Вознесенская Дарья
"Реванш для принца"
Не то знакомство
* * *
— С тобой всё в порядке? Как тебя там… Леся?
Грубоватый голос, старающийся казаться ласковым, проник сквозь мутную кашу, которую британские ученые называют работой мозга.
Я потерла лицо, стараясь не думать о том, что макияж у меня совсем не устойчивый.
Леся.
Двадцать пять лет бабе, а она всего лишь Леся… И популярна разве что среди работников стоянки бизнес-центра. И то потому, что каждое утро развлекает их попытками засунуть свою крохотную машину на свободное место по зеркалам, а не с помощью сочувствующих.
Я постаралась улыбнуться тучному мужику в возрасте с суровым бейджиком «Охрана».
— Да… конечно в порядке. Просто ножки устали. Я пошла? — получается вопросительно.
— Э-э… не поедешь?
Точно. Машина же. Но ехать за рулем? Я и так опасна для окружающих со своей совершенно магической способностью попадать в разные глупые ситуации и ломать все, к чему прикасаюсь, а уж сегодня…
Отрицательно помотала головой.
— Нет. Выпила на корпоративе. Оставлю машинку до завтра, ладно?
— Ну лады, — мужик пожал плечами, а я встала и вышла за пределы безопасного периметра.
В надежде, что протяну еще немного и разрыдаюсь где-то там.
У меня был на редкость плохой день. И сейчас я мечтаю только о том, чтобы наткнуться на какого-нибудь безумного ученого и переместиться во времени. Нет, не в многообещающее сегодняшнее утро — все равно то, что произошло, стало следствием моих действий и ошибок на протяжении долгих лет, а не пары часов.
Чтобы проскочить мимо полуночи на всех парах. И тогда официально самый паршивый день в моей жизни можно считать законченным.
Потерять за раз парня, лучшую подругу, квартиру и карьерные перспективы?
Могу, умею, практикую.
Сморгнула злые слезы и двинулась в противоположную от метро сторону. Забиться туда я всегда успею, а проветриться не помешает. Потом и выпить — раз уж сегодня у меня последняя ночь дома и как раз найдется бутылочка вина. Чтоб не зря врать охраннику.
Подавляю злые слезы и плотнее запахиваю кардиган. Даже лето совсем не лето в этом году. Если бы мне дали задание как в детстве нарисовать его, я бы не смогла этого сделать. Как рисовать «хреновое»?
И подружка моя такой же оказалась.
С Наташкой мы четырнадцать лет прожили в одном доме. Мне казалось, что между нами возникла близость как у сестер. Мы вместе ходили в школу, на дискотеки. Потом дороги немного разошлись — обе поступили на юрфак, но в разные университеты. Но я продолжала считать Наташу лучшей подругой. Поэтому когда у нее случились проблемы с жильем и предыдущим мужиком я ей помогла — приютила у себя. А когда её поперли с работы, потому что она отказалась «дать» своему начальнику, тут же предложила попробоваться к нам на освободившееся место. И даже расписала в красках главе отдела, какая она замечательная.
И снова мы всем делились — мечтами, планами, работой.
Да уж, делили мы и правда всё, что можно…
Передернула плечами и хлюпнула носом. С чего хлюпаю, кстати? Пусть жизнь закончена… эта жизнь. Значит, начнется новая. До полуночи каких-то пять часов!
Я выдаю окружающему пространству натужную улыбку, из-за чего идущий навстречу прохожий отшатывается — хорошо хоть не крестится — и иду дальше. Но моего заряда позитива надолго не хватает. Потому что в голову приходит мысль, что я вовсе не об этом мечтала. Не о съемной квартире, машине в кредит — эти выплаты съедали почти всю зарплату — и не о том, что молодой человек, с которым у нас вроде бы все хорошо, даст мне отставку в мессенджере, сообщив, что я несколько странная и вообще… ему рано создавать серьезные отношения.
А я всего-то позвала его ночью в горы встречать рассвет.
И не о том, что начальник выдвинет подругу на должность старшего юриста вместо меня.
Нет… пять лет назад я была уверена, что меня ждет великое будущее.
Я видела себя известным правозащитником, который выступает на телевидении и чуть ли не целые страны спасает от гнета тиранов. Блестящим адвокатом, про которого шепчут, что она стерва, но так хороша-а… Возлюбленной настоящего властителя.
Ну да, перечитала любовных романов.
