Лита. Огненное наследие [Жанна Тарк] (fb2) читать онлайн

Пролог

Над равнинами северной Нордении медленно поднималось скупое красное солнце. Первый день первого летнего месяца Сикстиса ознаменовывался праздником Лета.

Принято было приравнивать солнечные лучи, на которых богаты летние месяцы, к милосердию богов, покровительствующих Ордену Огня. В этой стране считалось, что основной милостью магической стихии король Альрик был одарен восемнадцать лет назад, когда родилась его единственная дочь Лита. Она росла всеобщей любимицей и к своему возрасту успела послужить на благо огромной Империи Вирит. В четырнадцать лет девушка отправилась к императорскому двору, чтобы вступить в отряд защитниц императрицы Анабель Гринит, и вернулась оттуда через два года с почестями и подарками.

Мир Вирит — неспокойное место, уже много лет терзаемое войнами, разрухой и болезнями. Даже у королей и вассалов дела шли неважно. Король Нордении Альрик Десятый и оба принца — Йоран и Сван — жили в постоянных разъездах, коротких военных походах, и все готовились к новому, длинному, из которого, возможно, ни один из королевской семьи не вернется живым.

Но праздник Лета — один из немногих дней в году, когда можно забыть о невзгодах и предаться веселью. Поэтому Лита улыбнулась, просыпаясь, едва красные лучи скользнули по ее бледному лицу. В дни веселья и пиршеств грешно воевать, и можно не бояться чужих вероломных вторжений. Так было уже все время, что существует Вирит. Празднуют воины, празднуют крестьяне, празднуют короли, и вряд ли кто-нибудь смел нарушать этот негласный закон. Такие мысли ободрили Литу, она медленно встала с постели и поспешила быстро одеться. Ждать служанок нет времени, да и будущим воинам слуги ни к чему.

Сегодня должна была решиться судьба принцессы Бреонийской, которую если и готовили к замужеству, то из принципа «когда-нибудь потом». Стране нужны были не только воины, но и полководцы, и, задумываясь об этом, Лита почти не испытывала грусти. Повести за собой людей против врагов-завоевателей гораздо важнее, чем стать женой правителя соседних островов. Во всяком случае, сейчас.

Королева Тира Бреон сокрушалась, боясь потерять любимую дочь, и не успела повторять супругу, что негоже отправлять белокурую и голубоглазую красавицу в самое пекло жестокой войны. Король же не воспринимал причитания жены всерьез, а в последний раз жестким голосом посоветовал ей взяться за ум и не досаждать ему.

Рассеянно глядя в зеркало на свое миловидное лицо, Лита ждала, пока подоспевшая служанка молча расчесывала ее густые волосы. Потом придется забрать их в тугой узел или вовсе отрезать, чтобы на первом же боевом учении не зацепиться локонами за ветку дерева, а пока следовало улыбаться и наслаждаться своим праздником, пока это еще возможно. Рубашка тонкого белого шелка, камзол и штаны из синего бархата и сафьяновые сапожки прекрасно завершали образ принцессы, которой придется в скором времени отправиться в путь. И никаких юбок с корсетами, никакого обмана.

Спускаясь к завтраку, Лита заметила, что роскошные дворцовые коридоры и лестницы странно пусты. Собравшиеся за столом члены королевской семьи — Альрик, Тира, Йоран и Свен Бреоны — все в одинаковых бело-синих нарядах, выглядели уставшими и встревоженными, но поприветствовали дочь и сестру с радостными улыбками. Во время праздников Бреоны одевались в родовые цвета уже многие тринты.

− Приветствую вас! — сказала Лита каждому из них, искренне улыбаясь в ответ, но продолжая не понимать, в чем причина их уныния.

Первые несколько минут все молчали, и только когда подали нежное мясо с брусничным соусом, Его Величество Альрик Десятый произнес торжественную и немного мрачную речь:

− Рад сообщить собравшимся, что с этого дня многое изменится, − голос короля звучал тяжело и сухо. — Принцесса Бреонийская сможет обеспечить достойную защиту Ее Величеству императрице нашего беспокойного мира, возглавив отряд телохранительниц. А один из вас, мои дорогие сыновья, отправится к старому колдуну вместе с отрядом шпионов.

Братья переглянулись, матушка поджала губы. Лита ничего не поняла.

− С отрядом шпионов? — переспросил рыжеволосый Свен, растерянно глядя на отца. — В соседний мир?

− В мир Энират. К сожалению, война идет не только с другими странами.

− И угроза исходит в основном от Энирата? — рискнула спросить Лита.

− Именно, − холодно отозвалась королева. — Вокруг нас много иных миров, но только некоторые находятся в одном с нами времени. Остальные летают на железных чудовищах и завоевывают нас. Мы противостоим им. Магия Огня и Воды поддерживает нас, а магия Земли и Воздуха питает Вирит силами.

Лита и раньше знала, что Вирит — не единственная планета во вселенной, и что только очень могущественные колдуны способны перемещать военных с неразвитых планет на другие, ценой своей жизненной силы. Об этом рассказывали учителя астрономии, но очень немного и скупо, видимо, боясь сболтнуть лишнее. Не все знания в Нордении приветствуются.

− Сегодня вечером, − продолжал отец, — древняя магия покажет, кто из моих детей достоин отправиться в путешествие. А пока — праздник!

Но слова его, к сожалению, прозвучали совсем невесело.

Время после завтрака растянулось на мучительно длинные часы ожидания. Особам королевской крови полагалось сидеть на балконе, с вымученными улыбками наблюдая за собравшимися на дворцовой площади людьми, гуляющими и счастливыми. Переодетая в длинное голубое платье Лита безмолвно наблюдала за танцами, слушала веселую музыку, любовалась ясным синим небом и старалась не думать о том, что в скором времени ее ждет возвращение в имперский город, интриги и бессонные ночи в покоях императрицы. Телохранителям нельзя даже думать о сне, когда покушение может произойти в любой момент.

Но если враги прилетают на железных чудовищах, их обязательно увидят и убьют, не так ли? Задолго до того, как эти вероломные жестокие злодеи проберутся в имперский город. Лите хотелось в это верить, и в тот же момент она прекрасно понимала, насколько виритяне бессильны перед могущественными солдатами из другого мира.

Или с другой планеты?

Про планеты думать было страшно, такое учение не приветствовалось в Нордении, а в книгах почти ничего не писали. Лита считала это глупым: разве не проще знать врагов в лицо? Впрочем, молчание — лучшее качество дворян и дворянок, не желающими быть убитыми за лишние сведения. Еще во время службы императрице девушка приняла разумное решение вести себя тихо и делать выводы о том, что происходит вокруг. Конечно же, происходило в имперском городе мало приятного.

Имперский город считался столицей мира Вирит, и его не называли иначе. Императоры менялись раз в триста лет, эпоху, названную как тринт, и виритяне справедливо решили оставить название таковым, чтобы не ломать голову над ними всякий раз. Иначе потомкам легко будет запутаться в летописях.

Слуги подносили закуски и слабые вина, а праздник продолжался. В стороне от танцующих дворян Лита заметила двух юношей и двух девушек в темно-синих бархатных костюмах — они спокойно стояли, что-то обсуждая, под прохладными лучами северного солнца. И принцесса Бреон впервые решилась нарушить этикет.

− Ваше Величество?

− Да, принцесса?

− Кто те люди?

− Шпионы, − коротко ответил отец и невесело усмехнулся в усы. — Они прибыли из разных земель Нордении. Один из вас отправится сегодня с ними…

Немолодая женщина в алом платье, Тира Бреон, королева и мать троих детей, вздохнула и поправила выбившийся из тугого узла светлый локон. Она боялась отпускать Йорана, Свена и Литу на войну и, что еще хуже, на страшную чужую планету, но не смела противоречить воле супруга, как и поступиться безопасностью страны.

Когда закончилось празднество на площади, пришло время пышного обеда и всеобщих поздравлений. Лита слушала, улыбалась, благодарила — все, как в любой другой день рождения. И старалась не думать, что ее драгоценные часы и минуты в роскоши и радости ускользают подобно холодному песку на набережных северных морей сквозь пальцы. Вскоре она заметила, что не только родители и братья ходят с вымученными неискренними улыбками, но и дворцовая знать. Тяжело и тоскливо приходилось всем, а яства и поздравление были неплохим утешением. Хотя для Литы довольно слабым.

Важный для судьбы шпионского отряда ритуал должен был определить, кто из королевской семьи возглавит маленький отряд. Определяли это, по словам отца, Огненные Боги, поэтому, когда побагровевшее солнце медленно опустилось за горизонт, во дворце развели огонь в большом камине. Два коротких свитка бросили в жадное алое с желтыми языками пламя, и спустя время оттуда вылетел лишь один и с легким шуршанием упал на ковер, возле самых ног Литы.

Девушка ахнул, испугавшись, что золотистые искры воспламенят ковер, но этого не произошло, а отец уже наклонился и поднял опаленную по краям бумагу.

− Что там? — нетерпеливый Свен шагнул к королю.

Через другое плечо заглянул и жадный до знаний Йоран.

А в следующий момент они втроем внимательно и пристально посмотрели на Литу.

− Что? — поразилась девушка. — Я? Но я не…

Королева свела тонкие светлые брови и бесцеремонно выхватила из рук короля свиток.

− Не вы, принцесса, − произнесла она.

Не выдержав, Лита подбежала к матери, чтобы взглянуть на странное имя, заставившее всех так встревожиться и напугаться. На желтоватой бумаге алыми чернилами было выведено: «Мейта Бреон». И это имя не принадлежало никому из королевской семьи, но почему сердце Литы внезапно заныло от тяжелой болезненной тоски? Почему защипало в уголках глаз?

− Кто это? — выдохнула она еле слышно. — Мейта?

− Мейта Бреон, − сказала мать дрожащим голосом. — Ваша сестра. Та, что родилась восемнадцать лет назад в первый день Сикстиса и не сумела выжить.

− Мы не смогли сказать вам, − голос отца впервые за весь день звучал надломлено и горько. — Лита Бреон живет за двоих, а Боги Огня вновь жестоко посмеялись над нами.

С замиранием сердца юная принцесса смотрела на горелую бумагу, принесшую ей боль, непонимание, ложь и фальшивое избавление. Она ничего не знала о давно умершей сестре и, дрожа, лихорадочно размышляла, как расспросить об этом родителей, а еще она понимала, что императрице придется искать другую телохранительницу.

Ведь в Энират придется отправляться именно Лите Бреон.

Глава 1. Старые тайны

Восемнадцать лет назад щедрые и добрые Боги Огня одарили короля и королеву Бреонов своей милостью, подарив им дочерей-близнецов. И в ту же теплую летнюю ночь дали понять, что их доброта небезгранична — вторая девочка родилась мертвой. Безутешные отец и мать через седмицу провели ритуал, частично связывающий умершую Мейту к миру живых. Будучи призраком она могла становиться старше, взрослеть, но разговаривать с сестрой могла только после ее восемнадцатого дня рождения. Так было угодно королю Альрику, хоть и неугодно Богам. Но те не обрушили на королевскую чету свой гнев за своеволие, просто больше не дарили им детей.

Так звучал печальный рассказ отца и матери, а Лита стояла, крепко сжимая бумажный свиток, помятый, с обугленными краями, и кусала губы, не в силах поверить, что все это время от нее скрывали правду. Она не заплакала, несмотря на то, что ледяная рука крепко и сильно сдавила бешено бьющееся сердце, а боль заполнила собой все сознание. Она смотрела на родителей мрачно, хмуро, исподлобья, как не подобает принцессе, а потом прерывисто вздохнула и опустила бумагу на стол.

Вокруг сгустилось нехорошее молчание, словно в преддверии чего-то дурного и злого.

− Что? — наконец не выдержала девушка. — Отец, матушка, почему вы замолчали?

Она впервые обращалась к ним не по титулам, и впервые за очень долгое время ее захлестнули противоречивые чувства злости и горести. Никогда не зная сестру, Лита не имела понятия, что должна испытывать. Скорбеть по Мейте или клясть Богов за жестокость?

Отец поднял голову и его темный взгляд был чужим и холодным.

− Потому что в Энират отправитесь вы, дочь моя, − сказал он уставшим, надломленным, полным скорби голосом. — Не Лита.

Королева Тира вскинулась, ахнула, подалась вперед, навстречу мужу, очевидно желая возразить ему, но ничего не успело произойти. Вместо этого в середине комнаты заалело яркое свечение, словно от огня. Сначала очень маленькое и едва заметное на красном ковре и на фоне рыжего огня в камне, оно росло, увеличивалось в размерах, и вот, наконец, перед изумленной Литой стояла ее сестра-близнец. Прозрачная девушка, словно сотканная из красного тумана, в длинном одеянии, одного роста с Литой, смотрела на нее и ласково улыбалась.

− Здравствуй, сестра, − сказала она, протягивая тонкую руку.

У Литы пошла кругом голова, но удивляться и падать в обмороки она разучилась еще при дворе императора, поэтому принцесса молча коснулась протянутой ладони. Кожу словно обожгло льдом. Не прекраснейшее из ощущений, но сейчас Лита готова была стерпеть все, что угодно. И в следующий момент она осторожно дотронулась до щеки и волос сестры. Волосы оказались на ощупь чуть теплее.

− Огонь… − шепнула она еле слышно.

− Да, Лита, − Мейта грустно улыбнулась. — Мы — дочери Огня.

Они стояли и смотрели друг на друга, не в силах отвести полных сестринской любви взглядов, а родители и братья понуро молчали, как вдруг за плотно закрытыми дверями комнаты послышались громкие приближающиеся шаги, а потом лакеи распахнули их без стука.

− Какая дерзость! — вскричал разгневанный Альрик, вскочив на ноги, и гневно посмотрев на ворвавшихся наглецов. — Как вы смеете врываться без с тука к монаршим персонам?!

Одышливый молодой лакей второпях поклонился, он был в ужасе, но не от королевского гнева, а от чего-то извне.

− Простите, Ваше Величество! — зачастил он. — Дело не требует отлагательств! Только что стало известно, что на нас напали воины Ордена Воды!

Тира вскочила, Йоран и Свен схватились за рукояти своих клинков, Альрик побагровел от злости. А Лита и Мейта ничего не успели почувствовать, потому что бояться нельзя, но и бросаться наперерез смерти глупо, оставалось только стоять и слушать страшные слова лакея. Голова шла кругом. Жаль, что принцессе не полагается носить при себе оружие, она могла бы быстро ринуться в бой с захватчиками, если придется. Но с ее выученной прытью можно выхватить у кого-нибудь легкий клинок или тяжелый меч.

− Что за вздор?! — рыкнул Альрик, и его бледное лицо потемнело.

− Об этом донес гонец герцога Стейна Кено, Ваше Величество! — лакей трусливо задрожал. — Их войска близко к столице…

− Осада… − выдохнула королева, побелев лицом. — Бунт…

− Мерзавец воспользовался тем, что королевская армия ослаблена войнами, − Альрик оглядел встревоженные лица детей. — Мейта, тебе лучше оставаться с сестрой. Лита, отправляйся со шпионами на Энират. Йоран, Свен, собирайте ваши полки. Мы дадим бой!

− Отец, я пойду собирать полки, − откуда только взялась стальная сила в дрожащем от тревоги и злости голосе? — Я буду наравне с братьями!

− Не говорите глупости, принцесса. Вы отправляетесь со шпионами на Энират. Вы должны возглавить их! — отрезал железным голосом король Альрик, глядя на дочерей — живую и мертвую — с величайшей любовью. — Боги посмеялись над нами, избрав Мейту, но отправиться должны именно вы. Шпионы не пойдут за призраком.

− Но…

− Лита! Если тебе мало моего приказа, как королевского, то я велю, как отец! Тебе принесут нужную одежду! Ступай!!!

Голос отца, которыми он выкрикнул последние слова, были полны отчаяния, боли, ярости и негодования. Лите стало стыдно за свое упрямство. В войну нельзя оспаривать распоряжение свыше, но обязательно нужно выполнять все приказы, особенно, если они звучат разумно. Кусая губы, девушка быстро смахнула с глаз набежавшие слезы злого бессилия и крепко обняла мать. А потом бросилась прочь из комнаты, подгоняемая смешанным чувством вины и долга.

Когда она влетела в свои покои, путаясь в подоле надоевшего платья, Мейта куда-то исчезла. Короткое и странное счастье оказалось мимолетным и обманчивым, но, наверное, сестра просто не может находиться рядом с ней. О посмертии в полной мере известно лишь тому, кто побывал в нем, и не стоит лишний раз торопиться взвалить на плечи такую ношу. Лита быстро пришла в себя: нависшая над городом и над королевской семьей опасность остудила ее разгоряченную голову.

Во рту пересохло, девушка поспешила утолить жажду, при этом едва не разбив хрустальный графин.

Вежливо постучавшись в дверь, в отличие от лакея, немолодая служанка принесла принцессе черную простую рубашку, камзол и штаны синего цвета, маленькие сапоги из мягкой кожи. Все, как у остальных шпионов, никаких знаков отличия. Наверное, это правильно. Если им не повезет нарваться на врагов, те не сразу поймут, кто из виритян принцесса, и поможет выиграть время.

Только прежде чем добраться до старого колдуна, живущего в имперском городе, необходимо обойти воинов Ордена Воды. Огонь и Вода часто враждовали, но это было много тринтов назад, пока Бреоны не заняли трон Нордении, а сейчас вспыхнул настоящий мятеж, переросший в войну. И оставалось только догадываться, сколько людей падет на ней из-за гордыни ненавидящих друг друга мужчин, из-за чужой жажды крови и завоеваний. Так мрачно думала Лита, избавляясь от платья и облачаясь в синий костюм, обуваясь и безжалостно обрезая ножницами распущенные светлые локоны. Они будут мешать ей в дальних походах, да и волноваться следует вовсе не о них.

К костюму прилагался кинжал в ножнах. И все. Шпионке нужны хорошая память, острый ум и хоть немного обаяния, а не мечи, рапиры и стилеты.

Постепенно унялась дрожь в руках и ногах, Лита расправила плечи и посмотрела на себя в зеркало. За спиной показался красноватый силуэт, и она резко обернулась.

− Мейта?!

− Мейт, − любезно произнесла душа мертвой сестры. — Тебе лучше называться мужским именем.

Она окинула задумчивым взглядом худую мальчишескую фигуру сестры, и мелодично добавила:

− С такой внешностью тебе не понадобятся бинты для сокрытия своей личности.

− Бесстыдница! — усмехнулась Лита.

Призрачная Мейта кокетливо улыбнулась.

− Я, как и ты, жила во дворце и слушала фрейлин, придворных. Видела их интриги, слышала разные истории пикантного характера.

Лита нахмурилась и поспешила к двери.

− Сейчас не до этого! Идет война, а ты…

− А я с тобой, − сообщила Мейта, и выскользнула следом за сестрой в сгустившуюся мглу коридора.

Сегодня никто не зажигал свечей — они бесполезны, если идет война. Этой ночью все во дворце, кому дороги их жизни, заснут в одежде и с кинжалами под подушками, а остальные отправятся в бой. Люди из Ордена Огня окружили город, устроили осаду, их больше, но это не значит, что победа на их стороне. Интересно, как король поможет шпионам покинуть город? Еще утром, когда праздновали день рождения принцессы, никто не знал про осаду — чем вероломные мерзавцы и воспользовались, а никаких мер на этот случай принято не было.

Последняя их встреча с родителями произошла в небольшой угловой комнатке, служившей ранее кабинетом кого-то из секретарей, а сейчас пустовавшей. Альрик и Тира Бреоны по очереди обняли дочь, прощаясь с ней, возможно, навсегда, после чего каждый коснулся длинных волос Мейты.

− Где Йоран и Свен, Ваше Величество?

− Они отправились в бой.

− Передайте, что я люблю их.

− Конечно.

С замиранием сердца Лита смотрела на вошедших двух девушек и двух молодых людей, одетых точно так же, как она. Вместе с ними им предстояло проделать нелегкий и опасный путь, а потом отправиться на планету Энират с помощью сильнейшей магии из всех существующих. Король представил их друг другу.

Валенсия Бор, Нильсен Дали давно стали ее подругами — они тоже состояли в отряде телохранительниц императрицы. А вот Ханс Поликсон и Фредрик Линдберг были ей незнакомы. Все четверо являлись представителями знатнейших семейств Нордении и королевскими вассалами, поэтому их избрали. Герцогские дочки и младшие сыновья графов — не самые важные для семей дети, поэтому их отправили в имперский город.

− Принцесса Мейта Бреон, − с готовностью представилась девушка, и король тут же продемонстрировал будущим шпионам доказательство в виде обгорелого свитка.

Валенсия и Нильсен переглянулись с легкими улыбками и понимающе посмотрели на девушку — они все поняли. Иногда особам королевской крови приходится лукавить или даже лгать, но обычно во благо для других. С этим приходилось считаться.

Король Альрик вручил дочери факел, распахнул потайную дверь, и пятеро юных норденийцев по очереди шагнули в нее, навстречу густому мраку и туманной неизвестности.

Глава 2. Опасные тропы

Тоннель оказался темным и узким, а от стен отдавало сыростью и плесенью. Беглецам приходилось идти неторопливо и гуськом, потому что любая поспешность могла привести к роковой ошибке. Больше всего Лита опасалась обрушения потолка, пока Мейта не прошептала на ухо, что здесь все очень крепкое и надежное. От неожиданности принцесса вздрогнула, едва не выронив горящий факел. Но останавливаться было нельзя.

Люди за ее спиной молчали, ей тоже не хотелось говорить. Душу болезненно сжал тесный обруч тревоги за родителей. Лита никогда не боялась за себя, зная, что ее хранят Огненные Боги. Будут ли они так же благосклонны к ее семье? В какой-то момент ей захотелось расплакаться, и девушка кое-как заставила себя сдержать слезы. Принцессам нельзя рыдать в минуту опасности, особенно, когда от них зависят жизни остальных людей. Живя при дворе императора, Лита несколько раз попадала в разные передряги, однажды ее маленький отряд спас императрицу от покушения, но наградили за это не ее, а начальницу отряда — самодовольную спесивую девицу Неру. Зато она тогда научилась не терять голову в сложных ситуациях и сохранять холодный, трезвый рассудок.

Если принцесса не сможет принимать здравые решения, а будет тонуть в слезливом отчаянии, за нее все решат и сделают другие, причем совсем не в ее пользу. Поэтому сейчас Лита продолжала путь, стараясь не обращать внимания на страх, усталость и тревогу, за ней шла четверка шпионов, а призрачная Мейта замыкала шествие.

Лита еще не свыклась с мыслью, что у нее есть сестра-близнец. Но подумает об этом позже.

— Ваше Высочество, — робко заговорила Нильсен, идущая за спиной девушки, — куда ведет эта дорога?

— Я не знаю, герцогиня. Прошу меня извинить. Мы шагаем туда, куда хотел нас отправить мой отец.

Нильсен промолчала, лишь тихонько вздохнув. Больше никто из спутников не произносил ни слова, а дорога тем временем продолжалась. В кромешной мгле факел с дрожащим изменчивым огнем был единственным источником света. Приходилось то и дело пользоваться магией Огня, поддерживая в нем жизнь.

— Пламенис, — очень тихо произносила Лита, проводя ладонью совсем рядом с обжигающими рыжими языками опасного огня, и они становились красными, обретая новую силу.

Наверное прошел час пути или даже чуть больше. У принцессы дрожали ноги и болели руки: одна от непривычного неподвижного положения, вторую не удалось уберечь от родовой стихии полностью. Нежную кожу ладони обжег огонь, и теперь немилосердно жгло, кажется, должны появляться волдыри, но нет времени наблюдать за этим. И как только Лита начала размышлять о возможности сделать небольшую остановку и передышку, как Мейта легко протиснулась между спутниками, и легкой прозрачной рукой перехватила факел.

— Дай мне его, сестра. Я помогу вам, умершие души огонь не жжет, а плоти у меня нет.

Лита слегка опешила: она привыкла считать призраков настолько бесплотными и инфернальными, что те по ее мнению не могли держать в руках земные вещи и тем более колдовать. Впрочем, надо отдать должное: она вообще мало знала о загробной жизни магов и ведьм.

— Благодарю тебя, — сказала она с облегчением, и вручила факел сестре.

Путь продолжился, только теперь впереди плыла Мейта. Лита смогла позволить себе идти между ней и Нильсен, и дула на обожженную руку. Облегчения, впрочем, это не приносило. Если повезет и они выйдут в каком-нибудь городе, можно найти лекарскую лавку и купить мазь от ожогов. Хотя, учитывая обстоятельства, надежды на это не так уж и много, наверное, все лекарства сейчас раскупают работники госпиталей для раненых.

Впереди забрезжил свет, и глазам стало больно. Здоровой рукой Лита смахнула слезы. Неужели они шли по тоннелю всю ночь, а она потеряла счет времени? И только она подумала об этом, как Мейта обернулась к сестре, передала ей факел и одарила грустной улыбкой.

— Прости, Лита. Мое время — вечер и ночь, но не утро и день. Я вынуждена тебя оставить.

Сглотнув нахлынувшую некстати горькую обиду, принцесса Бреон стала торопливо подниматься по твердым земляным ступеням. Запахло летней свежестью и лесом, они все-таки вышли не в городе.

— Я все понимаю, дорогая сестра, — ответила она дрожащим голосом. — Ступайте с миром. Я буду ждать вас.

И, выскользнув навстречу поднимающемуся из-за розового горизонта солнцу, Мейта медленно пошла вперед, исчезая в теплом воздухе, словно ее и не было. Неужели так и пропадают таинственные миражи в песках пустынь южных стран? Вздохнув, Лита сделала последний шаг навстречу белому свету и попыталась факел. Огонь расшалился и не хотел затухать, пришлось, бросив его на земляную лесную тропу, затоптать ногами. Следом за Литой вышли Валенсия, Нильсен, Ганс и Фредрик, и все как один зажмурились, успев сильно отвыкнуть от дневного света.

— Наконец-то мы вышли, — с облегчением сказала Валенсия — смелая и отчаянная девица семнадцати лет, низенькая брюнетка с решительным голубым взглядом. — Каковы будут дальнейшие приказы, Ваше Высочество?

— Выжить, — грустно улыбнулась Лита. — Постараемся выжить.

Их окружал смешанный лес. В темных рядах колючих елей и сосен застыли лиственные деревья. Высоко над головой беззаботно щебетали птицы, радуясь наступлению нового дня, а теплый слабый ветер лениво перебирал ветки деревьев и ягодных кустов. И только сейчас, отрешенно глядя на усыпанный темными сочными плодами ежевичник, Лита поняла, что очень устала и проголодалась. Каждого шпиона щедро снабдили деньгами, но из монет в лесу не развести костер и их не съесть на обед. Серебро и даже золото бесполезно, разве только повезет встретить удачливого охотника…

Сглотнув, она отогнала от себя эти предательские мысли. Сначала им нужно выйти из леса и добраться до какой-нибудь деревушки, а там обязательно есть таверна или гостиница. Ранний отдых чреват задержкой в пути, серьезными проблемами и даже гибелью.

— Выжить? — усмехнулся Фредрик Линдберг, ухмыльнувшись. — Это все, что вы можете посоветовать, Ваше Высочество?

Лита даже не взглянула на него.

— Пока я ваша принцесса, извольте проявлять уважение, — сказала она резче, чем следовало бы. — И если у вас есть другие предложения, то я с удовольствием вас выслушаю. По дороге через лес.

И пусть они считают ее гордячкой, но у группы должен быть командир. Ничего страшного нет в том, что таковым придется стать именно ей, а не кому-то другому. Лита унаследовала характер отца, жесткий и волевой, но старалась не злоупотреблять им. Сейчас же, судя по всему, придется проявить эту черту в полной мере, потому что вассал королей Бреонов решил, что если его ведет за собой женщина, то ей можно не подчиняться. А если он будет проявлять неповиновение и дальше, придется взять его под арест и вести с собой силой — или оставить в любой тюрьме, чтобы не переводить на наглеца деньги и другие ресурсы.

В конце концов, ее слово пока еще имеет вес.

Больше никто из спутников не посмел усомниться в принцессе.

С трудом шевеля усталыми ногами, Лита неохотно призналась себе, что прежде никогда еще не приходилось отправляться на столь большие расстояния и часто ездила на лошади. Сейчас же седла не видеть еще очень долго, если только где-нибудь обменять драгоценности на пятерых лошадей. Она задумчиво посмотрела на реликвию Бреонов — родовой серебряный перстень с рубином, темно-красный камень сверкнул на утреннем солнце. Нет, она не сможет так поступить. Придется добираться до имперского города в повозке.

Но дурные и тяжелые мысли отступили прочь, когда они оказались на залитой солнцем лесной поляне. Здесь покрытые темной хвоей деревья не казались больше пугающе мрачными, а яркое золото света лилось через ветки сосен и изумрудную зелень дубов, тополей и ясеней. Воздух благоухал от обилия приятных ароматов природы. Впервые за долгое время Лита смогла улыбнуться.

− Ваше Величество, − несмело обратилась к ней Валенсия, − не желаете ли устроить привал?

Соблазн был велик, но принцесса отклонила предложение.

− Мы не можем, госпожа герцогиня. У нас нет еды, а голодные и сонные мы станем отличной добычей для местных зверей. Или еще хуже — воинов Воды.

Некоторое время они шли через лес, рядом с извилистыми широкими тропами, по которым не решались идти. Пока в Нордении война, засада может ждать за каждым кустом, и поэтому им обязательно быть начеку. Солнце грело все сильнее и сильнее, пока не стало жарко. По вискам и шее заструился липкий пот, возросла жажда, но к счастью Валенсия обнаружила небольшой ручей с чистой прозрачной водой, из которого они смогли по очереди напиться.

К сожалению, кроме воды пользоваться дарами природы опасно, особенно есть грибы. Лита оглядывалась по сторонам, безуспешно пытаясь найти орешник, но ей не повезло. Так они и брели вперед, не зная, что сказать друг другу, подгоняемые общим заданием и измученные долгой дорогой, неизвестностью и тревогой. И как только вдалеке показались маленькие покосившиеся домики ближайшей деревни, как на процессию обрушился неприятный сюрприз.

Воины Ордена Воды — высокие плечистые рыцари в доспехах с бело-голубыми гербами выскочили, откуда ни возьмись, то ли сбоку, то ли спереди, и бросились наперерез принцессе и ее маленькой свите. С негромким вскриком Валенсия резко остановилась, потом осмелела и схватилась за кинжал. С глухим рычанием Ганс и Фредрик рвались навстречу сражению, будто бойцовые псы, в них говорил дух магии Огня.

− Остановитесь! — низким злым голосом приказала Лита. — Я приказываю вам!

И, прежде чем глупые мальчишки помчались навстречу верной смерти, она взмахнула руками. На лесной тропе взметнулся в воздух столб красного огня, окруженный сизым дымом, но он не касался травы и кустов. Взмах рукой — и высокое пламя согнулось в дугу, второй его конец уперся в параллельную тропу, преграждая дорогу врагам. У будущих шпионов появился верный шанс убежать, Лита первая помчалась вперед, а девушки следом за ней. Хотелось верить, что юноши последуют благоразумному примеру спутниц, но, если нет, то Лита должна выполнять отцовское задание, а не спасать от опасности их жизни.

За спиной зазвенела острая сталь, зазвучал победный торжествующий хохот, и навсегда затихли дерзкие голоса глупых мальчишек, решивших помериться силами с Орденом Воды. Увы, вода сильнее огня, если ее больше, и с этим приходилось считаться. А Лита, Валенсия и Нильсен мчались изо всех сил, стараясь не оглядываться, и вот уже скоро ступили на деревенскую широкую дорогу.

− Они погибли, Ваше Величество? — спросила Нильсен тихим бесцветным голосом, но ее синие глаза блестели, выдавая истинное настроение герцогини.

− Ко всему прискорбию, именно так.

− Они хотели отвлечь воинов Воды.

− Или бесцельно помериться силами. Храбрый, но глупый поступок.

Торопливо шагающая следом за принцессой Валенсия ничего не сказала, и оставалось верить в ее согласие с принцессой. К счастью пока они смогли избежать открытого боя, ведь шпионам принято вести другую войну: тихую, незаметную, и куда более опасную. Отныне им придется вести себя еще осторожнее, ведь юноши не прошли эту проверку. Лита вздохнула, сожалея о погибших, но она не умела долго горевать.

− Теперь, когда нас с вами трое, − прежде чем войти в первую же деревенскую таверну, она остановилась и прямо взглянула на притихших, понурых спутниц, − запомните. Мы не имеем отношения к дворянам, мы — дальние родственницы из сословия купцов, которые едут в столицу, надеясь на добродетель старой тетушки. Поэтому не называйте меня принцессой, а я забуду ваши титулы.

− Все понятно, − быстро и громко отозвалась Валенсия.

Нильсен только кивнула в ответ и шмыгнула носом.

Они остановились в таверне, смогли поесть и отдохнуть, а также переждать самые первые и страшные дни войны. В деревне царили тишина и покой, ее охраняли сильные Воины Огня, так что враги, люди герцога Кено, проходили и проезжали мимо. Пока их больше интересовали крупные города и свержение действующего короля, самых мелких гордецов они, видимо, решили оставить на потом, и это было беглецам на руку.

Так прошло несколько томительных дней, и в ночь на седьмой день месяца Сикстис Литу разбудило холодное прикосновение к плечу. Проснувшись, девушка не сразу поняла, что рядом с ней сидит на кровати призрачная Мейта, заплетая волосы в косу, но ее охватило смешанное чувство тоски, боли и отчаяния. В слабенькой темноте звездной ночи отлично заметен серебристо-прозрачный силуэт.

− Мейта? — пробормотала она, с трудом сдерживая зевоту. — Что случилось? Почему ты не появлялась раньше?

Сестра прервала свое занятие, и взглянула ей прямо в глаза. Внимательно, пристально, страшно. А потом сказала самые ужасные слова из тех, что Лита меньше всего ожидала от нее услышать:

− Я провожала за Грань наших с тобой родителей. И хотела идти с ними. Огненные Боги вернули меня обратно.

И в ту же минуту привычный, родной, нежно любимый мир Литы Бреон треснул по швам, развалился на части, перевернулся вверх тормашками. Уткнувшись в колени, глухо завыла, оплакивая дорогих людей, которых больше никогда не увидит, в первый и последний раз.

Глава 3. Золотой меч

Еще совсем недавно Лита Бреон хотела отправиться в имперский город, чтобы защищать императрицу от возможных покушений. Но Мейту Бреону не следовало даже думать об этом. Тяжело быть собой, когда заменяешь умершую сестру, и еще тяжелее нести на себе груз выжившего. А называть себя мужским именем и носить мужские наряды не так уж и сложно, если не забывать говорить низким голосом, изменить походку, перетянуть грудь бинтами. Да уж, совсем просто… Думая об этом, Лита каждый раз мрачно усмехалась и с тоской смотрела в будущее.

Телепортация с помощью старого колдуна — не увеселительное путешествие на другую планету. Там куда более опасные виды оружия и страшные железные монстры, которым ничего не стоит перерубить человеческую жизнь, случайно вставшую на пути. Ей до последнего хотелось пробыть в безопасной деревне еще немного, только долг звал совершать подвиги. А если подвиг заключается в шпионаже на враждебной планете, значит, так тому и быть.

Они вышли из деревни в предрассветный час, когда прохладный утренний ветерок слегка касался лица и шевелил короткие непослушные волосы Литы, а вдалеке красиво розовел горизонт. Сегодня должно быть жарко. Валенсия и Нильсен молча следовали за принцессой, время от времени обмениваясь тревожными взглядами. Им было страшно. Лите тоже, но она не могла признаться в этом даже самой себе. Память о родителях требовала мести, а человеку, желающему убить Стейна Кено, главу Ордена Воды, нельзя бояться ничего и никого. Иначе он заведомо проигравший, и жизнь его не стоит даже медной айры.

Про могущественнейшего мага Воды ходили разные слухи. Жестокий колдун с черным сердцем любил похищать девиц и замужних женщин, чтобы утешить свою гордыню и сластолюбие. Впрочем, этим грешили многие стихийные маги, за исключением, пожалуй, покойного короля Нордении — он просто не мог позволить себе такой низости и его рука и сердце уже много лет принадлежали покойной королеве. Да упокоит Светлая Грань их души…

При мысли о родителях Лита хотела плакать, но сжимала зубы, кулаки, душу, и упрямо шагала вперед. Она отомстит за родителей Кено, братья — его воинам, а Мейта сделает за Гранью все возможное, чтобы их злобные алчные души никогда не знали покоя после смерти.

Под ноги легла широкая тропа, уходящая извилистой лентой через лесные деревья по обе ее стороны. Здесь тоже могли поджидать люди из Ордена Воды или имперские солдаты, которым все равно, кого хватать, лишь бы отчитаться перед начальством. Отец рассказывал об этом незадолго до начала войны. Прерывисто вздохнув, Лита положила ладонь на рукоять кинжала, готовясь выхватить его из ножен в любой момент. Спутницы последовали ее примеру.

− Не разговаривать, − приказала Лита шепотом. — Не отставать друг от друга. Не смотреть по сторонам.

− Да, Ваше Высоч…

− Не разговаривать.

Ветки дикорастущего орешника зашевелились, и девушки тут же ускорили шаг, стараясь идти как можно более бесшумно. От напряжения стучала в висках кровь, пересохло во рту, и Лите очень скоро стало казаться, будто она шла огромное количество времени. Это и есть обратная сторона магии Огня в крови членов Ордена, она иссушает путников, но подогревает силы воинов. Придется потерпеть.

Как только они миновали лесистую глушь, Лита остановилась и напомнила спутницам, что отныне у них нет титулов. И в ближайшие годы не будет точно, потому что принцесс и герцогинь убивают в первую очередь, не говоря уже о шпионках. Нильсен пристыжено опустила глаза, бормоча тихо извинения, Валенсия же продолжала невозмутимо смотреть в упор.

Путь продолжался еще несколько дней, и Лита не уставала мысленно благодарить добросердечных крестьян, давших им в дорогу свежий хлеб, козий сыр и воду. К середине двадцать четвертого дня Седиса путницы вышли к воротам города Кентрон, являющегося центром вотчины вероломного мерзавца, повелевающего водной стихией. Давным-давно три древних рода Империи, возглавляющих четыре Ордена магов, присягнули в верности Каю Бреону — дальнему предку Литы, нарекли его своим королем. Сейчас же верховный маг Воды совершил государственный переворот, и, к сожалению, сила на его стороне. Ситуация настолько плоха, что даже император не станет вмешиваться в ход войны, у него слишком много иных забот.

Припасы закончились, и Валенсия с Нильсен отошли в ближайшую лавку. Лита же осталась стоять на оживленной улице, неподалеку от главной городской площади. Ныли истоптанные ноги, пересохло во рту, и невыносимо хотелось хотя бы искупаться в реке, чтобы смыть с тела пот и дорожную грязь. Равнодушным взглядом она провожала горожан и презрительным — воинов Воды в кирасах с голубыми гербами. Наступила их власть, и Свену с Йораном очень повезло, если их не схватили мятежники, не велели отречься от прав на трон и не готовят к казни.

А Лите не повезет, если угораздит выдать себя королевскими манерами.

Нежаркое солнце северного края ярко светило золотыми лучами, Лита щурилась, смотрела на него и размышляла, что неплохо бы производить впечатление простолюдинки. Обычных девиц, бедно одетых и скромных, обычно не воспринимают всерьез. Однако, пораскинув, как следует мозгами, она решила быть честной с самой собой, ведь дворянского воспитания не скрыть полностью. Значит, не следует и рисковать.

И в ту же минуту, как она приняла такое решение, внимание привлек хорошо поставленный звонкий голос молодого глашатая:

− Господин герцог Витольд Кианто объявляет о начале магического турнира Золотого Меча! Победитель получит в награду боевую реликвию! Спешите, спешите! Спешите! Господин герцог Витольд…

Лита вздрогнула и ее затрясло от бессильного гнева.

Витольд Кианто являлся верховным магом Воздуха и отец надеялся на его помощь, если начнется война за территорию и власть между двумя Орденами. Зря! Бесчувственный чурбан и азартный мерзавец затеял рыцарский турнир вместо того, чтобы принять чью-либо сторону, и к тому же поставил на кон Золотой меч. Об этом великолепном оружии, способном разрубать сталь, ходили легенды по всей Империи и за ее пределами, а герцог Кианто посмел присвоить его себе и столько лет молчать об этом?!

Впрочем, молчал, вероятнее всего, не только он, а его отец, дед и прадед. Но сейчас это неважно, Лита должна получить золотой меч с серебряной рукоятью и победить Стейна в поединке. Только после этого она будет вольна отправляться в имперский город. Сердце забилось сильнее от радостного возбуждения и предвкушения долгожданной мести, к щекам прилила кровь.

Слева раздались быстрые приближающиеся шаги — это торопливо шли к ней Валенсия с Нильсен, неся мешочки с провизией.

− Мы купили все, что нужно, − объявила звонко счастливая Валенсия.

Лита посмотрела на еду. Сыр, хлеб, немного сухарей и вяленое мясо. Неплохо, но мало. Оно и к лучшему, больше еды пешим путникам носить с собой тяжело и бессмысленно, особенно летом.

− Спасибо вам, − быстро кивнула принцесса, и неведомая сила потянула ее в сторону неумолкающего глашатая. — Подождите меня здесь.

− Куда вы? — тут же метнулась следом Валенсия.

Скромная Нильсен не задавала вопросов, только молча шмыгнула следом и обогнала подругу, давая понять, что точно не останется в стороне.

Глашатай удивился тем, что две нежные девицы и один слабый с виду паренек заинтересовались турниром, но пожал плечами и рассказал, что состоится он на центральной городской площади. Главное условие — владение обоих бойцов магией, и желательное — иметь при себе доспехи.

− Желаете попытать удачу? — усмехнулся он напоследок. — Говорят, соберется много опытных магов.

− Мы справимся, − кинула через плечо Валенсия, пока оторопевшая принцесса подбирала нужные слова. — Не тревожьтесь.

И усмехнулась, подмигнув задорно Лите.

Настроение заметно приподнялось, и когда они добрели до городской площади, принцесса Бреон успела перекусить и рассчитывала на победу. Вокруг собиралась большая толпа зевак, а в центре ристалища высокий широкоплечий парень в блестящих на солнце доспехах стоял со скучающим видом. Кажется, он был донельзя уверен в себе и своей предстоящей победе, так что когда Лита решительно шагнула на деревянные скрипучие ступени, толпа взорвалась дружным унизительным хохотом.

Девушка обернулась к ним, яростно сверкая глазами. Только бы избежать магического выброса…

− Мальчишка! Ты же умрешь!

− Джонатан Ронт — сильнейший маг воздуха!

− Щенок против вассала герцога Кианто… − пробормотал с недовольством старческий голос, чьего обладателя Лита не рассмотрела в толпе. — Занятный будет бой.

− Укокошат воробушка.

Несказав ни единого слова грубиянам в ответ, Лита взошла на ристалище и назвала свое имя смотрящему. Седеющий низкорослый человек с грубым выражением лица окинул ее недоверчивым взглядом и пожал плечами.

− Сколько тебе лет, юнец?

− Восемнадцать.

