начнём уезжать.

— Я боюсь лошади… — Иртон стыдливо стиснул губы.

— Что?

— Я никогда не ездил верхом, — пересказал Иртон.

— Могучий Хаку, ты серьёзно? Нет времени шутить! — раскричалась Маира, которая не знала, что делать теперь.

— Да…

— Замешки? Ехайте! — встрял солдат койонов, — Атаман башку мне сымет, ежели вы не уберётесь.

— Садись ко мне и крепко держи за узду свою лошадь! — крикнула Маира и протянула Иртону руку. Иртон схватился, прыгнул — трюк получился не с первого раза, но он всё-таки взобрался и схватился за талию Маиры так крепко, что ей было не выдохнуть, — Полегче, жеребец!

Сказала она на выдохе. Пришпорила мерина, и тот двинулся. Она разгоняла его быстрей и быстрей, а так как второй не очень понимал, что надо спешить, то сильно отставал. Иртон, который боялся упасть, подтягивал коня к себе за уздечку. Конь фырчал, чувствовалось, ему неудобно.

***
Герои спустились вниз, в столовую таверны, что ранним утром полна вооружённых солдат. Зверь окинул взглядом помещение.

«Главного среди них нет, ничего подозрительного тоже», — подумал он осматриваясь. Пошли к выходу, Зверь обогнал Иртона, двинулся к дверям, но у входа увидел доску, на которой расклеены плакаты.

«О, ужас! Сожри меня Хаку!» — Зверь оцепенел, на плакатах он узнал: Тай-Фу — командора обороны страны Фу, Тейна-Дю — наследного принца, и главное себя. «Это ловушка, я точно отсюда не уйду так просто».

— Идите без меня, отвлеките их, ни о чём не спрашивайте, — Зверь пошёл обратно к лестнице, и спешно поднялся по ней.

Наверху он нашёл путь на чердак, пробил своей железной рукой деревянную дверцу люка, его окотило лавиной пыли. Ругаясь, что переборщил, вынул руку, откинул люк. Забрался на чердак, кругом валялись опилки, всё в паутине и пыли.

«Здесь вообще кто-нибудь бывает?» — спросил себя Зверь.

В дали чердака виднелось круглое окошко, через которое падал свет и подсвечивал клубни пыли в воздухе. Зверь сморщил нос, широко раскрыл пасть и громко чихнул. Ногой закрыл за собой люк, спеша прошёл к окну, заглянул в него.

«Выходит во двор, ага, конёк выпирает вперёд. Бельевые верёвки, соседний дом, двор, никого — идеально!» — оценил обстановку Зверь.

Вышиб рукой оконце, пролез через него. Вонзил металлические пальцы в конёк над окошком, повис на руке. «Всё ещё никого — это хорошо». Кувырком через руку, оттолкнувшись ногами от стены, взлетел на крышу. Пригнув колени и сгорбившись пополам, побрёл по крыше, ловко перебирая ногами. Сверху увидел, как покрытый шрамами койон поспешил внутрь таверны, и Иртона с Маирой у лошадей.

«Беда, беда, беда!» — повторял Зверь. Взяв разбег побольше, прыгнул в сторону ближайшего здания. Недопрыгнул. Рукой схватился за верёвку,натянутую между балконами домов, по ней попал в сам соседний дом. Пробежал две комнаты насквозь.

В одной из них койонские воины играли в кости, мимо пронёсся волк и, выбив плечом окно, улетел на улицу. Рухнул в гору из сваленных ящиков, рядом бродили курицы, которые так перепугались, что галдели посильнее всяких сирен. Увидел, не спешащих к выходу, Маиру и Иртона. Вдруг прозвучал кошмарный шакалий вой, воины со всей деревни стали собираться на центральную улицу, а наполовину раскрытые ворота начали закрывать. Зверь шагом прошёл через подворотню.

«Ворота закрывают, ага, наверху. Импровизируем».

Зверь пошёл к лестнице, ведущей наверх к механизму открытия ворот. У лестницы трое. Зверь обнажил меч. Блок, удар первого напавшего отражён, второго пнул ногой, третий заходит сзади. Зверь крутил мечом с такой скоростью, что вокруг него было видно поле в виде перевёрнутого красного яйца, создаваемое мелькающим красным лезвием меча. Удар, замах, блок, финт, пируэт. И двое охранников — лежат замертво. Зверь метнулся по лестнице наверх, за одежду схватил одного из закрывающих левую створку ворот и швырнул через себя по лестнице вниз, сбив, тем самым, преследователя. Ворота в деревню — двустворчатые, открыта только одна часть именно левая.

Взведены арбалеты, град стрел направился в сторону ворот. Иртон одевший-таки щит на спину, сам того не зная спас Маиру от смерти. И щит отныне похож на ежа. Зверь убил второго закрывающего, пробив его насквозь мечом. «Стрелы!» Зверь поднял только что убитого врага и закрылся им. Убитый, в свою очередь, в мгновение ока, превратился в ежа наподобие щита Иртона. Зверь распахнул дверь обратно. Кони, с пробитыми задами и слегка взбешённые от боли, пролетели через ворота. Дождавшись, секундой ранее Зверь прыгнул вниз и уселся точно на коня, издав: «Оуф-ф! Больно!» — он продолжил править коня, надув щеки.

Койон и ещё четверо поскакали за ними. Иртон это учуял. Шатаясь, боясь, неуклюже качаясь и хватаясь за всё что можно, он повернулся спина к спине с Маирой, и взял при этом щит в руки.

— Что ты делаешь? — спросила она.

— Я видел в одном фильме! — ответил Иртон, пытаясь сохранять равновесие, вставая на ноги. Он размахнулся и метнул щит. «О, чудо!» — решил мозг. Щит ударил прямо в голову койону, тот повалился с лошади и его сопровождающие остановились. Погоня сошла на нет. Иртон чуть не упал, но Зверь усадил его обратно.

— Ура! — Закричала Маира.

— Ты уродлив, но ты прекрасен! — выкрикнул Зверь, заливаясь раскатистым хохотом.

Не сбавляя хода, двинулись к крепости. При дневном свете стало видно, от входа в деревню вела очень хорошо протоптанная широкая тропа.

Тропа эта вывела на лесную дорогу, с которой Зверь знаком, да и указатели были. По ней с невероятной скоростью мчались герои. Кони истекали кровью, но продолжали мчать галопом. Солнце взошло, к этому моменту лес закончился. И начались поля, широкие бесконечные длани. Золотые колосья колыхались в унисон с лёгким ветром. Красота, та первозданная, родная, бескрайняя, свободная, настоящая красота. Чистейшее небо, ясное тёплое солнце. В таких местах хочется находиться долго, но герои очень спешили, останавливаться было нельзя. Ни секунды не сбавляя ход, мчали коней. Зверь гнал и гнал их быстрей, как будто смерть пятки лижет.

Вдали виднелась крепость, если не сбавлять темп, то скоро уже будем под стенами.


***
Крепость очень внушительна из-за своих размеров: высоченные стены с бойницами, огромные проспекты, прекраснейшая архитектура. Крепость-город Дю, не что иное, как огромная неприступная крепостная стена, окружающая мануфактуры, жилища, хранилища, военные строения, и просто жилые районы. Стены, если смотреть сверху, представляются огромной шестерёнкой и очень широкие. Внутри и снаружи стен выполнена каменная кладка, а пространство между засыпано камнями с землёй. По шести направлениям башни, оснащённые требушетами, каждая башня имеет свой данцкер. Под стенами прорыт ров, вода в который приведена каналом из реки, расположенной восточнее города. Внутри стен мощные застройки с дворцом в самом центре, в котором живёт король. Крепость окружена фермерскими домами и засеянными полями.

«Технически, я себе слабо представляю, как такой город собираются брать без танков, самолётов и вертолётов».

Зверь верхом на коне промчался мимо деревенских улочек. Жизнь крестьян и рабочих отражается их жилищем. Все обыкновенные работяги живут за стенами, тут до работы ближе, и налог меньше. Все безродные обязаны ещё и отдавать оброк в размере четвертины. Деревянные домики из бруса утеплены: все щели домов заткнуты, окна — маленькие отверстия, которые легко закупорить. Стекла есть только у более-менее зажиточных. Зимой, по-видимому, бывает холодно. Тинторы, несмотря на бедность, очень чисто одеваются и всегда моются, больных на улицах мало, тут, наверное, сыграла роль кошачья чистоплотность.

Конь Зверя у самых стен повалился на землю. Охотник оперся на седло двумя ногами, и когда конь, заваливаясь набок, почти упал на большой скорости, сошёл с него пешком, как будто просто шёл. Таким невозмутимым шагом волкиец подошёл к охране у откидных ворот через ров.

— Именем короля Лонтона-Дю, требую аудиенции этого самого короля, по вопросу чрезвычайной важности, — громогласно произнёс Зверь и, не сбавляя шага, направился в город. Ошарашенная охрана не сразу опомнилась. Конь на их глазах пал от бессилия и тут подъехали ещё двое. Маира спрыгнула с коня, побежала за Зверем. Иртон упал с коня на спину, подняв клубни пыли, и неуклюже отряхнулся.

— Я с ними! — сказал он, и тоже побрёл в город, с непривычки ноги затекли, и паренёк шёл, будто на костылях. Второй конь тоже упал от бессилия. Один из охранников, оценив всю эту картину, бросил алебарду на землю.

Мне пора на отдых! — крикнул он и пошёл прочь.

Внутреннее убранство города поражало своей красотой, тут жили купцы, рыцари, вельможи всех родов, город оказался интернациональным, но притом всё выполнено в одной единой системе и общем стиле. Белый камень и практически все стены всех домов украшены мозаиками, изображавшими какие-то сцены сражений.

Пока герои продвигались к замку, никто с Иртоном сие великолепие обсуждать не хотел, он рассуждал молча: «Удивительно, как удалось добыть столько разноцветных камней на все эти мозаики? Жаль, что очень многие осыпались. Они зря не берегут такую красоту, в будущем сюда бы валили толпы туристов. Интересно, население — это только кошки, никого мы больше и не встретили, а сцены явно изображают волков. Таких, как Зверь и прочих. Вот бы сфотографировать всё, да показать всем дома, мне ж не поверят», — Иртон погрустнел. «Моя Катя, как она там? Переживает, наверное. Столько времени прошло, нужно срочно возвращаться».

Проходя улочками, которые из домов формируют целый лабиринт, Зверь неоднократно останавливался, разглядывая указатели. «Королевские палаты — туда», шёл в направлении стрелки.

«Наверное, в случае атаки, указатели убирают и сами теряются», — подумал Иртон.

Зверь вывел всех на широкий длинный проспект, который вёл прямо к воротам дворца. Это прекраснейший дворец из всех, что я видел, и лучше, если дорогой читатель сам представит дворец своей мечты.

Зверь ударил себя по лбу: «Ну, вот же!» — указал он своей металлической рукой на дворец и двинулся туда.

— Нужно спешить! Я хочу уже отмыться, да и свою участь узнать, — сказала Маира. И всегда внимательный к мелочам Иртон заподозрил неладное.

«Странного достаточно, — она безродная, у неё погиб хозяин, её могут казнить, так как она сюда из другой страны бежала. Но думает о ванне в королевском дворце. Слишком спокойна, вот слишком».

Герои прошли три перекрёстка дорог, народу на площади огромные толпы, шумный базар простирался на весь этот проспект.

— Мне нужно вас покинуть, — неожиданно заявила Маира.

— Что? — удивился Зверь и даже остановился. Иртон удивлён был не меньше.

— Мне грозит казнь, если приду с вами во дворец. У меня здесь живёт мать, я останусь у неё лучше, а вы приходите после, — неуверенно говорила Маира.

— Что за чушь? Со мной у тебя больше шансов выжить! Да ко всему, если Иртон нас предаст, они тебя найдут, — ответил Зверь, недоверчиво оглядев тигрицу.

— Я никого предавать не собираюсь! Хватит уже! — снова начал кричать Иртон.

После этого, все горожане заметили-таки, что Иртон не зверянин. Народ будто проснулся от долгого сна. Все отступили немного, что вокруг героев образовалось много свободного места, гул затих и сменился перешёптыванием. Дети показывали пальцами, кто-то убегал, кто-то даже подходил и проверял, не кукла ли. Одновременно встречались те, кто почтенно кланялся, мигая глазами.

— Нужно спешить, пока народ чудить не начал, — сказал Зверь и помчался ко дворцу, он заметил тех подозрительных в толпе.

Дворец обнесён ещё одной каменной стеной, за которой большой и ухоженный сад. Стража остановила Зверя и остальных. Один страж вышел вперёд, одетый примерно, как Зверь, в той же расцветке, только вместо кафтана кольчуга.

— Чего надо? — поинтересовался стражник.

— Я королевский охотник за головами! — со злобным рыком ответил Зверь, — У меня нет времени на беседы с тобой! Веди нас к его величеству!

Стражник даже отступил назад, а глаза его отразили испуг. Он поперхнулся и вгляделся в лицо Зверя.

— А доказать можь? А энти кто? — не уверенно спросил стражник.

— Я Зверь, рыцарь и охотник за головами его величества! Эти двое со мной, высоко почтенный посол доброй воли людинов Маг Иртон, и разведчица королевства По госпожа Маира посланная с донесением.

Вы б так сразу. Проходите, только говорить будете с послом, а вот она решит, вести вас к королю иль нет, таковы правила, — сказал стражник, как бы подыгрывая и улыбаясь, — Я проведу вас.

Прошли в сад, он вёл по симпатичной аллее, вокруг виднелись кусты, стриженные в причудливые формы. Деревья, подстриженные в правильные геометрические фигуры, мраморные бюсты и статуи разных персонажей и тематик, кажется, даже есть львиная вариация Венеры Мелосской. Сад закончился, и взору предстали разные строения, до дворца ещё далековато, а тут начались, выполненные в том же стиле, здания поменьше. В одно из них и завёл стражник героев. Как только все трое зашли:

— Взять их! — прокричал сопровождающий. И на героев накинулась стража.

«Что?!» — крикнул Зверь и перебросил одного через плечо об стол. Иртона прижали к стене, пытался выкручиваться, но не удалось. Маира лёгким движением тела выбралась из захвата, как паук обхватила ногами шею стражника и, опершись руками в пол, воткнула его головой. Зверь схватил за шиворот сопровождающего, а Маира приставила кинжал к горлу того, что держал Иртона.

— Лучше пусти его! — шепнула она ему на ухо, тот подчинился. Вдруг, с грохотом распахнулись двери, и в комнату вошли ещё стражники, Зверь обнажил меч.

— Я его зарежу! — сказал он, держа лезвие у горла стражника.

— Отставить! — крикнул несчастный пленный, — Пусть выйдут!

— Вы слышали лейтенанта, отходим! — сказал один из толпы, и они вышли на улицу, окружив вход.

— Ага! Так мы и вышли. Там лучники и арбалетчики, нас убьют сразу! Что ты задумал, почему не повёл к послу? — закричал Зверь, а Маира и Иртон выгнали второго стражника.

— Вам всё одно — конец, выйдите за пределы двора! — ответил, как выяснилось, лейтенант стражи.

— Отвечай! Почему не признал? Я — Зверь!

— А зачем мзду совал? К тому же ориентировка есть, что Зверь был, значит-с, убит Ковалем, в землях По, — ответил лейтенант.

— Что? — удивился Иртон.

«Он предатель, а не Зверь! Но какая разница? Настоящего я не знаю», — подумал он.

— Это лож! Вот он я! Живёхонек! — сердито орал Зверь, ударив себя кулаком в грудь.

— Ничего не знаю, у меня ориентировка.

Зверь от злости чуть не перерезал его горло, но сдержался. Он разорвал рукав кафтана и показал оголённую, металлическую, почти, до локтя руку.

— Видишь эту руку? Это мои доказательства! У кого ты ещё такую видел?! — глаза Зверя налились кровью, а голос был очень сдавленным, словно он из последних сил сдерживал себя.

— Зверь! — лейтенант повалился на колени, — Прошу, простите, не признал! Не губите!

— Отчего не признал?! Отвечай!

— Он же сказал — ориентировка! — вступился Иртон.

— Нет, вернее да, прознав о вашей смерти, некоторые волкийцы выдавали себя за вас, хотели, значит-с, ваши квартиры получить! И его величество Шен-Дю приказал казнить всех самозванцев, без следствия! — чуть не плача ответил лейтенант.

— С чего все взяли, что я умер? — Зверь сильно оскорбился нелепым заявлением.

— А мне почём знать? — ответил лейтенант, — У меня…

— Да знаю, ориентировка! — перебил его Зверь, — Сядь на стул.

— Возможно, та засада была для тебя, Зверь, а не для послов… — предположила Маира, — И ты, как задумывалось, в неё попал. Но, увы.

— Но тогда кто меня сдал? Только его величество знал, где я! — ответил Зверь.

— Крыса во дворце, — сказал Иртон.

— Что? Какая крыса? — переспросил Зверь.

— Предатель, это кто-то из окружения короля, — пояснил Иртон.

— А почему крыса? — спросила Маира.

— Так койон Зверя обозвал, я решил, так предателей называют, — опять пояснил Иртон.

— Ты прав. И я тебя потом изобью за крысу. Лейтенант, ведите нас к королю, живо! — дал команду Зверь.

Лейтенант тут же поднялся и пошёл на улицу, Зверь проследовал за ним, следом Иртон и Маира. Снаружи оказались толпы арбалетчиков, которые целились в самое сердце лейтенанта. Прочие стражи и воины были наготове.

— Не шмалять! — закричал лейтенант.

— Никак не можем, у нас приказ от принца — бить их! — ответил один из стражников.

— Какого принца!? Хаку всемогущий, этого не может быть! — завыл Зверь и поднял над головой металлическую руку.

— Смотрите! Рука! Точно! Это — Зверь! — зашептались стражники, — Давайте возьмём под стражу и вызовем посла?

— А ежли нас накажут, вдруг, эт всё-таки не он?

— Что за людин с ним?

— Маира?

— Сэр Зверь, если энто вы, пройдёмте с нами! — заговорил стражник, что сидел верхом на коне, — А энти сопровождающие должны погодить здесь. Ежли вы энто вы, им ничего не грозит!

— Наконец-то сообразили! Как вас только в армию взяли, — возмущался Зверь.

— Отобрать оружие! — отдал приказ всадник.

— Что?! Я не отдам никому свой меч! — возмутился Зверь, преисполнившись решимостью пустить оружие в бой.

— Всё в порядке, они тебе его вернут, — успокоила Маира. Её спокойствие вызывало мурашки по телу.

— Если ты, конечно, не предатель, — довольный собой добавил Иртон.

— Смейся… — опустив морду вниз, Зверь протянул меч молодому стражнику, — Не вздумай отходить от меня! Если моя рука засветится, то подойди ко мне ближе, понял!

Стражник испуганно кивнул и забрал меч, потянув носом.

Они направились во дворец. Иртона же скрутили за руки, полностью обезоружили, и как мусор швырнули за решётки.

«Что ж снова тюрьма, снова могут убить», — задумался Иртон. Маиру аккуратно завели в соседнюю камеру.

«Неужели и стража что-то о ней знает?»

Время шло, а стражи то и дело играли в кости, обсуждали любовниц и жён, да службу окаянную, но лучше так, чем безродным. Временами они косились на весьма привлекательную, по меркам зверян, Маиру, казалось, она притягивает к себе неприятности.

— Можт, стоит развлечься? — предложил один из стражников. Второй поглядел на Маиру, — Было б здорово, — со смехом добавил он.

Маира услышав их переговоры, закатила глаза и сделала лицо: «Опять». Иртон тоже услышал и спохватился защищать.

— Знаете, что с вами сделает Зверь, если узнает? — уверенным голосом спросил Иртон. Лица стражников сменились испугом, один из них даже вздрогнул. Они встали из-за стола и вышли. В поведении стражи поражало буквально всё, как они быстро сдались, что они знают и думают о Маире.

— Ты же не простая безродная? — спросил Маиру Иртон.

— С чего ты взял? — переспросила Маира, ухмыляясь, словно дождалась чего-то важного.

— Не думаю, что обычных служанок обучают, так драться, — ответил Иртон. От переполняющих подозрений немного заболела шея.

— Помнишь, Зверь назвал меня разведчицей? Он не ошибся, — с улыбкой ответила Маира, — Только он не знает, на чьей я стороне.

— И на чьей же? — с подозрением спросил Иртон.

— А вот это узнаешь, когда время придёт, — ответила Маира, ей стало ясно, что Иртон не оправдает её надежд, так как искренне ничего не знает.

— Ты Мистер Ш.? — настойчиво спросил Иртон.

— Я? Что? Ты в своём уме?! Не смей меня подозревать! — раскричалась Маира, полностью изменившись в поведении.

«Думаю это правда, она давно бы нас предала», — подумал Иртон.

— Прости, прости! Я шутил.

— Шутил он… — Маира обиделась и отвернулась.

Становилось страшно, никто ничего не говорил. В тюрьме жуткая вонь, как будто тут держали навоз, к запаху привыкаешь, конечно, но это ужасно. Душный воздух, по лицу Иртона катился пот, хотелось пить, но та вода, которую принесли, больше напоминала мочевину, и её даже нюхать было боязно, не то, что пить. «Качество воды меня удручает», — возмутился мозг Иртона.

— Почему ты не сказала правду сразу? — спросил Иртон.

— Ага, вот так сразу и раскрылась, а вдруг вы сами враги? — пролила слова обиженным тоном Маира.

За стенами тюрьмы послышался какой-то грохот, будто прискакал табун лошадей, неразборчивая речь прозвучала оттуда же. Дверь распахнулась, и в помещение вошёл ягуар. Был чисто вымыт, длинные клыки торчали из-под верхней губы — белоснежные как снег. Причёсанная гладкая золотая шерсть, широкие плечи, доблестный стан. Его тяжёлые сверкающие доспехи переливались на солнце, а на груди, как украшение из золота, был закреплён дракон. Зелёный шелковистый плащ струился почти до пола. Меч с драгоценными камнями и щит достойный выставки в Лувре. Этот ягуар зашёл внутрь и прошёл к Иртону.

— Ты тот посол доброй воли? — голосом настоящего богатыря, уверенно произнёс ягуар.

— Да, это я… — немного замешкавшись, ответил Иртон. Маира встала на одно колено и стала наблюдать из соседней камеры. Её глаза заблестели, такое впечатление на неё произвёл вошедший.

— Прости мне мою бестактность, Я Тейн-Дю, наследный принц королевства Дю и действующий главнокомандующий армией, — продолжил говорить ягуар, — Я ранее никогда не виделся с людином, тем более с человеком воочию! Зачем ты пожаловал?

«Он такой серьёзный, и вид у него по-настоящему доблестный, как-то даже трудно ему врать. Он излучает какой-то авторитет», — думал Иртон, не зная, что сказать.

— У нас послание для короля, о грядущей войне, ваше величество, — увидев, что Иртон мешкает, сказала Маира.

— О, простите! Я сегодня невнимателен! Кто вы, прекрасная леди? — повернулся к Маире Тейн.

— Я Маира, подданная короля По Лекцорского, и я сопровождаю Мага Иртона на аудиенцию с его величеством королём Дю, — ответила Маира, и не один мускул на её лице не дрогнул.

— Что ж, не пристало высокопоставленному гостю сидеть в грязной камере. А уж столь прекрасному цветку, как вы можно только в шелках, да золоте нежиться. Идёмте! — широкой поступью Тейн вышел из коморки. Стража отворила двери камер. Иртон и Маира переглянулись и поспешили за принцем. Вышли на улицу, полтина всадников блестит доспехами подобными тем, в какие облачен Тейн, только больше зелёных тонов, нежели золотых и плащей за спинами нет. Один держит огромное знамя с тем самым драконом в золотой чешуе.

— Это мой специальный отряд. Всегда на страже, — крикнул Тейн, после чего вся полтина три раза прокричала: «Ура! Ура! Ура!» — синхронно поднимая копья. Воодушевляющее зрелище.

— Рул, на утро дозор завершён! — крикнул Тейн.

— Да, ваш бродие! — ответил знаменоносец. Он затрубил в рог, и поскакал кругом, все остальные по четверо выстроились за ним и поскакали прочь через дорогу по парку.

— Идёмте, гости дорогие! — позвал героев Тейн и своей широкой походкой пошёл ко дворцу. У ворот дворца, четыре стражника выпрямились и прижали кулаки к сердцу. То же самое сделал и принц.

— Вольно! — командно произнёс он, — Это мои гости. Проводите их к Мальке, пусть отмоет, переоденет, и подготовит к ужину.

— Есть! — ответили стражники в один голос.

— Я вынужден вас покинуть, но ненадолго. Увидимся за ужином, очень хочу услышать ваши рассказы, друг мой! — сказал Тейн и крепко хлопнул двумя ладонями в металлических перчатках по плечам Иртона. Он вздрогнул от резкой боли, но виду постарался не подавать.

— И вас, прекрасная леди, хочу видеть на обеде! — обратился принц к Маире, поклонился и чинно покинул героев, направившись вдоль стен дворца.

Тогда Иртон крикнул: «Ай!» — и потёр плечи. Стража вежливо сопроводила Иртона и Маиру через главный вход. Внутреннее убранство дворца прекрасно до невероятия. Кругом шелка, картины, мрамор, золото, зеркала, огромные окна, и всё блестит. А главное, тут не как в музее — всё огорожено, чтоб никто руками не трогал. Тут наоборот! Можно лежать, валяться, садиться, касаться, пользоваться по назначению. Глаза Маиры горели ярче солнца, ей всего этого хотелось, Иртон поражён был красотой, нечто подобное он видел только на картинках. Пол выложен мраморной плиткой, где-то паркетом, местами коврами невероятной толщины, преобладающие цвета зелёный и синий. Мозаики ручной работы, необычайно реалистичные росписи кистью, нет не единого места просто голой стены или потолка. Героев провели через зал, где даже на полу был написан сюжет, да таким образом, словно идёшь по стеклу, а действие застыло под тобой. После, примерно часа, восторженной ходьбы, стража завела Иртона и Маиру в комнатку, украшенную голубой и белой каменной плиткой, по центру две ванны из жёлтого металла.

— Малька! — крикнул один из стражников, — Выходи! У нас нет времени!

— Чего там, по шее нужно дать кому-то, орёт он мне! — прозвучал раздражённый крик в ответ. Из-за ширмы показалась невероятных размеров львица. Телосложение Мальки явно имело свой экватор, и первые несколько секунд ожидаем, когда её обогнёт по орбите собственный природный спутник.

«Такую женщину захочешь обнять, да не сможешь», — изумился мозг Иртона, — «Не давай ей приближаться, вдруг споткнётся и упадёт на нас — верная смерть!»

— Вот, принимай. Это гости его величества принца Тейна-Дю, а у нас служба, — сказал стражник, и было собрался уйти.

— А чего мне делать с гостями его величества, на первое подать? — спросила Малька. «У неё такой огромный рот, а зубы кажутся такими мелкими, как бы она нас не перетёрла в муку. А это что? Третий подбородок или шерстяной фартук? Вообще кожа может так висеть?» — негодовал Иртон.

— Принц велел: отмыть, одеть и привести к столу! Всё, уходим! — добавил стражник.

— Придут вечно, натопчут! Это купальня, а не сарай! Выйду, уши выкручу, моешь-моешь, а эти топчут, — возмущалась Малька, — Что ж мальчишки, кто вы и зачем вы?

— Я — Иртон.

— А я Маира, и я не мальчишка! — сердито ответила Маира и скрестила руки на груди.

— Ой-ей, а ты тощая, вот я не признала, как ты котят вынашивать будешь? Они ж у тебя там задохнутся в тесноте, — ответила Малька и упёрла руки в бока.

— Спокойно буду! И не ваше это дело! — разозлилась Маира.

— Эй, тихо, хватит ссориться, Маира будь выше, а вы как себе позволяете говорить с гостями короля? — влез в спор Иртон.

— Я могу говорить со всеми, как хочу, понял меня? Тебя вышвырнут, короля вышвырнут, а я останусь! Они без меня из почивален не выйдут, хода не знают! Рот открывать ещё будешь — вымою! — в мгновение ока Малька переключилась на Иртона, — Портки снимай!

— Зачем? — «Зачем?» — удивились Иртон и напуганное подсознание.

— Зачем, зачем. Срам мыть, — не растерялась Малька.

— Ты, корова, мне надоела, я умываю руки! — рассвирепела Маира.

— Что только руки? Вся умойся! — ответила ей Малька, — А ты, гость, чего ещё одет?

Маира вся покраснела от злости и вышла за дверь, так сильно ею хлопнув, что вода из ванн чуть не выскочила.

— Ха-х, то ж мне. Девчата! — позвала Малька. Из-за ширмы появились две девушки-ягуарши, габаритами поменьше.

«На фоне Мальки они явно не доедают», — не мог ни заметить Иртон.

— Догоните и отмойте, только в другой купальне, не хочу её видеть, — скомандовала Малька, — Ты чего одет-то?

— Думаю, мне не нужна ваша помощь, я сам искупаюсь, — испуганно проговорил Иртон.

— Думает он, гляди чудо. Ты меня не бойся, я твою мать мыла, когда ты сопляк был! — заявила Малька.

— Это вряд ли! Уходите прочь! Я высокопоставленный посол! — заорал Иртон, он-таки вышел из себя, да и неплохо вжился в роль.

— Выше поставленный, больнее уроненный. Хорошо, делай что вздумаешь, только графины мне не побей! — ответила Малька и покинула комнату.

Иртон вздохнул с облегчением, осмотрел комнату. Всё по-королевски красиво. Увидел ванну, решил, что немного отмокнуть не помешает. Разделся и взобрался в одну из двух ванн. Вода, конечно, была очень горячей, видимо, чтобы дольше не остывала. Только Иртон расслабился, в купальню влетела Малька, чуть не сметая собой двери.

— У меня указ от принца: отмыть, одеть, подать! Ты что хочешь, чтоб я против отчизны пошла? Нет уж! — кричала она.

«О, ужас!» — пискнул мозг.

Иртон пытался сопротивляться — крутился, упирался. В неравной битве он проиграл, и Малька оттёрла с него грязь, потом кожу, затем мясо, пока от Иртона не остался до блеска отполированный скелет, фигурально выражаясь. Стоны о помощи и мольбы о пощаде никто не слышал. После часа мучительных агоний Иртона, Малька остановилась.

— Вот, подери Хаку, полотенце не взяла, как он с мокрым срамом в костюмчик влезет? — произнесла она и вышла.

«Это наш шанс!» — завопил мозг Иртона. И тот, выскочил из ванны, схватил рубаху, в которой был до этого, да в ней одной бежал из комнаты. Пробираясь через бесконечный коридор, Иртон надеялся найти Маиру, одному, ведь, страшно. Иртон учуял запах. Запах чего-то очень вкусного, мозг предложил пойти на него. Пройдя пару тройку комнат по коридору, Иртон вышел к лестнице, запах идёт откуда-то снизу. С осторожностью спустился по лестнице, а под ней двери.

«Запах оттуда», — сообщил мозг Иртону. Опасаясь чего-то, Иртон приоткрыл дверь и увидел столы, ножи, разделанное мясо, овощи, печи, кастрюли, и очевидно заключил, — Это кухня.

В ней есть двери на сквозной проход и небольшое окно. Он прошёл в комнату. Запах издавал огромный котёл, стоявший на огне. Его содержимое кипело и бурлило. Иртон из любопытства подошёл ближе, и этот запах он узнал, такой суп готовила его бабушка, да и родители не раз его варили. Это обыкновенный грибной суп на мясном бульоне, из подосиновиков и белых грибов. Иртон нашёл большую ложку рядом и решил попробовать на вкус. Зачерпнул, поднёс ко рту и замер. «Что ты делаешь? С чего ты уверен, что там съедобные грибы», — задумался Иртон.

«Но с другой стороны, это готовят на королевской кухне, они же не должны хотеть его отравить».

«Да, но ты подумай, здесь где-то предатель в планах, которого вполне может быть и убийство короля».

«Ты прав, то есть я прав».

Иртон спешно положил всё обратно. Услышал какие-то шаги за дверью, ринулся к дверям, через которые вошёл.

«То есть, как людин сбежал? Куда?»

Иртон услышал чей-то разговор снаружи. Старая трусость вернулась, но она была какой-то не такой как раньше, без паники что ли, или наоборот паника без страха. Иртон оглядел кухню.

«Ага, огромная поленница, какая удача!» — обрадовался и с разбегу прыгнул за неё. Успел в последний миг и в комнату прошли два ягуара. Один в фартуке, с сеточкой на голове и рукавицах из металлических колец. Второй одет в шикарный наряд в голубом тоне, чем-то напоминает наряд Зверя, только нет кафтана, вместо него коротенький пиджачок, огромное количество украшений из золота, серебра. Он светился, как голубая новогодняя ёлка.

— Вот добавь эти грибы в суп короля, — сказал богато одетый ягуар.

— Но это не по любимому рецепту его величества! И что это за грибы? — удивился ягуар в фартуке.

— Не перечь мне! А просто добавь, это… это… лисички! — сказал богатый.

— А почему коричневые? — настаивал повар.

— Я тебе голову с плеч сниму! Сушёные! — заорал богатый, сам кинул грибы в суп и так же гневно удалился. Повар изменился в лице. Побежал следом.

«Ваше благородие, Ваше благородие, как же так? Что сказать королю?» — кричал повар вдогонку.

«Похоже, это были повар и член королевской семьи или какой-нибудь высоко поставленный кот», — посетили мысли голову Иртона.

— Да, именно так, жаль, лиц не было видно, — ответил себе вслух Иртон. Он уже собрался бежать с кухни, но «Стой! Кинь луковицу в суп», — появилась идея, — «Точно, точно!»

Иртон в спешке стал искать луковицу, перерыл всё вокруг, просыпал на себя муку, разбил что-то, пока тёр руками глаза, споткнулся, рубахой повис за крюк, на котором подвешивают туши для снятия шкур, крюк приподнял Иртона над землёй. Иртон начал колыхаться. Цепь, на которой весит крюк, поехала в сторону. В этот момент в комнату зашёл повар.

— АААААА!!! В кухне призрак! ААА!!! — повар, сверкая пятками, помчался прочь.

С другой двери забежала Малька, а Иртон, пытаясь слезть с крюка, сильно раскачал цепь, и она большим взмахом пронесла его над полом. Что и в самом деле напоминало летающее приведение.

— ААА!!! Ты ж, ёлки-моталки! — закричала Малька и треснула Иртона по макушке кулаком, после чего спешно сбежала. «Стража! Стража! Хаку вашу! Где вы?» — удалялся её голос.

Иртон от удара слетел с крюка, ошарашенный ситуацией, увидел связку лука, мирно висящую над жаровней печи. Покачиваясь, подошёл, взял одну, втянул её запах носом.

«Да это лук», — заключил он. Швырнул в суп. Двинулся через двери, где входил. Прошёл к лестнице, уверенно поднялся, услышал топот приближающейся стражи и быстрыми шагами вернулся в ванную комнату. Скинул рубаху, запрыгнул в воду.

— Ай! Чёрт, холодная! Брр, — вскрикнул Иртон, но делать нечего, смыл с лица и волос муку, как смог. Стук в дверь.

— Иртон, ты здесь? — прозвучал голос Маиры из-за двери и дверь распахнулась. Маира вошла в пышном платье с корсетом. Плечи и шея полностью оголены. Если не считать кулон на цепочке за одежду. От неё веяло сиренью. А Иртон без одежды и теперь даже без муки. Он резко погрузился в ванну по горло, скрывшись в мутной воде.

«Ой!» — вскрикнула Маира и отвернулась, защурив глаза.

— Ты так долго моешься? — спросила она.

— Как видишь, Малька вышла за полотенцами и не вернулась, — ответил Иртон, стуча зубами.

— Во дворце какая-то неразбериха, кто-то видел призрака на кухне, я решила найти тебя, чтобы узнать всё ли в порядке.

— Угу, всё в порядке. Какого призрака? — щеки Иртона налились кровью.

— А вот какая-то чушь, ещё говорят, что головорез бежал с казни. Позову прислугу, чтобы скорее тебя одели, — после этого Маира вышла из комнаты.

— Подожди! А ты откуда знаешь? — крикнул Иртон.

— Прислуга сплетничает.

Иртон сильно замёрз в холодной воде. В комнате появились две львицы и три тигра. Тигры одеты с иголочки, в смокингах с галстуками. Львицы — служанки служанками. Иртона подняли за подмышки. «Эй, полегче!» Завернули в полотенца. Львицы вытерли Иртона насухо, тот лишь изредка вскрикивал, так как кожа горела от растираний Мальки, а голова болела от прямого удара в макушку. Иртона установили на трапецию, перед ним под разными углами, стояли зеркала так, что он мог видеть себя со всех боков, ещё зеркало позади. Иртон прикрывал всё, что мог и был крайне недоволен происходящим, такое не должно происходить в современном обществе. Тигры, не интересуясь мнением Иртона ни секунды, хватали его за руки и ноги. Измеряли какими-то полосками и говорили цифры. Третий тигр это слушал и, сидя на стуле, что-то шил, подшивал. Иртон не успел толком опомниться, как на него надели длинную рубаху почти до колен, панталоны, узкие брюки. Рубаху по поясу завязали на широкий расшитый кушак. Поверх всего пиджак тоже длинный, чуть длинней подвязанной рубахи. Стали обметать щётками, на шею надели цепь, которую застегнули через отверстия на высоком воротнике пиджака. Запонки на рукав пиджака. Долго рассматривали босые ноги Иртона. Нога человека по форме очень существенно отличается от лапы тигра, это и понятно. Тинторы — не совсем тигры, но при этом и не совсем люди. Стопа, в отличие от тигриной, стала длиннее, и пальцы больше расставлены. Пята спущена до щиколотки, и, тем не менее, они на неё никогда не наступают. Тут и получается, что зверянские туфли на ногу человека, чтобы было удобно, не надеть, из-за специфической формы. Тигры втроём встали в одинаковую позу, взявшись руками за подбородок. Смотрят на ноги Иртона. Иртон посмотрел на босые ноги. «Что-то не так», — задумался он, и обратил внимание на обувь тигров, по меркам человека она — дурацкая. Тигры усадили его на трапецию, подняли стопы, что-то замерили, записали и удалились. «Куда это они? Не пойду же я босиком к королю», — Иртон в своей старой одежде нашёл «замученные», но шикарные итальянские туфли, в которых шёл на свидание с Катериной. Оттёр. «Их бы натереть гуталином, чтобы блестели». Иртон осмотрелся, ничего годного не нашёл, увидел свечки в канделябре. «Почему бы и нет?» Натёр туфли воском — не блестят. Убрал воск. Встал на трапецию, рассмотрел себя. «Да красиво конечно, но если бы я в таком виде ходил у себя по городу, меня бы приняли за психа неформального, фотографировали бы на свои мобильники».

В комнату вернулись тигры с кучей обуви, швырнули её на пол. Смотрят. Иртон обут. Один из тигров захлопал ладошками возле уха, другой пожал руку Иртону. Они взяли гостя под плечи и молча повели по коридору до лестницы, затем через центральный холл ко второй лестнице, наверх к прекрасным белым двойным дверям, украшенным золотом. Два ягуара у входа открыли двери с удивительной синхронностью и поклонились. Иртона повели дальше вторые такие двери, только с украшенным проёмом в золоте и красном дереве. Ещё два ягуара, они посмотрели на Иртона, Иртон на них, потом они посмотрели на тигров — кивнули. Иртон на тигров, тигры кивнули Иртону. Один из тигров прошёл в двери.

«Маг Иртон — посол доброй воли людян!» — громко прозвучало за дверьми. Ягуары их открыли, а второй тигр втолкнул Иртона в огромный зал, и за ним захлопнули. Иртон переволновался, посмотрел на тигра, тот указал на стол рукой. Стол простирался практически через весь зал, огромное количество стульев больше сотни точно. На всём столе стояли разные угощения в большом изобилии, сидело много людей. «Ну, как людей — зверян», — поправил мозг.

Стояли, болтали, напивались и занимались, кто чем. Огромный приём намечался. Иртон медленно пошёл вдоль стола, где-то на двух третьих пути его подхватила львица и усадила за три стула от края. В торце стола стоял огромный трон, украшенный шелками, шкурами животных и барельефами. Подлокотники выполнены в виде голов змей. За столом сидели ягуары и ягуарши, никто ничего не ел, все только смотрели на Иртона, а он в свою очередь смотрел на них. Гости, вежливо старались не сверлить Иртона взглядом, но косился ровным счётом каждый, а кто-то бесцеремонно глазел. В окружении большого числа мужчин в углу зала сидела ягуарша, наряженная, как праздничная гирлянда, постоянно что-то говорила и кокетливо поглядывала на Иртона. Неожиданного его уши порезал её писклявый смех, что слышно было через весь зал.

— Приветствую! — крикнул Иртон и кивнул головой.

Гул ненадолго стих, о чём-то все переговорили между собой, а затем толпа громко рассмеялась.

— Госпожа Маира-По, посланница из земель По, — произнёс тигр, что вёл Иртона. В дверях появилась Маира, смущённо, но быстро поклонилась и прошла к столу, села рядом с Иртоном. Гости поприветствовали. Так принято.

— Здравствуй, ты почему не подождал? — спросила Маира.

— Я? Меня насильно привели, — отпирался Иртон.

— Его Верховное Превосходительство, король Лонтон-Дю, правитель земель Дю, и его величество вседержатель короны! — уверенно произнёс тигр у дверей ближе к трону. Да так громко, что эхо звучало ещё секунд пять. Маира заулыбалась во весь рот, как будто, так и надо. Фальшивая дурацкая улыбка, сколько раз Иртон видел её по телевизору в разных передачах. Здесь это для короля, там для рейтингов, принцип всегда один, расположить к себе и использовать в своих целях, — И его величество, принц Шен-Дю — почётный мастер меча!

Двери распахнулись, в них прошёл ягуар, одетый в невероятно красивый зелёный костюм, широкий ремень на золотой бляшке и ещё один через плечо под мантию из шелка, обшитую густым мехом, выходившую из-под толстого плаща с меховой опушкой и тремя золотыми цепями. Виднелась рукоять меча из золота или, минимум, украшена им. Король прошёл до трона. Следом шёл, не менее богато, но не так помпезно одетый, принц, да мантия его покороче. Он занял место второе от края, через одно от Иртона. Иртон поймал на себе злобный взгляд принца. Он хоть и был ягуар, но шерсть тёмная, как у пантеры, пятна и желтизну видно только на шее. Сам король же внешне похож на Тейна, вернее Тейн похож на короля. Никто ничего не говорил, толпа затихла, а гости расположились за столом. Король достал карманные часы, посмотрел на них.

— Что же! Ждать больше не будем, — произнёс король и махнул рукой. За спинами каждого из гостей появились служанки, повязали платки на шеи гостей. Иртон удивился, но сопротивляться не стал.

— Простите, я опоздал! — прозвучал громкий богатырский голос, полный уверенности в себе. Такое ни с чем не спутаешь. Это Тейн в расшитом узорами походном костюме. Без мантий и лишних украшений. Сложён подобно олимпийскому богу, каждая мышца видна. Мощная шея, а его золотая шерсть, переливалась, как брильянты на солнце. Спина прямая, сам подтянут. Он прошёл вдоль стола.

— Приветствую! Будьте здоровы! Как ваше ничего? Ха-ха-ха, — смеялся Тейн, он сел возле короля и Шена, — Как вы, папа? Я объезжал королевство, всё прекрасно, как всегда.

— Прекрати, Тейн, ты опоздал! — возмутился король, но с очень тёплой улыбкой.

— Шутите, папа! Это всего лишь миг! — ответил Тейн.

— Ровно столько достаточно, чтобы развязать войну, сынок, — парировал король.

— Братец, как ты? — продолжал улыбаться Тейн.

— Хватит, Тейн, ты нарушаешь приличия! У нас важные гости! — возмутился Шен-Дю.

— Так вот почему все эти с нами, — оглянув всех за столом, ответил Тейн. Король улыбнулся, а вот остальные коты скорчили недовольные мины, — Эти клоуны и завтра придут, они при мне приличничать должны!

— Хватит. И так, сегодня исторический день! К нам прибыл посол из земель людинов. Прошу любить и жаловать, маг, посол доброй воли Иртон, — произнёс король.

Виновник никак не отреагировал сначала, Маира ткнула его локтём в бок. Иртон вскочил и неловко поклонился всем за столом. Тейн немного потешился, скрыв улыбку ладонью.

— Господин Иртон, как позволите обращаться? — задал вопрос король.

— Ко мне? Я…Эмм… — замешкался Иртон «Давай, ты же посол! Что-нибудь официальное!», — Господин Иртон будет достаточно.

— Да будет так. Объяви! — гаркнул король на тигра, находящегося у дверей.

— По правую руку от его величества — старшие советники: Маршал Лей и его супруга Сара Лейские, и их зрелые отпрыски, — они встали и поклонились королю затем Иртону, тоже сделали ещё несколько тинторов, — Казначей Страст, его супруга Лерта Каменные с дочерью, Управленец Дон, его супруга Дин Эирнхорские, — не успели они поклониться, как Тейн рассмеялся во весь голос. Иртон неловко улыбнулся.

— Тейн, у нас важные гости! — суровым голосом скомандовал король.

— Градодержатель Мордок, его супруга Монра из Реинглии с дочерями. Советник по связям с женской общественностью Лариша, её супруг Корн из Корнвуда.

Тейн наклонился к Маире через Шена и шёпотом сказал:

— Вот это моя любимая, обожаю это советницу: бесполезная должность, дельных предложений ноль, но забавно смотреть и слушать. Она считает себя самой умной, хоть тупая как пробка. Спит с отцом, зараза.

Маира вежливо улыбнулась, закрыв лицо веером.

— Посол Тейра, её супруг Шейк Ковальдийские и их дочь. Дальше, по левую руку сыновья его величества: Тейн-Дю, — Тейн вскочил, поклонился в пояс и, подпрыгнув, уселся снова на стул, — Шен-Дю, — поднялся и сдержано кивнул головой, — Госпожа Маира Полокская и Господин Иртон.

— Закончим с формальностями, приступим к обеду, — нетерпеливо пробурчал король.

Гости принялись за угощения. Зачем на столе располагались столовые приборы, осталось загадкой. Ими пользовались только дочери и Маира.

— Господин Иртон, зачем вы пожаловали? Это очередное историческое событие или вы по научным делам? — обратился король. Прислуга расставила тарелки со знакомым Иртону супом.

«Боже, это конец, я ничего не знаю», — задумался Иртон. Маира увидела смущение парня.

— У меня важное сообщение для вас, король! — заговорила Маира, — Койоны вторглись в земли По.

— Что? Этого не может быть! И никто мне не сообщил? — отвлёкся от Иртона король, а гости навострили слух, средь похвал о величайших подвигах.

— Они прошли вглубь страны, разбили секретные штабы и перехватывают всех гонцов на пути, ваше величество, — продолжила Маира. Король прислушивался к ней, словно был давно знаком.

— Это ужасные новости! Это точная информация? — встрял в разговор Шен, присутствующие богатеи изобразили ужас на лицах.

— Король, вас хотят убить и свергнуть, в замке лазутчик, — сказал Иртон. Все гости стали говорить и выказывать своё негодование. Зашипели, как змеи, особенно насупился советник Шейк. Из глубокой тарелки Иртона и густого непрозрачного супа всплыла чёрная, как ночь луковица. «Вот это везение!». Король поднёс ложку ко рту.

— Не ешьте! Суп отравлен! — закричал Иртон, и всех ошарашило ещё больше, особенно казначея, который принялся уплетать суп за обе щеки. Он вскочил и куда-то удалился.

— С чего ты взял? — спросил Тейн.

— Это ведь грибной суп. А вот луковица. Она почернела, значит, грибы в супе ядовитые, — ответил Иртон.

— Он маг, его можно послушать, — сказала Маира, которая ничего не поняла, она лишь на мгновение показала разочарованность, но затем вернулась в доброе расположение духа.

— А может он решил испортить обед? — встрял Шен, — Чтобы уйти от вопросов! Они всё выдумали, а Иртон беглый пленник из земель По!

— Это серьёзное обвинение, Шен. Повар! — позвал король. Пришёл повар, которого Иртон напугал на кухне.

— Пробуй! — приказал король. Повар весь вспотел и затрясся, как в мороз.

— Что-то не так, сеньор? — дрожащим голосом спросил повар.

— Ничего,пробуй! — повторил король. Двери с шумом распахнулись, по залу тяжёлой поступью прошёл Зверь, шерсть вся в грязи и крови, одежда изодрана, одно ухо не стоит ровно. Металлической рукой он тащил бледного и окоченевшего казначея. Зверь швырнул его на стол, и остекленевшие глаза мёртвого советника посмотрели на Иртона. Охотник заулыбался и закричал:

— Тейн! Брат мой названный!

— Зверь, дружище! — переходя через стол, подошёл к нему Тейн. Они взялись за плечи и ударили лбами друг друга.

Глава 3

Зверь и стража направились ко дворцу, когда Маира и Иртон остались во временном заключении. Двигаясь через парк, стражники не замолкали ни секунды.

— Это Зверь, у кого ещё рука из металла?

— Нет! Это ложь, а за неподчинение нас накажут, надо было его казнить со всеми.

Слух о появлении посла людина, распространился со скоростью света по всему городу и даже за его пределы. Для некоторых из зверян, появление человека в столице послужило сигналом к переменам.

Неожиданно стража остановилась. «Что опять?» — задумался Зверь.

На пегом коне кто-то в тяжёлых сверкающих доспехах, на груди, как украшение из золота закреплён дракон. Зелёный плащ почти до пола. Меч с драгоценными камнями, щит достойный выставки в Лувре. Лица не видно, оно спрятано под капюшоном.

— Кто это такой? — поинтересовался всадник. Зверь узнал эти доспехи и щит с гербом.

— Слава Хаку, Тейн! Это я — Зверь, я устал всем доказывать, что я это я! Иди, обнимемся, брат мой!

Всадник посмотрел на Зверя, одёрнул коня и поскакал прочь, выкрикнув только: «Казнить — немедленно!»

— Что? Тейн! — завыл Зверь, — Это не Тейн! Ведите меня к королю!

Стражник толкнул по ногам Зверя и тот упал на колени, его ударили по голове, и надели мешок. Зверя это не вырубило, но он притворился, что без сознания. Его взяли за ноги и плечи, потащили в неизвестном направлении. По прошествии какого-то времени его заковали в кандалы да швырнули в сено. Сено дёрнулось.

«Мы в повозке, что это?» — нащупал кого-то рядом. Зверь осторожно снял мешок, его увозили от сада, рядом лежали ещё двое, головы в мешках, закованы по рукам и ногам, без сознания.

«Нас везут на место казни, два всадника, и на площади будут ещё стражники, я ничего не сделаю сейчас».

Их провезли достаточно далеко от сада. Телега выехала на оживлённую площадь, в центре которой выстроен деревянный помост. Кот, облачённый в деревянную маску, стоял, опершись на огромный топор в самом центре помоста возле окровавленного бревна.

«Много народу, пришли смотреть на казнь — больные ублюдки, стражников четверо», — Зверь оглядел стражу, стоящую у помоста и осторожно натянул мешок на голову. Повозка остановилась.

«Воры! Убийцы! Враги короля! Казнить сволочь!» — кричали тинторы на площади.

Зверя подняли за плечи и отвели на помост, бросили на колени, содрали мешок с головы. Зверя и «этих двоих» окатили холодной водой. Охотник рычал, два ягуара, что были с ним в повозке, с трудом приходили в себя.

— Казни — очень частое дело теперь? Короля не ждём? — потребовал Зверь.

— Король не посещает казни, — томным, уставшим голосом ответил палач.

— За что казнят этих двоих?

— Приговор им озвучили в суде, — сказал палач, — Теперь рубят без объявлений и церемоний, а по прямому приказу.

— Чей приказ? — спросил Зверь.

— Тебе достаточно знаний, так как скоро они тебе не понадобятся.

— Твари!

— Сдохните воры!

— Гореть вам в аду!

— Волкиец! Я знал, что они убийцы!

— Это же охотничек из гильдейки!

— Смерть предателю!

Кричал народ и швырял камни, которые раздавала стража из корзин.

Палач поднял Зверя за кандалы, уложил головой на пень, Зверь брыкался и извивался. На ближайшей крыше мелькнула тёмная фигура. «И ты здесь?»

— У нас приказ! — ответил палач, поднимая топор, — Именем короля, ты приговорён к смерти! Будет Хаку к тебе милостив.

— Вы пожалеете… — рыкнул волк, оскалив зубы. Зверь относится к тому типу личности, которые настолько сильно боятся умереть, что всегда оказываются на волоске от смерти, но никогда не умирают. Его инстинкты, опыт, рефлексы: всё нацелено на единственную цель — выживать. В любой безысходной ситуации, если нужно попытаться выжить, зовёте Зверя, и он выживет, даже если это, абсолютно точно, не возможно. Стражники и палач не догадывались о таком таланте охотника.

— Прими смерть достойно! — закричал палач и занёс двумя руками топор над головой Зверя.

Удар. Зверь резко отклонил голову с пня и положил цепь под удар. Палач перерубил цепи, а Зверь ударил его металлической рукой в живот, тот упал с помоста. Волк вскочил с колен, пока остальная стража не опомнилась, спрыгнул с помоста, схватил металлической рукой за плечо стражника и кульбитом через голову перепрыгнул его, толкнув в деревянную конструкцию. Двое стражников, что были позади, побежали в атаку. Зверь спокойно дошёл до стража и взял его меч. Удар, взмах. Блоком Зверь поймал лезвие и силой наклонил стражника, перекатился через него по спине. Ударил мечом в звено цепи между своих стоп. Цепь лопнула с характерным звоном. Зверь уже не был закован. Стража, конечно, боялась нападать, их враг точно кого-то заберёт с собой, пока они его убивают, и быть тем кем-то не хотел никто. Народ разбегался во всех направлениях. Зверь увидел стражника, у которого его красный меч, стражник слез с телеги.

Рванул на стражу, те в страхе попятились, но решили нападать. Ринулись толпой. Стража мешала, друг другу, а испуганный народ не давал зажать Зверя в кольцо. Зверь воспользовался этим и резанул клинком первого стража, четверо бьют, Зверь прокатился на коленях меж ног стражника, схватил за хвост и рубанул его. Раздался истошный крик. Блок, удар, снова блок, финт, поворот, шаг, выпад! Зверь фехтовал, как Бог с пятью врагами сразу. Он отбивал металлической рукой удары, мечом парировал остальных. Изворачивался, как змея, уклонялся, всё время в движении, попадал в окружение и так же ловко из него выходил. Ловким ударом он отрубил руку, сжимающую его красный меч. Железной рукой поймал его. Рука засветилась, покрылась узором подобным тому, что на мече.

Зверь закричал от пронизывающей боли. Металлические чешуйки пробежали по руке выше и покрыли собой ещё часть руки. Он выронил меч, но схватил второй рукой. Металл продолжал светиться. Волк покинул площадь, двигаясь вместе с толпой. Вооружённая стража пробежала по узкой улице, на которую вышел герой. Какие-то мужики-волкийцы стояли и пытались увидеть от чего бегут все. Зверь встал за ними и тоже начал что-то высматривать. Стража прошла, незаметлив его. «Нужно срочно вернуться во дворец».

Волк быстрым шагом пошёл по улицам. У паба взял кружку пива со столика. Вышел на перекрёсток, народ весь попрятался, а те, кто ничего не знал, негодующе осматривались по сторонам. «Слышал? Убийца с казни бежал!» — разговаривали горожане. По крышам города двигалась какая-то фигура. Разбежавшись, она выпустила цепь перед собой, та намоталась на доску, соединяющую два дома через улицу. Фигура приземлилась прямо перед Зверем, её цепь размоталась и ловко собралась куда-то под плащ.

— Ты, тоже здесь? — с недоверием спросил Зверь. Фигура выпрямилась и скинула капюшон плаща. Перед охотником предстал волкиец с глазами разного цвета: голубым и карим. Персонаж засмеялся жутким хриплым голосом.

— Знаешь, что у меня на тебя есть? — спросил волкиец.

— Не тяни, Ральф, у меня мало времени, — ответил Зверь. Ральф рассмеялся ещё сильнее и из сумки достал бумагу с печатью короля и показал Зверю.

— У меня контракт на твоё убийство от его величества. Обычно я убиваю сразу и молча, но ты один из нас, и потому я тебя предупредил.

— Благодарю, Ральф, я не забуду, — ответил Зверь, — Когда ты получил контракт?

— Только что, — улыбаясь, ответил Ральф, — Мне даже сказали, где тебя искать.

— Ты был во дворце?

— Да, Зверь, и оттуда я проследовал за тобой.

— Ясно, что ж, это твой долг, и я… Бегу! — закричал Зверь и выпрыснул содержимое кружки в глаза Ральфу. Волк побежал по улице. Вдоль домов стояли бочки. Взбежал по ним, прыгнул на балкон. С балкона по кирпичикам взобрался на крышу. «Кто-то сильно жаждет моей смерти, раз, даже отправив на казнь, нанял охотника проследить за моей смертью».

— Ха-ха! Будет весело, — обрадовал себя Ральф.

Взмах руки и как плеть в воздухе повисла цепь. Ещё взмах, и она воткнулась в козырёк дома. Разноглазый разбежался и прыгнул, цепь, сматываясь, подтянула его к крыше, и он ловко забрался на дом. Зверь бежал с крыши на крышу, прыгал между домами, но всё тщетно, Ральф был быстрее. Звонкий металлический щелчок. И Зверь упал лицом о крышу дома. Замах рукой, и цепь с лязгом ударила рядом. Наш герой за мгновение до удара перекатился с того места. Цепь смоталась, Ральф и Зверь обнажили мечи. Заняв боевые стойки, встали друг напротив друга. У обоих промелькнула улыбка. С рыком они сорвались с мест, и два меча столкнулись в битве. Звон мечей висел в воздухе и не затихал, даже когда мечи не соприкасались. Зверь отскочил в сторону и разрубил меч Ральфа своим. Заулыбался. Ральф тут же выпустил цепь, она обмоталась вокруг шеи Зверя, дёрнул на себя. Как мешок упал на пыльную крышу железнорукий охотник. Ральф поднял меч Зверя. Металлическая рука снова налилась красным светом. Жуткая боль прошла через неё. Ральф направил лезвие на него.

— Что это с тобой? — спросил недоумевающий Ральф. Глаза Зверя засветились красным. Вокруг его тела поднялась аура в форме яйца.

— Что ты делаешь?! — запаниковал Ральф и ринулся бить мечом. Зверь уклонился от удара и схватил меч за лезвие металлической рукой. Это вызвало какую-то волну, что отбросила Ральфа в сторону. Зверь взял меч другой рукой и всё прошло. Рука покрылась чешуйками ещё больше. Он посмотрел на удивлённого Ральфа, усмехнулся и спрыгнул с крыши в повозку с сеном. Выбрался, пошёл в направлении сада, кашляя от болезненного падения со второго этажа.

Мимо стражников пронёсся волк.

— Эй, стоять! — закричали стражники и кинулись за ним.

Петляя зигзагами среди деревьев и кустов, он запутывал стражников, и в какой-то момент исчез внутри розовой клумбы.

— Где он, ты его узрел?

— Нет, откуда мне его узреть-то, ты ж первый бежал!

— Ай, беги, бей тревогу!

Зверь прополз по розовым кустам, выбрался на аллею и двинулся к дому, возле которого расстался с товарищами. Подошёл к помещению, в котором временно содержат Иртона и Маиру. Ногой вышиб дверь, но внутри никого не оказалось.

«Так, это плохо! И где они?» — Зверь задумчиво почесал за ухом, — «Я к королю».

Открыл дверь, чтобы выйти, а там стояли трое стражников с булочками в руках. Внимательно посмотрели на Зверя. Их это особенно удивило, так как совсем недавно эти самые стражники сдали его на казнь. Они дёрнулись за мечами, но Зверь приставил своё лезвие к горлу одного из них.

— Цы-цы-цы. Спокойно. Бросаем оружие, — цыкнул Зверь с бешеным взглядом, направляя в их сторону остриё меча. Стража переглянулась и побросала оружие на землю, подняв руки над головой.

— Вот так. Никто не пострадает. Вы маленькие ещё с мечами играть, — отчитал Зверь, обступая напуганного стража. За спиной стражника с лязгом цепей и грохотом спрыгнула фигура. Ральф толкнул его плечом в сторону. Зверь ринулся в атаку. Ральф, успевший обзавестись мечом, блокировал удар Зверя. Косой взмах, Зверь наклонился параллельно проходящему лезвию и выпрямился обратно. Удар, подсечка. Зверь пытался пнуть Ральфа, но тот поймал стопой ногу и упёр её в землю. То же самое, но наоборот, со второй ногой Ральфа проделал Зверь. Ральф ударил головой, Зверь повалился. Подножка и Ральф тоже на земле. Вскакивают одновременно. Стража выбрала сторону Ральфа и решила ему помочь. Зверь толкнул нападающего стражника в Ральфа и побежал по парку, ко дворцу. Ральф попытался остановить его своей цепью, но не попал. Ринулся за ним. Зверь взобрался на дерево с акробатической ловкостью. Сидя на ветке, огляделся по сторонам. Ральф добежал до дерева и уже начал взбираться, но Зверь схватился за ветку металлической рукой, и прыгнул вниз, сбив Ральфа на землю, после чего подтянулся на ветку обратно. Перепрыгнул на другое дерево. Ещё и ещё! Дворец уже близко, прыжок в окно, но не смог разбить.

Распластался о стекло, как морская звезда о стенку аквариума, и также отклеился от него. Упал в клумбу под окнами. Ральф тут же схватил Зверя за ногу и ударил спиной о стену, потом взял за шкирку и ещё два раза приложил лицом. Обкрутил шею Зверя цепью и начал душить. Зверь задыхался, махал руками, со всей возможной силой саданул металлической рукой по пасти Ральфа. Тот ослабил хватку, слегка качнулся. Зверь: хук справа, хук слева, апперкот. И Ральф валяется в клумбе.

«Нужно во дворец! Центральные ворота!» — Зверь посмотрел в их сторону и в это мгновение они закрылись изнутри.

«Окна! Не бьются… Крыша, дымоход!»

Посмотрел наверх, из трубы валит дым.

«Крыша! Чердак!»

Зверь полез по наружной стене, цепляясь за выступающие части и просто врубая металлические пальцы в облицовку здания. Его схватили за ногу и с силой ударили о землю — это полностью выбило весь воздух из лёгких, и Зверь, глядя на небо, один раз кашлянул, а затем потянул воздух грудью. Ральф поднял его за воротник и кинул об стену. Волк, ударившись об неё, потёр лоб. Вонзил металлические пальцы в стену, оперся двумя ногами и выпрыгнул, выставив кулак перед собой, и очень точно пробил в челюсть Ральфу. Тот упал, и следом медленно поднялся, качаясь из стороны в сторону. Зверь уже не уверенно стоял на своих двоих.

— Это весёлая перепалка может продолжаться до бесконечности Ральф, сдавайся и иди домой, — предложил Зверь, тяжело дыша.

— Нет, это ты… — Ральф ударил Зверя в лицо, но тот уклонился и пихнул Ральфа обратно, — …Сдавайся. У меня контракт на тебя, а я ни одного задания не провалил.

Ральф пнул Зверя в живот коленом.

— Так, может, разойдёмся, а ты меня выследишь, как подобает охотнику? Так же интересней, — предложил Зверь, переведя дух, и ударил кулаком по почке Ральфа.

— Зачем тянуть, если ты уже здесь, — Ральф обнажил меч, — Ничего личного, мой друг, я давал клятву.

Зверь достал меч из ножен.

— Я понимаю, друг, мне будет тебя не хватать, — сказал Зверь.

Двери центрального входа приоткрылись, оттуда высунулась морда толстой львицы.

«Это успех!» — Зверь побежал к дверям. Львица испугалась и попыталась закрыть дверь, но в створку воткнулся красный меч и не дал этого сделать.

Ха-ха! — просмеялся Зверь, но почувствовал покалывания в руке. Выдернул меч, захлопнул дверь и закрыл на засов, толкнул львицу и прошёл во дворец. В дверь с громким стуком что-то врезалось, даже пол шатнулся. Со страшным рёвом, кто-то продолжил ломиться в дверь, но вскоре всё затихло.


— Что ты творишь, окаянный! Стража! — закричала львица. Зверь быстрыми шагами принялся пробираться через холл при входе во дворец.

Сколько можно, Ральф, у нас будет время поубивать друг друга, — обречённо произнёс Зверь.

Побежал по второму этажу, открывая каждую дверь и мельком заглядывая.

«Нет! Здесь нет! Тут нет! Да-а… Это первый раз, когда я вынужден самостоятельно искать его светлость».

Зверь выбежал в коридор, который на одну сторону смотрел на улицу. Огромные окна проливали водопады вечернего света на пол. По другую сторону бежала стража, позади тоже стража. «Откуда вы взялись?»

Зверь разбежался и нырнул в окно. Не разбил.

Да что это за стекло такое!? — закричал он, покачиваясь от удара головой о стекло.

Открыл окошко ручкой и выпрыгнул в вершке от стражников. Схватился за голову огромной змеи, что украшала окно снаружи. Перепрыгнул к другой змее, подоконник и карниз, и вот, Зверь на крыше дворца. «Ага! Чердак!»

Зверь побежал по черепице к круглому окошку. Только он хотел его открыть, как из окна с шумом битого стекла и лязгающих цепей вылетел Ральф. Удар коленом в челюсть, Зверь никак не ожидал. Мечи наголо. Влево, вправо — Зверь успел уклониться от серии ударов Ральфа. Кувырок в сторону, блок. Ральф нанёс мощный в полуоборот удар эфесом в брюхо Зверю. Повалившись от ударов, Зверь кашлял и дрожал.

— Замолви за меня среди звёзд, Зверь!

— Нет уж! — Зверь оперся животом в локоть правой руки, весь поднялся над землёй в этой позе и сделал мощный мах ногами. Зверь провернулся на руке и порезал ноги Ральфа мечом. Могучее тело со щенячьим визгом повалилось. А Зверь, не прекращая вращаться, выпрямил руку и встал на ноги. Разбежался и дважды пнул недруга по рёбрам. Поднял его за воротник одежды и нанёс три прямых удара металлической рукой промеж глаз. После чего отпустил Ральфа, который с трудом мог подняться.

«Я не могу его убить», — подумал Зверь и не стал добивать Ральфа.

Пробежался до выбитого окна и нырнул туда. Приземлился в сено, его полон чердак.

«Где-то должен быть ход вниз».

Зверь полз на четвереньках и обнюхивал пол.

«Ага!» Стук по крыше, стук-стук.

— Ральф! — закричал Зверь и на него, пробив крышу, свалился… Ральф. Поднял за волчий хвост и ударил об колонну фермы, держащей крышу дворца. Пыль и деревянная стружка лавиной засыпали волкийцев. Зверь не успел отдышаться, как ему под ребра вошёл нож.

— Вот и всё, Зверь, — сказал Ральф, медленно вытаскивая нож. Зверь схватил глубокую рану, с которой хлынула кровь.

— Ааааа! Чего ждёшь? Делай своё дело, — через боль кричал Зверь. Ральф прослезился, медленно подошёл к Зверю приставил нож к горлу. Хруст.

Ральф выронил нож, весь покраснел и надулся. Спёртым голосом медленно, очень тонко произнёс: «Как же больно…»

Зверь смеялся в голос, поднялся, опираясь на колонну, качаясь как пьяный паромщик, взмахнул указательным пальцем и громко крикнул, продолжая радостно смеяться:

— Прямо в пах! Ха-ха-ха! Больно, Ральф, больно! Вот именно, что больно. И мне больно, — Зверь взял цепь Ральфа и ей же привязал его к колонне, — Посиди тут! Ты мне надоел! — Зверь ударил Ральфа эфесом меча по голове и тот потерял сознание.

Истекая кровью, сделал пять шагов назад.

«Где-то тут. Да. Тут». Зверь, скрипя зубами, подпрыгнул и ударил двумя ногами в пол, тут же провалился в люк и кубарем скатился по чердачной лестнице в какую-то каморку.

«Хе-хе, ай, кхм. Как же больно».

Вышиб плечом дверь, и повис, держась рукой за проём. «Никого». Зверь выпрямился и пошёл шагом, будто так и должно быть к украшенным дверям, возле которых стояли два тинтора. Из этих дверей выбежал, какай-то богато одетый ягуар, зажимая рот рукой. Зверь сузил глаза, заподозрив неладное. Вот ягуар уже добрался до него.

— О, Страст, как ваша, жена? — непринуждённым голосом спросил Зверь. Казначей поднял голову, из его рта сочилась пена, он задыхался.

— Что с вами? Господин советник? — Страст умер на руках Зверя. Охотник взял его за воротник и потащил так по полу. Сил проявлять такт к покойнику не было. Он подошёл к дверям посмотрел в глаза двух тинторов, которые ничего не понимали и остолбенели.

— Ребята, спокойно, я часто вижу страх в смотрящих на меня глазах, но вы это слишком, — прямым ударом ноги открыл двери, они с грохотом распахнулись. Пошёл тяжёлой поступью по залу, рассмотрел присутствующих, на чьих лицах застыло множество вопросов. Швырнул казначея на стол.

— Тейн! Брат мой названный!

— Зверь, дружище! — переходя через стол, подошёл к Зверю Тейн. Они взялись за плечи и ударили лбами друг друга.

— Как же долго я вас всех искал! — добавил Зверь и повис на плечах Тейна.

— Зверь? Он ранен! Ему нужна помощь! — закричал Тейн.

— Что с казначеем? — спросил король.

— Умер он! Суп отравлен! Людин не врал! — ответил Тейн, — Лекаря сюда!

Слуги побежали во всех четырёх направлениях. Зверя уложили на стол. Он улыбался и кашлял. Тут в дверях появился Ральф. Как оказался на свободе, знает только он.

— Что ты тут делаешь? — возмутился король.

— Ваше величество, у вас собака с цепи сбежала, на зверян кидается, — хрипя голосом, произнёс Зверь.

Иртон и Маира подбежали к нему переполненные волнением, особенно Иртон.

— О, и вы тут, а я вас искал.

Маира взяла обеденный нож разрезала им одежду Зверя в месте пореза. Из графина набрала воды на салфетку, стала оттирать кровь, дальше разорвала своё платье и зажала куском ткани рану натуго. Тейн и Иртон ей помогали, разумеется.

— Держись, Зверь! Ты выкарабкаешься! — сказал Иртон. Зверь потерял сознание.

— Где лекарь? Иртон, помоги! — волновался Тейн. Они с Иртоном взяли под плечи Зверя и потащили к выходу.

— Ральф! А ты что тут делаешь? — обратился король.

— Я по контракту с королевской печатью должен убить Зверя, мне её выдал принц сегодня.

— Что?! — закричал Шен, — Дай сюда, живо!

Шен выхватил бумагу из рук Ральфа.

— Он говорит правду!

— Не может этого быть! — не поверил король и сам взглянул на контракт, — Кто тебе его дал.

— Я не видел, ваше величество, всадник прятал лицо, но на нем были королевские доспехи, это точно кто-то из принцев.

— Клевета! Никто из моих сыновей бы не дал такой приказ! — рассвирепел король.

— Я был с тобой, отец, всё утро! Может это Тейн? — предположил Шен.

— Тейн привёл нас во дворец. Он откуда-то узнал, что мы были со Зверем в пути, — добавила Маира.

— Хватит! Всё! Вы и советники! В кабинет короля через десять минут! — закричал король.

— Но как же Зверь и людин? — спросил Шен.

— Немедленно! Тейна и людина тоже ко мне! — король удалился из зала.

— А что делать мне? — спросил Ральф.

— Ты что идиот? Сказано — всем через десять минут! Ты ко всем относишься! — разозлился Шен, — Маира, за мной!

***

Тейн толкнул дверь, и Иртон помог внести Зверя в комнату королевского врача, у которого уже всё было подготовлено, чтобы бежать, но они смогли дойти раньше. Зверя уложили на койку. Врач — это очень милая из себя ягуарша. Она была одета в белую робу, похожую на монашескую, только рукава воблипочку.

— Найра! Лечи его, он серьёзно ранен! — завопил Тейн. Найра не торопилась с решениями, она и ещё два крепких ягуара, в таких же робах раздели Зверя. Сама Найра молча вытолкала Иртона с Тейном за дверь. Уже за дверью какой-то мальчик-котёнок, поклонившись в пояс, обратился к ним.

— Ваше величество, вас вместе с господином людином ждёт король.

Тейн весь взволнованный пошёл к королю, Иртон поспешил за ним, но обратился к мальчику шёпотом.

— Человеком…

Тейн сильно нервничал. Он и Иртон подошли к дверям кабинета короля, прислуги около них не было. Тейн открыл двери. Собрание в самом разгаре. Стол по форме полукруга, стоял в центре, по периметру расположены шкафы полные пергаментов, карт и книг. Стоял жуткий гам, на столе развёрнута весьма условная карта территории Этара. Тем не менее, на карте есть масштаб, и указаны города в соответствии с реальными расстояниями. Тинторы прекрасные картографы. Все пытались перекричать друг друга и король в том числе.

— Нужно срочно запереть крепость! — кричал маршал.

— Мы можем, а если они будут держать нас в осаде дольше года! — управленец.

— Так никто не говорит закрывать сейчас! Когда разведка доложит! — градодержатель.

— У нас нет доказательств, что койоны действительно вторглись! Только слова некой разведчицы да какого-то людина, — рычал недоверием Шен-Дю.

Иртон прошёл в кабинет и сел рядом с Маирой. А Тейн расположился по правую руку от короля.

— Хох, Нужно выслать гонцов! — прокричала посол Тейра, — Мы не можем просто взять и начать войну, её может и, впрямь, не быть.

— Что происходит? — спросил Иртон Маиру.

— Ничего особенного, они думают, верить тебе или нет, — ответила Маира.

— Господин Иртон! Вы должны рассказать нам всё, что известно! — король обратился к Иртону.

— Я эм, да, хорошо. Как мне известно, койонами руководят какие-то неизвестные мне люди. Поскольку они принимали меня за своего, при каждой встрече. Они глубоко в ваших землях и у них много секретных штабов.

— Это бред! Не может быть, чтобы наша разведка их не нашла! — перебил Шен.

— Верно! К тому же Тейн объезжает земли постоянно! — добавил маршал.

— Я объезжаю близлежащие деревни, мой отряд далеко от крепости не отходит, — ответил Тейн, — Вблизи города засад нет!

— А может засады есть и ты просто заодно с врагом, Тейн! — напёр Шен-Дю, — Ральф, утверждает, что именно ты отдал приказ на поимку и казнь Зверя.

— Мне отдал приказ кто-то в броне Тейна, я не утверждаю, что это сам Тейн! — оживился Ральф.

— Объяснись, Тейн! — потребовал король.

— В чём мне объясняться? Я был на разведке и не мог отдать приказ, это подтвердят пятьдесят воинов моего отряда! Я был с ними!

— Тогда, как ты узнал, что к нам прибыл людин? — настаивал Шен, опёршись ладонями на стол.

— Я слышал, как стража это обсуждает, да и весь город стоял на ушах. Все видели людина, а я узнал, правда ли это и где людин.

— И в это время отдал приказ убить Зверя! — Шен очень решительно глядел на Тейна, немного порыкивая.

— Нет! Я отправился к временной тюрьме, я верил, что Зверь жив, но что он прибыл, я не знал! — отпирался Тейн.

— Прекрати, Шен! О том, что Зверь был убит Ковалем, рассказал нам ты! Ссылаясь на донесения, которые видел, тоже только ты! И ты же приказал убивать всех, кто назовётся Зверем! — король грозно окинул взглядом обоих сыновей, что встали напротив друг друга, словно перед боем.

— Многие волкийцы назывались его именем, чтобы получить его привилегии! Я отдал приказ, чтобы больше не разбираться с "подставными", — ответил Шен, — Коль уж, стало известно о кончине.

— А откуда ты узнал, что Зверь — мёртв? — поинтересовался Тейн, смягчившись в голосе.

— На этом столе, в бумагах короля завалялось то самое донесение, в котором говорится, что Зверь не справился с Ковалем и пал в бою.

Советники всполошились и зарылись в бумагах на столе. Король откинулся на спинку кресла и задумался.

— С какой целью на Этар отправлен ты, Иртон? — спросил Тейн.

— Я?

— В этом кабинете нет других Иртонов, тем более людинов.

— Да, конечно, — Иртон не знал, что говорить. Посланником людинов он не был, да и вовсе, толком не знал, что происходит.

«Думай, думай. Нужно что-то сказать», — паниковал Иртон. «Похоже, придётся рассказать правду». Иртон встал и глубоко вздохнул.

— Я не посол… — произнёс Иртон, и в кабинете повисла тишина.

— Что? Тогда кто ты? — удивился король.

— Я обычный человек, шёл по городу на встречу со своей девушкой и потом невообразимым образом попал к вам. Я очень хочу домой. И как всё это получилось, не знаю, — поникши, выговорил Иртон.

— Какая-то чертовщина! Тогда почему ты так легко говоришь на нашем языке? Зачем шёл к крепости? — недоумевал Тейн.

— Почему я знаю ваш язык, такая же загадка для меня. Возможно, вы говорите на том же, что и люди. А шёл сюда, потому что Зверь вёл. Он и Маира — единственные, кого я знаю.

— Но ты же и койонский знаешь! Зачем ты это всё говоришь, если понятно, что тебя специально обучали для переговоров? — удивилась Маира, а затем улыбнулась его величеству с сыновьями.

— Теперь и я ничего не понимаю, — добавил Шен.

— Нашёл! — закричал маршал Лей, — Это донесение о смерти Зверя.

— Что ж, Шен говорит правду, — задумался король, когда прочёл всё самостоятельно, — С тем, кто ты, Иртон, разберёмся позже. Ты можешь доказать, что койоны на наших землях?

— Да, у Зверя письмо в сумке и карта, по которой мы вышли из леса.

— Стража! — закричал король, двери распахнулись и вошли двое стражников, звонко и синхронно поклонились, гремя кольчугами, — Взять, господина Иртона под арест!

— Что? Его нельзя в камеру! — завопила Тейра. Король сердито мигнул ей глазом.

— Вы двое сопровождаете господина Иртона в замке, пока он не найдёт все доказательства своих слов. Следить, чтобы никуда не совал носа, а главное не выпускать его из дворца, он даже мочиться должен в вашем присутствии!

— Да, ваш бродие! — ответили стражники.

Губы Иртона задёргались, ему стало невероятно страшно.

— Если же, он будет сопротивляться, в кандалы, и доложить мне, — продолжил король, — И так, Иртон, отправляйся к Зверю и говори с ним, если тот способен на это.

Хоть условия короля и показались неожиданными и жестокими, они были, несомненно, оправданы. Ничего страшного не оказалось. Иртон в сопровождении своей стражи прождал всю ночь до самого утра у комнаты лекаря, прежде чем Найра показалась в дверях. Её подол и рукава были в крови, руки мокрые, будто она только что отмыла их. Несмотря на усталость, лицо её было крайне довольным. Иртон узнал главное, что теперь душа Зверя в руках Хаку и на всё его воля. Найра разрешила зайти к нему, мигнула глазом одному из стражников и пошла прочь.

Иртон прошёл в комнату, Зверя переложили на чистую койку, в то время как первоначальная была бурой от запёкшейся крови. Тинторы помощники отмывали пол, и уже собирали инструменты в медный таз, ни один из них не посмотрел в сторону Иртона.

Туловище Зверя было плотно замотано в белую ткань. На боку слегка, слегка просвечивались полоска крови, рядом были разбросаны пустые склянки, а ещё пахло травяным отваром, что стоял на окне. Зверь стонал, грудь его вздымалась, но бинты не давали вздохнуть полной грудью. Волкиец спал, Иртон не стал его тревожить, он взял окровавленную кожаную сумку, брошенную в углу, вместе с кучей остальной одежды. Проверил наличие содержимого, к счастью и карты и записки были на месте. Ещё золотые монетки и какая-то книга.

***
Следующим же утром Иртон представил все доказательства и был отчасти оправдан. Маира, каким-то чудом, уговорила короля Лонтона, что Иртон специально отправлен изучать культуру зверян. И что его величество вполне может поспособствовать. Так Иртон провёл в городе около недели, прежде чем его вновь пригласили на аудиенцию. На собрании были только приближённые советники, где обсуждались вопросы о новых донесениях. Была Маира, как нестранно, в очень богатом платье. Иртон сидел молча, так как к нему ни разу не обратились, и никто не объяснил, зачем он тут.

Двери распахнулись, и в кабинет вошёл перебинтованный Зверь. Его глаза горели жизнью. Вслед за ним вошли два стражника.

— Ваше величество, он отказался отдать оружие! — сказал один из стражи.

— Всё в порядке, вернитесь на посты. А ты лёгок на помине, Зверь, — с улыбкой произнёс король. Стража вышла, закрыв двери. Зверь прошёл к Иртону и сел рядом с ним.

— Ваше величество! У меня пара вопросов по поводу моего убийства и о грядущей войне! — прорычал Зверь и ударил металлической ладонью по столу.

— Я слушаю, — король откинулся спинку своего кресла.

— Вам известно, кто пытался меня убить?

В это время в комнату вошли обозлённые друг на друга братья Тейн и Шен.

— Нет, Зверь. Мне не известно ещё ничего. Это должен был выяснить Шен.

— Я ничего не могу сказать, — включился принц, как только услышал своё имя.

— Им может быть кто угодно, — негромко произнёс Иртон, но тем ни менее, был услышан.

— Скорее всего, кто-то из приближенных лиц к вам, ваше величество, — добавила Маира, чтобы спасти Иртона от давящих со всех сторон взглядов.

— Койоны наступают с юга, — сказал Тейн, ему не нравилось играть в детективов.

— Нужно мобилизоваться! — требовал маршал. — Закрыть город! Никого не выпускать и не впускать!

Поднялся гам, Зверь замолчал, он наклонился к Иртону, придвинулся вплотную к его лицу.

— Иртон, где моя сумка?

— Какая сумка?

— Та, что была на мне, а теперь её нет.

— Она лежит у меня в комнате.

— Отлично! Вы решайте, а я должен принять лекарства! Скоро вернусь! — закричал Зверь и стремительно удалился.

Шум в кабинете стоял плотный. Все пытались перекричать друг друга, складывалось впечатление, что именно громкость голоса отвечала за правильность предлагаемого. Громче — значит правильнее. Да ещё все скакали с темы на тему, не давая ответов и углубляясь в демагогии.

— Мы не можем запереться в крепости и смотреть, как наши земли разграбляют! — громко и мерзко запищала советница Тейра.

— А вы предлагаете просто отдать крепость? — ответил ей маршал Лей.

— Нужно объединяться с армией Фу, — предложил Тейн.

— Может тогда ещё и Северные Кланы вызвать? — среди всех присутствующих находился молодой растрёпанный рыцарь-ягуар, он был одним из приближённых принца. Когда собрание заметило автора вопроса, на их лицах застыли мины, которыми скрывают громкий смех.

— Великолепно, Трибифон! А с чего Северные Кланы будут нам помогать? — съязвила Маира, — Им плевать.

Трибифон начал бесполезную перепалку с Маирой, вот-вот она выцарапает ему глаза.

— Что скажете ваше величество? — Шен обратился к королю, после этих слов споры утихли.

— Для начала, нужно мобилизовать всю нашу армию и послать гонцов к Фу. Поднимаем ополчение со всех земель, нужно готовиться к осаде, а также вассалы пусть идут к столице, — ответил король.

— Сидя в крепости, мы ничего не добьёмся, нужно давать им бой! Иначе, они уничтожат всё остальное, а нас заморят голодом, — сказал Тейн.

— Северные Кланы нам не станут помогать, — Лонтон, словно не заметил слов Тейна.

— Почему? Если все королевства Тинторов падут, Северные Кланы следующая цель, — не сдавался Трибифон, он был очень своеобразным на рассуждения, — И без нас, их задавят числом, остаётся только помогать.

— В Северные земли койоны не пойдут, только если ради захвата рабов, но суровые условия в тех краях убьют большую часть воинства, — Шен-Дю закатил глаза и скрестил руки на груди.

— А как же людины? Мы не знаем их мотивов! Они вероятно помогают койонам! Что если они научились колдовать здесь? — добавил Тейн, ему идея Трибифона казалась дельной.

— Иртон, людины это могут? — спросил король.

— Я не знаю.

— Маги крови, могут создать рыцарей крови, как в «Бойню» и послать на нас, — предположил Тейн.

— Это большая проблема, людины непредвиденная опасность, — задумался король, — Всё хватит! Мобилизовать войска, немедленно!

Король поднялся с места и, раздражённо потирая лоб, вышел из своего кабинета.


Собрания проходили каждый обед и ужин, на протяжении долгого времени. И чём дольше Иртон оставался во дворце, тем больше подозрений у него вызывала Маира. Особенно то, что её знает половина придворных.

Тейн собирал и мобилизовал вотчину короля, а затем рассылал требования к вассалам и часто не присутствовал на собраниях.

Шен же умудрялся, как неуловимая тень, всегда быть рядом, он опережал короля на шаг. Любая информация становилась устаревшей, когда Шен оглашал новые данные.

Иртону показали город, его всюду сопровождала Малька и четыре стражника. Ему успели полюбиться тинторы, да и Малька стала подругой. Однажды Иртон заметил, как Тейн дарит Маире цветы. Он даже встречал их, прогуливающимися по садам и улочкам.

На одном из собраний появился поправившийся Зверь со своей сумкой, широко распахнув двери. Любовь выставлять себя напоказ у Зверя не отнять, он очень много кривлялся и демонстрировал себя, даже в бою или просто, когда ходил. Собрания он не посещал, но в этот раз король с самого начала посылал за охотником.

— Что я пропустил? — довольно поинтересовался Зверь, собрав на себя всеобщее внимание.

— Ты, Зверь, отправляешься в Северные Земли, нам нужна помощь колдунов! — сказал с ни меньшей радостью король. К такому решению, в конечном счете, уговорил прийти принц Шен, что нутром чувствовал большие перемены, собрав много неясной информации о людинах в королевстве, да и странных донесений.

— Что? Зачем? — удивился Зверь, — Я полезнее при вас, ваше величество.

— Нет, мы решили сберечься от магов крови! Нам нужны барсары! — настаивал Лонтон.

— Маги крови? Какие маги крови? Откуда? Вы в своём уме?

— Опасные и злые маги крови, Зверь, поедешь искать ледяных колдунов, — ответил король.

— Я никуда не поеду!

— И Маиру возьмите, — добавил Шен, щёлкнув пальцами. Он, как ловкий закулисный интриган, разумеется, узнал об увлечении старшего брата, но не доверял Маире. И потому решил сослать её, что уберечь Тейна.

— Это бессмысленно! Отправьте охотников, они в военное время ничего делать не будут! — предложил Зверь, — Клятва так гласит!

— Ты же и есть охотник, Зверь? — ехидно добавил Шен.

— Охотники заняты поисками предателя! — отозвался король.

— Я лучше помогу Тейну! Чего время с Северными Кланами терять? — отпирался Зверь.

— А кто сопроводит посла в Северные земли? — спросил Шен.

— Да будет так! Отправляетесь в Северные Земли вместе с послом Тейрой Ковальдийской! — произнёс король, поднявшись с кресла, — Завтрашнее утро, с него начать подготовку. Все свободны!

Иртон, останьтесь и изучите карты, вам как учёному будет полезно. Зверь помоги ему, вам далеко идти, — принц Шен-Дю.

После этих слов король удалился, а затем и советники. Шен тоже поспешил выйти, одарив Маиру подозрительным тяжёлым взглядом.

— Что? Зачем мне в Северные земли? Какие маги крови?! Не болейте головой! Иртон, почему ты их не отговорил? — Зверь буквально рвал шерсть с головы.

— Что ж, к барсарам? — с улыбкой спросила Маира.

— Что ж, к барсарам, ме-ме-ме! — язвительно повторил Зверь, — Нас подохнуть отправили! Там же кучи снега и холод, и… и… Чудища и… Снег!

— Ничего страшного, я ухожу к себе, — добавила Маира. Она была рассержена тем, что её тоже высылают из королевства.

— Да иди, нежься, ведь мы едем туда, где кроме снега ничего нет! — закричал Зверь ей вдогонку, — С чего, вообще, безродной служанке покои выдали?

— Она какая-то разведчица, только молчит какая, — добавил Иртон, пожимая плечами.

— Да, знаю я кто она. Врала нам, сволочь.

В кабинете они просидели до позднего часа. Иртон заинтересовался книгами на полках, среди них, увидел свиток покрытый рунами. Зверь повытаскивал карты.

— Зверь, что это?

— Это какой-то свиток, он тут двести лет лежит, никому дела нет.

— Серьёзно? Двести лет?

— Да, нет, конечно, просто давно, — Зверь сморщил брови, не желая отрываться от карт, на которых северные кланы — это лишь условная надпись за горным хребтом.

Иртон смотрел на бумагу, и руны зашевелились, забегали и вскоре превратились в слово, которое Иртон смог прочесть.

— Космогония… — произнёс Иртон.

— Что? — Зверь поднял взгляд.

— Здесь это написано.

— Невероятно! Ты это прочёл? Это людинский? — разволновался Зверь, вскочил и подошёл к Иртону.

— Не знаю, но, похоже, я могу его читать, — ответил Иртон и развернул свиток.

(Космогония.

Среди светил в бескрайней пустоте Создатели Миров во тьме бродят в идейной бедноте. Отбился Он от рати той, с которой жил и на хлад наш камень взор свой положил. Одинокий и пустой, холодный и сырой, булыжник с необъятной величиной. Создатель Мира взял Светила часть и врезал в сердце камня в тот же час. Закипел и забурлил, да горячим недрам окатил. Забилось плавленое сердце и соком собственным оплыло. Создатель Мира в пустоте густой нашёл кусок воды сырой и с силой богатыря метнул в поверхность бытия. Пар поднялся, разметался; раскалённый мир воды дождался. Дожди прошли, прошла пора, земля остыла и не спала. Стало грустно от того одиночества его. Небо синее Светило греет, вода бурлит, ни капли разум не бодрит. Всесильный, мудрый царь решил разбить себя на части, что бы быть в компании в пиру, в ненастье. Но вот беда, предела силе не было доселе, пока три лика новых за столом не сели. Каждый взял по части от велика и ограничил силу эту. Первый лик взял образ зверя да имя принял Хаку. Второй лик стал Макета и похож на человека. Третий лик решил родить, а значит ей женою быть. Ианна имя ей, не сыскать её добрей. Ианны взмах пера и всюду проросла трава. Макета зачерпнул воды и пролил реку. Хаку зверем заселил планету. Чтобы в щели и в воде жил народ, и им не в скукоте. Ианна, братьев не спросив, разум в звере зародила и богов тем самым погубила. Разгневан Хаку, Макета хитрый создал народ сверхсильный, чтоб силой в битве разум загубил да в повиновении служил. Война та длилась сотни лет, что и воспоминаний больше нет. Всё стёрто в битве той, а земля лечится собой. Разум в марионетке тоже есть, и теперь его не счесть. Но поздно было, Хаку бросил всех, и нет у мира божества. Ианна свой остров создала и длинноухим мир тот отдала. Макета, войны продолжая, — пал, идеалы защищая. Три народа здесь во век делят меж собою свет. Первые, покинув поле брани, разошлись по сторонам и живы каждый сам. Вторые то поле стерегут, войны боятся — ждут. Третьи народили видов, у матери забрали силы, уподобившись богам, ошибку совершают там. Хаку в кузнице златой потерял престол свой мировой. Ианна в странствии святом пропала вся с концом и ни видна была доселе. И мы живём сами собой.)

Иртон закончил читать и посмотрел на невероятно воодушевлённого Зверя.

— Я ни слова не понял, но это великолепно!

— Да, действительно не плохо, — поддержал Иртон, — Но тут местами почерк изменяется, кто-то правки вносил.

— Нет, история — полная чушь! То, что ты это прочёл, вот это — великолепно! — перебил Зверь, — Ты слышал о Кровавом Соборе?

— Слышу в первые, — ответил Иртон, посмеявшись.

— Ты же людин!

— Я же говорю, что я человек, а не людин! И ваши эльфы, гномы не существуют в моем мире! Я к вам попал не оттуда, откуда вы все думаете! — разозлился Иртон.

— Знаешь, сейчас я начал верить твоим словам. Эх, попался бы ты мне шестнадцать лет назад!

— К чему ты клонишь?

— В молодости, у меня приключилась серьёзная беда, и я путешествовал по островам людинов. Я верил, что эта книга должна помочь, но не помогла. Поможешь её прочесть?

— Хорошо, почему бы и нет, а что за книга?

Зверь огляделся по сторонам и опустил уши.

— Дневник Огненного Орфея… — произнёс он таинственным голосом.

Глава 4

Маира вертелась в кровати. Никак не могла найти удобного положения, да и просто не хотела спать. Её терзали разные мысли, и она не знала, что делать.

В комнате душно, она открыла окна, но спокойствие так и не пришло, решила прогуляться в королевских садах, пока есть возможность. Спускаясь по лестнице, глядела в небо. Родные звезды, красота бесконечности, вечное пространство, которое было и будет долгие годы. Маира пошла босиком по мягкой траве к голубому пруду. Свет молодой луны освещал холодное зеркало воды. Рядом розовая клумба, нежные цветы, воплощение красоты и страсти. Волен познать блаженство их аромата, но если проявишь грубость, роза ранит острыми шипами.

Расположившись у пруда, Маира решила сплести венок из ромашек, что росли вокруг роз. Лёгкий взгляд на пруд, и взору предстал облик фигуры отражённойв водной глади. Маира испугалась и повернулась. Это был он. Тейн протянул ей руку и помог встать.

— Что ты делаешь здесь? — спросил принц, он был в сиреневой куртке с рукавами и такого же цвета облегающих штанишках.

— Мне не спалось, и я вышла прогуляться, — застенчиво ответила Маира.

— И мне сегодня не спалось, — Тейн потупил взгляд.

— Вы чем-то расстроены, мой принц?

— Я вырос на рассказах и песнях о славных подвигах и битвах, и сам мечтал о приключениях, а когда настала война, мне страшно, — Тейн загадочно поглядел на звезды.

— Только безумцы не боятся войны! Вы же, всё-таки, живой, — подбодрила Маира.

— Зверь, ничего не боится, он в свои тридцать, уже убил дракона, виделся с Богами, сражался с чудищами и спасал жизни тысяч зверян, в то время пока мы сидим во дворце, — Тейна злила его беспомощность, он отвернулся от Маиры.

— Он тоже боится, вы, мой принц, рождены, чтобы сплотить народы и привести их в светлое завтра.

— Прошу, не надо этого принца, зови меня — Тейн, — ответил он, взял её за руку и повёл к саду скульптур.

В поздний час в саду скульптур всегда горел свет, и их тени ловил тусклый свет фонарей. Прекраснее пары я не видел нигде, Тайн запел ей старинную песню на родном языке. Песню о славных подвигах, вечном братстве и не рушимой дружбе, об истинной и нежной любви. Они танцевали под луной среди замёрзших скульптур.

А позже он сорвал розу и преподнёс ей. Ум Тейна полностью был поглощён Маирой, а она же, как котёнок глядела на Тейна. На них падал взор ока полной луны, казалось, что ночь создана только для них.

Он усадил Маиру на мраморную скамью и нежно обнял. Ни одна девушка бы не поспорила грацией с ней.

— Что вам хочется больше всего, Тейн? — нежно и таинственно спросила Маира, глядя своими необычными фиолетовыми глазами на принца.

— Я хочу быть героем, — со смехом ответил королевич.

— Будет исполнено, — подыграла тигрица.

— Так хорошо с тобой, Маира, — сказал Тейн ей на ухо, — Мне кажется, я знаю тебя всю жизнь.

— И я знаю вас всю жизнь. Всегда была где-то рядом, но вы не видели меня.

— Я не верю, что мог не замечать твою красоту. Холодает, я провожу тебя ко сну.

Тейн и Маира пошли через сад, но трава словно держала за ноги и не давала сделать ни шагу.

Тейн прощался. Она прижалась к дверям своей комнаты, а он смотрел ей в глаза, склонился к самому носу и нежно произнёс:

— Я хочу биться за вас на грядущих сражениях, будьте моей. Сладких снов.

— Доброй ночи, — ответила Маира. Тейн ушёл по коридору. А она переполненная чувствами вернулась в кровать, и нежно-нежно засмеялась. Ей хотелось танцевать и петь.

***
— Держи, Иртон, — Зверь протянул толстую книгу в кожаном переплёте, всю покрытую знаками и рунами. От книги пахло серой и жжёными волосами. Страницы все разные, как будто это сборник из множества записок, которые писались абы на чём.

— О чём этот дневник? — поинтересовался Иртон.

— Как рассказывают летописцы, около двухсот лет назад в наш мир проникли демоны. Бесцельно и беспощадно они убивали всё на своём пути. Это время называют — «Бойней». В том месте, где сейчас Вульфорг, они ворвались в наш дом. Долгие годы шли бесконечные бои, днём и ночью. Пока на материк не явились людины. Они звали себя магами крови, и могли убивать бессмертные полчища. Добровольцы среди зверян вступили в орден. Они изменились внешне и подчинились магам, потеряв волю. Их прозвали рыцарями крови. Гигантское войско, практически все волкийцы, тогда ушло с людинами, дать бой демонам и ни один не вернулся, — Зверь тяжело вздохнул.

— Что случилась? Почему никто не вернулся? — спросил Иртон, листая страницы книги с жуткими картинами и текстами.

— Я не знаю, даже когда я был у людинов, не видел волкийцев, да зверян там по пальцам пересчитать можно. Похоже, все полегли тогда.

— А как закончилась «Бойня»? — не успокаивался заинтересованный Иртон.

— Об этом нужно у людян узнавать, мне известно, что демоны перестали появляться, и оставалось их добить, — добавил Зверь.

— Я прочту, но мне интересно, что именно ты хочешь узнать из книги?

— Моя металлическая рука… Я думал, может в этой книге есть про неё, но крал я её, чтобы узнать про Хаку, — ответил Зверь.

— Хаку? — удивился Иртон.

— Да, это наш Бог зверян, он создал нас и мир, в котором мы живём. Он в космогонии упоминается, возможно, это и есть история о том, как мир создан.

— Я не верю в Богов, — ответил Иртон.

— Чего в них верить, если они просто есть? Хаку помог возвести Вульфорг и крепость Дю, он же помог тинторам заселить опустевшие земли. Более того, я у него меч украл, — с негодующим тоном ответил Зверь.

— Ты хочешь сказать, создатель мира, всесильный Бог бродит где-то вокруг? — удивился Иртон.

— Сидит в золотой кузнице, если быть точным. Я нашёл её по древним легендам и поверьям.

— Ты узнал это из книги?

— Нет, её мне не прочесть, но я думал, в ней есть что-то о нём.

— Книга о демонах, а ты искал в ней Бога? — с ещё большим удивлением спросил Иртон.

— Ха-х, чем чёрт не шутит? Давай на боковую, нас ждут трудные сборы, — со смехом произнёс Зверь и тут же улёгся на пол, подложив под голову груду свитков.

— «Интересно, а может и наш Бог где-то на Земле живёт себе, тюльпаны выращивает? Его просто никто не искал в прямом смысле?» — задумался Иртон, вздохнул и лёг рядом со Зверем.

***
Громкий стук в дверь. После чего в комнате появился Шейк, он оглядел всю комнату подошёл к окну, через которое проникали полоски лунного света. Своей спиной он отбросил длинную тень на спящую Маиру.

— Думаю, он тебе нравится, — произнёс Шейк. Маира испугалась и схватилась за нож, который прятала под подушкой.

— Тише, поранишься ещё, — со злобным ехидством сказал Шейк, повернувшись к Маире, — Ты, наверное, не хочешь, чтобы принц Тейн пострадал, верно?

— К чему ты клонишь? — Маира некрасиво скривила мордашку.

— Я его оставлю в живых и тебя за одно, при условии, что одна фигура будет убрана с шахматной доски.

— Не юли, ты меня шантажировать хочешь?! — разозлилась Маира, а её тень удлинилась и словно отбросила два зловещих рога на голове.

— Просто если убьёшь Тейру, то принц будет жить, — Шейк поднял розу с тумбы около кровати.

— Кто тебя послал? — Маира глядела исподлобья на Шейка, а воздух вокруг по какой-то причине тяжелел. Шейк уже начинал жалеть, что сунулся к ней в спальню.

— Он. Он даёт тебе выбор или Тейра, или Тейн, а мои слова это достаточная гарантия, — Шейк кинул розу на кровать перед Маирой и поспешил уйти. Больше его сил строить из себя само хладнокровие не было. Тигрица вскочила с кровати с ножом и прижала Шейка к стене, приставив лезвие к горлу.

— Слышишь, ты, — клоп. Лишь потому, что он мне велел тебя не трогать, я ещё тебя не раздавила! Не вздумай мне угрожать! Я выполню его поручение, а ты должен мне кое-что будешь! — Маира резко дёрнула лезвие по шее гостя, тем самым его не смертельно порезав. Шейк сбежал из комнаты, а Маира поглядела на розу и засмеялась. Роза тут же завяла.

***
Ку-ка-ре-ку!

Жуткий, скрипучий, какой-то драный звук пения утреннего петуха врезался в ухо Иртона. Гнусное животное продолжало орать без умолку, и напрочь разрушило все грёзы и вместе с ними настроение. Иртон встал, протёр глаза, оглядел кабинет. Стал потягиваться и почувствовал кожаную сумку, крепко привязанную к поясу. Заглянул внутрь, оттуда вырвался запах опалённой кожи, и мирно лежал бестиарий, заняв почти всё пространство сумки. Иртон зевал и, причмокивая ртом, искал Зверя, которого не оказалось на прошлом месте.

«Куда он делся? Может, встал пораньше, чтобы собраться? Или, вообще, сбежал, он же не хотел ехать», — просыпались мысли в голове героя.

Сделав большой шаг к выходу, он наступил на что-то мерзкое. Раздался громкий собачий скул, и из огромной горы всевозможных свитков и бумаг вскочил Зверь.

— Ты что творишь! Жить надоело?! — закричал приведённый в чувства Зверь, потом тихо выругался, поглаживая хвост.

— Зачем ты туда зарылся? — со смехом спросил Иртон.

— Мне так спокойнее было! Смеётся он, — обиженно ответил Зверь.

— Что будем делать?

— Собирай карты, Иртон, и пойдём к королю. Он должен мне, как можно больше тёплых вещей, снаряжения и еды с водой, много еды.

Собрав необходимые карты и бумаги, славные герои вышли из кабинета, двинулись к умывальням. Вымылись, переоделись. Оказалось, что Зверь имеет свою комнату во дворце, но правда ничего там не хранит. По крайне мере, он в этом убедительно заверял. Иртон побаивался, разглядывая карты, он хотел найти хоть что-то, что указало бы дорогу домой, но даже малейшей зацепки не было. Он чувствовал нарастающую беду и хотел испариться как можно скорее.

Когда были готовы, они прошли через коридор до белых дверей, у входа стоял тинтор-ягуар и вежливо улыбался. Король Лонтон-Дю любил решать различные вопросы за едой. Завтраки, обеды и ужины — это самое время подумать о государственных делах.

— Опустим формальности! — крикнул Зверь привратникам и открыл дверь самостоятельно. Прошли в обеденный зал, где уже развернулись дебаты. Гостей у короля было значительно больше, нежели на остальных встречах. Служанки разносили подносы с угощеньями и бокалами вина. Как удобно надираться с утра пораньше.

Присутствовали все советники, добавились ещё какие-то рыцари, кто в доспехах, кто нет, и Маира. Из всей клокочущей и гневной толпы выделялись только два волкийца, Ральф и ещё один — они молчали. Зверь громко шагал по залу, но никем воспринят не был, Иртон плелся следом. Они дошли до Маиры.

— Что происходит? — спросил у неё Зверь.

— Ничего особенного, уже час спорят об обороне, койоны вторглись в королевство, пока их около двадцати тысяч, Тейн отправился дать бой с королевским ополчением, о-эх-эх. Шен-Дю ещё ночью отбыл к королеве… То есть, простите, в королевство Фу. А ведь как замечательно начался завтрак, никакой политики, никаких криков, но тут Трибифон опять буркнул и пошло-поехало. Поведёт он подкрепление принцу, как же, идиот.

— Интересно, а вассалы успеют собраться в единое войско раньше, чем койоны? — спросил Иртон. Все замолкли, он действительно внёс новую лепту в разговор.

— И, вы, явились? — отреагировал король, — Господин посол хочет сказать, что мы не успеем собрать войска?

— Я? — испугался Иртон, — Нет, нет, нет! Я просто считаю, что, к сожалению, вы уже половину месяца только обсуждаете, но толком не вооружаетесь.

— Господин Иртон верно говорит, мы теряем время! — решил король, он злобно нахмурился, сжал кулаки. Иртон втянул голову в плечи, ожидая, что оскорбил его величество.

— Зверь, твой контракт на Коваля я передаю Ральфу и Ланкру, эти охотники займутся им. А ты сопроводишь нашего посла в Северные кланы, пусть вышлют подмогу. Да и людинешку забери с глаз долой.

— Чертовщина, эти двое никогда не найдут Коваля, даже если он лично постучится в двери их дома! — гневно заявил Зверь.

— Я же выследил тебя, это непроблема, — парировал Ральф.

— Конечно, тебе сказали, где искать, ты и нашёл.

— Прекратить немедля! — перебил король, — Посол уже занята сборами и вам троим тоже пара заняться этим вопросом. Пошли вон, пока я милостив.

— Да, ваш бродие, как вам угодно. Пошли, Иртон, — ответил Зверь и подбросил рукой тарелку, та перевернулась в воздухе пару раз и приземлилась, заняв былую безмятежность. После этого волкиец смиренно поклонился в пояс.

Маира поднялась из-за стола и пошла за героями. Шейк проводил её взглядом, с очень недоверчивой улыбкой, она сделала то же самое. Оба плохо подумали друг о друге и отвернулись.

— Я иду в корпус охотников, выезжаем после обеда, советую плотно покушать, — сказал Зверь, царапая пальцами металлической руки фрески на стенах замка.

— Я к себе, его величество должен прислать швею ко мне, — сказала Маира и спешно убежала.

— Эй, что мне делать? — испугался брошенный Иртон, ехать на крайний север он не рассчитывал, но и перечить королю духа не хватило. «С другой стороны, мы же хотели убраться поскорее, вот и уедем», — успокоил мозг своего хозяина.

Иртона подхватили три уже знакомых тигра и куда-то повели. Прошли через двое ворот, по лестнице вниз, наверх и добрались до знакомой комнаты, установили на трапецию у зеркал, раздели. Нарядили в кафтан темно-зелёного цвета, на подобие того, что был на Звере в первую встречу, штаны. Туфли начистили, но менять не стали. Дальше перемерили большое количество тёплых тулупов, длиной ниже колена. Выбрали тот, от которого сильнее всего пахло шкурой, но не думаю, что именно это было критерием. Притащили сумку, рюкзак, сложили одежду, спальный мешок. «Интересно, как вообще без этих троих король или его сыновья куда-то собираются», — задумался Иртон. Все собранные вещи двое тигров схватили на руки и утащили куда-то. Оставшийся тигр, не произнося ни слова, взял Иртона за руку и повёл на выход. Ведя длинными дворцовыми коридорами, тигр мчался вперёд. Синие шёлковые ковры на полу, вдоль стены развешены картины в позолоченных рамах и зеркала. Они остановились, тигр поглядывал в окно, чего-то ждал. Иртон заметил фреску на стене. Изображён был человек в полный рост, облачённый в чёрный фрак с белой сорочкой и перчатками. Он задумчиво держал левую руку кистью у подбородка, изогнув в локте. У него была изображена птичья голова и проницательные птичьи глаза, за спиной человека, как бы спиной, стояла рыжая девушка с луком. Фреска навеивала ужас своим выделяющимся мотивом. Тигр ударил в колокольчик рядом с фреской и завёл Иртона в небольшую комнату, где уже сидела Маира, переодетая в мужскую одежду для похода, и ещё какая-то ягуарша. Иртон её не признал, а это посол и советница короля — Тейра Ковальдийская. Девушка видная, наряжена как Людовик четырнадцатый, не хватает разве что парика на голове. Держит куриную ножку, как истинный педант. Маира сидела рядом и, просто, ела всё подряд, её как-то трясло.

— Здравствуй, Иртон, вот мы и увиделись, присаживайся, знакомься, это Тейра. Она посол его величества, и она едет с нами, — сказала Маира дрожащим голосом. Ягуарша поднялась с места и поклонилась Иртону. Он же поклонился в ответ и сел напротив девушек. Тигр, что привёл Иртона, дополнил титулы советницы, потратив на это весь воздух в своих лёгких.

— Мне очень приятно познакомиться с вами! Я невероятно рада встретить людина, да ещё сопровождать, — каким-то пищащим противным голосом затараторила Тейра.

«Боже, пусть она замолчит», — всё нутро Иртона будто скреблось от её голоса.

— Мне тоже очень приятно познакомиться, только по-моему, это мы вас сопровождать будем, — ответил Иртон.

«Приятно ему, хватит врать!» — возмутилось подсознание в недрах мозга.

— Хо-хо-хо, ну конечно, конечно, хо-хо-хо!

«Я убью её!» — прокричал мозг и попытался вырваться из головы, что отозвалось болью в висках. Маира тряслась всё сильней, это уже сложно было не заметить.

— Что-то случилось, Маира, ты нервная какая-то? — заинтересовался Иртон.

— Всё пройдёт, она волнуется, я тоже волнуюсь, мы ведь никогда не были в Северных Кланах. Это так волнительно, хо-хо-хо, — протараторила Тейра и «проулыбалась» всем кому смогла. Раскрыла веер с весьма громким щелчком и тут же закрыла.

«Пусть она прекратит!» — возмущались внутренности Иртона, — Маира?

— Да. Это волнение… — ответила Маира, её фиолетовые глаза намокли, но она это умело скрыла.

— Конечно, конечно, с настоящим магом в поход, хо-хо-хо, Иртон, вы обучались магии? Или люди это от рождения умеют?

— Я не знаю… Не обучался и не умею, — ответил Иртон.

«Что ты делаешь, перестань с ней говорить, а то она будет отвечать постоянно, я прокисну от таких вибраций!» — возмущался мозг Иртона.

И тут Иртон подумал, что, странно, мозг с ним в прямом смысле говорит, может это всё-таки кома? А речи мозга, это кто-то пытается помочь. Иртон даже побледнел, но мозг, в свойственной манере, поспешил заверить.

«Нет, ты не псих, я бы заметил. Вот дурак — да, но не псих», — добавил абсолютной уверенности мозг.

— Я в коме? — спросил Иртон.

— Что? — удивилась Маира.

— О чём вы? — Тейра состроила мордочку недоумевающей уточки.

«Ты вслух спросил», — пробила мысль на вылет голову Иртона, — Это я так, мысли вслух.

— Знаешь, Иртон, это ты нервничаешь, — сказала Маира и мило улыбнулась. Иртону показалось, что у неё есть рога на её голове, но видение прошло.

— Кушайте, дорогой господин, полевая кухня не будет такой вкусной, хо-хо-хо, — предложила Тейра.

— Да, конечно. Полевая кухня?

— Она с собой два вагона берет, — добавила Маира, — И дружину в сто бойцов.

— Если мы едем в дикие земли, это не значит, что нужно забывать о благах цивилизации, — защитилась Тейра, — Как же вы не обучались, я слышала все человеки — маги!

Иртон проглотил кусок печёной оленины, запил содержимым из бокала рядом, оказалось сухим вином. Иртон даже поперхнулся, но, что ж, можно разок.

«Конечно, пей, мы же в средневековье играем», — разозлился мозг. Его можно понять, трезвость — это всё, что у мозга осталось.

— Правильно говорить люди, — поправил Иртон, услышал: «Ох, ну конечно, хо-хо-хо.»

— Это долгая история, просто сойдёмся на том, что я мастак в языках, а не в магии.

— Мастак? — переспросила Маира.

— Мастер. Я переводчик, будем считать так, — пояснил Иртон.

— Будем считать так? Что за скрытности, хо-хо.

— История долгая, я перекушу, пожалуй…

— Может магистр? — поправила Маира.

— Речь у вас ужасная, господин, — оценила Тейра. «Кто бы говорил», — оценил мозг.

***
Зверь, покинув дворец, направился к гильдии охотников. Обратил внимание на две фуры, что загружались воинами. Всю дорогу, рассерженно ворча, шёл по людным улицам, видел, как войско Трибифона в полном обмундировании покинуло пределы крепости, видел очнувшихся пьяниц, которым плевать на всё. Жён и матерей, что плачут, собирая сыновей и мужей. Зверь, хоть и был всю жизнь хладнокровным убийцей, но он ненавидел войну и жестокость, слезы отчаявшихся скребли стеклом по его сердцу.

Гильдия охотников — это уникальное сообщество. Словом «гильдия» они обозначают именно помещение, в котором расположились, а не что-то другое. Они зовутся Охотники за Головами, есть те, кто добавляют слово — «королевские», что означает, служат королю. Обученные приёмам розыска, они представляют собой наёмных сыщиков и убийц в одном лице. За деньги они заключают контракт и ведут поиски. Предмет поиска: монстр или житель каких-то земель, даже какая-то вещь. Берутся за любые поиски. Они не обязательно убивают цель, но чаще заказывают им именно это. Гильдия была создана после «Бойни», когда практически все волкийцы погибли, их древнее искусство было решено сохранить, тогда оставшиеся объединились и взялись обучать знаниям новобранцев. Тинторы, трудно этому поддавались, их нюх и слух значительно ниже, чем у волкийцев, поэтому их мало среди охотников, чаще звание охотника и знания переходят от отца к сыну. Многие деревни королевства Дю, всё ещё заселены волкийцами, но у земледельцев редко возникает желание обучаться. Также среди охотников есть и медвеги, но их ещё меньше.

Первый король Дю, выделил охотникам одну из оборонных башен на крепостной стене, и королевские заказы не оплачивались, пока башня не была выкуплена. Они устроили винтовые комнаты по всем этажам башни, там же хранят снаряжение, которое делает охотничий мастер. В башне четыре этажа, выход на стену, также площадь перед башней. Первый этаж и площадь, это кузня, мастерская да лавка, в которой идёт торговля. В этой же лавке принимаются заказы. Самый молодой из охотников, должен позвать, того кому предназначен контракт. Охотники много странствуют, подыскивая работу по разным городам и сёлам. Второй этаж — это столовая, все охотники готовят самостоятельно и живут, как в общежитии, по их мнению, это развивает братство. Но нередко случалось, что кто-то оплачивал контракт на другого охотника, очень дорого, но возможно. Провизию добывают самостоятельно: покупают или охотой. Их никто не снабжает. Третий этаж это спальни и выход на часть стены, которую охотники оборудовали под тренировочную площадку. Особые тренажеры, для поддержания мышечной формы и мастерства. У кого нет дела, те тренируются весь день. У каждого есть любимое оружие, но при этом они обучены владеть практически всем. Четвёртый этаж продолжение спален, ещё там хранятся карты сделанные охотниками или купленные где-то; и самое дорогое и специфическое снаряжение. У гильдии нет общего капитала, каждый зарабатывает сам, и они между собой расплачиваются деньгами за различную помощь. Все владеют личным сундуком, где хранятся ценные вещи. Вступить в гильдию может каждый, сдав, так называемый, тест на выживаемость. Суть его в том, что добровольца отправляют на семь суток в лес без снаряжения и оружия. Если новобранец выживал, то его принимали с почётом. Желающих с каждым годом всё меньше так, как охотники следят за теми, кто вызвался, и обмануть не получается. У современных охотников нет семей, что плачевно сказывается на гильдии в целом, добровольцев почти нет, детей — нет, по крайне мере законных.

Пройдя по знакомой площади, где всё ещё стоял помост для казней, Зверь повернул на узкую мрачную улочку, которая вывела его на деревянную стену, возведённую между домов. В стене двери. Громко постучал в них, открылся засов, оттуда выглянула мохнатая медвежья морда. Своими мощными ноздрями медведь втянул воздух в себя, тут же исчез и захлопнул окошко. После примерно трёх щелчков, распахнулась дверка.

— Проходи, Зверь, все говорили, ты умер, — мощным басом обрадовался медведь.

— Лампту, посуди сам, кто меня убьёт, этого ни Бог, ни дракон не сделали, — улыбаясь, ответил Зверь.

— Дай-ка я тебя обниму! — закричал Лампту, обхватил Зверя могучими лапами, да так крепко сжал, что даже спёрло воздух в лёгких.

— Полегче, ты меня задушишь!

— Прости, я переживал за тебя, — ответил медведь. Зверь прошёл на площадку, по которой свободно бегали куры и гуси, важно прогуливался петух. Корова поедала сено, а из кузни валил дым.

Лампту — это огромный медвег, бурый, пушистый да весом в пол тонны. Про такого говорят морда шире газеты. Одет был в шаровары да в сапоги — обычно. Кожаный фартук. Медведь с прямой осанкой — последний мастер гильдии. У него был маленький подмастерье — его сынишка, но он погиб при случайных обстоятельствах. Пролил на себя металл из котла для плавки, когда должен был залить форму. Жена не смогла простить этого и бросила несчастного Лампту, а он с тех пор не брал в подмастерье никого.

— Проходи, Зверь, будешь мёду с горячим компотом? — предложил Лампту.

— Прекрасно! Я не завтракал, может ещё чего есть? — радостно согласился Зверь и прошёл в кузню. Вокруг всё набросано, единого порядка в вещах не было. Медведь забежал следом, повернул пару вентилей на сети из нескольких труб. Набрал воды из маленького колодца, перелил в котёл, поставил на огонь. В полу открыл люк, свесился туда по пояс. Чего-то копался, достал маленький деревянный бочонок и вяленого гуся. Зверь сел за маленький круглый захламлённый стол, оглядывая инструменты, разложенные по полочкам, лавки. Лампту смел весь хлам со стола, поставил бочонок и положил гуся, с верхней полки достал ещё котёл, в котором что-то булькало. И две металлические кружки.

— Расскажи, Зверь, как дела твои, нашёл Коваля? — спросил Лампту, разливая компот из котла.

— Я его выследил, но он трудная цель, меня взяли в плен койоны из его окружения, он сдал им наши позиции, — ответил Зверь, отрывая ножку от гуся.

— Как низко может пасть кто-то из-за денег, он же был маршалом до Лейя, а как ты спасся? — медведь принялся открывать бочонок.

— По пути я встретил людина.

— Что? Людина? Откуда он взялся-то? На Этаре и людин?

— Я не знаю, он говорит, на какой-то машине поднялся, и он странный, магии не обучен, фехтовать не умеет, но владеет всеми языками зверян, — ответил, чавкая птицей, Зверь.

— Да ты что?

— И суть не в этом, в общем-то. Он меня вытащил из плена. Если бы не он, меня б тут не было. Мы забрели прямо в скрытый штаб к койонам. Так этот людинешка, помог оттянуть время и бежать, он даже втёрся им в доверие. Меня хотели убить, а его отпустить.

— Да уж, вот это талант, — почёсывая ухо, слушал Лампту, а в его пасти смачно прохрустели гусиные кости, — Жаль, ты его сюда не привёл. Я б пообщался.

— Он гость королевской семьи, был… Его собирают в поход, — Зверь опрокинул вторую кружку компота.

— Может огурчиков и ещё чего-нибудь покрепче? Я, вот, орочий грог заполучил, — предложил Лампту.

— Где ты его взял? Он запрещён же, — удивился Зверь.

— Ты людина в крепость привёл, а ведь слухи же, так что знать надо, мне его один кот на капканы выменял.

— Раздаёшь гильдейское добро за выпивку, Лампту?

— Каждый по своему расплачивается, а я деньги на ловушках делаю, — ответил медведь, поднялся с места и пошёл к, уже знакомому нам, люку в полу. Заглянул туда, гремел, копался, и достал бутылку не прозрачной жидкости. Поставил на стол, из шкафчика рядом взял горшок солёных огурцов и вынул пару. Разлил в кружки грог.

— Может, скажешь чего-нибудь, Лампту? — попросил Зверь, принюхиваясь к напитку.

— Да, ты прав, не хорошо так, предлагаю за пробу выпить!

— Отлично! — согласился Зверь, и они стукнулись кружками, после чего резко их опустошили. Зверь раскашлялся, а Лампту, будто стакан воды выпил, состроил лицо истинного ценителя, посмотрел на потолок, облизал десны.

— М-да, не распробовал-с… — огорчился медведь.

— Бормотуха какая-то! — закричал Зверь, проглотив огурец с луковицей, — Даже лук сладкий после этого грога!

— Да? Тогда нужно перчик туда замочить и пусть постоит, — Лампту закрыл бутылку пробкой, — Может чего полегче?

— Давай, нужно чем-то этот мерзкий вкус перебить, — ответил Зверь, заглатывая утиную грудинку прямо с костями. Лампту поднялся из-за стола, после пары знакомых действий он принёс обычных овощей да бутыль красного вина.

— Вот, держи, — медвег разлил напиток по стаканам с горкой. Именно с горкой. Они выпили по кружке, после чего Лампту разлил ещё по одной.

— Шёл я как-то мимо дома советницы Тейры, что на Монетной улице находится. Волей случая, не специально, заглянул в окошко. Что я вижу там? Величество своей персоной, да какая-то очень фигуристая тинторочка в полоску, — с блеском в глазах начал удивительную историю Лампту, обильно жестикулируя лапами.

— Да не может быть, сам король? — переспросил, по-дружески улыбаясь, Зверь.

— Лично Лонтон-Дю, зуб даю! Угадай, чем они заняться в том доме грезят? — с напором парировал медведь.

— Не верю! Лонтон и Тейра? — рассмеялся Зверь.

— Да не Тейра, это в доме её, но кошка-то другая совсем, в полоску! Вот заладили они, значит. А я остался следить, дабы государю нашему, кто не помешал! — со всей серьёзностью ответил Лампту.

— Какая другая кошка в доме советницы? Брешешь, — Зверь опрокинул ещё кружку винца.

— Я тебе клянусь, — ответил мишка и начертил воображаемый крестик пальцем на сердце, — Ох, чего только кошечка та ни вытворяла…

Зверь рассмеялся и хлопнул Лампту по плечу. После чего и медведь догнал волка по выпивке.

— Это когда было-то, негодник? — переспросил охмелевший Зверь.

— Так и не вспомнишь, это было, когда ты за Ковалем уехал.

— «Фигуристая тинторочка в полоску, говоришь… Нет, исключено, не она», — задумался Зверь.

— А теперь ты куда направляешься? — перебил охотничьи мысли кузнец.

— Посла нужно сопроводить в Северные Кланы.

— Так, понятно тогда, чего ты зашёл, тебе предстоит выжить на пути туда? — засмеялся Лампту.

— Да, мы как королевская делегация туда едем. Большинство удобств с собой, но там земли настолько дикие, что лучше перестраховаться.

— Тебе нужны: верёвки, лампа масляная и крюки? — спросил Лампту, начиная всё перечисленное складывать на стол.

— Да, ещё твой знаменитый рюкзачок, карабины, шлямбуры, зубила, заячью ловушку, — начал задумываться о походе Зверь, — Новый арбалет со стрелами, да продай-ка мне тёплый охотничий тулуп.

— Хох, это всё дорого встанет, а где прошлый арбалет и болты? Да ещё и тулуп мой понадобился, а царский чего не возьмёшь, — улыбался медведь, добирая необходимые вещи.

— Царский не такой тёплый. Пока из плена бежали, мою телегу со всем добром увели.

— Если на то пошло, деньги-то есть? За еду не возьму, а снаряжение дорого стоит.

— Не бойся, всё у меня есть, — Зверь положил кошелёк на стол, — Знаешь, что, Лампту? Давай-ка мне весь набор! Котелок, флягу, точило, огниво — всё! Северные земли, как ни как.

— Ты так боишься, что останешься там один, в тундре и без помощи? — удивился Лампту, — Делегация же королевская?

— Я бы и тебя в дорогу взял, чувствую что-то не доброе, — Зверь встал из-за стола, глубоко вздохнул и вышел на улицу, — А где все?

— У них контракты, первый раз такое, абсолютно у всех дело есть. Нет, тут ещё утром сидели Ральф и Ланкр, потом ушли во дворец и не возвращались, — задумчиво дёргая ушами, ответил медведь.

— У всех есть контракты? Невероятно… — задумался Зверь и посмотрел вперёд, словно пытался увидеть сквозь крепостную стену.

— А в северные земли ты бесплатно едешь, на одном содержании? — прищурившись, спросил Лампту.

— Надеюсь, что нет, это всё-таки поручение короля, нужно узнать перед выездом, если бумаг с печатью нет, то я действительно за даром еду.

Лампту подошёл к Зверю, поставил рядом на пол собранный рюкзак, увесистый и плотный.

— Лампту, поехали со мной. Боюсь, во время штурма здесь начнётся ад, а штурм будет, — многозначительно произнёс Зверь, продолжая смотреть прямо в стену, — Слышал же, койоны придут, а их там тьма.

— Нет, я останусь, а ты спасёшь нас всех, Северные Кланы — шанс спастись и вернуться.

Зверь обнял Лампту и отдал свой кошелёк. Надел рюкзак и молча, пытаясь скрыть переживания, направился к выходу.

— Прощай, мой друг, — произнёс Лампту и вернулся в кузню.

Зверь выдвинулся обратно к дворцу, улицы налиты солнечным светом, но над городом висела какая-то тяжесть. Внимание Зверя привлекла группа тинторов, что наряженная в маски из красной ткани, о чём-то переговаривалась. Странности на этом не закончились. Пройдя к площади, на которой он не был казнён, увидел знамёна на окнах и фонарях, которых не было ранее.

«Знак со змеёй, такой же, как я видел в лагере у койонов», — задумался Зверь, — «Удивительно, но стражи нет, обычно в городе в это время людно, да и война. Нет, я стал подозрительным, скорее всего, просто сегодня такой день. Но знамёна не вписываются…»

Зверь решил не думать об этом, ведь вся королевская семья считает, что лучше сослать его на север. И помощь охотников в войне никому не нужна, отправили всю гильдию по заданиям. «Странно это всё».

Вход в сады дворца. Здесь находились два стражника — первые, кого Зверь встретил за этот день. За забором, огораживающим сад, стояла шумиха. Две огромных фуры и около дюжины охранников, плюс гружёная карета. С шумом и гамом в какой-то суматохе шёл сбор. Зверь обошёл сборище, недоумевающе поглядев, на это действо, увидел карету, возле которой стояли Иртон и Маира. А в стороне была остальная конная дружина.

— Иртон? Что это за мать его? — закричал, довольный встречей, Зверь.

— А, что опять? — Иртон вздрогнул от неожиданности.

— Маира! Что это всё значит? Куда это всё?

— Здравствуй снова, Зверь. Это Тейра — наш многоуважаемый посол.

— Она что, решила все вещи из дворца вывести? — удивлялся Зверь.

«Нет, это даже не половина», — подумал Иртон, — Она говорит, что удобства должны быть всегда.

— Наша задача быстро добраться до Северных земель, а с таким багажом мы месяц только к перевалу ехать будем. Можно же ограничиться одной каретой с дружиной! — разозлился Зверь.

— Хо-хо-хо! С чего вы взяли, сударь! Я уже была в больших походах и знаю, как собираться! Я всё время на выездах, и точно знаю, что нужно, — появилась фигура, наряженная в платье с широкой юбкой.

— В мирное время, когда ничего не угрожает, можешь с собой брать всё, что захочешь! А сейчас мы в опасности! Нужен быстрый результат! Сворачивай половину!

— Вы слишком напряжены, сударь, хо-хо! — запищала Тейра, в свойственной ей манере.

Её голос такой громкий. Зверь прочистил пальцем ухо, так как в голове поднялся мощный звон, словно колокольню внутри головы выстроили.

— Кто это, и что за птичье гнездо у неё на голове? — переспросил Зверь.

— Это её светлость посол короля Лонтона, графиня Тейра Ковальдийская и парик, — ответила Маира.

— Да! Это я! А вы, Зверь! Будете меня сопровождать! — закричала Тейра, схватив Зверя за руки и прыгая, как ужаленная.

— Иртон, её обязательно с собой брать? — склонившись в сторону, спросил Зверь.

— Думаю, что это мы менее обязательны в походе.

— Так она поедет в вечернем платье, и мы вдобавок с собой все её вещи берём? — раздражался Зверь, — Эй! Бросайте всё! Едем на одной карете, садимся! Едем!

— Да как вы смеете! Вы трое! Я руковожу! Я — посол, вы — сопровождение! — запищала Тейра, — Все эти вещи жизненно важны!!!

Зверь отошёл в сторону, чтобы поторопить охрану кареты и кучера, которые не знают, что отправка немедленно. Тейра металась из стороны в сторону, то обмахивалась веером, то стучала им, тряслась вся и тяжело дышала. Можно подумать, что у неё температура. Зверь помог перетащить сундук с тёплыми вещами, некоторые запасы еды и воды. Всё готово к отправлению.

— Но как же все мои платья! — расстроилась Тейра, — Что мне надеть на переговоры?

Тейра была готова заплакать.

— Ты, похоже, никогда не была в Северных Кланах, поверь мне, на переговоры ты наденешь шубу. Садись, едем! — очень резко, прижав руку к груди, ответил Зверь, он, надо признать, любил приукрашивать свои речи театральными, наигранными движениями рук и ног. Тейра раскраснелась да топнула ногой.

— Погодите! Я переоденусь! — крикнула она и забралась в один из дилижансов. В молчании, а Зверь в лютом раздражении, её прождали около полутора часа. Из дилижанса выскочила Тейра, одетая как пират, нет, скорее, как очень богатый юноша, который считает, что пираты одеваются так. Парик сменен шапкой треуголкой. Всё это чудо, прокричав: «Сюрприз!» — взошло в карету, село на свободное место напротив Зверя и скрестило ноги, продолжив улыбаться.

«Это предел. Иртон, мне было хорошо с тобой, но я ухожу!» — произнёс мозг, и с тех пор Иртон долгое время не мог думать, даже банально, чтобы понимать, о чём разговаривает.

Кучер одёрнул поводья, два удалых скакуна тронулись с места, и карета поехала. Трое личных стражников госпожи советника расположились на крыше, один сел на ящик позади кареты, что находился в прицепе и содержал основную долю провизии. Ещё полтина маршем пошла следом, а между ними фура с кухней. Выдвинулись за территорию дворцового парка, тронулись в объезд.

Зверь сидел, скрестив руки на груди и уставившись в пол. Вдруг его уши встали дыбом, и он мгновенно, на ходу, выпрыгнул в окошко. Иртон, которого временно покинул рассудок, так и не смог понять сон это или нет. Маира, изрядно перепугавшись, вскочила и выглянула на улицу, наполовину свесившись из кареты. Она яростным взглядом выискивала Зверя. Тот же ловко перелез через ограждение парка дворца и стремительно направился в его направлении. Маира, громко хлопнув дверцей кареты, села рядом с Иртоном.

— Куда он направился? — заворчала она.

— Хо-хо. И славно, что он бежал, не нужен нам этот варвар! — ответила Тейра.

— Он лучший охотник за головами в мире и непобедимый боец! Такой нужен всегда! — волновалась Маира.

— Хо-хо-хо. Тоже мне лучший — ни манер, ни происхождения, ни вкуса.

— И почему я с тобой спорю?

— «Боги всемогущие! Она продолжает говорить своим дурацким голосом, свои дурацкие речи!» — возмутилось вновь вернувшееся понимание Иртона.

— Что? О чём вы? Где Зверь? — спросил Иртон, дёрнувшись, будто ударило током.

— Выпрыгнул в окно и убежал! — злобно ответила Маира.

— Хо-хо. Надеюсь, разбился, хо-хо, — заливалась злорадным смехом Тейра. Телега повернула на прямую улицу, ведущую на северный выход. Улицы в городе-крепости утроены так, что с севера и востока прямой проход к дворцу и торговым площадям, а с юга и запада улицы сплетены в лабиринт, через который не получится совершить быструю уверенную атаку на дворец.

— Он не разбился, я видела! Он просто сбежал, бросил нас! — всё сильней сердилась Маира.

— Как это? Он не мог! Он нам нужен! — разволновался Иртон.

— «Мы умрём без него! Беги тоже!» — взорвался мозг.

— Что вы так переживаете? Хо-хо, моя охрана способна защитить нас от всего, что угодно, — попыталась успокоить героев Тейра.

— Да, а кто из ваших стражников убил дракона?! Или хотя бы видел? — Маира так резко пристально посмотрела на Тейру, что та вздрогнула от неожиданности и обронила треуголку на колени.

— В самом деле, мы же едем туда дракона убивать! Нам нужна армия по оборонительному договору, который с барсарами существует с давних времён, нам драконоборец не нужен! Хох, — поправляя шляпу, своим пищащим голосом защитилась Тейра.

Карета подъезжала к выезду, стража открыла северные ворота, путешественники двинулись на выход. Иртон переживал как лихорадочный, сердце колотило, коленки тряслись, на висках выступил пот. Парнишка елозил и крутился на своём месте, как на муравейнике. Маира не отлипала от окошка и всё высматривала Зверя. А Тейра задремала, когда карета переехала через откидной мост, Маира закричала: «Тормози!».

Громогласный рык раздался с непреодолимой силой. Кучер задрал на себя поводья, что даже лошади поднялись на дыбы, карета встала, как вкопанная, а Тейру швырнуло в Иртона. Она попыталась встать, а Иртон хотел помочь. Их желания преследовали одну цель, но не совпали, из-за чего ни та, ни другой ничего сделать не смогли. Ругаясь и переговариваясь каким-то нечленораздельным языком, они-таки смогли принять удобные для обоих положения. Маира уже выскочила из кареты. И рассержено смотрела в сторону города. Иртон хотел выйти за ней, но споткнулся об мешок, упавшего с полки багажа, и просто выпал.

— Не могу поверить! Он нас бросил! — возмущалась Маира, — Мы не можем ехать без него.

Она стояла, робко держась за свои плечи, и не обратила ни секунды внимания на Иртона, который подбрёл, хромая на одну ногу. Тейра с видом бешеной собаки, вся взъерошенная и растрёпанная появилась в створках дверцы кареты, она была готова вцепиться в горло первому прохожему и перегрызть его пополам.

— Какого чёрта! Ты больная, так орать! Почему ты всех остановила?! Мы торопимся! — запищал противный тонкий голос Тейры, надо признать, что ещё чуть-чуть, и она сможет бокалы колоть криком. Раскалывать мозги Иртона она умудрялась мастерски.

— Он не мог нас бросить! Должно быть что-то забыл, так как в карете он оставил свой рюкзак и тулуп, — подбодрил Маиру, да и себя, Иртон.

— Потому нужно его подождать, — дополнила она слова Иртона.

— Чего ждать! Бежал ваш охотник! Едем! — закричала Тейра. К ней подошли стражи, которые слетели с кареты, покрытые грязью, а из каски одного торчал куст.

— Госпожа, что-то случилось? — переспросил «кустоносец».

— Мы ждём! — громко-громко пискнула Тейра, несчастный стражник отскочил в сторону, поскользнулся и слетел в ров. Тишина, тишина, всплеск. Тейра вернулась в карету. Стража пыталась вытащить горе-соратника изо рва. Верёвку сбросили, а вторым концом привязали к телеге. Стражник схватился, кучер одёрнул поводок, лошади медленно двинулись. Маира заметно нервничала, но не понятно почему. Хлоп! С громким стуком на крышу приземлился волк. От удара карета подскочила, а стражник, что висел на верёвке, снова рухнул в ров. Два шага по крыше и он спрыгнул вниз на землю. Дружеский взмах металлической руки. И в это мгновенье в Зверя летит сапог Маиры. Волк чудом увернулся.

— Ты с ума сошёл, знаешь, сколько от твоей жизни зависит! — закричала Маира.

— Что? О чём ты? Я наёмный охотник, а его величество забыл мне контракт передать, я бесплатно работать, как Иртон, не собираюсь! — самодовольно ответил Зверь. Из кареты появилась озлобленная морда гиены, она излучала гнев такой силы, что он казался плотным и его можно потрогать. Она, тяжело шагая, пошла на Зверя, смотря прямо в его глаза. Волк занервничал, даже схватился за рукоятку меча.

— Быстро… Все… В карету… И заткнулись! — зарычала Тейра не привычным для всех тоном. Ослушаться её никто не решился.

— Как на вас, госпожа, не похоже… — добавил Зверь, опасаясь последствий.

— ХО-ХО! — громко и демонстративно ответила Тейра, завернулась в плед и легла спать на весь диванчик. Маире, Зверю и Иртону пришлось ютиться втроём на противоположном. Стражника достали, он выглядел ужасно. Тейру беспокоить побоялись, но что-то делать было надо, тогда Иртон решил отпустить стража домой.

Карета тронулась. Только сейчас, отъезжая от крепости Дю, Иртон окончательно понял, что его жизнь больше никогда не будет прежней.

Глава 5

«Почему я был таким странным, жаловался на рутину жизни, хотел приключений. Я совершенно не заботился ни о ком, думал только о себе. Но когда мне появилось ради чего жить, судьба решила сделать так, что моей прежней жизни будто и не существовало никогда. Я здесь, и я сейчас. Это не страшный сон, это самая реальная реальность из всех. Проведя всю жизнь во сне, как робот, бредя на работу и с работы, разговаривал заученными фразами. Пересказывал и прослушивал одно и то же, всегда одно. Я как проснулся сейчас, выдернут из сна и, вот, смотри, жизнь за страницами, за экраном, она есть! Иртон! Ты в другом мире, а был ли твой мир? Зачем ты жил и зачем ты живёшь? Ты нужен здесь в этом мире? Как вернуться домой и надо ли тебе возвращаться? Эти существа, похожие на животных, — они реальны, как и ты. Зверь говорил о таких, как ты, о людях! И король мог отправить тебя туда, но ты остался. Те ли там люди? Такие ли они? Вот бы сейчас фотоаппарат или ноутбук, на крайний случай мой мобильник. Мне же никто не поверит…»

Долгое время в пути до первого привала, стражники менялись с кучером и отдыхали по очереди. Карета с указаний Зверя катилась день и ночь. Иртон сразу оценил разницу в путешествиях: между походом до крепости и от крепости. Двигаясь по степи, встречались лютые ветры, мощные грозы и проливные дожди. Иногда просыпалась жалость к воинам скачущим снаружи. Но ливни в таких краях идут недолго, да переживать в тёплой сухой карете их значительно проще.

Иртон изучал Демонический бестиарий, который емудал Зверь. Совершая остановки, чтобы размять ноги и покушать, не раз хотелось узнать и о драконе, и об остальных подвигах Зверя. Его встрече с Богом, о его детстве, о руке и мече. Зверь как всегда ничего не рассказывал либо уходил куда-то, либо менял тему разговора. Иртон рассказывал о страшных существах из книги.

(… Зовётся он — «Страж-Врат-Адовых». Опасен — наивысше. Убиваем, но не уничтожим. Самый ужасный и свирепый бес из всех за всё время «Бойни». Ростом в две косых сажени. Сам груда голого, кровоточащего мяса. Кожи полностью нема. Члены вделаны телу железными скобами и цепями в мясо. Голые крылья воспламеняются, аки Страж видит жертву. Не ест, не пьёт и не спит никогда. Спокоен ежели — кричит и плачет человеческим гласом. В атаке повторяет всё одно, а что значит, не ведомо. Оки состоят из сшитых меж собой людским волосом очей иных многих тварей. Пасть полно заполнена зубами. Вооружён ядовитым жалом на хвосте и острым куском железа, врезанным прямо в мышцу десницы. Свиреп и неостановим. Невосприимчив к боли. Зело труден в убиении. Жертву рубит, грызёт, истязает. Вешает живьём на ржавые крюки около врат, где они и умирают от боли. Токмо убиет будет, то воскреснет пред врат мгновенно. Стремительнее выпущенной стрелы. Не разбирает своих и чужих. Никогда поста при вратах не покидает, посему черти врата перемещают.)

Прочитав это, Иртону стало жутко, хоть многое и казалось преувеличением, фантазия в красках демонстрировала эту тварь ему. Иртон спрятал книгу, чем больше читаешь, тем страшнее становится, но и остановиться трудно.

Настал день пути, когда голос Тейры перестал раздражать, так как она большая любительница поговорить, то оставалось только приспособиться или умереть.

Тейра — дочка графа, что владеет землями западнее от крепости, её по расчёту женили на сыне, тогда действующего, посла и советника короля. Когда тот самый советник погиб от неизлечимой болезни, его сын должен был занять место. Но Тейра обладающая весьма внушительными ораторскими навыками, способная уговорить, кого угодно на что угодно, была более подходящей кандидатурой, по мнению его величества. Король не ошибся. Тейра смогла добиться оборонительного соглашения, между тремя королевствами тинторов, и очень горда этим. Позже, благодаря ей, крепость Дю стала центром торговли между королевствами, она давно планировала привлечь Северные Кланы в торговый союз, учитывая, что двести лет назад во время «Бойни», они дали Оборонительную Клятву. Срок давности очень большой и потому, не стоит считать это аргументом.

Койоны, которые ведут кочевой образ жизни, нагло зашли в земли По. Именно тогда союз впервые спас всех. Совсем недавно она смогла присоединить и волкийцев из Вульфорга, но те, ссылаясь на жуткий писк, просили советницу больше не приезжать. Король, решив, что женщины талантливые политики, привлёк в совет ещё одну особу, но оказалось молния не бьёт в одно место дважды. Советница получила собственные земли во владение, и недавно она похоронила отца, унаследовав ещё и второе графство, что очень раздражало её мужа, который резко отставал в таланте и влиянии.

Сама Тейра, как полагается единственной дочери богатой семьи, ни в чём себе не отказывала, выкупала наряды на все случаи жизни, дорогие украшения и прочие подобные вещи. Несмотря на ветреный характер, девица умная, обучена грамоте, военному знанию, северному, койонскому и волкийскому языкам. И если смотреть по меркам тинторов — очень красива и привлекательна. Всё это, ни секунды не скрывая, выдала советница короля. У неё умница дочь — Сильва.

В дороге Иртон изучал карту и пытался понять, где они находятся, хоть это и было не обязательно. Если доверять Маире и Зверю, эта дорога ведёт до перевала, а карта нужна за ним, когда дорога резко оборвётся. Вот только такой карты нет.

Не так давно они добрались до леса. Иртон приметил, что лес хвойный, а в воздухе веяло свежестью. Непередаваемый таёжный аромат, Иртон вдыхал его полной грудью и пьянел, в хорошем смысле. Местность из равнины перешла в холмы, а спустя ещё сутки пути — в лес. Дорога и вовсе пошла вверх под углом. Дружинники снарядились теплее, а Зверь насторожился и перебрался к ним, двигаясь верхом на пегом в масле мерине. Карета поднималась в горы всё выше, и вот настал день, когда на земле появился — снег.

Остановились на очередной привал, заснеженная дорога уходила в горы и сужалась.

«Мне кажется, скоро карета перестанет помещаться на дороге», — подумал Иртон.

Ущелье — бездонная пропасть, совсем рядом. На высоте, где уже нет леса, воздух казался легче, не перенасыщен ароматами, студёный и свежий, а горные виды заставляли душу трепетать.

Расположились по настоянию Маиры около входа в заброшенную шахту. Тейра увидела снег, который очень любила, кувыркалась в нем, кидалась, бегала, прыгала и смеялась, как ребёнок. Этот снег ещё был приятным, в то время как Зверь постоянно причитал о суровых морозах, что уже недалече.

— Маира, что это за шахта? — спросил Иртон, закутавшись в тёплый тулуп.

Стражники развели костёр и принялись накрывать на стол. Тейра была графиней и одновременно воеводой, к ней отношение было особым на протяжении всего пути.

— Я увидела, что она есть на старой карте, но что это, я не знаю, — ответила Маира, вглядываясь в пустоту шахты. Она нервничала, и шахта её сильно волновала.

— В древние времена, ещё до «Бойни». Эти земли принадлежали волкийцам, а в этих горах добывали железо и уголь. Возможно это одна из таких шахт, — ответил Зверь, почёсывая за ухом.

— Посмотрим? — предложила Маира, сверкнув глазами.

— Почему бы и нет, — согласился Зверь. Он первым пошёл к входу в шахту. Всё заросло вьюном и каким-то мхом, а пещера уходила глубоко вниз. Проложены ржавые рельсы, а местами весели масляные фонари. Из непроглядной пустоты шёл лёгкий сквознячок, и веяло каким-то ужасом, наверное, из-за заброшенности шахты. Зверь пытался зажечь лампу, но с годами всё пришло в негодность. Из-за его спины появилась Тейра с двумя яркими фонарями.

— Так что, вперёд? — спросила она, мигнув десятке вояк на входе.

Иртон изучал вход, но ничего особого не увидел, кроме деревянной таблички. Надпись привычно стала шевелиться и переливаться, пока ни превратилась в текст, который Иртон вполне мог прочесть.

«Опасность. Рогаш. Не тревожить».

— Что ты говоришь? — переспросил Зверь Иртона, спускаясь глубже в шахту.

— Написано, что не тревожить! — закричал Иртон, его слова эхом улетели в шахту. С поддерживающих деревянных стропил осыпалась застарелая пыль.

— Не кричи ты так, хо-хо, — радуясь, как девочка, Тейра побежала за Зверем. Иртону было жутковато идти туда, но любопытство победило страх. Уходя всё ниже, натыкались на кирки, лопаты, брошенные вёдра. Он догнал стражников, которые обсуждали жуткие истории, которые слышали про, заброшенные, шахты, обозначенные табличками.

— Отсюда уходили в спешке… — задумчиво произнёс Зверь.

— Из-за чего? — скакала рядом с ним Тейра, которой всё это было в новинку. Спускаться в шахту, чтобы просто поглядеть ей не приходило в голову.

— Я не знаю… Лучше уйти, а то мы слишком глубоко зашли, — ответил Зверь, — Ничего стоящего тут нет.

Вход казался светящимся белым кругом.

— А где Ма… — не успел проговорить Иртон, как Зверь закрыл ему рот.

— Тихо!

Волк прислушался. А стража насторожилась. Доносился лёгкий тоненький звук. Зверь и Тейра не могли его разобрать, очень мелодично, но когда Иртон услышал, то его голову, пробило морозящим ужасом.

«Скрипка…» — прозвучало воспоминание в его сознании.

— Это музыка скрипки! — разволновался Иртон.

— Тихо! Чего кричишь? — остановил его Зверь, — Что за скрипка?

— Это музыкальный инструмент! Вы что, не знаете? — упрекнула Тейра.

— Я охотник, имею право не знать, — полушёпотом ответил Зверь, — Что ты хотел спросить?

— Где Маира?

— А её нет? — удивился Зверь. Свет в лампах погас от резкого порыва ветра. С грохотом раздался взрыв, и выход исчез под завалом. Стропила растрескались и сотряслись, ещё секунда и своды навечно похоронят всех.

В непробиваемом шуме и кромешной темноте Зверь чудом нашёл воротник Иртона, схватил его и потащил в направлении, по памяти, от выхода. Грохот и тьма, Зверь, опираясь на слух и чувства, нашёл Тейру, которая уселась к стене и в ужасе визжала. Он дал направление и сказал бежать строго так. Иртон послушался и побежал, сделав всего шагов пять, ударился животом о шахтёрскую вагонетку. Зверь и Тейра добрались до него, в полной темноте волк буквально забросил спутников в вагонетку и покатил прямо по рельсам, толкая перед собой.

Разрушение остановилось, но грохот и землетрясение продолжались. Мимолётно Зверь уловил еле различимый звук музыки. «Что же это такое?»

Удар! Вагонетка ударилась о стоп, дорога была дальше перекрыта. Темнота абсолютная, ни малейшего лучика света. Привыкнуть к такой тьме невозможно, Зверь и Иртон остались слепыми. Чего нельзя сказать про Тейру! Она — ягуар, яркий представитель кошачьих, прекрасно видит в темноте.

— Кто цел? — крикнул Зверь, а его голос умчался эхом. Какое-то время ещё стоял шум и звон от вагонетки, но вскоре всё погрузилось в безмолвную тишину.

— Это, смотря с чем сравнивать, — очень напряжённо ответил Иртон, обнимающий себя за больные рёбра.

— Со мной всё хорошо… Всё хорошо… Всё хорошо… — тяжело выдыхая, отозвалась Тейра.

Больше никто не отозвался, Зверь решил не констатировать очевидного. Он сел, опёршись спиной к стене, и так они пробыли около получаса в тишине, переживая страх того, что могли умереть. Рассудок такая штука, возвращается долго, а иногда не возвращается вовсе.

— Есть идеи, где мы? — спросил Зверь.

— Хо-хо, как я вижу в той же шахте, тут развилка, — в своей манере, хоть и менее помпезно ответила Тейра.

— Ты видишь? — удивился Иртон, шурша туфлями по щебенистой земле.

— Да. А вы — нет?

— Не все родились тинторами, Тейра, — ответил Зверь, еле-еле передвигаясь с места, то и дело, пытаясь нащупать что-нибудь в пространстве.

— Что нам делать? — спросил Иртон, в голосе слышалась вибрация.

— Ты что плачешь? — Зверь театрально свёл брови, хоть это Иртон не мог увидеть.

— Нет… Всё в порядке…

— Он плачет, — Тейра всё испортила. Но ничего постыдного в слезах не было, ведь это нормально.

— Не могу поверить! Нет, ты только подумай! Маира предала нас! Иртон, нас предала она, а не ты! — сорвался Зверь.

— Что значит, а не я? — Иртон перелился негодованием в сердце.

— Я ей доверял, а она взорвала вход!

— Почему ты так решил? Может, обвал случился сам, а она сейчас пытается нас откопать? — предположила Тейра и посмотрела на Зверя, который стоял к ней боком. Она единственная, кто мог смотреть на кого-то в этой темноте.

— Она была рядом с нами, но в последний момент сбежала! Если это случайность, то почему она тихо ушла? — настоял Зверь.

— Он прав, она нас предала, но я не понимаю, почему я должен был предать первым? — обиженным тоном согласился Иртон, вытерев слёзы рукавом и шмыгнув носом.

— У нас нет еды и воды, хорошо, что в шахте тепло. Нужно идти. О, ужас! Моё снаряжение, оно осталось в карете, я опять потерял всё! Я убью её! — почти плача, закричал Зверь и добавил, всхлипнув, — Всё-таки надо идти.

— Куда? К выходу? — спросила Тейра.

— Выхода больше нет! Он завален, идём по левому тоннелю, — предложил Иртон.

— Почему по левому? — заинтересовался Зверь.

— А какая разница, мне захотелось, — переведя дух, ответил Иртон, наполнившись каким-то гневом. Пошёл, споткнулся о рельсы, упал, ударился о рельс, — Ай…

— Тейра, теперь ты наши глаза, веди нас в левый тоннель! — предложил Зверь, которого ждала участь Иртона, если бы он вздумал просто пойти.

— Хо-хо. Давайте возьмёмся за руки! — закричала Тейра. В этот момент раздался глухой грохот и земля сотряслась. Советница короля подскочила к Зверю и прижалась к нему.

— Ты чуть меня не сбила! Тише и поаккуратней, пожалуйста. Найди Иртона и веди нас.

Тейра кивнула головой. Она подошла к Иртону протянула ему руку, он ухватился, встал. Тейра повела их через левый тоннель шахты. Непроглядная темень пугала Иртона, даже вызывала панику, сердце билось с огромной силой, и отдавался гул в ушах. Чем дольше идёшь по темноте, тем больше возможных монстров и ужасов выдумывает мозг.

— Зверь, как ты убил дракона? — спросил Иртон, которому не терпелось отвлечь себя.

— Я до сих пор не знаю, как. Это был самый сложный бой в моей жизни и самый бессмысленный… — голосом полным горечи ответил Зверь.