По факту, после выпуска меня взяли девочкой на побегушках в юридический отдел крупной компании — несмотря на хорошие оценки и опыт работы. И за три года мое положение ничуть не изменилось. Леся перепечатывала договора. Ломала ксероксы. Помогала во время видеоконференций. Подготавливала и переводила новые статьи.
Всегда «при» ком-то и «за» кем-то.
А потом самолично выкопала могилку своей вроде бы двинувшейся с мертвой точки карьере. Хотя ни разу не из семейки Адамс, которые обожали заниматься этим на досуге.
Может еще успею? Ну, спасти мир и стать возлюбленной властителя?
Успела же Наташа. За три месяца она подружилась с моими коллегами и клиентами, пользуясь информацией, которую я собирала годы. Высказала пару идей во время совещаний, тех, которыми я делилась с ней — а на мои обиды только удивилась и хохотнула, что для обеих старается. И сама «поднимется», и меня пристроит. И накопила, похоже, деньги на что-то ей нужное — она брала у меня половину квартплаты, чтобы перечислять хозяйке, но не передала той ни копейки. О чем я узнала, когда мне позвонили с требованием освободить квартиру.
Утром.
Днем я получила отставку от уже бывшего.
До бывшего я не стала дозваниваться, а Наталью так и не поймала — целый день бывшая уже подруга ездила «по делам». Появилась только вечером, причем я узнала об этом, когда пошла относить документы. И, остановившись у полуоткрытой двери, случайно услышала, как Наталья доверительно сообщает начальнику, что не стоит меня, такую "неловкую и странную", назначать на должность старшего юриста.
А потом и увидела как она наклоняется к нему через стол, демонстрируя декольте, далекое от офисного дресс-кода.
И да, получает заверения, что должность теперь за ней.
Похоже, она мне не врала про причины увольнения с предыдущего места работы. Домогательства и были — с её стороны.
В тот момент я почувствовала себя альпинистом, чья веревка долго перетиралась об острый камень и наконец лопнула. Горькое прозрение показало мне и предыдущие кадры. В школе, в общих компаниях, в присутствии парней, на которых я обращала внимание. Причем опасность была столь неприметна, что я не усматривала в её поступках ничего дурного…
Возможно, стоило в тот момент ворваться в кабинет и высказать им обоим все, что я о них думаю. Но вместо этого я просто вышла из офиса.
Стало очень себя жалко.
Я пнула какой-то камешек и осмотрелась. Черт, и куда я зашла? Уже стемнело, переулок безлюдный, дома неказистые. Ладно, пойду вперед — там шумит и светится проспект, дальше и сориентируюсь.
Наверное, если бы я была любительницей ужастиков, а не романтических комедий, то сразу бы насторожилась. В том смысле, что в фильмах именно с такого решения героини и начинаются все истории. А я просто пошла… и беда оказалась в том, что из-за угла, прям как в песне, ко мне подошли.
Скорее всего ждали не меня — просто кого-нибудь. А я оказалась не в том месте и не в то время.
Трое подвыпивших и дурно одетых парней шагнули из темноты, перегородили дорогу и мне тут же сделалось жутко. Почему-то я поняла, что так просто не уйти. Заозиралась в поисках выхода и людей, но меня уже толкали к тупику с гнусными ухмылочками.
— Какая ляля, — пробормотал самый высокий из троицы, обдав запахом перегара. Я в испуге посмотрела на него и тут же отвела взгляд — похоже, он был еще и под кайфом.
— От-тпустите, — пропищала, — Я вам все отдам. Хотите деньги? У меня немного есть… Телефон?
— Да мы и так заберем, — почти рассмеялся второй.
— Помогите! — завопила, что надо было сделать первым делом. Стукнула ногой под голень ближайшему, рванула… И с криком рухнула на коленки, потому как меня успели перехватить. И тут же забрали сумочку, развернули, заволокли за вонючую мусорку…
Я завизжала и начала брыкаться — мне закрыли рот рукой. Но крики, похоже, помогли. Потому что сзади раздалось рычащее:
— Ублюдки! Вы чего творите?!
Дальнейшее воспринималось с трудом. Вот на моих обидчиков кто-то налетает — нет, не Рэмбо, но лупит уродов довольно бойко. Те отвечают — и очень зло. Вот спаситель хватает меня за руку и тащит прочь, верно рассудив, что убежать все-таки безопасней. Мы и правда сбегаем — и никто нас не преследует.
Сворачиваем в какие-то переулки, пересекаем людную улицу и останавливаемся на другой стороне.