− Я не отговариваю безумцев, а ты еще и без доспехов…

И снова горожане отвратительно захохотали, вызывая у Литы гнев и ярость. Они только подогревали ее огненный пыл своим звериным поведением, так пусть же потом не падают в обморок, когда противник будет сражен. Один короткий бой, и ей обязательно удастся перехватить меч. Без него шансов останется гораздо меньше. Сначала победа и трофей, потом бой с Кено, и уже потом она с герцогинями отправится к неведомому колдуну в имперский город, если останется в живых.

А народ продолжал издеваться над принцессой, идущей на верную смерть.

Возмущенная до глубины души таким безобразием, Лита встала прямо напротив Джонатана Ронта, и где-то рядом призывно запела труба. Грубый смех сменился рукоплесканием — конечно же, не Мейту Брену, как назвалась девушка, а его сильному противнику. Интересно, насколько сильному? Что сможет сделать маг из Ордена Воздуха, если его доспехи опалить ярким горячим огнем?

Едва Лита успела подумать об этом, как ее толкнула в грудь мощная волна воздуха, а последовавшая за ней сбила с ног. Радостный вой горожан оглушил на время, и пока она приходила в себя, болезненно морщась от боли в ушибленной спине,

Поздно негодовать и злиться, пора воевать.

Стиснув зубы, Лита вскочила и резким движением направила вперед обе руки. Огненная магия сильным потоком рванулась наружу, ударилась в неплотно закрытый доспех, рыжие искры залетели в прорехи. Подумать только, Джонатан Ронт — обыкновенный напыщенный дурак, считающий себя сильнейшим и не позаботившийся толком о безопасности, так пусть же и пеняет на себя!

Огонь жег жертву собственной глупости, опаляя его кожу и делая нахождение в доспехах невыносимым, он кричал, подпрыгивал, крутился на месте, и только когда кто-то сердобольный из членов Ордена Огня, не состоявший в самом войске, направил на несчастного струи воды, тот затих и рухнул перед принцессой ничком. Потерял сознание или просто обессилил?

Лита кинула быстрый взгляд на волшебный золотой меч, который бережно держал в руках Витольд Кианто. Гордо восседавший неподалеку от ристалища, окруженный верными вассалами и почетными гостями, он был, кажется, недоволен и даже зол. Маги Ордена Воздуха — южане, южанином родился и он. Молодой, темноволосый и смуглый, красивый лицом, он гневно хмурил густые брови, а сидевшая рядом с ним девушка успокаивающе гладила его по руке.

Жена или сестра? Во всяком случае, когда Лита шагала сюда, думая лишь о войне и победе, она не смотрела в их сторону, а теперь нужно поклониться им и обратиться уважительно, как подобает обычному человеку. И забыть о злости, отчаянии, превосходстве над Кианто, ведь еще неизвестно, кому принадлежит нынче власть в стране.

Затаив дыхание, она оглянулась на Валенсию и Нильсен — девушки с восторгом махали ей руками.

Горожане в толпе затихли на миг, а потом снова закричали. Кто-то недовольно, кто-то одобрительно, только Лита почти не слушала их, с трудом удерживаясь на ногах и чувствуя себя совершенно опустошенной. Медленно шагая, она прошла по всему ристалищу, спустилась по другой лестнице и предстала перед герцогом Кианто — уставшая, измученная, с мокрым от пота лицом. Сжав внутри себя гордость, девушка преклонила колени перед ним. Это было унизительно, но разве удается кому-либо добиться своих целей прямым и честным путем?

С замиранием сердца она ждала, пока Витольд Кианто вручит ей боевую реликвию, но тот лишь молча смотрел на нее с явным неодобрением в темных колючих глазах. Запоздало девушка сообразила, что он желал победы своего вассала, а не мага из Ордена Огня, с виду являющегося безродным мальчишкой-простолюдином.

− Как зовут тебя, маг Огня? — очень медленно спросил Витольд, внимательно глядя ей в глаза, будто надеясь свести с ума гипнозом.

− Мейт Брен, Ваша Светлость, − повторила она терпеливо и почти без досады.

− Я видел, как ты сражаешься.

− О, благодарю вас…

− Не стоит, − помрачнел Витольд. — Ты обманом воспользовался магией, отразить которую было заведомо не под силу моему вассалу, и за это будешь не награжден, а наказан.

Сердце задрожало и тут же камнем рухнуло вниз. Как же так?! Короткие ногти впились в ладони, и Лита осмелилась отвести взгляд в сторону. Лицо спутницы герцога Кианто оставалось непроницаемым. Это ведь его сестра? Такая же бесчувственная особа, что и верховный маг Воздуха. Лита вспомнила, что черноволосую красавицу зовут Бланка и что раньше отец собирался заключить династийный брак Свена с ней.

− Я выиграл Золотой Меч в честном поединке, Ваша Светлость, − наверное, последнее, что она смогла сказать.

− Не смей лгать так нагло, мальчишка! — рычащим голосом велел разгневанный Кианто и махнул смуглой рукой, давая знак кому-то позади Литы. — Взять его под стражу!

Лита успела вскочить, но два высоких крепких человека в броне схватили ее за руки. Сопротивляться бессмысленно, от них не убежать, остается только потом уловить подходящий момент и объяснить помягче Витольду Кианто, что он — мерзкий глупец! Хоть Лита и понимала в глубине души: он ложно обвинил ее в обмане либо потому, что не хотел отдавать награду кому-либо кроме Ронта, либо узнал в ней женщину.

Теперь придется ехать в неволю и молиться Огненным Богам, чтобы верным оказался именно первый вариант.

− Мы отправляемся домой, в замок! — распорядился недовольный Витольд, тряхнув черными кудрями.

Он резко встал с кресла, спохватился, бережно подал руку сестре, и Литу, сопровождаемую сочувственными взглядами подруг, потащили прочь с ристалища под одобрительный свист толпы.

Глава 4. Чудесное спасение

Если принцесса Бреонийская и была готова к столь быстрому и позорному провалу, то точно не на турнире и не на глазах насмехающейся толпы. Под крики и улюлюканье ее увели прочь от ристалища, туда, где мирно щипали траву привязанные к дереву лошади. Сопротивляться Лите не хотелось, ровно, как и привлекать к происходящему подруг. Им лучше уйти и продвигаться в имперский город, не размениваясь на месть и участие в жестокой войне, развязанной верховным владыкой воды. Так следовало бы поступить и ей, но Лита не смогла удержаться от соблазна. Про такие порывы говорят: ветер в голове. Воин в доспехах с зеленым гербом связал ей руки тонкой веревкой, отобрал ножны с кинжалом и помог забраться на коня. Это удивило девушку, ведь она думала, что Кианто заставит пленника идти пешком.

С тоской посмотрев на оставшихся возле ристалища людей, чьи темные силуэты теперь еле виднелись на фоне цветущих деревьев и кустов, Лита мысленно воззвала к милости Огненных Богов. Пусть Валенсия и Нильсен доберутся до императорского города и сделают то, что должны, пусть их не поймают люди верховного мага Ордена Воды! А сама она постарается справиться со спесью надменного Кианто. Сумеет или нет — зависит от того, какие у него планы на пленника.

А вот и он сам.

Витольд приближался неспешными тяжелыми шагами, с видом победителя, а его смуглая черноокая сестра с густыми темными кудрями уже легко взлетела в седло. Она была окружена девушками из своей свиты, такими же говорливыми и смешливыми южанками, дерзкая удаль которых была чужда Бреонам. Хотя не Лите об этом размышлять, понесла же ее нелегкая на турнир…

− Отойдите, − низким рычащим голосом велел Витольд воинам, стоявшим возле лошади с пленником, и тех словно ветром сдуло. Верховный маг Ордена Воздуха в упор посмотрел на принцессу немигающими, темными, будто у змеи глазами. — Здравствуйте, принцесса Лита Бреон. Не ожидал увидеть вас здесь и в таком виде.

Девушка отшатнулась от этих слов, словно ей дали пощечину, и едва не упала с лошади от резкого движения. Сердце рухнуло вниз, словно с большой высоты, кровь мигом прилила к лицу, дыхание участилось — сдержать вскипевшее волнение оказалось невозможным. И она молча сидела, глядя со злостью и тревогой на Кианто, а тот стоял и нагло ухмылялся.

− Вы совершенно не умеете притворяться и скрывать свои чувства.

− Как вы…

− Как я узнал? Бросьте, Ваше Высочество, я не единожды встречал вас как при императорском дворе, так и на приемах в королевском дворце Нордении. И после того, как вы оскорбили честь и достоинство Джонатана Ронта — моего верного вассала, я просто не мог оставить это безнаказанным.

Лита криво усмехнулась и одарила его яростным, полным праведного гнева, взглядом.

− Гордыня вашего вассала важнее свободы принцессы? Что ж, ваши игры омерзительны, а вы мне просто противны.

Лицо графа потемнело от злости.

— Да будет вам известно, Ваше Высочество, — сказал он, сделав ударение на ее титуле, — что я на стороне Стейна Кено. Вас следовало бы продать ему за вознаграждение, раз уж вы так опрометчиво сами пришли ко мне в руки, но я поступлю разумнее.

— Что вы хотите этим сказать?

— Я отвезу вас в свой южный замок, и вы станете моей женой.

— Что?!

В глазах знакомо заполыхали огненные искры от гнева и бессилия, но Лита приложила все усилия, дабы не потерять самообладания. Даже несмотря на грандиозный провал, ей необходимо держать себя в руках, ведь от этого зависит ее судьба и возможно сама жизнь. Ком в горле мешал дышать, уголки глаз защипало, но она ни за что не заплачет перед этим мерзавцем!

— Вижу, вы огорчены. Но скоро вы поймете меня, — сказал Кианто тихо и глухо. — Я давно вел переговоры с вашими родителями. Они отказали мне из-за низкого титула. Граф — ниже герцога, а они видели своим зятем принца соседней страны, не меньше. Зато вы не представляете, как я был рад встретить вас на ристалище.

— Я выиграла в честном поединке Золотой меч! — отчеканила девушка, собравшись с мыслями, пока Витольд пафосно оправдывался, пытаясь обелить себя, но тем самым очерняя. — Требую вернуть мне трофей и отпустить!

— Сожалею, — усмехнулся Витольд Кианто, окинув ее хищным похотливым взглядом. — Но ничего не могу поделать. Женщины не должны хвататься за оружие.

И он тут же отошел, лишив Литу возможности сказать ему пару злых и колких, но справедливых фраз. Все ее существо горело от праведной ярости, но что толку в чувствах, когда они не помогут распутать веревки и сбежать прочь на этой же самой лошади?! Она увидела, как к Витольду подошел оруженосец и подал золотой меч с серебряной рукоятью — предатель решил забрать его с собой, не одарив даже своего поверженного вассала.

А потом они отправились в путь. Витольд со свитой ехал чуть впереди, лошадь Литы вел в поводу его мрачный сутулый оруженосец, имени которого девушка не запомнила, а где-то в стороне ехала Бланка Кианто, окруженная верными подругами и соратницами. Может, имеет смысл договориться с ней? Поразмыслив как следует, Лита решила, что не стоит отметать эту возможность, только вероятнее всего Бланка будет на стороне своего брата.

Время неумолимо тянулось вперед, и через пару часов они выехали за высокие каменные городские стены. Сердце у Литы впервые за все это время сжалось от боли, она не переставала думать о том, что не сможет отомстить Кено за смерть родителей, и о вероломном предательстве Кианто. Но еще сильнее ее ранило осознание того, что Витольд узнал в ней не просто женщину, а принцессу. Что это, если ее абсолютное неумение маскироваться? Или дело не в ней, а в нем? Мерзавец слишком внимательный и при их коротких встречах присматривался, вероятно, к каждой мелочи.

Лита заскрипела зубами от злости и поняла, что обязана убежать отсюда. Ради памяти о родителях, ради помощи братьям, которые сражаются сейчас на войне, первыми бросаясь в бой. Она обязательно найдет старого колдуна из имперского города, но ни за что не станет хорошенькой игрушкой в южном замке графа Кианто! И эти злые отчаянные мысли придали девушке сил, она смотрела с надеждой на постепенно темнеющую даль горизонта и непрерывно думала о том, как лучше поступить.

Самый верный способ — напасть на оруженосца. Этот унылый мальчишка слаб и тощ, у него почти нет оружия, и Лита могла бы даже сказать, что перевес на ее стороне. Хотя пока рано судить. Напасть нужно тихо, когда ночью уснут другие воины, иначе он поднимет тревогу и ее быстро схватят, а потом приставят более бдительного конвоира.

На Нордению плавно и медленно опускалась звездная прохладная, а процессия все никак не останавливалась. Они не собираются ночевать? Витольд решил приехать домой как можно быстрее? В чем дело?

И тут случилось непонятное и удивительное.

Отряд Витольда, чьи лошади звонко цокали по дорожным камням, внезапно остановился. Послышались глухие ругательства, звук которых вызвал у Литы некое злорадство. Что у них произошло? Присмотреться бы повнимательнее, но слишком темно, видно только, как обеспокоенные солдаты мечутся бесцельно туда-сюда, словно что-то потеряли, а выглядывать со всей тщательностью будет подозрительно.

— Проклятье! — кричал тем временем рассерженный Витольд Кианто — ох уж эти громкоголосые южане! — Куда он пропал, олухи? Куда делся золотой меч, я вас спрашиваю?! Кто смотрел за ним?! Ищите его, ищите живо!

Раздав слугам и вассалам с десяток указаний, граф быстрым шагом приблизился к пленнице, а она сидела на коне так же грациозно и прямо, как и днем.

— В чем дело, дорогой граф? — Лита позволила себе усмехнуться. — Вы потеряли мой меч?

— Я потерял свой меч! — ответил тот с досадой.

— И пришли удостовериться, что его украла не я. Как похвально и мелочно…

Вместо ответа он посмотрел на пленницу с обидой и досадой, и поспешно удалился в сторону солдат. Лита прислушалась — мерзавец давал распоряжения оруженосцу и одному из старых воинов, чтобы охраняли ее, пока он отправится на поиски драгоценного меча. Только последний дурак и остолоп мог надеяться, что найдет оружие в этой глуши ночью, но девушка благоразумно промолчала.

Под недовольными взглядами своей охраны она слезла с лошади. Руки ныли и сильно затекли, Лита принялась шевелить пальцами, подушечки которых немилосердно кололо, надо будет заставить врагов развязать ее. Не сейчас — так потом.

А потом произошло то, чего она ждала меньше всего.

Вдалеке показался прозрачный силуэт Мейты.

— Эй, храбрый воин! — звонко закричала она Витольду, который гарцевал на равнине, пытаясь высмотреть хотя бы что-то похожее на блеск золота в ночной тьме. — Я забрала твой яркий меч. Догони меня, и я его верну!

И, конечно же, этот тщеславный южный красотун погнал коня следом за стремительно уплывающей вдаль призрачной девушкой. Лита ничего иного от него не ждала, лишь усмехнулась, глядя им вслед. Неизвестно, кто украл меч на самом деле, но это по меньшей мере справедливо: если реликвия не досталась ни ей, ни Ронту, то пусть не достается никому.

— Развяжите меня, юноша, — бросила она, повернувшись к оруженосцу.

Тот вздрогнул и посмотрел на старого воина, однако его соратник успел присесть на поваленное бревно, уронить голову на грудь и задремать. Такому не в бой идти, а сидеть дома с женой и внуков нянчить! Лита коротко рассмеялась.

— Я — твоя принцесса. Выполняй приказ.

— Не могу… — прошептал бедный парень, сбитый с толку. — Мой господин…

— Как тебя зовут? — перебила решительно Лита.

— Томас, Ваше Высочество.

— И ты, верно, вассал Кианто?

— Да, Ваше Высочество…

— Что же Томас, как только я вернусь в столицу, твой господин отправится в тюрьму и на плаху. Ты же не хочешь разделить его участь?

Мальчишка испуганно вздрогнул и побелел лицом. Сколько ему лет? По виду не больше четырнадцати, а то и все двенадцать. Жалко будет казнить, но если он не подчинится сейчас, то расплатится потом, таковы законы о государственной измене.

— Я…

Он мялся и не знал, как поступить, его заблудшая душа была полна сомнений и тревоги. Времени оставалось все меньше, и Лита уже подумывала о применении магии огня, как вдруг чьи-то сильные руки схватили мальчишку и к его горлу приставили кинжал.

— Раз велено освободить принцессу, — хищно проворковала Валенсия, — значит, следует выполнить приказ и не стоять, как чурбан!

Не помня себя от радости, Лита смотрела на подруг с огромной благодарностью. Лучше спасения бывает только спасение, которого совсем не ждешь, не надеясь уже на слепую удачу. И молчаливая Нильсен перерезала своим кинжалом веревку, туго стягивающую запястья принцессы. Поблизости никого не было — все уехали искать меч, а остальные отошли слишком далеко, чтобы заметить беглянок, но времени становилось все меньше. Вскочил, было, разбуженный старик в кирасе, но тотчас же получил от Валенсии крепкий удар по голове.

Та же участь постигла и мальчишку. Взять бы его с собой, как доказательство вины Кианто перед императором, но Лита понимала, что он не станет свидетельствовать против господина. К тому же им некогда возиться с оруженосцем изменника, когда своих дел хватает с верхом. Взлетев в седло, она подождала, пока подруги усядутся на вражеских скакунов, и вместе они помчались прочь, пока никто не хватился и не пустил погоню.

А в нескольких руанах от них радостно улыбалась призрачная Мейта Бреон, сжимая блестящую рукоять волшебного меча.

Глава 5. Бланка Кианто. Задание

Черноволосой и смуглой красавице Бланке Кианто было три года от роду, когда она потеряла отца и четырнадцать, когда за Грань стремительно улетела светлая душа их с Витольдом матери. Бедняжку мучила изнуряющая неизлечимая болезнь, но даже лучшие лекари южной Нордении не смогли исцелить ее и лишь поддерживали в ней жизнь хорошими лекарствами. Однако, в один страшный день произошло неизбежное. Семнадцатилетний Витольд хранил горькое траурное молчание, а Бланка тихо плакала. Они остались одни друг у друга — слишком много кровопролитных войн сотрясали мир Вирит, и потому ни двоюродных братьев и сестер, ни дальних родственников у них не было. И Витольду тоже пришлось отправляться в имперский город, чтобы принести присягу императору, вступить офицером в ряды имперской армии, присутствовать на Стихийном Собрании, как и подобает достойному норденийскому графу, Верховному в Ордене Воздуха.

В каждой стране Вирита жили по четыре Верховных, и на них держалась магия. На плечи Витольда легла тяжкая ноша, и он быстро испортился характером. Столичная жизнь сделала брата Бланки гордецом, ожесточила его сердце. Несмотря на доброе отношение к ней, девушка чувствовала, что его переполняют яд и фальшь, ведь он отвратительно обращался с вассалами и еще хуже со слугами. Он даже не соизволил побеспокоиться о состоянии своего вассала Ронта, упавшего без сознания на ристалище, а ведь тот, наверное, получил страшные ожоги! Бланка пыталась сказать об этом брату, но Витольд лишь смерил ее тяжелым ледяным взглядом. Стало ясно, что возражений он не приемлет, а пленника-мага заберет с собой.

Почему-то Бланку не покидала тревожная мысль, что победитель Ронта не тот, за кого себя выдает. С виду простой горожанин или в лучшем случае родился в разорившейся дворянской семье. Иначе, зачем Витольду арестовывать его? Он гордый и временами жестокий, но не тиранит незнакомых людей просто так, по одному своему желанию. Возможно, дело в драгоценном мече, но к чему Кианто пленник?

В конце концов, Бланка рассудила самым простым для себя образом: брат хотел с помощью захваченного победителя задобрить герцога Кено. Он передаст ему пленника и тогда солдаты Кено не ступят на графские земли. Грубо и жестоко, но война есть война. И все-таки, направляя коня вперед и с грустной улыбкой прислушиваясь к веселому говору женской свиты, Бланка понимала, что успокаивает себя. На самом деле в глубине души она сочувствовала незадачливому победителю, однако совершенно ничего не могла сделать с прихотями брата. Пока она под его опекой, восстанавливать его против себя будет очень неразумно.

А еще, чем дольше Бланка думала об этой ситуацией, тем сильнее понимала, что Витольд все эти годы прятал ее от мира, и она довольствовалась общением со старшими девушками из семей вассалов Кианто. Конечно, это гораздо лучше компании престарелой дуэньи, но глубоко внутри нее шевелилась жгучая обида за то, что брат отказался отправить сестру в имперский город. Она не стала ни придворной дамой, ни защитницей императрицы.

− Во дворце плетутся ужасные интриги, и творится невероятный разврат! — отрезал он, едва Бланка робко заикнулась о возможности уехать. — Ты не станешь там жить, если не хочешь потерять мое покровительство!

− Но все дворянки живут при императорском дворе, милый брат…

− В таком случае тебе разрешит твой будущий муж. Я все сказал.

Прежде Бланка была помолвлена с одним из принцев Нордении, но по неизвестным ей причинам помолвка была расторгнута. Оставалось ждать неизвестного будущего, проводя юность в родовом замке, и вот, вскоре после того, как ей исполнилось семнадцать лет, они выехали в столицу и посетили турнир, устроенный ее братом. Поединок оказался коротким, но зрелищным, а победитель угодил под стражу.

Никто не думал, что закончится все это появлением призрачной девушки и исчезновением золотого меча. Бланка видела все издалека, она привыкла наблюдать и размышлять, приходя порой к неожиданным выводам. И когда вокруг началась суматоха, сопровождаемая яростной руганью Витольда, она сразу поняла: случилось нечто очень для него неприятное.

Пропавший золотой меч с серебряной рукоятью утащил призрак. Рассерженный Витольд кричал на перепуганную свиту, давал нелепые противоречивые распоряжения, и наконец, видимо смирившись с тем, что призрака не схватить, тяжело вздохнул и с обреченным видом сел на траву. Неподалеку лежали без сознания оглушенные люди — оруженосец брата и старый воин Карл. Пленник исчез вместе с мечом, но как он сумел справиться с охраной?

Медленно ступая по упругой влажной от ночной росы траве, Бланка подошла к безутешному брату и коснулась его затылка. Он всегда улыбался, когда она дружески ерошила ему волосы. Только теперь Витольд резко мотнул головой, сбрасывая ее тонкую руку, а когда поднял взгляд, девушка отшатнулась от испуга. На нее словно смотрел дикий зверь.

Бланка растерялась и отступила на шаг назад.

− Извини, если я потревожила тебя некстати…

− Мы потеряли реликвию, − сказал он глухим печальным голосом. — Это очень серьезно.

− Почему, брат?

− Герцог Кено велел мне отвезти ему на хранение оружие, способное принести ему гибель. И его украли мои враги. Наши с герцогом Кено общие враги. Понимаешь?

Бланка молча кивнула. Она не могла не понимать, что в стране идет жесточайшая за последние десятилетия война, и что междоусобные дрязги в Нордении — еще цветочки. Ягодки будут, когда сюда доберутся жестокие люди на стальных чудовищах, прилетевшие из другого мира, и даже императорский гнев на враждующих дворян не сравнится с такой опасной бедой.

Только брату лучше не говорить об этом, сейчас он зол и вспыльчив. Такого Витольда Бланка побаивалась. И только обронила жалкое и тревожное:

− Я… я могу чем-нибудь помочь тебе?

Верховный маг Воздуха несколько минут задумчиво смотрел на сестру, что-то взвешивая и прикидывая в уме, Бланка, решив, что он не хочет отвечать, устало присела на траву рядом с ним. Прохладная влага росы прильнула к платью и рукам, а подол, наверное, уже покрыт травяными и земляными пятнами. В темноте не видно, а сейчас неважно, поэтому она не будет думать об этом.

− Да, − подумав, неохотно согласился молодой граф. — Я не стал бы просить тебя об этом, дорогая сестра, но дело слишком важная. От этого зависит моя репутация и карьера.

Сердце забилось чаще. Бланка глубоко вздохнула, принимая решение. Чего пожелает ее непредсказуемый брат, и представить страшно.

− Я слушаю тебя.

− Наш… мой пленник — не просто неумытый мальчишка из простолюдин. Под этими синими тряпками скрывалась сама принцесса Бреонийская, − каждое слово Витольд говорил неохотно, словно выдавливая из себя. — Лита Бреон. Она возглавляет команду королевских шпионов. Мне неинтересно знать, куда они направляются и что собираются делать, мне нужна Лита Бреон. Хочу сделать эту спесивую девицу своей женой.

− А если она не захочет? — робко задала вопрос Бланка.

− Тогда я продам ее герцогу Кено, − развел руками Витольд. — С непокорными женщинами у меня разговор короткий. Скорее всего, он тут же казнит ее, так что выбор у принцессы будет невелик.

Бланка подавила тяжелый вздох и провела ладонью по влажной траве, пытаясь совладать с охватившей ее горькой тревогой. С Литой Бреон она не была знакома, лишь увидела ее мельком на ристалище, когда брат приказал схватить победительницу, но в душе шевельнулось сострадание.

− Ты хочешь, чтобы я обманом привела ее к тебе?

Витольд довольно улыбнулся.

− Именно. Но в первую очередь мне нужен золотой меч. Не знаю, кем был тот странный призрак, но явно он заодно с Бреонами, а потому реликвия теперь у них. Верни его мне, сестра. Даже если принцесса Лита не поверит тебе или обманет.

Теперь внутри у Бланки шевельнулась слабая надежда. Хорошо. Она так и сделает: принесет меч, а потом солжет брату, что беглянка отнеслась с большим скепсисом к подосланной графине. Так будет лучше для всех. Бланка не была воином и ни дня не держала в руках оружия, зато очень хорошо могла скрывать истинные чувства и мотивы. Улыбаться с добротой, когда душу переполняет праведный гнев и жестокое отчаяние. Лгать. Лицемерить. Иначе бы ей не удавалось делать то, что хочется. Иначе бы она давно сломалась.

И только сейчас, глядя на посветлевшее лицо Витольда, Бланка поняла, что он был тираном не для одних вассалов, но и для родной сестры тоже. Просто тирания бывает разной. Громкая — крики, скандалы, угрозы. Тихая — давление, внушение своего мнения, нелестные комментарии и отказ от общения в случае неподчинения. Именно так часто обращался с сестрой Витольд, когда возвращался из столицы и из армии в родовой замок, а она считала это совершенно нормальным явлением.

Но теперь у девушки открылись глаза.

Конечно, она не станет предавать брата, лишь солжет ему, вручая меч. Это ведь не одно и то же?

По привычке Бланка наивно улыбнулась и одарила Витольда добрым взглядом.

− Конечно, дорогой брат. Я сделаю все возможное, чтобы вернуть тебе драгоценное оружие и принцессу.

− Благодарю тебя, сестра, − сказал с чувством Витольд.

Остаток ночи они провели в поле, заночевав в походной палатке.

Утром Бланка начала собираться в дорогу. Пришлось сменить походное темное платье, тесное и колючее, на походный мужской костюм Витольда, который служанка торопливо ушила в плечах и бедрах. Но когда Бланка облачилась в него, он продолжал оставаться слишком свободным, словно бы она надела вещи с чужого плеча. Наверное, это слишком сильно бросалось в глаза, только Витольд заявил, что она выглядит в этой одежде вполне сносно, и что в случае неудобных вопросов можно будет оправдаться жалостливой историей о богатой наследнице-беглянке.

Бланка снова недовольно оглядела себя и вздохнула. Походные условия — есть походные условия, ничего не поделать. Как только она доберется в ближайший город, то купит себе что-нибудь более подходящее, благо Витольд снабдил ее деньгами.

− Поезжай, − напутствовал ее брат, когда она забралась в седло. — И помни, что мне нужно.

− Я не вернусь без этого, − пообещала девушка скрепя сердце. — До свидания, Витольд.

Она помнила сверкающий меч и точно знала, что не перепутает его ни с чем другим.

А принцессе Бреон вовсе незачем становиться графиней Кианто. Если же она вдруг согласится на это унизительное предложение, то ввергнет королевскую семью в пучину несмываемого позора. Впрочем, как справедливо рассудила Бланка, скача по твердой каменистой дороге, она просто украдет меч и уедет.

Если принцесса не разоблачит ее намерения раньше, ведь она видела и знает, как выглядит Бланка Кианто. А покрывать лицо белой сурьмой и красить глаза — смешно. С другой стороны, одна южная девушка, служившая несколько лет камеристкой королевы Бреон, научила Бланку гримироваться так, что ее не узнают даже Воздушные Боги. Видимо, искусство делать себе другое лицо, пригодится ей теперь.

Эта мысль приободрила девушку.

В город, где недавно проходил магический турнир, оказавшийся на удивление коротким, она въехала на правах графини Кианто, предъявив стражникам свои бумаги, и в ближайшей лавке поспешила купить более узкую серую рубашку с неприметным камзолом. И, конечно же, необходимую косметику.

Сняв в небольшой и дешевой гостинице дрянную комнатенку на час, Бланка расплатилась медными айрами и выскользнула, никем не замеченная, в виде бледного молодого человека с собранными в хвост черными волосами. Хорошо, что она не отращивала слишком длинные локоны, ведь и ножниц, чтобы отрезать лишнее, у графини не было.

Поразмыслив, она решила, что Лита Бреон со своими спутниками едва ли уехала дальше Кентрона. Скорее всего, они поедут через центр, чтобы затеряться в толпе, и оставалось поджидать их именно там.

Готовясь к неизбежным лжи и лицемерию, Бланка Кианто направила коня вперед.

Глава 6. Сердце Империи

Имперский город раскинулся посреди мира Вирит огромным множеством блистающих вычурной роскошью особняков и не меньшим количеством темных унылых трущоб. В одних жили дворяне и те, кому повезло стать их слугами, во вторых — бедные и нищие люди. Первые обычно не вмешивались в будничную повседневность вторых, и все были довольны. Некоторые богачи считали, что бедняки недостойны жить в таком прекрасном месте и что их надо бы расселить по соседним маленьким городишкам, только императорской семье не было никакого дела до их прихотей. Летописи гласили, что с древних времен по правую сторону города живут дворяне, по левую — бедняки, а в центре красуется великолепный огромный дворец. И менять что-либо императоры считали глупым и бесполезным.

Лите Бреон и ее подругам были знакомы эти места. Они вошли в город ночью, избегая общения со стражниками у главного входа, и смешавшись с толпой простых людей. Возможно, их добротные одежды выделялись на фоне серых и коричневых рубах и платьев, но за время долгого пешего пути вещи поизносились и выгорели на палящем солнце. Лето в Вирите выдалось удивительно жарким и повернулось к ним недоброй стороной, но девушки сумели пересечь полстраны, на что ушел целый месяц, и явиться в город, у которого никогда не было названия.

Но ни Лита, ни Валенсия, ни Нильсен не догадывались, что в той же толпе была еще одна девушка. В отличие от них она выглядела как простолюдинка и если привлекала чужое внимание, то лишь смуглой кожей, тонкими чертами лица и огромными темными глазами, только усталые люди не присматривались друг к другу. В Кентроне Бланка Кианто призвала с помощью воздушной магии ветер и грозовые тучи, и когда на пыльные душные городские улицы хлынули тугие струи ливня, прохожие поспешили разбежаться по домам и разного рода заведениям. А Бланка проскользнула в ближайшую таверну, следом за тремя девушками, и увидела, что волшебный драгоценный меч, принадлежавший ее брату, действительно находился у них.

Не привлекая к себе внимания, она отошла подальше, разглядывая запыленные винные бутылки темного стекла, и сделала вывод, что унести меч проще, чем кажется.

Однако, уже в имперском городе, когда Бланка тихо шагала по узкой и извилистой бедняцкой улице, вслед за принцессой и ее свитой, меча уже не увидела. Негодяйки успели его спрятать или замаскировать, но оружие, прикрепленное раньше к поясу Литы Бреон, исчезло. Неужели они заметили слежку и решили принять необходимые меры? Зато остался скакун, украденный у Витольда, слава Богам, они не продали его.

Чем дальше они шагали, тем сильнее Бланка чувствовала себя не в своей тарелке, но когда преследуемые ей девушки остановились в простой гостинице, она смогла заплатить за комнату по соседству и нанести очередной слой косметики, идеально гримирующей нежное лицо графини. Теперь из мутного маленького зеркала на нее смотрела обычная горожанка — молодая, но измученная тяжелой бедной жизнью. Пришло время познакомиться с Литой Бреон поближе, главное не забыть, что принцесса искусно выдает себя за мужчину.

Бланка тихо выскользнула из комнаты в тесный и грязноватый обеденный зал, где слышались голоса, звенели ножи с вилками и витал запах жареного мяса. Смутная тревога не давала ей покоя, взять себя в руки показалось огромной проблемой, и все-таки она смогла отмахнуться от навязчивой тревоги. Унылые угрюмые слуги разносили жестяные подносы с простой, наверняка пресной и отвратительной едой и хмельными напитками, а в углу зала сидели три девушки.

Недолго думая, графиня подошла к ним. Она и так слишком долго скрывалась.

− Доброго дня, сударь. Здравствуйте, сударыни.

Лита быстро подняла голову, а остальные посмотрели на Бланку настороженно и с недоверием.

В гостинице жили бедные приезжие купцы или будущие батраки, приехавшие из деревень, некоторые рабочие и ремесленники. Солдаты и офицеры обитали в другой части города, поэтому столкнуться с ними не грозило ни Лите с подругами, ни тем более незнакомой вежливой молодой женщине, которая неожиданно подошла к ним.

− Доброго дня. Что вам угодно?

− Меня зовут Бланка, − помолчав, отозвалась та. — Я хочу наняться к вам на службу.

− Что?.. — опешив, Лита с недоумением посмотрела на подруг.

Те молча переглянулись и пожали плечами. Бланка сначала показалась им обычной девицей, возможно даже замужней — именно такое впечатление она и хотела произвести, но не все так просто.

− Садитесь с нами, − предложила дружелюбно Лита, и как только новая знакомая опустилась на скрипящий стул напротив нее, задала вопрос: − Вы скрываетесь здесь?

− Да, − ответила Бланка очень быстро. — Я вижу, что имею дело с непростыми людьми.

− Мейт Брен к вашим услугам. Не желаете ли разделить с нами обед?

− Благодарю, − застенчиво отказалась Бланка, − я вовсе не голодна.

− Что же, − Лита медленно отодвинула тарелку с остывающим супом и внимательно посмотрела на нее, − должна сразу предупредить, что мы отправляемся в очень и очень далекие земли. Нам предстоит выполнить множество опасных заданий. Готовы ли вы к лишениям, опасностям и возможной смерти?

Сердце Бланки пропустило удар от поднявшегося внутри пугающего волнения, однако она быстро кивнула головой, соглашаясь.

− Я готова.

− Надеюсь, вы знаете, на что соглашаетесь, − покачала головой темноволосая худая девушка, сощурив синие глаза. — Меня зовут Валенсия.

− Нильсен, − представилась вторая, рыжеволосая и молчаливая.

− Признаться честно, − Лита Бреон, представившаяся Мейтом, видимо, решила напоследок раскрыть карты, − ваше вмешательство очень не вовремя. И вы вольны будете уйти от нас, когда вам захочется.

− Но…

− Я сомневаюсь, что наши планы придутся вам по душе, − сухо закончила Лита. — Но если все-таки вы согласны на огромный риск, добро пожаловать к нам.

− Мне все равно, где скрываться! — ответила Бланка с нарочитым отчаянием и надрывом в голосе. — Даже если вы отправляетесь в другой мир, я согласна!

Но в результате обе стороны остались довольны решением друг друга. Хоть Бланка и понимала, что здесь далеко не все так гладко и доверие ей оказали просто из вежливости, а Лита заподозрила неладное. Большая игра началась, а на кону стояли золотой меч и судьбы нескольких стран, но Бланка не собиралась оставаться здесь надолго. Достаточно увидеть оружие и можно будет забрать его, увести украденного Литой коня, и возвращаться к брату. Вот только что-то подсказывало Бланке, что оружие хорошо спрятано, в том числе и от нее.

Однако, дело было начато, нужно только проявить побольше терпения.

Следующим утром процессия из четырех человек оставила бедную гостиницу и грязные, наполненные голодными людьми, улицы, и все выехали в дворянские кварталы. Возможно, здесь, среди лихо гарцующих на породистых скакунах, аристократов, они смотрелись еще более нелепо, чем в окружении бедняков, но пока этого не замечала городская стража, тревожиться едва ли стоило.

Лита медленно ехала на лошади, остальные шагали рядом, оглядывая малолюдную улицу. Золотое солнце поднялось высоко на ясном синем небе и нещадно палило жаркими лучами, но путницы уже привыкли не замечать эти лишения. Цель — главнее всего. И кстати о цели…

− Сударь Брен, что вы хотите делать? — робко спросила Бланка.

− Зовите меня Мейт. Я… Нам нужно отдать должок некому Стейну Кено. Не знаете такого?

Бланка, конечно же, знала, но прикусила язык.

− Маг Воды, − посетовала Лита, решив не скрывать то, что и без того может быть очевидно. — Его люди убили моего отца, а я собираюсь прикончить его, и в самое ближайшее время.

− Но он Верховный маг…

− И что? Это делает его важнее остальных?

− Они самые опасные маги, − дрожащим голосом произнесла Бланка.

Ей внезапно очень сильно захотелось отказаться от авантюры, в которую девушку втянул родной брат, вернуться домой и отдохнуть от этой мучительной обжигающей жары, надеть привычное платье, вплести в волосы яркие ленты и жить прежней жизнью, спокойной и размеренной. Только приказ Витольда Кианто все еще оставался в силе, и ей оставалось выполнить его, чтобы вернуться в родовое поместье.

Лита покосилась на спутницу с мрачным подозрением: та явно знала больше, чем говорила. Но сейчас не время ссориться и устраивать склоки, к тому же, и сама Лита не открыла Бланке всей правды. Их путь лежал в роскошный особняк Верховного мага Воды, Стейна Кено, который, насколько знала принцесса, во время развязанной им войны прохлаждался в столице. И, конечно же, император Октавий Гринит, смотрел на междоусобицы своих вассалов сквозь пальцы. Неужели он надеялся, что победитель не захочет свергнуть его самого с престола?

Альрику Бреону уже никогда не стать победителем, зато, если им станет Йоран или Свен, Лита с радостью поможет одному из братьев, а потом присягнет на верность. Только для начала им нужно преодолеть огромное количество грядущих проблем и неурядиц.

Проживающий в имперском городе Кено едва ли имел представление о том, что его хотят убить. Тем лучше, его легко застать врасплох. Когда Лита задумывалась о справедливой мести, у нее перехватывало дыхание от сладостного волнения, и тут же приходил черед раскаяния. В кого она превратилась за промелькнувший, будто один день, месяц? Принцесса или народная мстительница?

Но народа у нее больше не было. Едва ли малознакомую усталую красавицу с черными локонами можно так назвать, и к тому же, Лита слабо верила в правдивость рассказа Бланки. Чтобы примкнуть к сомнительной компании в дешевой гостинице? Слишком много совпадений на один руан. Но это становилось даже интересным, и принцесса не спешила засыпать расспросами Бланку, даже, несмотря на то, что имя казалось ей смутно знакомым.

Севинс — седьмой месяц года поспешил раскинуть над шпионками знойное южное небо. Каждый раз, выходя на улицу, чтобы продумать, как следует дорогу к особняку Кено, Лита невольно задумывалась: не проще ли воззвать к совести императора или хотя бы императрицы? Они должны прекратить бессмысленные и нелепые войны, захлестнувшие Вирит.

Должны, но не станут прекращать то, что отвлекает народ от их бедствий и направляет гнев людей в совершенно противоположную сторону. Послужив несколько лет при императорском дворе и хлебнув горя, Лита кое-что знала об этом. Столь наивные мысли не стоило претворять в жизнь. После убийства гордого и честолюбивого герцога Кено они тут же бросятся обратно в бедняцкий квартал, где коротает свои дни старый травник Ламонт. Именно ради визита к одинокому старику, известному у дворян и военных, как могучий колдун, они и пересекли половину страны, терпя лишения, опасности и скорбь, и свое знакомство с городом начали с обиталища бедняков тоже ради этого.

Если девица, называющая себя Бланкой, лгунья, то во время нападения на особняк это выяснится.

Шестая ночь месяца Севинса выдалась теплой, безветренной и на редкость звездной. Большая бледная луна лениво выкатилась из-за облаков, разливая по темной земле прохладное серебро. Раньше Литу успокаивало это прекрасное зрелище, но теперь она нервничала и постоянно оглядывалась по сторонам, когда они вчетвером вышли на улицу.

Коня решили не брать, а золотой меч хранится у Мейты, которая обещала принести его прямо в особняк. Прошлой ночью Лита поговорила с призрачной сестрой снова, пытаясь узнать ее как можно лучше. Получилось, наверное, скверно, но сейчас это не самое главное, и вообще, Лита подозревала, что старый колдун велит отказаться от общения с потусторонними сущностями на время исполнения задания в чужом мире.

Ночь — время воров и уличных гуляк, но не городской стражи. Жаль, что это не отменяет наличие солдат в доме Кено. Лита напряженно оглянулась на идущую позади Бланку: та волновалась не меньше остальных, но сейчас огненная сущность Литы испытывала странные колебания, будто рядом однозначно таилась фальшь. Огонь всегда чувствовал Воду и Воздух, так кто же идет с ними?

Глубоко вздохнув, принцесса велела себе успокоиться. Они разберутся потом. В конце концов, следом за Бланкой идут Валенсия и Нильсен, им велено наблюдать за ней.

Особняк герцога Кено возвышался посреди город, чуть-чуть уступавший в роскоши дворцу королевской семьи Нордении, и окружающие его толстые стены из темного камня казались пугающе неприступными. Упрямо стиснув зубы, Лита пошла вперед и приблизилась к самым воротам. Черную крепкую холодную сталь не пробить, но существует множество других хитрых уловок, особенно, если владеть даром Огня.

Глубоко вздохнув, она собралась с силами и плавно подняла правую руку. Этот же жест сделали и Валенсия с Нильсен — почти дружно и не слишком резко. Трехголосый шепот, выкликающий заклинение огня, три быстро опущенные вниз ладони — вот чего достаточно для воспламенения трех деревьев за оградой.

В нос ударил запах гари, по ту сторону ворот заполыхало красным и послышались испуганные крики. Валенсия подтолкнула в спину растерявшуюся Бланку.

− Иди! Назовешься женой пожарного, научишь таскать воду!

Вздрогнув, как вспугнутая птичка, Бланка порывисто метнулась к воротам и принялась колотить в них руками и ногами, пока остальные отпрянули на безопасное расстояние, где их бы точно не выдал свет луны. Они намеревались осторожно проскользнуть в ворота, пока Бланка станетотвлекать слуг болтовней и обещаниями, но, видимо, самим Огненным Богам было угодно, чтобы все пошло не по плану.

Лязгнул стальной засов, распахнулись настежь ворота, и навстречу четырем шпионкам вышли несколько бравых рыцарей в кирасах. Стражи Воды, они были теми, кто с рождения прекрасно чувствует Огонь, Землю и Воздух, и даже способны побороть их при желании. Если бы только Лита, никогда доселе не участвовавшая в открытой войне с другими стихиями, знала об этом! Но принцессам не положено изучать подробности стихийной магии, их дело — защищать императриц и учить историю.