— О-хо-хо, вы слишком скромничаете, Зверь, вы заработали славу драконоборца, расположение короля. И вы останетесь в истории, как сильнейший воин и первый, убивший дракона! Да и пока единственный, — пробормотала Тейра.

— Нет ничего величественного в убийстве дракона! Убивать существо просто так, ради славы — это глупость и невежество! Если бы я мог, то ни за что бы не дал себе этого сделать. Они разумные существа, а не монстры какие-нибудь, — очень резко ответил Зверь.

— Драконы разумны? — переспросил Иртон.

— Дракон, с которым я сражался, прибегал к стратегии, всегда был на шаг впереди, он мыслил. Это если забыть о том, что он огромный, как скала! Я даже не знаю, как описать: его голова была больше меня! — рассказал Зверь. В его голосе чувствовалось огорчение, он винил себя за убийство дракона, в то время как все им за это восхищались, — Тот дракон был безмерно опасен и невероятно прекрасен! Настоящая мощь.

— Хотела бы увидеть дракона, я бы оценила красоту, — пыталась пошутить Тейра.

— Нет, ты бы не хотела.

— Хо-хо, я была девочкой тогда, когда дракон напал на Малакеш, и мне казалось, что вы герой, который спас многие жизни, — удивилась Тейра словам Зверя.

— Дракон убил моего брата, всю мою семью, и мне хотелось мщения. Я считал это справедливо. Но когда я добрался до дракона и победил его, погибающий титан сказал мне: «Я прощаю тебя». Правда, они не разговаривают, но мне кажется, он сказал.

— За то, что ты его убил? — переспросил Иртон.

— Я до конца не понимаю, что он имел ввиду, но мне стало ясно, что я натворил. Брат мой не был убит драконом, он умер из-за своей глупости, а я за это, лишил жизни невинного.

— Я никак не могу понять, ты говоришь о храбром воине или о драконе — огромном безжалостном диком монстре? — с сомнением в голосе переспросила Тейра.

— О воине! — гордо ответил Зверь.

Они продвигались глубже в тоннель. Воздух казался тяжёлым и жёстким, вдыхать его всё трудней. В шахте жуткая жара, которая вызывала жажду. Просто идти прямо пока есть силы это всё, что можно было делать.

Раздался хруст. Тейра наступила на доски и тут же провалилась под пол. Зверь сжал руку и не дал Тейре упасть, сильно упёрся ногами, и пол провалился и под ним. Все вместе упали в некую бездну. Иртон кричал так самозабвенно, что когда они упали в какое-то подземное озеро, он продолжил кричать. И кричал до тех пор, пака Зверь не вытащил его с Тейрой на бережок.

***

Светло. Зверь, тяжело дыша, осмотрелся вокруг. Всюду какие-то голубые грибы. Они очень ярко светились и росли по всему берегу. Иртон держась рукой за грудь и отхаркивая воду, умудрился не потерять сознания.

«А ни съедобные ли эти грибки?» — подумал Зверь.

Рассерженная и вся в слезах, пищала и всхлипывала Тейра. Она отошла чуть в сторону, разделась по пояс и принялась выжимать свою сорочку.

«Стоп! Подожди и отбрось сомнения! Мой дорогой друг!» — оживилось подсознание Иртона, — «Распробуй вкус получше!»

— Пресная! — закричал счастливый Иртон и побежал обратно в воду, позабыв о страхе. Досыта напился.

Зверь повернул одно ухо в сторону Иртона, улыбнулся, но потом его слух привлёк тонкий писк.

— Эй, вы слышите? Опять эта скрипка? — прислушиваясь, произнёс Зверь.

Он двигал головой то влево, то вправо будто пытался настроить приём сигнала. Выглядел забавно. Звук стал усиливаться и приближаться. Иртон напившись воды, вернулся на берег.

— Кто, чёрт, играет на скрипке, да так паршиво? — спросил он и улёгся на берегу. Что-то, поняв, он тут же вскочил и подбежал к Зверю. Звук сменялся тональностью и инструментами. Слышны туба, скрипка, пианино, флейта и барабан. Звуки окружили Иртона и Зверя, сложилось впечатление, что вокруг марширует маленький оркестр. Звук сильный и он вокруг, стоит как шум. Тейра что-то говорила, похоже, даже кричала, но её голос не проходил, через музыкальную завесу.

— Стоп! Прислушайтесь! — закричал Иртон, но так же услышан не был.

«Они не слышат, мелодии звучат прямо в голове», — подумал он, «Каждая нота — это слог! Этот звук пытается говорить!» — удивился Иртон сам себе.

— Эй, ты! Чтобы ты ни было. Говори разборчивей, медленнее!

Шум прекратился, и в пещере воцарилась тишина.

— Что происходит!? — во всю глотку проорала Тейра. Зверь даже дёрнулся, а в правом ухе поднялся свист.

— Чего орёшь-то!? — с той же силой заорал на неё Зверь.

— (Свист) (скрип) (дзинь) (бам)! — прозвучало в воздухе.

— Подождите же ругаться! Звуки хотят что-то сказать! — Иртон напряг каждую клеточку в мозгу.

— (Свист) (свист) (скрип) (скрип)? — отозвались музыкальные инструменты.

— Какая-то чушь! Кто здесь? Покажись! — возмутился Зверь.

— (Дзинь-дзинь)!

— Нет, эти звуки не может издавать один человек, я слышу минимум семь музыкальных инструментов, — включилась Тейра. Очень громко раздался звон огромного колокола, это вызвало сильную боль в ушах и голове. От такого мощного звука герои потеряли равновесие и со стонами попадали на землю. Когда слух вернулся к Иртону, он сразу услышал музыку. Очень тонко и тихо плакала скрипка, но звук не лился слаженной мелодией, он будто делился и обрывался. Разобрать было трудно.

— (К…То…По…че…му…Вы…З…Е…сь)? — скрипел звук. Зверь пришёл в себя и увидел прислушавшегося Иртона, его лицо было перекошено сильным напряжением, а уши налиты кровью так сильно, что светились красным. Тейра разрыдалась:

— Пощади нас, кто бы ты ни был!

— Тише! Не кричи, видишь, Иртон что-то делает, — остановил её Зверь.

— Я не могу разобрать твоих слов, почему ты говоришь через инструменты? — громко спросил Иртон. В воздухе зазвучали туба, пианино и барабан.

— (Я…Не…З…На…Ю…Ч.Т.О..Ты…Г…Овор. Ишь. По…че…Му. Ты Сущест…ву-ву…Ешь?) — спросило нечто.

— Эй! Здорово, его можно понимать! — обрадовался Иртон, — Слышите? Он умеет создавать подобие слогов на разных инструментах!

— Я ни звука не понимаю, это просто шум! — продолжая рыдать, закричала Тейра.

— Прекрати ты! Иртон прав! Чтобы это ни было, оно говорит на волкийском и звуками, — Зверь почесал ухо своим излюбленным методом, — Где ты? Почему ты прячешься?

— (Вы. Не. Отве. Чаете. На. Мо. И.Воп. Росы) — очень уверенно произнесли флейты и скрипка, — (Я.Не. Бу. Ду. Отве. Чать. На. Ва. Ши.)!

— Погоди, ты спросил, почему мы существуем? Я не понимаю вопрос, — закричал вдаль Иртон.

— Мы не будем с тобой говорить, пока ты не покажешься! Выходи! — рассержено прорычал Зверь.

— (Я.Пе. Ре. Д.Ва. Ми.) — прозвучала музыка, уже мелодичнее и понятнее. Нужный текст легко ложился на ноты.

— Мы тебя не видим! — ответил Иртон. Его голос эхом бродил по пещере и рассеивался в дали.

— (Он так же говорил).

— Что? — переспросила Тейра, вытирая слезы с лица, иногда всхлипывая. Для неё такая ситуация впервые, да такаю сильную боль в ушах она не испытывала никогда.

— О чём он говорит? — добавил Иртон.

— Понятия не имею, — пожимая плечами, раздражённым тоном ответил Зверь, — Кто он?

— (Тот, кто живёт здесь.) — ответил духовой оркестр.

— Вы в своём уме?! — рассвирепела Тейра, — Слышат какой-то грохот, думают, что с ними разговаривают, так ещё и отвечают!

— Не кричи! — перебил Иртон, из-за чего Тейра вся напряглась, её даже трясло.

— Кто живёт здесь? — спросил Зверь.

— (Мой друг, он не представился.) — проиграл ответ.

— Твой друг такой же, как мы? — настаивал Зверь.

— (Нет. Его свечение цельное и плавное, голубого цвета, ваше же, напротив, обрывистое и красное, а у него жёлтое.) — так как в словах звука не было рифмы, мелодия получалась жутко ломаной. Например, слоги «тое» он произнёс скрипкой, потянув медленно смычек вниз, получил — «то», потом резко дёрнул вверх — «е». Это вызывало раздражение во всех внутренностях. Особенно раздражало Тейру, которая не понимала ничего, а слышала только фальшивое бряканье на инструментах.

— Ничего не понял, — ответил Иртон.

— Отсюда есть выход? — спросил Зверь.

— (Нет. Мир конечен. Замкнут.) — прозвенел в воздухе ответ.

— Он нам бесполезен… — подытожил Зверь и направился изучать пещеру.

— Наконец-то вы закончили сходить с ума! Как нам быть! Я промокла, мне холодно, я хочу, есть и мне жутко страшно, — разрыдалась с новой силой Тейра, и пищала своим противным голосом, через слезы. Она владеет волкийским и понимает, что говорят Иртон и Зверь, но она говорит на нем не так хорошо, чтобы разбирать его в разных звуках.

«Я совсем недавно к ней привык, а теперь она снова раздражает, интересно, ягуары, какие на вкус?» — начал анализировать мозг Иртона.

— Успокойся, Зверь нас вытащит отсюда, он что-нибудь придумает, — попытался успокоить Иртон Тейру.

— (Почему она кричит?) — прозвучало в воздухе.

— Она расстроена.

— (Из-за меня?)

— Нет, ты не причём.

— Что?! Ты продолжаешь это делать, когда мне плохо? Ты мерзавец, бездушный психопат! — закричала Тейра и толкнула Иртона. Тот даже упал. А ягуарша, пытаясь громко топать по песку, пошла к камню на берегу.

— (А. Это из-за тебя. Тогда я спокоен.)

— Да, спасибо, что хоть ты спокоен, — встав и отряхнувшись, ответил Иртон.

Зверь бродил по пещере, ни о чём не разговаривал. Только периодически ругался и проклинал всю семью Маиры. Начал с матери и плавно перешёл к остальным родственникам. Зверь многих матерей вспомнил: мать камня, о который споткнулся, мать светящихся грибов, мать пещеры, мать короля Лонтона и мать Иртона, чтобы Иртон не обижался, что о его матери ничего не сказали. В какой-то момент Зверь наткнулся на сухое дерево — кусок поддерживающей конструкции сводов шахты. Это принесло некоторую радость. Большое, можно развести огонь. Пещера огромная в ней есть целое озеро, другого берега не видно возможно из-за темноты, а может из-за большой ширины. Воздух в пещере свежий, Иртон задумывался об этом, получается, что откуда-то он поступает, ведь в шахте, воздух был затхлый. Звук, куда-то пропал, так решили герои. На самом деле: дух, который мог общаться, только создавая определённые вибрации в воздухе, просто этого не делал — молчал одним словом. Зверь притащил наломанных палок и кусков дерева, выдранных каким-то жутким способом, разложил «шалашик» из них. Подложил мелкую стружку горсткой под конструкцию будущего костра, покопался в кармане. Смог достать маленький кусочек кремня. Он шкрябал его пальцами своей металлической руки, получил искры, в течение нескольких минут костёр был готов.

— Тейра, всё будет хорошо. Вот, иди, погрейся у костра, — добро, улыбаясь, предложил Зверь. Иртон подошёл и сел, протянув руки над огнём.

— Мы ведь умрём здесь? — очень грустным тоном спросила Тейра, когда расположилась у костра, — Мы не спали и не ели очень давно, сколько мы в пещере?

— Если мы не найдём выхода, то мы умрём от голода, — ответил ей Зверь, сдерживая комок обиды в горле.

— (Что это за чудесный свет? Мне так хорошо возле него.) — снова раздался звук. Огонь потрескивал и придавал уюта сырой пещере.

— Это огонь, — ответил Иртон.

— (Он тоже пришёл с вами?)

— Нет, он не живой, мы его развели, создали, так сказать, — ответил Иртон, улыбаясь сам себе.

— (Не живой?) — удивлённо переспросил дух.

— Да, он явление природы, он не существо.

— (Существо?)

— Он, не плотный, у него нет тела, это просто световой эффект химической реакции.

— Да, теперь и я не понимаю, что такое огонь, — недоумевающе добавил Зверь.

— (То есть, он такой, как я?)

— Нет, ты мыслишь и разговариваешь, ты существо, — ответил Иртон на слова звука.

— (Но я не плотный, у меня нет тела, я тоже явление, а ты говоришь, что я существо. Значит существо — это явление.)

— Ребята, у меня голова болит от таких рассуждений, давайте о другом, — взвыл Зверь, почёсывая затылок.

— Я пытаюсь поспать, можно тише? — дрожащим голоском попросила Тейра. Одежда подсохла, а радости не прибавлялось.

«Кто-то должен попробовать грибы», — подумал волкиец.

— Иртон, ты заметил, что уже второй раз мы попадаем в подобную ситуацию, а нами руководит женщина?

— Да, смешно получается.

— (Кто вы? Мой друг говорил, что за миром нет ничего.)

— Я — Иртон — человек, Это Зверь и Тейра — они зверяне, — представил всех Иртон.

— (Почему вы разные?)

— Эмм, так получилось.

— Что ты имеешь в виду под миром? — спросил Зверь.

— (То, где мы находимся — это мир, а мой друг иногда исчезает из него, потом возвращается и жалуется на холод, такой как от костра, только наоборот. Неуютный.)

— Подожди! Кто твой друг и где он? — оживился Зверь.

— (Он сейчас спит, там дальше.) — похоже, что дух указывает куда-то, но он не понимает, что его никто не видит.

— Где? Отведи меня! — решил разведать Зверь. Они находятся в пещере, уже достаточно долго и чувство голода стало сильное и настораживающее.

— (Хорошо.) — и звук пропал, затих. Зверь стоял около костра и ждал чего-нибудь, но ничего не произошло.

— (Почему ты не пошёл за мной?) — переспросил вернувшийся эхом звук.

— Куда я должен был пойти? Тебя не видно, ты же явление, забыл? — рассерженно ответил Зверь.

— (Огонь тоже явление, но вы его видите, и Иртон говорит, я существо.)

— Нет времени! Как же ты можешь показать мне дорогу? — задумался Зверь.

— Он может постоянно говорить! — добавил Иртон.

— Когда он говорит, поднимается сильное эхо, и когда он удаляется, эхо рассеивается по пещере, я не могу уловить, откуда звук, он просто в воздухе, — поправил Зверь.

— Пусть напевает мелодию, у него точно получится, так ты сможешь поймать ритм и найти источник, — с улыбкой предложил Иртон.

— Хорошо, попробуем. Звук, как тебя, кстати, называть? — поинтересовался Зверь, поглаживая подбородок в раздумье.

— (Меня никто никогда не называл.)

— У тебя должно быть имя, — удивился Иртон.

— (Но у меня нет, оно было раньше, а сейчас нет.)

— Раньше, когда? — напирал Иртон.

— (Всё было другим, никак иначе. Я оказался здесь заперт, потом вспышка, и мир начал переливаться цветами, а раньше мир так не делал. Среди всего этого нового память утекала из меня. Явился воин в белом балахоне с луком и стрелами за спиной, он представился, я не помню, как. Но я запомнил его лицо: пустые глазницы и бледная кожа, голый череп. Он смеялся после каждого своего слова и говорил мало.)

— Кто это был? Это твой друг? — спросил Зверь.

— (Нет. Я не помню. Меня нет в его списке, я умер не в том месте. Умер… Она сказала мне, что я умер!) — чувствовалось удивление в мелодии и плачь.

— Так это твой друг или нет? — ещё раз спросил Зверь.

— Он же сказал нет, — ответил Иртон, — Ты сказал — она?

— (Да. Я вспоминаю, это была женщина.)

— Назовём его дух, как тебе? — предложил Зверь.

— (Мой друг пришёл сюда позже, лучница ушла. Я был один, а потом друг пришёл. Мне нравится слово — Явление.)

— Понятно, буду надеяться, не встретиться с твоей лучницей. Явление, повторяй слова за мной, — сказал Зверь, прокашлялся и запел, прислонив руку к груди и выпрямившись в гордый профиль как гусь.


Как у каменной стены
Ходит рыцарь молодой
Со знаком чести на груди
Да со сломанной рукой.
Серебряный звон,
Изношенных лат,
В схватке рождён
И воинами прян.
И когда к родным краям
В гости просится война,
Уже заряжена стрела,
Будь готова тетива.
Её целовал
Ты лишь один.
Рассвет не настал,
Ушёл не глядим.
Как к двери маминой
Ты неловко подходил.
Как о цели праведной,
О возвращенье говорил.
Пыль да зала,
Смертельный удар.
Полынь и трава
От тяжести ран.
И у дома твоего
Уже выросла трава.
Путь был начат далеко,
Но сюда вела тропа…

Глава 6

Явление начал повторять слова слог за слогом, и в его исполнении полилась дивная уверенная мелодия, как военный марш. Со временем дух вошёл во вкус и добавил ещё инструментов. И песенку Зверя раз за разом наигрывал целый оркестр. Такой шум не мог не разбудить Тейру, которая состроила раздражённую мину на лице, а при этом пританцовывала хвостом. Звук удалялся и, действительно, стало слышно куда. Зверь выпрямил оба уха торчком и направился по пещере. Музыка шла вперёд, Иртон и Тейра пошли следом, так как это интересно и весело. Тейра забыла обо всем и заулыбалась. Становилось очень темно, пещера сужалась, а светящиеся грибы редели. Дух вывел их на узкий проход, из которого дул сквозняк, да стояла непроглядная темень. Иртон замешкался, ему было страшно возвращаться во тьму. Тейра заглянула своим кошачьим взглядом — ничего странного, обыденно, ещё тоннель.

— Идём к костру, мы знаем, куда двигаться дальше, но нужно кое-что сделать, — с каким-то сомнением произнёс Зверь и направился обратно. Мелодия стала тише, но Явление не переставал петь, ему, похоже, понравилось. Герои прошли обратно к костру.

— Ох, что будем делать? Там есть выход? — с какой-то наивной радостью произнесла Тейра. Она всегда задавала темы к разговору парами или комплектами.

— Это очередной ход в шахте, куда он может вести, я не знаю, — сказал Зверь, раскладывая палки в ряд на песке.

— (Почему вы не пошли за мной?) — переспросил дух.

— Зверь решил подготовиться, понятия не имею к чему, — ответил Иртон.

— Это льняная рубаха? — спросил Зверь, указывая на одежду Тейры.

— Да, а что? — недоумевающе ответила она.

— Снимай! — рыкнул Зверь.

— Хо-хо, какой прыткий, свадьбы ещё не начались и, к тому же, я из приличной семьи! Мне не пристало, вот так просто, прыгать к кому попало в пастель по первому зову! — возмутилась Тейра, скрестила руки на груди и демонстративно, на счёт «раз-два-три» отвернулась от Зверя.

— Что ты несёшь? Мне ты не интересна, нужен лен из твоей сорочки! — ответил Зверь, лицо которого перекосило от недоумения. Брови так и замерли на разном уровне, пока он ждал действий от Тейры. А девушка ещё сильнее возмутилась, покрыв волкийца бранью.

— (Почему она не дала ему?) — проиграл Явление.

— Потому что она считает, это не прилично, — ответил Иртон, усмехнувшись вопросу.

— (Почему? Ей очень нужно?)

— Нет, просто нельзя оголяться на людях, — объяснил Иртон, — Ты, когда был живым, разве раздевался в людных местах?

— (Мне помнится, я никогда не был одетым, я всегда был голым. Нет, я помню, что-то надевали на меня, но я оставался голым.) — задумчивым тоном проиграли скрипки. У духа стало получаться отражать настроения и эмоции в своей мелодичной речи, а раньше он, судя по всему, не пытался общаться.

— Ты всегда был голым? Может, тебя за это убили? — удивился Иртон.

— (Нет, я умер не сразу, долго тут был. Не могу вспомнить, но другим никак не мешало, то, что я голый.)

Зверь ругался с Тейрой, которая отказывалась бродить нагой.

— Да почему ты будешь голой-то? У тебя есть тёплый кафтан, отдай рубаху, а сама ходи в кафтане!

— Он грубый и колючий, мне будет натирать, да и ты мне не интересен! — кричала в ответ Тейра.

Иртон снял свой кафтан, а затем рубаху и протянул её Зверю. Зверь долго на него смотрел, взял рубаху в руки.

— Она шёлковая! Мне не подойдёт! — Зверь швырнул рубахой в Иртона. Сам же Зверь был облачен в охотничью одежду, которую купил у Лампту. Одежда из плотной грубой кожи с мехом.

— (Иртон, передай одежду Тейре. Тейра отдай одежду Зверю. Так вы останетесь друзьями.) — прозвенели колокольчики в речах духа.

— Отлично придумано. Тейра держи мою рубаху, а свою отдай Зверю, — предложил Иртон.

— Не смейте подглядывать, пока я переодеваюсь! — разгневанно согласилась Тейра и выхватила рубаху из рук Иртона, после чего товарищи отвернулись в сторону озера.

— Кто друг духа, ты узнал? — спросил Зверь, покачиваясь вперёд назад и подтягивая штаны за пояс. Как будто он хотел чем-то занять эту паузу.

— Нет, я как-то не спрашивал.

— (Мой друг, не разговорчив, он не похож на вас совсем.) — ответил дух.

— Явление, мы же тебя так зовём, что значит — совсем на нас не похож? Он покрыт мехом или лысый, как Иртон? А может у него кожа зелёная? — заинтересовался Зверь.

— (На всё ответ — нет.) — ответил дух.

— Он большой или маленький? — спросил Иртон, которого это волновало в первую очередь. В воздухе прозвенел ответ, но Иртон и Зверь не расслышали, Тейра швырнула сорочкой в голову Зверя и громко крикнула: «Доволен?»

Волк разорвал её одежду на несколько тряпок, завязал вокруг палок. Облил их маслом. «Жалко, этот пузырёк, был мне талисманом», — подумал Зверь, но что есть, то есть. Получившиеся факелы он раздал всем, а оставшиеся засунул за пояс.

— Так, теперь можно идти! — произнёс Зверь, когда зажёг один факел, и уверенно двинулся к проходу, который показал дух. Иртон тоже взял палку с собой, Тейра прекрасно видела в темноте.

— От крепости Дю до перевала около полутора недель ходу, а от спуска до Северных кланов ещё три недели, думаете, мы успеем вернуться с армией до начала войны? — спросила Тейра.

— Я теперь хочу просто вернуться, и даже если крепость и земли полностью захвачены, а нам согласятся помочь, то освободить территории не составит никакого труда. Я не понимаю, почему Барсары до сих пор не захватили тинторов и не ушли с севера, — ответил ей Зверь, — К тому же, мы уезжали, когда Тейн отправился дать бой.

— У Северных кланов такая многочисленная армия? — заинтересовался Иртон.

— Нет, у них очень маленькая армия, хотя нет. Вернее сказать, у них каждый это армия, в общем, сражается каждый, кто может и хочет. Либо по приказу Рекса. Последний раз, когда я был в Северных землях, их было не больше тысячи.

— Так чем нам поможет жалкая тысяча против десятков тысяч койонов? — удивилась Тейра.

— Потому что это тысяча ледяных колдунов. Когда я возвращался из Северных земель, один из них согласился меня сопроводить, на перевале на нас напали разбойники. Я был слаб и измождён, чуть не умер от голода и холода, сами Барсары могут долго не есть. И в путь не дают провизии братьям. Разбойников было два десятка, без преувеличений. Колдун щёлкнул пальцами, из земли проросли острые ледяные пики, и вся двадцатка осталась на них висеть, — рассказал Зверь. В его лице отразился страх перед ними и некоторое восхищение, — Ещё не говоря о медвегах, которых там сотни тысяч.

— А что ты делал на севере? — заинтересовалась Тейра, — И как они без еды путешествуют?

— Я искал способ убить дракона, — ответил Зверь.

— А с едой что? — переспросил Иртон.

— Они охотятся в пути.

— (Почему разбойники напали на вас?) — спросил Явление.

— Да чёрт их пойми… — поставил точку Зверь, — Разбойники всегда не к месту.

Темнота, которая сочилась из прохода, пугала Иртона. Начитавшись страшного бестиария и ужасов потустороннего, фантазия и восприятие превратились в страшных врагов, а если учесть, что Иртон в прошлом был не самым смелым человеком, то это ещё и сказывалось на здоровье.

— Чего боишься, Иртон? — спросил Зверь, учуяв прилив адреналина.

— Я не боюсь, нет, всё в порядке, — мешкая на слова, ответил Иртон. Он занервничал ещё сильней.

Волкийцы, как псы и, более того, волки, обладают сильнейшим обонянием, а в отличие от собак же — мощным зрением. Охотничьи тренировки делают их способными выжить в любой ситуации. Они перестали испытывать страх перед неизвестностью. Чего нельзя сказать о тинторах, которые пришли на всё готовенькое и наоборот разнежились. Их военное и боевое искусство велико, но выживать в суровых условиях им приходилось редко.

— Не боишься, а почему тогда тебя трясёт всего? — напирал Зверь.

— Отстань ты от него! Нет ничего плохого, что кто-то боится темноты, — вступилась Тейра.

— Я не боюсь темноты! Мне просто не по себе! — разозлился Иртон.

— Всё будет хорошо, я поведу тебя за руку, хо-хо, так и быть, — предложила добрая подруга. Если вдуматься, то кошачьи темноты не бояться совсем, они её просто не видят. Они конечно осознают, что находятся в тёмном помещении, но при этом прекрасно видят, а значит бояться нечего. Зверь наклонился к Иртону и положил ему руку на плечо, он состроил лицо великого учителя, тяжело выдохнул и дал внятные наставления на тему: страх — это нормально.

Иртон немного поник от наставлений Зверя, так как «современное» общество его мира расширило рамки стыда. И всяческие наставления оставляют горький комок в горле. Просто какой-то необоснованный стыд, один из плодов воображения.

— (Так вы идёте или пойдём к вашему другу костру?) — зазвенела музыка в воздухе.

— Подождите, я должен собраться с собой, и мы пойдём, — Иртон проглатывал воздух большими порциями.

— Иртон, а где твоя сумка? — сощурив глаза, поинтересовался Зверь. Его пронзительный взгляд даже ощущался на плечах.

— Сумка? Я оставил в карете… — отвлёкся от страха темноты Иртон перед лицом реальной опасности. Зверь оскалил зубы и зарычать.

— А где книга, которую я тебе дал? — спросил он, а его глаза налились кровью. Тейра молча сделала два шага в сторону.

— Она у меня во внутреннем кармане кафтана, когда я по пути читал эту книгу, стражники странно косились на меня. Я решил перепрятать её, — ответил Иртон, проглотив слюну. Зверь резко изменился в лице, превратился в добродушного щеночка и замахал хвостом.

— Вот и славно, береги её. И расскажешь, когда прочтёшь, — ответил он и широкими уверенными шагами направился в проход.

— А как же Иртон? — закричала Тейра в след.

— Бери его, и идём, там есть шанс выбраться, а здесь такого нет! — удалялся голос Зверя.

— Идём…

Иртон взялся за Тейру, и они пошли.


***
Проход сужался, Зверь двигался полуприсядом, свет его факела был весьма ярким, но длилось это не долго. Он дал ещё один факел Иртону.

— (Зачем вы идёте туда, куда не хотите?) — спросил Явление.

— Потому что нам нужна помощь барсаров, — ответил Иртон, переступая через камушки.

— (Чтобы победить разбойников?)

— Да, именно. Немного в большем масштабе, правда, — подумав о словах Явления, ответил Иртон.

— Прекрати заниматься этой паранойей! Этот звук меня настораживает, а ты ещё и как умалишённый разговариваешь сам с собой, — раздражалась Тейра.

— Это не паранойя, я разговариваю с духом, который нас и провёл к этому ходу! — не менее раздражённо ответил Иртон.

— Привёл нас Зверь! — Тейра решила отрицать то, чего не понимает, без логики — просто.

— (А почему разбойники хотят навредить?) — спросил дух, он же решил не верить в существование Тейры.

— Они хотят присвоить себе всё, что нам дорого, я так думаю, — попытался ответить Иртон.

— (А что это?)

— Например, дома, золото, еду, наших любимых, — рассудил Иртон.

— (А зачем вам всё это?) — удивился Явление, — (Почему нельзя поделить это между всеми?)

— Можно. Но они хотят забрать у нас свободу и сделать рабами, чтобы мы делали всё за них! — ответил Зверь.

— (Если кто-то всё будет делать за тебя, то зачем тогда нужен ты?) — недоумевал дух.

— Прекратите! У меня голова болит от вас! — мучилась Тейра, совсем недавно её собственный голос и поведение всех раздражало, а сейчас она сама научилась раздражаться. Всю свою жизнь провела в тёплых покоях, встречах с изысканными графинями, и впервые она на пороге не какой-то, а голодной смерти.

Не могло ни восхищать то, как Тейра справляется с возникшими проблемами.

— Сложный вопрос, — задумался Зверь.

— (Если вы будете умирать, чтобы сохранить свободу, то не лучше ли тогда, просто, всем умереть?)

— А вот это точно не лучше, — уверенно ответил Иртон, — Тейра, почему ты так раздражена, ты же слышишь музыку, так дух говорит, он не виноват, что ты его не хочешь понимать.

— Нет, мы возможно помрём здесь в страшных муках, а вы ещё придумываете какого-то духа, который последние часы превратит в сумасшествие?

— Ты же слышишь музыку?

— Это нельзя назвать музыкой, это просто шум, может это из-за голода? — с очень серьёзным лицом заключила Тейра. Ей бы очки, чтобы демонстративно их поправить, тогда картина скептика, который отрицает всё, была бы закончена.

— (А почему Тейра не понимает меня?)

— Потому что она в тебя не верит, — с лёгкой жалостью ответил Иртон.

— (Может вам перестать верить в разбойников, и тогда они тоже перестанут отбирать вашу свободу?) — предложил Явление.

— Она не верит в тебя, но музыку-то слышит, тут получится также, мы не будем верить во врагов, а грабить-то они не перестанут, — ответил Иртон.

— (Тогда перестаньте верить в свободу и золото, и они не смогут их украсть.) — предложил дух.

— У тебя слишком расплывчатый взгляд на мир.

Тем временем, они уходили всё глубже в пещеру. Какое-то время переночевали, прижавшись друг к другу. Голод доконал окончательно, а ещё и похолодало, изо рта повалил пар, местами на стенах блестела наледь.

— Есть вещи, в которые физически нельзя перестать верить, — рассуждал Иртон, — Которые нам нужны, нельзя взять и забыть их, нельзя перестать хотеть кушать, пить или спать.

— (Почему?) — удивлялся дух, ему ведь это не нужно, а раньше было нужно, но он забыл.

— Это природа.

— Как же ты меня раздражаешь… — пробурчала через стиснутые зубы Тейра, резко отпустила руку Иртона и широким шагом направилась вперёд, пытаясь громко топать.

— (Делай то, что требует природа, а в остальное не верь, тогда этого не станет. И вот тогда станешь свободным.) — прозвучал Явление.

— Мы отказываемся от свободы ради жизни в удобствах, ты так думаешь? А почему нельзя, будучи окружённым всем, что пожелаешь, стать свободным? — Зверь слушал всю перепалку людина и духа.

— (Свободному нечего хотеть и желать, он свободен от любых привязанностей.)

— Жить, как обычные животные… Нет, уж лучше война, — ответил Зверь.

«Холодно, кафтан прекрасно защищает, но перчаток и шапки не хватает», — задумался мозг Иртона, пока тот философствует. Тейре тоже холодно, все тинторы южные жители. В королевства Дю и По они перекочевали из королевства Фу, где тёплый климат, и зимыпереносят плохо. А вот густой мех Зверя — это предмет для зависти.

Вскоре, тоннель закончился. Славные герои вышли на рукотворный балкон с перилами, вырезанными из камня, достаточно красивыми, чтобы любой мог оценить мастерство прошлого. Если бы был свет, то взору бы открылись: ступени, ведущие вниз, обрушенные каменные кирпичи, упавшие статуи каких-то существ, которых сложно описать. Похоже, что люди. Они изображены в доспехах и шлемах, наверняка не сказать. Разрушенный храм навечно погребённый под землёй.

Проход вёл в огромный зал. Особого эха не было, факел освещал маленький участочек, а остальной свет успевал потеряться во тьме. С низа лестницы доносилось шипение, какой-то мощный звук, будто сами стены дышали. Герои спустились наполовину лестницы вниз, как без предупреждения погас последний факел.

— Ааааа! — закричал Зверь, так неловко, будто бы не ожидал, что факелы могут гаснуть, — Тейра, ты где? Я не вижу ничего!

Деревянный стук о ступени, откололись красненькие угольки.

— Подожди секунду, Иртон спотыкается на каждой ступени! — ответила она.

— (Мой друг сейчас в мире, идём. Думаю, вы ему понравитесь.) — обрадовался Явление.

— Не торопись, ты так и не рассказал о своём друге, — сказал Иртон дрожащим голосом, медленно ищущий ногой край ступени. Тейра держала его под локоть, как слепого и немощного старика.

— (Всё увидите, он добрый!) — закричал оркестром дух и, напевая песенку Зверя, помчался дальше.

— Остановись! Явление, стой! — Зверь, попытался побежать следом, но оступился в темноте и покатился по лестнице словно бочка. С лязгом и грохотом он добрался до основания лестницы раньше всех. «Ужас, как же больно».

Во тьме, да и после падения, чувство равновесия так и не нашлось, потому Зверь не мог встать на ноги. Он то и дело падал и злобно ругался на действительность. Тейра и Иртон подоспели значительно позже. Очень громко гремела музыка в воздухе, Явление хотел кого-то привлечь. Тейра помогла Зверю встать, посмотрела в даль.

— О, Хаку-уу-аа-аа-а! — заверещала она, переходя на писк. Зверь достал меч из ножен от испуга. Иртон весь сжался, накрыв голову ладонями.

— Что там?! — завопил Зверь, готовый махать мечом и судорожно дёргающийся то влево то вправо.

— Стена. Она зашевелилась! — настороженно ответила Тейра, проглотив весь крик.

Вокруг всё загремело. Пыль поднялась в воздух, грохот и рычание заглушили песенку Явления. Земля сотрясалась, Тейра видела, как стена перевернулась, расставила огромные лапищи в стороны. От ужаса несчастная не могла пошевелиться. Всё ходило ходуном. И в какой-то миг рядом с героями открылся огромный янтарный глаз!

Один только этот глаз бросал свет тысячи фонарей, от его яркости невольно пришлось зажмуриться. Тварь распрямилась в полный рост, и раздался громогласный рык. Тело твари заполнило собой зал. Для сравнения можно представить пассажирский авиалайнер в ангаре. Монстр задрал голову вверх и выпустил лавину пламени из пасти, что мгновенно осветило всё вокруг. Синее свечение полосами от лап до кончика хвоста, от глаз до крыльев и по ним. Засияло так ярко, как не светился ни один день. Оно мотнуло головой со змеиной скоростью, и два ярких янтарных глаза устремились на Иртона.

— Дракон! — завопил Зверь. Иртон повалился на ступени, взгляд дракона слишком тяжёл, он буквально уничтожал изнутри, заполняя страхом. Исполин взмахнул крыльями, и пылью заволокло героев. Тейра побежала наверх, Зверь схватил Иртона за шиворот, они все, что есть сил, побежали. Дракон громко зарычал, звук, изданный им, был такой огромной силы, что сбивал с ног. Зверь с трудом поднялся, дракон замахнулся хвостом, словно хлыстом и перерубил лестницу. Всё строение обрушилось вместе с героями. Иртон ударился плечом и закричал от боли. Ещё рёв.

— Живо! — закричал Зверь, поднял Иртона и положил себе на плечо, — Тейра, бежим туда! Дракон повернулся и посмотрел, куда они собрались бежать, сжал переднюю лапу в кулак и ударил по земле прямо перед Тейрой. Пол провалился. Девушка ухитрилась отпрыгнуть в сторону, но Зверь не успел, он металлической рукой вцепился в выступ. Иртон попытался схватиться тоже, но боль в плече не дала сжать пальцы, и он упал в бездну.

— Иртон, нет! — закричал волк и выбрался наружу, — Не останавливайся, Тейра!

Дракон сорвался с места, он бил и колол хвостом. Зверь в один из моментов ухватился за оружие тварюги. Тейра в слезах, объятая страхом, спряталась за обломками толстой колонны, что некогда поддерживала свод, закрыла уши и сжалась в комок. Дракон дёрнул хвостом и отшвырнул Зверя об стену. Времени на кашель и заглатывание воздуха не было. Зверь перекатился в сторону, дракон ударил кулаком об пол снова. Он пытался топтать, бить и хватать. Громил всё вокруг, с крыши валились камни. Один булыжник ударил монстра по голове. Он зарычал и выпустил огонь в Зверя. Обречённый же успел встать за широкой колонной. Опалил только шерсть.

«Жарко, чёрт возьми, Тейра, Иртон, где же вы!?» — думал волк.

Он пытался успеть найти их. Дракон испускал уйму света, а его пламя подожгло, брошенную кем-то в прошлом, деревянную мебель, знамёна и ткани, что украшали храм. Зал огромный, даже дракону было, где пробежаться. Зверь двигался от колонны к колонне, Дракон крался следом, повадками, похоже, было на собаку, хоть он определённо был ящерицей. Жуткая тварь подпрыгнула, махнув крыльями, от его прыжков по полу шли трещины, когда он приземлился, дым и камни разлетелись в стороны. Зверь мгновенно поменял направление бега и побежал туда, откуда начал. Какое-то чувство сказало прыгать вправо, Зверь послушался, и рядом приземлился гигантский камень. Тряска даже подбросила некоторые вещи и волка в том числе. Тейра вышла из укрытия и, как водится, ступора, да попыталась добежать до дверей, на которые указывал Зверь. Помчалась изо всех сил и в шаге от дверей, что-то подняло её в воздух. Кругом полыхал огонь, дышать было трудно. Если бы демоны ада случайно зашли бы в эти руины, они перепутали бы их с домом. Зверь схватился за, висящую вдоль колонны, верёвку. Он взобрался на балкон, долго взбирался, пробежал по нему и спрыгнул. Дракон сжимал Тейру в лапе, смотрел и рычал. Он мог проглотить Тейру, даже не пережёвывая, зубы как мечи, а когти — копья! Девушка верещала. На голову твари упал Зверь и тут же вонзил пальцы железной руки в чешую. Дракон бросил Тейру, завопил, оглушив её. Мотал головой, а Зверь пытался удержаться. Очень уж дракон хотел сбросить нежеланного наездника. Он двинулся с рёвом вперёд, пробивая толстые деревянные ворота, отделяющие зал от зала, головой, за которую держался Зверь.

В этой части древних руин шум стих. Иртон очнулся на камнях. Он попытался подняться, сильная боль пронзила его тело. Не мог пошевелить рукой, которая висела, как тряпка, плечо опухло. Иртон, плача от боли, осмотрелся: за спиной лестница, над головой дыра, из которой светил огонь. А прямо перед ним ход. Обрушенная стена и мощные разрушенные металлические двери.

«Я жив, чёрт меня дери!» — на мгновенье обрадовался Иртон. Из прохода веяло холодом, и поблёскивал свет. Иртон с большим трудом мог двигаться и медленно волочил ногами по полу. Думать не мог ни о чём кроме боли в теле. Он прошёл через сломанные двери в узкий коридорчик, облокотился на стену и побрёл вдоль. Необычный свет, идущий из арки в конце, манил к себе. Иртон решил, что уже при смерти и нужно идти на свет.

«На всякий случай, чтобы посмертно душа не попала куда-нибудь не туда», — предположил Иртон.

Он самую малость бредил мозгом, после увиденного ужаса. Глаза как у ящерицы, зрачки — узкие полоски, и яркий янтарный цвет запечалились в голове, как фотография. Раздался свист. В воздухе поднялся грустный плач скрипки.

— Явление, это ты? — закричал Иртон. Звук неожиданно прекратился, через какое-то время он громко раздался в воздухе.

— (Ты жив ещё?) — радостно заиграл дух.

— Да, похоже на то, зачем ты нас бросил к дракону? — изнемогая от боли, спросил Иртон и продолжил идти на свет.

— (Это мой друг, я не хотел, чтобы так вышло. Не знал, что он так поступит!) — разнервничался дух, то, что он научился передавать свои эмоции через звук, совсем не на руку ему сейчас.

— Да? И почему я тебе должен верить? — с какой-то дикой злостью в голосе спросил Иртон.

— (Верить?)

— Да именно верить.

— (Ты не хочешь больше в меня верить?) — расстроенно спросил дух.

— Явление, я в тебя верю, но боюсь, что не верю тебе! — ответил Иртон, у которого колени затряслись от бессилия. Терпеть он больше не мог.

— (А в чём разница?) — удивился дух.

— Хорошо, забудь. Ты не мог специально что-то сделать, так как не знаешь, что это значит — «делать специально».

Иртон дополз до арки, боком перевалился в проём и рухнул на пол. Почувствовал дикую боль, закричал, когда ударился о каменный пол. Плакать людин не переставал ни на секунду.

— (Что с тобой?) — спросил Явление.

— Мне больно! Наверное, я что-то сломал. Болит всё! — закричал Иртон в ответ.

Комната, в которой он скрючился, освещалась зелёными кристаллами. Яркий изумрудный свет шёл от них. В самом центре комнаты на потолке установлен был большой кристалл. А специальным образом расположенные зеркала направляли свет столбом вниз. Иртон попытался встать, он поднялся и посмотрел прямо перед собой.

— «О, мой Бог! Что это?»

В столбе зелёного света на изумрудном пьедестале стояли доспехи. Какой-то непонятный яркий металл, и бирюзовый плащ до колен из плотной ткани. Мощные наплечники, налокотники, броня сплошная без единой щели. Сапоги плавно переходят в ножные латы, а они в кирасу, шлема нет. На костяшках перчаток сделаны шипы. Красивый и доблестный вид, если не видеть пустоты через отверстие для головы, то доспех вполне можно принять за робота из фантастических романов, но всё-таки средневековой романтики в нём больше.

— (Что значит больно?) — спросил дух, он уже видел эти доспехи и не был впечатлён.

— Подожди, дорогой друг. Что это за броня? — спросил Иртон, неспособный оторвать взгляд от красоты доспехов.

— (Я не знаю. Они были здесь до меня и до моего друга.) — ответил Явление.

— Значит, не твои? — на всякий случай спросил Иртон.

— (Нет, не мои, они были тут, когда я нашёл их. Здесь я встретил воина в белом, и тут я увидел свет.) — музыка прозвучала очень многозначительно, как будто он произнёс эту фразу три раза одновременно. Иртон оглядел небольшую комнату, в ней кроме доспехов в центре и кристаллов по углам, он увидел скелет, давным-давно разложившийся.

«Явление умер в этой комнате, а это, видимо, он сам». — Подумал Иртон. Не смотря на боль, он подошёл ближе к костям, стал разглядывать их, ничего определённого в голову не пришло, кроме: «Это лошадь, вернее была лошадь».

— Ты умер здесь? Думаю, это твой скелет, я не эксперт, но умер ты чертовски давно, — сказал Иртон, ему стало легче так, как он узнал некоторую правду, от правды всегда легче. Он упал рядом, громко разрыдавшись.

— (Я не помню, но, думаю, ты прав. Мой друг не оставляет костей, когда ест. Почему я умер? Почему умирают?) — задумался дух.

— Сложный вопрос. Похоже, я умру тут рядом, буду считать, что умер с другом, — смирился Иртон и сел рядом с костями, облокотившись на стену, — Я считаю, тебя убил тот белый воин… Боже, я не хочу умирать!

— (Нет, он не мог. Он пришёл и сказал, что я мёртв. А ты назвал меня другом, мой друг тоже назвал меня другом. Я и тебя буду звать другом.) — раззвонился дух.

— Не мог… Тогда почему ты умер!? — спросил Иртон. Он уже весь вспотел, тяжело дышал, жажда обхватила горло. «Не хочу говорить о смерти, не хочу думать о смерти, не хочу смерти!», — подумал герой.

— (Я не помню, моя смерть пришла из меня, я очень чего-то хотел и умер, когда не получил. А ты не должен умирать, друг мой! Теперь я знаю, кто я был. Ты помог вспомнить, спасибо.) — очень громко сыграл эти слова Явление.

— Я бы рад, не умирать, но мне очень больно, я сдался, вот бы увидеть Катерину в последний раз. Я умираю, мне плохо!

— (Кто эта Катерина?)

— Моя возлюбленная, я должен был увидеться с ней, но попал сюда. Ты побудешь со мной пока я ещё тут?

— (Хорошо, друг, я буду тут.)

— Спасибо. Знаешь, а ты ведь лошадь, я наряжусь в эти доспехи! Если наши трупы найдут, пусть думают, что я рыцарь, — воодушевился Иртон, он упёрся плечом в стену, кое-как себя поднял, перенося страшную боль, скинул кафтан.

— Я не умер в слезах, как тряпка! — рычал и стонал, шаг за шагом он двигался к доспехам.

Почти дотянувшись, споткнулся о ступень пьедестала и упал на броню, повиснув на её плечах. Доспех громко щёлкнул, его резной спиральный узор ярко засветился и неожиданно погас. Раскрылись: грудь кирасы, поножи, рукава. Осталось обуться в сапоги, да надеть перчатки. Иртон удивился и одновременно обрадовался такой системе. Не нужно через боль засовывать себя внутрь, хоть он смирился умереть просто рядом.

Он «встал» в доспех, узор засветился снова, вся конструкция мгновенно захлопнулось. Иртон почувствовал боль в плечах. Части доспеха зашевелились, какие-то механизмы и пластины поползли по телу. Всё происходило очень быстро, сопровождаясь тиканьем, как у часов. Иртон почувствовал, как его сжало всего, потом из-под наплечников вырвался пар. Броня зашипела и заскрежетала. Вся тяжесть брони нависла на Иртона, он тут же рухнул на землю от жуткой боли. Закричал диким стоном, на голове захлопнулся шлем, который вырос откуда-то из-за спины.

— АКТИВАЦИЯ, — услышал он сквозь боль.

Иртон ничего не видел, потом раздвинулась щель перед глазами, и вдруг шлем притянуло к лицу. Он увидел всё, как раньше, будто и шлема на голове нет. Вес доспехов куда-то ушёл. Иртон почувствовал необычайную лёгкость. Доспех нёс его, а не наоборот. Сломанные ребра и плечо жёстко зафиксировались в броне. Хруст. Иртон вскричал, но тут же боль ушла, он под кожей почувствовал, как кости срослись, так он и догадался, что именно было сломано. Встал с колен. Распрямил спину, с таким звуком будто разогнул пружину.

— «Что со мной? Какой прилив сил, я себя никогда так не чувствовал! Я как заново родился!»

Он поглядел на руки, потом на ноги. Иртон и броня — единое целое, нет стеснения и сложности. Сделал шаг, но толкнулся слишком сильно и тут же упал.

— «Надо привыкнуть».

— (Что с тобой? Ты больше не хочешь умирать?) — спросил удивлённый Явление.

— Нет! Даже наоборот! Я никогда ещё так сильно не хотел жить! — радостно прокричал Иртон, а его голос звучал, как из ведра. Он снова встал, двинулся осторожней и пошёл.

«Ха-ха! Здорово!» — забыл Иртон о всех недугах недавнего. Он посмотрел на место, где стоял доспех, а там горела надпись, вгляделся, буквы перестроились в понятные слова:


Надевая эти доспехи,
Клянусь никогда их не снимать.
Я отказываюсь от титулов и званий.
Клянусь не использовать силу во зло.
Я отказываюсь от жены и желаний.
Клянусь прощать того, кто искренен.
Я отказываюсь от семьи и детей.
Клянусь не убить невинного.
Я отказываюсь от золота и благ.
Клянусь наказать того, кто лукав.
Моя вахта началась сейчас,
И только Смерть освободит меня.
Если нарушу этот обет,
То верну долг жизни богам.
Ианна, Макау, Хаку.

Когда Иртон прочёл эти слова, за его спиной, как по волшебству появился огромный каплевидный щит, закрывающий всю широкую спину с наплечниками, да вниз пониже таза. Ножны потяжелели, в них образовался широкий меч, на клинке которого слово в слово повторяется клятва.

Иртон удивился, так как это были появляющиеся из неоткуда предметы, это противоречило всем его знаниям. С другой стороны, к чему-то подобному он успел привыкнуть, как никак, он давно на Этаре.

— (Твой свет изменился. Светишься синим, как мой друг, только не так ярко.) — заметил дух.

— Да? А раньше я как светился? — спросил Иртон, рассматривая обнажённый меч. Меч из такого же синего металла, как и доспехи, обыкновенное для меча широкое лезвие, рукоять без особых украшений.

— (Жёлтым. Не красиво.) — ответил Явление, — (Что будем делать, если не умирать?)

— Зверь, Тейра! Они в беде, нужно помочь им!

— (Мои кости беспокоят меня…) — раздался скрип в воздухе, от которого по Иртону мурашки пробежали.

— Позже! — крикнул Иртон и хотел выбежать из комнаты, как вдруг, он застыл в неподвижности, а на мече ярко красным светом плавно перелилась надпись: «Клянусь прощать того, кто искренен.»

После этого Иртон снова смог шевелиться. «Что это было?» Он попытался идти, но мгновенно замер. Надпись засияла опять. «Доспех что-то требует, но чего?» Иртон обратил внимание на сияющую надпись, потом он поглядел на скелет коня.

«Я понял…» — произнёс он себе, — Мы похороним тебя, Явление, как ты того заслуживаешь!

«Какими доблестными речами, ты стал бросаться», — поразился новоиспечённый рыцарь сам себе.

— (Похороним?) — удивился дух.

— Да, это особый обряд с погребением и проводами в загробный мир, — пояснил Иртон.

— (Загробный мир?) — с ещё большим удивлением прозвучала дудочка.

— Не бери в голову.

Оглядевшись по комнате, Иртон решил, что она вполне подходит, чтобы похоронить кого-то. Он пробежал по коридору, по которому совсем недавно полз. У разрушенного входа набрал камней, засыпал ими кости в аккуратную горку. Достал меч из ножен и встал на одно колено, склонив голову, произнёс:

— Спи спокойно, дорогой друг! Пусть земля тебе будет пухом, а Боги благосклонны к тебе.

Иртон погрустнел. Он почувствовал, как что-то великое покинуло этот мир, как сменилось поколение, мир только что поднялся на следующую ступень. По щекам пробежала скупая слеза, которую Иртон не смог вытереть, он просто не знал, как снять шлем…

«Как снять шлем? Эй! Мы с голоду умрём!» — заволновался мозг и полностью позабыл о вселенной. Рыцарь в доспехах запрыгал по комнате, пытаясь снять шлем. Даже не заметив, что голод ушёл, вернее отступил.

— Шлем! Снимайся! — закричал запыхавшийся Иртон. Доспех заскрипел механизмами, которых было совсем не видно, но слышно, и шлем раскрылся, да сложился как капюшон куда-то за спину.

«Ух, хорошо, что получилось, спасибо большое, похоже, тут голосовое управление», — весьма верная мысль, зародившаяся в голове.

— И так, один мой друг в лучшем мире, а мне предстоит спасать живых друзей! — произнёс герой и ударил себя кулаком по груди. «Ещё никогда не чувствовал себя таким значимым и всесильным».

— (Кто в лучшем мире?) — зазвучала знакомая ломаная музыка в воздухе.

Иртон немного испугался, закрыл руками голову. Вся его спесь была сбита с высоты Пизанской башни.

— Ты здесь? Но я похоронил тебя! — закричал Иртон.

— (Да. Ты так и сказал, но почему это должно было меня куда-то отпустить?)

— Эм. Так считается. Погребение очень важно. Нужно отпустить душу, чтобы она могла покинуть бренный мир.

— (А почему она в заточении?)

— Она не в заточении, она заключена в тело и… Слишком долго тебе объяснять, мне нужно спешить. Пойдём с нами, найдём какого-нибудь набожного монаха, он всё объяснит. Пока остаётся только простить тебе незнание, — ответил Иртон, и помчался к лестнице наверх.

***
Весь зал полыхал огнём. Мебель, что пролежала здесь не одну сотню лет, постепенно уничтожалась пламенем. Шлем Иртона захлопнулся, и сразу стало легче дышать, видимо, есть какая-то система для фильтрации воздуха. Крайне не похоже, чтобы такой доспех мог существовать в средневековом обществе, да тем более задолго до него. Если приплести магию или божественное вмешательство, то можно конечно плюнуть на вопрос. Но Иртон пришёл из мира, где всё требует доказательств и объяснений. Любопытство сильная штука. Кажется, нужно выручать друзей, а на бегу успеваешь задуматься о технической составляющей старых доспехов. В голову ответов не пришло ни грамма, всё-таки — магия.

Большой зал заволочён дымом. Иртон метался из стороны в сторону, пока не вырвался из дымового кольца. Увидел колоссальные разрушения, разные высокие залы целого подземного города теперь объединены в один огромный тоннель. Потолок медленно, но заметно садился, и скоро всё это великолепие будет погребено. Иртон собрался бежать вдоль разрушений, как неожиданно его ударили камнем по голове. Шлем звякнул.

— Не подходи и назови себя!

Иртон мгновенно вооружился, обнажил меч, а щит сам переехал со спины на руку, как по рельсам. Широким махом щита Иртон развернулся и снёс обидчика. Это оказалась Тейра, при падении она ударилась головой и потеряла шаткое сознание. «Зачем ты так?» — спросил себя Иртон, напугавшись содеянного.

— (Мы будем её хоронить?) — прозвучал траурный звук.

— Подожди, не так быстро, — Иртон приложил два пальца к шее ягуарши в районе горла. И понял, что ничего не чувствует.

— Пульса нет! — закричал он.

— «Ты перчатку сними», — поправил ситуацию мозг. Все сознания очень любят и стремятся избегать ошибок, но человек привык не слушать голос души и разума.

Иртон громко крикнул: «Перчатка снимись!»

Но перчатка не отреагировала на эти слова, снялся шлем. Иртон повторял раз за разом, в новых формулировках, но снимался и надевался только шлем.

— (Она всё ещё светится, а те, кого приносил друг светиться переставали, думаю, её не надо хоронить. Пока.) — добавил Явление, наблюдая за сим действием.

— Хорошо, я понял, — Иртон своими тяжёлыми, бронированными перчатками принялся бить Тейру по щекам, — Проснись! Приди в себя! Не помогает…

— (Ты делаешь только хуже.) — добавил дух.

Рядом с героями рухнуло деревянное перекрытие, и часть второго этажа обрушилась. Недолго думая воин в доспехах схватил Тейру и, ударив её об щит головой, положил на плечо.

Чем дальше бежишь тем обстановка хуже. Порушенные гигантские статуи, балконы и коридоры. Местами вывернуты блоки, из которых выложен пол, а вдалеке слышен ужасный громкий рёв. Кратеры и вскопанные каналы в полу. Залы сузились и перешли в узкий тоннель, но по сравнению с человеком он очень просторный. Синий свет за поворотом, а потолок и стены в бороздах, как от пилы, что-то крайне острое разрезало каменные плиты, словно масло.

Кувырок. Зверь отпрыгнул от очередного удара дракона. Меч, на который так рассчитывал волк, как зубочистка для этого гиганта. Дракон пышет пламенем во все стороны. Шкура Зверя, покрыта сажей, местами опалена, кожа изодрана и кровоточит, одежда висит лохмотьями.

— Прекрати сопротивляться! — завопил дракон, но тут же закрыл себе рот лапой, а брови пошевелились в удивлении.

— Никогда! — ответил Зверь, спрятавшийся среди колонн. На полу наморозь, а через большие кованые ворота просвечивает дневной свет, похоже, дальше свобода. «Дракон разговаривает?» — сильно удивился Зверь.

— Отпусти меня! Я ничего тебе не сделал! — с наивной надеждой выдал своё расположение Зверь, рядом была лесенка, ведущая к комнате с механизмом открытия дверей, волк что есть сил метнулся туда. «Он не отвечает, почему?» Огромный исполин в узком помещении, медленно поворачивается и не может подкрасться, да и зачем. Дракон заглянул в маленькое окошко комнаты механизма, Зверь спрятался за огромной ржавой шестерёнкой, в комнате всё похоже на гигантские часы, и среди всего есть ручка. Через окошко ворвался поток огня, волк сложился калачиком и прикрыл голову между колен. Смерть рядом, он сложил меч и просто сел, опершись на шестерню спиной.

«Его голос, он такой приятный на слух, если бы дракон не пытался меня убить, я бы попросил его спеть», — подумал Зверь.

Иртон увидел дракона, который пытался что-то выковырять из стены около ворот. Рычал и выпускал пламя.

«Нужно что-то делать», — догадался Иртон, но мощный непреодолимый страх вернул всё на круги своя. Он спрятался за стеной, усадил Тейру и не знал, что делать, хотелось просто сбежать.

— (Мой друг, остановись, почему ты напал на них?) — громко раздалась музыка.

— «Вот, чёрт!» — пробило мыслью Иртона на вылет. В это мгновенье дракон повернул голову, мощными ноздрями втянул воздух. Зашипел как варан и ощетинился словно пёс, и шагнул к Иртону, через три своих шага, он будет около рыцаря. «Нет. Тейра…» — подумал Иртон, он собрал всё, что хоть чуть-чуть похоже на волю в его голове, страх отступил. Захлопнув шлем и «подняв» щит, он выскочил на встречу смерти.

— Иди сюда, ящерица! — закричал храбрый рыцарь.

Дракон от неожиданности приподнялся на дыбы и сложил шею в лебединый изгиб. Лавина огня накрыла Иртона, который в последний момент прикрылся щитом. Монстр жару не сбавлял. «Горячо, горячо!» — взбудоражился мозг.

— НОСИТЕЛЬ ПОД УГРОЗОЙ!

Иртон, рассчитав до трёх, прыгнул в сторону, огонь опалил стену, за которой была Тейра. Это привело её в чувства. Иртон не понял до конца, идея отпрыгнуть была его собственной или это само как-то получилось.

В холле поднялся пронзительный писк, который приглушил шаги Иртона, а дракон зачесал уши.

— Спасибо, Явление!

— (Остановись! Остановись!) — пищал из раза в раз дух, да так мерзко, уши, и в правду, закладывало.

Рыцарь побежал на дракона и воткнул меч ему в палец. Чудовище рассвирепело, молниеносно нападающий был схвачен. И дракон пробил Иртоном стену комнаты с механизмом да бросил его там. Набрав воздуха в лёгкие, хотел излить поток огня в комнату с рыцарем, но что-то отвлекло его. Поднялся грохот. Дух так закричал, что вызвал резонанс в колоннах и потолок обрушился на дракона. Почти бездыханный, обессиленный Зверь повернулся к телу Иртона. Приятная морозная свежесть заполнила собой пространство.

— Ты кто такой? — спросил он.

— Я — Иртон, — он не мог пошевелиться.

— Иртон? — Зверь закашлял, и даже поднялся на ноги, — Какого черта ты на себя напялил? Я думал ты поменьше.

— А я думал, ты убил дракона, — ответил, с трудом встающий, Иртон.

— Этого? Я не знаю, как его можно убить! Ты посмотри! Он огромен! — раздражённо ответил Зверь, разминая плечи, — Нужно уходить.

Зверь посмотрел вниз, а дракон медленно ёрзал в груде камней. Через дыру в потолке валил снег, шёл сквозняк. Эта дыра — единственный выход, поскольку ворота завалены.

— Ты же, известный драконоборец! Ты должен знать, как его убить, — недоумевал Иртон.

— Я удивлён, что мне так повезло с предыдущим драконом. Он был драконьим хомячком! — восхищался Зверь. Он спрыгнул вниз и приземлился на шевелящуюся гору камней, под которой лежал исполин-дракон.

Иртон посмотрел вниз на разрушения. Дракон, и впрямь, огромнейший, не меньше двадцати шагов в длину. Три рога растут из головы вдоль шеи. Маленькие роговые отростки по челюсти. Клыки почти в человечий рост. Покрыт кожей, как у ящерицы, но по линии позвоночника на спине идут мощные наросты, как броня. Монстр стонал и слегка шевелился под завалом. Тейра пробежала мимо горы, потирая голову, и бросилась обнимать Зверя.

— О! Ты жива, это неожиданно, — обрадовался Зверь и обнял её за плечи.

— Иртон! Быстрей к той лестнице, со второго этажа выберемся наверх по этим тряпкам вдоль стен.

— Как я рада, что вы живы! Он ещё шевелится! — закричала Тейра, срываясь на визг, — Добейте его!

— Если у тебя есть чем его добить, вперёд, — добавил Иртон, который спустился из комнаты с механизмом: он, свесив ноги вниз, как маленький, отпустил руки и грохнулся о пол.

— Вы правы. Иртон, как ты возмужал, где ты взял эти прекрасные доспехи? — Тейра широко раскрыла рот.

— Здесь, в этих подземельях… — без капельки сомненья произнёс Иртон, с открытым шлемом.

Они поднялись по полуразрушенной лестнице, прошли к шторам. Зверь многозначительно подёргал за подтягивающий канат. «Держится», — подумал он и принялся взбираться. Тейра ловко последовала за ним. Под самым потолком около дыры, сильно дуло, от чего было холодно. Зверь воткнул металлические пальцы в торчащий свод и повис.

— Дальше карабкайтесь по мне, а там вытяните! — крикнул он остальным.

После огромного числа сложных махинаций, славные герои, не зная ни «где они», ни «когда они», оказались в ледяной пурге. Вытяни руку перед собой — кисть не видно.

Тейра вся съёжилась в себя, как черепашка. Плотный наст на поверхности выдерживал героев и можно нормально идти, а вот пухлые сугробы становились трудным препятствием. Около трёх часов они отходили от развалин и совсем потеряли ориентиры. Иртону послышался среди зазываний ветра звук музыки, что-то вроде: (Прощайте, я обязательно найду вас, и поговорю о смерти с монахом!)

Иртон заскучал по непринуждённому духу, да всё равно решил, что это мерещится. Метель надумала заканчиваться. Остановиться и спрятаться негде. Даже, кажется, что умереть в пещере дракона было бы лучше, чем замерзать здесь. Иртон не чувствовал холода, спасибо удивительным доспехам, да и Зверю всё ни по чём, опасение вызывала Тейра и голод. Голод даже немного больше.

— Я не хочу умирать… — истошным голосом мурлыкнула замёрзшая Тейра.

Стужа постепенно закончилась и перед путниками во всей красе предстала голая, пустая, белая, снежная пустыня. И ни как иначе.

— Зверь, мы в западне, и я думаю не так важно уже всё. Поэтому хочу сказать, что книгу я потерял в пещере. Когда я переоделся в броню, я забыл одежду там же, — ответил уставший Иртон.

— Ты прав, сейчас это неважно, но если мы выберемся, то это станет важным, и тогда… Я тебя убью! — завопил Зверь, у которого глаз задёргался, он выхватил меч и стал яростно нападать на Иртона. Несчастный не успел опомниться, а щит уже в руке, он закрылся, как мог. Зверь, выпустив пар, бросил меч в снег. Рука тут же засветилась, а волк нырнул за мечом следом, и обнял его, как родного. Свечение прошло.

— Что такого в этой книге? Я прочёл бестиарий, дальше оставался механизм каких-то врат, знания ордена какие-то дурацкие, и ещё я не прочёл жизнь и бытие чьи-то. Там нет ничего про твою руку или драконов. Дракон — не демон! — вздумал рассказать Иртон.

— Что за книга? — заинтересовалась Тейра.

— Демонический бестиарий, — сердито гавкнул Зверь.

— Тот самый? — согрелась от удивления советница короля.

— В смысле тот самый? — добавил удивления Иртон.

— Да, Демонический бестиарий Кровавого Собора, это он, — ответил Зверь, — Но как сказал наш дорогой потеряша, это уже не важно!

— Тот самый бестиарий, составленный Огненным Орфеем! Откуда он у тебя? — восхитилась Тейра.

— Украл…

— Кто такой Огненный Орфей? — спросил Иртон, не понимая о чём речь идёт.

— Ты не знаешь!? Ты же людин! — ещё больше удивилась Тейра.

— Он не простой людин, он идиот! Ему нужно всё объяснять, — Зверь вскинул руками.

— Я не идиот! Я из другого мира, где нет Орфея! — защитился Иртон.

— Я же говорю идиот, — волкиец обречённо отвернулся и поглядел на дальний снежный бархан.

— Поняла. Иртон, Огненный Орфей — это маг, который остановил демонов и, пожертвовав своей жизнью, закрыл врата, с которых всё началось, он что-то вроде второго бога у людян, — как маленькому дурачку, ласковым снисходительным голосом объяснила Тейра.

— Не надо со мной так говорить, я всё понял, спасибо, — обиделся Иртон.

Они шли через пустыню, солнце собралось садиться. Даже ему в этой тундре делать нечего. Зверь споткнулся об торчащий кусок льда.

— Ах, будь ты трижды неладен! — завопил он. Приглядевшись, заметил, что во льду что-то есть. Взялся копать. Иртон решил помочь. Тейра почти не чувствовала себя, а по Зверю было не понять держится он или нет. Очень хочется есть.

— Вы что с ума сошли? — спросила Тейра, — Мы должны искать ночлег, а не копать!

— Интересно, во льду, кто-то или что-то есть! Это может помочь! — ответил Иртон. Он увидел заледенелое лицо. Похоже на человеческое, но страшно уродливое, глаза чудища во льду загорелись красным, а Иртон в страхе отскочил и спрятался за Тейру.

— Зверь остановись! Это опасно! — закричал он.

— Это просто покойник! — ответил Зверь, — У него что-то должно быть, правда… Он голый…

— Иртон, почему ты распрыгался, как укушенный? — не понимала Тейра.

— «Это демон — Мученик! Я помню его изображение из книги! Человеческая фигура ростом в полторы маховых сажени. Непропорционально длинные руки и пальцы рук. Тело без волос, бледная кожа. Способен открывать пасть в пять раз шире по сравнению с обычным человеком. В спокойном состоянии просто бродит и что-то неразборчиво бормочет. Если начать на него смотреть непосредственно или через зеркало, он это чувствует. Громко плачет, прячет руками лицо, орёт, как будто его режут. Говорит слова, перевод которых не известен. После этого нападает, не имеет никаких преград в достижении жертвы, ничто его не останавливает. Он добирается до жертвы, дерёт ногтями её лицо, пока та не умрёт. После чего успокаивается. Если наблюдателей больше одного, рядом материализуется ещё один мученик!» — только Иртон закончил тараторить, как за спиной Зверя из тёмной дымки появилась высокая фигура, и раздался жуткий, почти утробный человеческий вопль.

Тварь побежала на Зверя с дикими криками. Он обернулся и подставил свою металлическую руку под пасть урода, который вздумал кусать. Зубы мученика раскололись, и, с деморализующим плачем, он стал бить руками и пытаться царапать. Волк достал меч и вонзил в живот демону, с силой потащил лезвие вверх и разрезал недруга. Мученик упал, в воздухе повис трупный запах.

— Ничего ужасного, — ответил довольный победой Зверь, за его спиной раздался плач и крики, тварь каким-то образом залечилась и помчалась в атаку. Иртон разбежался и сбил тварь щитом с ног, мученик тут же вскочил и прыгнул на щит. Демон раздирал свои ногти в кровь и пытался обойти Иртона, его цель Зверь. Охотник разбежался, опершись на плечо рыцаря перепрыгнул через него и впадении отрубил голову жуткой твари. Настороженные они следили за демоном, он лечился и медленно вставал. Жуткий запах помоев и тухлой плоти, не давал сосредоточиться. Мученик снова ринулся нападать, удар-удар, Зверь пытался отрубать конечности твари, те отрастали вновь. Из дымки появился ещё один мученик и напал на Тейру. Она с криками побежала от него прочь. Иртон придавил демона щитом, а Зверь помчался выручать Тейру. Он метнул меч перед собой, попал прямо в ногу жуткого урода и пригвоздил его ко льду. Недолго думая, волк вытащил меч и перерубил мученика по поясу. Иртон колол своим мечом, тридцать ударов в торс, но раны заживлялись. Чем больше их наносишь, тем быстрее тварь залечивается. Иртона тошнило, сердце колотилось, но руки как заколдованные продолжали сражаться. Рыцарь побежал к Зверю. Они встали по две стороны от Тейры готовые защищаться.

— Они не умирают! Иртон, как их остановить?! — заорал волк, который парировал удары демона, отрубая ему руки. Иртон держал своего щитом и покалывал. Жуткая вонь и пронзительные крики усиливались. Лёд, в котором погребён третий мученик, постепенно растрескался и третий демон вырвался на свободу. Их красные глаза источали кровь, как слезы, а по зубам ползали черви.

— Я не помню! — ответил Иртон. А третий демон приближался.

«Это ты виноват! Ты виноват!» — понимал вопли демонов рыцарь.

— Что? Ты выучил наизусть описание и не выучил, как убивать? — завопила Тейра.

— Это шлем, я заволновался, а он будто вытащил воспоминания из памяти!

Зверь зарычал, ударил мечом демона, что у щита, своего схватил металлической рукой за шею и воткнул в снег головой, а третьему проскользнул между ног, перебросив через спину, и Иртон с силой пробил его своим клинком.

— Бежим! — завыл Зверь, и герои помчались, что есть мощи. Демоны оказались быстрей и сразу настигли беглецов. Иртон, разворачиваясь, толкнул одного щитом, второго резко пырнул в живот.

«Когда ты научился так сражаться? Неужели это всё доспех? Вот бы так любой навык обретать», — успевал воображать мозг Иртона.

Зверь вонзил металлические пальцы в глаза мученика, а большой палец засунул ему в рот, так сжал их и, как шар для боулинга, сорвал голову с позвоночника, перерезав горло мечом.

— «Мученик не поднялся…» — заметила Тейра, — Колите им глаза!

Иртон услышал. Он в очередной раз отрубил голову мученика, и, когда та упала, рыцарь ударом меча разрубил её по линии глаз. Последняя тварь прыгнула на Зверя и вцепилась зубами в его шею. Волк заскулил и попытался сбросить демона, но тот вгрызся намертво. Тейра, подняла льдину подбежала так близко, как смогла и воткнула её мученику в глаз. Монстр отскочил и заплакал. Иртон разбежался, пнул его под рёбра и пробил голову через затылок насквозь мечом. Пронзительные стоны прекратились. Зверь держался рукой за укус, Тейру немного трясло, а Иртон, тяжело дыша, отпустил рукоять меча. Меч, недолго думая, воспламенился жёлтым огнём и исчез. Это зрелище удивило. А меч спокойно появился в ножнах Иртона. Раскрылся шлем, Иртона вырвало. Тейра отвернулась, закрывая рот.

— Что это было? — спросила Тейра.

— Это демоны «Мученики», я прочёл о них в книге, — ответил Иртон, раскрыв свой шлем.

— Это я помню, что с мечом? — переспросила она, делая вид, что остального не видела.

— Понятия не имею, я не знал, что он может так.

— Демоны… Откуда они взялись? Я думал, они остались только около закрытых врат… — высказал своё непонимание Зверь. Он посмотрел на ладонь, а на ней была какая-то фиолетовая жидкость.

— Это же в землях людинов, — добавила Тейра.

— Нет, не могли же мы так далеко по шахтам уйти! Они не могут вести через океан, — закричал Зверь.

— Знаете, я уже попадал в непонятное место, путём, который просто не мог туда вести, — с некоторой осторожность сказал Иртон.

— И когда же? — переспросила Тейра.

— Когда вместо свидания, оказался на Этаре, — глубоко вздохнув, ответил Иртон. Зверь сердито нахмурил брови, вытащил меч и направил остриём на Иртона. Несчастный рыцарь даже отскочил в сторону. Волк зарычал:

— Кто вы, господин Иртон?

— Что? О чём ты? — неуверенно переспросил Иртон, и его щит перебежал со спины на руку.

— Зверь, ты с ума сошёл? Что случилось? — успела поразиться Тейра в очередной раз. Иртон попытался достать меч, но молниеносной атакой Зверь выбил его из рук. Меч воспламенился жёлтым огнём и появился в руке Иртона, так и не упав на снег. Зверь снова вышиб меч, это повторилось удар за ударом. Иртон закрылся щитом, как за одеялом.

— Прекрати, Зверь, я не понимаю, что случилось! — закричал рыцарь.

— Тейра, ты видишь? Он пользуется магией! — разозлился Зверь, — Ты сказал, что не умеешь фехтовать, но в бою с демонами показался опытным воином! А твой меч? Ты возвращаешь его в руку с помощью магии! Ты соврал, говори кто ты!

— Он же людин? Разве он не умеет колдовать? — Тейра удивилась вдвойне.

— Я говорю правду! Это доспехи, которые я нашёл в тех руинах! Они как-то сами понимают, что делать в бою, я лишь выбираю цель, и меч меня удивляет не меньше, чем вас! — закричал в ответ Иртон.

— Я запуталась. Объясни мне всё, Зверь?

— При первой встрече, он сказал, что попал сюда из другого мира, что не умеет колдовать и сражаться. И тут появляется в сверкающих доспехах, рубит головы демонам, да швыряется заклятиями, — ответил Зверь, не опуская лезвия меча.

— Я же говорю, это всё доспехи!

— Так сними их, — предложила Тейра.

— Не могу… — с сожалением ответил Иртон, и его меч и щит сложились, а шлем раскрылся. Сам Иртон сел на снег и закрыл лицо ладонями. Зверь посмотрел на него и тоже сложил оружие, он и Тейра сели рядом с Иртоном.

— Почему ты не можешь снять их? — спросила Тейра.

— Я не знаю, они цельные, без щелей и застёжек, как будто я всегда в них был, я научился мыслью открывать шлем и это всё.

— Дай взглянуть на меч, — попросил Зверь и протянул руку. Иртон потянулся за оружием, но помешкал.

— А ты не убьёшь меня?

— Ты вернёшь его с помощью своей магии, которой не умеешь пользоваться, — ехидно ответил Зверь и сам забрал меч у Иртона. Пристально его разглядел, вымерил баланс, примерился на вес. Глянул на надпись, но Зверю был не знаком этот язык.

— Что тут написано? — спросил охотник, а Иртон даже не глядя на письмена с точностью повторил содержание. Легко догадаться, что это некая клятва или слова присяги, но зачем и кому, не ответит никто. Там есть имена трёх верховных богов, но это ни о чём не говорит.

— Очень холодно, солнце уже зашло, — сказала Тейра.

На улице воцарилась тьма, хоть глаз выкали. Иртон посмотрел на небо, пока Тейра закутывалась в его плащ от доспехов.

«Луна одна, но красная», — подумал Иртон, — «Я точно не на Земле, у нас Луна не красная. Не одного созвездия не узнаю».

Рыцарь не замерзал в своей броне. Зверь начал замерзать подобно Тейре, голод взял своё. Волк, не проронив ни слова, вернул меч Иртону и пошёл в случайном направлении.

Наш же герой поднял Тейру на руки и понёс вслед за волком.

«Похоже, вот так я умру, мне не хорошо», — подумал Зверь, пробираясь через тёмную холодную пустыню, в округе нет ни травинки и деревяшки, только сплошной ковёр из снега.

Сколько они бредут, броня сохраняет Иртону силы, а Зверь в какой-то момент повалился на колени, он окончательно замёрз или яд от укуса демона на него подействовал, но идти больше он не мог, стопы ужасно разболелись.

— Зверь! Не сдавайся! Нужно идти! — закричал Иртон. Тейра проснулась, Иртон поставил её на снег и побежал к Зверю, — Очнись, друг! Зверь, не засыпай!

Тейра подошла ближе, с тяжестью в груди она посмотрела, на попытки Иртона их спасти. Зверь потерял сознание, тут же рухнула и ягуарша.

Глава 7

Из-под завала появилась огромная голова. Помотав из стороны в сторону, страшный монстр с большим трудом поднялся, стряхивая с себя осколки, камни и грунт со снегом. Похрустев костями и по-собачьи потянувшись, дракон причмокнул пару раз, словно только что проснулся. Заторможенная нервная система, сообщила ему о всех тяготах предшествующих событий.

«Ах, как болит голова и ломит спину», — подумал дракон, поглаживая шею. Когда могучий монстр окончательно вернулся в себя, то сразу принялся осматривать разрушения. Дыра в крыше, разгромленные стены, сломанные колонны — это почти уничтоженный подземный город. Дракон прошёл дальше по грудам камней в галереях, пока не добрался до маленькой, для него, лестницы. Воздух необычно зазвенел и зашевелился.

— Это ты? Благодарю тебя, за то, что предупредил о мародёрах, — громко произнёс дракон.

— (Нет. Это были друзья. Ты не должен был нападать.) — пролилась музыка, отражаясь эхом от стен.

— Откуда ты знаешь, что это друзья? Они пришли грабить древние руины, только и всего, — ответил дракон и, принюхавшись, учуял новый запах.

— (Нет. Они друзья. Им просто нужна была помощь.) —ответило нечто.

— И в чём же им помощь нужна? — спросил дракон, ковыряясь лапой в одном из проходов, в который не мог проникнуть целиком.

— (Они хотят попросить Барсаров, помочь победить разбойников.) — довольный своей памятью, ответил дух.

— Разбойников, значит? Мне наплевать, главное, что они убрались, — раздражённо ответил дракон. Он достал какой-то комок тряпок, втянул его запах. После чего сморщил брови в недоумении. Тряпка не что иное, как кафтан, из внутреннего кармана которого выпало что-то мелкое.

— Интересно, этот запах мне не знаком, что это? Книга? Невероятно, мародёры, которые умеют читать.

— (Они мои друзья, и я верю, что они в большой беде. Ты тоже мой друг, и я прошу тебя им помочь.) — пропищал дух мелодией скрипки.

— Клыки и чешуя! Я знаю эту книжонку! Такая была у одного волкийца, будь он не ладен! — с большим удивлением произнёс дракон.

— (Нет. Эта книга была у Иртона!) — ответил дух. Пещера легко тряслась, а потолок постепенно оседал, трещины ползли по стенам. Скоро древний подземный город станет по-настоящему подземным. Дракон сжал книгу и поспешил убежать. Бег огромного монстра только ускорял разрушения. В последний миг он выскочил через дыру в потолке, а за ним проследовал столб пыли. Переведя дух, дракон помчался обратно к заваленному входу.

— Друг, ты здесь? Ты выбрался? Ответь! Я не вижу тебя, ты же знаешь! Нет! Его засыпало… — расстроился дракон и сел, как пёс. Вытянув шею вверх, он громко зарычал, да так протяжно, что горы ответили ему.

— (Кого засыпало?) — стукнул барабан. Дракон подскочил на все свои четыре лапы, как щенок, и радостно повилял хвостом.

— Ты цел! Замечательно! А я думал, тебя погребло там, — радовался дракон.

— (Когда ты помчался в сторону, я ухватился за твой хвост.) — пропищали флейты.

— Ты молодец, я боялся потерять единственного друга, который меня не боится.

— (Может пора завести больше друзей?) — поинтересовался дух.

— Все боятся меня, моя мощь пугает их. Думают, что раз они не могут мной управлять, то лучше от меня избавиться, — поникнув головой, ответил дракон.

— (Я же не пытаюсь тебя контролировать.)

— Так, а тебе зачем? Ты другое.

— (Мои друзья дали мне имя — Явление. И у них тоже есть имена. А у тебя есть имя?) — робко спросил дух.

— Рогаш Стальная Чешуя, но можно просто Рогаш. А тебе нравится, как они тебя назвали?

— (Я сам выбрал это имя. Это слово мне очень понравилось. Я захотел быть с ним связан.) — позвонил Явление.

— Тогда я рад за тебя, ты стал значительно лучше разговаривать. Знаешь, чья это книга? — Рогаш вытянул раскрытую ладонь.

— (Да, это книга Иртона.) — без запинки и всякого сомнения пропел дух.

— Эта книга принадлежит единственному, кому удалось убить молодого дракона, а не виверна какого-нибудь, — зажав книгу в кулаке, ответил Рогаш, — По крайней мере, она источает его запах.

— (Это ужасно — убивать кого-то и писать книгу об этом!) — прозвенели колокольчики, да с очень гневным мотивом.

— Что ж, и скатертью ему дорога.

Тяжёлым взмахом крыльев поднялся в воздух.

Дракон не самая быстрая «птица». Он не сможет угнаться за соколом, но обладает одной особенностью — это, так называемая «атака в пике». Вертикально вниз он пикирует, сложив крылья вдоль тела в «стрелу», и развивает скорость рывком до невероятных пределов.

Миру известны драконы: шести-конечностные и четырёх-конечностные, от чего они бывают: двулапые и четырёхлапые. Огромные существа от пятнадцати до сорока шагов в длине: от носа до кончика хвоста. Хвосты, как хлысты, составляют треть длинны тела. А в высоту драконы достигают двадцати пяти метров в холке. Живут гиганты уединённо, чтобы им хватало еды. Взрослеют они долго, и редко достигают возраста древнего дракона, чаще всего они умирают, так и не достигнув половой зрелости. Юных дракончиков и вовсе не принимают за драконов, и их убивают, по разным причинам, народы населяющие планету, называя — вивернами.

— (Куда ты направляешься?) — заинтересовался Явление. Он впервые оказался за пределами своего маленького мира.

— Для начала, поймаю мамонта и наемся до отвала. Затем улечу в лесную чащу и буду спать к верху пузом, пока не надоест, — ответил Рогаш, гулко втягивая воздух пастью на лету.

— (А как же мои друзья? Им нужна помощь. Ты мог бы им помочь.) — раздались маршевые тона тубы.

— С чего бы это я стал им помогать? — удивился Рогаш, когда спикировал немного ниже над лесом, — Им не нужна помощь, Явление. Им нужна власть!

— (Нет. У них хотят отобрать свободу. Нужно помочь им её сохранить.) — запищал Явление очень пронзительно и нескладно. Внизу замелькали лысые палки деревьев, что сбросили листву на зиму.

— (Ты, вон, какой могучий. Напугай негодяев, и лети куда хочешь.)

— Нет! — ответил Рогаш и громко зарычал. Пролетел над стадом обезумивших лохматых носорогов и поднял двух лапами, как сокол хватает мышь. Он приземлился, раздавив своим весом обе жертвы и, практически не разжёвывая, съел их.

— (Погляди только! Ты смог задавить двух этих! А они каждый больше Иртона! Неужели так сложно им помочь?) — несчастному Явлению не было покоя. Он очень хотел, чтобы все кого он считал друзьями — дружили и между собой. А помощь в беде — это хороший способ подружиться.

— Чего ты пристал ко мне? — разозлился дракон, ковыряя когтём в зубах, — Мерзкая шерсть, прилипает к пасти, потом плюёшься. Лошади мне больше нравятся.

— (Ты мне тоже больше нравишься.) — очень довольно проскрипел Явление.

— К чему ты это сказал? — Рогаш пытался вытащить застрявшую в десне кость.

— (Ты сказал, что лошади тебе нравятся больше. А так как я лошадь. Мне было приятно это слышать.) — добродушно пояснил Явление.

— О, ха-ха. Я имел ввиду, что больше люблю конину, то есть мясо лошади на обед, — усмехнулся Рогаш и расправил широкие крылья, отбрасывая огромную тень подобно высокой горе.

— (Как замечательно. Я не пробовал никогда Рогашей, но я уверен, что вы не менее вкусные.) — пропищал Явление на возвышенных ритмах, очень ему нравилось обмениваться комплементами.

— Ты не очень понимаешь, как мир устроен. Приму это, как похвалу, — ухмыляясь ответил дракон, — Кстати я — Дракон, как ты конь… Был.

— (А понимаю.) — обрадовался дух, слова которого и вовсе начали слышаться уже больше как речь, а не как набор музыкальных вибраций, — (Что мы будем делать теперь?)

— Мы? — удивился Рогаш.

— (Разумеется. Мы же друзья, а друзья неразлучны, верно?) — пробарабанил невидимый товарищ своим неподражаемым способом общаться. До чего уже удивительное существо — дух, который живёт в двух мирах сразу.

— А ты очень верный, я погляжу, — прорычал, по-собачьи потягиваясь, Рогаш, а затем устремил взгляд в даль, — Нам обоим некуда пойти. Хочешь посмотреть весь мир? Это не займёт много времени. Я однажды за восемьдесят дней облетел вокруг света! Там много чего можно повидать. Я могу показать: «Дом Дракона» — это древний замок, отстроенный по приказу Царя Мидаса, если он всё ещё цел. Много уж лет минуло. Или есть запретный остров, где я впервые видел магию. А хочешь увидеть кузницу богов?

— (Мне сложно представить, но думаю всё это стоит того, чтобы увидеть!) — Явление восторженно поддержал дракона, и ему очень хотелось увидеть огромный мир, — (А как же мои друзья? Мы должны быть неразлучны. Возьмём их с собой?)

Дух немного поник, музыка его речи стала тихой и томной.

— Они не друзья. Они воры и разбойники. А жизнь их скоротечна, — раздражённо сведя брови, ответил Рогаш, — Я взлетаю, готов?

— (Да, готов. Но девушка была послом, она никак не вор. Иртон светится, как ты! Возможно, он тоже дракон. А последний… Подумаешь злой, но можно же и его понять?) — затрещал Явление, пока тяжёлыми махами дракон поднимал их в небо, под самые облака.

— Нет. Среди них не было ни одного дракона. Все они жаждут власти! Им плевать на дружбу.

— (А если они хотели мира, а кто-то напал на них?) — удивился Явление. По невидимым существам, на самом деле, трудно определить, что они чувствуют.

— Так и что с того? Одни захватят других, пройдёт время. Другие придут и отберут вновь. Потом — независимость, и опять сначала. Или же пойдут добивать, и сами захватят обидчиков, а повторится всё, как вспять. И так поколение за поколением. Выхода из этого круга нет, пока у кого-то чего-то больше, чем у другого, — прорычал Рогаш, с большим недовольством. Он устало выдохнул, мудро сморщив лоб.

— (А если научить жить в меру? А если дать им всё?) — парировал слова Явление.

— Дать изобилие каждому — невозможно, — выдохнул дракон слова, пока они с духом пролетали над Скованным морем, здесь Рогаш и приземлился на самый лёд, — Я живу уже две тысячи лет, мой друг. Ещё никто не научился жить в меру.

— (Но ты же живёшь в меру? Ты не переедаешь, ты не жаждешь золота. Ты только созидаешь, почему ты не научил их этому?)

Бесплотный дух, был свободен от всего мирского и мог только познавать, да и то с трудом, где он хранил свои знания, вовсе, загадка. Если учесть, что когда дух перестаёт общаться с кем-то, то забывает всё начисто и заново заговорить не может даже. Явление значительно старше Рогаша, хоть и не помнит этого.

Рогаш громко зарычал, задрав голову высоко к небу, как волк, воющий на луну. Рык его сотряс лёд и силой своей достиг гор, умчавшись эхом по ним. Над лесом взлетели птицы, а всё живое поспешил спрятаться подальше. Дракон замолчал и прислушался, а когда услышал тонкий рык где-то вдалеке, то улыбнулся.

— Я живу в меру, потому что иначе умру. Я слишком большой и на мне лежит ответственность перед природой и её равновесием, — заговорил, будто сам с собой Рогаш, — Не скажу, что всегда понимал ответственность за свою мощь, но я был тогда молод.

— (Ты был бы прекрасным царём для них, даже идеальным! Жизнь твоя долга, и силён ты настолько, что можешь защитить народ от чего угодно. Ты мудр и умиротворён.) — восхитился Явление, а затем оглядел бескрайний снег окружающий его с драконом, — (Почему мы тут остановились?)

Из густых облаков спикировал дракон, а перед самой землёй мотанул мёртвую петлю. Он приземлился, проскальзывая до самого Рогаша и поднимая клубни снега за собой. Второй дракон был меньше Рогаша, да настолько, что очень бросалось в глаза. Рогаш вполне может перекусить этого пополам. Он двигался быстрее и ни секунды не сидел на месте, постоянно высовывая длинный раздвоенный язык. Шкура дракона была ярко красной, а чешуйки очень мелкие и тонкие. Рогов на голове не было, только какие-то усы, росшие из подбородка, носа и бровей. Он мотал как ящерица из стороны в сторону головой, иногда демонстрируя длинные клыки пасти. По спине небольшой гребешок, да хвост, на конце которого не было пики, как у Рогаша, заканчивался кисточкой таких же усов, как на морде.

— Приветствую, сестра! Как твои дела? — спросил Рогаш, укоризненно глядя на красного дракона. Тот выдерживал долгую паузу прежде, чем начать отвечать, пробежал пару кругов вокруг большого дракона.

— (Это кто ещё?) — пролепетал Явление, глядя на забавного ящера с тонкими крыльями. Точно можно было подметить, Рогаш больше приспособлен к жизни, нежели его собрат. Когда красный дракон услышал музыку, то замер на месте и мгновенно окрасился в цвет снега. Он стал, практически, не видим.

— (Ух ты. Как интересно, только его свечение выдаёт.)

— Это свечение мало кто видит. Маскировка прекрасна, мне б такую, — Рогаш рассмеялся.

— Кто? Кто? — из маскировки проявилась только голова красного дракона, — Кто издаёт эти звуки?

— Это мой удивительный друг, он не навредит тебе, — Стальная Чешуя добродушно лёг на живот и немного уменьшился в высоту, исключительно визуально.

— А где он? — красный дракон проявился полностью и покорно лёг, сложив голову на передние лапы, словно верный пёс.

— Он невидим. Не нужно так бояться его, — подбодрил Рогаш своего собрата дракона.

— (Моё имя — Явление.) — очень точно проиграл органными звуками своё имя дух.

— Я — Гайкена. Просто Гайкена, — дракон отвернулся от Рогаша, — Братья не дали мне ещё прозвища.

— (Зачем нужно прозвище?) — спросил Явление, внимательно рассматривая красного дракона, хотя, этого никто не видит.

— Так проще понять о ком идёт речь. Знаешь сколько Гайкен среди драконов? — посмеялся Рогаш, поглядывая на нервно мечущуюся подругу.

— Тогда почему мне никто не дал прозвище до сих пор? — обиженно рыкнула Гайкена, пододвинув свою мордочку вплотную к Рогашу.

— Дадут ещё. Как дела-то твои, ты не ответила? — Рогаш слегка отпрянул головой назад.

— Ужасно! Меня выгнали из дома! Я бы сказала, что выдавили! — раскричалась Гайкена.

— (У нас тоже самое. Наша пещера обрушилась.) — поддержал разговор дух, побрякивая колокольчиками.

— Кто это сделал? — спросил Рогаш с каким-то безразличием.

— Демоны! — выкрикнула Гайкена и взлетела в воздух.

— (Что это такое?) — спросил невидимый дух.

— Надеюсь, ты не узнаешь, — тяжело и настоятельно проговорил Рогаш, а затем поднялся на ноги, — За этим ты звала меня?

— Да, Рогаш, помоги! Что мне делать? — спросила Гайкена, она выглядела очень напуганной.

— Улетай на юг. Там осядь ненадолго и возвращайся через десять лет. Демонов уже не будет. Всегда исчезают за десять лет, — проговорил огромный дракон, выпрямив спину. А Гайкена кивнула головой и просто улетела, даже не попрощавшись, — И зачем звала? Не буду же я — Рогаш Стальная Чешуя, за неё пещеру чистить.

— (Ты не очень любишь помогать кому-то.) — заметил дух и очень расстроился, — (Ты даже поговорить не пытался с моими друзьями.)

— Да если к ним подлечу, они разбегутся в страхе, — засмеялся дракон.

— (А что если нет?)

— Я готов спорить на что угодно! — довольно хохоча, зарычал Рогаш.

— (Что ж? Давай спорить, но на что?) — дух ничего не мог предложить дракону, да и наоборот тоже не получалось.

— Хороший вопрос. Придётся нам спорить на личное удовлетворение от победы, — предложил дракон и широко улыбнулся.

— (Нет. Если я выиграю, то ты будешь помогать каждому, кто попросит тебя о помощи!) — пропищал Явление очень уверенный ритмом.

— А если выиграю я? — недоверчиво обратился Рогаш и приготовился взлетать.

— (Я не знаю. А чего ты бы хотел?) — план духа только что сорвался.

— Поэтому предлагаю их напугать, я выиграю, и никто никому ничего не должен, — Рогаш взлетел с места сильным рывком, что аж толстый лёд треснул и провалился.

— (Хорошо. Дальше виднее будет. Думаю, ты добрый и поможешь моим друзьям.) — очень мелодично понадеялся Явление на мысли, которые сам же себе и породил.

— Выследим их, ты говорил, они направляются в Северные кланы? Летим! — зарычал Рогаш и поднялся так высоко, что вынырнул над облачной пеленой. Белый холмистый пейзаж, честно скажем не капли не изменился, разве что теперь нету никаких намёков ни на горы, ни на лес, а просто, — всё белое.

***
Костер, на котором готовился суп из кроликов, правильнее сказать бульон, так как кроме кроликов в супе ничего и не было, трещал. В походной палатке, сшитой из меха и шкур, мирно расположились два белых медведя. Медвеги — так называют этот народ остальные зверяне. Если представить обычного белого медведя, просто стоящего и ходящего на двух лапах, то образ медвега готов. Они огромны, толстая шкура и пышный мех, делают их вид крайне внушительным.

Топоры сложены около кострища, а из одежды только штаны — широкие шаровары. Один из них, тот, что готовил, иногда тыкал своим ногтём в тушку кролика, проверяя на готовность. Рассвело недавно, и солнце ещё только проснулось. В палатку зашёл рыцарь в сверкающих доспехах с мешком на плече.

— Вот, я собрал ещё, — сказал он и бросил мешок у входа.

— Что, богатый милсдарь, не думал, что в жизни придётся искать лосиное дерьмо под снегом? — смеясь, спросил один из медведей.

— Булон, отстань от него. Ему трудно пришлось, его друзья умирали на его глазах, — ответил второй медвег, которого зовут Дуно.

— Они ещё живы! Нужно подождать, отогреются, — Иртон сел рядом с казаном.

— Я не против, но мы уже два дня здесь сидим, их отогреваем, — с натугой ответил Булон, натягивая тетиву лука.

— Сейчас перекусим и надо идти снова ловушки проверять. «Еды мало, вся живность к лесу ушла, нужно переходить, если твои друзья не проснутся, прости, но мы их бросим, а ты можешь с нами, а можешь своей дорогой пойти», — сказал Дуно, попробовав кролика, — Готово.

— «Друзья, просыпайтесь, я знаю, вы живы», — сильно нервничал Иртон, — Спасибо вам, за всё, но я останусь с ними.

— Это глупо, без палатки, они точно помрут. И ты, почём зря, — ответил Дуно, вытаскивая кроликов поштучно. С его лапы упали капли кипятка на морду Зверя, что лежал около кострища, его глаза распахнулись. С собачьими стонами он вскочил и нервно оттёр нос. Булон схватился за топор и не знал, чего ждать, а счастливый Иртон крепко обнял волка. В ходе объятий Зверь наступил на хвост Тейре, и она тоже пришла в чувства. Этот дикий рык, который она издала, медвеги надолго запомнят.

— Знал, что вы живы! Я так вам рад! — обрадовался Иртон.

— Что произошло? Где мы? Кто это? — спросил Зверь, а его живот громко проурчал, он потерял равновесия и медленно осел.

— Невероятно, мы живы, — не знала, радоваться ли ей, Тейра, её стошнило, и она разрыдалась от головной боли. Дуно отодвинул ногу, ощетинив нос.

— Всё в порядке, когда вы потеряли сознание, я пытался вас согреть, и неожиданно меня нашли Булон и Дуно!

— Это невероятно, вы не замёрзли! — Дуно взял облёванную шкуру и выкинул из палатки, чтобы не воняла.

— Конечно, замёрзли, Иртон был прав, мы их отогрели, — Булон хлопнул себя по колену.

Зверь отодвинул Иртона в сторону, рыцарь, не думая обижаться, обнял Тейру, по-дружески.

— Вы двое. Вы медвеги Северных Кланов? — спросил Зверь, который учуял варёную крольчатину и медленно перевёл взгляд на огромный чан. «Прекрасно то, что медвеги много едят».

— Да. Мы добываем мясо для нашего отряда, — ответил Булон. Если не вглядываться, то во внешности двух белых медведей невидно никаких отличий, их различал только цвет штанов.

— Можно? — спросил Зверь, указывая на чан с крольчатиной.

— О, да, конечно, — ответил Дуно, — Только сильно не налегайте, вы долго голодали, еда может колом встать.

— Как добраться до Северных Кланов? — переспросила Тейра, которой Иртон помог сесть, она не так быстро приходила в себя, как Зверь.

— Северные Кланы ближе к лесу. Здесь в Ледяных Пустынях живём только мы, ещё рыбаки чуть дальше на Скованном море — второй отряд, — ответил Булон, наблюдающий за Зверем и Тейрой, которые жадно грызли кроликов.

— Мы собираем припасы для Северных Кланов, пока кочуем с места на место. Здесь не удаётся осесть, животные переходят постоянно, да ещё это треклятый мороз! Вот и ходим, городок-то наш неделю пути за синей звездой. Далеко вообще-то. Повезло вам, что наткнулись на нас. В Ледяных Пустынях и сгинуть недолго, — добавил Дуно.

Медведи присоединились к трапезе. Иртон не мог нарадоваться, что его друзья выжили, его глаза блестели. Он чуть не позабыл перекусить.

— Иртон, сколько времени прошло? — спросила Тейра.

— Дня два. Где-то так. Скажем так, это ваш третий рассвет, — ответил Иртон.

— Тогда три получается? — переспросила Тейра.

— Возможно… — сказал Иртон, проглатывая нежное мясо варёного кролика.

— «Подсолить бы», — невзначай подумалось мозгу.

— Нам нужен проводник в Северные Кланы, — с набитым ортом произнёс Зверь.

— О нет, мы туда не пойдём! — по-военному уверенно ответил Булон.

— Что? Почему? Я посол от короля Лонтона-Дю, вас щедро вознаградят, — удивилась Тейра.

— Нам не нужно ваше золото, с его помощью тут не проживёшь, — сказал Дуно голосом полным какой-то усталости.

— Почему вы не хотите идти в Северные Кланы? — спросил Зверь.

— Я десятник одного из отрядов нашей милсдарыни легата Аиши. Она наш воевода, куда она, туда и мы, — ответил Дуно, так невнятно, будто это только что придумал.

— Мы скажем, что вы сопровождающие советника, — предложила Тейра.

— Нет, нет! Не уговаривайте, мы вас лучше проводим к воеводе, а дальше вы сами! — настоял Булон, нервно разведя руками.

— А что у вас за дело к Рексу Северных Кланов? — переспросил Дуно.

— Нам нужна помощь в войне против койонов, хотим милости просить у барсаров — ответил Зверь.

— Не думаю, что всех клятвенников с вами отправят, да год нынче тяжёлый, вам лучше, чего другого просить, — предложил Булон.

— Короля северных кланов зовут Рекс? — удивлённо спросил Иртон.

— Нет, рекса зовут Руди, — пояснил Дуно, не отрываясь от своих дел.

— Рекс — это они так своего предводителя называют, как, вроде, вождь или князь, а у них — рекс, — Зверь расправился со своим кроликом, почувствовал колики в животе, переломился весь пополам.

— А со щитом он, почему разговаривает?

— Щит — это должность при рексе, — последнее натужное пояснение от Зверя.

— Так в вашем поселении, кто-то сможет нас проводить? — спросил Иртон.

— Вы, во всяком случае, сможете узнать, я ж говорю, как милсдарыня скажет, — пожимая плечами, сказал Дуно.

— Сколько идти? — переспросил Зверь, когда боль немного прошла.

Медвеги не ответили на его вопрос.

— Надо собираться, — сказал Дуно, накинул меховое пончо и вышел из палатки.

Булон же взял чан с костра и тоже вышел из палатки. Тейра, ослабленная морозом, с трудом смогла подняться. Решено было проследовать вместе с медвегами. Зверь поднял меховое пончо и протянул Тейре, а сам вышел из палатки. Снаружи устоялся крепкий морозец, метели и пурги не было, как не было и ветра. Стоял только холод, пробирающий до костей, будто бы мороз проникал под кожу и замораживал внутренности. Из пастей каждого валил пар, а от частого дыхания, нос и челюсти Зверя покрылись инеем.

Лагерь свёрнут. Иртон и два медведя разделили ношу. Вокруг голая белая пустыня, твёрдый крепкий наст — пейзаж не изменился ни на йоту. Булон посмотрел на солнце и, выбрав направление, повёл всех через снег. Всего через полчаса они остановились около небольших снежных холмов. Дуно сбросил рюкзак с себя, попросил всех ждать. Ковыряясь в снегу, он поднял несколько капканов, маленького диаметра, но, к сожалению, добычи в них не оказалось.

— Дела плохи. Вся живность на юг уходит, если так пойдёт и дальше, то зимой мы без еды будем, — печально произнёс Дуно.

— Что же делать? Мы не можем всё время идти на юг? — разнервничался Булон.

— Подождите, разве ещё не зима? — удивился Иртон, — Кругом столько снега!

— Да, это удивительно, но в этом году лето так и не наступило. До зимы остался месяц, а мы так не смогли набрать запасов, если рекс что-нибудь не придумает, то Северным кланам этой зимой придётся туже, чем когда бы то ни было, — ответил Дуно.

— Почему вы не торгуете с королевствами тинторов? — недоумевающе, откуда-то из недр своего пончо, спросила Тейра.

— Торговцы сюда идут редко, очень накладно и тяжело добираться, а ещё ваши купцы требуют взамен алмазы или золото! На добычу которых, нет времени и желания, пустой труд! — раздражённо бурчал Булон. Они двинулись дальше, солнце поднялось выше, но его тепло не ощущалось совсем, будто его и нет вовсе.

— Я не понимаю! Копайте золото, выменивайте на еду, — задумалась Тейра.

— Жадные купцы требуют с каждым разом всё больше, наши мастера тратят время на выплавку золота из руды, а нам нужна сталь, орудия и оружие! — парировал Дуно.

— Тейра и не пытайся, медвеги украшают себя костями и шкурами, золото им чуждо и непонятно. Из него не получается ничего прочного, — закончил споры Зверь.

Путь занял целые сутки. В один из привалов случилась большая удача, по словам Булона, он накопал очень много каких-то огромных круглых корней, по виду напоминающих корень сельдерея, только с очень плотной кожицей. Дуно сказал, что это можно почистить и запечь. Плодов собрали множество — набили три мешка, а размер у корней с малый кочан капусты. Удивительно то, как Булон их заметил. Из-под снега еле видно торчали тонкие-тонкие волоски, он обрадовался и принялся копать. Ушёл в снег, глубоко где-то метр до поверхности, а потом на один штык лопаты в землю и корни добыты, медвеги называют этот корнеплод — «Сытошка».

Путь продолжен, а медведи то и дело рассказывали какие они молодцы, что так много еды притащат. Этакие местные герои. Солнце добралось до горизонта, и, когда путники перебрались через очередной снежный бархан, перед бравыми героями предстало то самое поселение. Дома сделаны из кожи и костей, примерно, как палатка, которую тащит на себе Иртон. Из каждой юрты валит дым, снаружи костров нет, ни заборов, ничего. Сразу видно, что они постоянно кочуют. Медвеги особо не одеваются, меховые пончо нужны, чтобы их собственный мех не намокал от налипающего снега, в действительности и это условность. Кожаные ранцы, сумки, а тем более броня, протирают шерсть и шкуру, так что дополнительная одежда всё-таки нужна, да теплее, хоть и не требуется. Пришли в крупный посёлок, здесь находилась знатная дружина на тысячу воинов не меньше да с семьями. Пока Иртон ставил палатку, к нему сзади подошёл дивный зверь. Иртон испугался и отскочил в сторону. Лохматая тварь то и дело пыталась облизнуть рыцаря.

— Ха-ха, не бойся, Иртон, они ручные, — взяв монстра за уздечку, успокоил рыцаря Булон.

— Что это за штука такая? — удивился Иртон, а его сердце колотилось от волнения.

— Это — Шерстерог! — ответил на этот вопрос Зверь, — Меня на таком катали, эти животные что-то вроде лошадей у медвегов, только больше и сильнее.

— Шерстерог? — удивилась Тейра.

— Да. Видишь огромный рог на носу и густую шерсть по телу, вот. Шерстерог, — объяснил всё до конца Булон.

— «Да, это животное выглядит, как волосатый носорог», — подумал Иртон, отряхиваясь от снега.

— Хо-хо, интересная диковинка, — обрадовалась Тейра, гладя зверюшку по голове, — Можно мне такого?

Шерстерог облизнул её через всё лицо своим толстым синим языком, а советница короля рассмеялась и крепко обняла круглую морду.

— О нет, они очень дорогие, такого будет сложно у кого-то получить, тебе придётся самой воспитывать и дрессировать другого, — поспешил огорчить Булон.

— Хаку милостивый, какая жалость, но я справлюсь с малышом, хо-хо, попрошу у рекса при встрече, — не унывала Тейра.

Иртон закончил с палаткой, тем временем вернулся Дуно, который ходил рассказывать о богатой добыче. В суровых землях еда — самая большая ценность.

— Старшая, готова вас выслушать, — сказал Дуно, как только вернулся.

— Прекрасно, веди нас, — скомандовала Тейра.

Медвег, недолго думая, подчинился. Провёл мимо шерстеных палаток. Так как дров рядом нет, они для розжига используют высушенный помет, запах стоит соответствующий, но суровый мороз подавляет чувство отвращения. Инстинкты они такие, ты брезгаешь, когда всё прекрасно, но стоит оказаться на границе со смертью, то тут пан или пропал. В центре лагеря выстроен большой шатёр. Кости. Кости каких-то больших зверей использованы, как каркас. В шатре сидели четверо: медвег в самом центре напротив костра, облачен в шкуры. По обе стороны ещё двое, только вооружены. А в стороне, дальше от костра сидела в позе «лотоса», очень привлекательная светло-серая кошечка. Иртон сразу догадался, что, скорее всего, она и есть представитель Барсаров. Кошка ростом ниже Тейры, но очень похожа осанкой, да тёмные пятна на меху тоже похожи. Невероятно пушистый, длинный, густой мех, отчего барсарка казалась полненькой. Одежды на ней совсем мало, меховое пончо, из-под которого видно было белый живот, какие-то чуни, да меховая юбка до колена. Глядя на такой наряд в жизни не подумаешь, что она жительница сурового севера, сильно выделялись на общем фоне наряда металлические перчатки с заточенными острыми пальцами.

— «Эх. Помню, впервые увидел тигра ходящего на задних лапах, потом было много животных разной внешности, даже медведи, а теперь ещё ирбис. Не удивляюсь совсем, притерпелся, видно», — подумал Иртон, который заходил в палатку последним. Он прошёл, уселся перед костром, напротив медвега в центре. Барсарка же не смотрела на вошедших совсем, а продолжала сидеть с закрытыми глазами в своей позе. Лишь на мгновенье её глаза приоткрылись, и она оценила гостей косым взглядом, мило и хитро улыбнулась, но тут же приняла былую безмятежность.

— Голова, вот те послы, о которых я вам рассказал, — громко произнёс Дуно.

— Благодарю, Дуно, можешь вернуться к себе, ты и Булон заслужили отдых, — ответила медведица, сидящая в центре. Её хриплый голос выдавал в ней пожилой возраст, больше никаких отличительных черт определить неподготовленному человеку было невозможно.

— Благодарю, милсдарыня, — ответил Дуно, развернулся и, пританцовывая, покинул шатёр.

— Что ж, я принимаю вас в гостях, можете просить еды и ночлега на первый день, а дальше вам придётся делиться и работать. Звать вы можете меня голова, но я представлюсь. Дилайла Старшая. По обе стороны мои дочери… — не успела договорить Дилайла, как Зверь подавился слюной от неожиданности, в двух славных и могучих богатырях он никак не ожидал увидеть дочерей.

— Ты в порядке? — полушёпотом спросил Иртон. Перебитая голова посмотрела на него давящим, тяжёлым взглядом. Мгновенный стыд покрыл рыцаря, и он замолк.

— Мои дочери Саша и Дилайла Младшая, — медведицы расправили плечи и слегка поиграли мышцами, — Теперь вы представьтесь.

— «Хм, Саша, какова вероятность, что это сокращение от Александра? Думаю — ноль», — подумал обескураженный знакомым словом мозг Иртона.

— Я — Тейра посол его величества короля Лонтона-Дю, — очень официально представилась, — Со мной…

— Зверь — обычный сопровождающий и Иртон — людин, учёный, — перебил Тейру волк, который так же неожиданно скрестил руки на груди.

— Вы, всегда перебиваете милсдарей? Раз вы обыкновенное сопровождение, то вам нечего делать в моем шатре, — грубо ответила Дилайла.

— Я позволяю им присутствовать! — вступилась Тейра.

— Но я нет! — Дилайла надменно задрала подбородок.

— Не надо, Тейра, мы выйдем, просто скверной старушке не нравится, что я импульсивный и молодой, а она нет, — положив руку на плечо Тейре, произнёс Зверь.

— Что ты сказал про нашу матушку!? — завопила одна из медведиц, Саша, наверное, медвеги все на одно лицо, трудно даже женщин и мужчин различать. Она вскочила со своего места и подняла огромную секиру, тоже самое проделала и её сестра. У Зверя опустились уши, как у щенка, но он рефлекторно выхватил свой меч из ножен.

— Что она — скверная старуха, только и всего, — ответил Зверь, останавливая разъярённых дочерей остриём меча.

— Мы сотрём эту ухмылку с твоей морды! — произнесла младшая Дилайла и медведицы перешли в атаку.

— Вы спросили, я ответил!

— Остановитесь, сейчас же! Голова Дилайла, сделайте что-нибудь, — разволновалась Тейра, а Старшая только ехидно улыбнулась. Иртон молча встал, захлопнул шлем и мгновенно вооружился.

— Иртон, не смей! — командовала Тейра.

— Не переживай, Тейра, толстушки меня не догонят, — радостным голосом произнёс Зверь. Драки не избежать, но все тут же затихли, когда услышали звонкий искренний хохот в углу шатра. Заливаясь смехом, держась за живот, перекатывалась на спине та самая барсарка. Каждый на неё обернулся и замер в ожидании. Не произнося ни звука, все переглянулись, а Зверь даже пожал плечами. Иртон заулыбался, барсарка смеялась очень заразительно. Она ловко встала на ноги, выпрыгнув из положения лёжа. Продолжая смеяться, вытерла слезу и, улыбаясь как котёнок, села у костра. Сделала лицо полное детской наивности, блеснув крепкими зубами.

— Что случилось? Кто это? — спросил Зверь, которому не дали подраться, а барсарка снова залилась смехом.

— Чего она ржёт? Мы морды бить будем? — продолжил своё непонимание Зверь.

— Ха-ха, ой, спасибо вам, вы так смешно разговариваете, — произнесла барсарка.

— Кто, Зверь? — удивился Иртон.

— Он — мерзавец! Не умеет держать язык за зубами! — закричала Тейра, а кошка залилась смехом снова.

— Вы хорошо себя чувствуете, милсдарыня? — спросила одна из медведиц.

— Ха-ха-ха, хорошо, хватит. Вы свободны. Вы старшая идите спать, вы младшая идите спать и вы ср… Ха-ха… Средняя идите спать, ха-ха, — продолжала смеяться кошка.

Несмотря на явное недовольство все три медведицы встали и подчинились, а Старшая с такой злобой посмотрела на Зверя, что тому оставалось только отправить ей воздушный поцелуй. Младшая Дилайла, выходя, показала не двусмысленный жест, проводя пальцем у себя по шее.

— Я не понимаю, — сказала Тейра, — Что это за спектакль?

— Ха-ха, точно спектакль, именно это слово пыталась вспомнить, — ответила барсарка.

— Мне она нравится больше, чем те «мужики», буду с ней говорить, — сказал Зверь и сел к костру, а кошка залилась застенчивым смехом и затрепыхала ресницами.

— Ты закончил заигрывать? — спросил Иртон, который испугался не на шутку сорванной драки.

— Заигрывать? Ого-го-го, я думала, мы просто веселимся, — ответила кошка, всё так же мило мигая глазками.

— Хаку милостивый, из-за вас двоих! Я который раз оказываюсь полной дурой, вы неспособны вести никакие переговоры! — разозлилась Тейра.

— А зачем? Мы веселимся, как вас называть, красавица? — спросил Зверь, и поцеловал руку барсарки. Она сделала вид, что засмущалась.

— Я — Аиша Моссол, дочь Кота Моссола — Меча рекса Северных Кланов, сына Ириса Моссола — вожака клятвенников его величества рекса Руди. Легат рекса в уделе Ловчем и воевода при ополчении удела. Это всё для вашей спутницы, которая любит чины, а для вас, Зверь, я просто Аиша, — ответила барсарка.

— То есть ты в поселении главная? — переспросил Иртон, — Тогда какого чёрта нас повели к этой Старшей?

— Ха-ха, я — легат, это вверенный мне удел и его земли, а она — голова этой тысячи и кочевого поселения. Я разрешаю им охотиться и пришла посмотреть, как дела у вверенных мне подданных, — с очень доброй улыбкой ответила Аиша, — К тому ж они моя дружина. Помню, у вас дела к рексу Руди, поэтому вам не о чем говорить с ней.

— А почему сразу нельзя было с нами заговорить? — более сдержанно, но всё ещё сердилась Тейра.

— Откуда мне было знать, кто вы такие? — ответила Аиша, — Ходят втроём, оборванные. Послы обычно с охраной, а вы так.

— А откуда нам знать, кто ты такая? — переспросил Иртон, скрестивший руки на груди.

— Тейра, Иртон, не надо так давить на милую девушку, — сказал Зверь крайне наигранным тоном.

— Как это? Она не выглядит, как легат! — выкрикнул Иртон.

— Тут все не выглядят, как легаты, — сказал Зверь с полным знанием своего дела, — К тому же один её приказ и сидеть нам на колах.

— Откуда ты знаешь? — спросила Тейра резким гневным голосом.

— А откуда я могу не знать? — переспросил Зверь, подняв только одну бровь. Аиша залилась непринуждённым детским смехом снова.

— Хаку всемогущий, я не могу больше. Ваша милость, легат Аиша или воевода… Как уж там, прошу прощения! Где я могу лечь спать? — Тейра измучилась за последние полчаса сильнее, чем когда либо. Её стража всегда слушалась, не в пример Зверю с Иртоном.

— Здесь, — очень коротко ответила легат. Зверь улыбнулся во всю пасть, даже Иртону стало смешно от неожиданности.

— Как здесь? — переспросила Тейра, её затрясло.

— Это мой шатёр, возьмите шкуру и ложитесь, где хотите, — ответила Аиша.

— Это шутка? — решила убедиться Тейра.

— Нет.

Несчастная Тейра прошла в глубь шатра, к горе шкур, выбрала себе одну и, кое-как сдерживая слезы, завернулась в неё. Иртону стало даже как-то грустно за Тейру.

— Тоже, пожалуй, лягу, — сказал он, и просто улёгся в своей броне, прижавшись спиной к Тейре. Она не показала лица, но тайно улыбнулась.

— А ты тот самый Зверь или какой-то другой? — спросила Аиша, вытащив кожаный курдюк из-под пончо.

— Не понимаю в чём вопрос, собственно, — напрягая память, ответил Зверь.

Аиша откупорила затычку и начала пить. По шатру разошёлся запах спирта с крыжовником и рябиной.

— Около шестнадцати лет назад в наши земли приходил молодой волчонок, которого звали Зверь. Он очень хотел убить дракона и пытался искать здесь способ. Мне было четыре, когда мой дедушка возился с ним очень долго, а потом проводил на юг. Ты тот Зверь? — спросила, когда громко выдохнула, Аиша, а глаза её заблестели какой-то неприкрытой надеждой.

— Да, это я, — гордый собой Зверь ответил ей. Даже выпрямил спину, — И я тебя помню, ты выросла настоящей красавицей, и посмотри — легат самого рекса, невероятно.

— Ты меня помнишь? Приятно слышать, — Аиша протянула курдюк Зверю. Волк выпустил воздух из лёгких, а затем выпил несколько глотков.

— Конечно, помню, маленькая, прыткая девчонка, всюду влезет и пролезет, — погруженный в ностальгию, ответил Зверь.

— Убил дракона? — спросила Аиша с таким лицом, словно это же сказка, никакого дракона быть и не могло. Она выковыряла обугленную головёшку из костра, аккуратно взяла своими перчатками и с хрустом разломила пополам. Шатёр наполнился запахом сытошки. Половину дала Зверю.

— Да, убил… — с твёрдой горечью в словах ответил Зверь, он поник и погрустнел. Тяжело ему приходится вспоминать о том драконе, какая-то странная вина преследует его всю жизнь.

— Правда? Не может быть? Как? Ты обманываешь, как ты смог? Ты не серьёзно! — переволновалась Аиша, она не ожидала такого ответа.

— Я вернулся в свою разрушенную деревню, когда был готов к битве. Среди сожжённых домов и разрушенных стен, взял его след. На краю деревни увидел развешанные на крюках тела. Я знал этих волкийцев, они умирали в муках, истерзанные и раненые. Всё поселение, каждый висел на своём крюке, подвешенные прямо за плоть. Злоба захлестнула меня. Пробираясь по следам через лес, я шёл по поваленным деревьям и довольно долго. Опалённые кусты, засохшая кровь. Я нашёл его гнездо, чтобы убедиться в своей правоте. Отправился к городу Малакеш, тому самому городу из земель Фу, на который нападал дракон, и где умер мой брат не за долго до этого. От стен разрушенного селения я прошёл к тому же гнезду. Я увидел ещё тела тинторов, что висели на крюках воткнутых столбов. Выжидал не меньше недели, и дракон явился. Он опалил своим пламенем место посадки. Красивый, рубинового цвета, чешуя переливается как горы самоцветов. Прекрасный и величественный. Его глаза источали мудрость и грусть. Он начал снимать тела со столбов, истошно рыча. Без сомнений решил я: «Это он». Не выжидая больше ни секунды, я напал на него. Я порвал перепонку на его крыле, ударив сзади. И дракон не смог бежать. Наш бой длился весь день до заката и всю ночь до рассвета. Когда солнце только взошло, я пробил своим мечом шею прекраснейшего создания, он зарычал, и мне показалось, что он говорит со мной. «Я прощаю тебя». Сказал он. Этот красавец истекающий кровью, он всё время у меня перед глазами, никак не могу понять, в чём же я виню себя.

— Это так печально… — всё, что смогла сказать Аиша, выпив ещё из курдюка.

— И после этого, ты стал наёмным убийцей? Винишь себя за убийство и продолжаешь убивать? — неожиданно спросил Иртон, который не заснул.

— Что? Нет, но… Да. Я — убийца, но стал оружием, виновен тот, кто меня использует. Ты же не винишь меч, которым рубят, ты винишь того, кто рубит! — ответил Зверь, весьма ошарашенный вопросом.

— В чём разница тогда с драконом?

— Там, я сам был тем, кто рубит, я не был мечом в руках!

— Но у тебя же есть чувства, ты можешь взять и не убивать невиновного! — напирал Иртон, — А меч холодный и бесчувственный.

— Оставьте, сэр рыцарь, ему трудно пришлось, вы выбрали свою судьбу, он свою. Никто не вправе осуждать других, — вступила в разговор Тейра на стороне Зверя.

— О, как мило, никто не спит, — застенчиво улыбаясь, произнесла Аиша и кинула ещё одну печёную сытошку Иртону, — Зверь, тебе предстоит заново пройти весь тот былой путь, что ты прошёл шестнадцать лет назад. Снова Северные Кланы, снова поиски.

— Да, если после этого я загремлю на людинские острова, да повстречаюсь с Богами, получится, что и впрямь всё повторилось, — ответил Зверь, почёсывая затылок. Тейре понравился вкус сытошки, что она радостно подметила.

— Ты и с Богами виделся? — удивилась Аиша сильнее прежнего.

— Это долгая история, расскажу в другой раз, сейчас нужно выспаться, а завтра нам нужен проводник в Северные Кланы.

— Я проведу вас, отсыпайтесь, — предложила Аиша.

— Правда, ты серьёзно? — спросила Тейра, — Благодарю.

— Да не стоит, мы ещё даже не вышли. А мне не плохо бы повидать родных: отца, мать, деда, кузенов, сестёр, братьев, дядюшек, тётушек, — подняв лицо к небу и пересчитывая на пальцах, разговорилась легат, — Да к тому же, собрание легатов на носу.

— Все живут там? — спросил Иртон.

— Моя семья Моссолов. Мы клятвенники рекса, мы род барсаров, которые принесли клятву защищать рекса и спокойствие Северных Кланов. Весь мой род всегда подле рекса, — ответила Аиша, двигаясь, как наивная школьница, непонятно зачем описывая руками круги в воздухе. Все её движения прыжки и прочее будоражили Зверя, взгляда от неё оторвать он не мог. Тут он резко опомнился.

— Все спать! От этих разговоров мне не по себе, — разволновался Зверь, поднявший указательный палец над головой и тут же улёгшийся набок там, где стоял. Аиша посмеялась и закрыла вход в шатёр. Подбросила в огонь чего-то. Иртон пожал плечами и тоже задремал.

Глава 8

Маира вернулась в крепость. Около полуночи она прошла в тронный зал. Украшенный портретами предыдущих королей: весь род Дю, портрет Лонтона-Дю у самого трона, а над троном висит портрет первого короля, которого так и звали Дю. На полу красивая мозаика, которая отражает сюжеты из жизни первого короля. Широкие высоченные окна, украшенные шёлковыми шторами, и балкон, выходящий на площадь около парка, чтобы король мог показаться своим подданным и произнести речи перед народом. Здесь король Лонтон-Дю заливал страшные мысли о сражениях вином и не мог уснуть.

Через два дня после отбытия послов в Северные Кланы, на южной границе королевства поднялась новая тревога. Дозорные сообщили, что армия койонов разоряет земли и жжёт деревни. Они прошли глубже в страну, и напуганные беженцы шли к крепости. Сражение, которое будет известно, как «Битва под Бриджем» — было выиграно Тейном, но подошло огромное подкрепление койонов. Вотчины короля было уже недостаточно. Бридж — это небольшой укреплённый город, освобождённый от койонов.

Король Лонтон поднял взгляд на неё и хотел удивиться, но вино заняло его ум.

— Что ты тут делаешь? Ты должна сопровождать Тейру, — произнёс король с максимальной точностью.

— Ваше величество, я не смогла расстаться с вами и вернулась, — сладким тоном успокоила короля Маира.

— Моё золотце, ну иди сюда ко мне, — произнёс король и приказал страже покинуть зал, — Знаешь, в это нелёгкое время, ты моя единственная отрада, но ты же хранишь наш секрет, верно?

— Да ваше величество, — ответила она и села на колени короля.

— Никакой почты или донесений от вашего сына? — спросила тигрица, массируя плечи короля, а он провёл рукой по её спине.

— Зачем тебе, давай завтра будем говорить о политике, сейчас мне нужен другой твой талант, — ответил король и страстно поцеловал Маиру, — Как же я о тебе мечтал.

Двери тронного зала распахнулись, и в комнату вошёл, облачённый в полный парад, принц Тейн, его доспехи покрыты сажей и засохшей кровью, сапоги измазаны грязью, а на лице плотные запёкшиеся потёки.

— Что она тут делает?

— О, мой принц! — вскричала Маира и отскочила от короля, как от раскалённой плитки.

— Не твоего ума дело, юнец! — злобно прорычал Лонтон, срываясь на пьяное кряхтение.

— Что, она моя дама сердца! А ты смеешь её лапать! — разозлился Тейн и яростно махнул рукой.

— Что? Она моя! — ответил король, с трудом поднялся, качаясь как на волнах. Где-то с третьего раза обнажил свой королевский меч, что предательски отворачивался вместе с поясом его величества, — Я этим мечом рубил койонов, когда тебя и в планах не было, пади ниц перед королём!

— Ты смешон! Я не приклонюсь перед пьяницей!

— Да как ты смеешь! — король напал на Тейна, тот же просто отошёл в сторону и его величество воткнулся носом в то место мозаичного узора, где изображалась грязная лужа. Лонтон встал, весь извиваясь как уж, и махнул мечом ещё раз. Снова мимо. Пьяный господ повис на плечах Маиры.

— Моя птичка, всегда поддержит своего любимого короля, — произнёс, пытающийся поцеловать тигрицу, король.

— Всё хватит! — рассвирепевший Тейн схватил короля за воротник. Неожиданно Лонтон выплюнул кровь в лицо сына…

— Что?! Отец!

Король повис на его руках, а глаза его мгновенно остекленели. За спиной стояла Маира, которая двумя пальцами вытерла кинжал от «голубой» крови и злобно улыбалась.

— Что ты сделала?! — завопил принц.

— Тебя королём, любимый, — ответила она, на стене выросла неестественная тёмная тень, которую не могла отбросить спина Маиры.

— Нет, не может быть, отец! Ты тварь, подлая тварь! Зачем?! Стража! Стража!

— Ха-ха-ха, что ж сыграем, — ответила на крики Маира с очень надменным смехом, а тень выпрямила спину, как словно живёт сама и блеснула рогами.

— Ты умрёшь! — закричал принц, в зал вошёл Шейк, тот самый супруг Тейры. А после вбежали стражники. Личная стража короля во главе с самим маршалом Лейем.

— Ваше величество, вы звали?

— Она убила короля, схватить её! — скомандовал Тейн. Стража обнажила мечи, и направилась к Маире.

— Он лжёт! Это он убил короля! Это не я! — разрыдавшись горькими слезами, закричала Маира, — Это всё он! Он приревновал меня к королю и воткнул кинжал в нашего господина! Я испугалась, я думала, он и меня убьёт!

Стража замешкала, Лей ненадолго повернулся к принцу. Силуэт на стене распался на несколько тёмных пятен, и они как будто приклеились теням стражи.

— Что? Как ты смеешь! Не верьте ей, она хочет уйти от правосудия, паскудная тварь!

— Она говорит правду! Я всё видел! — неожиданно для всех вступился Шейк. Гнусная у него внешность: низенький, худой, постоянно сутулится. Одевается в шелка, и взгляд у него какой-то не добрый, и шерсть смуглая.

— Что?! Предатель! Тебя здесь не было! Он лжёт! — Тейн вскочил и указал на советника, сердце забилось, а губы затряслись. Все мышцы свило от злости.

— Я подглядывал за его величеством, каюсь, и видел, как принц подло воткнул кинжал беззащитному Лонтону прямо в горло! — ответил Шейк. Стража остановилась и ждала распоряжений, хоть каких-то распоряжений.

— Разве нам нужен такой король! Убийца отца, предатель! А может он теперь всех нас убьёт, чтобы скрыть преступленье?! Этот трус, не может быть царевичем! Вы обычные солдаты пойдёте на плаху, если позволите ему уйти! Тейн предал свою семью, народ и короля! — мощным, уверенным голосом, но полным искренних слез закричала Маира. Воины прислушались к ней, а мысли метались по их головам. Лей отдал приказ:

— Схватить предателя — Тейна!

— Что? Нет! Братья, не слушайте её! Мы росли с вами! Она лжёт, Лей, я сделал тебя маршалом, так ты мне отплатил, мы же ели с одной миски, помнишь? Братья, я истинный принц, и я ваш полководец! Мы воспитаны вместе, мы проливали кровь за родину вместе, кому вы верите? Шлюхе или мне? — обнажив меч и пятясь, обратился принц к своей гвардии. Стража снова замешкала.

Обычным воякам непонятны такие ситуации, есть прямой командир, он говорит одно, но принц — это другое. Кому верить? Он убил короля, а может и не делал этого. Напряжение нарастало, как цунами. И вот он — девятый вал. Стражник из толпы кинулся на принца, Тейн принял удар, другой вояка убил обидчика, вступившись за государя, стража разделилась. Новоиспечённые мятежники во главе с Тейном были выдавлены из зала. Бой, как шторм набирал мощь.

— Мой принц, бегите! Мы задержим их! Расскажите правду! Скорее! — закричал стражник.

— Я вас не брошу!

— Нет! Идите! Мы не можем вас потерять! — после этих слов стражнику пробили голову. Тейн видел, как лезвие чужого меча вылезло изо рта несчастного парня.

— Не-ет! — закричал Тейн и побежал к выходу, звеня своими доспехами. Он вышел в парк через центральный вход, где его ожидали верные рыцари. Взобравшись на коня, он скомандовал: «Едем!»

Полсотни всадников, с которыми он каждый день объезжал окрестности, последовала за ним. Принц торопился и выбивал всю мощь из коня. Несчастное животное даже устало, при всём при том, что проехали всего ничего. Покинув парк, конница обошла его к площади, на которой собрались созванные со всех земель воины Дю и местные горожане. Армия крупная. Тейн обошёл их всех и, не спешиваясь с коня, обратился:

— Воины рода Дю, Король Лонтон-Дю… — не успел начать принц, как был перебит особой вещающей с балкона. Её голос, каким-то демоническим эхом звенел в воздухе, и её мог слышать абсолютно каждый.

— Король Лонтон-Дю убит! Убит своим сыном, предан принцем, которому мы вверили жизни! Тейн убил своего отца в спину! Зарезал, как свинью и предал нас! Зверяне королевства Дю, долго мы ещё будем терпеть надругательства господ? Долго ли нам гнуть спины под тех, кто насилует наших жён и дочерей! Почему мы виноваты в том, что родились не в той семье? Чем наша кровь хуже?! Остановим гнёт рода! Каждый должен быть свободен и выбирать свою судьбу! Снимите оковы! А вы, обычные воины, вы сможете стать офицерами! Не деньги вершат благополучие, а вы! Ваши дети получат будущее! Тот, кто присоединится к нам, будет равен остальным, ему не придётся подтирать зад принцу потому, что его величество требует. Я призываю вас к свободе!

— Ваше величество, что она несёт? — обратился к принцу Тейну знаменоносец.

— Тинторы! Я ваш полководец и я ваш принц! Я защищал вас! Вы воины моей армии, вы моя семья! Мы проливали кровь вместе! И вы поверите этой жалкой лжи! Это клевета и предательство короны! Я Тейн-Дю, я не убивал своего отца! Я гордился им! Мы должны остановить этих предателей, кто со мной?! Отомстим за короля! — со всей возможной доблестью Тейн поднял меч над головой.

— Вы, послушайте его, он жаждет власти! Койоны, наняты им же, для создания иллюзии угрозы, чтобы захватить трон!

— Заткнись! Воины в бой! — скомандовал Тейн. Но армия почему-то не шевельнулась. Солдаты, ошарашенные услышанным, не на шутку задумались о таком непонятном слове: «свобода».

Толи от недалёкого ума, толи ещё от чего, но арбалетчики, что стояли на стенах и крышах спустили крючки, и грат стрел засыпал конницу принца. Половина полегла сразу, а бравый знаменоносец прикрыл собой своего королевича.

— Рул, нет! Только не ты!

— Спасите наш народ, мой король! — последние слова юного парня, который просто исполнял свой долг.

Часть присутствовавших вступилась за принца: офицеры и рыцари, а также те, кому есть что защищать. Суматоху же, подняли кучка неких солдат в красных тряпичных масках на головах, и часть нелояльных господ предали принца, не поведя и ухом. Разразился бой на площади перед дворцом. Лей и Маира добавляли масла в огонь пламенными речами и оскорблениями Тейна. Сам принц ворвался в бой, срубив несколько голов, он дал команду подавить мятеж. Перевес был на стороне принца, пока городская стража не бросила его.

— Укрыться от стрел, живо! — закричал Тейн, и его конница поскакала глубже по улицам города, — Нужно зайти во дворец и занять его!

Срубая головы тем, кто пытается нападать, Тейн обогнул целый район и, построившись клином, кавалерия ворвалась во дворец через парадные двери. Наследник шёл первым, его отряд спешился, и с поддержкой верных ему солдат, он прорывался в тронный зал. Стража дворца оказалась верной его величеству. Победа рядом, Маире не удалось переманить всех на свою сторону. Принц вышиб плечом двери тронного зала. Там сидя на троне, Маира кричала и требовала убить всех вошедших. Стража с красными масками заступилась за неё. Уничтожив сопротивление в зале, Тейн побежал с мечом на предательницу.

— Тебе конец! — Тейн думал, что мятеж практически подавлен, город снаружи погрузился в пламя и хаос. Все дрались: друг с другом, брат с братом, сын с отцом. Тейн провернулся в финте и полоснул горло Лейю от уха до ключицы. Стрела пробила глаз одного из солдат принца, тут же, с перерезанными шеями от орудий волкийцев, упали ещё четверо. Цепь обернула ноги принца, и его ударило головой об пол. Весь отряд схвачен, а тронный зал забаррикадирован в мгновение ока. Тейн в считанные секунды был обезврежен. Ральф поднял его и связал своей цепью.

— Что? Вы? Почему вы на её стороне? Зачем вам она? — Тейн был в гневе, удивлённый своим поражением. Зверь всегда говорил, что охотники приносят клятву, не убивать королей и правителей, то есть не ввязываться в дела государств. Они должны были покинуть город и бросить гильдию.

— Мой любимый принц, я вам всё объясню, — с настоящей чёрной злобой в голосе и лёгкой распущенностью сказала Маира, поднявшись с трона, — Они заключают контракты, получают предоплату и выполняют их.

— Они не могли взять контракт на мятеж! Не юли! — закричал один из гвардейцев, что тоже взят в плен, стоя на коленях. Немногих кого не зарезали, оставили для демонстрации победы над ними. Через открытое окно валил ветер, и слышались звуки битвы. Народ сошёл с ума. Они буквально грабили собственные дома, хоть и верили, что грабят соседей.

— Убить его, — дала команду Маира лёгким махом руки, и один из охотников, всего их одиннадцать, если не считать мастера и Зверя, перерезал горло тому гвардейцу.

— Нет, хватит! Отпусти их! Это наше дело! — заступился Тейн.

— Тебе не нравится? Ты не дослушал, дорогой принц. Эти господа — охотники, ха-ха, — она подмигнула, — Графы земель Дю, они рыцари, которые дали обед вечно оберегать свою даму, а не сторону убийцы короля, — закончила свои речи Маира.

— Не может быть! За это она вас купила? Если сделаете её королевой, она отдаст вам земли свергнутых господ? Этого не будет! — разозлился Тейн и пытался вырваться, но Ральф ударил его в лицо и тут же усадил обратно. Маира вытянула кинжал, на котором ещё не высохла кровь Лонтона. Приставила к горлу Тейна:

— Да здравствует королева! — сказала она ему на ухо, и через окно тронного зала влетел огромный ком коричневого меха. Со звонким горловым рёвом он ударил по голове первого попавшегося охотника, отчего тот, издав тонкий щенячий писк, выключился навсегда. Меховой ураган бил охотников одного за другим. И большим махом правой руки он отправил кузнечный молот прямо в пах лучника, натянувшего тетиву. Ральф, в страхе смерти, отпустил принца и ринулся защищаться. Взмах цепи — мимо, ещё раз, тоже мимо. Обнажив меч, Ральф рубанул медведя по брюху, что не привело ни к какому результату. Толстая кольчуга на теле огромного, смертоносного медведя вооружённого своим весом, внушает страх сильнее извергающегося вулкана. Пинком в живот Ральф был отправлен на другой конец тронного зала. Охотники, те до кого не дотянулась могучая лапа, встали в круговую оборону. Тейн сразу, как освободился, поднялся и схватил первый попавшийся меч. Он уже хотел кричать: «сдавайтесь», как медведь взял принца себе под мышку и выпрыгнул с ним с балкона. В оказавшейся неразберихе, гвардейцы, что были в плену тоже попытались бежать.

Приземлились в парке под балконом. Медведь такой тяжёлый, что оставил кратер в месте падения.

— Величество, я пришёл сразу, как только смог! В городе настоящий хаос, вам нужно покинуть крепость! — закричал бронированный медведь.

— Нет, если мы выйдем из города, то долго не сможем войти обратно! — ответил Тейн, — И кто ты такой?

— Я ваш друг! Как я узнал о том, что гильдейцы хотят нарушить клятву, решил, что должен исполнить долг и убить нарушителей, как того требует кодекс!

— Это хорошо, что ты на моей стороне. Тоже охотник? — переспросил Тейн, переводя дух, как в плечо медведя вошла стрела. Гигант завопил от боли и тут же выдернул стрелу.

— Всё потом! Выходим из города, здесь нас перебьют всех! — проревел медведь. После чего они побежали прочь из парка. Мишка подпрыгнул и своим весом пробил забор огораживающий парк, как камень порвал бы бумагу. На улицах продолжались бои. Тинторы в непонятных масках поджигали дома, обезумевшие, солдаты нападали даже на детей. В Тейне заговорил какой-то инстинкт, он громко зарычал, так как это делают ягуары.

— Солдаты! Отставить! Всем покинуть стены крепости! Немедленно!

— Вы слышали! Всем покинуть стены крепости! — рыцари, что были рядом, собрались исполнить приказ. Указ пошёл по городу, медленно, но уверенно, офицеры повторяли его для всех, кто хотел его слышать. Приверженцы Тейна принялись покидать город. Принц в сопровождении огромного медведя пошёл к южным воротам. Лязг цепи. Тейн повалился на землю, ещё взмах, и цепь обернулась вокруг шеи Тейна. Ральф сильно дёрнул его на себя, а в грудь медведя входили стрелы одна за одной, словно стреляет добрая рота лучников. На плечи гигантского воина запрыгнула волчица — тоже охотник, и воткнула кинжал меж ключицей и шеей.

— Лампту! Тебе стоило сидеть в гильдии и не высовываться! — закричал охотник, что прискакал на коне вооружённый длинным рогатым копьём. Оглушительный рёв медведя сбил с ног волка, пытавшегося напасть с фланга. После этого кузнец схватил волчицу, которой не хватило мгновенья, чтобы бежать, и швырнул во всадника. Наступил ногой на цепь Ральфа, волк упал на землю, принц зарычал. Лампту разорвал цепь на шее Тейна, вырвал из своей груди пару стрел и как дротики метнул между домов, несчастный лучник ушёл от смерти в последний момент, так как не ожидал, что его видят.

— Величество, вставайте и убегайте! Увидимся сразу за южными воротами! — прокричал славный мишка.

— Подожди! Они убьют тебя, как ты там окажешься? — спросил ошарашенный Тейн.

— Нет времени объяснять, просто бегите! — дал указанье мастеровой кузнец гильдии охотников, как ему в икру всадили нож. Принц, что есть сил, побежал прочь по улице. Он смог затеряться в неразберихе, что творилась кругом. Через левое плечо медведя насквозь вышло копьё, он заревел и уронил всадника виновного в этом. Стрела пробила ухо, и почувствовался порез по пояснице. Даже могучий Лампту не осилит всех одиннадцать охотников, для уточнения можно не досчитаться троих, что умерли в тронном зале. Махая лапами, кусая и круша, медведь сорвал с себя кольчугу, а под ней он был обмотан какими-то бочонками с жидкостью, истыканными стрелами. Так как вокруг происходит не пойми что, то не составило никакого труда найти огонь. Лампту поджигал шнурки, отходящие от пробок бочонков, от всего вокруг, что горело. Метал по сторонам, и вот снова порез по шее, укус в ухо. Врага не видно — глаза залило кровью. Лампту, избавившись от бочек, ринулся прямо, просто прямо перед собой, не оборачиваясь, хромая на раненную ногу. Но его догнал нож…

Тейн смог выйти из города, у ворот его ждали верные рыцари. Городишко, что прямо за стенами тоже был объят хаосом.

— Что будем делать, сэр? — спросил один из рыцарей, которым удалось сбежать из дворца.

— Нужно отступить, остальных соберём позже, — ответил Тейн. Принц обернулся назад и увидел ад, в который погрузился его дом. Обычные жители не знали, куда бежать от огня, а мятежники рубили всех без разбора. Настоящий ужас на улице, сотни бессмысленных жертв из-за того, что у кого-то есть власть сотворить это. Из алчности или зависти. Тейн ждал, что сейчас появится одна фигура, та которую ни с кем не спутаешь. «Почему тебя ещё нет?» — переживал принц.

— Сэр, здесь нельзя оставаться, они сделали выбор, нам крепость нужно оставить! — торопил рыцарь принца.

— Ты прав, сколько нас? — ответил Тейн, взбираясь на коня.

— Из всего взвода из города вышли только мы семеро, пока… И кони в том же количестве, — сказал верный принцу воин скрепя сердце.

— Уходим… — скомандовал «принц в изгнании», и они поскакали прочь. Как вдруг прозвенели мощные взрывы. Принц обернулся, в пламени ему показалось, что он видит демонически злобный взгляд Маиры, её фиолетовые глаза… Из огня с горящей шерстью, как локомотив через центральные ворота промчался медведь и с рёвом тысяч мучеников нырнул в ров. Тейн развернул коня и прискакал к берегу рва. Оттуда дымящийся и словно пьяный поднялся Лампту, он источал не самый вкусный запах опалённой шерсти.

— У меня в спине колется… Величество, вы не посмотрите? — спросил мишка, надуваясь тяжёлым дыханием. Он повернулся, из его спины торчали стрелы на целый колчан, наконечник копья с обломанным черенком и небольшой нож. Колол, наверное, нож, потому что только его вынул Тейн. Рыцари пригнали коня, который не смог удержать медведя. Вот беда.

— Я пойду сам, величество, где встречаемся? — спросил Лампту, а за стенами крепости продолжали греметь взрывы. Крики несчастных заглушали все на долгие мили вокруг и разрывали сердце любого, кто их слышал.

— В Квебеке! Мы будем ждать всех в Квебеке! — произнёс принц и положил руку на плечо герцога Таласа Квебека. Того рыцаря, который встретил его у ворот. Не произнося ни слова, медведь побежал вдоль стены в направлении востока. А рыцари поскакали по дороге, принц только крикнул вдогонку: «Удачи!»

Лампту потерял много крови. Когда адреналин немного рассосался в крови, тело словно пробила молнией вся боль от ран. Медведь погорячился бежать в одиночку, а с другой стороны ему бы не смогли помочь семь тинторов с лошадьми, а, может, смогли бы. Наступил рассвет. Отсюда всё ещё видно полыхающую крепость-город. Бои там не стихают и честно сказать, похоже, вовсе не стихнут. Несчастные богатеи пытаются спасти семьи, многих из них преследуют ни за что. Купцы остались на стороне старого порядка и нейтралитета, но их разграбили за то, что они богатые.

Солнце поднялось ещё выше, даже потеплело. Лампту устал, не мог идти. Он рухнул около дерева, одного из немногих в степи. Крепость Дю отделена от востока много километровой степью, пустой с очень редкими кустарниками и ещё более редкими деревьями. Кругом трава, тут как в пустыне в жаркий денёк трудно найти воды или пропитания, траву жевать же не будешь. Умирающий медведь уже не мог подняться, какое-то время он ещё пытался выковыривать стрелы из себя, но до тех, что в спине ему не дотянуться. Лампту лёг на бок в тени дерева, он смотрел на чёрный дым стоящий столбом над крепостью. Если отправиться по дороге на юг, примерно через трое суток начинается лес и земли По. На западе Вульфорг, до него больше месяца и всё это направление заселено герцогами и графами, в одно из владений которых, и направился принц Тейн. Королевство Дю центральное из всех — это удобно для торговли.

Тишина. Ветра нет, птицы не поют, только блеют овечки. «Овечки!» — Лампту, приготовившийся засыпать вечным сном, распахнул глаза. Попытался встать, истошно пробурчал от боли, но всё же поднялся, пускай, и пришлось упасть пару раз. Медведь смотрел по сторонам и не мог понять, откуда звук. Он громкий, будто Лампту часть стада. «Ух, ты!» — что-то коснулось медведя по ногам за спиной.

— Вот вы где! — произнёс радостный Лампту и обернулся. Многочисленное стадо баранов и овец мирно пасётся на лугу. Лампту пошёл через всех овец, он что-то искал среди них.

— Эй! Ты в порядке? — крикнул кто-то. Медведь резко повернулся, сумасшедшими глазами, он искал того, кто это говорит, — Ты весь в крови! Ты себя хорошо чувствуешь?

Лампту никак не мог никого увидеть. Всё поплыло, с миром что-то не так, он зашевелился, поле не отличалось от баранов, а бараны от травы. Крепость то на юге, то на западе, а цвет неба явно позеленел и переливался жёлтыми пятнами. В глазах бежала рябь, а кузнец мужественно продолжал стоять на своих двоих.

— Что с тобой? Я здесь! Очнись! Ты меня видишь? — слышал Лампту, потом всё окончательно погрузилось во тьму. Раздался громкий храп, медведь уснул, но так и не упал.

***
— Ваше величество! — взволнованный тигр шёл по бумажным коридорам, так называемого, Доблестного Дома. Сжимая в руке клочок бумаги, он отодвинул в сторону дверь ванной комнаты, — Срочное донесение из Дю! Лично вам, птица только что принесла послание и… извините великодушно.

Ягуар с темной, как уголь шерстью нежился в бадье, а дама, что была с ним, от испуга закричала.

— Что у вас тут случилось? — услышав крики из-за ширмы, вышла ещё одна обнажённая девушка и, увидев вошедшего, тоже закричала и спряталась там, откуда вышла.

— Что у тебя? — раздражённым и злым тоном спросил принц Шен-Дю, его недовольство трудно было бы скрыть.

— Донесение из крепости, мой господин. В нём говорится, что в крепости мятеж, а ваш брат…

— Что мой брат? Живее!

Убил короля и сбежал, как трус, — тигру трудно давалось подбирать нужные слова. Он спрятал взгляд, приготовившись получить удар каким-нибудь предметом.

— Что? Мой отец убит? — Шен поднялся из воды и выхватил записку из рук тигра. Его глаза налились злобой и непониманием. Несчастная дама, что была с ним в воде в прямом смысле выпала из ванны и побежала прочь. В это самое время, отодвинулась ещё одна бумажная дверь и со счастливым возгласом: «А вот и мы!» — в ванную вошли ещё две обнажённые девицы. Принц посмотрел на них тяжёлым взглядом, а верхняя его губа вибрировала от издаваемого им рыка. Девушки сразу догадались, что они не вовремя, и поспешили удалиться.

— Как такое может быть? Тейн ни за что бы не убил нашего отца, этого бы никто не сделал! Или сделал? Значит всё-таки это он пытался отравить короля? — не находил себе места принц.

— Я не знаю, милорд, — ответил тигр.

— Ты! Как тебя зовут? — с кошачьим рыком потребовал принц.

— Тун, милорд, я — Тун, — испугавшись, ответил тигр и выпрямился по стойке смирно.

— Тун-Фу? — Шен посмотрел ему прямо в глаза.

— Нет, ваше величество, я не Фу, просто Тун. Я ваш, если вы об этом, — зажмурившись от страха, уточнил тигр.

— Ладно, хватит причитать, где старый гонец?

— Утоп в канаве… Утром… По синьке, милорд.

— Кто ещё видел послание? — обречённо зарычал Шен-Дю.

— Только вы, милорд, — ответил Тун, которому становилось всё страшнее находиться в этой ванной комнате. Вид голого принца с взглядом психопата, расхаживающего по купальне туда обратно и щелкающего пальцами возле уха, вселял ужас и страх вплоть до сумасшествия.

— Хорошо. Ты, следи за новостями, я хочу всё знать, что происходит в крепости! О любом послании или слухе, пришедшем оттуда, я должен знать, — резко схватив за ворот несчастного Туна, со злобным рыком накинулся Шен-Дю, — Я сам передам послание королеве и королю. Иди и не сдохни в канаве!

Принц вышвырнул гонца из комнаты и накинул на себя шёлковый халат. Он прошёл в комнату, из которой выходили девушки. В ней никого уже не было. Из шкафа достал изящные богатые одежды, а за спиной мелькнула тень. Шен обернулся, но в комнате никого не было. Тень костлявой руки уползла под кровать. Принц заметил это, с тумбы около кровати схватил нож.

— Кто здесь? — зарычал он, но ему никто не ответил. Государев сын порезал все бумажные стены, кровать и подушки. Вонзил нож во все места, где кто-либо мог прятаться. Заглянул под кровать, на которой спал, но нигде никого не оказалось. «Что-то здесь не так».

— Прислуга! Мне нужно одеться!

Доблестный Дом, такое название носят королевские палаты в городе Тейдосе — столице королевства Фу. Жители востока, обитающие в жарком климате, а земли этого королевства обширны и широки. Дома они строят из дерева, а стены из бамбуковой бумаги. Во всём уделяют большое внимание тому, чтобы не было углов. Как река плавно огибает берега, так дома и улицы Тейдоса изящно и плавно переходят одна в другую. Все дома и сооружения скруглены, даже крыши не острые, а выпуклые. Тинторы населяющие эти земли, являются первыми тинторами мира, все остальные королевства произошли от них. Жара и зной, вынудил максимально облегчить конструкции стен, а от проливных дождей прикрываются широкими, как зонты для дома, крышами. Всё преисполнено резьбой по дереву и красками, кругом бумажные фонарики. Зверяне, живущие здесь, достигли умиротворения, и каждый день похож на тихое семейное чаепитие. У них нет городской стражи, преступность не высокая, более того редкая. Большая часть населения владеет и изучает древнее искусство рукопашного боя и может само за себя постоять. Регулярная армия всё-таки существует, они призваны оберегать землевладельцев и народ от внешних захватчиков, если такие объявятся. Солдаты в доспехи не облачаются: чем ты легче, тем быстрее в бою. Есть лучники и снаряжённые щитом копейщики, так как в прямом столкновении, чистая рукопашная ещё никого не спасла, против меча или топора.

Принц Шен-Дю своей поступью вышел из жилых помещений и прошёл в широкий зал, который выходит прямо на улицу, через центральных холл. По всему залу расставлены мраморные статуи драконов разного вида и трёх главенствующих богов, и здесь же лестница на второй этаж. Раздвинув двери, Шен прошёл по шёлковым коврам по длинной приёмной. В конце зала два трона, а вдоль стен стоят ещё семь тронов поменьше. Семь — ровно столько детей у короля Сейда-Фу. В зале только её величество королева, смотрит на город, опёршись локтями на подоконник. Принц подошёл со стороны её спины и нежно обнял за талию, королева тут же вырвалась.

— Ты облапал всех служанок в доме, а теперь трогаешь меня! — обиженно закричала она.

— Не в коем случае, моя королева, я принадлежу только вам! И только вы мне нужны. Не могу понять, откуда у вас эти глупые мысли? — со всем возможным недоумением ответил Шен, — Тая, перестань подозревать меня в изменах. Ты сама, как мы знаем, замужем.

— Да как ты смеешь! Думаешь, я не знаю, как ты развлекаешься со всеми этими потаскухами! — продолжала изливать свой гнев королева, пока шла по тронному залу и садилась на трон.

— Прости меня, любимая, но у меня дело к тебе другой важности! Я получил донесения из столицы Дю, мой отец Лонтон убит! А город погряз в хаосе!

— Что? Не может быть, а где твой брат Тейн? — испугавшись по-настоящему, переспросила королева.

— Точно не известно, в донесении говорится, что он бежал из крепости, но возможно он и вовсе в ней не был.

В королевстве Фу у власти находятся и королевы, они отвечают за хозяйство страны, король же ведёт внешние торговые дела и руководит армией. Другим королевствам такое разделение понять трудно. Это повелось ещё с древних времён, когда Фу называлась — Тинтория и была единственным королевством тинторов. Всё изменилось после ухода бога Хаку. Бравым мужчинам не нравилось, что они «в рабстве» у женщин, и уже никто не мог их остановить. Они расселились с семьями в соседние земли. А после «Бойни» заняли опустевшие города волкийцев и вовсе стали независимыми королевствами.