А вот и усаживаемся на неухоженное крыльцо магазина, и я прижимаю к его рассеченной брови бумажный платочек. Единственное, что у меня осталось, и то потому, что пачка была в кармане кардигана.
Сумочку-то у меня отняли.
Я бормочу благодарности и сокрушаюсь, что домой теперь не попасть — ключи в сумке остались, звонить дряни Наталье бесполезно, разве что сидеть под дверями и ждать хозяйку, которая явится утром… А потом затыкаю сама себя.
И тихонько вздыхаю.
— Вот не удивительно, что этот день закончился именно так!
— Почему? — интересуется парень. Весьма симпатичный, кстати, и молодой. Ну, насколько можно рассмотреть в неровном свете сумерек.
Неужели есть все шансы, что драма превратится в ромком?
Трясу головой, сетуя на глупые мысли, и объясняю:
— Да потому что все сегодня… да и всегда всё не то! Как- будто я не достойна чего-то хорошего, значительного, — наверное на курсах богинь меня бы обязательно обругали, что я вываливаю свои проблемы и неуверенность в себе перед незнакомцем. Только мне надо было вывалить… хоть кому-то. — Парни не задерживаются, сложных дел не поручают. Самая близкая подруга оказалась сучкой, а теперь и эти гопники…
Я шмыгнула носом и достала еще один платочек. Уже для себя. И призналась:
— Знаешь, мне ведь уже даже не хочется принца и великих свершений, просто нормальной жизни. И вот это страшно… когда умирают мечты.
— А ты хотела бы, чтобы они снова ожили?
Посмотрела на него в некотором замешательстве. А потом улыбнулась. Странный вопрос и не менее странный разговор… но, наверное, это то, что мне нужно было, чтобы прийти в себя.
— Конечно.
Глянул на меня внимательно.
И махнул рукой на безликую дверь чуть дальше:
— Я тут квартиру снимаю. Домой, собственно, шел. Давай зайдем — попьешь чай и решишь, что дальше делать.
Смутилась отчего-то, но согласно кивнула.
Парень, чье имя я так и не успела спросить, услужливо потянул за ручку подъезда, я шагнула вперед… И тут же полетела куда-то в темноту от толчка в спину.
Чужой мир
Что это? Где я? Почему?
Темнота, болезненный удар — будто упала куда-то и покатилась — снова удар и темнота…
Сознание вспыхивает вместе с миллионом вопросов. Голова раскалывается, в глазах мутно, в нос забилась какая-то пыль, а может грязь. Я осторожно села и ощупала темное пространство вокруг, потом и себя…
Хм.
Зрение немного проясняется, и я понимаю, что сижу на куче… угля? В каком-то довольно темном помещении с двумя тусклыми лампочками странной формы. Мгновенно накатывает паника. До холодного пота, трясущихся рук и икоты. Хоть я и смотрела исключительно романтические комедии, но никуда не деться от сводок новостей и ужасов нашего мира.
Маньяк.
Меня, похоже, поймал маньяк. Спас исключительно ради того, чтобы теперь запереть и пытать или еще что.
Я всхлипнула, сползла с черной кучи, шарахнулась в сторону и едва не завизжала, почувствовав жар…
Так. Спокойно.
Тише-тише…
Еще раз внимательно осмотрелась.
Большое прямоугольное помещение. Стены из серых булыжников. Под высоким потолком — два узких оконца с решетками, в которые попадает слабый свет. То есть там, на улице… не вечер? А на полу и правда огромная куча угля. И несколько лопат.
Жар исходил из гигантской пузатой печки, такой черной от копоти, что и не поймешь, какой масти она была прежде… разве что ориентироваться на широкую трубу, что поднималась прямой стрелой и где-то там, под потолком, становилась медной.
А в конце этого помещения — дверь.
Сглотнула. Сделала осторожный шаг. А потом побежала, схватилась за ручку, надавила… И дверь со скрипом открылась.
Тут же захлопнула её и сделала несколько глубоких вдохов.
Осмотрела себя — ни порезов, ни ран, вся моя одежда в черных пятнах, местами порвана, руки тоже грязные… Но дверь — открыта.
Ведет непонятно куда. И хуже было то, что непонятно откуда я здесь взялась. Мой «полет» или что там было продлился всего несколько секунд. А дырки в потолке нет. И место не похоже на подвал многоквартирного дома. Значит ли это, что я долго была без сознания и меня сюда принес… маньяк, который искал себе истопника?
