КулЛиб - Классная библиотека! Скачать книги бесплатно
Всего книг - 706129 томов
Объем библиотеки - 1347 Гб.
Всего авторов - 272720
Пользователей - 124656

Последние комментарии

Новое на форуме

Новое в блогах

Впечатления

a3flex про Невзоров: Искусство оскорблять (Публицистика)

Да, тварь редкостная.

Рейтинг: 0 ( 1 за, 1 против).
DXBCKT про Гончарова: Крылья Руси (Героическая фантастика)

Обычно я стараюсь никогда не «копировать» одних впечатлений сразу о нескольких томах, однако в отношении части четвертой (и пятой) это похоже единственно правильное решение))

По сути — что четвертая, что пятая часть, это некий «финал пьесы», в котором слелись как многочисленные дворцовые интриги (тайны, заговоры, перевороты и пр), так и вся «геополитика» в целом...

В остальном же — единственная возможная претензия (субъективная

  подробнее ...

Рейтинг: 0 ( 0 за, 0 против).
medicus про Федотов: Ну, привет, медведь! (Попаданцы)

По аннотации сложилось впечатление, что это очередная писанина про аристократа, написанная рукой дегенерата.

cit anno: "...офигевшая в край родня [...] не будь я барон Буровин!".

Барон. "Офигевшая" родня. Не охамевшая, не обнаглевшая, не осмелевшая, не распустившаяся... Они же там, поди, имения, фабрики и миллионы делят, а не полторашку "Жигулёвского" на кухне "хрущёвки". Но хочется, хочется глянуть внутрь, вдруг всё не так плохо.

Итак: главный

  подробнее ...

Рейтинг: 0 ( 0 за, 0 против).
Dima1988 про Турчинов: Казка про Добромола (Юмористическая проза)

А продовження буде ?

Рейтинг: -1 ( 0 за, 1 против).
Colourban про Невзоров: Искусство оскорблять (Публицистика)

Автор просто восхитительная гнида. Даже слушая перлы Валерии Ильиничны Новодворской я такой мерзости и представить не мог. И дело, естественно, не в том, как автор определяет Путина, это личное мнение автора, на которое он, безусловно, имеет право. Дело в том, какие миазмы автор выдаёт о своей родине, то есть стране, где он родился, вырос, получил образование и благополучно прожил всё своё сытое, но, как вдруг выясняется, абсолютно

  подробнее ...

Рейтинг: +2 ( 3 за, 1 против).

Twisted City (СИ) [witch777] (fb2) читать онлайн

- Twisted City (СИ) 948 Кб, 220с. скачать: (fb2)  читать: (полностью) - (постранично) - (witch777)

 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

========== Глава 1. Something New Is Coming ==========

Их было несколько. Посмеиваясь, они негромко переговаривались между собой. Я не могла понять, сколько их. Трое? Четверо? Я знала, что среди них есть и девушка, и что все они довольно молодые.

Рядом со мной громко всхлипнула еще одна пленница. Она была вместе со мной, когда нас похитили. Как же ее зовут? Энн? Эмми? Она была женой Ван Эка, про их помолвку, а затем и свадьбу, много писали в газетах, но вспомнить имя мне так и не удалось.

— Зачем вы похитили нас? — в который раз повторила она. Глупый вопрос, если честно. И она, и я были прочно связаны с купечеством. За нас могли отдать хороший выкуп, достаточный, чтобы купить небольшой остров где-нибудь в Истинноморе.

Неподалёку распахнулась дверь, холодный ветер с дождём ворвался в помещение, забираясь под одежду и взлохмачивая волосы. Кто-то вошёл внутрь, тяжело ступая.

— Пока все идет по плану. Насколько это вообще возможно, — недовольно проговорил человек, которого я не могла видеть из-за повязки на глазах. Это был парень; его голос был довольно хриплым, чем-то напоминающий скрежет камня о камень. Я вздрогнула.

«Избавься от нее. Он не должен узнать о нашем плане раньше времени.»

— Отпустите меня! — затараторила — Элеонор? — осознав, что появился новый слушатель. — У меня все затекло!

— Может, дадим ей подвигаться? — с сомнением в голосе спросил другой парень. Судя по несильному акценту, скорее всего, фьерданец.

— Я хочу домооой! — взвыла вторая пленница. — Я хочу свою собачку!

Я услышала, как похитители повставали со своих мест и, похоже, вышли из комнаты. Кажется, это мой последний шанс.

Одна из похитительниц — я уверена, что это была девушка, так как она постоянно тяжело вздыхала, словно ей было трудно долго стоять на ногах — крепко меня связала. К счастью, мои руки связали не сзади, а спереди, что давало мне небольшой шанс.

Я подняла связанные руки к повязке на глазах и попробовала стянуть ее, но тщетно. Тогда я потянулась к узлу на затылке и попыталась развязать его. Голоса в соседней комнате о чем-то спорили. Так как я их не видела, я даже не могла понять, насколько заметны мои действия и сколько у меня есть времени. Узел был туго затянут, но мне удалось поддеть петлю. Я потянула за нее.

— Домооой! — всхлипнула девушка. Если она привлечет внимание к нам, конец моим попыткам.

— Замолчи, — зашипела я. Петля натянулась в моих пальцах, а затем выскользнула из своей позиции. Повязка ослабла и свалилась мне на грудь, удерживаясь на остаточным узле. Я окинула комнату быстрым взглядом. Мы были в небольшом каменном помещении, под самым потолком которого были витражные окна. Посередине стоял деревянный стол, смотрящийся как-то неуместно здесь, вокруг него — шесть стульев. За неимением другой подходящей мебели все вещи — бумаги, запасы еды, столовый нож, лампа — были свалены на нем.

Несколько секунд я любовалась на пустые ниши в разукрашенных рисунками пальм и змей стенах, прежде чем внезапно до меня дошло. Это была гробница! А похитители, похоже, ушли в одно из соседних помещений, скрывающихся за углом. Но как долго они там пробудут?

Мой взор упал на дверь. Она была закрыта на массивный засов, похоже, установленный недавно. Других видимых замков не было. Кто бы ни устанавливал засов, его явно больше интересовало никого не впустить внутрь, чем не выпустить наружу.

Тон говорящих повысился. Из-за небольшого эха я не слышала слов, но мне удалось понять, что спорят двое — парень с скрипучим голосом и другой, с мелодичным.

«Постой! Я… я знаю, кто она. У меня есть идея.»

Я пошевелила ногами, сбрасывая туфли. Не знаю, что меня ждёт, но если на мне будут десятисантиметровые каблуки, вряд ли я буду в выигрыше. Затем я перевернулась и упёрлась руками в пол, пытаясь встать. Ноги путались в длинной юбке, но все же мне удалось подняться на ноги. Слегка покачиваясь на затекших ногах, я доковыляла до стола и неуверенно взяла в руки нож. Никогда не любила острые предметы; могла упасть в обморок даже от пореза бумагой. На секунду я замешкалась. Запястья были слишком крепко связаны. Я не смогу перерезать верёвку и не порезаться. Отвернув лезвие от себя, и перехватила нож так, чтобы в случае чего его можно было использовать как оружие и приблизилась к двери. Дернула засов, но тщетно. Повторила попытку с тем же результатом. Механизм был слишком тугим. Сердце глухо стучало в груди. Вот уж не думала, что мне суждено проиграть битву засову, что б его. Ну уж нет.

Я всем телом налегла на засов, упершись голыми ступнями в ледяной каменный пол, и едва смогла устоять на ногах, когда задвижка с громким скрипом отъехала в сторону. Голоса в соседнем помещении смолкли. Кажется, теперь то самое время, когда нужно бежать без оглядки. Я толкнула дверь и оказалась на кладбище.

Вокруг простирался туман, и не было видно ничего, кроме могильных плит. Мы на кладбище. Но на каком? Некоторое время мы плыли на лодке. Только сейчас я поняла, что в моем побеге могут быть проблемы глобальнее заедающего засова.

Я кинулась сломя голову, сначала вперёд, а потом завернув немного налево. Острые камешки и ветки больно впивались в голые ступни, несколько раз я больно врезалась в могильные плиты, выпрыгивающие из тумана, и с ужасом думала, что будет, если я зацеплюсь за что-нибудь юбкой или споткнулась о могилу. Где-то раздавались крики — мой побег не остался незамеченным. В тумане все терялось. Я не понимала, где я, как далеко убежала, и насколько близко ко мне похитители. Я вполне могла вернуться туда, откуда сбежала. Я честно пыталась держаться определённого курса, но могильные плиты располагались в хаотично порядке, что пугало меня и сбивало с толку. В конце концов мне пришлось замедлить темп.