— Так значит, если Тейн ещё жив, то он наследный король? Нужно его разыскать, — решила королева.

— Моя любовь, в крепости началась революция и мою семью попусту хотят свергнуть! — взволнованно закричал Шен, — Вы должны помочь мне вернуть трон!

— Какая мне польза? Мои подданные будут умирать ради какой-то семьи, которая к нам не имеет отношения? Ко всему прочему, ты говорил о койонах, которые разрушили королевство По! Оттуда, и впрямь, никаких новостей!

— Но, я люблю тебя! Если мой брат мёртв, то наследник короны я! И если поможешь вернуть мне трон, мы объединим тинторов вместе! Мы навсегда останемся в истории! — ответил Шен, он схватил руку королевы и встал на одно колено перед ней, — Я кину всю страну к вашим ногам! — принц поцеловал её руку.

— Все вы мужики одинаковые. «Я поговорю с королём, а ты прямо сейчас снимай свой кафтан», — произнесла Тая, оголив своё плечо.

***
Квебек — это герцогство, в центре которого небольшой одноимённый замок, окружённый деревней рудокопов и названный так в честь первого герцога тинторов в этих землях. Герцог Квебек был самый богатый из всех рыцарей короля Дю, ему достались холмистые земли с небольшой речкой. Именно тут он обнаружил золото и с тех пор добывает его. Земли после смерти Квебеков по наследству перешли серу Таласу Квебеку, как и звание герцога. В сыром каменном зале замка вокруг грубо вытесанного стола, разложив на нем путевые карты, стояли семеро рыцарей, а с ними изгнанный принц Тейн.

— Как наши дела, Талас? — потребовал Тейн, он сверлил карту своим взглядом, как будто пытался найти на ней что-то с родни чуду, что-нибудь, что может позволить просто убрать мятежников.

— Тинторы, что остались вам верны, ваше величество, покинули крепость. В остальные земли я разослал донесения, что графы и герцоги должны прибыть или направить войска в Квебек в кратчайшие сроки. Пока у нас только мы, да мои войска, двух тысяч нам будет мало, — отчитался Талас, положив свой шлем на стол перед картой.

— Сэр Гэрри, вы отправили послание моему брату в земли Фу? — обратился принц к другому рыцарю.

— Да, ваше величество, голубь скоро должен быть на месте.

— Наши дела плохи, как получилось, что какая-то служанка смогла поднять революцию? — удивился один из рыцарей.

— Она, жалкая тварь, спала с моим отцом и вошла в его доверие. Я понятия не имею, как она сманила знать на свою сторону?

— Из советников короля остался только Шейк и его жена Тейра, да вы с братом. Остальные мертвы. И от Тейры не было вестей, — добавил к разговору барон Марлон. Принц ударил по столу кулаком и отвернулся к стене.

— Какого чёрта! Ты хочешь сказать, что всеми землями владеют дети умерших, и то если они были?!

— Получается, что да…

— На её сторону перешли охотники, скорее всего, именно они сделали всю грязную работу, а она лишь символ! За этим должен стоять кто-то более могущественный, тот, кто остался в тени, вот только кто? — задумался, рассерженный всей этой ситуацией, Тейн.

— Может быть людины? — подумал один из рыцарей.

— Нет, то, что какой-то посол приезжал в наши земли не значит, что они это подстроили. У них нет никакой власти и связей на Этаре, я думаю тот людин просто исследователь, небось опять напишет какую-нибудь умную книжку, — рассудил сэр Гэрри.

— Тогда кто это может быть? Койоны? Но они не смогут заслать шпиона, собаку среди котов любой отличит.

— Собака среди котов… — задумчиво повторил слова рыцаря Тейн, — Кот среди собак! Как я раньше не понял, весь мятеж, вся эта война, это Коваль! Он и есть тот, кто в тени! Он притворяется всего лишь разбойником, на самом деле он руководит! — оживился принц, — Мы должны устранить его! Оставшись без головы, мятеж сам собой прекратится.

— Как? Все охотники на стороне мятежа, только они способны выследить Коваля, где бы он не прятался, — поспешил огорчить принца герцог Талас.

— Не все! Нужно срочно связаться с моим братом, пусть наймёт охотников в Фу, обещает всё что угодно, но они должны убить Коваля! — ударив по столу громче прежнего, приказал Тейн. Герцог Талас покинул зал, дабы отправить новое послание. Остальные же остались в зале планировать, что делать с крепостью. Как остановить войну принц, конечно, придумал, но как впоследствии донести до мятежников, что война закончилась, и пора бы идти по домам?


***
Шен-Дю сильный духом принц, и по тому новость о смерти отца не вызвала в нём ничего кроме гнева. Королева Тая-Фу собрала срочный совет королевства, если можно так выразиться. Пришлось дожидаться возвращения короля из дальней поездки.

На веранде Доблестного Дома установили круглый стол, за который пригласили двух самых приближенных зверян короля. Первый из них Тай-Фу — командор защиты, знаменитейший полководец. Он руководил обороной, когда дракон напал на Малакеш, а после он помогал выследить дракона Зверю, конечно, он не участвовал в самом убийстве, но немало сделал для этого. Тогда в Малакеше Тай спас жизнь короля Сейда-Фу, и с тех пор его величество доверяет ему во всём. Странно только то, что на звании командора карьерный рост Тай-Фу остановился, графство или герцогство ему никто не вверил. Вторым доверенным лицом короля является Хонрод. Его не причислили к роду, так как он сам против этого. Знаменитейший тинтор, о его подвигах слагают легенды и поют песни. В первую войну, когда койоны пришли в земли родов, он пытался убедить королей сражаться сообща, но результатов не было. Роды разобщены были на столько, что даже казалось, будто у недавних братьев нет ничего общего. В те времена он собрал добровольцев, всех тех, кто был готов пожертвовать собой ради мира. Так появилась легендарная сотня. Хонрод отрёкся от рода Фу и со своими добровольцами со всех земель вышел боем против койонов. Такой расклад забавил атамана этих беспощадных разбойников. Пятьдесят к одной, вот всё что отделяло койонов от столицы Полока. Дело было так…

Пока разрозненные старой обидой короли и королевы решали, что делать с койонской угрозой, и чьи солдаты пойдут вперёд. Враг широкими шагами шёл по землям и разорял их. Перед ними встал, тогда не известный, капитан Хонрод с его, в будущем, легендарной сотней. Храбрый капитан отправил вызов на бой атаману и условился, что сражение пройдёт в Тухлой впадине. Атаман, естественно, не отказал желанию Хонрода поскорее погибнуть, так как победа была на его стороне при явном численном перевесе. И выдвинулся без страха в условленное место. Местом Хонрод выбрал Тухлую впадину, и ни с проста.

Тухлая впадина — это широкие топи со страшным зловонием, в которых завяз и погиб ни один тинтор. Весь отряд схоронился в болотах и ждал сигнала. На рассвете часть войска атамана подошла к топям, и пред ними предстал только один воин — Хонрод. Без оружия и доспехов, босой и обнажённый по пояс, он стоял с надменным гордым видом. Атамана рассмешило увиденное. Он ждал обещанной жалкой сотни воинов, а явился только один. Хонрод дерзкими речами злобил атамана койонов, и тот не стал долго терпеть. Повелел принести голову мерзкого тигра на тарелке с голубой каёмочкой. Воины пошли по топям. Увязали, проваливались, но вставали и шли. А храбрый капитан стоял неподвижно на маленькой моховой сопке. Армия койонов погрузилась в топи большей своей частью, и первые ряды уже буквально наступали на Хонрода. Тогда капитан засвистел, что есть сил, и прыгнул в глубокую лужицу рядом. Одинокая горящая стрела тихо вылетела откуда-то из-за камней. С недоумением, в полной тишине атаман наблюдал за ней, сидя на своём троне. Стрела воткнулась точно в сопку, на которой стоял до этого храбрый тигр. Это оказалась бочка с горючим маслом, которая мгновенно воспламенилось. И весь газ, которым было пронизано болото до краёв, взорвался. Армия атамана сгорела там, а тех, кто выжил, добила легендарная сотня. Так Хонрод одержал первою свою победу и притом без потерь. Ещё три боя было между Хонродом и атаманом койонов, так как он приводил всё новые и новые полчища. Хитрый кот утопил воинов врага в потоке воды, от сломанной дамбы. Затоптал стадом обезумевших оленей, спины которых поджёг. К последней битве истории о подвигах храбрых безродных, которые оттесняют врага, сплотили народы. Тейра добилась подписания оборонительного договора, и объединённая армия вышла в земли По. Солдаты отказались подчиняться своим воеводам, они слушали только Хонрода. Зависть графов и герцогов, чуть было не погубила всю военную операцию, но, тем не менее, всё закончилось благополучно. Армия койонов была полностью разбита, а к атаману Хонрод проявил милосердие и отпустил его в родные земли.

Шен-Дю сидел и ждал, когда придут его величество с королевой, так как без них решить ничего нельзя. Он заметно нервничал, без устали колотил золотой монетой по столу, как контуженный. Его родной дом грабят и жгут, и никто не торопится ему помочь. Тай-Фу, большой любитель читать, притащил с собой свитки. Он с интересом всматривался в письмена. Хонрод стоял на самом краю веранды и глядел куда-то вдаль, заложив руки за спину.

— Странный ветер идёт с юга, не находите? — спросил Хонрод не отводя взгляда с дальних просторов.

— О чём это вы, сэр Хонрод? — переспросил Тай-Фу, а Шен недовольно косился на них и злобно скалил зубы от нетерпения.

— Смертью веет…

— Смерть сейчас бушует на западе, ваш нюх вас подводит, — добавил к разговору Шен, перекатывающий монету по костяшкам.

— Нет, всё-таки с юга веет…

Наконец-то пришёл король и вся его семья, он привёл всех семерых отпрысков. Пять дочерей и двух сыновей. Они конечно тигры, этого у них не отнять, но выделяла их не характерная шерсть, уж очень она тёмная, у младшего принца полос даже не видно. Король с детства таскает их на все собрания, чтобы учились править, особенно наследника. Сейд-Фу и Тая-Фу сели за стол, а их ребятишки расположились на скамьях в стороне. Дети проказливые, но воспитанные, уж чем, а воспитанием Сейд заниматься умел. Король многозначительно бросил веер и оперся двумя локтями на местечко перед собой.

— Господа, быстрее! У меня мало времени, что случилось, не тянем.

— У нашего гостя послание, о войне, мой господин, — отложив свиток в сторону, обратился Тай-Фу.

— Я уже говорил, что не направлю армии в это сомнительное мероприятие, у них кроме слухов ничего нет, а я должен оставить королевство беззащитным, — резко ответил король, — Это что всё?

— Нет, мой король, мне пришло письмо из крепости Дю, король Лонтон убит, а Тейн находится в бегах, кто-то хочет свергнуть мою семью с трона, я вас прошу от имени своего народа, помогите отбить крепость! — громко хлопнув ладонями по столу и поднявшись, закричал Шен-Дю.

— Этого не может быть? Как это случилось? — удивился король.

— Кто-то подготовил мятеж, я пока не знаю подробностей, — ответил Шен.

— Но как же так? Я помню, Лонтон хвастался, что уладил этот вопрос с подстрекателями, — король недоверчиво мотнул головой.

— Значит не до конца уладил, — отрезал все домыслы принц.

— Ты говорил, что койоны вторглись в королевство По, ты добыл доказательства, которые обещал? — переспросил Тай-Фу, в это время Хонрод продолжал смотреть в даль.

— Мне сообщили о мятеже в городе Дю! — разозлился Шен.

— Снова нет доказательств, — раздражённо выдохнул Тай и провёл пальцами по бровям.

— Шен, мне понятна твоя тревога, но вынужден отказать, я просто не могу отправлять армии туда, не знаю куда, — ответил король.

— Но дорогой, мы же говорили с тобой об этом, ты обещал помочь, — королева недоумевала решением Сейда.

— Я сказал, что выслушаю его, но я ничего не могу сделать, его просьбу нужно выносить на слушание, и тогда герцоги решат, станут ли они помогать.

— Как же так! Мы подписали оборонительный союз, вы должны помочь подавить мятеж! — разозлился Шен на короля.

— Шен-Дю, мы мирный народ, я не хочу рисковать своими подданными, когда не уверен, что опасность вообще есть, — ответил король, разводя руками. Он уже собрался уходить. Королева умоляла его передумать. Тай-Фу просто наблюдал за происходящим, ему без прямой команды делать нечего.

— Мы уже пропускали мимо ушей угрозу о койонах, и что тогда вышло? — стоя спиной ко всем, хладнокровным голосом спросил Хонрод.

— Мы объединили войска и одержали победу над ними, — с гордостью ответил король.

— Вы забыли, как отказывались помогать королю «лже-страны», а тем временем койоны шли по его землям прямо к нашему дому, — не оборачиваясь, продолжил Хонрод. Внешность его ничем не примечательна. Нет могучих рук, у него небольшой рост, да и взгляд не такой уж внушительный, но что-то в этом тигре есть, что-то, что вселяет огромное уважение к нему, может дело в осанке или голосе, но не уважать его было невозможно.

— Да! Вспомните, ваше величество! — присоединился принц Шен к словам Хонрода.

— А этот ваш отец, Лонтон-Дю? Что он сделал? Решил, что сможет отсидеться в крепости, пока его подданных режут, как скот, — всё с тем же холодом в голосе продолжал Хонрод.

— Да как ты смеешь? — рассвирепел Шен-Дю, мгновенно сменив сторону.

— Храбрая маленькая девочка, ещё совсем ребёнок убедила чёрствых снобов, что все нуждаются в помощи. Вы помните, как пришли в сверкающих доспехах на готовенькую победу?

— Ты забываешься, Хонрод, закрой свою пасть, а то впадёшь в мою немилость, — слова приглашённого не понравились королю, переливающемуся злобой.

— Принцу нужно помочь, потом будет поздно, — подвёл итог Хонрод.

— Мы не можем на пустом месте собраться на войну! — закричал Сейд.

— Мой господин, вы можете стать героем, задушить войну до её начала, — предложила королева, смиренно глядя в глаза мужу.

— Война уже идёт! Всё, чего вы дождётесь, это врага на пороге, а не доказательства, — это был последний аргумент Шена, — С койонами не может быть нейтралитета!

— Ваше величество, вы запретили охотиться за драконом. И мы с моим другом пошли одни, даже я отчаялся, но в итоге выяснилось, что дракон хотел сжечь столицу. Если бы его не остановили, то мы бы сейчас не разговаривали, — присоединился ко всем Тай-Фу, — Может в этот раз прислушаться сразу.

Король сжал кулак и нахмурил брови. Сейд-Фу — добрый король. Он не хотел бессмысленных жертв и пытался защитить жизни его подданных. Он никогда не ввязывался в конфликты, но чаще это приводило к ещё большим жертвам. Он не трус, ему казалось, что беда обойдёт его стороной, он верил в это.

— Хорошо, Хонрод, бери пять тысяч и выходи на помощь роду Дю и семье Лонтона, — скрепя сердце скомандовал король Сейд, а егодети посмотрели на него, как на героя. Шен с облегчением выдохнул. Собрание разошлось, Шен остановил Хонрода:

— Спасибо, — сказал он ему.

— Рано благодарить, мы ещё не победили, — ответил Хонрод и ушёл по траве куда-то в город.

Шен-Дю шёл в свои покои, как его остановил Тун.

— Милорд, вам ещё одно послание из Квебека! — отчитался он. Шен-Дю с недоумением посмотрел на письмо, на нем стояла королевская печать. Второпях он развернул его.

(Принцу земель Дю, Шену-Дю.

От его величества наследного принца королевства Дю принца Тейна-Дю.

Дорогой брат, спешу сообщить ужасную новость. Наш отец король Лонтон-Дю был убит Маирой-предательницей. Она подняла мятеж в городе Дю и застала меня врасплох. Я был вынужден покинуть крепость. Спешу предупредить о возможных слухах, о моей причастности к смерти отца, это лож и клевета. Я думаю, вы сами бы не поверили в эти вражеские россказни. Вы должны привести помощь в город Квебек, на землях Таласа. Я готовлюсь вернуть крепость. Жду ответа от вас, дорогой брат.)

— Написано моим братом… — задумчиво произнёс Шен, — Дела плохи, раз он написал послание сам. Тун, передай моему брату, что Сейд высылает на подмогу пять тысяч. А я попытаюсь выбить ещё подкрепления. Пока я останусь в Тейдосе, — принц смял письмо и пошёл дальше.

Всё ещё разгневанный и недовольный принц сел на кровать в предоставленных ему покоях. Перину и спальное бельё ему заменили, а вот расцарапанные ножом стены и мебель нет. Солнце катится за горизонт, а Шен продолжал думать, как вынудить Сейда выслать все войска, ведь штурм крепости обойдётся большой кровью, а койоны по-прежнему не побеждены. Чёрная костлявая тень руки показалась из-за тумбы, но тут же исчезла. Неожиданно она появилась из тени ножки стула и потянулась, как её продолжение. Шен успел заметить руку, но было поздно, она схватила его за ногу и всё тело парализовало. Он чувствовал ледяное касание теневой руки, но не мог пошевелиться, он замер, даже глазами двигать не мог. Страшная боль пронзила его, он не мог кричать, не мог дёрнуться. Рука медленно оставляла надрезы в ноге, до самой кости она разрезала мясо. Нестерпимая боль, которую Шен никак не мог передать, усиливалась в сотни раз. Позже демоническая теневая рука переползла в тень принца и аккуратно уложила его на кровать. Медленно проведя своими пальцами-ножами по его лицу и оставив глубокие порезы, рука обернула шею принца и медленно сжала пальцы. Между них просочилась кровь.

— Шен! Что за бесовщина? — закричал Тай-Фу, как раз вовремя решивший зайти к принцу. Рука поднялась ладонью на командора, словно посмотрела на него и исчезла, запищав как дикая крыса. Шен тут же смог зашевелиться и закричал от сильнейше боли, из всех его ран хлынула кровь.

— Ждите, ваше величество, я позову помощь! — растерялся Тай-Фу, — Что это было? Хаку её дери!

— Нет! Ааааа! Не оставляй меня! — со стоном остановил Тай-Фу принц, — Эта тварь может вернуться!

— Но вам нужна помощь! Вы истекаете кровью, нужно срочно что-то делать! — Тай-Фу разрывался от своей беспомощности, он попытался поднять принца, чтобы взять с собой.

Тут очень удачно прибежал Тун с ещё одним письмом. От увиденной сцены радости в нем поубавилось. Его ужин принял однозначное решение, что терпеть это он не намерен и покинул желудок. Тай-Фу схватил его и приподнял за ворот.

— Соберись! Принцу нужна помощь! Будь с ним, пока я кого-нибудь приведу! — скомандовал Тай-Фу и поспешно удалился. Принц кричал и стонал, никак не мог успокоиться, а Тун забился в угол и заревел, как маленькая девочка.

— Твою мать, Тун! Я тебя за яйца на солнцепёк подвешу! Перестал реветь немедленно! — голос Шена напугал до чёртиков несчастного почтового, но тем не менее привёл в чувства. Принц истекал кровью. Рука вернулась, когда солнце зашло, и единственным светом остался только свет свечей в комнате. Огромного размера она поднялась над кроватью. Шен собрал всю волю в кулак и отпрыгнул в сторону. Тун поднял государя и попытался помочь убежать. Они вышли в ванную комнату, из тени отбрасываемой ширмой выросла рука и молниеносно коснулась Туна. Бедолагу парализовало. Шен, с трудом вырвался из мёртвой хватки Туна и попытался метнуть в демона нож, но он воткнулся в пол, а рука тут же использовала его, как пристанище. Пальцы вонзились в сердце Туну, и рука выдернула его. Тигр упал замертво, а рука, сжимая ещё бьющееся сердце, уползла в тень и исчезла.

— Нет! Тун! О Боги, почему? — напуганный принц прижался к стенам в угол, держа свечу. Из груди покойного Туна фонтаном лилась кровь. В ванную зашли санитары и Тай-Фу вместе с Хонродом.

— Проклятые бесы! Что тут произошло? Кто это сделал? — закричал с порога Хонрод.

— Шен-Дю, ответьте, оно вернулось? — задал прямой вопрос Тай-Фу, глядя принцу в глаза. Шен, находился в шоке и плохо осознавал происходящее, он не смог ответить. Санитары подняли принца на носилки и утащили прочь.

— Ты видел его глаза? Что могло его так испугать? — переспросил Хонрод.

— То, что вырвало сердце этому парню… — ответил Тай-Фу, рассматривая тело. Он вытащил из ладони покойника смятое письмо, которое изрядно пропиталось кровью. Встал и осторожно развернул.

— Что это, Тай?

— Письмо принцу Шену от принца Тейна.

— Любопытно, и что там? — пытающийся сохранить хладнокровие, Хонрод нашёл, чем себя отвлечь.

— Талас Квебек от имени принца Тейна просит нанять охотников из земель Фу, так как охотники гильдии Дю предали короля и перешли на сторону мятежников, — пояснил Тай-Фу.

— Это что, всё? Зачем?

— Принц Тейн считает, что Коваль руководит койонами и мятежом, нужно его убить, предлагают любые деньги.

— Может, это предатели охотники напали на принца? — предположил Хонрод.

— Не знаю, эта бесовщина точно как-то связана с нашими врагами, — ответил Тай, — Но наша гильдия охотников совсем недавно распалась, и они все ушли в Вульфорг, разве нет?

— Именно так, похоже, Тейн этого не знает. Либо наши охотники тоже приняли другую сторону, — Хонрод вышел из комнаты и направился в покои короля.

— Куда ты?

— Если все охотники предатели, то у нас большие проблемы!

— Этого не может быть, Зверь бы никогда не предал Лонтона и его сыновей! — попытался догнать стремительного Хонрода Тай-Фу.

— Откуда ты знаешь? Посмотри правде в глаза. Предал… — ответил Хонрод. Тай-Фу замер в коридоре, словно его в лёд окунули. «Я не верю, Зверь не мог никого предать…»

Все слуги дома всполошились и вылезли из своих комнат. Никто ничего не мог понять. Расталкивая всех зевак на своём пути, Хонрод шёл к покоям короля. Сейд-Фу играл со своими детьми, изображал дракона, который нападает на них, а мальчишки в свою очередь изображали Зверя и Тай-Фу.

— Рррр! — зарычал король, в это мгновенье двери залы раздвинулись, и буквально влетел Хонрод.

— Ваше величество, на Шена совершено покушение! — закричал взволнованный Хонрод, следом прибежал Тай-Фу, а через соседние двери вошла королева Тая. Крики бывалого тигра напугали детей, и король поспешил отправить их со слугами прочь.

— Что ты такое говоришь? — переспросил напугавшийся Сейд.

— Кто-то проник в покои принца и попытался его убить, честно сказать, я так и не смог понять кто, — ответил на вопрос его величества командор Тай-Фу.

— Этого не может быть! Шен жив, с ним всё в порядке? — осведомилась королева, которая испугалась за него, как за родного.

— Его жизни ни что не угрожает, раны залечивают прямо сейчас, — успокоил королеву Тай-Фу.

— Он сказал, кто на него напал? — напуганный король горел желанием разобраться, ведь единственное, что вообще может пугать так это незнание.

— Он очень напуган, как бы с катушек не слетел, — Хонрод протянул записку королю, чтобы тот мог прочесть, — Принц Тейн пребывает в добром здравии, подтверждает слова Шена о мятеже и просит помочь в убийстве Коваля, так же он подтверждает и присутствие койонов.

— При чём тут он? — взволнованная королева даже дёрнулась, услышав это имя, — Он же обычный бандит.

— Тейн утверждает, что он руководит койонами, — дал точный ответ, королеве Тай, задумчиво почёсывая подбородок.

— Но охотники же бросили гильдию, когда узнали о возможной войне. И ушли на родину, — сказал ничего непонимающий король, — Что вы предлагаете делать, что мне ответить?

— Возможно, на принца напали предатели охотники, ведь не все ушли, — парировал слова короля Хонрод, — Я думаю, те, кто остался, и напали на принца.

— Нет, это не возможно, они завели семьи, купили дома в городе. Они решили осесть и бросить жизнь приключений, это не могут быть они, — король раздражённо и недоверчиво свёл брови, — Немедленно выезжай на помощь Тейну, это серьёзная беда, и нужно разбить койонов пока они не пришли в наши земли.

— Я вас понял, ваше величество, — ответил Хонрод и стремительно удалился из зала. Страх сыграл своё. Хонрод поднимет вотчины герцогов, а личная гвардия короля останется в Тейдосе.

— А ты Тай-Фу, займись расследованием нападения, мы должны знать, кто напал на принца Шена.

— Да, ваше величество, — Тай-Фу поклонился королю и тоже поспешил покинуть покои.

— Ты, моя дорогая жёнушка, живо в койку, — более весёлым тоном скомандовал Сейд своей королеве.

— Но дорогой, я хочу проведать Шена, я волнуюсь за него. Я не хочу, как-то не время, покушение, — ответила Тая, но король пихнул её в спину, дабы подогнать.

— Его ещё штопать сколько будут, мы его завтра навестим, — его величество задвинули за собой двери королевских покоев.

Громкий и протяжный звук взорвал небо. Трубадуры выжимали всю мощь из своих инструментов. Воины быстро собрались в путь, и построились на площади перед казармами. Хонрод в обыкновенной солдатской форме выехал на белом коне перед построившимися, за ним следовали командные, что руководили каждый своим ополчением, так же знаменоносец. Хонрод не выглядел, как полководец, в отличие от командных, даже знаменоносец богаче был одет. Безродный герой пользуется привилегией короля, и с его указов руководит воинами. И всё потому, что он отказался от рода в первую войну. Формально, если король Сейд умрёт, то Хонрод — никто. Но армия настолько сильно уважает этого тигра, что не ослушается его никогда. Ведь ради них — обычных солдат, Хонрод отказался от рода.

— Смирно! — дал команду Хонрод, и её мгновенно повторили командные. Хонрод прислонил кулак правой руки к груди, тоже самое сделали командные, знаменоносец и следом повторили солдаты.

— Построившись по полкам, следом за знаменем, шагом марш! — мощным командным голосом произнёс Хонрод, развернул своего коня и поехал по дороге от казарм. Справа налево все выдвинулись следом за Хонродом. Тай-Фу догнал полководца, пробежав мимо всего воинства.

— Хонрод! Ты собираешься идти ночью? Не лучше ли дождаться утра и тщательно все подготовить? — спросил он.

— Солдаты Фу — всегда готовы! — ответил Хонрод, даже не обернувшись на командора, — Мы встречаемся на рассвете в поле подле заставы, туда прибудут герцоги.

Тай-Фу отбежал в сторону. Он проводил взглядом уходящих братьев на войну и пошёл по тёмным переулкам города. Он понимал, что герцоги не будут такими расторопными, как Хонрод, но и сделать с этим ничего не мог.

Глава 9

Луна поднялась над миром, и темень вновь отобрала территории у света. Ночь освещалась только луной и редкими свечами горожан, которые не собрались ещё спать. Целый час понадобился, чтобы дойти до единственного каменного здания во всём Тейдосе. Это башня Гильдии охотников. В заброшенных помещениях всё ещё сохранилось тепло былого присутствия. Пауки совсем недавно решились осваивать не занятые уголки, а крысы и не думали соваться в спальни. «Кузня первого этажа опустошена, ничего ценного нет». Разбросаны железяки, а загоны для птиц разобраны. Шкафы и сундуки брошены, охотники, когда уходили, забрали с собой книги, еду и оружие. Свои травы и посуду бросили, где-то ещё встречается домашняя одежда. Тай пытался найти что-нибудь, что могло бы указать: «А не стали ли охотники предателями?» Но всё говорит о том, что они исполнили клятву и, как только узнали о войне, покинули гильдию. Второй и третий этажи не придали ясности ничему, брошенные кровати и предметы личной гигиены каждого отдельного охотника. Гильдия охотников Фу не отличается особо от гильдии основанной в Дю, разница лишь в кузнице и численности. Всего их было семеро, и только двое решили остаться в Тейдосе.

«Здесь мне ничего не узнать, нужно утром встретиться с оставшимися охотниками», — решил для себя Тай-Фу, когда нашёл лист бумаги со списком имён, и покинул брошенную башню. «Где только их искать? Проверю по декларациям на продажу домов».

Ясный рассвет, тёплый и безмятежный. Если не знаешь о том, что где-то сейчас проливается кровь на полях сражений, то никогда и не поверишь, что в такой прекрасный рассвет может случиться что-то плохое. День, стало быть, обещает жару. Тай-Фу, так и не сомкнув глаз и не переодевшись, постучал в двери маленькой деревянной избы. Сразу ему никто не открыл, только звучало ворчание, да громкое позёвывание. Бравый и уже чем-то взволнованный тигр постучал вновь. В этот раз ругань стала громче и уже внятная, многие слова можно было разобрать, только вряд ли нужно. Когда Тай попытался стучать в третий раз, то после первого же стука дверь широко распахнулась, и на порог вышла девушка, тоже из волкийцев, как Зверь, но женщина. Рассерженным взглядом оценила растерявшегося командора, после чего её лицо подобрело:

— За чем пожаловали, господин командор? — спросила волчица, оценив отличительный знак на ленте Тай-Фу.

— Мне нужно поговорить с охотником из гильдии, — без сомнений и колебаний ответил Тай.

— Зачем он вам?

— Это деликатный вопрос. Я бы хотел обсудить его с ним лично, — после этих слов тело тигра заполнилось недоверием к ситуации. «Она волкиец, может она и есть охотник?»

— Проходите, — ответила волчица и впустила Тай-Фу домой, — Садитесь за стол.

Тай немного помешкал на крыльце, но потом прошёл в дом. Обычная крестьянская лачуга, глиняная утварь, сколотые из чего придётся койки, да и прочая мебель самодельная. Кругом развешаны шкуры животных, а в углу на кухне, возле прохода к жаровне, мирно разместились капканы. Командор сел за стол, а из маленькой коморки появилась та самая волчица одетая, что не может не радовать, в обычный льняной сарафан.

— Чего-нибудь хотите выпить или откушать? — спросила она.

— Нет, благодарю. Всё чего я хочу, это встретиться с охотником из гильдии, — на Тай-Фу напало лёгкое раздражение, так как волчица, явно, не собиралась удовлетворять его просьбу.

— Почему вы отказываетесь, я вчера вечером убила пару жирных диких гусей. Они восхитительны с яблоками и морковкой! Свежие, недавно с печи! — с задором уговаривала волчица.

— Простите меня, эм…

— Сола.

— Сола, я командор Тай-Фу, мне очень нужно поговорить с охотником, который живёт здесь, у меня мало времени, — Тай пытался скрыть своё недовольство и всё время чесал лоб.

— Так говорите, я ж перед вами, — ответила волчица и уселась вплотную к командору, она втянула носом воздух около его плеча, затем улыбнулась.

— Вы и есть охотник? — по непонятным причинам удивился Тай-Фу, он даже поднялся на ноги.

— Я рада, что вы меня внимательно слушаете, командор, — ответила Сола, наливая по стакану молока: себе и тинтору.

— Но, вы же женщина! Можно мне менее формально обращаться? — несчастный тигр всю жизнь считал, что среди охотников только мужчины, а женщины — это жены охотников.

— Ваша наблюдательность верно служит вам, командор, может пора обсудить, что вы хотели? Ваше право, — спросила волчица, допив молоко до дна.

— Прости, я ошарашен немного, ты точно охотник? — недоверие не покидало сознание неуверенного Тай-Фу.

— Шёлковая лента, умело сшитая, из полос белой и синей ткани является орденом и отличительным знаком офицера от рядовых солдат. Чисто вымыты, опрятны и вежливы, из чего следует, что офицерское звание получили очень давно и происходите из благородной семьи. Командор. Молодой возраст, говорит о стремительном росте, значит: либо есть связи во власти, либо героический подвиг. Часто видно подле самого короля, но не герцог, совершенно точно спасли короля от гибели. Обуви нет, орден на голое тело, металлические когти надеты на ладони — военному делу обучены в защите Фу, то есть не нанятый воин. Под глазами синяки, легко раздражаетесь — ночного сна не было. От рук тонкий, устоявшийся запах железного купороса, а также папирус, береста, кора дуба и ясеня, но самый сильный запах бамбука и уксуса. Очевидно, очень много времени проводите за письмом и чтением. При разговоре почёсываете лоб правой рукой — доверчивы и правша. Стойкий запах имбиря, похоже, не всё гладко с…

— Всё хватит, дальше не надо, я всё понял, — остановил Солу тигр, нервно размахивая руками и подняв свой стакан молока.

— Попробуйте сзади и вовнутрь в следующий раз, от натирания спереди толку мало, — с самодовольной улыбкой порекомендовала охотница командору.

— Что? Хватит, я сказал! У меня всё в порядке, и это я вопросы задаю!

— Ну конечно, у вас всё в порядке, но лучше ещё помассировать пальцами, — через ещё более хитрую улыбку добавила Сола.

— Хватит! Почему охотники уехали из города? Что случилось? — ударив по стене кулаком, закричал Тай.

— Слух о войне, они и ушли на родину, всё равно заказов нет.

Тай, выпив молоко, сел за стол обратно и, сцепив руки в замок, опёрся на них подбородком.

— Почему ты осталась?

— Я здесь родилась. Мне в Вульфорге делать нечего. Точно правша: правая рука при сцепке в замок лежит сверху над левой, — Сола внимательно рассматривала Тай-Фу, будто пыталась прочитать книгу, глаза её без остановки бегали, — Вы были в башне этой ночью?

— Что? С чего ты решила? — разнервничался Тай, его удивление перерастало в увлечение, будто перед ним прорицатель.

— На ваших штанах пыль… Много пыли, вы были в заброшенном месте. А так как вы спрашиваете об охотниках, понятно, что вы были в башне, — ответила Сола и, расслабив плечи, облокотилась на спинку стула.

Её дом ничем непримечателен, охотничья утварь, оружия не видно. Самодельный лук и стрелы, дублёный колчан. Если у неё и есть деньги, она их тратит явно не на роскошь.

— Верно. А твой муж тоже охотник? — спросил Тай, после чего волчица громко рассмеялась, что даже слезу выбило.

— Почему вы, командор, подумали, что я замужем? — продолжила смеяться Сола.

— А кому принадлежит одежда при входе, она тебе велика, думаю, ты живёшь не одна, а муж это предположение, — ответил Тай, растерявшись, следователь из него не очень.

— Я не замужем, а это одежда хозяина дома, сам он отправился в Вульфорг, купец как никак, а я присматриваю, — ответила Сола, — Думаю, хватит тянуть. Ваша лента испачкана в крови. Её мало, вы контактировали с покойным, но не долго. Стопы запачканы обильнее, вы стояли в луже крови. Совершено убийство или покушение на высокопоставленную особу, и вы хотели бы узнать, не причастны ли охотники к этому. Я к этому не причастна, остальные вопросы?

— «Невероятно, как она так ловко узнаёт информацию?» — Тай окончательно вогнал себя в ступор Солой, — А ты можешь глядя на меня сказать, когда он умер?

Сола наклонилась к пятнам крови на ордене командора, принюхалась, закрыв глаза. Потом встала и отошла в сторону, только в это мгновенье её глаза открылись, и она произнесла:

— На закате прошлого дня!

— Уму непостижимо! Как ты это поняла? Я ошеломлён твоим талантом! Кто тебя научил? — пришёл в полный восторг Тай.

— Хорошо. По порядку. Мой волкийский нюх тоньше вашего, он помог понять, свежесть крови, всё остальное сказали мне вы. Второй вопрос, тут ответить проще. Зверь.

— Волкиец из Дю, драконоборец?

— Все слышали о нём, прекрасный воин и непревзойдённая ищейка, — ответила Сола, но лицо её погрустнело.

— Мне нужна помощь, я хочу нанять тебя. Для расследования этого убийства, — предложил Тай.

— Сто монет золотом, — резко ответила Сола, даже не изменившись в лице.

— Что? Это очень много, столько никто никогда не будет платить! Ты с ума сошла? Конь стоит — двадцать.

— Пятьдесят, вы правы, командор, — ответила Сола, не поведя ухом, — Мне нужно переодеться, подождите и выходим, — волчица прошла в каморку, из которой ранее появилась.

Тай поднял палец, чтобы продолжить торги, но она хлопнула дверью, до того как тигр успел проронить хоть звук. В ожидании Тай осмотрел всё, что мог в доме. Никаких подозрений ничто не вызывало, эта волкийка не причастна к нападению на принца, но весьма подозрительно, что она многое узнала о смерти, за ней стоит следить. Тай вышел на улицу из старой избы и преисполнился мыслительными процессами.

Ребятишки из соседних домов давно проснулись и принялись за все возможные дворовые игры. Стоит пройти с улицы в сторону широкого проспекта, как захлестнёт волна из горожан. Жизнь кипит, для каждого из них она безмятежна, пока кто-то проливает кровь ради спокойствия. Такие явления зовутся — равновесием. Сола вышла из дому и заперла дверь на замок. В более подходящей походной одежде, без длинных юбок и в знаменитом охотничьем кожаном плаще с рукавами. Из напоясной сумочки достала трубку и забила табачком из маленькой коробочки. Без доли сомнения прикурила через стекляшку. Если бы Иртон видел эту картину, то пришёл бы в восторг.

— Идёмте, командор, — предложила Сола, сжимая шейку трубки зубами, — Ведите куда нужно, а по пути я бы хотела услышать суть дела.

— Да, следуйте за мной, нужно проверить второго охотника, который остался, — Тай направился вдоль не самой богатой улицы в городе. Нищие не осмеливаются попрошайничать у вооружённых граждан.

— Я единственный оставшийся охотник в городе, куда вы ещё собираетесь прийти? — удивилась Сола. Из её пасти валил густой табачный дым.

— Ночью я копался в декларациях и там говорится о двух волкийцах, которые приобретали дома в городе, — ответил Тай-Фу, но заподозрил неладное.

— Это цинизм, не все волкийцы — охотники, как и не все охотники — волкийцы, тот о ком идёт речь живёт в этом доме, он нам не поможет, — Сола резко остановилась, — Проведите меня в Доблестный Дом, ведь именно там произошло нападение.

— А это ты откуда узнала? Это подозрительно, что ты всё это знаешь. Может это не дар, а просто ты и есть нападавший? — напёр на Солу Тай со всей ясностью с какой мог.

— Если бы это была я, то вы бы меня никогда не нашли, — ответила волчица и схватила Тай-Фу за руку. Из сумочки она вытащила маленькие щипчики. Сощурив глаза, среди подушечек на ладони Тай-Фу она нащупала занозу и резко выдернула её. Естественно обнюхала и рассмотрела.

— Красный дуб, редкое дерево привезённое из земель По, из него построен Доблестный Дом и больше нигде в Тейдосе не встречается, — ответила она и выбросила занозу в сторону.

— Но как ты увидела занозу у меня на руке? Это ж чудо! Ты должна была знать, что она там! — восторг и лёгкое напыление недоверия накрыли Тай-Фу.

— Я знала, что она у вас в руке, когда вы подняли стакан, вы сжали его не крепко, что не похоже на военного, либо болит запястье, но тогда нет возможности быстро шевелить ладонью, значит там свежая рана, которая всё ещё болит. Но шрама нет, остаётся только заноза. Доблестный Дом — это предположение, которое вскоре подтвердилось, основанное на вашем положении в обществе, — ответила Сола, да с таким лицом, будто всё очевидно.

— Великолепно, идём, осмотрим место, где это случилось. А там решим, что дальше, — предложил Тай. Он обрадовался, как младенец, — «Сола с лёгкостью найдёт нападавшего!»

День, как обещал утром, оказался жарким. Тинторы, что заполняли улицы, к обеду попрятались в тени. Встречаются только гружёные повозки, да очень редкие прохожие. В Доблестном Доме все окна открыты настежь, чтобы сквозило. Сложенное из цельного толстого бруса здание получилось хоть и крепким, но очень жарким. У входа два солдата стражи, увидев приближающегося Тай-Фу, выпрямились по стойке смирно и прислонили кулаки к груди. Тай и Сола прошли в дом, а волчица мило махнула рукой одному из стражников. Минуя большое количество скучных коридоров, Тай завёл охотницу в покои принца. Оказавшись на месте, первое, что сделала охотница: втянула воздух полной грудью, затем медленно выдохнула. Не торопясь посмотрела по сторонам, отодвинула дверцу в ванную на полу, стенах, кругом кровь, всё в следах.

— Куда унесли тело? — спросила Сола.

— Я не знаю, сейчас попробую выяснить, побудь тут, если кто спросит, скажи, что ты с командором Тай-Фу.

— Конечно, я так скажу, зачем мне говорить что-то другое, кроме этого? — переспросила Сола сквозь свою фирменную ехидную улыбку. Тай утвердительно качнул в её сторону указательным пальцем, после чего удалился. Сола перешла в покои. Стены, шкаф, тумба — изрезаны и расцарапаны, а постель покрыта кровью.

«Интересно, на стенах следы от ножа, но они хаотичны, они оставлены не в бою, но зачем? Кровь на полу разлита кусками, он лежал в кровати или был ранен в кровати. Здесь был ещё один, шерсть Тай-Фу, раненый и покойный стремительно ушли в комнату. Их никто не преследовал, нет следов нападавшего и его запаха, но бежали они стремительно. Запах крови в ванной, два тинтора, один мёртв. Очень много крови пролилось, как будто все внутренности выпотрошили». Сола прошла в ванную и уселась в углу в том месте, где ранее забился принц Шен. По её правую руку перевёрнутый подсвечник. Помотав головой, увидела воткнутый в деревянный пол нож. В комнате появился Тай-Фу, пара санитаров да стражник.

— Он сидел здесь, когда бежал из спальни. Раненый. С глубокими порезами на ногах, опирался на стопу не уверенно. Ему помогали идти. Он метнул нож в нападающего с этого места. Но я не могу понять, почему он целился в пол. И здесь следы только тинторов, тот, кто нападал не волкиец или кто бы то ни было ещё, ни единого следа, — произнесла Сола, как только все перечисленные коты появились в комнате.

— В этой комнате совершено нападение на принца Шена-Дю. Когда я зашёл к нему, он лежал в кровати, как покойник — не шевелился. Его горло сжимала какая-то странная рука или тень руки, только не на стене или полу, прямо над ним. Рука, будто заметив меня, сразу исчезла, а принц завопил от боли. Из его ног полилась кровь, — начал свой рассказ Тай, — Дальше прибежал Тун — посыльный. Я оставил его с принцем и пошёл за подмогой. Когда мы вернулись, Шен был напуган и не мог говорить, а Тун лежал мёртвый с выдранным сердцем из груди. А это санитары, которые помогли Шену вчера.

— Приветствую, — вписался в разговор кот санитар, а второй просто поклонился в пояс.

— Интересно. Шен-Дю — это принц королевства Дю и младший сын короля Лонтона-Дю? — спросила, поднявшаяся на ноги, Сола.

— Да это он, сын ныне покойного Лонтона-Дю, — ответил Тай с некоторой трепетностью.

— В самом деле? Значит, это правда, о чём горожане говорят. Нужно переговорить с принцем, я не вижу, чтобы кто-то присутствовал в комнате во время нападения, кроме Туна и Шена, — ответила волчица, — Где его величество?

— Он в комнате лекаря, но он не разговаривает, только лежит и смотрит в потолок, — ответил на вопрос охотницы санитар, — С ним не получится поговорить.

— Что ж, идёмте, командор, разузнаем обо всём, что творилось в городе незадолго до этого.

Доблестный Дом — самое большое здание Тейдоса, и, при этом, расположено оно на холме. Его видно с любой части большого города. Основные стены сложены из цельных брёвен, а внутреннее убранство поддерживают колонны и разделяют папирусные стены-перегородки. Тинторы догадались сделать перегородки подвижными и могут передвигать их как угодно, трансформируя комнаты на любой вкус. Второй этаж же разделён стенами из брусков, что историки и летописцы королевства Фу объясняют так: «Скорее всего, первого этажа, просто на просто, не было. Были помещения второго этажа, в которых заседал сенат в прошлом. Они опирались на колонны, так власти-имущие демонстрировали, что они важнее остальных тинторов. Доблестным же, дом прозван, так как только сильнейшие и храбрейшие входили в сенат». Всё бы ничего, но странствуя по миру, Зверь однажды наткнулся на удивительного старца, который рассказал, что побывал в прошлом. История, смазанная и бездоказательная, но гласила следующее: «Доблестный Дом, несмотря на свою красоту, никогда не был дворцом или властным центром. Это строение старше Тейдоса на сотни лет, и первые зверяне, они себя так и называли — зверяне, использовали его как арену для турниров и кровавых развлечений. На втором этаже располагали снаряжение и по ажурной центральной лестнице бойцы спускались на бой. Стен первого этажа не было, были только колонны и трибуны».

Вернёмся к официальной версии. Стекло зверянам известно из самых древних веков. С тех пор, когда сам Бог Хаку обучил их строить специальные печи для создания стёкол из песчаника. Так же на первом этаже нашли комнату со стоком в полу, полную всевозможных механизмов, возможно пыточных. Там и оборудовали комнату лекаря, старательно её отмыв.

Двое суток Сола моталась среди своих знакомых, собирая доступную им информацию о покушении. Тай-Фу то и дело торопил охотницу, взять по горячим следам убийцу, но она заверила, что убийца не убил принца, а потому выжидает второго шанса. Санитар сообщил, что принц подал весьма условные признаки рассудка.

Шен лежал и смотрел в потолок, не обращая внимания ни на что вокруг. Сола долго всматривалась в раненного принца, а остальные присутствующие смотрели на неё. Она почесала за ухом, поглядела на операционный стол залитый кровью до такого состояния, что красить не надо. На стенах развешаны пилы разного размера, зубила, молотки. Шкафы, запачканные чем-то неприятным, полны всевозможных санитарных примочек. Тай-Фу внимательно смотрел на Солу и ждал каких-нибудь действий, они в комнате уже достаточно давно и молчали с момента, как зашли. Охотница, перекрыв рот рукой, продолжала рассматривать комнату. «Два, нет, даже три чана полные до краёв: с чистой водой, мутной буроватой водой и, о, ужас, отрезанными частями тела?» Комната содержания больного принца больше напоминала лавку мясника. Нет ни единого солнечного лучика, только свет от большого числа факелов расположенных по периметру. Карцер покажется солнечным раем, если сравнивать с этим местом.

— Я знаю, почему он в таком состоянии, — прямо через свою руку произнесла Сола.

— В фафом? — удивился лекарь, который сидел на стуле в углу и по внешнему виду так вписывался в обстановку, что словно появился из неоткуда, когда заговорил.

— В таком, каком он сейчас, — ответила охотница, многозначительно указывая рукой на больного принца, — Помогите им перейти в спальню, к которой его величество привыкли.

— Но вфух он фафафен? И тем более, я фапафкаю всю комнату, кохда нафну выфефать ехо офханы для ифуфения, — с душевной простотой переспросил лекарь. Он вышел из тени, и когда Сола увидела его наполовину облезлое лицо, переломленную челюсть, с которой лохмотьями висела мёртвая кожа, и отсутствующее ухо спряталась за Тай-Фу, — Его стоит офавить у меня, так как ефи ему станет хуже, я фогу ему помофь сфазу! — добавил ужасный монстр, указывая на Шена ржавым крюком, который сжимал в руке.

— Ему станет хуже, если мы его оставим здесь! Командор, вытащите его отсюда! — потребовала Сола.

— Я пофалуюсь ехо велифефстфу! — разозлился лекарь, чуть ли не захлёбываясь слюной.

— Солдаты! Переведите принца Шена-Дю в любую гостевую комнату, а я пока предупрежу об этом короля, — дал команду Тай-Фу и ушёл прочь первым. Сола проконтролировала, чтобы указ был исполнен в полной мере. И когда принцу помогли, осталась с ним.

Шен всё так же смотрел в потолок, но лежал в свежей комнате, полной солнечного света. Приятный ветерок залетал в комнату через окно. Мягкая кровать, ароматные цветы вокруг. На лице Шена растянулась умиротворённая улыбка, и он с облегчение выдохнул.

Охотница вскочила с кресла, на котором сидела напротив кровати принца. Прыгнула в кровать, усевшись верхом на живот государева сына, пронзительно в максимальный упор вгляделась в его глаза и обнюхала его лицо.

— Хаку всемогущий! Кто ты? Что ты делаешь? Прекрати! — закричал растерянный Шен, который совсем недавно находился где-то далеко в себе. Но Сола заткнула ему рот и принялась обнюхивать тело, стягивая одежду. Принц с трудом отбился, но всё ещё оставался в её власти, скажем так.

— Прекрати, как ты смеешь! Стража! На помощь! — стражники услышали призывы о помощи и ворвались в покои. Шен-Дю мгновенно налился жизнью. Сола за мгновение до их появления отскочила в кресло, сложила ногу на ногу и, как ни в чём не бывало, поторопилась доложить всем собравшимся:

— Ваше величество и прочие господа! Порезы на теле жертвы оставлены крайне острым орудием. По тому, как порез нанесён, можно догадаться, что сие оружие было надето на пальцы руки или являлось частью кисти. Дальше, интереснее, в районе лодыжки неглубокий порез. В этом месте: нападающий схватил вас за ногу и ввёл какой-то токсин. Лезвия на его пальцах не были покрыты этим же веществом, так как в остальных ранах, я этого запаха не улавливаю, так же фиолетового цвета кровь, присутствующая в ранах на лодыжке, отсутствует в прочих. Я думаю, вас пытались убить, — закончила Сола.

— Что ты несёшь? Кто ты такая?! Что меня пытались убить я и сам как-то понял! Схватить её! — закричал разгневанный принц.

— Нет! Всё в порядке! Это охотница Сола, она помогает мне искать убийцу, ваше величество! — остановил принца, как всегда, очень вовремя появившийся в комнате, Тай-Фу.

— Мой брат предупредил о том, что его предали охотники! А ты тут же нанимаешь ещё одну и тащишь ко мне в покои?! — гневным и могущественным рыком напал на командора принц, — Кем ты себя возомнил? В казематы её! Немедленно!

— Ваш брат говорил нанять охотников в Фу для того, чтобы поймать убийцу и устранить Коваля, но, увы, она единственная, кто остался! — попытался найти оправдание Тай-Фу.

— Стража, не мешкать! Схватить! — разбрызгивая слюни, скомандовал Шен-Дю. Стража собралась исполнять приказ, но Тай остановил их.

— Отставить! Ваше величество, стража и воины подчиняются командующему составу армии Фу и его величеству Сейду-Фу. Без моего приказа или приказа любого выше поставленного, никого в темницу сажать не будут, — уверенным и твёрдым голосом Тай сорвал принца с его высот на землю, — Прошу прощения, если показался вам грубым, наш уважаемый и высокопоставленный гость.

Закончил свои слова Тай, а Сола показала принцу язык. Вокруг Шена сконцентрировался какой-то густой гнев, создавая ощущение, что само пространство вокруг его величества немного повело в сторону. Командор, хоть смелый, бывалый воин, но даже он невольно и недоверчиво проглотил воздух глоткой, глядя в глаза чёрного, как ночь ягуара.

— Вас… Всех… Я прошу… Немедленно удалиться… И пригласите ко мне мою личную гвардию… — каким-то сжатым голосом попросил Шен всех присутствующих.

— Но у меня к вам одна просьба! Расскажите, что случилось, когда на вас напали? — волнуясь и торопясь, спросила Сола.

— Вон! — завопил принц. Тай схватил Солу под руку и выволок из комнаты. Сола рвалась обратно, но стража помогла Тай-Фу её сдержать.

— С другой стороны, вы правы, — резко утихомирилась охотница и о чём-то задумалась.

— В чём правы? — искренне удивился её спонтанности командор. Стража отошла в сторону, ожидать распоряжений командующего тигра.

— Шен нам не нужен. Всё, что я хотела знать, это почему он метнул нож в пол. В остальном у меня вопросов к нему нет. Сейчас предлагаю отправиться обратно, на место преступления.

Тай пожал плечами, но стражу отпускать не стал. Двое молодых тинторов всюду следовали за охотницей и своим командором. Помещение, а именно центр событий, оставалось не тронутыми, то есть оно в том виде, в котором Сола его уже видела. Опытная ищейка что-то замеряла шагами, волновалась, раздражённо думала, вглядывалась в каждую трещинку, но ответ к ней не приходил. Тай и двое его охранников расположились на диванчике и, опёршись локтями в подлокотники, ждали хоть какого-нибудь развития событий.

Под поздний вечер Сола, уже зная каждый миллиметр спальни и ванной, расположилась в углу, в котором сидел испуганный принц, и с пустыми неподвижными глазами в состоянии медитации курила трубку, глядя на нож в полу. Бравый командор и его не менее бравые солдаты притомились и уснули. Сола моргнула. Тем самым отвлеклась от завораживающей сцены под названием — «нож» и обратила внимание на клочок шерсти, застрявший в заусенице оконного косяка. Бесшумно она поднялась и подошла к окну. Сняла тонкие пять коричневых волосков чьей-то шерсти. Вдохнула их запах и устремила свой взор в окно. «Этого не может быть. Сера, шерсть пахнет серой. Волкиец, который очень много взаимодействует с серой? Свечи. Странно». Она осмотрела раму окна, тщательно её обнюхав. «Тот же запах. Он сидел здесь. В остальной комнате этого запаха нет». Она попыталась сесть в тоже место, в предполагаемой позе убийцы, но это ей удалось с трудом. «Нападавший точно сидел тут, но волкиец бы прошёл внутрь, кто-то очень низкий мог тут сидеть. Коричневая шерсть, но этот точно не…»

— Койоны! — заорала во весь голос Сола. Тай и стража вскочили с дивана и ударились друг о друга лбами, после чего повалились. Тай-Фу вернулся на ноги, ринулся к охотнице и, доблестно закрыв своей спиной, уронил на пол.

— Ой. А я думала, первая брачная ночь будет проходить иначе, — с лёгкой непринуждённостью сказала волкийка, глядя в глаза запыхавшегося солдатика.

— Первая что? Прости, подожди! Я не… — Тай второпях поднялся, отряхнулся и поспешил помочь встать охотнице, которая продолжала улыбаться, — Ещё раз приношу извинения… Секунду. Ты издеваешься? Почему заорала будто режут!?

— Ха-ха, Как вы медленно соображаете, мой командор, — сквозь смех ответила Сола. Только после этого сопровождающие стражники ворвались в комнату, — Нет, всё-таки они долго соображают. Если бы на нас напали, вы двое были бы уже мертвы, — всё больше улыбаясь, «успокоила» ребят охотница.

— Так чего же ты завопила? — негодовал Тай. Два воина, что таскаются следом, вовсе не безмолвны, во-первых: дисциплина не позволяет им задавать вопросы и тем самым перебивать старшего по званию. Во-вторых: командор Тай-Фу прекрасно справляется с задаванием вопросов.

— Я нашла новые улики. Это шерсть койона и запах серы! Второе я не могу пока объяснить, но первое! Нужно спешить! Найти, где он обитает! — подняв указательный палец перед лицом, охотница Сола выпрыгнула в окно и побежала по траве до первых домов города. Тай сорвался и последовал за ней. Нерасторопные солдаты, подумав об одном и том же, одновременно прыгнули в окно и ударились головами, громко прокричав: «Ай!»

— Сидите в доме, мы справимся! Предупредите стражу, что мы что-то нашли! — отдал Тай не самую свою жёсткую команду, но не нам судить.

Сола неслась изо всех сил вдоль богатых домиков, а вот куда именно не совсем понятно. Тай пытался не отставать, и ему, надо признать, это удавалось на славу. Особые бойцовские тренировки в армии Фу не прошли даром. Вскоре герои плавно перетекли в бедные кварталы, где жили крестьяне и монетным двором не пахло. Насчёт запахов, чистоплотность тинторов поражает одним фактом своего существования. Бедные кварталы нельзя определить по запаху или мусору, грязи и разрухе. Всё что выдаёт бедность — это простота вещей, фасадов домов и, банально, материалов.

— Куда мы так мчимся? — догнав и опершись на плечо Соле, спросил Тай-Фу.

— Мы должны узнать о всех приезжих в город, — ответила Сола, остановившись.

— Так почему не пойти в регистрационную службу? Или не обратиться к городской страже? — решил осведомиться Тай, он искренне верил в то, что все властные структуры работают так, как должны работать.

— Так койон и пошёл регистрироваться и светить своим лицом перед стражей. Представляю эту картину. С какой целью прибыли в Тейдос? Я собираюсь пройтись по местным памятным местам и убить принца. А обычные дела койонов в Тейдосе? Да, уважаемый», — демонстративно надув грудь, изображала из себя актрису Сола.

— Хорошо, хорошо! Я понял.

— А если командор будет вас искать после убийства, где вы будете находиться? Я думаю, я стразу покину город в случае успеха и обязательно вас уведомлю об отъезде. Замечательно, тогда милости просим, только не грубите прохожим и не берите чужого — это нехорошо! — не могла остановить свой спектакль Сола, скрещивая руки на груди, когда говорила за койона и упирая руки в бока, когда наступала очередь ответственной стражи.

— Я говорю, что мне всё ясно, можешь прекратить уже! — рассердился смущённый Тай-Фу.

— Ха-ха-ха, вы такой милый, когда сердитесь!

Буквально за двадцать четыре часа Сола располагала всей информацией о приезжих беженцах и просто. Средь них не было ни одного койона. Тогда она решила обратиться с вопросом к единственному, кто мог располагать чем-то большим, чем информация.

Поздней ночью, она ворвалась в покои Тай-Фу, заставила собраться и потащила куда-то в город.

— Идёмте, тут не далеко бордель! — закричала Сола. Тай-Фу уже потерял в памяти тот день, когда нормально высыпался.

— Что? Я не могу! Я при исполнении! Я не хожу… Мне нельзя! — разнервничался тигр.

— Успокойтесь, там можно просто отдохнуть, расслабиться, да и узнать пару тройку полезных слухов! Вы знаете Хонрода? — настаивала Сола, продолжая волочь командора.

— Разумеется, кто же не знает Хонрода? — ответил Тай вопросом на вопрос, который всё ещё не хотел идти веселиться в компании волчицы, просто не понимая зачем.

— Он каждый вечер, с исключениями, конечно, выпивает кружку эля в этом самом борделе, глядя на танцы прекрасных девиц! — ответила Сола с какой-то гордостью в речи.

К вопросу прекрасных девиц: если вы, как и Иртон не привыкли видеть разного рода танцы в исполнении тигриц, львиц или, ещё хуже, волчиц, с их шерстью по телу, клыкастыми пастями и крайне пугающими мордами, то подобные представления вызовут в вас сильнейшее чувство страха и неприязни, объясняемые предвзятостью, но как заворожённый вы будете продолжать смотреть. С тинторами и остальными зверянами дело обстоит иначе: они, как и люди, уже привыкли, с высотой своего всеобъемлющего опыта, к облику себе подобных, и для них это, как эротика и вызывает соответствующие чувства. Танцы, традиции и бордели в мире зверян, про острова людинов промолчим, придуманы тинторами, как и кулинарныетрадиции. Да просто обыкновенная одежда и та придумана котами, из любви красоваться. Волкийцы так и продолжали бы бегать с голыми задами, не прикасаясь к золоту, хоть и способны ковать сталь и строить огромные каменные крепости и замки. Одежда и столовые приборы в их представления о практичности не входили. Этикет — это самая страшная и таинственная магия для волкийцев. Но оговоримся, что все зверяне разные, а исключения лишь подтверждают существование правила.

— Откуда ты знаешь? — Тай удивился с такой силой, что на мгновение потерял способность дышать и остановился.

— Потому что, я каждый вечер бываю в этом же борделе! — ответила Сола с ещё большей гордостью за себя.

— Что ты там делаешь? Я думал, волкийцы выбирают себе пару один раз на всю жизнь, а ты ходишь по таким местам, что там можно делать в таком случае, я не понимаю, — разнервничался тигр, будто у него скоро экзамен, а он даже не знает название дисциплины.

— Волкийцы и продолжают делать так. Да, и я в их числе. С чего вы, дорогой командор, решили, что в бордель ходят исключительно ради постельных утех, там можно и просто выпить и повеселиться, а в моём случае завести полезные знакомства или узнать нужную мне информацию, — успокоила Сола несчастного Тай-Фу, — Идёмте, нужно спасти принца, думаю, убийца знает, что мы его ищем.

— Хорошо идём, — ответил Тай, но его напуганные глаза бегали из стороны сторону, и сам он весь трясся.

— Что с вами, командор? У вас никогда не было женщины? Почему вы волнуетесь, когда слышите слово — «бордель»?

— Я нет, конечно, нет, то есть да, но нет. Думаю, виновато моё воспитание… История долгая и сложная, — с большим трудом нашёлся несчастный Тай.

— Не волнуйтесь, к этому нужно относиться проще, у меня тоже никогда не было мужчины, но я не впадаю в панику. Вы бы к лекарю сходили, это не нормально, — продолжая улыбаться, взбодрила своего спутника Сола.

— Почему никогда не было? — спросил командор, двигаясь по улочкам за Солой.

— Для волкийцев первая брачная ночь священна, влюблённая пара, после этого, друг с другом остаётся навсегда, это инстинкт верности. Обряд создания семьи, другого партнёра и быть уже не может. Вы не знали? — удивилась в этот раз уже Сола.

— Я знал, что для вас это важно, но не думал, что это что-то священное. Как это остаются верными навсегда? А если пара не сошлась характерами? Или разлюбили друг друга? — Тай-Фу поддержал беседу, так ему удавалось отвлечься от терзаний, вызванных воспитанием.

— Нет, нет. Этого не может быть. После обряда верности, влюблённые навсегда вместе, по-моему, это прекрасно. Они, как единое целое, древний, как жизнь инстинкт направляет волкийцев. Души соединены навсегда, даже после смерти они остаются вместе, и по тому волкиец не заводит новую семью, если потерял старую. Это трудно понимать, это просто есть. Нечто большее, чем просто любовь, дружба и уважение, — одухотворённым тоном разговорилась охотница.

— А как же пары волкийцев и тинторов? У тинторов нет такого инстинкта.

— Да, это причина, почему волкийцы стараются искать пару среди волкийцев. Любые предательства и измены со стороны пары воспринимаются очень болезненно. В прямом смысле может вызвать лихорадку или боли во внутренностях, — Сола остановилась и посмотрела на звёзды, — Очень много волкийцев сошли с ума из-за своего инстинкта, это дар и кара одновременно.

— Это ужасно не иметь права выбора, — с большим сожалением в голосе, произнёс Тай, да ещё на таком тяжёлом выдохе.

— Что ужасного в том, что за любовь отвечает не какие-то дурацкие мысли, не пойми почему возникающие, а совершенно конкретный природный инстинкт? — Сола резко изменилась в лице, она и не пыталась скрыть своего недовольства от Тай-Фу, — Слишком лицемерно судить кого-то за то, как он живёт, особенно если ты сам живёшь так же.

— Я имел ввиду, что если любящие перестали любить друг друга, то они тяготятся самими собой до самой смерти, — не совсем ясным языком, но всё-таки выразился тинтор-тигр, когда пара подошла к входу в большой дом, из которого доносились: смех, музыка и звон бокалов.

— Что?! Ты не уловил главного! Они не перестают любить друг друга! Никогда и ни за что! Понятно тебе, лицемерный мужлан! — разозлилась Сола и вышибла ногой деревянную дверцу, что была на пути в бордель. У командора от удивления открылся рот. Под потолком стоял плотный дым, появившийся от тления курительных трав. Внутреннее убранство прекрасно: подушечки, по шву украшенные кисточками, разбросаны по всему полу. Диванчики из дерева с резным узором, украшенные шёлковыми платками. Шёлк струился всюду, куда ни взгляни. А какие столы из красного камня. Рука мастера передала всю любовь создателя к своему творению. Тай-Фу погрузился в сказку, и пьяный контингент, жаждущий хлеба и зрелищ не смог испортить эстетического удовольствия от сказочного внутреннего убранства прекраснейшей из всех гостиных. Показались разномастные девушки в нарядах, которые скрывают тело весьма условно. Загремел стук ладоней по барабанам, и пролился дивный звук некоего духового инструмента в руках прекрасной девушки. Разрез её невинной улыбки принуждал влюбиться в неё, а прекрасные круглые глаза способны заглянуть в душу, что оставит лёгкий импульс трепета на сердце. Командору спёрло дыхание, девушка заметила, как Тай на неё смотрит. Она отложила в сторону дудочку и медленно поднялась, да так изящно и плавно, что шерсть по телу встаёт дыбом. Бедра двигаются грациозно, невозможно передать словами. Как утренний ручей струится её шелковистый полупрозрачный наряд. Такие чувства испытывал Тай, в глотке которого не осталось ни капли влаги. Девушка подошла так близко, что можно было почувствовать тепло её тела. От неё пахло сиренью и мёдом. Командор не слышал ничего кроме биения своего сердца, пока ни пролился нежный, мягкий голосок:

— Я не видела вас раньше. Вы здесь впервые?

Шерсть на морде Тай-Фу встала дыбом, будто его током ударили. Весь его доблестный стан перебился видом милого пушистика.

— Вам нужно расслабиться, вы слишком напряжены, — девушка нежно коснулась рукой плеч тигра, от чего тот даже вздрогнул, провела коготками до самой шеи. Молниеносно по телу Тай-Фу пробежали мурашки, и, даже, выступил пот. Слова её ласкали слух, как руки её ласкают шею и плечи.

— Хватит, побаловались и будет. Командор, вы забыли, зачем мы здесь? — неожиданно материализовалась Сола, а вместе с ней весь остальной бордель, который не был сказкой, это скорее очень приятное место, зазывающее отдохнуть, при этом полное состоятельных пьяниц и блудниц, которые в лучшем случае только танцевали. Тай-Фу пришёл в себя и отскочил в сторону от тинторки в откровенном наряде, как от ядовитой змеи.

— Что случилось, милый, я тебе не нравлюсь? Я бы помогла тебе расслабиться, храбрый защитник, р-р, — девушка сделала зазывающий жест указательным пальцем, после чего облезала его ртом… Или пастью, это зависит от того, что там на морде у тинторов. Как однажды заметил Иртон, у человечных кошек трудно понять, как правильно называть: руки у них или лапы, морды или лица?

— Эй! Красотка, я тебе, похоже, ясно сказала, хватит! Иди, найди себе жирного толстосума и об него трись, этот клиент мой! — с настоящей волчьей злобой рыкнула на девушку охотница и выхватила Тай-Фу из её цепких лап, — Прейдите в себя, господин Тай! — закричала она и отвесила мощную пощёчину. И к нему вернулся дар говорить.

— Я не знаю, что это было, я себя не контролировал, всё, как в тумане!

— Ага, оправдывайтесь… — с присущей только ей улыбкой полной издёвки, произнесла Сола.

— Что мы должны здесь найти? — командор тряхнул головой.

— Наконец-то нужное русло. Сейчас идём к стойке заказываем себе уединённое гнёздышко, нас пропускают на второй этаж, а там нужно найти Супуса, вы его узнаете, он медвег.

Сола замерла, на её лице будто возник немой вопрос.

— Но комнату дают только тем, кто с… с девушкой.

— А вы не догадались, я ваша девушка! — волкийка приняла очень изящную позу, выпятив свои бёдра, да согнув ногу в колене. Тай на мгновенье замешкался, засмотревшись на Солу.

— Подожди! Я не понял! У вас же… Так же… Нет, я не готов к вечной верности!

— Ха-ха-ха. Что вы всё мужики об одном, да об одном. Понарошку… — она подмигнула воспитанному Тай-Фу.

— Оу, пфф, ха-ха. Ты меня успокоила. Эх, ой, как легко на сердце стало, — впервые за день успокоился Тай.

— Я не подхожу вам, как дама на вечную любовь? — с наигранной грустью и, состроив из себя самого обиженного щеночка в мире, принялась за своё Сола.

— Нет! Я просто не готов! Это же! — Тай увидел издевательскую улыбку Солы, — Ну хватит уже! Скажи, зачем нам этот медвег? — охотница рассмеялась: «Раскусил, наконец».

— Он знает в этом заведение каждого, так же он не чист на руку, хоть никогда и не попадался. Думаю, он знает, где искать нашего койона, — недолго думая охотница потащила Тай-Фу к небольшому секретеру, за которым, листая огромную книгу, сидела девушка в наряде присущем месту её работы. Внешность полненькой тигрицы ничем не примечательна, если сравнить с остальным контингентом, хоть и, по всей видимости, размер её груди предназначался для девушки ростом повыше.

— Нам нужна комната! — без всяких уклончивых намёков и приветствий обратилась Сола к ней.

— Что? Но, вы же из этих… — отвлёкшись от своего занятия и посмотрев на тигра с волчицей, решила уточнить девушка, сидящая у секретера.

— Из каких это таких «этих»? — переспросила охотница, да с таким возмущением, что и передать трудно.

— Я имею ввиду, что вы же волкиец, и если вы… кхм… То вы… эм… Традиции же… — тигрица, в отличие от Тай-Фу, знала, как устроены волкийские обычаи, и по сему ей как минимум интересно, почему для сакрального ритуала выбран роскошный и богатый, но тем не менее, пропитый бордель, да ещё, хоть и привлекательный, но тинтор.

— Не волнуйтесь, есть много способ развлечься и не притрагиваться к традиции! — громко произнесла Сола и крепко сжала ягодицу командора. Тай даже подпрыгнул от удивления, а потом надулся как помидор.

— Да? Невероятно, куда мир катится, даже волкийцы придумали, как обойти свои инстинкты и начать морально разлагаться, — как-то не очень одобрительно подытожила тигрица у секретера.

Волкийка бросила пару серебряных монет ей на стол, очень злобно вгляделась в глаза обидчицы:

— Не ваше кошачье дело, пропуск, пожалуйста, — Сола протянула раскрытую ладонь к самому лицу тигрицы, от чего та даже отклонилась назад немного. Она молча положила салфетку с вышивкой в руку волчицы, после чего с громким топотом Сола увела Тай-Фу по лестнице за собой.

Второй этаж. Он полон пронзительных звуков. Да, именно тех самых звуков. Не будем заморачиваться с долгими красочными описаниями, главное в обстановке — огромное количество комнаток разделённых между собой развешанными плотными тканями различных нежных цветов. Ещё сине-розовое свечение от, как это не удивительно, пурпурных бумажных фонарей. Из общей обстановки выделяется медведь, стоящий в дальнем от лестницы торце. Вся мировая усталость на его морде, более грустное существо и найти трудно. Только подумайте, как тяжело целый день беречь покой совершенно незнакомых вам извращенцев, занятых своим ремеслом. Как и предсказывала Сола, Тай сразу узнал Супуса, бурые медвеги, как и северные, на взгляд человека, или кого-то ещё, не имеют особых отличий, и улавливать разницу крайне трудно. Достаточно представить бурого медведя и всё готово. Только Супус, в детстве ел мало каши, с чем и связан его маленький рост, есть версия, что вышибала Тейдоского борделя самый маленький медвег в мире. Его рекордные метр сорок, могут напугать разве что таракана, но не нужно, в связи с этим, недооценивать медведя, даже маленького. Сола остановилась и, неожиданно для него, задержала командора. Осторожно выглянула с лестницы, дабы убедиться, что Супус их не увидел.

— Командор, наш шатёр… Да. Думаю это шатры или палатки, — замешкалась Сола, прислонив указательный палец к подбородку, — Кстати! Местные девушки с радостью помогут вам с имбирём, господин Тай-Фу.

— Что? Нет никакого имбиря и помощь с ним не нужна! Чего мы стоим? — раскричался негодующий Тай.

— Тихо! Не кричите, а то нас услышат, — закрыв пасть тинтора ладонью, приказала Сола.

Тай сначала чуть не упал с лестницы, но охотница подпёрла его за спину второй рукой, потом, размахивая руками, он пытался показать своё недовольство, и в итоге убрал руку Солы со своего лица.

— Чертей дери! Какого ты тут… — Тай-Фу был дерзким образом перебит.

— Командор, наш шатёр… — Сола замешкалась вновь, на доли секунды, — Под номером семь, это прямо возле Супуса. Мне бы конечно хотелось, чтобы это был шатёр возле лестницы, но что есть. Вы остаётесь тут на лестнице, а не в шатре. И задержите Супуса, если он попытается сбежать.

— А почему он должен пытаться сбежать?

— У него нет ни каких причин сбегать от меня. Я же сказала, если попытается, — произнесла охотница, указав ладонью жест, суть которого убедить собеседника не беспокоиться на счёт деталей.

— И всё-таки? — после этого вопроса от Тай-Фу, Сола недовольно надулась и поднялась по лестнице, не дав ответа.

Она накинула на голову капюшон плаща, дабы скрыть свою личину, а Тай, абсолютно негодующий, остался ждать Супуса, который, возможно, побежит к лестнице. Тинтор, слегка приподняв глаза над полом второго этажа, пристально следил за действиями медведя в дальнем торце. Сола расстегнула все пуговицы на охотничьем плаще и, к чему-то приготовившись, в трёх шагах от медвега она радостно закричала:

— Здравствуй, давненько не виделись!

— Сола! — с удивлением и неприкрытым страхом закричал в ответ Супус. Он мгновенно прыгнул в сторону, забежав в ближайшую комнату. Дальше, прорываясь через кучи голых тел, которые не хотели быть потревоженными, и поднявшиеся женские крики, медвег пробегал шатёр за шатром на пути к заветной лестнице в обход Солы. Охотница, ловко повернувшись, швырнула три ножечка, что со стуком воткнулись в деревянные стены. Радостный Супус прыгнул вниз с лестницы, получил апперкот в челюсть и по той же траектории влетел обратно на второй этаж. Сола подняла его за шкуру, поднесла к своему лицу.

— Говори, мелкий, ты слышал что-нибудь о нападении на принца?

— Какого принца? Они не хотели вредить Сейду! — взвыл медвежонок.

— Ох, как ты сейчас проговорился! — злобно зарычала Сола. Она ударила, медведя мордой об пол, а обескураженные посетители, прикрывшись, чем смогли, выглянули, дабы посмотреть, что происходит.

— Говори! Кто эти — они? Сукин ты сын, — с настоящим мужским напором напала охотница на несчастного. Тай-Фу засмущался, что все смотрят на них и решил поуспокоить Солу, но та гавкнула и на него. Тогда командор взял всё в свои руки.

— Всё в порядке, у нас игра такая! Не бойтесь, — зачем-то попытался успокоить публику командор, несмотря на то, что всем было наплевать на его слова.

— Они… Какие они?.. Нету их… Это всё она… — пропищал Супус, расквашенным ртом. Сола приложила ему лбом по носу, вызвав кровотечение.

— Хватит отнекиваться, урод, говори! — Сола швырнула маленького медвега на пол, он попытался достать свой короткий меч, но к его лбу охотница приставила пистолет. Красивый резной ствол, на котором изображался бегущий олень, изящный кремнёвый замок на бережно сделанной рукоятке. Супус замешкался.

Как уже упоминалось, в гильдии каждый охотник нередко выбирает любимое оружие, хоть и владеет многими видами. Сола, как единственная, и потому лучшая ученица Зверя удостоилась небольшого подарка от своего мастера. Этот самый кремнёвый пистолет, изобретение гоблинов. Как он попал к Зверю, история умалчивает, он нередко путешествовал в земли зелёнокожих. И в одной из поездок, возможно, его приобрёл. Зверю нравился арбалет из стрелковых больше, так как его проще перезарядить, не нужно знать некоторой хоть и короткой, но последовательности. Такое оружие большая редкость в землях родов, что совершенно не помешало распространить знание о его смертоносности. Соле пришлась по нраву стреляющая один раз, но намертво, лёгкая, а главное очень точная игрушка. Гоблинам удалось достичь максимальной точности огнестрельного оружия, но это уже углубление в технологии, как-нибудь в другой раз.

— Три… — уверенная сама в себе, произнесла Сола.

— Невероятно? Это гоблинский пистолет? Никогда такой не видел, но я много читал о таких! Откуда он у тебя? — отвлёкся Тай-Фу. У Супуса забегали глаза, он скукоживался, как медуза на песке, а на лбу показался пот.

— Два, — сказала охотница, не обращая никакого внимания на командора с его неуместными вопросами. Публика вокруг замерла в ожидании развязки такой захватывающей сцены. Крошечный медвег продолжал мешкать.

— Один, — сказала Сола, взведя курок громким металлическим щелчком.

— Ладно! Ладно! Я всё скажу!

— Я вся во внимании.

— Сетерит приехала в город, она попросила убежища у нашей владелицы борделя, но она ей отказала. Тогда Сетерит отправилась к красным кулакам. Хотела убить принца Шена и уйти. Я больше ничего не знаю, — дрожащим испуганным голосом произнёс Супус.

— Красные кулаки? Это банда разбойников Коваля? Откуда они в Тейдосе? — удивилась Сола, не отводя оружие от медведя.

— Они здесь давно, раздают какие-то книги, они работают на Сагарата, я тут не причём!

— Где Сетерит, и кто такой Сагарат? Живо! — включился Тай-Фу в допрос.

— Не лезьте в это дело, вам уже ничего не исправить, Сагарат убьёт вас всех, он очень могущественен! Лучше ждите возможности подчиниться ему! — закричал Супус, писклявым голосом, как будто ему неожиданно гвоздь в ногу воткнули.

— Молчать! Где Сетерит? Где она?! — повторила Сола, слегка надавив на спусковой крючок.

— Нет! Не убивай! Она в катакомбах под городом! — прогремел выстрел. Осталась маленькая круглая дырочка в полу рядом с Супусом, зажмурившим глаза так сильно, что даже заболело в висках. Сола убрала пистолет в кобуру.

— Бежим, нужно её застать там, пока она о нас не знает! — закричала охотница и побежала прочь.

«Ох, опять бежать! Я не спал два дня», — подумалось командору, но большая ответственность по поимке перебила начисто такие мысли. И он без доли сомнения побежал за Солой.

Уже на улице, Тай решил утолить жажду знаний.

— Сола, постой! Откуда у тебя этот пистолет?

— Зверь подарил, в знак того, что я готова стать охотником! — замедлившись до шага, ответила волчица.

— Невероятно, почему он себе его не оставил? Это же мощное оружие!

— Перезаряжать неудобно, в остальном ты прав. Но мне кажется это мелочь, по сравнению с его компактностью и лёгкостью, а главное боевой мощью. Он способен пробить латы с тридцати шагов! — продолжила разговор Сола, остановившись около бочек для сбора дождевой воды. Опёршись спиной на стену, она села на колени и достала свой пистолет. Достала шомпол, пузырёк какого-то масла. Прочистила дуло. Тай-Фу наблюдал за её действиями, как за неведомой сакральной магией. Из сумочки вытащила маленькие кожаные баночки и коробочку с дробинками. Взяла палочку и на конце намотала тряпочку смазанную маслом из бутылочки. Дальше засыпала порох и пару раз щёлкнула по долу пальцами. Взяла одно ядрышко, положила в дуло и с помощью шомпола протолкнула вглубь. Как завершение она шомполом протолкнула комочек ткани и шерсти.

— Я примерно понял. Порох, снаряд, а шерсть зачем? — спросил Тай-Фу.

— Чтобы ядрышко не выпало, когда я ходить или бегать буду, — пояснила Сола, подняв своё лицо на Тай-Фу и тепло по-дружески улыбнувшись. Охотница поднялась на ноги, когда собрала всё обратно в сумку. Под её плащом виднелась кожаная лента через плечо, в которую вставлены метательные ножички.

— Почему ты не забрала, те три ножа?

— Новые сделаю, это не такая уж потеря.

— Разве металл не стоит денег? — удивился Тай-Фу.

— Работа мастера стоит денег, а сталь я найду, — ответила Сола, — Что ж, командор, через два квартала будут бани, сейчас глубокая ночь. Есть два варианта, или Сетерит сидит в убежище и ждёт часа, или по ночам она выходит, чтобы не светиться днём.

— И что ты предлагаешь? — скрестив руки на груди, спросил Тай-Фу.

— Я предлагаю следующее. Вы отправляетесь и собираете стражу, чтобы устроить ей засаду, если она там. Я пойду, проверю и дам вам сигнал. Ежели её нет. То страже придётся разорить все притоны и бордели, да собрать всех приезжих в камеры! — предложила Сола и сама испугалась своих слов, — Я думаю, она там. Ещё бы неплохо усилить охрану его величества.

— В целом я понял, — Тай-Фу дотянулся до плеча высокой, как все волкийцы, Солы и дружественным жестом хлопнул по нему, — Береги себя.

Тай-Фу отправился в сторону Доблестного Дома. А Сола, достала свою трубку, забила табаком и прикурила, пустив густой дым. «Хм, дым к земле ложится, гроза будет». Охотница пошла узкими витиеватыми ходами между домами, дабы сократить путь до баней, пройдя за очередной дом на неё наткнулся маленький мальчик, который по неосторожности врезался в её ноги.

— Ой, а вы кто? — спросил удивлённый мальчик.

— Я волкиец, ты разве не видишь?

— Волкиец? Я о вас слыхивал, но никогда не видывал. И много ль ваших в граде? — поразился мальчик.

— Нет, в этом городе нет.

— Пнятно, — дал свой ответ мальчик, просто из вежливости, поскольку интересного ничего не узнал.

— Уже ночь глубокая, маленьким спать пора, где твой дом? — Сола села перед ребёнком на корточки и всё равно оставалась великаном в сравнении с ним. Средний рост волкийца около двух с половиной метров и женщины не исключение, в то время, как тинторы ростом с людей. С медвегами история тёмная. Лампту — настоящий гигант, больше любого медвега, даже северного, или волкийца, а Супус — коротышка, ниже него только гоблины, которых попробуй, найди в землях родов.

— Дом далече. Мы ехали сюды, ибо папка скзал, что экие зверяне хочут нас… эм… обл… обун… обанить…

— Обратить? — преисполненная удивлением, добавила Сола.

Так как вера у всех зверян одна, то есть культ поклонения Богу Хаку, который в свою очередь примерно пять веков назад запретил на него молиться и строить храмы, по ведомым одному ему причинам, то соответственно всё население не может сменить веру и обратиться в другую, ибо они верят, что Бог в прямом смысле среди них, бродит и слушает, следит и оберегает, и может сильно разгневаться, если его веру предадут. Единственным на сегодняшний день физическим подтверждением реального существования Хаку на Этаре, является меч Зверя, который, по его утверждению, он получил в Золотой Кузнице этого самого Бога.

— Да обатить в Куль, и мы убегли, — стараясь максимально точно всё объяснить, ответил мальчишка.

— Обратить в культ… А вы не захотели, и они вам угрожали? — какой-то непонятный страх зародился в сердце Солы.

— Да, папка сказывал Хаку этних покакает за сие!

— Ха-ха, да малыш, именно покакает их! — охотница погладила мальчика по голове, — Не знаешь, сколько вас таких сбежавших?

— Зело много… Тама на площади села семья дружка с севера, ещё зело кто пришёл-то. Все спят на площади.

— Интересно, покажи… — попросила Сола. Мальчишка побежал вперёд через улицу и вышел на одну из площадей Тейдоса, расположенную у дверей казарм. Король Сейд ещё не в курсе происходящего и королева Тая, которой придётся разбираться с беженцами, тоже не знает об этом ужасе. Большинство приехавших были выгнаны силой. Грязные, раненые и, возможно, больные чем-то, эти несчастные пришли в единственное место, где им могут помочь — к батюшке царю… Сола прошла среди импровизированных палаток, посмотрела на угнетённых.

— Тётка волкиец, во, мой папка! — закричал мальчик.

— Простите, важная госпожа, надеюсь, мой сын не докучал? — поспешил извиниться отец.

— Нет, всё в порядке, он славный мальчик, да и я вам не госпожа, тем более не важная, — улыбнулась в ответ Сола. «Беженцы. Огромное число беженцев, они все с земель По? Это очень странно…»

— Вы добротно одеты, я подумал, шо вы госпожа, простите старого дурака, ежели заобидел, — оправдался пожилой тигр, — Меня Брун звать.

— Я гильдейская охотница Сола, очень приятно познакомиться, когда вы приехали? — спросила она, сердито сморщив лицо из-за сильного переживания за происходящее.

— Настоящая охотница, живая! Ой, да, мы толь шо приехали, — обрадовался Брун, — Вы ж узнаете, шо сим вероотступникам надо? Вы вертанёте нам хаты? Вы ж херой, а Зверь есть?

— Нет, его нет. Кто такие эти вероотступники?

— Жаль, а я верил, шо он есть. Несколько лет назад к нам в д-ревню приходовали человеки! Никогда такого не видывал, сие ж сути настоящие людины!

— Людины? В обыкновенной деревне? на Этаре? — удивилась охотница так, что шерсть вздыбилась.

— Во те крест! — крикнул Брун, вычерчивая крестик на груди, — Один ихний назвался Сагарат, остальные не величалися, да с сими ещё зело наших-то было. Они величали его мессией и сказывали, кто примет куль крови, значит-с, узнает, чего хорошего! Не сулит, эдак сказать, болезней, голода и хеморроя! У д-ревне голода и так не сулило, а вот хеморрой. Все як-то заинтересовалися. Но мы ж, значит-с, не поверили, поелику он се руку вспорол. И кровякой своей забрызжал слепого всего, и сей прозрел! Он завсегда слепым шастал, все в д-ревне ведовали, несчастный ума лишился от счастья. Многие приняли веру сию его, но ян-то знаю, шо Хаку сего не стерпит. Не стал я отрекаться, значит-с. А когда последователей зело стало, их яко подменили. Зашатовала тинторка якая-то из наших, и после её визинта, всех насильно обращать. Мы с семьёй убегли, но жинка моя была схвачена, они растерзали её, сукины дети. Боже Хаку, почём ты не вступился за нас? — несчастный беженец разрыдался, — Нужно шо-то делать с ними! Они безумцы! Помогите нам!

— Какой кошмар. Вы из одной деревни? — спросила Сола, закрывшая рот ладонью.

— Нет. Тута зверяне отовсюду. Из Фу, некоторые из По, даже из Дю сюды ехать начали. Всех сии аспиды Сагаратовы гонят! — проглатывая горечь и слёзы, произнёс Брун.

— А койоны, о которых так много говорят, не они вас выгнали из деревень, это точно какие-то фанатики?

— Враки сие всё! Койонов я б узнал, ни сулили они никогда, — от чего-то разозлился кот-отец.

— Ничего не бойтесь, вам помогут. Хаку с нами! — ответила Сола.

«На площади сильный запах серы. Такой же, как от той шерсти. Не исключено, что Сетерит тоже фанатик. Стоп. Секундочку. Сетерит волкийка, как и я, и, значит, она не могла сидеть в окне. Я знакома с ней и, вдобавок, знаю, что шерсть её серая. Тут должен был быть бурый карлик, в полтора метра не выше. Поэтому я решила, что это ко… О, Хаку всемогущий!»

Сола, не дожидаясь ни секунды, побежала в направлении одному ей ведомому. Маленький львёнок помахал ей на прощанье рукой.

Глава 10

Яркое солнце тяжёлым грузом лежало на плечах солдат, марширующих в едином ритме. Земли Дю севернее, чем земли Фу, и уже спустя около трёх дней пути ощущалась смена лета осенью, а ещё через сутки марша и поздней осенью. С другой стороны, в Дю уже не пекло так сильно, а начались моросящие дожди.

Снег в северной части королевства, да и в самой столице, выпадает только к середине зимы, и то это не снег совсем. А вот около границы с Северными Кланами зима в Дю настоящая, но там тинторы не селятся, только в смотровых сооружениях кто-то есть.

Армия Фу состоит из пехоты и метальщиков. Они предпочитают войну вести путём диверсий и неожиданных набегов, прямые столкновения, их полурукопашное войско может и не пережить. Правда, этого никто не проверял.

Хонрод верхом на коне двигался впереди всей колонны солдат. Его догнал один из командных, но Хонрод погрузился в себя и не обратил внимания на него.

— Разрешите обратиться, ваш бродие!

— Докладывайте, — ответил Хонрод, не отводя своего тяжёлого взгляда от горизонта.

— Мы всю ночь в пути и уже полдень, командир, не пора ли остановиться на привал, солдаты голодны, я думаю, командир, — внёс своё предложение командный тигр.

— Ты думаешь или так и есть? — переспросил Хонрод, сохраняя свой непоколебимый вид.

— Так и есть, ваш бродие!

— Что ж, встаём вдоль дороги через час. По остановке выслать на опережение разведку, лагерь не разбивать, времени нет. Только кухню, к ночи нужно быть в деревне, — отдал команду Хонрод. Может показаться, что ему легко говорить, так как сам он едет верхом, а большая часть солдат движется шагом в строю. Повезло только тем, кто снаряжение и провизию сопровождал, они хоть на телегах ехать могли. Но с другой стороны, это личная лошадь командира Хонрода, которую он кормил, содержал, а главное купил. У рядовых солдат жалование действительно поменьше, но если сравнивать с тем же крестьянином, то оно хотя бы есть. Снаряжение им выдано за счёт королевской казны. В сравнении с другими королевствами, солдаты Фу ходят «нагишом», вспомните только одежду командора Тай-Фу. Тряпочную форму казна может себе позволить. В остальных королевствах, снаряжение солдаты покупают себе сами, у кого на что хватает. Латы, например, очень дорогое удовольствие, и есть они только у состоятельных рыцарей, и то передаются от отца к сыну и бережно хранятся. В общем и целом, солдат мог бы накопить на лошадь и даже смог бы её содержать, но почему-то не накапливает.

Герцоги со своими ополчениями пришли в условленное место с опозданием на день, но Хонрод всё-таки возглавил общее шествие.

Через час дороги, командир остановился и поднял кулак на уровень головы, изогнув руку в локте. Знаменоносцы сделали по несколько взмахов знамёнами, что сообщило о долгожданном привале. Четверых коней отстегнули от телег, и разведчики помчались на них вперёд по дороге, ещё несколько солдат отправились по трём направлениям пешком, скрываясь в кустах да высокой траве. Хонрод спешился, дал лошади воды и отошёл в сторону, от расположившихся войск, и, сложив руки за спиной, привычно вгляделся вдаль по направлению к крепости. К нему подошла одна из кухарок и, не зная, как обратится, неловко поклонилась.

— Что тебе? — спросил её Хонрод, когда заметил этот неуклюжий спектакль.

— Я хотела узнать, что вы хотите на обед, милсдарь? — спросила кухарка заворожённым и немного напуганным голосом.

— Что варят солдатам?

— Для них обжарят солёное мясо. Ещё каша, — ответила она на вопрос Хонрода.

— Мне того же, — попросил командир.

— Но рыцари будут свежую косулю, может и вы тоже? — немного недоверчиво уточнила девушка.

— Где они её возьмут?

— На охоту отправили слуг, ваша милость, — не поднимая головы, продолжила кухарка.

— Позови ко мне командного. Любого, поживее… И мне того же, что остальным, — Хонрод отвлёкся от дальних далей и лёг на землю, заложив руки под голову. А девушка, поклонившись, изо всех сил побежала искать командующего. Тот явился в скорое время.

— Вы звали, ваш бродие!

— Назови себя, — продолжая лежать и закрыв глаза, потребовал Хонрод.

— Ван — командор второй дивизии, нахожусь в подчинении командира Хонрода, командир, — отчитался командующий.

— Прекрасно. Значит так, с этого момента, ты мой десница на время боевых действий, и незамедлительно должен передавать указания по всем вверенным мне войскам, понял? — поинтересовался Хонрод, не открывая глаз.

— Понял, командир! Благодарю за оказанное доверие, командир!

— Так вот, все офицеры, должны есть, то, что будет подаваться солдатам на кухнях, чтобы не задерживаться на одном месте надолго, понял?

— Но, командир… — хотел засомневаться десница, как Хонрод поднял веки и посмотрел ему в глаза. Этот тяжёлый взгляд начисто выбил все сомнения и лишние вопросы из головы Вана. Не смотря на то что его высокое звание требовало от него возмутиться, но перечить королевскому командиру, — это командующий, назначенный самим королём, — тем более Хонроду, не хотелось стопроцентно.

— Вас понял, командир, — какое-то недовольство в сердце командора осталось. Он удалился, дабы передать приказ остальным.

Королевский командир Хонрод известнейший герой зверян, он знаменитее Зверя, среди подвигов которого только убийство дракона. При этом он не является ни графом, ни герцогом, даже просто землевладельцем. Всю свою жизнь Хонрод провёл в походах, а когда приходила пора сидеть в Тейдосе, то жил в одной из комнат Доблестного Дома подле короля, это причина, по которой ему так и не удалось завести семью. Потенциальные невесты считают его дураком, что при таком расположении короля, живёт как бездомный с конём. Давно бы, мол, потребовал титул и земли, и тогда любая барышня была бы его. Но в этом вопросе Хонрод непреклонен, он разорвал свою связь с родами навсегда, его многочисленные бастарды, которых он ни одного не признал, не унаследуют ровным счётом ничего. Потому что даже коня Хонрод не раз требовал сжечь вместе с ним, когда время придёт.

— Милсдарь, кушать подано, — обратилась кухарка.

— Благодарю, я пройду к солдатам, — ответил ей Хонрод, нехотя поднявшись на ноги.

Три дивизии воинов расположились на просторном поле. Солдат больше, чем население любого среднего города, да и в целом тинторы очень быстро расселились. Хонрод прошёл к личному батальону, который поведёт в бой непосредственно он, помимо всего наступления в целом. Планы и стратегию отложил на потом, до встречи с принцем Тейном и его приближенными. Кухарка подала ему деревянную миску, на которой лежала обжаренная солонина среди варёной крупы. Командир поблагодарил её сдержанным кивком головы. А когда он сел на землю, скрестив ноги под себя, к нему пристроились рядовые вояки, окружив со всех сторон.

— Командир Хонрод, разрешите обратиться! — очень официально, но с улыбкой нетерпения, произнёс самый инициативный из всех.

— Разрешаю, солдат, — ответил Хонрод, когда дожевал откушенный кусок мяса.

— Мы много слышали о ваших подвигах, расскажите про битву у Смолполока, — попросил солдат, а остальные его поддержали.

— Разве вы не знаете? — с улыбкой переспросил командир.

— Знаем конечно, но хотели от вас лично услышать, правду, так сказать.

— Правду, значит. Хорошо. Правда — это всегда хорошо, а не хотите в книге прочитать, или отчёт. Там вся правда, — предложил Хонрод, но волна возмущения прокатилась по солдатам.

— Так мы ж неграмотные, куда нам книги читать, да от вас-то интереснее будет, чем сухие цифры, — настаивал инициативный солдатик, — Просим, ваш бродие!

Хонрод около минуты молча доедал мясо, пока не поднял взгляда на солдат. От долгого ожидания вояки уже расстроились, что в увлекательной истории им откажут.

— Нас была сотня, — произнёс Хонрод исподлобья, чем мгновенно вызвал ликование среди всех присутствующих, — Я велел братьям своим спрятаться на верхушках деревьев Смолполокского леса, а с собой взял только десяток. Накануне того дня, я со своими разведчиками обнаружил огромное стадо оленей, гигантское! Не знаю почему их столько там собралось, но будто сам Хаку выслал их нам на помощь. Мы подошли ближе, а олени убегать не стали, что-то было с ними не так. Я заметил их залитые кровью глаза, а на подбородках пену, — рассказывал Хонрод историю, а на неё всё больше собирались солдаты.

— Чумные? — спросил один из воинов, как сосед ударил его по затылку.

— Не перебивай!

— Именно так мы и решили, что всё стадо больно. Они не боялись нас, можно было погладить. Хоть и не по себе было. Я решил, что они могут быть заразны, всё стадо лучше умертвить, да туши сжечь, но у меня родился план. Оленьих голов было не сосчитать, поглядев с деревьев, увидеть конца и края стаду нельзя было. Мы созвали всю засаду к стаду, медлить времени не было. Часть ребят отправил в деревни за маслом, как можно больше чтобы принесли. Остальные вооружившись топорами, готовили специальный коридор через лес, подобрали наилучшее для атаки место. Я с остальными загонял оленей в подготовленный лес, дабы всё стадо в нужный час ломанулось в строгом направлении. Вместе с маслом к нам и несчастные жители присоединились, воевать они не умели, но помочь могли. Вот и тысяча нас. Когда облили всех оленей маслом, оставалось только, чтобы, уже в третий раз, болван атаман пришёл в условленное мной место. И не долго думая, я написал ему письмецо, в котором очень нелестно изложил моё мнение о его матери, и о нём самом, — солдаты вокруг засмеялись, — Да, да, не стеснялся ни капли и даже приукрасил, мы прям родственники с атаманом, после всего, что я с его мамой делал, в письме естественно, — воины не переставали смеяться, некоторые даже за животы схватились.

— Я его маму никогда не видел на самом-то деле, он может и ублюдок был.

— А что были подозрения? — преодолевая смех, спросил один из бойцов.

— Да почём мне знать, тем не менее, он обиделся и в третий раз купился! Привёл всех кто остался с нашей последней встречи. Руки его тряслись; он когда увидел меня красивого, стройного; построения ждать не стал, так в бой отправил всех. Они, как неотёсанная куча, побежали на меня. Я громко свистнул, а койоны, после всего того что было, знающие, остановились. Моего свиста ещё их отпрыски бояться будут. Парни оленей подожгли и те, обезумев, ринулись куда глядят. Мы их затем и направили, чтобы глядели куда нам надо. Они скакали, я спрятался в ямке, что подготовил заранее, и вся эта огненная лавина обрушилась на войско койонов. Мы добили несчастных потом. Жалко лес загорелся, пришлось раскрыться. Атаман хотел дождаться подкрепления и засел в герцогстве рыжих, не знаю, как оно называется на бумаге, все же знаете, где рыжие живут в По и кто главный у них? — поинтересовался Хонрод, увлечённый своей историей, он так живо демонстрировал происходящее, что история превратилась в небольшой спектакль.

— Конечно знаем, понятное дело о чём речь, вы о замке этого пузатого Бифона говорите. Сын которого ещё недавно без вести где-то на границе королевств пропал. Конечно знаем. Сплетни-то ходят всякие, — ответили солдаты, не хором как-то.

— Да. В этом замке и скрылся атаман. Я долго голову ломал, как будут замок без осады брать. Идея у меня была одна. Но прибыли объединённые армии королевств, и штурмовали по старинке. Мы схлестнулись с атаманом в бою! Он рубит саблей своей, я в сторону и дал ему в ухо, он повалился, и я ему пинка! — рассказал Хонрод, а солдаты заворожённо слушали и не забывали одобрительно радоваться, — Не соперник он оказался мне в бою, всех, кто в живых остались, решено было выгнать за пределы королевств, хоть король Лонтон-Дю, храни его Хаку, на казни настаивал.

— Ну вы голова, командир Хонрод, а что случилось с той сотней тогда-то? — спросил самый молодой из батальона.

— Как что, ну уж это-то вы все должны знать, ещё и завидуете небось, не буду рассказывать, — Хонрод уселся на землю, с очень довольной улыбкой, навеянной былыми воспоминаниями.

— Хонроду вверялся титул Графа Яблочного, и выделялись земли, но Хонрод отказался от титула, а земли крестьянам и мужикам из своей сотни раздал, — появился командный первой дивизии среди обыкновенных солдат, весь богат, отмыт, с золотыми побрякушками по телу. А солдаты поутихли мгновенно.

— А кто ж ими правит-то всеми? — заинтересовался некто.

— Никто, всё графство из, якобы, свободных тинторов состоит, короля напрямую спаивают, — ответил командный, как-то не добро посмотревший в сторону Хонрода, — На вече выбрали себе князька и рады.

— Вам есть какое-то дело до того, как я распоряжаюсь своей жизнью? — переспросил Хонрод.

— Нет, командир, не в коем случае, — ответил командный, но мерзкая завистливая ухмылка так и осталась на его морде, — Какие наши дальнейшие…

Запыхавшийся разведчик пробился через толпу и не дал договорить командному.

— Командир Хонрод, рядовой Суч вернулся с разведки, докладываю! Войско койонов стоит в двух часах пути от нас, они в боевой готовности! Численность в пару тысяч.

— Смотрите! — закричал кто-то из солдат, — Там дым! — Хонрод пошёл в начало колонны, над небом поднялся столб чёрного дыма.

— Там деревня, в которую мы должны были прибыть! — закричал Хонрод.

— Смотрите! Ещё дым! — закричал другой испуганный солдат.

— Они разрушают деревни, — пояснил солдат, появившийся от куда-то из-за спины Вана.

— Что будем делать, командир? — обратился солдат к Хонроду.

— Всем сбор, боевое построение! Живо! — скомандовал Хонрод. Зазвучали трубы, и поднялась некоторая суматоха. Хонрод взобрался на коня и ждал полного построения. Рядом с ним остановился знаменоносец.

— Командир, мы будем атаковать их в лоб?

— Всего два часа ходу до их позиций, нас слишком много, чтобы их обступить и скорее всего они тоже про нас знают, — ответил Хонрод.

— Но нас ждёт принц Тейн, эта замешка сдвинет нам планы, — лез немножко не в своё дело знаменоносец.

— Мы вышли на войну с койонами и не можем пройти мимо них, это верная смерть. Они нападут с тыла. Дадим бой сейчас. Потом дойдём до Квебека и предупредим его величество, — войско простроилось за спиной Хонрода, он поднял сжатый кулак над головой, — Следом за знаменем! Шагом марш!

Колонны солдат двинулись за Хонродом и знаменоносцем. Он отправил разведчиков на опережение, чтобы знать о действиях врага.

Вечерело. Впереди виднелись построившееся войска койонов, они определённо ждали, когда появится армия Фу. Один из них выехал навстречу армии Хонрода. Тинторы остановились и перестроились в боевое построение, стрелки приготовились бить на поражение. Койон остановился в двух сотнях шагов от тинторов, и всячески поднимал коня на дыбы.

— Командир, он вызывает на поединок, — предположил знаменоносец.

— Возможно. Ван, нужно как-то незаметно загнать врага в кольцо, придумай что-нибудь, а я поеду разберусь с этим наездником! — дал указ Хонрод и неспешно выехал к всаднику. В отличие от Хонрода, всадник койонов был снаряжён в кольчугу, поверх которой надевались латные пластины. Нельзя сказать, что это полноправный латный доспех, но защищает лучше, чем ничего. Поскольку боевое искусство Фу не приемлет использование оружия, кроме специальных когтей, многие сражения вызывают множество вопросов. Во всяком случае стена щитов и копий первое столкновение переживёт, да конница нанесёт удар, но пехота? Как практически голыми руками они собираются убивать снаряжённого в кольчугу врага? Не стоит за них переживать, в плане убийства в рукопашной, лучше армии Фу может быть только многотысячная армия охотников, но такой не существует.

Всадник что-то произнёс на родном языке, и демонстративно спешился, обнажив свою изогнутую саблю. Хонрод тоже слез с коня и, прохрустев костяшками пальцев, занял оченьустойчивую боевую позицию. Койон рассмеялся при виде безоружного Хонрода, а следом рассмеялась и остальная армия койонов. Вражеский воин снова произнёс что-то на своём языке, двигаясь полукругом то влево то вправо перед тинтором. Он ринулся в атаку. Косой взмах, но Хонрод ловко уклонялся. Он то и дело обступал койона. Ещё попытка напасть, но тинтор снова увернулся, в этот раз уронив койона на землю. Тот спешно поднялся, но пропустил прямой удар в лицо после чего потерял шлем на голове. Хонрод обезоружил его, захватив саблю в свои когти и выбросил её. Хонрод отошёл и поклонился своей ликующей армии. Уже уставший и напуганный скорым поражением, койон вытащил из-за пояса пистолет и выстрелил в кота. Хонрод к такому готов не был, но чутьё подсказало куда сделать шаг за мгновенье до выстрела, и пуля прошла мимо. Командир армии Фу нанёс прямой и мощный удар в пластину на груди койона, от этого поднялся глухой металлический звон, а койон повалился на землю. Тогда Хонрод ударом ноги с широким махом свернул ему шею. Победа в дуэли! За спиной прозвучали крики на неизвестном языке, а пешая часть войска койонов, взвела мушкеты в готовность. Хонрод возвратился к своим, взобравшись в седло.

— Командир! У них оружие гоблинов! Пол тысячи стрелков, не меньше! Что делать? — запаниковали офицеры.

— Не сметь бояться! Мы пришли сюда защищать наш дом! Если мы дадим им бой здесь, то наши семьи останутся целы! Да, они вооружены мощным оружием, но они не стали непобедимы! Зажимаем их в кольцо, конницу обезвреживать первой! Остальные должны добраться до стрелков, они долго перезаряжаются, нужно вынудить их стрелять до атаки, это снизит потери, — очень громко и уверенно, чтобы каждый слышал, прокричал Хонрод.

— Как их выманить? — переспросил один из командующих.

— Командир, они идут на нас! — закричал знаменоносец.

— В атаку! — взревел Хонрод, и упёршись стопами в седло поскакал Хонрод. Войско тинторов с мощным тигриным рычанием двинулось за ним. Полетели стрелы. Прозвучал первый залп и ряд тинторов слег замертво, второй залп и третий залп, тинторы, так и не добежав до сражения, падали замертво. Метатели пустили копья на опережение и уже среди койонов появились потери. Четвёртый залп был последним и койоны с тинторами схлестнулись в бою. Хонрод пробил своим конём ряд стрелков и, изящно спрыгнув в строй, перерезал нескольких.

Когти Фу — это удивительное оружие, которое при правильном использовании способно остановить меч, или быстро повредить ткани на смертельную глубину. Обучаясь убивать, воины Фу всегда бьют в самое слабое место и никогда не подставляются под удар.

Хонрод со своим батальоном перебил весь отряд стрелков и перескочил к другому. Командир резал врагов в изящном танце, будто они этому не сопротивлялись. Красочные акробатические прыжки исполняемые воинами Фу и некоторая их неуязвимость окончательно деморализовали койонов. В пылу битвы перед Хонродом ударилась огромная секира, от которой он ушёл в последний миг. Покрытый шрамами, как сшитая из лоскутков игрушка, с горящими красными глазами и огромный, как медведь койон встал перед Хонродом. Размахивая своей секирой во все стороны, как умалишённый, мышечный боец вырезал по большей степени своих, так как и командир, и рядовые тинторы ловко уклонялись. Некоторым воинам Фу всё же недоставало ловкости, за что они расплачивались мгновенно и с полна. Хонрод вцепился в бок койона, взобрался на его плечи и уже хотел решить его глаз, как надутый воин упал всем весом о землю и так же ловко поднялся. Каждый взмах секиры поднимал воздушным поток в прямом смысле сшибающий с ног.

Звук трубы, это не может не радовать, часть армии Фу смогла зайти в тыл койонам и тем самым все зажаты в кольцо.

Ещё удар! Секира воткнулась в землю, а Хонрод ловко уселся на рукоять, воспользовавшись эффектным сальто зарядил ногой по челюсти неприятеля, когда великан упал, из-под его брони выпали нашейные часы, такие какие он видел, на атамане.

— Это их Атаман! — закричал Хонрод. В дали послышались удары в барабаны. Кавалерия койонов, все кто смог, попытались вырваться из окружения и сбежать. Атаман поднялся на ноги, но Хонрод нанёс удар в висок, что отправило несчастного в бессознательность. Атаман, а так же некоторое количество тех, кто не смог бежать попали в плен. Раздалось ликование среди тинторов-победителей.

На место сражения перенесли лагерь. К вечеру с поля собрали все возможные пожитки, доспехи, сабли, мушкеты и порох, а самое главное успели напиться. Хонрод сидел над картой у себя в палатке, а напротив него расположились все командные по дивизионам. Командор первой дивизии, естественно оплачиваемой им самим, — Сонрал — землевладелец Герцогства Восточного. Командор второй дивизии, уже знакомый, — Ван, рыцарь и сын герцога Вендреда герцогства Озёрного. Командор третьей дивизии — Мартан, он же герцог провинции Вуддор. Все трое, выпячивая свои чины кто дальше, особенно преосвященство Сонрал, пытались обратить на себя внимание Хонрода. Если разобраться, Сонрал привёл сюда свою собственную армию, которая конечно меньше королевской, но тем не менее может не подчиняться королевскому командиру, хоть и права такого не имеет, это же измена короне, получается.

— Мне надоело это, Хонрод, сколько ещё можно молчать? Говори о своих планах, мы должны знать! — завопил Сонрал, а толстоватый Мартан, даже подскочил от неожиданности.

— Нет никаких планов. Я думаю над ними, — ответил Хонрод, не отрываясь от карты королевства, погруженный в свои мысли.

— Но как же нет! Нужно выдвигаться к принцу Тейну! — вернул Ван старый план на место. В вооружённых силах рода Фу жалование получает только стража в мирное время, а в военное те, кто призван непосредственно. В королевстве Фу военнообязанными являются все и каждый, кто достиг возраста четырнадцати лет. Пять лет обучения боевому искусству Фу и обязательная пятилетняя служба в страже вешаются на мужчин и женщин. Поэтому походы не становятся чем-то утомительным, если вы понимаете о чём я.

— Да, нужно. Как мне успели донести разведчики, ближайшие деревни захвачены, мы не можем пройти и оставить их у нас в тылу, — ответил Хонрод.

— А как же крепость Дю, мятежники сдадут крепость койонам. Учитывая, что у них гоблинское оружие, — обратился Сонрал, допив бокал вина.

— Это верно. Если койоны возьмут крепость, то уйдут годы на осаду, это сейчас можно захватить её малой силой, если, конечно, в крепости только мятежники, — рассудил Мартан.

— Вы правы, вот я и думаю, что нам делать, — ответил Хонрод. В палатку вошёл тигр, на плече которого гордо сидел сизый голубь. Вновь вошедший сильно ударил кулаком себя в грудь со всей серьёзностью с какой мог, а голубь с такой же серьёзностью и надутой грудью какнул ему на плечо.

— Разрешите обратиться! — произнёс вошедший, им был один из почтальонов, подобно покойному Туну.

— Докладывай! — скомандовал Хонрод.

— Пришло письмо от принца Тейна, по поводу вашего запроса на счёт состава мятежа, — после этих слов посыльный замолчал, решил, что всё доложил, а голубь какнул ещё разок, для надёжности.

— Чего замолчал, что там говорится? — потребовал Сонрал.

— Не могу знать, командор, я не вскрывал печать!

— Давай сюда уже! Иди, может ещё придёт! — остановил этот глупый спектакль Хонрод, а посыльный передал ему свёрток, после чего удалился из палатки. Командир развернул послание, пробежался по нему взглядом и свернул обратно, положив на стол.

— Что там, мой командир? — обратился к нему Ван.

— Тейн говорит со слов своей разведки, на его стороне осталось только пять верных вассалов, остальные были убиты. В их землях смута. Крепость обороняется полутора тысячей стражников и тремя тысячами мятежных ополченцев, последние это необученные и, возможно, плохо вооружённые крестьяне, — передал послание Хонрод.

— Как получилось, что практически в одночасье, семья Лонтона потеряла всё королевство и всех вассалов? — удивился Мартан.

— Это тщательно спланированный и продуманный мятеж, не могло всё так сложиться просто по случайности, — попытался дать ответ Ван.

— Главенствует всем Коваль, так считает принц Тейн, а убийствами заняты охотники, только они могут сделать это так точно и быстро, — дополнил слова Хонрод, опершись на стол локтём.

— Кто этот Коваль, простите? — новый вопрос от Мартана. Когда он унаследовал статус герцога, то перестал интересоваться чем-либо, а в эту операцию попал, так как именно его дивизия была мобилизована на случай обороны. Ничего такого, просто с этого доход хороший шёл. А коль король воевать собрался, то придётся идти. Мартан обучен в Фу, но совсем не воин, недавно было его первое сражение в жизни, которое он благополучно провёл в лагере развлекаясь с кухарками, запачкался грязью и претворился, что вернулся с боя помогать переносить лагерь.

— Мартан, тебе вот это надо знать? Не позорься лучше, — разозлился Хонрод.

— Да что ты себе позволяешь! Если король назначил тебя, смерда, королевским командиром это ещё не значит, что господам ты имеешь право дерзить! — расплескав слюни по карте, пропищал командор третьей дивизией.

— Пока король жив, я могу говорить о ком хочу, как хочу. Трус, где ты был пока твои парни кровь проливали, сколько твоих полегло? Что ты их семьям скажешь? Молчи лучше, — поставил его на место раздражённый усталостью Хонрод.

— Командир, донесение вы утром выслали? Странно, что только сейчас пришло, — разбавил перепалку Ван.

— Почтальон не прибежал бы на поле боя письмо отдать! — Хонрод махнул рукой от бессилья, — Коваль талантливый полководец, умный и хитрый, как, вы тугодумы, с ним бороться будете?

— Да, точно, простите.

— Ты за всех не говори, друг любезный, — немного оскорбился Сонрал.

— А чей он полководец? — Мартан жаждал утолить своё любопытство.

— Он предатель в нынешних обстоятельствах, с позором был изгнан из королевства Дю, а его семья потеряла земли графства Ковальди. Они были отданы графине Тейре Ковальдийской, одной из королевских советниц или любовниц, тут уж я не знаю… За заслуги её, в общем, — дал ответ Сонрал.

— А что он такого сделал? — переспросил на этот раз Ван.

— Карты койонам продал… — задумчиво произнёс Хонрод.

— И всего-то? Фи, чепуха, — очень пренебрежительно произнёс Мартан.

— Из-за этой чепухи у нас прямо сейчас проблемы, ваша светлость. Я решил. Сонрал, вверяю тебе дивизию Мартана и его самого, выезжайте к принцу Тейну и начинайте штурм, по плану принца если такой будет. А мы с Ваном, займёмся освобождением деревень. Первым делом войдём в деревню Дубравную, в ней есть стены деревянные, сделаем там заставу. Из неё планомерными вылазками будем освобождать деревеньки в окрестностях. Последним пойдём на Каменный Стан. Думаю граф Страст нам спасибо скажет, за то что мы его дом освободим. Остальные позиции врага по ходу дела узнаем, — предложил Хонрод, вычерчивая стрелочки мелком на картах.

— Вам хватит одной дивизии, командир Хонрод? — проявил-таки заботу Сонрал, хоть и не очень любил Хонрода, — Вы не знаете сколько там полчищ койонов.

— Против койонов, мне хватит сотни, — ответил Хонрод, залпом выпив свою полную чашу вина, и вышел на улицу, где, кроме караула, уже давно все мирно спали.

***
Тай-Фу появился в дверях Доблестного Дома и поспешил подняться к королю, который по здравомыслию своему должен спать в столь поздний час. Командор хотел бесцеремонно прервать сон его величества, как замешкался у дверей.

«Может собрать стражу и выйти к Соле, а королю докладывать позже?» — подумал Тай-Фу.

Внезапно, за дверями он услышал шорох и треск, что-то упало и очень характерно звякнуло, как разбитое стекло. Взволнованный тигр приоткрыл дверь в покои и в лунном свете увидел высокую фигуру, стоящую к нему спиной.

«Это не Сейд, кто это…» — задумался командор, но дожидаться не стал и ворвался в комнату.

— Не двигаться! — закричал он, а тёмная фигура оказалась королевой Таей, которая завизжала и попыталась скрыться в одеяле от зорких командоровых глаз.

— Какого чёрта! Стража! Стража! — завопил король и вытащил боевые когти из тумбы, и с натугой попытался их надеть.

Формально, если бы Тай был убийцей, то король был бы уже мёртв, и его попытки вооружиться, только усугубили бы дело.

Тая зажгла свечу и король смог увидеть лицо напугавшегося от неожиданности Тай-Фу.

— Что ты себе позволяешь? Кто разрешил врываться в мои покои? — разозлился Сейд-Фу и только сейчас ворвались сонные стражники, — А вы где шляетесь, меня могли убить же! Под топор всех до единого!

— Ваше величество! Погодите горячиться, на вас могут совершить покушение, явился я удостовериться, что вам ничего не угрожает! — постарался оправдаться Тай.

— Мне наплевать! Я не буду прощать такой дерзости! Ни от кого! Убедился, проваливай! Стража, забрать этого извращенца!

Тут из под одеяла, немного забывшись, поднялась королева Тая и, заметив круглые глаза стражников, ловко прикрылась.

— Дорогой, это же Тай-Фу, не надо его казнить, и так мало кому доверять можно! — встала она на защиту. Король выдохнул и сел на кровать.

— Хорошо, хорошо, — тяжело дыша, согласился он, — Но завтра утром, чтобы явился за наказанием, прощать я этого не буду.

В этот раз уже командору полегчало, его губы тряслись так быстро, что напоминали крылышки колибри.

— Убирайтесь! — закричал король.

Неожиданно двое стражников повалились на пол. На спину Тай-Фу брызнуло что-то очень горячее. Он недоверчиво повернулся. Прямо на входе лежало четверо стражников, истекающих кровью. В дверях стояла высокая волчица с двумя блестящими кортиками, на обратной стороне лезвия которых, были выточены два, крюка, направленные против острия. Такая штука наносит дополнительное увечье, когда кортик вынимается из плоти поражённого врага. Это и была Сетерит. Она кинулась на командора и наносила молниеносные удары своими кортиками, от которых Тай-Фу с трудом уходил. Его металлические когти, верно, служили ему, и он легко парировал лезвия, но, тем не менее, она умудрялась слегка оцарапывать оппонента, так как была чуточку быстрее. Это отставание может стоить жизни командору. Он попытался уронить её подсечкой, но она как знала и перепрыгнула через ногу. Ударила Тай-Фу рукоятью по лицу и чуть не зарезала, как вмешался Сейд. Охотница, вытянув ногу, сильным ударом по брюху отправила короля в постель. Тай-Фу напал на неё и пробил точным ударом в грудь, потом под ребра, а далее вышиб один из её кинжалов из цепкой лапы. Мгновенно она отскочила в сторону и растянулась в полушпагате напротив командора.

— Давай! — крикнул он ей, на что волчица только усмехнулась и мощным прыжком сбила Тай-Фу, пробив им перегородку в соседнюю комнату, благо ничего не стояло за стенкой. Не менее запоминающимся сальто, она вернулась в покои короля. Подбежала и схватила Сейда за воротник его ночного платья. Почти воткнула кортик, как вдруг была брошена через комнату об пол. Королева, снаряжённая в то, в чём мать родила, наступила волчице на руку сжимающую кортик, и нападающая его отпустила. Через дыру в стене вернулся Тай-фу, но замер, в положении, в котором по собственной воле не замрёшь. Над плечом его поднялась страшная теневая рука, очень зловеще погладив командора по голове, согнулась в локте и медленно стала проникать в грудь его. Королева, потеряв контроль над ситуацией, была свалена охотницей. Сетерит вскочила на ноги, подняла свой кортик и метнула его в Сейда, который не вовремя пришёл в себя и приподнялся над кроватью. Лезвие прошло между глаз и прибило его к спинке кровати.

— Ааааа! — раздался истерический нескончаемый крик Таи, что в слезах подбежала к мёртвому королю, и, не побоявшись испачкаться в крови, с горькими слезами обняла его. Тай-Фу не мог шевельнуться и уже раскашлялся, как рука резко исчезла, а в комнату влетел Супус с расквашенной мордой. Он с каким-то неживым взглядом воспарил над полом, из груди его протянулась ужасная теневая рука, а сам он произносил какие-то слова, несвойственным нормальному медвегу голосом. Сетерит, напала на Тай-Фу, двумя прямыми ударами в лицо отправила его в нокаут. Наконец-то в комнате появилась стража, а все выходы из доблестного дома перекрыли, вместе с ними вошла и Сола. Супус, паря над полом, поднял руку и медленно подвинул ей в сторону. Теневая рука быстро и свирепо напала на стражу, обезглавив всех вошедших. Сола за мгновенье прыгнула в сторону и прострелила сердце Супуса из своего пистолета. Он упал на пол. Загорелся ярко-красным огнём и завопил с сильным эхом. Он как будто проваливался куда-то подпол. Вскоре от него остался только пепел. Сетерит отступила в соседнее помещение, держа Тай-Фу за голову, готовая её свернуть. Сола ворвалась в комнату вооружённая одним из вражеских кортиков. А с другой стороны вошли ещё стражи.

— Если кто-нибудь шевельнётся, он умрёт! — хладнокровно произнесла Сетерит.

— Тебе не сбежать! Вся стража у стен Доблестного Дома, сдавайся! — произнесла Сола, как в комнате, вооружённая вторым кортиком, почти обезумевшая появилась королева Тая.

— Убейте её! Убейте эту тварь! — завизжала она, как будто этот самый кортик из неё вытащили. Этот крик напугал Сетерит своей неожиданность, хватка её ослабла, этого лёгкого мгновенья хватило одному из стражников, чтобы спасти Тай-Фу, ударив Сетерит с прыжка двумя ногами в голову. Готова!

— Успокойтесь, ваше величество! — постаралась вернуть в чувства Сола королеву, которая бросилась на Сетерит. Сола сдерживала за плечи её, как могла, — Чего вы смотрите, накройте её величество!

Солдаты опомнились. Один подал наволочку, которую вытащил из шкафчика, Соле. Королева уронила кортик и, разрыдавшись, упала на колени. Сола накрыла её и, поглаживая, попыталась успокоить.

— Что случилось? — в комнате появился Шен-Дю со своей вооружённой свитой, с мечами и в доспехах, как положено.

— Она убила его! Она убила его! — проливая горькие слезы, повторяла королева. Сетерит держали сразу четверо стражников, но она умудрялась брыкаться и вырываться.

— Взять! — свита принца Шена, по команде, обнажила оружие, и это уже утихомирило охотницу.

— Она и Супус, я ещё не до конца понимаю, что именно делал Супус. В общем. Они напали на короля и королеву, Супус появился позже. Я пока немного шокирована, вот, — протараторила Сола, а королева упёршись в её плечи дико взвыла. Неожиданно раздался громкий крик откуда-то из соседних комнат. Таю будто-то током ударило, она встала и помчалась в покои своих детей, Шен пошёл следом.

— Задержать обеих! — прокричал он. Тай медленно вернулся в себя. Голова кружилась, а сердце работало как-то неправильно, из-за этого всё время тошнило и тянуло, как можно ниже к земле. Его сил хватило только, чтобы немного простонать и тем самым сообщить, что он жив. Сола бросилась к нему, но её остановили. Её и Сетерит закрыли в кандалы.

— Нет! Пустите! Ему нужна помощь! — запаниковала Сола. Несколько стражников принесли носилки, переложили на них командора, — Пустите меня с ним!

— Не велено! — прокричал один из стражи и грубо толкнул Солу к Сетерит.

— Мы теперь в одной лодке, сестрёнка, — добавила Сетерит.

— Я тебе не сестрёнка, — из глаз Солы выбились слезы. Раздался дикий вопль королевы: «Нет!»

Она вошла в покои своих сыновей. Они лежали в лужах крови с выдернутыми сердцами прямо через ребра.

— Мои любимые, мои хорошие, нет! — ничего не может быть ужаснее слез матери увидевшей такое с её детьми. Дочери остались целы и нянечки не дали им увидеть этот ужас. Шен сел рядом с королевой и обнял её.

— Мне очень жаль, — всё что он мог сказать, она обняла его и спрятала лицо. Даже холодный сердцем Шен-Дю не выдержал такого, он не показал слёз, но лёгкие его сжались. Тут же его обуял гнев, он встал с места.

— Отведите королеву к лекарям, пусть помогут ей и никуда не отпускают! — он громко звеня своим обмундированием вернулся в комнату, где держали охотниц. Лютой ненавистью он посмотрел на обеих.

— В казематы их! — скомандовал он, — Пусть все явятся на суд! Пусть увидят, что бывает с теми, кто идёт против своей родины!

— Король — это всего лишь тинтор. Наша смерть ничего не исправит. Сагарат достанет вас, принц Шен, вы лишь отсрочили неизбежное, — проговорила Сетерит и залилась злобным бешеным смехом. Сола молча подчинилась, не пытаясь сопротивляться.

«Только бы он не погиб», — эту мысль она проронила хрустально чистой слезой.

На утро неожиданно для себя очнулся Тай-Фу.

— Что случилось? Где Сола?

— В казематах! Ты в порядке? — спросил принц Шен.

— За что? Она не виновна! Сола была со мной всё время до убийства короля, она не причастна ни к чему! Она пыталась спасти его! — закричал Тай, покачиваясь, как пьяный он встал на ноги, голова продолжала кружится, а глаза заплыли пятнами, что ничего не видно. Тай оперся на небольшой столик.

— Что ты несёшь? Она охотница и была в комнате, когда я вошёл!

— И я был в комнате. Сола убила Супуса! Она пыталась спасти короля!

— Так почему не спасла? А?

— Она не успела, никто бы не успел! Освободите её! — требовал Тай-Фу. Лицо Шен-Дю почерствело.

— Нет, завтра будут похороны его величества и его сыновей, по традиции родов пройдёт прощание. После этого их допросят и выставят на суд! Не думаю, что народ простит им смерть Сейда! — ответил принц Шен и удалился из комнаты. Принц ежечасно приходил навещать командора. Солдаты пытались остановить Тай-Фу, уговорить остаться у лекаря, но он выругался и куда-то ушёл.

Ещё через сутки. Когда солнце взошло, на центральной площади около Доблестного Дома собралась огромная толпа. Пришедшие жители не до конца понимали, что именно случилось. На балкон вышла королева Тая, одетая в чёрное как уголь платье, а следом появился принц Шен, который помог сесть ей на стул. Шен объявил о смерти Сейда-Фу и о причастности гильдейских охотников к этому. Её величество не переставала плакать всю ночь, да и принц не мог сомкнуть глаз. Стража соорудила деревянное кострище в центре площади, на которое возложили покойных Сейда-Фу с накрытым лицом и его сыновей, спрятанных от глаз под непрозрачной тканью. Тая не могла смотреть в их сторону. Стражники с горящими факелами в руках ждали команды. Горожане в ужасе никак не могли понять, зачем кому-то понадобилось убивать всеми любимого Сейда. Королём он был прекрасным, щедрым и добрым, народ его очень любил. В плюс ко всему, при его правлении проявился такой герой, как Хонрод. Это не совсем заслуга Сейда, но для народа достаточно того, что его величество был как-то причастен.

— Королева слишком расстроена и не может говорить, и от имени её величества Таи-Фу, объявляю всех охотников во всех землях трёх королевств предателями! Каждый без исключения должен быть схвачен и осуждён по заслугам! — объявил принц.

«Из-за этих слов, горожане, да и просто жители королевства, устроили гонение на волкийцев, так как считалось, что все они — охотники. Это несомненно грубое невежество, но тем не менее, практически всех местных волкийцев, торговцев, приезжих и прочих забили или казнили по осуждению, не разбирая ни стариков ни детей. А те кому удалось сбежать в Вульфорг — не возвращались. Не в одночасье, конечно, и не сию минуту».

Принц произнёс слова сожаления и своей привязанности к королю Сейду, и после его долгой, немного занудной речи, которую он произносил около часа, каждый желающий мог подойти к королю и проститься с ним. На закате тела королевичей были церемониально подожжены. Королевство Фу погрузилось в траур.

На узкой тюремной лестнице, внутри глухого каменного прохода появился одинокий тинтор с факелом в руке. Он не уверенно держался на ногах, но стремительно продолжал свой спуск. Лестница упёрлась в толстую деревянную дверь на мощных кованных петлях, в центре которой было предусмотрено окошко с металлической задвижкой.

Упоминалось, что в Тейдосе только одно каменное здание, а именно Башня гильдии охотников и это продолжает оставаться правдой. Каменные казематы столицы королевства Фу сложно назвать зданием или домом, по большей степени это огромная яма, стены которой выложили камнем да накрыли древесно-земляным настилом. Как мне кажется это сделано было, чтобы на холодных камнях заключённые поскорее умирали, дабы не приходилось платить за работу палача. Нельзя просто взять и найти Тейдоские казематы, нужно точно знать, где они. В них ведёт люк с вертикальной лестницей, спускающей на площадку винтовой лестницы. А сам люк похож на колодец, странного в нём только стража.

Громко кот постучал в двери. Дверца окошка отодвинулась, и в нём показалась опухшая морда стражника, только что проснувшегося. Пахнуло перегаром.

— Кто здесь? Сюды нельзя никому! — недовольно проговорила опухлая физиономия.

— Я командор Тай-Фу, уполномоченный разобраться в смерти короля Сейда, открой двери, мне нужно допросить пленниц! — ответил тинтор с факелом.

— На допрос? А почему так поздно? Не лучше ли всем выспаться? — уже не так сердито, переспросил стражник.

— Кто там? — прозвучал второй голос.

— Командор.

— И чего надо по средь ночи?

— Допросить пленных.

— Назови себя солдат? — потребовал Тай-Фу, не дождавшись конца очень содержательного диалога стражников.

— Меня? — удивился кот в окошке.

— Как ты разговариваешь? Назвать себя, немедленно! Это приказ! — злобно закричал Тай-Фу.

— Сержант Спон, сэр! Стражник нижних ворот казематов, сэр! — выпрямившись по стойке смирно, ответил тинтор.

— Кто разрешил сомневаться в словах старшего по званию!? — непоколебимо давил Тай-фу.

— Никто, сэр! — дал точный ответ стражник.

— Так открывай, живо!

— Есть, сэр! — отреагировал Спон и, долго чем-то громыхая, отворил дверь. Тай-Фу толкнул его плечом, проходя мимо. Продвинувшись полукругом по каменному коридору, вышел в комнаты стражи, с комнатой допроса. Дальше идёт ещё одна лестница за закрытой дверью, всё ниже и ниже, пока не наткёшься на огромную сырую яму, в которой, прикованные к стенам, по кругу сидят заключённые. Кашляют и жалуются на страшную боль. Тай-Фу спустился по верёвочной лестнице к ним, обошёл по кругу, с факелом всматриваясь в лицо каждого. Свет в казематах шёл от масляной лампы стражников, стерегущих единственную лестницу, которую благополучно сматывали.

— Сола! — крикнул Тай-Фу, а его голос умчался в темноту эхом, — Сола, где ты?

— А-ха-ха-ха-ха! Пришёл твой спаситель? — пролился бешеный смех Сетерит, откуда-то сзади. Тай пришёл на звук, увидел Сетерит и Солу закованных одной цепью.

«А вот это нежелательная близость», — подумал Тай-Фу.

— Командор, вы живы, слава Хаку! — обрадовалась Сола и дёрнулась в сторону Тай-Фу, но цепи не пустили.

— Дурёха весь день и всю ночь молилась Хаку, за твоё здоровье, покойник, Ха-ха-ха! — Сетерит раздражала своими словами и диким смехом.

— Сола, с тобой всё в порядке?

— Да, я цела. Что происходит в городе? Что нас ждёт? — голос Солы дрожал.

— Да! Когда стража со всеми начальниками под прикрытием вашего дикого бога придут над нами нещадно надругаться и истязать нас, а потом докладывать о сем ходе принцу Шену?! Или он сам спустится, чтоб не упустить шанса попробовать волкийской женщины? Ха-ха-ха-ха! — прорычала Сетерит, извиваясь в цепях и демонстративно моргая своими сумасшедшими глазами.

— Заткнись, тварь! Ты хоть представляешь, что наделала? — разозлился Тай и хотел ударить её, но сдержался. Иначе бы он только подтвердил страшные слова Сетерит, а она громко рассмеялась и загремела цепями.

— Вас ждёт допрос, а потом суд. Скорее всего вас обеих казнят. Поэтому я пришёл вытащить тебя, Сола! — с большой тяжестью сказал Тай, который впервые решился приступить закон.

— Вас казнят вместо меня, вас видела вся стража на пути сюда!

— Я хотел инсценировать твой побег с допроса, но ты скованна с Сетерит, она тоже сбежит, — расстроившийся Тай-Фу сел на землю.

— Не бойся за меня, ты должен отомстить за Сейда. Всё королевство в беде, человек по имени Сагарат прибыл на Этар. Он распространяет какие-то свои верования среди жителей королевств, обращая их в фанатиков! Его нужно остановить. Он устроит войну, в которой все королевства просто вырежут сами себя! — взволнованно рассказала Сола.

— Все неверные прольют свою кровь, если не склонятся перед мессией Сагаратом. Его могущество безгранично! Вы ничего не можете сделать, вы проиграли! Ха-ха-ха-ха! — завопила рядом Сетерит. Тай-Фу схватил её за шею и сдавил.

— Немедленно говори, где его искать!? — с мощным рыком спросил он.

— Никакие знания не спасут вас, командор, — спёртым голосом ответила Сетерит. Тай отпустил её и отошёл к лестнице.

— Привести обеих в комнату для допроса! — отдал приказ Тай-Фу.

— Веселье начнётся пораньше, — прокомментировал стражник, на что командор ответил только злым взглядом хладнокровного убийцы. Стража привела обеих девушек в камеру допроса и приковала к стене, туго затянув цепи. Сола и Сетерит повисли на вытянутых руках, как две туши готовые к разделке. Безумная охотница продолжала смеяться, из рта её валили слюни, которые она показательно растирала по зубам языком.

— Где искать Сагарата? — потребовал Тай-Фу.

— Всё тщетно, командор! — прозвучал ответ Сетерит, и стражник ударил её палкой.

— Где Сагарат?! — повторил Тай-Фу, а Сола начала бояться его безумного взгляда.

— Спит с твоей мамашей, ха-ха-ха-ха! — стражник начал избивать Сетерит, а она только продолжала ржать подобно психопатке.

— Тай, остановитесь, зачем так? — вмешалась Сола и второй стражник ударил её под рёбра. Эта большая ошибка стоила ему всех зубов, так как Тай-Фу тут же отделал его до беспамятства. Второй стражник не ожидал этого, даже остановился в избиении.

— Вышел вон! — скомандовал ему Тай, — И этот мусор забери!

Стражник выволок своего собрата и закрыл за собой дверь камеры допросов. Тай взял за пасть измученную бешеную волчицу и посмотрел ей в глаза.

— Где Сагарат? — полушёпотом спросил он. Она отхаркнула кровь ему в лицо.

— Какая разница, знаешь ты где он или нет, ты мертвец, как все неверные!

— Она не скажет, командор, нужно другим путём идти, — предложила Сола, которую Тай отцепил от кандалов и стены. Тигр наклонился к её уху.

— Бегите обе… Следуй за ней, найди Сагарата и передай всё, что знаешь Зверю, он наш шанс. Попробуй связаться с ним. Сделай это любым способом, — когда Тай-Фу закончил говорить, Сола улыбнулась и пнула командора коленом в живот, потом вырубила его локтём в висок. Взяла ключи и освободила Сетерит.

— Пойдём, сестрёнка, нужно выбираться отсюда! — добавила к своим действиям Сола.

— Что ты делаешь? Я же убийца короля, — засомневалась в себе Сетерит, как-то не естественно подрагивая. Настроение её постоянно дёргалось и скакало, как бобы на сковороде.

— Твои слова убедили меня, раз Сагарат может спокойно подослать убийцу к любому королю, то он очень могущественен. Я не хочу быть одной из неверных, проливающих кровь, — ответила Сола.

— Ты принимаешь культ крови? — переспросила Сетерит, на что вторая охотница утвердительно кивнула, — Что ж, тогда выходим отсюда и я отведу тебя к ней, она обратит тебя!

— Кто она? Сагарат — женщина? — удивилась Сола.

— Нет, он мессия, а она его посредница, но он обещал явится нам! — не менее безумным голосом, чем раньше, пояснила побитая волчица. Сола постучала в дверь камеры, она приоткрылась, и Сола тут же вышибла её ногой. Двое стражников упали, а остальные в комнатах замерли в удивлении. Волчицы, не дожидаясь враждебных действий, вылетели в коридор и помчались по нему наверх. Один из стражников продудел в рог и началось преследование, двое остались, чтобы помочь командору. Солдаты у нижних ворот ожидали беглянок в полной боевой готовности. Сетерит схватила со стены масляную лампу и кинула в одного из них. Лампа лопнула и обожгла стража, второго быстро привели в негодность две волчицы.

— Беда! У них ни у кого оружия нет! — возмутилась Сетерит, — Недоумки!

— Не нужно, так. У стражи должны быть копья и боевые когти! — рассказала Сола, пытаясь открыть ворота. Стражники догнали их у выхода.

— Сдавайтесь! Вам не уйти, — потребовал один из них. Двое стражников действительно направляли на волкиек копья.

— Какая удача! — крикнула Сетерит, она, медленно оголяясь, пошла на стражу, изящно перебирая ногами.

— Что ты творишь, Сетерит? — удивилась Сола.

— Успокойся, давай дадим ребяткам того, что им так сильно хочется… — заманчиво предложила Сетерит. Стражи переглянулись и, довольно заулыбавшись, расслабились. Двое из семерых пошли к Соле, которая, проглотив воздух, решила подыграть. Сетерит выхватила копье и насадила на него первого, кто попался. Дальше взмах, удар, и она не окружена. Ловко заколола ещё двоих и бросила копьё Соле. Оно воткнулось в одного из стражей желавших её. Сола ударила второго, но он умело увернулся, скрутил ей руки и приложил головой об стену. Сетерит стукнула древком одного из оставшихся стражей, пока он возвращался в бытие, она толкнула его на товарища и с силой проколола обоих через животы.

— Сетерит! — закричала Сола, которую держал последний враг на этот тоннель. Копья не давали маневрировать стражникам, чем охотницы умело воспользовались.

— Не подходи или я убью её! — закричал переволновавшийся стражник, прислоняя заострённые пальцы боевых когтей к шее Солы.

— Милый, брось эти шутки и убей её уже. Ты единственный здесь, кто считает, что ты не покойник, — Сетерит посмотрела на несчастного парня крайне порочным и садистским взглядом. Стражник отпустил Солу и прижался к стене.

— Не убивайте меня, госпожа, прошу! — взмолился он.

— Не бойся, не будем, — Сетерит выдернула копье из спины сержанта и воткнула в череп молящего о пощаде.

— Ты безумна! — закричала Сола.

— А ты дверь открывай, сестрёнка!

Яркая полная луна на небе, шестеро стражников над люком в казематы мирно спали. Тай-Фу подарил им малый бочонок вина, который они осушили подчистую и довольные собой отправились в царство снов. Даже пушка не способна была их разбудить. Люк откинулся и на поверхность, как паук выскочила Сетерит, посмотрела по сторонам и громко рассмеялась. Подала руку Соле и помогла ей выбраться.

— Что с ними?

— Дрыхнут, ха-ха-ха-ха! — ответила Сетерит. Они побежали к небольшим стойлам, охраняемым естественно. Стража, так как не знала, что может умереть, не стала препятствием, для двух вооружённых копьями охотниц. Сола старалась никого не убить, а вот Сетерит старалась лучше, чем Сола. Поэтому стража мертва. Они оседлали коней и помчали прочь от Тейдоса.

Глава 11

Тёмной ночью стражник койонов неспешно прогуливался вдоль деревянных стен, огораживающих зажиточную деревушку, по маршруту своего патруля. Естественно, он совершал сие действо не в одиночестве, просто двое его компаньонов отлучились по нужде чрезвычайной важности, которая не приемлет отлагательств. Позёвывая, он вышел к дверце около центрально входа в маленькую деревеньку Дубравную. Остановившись под факелами освещающими малый вход, часовой встал почесать «репу» и дождаться товарищей. Стены деревни Дубравной это не что-то космическое и надёжное, это высоченный частокол, с площадками для лучников. Койон, на посту пребывая в одиночестве, начал немного беспокоиться. «Сколько это ж можно цветочки поливать?» Мысленные потуги и терзания оказались недолгими. Из небольшого куста неподалёку выскочил тинтор с повязанной тряпкой на морде. Койон не успел издать хоть какой-нибудь звук, как ловкий кот вонзил ладонь, снаряжённую в знаменитую боевую перчатку Фу, в шею несчастного. Бережно поймал его за плечи и уволок в куст. Почти ползком, в позах маленьких ловких шимпанзе, появилась целая куча таких тинторов. Цепляясь когтями, они начали взбираться по частоколу. На стенах в ночной тишине, так же позёвывая, дежурили стрелки с мушкетами гоблинов. Тут если не попадёшь во врага, так хоть разбудишь всех вокруг, грохотом выстрела.

На стене койонов много, большинство просто сидели и играли в нарды, распространённую среди койонов игру, шумно комментируя происходящее. За обстановкой следил младшенький, который то и дело отвлекался на остальных. Только он отвернулся, дабы глянуть на доску с фишками, как за его спиной поднялась любопытная морда кота, оглядевшая всех на стене. Мальчонка повернулся обратно, за миг до этого морда скрылась. Какое-то шестое чувство подсказало парню, что нужно глянуть вниз. Он высунулся за частокол и увидел дюжину висящих на стене тинторов в масках. Не успел он удивиться, как его забрали к себе, свернули шею и аккуратно, чтобы он не шумел спустили вниз двое, а потом вскарабкались обратно. Пропажу естественно обнаружили, достали сабли и приготовили мушкет. Так стража осторожно поползла к краю, чтобы взглянуть, подзывая по имени пропавшего парня, вместо того, чтобы поднять тревогу. Но из-за стены взлетели крюки на верёвках, зацепили кого смогли, кого нет. Главное под зацеп попал вооружённый взведённым мушкетом. Пока они удивлялись и что-то пытались обдумать, двоих койонов стащили с частокола об землю. Тут же мгновенно выпрыгнул отряд котов, и тихонечко перерезал стражу на этой части смотровых площадок стены. Самое страшное для койонов, что такая ситуация случилась с каждой охраняемой площадкой стрелков. И часовых не стало вовсе. Их трупы, подпирая их же оружием, выстроили вдоль стены. Так чтобы из деревни ни один не подумал, что караула нет на месте. Коты попрятались в ночной тени среди манекенов, которые минуту назад были живыми. Один из тинторов метнул факел в сторону зарослей, из которых вся чертовщина появилась. Факел упал и был тут же затушен. Большое воинство тинторов приползло, всё также как обезьянки, и взобравшись до вершины, повисли по всему периметру частокола. Часть вдоль стен поползла к лагерю армии врага. Измазанных в какой-то саже тинторов с большим трудом можно было отличить от простой тени на стене. Дубравная деревня удерживалась полком во главе с хорунжем Аль’Саром, это звание третье от атамана, в военной иерархии койонов, полководец если коротко. Не все койоны спали, кто-то прозябал время, подсчитывая награбленное, кто-то напиваясь в таверне.

Задачей для дивизии, в которую входит полк Аль’Сара, было взять и удерживать деревни в районе Каменного Стана, чем солдаты и занимались. То есть удерживали и обогащались всячески за чужой счёт. Первые несколько тинторов спустились в центр деревни. Тихо пробираясь между домов, они двигались к тем, кто спит. Можно было бы разбудить и взять их в плен, но разумнее умертвить, а в плен пойдёт исключительно Аль’Сар и другие койоны, у которых есть богатые родственники, что проверялось по богатству одеяний. В кромешной темноте удалось эффектно зачистить деревню. Когда пропели петухи, на постах вооружённые копьями и луками стояли тинторы армии Фу.

Над кроватью хорунжего стояли Ван и Хонрод со свитой солдат, а личная стража, удерживающего деревню, проснулась уже в плену.

— Здравствуй, — произнёс Хонрод, от чего Аль’Сар вжался в перину испуганный от неожиданности.

— Ты понял, что я сказал? — спросил на всякий случай командир тинторов. Но вражеский полководец ответил непонятной тарабарщиной.

— Понятно, но это и не важно. Ты проспал своё поражение, и я тебе сообщаю, что ты пленник. В клетку его! — самодовольно произнёс Хонрод. Солдаты схватили и связали койона, утащив к остальным заключённым.

— Великолепно всё проведено, командный Ван. Ваши воины прекрасно подготовлены, — похвалил Хонрод.

— Благодарю, ваш бродие, но без блестящей стратегии, мы бы не смогли взять Дубравную, — ответил любезностью на любезность командор, а после добавил, — Без потерь.

Они вышли на улицу, где их встретили благодарные крестьяне бурными аплодисментами, как это ни странно не все.

— Расположить лагерь около заставы и выстроить оборону для него. Здесь мы на долго, Ван, — распорядился Хонрод, купаясь в народной любви.

К обеду шумиха утихла, но случилось что-то не совсем внятное, с точки зрения освободителей. К Хонроду, с требованием освободить «единоверцев» из темницы, пришли какие-то молодцы. У некоторых были кольчуги и мечи плюс свора крестьян измазанных кровью и вооружённых садовыми принадлежностями. Хонрод, как раз, сидел в своей палатке с Ваном и пил чай, когда его так бесцеремонно вызвали выйти. Эту толпу фанатиков удерживали воины Фу. Хонрод вышел к ним, удивлённый их требованием.

— Кто за вас будет говорить? — спросил он у толпы.

— Я, милорд. Ситрик, милорд! Я буду говорить, — ответил, снаряжённый в кольчугу, вояка впереди толпы и харкнул на землю.

— Проходи, а остальные пусть умолкнут и отойдут от лагеря, всё ясно?

— Нет, не ясно, милорд. Мы все едины, и требуем освободить хорунжего Аль’Сара! Он наш, милорд, — произнёс надменный Ситрик, складывалось впечатление, что он немного не в себе.

— Сколько ж вас, вся деревня этого хочет? — удивился Хонрод количеству митингующих.

— Половина, милорд, так что отпускайте, милорд, — покачиваясь на пятках и периодически плюясь сквозь редкие зубы, говорил за толпу ягуар Ситрик.

— Вы все в своём уме? Какая у вас общая вера с койоном может быть?

— Культ крови, милорд. Отпускайте или мы на вас нападём! — пригрозил Ситрик, подтянув кожаный ремень к округлому животу.

— Что? Какой ещё культ? Нападёте? — абсолютно потерял чувство реальности Хонрод и схватился рукой за своё лицо, протёр его и даже отвернулся не на долго. Волнительно задышал, и всячески жестикулировал, так как совсем не понимал, что вообще происходит.

— Что с ними делать, ваш бродие? — спросил один из воинов сдерживающих толпу. Хонрод подавился непониманием и, когда пришёл в себя, с мирским простодушием в голосе произнёс, — Казнить их!

Стражники сорвались с места, и первым кто пал был Ситрик.

— Безоружных и готовых сдаться, брать под арест! — громко скомандовал Хонрод и вернулся в палатку. «Нападут они», — проурчал он себе под нос.

Резня в лагере длилась недолго и принесла некоторые потери дивизии Вана.

— Мой командир, демонстрация подавлена, предатели устранены! — вошёл один из солдат в палатку Хонрода, покрытий запёкшейся кровью.

— Прекрасно, тела собрали?

— Собираем, командир, как койонов так и предателей.

— Проститесь с ними как подобает и сожгите, — отдал указ Хонрод не отвлекаясь от чтения какого-то свитка.

— Но их там много! Пожарище знатный будет! — произнёс напугавшийся солдат.

— Яму выройте побольше и там сжигайте, пожарище нам не нужен, —ответил со всей своей хладнокровностью Хонрод. Его терзала мысль, что если вдруг жители Дубравной сами пустили койонов, то получается, что армия Фу захватчики, а не спасители.

— Так точно, командир! — солдат удалился из палатки. Но в ней тут же появился Ван, немного растерянный.

— Мне сообщили, что послание о нашей победе отправлено, как к принцу Тейну, так и к королю Сейду. Теперь главное, чтобы голуби добрались, — сказал Ван и сел за стол с картами.

— Что нашли у койонов? — поинтересовался Хонрод.

— Золотые монеты с печатью По и Дю, также серебро. Украшения разные, а у полководца их бумаги какие-то, но нам их не прочесть. Как думаете откуда у них оружие гоблинов? Оно ведь уйму денег стоит.

— Я даже догадаться не могу, либо они их купили, либо украли. И первое и второе мало вероятно, снаряжены они под завязку, — отложив свиток, ответил Хонрод.

— Вот удивительно. На полк по сотне мушкетов приходится, да боезапас полный. Оружие промаркировано, это точно гоблины, — сокрушался, не скрывая этого, Ван.

— Да уж. Каменный Стан мы не сможем взять, если там стрелки, — разочарованно произнёс Хонрод и отошёл ко входу в палатку. Скрестив руки за спину, он посмотрел, что в лагере происходило. «Нужно осадные орудия где-то брать», — очень тяжёлая мысль для командира.

— Командир, может догоним наших? А у принца Тейна в Квебеке есть баллисты и катапульты или нет? — предположил Ван.

— У герцога Таласа действительно внушительный арсенал. Мы можем освободить деревни и защищать их в последствии. Держать Каменный Стан в осаде. А принц после захвата Дю, придёт на помощь, — подумал Хонрод.

***

Паренёк, что возвращался со своей тяжёлой, но очень нужной работы, ехал на телеге гружёной сеном. Его кобыла неспешно перебирала копытами, так как торопиться некуда, да и жизнь её достаточна обыденна и прямолинейна. Для полноты картины скажу, что паренёк тот обыкновенный крестьянин-тигр королевства Фу. Одежда его грязна от работы, но по известной тинторской манере он обязательно её выстирает по прибытии домой и вымоется сам. Его путь пролегал вдоль речушки, что, мирно журча, протекала по направлению к Тейдосу. Работяга не первый день пользовался этим маршрутом и знал, что неподалёку есть уединённое место с редким леском на излучине реки, на котором можно подъехать в плотную к воде, напиться, умыться и отдохнуть, а затем продолжить путь. Несмотря на осень, в южной части королевства Фу по-прежнему по-летнему жарко. Отдых в тени деревьев за обедом — то что нужно крестьянину в дороге. Пока новый друг едет к излюбленному месту, отвлечёмся.

Этар — огромный материк полный внутренних морей, лесов, пустынь и всего чего только можно хотеть. От ледяных просторов севера до тропических лесов юга минуя пустыни экватора. Пресные озёра и стремительные реки, могучие степные ветра и безмятежные редколесья. Охватить всё великолепие материка проблематично, но всё-таки кое-чего знать хотелось бы. А именно земли королевств родов. Королевство Фу самое маленькое из трёх и практически от границы с королевством Дю и до своей столицы покрыто редколесьем огибая многочисленные реки. За Тейдосом начинается густой лиственничный лес, и он покрывает собой всё последующее королевство По, изредка прерываясь. Рассматривая крепость Дю как центр расположение степей и лесов получается таким образом: на восток идёт непрерывная степь до самого Внутреннего моря, за этим морем начинаются упомянутые медвежьи королевства, что простираются на многие версты и весьма условно известно, где они заканчиваются. Далее по часовой стрелке на юго-восток пролегает часть той огромной степи, плавно переходящая в холмистое редколесье, а затем в королевство Фу. На юге леса королевства По непрерывно продолжаются до, так называемой, Перерезывающей реки, широкой и полноводной. Река является чёткой южной границей королевства По и отделяет его от сухих лесов, уходящих к Койонской пустыне глубоко на юг. И так, запад — редколесье и леса, холмы королевства Вульфорг. Это королевство пролегает до океана, который отделен горной грядой называемой — Стена. Северо-запад ничем не радует кроме границы Северных гор и Холодных холмов. На севере — через поля на Лесистые холмы и выше в Северные горы, перевалив через которые, начинаются обширные земли Северных Кланов, по северо-восточной части которых идёт хвойный лес, а прямо на север Тающая пустыня и севернее до полюса Ледяная пустыня. И вот, теперь можно больше не возвращаться к скучной географии, покуда наш друг добрался до места своего отдыха.

Неожиданно для себя он увидел двух добротных коней, привязанных к дереву, а из-за кустов от реки доносился женский смех. Проглотив удивление со слюной, парень остановил телегу и максимально незаметно подполз к кустам. Часто дыша, он поглядел на девушек. Сола и Сетерит отмывались от крови и прочей грязи в речной воде. Из наблюдения, сделанного смотрящим — Сетерит пышнее своей попутчицы. Вдруг охотница резко занырнула в воду и встала уже с рыбой в зубах.