− Поджигатели тут!

− Взять их!

− Воздух и Огонь!

− Взять!

− Бегите! — истошно закричала Бланка, неожиданно для Литы сорвавшись с места и кинувшись прямо навстречу врагам, чтобы врезаться в них и сбить если не с ног, то хотя бы с толку. — Я их задержу!

Последнее, что видела Лита — как лунный свет скользнул по черным кудрям Бланки, с разбега рухнувшей прямо в крепкие объятия врагов, и как за ней закрылись стальные ворота. А потом принцессу Бреон подхватили под руки подруги, чтобы увести прочь как можно скорее, пока ошалевшие враги не помчались ловить Огненных ведьм.

Глава 7. Бланка Кианто. Промахи

Маги из Ордена Ветра всегда славились непостоянным, переменчивым, капризным характером. Нечто подобное произошло и с Бланкой Кианто, когда она, очертя голову метнулась к Стражам Воды, пока они не увидели подруг. Не помня себя от отчаянного желания помочь им, вопреки повелению старшего брата, девушка с разбегу врезалась в твердую броню воинов, и тут же за ней с грохотом закрылись железные ворота. Сиюминутное желание, дурное и дикое, стоило Бланке свободы.

Ее тут же схватили за плечи и за руки, пока лазутчица не успела поднять сильный ветер, способный еще сильнее раздуть разгоревшееся пламя. Волосы разметались по плечам, упали на лицо — чудно будет, если в темноте никто не увидит ее, а потом удастся высвободиться. В теплом ночном воздухе разливался запах гари от подожженных деревьев, кто-то из Стражей применил магию Воды, гася колдовское алое пламя. Пока продолжалась суматоха, Бланка попыталась вывернуться из крепких рук, но ее тряхнули и пнули по ногам. Еще одна попытка — и кто-то из магов резко окатил пленницу ледяной водой.

— Куда собралась?! Закройте покрепче ворота!

Она опустила ниже голову, пока волшебной водой заливали огонь, и, судя по стихшим крикам, пламя не успело перекинуться на другие деревья. Жаль. Значит, сейчас Бланке не спастись, но кто-то должен расплачиваться, если дерзкая выходка четырех обманщиц закончилась грандиозным провалом.

— Никого не поймали? — прогрохотал голос поблизости.

— Только одну девку, Ваша Светлость!

Сам герцог Кено запоздало вышел из особняка, медленно шагая по белеющим в темноте мраморным ступеням. Бланке очень хотелось посмотреть на него в упор, но она не стала поднимать голову, пока сам Стейн не подошел вплотную. Повисло тяжелое молчание, оно длилось всего минуту, но сердце Бланки за это короткое время готово было выскочить из груди. Наверное, она представляла собой еще то зрелище — мокрая с ног до головы, дрожащая, с прилипшими к лицу волосами и растекшейся косметикой. Сейчас не время думать о красоте, главное, чтобы герцог не разглядел в ней дворянку. Ее, наверное, побьют и вышвырнут на улицу, но…

— Как тебя зовут?

— Бьянка, — ответила она, мигом солгав.

Герцогу ни к чему знать, что родная сестра его соратника выступает против него. В крайнем случае, она сумеет объяснить Витольду происходящее красивой ложью и родовыми особенностями характера, но этого лучше избежать.

— Ты из города? Твоей воздушной магией раскидало огонь по деревьям?

Упрямо сжав губы, девушка промолчала, и тогда он ухватил ее за подбородок, приподнял голову пленницы и посмотрел в лицо. Бланка увидела невысокого, крепкого и широкоплечего мужчину неопределенного возраста, одетого в короткий и светлый ночной костюм. Ему могло быть как двадцать, так и сорок, а при ночной тьме видно плохо. Светлые растрепанные волосы и ледяные серые глаза выдали в нем настоящего Верховного Ордена Воды — волевого, сильного и до жестокости упрямого. Впрочем, это ненадолго: скоро сюда придет Лита и убьет его, вопрос лишь во времени.

— Я горожанка, — сказала она как можно спокойнее, и снова не обратилась к герцогу, как положено.

— Врешь, — Кено снова посмотрел на нее внимательно и пристально, а потом отпустил. — Уведите ее в подвал. Если найдете антимагические кандалы — прекрасно, но и простые веревки сойдут. Это ведьма Воздуха, не дайте ей разбросать вас по коридорам.

Сказав это, он тут же развернулся и пошел обратно в особняк, а Стражи поволокли Бланку следом.

Ее провели вниз по темной лестнице, где к ним присоединился медленно шаркающий ногами и сгорбленный ключник. В кромешной темноте, пока старик возился с замками, пленнице крепко связали руки колючей веревкой, и втолкнули в холодный пыльный мрак подвальной комнаты. Дверь с лязгом захлопнулась за ее спиной, ключ мерзко проскрежетал в замочной скважине — все было кончено.

Бессильно пытаясь вглядеться в глубокий кромешный мрак, Бланка не чувствовала ни страха, ни боли, ни тревоги. Внутри царила только пустота, к которой примешивалась, разве что, малая толика солоноватого разочарования. Даже легкое опасение перед реакцией Витольда не давало оснований для сожаления о столь безрассудной выходке. Великие главы Орденов полностью властны над стихиями, но не над временем, значит, его никому не суждено повернуть вспять.

На ощупь, найдя шершавую каменную стену, девушка села, прислонилась спиной к ней и закрыла глаза, попыталась унять дрожь. Внутренняя пустота — это не спокойствие, это хаос и затишье перед бурей, перед большой истерикой, по крайней мере, так было с Бланкой. И чтобы спастись, она должна держать себя в руках, а еще лгать. Много лгать, куда больше, чем раньше. Чеканить ложь холодным спокойным голосом, не забывая глядеть собеседнику в глаза.

Вот только у смелой и отважной Литы это получалось прекрасно, а у Бланки Кианто, воспитанной в четырех стенах, не блестяще.

«Поверь сама в себя!» − велела себе Бланка.

Увы! Одного желания оказалось недостаточно, особенно в условиях мучительного заключения в этом темном, промозглом, сыром месте. Бланка то засыпала слабым зыбким сном, то вздрагивала, просыпаясь, то начинала лихорадочно размышлять о том, что скажет утром Стейну Кено. Верховный маг Ордена Воды жестокий и стремящийся нечестным путем захватить власть в Нордении тип, и он может вполне убить пленницу, если она покажется ему слишком опасной.

Когда за ней пришел Страж, наверное, уже наступило утро, но спрашивать Бланка не стала. Она просто позволила увести себя, и потом долго моргала, когда вышла на широкую лестницу, залитую золотым светом дневного солнца из широкого окна. Сколько сейчас времени: утро или около полудня? Устроили ли облаву или Лита смогла убежать? Эти и еще множество других вопросов непрерывно крутились у нее в голове, и девушка смогла опомниться, лишь, когда ее втолкнули в центральную комнату на первом этаже.

Гостиная, куда привели Бланку, оказалась узким, вытянутым и совершенно неуютным помещением. К темной громоздкой мебели присматриваться смысла не было, а вот хозяин дома, герцог Стейн Кено, восседал на бархатном широком диване возле давно погасшего камина. Теперь Бланка смогла рассмотреть его лучше.

− Садись, − то ли предложил, то ли велел ей герцог, небрежным жестом указав на кресло напротив, и Бланка невольно подчинилась. — Так какой магией ты владеешь?

− Никакой, господин. Я…

− Ты не простолюдинка.

Стараясь сохранять преспокойный вид, Бланка подняла на него широко раскрытые глаза, и Кено криво усмехнулся.

− Обычные горожанки не носят штанов и не перекидывают огонь воздухом с ветки на ветку. А это именно то, чем ты занималась вчера.

− Не имею понятия, о чем вы говорите.

− Разговаривать, как горожанка, ты тоже не можешь, хочу заметить. Не северянка, ни даже западница. Выходит — юг Нордении? Ты из Кентрона?

− Нет. Я горожанка.

− С черными волосами, − хмыкнул Кено, и в его хрипловатом голосе зазвучало раздражение. — Конечно. Повторюсь: ты хорошо гримируешь лицо и отвратительно лжешь. Не то что я — любой бедняк имперского города распознает в тебе южную дворянку.

Сердце пропустило удар, Бланка, не удержавшись, вздрогнула, будто от пощечины, и к лицу прилила горячая кровь. Что теперь делать? Страх перед братом слился в тревогу за судьбы недавних спутниц, и она решительно расправила плечи. Сколько можно бояться гнева того, кого нет рядом, и кто ничего не узнает о происходящем? В конце концов, она так же прекрасно владеет магией Воздуха, что и ее брат, хоть его и учили гораздо больше.

− Я ничего не скажу вам, − выдохнула она, наконец.

К ее удивлению Стейн Кено не помрачнел, его бледное лицо не исказилось от злости, зато он криво усмехнулся и развел руками.

− Другого ответа от храброй шпионки я и не ждал. Так с кем ты пришла, Бьянка? — теперь его голос стал по-настоящему злым. − Кто поджег мои деревья?

Бланка промолчала, всем своим упрямым видом давая понять, что не ответит на вопрос, как бы много раз ей его не повторяли. Конечно, потом, возможно, начнется давление, применят пытки, ее бросят в темницу, но пока она в состоянии молчать, Стейн и дознаватели не добьются от пленницы ни слова.

Чтобы отвлечь Кено от своей персоны, девушка тихо задала простой вопрос:

− Почему вы решили, что я не из имперского города?

Он бросил на нее быстрый, оценивающий взгляд.

− Здесь живет мало южан и еще меньше южанок. Твое имя, дорогая Бьянка, южное, как и твое прекрасное смуглое личико. Жалко, что подданные Кианто вмешиваются в чужую войну, но раз так, то я отвечу тем же.

− Огнем? — буркнула Бланка, слегка осмелев.

− Возможно, − согласился устало Кено. — С тобой позабавятся палачи, а я найду того или тех, кто покушался на мой дом и сад — если ты, конечно, не захочешь облегчить мне эту задачу.

Бланка хотела было повторить свой решительный отказ, но тут Верховный маг Воды резко развернулся и пересек комнату несколькими крупными шагами. Нависнув над пленницей, он окинул съежившуюся в кресле Бланку внимательным хищным взглядом, и в его льдистых глазах немедленно заблестела похоть.

− Родственница графа Кианто, − определил он небрежным тоном и коснулся холодными пальцами ее щеки.

Бланка ахнула и отдернулась, а потом резко вскинула связанные руки, упираясь ему в грудь пальцами, отталкивая прочь слабо пробивающейся магией Ветра. Она проходила, несмотря на тесные путы, но так справиться можно лишь с одним человеком, даже не с магом. Впрочем, всегда можно пробовать и проводить эксперименты на врагах.

Запястья связаны, но пальцы свободны, и Бланка щелкнула одновременно пальцами обеих рук, приводя магию в действие. Усмехнувшись, Кено остановил воздушный поток мощной струей ледяной воды, пленницу снова окатило с головы до пояса, и она оставила жалкие попытки сопротивления.

− Так-то лучше, − герцог ухватил пленницу за волосы на затылке и потянул вниз, заставляя ее смотреть ему в глаза. — А теперь отвечайте, сударыня, кто вас послал? Сколько народу из Ордена Огня и Ордена Воздуха хочет моей смерти? И наконец — кто устроил этот поджог, Грань его побери?!

Плотно закрытая дверь гостиной с легким скрипом открылась и сразу же хлопнула об деревянный косяк. Сквозняк? Но Бланка точно видела, как уходящий стражник закрывал ее, такую тяжесть не открыть без сильнейшего воздушного потока, а ей не поможет даже магический выброс. Скривившись от досады, граф Кено тем временем ослабил хватку и недовольно обернулся к двери, а затем резко выпустил волосы Бланки и выпрямился.

Чистый девичий голос звонко произнес:

− А поджог, господин герцог Кено — дело моих рук.

Лита Бреон, принцесса Нордении и ведьма Огня, неведомым образом проникшая в особняк негодяя, стояла за его спиной, в своем потрепанном костюме и с мрачным выражением лица, направив на него яркий, сверкающий темным золотом, меч. Замерев в угрожающей позе, она выглядела довольно убедительно, лишь бы герцог не успел позвать на помощь.

− Принцесса? — лица Кено видно не было, но он звучал насмешливо. — До чего же вы опустились…

− До мести, герцог, − холодно подтвердила девушка. — Вопрос в том, до чего опустились вы, − она не отказалась от блестящей возможности едко надавить на последнее слово.

Не ответив ей ни слова, Стейн Кено щелкнул пальцами поднятой руки, вызывая мощные струи воды — видимо, он готовился погасить огонь Литы. Только та и не собиралась колдовать, лишь сделала резкое и длинное движение рукой, и где-то рядом хлынуло алое, горячее, живое. Нелепо взмахнув руками, гнусный предатель Нордении тяжело рухнул на каменные плиты серого пола, заливая его своей кровью. Остро запахло железом и искрами Огня, который Воздух снова мог раздуть при желании.

До Бланки донесся слабый прерывистый хрип:

− …глупо… и… скучно… потолкуйте… с южной родственницей… Кианто…

Обман раскрылся моментально. Сердце у Бланки резко рухнуло вниз, она вскочила, готовая немедленно объясниться, только, кажется, у них нет на это ни минуты лишнего времени.

− Зато наверняка, − сказала Лита так же холодно, и в упор взглянула на вскочившую со стула Бланку. Меч она закинула в ножны и прижала к боку, готовая, если что, выхватить его. — Идем.

И, когда Бланка приблизилась к ней, молча перерезала веревку окровавленным мечом, после чего развернулась, оставила гостиную быстрым шагом. Тяжело вздохнув, Бланка яростно оглянулась на умирающего Кено, поспешила следом за спасительницей, чтобы поскорее забыть о старых проблемах и немедленно столкнуться с новыми.

Их выходом из особняка стали длинные извилистые коридоры, через которые следовало идти, сняв сапоги, на цыпочках, замирая и вздрагивая на каждом шагу. Но понемногу Бланка доверилась Лите, которая, кажется, именно так и пробралась на первый этаж особняка, попутно выяснив, где находится герцог. Как ей удалось это сделать, вряд ли расскажет и тем более ей.

На улице было тепло и тихо, не считая встречающихся им редких всадников и парочек, прогуливающихся под руку в центре города. Лита быстро шагала вперед, Бланка поспешно семенила, едва успевая за ней, и вот, наконец, они остановились возле знакомой гостиницы. Никого не волновало появление на городских улицах двух напряженных девиц в мужских одеждах, у одной из которой имелось при себе оружие, но Бланка понимала, что долго это не продлится.

Она шагнула в тесную прохладную комнату, где их ожидали Валенсия и Нильсен, с содроганием чувствуя, как дрожат руки, не слушаются ноги и срывается голос.

− Послушайте, Лита. Нам нужно бежать отсюда, − сказала она хрипло, придерживаясь за стену. — Нас будут искать…

− Тебя будут искать, − отозвалась Лита, быстро собирая немногочисленные вещи. — Не нас.

− Всех, − не согласилась Валенсия.

− Хм. И то верно. Что же, тогда уходим к Ламонту.

− К кому? — удивилась Бланка.

− К старому Ламонту, − отрезала Лита, цепко беря ее под руку. — Хранителю пространственной магии. А по дороге ты расскажешь нам правду.

Глава 8. Полет в бездну

Извилистые улочки бедных кварталов огромного города казались бесконечными. Четыре девушки мчались прочь из гостиницы мимо оборванных грязных детей, вразнобой предлагающих горячие пирожки, мимо стариков, просящих милостыню, мимо покосившихся домиков. Им надо было поскорее найти старого Ламонта и убраться то ли на другую планету, то ли в другой мир. Известно лишь то, что называется то страшное враждебное место Энират, и там живут могущественнейшие враги виритян.

Лита Бреон спешила вперед, уводя за собой Нильсен, Валенсию и Бланку. Последняя то ли не хотела идти с ними, то ли не успевала — видно, слабые ножки изнеженной графини негодны для быстрого бега. Известие о том, что она является Витольду Кианто родной сестрой, сильно задело принцессу, но на чувства и нежности времени не оставалось. После едких слов, брошенных умирающим Кено напоследок, Лита надеялась на обычную ложь, однако перепуганная и выбившаяся из сил Бланка выпалила с отчаянием:

— Я — графиня Кианто! Мой брат Витольд послал выкрасть драгоценный меч!

— Но зачем вы бросились в плен?

На смуглых щеках Бланки проступил слабый неровный румянец.

— Я хотела прийти вам на помощь, спасти от облавы. Да, я знаю, что поступила глупо и непонятно…

— Уже неважно, — перебила Лита прохладно. — Вы спасли нас и помогли убить Кено, а теперь выбор за вами. Желаете ли вернуться к брату или отправиться с нами?

— С вами! — воскликнула Бланка умоляюще. — Я боюсь этого человека! Он держал меня взаперти долгие годы, и я не знаю, на что он способен еще…

— Витольд Кианто непредсказуем, — не раздумывая, согласилась принцесса.

И теперь они бежали по залитой безжалостно палящим солнцем улице, обливаясь потом и стараясь не врезаться в случайных прохожих. Вслед доносились злое шипение и громкие нелицеприятные высказывания, только девушкам не было до проклятий совершенно никакого дела. Они стремились попасть к старому Ламонту, чтобы спасти норденийцев от войны и разрухи — еще больших, чем сейчас.

— За мной! — крикнула Нильсен, и первая свернула в небольшой переулок.

Там, на стыке бедного и богатого кварталов жил в добротном доме старый мудрый маг. Прежде речь шла о покосившейся лачуге, но всем известно, что раз в несколько лет маги, повелевающие временем и пространством, меняли свое жилье. Слишком многие колдуны, включая недобрых интриганов, нуждались в их услугах, и не все желали разменивать честь и достоинство на пригоршни золота. Нильсен же, как раз недавно бродила по городу и узнавала о нынешнем месте жительства Ламонта.

Остановившись перед плотно закрытой дверью из черного дерева, украшенной странными узорами, Лита вытерла со лба липкий пот, глубоко вздохнула, переводя дыхание, и постучалась.

Ответа ожидаемо не последовало, и тогда она постучала снова — громче и настойчивее.

Кажется, за дверью раздалось слабое приближающееся шарканье, но как долго оно длилось! За ним последовали хриплое старческое покашливание, медленный противный скрежет отодвигаемого засова, и вот, наконец, дверь открылась. Шагнувший навстречу девушкам высокий худой человек, убеленный сединами и с морщинистым лицом, выглядел так уныло и жалко, словно готов был рассыпаться на глазах в пыль. Кутаясь в белоснежный плащ из тонкого шелка, он вопросительно посмотрел на девушек.

— Здравствуйте, господин Ламонт, — Лита приложила ладонь к груди и улыбнулась, выражая свою признательность, ее спутницы же низко поклонились. — Я — Мейт Брен. Мы посланы в Энират для исполнения важного задания.

— Дипломатического? — спросил Ламонт, сверкнув хищно и молодо ярко-зелеными глазами.

— Почти, — отозвалась Лита.

— Проходите.

Хозяин дома открыл дверь шире, пропуская нежданных гостей, а потом закрыл ее и задвинул засов обратно. Повернул ключ в замке. Едва ли это была ловушка, просто старику есть, что скрывать. Лита подумала, что он далеко не так прост, как хочет казаться. Про таких людей говорят «двойное дно» — любимое выражение покойного короля Альрика, когда речь шла об отпетых интриганах при норденийском дворе.

Хотя и она с подругами не лучше, чего не скажешь о Бланке, чистосердечно раскрывшей свои намерения. Иногда для благого дела приходится много лгать, Лита понимала это и не собиралась обвинять графиню Кианто — тем более, очень скоро они надолго утратят свои титулы. Шпионка, называющаяся дворянкой, это мертвая шпионка, лучше усвоить раз и навсегда.

Убранство дома оказалось не роскошным, но и не бедным. Обычная крепкая мебель, пара картин в простых темных рамах, слуга маленького роста в сером костюме, отдаленно напоминающий крысу. Больше Лита не присматривалась. Слуга безмолвно поклонился и засеменил торопливым шагом в сторону одной из распахнутых дверей, и четыре девушки оказались в гостиной. Ламонт вошел чуть позже, по-старчески шаркая ногами в башмаках с причудливо поднятыми носами.

− Я рад видеть вас всех, − сказал он тем же хрипловатым голосом. — И не рад одновременно. Раз ко мне пришли люди, значит, война зашла слишком далеко.

− Так и есть, господин маг. Нас посылают в Энират.

Голос Литы дрожал от тревоги и боли, когда она вспомнила о покойном отце, но необходимо было держать себя в руках, и девушка сжала кулак, пытаясь прийти в себя. Старик взглянул на нее с горестным сочувствием.

− Называйте меня Ламонт. Господ и прочие звания вам придется оставить здесь, если вы хотите не попасть в лапы эниратской стихийной полиции сразу по прибытии.

Не зная, что такое стихийная полиция, Лита предположила, что то нечто вроде Стражей из Орденов, и быстро кивнула. Ее подруги тем временем по очереди представились:

− Нильсен.

− Валенсия.

− Бланка.

− Все понятно, − медленно проговорил Ламонт, и перевел на принцессу тяжелый пристальный и зоркий взгляд. — А ты кто? Как твое настоящее имя?

− Мейт Брен…

− Врешь, − обронил старик и тяжело вздохнул, на миг прикрыл глаза. — Ты — женщина, переодетая мужчиной и ведешь себя соответственно. Ты сторонишься меня, когда я подхожу ближе, ты отводишь взгляд, когда я смотрю тебе в лицо. Мужчины не ведут себя, подобно затравленным волчатам. И лучше бы тебе меня не обманывать. На Энирате я не смогу тебе помочь.

Он смотрел проникновенно и говорил прямо, не скрывая и не утаивая от собеседницы ни единой детали. И под тяжестью навалившейся на плечи усталости Лита присела на краешек стула. Наверное, этому магу можно было доверять и рассказать обо всем, что она тут же сделала. Старый Ламонт внимательно выслушал историю принцессы Бреон, от дня ее рождения и до настоящего момента. Однако о Мейте она умолчала, благоразумно или нет, покажет время. Повисла тяжелая томительная тишина, где-то в углу комнаты лениво билась в окно пчела, слуга топтался рядом с господином, храня суетливый и в то же время на редкость спокойный вид.

−Уйди, − раздраженно велел ему Ламонт, и слуга тотчас же ретировался. — Значит, беглая принцесса и три герцогини. Знаете, дамы, я рад, что почти все вы имеете опыт в обращении с оружием, и даже больше. Но я не стану отправлять вас на Энират.

− Почему?! — воскликнула нетерпеливая Валенсия.

Лита шикнула на подругу, но старик не обратил внимания.

− Я слишком стар, чтобы тратить колдовскую энергию на четырех недоучек. Не поймите неправильно, свое я пожил, но обидно будет сгинуть ни за что, бросив вас без помощи одних на чужой планете. Всю свою жизнь я провел, перенося туда и обратно разных шпионов.

− Что с ними стало? — испуганно прошептала Бланка.

− Одних убили, − буднично сообщил Ламонт, − другие были схвачены. Третьим удалось уйти, но за ними явились солдаты с Энирата сюда и увезли к себе на планету на своем железном грохочущем чудище. И только двое или трое смогли отречься от своих семей и жить под чужими именами в чужих домах, потому что император Энирата объявил их военными преступниками.

Лита и понятия не имела, что дела настолько плохи, ведь отец не успел ей рассказать — а может и сам не интересовался участью людей, готовых отдать жизни за императора. Переведя взгляд на притихших подруг, она увидела, как те поникли, и, кажется, потеряли веру в общий успех. Слишком много было провалов за одно путешествие, так не пришел ли час повернуть обратно, пойти на попятный?

− Один из них, − закончил Ламонт, выдержав небольшую паузу, − служит в моем доме.

Глубоко вздохнув, Лита взглянула на Бланку. После того, что совершила эта храбрая девушка, пойдя против родного брата и его сообщника, принцесса не смеет поступить иначе, если не хочет уронить честь своей семьи.

− Я готова, — холодно и звонко сказала Лита.

− Нет, Мейт Брен, ты не готов. В тех местах, куда ты заставляешь тебя отправить, твоя магия будет действовать только в стенах императорской военной академии. Сможешь ли ты попасть в ее стены?

− Смогу или нет, вопрос неверный. Послушайте, Ламонт, меня в любом случае здесь быть не должно.

− В этом доме? — желчно усмехнулся старик.

− На этой планете. Я убила графа Кено и ограбила герцога Кианто, − доверительно сообщила Лита, готовая в любой момент схватиться за кинжал или применить магию, − раз уж мы обмениваемся откровениями, думаю, вам полезно знать.

− Месть за родителей, друзей или любимую гончую не доводит до добра, дитя.

− Я не дитя, − отрезала Лита. — Я — принцесса Бреонийская, мне угрожает опасность, и вам лучше спасти нас, а не пререкаться. С той минуты, что мы вошли в ваш дом, мы с вами заодно.

Лицо старика неуловимо изменилось, зеленые глаза полыхнули молодо и яростно. Наверное, он хотел накричать на зарвавшуюся нахалку, посмевшую спорить с повелителем времени и пространства, а потом выставить всех четверых вон из дома. Но в дверь постучали — несколько раз, громко и настойчиво. Лита точно слышала это, и шагнула к подругам, готовясь защищаться вместе с ними, наравне. Трое из них владеют даром Огня, четвертая — даром Воздуха, они обязательно справятся и спасут двух жителей этого дома. Если, конечно, Ламонт согласится принять их помощь и не выдаст преследователям.

− Проклятье! — прошипел старик, с ненавистью покосившись на распахнутую дверь гостиной. — Что же вы натворили, принцесса?! Ладно, неважно! Живо за мной, все четверо! Кто останется здесь, пусть пеняет на себя!

Прихрамывая и кряхтя, он пересек комнату, а девушки бросились следом. Лита думала, что нужно идти в соседнюю комнату, но Ламонт повел их в подвал, велев крепче держаться за деревянные занозистые перила. Шагая в жаркую пугающую темноту, Лита некоторое время боролась с тревогой и внезапным удушьем, зато, когда они оказались в незнакомой небольшой комнате, слабо освещенной огарком свечи, все стало хорошо.

− Мейт, − прокряхтел Ламонт, − зажги-ка огонь получше. Мой слуга займется гостями, а мы постараемся улизнуть.

Захотелось спросить, как зовут слугу мага, и какой он владеет магией, но Лита прикусила язык и шепнула Огненное заклинание, направляя энергию на застывшие в подсвечниках свечи белого воска — высокие и тонкие. Языки рыжего пламени взметнулись высоко и встали ровно, не мечась по сторонам от случайных движений и вздохов. Неровные тени, скакавшие по стенам, послушно остановились. Время словно замерло.

− Очень хорошо, − похвалил Ламонт. — А теперь встаньте в круг и возьмитесь за руки. Постойте, я вступлю в центр. Не торопитесь, у нас есть время.

Окружив его, четыре девушки крепко сплели пальцы разгоряченных рук, чтобы не отпускать одна другую, а старый мудрый маг громко заговорил каркающим голосом отрывистые короткие фразы на старом норденийском. Их давно позабыли простые люди и стихийные маги, оставив лишь повелителям времени, держащим в своих руках пространство, и сделано это было нарочно, дабы не натворить ненароком больших бед. Ламонт постепенно перешел на крик, хотя над головой, где-то в доме четко слышались гулкие шаги и злые мужские голоса.

Неужели голоса мага не услышали?

Спрашивать об этом нельзя, разрывать круг — тоже. Широко раскрытыми от удивления глазами Лита Бреон смотрела, как окружающий мир с подвалом, свечами, подругами, прошлым и будущим, тускнеет и гаснет. Темно-серые очертания растворились в наступившей черноте, а потом сознание Литы закружило мощным вихрем и унесло куда-то прочь, далеко от страны Нордении и средневековой планеты Вирит.

Глава 9. Новая тропа

Сознание возвращалось к Лите постепенно, учащающимися толчками, и в какой-то момент девушка обнаружила себя лежавшей на спине, раскинув руки в стороны. Правая ладонь, оцарапанная чем-то, остро и неприятно ныла, тянуло ушибленный при падении затылок, пересохло во рту. При попытке открыть глаза снова потемнело, Лита тут же провалилась в небытие, и так продолжалось несколько раз. И лишь убедившись, что ее многострадальному сознанию больше ничего не угрожает, она осторожно приподнялась на локтях. Перед глазами заплясали алые всполохи, кровь прилила к вискам.

Четыре шпионки и один старик бессильно лежали на зеленом лугу под ясным безоблачным небом. Все как один — грязные, оборванные, измученные бесконечно долгим перемещением через пространство и время. Долго ли они тут пробыли? Заметил ли их кто-нибудь? Лита хотела задать эти вопросы Ламонту, только безжизненно распростертый на траве маг выглядел слишком слабым. На пару секунд Лите показалось, что его старое храброе сердце не перенесло перемещения, но в следующий момент он пошевелил ногой и издал тихий стон.

Значит, все в относительном порядке.

Укорив себя тем, что несвоевременно забыла о подругах, она огляделась по сторонам. Валенсия и Бланка лежали совсем рядом, тяжело дыша, будто после сильного быстрого бега, Нильсен же, несмотря на то, что казалась всегда самой хрупкой, успела прийти в себя, вскочить на ноги и неспешно прогуливаться по лугу. Ее темно-синий костюм с белой рубашкой успел порваться и превратиться в лохмотья, рыжие волосы растрепались и в яркие пряди вплелись несколько травинок. Такова цена за перемещение, ничто не дается просто так.

— Нильсен, — Лита решила придерживаться негласного правила шпионов с самого начала и выбросить из памяти все титулы, — как ты себя чувствуешь?

Подруга вздрогнула, застыла на месте, медленно повернулась к ней.

— Здравствуйте, Ваше…

— Никаких величеств! — каркнул Ламонт, успевший за короткое время полностью очнуться и сесть. Выглядел старик неважно, как и все они, но в силу возраста создавал впечатление обреченного несчастного человека, которому не дожить и до конца дня. — Забылись?!

И, полностью обманув худшие ожидания Литы, маг быстро поднялся на ноги. Откуда он черпает силу?

— Прошу простить нас, — кротко сказала Нильсен, подавая руку бледной, как полотно Валенсии.

Ламонт отмахнулся от извинений и, прихрамывая, медленно подошел к Лите вплотную. Зеленые глаза горели злым огнем и были полны восхищения.

— Я был иного мнения о вас, Лита Бреон, если признаться честно.

— Мейт Брен, — невозмутимо поправила девушка, которую можно было напугать таким взглядом года три назад, но не теперь. — Никаких титулов с нашей стороны, но и никакой Литы с вашей. Полагаю, вы останетесь с нами?

Ламонт недовольно поглядел на нее и свел густые седые брови.

— Верно. Я слишком слаб, чтобы возвращаться на Вирит, а вы слишком неопытны для шпионажа без любой помощи. Ваш отец был самонадеян или глуп, когда отправил вас ко мне.

В груди мгновенно запылал жаркий огонь праведного гнева, Лита хотела запальчиво крикнуть, что старец забывается, оскорбляя королевский род Бреон и память покойного Альрика. Но вовремя прикусила язык. Ламонт же взглянул ей в лицо снова и, увидев резкую смену настроения принцессы, довольно улыбнулся.

— Молчание — золото. Запомни это накрепко, Мейт, и вспоминай всякий раз, когда при тебе станут поносить королевскую семью Нордении. Возмущения и крики — прямой путь в тюрьму для межгалактических преступников.

— Для кого? — невпопад спросила Лита.

— Для шпионов и наемников. Но хватит болтать, — сухо заметил Ламонт, — нам нужно идти.

Лита сделала первые несколько шагов и у нее закружилась голова, подступила тошнота к горлу. Но теперь окончательно наступило время забыть о дворянских слабостях, придворной речи, и всем, что роднило ее с миром Вирит. Больше ни она, ни ее подруги не принадлежат ему, путь назад не то что отрезан, а даже перерублен. Собравшись с силами, она пошла вперед и вскоре поравнялась с магом.

— Я устал, — брюзгливо сообщил тот. — Поддержи меня.

И Лита с готовностью взяла его под руку.

— А теперь слушай внимательно и постарайся ничего не забыть, — лицо уставшего старика приняло суровое выражение. — Сейчас мы выйдем в город, ничуть не похожий на виритянскую местность. Ничему не удивляйся и не пугайся. Это ко всем относится! — повысил он голос, оглянувшись на трех спутниц. — Все мы должны сделать вид, что ничего нового не увидели.

То ли в последние недели Лита перенесла слишком много испытаний, то ли перемещение в новый мир измотало ее настолько, что было не до бурного проявления чувств, но она не разу не закричала от ужаса и не бросилась наутек. Мир, где они оказались, являл собой жутковатую картину нового и непонятного. От железных повозок без лошадей на удивительно ровных дорогах до странно одетых людей, поглядывающих на пятерых путников с опаской и состраданием. Наверное, приняли их за нищих или сумасшедших. Главное, чтобы никто не вызвал Стражей.

В какой-то момент стало очевидным, что теперь придется отдать себя в полную власть Ламонта, знающего об этом страшном неизвестном мире больше, чем они. Сердце сжималось от этой мысли от страха и тревоги, но сильнее всего Лита испугалась, когда железная повозка странной формы едва не наехала на нее.

Ламонт грубо ухватил девушку за руку и дернул к себе.

— Куда идешь?! — прикрикнул он. — За Грань захотел? Рано тебе!

Несколько прохожих посмотрели на них с удивлением, но тут же торопливо поспешили по своим делам. А Лита мысленно сделала вывод, что здесь, на Энирате, те же язык и знакомые выражения. Выходит, это не другой мир, а действительно иная планета? Как жаль, что в империи Вирит так плохо изучена астрономия!

— Да, кстати, — буркнул маг, когда они перешли через дорогу, пока на странном высоком сооружении горел ярко-зеленый огонек, не похожий ни на одну свечу, — называйте меня дядюшкой Ламонтом. Ясно?

— Да, дядюшка Ламонт. А Энират планета или другой мир?

— Планета, Мейт. Я бы на твоем месте озаботился другим. Вам всем через пару месяцев вступать в академию при императоре, а вы шарахаетесь от местных жителей, как от чумных. Куда пошла?! — рыкнул старик на пугливую Бланку, метнувшуюся в сторону от медленно едущего на железном коне всадника. — Ох. Учить вас еще и учить.

Лита уныло поникла. Долгое изматывающее перемещение лишило ее сил и измучило, подобно тяжелой хвори, и упреки наставника совсем не добавляли ей сил и крепости духа. На родной планете она была принцессой, здесь же стала никем, оборванной девицей с запачканными землей и травой лицом и руками. А еще, в довершении ко всему, придется быстро собраться и привыкнуть к новой незнакомой обстановке вокруг себя, иначе они все пропадут.

После долгого пути по залитым солнцем городским улицам они наконец-то приблизились к небольшому дом, сделанному из аккуратных ровных камней красного цвета — растерявшиеся виритянки никогда таких не видели. От низких ворот с деревянной калиткой к дому вела широкая дорожка из серого гравия, а в зеленых клумбах росли яркие цветы.

— Здесь я живу и виритяне селятся до заданий, — пояснил Ламонт, открывая калитку, — когда приходится перемещаться. А за домом присматривают знакомые. Проходите. И постарайтесь ничего не бояться, здесь вас никто не съест.

Легко ему было говорить! С замиранием сердца Лита смотрела на крупные гудящие штуки серого, белого и черного цветов, называющиеся здесь техникой. Из узкой высокой кладовой, названной холодильником Ламонт доставал овощи и мясо, клал их в странную посудину, которая тотчас же начинала гудеть, мгновенно разрезая их на кусочки. Нет, Лита такого вынести не могла, и с ужасом зажала руками уши.

— Что тут страшного? — ворчал угрюмо старик, бросая тонкие ломти мяса на сковороду и щедро, даже расточительно посыпая крупной белой солью. — Привыкайте сразу, в академии такое на каждом шагу.

Осознав его правоту, Лита заставила себя вспомнить, что она достаточно холодна, жестка и приспособлена к жизни, чтобы выжить здесь, не боясь непонятных местных штуковин. Если удалось выжить во время рождения, перенести в детстве несколько случаев лихорадки и простуды, едва не ослепнув, то и здесь она как-нибудь справится.

Повернувшись к подругам, она увидела на их растерянных лицах решимость и слабо улыбнулась. У них обязательно все получится, нужно только собраться с силами и помнить, чего ради они оказались здесь. Впереди ждал обед, приготовленный Ламонтом, состоящий из жареного мяса, тушеных овощей и травяного чая — видно, старик решил на первое время поместить девушек в самые привычные для них условия. А потом он предложил принять им ванну, пока сам разберется с необходимой одеждой.

С этим оказалось сложнее. Светлая плитка на стенах маленькой комнатушки и золотистый искусственный свет больно резали глаза. Лита плакала, жмурилась и больше всего боялась лишиться зрения, но без этой яркости осталась бы в полной темноте. Вряд ли имело смысл просить старика о свечах, тот будет ворчать и откажется исполнять каприз наотрез. И будет в чем-то прав.

Зато текущая из железного крана горячая вода, которую можно сразу соединить с холодной, порадовала Литу. Теперь, когда жизни и здоровью пока ничего не угрожало, она некоторое время нежилась в горячей воде и смывала с себя пот и грязь, а потом неуклюже выбралась на пушистый коврик из незнакомого материала и поспешила завернуться в большое полотенце. Теплые и мягкие домашние туфли с тупыми носами стали для нее приятным открытием.

Определенно, в пребывании на планете Энират имелись свои преимущества.

Закутавшись в белый легкий халат, она с нетерпением ждала, пока вернется с их вещами Ламонт, но, как оказалось, старик никуда не уезжал. В дверь дома позвонили — громкая заливистая трель заставила Литу вздрогнуть, а впечатлительная Бланка вообще чуть не упала в обморок — и через несколько минут Ламонт принес девушкам четыре стопки одежды и четыре темных мешка из гладкой материи.

− Он совсем не так прост… − пробормотала наблюдательная Нильсен, когда за ним захлопнулась дверь. — Живет здесь, перемещается туда и обратно.

− И знает толк в местной моде, − хихикнула Валенсия.

Они сидели в круглой светлой комнате, на удивительно мягких креслах и пуфах, которые на Вирите были разве только в королевском дворце. Впрочем, нельзя расслабляться нельзя. Лита сделала вывод, что Ламонт помогает шпионам всю свою жизнь, иначе с чего бы безошибочно угадал размеры одежды? В темных мешках лежало нижнее белье, очень неудобное и непривычное, в стопках — три женских набора одежды и один мужской.

Для Валенсии, Нильсен и Бланки — цветастые платья чуть ниже колен, халаты, узкие тонкие брюки, видимо, здесь это модно. Для Литы Бреон, взявшей чужое имя и ложную фамилию, пара шерстяных темных кофт, которые назывались свитерами, три рубашки, а еще тяжелые штаны из мешковатой синей ткани и запас эластичных бинтов.

Переодевшись, она посмотрела в длинное чистое зеркало и тяжело вздохнула. Ситуация оказалась гораздо сложнее и страшнее, чем Лита ожидала, но ведь пути назад быть не может, придется шагать к намеченной цели. А именно: подобраться к самому императору Энирата, собрать нужные сведения, использовать их против враждебной планеты. И удирать от Стражей, которые здесь намного сильнее и умнее.

Хорошо, что система магии примерно такая же, как на Вирите: есть стихийные колдуны и повелители времени, но, в отличие от виритян, местные маги не воюют друг с другом. Они объединили усилия, чтобы противостоять невежеству средневековых планет. Так следующим вечером рассказал задумчивым девушкам Ламонт, обращая их внимание на острый разум императора Виардо и его многочисленных вассалов.

− Я предупреждал вас, что ваша затея очень опасная, и что вы зря сцепились с родовитыми дворянами, − поучительно закончил он рассказ. — Но сейчас ничего не поделать. До осени у нас есть время. Я обучал разных шпионов всю свою жизнь. Мужчины и женщины, старики и дети из Вирита привыкали к этому миру за более короткие сроки. Привыкните и вы.

− Да, дядюшка Ламонт, − взволнованно выдохнула Бланка.

− Думаю, вам будет полезно узнать, что мы находимся в имперском городе Энирата. Да, вы не ослышались. На каждой планете Арданской галактики есть имперский город. Порталу, который я открыл, было угодно оставить нас именно там. Поэтому мы все чуть не испустили дух при приземлении.

− Спасибо, сударь, − язвительно проговорила Лита.

− Пожалуйста, − ухмыльнулся старик, не оставшись в долгу. — Сейчас вы ничего не представляете для этой планеты, кроме компании девиц с посредственным образованием средних тринтов, но я вами займусь.

Ламонт сдержал свое слово.

Сначала Лита собиралась на него обидеться, но, в конце концов, поняла, что наставник был прав. Оставшегося времени было очень мало, поэтому Ламонт будил их каждый день еще до рассвета и заставлял делать те простейшие вещи, что на Энирате умел делать даже пятилетний ребенок. Пользоваться ванной, электрической плитой, кухонными комбайнами и прочими странными приборами — полбеды, куда сложнее не вскрикивать от яркого электрического света и сменить привычные тяжелые сапоги на мягкую обувь без каблуков.

− Эта яркость затмит нашу магию! — восклицала Валенсия со слезами на глазах.

В ответ на это Ламонт вздыхал, качал головой и велел девушкам начинать заново их, казалось бы, простую, но неимоверно сложную подготовку к новой жизни. Бланка охала и жаловалась, что ее платье слишком яркое и открывает колени, а Нильсен не могла привыкнуть к мелким черным буквам в книгах.

Однако все проходит и все рано или поздно становится просто и понятно, когда тебе восемнадцать лет и от твоей понятливости зависит огромное множество судеб. Лита и Бланка старались чуть больше, Валенсия и Нильсен — чуть меньше, и к последним дням месяца Октависа все четверо были почти готовы к зачислению в имперскую военно-стихийную академию.

К этому времени Лита уже почти привыкла к неудобным светлым рубашкам с мелкими пуговицами и острыми углами воротника, и не испытывала духоты, повязывая на шею черный галстук. После пережитых неудобств четыре конверта, розданных им загадочно улыбающимся Ламонтом казались сущей безделицей.

− Что это, дядюшка Ламонт? — слабо улыбнулась Бланка, обмахиваясь конвертом, как веером по южному обычаю. — Приказ о зачислениях?

− Шустрые какие, − усмехнулся тот, озорно сверкнув молодыми зелеными глазами. — Нет, дорогие. Это ваши допуски на экзамены в имперскую академию.

И по спине Литы впервые за последние несколько лет медленно поползли мурашки.

Глава 10. Академия Ирамант

Первый день месяца Нонис стал для Литы почти судьбоносным. Разве может иначе называться раннее утро, когда старый наставник бесцеремонно срывает с тебя одеяло и сразу же направляется к кроватям других девушек? За минуту доэтого Лита сладко спала и видела красивые сны о дворце, конных прогулках, теплой весне и цветущей акации, но суровая реальность нахлынула на нее безжалостной морской водой — ледяной, соленой и липкой. Зевая и потирая глаза, она медленно вспоминала, что уже несколько месяцев находится на чужой планете, под чужим именем, а на родном Вирите объявлена новым правителем Нордении вне закона. Принцессой ей, скорее всего, уже не быть, но почему Ламонт мешает спать так рано?