Он появился из неоткуда. Вот передо мной не было ничего, кроме деревьев и могил, и вдруг в метре от меня возникает парень. От испуга я шарахнулась назад и, налетев на могильную плиту, упала на спину. Нож при падении выпал из моих рук.

— Ну и беготню же ты устроила, — тяжело дыша, сказал парень. Он был темнокожим и высоким, можно даже сказать, долговязым. На поясе его брюк висело несколько револьверов.

Он потянулся ко мне.

Мне не пришло ничего умнее, как со всей дури пнуть его в ногу. Парень ойкнул и инстинктивно отшагнул. Я моментально перевернулась, упёрлась руками в землю, но встать уже не успела. Сильные руки обхватили меня за талию и вздернули на ноги. Перед моим носом появилось маслянистое дуло револьвера. Больше желания сопротивляться у меня не возникало.

В гробовом молчании мы вернулись в гробницу. Не знаю, как парень нашел дорогу, потому что для меня это выглядело как бессмысленное блуждание по случайным тропинкам, и очень удивилась, когда перед нами возникла каменная постройка.

Внутри нас уже ждали. Переминаясь с ноги на ногу, я стала рассматривать своих похитителей. Первым мое внимание привлекли шуханские близнецы. Один сидел за столом и с поникшим видом рисовал какие-то каракули в блокноте. До меня ему явно не было дела. Второй обеспокоено меня рассматривал, скрестив руки на груди. От близнеца он держался подальше; мне показалось, что ему не комфортно находиться с ним в одной комнате. Потом я увидела единственную среди похитителей девушку. Она тоже сидела за столом, судя по всему, потому что не могла стоять: несмотря на любопытный огонек в ее глазах, она казалась больной из-за темных кругов под глазами и практически зеленоватой кожей. За ней стоял крепко сложенный блондин. Он хмурился и всем своим видом демонстрировал, что ему абсолютно не нравится то, что сейчас происходит. Девушки, вместе с которой меня похитили, в комнате уже не было.

Но кого-то не хватало. Меня не покидало ощущения, что должен быть кто-то ещё. Пусть я так и не смогла определить, сколько именно было похитителей, казалось, что один из них отсутствует. Несмотря на то, что состав похитителей был весьма разнообразным, никто из них не походил на того, кто мог обладать тем скрипучим голосом.

— Вы что, даже не выходили наружу? — возмущённо воскликнул парень с револьвером, оглядывая партнёров. — Я один за ней гнался? А если бы я ее не догнал?

«Но тебе это удалось», — подумала я, с неприятным ощущением вспоминая нашу гонку. Как же глупо я наверное выглядела со стороны, когда бежала прямо ему в руки, не видя его.

— Я сильно сомневаюсь, что ей удалось бы добраться до материка без лодки, — невозмутимо ответил голос, напоминающий скрежет камень о камень, и в комнату из соседнего помещения вышел ещё один похититель.

На нем единственном был костюм, вроде тех, что носят купцы. Рука в перчатке сжимала голову ворона — набалдашник трости. Он был не сильно старше меня, но когда наши взгляды встретились, я увидела глаза старика, познавшего жизнь.

— Может… Может, я хорошо плаваю.

После многочасового молчания мой голос охрип, и вряд ли кто-то мог услышать мой шепот, но по лёгкому наклону головы парня с тростью я поняла, что он услышал. Впрочем, моя реплика осталась непрокомментированной.

— Да пошли вы все, — оскорбившись, горячо воскликнул парень с револьвером. Не сдерживая эмоции, он захлопнул входную дверь с такой силой, что мне показалось, что она сейчас разломится. С визгом засов вернулся на свое место.

— Брось, зато ты прогулялся, — улыбнувшись, сказала девушка.

— Она меня пнула!

Фраза звучала до нельзя глупо и обиженно, так что похитители прыснули со смеху. Даже губы парня с тростью изогнулись в подобии улыбки.

— Что? Посмотрел бы я, как тебе было бы весело, если бы она лягнула твою больную ногу. А ещё она потеряла нож. Наш единственный кухонный нож.

Святые. Что здесь происходит? Мои похитители — дети. Вооруженные, но всё-таки дети. Что сподвигло их на похищение людей?

— Я хочу домооой!

Голос Эмми… голос миссис Ван Эк эхом отразился от каменного свода и больно ударил по ушам. По крайней мере, теперь я знала, что она все ещё жива.

— О, это будет прекрасный вечер, — вздохнула похитительница.

========== Глава 2. Bastard Of The Barrel ==========

Томас говорил, что мне не стоит сегодня идти в клуб. Запасов наркотика хватило бы еще на неделю, да и мне не мешало бы отдохнуть. Но я скучала дома. Поэтому я нарядилась в костюм Потерянной Невесты и незаметно выбралась из особняка тети.

Мне стоило уйти после трех выигрышей подряд. Мне стоило поехать домой, когда я не смогла найти дилера с нужным наркотиком. Вместо этого я осталась в клубе, в котором и так уже засветилась в прошлый раз. И этим решила свою судьбу.

Когда объявили светошоу, я ушла наверх, где было не так много гостей. Я стянула маску и прислонилась к стене наблюдая за богачами. Неужели эта та жизнь, за которой я так гналась? Вечеринки, толпы людей вокруг. И деньги. Собственно говоря, деньги — это единственное, что удерживало меня от того, чтобы бросить все и уехать домой, к маме. Боже, я так по ней скучала! И по Жюли, моей путеводной звезде в этом мрачном мире.

Нужно написать ей письмо.

— Ох!

Проходящая мимо меня беременная девушка запнулась о ковер и едва не упала. С одной стороны ее подхватила я, а с другой — парень в костюме Мистера Кримсона.

— Спасибо, — пробормотала девушка. Нахмурившись, она погладила себя по животу. — Я такая неуклюжая теперь…

Я хотела отойти обратно к стене, прежде чем меня мог кто-либо узнать, но девушка покачнулась, и я не рискнула отпустить ее руку.

— Ей нужно присесть, — бросила я Мистеру Кримсону, который также продолжал держать беременную. Он неуверенно застыл, а потом кивнул, соглашаясь со мной. Мы отвели ее в пустующую комнату и посадили на кровать. Как только я ее отпустила, девушка застонала.

— Что-то меня мутит, — пробормотала она. О, прелесть.

— Тебе принести попить?

Девушка неопределенно пожала плечами.

— Эй, Кримсон, не мог бы ты… — начала я говорить, поворачиваясь к парню, но не успела я закончить вопрос, как мне на голову что-то набросили и завязали глаза.

Я пыталась сопротивляться, но кто бы меня не держал — а я могла поклясться, что это не тот парень, который помогал мне с девушкой — был довольно сильный. Меня вытащили из комнаты в коридор и куда-то потащили. Всхлипы дали мне понять, что та же участь постигла и беременную.

— Помогите! — попробовала закричать я, но меня заглушили крики радости с нижнего этажа.

Неужели это происходит со мной? Меня похищают из клуба, битком набитого людьми, и никто этого не видит. Почему я?

«Потому что они видят в тебе богачку. Все они,» — напомнил тихонько внутренний голосок.

Похититель крепче обхватил меня и поднял в воздух. Прыжками он преодолел лестницу, а затем поставил меня на землю. Я запнулась обо что-то, когда меня потянули в сторону, и больно ударилась головой о стену. Скрипнула дверь, и мы оказались на улице, где практически не была слышна музыка.

— Почему их двое?

Я никогда еще не слышала такой хриплый голос. Он походил на раскат грома. Нет! На скрежет камня о камень.

— Она пошла следом. Мы уже не успевали увести ее — вот-вот должна была прийти стража Ван Эка, — ответил ему тот парень, что держал меня.

— Ну так избавьтесь от нее. Он не должен узнать о нашем плане раньше времени.

— Э… — протестующее потянула я, смутно осознавая, что если сейчас не произойдет чудо, то мне конец.

И чудо произошло.

— Постой! — воскликнул мальчишеский голос. Его обладателю не могло быть больше пятнадцати лет. — Я… я знаю, кто она. У меня есть идея.