— Ух ты! Какая ты ловкая! — удивилась Сола. Сетерит раскусила рыбу пополам с неприятным хрустом, что хвост с головой обвалились по обе стороны, а серединку она проглотила почти не прожёвывая. Своё действие она завершила бешеным взглядом на кусты по берегу, а потом заулыбалась.

— Фу! Почему ты такая жестокая? Зачем, всё делать так мерзко?

— Кому мерзко, а кому приятно, сестрёнка. Этому туполобику уже плевать на всё, — ответила Сетерит, слизав часть крови с лапы.

— Я серьёзно, Сетерит. Зачем тебе было убивать тех стражей у конюшен? — продолжала свою песню Сола.

— Потому что я могла. Мне не нужна причина, у нас была нужда, мы её удовлетворили, а они мешали, — немного дико улыбаясь, ответила охотница.

— Вот именно, что они нам не мешали!

— Но могли помешать, а теперь эти конкретные не помешают. Ха-ха-ха! — рассмеялась Сетерит и опять дёрнулась в сторону кустов. Её лицо растянулось в дичайшей улыбке, и она начала принимать различные манящие позы, выпячивая грудь.

— Что ты делаешь? — удивилась Сола.

— Ничего… Ха-ха-ха, — ответила волчица очень застенчиво, как девочка.

— Прекрати, пожалуйста. Мне итак не по себе, а ещё эти твои дикие выходки меня совсем в дрожь вгоняют, — попросила Сола, после чего окунула голову в воду и, теребя шерсть, попыталась смыть грязь с головы. Сетерит так и не закончила свой спектакль. Она вышла из воды и легла на травку у берега максимально выпучив свои прелести в сторону кустов, приподнявшись на локтях.

— Что ты вьёшься, как змея? Лучше отряхнись и оденься, — очень требовательно произнесла Сола, когда выплюнула воду из пасти.

— Не могу. Ха-ха. Моя одежда вся мокрая, мне придётся остаться голой… А что если кто-то придёт? — Сетерит говорила таким тоном, будто смыла остатки своих мозгов куда-то в воду, и теперь у неё в голове живёт золотая рыбка, — Ой, а что если он меня увидит? Я не смогу отказать, мне так жарко…

— Ты заболела? Это бред, даже для такой психопатки как ты, — оценила ситуацию Сола, пытаясь при этом выбить воду из уха.

— Ха-ха-ха, ты мне льстишь, — Сетерит провела пальцем по своей груди, коснувшись сосков. После этого наш знакомый парнишка не выдержал и показался из кустов.

— Э-ей, красотки, я слыхал вам не удобно отказывать, — с самодовольной улыбкой произнёс он. И не успела Сола крикнуть: «Хаку всемогущий! Пошёл прочь!», — как Сетерит вцепилась в парня, повалив его на землю. С диким смехом она принялась выдавливать ему один глаз.

— Кто-то из нас видел, что ему не положено, за это мы заберём у него смотрелки! Ха-ха-ха! — её застенчивый вид в мгновение ока сменился припадком психопата. Сола схватила её за плечи и стащила с визжащего в агонии парня.

— Что ты творишь?! — закричала Сола. Сетерит, проигнорировав произошедшее, схватила булыжник и метнула в затылок парню. Кровь брызнула в сторону, и бедняга повалился на землю.

— Ааааа! Ты убила его! — испугалась Сола, — Он же был так молод! Нельзя его убивать лишь за то, что он подглядел случайно!

— Сидел и смотрел там достаточно давно! А видела его штаны?! Он протёр их изнутри, пока у него зудело! Ха-ха-ха, я от этого засранца множество судеб спасла! — ответила Сетерит с таким видом, будто её благодарить должны.

— Это был просто парень, он работал где-то неподалёку, смотри на него! Он обычный крестьянин! А если у него семья была? — разозлилась Сола.

— Ничего, не сдохнут! Мать пустит под хвост следующего, и жизнь на тоже место встанет! — ответила Сетерит, выйдя на дорогу, где стояла телега парня, — Куда он ехал?

— Ты омерзительна! Тебе плевать на всех? Что с тобой не так? — завелась Сола.

— Со мной всё в порядке, мир не совершенен только и всего. Ха-ха-ха.

— Ты тварь! — выкрикнула Сола, как Сетерит бросилась на неё обхватив ногами шею. Вбила в землю, после чего слегка придушила. Сола била руками Сетерит пыталась выкручиваться, но задыхалась всё сильней. Охотница отпустила её в последнее мгновенье. Сола схватилась за горло и громко раскашлялась.

— Костер разведи, сестрёнка, — очень утвердительно произнесла Сетерит и пошла к телеге. Там она нашла мешок с едой того крестьянина и, перебросив его через плечо, пошла одеваться.

— Зачем нам костёр? — похрипывая голосом поинтересовалась Сола, которая тоже решила одеться.

— Не разводи тогда. Одеваемся и едем, — ответила Сетерит, с лицом которое ей совсем не соответствует. Такими её глаза и улыбка были, до того, как съехала её крыша. В последствии они перезапрягли своего коня в телегу, второго привязали с собой, а дряхлую лошадку паренька бросили около мёртвого хозяина. Сетерит запретила хоронить парня.

— Куда мы едем? — спросила Сола, поглаживая свою шею, которая всё ещё болела.

— Тебя обращать, я же говорила, — ответила Сетерит, да ещё осталась недовольна, что её плохо слушали.

— Я помню это, я хочу знать куда именно. — Сола начала уставать от очень тяжёлого общения.

— Туда, где пахнет серой и стоны грешников слышны, — со злобной улыбкой ответила волчица на вопрос спутницы.

— Куда это? Я не понимаю.

— Это слова из истории, которую нам рассказала Маира, когда обращала в культ крови, — Сетерит бросила поводья и уползла улечься на сено.

— Кто такая Маира? — удивилась Сола новому сведению, когда бралась за поводья.

— Она посредница с Сагаратом, и обращает в культ крови, по его требованию. Она тётка важная, — заложив руки за голову и закрыв глаза, сказала Сетерит.

— Это из-за обращения ты так себя ведёшь?

— Как я себя веду?

— Как ненормальная, жаждущая смерти всего, что встанет на её пути, — сдавленным голосом ответила Сола.

— Ой, сестрёнка, спасибо тебе, столько добрых слов о моей работе, ха-ха-ха, — ответила Сетерит в свойственной её манере, — Обращение меня освободило от этого, теперь я делаю, что хочу.

— Я не понимаю. Ты ведёшь себя не как гильдейская охотница, а как…

— Хищница? — страшная морда Сетерит показалась из-за плеча волчицы, Сола вздрогнула и втянула голову в плечи.

— Нет… Даже хищники не убивают просто так, — парировала Сола, переведя дух.

— А могли бы, ха-ха.

— Как ты стала охотницей в Дю?

— В наш дом пришёл гильдейский охотник и забрал моего отца. С тех пор я его не видела. Позже этот охотник вернулся туда, где я сидела уже третий день в одиночестве и без еды. Тогда он взял меня в башню. А позже стал мои учителем, — ответила Сетерит в такой интонации, какую обычно используют, когда рассказывают о новом способе выращивания помидоров.

— Кому мог не угодить твой отец и где твоя мать? — заинтересовалась Сола.

— Эх, сестрёнка. Ладно, бес с тобой. До крепости Дю ехать долго, я расскажу с начала!

— Что? Мы едем до крепости Дю?

— Не перебивай. Моя мама жила в Вульфорге и однажды познакомилась с богатым мужчиной из королевства Дю, с мои отцом. Она влюбилась в него, а он в неё. Так она рассказывала. В итоге родилась я.

— Можно вопрос? Получается твой отец был тинтором?

— Да, типичным, — она сделала задумчивое лицо, — Это не важно! — неожиданно резко крикнула Сетерит, а после чего рассмеялась от вида напугавшейся Солы. — Он женился на моей матери, и они переехали в его имение в крепости Дю. Мы жили там. После обряда мать уже не могла его не любить, а он часто напивался и бил её. Однажды, до него дошло, что он может забавляться с кем хочет, а его любящая волкийская жёнушка всё так же будет беречь и дом, и семью, и воспитывать его отпрысков. Всех! Любых!

— У тебя были братья и сёстры? — заинтересовалась Сола.

— Нет. Не сложилось, отец был пьян всё время, что я его помню, думаю я-то у него случайно получилась. Он изменял ей, и инстинкт рвал мать изнутри, а потом приходил отец и рвал мою мать снаружи.

— А чем занимался твой отец?

— Он чеканил монеты, вернее паренёк, которому он платил. А отец только пил, да шлялся по шлюхам. Когда мне исполнилось двенадцать, мать ушла на рынок, а я осталась с этим пьяницей, — тут Сетерит разрыдалась.

— Почему ты плачешь? — удивилась Сола, так она не ожидала слёз Сетерит.

— Я почувствовала, как во мне что-то надломилось! Мать не смогла ничего сделать, инстинкт ей не давал! Она повесилась! Я не могла говорить! Меня трясло, а из головы пропали мысли. Я хотела умереть! А потом всё прошло, — Сетерит резко перестала плакать, — Нет чувств, нет жалости. Я просто так задушила соседского мальчика, не проронив ни слова! Мне это понравилось, я ожила, ха-ха! Я выкрала золото из нашего дома и наняла охотника. Я заплатила так много, что мой учитель согласился убить моего отца. Он не знал о мой родственной связи. Ха-ха-ха-ха!

— Это ужасно, но за что ты его? — Сола обняла Сетерит, но та резко вырвалась из объятий.

— Теперь ты говори о себе!

— Хорошо, только ещё вопросик, как звали того охотника?

— Ральф… — с собачим лаем произнесла Сетерит имя.

***

— Ух, как голова болит. Сильно же это я вчера надрался, — Лампту открыл глаза и огляделся вокруг. Он лежал на двух деревянных кроватях, сдвинутых вместе. А его окружала бедная пустая комната деревянного домика, единственная комната этого домика. Эта комната в которой он неоднократно просыпался, но оставался одурманенным. Он помнил хлопочущие голоса, редкий смех. Ещё он помнил детишек. Неподалёку стол, не накрытый, рубленный. Спуск в подвал и огромная куча всевозможных металлических изделий. Пика от копья, наконечники стрел, обломленные лезвия и заточки. Медведь, пересиливая боль, сел на край одной из коек, изрядно протрещав досками из коих состоит ложе. Шерсть на теле осталась мелкими островками, так как вокруг многочисленных ран она была начисто выстрижена. Мишка, ощупывая свои раны наткнулся на ещё не убранные нитки из швов. Местами чувствовались прижжённые бороздочки.

— Здорово сделано, меня кто-то заботливо подлатал, — Лампту встал на ноги и, слегка покачиваясь, направился к выходу из домика. Он осторожно выглянул на улицу, как его ослепил солнечный свет, — Ай! Как ножом по глазам! — закричал он, по озвученной им причине.

Полдень, солнце светит ярче яркого, а окружающая деревушку степь постепенно готовится к зиме. Множество лачуг, в которых коротали свободное время пахари, поразили огромного медведя диковинной декорацией, которую он раньше никогда не видел. На стенах домиков кровью изображена ящерица на фоне щита. Чьей именно кровью Лампту определить не смог, но сделано это украшение было достаточно давно и регулярно обновлялось. Ещё немаловажно, что рядом с домами, на которых не было знака, лежали мёртвые жители. В том числе на крыльце домика, из которого вышел Лампту. Он наклонился к убитой тинторке и выдернул стрелу из её спины.

«Хм, железный наконечник, это дорогое удовольствие», — подумал Лампту рассматривая стрелу, — «Почему они не собрали свои стрелы? Или вернутся ещё?»

Лампту пошёл по улочке вдоль домов и, как мастер, выбравший спонтанное направление, поддаваясь своему профессиональному чутью, нашёл местную кузню. Кузнец был убит прямо за работой, он ковал подковы, а умер от того что попало ему в глаз. «Стрела…» — мысленно протянул слово Лампту.

Бурый медвег оглядел деревню и, совершенно очевидно, предположил, что бой закончился совсем недавно, но кто нападал?

«Это деревня Пашная королевства Дю. Отсюда поступал ячмень и пшено в соседнее мельничное угодье, а оттуда сырье шло в столицу. Я не силён в картоведении, но я уверен на эту деревню не мог напасть никакой враг, она далеко от любых границ. Сюда могли зайти только с севера или полностью пересекая Фу. И разбойники сюда не суются, так как деревня входит в дозор принца Тейна. Ой! Принц Тейн! Восстание! Нужно ехать в Квебек!» — Лампту сориентировался в мыслях. Он схватил меч со стола кузнеца, тяжёлый, грубый и неотёсанный, но что есть. Связал из кожаных ремней импровизированные ножны и помчался по деревне втягивая носом воздух.

«Где же она! Вонища-то есть, а вот же!» — Лампту обрадовался, когда увидел лошадей, они уже были осёдланы, словно кто-то хотел уезжать. Он не добрался всего несколько шагов, как из-за угла вышли зверяне в красных плащах и масках.

«Ух, ё!» — крикнул медведь и завалился там, где стоял, претворившись мёртвым.

— Ты закончил? — спросил один из показавшейся пятёрки. «Его хвост… Он с рыжей кисточкой! Он из По, только там в лесу такие живут», — сообразил Лампту, а после высунул язык наружу, для более убедительного вида смерти.

— Нет, ещё в западной части надо собрать стрелы, да всё ценное, — ответил тот к кому обращались.

— Поторопись, а то слишком отстанем от своего взвода, потом боязно будет впятером идти, — произнёс ещё один.

— А чего это я один всё грузить должен? Помогите хоть. Телегу перегони сюда ближе! И чего мы за койонами прибираем?

— Что это за огромный подранный матрац, вон там? — спросил тинтор, который не прятал голову под капюшоном, только красной маской, указав на лежащего посреди дороги Лампту.

«Это я матрац?» — разозлился медведь.

— Пойди проверь, что это? — толкнул тинтор другого в плечо.

— А чего это я-то? Давай ты!

— Не бойся мы прикроем, Сагарат защитит тебя, — добавил аргументов к своему требованию тинтор и взвёл тетиву, нацелив стрелу на медведя. Второй долго и неуверенно подходил к гигантской меховой горе, мирно лежащей на дороге.

— Ты сразу стреляй, если что! — крикнул он своим защитникам, осторожно повернувшись.

— Давай уже, оно мёртвое скорее всего, — утешил друга друг. Тинтор подошёл вплотную к медвегу и пихнул его ногой. Мишка никак не отреагировал. Тинтор-лев с облегчением выдохнул и повернулся к своим.

— Это мёртвый медвег! Всё в порядке! — услышав эти слова, второй лев ослабил тетиву и убрал стрелу в колчан. Лампту приоткрыл глаз, как-только понял, что бдительность стрелков спала, он схватил парня за ногу, вскочил с места и с рёвом, закрываясь им, побежал на остальных. Тинтор конечно был мал, чтобы стать хорошей защитой — Лампту очень большой. А четверо других лучников успели только напугаться, как медведь разметал их в стороны. «Щита» он приложил о землю, да с такой силой, что тот захрустел, как надкушенный сухарь в собачей пасти. Двое разлетелись к дому и к лошади, остальных гигантский ком неистовой ярости успел схватить и столкнуть головами друг с другом. Выжили они или нет история умалчивает. Тот что лежал около лошади, держась за живот, впал в немилость Лампту. Он схватил его за гриву и поднял на уровень своих глаз.

— Ты, скотина, деревенских умертвил? — с яростным напором спросил медведь у тинтора, который вжался в себя так, как черепаха не смогла бы.

— Нет, я, нет, мне приказали, я не хотел!

— Не ври, сучий сын, а рассказывай зачем вы эту бадью устроили?

— Бадью? Бадья это ж такая, моются в ней? — за этот вопрос Лампту ударил головой никчёмного.

— Ты понял, что я спрашиваю! Зубы мне не заговаривай! — потребовал медведь, рассудительно покручивая лапой в кисти.

— Мы прозрели! Сагарат явился нам и рассказал, что мы грешники. И чтобы освободить наши души, мы должны ведать всем о величии его! — разревелся лев.

— Сагарат? Это что за блюдо, и с чем его подают?

— Он людин, сам Орфей одарил его силами равными богам, чтобы он очистил мир от скверны!

— Орфей? Это вино какое-то? Людинешка перепил, значится, наплёл вам про спасение души, а вы радостные побежали и вырезали целую деревню? — разгневался Лампту.

— Орфей наш спаситель! Он остановил демонов!

Вот кто остановил демонов, а не Орфей какай-то, — Лампту вытянул меч и приставил к носу тинтора.

— Отпусти меня! Прошу, я выполнял приказ! — лучник извивался, как червь на крючке.

— Знаешь, чем воин отличается от оружия? — переспросил Лампту.

— Воин не железный?

— У воина есть выбор, — нравоучительно ответил медведь. После чего швырнул на землю тинтора. Лампту поднял его лук и колчан стрел. Лев спрятался за бочками и просто наблюдал за медвегом. Гигант сел на загруженную повозку и спешно поехал по дороге в направлении крепости. Он очень торопился по дороге к Квебеку. Телега тряслась и гремела на большой скорости.

В стороне показалась огромная крепость Дю, которая привлекла внимание Лампту. «Что это там? Что-то происходит?» На развилке медведь повернул не к Квебеку, а к крепости. Он добрался до укреплений, возведённых в округе. Баллисты били по воротам, не очень успешно, даже косо. Катапульты засыпали стены. Стоял сильнейшим шум, в лагере беготня, а перед лагерем готовый ко всему полк солдат.

— Стоять! — потребовал воин в доспехах у Лампту. Медвег остановил повозку и спрыгнул с неё, усталость с пути не очень его тяготила, так как он до этого неплохо выспался.

— Ты кто такой? — обратился солдат.

— Я мастер гильдии охотников Лампту. Что вы тут делаете? — ответил медведь, но на свой вопрос ответа не услышал. Стражник направил на него алебарду, громко свистнул, ещё четверо взвели арбалеты.

— Брось меч! И покажи руки, чтобы мы их видели! — тыча в морду медведю остриём, потребовал вояка.

— Что происходит? — удивился Лампту, разведя руки.

— Отдай меч, Лампту! И сдавайся по-хорошему! — требовали солдаты. Лампту подчинился, он швырнул меч к их ногам и дал надеть на себя кандалы.

— А теперь можно узнать у кого я в плену?

— Мы служим герцогу Таласу.

— Талас Квебек? Мы о нём говорим? — обрадовался медведь. Солдаты отвели пленного к ещё паре схваченных охотников и привязали к столбу. Один из бойцов пошёл доложить о случившемся своему руководству. На страже оставлен был целый отряд, так как все гильдейские охотники сильные воины и побег очень вероятен.

— Хватит с тебя ответов, — произнёс стражник и вышел за частокол, сделанный для пленных.

— О! И вы, сволочи, здесь? — удивился Лампту встрече с недавними братьями по гильдии.

— И ты в итоге с нами. Не зависимо от стороны нас троих казнят как стемнеет, — ответил Спайк. Помимо него в заключении сидела ещё и Морея, охотница известная своей силой пяти мужей, и выглядящая соответственно.

— Вас, да. Казнят, а если нет, то я добью. А мне ещё предстоит с Таласом переговорить, да с принцем Тейном, — очень спокойно ответил Лампту.

— Чего ж тебя схватили? — рыкнул Спайк.

— Это мера предосторожности, я добровольно сдался. А вот вы! Всегда были так себе охотниками, — сохраняя спокойствие ответил мишка, лишь изредка подёргивая ушами.

— Что ты там вякнул? Закрой рот, неверный! Не тебе нас судить! — разозлилась Морея.

— Да ты сама подумай. Можешь себе представить, чтобы Ральфа или Дерина в плен взяли? Или представь Зверя, который цели не достиг! — насмехался над неудачей охотников Лампту, — Вы бездари и всегда ими будете.

— Ах, ты, жирный кусок дерьма! — разозлилась Морея и попыталась разорвать цепи, которыми прикована к столбу. За частоколом поднялся шум и послышались громкие разговоры стражников.

«Нет, ваша светлость! Не стоит вам заходить! Не показывайтесь!»

— А ты, Лампту, зря надеешься уйти от казни. Принц Шен объявил всех охотников вне закона и приговорил к казни. Так что лучше переходи на нашу сторону, — предложил Спайк.

— Ха-ха. Не смеши меня, на вашу сторону переходить. У вас вообще стороны-то нет! Это море с одним берегом, всё ваше сопротивление это устранимое недоразумение! — рассмеялся Лампту.

— Ни недооценивай нас, мастер гильдии, — много значительно замолчал Спайк. А Морея продолжала пытаться освободиться. В частокол прошёл принц Тейн, облачённый в грязные доспехи и дурно пахнущий в силу того, что уже давно не переодевался и не мылся.

Честно признаться рыцарь в сверкающих доспехах это герой сказки и только. Так как латы очень трудно снимались, вес их не редко достигал двадцати килограммов, и в боевых походах рыцари не снимали их вообще, чтобы оставаться в готовности. Поход в туалет был крайне затруднительным, и нередко рыцари в латах пачкали сами себя своими же отходами, а отмывалось всё только по возвращении домой. Поэтому, когда рыцарь приходил спасать прекрасную деву из лап чудовища, он часто вонял дерьмом, простите за выражение, а доспехи его и вовсе больше отталкивали женщин нежели привлекали. В обычных латах нет систем само-очистки, как в доспехах Иртона. Да ванну позволить себе в походе или при осаде никто не мог. Другое дело медвеги медвежьих королевств, они облачаются в неполные кольчуги без дополнительных утяжелений. Стрелу это не останавливает, но есть же щит, зато в бою можно пережить пару рубящих ударов да смочь увернуться. И с туалетом проще. Но это уже демагогия.

— Я должен был убедиться лично! Здравствуй, мой верный друг! Я боялся, что ты умер, когда не пришёл в Квебек, — не прикрывал своей радости Тейн.

— Величество, приношу свои извинения, я не знал, что опаздываю.

— Ха-ха-ха. Хорошо, что ты здесь, — ответил Тейн, — Освободите его!

Стража освободила медведя, он встал над ними и закрыл спиной солнце, расправив плечи. Тейн указал дорогу, как бы демонстрируя, что разрешил Лампту пойти с ним. Они пошли до шатра, из которого принц и его верные рыцари руководили осадой.

— За что охотников объявили вне закона? — спросил Лампту.

— Шен объявил от имени королевы Таи. Он передал мне в письме, что король Сейд мёртв. Был убит охотницей, э-эм, забыл её имя. И велел мне быть осторожней, — ответил принц и пропустил медведя в шатёр.

Напряжённая обстановка, сложившейся ситуации, оставила чёткий отпечаток на лице каждого присутствующего рыцаря. Они привели все свои отряды, кто кого смог. Самый большой вклад на дынный момент от герцога Таласа.

— А этих двоих когда поймали?

— Они переходили из Каменного Стана в заставу Луковою, когда убили графа Страста, — ответил принц и сел за стол к остальным рыцарям, — Братья, поприветствуйте! Это наш с вами спаситель, и мой в частности, Лампту! Я пожалую ему титул и земли! Вот только во дворец вернусь.

— Ура-ура! — выкрикнули рыцари.

— Принц Шен объявил всех охотников вне закона! Вы уверены, что мы можем доверять этому медвегу? — высказал своё сомнение сэр Гэрри.

— Если бы я хотел вас убить, вы были бы уже мертвы, — с доброй улыбкой парировал Лампту и подтащил к себе миску с печёной дичью.

— И к тому же, Лампту при отступлении доказал свою верность мне! — добавил Тейн.

— Вы говорите они убили Страста, а что с его войском? — спросил Лампту, перекусывая мелкие кости. Он давно был голоден.

— Они присягнули на верность маленькому принцу, но из-за того, что он ещё младенец, регентом стала его мать Лерта, а она на стороне мятежников и не покидает Каменный Стан, — доложил Марлон.

— Маира подсылает охотников убивать тех, кто против неё… Этих, что в лагере нужно казнить немедленно! — поспешил Лампту.

— Я согласен с мастером гильдии! — добавил Гэрри.

— Не хочу, чтобы моего друга причисляли к этим мерзким предателям, обращайтесь к нему: сэр или рыцарь, — потребовал Тейн.

— Да, ваша светлость.

— Марлон, казните охотников без суда! Обвините в предательстве, не стоит ждать пока они сбегут, — сморщив брови, дал указ принц.

— Будет исполнено, — с этими словами Марлон удалился из шатра.

— Как давно вы осаждаете крепость? — спросил Лампту, выковыривая кусочки дичи когтём мизинца между зубов.

— Месяц.

— Какой план? — понял Лампту, что осада продлится ещё очень долго.

— Берём измором и входим. Убиваем, всех кто окажет сопротивление. Маиру в плен, освобождаем дворец, а дальше разберёмся с койонами в стране, — ответил принц.

— Койоны? — задал лаконичный вопрос Лампту.

— Сложный вопрос, Хонрод сообщает о большом числе их застав, которые хочет зачистить, не буду ему препятствовать. Когда город будет полностью освобождён, мой брат сможет в него переехать и заняться восстановлением. Я же буду давить мятежников в остальном королевстве, — Тейн не до конца представлял, что будет делать с мятежными графствами, но что-то делать и вправду нужно было.

— Что слышно о Звере и Северных Кланах?

— Ничего, боюсь делегация потерпела неудачу. Маира вернулась, а остальных, сдаётся мне, убила. Графство Ковальди перешло во владение предателя Шейка, я требовал их прийти на осаду крепости. Но разведка докладывает, что из замка Гитергрей никто не выходил, да и не собирается, они разворотили винные погреба и целыми днями надираются, — с грустью произнёс Тейн, он даже с трудом сдержал слезу, — Если пойдём на штурм, я хочу, чтобы ты был рядом со мной, Лампту.

— Конечно, величество, вот только не родилась ещё та тварь, что Зверя убьёт, ха-ха. Мне нужен конь побольше, — медвег застенчиво улыбнулся.

— Хотел бы и я в это верить. У нас для тебя есть кое-что, только в стенах придётся спешиться, — принц довольно посмотрел на выход из шатра.

Поздней ночью к укреплениям принца Дю подошли три тысячи ополченцев воинства Фу. Не дожидаясь утра, Сонрал и Мартан встретились с его величеством. В поздний час стол накрывать не стали, да и припасы все под счёт. Тейн вышел навстречу после ряда формальных приветствий, они пошли в знакомый нам шатёр, предназначенный исключительно для переговоров с принцем. Лампту ни на шаг не отходил от Тейна, так как очень серьёзно принял слова его величества. В добавок ко всему он без пяти минут рыцарь.

«Надо будет своей бывшей жёнушке письмецо заказать, она всегда хотела быть дамой рыцаря, может вернётся ко мне», — надумал себе Лампту, раньше времени.

Диалог был не долгим, так как Мартан, именно он, устал с дороги и постоянно демонстративно позёвывал. Принц и командные дивизиями обсудили дальнейшие действия и отошли ко сну. С первыми лучами рассвета обстрел крепости возобновили. Дивизия Сонрала пошла в обход с северной стороны. Чтобы проникнуть с тыла, они это умеют. Тейн и Мартан же будут бить в южные ворота. Войско выстроилось на полную боевую готовность для порядка.

— Её звали Сетерит.

— Что говорите, величество? — Лампту в подзорную трубу рассматривал стены крепости.

— Я вспомнил, как зовут охотницу-убийцу Сейда, — пояснил Тейн.

— Это многое объясняет, она чокнутая! Вполне могла это сделать. Из всех охотников, что были в гильдии, её я по-настоящему боялся, — ответил Лампту не отрываясь от трубы.

— Почему? Она такой виртуозный боец?

— Нет, она сама по себе жуткая какая-то, её взгляд пробирает до костей. Да и воин она действительно виртуозный. Очень свирепа.

— А как же легендарный Зверь? — недоверчиво поинтересовался Тейн.

— Пфф, Зверь не воин в этом смысле, видели хоть раз как он сражается? Некрасиво, жёстко, — с неодобрительной миной ответил Лампту.

— Но я слышал ему нет равных! И как же дракон? — удивился до глубины души принц.

— В битве с драконом Зверю помогло точно не фехтование, ха-ха, — посмеялся медведь. В подзорную трубу он увидел, как открылись южные ворота крепости, после удара катапультой — Ваше величество, путь свободен!

— Ты серьёзно? — удивился принц и перехватил трубу. Он увидел огромную брешь в обороне крепости, через которою можно было бы ускорить осаду. И без доли сомнений решил штурмовать.

— Приготовиться к штурму! — закричал принц, — За мной, Лампту! — он провёл его мимо шатров к построившемуся взводу всадников, всего таких два. Среди лошадей стояла мощная колесница запряжённая двумя лошадьми.

— А вот это мне подходит! — одобрил выбор принца Лампту. Тейн взобрался на коня и поднял кулак над головой. Конница выстроилась повзводно.

— Внимание! Талас с пехотой уже выдвинулся к крепости! Идём на опережение! Построение на подходе россыпью! При входе в город, по моему сигналу построение — клином! Продвигаемся до дворца без остановок! Лампту, движешься с моим взводом на колеснице, в городе действуешь по обстоятельствам, жду тебя во дворце!

— Так точно, величество! — ответил Лампту, одевшийся в ермолку большого размера, да клёпанную выдубленную кирасу — это единственное, что хоть как-то ему под размер успели подогнать. Он взял секиру, в долг у Таласа, да лук со стрелами, которые накануне отобрал у полокских предателей.

— Знамя понесёт сэр Гэрри рядом со мной! И барон Марлон в батальоне лейтенанта сера Трибифона! — Тейн опустил руку, — В бой! — с громогласным кошачьим рёвом конница сорвалась с места. Они в рассыпную направились до городка окружающего крепость. Со стен крепости на пехоту Таласа обрушился град стрел. Два батальона вышли на опережение. Дождь из стрел переключился на всадников принца, один за другим воины падали с коней.

— Не сбавлять ход! Не сбавлять ход! — кричал Тейн, больше для себя самого, так как его мало кто слышал. При подходе в город Тейн поднял свой рог и подал сигнал. Под звуки рога конница построилась в клин, каждый точно на своё место, механизм отлажен как часы, зрелище достойное аплодисментов. Они врезались в баррикады, которые умудрились устроить мятежники. Вторым вошёл батальон Трибифона. Принц прорубал путь своему коню за баррикады через толпы предателей. Арбалетчики открыли огонь с крыш домов, не беспокоясь за своих.

В воротах показался смерч коричневого меха, который с пронзительным горловым рёвом, на который способен только медведь, снёс перевёрнутую телегу, подпёртую бочками с водой — часть укреплений мятежников. Один за другим враги гибли под взмахами его секиры. Часть конницы прошла по извилистым улицам глубже в город. На стены поднялись наши по штурмовым башням. Лампту, заметил арбалетчиков на крышах. Он зашёл в небольшой двор, вышиб плечом заколоченную дверь одного из домов. Внутри стоял пронзительный трупный запах. Целая семья была за что-то убита и брошена разлагаться. Всё ценное, да и не очень — выкрадено. Медведь вбежал на второй этаж, вошёл в одну из комнат, в ней была поколота мебель, разрушена кровать, на измазанном кровью постельном белье лежала убитая девушка в неестественной вывернутой позе. Лампту выругался и харкнул на пол. В этой самой комнате есть выход на балкон, с которого можно подняться на крышу. Медвежий боец подставил сундук под ноги, и подтянувшись вылез на верх. Скинул не ожидавшего арбалетчика, перекатился по скату крыши и сшиб ещё двоих. С силой выпрыгнул на соседнюю крышу. Зарубил неприятеля, тут же удар по следующему. Стража переключилась на медведя. Но промахнувшись на залп, они подарили ему свои жизни — арбалет долго перезаряжать. Стража перешла в ближний бой, но парировать силу и секиру Лампту практически невозможно. Он рубил их вместе с мечами и топориками, расхлёстывая кровь по крышам.

Тейн лёгким взглядом поймал картину уничтожающего арбалетчиков медведя. Он ещё раз задул в рог. И конница помчалась за первую линию городских баррикад ко второй. Пехота Мартана с Таласом вошла в город. Так же с восточной стороны на стену проникли тинторы Сонрала и открыли вторые ворота, остальным. Первая и третья дивизии включились в сражение. Они застали малочисленную стражу врасплох. Мятежные фанатики, вооружённые кто чем, мало что могли противопоставить обученным воинам Фу. Лампту по крышам домов первым достиг второй баррикады и спрыгнул прямо за неё, подняв пыль вокруг при посадке. Когда раж сойдёт его ноги вспомнят ему это всё, но пока он не почувствовал ни капли боли. Лампту схватил первого попавшегося парня и кинул в кучку остальных, завалив всех сразу. Широким махом секиры вспорол брюхо половине отряда, но его зажали к стене. Вовремя подоспел Тейн с конницей, на скорости они снесли вторую линию. Дальше по улице была третья линия, выстроенная в высоту городских домов и наглухо заколоченная. Тейн и рыцари спешились. Лампту завалил перед собой телегу на бок и тащил так по улице до самой третьей линии, прикрывая рыцарей от стрел. Но стражники пролили горящее масло. Лампту отскочил спиной назад, повалив тем самым всё рыцарство Тейна. Сначала телега, затем стена третьей линии покрылись пламенем. Огонь перебросился на другие улицы.

— Они подготовились! — закричал Тейн.

— Какой прок горожанам нападать на нас? — заинтересовался Лампту, — Может стоит поговорить? Обратиться к кому-нибудь, так сказать.

— Обходим по другой улице! За мной, сегодня мы должны взять дворец! — яростно требовал принц Тейн, он от части прав, ночью сражаться будет проблематично, а чего-то ждать бессмысленно. Рыцари поднялись в седло и отправились в объезд. По нескольким кварталам города не утихали сражения. Лампту пошёл короткой дорогой, которую знал, через узкий проход между домов. В этом проходе спокойно могли разойтись два тинтора или даже медвега нормального размера, но только не с Лампту, он надёжно занял всю ширину переулка. Путь вывел к городским купальням, которые и нужны нашему громиле. В купальнях было много чанов и бочек с водой разного размера. Лампту поднял на плечи две таких бочки. Вместе это примерно сто килограмм. И направился к горящим баррикадам. Он метнул бочки в пламя на стенах укреплений, от удара они раскололись, и часть сооружения ненадолго потухла. Этого хватило новоиспечённому рыцарю, чтобы перебраться на ту сторону. Его одного встретило сопротивление из дюжины тинторов, по какой-то причине голых и измазанных, нет, полностью выкрашенных кровью. Лампту с лёгкостью покосил большую часть, но с жуткими криками выбегали ещё и ещё. Как умалишённые они кидались на медведя и пытались его кусать, царапать и уронить. Лампту, уложив около полусотни кровавых психов, решил отступить в ближайший дом. Он прямо с места влетел в окно и приземлился на круг, начертанный кровью на полу. Рядом стояла маленькая девочка ягуар, склонив голову на бок, с пустыми глазами. Её взгляд был настолько отсутствующим, что даже зрачки не двигались, кстати о них, они у неё были в ширину глаза, если не шире. Лампту стало немного не по себе от увиденного. Неожиданно девочка вскрыла себе вену, с душераздирающим криком, и в комнате ненадолго всё потемнело, а перед Лампту предстала безобразная человекоподобная фигура.

Иртон зовёт этих существ — мучениками.

Страшная тварь расплакалась и с разрывающим нутро криком, бормоча нечленораздельные звуки, кинулась на Лампту. Медведь выронил секиру, тварь била руками с такой яростью, что ободрала шкуру медведя чуть ли не до кости. Жуткий монстр ревел и кусал, бил и царапал с невероятной силой. Лампту ударял в ответ, выкручивал конечности, ломал шею ей и не раз. Ударом в живот он отправил монстра на другой конец комнаты. Схватил секиру и перерубил пополам, но тварь встала, сшилась или склеилась, восстановилась в общем, и напала вновь. Через выбитое окно пролезли фанатики.

— Плохо я зашёл! — закричал Лампту и со всей своей храбростью выпрыгнул в окно на другую улицу города.

Отложил секиру полежать в стороне, а из-за спины достал чудом уцелевший лук. Одна за одной стрелы из колчана пошли в бой, прошибая насквозь по двое, так он отстреливался от толпы обезумевших горожан, крики которых сводили с ума. Особенно пугал деморализующий визг мученика. Урод выпрыгнул из соседнего окна и Лампту испугавшись всадил стрелу ему прямо в глаз, пригвоздив к деревянной раме окна. Специально Лампту бы так не смог — чистой воды случайность. Мученик постепенно растворился в фиолетовом пламени и исчез, после чего почувствовался стойкий запах обгорелой кожи и шерсти. Лампту схватил секиру и взмахом одной руки перерубил ноги целой толпы безумцев.

— Закат! Боги всемогущие! Тинторы видят ночью, а я нет! — испугался за свою шкуру медведь, — Надо бежать!

Лампту побежал по знакомым закоулкам к единственному месту, в котором был уверен — к гильдии охотников. В прямом смысле, прорубаясь через орды больных на голову тинторов, он вышел на площадь, где хотели казнить Зверя. Эшафот разобрали, в центре площади кровью начертили огромный знак ящерицы на щите. И как-то неожиданно фанатики, зажавшие Лампту в кольцо, прекратили свои потужные атаки и только стояли, пялились да по-кошачьи шипели. Наш доблестный мишка приготовился к худшему, но на него никто так и не напал. За его спиной спрыгнула большая тень, Лампту в спешке обернулся. Фигура отбрасывающая тень была ему знакома, и виделись они буквально недавно.

— Что за чёрт? Морея, тебя должны были казнить! — завопил медведь, — Что ты тут делаешь?

— Ты очень сильно оскорбил меня! И чтобы воздать тебе по заслугам, я отложила убийство Тейна. Сначала я займусь тобой! — мужеподобная Морея вытащила из-за спины свой огромный двуручный меч.

— Прежде чем мы начнём, у меня два вопроса! Как ты сюда попала? И что не так с этими ребятами? — указав на толпу, спросил Лампту. По-волчьи гавкнув, Морея бросилась на мишку, он по мере своих способностей парировал по-настоящему тяжёлые удары охотницы.

— Ты не ответила! — завопил Лампту, отшвырнув волчицу плоской стороной секиры.

— Зачем тебе это знать? Перед смертью не надышишься! — Морея провела серию из трёх рубящих ударов, и Лампту зажал её меч упёршись в него всем весом через секиру. Физическая подготовка охотницы восхищала! В какой-то момент сражения ей хватило сил приподнять Лампту, чтобы повалить его на спину подсечкой. За мгновенье до того, как меч Мореи пронзил голову медведю, он смог, схватив за ногу, уронить её рядом с собой. Она, коснувшись брусчатки, очень эффектно поднялась на ноги, Лампту не так эффектно, но ловко встал.

— Как ты сбежала? — он напал на Морею широким махом секиры в развороте и чуть не насадился на её меч.

— Марлон. Казнил только Спайка, а меня отпустил. Так жребий пал!

— Но Марлон же… Ах, он паскуда! — Лампту огрел охотницу лбом, от чего та упала, — Пара завязывать! — медведь без промедления отрубил ей голову.

Он уже был готов рубить фанатиков, атаку которых не мог миновать, но учуял запах серы и заметил, что толпа нападать не собирается. Они сели вокруг площади на колени и, повторяя какие-то слова — молились.

— Что это вы ещё удумали? — площадь вспыхнула фиолетовым пламенем, сталосветло как вечером, до дня немного не хватало яркости. Лампту повернулся дабы взглянуть на Морею, но её тела не было на месте. Медвег покрепче сжал рукоять секиры и прислушался. Молитвы фанатиков нагнетали обстановку. И вдруг.

Из яркого столба пламени появилась Морея, с головой в виде черепа быка с оголённым мясом. Её мышцы на теле тоже были полностью видны и источали вязкую ярко сиреневую жидкость. Пальцы удлинились, как рука от кисти до локтя. Она издавала необычный рык, который не подлежит никаким описаниям. Всё её тело стянуто ржавыми цепями, взявшимися из неоткуда. Она жутко посмотрела своими пустыми глазницами на Лампту.

— Защити меня, Хаку… — произнёс могучий медвег, как то, чем стала Морея, напало на него.

Глава 12

Тейн и его свита прорубились ко дворцу. Сопротивление с каждой секундой становилось всё яростнее. Фанатики не боялись умирать, даже наоборот, создавалось впечатление, что они хотели умереть как можно скорее.

— Мой принц! Население города больше ста тысяч жителей. То есть они где-то в двадцать раз превосходят нас числом! — обратился Гэрри, заколов напавшего фанатика.

— К чему ты клонишь? — переспросил Тейн, разрезав двоих по брюху.

— Если они это поймут, то наша песенка спета!

— Большинство горожан забились по углам и ждут, когда всё закончится! Мы почти прошли во дворец. Убьём Маиру и дело с концом, — ответил Тейн, разрубая неприятелей одного за другим.

Они вышли к полностью сожжённому парку при входе во дворец Дю. Перед входом стояла немыслимая толпа измазанных кровью фанатиков, которые рычали и размахивали палками. Город они взяли остался штурм дворца.

— Ух ты ж, мать моя… — всё что смог произнести Тейн, увидев орду сумасшедших горожан.

— Вот об этом я и говорил, ваше величество, — добавил Гэрри.

— Почему они за стенами? — заинтересовался, подошедший Марлон, — Я б дворец занял.

— Понятия не имею, как думаете сколько их? — бои постепенно стихли, треть дивизии Мартана собралась за спинами принца и руководящего состава. Самого Мартана видно не было, он или умер, или не участвовал. С западной стороны подошли и те кто уцелел со стороны Сонрала.

— Почему вы не нападаете? — закричал через всю площадь Сонрал. На что толпа ответила кошачьим шипением.

— Сонрал пришёл, осталось взять дворец, закрепляемся в осаду или как? — поинтересовался Марлон.

— Что-то не так, они не с проста так встали, без приказа не двигаться! Быть на чеку! — скомандовал Тейн.

На балконе показалась тигрица в обтягивающем костюме и надменным взглядом оценила пришедшее воинство.

— Дорогой, ты вернулся ко мне? — ехидно выкрикнула она. Её голос немыслимым образом смог услышать каждый. Чертовщина.

— Маира, отзови своих людей! Вы проиграли, хватит жертв! Сдавайся! — закричал в ответ принц, но у него не получилось так же громко.

— Я не могу проиграть! — ответила она и каким-то не свойственным для тигров или тинторов рыком сотрясла ночную тишину. Это было похоже на «тройной» голос Супуса, только с тигриным звучанием. В разных частях города вспыхнули столбы сиреневого пламени, и эхом промчался бычий вой по улицам. Поочерёдно с зачатками в разных местах. И ещё долго звенел в воздухе, солдат объял страх, а огромная свора фанатиков упала на колени и принялась что-то петь. Маира удалилась туда от куда взялась.

— Мой принц, что за чертовщина началась? — спросил Гэрри, как неожиданно барон Марлон схватился за горло и начал задыхаться. Из его рта пошла пена, а глаза налились кровью. Тейн подбежал к нему и приподнял на руки.

— Марлон! Марлон! Что с тобой?

Марлон начал раздуваться изнутри, как воздушный шарик, в котором смешали уксус с содой.

— Ваше величество, в сторону! — Гэрри оттащил принца. Марлона разорвало на куски, забрызгав всех окружающих фиолетовой жижей.

— Что это за дрянь?! — завопил измазанный принц. Загорелся столб красного пламени, земля разверзлась в том месте и из образовавшейся щели выкарабкался ужасный монстр со страшной вонью гнилой плоти. Чтобы быстро понять во что обратился Марлон, можно представить четырёхметровое бычье сердце на шести ножках, похожих на ноги краба.

— Что это за тварь такая? — удивился Тейн, а сердце запищав, как панцирь закипающего рака, бросилось давить солдат третьей дивизии. Оно затаптывало их ногами, вбивая в брусчатку. Воины пытались с ним совладать, но любая рана мгновенно залечивалась, проливая кровь вёдрами. Сердце прижимало к себе несчастных и впитывало их кровь в себя, выдавливая её прямо через потовые железы на коже, что сопровождалось страшнейшими муками.

В добавок к этому — фанатики сорвались с места и напали на остальных. Гигантское сердце разрушало дома, как бумажные и постоянно пищало. Тейн крепко сжал меч со щитом и побежал на тварь. Он подрезал ей две ноги, но не пробил панцирь.

— Гэрри! Тащи верёвки! Сейчас мы её повалим! — закричал принц, уклоняясь от острых лапищ чудовища.

— Где я её возьму! Едрёно-вошь! — ответил рыцарь Гэрри, угадивший в гущу битвы с фанатиками.

— Гэрри! Твои идеи!

— Простите меня, ваш бродие! У меня нет идей!

— Тогда тащи, мать её, верёвку! — сердце сбило Тейна на спину, превозмогая тяжесть латных доспехов, он откатился в сторону от жаждущих затоптать его лап. Появился Гэрри, смело воткнувший копье в желудочек ужасного сердца и тем самым отвлёкший его на себя. Уцелевший принц поднялся на ноги и увидел горящие баррикады третьей линии вниз по улице.

— Гэрри! Гони эту штуку на нас! Мы его поджарим!

— Легко сказать, ваша светлость, — с болью в мышцах, согласился с принцем рыцарь. Гэрри атаковал сердце пронзая его копьём, а оно выпивая кровь попадающихся в неразберихе солдат и фанатиков, тут же увеличивалось в размерах. Тейн добежал до горящих баррикад, его план заключался в том, чтобы уронить сердце на огонь. Но всё сложилось лучше, чем он предполагал.

«Осталась пара казанов с маслом!» — пришла ему радостная мысль. Тейн пошёл в богатый дом на этой улице. Внутри дом разграблен начисто, только остались брошены тела бывших владельцев, кто не хотел становиться последователем странного культа.

«Честно, вера в благие намерения кровавого культа сошла на нет, после всех увиденных монстров, в которых они превращают последователей».

Тейн поднялся на второй этаж и вышел на балкончик, а Гэрри как раз подогнал сердце, макушка которого была на одном уровне с принцем. Он облил тело монструозного существа содержимым казана, установленного на вершине укреплений. И привлёк его внимание, бесовское создание снесло балкон вместе с королевичем, и от удара храбрый государь потерял связь с реальностью.

— Нет! Мой принц! — закричал рыцарь, схватил горящую палку и швырнул в урода повинного во всём. Сердце запищав, как вскипевший чайник вспыхнуло и заметалось. Оно вырвалось, через сражающихся солдат, в парк перед дворцом, горя жарким пламенем. Не зная, куда деваться от боли, уже пятиметровое, сердце врезалось в стену дворца и взорвалось, пробив её. Пламя, по неведомым причинам, сменило цвет на фиолетовый, и куски этой штуки, источая гнилую вонь, растворились в воздухе.

— Ваша светлость! Вы целы! Вы как? — сэр Гэрри пытался привести в чувства принца. Запачканный по локоть кровью поверженных врагов, откуда-то прибежал Сонрал.

— Что с принцем?

— Я не знаю!

Сонрал приложил ухо к носу и губам государя и прислушался. — Дышит! — крикнул он.

— Он жив! Надо спрятать его! Я побуду с ним! — предложил Гэрри.

— Мы несём гигантские потери! Бойцы докладывают, что фанатики восстают из мёртвых! И пожирают трупы! Их пальцы остры, как наши боевые когти! — закричал Сонрал.

— Что ты предлагаешь?

— Город полон демонов! Мать твою, Гэрри! Надо бежать! Часть воинов дезертировали сразу, как та тварь появилась! — разнервничался командор первой дивизией.

— Сонрал, возьми себя в руки! — не успел договорить рыцарь, как за спиной Сонрала увидел, приближающихся, мертвецов. На таковых они были похожи.

«Если обратиться к Демоническому Бестиарию Кровавого Собора, то эти существа описываются следующим образом:

(Вурдалаком зовётся обыденный приспешник демонической орды. Умертвим, как любой смертный, токмо ежели воеводы нема. А коли воевода бесов рядом, то воскреснет аки не умирал. Сам голый скелет поверх иже натянута кожа без мышц. Оружие пользует из костей поверженных врагов сделанное. Со всех яко умертвляет снимает кожу, съедает плоть, а кости кладёт в кожу обратно, аки в мешок. Не долго ждать, пробуждается ещё один вурдалак. До коле вурдалак не умер первый раз, токмо тогда излечим.)

Конечно Сонрал и Гэрри понятия не имеют с чем имеют дело, но это ни причина и нам с вами не знать. Особенно, если учесть, что Иртон в курсе того, кто это такие. И последнее: эти вурдалаки, все ещё были полны мышц, а не просто шкурой на скелете».

— Хаку всемогущий! — произнёс Сонрал и приготовился возможно к последнему сражению в своей жизни. Раздался грохот, разбавивший шум битвы. А крик стоял такой, будто в сумасшедшем доме душевнобольным показывают фильм ужасов про инквизиционные пытки и избивают при этом.

Ещё раз грохот, уже ближе. Ещё удар, и близстоящая стена обрушилась, а из поднявшихся клубней пыли вывалился израненный Лампту, крепко сжимающий отрубленную голову быка со снятой кожей. Он тяжело дышал и с большим трудом смог подняться на ноги с колен. Голова в его руке воспламенилась уже привычным фиолетовым огнём и растворилась, будто и не существовала вовсе. Лампту посмотрел на Сонрала, челюсть которого отвисла и немного тряслась.

— О, здравствуй. Ты принца не видел? — Сонрал не смог ответит на вопрос медвега, он только указал пальцем на тело опёртое спиной на стену дома, — Я надеюсь, он жив?

— Пока да, — добавил Гэрри, обнаживший меч. Толпы страшных монстров подошли недопустимо близко. Армия королевства Фу рассредоточилась по городу, бой был проигран, но и покинуть город живыми задача была не лёгкая. Тейн закашлял и пришёл в себя.

— Марлон подослал Морею убить принца. Её можно не бояться, а его…

— Его тоже… — не дал договорить Гэрри бурому мишке.

— Боги милостивые, что это за твари? — удивился, вскочивший на ноги принц.

— Величество, это уроды! — ответил Лампту и помчался на них со своим фирменным рыком. Размахивая на лево и направо секирой, медведь разметал вурдалаков по сторонам, как метла пыль. Взмах, взмах, взмах. Лампту вкладывал в удары такую силу, что было слышно, как лезвия разрезали воздух. Гэрри прикрывал принца щитом и сёк тех кто проходил мимо шерсти-металлического урагана смерти. «Так характеризуется личный боевой стиль мастера гильдии охотников». Сонрал ловко уходил от ударов Лампту, который не очень разбирал куда бьёт, и одновременно прикрывал спину медведю, чтобы на него никто не взобрался.

— Сонрал! Где вся армия? — закричал Тейн, поднявший меч с земли и включившийся в бой.

— Они ретировались! Куда именно затрудняюсь ответить, — закричал в ответ Сонрал, ловко снёсший ударом ноги безобразного вурдалака.

— Чёртовы трусы! — рассердился Гэрри, — Нас что? Четверо? Из практически шести тысяч, нас — четверо?

— Пятеро! — закричал кто-то с крыши.

— Трибифон! Верный товарищ! — обрадовался Тейн. А вновь появившийся рыцарь притащил с собой бочонок горючей жидкости и швырнул перед медведем.

— Отходите! — крикнул он и выстрелил из арбалета горящим болтом. Улица мгновенно вспыхнула, и огонь отгородил орды вурдалаков от принца с его свитой. Лампту в спешке затушил шерсть на лапе, которая тоже решила загореться для порядка. Трибифон спустился с крыши и довольный собой подошёл к уставшим от бесконечных сражений героям.

— Докладывай, Трибифон! — скомандовал Тейн.

— Нечего докладывать. Мой батальон полностью разбит. Жив только я. Ваш, ваше величество, полагаю тоже. Я знаю про уцелевший полк из дивизии Мартана. Они закрепились в башне гильдии и удерживают её, ещё несколько отрядов где-то расселись, скорее всего, — отчитался вовремя появившийся рыцарь, — И Талас пропал без вести, надеюсь жив. Никто не ожидал атаки демонов.

— Мои ребята только что были здесь! Пришли со мной! Мы с минимальным сопротивлением с восточной стороны прошли до дворца, и вдруг, мы приняли волну фанатиков! — разнервничался Сонрал, — Где всех по городу искать?

— Удивительное дело. Как неожиданное событие смогло полностью уничтожить всё наше наступление, — призадумался Лампту.

— Неожиданным событием ты называешь полчища демонических тварей, взявшихся из ни от куда? — злобно напал Сонрал.

— Не кипятись. Надо уходить, вечно это гореть не будет, а те сволочи только и ждут, когда смогут нами отобедать, — перевёл тему Лампту.

— Что ж, идём к башне, — предложил Тейн, — Это маленькая крепость, как я помню, да выход на стену есть. Сможем удерживать.

— Вы главный, ваше величество! — гордо согласился Гэрри.

Они поспешили взобраться на крышу и уйти путями Трибифона, которыми он к ним пришёл. Выяснилось, что Трибифон не особо из далека-то появился. С соседней улицы. На ней всё ещё продолжались бои, если можно так сказать. Тинторы сражались за свою жизнь и не знали куда податься.

— Солдаты! Прикрывая друг друга, следуем за мной! — скомандовал Сонрал, прямо с крыши дома. Воины, послушались, что достаточно естественно. Более того, принц, пусть и чужого государства, даже вселил в них уверенность! Герои спустились на улицу с крыш, и вся свора вместе направилась по улицам к своей цели. Но разъярённые фанатики зажали их в кольцо прямо на этой улице.

— Чёрт! Нам не уйти от сюда! Заходим в дом! — скомандовал Тейн. Около пятидесяти тинторов армии Фу плюс известная нам свита заняли разграбленный дом, который по случайности оказался резиденцией графини Тейры в столице Дю. Лампту сразу узнал её диванчик, за сценой на котором ему однажды довелось наблюдать.

— Что будем делать? — спросил один из солдат.

— Заколотить окна и двери чем угодно, зажимаемся в глухую оборону! — скомандовал Сонрал. Так они и поступили. Закрыли каждую щель, чем могли и продолжили сдерживать атаки. Какое-то время вурдалаки и фанатики ещё скреблись за стенами, а потом потеряли интерес. Плачь и мольбы доносились с улицы, и создавалась сильнейшая напряжённость. Лампту сидел на полу опёршись спиной на шкаф, которым задвинули входную дверь. Лестницу на второй этаж перегородили, засыпав мусором и домашней утварью. Сонрал поглядывал на улицу через небольшую щель, а Тейн и Гэрри напряжённо пытались вспомнить наиболее простой путь к башне гильдии.

— Нам нет смысла идти в башню, — вдруг произнёс Трибифон, многозначительно упёршись рукой в подбородок.

— То есть как это нет смысла? Там разного охотничьего добра у меня запрятано, пригодится, — оживился Лампту.

— Нам нужно объединиться с выжившим полком, так у нас больше шансов покинуть город, — ответил Гэрри.

— Нет, мы не покинем город! Объединившись с полком, через канализацию пройдём во дворец! Если это демоны Бойни, мы должны узнать у Маиры, как это остановить! — раскричался Трибифон.

— Что? Ты в своём уме? Нужно уходить из города! Собраться с мыслями и силами! — завопил недовольный Сонрал, когда резко отвернулся от окна.

— С какими силами? Королевство По захвачено койонами, моё королевство раздирают демоны и фанатики изнутри, а из трёх дивизий направленных Сейдом — две разгромлены! Ты понимаешь или нет? Шесть тысяч солдат сожраны заживо! — размахивая руками и нервно подёргиваясь, ответил Тейн, он подошёл к Сонралу и посмотрел ему прямо в глаза, — Трибифон прав, теперь мы не можем уйти из города! С каждой минутой по улицам бродит всё больше адских исчадий и если это не остановить, Бойня повторится вновь!

— Я всё понял, Тейн, успокойся. Но и ты пойми, нас сейчас пятьдесят. Мы не дойдём до соседнего дома живыми, а ты хочешь идти во дворец, — ответил Сонрал, когда отступил от принца.

— Нет! Величество прав, если мы не найдём причину всему этому, то уже никто не найдёт! — Лампту поднялся на ноги, — Братья, я не обещаю вам, что все мы выживем, но медлить больше нельзя! Прямо сейчас мы должны быстро и без оглядки попасть во дворец!

Солдаты немного воодушевились, но перспектива была очень мутной и сомнительной.

— А когда кто-то доберётся до дворца, что ему делать? — заинтересовался Трибифон, так как был уверен, что доберётся.

— Чудище, в которое обратился Марлон, пробило стену на первом этаже. Теперь это прямой путь в восточное крыло. Оказавшись там бегите на право, к лестнице для прислуги. Напротив неё увидите дверь в комнату, встречаемся в ней! — предложил Тейн.

— А что там? В комнате? — на всякий случай спросил Гэрри.

— Там моя коллекция оружия, — ответил принц ему, сверкнув глазами.

Лампту размял плечи и молча отодвинул шкаф от дверей.

— Что ж, готовы? — спросил он, робко выглядывая на улицу, — Там рассвет.

— И всё? — удивился Сонрал.

— Всё, — ответил Лампту, негодующе разведя руками.

— Бежим! — дал команду принц, и все кто был в доме побежали на улицу ко дворцу. Вскоре их заметили вурдалаки и лавиной обрушились на беглецов.

— Быстрей! Быстрей! — подгонял всех принц, отмахиваясь мечом от врагов, а Лампту двигался впереди всех и прорубал путь через уродцев, как ледокол через замёрзшее море. На месте выжженного парка недругов оказалось ни счесть, как много. Непреодолимая орда мгновенно накинулась на приближавшихся, но всё-таки, Лампту удалось дотащись, всех кого удалось, до дыры в стене. И, как принц завещал, оказавшись внутри, медвежий титан направился направо. За ним последовали Сонрал и ещё семеро тинторов. Лампту не стал отвлекаться на поиски королевича, так как толпы хлынули следом и времени на то, чтобы провериться не оставили. Единственный раз, когда Лампту решил уточнить потери, произошёл уже в комнате напротив служебной лестницы, в той упомянутой Тейном собственно. Гигант бросил секиру и взялся за двери, чтобы захлопнуть их.

— Это всё! — закричал Гэрри, забежавший за мгновенье до того, как ему в шею чуть не впился неприятельский упырь. Медведь захлопнул дверь со всей силы, что даже разрубил тех кто оказался в проходе. И продолжил с силой удерживать.

— Мы добрались! Ха-ха! — обрадовался принц Тейн.

— Можно как-нибудь потом радоваться? — попросил Лампту, в двери которого ломились полчища монстров.

— Как думаете, а можно горожан вылечить от этого? — задумался Трибифон. Он был известен в светском обществе своей способностью задавать несвоевременные вопросы.

— Ты серьёзно считаешь, что это самое важное сейчас? — разозлился Сонрал, — Из пятидесяти пяти — двенадцать… Могло быть хуже.

— Куда делись остальные? — со всей возможной искренностью и переживанием спросил образованный рыцарь Трибифон.

— Друга, схватила одна из этих тварей, она вгрызлась в его шею! О, Боги! За что вы с нами так! — один из солдат разрыдался и упал на колени.

— Отставить слёзы! — потребовал Гэрри, — Что теперь, ваше величество?

— Вооружайтесь, — с улыбкой произнёс принц.

Комната оказалась не тронута никем, всё было так, как когда Тейн последний раз был в ней. На постаментах и манекенах расставлены различные оружие и доспехи, здесь были и крайне уникальные. Например барсарские латы северных кланов, а уникальны они из-за особого материала, который используют для ковки. Ледяной колдун, надевая эти доспехи, объединяется с ними на духовном уровне, и они обретают магическую особенность ранить того, кто по ним бьёт.

Но если снарядится кто-то другой, то магия не будет работать и это будут просто латы, но очень прочные при своей лёгкости. Кстати, барсары никогда не используют сплошную броню, чаще всего они закрывают определённые части тела, которые не боятся подставить под удар, поскольку стоимость материала очень велика. Его трудно ковать и добывать. К принцу он попал от старого торговца, а как этот доспех вообще оказался за пределами северных кланов загадка, которая не имеет значения. Так же в комнате располагалась жемчужина коллекции Тейна — боевой меч королевства Тинтории. Острота такого меча непревзойдённая на столько, что он разрезал пёрышко упавшее на лезвие. А необычайно маленький вес и точнейший баланс делали уникальный меч идеальным оружием ближнего боя. Им-то Тейн и вооружился, это фамильный меч его королевской семьи. Так же присутствовали множество лат и доспехов различной тяжести: волкийские кольчуги из самого Вульфорга, даже деревянная броня восточных медвегов из Медвежьих королевств. Жаль Лампту они малы, но для него нашёлся напузник с наплечниками для медведей из Северных Кланов, а также топорик поменьше. В узких коридорах дворца особо секирой не помашешь.

В коллекции было абсолютно любое холодное оружие от копий до бердышей, от луков до арбалетов, от нагаек до цепей и, наконец, от мечей до клеймор и сабель. Лампту собирался последним, так как он держал двери, и дал себя сменить только восьмерым. Потом снова принялся держать двери.

— Вот мы и готовы, ваше величество! — произнёс довольный Гэрри, помахивая кортиком.

— Прекрасная коллекция, мой государь, — добавил своё одобрение Трибифон.

— Самое время, облизать зад его величества, друзья мои, — Сонрал всегда чем-то недоволен, нарочно портит настроение, которое с таким трудом находится.

— Успокойся, Сонрал. Теперь мы через потайной ход идём прямо в тронный зал, — широко разведя руками произнёс принц Тейн да с такой обворожительной улыбкой, будто за окном солнышко и никакой войны и вовсе нет, а все в прятки играют. Кстати о погоде за окном, поднялся жуткий шторм с проливным ливнем. Хорошего на улице было мало, разве что день.

— Через какой ход? Ты не говорил про ход! — Лампту устал держать дверь, которую то и дело толкали с обратной стороны. Вскоре костлявая рука пробила дерево и схватил медвега, сильно его оцарапав, — Нет времени! Бегите уже!

Тейн повернул часть барельефа на стене, который изображал всевозможные цветочки, по ведомой только принцу причине. И часть стены отодвинулась на полметра и тем самым открыла узкий путь куда-то, заканчивающийся лестницей.

— Сюда! — сказал принц, зажёгший факел, стоящий при входе. Свора принца, или свита, потихоньку, аккуратно прошла в проход, — Лампту, давай!

Медведь сорвался с места и двери тут же проломились, он бежал так отвержено, что язык выпал на плечо. И с могучим скрипом кое-как проник в коридор, Тейн, просочившись ему между ног, закрыл путь. Семеро солдат доблестно остались задержать прорвавшихся, чтобы у пятёрки принца хватило времени добраться до Маиры. Их подвиг никогда не будет забыт, как и подвиг остальных.

— Величество! Поаккуратнее там с факелом внизу. Мне ещё пригодится моё мужество! — потребовал, с трудом помещающийся, медведь.

— Идите к лестнице, — уверенно произнёс Тейн и попытался протолкнуть Лампту. Компания продвинулась вперёд вглядываясь в тёмную пустоту. По пути удалось снарядиться факелами, которых кто-то предусмотрительно оставил множество. Они шли прямо, но вскоре наткнулись на некоторые разветвления хода с лестницами и дверьми в разных направлениях.

— Ваше величество, если не секрет, то скажите, куда ещё можно пройти через тайный путь? — заинтересовался никто иной как Трибифон.

— Много куда. Здесь пути из кабинета, обеденного зала, комнаты заседаний, тронного зала. Из спален короля и королевы. Эти потайные ходы ведут практически через всё восточное крыло, — ответил принц, уверенными шагами пробираясь по мрачным путям.

— А куда они все выводят? — не унимался Трибифон.

— В тоннель под городом. Раньше дворец был другим. Вернее не полным. Было только восточное крыло. И мой прадед Великий Дю, достроил дворец, до нынешнего состояния. А предыдущие жители этого города предусмотрели и способ побега для своего правителя в случае беды. И пути выводили прямо за город под стенами. А сейчас только между комнатами дворца.

— Как интересно, почему я раньше не интересовался историей этого замечательного города? — как заворожённый с детским заинтересованным взглядом Трибифон озирался по сторонам, разглядывая голые камни стен.

— Потому что интересовался юбкой красавицы Тейры, ха-ха-ха, — ответил на вопрос восторженного сэр Гэрри. Лампту улыбнулся, хоть это и не очень заметно в тесноте прохода.

— Да уж, не будь я достойным подданным его величества, то ух, я бы ей показал! — пробурчал Лампту, да с такой уверенностью, какая не снилась ни одному воеводе.

— С чего ты взял, что какого-то кузнеца пустили бы во дворец? — попытался разрушить грёзы медведя Сонрал.

— А иначе как же? Сейчас-то, я тут — здесь. Или здесь тебе не тут? — с ни меньшей уверенностью самоутвердился медвег. Сонрал схватился пальцами за вески, немного массируя их, лоб его напрягся и сморщился.

— Пух и перья, как же голова заболела.

— Лампту, в следующий раз аккуратней с мыслями. Ты иногда такое говоришь, — Трибифон даже вежливо поклонился, когда озвучивал дружескую просьбу. Но на медведя это впечатления ни произвело, он просто не смог посмотреть под ноги, чтобы как-то отреагировать.

— И в этом случае, ты бы ничего ей не показал. Ей, по-моему, подобные ухаживания не нравятся, — добавил своё мнение принц.

— Конечно ей не нравится внимание, ты её этого, уродца видел? И имя у него дурацкое! Она была бы моя, без вариантов, — не стал отказываться от мечты Лампту.

— Эй, эй! Для дамы таких благородных кровей подходит только столь же благородный мужчина! — вмешался Трибифон.

— Согласен, она бы больше подошла мне, как дама сердца, — улыбаясь, согласился принц Тейн.

— Руки прочь от неё! — рассердился Трибифон, забыв с кем разговаривает. Он немного рассмешил королевича.

— Вы в своём уме? Она мертва! — как всегда, всё испортил Сонрал. Лампту попытался потянуться, но вместо этого, чуть не застрял ещё больше. Когда всем удавалось более-менее идти, медвег просто сочился через проход, обшаркивая грудью и спиной стены.

— Она со Зверем, а значит жива и вернётся ко мне! — произнёс мишка, попытавшийся взяться за сердце.

— Ты слишком обоготворяешь этого Зверя, он обыкновенный уличный наёмник, просто с красивой историей, — Сонрал пытался сломать всю медвежью радость.

— Ха-ха! Да что ты знаешь! Слушайте, братцы. Однажды мы с ним попали в заваруху. Был донос, что на налоги величества какие-то недоноски хотят совершить набег. Когда сборщики будут перевозить их в столицу. Старшее величество, значит, нанял меня в сопровождение и обещал серебряников. Тогда Зверь чего-то по башне слонялся и всё о своём драконе язык чесал. Ныл всё — какой он плохой, убил невинного. Думаю возьму его проветриться, чего он напивается без повода. Пасли мы деньги короля, пасли, как на нас обрушились разбойники из засады. Много их было. Всю охрану положили, только я остался! Я думал и Зверя убили! Я бросил пост и схоронился. А этот притворился мёртвым. Он в лагерь-то проник да под покровом ночи увёл сундучок. Приволок он его к башне гильдии, как воскресший ангел, только пьяный. Ох и надранный он был, да продолжил о драконе ныть. К чему бы это я? А вот. Тогда я тоже считал, что Зверь умер, супостат этакий, а он нет, — с чувством, толком и расстановкой поведал историю из своей жизни Лампту, — Напился!

— Будем надеяться, что этот супостат и сейчас нас провёл, — добавил к словам медведя принц Тейн.

— Да даже если он жив, что он сделает в одиночку? — вернул всех на землю Сонрал, бешено взмахнув руками.

— Дракона убьёт, — предположил Трибифон с серьёзным видом, и очень задумчиво поглаживая подбородок.

— Какого дракона, зачем? — разозлился Сонрал, лицо его перекосило, а виски сморщились.

— А почему бы и нет, — добавил улыбающийся рыцарь Гэрри. За дружеской беседой принц и его свита добрались до лестницы наверх, заканчивающейся люком куда-то дальше.

— Там тронный зал, — произнёс Тейн, остановив общее продвижение соответствующим жестом королевской десницы, — Я посмотрю, что там происходит.

— Нет! Принц нам нужен живым, пусть кто-то другой посмотрит, мало ли что, — незамедлительно воспротивился Сонрал, схватив государя за руку.

— Не нужно так опекать меня, — с очень приятной теплотой ответил принц Сонралу.

— Я посмотрю! — вызвался Трибифон и осторожно полез по лестнице. Он упёрся макушкой в крышку люка и, подрагивая ногами, слегка приподнялся, так чтобы его глаза чуть-чуть показались над полом тронного зала.

— Что там? — шёпотом спросил Гэрри, взволнованный от нетерпения. В стороне, тем временем, не обращающий ни на что внимания, Лампту ковырялся в ухе.

— Тише, — Сонрал схватил рыцаря за рот, перекрыв его.

Тронный зал, что предстал перед Трибифоном, сильно изменился. Пол был залит кровью, по очень большой площади, картины зачёркнуты либо содраны. Трон, что стоял раньше в самом торжественном месте зала, теперь находился при выходе на балкон. А вот на старом месте трона расположили ванну из золота, в которой в горячей воде нежилась Маира, под присмотром её верного стража — охотника Ральфа. Из золото-хранилища перетащили кучи монет и украшений, которые демонстративно свалили в гигантскую гору посередине, а на вершину установили кровать с дорогим, на вид, спальным бельём. Интересно банковская система уже почувствовала потерю? Так же привлекал внимание большой обелиск заканчивающийся под потолком. На нём кровью были нанесены какие-то знаки и письмена.

— Так что там? — снова спросил Гэрри.

— Ничего подозрительного, — осторожно спустившись, ответил Трибифон с железным спокойствием.

— Что значит ничего подозрительного?

— Двое. Девушка в ванне и здоровенный волкиец рядом, — пожав плечами, добавил описаний Трибифон.

— Как это в ванне? Это же тронный зал! — в негодование пришёл и Лампту.

— Я не знаю, притащили наверное, как и горы золота.

— Она приказала перенести золото из хранилища? — Тейну тоже стало не по себе, он даже схватился за голову от приступа недопонимания.

— Может не всё, но много, — попытался успокоить Трибифон.

— Что будем делать? — Сонрал решил, что настало время действий.

— Я думаю, первым выскакивает Сонрал и отвлекает волкийца, следом идём мы. Я и Гэрри берём на себя Маиру, Трибифон помогает Сонралу. Лампту, как только выберешься, подключайся по обстоятельствам, — предложил Тейн.

— Согласен, толстый Лампту должен идти последним, — согласился с принцем Трибифон.

— Это кто толстый? Повтори мне в лицо, мелкий! — попытался бушевать здоровяк, но стеснение из-за стен не дало.

— Тихо вам, готовитесь, — скомандовал Гэрри и надел шлем на голову, тоже самое сделали и остальные бронированные воины. Сонрал поднялся под самый люк и ждал сигнала.

— Да поможет нам Хаку… — волнуясь, произнёс Тейн.

— Вперёд, — дал он добро на начало штурма. Да, назовём это мероприятие штурмом.

Сонрал выскочил из-под пола и мгновенно напал на ничего неподозревающего Ральфа. Он только успел потянуться за мечом, как ловкий тинтор подсечкой уронил его на пол, и попытался пробить шею когтями. Но Сонрала в плечо поразила стрела, и он упал рядом. Вырвавшиеся Тейн и Гэрри успели добраться до Маиры, и когда принц уже хотел схватить её, она резко выпрыгнула оттолкнув его ногой во время кульбита и приземлилась в позу напоминающую павлина. Больше она ничего предпринимать не решилась. Гэрри попытался помочь падающему принцу, как его снесли в сторону ударом цепи. Вторым взмахом Ральф ударил по принцу, выбив его меч и дух. Трибифон, что вылез последним побежал в атаку, но получил удар палкой по затылку. На самом деле это было древко копья. Вся четвёрка очень ловко была взята в плен и обезоружена, точными попаданиями стрел. Маира спокойно поднялась и ушла за ширму, ехидно улыбаясь, пока Ральф и Борог связывали пленников. С них сорвали шлемы, и вернулась Маира, показательно хлопая ладошками и смеясь в своём облегающем наряде. Над её головой витало облачко, как будто гнуса. Тень её не была похожа на её собственную, особенно бросалось в глаза то, что у Маиры есть хвост, а у тени его нет, ни под каким углом к свету.

— Что нам делать, любимая, — спросил Борог, толкнув Гэрри копьём.

— Что? Любимая? — удивился Сонрал, — Что это ещё за обращение?

— Ха-ха, так обычно обращается муж к жене, — дала ответ Маира. Принц попытался вырваться из-за обуявшей его злости, но Ральф вернул его на место, со всем грохотом царских доспехов.

— Так вот в чём дело! Ты переспала с каждым из охотников, и они теперь лишены воли! — закричал Тейн, — Низменная тварь, это отвратительно! Нельзя так поступать с волкийцами!

— От чего же? Это самые преданные воины, я бы на месте всех королей сделала себе подобных телохранителей, — Маира нежно провела рукой по шее Ральфа, — Всего-то надо: юбку поднять, и верный мужчина, готовый умереть за тебя, в кармане.

— Ты свела их с ума! Это сломленные волкийцы, гуманнее их убить! Они не осознают, что делают! — закричал Гэрри, который вновь получил сильный удар древком по голове.

— Кто стрелял? Не вижу лука, — как всегда вовремя подключился сэр Трибифон.

— Дерин, покажись, прошу тебя, — с отвратительно милой улыбкой полной самолюбия позвала Маира.

— Чёртов Трибифон, ты что не видел ещё двоих волкийцев? — закричал Сонрал. Держась за верёвку из-под потолка спустился Дерин, вооружённый луком. В отличие от остальных волкийцев, которые достаточно похожи между собой, Дерин был абсолютно белым. В смысле шерсть его белая, как снег, а глаза жуткого красного цвета. Нет, с ним всё в порядке, просто он альбинос. Он прятал своё лицо под капюшоном и был облачен в кожаный жилет. Белый волк поклонился Маире, не произнося ни слова.

— Вот теперь всё стало ясно, — добавил Трибифон.

— Мой дорогой, как ты там был без меня? Всё планировал, думал, как будешь возвращаться ко мне? — Маира наклонилась к самому лицу Тейна и состроила наигранное расстроенное лицо, словно ждала государя домой.

— Заткнись! Зачем тебе всё это? — закричал Тейн на неё.

— Мне это не нужно, это нужно тому с кем у меня договор. Помнишь когда-то мы танцевали с тобой в ночной тишине? Тогда ты пожелал стать настоящим героем. Ваше желание исполнено, принц Тейн. У вас есть шанс стать героем, ха-ха-ха, — Маира отошла в сторону к куче золота.

— Ты утверждаешь, что это я во всём виноват? Ты превратила несчастных тинторов в омерзительных демонов!

— В вурдалаков! До настоящих демонов им далеко, ха-ха, — как ей показалось, Маира уместно поправила принца.

— Все охотники на её стороне? Но ведь Зверь же… — Трибифон уловил некую мелкую деталь. Он не глупый, более того он прекрасно осознаёт ситуацию, в которой находится, но из-за уникального склада ума, он ловко подмечает некоторые мелочи, из-за которых не может представить полную картину. В связи с этим он и интересуется разными, на первый взгляд неуместными, мелочами.

— Да, он тоже охотник… — согласился Сонрал, рассержено сморщив брови. Ему стало не по себе или даже как-то страшно от того, что спасителей в мире не осталось, кроме Хонрода.

«Создать себе идола и верить в него проще, чем верить в собственные силы.» — Вырезка из священного списка, сделанного койонами с книги Хаку.

— Ха-ха-ха. Да! Зверь тоже был на моей стороне, но им пришлось пожертвовать ради убийства графини Тейры, которая мешалась под ногами, — ответила на страшные подозрения рыцарей Маира. От чего на душе каждого образовался страшный след, они потеряли веру в некого спасителя, который придёт и исправит все их ошибки в случае неудачи, — Тейн, мой милый, тебе уготована особая участь, ты станешь костяком армии Сагарата, её главным козырем!

— Ни за что! Я лучше сдохну! — закричал Тейн.

— Ха-ха, конечно сдохнешь, даже не переживай! Иначе, как ты переродишься в героя, ха-ха-ха, — вместе со злобным смехом Маиры неожиданно прозвучал и какой-то треск. Маира обернулась на открытый люк в секретный ход и злобно свела брови. Она посмотрела на Дерина и кивнула ему головой в сторону хода. Дерин натянул тетиву и лёгкой, бесшумной поступью направился проверить всё ли в порядке. Трибифон занервничал и заёрзал, после чего подскочил, на ноги и закричал:

— Ааааа! Паук!

Ральф ловко вернул его на место и сильно ударил эфесом по макушке, несчастный сэр повалился на пол и остался неподвижно лежать. Дерин, стоя около края, на мгновенье отвлёкся на вскочившего Трибифона. В это время мохнатая лапа схватила его за лодыжку и затащила в люк, хорошенько приложив его челюстью об противоположный край. Так он беззвучно и сгинул в яме.

— Что за чертовщина? Кто бы ты ни был, покажись или мы… — но Маира была грубо перебита тем, что вздыбившаяся, волна коричневого меха швырнула топором в голову Борога, от чего тот и скончался. Огромный медведь, уверенно вставший на свои две, окинул взглядом заложников и, перекатившись через плечо исчез за горой золота.

— Сдавайся, кто бы ты ни был, или мы убьём принца! — закричала Маира, сердито вытянув руки вдоль тела.

— Это Лампту, любимая, — сказал Ральф, и принц резко вскочил на ноги и выпрямился сильно ударив, не ожидавшего охотника в челюсть макушкой. Остальные связанные заложники тоже встали, а Сонрал и вовсе оказался свободным, он давно освободился от пут и ждал удобного момента. Ральф попытался защищаться, зазвенел цепью, но ловкий тинтор проскользнул по полу и ударил волкийца в пах. Ральф не смог продолжить бой из-за сильной причинной боли. Маира обнажила нож и попыталась что-то сделать со своей рукой, но Лампту, взяв её за запястье руки, сжимающей нож, поднял на уровень своего плеча, разрушив все её планы. Сонрал освободил от верёвок остальных.

— Спасибо, Лампту, в который раз ты спасаешь всех нас? — радостно обратился принц, потирая запястья.

— Думаю в третий, величество, — довольно улыбаясь, ответил медведь.

— Что ж, Маира, всё обернулось в неожиданною сторону, не находишь? — произнёс Тейн, подойдя к беспомощной предательнице.

— Я не виновата! Мне Сагарат приказал, он угрожал мне! Я была напугана! — взревела Маира, по-настоящему испугавшись.

— Ты не сможешь загладить всей вины, что лежит на тебе! Говори, как спасти тинторов в городе? — закричал на неё принц.

— Их не спасти! Только убить, — Маира сморщилась и закрыла глаза, она была полностью обезоружена.

— Ты понимаешь, что погубила жителей целого города?! Всех! Должен же быть способ всё остановить! — зарычал Тейн, с трудом сдерживая свои руки, чтобы не ударить её.

— У Сагарата сделка с демоном… — еле слышно произнесла Маира, роняя слёзы.

— Что? Я не слышу! — завопил Тейн, пока остальные просто наблюдали за происходящим, а Гэрри держал лезвие у шеи Ральфа.

— Сагарат заключил сделку с демоном… И если его убить, то всё закончится, я думаю… — очень осторожно произнесла Маира, она понадеялась, что её оставят в живых, расскажи она правду.

— Ты думаешь, кто-то в это поверит? — удивился Тейн, указывая рукой на свою свиту, — Сагарат может и не существует вовсе!

— Это правда, клянусь!

— Твоя клятва ничего не стоит, тварь, — принц поднял свой меч с пола и посмотрел на Лампту. Он сразу понял, что делать и усадил Маиру, приготовив к казни.

— Нет, не надо! Я не виновата! Прошу, прости меня! Я не хочу обратно! — искренними слезами взмолилась о пощаде зачинщица раздора.

— Это тебе за каждую осквернённую душу! И отдельно за то, что решила Зверя воли! — с неистовой злостью в глазах Тейн посмотрел в глаза Маиры и уже хотел отрубить ей голову, но вмешался Лампту.

— Подожди, — он задумчиво потупил взгляд, — Как это решила Зверя воли?

— Она переспала со всеми охотниками, совершив брачный обряд тем самым. Они её вечные рабы, — пояснил Тейн, который не ожидал, что останется не понятым.

— Это невозможно. Я сомневаюсь, что она могла соблазнить Зверя, он испытывает слабость к очень узкой разновидности девушек, да и это не главное. Он сверхсамец, — ответил Лампту в таком тоне, будто всё вполне очевидно и все вокруг должны понимать о чём речь.

— Что это значит? — через горькие слёзы спросила Маира.

— Заткнись! Что это значит? — переспросил Тейн.

— Он на столько хорош в постели, что аж ух? — удивился Трибифон.

— Да чего это вы? Вы столько знаете Зверя и не знаете, что он волкийский сверхсамец? — Лампту искренне не мог поверить столь совместной необразованности в области волкийской культуры.

— Не томи, что значит — сверхсамец? — подключился и Сонрал. Лампту всё это время держал Маиру на её коленях за руки, заломленные за спину.

— Ох… С чего начать-то? — недоумевал Лампту.

— Сначала начни! — потребовал Гэрри.

— В этом-то и проблема, что я не знаю с какого начала начать, — Лампту почесал за ухом, — Так, в общем-то, так. Кхм. Волкийцы древняя нация, но было время, когда они были, скажем так, дикими. Тогда у них зародился инстинкт верности, вот…

— И что? — Тейн ждал развязки, как и вся его свита.

— Но природа, она не дура, если бы волкийцы сохраняли вечную верность все поголовно, то мог случиться такой момент, что все бы они умерли из-за того, что не могут с другим. Вот. И среди них, как-то хитро рождаются сверхсамцы и сверхсамки, которые могут с каждым и при этом без проблем, как-то так, — закончил свой рассказ Лампту.

— Никогда о таком не слышал. Он может выбирать партнёршу и его разум при этом не будет привязан к партнёрше? — удивился Трибифон, да так недоверчиво, словно величайшую чушь услышал.

— Да, всё так, сверхсамец — это тот кто нужен, чтобы продолжить волкийский род если вдруг останутся одни вдовы, например, — пояснил Лампту, но как-то застеснялся при этом.

— Так что за прок с этого? Вдовы-то не могут, что он один сделает? — рассудил Сонрал, многозначительно упираясь пальцем себе в лоб.

— Дождётся весны и ему не откажут тогда. У него толи запах особый, толи ещё что, но ему не откажут в общем. Но только весной и только вдовы-волкийки, — задрав указательный палец, подвёл итог Лампту. И принц да и прочие рыцари чему-то обрадовались, конечно, им же вернули веру в спасителя. С такой верой можно великие дела вершить, главное, чтобы вера подпитывалась чем-то.

— Ты говорил у Зверя особый вкус на девушек, ты имел ввиду вдов волкиек? — переспросил, кто вы думаете, Трибифон.

— Отчасти, он всегда тяготел к барсаркам, говорит мех у них приятный, — заулыбался Лампту. А Маира в его руках частично расслабилась и тоже посмеялась.

— Что будем делать с предательницей, в итоге? — спросил Лампту.

— Свяжи её… Не хочу портить радость от того, что мой друг возможно жив, и он на моей стороне, — в мыслях Тейна Зверь воскрес, как феникс из пламени и принёс тепло душевного спокойствия. Лампту поднялМаиру и потащил к верёвкам. Она освободила вторую руку и, неожиданно для всех, укусила себя за запястье до крови. Алые капли упали на пол и она, дико зарычав, подтянулась по руке Лампту, выкрутила её всем своим весом и, освободившись взобралась ему на шею.

— Убейте Сагарата или умрите! — успела закричать она, перед тем как спрыгнуть в открытый люк тайного хода, захлопнув его за собой. Гэрри и Тейн подбежали следом, попытались открыть ход, но она чем-то заперла его снизу.

— Чёрт! Она сбежит! — взвыл Тейн, — Говорил отец, никогда ничего не откладывай!

— Это не единственная проблема, — дрожащим голосом произнёс Гэрри, указав на воспарившее над полом тело Борога. Ральф, тем временем, уронил себя с балкона, будучи связанным и его дальнейшая судьба остаётся неизвестной.

Поднялся столб фиолетового пламени. Борог приземлился на четвереньки и неожиданным резким поднятием головы, жутко посмотрел на собравшихся. Лоб был рассечён, разделяя голову на лепестки, как у тюльпана. Он неистово зарычал, голова его кололась и рвалась, пока не раздвоилась на две огромных крысиных головы с пастями полных зубов. С него ручьями шла кровь. Задние лапы изломились и, увеличившись переросли в настоящие собачьи лапы, руки же надулись как у гориллы и в позе злобного бабуина Борог замер. Глаза у крысиных голов лопнули, а из глазниц показались толстые кольчатые черви, в пастях которых были новые глаза, со зрачками рептилии. Эта тошнотворная, огромная тварь посмотрела на героев, у которых в сердцах не осталось и следа смелости, и взревело страшнейшим рыком, какой только можно представить.

— Конское дерьмо, что опять? — неловко выронил из себя эти слова Лампту.

Глава 13

Очередной залп гоблинского оружия прогремел у заставы Дубравной. Дивизия Вана недавно стремительно освобождала деревни в округе, попутно уничтожая всех отступников. По приказу Хонрода, любой, кто отождествляет себя с неким кровавым культом и убивает своих братьев, должен быть казнён, без суда, почестей и демонстраций. То есть королевский командир прямо приказал убивать всех кто сопротивляется. Хонрод был и остаётся уверенным в том, что койоны враги и любой принимающий их сторону тоже враг. Вану удалось очень быстро освободить большую часть окружающих деревень, а когда пришла весть о смерти короля Сейда, Ван не отрёкся от Хонрода, который официально потерял все полномочия. Принято было решение не говорить обо всём, но слух всё-таки просочился, и, как обычно бывает, тайное стало явным. Часть зверян покинула дивизию, собрав награбленные пожитки, и отправилась домой. Основная масса всё же осталась верна Вану и Хонроду. Но их силы оказалась малыми. Они задавлены в Дубравной.

Ещё залп орудий, койоны прикатили катапульты, где-то захваченные, и готовились их применить, продолжая обстреливать стены заставы, не давая никому высунуться. Захваченных богатых пленников, в том числе Атамана и Аль’Сара, направили в Тейдос для заключения, в последствии за них можно потребовать не малый выкуп. Ещё один удар по стенам заставы. Ночью обстрелы останавливались, так как койоны не видят в темноте, тут преимущество переходило в руки хитрого кота Хонрода и начинались вылазки в стан врага. Камень катапульты угодил прямо в стену деревни, не оставив ей ни единого шанса. Она обрушилась на домики.

— Хонрод, они бьют катапультами, нам не высидеть! Они разобьют все стены и пойдут нас добивать, — закричал Ван. Они стояли около вырытого оврага и смотрели на перебежки койонов, — Придётся сдаваться!

— После того, как мы выслали их Атамана? Нет, сдадимся и нас ждёт смерть! — ответил Хонрод в своей привычной позе, скрестив руки за спину.

— Но, ваше бродие!

— Закат, мой друг! Ещё час и преимущество будет на нашей стороне! Сама ночь нам поможет! — довольно улыбаясь, прорычал Хонрод, — Готовь батальон, как только стихнет грохот, ударим по ним всем что есть!

— Вы уверены, их не меньше четырёх тысяч, а нас, дай Хаку, одна наберётся, — засомневался Ван.

Половина потерь при освобождении большой части земель королевства Дю. И весь остаток уже своих сил койоны собрали в одну кучу, чтобы разбить Хонрода. Техническое оснащение койонов сыграло свою роль, а их великое количество наконец-то пошло на руку Сагарату. Разведка докладывала о возможности появления подкрепления из Полока, но пока было тихо.

— Ты не бросил меня и наше дело. Мы оба понимаем, как важно остановить врага. В этих землях койонов было не так много! Слава Хаку, что наш благородный король прожил достаточно долго, чтобы мы смогли разбить основные силы. Теперь остались эти подранки, — произнёс Хонрод со всей сдержанностью какой мог. Ван смотрел на своего кумира детства, на его стойкость и бесстрашие.

— Хонрод, ты уверен, что они не ждут атаки ночью?

— Конечно ждут! Они же не идиоты. Скорее всего, лагерь под чистую будет заставлен факелами и лампами. Тушить и затемнять при каждой возможности, — ответил Хонрод. Солнце скатилось до горизонта и уже едва выглядывало из-за него. Скоро ночь полностью поглотит земли дня. Койоны прекратили обстрел и, как говорил Хонрод, принялись освещать свой лагерь всеми возможными способами.

Есаул Ир’Мель, как и Ван с Хонродом, прекрасно понимал, что этой ночью возможна последняя вылазка и если её упустить, Дубравную сравняют с землёй. Ему не сиделось на месте, и захваченные рабыни его не вдохновляли. Ожидание скорой атаки не давало покоя есаулу койонов, и ко всему он очень хотел выслужиться перед Атаманом. Он подозвал к себе дополнительных стражников и сел за стол, на котором помимо различных фруктов и сладостей на большом блюде, украшенная салатом и яблоком, затыкающим рот, как у печёного на праздник поросёнка, лежала девушка захваченная в одной из деревень. Она была своего рода украшением стола.

Так как у всех зверян одна общая вера на всех, а именно Культ Бога Всея Зверян Хаку Мира Создателя, то становится непонятно в чём заключается разногласие всех народов. Казалось бы Бог один, история по большей части общая, но нет, война за войной. Дело в повествовании. Тинторы верят, что Хаку запретил на него молиться пять сотен лет назад и с тех давних пор они сами за себя в ответе. Койоны же напротив, всячески прославляют своего Бога, строят ему храмы и верят в книгу, которую некий святой написал под диктовку от самого Хаку. Это священная книга также является сводом законов и правил, которые беспрекословно исполняются каждым койоном независимо от его статуса и достатка. Тут-то собака и зарыта. В священном писании говорится, что самая почётная смерть для мужа — это смерть в бою во имя своего народа, в добавок, Хаку освобождает от любых грехов тех, кто умер подобным образом. Вот койоны и сражаются со всем, что движется. Ещё Койоны легко принимают любые другие верования в иных Богов, так как всё идёт от Хаку. Но если не останется с кем повоевать, то это сделают причиной, мол: «К чёрту других Богов!»

Ир’Мель участвовал в трёх войнах, поэтому он считается абсолютно безгрешным и имеет право на двадцать жён в гареме, грабить, убивать сколько захочет, и присваивать захваченные земли. После этой войны, в случае победы, он получит звание атамана и заберёт себе королевство Дю. Да, чуть не забыл про сотню жён в горем.

Он уверенно взял грушу со стола и нервно сжевал её. Поднялся, сделал пару-тройку кругов по своему шатру. Подошёл схватил одну из наложниц за её прелести с невероятной грубостью, девушка после этого села на подушечку и тихонько захныкала от боли. Громко плакать при мужчинах нельзя, за это можно получить двенадцать ударов плетью. Наконец-то в лагере поднялась суета и прогремели выстрелы гоблинских мушкетов. Ир’Мель улыбнулся полной пастью и обнажил свою саблю.

— Ха-ха-ха, вот и ты! — радостно прорычал он, — Вы все, со мной! — есаул со своей охраной вышел в лагерь, где уже воцарилась кромешная тьма. Звуки боя доносились отовсюду, вот только с кем шёл бой разглядеть оставалось невозможным. Стражи Ир’Меля зажгли лампы, но это мало чем помогло. Грохот, крики и звон мечей. Бойцы Вана подобрались к пороху и прогремел сильнейший взрыв, разметавший часть лагеря в клочья. Из-за спины на главаря койонов напали воины тинторы. Одного стража они умертвили мгновенно. Ир’Мель с ловкостью, которая не снилась жонглёру клинками, отрубил кисти напавшего на него кота, а после заколол. Ещё одного рубанул в вольте. Есаул убивал тинторов одного за другим, словно точно знал, откуда будет удар. Ир’Мель настоящей мастер боевого дела, мало кто мог сравниться с ним в родных его краях.

— Иди сюда! — схватил он одного из тинторов и перерезал ему глотку. На земле у шатра с ящиками лежал мёртвый стрелок койонов, а рядом с ним заряженный мушкет. Бывалый Ир’Мель с дикой злостью на лице схватил оружие павшего и перекинул за спину. Он и стража продолжили шествие по лагерю, есаул что-то или кого-то искал, при этом не жалея ни своих ни чужих. Вот они уже вышли к самому месту прорыва, где стена на стену столкнулись акробаты с жонглёрами, то есть тинторы с койонами соответственно. Взмах сабли и кот пал замертво. Прыгает на голову, финт — ещё покойник. Появление Ир’Меля подняло дух его полка, при том, что сам он ни то что слова, звука не издал. Неожиданно лагерь запылал огнём. Шерсть койонов вспыхивала, как спичка, от чего они вскоре и помри. Из терпкого густого дыма появился отряд котов во главе с Ваном, облачённый в маски. Молниеносные удары, но есаул словно ждал этого. Удар ногой, но Ир’Мель ушёл, взмах сабли — Ван увернулся. Со стражей койона расправились и есаул остался в окружении, а Ван не сбавлял свой напор. Койону удавалось держать на расстоянии пятерых тинторов. Он метнул масляную лампу, но ни в кого не попал.

— Где ваш командир? — закричал Ир’Мель на чистом северном языке.

На этом языке говорят все тинторы и жители северных кланов. На волкийском говорят волкийцы и жители медвежьих королевств. С койонским всё ещё проще.

Ловкий койон резко перекатился в сторону, спиной к огню, чтобы сзади не зашли, а также смог подрезать ногу одному из нападающих.

— Я здесь! — крикнул в ответ Ван и попытался провести серию по койону, но пришлось блокировать удары чужой сабли.

— Нет! Не тебя я ищу, ты слишком молод! — зарычал Ир’Мель, подпрыгнул над головой Вана, эффектно пару раз перевернувшись в воздухе, и пробил саблей горло командному второй дивизией. Ещё поворот и убиты двое, пытавшихся помочь. Пришла подмога, но Ван уже захлебнулся кровью и пал, подёргиваясь в судорогах.

— Ваш командир-сопляк пал от моей руки! На колени перед есаулом Ир’Мелем, и я сохраню ваши жизни! — приказал он вновь пришедшим, снарядившись саблей во вторую руку, даже не пытаясь наклониться. Он ударил по эфесу ногой, и та подскочила ему в ладонь. Удивительно, как необходимые предметы вовремя оказывают возле злодеев.

— Нет! Он убил Вана! — замешкались и испугались солдаты. А койон тем временем готовился к худшему. Ему на подмогу подошли свои и, не дожидаясь реакции, включились в бой. Из толпы, как коршун появился Хонрод. С мощным тигриным рыком и выпустив когти, он атаковал койона-главаря. Мастерство его так велико, что он мог сесть, как сова на саблю в руке есаула и с неё нанести удар. Рёв Хонрода и его молниеносные удары вышибли Ир’Меля из равновесия. Удар, прыжок, блок, взмах ногой, оборот. В левой руке нет сабли. Прямой удар, косой, блок, ещё ногой и в колено — правая обезоружена. Хонрод перекатился за есаула свернул ему шею. После чего вытянулся мордой к звёздам и мощно зарычал. Неожиданно в самый центр битвы ударила молния ярко-красного цвета, а в месте удара, склонив голову, стояла некая фигура. Она подняла голову, и глаза её вспыхнули красным свечением, а предплечья кровоточили. Хонрод обернулся и обомлел:

— Людин! — этого он точно не ожидал увидеть. Человек, снаряжённый в красный китель с плотными кожаными наплечниками, но с коротким рукавом. С черными, как уголь волосами и длинными до плеч. Он взмахнул рукой, широко расставив ноги, и пропел слова: «Сау Алаз Яден!» Тут же красная волна разошлась от его тела и разделила тинторов и койонов, разбросав по разные стороны.

— Кто ты такой? — обратился Хонрод, когда поднялся на ноги, а бой мгновенно утих. И свои и чужие подошли ближе, так как всем было интересно узнать, чем всё закончится и с чего началось. Человек не ответил на вопрос. Глаза его продолжали светиться, а от окровавленных предплечий вздымался красный дым. Он указал рукой на одного из койонов, а после жестом потребовал его подойти. Пёс, поджимая хвост, подчинился требованию людина.

— Командир, это же людин! — обратился к Хонроду посыльный, которому в голову ударил патриотизм, а голубь, что уверенно сидел на его плече, удивлённо какнул.

— Я поражён не меньше твоего, — ответил Хонрод, не сводя глаз с появившегося феномена. К которому медленно приближался напуганный койон.

— Он же, прямо с небес спустился! И по воле его сражение прекратилось! — слышались восхищения со стороны воинов-тинторов, голубь на плече посыльного указал крылом на сказавшего это воина и, с соглашающимся видом, пару раз кивнул. Койоны тоже о чём-то перешёптывались, а удивление их сравнимо с новостью о беременности жены от тебя, но дома ты не был около года.

— Что будем делать, если он не за нас? — осведомился посыльный. А голубь требовательно развёл крыльями, а потом упёр их в место на своём брюшке, которое считал поясом.

— Биться до победного, главное не побояться, — ответил Хонрод. Койон добрался до человека в кителе и боязливо, потирая руки у груди, поклонился. Появившийся поднял руку и опёр на макушку воина, от чего тот заскулил, но мгновенно успокоился. Его глаза тоже засияли красным, и он слегка воспарил над твердью. Его рот зашевелился.

— Я Великий Мейстер Собора Крови Сагарат Подчинитель. Я был ниспослан вам во имя вашего спасения. Дабы я предотвратил грехопадение ваше, — произнёс койон.

— Он что, через него говорит? — удивились тинторы.

— Склоните головы и впустите Огненного Орфея в сердца ваши, ибо кто воспротивится, тот будет низвергнут в гиену огненную! — тяжёлым басистым голосом произнёс койон, — Внемлете силе Орфея, — Сагарат убрал руку с головы койона, несчастный упал на землю от бессилия, и попытался встать, раскашлялся и его стошнило. Он корчился, постанывал. Человек медленно подошёл к мёртвому Ир’Мелю и вытянул руки над его телом так, чтобы кровь с запястий капала на него.

— Рау Милаз Станос Яден

Конос Сау Алаз Оден, — начал он произносить последовательно. Заворожил всех окружающих. Красная дымка заволокла Ир’Меля и поднялся ветер. Тело есаула взлетело над землёй, с громки хрустом его шея вправилась, и сломанные кости встали на место. Вдруг глаза его открылись, а людин резко смахнул руки и спрятал за спину, отойдя в сторону. Ир’Мель приземлился на колени и раскашлялся.

— Что? Что случилось? Хаку милостивый, что это было, как же больно в груди и шее, — захрипел он, потом осторожно поднялся на ноги.

Сказать, что Хонрод был удивлён, значит ничего не сказать. Глаза королевского командира были настолько круглыми, что можно было поставить чашечки, как на блюдца. А дар речи его бросил и ушёл в другую семью.

— Мессия Сагарат, — закричал Ир’Мель и повалился на колени. Затем продолжил говорить на иностранном. И поскольку людин отвечал на слова воскресшего есаула, то, наверное, они понимали друг друга. Койон встал и повернулся к Хонроду.

— Что ж, владыка Сагарат хочет, чтобы я переводил его слова тебе, жалкий червяк! — злобно, чуть ли не плюясь, гавкнул он.

— Я слушаю, — ответил Хонрод с присущей ему хладнокровностью и бесстрашием. Койон кивнул человеку. И, выслушав недолгую речь со стороны людина, обратился к Хонроду вновь:

— Ты видел мою силу, переходи на мою сторону и будешь прощён, а твои люди не будут казнены. Так мессия говорит.

— Переводи ему дословно, пёс. То, что ты дал жизнь куску дерьма, это, конечно, удивительно, но не демонстрирует твою силу. Я не думаю, что кто-то по прозвищу Подчинитель может желать добра моим зверянам и остальному миру. И самое важное, мы не люди! — ответил Хонрод, гордо взмахнув рукой.

— Ах ты св… — чуть не кинулся койон на Хонрода, но замер неподвижно пока не остыл. Человек ему что-то сказал очень требовательным тоном. В их диалоге часто мелькали имена Хонрод, Сейд, Тай-Фу, Сонрал. Когда они закончили беседовать Ир’Мель опять заговорил с Хонродом.

— Владыка Сагарат даёт тебе последний шанс, прими учение Орфея или умри. Он оказывает тебе, навозный жук, великою почесть, обещая обратить лично, — кипя от завести, заносчиво произнёс койон. Хонрод слегка улыбнулся и молча пошёл в сторону одного из шатров, где некогда обедали бойцы армии койонов. Там внутри он поднял с земли яйцо и многозначительно его изучил, покрутив в руке. Пару раз подбросил и поймал пока выходил обратно на место встречи. Человек и койон говорили на своём непонятном языке. Мессия хотел разъяснений действиям Хонрода, а койон судорожно разводил руками. Хонрод встал в десяти шагах от человека и с дружеской улыбкой посмотрел ему в глаза. Сагарат проглотил удивление и поймал взгляд настоящего воина, который не боится фокусов и титулов какими бы они не были. Такого взгляда Сагарат не встречал никогда в жизни, и потому могучему магу крови стало боязно. Страх тоже был великому мейстеру в новинку, и он не понимал этого чувства.

— Лови! — крикнул Хонрод и попал яйцом мессии точно в лоб, расплескав содержимое скорлупы по всей его голове. Не успел убрать липкий белок себе с глаз Сагарат, как сильнейший среди воинов короля Сейда-Фу с разбегу десяти шагов нанёс ему прямой удар в челюсть. Пока маг падал, Хонрод схватил его за воротник, ненадолго наделив равновесием, и тут же наградил апперкотом. Нокаут. Ир’Мель, что схватился за саблю и ринулся защищать своего пророка, получил удар в пах. Наш тинтор ловко обступил его за спину и пронзил шею своими боевыми когтями. Ир’Мель дважды умер.

— За короля! — закричал Хонрод, и было не важно, что Сейд давно мёртв. Тинторы быстро включились в бой, чего не смогли сделать койоны. Победа была практически в кармане Хонрода, он схватил одного из койонов своими ногами и, перебросив через себя, упираясь руками в мокрую землю, ударил им другого. Грохнул бой.

Сагарат медленно поднялся на четвереньки. Из его носа шла кровь, а на земле он увидел пару своих зубов. Лицо его опухло и налилось жаром. Настоящая боль, которая изнеженным магам прибывшим с людинских островов неизвестна, тем более таким высокопоставленным магам как великий мейстер. Глаза Сагарата перестали сиять, он подобрал свои зубы и встал на ноги. Перед глазами прошла сильная рябь, а в ушах поднялся свист. Его стошнило кровью. Людин посмотрел по сторонам: тинторы без оружия и в явном меньшинстве одерживали победу. Сагарат, обомлевший от нанесённой ему обиды, не боялся, что его могут взять в плен или ударить ещё раз. Он точно знал, что когда к нему вернутся силы, то разнесёт своей магией всё в клочья и не оставит ни единой живой души. На будущее, он запомнит, что не стоит использовать сильные заклятья перед врагом, так не останется сил на защиту. Маг крови убрал зубы в карман кителя, не торопясь отошёл к некоему ящику, аккуратно поставленному в лагере койонов, и сел на него. Челюсть и лицо горели от боли, а людин рассмеялся. Койоны напуганные тем, что их великого мессию только что спокойно уложили, понесли поражение и без своего есаула пустились в бега. Настала очередь Сагарата, его, сидящего на ящике, окружили тинторы, и естественно среди них измазанный кровью и слегка побитый, с бешеным взглядом полным адреналина появился Хонрод.

— Людин? — задал он вопрос, для порядка. Сагарат негодующе потряс головой и застенчиво улыбнулся.

— Не понимаешь? Продемонстрируй мощь свою, великий мессия, поговори с нами! — потребовал, сохраняя саркастический тон, Хонрод. Окружающие взорвались смехом. Людин заметил реакцию остальных и тоже посмеялся в голос, как бы поддерживая по-дружески тинторов.

— Чего ржёшь? Больной что ли? — приверженцы Хонрода залились радостью вновь, а Сагарат только повторял за ними.

— Что же нам с тобой делать, вороной мерин? — задумался Хонрод, как вдруг одного из тинторов в его окружении продырявило, как решето какими-то красными стекляшками. Резкий свист и ещё двое были порезаны в фарш, другого слова не подобрать. Коты разбежались в рассыпную, а Хонрод схватил Сагарата, приставив острия боевых когтей к его шее. Но людин только продолжал смеяться.

— Что за чертовщина?

— Конос Оден! — закричал кто-то вдалеке, и трое котов пали от красных лезвий.

— Сау Алаз Яден! — прозвучал голос, и защитников Хонрода просто сдуло сильным ветром, ударяя о всё на пути. Хонрод занервничал, а Сагарат рассмеялся громче прежнего. Тогда командир не смертельно всадил острый палец в шею людина.

— Конос Оден Милаз! — красные липкие плети, обвили ноги и туловище Хонрода, но хватки он не ослабил. Сагарат что-то произнёс на своём языке, а тинтор воткнул ещё один палец. Тогда человек запаниковал и начал что-то нервно кричать. Все оставшиеся тинторы оказались связаны плетьми. А находчивый и крайне умный голубь куда-то улетел, ворча на своём голубином.

— Алаз Рау Станос! — закричал кто-то. Вокруг Хонрода и его заложника поднялся непроглядный красный туман. Тинтор почувствовал стойкий крепкий запах свежей крови, холодный и, для хищника, вкусный. Путы оттягивали руки от шеи Сагарата, и всё труднее было сдерживать руки. В туман вошли пятеро людей со скрытыми головами. Да, это были ещё людины в менее богатых кителях, но более защищённых, с некоторым допущением можно было бы сказать, что бронированных. Вперёд вышла женщина и скинула капюшон, она злобно и недоверчиво посмотрела Хонроду в глаза. Привлекала внимание её странная причёска: половина головы выбрита подчистую, а вторая длинная до лопаток и выкрашена в синий цвет. «Иртон бы удивлён не был, но зверяне…»

— Ты, отпускать, Сагарата, — произнесла девушка на северном языке, но она так шевелила челюстью, что могла вызвать ложное впечатление о её родстве с верблюдом.

— Нет, — метко ответил Хонрод и уверенно улыбнулся. Его мышцы начало трясти, он уже позабыл о сдерживании заложника и пытался его убить.

— Я сказать! Отпускать этот человек! — потребовала женщина вновь, топнув при этом ногой.

— Так убедительнее, но нет! — ответил заносчивый тинтор. Сагарат начал выказывать своё возмущение, но Хонрод резко его приструнил, и людин замер, а на лбу заложника выступил пот. Пальцы медленно пошли внутрь. Заложник закричал. Ни единого раза в истории Сагарата, никогда и ничто не угрожало его жизни напрямую. Если бы Хонрод об этом знал, то шутки ради поздравил бы с дебютом. Из пятёрки вышел ещё один человек, только у него была нашивка на рукаве, да капюшон он не стал снимать. Что-то сказал девушке, после чего ушёл и растворился в тумане.

— Я есть Чимоха, ученица Сагарата Подчинителя. Просить отпускать мой учитель, — произнесла она и продолжила злобно смотреть на тинтора.

— А что будет со мной и моими зверянами? — задал вопрос Хонрод, усиливая хватку. А его голос был сдавлен перенапряжением. Ноги расставленные уже увязли в земле, хвост надулся как труба и казалось, крепок как камень. Глаза Сагарата вспыхнули красным светом и засияли.

— Сау Алаз Яден! — закричал он, и Хонрода отшвырнуло в сторону, разорвав кровавые плети. Тинтор смог разодрать шею магу, но Подчинитель сделал немыслимое.

— Милаз Рау Станос

Алаз Сау Конос, — произнёс он, и кровь пролитая на землю проползла по его телу до ран его, и они залечились, как будто Сагарата никто и не ранил. Также выбитые зубы вернулись на законное место. Сагарат произносил заклятия, так как потерял много сил, как известно ему это не требовалось на самом деле. Двое из людинов с криками: «Конос Оден Милаз!» Схватили Хонрода заклинанием вызывающим красные плети, натуго связывающие.

— Конос, — спокойно сказал Сагарат, и туман упал на землю кровавым ливнем, быстро и зловеще. Хонроду открылись горы трупов, все кто был с ним: убиты и растерзаны. А магов оказалось не меньше дюжины. Великий мейстер подошёл к девушке со странными волосами и всадил ей пощёчину, начал гневно на неё кричать, ударил ещё раз по той же щеке. Она упала на землю. Хонрод не отпускал надежды выбраться и сбежать. Сагарат повернулся к Хонроду, довольно засмеялся, а дальше тёмная пелена. Королевский командир был отсоединён от мира и не помнил, что случилось дальше.

***

Снег. Снег повсюду. Чёртов снег заполонил собой каждую точечку пространства, но пейзаж, тем ни менее, в течение пути разбавился одинокими деревьями, а на горизонте наконец-то показался лес покрытый мерзким снегом! Солнце безразлично светилось на небосводе и при этом жадничало своё тепло изголодавшемуся миру. Два шерстерога, гружёные «поднехочу», без всякого стеснения везли четверых пассажиров. Следом тянулся хвостом караван медвегов. Бронированный рыцарь задремал в пути, и дела ему не было до того, что правит шерстерога девушка. «Она умеет, пусть занимается», — рассудили мысли на срочном собрании по поводу мужского достоинства Иртона. Так он, покачиваясь, ехал какое-то время, пока не упал в сугроб с седла.

— Ха-ха-ха! — громко рассмеялась Аиша, остановив шествие. Караван начал плавно обтекать остановившихся, как река камень.

— Иртон, хватит позорить свой, и без того позорный, род, — с улыбкой полной иронии, останавливая шерстерога, сказал Зверь. Пассажир поднялся из сугроба, сердце бешено колотилось, так как это очень страшно — падать во сне. Отряхнулся и неуклюже начал свои потуги по поднятию себя в седло, закидывая ноги и упираясь во всё, что можно.

— Ха-ха-ха! — ещё большим смехом залилась Аиша, после чего спрыгнула на снег, — Предлагаю сделать привал! — радостно разведя руками, как бы, описывая радугу, крикнула она, а Иртон грохнулся в сугроб, когда задуманное воплотить в действительное не удалось.

— Жуть какой холод, я устала от этого похода. Долго ещё до Северных Кланов добираться? — спросила Тейра, нехотя спешившись. Аиша швырнула снежок в небо и тот лопнул с треском, как фейерверк. Караван остановился. К Аише подъехала Дилайла Младшая, дабы узнать причину остановки. Это был привал на ночь. Медведица злобно оскалилась на Зверя, засыпающего её воздушными поцелуями, и отъехала прочь. Медвеги начали разворачивать лёгкую стоянку.

— Десятка два вёрст, завтра будем на месте, — ответила Аиша, похрустев косточками в пояснице, пока потягивалась. Зверь достал луковицу с куском мороженного кролика и радостно съел. Почесал рану на шее своей металлической рукой, побаиваясь как бы инфекцию не занесло. Пасть мученика была грязной. Тейре хотелось размяться, как Аиша, но слишком уж холодно было. Она решила поменьше двигаться.

Солнце зашло, и они уже сидели в небольшом и тесном шатре вокруг костра.

— Зверь, ты говорил, что был в золотой кузнице самого Хаку, так что случилось, когда ты проник внутрь? — спросила Аиша и протянула Иртону наглухо замороженного окуня. Совсем недавно, а именно у себя дома, Иртон брезгал любой еды, которую не знал, тем более сырой. С мясом у него не задалось, когда предложили сырого шерстерога, часть пути Иртон корчился от боли, пока не вывел из себя непереваренный кусок. Другое дело с замороженной рыбой, она у него пошла на ура, а так как кушать хотелось постоянно, это стало его любимым блюдом. Жители северных кланов готовили продукты, только ради вкуса или чтобы согреться, а в целом для них в этом не было надобности. Тейра тоже втянулась наедаться печёной в углях сытошкой, уж больно сладкая.

— Да, именно так! День был страшный, гроза и жуткий ливень. Я добрался до кузницы. Огромные ворота вели в неё, запертые на гигантский амбарный замок. Обошёл вокруг этого огромного дома из чистого золота! Я знал, что это мягкий метал и попытался вломиться или, как-то вскрыть. Но стены оказались слишком толстыми. На крыше были окошки, да больше нигде. И по счастливой случайности они были открыты. Оставалось только забраться, в грозу это было не так-то просто, но я смог, — добавил Зверь и закусил куском сытошки свой рассказ.

— Это чудесно, так когда проник, что? — Аиша мило соединила руки в замок и продолжила слушать.

— Попал в гигантский зал, полный механизмов, котлов и приспособлений, зачем которые нужны, я и представить не могу. Я осторожно пробрался через зал к мощным воротам, из-за которых поблёскивал свет. Внутри я обнаружил доспехи на пьедесталах и разномастное оружие на подставках. Каждая вещь во всём была проработана до мелочей, там были и доспехи, похожие на твои, Иртон. Но внимание моё привлёк этот меч. Он лежал в стороне, особняком от всего остального. Я украл его и сбежал оттуда.

— И всё? А как же встреча с Хаку? — удивилась Тейра такому сухому и скучному рассказу.

— О, да. Хаку. Признаюсь честно, он был не доволен тем, что я без спроса выношу его вещицу. Он не стал со мной особо разговаривать и напал. Я отбивался его же мечом от него. А выглядел он очень чудно. В маске, с него сыпался песок, и ещё этот блеск и свет. В какой-то момент он схватил меня за руку и сжал её. Появилась какая-то дымка, не знаю, как описать. — Зверь посмотрел на свою металлическую руку, изогнув её так, как будто кто-то до сих пор держит за неё, и сморщился, пытаясь вспомнить всё детально.

— Красный туман, через который пробивался синий свет? — очень осторожно, пытаясь не привлекать внимания, спросил Иртон. Зверь поднял на него свои удивлённые глаза и даже поднял не менее изумлённые уши, как охотничья собака услышавшая выстрел вдалеке, — А двигался он, издавая металлический гул?

— Да. Именно так. Откуда ты знаешь? — Зверь не сразу нашёл себе место, так как подобная ситуация случилась с ним впервые. Неуверенно подёргал бровями и перекорчился в нескольких интересных минах. Нет, многие утверждали, что тоже видели Хаку, но не один не мог описать того, что слышал или видел волкиец.

— Не знаю, что это было. Но нечто подобное напало на меня. После чего я встретился с вами, — пожимая плечами, ответил Иртон.

— Почему ты не рассказывал мне?

— Повода как-то не было… — Иртон попытался продемонстрировать всю искренность на какую был способен.

— Иртон, и впрямь, ты не рассказал о себе! — Аиша переметнула свой искрящийся взгляд на людина.

— Да, что мне рассказать? — чего-то испугался Иртон, будто бы на допрос попал.

— Как вы со Зверем встретились например? — помогла Аиша взобраться Иртону и с выбором темы разговора.

— Это лучше я расскажу! — крикнул Зверь. Честно признать, рассказывать в красочных подробностях Зверю редко удавалось. Поэтому для придания пестроты своим рассказам, он использовал выпивку всевозможных оттенков.


Утро было обыкновенным. Всё тот же одинаковый снег повсюду. Основная колонна выдвинулась вперёд.

Зверь с Тейрой заняли своего шерстерога и тронулись. Путь и дела подошли к обеду. Из-за одного из снежных барханов поднялась стена из маленьких землянок. В городе не было ни дворцов, ни замком. Даже заборов не было. Были, конечно, огороженные участки под охраной вооружённых медвегов, но сторожили они живность некую.

Культура Северных кланов не продвинулась в сторону роскоши, все их технологии и навыки нацелены на выживание и взаимопомощь. За долгую многовековую историю существования этого народа ни разу ни один легат или князь, не напал на другого. Более того они не попытались вытеснять тинторов с плодородных тёплых земель, а продолжили жить поживать на своём севере. Медвеги северных кланов поклоняются Хаку-охотнику. В его честь дважды в год устраивают празднества с охотой на опасных северных животных, а по окончании ритуала следует пир. Разница верования от варианта койонов заключается в замене кузницы на охотничьи угодья, а так же Хаку-охотник искупает грехи лишь тому, кто не отвернулся от своего собрата. «От каждого польза и никто не забыт». - Эти слова выгравированы на стене храма барсаров.

Среди жителей северных кланов нет бедных или голодных, Рекс питается не лучше и не хуже остальных жителей. Единственное отличие, что он не охотится сам, а еду ему приносят подданные его избравшие, а он выполняет важнейшую функцию: защиту и распределение еды поровну среди всех и каждого. Так же он глава над легатами и князьями. Разница между последними в наследовании. Легат не наследует удел, а избирается заново, только Рексом.

Конечно, войны с северными кланами случались. Первый раз это была война в оттепель, когда льды отошли так далеко и надолго, что волкийцы решили копать золото в горах и отбить его силой, дабы не делиться. Кланы выиграли. Ещё война была в великую «Бойню», тогда барсары и медвеги защищали земли от демонических тварей, которые и по сей день рыскают где-то неподалёку.

Буквально в десяти шагах от первой землянки городка, который носит гордое имя — Северные Кланы, Аиша спешилась и куда-то побежала.

— Куда ты? — закричал Иртон, но Аиша не ответила. Как и откуда в её руках появился лук, Иртон не разглядел, но на сердце остался осадок недопонимания. Аиша в двухстах метрах от друзей остановилась, прицелилась, выстрелила и обрадовалась, как маленькая девочка, выбившая первый приз. Её лук необычной формы растворился в воздухе, что Иртон не смог не заметить, у него немного перекорёжило лицо, а мозг не произвёл ни одной мысли, только стал крайне подозрительным. Аиша вернулась, аж с двумя подстреленными кроликами, висящими, на тонкой и острой сосульке.

— Откуда сосулька? — спросил Иртон.

— Что, прости? — переспросила Аиша, в её землях не было правил приличного общения, главное не грубить никому, остальное мелочи.

— Я спрашиваю, как ты смогла убить кроликов? — с абсолютным чистым недоверием переспросил Иртон.

— Я их увидела, подошла поближе и, применив свои навыки, застрелила их, — попыталась всё объяснить барсарка человеку, который, скажем так, не знает, как убить кого-то сосулькой. Зверь улыбнулся, спешившись, и скрестил руки на груди в ожидании реакции Иртона. Караван же продолжил двигаться в селение.

— Так. Нужно разобраться. У тебя же нет лука? Но я видел, как ты стреляла. И, получается, ты стреляла этой ледышкой. Да сама эта ледышка такая ровная и острая! Она не могла в природе образоваться, — настоял Иртон, он даже немного вспотел, так как мозг, испытывая сильнейшее напряжение, ускорил кровообращение, через сердце, разумеется.

— Ха-ха, почему ты удивляешься? Ты же сам людин! Ну-ка покажи какое-нибудь колдовство! — закричала с тёплой улыбкой Аиша, — Ой, забыла, ты не можешь, это же Этар.

— Какое ещё колдовство? Как перемещающийся в ножны меч?

— О! Сейчас будет весело, — обрадовался чему-то Зверь.

— Ха-ха. Хотя бы это. Я покажу, стой и смотри, — обрадовалась Аиша. Она любила демонстрировать своё мастерство, так как была очень талантлива в магии. Для её юных лет, она сильный выдающийся волшебник сравнимый с самим мечом рекса, который, по совместительству её отец. Меч — тоже должность при рексе северных кланов, примерно такая же, как Щит рекса, только на неё назначается кто-то из барсаров или клятвенников.

Снежный барс бросила кроликов в снег и, по-детски радуясь, отбежала чуть в сторонку. Обернулась на Иртона, застенчиво прикрывая рот ладонью, и начала медленно танцевать, совершая повороты тазом. Её глаза засветились ярко-белым светом, зрачки провалились и исчезли.

«Это уже подозрительно», — вздумалось сознанию Иртона.

Неожиданно она приняла боевую стойку и совершила пару махов, сжимая кулаки, от груди и переплетая руки. Она аккуратно повела ногой с вытянутым носком в сторону, и все её действия напоминали что-то из восточных единоборств.

«Она убила кроликов с помощью Кунг-Фу?» — предложил версию мозг, закипающий в соках недоинформированности.

Барсарка продолжала свои замысловатые движения, а вокруг неё поднялся лёгкий ветерок, вздымающий снег. Тейра спешилась с шерстерога и помчалась смотреть на чудо. Её глаза горели радостью, как в первую встречу.

— Аиша, хватит танцев! Покажи уже, чем прославлены ледяные колдуны! — закричал Зверь, уставший наблюдать детскую самодеятельность, вновь скрестив руки на груди и нетерпеливо подёргиваясь. Аиша довольно улыбнулась и сделала эффектный рондад, который… «О Боги милостивые! Это что? Это как? Не может быть! Нет! Ух-ты, мама моя родимая! Это… Это! Невозможно!» — раскричался мозг Иртона, отчего давление в крови нашего героя подскочило и тут же сравнялось, пролившись кровью из носу. Рыцарь повалился на пятую, растерявшись. То, что лицезрел он, навсегда перевернуло его жизнь. Рациональное мышление, которым он так дорожил, подвело его и в отчаянии застрелилось. В момент прыжка рядом с Аишей вырос метровый столб чистейшего прозрачного льда! А когда она приземлилась, ледяные кристаллы выбились из-под снега вокруг неё идеальной окружностью. Она в уверенной стойке сделала пару ударов по воздуху, как каратист, а из её кулаков вдаль устремились ледяные иглы. Резко выдохнув и топнув ногой, подобно ниндзя, от её ноги вперёд проросла целая борозда из острого льда. Потом она изобразила, как натягивает невидимую тетиву и в руках материализовались ледяной лук и стрела! Она отправила её подальше. Сальто с вытянутой ногой и по ходу её пальцев нарисовалась арка, в центре которой она встала на носок, вторую ногу согнув колене, так что стойка напоминал цифру четыре. Колдунья заметила Иртона, сидящего на снегу с разинутым ртом. Добро, но ехидно улыбнулась, и сделала пару широких выпадов ногами, изображая из рук крест в виде плюса, который впоследствии развела, задирая руку ко лбу, а вторую пряча около рёбер. Затем она моментально распрямилась, протянув руки к небу. Из-за её действий под Иртоном вырос ледяной изящный трон, нагнав ужаса.

— Святые угодники! Как же это возможно?! Как тебе это удаётся?! — завопил он, сидя на очень удобном троне, упёршись в его спинку. Аиша рассмеялась и в конце представления поклонилась, изящно проведя руками вдоль воображаемого пуанта, что вызвало снегопад, но не обычный. Он как будто был из брильянтов, сказочно играющих на свету в безмятежном падении. Тейра рассмеялась и зааплодировала, прыгая с ноги на ногу, как малышка. А Зверь одобрительно показал большим пальцем вверх, сжав кулак своей металлической руки.

— Да как же это?! Это так всегда!? Но почему?! — разнервничался Иртон. Он видел зверян, говорил с каким-то духом через музыку, да что там, убежал от дракона. Ему встретился какой-то чёрт лысый, но ничто не вызывало такого впечатления, как полное нарушение законов природы.

— Откуда, чёрт побери, брался весь этот лёд!?

— Ни от куда, — ответила Аиша, переведя дух после своих упражнений, — Это ещё так, игрушки. Ты не видел и четверти. А как это всё выглядит в поединке. М-м.

— Как это, ни от куда? Это не может браться из «ни от куда»! В «ни от куда» это от куда-то должно было попасть! — вера Иртона в непоколебимую науку треснула, как стеклянный бокал от напряжения, — Не может этого быть, никак не может быть!

Глаза Аиши вновь засветились ненадолго, после уверенного сжатия и раскрытия кулака, в её ладони образовалась точная ледяная фигурка Иртона, которую она ему протянула. Он взял её в руки. «Какой ужас! Точность этой резьбы по льду, не снилась ни одному компьютеру или лазеру. Фигурка абсолютно идентична тому, как мы выглядим!» — взорвалось подсознание, и мозг принялся поедать себя изнутри. Фигурка неожиданно распалась на маленькие снежинки и осыпалась, Иртон поднял глаза на, изящно водящую кистью, Аишу, неспособный захлопнуть челюсть. На его глазу случился нервный тик, так как у колдуньи за спиной выросли ледяные ангельские крылья, на теле кристаллическая броня закрывшая её всю и корона на голове. Аиша приняла позу великого полководца, крайне демонстративно. Но вскоре рассмеялась и всё осыпалось горой снега.

— Ты видел это, Иртон? Вот ради чего мы здесь, а представь их таких тут тысяча! — Зверь прижал Иртона к себе за плечо и плавно провёл рукой, как бы показывая перспективы.

— Хо-хо-хо. Это удивительно и прекрасно, легат Аиша! Как это получается? — спросила Тейра.

— Этому долго обучаются. Я концентрируюсь и частично перехожу в тонкий мир…

— Куда? — не дал договорить Аише Иртон.

— В тонкий мир. Это грань между мирами, не осязаемая линия между всем и всеми. И, направляя туда свою энергию, я меняю наш мир, — барсарка очень одухотворённо соединила ладони у своей груди.

— То есть ты можешь призывать или менять не только лёд? — задумался Иртон.

— Нет. Только лёд. Не огонь, не ветер, не воду. Исключительно лёд, — очень утвердительно, как это делают учителя, заявила Аиша.

— Но почему? В тонком мире, что только лёд? Или все миры на самом деле лёд, а всё остальное от лукавого? — запаниковал Иртон, так как мало того, что это необъяснимое явление, так оно ещё и само в себе нелогичное.

— Ха-ха. Кто знает… Я не могу дать на этот вопрос ответ. Тебе любой барсар скажет, что через тонкий мир влиять можно только на лёд. И то, никак тебе хочется. Простой переход в тонкий мир не даёт колдовать, нужны физическая сила и отточенные движения. Так же чистые мысли, концентрация, — загибала пальцы провожатая. Слова Иртона немного позабавили её.

— Ух-ух. Как же мне жарко! Страшно и восторженно! К этому нужно привыкнуть! Господи, как же это! — закричал Иртон и схватился руками за затылок, потом лоб и сердце. Каждая клеточка тела взбудоражилась. Только сейчас, спустя месяцы походов и пребывания в ином мире, мозг Иртона наконец-то согласился с той информацией, которую получает от органов чувств, хоть и немного обиделся.

Со смехом и радостью за трясущегося Иртона они вошли в поселение.

Так как время обеденное, из труб домов валил дым. Жены готовили покушать кормильцам и детям, или мужья готовили. В традициях Северных кланов всё зависит от того, кто кормилец, а им является приносящий еду, второй, соответственно, должен делать что-то другое, не зависимо от пола.

На улице стоял, никого не удивляющий, мороз. Дети играли, в основном кувыркаясь в снегу да катаясь с горок. Глубже в посёлке сделана некоторая пустая площадь, на которой изо льда стояла очень красивая скульптура бога Хаку, под ней жаровня, которую только начали растапливать, и два очень-очень волосатых быка. Шерсти на них висело больше, чем на многотонных шерстерогах. В сторонке от площади небольшой загон, где было собрано много шерстерогов, все разные и с разными метками на уздечках. Туда-то Аиша перевела двоих наших, а сумки пришлось тащить самостоятельно. Дальше уверенным шагом она направилась к другому концу площади, где бросила ношу.

— Ну вот! Вы в Северных кланах, — радостносообщила она новость.

— И что? Нас вот так никто не встретит? А где рекс? — удивилась Тейра полному отсутствию подобающих её статусу почестей.

— Не переживай, думаю, наша новая подруга, как легат, всё устроит, — Зверь бросил две огромные сумки к остальной куче. Иртон долго перебирался через площадь, так как его, как владельца волшебных доспехов, нагрузили всем, что тащили два шерстерога, Иртон почти справился, перенёс всё за три попытки.

— Я всё устрою? — удивилась Аиша, — Думаю, вы сами должны пойти к нему.

— Сами, так сами, — не расстроился Зверь.

— Так куда идти? Где его искать? — разнервничалась Тейра, — А где мы будем жить, пока находимся в его владениях?

— Владения не его, живите, где хотите. Попроситесь к кому-нибудь в домик или сами постройте, — предложила Аиша, да с такой простотой, будто сейчас сама так и поступит.

— Нам что, не могут предоставить покои? Мы же послы из другого королевства! И должны сами беспокоиться о своём благополучии? В чуждых землях?! — издавая истерический писк, напала Тейра на Аишу, как будто это она во всём виновата.

— Я, например, всегда в таком положении, — попытался разбавить ситуацию Зверь. Но Тейра заревела, как дитя, да так громко и протяжно, что все заметили. Откуда-то из-за домиков прибежал маленький барсарёнок, лет десяти на вид, и с удивлением посмотрел на Иртона с Тейрой. Он хотел обратиться к Аише, но сказал следующее:

— О, снова людин приехал? А что у тёти с шерстью, паршивая?

— Я тебе дам паршивая! — заревела злобным рыком Тейра, а Зверь её схватил за руки, чтобы она мальчика не покалечила.

— Да, Илиан, снова людин, — улыбнулась ему Аиша и присела на коленки, чтобы говорить на одном уровне.

— Что значит снова? — удивился Иртон, которого убедили, что людины большая редкость в этих местах.

— Людины приезжают в Северные кланы и подолгу тут живут, пытаясь изучать уникальную для них магию барсаров, они тут частые гости, — пояснил Зверь, с трудом удерживающий чувства Тейры.

— А как они сюда приходят?

— Через океан, потом пешком. В земли родов они не идут. Бессмысленно и сложно, — ответил Зверь.

— То есть, отсюда людины могли бы пройти на материк? — Иртону потребовалась некоторая точность в формулировке.

— Нет, исключено. Только если рекс разрешит, за людинами тут глаз да глаз. Кстати, скорее всего теперь Аиша за тебя отвечает, так что веди себя хорошо, — попросил Зверь, пока Тейра потихоньку успокаивалась.

— Что ты хотел, Илиан? — обратилась Аиша к мальчику.

— Аиша, тебя господин меч разыскивает повсюду! Он очень зол! Я когда услышал, твой голос сразу поспешил рассказать, — нервно протараторил мальчик.

— Что? Зачем ему меня искать? С чего ему ждать моего приезда? — она была очень удивлена, даже на ушах шерсть вздыбилась, — Моё время ещё не…

— Так собрание легатов у рекса же! Уже третий день рекс их всех выслушивает, а тебя нет! Все приехали! — мальчик ещё убедительнее закричал, мельтеша руками, как маленький колибри.

— Уже третий день?

— Аиша! — закричал появившийся, как по злому умыслу барсар в удивительном наряде. Толстая красная шуба, с большим воротом, поверх которой были надеты: огромный наплечник на левом плече и кольчуга из чудесного лазурного металла. В правой руке он уверенно сжимал древко глефы с очень мощным наконечником, по виду, как римский меч. Древко резное, всё переполненное узорами и мелкими деталями, а бирюзовый цвет необычного металла придавал изящества. Толстые штаны и сапоги.

Барсар подошёл вплотную к Аише и очень сердито на неё посмотрел, как будто она его опозорила перед кем-то очень важным.

— Отец! — закричала Аиша и попыталась обнять барсара, но он грубо оттолкнул её.

— Где тебя носит? Ты должна была явиться ещё неделю назад! — зарычал предполагаемый отец на неё.

— Я не знала…

— Твоё незнание, может убить тех, кто тебе доверяет! Твоя безответственность мне надоела! Живо следуй за мной! — барсар уже хотел отвернуться и уйти, но Тейра задержала его.

— Подождите! Я посол от его величества Лонтона-Дю из королевства Дю, графиня Тейра Ковальдийская, а вы, собственно, кто? — громко и крайне неожиданно произнесла ягуарша. Барсар остановился и посмотрел на остальных героев. Недоверчиво оценил каждого взглядом и задержался на Звере.

— Я Меч Рекса Северных Кланов Кот Моссол, легат Храма Барсаров, — как под чеканку, произнёс барсар и распрямился, расправившись в плечах очень заметно и устрашающе, — Что за дело у короля Лонтона к рексу?

— Я хотела бы переговорить непосредственно с ним, а Аиша являлась нашей сопровождающей! — постаралась не сбавлять своей уверенности Тейра.

— Она говорит правду? Ты их сопровождаешь к рексу? — обратился Кот к Аише, на что она смогла только кивнуть головой, — Из-за них ты опоздала?

Аиша кивнула ещё раз, с ничего не выдающим лицом.

— У вас же огромные и суровые земли, неужели так ужасно, что кто-то опаздывает? — подключился Иртон, не догадываясь о возможных последствиях.

— Что? Людин! Тебе никто слова не давал! — Кот ударил глефой по снегу, — Зверь, следи за людином, отвечаешь головой. Вы две за мной! — Меч рекса удалился, но злоба с его лица никуда не делась, более того, казалось, она только усилилась. Зверь молча кивнул головой. Девушки боязливо посмотрели друг другу в глаза с надеждой найти поддержку и побрели следом за барсаром. Когда адреналин поутих и отпустил способность говорить на волю, Иртон посмотрел на Зверя и очень осторожно спросил:

— А почему он на тебя не рассердился?

— Мы друзья, — ответил Зверь, — Да и чего ему на меня сердиться? Я же ни в чём не провинился.

— А тогда, что я сделал не так? — продолжил осторожничать Иртон, проглатывая некоторую обиду.

— Вякнул, — произнёс Зверь и сел около разгруженных вещей. Иртон немного потупил взгляд, так как вины своей он ни в чём не видел.

Все домики поселения были построены вплотную друг к другу, располагаясь по некоторой спирали к центру, изредка разделяясь улочками. К самому центру и провёл Кот Тейру с Аишей. Здесь на троне из костей сидел рекс Руди и выслушивал, подходящих к нему, легатов. Из всех северных медвегов, которые похожи все как один, рекс Руди действительно выделялся. Его мудрый и тяжёлый взгляд мгновенно впечатывался в память. Он из тех личностей, которых завидев, невольно испытываешь доверие. Он не был высок и огромен, как положено вождю, а совсем иначе. На нем была надета кольчужная рубаха с длинным рукавом, широкий меч на поясе, но самое запоминающееся это длинный плащ из золотой шерсти какого-то существа. Существа настолько большого, что этого плаща легко хватало, чтобы сделать двуспальную палатку. Рекс занял удобное положение на троне, слегка откинувшись на спинку, опираясь на локоть правой руки. Левой он молча показывал жесты понятные собравшимся. Когда Руди показывал как-нибудь, медвег, рассказывающий о своём поселении, замолкал и выполнял ясный ему указ. Рядом с рексом на широком кресле, вырезанном из цельного ствола дерева, сидел медвег без левого глаза. На нём были штаны серого цвета, да металлическая маска на кожаных ремешках, скрывающая левую половину лица вместе с отсутствующим глазом. На удивление, маска была выполнена в виде анатомически правильной морды медвега. Одноглазый что-то записывал на дощечках следом за словами выступающего легата. Кот остановился среди толпы медвегов, которые ещё ждали очереди, и велел дожидаться. Потом он с очень грозным видом пошёл через толпу и сел на второе кресло, по правую руку от рекса. Руди наклонился к Коту и тот что-то передал ему на ухо. Рекс утвердительно крепко моргнул глазами, после чего продолжил слушать.

— Что происходить? — спросила Тейра, окидывая взглядом всё собрание.

— Это и есть собрание легатов. Легаты и князья отчитываются рексу по окончании сборов, — ответила Аиша, не поднимая обиженного взгляда со снега под ногами.

— Каких сборов? — Тейра, как и положено не знала всех обычаев Северных кланов.

— Каждый год, мы делим на два периода. Первый — это сборы, второй — дожитие. Они разделены праздниками Хаку-охотника. Таковой уже совсем скоро, — ответила, чем-то не на шутку встревоженная, Аиша. Её волнение нарастало, как снежный ком, что даже Тейра смогла заметить неладное.

— Так что это за «полгода сборов и полгода дожития»? — решила уточнить Тейра, хоть и сама догадалась до сути.

— Первые полгода все уделы собирают еду. Кто как может и как можно больше. Дальше легаты отчитываются рексу, а он распределяет все запасы поровну. Легаты отправляют и получают грузы и провизию, — расстроенная Аиша постоянно проглатывала окончания слов. Создавалось впечатление, что она вот-вот заплачет, — А когда приходит зима, все её доживают на собранный провиант.

— Что с тобой? Тебе не здоровится? — Тейра проявила заботу, так как на Аишу стало боязно смотреть.

— Нет. Я просто… Я… же… — Аиша обронила слезы, но постаралась спрятать это ладонью. Она быстро вытерла капли с лица и несколько раз глубоко вздохнула.

— Тебя чем-то расстроил этот Кот?

— Нет. Это моё первое собрание после назначения. А я…я… Опоздала! — Аиша горько разрыдалась. Ей было стыдно проливать слёзы и от этого плакать хотелось ещё сильней.

— Успокойся. Возьми себя в руки, все всё поймут. Я надеюсь, — Тейра обняла Аишу и бросила взгляд на пару медвегов, ковыряющихся в носах почти синхронно.

— А где все женщины-легаты? — спросила она, рассматривая нецивилизованных самцов, разговаривающих кто о чём.

— Я единственная легат-женщина, — через слезу, но поуспокоившись, ответила барсарка, протирая глаза своими мощными перчатками.

— Как же так? Но почему? — удивилась Тейра и даже прижала ладонь к груди, демонстрируя негодование и озабоченность сей несправедливостью, — Хо-хо. Ох уж эти мужики, у власти только дружков держат, боятся женщин!

— Ты смешно говоришь, — Аиша улыбнулась и вернулась в себя не на долго, — Нет, рекс же назначил меня, а он у власти давно. С моего рождения моё же назначение лишь пятое под его началом. Думаю, просто так совпало.

— А почему он назначил именно тебя? — спросила Тейра, так для себя. Мало ли почему мог рекс назначить молоденькую девушку на столь высокий пост.

— На прошлом празднике, скончался легат Ловчего удела. Моего удела. Его убила горгона, на которую велась церемониальная охота, а я спасла медвега, что был с ним, забаррикадировав пещеру льдом. Это было нарушением традиции, и я понесла наказание в виде ударов плетью, — Аиша подняла глаза на небо и искренне улыбнулась, после чего извернулась так, чтобы почесать спину в районе лопаток, — Мой проступок долго обсуждали практически все уделы, обо мне говорили при каждом случае. И когда рекс должен был назвать нового легата, он назвал моё имя. Я долго думала, что по ошибке.

— Будь это ошибкой, он бы отменил указ, — помогла с мыслями Тейра.

Медвег закончил выступление перед рексом и тот показал сжатый кулак. Тогда медвег поклонился в пояс и удалился с собрания со своей свитой. К трону подошёл следующий, представился и начал отчитываться по рыбе и кроликам. Одноглазый продолжил что-то выцарапывать на деревянной дощечке.

— Что означает сжатый кулак? — удивилась Тейра полному молчанию рекса. Их обступили Булон, Саша и Дилайла Младшая.

— Рекс не может дать оценку, не обдумав услышанное. Его щит записывает количество добытой еды со слов легата, и потом рекс будет всё ровнять. Кулак значит, что рексу всё ясно. Если он покажет вытянутый указательный палец, значит рекс будет говорить с этим легатом в конце собрания дополнительно. Если же он покажет раскрытую ладонь, то дела плохи. С этим легатом будут говорить отдельно вне собрания. Последнее никогда добром не заканчивалось, — вмешался Булон, он входил в свиту Аиши и должен был присутствовать на собрании, как и сёстры медвеги.

— Почему это?

— Чаще просто назначалось наказание плетью, но иногда легата отправляли на церемониальную охоту. Что в это время особенно страшно, так как горгону ещё никто не смог победить.

— Аиша сжалась в себя, как черепашка, потирая плечи. Ещё один легат закончил выступление и рекс наградил его сжатым кулаком. Ещё несколько легатов отчитались. Следующей была очередь Аиши. Она, немного замешкавшись, распрямила спину, тяжело выдохнула и, уверенная в себе, направилась к рексу. Она встала напротив трона, все собравшиеся перестали шептать и устремили взоры на неё. Но не успела Аиша представиться, как рекс поднял раскрытую ладонь. Все присутствующие в едином порыве выдохнули удивлённый возглас. Один из тех возгласов, на которые больше всего обижается виновник. Такое «А» на вдохе, некоторые ещё разбавляют его щепоткой: «ой, что же будет-то» или «ой, бедненькая».

Тейра не знала, почему все так испугались за Аишу, но почувствовала, что должна её спасти. Она широкими шагами пошла в направлении трона, скривив воинствующее лицо. Как вдруг Кот Моссол, что является мечом рекса, встал с места и взмахнул своей глефой: остриём от земли к небу. Ноги ягуарши тут же обхватил лёд, и она «переломилась» через поясницу от набранной инерции.

— Явишься вместе с легатом Ловчего удела, когда рекс пригласит, сейчас покиньте собрание, — потребовал Кот.

— Что за чушь? Ты сам нас сюда привёл! — завопила советница, которая настолько взбесилась от северного гостеприимства, что попыталась отгрызть лёд от ног и швырнуть в Кота.

— Рекс принял решение. Уходите, или вас уведут, — Кот завёл глефу за спину и, подняв свободную руку к своему лицу, быстро сжал и разжал кулак. Лёд, что сковывал ноги Тейры рассыпался на маленькие льдинки. Аиша, с глазами наполненными страхом, схватила Тейру под руку и поторопилась увести. Тейра ещё возмущалась, унося свои слова за собой.

— Что это было? Что они возомнили о себе?! — подняла привычный ей писк Тейра, из-за которого у Аиши чуть было не случилось кровоизлияние в мозг.

— Ничего плохого не случилось. Думаю Рекс хочет говорит с послом не при всех вот и всё, — Саша пожала своими массивными плечами.

— Так принято, Тейра. Мы выбрали нашего рекса, чтобы он следил за благополучием каждого из нас. И ради сохранения справедливости ему нужно быть жёстким и точно исполнять правила, — Аиша пришла в себя и очистила ушко от шумов, занесённых Тейриным писком.

— Он мог бы проявить такт к послу да к женщине, в конце концов! Его что, убьют если он однажды отступит от каких-то правил? — Тейра упёрлась руками в бока, а её возмущение было сильнее уличного мороза, она не заметила, как её меховой плащ распахнулся и тем самым запустил холод к её телу. Шерсть вздыбилась, где могла, а Тейра продолжала метаться из стороны в сторону, подбирая всё новые и новые синонимы к слову — «такт».

— Если рекс позволит себе отойти от правил, значит и нам можно. А если все начнут отступать от правил, это приведёт к гибели большого числа зверян. Рекс должен подавать пример, он обязан быть лучшим во всём, коль вызвался избираться и был выбран, — в глазах Аиши промелькнуло сильное сомнение в Тейре.

«Как же так, взять и нарушить общие правила ради кого-то, кто просто богаче? Варвары!» — решила она. Девушки не стали долго разглагольствовать на морозе о долге и порядочности, так как на такие рассуждения можно и жизнь положить.

— Уже ужин, может перекусим? — предложила Дилайла Младшая и непринуждённо улыбнулась.

— Да как же? Вы такой гостеприимный народ, что проще пойти наловить самостоятельно! — оставила Тейра свою оценку и почему-то обиделась.

— А вот и не правда! — засияла Аиша солнечной радостью, как раньше, до собрания, — Идём к общему столу! Отведаешь угощений, что предлагает наша суровая, но любящая мать — Северная Земля!

Аиша в привычной манере схватила Тейру под руку и повела по улочкам к большому шатру, стен который не имел. Выставлены аккуратно бочки, на кострах несколько котлов.

А ещё здесь же Иртон узрел приспособления, которые не встречал с тех пор, как перебрался в большой город у себя на родине. Металлический мангал с раскалёнными угольками, на которых через небрежную решёточку медвег, облачённый исключительно в фартук и периодически посверкивающий своим мохнатым задом, увенчанным аккуратным шариком хвостика, жарил рёбрышки, по его собственному заверению, лося, убитого им этим утром. Запах жареной на углях лосятины распространялся на селение и полностью заполнял собой всё пространство. Лёжа на решёточке, слегка поджаренные рёбрышки аппетитно скворчали, поблёскивая соком на солнечных лучах. За большим столом в центре сидели медвеги и барсар, да очень громко о чём-то шумели и выпивали. Девушки подошли ближе в сопровождении Булона, а живот Тейры, громко и убедительно проурчав, попытался сообщить, что рёбрышки важнее всего остального. Медвег переворачивал их одно за другим, и кусочки лосятины, словно маня, подшёптывали, а ушам слышалось: «Сссъешшшь!»

Аиша заглянула за плечи смеющихся медведей и увидела Иртона, сражающегося на руках с барсаром, который надулся как шар, пытаясь перевесить руку человека в доспехах своей. На нашем же герое напряжение выдавал только лоб, да Зверь который всячески подбадривал его. Он попивал из кувшина чего-то спиртного, так как ноги его держали едва. Иртон громко закричал: «Э-эх!» — и тут же, без доли сомнения, победил. Народ вокруг радостно вскричал, расхваливая удивительного людина. Довольно рассмеявшись, герой события схватил чашу со стола, опрокинул в глотку, а потом тяжело выдохнул, проведя под носом пальцем и, естественно, закусил корочкой хлебца.

— Вот это да! Вот это мужик! — закричал проигравший барсар, поднимая чашу за Иртона.

— Никогда не видел людина, который хоть на что-то способен был бы, а ты, вот, порадовал! — обратился к нему Дуно, когда хлопнул по плечу.

— Конечно, никогда не видел, он у них один такой, и тот к нам перебрался, ха-ха, — рассмеялся Зверь слегка простуженным голосом, пытаясь сохранять равновесие на своих двоих.

— Что здесь происходит? — закричала Тейра, завидев двух «в у смерть» пьяных спутников.

— Ну вот, мама пришла, сейчас спать отправит, — максимально сосредоточенно, пытаясь проговорить каждую букву, произнёс Иртон и породил волну смеха. Аиша смущено спрятала улыбку под ладонь и попыталась не засмеяться.

— Вы двое, что вы тут развели!? Какого чёрта? — рассвирепела Тейра, сама не зная почему.

— Тейра, успокойся, поешь лучше, — сказала Аиша и протянула ей рёбрышко на мисочке с печёной сытошкой под гарнир. Тейра расстроенно схватила миску и поставила на стол перед собой. Произвела попытку отобрать кувшин у Зверя, но он резко схватил её за запястье, посмотрел, как демон ей прямо в глаза и полу рыком сказал: «Отгрызу…»

Затем отпустил ей руку, она замешкалась, но перестала вести себя, как заботливая мать.

— Хо-хо-хо, не лучшее время, чтобы напиться, мне показалось, — как подменная Тейра откусила кусок мяса, и глаза её тут же засияли искренней радостью, наполнившись наслаждением.

— А когда ещё-то? — закричал кто-то из присутствующих, вызвав одобрительный смех у остальных.

— Ребят, а как вы сообразили мангал соорудить? — покачивая головой, поинтересовался Иртон, — То есть зачем? Билин, вон, например, сырое мясо трескает. Зачем жаровня?

— Так ясное дело зачем, тепло возле неё, да горяченькое мясцо потом нутро греет, — ответил один из медвегов, которого зовут Тунтур, выпив из кувшинчика.

— Прекрасная штука, надо такой для Лампту взять, как ты говоришь она называется? — обратился Зверь, опершись на Тунтура плечом, рассматривая жидкость в своём горшочке.

— Белка, — в спокойной дружеской манере ответил медвег.

— Ха-ха, почему — белка? — обрадовался Иртон, — Это же пушистое такое, маленькое, орешки ещё оно.

— Ха-ха-ха, нашему людину, хватит белки-то, — предложил барсар больше не наливать Иртону.

— Как тебя там? — Зверь пролил немного белки из своего горшочка на землю, размахивая рукой. Нет, слишком громко сказано. То есть не на землю, а на снег.

— Страталапаст Буревестник! — гордо произнёс барсар и ударил себя в грудь.

— О! Я вна-ва-вю! Тебя! — закричала что-то Аиша с полным сытошкой ртом. Она быстро, не дожевав, проглотила всё, что мешало говорить, — Ой. Кхм. Я знаю тебя! Ты же тот мастер над сталью, что ковал маску для щита рекса? Верно?

— Да, это я! — с ещё большей гордостью за себя ответил барсар.

— Ух ты, а как получается, что ты мастер над сталью, а не колдун? — спросил Иртон, удобно сложив голову на стол.

— Колдун и ещё какой, ха-ха, — Буревестник выпил и закусил, — Видел глефу господина меча рекса?

— Что? Тоже твоя работа? — удивилась Тейра, пригубив самую малость белки. Напиток белка — это ничто иное, как самогонка на ржи. Ржаной хлеб выносливее, своего пшеничного собрата и потому обширно распространён в северных землях, на нём они делают свою белку и напиваются ею. Напиток очень крепкий, но помогает коротать долгие зимы и способствует общению. Тейре не удалось проглотить содержимое кувшинчика, и она, раскашлявшись выплюнула всё перед собой. Билин добро улыбнулся и протянул ей молоко. Оно пахло как-то неприятно, а по поверхности плавали чьи-то волоски. Тейра с сомнением глянула на Билина гнусливой физиономией.

— Что такое? Шерстерожье молоко — вкуснятина! Конечно, запах не очень, но когда вытащишь все волосы, мм, как молоко матери, — поторопился оправдаться Билин.

— Иртон, где научился так на руках бороться? — спросил барсар Буревестник, насмешливо протягивая ему под нос кусок жареного лося. Иртон довольный сжевал, откушенный от предложенного, кусок. Изумлению присутствующих не было меры, даже Аиша удивилась, которая, кстати, была уже в курсе этого явления.

— Да, друзья! — театрально разведя руками и установив одну ногу на скамью у стола, закричал Зверь, — Встречайте! Диво-дивное! Диковинка заморская! Людин, который ест мясо! — продолжил вопить Зверь, совершая свои рекламно-театральные жесты профессионального циркового зазывалы, а затем неловко качнулся куда-то в сторону.

— Со вторым вопросом ясно, но всё же? — переспросил Буревестник.

— Я не знаю, я первый раз сейчас боролся?

— Не может быть, ты меня победил! — закричал Тунтур, который, скажем честно, был совсем не маленьким и щуплым, он был абсолютным антонимом к этим словам. Можно приложить картинку Тунтура к слову «щуплый» и приписать: «Щуплый — это НЕ так!»

Тунтур утешался мыслью, что Иртон просто чемпион этой игры.

— Ха-ха, всё дело в доспехах. Не знаю, как они работают, но это они тебя победили. Я признаюсь, что сам был удивлён.

— Долго отнекивался ещё, а сам как орех расколол! — дополнил атмосферу возмущения ещё один из медвегов за столом.

— Ура! Вот мы и тронули их, можешь снять ненадолго доспехи, мне б осмотреть, больно уж работа чистая, — с нескрываемым нетерпением попросил Буревестник.

— Не муго… То есть. Не могу, они не снимаются, — икнул Иртон полной грудью.

— Как же так? А как ты в кусты ходишь? — Тунтур всегда умел задеть самую суть вопроса.

— Отстаньте от парня, он же сказал, что ничего не знает, — заступился перевыпивший Зверь откуда-то из недр бочек, в которых совсем недавно исчез.

— Я поначалу боялся, и не знал, как что. Но потом не смог больше терпеть и сходил прямо в доспех… — без доли сомнения начал рассказ Иртон.

— Опростоволосился в доспех и… — констатировал Билин.

— Фу. Как эти рыцари-тинторы в их глупых латах? — произнесла Аиша, с видом отвращения леди, сжимающей двумя пальчиками гусеницу, и робко толкнула Тейру локтём под бок.