− В чем дело? — спросила она негромко, но с должной долей возмущения.

− Пора собираться, дорогие мои. И нечего верещать, сударыня Бланка, − урезонил Ламонт встревоженную южанку, − я вовсе не смотрю на вас. Мое дело — доставить вас в Ирамант до полудня, а экзамены уже ваши заботы. Завтрак готов, а я жду на кухне.

Переглянувшись, четыре сонные и растрепанные девушки принялись поспешно одеваться. Валенсии, Нильсен и Бланке требовалось время на расчесывание длинных волос, Лите же следовало замотать грудь бинтами и сделать это хорошо. Моргая слезящимися от непривычного электрического света глазами, она зафиксировала белую эластичную ткань и надела поверх нее рубашку. Эту ткань привез недавно Ламонт и она была намного лучше виритянских жалких тряпок, расползающихся под пальцами. На Энирате вообще неплохо и приспособиться удалось намного быстрее — если бы не этот режущий глаза свет.

Лита зажмурилась и крикнула с отчаянием:

− Уберите, пожалуйста, это светило! Не то я ослепну!

Валенсия послушно щелкнула выключателем. За дверью загрохотал насмешливый голос Ламонта:

− И это говорит шпионка! Запомни, Мейт Брен, в Ираманте электричество горит постоянно, тебе придется привыкнуть к нему! Хочешь, чтобы первый же военный признал в тебе изнеженную принцессу?

Лита испуганно вздрогнула и упрямо поджала губы. Лучше не отвечать, но принять к сведению.

За завтраком она так волновалась, что с трудом заставила себя съесть яичницу и жестковатое соленое мясо, нарезанное ломтиками и называемое в этом мире беконом. В Нордении такого не было — там подавали сочные сосиски из птиц и свиные стейки, а еще много другой еды, вкусной и привычной. Здесь же пища казалась неестественной, словно бы сделанной из того же материала, что бутылки и контейнеры, в которых Ламонту привозили из магазинов еду и напитки.

Жаловаться, однако, не следовало. Во время путешествия из Нордении в имперский город они ели бобовую похлебку, черный хлеб из дрянной муки, кислые яблоки, и прочую грубую пищу бедняков, так что с жареными яйцами и беконом как-нибудь справятся. Только нужно время.

После завтрака они тут же вышли из дома. Три миловидные девушки в летних, непривычно коротких платьях, один худощавый субтильный мальчишка едва ли старше шестнадцати лет на вид, и благообразный старик в голубой рубашке, серых брюках и с короткой седой бородой. Вот, как видели их прохожие, и вряд ли запоминали таких простых людей надолго.

Лита заметила, что Ламонт изменился. В последнее время он успел не только подстричь бороду и переодеться в добротный костюм, но и обрести более молодой вид. Когда они только встретились, старик был восьмидесятилетней развалиной, теперь же помолодел примерно на двадцать лет. Удивительные колдуны — повелители пространства и времени!

− Дядюшка Ламонт, − задала вопрос осмелевшая Нильсен, − а мы поедем в железной карете?

− В машине, − сварливо ответил тот. — Извольте, наконец, запомнить это простое слово — вы все. Нет, дорогие, мы пойдем пешком. Иначе вы впадете в очередной шок, вам станет дурно, и вы завалите экзамены.

− Завалим? — Нильсен легкомысленно хихикнула. — Какое смешное слово!

Лита слегка улыбнулась и подумала, что Ламонт, хоть и изменился внешне, у него осталась изрядная старческая ворчливость. Но сейчас это не главное, важнее сдать экзамены и обрести спокойствие на некоторое время, чтобы собраться с мыслями.

Академия военно-стихийной магии Ирамант находилась по левую сторону от императорского дворца, за широкой площадью. С одной стороны от нее тихо существовало кладбище с упокоенными дворянами королевских кровей, но незаконного происхождения, с другой возвышались высокие темные ели и сосны большого парка. Вряд ли кто-нибудь прогуливался по этому жутковатому с виду месту, где кроме хвои лишь покосившиеся черные низкие деревья с вечно голыми, растопыренными ветками, и кривые кусты с крупными белыми ягодами.

Смотреть на них не хотелось, и к тому же они довольно быстро прошли мимо парка. Лита облегченно вздохнула, когда он остался за спиной.

− Не радуйся, − посоветовал Ламонт, не оборачиваясь. — Здесь у тебя будет время для экскурсий и занятий на воздухе. К вступительным экзаменам все готовы?

− Да! — подтвердила дрогнувшим голосом Бланка. — Только я не очень хорошо владею магией Воздуха. Брат запрещал мне практиковаться…

− Основы знаешь?

− Да…

− И это главное. Следуйте за мной.

Под ногами знакомо зашуршал мелкий гравий, процессия остановилась перед высокими чугунными воротами. Ламонт вытянул руку, на указательном пальце сверкнуло серебром и сапфиром тяжелое кольцо — раньше Лита его не видела. Волшебный камень? Старик плотно прижал синие грани к замочной скважине, и ворота распахнулись перед визитерами. Удивительно, в Нордении таких не изобретали.

Затаив дыхание, Лита Бреон решительно шагнула вперед и вздрогнула, когда за ее спиной с грохотом захлопнулись ворота. «Ну, все, хватит бояться! — велела она самой себе, чеканя шаг и гордо задрав подбородок. — Назад пути нет и быть не может».

На задворках сознания мелькнули мрачные мысли о межгалактической тюрьме, но Лита сразу отбросила их прочь. Нужно полностью сосредоточиться на предстоящем экзамене, не отвлекаясь абсолютно ни на что.

И академия Ирамант распахнула перед будущими учащимися свои коридоры, переходы и комнаты. Но пока им следовало подойти в приемную ректора и передать документы, оставленные им несколько дней назад Ламонтом. Сам же наставник остался ждать их в просторном роскошном холле, присев на скамейку и рассматривая многочисленные картины и портреты.

Через пару десятков быстрых шагов Лита замерла посреди широкого коридора. Ее сердце гулко колотилось, словно желая немедленно выскочить из груди — тому виной Огонь в крови принцессы, ведь из их четверки только Бланка оставалась спокойной и невозмутимой. Щеки горели от волнения, но она мысленно прикрикнула на себя, заставляя успокоиться. Повезло.

С легким звоном щелкнула красивая позолоченная ручка темной двери. Заперто.

− Ректор куда-то ушел, − тяжело выдохнула Лита. — Вместе с секретарем и слугами.

− Здесь нет слуг, − возразила Валенсия, оглядевшись по сторонам.

− Возможно. Но что нам делать?

Бланка, кажется, хотела что-то сказать, но тут из другого конца коридора раздались приближающиеся шаги. К ним неторопливо подходил представительный седоволосый мужчина преклонных лет, одетый в черный брючный костюм с белой рубашкой и украшением, которое здесь было принято называть галстуком. Блестящие лакированные туфли завершали безупречный отзыв начальника. Лита подумала, что перед ней сам ректор Уолтер Томсон, но на всякий случай решила проверить.

− Доброго дня, господин…

− Ректор Томсон к вашим услугам, − ответил он негромко. — Новые студентки от господина Ламонта?

− Да.

Томсон протянул руку с золотым кольцом, мельком Лита увидела алый рубин, и прижал к замочной скважине. Дверь распахнулась, пропуская хозяина и гостей. Значит, просто так здесь не оказаться в чужом помещении, это неприятные, но важные сведения.

− Проходите.

Шаг вперед — и Лита очутилась в просторном кабинете, полном вызывающей роскоши. С мягким ковром на полу, дубовыми шкафами и тонким фарфором за застекленными дверцами комната могла бы сойти за кабинет норденийского графа, но слишком уж вычурные здесь украшения. Словно ректор выставлял эту красоту напоказ, кичась ей и похваляясь, словно был не до конца уверен, что она принадлежит ему.

− Я рад приветствовать вас в стенах академии Ирамант, − сказал он с теплотой, задумчиво глядя на них. — Ламант сказал, что документы для поступления у вас.

− Да, − быстро кивнула Лита. — Разумеется.

И первая протянула ректору тонкую папку со своими документами. Мейт Брен, подающий надежды молодой человек восемнадцати лет, маг из Ордена Огня — так ее будут называть здесь ближайшие три года. Лучше не думать о том, что ждет потом.

Три девушки отдали свои документы, и Томсон внимательно ознакомился с ними.

− Очень хорошо, − сказал он, наконец, сложив бумаги обратно в папки и убрав в выдвижной ящик стола. — Мейт Брен, Нильсен Дали и Валенсия Бор — факультет времени и пространства, Бланка Кианто — факультет боевой магии. Теперь можете идти. Когда попрощаетесь с вашим наставником, поднимайтесь на второй этаж — там комнаты для стихийных магов. Слуги все подскажут и расскажут.

− Но подождите! — не удержалась от возгласа пылкая Валенсия. — А как же экзамены?

Седые нити бровей Томсона поползли вверх.

− В академии стихийные маги не сдают экзамены, − сказал он, помедлив, и с большим удивлением в голосе. — Странно, что Ламонт ничего не сказал вам об этом.

Лита сглотнула. Впервые за все время, проведенное на чужой планете, она испытала колючую злость, но заставила себя сдержаться и вежливо попрощаться с ректором. Зато когда вышла из его кабинета, лицо девушки горело от негодования, она сжимала кулаки и скрипела зубами.

− Что с тобой? — ахнула Валенсия.

− Я просто в ярости, − выдохнула она, пытаясь подавить в себе Огонь. — Как он смел заморочить нам мозги?!

− Лита, прошу тебя, тише! — благоразумная Нильсен легко коснулась ее плеча.

Пришлось вспомнить, что необходимо сохранять спокойствие, и пока они шли по коридору в сторону холла, Огонь неохотно утихомирился, стало легче на душе. Лита снова обрела прохладную королевскую силу, помогающую ей всегда выходить из сложных ситуаций, и даже смогла улыбнуться наставнику.

− Нас приняли в академию без экзаменов, дядюшка Ламонт, − сообщила она будничным тоном, но глядя на старика очень выразительно. — Не знаешь, почему именно так?

− Почему-почему… − проворчал он, встав и сделав несколько шагов им навстречу. — Читать документы надо внимательно. А вы что сделали, четверо? Взяли у меня бумаги и приняли их за чистую монету!

Бланка охнула, Нильсен и Валенсия растерянно переглянулись, а Лита покачала головой и виновато вздохнула.

− Будете так же хлопать глазами и ушами в дальнейшем — сгинете, − пообещал наставник с присущей ему сварливостью. — Ладно. На этом моя работа закончена, но раз в год я буду вас проведывать.

И, не сказав больше ни единого слова, Ламонт молча ушел из академии. Наверное, так действительно лучше — без долгих прощаний и добрых слов, от которых неизбежно щемит душу. Помедлив, Лита развернулась и зашагала к крутой лестнице, ведущей на второй этаж, где ее и подруг ждали слуги и новые комнаты.

В академии студенты каждого факультета жили отдельно, причем девушки отдельно от юношей. Этого следовало ожидать, только Лита прежде старалась не думать о необходимости делить спальню с незнакомыми мужчинами.

− Юноши среди стихийных магов встречаются очень редко, господин Брен, − обрадовал ее молодой слуга в красном форменном костюме. — Поэтому мужские комнаты пустуют. Не желаете взглянуть?

Лите понравился его старомодный для этих мест говор, и она не смогла сдержать улыбку.

− Конечно, желаю, − ответила она низким грубоватым голосом.

Всего комнат было пять, две из них одноместные. Как раз такую Лита и выбрала: светлую, просторную, с удобной мягкой кроватью и вместительным шкафом. Не подходит для принцессы, но идеально подойдет Мейту Брену — важно помнить об этом.

Остаток дня она посвятила отдыху и осторожному изучению академии. В первые дни Нониса первокурсники не занимались учебой, им давали время на адаптацию, как объяснял Ламонт, но в конце учебного года эти же дни необходимо было появляться на лекциях, пока остальные уже сдавали экзамены. Душу сковала смутная тревога, Лита чувствовала себя одинокой, как никогда раньше, и ей невыносимо хотелось, чтобы ночью ее навестила Мейта.

Хоть это желание и эгоистично — сестра мертва и не обязана появляться по первому ее зову.

Около четырех часов вечера ей принесли форму академии — синие брюки, пиджак и серую рубашку. Обувь можно было оставить свою, а вот ткань, называемую галстуком, следовало носить обязательно. И Лита решила не спорить, не бунтовать, не сопротивляться, ведь она прибыла сюда с целью быть незаметной.

Ужин прошел в общей столовой на первом этаже — длинном душном помещении. С новичками никто не знакомился, их словно просто не замечали, зато поданная еда показалась Лите вкуснее, чем та, которую готовил Ламант. Наверное, она просто проголодалась и перенервничала, но уже скоро можно будет отвлечься на учебу и забыть о тревогах.

Куда сложнее будет подкрасться к императорскому двору…

Наконец за окнами совсем стемнело, Лита осталась одна и начала готовиться ко сну. Спать придется в длинной футболке и широких штанах, называющихся смешным словом «пижама». Но ничего, она привыкнет − когда-нибудь. Вместо свечей — электрический желтый свет, а потом щелчок по белому пластику, темнота и мягкость пушистого ковра под ногами.

Лита уже собралась лечь в разобранную кровать, когда дверь ее комнаты распахнулась от мощного толчка снаружи. Затопали чьи-то тяжелые сапоги, резко вспыхнул проклятый свет, и девушка вскочила на ноги, готовясь обороняться, если получится. Жаль, что от четырех крепких мужчин в странного вида доспехах, называющихся здесь броней, не очень-то и защитишься.

− Мейт Брен из Ордена Огня? — спросил грубым голосом один из них — кажется, стоявший впереди.

− Да, − подтвердила Лита, моргая слезящимися глазами.

− Вы едете с нами.

Прежде, чем она успела что-либо сказать, спросить, возмутиться, ее подхватили с двух сторон под руки и бесцеремонно вывели из комнаты. Вперед, по кромешной тьме коридора, вниз по ледяной лестнице, и наконец, в тесное пространство железной кареты. Такие называются машинами? Неважно! Важнее то, где Лита Бреон успела сделать неверный шаг или сказать неправильные слова, и почему так легко попалась! И… где в таком случае подруги?

Раздался рев механического монстра. Машина сорвалась с места по гладкой дороге, выезжая за ворота и увозя Литу в пугающую неизвестную даль.

Глава 11. Ричард Винтер. Серая полоса

Южная Дартония рядом с Горячим Океаном считалась самой жаркой страной планеты Энират, хотя это было не совсем верно и географы избирательно игнорировали беднейшие страны, ютившиеся под строгим надзором тиранов. Жителям как Южной, так и Северной Дартонии повезло с добрыми правителями, плодородными землями и передовыми технологиями. Как и на всей планете Энират, здесь процветали архитектура и экономика, и время от времени отправляли на планету Аурун, считавшуюся самой богатой в Арданской галактике, студентов по обмену.

Только если везде это происходило беспристрастно, то в обеих частях огромной Дартонии на другую планету ссылали неугодных молодых людей и девушек. Пол, цвет кожи или глаз, характер и возраст не имели абсолютно никакого значения. Из Энирата отправляли учиться по обмену тех, кто был замечен в антиправительственных демонстрациях, или детей мятежников или просто незаконнорожденных дворянских пасынков и падчериц. Несмотря на развитые технологии, политика в Энирате продолжала оставаться очень консервативной и часто вызывала протесты молодежи.

Исходя из всего этого у восемнадцатилетнего мага Ричарда Винтера, владеющего магией Воды, имелись серьезные причины для беспокойства. Пасынок дартонийского короля и незаконнорожденный сын дартонийской королевы, он с детства знал, что зачат кем-то из Ордена Воды. Король Фредерик Артен владел магией Земли и относился к Ричарду со смешанным чувством злости и брезгливости, поэтому мать настоятельно рекомендовала сыну обходить отчима стороной.

На свое счастье Ричард родился черноволосым и сероглазым, как и София Артен, и лишь по этой причине король не отправил ребенка в монастырь. Более того — он позволил ему учиться вместе со своими четырьмя детьми и выделил личные покои во дворце. Единственным условием было пожелание, чтобы мальчик не попадался ему на глаза. Неверная супруга София почтительно поклонилась мужу и была довольна таким исходом, а что думал сам Ричард, никого не тревожило.

Прошли годы, и со временем Фредерик простил Софию. Но это не означало, что он собирается мириться с присутствием пасынка во дворце вечно.

В первый день Нониса над Дартонийской столицей Артений светило жаркое, почти летнее солнце. Листья на деревьях еще только начали покрываться осенней позолотой, в высоком чистом небе щебетали беззаботно птицы. Члены королевской семьи и придворные были полны радости и добродушия, они обменивались сплетнями и хорошими новостями, но Ричард не мог отвлечься от тяжелых размышлений, как не пытался.

Закрывшись в роскошных покоях, обставленных по последнему слову техники, он смотрел на плоский большой экран на стене, наблюдая за приключениями персонажей остросюжетного фильма, и силился выбросить из головы тревогу. Быть плодом чьей-то запретной любви тяжело, а королевским пасынком — вдвойне. Со дня его рождения прошел месяц, но король так и не изрек свою волю о дальнейшей судьбе Ричарда. Это пугало. Его сводные братья-погодки, принцы Александр и Джеймс Артен, отправились учиться в дартонийскую магическую академию в позапрошлом году, принцесса Виктор — в прошлом, а принцесса Валерия в середине этого лета. Что же уготовано ему?

Нажав кнопку на пластиковом пульте управления, он выключил экран и тяжело вздохнул. Природа и судьба наградили юношу упорством, сарказмом и небольшим количеством обаяния, так что сейчас стоило узнать о решении короля заранее, а не в последний момент. Собравшись с силами, он резко встал, толкнул дверь и вышел в коридор.

Очень кстати. Его мать, София Артен, в девичестве Винтер, неспешным шагом шла навстречу. Стройная и высокая белокожая женщина с темными локонами, предпочитавшая алые платья гербовым зеленым расцветкам Артенов, она была такой, сколько юноша себя помнил. Разве что на красивом лице время оставило несколько мелких морщин.

При виде сына она остановилась и тепло улыбнулась ему.

— Доброго дня, Ричард.

— Приветствую вас, Ваше Величество.

Ответ получился сухим и неискренним, но Ричард постарался не придавать этому значения. Отношения с матерью у них сложились дружеские, но немного натянутые, ведь намного больше внимания ей приходилось уделять детям, рожденным в законном браке. Впрочем, Ричард никогда не жаловался — он рано научился ценить то, что имеет.

− Не стоит официоза, дорогой, − усмехнулась королева, беря его под руку. — Я как раз шла к вам.

Ричард насторожился — он привык искать подвох в любой неясной до конца фразе.

− Зачем?

− Его Величество попросил передать вам добрую весть от него, − материнский голос прозвучал вкрадчиво, но почти грустно. — Сегодня вечером вы отправляетесь в имперский город.

− Я? — этого следовало ожидать, только Ричард был не совсем готов, новость буквально пригвоздила его к полу и на пару минут лишила возможности здраво мыслить.

− Ваш биологический отец изъявил желание принять вас в имперском городе.

Ситуация становилась все запутаннее, а слова все больше навевали легкий мандраж. Ричард постарался собрать все свое самообладание, и у него, к собственному удивлению, получилось. Сын королевы должен уметь держать себя в руках в абсолютно любых обстоятельствах, и сейчас он постарался спрятать волнение за нарочитой белозубой улыбкой.

− Вы не говорили мне о моем отце, − заметил он вежливо, но напрягшись как струна. — Сколько бы я вас ни просил.

− Король не приветствовал такой вольности, мой дорогой сын. И вам прекрасно об этом известно.

Ричард поджал губы, не желая мириться с материнской правотой. Только что он мог еще поделать?

− И кто же мой отец? — спросил он ровно, надеясь до последнего, что не выдаст эмоций.

− Император Доминик Виорин.

Ее Величество произнесла эти страшные слова потрясающе спокойным голосом, словно говорила о погоде или о состоянии казны, а Ричард на несколько минут потерял дар речи. Такие откровения нельзя говорить сразу, нужно хотя бы подготовить собеседника к ним, но если даже его мать, умная и дипломатичная женщина, сумевшая уговорить мужа оставить чужого сына при дворе, сказала это так просто и быстро, значит дело плохо.

− Не ожидал, − пораженно выдавил из себя Ричард Винтер. — Знает ли он сам?

− Конечно, знает. Под его влиянием ваш отчим оставил вас при дворе, но мне велел молчать. Все боялись, что если вы разволнуетесь, то в вас пробудится родовая магия Виоринов, − голос Софии зазвенел от неожиданных слез.

Ричард мрачно усмехнулся.

− Это уже случилось.

− Когда?! — всплеснула руками мать, потеряв дворянское хладнокровие.

− Началось где-то лет шесть назад, − задумчиво отозвался юноша — в нем заговорил растерявшийся двенадцатилетний мальчик, нечаянно окативший водой сварливого учителя. — Я думал, вам доложили.

− Нет, сын мой. Ваши слуги и наставники хранили упорное молчание.

− В таком случае все встало на свои места.

Разговор зашел в тупик, но прояснилось сразу несколько моментов. Король Дартонии не желает видеть пасынка при дворе, что было ожидаемо, зато сам император требует привезти сына к нему. И Ричард не знал, как реагировать на подобное. Наверное, следовало картинно возмутиться тому, что от него все эти годы скрывали правду, закричать и убежать к себе в покои, хлопнув дверью. Так делали подростки и взрослые парни из кино и новелл, которых он иногда смотрел по вечерам, но люди его статуса должны вести себя достойно. Особенно императорские дети.

Кроме этого Ричард испытывал омерзение от происходящего и после короткой неудобной паузы отделался быстрым поклоном.

− Я пойду, дам распоряжения насчет вещей, − сказал он прохладно.

А потом развернулся и ушел. Мать не сказала ему вслед ни слова.

Позже, сидя на диване и наблюдая, как послушные слуги укладывают в чемоданы его одежду, обувь, книги и другие вещи, Ричард чувствовал внутри неприятный холод, похожий на ощущение в горле после рассасывания мятных конфет. Здесь, в королевском дворце к нему хорошо относились разве что Виктор и Валерия, а остальные, включая мать, относились к его присутствию, как к противной необходимости. Раньше сгоряча он думал, что это лишь подростковая блажь, но сейчас окончательно смирился с печальной истиной.

Если его не терпят в стенах дворца, лучше действительно убраться подобру-поздорову. В старые времена незаконнорожденных сыновей, не желающих уезжать по своей воле, находили мертвыми в собственных постелях, а что происходит с несчастными сейчас, Ричарду совсем не хотелось узнавать. Он вырос здесь, читая интересные книги, дружа с детьми придворных и заучивая уроки, заданные учителями. А сейчас пришло время прощаться.

Это место никогда не было ему настоящим домом, но станет ли им императорский дворец?

Видимо, зависит это только от Ричарда.

Распечатанный белоснежный конверт с острыми уголками он получил от матери только вечером, когда слуги погрузили чемоданы на тележку и повезли по ровному асфальту в сторону большого черного автомобиля. На таких ездят только военные, реже — полицейские. Что будет, если Ричард откажется ехать и сообщит, что отправится на самолете?

Проверять, впрочем, расхотелось, как только из автомобиля вышли трое рослых и крепких мужчин в темной форме императорской гвардии. Прежде чем они окружили его плотным кольцом, Ричард успел заметить на мундирах алые нашивки.

Оглянуться бы на застывшую позади мать, которую он больше не увидит, но уже невозможно, да и неохотно. Слуги погрузили вещи в багажное отделение, а незаконнорожденного императорского сына оттеснили к автомобилю и усадили на заднее сидение. Посланники императора уселись в машину, захлопнулись с легким стуком двери, и в теплой душной тишине наступающей ночи раздался тихий звук двигателя. Ричарда Винтера, бесконечно одинокого и чуточку озлобленного, увозили прочь, в сердце планеты Энират.

Но это лучше, чем сгинуть безвестным пушечным мясом на отсталых средневековых планетах, вроде Вирита или Флавиния, верно?

Ричард зло усмехнулся. Если только император не велит ему туда отправиться.

Машина ехала очень быстро, а когда задремавший Ричард проснулся от легкого толчка в плечо, рассвет еще не наступил. До него было слишком далеко. Наручные электронные часы показали половину третьего ночи, значит, они мчались очень быстро и уже остановились.

− Мы приехали, сударь, − сообщил кто-то из конвоиров. — Выходите.

В густой мгле под беззвездным небом невозможно было рассмотреть что-либо кроме расплывчатых, но ровных очертаний дворца. Ричард и не пытался. Автомобиль остановили на парковке рядом с самыми воротами, и когда все вышли, его повели к главному входу — огромной арке. Два конвоира впереди, двое сзади, неужели они уверены, что ему захочется сбежать в неизвестной местности? За спиной звучал звук колесиков по ровному мраморному полу — слуги везли чемоданы. Это несколько успокаивало.

Яркий свет ударил по глазам, когда Ричард оказался в стенах дворца, и от непривычки он заморгал.

− Вперед, − раздалась команда за спиной.

Стало совсем неуютно. Он — императорский сын, если верить словам матери, а обращаются с ним, как с арестованным преступником! Нахмурившись, Ричард внезапно вспомнил о письме и дрожащей рукой вытащил сложенный вдвое конверт из кармана. Он немного смялся, зато не пострадала магическая печать Воды — изображение голубой волны.

Читая письмо днем, юноша убедился, что перед ним просто приказ императора о приглашении Ричарда Винтера в число придворных. Сейчас это больше напоминало похищение, и Ричард знал, что если выдастся случай, то он как можно изящнее намекнет императору об этом.

Знать бы еще характер Доминика Виорина, чтобы не навлечь на себя его праведный гнев.

Конвоиры провели Ричарда вперед, по сверкающему яркой роскошью дворцовому холлу, затем открылась небольшая дверь с другой его стороны и двое таких же бравых парней ввели, держа под руки, пятого. На светловолосом тощем подростке висела мешком светлая пижама, а глаза плотно закрывала темная лента. Сколько ему лет? Вроде маловат для учебы в академии или университета.

Но Винтер решил не придавать этому значения: мало ли что натворил мальчишка, может ненароком оскорбил члена семьи императора или устроил протест? В Дартонийский дворец иногда приводили таких несознательных графских сынков, правда, обычно отпускали после долгих суровых разговоров с ними и их родителями.

Подростка подтолкнули в сторону узенького коридора, и Ричарда повели туда же? Совпадение? Даже если и так, дело становилось все интереснее и интереснее. Безмолвные лакеи открывали бесшумно двери одни за другими, а конвоиры все вели и вели своих подопечных. Или пленников. Хотя, чем дальше это продолжалось, тем сильнее казалось Ричарду, что их просто охраняют от чего-либо.

Время покажет.

Он до последнего ожидал скорой встречи с императором, но жестоко ошибся.

Через пару десятков шагов конвоиры завели обоих в небольшую комнату с двумя кроватями и одним комодом. В углу виднелась светлая дверь: ванная комната или комната для чаепития? В любом случае это был самый неожиданный поворот из всех, на которые была сильна фантазия Ричарда.

− Император пожелал, чтобы вы оставались здесь, − любезно сказал один из полицейских. — Завтра он сможет вас принять.

Подросток снял с себя повязку и окинул присутствующих пронзительным голубым взглядом. Подумать только, почти лазерный луч. Но на злословие и насмешки у Ричарда почти не осталось сил.

− Я надеюсь, нам объяснят, что это было, − сказал он негромко, но четко.

Полицейский не ответил и быстро покинул комнату, в замке повернулся ключ. Замечательно. Самый теплый прием отца сыном из всех.

− Ладно… − произнес Ричард задумчиво. Окинув долгим взглядом стены с мрачноватыми темно-красными обоями, он остановил взгляд на побледневшем лице неизвестного парня. — Кто вы?

− Мейт Брен, − ответил тот хриплым, ломающимся голосом. — Маг Огня. Первый курс имперской академии.

− И за что удостоились такой чести?

− Понятия не имею, − буркнул мальчишка обиженно, с нотками страха. — А вы…

Отвечать не хотелось — слишком тяжело и гадко стало на душе при воспоминании о том, что его просто выкинули из дворца, как ненужный мусор в бак переработки. И все же он собрался с духом и с остатками сил.

− Ричард Винтер. Незаконнорожденный сын императора, − даже если это и чья-то злая шутка, надо брать от насмешливой судьбы все. — Маг Воды. Рад знакомству.

Мальчишка вздрогнул и, подумав, несмело протянул ему руку.

Глава 12. Решающий разговор

Лита Бреон старалась никогда ничего не бояться. На родной планете Вирит нет особого выбора: проявишь страх и слабость — мигом окажешься мертвой или плененной или изгнанной. Для принцессы эти чувства были слишком дорогой роскошью, но шпионка могла дрожать от тревоги столько, сколько пожелает. Ей завязали глаза — спасибо, что не заковали в кандалы — и долго везли в машине неведомо куда. Спрашивать девушка не решилась, полагая, что ее похитители разозлятся. Кто знает, чего ждать от них?

Хорошо то, что они не назвали ее настоящего имени, не увидели в ней женщину. Плохо то, что Лита не имела представления о том, что ее ждет. Даже в ситуации с Витольдом Кианто все было понятно и просто, но тут, судя по мрачному молчанию похитителей, ею заинтересовался кто-то очень важный. Возможно даже сам император, Его Величество Доминик Виорин, но Лита надеялась, что ситуация не настолько безнадежна.

Потом ее некоторое время куда-то вели, придерживая под руки и подталкивая в спину, но повязку с глаз не убрали. По ощущениям с ней находились два человека, значит, остальные продолжали сидеть в машине или вовсе уехали. Разницы нет, но эти наблюдения смогут стать важными деталями потом. И когда, наконец, Лите разрешили снять повязку, она обнаружила себя в просто обставленной комнате. Это помещение с двумя кроватями и комодом не напоминало тюремную камеру или что-то вроде того, скорее комнатушку для слуг. Так себе, но обнадеживает.

Высокий худой юноша в сером брючном костюме без галстука смотрел перед собой настороженно и почти зло. Черноволосый, сероглазый и аристократично бледный, он, видимо, был дворянином. Жаль, что это почти ничего не объясняло.

Полицейский вышел из комнаты и запер дверь. Наступила напряженная неудобная тишина. Страх понемногу отступал, но Лита все еще не знала, где находится и что происходит. Судя по озадаченному лицу юноши, тот тоже не имел ни малейшего понятия.

— Мейт Брен. Маг Огня. Первый курс имперской академии.

— Ричард Винтер. Незаконнорожденный сын императора. Маг Воды. Рад знакомству.

Короткие рубленые фразы сначала вызвали у Литы растерянность, и она отступила на шаг, непонимающе глядя на него. Затем внутри вспыхнул жаркий огонь слепой уверенности в себе. Странное дело: в родной Нордении и даже на Вирите она вела себя спокойно и прохладно, как подобает северной принцессе, но здесь с каждым днем родовая стихия вспыхивала в ней все сильнее с каждым днем.

Но надо вспомнить о привычном спокойствии и холодном здравом рассудке. Как мужчины приветствуют друг друга?

Помедлив, Лита решительно протянула дрожащую бледную ладонь. Ричард, недолго думая, пожал ее. Значит, не усомнился в том, что перед ним мужчина.

— Вы не знаете, зачем вас привезли сюда? — спросил Ричард.

— Нет. Меня подняли с постели полицейские и велели идти с ними.

— С имперской стражей шутки плохи… Что же, предлагаю лечь спать. Утро все прояснит.

Голос нового знакомого звучал задумчиво, а слова были разумны. И Лита, убедившись, что никто не шагает к двери комнаты, чтобы освободить узников, улеглась под одеяло. Она уже ничего не понимала и мысли цеплялись лишь за одну спасительную ниточку: если перед ней действительно сын императора, это может значительно облегчить поиски секретных данных о воинствах и магических артефактах планеты Энират. Придется втереться к нему в доверие. Без этого ничего не получится.

Теряясь в догадках, кому Ричард Винтер доверится больше, другу или женщине, Лита подождала, пока он уляжется в постель сам и засопит, погрузившись в сон, а потом смогла позволить себе уснуть. Шпионкам нельзя действовать иначе. Хоть на планете Энират и процветает куда большее благополучие, нежели на ее родном Вирите, здесь так же могут зарезать во сне или лишить невинности. Лучше бы в эту ночь не засыпать и вовсе, но перед грядущей неизвестностью следовало подкрепить силы.

Проснулась девушка, будто от толчка, и резко села, дрожа от неясной тревоги. К ее огромному облегчению Ричард лежал на соседней кровати, сонно глядя в белый потолок. Тонкие лучи осеннего солнца несмело заглядывали в свободное от отодвинутой занавески пространство, и этот свет придал бодрости. Лита потерла глаза.

— Доброе утро, — сказала она низким голосом, которому долго и старательно учил Ламонт.

— Если оно доброе, то, разумеется… — пробормотал юноша и прикрыл рот ладонью, скрывая невольный зевок. — Мы с вами еще взаперти.

— Правда?

— Истинная. Я проверял.

Лита пожала плечами.

Гадать, дрожать от страха или дергать дверную ручку бесполезно, лучше просто сидеть и ждать. И надеяться, что Ричард Винтер будет умнее, чем младшие сыновья норденийских графов, отправившихся с ними в путь и очень нелепо расставшихся с жизнями.

Впрочем, долго ждать не пришлось. Очень скоро отперли снаружи дверь и в комнату вошли два приветливо улыбающихся лакея в красно-черных ливреях.

− Господа, Его Величество приглашает вас к себе… − заискивающе пробормотал тот, кто стоял слева.

Второй промолчал и опустил глаза. На лице Ричарда промелькнуло ехидство.

− Вчера мы не заметили такого уважения, − промолвил он, усмехнувшись. — Пойдемте, Мейт.

Спеша поскорее оставить надоевшую комнату, Лита сделала вывод, что быть приятелем Ричарда выгоднее, чем женщиной. Более того, она видела изнанку королевской жизни.

Принцы и принцессы обычно общаются с противоположным полом только на балах и светских приемах. Специально для нее собрали свиту из двух юных герцогинь и двух юных графинь, перед тем, как Лита отправилась служить в личной охране императрицы. Валенсия и Нильсен остались с ней, а бедняжки Люция и Марит погибли — одна во время покушения на Ее Величество, вторая от лихорадки. Память об этом оказалась болезненной, Лита предпочитала держать дурные воспоминания подальше от себя, но сейчас они всплыли на поверхность сознания. А когда Нордении угрожала опасность, к ней приставили самых безнадежных и неопытных мальчишек в виде исключения.

Мальчишки не смогли стать настоящими шпионами, поэтому таковым станет Мейт Бреон.

Глубоко вздохнув, Лита быстро шагала следом за торопливыми лакеями по ярко освещенным электрическим светом коридорам, но Ричард все равно обгонял ее. Не страшно. Чем дольше пребываешь в тени, тем дольше останешься в живых. Так говорил Ламонт, переведший на эту планету множество шпионов, а ему виднее.

Коридоры императорского дворца Энирата не блистал светлой красотой, как на Вирите. Вместо белоснежных драпировок, мраморных колонн и хрупких гипсовых статуэток на маленьких полочках здесь преобладали темный и красный цвета, что навевало мысли о мрачности и унылом настроении зодчих. Или, как принято говорить на этой планете, дизайнеров, чужие слова усваивались у Литы не так быстро, как хотелось бы.

Лакеи провели их по устланным красными коврами коридорам, по прямой лестнице и наконец, остановились перед плотно закрытыми дверями темного дерева.

− Полагаю, это и есть покои императора, − тихо сказал Ричард.

Доложив Его Величеству о визите двух гостей, лакеи распахнули двери, и Лита несмело шагнула следом за Ричардом. Не то, чтобы она испытывала страх до сих пор, но медлительного, неуверенного в себе студента заподозрят в шпионаже в самую последнюю очередь.

Приемная императора Виорина была обставлена в его родовых цветах — красном и черном. Застыв за спиной незаконнорожденного Винтера, Лита с нарочитым восторгом оглядывала окружавшую ее роскошь — сверкающую, резкую, бросающуюся в глаза. Почти как в академии, выходит, ректор взял пример с императора. Был на светском приеме или тут так заведено у всех важных персон?

− Доброе утро, господин Винтер, господин Брен, − шагнувший им навстречу мужчина средних лет небрежно махнул рукой, отпуская лакеев.

Лита оглянулась — те вышли и бесшумно прикрыли за собой двери. Теперь успех зависел только от нее.

Доминик Виорин был черноволосым и сероглазым, одного взгляда на него хватило, чтобы заметить их с Ричардом сходство. Кроме того, Лита сразу обратила внимание на его полностью черный наряд, включая рубашку. На Энирате это цвет траура, выходит, Ричарда привезли сюда неспроста, да и ее тоже…

− Доброе утро, − сдержанно, с легкой прохладой в голосе отозвался юный Винтер и низко поклонился.

Не до конца успев изучить местный этикет, Лита на всякий случай последовала его примеру.

− Доброе утро, − произнесла она с хрипотцой.

Получилось убедительно, а может, внимание императора было целиком и полностью приковано к Ричарду.

− Присаживайтесь, молодые люди. Полагаю, господин Винтер, Ее Величество София Артен рассказала вам один небольшой секрет?

Утонув в глубоком кресле, накрытом алым бархатом, Лита скосила глаза на юношу. Тот и бровью не повел.

− Разумеется, Ваше Величество.

− И вам известна новость о нашем родстве, − император Энирата, развязавший войну с Виритом, уселся напротив них, внимательно глядя на сына. — Это облегчает мою задачу. Буду краток. Надеюсь, вы воспримете мои слова достойно.

Те же рубленые короткие фразы, что и у Ричарда. Сомневаться в родстве тут явно не приходилось.

− Если убрать ненужные и неинтересные детали, − продолжал Доминик, − месяц назад погиб наследный принц, мой единственный сын. Причины до сих пор не установлены. Я отдал приказ держать это втайне от газетчиков и телевидения. Были опасения, что у некоторых из моих подданных поднимется рука на своего императора.

Ричард не вздрогнул, не охнул, ни вскинулся. Потрясающее самообладание!

− Вы имеете в виду моего отчима, Ваше Величество?

− И его тоже. В каком-то смысле вы — заложник, простите за прямоту.

Ричард промолчал.

− Но кроме того вы нужны мне здесь. Жениться снова не входит в мои ближайшие планы. А вы, насколько мне известно, владеете даром Воды?

− Да, Ваше Величество.

− Как и я, − в стальном мужском голосе зазвучала гордость. — Госпожа императрица из Ордена Земли, и все наши дети унаследовали ее дар.

− Соболезную вашей утрате, − ровно произнес Ричард.

− Благодарю. Но, как вы уже поняли, вам предстоит стать моим наследником. Стихийной магии вас не обучали. Значит, у наставников в Ираманте прибавится работы.

Последняя фраза прозвучала насмешливо и Ричард, вскинувшись, вспыхнул. Но император не обратил на это внимания.

− Мейт Брен.

− Я! — отчеканила Лита, быстро подняв голову.

− Как император планеты Энирата, я приказываю вам служить телохранителем при моем сыне, выполнять его распоряжения и защищать ценой собственной жизни — все три года обучения. Мне известно, что вы прибыли с планеты Вирит. Мне этот факт совсем не нравится. Но в академии Ирамант нет других магов из Ордена Огня, поэтому мой выбор невольно пал на вас, − голос императора лился из уст, словно сладкий тягучий яд.

«Более того — их вообще нет», − подумала Лита, но вместо лишних слов встала и низко поклонилась.

− Я почту за честь охранять жизнь и спокойствие господина Ричарда Винтера.

− Отрадно слышать, − кивнул император, искривив губы в недоброй усмешке. — И помните, что вы такой же заложник, сударь.

В этих словах Лита ясно уловила угрозу. Делай, что велят, иначе окажешься за решеткой или за Гранью. Отныне Огонь должен защищать Воду, и делать это наилучшим образом. Когда слуги принесли белую бумагу с черными напечатанными словами — договор на подпись, девушка порадовалась крупному размеру букв. От внимательного чтения непривычного текста щипало глаза, но она не могла пропустить хотя бы одну деталь — слишком хороший урок преподал ей Ламонт во время поступления в академию.

Убедившись, что все написанное полностью совпадает со словами императора, она взяла перьевую ручку с черными чернилами и поставила неуклюжую подпись. Так расписался бы Мейт Брен, но не Лита Бреон. Выходила из дворца Лита со смешанным чувством облегчения и смутной тревоги, а еще не покидали мысли, что император ведет себя чуть более дальновидно, чем ее родители.

На этот раз услужливые лакеи проводили их с Ричардом до машины и открыли дверцы, чтобы будущий императорский наследник и его личный охранник устроились со всем комфортом. Предстояло возвращение в Ирамант, а что должно было последовать за ним, Лита старалась пока не думать.

Глава 13. Приближение к цели

Планета Энират показалась Лите необычной, прекрасной и одновременно пугающей, но с каждым днем она привыкала к новой действительности все сильнее. Хотя иногда казалось, что она рано или поздно ослепнет от несносного слепящего желтого света. Заставить себя не моргать, не жмуриться, не закрывать глаза руками было даже труднее, чем откликаться на мужское имя. Но даже свет мерк, как это смешно не звучало, перед трудностью жить в соседней комнате с мужчиной. Ее и Ричарда разделяла тонкая стена, через которую был слышен каждый звук. Ричард Винтер жил в роскошных апартаментах, которых на территории Ираманта всего существовало двое или трое. Ей же любезно предложили комнату вдвое меньше, но гораздо более уютную, чем предыдущая.

Вернее не ей, а Мейту.

На факультете Времени и Пространства, на котором учились Лита, ее подруги и Ричард, большое внимание уделялось силам воды и огня, алхимии и телепортации. Таким наукам, как заклинания, боевая магия и целительство уделялось тоже немало времени, но экзамены проходили только по первым трем предметам.

Ближайшая неделя ушла у Литы на знакомство с преподавателями.

Преподаватель СВиО,профессор Джонс, был плотно сбитым мужчиной среднего роста, с ранними морщинами на лбу. Его черные прямые волосы всегда были аккуратно причесаны, а серые хмурые глаза гневно смотрели на студентов, будто те заранее успели в чем-то провиниться.

А вот преподаватель телепортации Серхио Риверра и преподавательница спиритизма Джейн Кроун были совсем молодыми людьми. Это удивляло Литу: на Вирите молодежь не брали обучать школяров, а сначала хорошенько обучали самих и заставляли долго заниматься теорией. В отличие от студентов профессора носили длинные черные плащи и тяжелые сапоги из темной кожи. По стуку их каблуков расшумевшиеся первокурсники мигом замолкали в аудитории и готовились чинно слушать лекцию.

В одном корпусе академии жили студенты, в другом — преподаватели, лаборанты и немногочисленные Стражи. Широкие переходы на первом и втором этажах соединяли корпуса, поэтому все они могли спокойно наведаться в студенческую часть в любое время и проверить, чем заняты подопечные. А вот последние не имели права допустить такую вольность в отношении преподавателей.