Это — или же хлопушка, взорвавшаяся где-то неподалеку, и последующий за этим взрывов хохот, заставили передумать третьего похитителя.

— Хорошо. Уходим.

***

На этот раз мне не стали завязывать глаза, что вполне логично. Я уже видела их лица, осмотрела помещение, в котором меня держали, и даже приблизительно понимала, где я нахожусь. А вот развязывать руки мне не спешили, поэтому я испытывала некоторые трудности, удерживая чашку с чаем.

Перед второй похищенной (наверное, все-таки стоит узнать, как ее зовут) тоже стояла чашка чая. Блондинистая гора мышц пыталась помочь ей сделать глоток — у нее-то глаза оставались завязанными — но она, узнав, что чай без меда, отказалась пить вовсе. Миссис Ван Эк снова закатила истерику, прорыдала минут десять, после чего затихла. Кажется, она заснула.

Я поднесла чашку ко рту и сделала небольшой глоток. Продолжая прикрываться чашкой, я бросила поверх нее любопытный взгляд в угол помещения, где парень с тростью внимательно слушал, что ему говорит один из близнецов. Затем он внезапно повернул голову и посмотрел прямо на меня. Я испуганно опустила глаза.

— Будешь печенье?

Похитительница толкнула ко мне блюдце с печеньем. Я не хотела есть, но понимала, что силы мне понадобиться, поэтому все же взяла одно.

— Ей ты не предлагала, — я кивнула на заснувшую миссис Ван Эк.

Девушка фыркнула.

— Она мне не нравится.

То есть я тебе нравлюсь? Так может, ты отпустишь меня?

Надежда стать подругами и уговорить ее помочь мне бежать разрушились, когда за спиной девушки возник парень с тростью.

— Оставь нас.

Девушка послушно ушла, и он опустился на освободившийся стул, отставляя трость в сторону и вытягивая больную ногу вперед.

— Тебе наверняка интересно, зачем мы тебя здесь держим. Думаю, ты уже догадалась, что твое похищение не входило в мои планы.

Да, иначе ты бы не приказал меня убить.

— К твоему счастью, один из моих людей узнал тебя.

— Так значит, вам все-таки нужен выкуп? — я напряглась. Последнее, что мне было нужно, это чтобы за меня требовали выкуп.

Он покачал головой.

— Мне не нужны деньги от твоего отца и Вак Эка. По крайней мере, не сейчас.

— Тогда зачем вам все это?

— Ван Эк удерживает моего Паука. Он вернет ее, взамен на свою жену.

— Что насчет меня? — нетерпеливо спросила я. Судьба второй девушки меня мало волновало, как бы эгоистично это не звучало.

К моему удивлению, губы похитителя изогнулись в улыбке.

— Похоже, тебе совсем не интересно, что с ней будет. Сбежала, не пытаясь помочь; если я ее сейчас убью, тебе будет все равно, если это будет означать твою свободу.

— Она вышла за мешок с деньгами. Думаю, она знала, на что подписывается.

Лишь потом я поняла, что сказала. Разве я не сделала в каком-то смысле то же самое? Возможно, мы с ней не так уж различны.

— И то верно. Итак, что насчет тебя, — повторил он мои слова. — Как только Паук окажется у нас, ты можешь идти домой.

— И вы не будете просить выкуп у моего отца?

— Нет.

Я облегченно вздохнула и откинулась на спинку стула. Похититель наблюдал за моей реакцией, но ничего не сказал.

— Не спеши радоваться. Ты вернешься домой к тете, но после этого ты должна оказать мне услугу.

Я склонила голову на бок. Не стоило надеяться, что все так просто.

— Почему ты думаешь, что я сделаю это? Я ведь могу кинуть вас, как только вернусь, или вовсе сдать властям.

— Потому что ты заботишься о своей репутации, и вряд ли Совет будет рад, когда всплывет тот факт, что дочь равкианского дипломата по пятницам играет в блэк-джек и употребляет наркотики.

Я уставилась на него в немом ужасе. Как он узнал? Я всегда надевала костюмы персонажей Зверской комедии, не снимала лишний раз маски и не ходила в один клуб больше двух раз в месяц. Никто не мог знать. Но этот парень как-то узнал, и он собирался воспользоваться этим против меня. Если эти слухи дойдут до Совета…

— Как ты узнал? — севшим голосом спросила я.

— Мой химик узнал тебя. Вы пересеклись на одном из званых вечеров — я уставилась на парня, на которого указал говорящий. Это был один из близнецов. Я была уверена, что никогда раньше не встречала ни на каком мероприятии ни одного шуханца. Тогда как же.? — Мне стало интересно, что дочь дипломата забыла в Изумрудном дворце, да еще и без охраны.

— Хочешь сказать, что ты узнал все это обо мне за несколько часов?

Он улыбнулся.

— Будем считать, что это мой дар.

Я поражённо прижала ладони к лицу. Все это не укладывалось у меня в голове.

— Кто ты такой?

— Тот, кто пойдёт на любую сделку за хорошую сумму денег.

— Грязные Руки!

Он удивился.

— Ты слышала обо мне?

Слышала? Если по соседству от тебя живут дипломаты, послы и богатые купцы, ты не слышишь ни о чем, кроме денег и политики. Однако если прислушаться, можно услышать проклятия, которые низвергаются в адрес Грязных Рук — парня из Бочки, мошенника, вора, знающего все про всех и умеющего продавать эти секреты нужным людям. Если прийти на кухню ночью, можно услышать о невероятной краже, совершить которую мог только Призрак, работающая на Отбросов, или о внезапном падении акций, от которых так удачно заранее избавился Грязные Руки. Говорили, что он ничего не боялся. Для него не существовало законов и правил. Вокруг него ходило столько слухов, что ни за что было нельзя угадать, сколько из них — правда.

Слышала ли я о нем?

Я его боготворила.

Я с недоверием воззрилась на него.

— Я думала, ты старше, — он засмеялся. — Нет, серьезно, сколько вам всем лет? Вы такие юные, не сильно старше меня.

— Возраст в нашем деле не помеха.

— Каком деле?

Он покачал головой. Уперся тростью в пол и встал.

— Мы выдвигаемся через три часа. Будь готова.

— Куда уж, — ответила я, помахав связанными руками.

========== Глава 3. Crossfire ==========

Три часа тянулись неимоверно долго. Я скучала, Элис продолжала ныть, похитители — теперь я была уверена, что они являются бандитами из Бочки, — занимались своими делами. В какой-то момент девушка и блондин переоделись в костюмы из Зверской комедии — Безумца и Королевы Скарабеев — и ушли. Скоро должна была настать наша очередь.

Я не была дома более 12-ти часов. Наркотики уже практически выветрились из крови, и меня начинало потряхивать. У меня дрожали руки, дышать приходилось чаще. Я не была безнадежной наркоманкой, но даже те небольшие дозы, что я принимала, заставляли меня чувствовать себя паршиво — не только из-за возникающей ломки, но и из-за возвращающихся головных болей. Мне стало казаться, что я не успею принять дозу вовремя. Был ли наркотик у Грязных Рук? Я не была уверена, что хочу просить его об одолжении из-за своей слабости.

Шестьдесят четыре, шестьдесят пять… Считать вдохи и выдохи — вот что мне оставалось.

Когда надо мной нависла тень, я перестала изучать узоры на стене и подняла глаза на подошедшего. Это был один из близнецов.

— Пора.

Помимо того, что мне выдали более подходящие для случая ботинки, мне все же завязали глаза. Не думаю, что в этом был смысл — как минимум, потому что я не планировала искать их убежище в дальнейшем. Мне помогли выбраться из лодки, после чего я поняла, что нас с Элис разделяют. По голосам я поняла, что к нам временно присоединилась девушка и блондин.

— Не раньше, чем Инеж окажется у нас, — проинструктировал их Грязные Руки, передач меня на их попечение.

Инеж. Так вот как зовут его Паука. Интересно, какая она?

Похитители посадили меня в повозку и сняли повязку с моих глаз только когда мы достигли отеля «Эммберс».

— Наша остановка, — сказала мне девушка.

Мы с девушкой направились в отель, в то время как блондин пошел в другую сторону. В номере я осталась сидеть на диване, сложив руки на коленях. Девушка заняла позицию на балконе.