— Хо-хо, они же моются! По возвращении с походов! — защитила отчизну ягуарша, поедая рёбра одно за одним. Да с другой стороны, медвеги правы, рыцари ходят прямо в латы, хоть и самим им брезгливо, — А нет напитка помягче чем белка, но крепче чем молоко?

— Я тоже думал, что прокисну, но дорогие друзья. Доспехи, каким-то непостижимым образом выводят все мои отходы через правый сапог! — гордо и таинственно произнёс Иртон, поучительно задирая указательный палец вверх. Волна смеха накрыла присутствующих.

Ужин давно закончился, и медвеги ответственные за кухню собрались прибраться. Тунтур вышел первым и, громко протянув около утробный зёв, потянулся, широко расставляя нелепо свёрнутые руки. Естественно покинул шатёр Иртон, которому тяжело было держаться на ногах и если бы доспехи не корректировали крен рыцаря, он повалился бы в сугроб. Показались сытые и довольные Аиша и Тейра, а в последствии из-под навеса смог показаться Зверь, хоть и с помощью Дилайлы, что захмелев прониклась обществом волкийца. Солнце уже практически скрылось и на улице стоял плотный северный сумрак.

— Когда нас рекс вызовет к себе не известно, предлагаю пойти домой, — Аиша посмотрела на уставших бронированного и лохматого.

— Хо-хо, чудно-чудно! Тебе легко говорить, у тебя есть, где остановиться, а меня рекс так и не выслушал! Нам троим некуда идти, — Тейра обиженно скрестила руки на груди, а нижняя губа её по-детски дёрнулась.

— Так я же не говорила разойтись всем по домам, а приглашаю вас к себе! — Аиша легко поклонилась и продолжила одарять своих друзей тёплой оптимистической улыбкой.

— До чего девица хороша, — пьяно буркнул Зверь, завидев робко колышущиеся прелести Аиши при каждом её движении. Набравшийся охотник давно наблюдал за барсаркой, пытаясь вытренировать в себе способность видеть сквозь пончо, а ещё оттачивал лестное произношение комплементов на медведице, что подпирала его под бок.

— У тебя есть домик где-то здесь? — Тейра постаралась не обижаться на северное гостеприимство так часто.

— Да, простите мне, Тейра, такую неловкость, — Аиша искренне прислонила ладони к груди, — Приглашаю в домик моего отца!

— Ты говорила у тебя здесь целая куча родственников? — заинтересовался Иртон, поглядывая на мигание первых звёзд.

— Все заняты чем-нибудь. Обязательно повидаемся ещё, — улыбнулась Аиша.

Они пошли на окраину городка, где отличить землянку Кота от прочих сугробов помогла дверь, да дым вздымающийся с верхушки. Дилайла помогла занести, уже окончательно заснувшего, волкийца в дом и положила его аккуратно в углу около различных корзинок, чтобы не мешал ходить.

Землянка Моссола — меча рекса, была однокомнатной, через всё помещение тянулась огромная глиняная печь с дымоходом наружу. От неё стояло приятное тепло и очень вкусный запах горящего дерева. Огонёк блестел из-за металлической задвижки. Под очень низкими потолками были прибиты полки со сложенной на них кухонной утварью. Небольшой стол в углу да кровати, которые днём использовались как скамьи. Также шкуры были наложены на верхнюю часть печи, где можно было тепло и удобно подремать. Иртон видел однажды старинную русскую печь, какими были полны славянские дома, и именно такую печь, с некоторыми поправками, напомнила эта, что стояла через весь дом Кота Моссола. На столе находилась горящая свеча и лежала книжка, на вид очень дорогая, роль страничек исполняла какая-то тонкая кора, а переплёт из кожи некоего зверя всё ещё покрытой шерстью. Ничего примечательного, разве что гигантский сундук в углу. Тейра зашла в домик и спиной прислонилась к печи. Её тело мгновенно пропитало мягкое приятное удовольствие, вызвавшее приступ искреннего наслаждения, когда тепло от печи потекло по жилкам советницы. Иртон громыхнулся у книги, а голова его откровенно не слушалась, отяжелевший мозг в черепной коробке то и дело норовил опрокинуть тело своего хозяина в абсолютно любое более устойчивое положение, чем вертикальное.

— Тейра, снимите накидку и полезайте на печь, согреетесь! — предложила Аиша, скинула с себя меховое пончо и без стеснения осталась голой по пояс.

— Прикройся, что ты делаешь? — закричала Тейра и привлекла внимание Иртона, увлечённого своим равновесием. Охмелевший Иртон всверлился взглядом в нагую девушку, которая по большей своей части была огромным прямоходящим ирбисом. Хмельной мозг-таки принял некоторую радость видеть линии талии и груди, но, увы, максимум, который сознание передало непосредственно Иртону, представлял собой женщину в шубе.

— Зачем? Жарко же, — удивилась Аиша, некоторому вниманию со стороны окружающих.

— Ты… Тут… Тут мужчины же вокруг, это не прилично ходить голой на виду у всех! — Тейра накинула пончо обратно на Аишу, но она, сопротивлявшись, откинула её в сторону.

— Ну, уж, нет! Слишком жарко в доме, я не хочу мучиться! — разозлилась барсарка и грозно свела брови к центру. Иртон громко шлёпнул ладонью по столу, затем встал, утвердительно произнёс ни в коем случае не ясную муру и с грохотом тяжёлого станка повалился вдоль печи лицом вниз. Тейра и Аиша посмотрели на двоих мужчин в доме и громко рассмеялись.

Тейра переоделась в очень лёгкий сарафан, предложенный барсарской гостеприимностью и легла на печь, продолжая получать бесконечное блаженство от тепла. Аиша, дабы не смущать чем-то очень озаботившуюся гостью, накинула длинную рубаху, что села на ней, как платье до колен. Неподъёмного Иртона переместить не удалось, в связи с чем, он и стал третьей скамьёй в доме.

Дверца распахнулась, и в дом ворвался ледяной воздух, поспешил занять собой всё доступное пространство и затащил кучку снега, оставив на пороге. В дом, захлопывая дверь, вошёл барсар в сверкающей и переливающейся бирюзой кольчуге. Опоясывал его мощный металлический напузник, из того же типа стали из коей сделана была кольчуга. На шерстяных его унтах блистал иней, а лицом он символизировал стужу лучше, чем это делает снежный буран за окном. Тейра зацепилась взглядом за добродушное лицо вошедшего, уж больно оно было тёплым и румяным. Естественно в образном понимании подобного описания, так как на мордах кошачьих вряд ли кто-то мог лицезреть румянец как таковой. Лишь образное ощущение подобного явления. Барсар сбросил на пол напузник, расцепив ремешки. Затем натужно стянул с себя кольчугу и подвесил на крючок у самого входа. Под кольчугой была плотная рубаха с нашивками из кожи во всех местах, где, по-видимому, кольчуга могла вытирать шерсть. От рубахи избавился и от шаровар с унтами. На изумление Тейры остался абсолютно нагой прикрытый лишь своей естественной серебряной шерстью. На Аишу это не произвело должного впечатления, так как в доме действительно жарко, чтобы расхаживать в тёплых одеждах поверх шубы, заботливо подаренной самой природой. Она лишь отвлеклась от чтения берестяной книжки, чтобы улыбкой поприветствовать гостя. Тейра спрятала глаза и лицо, но понятное дело, всё, что могло бы кого-то смутить, находилось у барсара тщательно спрятанным в густой шерсти. Смущение Тейры вызвано личной фантазией.

— Здравствуйте, дедушка! — крикнула Аиша. Гость очень заразительно улыбнулся и поставил на огонь металлический котелок с водой.

— Приветствую тебя, душенька моя, как дорога?

— Замечательно, я провела её в компании прекрасных зверян! Они помогли скоротать мой переезд.

— Я рад за тебя. Кот опять чем-то обеспокоен, сердится, волнуется. Что-то случилось? — обратился барсар, когда в котелок бросил каких-то трав, по закипании. Дом наполнился ароматом интересной травы, Иртону знакомой под названием иван-чай. Был ли это иван-чай на самом деле или нет, не известно. Ещё запах крыжовника и смородины.

— Я опоздала на собрание легатов, но это не от меня зависело, — ответила Аиша, сложила книгу и потупила взглядом.

— А от кого же? — удивился гость, обступил спящего Иртона, сел около Аиши, обнял её, а сам взглядом оценил бездыханный хлам, пускающий ветры в углу, коим представал Зверь во всей красе.

— От послов из земель родов. Госпожа Тейра прибыла на делегацию к рексу со своими провожатыми, а я им указывала дорогу.

— Всего-то, знаешь не велика потеря. Кот как всегда важничает, характер такой у него, — гость добродушно посмеялся.

— Мне немного не ловко, но я хотела бы попросить вас накинуть что-нибудь на ноги, — едва слышно промяукала Тейра откуда-то с печи. Дедушка Аиши пожал плечами и кинул себе на колени салфетку, которой потирал руки.

— Так лучше? — вежливо поинтересовался он.

— Не совсем, но может вы на пояс что-нибудь повяжите? — смущение в голосе Тейры было таким сильным, что даже слегка передалось Аише. Барсар пожал плечами, встал из-за стола и пошёл к сундуку. Среди большого количества разных одежд, коими тот оказался полон, барсар вытащил тоненькие штаны, запрыгнул в них, повернулся широко расставив руки и громко спросил:

— Ну а так?

Тейра раздвинула пальцы одной руки и осторожно взглянула на дедушку Аиши, который продолжал сиять доброй улыбкой. Мурашки пробежали по её спине и после этого она ловко спрыгнула с печи и сделала реверанс в приветствие.

— Я Тейра, графиня Ковальдийская, советник и посол его величества короля Лонтона-Дю, — произнесла ягуарша, как будто опробовала нечто заранее запланированное. Дедушка Моссол сделал точно такой же реверанс, а затем выпрямился и ударил себя кулаком по напряжённому животу.

— Я Ирис Моссол! Вожак клятвенников рекса, служу в звании головы лично уважаемому Щиту!

Тейра, испугавшись немного, отошла назад и невероятно скруглила лицо.

— Что вы делаете? — спросила она, когда Ирис уселся обратно за стол.

— Я поприветствовал вас, что-то не так? — удивился дедушка, но Тейра лишь застенчиво улыбнулась и не стала рассказывать о том, что мужчины не приветствуют так, как должны приветствовать только женщины. Она села за стол, а Ирис налил ей в чашку горячий травяной напиток. Тейре очень пришёлся по вкусу надо заметить.

— Дедуль, а ты уже знаешь, кого изберут на церемониальную охоту в этом году? — спросила Аиша, и сразу почувствовалось, что этот вопрос её крайне волнует. Ирис напряг лоб и не очень хотел об этом говорить. Скорее всего, его это касалось как никогда прежде.

— Это церемониальная охота, о которой ты говорила? — спросила Тейра, попивая из своей чашки.

— Да, я о ней. Завтра должны избрать двух охотников, что пойдут на горгону, и обычно добровольцы известны заранее, — пояснила Аиша и заметила, как лицо её дедушки становилось всё более задумчивым и напряжённым.

— Нет в этот раз добровольцев, — произнёс Ирис и полностью осушил свою чашку, потом пристально посмотрел сквозь стол дабы увидеть ответ, где-то в его недрах, на важный вопрос.

— Как такое может быть? — удивилась Аиша, прекрасно понимая, что традиции не будут нарушены не коим образом, особенно до тех пор пока её отец назначен мечом рекса.

— Завтра Кот будет выбирать охотников среди клятвенников, — томно произнёс дедушка и окончательно расстроился, но пытался сохранять добрый настрой.

— Как? Но почему, разве охотой должны заниматься не охотники?

— Барсары не могут участвовать в празднике? — спросила Тейра, чтобы разобраться в чём вопрос.

— Могут, вот только охотники, а клятвенники — это практически боевые единицы! Их участие в церемонии должно было быть определённо чем-то вызвано, — Аиша встревожилась по-настоящему.

— Это седьмая по счёту охота, с тех пор как объявлена она на горгону… И она всё ещё жива, а охотники нет. Только один выжил, да и то его спасли, — смотря на лежащего на полу Иртона, произнёс Ирис, — Рекс и Щит видят большую опасность в этом. И считают, что беды обрушившиеся на Северные Кланы связаны с церемониальной охотой.

— Горгона в самом деле опасный зверь, и конечно раз уж мы её потревожили, то лучше её добить, — согласилась Аиша.

— В этом году вся живность ушла на юг. Горгона все дальше выползает из своего логова. Скоро она нападёт на нас в поисках еды, — тяжёлым голосом произнёс Ирис, — В этом году она наверняка должна быть убита на церемонии, в противном случае придётся нарушать закон Хаку и идти умертвлять её, тем самым проклясть себя.

— А зачем было такую опасную тварь выбирать для церемониальной охоты? — спросила Тейра и слегка вытянула заинтересованное лицо.

— Не мы её выбрали, — произнёс Ирис и встал со своего места, — Вы не против, я прогуляюсь. Ложитесь спать.

— Что случилось, дедушка? — обратилась Аиша, встревоженная изменившемся в лице Ирисом.

— Кто-то должен наверняка убить горгону… Но никто не сделает этого вдвоём, Аиша. Никто, — сказал Ирис и вышел из дома, чтобы не показывать своего страха. Тейра пожала плечами и взобралась обратно на печь. Аиша легла рядом с ней и ещё долго не могла заснуть. Тяжёлые мысли наполнившие её голову, да ещё клокочущий храп Зверя, никак не способствовали отдыху.

Если горгона так сильна, что на неё нужно выходить армией, кого изберёт Кот? Неужели он сможет среди братьев и верных друзей найти тех, кого можно отправить на неминуемую смерть?

Глава 14

— Ай. Как тяжело… Эх. Вот, я вернулся, почему такая тишина? Эй! Печень, ты как? Печень!

— Я держусь, все хорошо, хорошо. Я держусь, — натужно и тяжело сокращаясь, ответила печень.

— Ух, милостивый иммунитет, все обошлось, печень не отключилась. Так, где остальные? Желудок отзовись.

— Здесь я. Я что мог сделал, дальше пусть кишки отдуваются, что сразу желудок.

— Сердце! Где сердце? — завопила сонная артерия.

— Я… В норме, но мало кислорода, мало…

— Боже мой лёгкие! Легкие не отвечают! Эй живо, собрались! На счёт три все резко в право! Давайте! Один, два, три! Взяли!

Иртон перевернулся, но всё ещё оставался спящим. Легкие мощно втянули воздух, максимально сколько могли и так же резко его выпусти, продолжив сокращаться в штатном режиме.

— Ух, вовремя. Нас передавило всех, чуть дух не испустили, — произнесло правое лёгкое.

— Так, что тут происходит?

— О, мозг, ты проснулся? — спросил аппендикс, что руководил спасением лёгких ранее.

— Конечно, кислород поступил, я и проснулся, а тебе кто командовать дал?

— Так вы все напились вчера, а мне что? Я рудимент, мне параллельно всё, — ответил аппендикс словно спас всех по-дружески, могли и не благодарить.

— Ребята, по-моему пузырю плохо, он надулся весь и трясётся. Ничего не говорит, — произнесла левая почка, в попытке привлечь внимание.

— Нервы что там? — спросил встревоженный мозг.

— Код три, — доложил спинной мозг, как ни в чём не бывало.

— Что??? Ты так спокойно об этом говоришь? Живо! Надо встать и опорожнить мочевой пузырь! — завопил мозг.

— А почему это не сделать прямо так? Мы всё равно не сможем доспехи снять, — предложила правая почка.

— Если бы пузырь мог, то он бы давно это сделал! Что-то не так нужно встать, Иртон проснётся и все системы активизируются! — закричал мозг, — Встаём на ноги! Спинной, буди конечности. Дружно взяли!

Иртон, как лунатик дёрнулся. Затем его потащило на ноги, и когда он уже сел, тут веки приоткрылись, а мозг поспешил сообщить об обезвоживании и боли в животе. Иртон нехотя встал и системы активизировались. Мочевой пузырь был спасён, а Иртон направился по дому в поисках воды, позёвывая и немного шатаясь.

Выпив бодрящей холодненькой воды, стало легче, и даже выправилось зрение. На печи спали Аиша и Тейра, на кровати около стола — Ирис, с которым Иртон не был знаком. И этот барсар вызвал лёгкое негодование. Дом в целом вызывал смешанные чувства, так как наш герой никак не мог узнать его. Конец вчерашнего дня был начисто стёрт из памяти, как ненужный хлам. Иртон вышел на улицу, чтобы освежиться, перед этим громко скрепя деревянной задвижкой. На улице уже стоял чудный морозный день. Снег красочно переливался на солнце, а среди поселковых жителей шла активная подготовка к предстоящему празднику.

— У меня хорошее предчувствие! В этом году эту гадину обязательно одолеют!

— Конечно, сами клятвенники этим займутся, я планирую даже выбраться, чтобы посмотреть! — разговаривали два медвега проносящие мимо брёвна.

— А если проиграют, успеешь сбежать от горгоны?

— Там уже никто не успеет.

Иртон слегка задумался и, рассматривая медвегов каждого за своим делом, направился к шатру, где вчера был ужин. На полпути наткнулся на группу медвегов, вокруг которых лежало множество доспехов и металлического оружия. Все медвеги тягали импровизированные штанги и гантели, как тяжелоатлеты. И конечно всё о чём они говорили так это о том, что уже скоро будет самая зрелищная охота из всех. Некоторым был даже известен план, по которому всё будет проходить. Чуть в стороне стояли два деревянных столба, через которые был натянут канат. На этом канате висел Зверь и медленно подтягивался широким хватом за голову. Он избавился от изодранного тулупа и прочей грязной одежды и нарядился, как местный, в шкуры. Так Иртон заметил, что шерсть волкийца чистая, будто он где-то смог помыться. А мышцы металлической руки сокращались, как и положено живым. Иртон подошёл к необычному турнику, а Зверь спрыгнул рядом.

— Доброе утро, Иртон, — сказал Зверь, разминая плечи и восстанавливая дыхание, — Завтракал?

— Нет ещё, только собирался, — ответил Иртон, голова которого побаливала.

— Пошли? — предложил Зверь, только рыцарь не сразу догадался, что именно ему предложили.

— Куда?

— Завтракать, куда ещё? — весело пояснил Зверь и, обняв Иртона за плечо, куда-то поволок. Завтрак продолжался не долго и состоял из какой-то каши. На вкус очень напоминало гречку, вот только, на вид, это была, точно, не она. От очередной порции белки Иртон отказался, а вот Зверь не побрезгал, в тоже время сильно налегать не стал. Покинув шатёр для завтрака, двое друзей не знали, чем себя занять на всё это утро. Тут-то как раз вовремя и подоспел Тунтур. После тёплых дружеских приветствий и обмена любезностями о вчерашнем, Тунтур предложил отправиться с ним на рыбалку, потехи ради. И не успели согласиться человек с волком, как откуда-то пришёл Кот Моссол, он сами знаете кто.

— Зверь, будь здоров! — зарычал Кот и обнял старого друга, — Какими судьбами ты опять к нам загремел, так вчера мы и не поговорили по душам?

— Я телохранитель советницы короля, вот и загремел, — ответил Зверь, — О. Кот, знакомься, это Иртон!

Барсар сурово свёл брови, когда посмотрел на Иртона и протянул ему руку. Человек пожал её, за предплечье, как успел привыкнуть, но лицо Кота осталось подозрительным.

— Чего вы с ним возитесь? — спросил Кот у Зверя.

— Долгая история, но поверь, ты можешь ему доверять. Он не такой, как прочие людины, — волк с очень тёплой улыбкой попытался успокоить сомнения Кота.

— Да уж видно.

Они обсудили былое, Кот рассказал о девицах, каких нельзя трогать. Затем обсудили дела королевств.

— Что там с церемониальной охотой? — поинтересовался Зверь.

— Ничего хорошего, нужно посылать клятвенников. Но даже два колдуна с большим трудом смогут одолеть горгону. Она послана нам, чтобы навсегдапогрузить во тьму, — отчаялся Кот.

— Не думаю, что всё так ужасно, — попытался поддержать Иртон.

— Вам людинам, вообще, лучше не думать! Всё, что вы делаете приводит к разрушениям и бедам! — недовольно закричал Кот.

— Да, брось ты. Всё наладится. И чем это горгона так страшна, что её боится даже сам Кот Моссол? — спросил Зверь с таким радостным рыком, как будто говорит о маленьком пауке.

— Никто не способен пошевелиться при виде её… — ответил Кот, — К полудню вас ждёт рекс на площади легатов. Приходите все, Аиша проведёт.

Кот ещё раз обнял Зверя и направился к кухонному шатру. В период дожития, каждый ест свою порцию и особо ничем не занимается. Скоро Северные Кланы ждёт большой пир и очень хочется, чтобы пир был не траурным. Наши же герои направились обратно к дому, который покинули утром. Из печи валил дым, а при свете дня Иртон обнаружил землянку поменьше, около дома. Она была полностью оттаявшая, и чувствовалось, что горячая.

— Зверь, а что в том домике? — спросил заинтересовавшийся Иртон.

— Там парная! В ней барсары моются. Специально нагнетают жару, чтобы помыться. Не на морозе же, — с радостью пояснил Зверь и вошёл в дом. Тейра улыбнулась с порога и уже допивала третью чашку травяного напитка из теоретического иван-чая. Для простоты будем называть его чай. Так вот. Тейра улыбнулась с порога и уже допивала третью чашку чая. Аиша не успела ни во что одеться до появления гостей и в нагом виде приветственно махнула Зверю, а затем нарядилась в свою привычную одежду. Волкиец остался доволен прекрасным утром. В дом ворвался и Иртон. Он поскользнулся у входа и буквально влетел в помещение. Тейра и Аиша позавтракали печёной сытошкой.

— Как вам спалось? — спросил Зверь и сел около котелка с чаем. Иртон сел напротив и налил себе немного в чашку.

«Сахару бы», — подумалось мозгу, который как любой мозг обожает сахар.

— Отлично, это божественно! И невероятно! Конечно, могло быть и мягче, но так тепло! — Тейра растаяла в воспоминаниях о прошедшем сне. Аиша добро улыбнулась. Иртон посмотрел на милых девушек, на умытого весёлого Зверя. «Как только я раньше жил без них», — подумал он, когда обронил слезу счастья. Иртону очень хотелось вернуться домой, но теперь наш герой понимал, что такое настоящие друзья.

До полудня времени было много и наша компания вышла на улицу. Зверь обнажил меч, с которым никогда не расстаётся, почему — тоже одна из многочисленных его причуд, и замахнулся на Иртона. Так он тренировал Иртона держать оружие и щит. Как правильно стоять, как бить. Показалось даже, что доспех с точностью записывал новые знания и уже со второй попытки Иртон с максимальной точностью повторял движения. Аиша решила пошалить и кинула в Зверя снежком, что не могла остаться безнаказанным. Игра затянулась, Тейра оказалось метким метателем, но любой ледяной колдун — это непревзойдённый игрок в снежки и технически не победим.

Настал полдень и радости в Аише поубавилось, скверное настроение зародилось и в сердце Зверя, он прекрасно понимал какая ответственность связана с ритуалом. И раз уж так случилось, что Аиша — лучший ледяной колдун среди клятвенников, то раскрытая ладонь рекса… Зверь очень переживал за Аишу по этому поводу. Иртон же остался в добром расположении духа и продолжил милые разговоры с Тейрой. Площадь по сравнению с вчерашним днём была пуста. Рекс Руди не появился, но Ирис, что был здесь, велел не расстраиваться, так как рекс очень пунктуален. Щит и меч явятся вместе с ним, а к компании подошёл новый друг Страталапаст Буревестник.

— О, дружище, здравствуй! Как ты себя чувствуешь? — спросил он, когда подошёл, — И вас, я всех — приветствую.

— Я, замечательно. Конечно к белке нужно попривыкнуть, а в остальной уже всё хорошо, — ответил Иртон и пожал Буревестнику руку.

— Что ты тут делаешь? — спросил Ирис, достаточно строго, как полагается голове.

— Кот велел. Сказал, когда будут избраны претенденты, нужно будет их снарядить по высшему разряду. А как раз такой разряд у меня и есть, — с нескончаемым оптимизмом ответил Буревестник.

— Ха-ха, будем надеяться, — поддержал Зверь. Ему все ещё было не ясно, чего бояться какой-то горгоны. Она же не бессмертная. «А что такое горгона?»

— Нам предстоит нарушить традицию, — отсмеявшись, добавил мастер над сталью.

— Какую традицию? — спросила Тейра, ей начали нравится Северные Кланы и их обитатели, но не будем забегать вперёд, так как Тейра очень переменчива.

— Простите, что повторяюсь, но в церемониальной охоте могут участвовать только охотники или ловцы, — пояснил Ирис, а через голос его просочилась тревога.

Время ровно полдень. Солнце там, где ему положено быть на небе и не менее пунктуально явился и сам Руди — рекс Северных Кланов. С ним его верные меч, в лице ледяного колдуна Кота, и щит, в лице одноглазого медвега Хаски. Они вошли на площадь и устремились непосредственно к компании наших героев. Без всевозможных представлений и титулов, и без излишний помпезности, рекс громко заговорил:

— Я приветствую вас всех в землях Северных Кланов!

Зверь и Аиша первыми склонили головы, очень приветливо улыбаясь при этом. Следом тоже повторили Иртон и Тейра, когда спохватились. Буревестник и Ирис вовсе не стали кланяться.

— Руди, предлагаю обсудить с послом её вопросы, а уже потом заниматься охотой, — мощно порыкивая голосом, произнёс Хаски.

— Нет времени, пусть идут за нами. В их присутствии решим с охотой, так как мастеру нужно подготовиться, — ответил Руди, хлопнул Зверя по плечу, — Идём, мои гости.

Руди провёл их к своему домику. Помните домик Кота Моссола? Дом Рекса ни капельки не отличался, разве что большим столом во дворе. За этот стол и пригласил рекс сесть советницу Тейру и её сопровождающих. Помимо всего прочего к столу подоспел ещё и Тунтур с сеточкой полной мелкой рыбёшки. Он бросил сетку у стола и сам сел около Иртона.

— Ирис, что с церемониальной охотой? — спросил Руди, исключительно для формальности.

— Я уже рассказал всё, что знаю. Выбор за вами, — ответил Ирис.

— Выбор был нами сделан, но Кот против, — зарычал щит рекса.

— Я уверен, что нарушать традиции нельзя, но если мы вынуждены! То тогда я должен отправиться на бой! — закричал Кот и поднялся от нетерпения.

— Отец! — испугалась Аиша, — А если ты не вернёшься?

— Нет! Ты — меч рекса! Ты не клятвенник и не охотник! Мы не можем нарушать традиции настолько! — усадил Руди Кота на место, — Вместо тебя пойдут Аиша и Тунтур!

— Что? — удивилась Аиша, а вместе с ней перепугался и Зверь.

— Но почему я? — спросила она дрожащим голосом.

— Ирис, сказал, что не считая Кота, ты сильнейший колдун среди клятвенников и ко всему прочему ты легат Ловчего удела, то есть формально ты ловец, — разъяснил одноглазый медвег, поблёскивая маской на солнце, — А Тунтур заслуженный боец и охотник среди нас.

Ирис потупил взгляд от Кота, который конечно переживал за свою дочь, что так юна. Но и лгать рексу было нельзя.

— Вам нельзя отправлять Аишу! — закричал, ни с того ни с сего, Зверь и привлёк большое внимание к себе.

— Ты чего вскипятился? — вставила Тейра вопрос в секунду молчания.

— Вам нужен охотник? Я гильдейский охотник! Я пойду вместо неё! — продолжил Зверь. Никогда и никто не видел такой уверенности на его лице. Руди удивился и склонился к своему щиту, выслушав что-то на ухо.

— Мне приятна твоя забота о наших традициях, но с чего ты решил, что сможешь достойно заменить ледяного колдуна? — спросил заинтересованный Руди. Лицо Кота изменилось до неузнаваемости, он смог пройти через все эмоции какие только можно представить. Меч рекса и волкиец охотник давние и добрые друзья. Именно Кот был тем провожатым, которым Зверь так сильно восхищался.

— Я убил дракона! — с гордостью произнёс Зверь, а Хаски так не ожидал этого восклицания, что упал со скамьи в снег. Затем он встал и, естественно поинтересовался, а правда ли это.

— Чистейшая правда. О Звере слагают легенды в землях родов, он настоящий герой, — Тейра подтвердила слова Зверя, — А Иртон лучшая кандидатура ему в помощники! Он спас меня от страшного чудовища на пути сюда. Хо-хо-хо, — добавила советница, а Иртон подавился свежим воздухом. Мозг так вовсе вскипел.

«Иуда!» — вскричало сознание Иртона, испугавшись предательства от Тейра и ещё больше ужаснувшись, последствий следующих за её высказыванием.

— А идея хорошая, они оба охотники, очень прославленные, и обычай не нарушают, Хаку останется доволен, — подвёл итог Тунтур.

— Конечно! Тебе же теперь идти не надо! — напала на него Аиша, — Если это мой долг и я была избрана! То не нужно за меня заступаться!

— Аиша! Прошу, не надо. Это, и в правду, наш шанс! Если Зверь настолько хороший охотник, то возможно сами добрые духи послали его к нам, чтобы остановить неудачи, — занервничал Кот, а Ирис постарался вразумить Аишу, но она вырвалась.

— Что ж, да будет так! Кот объяви всем, что охотники избраны! — улыбнулся с надеждой Руди.

— Идём со мной! — скомандовал Кот и по-отцовски пожал руки Иртону и Зверю, его счастью не было предела. Аиша и Тейра остались разговаривать с рексом и щитом. Буревестник же пошёл вместе с Котом. Волкийца и рыцаря вывели на большую площадь, где собрались все жители. Кот торжественно объявил, что охота состоится, и через неделю на рассвете Иртон и Зверь отправятся в логово горгоны. Естественно, народ не ожидал подобного, отчего желающих смотреть или хотя бы присутствовать неподалёку стало в разы больше.

— Я хочу знать всё о горгоне! — Зверь наклонился к Коту, чтобы точно передать свои требования.

В селении праздник начался раньше, чем обычно, и многие успели открыть по бочонку с белкой. Меч передал охотников мастеру над сталью, к которому в кузню они и ушли.

— Зверь, мне страшно! Я не хочу охотиться на чудовищ! — ныл каждую тренировку Иртон да не забывал мысленно обвинять в этом Тейру.

— Ты хочешь, чтобы я один шёл? Твои волшебные доспехи гигантский дракон не пробил, так что о какой-то горгоне можешь и не переживать.

— Вот, проходите, располагайтесь, — пригласил Буревестник к себе. В кузне уже работали двое медвегов над снаряжением, — Раз уж, людин снаряжён под завязку, предлагаю сосредоточиться на охотнике-волкийце! Высоченный же ты, братец.

— Какой есть, мне нужны лук и кольчуга, желательно с наплечниками, — уверенно произнёс Зверь. Он прекрасно понимал, что информация о предстоящем противнике во сто крат важнее любого снаряжения. Буревестник обмерил Зверя кожаной ленточкой и отошёл к медвегам, которые плели кольчугу.

— Чёртова Тейра, из-за неё у нас все эти проблемы! — гнул свою ленту Иртон.

— Она ни в чем не виновата, ты должен быть рад тому, что смог кого-то защитить, — ответил Зверь, присматриваясь к длинной стальной рогатине.

— Конечно, ценой собственной жизни!

— Ты говоришь, как трус! Прекрати бояться, когда будет опасность, тогда и нервничай, а сейчас даже не пытайся меня раздражать, — потребовал Зверь, — Эту штуку тоже возьмём.

— Почему я? Почему всегда я? — расстроился Иртон. В кузню пришёл Кот, а с ним пожаловал тот самый единственный уцелевший медвег. Даннира спасла Аиша от неминуемой гибели за что и была некогда наказана. Даннир практически ничем не отличался от остальных медвегов, будь то Тунтур или Булон, да даже если вспомнить Дилайлу. Он просто ростом пониже.

— Это Даннир, он расскажет вам о горгоне, — произнёс Кот, а после чего поторопился уйти, — Меня вызвал рекс к себе, что-то невероятно важное.

— Приветствую, — скромно произнёс Даннир.

— Здравствуй, как тебе погода? — спросил Зверь, а Иртон только приветственно кивнул, он полностью погрузился во всевозможные страхи и ужасы, которые мозг ему старательно подсовывал.

— Хорошо мне. Солнечно, в день охоты снег думаю будет идти, — подал Даннир, ничем не подтверждаемые, предположения. Тут подошёл Буревестник в кожаном фартуке.

— Зверь, мы доделаем твою кольчугу к утру. Я буду плести, а ребята проволоку волочь. Не ожидал, я что волкийца снаряжать буду, извиняй, так бы уже отдали, — произнёс он в ожидании одобрения.

— Надеюсь она выдержит удар горгоны, — сказал Зверь и улыбнулся.

— На кольчугу надейся, а сам не плошай, — ответил барсар-мастер и ушёл к станку, плести кольчугу.

Даннир и будущие охотники отошли к общему столу, чтобы за едой обсудить дело.

— Расскажи, Даннир, как ты горгону встретил? — обратился Иртон, которому надоело проваливаться в себя.

— На позапрошлой охоте, где ж ещё? — медвег даже засмеялся, так как вряд ли встретишь такого дурочка, который захочет просто так к ней в логово влезть.

— Я имею ввиду, как она выглядит? Её повадки, что за логово? — уточнил свой интерес Иртон, а Зверь внимательно прислушался.

— Значит так. Это огромная наполовину змея наполовину женщина.

— Такие разве бывают? Идеальная жена должно быть, только наполовину змея, — театрально, так как он умеет удивился Зверь, а Иртон засмеялся.

— Ха-ха, да. Как есть рассказываю. Росту она огромного, руками не показать. Навскидку саженей с дюжину, — продолжил лекцию бывалый, да обрёк Иртона на большие негодования. Он не знал сколько в сажени человеческой меры.

— По пуп она, значит, точно змея и ползает, а дальше начинается баба. Руки длиннющие, пальцы колючие. Самое в ней страшное — это взгляд, в глаза ежели посмотришь, считай, что всё — мертвец, — рассказал Даннир да посмотрел на размышляющего Зверя.

— Что точно случится?

— Не смогу объяснить, моя подруга, с которой я тогда на охоте был — Тария. Встала, как вкопанная и не шевелится ни на грамм, — пояснил медвег, — А вот почему не знаю, так она уже который раз охотников губит. Хаски говорит, что этим мы и навлекли на себя вечную зиму.

— Не волнуйтесь, — подбодрил Иртон, — Зима точно с этим не связана, думаю лето настанет в следующем году обязательно.

— Главное не смотреть ей в глаза, это я понял. А баба хоть красивая? — в шутку спросил Зверь.

— Та что над пупом очень даже, людину понравится, — ответил Даннир и рассмеялся.

Следующим днём Зверь отошёл к Буревестнику, оценить кольчугу и его работу. В кузне сидел Даннир потягивая с курдюка. Иртон всюду плёлся следом.

— Что за сталь? — спросил его охотник.

— Северный булат, — ответил Буревестник, не отрываясь от нехитрых махинаций по скреплению нескольких колец в цельную сеть.

— Это что-то вроде благородной стали, что применяют мастера тинторов? — решил удостовериться Зверь.

— Фи. Да это ваша сталь, по сравнению с нашим булатом — труха! Даже слушать тебя противно. Ты б ещё бронза сказал, — барсар даже оторвался от плетения ненадолго, — Крепче нашего булата только барсарская сталь, жаль её на тебя нету.

— Хорошо, хорошо! Я верю тебе, — Зверь немного развёл руками, чтобы не нарваться на драку из-за каких-то железяк, — Мы у тебя две рогатины возьмём.

— Бери всё, что найдёшь. Так как если вы-таки горгону убьёте, то из её логова столько добра вынесем, мне можно будет год не ковать, ха-ха-ха.

— Благодарю и тебя благодарю Даннир. Убьём мы вашу бабу, и не сомневайтесь, — ответил Зверь взял рогатину, вторую швырнул Иртону, который её не поймал, так как не знал, что такое может случиться, — Иртон выходи на улицу! Покажу я тебе, как копьём орудовать.

Так и сделали. Иртон повторял движения за Зверем, а затем попробовали всё новое в спарринге. Иртон искупался лицом в снегу около четырёх раз прежде, чем охотничьи подсечки перестали его ронять. Дальше около пятнадцати раз Иртон был теоритически заколот. Он не мог понять, почему доспехи ему не помогают, ведь с мечом они практически сражаются за Иртона. Зверь решил мучить бедолагу, пока тот не начнёт хотя бы правильно держать древко.

— Лампту на тебя нет, — ворчал Зверь, с каждой неудачей Иртона, — Хоть бы Тейн. Ай забыл, там же никому до тебя дела не было.

— Конечно! С чего бы им меня готовить к бою с горгоной, — ответил разгорячённый рыцарь, как вы могли заметить именно так позиционируется Иртон. Волкиец уронил его навзничь, практически не прикладывая усилий, а затем эффектно выполнил пару жонглёрских трюков будто с шестом.

— У тебя с равновесием беда.

— Да как нам могут помочь эти палки в бою с огромной горгоной? — поднялся запыхавшийся Иртон.

— Пошли, кое-что покажу. Странно, что раньше никто тебе не захотел это показать, — предложил Зверь и вывел Иртона немного за поселение. Там на заснеженном поле, около колючего хвойника стояло стадо гигантских животных. Это были самые настоящие мамонты! Лохматые слоны, наподобие шерстерогов. «Наверное в северных землях — все существа мохнатые, даже черви!» На многих были уздечки и без всяких сомнений эти мамонты домашние. Иртон удивился и обрадовался, как ребёнок. «Невероятно!» — кричал его мозг, так как такие существа в мире его родном — вымерли.

— Вот видишь этих красавцев? — спросил Зверь, а Иртон утвердительно кивнул. — Большие?

Волкиец положил руку на плечо людину, а тот лишь снова кивнул, светящийся от восторга. «Их нельзя Тейре показывать», — предупредил мозг и уже заранее приготовился к её восторженным пискам.

— Как ты без такой рогатины предлагаешь его убивать? — поучительно спросил Зверь, указывая на мамонтов рукой.

«У них лохматые носороги, мамонты, колдуны, сталь булатная, а они продолжают мёрзнуть у себя в землях. Вопрос Зверя о захвате земель родов теперь и для меня не ясен», — каким-то образом заинтересовалось всей ситуаций в целом сознание Иртона.

— Идём, — вновь позвал Зверь Иртона, а лицо сменилось тревогой. Он будто бы что-то предвидел, и это что-то связано с его же идеей, — Тебе надо потренироваться в стрельбе из лука.

— Я никогда раньше этого не делал, — осунувшись ответил Иртон.

— Ты вообще ничего раньше не делал, но до сих пор жив, а значит, ты на что-то годен, — Зверь улыбнулся, когда посмотрел на Иртона. На душе стало теплей, но страх перед могучей тварью никуда не делся. Они прошли на стрельбище. Зверь объяснил — как держать лук, натягивать тетиву и целиться, далее дело было, казалось, за малым.

Иртон то и дело ронял стрелу на снег либо её отводило в сторону от лука. В какой-то момент ему удалость совместить все необходимые силы в одну точку, он отпустил тетиву, а та с лязгом ударила по броне, стрела же отправилась в снег.

— Если бы не броня, сняли б вы себе батенька всю кожу, — оценил ситуацию находящийся неподалёку Даннир.

— Он прав, Иртон, будь аккуратней! Но ты хотя бы выстрелил уже неплохо, — подбодрил Зверь, в глазах которого хоть и присутствовали опасения, но не было никаких сомнений. Зверь взвёл тетиву около Иртона, легко шелохнулась шерсть на его морде, и уже с громким стуком стрела воткнулась в маленькое красное пятно, нанесённое на бревне.

— Прекрасный выстрел, Зверь, — дал свою очередную оценку Даннир, — Только горгона не будет стоять на месте, как пень.

— А очень бы удружила, — задумчиво вглядываясь в далёкую цель, ответил волк, как Иртон смачно звякнул себе тетивой в районе уха.

— Ты что делаешь? Я же сказал за ухо не заводить! К подбородку веди! — разозлился Зверь. Через какое-то время Иртон смог начать безошибочно стрелять, правда, медленно и мимо, но хоть что-то. На стрельбище пришёл Кот и оценивающе провёл взглядом по всем присутствующим.

— Как дела? — спросил он. Меч рекса был счастлив, что дочь его, однозначно, выживет, так как в охоте учувствовать ей не придётся, но груза ответственности и переживаний это не уменьшило.

— Всё плохо, — ответил Зверь, а Иртон резко вспотел от такой оценки. Только всё было хорошо и ему удалось научиться стрелять из лука, как оказалось, что всё насмарку.

— Почему же? — удивился Кот, которому тоже стало не по себе.

— Даннир ни черта не знает про горгону. Иртон вероятно погибнет, и вся надежда на его снаряжение, — натужно проговорил Зверь, натягивая тетиву.

— Но Тейра говорила, что он могучий охотник, как и ты.

— Это неважно. Самое страшное это то, что мы до сих пор не знаем нашего врага, — прокомментировал Зверь, когда угодил стрелой, точно рядом спредыдущей.

— До чего же, недурно стреляет, — порадовался Даннир ещё раз.

— Идём со мной! Есть ещё кое-что, — поторопился Кот и направился к своему дому. Иртон решился пойти следом, а Зверь какое-то время вдумчиво вглядывался в пень.

Уже дома. Кот поставил чай на огонь, именно тот чай, не будем снова. Сел за стол и открыл ту самую «лохматую» книгу. Зверь сел рядом, глядя на неизвестный язык, а Иртон вгляделся в салфетку с очень красивой вышивкой. «Интересно, кто мог сделать такой изумительный узор?»

— Это что за язык? — спросил Зверь, когда наконец согласился, что ни капли не понимает.

— Язык людян, — ответил Кот, продолжая листать книгу.

— Что? Откуда у вас эта книга? — удивился Зверь, а Иртон взглянул на страницы.

— Около трёх лет назад приезжали людины. Из-за них мы охотимся на горгону, а эту книгу вёл один из них. Записывал всё, — пояснил Кот, пытаясь что-то увидеть, он даже немного запаниковал.

— А почему из-за них? Они горгону привезли? — спросил Иртон, ему всё было интересно о людинах.

— Не совсем. Охота должна была вестись на ледяного змея, которого эти чёртовы людины превратили в горгону, они думали так будет интересней! — разозлился невесть от чего Кот и продолжил листать книгу.

— А зачем они приезжали? — спросил Зверь, почёсывая шею.

— Искали у нас какой-то реликт. Говорили о демонах и о чуши разной. Хорошо я с языком их знаком, так сгинули б они, что может и к лучшему было бы, — неожиданно барсар упёрся пальцем в книгу, — Вот!

Он протянул книгу Иртону, чтобы тот прочёл.

— Горгона — это, как известно, химера. Обычно состоит из гомункула, змеи и катализатора. Демоническая кровь, которой у нас, благо много — является сильнейшим из всех катализаторов. Маира с радостью нам её предоставила… — на этой строчке Иртон поперхнулся, а глаза Зверя чуть не вывалились из орбит. Верхняя губа затряслась, а глаза налились гневом. Иртон продолжить читать так и не смог, что-то похитило всю влагу из его глотки, и он только кашлял. Кот протянул ему воды, рыцарь напился. Зверь схватился за голову, заведя пальцы металлической руки в шерсть.

— Что ты сказал? — спросил он, а гнев в его глазах сменился, некоторой запуганностью.

— Что Маира с радостью предоставила демоническую кровь… — пояснил Иртон, во что сам не до конца поверил, но затем продолжил читать, — По завершении призыва, химера будет жить до смерти демона-донора либо до убийства. Вынудим Северные Кланы встать на нашу сторону, тогда её и убьём.

— И что случилось потом? — поинтересовался Зверь, продолжая повторять в голове имя — «Маира».

— Ничего, — резко ответил Кот и забрал книгу, — Это дневник людина по имени Леонс, а в конечном итоге они просто бросили нас и уехали. Когда Иртон вернулся, то я решил, что он захочет снова потребовать нашей верности, но вместо этого он согласился убить горгону.

— Имя мне ни о чём не говорит. Я не знаю, кто это, — ответил Иртон, — А вот имя Маира мне знакомо, да Зверь?

— И не просто знакомо… Чёрт её дери! Тинторка часом не приезжала вместе с людинами? — спросил охотник, начав немного заикаться.

— Нет, а что? — удивился Кот Моссол.

— И откуда у Маиры кровь демонов? — игнорировал вопрос Кота Зверь. В дом вошли Аиша и Тейра. Последняя смеялась и радовалась, а вот Аиша так и не сменила гнев на милость.

— Ты не должен был заступаться за меня! — выпалила она с порога. Ох крепко же она умела обижаться.

— Я должен был! У тебя вся жизни впереди! И кто-то должен сопроводить Тейру в земли родов! — защитился Зверь и остался доволен собой.

— Угадай, кто замешан с горгоной, — ехидно предложил Иртон Тейре и не стал влезать в обиды между Зверем и Аишей.

— И малейшего преставления не имею, хо-хо-хо! Откуда я могу знать? — очень помпезно и занудно ответила Тейра.

— Маира… — через зубы произнёс Зверь, когда Аиша скрылась где-то на печи.

— Что? Эта тварь? Эта сволочь?! — встревожилась Тейра и запищала, как вскипевший чайник, — Какое она отношение имеет к горгоне?

— Горгона — это демон, по крайней мере использовалась его кровь. А у Маиры таковой много, — дал пояснение Иртон, а сам непонимающе спрятал взгляд.

— С чего вы взяли? — Тейра не знала куда деть руки, упирала то в бока, скрещивала на груди или прятала за затылок.

— Написано в этом дневнике…

— Полезного нам всё равно мало. Знаем мы, что горгона демон или нет — не даёт ответа, о том чего нам от неё ждать, — вставил свои слова Зверь.

— А вот и нет! — закричала откуда сверху Аиша.

— Ты что-то знаешь? — спросил Кот, разливая всем чай по чашкам.

— Горгона — это химера! А значит она не стабильна. Если её хорошенько разозлить, у неё остановится сердце, она умрёт, — выкрикнула Аиша, а затем торжественно спрыгнула на пол.

— Откуда ты знаешь? — удивился Зверь, который позволил себе думать, что прощён.

— Я разговаривала с людинами, и одна из них рассказала это перед уходом. Вот только, что значит сильно разозлить, она не объяснила, — Аиша схватила чашку чая и выпила её, естественно обожглась, и героический жест не удался.

— Значит и эта информация бесполезна, — подытожил Иртон.

— Да пригодится, чего там, — добавил своего мнения Зверь.

— Так что мы всё о вас да о химерах! Знаете какая у меня прекрасная новость? — обрадовалась Тейра и опять изменилась в лице, — Рекс согласен помочь королю Лонтону и его сыновьям! Северные кланы придут на помощь, сборы уже объявлены! Все желающие поедут!

— Успокойся, а что Руди хочет в замен? — спросил Зверь, глядя на прыгающую от счастья Тейру.

— С момента прибытия год собирать еду и отправлять в кланы, — ответил за неё Кот, — Я пойду воеводой.

Тейра продолжала прыгать, как воробей в фонтане то и дело пища, как мышка.

— Так, а если мы умрём? Кто проводит Тейру, чтобы передать это известие? — спросил Иртон, переживающий за надоедливую, но все-таки подругу.

— Не умрёте чувствую я, — ответил с улыбкой Кот, — Аиша и её дружина пойдут с ней, а если без вас, то ещё и Тунтур.

— Согласен, — добавил Зверь, как будто его слово на что-то влияло.

Выпив чаю, Зверь предложил пойти ещё потренироваться Иртону, но в дом вошёл Тунтур с полным подносом жареной рыбы, запах которой проник в самую душу изголодавшихся героев. Рыбка переливалась поджаренной корочкой, а от глазок поднимался лёгкий пар. Следом за Тунтуром вошёл рекс Руди и щит медвег Хаски. С добрым настроением вся компания уселась за стол, чтобы поужинать. Иртон был удивлён такой простотой и открытостью, какой отличались меч, щит и сам рекс Северных Кланов, которые не требовали лишней помпезности или чинов, и были готовы прийти к любому с гостинцами и на равных поговорить обо всем на свете. На какое-то мгновенье Иртону показалось, что с Руди он знаком чуть ли ни с детства. Оказалось у них схожие представления о жизни. В дом вошла ещё одна персона с огромным подносом пушащих жаром лепёшек. Не менее пышная, чем выпечка барсарка вошла в дом и чинно поклонилась, затем поставила лепёшки на стол и представилась. Это была мать Аиши — Кенра, естественно клятвенница рекса, сильный колдун, но гораздо более сильный повар. О её блюдах Северные Кланы слагают легенды. О, эту рыбу готовила она. Кусочки так и тают на языке, а их вкус проливается прямо в центр удовольствий. Тыквенные лепёшки — это лучшее, что пробовал за последнее время Иртон. Они слегка хрустели, как лучшие французские булочки, аромат их и вовсе трудно передать. А как она готовит барана на костре? Для описания этого чуда кулинарии потребовалась бы целая отдельная книга.

Друзья отужинали, особенно Иртон, он ел как в последний раз. Вкуснейшие лепёшки растопили обиду Аиши, и она вернулась в былую радость. Даже удивительно, как можно бояться каких-то собраний, а потом вот так запросто шутить в кругу участников.

Хаски потерял глаз на охоте, на самой обыкновенной. Не углядел за кабаном и тот яростно напал. В схватке и пришлось пожертвовать глазом. Тунтур родной младший брат Хаски и вот почему, он всегда где-то рядом околачивается. Кот и Кенра познакомились на церемониальной охоте, когда вместе побороли ледяного великана, тогда они ещё не были клятвенниками. С тех самых пор они вместе. Помимо Аиши в их семье есть ещё дети, а именно двое младших сыновей. Они обучаются в Храме Барсаров, где-то в Ледяной пустыне.

Вечер был настолько хорош собой, что не хотелось его прекращать. Попозже компания вышла на улицу, где местные гуляли и танцевали вокруг гигантского костра. Музыка и песни у медвегов специфические. Иртону пришлось немного попривыкнуть, особенно к горловым завываниям, но, несмотря на это, всё очень ритмично и динамично. Аиша потащила Зверя танцевать, а Тейра, как положено аристократке ждала приглашения. Глядя на всю эту безнадёжность Иртон решился пригласить её, но Тунтур его обошёл. Гулянье затянулось глубоко за полночь, а ведь это ещё был не сам праздник. Только тревога не покидала Зверя, а ведь даже Иртон позабыл обо всём. Волкиец ни капли в рот не брал, а только дивился танцами барсарок, которые ничего совершенно не стеснялись. Понятно, что он на самом деле так в них любит, а то всё шерсть да шерсть. Он завладел вниманием молоденькой девушки…

***

Наступило утро дня охоты. Долгие тренировки позади. Не стал Кот дожидаться первых солнечных лучей, и сразу же разбудил Зверя и Иртона снаряжаться. Он был взъерошен и сильно взволнован, словно ему лично предстояло биться с горгоной.

— По правилам, в полдень начнётся охота и продлится до полудня следующего дня, если за это время вы не появитесь, охота считается проваленной, — повёл он свои наставления, как умеют только бывалые тренера, — Что ж. У меня хорошее предчувствие. Берите луки, оружие, воду. Вас доставят к месту на шерстерогах и где-то за двести шагов до её логова высадят. Дальше вы сами за себя! Я верю в вас.

Иртон качался из стороны в сторону, но прилив волнения и адреналина не давал ему чувствовать усталость. Зверь и вовсе был на взводе, чувствовалось, что он понимал — вся охота ляжет на его плечи, а если Иртон не будет стараться, то и он ляжет на плечи волкийца. Охотник боялся погибнуть, но притом он боялся, если кто-то из-за него погибнет. В целом ничего не попишешь, остаётся только положиться на Иртона и доверить ему его жизнь.

На месте сборов были мамонт и три шерстерога. Как оказалось остальные подъедут на место охоты значительно позже. Сами же церемониальные охотники поедут с первыми лучами солнца. Пока, нападающие на горгону, завтракали, лучшим, что может предложить северное гостеприимство, появился Буревестник с прекрасной кольчугой из северного булата, да двумя наплечниками из барсарской стали. Он помог снарядиться Зверю, и героический стан того подчеркнулся самым невероятным образом, даже доблестный принц Тейн померк в глазах Иртона. Волкиец надел колчан, пояс со своим красным мечом и погладил голову барану на набалдашнике. Также убрал за спину лук. Иртон снарядился колчаном и луком, да пытался как-то уместить рогатину за спиной, но, увы, пришлось тащить в руках.

— Что ж, дружище, готов? — спросил дрожащим голосом Зверь, он потихоньку терял веру в успех.

— Я никогда не буду готов! — закричал с полуотчаянием Иртон, взгромождая себя в седло шерстерога. Когда все собрались, Кот указал перед собой лезвием глефы и его мамонт тронулся, крепко похрустывая снегом под массивными ногами. Шерстерог Иртона оказался молодым и резво рванул вперёд, от неожиданности наездник, чуть не остался вне седла.

Первые лучи солнца багряном осветили снег. Буревестник ехал в кабинке, устроенной на спине мамонта, и попивал белку. Кот же сидел на специальной жёрдочке для управления. Куда следовать, погонщик сообщал с помощью палочки, а если мамонт не понимал, то Кот тащил за ремешки, пристёгнутые к ушам.

— Пройдём шесть вёрст, и мы на месте, — крикнул Кот.

— А зачем мы туда так рано едем? — поинтересовался Зверь, вспомнивший о недосыпе.

— Осмотритесь, подумаете, — предложил Кот Моссол.

— А карты её пещеры нет? — спросил Иртон, пытаясь предположить хоть какой-нибудь исход событий.

— Если бы была… — протянул в ответ Кот, — В её логово никто войти не успел, на подступи к входу она неожиданно нападает, а дальше, обычно всё заканчивается, — грустно потупив взглядом, Кот погладил мамонта по лбу, животное в свою очередь одобрительно постучало господина хоботом.

Дорога показалась очень долгой, но, не смотря на это, охотники добрались до логова горгоны невероятно быстро. Кот остановил общее шествие и разъяснил, что ближе подходить опасно. Пещера, в которой обитала жуткая тварь, имела огромный свод, а над входом намёрз мощный козырёк со свисающими сосульками. Вход пугал ещё и тем, что отдалённо напоминал пасть крокодила.

— Оттуда пар валит! — удивился Зверь, указывая на вход, до которого оставалось дойти пешком шагов триста.

— Да, в этой пещере бьёт горячий источник, — прояснил Кот, когда подошёл к Зверю.

— Но отчего он горячий? Значит эта гора, не гора вовсе, — присоединился к диалогу Иртон, крепко сжавший древко стальной рогатины, — Это вулкан!

— Как хочешь, называй. Горгона ни с проста выбрала именно эту пещеру, — Зверь почёсывал голову по вискам своей металлической рукой, — Ей нужно тепло, много тепла. Следов нет, она не покидает пещеру через этот вход.

— Это единственный вход, — добавил подвыпивший Буревестник, — Когда первая охота провалилась, Ирис с клятвенниками проверили всю гору. Вход только тут.

— Это значит, что пещеру она не покидает, но что же она ест? — бросился рассуждать Зверь, — В горячей воде есть рыба?

— Туда молодёжь бегала купаться, пока горгона не появилась. Рыбы там нет.

— Она что-то должна есть! — настаивал Зверь.

— Возможно она, как змея заглатывает жертву и подолгу спит — переваривает? — подумал Иртон, поглядывая на пещеру, — А северные кланы раз в полгода сами её подкармливали.

— Не смей так говорить! — завопил Буревестник, — Я там брата потерял!

— Но клятвенникам же нельзя участвовать в охоте?

— Сольдер Буревестник был охотником, — томно растягивая слова, произнёс Кот, — И он не был колдуном.

— Что ж перекусим? — предложил Зверь и плюнул на все рассуждения. До начала церемонии никакой информации к нему не попадёт, а потому думать придётся на ходу.

«Нападает у входа, нужно быть готовым…»

Солнце подошло к полудню, зеваки заполонили собой окружающее пространство, но не понятно, что они хотели увидеть. Основное сражение, скорее всего, пройдёт в пещере. А может они хотели убедиться, что горгона в первые секунды не сразит охотников. Тейра и Аиша приехали на мамонте выспавшиеся и свежие, и первые полчаса Иртон выслушивал восторги о таком удивительном животном, как мамонт. Писк и глупый смех советницы короля эхом гуляли по черепу Иртона, но его это не тревожило. Его обуял страх провала. Нет, это несравнимо ни с чем, это ни боязнь сцены перед выступлением в школе, когда от твоих ошибок может пострадать разве что сомнительная школьная репутация. В этом случае от ошибок могла окончиться жизнь. Такой ужас не много кому доводилось испытывать и ещё меньше тех, кому в конечном итоге удалось о нём рассказать.

Кот Моссол начал произносить речь и вспоминать обо всех погибших. Дальше он упомянул благосклонного Хаку, который непременно одарит их всеми благами, и зима отступит. Меч рекса настроил всех собравшихся на оптимистичный лад, после чего крепко обнял Зверя и пожал руку Иртону. Аиша выскочила из толпы и повисла на шее волкийца, а затем, скрывая слезы, безмолвно поцеловала его в щеку и скрылась среди собравшихся.

— Возвращайтесь, мы после праздника должны выезжать обратно, хо-хо-хо, — произнесла, без капли сомнений в победе, Тейра. Иртон крепко обнял её и толкнул Зверя в бок, который замер от каких-то собственных дум.

— Идём… — произнёс через трясущиеся губы Иртон, а затем медленно протянул, — Дорогой друг…

Зверь утвердительно качнул головой и взял рогатину. Не успели они пойти, как примчался Тунтур. Бросился обнимать волка с людином, целовать их да просто осыпать пожеланиями удачи и счастья. Буревестник умудрился надраться от переполняющих его чувств и мирно уснуть где-то на мамонте. И Булон был здесь, он приветливо помахал, а Кенра взъерошила шерсть на голове Зверя, а затем тепло по-матерински обняла. Рекса и его щита на церемониально охоте не было, у них много дел по распределению, и потому скорее всего их и на празднике не будет. Кот тоже отчалил обратно, готовить подопечных к отбытию в земли короля Лонтона. Как в дальнейшем станет известно общее число отправившихся, суммируя бойцов их жён и детей составит не меньше ста тысяч! Военных среди них, конечно, меньше, но это ужасающее воинство, которому придётся предоставлять земли.

Когда прощающиеся наконец закончились, славным церемониальным охотникам дали уйти. Зверь прошёл десять шагов затем остановился, глядя на вход пещеры.

— Чего встал? — спросил трясущийся от страха Иртон. Такой важности он никогда в жизни не испытывал. Зверь ничего не ответил, а лишь после глубоко вздоха пошёл дальше.

Возле пещеры было по-настоящему жарко, от пара шерсть Зверя покрылась лёгким голубоватым инеем. Из пещеры вместе с паром шёл ещё и пустой, но звонкий гул. Зверь навострился и сел за ледышку немного погодя до входа. Иртон примостился рядом с ним и, тяжело дыша, постарался глянуть под зловещий свод.

— Поступим так, — одёрнул за плечо Иртона Зверь, сурово сведя брови, — Я пойду туда и попробую выманить её на себя. Ты приготовь лук и стреляй в неё, как увидишь.

— Так я плохо стреляю! И если я промахнусь? — занервничал Иртон, которому не хотелось оставаться одному, — Разделяться самый глупый из вариантов!

— Мы не будем разделяться! Из-за того, что её взгляд может заморозить кого-нибудь, то мы должны постоянно видеть друг друга! — громко завыл Зверь, и из пещеры послышался какой-то склизкий треск.

— Тихо! Это она! — волкиец зажал рукой рот Иртону, несмотря на то, что сам был виноват в шуме. Треск приближался и волк выскочил перед жерлом, Иртон в спешке потянулся за луком, но уронил его на землю с глухим стуком. Звук медленно потёк среди стен пещеры, уши Зверя вскочили по стойке смирно, и казалось, что этот момент длится вечно. Время застыло перед лицом Иртона, на него подал свет двух ярких жёлтых глаз. Он окоченел. Паника покрыла все тело, и он ощутил холод под доспехами. Иртон встал как вкопанный. Рядом со Зверем, как гигантское бревно приземлился чешуйчатый хвост, разметав снежную пыль и камушки. Сам же волкиец отпрыгнул в сторону выступа.

Раздался женский крик — сумасшедший истерический девичий вопль. И широко раскрывая пасть полную заострённых зубов, выползла огромная горгона. Её голову покрывали золотые струящиеся волосы, а тело поскрипывало чешуйками. Она переливалась на свету словно промасленная, и как любая змея она шипела, высовывая раздвоенный длинный язык. Даннир не врал, когда говорил, что женственная часть монстра понравится Иртону. Это была привлекательная стройная девушка, с выдающимися мышцами живота и боков. Её приятная и красивая внешность заставляла несведущего путника смотреть в глаза, и тогда чудище смогло бы загипнотизировать жертву.

Извиваясь как кобра, горгона танцевала следом за Зверем и неумолимо пыталась сбить его с ног. Волкиец сам не заметил, как оказался в пещере. Он пытался насадить тварь на рогатину, когда та совершала выпады.

— МЕНТАЛЬНАЯ АТАКА НА НОСИТЕЛЯ, — прозвучал суровый механический голос в голове Иртона, — ПЕРЕЗАГРУЗИТЬ!

Иртона ударило током в позвоночник, и все его мышцы расслабились, он упал при входе, как мешок картошки. Его разум помутился, а взгляд заволокли переливающиеся яркие точки. Секунду провёл Иртон без сознания и неожиданно для себя резко вскочил на ноги, испуганно дыша. Он поднял с земли рогатину, а по второй руке прокатился его щит.

«Что это было?» — подумал он и кинулся на горгону, что стаяла к нему спиной. С силой вонзил рогатину ей в поясницу, а она в агонии сбила его с ног своим хвостом. Меч тут же материализовался из жёлтого пламени в правой руке. Тут Зверь воткнул свою рогатину в бок горгоне и попытался прижать её к земле. Извиваясь, как уж на крючке, она кричала и хваталась за выступы.

— Руби! — закричал Зверь, но тварь сшибла Иртона. Она пыталась напасть на Зверя, но боль не давала к нему повернуться, тогда она извилась в свечу, и обе рогатины покинули её плоть, разлетевшись по сторонам. Волкиец обнажил меч и полуприсядом перекочевал к Иртону, спрятавшемуся за огромным булыжником.

— Что будем делать? — спросил Иртон.

— Иди за мной! — предложил Зверь и, сложившись в поясе, поторопился к каменной колонне. Иртон пошёл следом, но волкиец за шею наклонил его пониже. Над ними пролетел гигантский осколок. Горгона рвала и метала. Она крушила всё вокруг и пыталась сверлить своими жёлтыми глазами пространство. Зверь уткнулся в землю и следил исключительно за опасным хвостом горгоны, а Иртон же не раз пересекался взглядом с горгоной. В этом была виновата привлекательная девушка, которой монстр наполовину являлся. Но волшебный доспех бил его током в шею, и никакого остолбенения не случалось. Этому, надо признать, Иртон был несказанно рад, хоть и достаточно больно было. Они постояли секунду за колонной, побрели глубже в пещеру к следующему укрытию. Колонна перестала существовать от удара огромной полузмеи. Рефлексы горгоны были молниеносны, а движения незаметны. Мало-помалу живыми и напуганными добрались до некоего сердца пещеры. Горгона затаилась неподалёку, дабы жертвы ослабили бдительность и попали врасплох при её очередном неожиданном нападении.

В глубине пещеры стояло тусклое голубое свечение от уже знакомых для наших путников грибов, растущих вдоль берега подземной речушки. Это и был горячий источник. В стороне обнаружился каменный алтарь измазанный чем-то рубиновым и даже коричневым и давненько засохшим. Скорее всего это кровь. Зверь и Иртон осторожно подошли к алтарю, опасаясь появления страшной горгоны из какой-нибудь щели. Зверь внимательно осмотрел алтарь и показалось, что обнюхал. В двух шагах он заметил золотой кубок, поднял и принюхался, тут его лицо мгновенно переменилось, шерсть встала дыбом, а взгляд провалился.

— В чём дело? — встревожился Иртон, но волкиец так и не ответил. Он замер в этом положении и совершенно не шевелился. Напуганный герой попытался его тормошить, но как-только коснулся почувствовал, как крепко сжаты мышцы Зверя, он прибывал в нескончаемой судороге всего тела иглядел в чашу, — О нет! Нет-нет-нет! Только не это!

Горгона выползла из-за спины Иртона и подняла его на уровень своих глаз. Меч был наготове. Попытался Иртон рубить, но сильная тварь схватила его за руку с мечом. Она внимательно посмотрела в глаза несчастной жертве. Тут-то рыцарь наш и заметил вполне человеческую эмоцию на лице горгоны. Она крепко удивилась, а затем завизжала и швырнула Иртоном об пол. Он не успел испугаться, почувствовал нехватку воздуха, но доспех погасил большую часть удара, нашему славному герою всё не по чём. Впав в какой-то раж, Иртон раз за разом нападал на горгону, а она била им в стены, вбивала хвостом в пол. Сражение продолжалось долгое время. Горгона пыталась проколоть броню Иртона, но сломала ногти. Когда в очередной раз неумелый боец попал к ней в лапы, она тут же попыталась грызть сталь. Только по чём зря стёрла зубы. В какой-то момент Иртон загнал горгону к самому источнику, она попыталась сожрать оцепеневшего Зверя. Перепугавшись не на шутку, Иртон разбежался и всем весом толкнул обидчицу щитом. Ошарашенная произошедшим, горгона скатилась с крутого берега в воду. Пока она пыталась выбираться, что для неё, как для змеи с руками, не составила никакого труда, Иртон присмотрел скол под сводом пещеры. Огромный кусок скалы висел буквально на волоске, и удерживала его — только собственная вера камня в невесомость.

— Иди сюда! — попытался Иртон заманить горгону под камень, но не тут-то было. Она выплясывала свои змеиные танцы, стремительно нападая на Иртона.

— НАРУШЕНИЕ ЦЕЛОСТНОСТИ, — вновь прозвучал какой-то механический голос в голове Иртона, где-то глубоко в мозгу, но очень слышно и разборчиво, — ЖИЗНЬ НОСИТЕЛЯ ПОД УГРОЗОЙ.

Голос был крайне удивительный, его ни с чем не спутаешь, он звучал как сложный часовой механизм на паровом двигателе. Это трудно, но попытайтесь представить. Надеюсь вы услышите когда-нибудь похожий голос или звук, так как это вполне может означать, что на вас надеты волшебные доспехи.

Горгона выпрямилась под самым сколом почти в полный рост и раскрыла пасть полную клыков, обыкновенных зубов не наблюдалось вовсе. Иртон сообразил, что это его шанс, но как подрубить камень он не придумал. Реакция доспеха была мгновенна, и он выстрелил мечом в выступ. Свод с грохотом обрушился на горгону, и она осталась под завалом. Несчастная была зажата камнями по плечи, она попыталась выкопаться руками, но к ней подскочил Иртон, меч которого горел жёлтым огнём в руке. Он замахнулся для смертельного удара, а горгона закрыла лицо ладонями. Иртон замешкался. На мече вспыхнула надпись: «Клянусь не убить невинного», — Иртон замер. Доспех ослабил хватку, горгона заметила, что ещё жива и напуганным взглядом посмотрела на Иртона. Глаза её змеиные перестали гореть жёлтым светом, и оказались на удивление человеческими и зелёными. Иртон в страхе оглядел пещеру, увидел оцепеневшего Зверя, снова попытался ударить, горгона сжалась и зажмурилась, но замер уже сам…

— Да что же за напасть с этими доспехами! — закричал Иртон, который жаждал отомстить за друга да и в добавок закончить с церемониальной охотой. Он выбросил меч, который не коснувшись земли, уже обыденно, оказался в ножнах. Иртон отошёл к воде и сел на берегу, с переполняющими его рассеянными мыслями. Как мужчина, скромно и сурово роняя редкие слёзы не произнося ни слова, переживал рыцарь.

— ТЫ ПОКЛЯЛСЯ, — прозвучал механический голос в голове.

— Что?

Он обнажил меч и повернулся, но жутко перепугался и, замахав руками, выронил меч, который попал в ножны. Рядом сидела очень человечная горгона с застенчивым и заинтересованным выражением лица. Иртон ждал неминуемой гибели, но горгона только улыбалась. Ещё какое-то время напуганный виновник событий не верил в происходящее, но в итоге решился посмотреть на химеру.

— Ты не убьёшь меня? — осторожно и не уверено спросил Иртон. Горгона кивнула в ответ.

— О, Боги! Ты меня понимаешь? — удивился Иртон, а голос его задрожал в шлеме, как в консервной банке. Горгона застенчиво по-девичьи улыбнулась и опять кивнула. При рассмотрении в близи горгона оказалась не такой уж огромной. Она была скорее длинной. Рост девушки был вполне обычным, а, вот, от её поясницы постепенно начинался длинный и толстый змеиный хвост, который можно оценить метров в семь. Но в целом, она была обычной девушкой с красивыми золотыми волосами, очень ухоженными, кстати.

— Мне надо подышать, — Иртон схватился за сердце, а в глазах поплыли радужные пятна. Вскоре он начисто потерял реальность и начал падать. Горгона вежливо его подхватила за плечи и легко оттащила к алтарю. Взяла чашу набрала воды и выплеснула на лицо Иртону. Ему это помогло. Доспехи его в это время постоянно елозили и шевелились, пока разрыв на правой ноге не был полностью восстановлен. Химера встретила Иртона широкой улыбкой, устрашающе полной острых клыков. Все её зубы были заострены в треугольники, как у акулы. Наш бедолага дёрнулся, как судорожный, но быстро опомнился. Он вновь увидел Зверя, стоящего как памятник виночерпию с золотым кубком в руках. А былой раж сменился смятением. Сознание, как можно подумать, сейчас обрабатывало огромное количество, чёрт знает каких, домыслов.

— Ты можешь его освободить? — спросил горгону Иртон, указав на Зверя. Она показала утвердительный жест.

— Так освободи его, — скомандовал Иртон, но немного погодя добавил, — Пожалуйста.

Горгона отказалась. Зашипела своим нечеловеческим голосом, но всё что она издала это были хрип и хлюпанье.

— Я не понимаю, — Иртон скривил негодование на лице, тогда горгона продемонстрировала, как ей отрубают голову, а затем указала на Зверя и вновь не согласилась.

— Ты боишься, что он убьёт тебя? — на этот вопрос Иртона горгона не сразу кивнула, она немного помешкала, покусывая ногти на пальцах. Затем она закрылась от рыцаря плечом, как будто ждала, что он её ударит.

— Не бойся. Освободи его. Я скажу ему не трогать тебя, — горгона втянула воздух полной грудью, прикусила нижнюю губу и медленно подползла ко Зверю. Она посмотрела ему в глаза, и какая-то яркая вспышка мелькнула между ними. Тогда охотник неожиданно упал на землю, кряхтя от стягивающей боли в мышцах, и жадно задышал. Он ловко обнажил меч и был готов вспороть горло горгоне, но его остановила слабость. Послышался громкий крик:

— Стой! — Иртон торопливо подбежал к ним и закрыл химеру собой, — Она нам не враг.

— Что ты несёшь? Она церемониальная добыча, мы обещали убить! Мы не можем прийти ко всем и сказать, что она не враг, — Зверь прибывал в совершенном смятении, но меч он все-таки убрал, — Это жуть, это бред! Ты понимаешь?

— Что-нибудь придумаем, я не могу позволить убить невинного, — произнёс Иртон и сам же удивился такому решению. Как только он раньше мог помышлять об убийстве разумного существа?

— Что? Она же демоническая тварь! Она убивала охотников! — закричал Зверь, а горгона зашипела на него, опираясь на плечи Иртона руками.

— Она защищалась, — через стиснутые зубы выдавил Иртон, он неохотно верил этой мысли, но доспех не мог ошибиться.

— Иртон… Ты самый удивительный недоумок из всех, кого я когда-либо встречал, — произнёс Зверь и посмотрел в лицо горгоне. Милая девушка же постаралась как-то сгладить ситуацию и улыбнулась ему в ответ. Волк взялся за эфес меча и попятился в страхе назад, ошарашенный оскалом.

— Что теперь будем делать? — спросил Иртон, как ни в чём не бывало.

— Ты меня спрашиваешь? Я никогда в жизни не был в подобной ситуации! Это же полнейшая чушь!

— Может в правилах есть что-то по этому поводу? Мы можем привести её в лагерь? — Иртона переполняли двоякие ощущения. На некоторое время ему показалось, что он вовсе спятил.

«Нет, всё под контролем. Спятивший не может понять, что он спятивший», — успокоил мозг своего верного хозяина.

— Ребята, мы не убили горгону! Мы решили с ней подружиться, и она оказалась отличной девчонкой, — съехидничал Зверь, судорожно подрагивая руками, — Ты так себе это представляешь?

— А почему нет? Девчонка-то, и впрямь, отличная! — произнёс, улыбаясь, Иртон, а горгона зарумянилась и отвела взгляд.

— У неё имя-то есть? — спросил Зверь, когда стало понятно, что вопрос не способен сдвинуться с места. Горгона кивнула головой и куда-то счастливая уползла. Она вернулась из темноты, а в руках держала свёрток. Выпрямившись перед охотниками, она расправила перед ними багрового цвета китель, похожий на те, что носят пираты в детских сказках.

— Китель инквизитора… — глаза Зверя налились вопросами. Горгона быстро закивала. Дальше она указала на гербовую нашивку на рукаве кителя. И протянула Иртону. Он раскрыл свой шлем. Но новая знакомая так испугалась, что скрылась где-то в недрах пещеры.

— Что это с ней? — удивился Иртон, вглядываясь в нашивку.

«Эшли Ле Винвиль» — гласила надпись на языке людян.

— Я думаю, её зовут Эшли, — произнёс Иртон, а горгона боязливо, как неуверенная, но любопытная кошка подползла к нему. Она с восторженным недоверием рассматривала лицо нашего рыцаря.

— Что значит думаю? Ты, читать умеешь? Что там написано? — нахмурился Зверь. Горгона попыталась коснуться лица Иртона, что тот воспринял крайне напряжённо.

— Ч…Что…Что она делает? — отклоняясь от её пальцев, промямлил Иртон.

— Заигрывает, — ответил Зверь, а затем расхохотался. Горгона дотронулась до лица Иртона и немного помяла его. Она чему-то была рада, вот только чему ответить не могла.

— Прекрати, пожалуйста, — Иртон осторожно убрал её руку и отшагнул в сторону.

— «Эшли Ле Винвиль» — полная надпись на кителе, — произнёс Иртон, когда сделал вид, что ничего не происходит, а горгона, тем временем, его внимательно изучала.

— Конечно, её зовут Эшли! Всё, что идёт после «Ле» — это принадлежность к роду магов. Ты же людин, чего ведёшь себя, как идиот? Или ты настолько из другого мира? — разозлился Зверь, как ему казалось, сильно затянувшемуся спектаклю.

— Я полностью из другого мира, Зверь. Неужели сложно понять?

— Поверить сложно, — ответил охотник и полез к себе в сумку за куском солонины, голодно стало, — Значит, ты Эшли?

Горгона обыденно кивнула и затрепетала. За долгое время её впервые кто-то называл по имени. Она обвилась вокруг Иртона, как питон и так села. Смущённый человек решил не реагировать на горгону, так как её можно понять. Она давно ни с кем не общалась, и ей интересно.

— Помнишь, что было в книге?

— Какой? — невежливо переспросил Зверь.

— Той, что нам давал читать Кот. Там говорилось, что для создания химеры нужны какие-то: змея, кровь демона и ещё что-то, — перечислил Иртон, поднимая взгляд к потолку.

— И что? — разжёвывал слова с мясом Зверь.

— Наша Эшли и есть, то самое ещё что-то. Людины превратили в химеру одну из своих, — губы Иртона затряслись.

— Аморальные ублюдки, — подытожил мысли Иртона Зверь, а Эшли расстроилась и даже заплакала, только как-то тихо слегка похрипывая. Она закрыла лицо ладонями.

— Это можно исправить? — спросил Иртон. Но горгона пожала плечами да вытерла слёзы. Забота согревала её.

— Хорошо, Иртон. Собирай свою подружку. Попробуем всем объяснить, что к чему, — задумчиво почёсывая ухо, произнёс Зверь. Горгона радостно похлопала в ладоши.

— Только обещай, что ни в коем случае не будешь делать никаких глупостей? — очень строго потребовал волкиец. А Эшли кивнула и поклонилась, пытаясь продемонстрировать обещание. Она махнула рукой, завлекая новых друзей за собой. Горгона привела волкийца и людина в своё гнездо, вокруг которого хозяйка собрала огромную коллекцию всякой всячины. В основном это было оружие, стрелы и ловушки. Гнездо было в основном из сена, а рядом тлело кострище. Зверя повергло в ужас нечто, что составляло часть спального места. Это были шкуры медвегов!

— Омерзительная тварь! Ты же была человеком! Как ты можешь спать на постели из шкур медвегов! — закричал Зверь и вытащил свой меч.

— Остановись! Она пыталась выжить, что ей оставалось делать? С почестями их похоронить? Ей ведь холодно, — произнёс Иртон, сдерживая руку Зверя. Волкиец отпихнул его в сторону, а горгона испугалась услышанного и, видимо, впервые осознала, насколько это ужасно, но с другой стороны, оказавшись в одиночестве на грани смерти, этичность — это последнее о чём можно задумываться. Раздался звон! Иртон своим щитом остановил удар Зверя.

— Отойди! — потребовал охотник.

— Никогда! Не нам её судить!

Неожиданно дружеская потасовка была прервана тем, что горгона упала на землю, скрючившись в кольцо. Её раны сильно кровоточили.

— Ей нужна помощь! — закричал Иртон и бросился к Эшли.

— Надо её добить, чтобы не мучилась. Так всем станет легче, — предложил Зверь, скалясь волчьей пастью.

— Никто не хочет умирать, Зверь, — выкрикнул Иртон, — Я пойду за водой, раны нужно промыть, а ты не смей её трогать!

Иртон спешно убежал к подземной речушке. Зверь встал над погибающей горгоной, тяжело занёс меч, но вдруг увидел её намокшие глаза — этот взгляд надежды… Перед глазами пролетело воспоминание о дне, когда он убил дракона, лучший из охотников видел такой же взгляд тогда. Меч звонко упал на камни. Рука Зверя засветилась красным светом, но он не торопился поднять своё оружие, как обычно. Он взглянул на металлическую руку, а затем приложил её ладонью к ране на боку горгоны. Стальная чешуя зашевелилась и быстро поднялась от предплечья за локоть до плеча, а вокруг Зверя вспыхнула ровная овальная аура. Он зарычал, но потом поднял меч, и всё прекратилось, чешуйки металлической руки погасли около шеи, скрыв ключицу.

Раны горгоны как по волшебству затянулись, и ей мгновенно стало легче, вот только Зверю стало хуже. Его старые раны раскрылись, и он упал без сознания. Эшли встревожилась и устремилась к большой кожаной сумке, из неё она достала множество странных пузырьков, камней и трубок. Среди прочего была маленькая мензурка, полная чего-то вязко-жидкого. Горгона вылила некое зелье в пасть Зверю, нежно придерживая его голову. Иртон вернулся с водой в золотой чаше и тут же её обронил.

— Что ты сделала? — завопил он, — Ах, ты, лживая тварь!

Шлем Иртона захлопнулся, и рыцарь вооружился. Горгона попыталась показать, что это не то, о чём можно подумать. Людин в волшебных доспехах бросился нападать. Эшли опустила голову Зверя и ушла от удара, пытаясь размахивать руками и утихомирить Иртона, но он нападал снова и снова. Так как Эшли почти не сопротивлялась, разгорячённый Иртон прижал её в угол и хотел пробить её насквозь мечом, как ему в голову прилетел булыжник. Уверенность в своей способности держать равновесие пропала, и гравитация победила. Когда Иртон встал, то у гнезда увидел Зверя, держащегося за кровоточащий бок.

— Ты, уродец, мне не разрешил её убивать, а сам что творишь? — прорывались через кашель слова Зверя. Иртон тут же разоружился и жутко засмущался, благо шлем скрыл всё его смущение. Он медленно повернулся к Эшли и встал на одно колено, склонив голову.

— Простите, — произнёс он, а потом решился снять шлем и посмотреть в глаза Эшли. Она рассматривала сломанные ногти, как аристократка. Демонстративно создавала впечатление, будто бы ей совершенно наплевать.

«Вот как понять, она нас простила или нет?» — возмущался мозг. Горгона пренебрежительно обползла Иртона и направилась к Зверю, который быстро терял силы и уселся на землю.

— Что это было? — спросил её Зверь, горгона естественно не смогла ответить, хоть и попыталась. Она протянула пустую мензурку волкийцу. Растерянный Иртон, подумал больше не возвращаться ни к каким конфликтам и не делать глупостей. Оглядев гнездо горгоны, заметил груду костей, от которой немного скрутило желудок.

«Она их всех взаправду съела!» — нервно дрожа, пропищал мозг Иртону. «Может её все-таки лучше убить? Нет! Хватит! Решено, она добрая и делала всё не со зла».

Зверь обнюхал мензурку, и его уши легли как у собаки, на которую падает скала, а сделать она ничего не может.

— Маира… — произнёс волкиец, пока Эшли, предварительно промыв, забинтовывала рану.

— О чём это ты? — спросил Иртон, удивившись не меньше, чем Зверь.

— Эта штука пахнет Маирой, — проглотив воздух, добавил Зверь, продолжая смотреть прямо в мензурку.

— Что? Что это значит? Я не понимаю.

— И я не понимаю… — Зверь встал на ноги и поцеловал руку Эшли, когда та закончила с лечением.

— Почему твоя рана раскрылась? И Эшли цела, как вы поменялись местами? — Иртон вернулся немного назад по событиям. И все время крутил ладонью у уха, как будто пытался ускорить работу своей головы.

— У меня же волшебный меч, — хитро улыбнувшись, ответил Зверь, а затем пошёл на выход из пещеры. Лицо Иртона замерло в гневе. «Как уже надоели все эти волшебные мечи, заговоры и скрытности. А как Маира надоела — это ужас».

— Эшли, постарайся тепло одеться, снаружи очень холодно, — предложил Иртон и тоже пошёл на выход, — И пожалуйста, не надевай шкуры убитых тобой, нас не правильно поймут.

В пещере очень влажный воздух, из-за чего на улице Зверь покрылся инеем и вспушился, как ударенный током. Он очень мило переливался на солнце, как хрустальная ваза. По доспеху Иртона пробежала изморозь, какая бывает на лобовом стекле автомобиля после холодной стоянки на улице. Рыцарь стал полностью белым с голубоватым отливом.

— Знаешь, что, Иртон? — поглядывая на ледяные просторы, спросил Зверь.

— Нет, Зверь, — ответил Иртон, так же осматривая бесконечные снежные дали, прерывающиеся леском.

— У меня была одна ученица, хотела стать гильдейским охотником.

— И что с того?

— Она всегда умела достать табак, даже трубку курительную мне подарила. Где она его брала — это загадка.

— Тоже сейчас бы покурил. Я, конечно, не курю, но чего-то захотелось, — согласился с простой житейской мыслью Зверя Иртон.

Из-за их спин сжавшаяся и напуганная выползла Эшли, облачившаяся в лосиную шкуру под свой китель. Хвост горгоны оставался голым, но, по-видимому, он принадлежал северной змее и холода не боялся. Все трое посмотрели в сторону толпы зверян, которые ждали исхода событий, и так же почувствовалось ликование, доносящееся от них.

— Они нас заметили… — проинформировал Зверь.

— Да. И они рады, — добавил наблюдений Иртон.

— Ждите здесь, я пойду, подготовлю их, а потом подам сигнал.

Зверь вытащил ещё солонины и, пожёвывая, направился к ликующей толпе.

— Не бойся, — произнёс Иртон, наблюдая за волнением Эшли, — Мы не дадим тебя в обиду.

Давным-давно выяснено, что доспехи Иртона не воспринимают ни холод, ни жару. Они не восприимчивы к большинству кинетических воздействий, то есть прямых ударов, особенно плотные, негнущиеся части, а вот мягкая ткань, покрывающая подвижные части тела, могла лопнуть от частых ударов. К счастью она заживляется с феноменальной скоростью, как будто каждая отдельная клеточка ткани, может создавать себе подобные.

Эшли дрожала от волнения, она хорошенько одичала за время своего пребывание в шкуре горгоны, и её не отпускало чувство опасности. Ох уж этот инстинкт самосохранения. Но если она хочет, чтобы ей помогли, она должна сохранять человечность. Мало у кого возникнет желание помогать разъярённому монстру.

На улице начало темнеть, в зимнее время года солнце заходит рано. Тут-то и решил выпасть снег. Крепкий снегопад перекрыл собой всю видимость. Нет, ветра не было, просто очень много снега. Ждать — оказалось скучным занятием. Единственное, что изменилось, так это тишина, — она настала.

— Эшли, я вот задумался, — привлёк к себе внимание Иртон, а горгона в ожидании кивнула ему, — Как ты понимаешь то, о чём говорит Зверь?

Недолго думая горгона показала себе на уши и заулыбалась.

— Нет. Я не это имею в виду. Вы же, вроде бы как, на разных языках говорите? — откуда взялись сомнения в голове Иртона, одному только Богу известно. Эшли закрыла рот ладонью и задумалась. Глаза её переполнились восторгом. Не исключено, что кровь демона как-то на это влияет. Или ускоренные рефлексы привели к тому, что она быстро учится. Может быть всё что угодно, но милая девушка, узнала северный диалект и прекрасного его понимает.

— О! Ты же наполовину северная змея, верно? — обрадовался Иртон и как бы на что-то намекнул. Эшли пожала плечами, а на лице её красовался вопрос: «И что с того?»

— Змея северная, наверное, она знала северный язык, и её знания передались тебе, — самое страшное, что Иртона удовлетворяла эта версия, ведь он её придумал.

Эшли решила, что это самый идиотский вариант из всех, но так как не могла подать жалобу, она решила считать всё шуткой и улыбнулась.

— Да. Именно так, — почувствовал наш рыцарь, что в споре с немым он всегда победит, особенно без переводчиков.

В глубине снегопада появились размытые тени, которые постепенно обрели краски и форму. Гигантский серый мамонт вышел из метели и очень испугал Эшли, она скрылась в пещере. Иртон немного насторожился, нисколько из-за мамонта, а из-за того, что придётся защищать химеру. Рядом с мамонтом появился Зверь. Ему трудно было демонстрировать какие-то эмоции, так как он пытался спрятать лицо от снега. Зверь подошёл к Иртону, мамонт остановился, и по его боку скатилась верёвочная лестница. По ней, очень торопливо и волнительно спускалась Тейра.

— Иртон, — начал говорить Зверь, как около них приземлилась Аиша, вздыбив небольшие ледяные пики прямо из снега, как по волшебству.

— Это правда? Так это правда? Ты с ума сошёл! — завопила она безо всяких приветствий.

— Как видишь, Иртон, нам не поверили. Они направились к рексу, — договорил свои новости Зверь.

— Я так рада, ты выжил! Я так переживала, хо-хо-хо, — Тейра бросилась обнимать Иртона, — Хаку милостивый, какой же ты холодный, Иртон, хо-хо. Я в прямом смысле.

— Я тоже рад тебя видеть, Тейра.

— Я надеюсь, что это несмешная шутка, Иртон! И ты не хочешь привести в деревню монстра! — вопила Аиша, она-то прекрасно понимала все последствия. Конечно, предсказать решение рекса по этому вопросу нельзя, да и сам Руди сильно удивится, что надо такое решение принимать, но последствия всё равно понятны. Церемониальная охота не будет завершена.

— Братцы! Я не мог пропустить такого спектакля, ну показывайте, — прозвучал радостный голос Тунтура. Он был так встревожен, и оптимизма в нём чувствовалось даже больше, чем в Тейре.

— Друзья, вы её пугаете. Всему своё время. Зверь, что значит, нам не поверили? — переспросил Иртон, когда остановил негодования друзей.

— Да то и значит! Показывай уже своё чудище! А если так языком чешешь, то хватит! Не дури никому головы! — рассвирепела Аиша, настоятельно размахивая руками перед лицом Иртона.

— Успокойся, прошу! Излишние эмоции, ни к чему хорошему не приведут.

— Так сколько ждать?

— Ты не приведёшь её в чувства, новость-то удивительная. Хо-хо, я, кстати, ждала чего-то подобного, — произнесла Тейра, а затем поклонилась всем и каждому в поисках одобрения её слов.

— Эшли! Не бойся, мы не тронем тебя! — громко позвал Зверь, поняв, что Иртон будет мешкать до последнего.

— Эшли!? Вас за ногу, Эшли!? — гнев так и выпирал наружу из колдуньи. Ледяное барсарское спокойствие осталось где-то в деревне, и Аиша пришла одна, — Вы два маргинала, ей имя дали!?

— Ха-ха-ха, так ты не врал? — обрадовался Тунтур, а глаза его вспыхнули любопытством. Из тёмной пещеры показалось лицо горгоны, напуганное, но доброе.

— Не бойся, выходи, — попросил Иртон. Эшли выползла и все смогли её разглядеть, она, на всякий случай, скромно, приветливо улыбнулась. Аиша впала в гневный ступор и потеряла способность говорить. Тунтур восхитился тем, что видит легендарную горгону.

— Как ты смог её объездить? — спросил он.

— Она не лошадь, ха-ха, — поторопился всё исправить Иртон, — Как-то случайно мы с ней нашли общий язык.

— Хо-хо, какая уродина. Не мудрено, что её считали монстром, — пропищала Тейра своим голосом. Когда страх смерти у неё прошёл, все её глупые повадки нахлынули, как снежный ком. Эшли упёрла руки в бока и продемонстрировала недовольство, уродиной себя, она не считала. Иртон взял её под руку и подвёл поближе.

— Да как вы можете? Что нам делать? — завопила Аиша, — Как ты её приручил, чёрт побери?

— Я давно путешествую с господином Иртоном, и заметил, что он очень легко заводит друзей, — Зверь улыбнулся во весь рот.

— С тех пор, как я путешествую, все время какая-то беда! — ответил Иртон, пытаясь объяснить свой навык, с которым не был, кстати, согласен.

— А ты как хотел? Так всегда в путешествиях. Ничего не происходит, только если дома сидеть. А если отправился куда-то, то всё, жизнь тебе покажет себя, — поддержал Зверя Тунтур да почесал себе живот.

— Прекратите немедленно! Что вы предлагаете с этой тварью делать!? — кричала Аиша с новой силой. Эшли напугано спряталась за спиной Иртона и робко выглянула из-за его плеча.

— Для начала, нужно успокоиться, — предложил Иртон.

— Нет никакого смысла успокаиваться. Из сложившейся ситуации нет выхода, Иртон. Нас заставят её убить, — ответил Зверь и стыдливо посмотрел на горгону.

— Можно добиться суда, рекс будет принимать решение, — Тейре виделся некоторый исход, вот только нет гарантий, что рекс не прикажет её убить.

— А куда направились все? — спросил Иртон, поникши всем телом.

— Праздновать! — громко вскричал Тунтур, — Они решили, что Зверь шутит!

— Предлагаю разделаться с тварью, она нам никто, только проблемы создаёт, — Аиша постепенно успокоилась, но приняла сторону традиций.

— Она разумное существо и была человеком. Нельзя её просто так взять и убить, мы же не звери какие-нибудь, — напал Иртон на Аишу, а Зверь скрестил руки на груди, услышав своё имя в таком контексте.

— Ага, благодарю, Иртон.

— Никто не виноват, что тебя назвали в честь диких зверей, Зверь, — перебросился Иртон. Эшли только мотала головой, поглядывая на беседующих.

— Чего это диких, может вполне домашних!

— Да неважно же это, хо-хо-хо, главное, что очень подходит, хо-хо-хо, — слова Тейры продирали себе путь через уши, как будто плотные и состоят из битого стекла.

«Может же говорить нормально, что с ней случается каждый раз-то?» — растревожился несчастный мозг Иртона, что переносил всю боль.

— Только твоё имя должно тогда иначе звучать, — обиделся Зверь.

— Да будет вам. Полно. Вот заладили, — вмешался Тунтур, — Я так предлагаю. Иртон ночует здесь с его подружкой, а мы едем просить суда у рекса. Завтра их заберём.

— Или можно её тайно вывести, а всем сказать, что убили её, — Иртону показалась идея вполне удачной.

— Что ты несёшь? Это священный ритуал, нельзя обмануть саму природу! — фыркнула Аиша. Её даже затрясло, как ей было не по себе.

— Плохая идея, — согласился Тунтур, — Хаку не обманешь.

— Нужно ехать, — произнесла Аиша, её глаза засветились, и она, подтолкнув себя ледяной ступенью, выпрыгнувшей из-под снега, взмыла вверх. Она запрыгнула на мамонта! Вот это да!

— Крепись, Иртон, мы завтра вернёмся. Я точно вернусь, — произнёс Зверь, дружелюбно помахивая своей металлической ладонью. Тунтур откланялся, а горгона, в ответ, попыталась изобразить реверанс.

— Хо-хо, я бы осталась с тобой, Иртон, но ты должен понять, что тёплая печь мне нравится больше, чем сырая пещера, хо-хо-хо, удачи вам, — произнесла Тейра только ради приличия и торопливо побежала к мамонту.

Вскоре все друзья скрылись, а Иртон оказался брошен в сырой пещере с горгоной и едой. Хоть покушать удастся. А ещё грустно пропускать праздник.

Эшли привела его к себе в гости и разожгла костёр. Иртон не понимал, что ему думать. И зачем он это всё делает. Непонятно даже то, почему его оставили в пещере. Хоть и в итоге рыцарь предположил, что если он выживет до утра, то это как-то подтвердит добрые наклонности горгоны. О чём говорить с ней, он тоже не представлял, так как на все вопросы она может ответить либо да, либо нет. А расспрашивать очень утомительно.

Огонь ей удался, а дальше, она схватила сытошку Иртона и закопала её под угли с помощью палочек. Наступило неловкое молчание. Иртон сидел на камне и смотрел на огонь, Эшли приползла и устроилась рядом, скромно и застенчиво поглядывая на своего нового друга. Ей очень сильно хотелось что-нибудь спросить, но она не могла. Она постепенно медленно пододвигалась к рыцарю, пока не коснулась его плечом. Иртон повернулся к ней, когда покинул театр огня, а Эшли улыбнулась ему. Наш герой тоже скривил физиономию, улыбка плохо ему удалась. Горгона накручивала свои локоны на палец и покусывала нижнюю губу. Иртон схватился за голову.

— «Непонятно. Я ухожу», — отозвалось серое вещество.

— Как жизнь? — спросил Иртон и тут же понял, что это идиотский вопрос. Горгона пожала плечами, помотала кистью. Она хотела сообщить, что жизнь так себе.

— Ты добровольно согласилась? Прости за прямолинейность, я не знаю, как нам ещё общаться, — Иртон поторопился успокоить немую собеседницу. Точнее, она не немая, правильнее будет думать, что она неговорящая. Звуков она может прошипеть множество.

Эшли помотала головой, как если бы сказала — «Нет». Она иногда мерзко высовывала свой змеиный язык, но Иртон держался, чтобы не обидеть ненароком.

— Ты знаешь, почему они это сделали? — Иртон задал вопрос, который ничего не давал. Эшли утвердительно кивнула. Она достала сытошку палочкой из-под углей, когда та поостыла, горгона протянула её Иртону. Очень вкусно получилось.

Глава 15

— Тишина! Я требую тишины! — закричал Хаски, но волны возмущения и негодования не прекратились. Вокруг дома рекса собрались все его родственники на праздник и некоторая часть друзей. Так как его величество Руди не объявил своё решение по распределению запасов, на неожиданном импровизированном суде присутствовали ещё и несколько легатов Северных кланов. Отсутствовал, только меч рекса — Кот Моссол. Он отбыл в Храм Барсаров, чтобы собраться в предстоящий поход на койонов. Так же разосланы были гонцы, с предложением для всех желающих отправиться следом. Кот же отвечал только за военный состав. Перед рексом стоял, немного смущённый таким обильным внимание к своей персоне, Зверь, а рядом, как бы слегка его поддержать, была Тейра — советница, ныне покойного, короля Лонтона. Признаемся честно, что она не знает о том, что её король весь вышел.

— Тишина! Тишина! — требовал Хаски, но толпа его не слушалась, а всё сильнее галдела, — И как только это Коту удавалось?

— Он привлекал внимание, — томно, через ладонь размышлений ответил Руди. Он подался вперёд на своём мощном кресле обитом шкурой шерстерога, чтобы Зверь слышал его, — Иртон не захотел убивать церемониальную жертву, так как она — разумна?

Зверь кивнул в ответ. Рексу уже успели обо всём доложить, и он даже умудрился подумать на этот счёт, хоть и недостаточно. Когда они, а именно Тейра, Аиша, Зверь и Тунтур, вернулись на огромном сером мамонте в городок, то волкийца встретили не хуже, чем любимого и почитаемого царя. Каждый кланялся ему в пояс, и нескончаемо проливались одобрения и аплодисменты. Аиша в дороге успела всё обдумать, и её гнев сменился милостью.

Зверь расстался с Аишей и Тунтуром. Первая пыталась успеть попрощаться со своим отцом, но не могла, так как отбыл он сразу после начала церемонии-охоты, а она как-то упустила этот момент из своей памяти. Второй спешил напиться и рассказать об удивительном чуде своему брату щиту Хаски.

Руди, вскоре, потребовал Тейру и Зверя явиться к нему с разъяснениями. Зверь не сразу направился к его величеству, так как пытался отрепетировать слова, разъясняющие всю нелепость ситуации. А когда явился, охотник рассказал, что случилось, хоть и был занудным рассказчиком.

— Ересь какая-то. Что с того, что она разумна? Бог избрал её, как подношение, и посему вы должны были её убить! — задумчиво произнёс рекс северных кланов.

— Иртон сказал, что она не виновна. А он, видите ли, не может убить невиновного, — пояснил Зверь.

— Хо-хо, какое благородство! Не находите? — вмешалась Тейра, способная сглаживать углы. Её манера говорить, слегка ударила по уху рексу Руду, он сморщился, как будто от лимона откусил.

— Так это же не важно? Она выбрана! — продолжил рекс, — Как же мне не хватает Кота, вот кто бы ловко защитил традиции.

— Кот говорил, что Хаку выбрал северного змея для ритуала, а людины позже превратили его в химеру, смешав с одним из своих. Как-то так. Змей умер при превращении, это точно, — Зверь постоянно разводил руками, сильная неуверенность в собственной правоте не давала покоя. А голова немного болела от того, что он прислушался к какому-то людину. Сам он оставался на той стороне событий, где горгону следовало бы убить. Очень трудно врать самому себе, а потом передавать это остальным.

— Тогда почему Хаку не явился нам, когда змей погиб? — разозлился рекс. Хаски в это время пытался утихомирить толпу гостей, но она сама затихла после крика Руди, — Почему!?

— Слава Хаку, я смог, — произнёс себе под нос господин щит.

— Я не знаю… — протянул Зверь.

— А как вы узнали, что змей стал горгоной? — включилась Тейра, стараясь не терять оптимизма.

— Церемониальные охотники выследили, загнали змея в пещеру, а дальше ждали дня охоты, как обычно. Но в сам день на них напала эта тварь. Я не разглядел, но было понятно, что змей изменился, — протараторил Хаски, — Я был там три года назад, всё видел. Да людины сказали, что этот та самая тварь.

— Хо-хо. Я осмелюсь заметить, что людины убили змея до церемонии! Думаю в этом причина, почему Хаку не явился, — ответила Тейра и, с гордостью за себя, скрестила руки на груди. Из толпы, клокочущих, но примолкших гостей, появилась Аиша, переливаясь всей красой своей густой серой шерсти.

— Если бы это случилось, то Хаку бы указал нам на новый трофей! — выкрикнула она. Рекс встрепенулся и поприветствовал Аишу. «Как же без Кота всё по-другому, легаты, когда хотят, вмешиваются в разговор, галдят».

— А как вы узнаёте о том, какое животное выбрал Хаку? — спросил Зверь об этом существенном нюансе, заинтересованно вытянув нос.

— Я не знаю. В это посвящены щит и меч, да и сам рекс! — Аиша всё ещё сердилась на Зверя за что-то, что сама же себе и придумала.

— Так и дай же им ответить, хо-хо! — пропищала Тейра, слегка пританцовывая.

«Скорее бы уже выезжать домой. В дороге Тейра не на столько мерзкая, как на приёмах», — подумал Зверь, почёсывая за ушами.

— Я не могу раскрыть этот секрет, — произнёс Хаски и посмотрел на рекса, на котором застыли множество вопросов.

— Нет, — протянул несчастные звуки Руди и поднялся на ноги со своего места, — Легаты и жители Северных кланов! Церемония объявляется законченной! Но из-за предстоящего нашего похода в земли Тинтории (старое название земель родов), еда будет распределена иначе! И все легаты должны собрать народы к рексу Северных кланов. На этом всё! Всем удачного праздника!

— Так что с горгоной? — выкрикнул кто-то из толпы. А народ и не подумал уйти.

— Её казнят! — ответил рекс и, я ни капли не приукрашиваю, сбежал с собрания, прямо от собственного дома. Щит погнался, чтобы узнать более точное распоряжение. Никто никогда не видел рекса в таком смятении. Как словно случилось нечто, чего не могло быть.

— Что ж, Аиша, как насчёт того, чтобы составить мне компанию на предстоящем празднике? — обратился Зверь, переливаясь глупой неуместной гримасой.

— Ты в своём уме? — закричала Аиша, — Выезжай к Иртону, немедленно! Что-то не так с… — Аише не дала договорить советница короля Лонтона.

— Рекс ничего не будет нам рассказывать, пока не разберётся. Он хоть и избранный, верный и прочее, прочее, но всё-таки государь, а значит, у него есть секреты от простого народа, — слова тинторки показались Аише дикостью, она иначе была воспитана. Колдунья, не проронив ни слова, а только продемонстрировав всё недовольство на какое способна, умчалась к дому своего отца.

— М-да, — выдавил из себя Зверь, — Как только Иртон умудряется всегда оставаться другом для всех. Я пытался однажды с ним поссориться, но не смог.

— Хо-хо. При чём же здесь Иртон? Его просто никто не воспринимает в серьёз, потому что с него взять нечего. Вы же, сэр Зверь — рыцарь короля Лонтона, единственный среди охотников, и к тому же Драконоборец! От вас ждут решений и действий, — вмешалась в рассуждения Тейра, поманивая, покосив глазами. Толпа разошлась по кухонным шатрам, чтобы продолжить праздник, как было велено рексом.

— Нет, не в этом дело. Он всё-таки единственный посол-людин на Этаре, который не имеет отношения к каким-либо культам или школам. Вся история про параллельный мир это чушь, он скорее всего беглый преступник и ловкий манипулятор, — закончил Зверь рассматривать космические дали. Тейра же немного оголила плечи, не взирая на лютый мороз, так как красота требует жертв.

— На самом деле, я имела ввиду, что плюнуть надо пока на Иртона и пригласить графиню на праздник! — гордо произнесла Тейра и подключила своё обаяние. Зверь естественно клюнул, так как был мужчиной, да ещё и сверхсамцом своего вида, и протянул Тейре руку. Пока Иртон не мог заснуть и мучился в сырой пещере, Зверь и Тейра прекрасно провели время развлекаясь на празднике, а в последствии скрылись где-то около стойла с мамонтами.

Аиша зашла в дом своего отца, чтобы найти ответы или встретить его, мало ли что. Дома естественно никого не было, только потрескивали угольки в печи. Она грустно посмотрела себе под ноги, куда-то в глубину пола, и рассерженно плюхнулась на скамью у стола. Хотела заплакать, просто так, для себя. Её терзали мысли о том, что же именно скрывал Кот ото всех, почему Зверь заступился за неё, да и просто, что же всем от неё было нужно. От безнадёжности и грустных мыслей, которые она сама напустила себе в голову, она метнула перчатки, что были на ней в угол дома. Перед поездкой хотелось получить отцовского наставления, но он просто уехал по делам так, как делал всегда. Через двери ворвался дедушка Ирбис в полном обмундировании, а в руке сжимал глефу Кота. Он был крайне взволнован и с порога закричал:

— Аиша! Вот ты где!

— Что случилось? — спросила напугавшаяся Аиша.

— Ничего не спрашивай! Собирай всех посланцев, забирайте горгону и уезжайте! Немедленно! — закричал Ирбис, не давая никаких объяснений.

— Но почему? Что случилось? — разволновалась несчастная Аиша. Ирбис вручил ей глефу Кота и вытолкал за порог, — Беги к людину немедленно и покидайте Северные кланы! Всё будет хорошо.

— Это глефа папы? Почему ты отдаёшь её мне? — не унималась Аиша. Она естественно требовала ответов.

— Передал её тебе, он считает, что ты готова, чтобы стать настоящим колдуном. Береги это оружие, оно бесценно, — произнёс Ирбис и поспешил убежать куда-то прочь из города, — Он любит тебя! И всегда тобой гордился! — это были последние слова. Ирбис исчез в снежной пурге.

Аиша бросила удивлённый взгляд на глефу в руке, затем уверенно выдохнула и двинулась к пещере горгоны.

В стойле она нашла того самого серого мамонта, швырнула увесистый мешок припасов, что собрала с праздничного стола. И уже хотела уезжать, как услышала шуршание в стоге сена под навесом. Она приготовила глефу к бою, как будто была готова убить свидетелей её побега.

— Кто там? Покажись! — закричала она. Что-то вновь прошуршало и схоронилось поглубже. Тогда Аиша топнула ногой, и порыв ледяного ветра разметал сено по сторонам, а перед ней предстали Зверь и Тейра, торопливо одевающиеся. Хорошо, что меховые накидки и штаны легко натягиваются.

— Что вы тут делаете? — удивилась Аиша и не опустила оружие.

— Я просто… Мы здесь… Тейра? — ронял несвязные слова Зверь, стыдливо пряча глаза.

— Я искала вас! Нам нужно срочно выезжать из Северных кланов, — сердито произнесла Аиша.

— Так мы тебя тут и ждём! — закричал в ответ Зверь, — Эта тварь только тебя слушается! — он широким махом указал на мамонта.

— Хо-хо, да-да, — впопыхах произнесла Тейра, спрятавшись под меховым пончо, — Официальное письмо от рекса о военной помощи у меня на руках, хо-хо.

— Когда ты успела? — перевёл диалог волк, чтобы полностью размазать неловкую ситуацию.

— Ещё до вашей охоты, указ его величества у меня давно при себе, хо-хо, — Тейра достала запечатанный берестяной свёрток из какой-то кожаной сумочки, которую, Хаку его знает, где она взяла, и продемонстрировала в доказательство, уперев свободную руку в бедро. Аиша недоверчиво и смущённо помотала головой, не решившись в подробности лезть. Она погладила своего серого мамонта и забралась ему на голову.

— Едем, нужно забрать Иртона.

— Хох, легко вы так решили, госпожа посол Аиша. Что мы будем делать с горгоной? А ваша свита? — Тейра спросила очень серьёзно, но она настолько глупо задала этот вопрос, что было невозможно принять его в серьёз.

— Рекс сказал, она будет казнена, — произнесла Аиша.

— Иртона тоже казним, — с улыбкой произнёс Зверь и помог Тейре взобраться на мамонта.

— Да вы что! Как же можно, Иртон мой друг, я не позволю его казнить! — разнервничалась Тейра, а её голос неожиданно повзрослел и стал таким, каким был когда грань смерти была ближе.

— Шутка, — произнёс Зверь.

— Посмотрим, — добавила Аиша.


***

Иртон смотрел на своё отражение в воде и не мог поверить, что видит себя. Неровная, лохматая щетина, которая уже вполне может считать себя бородой. Грязь на лице, шрамы и ссадины. Морщины на лбу, которых не было буквально месяц назад. А доспехи, что сидят на теле как родные, безвозвратно скрыли настоящего человека под толщей стали. «Неужели это я? И всё это происходит на самом деле?»

Рядом прозвучал скрип. Это его новая подруга горгона ползала по пещере в поисках чего-нибудь, что помогло бы пообщаться. Писать угольком оказалось проблематично, Эшли наотрез отказалась пачкаться и царапать палкой по стене. Часто она, ни с того ни с сего, обвивалась вокруг Иртона, крепко сжимая его в кольца своего хвоста, а сама обнимала шею.

Неожиданно она распрямилась и зашипела, хладнокровно глядя в сторону выхода из пещеры. Иртон поглядел на неё, потирая русую бороду лица.

«Как собака сторожевая, честное слово», — мозг человека легко придумывает различные сравнения, особенно тому, чего не понимает. Эшли вытянула руку, указав на выход, и торопливо позвала Иртона.

— Что случилось, Эшли? — спросил Иртон, неохотно покидая тёплую пещеру. В ответ горгона помотала головой и ещё интенсивнее замахала рукой. Затем она со скоростью молнии метнулась к выходу, подняв пыль за собой. Иртон испугался, что происходит нечто ужасное и тоже побежал следом. «Вдруг она хочет на кого-то напасть!»

Увхода она остановилась, озираясь по сторонам, и недоверчиво оглядывая жерло пещеры.

— Что случилось? Что там? — не мог унять любопытства рыцарь, доспехи которого вооружились, почувствовав волнение. Эшли цыкнула на Иртона и продолжила что-то высматривать. Во входе, а для наших героев в выходе, показалась человеческая фигура. Его шатало, из стороны в сторону, как пьяного, он не естественно волочил ноги и, что крайне удивило, плакал, даже рыдал, произнося нечленораздельные слова. Эшли насупилась, если бы она была кошкой, то шерсть бы её стояла колом, и томно зарычала. Иртон заметил, как из кончиков её пальцев выдвинулись когти в вершок длиной. Тут почувствовался запах жжёных волос, очень знакомый Иртону, а сам нежданный гость покрылся фиолетовым свечением. Эшли посмотрела на Иртона, демонстрируя свои когти, все десять, и как бы задала вопрос, который легко читался на её лице. «Мне напасть на него?» Рыцарь захлопнул шлем и утвердительно кивнул. Тут горгона легла на самый пол брюхом и совершенно беззвучно уползла в темноту. Светящийся гость резко повернул голову, и его красные глаза точно нацелились на Иртона. Человек дико завизжал, будто всего его кости в одночасье лопнули, и кинулся к рыцарю. Громогласное эхо накрыло волной героя, и Иртона бросило в дрожь.

— Вот чёрт! — закричал Иртон и бросился в атаку, — Это мученик!

Демон врезался в щит с невероятной силой, Иртон чуть было не упал. Эта тварь была умнее и организованнее предыдущих, с кем приходилось встречаться. Мученик парировал меч Иртона, словно знал, что он не умеет фехтовать, и бил прямиком в шлем закрывающий голову.

— «Он хочет меня! Не дай ему добраться до меня! Ты умрёшь! Я нужен тебе!» — раздался голос в голове. Мозги переживали за свою целостность, любой бы спохватился. Что-то схватило Иртона сзади и ударило об камни с мощью, выбившей воздух из груди. Второй мученик! Один вцепился в шлем, второй хотел укусить между пластин, но Эшли! «Как же вовремя!» Она подняла мученика за шею и пробила ему глаза когтями, после швырнула на землю. Тот истошными криками заполнил пещеру и медленно сгорал в фиолетовом пламени. Второй мученик замер неподвижно. Слышно было только, как он часто дышал. Эшли помогла Иртону встать. Он посмотрел на тварь замёрзшую с диким неистовым лицом. Глаза демона загорелись красным, и поднялось страшное зловоние. Иртон ударил мечом по этим глазам. Видимо было поздно. Ещё мученик выскочил из темноты. И кинулся царапать лицо Эшли. Она отшвырнула его хвостом и вытерла кровь со щеки. Такого злого взгляда Иртон ещё не встречал. Горгона мгновенно подползла к мученику и разорвала его руками пополам. «До чего же она сильная!» Мученик начал заживляться, продолжая кричать.

— Глаза! Ему нужно выкалывать глаза! — подсказал Иртон. Эшли своим взглядом попыталась остановить мученика, но на нём не сработало! «Как же? Раньше получалось!» Ещё мученики продолжили входить в пещеру. Словно знали зачем идут. Эшли всадила когти в глаза раненного и с ужасом поглядела на приближающиеся полчища. Иртон приготовился обороняться, но горгона схватила его и поволокла в глубь пещеры. Нырнула в речушку вместе с Иртоном и вылезла на другом берегу. Пещера тупиковая, это было прекрасно известно, но через водное препятствие обороняться будет проще. Мученики огромной армадой подошли к бережку. Глаза их покраснели и начали появляться ещё демоны. Они дико ревели, от чего Иртон задрожал.

— НЕСТАБИЛЬНОЕ СОСТОЯНИЕ, — прозвучал металлический голос в шлеме, и прорезь для глаз закрылась.

— Что за! Эй? — удивился Иртон, но ещё больше он удивился, когда понял, что его телом движут, как марионеткой. Он не контролировал ничего! Эшли постоянно рычала, и смотрела своим столбенеющим взглядом. На каких-то мучеников действовало, на каких-то почему-то нет. Демоны форсировали водную преграду, как вдруг в одночасье все заледенели в реке. Одних пробило кольями на сквозь. Тут же ещё часть оказалась насажена на ледяные колы выросшие прямо из земли. Мученики метнулись обратно к выходу, но из темноты к костру вылетели окровавленные ошмётки, будто они в мясорубку спрыгнули. Из тени показались, светящиеся белым, глаза Аиши, а затем и сама она, держа глефу, как копьё слегка заведя за спину. За ней следовала дорожка изо льда, всюду где она наступала, а от глефы валил пар. Точным махом своего оружия она приморозила Эшли к стене.

— Иртон! Бежим! — закричала она. Но рыцарь не ответил, а только помчался к выходу. «Нет! Доспех, стой! Не бросайте Эшли!» — бился в доспехе наш герой. Аиша уже выдвинулась на выход, но тут Иртон встал, как вкопанный. Шлем открылся.

— Аиша, спаси Эшли! Я прошу! — закричал Иртон.

— Нет времени! — ответила колдунья, а доспех побежал на выход, что сильно удивило её. Иртон пытался кричать, чтобы донести всю сложность происходящего, но помогла Аише сделать выбор всё-таки совесть. Она разморозила Эшли, на что та среагировала очень недоверчиво, но всё же поняла — её приняли. Горгона усадила барсарку себе на хвост в области поясницы и стремительно поползла, расшибая мучеников, зажимавших девушек в кольцо. У входа в пещеру толпы мучеников окружили мамонта. Грозно топтал он демонов и расшвыривал бивнями по сторонам. Сохраняя недюжинное самообладание, на крыше фуры, водружённой на спине мамонта, как на колёсную ось, Зверь отстреливался из лука. Бронированный людин, выставив щит перед собой, как танк прошёл через толпы демонов и устремился бежать куда глаза глядят. Зверь, увидав чудную картину, звал Иртона, но тот убежал, завлекая за собой часть демонов. Когда полчища пошли на штурм испуганного мамонта, поднявшегося на дыбы, неожиданно перед ним протянулась высокая ледяная стена, на макушку приземлилась, так же нежданно, Аиша. Эшли обвилась через пузо животного, когда вынырнула из снега. Зверь же помог Тейре не выпасть из фуры. Вся компания отправилась туда, куда изволил отступать мамонт.

Доспех принял решение остановиться и вернуть судьбу в руки Иртона. От неожиданности герой даже упал на колени, он открыл шлем, встал и выставил щит по направлению к преследователям, и с таким же удивлением обнаружил, что все мученики сожжены, а снег за его спиной растоплен до земли. И как только он не заметил такого катаклизма пока убегал? Он убрал меч в ножны, а щит вернулся за спину. «И что теперь делать?» — негодующе ударил себя по бёдрам с очень звонким шлепком. Иртон побрёл в обход глубокой снежной расщелины, магическим образом образовавшейся, когда нужно. «Что же всё-таки случилось?» «Ты, абсолютно уверен, что хочешь встречаться с тем, что это сделало?» — переспросил уже весьма рассудительный голос в голове.

— Чёрт меня дери! У меня голос в голове! — почему-то искренне удивился Иртон. Несмотря на то, что он уже замечал это ранее, сейчас он испугался этого. Ох уж эти выдуманные проблемы. «У всех есть голос в голове, радуйся, что свой ты слышишь», — передал совет мозг, а в дальнейшем замолчал, чтобы его не расшатали ненароком. Герой испугался, упал в снег и обхватил колени, начав рыдать.

— Почему? Почему!? Почему!? Что делать? — закричал он куда-то в пустоту. Перед глазами всё расплылось, он оставался в снегу, но частично видел комнату с красными гобеленами. Она висела где-то перед глазами, очень ясно и точно. Иртон встал и пригляделся к комнате, продолжая в страхе проливать грёзы. Он увидел человека в белом санитарном халате, но что-то было с лицом незнакомца в комнате. Что-то непонятное. Иртон протёр глаза, но комната продолжила висеть в небе, как дымка. А человек завлекал его к себе. Рыцарю стало совсем жутко, так страшно, что возникла тяжесть в груди, он не в силах был поднять руки. Герой необычной сцены сделал шаг к комнате, но его ослепил яркий луч солнца, ударивший из-за горизонта прямо в глаза. Комната растворилась в свете, так же неожиданно, как появилась. «Я сошёл с ума!» — прогремели слова внутри головы Иртона, — «Врачи пытаются мне помочь!»

— Спасите! — закричал Иртон вслух. «Я согласен, что всё выглядит, как-то не так, но мир реален», — парировал голос внутри.

— Нет! Я уверен, что нахожусь не в себе, это мир моих переживаний, как же вернуть рассудок на место? — прокричал Иртон и удивился сам себе. «Не с ходи с ума, верь тому, что видишь!» — потребовал мозг и разразился болью в висках. «ВЕРЬ!» — прогремел шлем.

— СОСТОЯНИЕ НЕСТАБИЛЬНО, — прозвучали вновь слова, и доспехи перестали двигаться, Иртон не мог им противостоять.

— Во что верить? — завопил растерявшийся герой. Но ни голос в голове, ни доспех ничего не ответили.

— Иртон! — донёсся туманный голос из-за спины рыцаря.

— Что? Кто? — спросил себя Иртон, иногда срываясь на крик.

— Иртон! — голос прозвучал громче.

— Да! Я — Иртон! Что ты хочешь? — ему казалось, что он говорил вслух. Но Иртон говорил с собой в себе.

— Иртон! — голос взорвался вновь и что-то сильно толкнуло в спину. Иртон упал, а доспех вернул способность шевелиться. Пелена в глазах пропала, а снег преподнёс ясность ума. Он снова чувствовал холод, ветер, воздух. Зверь помог встать Иртону, протянув руку.

— Ты чего, скотина, убежал? — злобно, но заботливо прорычал волкиец. Иртон улыбнулся и тяжело выдохнул.

— Что с ним? — спросила Тейра, а за ней стоял мамонт, на которого намоталась горгона.

— Не отвечает, — ответил Зверь и швырнул снег в лицо Иртону.

— Тьфу! Что ты делаешь? — раскричался Иртон. Это жутко неприятно, когда в лицо прилетает, что-то холодное и сразу же мокрое, да на морозе, — В порядке я. Запаниковал немного.

— Запаниковал, — Зверь дружески хлопнул по плечу Иртону, — Вы, батенька, трус!

— Я не трус! — было воспротивился Иртон. «Конечно, ты не трус…» — иронично подметил рассудок.

— Поехали, — позвал Зверь, махнув металлической рукой. И все путешественники направились домой, кроме Аиши, её приключение только началось.

Эшли мирно задремала, её накрыли шерстью. Аиша же правила мамонта.

— Что случилось? — спросил Иртон, когда полностью пришёл в себя. Это заняло долгое время, с самого рассвета, а уже скоро обед. Всё время мамонт неустанно вёз по ледяной пустыне путников.

— Когда? — переспросила Аиша, а своим лицом показала какое-то недовольство. Её грозное оружие было деликатно завёрнуто в шерстяную тряпку. Рядом храпел Зверь, вот действительно тот кто устал вчера.

— У пещеры. Мы сидели с Эшли и ничего не делали, а потом появились эти мученики, — сбивчиво пояснил Иртон, глаза его продолжали бегать, а сам он прерывисто дышал. Не помнил бедняга, как оказался на мамонте и уснул.

— Как ты их назвал? — удивилась Аиша и, судя по всему, решила полностью игнорировать вопросы в свой адрес. Да и название для монстров, очень интересное.

— Мученики, — ответил Иртон, — Так что случилось, откуда ты взялась?

— Почему мученики? — Аиша продолжала утолять свой интерес минуя чужой.

— Я читал демонический бестиарий, и там эти существа упоминались, как мученики, — пояснил Иртон и уже немного рассердился, голова болела сама по себе, а ещё и нужно напрягать какие-то чувства, вместо того чтобы просто утолить жажду разобраться, — Так что ж случилось?

— Демонический бестиарий… Людины, что приезжали к нам, утверждали, что ищут вора, который похитил его у них, — произнесла Аиша и очень недоверчиво посмотрела в сторону Иртона.

— Правда? — удивился Иртон, хоть точно знал кто украл книгу. Виновник этого торжества, громко храпел, обняв мешок с провиантом. Зверь остаётся стройным и сбитым парнем, в то время, как постоянно напивается и жрёт без остановки. «Именно жрёт!»

— Они сказали, что множество бед обрушится на зверян, если мы её не вернём, но у нас этой книги не было, — продолжила Аиша рассказывать о людинах, — Людины пытались убедить моего отца, что он владеет колдовством благодаря этой книге и никак иначе.

— К сожалению эта книга безвозвратно утеряна. Она осталась в пещере гигантского дракона, — стыдливо улыбаясь, признался Иртон. «Большие беды? Не хочу я больших бед».

— Какого такого дракона? Вы не рассказывали! — удивилась Аиша, а ведь эта история действительно прошла её стороной, — И разве Зверь не убил дракона?

— Убил, только другого. Этого, он сказал, невозможно убить, — начал Иртон и поведал о всех тех невероятных чудесах, которые он пережил. Всё от лифта до Атамана койонов. Иртон рассказал о короле Лонтоне, о его сыновьях, о пещере и западне, и конечно же о драконе и своём новом друге — духе по имени Явление.

Заурчал живот и Аиша протянула варёную утку рассказчику, она молодец, что позаботилась о еде. Во что-то можно поверить, но что-то казалось уж совсем невозможным. Так много событий на голову одного несчастного. Аиша полностью растаяла и засмеялась, она как девочка улыбалась и восхищалась, думая, что это очередные байки.

— Ты не знаешь, что это за доспехи? — спросила Аиша, выпивая из фляжки.

— Нет, ни малейшего представления, я же рассказал откуда они на мне? Чего ты начала? — рассердился Иртон, нередко теряющийся в повествовании. Если приглядеться, то можно заметить, как помутился взгляд Иртона, как бы несчастный умом не тронулся.

— Прости, мне с трудом верится, что ты нашёл тело призрака, и он оказался конём, а ты… Как ты сказал? — Аиша улыбалась, стараясь сгладить обиду, но поверить ей было сложно, а смешки иногда просачивались через её гнусавое лицо.

— Решил умереть, как будто был рыцарем, — осторожно произнёс Иртон, недовольно посмотрев на смеющуюся Аишу.

— Кому вообще это может прийти в голову? Ты умираешь, и вдруг решил позаботиться о том, что подумают о твоём трупе? — Аиша по-настоящему засмеялась, — И ты ещё говорил с призраком коня, ха-ха.

— Призрак был, я тоже с ним говорил. Не знаю почему Иртон считает, что он коня, но он был! — позёвывая, произнёс Зверь. Он крепко потянулся, затем звонко причмокнул пастью, оглядывая снежные окрестности.

— Ты серьёзно? — очень удивилась Аиша, она немедленно перестала смеяться, но лицом сохранила улыбку.

— Сдаётся мне, рассказ шёл о нашей неожиданной встрече с драконом. Надеюсь Иртон упомянул, что именно этот призрак разбудил монстра и нас к нему подвёл? — Зверь поднял одну бровь, настойчиво искоса посмотрев в сторону Иртона.

— Нет, он сказал, что Явление ваш друг! — Аиша повернулась к Иртону, в ожидании разъяснений.

— Он не специально! Он не знал, что дракон будет нападать на нас! — вступился Иртон со всей уверенностью, какую способен был продемонстрировать. Рассудок наконец-то потихоньку выровнялся.

— Как же? Он не знал, что огромная дикая тварь способна напасть? — иронизировал Зверь, а затем потянулся к сумке с едой.

— Да! Именно этого он не знал, он считал дракона своим другом, — ответил Иртон и скрестил руки на груди.

— Эбби, тоже мой друг, но это не значит, что он не кинется на незнакомца, когда меня нет рядом, — попыталась рассуждать Аиша, погладив мамонта по шее. Громкие споры и чавканье Зверя разбудили Тейру, которая требовательно хотела тишины, и Эшли громко зашипела, медленно расправившись.

— Твоя ручная горгона к примеру, убила много хороших северян, пока ты не появился! — добавил Зверь, а Тейра пихнула волка ногой в бок.

— Не чавкай! Ты омерзителен! Как можно так противно жевать? — вернулся взрослый, хороший голос Тейры, который не вскрывал черепную коробку своими вибрациями.

— Хочу и чавкаю, так вкуснее.

— Она не ручная! Она самостоятельная… Вы были сами виноваты, что не пытались с ней поговорить! — Эшли передвинулась за спину Иртона и нежно опёрлась щекой на его железное плечо.

— Она кидалась убивать! Как тут поговорить? Часто ты разговаривал с дикими животными, кусающими тебя за зад! — Аиша вновь рассердилась. Проще когда мир делится строго пополам, на добро и зло, а когда начинается доброе зло или ещё что хуже, то сразу какая-то ответственность за принятые решения и мораль появляются.

— Не ссорьтесь, чего это вы заладили? — попросила Тейра, неподобающим для графини образом, набившая рот сухарями и утятиной.

— Плохая новость, еды не хватит на всю дорогу, предлагаю пока она есть, где-то запастись ещё, — произнёс Зверь, а его уши неожиданно поднялись торчком. Он настороженно посмотрел в сторону, но решил, что мерещится.

— Где мы напасём ещё-то? — удивился Иртон.

— Охотиться будем, — ответила ему Аиша, скромно улыбнувшись.

— Кстати! — громко крикнула Тейра, когда разжевала всё содержимое своих щёк, — Что случилось со снегом, Иртон?

— Я не понял, — ответил Иртон, а окружающие внимательно глянули на Тейру.

— Там, где мы тебя подобрали, там снег растаял! Почему? — пояснила графиня, как она считала, доходчиво.

— Я? — замешкался Иртон, — Я не знаю, какая разница, что со снегом?

— Как это? Ты уничтожил полчище демонов каким-то образом, мне интересно каким, — Тейра даже не подняла глаз на собеседника, а после откусила от большой булки хлеба. Эшли не притронулась к еде, хоть ей и предлагали, возможно она всё ещё сыта или ест только сырое мясо, а может заглатывает, как змея и переваривает подолгу.

— И вновь наш дружище людин, не подтверждает своего происхождения, магия не иначе, — продолжил Зверь, злобно улыбнувшись. Он знал, что Иртон не мог применить магию на Этаре, но лишний раз позлить хотелось.

— Я не знаю, как это получилось! — закричал Иртон, а сердце его слышно заколотилось, — Я не волшебник! Может как-то комната висящая в небе с этим связана? Или ещё что, я не знаю!

— Хо-хо, комната висящая в небе? Господину Иртону больше не наливаем, — произнесла Тейра, а Иртон налился стыдом, как помидор.

— Ха-ха, точно он белки перебрал! — добавила Аиша масла в огонь. А Эшли, почувствовав негодование Иртона, дико фыркнула на них, Зверь даже меч обнажил рефлекторно.

— Успокойтесь! Эшли, прекрати, всё в порядке, — Иртон погладил её по голове, словно она его питомец. Зверь убрал меч на законное место.

— А говоришь не ручная, — добавил он с улыбкой. Тут его уши вновь вскочили торчком, он вылез из-под шатра и посмотрел в небо. Чистое и безмятежное, как всегда. Солнце слепило взгляд, тут его внимание привлекла чёрная точка парящая в стороне.

— Слышите? — спросил он. А мамонт Эбби остановился, не откликаясь на команды. Зверь повалился в снег, а когда вынырнул, заметил, как лохматый слон пятится задом, испуганно озираясь по сторонам, — Что с тобой такое?

Аиша пыталась изо всех сил утихомирить встревоженное животное. Эшли же взяла Тейру подмышки, покинула шатёр на спине мамонта и отползла к Зверю. Иртон просто выпал оттуда, когда мамонт поднялся на дыбы, издавая слоновьи стоны. Послышался тонкий свист в воздухе, Эшли дёргалась телом в разные стороны, будто пыталась почувствовать откуда звук. Эбби утихомирился и улёгся, свернувшись калачиком, что не свойственно его роду.

— Что с тобой случилось? — спросила Аиша, поглаживая хобот напуганному многотонному зверьку.

— С этой тоже что-то не так, — Зверь указал на Эшли большим пальцем металлической руки через плечо, задумчиво сведя брови.

— Эшли, что случилось? — крикнул Иртон, но никакой реакции на это не поступило. Горгона плотно закрыла уши ладонями и закричала, скрипучим голосом, потом вовсе зарылась в снег, слегка выглянув из-под него.

— Как думаете, это естественно? — спросила Тейра, не имеющая никаких понятий о нормальном поведении домашних животных.

— Склонен полагать, что нет. Это ни капли не естественно, — ответил Зверь, охотничье чутьё которого, тоже взбесилось от переживания. Броня Иртона звонко захлопнулась, с лязгом металлических цепей и механизмов перебежал щит в его руку, а в правой материализовался из жёлтой дымки меч. Доспех, однозначно, приготовился к бою.

— Иртон, что с тобой? — спросила Аиша, отвлёкшись от Эбби. Тут мамонт поднялся на ноги, и помчался сломя голову по снежному полю. Огромная тень закрыла солнце, путники одновременно подняли глаза к небу, а Тейра тут же впала в ступор. От страха в глазах помутилось, а желудок свело. Поднялась снежная пыль, полностью перекрыв видимость. Какой-то слегка знакомый писк висел в воздухе. Земля сотряслась, а пространство заполнилось пронзительным рыком. Эшли выскочила из-под снега и спряталась за щитом Иртона. Зверь помчался прямо за мамонтом, пока остальные рассматривали дракона, появившегося из облака снежной пыли! Он приземлился в ста шагах от путников, и никакого труда не составляло для него перебить всех на месте. Дракон вновь громко зарычал, а затем перепрыгнул с места и приземлился прямо перед убегающим Зверем, подведя к нему рассерженные янтарные глаза. Пока Иртон пребывал в лютом страхе и надеялся, что стал невидимым, Эшли попыталась использовать, свой взгляд на драконе. Тот согнулся, как гусь, он точно что-то почувствовал, и это ему не понравилось. Дракон поднял ком снега и засыпал им Эшли с Иртоном, полностью их скрыв. Глаза Аиши залились белизной, взмахнув своей глефой, с которой слетела тряпка, она призвала силы льда себе на помощь. Колья пробили одну из лап дракону, руку ему приморозило к земле, а крылья накрыл очень крупный град, размером с футбольный мяч! Аиша бежала на дракона, пока Зверь мчался от него, даже не пытаясь обнажить меч. Рассвирепел дракон и выпустил рыжее пламя из пасти, освободив себе руку. Лапа, что казалась пробитой, оказалась цела. Град был сдут взмахом крыльев вместе с Аишей, а Зверя он зацепил хвостом и поднял высоко над землёй. Он снова громко зарычал и направился к кучке снега, под которой должны были быть рыцарь с горгоной. Он смахнул гору с места и увидел жерло прокопанной норы уходящей глубоко под снег. Исполин зарычал, а Зверь, висящий как на крючке, извивался, пытаясь высвободится. Дракон душил его. Огромный монстр изверг пламя из пасти, с таким жаром, будто рядом тысячи тонн металла раскалились до бела. Мощный жар опалил шерсть Аиши, что упала недалеко от Тейры, ей, кстати, тоже досталось. Ничего лучше она не придумала, как просто сесть, закрыв голову руками. Расплавился снег до земли, так же как там, где забрали Иртона. Абсолютно очевидно, что тоже произошло со мучениками там и тогда. Тейра чуть не упала в образовавшуюся глубокую расщелину, показались перепуганные глаза горгоны, на которой верхом разъезжал Иртон. Дракон схватил их обоих лапой и поднял перед пастью полной гигантских зубов, злобно скалясь. Его рептильные янтарные глаза, так ярко светились, что пришлось самим зажмуриться. Эшли кусала и царапала лапу, сжимающую их, но стальной чешуе было всё нипочём. Дракон выпустил дым, прошедший через них, и Эшли мгновенно раскашлялась. Иртон же был защищён чудесными доспехами, которые в нужный момент прекрасно справлялись со всевозможными препятствиями, а иногда просто на просто бросали Иртона на произвол судьбы. Дракон обронил их на землю, завопив от боли и выпустив струи огня. Чудо уберегло Эшли от обгорания. Аиша всадила гигантский ледяной кол прямо в зад монстру, и смогла пробить его защиту. Зверь обнял её, она, махнув глефой, пустила себя и напарника в полёт, как из катапульты. Волк отстыковался в полёте и приземлился верно на спину дракону. Цепляясь своей рукой, впивая пальцы в чешую, Зверь пробирался по хребту до самой шеи исполина. Аиша же добравшись до апогея своего полёта, расправила руки, и мощный буран поднялся вокруг дракона. Глыбы льда били и царапали его, он даже максимально прижал крылья. Пытался сопротивляться, но частенько получал по морде льдом. Аишу держал ветер на лету, она светилась, как лампа. Иртон оттащил Эшли подальше от пурги, и что происходит внутри он только догадывался по стонам дракона. Так же он нашёл Тейру и отвёл к Эшли, осталось чего-то ждать. В стороне обнаружил огромный трясущийся шерстяной зад. Это был могучий Эбби. Иртон стукнул Тейру по плечу, чтобы привлечь внимание, затем указал на мамонта. И они потащили горгону туда. Дракон лёг на живот, выпуская пламя, вылетающее в никуда, а Зверь добрался до его шеи и воткнул свой клинок. Дракону может и было больно, он дёрнулся, попытка ничего не дала, шкура очень толстая мечу не пробить. Неожиданно дракон распрямился во весь рост и захлопнул пасть на Аише. Пурга мгновенно прекратилась, а гигантский дракон вновь приземлился на все свои четыре лапы. Раздался звон! Очень громкий, чудище зажмурилось, а затем срыгнуло Аишу. Та кубарем перекатилась, уверенно встала на ноги, что-то показала рукой и упала без сознания в лужу драконьей слюны, от которой валил пар. Зверь перебрался через бровь дракону и всадил меч прямо в глаз мерзкому обидчику. Дикий рёв разодрал пространство и вдалеке ответили горы, на зов.

Эхо добралось до Северных кланов, что не так уж и далеко были. Тунтур, сидящий по зову природы над ямкой, справляя большую нужду, неожиданно для себя вздрогнул, услышав что-то в дали, а дело его нехитрое пошло быстрее.

Дракон схватился за глаз, постоянно его потирая. Потекла кровь. Зверь упал на спину с большой высоты, и погрузился в глубокий сугроб, без возможности пошевелиться. Его чуть не растоптал дракон, приплясывающий на задних лапах, истошно рыча. Иртон помчался оттащить Зверя, а Тейра перепуганная так сильно, что не издала ни писку, пыталась утащить Аишу, от которой воняло, как от выгребной ямы. Иртона случайно сшибли хвостом, он пролетел обратно, всё расстояние, которое преодолевал до Зверя. Разум залил адреналин, и что делает он не понимал. Тогда Иртон, сделав глубокий вдох, помчался под лапы дракона вновь. Что движет этим трусом не понятно, как будто он ищет скорой смерти, чтобы всё поскорее закончилось.

***

Зверь медленно раскрыл глаза и увидел звёздное небо над собой. Звёзд было так много, и яркость их была так сильна, что его чёрствая душа затрепетала от увиденного. Попытавшись подняться, некогда непобедимый охотник обнаружил, что лежал на мягком небесном облаке нежном и пушистом, как шиншилловая шерсть. Он встал на ноги, облако удержало его на себе, качнувшись как водяной матрац. Такая удивительная лёгкость была в его плечах, какую он не испытывал очень давно. Осторожно опустив голову, Зверь посмотрел на свои ладони, от чего-то появилось желание взглянуть на них. Его руки. Они, как по волшебству были одинаковые, свободные. Тяжёлая металлическая рука исчезла. Проклятый убийца не поверил глазам своим. В стороне от него, облака медленно разверзлись, и открылась там вода чистая, как слеза. Зверь подошёл к ней и взглянул на своё отражение. Он удивился тому, что был юн — маленький волчонок. Ему легко и радостно было на душе, такого полного спокойствия, казалось, не было никогда в жизни. Но вдруг его сердце кольнуло резкой непреодолимой болью. Зверь скрючился в животе и, схватившись за грудь, застонал. Боль снова повторилась, снова укол. Всё сильней и сильней. Как маленькая капля воды, попавшая в сердце и замёрзшая там, расширилась ледяными шипами в каждую стенку. Его сердце разрывалось изнутри, дыхание спёрло. От напряжения заболел лоб, будто он вдохнул воды носом. То самое, сильное и неприятное ощущение в переносице и висках. Перед маленьким Зверем из облаков выросла его родная деревня, его дом. Мама, папа. Через боль он уронил слезу радости, его родители были живы. Мама улыбалась ему, волчонок изо всех сил, превозмогая боль поторопился обнять свою семью. Но отец остановил его. А боль усиливалась.

— Отец! Почему ты меня не пускаешь? — заревел Зверь, ему как ребёнку хотелось к маме, но его не пустили. Неожиданно деревня вспыхнула, всюду заметались зверяне с криками. Первобытный страх объял Зверя, и тень гигантского существа разорвала его мать, потом повзрослевшего брата.

— Не-ет! — завопил Зверь, повалившись на землю, — Нет! Нет! — продолжал он кричать через горькие слёзы. Он молотил руками по сухой земле, пока не разбил кулаки в кровь. И его сердце снова кольнуло. Снова пробирающая невыносимая боль. Зверь ревел и ничего не мог сделать. С чёрным дымом вся его деревня исчезла, а отец растворился в пламени. Земля ушла из-под ног и волчонок оказался на облаке — опять. Сердце невыносимо болело, а в руках он ощутил тяжесть. Руки обрели такой вес, что он не мог выпрямить спину, плечи тянуло к земле. Волчонок поднял голову на звёзды и через слёзы увидел зеркало. Он взглянул на себя: сильного, молодо и безрассудного. Как раз за разом он делал невозможное. Зверь словно мог выбирать когда умереть. Он не ведал себе равных. А рыжеволосая людинка в белом балахоне и колчаном за спиной бурно аплодировала ему. Вдруг сердце заболело вновь, руки сжали тиски и давили до костного хруста. Зеркало исчезло, а перед подростком поднялся из тумана столик из золота и самоцветов, он был так прекрасен, что видом своим излечил Зверя. На столе лежал меч. Меч из жёлтого, как солнце металла, который владелец посмертно обязан был беречь.

— ЗДЕСЬ НЕТ ТОГО, ЧТО ИЩЕШЬ ТЫ, — прозвучал голос из самой волчьей души. Голос заполнил собой всё, он звучал отовсюду и не откуда. Это голос Хаку — всея Бога всех зверян. Волкиец подрос и стал охотником, боль утихла.

На теле Зверя материализовался его любимый кожаный плащ с рукавами, а руки его налились силой. Всплыли образы смеющихся Тейна и Шена, совсем юных. Смех девушек. Звоны бокалов. Заразительный смех Лампту. Завистливые слова Ральфа. Лязг мечей и стук стрел о дерево. Ненадолго стало холодно, он услышал неразборчивую речь голоса притягивающего своей мудростью. Он увидел Кота, на плечах которого сидела совсем маленькая Аиша.

Зверь потянулся к мечу, но задержался на мгновенье, держа расправленную кисть над рукоятью, не смеющий сжать пальцы.

— ЗАЧЕМ ТЕБЕ ЭТО? — задал вопрос голос. И звезды, и небо, и облака зашевелились вокруг. Золотая пыль дождём посыпалась всюду.

— ТЫ НЕ ОСВОБОДИШЬ СЕБЯ. ОТПУСТИ ИХ. ЕСЛИ СОТВОРИШЬ ТЫ ЗАДУМАННОЕ, ТО БЫТЬ ТЕБЕ — ПРОКЛЯТЫМ!

Зверь схватил рукоять. И боль, что давила изнутри вспышкой окрутила его, а потом собралась в его руку. Он вновь оказался в деревне родной. Сердце заболело и боль была нестерпима. Зверь упал свернувшись, как младенец. И увидел он дикого волкийца, который бил и резал крылатого красавца. Зверь отвернулся и узрел другую сторону, где в гнезде вылупилось яйцо. Новорождённый выбрался из скорлупы и запищал. Он боялся, он пищал всё сильней. Жемчужные слёзы, как горные ручьи били из глаз родившегося. Он звал и звал. Картина рвала раненное сердце Зверю, он отвернулся к сцене боя, где волк нещадно рубил мать. С каждым ударом над драконом всплывали образы и сцены, где она кормит, моет, воспитывает младенца, и разбивались на осколки. Зверь убил дракона… И сердце его будто остановилось. Металлическая чешуя закрыла ладонь. Боль прекратилась и волк с горькими слезами направил взор в небо, лёжа на спине. Пред ним предстал Хаку, он указал на вылупившегося детёныша. А мать-дракон последним вздохом произнесла: «Я прощаю тебя…». Картина боя растворилась в слезах и испарилась, как пар. Дракончик превратился в скелет, а ветер унёс его, словно пыль.

— ЧТО ТЫ СДЕЛАЛ? ТЫ ОБРЕЧЁН!

Металл поднялся по руке до локтя от самой его кисти. И навечно пристал к шкуре волка. Лезвие меча покраснело, оно стало алым, как кровь. Зверь почувствовал, как постарел. Жизнь стала той, какой стала.

— ОНА БЫЛА МАТЕРЬЮ, — произнёс Хаку громом в небе ночном, — КАК НЕКОГДА МАТЬ БЫЛА У ТЕБЯ. НО ОНА ПРОСТИЛА ТЕБЯ.

Зверь снова посмотрел на свои ладони, одна была в шрамах и мозолях, измазанная в крови. Вторая была из металлической чешуи, исписанной узорами. Он опустил руки и посмотрел вперёд, ему открылось окно, где Иртон испуганный, как ребёнок сидит на ветке дерева, а под ним голодные псы лают и рычат, оскалив на него зубы. Он увидел принца Тейна, мёртвое тело которого рвали крысы на части. Свою ученицу Солу в страстном объятии рогатой демоницы. Он увидел Аишу и Сетерит пробитую глефой. Он увидел себя на коленях, а над ним стоял человек с угольно-чёрными волосами и смеялся, дерзким жестом указывая на поле засыпанное трупами, по которому беспризорно слонялась огромная адская тварь.

— Я ВЫБРАЛ ЕЁ, — прозвенел голос Хаку.

Зверь, сидя на коленях перед человеком, поднял глаза и, обнажив меч, стёр все окна и зеркала. Он не увидел той, что стоит за спиной Сагарата.

Охотник почувствовал холод. К его щеке прилип снег, взявшись неоткуда. Поднялся грохот, а звёзды с небосвода повалились вниз. Его глаза распахнулись посреди ледяной пустыни северных земель.

— Слава Богам, ты жив! — радостно прокричал Иртон, склонившись в своих доспехах перед лицом Зверя, — Вставай! Он всё ещё здесь!

Зверь тяжело поднялся, а над головой узрел мельтешащий огромный зад дракона. Его мощные лапы и необузданный хвост в опасной близости пролетали мимо. Иртон потащил за плечо Зверя подальше от дракона, а по его руке поползли металлические чешуйки. Охотник резко вырвался и метнулся обратно под дракона. На снегу лежал, пульсируя красным светом, его меч. Как умалишённый охотник пытался прорваться к своему оружию, не взирая на погоду, скажем так. Осталось несколько шагов, как перед ним схлопнулась драконья пасть полная зубов, Зверь отскочил в сторону. Вновь раздался лёгкий свист и дракон злобно рыча сел, как собака, томно и медленно размахивая хвостом. Один его глаз заплыл кровью. Его злой оскал направился на кучку путников, которую пытался сторожить металлический карлик. Зверь поднял меч и направил на дракона, подкашиваясь в коленах, а тот засмеялся прекрасным голосом, слегка порыкивая. В ушах Зверя прозвенела мелодия. Иртон увидел, как его друг опустил оружие и расхохотался в истерике. Смех выбил слезы из глаз. Так Зверь на ходу сложил меч и, заливаясь звонкой радостью в такт дракону, подошёл к Иртону.

— Это ещё один твой друг, — превозмогая смех произнёс Зверь, облокотившись всем весом на бронированное плечо рыцаря.

— Т.т.т.т. — продрожала губами Тейра, оглядев разрушения вокруг дракона, который продолжал сладко хохотать, — Т-твой друг?

— Что ты имеешь ввиду? — недоверчиво спросил Иртон, слегка склонив голову к уху скошенного Зверя.

— (Прости меня, Иртон!) — зазвенели колокола в небе, — (Я пытался заговорить с вами раньше, но вы не слушали.)

— Что значит пытался! Дракон нас чуть не убил! — завопил Иртон, — Он буквально сожрал Аишу!

— (Она могла ему навредить. Я же извинился.)

— Что происходит? — спросила Тейра, когда уловила лёгкое стрекотание в воздухе, а глаза её опустели, — Почему дракон смеётся?

— Явление вернулся, — ответил Зверь и упал на колени, тяжело выдохнув. Дракон медленно подошёл ближе и чинно поклонился головой, мощно прогнув спину.

— Приветствую, я Рогаш Стальная Чешуя! — произнёс дракон своим невероятный голосом, чем поверг всех в шок. Иртон захлопнулся в доспехе и почему-то упал, а у Тейры так широко раскрылась челюсть, что чуть не защемило. Зверь не вставал, от бессилия, а живы ли Аиша и Эшли, вовсе, не известно. Несчастный Эбби умер от разрыва сердца, настолько бедный старый мамонт испугался. Дракон прекрасно говорил на Северном языке. Честно сказать, все драконы прекрасно говорят на любом языке, прямо как Иртон, что не может ни вызвать вопросов…

Тейра с трудом сомкнула отвисшую челюсть, а затем, в немного замутнённом сознании, обратила внимание, что она единственная кто остался в некотором здравии, но ещё Зверь, что всё-таки встал на свои две. Когда женское чутьё подсказало, что дракон нападать не намерен, адреналин постепенно решил покинуть её голову. Отпустил глаза, посвистел в ушах, но успокоился и уполз в сердце, где весело колотился.

— Я хотел бы извиниться за всё. Пугать вас всех так сильно не думал, но это Явления затея, — очень осторожно проговорил Рогаш, из его левого глаза сочились подсохшие кровавые слёзы. Зверь смог-таки порвать несколько сосудов. Дракон постоянно потирал глаз и моргал им, зудело сильно, будто постоянно песок в глазу, который никак не убрать.

— (Тейра, не бойтесь! Из всех умер только меховой ком, если судить по отсутствию его ауры.) — проиграл на губной гармошке Явление, так как считал себя очень понятным. На самом же деле Тейра его никогда не понимала, всё, что она замечала так это то, что шум в ушах вернулся, но вместе с ним и дар оратора.

— Вы не хотели нас сильно пугать? — Тейра медленно и осторожно, так вежливо как только могла, произнесла все слова. Не каждый день перед вами стоит трёхэтажный дом, шевелится, машет крыльями и, ко всему прочему, извиняется.

— Нет. По задумке, я должен был просто приземлиться, а вы испугаться и убежать. Но вы оказались смелее, чем можно подумать, и даже ранили мне глаз. Такого со мной не было лет, эдак, семьсот, — дракон растянул очень добрую широкую улыбку полную огромных острых зубов, — Вы не представились, юная леди.

— Ой. Хо-ох. Так мило, только мадам, а не леди. Я Тейра, графиня Ковальдийская! — ответила ягуарша, раскрасневшись от переполняющих её чувств. Она не забыла и о почтительном реверансе. Когда к виду гигантского дракона привыкаешь, сразу начинаешь видеть всю его красоту, его прелесть в его безграничной мощи. Рогаш одиннадцатый древний дракон в мире и второй по размеру, больше него только его отец Голдрейк Золотая Чешуя — действующий король драконов, в узком понимании слова. На самом деле, у драконов нет государства и какой-то иерархии, но самого сильного принято считать королём, просто, так сложилось.

— Не нужно таких формальностей, я сейчас покину вас и мы больше не увидимся. Не утруждайтесь поклонами, — вновь очень вежливо прорычал дракон. Его голос был очень звонким и мелодичным, немного бурлящим.

— (Рогаш, их свет угасает.) — встревоженно произнёс Явление, звуками которые и музыкой уже не назовёшь, — (Особенно у чешуйчатой.)

— Что ты имеешь ввиду? — переспросил дракон, а Тейра почистила ухо, — «Свистит что-то», — подумала она.

— (Иртон называл это смертью…) — проговорил дух мощным звуком органа, словно проиграл похоронный марш, но очень короткий.

— Огонь все-жрущий! — завопил Рогаш. Он каждого из посланцев поднял и сложил себе в пасть не теряя ни минуты, а Тейра в ужасе затряслась, — Не бойтесь, Тейра! Забирайтесь мне на шею и крепко держитесь! — дракон помог послу взобраться себе на хребет, и она крепко обхватила одну из его роговых пластинок торчащих вдоль позвоночника. Дракон брезгливо поднял Зверя и усадил рядом с ягуаршей. Тейра не задавала лишних вопросов, а из-за забитого путниками рта, дракон не очень понятно изъяснялся.

— (Что ты задумал?) — удивился сему представлению дух.

— Взлетаю! — крикнул Рогаш и стремительно поднялся в небо. Тейра завизжала от страха, а дух приглядывал за ней. Дракон летел пониже, чтобы воздух не был слишком разряжен. Советница короля визжала первые шесть часов полёта, затем ей приелось. Постепенно она переборола страх высоты и осторожно начала поглядывать на пейзажи, стремительно сменяющиеся. Она увидела, что мёртвого мамонта дракон прихватил с собой, как орёл держит рыбу, таща его в задних лапах. Вот ещё часик миновал и Тейре начал нравится полёт, ничего подобного и более прекрасного в её жизни не было, дракон нёсся, что есть сил и молчал, иногда захватывая воздух пастью, в которой на его языке лежали умирающие путники.


***

— Ааааа! Что это? Что это? — Иртон очнулся первым. Он не замёрз, просто был не в себе. Попытался встать на ноги, и тут герб на щите ярко засветился, прояснив происходящее. «Мой Бог! Это что? Зубы??? Мы в пасти! Они все умерли? Что происходит?» — разнервничался мозг, а доспех не дал Иртону паниковать и метаться, замерев на месте.

— Да, чёрт дери эти доспехи! Надо же что-то делать! Дайте пошевелиться! — потребовал Иртон, а его шлем раскрылся, и всего героя заволокло страшное утробное зловоние, словно в этой пасти кит издох и уже успел изрядно разложиться, — Фу, за что?

— ПРЕКРАТИТЕ ПАНИКОВАТЬ, — прозвучал голос доспеха прямо в голове Иртона. «Да, что же опять? Не надо так делать, Иртон с ума сойдёт, а мне, как уму, этого бы не хотелось», — вежливо попросил мозг у нового внутреннего голоса.