На территории академического городка располагались медицинский центр, магазины, клуб, рестораны, прачечная, темница для нарушителей правил и кладбище подопытных духов.

− Удивительно… − выдохнула Лита, делая первый неуверенный шаг на место упокоя давно сгинувших в небытие душ.

Пространство между серыми могильными плитами заполняла притоптанная низкая зеленая трава. Завхозы и лаборанты следили за тем, чтобы небольшие траурные клумбы возле могил не зарастали сорняками, видимо, от этого зависела скорость появления призраков. Интересно, как быстро появится Мейта, если ее позвать?

Лита успела соскучиться по призрачной сестре.

Придя к неутешительному выводу, что с Валенсией, Бьянкой и Нильсен в ближайшее время, сопровождая постоянно императорского бастарда, общаться не получится, она выбрала из двух зол меньшее. Идеальным выходом из ситуации казалось прийти на кладбище и вызвать призрака Мейты. Хоть она и похоронена на другой планете, но госпожа Кроун сказала на одной из первых лекций, что академическое кладбище — самое подходящее место для приманки любых духов, ведь там особая аура.

Что же, если так, Лита готова была рискнуть. Хоть и подозревала, что Ламонт и император Доминик останутся очень недовольными ее самодеятельностью. Особенно старый ворчливый маг. И все-таки, после недолгих раздумий, ночью с десятого на одиннадцатый день месяца Нониса она тихо, на цыпочках покинула свою комнату, стараясь как можно тише красться мимо комнаты Ричарда.

Если бы на него попытались напасть ночью, а верного телохранителя Мейта не было рядом, Лите не сносить головы. Но она старалась не думать об этом. Сейчас, будучи разлученной с подругами, она остро нуждалась в чьей-нибудь поддержке, а общение парня с тремя девушками вызовет подозрения у того же Ричарда и он немедленно сообщит обо всем отцу. Ох, почему же ситуация настолько сложная?!

Улица встретила ее влажной прохладой и остро-пряным запахом опавшей листвы. Здесь все так же, как на родном Вирите. Видимо, планеты отличаются лишь уровнем развития, устройство на Энирате такое же, как дома. И даже названия месяцев неизменны. Лита задумалась было о возможных причинах, но ноги быстро принесли ее к кладбищу. Могильные плиты и ограда никем не охранялись — это было очень кстати. Глубоко вздохнув, она потянула на себя тяжелую чугунную створку, и та неохотно подалась. Никакого скрежета, никакого пугающего визгливого скрипа, только поблизости зловеще каркнула большая черная птица.

Вороны любят обитать на кладбищах.

От волнения во рту пересохло. Сглотнув, Лита вытянула руку, и над ее маленькой ладонью загорелся волшебный золотой огонек — он не обжигал кожу, но разбавлял зачарованным светом кромешную густую мглу вокруг.

Сильный порыв ветра с легким воем заколыхал макушки немногочисленных кладбищенских деревьев, сбивая с них отцветшие листья. К лицу прильнул потусторонний холод, но Лита не испугалась. Она ждала этого знака.

— Мейта? — спросила она вполголоса.

Тишина.

— Мейта, дорогая моя сестра, выйди, пожалуйста. Нам есть, о чем потолковать.

Эта попытка оказалась более успешной. Из тьмы медленно выплыла призрачная девушка, глядя на сестру с легкой улыбкой, и протянула к ней серебристую руку.

— Здравствуй, Лита. Я не ожидала, что ты додумаешься до кладбища.

— Почему?

— На Вирите это доступно только опытным мужам из магов, — важно объяснила Мейта, скользя между надгробий. — Души других безвременно умерших дев и детей, с которыми я веду знакомства, рассказали мне много интересного.

— А здесь некромантия подвластна и женщинам. Этот секрет я узнала от госпожи Кроун.

— Удивительное место, — согласилась Мейта. — Зачем ты призвала меня, сестра?

— Кажется, — Лита выдержала коротенькую паузу, собираясь с мыслями, — я попалась в ловушку. Мне приходится притворяться юношей, потому что император велел на полставки охранять его бастарда.

— На пол… что?

— Так говорил Ламонт. Я имею в виду — совместно с обучением.

Несколько секунд Мейта задумчиво смотрела на Литу, затем ее серебристое красивое лицо озарила задорная улыбка. И принцессе невольно пришла в голову горькая мысль, что родись она восемнадцать лет назад чуть слабее, то смотрела бы из-за Грани на живую Мейту, пока та занималась шпионажем под ее именем.

— Если в этих землях женщинам дозволено заниматься наукой, — тихо нарушила Мейта затянувшееся молчание, — то почему не допускается быть телохранительницами?

— Такова воля императора. Я еще не изучила все законы этих мест…

— В любом случае, если тебя случайно раскроют, то не потащат на плаху, как в нашем диком Вирите, — утешила сестру Мейта. — Ты всегда сможешь объяснить императору, что имела право притвориться мужчиной для получения высших баллов или стипендии.

— Действительно, — Лита слабо улыбнулась. — Об этом я не задумывалась.

— Вот видишь, — Мейта улыбнулась в ответ и провела обжигающе-ледяной призрачной ладонью по ее плечу. — Не отчаивайся. Я, конечно, не Ламонт, но всегда смогу помочь тебе ценным советом.

И Лита стала приходить на кладбище всякий раз, когда уставала от непривычно тяжелого обучения магии и от колкостей наставников, а Мейта старалась успокоить ее и поддержать. То ли призрачная энергия сильнее магической, то ли дело просто в добрых словах, но каждый раз на душе становилось легче и спокойнее.

Особенно принцессу тяготили насмешки ехидного преподавателя телепортации Серхио Риверра. Этот молодой темноглазый мужчина с черными волосами имел отвратительную привычку насмехаться над первокурсниками, у которых во время практических занятий во время попыток телепортации из класса во внутренний двор академии рвалась одежда. Иногда Лите казалось, что он похож лицом на Витольда Кианто, но обычно она старалась просто не обращать на него внимание.

Ведь после добрых и предельно вежливых наставников во дворце подобное кажется чем-то невообразимым и на редкость мерзким, даже, несмотря на то, что Мейту Брену делали поблажки, как единственному первокурснику, имеющему дар Огня.

В каждой аудитории имелось свободное от столов и стульев пространство, предназначенное для практических занятий. Нередко после них лаборантам и слугам приходилось устранять последствия стихийно-боевой магии: вытирать лужи с пола, уносить случайно обгоревшую мебель или подметать землю. Хорошо, что на остальных занятиях не происходило таких инцидентов.

И каждый раз Лите приходилось следить, чтобы Ричард не получил ожогов или других ранений. В особенностях мировоззрения местного дворянства она была не сильна, но знала, что на Вирите бастардов так не берегут. Особенно мальчиков. Часто таких, как Ричард находят утонувшими, удавленными или отравленными. Но если это последний сын императора, это многое может объяснять.

В пятнадцатый день Нониса Ричард раздраженно отмахнулся, когда во время занятия Лита в отчаянии попыталась сбить огонь с его штанины, который сама же наколдовала не в том направлении. Требовалось разжечь огонь в камине, а императорский сынок встал прямо возле него.

— Успокойся, Мейт! — голос Ричарда прозвучал резко, грубо, и вместе с тем устало. — Я сам справлюсь!

Он щелкнул пальцами, и хлынула струя воды, достаточная, чтобы погасить огонь.

— Прошу прощения, — сконфуженно пробормотала Лита, отступив назад.

Ведь с будущим императором нужно говорить очень уважительно. Особенно с тем, от которого можно узнать много нового о правительственных войсках.

Только пока нагруженная учебой Лита даже не успевала подумать об осторожных расспросах Ричарда насчет ценных сведений, и вспоминала об этом только перед сном. С досадой скрипя зубами, она каждый раз обещала себе на следующий день подумать над этим получше, но, кажется, Нонис так и пройдет в тщетных попытках удержаться на плаву в учебе.

На Энирате требования к студентам в целом и к обучению в частности были гораздо строже, чем на Вирите. С другой стороны, выполняя многочисленные задания и изучая теорию алхимии, стихийной магии, целительства и прочих важных для боевых колдунов и ведьм знаний, Лита потихоньку перестала тосковать о потерянной в одночасье семье. Когда предстоит важная и серьезная работа, скорбь не помогает, но высасывает все силы и лишает способности здраво рассуждать.

Ночь с восемнадцатого на девятнадцатый дни Нониса выдалась лунной и почти безветренной, но осенние холода крепчали. Кутаясь в форменный шерстяной пиджак, Лита дрожала и торопливо шла по темноте в сторону кладбища, стараясь не бояться посторонних звуков. Незачем. Если Мейт Брен столкнется с преподавателем или даже с ректором, то оправдается необходимостью закрепить пройденный материал по некромантии на кладбище.

Ведь всем известно, что у первокурсников на факультете Времени и Пространства эти занятия происходят редко и требуется постоянная практика.

Когда Лита решительно шагнула на широкую протоптанную тропу, ей показалось, что кто-то смотрит ей в затылок. Мейта? Резко обернувшись, она, кажется, увидела темный силуэт, слишком резво для призрака, метнувшийся за деревья, но так же это могло быть игрой теней.

Любопытно.

Но она не из числа нежных и пугливых большеглазых барышень. Даже более того, на Вирите принцессам не дозволено быть такими. Трусливая принцесса — мертвая принцесса, особенно на севере. Хоть Мейта и могла вырасти храброй героиней, если бы не жестокие Огненные Боги.

Замерев, Лита мысленно попросила у Богов прощения за святотатство, а затем двинулась дальше.

Она остановилась в неровном полукружии серебристого лунного света, падающего на угольно-черную от ночного мрака землю, и вздрогнула от неожиданности, когда к ногам упала чья-то тень. Но не охнула, не вскрикнула, не упала в обморок — только резко развернулась, готовая дать отпор в любой подходящий момент.

− Мейт, что с тобой? — с недоумением спросил Ричард Винтер.

Стоя на распутье четырех тропинок между одинаковыми могильными плитами, он смотрел на девушку удивленно и с досадой, словно подкрадываться вот так просто в порядке вещей. Лита же с детства терпеть не могла подобного; старшие братья иногда играли в жестокие игры и пугали ее.

− Вы напугали меня, Ваше Высочество, − отчеканила она, стараясь скрыть дрожь голоса.

− Пустяки, чего тут бояться?

− Не люблю, когда подходят со спины, − совладев с чувствами, Лита смогла вернуть себе низкий жесткий голос.

− А я не люблю титулы, так что давай без них. Что ты тут делаешь?

− Любуюсь луной! — решительно изрекла она первое же, что пришло в голову.

− Да, здесь и вид лучше, − юноша кивнул с легкой недоверчивой улыбкой.

− И природа прекрасна.

− Целых пять облетевших вязов и колючие кусты. Конечно.

− А что делаете здесь вы, Ваше Высочество?

− Просто Ричард, − поморщился тот, отвернувшись. — Я не назван принцем официально.

− И все же?

Бастард императора помедлил с ответом.

− Я послушал госпожу Кроун о душах усопших вдали отсюда людей. Их можно приманить на этом кладбище, если хорошенько позвать?

Лита сделала самое удивленное лицо.

− Правда?

− И я хотел увидеть дух моего сводного брата, о котором говорил отец, − не обратив внимания на ужимки телохранителя, отозвался Ричард хрипловатым задумчивым голосом.

− Вряд ли у вас получится, господин Винтер. Ведь вы совсем не знали его…

Сейчас Лита говорила от всего сердца, неотрывно глядя на стоявшего к ней вполоборота Ричарда, и твердо зная, что если бы Мейта не познакомилась с ней до появления на Энирате, они никогда не встретились бы здесь.

− Кроме того, он не будет рад видеть вас, господин Винтер. Он будет зол и решит, что вы забрали у него все.

− Замолчи, Мейт, − резко, но не зло велел Ричард. — Не говори о том, чего не знаешь.

− Как скажете, господин, − она отвела взгляд и смахнула сползшую по щеке слезинку. — Как скажете…

Таким образом, дальнейшие появления Мейта Брена на кладбище стали опасными. Она могла доверить тайну Мейты кому угодно из подруг, даже Бланке, которую почти не знала, но рассказывать о подобном Ричарду Винтеру означало провалить всю шпионскую миссию. С нынешними технологиями эниратянам ничего не стоит узнать о жителях Вирита и лучше не болтать лишнего.

Месяц плавно приближался к своему завершению, а вместе с ним шансы Мейта стать ближе к Ричарду и выведать его секреты возрастали.

− Раз уж мой отец велел тебе охранять меня, − глубокомысленно сообщил в тридцатый день Ричард по дороге на обед, − то я смогу подтянуть тебя по некоторым предметам. Я силен в телепортации и заклинаниях, а у тебя они как раз страдают.

− Спасибо, − быстро кивнула Лита, улыбнувшись уголком губ.

Ее способности не страдали, скорее, тянули на оценку в виде трех баллов из пяти, только спорить не нужно. А вот расположить Ричарда к себе обязательно.

− Позанимаемся на следующей неделе.

Мимо прошли беззаботные, уже почти привыкшие к новой жизни Валенсия, Бланка и Нильсен. И в тот момент Лита отчетливо осознала, что несет ответственность за их жизни, как принцесса за свой народ. Поэтому точно не имеет права подвести под удар ни одну из подруг, а если уж это случится, то она сделает все, чтобы исправить оплошность.

Ведь принцессам не следует ошибаться.

Глава 14. Покушение на вечеринке

Наступление второго осеннего месяца Датина обычно предвещало на Вирите наступление первых холодов, но имперский город Энирата располагался южнее. Кроме того, иные климатические особенности этой планеты делали свое дело. Студенты продолжали разгуливать в распахнутых куртках и без шапок по улицам академического городка, в то время, как для Литы, привыкшей к норденийской стуже, это было в диковинку. Нильсен и Валенсия тоже удивлялись, а Бланка с Ричардом чувствовали себя вполне комфортно.

Первую неделю на улице дул теплый легкий ветер и рыжих листьев на деревьях становилось все больше, но Лита замечала это только на улице. В ее обязанности все так же входило защищать Ричарда Винтера как от теоретических наемников, так и от собственной магии, порой неуклюжей. А еще — совместные тренировки по телепортации. Когда после полудня наступал перерыв между утренними и вечерними занятиями, Ричард и Мейт отправлялись в спортивный класс, пустой и свободный от посетителей, где начиналось то, что Лита возненавидела больше всего на свете.

Потому что при неудачных попытках телепортации могла порваться одежда. За все надо платить, и за собственные ошибки тоже.

Шестой день Датина показался Лите невыносимым из-за трудных занятий и послеобеденной тренировки в залитом ярким солнцем спортивном зале. Свет резал глаза, тело сковывала усталость. Что может быть хуже, чем надеть на себя мешковатый спортивный костюм и пытаться повернуться вокруг своей оси? Учиться боевой магии и фехтованию гораздо проще, чем телепортация!

Стиснув зубы и смахнув тыльной стороной ладони пот со лба, девушка попыталась снова.

— Плохо, Мейт, — сурово отрезал Ричард, с легким негодованием глядя на тщетные усилия телохранителя. — Ты словно занимаешься балетом, а не магией.

Лита хотела было спросить, что такое балет, но благоразумно прикусила язык.

— Но я не знаю, что делать, господин Винтер. Почему на занятиях получается сносно, а здесь…

— Потому что ты волнуешься и боишься. Пока, правда, непонятно, чего.

— Вашего осуждения, — призналась Лита честно.

— То есть критика наставника Риверра тебе не страшна, а я ужасен.

— Как будущий император для будущего его смиренного подданного, — пришлось покривить душой.

Ричард прерывисто вздохнул, закрыл глаза и сжал кулаки, словно пытаясь удержать в себе неизвестные Лите порывы и чувства. Едва ли стоило спрашивать, но она, помня свой долг, тихим голосом поинтересовалась:

— Что с вами, господин Винтер?

Помолчав с минуту, он с печалью посмотрел на нее и покачал головой.

— Я не подхожу на роль будущего императора. Из меня растили пушечное мясо, но не величайшего правителя планеты.

— Ошибаетесь, — хладнокровно возразила Лита. — У вас есть все задатки правителя.

— И враги могут воспользоваться тем, что я здесь, — горько заключил юноша. — Но это последнее, с чем я в состоянии справиться.

— Правильно, — Лита прямо посмотрела в его ясные серые глаза. — Потому что ваша защита — моя забота, господин Винтер. А чтобы я сумел внезапно для ваших врагов появляться из ниоткуда, научите меня телепортировать.

С этого дня тренировки пошли более успешно — то ли потому, что Лита, наконец, смогла взять себя в руки и сосредоточиться, то ли потому, что Ричард перестал стоять истуканом, наблюдая издалека за ее кружением и терпеливо объяснял, что телохранитель делает не так.

А через неделю начались первые холода.

Засыпая в своей комнатенке под теплым одеялом, однажды Лита почувствовала рядом с собой знакомую потустороннюю прохладу, прильнувшую к лицу и рукам. Сон мгновенно слетел с нее, девушка резко села и с некоторой дрожью посмотрела на серебристые очертания медленно вплывшей в помещение Мейты.

— Доброго вечера, сестра.

— Доброго… Но ты…

— Я пришла с важной новостью, — Мейта села на одеяло и ногам Литы стало вдруг очень холодно, словно она опустила их в ледяную воду. — Золотой меч надежно спрятан на Энирате.

− Вот как? Это ты спрятала его?

− Я, − довольно и хитро улыбнулась Мейта. — На этой планете есть островки магии, неизведанные стихийниками. Их скрывают хранители Времени и Пространства. Драконы охраняют на юге несметные сокровища и артефакты. Меч в надежных руках… вернее, лапах.

− Здорово, − зевнула Лита, поспешно прикрыв рот ладонью. — Спасибо за это, сестра. Я буду знать.

Но Мейта оказалась настойчивой и, судя по всему, решила всеми способами бороться с сестринским невежеством. Поэтому в ближайшие ночи она являлась к Лите и тихо рассказывала ей о положении дел в Южных Песках, что находятся за пределами Дартонии. Официально эти земли не принадлежат никому, потому что ее охраняют драконы. В прежние тринты Энират населяло много различных рас, но со временем осталась лишь горстка драконов. Зарвавшиеся стихийные маги устроили на них охоту, чем вызвали недоверие к себе со стороны магов Времени и Пространства.

Поэтому отношения между ними изменились в худшую сторону. Особенно это касалось магов Воды и магов Воздуха, твердившим о необходимости взять драконов на учет. Некоторые прямо заявляли о своем желании разводить драконов ради ингредиентов для зелий и драконьей кожи. Стражи из Ордена Огня встали на сторону магов Времени и Пространства.

− Так вот, почему Ламонт согласился помочь нам… − растерянно прошептала Лита, прижимая к груди одеяло. — Но ведь Бланка из Ордена Воздуха…

− И с другой планеты, − задумчиво предположила Мейта.

− Возможно.

На этом ночные визиты прекратились, но Лита подозревала, что долго это затишье не продлится. Что же, главное, что меч в надежном месте. А мир на планете Энират оказался не таким уж светлым и спокойным, как она решила сначала, и в дальнейшем это придется учитывать.

Драгоценный меч находился в безопасности, чего нельзя было сказать о безопасности Ричарда Винтера. Сложилось так необычно, что в четвертой группе факультета Времени и Пространства набрали поровну магов Воды, Огня, Земли и Воздуха, а всего было шестнадцать человек. Джон Рид, веселый молодой человек, любивший смеяться и балагурить между занятиями, а то и на самих занятиях, в двадцатых числах Датина проявил к Ричарду дружеский интерес.

А быть телохранителем человека, постоянно ищущего компании приятеля вдали от чужих глаз становилось для Литы все сложнее и неприятнее.

Джон Рид был таким же магом Воды, что и Ричард, и особых подозрений не вызывал. Если только чуть-чуть. При дворе виритянской императрицы, когда Лита служила ей, слышала, что добрые и миловидные люди могут оказаться опаснейшими врагами и изощренными убийцами, просто потому, что им легко втереться в доверие. Возможно, это про Джона, а если нет, то она сама достаточно миловидна и проста, чтобы сбить с толку.

А если она вдруг спасет жизнь императорского сына или даже, страшно подумать, самого императора, то доверие к ней взлетит до небес. Можно будет выспрашивать любую информацию. Размышляя об этом, Лита не могла сдержать улыбку, но тут же мысленно одергивала себя.

Двадцать восьмой день Датина показался ей странным. Мало того, что с утра пораньше пошел ливень за окном, так еще и Ричард сиял от радости после занятия по СВиО, где недовольный всеми подряд профессор Джонс долго ворчал на студентов. Дело было нечисто.

− Что с вами, господин Винтер? — не утерпела Лита, догнав подопечного по пути в другую аудиторию. — У вас день рождения или Его Величество отрекся от престола в вашу пользу?

− О, здравствуй, Мейт, − он остановился и одарил ее счастливой улыбкой. — Ничего особенного. Маги Воды устраивают студенческую вечеринку, я в числе приглашенных.

− Отлично, − натянуто улыбнулась она.

Вечеринка? На Вирите это называлось балом или хотя бы светским приемом, но местных нравов не поменять, остается только смириться. Гораздо интереснее, почему вечеринка проходит в непогоду и что маги Воды собрались там делать. Превращать дождевые струи в ледяные статуи или снежные фигуры?

Но, вместо того, чтобы задать этот нелепый вопрос, Лита сдержанно поклонилась.

− Идти ли мне с вами?

− Не стоит. Я буду глупо выглядеть с телохранителем.

− Как вам будет угодно, господин Винтер.

Ричард мечтательно улыбнулся вместо ответа, довольный тем, что его персону хоть раз заметили и отдали должное его происхождению. В Нордении он был ничтожным щенком, отбросом, бастардом, а здесь — сын императора. И законность его рождения абсолютно неважна.

Все эти эмоции Лита прочитала на его лице. Но нет ли здесь двойного дна?

Студенческая вечеринка магов Воды должна была состояться в тридцатый день Датина, в арендованном Джоном Ридом маленьком домике. Иногда студенты, не сильно обремененные учебой, танцевали там под громкую резкую музыку и странно танцевали. Об этом Лите рассказала смущенная растерянная Нильсен, никогда прежде не видевшая таких диких танцев.

− Это кошмарные движения! — взволнованно приговаривала она, приложив к побледневшим щекам маленькие ладони. — Как они могут так относиться к искусству танца?!

В ответ Лита разумно промолчала, не зная точно, что имела в виду подруга, поскольку не видела этого.

Четверо магов из Ордена Воды в Ираманте были юношами и, конечно же, слились в общую компанию, куда без раздумий приняли Ричарда. Конечно, тот ликовал, но должен же был понимать, что его хотят использовать, как пешку для воздействия на правящего отца? Каждому из этих молодых людей необходимо будущее продвижение в карьере. Да, Лита понимала это, но когда додумается сам Ричард?

Видимо, нескоро.

Юноша был неглупым, но слишком восторженным, он упивался блеском свалившейся на него славы, бедняжка. Но имелась крохотная надежда, что после вечеринки он станет мыслить куда более разумно — этим успокаивала себя Лита, направляясь после всех занятий в библиотеку.

Полутемная, но освещенная электрическими лампами просторная комната не очень нравилась Лите. Непривычно и слишком ярко, режет глаза. Только университетские правила запрещали вынесение книг за пределы библиотеки — приходилось читать и делать конспекты за удивительно удобными столами. На Вирите мебель рассчитана на красоту, а не на комфорт, тут же иначе.

На семнадцатом параграфе истории развития магии Огня Литу посетило неприятное и тревожное предчувствие немедленно приближающейся беды. Вздрогнув, она отложила книгу.

− Мейта? — шепотом позвала девушка.

Тишина. И как хорошо, что никого нет за соседними столами! За спиной повеяло ледяным потусторонним холодом, в источнике которого вряд ли приходилось сомневаться. По коже пробежали мурашки.

− Мейта?

− Ричард Винтер в смертельной опасности! — прошелестела над ухом призрачная сестрица. — Скорее, иди туда!

Руки затряслись и Лита поспешила обнять себя за плечи, чтобы отогнать прочь панику и страх.

− В домик? Да, я сейчас…

− Ты не успеешь, − продолжала Мейта. — Придется телепортировать.

От одной мысли про страшную телепортацию у Литы подкосились ноги, стало трудно дышать. Стиснув зубы, она упрямо сжала кулаки и постаралась сделать все возможное, чтобы нахлынувший ледяной волной липкий страх убрался прочь. Вдох-выдох, шаг вперед и снова вдох. Жаль, что нет воды рядом, пара глотков прохладной влаги помогли бы справиться с комком в горле.

Но Лита, кажется, прекрасно совладала с собой и без воды.

А потом, собравшись с силами и уняв досадную дрожь в руках и ногах, сумела резко повернуться и телепортировать туда, куда следовало. На довольно далекое расстояние попасть с первого раза довольно сложно, об этом Ламонт успел много рассказать в первый месяц проживания на этой странной планете.

Резкий поворот стал удачным, но в каждой бочке меда всегда найдется горсть черной золы. Лита Бреон очутилась в чужой ванной комнате, где ванна была плотно загорожена тонкой непрозрачной занавеской, а на чистом зеркале остались следы запотевания. Здесь кто-то мылся? Неважно… Оставаться здесь стало опасным, выбегать и носиться по дому — тем более, и девушка пожелала объявиться незваной гостьей в самой большой комнате дома. В зале. Вечеринка с громкой музыкой и плохими винами должна проходить именно там.

Лита резко повернулась еще раз, а через момент обнаружила себя упавшей ничком на полу в той самой зале. Страшный грохот неестественных звуков, по недоразумению называемых здесь музыкой, оглушил девушку, но не сбил с толку. Куда сильнее ее беспокоило ушибленное во время падения колено, но и это не главное…

− Ричард!

Крик сорвался с ее уст быстро и хрипло.

Потому что Ричард Винтер стоял в углу комнаты под прицелом местного оружия, называемого пистолетом, дуло которого Джон Рид направил ему в затылок. Остальные присутствующие маги и ведьмы Воды мирно и радостно улыбались, бродя туда-сюда из угла в угол, не обращая на происходящее внимания, и пританцовывая.

Кажется, они все успели напиться тех плохих спиртных напитков, к которым бы на Вирите не притронулись бы даже последние пропойцы и бродяги. Лита не мешкала. Их медлительность и веселье оказались ей на руку, так что девушка мгновенно сорвалась с места, оттолкнула со своего пути кого-то и быстрым цепким движением ухватила Рида за локоть. Он вскрикнул от неожиданности, и тут Лита резко сделала болевой захват. Грохнул выстрел — пуля ушла в пол.

Пьяные удивились, трезвые засуетились от внезапных звуков, но все уже было кончено. Лита отшвырнула ногой в сторону балконной двери опасное оружие и с помощью Ричарда скрутила преступнику руки за спиной.

− Что произошло, господин?

− Этот тип оказался наемником и втерся ко мне в доверие, а потом опоил тут всех, чтобы под шумок убить меня, − Ричард отвел глаза от ее пытливого взгляда. — Прости, Мейт. Я должен был позволить тебе делать свою работу.

Он кивнул ей в ответ.

− Только не докладывай императору?

Лита не ответила. Впервые за все время знакомства с Ричардом она обратила внимание на его аристократично-красивое лицо и добрые серые глаза. Прежде он ни разу не привлекал ее как мужчина, а теперь, то ли от всех последних переживаний, то ли от чего-то еще она не могла отвести от него заинтересованного взгляда.

Раздраженно вздохнув, Ричард тронул ее за руку. Но вывел из транса ее все-таки пронзительный визгливый звук полицейской сирены.

− Мейт! Ты, конечно, молодец, что научился классно телепортировать, но не докладывай о случившемся императору, ладно?

− Да! — встрепенулась Лита и занялась затягиванием узлов на веревке, которой связали преступника. — Конечно!

− И не упоминай в отчете.

− Что?..

− Забыл? — Ричард снова пренебрежительно фыркнул, отчего потерял в глазах Литы всякое очарование. — Каждые три месяца тебе нужно будет отправлять ему по электронной почте сообщения о течении службы.

И, как только Джона Рида увели и опросили участников захвата и трезвых свидетелей, Лита Бреон была вольна в отчаянии схватиться за голову.

Глава 15. Спасительная любовь

В академии Ирамант объявили чрезвычайное положение.

После вероломного покушения на императорского сына охрану учебного заведения усилили в два раза. У входа караулили два охранника, иногда очень дотошно проверяя новенькие пропуски с хрустящими страницами, а около ворот дежурила полицейская машина. Лита старалась бороться с затаенной тревогой, что медленно и неприятно ворочалась в груди, когда видела этих людей в зловещих синих формах. Получалось немногим лучше, чем у пугливой Нильсен.

Рыжеволосая бедняжка с добрым сердцем и тревожной душой каждый раз вжимала голову в плечи, проходя мимо полицейских. Они обедали в академической столовой, оставляя на своем месте смену, и их часто видели на территории Ирамант. Это тоже не нравилось Лите.

— Послушайте, Ваше Высочество, — промолвила она однажды перед исторической лекцией, когда они с Ричардом стояли в коридоре отдельно ото всех. — Я призываю вас быть осторожнее. Переодеться в полицейскую форму и напасть на вас может любой.

Вздохнув, юноша возвел глаза к белоснежному потолку.

— Эти люди — лучшие. Их прислал лично мой отец. Думаешь, он принимает на работу кого попало?

— Нет-нет, — Лита решила, что безопаснее пойти на попятный — еще обвинят в недоверии к императорским решениям. — После той вечеринки…

Ричард круто развернулся к ней. Серые глаза потемнели и сверкали злым огнем.

Лите стоило больших трудов не вздрогнуть от неожиданности и легкого испуга, а стоять прямо, глядя в его разгневанное лицо.

— Мой отец нанимал телохранителя! — прорычал он. — А не няньку-паникершу! Перестань всего бояться, Мейт!

Выкрикнув последние слова, он медленно выдохнул и отступил на два шага назад, видимо приходя в себя. Лита же застыла на месте, рассерженная и изумленная, покалывающую тревогу сменил клокот оскорбленной гордости. Еще никто не смел разговаривать подобным тоном с норденийской принцессой, и даже отец не позволял себе повышать на нее голоса!

Но ей пришлось подавить праведный гнев в зародыше. Принцессой Лита была неприкосновенна, а со шпионкой здесь могут сделать все, что захотят. Вплоть до убийства. И чтобы этого не произошло, гордость придется держать в узде, как бы надсадно не ныла от несправедливой обиды ее душа.

И вместо того, чтобы повысить голос на крикуна, девушка отвесила короткий поклон.

— Простите, Ваше Величество, — сказала она кротко и покорно, вспомнив манеру речи одной из своих камеристок. — Я заблуждался. И мне очень жаль, что мое недоверие к действующей охране разочаровало вас.

С минуту Ричард мрачно молчал, затем махнул рукой.

— Пустяки, — сказал он расслабленно. — С кем не бывает.

Застывшие рядом люди с любопытством наблюдали за их беседой. Лита видела, как они насторожились и напугались, когда Ричард стал кричать. Такое поведение не пойдет ему на пользу, как политику. Чем скорее он это поймет, тем лучше. Надо будет донести до юноши эту простую истину, а заодно выведать то, что ей необходимо узнать для своей планеты.

Начался месяц Уинтин. На улице и в академии заметно похолодало, а учебы стало больше. Перед сном Лита, дрожа от холода, использовала магию Огня, чтобы согреть постель. Для этого требовалось лишь тепло от горячих ладоней, остающееся после применения магии. Приходилось высовываться по пояс в распахнутое настежь окно и поджигать украдкой колдовством отсыревшую листву на земле. Возвращалась Лита, основательно продрогнув, но в награду за страдания получала возможность спать в теплой постели.

К счастью для нее и для всех студентов десятого Уинтина включили центральное отопление.

Через несколько дней после этого знаменательного события, воспользовавшись тем, что императорский сынок стал согревшимся и добрым, Лита потихоньку спросила его за обедом:

− Вы не знаете, Ваше Величество, что случилось с тем наемником, которого я поймал?

Занятый поглощением жареной курицы юноша помолчал немного, отвлекаясь от еды, и принял самый озадаченный вид.

− Воздушная полиция увезла его в имперский город на самолете. Больше мне отец ничего не говорил.

− А вы связывались с ним? — притворно удивилась Лита.

− Да, − помрачнел Ричард. — По телефону. Но давай не будем об этом?

− Мне просто важно знать, что он думает о моей работе.

− Про тебя он ничего не сказал, но если хочешь, я спрошу.

− Нет, − как можно спокойнее улыбнулась Лита и принялась за остывающий обед. — Не нужно.

Значит, император как минимум доволен ее поведением в момент опасности. Это обнадеживало и радовало, но задача узнать об императорских войсках все еще не была исполнена. А Валенсия с Нильсен к этой теме не подберутся и близко, они стали кем-то вроде запасного варианта Литы. Если ее вдруг схватят или убьют, подруги завершат начатое и улетят на родную планету.

Лита сглотнула горький ком и с трудом сдержала слезы от одной мысли о провале.

Не помогло.

Удручающие думы навалились на девушку тяжелым грузом и не давали покоя несколько следующих дней. Очередным серым днем Лита неспешно приближалась к двери аудитории, где читались лекции по телепортации, и не переставала размышлять о своей бесполезности. Прошло уже столько времени, а она так ничего и не добилась. Воспользоваться бы истинной норденийской холодностью и остудить вскипевший гнев, но она в последнее время очень устала всегда оставаться спокойной и невозмутимой.

И все-таки это было необходимо. Особенно, когда Ричард где-то пропадает, снова отказавшись от ее защиты. Скрепя сердце Лита могла его понять, как особа королевской крови. Но не как человек. Что за радость — постоянно заставлять бояться за себя, как малое и неразумное дитя?

Мысли разом выпорхнули из ее головы, когда в пустой аудитории, возле которой остановилась Лита, раздался знакомый возглас, жалобный и тонкий:

− Нет-нет, не делайте этого! Я вас прошу!

− Отчего же? — проговорил в ответ второй голос, не столь знакомый, но узнаваемый — хриплый, мужской, низкий. — Мне нравятся молоденькие рыженькие девочки. Нильсен Дали, при условии вашей послушности я обещаю вам полное отсутствие проблем с обучением.

Тишина резко сменилась звуками возни и борьбы. Всхлипы. Звон пощечины.

Где все остальные? Лита беспомощно оглянулась, прежде чем отчетливо осознала: необходимо действовать, а не стоять на месте. И, не раздумывая попусту, она распахнула дверь аудитории, влетела внутрь и застала врасплох двух человек.

Бедняжка Нильсен, дрожа, пыталась незаметно разгладить задранную и смятую белую блузку, а в нескольких шагах от нее стоял господин Серхио Риверра, преподаватель телепортации. Его смуглое лицо было искажено от ярости, на правой щеке алел отпечаток женской ладони. Сразу видно, что била Нильсен без жалости и сочувствия. И поделом.

— Что здесь происходит?! — воскликнула Лита, не узнавая собственного голоса. Никогда еще она не кричала так звонко и так отчаянно, и вплоть до этого момента сдерживала даже самые яркие, сильные чувства. — Как вы посмели?!

Господин Риверра резко поднял голову и зло сверкнул темными холодными глазами. Еще совсем молодой, не старше двадцати пяти лет, уроженец южной Дартонии, он, верно, мнил себя удалым хищником. Нередко на лекциях он оскорблял девушек за их внешний вид и другие несерьезные мелочи.

— Уходите, Мейт Брен. Не вмешивайтесь в наш разговор.

— Да уж, я вижу, какой это разговор, — прошипела Лита, кое-как взяв себя в руки.

Она не должна горячиться по-девичьи, а ударить несостоявшегося насильника по лицу, не выдав себя слабостью удара, нельзя. Огненная злость рвалась наружу, требуя немедленного выплеска, и Лита плавно подняла руку. Растерянно глядя на нее, Нильсен сделала то же самое. Два быстрых магических выброса, и тут же легко вспыхнул стол, рядом с которым стоял преподаватель.

Рыжее пламя безжалостно пожирало хрупкое дерево с двух сторон, и Риверра не сразу заметил, что загорелся его пиджак. Зарычав от злости, он сорвал вещь, бросил на пол и затоптал ногами.

— Что вы себе позволяете?! — закричал побагровевший Риверра, срываясь с низкого голоса на фальцет. — Я вас сгною! Я выкину вас из Ираманта, не успеете и слова молвить!

С резким хлопком он телепортировался, оставив нерадивых студентов стоять и растерянно смотреть на огонь. А в следующий момент Лита вздрогнула от неожиданного механического визга пожарной сигнализации, сработавшей прямо у нее над головой. Сверху на стол хлынула холодная вода из новейшей огнетушительной системы,

Собрав остатки самообладания, Лита схватила Нильсен за руку и потащила ее за собой прочь из аудитории. Они готовы были выскочить в коридор и затеряться в толпе, но едва девушки подбежали к двери, как ее распахнул сам Ричард Винтер.

Удивленный и раздраженный, он вопросительно посмотрел на Литу, а она одарила его недовольным взглядом, полным досады. Это же надо — так неудачно столкнуться!

— Мейт, я не знаю, куда ты пропал, но искал тебя сказать, что пару по телепортации отменили. Стоп, это что, пожар?!

Лита сконфуженно попыталась что-то пробормотать в свое оправдание, но Ричард молча оттолкнул их с Нильсен, вошел в класс и ахнул.

— Колдовской огонь! Вы с ума сошли, двое?! Вы хоть знаете, что огнетушители тут бесполезны?

Не обращая внимания на их жалкие и тихие попытки объясниться, юноша вскинул вверх обе руки и на стол, продолжающий пылать, полилась голубоватая магическая вода. Несколько минут пламя еще угрожающе колыхалось из стороны в сторону, но потом затихло, съежилось, исчезло. Вместо красного огня на лакированном деревянном столе осталось вытянутое и уродливое черное пятно.

Опустив руки, Ричард облегченно вздохнул.

— Слава небесам…

С уставшим видом он медленно повернулся к девушкам, замершим возле распахнутой двери.

— Мейт, что случилось? Кто поджег этот стол?

— А ты не расскажешь Его Величеству? — глупо спросила Лита, поймав себя на том, что внимательно рассматривает тонкие черты его смуглого лица и улыбается.

— Нет, конечно… Но что…

Ричард не успел договорить.

В дверь вошел широкими шагами уже не такой злой, но все еще настроенный решительно и разрушительно Серхио Риверра. За ним с уставшим видом шагал седой профессор Альберт Джонс — преподаватель СВиО и декан этого же факультета. Остановившись, он хмуро посмотрел на негодующего Риверра.

— Я вас слушаю. Зачем вы привели меня сюда?

− Эти двое, − преподаватель телепортации невежливо ткнул пальцем в Литу и Нильсен, − подожгли мой класс!

Тяжелый немигающий взгляд декана упал на виновниц происшествия, затем остановился на обгоревшей парте.

− Маги огня… − пробормотал он ворчливо и устало. — Предсказуемые, взрывные, недалекие… Но что я могу сделать, Риверра?

Преподаватель телепортации гневно раздул тонкие ноздри.

− Как это что? У вас полномочий гораздо больше, чем у меня, господин декан!

− Именно, − отбрил профессор Джонсон. — Но я, в отличие от вас, не собираюсь ими злоупотреблять.

Воцарилось нехорошее липкое молчание. На перекошенном от злобы лице Риверра проступил алый неровный румянец.

− Вы на что-то намекаете? — хрипло спросил он.

Прежде чем профессор Джонсон ответил, Нильсен судорожно вздохнула, высунулась из-за спины Литы и указала на господина Ривера:

− Он приставал ко мне! — звонко сказала она. — Сказал, что специально отменил занятие, чтобы… чтобы…

− Я понял, − ответил мрачно декан. — Продолжайте.

− И давил на меня. Что я не стою такой жертвы, как отмененное занятие, если не соглашусь… на близость…

Бедняжка Нильсен выросла в благородной семье, соблюдая все возможные моральные принципы, ей было дико столь мерзкое и наглое обращение, и девушка разрыдалась прямо на месте, уткнув мокрое лицо в ладони. Шпионки так себя не ведут, но сейчас такое поведение на руку им обеим.

− Что вы скажете в свое оправдание? — спросил тем временем декан, грозно сдвинув густые брови. — Мне надоело выслушивать от студенток жалобы, знаете ли. Если бы не ваш потрясающий талант…

Серхио Риверра не растерялся и не отвел взгляд, как ожидала Лита. Тем хуже. Только отъявленный мерзавец не начинает юлить и оправдываться, потому что уверен в своей правоте.

− Да, но посмотрите, что они сделали со столом! Они подожгли его! Порча академического имущества!

− Хм… Действительно. Брен, Дали, объясните мне, пожалуйста, зачем вы подожгли мебель?

Теперь добрый и задумчивый голос пожилого ректора обрел незнакомую резкость. Лита растерялась и уже собиралась солгать про случайный магический выброс, как вдруг заговорил молчавший до этого Ричард. А она последние несколько минут смотрела лишь на спорящих преподавателей и уже решила, что тот покинул аудиторию.

− Простите, господин ректор. Простите, что моя девушка подожгла стол. Она не нарочно. Такое случается. И если нужно, то мой отец оплатит причиненный ущерб!

Он сказал это с готовностью и теплым трепетом в голосе, и у Литы тут же запела от восторга душа. Только запоздало, спустя несколько минут, когда ректор и преподаватель хором умоляли Ричарда не докладывать о происходящем императору, девушка вспомнила, что уже несколько месяцев притворяется мужчиной. Это означало, что своейвозлюбленной Ричард назвал Нильсен, а не ее.

Казалось бы, все верно. В телохранителей нецелесообразно влюбляться, их слишком легко потерять, но почему от этой мысли стало так горько? Лита поднесла дрожащую ладонь к щеке — горячо от румянца и влажно от слез. Слишком долго она хранила ледяное спокойствие, но даже выдержка королевских особ не вечная.

Вымученно улыбнувшись, Лита коснулась плеча Ричарда, и ее бедное влюбленное сердце неистово заколотилось.

− Господин Винтер, нам нужно идти на следующую пару.

− Да, конечно.

Ревновать подругу к мужчине в Нордении считалось дурным тоном, а соратницу и подавно. Лита и не собиралась. Более того, она вообще не думала о любовных отношениях с эниратцем. Все, что ей нужно от него, это информация о правительстве империи и ничего больше. А свое счастье она еще найдет на Вирите, где немало молодых и симпатичных принцев.

Следующие дни Лита следовала всюду за Ричардом и мысленно внушала себе, что надеяться на взаимность врага — нелепое занятие. И к тому же очень опасное. Куда лучше сосредоточиться на задании.

Тридцатого Уинтина состоялось, судя по слухам, недельное празднество в честь дня рождения императора, но никого из студентов академии Ирамант это событие не затронуло. Странное дело! На родной планете Литы, которую здесь было модно называть варварской, каждый день рождения императора в сердце Вирита съезжались дворяне из всех земель. Лита с подругами служили там защитницами Ее Величества, и каждый год она виделась с родными, прибывающими издалека, чтобы поздравить императора.