— Зачем Ван Эку ваш Паук? — спросила я, когда молчание — и мое состояние — стало невыносимым. — Вы похитили его жену, чтобы получить назад Паука, но как она оказалась у него?

Сначала я думала, что девушка не ответит, но затем она произнесла, не поворачиваясь ко мне:

— Ему нужно кое-что, что есть у нас.

Интересный поворот. Теперь мне стало ещё любопытные.

— И что же у вас есть?

Она повернулась, и я увидела улыбку на ее лице.

— Ты действительно думаешь, что я тебе скажу?

— Нельзя прекращать верить.

Я подняла руки, чтобы почесать нос. Девушка не могла не заметить, как сильно у меня тряслись руки.

— Тебе нужна доза, — это был не вопрос, а констатирование факта. Вместо осуждение в ее голосе я услышала что-то, отдалённо напоминающее понимание.

Я пожала плечами.

— Скоро я буду дома.

— Зачем ты их принимаешь?

Потому что они помогают.

Я оставила вопрос без ответа.

Примерно еще минут двадцать ничего не происходило. Затем девушка резко выпрямилась и установилась в бинокль.

— Смотри.

Я подошла, и она отдала мне бинокль. Сначала я не понимала, куда смотреть, пока мельком не увидела не спеша идущую фигуру с тростью. Люди расступались перед Грязными Руками. Не думаю, что они знали, кто он; чувствуя угрозу, исходящую от парня, сплошь состоящем из острых углов, они инстинктивно уходили в стороны. Рядом с ним шла Элис. На ней больше не было повязки, а губы беспрерывно шевелились. Кажется, она пела.

Девушка тронула мое плечо, и я подняла на нее глаза.

— Другая сторона моста, — указала она, и я послушно перевела бинокль в другую сторону Гудмедбриджа. Я видела Яна Ван Эка единожды в своей жизни, но это определённо был он. Когда-то он был красивым, но годы забрали свое. Теперь он безуспешно пытался спрятать лысину и пивной живот. Правда, добавилась одна деталь, которой не было, когда я видела его в прошлый раз.

— У него что, сломан нос?

Девушка загадочно на меня посмотрела.

— Ставлю двадцать крюге, что это постаралась Призрак.

Вак Эк стоял в окружении своей охраны. Впрочем, один человек не походил на охранника. Слишком уж маленькой была эта фигурка в капюшоне. Наверное, это я была Инеж.

Мне пришлось зажмуриться, когда солнечный луч уколол глаза. Сначала было я решила, что это свет отразился от открывающегося окна, но луч снова нашёл нас на балконе.

Девушка нахмурилась.

— Дай мне.

Несколько минут она обводила взглядом площадь, пытаясь сообразить, что привлекло внимание напарника. Когда же она поняла, ее лицо вытянулось.

— Городская стража, — пробормотала она.

— Это плохо?

— Не знаю.

Я не стала просить бинокль, поэтому видела только маленькие фигуры вдали. Они заняли позиции друг напротив друга на разных концах моста — Ван Эк с охраной и Призраком против Грязных Рук и Элис.

Мне так и не удалось понять, в чем заключался их план. Не думаю, что будет простой обмен заложниками. Кто-то собирался пойти против правил. И что-то мне подсказывает, что это касается обе стороны.

Фигуры сблизились. Интересно, о чем они говорят? Хотя, если быть честной, меня больше волновало, когда они закончат.

Произошёл обмен заложниками — маленькая фигурка Инеж встала перед Грязными Руками, а Элис вернулась к своему мужу. Но что-то было не так. Похоже, Ван Эк что-то крикнул, потому что внезапно к мосту стали подбираться люди в фиолетовом. Стража. Пути к отхода были перекрыты.

— У него же есть план, не так ли? — с неожиданным для себя волнением спросила я. Этот человек похитил и удерживал меня пол суток. Его репутация говорила сама за себя. Но все же мне не хотелось, чтобы его арестовали. Грязные Руки не из тех, кого ловят на мосту благой девы.

Дальше стало происходить что-то непонятное. Фигуры были слишком мелкие, чтобы видеть детали, но даже если бы я смотрела в бинокль, вряд ли бы смогла что-то увидеть. Маленькая фигурка Инеж внезапно исчезла с моста. Прежде чем я успела удивиться, в небе взорвался фейерверк. Громкий взрыв ударил по мозгам и заставил поморщится. Наверное, я бы задрала голову вверх, как и практически все, кто был на мосту или рядом с ним, но факт, что девушка, сидящая рядом со мной, даже не дернулась, говорил о том, что все это — часть плана. Я едва успела снова найти парня с тростью в толпе, как и он растворился в воздухе. Я раздраженно фыркнула, понимая, что пропускаю все веселье. Снова громыхнул фейерверк. Синие и зелёные вспышки озарили толпу на мосту.

— Что происходит? — даже не пытаясь скрыть нетерпение в голосе, спросила я. Девушка предпочла меня проигнорировать. Она рассматривалась в бинокль и явно чего-то ждала.

С балкона я не могла хорошенько все рассмотреть, но сразу поняла, что что-то изменилось. Люди, которые до этого стояли, задрав головы, внезапно радостно закричали и ринулись собирать нечто, падающее на землю.

— Что…

— Пора, — прервала меня девушка. Сначала я даже не поняла, чего она хочет. Но затем она вскочила на ноги и потянула меня за собой. Мы уходили.

Мы бежали по запасной лестнице вниз, когда прогремел первый взрыв. Я едва успела схватиться руками за перила.

— Убью Уайлена, — пробормотала девушка, но по ее лицу было понятно, что она сильно сомневается, что это дело рук ее товарища.

Я смотрела на нее, стоящую рядом, а затем увидела ее только когда она замерла у двери, открывая ее. Я не стала рисковать своим здоровьем и прыгать через ступеньки со связанными руками, поэтому преодолела препятствие по-старинке, сбежав вниз. Девушки в здании к этому моменту уже не было. «Она же не бросит меня здесь, со связанными руками?» — испуганно подумала я. Теперь я знала, в какой части города нахожусь, но не особо понимала, как добраться до дома без денег.

Я выскочила на улицу и замотала головой, отыскивая в полутемном тупике взглядом девушку. Вдоль стен примостились столбы из огромных ящиков, поставленных друг на друга, из которых торчали грязные простыни и объедки. Фу. Мой взгляд прошёлся по нагромаждениям, просканировал тупик и наконец приметил шевеление. Но стоп, это была не похитительница. Она стояла чуть дальше, выглядывает из-за угла и что-то выискивая и, кажется, даже не подозревала, что за ее спиной кто-то крадется. Мне показалось, я увидела, как блеснул нож.

— Сзади! — завопила я, ровно в ту же секунду как неизвестный испарился. Девушка дернулась в сторону и тоже пропала. Я была готова вопить от отчаяния. Они двигались слишком быстро, чтобы я могла увидеть их, и мне приходилось полагаться только на слух. Кто-то запнулся о ящик и упал, негромко вскрикнув. Теперь я видела девушку; она лежала на спине, вскинув руки. Сначала я решила, что это защитный жест, но нет же. Девушка надеялась, что что-то произойдёт, я видела, как она напряжена. Ничего не происходило. Появившейся неизвестный поднял нож.

Мне не пришло в голову ничего умнее, как всем телом с разбега врезаться в ящики. От удара они качнулись и, подобно огромным доминошкам, стали падать вперед с громоподобным звуком. Неизвестный успел задрать голову, прежде чем крайний ящик, лишенный опоры, замер на мгновение в воздухе, а затем, словно время замедлилось, медленно перевернулся, вываливая на него свое содержимое, и с треском раскололся о поставленный лоб и похоронил под деревянными обломками нападающего.

Я тяжело дышала, все еще не до конца понимая, что только что произошло. Правое плечо и рука дико болели после соприкосновения с ящиками, рукав платья был разодран в клочья. Мне казалось, что еще чуть-чуть, и я лягу разбросанные вещи и умру прямо здесь, у запасного входа в Эммберс.

Рядом со мной встала девушка. Она выглядела примерно также ошарашено, как я себя ощущала.

— Спасибо, — пробормотала она. Поозиравшись, она обнаружила валяющийся нож, который обронил неизвестный. Она подняла его и разрезала мои верёвки. Освободившись, я блаженно потерла покрасневшие запястья.

Девушка шагнула к выходу из тупика, а затем неуверенно повернулась ко мне и протянула руку.

— Нина.