— ПРИНЯТО, — ответил доспех, а у самого Иртона задёргался глаз, так как весь диалог буквально произошёл в его голове. Доспехи вернули возможность двигаться, тогда людин кинулся проверять здоровье своих друзей. И несмотря на весь ужас обстановки, они были тёплыми и очень даже отогревшимися. Он прислонился лицом к сонной артерии Эшли, а до Аиши доползти не смог.

— (Приветствую, Иртон.) — брякнул знакомый музыкальный голос доброго духа. Несчастный Иртон дрогнул. Он приподнялся на локтях, провалившись немного в язык. В закрытой пасти места было очень даже предостаточно и вполне можно переночевать.

— Явление! Это ты? Как я рад, — закричал Иртон.

— (Да. Это я. Рогаш велел сказать, чтобы ты не двигался, а то его стошнит.) — предупредил дух. А Иртон тут же замер, проглотив зловонный воздух.

— Что он делает?

— (Наши друзья умирали, Рогаш решил отогреть вас и заодно перетащить туда, где потеплее.) — пояснил планы дракона Явление, пытаясь успокоить Иртона.

— Он не собирается нас съесть? — на всякий случай стоит в этом убедиться.

— (Нет. Я надеюсь, он поможет вам с разбойниками. Всё зависит от тебя Иртон. Поговори с Рогашем. Я хочу, чтобы все мои друзья были вместе.) — мелодично проиграл баян. Речь духа всё больше походила на нормальную, но очень мелодичную. Инструменты отступают на задний план. И некоторые слоги Явление произносил, как бы через рот. Рот — это же тоже музыкальный инструмент в какой-то мере, а речь это музыка. Духу просто нужно больше времени, чтобы сотрясти воздух так, как нужно.

Всё вокруг затряслось.

— Что происходит? — завопил Иртон, и его тут же прижало к языку.

— (Я посмотрю.) — предложил услугу Явление. Но не успел он вернуться, как яркий свет ударил в глаза Иртона, через образовавшееся жерло, раскрытой пасти гигантского дракона, затем язык изогнулся и вытолкнул всех постояльцев на жёлтую траву. О, божественный свежий воздух, как же он приятен, хочется быть пьяным от осеннего запаха скошенной травы, особенно если провёл долгое время внутри разлагающегося кита. Иртон отряхнул доспех от слюней с грязью и огляделся. Вокруг был хвойный лес. Подобные места они проезжали по пути в Северные кланы. Тут же есть и берёзки. Иртон задышал полной грудью, а затем увидел мощный оскал дракона, заносящего кулак. Иртону показалось, что дракон сейчас ударит его, отчего зажмурился, а перед глазами пролетела вся его скучная жизнь. Когда он понял, что всё ещё жив, то слегка приоткрыл одно веко, а ему на шею бросилась Тейра с ладони дракона и расцеловала его.

— Иртон, я так соскучилась, хо-хо, — кричала она и не собиралась разжимать тиски с шеи товарища. Благо она остановилась. Ещё бы мгновение и доспех бы попытался спасти носителя от удушения. Советница побежала осмотреть друзей. Рогаш взволнованно посмотрел на путников, он очень хотел помочь.

— Я тоже скучал по тебе, Тейра, — сдержанно ответил Иртон, часто мигаяглазами и дёргая головой.

— Как они? — зарычал дракон, а голос его пролился рекой по верхушкам деревьев.

— Они дышат! Приходите в себя! Что же вы!

Зверь пошатываясь и сонно позёвывая подошёл ко всем. Иртон попытался привести в чувства Эшли, которая начала погибать раньше остальных. Дракон выпрямился во весь рост и мощно раскрыл пасть, из неё показался свет, который перелился в рыжие языки пламени. Лавина огня пролилась на лес близ героев с тяжёлым гулом и крепким жаром. Эшли мгновенно вскочила с места, испугавшись так сильно, что как дикое животное уползла куда-то в чащу. Зверь рефлекторно выхватил меч от непреодолимого предчувствия беды. Он медленно стал оглядываться, изредка пытаясь говорить. Только Аиша так и не пошевелилась.

— Что ты творишь?! — закричала Тейра, гневно, как она умеет, но неожиданно втянула шею под плечи и с улыбкой добавила, — Извольте, объяснить?

Лес разгорелся, пламя встало стеной. Дракон покривил своей мордой, пока мысль о том, что он сделал что-то не так, ползла к голове. «Ох уж эти смертные и никчёмные, согреть их пытаешься, а они так слабы, что не ценят этого». Рогаш поднял всех, кроме сбежавшей Эшли на руки и перескочил на край леса. Прямо к озеру, в место, где начинался исток некой реки. Не очень осторожно бросил пассажиров на галечник.

— Да что же это за манеры? — завопила Тейра, — Хуже Иртона, Хаку всемогущий! Сначала пугаете, потом чуть не сожрали, теперь вот об камни головой! Сколько можно?! — она отчитывала дракона словно, он её маленький щенок. Растрогало до глубины души то, что великанище в самом деле застыдился.

— Как же больно, — выкашлял Зверь, устремляя взгляд далеко в небо, головой вертеть сил не очень хватало.

— О, Зверюшка, ты жив! — Тейра упала на колени и прижалась к груди волкийца, позабыв о чужих манерах. Иртон был удивлён, суток не прошло, она его ненавидела, а тут — Зверюшка. Нет сутки-то как раз прошли и не одни, совместный поход, он благоволит, чего уж скрывать. Иртон скорбно посмотрел на Аишу, лежащую на боку, грудь её сильно надувалась, но сама она спала.

— Нужно разжечь костёр, — предложил Иртон, задумчиво почёсывая затылок.

— Это я мигом! — довольно зарычал Рогаш и уже надулся воздухом.

— Погоди! — испугался Иртон и, размахивая руками, помчался встать перед драконом. Рогаш бездыханно замер в одной позе, а затем подавился, выпустив густой чёрный дым из пасти, — Костёр нужен меленький, не нужно опять лес поджигать.

— Пожар итак до нас дойдёт! — закричала Тейра.

— «Интересно она теперь больше не будет разговаривать, только орать?»

— (Ну же, не бойся.) — зазвенел чей-то интересный звонкий голосок, — (Ты друг Иртона, и я друг Иртона. Ты меня не видишь, но я есть. Поверь.)

— Вы, слышите? — спросил Иртон и вгляделся меж деревьев. Кто-то шевелился. Тейра насторожилась. А дракон лишь поднял одну бровь, ему разумеется непонятно чего все боятся, если самое страшное существо в мире уже рядом.

— (Выходи. Тебя никто не тронет.) — вновь предложил некто очень музыкальный. Из-за деревьев показалась напуганная и зажатая Эшли. Потирая плечи, она медленно выползла на берег, озираясь на дракона, что добродушно улыбался ей.

— Эшли! — закричал Иртон и бросился к ней, а горгона не решалась преодолеть какую-то черту, что сама себе нарисовала. Когда рыцарь пересёк воображаемый рубеж, Эшли кинулась ему на шею и чуть не задушила своими змеиными объятьями.

— (Ура, все в сборе.) — закричал Явление, его речь стала невероятно понятной, он больше не звенел, как музицирующий мусор.

— Не совсем, Аиша не пришла в себя, — впервые Тейра ответила на слова доброго духа. Зверь осторожно посмотрел на Аишу, а затем оценил дракона, жадно пожирающего мамонта, измазавшись в крови.

— Что сталось? — выдохнул он, когда увидел Иртона приехавшего верхом на горгоне, — Кто-то точно сошёл с ума… Толи — я… Толи — мир.

— Будет тебе Зверь, мы живы и это главное, — поправила его Тейра и отошла к Аише. Она попыталась привести её в чувства.

— (Её свет очень яркий.) — произнёс явление, — (Дайте ей время.)

Тейра кивнула головой, упёрла руки в бока и взялась оценивать обстановку. Огромный дракон — одна штука. Разумное чудовище — одна штука. Двое самых удачливых охотников из всех, что она видела — есть. На примете осталась спящая колдунья. Это уже величайшее войско. Ко всему прочему армия Северных кланов придёт на поддержку. Можно смело сказать, что поход удался. На лице посла растянулась улыбка, и одному Хаку известно, что в этот момент пришло ей на ум.

— Мы с Эшли принесём дров для костра, а, вы, приглядите за Зверем и Аишей, — предложил Иртон и, не дождавшись ответа, уехал верхом на Эшли в лес.

— Прекрасно, — произнесла Тейра.

Глава 16

Шёл дождь — холодный и проливной. Иногда громыхало. Дул ветер. От долгого путешествия стало голодно. Сола и Сетерит выбрались на торговый путь, по которому давным-давно промчались Зверь и Иртон, убегая от койонов. К крепости Дю двум путницам попасть не удалось. И здесь же встали на привал. Меж деревень и застав шныряли мародёры, иногда стороной проезжали беженцы.

— Жрать охота, — громко произнесла Сетерит, а её желудок, грохочущи, согласился.

— Да, хотелось бы, — отозвалась Сола, бросая взгляд вдоль дороги. Они закрывались рваной тряпкой под ветвями размашистого дуба от ливня. И как бы не старались две охотницы вселять страх, они выглядели, как промокшие щенята. Сетерит вскочила с места, слезла с повозки, встав посреди дороги. Глаза сузила в две полоски, недоверчиво поглядывая на горизонт. Тут-то и появилась тёмная точка на дороге. Она стремительно приближалась. «Всадник, женщина, тинтор». Дождь перебивает запах, но она приближается. Зелёный плащ — гвардия короля Лонтона. Едет из крепости. Сола подошла к Сетерит, они переглянулись и безмолвно поняли друг друга. Всадницу нужно ловить. Можно получить еды или денег, а значит не погибнуть.

Когда незнакомка на полном ходу примчалась к месту лагеря, Сетерит выгнала двух коней поперёк дороги и путнице пришлось остановиться.

— Что ты делаешь, мерзавка! — от неожиданности закричала путница, потянув поводья, а гнедой вскочил на дыбы.

— Хотелось бы знать, куда это, благородная госпожа, направляется в полном одиночестве? — ехидно спросила Сетерит, а Сола кралась, незаметно обступая незнакомку. Мерин продолжал брыкаться и фыркать, и с головы тинторки слетел капюшон. Сетерит тут же упала на колени, стыдливо по-собачьи опустив уши. Сола заметила покорность коллеги и решилась выйти из тыла. Тигрица на коне тут же метнула нож перед Солой.

— Ещё шаг и ты покойница! — прорычала она.

— Благословенная госпожа, не гневайтесь на неё. Она не знает вас, но хочет поклясться в верности вам, — проговорила Сетерит, не поднимаясь с колен. Маира развернулась туловищем в седле и оценила взглядом Солу, после чего улыбнулась.

— Девственница? — спросила неожиданно Маира, оскаливаясь зубами. С глазами наездницы было что-то не так. «Никогда не видела таких глаз».

— Простите мне невежество, но зачем вам это знать? — недоверчиво переспросила Сола, втянув ноздрями запах серы, который и ливень не в силах был перебить.

— Дура! Как ты смеешь сомневаться в преосвятейшей Маире! — завопила Сетерит и уже хотела напасть на недавнюю подругу.

— Остановись. Ты сколько хочешь может доказывать свою верность лестью мне, но ты знаешь, как я принимаю клятвы у волкийцев, — злобно прорычала Маира, а затем улыбнулась Соле, — Что ж. Поклянись мне, а когда прибудем к владыке, я обращу тебя.

Сола недоверчиво оглядела улыбающуюся наездницу, и ей почудилось, что из пасти Маиры торчит кольчатый язык, а на голове водружены серповидные рога. Но виденье исчезло. Голод. Всему виной голод и долгое общение с сумасшедшей. Охотница встала на одно колено.

— Я клянусь служить и защищать вас госпожа Маира, до тех пор пока буду полезна или не буду освобождена от данной мной клятвы! Клянусь служить верой и правдой. Я присягаю на верность вам — госпожа Маира.

— Как интересно. Ты уже клялась кому-то в верности? — переспросила Маира.

— Нет, ваше святейшество, — Сола опустила глаза, чтобы не видеть страшного взгляда.

— Слова ничего не значат. Я много кому клялась. Ты волкийская женщина, и ты принесёшь мне настоящую клятву — кровью! Но не здесь, едем! — завопила Маира. Обступила повозку и поскакала по дороге вдаль. Охотницы поторопились отстегнуть коней и помчались следом.


Полок — замок королевства По, провинция и столица королевства. Долгое время короли этих земель, что всегда принадлежали тинторам, и до «Бойни» и сейчас, страдали от набегов Койонов. В связи с чем, Полокцы променяли роскошь на защиту. А манеры и дипломатию на пьянство, разбой и грабёж, которые развивают боевые качества лучше, чем книги. Замок короля По, это классический средневековый замок по перенятой традиции строительства у волкийцев. Никаких вычурных украшений нет, только толстые стены, бойницы и башни. Самодовольный король По, следуя завету своей семьи, переименовал королевство своим именем, хоть на самом деле род его был Лекцорский, но По хотел чего-то своего. Так что некогда королевство Полок, теперь просто По. Удобно неправда ли?

По длинному коридору промелькнула промокшая тень. Некто, оглядываясь по сторонам, поднялся на вершину самой высокой башни, и дрожащей рукой провернул ключ в замке. Он толкнул дверь и тут же боязливо захлопнул её, оказавшись по другую сторону.

— Ох, какой ветер на улице, ужас, — он сбросил с плеч плащ и предстал перед зеркалом, разглядывая желтоватые пятна под глазами. Людин повертелся, рассмотрев свой помятый наряд, — Нужно попытаться не выдать, что я пил. Да и в самом деле, я же — трезв!

Он переоделся в багровый китель из сундука, покачиваясь и падая в процессе. В один из таких кителей, в каком передвигаются силы кровавого культа. Людин подушился из флакона духами, а затем направился обратно в замок.

В большом зале собрались благородные господа на очередной выход в свет, какие очень любит его величество По. Среди вельмож и богатеев, что каждый молился и каялся перед людинами, за столиком у камина сидел, завернувшись в шкуру кабана, Коваль, приземистый и коренастый из себя. Голова его звенела от постоянного недосыпа, а изображать смирение ему наскучило. Но правила требовали присутствия.

— Благородные господа! Койоны и тинторы! — громко прозвенел женский голос, — У нас необычный гость! Прошу любить и жаловать — Легендарный Хонрод!

Коваль вскочил с места и вытянулся, чтобы увидеть своими глазами правда ли это. Он продрался к самым воротам, через которые, закованного в цепи, ввели истерзанного тигра. Не было сил в его плечах, но уверенность сохранялась во взгляде. Он оглядел каждого жирного и мерзкого вельможу в зале, каждый был наряжен подобно монаху, каждый строил из себя безгрешного благочестивца. Одарил каждого диким оскалом. Чувствовалось, что покойников прибавится, если развязать руки тигру. Женщина в чёрном халате, что и представила пленника гостям, звонко рассмеялась. Она сбросила с себя одеяния и осталась обнажённой. По верх её шерсти были выкрашены некие зловещие знаки, кажись, для того, чтобы сообщить всем, кто их видит, что перед ними никто иная, как ведьма. Она подошла к Хонроду, которого держали двое койонов за цепи. Невозможно было не обратить внимание на мощные бедра и икры ведьмы. Да в целом было непонятно к какому роду тинторов она относилась, и хвост был, по всей видимости, обрублен. Она схватила Хонрода за шкирку и повернула лицом к себе, после чего звонко поцеловала в губы. Опять-таки рассмеявшись.

— Развлекайтесь! — закричала она, но все только потупили взгляды. Хонрод, не смотря на усталость, обратил внимание, что некоторые присутствующие пали на колени и начали молиться на странном языке. Обнажённая тинторка прошла до трона и бесцеремонно села на него, словно он давно принадлежит ей. Коваль сплюнул негодующе, и отошёл следом за ней.

— Что ты, мать твою, творишь? — зарычал он на тинторку.

— Сагарат велел, и ничего не творю, видишь всем нравится, как я выгляжу, — ответила она, с улыбкой указывая на косящихся гостей, — Любой может ударить неверного плетью!

Гости мигом вооружились, а оскалы их озлобились. Женщины били сильнее мужчин, да требовали, чтобы Хонрод покаялся. Тигр не первый раз переносит подобное, на спине его высвечивались красные полоски. Последователи нового священного писания думают, что выбивая из неверного, то что сами определили порочным, они совершают доброе дело во имя веры.

— Хонрод не заслужил такого обращения.

— А кто заслужил? А приводи того к нам, пригодится, — тинторка рассмеялась, топоча ногами. Её попытался касаться какой-то жирный рыжий лев, вожделеющий до беспамятства. Она поцеловала его, а после пнула ногой в живот, хохоча. Двое воинов-тинторов в красных нарядах тут же схватили его и перерезали ему горло.

— Так будет с каждым, кто не может противостоять греху! — завопил лев.

— Тилинда! Идёт война, почему Сагарат делает всё это? — переспросил Коваль, у которого вдруг проснулась совесть. Такое бывает, завтра всё пройдёт, — Всё это воспитание, сжигание книг. Он называет старого Бога лживым, а всех кто ему поклоняется отступниками. Женщины обязаны каяться во всех делах, буквально выдавать инквизиторам всё, как на духу. А мужчины режут себе члены во имя очищения!

— Пути его неисповедимы, ха-ха. Для тебя есть новость, отныне ты Атаман койонов, — Тилинда швырнула браслет Ир’Меля перед Ковалем, — Заботься теперь о своём народе.

— Он же был есаулом?

— А ты — Атаман! Сагарат жалует тебе титул и земли. Ты новый правитель Дранара, и отпрыски твои будут наследовать земли и прочее-прочее в подобном духе, — изрядно раздражённо произнесла Тилинда, напиваясь мёдом из золотой чаши. А лев кормил её виноградом. Хонрод завопил от боли, что вызвало смех у ведьмы.

— А что же с Атаманом и Аль’Саром? — не мог поверить своим ушам Коваль.

— В плену, а может мертвы, чёрт их пойми, — произнесла она небрежно размахивая руками, — Коли явятся, они будут твоими вассалами, что хочешь делай с ними.

— Всё койонское воинство теперь моё?

— Понял наконец! Они стоят под стенами замка, — склонилась Тилинда своими прелестями над Ковалем, — Беги, обрадуй их. Сагарат велел построить их на стражу.

Атаман Коваль чинно поклонился и стремительно покинул зал, что вместо тронного напоминал показательную пыточную. Посуда глиняная, из еды только хлеб и вода. Мясо могут есть лишь воины. Вино и мёд только на священные празднества.

Над Хонродом измывались все-кому было дело, вот уже решил какой-то граф пойти дальше, чем просто калечить полководца, но, по стечению обстоятельств, не успел. Ворота зала распахнулись силой тысячи ветров, и в красной длинной мантии, громко топая каблуками своих сапог, вошёл людин с угольными волосами. Он выпил из кубка и небрежно бросил его на пол. Вся свора благочестивцев замерла в ожидании и страхе. Одна женщина подняла кубок и трепетно прижала к груди. Прошёл до самого трона, на котором сидела Тилинда, ехидно улыбаясь.

— Ты вновь за своё? — спросил людин исподлобья. Тилинда раскрыла белоснежные зубы и длиннющие клыки, что с трудом скрывались под губой. Черноволосый поднял руку и щёлкнул пальцами, тут же, с запахом сырого мяса, рядом с троном выросло красное кресло, как будто из лужи крови, и остекленело. Людин сел на него, закинув ногу на ногу.

— Я, ваше превосходительство, люблю погреть это место, как никак мне его пожалуют, когда всё закончится.

— Не забывайся. Король По всё ещё жив, хоть и в ужасном здравии. Да дочери его не все перевелись.

— Да что уж там. Прирезала я сына его, дочери-то чего. Кто ж бабе на верность примкнёт в этом убогом королевстве, — произнесла Тилинда, извиваясь как змея. Чувствовался хорошенький бардак в её голове.

— Дорогая моя, сама-то позабыла, что ты — баба, — засмеялся Сагарат. Зал грохнул вместе с правителем. А его верное сопровождение из дюжины приближенных магов крови, стенкой построились за троном. Человек, что ранее прихорашивался долго, встал по правое плечо от Сагарата, нездорово оглядывая тинторок в длинных робах. Леонс Ле Ветер — мейстер собора крови и вассал Сагарата, десяток лет среди зверян совсем извратили несчастный ум некогда благородного волшебника.

— Подведите его ко мне, — Сагарат махнул рукой, и койоны подтащили измученного Хонрода. Предпринял тот попытку напасть, но был усажен на место, как мешок мусора, — Вот уж, никогда бы не поверил. В жизни не встречал более непокорного существа.

— Зачем медлить, мой владыка, сделайте с ним тоже, что с остальными, — предложила Тилинда, что крутилась в кресле, как уж на сковороде. Гости, не отвлекаясь, следили за происходящим. До чего ж сильным мира сего скучно живётся, что издевательства над кем-то, приносят радость.

— Не действует на него. Потому-то он и жив до сих пор. Интересно мне, — произнёс Сагарат и взял с подноса новый кубок вина, — Мне нет дела до его происхождения и подвигов, мне бы его на стол да разделать, но и на живом я не всё опробовал.

— Лучше тебе не медлить, сукин ты сын! — Хонрод поднялся с колен, превозмогая тяжесть цепей, — Только руки мои будут свободны — ты сдохнешь!

— Удивительная смелость или глупость, — Сагарат ударил в ладоши, — Что же вы, гости! Продолжайте, а Хонрод повисит вниз головой, как люстра, ха-ха-ха.

Вслед за Сагаратом рассмеялся весь зал. Да уж прогнивать дальше и некуда. Хонрода подвесили в центре зала и пару раз всадили ему плетью. По обе стороны от него встали двое, облачённые в красные длинные платья, и монотонно и мелодично стали начитывать какие-то молитвы, словно это всё в скупе должно помочь очищению.

— Что там с Маирой? — спросил владыка у Леонса.

— Призвала демонов и покинула крепость, — ответил мейстер, встав на одно колено.

— Ты же следил за ней? Почему ты здесь, а моей любимой Маиры ещё нет? — настойчиво и недобро поглядел верховный владыка.

— Я покинул её. Нужно было. Принц Шен отбыл из крепости, и пришлось следовать за ним. В открытую, я не решился нападать, но моя верная Сетерит устранила цель, — самодовольно произнёс Леонс.

— Ты даровал её демона? — удивился Сагарат, не обнаружив кольца на пальце мейстера, — Иль где же твой демон?

— Отдал его медвегу, чтобы убил Сейда. Должен был вернуть, но, похоже, схвачен. Не знаю его судьбу, — продолжил Леонс.

— Зря ты подарками Маиры разбрасываешься, — Сагарат засмеялся, откусив от яблока, — Надоели мне эти твари, Леонс, ох, как надоели. Маира явится, тут же всех на пушечное мясо пустим и с армией на острова выйдем. Вот где цивилизация, вот каким миром я править хочу, а не кучкой этих уродцев — что не вшивый кот, то хромая псина.

— Недолго осталось, ваше величество. С тех пор как вы затеяли всё и привели к нам Маиру, уж пять лет миновало. Обещано править к этому сроку, — подбодрил своего друга Леонс, отмахиваясь от вина.

— В самом деле? Быстро же время летит, — Сагарат взмахнул рукой и одна из девушек взлетела над полом и начала задыхаться, шея её переломилась, и как тряпичная кукла упало бездыханное тело, — Ох, как надоели мне эти твари, Леонс…

Инквизиторы оттащили её к другому трупу расчертили полосами крови её шерсть, а затем громко потребовали у присутствующих прославить Сагарата, что суд вершит над всем живым. Тилинда немного вздрогнула, а затем засмеялась истошно и дико, разрезая голосом монотонное пение присутствующих. В дверях появилась фигура верхом на коне. Проехала через зал, она сбросила зелёный капюшон с головы и спрыгнула с коня. Виляя бёдрами, как бывалая куртизанка, она прошла к трону и поглядела на тинторку восседающую на нём.

— Мне кажется ты не на своём месте, — приподнимая верхнюю губу, произнесла Маира, а Сагарат поднялся на ноги. Тилинда тут же освободила трон и отбрела в сторону, на неё надели чёрный халат.

— А вот и ты, моё сокровище, как же рад я тебя видеть! Вот только о тебе говорили! — произнёс Сагарат чуть ли не со слезами на глазах. Он взялся целовать руки тигрице, а она очень манерно позволила.

— Бросьте свои комплименты к ногам вашей ведьмы, владыка. Я покину вас, как представится возможность, — произнесла Маира, как единственный в зале, кто не боится Сагарата.

— Это мы ещё посмотрим, маленькая бестия, — засмеялся Сагарат, — Коль ты здесь, я полагаю — всё готово.

— Армия ждёт приказов, — произнесла Маира, — И только в вашей власти она, коль смерть вас настигнет, души отправятся куда им следует. С вашей стороны остался должок!

— Не настигнет… — Сагарат уселся на своё кровавое кресло. Повелел освободить зал от гостей, — С вашей тоже.

— У меня ещё новости для вас. Шен — жив, — Маира злобно оскалилась.

Леонс побледнел и попятился назад. Сагарат же опер голову на руку, в ожидании разумеющихся объяснений.

— Сетерит доложила, что до принца не добралась.

Владыка бросил взгляд на Леонса, красного от духоты и напряжения, а затем зазевал, скрывая рот ладонью.

— Что ж, бесы с ним. Большинство правителей полегло, что этот сделает? Готовься убить По. Устал я медлить.



***

— Нельзя же так, прямо на драконе влететь во дворец, народ не поймёт, — громко заявила Тейра, а дракон опустился на землю, поднимая шторм крыльями.

— До крепости рукой подать, все кто хотел, уже видели, что-то огромное, — произнесла ослабевшая Аиша. Рогаш помог путникам спуститься с его спины. Путешествовать в пасти больше никому не хотелось.

— Это невероятно, что ты решился нам помочь, — восхитился Иртон.

— Ты заткнёшься или так и будешь восторгаться добрыми помыслами? — зарычал Зверь, злобно оглядываясь по сторонам, — Чувствуете, как тихо у стен?

Эшли погремела хвостом и к чему-то прислушалась.

— Может вы это не при мне обсуждать будете? — Рогаш немного потянулся и лёг на живот.

Когда они высадились у озера, как-то слово за слово, Иртон рассказал свою историю, чем искренне удивил Рогаша. Тогда дракон поведал свою ещё более невероятную историю.

Около шестисот пятидесяти лет назад, именно так давно, Рогаш жил на островах людинов в гордом одиночестве. Пристанище его обрело славу острова смерти, и людины туда не совались, будучи раздробленными дикарями. Пока не явился человек, чьё имя хорошо дракон помнит. Николя Фламель. Он был единственным человеком, которому хватило ума заговорить с драконом, а не бросаться в бегство. И поведал он, что прибыл из королевства Франции, что где-то в ином мире находится. Ангелы спустились с неба и перенесли его к людинам, где он буквально за пять лет прослыл архимагом-алхимиком. Он разбогател и жаждал вернуться во Францию и пытался призвать ангелов или же открыть врата в то чудное место. Прочие маги запрещали его эксперименты в этой связи, и потому он спрятался на острове Рогаша, договорившись, что всё не продлится долго. Несколько лет Фламель экспериментировал со всем подряд, тщательно записывая результаты в свой дневник. Однажды Николя удалось открыть врата, принеся в жертву девственницу какому-то духу, с которым переговорил накануне. Врата в иной мир распахнулись перед Фламелем. Он бросил семью и своего сына, которых завёл себе среди людян, и без вести пропал за вратами. Только путь вёл не во Францию…

Через двадцать лет обезумевший, бледный, истощённый, на удивление Рогаша, Николя вернулся. Он крепко сжимал руками толстую книгу. Речь его была несвязна, да и нёс он редкую чушь. Лишь однажды ум его прояснился, когда просил Рогаша, передать книгу сыну Мидасу. Так Николя и погиб, а дракон сдержал слово беречь его сына от демонов и бед. Так началась истинная история легендарного Царя Мидаса — лорда драконов, архимага стихии огня и основателя Рубиновой Академии Магических Искусств. Правда и неистинную историю Иртон не знал.

По истине знаменитый Царь Мидас Ле Фламель объединил людинов, под своё правление, принял свод законов, дал образование всем желающим и навсегда вытащил их из омута невежества и глубочайшего упадка. Рогаш служил Мидасу до самой смерти последнего, так как клялся Николя об этом. У Мидаса было двое детей. Сын принимал дракона за должное и считал, что эта мощь перейдёт ему по праву первородства. Дочь же была далека от дворцовых интриг и желала лишь уединённой семейной жизни. Дракон покинул людинов, оставив их наедине с их идолопоклонством, но Рогаш интересовался потомками своего покойного друга. Безызвестный сын Мидаса прослыл тираном и завистником, никогда так и не повторившим подвигов отца. Но присвоил себе его имя и до сих пор считается с Мидасом одним человеком, вот только впавшим в безумство. О дочери известно ещё меньше, правда её имя Рогаш помнил. Девочку звали — Валет. Род Фламелей претерпел за шесть веков многие преобразования и в последствии потерял главенство в Рубиновой Академии, а так же большую часть земель. Да и фамилию в целом.

Орфей и Гудвин Ле Джинни — сыновья Алладина Джинни, человека открывшего джинов и мир духов в целом. Известные революционеры во всём. Братья раздобыли дневник Фламеля, и, по началу, объявили себя его потомками. Тогда-то, почти двести лет назад, и случилась известная Бойня. Рогаш помнит, как Орфей приплывал в Вульфорг, и как превратил в ужасных тварей волкийцев. Зверя удивила весть о том, что демонами были сами волкийцы, а из врат, на самом деле, никто не выходил. Гудвин же создал священное писание на основе дневника, которое назвал демоническим бестиарием. Благодаря новым знаниям и полчищам демонов, которыми были волкийцы, братья создали пелену страха, которую использовали для укрепления власти, продолжая разыгрывать страшную войну между добром и злом. Орфей объявил себя сыном Кровавого Бога. Гудвин стал первым Кардиналом новой воцарившийся идеи, а когда брат его скончался, и армия демонов постепенно выродилась, он создал легенду о всеобщем спасении, навсегда закрепив её в умах людинов.

Бестиарий в итоге потеряли, но Рогаш с насмешкой швырнул его к ногам Иртона. А Зверь чуть было не расплакался.

Путь в другие миры, созданный Фламелем, так и стоит на том острове. И возможно там путь Иртона домой, а может и нет. Чувствуя необъяснимую вину перед Николя, Рогаш решил помочь Иртону вернутся домой. А так как никто не представлял с чего начать, решили помочь королю Лонтону с койонами. Надо-то: напугать их драконом, и дело с концом. Тейра оставалась в смятении, по словам Рогаша — «Бойня» была войной против зверян, а не демонов. И последние сражались на стороне бунтующих людян.

— Хорошо. Мы пойдём во дворец, подготовим короля, а вы с Эшли останьтесь здесь, ждите сигнала, — гордо произнёс Зверь, переполненный уверенностью в бесконечной своей непобедимости. Ещё бы, у него есть огромный дракон!

— (Ой. Можно я пойду с вами? Мне очень интересно.) — прозвенел привычный голос Явления, немного дрожа в пространстве.

— Нет! Никаких монстров, — Тейра топнула ногой, радостно разводя руками. Скоро она будет в своём крепостном поместье, примет ванну, выспится на мягкой перине. Переоденется в изысканные наряды. Кошмар заканчивается, и ближайшее время никаких походов, это уж точно, только здоровый сон и горячие ванны. «Ещё б мужа куда-то сослать, чтобы не портил настроение».

— Пусть идёт с нами, — перебил Иртон, — Он невидимый. Помолчит, посмотрит.

— (Я могу незаметно подать сигнал.) — добавил от себя дух.

— Что ж, Явление может пойти с нами, — подобрела Тейра и первой пошла к стенам крепости. На подлёте они заметили осадные сооружения с южных ворот и брошенные военные лагеря. Немного насторожило, но мало ли что могло произойти за это долгое время. Ведь одна только дорога до Северных кланов заняла не меньше месяца, а может и больше. Северные врата открыты. Они прошли через помост, Аиша шла медленно, похрамывая и опираясь на древко глефы. Много энергии требовалось на большой шторм, да и желудок дракона не самое приятное место. За воротами широкий проспект, величественно приютивший роскошные особняки тинторовой аристократии, простирающийся прямо до королевского дворца, заваленный мусором и трупами. На лицах путников застыл ужас. Все улицы измазаны коричневой, засохшей кровью, будто специально. Трупный запах и мотающийся гнус, застилающие небо. Слепни и комары были особенно агрессивны. Пасмурно, и мошка не боится вылезать под небо, а по брусчатке мелькают жуки, крысы и белые черви. Мозаики сорваны и разбиты, целые районы сожжены, и не единой души. Город был мёртв.

— Что здесь произошло? — Иртон наивно полагал, что получит разъяснения.

— Хотел бы я знать, — ответил Зверь и приготовился к чему-то неожиданному и определённо худшему. Мало ли, что может произойти.

— (Как интересно. Отчего же вы так гордитесь городами, если они лишены света?) — доверчиво спросил Явление, как единственный не чувствующий подвоха.

— Так не должно быть, — тихонечко произнесла Тейра, прикрывая рот. Нутро воротило наружу.

— (Обнадёживает. Плохо, если город за этим нужен.)

— За чем «этим»? — переспросила с улыбкой Аиша, словно ей не впервой видеть подобное.

— (За тем, чтобы нагнать сюда побольше народу и лишить их света.) — голос Явления немного задрожал. Интересно, свойственны ли духу чувства? Он, ведь, не переживает за чью-то смерть, но очень боится, что кто-то потеряет что-то названное «светом».

Они добрались до ограды дворцовых садов. Странные знаки привлекли внимание Зверя и стойкий запах серы. Глубоко в тени узких улиц кто-то шевелился, не показываясь на свет. Волкиец пошёл вперёд. В парке лежали тела покойных воинов армии Фу и рыцарей. Всё выгорело, ничего живого не было в некогда прекрасном саду.

— «Была осада. Затем был штурм, но что случилось потом?»

Они вышли к парадному входу во дворец, что был выломан начисто, а за углом красовалась гигантская дыра в стене заваленная погибшими.

— Хаку защити, да что же это? — взмолилась Тейра, пролив-таки слёзы.

— Не самый радушный приём, — произнесла Аиша, оглядываясь на мелькающие за спиной тени. Пройдя через ворота, послы вышли к центральной лестнице, которая аккурат ведёт в тронный зал. Иртон поглядел на большую люстру, переливавшуюся самоцветами тогда, когда он был здесь ранее, и обомлел. На ней была повешена Малька… Тело затрясло, а грудь сдавило. Доспех потребовал успокоиться, но Иртона колотило. Он не мог себе представить такого ужаса. Он говорил с ней совсем недавно, она тёрла ему спину, но теперь её нет… Многих он узнал, многих видел ранее, а теперь все лежат в лужах крови. Никого больше нет… Глаз Иртона задрожал.

— (Может стоит позвать Рогаша?) — спросил Явление, осознав прискорбность ситуации инстинктивно, был ведь он живым, — (Он никого не испугает во дворце.)

— Вряд ли он во дворце поместится, — добавил одобрения Зверь, — Погоди чуть-чуть.

Охотник толкнул двери тронного зала, а они, пролив лавину опилок, стукнулась обо что-то. Соответственно путь был закрыт.

— Иртон, помоги, — рыцарь и Зверь упёрлись в одну створку плечами и попытались сдвинуть. На счёт три, они натужно продвинули её во внутрь, ещё раз и ещё. И вот уже можно просочиться через неширокий проём.

— Кто первый? — сдавленно дыша, спросил Зверь. Глаза Аиши засветились, а в помещение проник ледяной сквознячок. Камушки и щепки, валявшиеся вокруг, не высоко приподнялись над полом. Двери покрылись инеем, затем и вовсе промёрзли на сквозь. Лёд плавно выдавил петли из проёма. И всё что затрудняло прямой вход задуло в тронный зал вместе с кучей снега, невесть откуда материализовавшейся.

— Путь открыт, — довольно произнесла колдунья и, похрамывая прошла в зал первой. Глефа служила ей тростью на хромую ногу. Ничего серьёзного, Явление считает, что нога пройдёт уже к вечеру. Силы вернутся через пару дней.

— Мамочки мои! — закричала Тейра, увидев горы золотых монет и драгоценных камней, застилающих пол. Слитки серебра, ожерелья из самоцветов, листы чистейшего золота. Зверь поднял горсть, обнюхал и, состроив негодующее лицо, убрал в свою сумку.

— (Как интересно.) — если бы Явление мог, то улыбнулся бы. В стороне был открыт люк в полу. Балкон, с которого так любил вести речи король, был обрушен, и только одна штора закрывала тронную от улицы. Перевёрнутая ванна, кажется, тоже золотая. Засохшая кровь расчерчивала пол и стены полосами, куда не глянь. А самое непонятное — это какой-то высокий обелиск из гранита.

— Что тут случилось? — задумался Иртон, разглядывая глубокие борозды на полу, как будто от чьих-то когтей. Зверь глубоко вздохнул и прошёл к краю обрыва с третьего этажа. Где-то с этой границы начинался балкон. За спиной послышался звон рассыпающихся монет, а закончился испуганным женским визгом. Присев на корточки у края, Зверь нехотя и устало посмотрел на Тейру полуоборотом шеи. Она сжалась в маленький комок и даже подтянула одну ногу к себе. Из кучи монет выпала чья-то рука. Волкиец встал и медленно прошёл к ней. Тейра ускакала за спину Иртона.

— Не бойтесь, Тейра. Мёртвые не принесут вам вреда, — посетовала Аиша, усевшись на разодранную скамью, поглядывая в пустоту секретного хода в полу.

— Я и сама знаю! — рассердилась Тейра, — Мне не приятно видеть это! — она брезгливо указала на труп. Зверь схватил руку и вытянул покойного из золотого плена. Это был сэр Гэрри, благородный господин, рыцарь короля Лонтона. Верхушка богатеев города Дю, преданный до конца. Его плотный доспех был пробит насквозь, что-то очень огромное прошло через тело Гэрри. Другой рукой он крепко сжимал рукоять сломанного меча, можно понять, что благородный воин долго оставался в строю. Зверь порылся в куче и достал плащ с фамильным гербом сэра Гэрри. Почему его предки решили, что «крыса» лучшее животное, с которым стоило бы отождествлять благородных сэров? Зверь медленно осматривал помещение, иногда потирая шею. В его голове крутились детали, но никак не складывались в рабочий механизм. Он начал несвязно метаться от места к месту и что-то разглядывать.

Иртон смотрел на подранные гобелены и картины, тут его внимание на мгновенье было перебито. Со звонким стуком он ударился о рукоять топора, плотно всаженного в стену.

— Больно-то как! — злобно закричал Иртон, сильно и быстро потирая лоб. За его спиной засмеялась Аиша, неловко пряча лицо. Хотел Иртон возмутиться, как за дверями громыхнуло что-то массивное, разметав половину уличного мусора. Рыцарь подскочил от испуга. Аиша залилась звонким смехом, и не пытаясь скрывать. В балконную дыру просунулась огромная голова Рогаша, заслонив полностью дыру в стене, а затем растянулась в доброй улыбке.

— Как у вас дела? — голос дракона заволок собой тронный зал, а Тейра, зажмурившись, спрятала уши. По массивной пасти сползла Эшли и, недолго думая, устремилась к Иртону, чтобы крепко обнять его.

— Ничего хорошего. Ни сколечко не понятно, что же случилось с городом, — произнесла Тейра, когда звон в ушах стих. Дракон высунулся наружу и помялся в плечах.

— Город — вымер, — пояснил для Тейры Рогаш свои наблюдения.

— (Почему?) — звякнул дух. Дракон привычно начал какую-то длинную занудную речь о том, как умирают народы, и сколько повидал он такого за свою долгую жизнь. Любит же Рогаш просвещать.

Зверь спустился в люк тайного хода, погремел какими-то цепями и как перископ поднял голову над полом, подозрительно щурясь. Затем он вылез и, опираясь на костяшки пальцев подобно горилле, посеменил к перевёрнутой золотой ванне, поднял комок шерсти и обнюхал. Бросил взгляд на Тейру, которая размахивала руками, пылко доказывая Аише необходимость роскоши и золота для правителей, усмехнулся и перебрался в центр зала. Вытянулся, как суслик оглядывая стены и потолок, после чего прибежал к топору в стене. Погладив рукоять оружия, он обратил внимание, что к шторам что-то прицепилось. Он подошёл ближе и снял нечто, оказавшееся птичьим пером.

— Почтовые голуби, — произнёс Зверь себе под нос, — Рогаш! Ты ничего не видел сверху, когда летел сюда?

— Видел. Что-то происходит около западной башни, — ответил Рогаш с присущим его опыту спокойствием, — В городских тенях кто-то слоняется.

— Западной? — переспросил Зверь, хоть точно знал, что ему не послышалось.

— До тех пор пока солнце восходит на востоке, башня будет на западе от нас, — ответил Рогаш, не проявляя никаких сомнений на лице. Остальные заинтересовались нарастающей возбуждённостью Зверя.

— Друг, помоги спуститься! — Зверь вытянул металлическую руку к дракону. Рогаш её скептически оценил и кончиками пальцев, как промасленную сардину, поднял волкийца за неё и опустил на обломки балкона в парке. Тейра и остальные сгрудились наверху, заинтересованно разглядывая, как охотник, опустив нос к земле, что-то искал, подобно собаке. Давненько Иртон не видел волков с их естественным поведением. Ползая по камням, Зверь выпрямился, как охотничий пёс, вставший на след. Он побежал к опалённому дереву, а возле него из густого кустарника достал клетку с напуганными голубями. Птицы, на удивление, были всё ещё живы, точнее большая их часть. Зверь радостно улыбнулся, клетка была откуда-то привезена, так как сам король Лонтон не держал почтовых голубей при себе. Он пользовался городской посыльной службой, не любил он живых птиц.

— Рогаш, я хочу тебя попросить кое-что сделать для нас, — обратился Зверь, рассматривая крупную клетку и её обитателей.

— Что же? — переспросил дракон, начисто позабыв о своей истории городов.

— Я выпущу птиц, а ты постарайся за ними проследовать. Там, где они осядут будет их дом и отправитель. Там находится виновник всего этого, кто бы он ни был.

— А как же западная башня? — закричал Иртон с верхнего этажа, — Мы не должны её проверить?

— Проверим! Сходим самостоятельно, Рогаш может помочь нам позже, — ответил Зверь.

— Но почему мы не можем слетать проверить башню, а уже потом отпускать Рогаша за голубями? — Тейра упёрла руки в бока и повернулась к Иртону.

— Или взять птицу с собой? — предложила Аиша, пожав плечами и так же посмотрев на Иртона, словно он будет принимать последнее решение.

Зверь же не стал никого слушать, подмигнул Рогашу и выпустил хлопающее облако на волю. Все птицы, как показалась на первый взгляд, разлетелись беспорядочно и бессвязно. Но когда они оказались поодаль, стало точно видно, что все они выбрали одно и тоже направление. Дракон взмахнул крыльями и поднял локальный шторм под собой. Пыль и ветер заволокли глаза, что было не проморгать.

— На юг, — провожая дракона взглядом, произнёс Зверь, — Рогаш не должен считать, что мы пользуемся им.

— Зверь! Ты не имеешь права распоряжаться его мощью! — завопила Тейра, злобно размахивая кулаками, вызвав длительную словестную перепалку. Но не понятно, а кто по её мнению имеет право распоряжаться мощью дракона, кроме него самого?

— (Это то, что говорил он мне.) — мелодично пропел Явление из-за плеча Иртона.

— О чём это ты? — переспросил его людин, поглядывая на обелиск, переливающегося рунами. «Ксафан Король Костров». — Просветилась надпись.

— (Все пытаются его контролировать, а когда не могут, то хотят убить.) — духу стало очень тревожно, он говорил эти слова испуганно, словно совершил большую ошибку.

— Мы не можем заставить его делать то, чего он не хочет, и убить мы его тоже не сможем, не стоит переживать за него, — Аиша улыбнулась, а в глазах её промелькнула мудрость. Не такая закоренелая и древняя, а ещё совсем молодая, но тем не менее мудрость.

В парке волкиец нашёл перевёрнутую карету — ту самую! Зверь залез в кибитку, чтобы осмотреть и выбрался с огромным рюкзаком да арбалетом преисполненный радости. С собой взял верёвку и колчан с арбалетными стрелами, разумеется и само стрелковое оружие. Украшений или золота Тейры в кабине не оказалось, из-за чего она дулась на всех до самого заката.

Выбравшись из парка, группа направилась за Зверем, что повёл к западной башне. Солнце потихоньку побрело за горизонт, а воздух наполнился дождём. Улицы представали одна печальнее другой. Всюду кровь и покойники, бывалый охотник отметил, что некоторых убили совсем недавно, возможно утром, так как они кровоточили. Эшли заползла на крышу одного из домов, а затем скрылась в неизвестном направлении. Интересно, куда она могла направиться?

И неожиданно на пути предстала баррикада, точнее начисто выгоревшая куча мусора. Тейра отказалась перелазить через уголь, а Иртон настаивал, что нельзя разделяться.

— Нужно было, чёрт вас дери, идти в мой особняк! — выпалила ягуарша.

За углом что-то хрустнуло, Зверь тут же обнажил лезвие меча и выправился по направлению к маленькому закоулку. Хруст и чавканье усилились.

— Что там? — спросил Иртон и закрыл щитом Тейру. Глаза Аиши засветились, но больше никаких защитных действий она не предприняла. Вопрос людина так и повис в воздухе, так как был идиотским или риторическим на худой конец. Зверь медленно пошёл в переулок, на улицы сгустился мрак, а Тейра выкрикнула, что там кто-то шевелится. Иртон двинулся рядом с волкийцем, улавливая его сигналы о грядущей драке. Шлем Иртон захлопнул, а от щита пролился голубоватый свет, как от огромного прожектора, осветив заулок. Среди погибших вздыбился тёмный силуэт. Это была наша горгона и, полностью измазавшись в крови, она что-то ела с земли. Вокруг неё были только трупы тинторов. Иртона тут же стошнило, шлем в последний момент исчез за спину, а Зверь налился отвращением. Эшли обернулась, улыбнувшись своим друзьям дичайшим кровоточащим оскалом, а в руках она держала надкушенного поросёнка.

— Какой ужас, — вздохнул с облегчением Зверь, складывая оружие.

— Боже мой, Эшли! Я подумал ты жрёшь трупы! — завопил Иртон, протирая рот тыльной стороной ладони. Но горгона только застенчиво улыбнулась и протянула поросёнка им. Волкиец брезговать не стал и оторвал солидный кусок сырого мяса, забрызгавшись кровью, и проглотил, почти не разжевав. Иртона вывернуло опять. Он попятился прочь, держась за скрученный живот. Тяжело дыша, он упёрся в кого-то около стены.

— Отойди, Аиша, мне плохо, — произнёс Иртон. Подняв взгляд, он обнаружил, что перед ним не она. Отскочил в сторону Иртон, когда разглядел нежданного гостя. Это был тинтор, с которого наполовину была содрана кожа, глаза висели вне своих орбит, а из живота свисали подгнившие канаты кишок. Так как желудок был уже пуст, кроме спазмов на Иртона ничего не нашло. Тинтор дико завопил, но его расплющило куском льда о стену. Людин вздрогнул только спустя секунду. Эшли громко зашипела и широко расправила руки, скрючив кисти и выпустив когти. Зверь спрятал за собой Тейру, и вот она уже в кольце из спин доблестных героев. Из-за обугленной баррикады поползлиподобные тинторы с истошным плачем и омерзительным запахом. Аиша взмахнула глефой и немного приподнялась над землёй. Дождь постепенно превратился в град и усилился в направлении надвигающихся тварей, в прямом смысле разрезая их.

— Бежим! — скомандовал Зверь, и что есть сил они ринулись обратно по улице. Аиша взлетела чуть выше, а затем грохнулась на землю как метеор, а на месте баррикад выросла ледяная стена в высоту домов. Огромная двухголовая крыса упала откуда-то прямо с неба, разбрызгивая вязкую фиолетовую слизь. Эшли на полном ходу врезалась в монстра, который гортанно рыча, мгновенно оказался на лопатках, пытаясь укусить горгону за лицо одной из голов. Эшли выправилась над ним, сдерживая челюсти руками. Иртон изумился, тому как напряглись мышцы хрупкой на вид девушки, пришитой к хвосту змеи. Кубики пресса, казалось обратились в камень, плечи её вздулись, шарики бицепса вздыбились, а затем вытянулись, продемонстрировав все контуры её крепких женственных рук. С треском лопнувшей доски, Эшли разорвала челюсти одной из голов, а вторую задушила своим хвостом. Огромная крыса осталась скрученной мучится, пока не умерла.

— Чего ты уставился? Не останавливайся! — закричал на заворожённого Иртона Зверь, подталкивая его прочь с улицы.

Город погрузился во мрак ночи и, как это ни удивительно, только девушки видели куда бежать. Две из них кошачьи, а третья, и вовсе, — змея. Дождь превратился в ливень, было слышно шторм за стенами города. Здесь же ветер не был так зол к путникам, крепость ему мешала да кучность улиц и домов. Щит Иртона немного освещал улицу.

— Что же с ними такое? — спросила Тейра, проливая слёзы. Она бежала в первых рядах и старалась не видеть ничего вокруг.

— А нам откуда знать? — удивилась Аиша, которая умудрялась пачками примораживать к стенам, выползающих как тараканы, вурдалаков.

— Иртон же должен знать! — защитилась Тейра, закашлявшись от захлёстывающих слёз с дождём. Вбежали в первый открытый дом, и Зверь тут же попытался задвинуть вход шифоньером, но не успел. В металлическую руку вцепились зубы мученика, который ревел громче остальной толпы. Его зубы скололись об крепчайшую сталь, хватки он не ослабил тем не менее. Глаза загорелись, но в один тут же был воткнут канделябр, так обыкновенно лежавший в шифоньере. За спинами появился ещё один мученик из зловонной фиолетовой дымки, что было ожидаемой картиной.

— Не смотрите на него! Никто!! Слышите?!! — предупредил Иртон, постепенно наращивая звук своего голоса. Мученик свалил его, но неожиданно демона обвил кольцами хвост и утащил через окно на улицу, ударив о косяк головой. Раздался амазонский клич с некоторой примесью шипения кобры, а затем, измазанная кровью и чем-то фиолетово-чёрным, в окно вползла Эшли. Аиша ударила глефой об пол и быстро провернула её над головой. Стены, окна, все выходы покрылись толстой коркой льда, а затем и вовсе обратились в ледяную крепость. Глаза колдуньи перестали светиться, и она добродушно, спокойно улыбнулась.

— Не благодарите! — произнесла колдунья, помахав Иртону рукой, что лежал на полу. Если бы его шлем не захлопнулся, то лица бы у людина больше не было.

— Аиш? — медленно и как-то неуверенно прозвучало за спиной барсарки.

— Я слушаю, — она обернулась с некоторым детским озорством, хоть и снаружи скреблись полчища монстров, то и дело пытаясь пробить лёд. Зверь вмёрз своей рукой и мечом в ледяной барьер и чувствовал себя немного неловко. Пока сражался через комод, он никак не думал оказаться в таком положении.

— Прости пожалуйста, — постеснявшись, вжалась в себя Аиша, насмешив Эшли. С добрым смехом, щёлкнув пальцами, девушка освободила Зверя. А на месте его руки наросло ещё больше льда. Тейра улыбнулась слегка, не ясно было — толи от радости, то ли она в истерике. Эшли помогла встать Иртону, в который уже раз он убеждается, что давным-давно был бы мёртв не окажись он однажды в прекрасных, прочных, умных доспехах.

«БЛАГОДАРЮ», — отозвался голос в шлеме.

— Где Явление? Кто-нибудь его видел? — занервничал Иртон, когда шлем его раскрылся, дав отдышаться.

— Нет, — абсолютно честно ответил Зверь и даже задумался над этим вопросом. Они и впрямь никогда не видели этого духа, он же невидимый.

Тейру страшно трясло, и Аиша, крепко обняв, помогла ей сесть, — Дорогуша, ты не побоялась дракона, что сейчас-то так переживать?

— Трупы… Они живые… Только мёртвые… — с остекленевшим взглядом произнесла Тейра. Эшли подползла к ней и тоже крепко обняла, аккуратно поцеловав в щёку. Потом брезгливо убрала пару волосков изо рта. На улице что-то разрушилось, совершенно точно назревает беда, крики тинторов, которых будто рвут изнутри, перемешались с бычьим воем и вовсе непонятным шипением. На мгновение Иртону привиделось, что он слышит латынь и лай собак, будто древние римляне планировали штурм и перекатывали тяжёлые осадные орудия.

— Это не к добру, — рыкнул Зверь, поглядывая через прозрачный лёд на улицу. Всё выглядело смазанным и размытым, только многочисленные тени улавливались вдали.

Что-то тяжёлое ударило дом, и лавина грязи накрыла всех, обрушившись с потолка. Ещё удар, и по обледеневшей стене со звоном пробежала трещина. Аиша встала и глаза её вновь объял свет. Всадив глефу остриём в пол перед собой, она сцепила пальцы в замок у своего лица. Затем шерсть и её накидка вздыбились, а вся грязь слегка взлетела над полом. Она так быстро расставила руки в стороны, что послышался хлопок одежды. Свет её глаз усилился, на лице выступил пот. Её лицо затряслось от напряжения, а на улице тем временем поднялся шторм, сорвавший крышу. Образовавшаяся брешь заросла ледяным куполом.

Иртон с друзьями трепетно наблюдали за происходящим. Глыбы льда падали с неба, а иглу, что служило убежищем, уже было полностью погребено под толщей снега.

— Такой зимы в Дю не было никогда! — попытался перекричать шторм Зверь, держась за верный и тяжёлый комод. Иртон и Тейра, держась за хвост Эшли, медленно повернулись напряжёнными лицами на ухмыляющегося волкийца. Как ему в голову пришло шутить?

Вскоре всё утихло. Колдунья упала на колени. Собравшись с силами она поднялась, опираясь на глефу. Снаружи настала полнейшая тишина, лишь изредка с небес возвращались на землю обломки, камни и прочий мусор, сорванные с мест.

— Это великолепно, — Тейра вышла из ступора, но перебралась в восторженное оцепенение. На лице Эшли появился слепой вопрос о том, почему она до сих пор не убита церемониально, при том что, некоторые ледяные колдуны на такое способны?

Барсар, что был в её пещере, не мог призвать вьюгу, он даже не мог и снежок заставить лететь! Горгона заглотнула большой комок воздуха, понимая своё счастье — встретить добродушного Иртона.

— Аиша, все ледяные колдуны на такое способны? — довольно спросил Зверь, оглядываясь на следы разрушений в округе. Ледяная крепость разрушилась, а от убежища остались, тающие под дождём, осколки и комод, не считая груды кирпичей.

— В стратегических целях стоило бы сказать — да, — начала Аиша, приведя дыхание в порядок, — Но всё-таки — нет.

— Ты одна такая сильная? — спросил Иртон.

— О нет, я далеко не сильная, — поторопилась оправдаться Аиша, — Мне до моего отца расти и расти. Я думаю нет ни одного колдуна на свете сильнее Кота Моссола. Но я многому научилась у него. Не будь он таким экономным на силы, сравнял бы гору вместе с горгоной.

— Да уж видим, — согласилась Тейра, пребывающая в смешанном смятении, как и остальные.

— Так прочие маги, они хоть чуть-чуть похожи на тебя? — настаивал Зверь на своём вопросе. Он и раньше видел огромную мощь клятвенников рекса, но чтобы прям так! Целый район города и в труху.

— Нет. Такие фокусы умеют делать только двое, — со всей скромностью с какой могла, заметила Аиша и спрятала лицо от остальных.

Эшли выползла на улицу и прислушалась, пока Иртон и Тейра нахваливали мастерство Аиши. Зверь поднял уши торчком. С другого конца города донёсся протяжный звук боевого рога. Ещё раз и ещё.

— Нас заметили, — произнёс Зверь, направившись по соседней улице к западной башне. Остальные поторопились его догнать, даже Эшли не стала задерживаться.

Пробравшись по полуразрушенным переулкам, вышли на небольшую площадь, исчерченную непонятными знаками, а в самом центре лежала обезглавленная волкийская женщина. Зверь подошёл ближе и оглядел тело.

— Морея, — еле слышно произнёс он. Только его опыту известно, как охотник смог узнать её. Оглядев площадь, он в нескольких местах нашёл выбоины и царапины на брусчатке, а также грубую бурую шерсть, обнюхав которую довольно улыбнулся.

— Что ты нашёл? — поинтересовался Иртон, дребезжа металлом своих доспехов. По одному этому звуку людина, а значит и его спутников, мог выследить даже ребёнок.

— Друга, — так же тихо произнёс Зверь, уводя взгляд прочь, куда-то сквозь дома.

Ещё через какое-то время, обессиленные и промокшие они добрались до переулочка, в котором должен был быть путь к гильдии охотников, только вот переулочка не оказалось. Каким-то образом были полностью разрушены соседние дома, образовав вертикальную неприступную стену. Эшли на хвосте подняла себя, чтобы заглянуть через завал. Не успела она высунуться, как её плечо пробила стрела. Горгона со всей высоты упала на землю. Она закричала, Иртон и Зверь поспешили помочь, а Аиша приготовилась устроить новую вьюгу.

— Потерпи, — сказал Зверь и запихал кусок тряпки в рот Эшли. Иртон держал её за плечи, пытаясь подбодрить и успокоить.

— На счёт три, — произнёс волкиец, обхватив стрелу рукой у самого основания. Эшли одобрительно кивнула ему с приглушенными стонами. — Раз, — начал Зверь и тут же выдернул стрелу из плеча. Эшли взвыла от боли, что Иртон её еле удержал. Горгона сбила Зверя хвостом, отбросив его на несколько метров.

— О, нет! — в голос закричали Аиша и Тейра да бросились помогать охотнику, а затем обе оставили его без помощи, демонстративно не показав друг другу вида о заботе. Зверь откашлялся и вгляделся в стрелу, которую крепко держал. Ничего удивительно или необъяснимого в ней не было. Из-за домов поднялся приближающийся шум барабанов. Бросив взгляд поверх домов, заметили какие-то большие деревянные башни, приближающиеся к гильдии.

— Что это ещё, за мать его, такое? — отчаялась Тейра, уставшая от стольких потрясений. Уж ледяные пустыни покажутся раем, если приходится бороться за жизнь ежесекундно. Она припомнила Зверю, то что он так не вовремя отпустил Рогаша, который очень бы пригодился.

— Идут! — прозвучал громкий голос из-за завала. И на крыши домов, составляющих достаточно укреплённое убежище, поднялся целый полк тинторов-лучников, кто-то даже был вооружён арбалетами, а кто-то снаряжён латами.

— Готовь-с! — зарычал тот же голос. Аиша хотела снести их своей магией, но вовремя одумалась. Эти ребята были живы, и лучше бы с ними объединиться.

— Эй! Мы здесь! Ответьте! — закричала во всю глотку она, но должного внимания так и не привлекла. Из темноты, как чёрт из табакерки, выскочил юркий кот. В мгновение ока он обхватил шею беззащитной Тейры и поволок в тень, но замер… Эшли бросила на него взгляд горгоны, вот тинтор и замер. Иртон подсветил его своим щитом. Предстал тогда, немного скрученный, с глазами переполненными мыслями негодования герцог Сонрал.

— Невероятно, — произнёс Зверь, глядя на тинтора, — Дружище, мы вам не враги, а совсем даже наоборот!

Сонрал естественно никак не отреагировал, ни малейшего вида не показал. Его начисто заморозило проникновенным взглядом Эшли.

— Теперь, когда ты всё понял, ты отпустишь меня! — завизжала Тейра, которую он всё ещё крепко держал за шею. Эшли подползла вплотную к тинтору, отогнула его руку, освободив тем самым Тейру. Дальше внимательно вгляделась во взгляд, и после яркой вспышки, Сонрала отпустили судороги. Он так стиснул челюсти от боли, что прокусил губу.

— Что это за тварь? — завопил он, указывая на горгону.

— Длинная история, — не дал толкового ответа Зверь, — Лучше проводи нас в укрытие, а вопросы будут после.

Сонрал покривил лицом, но всё-таки согласился. Показав рукой, то что называется: «Следуйте за мной», — он побежал в тень из которой появился. Там была слегка отодвинута… Каменная стена! Невероятно, когда все прошли в глухо защищённый двор, щель была единственным входом, который на изумлённых глазах Иртона, огромный медведь и ещё тройка котов задвинули целой стеной! Никто не успел отдышаться, как медведь поднял Иртона за горло. Шлем ударил по руке неистового великана, пытаясь захлопнуться, но ничего хорошего из этого не вышло. Огромная пасть была в миллиметре от лица Иртона и гигант громко зарычал. Слюни вырывались из жерла глотки, забрызгивая всё на своём пути.

— Поставь его на землю! Успокойся, — вмешался Зверь, крепко пнув медведя в колено. Шерстяной богатырь бросил Иртона на землю и зарычал на волкийца, затем как гора поднялся над всеми путниками, расправив могучие плечи. Ещё раз негромко буркнув, медвег схватил Зверя и крепко обнял, не в силах сдержать слёз.

— Зверюшка, миленький! Это ты! Ты жив! Слава Хаку, ты, дери коня, жив! — сердце медведя звучно колотилось, что его мог слышать каждый.

Пластинчатый доспех медвега усиливал впечатление о его мощи в трое, а тяжёлый топор, который обычно держат двумя руками и с большим трудом, был мило подвешен на широком ремне и казался маленьким. Зверь обхватил шею медведя и со скупой единственной слезой произнёс:

— Лампту…

Медвег поставил волкийца на землю, а затем снова нарычал на Иртона, сбив его с ног. Он поднял круглый деревянный щит, за которым могли разместиться все рыцари круглого стола!

Перепалки и недопонимая продолжались недолго, пока ровным счётом каждый, хотя б, не представился. На госпоже графине Тейре Лампту свой взгляд и любопытство задержал несколько дольше, а затем поклонился в пояс, расцеловав её перста. Наконец-то кто-то вспомнил о почестях, которые обязательны для обращения к графиням.

Горгона пугала каждого, кто только на неё смотрел. Из-за этого на заставе чуть не случился бунт, но Лампту сдержал порядок в железном кулаке. Не было у медвега времени разбираться с новенькими. Так как к стенам, хоть и весьма условным, подходили демоны.

Из костей было их оружие, они визжали и кричали. Твари с бычьими черепами вместо голов и тяжело вооружённые — отдавали команды. Облезлые полумертвецы их исполняли. Огромные сердца на крабовых ножках несли деревянные башни для лучников, как боевые слоны. Рыжего цвета кони, с клыками в две пяди длинной, с пустыми глазницами. От копыт, гривы и хвоста шёл чёрный густой дым. Седлали их ещё более ужасающие, облачённые в броню, человекоподобные фигуры, состоящие целиком из копошащихся червей и жуков, удерживая тяжёлые копья. Куски мяса и жира — будто вывернутый наизнанку буйвол, цокая копытами, составляли оснащённую щитами пехоту. Вся эта многочисленная армия, которой края не видно, вышла под стены заставы, в сопровождении боя барабанов. Тела мёртвых, из спин которых простирались по четыре руки, словно из тени сотканных. Две уходили вниз и служили, как ноги, а остальные били в барабаны, отбивая ритм. Вся орда этих тварей шла под знамёнами, с изображением ухмыляющейся головы птицы-секретаря.

— Огонь! — завопил Лампту, когда поднялся к лучникам. Стрелы градом пошли по демонам, но создавалось впечатление, что вреда это им не наносило. Конница демонов остановилась, следом пехотинцы встали под стену. Бычьи сердца потащили осадные башни на штурм.

На стене средь наших было не больше семи сотен. В строю нашем виднелся волк с белоснежной шерстью бьющий без промаха, некоторые его стрелы поражали сразу двоих. Отдавая команды копейщикам стоял, вселяющий храбрость своим видом, Сонрал. Здесь был и Трибифон изрядно потрёпанный, но бесконечно уверенный в очередной победе. Зверь помогал отстреливаться.

— У них башни! — закричал Лампту, так он называл огромные сердца, — Хаку, защити сыновей своих!

Иртон стоял под стенами внутри заставы, прикрывая раненную Эшли и напуганную Тейру. Крики и нескончаемый гул, ливень, вой ветра и боевых труб. В схватке с противником, будь это дракон или иной кто-то, да даже если небольшой отряд, то полагаешься на свои силы, и только личные промахи или победы грядут. Но оказавшись на войне, где есть добрая рать братьев своих, а по ту сторону орда проклятая, окутывает плотный страх. Ты видишь смерть, она повсюду и это не твои ошибки, это вершится судьба — кому быть, а кому нет. Иртон рад остаться в тылу схватки из-за привитой воспитанием трусости, и оправдывать не стоило бы его, да только окажись на том самом месте, посмотрим какие песни запоёшь.

Мгновенья не прошло, и вот демоны на стене. Сердец всего шесть, а значит только шесть путей откуда на стену мог лезть враг. Аиша резала и била их глефой. Целые отряды демонов разлетались в стороны, пробитые ледяными кольями, от её «танца с копьём». Колдунья пробралась к части стены, где, спрятавшись за широким топором Лампту, принялась за новый шторм. Холодный ливень постепенно направился целиком на армию неприятелей, поднялся ветер из земли поднялись глыбы льда. Аиша закричала, взлетев в урагане над заставой, и ровно шесть толстых ледяных пик насквозь пронзили бесовские сердца, а после их мгновенно окутало льдом. Колдунья расставила руки, и столбы непостижимой силой раздвинулись прочь. Аиша приземлилась на стену, искусно взмахивая глефой.

Шум лязг и крики стояли плотной стеной, ноги Иртона то и дело подкашивались перед страхом, но доспех уверил в силы героя и придерживал его. Последнее, что слышал Иртон в шлеме, слова о том, что он готов. К чему он, вдруг, стал готов, доспех не пояснил.

Эшли зашипела, указав на небо. Откуда градом повалили летучие мыши, но с телом и головами женщин вместо своих обыкновенных. А крик их напоминал гоготание гиены. Иртон отмахивался от них мечом, а часть летунов падали в судорогах на землю. Не ясно почему не на всех демонов действует взгляд горгоны так как должен. Стало быть, и не на всех живых её взгляд работает.

Тут-то, будто бед мало, возник мученик, что принялся плодится на количество смотрящих на него. Пока их было только четверо Иртон вступил в неравный бой, когда адреналин полностью заволок собой остатки разума. Правда, хвост Эшли приносил больше пользы. Она придерживала больную руку и ловко двигалась вокруг Иртона и его врагов.

Тейра, забыв обо всём на свете, напуганная забилась в мастерскую, где вооружилась острой полкой. Земля содрогалась с характерным гулом, ягуарша спряталась за большим сундуком. Из-за печи выскочил карлик, метр в прыжке, облезлый и облепленный мухами. Тейра завопила, как резанная, а демонёнок кинулся на неё, укусив за ногу. Зубы в его пасти задвигались по дёснам, как цепь бензопилы. Он, буквально, пробуравил ногу графине, захлебнувшейся собственным криком и болью.

Зверь, с пустым колчаном за спиной, схватил коротышку металлической рукой и запихнул его в раскалённые угли кузнечной печи. Ревя, извиваясь, в попытке освободиться, мелкая тварь, в конечном счёте, издохла.

Тейра верещала без остановки, держась за колено разодранной ноги, самой раны она коснуться не смела. Рукой, что накалилась в углях, пока Зверь держал демона, он схватил ягуаршу за место укуса. Кровь зашипела, а Тейру затрясло в судорогах, она неестественно перегнулась в пояснице, так громко зарычав, что в заполненном помещении эхо раздалось. Точным ударом эфеса по голове, Зверь усыпил Тейру, чтобы облегчить мучения. Дальше он попытался найти стрелы для арбалета, но в комнату со второго этажа ворвались те самые рыцари-жуки. Охотник, храбро рыкнув, кинулся на одного из них, пытаясь рубить его мечом, но вреда для них не нёс. Жуки разбегались в месте пореза, а затем обыкновенно собирались обратно по местам, словно всё в порядке.

Когда охотника ранили, его меч мгновенно покрылся красным заревом. Тогда Зверь пронзил одного из демонов, и в месте прокола оставил выжженные тельца, на которые остальные гады уже не поползли. Демоны выдавили волкийца под дождь во двор и уже целый отряд встал перед ним.

Иртон и Эшли, расправились со мучениками, пришли на помощь, они не могли навредить демонам, которые по бестиарию зовутся: «Калеоптерами». Они пробрались по принадлежавшей им части крепостной стены в башню, и вот они тут. Оглядевшись, Иртон заметил выстраивающихся лучников, над головами своих союзников. Эта осада будет последней, вот-вот прозвучит команда и град стрел зальёт двор гильдии.

— Стена щитов! — зарычал Сонрал, и воины закрылись от неприятелей, которых летучие твари подняли на укрепление.

Зверь танцевал с мечом вокруг врагов. Казалось он родился в обнимку с оружием, а с каждым поверженным его металлическая рука зарастала новой чешуйкой, до тех пор, пока меч светился.

Силы покидали обороняющихся, пришлось сдавать позиции. Иртона ударом огромного молота снесло в сторону. Его атаковал огромный калеоптер, тело которого было полностью из ос и шершней, а не простых насекомых. И снова тяжесть молота обрушилась прямо на грудь, Иртон успел закрыться щитом, но сила удара прошла через него насквозь. Он отполз в сторону, а демон будто улыбался и медленно следовал за ним, удерживая гигантское оружие двумя руками. Людин встал, опять взмах, который был удачно вскользь пойман щитом, и, извернувшись, Иртону удалось пронзить тело калеоптера, но почему-то насекомые построились в ухмылку на лице, то есть на том месте, где предположительно должно быть лицо. Молот и броня повалились с грохотом. Осы и шершни поползли по мечу Иртона, пытались лезть под доспех, облепили всё тело. Постоянно жалили! Вот чувствуются укусы под доспехом, как прикосновения самого огня. Гады заползли в глаза и рот. Доспех засветился и обдался электрическим разрядом, сверкая в ночи. Иртон пал на землю, пытаясь чесаться. Лицо его опухло и болело. Вокруг сгрудились опалённые тельца шершней и ос. Дождь ни капли не смущал насекомых, что гигантским роем полетели под молот с доспехами, медленно их вздымая. Калеоптер на сей момент прилично потерял в размерах, но оставался жив, к несчастью. Он не смог поднять своего молота и обнажил кинжал.

— Мы окружены! — закричал Трибифон, неуклюже двигаясь в латах, но очень результативно убивая врагов. Эшли была прижата к земле, её кусали вурдалаки, восставшие из уже потерянных тинторов союзников. Она вилась и выкручивалась, но тщетно.

Зверь смог одолеть с дюжину калеоптеров, только они нескончаемым потоком выползали из мастерской. Иртон стоял на коленях оглушённый, напуганный и оглядывал приближающееся поражение, сил что-то предпринять у него не осталось. Над ним встал бронированный демон, пронзительно жужжа своим противоестественным телом. Занёс он меч над головой Иртона, шлем захлопнулся, а доспехи людина активизировались. Механизмы тикали и щелкали под бронёй. Когда меч упал о голову Иртона раздался гром, и молния вырвалась из грудины доспеха, начисто спалив всех, кто был перед ними в этот момент.

Но всё-таки оборона была прорвана. Полк тинторов сгрудился у подножья гильдейской башни, удерживая стену из щитов. Пытались отстреливаться лучники. А Лампту подбадривал всех, кого мог звонким матом и проклятиями в адрес врага. Разметая вурдалаков, примчалась Аиша. Широким махом глефы, она подняла колючую ледяную стену вокруг всех, образовав маленькую крепость. Часть демонов остались вмёрзшими, а часть направилась взбираться, но Аиша пошевелила руками, казалось произвольно, и пики прокалывали каждого, кто касался ледяной стены.

— Небо! Поднять щиты! — закричал Лампту, обрадованный таким убежищем. Тинторы подняли щиты над головами и получилась недурная крыша, через которую летуны не могли достать. Боевой рог, протрубил так, что отдало в груди.

Аиша выбилась из сил и, покачиваясь на ватных ногах, нарастила толщину льда в четверо от прежнего, после чего упала на колени, обронив глефу. Иртон, забыв — кто он и где, повиновался каждой команде Лампту, так как кроме него ничего не слышал. Глаза и того хуже — заплыли отёками.

Эшли успела перетащить Тейру из мастерской, некоторое время назад, когда шло отступление.

Вот стена пробита, вошли всадники в победном марше, а среди них и крайне удивительный экземпляр.

На маленьком пони-единороге розовой масти, облачённом в золотую конскую кольчугу, с кожаным, украшенным янтарём, седлом ехал маленький утконос. Он вёл себя подобно человеку, держал спину, а его по-настоящему королевские латы переливались брильянтами и самоцветами. Короне его позавидовал бы сам Басилевс Византийский, а под стать крохотному росту утконоса были выполнены маленький щит с гербом — «головой льва», да крохотный мечик, которым можно, разве что, колбаску нарезать. Утконос вышел перед конницей и поднял руку над головой. Тут же протрубил один из знаменоносцев в рог, и все демоны мигом построились за спиной маленького нелепого царька. Он выглядел очень милым, как плюшевая игрушка, особенно на фоне демонического воинства.

Один из демонов, тех что с черепом быка вместо головы, обмотанный цепями, притащил резной деревянный табурет и установил, так чтобы утконос мог легко по нему сойти со своего «коня». Когда тот спустился, то стал выглядеть ещё меньше и незначительнее. Армия бесов, включая летунов, полностью отступила от ледяного кольца — единственной защиты перед неминуемой гибелью.

Лампту и Зверь переглянулись, пожимая плечами. А Иртон как будто кожей впитывал каждую секунду, образовавшейся передышки. В отличие от остальных он уставал не физически, а духовно, подобно Аише, мышцы его то и дело подпитывались доспехами, что он заметил только непосредственно в бою.

Рядом с утконосом встала огромная тварь, метра четыре не меньше в росте, сгорбленная и всё такая же мерзкая, как прочие демоны. Она чем-то напоминала двухголовую крысу, которую Эшли умертвила, только голова была одна, и держалось чудище на двух лапах. Рук не было, только бесчисленные щупальца, торчащие как из пасти, так из и спины и плеч, вместо таковых. Оно издавало странные звуки, похожие толи на лай, толи на кряканье. Очень напоминало тот звук, с которым кошки обычно отхаркивают шерсть. Демон повторял одинаковый набор звуков по несколько раз, а утконос будто ждал какой-то реакции в ответ.

— Что? Что им нужно от нас? — занервничал Лампту, пока в дружине поднялся галдёж негодования, — Не ослаблять хватки!

С этими словами дружина вновь напряглась, крепче удерживая щиты над головами.

— Мне кажется они хотят провести переговоры, — неуверенно поглаживая плечи, предположила Аиша.

— Какие переговоры могут быть с демонами? Они же безмозглые, кровожадные твари, жаждущие только убивать! — закричал Сонрал, но, по понятным причинам, отчасти согласился.

— Они могли раздавить нас минуту назад, — сэр Трибифон первым опустил щит, — Конечно возможно это ловушка, но всё-таки победа сейчас на их стороне.

— Нет, пока мы живы! — зарычал в ответ Лампту.

Тварь, извиваясь щупальцами, вновь несколько раз гавкнула. И, честно, эти звуки провоцировали рвоту, не хуже двух пальцев в глотке.

— Я не понимаю. Почему мы ничего не предпринимаем? — дёрганным голосом спросил Иртон, когда раж немного сошёл с него, тут же и усталость дала о себе знать глухой тяжестью в груди.

— А что ты собрался предпринимать? — отозвался Сонрал, — Раз такой умный, иди и поговори с ними.

Эшли неожиданно запротестовала, размахивая здоровой рукой, она обхватила Иртона хвостом вокруг талии и придвинула к себе, бесцеремонно растолкав всех на пути. А после показала раздвоенный язык Сонралу.

— Что за ребячество? Живо отставить, а то я вам маму сделаю! — отозвался Лампту, ударив топором по щиту.

Затянувшаяся перепалка наскучила утконосу, который разглядывал то, насколько хорошо выстрижены его ногти на маленьких пальчиках. Тварь рядом с ним продолжала лаять, пока на завершающей ноте, этот спектакль не окончился.

— Я хочу говорить с вашим предводителем! — еле слышно, прямо-таки, пискнул утконос, простите за повтор, утиным голоском.

— Что он хочет?

— Это он сказал?

— Он говорящий?

— Только я понял, что он говорит?

— Демоны, они что, язык наш знают? — начались вопросы среди солдат.

— Прекратить немедленно! — закричала Сонрал, а Зверь в голос засмеялся.

— Успокойтесь, герцог Сонрал, нам же любопытно, — прорычал охотник, — Вы находитесь, среди присутствующих, на самом высоком положении. Даже у советницы Тейры нет титула герцога. Значит, вы главный.

— Но подождите? А где же король или принц? — удивилась Аиша, Лампту потупил взгляд, а Трибифон виновато отвернулся в сторону.

— Нету больше короля… — произнёс Сонрал.

— Что случилось? — Иртон так разволновался, что кровь выбило носом, — Куда он делся?

— Старшее величество были убиты Маирой, а младшее величество вон там, — Лампту указал на люк ведущий в подпол его мастерской.

— Мне тяжело такое говорить, но и принц уже мёртв, — добавил Трибифон.

— Так что же случилось? — не мог уняться Иртон, только с ответом придётся подождать. Каким-то образом выбравшись из-за льда, Зверь вышел на встречу с утконосом и они уже смотрят друг другу в глаза.

— Наконец-тс… — пренебрежительно произнёс утконос. Демон подал высокую резную подставку, на которую поднял своего карапуза-господина. И взгляд маленького зверька поднялся на уровень волкийца, — Так гораздо удобнее.

— Ты хотел говорить с главным, — Зверь крепко держался за рукоять меча, готовый в любую секунду нанести удар.

— Разумеется. Я ждал вас, теперь подождите меня, — произнёс утконос, упирая крохотные ручки себе в бока.

— Чего нам ждать? Может быть пока, вы, представитесь? — волкиец насторожился, отчётливо выделив «вы» на фоне остальных слов. В отряде тем временем поднялась суматоха, очень хотелось видеть, что происходит, но лёд немного мешал, а убирать его достаточно боязно.

— Как он выбрался за льдину? — Аиша единственная, кто был увлечён только своими проблемами, а Трибифон озадаченно кивнул ей.

— Так что же это? Хотите сказать, что не слышали, как мой подданный битый час выговаривал все мои титулы? — разозлился утконос, тряся указательным пальцем перед Зверем.

— «Выговаривает?» Вы слишком его хвалите, — отстраняясь немного назад, Зверь не сдержал искренней досады.

— Именно выговаривает! Ему же трудно! — раскричался утконос, яростно подпрыгивая по стремянке, затем неожиданно прекратил и поправил корону, на столько же огромную, на сколько её владелец маленький, — Фух-с… Спокойствие-с! Успокойте-с…

— А ты забавный, с кем имею честь говорить? — широко улыбнувшись, чтобы не показать вида ужаса перед огромными полчищами демонов, Зверь выпятил грудь вперёд, а плечи немного расставил, но совершенно позабыл о демонстративных «вы», исходящих из хорошего тона.

— Вы не в том положении, что бы шутки шутить! Звир из Тивирцев! — максимально выпрямившись, отчеканил утконос. Шерсть Зверя встала колом, а он сам словно умер, а его тело об этом не предупредили. Его пасть приоткрылась, но выдавить звуков он не смог, так как дыхание перехватило, — Поражён? Вижу, что поражён. Великий государь княжества Фокийского, Божий-царь, наземник и вседержатель короны Тинторийской, Северной, Людоской, Поклонской, Полной, Тыльной, а также верховный вождь Вульфоргский Звир из рода Тивирцев наследник Брауберга Мудрого последнего правителя всея Зверян, Хаку целованного!

— Что, как? Откуда? Почему?

— И при всём при том, вы — сучий сын! Не услышали ни единого моего титула, смердящий пёс! — завопил утконос, а по обе стороны ото Зверя уже встали двое калеоптеров с копьями наготове, — А я помню все ваши до единого! Перечислить?

— Ты слышал? — обратился Лампту к Сонралу, а глаза его так широко раскрылись, что уши убежали на затылок. На лице Сонрала выступил дикий оскал, и он не в силах был понять всё то, что вертелось в его мыслях.

— Что это значит? Почему все так затихли? — пытался разобраться Иртон. На помощь ему пришёл сэр Трибифон.

— Так случилось, что существует легенда, которая считается сказочкой. Так как в ней всё какое-то нескладное.

Аиша прислушалась, удивлённо озираясь по сторонам.

— Я не понимаю, что за сказочка?

— Если мы выживем, я всё расскажу, — неожиданно прервался Трибифон. Ни на какие уговоры он не поддавался, чем-то был напуган и потому не хотел говорить при всех.

— Вы не знаете? — удивился утконос, — Так это правда! Вы не знаете, — радостно рассмеялся он.

— Чего мы не знаем? — разозлился Зверь.

— Ха-ха. Хватит-с. Мы не об этом должны говорить, но вы такие жалкие с другой-то стороны, — демонов полководец сложил руки за спину, — Под стать вашим знаниям, обращайтесь ко мне — Его величество Ксафан Король Костров.

— Король Костров? — волкиец попытался напрячь как можно больше секторов памяти в своей уставшей голове.

— Именно, — поклонился в пояс утконос, — Я восхищён доблестью и отвагой, а главное, находчивостью ваших воинов, Звир из Тивирцев.

— Хватить меня так называть! — зарычал Зверь, отмахнувшись своей металлической рукой.

— Ох, вот она! Знаменитая рука Мидаса, но да ладно! Зверь безродный, как будет угодно, — ехидно поправился Ксафан, интонация его речи так быстро менялась, что он создавал впечатление конченного психопата, — Вы можете мне грубить, но только что, мне велено было предложить вам ступить в мою армию, на правах живых. И тем самым вы перестаёте быть избранным по воле своей, а значит можете сохранить свою жизнь.

— Не понимаю ни единого слова, — ещё больше удивился Зверь.

— Куда вам понимать? Если у вас умудрились украсть историю, а вы и рады, — расхохотался Ксафан, а след за ним и прочие демоны, — Значит-с, я жду до заката и либо вы соглашаетесь служить мне и Вельзевулу, либо я засуну кулак вам так глубоко в задницу, что смогу вас задушить.

После этих слов всё войско демонов мгновенно исчезло, и только следы остались от них. Небо слегка посветлело, проливаясь дымчатой синевой, а солнце по-прежнему было под горизонтом. Зверь понял, что стоит под ливнем, начисто промокший, а пока здесь был Ксафан, дождь шёл где угодно только не над ними.

Осторожно растопив лёд, Аиша подошла ко Зверю, и Лампту вместе с ней.

Они проверили погреб, в котором лежало тело Короля Тейна-Дю. В день отступления, наследный правитель буквально попал в пасть огромной двухголовой крысы, и когда подоспели соратники, Тейн уже был искалечен и тяжело ранен, но жив! Только не долго, в последующую осаду под башней гильдии его спрятали в подпол, где он и скончался, не дождавшись помощи.

— Да что же такое! — Иртон разрывался между попыткой понять о чём говорил демон и желанием знать, что произошло с городом.

С облегчением вздохнув, отряд тинторов принялся за перекличку и помощь раненным.

Тейра не приходила в себя, её спрятали от дождя и, сидя за столом, спорили о дальнейших действиях в мастерской Лампту. Больше всех распылялся Сонрал.

— Нужно бежать из города! Я не знаю, как, но должен быть способ выбраться!

— Как ты выйдешь? Сам же видел всех этих демонов под стенами крепости, они нас не выпустят! — ответил Лампту, звонко стукнув по столу.

Солнце поднялось достаточно, чтобы осветить все разрушения, а проливной дождь настойчиво пытался смыть кровь с улиц и стен города. Разобравшись с выжившими и ранеными Лампту присоединился к переговорам и рассказал обо всём, что знал.

Как прошла осада крепости во главе с Тейном, и как они считают, что их предал герцог Квебека Талас. Что в замке Маира призвала гигантскую тварь, неистовую и злую. Сражаться с ней было бесполезно, она не чувствовала боли. Они попытались сбежать, и, в порыве схватки, монстр обрушил балкон. Гэрри остался во дворце и отвлёк монстра на себя, пока остальные утаскивали раненого принца. Они отступили к гильдии, где закрепились полторы-две тысячи воинов. С приходом командования Сонрала воздвигли, путём разрушения домов, заставу внутри града-крепости и удерживали её.

Поначалу демоны нападали исключительно по ночам и малыми группами, но иногда случались настоящие осады, а покинуть крепость не представлялось возможным.

Живот Иртона громко проурчал.

— Да уж кушать хочется, — Трибифон в свойственной себе манере, подмечал разные мелочи.

— Я не могу поверить! Это невозможно! — рычал Зверь, сдерживая скупые слёзы.

— Что, тупоголовый выродок, доволен собой! Зачем ты отпустил дракона? Он бы нам так помог сейчас! А что если эти чёртовы голуби привезены из-за моря!!! — раскричалась Аиша, понимая о всех предстоящих ужасах.

— Стоп, стоп! — Лампту поднял ладони, чтобы показать своё спокойствие, заразить им остальных, — У вас есть дракон?

— Был! Этот лже-командир отправил его играть в догонялки с птицами!

— У вас по-настоящему был дракон? — более убедительном тоном переспроси медведь, — Вот эта штука и дракон?

Эшли обиженно сморщилась и недовольно зашипела в сторону Лампту, что бесцеремонно указывал на неё пальцем.

— Да, — подтвердил Иртон, — И армия Северных кланов на подходе.

— Так нам, значится, нет нужды идти на попятную у демонов? — обрадовался Лампту, — Это же замечательные вести!

— Только дракон где-то неизвестно где, а северянам возможно некуда будет приходить, — отозвался Сонрал, — Нам нужно покинуть город и немедленно.

— А может принять сторону Ксафана, а потом обмануть? — предложил Трибифон, известный своими идиотскими планами действий.

— И что нам прикажут делать под его началом? А? Сколько своих братьев ты готов убить, чтобы спасти свою шкуру! — Сонрал гневно пихнул Трибифона, чуть ли не сбив его с ног.

— Я лишь хотел рассмотреть все варианты, — парировал тинтор, не скрыв обиды на лице.

— Здесь придётся согласиться с его величеством герцогом Сонралом, — поднялся Лампту с места и вышел под дождь во двор. Сонрал и Зверь вышли за ним следом, им много предстояло обсудить. Иртон же остался в компании Трибифона, у которого удалось уточнить некоторые нестыковки.

В чём же заключается проблема?

Совсем недавно случилась война с койонскими атаманами, что само по себе было не единственным конфликтом с ними. Ещё лет за десять до этого, Атаманы, как утверждалось летописцами трёх королей, приходили в Полок. Койоны были повержены, но не известно кем. Это и не главное, важно то, что тинторы отстояли себя. В этот период собственно усиленно и писалась вся история королей от «Бойни» и по сей день. Разные государства по-своему интерпретировали события, иногда противореча друг другу и даже сами себе, пока короли родов не выбрали один единственно верный вариант истории.

— Кратко это было так: был огромный Вульфорг, занимающий земли от моря до Тинтории, расположенной на месте современного Тейдоса. Правил им род Черновласов. Демоны вторглись на Этар и началась «Бойня». Воинство волкийцев было уведено людинами на бой против чудовищ. Две трети земель опустели, а в последствии были заселены тинторами. Затем, первым независимость получил род Дю, а вторым отделился от Тинтории — род Лекцорцев, к которому принадлежит король По. То есть образовались такие государства, как Фу — Тинтория, Дю и Полок — он же По, так же Вульфорг с Черновласами. Известны ещё и Северные кланы, а на юге варвары-койоны. Так события и преподносятся, и другие варианты просто не укладываются в головах, так как отрицают демонов, которых все помнят. — Трибифон почесал затылок, — Но есть другая история. О великом королевстве, даже империи, занимавшей все эти земли целиком. Во главе с могучим и храбрым государем Браубергом, что ходил на «зелёных» войной, как раз в период «Бойни», и что демонов не было, а была война с орками и гоблинами. Эти события составляют часть священного писания койонов, и они в это действительно верят. С ним ходили: длиннохвостые эвлины, чёрт знает кто это такие, пёсьи дети — они ж койоны, Северяне, Волокцы, волкийцы и многие другие тучи невесть кого. Сам Брауберг погиб в походе, а его многочисленные сыновья должны были вернуться со златом, чтобы править империей, вернее Царско-Божьей землёй по праву наследования. Старший над всеми, а младшие поровну под ним. Но куда делись все его потомки книга умалчивает, она просто обрубается на полуслове. А дальше описываются все поколения Царь-Богов от Тивира, что был царевичем людей! Совсем немыслимое заявление! Также утверждается, что тот кто воздвиг Город-Крепость Дю есть Свирс Ягород всё из того же рода. Да город тот назывался Великоградом. Оканчивают сочинители, гордо, никому не известным… И даже имя его забыл… То бишь, всё таким же неизвестным.

— Так кто прав-то? — удивился Иртон, — Как народ смог забыть свою историю?

— Неграмотные, такими вещами не интересовались, вот и можно писать, что думается, лишь бы новому королю угодить, — ответил Трибифон, он сам был не силён во всей этой истории, и потому его рассказ был очень сбитым.

— Ты хочешь сказать, что Северные Кланы служили Браубергу, а потом учувствовали в заговоре против, какой-то там империи зверян? — Аиша вздрогнула, не поверив даже в намёк на то о чём спрашивает.

— Непросто служили, а платили дань и состояли в армии, да на орков ходили. Но это не проверить, — пожал плечами Трибифон. Колдунья громко чихнула, так наверное сознание попыталось очиститься от ереси.

— Это бред какой-то, — заявила Аиша, — Мы бы знали! Ледяные колдуны ничего не забывают.

— Откуда это известно демону тогда? — спросил Иртон, не сдаваясь, — Он же точно заявил Зверю, о том что у него украли историю.

— Кто этих демонов поймёт, может он пытался затуманить нам остатки мозгов. Зверь до сих пор как в воду опущенный, — подытожила рассуждения Аиша, гневно рыча на Трибифона, — Этого просто не может быть, так как демонов помнят и гоблины, и людины, и зверяне!

— Успокойтесь, прошу. Я согласен с вами полностью, но мучают меня слова демона. Он же не с проста начал это говорить, — развёл руками тинтор. Иртон вышел во двор, тут же промок и направился к небольшому навесу для мелкого скота. Там находились Зверь и Сонрал, а ещё Лампту и белоснежный волк Дерин.

— Я хорошенько приложил его мордой в пол, он тогда и вспомнил на чьей стороне был, правда, Дерин? — расхохотался Лампту. Белоснежный волк молча кивнул в ответ.

— Зверь, а почему он назвал тебя — Звир? — Сонрал скрестил руки на груди. Какое-то время они обсуждали дальнейшие действия, но не в силах принять какое-то решение, запланировали храбро погибнуть в неравном бою.

— Так моё имя звучит по старо-волкийской грамоте и означало «неистовый», — по-учительски разводя руками, произнёс Зверь, — А уже на современном языке словопреобразилось в «Зверь» — то есть «дикий».

— Пара букв и такая разница, — улыбнулся Иртон, — Мне вот интересно, Звир, а ты сам от кого-нибудь слышал хоть раз, что ты потомок мифического царя?

— Я не хочу говорить об этом, это глупо… — Зверь отвернулся, накрыв голову тряпкой.

— Что глупого? — вскочил вдруг Лампту и хлопнул Зверя по плечу, — Ежели ты королевич, то я прям сейчас присягну тебе на вечную верность! Ты вот толь признайся!

— Я тоже готов клясться! — закричал Сонрал высоко, поднимая кулак, — И без доказательств готов! Нам предстоит умирать, а умереть под знаменем великого Царя-Бога большая честь и зачтётся на полях доблести великих воинов, где мы все будем пировать. «Койоны считают, что храбрые воины попадают на славный пир после смерти. Эта идея нравится всем воинам».

С громким шипением из сена поднялась Эшли с перевязанной рукой и демонстративно склонилась.

— Ребят, шутка затянулась! — засмущался Зверь, а Дерин встал на одно колено, прижал руку к груди и, с преданным выражением лица, один раз убедительно кивнул. Шутку, как выразился Зверь, быстро подхватил весь полк.

— Так что, ваше величество, выкладывайте! — преодолевая смех, обратился Иртон.

— Когда я был в золотой кузнице, то сам Хаку обратился ко мне именно таким образом, — вокруг Зверя воцарилось молчание.

— Ты серьёзно хочешь сказать, что твоя байка про золотую кузницу — правда? — Сонрал немного подался вперёд, чтобы лучше расслышать ответ. Но Зверь только молча вытащил меч из ножен и протянул его в руки герцогу.

— Его, я выкрал у него…

— Пфф… А я и не сомневался, ваше величество! — буркнул Лампту.

Ливень наконец-таки стих и небо легонечко прояснилось. Упали лучики солнца, и немного радостно стало на душе. Малые отряды вернулись с разведки и докладом стало то, что все демоны находятся за стенами города, ни через одни ворота хода нет. Как словно специально впустили путников ранее, а теперь держат.

Так же они притащили еды, которой едва ли хватило по кусочку каждому. Так отряд за отрядом ходили питаться по городу. В животе Иртона всё ещё урчало. А мысли его были забиты мусором, половину из которого он сам себе сочинил. Каким-то образом все эти Цари перемешались с Цезарем, Рюриком и даже Сталиным, вдруг вспомнившимся.

— Что будем делать? — вернулась к важному разговору Аиша. Она снова стала хромать, бой на пользу ей не пошёл ни капли, и от неё стоит ждать помощи значительно меньше.

— День всё идёт и идёт к закату, а мы только хламом стенку подпёрли, — Трибифон обречённо причмокнул, отчаявшись рухнув на стул в мастерской, в которую Аиша всех согнала.

— Отдыхать, а затем сражаться, — ответил Зверь, когда у него не получилось хоть немного подремать, — Ночь уже близко.

— Куда подевался Явление? Я волнуюсь, он же был с нами и, вдруг, пропал! — Иртон не находил себе места, то и дело мельтеша у всех на глазах, — А, Тейра? Почему Тейра не просыпается?

Эшли остановила Иртона и крепко обняла его. Он в ответ сдавил горгону руками, и в этот момент рядом с ухом пронёсся тонкий голосок. Лампту вооружился и выскочил на улицу, не к добру последнее время были такие голоски. В лагере начался полный переполох. Сонрал попытался всех построить, но гул усиливался, нагоняя ужас. «Только урагана нам и не хватало». Рык сотряс стены и жаром налилось сердце Иртона. Тейра открыла глаза и тут же застонала. Ветер был таким сильный, что пыль поднялась непроглядной стеной. А Зверь, не скрывая своего счастья, выбежал на улицу, протянув руки к небу.

— Подъём! Живо! Поднять строй! — скомандовал Лампту, — Лучники, взводи!

И на стену возле башни, пламенем горя, приземлился Рогаш, сотрясая стены рычанием своим. Он мигнул Иртону, и вновь поднялся на крыло, затмив солнце. Изверг столб огня куда-то за стену. Входил в пике, атаковал вновь и вновь. В дракона по началу летели стрелы и снаряды, но затем всё утихло.

— Что происходит? — разнервничался Сонрал.

— Всё в порядке, это наш дракон, — успокоил герцога Иртон, — Мне кажется, он сейчас покончит с демонами.

«Когда кажется — креститься надо!» — мозг главного героя, тоже возликовал по-своему.

Лампту испуганно и одновременно уважительно посмотрел на Иртона и крепко пожал ему руку.

Дракон недолго нёс смерть и разрушения под стенами крепости, и вскоре он приземлился возле заставы, выпрямившись во весь рост. Полк трясло. Они заворожённо глядели на огромного Рогаша, который, сердито сведя брови, изучал их.

— В Полок! — сказал дракон, без представлений, знакомств или объяснений, когда нашёл глазами Зверя.

— О, Хаку милостивый! Как же я рада тебя видеть, — Тейра искренне зарыдала и похромала, чтобы обнять дракона, и плевать, как это может получиться.

— Рогаш, знакомься, герцог Сонрал и его дружина! — пропел, легко вздохнув, Зверь.

— Очень приятно, — ответил дракон и раздалось громогласное:

— «Ура!» — Каждый воин ликовал, не скрывая слёз счастья.

— Дракон! Ха-ха-ха! Живой! Настоящий! Ха-ха! — вопил Трибифон, постоянно потирая глаза и валясь на колени. Потом он подскакивал и всё по новой.

— Иртон! Я преклоняюсь перед тобой! — Лампту крепко прижал Иртона к груди, чуть ли не смяв его доспехи.

— (И я.) — радостно зазвенело у людина в ухе. Вот тот счастливый момент. Явление долго плутал по городу, изучая его. Уже отчаявшись найти друзей, от которых по невнимательности отбился, дух увидел дракона в небе и помчался к нему. Ночной набег демонов, наш добрый невидимка благополучно прозевал.

— Ну что? Ждём заката или прямо сейчас врежем этим тварям? — Аиша сжала кулак, демонстрируя всю решимость на какую способна.

— Сюрприза, уже не выйдет, — расстроился Трибифон, — Предлагаю пойти и выбить всю дурь из этих демонов, безотлагательно!

Как и ожидаемо, на том и порешили. Снарядившись, тинторы во главе со Зверем, Лампту и Сонралом выдвинулись со звонкими гимнами в бой. Рогашу же пришлось выжидать, пока войско смогло обогнуть несколько улиц и выйти к южным воротам.

И сомнений не было ни у кого, и только уверенность. И мысль лишь одна на уме была — Иртон может управлять драконом!

Глава 17

Демоны, поняв весовое превосходство, не просто взрослого, а древнего дракона, решили прибегнуть к дипломатии. На выходе из прикрепостного города, был накрыт маленький пикниковый столик с четырьмя резными стульями. Мебель покрыта приятной кремовой краской, и на одном из стульев, потягивая чаёк, сидел демон Ксафан, наряженный в изысканные радужные одежды, а огромный галстук-бант выдавал в нём истинного щёголя. Второе место за столиком занимала девушка в красной форме инквизиции и тщательно скрывала голову под капюшоном. Больше в округе не было никого. Демоны прекрасно маскируются и даже огромная армия способна раствориться в воздухе. И чтобы их найти, нужны немалые усилия.

Полк Сонрала победоносно и бесстрашно пересёк ров, а затем и городок. Следом произошло построение и тинторы практически взяли в кольцо демона и девушку. Последней стало не по себе, что бросилось в глаза. А когда рядом приземлился дракон, она обеими руками вцепилась в сиденье стула. Ксафан же ни малейшего вида испуга не подал. Тинторы построились на длину выстрела и приготовились, подняв щиты. В центре стенка раздвинулась, и из-за их спин вышли Сонрал и Зверь. Они смело, как полагается победителям, направились к самому столику, и грозная тень волкийца упала на девушку, преобладая страх она посмотрела исподлобья на посланцев.

— Мы уходим, — произнёс Сонрал, ждать чего-то не было смысла. Это понимали все, включая демонов, не вышедших на бой. В стороне сидел Рогаш в собачьей позе, пренебрежительно оглядывая поля вокруг города Дю, изящно размахивая своей длинной лебединой шеей.

— И я не смею вас задерживать. Думается мне, что вы решили игнорировать моё предложение, Звир из Тивирцев, — поставив чашечку на тарелочку, а затем и на столик, смиренно произнёс Ксафан.

— Твоё жалкое предложение нам не к чему, — Сонрал выправил грудь вперёд, на его лице показалась довольная улыбка, какая бывает у всех полководцев при стечении обстоятельств, сложившихся в их пользу, — И думаю, Король Ксафан слышал о том, что не хорошо оставлять армию врага в тылу?

— И про задницу он что-то говорил, — добавил Зверь, широко и нахально улыбнувшись.

— Как неприлично, — утконос насупился, а затем обиженно потёр нос, — Что вы будете делать?

— Добивать! — Сонрал звонко ударил по столу, а Зверь вытянул лезвие к шее демона. Девушка, что сидела рядом вздрогнула, и с её головы слетел капюшон. На синие волосы пролился свет, и в ушах блеснули серьги, а главное она оказалась человеком. Лоб Зверя съехал до макушки, когда он увидел лицо людинки.

— Давайте, не будем горячиться, — Ксафан поднял короткие ручонки, чтобы продемонстрировать капитуляцию. Сонрал положил руку на плечо Зверю и тихо поинтересовался.

— Она волшебница?

— Я не знаю, — почти молча ответил волкиец, не опустив меча. Глаза девушки лихорадочно бегали, а сама она не могла совладать с волнением. Вид Сонрала и Зверя хорошенько пугал, а гигантский дракон на заднем плане, дополнял картину ужасного сна, — Покончим с этим!

— Стойте! — закричал Ксафан, но Зверь схватил его за ворот и поднял как игрушку. Людинка вскочила с места и закричала, будто её ударили. Дракон поднялся на все четыре лапы и, сотрясая землю, подошёл к месту переговоров.

— Ты, мелкий кусок недоразумения! — завопил волкиец на Ксафана, тряся его, — Ты заикнулся об этой руке, ублюдок! Что ты ещё знаешь? Рассказывай, если хочешь продлить своё существование.

— Я чую демонов, они повсюду, — произнёс Рогаш, а людинка упала с горькими рыданиями на колени — срыв случился. Она что-то пыталась объяснить, но Зверь и Сонрал её не понимали.

— Можешь выжечь их всех? — спросил тигр-герцог, но дракон отрицательно помотал головой.

— Вы о руке Мидаса? Сущие пустяки, предлагаю обмен! — ответил писклявым голосом утконос.

— Не в том положении находишься, чтобы обмениваться! — рычал Зверь, а его шерсть яростно вздыбилась.

— Для вас это пара пустяков, — умолял Ксафан, — Я рассказываю всё, что вы хотите знать, а взамен соглашаетесь отдать мне свою душу.

Зверь перерезал глотку Ксафану слишком резко, чтобы кто-то смог это понять. Алая кровь забрызгала и Зверя с Сонралом, и людинку, что в горьких слезах умоляла о чем-то на своём материнском языке.

— Что она хочет? — Сонрал надменно посмотрел на девушку.

— Она просит пощадить её. Говорит, что она не хотела причинить никому вреда, — добавил ко всему Рогаш, — Думайте быстрее, я сопровожу вас до Тейдоса, а дальше посмотрим, что делать.

— Вставай! — закричал Зверь, взмахнув металлической рукой. Он схватил людинку и потащил к остальным.

Лампту дал отбой, когда герцог, волкиец и их пленница вернулись. И естественно первым вопросом было. «Что теперь?»

Людинка то и дело раздражала своими рыданиями, срывавшаяся на голосовые завышение точно в тот момент, когда Сонрал пытался что-то объяснить. Тот кто отдалился ото всех планов и участий — был Иртон. Его подташнивало, голова немного звенела, если резко поворачивать, зато, когда шлем был надет, то становилась не так больно и гулко. Периодически глаза заволакивала пелена, но это не помешало ему только завидев пленницу, как обезумевшему направиться к ней. Словно первый глоток воздуха после пребывания в душной камере. Как сладость первой ложки мёда, съеденной во младенчестве. Свежесть чистой, холодной воды в жаркой пустыне. Всё потому, что Иртон увидел человека. От макушки и до пят она была человеком! Иртон не нашёл в себе сил заговорить с ней, но как Эшли он ощупал её человеческое лицо, чтобы убедиться, что она настоящая. Перчатка мешала ощутить её тепло.

— Отвали от меня, варвар! — голос её сорвался на последнем слоге, она замычала словно пятилетняя девочка. Иртон отпрянул от девушки, после её визга.

— Нет-нет, успокойся! — выдавил Иртон из себя, девушка замерла, услышав людинскую речь, но вскоре вновь пролила слёзы. Не приходилось ей, видимо, бывать в плену.

— Иртон, коли ты так ей заинтересовался, отвечаешь за неё! — грозно произнёс Лампту и толкнул девушку. Она не смогла удержаться на ногах и упала в грязь. Двое воинов тут же подняли её и связали ей руки. За какое-то мгновенье у Иртона в руках оказалась верёвка. Эшли зашипела на пленницу, да так злобно, как не рычала ни на кого.

— Она виновата в чём-то? — двояко спросил Иртон, а горгона точно поняла о чём спрашивает её друг и кивнула. Иртон сердито свёл брови, глядя на девушку, хоть никто не мог видеть этого под шлемом.

Отряд выдвинулся в путь.

Тейдос оказался не так близко, как могло показаться. Всем выжившим отрядом, в сопровождении гигантского дракона, добрались до Деревни с названием Дубравная. Иртон вошёл в деревню среди первых, и его тут же напугали разрушенные укрепления и дома. «Неужели и тут демоны?»

Жители Дубравной не растерялись после осады их заграждений и собрали всё ценное, что было в лагере Хонрода и койонов. Полезное поделили меж собой, остальное приготовили возами на продажу.

Сонрал долго о чём-то припирался со старостой деревни, а на Иртона повесили, помимо горгоны, ещё и пленницу людинку, герцог велел завязать ей рот, так как она безостановочно что-то трещала на своём языке, и понять её не представлялось возможным. Иртон конечно разбирал её речь, но специально не подавал никакого вида, он всё ещё был погружен в себя после пережитого. Лампту отчитывал воинов, что присоединились к нашему ополчению по пути, Тейра безостановочно ревела из-за боли в ноге, Аиша, конечно, пыталась всеми силами ей помочь, регулярно меняла повязку, но советница не давала слабины ни сколько. Рогаш произвёл настоящий фурор среди крестьян и прочих жителей, стоило ему только подойти к домам. Когда первобытный страх у последних спал, а остался только беспомощный трепет перед мощью дракона, селяне, особенно молодое поколение, принялись рассматривать Рогаша, вгоняя его в непривычные состояния души. Он даже отлетел на значительное расстояние и сказал, что вернётся, если потребуется помощь или когда соберёмся выходить к Тейдосу. Не привык он к такому вниманию. Всё-таки большую часть своей бесконечной, по обычным меркам, жизни он провёл в одиночестве. Древние драконы редко общаются между собой, они же древние! У них есть много вещей, о которых стоит подумать пару-другую сотен лет, лёжа на брюхе, лишь изредка выбираясь перекусить. Рогаш, кстати, несмотря на свои две тысячи лет, древним стал недавно, относительно разумеется. Ещё при встрече с Фламелем, он считался — взрослым драконом, а не древним, то есть шестьсот с полтиной лет назад.

Рогаш мало говорил о своей семье, это связано с тем, что мать защищает и воспитывает чадо только первый век, а дальше все сами по себе. Доходит и до того, что кровные родственники и вовсе друг друга забывают, заводя связи меж собой иного характера. По драконьим меркам в этом ничего плохого нет. Рогашу же повезло больше, он знает своих родителей, даже знаком с одним сводным братом! Но у драконов нет семей, и не может быть, в этом вопросе они от животных так и не отошли. У них могут быть разве что друзья или собеседники.

Иртон сидел на крыльце местной таверны, покручивая конец толстой верёвки, на другой стороне которой за кисти рук была привязана людинка. Он сидел и ждал, когда Зверь закончит напиваться в компании Аиши, что так измоталась с Тейрой. И пока последняя спит, они тут празднуют. Иртону в голову лезли странные мысли, он перелистывал страницы бестиария, что чудом вернулся к нему, а фантазия живо вырисовывала существ, места и события из книги. Его взгляд упал на перечень заклятий, где в столбик шли какие-то сочетания одних и тех же слов, они читались, но смысл их ускользал. Более того большая часть заклятий не имела никаких пометок, как например: «Рау Милаз Станос Яден Конос Сау Алаз Оден». По сравнению с таким сочетанием, как: «Конос Оден / Лезвия». Или есть такие пометки: «Конос Алаз Рау Милаз Станос Сау / Не работает, нужны дополнительные условия».

Всё это было крайне интересным, но оставалось для Иртона тёмным лесом. Людинка заинтересовалась книгой и осторожно из-за плеча Иртона посматривала на страницы. Среди сочетаний слов были и зачирканные до непроглядности, и помеченные, как опасные. Но было одно, за которое Иртон ухватился: «Оден Рау Милаз Сау Конос Яден Станос Алаз / Разрывает договор с демоном, сработало только один раз. / Прочитавший слова встретит демона».

Последнее примечание, было записано другой рукой, что не мог не заметить Иртон, тут любой бы обратил внимание. Будто приписала пометку женщина-левша, а начало записывал мужчина-правша. «Вот оно!» — подумал Иртон, — «Наверное, так остановили Бойню».

Его потревожил женский вопль донёсшийся из-за угла дома, рыцарь вскочил с места и направился на звук. Навстречу выбежала взволнованная девочка, такая же кошка, как любой тинтор, только с крупными слезами на пухлых щёчках. Иртон обнажил меч, и из-за угла выползла взволнованная Эшли, удерживающая корзину. Она растерянно улыбнулась и смущённо протянула корзинку с овощами. Иртон неодобрительно покачал головой, от чего Эшли застыдилась ещё больше. Ей нравились сырые тёмные пристанища и подворотни, там она пряталась и спала, или размышляла. И очень часто пугала своим присутствием любого, кто неосторожно заходил в подобное место.

— Что с тётей? — спросила девочка, не сказать, что она была маленькой, но и до взрослой ей ещё предстояло пожить. Иртон оглянулся и увидел, как проволок несчастную пленницу по земле, она не успела встать. К нему пленница была привязана, так как ей желали смерти буквально все в деревне и ополчении.

— Ух, ёлки-палки! — взволновался рыцарь и помог подняться людинке с синими волосами. Она выглядела, как те люди из родного города Иртона, что так преисполнены свободным духом, который не в силах сдержать. Он прёт из них наружу, взывая к бунту перед всем, что придётся.

— Я спросила про другую тётю, — всхлипывая девочка-тинтор указала на Эшли, а горгона постаралась аккуратно к ней подползти.

— С ней всё хорошо, то есть. Нет. Она в порядке, конечно, но не больна, то есть. Эта тётя… — начал заикаться Иртон, а людинка выбилась из его рук и плача отошла в сторону. Эшли махнула девочке рукой, и та мгновенно спряталась за Иртоном.

— Не буду даже пытаться разъяснять, скажу, как знаю. Это Эшли, она — химера, — произнёс Иртон, по привычке потирая шею, надёжно скрытую под шлемом. Горгона насупилась, она намекала, что Иртон позабыл об очень важной детали. Заметив суженные глаза Эшли, Иртон добавил, — И она моя подруга.

Немного не те слова, но Эшли удовлетворилась ими, что явно продемонстрировала всем своим видом. Девочка долго расспрашивала, где Иртон нашёл горгону и можно ли ей завести такую же. У маленькой особы есть неприятель, которого было бы здорово проучить. История была самой обыкновенной. Девочка переходила на всё более неудобные вопросы. «Как Эшли соединили? Как она ходит в туалет? Откуда берутся химеры? Возьмёт ли Иртон горгону в жены?»

Самым простым способом уйти от допроса, рыцарь посчитал проводить девочку до её дома, Эшли согласилась прокатить её на спине. Среди вопросов девочки Иртон долго рассуждал насчёт самого безобидного, повествуя о слиянии свойств разных организмов в одном, путём, такого страшного явления, как генная инженерия. Иртон ничего об этом не знал, но просмотренные документальные фильмы, рассказы знакомых и личное мнение позволили лить пустую словестную воду на протяжении всего пути. Девочка попрощалась и забежала домой. Оглядевшись, Иртон заметил деревянного идола расположенного немного поодаль.

«Как всё-таки горгона ходить в туалет?» — вопрос, который не давал покоя, не взирая на любопытство, связанное с древним памятником. Пленница Иртона успокоилась и ходила следом, окончательно поникшая. Эшли делала вид, что не замечает девушку, но она то и дело бросала гневные взгляды на неё, не мудрено, что она её вот-вот попытается убить. Обида была крепкой.

Иртон подошёл к истукану, начал разглядывать. Деревянная фигура, вырезанная из цельного ствола представлялась человеком, с весьма странной чертой, а именно головой птицы на плечах. Работа была грубой и понять что-либо ещё было трудно. Единственное что так бросалось в глаза это хитрая улыбка истукана, выполненная в мельчайших подробностях.

— Вельзевул, — всхлипнув голосом, произнесла пленница, стоявшая рядом с Иртоном.

— Что ты сказала? — переспросил Иртон, а его голос прозвенел, словно бидон на голову надет, но условно так и было.

— Эт… Эт… Это… — преодолевая расстройство, произносила пленница, а Эшли раздражённо закатывала глаза, — Это Вельз… Вельз… Вельзевул. Один из верховных демонов ад… Ада.

Эшли грозно зашипела, и чуть не ударила пленницу. Но Иртон поймал её за руку.

— Эшли! Прекрати! — грозно произнёс он ей, — Как тебя зовут? — обратился он к девушке-пленнице, удерживая руку горгоны, символично конечно, Эшли могла бы поднять их обоих одной рукой. «И откуда в ней столько силы?»

— Чимоха, — скромно произнесла она, вытирая слёзы ладонями, — Я не хочу умирать.

— И не нужно. Тебе не придётся умирать, Чимоха, — приободрил её Иртон, — Почему, как ты думаешь, зверяне поставили памятник демону?

— Потому что они все порочные варвары, и демоно-поклонники, — поуспокоившись и нисколько не сомневаясь в своих словах, произнесла Чимоха. Эшли подползла и заслонила от неё Иртона, чтобы они не могли разговаривать, но рыцарь настаивал на общении.

— Кто тебе такое сказал? Зверяне сражаются против демонов, которых вы же на них и наслали! Да ты сидела в компании Ксафана!

— Сагарат говорит, что Ксафан — дух, который проявляет истинную природу зверян. Они бы не обратились в демонов, если бы не были грешниками, — Эшли маялась, ей почему-то не хотелось, чтобы Иртон разговаривал с людинкой, тем более на эту тему. Она даже отпихнула Иртона к истукану, а Чимоху сшибла хвостом.

— Эшли, Хватит! Ты ведёшь себя, как монстр! — на глазах Эшли появился испуг и выступили слёзы, она уползла так быстро, что Иртон не успел и понять, — Подожди, я не хотел сказать…

Эти слова не могли остановить обиженную горгону, Чимоха поднялась на ноги, отряхнула китель, что не имело никакого результата, так как одежда пленницы была грязной насквозь.

— А она ревнивая, — добавила Чимоха.

— Что ты сказала? Да как ты смеешь что-то о ней говорить? Вы виноваты, что она так выглядит! — завопил Иртон, широко махнув рукой, да так что щит перекатился в неё. Чимоха отпрянула, а губы её затряслись.

— Варвар! Вы всё время бьёте и убиваете! Я в плену несколько дней, а на мне живого места нет! — Чимоха закрылась руками, а затем задрала сорочку до подбородка, чтобы показать залитый синяками живот. Пленница не была красавицей или каким-то своеобразным примером красоты. Она была обычной. Плоский живот, что, несомненно, является нелёгким достижением, но это просто плоский живот, скорее всего он ей достался от природы, и она специально его не воспитывала. Небольшой рост — обычный для девушки. Острый, прямой нос, правильные брови, женственный подбородок, к которому все черты лица плавно устремлены. Её высокая грудь, что предстала перед Иртон без предупреждения, тоже была на самом деле не очень-то привлекательной, но не для нашего героя, для которого подобный подарок судьбы воссиял, как путеводная звезда. Забыв о головной боли, Иртон раскрыл свой шлем, чтобы получше рассмотреть «синяки» Чимохи. Только шлем щёлкнул за спиной, Чимоха выпустила край сорочки из рук и, как мышка легонько пикнув, сжалась в маленький комочек, но её карие глаза раскрылись невероятно широко.

— Ты — человек! — выпалила она и было бросилась обнять Иртона за шею, но вовремя вспомнила, что она пленница.

— Я тоже самое могу и о тебе сказать, — пришёл в себя Иртон, но грудь Чимохи парила перед ним, он вспомнил грудь Эшли, та была больше, привлекательнее. «Но это совершенно не то! Эшли же змея наполовину, а тут настоящий живой людин! То есть человек!» — виновник всех подобных мыслей, конечно же мозг.

— Ты красивая… — Иртон зарумянился, он не понял, зачем добавил эти слова, они как-то сами собой произнеслись.

— Ой, благодарю, — ответила, так же засмущавшись, Чимоха, но опять вспомнила, что она бунтарка и закричала, — Не смей подкупать меня лестью! Тебя должно быть воспитали эти твари! Мальчик вскормленный волками!

— Нет, моя история длиннее пары слов и уж точно сложнее! Да с чего ты взяла, что зверяне — варвары? — переключился на более высокий тон и Иртон.

— Потому что они! Они… Они такие! — завопила она, уперев руки себе в бока, — Сагарат — умнейший человек! А я просто знаю!

— При чём тут Сагарат? Что ты цепляешься за него? То, что он умн… Да я вообще не понимаю к чему ты это! — Иртон напряг весь свой ум, как только мог, но это привело к неистовому раздражению.

— (Что ж ты, наш друг, полез не в своё дело? Я давно понял, что не стоит спорить ни с кем.) — прозвучал, как бурный водопад голос Явления. Переобщавшись со всей деревней в кабаке, он заговорил так чисто, что и не подумаешь о том, что у него нету рта. Иртон даже не сразу понял, что это произнёс именно дух. Чимоха вовсе не догадалась и начала искать откуда доносятся звуки.

— Когда это ты успел убедиться, что не нужно ни с кем спорить?

Чимоха удивилась тому, что Иртон произнёс эти слова просто перед собой, словно говорит ей. Она слегка наклонила голову, чтобы начать лучше понимать, но речь невидимого была ей неизвестна.

— (Когда пытался понять смысл золота. Не ясно мне, зачем оно вам нужно. И если уж оно так нужно, то почему его надо отбирать у других, чтобы было больше, а не делить его между всеми поровну сколько есть.) — если бы мог, то Явление бы пожал плечами.

— Золото — разменная единица, чтобы понять насколько работа одного человека полезна для другого, — ловко переключился Иртон на волкийский, даже не заметив, а Чимоха, расслышав гавканье и тарабарщину, издаваемые им, немного приоткрыла рот от удивления.

— Ты в своём уме? — спросила она Иртона.

— Разумеется, я объяснял своему другу, зачем нужно золото!

— Какому другу? Мы же тут вдвоём?

— (Ой, Иртоно-подобной подруге, непонятно с кем она говорит! Извините меня, я забыл представиться. Меня зовут — Явление. Я — друг Рогаша.) — проговорил дух на волкийском языке.

Чимоха поняла, что эти звуки издал не Иртон и побледнела, — Кто это лает?

— (Но я же представился.) — обиделся Явление. Иртон засмеялся, снова одна и та же картина.

— Давай тебя накормим. И я постараюсь всё тебе рассказать, — предложил Иртон, — А ты, Явление, найди пожалуйста Эшли и приведи её к нам, я хочу извиниться.

— (Конечно. И можно, я тоже присоединюсь?)

— Разумеется, — согласился Иртон. «Интересно, как Явление понимает все языки на уровне вкладываемой информации, но говорит только на волкийском, а может он тоже владеет языком дракона? Вспомнит может?» — подумал мозг, вернувший себе чувство любознательности, — «Как же, всё-таки, у Эшли все происходит?»

***

Долгая дорога на Тейдос подошла к концу. За это время Иртон ещё не раз ругался с Эшли, которая плела интриги по уничтожению Чимохи. Аиша сблизилась со Зверем, пытаясь помочь Тейре. Ей стало хуже, поднялась температура, а из раненой ноги ниже колена вылезла вся шерсть. Лампту предложил избавиться от ноги, причиняющей боль, иначе Тейра может вовсе умереть. Но Зверь настоял, что нужно дойти до лекаря короля Фу. Тот-то сможет не только вылечить ей ногу, но и отрастить новую если потребуется.

Рогаш настаивал, что ему не стоит приближаться к городу, так как он напугает жителей. На самом деле ему не хотелось, чтобы опять все начали тыкать в него пальцами. Но Зверь его уговорил. Сонрал чувствовал себя героем, вернувшимся с великой победой.

Чимоха была дочерью богатого купца людян, и прекрасной рассказчицей, и не просто богатого, а самого богатого. И как часто бывает с детьми обеспеченных родителей, вся её судьба была распланирована до самой её смерти. Она назвала имя мага, с сыном которого была помолвлена ещё в двухлетнем возрасте. Она поступила из-под указки её воинствующей матери в Рубиновую Академию, на престижный факультет «Безопасной магии земли». Почему безопасной? Потому что её мать боялась за здоровье дочери, которая, на самом деле, просто подарочек её родителям. Всю торговую империю должен был унаследовать её старший брат-заучка, который в свои двадцать пять уже маг-иллюзионист, владеющий телекинезом на уровне боевого мага. Представили? Ничего не говорит, верно? Вот у Иртона были те же чувства. Маг иллюзии, в понимании людян — это не фокусник, а это маг владеющий не стихийными силами. То есть, колдует не с помощью природы. Не вдавайтесь в подробности, обратитесь в Хогвартс, если будет интересно, там об этом знают всё.

В какой-то момент, как в жизни многих, у Чимохи случился переломный момент. Начался он с истории их богатого соседа, папиного друга, о том что его племянник попал в большую беду. Чимоха разбавила историю яркими сценами и:

— Среди высоких гранитных колонн…


***

Шестнадцать лет до появления Иртона…

Среди высоких гранитных колонн большого Храма шли двое людей в сопровождении небольшой вооружённой свиты. Шаги их были очень быстрыми и жёсткими. Люди, облачённые в ярко-красные кителя, всей сворой: в дюжину и ещё двоих человек, — вошли через высокие, во весь коридор, ворота в большой зал, всем своим видом напоминающий тронный. Но, как ни странно, в огромном зале трона не было, да и просто мебели не было. Только в два ряда стояли стражники в плотных кожаных костюмах, разрисованных рунами, и глупых островерхих шапочках, представленных конусом. Стражи набиралось ещё две дюжины, в конце оцепления находилась подставочка с тонкой ножкой да с белой подушечкой на вершине. В этой самой подушечке уверенно отпечатался след от некоего параллелепипеда. Вполне вероятно, что на такой подушечке в специальном огромном зале, внутри гигантского храма находился очень дорогой кирпич. Двое людей, что торопились в эту комнату, подошли вплотную к подушке, дабы убедиться в том, что на ней нет того, что должно быть.

Один из двоих, облачённый в золотые цепи и тунику, схватившись за голову, принялся спрашивать всех и вся вокруг, да и Бога своего о том, за что это с ними случилось. Почему не уберегли. Второй же, одетый подобным образом, но с угольно-чёрными длинными волосами, ничего не кричал или говорил, а только с диким оскалом часто дышал. Стоящие рядом с ним, вспотевшие от напряжения, люди слышали его сердцебиение. Вот и второй не выдержал: разъярённо завопив, он взмахнул руками, и какая-то сила повалила всех присутствующих с ног на пол, а подставочку сильно ударило о торцевую стену зала так, что она раскололась на несколько частей. Человек повалился на колени и, злобно рыча, забил по мраморной плитке. Он применял магические силы, в связи с этим, по плитке разбежались трещины. Стража встала по местам, но на их лицах оставался страх попасть под горячую руку. В зал вошёл некто в сером кителе с белой сорочкой под ним и очень узкими брюками. Его ботфорты отстукивали спокойный шаг по красивейшей плитке, пока вошедший не остановился на границе с трещинами.

— Значит, это правда? — произнёс человек, скрывая своё лицо под серой маской. Деревянная маска безо всяких признаков лица или чего-то иного. В ней просто сделаны были широкие прорези для глаз и более ничего. Маска своей простотой навивала таинственность и недосказанность. Виновник разрушений поднялся на ноги и молча посмотрел на гостя.

— Не нужно! Не обвиняйте господина! Они только что явились! Я сообщил им, как узнал! — заревел второй облачённый в тунику, в то время как черноволосый просто молчал и пытался сверлить взглядом «серого». Он не сдерживал своего громкого озлобленного дыхания, от которого плечи и грудь его надувались.

— С этим мы разберёмся. Кто? Когда? И о чём узнал? Великий кардинал был уведомлён утром, потому и был направлен к вам я, — томно, приглушённый своей маской, произнёс человек в сером, — Думаю, нам с вами придётся пройти в ваш кабинет.

— Прошу! Накажите лучше меня! Его превосходство не виноваты! Они были в отъезде! — второй взвалился на колени да принялся лбом кланяться в ботфорты.

— Мы накажем всех, кого следует наказать. Прекратите позориться и сопроводите меня к месту, где бы я мог во всём разобраться, — отозвался человек в маске, а разгневанный до потери рассудка черноволосый, задев плечом гостя, направился прочь из большого зала.


***

Через месяц после этого…

В очень напряжённой обстановке в здании кровавого суда одноименного собора перед дверями круглого зала стояли двое, при том, что второй судорожно отчитывал первого. Богато выряженный в красное мужское платье, черноволосый человек стыдливо слушал нападки, одетого в бордовую тогу, мужчины с густой ухоженной бородой, через которую проглядывалась седина.

— Как ты мог такое допустить? Ты хоть понимаешь, что и мне достанется после тебя! И уже никакими клешнями тебя не вытащить! — закричал владелец знатной бороды и сдержался, чтобы не ударить юношу.

— Я же был в отъезде! На свадьбе вашей же дочери, владыка кардинал. Я не знал, что творилось в храме! Посудите сами, кто мог ведать, что некто мог грабить кровавых инквизиторов! — отрекался черноволосый человек.

— Ох-ох, горе-горе! Глупец, ты не представляешь, чего стоит твоя халатность! Я ухожу, меня ждут на совете, тебя пригласят, — ответил кардинал и, потирая лоб, удалился, с заботливыми стонами беспомощности. Когда старик ушёл, комнату содержания закрыли. И проведя в одиночестве около получаса, юноша услышал, как отпирается, упомянутая ранее, дверь в круглый зал. Появился знакомый человек в «сером» и маске, наивно полагать, что это тот же самый посетитель, так как маска может скрывать, кого угодно да являться частью формы. Вошедший серый инквизитор развернул некий пергамент и обратился к юноше:

— Сагарат, верно?

— Что ты позволил себе! Обращайся ко мне — как должно! — отозвался рассерженный юноша.

— Я бы хотел вас предостеречь, прежде чем вы покинете себя, Сагарат, — свернув бумагу и очень спокойно посмотрев на черноволосого человека, отреагировал вошедший в маске.

— О чём предостеречь? Как ты говоришь со мной! Ты и тебе подобные, я не намерен терпеть ваше неуважение к себе! — в этот раз удалось менее рассерженно.

— Я — Серый Инквизитор. Это вам о чём-то говорит? — не изменял своему спокойствию в голосе вошедший.

— Я Великий Мейстер, тебе это о чём-то говорит? — разозлился Сагарат не на шутку, по незнанию своему, да юношескому максимализму.

— Это должно было вам сообщить о том, что я могу обращать к кому хочу и как хочу. Сагарат, ваш титул мне — ничто. Так же, да будет вам известно, что я сам получил эту должность, — не двусмысленно намекнул на юный возраст Сагарата человек в маске.

— Да как смеешь ты! — черноволосый попытался напасть, но был остановлен какой-то силой, стянувшей все его мышцы изнутри.

— Отвечайте на вопросы. Сагарат?

— Да, — стиснув зубы, выдавил великий мейстер, превозмогая сильное напряжение.

— Прозвание Подчинитель, бывшая принадлежность к семье Ле Валет?

— Угу, — прорычал он ответ.

— Восемнадцать лет?

— Да! — не мог уже терпеть боль юноша.

— Уж да, уж да. Слишком юн для своего звания, будь у меня такие знатные родители, я бы кардиналом стал к своим годам, — мечтательно поднял голову инквизитор к потолку, как бы пытаясь найти небо.

— Заткнись… Не твоё дело! — выкрикнул Сагарат, когда хватка чего-то потустороннего ослабла.

— Пока не моё… Что ж, проходите, Сагарат Ле Валет, в круглый зал. Вас ожидают, — ответил инквизитор и, провожая, указал раскрытой ладонью на выход. Сагарат, потирая предплечья, вошёл в круглый зал кровавого суда.

Так прозван он, естественно неспроста. Основной причиной названия, конечно, является круглая форма помещения, в коем расположен зал. Круги и окружности просматриваются во всём. Зал условно можно разбить на два яруса. Внутренний ярус, являющийся глубокой ямой, украшенной гладкой гранитной плиткой и полуколоннами по краю окружности. Со всей возможной символикой Собора Крови. Второй ярус — это балконы, на которых располагается огромный полукруглый стол из белого мрамора, за которым рассаживаются все семь кардиналов на суд. Ещё чуть выше, спрятанный в тени, есть стол поменьше, но притом видом богаче, чтобы каждый, присутствующий, сразу видел превосходство сидящего за ним над остальными. По другим балконам находятся трибуны, которые, в конкретном случае, были абсолютно пусты.

Вся архитектура зала была выполнена с акустической точки зрения. Звук, что шёл от стола, должен был громко проливаться на стоящего человека в центре ямы, как гром среди ясного неба. В то время как голос, находящегося в яме, отчётливо и не громко слышен был членами суда, словно они говорят непосредственно друг перед другом. Перед каждой из колонн стоял серый инквизитор ничем не отличимый от остальных. Среди колонн и трибун голоса слышались плохо, чтобы государственные тайны доходили «смазанными» до гостей.

Сагарат прошёл в самый центр зала, где на полу была выложена из плитки красная четырёхконечная звезда. Свет из витража слепил его, и он не мог разглядеть ничего кроме силуэтов на балконах верхнего яруса. У каждого из семи кардиналов было по секретарю, которые обязаны записывать ход процессии, а у великого кардинала, что сидел выше остальных, таковых было даже трое. Как только Сагарат добрался до самого центра кладки на полу и попытался закрыться от света, попадающего на него, чтобы разглядеть сидящих кардиналов, секретари с поразительной синхронностью принялись что-то царапать на бумаге. Тут прозвучал голос, как и обещалось, словно гром средь ясного неба, заставивший Сагарата от неожиданности дрогнуть.

— Великий Мейстер Сагарат Подчинитель, мы ознакомились с делом и с показаниями, что вы предоставили, а так же с тем, что преподнёс сер Сандел Ле Дейл из серых инквизиторов. Вы понимаете, что я вам говорю?

— Отчётливо, — ответил юноша, немного растерянный ситуацией, но продолжающий хранить самообладание

— Вы можете озвучить, что случилось?

— Зачем тянуть, мы по десятку раз слышали и оговаривали всё, ближе к делу! — прозвучал другой голос невесть откуда. Из-за прекрасной акустики зала можно только догадываться, что голоса звучали от стола.

— Извольте, кардинал Окнебыд, я выражу волю совета о желании знать, осознает ли виновный, в чём его осуждают.

— Как будто это на что-то влияет! — отозвался в высоте голос Окнебыда.

— Великий мейстер Сагарат, что произошло в Огненном храме? — очень твёрдо обратился один из кардиналов, назначенный волеизъявителем по этому делу. Такая временная вымышленная обязанность среди кардиналов по серьёзным судам, кстати, серьёзный суд — это суд проводимый кардиналами.

— За время моего отъезда… — начал говорить Сагарат, но был перебит.

— Что произошло в Огненном Храме? — более настойчиво обратился изъявитель.

— Был похищен священный дневник Орфея… — опустив голову от стыда, промычал Сагарат, а на верхнем балконе шевельнулась тень. И серые стражи, что стояли по периметру, не имели права как-то реагировать, но удивлённо вздохнули, так как случай был из ряда вон выходящий. Кардиналы погрузились в молчаливое раздумье, словно впервые об этом задумываются, хоть это было и не так.

— Вы понимаете, что это значит для ордена? — обратился другой кардинал к великому мейстеру.

— Что в Огненном Храме на один экспонат меньше? — очень пренебрежительно и неловко ответил вопросом Сагарат, он яростно сжал кулаки и стиснул зубы до скрипа.

— То, что Кровавый Собор не так могущественен, как говорится! Что любой проныра, может безнаказанно что-то брать у кровавой инквизиции! Что Орфей на самом деле — мямля! Дозволяющий касаться его святынь! — завопил хриплый голос, интуиция подсказывала, что самого Великого Кардинала Питавиуса Кольдьери, предположительного потомка Огненного Орфея, — Сагарат Подчинитель, тебе была ли вверена епархия, где ты должен проповедовать?

— Нет…

— Нет! — громко и резко повторил слово Питавиус, — Были ли тебе вверены земли синода, что ты должен защищать?

— Н… — попытался ответить Сагарат.

— Нет! Тебе вверено было аббатство при святыне, в котором обучаться должны прихожане, посвящённые и послушники! А что должен делать Великий Мейстер в аббатстве при святыне? — очень язвительно обратился великий кардинал.

— Это просто книга, мы её копировали не раз и постоянно повторяем истории и заклятия из неё. Мне только и оставалось, что проводить обряд посвящения, — с не полной уверенностью ответил, надменного вида юноша.

— Нет! И нет! И нет! — завопил, чуть ли не пища от ярости, Питавиус, да разбрызгивая слюни из своего рта на остальных кардиналов, — Нет! Неразумный глупец! Тут ни доказательств твоих, ни оправданий жалких не надо! Ты обязанностей не знаешь! Не будь ты Великим Мейстером, за такую халатность — казнят! Ты говоришь, отвечал твой мейстер Деройн? Что ж, ты подписал ему смертный приговор! Он да его моньсеньёры с четырьмя дюжинами стражей-инквизиторов, что беречь должны были книгу, будут повешены! — вопил Кольдьери, размахивая руками и поднявшись от нетерпения, — А что с тобой делать? Мы не можем казнить Великого Мейстера, по законам книги, которую ты потерял! Это будет значить, что мы признаём нашу несостоятельность, так что ты предложишь, Сагарат Ле Валет? Что делать нашему великому государству с тобой?

— Я сделаю всё возможное, чтобы найти потерянную реликвию, чего бы это ни стоило! — самоуверенно произнёс черноволосый осуждаемый.

— О, разумеется, ты найдёшь её, но что нам объявить миру? Как оправдаться перед ними за твою халатность? Как мы объясним прихожанам, за что ты казнил мейстера Деройна со всей его богадельней? Ведь закон гласит, что великий мейстер должен святыню оберегать! — кардинал Питавиус Кольдьери сел на своё место, тяжело откинувшись на спинку кресла, в ожидании ответа. Но Сагарат не знал, что говорить, он не понимал, почему так важна какая-то старая книга, так как искренне верил, что его основная задача обучать новобранцев. Сдаётся, что всё опять по причине юношеской халатности и максимализма. Осуждаемый просто стоял и молчал, потупив свой виноватый взгляд.

— Может не стоит так жестоко поступать с Деройном и его людьми? — обратился один из кардиналов к выше-сидящему.

— Стоит, разумеется, — в спокойном тоне ответилПитавиус.

— У нас нет выхода, люди прознают о пропаже, нужно отобрать у Сагарата титул и повесить рядом с остальными, — предложил другой кардинал.

— Как его превосходство говорил, мы тем самым признаем, что слабы! Да кто будет наследовать земли аббатства? Его отец? Земли, а значит, налоги уйдут под начало другого государя, — подключился, родной дядя Сагарата Окнебыд, кой является кардиналом и тем, кто поручался за юношу при принятии его в великие мейстеры.

Кардиналы больше двух часов вели дебаты о том, как выходить из ситуации, при всём, зачем-то, лишний раз, спрашивая юного великого мейстера о его привычках и прочих навыках. Ничего дельного в голову опростоволосившийся верхушки Собора Крови не приходило, да и не собиралось приходить. Скверность ситуации заключалась ещё в том, что в книге указывались важные сведения о различных приёмах магии крови, среди которых был весьма любопытный пример исцеления от одержимости. Так же книга — это единственное доказательство того, что Огненный Орфей существовал на самом деле, и что именно Магов Крови нужно благодарить за победу над демонами чуть менее двух веков назад. Всё государство держится на вере людей в мифы.

— Вам присвоено начало династии с прозванием Подчинитель, за что вы удостоились прозвания, Сагарат? — прозвучал голос изъявителя.

— Вы что же не знаете? Что за глупые вопросы? — вклинился волнующийся за племянника дядюшка, — Ему и титул пожалован, что с того-то?

— Тем не менее, Сагарат?

— Я изучал раздел магии крови связанный с управлением током жидкости, — ответил юноша, не поднимая глаз.

— И что же? Многие это изучают?

— Мне удалось научиться управлять током через препятствие, касанием к нему. Совершенствуя этот навык, я, прикасаясь к любому, могу подчинить его волю себе, пока держусь за него, — продолжил он, — Результаты исследований я предоставил сначала кардиналу Окнебыду, а он предложил выставить их на совет магов в Рубиновой Академии. Моё заклятие зарегистрировали, как принципиально новое в области магии крови, и дали прозвание первооткрывателя — Подчинитель.

— Ясно, ясно… — ответил изъявитель.

— Как будто вы этого не знали! Зачем пудрить всем мозги? — из-за переживаний Окнебыд сильно вспотел.

— Сагарат выдавал секреты Собора простым магам, я имею право это так расценивать? — обратился волеизъявитель к осуждаемому.

— Нет, регистрация заклятий требуется по закону!

— По чьему закону?

— По закону магических княжеств!

— Вы утверждаете, что есть законы, кроме законов Орфея?

— Это не имеет отношения к вопросу, прекратите! Великий кардинал жаловал ему титул за это открытие, при чём тут Орфей!? — потребовал дядюшка Сагарата, но безуспешно. Кардиналам нужен был лишний повод, чтобы убедится в своей уверенности. Мальчишка — преступник и негодяй, его стоит умертвить.

— Хватит! Сер Хронос Ле Перестук, прочтите, что говорится в отчёте сера Сандела Ле Дейла про реликвию. Попрошу с того места, где таковая находится, — прекратил бесплодные споры Питавиус.

— Будет исполнено, ваше святейшество! — помпезно обратился серый инквизитор, когда встал рядом с осуждаемым, тот самый, что проводил Сагарата на суд, — Я смог отследить путь похитителя до гавани в городе Винвиль, что на острове Оркес, в окрестностях епархии великого мейстера Сала Хад Дина, в ведении кардинала Октавиуса Прициста. Из гавани похититель отбыл на корабле торговцев-зверян на большой материк в земли дикарей!

С этого места слова серого инквизитора вызвали негодование у всего собрания кардиналов и, особенно у секретарей, что записывали весь процесс, а сути дела не знали.

Земли зверян или земли дикарей — это места, где страшные твари похищают младенцев и варят из них супы. Где всюду опасность и ужасные чудовища. Где заселилась такая скверна, что колдовство не может пробиться через неё. Так считают все людины до единого.

— По другой версии от гавани похититель направился прямиком в Рубиновую Академию. По заверению опрошенных зверян, похититель не был одним из них, а относился к роду дикарей именуемому местными, как волкийцы. Они утверждали, что похититель искал кого-то, кто мог бы прочесть ему содержание реликвии. Жду ука… — не успел закончить читать инквизитор, как среди кардиналов поднялся стойкий шум. Полчаса громом сыпались проклятья, брань вперемежку с более менее сносными предложениями на голову Сагарата, что находился в самом центре ямы.

— Решено, — перебил этот шум Питавиус, — Великий мейстер Сагарат, я сохраняю при тебе титул, но Деройн своё наказание понесёт. Ты обязуешься найти утерянный демонический бестиарий в противном случае, будешь мучительно казнён и объявлен одержимым!

Удар молотка.

Глава 18

Четырнадцать лет до появления Иртона…

Великий мейстер Сагарат с бледной от усталости кожей, опухшими, от постоянного недосыпания, веками да с фиолетового цвета мешками под глазами стоял в центре кругло зала под пристальным внимание шести кардиналов, облачённый в красный боевой китель монсеньёра с поправкой на плотные кожаные наплечники, кожаные ботфорты да бордовые богатые шаровары, покрытые походной пылью. Дядюшка Окнебыд не смог выдержать страшного горя и посему не явился на суд, сославшись на тяжёлое состояние. Великий кардинал тоже своим присутствием не порадовал, так как, ознакомившись с причиной явки Сагарата, отдал чёткие распоряжения и более видится со «скотиной» был не намерен. Если доподлинно передавать чувства Питавиуса Кольдьери.

Судорожно перелистывая бумагу за бумагой, волеизъявитель словно пытался найти слова утешения, — Сэр Сандел Ле Дейл, вы говорите, что следы похитителя уводят прочь с земель людей? — взорвался в воздухе зала голос одного из кардиналов. Как и два года назад на суде Сагарата публика не присутствовала, так и в этот раз трибуны были полностью пусты. Но, несмотря на это, за процессом пристально следили абсолютно все людины всех сословий. Толпы зевак окружили здание суда, ожидая решение.

Секретарь и вовсе понадобился только один. Всё сводилось к тому, что судьба великого мейстера давно решена.

— Да, ваше святейшество. Серая инквизиция сделала всё, что могла. И наше заключение однозначно, — откликнулся вышедший на свет инквизитор в серой безликой маске, что был тогда — два года назад в Огненном Храме.

— До того, как серая инквизиция огласит своё заключение, Сагарат Подчинитель, не хотите ли поделиться своими результатами? — обратился изъявитель к осуждаемому, а его руки тряслись от крайнего напряжения. За прошедшее время авторитет Собора Крови сильно упал, и до такой степени, что прихожане стали покидать свои аббатства, чего не случалось никогда в истории. Вдобавок, академический совет магов и волшебников поставил под сомнение подлинность исторических событий, связанных с «Бойней», в частности Орфею отвели место героя эпоса или божества некоего культа, а не реально существовавшего человека. Всё кажется мелочами, мол, какая разница, пусть не верят, но от этого, опять же, у Собора меньше последователей, а значит меньше влияния. Основание для власти стало очень зыбким и их земли можно банально отобрать, объявив всё ересью. У них же нет права на престол и прочее-прочее.

— Под моим руководством, был проверен каждый доступный уголок земли на островах, мы буквально опросили всё население! Мы точно знаем, где находится книга, но мы не может до неё добраться, — с прискорбием сообщил Сагарат, щёлкнув костями левого плеча.

— И куда же это не может добраться великий мейстер собора крови? — переспросил кардинал, но Сагарат не дал ответа, так как не хотел этой правды. Кардиналы внимательно смотрели на него в ожидании реакции, но осуждаемый не шевелился.

— Сэр Сандел? — не дождавшись слов от измученного юноши, вопросил изъявитель.

— Мы абсолютно уверены, что похититель отбыл на земли дикарей два года назад, — ответил человек в сером одеянии.

— Вам потребовалось два года, чтобы в этом убедиться? — разгневанный тон пронизал стены круглого зала.

— Никак нет, нам потребовался месяц для этого, Сагарат Подчинитель отказывался нам верить.

Услышав эти слова, изъявитель небрежно швырнул бумаги перед собой, и они разлетелись по залу, ударяясь об пол с весьма характерным стуком. Он бессильно откинулся на спинку стула, а остальные кардиналы в раздумье закрыли лица ладонями. Воцарилась тишина, только кардинал-изъявитель ритмично постукивал пальцами по столу. Он глядел на Сагарата очень тяжёлым и озадаченным взглядом.

— Это конец… Чёрт знает, что начнётся! — отозвался кардинал Октавиус Прицист, что был известным паникёром. Потирая лицо ладонями, он умудрился разодрать себе нос и брови золотыми перстнями, надетыми на каждый палец. Изъявитель перестал тарабанить по столу и задержался указательным пальцем в точке последнего удара. «Эврика!» — позвонило в его лысеющей голове.

— Великий мейстер Сагарат Подчинитель, за утерю священной реликвии Кровавого Собора, за халатность в его поисках приговаривается, — поднявшись со своего места, начал волеизъявитель, а услышав его, поднялись на ноги и остальные кардиналы, — Приговаривается к всеобщей ссылке аббатства в земли дикарей для спасения душ каждого, так как Орфей любит всех!

— Что за вздор? Какая ссылка? — шёпотом обратился Октавиус к изъявителю, превозмогая общее недоумение.

— А найденный священный бестиарий берёт, как знамя с собой во свою миссию! Пойманный одержимый демонами зверянин будет сожжён в тайне, дабы не покалечил умы наши, — не слушая, продолжил говорить для протокола кардинал, — На этом суд окончен. А если Сагарат Подчинитель откажется от священного похода, то будет объявлен отступником. Великий Кардинал получит законное право на титул великого мейстера — аббатство Огненный Храм.

Секретарь ударил штампом по листу и передал его кардиналу для подписи. Инквизиторы окружили Сагарата, чтобы вывести его из зала, но юноша пошёл сам.

— Что ты сейчас за чушь произнёс? — обратился кардинал к изъявителю, а Октавиус и остальные подмигнули подтвердительно.

— Вы не поняли? Только демон мог похитить бестиарий, вот! Мы его поймали, а чтобы не показывать доказательства, Сагарат отбыл помогать несчастным дикарям, взяв реликвию с собой, — очень довольный, прямо-таки светящийся счастьем, произнёс изъявитель ответ.

— Так это ж не правда!

— В протокол внесём поправку, а тем временем Сагарат отправиться искать бестиарий у зверян и не вернётся пока не найдёт его!

— А если никогда не найдёт? — переспросил Октавиус.

— То никогда не вернётся… Кому какое дело? Титул перейдёт к его родственникам, выберем того, который нам верен.

Кардиналы одобрительно улыбнулись и начали ставить подписи.


Спустя семь месяцев шлюпка пристала к песчаному берегу. Солёный воздух наполнял лёгкие, а людины сошедшие на берег успели привыкнуть к сильной слабости, что пронизала их тела, стоило только покинуть земли круга магии. Практика показала, что магией крови пользоваться можно, хоть и с большим для этого трудом, но тренировки смогут помочь.

Отойдя от приятного пляжа, попали в негустой и красивый тропический лес с пальмами и другими диковинными растениями. Всего на берег, основав небольшой лагерь на пустынном куске койонских земель, вышло двести пять человек, включая самого Сагарата, его четверых мейстеров с восьмью дюжинами инквизиторов с монсеньёрами во главе каждой, восьмью же дюжинами посвящённых, что обязаны обучение у инквизиторов проходить. Вся вотчина, не зная ни местности, ни языков, оказалась, просто на просто, брошена в неизведанных землях вдали от дома. По воле случая, людины наткнулись на атамана койонов, в земли которого бесцеремонно вторглись. Здесь пришлась очень кстати способность Сагарата подчинять разум прикосновением, так через койона они смогли общаться, вскоре же после этого Сагарату удалось полностью убедить атамана койонов помогать миссионерам во всём. Маги многое узнали о географии и землях материка Этара. Так же удалось проследить остальной путь похитителя демонического бестиария, но весьма косвенно. Из версии, что вор — волкиец, было сделано суждение, что он отправился в Вульфорг, то есть в королевство волкийцев. Отряд во главе с одним из мейстеров был направлен в те земли, через королевства родов, но волкийцы наотрез отказались их пустить. И даже силой прогнали. Благодаря необычному дикому верованию атамана койонов, его легко убедили согласится идти войной на Вульфорг, вот только Роды тинторов им этого не позволили из-за давней вражды…


***

Двенадцать лет до появления Иртона…

Собрались остатки сил Ка’Сделя, атамана койонов, что пришёл войной в эти земли, в замке Бифона, кой во Фруктовом лесу вблизи Смолполока. Основной целью для войск атамана было присвоить себе все юго-западные провинции земель родов и получить прямой ход для армии в Вульфорг. Естественно развязалась война. Ка’Сдель считал, что всё пройдёт легко, но что-то где-то когда-то пошло не так, и теперь он с остатками своего воинства вынужден сидеть запертый в замке, без возможности уйти. К стенам его подошли огромные силы тинторов, которые Ка’Сдель уже и не надеялся встретить. Тинторы осадили замок в кольцо, да громили его и днём и ночью, так как стеснения в этом не испытывали.

Атаман стоял на стенах среди своих лучников и глядел в глубь леса, где в кромешной ночной темноте мелькали горящие снаряды катапульт. Удар по стене, и спрятавшихся, изрядно замученных воинов, накрыло золотистой россыпью рыжего пепла и осколков.

— Ваша милость, мы обречены! Почему ваш волшебник не вмешается? — заревел урядник находящийся рядом, обняв свой лук со стрелой, как родную сестру.

— Какой волшебник? Мы сами по себе! Борись до конца, братец! — отреагировал атаман очень сдавленным голосом. Ка’Сдель давно смирился с участью проигравшего, но могучий Хаку не позволял его уму сдаться.

— Держитесь до конца! Бейтесь до смерти и никогда не сдавайтесь! Так гласят слова Хаку! — громко и убедительно закричал атаман бойцам, но если честно признать, он сам не верил в это.

— Может стоит пустить один залп? — предложил один из койонов на стене, что звание носил приказное, то есть был приказный.

— Нет смысла, они далеко!

— А если они уже идут к стенам в темноте? — спросил урядник, — Горящими стрелами подсветим?

— Уговорил, давай! Приготовить залп! — скомандовал атаман. Койоны аккуратно поднялись с мест, укрываясь от ударов катапульт, когда до каждого добралась команда. Подожгли наконечники, смазанные маслом.

— Цель-с! — прокомандовали вахмистры своим урядником, а те далее остальным.

— Огонь! — закричал атаман и стрелы градом устремились ввысь. Как звездопад жёлтые огоньки расчертили небо, а у самой земли подсветили смазанные тени медленно продвигающиеся к стенам.

— Хаку милостивый! Да они идут взаправду! — обомлел атаман, как над его головой пролетел гигантский горящий шар с гулким тяжёлым звуком. Жар снаряда опалил уши и шерсть, а Ка’Сдель закрыл лицо рукавом. Койоны приняли решение засыпать стрелами пустоту, что оказалось крайне эффективным. Тени временно отступили обратно к линии деревьев.

— Лес зараза, не загорается никак! Сожгли бы их там к чертям! — очень огорчился урядник армии койонов. Из башни на стену поднялся человек в красном длинном кителе, он закрывал своё лицо тряпичной бордовой маской, да шёл по стене так, будто ничего страшного и не происходит. Он остановился около сидящего в укрытии атамана и примостился рядом, поглядывая в даль, туда где предположительно находятся осадные орудия.

— Дела плохи? — с пугающим, абсолютным спокойствием задал вопрос человек.

— Не в коем случае, мы здесь можем месяцами отбиваться, даже если они спать давать не будут, ха-ха, — Ка’Сдель покачивал головой то в сторону замка, то к врагам.

— А что потом? — в голосе людина слышался, лёгкий акцент, словно он недавно научился койонскому, но был весьма к этому одарён.

— Подойдёт помощь во главе с моим братом и тогда вместе мы их продавим! — атаман резко поднял кулак к небу, а потом медленно опустил, демонстрируя как всё будет происходить.

— А что помешало сразу победить? Мы так легко взяли этот замок, затем ты трижды выходил в бой. А теперь нас так бесцеремонно штурмуют. И про какую подмогу ты говоришь? — хладнокровно вступил человек.

— Про брата моего, — потеряв всяческую уверенность в себе и былое величие, ответил трясущийся Ка’Сдель. Самое страшное в ситуации, что и воины заметили, как поджимает хвост их предводитель.

— Бесполезно. У неотёсанных варваров, о которых ты плёл, сложные конструкции, замки и мастерство ведения боя. Ты и этот замок взял лишь благодаря нам магам. Так что, когда придёт твой брат, всё на что можно надеяться это на то, что протухшие трупы его армии вызовут мор среди этих тинторов, — оценил человек, — Ты же уверял, что они безмозглые лодыри?

— Так и есть! Вы видели их мечи! А те что с полосками и вовсе оружием не владеют! — врал как мог сам себе Ка’Сдель.