В таком случае самим эниратцам не мешало бы подумать, кто здесь истинный варвар.

Несмотря на отсутствие пышных гуляний ректор велел устроить небольшой праздник в выходные, и для студентов накрыли несколько длинных столов в огромном зале. Обычно его открывали только два раза в год, как объяснил профессор Джонсон: зимой, на новый год, и летом, в честь очередного выпуска студентов Ираманта. Но в этот раз случай был особый.

Лита подозревала, что «особый случай» ходит рядом с ней и что зовут его Ричард Винтер, но выказывать свои предположения на всякий случай не рискнула. После инцидента с пожаром следовало быть паинькой.

Она плавно опустилась за накрытый белой шелковой скатертью стол, по правую руку от Ричарда. В этих краях отравления на пиршествах, как на Вирите, маловероятны, а вот убить человека оружием намного проще. И все-таки она останется начеку.

Прерывисто вздохнув, словно готовясь к чему-то неизбежному и неотвратимому, Лита придвинула пузатую початую бутылку с красным вином. Из нее уже успели налить в свои бокалы две студентки и один студент, значит, все в порядке.

− Ваше Высочество, позвольте, я наполню ваш бокал.

Ричард молча подтолкнул к ней хрустальную емкость на тонкой ножке. Кажется, он недоволен, неужели вспомнил о покушении на вечеринке?

− Вы встревожены?

− Я? — рассеянно переспросил юноша. — Нет, задумался. Послушай, Мейт, раз ты мой телохранитель…

Грудь стянуло стальным обручем — верное ощущение недоброго, страшного.

− То что?

− Ты не мог бы сопровождать меня на свидания с Нильсен?

− С Нильсен Дали? Но…

− После того досадного случая с пожаром мы объяснились друг другу в любви, − застенчиво и наивно пояснил Ричард. — Все произошло будто в тумане… В общем, неважно, − голос его тут же окреп и погрубел. — Слишком личное, Мейт.

− Ага… − протянула Лита, ошарашенная и больно обожженная обидной правдой. — Ладно. Но я не буду мешать вам встречаться, а тайно наблюдать.

− Договорились, − кивнул Ричард, и выпил предложенное вино.

В тот вечер Лита подливала ему алкоголь и расспрашивала о связи магов и военных на планете-империи Энират. Многого об императорских хитростях он не знал. Это ожидаемо, обычно правящие отцы не делятся важными сведениями с незаконнорожденными отпрысками, но о тайнах дартонийской королевской семьи Ричард сообщил кое-что интересное. Лита слушала с широко открытыми глазами, кивая с увлеченным видом, и старательно запоминая факты из жизни короля Дартонии.

Кажется, Ричард сильно не любил отчима, раз решил предать его спьяну. Хотя это уже не ее, Литы, проблемы.

Наконец пьяный юноша тихо уснул, уронив голову на грудь, но был явно не единственным в своем несчастье. Многие вели себя так, словно впервые видели вино и попросту не умели разумно его пить. Остались трезвыми только отличники и… шпионы.

Пир подошел к концу, слуги уносили грязную посуду, а преподаватели разошлись. Самих студентов же никто не прогонял. Видимо, здесь такие порядки. Лита поискала глазами Валенсию с Нильсен, но подруги, кажется, успели улизнуть. И почему Нильсен не подошла за весь вечер к Ричарду, раз они встречаются?

Литу снова кольнула злая ревность, и снова она терпеливо постаралась ее унять. А потом подняла взгляд и увидела сидевшего напротив себя Ламонта.

− Что… − прошептала она на выдохе, недоуменно и хрипло.

Вместо ответа старый мудрый маг приложил палец к губам.

− Пойдем, − сказал он чуть слышно.

Отяжелевшая от сытной еды Лита встала из-за стола покосилась на Ричарда.

− А как же…

− Не бойся, Мейт Брен. Никто его не украдет, − вполголоса заверил старец, шагая рядом с ней к приоткрытым дверям. — Видел бы ты, сколько охраны прислал император… Ну да ни об этом речь. Ты узнал что-нибудь?

Лита молчала, а Ламонт не настаивал на ответе, и только когда они остановились в черном глухом закутке пустого коридора, шепнула:

− Узнала…

Тайны дартонийского двора, связанные с численностью армии и количеством в ней магов Воды, Огня, Воздуха и Земли изрядно повеселили Ламонта. Он не смеялся, но несколько раз громко фыркнул, слушая коротенький, сбивчивый рассказ подопечной.

− Занятно. Ну что же… Ты молодец.

− Спасибо.

− И передай Нильсен, чтобы она не увлекалась мальчишкой, − велел брюзгливо он напоследок, прежде чем отпустить Литу. — Вам нельзя заводить здесь романтику. Не для того прибыли.

− Значит, Нильсен… − невольно сорвалось с уст.

− Воспользовалась моментом и заманила щенка в свои сети, чтобы узнать побольше, − проворчал старик. — Видать, ты плохо знаешь свою подругу.

Вместо ответа Лита пожала плечами. Сейчас она знала наверняка исключительно свои мотивы и чувствовала огромнейшее облегчение.

Глава 16. В преддверии испытания

После всех тревог и проблем, свалившихся на ее голову, Литу Бреон занимало одно: как скрыть глупую влюбленность от Ричарда Винтера? По всем документам она считается юношей и даже думать о признании нельзя. Новых проблем не хотелось, а задание Ламонта не терпело отлагательств. Они с подругами не смогут оставаться на вражеской планете больше, чем на год. Чем быстрее им посчастливится узнать нужные сведения, тем скорее они смогут вернуться обратно на Вирит.

Думать на эту тему с каждым разом становилось все труднее, да и Ричард однажды заметил, что телохранитель после пиршества стал хмурым и озлобленным.

— Я, конечно, понимаю, что тащить меня в комнату было тяжело, — шутливо сказал он, — но не впадать же из-за этого в депрессию.

И Лита вымученно улыбнулась в ответ.

Зима подступила к Ираманту неожиданно, и уже второго дня месяца Татина черную землю и серые каменные плиты припорошил тонким слоем белый снег. Наверное, в Нордении все замело еще во второй половине осени? Вспоминая родную планету, Лита уже не предавалась унынию, а стискивала зубы и шла на лекции познавать магию Огня. Или садилась за учебники. Или кое-как, с помощью Ричарда, отправляла отчеты на необычном инструменте, который в этих землях назывался компьютером.

Точнее, отправлял Ричард под ее диктовку, а она стояла за его спиной и жмурилась, чтобы не видеть белого света от экрана. Он резал ее бедные глаза, не привыкшие к эниратской технике. Хорошо, что выполнять домашние задания и писать курсовые здесь дозволялось на бумаге, иначе Лита могла бы ослепнуть.

Пятого Татина она отпросилась с лекции под предлогом дурного самочувствия и быстро ушла к себе в комнату. Позавчера Ламонт передал через Бьянку записку, в которой завуалировано указал время и место встречи. Небольшая кондитерская через дорогу от академии — одно из немногих мест, где верные люди императора не станут охотиться на шпионов.

Скрипя подошвами новеньких блестящих сапог по снегу, Лита размышляла о Ричарде. Императорский сынок действительно встречался с Нильсен, и подруга была от него в полном восторге. Так ли это на самом деле, Нильсен не скажет, слишком скромная, только Лита подозревала, что они оба имеют виды друг на друга.

Возможно, Ричард непрост, и пока шпионки ведут охоту на его знания, ведет охоту на шпионок. И Лита поняла, сглотнув горький ком в горле, что совсем его не знает. Хорошо, что обучение не позволяет ему встречаться с Нильсен, иначе ей стало бы совсем тошно.

Остановившись посреди пустой улицы, Лита Бреон смахнула озябшими ладонями набежавшие слезы. Душу больно защемила печаль. Влюбляться особам королевской крови не положено, а если уж случилось непредвиденное, то изволь держать себя в руках! Лита судорожно вздохнула, борясь с горьким беспокойством, но расправила плечи и твердой походкой прошагала до ближайшей и единственной здесь кофейни. Потянула на себя деревянную со стеклом дверь, и очутилась в окружении шоколадно-коричных запахов, а тонкий аромат кофе приятно щекотал ноздри.

На Вирите не знали, что такое кофе. Возможно и к лучшему.

Ламонт уже ждал девушку за угловым столиком, сидя к ней спиной, и Лита узнала его лишь по уныло сгорбленной спине и седому затылку. Подойдя, она увидела, что старец пьет темный травяной напиток, называющийся здесь черным чаем и подпирает щеку кулаком. Совсем, как скучающий школяр.

— Добрый день, господин Ламонт, — бодро произнесла Лита, садясь напротив. — Вы искали меня?

Любопытный взгляд выцветших светлых глаз скользнул по ее лицу.

— Скорее это ты искал меня, Мейт. Да так сильно, что не потрудился придумать в академии более верную ложь, — ворчливо заметил старик и чуть усмехнулся собственной оговорке.

Смутившись, Лита села напротив него, у самой стены. Если сюда кто-то войдет, то увидят лишь Ламонта, а на его собеседника не обратят внимания.

— Откуда вы знаете?

— Шпионская интуиция, — откликнулся он с привычной мрачностью. — Ты ведешь себя так неосторожно и неразумно, что я чувствую все на расстоянии.

— Нас при императорском дворе учили драться, а не…

— Тихо! — шикнул Ламонт. Лицо его стало серьезным, почти злым. — Нельзя говорить здесь о таком.

— Да… простите.

— Будь благоразумнее, дитя, — сказал мудрый старик, и снова стал спокойным, расслабленным. — Совсем скоро у тебя начинается пора экзаменов. Здесь это называется сессией.

У Литы дернулся глаз.

— Да, я…

— Мне известно о твоих успехах, — перебил Ламонт не терпящим возражения тоном. — Подающая надежды студентка, поджигающая столы и пиджаки преподавателей. Молчи! — он снова поднял руку, когда девушка собралась объясниться. — Мне не интересны причины. Важно не прошлое, а будущее.

— Что вы хотите этим сказать?

— Стихийных магов ждет испытание в песках дартонийской пустыни. Практика на первом курсе конечно редкая глупость, но не мне устанавливать порядки. И я видел список группы, с которой ты отправишься.

У Литы пересохло во рту, но она не задала ни единого вопроса — лишь сидела и молча смотрела на Ламонта широко раскрытыми глазами. Потому что он мог перебить ее, да и позвал для этого разговора? Зачем что-то утаивать?

— Мейт Брен, Ричард Винтер и Бланка Кианто. Огонь, Вода и Воздух. Всех специально разбили на такие группы, чтобы отследить, кто лучше справится с заданием.

— И каково оно? — нетерпеливо спросила Лита, а потом запоздало спохватилась и прикрыла рот ладонью.

Ламонт не ответил. Допив остатки чая, он повернулся к бесцельно бродящему по залу официанту и негромко подозвал его:

— Молодой человек, принесите-ка чашку горячего шоколада и кремовый десерт.

Прерывисто вздохнув, Лита поняла: разговор будет долгим и обстоятельным. Но откуда Ламонт узнал про ее любимые лакомства? На Вирите про шоколад знали лишь в южных странах и продавали остальным очень дорого, а торговые отношения севера с югом сошли на нет еще за несколько лет до рождения Литы и Мейты.

Пока готовили и несли заказ, старик загадочно молчал, рассматривая чайную гущу, а потом улыбчивый молодой официант поставил перед Литой белый поднос с фарфоровой посудой.

— Тонкая работа… — восхищенно произнесла она, проведя осторожно пальцем по гладкой поверхности пузатой чашки. — Я думала, здесь обычная кофейня и бумажные стаканчики.

— Это элитная кофейня, — брюзгливо ответил Ламонт, поджав губы. — Видишь, как пусто здесь? Зато без лишних глаз и ушей.

— Есть ли подвох в этом? — прямо спросила Лита, решив проявить необходимую твердость.

— Разве есть подвохи для монархов? — Ламонт осклабился. — Кстати… За все расходы этой шпионской миссии платит семья Бреон.

Лита не вздрогнула, не отшатнулась, не закричала — только выдержала пристальный взгляд несносного старика.

— За все расходы платит королевская семья, — на слове «королевская» она специально сделала ударение. — Бреоны в изгнании. Я до сих пор не знаю, живы ли мои братья и имею ли я права на норденийский трон.

— Сейчас это неважно, Мейт, — раздраженно ответил Ламонт. — Ешь десерт, возвращайся к себе и готовься к испытанию. А еще напрочь забудь о прежней жизни. Перестань постоянно болтать про Вирит.

Последние слова он произнес строгим шепотом и посмотрел на Литу так сурово, что она, оробев, смогла молча кивнуть и отдать должное своему десерту. Но радости от сладкого получить уже не удалось.

Спеша вернуться в академию, Лита внезапно поняла, что среди перечисленных Ламонтом участников испытания нет ни одного мага Земли. Совпадение или чья-то хитрая издевка? Правда не откроется раньше времени, а до начала сессии нужно вести себя тихо. Если простая инопланетная студентка узнает о тонкостях задания, и будет рассказывать однокурсникам, ее мгновенно заподозрят в шпионаже.

Поэтому ближайшие десять дней Лита вела себя спокойно и непринужденно, словно ничего не происходит. Тяжелее всего, оказалось, хранить молчание и улыбаться, видя взаимные улыбки Ричарда и Нильсен. Пользуясь прирожденной северной холодностью, она каждый раз отводила взгляд и с повышенным интересом рассматривала стену.

Обжигающий огонь терзал душу, когда пара держалась за руки и тихо шепталась о чем-то вдали от нее, обмениваясь пылкими взглядами. Ревность или нет, но Лита не могла ничего с собой поделать, как бы ни старалась. Ей хватало сил сдерживать чувства — и то благо.

Однако даже это не спасло ее от вполне закономерного вопроса:

— Мейт, в чем дело?

Шестнадцатого Татина они оба вошли в просторный коридор общих покоев после очередного утомительного учебного дня. Профессор Джонс и профессор Риверра усилили учебную нагрузку, заставляя студентов раз за разом повторять теорию сил Огня и Воды. В последнее время он вел себя нервно и почти зло, но никто кроме Литы не догадывался о возможной причине.

— Все в полном порядке, Ваше Высочество, — оставалось надеяться, что усталость в голосе приглушила сарказм.

Ричард помолчал и с унылым видом сел в кресло. Взгляд его был полон печали и тоски — значит, что-то случилось. Император написал сыну электронное письмо, полное гнева?

— Не называй меня так. Я стану полноправным принцем, когда закончу Ирамант.

— Хорошо, — легко согласилась Лита. — С вашего разрешения я пойду к себе.

Он не ответил, и девушка уже развернулась к двери, когда сзади прозвучал его усталый голос:

— Нильсен предложила мне расстаться.

На Литу навалилась тяжелая равнодушная усталость, а в груди затеплилось облегчение. Так нельзя. Но и восклицать неискренние эмоциональные вопросы, выясняя причины, она не стала — не любила фальшь.

— Я сочувствую вам.

— Не стоит.

Уйдя к себе, Лита долго сидела на кровати, глядя на гладкую белую стену напротив и размышляя о том, как ей повезло не оказаться на месте Нильсен. А с другой стороны — разве могла она вообще ожидать взаимности от Ричарда, скрываясь под именем юноши? И к тому же Ламонт весьма непрозрачно намекал ей, что романтические связи во время шпионской миссии недопустимы. Видимо поэтому Нильсен и покинула Ричарда.

А может, и просто ушла от него, потому что не питала чувств к будущему принцу.

Мучимая противоречивыми мыслями Лита с трудом смогла заснуть в ту ночь. Ей снились родная планета, покинутый роскошный дворец, живые родители и призрачная сестра. Родные восхваляли Литу за победы и подвиги — будущие и настоящие. Менестрели пели песни в ее честь, а народ на городской площади восхищенно рукоплескал новой правительнице Нордении.

Проснувшись утром в слезах, Лита некоторое время лежала, полная боли и скорби. Не стоило лгать себе и предаваться гордыне даже во снах. Ее родители и сестра мертвы, братья воюют на жестокой войне, а сама она объявлена вне закона на Вирите. Прошлого не вернуть, но от горстки девушек теперь зависит будущее.

О грядущем испытании объявили ранним утром семнадцатого Татина, во время завтрака. Когда в восемь часов утра студенты суетливо допивали чай, готовясь к началу учебного дня, на потолке раздался негромкий щелчок. Динамики заговорили голосом ректора:

— Внимание студентам! Всем учащимся на первом курсе факультета сил Воды и Огня подняться на второй этаж! Внимание…

Суматошная и шумная толпа студентов выскочила на лестницу, доедая на ходу булочки и пирожные. Лита и Валенсия быстро смогли прошмыгнуть между толкающимися парнями и девушками — не зря обе прекрасно владели фехтованием. А нерасторопных Нильсен с Бланкой чуть не затолкали, и пришлось ухватить их за руки, увлекая за собой.

В середине коридора стоял господин ректор Томсон. Одного легкого движения руки было достаточно для остановки шумных студентов. Все разом затихли и остановились, кто-то наступил Лите на ногу, но она не обратила внимания! Ричард! Как она могла забыть о нем?

Встрепенувшись, Лита попыталась высмотреть подопечного в толпе и окончательно успокоилась, заметив знакомую черную макушку. Он стоял спиной к ней и не видел. Может и к лучшему. Ни к чему ему знать, что телохранитель волнуется за его жизнь — не ради денег, а потому, что…

— Прошу внимания! — звучно сказал ректор, и мгновенно затихли даже самые тихие шепотки. — Я собрал вас для того, чтобы сделать объявление. С завтрашнего дня начинается подготовка к важному испытанию. Участвовать в нем будут четверо из вас, но тренироваться должны все.

В толпе послышался ропот.

— Тише! — Томсон повысил голос и поднял руку. — Это происходит на моем факультете каждый год, ни к чему поднимать панику или обижаться! К сожалению, в этот раз к нам не поступил ни один маг Земли. Зато магов Огня слишком много. Молитесь кому хотите, чтобы не отправиться к драконам.

— Что? — негромко спросил Ричард. — Драконам?

Но ректор уже раздраженно попрощался и ушел прочь, оставив первокурсников в замешательстве.

С этого дня нудная теория сменилась жесткой практикой. Если раньше кто-то мог позволить себе расслабиться на лекциях профессора Джонса, то теперь он пресекал вольнодумие и леность в студенческих рядах.

У стены рядом с задними рядами столов располагался большой камин — холодный и черный. В первый же день профессор велел многочисленным магам Огня отодвинуть столы, подойти к камину и встать полукругом.

— Каждый должен зажечь в нем яркий огонь с первого раза, — объяснил Джонс. — Получится не у всех, предупреждаю сразу. Практикуйтесь в таком случае! Талантливых мало, есть упорные. Вперед!

Вызывал студентов он не по алфавиту, а лишь кого видел перед собой. Перед Литой выступила бедняжка Нильсен, у нее дрожали руки, и огненный поток получился очень слабым.

— Вы можете чудесно зажигать свечки, — ехидно прокомментировал профессор. — Тоже неплохо, если собрались замуж за мага.

Бледные щеки Нильсен залило алым румянцем, и она понуро отошла к остальным, уже прошедшим проверку. Лита тихо вздохнула. Хорошо, что здесь нет Ричарда — ни к чему ему видеть ее провал.

Взгляд профессора обратился к ней, но лишь на миг, а затем он назвал имя Валенсии.

— Господин Джонсон… — позвала Лита слабым голосом.

— Да, сударь?

— Вы не испытаете меня?

— Вы сами себя испытали, когда подожгли кабинет профессора Риверра. Следующий! Валенсия Бор!

Стоявшие за ее спиной маги издевательски захохотали, но профессор Джонс не обратил на это никакого внимания. Пришлось, скрипя зубами, вынести еще один удар судьбы. Тем более, что он напоминал легкий тычок.

Ближайшая учебная неделя стала подобием боя на выживание. После небольших проверок профессор Джонсон заставлял студентов метать друг в друга огненными шарами и ловко уворачиваться от других шаров. Затем он поставил в два противоположных ряда магов Воды и Огня, и велел первым отбиваться от пламени вторых водой.

В последний день профессор Джонс смотрел на студентов горящими от азарта глазами и счастливо улыбался.

— Молодцы! — звучно похвалил он, когда студенты притихли. — Все хорошо постарались. Теперь я назову имена участников испытания.

Класс наполнила тяжелая тишина. Сердце Литы пропустило удар, когда декан факультета СВиО назвал первое имя:

— Вода. Ричард Винтер.

Толпа безмолвно расступилась перед последним императорским сыном и он, единственный маг Воды, быстрыми широкими шагами прошел к преподавателю.

— Огонь. Мейт Брен.

И Лита бездумно шагнула вперед, отлично понимая, что если испугается и остановится, будет сложнее идти дальше.

— И наконец, — профессор Джонс сделал длинную паузу, — Ветер. Бланка Кианто.

Значит, старый Ламонт не соврал. Их действительно должны были выбрать, чтобы испытать их способности смертельной опасностью.

— Ваша цель в том, — продолжил Джонс, обратившись к напряженной Лите и мрачному Ричарду, — чтобы справиться с драконами в дартонийских песках. Если вы их одолеете, то получите высший балл и полезные артефакты.

Спрашивать, что произойдет в противном случае, было бесполезно. Они просто умрут быстрой и позорной смертью. Лита хмыкнула и ничего не сказала по этому поводу, а лицо Ричарда вдруг исказила болезненная злость.

— Вы отправляетесь завтра, — завершил свою речь профессор, избегая смотреть обреченным в глаза. — На реактивном императорском самолете.

Литу кольнула нервная злость. Только она ощутила себя равной с Ричардом, как он снова встал на ступень выше, а она так и осталась самозванкой с сомнительными правами на трон. И к тому же врагом всего Энирата.

Сдержав мятежную возмущенную душу, она нашла силы похлопать Ричарда по плечу. Чтобы усыпить бдительность неприятеля, надо его подбадривать.

Глава 17. Гнев драконов

После объявления имен однокурсники стали смотреть на Ричарда, Литу и Бланку, как на потенциальных смертников. Возможно, их заранее оплакивали. Подробностей Лита знать не могла, но понимала, насколько такое отношение оправдано. Спрашивать историю испытаний она на всякий случай не стала. Со слов ректора и декана выходило так, будто драконов каждую осень раздражали нерадивые юноши и девушки, и те обращали на них свой гневный огонь.

Ричард злился и смотрел волком на всех, кто пытался с ним заговорить. Это пугало. Но Лита велела себе прекратить быть нянькой для капризного юнца. Если он захочет поделиться страхами горестями с телохранителем, то прекрасно, а нет, значит и сам справится. Слишком сопереживающий другим мальчик Мейт вызовет уйму подозрений, это значит, что нужно следить за своим поведением и сдерживать порывы.

Подумав об этом, Лита горько усмехнулась. Сколько раз она себе напоминала об этом? Десять? Пятнадцать?

Следующее утро после оглашения участников испытания выдалось непогожим. Ледяная промозглая морось бесстыдно забиралась за шиворот и ложилась на шею, заставляя ежиться и пытаться застегнуть зимнюю форменную куртку на всю «молнию». Для Литы и Бланки это стало почти испытанием, зато Ричард, ни на кого не глядя, задрал подбородок и твердым шагом направился к ожидавшей за воротами машине.

— Почему ваш подопечный такой сердитый? — удивилась Бланка.

— Понятия не имею…

Все происходящее выбило Литу из колеи и она не испытывала никаких сильных ощущений, пока опасливо садилась на заднее сидение большой машины. Кажется, этих сидений было несколько, а машина и вовсе называлась автобусом, только девушка не придавала этому особого значения. А вот когда они высадились возле огромного и светлого здания с огромным количеством людей внутри, сразу охватила паника.

На Вирите замки освещались плоховато, да и в Ираманте свету не уделялось столько внимания, как здесь. Глаза немедленно заслезились, и Лита долго шла, опустив голову, чтобы рассматривать темный плиточный пол.

Она пришла в себя, когда на плечо опустилась тяжелая рука Ричарда.

— Мейт, хватит бояться. Это всего лишь аэропорт.

Лита подняла голову. Юноша уже не казался холодным и отстраненным, и его голос звучал по-доброму.

— Это для вас ничего не значит, — горько сказала она, беря за руку растерявшуюся Бланку. — Мы выросли во времени, которое тут называют средневековьем. Мы боимся.

— А вы не бойтесь.

Прекрасный совет! Лита вспыхнула, и только королевская сдержанность не позволила ей сказать императорскому сынку пару ласковых. Кроме того он, видимо, почувствовал резкие перемены в ее настроении, быстро сунул им с Бланкой билеты и сообщил, что их дал сопровождающий из Ираманта. Сейчас он уже уехал, значит, обратного пути нет.

Литу покоробила мысль о том, что Ричард считает виритян дикарями. В душе заколыхались возмущение, обида и печаль, но она заставила себя пойти на регистрацию и встать в шумную очередь. Недовольный Ричард уже успел ее занять, а Бланка продолжала трястись, как молодое слабое деревце под пронизывающим осенним ветром. Сколько еще раз придется сдерживать себя и проглатывать обиды?!

Скрипя зубами, Лита протянула молодому мужчине в черной форме свой билет.

− Здесь очень много стражи, − сообщила она Ричарду через некоторое время, когда они слились с толпой людей и торопливо шагали к огромному крылатому чудовищу из серебристой стали.

Монстр вел себя тишайшим образом, но Лита знала, что он ужасно ревет, поднимаясь в воздух. Ламонт рассказывал об этом. Жаль, что осведомленность не помешала ей зажать уши и испуганно съежиться в пассажирском кресле. В самолете было слишком тесно, салон наполнили резкие незнакомые запахи, и от них Литу немедленно замутило.

Ричард уселся около иллюминатора и его, в отличии от нее с Бланкой, не заботило ровным счетом ничего. Где-то в душе шевельнулась колючая злость, но Лита благоразумно решила оставить чувства на потом. Силы пригодятся ей для иного.

Полет прошел вполне благополучно, не считая того, что Бланка бесславно обмякла в обмороке, когда самолет начал снижение. Пришлось привести бедняжку в себя, но в самолете ничего не получилось. Ричард спокойно отстегнул ремень безопасности, легко поднял на руки Бланку и послал Лите удивленный взгляд. Кажется, он ожидал, что Мейт Брен вынесет девушку самостоятельно.

Лита в отчаянии закусила губу, семеня за ним. Какая нелепая оплошность!

Очнувшись уже на воздухе, Бланка тихо ахнула, медленно открыла глаза, и юноша молча поставил ее на ноги.

− Вы должны были сказать, что плохо переносите полеты.

− Она не знала! — вступилась за подругу Лита, импульсивнее, чем следовало.

Вместо ответа Ричард равнодушно пожал плечами и пошел вперед них. Да что он за гордец?!

Лита рассердилась, и только присутствие рядом Бланки, которую требовалось поддерживать под руку, не позволило ей кинуться вслед за императорским сынком и выкрикнуть ему в лицо все, что она думает. Телохранители должны вести себя терпимо с подопечными и агрессивно с нападающими. Это ясно, но почему от его равнодушия так жжет и печет в груди?!

Маленький трясущийся автобус отвез их в самый жар Южной Дартонии — к началу пустынь. Вечерело. На пески плавно опустились неровные тени, а потом золото скрыл мрак. Зато их не атаковала яростная жара, как беспокоилась Лита.

− Сейчас сезон дождей, − Ричард словно угадал ее мысли. — В пустыне жарко и ветрено.

− Значит, куртки не помешают? — осмелела Бланка.

− Именно.

Идти в неизвестность тяжело, но не страшно. Они с Бланкой уже познали это, а Ричард только-только начал осваиваться. Хоть и жил здесь всю жизнь. Детям королей и императоров часто приходится несладко и вся их жизнь — череда испытаний.

Логово драконов находилось в самой песочной глуши, где не ступала нога ни единого человека. Разве что Ламонт и ему подобные осмеливались туда являться, но вряд ли самых могущественных магов в Арданской галактике можно назвать простыми людьми.

В кромешной теплой темноте кто-то взял ее за руку. Сильная и плотная ладонь, не дрожащие тонкие пальцы Бланки — значит, Ричард решил подбодрить. Коротко вздохнув, она молча сжала его руку, пытаясь успокоиться. И все они продолжали идти вперед, не решаясь предполагать вслух, насколько ужасным станет испытание.

Драконов было несколько, если судить по глухому раскатистому рычанию издалека. Три или четыре, хотя Лита ожидала столкнуться с десятком, и все же на душе легче не стало. Две девчонки и мальчишка с плохо развитой магией станут легкой добычей для беспощадных монстров. Может ли быть так, что Ламонту и императору они стали невыгодны, и они решили избавиться от опасных своим происхождением первокурсников?

Ее размышления прервал мрачный и тоскливый голос Ричарда:

− Там оборотни.

− Что?.. — опешила Лита.

− Драконы — это оборотни, − еще более уныло отозвался тот. — Сын императора… мой сводный брат… ушел сражаться с ними, и был побежден. Но Его Величество сказал мне правду. Драконы не стали убивать его и обратили в себе подобного.

Бланка сдавленно охнула — южане не умеют себя контролировать. Зато Лита осталась спокойна.

− Поэтому император велел привезти меня. Пока не начались неудобные вопросы.

Последние слова Ричард почти выплюнул — с горечью и злостью.

Среди сухого черного зноя зашелестел невидимым песком ночной ветер.

Но Лита уловила в малознакомых звуках нечто родное и близкое, успевшее прильнуть к сердцу и мгновенно улететь прочь. Пропустив вперед Бланку, она теперь замыкала короткое шествие. Тонкий прозрачный силуэт скользнул на фоне беззвездного неба. Лита увидела свою сестру.

***

Мейта вынырнула откуда-то из-за Грани и теперь медленно плыла по пустыне за путниками. Ее не мучили жажда и духота, она была полна сил и желала помочь Лите. Ночь — ее время, а раскатами драконьего рыка мертвую девушку не напугать.

Драконье жилище представляло собой огромный дом из огнеупорного материала, без крыши и окон. Странное место, но для чудовищ лучше жить тут, чем среди людей. Странно, что их заточили в пустыне, а не в ледяные фьорды, но это уже не касалось ума Мейты. Удивляться же она отвыкла за долгие годы скитаний. Будучи ребенком, Мейта познала жесткость, граничащую с цинизмом, и видела вещи, которые доброй Лите даже и не снились.

Ричард Винтер и Бланка Кианто не видели ничего дальше собственного носа — поэтому, когда Мейта обогнала их, те даже не вздрогнули. Значит, видеть ее способна на этой земле только Лита?

Вернувшись к сестре, она легко коснулась ее плеча. Лита замерла, настороженно огляделась по сторонам, и вот тут-то пригодилось ее хладнокровие. Не вскрикнув, не дернувшись, не перепугавшись, Лита послала Мейте вопросительный взгляд.

− Я спрятала у драконов Золотой меч, − сказала призрачная девушка. — Не говори им, − небрежный жест рукой в сторону спутников. — И пойдем вдвоем в их логово.

Кажется, Лита опешила, но храбро не подала виду. Она быстро кивнула и ускорила шаг, а вскоре опередила медленно плетущихся друзей.

− Пойду туда один, − сказала она, не обернувшись. — Оставайтесь здесь и применяйте магию, если что-то пойдет не так. Если я… задержусь.

На последнем слове голос Литы задрожал, и всем, вместе с Мейтой, стало очевидно, что она имела в виду. Близость смерти ощутил бы даже незрячий. Душа Мейты вспыхнула горячо и больно, словно обожженная колдовским пламенем. Страх за сестру не давал ей покоя, но этот тяжкий путь Лите суждено пройти одной.

Мейта Бреон могла только помочь ей.

Обе девушки, живая и призрачная, ушли достаточно далеко, когда в спину донеслись слова Ричарда:

− Эй, остановись! Ты собираешься нарушить слово данное Императору и бросить меня одного?!

Лита напряглась, но Мейта успокаивающе погладила ее по дрожащему плечу. Этот дрянной капризный мальчишка не стоил ее волнения и тревог.

− Император накажет меня, − прошептала Лита чуть слышно.

Ей было очень страшно, Мейта чувствовала колебания в настроениях сестры. Но Лита сделала крошечный шажок вперед, а потом еще и еще. Наконец рык драконов зазвучал совсем близко, почти над головой, и вверху оглушительно захлопали громадные кожистые крылья. Будь Мейта живой, обязательно бы вздрогнула, а Лита словно не заметила.

***

− Сюда, крылатые! — позвала Лита звонким надломленным голосом, надеясь не позволить чудовищам добраться до ее друзей. — У меня для вас что-то есть!

Драконы громко зарычали громче и злее, видно им не понравилось обращение, будто с собаками. Тут Лита была бессильна — на Вирите из оборотней только большие желтоглазые собаки и водились. На черном беззвездном небе оказалось невозможным увидеть угрозу, и потому девушка разожгла яркий ослепительный огонь. Пока не боевое пламя, но достаточно для предупреждения. А когда самый крупный и опасный дракон резко спикировал, Лита отскочила назад и пустила в него рыжий шар.

Огонь метко угодил зверю прямо в морду, и тот завыл от боли и гнев. Потом заметался, захлопал крыльями и все с тем же безумным воем улетел куда-то прочь. Лита не видела, загорелся он или нет, ее это волновало меньше всего. По неизвестным причинам драконов было мало и это им на руку.

Лита не металась из стороны в сторону, как сначала ей хотелось, чтобы уберечься от драконьего пламени. Вместо этого она отпрыгивала на два шага назад и тут же делала два прыжка вперед. Нельзя позволить оборотню прогнать себя. Она представляла для него опасность — не меньшую, чем он для нее. Мейта помогала ей. Даже будучи призраком, сестра оставалась волшебницей Огня, и посылала вверх пламенные шары, несущие для рассерженного дракона смертельную угрозу.

− Нахалки! — прорычал усталый монстр, опустившись на безопасном от принцесс расстоянии. — Как посмели вы явиться в сердце Дартонийских песков?!

− Мы хотели передать привет, − скромно сообщила Мейта, но в этом милом голосе звучало редчайшее коварство. — Единственному сыну императора.

− Он улетел! Как и… Впрочем, неважно, вы все равно умрете, − дракон лениво шевельнул чешуйчатым хвостом. — А когда прилетит бывший принц, то обратит братца… хе-хе…

Но, несмотря на угрозы, он не торопился. Выжидает? Пока Лита стеснялась и топталась на месте, проклиная безупречную воспитанность и полное неумение выражать чувства, Мейта без всяких сомнений вплыла в обиталище драконов. Открыла она дверь или прошла сквозь стену, осталось неясным, но сам факт подобной наглости воодушевлял.

Не желая оставаться в стороне, Лита впервые за последние месяцы дала волю чувствам и метнулась следом за сестрой. Она спотыкалась о неровные, выступающие из-под песка камни, давилась душным ночным воздухом, но не могла остановиться. Принцесса или шпионка, девушка или телохранитель, а она должна исполнить свой долг и забрать то, что принадлежит ей по праву. И когда Лита ворвалась в залитую золотым светом сокровищницу, то услышала лишь злой удар драконьего хвоста о белый известняк.

− Он разрушит все? — спросила она, оглядываясь по сторонам.

Россыпи золота, серебра, рубинов, сапфиров, бриллиантов и прочих слепящих глаза металлов и каменьев ослепили на миг девушку. Но что ей до этого, когда в глаза бросается блеск Золотого меча?

Улыбаясь до ушей, ошеломленная собственной удачей, Лита Бреон смело подошла к груде оружия и подняла свой давний трофей. Мейта горделиво улыбнулась, глядя на нее. Виританские принцессы оставались верными себе северными дикарками, они пришли забрать свое и не уйдут с пустыми руками.

В приоткрытую, жалобно пошатнувшуюся дверь сунулась оскаленная морда обезумевшего монстра. Коротко засмеявшись, Лита размахнулась и ударила по его опасно подставленной шее Золотым мечом. Блеснувшее лезвие вошло в чешую и плоть, как нож в кусок масла. Стены хранилища окропили алые брызги.

Несколько минут в залитом и засыпанном золотом помещении застыла гнетущая тишина, а потом Мейта проплыла небольшое расстояние и остановилась перед рядом полок. Все они были старыми и прогибались под тяжестью больших склянок с различными зельями. Тонкие призрачные пальцы ловко скользнули за бок крупной банки и извлекли крошечный сосуд с темной жидкостью.

− Зелье воскрешения, − сказала Мейта с восхищением и любовью. — Я искала его на Вирите много лет.

− Ты оживешь? — спросила Лита, с трудом веря в происходящее. После короткого боя и большого обмана у нее дрожал голос и подкашивались колени.

− Да. Но мне придется навсегда остаться здесь, потому что зелье сделано на Энирате.

И, прежде чем Лита глубоко вздохнула от внезапно нахлынувшей горечи, Мейта выдернула из горлышка сосуда грязноватую бумагу. А потом поглотила его содержимое парой жадных глотков.

В пещеру заглянул Ричард, и Мейта тут же исчезла из виду. Ей нельзя показываться на глаза императорскому сыну, как и любому эниратцу. Возможно, она недовольна тем, что Ричард с Бланкой провели весь бой в стороне, но лучше так. Больше никто не пострадает по вине Литы Бреон!..

− Здравствуйте, − произнесла она слабым голосом, убирая Золотой меч в ножны. — Вы пропустили весь бой, но я не хотел рисковать вашей жизнью.

Прошмыгнувшая Бланка быстро схватила пояс-оберег, лежавший среди полезных для жизни артефактов. Возможно, однажды он спасет ей жизнь.

Требовалось отводить подозрения от себя и Бланки все дальше. Поэтому Лита смотрела на Ричарда спокойно и с доброй улыбкой, когда подавала ему снятый со стены жезл Хранителя Воды.

Глава 18. Магия или жизнь

После возвращения в Ирамант на обратном реактивном самолете Лита первое время не могла опомниться. То ли от перелета и резкой смены климата, то ли от того, что двое суток до прибытия самолета им с Ричардом пришлось делить один гостиничный номер на двоих. На ее счастье Ричард почти не смотрел в сторону телохранителя и не заметил, что Мейт Бреон улегся спать в рубашке.

Бланке повезло чуточку больше, хоть и пришлось запирать дверь, чтобы скрыться от живущих по соседству мужчин. Назойливые дартонийцы решили, что одинокая девушка может стать легкой добычей. Растрепанная и рассерженная Лита уже выскочила, было, ей на помощь, когда Бланка распахнула дверь и оказала незваным гостям сильный прием с помощью магии Земли. Нечестивцы моментально рухнули на гладкий пол и, забыв про Бланку, еще некоторое время обескураженно пытались обсудить, в чем же тут дело.

Ричард же был подавленным и несколько дней сторонился своего телохранителя. И даже коротенькая суетливая церемония с объявлением победителей не воодушевила юношу. Лита и не знала, что молодые люди способны так переживать. На ее родном Вирите королей и принцев с малолетства учили умению отказываться от душевной боли. Потерь в ее диком крае много, и, если из-за каждой лить слезы, можно сойти с ума. А брат Ричарда был жив, хоть и в облике дракона. Но тот никогда его не знал, так к чему эти страдания?

В другой ситуации Лита забыла бы о своем любопытстве, но робкая слепая влюбленность не позволила пренебречь им. Однако рискнула спросить только в начале последнего зимнего месяца — Примиса. Повод для неудобного разговора она нашла довольно быстро.

За пределами общежитий и аудиторий крепли колючие морозы, но это не помешало ректору подписать указ о дополнительной практике первокурсников. Студентам раздали костюмы, названные лыжными, и велели демонстрировать стихийную магию. Магический огонь гасился только магической водой, поэтому обильный снег не пугал непокорную рыжую стихию. Валенсия, Нильсен и Бланка дружно сетовали, что готовы обменять один день пракики на неделю лекций. Любых. Даже по телепортации, которую преподавал профессор Серхио Риверра.

Отчасти Лита была согласна с подругами, но у королевских телохранителей нет права на жалобы. Помалкивал и Ричард, но, кажется, его перестало волновать случившееся в драконьем логове.

— Вы боитесь меня, Ваше Величество? — задала она ему вопрос одним из серых холодных вечеров. Они, уставшие от изнурительных поздних занятий, плелись от огражденного железной оградой тренировочного дворика, ко входу в общежитие. Поднялась метель, студенты, ворча и ежась от пронизывающего холода, пробирались сквозь непогоду, нагнувшись вперед. — Мне показалось, вы меня избегаете.

После недолгого размышления Ричарл дал ей спокойный и веский ответ:

— Бояться мне надо не тебя, Мейт, а того, кто управляет Эниратом. Но мне хочется быть смелым.

— Понимаю, — отозвалась девушка прохладным голосом и с вежливой улыбкой.

— Не понимаешь. Но спасибо за сочувствие.

Ричард с усилием открыл одну из тяжелых железных дверей и придержал, позволив телохранителю войти первым. Одарив его благодарным взглядом, Лита проскользнула вперед и очутилась среди спасительного прекрасного тепла. После мороза закололо щеки, но это настолько кратковременная мелочь, что не стоит ее королевского внимания. А вот то, что Ричард задумчиво смотрит на нее, сузив серые глаза, уже интересный момент.

Любовь часто играет с юными девушками злую шутку. Даже если те образованы и умны, это не обещает полную свободу от коварного мужского обаяния. Себя Лита дурочкой считать не хотела, но предпочитала правду — она почти поддалась на волшебство этого доброго светлого взгляда.

А убеждать его в том, что прекрасно понимает всей душой, опасно. Для неопытной шпионки опасно все. Чувства не должны вырываться из-под контроля.

— Расскажи мне, Мейт, — насмешливый прохладный голос стал на редкость теплым и мягким. — Расскажи о поединке в пещере драконов.

Она скромно улыбнулась в ответ — как подобаетмилой девушке, но ни в коем случае не верному слуге. Как принцессе, придется простит себе эту маленькую вольность.

— Вам необязательно знать об этом, — подпустила шпильку Лита, как, наверное, сделала бы Мейта. Или нет? Прошло время, а сестра, уплывшая в раскаленный мрак сразу после боя, так и не послала вестей о себе.

— Мне — нет, — слишком быстро и добродушно согласился Ричард, но его серые глаза потемнели на миг. — А вот моему отцу станет любопытно, как слабый мальчишка без роду и племени одержал победу над драконом.

Лита вздрогнула от неожиданности, сердце пропустило удар. Жестокие и тихие слова подействовали сильнее крика.

— Что?..

— Буду прям и краток, — голос императорского сынка внезапно наполнился незнакомым колючим холодом. — Я тоже хочу это знать. Что ты скрываешь, Мейт Брен? Не самозванец ли ты?

С каждым последующим словом он приближался к девушке все ближе, скрестив на груди руки и сведя темные брови. Пятиться Лите не хотелось, однако пришлось, пока она не уперлась спиной в стену. В Ричарде соединились кровь неверной королевы Дартонии и кровь императора Энирата. Каждый из его родителей был довольно-таки опасным и влиятельным, а их общий сын — вовсе не добрым и спокойным юношей, которого Лита хотела видеть.

Возможно он дорастет до императора-тирана, но к тому моменту Лита уже будет далеко отсюда. Или мертвой. При мысли о смерти ее сердце неистово заколотилось, к щекам прилила кровь.