Или произошло что-то другое… совсем-совсем?
На всякий случай я ощупала голову на предмет шишек и ран, потом ущипнула себя — больно — и все-таки распахнула дверь. За ней был довольно широкий коридор, тоже с каменными стенами. С одной стороны он упирался в еще одну дверь, с другой заворачивал. И там было значительно светлее. А потом пронеслась какая-то тень и раздался звон. Я вздрогнула и прижалась к стене, но потом всезтаки пошла на свет и голоса.
Громкий и визгливый выговаривал что-то тихому и плачущему.
Осторожно заглянула за угол и обмерла.
Дальше коридор расширялся и приобретал вполне пристойные очертания, светлую побелку и даже высокие окна. А еще в нем появились два действующих лица: девушка лет пятнадцати в очень странном наряде, состоящем из широкой домотканной юбки, рубахи и пояса с кучей железных штук, и сухощавая дама в чепце, старинном сером платье, с моноклем на правом глазу и кожаными нарукавниками, из которых торчало что-то вроде шипов.
В нескольких местах на полу валялись осколки и пара медных тарелок — судя по всему они и стали источником шума.
Если честно, это был полный бред.
Возникло ощущение, что я и правда встретила сумасшедшего ученого, который отправил меня в какое-нибудь историческое прошлое… слегка искаженное. Уж очень необычно выглядели шипы у дамы с крючковатым носом. И девочка на них посматривала с опаской.
Наверное я выдала себя изумленных вздохом. Потому что обе повернулись ко мне, и, судя по тому, что заметили, привидением я не являлась. Предположила было, что они завопят от ужаса на мое внезапное появление — я, например, хотела завопить — но этого не случилось. Младшая лишь широко открыла глаза, а старшая прошипела:
— Лесана! Это даже для тебя слишком… что за лохмотья ты нацепила?
Эм-м… Лесана? Она мне?
Захотелось заскулить, как щенку. Потому что я вообще ничего не понимала. Ни капельки. Почему Лесана? Почему лохмотья? Кто они такие, где я вообще, с учетом того, что десять минут назад была в Москве? Меня накачали галлюциногенами? Наркотиками? Я ударилась головой?
— Ну и долго ты будешь молчать?
Мне показалось или в её голосе прозвучала угроза? Да еще эти поблескивающие шипы…
Я сглотнула и опустила взгляд на свою юбку, ноги. Пришла к выводу, что они хоть и грязные, но на лохмотья не похожи, а значит мои вещи просто слишком непривычно выглядят для них, как и их — для меня. Значит… Кто-то из нас сошел с ума. Слегка. Или оказался не там, где должен быть. И поскольку два этих создания в интерьер вписывались, а я — нет, то это я оказалась не в том месте.
— Я… упала и ударилась головой. Не могу сообразить… — выдавила из себя наконец.
Девочка хихикнула и посмотрела на меня с чувством превосходства. А дама скривилась:
— Ты и так всегда была ударенной. Но вот за то, что испортила одежду, лишаю тебя ужина. Иди уже во двор, свиньи заждались.
— С-свиньи?
— Только не говори, что ты забыла, что надо кормить и чесать свиней?
— Кормить свиней. Чесать свиней… — зубы у меня застучали так отчетливо, что даже эта, в чепчике, обомлела. Нахмурилась, быстрым шагом подошла ко мне и больно схватила за подбородок. Она всмотрелась и тут же оттолкнула, процедив:
— Притворяешься всё… бегом за работу! А то еще и завтрака лишу! И имей в виду — пока не выполнишь всех обязанностей, спать тебе не позволю. Ты хоть угля в топку подкинула?
Вспомнила мерно гудевшую печку, лопату и ошарашенно кивнула.
— Смотри мне. Не дай Лучезарная, фру замерзнут сегодня — три шкуры спущу. А ты что застыла, Майка? Ну-ка быстро подмети и за новыми тарелками иди — хоть на минутку ужин задержится из-за тебя, накажу.
И рукой своей пупырчатой замахнулась.
Девочка вздрогнула и бросилась прочь, а я на всякий случай — за ней. Проскочила какие-то помещения, полные людей, потом скользнула в полуоткрытую дверь и оказалась…
На заднем дворе.
Небольшого поместья.
Хрен знает в каком месте.
И это не было сном.