— Что ж, я возвращаюсь к Сагарату. И теперь твой дворец — это наше аббатство. Предупреждаю тебя на всякий случай, но не думаю, что ты вернёшься, — было заметно, как людин улыбнулся, так явно и ехидно, что и маска не смогла этого скрыть. А его блеснувшие искрой глаза выбили из атамана последнюю каплю спокойствия. Но вместо того, чтобы броситься и убить человека за дерзость, он в присутствии своих подчинённых, пал на колени и взмолился о помощи, роняя тяжёлые слёзы.

— Прошу! Прошу! Спасите меня, я буду служить его светлости Сагарату! Я пущу его в дом свой! Но прошу спасите мою жизнь!

Солдаты-койоны смотрели на своего атамана, провалившегося в отчаяние, переглянулись, изредка пожимая плечами. Тогда поднялся тот самый урядник, вооружённый луком.

— Схватить этого труса и повесить на столб при входе! — очень грозно и уверенно произнёс он, что не вызвало никаких сомнений у остальных. Атаман тут же был схвачен и уволочён по лестнице. Удивлённый человек посмотрел на урядника.

— Как тебя зовут? — спросил он.

— Ир’Мель! — гордо вскрикнул урядник.

— Ты достойный воин, если выживешь приходи к Сагарату!

— Ты не будешь нам помогать?

— Думай об Орфее, когда жизнь будет висеть на волоске, и тогда, наверняка, он спасёт тебя!

Урядник хотел вставить своё оскорбление в продолжение беседы, но неожиданно горящий снаряд прошёлся сквозь людина, что должно было стать абсолютно точной причиной смерти любого живого существа. Волшебник разлетелся на мелкие кровавые ошмётки, словно лопнувший воздушный шарик, а потом резко собрался: целый и невредимый вновь. После этого людин с улыбкой, просматривающейся через тряпичную маску, показал прощальный жест ладонью и устремился по башенной лестнице вниз. Легенда гласит, что он успел пропеть защитное заклятье.

Раздался гром, а ветер пригнал грязные клубни листьев из леса. Людину всё больше становилось не по себе, выходя из башни к основанию укрепительной стены, его чуть не засыпало осколками от постоянно бьющих снарядов. Дальше хуже, он чудом предвидел падение убитых воинов ему на голову и остановился в шаге от этого. Три бездыханных тела с глухим хрустом упали перед ним. Он бежал как можно быстрее в сам замок из очень опасной дворовой части. В большом зале замка собрались несчастные захваченные и напуганные привезённые наложницы атамана, ожидавшие исхода событий. Тут же при них находились и маленькие дети. Звон мечей, заглушенный раскатами грома. За стенами замка полил дождь. И вновь крики и лязг сражения. Не нужно обладать острым умом, чтобы догадаться, что осада перешла в штурм, вполне удачный для осаждавших. Людину некуда было деваться, он прошёл к лестницам и устремился в винный погреб. Ему вновь повезло уйти из зала, в котором храбрые наложницы взяли судьбу в свои руки и освободились от стражи, захватив в плен наложниц, что были не тинторками.

Людин достиг своей цели, в погребах стоял звонкий морозящий душу гул, какой бывает обычно в пещерах и длинных тоннелях. Среди всего содержимого погреба инквизитор выбрал одну из гигантских бочек, лежавших вдоль стен в специальных пазах из каменной кладки. Повернул пробку, закупоривавшую бочку, и та словно дверь открылась, демонстрируя путь. Волшебник точно знал куда ведёт кротовая нора, так как по ней он прошёл в замок ранее. Но вот одна беда. Выход этот ведёт в лагерь короля Лонтона, в связи с чем, подручный Сагарата закрылся в этом узком тоннеле и решил выждать какое-то время. Послышался топот. Затем удары мечей и лязг металла — в погребе шёл бой. Людин взялся уползать к выходу, побоявшись, что его убежище могу обнаружить. Но выйти не удалось. Король Лонтон хорошо знал замок, и этот тайный путь не был исключением. У его входа, ожидая сигнала, стояла рота солдат в полной готовности, волшебник увидел их и не показался из темноты тоннеля, а скорее направился обратно в замок. Он прислушался к дверям, замаскированным под бочку. Казалось, что ничего не происходит, и он приоткрыл дверь. Увидел троих койонов крайне удивлённых тем, что из бочки выглядывает инквизитор.

— Это что выход? — спросил один из тройни.

— Да. Это выход, — ответил людин, полностью выбравшись из бочки. Койоны не стали дослушивать или расспрашивать его о том, что это за выход, а бездумно бросились по нему выбираться. Волшебнику оставалось только пожать плечами.

Аккуратно он поднялся в замок, в котором на каждом углу слышались крики и звуки сражений. Ковры и прочие украшения были вытоптаны, стены измазаны грязью, а картины и гобелены — исцарапаны, порваны. Опасаясь наткнуться на кого угодно, людин выглянул в центральный зал, через который входил ранее. Наложниц уже не было на месте, слышались гроза и страшный ливень за стенами, а в окнах промелькивали мрачные силуэты, во всей красе театра теней демонстрирующие битву. В самом зале на страже находилась пятёрка рыцарей готовых к бою, облачённых в тяжёлые латы. Людин шмыгнул на лестницу вверх, постаравшись не привлекать их внимания. На втором этаже шло кровопролитное сражение, частью которого было не зачем становиться, и он направился выше. Третий этаж у лестницы был пуст на радость, но полон, если пройти вглубь коридоров. Койоны, как паразиты заняли любые доступные щели, чтобы укрыться от тинторов, которые как дезинсекторы, хотели вычистить весь замок. На третьем этаже лестница заканчивалась, чтобы пройти выше, нужно было проникнуть к параллельной башне с винтовой лестницей. Но увы путь преграждался разгорячёнными котами, способными голыми руками останавливать удары койонских сабель. Маг сиганул с лестницы вниз, а перед самой посадкой широко расставил руки, и, невесть откуда взявшийся, красный туман остановил падение и помог деликатно ступит на каменную кладку пола. В большом зале, из которого было много направлений по замку, но по всей видимости только одно вело на выход. Стража сильно прибавила в количестве. Волшебник обнажил скипетр, которым был вооружён, а глаза его нездоровым образом залились кровью. Он слегка опустил голову и пошёл на стражу, ужасающе глядя на них исподлобья.

Немного ранее, а именно полтора месяца назад. Атаман койонов Ка’Сдель собрал своё воинство. Благородное и не очень. Оплатил военный поход в земли безмозглых котов. Этот лакомый кусок давно привлекал внимание койонских атаманов, но в отличие от Ка’Сделя преобладающее большинство понимало, что война с тупоголовыми обойдётся очень большими средствами, так как от торговцев и путешественников на тот момент хорошо было известно, что тинторы обладают благородной сталью, какой у койонов просто нет. Повстречавшись с волшебником Сагаратом, Ка’Сдель сразу же предложил не искать никаких путей, а просто захватить тинторов с поддержки волшебников. Сагарату было плевать на то, каким путём он попадёт к заветной цели, и дал добро. Мейстер Леонс Ле Ветер был волшебником, отправленным с отрядом из дюжины инквизиторов на помощь воинству койонов.

Леонс отличался благородным воспитанием и происхождением, он был из богатого и древнего рода магов стихии с простой фамилией Ветер. Прародитель рода Алан Ветер получил это прозвание за очень нехитрую особенность, — он был первым магом, который подчинил стихию воздуха. Леонсу не повезло. В юношестве, из-за мутной истории с какой-то химерой, он получил травму, которая не позволяла ему более заниматься магией и, что не менее ужасно, ходить. Надеждой на здоровую жизнь была магия крови, но инквизиторы помогают только своим верным последователям. Так мало по малу Леонс стал инквизитором, был полностью излечен и обращён. Большое богатство его семьи даровали ему звание мейстера, и он лично содержит одно из аббатств до сих пор. Ле Ветер отличался сообразительностью и крайней исполнительностью. Среди пороков у господина Леонса было лишь нездоровое влечение ко всему нечеловеческому. Он даже взял себе в жёны невероятно мерзкую гоблиншу, которая, слава Богам, не может подарить ему наследников. Ещё один ужас в том, что по окончании ссылки Сагарата, Леонс планировал просто избавиться от жены как от игрушки и взять с собой на остров кошку-тинторку… Или двух.

Инквизиторы помогли с захватом замка графа Бифона. Сам Бифон умудрился бежать через тайный ход и доложить о койонах в его землях. И уже в данную секунду находился при стенах своего имения, вместе с королями всех родов. Маги удерживали замок до последнего сражения, когда стало ясно, что ни о какой победе над безмозглыми котами речи быть не может. Леонс отослал их от греха подальше, а сам остался дожидаться исхода.

Крик заклятия и троих рыцарей снесло красными острыми стекляшками. Оставшаяся братия двинулась останавливать обидчика. Взмах скипетра и ещё двое были сдуты с ног, пока стена не остановила их полёт. Среди рыцарей был один, который бежал на Леонса, ухитряясь уходит от лезвий, каких-то пут и едкого тумана возникающих по волшебству из-за воли мага и его песнопений. Это был Коваль. Действующий на этот момент генерал армии Дю. Взмах меча, от клинка которого маг не стал уклоняться. Клинок прошёл через тело насквозь, а инквизитор оказался цел и невредим. Коваль ударил снова, но Леонс что-то пропел и покрылся плотной красной бронёй, что разбилась от удара и оцарапала осколками тинтора. Прочие рыцари забились в страхе и попрятались. Тинтор толкнул людина щитом, что наконец-то заимело эффект, а маг, упав на спину, громко закричал и всё помещение зала заполонил непроглядный красный туман с запахом крови. Коваль рубил по сторонам, так как ему казалось, что на него нападают какие-то тени, удары никого не задевали. Вскоре прямо в его голове раздался голос.

— Ты уже мёртв! Но если ты принесёшь клятву верности Сагарату, то он воскресит тебя! А за это ты должен беспрекословно служить ему!

Сердце Коваля спёрло, и он не знал куда деваться. Он выронил меч из руки, и щит вскоре с грохотом упал на пол. Генералу свело мышцы, он попытался ухватиться за что-нибудь в кровавом тумане, но ничего не мог найти. Словно стены зала вокруг исчезли и больше ничего не было. Он пал на колени и проговорил:

— Клянусь в вечной верности Сагарату! — за этими словами ничего не последовало, Коваль завопил, начал биться в истерике, повторяя:

— Но почему? Почему?

Туман рассеялся, Коваль лежал на спине в том самом зале, где боролся с магом. Рыцари, что были с ним, обезглавленные лежали в лужах крови. А у ближайшего к генералу кровь разлилась таким образом, что получилась надпись: «Ты поклялся».

Коваль обрадовался тому, что снова был жив и рассмеялся как-то не естественно.


— Так, стоп. Маг, который не умирает от удар меча, снаряды, не приносящие ранений. Тайный ход, о котором все знают. Что-то с трудом верится, — прервал Чимоху Иртон и гулко стукнул кружкой пенного о стол.

— Да, я клянусь, так всё и было! Зачем господину Леонсу рассказывать мне небылицы?

Эшли, занявшая собой большую часть пространства вокруг столика, собирала на себя многочисленные взгляды крестьян. Аиша выплясывала польку с каким-то скромным пареньком под аплодисменты собравшихся. Под злобные ухмылки Сонрала, Зверь и Лампту соревновались в отрыжке, кто мол громче.

— Леонс-то конечно небылиц не рассказывал, у меня к тебе недоверие, — Иртон слегка блеснул пьяным взглядом. Горгона слушала рассказ, то и дело неодобрительно фыркая, она пыталась оставаться на стороне Иртона во чтобы то ни стало.

— Я продолжу? — Чимоха отхлебнула из кружки, закусила кренделем, — Таинственным образом, который и по сей день остаётся загадкой, Леонс выбрался за пределы замка живым, невредимым и главное не замеченным.

— Ну вот опять же!

— Дай, я расскажу! А вы хотите верьте, хотите — нет!


Через лес, схоронившись средь кустов, Леонс Ле Ветер наблюдал любопытную сцену. На трёх конях, облачённые в добротные доспехи и одежды сидели три тинтора: лев, ягуар и тигр. В коронах и дорогих украшениях. Броня их была такой чистой, что не вызывало никаких сомнений — в сражении ни один из них не учувствовал. Из замка, сопровождаемый радостной свитой из разномастных солдат, вышел Хонрод, которой за шиворот тащил койона и крайне довольно улыбался. Он швырнул его на колени перед королями трёх родов.

— Вот он — голубчик, — с улыбкой облегчения произнёс Хонрод. А короли лишь надменно посмотрели на предоставленного им пленника.

— Их атаман? — задал вопрос лев — король земель По.

— Без сомнений, ему все подчинялись, — ответил Хонрод.

— Почему он так бедно одет? — заинтересовался Лонтон, король земель Дю, большой ценитель роскоши. И в самом деле атаман был крайне бедно одет, не докормлен и не внушал никаких чувств, словно был чернью. Койон задрал голову, чтобы посмотреть в глаза королям, и Леонс увидел того урядника, с которым говорил перед своим бегством. «Ир’Мель…» — подумал мейстер инквизиторов. Койон на родном языке бормотал лишь: «Орфей сохрани, Орфей сохрани, Орфей сохрани…»

— Думаем, хотел скрыть свою личину, они выдавали за атамана, какого-то труса, а этот и в бою был очень силён. Что будем делать с ним? — высказал предположение Хонрод.

— Ты что же, сколько сражений провёл и не запомнил, как выглядит их атаман?

— Так они все равны как на подбор, пойди разбери кто есть кто.

— Сам решай! Это твоя победа! — с гордостью в сердце произнёс Сейд — король земель Фу.

— Тогда пусть живёт, отправим его и остальных обратно в их чёртовы земли. Без воды, еды и снаряжения. Пусть Хаку решает, вернутся они домой или нет.

Леонс не стал дожидаться конца спектакля, а покинул земли Бифона как можно скорее. Он угнал вороного коня да направился в земли койонов с неутешительным докладом. Вернее Ле Ветер торопился подтвердить слова магов, что добрались до Сагарата ранее.

Пожалуй, можно опустить долгий и очень трудный путь мейстера до дома Ка’Сделя, а начать с того момента, как он добрался уже к стенам, выложенным из песчаника. Дом Ка’Сделя напоминал издалека нечто похожее на египетский храм. Оборонительные свойства его дома были весьма скудными, но чтобы бороться против других койонов очень даже подходящими, так как несчастные не знали сложных механизмов, а некоторые племена и железа не знали.

Ворота отварились, и Леонс проехал на коне в большой красочный сад, поддерживаемый сложной мелиорационной системой. Плодовые деревья, диковинные фрукты, большое количество экзотических животных. И в этом же саду тренировали инквизиторы своих учеников. Другие гуляли, читая книги. Юноши и девушки, старики да прочие. Им всем, как рабы прислуживали койоны. Все это венчал большой особняк из известняка и мрамора построенный очень старательно и когда-то давно. Леонс прошёл внутрь через колоннаду, и лёгкая прохлада наконец остудила его голову, спустя долгое изнурительное путешествие через пустыню. Здесь на лоджии он и увидел Сагарата, сидящего на софе под балдахином, которому две женщины-людинки, естественно инквизиторы, массировали ноги, а он при этом поглощал виноград. Когда черноволосый юноша наконец увидел измученного Леонса, то тут же вскочил с места и побежал к нему, облачённый лишь в небрежно повязанную тогу, не способную скрыть его атлетичного тела.

— Леонс Ле Ветер! Ты вернулся, я представлял нашу встречу иначе! Да и ты должен был выглядеть более свежим. Почему ты торопился? — Сагарат обнял Леонса за плечи, а после продолжил держать их в ожидании ответа. Но мейстер лишь потупил взгляд и постарался скрыть лицо от Сагарата. Тогда радость великого мейстера резко сменилась гневом.

— Это правда! Это чёртова правда! — завопил он, — Но почему? Что стряслось? Неужели орды варваров способны противостоять дюжине магов крови?

— Они не варвары… Мой владыка, — не поднимая головы, Леонс опустился на одно колено, — Тупые тинторы, о которых нам пел Ка’Сдель, живут лишь в его мечтах.

— Что ты хочешь этим сказать?

— На деле тинторы оказались очень даже умны. Они куют сталь и латы, подобно гномам, создают машины и строят неприступные замки и крепости. Они хитры, смелы и дисциплинированы. И если слухи, что я узнал верны, то волкийцы из Вульфорга ещё сильнее…

— Невозможно! Нет! Никогда! — заревел Сагарат, он поднял руку перед собой в направлении одной из девушек, что массировали ему ноги. Её шею обвила кровяная плеть и задушила. Тело её мешком повалилось на пол. А Сагарат продолжил неистово кричать и разрушать всё вокруг. Леонс спешно покинул великого мейстера дабы не потерять жизнь.

Сагарат остался громко и злобно рыдать в полуразрушенной лоджии.

***

Пять лет до появления Иртона…

Вновь к берегам Этара прибыл корабль кровавой инквизиции и Леонс Ле Ветер гордо сошёл на берег. Сагарат измученный попытками найти хоть что-то, что помогло бы ему отыскать потерянную реликвию, покинул свой кабинет и поспешил встретить вернувшего мейстера, дабы узнать последние новости. У Сагарата был больной взгляд, он постоянно озирался по сторонам. Как могло показаться, он попросту сдался и ждал, когда умрёт вдалеке от дома. По правде говоря, он занимался дикими экспериментами с потусторонними мирами.

— Я и не надеялся больше! Диво даже, три года! — обрадовался заросший бородой Сагарат, а волосы его были хорошенько засалены. Опасаясь солнечного света, он протянул перста Леонсу, чтобы тот мог целовать их. Мейстер выказал своё почтение, так как оставался вассалом Сагарата.

— Я не мог вас бросить, ваша светлость, — Леонс улыбнулся, и после этого они по-дружески обнялись.

— Что там твориться! Рассказывай же!

— У меня много новостей, и за ужином я расскажу вам всё: и тёмное и светлое, — ответил Леонс.

— Я прикажу немедленно накрыть! — Сагарат распрыгался, как товарищ Робинзон, если бы тот получил свежую прессу.

— Ваше разрешение для инквизиторов ездить к своим семьям видится мне крайне благородным, ваша светлость. Если бы вы не распустили свиту, всё стало бы куда хуже, — Леонс поклонился ещё раз перед Сагаратом, который указал в сторону его дома.

— Так что же стряслось? Ах, в прочем за ужином. Жил как-то семь лет, подожду уж пару часов.

— Конечно, владыка Сагарат. Вся ваша библиотека на корабле. Я велел перенести её в ваш кабинет, — отчитался Ле Ветер, после чего покинул Сагарата. Он отправился вместе со служанками-койонами переодеваться с дороги и приготовиться к скорому ужину.

Леонс первый мейстер Сагарата, который вернулся на Этар в земли дикарей. Остальные трое тоже должны были прибыть… За прошедшие семь лет из двух сотен инквизиторов лично при Подчинителе осталось четырнадцать. Монсеньёр с дюжиной и ещё одним инквизитором. Все остальные отбыли на острова людинов. Сагарат же свободное время посвятил запрещённым экспериментам, так как на Этаре за этим следить никто никак не мог.

Леонс после купания, нарядившись в свободную белую тогу, вышел в сады, чтобы немного пройтись по твёрдой земле. Среди аллей скульптур он увидел группу из нескольких койонов. Они стояли напротив мраморной статуи Сагарата, измазанной кровью, и томно что-то напевали. Любопытство взяло вверх, и мейстер решил поинтересоваться в чём же дело. Когда он подошёл к статуе, все койоны, как один упали перед ним на колени, громко выкрикивая: «Ваше святейшество!»

— Это ещё что? Что вы делаете? — спросил Леон на койонском языке, которым владел прекрасно. Что примечательно, лучше бы он владел северным диалектом, но кто ж знал.

— Ваше святейшество, мы лишь хотели выказать свою любовь к вам и владыке нашему, — ответил один из койонов приглушенным блаженным тоном.

— Зачем вы измазали статую кровью?

— Мессия Сагарат с помощью крови излечил нас от болезней, мы принесли ему жертву, чтобы он был милостив, — отвечал всё тот же койон, а остальные одобрительно поддакивали.

— Повтори ещё раз. Ты сказал мессия? — у Леонса немного помутилась голова, так как он впервые столкнулся с таким вопиющим актом богохульства.

— Он отец наш и пророк наш. Сагарат ниспослан самим Орфеем к нам, чтобы направлять нас. Чтобы избавить от искушения и привести к…

— Мейстер Леонс Ле Ветер, господин Сагарат ожидает вас на террасе. Ранний ужин подготовлен, — не дала договорить койону диковинного вида тинторка, оголённая по пояс. В интересных сандалиях и коротком до колен переднике. Она полностью завладела вниманием Леонса, особенно её мощные ноги и бедра. Плотные и сильные, как скала. Нечистый на всё дикое людин не смог оторвать взгляда. Тинторка была по-настоящему диковинной! Леонс являлся одним из немногих, кто покидал земли койонов и видел остальных зверян. Но среди них не было никого, кто бы хоть отдалённо был похож на неё. Но одно было абсолютно точным, она была тинтором. Рисунок её шерсти был очень простым. Гладкая шерсть рыжего цвета сплошняком по всему телу, и белоснежный овал шерсти на животе, берущий начало на нижней челюсти её и уходящий под хвостик, который в свою очередь был небольшим рыже-белым комочком, как у кролика. Примечательно, что на её ушах были маленькие аккуратненькие кисточки, придававшие её взгляду вид суровой сердитости и проницательной точности.


— Как ушки влияют на взгляд? — Иртон опёрся щекой на руку.

— А вот как-то так.


— Почему вы молчите? Идите за мной, сэр. Или я как-то не понятно говорю, — произнесла она на чистейшем людинском языке.

— Я восхищён… — ответил провалившийся в себя Леонс, начисто позабыв об отцах и мессиях.

— Мне не хотелось бы вас торопить, но всё же, мне достанется от владыки, если мы сейчас же не придём к нему на ужин, — проговорила она, упёршись рукой себе в бок, а её вторая рука свободно раскачивалась навесу. Немудрено догадаться, что на самом деле тинторке было наплевать на Леонса и Сагарата вместе взятых. Голос выделял её среди всех местных зверян. Койоны-служанки говорят, как рабыни и стараются использовать поменьше слов, чтобы не навлечь на себя наказание. Эти же фанатики и вовсе под каким-то дурманом. А крепкая тинторка не боялась ничего, она оставалась смелой и гордой.

— Да конечно, веди меня, — опомнился Леонс. Кошка повела его за собой широко размахивая мускулистыми бёдрами, оставаясь такой же безмятежной и с абсолютным безразличием ко всему. Она привела его на большую террасу, спрятанную от солнца и возвышающуюся над морем. Солёный воздух и приятный бриз успокаивали нервы. В центре стоял большой круглый стол из камня, полный различных фруктов и угощений. Койоны вокруг с хлопотали выметали песок и доставляли бокалы и блюда на стол. Женщины украшали стулья шёлком и тканями. Сагарата не было видно.

— Проходите, — повелела тинторка Леонсу. Он почувствовал какое-то неодобрение внутри себя, но всё же не стал отчитывать девушку. Вдруг он чего-то о ней не знает, и ей можно так с ним говорить. Мейстер выбрал себе кресло около ананасов и примостился на нём, расслабившись в ожидании. Девушка села точно рядом с ним и сложила ногу на ногу. Ле Ветер вновь обратил на её стальные икры внимание и кое-как сдержал своё нездоровое влечение. Самое страшное оставалось то, что если попытаться отвлечься от её ног, то Леонсу приходилось смотреть ей либо в глаза, что она могла заметить, либо на торс, а на нем величественно и так привлекательно расположилась пара высоких, пышных грудей, ничем не прикрытых. Это для воспалённого ума ничуть не лучше, чем ноги, так как воспаление прогрессирует в любом из случаев. Леонс всё же решил изучить девушку взглядом дабы найти что-то, что отвлекло бы его. Орфей был милостив к мейстеру. Из-под верхней губы тинторки торчали огромные клыки. Удивительно длинные, они уходили даже чуть дальше нижней челюсти. При разговоре образовывали рамку. «Как это я не заметил раньше этих опасных штук на её морде?»

— Откуда ты знаешь язык людинов? — спросил он девушку, так как ожидание затянулось, а Сагарат не появлялся. «Достаточно странно, он торопил на ужин, а сам же, вдруг, задержался».

— Владыка обучил, — сухо и холодно ответила девушка, даже не обернувшись на Леонса.

— Но зачем ему это? — удивился мейстер, так как хорошо был знаком с «наплевательством на чужие жизни» Сагарата.

— Он практиковал своё колдовство, а я была подопытной, — всё так же безразлично пояснила она.

— А что же именно он хотел сделать?

— Я не знаю точно. Что-то с мозгом, но однажды, ни с того ни с сего, я заговорила на вашем языке. Владыка был очень рад этому, — девушка продолжала выказывать своё хладнокровие, которое настораживало Леонса. К ним вышел юноша, так же оголённый по пояс, такого же окраса. И не было сомнений, что они одного вида тинторов. И у него были мощные бёдра, что на мужском теле заметно ещё сильнее, так как в плечах и спине паренёк был слаб. Леонс бросил взгляд на него и заметил отсутствие клыков. Нет, они присутствовали, но не вылезали за пределы пасти.

— Сагарат задерживается, он совершил важное открытие и приказал вам начинать без него, вскоре он спустится, — донёс юноша и встал на колени у стола. Недолго дожидаясь за круглый стол прошёл, не проронив ни слова почтения, Росан Ле Рост — тот самый монсеньёр инквизиторов Сагарата, кому не разрешили покинуть владыку, или же ему некуда было его покидать. Он был облачен в форму инквизитора и бесцеремонно принялся за угощения на столе, по-свински чавкая и роняя фрукты на пол.

— Эй, презренный! Плесни вина, живо! — закричал он в потолок, а тинтор стоящий на коленях поднялся и пошёл к столу за кувшином и кубком.

— Ах, ты жалкая крыса! Встал, живо! — завопил Леонс, девушка, что сидела рядом, вздрогнула. Монсеньёр побледнел, как скелет. Его зрачки стали такими узкими, что полностью исчезли со своих мест и не просматривались. Он встали выпрямился смирно.

— Кто позволил тебе сесть? — потребовал ответа Леонс, который как мы помним являлся мейстером собора крови и на данном материке, только Сагарат превосходил его по статусу.

— Владыка Сагарат, ваше превосходительство! Он велел мне следить за слугами и позволил есть за одним столом с ним, — дрожащим голосом ответил Росан, — Помилуйте, сер! Я забыл приличие за долгое время!

— Забыл, значит! Теперь ты наливаешь нам вино весь вечер и не дай бог мне что-то не понравится, — разошёлся Леонс, — Юноша! — обратился он к тинтору, у которого в руках дрожал кубок с вином.

— Да, господин! — юноша повалился на колени, расплескав всё по полу, он тут же испугался глядя на монсеньёра. Кот в поте и страхе попытался все вытереть своим передником.

— Остановись, садись рядом со мной, — обратился Леонс к юноше, а затем плюхнулся на место и крикнул монсеньёру, — Эй, как тебя называть?

— Росан Ле Рост, сэр Леонс, — склонив голову, произнёс глава дюжины инквизиторов.

— Налей нам вина! Всем! И убери на полу. Это приказ! — громогласно произнёс мейстер, а девушка, что наблюдала за всем радостно улыбнулась.

— Это не мои полномочия, вы злоупотребляете… — начал свою песню Росан. А Леонс махнул рукой, громко произнеся заклятие, и монсеньёр был швырнут порывом красного тумана на песок за пределами террасы. Затем какая-то сила притянула его обратно и макнула лицом в лужу вина на полу.

— Ненужно так самоотверженно кидаться исполнять мои приказы, делайте как вам удобно, — злобно ухмыляясь, произнёс мейстер и швырнул серебряный кубок перед Росаном, — Налей, я жду.

Тогда оскорблённый и униженный Росан поднял кубок и исполнил приказ. Тинторка окончательно рассмеялась и швырнула кубок, которой угодил людину прямо в нос и закричала:

— И мне!

Юноша же, смущённый своим положением раба, не решился чтобы то ни было делать. Он молча сидел за столом и глядел себе на колени, смиренно ничего не предпринимая.

Прошло какое-то время, и девушка в компании Леонса охмелела и развеселилась. Они разговаривали на различные темы, связанные с мастерством конкретной девушки, выгнувшись ласточкой, поставить ноги на пол перед своим лицом, образуя тем самым кольцо из своего тела. Юноша так ни к чему и не притронулся, а Росан всё подавал да наливал, бурча себе под нос. Правильно говорят, что к хорошему быстро привыкаешь, за что монсеньёр и поплатился. Солнце поторопилось утонуть в океане и уже наполовину погрузилось за горизонт. Ужин успел наскучить, а Сагарат всё не появлялся. Койоны играли на инструментах присущих их культуре, очень криво, аккордов было только два с половиной, слуги выплясывали что могли, сносно в общем. К обеду подключились и инквизиторы. Эти людины демонстрировали нехитрые фокусы магии крови, которые кроме смеха ничего не вызывали у Ле Ветра.

— Я вот пытаюсь узнать, вы же тинтор? — обратился Леонс к девушке, которая отказалась называть своё имя. Мейстер же в добавок блестел своими румяными от вина щёками.

— Разумеется нет, это обычная ошибка для людян. Я — Эвлин! — громко и гордо произнесла девушка, отчего робкий юноша, сидящий рядом, ненадолго улыбнулся.

— Что ещё за эвлин? — проявил подлинный интерес человек к кошке.

— Такой же, как вы человек, только эвлин, — с невероятной точностью пояснила девушка.

— А как вы попали сюда?

— Меня и ещё нескольких юношей захватили в рабство койоны далеко на юге, — ответила девушка, а на лице её выступили страх и сожаление, но ненадолго. Она быстро вернулась в доброе расположение духа.

— Интересно… Мне казалось, что у зверян всё просто. Есть койоны, есть тинторы. Как кошачьи и собачьи. А вы разрушаете всё на корню одним своим присутствием, — тепло улыбнулся Леонс, рассчитывающий расположить к себе собеседницу. Обиженный монсеньёр добавил ему вина в кубок, которым Леонс неловко размахивал, выплеснув содержимое на китель невольному виночерпию.

— Простите, конечно, меня, но вы говорите точно, как владыка Сагарат. Я честно ни сном ни духом не знаю ни о Вульфорге ни о тинторах, — ответила девушка-эвлин, состроив милую мордочку.

— Он с тобой говорил о Вульфорге? А что ещё тебе известно? — восторг Леонса понятен, если учесть, что Сагарат скрытный, дерзкий и никогда не стал бы обсуждать планов с захваченной наложницей.

— Да. Он спрашивал о жителях севера. О ледяных колдунах, которых себе выдумал. Никогда ничего такого не слышала. У нас есть детская сказка о мире духов, в котором живут эвлины — такие как мы, но с большими хвостами, и что они могут призывать твёрдую воду. Они настолько добры и сильны, что духи позволяют им использовать их силы и в нашем мире. А вход в мир духов находится недостижимо далеко на севере. Я это рассказала, но Сагарат не был удовлетворён.

— Почему? Это же чудесная зацепка! Нужно обсудить с ним, эта сказка может быть правдой и, используя книгу Орфея, те эвлины обучились нашим силам, а духи с которыми они говорят это демоны, которых они неосторожно выпустили! — обрадовался Леонс и вскочил с места.

— Владыка так же решил, но есть одно но. Земли духов лежат за землями лохматых великанов… А владыка сказал, что если идти на север, то там проживают роды тинторов и нет никаких лохматых великанов, — расстроилась девушка, — Сагарат сказал, что это сказка.

— Да. Тинторов трудно назвать великанами… Зато они похожи на эвлинов с длинными хвостами, — успокоил девушку волшебник, — Сказка хоть и вымысел, но всегда имеет правдивую основу под собой.

Позади послышался грохот и металлический лязг, которые привлекли внимание всех присутствующих. На террасу вышел некто в полной латной броне, грязный и вонючий с длинным плащом, закрывающим голову капюшоном. Гость ворвался, как ураган с тяжёлым дыханием и остановился напротив Леонса. Поклонился и скинул капюшон, открыв своё тинторское лицо полное черных пятен.

— Моё почтение! Я — Коваль и прибыл по указу его святейшества, — проговорил вошедший на койонском, а из-за его спины показался худой смуглый некто, сгорбленный и потирающий руки.

— Я узнал вас, дорогой друг! Вы были там! — обрадовался Леонс, — Это я убил вас в замке Бифона, — тут людин немного замешкался и закашлял, но вскоре добавил, — А Сагарат воскресил вас.

— Точно. И я узнаю вас, мне не следует более держать обиду, так как служим мы с вами одному делу, — грозно сведя брови, ответил Коваль. Он сел за круглый стол и махнул рукой, чтобы ему подали вина. Его худой спутник, тоже тинтор, как чёрная крыса шмыгнул к уху Коваля и что-то нашептал.

— Разумеется. Я забыл вам представить моего спутника и информатора. Шейк — советник самого короля Лонтона, — покручивая ладонью, как бы поторапливая самого себя, произнёс Коваль.

— Приветствую, приветствую, — пищащим голосом протараторил горбатый и много раз откланялся прежде, чем сел по правую руку от Коваля. Неожиданно девушка-эвлин поднялась с места и куда-то ушла. Да так неожиданно словно её кто-то позвал.

— И давно вы служите Сагарату? — поинтересовался Леонс.

— С того самого дня, как воскрес. Я прибыл в это его поместье первый раз года два назад и с тех пор информирую обо всём, что требует владыка, — ответил Коваль, но Леонсу было плевать по большей части, его покинула девушка, к которой он испытывал тепло последнее время, алкоголь в мозгу заставил взгрустнуть об этом. Ковалю подали кубок, но он отобрал весь кувшин целиком и, ни разу не поперхнувшись, залпом его осушил. Шейк поглощал вино и фрукты, но так как не знал койонского, говорить пытался исключительно с Ковалем, генерал игнорировал его. Впечатлив прислугу и монсеньёра, тинтор глубоко выдохнул, разбив о пол пустой кувшин.

— Я бы хотел знать, где владыка Сагарат, если вас не затруднит ответить, господин…

— Мейстер Леонс Ле Ветер, можно просто Леонс, — представился главный прихвостень Сагарата, — Чёрт его знает, он меня торопил к ужину, а сам до сих пор не явился. Уже и луна взошла, пара бы переходить ко сну, а владыки всё нет.

— Ясно… — произнёс Коваль, ударил по столу так сильно, что раздался громкий звон посуды, — Ты! Тащи мясо на стол. Живо! Тебе граф Коваль приказывает!

— Что это ты себе позволяешь? Никакого мяса за столом людян, ты дикая тварь! — потребовал Леонс, но был полностью проигнорирован, а слуги не послушались и побежали в направлении кухни.

— Я сказал тебе! Никакого мяса! — закричал Ле Ветер и глаза его налились кровью, он уже был готов вновь провести тот же трюк, что с монсеньёром ранее.

— Успокойтесь, Леонс Ле Ветер. Сагарат дозволяет мне есть мясо при его столе — это во-первых, а во-вторых — ваша жалкая магия больше не действует на меня, секрет я знаю один, — положив руку на плечо рассерженного мейстера, ответил Коваль.

— Что же за секрет, если позволите? — поумерившись, переспросил людин.

— Если я скажу, то это уже не будет секретом, — рассмеялся Коваль. Вскоре на террасу в сопровождении трёх наложниц-койонов, в передниках и знакомо обнажённых по пояс. Вошёл есаул Ир’Мель. Он поклонился всем собравшимся, уселся на гору подушек в стороне от стола и велел наложницам снять с него одежды, да подать халат.

— И что же, друзья? Вот и я добрался сюда. Много походов выпало на мою долю, но Сагарат потребовал явиться к нему, где же мессия? — закричал, принимая кубок полный спиртного, Ир’Мель.

— Без понятия, но вечер становится всё интересней. Не находите? — выдал Коваль всё, что знал и ничего не скрыл.

— Невероятно, ты тот урядник! Орфей-таки спас тебя! — Леонс весело разрезал пальцем воздух перед собой.

— Непросто спас, отныне я — есаул и, не считая этого поместья, все эти земли мои! — койон гордо ударил себя в грудь.

— Да. Интересно выходит. Сагарат и с вами о Вульфорге говорил? — решил поддержать беседу Леонс, а за одно и умерить любопытство.

— Конечно, он упоминал Вульфорг. Он сказал, что туда направился похититель сакральной книги. Но было бы проще, если бы он знал имя. Даже если мы сможем попасть туда, то яснее не станет. Вульфорг крайне большой. Уйдёт не один год, чтобы найти там волкийца-похитителя, это не говоря, что туда ещё проникнуть надо, — поделился своим мнением Коваль, а на террасу вынесли гигантский поднос, на котором, пышущие жаром, лежали куски кабана. Поднос поставили перед Ковалем, но Ир’Мель приказал, чтобы и ему мясо подали. Запах, наполнивший пространство, вызвал тошноту у людинов, а то как зверяне рвали куски мяса своими пастями и вовсе было омерзительным. Монсеньёр закрыл рот ладонью и куда-то сбежал, так и не вернувшись, а Леонс, закрывшись тогой отвернулся. Инквизиторы слабые на желудок, тоже откланялись да ушли. Тут девушка-эвлин вернулась, и мейстер тут же позабыл обо всём, его ум вновь приковало к сильным ногам девушки, но на этот раз его желание выперло наружу, что даже пришлось его скрывать. На щиколотке девушки красовался золотой обруч, которого не было ранее, и она поклонилась в пояс, продемонстрировав свою наготу во всей красе, да громко объявила на койонском.

— Её благородность, госпожа Разбила Стекло!

Только Леонс это услышал, как исчез где-то под столом да очень требовательно обратился к Ковалю с просьбой не выдавать его. Странное поведение позабавило Ир’Меля, и он с нетерпением принялся ждать появления гостьи с крайне глупым именем.

И вот на террасе появилась весьма уродливая коротышка женщина-гоблин. Её огромные уши были пробиты серьгами везде до куда можно было дотянуться. Косые жёлтые глаза, кривые зубы, один даже параллелен полу. Нос картошкой, выпирающий на пядь из лица, увенчанный родинкой размером с кулак. И весь этот ужас подняли на руки двое юношей-эвлинов на изящном резном стуле и установили прямо на стол с едой. Она протянула морщинистую ногу и пальцами, с которых сыпались чешуйки кожи, подняла банан. Ногой же подала себе фрукт в руку и откусила, расплескав слюни во все стороны, вместе с кожурой. Это была жена сера Леонса Ле Ветра. И, для большего смущения дорого мейстера, девушка-эвлин, что стала объектом воздыхания, села за стол на своё место. Она торопливо попыталась найти своего собеседника. И тут пространство сотряс звук, похожий на тот, что издаёт мел царапающий доску. Этот пронзительный скрежет, вызывающий спазмы всего тела и сравнимый лишь с болью артроза. Это был голос гоблинши, которая произнесла что-то понятное только ей самой. И если язык койонов считается сложным, то зелёнокожие это полный мрак и тьма. В языке их на смысл влияет не только интонация, но и тональность! Одно и тоже слово в разной тональности может означать как войну, так и яблоко. Из-за чего часто возникают трудности и неловкости. Так же у всех гоблинов крайне развитое любопытство и незаурядный ум, что привело их цивилизацию к вершинам технического развития. Паровой двигатель, порох, зачатки электричества, оптика, генетика, искусственный свет. Правда ко всему этому привели бесчисленные смерти во время экспериментов. Гоблины размножаются как кролики и мрут как мухи одновременно. Наверное, природа специально так сделала, иначе бы жизнь закончилась так и не начавшись.

И вновь чудовище на столе издало какие-то звуки, и, чтобы как-то поумерить гостью, Ир’Мель сказал первое, что пришло в голову.

— Спокойней, он скоро будет!

Мадам Разбила Стекло что-то удовлетворённо буркнула в ответ и принюхалась. Она указала кривым крючком, который являлся её пальцем, в один из краёв стола и заверещала. Коваль глянул туда, а там забился несчастный Леонс, нежелающий встречи со своей пассией. Он был бы рад променять её на наложницу с мускулистыми бёдрами, но чтобы променивать нужно общаться, а именного этого ему не хотелось. К обеду присоединился ещё один гоблин в сопровождении двоих рыцаре-подобных металлических великанов на паровой тяге, из животов которых торчали обугленные морды гоблинов-пилотов. Сам присоединившийся был одет наподобие французских полководцев восемнадцатого века, это не главное. «Так Иртон себе представил». Важным было то, что этот гоблин — Ремонт Двери, — кузен Разбилы Стекло и очень богатый владелец золотых приисков, бесконечно верующий во все возможные спасения души.

— Интересная компания у нас получается, — произнёс Ремонт на койонском, когда оглядел всех присутствующих. Гулянье было в полном разгаре и, чтобы развлечь богатых господ, было устроено целое цирковое представление. Койоны жонглировали саблями, прыгали через огонь. Девушка-эвлин продемонстрировала очень красивый танец своего народа, за которым весь красный из-под стола наблюдал Леонс. Дальше мастерство верховой езды некоторых эвлинов по пляжу и открытым местам — это было прекрасно. Танцы, музыка и веселье вскружили головы, что гости и позабыли о Сагарате. Венцом гуляний стали разбирательства между мадам Разбилой и Леонсем, когда таковой обнаружился.

Время далеко за полночь и празднество потревожила ещё одна фигура. Высоченная, про таких говорят в сажень ростом, и широкая в плечах, что Ковалю в доспехах стало немного не по себе. Таинственный гость наглухо прятался под плащом так, что кто это был — долго оставалось загадкой. Фигура села в самый угол террасы на кресло и так безмолвно продолжила сидеть. Вскоре празднество возобновилось, а таинственный великан в плаще хоть и вызывал любопытство, но остался не тронутым до появления Сагарата…

Пир шел полным ходом, Коваль избавился от лат, которые бросил около подушек да кальянов, и остался в переднике, который ему предоставил один из рабов. Леонс развлекал свою пассию, хоть и был крайне недоволен этим. Ир’Мель пытался завладеть наложницей-эвлином и уволочь к себе в покои. Шейк как уж озирался по сторонам и подворовывал столовое серебро. Ремонт боролся на руках с рабом-койоном и запретил тому побеждать, из-за чего бой затянулся.

Раздался гром! Ночь и терраса озарилась ярким красным светом, от которого все поспешили скрыться. Телохранители Ремонта доблестно закрыли его собой, а тёмная фигура вскочила и оголила свой двуручный меч. Посреди террасы стоял человек, склонив голову, а от его предплечий исходил красный дым. С рук капала кровь, но всё тут же прекратилось, когда он поднял голову. Музыканты вновь заиграли. Это появился владыка Сагарат в боевом кителе монсеньёра, чисто выбритый и отмытый. Глаза его блестели, а на лице застыла восторженность.

— Господа, приветствую вас! И прежде, чем поделится своей радостью, хочу услышать от вас новости! От каждого, ничего не таите! — Сагарат прошёл к запачканному столу сел на выросшее из пола кресло, состоящее из какого-то красного стекла, а комната наполнилась запахом сырого мяса.

— Сагарат! Друг мой, как тебе это удалось, невидимость? — спросил Леонс, усевшись к столу, поражённый самым зрелищным фокусом из всех, что он видел. Вскоре за круглый стол сели все.

— Нет! Я переместился сюда прямо из моей лаборатории! — раскинув руки, взорвал воздух Сагарат, — Я ещё не придумал названия этому заклятию.

— Необычайно! Грандиозно! Так вот почему вы заставили так долго ждать? — Леонса переполнило восхищение. За такое открытие Сагарата бы озолотили, но ему запрещено возвращаться на острова. Да и никто бы не обрадовался, узнав о цене успеха.

— Всё потом! Сначала новости, не гневите меня! Что там на островах?

— Дело глухо. Академия волшебства всерьёз взялась за Собор Крови, и они требуют доказательств по части спасения всех от демонов. Долгие дебаты шли и продолжаются. А всё началось с того, что хотели фальшивый дневник Орфея выдать за настоящий.

— Но зачем кому-то это нужно? — владыка и те кто мог говорили на людинском, из-за чего большая часть гостей не понимала сути разговора.

— Началось восстание. Мой владыка, Жоньес Ле Саннер подняла его. Когда Великий кардинал отозвал ваш титул. Серая инквизиция вышла из-под начала Собора Крови и помогла Жоньес. Они теперь самостоятельная вотчина, призванная сохранять порядок во всех княжествах и землях. Множество аббатств были разорены ими, как лже-школы. Думаю, кто-то власти хотел и заполучил в итоге, — поделился соображениями Леонс.

— Что с Собором ещё? — Сагарат оперся в подлокотники и жадно прислушался.

— Нового кардинала будут избирать… — с какой-то тяжестью произнёс мейстер.

— Восьмого? — удивился Сагарат, но потом сообразил, что бывают и другие причины.

— Не хотел так сразу рассказывать, но ваш дядя Окнебыд… Он… Он скончался. А все его наследники погибли, как и ваш отец. Он выступил на стороне Жоньес, за что и поплатился, — Леонс вытер пот со лба.

— Это всё? — спросил Сагарат, стиснув зубы от злости.

— На место кардинала ещё никто не назначен, кандидаты представили свои резюме Питавиусу Кольдьери. Да ещё вопрос с наследованием не улажен. Вы должны вернуться, так как по закону вы наследник! Но правда война всё ещё идёт…

Владыка задумался, злобно оскалился.

— Как распределены силы?

— Тут всё сложно. Жоньес проиграет без поддержки серых, но серые же, в свою очередь, не хотят видеть вас у власти над Домом Дракона, — Леонс быстро запил слова вином.

— Так за кого сражаются ополченцы, если не за мою семью?

— За вашу сестру. Грейс всего восемь лет. Её регентом будет назначен кто-то из серых, так Жоньес договорилась.

Какая-то искра мелькнула перед Сагаратом и каменный стол разнесло в щебень по всей террасе, а перед ними вырос новый из того же красного стекла, что и кресло ранее.

— Всё в порядке? — спросила Тилинда, взволновавшись за владыку.

— Всё в порядке, мне стало легче.

Сагарат злобно выругался, затем повернулся к девушке-эвлину.

— Тилинда, переводи для гостей на койонский и для меня обратно! — Сагарат указал на наложницу.

— Слушаю и повинюсь, ваше святейшество, — ответила девушка и пересела к Сагарату по левую руку от него.

— Вы заскучали, давайте продолжим. Вы уже знакомы с моей невольницей — Тилиндой. Она самая большая удача из всех, что случились за последнее время, — сохраняя злость, произнёс владыка, а Тилинда застенчиво перевела.

— И от чего же? — спросил Коваль, поглощая жаренного кабана.

— Пусть Ир’Мель расскажет, — Сагарат указал соответственно пальцем, а эвлин объяснила.

— Она — ведьма! — с громким смехом произнёс есаул, на коленях которого сидела измученная наложница-койон, — Да посмотри, как хороша чертовка, разве это уже не есть удача!

Тилинда совсем раскраснелась от смущения и перевела Сагарату слова койона.

— Ха-ха. Она может общаться с духами. И ей не нужны для этого какие-то сакральные ритуалы или травы. Она просто зовёт их, а они являются. Я не верил, но она смогла доказать, — разъяснил владыка. И когда информация дошла до остальных, они лишь поаплодировали.

— Если не секрет, — поднял указательный палец господин Ремонт Двери, — Как она доказала существование духов?

Сагарат кивнул головой Тилинде, словно дозволил ей что-то. Она выпрямилась, дружески махнула рукой и кого-то позвала словом: «Агрхаиыл!» На террасе стало жарко, как в жерле вулкана, и под самым навесом вдруг возник огромный огненный джин без лица и с глазами — рыжими жемчужинами. Жар от него уничтожил большую часть шёлковых украшений. Затем Тилинда сказала: «Благодарю тебя, до встречи», — и джин исчез, оставив за собой здоровенную дыру в навесе, а слуги поторопились затушить все островки огоньков по террасе.

— Что нельзя было позвать кого-то менее вредительного? — разозлился покрытый потом Сагарат. Слуги кое-как вытерли его полотенцами, а Леонс и вовсе остался с опалёнными волосами на голове и бровях.

— Вы не говорили кого позвать! Я и позвала того, кто был тут весь вечер, — немного обидевшись, парировала Тилинда.

— Эта тварь была здесь весь вечер? — Леонс поднял свои лысые брови дабы искренне передать своё удивление.

— Восхитительно… — добавил гоблин, — Теперь у меня нет никаких сомнений. Но почему, уважаемая ведьма, духи вас слушаются?

— Раз уж я теперь уважаемая, то я отвечу. Духи меня не слушаются, они лишь по-дружески готовы исполнить некоторые мои просьбы. У духов сложный внутренний мир, их нелегко понимать, но всё что они делают обычно прекрасно, — Тилинда мечтательно размялась и кажется захотела лечь спать.

— Диво дивное, а то слово что ты произнесла, это заклятье? — спросил Леонс.

— Нет, это его имя.

— Коваль, мой верный подданный, как дела у тебя? — перевёл тему Сагарат, а Тилинда с радостью разъяснила на доступном языке.

— Лонтон ничего не подозревает о наших планах. У вас большое число последователей, но тинторы не охотно верят в ваши слова. Им нужно подтверждение вашего величия. Если бы мы могли как-то повлиять на генерала Лейя или Хонрода, дело бы сдвинулось, а в остальном я только сотрясаю воздух. Я привёз карты земель родов, владыка Сагарат, — закончил свой доклад Коваль.

— Ясно… Ясно… — Сагарат постепенно начинал грустить, — Леонс, хорошо, что ваша супруга здесь, вы знали кто её отец?

— Нет. Я и до сих пор ничего не знаю о её семье, кроме как о кузене Ремонте, которым они гордятся, — ответил мейстер с некоторым сомнением.

— Её отец оружейный магнат зелёнокожих, одна из самых влиятельных фигур. Отлил Стекло его имя, и ему принадлежат заводы по производству огнестрельного оружия, чудно не правда ли? — Сагарат провёл рукой по подбородку.

— Да. Я бы сказал, это невероятно, — Леонс удивился по настоящему и с опаской посмотрел на Разбилу, а она лишь попыталась мило улыбнуться, чем напугала несчастно до потери пульса. Но господин Ле Ветер любитель таких ужасов и сам виноват.

— Дальше! Ну же, больше новостей! — великий мейстер махнул руками, — Тилинда, что у тебя?

— Ничего, владыка Сагарат, духи отказываются помогать вам, — произнесла невольница, — Они утверждают, что у вас злые помыслы.

— Какие злые помыслы? Я хочу лишь наказать вора! — завопил неожиданно владыка.

— Духи говорят, что зло порождает лишь зло, — Тилинда поучительно показала пальцем, — Они готовы помочь, если вы измените свои помыслы.

— Опять этот бред! Чёртовы духи, когда я о них узнал, думал они сразу согласятся помочь людину, они все-таки отчасти даруют нам магию, но нет! Они мне всё о помыслах, — Сагарат откинулся на спинку кресла, — Продолжай уговаривать.

Девушка-эвлин кивнула и решила подправить свой теоретический маникюр клыками.

— Я привёз ещё золота! — пискнул Ремонт, — Орфей пустит меня во блаженство, как вы обещали?

— Да, чем больше ты жертвуешь на благо Собора Крови, тем ближе ты ко блаженству. Главное верь и не сомневайся, — обрадовался хорошей вести Подчинитель.

Тут дошла очередь до таинственной фигуры. Она встала и протянула свиток Сагарату. Он его распечатал и принялся вдумчиво читать. Неожиданно Коваль заметил из-под плаща фигуры волчий хвост. И разумеется понял, что это гильдейский охотник. Единственный был вопрос, кто под капюшоном.

— Сколько ты золота привёз? — спросил Сагарат, дочитав свиток.

— Два ваших веса, владыка, — ответил Ремонт и гордо выпятил грудь вперёд.

— Этого хватит? — обратился великий мейстер к охотнику, тот только кивнул головой. Сагарат расписался в свитке и протянул обратно.

— Моё имя — Морея. Когда всё будет готово, я найду вас, — томным тяжёлым голосом произнесла охотница и уже хотела удалиться, как её остановила Тилинда.

— Если я правильно понимаю владыку, тебе придётся задержаться на неделю другую, так что не уходи.

— Зачем?

— Владыка всё расскажет, — когда наложница ответила, волчица Морея села на свободное место в ожидании каких-то распоряжений.

— Что ж. Я хочу вам кое-что предложить. Я нашёл выход из всех бед через древний ритуал крови. Он сложный и мне одному не справиться, но не поверите! Если всё сделать правильно, то можно загадать абсолютно любое желание! — Сагарат повеселел, махнул виночерпию и тут же получил кубок, — Представьте! Я получу бесконечную власть, все желания будут исполняться! Я верну аббатства, а может и стану Великим Кардиналом! Я с удовольствием разделю с вами мир, если вы мне поможете!

На слове «мир», господин Ремонт подавился слюной: так глобально на власть ему смотреть не доводилось. Ковалю вскружило и без того больную голову и лишь Морея поинтересовалась: «В чём же заключается ритуал?»

— Древний ритуал крови взывает к самому духу света! Который помогал Огненному Орфею и во всём служил ему, вот почему тот был так велик, — пояснил Сагарат с очень ехидной улыбкой. Ему так хотелось всё сделать правильно и как можно скорее, что он не мог спрятать ложь на своём лице, но, в общем-то, его ничто не выдало.

Он лукавил, на самом деле ему хотелось заключить сделку с демоном. А что бы такого привлечь нужно было совершить некоторое злодеяние во славу соответствующего. Но Сагарату не нужен был какой-то рядовой демон, ему нужен был могущественнейший из всех, а потому он задумал грандиозное грехопадение.

— И что нужно делать? — спросил Леонс, единственный кто заподозрил не ладное, так как знал, что не существует никакого светлого духа, по крайней мере предполагал, что не существует.

— О-о… С утра я вам всё расскажу…

Глава 19

Какая-то суматоха, доносящаяся с улицы, разбудила Леонса ранним утром. Ещё не было палящего зноя, но небо уже отчётливо было голубым. Мейстер завернулся в две простыни и застегнул на плечах, как хитон. В таком виде он вышел на улицу. Где койоны таскали туда обратно мебель и посуду. Заводили животных в какой-то подвал и туда же уносили доски с инструментами. В центре спектакля стоял сам владыка и раздавал указы, а Тилинда переводила его указания вся заплаканная и истерзанная.

— Приветствую вас, владыка Сагарат, как рано вы проснулись? — вопросил Леонс, чинно поклонившись.

— Я и не ложился вовсе! — ответил Сагарат, трясущийся как уж на сковородке.

— Приветствую, — хныкнула замученная Тилинда. На её шее был мощный металлический ошейник, от которого шла цепь в руку Сагарата. Ле Ветер поздоровался, одобрительным жестом головы и удивился одновременно.

— Зачем цепь, владыка?

— Чтобы усмирить бестию, — Сагарат дёрнул за цепь, и Тилинда упала на колени, вскрикнув от неожиданных, неприятных ощущений, — Духи рассказали ей о ритуале, и она отказалась участвовать! Не выйдет! — злобно зарычав, великий мейстер пнул Тилинду в живот.

— Я не сомневаюсь в вас, мой дорогой друг, но вы уверены, что это необходимо? — попытался Леонс разбавить ситуацию.

— Я всегда уверен. Для чего она тебе нужна? Вот! Держи цепи и води её за собой, даю по-дружески, делай что вздумаешь с ней, — Сагарат швырнул цепь Леонсу, чьи благие помыслы были в одночасье сдуты из голову его темными желаниями.

— Что с тобой, Леонс? Пытался быть героем, так чего не освободил? Твоя душа темнее ночи! Не претворяйся, мы знаем какой ты. Но не вздумай её убить! Она нужна мне, — Сагарат покинул Леонса и спустился в подвал, в котором определённо что-то должно было случиться. Ле Ветер посмотрел на несчастную девушку, но вместо того, чтобы освободить её, он силой потащил за поводок.

— Идём! Я голоден, хочу, чтобы ты кормила меня! И почему ты в платье? Сбрось одежды, немедленно! — Тилинда подчинилась и была уведена своим деспотом.

В сыром подвале находился гоблин Ремонт, который отличался способностью чувствовать пространство. И потому он мог идеально расположить всю необходимую атрибутику и мебель в помещении, чтобы это было эстетически верно.

— Как у тебя идёт подготовка? — спросил его Сагарат и, чтобы они могли понять друг друга, коснулся гоблина своей рукой.

— Если бы я знал к чему готовлюсь, то было бы проще, вы же так ничего и не рассказали! — пропищал гоблин своим высоким голоском, — Эй, нет! Не туда! Пристигните этого кабана к другой стене, вот так! Иначе он будет загораживать стол от клетки с голодными бедняками!

— Я знал, что это можно доверить тебе, Ремонт.

— Да, владыка Сагарат, а зачем нужны заморённые бедняки? — спросил Ремонт, глядя на группу обездоленных загнанных в клетку.

— В самом пире нет ничего ужасного. Подумаешь иногда кто-то позволяется больше, чем нужно. Если чревоугодие идёт во вред кому-то, это делает его более страшным, — Сагарат улыбнулся.

— Зачем делать страшные вещи для светлого духа? — не унимался господин Двери.

— Этого нам смертным не дано понять, — ответил Подчинитель и погладил гоблина по голове, словно тот дитя малое.

— Все-таки обездоленные — это перебор.

— В твоих шахтах, каждый день гибнут рабочие от изнеможения, а ты только больше требуешь от остальных. С чего это тебе появилось дело до кого-то кроме себя? За золото, которое ни дня не копал, купил место в блаженных небесах и чего-то боишься, можешь делать что вздумается. Не изменяй себе, живи как жил и наплюй на этих презренных. От них даже их боги отвернулись, — Сагарат пихнул гоблина в затылок и тот упал на каменный пол, но не посмел возмущаться. Сагарат был для него слишком могущественен.

Он вышел на улицу и встретил Ир’Меля. Есаул поклонился своему мессии и не распрямлялся, пока Сагарат не позволил. Подчинитель вновь применил свою способность.

— Вот все наложницы, что были пригнаны сюда, ваше святейшество, — произнёс койон и как торгаш указал рукой на группу девушек. Среди большого числа койонок и тинторок, обычных из земли рода По, тех что похожи на львиц, выделялись ровно две. Орк и людин.

— Невероятно, кто вы юная леди? — обратился Сагарат к женщине. Она мгновенно обрадовалась и было хотела обнять Сагарата, но кандалы её не пустили.

— Я Джулия! Джулия Ле Фрост! Как я рада слышать родную речь! Произошла ошибка! — раскричалась девушка.

— Какая ошибка? — естественно спросил Сагарат.

— Меня похитили зелёнокожие, они хотели продать меня! Но на караван напал этот разбойник и утащил меня сюда! Вы же освободите меня? Я так рада человеку в этих диких местах! — девушка была по-настоящему рада, так как уже ничто не предвещало беды, как она думала, — Мои родители очень богаты, они щедро вознаградят вас! Пожалуйста отпустите меня домой!

— Невероятная удача… — лицо Сагарата налилось самодовольством, а взгляд стал сумасшедшим, — К Ремонту их всех, пусть представит девушек для гостей наилучшим образом. Ха-ха-ха!

— Для каких гостей, ваше святейшество? И что вы имеете ввиду? — задумался Ир’Мель и немного попятился от владыки в сторону.

— Я созвал знать койонов на нашу церемонию и ещё некоторых князьков. Представьте, король рода По тоже явится, как бы его там не величали. Он давным-давно должен был выехать, — ответил Сагарат.

— Вы так давно готовитесь?

— Разумеется, про ритуал я узнал год назад, и с тех пор идут неумолимые подготовки. А вы мои самые преданные последователи — главные гости! — попытался обрадовать Ир’Меля Сагарат.

— Но что вы будете делать с этими женщинами, господин?

— Догадайся. Что гости захотят, то и будут делать, — ответил владыка с какой-то настораживающей одухотворённостью.

— Но они же не вещи, как-то неправильно это, — поперхнулся своей фантазией есаул и потёр шею.

— Неправильно? Ты насилуешь и грабишь в своих походах без разбора! И вдруг, когда тебе всё подают на блюдечке, это становится неправильным! — Сагарат толкнул койона в сторону, а пленницы испуганно заплакали, — Твоя душа прогнила насквозь! Будь честен с собой. Займёшься на церемонии тем, что у тебя лучше всего получается, — Сагарат довольно рассмеялся, а стража Ир’Меля потащила девушек в подвал. Несчастная Джулия продолжила реветь и кричать, просила пощады, просила освободить её, пока голос несчастной жертвы обстоятельств не исчез где-то позади.

Сагарата, страдающего манией величия, окончательно испортила его ссылка, где он, обиженный на весь свет, мог заниматься бесчеловечными опытами с живыми существами. Он всецело поверил в свою безграничную мощь и в то, что сможет подчинить себе демона да будет править миром! Нужен лишь демон.

Сагарат уже был готов пройти в свои покои и покинуть внутренний двор поместья, так как желал выспаться перед грядущим. Но в центральном зале он наткнулся на очень озадаченных и унылых Морею и Коваля сидящих на, о ужас, дыбе, да той самой дыбе, как на скамье.

Морея была направлена к Сагарату с контрактом, она была единственной, обученной языку койонов, охотницей, да и в целом была знакома с этой стороной зверян. Её отец был койоном — верным, добрым семьянином, а мать-волкийка и вовсе была лекарем да только и делала, что помогала всем и всему. Они дали хорошее образование дочери, жила она в достатке и любви. И остаётся загадкой, почему она когда-то стала наёмной убийцей, да ко всему прочему очень злобной.

Коваль личность неинтересная — обычный избалованный богатством граф, не знающий меры ни в чём. Он прекрасно подходил Сагарату и как приспешник, и как личность.

Советнику Шейку, приехавшему вместе с Ковалем, и была ранее поручена обязанность пригласить как можно больше знати на пиршество греха, устраиваемое Подчинителем. Благодаря ему, король По едет гостить да и многие другие. Больше мы к мерзкому Шейку не вернёмся, очень он не приятен. И гнусности, которые он себе позволял, в голове не укладывались. Благо был он трусом, а то помыслы его не снились и владыке Сагарату, а деяния могли быть катастрофическими. Если у Великого Мейстера есть оправдания и какие-то цели, которые он стремился реализовать не лучшим способом, то Шейк мог просто: убивать, истязать, уничтожать.

Владыка коснулся Коваля ладонью, всё с той же целью, понять друг друга.

— Почему эта штука всё ещё здесь? — твёрдо спросил он у Коваля.

— Морея хочет сжечь эту штуку, — ответил тинтор, презрительно глянув на Морею.

— Смерть, если она должна прийти, делает всё точно и быстро, ей не нужно ждать! — возмутилась Морея.

— Ты хочешь сказать, что когда ты кого-то убиваешь за деньги, то относишься к нему благосклонно, убив быстро и незаметно? — Сагарат свёл брови, на лице его разлилась гнусная улыбка.

— Я не отношусь к нему благосклонно! Я лишь не мучаю обречённого! — Морея вскочила с места, как вдруг её обхватили путы. Огромная сила притянула её к полу, и вот она уже сидит на коленях перед улыбающимся Сагаратом. Кровяные щупальца крепко сжали тело охотницы, и одно из них подняло меч над ней.

— Если этот меч упадёт на тебя прямо сейчас, то ты умрёшь! Но если он будет медленно опускаться, то у тебя есть время… — произнёс Сагарат, цинично поглядывая на свои ногти на руках.

— Перед смертью не надышишься! Если смерть неизбежна, то всё прочее — пытка! — закричала Морея, когда меч медленно пополз к её затылку.

— Вся жизнь — это пытка перед смертью! Зачем ты тянешь время, если всё равно когда-нибудь умрёшь? Я дарую шанс! А если ты смирившаяся жертва, то была мертва и до пыток! — закричал Сагарат, и меч остриём упал рядом с носом Мореи, а путы отпустили её.

— Если б не контракт, ты был бы уже мёртв за это! — зарычала она, когда встала на ноги.

— Ха-ха-ха! Увидимся на церемонии! — Сагарат по-настоящему рассмеялся, будто родная матушка рассказала ему смешную историю.

— Я не собираюсь в этом участвовать. Если вы не дадите никаких дополнительных распоряжений, я отбываю вечером в Полок, — Морея убрала свой меч в ножны, затем тяжело напрягая спину, покрутилась в попытке размять мышцы.

— На тебе моё заклятье, если тебя не будет на ритуале, ты умрёшь! Ха-ха-ха! — Сагарат радостно взмахнул руками и чуть было не пустился в пляс, — Тащите дыбу, она будет гарантией, что все удастся!

— Гарантией? Вы рассказывали, что ритуал нужен для привлечения могучего духа, дальше вы его себе подчините, но зачем гарантия в виде кого-то расчленённого на дыбе? — удивился Коваль, когда успокоился от перенесённого спектакля.

— Если дух не явится при других обстоятельствах, мы предоставим ему жертву! — Сагарат пошёл к лестнице, ведущей в его покои, и уже на втором этаже, его резко остановил Леонс и попытался прижать к стене, но Подчинитель отшвырнул его магией в сторону.

— Ты в своём уме! Ты хочешь призвать демона! Это запрещено! Это аморально! — закричал, поднявшийся после удара, Ле Ветер.

— Как ты позволяешь себе говорить со мной? — глаза Сагарата плавно покраснели, а по стенам коридора поползла вязкая кровь.

— Конос Оден! — закричал Леонс и швырнул красные лезвия во владыку, которые образовались из капель крови. Сагарат взмахнул рукой, и мейстера этими же лезвиями пригвоздило к стене, — Орфей всемогущий, но как?

— Ха-ха-ха! — раздался громкий смех Подчинителя, — Я семь долгих лет совершенствовал своё мастерство! Беспрепятственно, безнаказанно! Я проводил такие эксперименты, что меня следовало бы четырежды казнить!

Несчастный Леонс сжался от страха, так как какие-то тени поползли к нему, и он почувствовал, как ледяные руки елозят по его телу.

— Мне не нужно произносить заклятья! Я добился грандиозной мощи, я не был скован! Всё, что меня отделяет от безоговорочной власти — это демоны! — тело владыки трясло от напряжения, а из глаз его пошли кровавые слёзы, — Я завладею их предводителем, когда тот явится! Я завладею всем миром!

— В демоническом бестиарии спасение! — закричал Леонс, понимая, что нечто подобное уже было предотвращено ранее.

— Он будет у меня! Никто не сможет остановить мою мощь! Эта жалкая книжонка, я верну её, из принципа, да просто так! А ты, хочешь остановить меня? — задал вопрос Подчинитель, когда был уже вплотную к лицу несчастного Леонса. В стороне от них блюдо с фруктами уронила Тилинда, привязанная на цепь к столу. Она испугалась и поторопилась спрятаться, но что она могла.

— Что это? Леонс, почему она без одежды? — Сагарат вернул свой дикий взгляд Леонсу.

— Ваша милость, вы же сами отдали мне её, — ответил, по неясной причине задыхающийся, Ле Ветер.

— Ты говоришь о морали со мной, Леонс? — Сагарат топнул ногой и все ужасы наполняющие второй этаж исчезли словно их не было, — Ха-ха-ха.

— Сагарат, одумайся!

— У тебя больше нет выбора, Леонс. Лицемерие — это грех. Ха-ха-ха, — Сагарат растворился в воздухе. Испуганная Тилинда тяжело задышала.

— Леонс, — закричала она, — Я же говорила, нужно остановить его!

— Ты прекрасна, когда боишься, — мейстер посмотрел на девушку исподлобья, а затем смочил себе губы языком.

— Что? Что ты несёшь? Сагарат убьёт нас всех! — завопила Тилинда, но Леонс не слышал её, он в одно движение сбросил одежду и направился к ней. И лишь эхом через поместье пронёсся дикий вопль невольницы…


К столику принесли жаренного поросёнка в яблочной окантовке, от него валил пар, и шёл великолепный аромат печёной свинины и чеснока. Иртон с хрустом вонзил нож и принялся отрезать заднюю ножку. Лес вокруг стрекотал кузнечиками, рядом храпел дракон, отчего земля немного вибрировала. Они покинули Дубравную и направились к Тейдосу.

— Ты что собрался есть живое существо? — Чимоха неестественно сморщилась.

— Можешь быть уверенна, я собираюсь есть мёртвое и хорошо прожаренное существо, — ответил Иртон, а охмелевшая от пива Эшли громко, с шипением засмеялась.

— Это отвратительно!

— Ты не пробовала, — Иртон откусил кусок и Чимоху вырвало.

— Ты мерзкий!

— А ты врунья. Откуда ты знаешь, как всё было, если ты приплыла позже?

— Мне это рассказали все участники событий. Да, представь себе По Лекцорский, король Полока!

— Хорошо, хорошо.

Чимоха запила мерзкий привкус рвоты пивом и продолжила.

— Настал вечер…

***

Настал вечер. Огромное количество гостей прибыло в поместье. Его величество король рода По, один — без супруги. Богатейший Талас Квебек из графства Квебек. Мартан из графства Вуддор в сопровождении своих подруг и друзей из высшего сословия. Барон Марлон — рыцарь генерала Лейя. Сам генерал Лей с невестой Сарой, знаменитый граф из Лейского графства. Вендред из графства Озёрного. Койоны такие как: вахмистр Аль’Сар. Или атаман известный, как просто Атаман. Эта страшная фигура прошла мимо нервничающего Леонса, этот койон был похож на плюшевую игрушку, сшитую из лоскутов. И это лишь маленькая часть явившихся господ.

Все инквизиторы, присутствующие на материке тоже были приглашены. Свита короля По и многие другие. Сагарат встречал каждого, кто спускался в подвал, обставленный самым навязчивым образом. Гости расположились по местам, в чётком соответствии с планом господина Ремонта. Приглашённые были наги под длинными чёрными плащами, как того требовал владыка. Они пили особые алхимические зелья, которые в большом количестве заготавливались. Гости впали в транс, мало кто отдавал себе отчёт в происходящем, и тут владыка встал с места и закричал:

— Да начнётся ритуал! — шторы, скрывавшие большую часть зала, упали и гостям открылись наложницы, прикованные к колоннам, рабы вклетках. Фрукты, мясо, сладости, вино без края. Музыка и представленья, хлеб и зрелища.

— Угощайтесь! — дозволил владыка, спустился к Морее, привязанной к стене. Её заблаговременно оголили. Она огрызалась и рычала, но Сагарат, без её воли, указал, что делать с угощеньями. Ни капли сострадания не пролилось от него, а гости как на пиршестве демонов бросились в пропасть за Сагаратом, метафорически говоря.

Леонс, уставший от развлечений со своей гоблиншей, положил глаз на измученных койонок, от которых совсем недавно отделался его величество король По. Мейстер, держа в руках кубок, подбрёл к ним, но увы их приглядел и Аль’Сар, который оказался не прочь поделиться, да ещё и нечто более ужасающее предложил.

Сагарат, наблюдавший происходящее, весь изъерзался и помялся. В его ногах лежала несчастная Морея, неспособная более разлюбить истязателя. Подчинитель, то и дело, кричал в некуда: «Явись мне!» «Покажись!» «Я призываю тебя!» «Приказываю, выходи!»

Но тот кого, хотелось бы видеть, никак не появлялся. Тогда в голову ударила мысль, что для демона не очень привлекательны чревоугодие и блуд. Нужны грехи страшнее… Именно в этом решении и пригодилась та самая Джулия. Ир’Мель и Коваль собственноручно приковали её, визжащую от ужаса, к дыбе и постепенно крутили валы. Девушка вопила всё громче и громче, что разжигало раж в её мучителях. Громкий стук! Двери распахнулись с грохотом, музыканты отвлеклись, но, побоявшись расправы, возобновили игру. В подвал вошла Тилинда вся в слезах и крови. Не обращая ни на кого внимая, она прошла до самого Сагарата. Людин уже поверил, что вот он демон, он свяжется через ведьму!

— Духи требуют немедленно прекратить! — дрожа губами, закричала Тилинда.

— Да неужели. И что они сделают? Они же бесплотны, ха-ха-ха! — ответил Сагарат, выпив из огромной чаши вина. Морея зарычала, как сторожевая, загнанная псина.

— Они говорят, что покинут вас навсегда! — уже роняя слёзы, дала ответ Тилинда, хоть Сагарат и не нуждался в нём.

— Ха-ха. Так пусть провалятся в бездну! Они мне не нужны! — истерически рассмеялся Сагарат, как послышался звук хруста, и после отчаянного крика безумия Джулия погибла от шока, а члены её повисли, как нити. Тени спустились по стенам и свечи погасли, все кроме одной в центре. Подчинитель окончательно уверился, что это оно. Демон здесь.

— Явись же мне! — потребовал Сагарат и спихнул Тилинду с пьедестала, и она упала на стол. Ей не дали уйти… Гости схватили необычную красавицу и… Хорошо, что её не съели.

Никто Сагарату не предстал. Три дня продолжал буйство Сагарат, выдумывая всё более изощрённые пытки и убийства, сопровождаемые блудом гостей.

Дурман прошёл и настало время провожать гостей. Сагарат заперся в кабинете и ничего не мог понять, почему демоны ему не явились. Хотя бы простенький. Гости заключили ещё множество договорённостей, обменялись впечатлениями. А король По и вовсе предложил сделать событие ежегодным. Без свежевания в следующий раз, но для первого раза, видите ли, сносно. Рабы койоны, после ухода гостей, продолжили истязать несчастных неосвобождённых девушек, так как, что делать никто не сказал. Морея не дождалась команд и отправилась выполнять поручение по контракту. Коваль отбыл вместе с королём По. А гоблины остались погостить подольше.

Сагарат сидел на стуле напротив зеркала и мрачно смотрел на себя. Его трясло, он не мог есть, пить и спать. Он думал наложить на себя руки, но не решался. Страшное уныние постигло его голову, он даже усомнился в своей мощи. Он смертный, и не интересен ни духам, ни богам, ни демонам. Леонс, его друг, не раз подходил к дверям кабинета и просил поговорить с ним, но Сагарат никак не реагировал. Лишь однажды он улыбнулся, когда услышал за дверью плачь Тилинды. Наверное, он подумал: «Все ещё не отпустил…»

Так он сидел и думал о своей бесполезной жизни. От усталости стены комнаты поплыли. Мышцы обмякли, как вдруг глаза прорезал яркий свет. Сагарат поднял взгляд и обнаружил, что он сидит в своём ночном платье перед большим столом, цельно-вырезанным из алого куска гранита. Напротив стола стоял красный деревянный стул в золотом обрамлении. Сагарат вскочил с места и даже вернулся в рассудок. Совершенно точно, он был не у себя в кабинете. Кроме двух стульев и стола в комнате ничего не было, только лакированная дверь. На стенах приятные тканные обои, но какие-то безумно красные. В целом комната давила на голову и вызывала приступы паники. Сагарат пометался по четырём углам и попытался открыть дверь, но всё без толку. Людин вернулся на своё место и закрыл глаза. Он думал, что это глупый сон и пытался проснуться. Вот только кабинет никуда не исчезал.


Иртон звонко ударил по своему колену.

— Вот не поверю, откуда ты знаешь, что чувствовал Сагарат. Да в прочем. Хорошо продолжай.

Чимоха недовольно свела брови.


— Что происходит!? Леонс! Тилинда! Ремонт! Кто-нибудь, ответьте! — взмолился Сагарат.

Неожиданно дверь открылась, и в комнату ворвались страшные крики, будто ежесекундно кого-то убивают, бьют плетьми и режут. Мощный гул, как от трубы кремационной печи, лай собак и неестественное рычание. В помещенье прошёл странный тип в переднике и тюрбане. Атлетически слажен, могуч в плечах, но сравнительно небольшого роста. Отличительной особенностью было то, что это был светлокожий человек с головой птицы-секретаря. Именно этой птицы и никакой другой. Он взглянул своими птичьими глазами на Сагарата, пожал плечами и вышел обратно. Подчинитель не успел и подумать о том, чтобы что-то подумать, как этот птице-головый снова явился в комнату. Облачен он уже был в солидный классический смокинг с галстуком бабочкой. Отодвинул стул, деловито сел за стол. Он вёл себя, словно Сагарат на приёме у врача и должен молчать пока к нему не обратятся. С очень глухим щелчком птица-секретарь открыл выдвижной шкафчик в столе, в котором изначально шкафчиков не было. Достал папку полную бумаг, в правом верхнем углу которой был приклеен искусно и точно написанный портрет Сагарата Подчинителя. Под портретом надпись золотыми чернилами, но что она гласила, прочитать не представлялось возможным. Мужчина снял пиджак, повесил на спинку стула и остался во фрачном жилете на четырёх пуговицах, который без пиджака, почему-то вдруг, стал в чёрно-белую клетку, при этом в пиджаке весь костюм, совершенно точно, был однотонно-чёрным или тёмно-тёмно синим. Из нагрудного кармашка свисала золотая цепочка. Он потянулся в карман, а Сагарат решился задать вопрос, но птица-секретарь ответил только: «Цы-цы-цы…» Из кармана достал монокль, который находился на другом конце цепочки. Зажал его на глазу бровью и открыл папку.

— Мир деяний Рафаэля. Замечательно, — томно и сосредоточенно произнёс получеловек себе под нос, а голос его был похож на звуки тубы, — Лицемер, убийца, зачинщик раздора…

Тут он резко поднял голову и громко рассерженно, так как это делают женщины в окошках бюрократических отделений, закричал, выронив монокль:

— Вам не ко мне! Чего вы голову морочите?!

— Я… Что? Почему ты? То есть, что ты имеешь ввиду? — Сагарат с трудом включился в происходящее, как его собеседник швырнул папку ему прямо в лицо, а та полетела, каркая по-вороньи, и отправилась куда-то сквозь стену.

— Ввиду я имею, что недуг ваш, не по моей специальности!

— Ты знаешь кто я? — удивился Сагарат ответу и более ничему удивляться не стал, для сохранения рассудка в равновесии.

— Знания — вещь относительная и необходимая лишь в рамках решения конкретных задач. В глубине вечности, к примеру, независимо от знаний ваших, прекрасно существуют сингулярности. И как инфузория примитивна при вас, так и вы примитивны при них! — собеседник развёл руками, а затем резко сцепил их в замок, оперев на стол, над которым надвинулся, сощурив один глаз, а второй широко раскрыв — именно таким образом он посмотрел в лицо Сагарату.

— Что за чушь? Где я нахожусь? — занервничал наш виновник. Его дыхание и пульс участились.

— Вы можете быть очень малы в силу своего огромного размера или может вы нигде, а когда? Может вы так далеко в прошлом, что и в памяти нет или не скоро в будущем, что не настали вовсе? Задам вопрос — вы живы? — не изменяя своей странной нагнетающей позиции, проговорил собеседник, лишь скрипнув своими кожаными ботиночками под столом.

— Я… — Сагарат побледнел и жадно проглотил слюну, ощупал себя и выдохнул, — Да, жив я… Я же чувствую это.

— Чувства ваши трезво оценивают положение, а как считаете — вы нормальны? — откинувшись на спинку стула и занеся указательный палец к носу, стал ждать ответа собеседник.

— Конечно, я нормален! Это ты — ненормальный! Несёшь какой-то вздор! — пришёл в чувства Сагарат, и первое, которое он выбрал, было гневом.

— Как же вы нормальны, если бросаетесь оценивать незнакомцев, даже не узнав их имени. Кто я, знаете? — спросил всё с той же интонацией собеседник, покусывая ноготь среднего пальца.

— Понятия не имею! — рассвирепел Сагарат и ударил ладонями по столу.

— А зачем тогда зовёте? Нормальный разве станет звать того, с кем совершенно не знаком по своей нужде? — удивился собеседник, но ни капли не потерял контроля. Подчинитель вскочил со своего места.

— Хватит этого бреда! Я хочу знать с кем говорю!

— Имя моё даст вам ответ о том, кто я, ровно так же, как если кто-нибудь спросит — где библиотека, а в ответ услышит — в Лондоне!

— Ох. Кажется, я начал понимать… Ты — демон! — успокоился и одновременно чему-то обрадовался Сагарат, спокойно сел на место за столом.

— О, нет. Я намного хуже. Я — юрист! — стыдливо произнёс собеседник и склонился над столом вновь, пробарабанив какую-то ритмичную мелодию.

— Кто? — негодующе переспросил Сагарат, уже и не надеясь узнать ответ.

— Да и действительно. Какой прок в этом знании для вас? Никакого, — ответил собеседник, а наш Подчинитель разозлился на второй круг.

— Ладно. Расскажу. Начнём с предыстории, — увидев расстройство на лице своего клиента, птица-секретарь нажал на стол в произвольном месте и заговорил, как сам с собой:

— Дорогуша, принеси мне приговор и кару сами знаете чьи. Ах да. На языке людян Рафаэля, чтобы недомолвок не было.

Собеседник откинулся на спинку стула и о чём-то задумался, мгновенно вместе со стонами миллиардов мучеников в комнату вошёл утконос ходящий на задних лапах, как человек. В остальном это был самый обыкновенный утконос. Он принёс два свитка, кое-как закинул их на высокий для него стол, а затем долго взбирался, по-видимому, на круглый барный стул с длинной ножкой, которого на самом деле не было. Утконос взбирался по чему-то невидимому, а когда справился с задачей, протёр лоб лапой и остался сидеть паря на воздухе.

— Что это за существо? — спросил Сагарат, в голове которого чуть было не кончился здравый смысл, но он как-то нашёл маленький кусочек в загашнике.

— Да уму не растяжимо! Что за адская тварь? Ужас! Страшна, как смертный грех! Боги милостивые! — завопил юрист, глядя на утконоса и отмахиваясь от него руками.

— Так это она? — пуще прежнего негодовал Сагарат.

— Это Ксафан. Хотите, будет она, — мгновенно приведя себя в порядок и спокойствие, ответил собеседник.

— Её имя ты мне охотно сообщил, а своё скрываешь? — завопил Сагарат, гневно указывая на утконоса трясущемся пальцем. Нет больше сил соблюдать приличия, которые соблюдал только птица-человек.

— Ох, вот снова. Как думаете, Сагарат, чем оно занимается? Что творится в её душе? Ах, милосердная гравитация, а есть ли у него душа? — гипнотически поворачивая руками, бросился в рассуждения собеседник, затем посмотрел на утконоса, и они вместе негодующе пожали плечами. Сагарат закрыл лицо ладонью и постарался вернуть разбежавшиеся мысли на места.

— Вот, читайте от сюда. Вслух, чтобы недомолвок не было, — утконос протянул Сагарату свитки. Обречённому оставалось только читать.

Приговор Самаэлю:

Создатель мира Братьям не угодный навеки в Преисподнюю заключён. Срок ему отмерен самим Хаосом, что им же учинён. Велят семью мирами: На дно дома своего без света дня, в тугих цепях и кандалах на хладный стул из стали с закрытым ликом Самаэля скрыть. В девять ярусов над ним велят девять стражей рассадить. Самой Смерти велят: души скрещенных миров вести к вратам на Суд для темницы силы. А Суд вершить тот будет Минос, чей мир разрушен ныне. На том Братья порешили.


Кара Миноса над грешниками:

Врата имеют путь на сторону, где пахнет серой и стоны грешников слышны. На ней без брега море предстаёт несчастным. Галеон им явится под надписью, гласящей: «Дикий Гусь» и обречённых заберёт Мёрдок Медная Монета капитан. Путь их ляжет через шторма и ветры туда, откуда нет спасенья. У причала из костей сама Смерть их встретит и к унынию и скуке отведёт. Туда, где первый ярус, где в бесконечном пребывании отвратные Богам ожидают суда своим делам. Выждав часа своего, под огромными вратами, за книгою души их созерцает сам Царь Ада Минос, что судьбу вершит над нами. Дух, что благодетелем прожил отправлен будет во блаженство, где станет частью от велика. А кто грешен был, того ждут слуги Ада. Минос видит, знает все дела, и враньём своим усугубляется судьба. Своею волей он шлёт во плен за заслуги каждого свои. Кто похотью был болен и не ведал насыщенья, кто осквернял ритуал рожденья, тот будет вечно биться в скалы, в дыхания порывах Асмадея — демона гиганта яруса второго. Если ты не знал, как остановиться и жирел, и пил без пользы, наказан будешь гнить, как труп при жизни в чертогах Цербера, что ярус третий сторожит. Любой жадоба, кто не желал делиться и златом охмурён, кто не знает смысла жить без блеска каменьев и монет, тот навсегда на труд бессмысленный, бесцельный обречён, пока Бельфегор четвёртый ярус будет бдеть. Души гневные и злые, недовольные, бесовские, унылые гнусы тонуть будут в вечном удушенье в болотах берегов реки, в которой пятым ярусом дорожа сидит Левиафан-змея. Минос видит все грехи, и в попытке благо принести, есть кто лжепророчил иль лжеучил тот сжарен будет в раскалённых коробах при стенах дома Вельзевула, что ярусом шестым руководит. Есть грехи страшнее прежних, что вред несут, их нельзя судить едино. И было решено Царём Ларетом делить уродцев по делам их этим. В его владеньях реки крови, в которых насильники над ближним наказаны кипеть. Дремучие леса, в которых каждый лист и куст то острый шип. В нем насильники над собой, загнанные псами, ревут, терзаемые орлами. Раскалённая пустыня под моросью из лавы жарит содомитов. Насмехающихся над надеждой доверившегося, Минос вверяет в лапы Хабарила — урода страшного, его три глава: птица, тварь да рыба зорко стерегут ярус ближний к девяти. В его вулканах в жутких рвах сидят: святокупцы, стоящие на раскалённом диске; льстецы в зловонном кале; гадатели, которых рвут на части кони; взяточники, кипя в смоле; лицемеры в ящиках гвоздей и игл; воры в объятьях змей; лукавцы, которым рвут суставы; и вечно хворые зачинщики раздоров. Самый страшный грех из всех, тот грех за кой был создан Ад, грех страшнее прежних — предательство он есть. Эти души, что были бесами при жизни, что хаос рождали и творили страшнейшее из зол, Минос шлёт ко дну поближе, где нет тепла от звёзд, где льдом покрытый ярус нижний. Страшный демон, что огромен, как дракон тремя пастями грызёт и истязает в безумии своём, шестнадцатью крылами режет, расчленяет владыка боли, предвестник мора и пёс цепной при дверях во дно — Хадисильаид. А дно то страшно и темно, в нем нет греха иного, кроме зла хаоса, что повлёк смерть Миносовому миру, что повлёк и грех, и смерть, и голод. Что смешал миры и нарушил равновесье, гнусный отрок, предательская тварь, закованный цепями, со крытым мерзким ликом, Самаэль на хладном стуле восседает. Как и должен там сидеть.


— Ну-с, что? — спросил задремавший собеседник, когда Сагарат закончил своё выразительное чтение.

— Это история из демонического бестиария… — произнёс Сагарат, лишь слегка подняв своё лицо из-за свитка.

— Это история из самой вселенной! — закричал птица-секретарь, вскочил с места, высоко поднимая кулак, а стул его, с характерным для падающего стула звуком, упал.

— Я догадался! Ты один из стражей! — Сагарат даже позволил себе опереться на спинку стула.

— Вот, когда мы все тут разобрались, давайте думать о делах, — демон, и страж ада, вернулся на своё место, а стул уже стоял у стола, будто бы и не падал никогда, — Что заставило нормального и вменяемого человека устраивать вакханалию? Грандиозно! Столько грешных душ, браво! Мой восторг, я бы сам ни за что такое не сделал, отдельное почтение, вам. Вот только зачем это всё? Кстати, у меня некоторые проблемы теперь, знаете ли. Нельзя так делать!

— Назови себя, демон! — потребовал Сагарат с грозным, уверенным видом, какой бывает у дрессировщиков тигров.

— Восхитительно, — демон по-настоящему удивился, а пёрышки из его хохолка опустились за голову, — И стоило ли огород городить из-за такого пустяка? У меня, между прочим, очередь! Таких нормальных, как вы, в тридцати шести мирах знаете сколько? Всем надо чего-то! А я тут при чём? Мне лет сколько? Вот прямо сейчас сижу в такой же комнатке, говорю с человеком, одетым как идиот. Хочет снисхождения Сатаны! Знаете кто этот Сатана?

— Нет, — без всякого сомнения ответил Сагарат, напрягая голову.

— Правильно. Так как Сатаны — нет, просто на просто. И что мне делать? Как помочь несведущему? — затараторил всячески размахивая руками демон, — Я плату взыму и прямо в лоб ему отвечу, что нет его! Идиот этот крышей тронется, а на кой он мне чокнутый? Беда с вами. Или вот, женщина взывает к Самаэлю, спаси дитя от смерти! Я его в твою честь назову! С чего она решила, что он помогать будет? Да даже если так, рассуди Сагарат, она душу продаст, у ребёнка только она. Её в Ад закроют. А малыш новорождённый жив, здоров с голоду и помрёт без опеки. Так смысл тогда? Дура! — плюнул демон на пол и отвернулся с замученным выражением лица, скрестив ногу на ногу.

— Как ты с ними говоришь, если ты сейчас со мной?

— Немыслимо! Кто вот сказал, что это я с вами, а не вы со мной? Вы вот уверенны, что в Аду с демоном беседу ведёте, а не валяетесь где-нибудь пьяный в канаве? — собеседник повернулся и вновь устремил взор в глаза грешника.

— Я был у себя в кабинете, а потом стены поплыли и… — заикаясь в своих нечётких рассуждениях, медленно замолк Сагарат, а глаза его округлились.

— Выпивали накануне? — ехидствующе, так как знал правду, спросил демон.

— Я не спал неделю, где-то…

— Я и говорю, бредите! Идите домой! — взмахнул рукой в направлении двери демон.

— Так если сон это, то что дальше? — Сагарат сгорбился.

— Проснитесь, всего-то. Только бумажку мне подпишите, — с очень довольной улыбкой произнёс юрист.

— Какую бумажку? — уже в который раз вернулся в себя Сагарат, а перед ним уже лежал толстый пергамент с длинным непонятным текстом.

— Договор о сделке! Которую я успешно выполнил, — гордый за себя, произнёс демон, а утконос ему поаплодировал.

— Что ты выполнил? — истошно выкрикнул Сагарат, подавившись слюной и негодованием.

— Вы хотели знать, кто перед вами, я в красках объяснил. Так что, подпишите за свою часть, — спокойно ответил демон, будто бы всё уже закончилось.

— Нет! Мне нужно было получить власть над миром! — занервничал несчастный.

— Ох, вы начали! Хорошо же общались, — развёл руками демон и встал из-за стола.

— Имя твоё, демон! — закричал Сагарат, но удивился что никакой магии не последовало, а должно было. Сагарат сделал всё, как раньше, а магии не было!

— Ксафан! — в ужасе закричал утконос и поднял обе лапы вверх.

— Да не твоё! Его!

— Так чего кричать демон, если его имя надо? — спросил напуганный утконос.

— Он что, не демон? — верхняя губа Сагарата задёргалась в конвульсии.

— Почему? — удивился Ксафан.

— Вы мне ум не расшатывайте! — завопил грешник, обдирая волосы у себя с головы, — Как отсюда уйти?

— Через дверь! — в один голос произнесли Ксафан и демон-юрист, а последний тоже поднял руки вверх.

Сагарат прошёл к двери и открыл её. Ему предстала ужасающая картина, сопровождаемая криками мучающихся душ. Жуткое зловонье обожгло ноздри, а глаза заслезились от едкого света, медленно текущего через пространство. Огромное количество различных по своей архитектуре строений были повсюду. Здания стояли, как положено, на земле, свисали с крыш и торчали из отвесных гор. Неба не было, над всей землёй простиралась скала на огромной высоте. Словно находишься под сводом пещеры. Мимо проходили ужасные твари в шляпах котелках, которые слегка приподнимая их, здоровались с Сагаратом. «Доброе утро!» «Здравствуйте!» «Моё почтение!»

Одна из тварей гуляла с человеком на поводке, который вёл себя в точности, как собака. Другой же читал газету, вдруг отрыгнул второго точно такого же как сам и счастливый закричал: «Брат! Ты нашёлся!» — а затем крепко обнял. Существа населяли странный город повсюду. Даже почва под ногами казалась живой и ползучей. Сагарат вернулся в комнату и захлопнул дверь. Его сердце было на грани отключения, адреналин затмил глаза, а спина взмокла от пота. Мурашки плясали «ча-ча-ча» от пят до затылка и обратно. На него устремились взоры юриста и Ксафана, которые умудрились накрыть стол: печеньем, баночкой мармелада и тремя чашечками кофе со сливками, это если не упоминать о кружевных салфетках.

— А…А…А дальше-то куда? — тяжело дыша, спросил Сагарат, со всей ответственностью продолжая сокращать свои лёгкие, чтобы кислород поступал куда следует.

— Куда хочешь, — ответил юрист, отхлебнув немного кофе из чашечки, а Ксафан откусил кусочек печенья с мармеладом. С каждым укусом мармелад менял свой цвет и, по всей видимости, вкус.

— Но там же Ад! — занервничал Сагарат от ощущения абсолютной безысходности. Это был конец всего для несчастного.

— Кому Ад, а кому дом родной, — ответил Ксафан и протянул какой-то пергамент, — Вот, возьми облигацию.

— Что ещё за облигация? — спросил растерянный грешник, взяв в руки пергамент с нечитаемыми иероглифами, но заверенный штампами и четырьмя подписями.

— Облигация — это ценная бумага, дающая право её владельцу покурить в сторонке, — пояснил юрист, как раз вовремя и с первой попытки, а затем откусил от печенья и протянул сигаретку Сагарату.

— Но я не курю! — воспротивился сначала людин и попытался бросить пергамент на пол, но тот намертво прилип к его руке.

— А вот нетушки! У вас облигация в руках есть? Есть… — демон вложил сигарету в руку грешнику и одобрительно погладил её, — Будьте добры, покурить в сторонке!

Сагарата оттолкнуло в угол неведомой силой, сигарета сама собой разожглась и влетела в рот. Как бы маг не сопротивлялся, а курить ему пришлось. От невероятно качественного и очень крепкого табака и вправду стало немножко легче несчастному человеку в Аду. На время перекура все демоны покинули комнатку, оставив тем самым доведённого до сумасшествия Сагарата успокаиваться.

Через какое-то время в комнату возвратился демон получеловек-полуптица-секретарь облачённый в снаряжение серого инквизитора, только без той таинственной безликой маски. Он держал в руках несколько папок, которые бросил на стол. Молча пригласил Сагарата сесть.

Грешнику ничего не оставалось кроме как согласиться, тут же пришёл Ксафан, вновь впустив через двери душервущие звуки. Утконос умудрился нарядиться в классические брючки, туфли, блестящие на свету выделанной кожей, и рубашку с невероятно помпезным жабо. Демонёнок, который решительно не понятно, чем занимается в Аду, вновь потратил не меньше пятнадцати минут, чтобы взобраться к столу и усесться на невидимый барный стул. Затем он долго пытался восстановить дыхание, прыснулся парфюмом из огромного флакона, который достал из кармана, и который же, совершенно точно, не мог, ни в коем случае, поместиться в его этом самом кармане. Уже по отработанному сценарию Сагарат и демон-юрист дождались, когда Ксафан закончит свои приготовления, и, громко хлопнув ладонью по столу, юрист закричал на Сагарата, вдолбив его в ступор намертво:

— Что вам надо от нас!?

Людин побледнел временно, но вспомнил о своей решимости управлять демоном и продолжил свои попытки подчинить юриста себе магией крови. Странное чувство преследовало его, он чувствовал, что заклятие работает и действует, но почему-то не имеет эффекта. Но если придерживаться историй о демонах и о «Бойне», их разум должен поддаваться, так как и у демонов есть кровь, вернее у большинства есть.

— Я хочу найти потерянную книгу, — медленно, выговаривая каждое слово и букву, проговорил желание Сагарат, хоть сам и не понял, почему именно это, а не мировое господство.

— Только найти или заполучить и вернуть? — более настойчиво спросил юрист, а на его плече появился огромный ворон, надел очки, достал лапкой из под крыла маленькую, под стать ему, газетку и вдумчиво побежал по ней взглядом.

— Заполучить и вернуть на своё место! — ещё точнее, медленнее, а главное многократно сдержаннее ответил Сагарат, — Но это не главное! Я хочу господство над миром!

— Что там пишут про Никона? — спросил Ксафан, по всей видимости, у ворона. Ворон один раз кивнул.

— Удивительное дело, был я в мире смертных. В каком не помню. И сочинил про этого духовных дел мастера складный слушок. По истечению какого-то времени, за обедом в семье моих знакомых завязался разговор о нём, как-то сам собой. Мой друг — умнейший человек, академик! С пеной у рта мне доказывал, что слух этот — чистейшая правда. При этом, даже не подозревая, что перед ним автор, — рассказал Ксафан, а ворон продемонстрировал, что, вроде бы, смеётся.

— Отчасти разобрались, — произнёс, дослушав историю до конца, демон-юрист, — Никон ни в чём не виноват. А что вам эта книга?

— Священная реликвия! — выкрикнул Сагарат, старающийся изо всех сил не провоцироваться демонами и вороном, который со смачным бумажным хрустом перелистнул страницу газеты, что в этот же момент стала научным журналом.

— Это обучающее издание? — спросил у Сагарата демон, а ворон отрицательно помотал головой листая уже уменьшенную копию того самого бестиария.

— Нет! Это дневник Огненного Орфея! — завопил людин, поскольку из-за дикой усталости легко раздражался.

— А! — закричал довольный демон и полностью расслабился, — Всё ясно! Тебе ясно? — обратился он к утконосу, тот утвердительно кивнул.

— На все сто, ваше превосходительство! — «выкаркнул» ворон.

— Так это ты здесь главный! — лицо Сагарата растянулось улыбкой, продемонстрировав его пожелтевшие без должного ухода зубы.

— Нет, главный здесь Минос, — ответил демон-юрист.

— А ты кто? Ты мой личный демон? — людин навис над столом и попытался задавить птицу-секретаря взглядом.

— Я — Ксафан! — выкрикнул утконос, но человек никак не среагировал.

— Я догадался! Ты говорил обо мне и упоминал убийц! Ты князь Ларет! — Сагарат уверенно указал на демона, полностью перевалившись над столом со своего места, как мост над рекой.

— Мимо! — громко вскричал тот, и людин повалился на место.

— Хорошо, будем играть по вашим правилам, — согласился Сагарат и скрестил руки на груди, чтобы хоть как-то защититься. Он полностью прекратил любые попытки воздействовать на демонов, — Так вы поможете мне?

— Обязательно! — произнесли хором все трое собеседников.

— И что вы будете делать? — смирился грешник. Тут выражение лица демона-юриста стало по-настоящему злым и уже не вызывало сомнений, что он адская тварь. Он сложил руки в замок и немного напёр на Сагарата.

— Твоя душонка и гроша ломанного не стоит, — демон изменился даже в голосе и произношении, — Хабарил уже ждёт тебя, и ему не долго осталось.

— Ты знаешь, когда я умру? — задрожал Сагарат.

— Все знают, — ответил Ксафан.

— Мы не договаривались на этот ответ. Слушай меня! К тебе явится женщина, скажет, что её направил к тебе Вельзевул. Не гони её, она не сумасшедшая. С ней будет лист договора. И с ней обсудишь любые, подчёркиваю, любые свои желания!

— Замечательно! — обрадовался Сагарат, в силу обстоятельств, переменчивый на настроение.

— Но! Теперь твоя плата! — демон свёл брови, и его злой взгляд обрёл дополнительный вес.

— Мне придётся отдать свою душу? — улыбнулся Сагарат.

— Ты меня не слушаешь! — зарычал демон.

— Слушаю!

— Через пять лет, на материке моя чаровница встретит человека, которого приведёт к тебе! Ты же, обязательно, слышишь? ОБЯЗАТЕЛЬНО! Убьёшь его! — потребовал демон, а голос его звучал с крайне необычным рыком.

— Что? Но зачем он вам? — нельзя сказать, что Сагарату стало завидно. Но некое смятение это вызвало. Что какой-то неизвестный никому человек заслужил интерес от демонов, а великий Сагарат Подчинитель — нет.

— Этого тебе не дано понять!

— И как я должен его убить?

— Я думал, что после всего этого безумия, какое ты сотворил, у тебя не будет вопросов, — демон улыбнулся, но потом что-то вспомнил, если судить по его выражению лица, и ему стало тошно.

— Ритуал с ним? — тихо переспросил Сагарат, а в голове его уже поплыл новый сценарий.

— Просто убей, он явится на страшный суд, я с ним познакомлюсь, и до конца своих дней быть тебе владыкой мира.

— Вы не знакомы? — спросил Сагарат.

— Нет, а вы? — грубо переспросил демон-юрист.

— Понятно, а что я буду делать на материке через пять лет? — в планы грешника не входило больше задерживаться среди зверян.

— Искать книгу, готовиться к мировому господству, видится мне, — ответил демон, пожав плечами, — Думать, как убить одного маленького незначительного человека.

— Но почему так долго?

— Из-за платы, которую ты должен мне! — зарычал демон.

— А почему бы мне не найти его раньше и не убить?

— Это физически невозможно, — ответил птица-секретарь.

— Но почему? — Сагарату не терпелось получить господство над миром как можно скорее.

— Он все ещё не существует в вашем мире, но через пять лет будет, — не очень ясное пояснение, какие постоянно даёт адская тварь.

— А может это сделать кто-то другой?

— Попроси чаровницу, но они выполняют желания лишь один раз. Да я бы не доверял этим хитрым тварям. Может убить и кто-то другой, но плата-то твоя, так что договор будет расторгнут. Или ты или чаровница!

— Как его зовут? Кто он?

— Я не знаю, кого выберут, просто знаю, что выберут и всё. Через пять лет рекомендую разделаться с человеком, как можно скорее, так как с каждым днём это будет всё сложнее. И возможно, что в итоге тебе даже добраться до него не удастся, — таинственно произнёс демон и спрятал лицо в тени, которая невесть от чего появилась.

— Он так могущественен? — Сагарата переполнило волнение, и ему уже самому хотелось переговорить с таинственным человеком.

— Я бы сказал, что он будет крайне удачлив, — ответил демон-юрист, — Руку!

Сагарат протянул руку и Ксафан тут же порезал её. Кровь упала на пергамент, которого на столе не было всё это время, он появился точно под каплями крови.

— Прощайте! — крикнул демон, и Сагарат увидел своё отражение в зеркале кабинета. В дверь постучали, и послышался взволнованный голос Леонса.

— Ваша светлость! Друг мой, Сагарат! Откройте, я волнуюсь! Вы не выходите из комнаты уже неделю.

Сагарат посмотрел на свою ладонь и увидел шрам, который не залечивался с помощью магии — сделка была заключена. Как и Тилинде Сагарату открылись все возможные духи, которые торопливо покидали территорию поместья. Великий мейстер встал со стула, переоделся в боевой китель и форму. Выпрямив спину, вышиб ногой дверь вместе с Леонсем и пошёл на улицу. Во дворе ему предстал огромный удивительный мир духов, что живут во всём. И так же он, где-то глубоко внутри себя почувствовал, как этот мир навсегда уходит от него. Духи и видения исчезли, а перед Сагаратом на песке лежала замученная Тилинда, что не в силах уже была ходить.

— Что с тобой? — спросил людин, но девушка-эвлин не ответила. Сагарат громко произнёс заклятье, пустив свою кровь. «Милаз Рау Станос Алаз Сау Конос».

Тилинда мгновенно пришла в себя, когда на неё упали капли, и поднялась на ноги. Глаза её испуганно бегали.

— Так что с тобой? — спросил Сагарат вновь.

— Этот мерзкий ублюдок! Он…Он… Постоянно! А эти гоблины! — Тилинда не смогла толком рассказать, но переживала всё это прошедшее время она нечто ужасное. Девушка почувствовала, что Сагарат наконец-то стал таким каким был при первой их встрече. Спокойным, холодным и её другом

— Ты чувствуешь? — спросил её Сагарат.

— Духи покинули это место, такого никогда не было! Чтобы все духи уходили от кого-то, — тревожно рассказала Тилинда.

— Чем плохо быть без духов?

— Это значит, что ничто не защищает вас от зла. Любого зла и самого не мыслимого, — закрыв от испуга рот, произнесла Тилинда.

— Что есть зло, а что добро? Что тебе зло, то мне добро, и не надо защищать меня от моего добра, — ответил Сагарат, — Ритуал окончен и если Леонс тебя опять тронет, говори немедленно мне.

— Да, владыка Сагарат, — ответила Тилинда и с облегчением склонила голову. Прибежал койон с донесением и что-то долго, торопливо гавкал. Тилинда перевела: «Женщина с рогами на голове, ждёт лично Сагарата в саду. Она спустилась с небес, как воин Хаку и поцеловала его. Он почувствовал, что должен позвать вас».

— Госпожа Разбила Стекло ещё здесь? — спросил Тилинду владыка, она утвердительно ему кивнула, — Пусть приходит в сады.

Глава 20

Три года назад Чимоха, услышав увлекательную историю о Сагарате, твёрдо решила, что она обязана стать одной из тех, кто должны привить культуру дикарям-зверянам. Не спрашивая одобрения своих отца и матери, она бросила Рубиновую академию и, прихватив кошель золота, обратилась в культ крови. Её богатый отец бросил всё на поиски своей сбежавшей дочери, но Чимоха непреклонно удалялась от отчего дома. В аббатстве, в которое её определили, как послушницу, служили бывшие подданные Сагарата. Через них она узнала, что госпожа Жоньес Ле Саннер собирает корабль в земли зверян, чтобы спасти любимого Сагарата, как спасла его земли. Заплатив немалые деньги, Чимоха вступила в личную гвардию этой могущественной колдуньи крови и наконец-то отправилась на поиски приключений.

По прибытии на материк, её передали мейстеру Леонсу и тот поражённый такой самоотверженностью девушки, а главное её удивительной способностью любой пустяк описать, как величайший эпос, решил рекомендовать особу Сагарату. С тех самых пор она ученица Сагарата, которому пришлись по вкусу её сказки и рассказы, что она очень ловко сочиняла. По какой-то причине в маги крови её так никто и не посвятил, и потому она не может колдовать на Этаре, так как условно не является поддонной Собора Крови.

— Это она тебе рассказала? — принц Шен-Дю, сильно повзрослел с последней их встречи с Иртоном. В глазах его была усталость, а в теле напряжение. Королева Тая, убитая горем, передала ему все свои полномочия, и практически сделала его новым правителем Тейдоса и всего Фу.

— Да, когда мы были в трактире на стоянке в Дубравной, да весь остальной путь она трепалась, — ответил Иртон, привстав над столом в тронном зале Доблестного Дома.

— Как тебе удалось её разговорить? — удивился Лампту, что сидел по правую руку от Иртона. Путники успели отдохнуть, отмыться. От прошлого голода не осталось и следа. В первые за долгое время удалось нормально выспаться, не взирая на чувство постоянной тревоги из-за демонического присутствия. Погода в Тейдосе тёплая и благосклонная, немного расстроилась недавно, но дождь всё равно лучше стужи.

— Она, как и любая женщина, сразу растаяла, когда почувствовала лесть и тёплое отношение, — Иртон застенчиво улыбнулся.

— Ай, да Иртон, ну хитёр, — довольно рассмеялся Лампту, а следом и некоторые присутствующие. Мастер гильдии охотников ответственно занялся тренировками Иртона, когда увидел его в бою при крепости. Его повергло в шок, то что людин, покрытый несокрушимый бронёй и снаряжённый лучшим оружием какое когда-либо существовало, абсолютно неспособен им пользоваться. «Наверное сам Хаку оберегает этого мальца от смерти, раз он до сих пор жив», — думал мастер. Успехи людина в тренировках вызывали некую радость у Лампту, только Шен-Дю ни капли не радовался, будто он единственный, кто осознавал всё происходящее.

— Прекратите! — вмешался Сонрал, — Нужно что-то делать с этим Сагаратом, пока его армия демонов не подошла к Тейдосу!

— И что вы предлагает, герцог Сонрал? — обратился принц Шен, тяжело опёршись головой на руку. Бремя правления отличалось от того образа королевской власти, что был у принца с детства. Будучи хитрейшим аристократом, да и просто зверянином, Шен-Дю оказался неспособным переносить скуку, которая присутствует на городских судах и собраниях. По всем вопросам Шен мог давать мгновенные решения, так как всегда знал больше остальных, но это в делах королевств и целых стран, а в тех проблемах какие случаются у обычных крестьян, Шен оказывался полным идиотом. Он для себя открыл неведанное ранее качество, он ненавидит быть неинформированным. И пока шла война, эти мелкие проблемы было невозможно игнорировать. Вечно кто-то кем-то недоволен. А когда Тая впала в траур, принц осознал, что она его никогда не любила, что он был просто любовником, постельной игрушкой.

— Иртон должен седлать дракона и выжечь весь Полок! — громко заявил Сонрал. Зверь успел доложить обо всех своих домыслах, а Рогаш указал на точное место, куда вернулись почтовые голуби. После долгих изнурительных походов, Зверь первым делом направился в Тейдосский публичный дом, потому первый его доклад был сухим, затем он беспробудно пьянствовал около недели. И на нынешнее собрании его приволокли силком, и он мирно дремал в сторонке.

— Совершенно точно! — согласились прочие.

В тронном зале собрались дворяне из королевств Фу и Дю, а также графы и герцоги, что ещё сохраняли верность принцу и королеве. Правда была в том, что аристократов, которые решили, под шумок, обрести независимость, оказалось значительно больше, чем истинно преданных. Надежда была на раздробленность мятежников, что они не соберутся в единую революцию и задушат друг друга раньше, чем руки дойдут их усмирять. Здесь же была Аиша, она не пропускала ни одного собрания. Она всегда была желанной гостьей буквально для всех. За время проведённое в Тейдосе, она так и не смогла провести ни дня с тем же Иртоном. Вся мужская половина знати, да и некоторые женщины, желали заполучить барсарку. Так же в зале присутствовала Эшли, так как пленница Чимоха томилась в покоях Иртона, по его просьбе. А рыцарь боялся оставлять её наедине с горгоной.

— Что значит седлать и выжечь? — удивился Иртон, — А вы Рогаша спросили, хочет ли он вам помогать? Он же разумное существо, которым вы все пытаетесь помыкать!

— Иртон, мы уже говорили, что ты должен держать Рогаша при нас, без дракона наши шансы на победу резко сокращаются, — раздражённо, словно в сотый раз повторил, ответил Шен.

— Вы убрали зевак от него, как я просил? Ему не нравится внимание. Горожане продолжают ходить к нему за город и глядеть, разинув рты, — добавил Иртон, — Рогаш, хочет помочь мне вернуться в родной мир, он уже упоминал, что ваша война не наше с ним дело.

— Ах, это наша война! — завопил Шен и вскочил на ноги, а голос его прогремел по залу, разбудив Зверя, — Вы людины притащили к нам демонов! И ты считаешь это наша война?

— Я не встречался с Сагаратом никогда в жизни! Не надо всех под одну гребёнку стричь! — Эшли подползла за спину Иртона, готовая его защищать. Она оглядела каждого своим недобрым взглядом, шипя как змея. На её хвосте позвякивала гремушка.

— Господин Иртон прав, — позёвывая, произнёс Зверь. Он приветливо мигнул Аише, приведя её в смущение, а затем, выпрямив спину, продолжил свои слова, — Мы знаем, что смерть некоего избранного это часть сделки с демоном, правильно?

— Угу, — согласился Лампту. Ему кое-как смогли подобрать подходящий по размеру костюм, но брюки, что были сшиты специально для него за три дня, подошли ему разве что, как бриджи. Густой и плотный мех Лампту сочился из-под пуговиц и остальных, предусмотренных дизайном, отверстий, создавая впечатление белки, застрявшей в дупле.

— И мы не знаем Иртон ли избранный, но! Если это всё-таки он, то сделка будет выполнена, и Сагарат получит господство над миром, или над чем он там хочет. То есть тогда нас уже ничто не спасёт, — Зверь сел на место, ещё разок мигнув Аише. Барсарку нарядили в местный графский костюм, чему она не очень-то сопротивлялась. И она производила впечатление большого букета цветов, старательно воткнутого в очень узкое горлышко вазы. Её безупречная фигура была изыскано подчёркнута корсетом. Весьма заманчивое декольте притягивало взгляд, а розовый тон платья мило контрастировал с её пышной серебряной шерстью. Расклешённая юбка платья была длиной чуть выше щиколоток и визуально увеличивала её бедра, в то время как корсет сдавливал талию. Тело Аиши было идеально в этом костюме, что она и сама прекрасно понимала. Все мужчины, что встречались ей, пытались выказать почтение и хоть чуть-чуть зарекомендовать себя.

— Зверь дело говорит! Правильнее будет спрятать Иртона, а в Полок отправить отряд убийц и прикончить Сагарата, — предложил Лампту.

— Я не буду прятаться, пока за меня проливают кровь! — проснулся в Иртоне настоящий герой.

— «Что ты несёшь? С ума сошёл? Полетели на драконе отсюда, ну их». - мозг не терял надежд на выживание.

— Я думаю, стоит отправить дракона одного. Чего там выслеживать да ходить вокруг и около? — настаивал принц Шен.

— А что если разум дракона подчинит Сагарат? С ним нужно послать кого-то да использовать его планом «Б». Он доставит в Полок отряд убийц, прикроет их и заберёт обратно, — вышел тинтор-тигр из тени одной из штор, когда на него обернулись гости королевы, вернее принца Шена — назначенного правителя. Сама королева не присутствовала на собраниях и не отпускала от себя дочерей. Они постоянно находились в театральном зале вне Доблестного Дома, окружённые сотней стражников, с тех пор как вернулись посланцы.

— Назови себя, — потребовал принц Шен.

— Я командор Тай-Фу, — звонко произнёс тигр. Зверь бестактно вскочил с места и поспешил обняться с гостем. Его стул с грохотом рухнул об пол.

— Братец, как я рад тебя видеть! Сколько лет сколько зим!

— Прекратить! — закричал раздражённый Шен, и Зверь, хоть и нехотя, но всё-таки вернулся на место, громко проскрипев стулом, — Не ты ли тот командор, что упустил убийц короля?

— Убийца там только одна! И это не имеет значения! Я готов отправиться на Сагарата лично.

— Желание замолить грехи, это хорошо, вот только не станешь ли ты обузой остальным? — спросил Сонрал, презрительно сморщив нос, чем вызвал одобрение большинства своих коллег.

— Ох, не в коем случае! — закричал Зверь, — Я хорошо знаком с Тай-Фу и готов за него поручится.

— Если так Зверь говорит, то я за! — добавил Лампту, — Но считаю нужно перестраховаться, если дракон с убийцами вдруг не справятся.

— Или Рогаш не согласится, — добавил Иртон, многозначительно устремив указательный палец вверх, как словно в школьное время на уроке без спросу выкрикнул ответ.

— Сколько там демонов? — спросил кто-то из графов.

— Не менее ста тысяч, Тейдос не удержать, ведь в нём даже стен нет, — ответил Лампту, со всем доступным ему знанием.

— А как же широкая река? Она защитит нас! — парировал другой дворянин.

— Она скорее оттянет время… — согласился Сонрал с Лампту, — Предлагаю все ополчение собрать в моём замке, и королеву укрыть там же. В моих владениях появится шанс.

— Вы пойдёте на это? — удивился Шен-Дю и даже подался немного вперёд корпусом, как будто будет лучше слышать.

— Трусы, что хотят переждать бурю дома, видимо просто не понимают, что демоны не дадут им шанса на выбор. Уничтожены будут все и каждый. Я видел, что случилось в крепости Дю, все жители города отныне чудовища. Как делить королевства можно решить и позже.

— Что ж, отрадно слышать, Сонрал. Но я надеюсь на вашу поддержку и после победы, — Шен-Дю недоверчиво сузил глаза, герцог воздержался от ответа.

— Нужно предупредить Северные кланы, чтобы они шли к замку Сонрала, — обратилась Аиша к принцу, неестественно сдавленным голосом. К ношению корсета, что перекрывает возможность свободно дышать, ей предстояло ещё привыкнуть. Но цвета, ткань и роскошность подобных нарядов пришлись ей по душе, возможно, она даже начала понимать, о чём говорила Тейра насчёт богатства. Барсарке нравились буквально все обычаи, каким её пытались научить многочисленные ухажёры, но при этом она оставалась убеждённым легатом рекса. Ухаживания со стороны мужчин всех возрастов, даже самых маленьких, которые ещё не понимали почему их так тянет к необычной тёте, Аиша любезно принимала, и порой казалось, что она отвечает взаимностью. Но невдомёк было напыщенным аристократом, почему каждый раз дойдя до желанного момента, им вдруг отказывали у самого порога комнаты. Не понимали они её северной души, что привыкла к равенству. Дворяне не были для неё другого сорта, они были для неё другими фруктами. Не лучше и не хуже всех остальных, просто другими. Она искренне верила, что никто не хочет её тела, а всем просто интересно её общество.

— Разумеется, вы так умны и предусмотрительны, госпожа Аиша. Искусство ваше столь же велико, как и красота ваша, — ответил принц Шен, растянув притворствующую улыбку на лице. Красота северной девушки также согревала и раненое сердце принца, и не будь рана свежа, он бы тоже попытал шансы завладеть ей. Остальные графы поспешили внести свою лепту в общий звон комплементов. И лишь только Зверь недовольно буркнул, а затем удалился из зала прочь. Отряд гонцов будет сию минуту сформирован. И немедленно отправится в путь.

Переговоры продлились до позднего вечера. Где-то в середине обсуждений о том, как именно нужно подступаться к Сагарату, Шен стал необычайно подозрительным и потребовал Иртона и Эшли покинуть собрание. Как на зло, на улице шёл дождь, в сопровождении холодного ветра. Находясь на крыльце центрального входа в Доблестный Дом, Иртон сидел на ступенях, изрядно промокший, а рядом кружилась горгона Эшли.

— Не думал я, что после всего пережитого, мне по-прежнему не будут доверять, — через ком обиды в горле произнёс Иртон и поднялся на ноги.

Вода гроздьями побежала по его доспехам и звонко разлилась у ног. Эшли попыталась его утешить, зашипела подобно змее, чем напомнила самой себе, что не может говорить. Затем она попыталась обнять Иртона, он может и хотел её демонстративно оттолкнуть, но горгона невероятно сильна, для того чтобы это получилось. Нахождение в импровизированной бочке из колец её хвоста, сжатым со всех сторон необычайно приятным уютом. Шум дождя и лёгкий стук капель о металл, так заметно разнящийся с остальными звуками. Навели Иртона на мысль, что он ни в чём собственно не виноват. Он оказался здесь по воле случая. Непростого случая, а какого-то могущественного замысла, что потребовалось прорвать завесу миров, и протолкнуть несчастного в иное бытие. Но почему именно Иртон? Быть может в лифт чуть попозже должен был войти кто-то совершенно другой, более достойный? Избранный? Но нет, здесь — Иртон. Кто же избрал его? Кто делает этот выбор в жизни каждого отдельного человека? Кто же решает, что суждено тебе быть избранным, иным, гением! Суждено тебе быть счастливым или несчастным. Эшли разжала свои крепкие, мало с чем сравнимые объятья, и наш герой плавно сполз на ступеньку.

— Я сам делаю выбор… — томно произнёс он, повернулся к Эшли и тепло ей улыбнулся, — Я решаю быть мне избранным или нет!

Эшли сморщила нос, так как была не согласна с подобным умозаключением. Она же не выбирала быть горгоной, её такой сделали против воли. Тут неожиданно Иртон крепко обнял химеру и поцеловал её. Глаза Эшли наполнились трепетом и одновременно смятением, но наслаждение, которое изголодавшийся человек в теле монстра наконец-то получил, отбросили мысли на второй план. Обычное доброе отношение, признание, что ты прекрасна, что ты можешь любить — всё было в этом поцелуе, хоть Иртон и вкладывал только благодарность, за то, что он обрёл себе цель.

— Я обязан остановить Сагарата! — закричал он, а Эшли, находясь в лёгком опьянении от перенесённых чувств, только одобрительно кивнула головой.

Иртон помчался сломя голову к самому Рогашу Стальной Чешуе, нужно, во что бы то ни стало, уговорить дракона встать на нашу сторону в войне.

Ливень беспощадно колотил по крыше, изредка смазываясь всплеском большого потока воды, редко и уверенно падающего на мостовую. Ветер рвал всё на своём пути, а на широкой реке преддверии Тейдоса разбушевался шторм с волнами, как на море. Но всё это неистовство природы не могло тягаться с проявлением истинного гнева, что обрушивался на каждый предмет изысканной мебели или дорогостоящей посуды, так щедро предоставленных в шикарные покои госпожи Тейры. Рыцарь Трибифон, как раз заглянувший к ней с букетом роз, так словно мимо проходил, почувствовал на себе, какое опасное оружие можно сотворить из шипов этих прекрасных цветов. Всё усугубилось тем, что Тейра была женщиной, и её гнев не проходил сам собой после пары разбитых чашек, а только усиливался. Непристойная брань трёх этажными словосочетаниями проливались на всё к чему только можно обратиться. Трибифон был искренне поражён способностью графини ругаться тридцать минут подряд и ни разу не повториться.

— Грязный, вонючий шакал! Жалкий слизень! Только я доберусь до его короткой тонюсенькой шеи! — Тейра схватила живописную вазу и разбила вдребезги о дверцу дубового шкафа, которая ранее пострадала от тридцати ножевых ранений, — Выгрызу глаза этому куску дерьма, будь он проклят! Как он посмел только! Я графиня! Я заслужила сама!

— Успокойтесь, прошу, — Трибифон робко пытался участвовать в диалоге, скрываясь за серебряным подносом с добротной вмятиной по середине, — Разрушая свои покои, вы не решаете сложившейся проблемы!

— Я разрушу всё его проклятое… Как оно там называется! Графство этого нищего, сукиного… Никто даже не знает, где его земли! На столько они скудны и бесполезны! Вырежу всю его семью до третьего колена, что бы ни дай Хаку, это мерзкие паразиты не расплодились.

— Я понимаю ваше смятение, но вообще-то Шейк дальний родственник короля Лонтона, а значит принц Шен входит в объявленные вами три колена, не говоря о вашей дочери… — не осмотрительно добавил Трибифон и тут же получил канделябром по макушке. Когда не осталось чего-то, что можно сломать или разбить, Тейра рухнула на кровать и разрыдалась. Её перебинтованная в несколько погибелей нога начала немного болеть. Местный лекарь хоть и представлялся крайне жутким типом, живущим в подземелье, но творил настоящие чудеса. По всем законам природы Тейра должна была потерять ногу, но не тут-то было! Годок ухода и процедур, и она сможет плясать вальс.

— Прошу вас, Тейра, дорогая не убивайтесь так. Когда решиться вопрос с демонами и фанатиками, его величество вернёт вам земли, Шейк всё-таки объявлен изменником, — Трибифон присел рядом с несчастной девушкой, одежды которой так растрепались, что больше походили на лохмотья, а шерсть её стояла колом и была жёсткой.

— Как они могли! Мои поданные! — срываясь на горькие рыданья, Тейра колотила по перине кулаком, — Я что плохо относилась к ним? Почему они приняли его, как моего наследника! Он узурпировал мой трон! Пускай и маленький, но мой! Если он хоть пальцем тронул Сильву!

— Будет вам. Клянусь, что если не принц, то я помогу вам вернуть земли и ваш замок, госпожа Тейра, — Трибифон гладил ягуаршу по спине, чтобы проявить заботу и тепло.

— Прекратите, с какой стати вы будете помогать мне? Вы рыцарь принца Шена, если он вам не позволит, вы и не вмешаетесь! — ответила Тейра, оторвав от подушки отёкшие глаза, — Льстец! Оставьте меня и свои пустые клятвы заберите.

— Тейра! Госпожа, почему вы так думаете обо мне? — Трибифон выпрямился в полный рост, демонстрируя все величие на какое способен, глаза блеснули преданностью. И он встал на одно колено, придерживая левой рукой воображаемый меч, — Я свободный рыцарь! И я присягаю вам на верность!

— Что? Что вы такое говорите? — Тейра искренне удивилась, сидя на самом краю кровати.

— Я хочу, чтобы вы были моей дамой сердца! И даже если вы не выберите меня, и не осмелитесь открыть мне сердце, я всё равно жажду быть подле вас до скончания своего века! — Трибифон склонил голову, взяв очень проникновенные ноты в голосе.

— (Ты добровольно отдаёшь свободу?) — зазвенел чарующий колокольный голос, той формы существа, какую на дух не переносят суеверные. Тейра взвизгнула и поспешила спрятать себя. Трибифон же без доли сомнения, широким махом своей верной правой руки обнажил меч… Воображаемый меч. Тут на лбу его выступил пот, подобной нелепой ситуации у него никогда не было. И в самом деле, когда он шёл с цветами, поздно ночью, в покои прекрасной женщины, то не думал о возможном сражении. Может быть и думал, но не меч участвовать должен был, и потому его нет сейчас в руке.

— Кто здесь? Покажись! — потребовала Тейра, пока её новоиспечённый рыцарь обдумывал план безоружного боя.

— (Я показался вам, но вы утверждаете, что не видите меня.) — произнёс Явление с простодушным тоном, — (Напугал вас?)

— Кто это говорит? Это тот дух людина? Почему он следит за нами? — разнервничался Трибифон, — Убирайся прочь, ты нам не нужен!

— Точно! Иртон! — обрадовалась Тейра, а от былого гнева и безысходности не осталось следов, — Явление, дорогой мой, а где сейчас находится Иртон?

— (Нет. Нет. Нет. Так дело не пойдёт.) — сердито ответил дух, его голос стал подобен грому.

— Что? Какое дело? Почему? — многие девушки задают три разные вопроса об одном и том же. Так они прибавляют массы своей проблеме.

— Зачем вам Иртон, моя госпожа? — Трибифона затрясло, он не понимал этого растущего в груди чувства или не хотел его понимать, но ревность всё-таки спёрла ему дыхание.

— Подожди же, Трибифон, пусть он ответит, — Тейра вскочила на ноги, и пустым взглядом попыталась зацепиться за невидимого собеседника. Глаза её отдавали каким-то безумием, поскольку нутро приходило в смятение при общении с чем-то, чего нет. Ох уж, эти детские привычки — видеть того, с кем разговариваешь.

— (Вы не отвечаете на мои вопросы, я не отвечаю на ваши.) — слова Явления вибрировали в груди Трибифона. В духах есть особенность. Их понимают те, к кому они обращаются. Это та причина, по которой Сагарату не удалось поговорить не с одним из их племени.

— Трибифон, ответьте ему, — Тейра нежно улыбнулась своему верному рыцарю, притом уверенно приказала, — Я принимаю вашу клятву, — кокетливо мигая глазками, добавила она.

— Ответить на что? — Трибифона бросило в жар.

— (О своей свободе. Ответьте о ней.) — тон Явления был крайне интересным, а главное он его ловко менял. Но больше всего удивляла способность сохранять один и тот же голос постоянно. Будто у духа и голосовые связки есть.

— О свободе? Я не понимаю в чём заключается вопрос, — Трибифон опустил взгляд.

— Ох, ну что ж вы, не тяните, — Тейра по своему обыкновению упёрла руки в бока.

— (Почему вы добровольно отказываетесь от свободы?) — наверное, сейчас Явление витает по комнате и рассматривает разрушения, так как источник его голоса, как бы перемещается.

— Почему я? — позабыв о всех приличиях переспросил Трибифон, а в теле его появилось напряжение. Ему не хотелось признаваться в чувствах при свидетелях, он считал это постыдным. Вдруг его отвергнут, и тогда он сгорит от стыда. Но всё-таки он рыцарь графини Тейры. Тинтор сжал кулаки и напрягся, как провинившийся ребёнок.

— (Да. Зверь лишил себя свободы, и теперь он раб своих поступков. Иртон отказался от свободы, потому что не было выбора. Лампту, поклялся защитить семью короля, и не будет более свободен. Моя подруга Эшли — заложница собственных чувств к себе.) — протянул долгую ноту Явление, — (Я слышал, как вы говорите, что вы свободный рыцарь, но вы отказываетесь от этого в пользу Тейры, почему?)

Трибифон тяжело набрал в лёгкие воздух, а затем максимально выдохнул. И вот он собрался произнести три заветных слова, как дверь содрогнулась от чьих-то тяжёлых ударов.

— Войдите, — разрешила Тейра, которой очень хотелось, чтобы за дверью оказался Иртон. Но в комнату вошёл некто, напоминающий огромную шерстяную гору, которая ещё и вытянула перед собой маленькую ромашку. Такую незначительную на фоне всей мощи медведя, что вызывала только улыбку. Невозможно с кем-то спутать Лампту, особенно в королевствах тинторов.

— Я, это, шёл тут, мимо, ну, вот, — начал Лампту, звонко почёсывая грубую шерсть на шее, но тут его взгляд поймал разруху в комнате, а главное стоящего в центре всего этого смущённого Трибифона, — Это ты тут учудил?

— Я тут учудил? — удивился Трибифон. Кто бы смел его обвинить в подобном.

— Ой, не обращайте внимания. У меня небольшой беспорядок, пустяки. Вы не знаете, где Иртон? — переметнулась тут же Тейра, потеряв всякий интерес к рыцарю с духом.

— (Здравствуй, Лампту. Король решил послать Иртона вместе с отрядом убийц, верно?) — включился Явление.

— Эй, ты не должен был слушать! — морду Лампту как-то недовольно скрутило.

— Хаку, помоги мне! Ответьте мне уже кто-нибудь, где искать Иртона? — Тейра закричала так громко, что в одно мгновенье наступила тишина и даже дождь ненадолго стих.

— (Он пошёл к Рогашу.) — ответил Явление и Тейра тут же выпорхнула прочь из своих покоев, похрамывая на больную ногу.

Погруженный в свои мысли Иртон вышел на берег реки, той самой, что защищает Тейдос. Реку назвали Салтеей. В честь древней богини рыболовства, которою считают пережитком прошлого, когда тинторы ещё верили в ложных богов. Бог Хаку явился зверянам и рассказал, как создал мир, тогда-то все древние боги в одно мгновенье исчезли, и остались только названия. Мощные волны накатывали на верфи Тейдоса, что, как и положено располагались на берегу. Салтея видимо была сегодня не в духе, и, подговорив старых богов ветра и дождя, пыталась насалить мирным жителям, просто, из вредности. Накануне, ведь, стояла прелестная погода.

Другого берега не было видно, его застилала стена дождя, но и в ясную погоду его сложно разглядеть. Салтея — мощная, судоходная река. По ней идёт торговля по многим направлениям и даже выход в море, но только не сегодня. Темноту разрезали молнии, отзываясь дальним эхом грома, да так часто, что стоял мигающий мрачный свет. На ту сторону реки вёл большой паром, капитан которого, по объективной причине, сегодня взял выходной. Дождь и ветер стучали по доспехам Иртона, а волосы его превратились в тонкие промокшие верёвки, и по ним сбегала вода. «Может пойдём до него завтра?» — подумал Иртон, но, — «Нет!» Остановил он себя.

— Только сегодня! И только сейчас! Завтра будет поздно. Я должен уговорить Рогаша нам помочь. Так как завтра к нему начнут приставать все эти короли и вельможи, а к ним он не расположен! — закричал во весь голос Иртон, ветер унёс его слова в водоворот шума, грома и треска, — Рогаш! Рогаш Стальная Чешуя!

Иртон кричал в даль, пытаясь привлечь дракона, но тот не откликался. Обычно Рогаш сразу прилетал на зов, видимо, он уже спал. Иртон отчаялся, он спустился к самой воде, чтобы позвать ещё раз, но тут в его ноги ударила волна, и Салтея мгновенно поглотила людина. Тяжёлые доспехи захлопнулись, и Иртон смог какое-то время дышать, но он уходил на дно. С ужасом он озирался по сторонам, чтобы найти за что схватиться, болтыхался и грёб изо всех сил. Но вода тащила его вниз.

— ЖИЗНЬ НОСИТЕЛЯ В ОПАСНОСТИ, — прозвучал знакомый голос в шлеме.

— Я и так знаю! — ответил Иртон раздражённым воплем. Эти слова он часто слышал на тренировках с Лампту и успел привыкнуть к непонятному голосу, — Лучше придумай, как всплыть!

Узоры доспеха и ткань плаща тут же ярко засветились, переливаясь голубой дымкой в воде. Иртон увидел девушку перед собой, на её лице была тревога, золотые кудри устремлялись вверх к самой луне, танцующие в ритме течения реки. Большие зелёные глаза бегали как по строкам книги и искали признаки жизни в герметичном доспехе Иртона. До чего же красива человеческая часть Эшли, она слишком складна, ярка и чиста, чтобы бояться её. Можно простить ей хищную натуру, что, на самом деле, придаёт шарм её взгляду. Как сама богиня реки спустилась она к обречённому. Тело Иртона заволокли пузыри, он не стал колебаться, и мощная сила потащила его вверх. Гром и шум ветра сотрясли перепонки стремительным нескончаемым взрывом. Шторм усилился, часть рыбацких лодок, что остались на воде, были разбиты о причал. Волны накатывали с гигантской силой.

Рядом лежала Эшли на спине, её грудь вздымалась от частого тяжёлого дыхания. Она медленно склонила голову на бок, чтобы посмотреть на Иртона, в это мгновенье шлем раскрылся и стало невероятно холодно. Лицо успело привыкнуть к уютному спокойствию, но тем не менее свежий воздух, что пролился по телу, принёс некоторое удовольствие. Эшли подползла ближе, она нависла над Иртоном и нежно улыбнулась, но глаза блестели встревоженной заботой. Ей было интересно, зачем Иртон пошёл на пристань и нырнул в бушующую реку, но спросить она не могла.

— Мне нужно попасть к Рогашу, — приглушённо выдавил из себя Иртон. На что горгона ответила ему лишь недовольной моськой, словно он испортил что-то замечательное, но не очень важное. Иртон начал подниматься на ноги и упёрся во что-то мягкое макушкой. Грудь Эшли, крепкая, высокая и такая нежная, а главное — она человеческая. Как снежный ком ударило в мозг понимание всего, и Иртон вскочил на ноги, словно ужаленный, выкрикивая извинения всех мастей. Эшли лишь рассмеялась, только две вещи удавались ей по-человечески — это звонко смеяться как колокольчик и режуще по-девичьи визжать. Эшли накинула кожаный плащ на плечи, полностью скрыв наготу. Зачем она раздевалась понятно, чтобы не намочить одежду в реке, вот только под проливным дождём, она всё равно вымокла до нитки.

— Эшли, помоги мне попасть на ту сторону, — попросил Иртон, когда Эшли обратила на него свой невероятный тёплый взор. Даже наш людин заподозрил, что с ним заигрывают, — Ты же хорошо плаваешь.

Эшли немного скинула плащ, оголив нежные аккуратные, но всё же крепкие плечи, а затем завлекающе поглядела исподлобья, приоткрыв ротик. Иртон запаниковал и мгновенно отвернулся, — Нет, Эшли, что ты делаешь? Я не хотел, чтобы ты раздевалась. «А как она по-твоему должна плыть?» — мозгу очень нравился человек в Эшли, а вот змея в ней была огромной, страшной и мерзкой. Эшли игриво пихнула людина в спину. «Она что, продолжает заигрывать? Нет. Нет. Пока там внизу эта змея, я бы рекомендовал не приближаться, это опасно!» — желание выживать, это конёк подсознания, а вернее фундамент. В существовании нет смысла без желания жить.

Эшли казалось всё очень романтичным. «Этот дождь проливал краски лёгкой опасности. Шторм на реке создавал фон для героического эпоса. Я спасла возлюбленного, что так мил и застенчив теперь. О как же он не решителен. Да, горгона — всеми отвергнутый монстр, для которого нашлось место в добром сердце человека. Иртон не дурён собой, а его доспехи… Рыцарь на белом коне, да что там, на огромном драконе!» Горгона обвила людина в кольца своим змеиным хвостом и крепко прижала к себе. Нутро Иртона предчувствовало беду, глаза Эшли были лишь слегка приоткрыты, губы её надулись, а расстояние между лицами двух невероятных героев сокращалось с каждым мгновеньем…


Тейра оказалась в трудном положении. Ей хватило всё-таки глупости пойти на поиски Иртона в одиночку. Так она бредёт через лютый шторм, прикрываясь лишь воротом своего платья, с трудом опираясь на больную ногу, к верфи. На улицах стояла плотная темень и только молнии освещали путь. Бывшая советница короля погрузилась во мрак своих домыслов о том, какая же она нетерпеливая дурочка. «Можно же было дождаться утра!» В конечном итоге, от беспорядочных скитаний, Тейра заблудилась среди улиц Тейдоса. В этом городе она находилась третий раз в жизни, и первый раз она шла по нему без свиты из провожатых. Самостоятельные прогулки ограничивались царским садом, преддверии Доблестного Дома, высаженного и выстроенного самой королевой Таей — любительницей садоводства. «А интересно, зачем она сделала в саду столько тайных, укромных мест? Скрытная у неё натура?» Тейра забрела в тёмный переулок, между каким-то высоким деревянным домом с розовыми ставнями и не менее богатым поместьем, и упёрлась в тупик. Дороги дальше не было, а вокруг всё завалено мусором, который в шторм никто не мог вывести. Благо зловоние было перебито порывами ветра, но редкие нотки всё-таки умудрялись просочиться. Тейра обречённо упёрлась руками в бока, приняв решение немного отдохнуть, всё-таки в подворотне меж домов, шторм ощущался не так сильно.

— Эй, малышка! — окликнул её грубый, хриплый голос, а затем ещё и раздался свист, словно подзывают дворовую псину. Такого обращения к Тейре не позволил себе даже Зверь, которого она считала гарантом невежества. Гнев залил ей глаза, она обернулась, рыча, как ягуар, что не удивительно, но злоба тут же провалилась в пятки вместе с сердцем. На единственном пути стояли трое небрежных охламонов, от которых несло брагой и мочой. Они обступили Тейру, закрыв от возможности сбежать.

— Зырь якая киска, Боб, — обратился один, не сводя глаз с девушки.

— Да уж, Бил, и чаго ж сия лепота шляет одна, да-к ещё ж в эдакую сраную погоду? — ответил второй, а из его пасти осыпались кусочки закуски. Третий крепко сжимал откупоренную бутылку в руке и только смеялся, но он позволил себе схватить Тейру за поясницу, а затем его рука соскользнула ниже. Тейра отскочила в сторону. Трое были изрядно пьяны.

— Якая мягка и прытка! — произнёс он, растянув пьяный оскал по лицу.

— А, дай, и я попробую-то, — с нездоровой улыбкой обратился названный Билом и пошёл к девушке.

— Что вы себе позволяете! Я графиня Тейра Ковальдийская! Немедленно дайте мне дорогу или окажетесь на костре! — завопила Тейра.

— Да, як же? А я, милсдарь краль Лонтон! — ответил ей кот-охламон и крепко до боли схватил её за грудь, второй вывернул руки советницы и прижал её к стене. Тейра кричала и звала на помощь, а мерзавцы рвали на ней одежду. Вот один из них повёл руку ещё ниже, воспаляясь криками: «Нет! Нет!» — в исполнении Тейры. Но раздался крик боли и отчаяния одного из них.

— Чего вопишь? — удивился тот, что держал бутылку, но Боб продолжал кричать.

— Да, чаго ты кричишь? — одёрнул Боба товарищ за плечо и тот взвизгнул, словно его режут. Рука Боба была пристрелена к стене. А между ног Тейры торчала стрела. Отступив на пару шагов, и второго прибило к стене, из плеча медленно просочилась кровь, да и он не сразу понял, что ранен. Бил продолжал держать руки Тейры, только не знал, где спрятаться.

— Якая-то бесовщина, парни! — закричал он озираясь по сторонам, — Кто стреляеть?

Его товарищи визжали, тут бутылочнику приходит стрела во второе плечо, и он остался так висеть. Бил отпустил Тейру. Потянулся за ножом на поясе, но в его коленке, материализовалась ещё стрела, словно неоткуда, и он повалился, крича в унисон своим друзьям. Напуганная Тейра побежала прочь, не глядя перед собой и позабыв о боли в ноге. Она бежала, пока не споткнулась. Боль в ноге дала о себе знать резким порывом, и Тейра не смогла сдержать слёз. Ей стало холодно, и с ударом молнии она увидела огромный силуэт, что зловеще скалится на неё. Вскочила на ноги и, визжа в истерики, она помчалась прочь, но, и не сделав пары шагов, повалилась, потому что нога отказалась идти. Страх полностью поглотил Тейру, но тут ей кто-то протянул руку…

Тейра ухватилась за руку помощи и поднялась на ноги, рядом безмолвно, сурово сведя брови стоял Дерин, за его спиной постукивали стрелы в плотном колчане. Второй рукой он крепко сжимал лук. Когда Тейра узнала его, то тут же обняла крепко. Дерин не отпустил её руки и куда-то повёл за собой. Миновав пару поворотов, он завёл её в очень большое здание, что было невероятно тёплым внутри, а по воздуху витал аромат сирени. По периметру были разложены мягкие подушки, а стены украшались шторами и шалью нежных тонов. Полуобнажённая девица-тинтор подбежала к путникам, с некоторым смятением во взгляде.

— О, Хаку! Милочка, что же с тобой приключилось? — спросила она у Тейры, — Идём дорогуша, нужно тебя переодеть.

И девушка утащила Тейру за собой в небольшую каморку, полную разных костюмов, но к прискорбию благородной девы, ничего приличного среди одежд не было.

Пока девушки занимались собой, Дерин отошёл к трактирной стойке, за которой протирая деревянную кружку стояла тигрица-тинтор, не прикрывая своих пышных грудей. Дерин кивнул ей, а она как словно знала, что это значит, тут же подала ему кружку, доверху наполненную пивом. Белоснежная шерсть Дерина переливалась каплями дождя, как меленькими бриллиантами, а сам он больше напоминал песца, нежели волка. Он сел на скамью около входа и всячески прятал свои красные глаза от девушек этого увеселительного заведения. Тейдосский публичный дом, он же самый знаменитый публичный дом среди всех королевств тинторов, поскольку тут можно было найти девушку на любой вкус, разумеется на вкус зверянина. Дерин любил это место, за очень доброе пиво, что варилось прямо здесь и было только здесь. Не известно, кто варит такое великолепное янтарное пиво, но делает он это блестяще. Волкиец ещё пару раз подходил обновить кружечку, всё с тем же жестом, а девушка обращалась с ним так словно не ждала ответа, но его общества ей хотелось невероятно. Дерин был богат для охотника. Потому что ему не куда было девать деньги. Питался он за счёт охоты, которую очень любил. Стрелы ему делал Лампту в обмен на мясо, а пива он пил строгое количество в день. Потому монетки у него накапливались, и об этом местным жрицам любви было, ой как известно. Соблазнить Дерина было чем-то вроде спорта среди них. Большую часть времени охотник проводил в Тейдосе, хоть и был при гильдии города Дю, ему нравились погода и пиво. В Дю было значительно больше работы для охотника.

Наконец-то показалась Тейра в очень коротком сарафане, который стремился всеми силами оголить грудь своей владелицы, в силу недостаточного размера той. Рядом улыбаясь во весь рот была девушка. Она вышла и вовсе полностью обнажённой.

— Вот и всё. Развлекайтесь, но не забудь поделиться им, дорогуша! — добавила девица и устремилась, вооружившись бутылкой вина, в объятия какого-то тинтора.

— Что она имела в виду? — спросила Тейра, провожая её взглядом, но Дерин лишь отвёл глаза в сторону, не дав ответа. Он махнул рукой, пара девушек тут же одарили его вниманием. Произнося пошлости, они влекли его за собой, но он отмахивался. Обыденно кивнул, словно ему нужно выпить. Девушки изобразили кокетливое расстройство и, засыпая охотника воздушными поцелуями, ушли в направлении кухни.

— Чего это они? — снова задала свой «вопрос в никуда» Тейра. Волк встал, а смрад мокрой псины наполнил воздух, что Тейра даже прикрыла рот и нос. Дерин взял её за руку и проводил до низкого столика, вокруг которого было выстелено ложе из ковров и подушек. И лёг там. На столе стояла кадильница, а из неёвздымался тонкий волосок дыма, чарующе заплетаясь в причудливые формы, отзываясь ароматом ладана и мандариновой корки. Дерин жестом предложил расположиться рядом с ним. Тейре было немного не по себе от этой таинственности, с которой умудрялся молчать волкиец, но все же она аккуратно села рядом.

— Ты шёл за мной? — спросила она. Дерин замотал головой.

— Ты услышал, верно? — Тейра слегка сузила глаза, переполнившись недоверием. Дерин скупо кивнул и отвернулся, поглядывая на танец львицы-тинтора в дальнем углу. Тейра замолкла. Как и положено, она ждала продолжения беседы, что так инициативно берут на себя кавалеры. Неловкая пауза затянулась, а волкиец не отрывал своего острого, особенного взгляда от танца.

— Ты бываешь с этими женщинами? — усомнилась Тейра, так как была хорошо осведомлена о верности волкийцев. Дерин изобразил из себя подобие дегустатора вин, словно он бывает пробует, но только при особом стечении обстоятельств.

— А как же верность волкийцев? — на этот вопрос советницы Дерин смог только пожать плечами. Он был сверхсамцом, только не мог об этом сказать. В истории волкийцев всегда прославленными охотниками или князями были в основном сверхсамцы или сверхсамки, так как от рождения одарены.

— Почему ты молчишь? — выдавила из себя Тейра, с некоторым нетерпением. Волк обратил взор на Тейру и продолжил так пронзительно глядеть, — Хотела поблагодарить тебя за спасение, наверное было невежливо с моей стороны, кидаться обнимать тебя. Приношу извинения.

Дерин кивнул и отвернулся, разглядывая девушку за стойкой. Такое чувство, будто он концентрировался на одной точке, но видел весь мир сразу. Его взгляд был невероятно глубоким, а зрачки неподвижны. А дико-красная радужка, на фоне белков глаз, завораживала словно это последнее, что ты видишь.

— Что ты себе позволяешь! — завопила Тейра, и вскочила с места, но не дали ей продолжить скандал, как появились две девушки с подносами полными мяса и пива. Тейра набросилась на еду, позабыв обо всём. Из-за холода, да и адреналина в крови, несчастная сильно проголодалась. Дерин же, не притронулся к еде, а только взял очередную кружку и мгновенно её осушил.

— Ух, ты! — вскрикнула Тейра, — Как ты так быстро проливаешь пиво в глотку?

Дерин пожал плечами. Девушки, что принесли угощенья, зарумянились.

— У Дерина есть любовница, как мило. Но мы готовы тебя делить, дорогой, лишь бы ты нас не забывал, — голос девушки был приятным словно ручеёк.

— Милашка, будь благосклонна, отпускать пушистика к нам!

— Так! Я не его любовница, а вам пора бы и честь знать! — рыкнула Тейра, и небрежно показала кистью, что девицам нужно убраться восвояси. Дерин улыбнулся. А девчонки завизжали, как малые дети, да запрыгали в восторге.

— Да у вас настоящая любовь! Пушистик никогда не улыбался! Какой же он красавец! Сохрани его улыбку, милашка! — девушки помчались рассказать всем, что Дерин встретил девушку, которая заставила его улыбнуться. Попутно они вновь обрушили на него лавину манящих взглядов и воздушных поцелуев. У Тейры отвисла челюсть, к ней относились так будто она местная шлюшка и не более, вернее, ей самой отношение таковым показалось.

— Ты специально притащил меня сюда, чтобы позорить! — рассвирепела Тейра, а Дерин лишь ещё крепче улыбнулся. Вскоре их обступила толпа местных сотрудниц, что дивились улыбке Дерина, словно великому чуду. Тейру буквально выдавили из окружения волкийца. Она обиженно топнула ногой и вышла на улицу, демонстративной поступью, похрамывая на одну ногу. По телу мгновенно пробежали мурашки, а сарафан промок. Теперь порванное платье выглядело куда приличнее бесстыжего одеяния Тейры. Ей захотелось вернуться в тепло, но нет. Она твёрдо решила обидеться. Только она сделала уверенный шаг вперёд, как на её плечо опустилась крепкая ладонь.

— Пусти меня! — потребовала Тейра и Дерин тут же подчинился. Графиня скрестила руки на груди и гордо отвернулась в сторону, выпрямившись как струна и даже глаза прикрыла, словно обиде нет предела. Она постепенно замерзала, так как умудрилась вновь промокнуть, — Почему ты молчишь? Скажи что-нибудь!

— Он немой… — произнёс ещё один таинственный голос откуда-то из глубин шторма.

— Что? — Тейра обернулась и пригляделась в поисках нового собеседника.

— Дерин не может говорить. Он немой, — пояснил некто, и на свет, сочащийся из дверей и окон публичного дома, вышел Лампту, — Не думал увидеть вас тут. И, эм, наряд замечательный.

— Ах! — воскликнула Тейра и тут же закрыла грудь ладонями, а затем попыталась как-то удлинить юбку, но безуспешно, — Прекрати на меня смотреть!

Лампту смущённо отвернулся. А Дерин махнул рукой, зазывая всех пройти внутрь. Тейра незамедлительно промчалась в открытую дверь, где она сможет затеряться среди девушек. А следом, смеясь, вошёл и Лампту. Он об это месте узнал от Дерина, который водил сюда всех своих знакомых, да и куда он мог ещё отвести. Лампту в Тейдосе был впервые, но его врождённый дар всегда находить дорогу в места, где он однажды бывал, позволил, после первого же посещения, в любое время дня и ночи прийти сюда по собственной воле.

Они вернулись за стол, и Лампту тут же съел целую запечённую утку вместе совсем содержимым, с крепким хрустом перемалывая кости. Дерин взял пиво и в этот раз лакал его медленно, рассматривая мокрую Тейру, белый сарафан которой стал полностью прозрачным от воды. Он щёлкнул пальцами и Тейре принесли во что переодеться. Вот только в этот раз проще было оставаться и вовсе голой, чем в подобном наряде. Ибо и нагота приличнее него.

— А, ты, что тут делаешь? — нагло и неожиданно закричала Тейра на Лампту, когда переоделась. Сразу несчастный медведь не смог ответить, его ум полностью проникся красотой и неприкрытостью госпожи Тейры, затем он узрел гнев на лице ягуарши, и это придало сил к общению. А главное вернуло сознание с небес. Тейре пришлось накинуть плед на плечи.

— Когда вы сбежали, я подумал, что обидел вас и пришёл напиться. Но так случилось, что напиться решили и вы, — ответил Лампту, когда полностью освободился от женских чар Тейры. Дерин помрачнел, но протянул кружку, чтобы поднять свой безмолвный тост. Лампту сразу отреагировал, и уже они оба с протянутыми кружками глядели на Тейру, она презрительно закатила глаза, но всё-таки присоединилась, хлопнув по кружкам, преданных друзей. После всего пережитого ужаса стоит расслабиться, а Иртон никуда не денется.


— Как же я мог! О, Хаку! Где же она! — Трибифон метался по зале, потеряв всякое лицо, — Как я мог, её отпустить одну? Я же поклялся в верности ей!

Огромная гостиная наполненная графами и герцогами, что не торопились расходится на ночь, томно освещалась редкими свечами в канделябрах на столиках. Кто-то перекидывался в картишки, кто-то придавался страшным мыслям и панике, по возвращении с большого собрания у принца; ой, прошу прощения; у короля Шена-Дю. Наибольший же ажиотаж вокруг себя собрала Аиша, которую графы попросили о некоторой демонстрации мастерства ледяных колдунов. Разумеется все эти «похабники» плевать хотели на магию, что являлась необычайным чудом, им нравилось, что барсарка машет руками и ногами, для колдовства, и частично оголялась при каждом выпаде. То коленки мелькнут, то что поинтереснее. У многих взгляд постоянно был устремлён куда не следует. Аиша не ощущала смущения, и потому простодушно показывала любой трюк, о каком её просили, даже просто подпрыгнуть на месте, чтобы её упругая грудь немного шелохнулась при посадке. Народ барсаров к подобным вещам относится просто и легко, для них нет никакого смысла страстно вожделеть чьё-то тело, при том, что в холод чаще тёплая беседа приносит больше пользы, нежели секс. Лютый мороз воспитал в них ценителей личных качеств и крепкого здоровья, особенно здоровья.