— Я — маг Огня, — ответила она просто и звонко, не отводя глаз от хмурого лица Ричарда. — Нас много в Арданской галактике, как и прочих стихийников.

— Виританский студент по обмену мог быть только дворянином, — потемневшие глаза стали льдисто-светлыми от гнева — удивительно, как быстро и неистово меняется его настроение! — Особенно стихийный маг. Я знаю, что простолюдины не рождаются колдунами на Вирите.

— Ваши знания сомнительны, — обронила Лита хриплым от волнения голосом.

Вжимаясь спиной в твердую стену из холодного камня, Лита стояла и беспомощно смотрела на Ричарда. На его лице застыло злое сомнение, очевидно юноша понимал, что его держат в дураках, но не хотел разочароваться в том, кого считал другом. Мейт Брен спас его от наемного убийцы и от дракона, разве такие прекрасные люди могут быть шпионами или изменниками?

Именно такого влияния и добивалась Лита. Она служила несколько лет при императрице, и этого оказалось достаточно для умения распознавать придворные интриги. Жаль, что самой Лите интриговать приходилось впервые, и она боялась, что скверно справляется с этим.

— Я отрубил голову дракону, — сказала она спокойно и веско, взяв себя в руки и не разрывая зрительный контакт. — Я опасен. На месте вашего врага я бы легко воткнул в вас нож, когда вы так сладко спите.

Льдистые глаза снова стали теплыми и живыми. Лита вздохнула с облегчением, наблюдая, как Ричард медленно отступает и отворачивается. Она одержала новую победу, а собеседник даже не вспомнил, что неоднократно рассказывал ей о внутренней и внешней политике Энирата. С таким понятием, как шпионаж, его не успели познакомить, зато Лита в выигрыше.

— Прости, Мейт, — голос Винтера звучал низко, глухо и печально. — Я подозрительный дурак.

— Это оправданно, Ваше Величество, — толика грубой лести не повредит. — Однажды недоверие спасет вам жизнь.

Как и следовало ожидать, гордец обрадовался хвалебной речи и умерил свой пыл. Слава Богам!

Странный мучительный разговор закончился ничем, но у девушки отлегло от сердца, и она смогла спокойно спать ближайшие ночи. Ровно до двадцатого Примиса, когда в самый разгар лекции по телепортации в аудиторию заглянул взволнованный слуга в сбитой набок красной кепи.

Скучнейшая лекция по истории волшебной телепортации прервалась. Многие студенты мигом забыли о теориях первооткрывателей перемещения и с любопытством оглянулись на визитера. Лита присоединилась к ним, и даже Ричард повернулся назад. Стоило слуге заговорить, в глазах юноши знакомо сверкнули ледяные искры.

— Простите, господин профессор Риверра… — испуганно прошептал слуга, опустив голову — видимо уже имел дело с этим злобным скандалистом. — В Ирамант прибыл господин маг Времени и Пространства… — тут бедолага захлебнулся словами и притих.

— Так… — голос Риверра привычно не предвещал ничего хорошего. — Продолжайте.

— Он представился виритянином Ламонтом… — совсем жалким и несчастным голосом закончил слуга. — Пожелал видеть первокурсника Мейта Брена.

— Замечательно, — процедил Риверра, с ненавистью посмотрев на обугленный стол, недавно подожженный Литой. — Идите, Брен. Виритянская нечисть тянется друг к другу.

Вспыхнув, Лита вскочила, отвесила преподавателю короткий поклон и быстрым шагом оставила помещение. Кажется, Ричард успел послать ей сочувствующий взгляд, но могло и показаться. От волнения у Литы пересохло во рту, и пока она семенила за притихшим слугой, в разгоряченной голове метались тревожные мысли. Почему Ламонт прибыл именно сейчас, в учебное время? Терзаемая дурными мыслями и тревожным предчувствием Лита обогнала слугу, бегом спустилась по лестнице и почти влетела в комнату для посетителей.

Просторное, светлое и удивительно холодное помещение было рассчитано на большое количество человек, но Ламонт сидел там в гордом одиночестве. Убеленный сединами унылый старец вызывал у Литы стойкое чувство въедливой тоски. Суждено ли ей дожить до этих лет?

Набравшись храбрости и отбросив прочь ненужную печаль, она решительно шагнула вперед. Дверь захлопнулась — кажется перед носом у любопытного служки.

— Добрый день, господин Ламонт, — поприветствовала она визитера, как должно.

— Здравствуй, — прозвучал в ответ сухой надломленный голос. — Я наслышан о твоих успехах, Мейт Брен. Буду краток. Присаживайся.

На ватных ногах Лита добрела до ближайшего стула и медленно опустилась, держа спину по-королевски прямой.

— Ты допустил некрасивую ошибку, мальчик. Оставил своего подопечного за пределами драконьего логова. Теперь по империи пойдут слухи, что Ричард Винтер неспособен противостоять злу.

Лита фыркнула и задрала подбородок.

— К тому времени меня уже здесь не будет.

Сморщенной старческая рукой Ламонт медленно дотянулся до приставленной к подлокотнику трости и взялся за костяной набалдашник. Ее выточенный конец из темного дерева с оглушительным стуком ударил по белому мрамору, разрывая загустевшую от ожидания тишину. Лита вздрогнула и съежилась — едва ли от разгневанного хранителя Времени и Пространства можно ожидать хорошего.

— Дикий щенок! — прогрохотал тот, кого пару минут назад Лита считала дряхлым и безобидным. — Ты думаешь только о своей выгоде, а не о равновесии в Арданской Галактике! Думаешь, если еще одну планету захватят войны, Вирит выиграет от этого?

К щекам прилила горячая кровь, сердце заколотилось от ярости, и Лита с силой сжала кулаки. Ногти вонзились в нежные белые ладони, но чувства пересилили телесную боль.

— В бедах Вирита виноват император Энирата! — выдохнула она, подавшись вперед.

Маска злобы, искажающая морщинистое лицо, исчезла. Ламонт тяжело вздохнул и с невеселым смешком покачал головой.

— Да, император пытается колонизировать Вирит. Но ты же знаешь, что это лишь повод для Кианто и ему подобных дворянчиков. Они наживаются на чужих бедах и устраивают кровопролитные войны.

Лита поджала губы и расслабила руки. Злость отступила.

— Простите, дядюшка Ламонт. Наша беседа зашла не туда.

— Вот-вот. Молодость криклива и несдержанна. А я… всего лишь пришел поздравить с победой и сказать нечто важное, — тут старик понизил голос. — Слушай внимательно. Это касается драконов. Ты ведь уже знаешь про дракона Натана? Законный сын императора Доминика. Он стал бы его преемником, но оборотни похитили и обратили его.

— Да, — решительно кивнула Лита. — Господин Винтер рассказал мне сам.

— Вот как… — Ламонт почесал седой затылок. — Но о том, что Натан зол на императора и желает его убить, ты знаешь едва ли.

Лита отрицательно мотнула головой.

— Император объявил сына мертвым, ему не нужен наследник-оборотень. Вот почему он взял Ричарда на его место. И теперь Натан упивается мыслью о мести. Ох… Вот, почему ты стал телохранителем, Мейт. Ну а чем Его Величество думал, когда отказывался от сына, — старик уродливо искривил губы в недоброй усмешке, — мы никогда не узнаем.

***

Телепортация всегда давалась Ричарду Винтеру особенно легко, и даже требовательный профессор Риверра несколько раз расщедрился на скупую похвалу.

Чуть хуже у него получалось прятаться от посторонних глаз, но к зиме юноша преуспел и в этом. Так что к отправке в драконье логово он успел приготовиться. Телохранитель Мейт и слабая девица Бьянка, должно быть, считали его черствым циником всю дорогу, но это их право и их выбор. А Ричард со дня нападения сделал своей главной целью — выжить в академии Ирамант. Это место небезопасно, а Мейт Брен совсем не прост.

Однако даже непростых людей с мутными целями можно застать врасплох.

Именно так Ричард и поступил, когда телепортировался в драконье логово и остался незамеченным. Во время короткого боя с рассерженным драконом он прижался к нагретому выступу стены, время от времени поглядывая на происходящее. Мейт и странная призрачная девушка, с которой они похожи как две капли воды, завладели сверкающим мечом. А потом в логове показалась огромная драконья голова с оскаленными острыми клыками. Юноша едва сумел отскочить в сторону, но, кажется, он интересовал монстра меньше всего.

Ричард телепортировал обратно, как только отрубленная голова зверя с сильным стуком упала на пол. В темноте Бланка не заметила его отсутствия, и тогда он пожалел о слишком быстром возвращении. Наверняка, Мейт говорил с призраком о чем-то, следовало подслушать.

Выждав несколько минут, показавшихся мучительно долгими из-за нетерпеливого юношеского любопытства, Ричард сделал вид, что очень удивлен видом алых брызг на полу и стенах, и трофеях. Однако вид Мейта действительно изумил его — он еще никогда не видел мальчика настолько свирепым и торжествующим.

Короткие расспросы несколько дней спустя ничего не дали, зато выдалась возможность подслушать разговор Мейта с его таинственным гостем. И все то время, что шел разговор, Ричард внимал звонкому голосу телохранителя и шелестящему старческому шороху. Он слышал обрывки фраз и злой тихий смех, но последние фразы сохранились в его памяти особенно четко:

— Запомни, Мейт. На дракона Натана объявлена охота, и кто знает… Может именно тебя заставят его убить ради мира на планете Энират.

Время словно остановилось. Чувствительную юную душу сковал крепкий лед.

Будь Ричард любящим братом, знай он Натана хоть месяц-другой, обязательно испытал бы боль — таким уж он родился человеком. Но сейчас его опять прожгло яркой молнией осознание близкого обмана. В подслушанных словах прозвучало нечто, о чем юноша не должен знать. Только как расшифровать это? Мейт и Ламонт водят за нос его и императора… отца… Бездействовать преступно, надо немедленно отправить электронное письмо секретарю Его Величества Доминика Восьмого.

Ричард быстро телепортировался в холл общежития. Схватившись за круглые перила, он отдышался и не смог сдержать счастливую улыбку. Все-таки хорошо, что он — лучший студент у господина Риверра!

***

Оживление Мейты Бреон проходило почти безболезненно, но дольше, чем обещал старый интриган Ламонт. Девушка верила ему с трудом, но у нее не осталось иного выбора, кроме как полностью довериться ему. Благодаря какой-то неизвестной магии новое тело не причиняло страданий и боли. Когда Мейта спросила об этом Ламонта, старец развел руками.

— Дело в том, дитя, как ты сама принимаешь собственное тело. Не все призраки желают обрести плоть и кровь, как ты. Когда это происходит, люди воют и корчатся от боли. Но ты страстно желала получить недосягаемое едва ли не с младенчества. Твои муки в прошлом.

Промолвив последнюю фразу, Ламонт дотронулся рукой до лба девушки. Кожа ее стала осязаемой, белой и гладкой, совсем как у Литы. Ожившая лежала на мягком диване в гостиной его дома, распахнув небесно-голубые глаза, и смотрела по сторонам. Никогда еще прежде ей не удавалось ощутить прикосновением мягкость пледа и шероховатость диванных подушек, и холодный ветер ни разу не прикасался к открытой коже так легко и свободно. Зато сегодня сбылась ее заветная мечта.

— Очень сильное зелье, — невольно сорвалось с ее уст, и девушка скосила глаза на пустую склянку из-под магического средства.

Десятый день Примиса, как гласил яркий лист календаря. Почти волшебное число. Второй день рождения Мейты.

— Да, — сварливо согласился Ламонт. — Вопрос в том, стоит ли оскверненное жилище драконов твоей земной жизни.

Старец встал и закрыл наглухо окно с рамой из белого материала. Кажется, здесь его называют пластик.

— Пожалуйста, оставьте открытым, — попросила Мейта. — Мне нравится такое ощущение…

— Холод? Он доводит до смерти, так что не советую с ним играть.

В груди заныло, и по щекам потекли слезы. Мейта смахнула их неловким движением руки, но это не укрылось от внимательного взгляда Ламонта.

— Ты не похожа на сестру, — сказал он сурово и жестко, отвернувшись. — Твоим воспитанием занимались не короли, а призраки. Вы обе взбалмошные и своенравные девицы, но ей знакомы этикет, фехтование и умение чувствовать опасность. А ты повидала мир за свое детство, но разве это сделает тебя принцессой?

Тщеславную душу больно кольнула жгучая несправедливость, но ведь Ламонт говорил верные речи. Следовало их принять и стать благодарной за подарок судьбы. Кроме тела ей подарены способности ходить, разговаривать и мыслить — разве не чудо? А плату за чудеса она отдаст немалую.

— Я все поняла! — отчеканила Мейта звенящим от подступивших слез голосом. — Я стану тенью Литы и прикрою ей спину, если придется! Я пожертвую всем и даже большим, если принцессе будет грозить опасность!

— Вот и славно, — устало обронил Ламонт. — Но ближайшую неделю ты проведешь под моим наблюдением.

— Но зачем?

Ламонт назидательно поднял указательный палец.

— История знала случаи, когда оживленные рыцари на следующий день спешили на турнир и падали замертво. Великие ученые мужи теряли сознание на важных конференциях. Не думаю, что ты стремишься к этому, Мейта Бреон.

Старый мудрый маг оказался прав. Следующие десять дней Мейта изучала вещи, которые были ей незнакомы, привыкала к новой жизни и старалась принять печальную правду. Ей никогда не вернуться на родную планету и не быть ведьмой Огня. Первая плата за жизнь отдана, осталась следующая часть. Поэтому ранним утром двадцатого Примиса Ламонт разбудил девушку и велел ей одеваться в мужскую форму академии Ирамант.

— Твоя сестра в опасности, — коротко объяснил он. — Стань ею.

Напоследок он оставил ей острые ножницы, и Мейта без сожаления обстригла роскошные светлые локоны. Из большого чистого зеркала на нее растерянно взирал второй Мейт Брен. Мальчишка. Шпион, обманщик и владелец Золотого Меча.

Или попросту обманка.

Они доехали до академии на забавно рычащей карете без лошадей, а потом Ламонт провел ее мимо безмолвно замерших на посту стражников. Задача проста: если во время разговора Ламонта с Литой мимо комнаты для посещений будет кто-нибудь ходить, Мейта должна отвлечь внимание.

Шмыгнув за ряд бежевых колонн, она застыла на месте и стала прислушиваться к посторонним звукам. Первое время вокруг было совсем тихо, но очень скоро до не донеслись неторопливые приближающиеся шаги. Мейта немного подождала и осторожно выглянула из своего укрытия. От поднявшегося в душе разочарования девушка едва не вскрикнула, злясь на собственную глупость. Вот уже несколько минут под дверью комнаты подслушивал ни к то иной, как Ричард Винтер! Подлец, мерзавец! И она хороша! Глупая, легкомысленная девчонка!

Спасительная мысль ворвалась в сознание ретивой стрелой за миг до того, как Мейта решила броситься на Винтера с кулаками. Глубоко вздохнув, она велела себе немедленно успокоиться и вышла из-за колонны неторопливым прогулочным шагом.

— Господин Винтер, — Мейта старалась подражать интонации своего близнеца, — а что вы тут делаете?

Мерзавец вздрогнул и резко обернулся. На довольном смуглом лице проступила растерянность.

— Мейт?

— Я уже переговорил со своим визитером. Вы пошли меня искать?

— Нет-нет, — смутился Ричард и быстро оглянулся на плотно закрытую дверь, за которой стало тихо. — Мне просто почудилось…

— Чудеса — часть нашей жизни, мой господин, — изрекла Мейта. — Давайте вернемся на занятия. Я боюсь за вашу сохранность.

— Узнаю своего беспокойного телохранителя, — засмеялся негодяй, и больше не оглядывался.

Мейта поспешила увести императорского сынка подальше от двери, спасая Литу и Ламонта от немедленного разоблачения. Все-таки он не был хорошим человеком. Жаль, что сестра, кажется, влюбилась в него. Решив обсудить с Литой этот нюанс позднее, девушка с трудом досидела до конца занятий. А потом, едва заметив сестру в толпе студентов, поспешила ретироваться к Ламонту.

— Отлично, дитя, — прошелестел довольно старик, подхватив ее под руку и увлекая за собой в сторону знакомого выхода. — Ты лишена магии, но станешь отличной пособницей виританской разведки.

И для несчастной измотанной Мейты стало очевидным то, что она стала такой же заложницей межпланетных политических игр, что и Лита с подругами, и даже мерзавец Ричард. А кто более всего причастен к интригам, Ламонт или император Доминик или другие лица, ей только предстояло выяснить.

Глава 19. Веер раскрытых карт

К началу месяца Седиса мороз окреп и проник в Ирамант через раскрашенные ледяными узорами окна. Лита успела не раз пожалеть о своих сомнениях в местных зимах, но раскаяние запоздало. И если северным шпионкам приходилось легче, чем студентам с юга, то Бланка вскоре слегла с простудой. Ричард-наказание-Богов-Винтер беспрестанно кутался в зеленые свитера и пушистые шарфы. Мейта несколько раз признавалась, что ее так и подмывает поинтересоваться у императорского бастарда, кто вязал ему эти смешные зимние одежки с оленями? Королева Дартонии или все же дружная компания добрых нянь, воспитывающих незаконнорожденного мальчишку?

Возвращенная к жизни Мейта оказалась остра на язык и опрометчива на поступки. Пока Лита лихорадочно размышляла, хорошо это или плохо, медленно переворачивая страницы старого учебника, сестра успела посмеяться над Ричардом, довести до паники воинственную Валенсию и задать преподавателю пару неудобных вопросов. Разумеется, все подобные чудеса она ехидно проделала от ее, Литы, имени. Поразмыслив немного перед сдачей экзамена по теории огненной магии, девушка решила не выяснять, какому из магов не повезло иметь дело с ее сестрицей. Меньше придется краснеть.

Но, как только закончилась пора зимних экзаменов, Лита надела зимний плащ и вышла в академический сад, ища плутовку среди заснеженных деревьев. Воплотить затею в реальность оказалось сложнее, чем она представляла себе, собираясь на прогулку. Ноги утопали по колено в многочисленных сугробах, и до расчищенных широких дорог она добралась, набрав полные сапоги снега. Скоро он станет неприятной хлюпающей водой в обуви, но сейчас Литу волновало иное.

Она гневалась на легкомыслие беззаботной сестры. Мейта вернулась к жизни и возомнила себя неуязвимым ангелом. Это может серьезно помешать всем планам Литы. Пока не поздно, им необходимо все обсудить.

Небольшая дубовая рощица окружала идеально расчищенный круг площадки. Под тонким слоем оставшегося снега опасно поблескивал скользкий мрамор, а шесть небольших скамеек застыли, будто каменные изваяния под снежным покрывалом. В центре круга красовался неработающий фонтан, где в маленьких лужицах плавали тонкие хрупкие ледышки.

Лита вспомнила, что на площади перед дворцом Бреонов стояла похожая конструкция, и у нее знакомо защипало в уголках глаз. Остановившись в нескольких шагах от фонтана, она растерянно огляделась по сторонам. Над площадкой сгустилась мрачная тишина, не сулившая ничего доброго.

Или же Лита Бреон просто привыкла бояться и ждать неудач.

— Привет! — девичий тонкий голос, полузнакомый и радостный, заставил ее вздрогнуть и поежиться. — Извини, что я без предупреждения!

Желание резко развернуться лицом к Мейте и резко сказать ей все, что она думает по поводу ее ребячества, было простым и сильным. Но Лита смогла сохранить спокойствие, несмотря на колотившую ее крупную дрожь. Она плавно обернулась и скрестила руки на груди.

Сестра-близнец Литы, чудом вернувшая себе жизнь и обретшая тело, стояла перед ней, подобно зеркальному отражению. Зимняя форма Ираманта, короткие, задорно торчащие светлые волосы, в которых запутался снег, и красная шапка, которую озорница комкала в руках.

— Добрый день. Позволь узнать, что ты здесь делаешь?

Голос Литы прозвучал холодно и жестко, но едва ли Мейту это смутило хоть чуть-чуть.

— Пришла проведать тебя. Соскучилась?

— Проведать? — гневно выдохнула Лита. — В то время, как меня могут схватить?

— Я отвела от тебя подозрения, сестра.

— И я очень благодарна тебе за это. Но Ричард не должен видеть нас вместе. Для всех я — Мейт Брен, безродный маг с Вирита.

— Брось, у нас не бывает безродных магов, — Мейта снова развеселилась. — Все колдуны или ведьмы — чьи-нибудь сынки или доченьки. Вижу, ты знаешь о нашей планете хуже моего.

Лита только вздохнула. В другой момент она бы охотно поспорила насчет знаний и умений, но теперь не желала заниматься такой чепухой. Недосуг. К тому же ей, согласно императорскому приказу, нельзя отходить от Ричарда надолго.

— Послушай, меня не учили терпеть пытки, — выдохнула Лита, низко опустив голову. — Есть риск, что при захвате я быстро выдам подруг и Ламонта. Ты подведешь под удар всех нас.

Бледное лицо Мейты разочарованно вытянулось, и она пожала плечами.

— Я хотела быть полезной и помогать тебе. К тому же, как говорят наши простолюдины, шила в мешке не утаить.

— Что?.. — сердце пропустило удар.

— Раз уж я жива, то мы не сможем вечно скрываться от твоего женишка.

— Прекрати фамильярничать. Он мне не женишок!

Мейта закивала с умным видом и подхватила сестру под руку, увлекая за собой обратно в сторону академии. Лите стало неприятно и неловко, но не устраивать же скандал из-за такой нелепицы? Привлекать к себе внимание по пустякам — последнее дело. Так говорил Ламонт.

А ведь еще ранним утром, неохотно вылезая из-под теплого одеяла, Лита радовалась нескольким выходным и возможности отдохнуть! Теперь не будет и этого. Жалко, что они с сестрой не росли вместе, теперь-то точно невозможно будет сойтись характерами. Так уж вышло, что Лита и Мейта абсолютно разных нравов.

Такие мысли роились в голове у девушки, пока они обе шагали ко входу в академию.

С одной стороны, сестра рассуждала правильно. С другой — не станет ли грядущее признание началом неумолимого падения в глубокую бездну.

Скрипя белым снегом, обе поднялись по высокой полукруглой лестнице.

— Ну что же… — промолвила она со вздохом. — Наверное, нам пойдет форма межгалактической тюрьмы.

Мейта перестала улыбаться и смешно наморщила нос.

— Напомни, чтобы я научила тебя смешно шутить.

— Ну, нет, — Лита выдернула руку. — Я — принцесса, а не шут.

Эти ненужные слова сорвались с уст сами. Оглядевшись, она не увидела никого, кто мог бы подслушивать, и успокоилась.

Сестру следовало бы научить осторожности, раз Ламонт не счел нужным заниматься этим, и Лита уже хотела прошептать Мейте пару нужных фраз. Но тут громко хлопнула тяжелая дверь академии. На крыльцо выскочил веселый Ричард. Судя по беззаботному виду, он не искал пропавшего телохранителя нарочно. Это очень хорошо.

— Здравствуйте, Ваше Высочество! — нервный голос сбился, а поклон вышел до того резким и неуклюжим, что закружилась голова. — Я ненадолго отлучался.

— А куда, если не секрет?

— Я, — скрываться и юлить уже не имело смысла, поэтому Лита отстранилась, открыв его взору Мейту, — встречал свою сестру. Она перевелась в Ирамант на днях.

Конечно же, это ложь. Едва ли шпионки проведут здесь следующие годы. Прикидывая сроки выполнения задуманного, Ламонт предполагал время до следующей зимы. Или того меньше. Не исключено, что им придется бежать из Ираманта и лететь на космическом корабле до Вирита. А значит и устраивать сюда близнеца Литы бесполезно.

Пользуясь своей незаметностью, Мейта добывала немного еды на кухне и спала в подсобных помещениях. Большего ей, как сестра убеждала, и не надо. Бедняжка не знала, что такое роскошная королевская жизнь, и не узнает. Ей не суждено вернуться на Вирит.

— Мейта Бреон, — представилась между тем сестра, сухо и бесцеремонно. Ричард не понравился ей, но показывать это прямо она явно не спешила. — Я наслышана о вас.

— Я не удивлен, — широко улыбнулся бастард императора.

Лита отвернулась и скривилась, душу опять кольнуло ревностью. Когда это пройдет? Еще не хватало ревновать родную сестру к врагу! Желая отвлечь себя и остальных от неуместных эмоций, девушка негромко кашлянула.

— Ваше Высочество, сегодня я в полном вашем распоряжении.

Наконец-то Ричард обратил внимание на нее и перестал улыбаться.

— Я собирался посетить сегодня вечером танцевальный клуб, но нас вызывает император.

— Нас? — насторожилась Лита.

— Меня и тебя. Он хочет поговорить о твоей победе над драконом, о моих успехах в учебе… — юноша помрачнел и сник. — Думаю, разговор будет не из приятных.

Нахмурившись, Лита вздохнула. Несложно представить, почему император Доминик примет их не в самом лучшем настроении. Ей опять придется играть роль глуповатого паренька с диковатой средневековой планеты и выбросить из своего лексикона все дворянские слова. Так настоятельно посоветовал Ламонт в их последнюю встречу. Иначе провал неумолим.

Она одернула себя в последний раз и снова кивнула.

— Я готов навестить вашего отца, но мне придется переодеться.

— Да, — легко согласился Ричард, — мне тоже нужно…

Перед тем, как поспешно оставить близнецов, он стрельнул смелым влюбленным взглядом в оробевшую смутившуюся Мейту. Хоть та и старалась вести себя весело и беззаботно, но к мужскому вниманию все же не привыкла.

У Литы не осталось сил на злость и раздражение. За Ричардом с тяжелым грохотом закрылась массивная дверь, и девушка беспомощно посмотрела на сестру.

— Ты все слышала, — выдохнула она на прощание. — Будь осторожной, прошу.

Кажется, Мейта захотела сказать что-то в ответ, но Лита опередила ее и быстро придержала дверь, чтобы нырнуть в полутемный прохладный холл. Здесь она чувствовала себя в безопасности, и к тому же слабо верила, что пока они с сестрой порознь, внимание императорской семейки будет сосредоточено только на ней. Вернее, на нем. Мейт Брен, если попадется, ответит за все один, а Мейте не стоит связываться с опасностями.

Жаль, что сестра целенаправленно идет им навстречу.

Или то, что одна пытается прикрыть спину другой, и есть хитрые происки Ламонта? Этот старец непрост, а его поступки непрозрачны. Так размышляла рассеянно Лита, примеряя черный деловой костюм с белоснежной рубашкой и галстуком-бабочкой. Одежда казалась ей немного мешковатой, но пусть так, чем приталенная светлая блуза и узкие брюки, доставшиеся худенькой Нильсен. Надо соответствовать мужской моде.

Лита сунула ноги в лакированные блестящие ботинки, и они показались ей огромными. Придется набить ватой — заботливый маг Времени и Пространства предусмотрел это и положил в картонную коробку мягкий мешочек. В прежние времена девушка подумала бы о мудром старике с теплотой и благодарностью, но сейчас видела в каждом его слове и поступке двойное дно.

Можно было бы крутиться перед длинным узким зеркалом хоть до вечера, придирчиво ища изъяны в своем облике, но черная машина из имперского города прибыла раньше. Принцесса увидела, как они остановились возле ворот. Двое мужчин бесцеремонно распахнули дверь в ее комнату, подхватили Литу под руки и повели прочь. На сей раз все облачились в костюмы с пятнистой окраской. Ламонт называл ее смешным словом «камуфляж».

Она не сопротивлялась, но и не проявляла полной покорности. Неизвестно, дал ли им император задание обратить внимание на поведение Мейта Брена или нет, но нужно держать лицо. Король Альрик Бреон, отдавший жизнь за свою страну, часто наставлял ее на умение всегда скрывать лишние чувства.

— Запомните, дочь моя, — говорил он строгим и тяжелым голосом, взирая на притихшую Литу из-под густых белесых ресниц. — Королевские персоны должны помнить, кто они есть. Ведут ли их на эшафот, приглашают ли в гости, объявляют ли войны, поведение монархов должно полностью соответствовать ситуации. Унылые, встревоженные или опечаленные короли не нужны подданным.

Лите не нравились такие правила, но права выбора не оставили ни ей, не тем более братьям. Про Мейту и подумать страшно.

Взревел мотор черного автомобиля, и машина быстро поехала вперед по расчищенной от снега асфальтовой дороге. На Вирите так усердно над дорогами не трудились никогда, даже в императорском городе. Не видели смысла? Лита подавила тяжелый вздох, полный горького разочарования, и только сейчас заметила сидевшего рядом Ричарда.

— Привет, — сказал он дружелюбно, но одарил девушку прохладным взглядом.

Какая муха укусила бастарда? Или он всего лишь репетирует свое поведение перед отцом?

Ответы на подобные вопросы можно было искать бесконечно, а Лита лишком устала. Пусть интриганы, над выбором которых она не властна, исполняют замыслы и потирают злобно руки — она справится с ними. А потом напомнит Ламонту, кто заказал у него перемещение с Вирита на другую планету. Старик заигрался, возомнив себя вершителем чужих судеб, но Лита быстро вернет его на место.

Предаваясь подобным размышлениям о мутном и непроглядном, как виританские зеркала, будущем, Лита с легкой тревогой смотрела в окошко. Мимо проносились оживленные многолюдные и широкие улицы, затем — тихие сонные улочки, и наконец, машина сделала крутой вираж. От неожиданности Литу замутило.

В прошлый раз ее везли к императору ночью, а сейчас надо подметить все детали.

Деревянная вывеска с треугольным указателем на углу, припорошенная снегом. Яркий рекламный щит, зазывающий в ночное сомнительное заведение. Пекарня с красивой крышей. В имперском городе может быть много подобных примет, а запоминать их всех равносильно самообману, Лита понимала это. Но разве не стоит попытаться сохранить что-то в памяти?

Ричард не вертелся и не смотрел по сторонам. Его угрюмый подавленный вид прекрасно выдавал тревогу перед встречей с отцом, хотя именно Ричард ни в чем не виноват. Не он отрубал голову дракона.

Перед внутренним взором у Литы вновь промелькнули огненные отблески, желтые глаза неумолимого летающего зверя и праведная торжественная ярость. В работах виританских летописцев упоминалось, что в древности Огненные Боги украли немного огненных чар у драконов. Они передали колдовство и знания магам огня, но драконы не простили им такой дерзости. Интересно, как отнесется к произошедшему император Доминик?

Времени на размышления хватило предостаточно, но сделать точный вывод не удалось. Все мысли Литы в итоге спутались, волнение не позволило ей мыслить рационально, и вот, наконец, машина остановилась на парковке возле императорского дворца.

Уличные фонари светили ярко и часто, а маленькие пузатые светильнички поблескивали желтыми боками и освещали остатки пожухлой травы. Снега здесь было самое скудное количество, что можно вообразить зимой. Лита предположила, что его идеально убирают. Машинами?

Военные в камуфляже хлопнули передними дверцами автомобиля и услужливо распахнули перед гостями императора задние. Окунувшись в зимний влажный полумрак, Лита впервые за все время на Энирате ощутила навалившуюся на нее жестокую тоску по родным краям.

На Вирите свирепствовали безжалостные болезни и войны, пели задорно смешливые менестрели, подавали жареных кабанов и горячее вино. Энират же кишел недосказанностью, тихой, витающей в воздухе враждой и непривычной пищей с привкусом пластика. Неужели сейчас император Доминик заявит, что ей придется остаться здесь навсегда?

— Ваше Высочество? — окликнула девушка своего подопечного, чтобы отвлечь себя от грусти. — Вы хорошо доехали?

Остановившись около машины, Ричард Винтер мрачно смотрел на роскошный огромный дворец. Красивое смуглое лицо стало сумрачным, глаза заблестели. Лита не удивилась — она понимала его в эту тяжелую минуту.

— Да, Мейт. Благодарю тебя, — кротко ответил молодой человек, помолчав.

— Господа, — решил поторопить гостей один из военных, — вас ждет Император.

— Мы идем, — ответил быстро Ричард, его голос стал твердым. — Не отставай, Мейт. И лучше молчи. То, что нужно будет сказать, я отвечу сам.

Слегка улыбнувшись, Лита благодарно кивнула. Ей пришлись по душе слова юноши. Она устала защищать других и теперь не отказалась бы от защиты сама.

Расправив плечи и постаравшись хоть немного успокоиться, принцесса Бреонийская в костюме телохранителя стала медленно подниматься по широким ступеням из блестящего мрамора.

Дворец императора Доминика Виорина поражал взгляд тяжелой кричащей красотой. Здесь не скупились на электрическое освещение, и сверкающее золото бросалось в глаза уже в вестибюле. В прошлый раз Лита видела коридоры и приемную императора, но не это место.

Отблески желтого света стеклянных лампочек играли на многочисленных стеклянных подвесках люстр. Под ногами стелился узкий и тонкий алый ковер. От обилия портретов и мрачного содержания картин в золотых и серебряных рамах зарябило в глазах. На Вирите подобное сочли бы дурным вкусом, потому что убранство не принято выставлять напоказ. Даже в имперском дворце Вирита для художественных шедевров отвели картинную галерею.

Лита могла бы рассмотреть больше и составить об этом отдельное мнение, если бы ее не торопили военные. Видимо, император не любит ждать, что вполне оправданно. Император Джордж Девятый тоже не любил. От воспоминаний и сравнений Лите стало чуть-чуть спокойнее. Окинув последним задумчивым взглядом высокие статуи из чистого золота, она снова подивилась неуместной расточительности и стала подниматься по широкой лестнице.

Очутившись на втором этаже, девушка невесело подумала, что глаза не завязывают либо тем, кому сильно доверяют, либо тем, кого планируют убить. А она, глупая огненная пташка, отвлеклась на созерцание дворцового убранства и прозевала момент, когда можно было сбежать.

Лита усмехнулась своей наивности. Бежать от солдат с огнестрельным оружием?

Подняв голову, она увидела статую крупной кошки из белоснежного мрамора. А в вестибюле красовались хищно оскаленные собаки. Возможно, император не глуп и жесток, как Лита решила в первую их встречу, но очень расчетлив. Такие не знают жалости и сразу показывают гостям свои намерения. Особенно незваным гостям. Это не наивный в своем величии Витольд Кианто.

Перед ней и Ричардом распахнулись очередные двери. Оба, помедлив, шагнули в красно-черную комнату, где их уже ждали.

— Добрый вечер, — голос императора звучал скорее весело, нежели зло, но его хмурое усталое лицо говорило об обратном настроении. — Рад видеть вас в своих покоях.

Ричард склонил голову.

— Рад видеть вас, Ваше Величество.

Лита промолвила то же самое, но поклонилась ниже.

Властитель всея планеты Энират стоял перед ними в красной рубахе и широких серых штанах, лишенный всякого официоза. В серых глазах мужчины горел нехороший злой огонь, обращенный только к Лите. Стоило ему перевести взгляд на сына, выражение лица немного смягчалось.

— Итак. Господин Мейт Брен, в прошлый раз я придерживался этикета и церемоний, — голос императора стал прямо-таки ледяным, а ярость, обращенная к телохранителю сына, смотрела, казалось, в самую душу. — Но я зря надеялся на вашу честность. Порядочность. Разум, в конце концов.

Покорно опустив голову и сдавив в тисках смирения гордость, Лита молча стояла перед ним. Она сумеет избежать его гнева или хотя бы не лишиться жизни, если искусно сыграет роль растерявшегося юнца. В широко раскрытых сверкающих голубых глазах легко прочитать фальшь, и Лита старательно держала голову склоненной. Пусть император думает, что Мейту совестно.

— Вы должны были отговорить руководство Ираманта отправлять моего сына на испытание. Напрасный и неоправданный риск императорскими детьми равносилен государственной измене.

Виорин говорил тихо и четко, каждое его слово отскакивало от ровных алых стен звучным эхом — словно здесь не приемная императора, а огромный пустой коридор. Лита впитывала в себя чужое раздражение и не смела даже подать голоса в свою защиту. Хотя девушку так и подмывало сказать что-нибудь об обстоятельствах случившегося.

Государственная измена? Ее бросят в межгалактическую тюрьму или сразу казнят? Ах да, последним любят грешить на Вирите. Здесь приговоры выносятся только после долгого процесса судебной бюрократии. Ламонт как-то обмолвился об этом. Но даже от такой перспективы ничуть не легче.

— Ваше Величество, послушайте, — тихий и ровный голос прозвучал справа от нее, и Лита, не сдержавшись, подняла голову. — Телохранитель Мейт стал моим другом. Я отправился на испытание по доброй воле, чтобы не выглядеть хуже других. Мейт же выполнил работу всей нашей команды.

— Что это значит? — процедил император, скользнув по Лите колючим змеиным взглядом.

Спокойный Ричард медленно поднял голову и в упор взглянул на отца.

— Я не участвовал в нападении на драконов, Ваше Величество.

Вода — свирепа и неумолима, когда несется вниз с обрыва гигантским бесконечным водопадом. Она же — миролюбива, дружелюбна и может спасти жизнь. Отец и сын с магией Воды выбрали разные пути, что вполне оправдано и понятно. Но почему у хладнокровной доселе Литы так неистово заколотилось сердце, едва она осознала случившееся?

Тем временем грозный император сделал шаг им навстречу. От него опасно веяло холодом и магией. Поравнявшись с Ричардом, он опустил ладонь на плечо юноши и слегка сжал.

— Это правда? — задал он вопрос тихим, но леденящим душу голосом.

— Истинная, — подтвердил тот, не моргнув глазом.

Пронзительная ярость во взгляде императора сменилась острой недоверчивостью. Некоторое время он молча смотрел на обоих гостей, с подозрением вглядываясь в их лица. Затем отступил, рвано выдохнул и скрестил руки на груди.

— Признаться честно, меня возмутило ваше безрассудство, — изрек император Виорин. — Я имею на это права и веские причины. Я вкладываю в моего единственного сына деньги, чтобы сделать из него достойную замену себе.

Ричард, вопреки ожиданиям Литы, ни зашипел, ни дернулся, ни выругался. Но он стоял в профиль к ней, и девушка не увидела его лица. Ей на минуту стало жаль его. Каково это — жить с купленной судьбой? Вряд ли лучше, чем одной жить за двоих.

Только Лита отныне могла не тяготиться этим, а Ричард обречен подчиняться отцу долгие десятилетия и больше.

— Я собирался заключить вас в дворянскую тюрьму на месяц — за своеволие, — продолжал Виорин. — Но теперь вижу вашу полную покорность. Этого достаточно и решение изменено.

У Литы отлегло от сердца. Ричард радостно посмотрел на нее, их взгляды каким-то чудом встретились.

— Прощения в дальнейшем, — завершил император свою тяжелую суровую речь, — лучше от меня не ждать. Держитесь подальше от драконов. Я потерял одного сына и не собираюсь терять последнего из-за чужой глупости.

Не сговариваясь и не переглядываясь, Лита и Ричард безмолвно склонились перед своим повелителем. Он же смерил их оценивающим взглядом и махнул широкой загорелой ладонью.

— Ричард Винтер, вы вольны подождать своего телохранителя за дверью.

— Да, Ваше Величество, — быстро ответил юноша и, бросив на Литу тревожный взгляд, поспешно оставил ее наедине с императором.

С гулким стуком захлопнулись тяжелые двери, и наступила мертвая тишина. Лита боялась поднять глаза на Доминика Виорина, а он не спешил начинать разговор. И лишь осмелившись взглянуть на него, увидела хмурое осунувшееся лицо стареющего человека.

И тогда Лита нашла в себе силы осмелеть для разговора с этим страшным человеком.

— Вы не верите мне, Ваше Величество?

Ее тонкий удивленный голос прозвучал просто и тихо, но императора трудно провести разного рода уловками. С минуту он угрюмо взирал на девушку с высоты своего роста, а затем резковато обронил:

— Я в принципе не верю лжецам. И лгуньям.

— Что…

Бедное сердце Литы, успевшее покрыться тонкой коркой спасительного льда, быстро ухнуло вниз. Впервые за все время нахождения на этой планете она не знала, что делать. Юлить и врать или безмолвно ожидать прибытия королевской стражи?

Лита предпочла третье.

— Что вы имеете в виду?

— Я вас умоляю, — вздохнул император, усаживаясь в бархатное кресло, — Мейт Брен, или как там ваше настоящее имя, скажите, дожил бы я до своих лет, веря в плохое притворство?

Чтобы выдержать настолько страшный удар, нужно очень много железного самообладания. Таким владел король Альрик, Лита была его дочерью, и почти справилась со вспыхнувшими внутри, болезненно обжигающими чувствами.

— Думаю, — медленно ответила Лита с мстительным удовольствием, заглушающим страх в сердце, — что нет, Ваше Величество.

Воцарилась длинная отвратительная пауза. Император Энирата прожигал самозванку знакомым ледяным взглядом, а она смотрела в ответ пылко и дерзко. Такие зрительные контакты не заканчиваются ничем. Ничем хорошим.

Тем временем Доминик Виорин продолжал:

— В молодости я был известным дамским угодником. Результат моих похождений стоит за дверью. Да… цинично, но так и есть. И теперь я смогу отличить женщину от мужчины, как бы правдоподобно та себя не вела.

Лита промолчала, почувствовав, что сейчас это необходимо.

— Неважны причины, важны факты. Как вас зовут?

— Мейт, — на миг кольнула мысль сказать правду, но девушка прикусила язык. — Нейтральное виританское имя…

— Хм. Какая прелесть.

Они помолчали еще немного. Император вряд ли поверил ей, а Лита вряд ли испугалась.

— Пустьмой сын не станет жертвой огненной магии или женского коварства, — пожелал владыка Энирата. — Таково мое условие. В противном случае, как вам известно, воде легко погасить огонь…

Доминик сделал недвусмысленный жест, и Литу бросило в дрожь. Намеки и шутки закончились, начались прямые угрозы. Если Ричард снова окажется даже в косвенной опасности, ей не сносить головы.

Однако, последнее слово оставалось именно за ней.

— Да будет так, — отчеканила принцесса Бреонийская, ни словом и ни жестом не показав, как ей тревожно и страшно. — Пока я телохранитель господина Винтера, он в полнейшей безопасности.

И, прежде чем император ответил, она развернулась и вышла за дверь. Как знать, может Доминик Виорин ощутил себя побежденным и не захотел ничего отвечать дерзкой девчонке?

В любом случае дни Литы на этой планете были сочтены.

Глава 20. За миг до падения

Начало весны Лита встретила в подавленном настроении. Она слишком много значения придала неприятному разговору с императором, чтобы оставаться полностью спокойной. Первое время девушка то и дело посматривала с подозрением и опаской на Ричарда, ища на его лице насмешку. Но тот оставался таким же спокойным и добродушным, что и раньше, и у девушки отлегло от сердца.

Она не стала рассказывать подругам о случившемся. Пока они вне подозрения, это их не касается, а слишком частое общение может усугубить ситуацию. Лита бы не удивилась, узнав, что за ней следит какой-нибудь неприметный студент по приказу императора Доминика. Круговая слежка… И еще Мейта добавляла хлопот вместо того, чтобы держаться подальше от сестры-шпионки.