— Джей.

И мы побежали прочь. Вокруг нас царил хаос. Люди, которые еще десять минут назад радостными криками сопровождали фейерверк, теперь вопили от ужаса. Я видела застывшие кадры — убегающие люди с застывшем на лицах страхе. В одном из зданий — это был дом удовольствий, я не смогла вспомнить его название, — зияла огромная дыра.

— Святые! — выдохнула Нина.

Я проследила, куда она смотрит, но ничего не увидела. Вдруг воздух сотряс крик мальчишки. У меня сложилось впечатление, что кричат где-то наверху, в небе. Но как это может быть?

— Это Марков! — продолжила Нина, не знающая, как много из происходящего остается в стороне от меня. — Поэтому они и напали на дом Белой Розы. Они охотятся на гришей. Они ищут меня.

Теперь было понятно, почему она выкинула руки, когда на нее напали. Она сердцебит. Но почему тогда у нее не вышло его остановить? Разве она не могла погрузить его в сон, остановить сердце и прочее в том же духе?

Где-то недалеко снова прогремел взрыв. Над крышами взмыло облако пыли и щепок.

— Нужно уходить, — напомнила я. Нина кивнула.

— Разделяемся.

— Что?!

— Ты не гриш, тебя не тронут. Убирайся домой как можно скорее. Мне нужно найти остальных.

— Нет! — я схватила ее за рукав прежде, чем она успела исчезнуть. — Я не смогу выбраться без твоей помощи.

Что-то отразилось на моем лице, и это заставило Нину передумать. Она кивнула и потянула меня прочь.

Несколько раз в меня врезались люди, но я цепко держалась за ладонь девушки. Голова ужасно болела. Бежать, не понимая, что происходит вокруг, было странно и до пугающее. Я слышала крики, ощущала толчки, но не могла лицезреть хаос своими глазами.

Мы выбежали к докам, где было мало людей. Нина подбежала к мужчине, стоящего, прислонившись к стене и беседующего с мальчиками моего возраста. Она что-то быстро ему сказала; мужчина кивнул и подошел к повозке.

— Он отвезет тебя, куда скажешь, — сообщила мне Нина, отступая назад.

— У меня нет денег.

— Расходы берет на себя Каз.

И, махнув мне рукой, она ушла.

========== Глава 4. High Voltage ==========

Вот уже шесть лет, как мир для меня время от времени застывает, а иногда и вовсе исчезает. Детская травма, которую не смогли излечить равкианские лекари, сыграла со мной злую шутку. Резкий свет, громкий шум, недосыпы — все это может вызвать приступ, в ходе которого мир для меня словно распадается на отдельные картинки. Я отчетливо вижу людей и повозки, когда они стоят, но их движение для меня не больше чем последовательность картинок, оставляющих после себя размытый след. Чем быстрее движется человек, тем хуже я воспринимаю его перемещение. Вот мама была у входной двери, а спустя мгновение на уже рядом со мной. Только скрип ступенек и шелест травы выдает ее спуск по лестнице и бег по земле.

Мне потребовалось время, чтобы привыкнуть к этому. Я научилась во время приступа воспринимать движение других во слуху, порывам воздуха, запахам. Особый кошмар для меня в такие минуты — это улицы. Ржание лошадей, людской гомон только ухудшают мое положение, лишая возможность ориентироваться по слуху. Кроме того, возникший диссонанс — шум людей без людей — потихоньку начинает сводить меня с ума.

К счастью, эта шутка оказалась периодической. Пока я принимаю наркотики, высыпаюсь и избегаю шумных взрывов, я вполне могу существовать и перемещаться вне дома. В противном случае, мне нужна помощь. Что я бы делала, если бы Нина бросила меня на площади? Вряд ли она поняла, что именно произошло со мной, но что-то мне подсказывало, что если она доложит об этом Бреккеру, то он заинтересуется моим странным поведением…

Я попросила высадить меня за квартал до места назначения. Мужчина помог мне выбраться из повозки.

— Спасибо.

Мужчина поднял невидимую шляпу в немом жесте, означающем «не стоит благодарности», а затем запрыгнул повозку. Последовало ржание лошадей, топот копыт, и на сколько я могла судить, он уехал.

У теткиного дома меня уже ждали. Сначала я испугалась, что это городская стража пришла за мной, но потом потом парень, появляющийся то в одном конце двора, то в другом, провел рукой по волосам, отбрасывая их со лба до боли привычным мне жестом, и я все-таки признала в нем Томаса.

Словно почувствовав мой взгляд, он поднял голову. Обеспокоенность на его лице сменилась ледяным гневом.

— Где тебя носило? — зашипел он, когда я приблизилась к дому.

— Я тоже по тебе соскучилась, — буркнула я. Мне было ужасно плохо, и последнее, что мне сейчас хотелось — это отчитываться перед Томасом.

— Ты должна была вернуться вчера вечером. Пришла сегодня в три. Чем ты вообще думаешь?

— Я…

За спиной Томаса в окне появилось еще одно знакомое лицо. Ахнув, миссис Мюллет выскочила из кухни во двор через неприметную дверь и, прихрамывая, поковыляла ко мне.

— Дорогуша, что с тобой! — она взяла меня за руки и принялась меня рассматривать. — Платье порвано, тело покрыто синяками… Что случилось?

Я подняла на нее полные печали глаза, и миссис Мюллет поняла все без слов.

— Конечно. Конечно-конечно. Приготовлю-ка тебе что-нибудь на перекус. А ты пока приведи себя в порядок.

Облегченно кивнув, я юркнула в дом и по лестнице поднялась на второй этаж. Уже оказавшись у себя в комнате, бросилась к туалетному столику и отперла нижний ящик…

***

К тому времени, как в дверь постучали, я уже переоделась, умылась и чувствовала себя значительно лучше. Не дожидаясь моего ответа, постучавший вошел. Головная боль практически прошла, и теперь мир снова почти стал для меня плавным. Вошедшим оказался Томас. Поднос с чашкой чая и едой он поставил на прикроватный столик, а затем сел рядом со мной на кровать.

— Извини, не нужно было на тебя накидываться. Но тебя так долго не было, и я не знал, что и думать, — он устало потер глаза. Только сейчас я заметила темные круги у него под глазами. Похоже, сегодня ночью он не спал. Ждал моего возвращения.

— Извини, что заставила тебя волноваться, — я положила голову ему на плечо и закрыла глаза. События последних суток постепенно стирались в моей памяти и стали походить на сон, а не реальность. Ужасно хотелось спать.

— Так где ты была? Я приходил утром в клуб, но никто не смог мне объяснить, что произошло.

Я тяжело вздохнула и села прямо.

— Ты не поверишь…

Рассказ занял около часа. В середине Томас вскочил с кровати и принялся нарезать круги по комнате, из-за чего мне казалось, что он замер на месте, хотя я продолжала слышать его шаги по ковру. Это сводило с ума, и я закрыла глаза. Когда я закончила, от его спокойствия не осталось ни следа.

— Что он о себе возомнил? — воскликнул Томас. — похитить тебя, подвергнуть опасности, да еще и просить оказать ему услугу!

— Не то чтоб это была просьба… — пробормотала я, вспоминая невозмутимое лицо Грязных Рук, когда он рассказал мне, что от меня требуется.

— Делать это, конечно, ты не будешь.

Я скрестила руки на груди. Спасибо, за последние несколько часов командного тона по отношению к моей персоне было предостаточно. Дома мне приказывать не надо.

— Это еще почему?

Томас уставился на меня, как на идиотку.

— Он преступник. Он хочет использовать тебя в преступных целях. Незаконных. Аморальных. Что будет, если тебя поймают, когда ты помогаешь ему?

— А что мне остается делать? У него есть компромат на меня.

Он замер.

— Думаешь, он знает..?

— Нет, — поспешно ответила я. — Но узнает. Теперь у него есть его Паук. Пока он собирается использовать против меня только наркотики и азартные игры. Выполню его просьбу и глядишь — он забудет про меня.

Парень скептически фыркнул, но я видела, что он тоже надеется на данный расклад. Он снова сел рядом со мной. Провел ладонью по волосам, взъерошивая их. Наконец, смирившись, он спросил:

— И как ты собираешься это провернуть?

— Есть одна идейка…

Я не была уверена, что у меня получится, но попытаться стоило. Это первое, что пришло мне в голову, когда Грязные Руки объяснил мне, что от меня требуется.