Вот эти сараи, местами оббитые листами железа, дровяник, гуси-гуси — га-га-га, лошади с поводырями, гигантский самовар посредине — или что там он есть — низкий забор с каменной кладкой и целая роща за ним…
Я прижалась к стене и потрясла головой. Думай, Леся, думай. Ты же читала фантастические книги. Ты же взрослая, адекватная, умная…. А-а, мамочки, спаси-и-те!
Я не знаю, сколько бы продолжалась моя истерика, если бы какой-то мужик, проходя мимо, не глянул на меня недовольно и не грохнул под ноги два ведра, полных не слишком приятной массы. Сильный запах как-будто переключил тумблер в моей голове. А ворчливый голос еще и добавил морального пинка.
— Лесана, чегой-то ты припозднилась сегодня? Давай уже, поторопись.
Меня и правда подбросило и весьма поторопило.
Я подхватила ведра — тяжелые-то какие! — и поволокла их к загону, за которым суетились вполне себе… свиньи. Плюхнула содержимое в низкое корыто, понимая, что «покормить», это, конечно, ко мне, а с «почесать» у меня совсем плохо, ошалело огляделась — все были заняты своими делами, вернула пустые ведра туда, где взяла, а потом бочком-бочком двинулась прочь из этого странного места.
А за оградой и побежала. Мимо каких-то домишек, через лесок по тропинкам, полянку и остановилась только на широкой проселочной дороге, за которой начинались поля.
Мозги от прилива кислорода заработали с угрожающей скоростью.
То, что происходящее — следствие моего общения со «спасителем», я уже не сомневалась. Как и в том, что проснуться в палате полной симпатичных докторов мне не грозит.
То, что меня принимают за кого-то другого тоже было понятно. Похоже, я вылитая Лесана, и оказалась на ее месте ровно тогда, когда на этом месте была она.
То, что Лесана эта — служанка в неком доме восемнадцатого — девятнадцатого века, свершившийся факт. И она не горничная в милом кружевном фартушке, а вполне себе чернорабочая. А значит ею может помыкать каждый, кто захочет. И вряд ли мне это понравится — много лет, особенно с тех пор, как родители вышли на пенсию и перебрались в деревню, некому было меня принуждать и обуздывать.
Похоже, как бы странно это ни звучало, я попала в некую временную петлю. И мне немедленно надо было решить очень важные вопросы.
Как мне здесь выжить.
Как найти тварь, что меня сюда толкнула.
И… я была согласна в общем-то не решать это, если мне удасться понять главное — как попасть домой?
Я боязливо осмотрелась, решая, в какую сторону двигаться и тут же замерла с открытым ртом, в который раз за сегодня испытывая ужас.
На фоне оранжевого закатного неба на золотистом поле двигался комбайн.
Паровой. С высокой пыхтящей трубой, железными заклепками, мостиком, наподобие капитанского, над угрожающего вида жерновами и с подвешенными на крючья фонарями.
И пусть я была не слишком подкована в истории, одно я осознала четко.
Ни черта в прошлом нашей Земли таких комбайнов не было.
Мачеха
Я лежала на кровати и пялилась в потолок который час.
Кажется, здесь его называли «потолок». И часы здесь, вроде бы, тоже были… часами. Пусть все говорили на каком-то другом языке — что до меня дошло с большим опозданием — большинство понятий мне были знакомы.
И, кажется я попала…
Хотя последнее не кажется. И это было самым ужасным.
Я застонала, перевернулась и ударила по подушке, набитой сеном. Уж не знаю за какие такие заслуги я жила отдельно от прочих, но вместо комнатки в хозяйственной части я отправилась спать — под смешки служанок, которые не понимали, как можно забыть, где твоя кровать — на чердак огромного дома.
Нервное возбуждение и слезы, когда я увидела комбайн, а потом и апатию, с которой я вернулась в поместье — я просто не знала, куда мне еще идти — и выслушала крики и указания домомучительницы, сменили скорбь и тоска от осознания, что моя жизнь превратилась в чужую.
И проходит пусть в своем теле, но похожем на чужое.
В чужом мире и доме, где я потеряла всякую свободу действовать и мыслить своевольно. Полагаю, даже за попытки этого меня ждало наказание. Во всяком случае я видела, как та мерзкая женщина с шипами отвесила пощечину молодому пареньку, ведущему белую лошадь — по её мнению он не достаточно позаботился о драгоценной лошадке нежных фру. ...
Последние комментарии
2 часов 52 минут назад
3 часов 12 минут назад
3 часов 37 минут назад
3 часов 41 минут назад
13 часов 11 минут назад
13 часов 15 минут назад