Очередной проблемой стали накопившиеся долги по учебе. Из-за обилия неприятностей она была совершенно сбита с толку и чудом сдала зачет по водной магии на удовлетворительный балл.

— Тяжело сдавать неподвластную тебе стихию? — спросил Ричард не без сарказма, когда они оба, уставшие и выжатые, ввалились в небольшой коридор общих покоев.

— Представьте себе, — огрызнулась Лира. — Но мне удалось отделаться легким испугом. Вы же едва не подожгли себе волосы на зачете по огненным чарам.

— Это верно, — юноша слегка сконфузился. — Я не хотел тебя задеть, Мейт.

— Вам это удалось.

Она хотела уйти к себе, закрыть наглухо дверь и лежать на кровати, раскинув руки и ноги, подобно морской звезде с далеких южных морей. Но только взялась за ручку двери, как Ричард тихо позвал телохранителя:

— Мейт…

Сердце пропустило удар, а с уст сорвался легкий досадливый вздох.

— Да, Ваше Высочество.

— Я хотел посоветоваться с тобой.

— Правда? — она горько усмехнулась, вспомнив о громадной пропасти, разделяющей их по обе стороны войны планет. — С телохранителем?

— Нет, — голос Ричарда прозвучал неожиданно твердо, и Лита удивленно обернулась. — С победителем дракона. Сядь.

Последнее слово показалось ей приказом, отданным с присущей императору Доминику холодностью. Вот и в сынке заговорил отцовский скверный характер! От язвительной усмешки Литу уберегла лишь вросшая в душу осторожность, и она медленно опустилась на синий диван, рядом с Ричардом. Украдкой взглянула на профиль его печального нахмуренного лица. Скорее всего, речь пойдет не о ее тайне, но почему так неистово колотится сердце?

— Я весь внимание, — тихо произнесла Лита, стараясь не поднимать глаз на собеседника.

— Благодарю. Так вот, в чем дело, дорогой Мейт. Я хочу найти своего единокровного брата. Его обратили драконы, а я постараюсь вернуть ему прежний облик.

С минуту Лита молча смотрела на юношу, пытаясь понять, от чего по спине бегут сотни мурашек: от обращения к ней или от странного решения Ричарда. Этот юноша слишком горяч и порывист, несмотря на свою стихию, и видимо чуточку безумен, раз ему невмоготу хочется пообщаться с беспощадными драконами. Лита не умерла в ту страшную ночь благодаря своей сестре, а Ричард погибнет в той же пустыне из-за брата, с которым даже незнаком. Надо его отговорить!

Но она стиснула зубы и заставила себя промолчать. Следует выслушать до конца.

— Ты вдохновил меня своим мужеством и героизмом, — продолжал вполголоса Ричард. — И я прошу тебя помочь мне в этом. Пусть мой брат станет человеком.

— Нет.

Лита даже не задумалась и легко обронила это решающее короткое слово. Острое, как маленький отточенный стилет. Обжигающее больно, как крошечная огненная искра. И воодушевление в пылающих глазах Ричарда сменилось недоумением. Широкая счастливая улыбка мечтателя погасла.

— Нет? — голос стал жестким и нетерпеливым. — Ты не смеешь отказывать моей воле, Мейт Бреон.

— Могу, — Лита вскинула голову. — Если ваша воля противоречит воле императора!

— Да ну?

Несколько минут они яростно смотрели друг на друга. В виританском простонародье подобное называлось «игра в гляделки» или как-то похоже. Неважно и неинтересно. Лита обязана была победить, иначе…

Она не успела представить топор палача над своей шеей, как лицо Ричарда исказила злая гримаса.

— Ладно, Бреон, — отрезал юноша отвернулся. — Твоя взяла. Только я это запомню.

— Не трудитесь, Ваше Высочество, — ответила Лита веско, вставая. — Мы с вами оба в зависимом от императора положении. Он всемогущ — вы же помните? Возникни острая необходимость, он вернул бы наследнику человеческий облик. Только он предпочел вас ему.

Ричард охнул и ссутулился.

— Вот и радуйтесь, — мрачно заключила Лита, прежде чем удалиться к себе.

Разговор окончился почти ничем, но в ближайшие дни Ричард не заговаривал с ней о подобных глупостях. Да и не до того было. Неумолимо приближающиеся экзамены не позволяли расслабиться ни на минуту — куда уж там думать про спасение оборотня? С этим не справится даже император Доминик, несмотря на огромную власть, а Ричард и подавно.

Утром, в девятый день месяца Тертиса академию посетили императорские стражники.

Прильнув лбом к холодному стеклу, Лита с тревогой смотрела, как по осевшему серому снегу ровно и дружно шагают люди в черных костюмах. Ее окно выходило на ворота Ираманта, очень удобная позиция для наблюдателя. Но она, к своему огромному сожалению, ничего не могла с этим поделать. Даже предупредить подруг о грозящей им всем опасности.

За чугунными высокими воротами зловеще возвышался полицейский автобус. Что происходит? Кого эти люди хотят арестовать и увезти с собой?

Кусая губы от напряжения и тревоги, Лита тихонько вышла в коридор. Ричард успел уйти в столовую раньше, ей не придется его сопровождать. Но тут в нее врезалась неунывающая Мейта.

— Привет! — сестра крепко обняла ее, широко улыбнулась и подхватила под руку, прежде чем Лита успела хоть слово сказать. — Слышал про весенний бал?

— Нет, — промямлила Лита, испуганно оглядываясь. — Что ты творишь? Сюда приехали…

— Имперская полиция, — подтвердила Мейта со знанием дела. — Они обеспечат нашу безопасность.

— Это официальная версия. Ладно. Идем.

***

Бал назначили на конец месяца, и до него предстояло закончить запланированные дела. Например, сходить на совещание к Ламонту. Старый интриган задумал очередную каверзу и пригласил девушек в свой дом как раз, когда по Ираманту шныряли полицейские. Лита до последнего сомневалась, стоит ли им выходить вместе, но, похоже, ничего другого не оставалось. Ричард милостиво дал разрешение на отлучку, и Лита скрепя сердце вышла из академии.

Дул холодный ветер. И все равно в этих краях нет сильных морозов, как в северных странах Вирита… Зябко кутаясь в колючий полосатый шарф, девушка безмолвно шагала вслед за подругами в сторону такси. В прежние времена она долго бы думала над странностью некоторых местных слов, но теперь уже привыкла к разнообразию двух культур.

Привыкнуть оказалось легче, чем не попасться.

Вопреки своим обычаям Ламонт был хмур, угрюм и мрачен. Пригласив девушек в гостиную, он заварил черный чай и угостил их свежеиспеченным печеньем.

— Вы увлекаетесь выпечкой? — осмелилась спросить Бланка.

— Нет, — буркнул старик. — Посещаю пекарню за углом.

Лита поникла. Разговор обещал быть скверным.

— Я позвал вас не затем, чтобы обсуждать кулинарию. Знаете, что творится в Ираманте.

— Знаем, — вздохнула Валенсия.

— Ну так вот. Я хотел успокоить вас, но не стану обманывать. Император заподозрил шпионаж.

Внутри у Литы все оборвалось, она едва не выронила чашку с чаем. Ламонт одарил ее строгим взглядом.

— Уж не знаю, чья это вина. А только больше нет смысла в маскараде. Лита!

Она вздрогнула от резкого окрика.

— Да, господин Ламонт?

Прежде чем ответить, он внимательно вгляделся в ее побледневшее растерянное лицо, а потом быстро кивнул.

— Пришло время, принцесса. Ты больше не можешь притворяться мужчиной. Особенно после твоего разоблачения императором.

Лита вздохнула и выдержала три любопытных взгляда. Валенсии, Нильсен и Бланка никак не ожидали услышать от наставника эту злую новость, несомненно, желали бы узнать от нее больше подробностей. Но сейчас не время и не место для чувств и разговоров. Главное — факты. И даже неважно, чья вина в случившемся. Кн и го ед . нет

— Откуда вы знаете? — только и спросила она, подняв на Ламонта виноватый взгляд.

— Ты забыла, что я — Хранитель Времени и Пространства. Я знаю все. Но это неважно… — глубоко вздохнув, Ламонт дотронулся до бороды. — Мы можем переиграть эниратцев и оставить в дураках. Если вы, четверо, станете меня слушаться.

— Будем, — ответила Лита за всех, потому что сейчас не оставалось иного выбора. — Каким будет ваш приказ?

— Для начала ты явишься на бал в женском платье. Бастард, конечно, удивится, но… Твоя задача — заговорить ему зубы рассказом о несчастной преследуемой врагами наследнице, которую сама судьба заставила переодеться в парня. Пока вы мило болтаете про злой рок, Нильсин и Валенсия взломают его компьютер. Я их научил кое-чему полезному.

— Да, — подтвердила Валенсия со знанием дела. — Мы чуть не ослепли от этого яркого свечения.

— А потом, — невозмутимо закончил Ламонт, — мы отправимся на Вирит.

Внутри у Литы что-то оборвалось и тяжело рухнуло вниз. Стой она на ногах, обязательно пошатнулась бы или упала, но сейчас не до глупостей. То, что про странные светлые чувства к Ричарду придется рано или поздно забыть, стало ясно сразу, но она слепо надеялась. Принцессы порой бывают слишком романтичными и верят в сказки. А сейчас придется ответить старику согласием.

— Хорошо… хорошо, господин Ламонт, — выдавила из себя девушка, старательно отводя взгляд от его зорких глаз.

— Твоя сестра будет в безопасности. Прослежу, чтобы она не сорвала бал.

Наверное, Ламонт все понял. Скептически хмыкнув, он не сказал ничего больше — лишь велел каждой быть готовой к тому, что после бала им придется бежать из Ираманта. И все. На душе у Литы стало уныло, темно и тревожно. Она, конечно, сможет забыть человека, которому вовсе не нужна, но как скоро получится залечить душевную рану?

Стараясь казаться спокойной и улыбчивой, Лита вернулась в академию вместе с подругами, и ближайшие две недели старалась не думать о будущем. Хотя это глупо и по-детски, но хотя бы удастся скрыть тревогу и унять дрожь в руках.

Ричард Винтер собирался пойти на бал и танцевать там с девушками.

Когда Лита услышала это из его уст, ей стоило больших трудов сдержать огненную магию в себе и не испепелить его прямо на месте, в покоях.

— Хорошо, — дала она кроткий ответ. — Хорошо, Ваше Высочество…

Ее месть будет огненной и сладкой, благодаря Ламонту, заказавшему каждой из девушек по платью. Валенсия получила синий наряд — под цвет ее глаз, Нильсин — алое, под цвет огненных волос. А Лите принесли запечатанную посылку. Разрезав плотную бумагу ножницами, девушка обнаружила внутри шелковое платье нежно-голубого цвета.

С уст сорвался вздох облегчения. Впервые за последние напряженные месяцы Лита могла быть собой. Облачившись в платье, она нахмурилась, глядя на свое отражение в чистом зеркале. Волосы были растрепаны, зато отросли. Несколькими быстрыми движениями расческой она привела их в порядок.

Колючая гадкая тревога травила душу. И все стало еще хуже, когда распахнулась дверь и в комнату без стука вошел Ричард Винтер.

Царственный сынок царственного отца застыл на пороге, глядя на девушку широко раскрытыми глазами. И Лита, не раздумывая, сделала шаг ему навстречу. Карты раскрыты окончательно. С этого момента только от нее зависит, полетит ли шпионка в пропасть или воспарит над землей.

Глава 21. Под замком

— Мейт? — пораженно выдохнул юноша, застыв на месте и глядя на принцессу широко раскрытыми глазами.

Лита выждала с минуту, наслаждаясь его реакцией.

— Да, Ваше Величество, — теперь она могла позволить себе говорить звонким голосом, не понимажая его нарочно. — Я — Мейт Брен. Девушка с планеты Вирит.

— Но как ты… Зачем…

Кажется, от шока бедняга не мог и слова вымолвить. Отлично, допросы подождут. Одарив его красивой сверкающей улыбкой, Лита подала Ричарду руку; недопустимый жест от женщины на Вирите, но нормальный здесь. Эниратяне придерживаются совсем других нравов. Он посмотрел на девушку очень внимательно, но взял ее ладонь в свою. Их теплые пальцы переплелись, Лита почувствовала, что стремительно краснеет.

— На то были основательные причины. Женщин не пускают на Энират.

Красиво очерченных губ принца коснулась снисходительная улыбка, и Лита ее заметила.

— Да, дикое племя виританских магов слишком неразумно… Но давай об этом позже. Нам пора на бал!

Она устремилась было вперед, легко и свободно, но тут Ричард крепко стиснул ее ладонь. Руке стало больно. Стремительно повернувшись к нему, Лита увидела хмурое мрачное лицо будущего императора. Он не пребывал в полнейшей ярости, но злился — одни сверкающие стальным холодом глаза чего стоили.

— Сначала объяснись, телохранитель, — осадил он ее грубыми словами.

— Ваше Высочество, я сделаю это позже, — Лита виновато потупилась, искусно скрывая улыбку. — Если мы опоздаем на бал, ваш отец опять будет недоволен.

Этот довод оказался убедительнее всех возможных — Ричард побаивался справедливо императора. Хватку он ослабил, а больше ничего Лита не опасалась. Если все пойдет хорошо, уже ночью ее не будет на Энирате, но даже если планы рухнут, можно будет сбежать из академии. Здесь никто не караулит ни ее, ни подруг. Сейчас же ее непосредственная задача — отвлекать Ричарда всеми силами. А красивое оправдание собственной лжи она уже придумала.

— Тем более, — нежно добавила она последнее убеждение, — во время танцев я расскажу вам обо всем.

— Хитрые уловки, — заметил Ричард, но лицо его стало светлее и добрее.

Бальный зал украсили разноцветными лентами и большими шарами. Столы ломились от яств, и Лита на пару минут словно ощутила себя в родном норденийском дворце, на пиру. На девушку сразу же навалилось горестное осознание того, что теперь у нее нет ни дворца, ни дома, ни страны. Уголки глаз защипало от предательских слез, она впервые за последние месяцы была готова громко разрыдаться.

«Не на балу же, глупая!» — осадила себя Лита. Моргнула и помахала рукой красиво наряженным подругам.

Нильсен скромно улыбнулась, Валенсия помахала рукой в ответ, а Бланка сделала вид, что не заметила ее жеста. Гордячка!

С другой стороны, Бланка слишком скромна и вымуштрована старшим братцем, ей трудно быть раскрепощенной и чувствовать себя свободной. Помня о необходимости разговора с Ричардом, Лита быстро забыла о ней. Все или почти все студенты в зале разбились на парочки и стали танцевать. Медлить не стоило. Легко коснувшись руки Ричарда, Лита поманила его за собой.

На лице принца не осталось ни злости, ни сомнений. Без раздумий выйдя следом за Литой в центр зала, он церемонно подал ей руку. Медленный красивый танец под тягучую чарующую мелодию начался, и теперь они смогут поговорить без посторонних любопытных взглядов.

— Итак… — шепнул Ричард, окинув самозванку многозначительным взглядом. — Я — весь внимание.

Лита улыбнулась уголком губ.

— Ничего особенного. Я — сирота из богатого рода, — начала она рассказ, искусно вплетая в сплошную ложь редкие ниточки правды. — Наши земли захлестнули междоусобные войны, наследников моей семьи убили. Всех до единого… — тут она помедлила и шмыгнула носом. — Мне пришлось переодеться бедным мальчишкой и бежать как можно дальше, пока враги не распознали мою магию. Со мной были мои подруги. Свита… Мы вызвались добровольцами на обучение по обмену, чтобы спастись.

Ричард немного помолчал, кружа с ней по залу, и когда музыка стихла, сказал с печалью:

— Ваши нравы дикарские и странные. Я уже говорил это?

— Много-много раз. Но и ваша планета не всегда занимала первенство.

— Это… так, — выдохнул сквозь зубы Ричард, помедлив с ответом. — Еще один танец?

— Да, разумеется.

Танцевала Лита плохо. В Нордении и имперском городе Вирита ее обучали танцевать совсем немного. Будь она младшей дочкой короля, ее воспитанием занялись бы скучные наставницы, навязывающие традиционно женское поведение, но большая часть обучения пришлась на верховую езду, фехтование и тому подобное.

Ричард скрипел зубами, когда подошвы легких туфель Литы наступали на его блестящие сапоги. Но это не единственная причина его угрюмости, юноша был недоволен внезапным открытием и свалившейся неудобной правдой. Следующие два танца они снова провели вместе, и только когда оба устали и присели на скамейку у стены, Ричард решился задать вопрос:

— Мой отец знает о том, что ты — не мужчина?

— Да! — отчеканила Лита, пожалуй, тверже и жестче, чем следовало бы.

Краем глаза она успела заметить, как Нильсен и Валенсия, пританцовывая, чтобы не привлекать чужого внимания, выскользнули за двери. Ричард не видел этого, слишком уж он был ошарашен и подавлен свалившимися на него новостями. Поэтому Лите ничего не стоило лучезарно улыбнуться ему и увлечь в новый быстрый танец.

На сей раз императорский бастард поддался без оглядки.

***

Валенсия и Нильсен, две образованные виританские графини, в сравнении с эниратянками смотрелись глуповатыми невеждами. Но их отличало старание и упорство, присущее многим норденийцам, привыкшим к суровой средневековой жизни. Они выучили наизусть, как обращаться с гудящим механизмом, называемом здесь компьютером.

— На компьютерах держится здесь почти все, — говорил старый мудрый Ламонт, назидательно подняв палец. — Но знать о них надо все в точности! Малейшая ошибка будет стоить вам успеха. Ясно?

Так он твердил беспрестанно, когда Валенсия нажимала не те кнопки на клавиатуре или, когда Нильсен случайным движением перезагружала гудящую машину. Но в конце концов обе девушки освоили базовые знания о работе с компьютерами — и не со старыми, а с новейшими моделями. Ведь именно такой хранился в комнате у Ричарда Винтера, куда они собирались проникнуть.

Дверь на их счастье осталась открытой, ведь под подозрением только Лита и Мейта, а не все пятеро виританок. Подождав, пока Валенсия окажется внутри, Нильсен осторожно прошмыгнула следом и тихо прикрыла за собой дверь. Снаружи остались шум танцев и всеобщее веселье, теперь шпионкам никто не помешает.

Сведений об императорской армии было немного, и все хранились в трех файлах на электронной почте Ричарда — в переписке с отцом. Юнец был не так прост и зашифровал компьютер, но всеведущий Ламонт успел узнать об этом и сказать девушкам заранее. Поэтому ввести нужную комбинацию цифр и букв не составило для них особого труда.

— Дартониец восемнадцать, — насмешливо протянула Валенсия. — Как примитивно.

— Полно тебе, — Нильсен боязливо оглянулась на дверь. — Мы бы и до того не додумались.

Шума принтера никто из посторонних не услышал, а девушки зажали уши, привычно пугаясь его. Затем они быстро схватили помятые белоснежные листы бумаги с черными мелкими буквами, и украдкой выскользнули в коридор. Стоило свернуть за угол — столкнулись лицо к лицу с Ламонтом. Старый маг Времени и Пространства бесцеремонно подхватил девушек под руки и повлек за собой.

— Господин Ламонт, — Валенсия прянула в сторону, — куда вы нас тащите?

— Тихо! — старик крепче стиснул ее локоть. — Мы улетаем на Вирит. Прямо сейчас.

***

Весенний бал прошел великолепно. Уже давно Лите не приходилось веселиться и танцевать, не удручая себя тяжкими думами. Сейчас она расслабилась до того, что позволила себе осушить бокал светлого игристого вина, поднесенного вежливым слугой. Бланка вела себя осторожнее, но тоже поддалась всеобщей радости и станцевала несколько танцев с веселым улыбчивым южанином. Кажется, он тоже был из Дартонии, но в подробности Лита не вникала.

Однако, когда начался последний медленный танец, тревога заиграла на тонких струнах ее покореженной души. Не хуже, чем льющаяся из черных динамиков музыка! Пока студенты беззаботно плясали, Лита время от времени поглядывала на плотно закрытые дубовые двери. Она ждала возвращения подруг, но до самой последней ноты ни одна так и не явилась обратно.

Все это навевало дурные страшные мысли. Лита пыталась прятать тревогу за доброй светлой улыбкой, но во взгляде Ричарда сквозило подозрение. Едва ли он поверил ее лживой, наспех придуманной и оттого слабой речи, и сейчас весь замысел норденийской принцессы под угрозой огромного провала.

Стараясь не дрожать, она коснулась смуглой руки Бланки, едва Ричард отвернулся, чтобы взять напиток.

— Пойдем… — произнесла Лита одними губами. — Ко мне в комнату…

Подразумевалось, что идти нужно в комнату Ричарда, но ему лучше об этом не слышать и даже не догадываться. Иначе быть беде.

Лита привыкла быстро бегать, но в платье и на высоких каблуках рисковала подвернуть ногу на крутой лестнице, так что пришлось вышагивать медленно и осторожно, придерживаясь за перила. Сзади, охая, ковыляла Бланка — кажется южный балагур оттоптал бедняжке все ноги. Пока в планы входило переодеться в привычную студенческую форму с кроссовками и искать Ламонта, а времени, кажется, предостаточно.

Но что-то неуловимое мешало девушке расслабиться и чувствовать себя абсолютно спокойно.

Оказавшись в своей комнатушке, она сразу заметила белый лист на тумбочке. Он был сложен вчетверо и развернут, значит, кто-то принес его в комнату, а не написал темными неровными буквами записку. Пытаясь сдерживать рвущийся наружу ужас, Лита медленно приблизилась к пугающей находке и взяла ее в руки.

— Что там? — сдавленно охнула за спиной пугливая Бланка.

Лита не ответила, вчитываясь в жестокие слова. Написаны они были Ламонтом — конечно, а кто еще мог быть настолько циничен? Благодаря королевской выдержке она осталась спокойной и почти безмятежной, только вцепилась в проклятую бумагу дрожащими пальцами, готовая разорвать ее в любой момент.

Дорогие Лита и Бланка.

Я — Повелитель Времени и Пространства, Ламонт, а также ваши подруги и соратницы возвращаемся на Вирит. Здесь небезопасно, однако там идет война и ваше присутствие в норденийских землях может стоить вам жизни. Оставайтесь здесь, с сестрой, принцесса Лита. Бланка Кианто станет вашей помощницей и прикроет вам спину, когда наступит беда. Искренне надеюсь, что вы не намерены держать на меня обиду и не казните в свое время за такой поворот.

Ламонт.

Короткая записка закончилась и Лита сунула ее Бланке. Та пробежалась глазами по тексту, сдавленно ахнула.

— Наглая ложь, Ваше Высочество! Он нас использовал в своей игре!

— Не называйте меня так, — устало ответила Лита. — Сколько я раз говорила, что…

Громкий стук нескольких пар тяжелых сапог заставил ее вздрогнуть, а Бланку — шмыгнуть вглубь комнаты. Ничего больше они сделать не успели — распахнулась дверь и в помещение шагнул Ричард. Лита прежде не видела его таким рассерженным, с мрачно сведенными бровями и губами, сжатыми в нитку. За его спиной темнели фигуры королевских полицейских.

— Что называть вас следует Мейт Брен? — осведомился он насмешливо, опустив на шпионку тяжелый взгляд. — Не так ли?

— Не так! — нашлась Лита. — Я…

— Подлая лгунья.

Оттолкнув принцессу, Ричард прошел к Бланке и выхватил бумагу из ее рук. Пары секунд хватило ему на прочтение — видимо, он просто выхватил взглядом имя из записки. Раздался горестный надломленный смех.

— Лита Бреон. Дочка сверженного короля, строящая из себя мальчишку. Умно…

Он посмотрел на Литу и что-то теплое неуловимо промелькнуло в серых глазах. Принцесса ухмыльнулась, зная, что не станет оправдываться или просить пощады. Она не поддалась Витольду Кианто, не поддастся и теперь, даже несмотря на все тщательно скрываемые чувства.

— Взять ее под стражу! — резко велел Ричард, отвернувшись. И тут же поправился севшим голосом: — Взять обеих.

Лита и Бланка ничего не успели сделать. Бесцеремонно окружив их плотным кольцом, полицейские схватили девушек за руки и защелкнули на запястьях металлические наручники. На Вирите они называются кандалами и весят куда больше. Лита пыталась в последний раз оглянуться на безмолвного Ричарда, но ее подтолкнули в спину и быстро вывели из покоев.

Все кончено или только начинается?

Ламонт вернется и спасет их? Едва ли он захочет ссориться с ее братьями — разумеется, если те не погибли на войне. А им не понравится то, что старый мерзавец оставил их сестру на чужой планете совершенно без помощи! Шагая по пустым коридорам в окружении стражи, Лита кусала губы от злого отчаяния и совершенно не имела понятия, что же ей теперь делать.

Бланка к своей чести не плакала, когда их усадили в полицейский мини-автобус. И не сказала ни слова, когда повезли прочь от Ираманта, по извилистой дороге, в сторону императорского города. Впереди пленниц ожидали допросы, межгалактическая тюрьма и мучительная неизвестность — все, как и предрекал когда-то Ламонт.

Эпилог

Если темницы Норденийского замка и отличались от местных, то лишь чистотой и наличием необходимой мебели. Однажды Лита, будучи маленькой девочкой, спустилась не по той лестнице в подвал и обнаружила зловещие тюремные покои, где стены дышали затхлостью и холодом, а на полу белели чьи-то кости. Кажется, она потом выбежала с криком наружу и угодила прямо в объятия доброй старенькой няни. Больше Лита никогда не заходила в пугающую ее часть замка.

Но сейчас происходило куда более дурное и страшное.

Литу и Бланку привезли в одну из тюрем императорского города. Общие камеры оказались заполненными, поэтому их временно разместили в двух соседних одноместных комнатах с зарешеченными дверями и бетонными стенами. Снаружи доносились голоса и шаги, и Лита была уверенна, что сошла бы с ума в постоянной, давящей на душу тишине.

Она с отчаянием смотрела на маленькое, забранное решеткой окошко и боролась со слезами несколько минут. Затем громко позвала:

— Бланка!

Никакого ответа. Конечно, ведь здесь стены толще, чем в Ираманте. С таким же успехом она могла начать звать подлеца Ламонта, но только потратила бы зря нервы и силы.

Брезгливо поморщившись, принцесса Бреон села на краешек продавленной кровати с грязноватым матрасом, и глубоко задумалась. Сейчас она уже не была уверена абсолютно ни в чем: а где гарантия того, что не Ламонт стал прямой причиной их ареста? В сговоре ли тогда с ним Нильсен и Валенсия или просто жертвы обстоятельств и чужой лжи?

Девушка со злостью сжала кулаки. Размышлять и строить теории можно было бесконечно долго, но, если не знать всей правды, это нелепое и бессмысленное занятие. Оставалось только ждать, пока ее отведут на допрос. Возможно, тогда все и прояснится. Но в лучшую ли для нее сторону?

С момента водворения в камеру, казалось, прошло очень много времени, а солнце за окном оставалось таким же ярким. Продолжая сидеть в неудобной позе, Лита рассеянно посмотрела на брючный поношенный костюм желтого цвета, выданный ей по приезде в тюрьму. Бланка получила такой же, а в норденийских тюрьмах так не принято.

Спутанные мысли нестройными рядами ходили по одному и тому же кругу. Глубоко вздохнув, Лита спрятала разгоряченное лицо в ладони.

Дни тянулись одни за другим, и сколько их минуло, известно лишь Огненным Богам. Минуты, часы, сутки — все это время слилось в монотонное серое ожидание. Перерывы на еду и сон были редкими — такой отвратительной стряпни Лита никогда не ела, а на тонком матрасе совсем не спалось.

Однажды в замке легко повернулся ключ и дверь камеры приоткрылась. На пороге застыл по струнке сотрудник тюрьмы в серой униформе.

— Руки за спину! На выход! — велел он, безразлично глядя в стену напротив.

Королевская кровь взыграла мгновенно — Лита не терпела, когда ей давали приказы император и Ричард, а не то что обычный простолюдин. Но она сжала чувства в кулак и спокойно зашагала вперед. На этот раз на нее не надели наручники, и неизвестно, насколько это хороший знак.

Длинный коридор встретил ее пронизывающим холодом, но Лита с удовольствием подставила пылающее от волнения лицо влажному сквозняку. Стало легче дышать и быстро замерзли руки. Конвоир вел ее долго, по прямым и широким коридорам, между рядов закрытых дверей. Наконец они вошли в приоткрытую светлую дверь без табличек. Лита бросила на конвоира короткий холодный взгляд, а тот быстро поклонился сидевшему за массивным столом императору и поспешно вышел.

Впрочем, властителя всея Энирата девушка увидела мельком. В глаза бросились растрепанные волосы понурой Бланки. Бедняжка сидела на стуле, опустив голову, и черные кудри закрыли ей лицо.

— Можете идти, — кинул Доминик, едва удостоив конвоира взглядом. — А вы, — сощуренные недовольно глаза остановились на Лите, — присаживайтесь.

Без лишних слов и вопросов та молча опустилась на второй стул напротив него. Сидеть на нем было низко и жестко, но чуть лучше, чем в камере.

— Полагаю, вы удивлены, что я здесь вместо следователя?

— Ничуть, — сквозь зубы ответила арестантка, не сводя с него прямого внимательного взгляда. — От вас можно ожидать любого поступка.

Император коротко усмехнулся, довольный ее ответом.

— Для врагов я часто использую эффект неожиданности.

Подавив неразумное желание спросить, сколько раз на него нападали враги, Лита прикусила язык. Злить императора глупо и опасно, лучше прикинуться тихой и покорной овечкой, чтобы усыпить его бдительность. Лишь бы не переиграть по незнанию! Но ведь удалось же сбежать от Кианто и его стражи… Тогда спасла Мейта, а кто поможет сейчас?

Лита глубоко вздохнула, попыталась привести мысли в порядок. Она — принцесса, но никто помогать ей не обязан. Здесь она сама по себе, за исключением, пожалуй, Бланки и Мейты. Хорошо, что сестра далеко отсюда.

Вкрадчивый голос Его Величества бесцеремонно нарушил ход ее размышлений.

— Кстати о неожиданности. Где Мейта Бреон?

— В склепе при норденийском дворце, — выпалила Лита прекрасно знакомую ей ложь. — Она умерла младенцем.

Тягостная, зловещая тишина заволокла собой весь кабинет. Император и принцесса прожигали друг друга жестокими и яростными взглядами; ни один из них не желал уступать другому первенство в опасной игре.

— А вот у нас, — очень тихо, в сторону, сказал император, — другая информация.

Лита шумно выдохнула. Конечно! Наверняка Ричард разболтал отцу про Мейту. Интересно, все ли с ней в порядке? Сил волноваться еще и за сестру не оставалось, но Лита надеялась, что та девушка умная и успела скрыться вовремя. Или Ламонт предупредил. Или… оставил на произвол судьбы, как и Литу…

От дурных мыслей перехватило дыхание, грудную клетку стиснула паника. Лита в отчаянии посмотрела на императора.

— И какая же?

— Четыре наглые шпионки и один старый интриган пробрались на мою планету, — император прекрасно сохранял спокойствие и его глаза весело блестели от торжества. — Зачем, вы обе думаете, я вызвал сына в имперский город?

Бланка подняла голову и неуверенно спросила:

— Чтобы обучать его?

— О нет, моя дорогая, — отозвался Доминик Виорин со смешком. — Ричард — наживка для шпионов. И он, и вы клюнули на мою идею, а мне оставалось только разыграть спектакль. Симпатию женщин видно издалека. Вы, Лита, — он снова повернулся к принцессе, — влюблены в моего сына. Это видели все — от господина Ламонта до меня.

В горле пересохло от волнения и Лита промолчала. Все лучше, чем яростно отнекиваться, тем самым выдавая себя с головой.

— Шпионы с вашей дикарской планеты мешали жить Энирату еще с молодости моего прадеда. В борьбе с ними все средства хороши. Мы уничтожали шпионов, как вы травите саранчу на своих полях. А Повелители Времени и Пространства… нужны нам живыми.

Сердце пропустило удар, но Лита не отвела глаз от испытывающего взгляда императора.

— Когда закончится следствие, вас казнят.

— Меня? — процедила Лита с истинно королевским презрением. — Норденийскую принцессу?

— Насколько мне известно, — Доминик помедлил, — сейчас Норденией управляют другие люди. Она раздроблена и бессильна. Вы же сумели разгневать там местных графов настолько, что они с удовольствием четвертуют вас раньше, чем вы вернетесь в родную страну.

Ответа не последовало, потому что растерянная Лита отвлеклась на Бланку — та подняла голову и решительно взглянула на нее. В карих глазах подруги плясали озорные огоньки. Взглядом герцогиня Кианто указала на круглую потолочную лампу, бросающую сверху ровный оранжевый свет.

Пока император молча листал бумаги, Лита покачала головой. Она поняла намек Бланки, но при маге воды использовать магию огня бесполезно. Надо дождаться, пока он уйдет.

Прошло несколько долгих и томительных минут, прежде чем Виорин легко поднялся из-за стола.

— Я прощаюсь с вами, сударыни, — произнес он, прежде чем выйти из кабинета. — Скоро следователь пояснит, сколько вам осталось.

Дверь с гулким стуком захлопнулась и девушки остались одни. Вслушиваясь в удаляющиеся тяжелые шаги, Лита приняла решение очень быстро. Иначе нельзя — ведь кто знает, надолго ли их оставили без наручников? Мысли девушки терзали многочисленные вопросы, но сейчас нельзя отдавать предпочтение им. Нужно бежать отсюда!

Лита негромко хлопнула в ладоши, а Бланка сделала быстрый и резкий жест рукой.

На стол, небрежно заваленный бумагами и картонными папками, скользнул ровный шар ало-золотого огня, и немедленно раскинулся по столешнице, весело пожирая дерево, обугливая бумагу. По ушам ударил резкий и визгливый глас сигнализации — местного оповещения о пожаре. С потолка хлынула вода, только против магического огня она бессильна.

Воспользовавшись магией Воздуха, Бланка искусно разметала по кабинету огненные искры. Теперь вспыхнули шкаф и стулья, пламя хищно подбиралось к замершим пленницам. Вздрогнув от горячего прикосновения дыма к лицу, Лита схватила за руку герцогиню Кианто.

— Бежим отсюда!

— Но… полиция… стражи…

— Быстро!

Не слушая слабые протесты и сомнения, Лита потянула ее за собой. Яркие арестантские одежды слишком заметны, но иного выбора сейчас не имелось. Лестница перед ними оказалась удивительно пустой, словно все полицейские, конвоиры, следователи и прочие сотрудники тюрьмы вместе ушли с рабочих мест. Если бы не голоса за закрытыми дверями кабинетов, Лита бы так и подумала.

На первом этаже бдительные охранники в темных формах преградили им дорогу возле железного турникета.

— Стоять!

Лита вздрогнула от неожиданности — ей в лицо направили черное блестящее оружие. Пришлось замереть на месте, судорожно сжимая дрожащую ладонь Бланки. Кровь стучала в висках, во рту стало сухо, а в горле тошно. Ламонт называл эти железные дудки пистолетами, смертельно опасными для любой жизни.

— Руки! — привел ее в чувство громкий командный голос. — Поднимите руки, обе!

Исполнить его просьбу не составило труда, тем более просто так сдаваться Лита не собиралась.

Выступив вперед, она заслонила Бланку собой и резким, уже почти привычным движением бросила в охрану два огненных шара. Нет пользы сжигать их заживо, но можно лишь вывести из игры на время. Потом будет поздно гнаться за беглянками. У обоих загорелись форменные куртки, и оба закричали нестройным хором, тщетно пытаясь сбить с себя пламя.

Где-то наверху снова послышался запоздалый и надрывный дребезг пожарной сигнализации.

Лита не помнила, как проскочила мимо стражников на улицу и как выбралась следом за ней Бланка, но остановились они где-то очень далеко от тюрьмы, вспотевшие, измотанные и запыхавшиеся. Каждый вздох отдавался резкой болью в груди, дальше мчаться было невозможно. Девушки стояли посреди аллеи незнакомого парка, и на их счастье никого не было поблизости.

— Нам повезло… — прохрипела Бланка, с ненавистью оглядывая арестантский костюм. — Пока.

Молча кивнув, Лита побрела на ноющих ногах вперед.

Неизвестно, сколько человек видело их, бегущими по улицам имперского города. Может быть кто-то успел вызвать полицию и их вот-вот схватят. А может ни одна живая душа не обратила внимания. Здесь, в огромном пространстве люди слишком увлечены интернет-сайтами в маленьких разноцветных коробочках и электронными книгами, но никак не происходящими вокруг событиями.

Уставшие беглянки медленно брели вперед, пытаясь восстановить дыхание и подумать над ближайшим будущим. Получалось плохо. Хмурясь, Лита то и дело прислушивалась к шуму машин, но пока ни одна не собиралась въезжать в парк. Никто не собирался хватать принцессу и герцогиню, шпионивших в пользу своей планеты. Даже Ричард.

При мысли о Ричарде сладостно и больно защемило в груди, а на глаза выступили нежданные слезы. Нельзя думать сейчас об этом хищном человеке с такой нежностью, но она не могла иначе. Не получалось. А тягостная мысль о необходимости забыть его навсегда мучила и терзала ее душу. Им не быть вместе, они из разных миров. Огонь и Вода. Дикарка и бастард. Уже не принцесса и еще не принц.

Впору бы заплакать, разрыдаться от навалившейся на душу тяжести, от страшного груза на плечах, но Лита упрямо продолжала шагать вперед. Зачем? Разве нужны они тут с Бланкой хоть кому-нибудь еще?!

Словно невольно прочтя ее мысли, Бланка осторожно тронула ее за руку.

— Ваше Высочество, вы плачете?

— Я… — голос снова сбился. — Нет. Вам показалось, герцогиня.

— А что станет теперь с принцессой Мейтой? Простите мое любопытство…

— Не знаю, — честно ответила Лита, рассеянно глядя на темнеющие впереди кусты. — Я не имею представления даже о нашем будущем.

Она хотела сказать что-то еще, но тут впереди раздался странный гул. Отдаленно он напоминал гудение компьютеров, а звук был во много раз громче. Впереди, в неухоженных зарослях голых кустов и кустарников, замерло чудовище из железа и пластика, о которых иногда рассказывал Лите отец. Транспорт эниратян и прочих развитых планет иногда прилетал на бедные планеты, для войны или торговли. Но наяву Лита увидела космический корабль лишь сейчас.

— Потрясающе! — восторженно ахнула Бланка за ее спиной. — Как им удалось приземлиться и не привлечь внимания?

— Меня больше волнует, откуда он прилетел…

Космический корабль, судя по среднему размеру, был рассчитан на нескольких пассажиров и, дай Огненные Боги, небольшой груз. Затаив дыхание, Лита молча смотрела на раздвижные двери, отодвигающиеся с легким шипением, и на смутно знакомую сутулую фигуру человека в военной форме Вирита.

Он не должен был надевать куртку виритянского офицера по определению, но, похоже, старого плута Ламонта не волновали законы и правила. Глядя на шокированных девушек с насмешливой улыбкой, повелитель Времени и Пространства медленно спускался по железным ступеням. Каждый шаг давался ему с трудом.

— Господин Ламонт, — начала было Лита, едва совладав с рвущимися наружу чувствами, — потрудитесь объяснить, что происходит! И как вы посмели оставить нас на растерзание Виоринам? И еще…

— Потружусь, дорогуша, — перебил ее старик. — По пути на Вирит — обязательно. Мне пришлось сплоховать, но теперь я исправил ошибку. И нам надо улетать.

Лита поджала губы. Ей не нравились ни поступки Ламонта, ни его слова, ни он сам, но едва ли теперь оставался выбор. Бланка, обогнав принцессу, поспешила взбежать по звонким неудобным ступеням, а Лита прошла по ним плавно и неспешно.

Через несколько минут двери космического корабля с тем же шипением закрылись, отрезая девушек от опасностей Энирата. Задумчиво глядя на серый ребристый металл, Лита прикидывала, встретятся ли они однажды с Ричардом Винтером или им суждено было расстаться навсегда после злополучного бала? Увы, это решат только Огненные и Водные Боги, плетущие нити волшебных судеб.

***

Взлетно-посадочная полоса имперского космодрома была пуста, за исключением нескольких суетящихся слуг, медлительных и осторожных пилотов, и, конечно, императора Виорина с сыном. Последний кусал губы и старательно отводил глаза, пытаясь не встретиться взглядом с угрюмым и мрачным взглядом императора.

После побега дрянных девчонок с Энирата прошло больше двух суток. Его Величество Доминик пребывал в величайшей ярости и сейчас желал лишь, чтобы беглянок схватили, притащили во дворец и бросили к его ногам. Только это было невозможно. Никем не замеченные, они устроили сильнейший пожар в тюрьме, едва не убили охранников и скрылись в неизвестном направлении. Специальные службы предпочли тушение огня и эвакуации людей поискам беглянок в огромном городе.

Обычная вода не брала магический огонь. Отец и сын тушили здание самостоятельно и в конце концов выбились из сил. Людей спасли, но тюрьма стала непригодной для заключения преступников и работы полицейских.

Опираясь на трость, император Доминик тяжело дышал — он все-таки уже был немолод. Ричард молча смотрел на холодный багровый закат, скрывая за кривой усмешкой боль и горечь.

Юноша сделал шаг к блестящему трапу, когда отец цепко ухватил его за плечо.

— Схвати ее! — каркнул император, развернув сына к себе лицом. — Обманом ли, силой ли — неважно. Если погибнут ее подруги, получишь орден от меня. Озолочу! Лита Бреон должна ответить за шпионаж и прочий ущерб именно здесь! На цивилизованной планете!

— Да… — с трудом отозвался Ричард и сглотнул. — Да, отец.

Помедлив пару секунд, император склонился к его уху и прошипел хрипловато, с тихой угрозой:

— А если ты влюбишься в нее и станешь творить глупости, то я вышлю своих ищеек и вас притащат сюда. Обоих! Невздумай водить меня за нос, мой сын.

Бастард безмолвно кивнул, и тогда Доминик отпустил его. Похлопав по плечу и подтолкнул к трапу, чтобы потом долго наблюдать, дрожа от холода, как стремительно исчезает космический корабль в темнеющем синем небе.

— Водные Боги затеяли большую игру, — сказал он самому себе чуть слышно. — Пусть так и будет.

И, опираясь на трость, неспешно зашагал к роскошному автомобилю на парковке.

Оглавление

Пролог

Глава 1. Старые тайны

Глава 2. Опасные тропы

Глава 3. Золотой меч

Глава 4. Чудесное спасение

Глава 5. Бланка Кианто. Задание

Глава 6. Сердце Империи

Глава 7. Бланка Кианто. Промахи

Глава 8. Полет в бездну

Глава 9. Новая тропа

Глава 10. Академия Ирамант

Глава 11. Ричард Винтер. Серая полоса

Глава 12. Решающий разговор

Глава 13. Приближение к цели

Глава 14. Покушение на вечеринке

Глава 15. Спасительная любовь

Глава 16. В преддверии испытания

Глава 17. Гнев драконов

Глава 18. Магия или жизнь

Глава 19. Веер раскрытых карт

Глава 20. За миг до падения

Глава 21. Под замком

Эпилог