— Что вам будет нужно?

Грязные Руки откинулся на спинку стула.

— Ты проведешь нас в Равкианское посольство.

Не удержавшись, я прыснула со смеху.

— И как, по-твоему, я должна это сделать? У меня нет допуска.

— Но у твоего отца есть.

Смешок застыл у меня на губах. Этот расклад мне не нравился. Если он рассчитывает войти под покровительством Федора Орлова, то у него ничего не выйдет.

— Он… его сейчас нет в городе.

— Он нам и не нужен.

— Я не смогу вас провести. Стража не пустит меня.

— Придумай что-нибудь. У тебя есть связи…

— Нет у меня никаких…

— Нужно, чтобы ты вошла через главные двери. Одна, — перебил он меня. — Убедишься, что за тобой никто не следит, и пустишь нас через черный выход.

Я покачала головой, но это было скорее отрицание идеи, возникшей в моей голове, чем несогласие с его словами. В принципе, все это можно было провернуть. В теории, я даже могу пройти охрану, особенно если пойду одна. Но что делать, если меня поймают, когда я буду впускать Отбросов?

— Слишком сложно. Я не могу гарантировать, что смогу проникнуть внутрь или впустить вас.

— Ну, а я не могу гарантировать, что слухи о твоих похождениях по игорным домам не достигнет Совета.

Я нахмурилась. В открытую пошли угрозы.

— Что вы, собственно говоря, собираетесь делать?

— А вот это уже не твои заботы. Войдёшь, впустишь нас, а затем ты свободна.

— И я никогда больше не увижу тебя? Никаких внезапных проявлений, повторения угроз?

— Именно так.

Я вздохнула.

— Хорошо. Когда начинаем?

Было глубоко за полночь, когда я наконец легла спать. Обдумывание плана заняло не больше часа, реализация и того меньше, но риск был слишком велик и я не хотела попасть в беду, поэтому еще несколько раз все переделала и перепроверила, пока не убедилась, что все выглядит естественно. Томас пришёл меня будить в ужасную рань. Казалось, что я только заснула — и вот уже почти пять. Наспех одевшись в простое платье и удобную обувь (повторять опыт бега на каблуках не хотелось) и толком не позавтракав, я выбежала из дома. За углом меня уже ждали.

— Мистер Бреккер, — вместо приветствия сказала я. Сегодня у меня бы и язык не повернулся назвать его Грязными Руками. Он был одет в сшитый на заказ костюм и шляпу. Этот парень походил на сына купца, но никак не великого преступника из Бочки.

Рядом с ним стоял один из близнецов, а в хрупкой девушке я приметила Призрака.

— Джулия, это Инеж, мой Паук, и Уайлен, мой химик, — представил нас Бреккер. — Если сегодня все пройдёт хорошо, то ты больше никогда нас не увидишь.

«Но услышу о вас,» — промелькнуло у меня в голове. Что бы онине задумали, это не может не прогреметь на весь Кеттердам.

Мы с Уайленом сели в стоящую неподалеку повозку. Бреккер что-то негромко сказал Инеж, прежде чем присоединиться к нам; она кивнула, а затем сделала то, что призраки делают лучше всего — исчезла.

Меня высадили недалеко от посольства. Пока я шла по пустой улице к охраняемому зданию, меня не покидало ощущение, что за мной следят, и речь идёт не о двух стражах, настороженно следящими за моими движениями и напрягающимися с каждым моим шагом. Я задрала голову, но никого на крышах не увидела. Если Инеж и следила за мной, заметить ее было бы невозможно.

Несмотря на принятые наркотики, меня все равно немного потряхивало. Мой голос дрогнул, когда я поприветствовала стражей. Вместо ответа они словно невзначай коснулись пистолетов, закреплённых на поясе. Не знаю, чего они ожидали от одинокой хрупкой девушки в шесть утра, но всем своим видом говорили, что готовы расстрелять меня при первой возможности.

— Посольство откроется для посетителей не раньше семи, — сказал один из стражей.

— У меня назначена встреча.

Стражи переглянулись и самодовольно ухмыльнулись. Они мне не поверили.

Святые, я звучала слишком неуверенно. «Соберись,» — приказала я себе. Я не могу все испортить. Если их что-то смутит в моем поведении, меня посадят в тюрьму.

Глубоко вздохнув, я распрямила плечи и вскинула голову. И пусть моя рука немного дрожала, я сумела извлечь письмо из кармана пальто и передать его страже, не потеряв уверенности. Было сложно скрыть самодовольную улыбку при наблюдении за калейдоскопом эмоции на лице стража, пока он читал письма. Сначала самодовольство сменилось любопытством, потом — недоумением, а уже оно — ужасом. Взгляд стража метался между мной и листами бумаги, которые он сжимал в своей громадной ладони. Второй страж, не понимающий причину паники напарника, занервничал. Плюнув на всякие приличия, он попытался заглянуть через плечо. Не думаю, что он многое успел прочитать, но того, что он прочитал, ему определенно хватило для понимания ситуации.

— Прошу прощения, нас не предупредили о вашем приходе, — пробормотал второй страж. Выдернув письмо из рук застывшего товарища, он протянул его мне. — Следуйте за мной.

========== Глава 5. Secret Doors & Passageways ==========

Внутри также было пустынно. Посольство Равки в последнее время не пользовалось особым успехом. Ходили слухи, что казна разорена, и уж тем более ни для кого не было секретом, что страна на пороге войны. Словом, не лучшее место для туристической поездки. Да и равкианцев, желающих приехать в Керчию, было немного. Люди предпочитали уезжать в более дружелюбные страны, вроде Нового Зема. Я сама хотела уехать туда. Не потому, что боялась надвигающейся войны или разорения государства, нет. Просто я не могла назвать это место домом. В Равке осталась мать и несколько друзей; там прошло все мое детство. Там осталось мое прошлое. Но я не была готова ковать там свое будущее.

— Посольство еще не открылось! — вырвал меня из раздумий резкий голос.

Я даже не заметила, как стражник провел меня через зал ожидания и кабинки для обслуживания посетителей. Он замер с ладонью на ручке двери, на который красовалась надпись: «Вход только для работников посольства». К нам неспешной походкой приближался высокий мужчина с пышными усами и в очках в тонкой оправе. Джон Фриц. Старший советник. Второй по важности в посольстве после Чрезвычайного полномочного посла. Технически, если в посольстве есть заместитель посла, в его обязанностях остается только соблюдение чистоты в посольстве да открытие самого посольства (потому что сам заместитель посла считает его выше своего достоинства). Однако сам мистер Фриц, насколько я могла судить по слухам, считал себя чуть ли не важнее руководителя посольства и постоянно хвастался своей должностью. Почему его еще не выгнали остается для меня загадкой. Наверное, больше никто не хочет поливать цветы и подметать крыльцо.

Я мысленно чертыхнулась. Я надеялась что советник будет у себя в кабинете, ну или будет с важным видом патрулировать территорию — короче, будет слишком занят, чтобы сию секунду пойти на встречу, о которой он «забыл». Тогда бы меня оставили в комнате отдыха, откуда не было бы проблем уйти незамеченной. Но, кажется, проверка на прочность наступит раньше, чем я думала.

— Этой юной леди нельзя здесь находиться, — сказал мистер Фриц, высокомерно смотря на меня сверху вниз.

— Ей назначена встреча, — пробормотал стражник. Его недоуменный взгляд перемещался с меня на Фрица. Сам Фриц склонил голову набок, на лице проявилось любопытство — не столько о назначенной встрече, сколько о причине поведения стражника. Ему, в отличие от меня, было не известно, что второй раз за полчаса повергло того в шок.

— Неужееели? — с легкой ухмылкой протянул Фриц. Он повернулся ко мне. Когда он заговорил, в его голосе зазвучали нотки превосходства, которое можно услышать в речи взрослого по отношению к ребенку, когда тот что-то натворил и старший по возрасту пытается выведать правду. После такого возникает ощущение, что ты идиот и лжец. Словом, именно так я себя и чувствовала сейчас. — И с кееем же у нааас назначена встреееча?

Удержавшись от того, чтобы врезать Фрицу и испортить укладку его усов, я повернулась к стражнику, позволяя ему самому огласить данную информацию. Фриц повернул голову вслед за мной.