Трибифон услышал, как Аише предложили снять платье, чтобы ей было удобнее, и внутри него что-то взорвалось, когда та согласилась с довольным смехом.

— Госпожа Аиша, вам не следует оголяться на публике! — закричал Трибифон с другого конца залы.

— Эй, ты, там! Заткнись, говнюк! — ответил один из окружения девушки, — Не слушайте его, он не заботится о вашем удобстве.

— Кто это сказал, выйди и повтори мне это в лицо! — закричал Трибифон, а ведь на этот раз меч был при нём. Немного растолкав народ, показался один из графов. Толстый, на тонких ножках, с хилыми ручонками, но с весьма самодовольной рожей. Он выпрямился на сколько мог перед Трибифоном. Сам же Трибифон был очень крепко сложён, да закалён не одним сражением.

— Это я сказал, какие-то проблемы? — произнёс граф и его тут же обступили вооружённые тинторы в классической форме Фу, разве что в другом цвете. Трибифон обнажил меч, тинторы в количестве трёх направили на него острые пики.

— Прекратите, немедленно! — закричала Аиша, и ноги всех гостей примёрзли к полу. Боль пробежала по телу Трибифона, когда лёд сковал стопы.

— Моя дорогая, прошу помилуйте, — обратился толстый граф к Аише. Она кивнула головой, и лёд растаял. На лице её застыла озлобленная мина.

— Трибифон, верно? — обратилась она строгим голосом.

— Да, ваша светлость, — Трибифон поклонился в пояс, выказав почтение.

— Почему ты считаешь, что мне не стоит снимать платье, ведь без него будет удобнее колдовать? — её лицо неожиданно переменилось тёплым выражением, а глаза заблестели детской искренностью.

— Потому что это не подобает для леди — быть голой на публике, — ответил рыцарь, даже не поколебавшись.

— Там откуда я родом, мужчины и женщины могут свободно оголяться перед друг другом. Это не считается дурным тоном, — ответила Аиша и прошла к Трибифону, она внимательно вгляделась в его каштановые глаза. Хоть Трибифон и был убеждённым борцом со здравым смыслом, но всё-таки он был благородного воспитания.

— Всем этим вельможам, хочется лишь вашего тела, им плевать на ваш талант, — произнёс Трибифон максимально дипломатично, а затем отвёл взгляд в сторону.

— Что? — вскипела Аиша, она повернулась к остальным, кто в спешке начали оправдываться, — Так это правда!

Она взмахнула руками, и всё её одеяние в миг было сорвано ледяными пиками.

— Довольны! — закричала она дрожащим голосом, взяла Трибифона за руку и потащила прочь из залы, под аккомпанемент удивлённых возгласов.


Иртон лежал на лопатках плотно обмотанный змеиным хвостом. Дождь холодными каплями бил его по лицу, а Эшли всё предпринимала попытки попасть под волшебный доспех.

— Эшли, прекрати! — обречено и безуспешно обращался Иртон, — Так нельзя делать!

Эшли его не слушала, она слишком увлеклась невероятно сложным процессом. Доспех не поддавался, когда она ковыряла что-то похожее на заклёпки, тянула за нити, пыталась отщёлкнуть плащ от наплечников. Как-то они должны сниматься, но даже перчатку стянуть не удавалось. Хватка горгоны ослабла, тут Иртон мгновенно выпрямился и схватил Эшли за лицо, он упёрся ей лоб в лоб, и твёрдо посмотрел в глаза, — Прекрати! — стиснув зубы, произнёс Иртон. Его взгляд напугал Эшли, и она обиженно отстранилась, что-то шипя на змеином. Наверное, ей хотелось извиниться за своё поведение.

— Слушай, случилась некоторая недомолвка, когда я поцеловал тебя, — Иртон всё понимал, но Эшли повернулась с лицом полным отчаяния, ей не хотелось ничего слышать, её собственные чувства и мысли нравились ей больше, и потому она не хотела правды, какая бы она не была.

— Я лишь хотел… — Эшли закрыла ему рот. Иртон оторвал её ладонь от своих губ.

— Что ты творишь?

А само слово «лишь», с которого начал Иртон, уже вызвало панику в душе Эшли. Людин чуть было не принизил все её чувства, — Так вот, Эшли, послушай меня. Я…

Иртон не успел произнести и слова, как рядом с ним упало тело некоторого волкийца, с лязгом и тупым стуком. Качаясь на своих двоих, как на лодке в шторм, он поднялся весь изодранный и грязный. От Зверя несло спиртом так сильно, что его присутствие могло продезинфицировать любое помещение. Иртон обратил внимание, что волкиец крепко держится за обнажённый меч, хоть и плохо стоит на ногах.

— Это всё, на что ты способен! — с великим трудом открывая пасть, выкрикнул Зверь, завалившись назад.

— Зверь, откуда ты взялся? — обратился Иртон, а Эшли спряталась за него, как за своего спасителя. С неба обрушилась лавина огня, жар обдал лицо, так что шлем захлопнулся опасаясь смерти носителя. Когда огонь сошёл, Иртон углядел улепётывающего Зверя. А в реку что-то невероятных размеров нырнуло, подняв устрашающие волны. Мгновение спустя Иртон увидел озлобленную огромную морду, поднявшуюся над волнами. Рыцарь побежал на встречу с драконом, который полностью выбрался на берег, и с диким рёвом снёс какое-то складское помещение рукой, залив следом улицу пламенем.

Зверь спустился в винный погреб, сел под краник одной из бочек и принялся наполнять свой желудок вином. Он наделся уснуть и дождаться утра без приключений, но вместо этого вино решило во всём разобраться. И раз демон упомянул о руке Зверя, как о руке Мидаса, а Рогаш упоминал ранее, что служил Царю Мидасу, то алкоголь сложил два и пять в голове. Так волкиец и решил, что непременно должен поговорить с драконом. Разговор у них не заладился, когда пьяный волкиец непостижимым образом перебрался через бушующие воды Салтеи, и обратился к дракону: «Кусок ублюдка, хватит спать! Вставай!» Перепалку можно было бы спустить на тормоза, да только не получилось как-то. Рогаш оказался обидчивым и гордым. Любой бы обиделся, прожив две тысячи лет, и, вдруг, ублюдком да не целым.

Среди народа поднялась паника, хоть и бушевал шторм, но дракон гневался значительно убедительнее, и многие бросились подальше от места действия.

— Остановись! Рогаш, прекрати! — кричал Иртон пробираясь через перепуганных тинторов. Дракон не смог пройти в глубь города, так как из-за своих размеров повалил бы половинугорода. В этом и было спасение Зверя. Город и личное чувство меры Рогаша укрыли волкийца от беды.

— Иртон! Или ты прямо сейчас отправляешься со мной на Остров Мёртвых, или мы уже никогда не встретимся! — зарычал дракон, зрачки его огромных глаз были устрашающе узкими, а оскал по-настоящему гневным. Такого страшного дракона Иртон не видел никогда. Даже в день, когда они встретились впервые в подземном храме, Рогаш не внушал столько страха своим взглядом.

— Подожди, Рогаш, не горячись! Объясни, что случилось? — попросил Иртон, пытаясь как-то сгладить ситуацию, а Эшли обдумывала путь побега для неё и людина. Дракон выпустил фонтан пламени в небо, а рёв его сотряс землю. И, тяжело дыша, Рогаш посмотрел в глаза Иртону, а губы его немного затряслись. Набирая воздух полной грудью, исполин постепенно успокоился и лёг на брюхо, сложив крестиком лапы перед собой. Иртон аккуратно коснулся одного из пальцев дракона, а затем, когда понял, что опасности нет, уселся в руку, как в кресло. Не долго сопротивляясь дракон рассказал всё, что произошло, не стесняясь в ругательствах в адрес Зверя. Иртон конечно парировал, что Зверь пьян, да и на него многое свалилось, но дракон настоял, что простит волкийца, если тот сам этого попросит. В этот самый момент и появился Зверь, его голова как перископ выросла из-под завала, оставшегося в ходе драконьего буйства, и покашливая, срываясь на нетрезвую икоту, принёс искренние извинения. И тут же прозвенело громогласное: «Нет!» — от дракона, что обещал простить. Эшли почему-то рассмеялась, её звонкий девичий смех немного залечил рану гордости принца драконов, и Рогаш простил Зверя, как одолжение сделал.

И волкийцу всё-таки удалось, поумерив пыл, задать интересующий его вопрос. Дракон рассказал, что знаком с этим явлением не понаслышке. Великий Царь Мидас тоже страдал от того, что покрывался металлической чешуёй. Поначалу, когда появились первые чешуйки, Мидас даже принял это как дар свыше, но затем, ему было видение, что он умрёт от этой чешуи. Так собственно и случилось. В возрасте тридцати восьми лет Царь Мидас скончался от удушья, металлическая рука разрослась до носа и рта и перекрыла их, лишив возможности дышать. Мидас боролся с болезнью со всем знанием какое у него было, но ни к чему не пришёл. Единственное, что он понял, что чешуя растёт только тогда, когда он применяет магию из дневника Фламеля. По неосторожности дневник был утерян, и Мидас умер в течении месяца в страшных муках. Эту болезнь окрестили «Рука Мидаса», так как она всегда распространяется с правой руки, а Царь Мидас первый, кто от неё официально скончался.

— Только и всего? — удивился Зверь, — Тогда почему демон, так восторженно отозвался об этом?

— Потому что очень мало родов, какие переносят эту болезнь по наследству. Тивирцы, Ле Мидас, Некроа, Ле Валет, больше-то я и не знаю, — ответил дракон.

Глаза Зверя округлились. Он отшатнулся в сторону и потерял равновесие, а затем и дыхание его спёрло. Хоть удивление длилось недолго, но понимание того, что его заболевание генетическое и перешло из Тивирцев, встало комом у него горле. Зверь уже почти задохнулся, как неожиданно пришёл в себя, а затем куда-то побежал, ничего не объяснив.

«Так вот оно что. Зверь действительно потомок мифического царя». Железнорукого волкийца никто не проклинал, да и зла сверхъестественные силы на него не держали, не было никакого особого значения, он просто болел.

Иртон позднее пытался найти Зверя, чтобы узнать, как его дела, и нашёл насмерть пьяным в канаве. После долгих уговоров дракона удалось убедить помочь один лишь раз. И то это сделал Явление, вспомнив о давнем споре. Много ж воды утекло с тех пор.

Глава 21

В камине танцевал огонь. Глядя на своё отражение в зеркале, Сагарат пил терпкое белое вино, редко закусывая его виноградом. Рядом, как верные цепные псы, стояли Леонс и Жоньес Ле Саннер, которая не оставляла попыток вернуть владыку на острова людинов. Когда она прибыла на Этар вместе со своими инквизиторами и Чимохой, на островах людинов закончилась революция. Владыка полностью игнорировал слова Жоньес и остался на материке дикарей в ожидании встречи со своей судьбой. Он давно знал, что лишён права наследования и плевать он хотел на семью. Когда его сослали на острова, и никто за него не вступился из близких, Сагарат навсегда стал Подчинителем, разорвав связь с семьёй Валет.

Он глядел на огонь, а Леонс Ле Ветер и госпожа Жоньес перешёптывались о предстоящих дальнейших действиях. Собственно, всё чего ждал великий мейстер, так это появления армии демонов, что уже вот-вот должна быть под стенами Полока. Дальнейший план был прост, как детская речь. Нужно уничтожить Тейдос, и всеми силами идти в Вульфорг. Затем покорить острова людинов. Мировое господство в кармане.

Бесцеремонно, звонко цокая каблуками, будто копытами по камням, вошла Маира. Одним глазом она мигнула Леонсу, что тот мгновенно замолк, втянув шею в плечи. Одновременно тигрица дружески махнула госпоже Жоньес, что недоверчиво призвала на помощь кровяные клинки. Мейстер Жоньес Ле Саннер, несмотря на своё магическое происхождение, была мастером клинка, и не боялась рукопашной. Потому из всех возможных заклятий крови, она предпочитала доспехи да ножи. Среди людян её тактика боя вселяла ужас, так как это считалось сумасшествием. Тинторка склонилась над Сагаратом и как-то неестественно широко улыбнулась. Владыка же лишь одарил её надменным взглядом исподлобья.

— Сагарат, у меня для вас есть новости, — начала Маира, а свита Сагарата навострила уши, — Как это обычно водится их две, они кардинально отличаются по содержанию, что в худшую, что в лучшую стороны.

— Хватит этих твоих глупых речей! — возразил Сагарат, — Говори по порядку и не морочь никому голову!

— Конечно, вот только, вашим прихвостням придётся уйти, — добавила Маира и уселась прямо на пуфик, который обыденно используется как подставка для ног.

— Почему? Ваше величество, мы не можем… — возмутилась Жоньес, но Сагарат велел ей молчать и делать, что говорит Маира. Мейстеры покинули зал, но остались подслушивать снаружи. Маира вновь злобно улыбнулась.

— Господин. Хорошая новость — я нашла идеального телохранителя для вас. Преданного своей жизнью. Только придётся кое-что вам с ней сделать.

— Ты нашла очередную волкийскую шлюху? — Сагарат недовольно закатил глаза, так как ему уже предлагали нечто подобное.

— Лучше! Я нашла волкийскую девственницу, да к тому же искусную охотницу! — Маира встала с места и подошла к камину, огонь отражался в её глазах, словно был в родном доме.

— И что с того? Была у меня такая.

— Да. Но эта во сто крат лучше. Поверьте, да чего же вы потеряете? — Маира настаивала на своём. Сагарат так давно живёт среди зверян, что не видит в них ничего противоестественного. Он согласился на ритуал, хуже ему от этого точно не станет.

— Мы займёмся этим немного позже, господин, — Маира на что-то намекнула.

— Ты говорила, что новостей две.

— Да. Вторая значительно хуже первой. Настолько, что я бы попросила вас, сдерживать себя, — Маира с опаской отстранилась в дальний угол зала.

— Не тяни! Я не люблю ждать! — владыка ударил по подлокотнику кресла, в котором сидел, отломав его.

— Мой владыка… Избранный явился, — произнесла Маира и спряталась за ширмой, предназначенной для переодевания.

— И что с того? — на удивление холодно воспринял новость Сагарат.

— Вы хотите сказать, что вам всё равно? — удивилась тинторка, а её наигранный ранее страх сменился смятением и недоверием.

— Мне плевать. Вельзевулу нужен избранный, пусть ищет.

— Мне кажется, вы позабыли условия сделки. У вас не будет армии, если тот человек не умрёт до конца года, — добавила Маира, когда появилась, обмотанная в странные одеяния, из-за ширмы. А её неестественные фиолетовые радужки глаз засветились.

— Я ничего не позабыл. Приготовь свою волкийку, а я подойду, как закончится вино в кувшине, — ответил Сагарат, всё так же холодно. Когда Маира удалилась, и владыка остался наедине с собой, он бросил не осторожный взгляд на зеркало и содрогнулся от ужаса. Встал с места и вновь посмотрел на зеркало. Там было только его отражение, но готов он поклясться, что секунду назад в зеркале был кто-то другой. Сагарат подошёл ближе, вгляделся в зеркало. Дыхание его задержалось, когда он увидел пылающий город, отражающийся за его спиной. Он обернулся, но ничего подобного не было.

— Приветствую! — произнёс некто с головой птицы, что стоял вместо зеркала перед Сагаратом. Владыка отпрянул назад и повалился в кресло, громко закричав от первобытного страха. Птице-головый был облачен в строгий костюм образца девятнадцатого века, так широко распространённого среди английской молодёжи того времени. Из внутреннего кармана нежданный гость вытащил сигару.

— Закурите? — предложил птице-головый Сагарату.

— Нет! Я больше не хочу! Как ты сюда попал, чёрт тебя дери? — воскликнул владыка проглатывая слюну, которую вышибла сильнейшая жажда. Не дотянулся Сагарат до кувшина, как гость протянул ему чашу полную красного вина.

— Черти не посмеют меня драть, господин Сагарат, — обратился при этом гость. С этим демоном Сагарат давным-давно виделся, и именно с ним была заключена сделка, на неограниченные желания. Так как сам Вельзевул не мог присутствовать в мире смертных, за него отдувались Ксафан и чаровница. Они были рядовыми демонами и не такими всесильными. Потому-то желания воплощались последовательно и медленно. Иногда срывались вовсе.

— Я не это имел ввиду! — огрызнулся Сагарат.

— Конечно, нет. Видите ли, краем уха я услышал, как вы пренебрегаете нашей с вами договорённостью, — Вельзевул сам закурил сигарету, что вспыхнула и затлела сама собой, когда он поместил её в клюв. Он выпустил густой дым через ноздри и сцепил пальцы рук в замок.

— С чего это ты решил?

— Ну как же, — произнёс демон и указал расправленной ладонью на зеркало, где слово в слово повторилась сцена разговора Сагарата и Маиры. А в конце несколько раз голос владыки произнёс: «Мне плевать. Вельзевулу нужен избранный, пусть ищет». Вельзевул выпрямился и терпеливо поглядел на трясущегося грешника.

— Это не то, что ты думаешь! Я не хотел обсуждать с ней наши дела! — поторопился оправдаться Сагарат.

— Я надеюсь… — томно произнёс Вельзевул, — Впрочем, я здесь не за этим. Я вам кое-кого привёл.

— Кого же? — удивился Сагарат.

— Ксафана! — ответил Вельзевул, широко расставив руки. И маленький утконос появился, наряженный весьма помпезно, с пышным париком времён Земного барокко, водружённым на голове.

— Так случилось, что он пал в бою!

— Что? Да как же это могло случиться? — удивился владыка Сагарат, он дрожащей рукой выпил великолепнейшее красное вино, предложенное демоном. Демоны Ада другого и не пьют, всё, что они потребляют всегда отвечает высоким стандартам вкуса, качества и ожиданий.

— Я попытался договориться с Иртоном, но его свита не стала меня слушать. Я был зарезан, — гордый за самого себя ответил Ксафан. А Вельзевул лишь довольно улыбнулся и мечтательно поднял взгляд, — Иртон значит. Ох, не ожидал я такого выбора от тебя.

— Подожди! Где же Чимоха? — заревел Сагарат, так дико, что огонь затрещал в камине.

— Она попала в плен, я её взял на переговоры.

— Да лучше б ты себе яйца откусил! — завопил Сагарат, обронив кубок на пол.

— О, это не так просто, как вам кажется, — парировал Вельзевул, а Ксафан попытался хотя бы сложится пополам, но его пухлый живот ему не позволил.

— Да, это определённо было бы сложно.

— Твою ж, мать! — закричал Сагарат. В комнату ворвалась мейстер Жоньес при полном оружии, но в комнате были только владыка и Ксафан. Вельзевула будто и не было никогда. Защитница требовала объяснений. Сагарат поднял Ксафана за лацкан его костюма.

— Ты знаешь, куда они её отвели, сволочь? — переполненный яростью завопил Сагарат.

— Разумеется, господин.

— Так собирай своих вшивых демонов и живо туда! И если хоть один волос упадёт с её головы, я найду нового короля костров, ты понял меня! — угрозы Сагарата были пустозвонными, он не смог бы навредить Ксафану даже если бы очень хотел. Но согласно договору демон обязан повиноваться, и утконос мгновенно исчез.

Жоньес продолжала настаивать на своём, но Сагарат так ничего и не рассказал, он лишь допил всё оставшееся вино и вышел, покачиваясь, прочь. Гнев переполнял его. Он ворвался в комнату, где уже сидели Сола и Маира. Охотнице было не по себе, Маира доходчиво объяснила ей, что нужно сделать, и что непременно случится если Сола откажется. Сагарат с бесстыдным вниманием оглядел тело обнажённой волкийской женщины. От чего Сола немного потеряла над собой контроль. Сагарат прошёл мимо и вытянулся на кровати, а Маира тем временем, задула все свечи кроме одной и скрылась за дверьми королевских покоев. Сагарат разделся, и Солу поразило, обтянутое лысой и одновременно бледной кожей, худощавое, но крепкое тело.

— Иди сюда, — повелел Сагарат. Сола повиновалась. Она стояла около кровати, вся в холодном поту, чувствуя, как внутри неё всё сжимается, а владыка кончиками пальцев ласкал её икры, потом ляжки. Охотнице пришлось сделать над собой сверхъестественное усилие, чтобы не умереть, когда некая сила подобная урагану, но весьма целенаправленная повалила на подушки и расплющила её. Едва ей удалось понять, что происходит, как она уже потеряла сознание от невыносимой боли, непостижимо сопряжённой с наслаждением.

На утро голова Солы немного кружилась, а свет плыл пеленой в глазах. Она знала, всё об инстинкте верности, но не понимала, как он проявляется. Она подошла к зеркалу и внимательно оглядела себя со всех сторон. Дыхание её было ровным, а ум на удивление чистым. Сола побоялась, что больше не владеет собой и принадлежит кому-то другому, но кроме лёгкого стыда на сердце, ничего нового не было. Она оделась в предоставленную Маирой боевую форму инквизиторов, вышитую под стать размерам волкийской охотницы. В миг, когда она убирала, кем-то приготовленные кремнёвые пистолеты и кинжалы за ремень под кителем, в комнату вошёл маленький зелёный карлик.

— Надеюсь, я вас не слишком потревожил, — обратился он к Соле. И всем видом пытался излучать важность. Это был старый знакомый владыки — Ремонт Двери. Он прибыл в Полок, как консультант по использованию мушкетов, пушек, да и просто пороха. С тех самых пор он не выходил из замка, больно был труслив, как любой гоблин да очень стар по меркам своего народа. Заводами и приисками давно владели его внуки.

— Кто ты такой? — удивилась Сола, так как живого гоблина она видела впервые. Гоблин представился, отвесив низкий поклон, а затем разъяснил, что он никто иной как мастер, создавший эти два произведения оружейного искусства.

— Вот возьмите снаряды и набор для зарядки, — Ремонт протянул сумку, расшитую пластинами из слоновой кости. Сола очень интересовалась оружием гоблинов и, позабыв обо всём случившемся, узнала о каждой интересовавшей её мелочи у господина Двери.

Пистолеты, что по приказу Сагарата, Ремонт оторвал от своего сердца, били без промаха на большом расстоянии и были необычайно легки, так как отлиты из северного булата, происхождение которого Ремонт оставил в секрете. Душевная беседа продлилась недолго, в комнату вошли с недоверчивым видом Сагарат и Маира. Сола подумала, что сейчас её чувства взорвутся, а взгляд затянет непроглядная любовь, как её потянет в объятия её мужа. Сейчас она вспорхнёт на седьмое небо, переполненная всеми красками чувств, так ярко описанными в историях волкийцев. Именно сейчас она… Она ничего не почувствовала. Абсолютно ничего, кроме смущения и удивления. Не успела сама себя спросить, что же не так, как её об этом спросила Маира.

— Как ты себя чувствуешь?

Подручная Сагарата не знала до определённого времени, что среди волкийцев бывают особенные особи, но ей об этом великодушно донёс Лампту, и она, намотав на ус, решила удостовериться в Соле.

— Прекрасно, — Сола решила, что раз не чувствует великой любви, то должна хотя бы её разыграть, — Как вам спалось, о владыка Сагарат?

Сола немного переигрывала, что бросалось в глаза. Она вела себя скорее, как напористая куртизанка, нежели искренняя любящая девушка. Маира подошла и обняла Солу за талию, но тут же отошла в сторону. А Сагарат нетерпеливо спрашивал, готова ли его новая телохранительница, которую всегда можно брать с собой и не бояться ничего.

— А, так? — крикнула Маира и метнула кинжал в Сагарата, не долго думая Сола закрыла владыку собой. Рефлекс удивил и её саму, но она по-прежнему не чувствовала ничего нового, кроме холодной стали в плече… Она жалобно заскулила от боли.

— Она готова, — оценивающе произнесла Маира, убедившись в самозабвенности Солы, — Она будет защищать вас ценой своей жизни. И не сможет себя преступить, даже если захочет.

— И что? Я должен везде с ней таскаться?

— Разумеется, владыка. У Иртона есть дракон, и вам нужна такая, как она для защиты.

— Это вздор! Я не верю, что у этого Иртона есть дракон, да и чем, она-то сможет помочь против твари, которую в красках описывал Вельзевул? — Сагарата переполняло нетерпение. Ночью, во сне к нему явился демон и рассказал о драконе Иртона, и что Вельзевул взял билеты в первый ряд, чтобы посмотреть, как Сагарат будет биться с Железным Иртоном. Что всё это значит, Сагарат не разгадал, но догадался о том, что он что-то упустил. И почему Вельзевул назвал Иртона — Железным, и при чём тут дракон. Знания Сагарата о драконах не укладывались в его видения. Потому он их просто отверг. На утро Маира дословно знала всё, что снилось Сагарату, что удивило его ещё больше, а главное встревоженная драконом Тилинда и вовсе потребовала бросить всё и уехать жить с ней в какое-нибудь уединённое место. Маира, услышав имя избранного приняла всё за совпадение, так как один знакомый ей Иртон должен быть давно мёртв. Наверное, Железный Иртон — это какой-то другой людин. Вельзевул же, узнав кто стал избранным, немного расстроился, ведь встречал его душу раньше да был уверен, что избранный это Звир из Тивирцев. Оппонент всегда выбирал потомков Руки Мидаса. Знать бы ему обо всём тогда, он бы не сбавил напора. Демон не скрывал, как сильно восхищён избранным, что смог изменить предсказания. На секунду Вельзевулу чудилось, что вовсе произошла ошибка и Иртон никакой не избранный, но сверив предсказание и действительность демон пришёл в восторг. На предстоящий бой он созвал всех своих знакомых, кого знал в Аду.

— Она сможет уберечь вас. Ей не нужно сражаться против монстров, ей нужно спасти вас от них, — добавила Маира и мигнула Соле, которую ударило в холодный пот. Сагарат решил, для уверенности провести «ритуал» ещё раз, чтобы расслабиться и убедиться в верности Солы. Ей ничего не оставалось, как подчиниться. Маира отправилась собирать армию.

***
Дракон взмыл в небо, с силой тысячи ветров. Его крылья разогнали волны по реке, и воздух шатнул крыши домов. С каждым махом трава и кустарники приминались к земле, сопротивляясь необузданной мощи.

Закрепившись с помощью верёвок на спине Рогаша, доблестный отряд направился к столице земель По — Полоку. Туда, где ждёт последний бой, где решится судьба королевств, где искать Сагарата. Белоснежный Дерин сидел на голове Рогаша и уверенно всматривался в даль. На первый взгляд казалось, что он вовсе не держится, в то время как Иртон трясся всеми конечностями, стараясь не свалиться вниз. Воздух был тяжёл. Трудно было дышать, когда резкие порывы ветра били в лицо. Намотав на обе руки верёвки, плотно закреплённые к спинным наростам дракона, к его несокрушимой броне, за которую в былые дни великан был прозван — Стальной Чешуёй, Зверь иногда толкал Иртона в бок, отчего того кидало в пот, а затем в лютую ярость, на потеху остальным. Тай-Фу тоже было немного не по себе, так как его преследовал Явление с его очень личными вопросами. Особенно в той области, что у Тай-Фу, по заверению духа, была разноцветная аура. Будто в нём сразу два существа, а не одно. Но командор всё отрицал, так, как и сам искренне был удивлён подобному обвинению. Несмотря на это Явление не сдавался. Аиша о чем-то мило беседовала с Трибифоном около хвоста Рогаша. Трибифон изливал душу о своей трусости. Как Тейра и говорила, стоило королю приказать, как свободный рыцарь позабыл о клятве и подчинился. Глефу Аиша крепко держала в руке, а от лезвия исходила синеватая дымка, оставляя шлейф в небе.

Много времени потребовалось, чтобы полностью укомплектовать отряд лучших бойцов, а главное получить одобрение Рогаша на счёт принятого плана. Горгона пропиталась дружбой, а вернее поостыла, по отношению к Чимохе, и была приставлена оберегать пленницу от самосуда. Их обеих вручили под попечительство Аише — посла Северных Кланов, но затем их передали Тейре, так как ледяной колдун мог пригодиться больше в нападении, нежели при защите. Лампту был главным по эвакуации зверян из Тейдоса, а принц Шен, он же король, только не коронованный, и остальные высокопоставленные гости, включая королеву и Тейру, вышли с большим отрядом Сонрала по направлению к его замку. В это время шли ужасные известия о разорённых посёлках и городах. Об армии колоссальных размеров, и невиданной жестокости при нападениях. Широко шагая, близился закат Тинтории.

— Иртон, прекрати бояться! — выкрикнул Зверь после того, как неожиданно толкнул рыцаря в плечо, а затем радостно рассмеялся.

— Хватит уже! — рефлекторно одёрнулся Иртон, а его испуг вызвал схлопывание шлема на голове. Из сумки, что была переброшена через плечо людина, выпала большая книга и устремилась навстречу притяжению. Молниеносный рефлекс Зверя предпринял попытку поймать, увы, он только придал ей ускорения, лишь задев пальцами.

— Вот чёрт! — завопил Иртон, а книга тем временем пролетала около задней ноги дракона. Но её путь неожиданно прервался. Мощный бирюзовый хвост обвил переплёт и также неожиданно утащил его куда-то под брюхо дракону. Зверь обнажил меч и немного свесился, упираясь ногами в бок дракона и держась за верёвки. Дерин уже целился своей стрелой в том же направлении, куда уползла книга.

— Чего закопошились? — переспросил Рогаш уверенный, что на его спине не должно быть причин для паники.

— (Я, кажется, знаю, кто там.) — прозвенел своим удивительным, глубоким, полным музыки голосом Явление, — (Посмотрю, чтобы убедиться.)

— Удружи, будь добр, — Зверь подтянулся и взобрался обратно на спину дракона, дожидаться точного попадания Дерина во что бы там не пряталось. Напряжение успело нарасти, так как в ожидании чего-то, время всегда движется медленнее. Наконец в воздухе вновь прозвенели, немного смазанные шумом ветра, слова Явления: — «(Всё в порядке.)»

— То есть, как это? — удивился Зверь, злобно поглядывая на Иртона. Всегда, когда охотник обращался к невидимому духу, он смотрел на Иртона, а, вернее, на его доспех.

— (Это наши друзья.) — отчеканил Явление, хоть прекрасно понимал, что кроме них, в отряде убийц, никого не должно быть.

— Рогаш, приземляйся! У нас зайцы! — крикнул Зверь, но дракон лишь недоумённо усмехнулся.

— Этого просто не может быть! — ответил он, продолжая полёт.

— (Зверь не понимает о чём говорит. У нас нет зайцев.)

— Так, и я об этом! — улыбнулся Рогаш.

— Да, чего я распинаюсь? Рогаш, у тебя паразиты в области паха! — Зверь нервно разводил руками, то раздражённо морщась, то ехидно улыбаясь. Эти слова немного оскорбили Рогаша, если учесть, что Зверь не умеет держать мысли при себе. Дракон понёсся к земле, так резко, что его пассажиры чуть не остались лететь дальше самостоятельно. За мгновенье, Рогаш расправил крылья, как парашют и уже парил над высоким лесом. Зверь немного не удержался и звонко ударился челюстью о спину дракона. Рогаш приземлился на мель около какой-то речушки и грубо стряхнул с себя всех. И как обещал Явление, среди прочих в воде оказались не зайцы. Отряхивая волосы, из воды вынырнула горгона, сжимающая под мышкой людинку Чимоху. Они обе виновато поглядели на Иртона, а плотный гнев Зверя их так напугал, что пришлось спрятаться за ногой дракона. И гнев вполне оправдан. Так как горгона должна была оберегать последнего короля от опасностей, и, как жуткий монстр, должна была с этим непременно справиться, даже самим фактом своего существования. Но её подговорила Чимоха проследить за здоровьем Иртона, а самым страшным оказалось, что Рогаш был посвящён в сговор. Времени возвращать беглянок назад в Тейдос не было, потому пришлось взять их с собой, но прослушать долгий и красочный монолог о предательстве и непослушании, в исполнении лучшего театрала из всех, пришлось. Ох, как Зверь их отчитал.

«Почему Эшли взяла Чимоху с собой, если недолюбливает? Как бы они не сдали нас Сагарату…»

Конечный путь был утомительным, даже на спине дракона, что ложился спать на шесть часов каждые восемнадцать часов лёту. И как бы эти цифры не пугали, Рогаш был на месте менее, чем за трое суток.


Сагарат прогуливался по городу окружённый, уже целой кучей защитников. Охотницей Солой, её ненормальной подругой Сетерит, Маирой да двумя мейстерами крови. Владыка не находил себе никакого места, стал злее и раздражительней, чем раньше. И после каждого донесения от демонов о разрушенном городе, спрашивал о Чимохе, но не признавался, зачем ему великому нужна какая-то мямлящая девка. Но она была ему нужна, возможно благодаря историям Чимохи, он обрёл некоторое спокойствие, а её сказки подарили ему давно утерянные грёзы. Сейчас сон покинул Сагарата, закрывая глаза, он видел перед собой Ад со всеми его просторами. Коваль патрулировал город вместе с койонами и любой, кто выглядел хоть на толику подозрительнее остальных, умертвлялся на месте без суда и следствия. Сагарату падали в ноги, все, кто его только замечал, выкрикивая слова своей вечной верности. Будто горожане не видят всех этих бессмысленных убийств и разрушений вокруг. Словно среди них нет адских исчадий, что могут просто так сожрать любого. Они видели лишь могущественного Бога, перед которым все лишь черви.

Сагарат вернулся в замок, но ожидаемого спокойствия прогулка не принесла. Владыка ещё много раз будет вспоминать именно этот день, когда все тело бушевало неясной тревогой. Все его чувства ждали чего-то. Но день был как день. Ничто не предвещало беды. Уже под вечер, позабавившись со своей волкийской женой, к которой он почему-то проникся, Сагарат обыденно попивал вино у камина. В его покои ворвалась встревоженная Тилинда, закрыла за собой дверь на засов и задёрнула шторы.

— Что случилось? — опьянённый Сагарат, развалился в кресле как мешок, наблюдая за беготнёй ведьмы. Но паника прервалась лезвием у её глотки. Владыке невероятно нравилось, как Сола появляется из тени мгновенно и холодно, выставляя требования.

— Замри и объясни, всё моему любимому, — в такие моменты взгляд Солы был пронзителен и крепок. Этот взгляд можно было чувствовать плечами. Тилинда нервно улыбнулась. А Сагарат приходил в восторг от того, что Сола называет его — любимым. Многие признавались ему в любви, даже гордая Жоньес однажды дала слабину. Кому-то владыка отвечал взаимностью, так как чего-то человеческого его душа всегда хотела, но только Сола позволяла себе называть Подчинителя — любимым. Вскоре, он полностью проникся любовью своей жены и поверил в неё. За вином его всё чаще посещали мысли, что стоит всё бросить, вернуться в земли Койонов и ждать старости, окружённым заботой волкийки. Подумав о таком, Сагарат вспоминал про похищенную Чимоху и впадал в дикую ярость. Сказки и рассказы были ему нужны также сильно, как пища и воздух. Лишь Чимоха могла дать ему общество, в котором он не был обречён на муки. Сагарат впадал в лютый гнев, осознавая свою беспомощность. Господство над миром было ему обеспечено, как и место на адской сковороде, и последнее вовсе не радовало. Преисполненный решимости обрести бессмертие, он позабыл об обязанности убить избранного, вернее наплевал на неё.

— В замке духи, ваша светлость! — пролив слёзы, крикнула Тилинда и зажмурилась. Сола убрала нож от её шеи и недоумевающе посмотрела в сторону владыки. Сагарат подавился вином и не сразу оправился.

— Что? — преодолев все препятствия на своём пути, вырвалось из Сагарата. Тилинда пала на колени, моля немедленно спрятаться, поскольку эти духи не были теми, к кому привыкла ведьма. Она часто общалась с представителями иного бытия, даже после того, как они покинули владыку много лет назад. Получилось так, что духи просто не хотели приближаться к нему, но из своих домов они так же уходить не хотели. Сегодня Тилинда видела могущественных духов, тех, у которых спрашивают совета ведуньи, тех к кому обращаются для общения с мёртвыми и тех, кто никогда им не отвечает. На практике существует очень мало существ, чьё поведение могло бы заинтересовать этих духов. Сола требовала её успокоиться и всё объяснить, а Сагарат на мгновенье поверил, что ведьме удалось уговорить духов помочь ему.

— Я видела духа, вооружённого луком, в белом балахоне, владыка, — рыдая произнесла Тилинда, вся её наигранная спесь улетучилась, что Солу повергло в шок, — Я видела — Смерть, ваше величество.

Соле стало не по себе. В глазах Сагарата вспыхнул азарт, ему не терпелось узнать, почему Смерть лично пришла в замок. В голове запутались мысли, за кем же? Владыка знал, что не умрёт до глубокой старости.

— Что ей нужно? — спросила Сола, когда владыка Сагарат пустился в свои обыденные рассуждения и мысли. Он словно отключился от мира сего.

— Смерть сказала, что пришла пораньше потому, что хочет занять лучшее место, а после этого села на скамью в тронном зале и осталась там, — Тилинду трясло, глаза наполнились слезами. Для неё встретить Смерть воочию, было дурным знаком. Смерть больше никогда ничего не ответит ведьме, даже когда явится, чтобы отвести обречённую на суд, она будет молчать.

— Почему ты решила, что это — Смерть? Смерть же ходит в чёрном и с косой? — удивилась Сола, вспоминая разные сказки с участием этого злого духа. На самом деле, Смерть никогда не была злым духом, она просто очень ответственная. Долг её службы не вызывал положительных чувств у смертных, а в остальном со Смертью можно было бы и дружить. Она даже отличалась благосклонностью, позволяя некоторым умершим какое-то время побродить среди живых, а уже потом вела их на борт «Дикого Гуся».

— О, это большое заблуждение, — произнесла Тилинда, на подобный вопрос она не раз уже отвечала, — Вы путаете Смерть с духом Чумы. Чума косит всех без разбора, а Смерть приходит по расписанию и очень точно, потому предпочитает лук.

— А, что на счёт белого?

— Не могу ответить. Нравится ей белый цвет, — Тилинда пожала плечами и немного успокоилась. По крайней мере эвлинская ведьма перестала рыдать.

Сагарат сорвался с места и помчался в тронный зал, он рассчитывал, что тоже сможет увидеть могущественную гостью и переговорить. Кто, как ни сама Смерть, может рассказать о вечной жизни. Когда он спустился и вихрем пролетел через весь зал, то не увидел Смерти, что сидела всё в том же первом ряду на скамье.

Она разглядела Сагарата и потешилась его метаниями. Затем она достала огромный подсушенный лист растения странного вида, насыпала в него табак и закурила самокрутку, пуская густой серый дым кольцами. Лицо её напоминало голый череп, обтянутый кожаным мешком с прорезями для глаз и рта. Голова горела рыжим огнём, словно восковая свечка, язычок пламени иногда мелькал из-под капюшона. К Сагарату примчалась Сетерит, они о чём-то разговаривали и ему, по всей видимости, требовалась ведьма, коль владыке не дано было видеть духов.

— УДИВИТЕЛЬНО, КАКАЯ У НЕГО КРАСИВАЯ АУРА, — произнёс томный глубокий голос некоего существа, что появилось на скамье прямо рядом со Смертью. Яркий золотой свет исходил от этого существа, и веяло теплом, которое чувствовали все проходящие мимо. Сагарат решил, что это присутствие Смерти и громко поприветствовал пустоту перед собой.

— Да. Поражена этим, — ответила Смерть золотому духу, когда впервые за долгие годы искренне отсмеялась, поражённая самонадеянностью смертного. Поскольку вместо носа у неё была дыра, щёк и губ не было, да и глазницы были пусты, вся её голова дымилась от самокрутки. Золотой дух улыбнулся, он пребывал в вечной печали и для него радостный смех Смерти пришёлся всласть, — Столько зла сотворил и не разучился любить. Замечательный из него бы получился герой.

— НЕ МОГУ ЗНАТЬ. ВРЕМЯ СВОЁ ОН УПУСТИЛ, — томно заметил золотой дух.

Тилинда явилась в тронный зал и была поражена тем, что духи продолжали прибывать и занимать места в тронном зале. Когда скамьи закончились, они начали располагаться прямо на полу, а затем на потолке. С отвратным запахом мышьяка с хлором и разлагающихся трупов через главные ворота, верхом на вороном в масле мерине в зал въехала Чума, злобно смерив ведьму взглядом. Тилинда было потеряла сознание, но Сола привела её в чувства. Ведьма начала рассказывать, что видит и это больше походило на бредни сумасшедшего. Не знай Сагарат о даре, он бы закрыл её в лечебницу на остаток дней. В зале собрались духи разных сословий и направленностей, среди них был Дух-Завтрашнего-Дня, который взял на себя роль конферансье, представляя гостям предстоящие события, добавляя к ним присказку — «возможные». Дух-Завтрашнего-Дня мог говорить о любом будущем, будь оно через месяц или тысячу лет, но обязательно в этом месте. Его звонкий голос можно было слышать в любой точке зала. К золотому духу и Смерти подсела маленькая почти прозрачная дымка, по очертаниям напоминающая девочку с короткими косичками. В руках её был большой стакан попкорна, она пихнула Смерть локтём и спросила, почему она так рано.

— Не могла дождаться, — с улыбкой ответила Смерть. Золотой дух взял горсть попкорна и громко её сжевал. Этот продукт был ему знаком по одной той причине, что однажды его притащили демоны из Ада и выдали за свой собственный. Людины до сих пор выращивают кукурузу особого сорта, для этого лакомства.

Шли дни. Духи занимались своими делами, как словно жили в своём мире. Им было абсолютно плевать на метания Сагарата и мольбы Тилинды поговорить с ней. Смерть слышала ведьму, но по правилам не отвечала ей. В любое время она бы поговорила с ней, но не хотела.

— ПОДЕРЖИШЬ МНЕ МЕСТО? — спросил золотой дух у Смерти, поднявшись на ноги с гулким звуком горящей печи. И разумеется Смерть согласилась, — Я В КУЗНИЦУ. ЕСЛИ ОНИ, ВДРУГ, НАЧНУТ РАНЬШЕ, ТО ЗОВИТЕ.

Сагарат плюнул на рассказы Тилинды о духах и занялся своими делами, но желание увидеть все эти чудеса его не отпускало три ночи подряд. По заверению ведьмы к духам стали присоединяться высокопоставленные демоны, что притащили судейскую кафедру, молот и арбузы, а мелкие бесята играли в карты. В этот раз Сагарат был уверен, что увидит демонов, но — никого. Однажды в уборной Сагарат столкнулся с Вельзевулом, тот улыбнулся ему и поторопился сбежать, дабы не отвечать на вопросы.

За неделю тронный зал был так плотно заселён духами, что смертные уже ходили сквозь них, доставляя неудобства. А гудение всех старых друзей, которые не виделись миллионы лет, не давало Тилинде спать. Присутствие духов вызывало чудеса и аномалии, такие как эпидемия лихорадки, что за мгновенье до смерти прекращалась, и больной оживал. Летающие канделябры и предметы. Вонь и постоянная грязь натоптанная в тронном зале, которую никак не могли отмыть. Бывало, что внутри замка не наступала ночь. Или, откуда не возьмись, приходили цыплята, заволакивая воздух перьями и пухом. Даже огромный облезлый конь, с горящими глазами-рубинами, находящийся в стойле, был вполне приемлем, по сравнению с тучей в форме черепа, висящей над замком в небе.

Сагарат заперся в своей лаборатории. Многочисленные кастрюли, колбы, реторты и воронки заполняли столы вокруг него. В стороне ярко переливался на свету дистиллятор с перегонным кубом. По полу разбросаны камушки твёрдых веществ, а в воздухе витали пары ртути. Сола, естественно, была при нём, но чуть не потеряла самообладание, когда Сетерит донесла, что Тейдос взят. Сола по-настоящему испугалась, что наконец-то владыка одержал победу. И сердце её продолжало метаться, пытаясь сделать выбор. Но Король Шен был ещё жив, Ксафан повёл войско к замку Сонрала. Так что расслабляться было нельзя. И этот избранный, он где-то рядом и как-то связан со всей знатью духов, заполонившей замок.

В этот самый день, ближе к ланчу в лабораторию зашла измученная Тилинда и смотрела за экспериментами Сагарата, что потерял интерес к устроенной им же войне. Его волновало только то, что Ксафан должен вернуть ему Чимоху, и, разумеется, эликсир бессмертия. Как же владыке не хватало демонического бестиария, с ним бы точно всё получилось.

— В вашей комнате дух, — произнесла Тилинда, что не было не для кого какой-то особенной новостью. Это и правда была не новость, если бы не одно но. Дух удивился, что его видят, и первый, из всех, заговорил с ведьмой.

— (Ты меня видишь?) — голос духа был ярким и звонким. Услышав речь ведьмы на языке людян, дух мгновенно смог на него переключиться. Из-за чего и Сагарат услышал этот вопрос. Он уронил мензурку на пол, она разбилась на миллионы осколков, расплескав красного цвета содержимое по ботинкам великого мейстера. Сагарату стало так плохо, а его сердце так колотилось, что глаза заволокло пеленой. Сола вовремя смогла оказать ему помощь. Тилинда же, переволновавшись, вовсе бежала из лаборатории и заперлась у себя в покоях.

— (Куда же вы?) — закричал ей вслед дух, но ведьма даже не обернулась. Незримый гость собрался улетать, но Сагарат, почувствовав это, поторопился остановить его. Дух остался. После обыденных приветствий и расспросов, — «Почему же ты заговорил?» Невидимый пришелец, ни сто ни с сего, только уточнил.

— (Вы — Сагарат, верно?) — владыка был удивлён, подобным вопросом. Ведь до этого они общались, как словно давно знакомы. Не менее удивительным было то, что духи исчезли из замка. Это тоже донёс до владыки незримый собеседник. На самом деле, они приготовились к чему-то, а последний дух, как герой событий, их просто перестал видеть. Всех кроме Смерти, что приветливо помахала ему. Под обтягивающей её лицо кожей, что-то шевелилось.

— Да. Я — Великий Мейстер Сагарат! — гордо ответил он духу. Преисполненный собственными мыслями о своей мощи, которую духи, наконец-то, решили оценить. Но всё, что оценил гость так это: невероятно красивая аура Сагарата.

— (Вы будете здесь всё время или куда-то отойдёте?) — спросил дух.

— Зачем тебе это? — переспросил Сагарат с присущим ему недоверием.

— (О, мне надо будет вас найти, позже. Я хотел уточнить, где вы будете, чтобы больше не терять время.)

— Зачем тебе меня искать? — удивился Сагарат, а Сола понемногу устала от какого-то спектакля в исполнении её мужа да на непонятном языке. Когда Сагарат не контактировал с ней, она переставала его понимать.

— (Вы нужны моим друзьям, но позже.) — Сагарат решил, что с ним хотят переговорить могущественные духи и потому ждут определённого времени.

— Я буду ждать их в тронном зале с этого момента и до утра! — самонадеянно произнёс Сагарат, уверенный в том, что приглашает гостей на аудиенцию с ним. Он успел представить, как Смерть дарует ему вечную жизнь. Как какой-нибудь светлый дух освобождает его от печати демона. Но Сагарат и не подумал о том, что у духов — всегда обмен.

— (Завтра вечером.) — дух не дождавшись ответа, ушёл.

***
Сагарат крутился на троне, переполненный нетерпением. К нему до сих пор никто не обратился, а прошло около четырёх часов. Вот-вот солнце потянется к закату. Сола, Тилинда, Жоньес, Леонс, Маира, Сетерит, свита из двух дюжин инквизиторов, Коваль — всех, кому, хоть на толику Сагарат доверял, он согнал в зал, смотреть на его триумф и переговоры с самой Смертью. Леонс Ле Ветер решил, что Сагарат окончательно тронулся умом и постоянно поглядывал на карманные часы. Он тихо обсудил свои подозрения с госпожой Жоньес, что полностью их разделила. Даже Сетерит, абсолютно чокнутая на голову, решила, что великий мейстер спёкся. Напряжение нарастало с каждой минутой. На улице воцарилась тьма, и как апофеоз накопленного нетерпения, грянул колокольный звон… Из восточного крыла замка донеслись испуганные вопли, а затем стража забила тревогу.

— На нас напали! — закричал Коваль и помчался прочь из зала, ему предстояло руководить обороной замка.

Что ж, первичная задумка провалилась, а потому нужно отвлечь всю стражу Сагарата, дабы самый ловкий смог настигнуть его. Ещё при свете дня Зверь, Иртон и Тай-Фу вошли в городок при замке. Минуя многочисленные отряды койонов, затерялись среди торговцев на рынке. Больше всего подозрений вызывал, как это ни странно, именно волкиец. Койоны не раз хотели подойти к странной троице, но когда замечали Иртона, что специально демонстрировал свою принадлежность к роду человеческому, передумывали. Их нисколечко не удивляла причудливая броня людина, поскольку в нечто подобное облачалась госпожа Жоньес Ле Саннер, силой своей магии. Возможно и этот людин, один из инквизиторов, так умеет, а в броне он ходит по городу, так как на службе. Эти двое его провожатые, да, именно так. Койоны боялись людинов, за их жестокость. На базаре троица разделилась, и Тай-Фу вечерами искал подступ к замку.

С тыльной стороны к королевскому двору, взбираясь по практически отвесной горе, в покои Сагарата пытались проникнуть Аиша, Дерин и рыцарь Трибифон. Колдунья создавала ледяную лестницу, по которой было легко преодолевать высоту. Когда троица оказалась на стенах замка, она распалась на два отряда. Поддержка, в лице Аиши и Трибифона, должна была поднять суматоху, на случай если кого-то обнаружат. Явление кружил среди них, и он отправился с Дерином в тронный зал, предупреждая охотника о возможных нежелательных встречах. Никакого труда попасть в замок для Дерина не составило, но он не мог попасть в тронный зал, к тому же выяснилось, что Сагарат окружён всей своей свитой, это не было столь важным, хватило бы и одной стрелы, но нужно было место откуда произвести выстрел.

Первый отряд проник в замок, через слив для отбросов, что вывел в казематы замка. Звук, с которым Зверь вырубил путь в прутьях стальной решётки ценой пары лишних чешуек на руке, привлёк стражу. Трое койонов и ещё двое тинторов-львов, приготовившись, спустились вниз к заключённым, где в напольной решётке и было прорезано отверстие. Молниеносной атакой Тай-Фу и Зверь убили тинторов, а Иртон, появившись из одной камеры, сбил койонов. Он не смог нанести смертельного удара,благо друзья были смелей. Покойных сложили в тёмном углу. Оживившиеся заключённые просили освободить их, даже требовали. Некоторые так сильно кричали, что могли привлечь внимание остальной стражи. Тай-Фу пытался уговорить всех успокоиться, но тишина настала лишь тогда, когда Зверь просто заколол одного из бунтарей. Тай-Фу переоделся в красную форму стражников-тинторов и пошёл наверх из казематов, чтобы оценить обстановку. Мешковатая форма была специально сделана таким образом, чтобы любой переодевшийся в неё оставался не опознанным. К примеру, тканая маска и глухой капюшон — зачем они? Разумнее же, делать так, чтобы исключать подмену.

Было оговорено, чтобы Тай-Фу не попал под горячую руку, на его плече должна быть повязана чёрная лента, да отвратный запах сорных коллекторов, который Зверь бы ни с чем не спутал. Зверь и Иртон оставались среди заключённых. Сердце Иртона бешено колотилось, он боялся быть обнаруженным, и этот страх сохранялся даже тогда, когда диверсантов раскрыли. Средь брошенных, Зверь увидел одного сбитого и крепкого тинтора, истерзанного на столько, что его шерсть вытерлась, а кожа выкрасилась в бордовый цвет засохшей крови. На его голове был мешок, а сам он прикован к стене. Тинтор был единственным, кого так крепко сдерживали. Его мышцы пульсировали силой, а грудь крепко вздымалась, некто под капюшоном, несмотря на все истязания, был готов ринуться в бой при малейшей возможности. Зверь вошёл в камеру, и даже сомнения Иртона его не остановили. Герой хотел освободить всех несчастных, но для этого было другое более подходящее время, а сейчас важнее было оставаться скрытыми. Охотник содрал мешок с головы заключённого и отступил на нескоро шагов, изумлённый увиденным.

Перед ним был сам Хонрод — легенда тинторов! Он всё ещё жив! Обнаружение королевского командира было первым изменением в плане убийства Сагарата. Второе изменение было, когда Иртон озадаченный долгим пребыванием Зверя в камере, решил войти и убедиться, что всё в порядке. Хонроду тогда, только освободили крепкие руки да сбитые ноги, и не успев расправить плечи, Зверь видел, как ведро полное дерьма стремительно улетело в голову Иртона, сбив его с ног, и измазав.

— Чёрт, Хонрод! Остановись! — кричал охотник уже в след командиру, который умудрился вставить деревянный обломок в шлем, за мгновенье до его закрытия, а затем уже держал Иртона за голую шею. Людин был на волоске от случайной смерти. Пришлось второпях объяснять Хонроду всю схему действий. Королевский командир оценил все потуги очень просто, — «Дурацкий план!»

— У вас есть дракон! Нужно было врываться в замок на нём и жечь всё под корень. Даже не пытаться делать иначе! — Хонрод сохранял свою гордую стойку всегда, когда с кем-то говорил, он обыденно сцеплял руки за спину, выправляя грудь вперёд.

Его заключение длилось долго, и оно тянулось, словно время — это вязкий клей. Пару раз в неделю Сагарат забирал Хонрода для своих экспериментов, и всё больше поражался тому, что из-за своего заключения, голода и мучений тело Хонрода всё больше крепло, а масса тинтора росла. А главное Хонрод, не считая демона Вельзевула, был единственным живым существом, которое не поддалось на магию подчинения, сохраняя свою волю при себе. Пока коллеги владыки бились над этими вопросами, над ним издевались вельможи и аристократы верные Собору Крови, на столько погрузившиеся в учения кровавого бога, что стали настоящими безумными фанатиками, которые видят грех там, где его не может быть. Они считали, что перевоспитывают Хонрода. И когда тот сломается, то непременно примет истину. Королевский командир прекрасно осознавал единственную истину, что навязанная силой правда, как минимум, дурно пахнет. Он отрицал, всё что ему твердили, за это его били сильней, прижигали, притапливали, в целом, изгоняли дьявола из него всеми доступными методами. Огнём и мечом, корнем и стволом. На левой руке Хонрода не было ни одного ногтя — всё были выдраны. Правая рука пестрила волдырями от ожогов. Спина расчерчена в мелкую клетку, как школьная тетрадь, глаза слегка затёкшие и не хватает одного клыка во рту, не считая других выбитых зубов. Но за Хонродом ухаживали слуги замка. Простой народ верил в легенды о нём, целое поколение уже подросло на этих историях, и растёт второе. Служанки подкармливали его и поили, перевязывали. В женской любви и заботе, на зависть мужикам, Хонрод дефицита не испытывал даже в камере пыток. Койоны постарше считали его непревзойдённым воином и испытывали огромное уважение к нему, потому не препятствовали. Препятствовали в основном тинторы, нежели кровные враги койоны.

Третье, что сразу пошло не так, это то, что когда вернулся Тай-Фу, Хонрод его чуть не убил метнув в него меч одного из стражей койонов, даже не касаясь его рукой. Всё верно, он сделал этот трюк ногами. Лезвие вошло через капюшон, пробив ухо, в стену. Тигр громко зарычал от боли, но Зверь поспешил закрыть ему рот ладонью. Хонроду напомнили о плане действий, а знакомить командира и командора было не нужно. Советники короля были снова вместе!

Благодаря Хонроду многое прояснилось. Поскольку он давний заключённый, то смог изучить замок, по которому его водили взад-вперёд. Информация, которую Явление передавал на протяжении трёх суток слежки, оказалась в голове Хонрода, да в более подробной форме. Так же он рассказал о невероятной гордыне Сагарата, который никогда бы не сбежал, а остался делать всё, что в его силах. Великий мейстер не верит, что может проиграть. Это главная причина, почему нужно было сразу лететь на драконе. Владыка перестал участвовать в боевых походах после позора, нанесённого Хонродом. Гордость Сагарата спасала командиру жизнь на протяжение всего этого времени, поскольку надменный выродок не заслужил лёгкой смерти.

Прячась в тени дозорной башни, Аиша и Трибифон пытались посчитать стражников во внутреннем дворе замка. Дерин, тем временем, уже был внутри царских палат. Больше всего мешали койоны на вышках, они могли видеть весь двор и стены, и только чудо не дало им увидеть, взбирающихся по ледяной лестнице незваных гостей. Аиша выждала удачного момента и с помощью своего колдовства подскочила на самую верхотуру башни, приземлилась с гулким стуком на её деревянный навес. Койоны схватили сабли и мушкеты, недоверчиво оглядывая щели в досках над головами. Трибифон, оставаясь внизу, дотронулся до ледяного столба, оставшегося после прыжка колдуньи, чтобы запомнить его холод. Трибифон очень редко видел лёд, а этот кусок был таким ровным и чистым, что переливаясь как огромный кристалл, ненадолго затмил разум. На плечо Трибифона упала тяжёлая рука, а в бок упёрлась пика. Два стража тинтора в их красных масках настигли его во мгновенье невнимательности.

Выстрел! С башни упал койон, хрустнув костями. В сторону от башни преследуемые каким-то снежным облаком вылетели ещё трое. Трибифон вырвался из плена, пока тинторы были отвлечены, и порубил их своим мечом. Рядом с ним мягко приземлилась Аиша, а вокруг зазвенели колокола. Она лишь виновато улыбнулась.

Тревога застала отряд диверсантов, во главе которого встал Хонрод, в лаборатории Сагарата, что находилась в одном здании с казематами. Отсюда, через окошко можно было попасть к стойлам, а пройдя за ними выйти к квартирам стражи. Это каменное здание, узким стоком соединялось с кухней царских палат, а там уже рукой подать до тронного зала. Во внутреннем дворе поднялась суматоха. Урядники собрали свои отряды на построение, стража поднялась на стены и направилась искать виноватых в выстреле из мушкета. Зверь с остальными продолжали сидеть в Лаборатории. Хонрод интересовался, идёт ли всё по задумке или уже пора переходить к решительным действиям? Зверь знал только одно, что первоначальный план не удался. В лаборатории, в одном из шкафов лежали боевые когти Хонрода, которые Сагарат хотел сохранить на память, но так и забыл их здесь, не имея привычки собирать трофеи. Далее Хонрод, снарядившись любимым оружием и широкими штанами, решил рвануть что-нибудь в лаборатории, тогда стража со двора соберётся сюда, а они смогут перейти в царские палаты, выбравшись через окошко. Объектом для взрыва стала замечательная паровая машина, не известно зачем нужная, в силу узкого кругозора взрывающих в области магических наук. Но Иртон углядел паровые клапаны бойлера, призванные сбрасывать внутренне давление с главного бака, так изысканно переливающегося медью. Заклинив клапаны и поддав жару, можно перегрузить систему, и она обязательно шарахнет! Хонрод одобрил предложение, а Тай-Фу немного смутили размеры установки, занимавшей четверть комнаты.

План был не идеален… От смерти во время взрыва, спасли только волшебные доспехи Иртона, который закрыл Хонрода своей спиной, и ударная волна пришлась в щит, распределив вибрации. Иртон не успел одуматься, как Хонрод уже тащил его через дыру в стене на улицу, скрываясь за клубнями пыли. Они спрятались в стойлах среди лошадей. Койоны огородили образовавшийся проход, слегка опоздав. Тут-то в дыму и загорелась красная дуга, мгновенно убившая троих, лишь мелькнув в воздухе. Из клубней пыли выскочил Зверь, и прогремел залп пороховых орудий. Стрелковый отряд расстрелял меченосцев, которые стояли перед ними, так и не поразив Зверя. Они без командования вели себя, как полнейшие идиоты. Воспользовавшись суматохой, волкиец помчался куда-то в направлении центральных ворот. А прочая стража ушла за ним, бросив мушкеты. Иртон и Хонрод пошли прямо в царские палаты, минуя квартиры и прочие здания, в которых уже не было нужды. Королевский командор изумился груде льда, лежащей по всей западной стене. Какая-то чертовщина творилась там, а по доносящемуся звуку, можно было догадаться о сотнях жертв.

— Что, чёрт вас дери, происходит? — завопил Сагарат, под аплодисменты духов находящихся в тронном зале. Он не слышал этих оваций, что были вызваны прекрасной слаженностью действий Зверя и обстоятельств. Духи были изумлены, тому, как охотник, за мгновенье до взрыва скрылся в дубовом шкафу и отделался испугом, а затем убил десятерых, лишь дважды взмахнув мечом.

— ЭТО МОЙ МАЛЬЧИК! — закричал золотой дух, прыгая как обезьяна на своих чудаковатых конечностях. Духи с таким же интересом следили за перепалкой между двумя могущественными силами, как за событиями на улице.

— Толи ещё будет! — не огорчился Вельзевул, сел на скамью напротив Смерти и золотого духа, скрестив руки на груди и заложив ногу на ногу.

К Смерти, что напоминала собой сухую старушку, потрёпанную жизнью, подошёл некто снаряжённый арбалетом и одетый в такой же белой балахон, только без вышивки, на славянский манер, из ряда узоров и свастик, золотой нитью. Хрустнув поясницей, бабушка вытащила охапку стрел из колчана и протянула арбалетчику, скрывавшему своё лицо под капюшоном. Он прислонил стрелы к груди и почтенно, низко поклонился. А затем вышел прочь.

— Ваше величество! — закричал койон ворвавшийся в зал, — Хонрод сбежал, а во дворце убийцы!

— Где? Ты их видел? Кто они? — Сетерит подняла за ворот несчастного койона, пока тот визжал подобно щенку. Её глаза медленно наливались безумием, она швырнула доносчика на землю и пронзила его одним из своих кортиков, когда тот произнёс: «Зверь».

— Разрешите, мне с ним расправиться? — попросила она милости от Сагарата, владыка кивнул ей.

— И возьми Леонса с собой.

Бродя по коридорам замка, вокруг тронного зала, Хонрод рассказал, что помимо центрального входа, есть ещё три, а все комнаты в замках устроены так, чтобы всегда было куда отступать. В столовой Хонрод убил повара и двух стражей, затем повёл Иртона на второй этаж по лестнице, прихватив с собой одно куриное яйцо. В спальне некоего из Полоцких господ они попали в западню. Не успел Иртон вооружиться, как половина недругов лежала замертво, кровоточа из порезов на шеях. Хонрод, пригнувшись в широком выпаде, рассёк бёдра стоящим в первом ряду, своими боевыми когтями, они поползли к земле. Командир подпрыгнул над выставленной в него пикой и с полуоборота нанёс удар ногой копейщику, на что тот не смог противится и следуя удару, повалился. Хонрод приземлился на брюхо одного из ранее убитых и добил паренька с пикой. Рыцарь в броне, как учил Лампту, прижал одного щитом к стене и уже хотел нанести удар, как дал слабину. И тинтор повалил его на спину. Удар по броне — и никакого ущерба, Иртон отпихнулся. Ударил щитом снова, а затем эфесом меча. Пока Иртон боролся с потенциальной неудержимой боевой единицей, Хонрод полностью расчистил путь дальше, усеяв спальню трупами. Он пару минут понаблюдал, за переходящим флагом первенства между стражником и Иртоном, прежде чем вмешался сам. И случайно подгадав момент, вонзил когти в шею тинтора тогда, когда тот был над Иртоном. И прихвостень общего врага харкнул кровью на людина, благо шлем был закрыт.

Тронный зал находился на втором этаже и заканчивался под самой крышей, и до него пришлось хорошенько пропетлять, прежде чем понять, как лучше войти в него. Иртона мутило от обилия трупов и крови, но его желудок был вполне подготовлен, так как рубить уже приходилось, чем эти лучше? Но ближайшее время спать едва ли получится.

Оставляя за собой след из свежих трупов, сами того не зная, Аиша и Трибифон оказались зажатыми внутри сторожевых квартир, окружённые почти тысячей койонов, во главе с Ковалем. Деревянные помосты, находящиеся по четырём ярусам были заставлены кроватями и сундуками, приближаясь к парапетам, возникал риск быть застреленными из мушкета или арбалета. Аиша выскочила в центр и пролетела меж балконов на первый этаж, ускоряемая своим падением. Когда она приземлилась, пол вокруг неё покрылся острыми ледяными кольями, на которых повисли несколько койонов и тинторов — приверженцев Коваля. Через центральный вход по колдунье произвели залп, от которого её уберегло чувство опасности, присущее хорошим воинам, и ещё призванная ледяная стена. Аиша яростно размахивала глефой, вызывая возмущение в пространстве огромной силы. Нескончаемый поток магии покрыл древко инеем, а клинок вовсе оброс плотной наледью.

Трибифон оказался отделён от могущественной подруги, и закалённый множеством боёв, старался держать всю ватагу недоброжелателей перед собой. Так возникал шанс не попасть под шальной удар с боку. В отличие от Хонрода, рыцарь королевства Дю предпочитал давать шанс напасть на него гурьбой, чтобы они мешали друг другу. И узкий балкон, выполняющий функции полноправного этажа, был незаменимым помощником. Держась в глухой обороне, Трибифон дождался незапланированного несчастья в лице четверых магов-инквизиторов, к которым подобная тактика оказалась неприменима. Они во мгновение ока сдули рыцаря с балкона, и, раненный острыми красными кольями, он полетел головой вниз.

Посадку ему смягчила Аиша, что вовремя его заметила. Она заморозила все входы первого этажа и враги, этакие нескончаемые сукины дети, построились по четырём ярусам над Трибифоном и колдуньей, нацелив на них всё стрелковое оружие, каким кто был снаряжён. Слышались удары тарана в ледяную стену, закрывающую центральный вход. Аиша, только заметив, что рыцарь, — её друг, сильно ранен, пришла в неистовую ярость. Её глаза ярко засветились белым сиянием, полностью скрыв собой радужки. Поднялся холод, из пастей приказных койонов повалил пар, а оружие покрылось ледяной моросью, став таким холодным, что было больно его держать. Инквизиторы спустились вниз, чтобы взять на себя колдунью, почуяв незнакомую магию, но было поздно. Внутри стен уже рычала вьюга, а метель залепила глаза. Все, кто был внутри, начали замерзать, пока не погибли от полного обморожения. Две сотни к одному разменяла Аиша военный потенциал.

Зверь ворвался в помещения для патруля, мельтеша среди бойниц и мельницей размахивая мечом. В его спину устремлялись стрелы и проклятья. Увидев первую попавшуюся дверь, охотник вломился в неё, даже не пытаясь раздумывать, и он оказался на площадке во внутреннем дворе, где его ожидала Жоньес Ле Саннер. Она специально не напрашивалась, да и не ждала встречи со Зверем, с дюжиной инквизиторов направилась помочь с ледяной колдуньей. Так как Сагарат терял терпение, он посчитал, что они, — недомерки, осмелившиеся поднять всю эту суматоху, — сорвали ему встречу со Смертью, и потому она до сих пор не предстала перед владыкой.

Маира была направлена убить Иртона, а с ней Жоньес с той самой дюжиной. Как это обычно бывает, обременённые одной целью где-то разминулись. Жоньес оказалась во внутреннем дворе, а Маира плутала среди комнат третьего и четвёртого этажей замка. Она нутром чувствовала, что Железный Иртон где-то рядом. В то время, как Жоньес была уверена, что в царские палаты никто не проник, а искать надо во дворе.

Сагарата приводила в ярость суматоха, возникшая на пустом месте, он еле сдерживал себя, чтобы не сорваться с места и не поубивать всех без исключения.

— Вы видели! Как они его, ха-ха! — закричал Вельзевул, указывая на одно из зеркал, что волшебным образом демонстрировали происходящее на улице.

— ЗВЕРЬ НЕ ТАК ПРОСТ, КАК ВЫ МОЖЕТЕ ПОДУМАТЬ, — улыбаясь, ответил золой дух, зачерпывая со дна корзинки попкорн. Дух девочки сердито сопел под боком.

— Дамы и господа! Трибифон рыцарь короля Шена-Дю — пал в бою! — громко объявил конферансье, — Ставка — разыграна!

— Три-ии-и-би-ии-ф-фф-он вы-ыы-б-ыы-ыл, — мерзкий, дрожащий голос Чумы, заставлял кости вибрировать. Смерть закурила очередную самокрутку, печально потупив глаза. Голова её погасла и на плечи просыпались тонкие седые волосы с редкими полосками рыжих.

Аиша обнимала Трибифона, положив его головой на колени, и рыдала, скрытая за непробиваемой коркой льда. Одно из кольев прошло через сердце, и рыцарю нельзя уже было помочь.

— Ха-ха. С первой потерей! — обрадовался Вельзевул, когда на его изумлённых глазах в сердце Тилинды вошла стрела.

Дерин промахнулся, сбила с толку Сола, что увидела охотника за мгновенье и выстрелила в его направление из пистолета. Стрела поразила не ту цель.

Золотой дух довольно усмехнулся.

Тилинда медленно опустилась на пол, помогая себе рукой. Жизнь постепенно покидала её. Сагарат потерял лицо, он сделался бледным, а время потекло, как густой крем. Владыка взял Тилинду за плечо и прижал к себе, он обронил слезу и звонко запел некие слова.

— Рау. Милаз. Станос. Яден. Конос. Сау. Алаз. Оден, — раз за разом повторял он их. Из глаз повалил красный дым, и просочились алые кровавые слёзы. Тилинда пыталась ловить воздух ртом, судорожно вздыхая. Из-за пояса Сагарат достал свой ритуальный нож и порезал предплечья так, чтобы на Тилинду потекла гроздьями кровь. От крови исходил такой же красный, густой дым, как из глаз Сагарата. Ведьму заволокла дымка, а владыка выдернул стрелу из её груди. Тилинда ожила, сердце её больше не было ранено, и боль ушла, когда дымка рассеялась. Она испуганно заметалась головой. Среди духов взорвались аплодисменты, лишь только у Сагарата проклюнулась лёгкая улыбка. Смерть посмотрела на Вельзевула из-под капюшона, покачивая головой как мать перед, нашкодившим, сыном.

— Ты научил его возвращать к жизни? Это запрещено, — произнесла постепенно молодеющим голосом Смерть.

Вельзевул ехидно пожал плечами.

Зал заволокло багряной моросью, будто кровь отовсюду распылялась пульверизаторами. Вязкая жижа сочилась из стен и растекалась по полу.

На третьем ярусе, покинув балкончик, боролись Маира и Дерин, у которого для ближнего боя был только разделочный охотничий нож. Явление покинул Дерина, сразу как зазвенела тревога и помчался звать Рогаша. Сола метнулась наверх, оставив свой пост.

Тигрица застала волкийца врасплох своим красным, почти стеклянным, клинком, который материализовывался у неё в руках, стоило только ей его потерять. Подобно волшебному мечу Иртона, но с тем допущением, что предыдущий клинок, падая на пол, вдребезги разбивался словно хрусталь. Маира оказалась очень ловкой и крепкой, Дерин вовремя перестал её недооценивать, и решил попытаться отойти на расстояние, на котором имеет преимущество перед ней. Одной рукой он парировал атаки с помощью ножа, что не очень подходил для этого, другой вскользь подставлял лук, чтобы не дать его разрубить, но уйти от удара. Иногда, перекатываясь достаточно далеко, Дерину удавалось стрелять.

Инквизиторы повели испуганную Тилинду в безопасное место. Сагарат разогнал абсолютно всех. Он взмыл в небо, сопровождаемый целым вихрем, а затем как молния с громом появился за спиной Дерина. Петли обвили несчастного волкийца и сдавили его. Белоснежный охотник выронил лук, как треснули его кости подобно скорлупе грецкого ореха. Расплескав кровь по всему коридору, плети разорвали волкийца на отдельные куски мяса, в которых волк более не проглядывался.

— Охотник Дерин из Тейдоса — выбыл! — вновь закричал конферансье, — Ставка — разыграна!

— Начинается! — закричала Смерть, поднявшись с места. То чего все ждали. Явление наконец-то добрался до Рогаша. Дракон поднялся на крыло.

Золотой дух расслабился, — СМОТРИ! — сказал он, указывая Вельзевулу на огромного дракона, приземлившегося на крыше замка.

Сагарат завернул за угол и был на пути в свою спальню, когда его настигли необычный шум и грохот с улицы. Через окна ничего не было видно, только мощное пламя, что озаряло улицу подобно солнцу. С крыши и стен осыпалась пыль, а по стропилам и распоркам скользнули трещины, осыпав стружку. Секунды промедления позволили настигнуть Сагарата, как раз в этом коридоре.

Маира стояла точно за его спиной, когда в лицо владыки влетело яйцо, из бокового коридора, размазавшись скорлупой по всей его голове. Он рефлекторно наклонился, чтобы спрятать лицо, но его уже скосил прямой удар кулака в щёку. И был бы Сагарат мёртв, но Маира своей невиданной, неясно откуда взявшейся, силой снесла Хонрода в стену, лишь рыкнув. С громким, натужным криком тигрицу сбил с ног Иртон. Маира уже была готова нанести ответный удар, как Иртон и Хонрод, пребывающий без сознания, повисли, удерживаемые красными плетьми — теми, которыми был убит Дерин.

— Чёрт! Вашу мать! Сволочь! — Сагарат потерял четыре зуба, от могучего и уверенного удара королевского командира. Петля начала душить Хонрода, пока Сагарат неистово ругался и шепеляво сопел. Затем он вставил зубы по местам и потянулся ритуальным кинжалом к сердцу Хонрода.

— Остановись! — закричал Иртон, раскрывая свой шлем. Маира изумлённо ахнула, в этом бородатом мужике, лишь немного узнавался Иртон, но всё-таки виднелся ясно. Ей впервые стало плохо, а голова немного закружилась. Когда она услышала, что Зверь выжил, и он сейчас штурмует крепость, то и подумать не могла, что Иртон тоже здесь. Ей стало ещё хуже, когда она поняла, что Иртон и есть — Железный Иртон! Он избранный…

Глава 22

Сагарат с интересом наблюдал за Иртоном, которого еле сдерживал. Доспехи каким-то образом умудрялись отменять путы, лишь нерасторопность людина позволяла его вновь брать в плен.

Владыка пребывал в счастливом неведении того, что замок вот-вот будет разрушен драконом. Грохот, трещины, рёв и крики не могли пронять его, он слишком увлёкся визуальным изучением того, кого называют — избранным.

Среди духов воцарилось напряжение, у кого-то сдавали нервы, и они выкрикивали требования действий. Вельзевул стоял прямо за спиной Сагарата и нашёптывал: «Убей. Убей. Убей». Владыка тянул время и тем самым от него ускользало преимущество, Рогаш мог нагрянуть в любой момент. Снести своей огромной мощью крышу, почти придавить растерянного Сагарата, которого в последний момент спасёт подоспевшая Сола.

Золотой дух молча улыбался, он не был уверен в своей окончательной победе, но был очень доволен тем, как продумал каждый ход всех своих фигур. Вельзевул же долго готовил плацдарм для нападения, и каждый раз победа ускользала от него. Всё из-за дурацкого правила о том, что нападающий в игре не может знать, кто избранный. Когда страж Ада узнал обо всём, то пришёл в смятение. Маира могла его убить очень давно! Ещё и сценарий был нарушен, чёрт его дери!

Вельзевул покрылся потом, азарт пробирал его до тошноты. Он уже громко кричал на Сагарата: «Убей!» Но владыка не реагировал, золотой дух предвидел, что любопытство великого мейстера может сыграть на руку.

Хонрод только пришёл в себя, как крышу снесла неистовая, целенаправленная мощь. И огромная лапа подняла королевского командира перед тем, как спальня Сагарата наполнилась огнём.

— ЧТО Ж, БЫЛО СЛАВНО, НО НЕВЕРОЯТНО ЛЕГКО, — голос золотого духа разразился по залу, когда дракон ещё и головы не отвернул. Лавиной проливалось пламя из его пасти, огонь сочился через все доступные щели. Вельзевула радовал такой знакомый адский звук, испускаемый стеной нескончаемого жара.

— Не торопитесь, мой дорогой оппонент! — Вельзевул метнул тяжёлый золотой диск на полку судейской кафедры, помотавшись по ней, монета присмотрела место около небольшой трещинки, и противно дребезжа, усиливаясь с каждым новым витком, легла аверсом кверху, — Я поднимаю ставку!

— НЕ ШУТИТЕ ТАК СО МНОЙ, — ответил золотой дух, сердито сморщив брови, — ПО ПОРАЖЕНИЮ СВОЕМУ, ВЫ НЕ МОЖЕТЕ ПОДНЯТЬ СТАВКИ!

Тут Вельзевул растянул свою излюбленную дикую улыбку, перенасыщенную желчью самодовольства и озорства. Золотой дух вышел к кафедре, наступая на костяшки пальцев рук, подобно горилле, и недоверчиво поглядел на Смерть, что стыдливо отвела взгляд, пряча смех под ладонью. Она кокетничала с другими духами и демонами, как знатная мадам и выглядела соответствующе. На лице был макияж, от неё веяло духами, а седина уступила длинным, густым огненно-рыжим волосам.

Не на шутку встревожившись, золотой дух обратил внимание на спальню Сагарата, вернее на то, что от неё осталось. Мебель стала тонкой, слегка маслянистой, чёрной плёнкой на стенах, точно тенью. Камни, раскалённые до красна, ещё веяли жаром, разжигая стропила, на которые опирались. Вся комната устремилась на нижний этаж, заволочённая пылью и сажей. Дракон отвернулся и перелетел в другое место, даже не убедившись в смерти Сагарата.

— ЭТОГО НЕ МОЖЕТ БЫТЬ! — золотой дух выпрямился во весь свой рост и за мгновенье оказался возле Сагарата, поднимающегося с колен на единственном клочке ковра и холодных камней, что были спасены вместе с ним. В его ногах, чихая и тяжело отхаркиваясь, извивались Маира и Сола. Праздничный китель сорвало с тела владыки, он побледнел больше обычного, но злобно и уверенно дышал, как Хонрод в темнице. Такая же непреодолимая уверенность била из него, как из командира на цепях. Завопив как медведь, он расставил руки, и волна магической силы выдула пыль прочь из комнаты, как из печной трубы. Лицо Сагарата кривилось от ярости, он выглядел точно одно из исчадий ада, им же призванных.

— НЕВЕРОЯТНО! СКЛОНЯЮ ГОЛОВУ, ВЫ ХОРОШО ЕГО ПОДГОТОВИЛИ, — изумился золотой дух, когда, по хлопку в ладоши, оказался в тронном зале, среди духов, также поражённых невероятными способностями великого мейстера.

— Ха-ха-ха! Конечно! Этот ваш чёртов дракон! Где вы его достали, о беды великие? И теперь на все наши пари, вытаскиваете его из кармана, как какого-нибудь козырного туза, и бьёте им все мои масти! — Вельзевул подскочил к самому лицу золотого духа, тряся указательным пальцем в белой перчатке перед носом соперника, — Но этому должен прийти конец! Даже ценой собственного поражения, я уберу эту тварь с поля боя! Сагарат воспитан мной с малых лет! Хоть и не догадывается до этого! Сагарат, мной лично, отправлен сюда, чтобы убить Рогаша Стальную Чешую — раз и навсегда!

Вельзевул плясал по залу выкрикивая давние обиды, всё больше запугивая золотого духа, он поднял монету со стола и пару раз её подбросил так, чтобы она ударилась о кафедру и отскочила к нему в руку.

— Как в первый раз вы пригнали этого дракона, так тащите на протяжении тысячи лет! Лишь, вспомните Фламеля! Он был моим избранным, но что потом? Дракон уговорил его отправиться в Ад! Или Царь Мидас! Этот чёртов ублюдок верхом на этом драконе уничтожил целые народы, а ведь должен был обороняться! А мой любимец? Огненный Орфей! В его руках было всё! Ему верили люди, он владел силами девяти демонов, он обладал магией неподвластной самой Смерти! Он равен нам был, лишь был смертен! Так что случилось? Прилетает ваш дракон, ведомый мыслью о том, что никто не должен обладать такой силой! Кто ему это напел? С чего его ленивая душа собралась тогда дать бой? Этот древний как горы исполин явился Орфею и сожрал его! Орфей был не виноват!

— ПРЕКРАТИТЕ КИПЯТИТЬСЯ ЛЮБЕЗНЫЙ, РОГАШ ВСЁ ДЕЛАЕТ ПО СОБСТВЕННОЙ ВОЛЕ, — изумился золотой дух, добро улыбнувшись, словно ему приятно слышать о своих победах, — У МЕНЯ ТОЖЕ БЫЛО МНОГО ПОРАЖЕНИЙ.

— Но вы убивали моих избранных всё равно! Сагарат другое дело! Твоему дракону — смерть! — Вельзевул пришёл в порядок, поправил костюм и растрепавшиеся на голове перья. Он протянул монетку золотому духу, выпрямившись в струну, — Если проиграю, вы сдерёте броню с Иртона, а взамен я оставлю Эшли среди живых!

— ЧТО, ЭТО ВАША СТАВКА? ЗАЧЕМ ОНА МНЕ? — удивился золотой дух, а прочие духи изумлённо выдохнули.

— О, вам-то она ни к чему. Она нужна господину Иртону! — прояснил Вельзевул, улыбаясь исподлобья. Иногда казалось, что в пасти Вельзевула то и дело появляются зубы, для более эффектной улыбки, а сам клюв наполнен мышцами и может морщиться.

— ВОЗМОЖНО, НО МНЕ НЕТ ДЕЛА ДО ДУШИ СМЕРТНОГО.

— Тогда я заберу Иртона себе, — Вельзевул свёл веки вместе, и глаза его стали тонкими, как щели.

— НИКОГДА! ЧТО БУДЕТ, ЕСЛИ ВЫ ВЫИГРАЕТЕ? — встревожился золотой дух.

— Переживаете за второй тур, верно? Ничего. Всё в порядке. Если я выиграю, то Иртон будет мёртв!

— Я СОГЛАСЕН, ЕСЛИ ВЫ ОТДАДИТЕ МНЕ И МАИРУ ТОЖЕ! ХА-ХА-ХА, — громом пролился смех золотого духа, отразившись эхом от стен, с крепким щелчком хлопнул он по ладони Вельзевула и забрал монету.

— Всё что угодно, лишь бы этой брони не было!

— ДРАКОН НЕ УМРЁТ. ВЫ ВЕДЬ ПОНИМАЕТЕ? — золотой дух продолжал азартно смеяться.

— Он обязательно умрёт… — протянул демон с головой птицы-секретаря. Как пёс он гнался за слоном, не представляя, что будет делать, когда его настигнет.

Сагарат поднял голову, глядя на вздымающуюся над ним пыль, гнев залил ему рассудок, своими глазами он ощущал жар и биение сердца, красноватая дымка окрасила мир вокруг него. Не было ему равных ни в чём, и никогда. Не было ни соперников, ни врагов. Только жалкие черви окружали Сагарата, и вот ему предоставили право это доказать. Сагарат — Бог, и ему подчинятся все! Владыка звучно рассмеялся, как если бы окончательно потерял голову, а затем вгляделся в ладони свои, пестрящие энергией магии, которую уже было не удержать.

— Маира! — завопил он, — Выковыряй этого ублюдка из его брони и притащи ко мне, чтобы я лично размазал его башку о ботинок! Сола! Вставай, жалкая защитница, будь рядом со мной, ибо я хочу, чтобы кто-то видел мой триумф!

Сагарат вышиб стену перед собой, и они с Солой прошли на кухню, из которой есть выход на улицу. Маира же, как тень, словно растворилась в воздухе, направившись за стены замка. Владыка не терпел чёрных выходов, потому, снова разрушив стену силой своей магии, он направился прямиком к парадным воротам, которых давно не было на месте. Оглядев хаос на улице, он словно построил маршрут, по тропинке не заляпанной смертью, прямиком до своей лаборатории. На встречу ему выбежал покрытый сажей и свежей кровью Коваль, от ушей которого вздымались волоски дыма.

— Ваша великолепие! Вы живи! — Коваль пал ниц, перед владыкой, но тот взмахнув рукой, поднял магией тинтора с колен.

— Что происходит? — спросил Сагарат, а в это время над головой пронеслась огромная тень, приземлившаяся на дальней дозорной башне, — Ар-х! Нет времени!

— Ваша милость, до нас добралось известие, о том, что замок Сонрала не удалось взять! В бой вмешались колдуны! — закричал Коваль мельтеша вслед за Сагаратом. Владыка впервые в жизни ускорил шаг, он даже побежал, так как дракон вновь взмыл в небо, готовясь нанести очередной удар. Уже и солнце взошло.

Зверю крепко досталось. Жоньес оказалась виртуозным фехтовальщиком, и, отдавая должное мастерству королевского охотника, не брезгала помогать себе магией крови. Кровавый туман, тонкие плети, не такие мощные как у Сагарата, но всё же приставучие, иглы, которыми швыряются все эти маги. Подметив, что госпожа Ле Саннер не умеет проигрывать, Зверь смог направить её силы против неё. Она, позабыв обо всём, метала магией так, что поубивала большую часть своей свиты инквизиторов, а остальных обрекла на бегство. Людины известные трусы. Изумительная дуэль изредка прерывалась на отсекание койонов, вступавшихся за мейстера людинов. Жоньес зажала Зверя в тупик у задней замковой стены, так что ему некуда было отступать. Её силы тратились вдвойне из-за невиданного до этого напряжения. Зверь был так хорош в бою, что вскоре госпожа полностью отказалась от ближнего боя. Она призвала кровяного черта, это была запрещённая магия, так как бес выполнив задачу, начинал убивать всех вокруг включая хозяина, но любые средства хороши. Тонкая, на вид полностью вырезанная из рубина, человекоподобная штука бросилась на волкийца, еле видно размахивая своими руками-клинками. Сама Жоньес вновь наслала туман, чтобы усложнить жизнь Зверю окончательно.

— Сдохни! Мерзкий дикарь! Сдохни! — завопила она, довольная неминуемой победой. Силы отступали, а дыхание прерывалась неким подобием астмы, как если бы Жоньес пробежала десять километров ни разу не сбавив темп.

Из красного тумана к ногам волшебницы просыпались красные прозрачные осколки, а перед лицом мелькнула жёлтая вспышка. Лицо мейстера Ле Саннер окаменело, и она была не способна пошевелиться. Насланный ею туман дождём осыпался на брусчатку, а перед ней предстала огромная горгона, выпрямившаяся в полный рост, с ужасными, светящимися жёлтыми глазами, устремлёнными на женщину. Из-за спины покрытой свежей кровью Эшли, вышел Зверь, грязный и запыхавшийся, сжимая голову кровяного беса в своей металлической ладони. Он протянул голову к самому лицу Жоньес и сжал пальцы так, что голова лопнула как хрустальный графин. Этот звон навсегда останется в голове госпожи Ле Саннер, лишив рассудка. Горгона не дала убить Жоньес Зверю, как некогда Иртон не дал ему убить Эшли Ле Винвиль.

***
Дракон, высадив своих попутчиц, и управляемый только знаниями о замке незримого духа, первым делом пробил головой центральные ворота королевских палат. Втянув крепкий воздух помещения ноздрями, он обнаружил Иртона в противоположном конце здания, под самой крышей. Явление был кощунственно обманут, тем, что Сагарат не дождался его с друзьями в тронном зале. Рогаш выбрался наружу, где его окружили стрелки, совершая болезненные залпы из всего оружия. Но обречённые на поражение, были сметены лавиной огня, изверженной на них.

В бой вступился господин Леонс Ле Ветер, этакий величайший стратег, он поднял туман над драконом, затем привязал его лапу, к центральным воротам с помощью своей допотопной магии. Чуть сильнее выдохнув носом, Рогаш избавился от тумана. Не ожидая, что находится в плену, он попятился к заледеневшим квартирам стражи, выдрав, как говорится — «к чертям собачьим», центральные ворота замка, обрушив стену. Леонс, вдохновлённый своей надуманной удачей, решил, что дракон поддаётся ему, и продолжил нападать. Это получалось до тех пор, пока дракон, защищаясь от баллист, нацеленных на него по приказу Коваля, случайно не наступил на мейстера Леонса Ле Ветра. Правая рука Сагарата не мог так недостойно погибнуть и потому, провернул тот удивительный трюк с распадом, и обратным сбором себя воедино! Что забрало практически все силы, поскольку Рогаш долго не убирал лапу с мейстера.

Когда Рогаш взмыл в небо, поджарив весь расчёт баллист под собой, Леонс, хромая как голодный старик, плёлся прочь из замка.

— ВЫ ТОЛЬКО ПОСМОТРИТЕ, ЛЮБЕЗНЕЙШИЙ! — радостно воскликнул золотой дух, просыпая с себя жёлтый, искрящийся песок, — НИ КСАФАН ЛИ ЭТО ПРОИГРЫВАЕТ ШТУРМ, А? КУДА УЖ ДЕМОНАМ ДО ЖИВЫХ?

— Не обольщайтесь! Барсары конечно крепки, но их силы изрядно истощены! Ха-ха! Я умудрился начать революцию средь них, которая, к сожалению, просуществовала недолго, из-за забытых мной демонов в северных землях, — то и дело гордо вздымая плечами, отвечал Вельзевул.

— И они пренепременно восстали, когда Ксафан явился в мир смертных, — добавила Смерть, своим звонким девичьим голосом к речи стража преисподней.

— Именно, моя дорогуша! Вы очень проницательны, — обратился демон к Смерти, немного смутив известную кокетку, — Демоны прошлого попортили мой первоначальный замысел. Но справились с задачей куда лучше, чем я того ожидал, истощив ледяных колдунов.

Вельзевул задрал указательный палец над головой, дабы предать значимости моменту, — Вот-вот явится вторая волна, и барсары слягут на поле том! Ваша карта бита! Чему не могу быть не рад!

— СНИМАЮ ПЕРЕД ВАМИ ШЛЯПУ, МОЙ ДРУГ, — золотой дух изысканно поклонился в поясе перед Вельзевулом, а затем опёрся на полку кафедры, стоящей между ними, и растянул улыбку, которой чаще хвалился Вельзевул, — ПОГЛЯДИМ-УВИДИМ.

В городке преддверии замка Сонрала в герцогстве восточном, не осталось камня на камне. Демоны нескончаемым потоком шли к стенам, пожирая всё на своём пути. Первая и вторая линии были давно позади. Средь чудищ, которых ранее видел Лампту, находился небольшой лагерь. Рассматривая его в подзорную трубу медвег то и дело бранился, глядя на Ксафана, что вальяжно трапезничал. Демоны пробили главные ворота. Масла, катапульт и стрел было не достаточно, чтобы сдержать преобладающие силы противника. А ужаснее всего были какие-то бабы-летяги. Лампту оставался в замке среди Сонрала, Тейры и королевы с её дочерями руководить дружиной в две тысячи душ. Как только враг пройдёт холл, дружина Лампту должна будет принять удар на себя. И это все, кто остался. Тут-то и случилось чудо из чудес. Во вражеском тылу, в подзорную трубу Лампту увидел армию каких-то тварей, не успел он расстроиться, как средь огромных лохматых существ, признал белых медвегов. Их всадники, верхом на шерстерогах клином мчались на Ксафана, следом как стены замка следовали мамонты, перегруженные деревянными башнями. И за всей этой братией следовала крепкая вьюга, застилающая их следы снегом. Лампту рассмеялся, а, являющийся телохранителем подле королевы, Сонрал и вовсе сплясал несколько ритмичных па.

— Что случалось, ваша милость? — запуганная и поникшая духом, спросила Тейра. Веки её опухли от постоянных слез, шерсть слегка запаршивела, а живот округлился. Если не знать о её горе, то можно подумать, что вице-графиня в положении. Тейра стала учтивее, так как уже смирилась с участью — быть придворной при короле или королеве, тут как карта ляжет. Но в ней зиждилась надежда, что ей помогут получить развод с Шейком и вернут ей дочь.

— Северные кланы! Они здесь! — радостно закричал Сонрал, а среди дочерей королевы Таи грянули аплодисменты. Девочки были молоды и все как одна имели чёрную шерсть, так не похожую на шерсть их отца короля Сейда. Им сказали, что всех может спасти только чудо, и дети стали ждать этого самого чуда.

Удача была просто невероятной, так как прийти на выручку в день штурма, это надо умудриться. Ряды демонов и северных кланов успели перемешаться в нескончаемой битве. С юга и запада приходили новые полчища демонов, постепенно зажимая воинство Кота Моссола в кольцо. Но отпор был дан весомый. Больше половины демонов занятых штурмом отступили, для помощи в тылу. Фланг ослаб и Лампту принял решение, отбить ворота.

Кот был облачён в свою красную шубу, по верх которой носил массивный наплечник, оружия в его руках не было, только боевые перчатки из северного булата. Он ловко выплясывал боевые танцы на спине мамонта, на котором ехал. Везде, где проходил его мамонт, оставался след, из торчащих острых игл. Нескончаемый шторм и вьюга. Руки Кота были покрыты льдом, и напоминали петушиные лапы, вырезанные из кристаллов. Из спины торчали белоснежные ангельские крылья, перья которых складывались из пушистых снежинок, над крыльями вздымалась аура, отталкивающая любую попытку ударить сзади. Стрелы отскакивали в сторону, копья ломались, а вурдалаки падали замертво, даже не коснувшись.

Остальные колдуны тоже были не лыком шиты, отличались лишь одеждой и формой крыльев на спине. Да шторм лишь поддерживали нежели создавали. Наросты были не столько крыльями, сколько черепашьими шипастыми панцирями. На удивление, у Кота не светились глаза, как у прочих магов, это была его уникальность, за что он прославлен бездуховным колдуном, но не об этом.

Кот на мамонте врезался в отряд всадников-калеоптеров, разметав их по сторонам. Он задрал руки к небу и на шатёр, в котором трапезничал Ксафан рухнула огромная ледяная глыба. Меч Рекса довольно потёр руки, как его что-то сбило с мамонта. На земле он мгновенно поднял бурю, не дав тем самым адским тварям наброситься, и встал на ноги, вздымаемый лёгким порывом послушного ветра.

— Эй, лохматый! — послышалось Коту из-за спины, сопровождаемое свистом, с каким утки крякают. Барсар обернулся, сердито рыча, но за спиной никого не оказалось. Валил снег, какого эти земли не видели никогда, ор нечленораздельных криков стоял в воздухе плотной завесой. В сумасшедшем ритме крутились вокруг медвеги с топорами и мечами, как ошалелые.

— Сюда смотри! — более рассерженно потребовал некто. Кот опустил взгляд, а перед ним стоял маленький утконос. Из надклювья противно торчали два игловатых клыка, точно, как у гуся-упыря, за спиной перепончатые крылья, перетянутые красноватой кожей, а вместо положенного хвоста у него вился, как змея — козий, заканчивающийся растрёпанным веничком. Облачённый в кожаную куртку с рукавами на завязочках, облегающих штанишках бирюзового цвета, надёжно закреплённых на поясе ремнём с бляшкой в полпуза, этот «гном» выпустил когти из своих крохотных лапок и скверно зашипел, как ребёнок притворяющийся ужом. Кот Моссол, прославленный своим хладнокровием и способностью верно оценить соперника, не смог сдержаться и обронил смешок. А утконос насупился пуще прежнего.

— Тебя не звали! Проваливай на север блох кормить, или я за себя не ручаюсь! — прорычал Ксафан.

— Лучше беги к своей мамочке, война удел взрослых, — ответил Кот, махнув рукой. Он покрылся наледью, а из-за его спины вновь расправились крылья. Руки обросли льдом, и колдун принял боевую позицию. Барсар переливался инеем, подобно дереву морозным утром.

— Я заставлю тебя подавиться этими словами! Ибо перед тобой Ксафан Король Костров!

— Как, как? Король кастратов?

Утконос рассвирепел, широко разинув клюв. В руках вспыхнули два огненных шарика, и Ксафан ринулся в атаку. Кот ушёл от него в сторону, оборотом вокруг тела. Демонёнок размахивал кулаками, словно держал в них утяжелители. Ледяной колдун же уклонялся от его крайне низких, но умелых ударов. Моссол крепко топнул ногой по земле, вздыбив волну льда в сторону Ксафана, тот же взлетел над землёй, неуклюже взмахивая крылышками. Утконос руками рисовал некие знаки в воздухе, когда творил заклятия. Пока горящий, как бы выцарапанный, соответствующий знак висел в небе, на Кота обрушивался огненный град, десятибалльный штор, локальное землетрясение с языками пламени из трещин. Кот вёл себя словно был готов к чему-то подобному и отвечал по мере своего умения, ледяными иглами, крепкой вьюгой и прочим богатым арсеналом Деда Мороза. В бой между двумя великими силами вмешивались калеоптеры и демоны покрытые щупальцами, коих на себя взяли сёстры медведицы Саша и Дилайла, а также Тунтур.

Настал миг, когда к Коту и Ксафану пришло понимание, что они в схватке равны. За спиной Кота Ксафан увидел Вельзевула, что очень внимательно осматривал поле боя, затем он показал утконосу одобрительный жест рукой и хлопнул в ладоши. В мгновение ока из-под земли вырвались столбы фиолетового света, из которых начали выходить демонические исчадия. Пока Кот был отвлечён, Ксафан разбежался и прыгнул на барсара. Один из огненных шариков обратился мечом, и утконос косым ударом полоснул по пояснице Кота.

— Силы небесные! — закричала Смерть, вскочив с места, — Сетерит пробралась к Аише!

Золотой дух кротко повернул голову, чтобы увидеть суть тревоги своими глазами, а Вельзевул по-козьи расхохотался.

Аиша лежала над телом Трибифона и рыдала, упёршись лицом ему в грудь. Она не замечала, как всё вокруг неё заволокло снегом, как вьюга рвёт ставни, а лёд дробит стены. Выбравшись из стока, пропахшая дерьмом Сетерит мгновенно продрогла. Она, по логической цепочке, родившейся в её голове, предположила, что Зверь будет защищать ледяную колдунью. К ней-то она всё это время и продиралась. Поскольку любой подступ был намертво заделан толстым льдом, Сетерит решила проникать под зданием, проползая по нескончаемым зловонным стокам. Охотница оголила кортики и попыталась найти Аишу по запаху, вьюга всё перебивала. Тогда охотница осторожно выползла к центральному входу, ей пришлось повозиться, чтобы раскопать сугроб, образовавшийся в проходе. В центре залы Сетерит увидела рыдающую Аишу. Ехидно улыбнувшись, она покралась к колдунье, смакуя каждую секунду того, как будет убивать её. В паре шагов, она ускорилась и выпрямила руку в колющем ударе, как её неожиданно отбросило в стену. В глазах потемнело от тяжёлого удара. Крыша загремела и послышался какой-то скрежет звонкий и крепкий. Что-то очень большое пыталось проникнуть через лёд. Сетерит огляделась, Аиши нигде не было видно, через снежный буран невозможно было разглядеть соседней стены в зале. Уши волкийки дёрнулись, и она кубарем перекатилась в сторону, заведя кортики за спину. Она вновь сделала кульбит, лишь слегка услышав лёгкий щелчок под полом. На месте, где Сетерит секунду назад была, вздымался ледяной кол, ровный и зловеще острый. Снова щелчок. Охотница начала бегать по зале змейкой от стены к стене. С потолка начали падать глыбы. Аиши нигде не было, охотница укрылась в соседней комнате поменьше, и переведя дух побежала по лестницам на верх.

Аиша парила под потолком, вглядываясь в непроглядный буран, словно может видеть через него. Она искала Сетерит или её труп, хаотично двигая головой. Охотница разбежалась и, махнув через парапет, перескочила на соседний балкончик. Она пыталась нанести удар по Аише, но колдуньи на месте уже не было. Сетерит услышала стук и поставила блок, резко обернувшись. С лязгом она остановила глефу перед самой своей грудью. По-волчьи рыкнув, начала рубить Аишу, но барсарка отражала любую атаку. Сетерит наклонилась под плоским ударом глефы и рубанула Аишу по икре. Закричав, Аиша села на одно колено, второй удар пошёл по спине, тогда Аиша обронила глефу. Сетерит решила не произносить никаких предсмертных речей и сразу ударила противницу по шее. Когда кортик коснулся деревянного пола, она рассмеялась. Сетерит получила удар коленом в челюсть, визгнув как загнанная дворняга, не дав приземлиться, глефа прибила её к полу, пронзив плечо. У Аиши ярко светились глаза, когда она весом напирала на глефу. Сетерит взмахнула свободной рукой для косого удара, но колдунья выбила кортик, пнув по нему ногой. Аиша наступила ей на запястье, зарычав. Вьюга и буран прекратились, а весь лёд и снег начали неестественно быстро таять.

— Чего тянешь, сучка? Бей! — взвыла Сетерит, перебиваясь тяжёлым дыханьем.

Голову Сетерит насквозь пробил кол, вырвавшись точно из пасти волчицы. Аиша повалилась на колени. Когда её гнев сошёл, она поняла, как мало сил у неё осталось. Глаза её погасли. Она захромала к выходу, с трудом выдернув глефу из пола.

— Сетерит выбыла! — закричал конферансье, — Ставка разыграна!

— НЕ СЧИТАЯ ЗАМКА, У МЕНЯ ВСЁ ИДЁТ УДАЧНО, — золотой дух заметно нервничал в то время, как Вельзевул всё больше убеждался в своей победе. Дух закрыл глаза, когда Аиша ловко убрала голову из-под смертельного удара. Чума хрипло раскашлялась, а из её рта вырвался зеленоватый пар, она указала на разрушенную лабораторию.

Пройдя естественный путь в лабораторию, Сагарат с удивлением обнаружил, невероятные разрушения. Он впал в бешенство и начал шарить среди выживших склянок, сундуков и тумб. Владыка яростно пытался отыскать зелье, которое приберёг специально на случай полнейшего краха. Зелье не было готово, но и выбора тоже не оставалось. Сола нервно осматривалась, то и дело оборачиваясь на малейший шум. Коваль подошёл к самой дыре в стене, оглядывая размётанные всюду осколки. Названный атаман койонов выглянул наружу через жерло, образовавшегося отверстия. Сагарат вздымал своей магией осколки, многосложно выругиваясь. Он был единственным магом людян, который не произносил заклятий вслух. С глухим звуком в нижнюю челюсть Коваля вошёл клинок, и, пнув уже покойного в живот, в лабораторию вскочил тинтор. Фаланги пальца не хватило клинку в длине, чтобы дотянуться до горла великого мейстера. Сола достала нож и парировала удар тинтора, отпихнув его в сторону, она ударила лезвием по стене точно около уха тинтора, когда он ответил ей лбом по носу. Для волкийцев такой удар очень болезненный и даже дезориентирующий. Тинтор, подпрыгнув, двумя ногами ударил Соле в грудь, охотница упала перед Сагаратом, который был так увлечён поисками, что не заметил незваного гостя. Щелчка пальцами великому мейстеру хватило, чтобы тинтора швырнуло об стену с силой, которую тот не мог перенести. Сола тяжело поднялась на ноги, она лишь на мгновенье бросила взгляд на тело тинтора, и сердце её дрогнуло. В глазах поплыли тёмные пятна на холодном полу без движения лежал Тай-Фу. Сола медленно опустилась на пол, а из глаз её выбились слёзы. Она почувствовала, как её переполняет желчь утраты, все более отравляя кровь, тело трясло. Страх затмил глаза, она замерла. Сагарат заметил, как его спутнице становится дурно. Он подошёл к ней и положил ладонь на плечо.

— С тобой всё в порядке? — спросил Сагарат, но Сола нервно дёрнулась от него в сторону, как загнанная лисица. Она немного оправилась, приведя дыхание в порядок, и поднялась на ноги. Пронизанная холодным и недоверчивым взглядом владыки.

— Ничего, голова всё ещё болит. Он сильно ударил меня, — дрожащим голосом ответила Сола, пряча взгляд от Сагарата. Голос её дрожал, а легкие болезненно сдавливало.

— Но сейчас с тобой всё хорошо?

— Да, любимый, — стиснув зубы, выдавила из себя волчица.

— Я нашёл, что искал, — Сагарат потряс колбой полной чёрной смолянистой жидкости, затем откупорил пробку и выпил всё без остатка. Он раскашлялся, словно маханул чистого спирта, и крепко втянул воздух через кулак, — А-ах! Что ж! Идём, моя дорогая. Нам предстоит всему миру доказать, что мне нет равных средь смертных.

Белки глаз Сагарата заволокло чернотой, а все его жилы ярко просветились через бледную кожу, как словно набиты поверх.

— О, как интересно! — Сагарат поглядел на тело Тай-Фу, — Маира оставила мне подарочек!

Великий мейстер поднял Тай-Фу на плечо, в его жилах потекла невиданная сила.

— Тай-Фу выбыл! Ставка разыграна!

Выходя во двор, он постоянно ёжился и хрустел костями. Перед Сагаратом построились Зверь, Иртон, Хонрод, Аиша, Эшли и, на удивление великого мейстера, Чимоха. Дракон с грохотом приземлился за спинами победителей, так как вся стража и жители покидали замок, спасаясь бегством. Бушевал пожар, заволакивая двор дымом. Метались кони и ржали, как безумные.

Гордость не позволила Сагарату показать, как он счастлив видеть Чимоху. Она побежала вперёд, обняла владыку. Владыка выронил Тай-Фу. Иртон был немного поражён, каким Сагарат представлялся чудовищем, приволок тело их друга для демонстрации. Но выглядел великий мейстер ужасно, вся кожа была покрыта узором чёрных вен и капилляров, глаза блестели как мазут. Белые зубы светились на фоне почерневших дёсен. Сухой как ветка, из-за чего все его тонкие мышцы казались крепкими. Из одежды на нём остались только плотные кожаные штаны и ботфорты.

— Ты проиграл! — звонко произнёс Зверь, пока Сагарат обнимал Чимоху, вонзая пальцы в её синие пряди волос, спадающих до лопаток. Владыка поднял взгляд и грубо завёл Чимоху себе за спину, Сола не могла поднять взгляда, ей словно было безразлично.

— Ты! — Сагарат указал на Рогаша, — В поле пред замком! Вызываю на поединок! Прямо сейчас!

Над героями нависло молчание, а Зверь в своей манере усмехнулся. Дракон свёл брови и некрасиво сморщил пасть, медленно втягивая воздух ноздрями. Сагарат задрал руку к небу, и в него ударила красная молния, после чего людин испарился вместе с Солой, Чимохой и Телом Тай-Фу. Пока ошарашенные победители копошились, Рогаш медленно поднялся в небо.

— Что ж, уважаемый мой друг, — произнёс Вельзевул, гордо поднявшись по ступеням к трону, — У вас есть шанс сдаться! Для этого вы должны предстать перед Иртоном во всей красе и убить его.

Золотой дух сердито скривился, ему было тошно делать выбор. Дракон, бесспорно, штука хорошая, но есть и возможность, что Сагарат его не убьёт. Либо можно сдаться, убив избранного, и сохранить дракона на будущее. Смерть внимательно смотрела на золотого духа, покручивающего монету в пальцах, никогда ей не доводилось видеть его таким. Он будто плевал на Иртона, а думал о другом. В одном из зеркал мелькнул Кот Моссол, которого уносили на прочь с поля два крепких медвега. Ксафан виднелся, погруженным в бой с пышной барсаркой, атакующей с безумием стада, напуганного лесным пожаром. Там же мелькнули сёстры медвеги, пришедшие на помощь своему легату. Среди всей орды северных кланов основной костяк составляли подданные Аиши. Замок Сонрала пылал, огненный демон появился в центральном дворе, казавшийся громоздким и тучным, боролся против Лампту, что оказался значительно крупней. Деревянный щит бурого великана был покрыт полосами пепла, а бородатый топор на длинном древке выкрасился копотью. Центральные ворота вновь отбили демоны, их число возросло в двое с момента падения Кота, а северным кланам нужно было перестроиться, потому штурм был возобновлён полномасштабно.

— ЧЁРТ С ТОБОЙ! — закричал золотой дух.

— Разумеется! — язвительно ответил Вельзевул, — Я же адская тварь. Стало быть, он со мной!

— ОЧЕНЬ СМЕШНО, ПРИБЕРЕГИТЕ ВАШ САРКАЗМ ДЛЯ РАСПУТНЫХ ДЕВОК, КОИМИ ПЕСТРИТ ПРЕИСПОДНЯ.

— Прошу, не впутывайте моих девок в это! — Вельзевул рассмешил Смерть, подавившуюся вином. Чума улыбнулась, но она выглядела привлекательнее, когда не улыбалась.

— РОГАШ ВЕРНЁТ ТВОЕГО СОСУНКА НА ЕГО МЕСТО В ПИЩЕВОЙ ЦЕПИ! — рыкнул золотой дух и мгновенно очутился на поле, где стоял Сагарат в ожидании судьбы.

— Для чего ты прихорашиваешься? — спросил дух девочки с косичками у Смерти, а та кокетливо улыбнулась.

— Да так… — ответила Смерть, сморщив аккуратный носик.

***
— Мать твою, Рогаш! Куда? — завопил Зверь, вскочил в седло гнедого коня, что носился, как оголтелый среди развалин замка. Волкиец пришпорил скакуна и помчался прочь за стены, ничего не объяснив.

— Нам тоже стоит убираться, — произнёс Хонрод, заведя руки за спину. Иртон кивнул ему в ответ и сел на хвост Эшли.

— Почему ты не остановила его своим взглядом? — спросил её Иртон на ухо, но горгона лишь пожала плечами. Она хотела сказать, что растерялась.

Аиша молчала и выглядела мертвенно мрачно, когда она увидела Сагарата, ещё бурлил боевой раж, но теперь адреналин уступил место апатии. Хонрод протянул девушке руку помощи и, придерживая её под плечо, помогал идти.

Они вышли за пределы замка, где среди брошенных домов городка им путь преградила Маира, с такой нахальной улыбкой, что и описать трудно. Один взгляд на её морду, заставлял чесаться кулаки.

— Что ж, мне досталось сладкое? — произнесла она таким тоном, что у Хонрода перекосило лицо.

— Отойди с дороги, Маира, и беги пока есть возможность. Дракон победил ваших демонов, — произнёс Иртон, спешившись со спины горгоны. Его шлем по не ясной причине захлопнулся, в руке появился меч, и щит перекатился в боевое положение. Броня чувствовала, что враг не поддастся на уговоры.

— А, вот и нет! — Маира кривлялась, как невоспитанная девочка лет семи. Хонрод усадил измученную Аишу к обрушенной стене, и выпрямился, присмотревшись к тинторке, — Это ваш дракон побеждён нашими демонами.

Горгона озлобленно мигнула жёлтой искрой своих глаз, и Маира остолбенела. Эшли довольно потёрла руки, а Хонрод хлопнул её по поясу, так как выше не дотягивался.

— Не нужно церемониться с врагом, — произнёс он, как женский смех сотряс воздух. Маиры не было на месте.

Стоял ясный солнечный день, но небо постепенно заволокло чернотой. Иртон услышал звон металла, обернувшись увидел, как Хонрод парировал изогнутый меч Маиры. Он ринулся в бой, горгона хлестнула хостом, но тинторка неестественно высоко подскочила, и приземлилась точно на плечи Иртона. Она с завидным рвением колотила его по шлему и спине, Иртон упал навзничь. Маира отскочила в сторону, пырнув под брюхо Эшли. Горгону уберегли лишь животные рефлексы от того, чтобы лезвие не вошло на смертельную глубину. Хонрод поднял камень и кинул в направлении, где должна была приземлиться Маира, но она зависла в воздухе, дождавшись падения камня, и затем только плавно спустилась сама. Меч в её руке превратился в лук, и она выпустила стрелу в сердце Иртону, что звонко отскочила. Бронированный людин помчался на тинторку, выставив перед собой щит, от которого в разные стороны отлетали красные стрелы. Хонрод скрылся среди руин дворов. Эшли выпрыгнула перед Иртоном и попыталась сбить Маиру, но гадина лёгким кульбитом ушла от удара, затем перекатилась от взмаха мечом Иртона, резанув хвост горгоне. Кувырком проскочила сквозь захват Эшли и, встав на одно колено, выстрелила ей в плечо. Эшли взвилась, по-змеиному запищав. Неожиданно, взгляд Маиры изменился и пошёл вскользь в сторону, она круто прогнула поясницу, встав ногами на самые носки, выгнулась практически колесом, когда точно в центр пролетело копьё. Она встала на руки, перекинувшись ногами через себя, когда под ней проскользнула уверенная подсечка Хонрода. Королевский командир напал на Маиру, полностью завладев её вниманием. Иртон пытался включиться, но тинторка отшвыривала его в сторону своей неясной магией. Маира вскочила на бочку, напружинившись для дальнего прыжка, когда Хонрод скачком через себя расшиб бочку в щепки ногой, тинторка воткнула меч ему в ключицу, вбив всем весом в грязь. Она коснулась лезвием шеи чуть не порезав её, как пришлось уворачиваться от щита Иртона, развернувшись через бок. Иртон широко замахнулся в горизонтальном ударе, но получил под грудь коленом. Маира подсекла его и уронила прямо на Хонрода. Тинтор взвыл от боли, отхаркнув кровь.

В ушах взорвался резкий, женский крик, слишком завышенный, чтобы считаться нормальным. Такой крик может быть лишь от предсмертной боли. На Иртона посыпались окровавленные осколки льда, он встал, ожидая увидеть изрешечённое тело, подготовив свой желудок ко всему. Вот только Маиры-то и не было…

Демонический бестиарий гласит: «Зовётся он — демон. Собой человечным видом представляется, роста обыденного. Кожа мягка аки у девки да цвета аметистового. Спина, локти, выя и чело покрыты плотным хитином. Трёхперстные руки с черными округлыми когтями. Из чела простираются рога длинные, изогнутые, яко серп. Сусало человечье, но не обманись ибо тварь это. Подошвы их — раздвоенные, плотные, больше прочего с коровьими схожи. Молвят меж собой гады чуждо. Средь них бабы водятся. Оне зело складные, посему грешные мысли побуждают да соблазняют духом слабых. Могут принудить к деяниям страшным. Важно, что хитрые, коварные твари предстать мужем благородным могут иль смердом, а того пуще — дикарём лохматым. Разглядеть в них нечисть можо по глазам их бесьим. Да лишь облик упустив, не вернутся к нему. Убиенны должны быть дважды. На сговор идти не можо, ибо речи их гнилые да предложения лживые».

На раздвоенных копытах, фиолетовой кожи предстала перед Иртоном девушка, злобно озаряющаяся по сторонам. Её рога были аккуратно уложены назад вдоль головы, среди пышных, чёрных как смоль волос, а на затылке принимали форму серпового лезвия и резко устремлялись к небу. Вся спинная, часть тела, кроме икр и предплечий, покрыты крупной чешуёй. Тело пестрило стёртыми до крови ссадинами и мелкими царапинами, как будто её ободрали, а потом проволокли по земле за лошадью. В её рычащем оскале, проглядывались четыре клыка под верхней губой построенные лесенкой от резцов. Это существо выглядело прекрасно, Иртон боролся с нарастающим чувством влюблённости, которое неестественно зародилось, где-то в кишечнике. Хонрод истекал кровью, сдержанно постанывая. Он крепко давил на рану, но меж пальцев сочились ручьи густой алой крови. Эшли подползла к Хонроду, бледная как смерть, под глазами проступили синие мешки, губы побелели. Иртон увидел три стрелы торчащие из спины горгоны и кровяной след, оставшийся за ней.

Маира закричала, голос её был удивительным, словно трио рычало из её глотки. Облачена была лишь — в цепи на груди, пристёгнутые к ошейнику и аккуратно скрывающие декольте, и пояс из такой же цепи, лишь с более крупными звеньями. В фигуре Маиры не было изъянов, кроме, разве что, цвета и хитина. В её руке появился красный клинок, и она бросилась на Аишу, неуверенно опёршуюся на глефу. Колдунья призвала на помощь вьюгу, что скрыла их бой. Звенели удары, кололся и трещал лёд. Иногда вырывались девичьи вздохи.

Иртон не сразу пришёл в себя. Только когда неведомая сила прекратила бурлить в жилах, и лёгкий озноб прошёл, он схватил свой меч, взглянул на Хонрода, которого перевязывала Эшли. Посмотрел в закрывающиеся глаза подруги, она кивнула ему, что всё будет хорошо. Иртон побежал в буран. Впервые он завопил, как положено воину и, выставив перед собой щит, как локомотив двинулся на скачущий в буране силуэт.

Он сбил демоницу с ног, не выжидая, нанёс косой удар, но Маира выкрутилась из-под него и провела по его стальным сапогам клинком. Аиша, накрыла обоих ледяной глыбой, Иртон поднялся, ссыпая с себя снег. А Маира словно проплавила себе выход из глыбы. Она плоско ударила по обмороженному древку глефы. Из носа Аиши пошла кровь, глаза заплыли рябью. Взмах, и волны кольев проползли по земле, демоница изящным колесом ушла в бок. Тычок, и ледяное копьё устремилось в противницу, Маира легла на землю, и тут же выпрыгнула, когда удар ушёл мимо. Маира вовремя подставила меч, чтобы отразить атаку Иртона. Силы оставили Аишу, и демоница точным ударом копыта в живот выбила колдунью из боя. Запрыгнув, на плечи Иртона, начала его яростно колотить мечом, царапать когтями. Иртон скинул её с себя и взмахнул перед ней лезвием, Маира тут же выбила его меч из руки, но, на её удивление, он мгновенно вернулся. Она напружинилась и ударила его в брюхо рогами, как бык. Иртон пробил собой стену и уже с трудом поднялся из завала, странное чувство, что доспехи тяжелеют, настигло его. Опять его тяжело ударили в живот, и он упал на осколки домашнего очага. Его яростно швыряло и било. Маира смогла отколоть ему наплечник. Доспех невероятно потяжелел.

Иртона связали плети. Трое инквизиторов, не снимая капюшонов, вывели его на улицу, жёстко усадив на колени. Над ним стояла Маира, гордо выпучив все свои прелести и приятельски улыбаясь. Хонрод и Эшли тоже были связанны магическими плетьми, их раны были частично залечены магически. Их слегка мотало, как после пьянки. Звонко цокая Маира подошла к Иртону и села на корточки, пошло расставив ноги в стороны, так что бы было видно всю её наготу. Странным отвращением откликнулось подобное в сердце Иртона, но чтобы сплюнуть, он шлема не открыл. Так и сглотнул слюну.

— Сагарат, загадал последнее желание, — произнесла Маира, а затем села на землю по девичьи скромно, заложив обе ноги под себя, — Чтобы я выковыряла тебя из доспехов.

Маира игриво наклонила голову на бок. Доспехи Иртона поддались, выковырять ослабленного было бы несложно, но долго.

— Попробуй.

Иртон увидел Тилинду, которая оживлённо с кем-то общалась. Маира тоже обратила на это внимание.

— Представляешь, с ней дух заговорил, — недоверчиво произнесла демоница, слегка нахмурившись.

— И что с того? — у Иртона не было сил, доспехи становились всё тяжелее, он уже и сам подумывал снять их, только не знал, как.

— Я не вижу этого духа. Она — спятила.

— Почему ты медлишь? Что ты такое? — заверещал Иртон, а инквизиторы неожиданно отпустили его и встали по обе стороны от Маиры. Иртон упал лицом в землю, а потом тяжело завалился на бок, прежде чем попытался встать. Он услышал безумные крики госпожи Жоньес.

— Я могу показаться не вежливой, — произнесла демоница, помогая Иртону встать на ноги, — Но на какой вопрос отвечать первым?

Иртон оттолкнул её и грузно упал на задницу, щит ушёл за спину, а меч переместился в ножны. Доспех сражаться не хотел или не мог.

— Что ты такое? — Иртон тяжело выдохнул, через забрала шлема. Он думал выиграть немного времени.

— Я чаровница Ада! — демоница улыбнулась, — Я пытаю грешников…

— Чаровница?

— Да. В Аду любят такое.

— Намекаешь, что ты с грешниками…? — Иртон немного смутился.

— Ох, нет, нет. Это делают слуги Асмадея — блудные демоны. Я к блуду имею посредственное отношение, — Маира заманчиво улыбнулась и по-дружески хлопнула по плечу Иртона.

— Ты производишь другое впечатление.

— Ой, ну что ты, — Маира застенчиво отвела взгляд и зарумянилась, — Я служу Царю Ларету. И в раскалённой пустыне должна наказывать тех, кто издевался над естеством.

Иртон молча поднялся, силы постепенно возвращались к нему. Трепетное чувство по отношению к демонице начало пугать. Иртон боялся, что она накладывает на него какие-нибудь чары. «Вот, я раскрою шлем, и она тут же перережет мне глотку».

— Издевался над естеством?

— К примеру содомиты, знаешь их?

— Да. Встречал. Их дело, не моё, — Иртон почесал затылок, точнее задник шлема. Маира встала рядом, а её грудь заметно колыхнулась. Она была слишком идеальна, чтобы быть настоящей.

— Одни из насильников над естеством. Ох, надоели мне они! Когда выбралась из Ада, поймала первого встречного паренька и затрахала его до смерти! Это был первый настоящий мужик в моей жизни! И поверь, он умирал с улыбкой на лице, — Маира игриво пожурила пальцем перед Иртоном, добродушно улыбаясь. Из неё куда-то ушёл монстр.

— Что ж, можно было не так подробно. Почему вы помогаете нам? — спросил Иртон, когда его доспех неожиданно засветился.

— Я прошу о помиловании… — Маира виновато опустила глаза, — И нас никто бы не послушал кроме тебя, Иртон.

— Ты меня пыталась убить, ты убила короля Лонтона, ты… Да ты! Всё это вокруг! Это же ты! — раскричался Иртон, в руке его вспыхнул жёлтым огнём меч, который он занёс над Маирой, она тоже обнажила свой магический клинок, готовая защищаться. «Клянусь прощать того, кто искренен…» — мелькнула надпись на теле меча Иртона, — «Клянусь не убить невинного…». Доспех замер, не дав напасть.

— ПЕРЕСМОТРЕТЬ ПРОТОКОЛ? — прозвучал голос в шлеме.

— «Нет. Где ж ты был, твою-то мать, когда я проигрывал ей в драке? Почему тяжелел и не включался? Я сам махал мечом, но ты знаешь, что плохо!»

— ЗАЩИТА ЗАКОЛЕНА НА МАКСИМУМ. ИНАЧЕ ОНА ПРОБИЛА БЫ ЕЁ. ОТКЛЮЧАЮСЬ…

Иртон опустил оружие и бросил перед собой.

— Я не могу вас помиловать, у меня нет такой власти, — Иртон отвёл взгляд в сторону. Клинок не коснулся земли и уже отдыхал в ножнах.

— Жоньес выжила из ума и не опасна. Тилинда, как мне кажется тоже, она никогда не была опасна на самом деле… А Леонс… Если мы его не найдём, то сгинет, ранен он сильно. Я не хочу обратно в Ад, куда попаду после смерти. Что ты хочешь Иртон? Я сделаю всё, буду тебе рабыней! Кем захочешь! Помилуй нас, только ты можешь.

— Я не понимаю. Сбегите сейчас, прячьтесь.

— Я не хочу доживать отведённое мне время в бегах и страхе. Никто не хочет, Иртон. Поручись за меня. Прошу, дорогой.

— (Она говорит правду.) — зазвенел голос в небе.

— А ты где был? — Иртон улыбнулся, а Маира некрасиво скривила губы.

— (По началу, я был с Дерином, потом помогал Рогашу. А в конечном итоге вернулся к Тилинде, чтобы поддержать её.)

— Поддержать?

— (Она плакала.)

Иртон опустил взгляд, вглядевшись в грязь на носках сапог.

— (Иртон. Маира говорит правду. Только ты можешь их помиловать.)

— Что ж. Бог примет решение, — двусмысленно ответил Иртон. И они выдвинулись искать дракона. Но мысль о резкой смене настроения Маиры не давала ему покоя. Что же такое случилось, что все бросили войну и по-новому взглянули на разногласия? Иртон не снимал шлема…

Они прошли несколько шагов, как Иртону стало плохо. Он мертвенно упал навзничь.

Глава 23

Золотой дух мгновенно очутился на поле, где стоял Сагарат в ожидании судьбы. Владыка тяжело дышал. В его ногах, умоляюще рыдала Чимоха. Она из последних сил уговаривала великого мейстера прекратить всё. Сола с провалившимся взглядом стояла позади Сагарата. Неестественно вывернутый валялся Тай-Фу.

— Сола, бери её и отойди, чтобы не попасть под горячую руку.

Сола кивнула и потащила рыдающую Чимоху за плечо в сторону. Послышались хлопки воздуха и гул. В небе со стороны Полока, стоящего на высоком холме, показалось массивное тело, столь огромное, что из далека чётко проглядывалась форма. Всего через мгновенье, выпуская густые клубни пара из пасти, перед Сагаратом приземлился гигантский древний дракон. Его янтарные глаза блестели ярче солнца, а вертикальные зрачки угрожающе замерли. Взор Рогаша был точно направлен на владыку.

— Перед тем, как мы начнём! Я требую ответа! — завопил во всю глотку Сагарат, поднимая чёрную ауру. Вокруг места, где он стоял, умирала трава, да вяли цветы, — Это честная дуэль! Если ты благородного происхождения, то обязан ответить мне!

Рогаш усмехнулся. Дерзость обижала его, но после этих слов, начала забавлять.

— Спрашивай, — прорычал дракон.

— Почему ты служишь Иртону? Ответь мне! Почему он избранный?

Рогаш улыбнулся, присел на всех четырёх лапах, как кот перед прыжком, вытянув длинную шею, оказавшись головой вплотную к Сагарату. Тройка «Сагаратов» поместилась бы в пасти, скрытой за частоколом зубов. В огромные ноздри дракона пошёл воздух, растрепав волосы владыки. Рогаш надулся и натужно произнёс.

— Он мой друг!

Пламя вырвалось из пасти дракона, как из жерла вулкана, скрыв Сагарата полностью. Цилиндр огня тянулся на несколько сотен шагов, раскаляя землю. Вдруг пламя изменило направление, выгнувшись вверх под прямым углом. Дракон отдёрнул голову, изящно скривив шею, как змея. Сагарат стоял, окружённый языками пламени чёрно-мазутного цвета, но местами мелькали островки обыкновенного огня. Как в яйце стоял Сагарат, окружённый прозрачной чуть заметной плёнкой. С лица исчезли все эмоции. Он взмахнул руками и послышался колокольный звон. По всему полю и под ногами Рогаша, под всем его могучим телом прочертились линии, сплетаясь в правильные геометрические узоры. Дракон увидел знакомые алхимические руны, проступившие на земле, он находится внутри гигантской магической пентаграммы. Лишь попытался он взлететь, как что-то притянуло его крылья к земле. Сагарат сложил руки в крест перед собой, закрывая голову. И точно из центра креста, расширяясь конусом в дракона устремился поток чёрного огня, скрыв морду Рогаша целиком. Древний ответил тем же, извергнув пламя из своей пасти. Чёрное пламя отошло, Сагарат и Рогаш, словно перетягивали канат. Дракона всё больше тянуло к земле, суставы начали скрипеть. Не сбавляя напора, Рогаш ударил по Сагарату кулаком, но остановился о плёнку, которая отозвалась красочным мерцанием. Дракон отскочил в сторону, перекатившись как гигантская сосиска, и тут же схлопнул челюсти на защите Сагарата. Чёрное пламя исчезло.

Владыка побежал по линиям пентаграммы, точно повторяя очертания, Рогаш погнался за ним, ударяя лапами. Крылья он сложил вдоль тела, они затормаживали. Выпускал огненные плевки во владыку, а Сагарат отвечал тем, что заставлял махом руки вздыматься столбы чёрного пламени и обжигал Рогаша.

Сола с изумлением смотрела на бой. Такого она никогда не видела, Сагарат давал отпор дракону! Но она не боялась, почувствовав, что искренне желает смерти владыке. Волкийская природа не властна над ней, Сола сделала выбор. Она молила Хаку о свободе, даже не догадываясь, что он положил руку ей на плечо, добродушно улыбаясь.

Чимоха постоянно пряталась, когда видела, что дракон атакует, по-девичьи вскрикивая.

Сагарат замер. За его спиной из-под земли вздыбились два гранитных обелиска, чистейшей работы скульптора. Между ними ударила молния, продолжая искриться. Взгляд Сагарата провалился. Рогаш обрушил на него лавину пламени. Тело Тай-фу лежало меж гранитных столбов. Его начало раздувать. Скрепя, как перетянутая кожаная куртка, тело тинтора начало рваться, высвобождая огромные оголённые мышцы. Ржавые железные скобы скрепили его руки с туловищем, вонзившись прямо в мясо. С него текла кровь, запекаясь в пламени.

Дракон обомлел, когда взял передышку. Тай-Фу вымахал в несколько раз больше своего роста! Прорываясь, как через резину, из спины вырвались какие-то обрубки, отдалённо напоминающие крылья и загорелись, как промасленные. Тело сгорбило, пророс хвост, оканчивающийся жалом. Весь рот покрылся клыками, скрыв язык. А глаза были месивом, ни на что не похожим. Непередаваемыми звуками стонало существо. Толи это рык был, толи плачь, возможно оно лаяло или мычало. Рогашу впервые за многие века стало не по себе от увиденного. Левую руку Тай-Фу переломило в обратную сторону и из локтевого сустава вырос кусок ржавой стали подточенный со всех концов.

— Что же это? — произнёс дракон, прежде чем тварь кинулась на него. Ростом Тай-Фу был велик, но всё ещё крепко уступал Рогашу, но уже мог хотя бы помериться.

Сагарат скрылся внутри жёлтой мембраны, словно натянутой меж столбов.

— Да. Не ожидал я от него, — сказал Вельзевул, задумчиво потирая подбородок. Он стоял точно рядом с золотым духом, глядя на сражение из-за спины Солы.

— Шш-што это-оо? — Чума вышла из-за дерева, помогая себе идти древком косы, как тростью.

— ЭТО СТРАЖ АДСКИХ ВРАТ, — настороженно ответил золотой дух, — ТЫ-ТАКИ ЕГО ДАЛ ЕМУ?

— Ох, нет! Ни в коем случае! Как вы можете, любезный? — Вельзевул тревожно мотал руками, — Он сам его призвал! Честно причестно я не причастен!

— УБЕРЁШЬ ЗА СОБОЙ?

— А, что не так, собственно? — спросила Смерть, заложив стрелу в лук.

— Наш друг боится, что грешники сбегут через врата, — Вельзевул скрестил руки на груди, выпрямив спину, — Я уберу их, как-только твой избранный погибнет.

— ИЛИ ТВОЙ…

Страж воткнул заточку в основание шеи дракона. С диким рёвом Рогаш отшвырнул демона в сторону. Но страж мгновенно взобрался на спину дракону, разрезав перепонку на одном из крыльев. Дракон выгнулся, как скорпион, задрав зад, и ударил концом хвоста по монстру на своей спине. Упал набок и перекатился через спину, задавив его. Демон отряхнулся, издавая нечленораздельные звуки, и напал опять, рубя заточкой лапы Рогаша. Дракон вцепился зубами в тело демона, левой рукой поймал заточку, а правой начал бить в пах и брюхо — куда придётся. Второй рукой, что попала в пасть, демон царапался по дёснам. Рогаш всё сильнее сжимал челюсти, пока не перекусил Тай-Фу пополам. Страж появился из адских врат, зарычал, а крылья его вспыхнули пламенем. Пентаграмма пропала с поля, остались только дракон и демон.

Рогаш выругался, увидев, что враг жив, и нанёс удар первым, проткнув демона когтями через живот насквозь. Дракон схватил Тай-Фу за голову и поднял над собой, пытаясь разорвать. Страж всё время жалил своим хвостом предплечья Рогаша, как швейная машинка. Голова с хрустом оторвалась от тела. И волна крови, выплеснутая как из ведра, окатила дракона. Чимоху скрючило, как панцирь улитки, её вырвало. Сола некрасиво скривила морду, как и духи вокруг неё. Даже Чума за живот схватилась.

Демон появился во вратах. Дракон продолжал ругаться, переходя на всё более скверные выражения. Всё семейство Сагарата, начиная с матери, было выслано в тартарары. А над его трупом будут происходить крайне неприятные надругательства.

Заточка вошла в грудь дракона очень глубоко. Рогаш схватил большую горсть воздуха пастью и поднялся на дыбы над стражем-врат. Двумя руками раскрыл челюсти демона и выпустил лавину огня ему прямо внутрь. Он прожёг его насквозь, только зубы остались в ладонях дракона. Рогаш истекал кровью, хромал на заднюю лапу да еле волочил за собой разодранное крыло, как тряпку. Он подошёл прямо к обелискам, зелёный яд сочился из его рук вместо крови. Откуда-то появился волкиец верхом на коне, в ушах звенело, дракон не слышал, что ему пытался сказать наездник. В глазах поплыло, поэтому и разглядеть его он не смог. Между обелисков появился Страж-Врат, всё с тем же надоевшим криком, таким же, как мгновение назад. Рогаш выпустил в него весь имеющийся огонь, но обугленная тварь выскочила из пламени и начала резать шею дракону, болтаясь как обезьяна на лиане.

Всадник оглядел врата, оставаясь незамеченным, пока исполины сражались. В переливающейся как желе жёлтой массе, что была вратами в другой мир, охотник заметил силуэт людина. Он пришпорил коня и на полном ходу прошёл через мембрану, сбив людина с ног.

Дракон навзничь лёг на землю, кровоточа ранами, а страж исчез, разлетевшись в пепел, а на живот дракону упало мёртвое тельце Тай-Фу.

За волосы Зверь выволок Сагарата обратно в реальный мир.

— Ух! Не ожидал, — виновато произнёс Вельзевул.

— ОН САМ ЗНАЧИТ? ВРАТЬ РЕШИЛИ? САГАРАТ УПРАВЛЯЛ ИМ!

— Нет… Не совсем. Вспомни Фламеля. Смерть, я могу вас спросить? — Вельзевул глядел, как рыжая девушка лет шестнадцати в белом балахоне целится из лука, натягивая стрелу до щеки.

— Нельзя, — с лёгким напряжением ответила Смерть, из-под белого капюшона.

Сола бросила Чимоху и помчалась на поле брани. В воздухе веяло сажей и серой, а земля обжигала стопы через обувь.

Сагарат выкрутился из металлической руки волкийца, встал на ноги, словно ничего не происходило. Чернота постепенно исчезала с его тела. Руки покрылись коркой, похожей на корни деревьев, удлинились, оканчиваясь шипом. Он ударил Зверя магическим клинком, которым стали обе его руки, но волк ушёл в сторону, со скрипом о ножны вытащив свой меч. Он тут же ударил Сагарата, тот парировал. Нечеловеческая скорость была во владыке. Он и Зверь скрещивали оружие в крепких ударах. Зверь постоянно уклонялся и отвечал только, когда мог нанести контр удар. Сагарат же совершал прямые атаки не взирая на опасность прозевать. Сагарат топнул по земле и Зверя притянули красные плети. Сагарат занёс удар.

Гром. Этот звук отозвался эхом от стен замка.

Глава 24

Смерть выпустила стрелу, и по-девичьи смеясь исчезла. Вскоре и остальные духи разошлись по своим делам, прощаясь и обмениваясь впечатлениями.

И-ии! Спор окончен! — закричал конферансье, то есть Дух-Завтрашнего-Дня, и объявил, где можно забрать выигрыши со ставок.

— Не-ве-ро-ят-но, — Чума поклонилась в поясе, когда закончила тянуть слова на сколько это возможно, — Я проиграла. Что ж-жж-ж и поде-лом. Не буду боль-шш-ше-е ставо-ок де-ее-ла-ать.

— НУ-С. ПОЙДУ ЗАБИРАТЬ ЕГО.

— Не нужно, — обиженно произнёс Вельзевул, — Я сам его заберу.

— ТОГДА, ПОЗВОЛЬТЕ УНИЧТОЖИТЬ ВАШИ АДСКИЕ ПОЛЧИЩА, СВИРЕПСТВУЮЩИЕ В МОИХ ЗЕМЛЯХ, КОЛЬ ВСЁ?

— Не смею задерживать.

Иртон открыл глаза посреди огромной залы, залитой светом, будто солнце встаёт со всех направлений одновременно. Он протёр глаза, оцарапав брови металлическими перчатками, к которым успел привыкнуть. Глаза щипало от яркого света, но он узнал церковь, в которой бывал ребёнком. На секунду ему показалось, что он может выйти на улицу, но дверей нигде не было. До алтаря невозможно было дойти, он то и дело отдалялся. Отчаянный Иртон уселся на скамью. Сгорбившись, упёрся локтями в колени и сцепил пальцы в замок. Поглядел на пол, выложенный плиткой. «Керамика». - подумал он. Проглядывался змейчатый, бесконечный узор, один из таких, на какие если долго смотришь — укачивает.

Он услышал шаги, медленно и обречённо поднял голову. Пред ним во всей красе предстала та самая зверюга, которую он первой увидел в новом мире. Даже кольнуло сердце лёгкой ностальгией. Как много воды утекло.

— ХАКУ ПОЩАДИЛ ТЕБЯ, — произнёс золотой дух улыбаясь, как дедушка. Он не был голым, на нем была надета монашеская роба из плотной сивой ткани. Его странная маска переливалась драгоценным металлом. Щупальца гривы и бороды, были собраны в аккуратные пучки. Он стоял прямо и совсем не походил на гориллу, и даже ходил на задних лапах, а никак при первой встрече.

— Шутишь? — без капель страха и сомнения спросил Иртон, точно также улыбнувшись, — Почему-то я рад тебя видеть.

Они крепко пожали друг другу руки, за ладони, от чего Иртон уже отвык.

— ТЫ ЗАМЕТНО ВЫРОС.

— Это доспехи.

Золотой дух сел рядом с Иртоном на скамью. Сцепив руки на животе, свободно откинувшись на стенку.

— КАК-ТО НЕ УДОБНО. ПРЕДЛОЖИ ДИВАНЫ ПОСТАВИТЬ. ТАК БУДЕТ ПРИЯТНЕЙ БОГА ПРОСЛАВЛЯТЬ, — золотой дух свёл брови вместе, но потом посмеялся, — КТО ВАШ БОГ?

— Не знаю.

— ЭТО ПОТОМУ ЧТО ДИВАНОВ НЕТ… СПРОСИ ЧТО-НИБУДЬ.

— А что спросить? — Иртон тоже облокотился на стену, поглядывая на фрески, покрывающие стены. Слезу вышибли знакомые библейские мотивы.

— ЧТО УГОДНО.

— Я жив? — вырвалось из уст Иртона.

— ДА. ТЫ ЖИВ.

— Тогда, что случилось?

— НИЧЕГО. Я ЗАХОТЕЛ С ТОБОЙ ПОГОВОРИТЬ.

— И что теперь, я могу вернуться домой?

— НЕТ.

Иртон потупил взгляд, задрал голову к потолку и прикрыл глаза, как словно всё стало безразличным.

— ПРОЙДЁТ МНОГО ВРЕМЕНИ ПРЕЖДЕ, ЧЕМ ТЫ СМОЖЕШЬ ВЕРНУТЬСЯ ДОМОЙ. РАССКАЖИ ЕМУ.

По правый бок появился Дух-Завтрашнего-Дня, и выглядел он точь-в-точь подобающе своему имени.

— Замок Сонрала был отбит. Северные кланы перегруппировываются, они стоят лагерем преддверии. Ксафан отступил в крепость Дю и сидит там.

— Что? Ксафан жив?

— ПОДОЖДИ, ИРТОН, НЕ НАДО ТАК ДЁРГАТЬСЯ.

— Как такое возможно?

— ПОКА ОН НЕ УМРЁТ, ТО БУДЕТ ЖИВ. ЭТО ЕСТЕСТВЕННЫЙ ПОРЯДОК ВЕЩЕЙ. Я ОСВОБОДИЛ ВСЕХ ОДЕРЖИМЫХ, КОГО ВОЗМОЖНО. НО У КСАФАНА ВСЁ ЕЩЁ БОЛЬШОЕ ВОЙСКО, ВОТ ТОЛЬКО НЕПОСЛУШНОЕ. ОН НЕ ПОКИНЕТ КРЕПОСТИ ДЮ.

— Ясно. Зачем я тут? Что мне делать?

— ТО, ЧТО ДОЛЖЕН.

— Но что? Почему ты избрал меня? Что я должен делать?

— Я НЕ ИЗБЕРАЛ ТЕБЯ. ЕСЛИ ТАК ИНТЕРЕСНО, ТО ИЗБРАННОЙ БЫЛА: СОЛА ИЗ ТЕЙДОСА. А ПРИЗВАТЬ ЧЕЛОВЕКА ИЗ СОСЕДНЕГО МИРА, Я РЕШИЛ, ЧТОБЫ ОТВЛЕЧЬ ВЕЛЬЗЕВУЛА. ТЫ ДОЛЖЕН БЫЛ УМЕРЕТЬ, ПРЕДСТАВЛЯЕШЬ?

— Но… Как же… Я не понимаю.

— СМЕРТЬ СПАСЛА ТЕБЯ…

— Что?

— НЕ ЗНАЮ, НО ТЫ НА МОЕЙ СТОРОНЕ, И Я ДАМ ТЕБЕ ПАРУ СОВЕТОВ.

— Каких?

— СОХРАНИ ЖИЗНЬ МАИРЕ. ОНА ТВОЙ БИЛЕТ ДОМОЙ. И ЭШЛИ… ЕСЛИ МАИРА УМРЁТ, ТО УМРЁТ И ЭШЛИ. ЧАРОВНИЦА МОЖЕТ ПОМОЧЬ НАМ ОБОИМ. ВЕДЬ РОГАША, ЕГО…

— Что с Рогашем?

— ТЫ САМ УВИДИШЬ. Я НЕ СМОГ… ДУХУ НЕ ХВАТИЛО, — он обронил, искрящуюся, как брильянт на свету, слезинку, — ВТОРОЕ — ЧТОБЫ ОСТАТЬСЯ В ЖИВЫХ, ВЫБИРАЙ СТОРОНУ АИШИ. ВСЕГДА. ОНА ЕДИНСТВЕННАЯ, КТО СТАНЕТ ТЕБЯ СЛУШАТЬ.

— Слушать в чём? Я не понимаю. Что случилось с драконом?

— (Ничего хорошего.) — пропел Явление. Впервые за всё время Иртон увидел его. Перед ним висела в воздухе жёлтенькая дымка, в центре которой просвечивался человеческий торс. Ни шеи, ни рук у него не было. Но были голова и кисти, что висели внутри дымки. Лицо было правильным треугольником без каких-либо черт. Глаза — два светящихся жёлтых круга.

— ВАС ЖДЁТ НЕЧТО БОЛЕЕ УЖАСНОЕ, ЧЕМ ВОЙНА С ДЕМОНАМИ. ВАС ЖДЁТ ПЕРЕДЕЛ ТЕРРИТОРИЙ.

— А я здесь причём? Я и раньше был не причём! Что будет с Катериной? Как она без меня? Зачем я нужен этому миру?! Если… Если не был нужен даже своему? Зачем всё это? Это была не моя война, и будет много войн — они все не мои!

— (Время такое, Иртон.) — он мерцал, когда разговаривал, в ритме произносимых слогов.

— Я ОБЕЩАЛ… СНЯТЬ С ТЕБЯ ДОСПЕХИ, — золотой дух словно не хотел ничего слышать от Иртона, он потупил взгляд.

— Что? Почему? Я ничего не умею! Ты подсунул мне их, а теперь хочешь просто забрать? Зачем они были нужны?

— ОШИБАЕШЬСЯ, ПОДСУНУЛ ИХ СЕБЕ, ТЫ САМ. Я СНИМУ ДОСПЕХИ, НО ОСТАВЛЮ ТЕБЕ МЕЧ. А ЕЩЁ! НИКТО НЕ ЗАПРЕЩАЛ МНЕ, ОСТАВИТЬ ПРИ ТЕБЕ ВСЕ УМЕНИЯ ДОСПЕХОВ, — золотой дух широко улыбнулся, щёлкнул пальцами и сверкнул глазами.

— (Прощай, Иртон. Мы нескоро встретимся.) — пропел Явление. Дух обнял крепко Иртона, что парил над землёй, а затем исчез вместе с доспехами. Иртон упал на колени. Меч оказался очень тяжёлым и длинным, самым разумным было бы убрать его за спину. Иртон не думал, что его оружие столь громоздкое. Он удивился, что легко владеет клинком, хоть и двумя руками, затем бросил меч на землю, а тот вспыхнул жёлтым пламенем и очутился в ножнах. Иртон улыбнулся. Мимолётная радость сменилась горечью утраты, по щекам побежали скупые слёзы.

— Прощай, Явление, — произнёс Иртон в пустоту зала.

Он всё ещё был в церкви, в полном одиночестве. Духи ушли, а как уйти Иртону, никто не рассказал. Пометавшись между колонн и стен, он вгляделся в одну из фресок, где изображались деревянныеворота, пред которыми стоял ангел с чёрными крыльями за спиной и повязкой на глазах, а в руке держал книгу, второй — указывал на человека, склонившего голову. К дверям шествовало вереницей множество людей. Но Иртон думал о дверях, повидав немало чудес, он подумал, что выход может быть во фресках и именно тут. Он потянулся к нарисованной чёрной ручке, очень условно изображённой.

— Не-ее с-сто-оо-ит кас-сс-атьс-сс-ся этих-хх две-ее-ре-ей, — сказал кто-то из-за спины. Иртон подпрыгнул от испуга, громко выругавшись. Рядом стояла девушка с огромной косой. Она была в капюшоне, но из-под него ниспадали длинные светлые волосы. Лицо изуродовано шрамами, какие остаются от волдырей. Под глазами синяки.

— Кто ты? — спросил Иртон, осторожно вглядываясь в лицо незнакомки. Девушка хлопнула Иртона по плечу.

Он очнулся на соломенном матраце.

Глава 25

Сагарат стоял посреди поля. Время замерло вокруг. Он видел морду Зверя, застывшую в рыке, замерший огонь. Свои руки, что он опустил в ударе. Шагнул вперёд, но отскочил тут же, поняв, что прошёл сквозь волкийца. Мир замер. Время… Перед Сагаратом появилась девушка, сбросившая с головы белый как снег капюшон. Она не была прекрасной, как ангел, но завораживала, она была словно чудом. Лицо доброе и открытое. Огненно-рыжие волосы струились до ягодиц. За спиной был серебряный колчан с одной единственной стрелой, а в руке она крепко сжимала красивый резной лук, цвета седой лошади с тетивой из золотого шнура. Она улыбнулась, продемонстрировав ровные белые зубки, тогда Сагарату спёрло дыхание, словно из него забрали последний вздох. Девушка подошла вплотную, прижалась грудью и бёдрами к владыке, свободной рукой направила его лицо и страстно поцеловала. Через поцелуй, из него ушли ощущения, но последнее, которое он запомнил, было огненной пылкой страстью. Он словно опустел, стал лёгким как будто земля больше не держала его. Девушка отошла и улыбнулась. На лице владыки проступило сожаление, а из глаз просочились слёзы — последние, больше он не заплачет по-настоящему — никогда.

— Хочешь увидеть, как ты умер? — спросила девушка. Сагарата затрясло, из его груди торчал зазубренный наконечник белоснежной стрелы. «Сагарат Ле Валет» — переливались слова, изящно вырезанные на черенке.

Владыка повалился на колени. Медленно повернулся. Его тело стояло, занеся магическое лезвие над головой Зверя, а за его спиной была Сола, приставив на вытянутой руке дуло пистолета к затылку Сагарата. Она была прекрасна, на глазах её блестели только навернувшиеся слёзы, но взгляд был точным и уверенным. Владыка не понимал, за что и почему, ведь она же любила его. Искренне любила, не могла, ведь, по-другому… Он снова поймал её взгляд, холодный и решительный. «У неё просто не было выбора…»

— Я бы не хотела видеть, что случилось потом, — произнесла девушка. Душа Сагарата трепыхалась, он обнял сам себя. Взмолился Огненному Орфею, прося прощения у духов и всех Богов каких знал.

— Простите, простите… Простите меня… Я этого не хотел. Простите! — закричал он Соле и Зверю, обнял их по очереди. Украдкой, стыдливо посмотрел на тело древнего существа, кровь, сочившаяся из ран которого, была старше самой истории. Знания дракона были бесконечны.

— Прости меня, если сможешь, — владыка отвёл взгляд.

Откуда-то прибыла вода, набравшись по щиколотку. Сагарат и Смерть стояли посреди бескрайнего океана, со спокойной как зеркало, чистой водой.

— Ты этого и в самом деле не хотел, — Смерть пожала плечами, — Интересно, как бы сложилась твоя жизнь, если бы я не вмешалась?

Девушка спрятала свою голову под капюшоном. Замок, лес, островки былого мира постепенно потонули в воде, а Сагарат оставался погружённым по щиколотку, словно стоял на стекле.

— Что значит — «не вмешалась»? — губы души тряслись. Было страшно и одиноко. Холодно, очень холодно.

— Никак бы не сложилась, Хабарил готовил для него сковородку, — произнёс Вельзевул. Он пришёл по воде, чисто вымыт, опрятно и празднично одет в длинный пиджак и прямые брюки чёрного цвета, белой сорочкой на золотых запонках, увенчанных изумрудами.

Из-за горизонта показался огромный галеон под чёрным парусом, на воде пошла рябь, задул ветер. Корабль шёл быстро, прыгая на низких волнах, что сам же и поднимал. Слышно было пьяные, весёлые песенки матросов с палубы и хриплый смех скелета в пиратском кителе да шляпе треуголке. Он курил трубку, дымя всем телом. Смерть тоже стала скелетом, а рыжие волосы вспыхнули через капюшон, как свеча. Глаза Вельзевула мелькнули красными вспышками, из-под нижнего века, точно по середине пробежали две алые полоски, окончившись под клювом. Капитан Мёрдок бросил верёвку с палубы, петлёй угодив точно на шею Сагарату, и затащил грешника на корабль. Он заразительно звонко и хрипло смеялся во весь рот. И галеон, мелькнув надписью: «Дикий Гусь», — устремился к горизонту подгоняемый, всегда, попутным ветром.

— Смерть.

— Да.

— Почему?

— Мне было жаль его. Его судьба должна быть другой.

— Хаку не нарушал сценария…

— Именно.

— И Маира привела избранного прямо к Сагарату, как договаривались.

— Хаку великолепно всё продумал.

— Передашь ему, что настала моя очередь защищаться?

— Я могу, конечно, а почему не сам?

— Мне горестно.

— От чего же? — Смерть улыбнулась.

— Я убил его… Мне стыдно. Кажется, я его любил… Так пусто без него.

Смерть улыбнулась ещё шире, если голый череп способен улыбаться шире. Казалось, что она издевается. Безмолвно подняла руку Вельзевулу и вложила ему последнюю стрелу из своего колчана. Изящным шагом, виляя бёдрами, она ушла в закат, медленно растворяясь в воздухе. Вельзевул посмотрел на стрелу и довольно улыбнулся, вытерев скупую слезу. Стрела растворилась и белой пылью просыпалась сквозь пальцы в воду.

«Рогаш Стальная Чешуя».


Оглавление

  • Глава 1
  • Глава 2
  • Глава 3
  • Глава 4
  • Глава 5
  • Глава 6
  • Глава 7
  • Глава 8
  • Глава 9
  • Глава 10
  • Глава 11
  • Глава 12
  • Глава 13
  • Глава 14
  • Глава 15
  • Глава 16
  • Глава 17
  • Глава 18
  • Глава 19
  • Глава 20
  • Глава 21
  • Глава 22
  • Глава 23
  • Глава 24
  • Глава 25