— Эээ… — протянул стражник. Затем он выпрямил плечи, вспомнив, что ответ ожидает никто иной, как сам старший советник, и изрек. — Ну, с вами, сэр.

Наблюдать за Фрицем было сплошное удовольствие. Он замер, ухмылка медленно сползла с его губ. Ресницы за стеклами очков полетели вверх-вниз, словно моргание как-то помогало ему осмыслить услышанное. Рот открылся, закрылся, а когда открылся во второй раз, оттуда вырвалось протяжное: «Э-э-э… Э?»

Я протянула ему письмо. Несколько секунд он просто пялился на бумаги в моей руке, после чего встрепенулся и таки забрал их у меня. Прочитал их, еще раз. Кровь отхлынула от его лица, так что цветом он теперь не уступал белоснежным листам письма. Протер очки и снова уткнулся в бумаги, уделяя особое внимание второму листу, который по размеру был меньше первого, надеясь, что содержание письма изменится, но буквы — написанные его почерком, с характерным нажимом в петлях и укороченными палочками в «d» и «b», что делало их похожими на располневшие буквы «о». Я могла понять ужас, охвативший Фрица. Это был не тот ужас, который настиг стражу при чтении этого же письма; нет, то был лишь испуг от осознания, что они едва не прогнали важную гостью. Здесь же был ужас человека, который держал в руках письмо, написанное его рукой, но не помнящего, как писал это письмо. На секунду, мне даже стало жалко его.

Он сглотнул. Ослабил галстук, вернул мне письма. Сделал шаг назад и едва не грохнулся на покосившихся ногах — стражник бросился ему на подмогу, но Фриц автоматически отмахнулся от помощи.

— Мне… мне нужно передохнуть. Кажется, я переутомился, — пробормотал он, обращаясь то ли ко мне, то ли к стражнику. — Столько дел в последнее время. Переутомление… да.

Мы со стражником переглянулись. По его глазам я поняла, что тот считает, что старшему советнику нужен не отдых, а психлечебница. Причем качественная и хорошо охраняемая.

— Пожалуй, мы можем перенести встречу на другой день, — ласково произнесла я. Теперь роль взрослого и разумного играла я. — Может быть, в пятницу? А вы пока отдохните. Я же все понимаю. У вас сложная, ответственная работа… требует много усилий, нервов…

— Да, конечно… в пятницу, — согласился со мной Фриц. Вряд ли он слышал меня.

Стражник подхватил старшего советника и повел того к выходу, на свежий воздух. Я не была уверена, помнят ли еще о моем присутствии, но на всякий случай бросила в пустоту:

— Мне стоит наведаться в дамскую комнату.

И прежде чем стражник или старший советник мог бы сообразить, что нужная мне комната находится в другой части зала, прошмыгнула на лестницу за дверь с табличкой: «Вход только для работников посольства».

***

Пустынный коридор второго этажа навевал мысли об одиночестве и безнадежности. Туфли тонули в густом ковре, заглушающим шаги. Я мельком заглянула в полутемную комнату отдыха и поспешила дальше. Я была в посольстве один раз, когда сама прибыла в Кеттердам и оформляла временную регистрацию. Тогда я переживала, что что-то пойдёт не так так же, как и сейчас, почти год спустя. Я дрожала и крепко сжимала ладонь Томаса, боясь, что если отпущу ее, то умру. Мне постоянно казалось, что откуда-нибудь выскочит городская стража и схватит нас. Но все обошлось. Мою нервозность списали на морскую болезнь после долгого путешествия, и даже предложили воды. Во мне видели только хрупкую девушку, наследницу большого капитала и завидную невесту.

Позади меня скрипнула дверь. Я медленно повернулась. Никого. Заглянула в пустую комнату, но единственное, что могло насторожить — это распахнутое окно. Наверное, окно забыл закрыть кто-то из служащих, или сам Фриц. В любом случае, ворам ничего не светило — если, конечно, они не были настолько тонкими, что могли пролезть между стальными прутьями.

Вернувшись в коридор, я прошла мимо еще трёх запертых дверей и на перекрёстке свернула направо. «Когда будет развилка, пойдёшь по правому коридору. Дальше ищешь дверь с номером 1109 — думаю, она будет по правую руку. Заходишь. Находишь вторую дверь. Запускаешь нас. Что дальше ты знаешь.» Одно из немногих вещей, что я не знала, было то, откуда Каз все это знает. Скорее всего у него был план здания, но как он его добыл?

За дверью 1109, к моему удивлению, скрывалась кухня. Я поражённо оглядела подносы с черствым хлебом, полунакрытые тканью, свежие фрукты в вазочке, брошенную в раковине грязную чашку и сложенные аккуратной стопочкой хлопковые полотенца. В воздухе витал запах чего-то кислого. Сложившийся на кухне порядок вперемешку с хаосом вызывал у меня недоумение. Похоже, главный здесь не особо беспокоился о чистоте — если бы ответственный за кухню любил, чтобы все было аккуратно, то ни за что бы не позволил подчинённым развести такой бардак. Вот и получается — один мусорит, а другой прибирает. Судя по равномерному распределению хаоса и порядка, пока они играют в ничью.

Я сверилась с часами. Каз и Уайлен уже должны быть на месте. Я выбралась из графика. Но где же дверь? Я осознавала, что вряд ли запасной выход будет на самом виду, да еще и с огромной стрелкой-указателем на него. Такие выходы обычно используют, чтобы сбежать с работы пораньше, не будучи незамеченным начальством. Будет нехорошо, если при проверке всплывёт такая лазейка. Хотя, получается, ход все же как-то охраняется — иначе Казу не понадобилась бы моя помощь, чтобы забраться в посольство. «Или же ты приманка для охраны,» — промелькнула в голове нехорошая мысль. Покачав головой, словно это могло избавить от ощущения подвоха, я еще раз огляделась.

— Если бы я была секретной дверью, то где бы я пряталась? — задумчиво произнесла я.

Дверь спрятана, но на вряд ли перед ней стоит что-то тяжёлое, что может помешать быстро ретироваться с рабочего места. Ход ведёт на лестницу, а та — на улицу, и на нее нельзя попасть с первого этажа. Сбрасываем со счетов стену с дверным проемом, через который я вошла, и смежные с ней углы. Расположение хода поблизости от окна тоже маловероятно. Остается только осмотреть оставшиеся обе стены. Около одной, кроме огромных шкафов с посудой, стояла раковина, рядом с которой на крючке висели грязные, мятые полотенца. У другой — холодильной шкаф, высокий стол и плита.

Я двинулась к столу, уже представляя, как будет весело ползать под столом и заглядывать в щели между кухонной мебелью, как остановилась на месте, пораженная внезапной мыслью. Снова повернулась к раковине.

Как уйти незамеченным?

Подойти помыть руки, потянуться за полотенцем, чтобы их вытереть — и исчезнуть.

Отодвинув полотенца — святые, лишь бы не подхватить какую-нибудь заразу — я обнаружила за ними небольшой рычажок, за который, не мешкая, потянула. Раздался негромкий щелчок, и справа от раковины отодвинулась панель. Проход был в полметра, но слегка толкнув ее, я обнаружила, что она может продвинуться и дальше, проехав по пазу в полу. В полумраке (у них что, любовь к темноте? Нельзя хоть где-то сделать нормальное освещение?) вниз круто спускалась лестница.

Ничто не указывало на то, что дверь открывается с другой стороны, поэтому я зафиксировала я просунула в проем табуретку и, глотнув в последний раз кислый воздух кухни, начала спуск. Проход был до того узкий, что я практически касалась плечами стен. Кроме кирпичной кладки хвататься было не за что; вытянув руку и коснувшись ее, я вляпалась пальцами во что-то масляное. Гадость. Неровные ступени тонули в темноте, и спускаться приходилось, предварительно вытягивая ногу и нащупывая ею ступень. В ушах звено от стоящей здесь тишины, а лёгкие предательски стали сжиматься. Мне кажется, или стены стали сдвигаться? И почему все еще не видно двери на улицу?

Испугавшись надвигающегося приступа, я ускорилась и чуть было не улетела вниз. Пальцы заскользили по стене, кирпич до крови расцарапал руки, но я устояла.

— Святые, — пробормотала я, с ужасом осознав, что на такой узкой крутой лестнице я вполне могла сломать шею. Когда бы нашли мое тело? Томас знал, куда я пошла, но не был в курсе про потайную дверь. Каз мог бы побеспокоиться, что меня долго нет; скорее всего он воспользовался другим способ достигнуть своей цели и даже не попытался бы меня найти, решив, что я кинула его. И только кухонный работник, желающий пораньше уйти домой, наткнулся бы в полумраке на мой холодный труп. Интересно, начнётся ли к тому времени разложение? Здесь прохладно, темно. Идеальное место, чтобы умереть.

Я так увлеклась мыслями о своей смерти, что чуть не врезалась в дверь. Дверь! Света едва хватало, чтобы разглядеть, как ее открыть. Главное, чтобы не было замка — умение вскрывать замки не входило в мой список навыков и умений. Нет, кажется, здесь обычный засов. Я дернула за язычок. Не то чтоб я сильно расстроилась, когда ничего не произошло, но все-таки было немного обидно. Я надавила сильнее, и дверь слегка приоткрылась. Просунув руку в образовавшуюся щель, я попыталась расширить проем, как сделала это наверху, однако механизм заело, и дверь осталась на месте. Ну, прекрасно.

— Дальше сами, — пробормотала я. Словно услышав мои слова, с той стороны возникли ладони, затянутые в перчатки, и потянули дверь в сторону. Дверь протестующе взвизгнула и расширила проход, открывая мне обзор на переулок, Бреккера, стоявшего в полуметре от меня, и Уайлена, перемещающегося с ноги на ногу у него за спиной.

— Ты задержалась, — без всяких эмоций в голосе сказал Каз.

Я сжала ладони в кулаки, разрываясь между желаниям врезать ему и плюнуть ему в лицо. Выбрала третий вариант. Выразительно посмотрела на его трость, которую он прислонил к стене, пока открывал дверь.

— Счастливого подъема, — бросила я подонку из Бочки и с новыми силами поскакала вверх.

========== Глава 6. In & Out ==========

У Каза заняло меньше пяти секунд, чтобы взломать замок в кабинет секретаря посольства. С лёгким щелчком дверь открылась, и мы вошли в небольшое, но уютное помещение. Быстро оглядевшись, он присел у ящиков письменного стола. Между пальцев блеснули отмычки.

— А замок на черном входе тебе не по зубам, — обращаюсь скорее к себе, чем к Казу, пробормотала я. Он покачал головой, взламывая один ящик за другим.

— Засов нового уровня. На сто процентов уверен, что это работа Шуйлера. Между дверью и стеной нет щели, так что открыть можно только изнутри. Подкупать работников времени не было.

— А еще проще подставить девчонку, которая лично не имеет никаких общих дел с посольством. Если поймают работника посольства, начнут копать. А пока меня допрашивают, можно успеть сделать ноги. Меньше вопросов, больше шансов.

Каз проигнорировал мой комментарий. Похоже, я была права.

Документы из ящиков перенесли на стол.

— Умеешь читать на керчийском?

— Да…

Каз взял одну из ближайших папок, мне протянул вторую. Уайлен остался стоять в центре комнаты.

— Ищи упоминания о Яне Ван Эке, Пекке Роллинсе или Пер Хаскеле.

— Разве они равкианцы? — озадаченно спросила я, открывая папку. Ворох бумаги, чеки, выбранные книжные страницы — часть на равкианском, часть на керчийском. Это мало походило на официальные документы.

— Нет. Поэтому любое упоминание о них имеет значение. Видишь одно из имен, или что-то странное в записях — зачитывай Уайлену.

Я подняла глаза на химика. Он, смутившись чему-то, уставился на свои ботинки.

— Ты не умеешь читать на керчийском? Или равкианском? — спросила я. Я не была уверена, какой язык являлся его родным. Он выглядел как шуханец, но Уайлен — керчийское имя.

— На равкианском, — неуверенно ответил химик.

Несмотря на то, что нас было двое, процесс шёл медленно. На каждую папку у меня уходило по десять минут, у Каза — пять. Иногда Каз отдавал бумаги мне, если они были на равкианском и он не был уверен, что именно там написано. Нужные имена действительно встречались: «передача товара Яну Ван Эку…», «отметить на конференции мистера Роллинса как щедрого мецената…», чек на имя некоего мистера Смита с пометкой: «аванс за работу, заказчик — Ван Эк…». Думаю, Каз находил упоминания об этих людях так же часто, как и я, но не все зачитывал Уайлену. Сам Уайлен большую часть времени, пока мы с Казом читали, молчал. Периодически мы зачитывал отрывки вслух, и он комментировал их. «Похоже на правду», «Да, это было в прошлом году», «Это многое объясняет», «Слишком давно, не подходит».

— Что, собственно говоря, вам нужно? — я устало потерла глаза. От мешанины языков и мелкого почерка начинала болеть голова. — Мне было бы проще, если бы я понимала, что важно, а что нет.

— Важно любое упоминание этих имен, — Каз даже не поднял голову от своей папки.

— Их вообще тут быть не должно, — не унималась я. — Это кабинет секретаря равкианского посольства. А здесь — чеки, черновики речи выступлений, наброски писем и черт знает что еще. Здесь не должно быть имен керчийских купцов и юристов.

— Вот именно.

Я замерла.

— Хочешь сказать, представители Равки в Керчии замешаны в нелегальной деятельности? — если это так, то и Федор Орлов — тоже.

Я так и не узнаю, что собирался ответить на это Каз. В помещении через несколько комнат от нас раздались звучное «хряк» и «бздынь», какое можно услышать, если при сквозняке открытое окно с размаху влетает в раму, так что даже разбивается оконное стекло. Каз на секунду замер, а затем быстро стал возвращать папки на место. Я успела заметить, как он засунул некоторые бумаги в карман.

— Уходим.

Мы выскочили в коридор, но когда я направилась в сторону кухни, где скрывались потайная лестница, Каз меня остановил.

— Стража должна видеть, что ты выходишь из здания, — напомнил он план. Со стороны лестницы уже слышались поспешные шаги.

— И что, по-твоему, я делала на этаже целый час? — зашипела я. Проигнорировав меня, он двинулся дальше. Я потянулась и успела схватить его за руку. Мои пальцы легли на возникший неприкрытый кусок голой кожи между краем перчатки и рукавом рубашки. А дальше произошло нечто странное. Каза передернуло, он резко скинул мою руку и уставился на меня. В его глазах горела неприкрытая ярость. Я испуганно дернулась назад, едва не запнувшись о ковёр.

Хлопнула дверь в начале коридора, и я инстинктивно повернула голову на звук, хотя из-за поворота ничего не видела. Стражник проверял помещения. Когда я снова посмотрела на коридор перед собой, Каза уже и след простыл. Я осталась одна посреди этажа, в посольстве, где быть меня не должно было. Шаги приближались. Не мешкая, я кинулась в дальнюю комнату с нарисованной на двери женской шляпкой.

Я включила воду, побрызгала немного на лицо и шею, чтобы спала краснота. Чтобы привлечь внимание, стала негромко напевать равкианскую детскую песенку, расчесывая пальцами волосы. Шаги приблизились к двери в ванную комнату и замерли. Затем раздался неуверенный стук. Я выключила воду и распахнула дверь. Стражник, который ранее провёл меня в посольство и выводил Фрица на воздух, испуганно отскочил назад.

— Мммисс? — заикаясь, выдавил он.

Я собрала весь пафос, который только был во мне. Вздернула подбородок, уперла руку в бок.

— В ванных просто отвратительное освещение! — процедила я. — Как, по-вашему, я должна приводить в порядке макияж в темноте?!

Продолжая выражать свое недовольство, я прошла мимо обескураженного стажа и спустилась по лестнице. У выхода я столкнулась со вторым стражем; не будучи уверенной, как он отреагирует на мое появление, я решила бить на опережение:

— Отвратительное отношение к посетителям! — воскликнула я. Свернув за угол, где меня не было видел из посольства, я стёрла наигранное возмущение и очнулась пополам со смеху. Кажется, все прошло успешно, хотя стражники вряд ли забудут меня. Это будет проблемой, особенно если мне по какой-то причине придется вернуться в посольство.

Я все ещё была в полусогнутом положении, когда перед моим носом возникли вычищенные до блеска ботинки. Каз. Уайлена рядом не было.

— Черт побери! — меня душил смех, поэтому злиться не получалось, пусть я и не могла простить этого подонка. — Ты бббросил ммменя!

— Ты и сама справилась.

Я глубоко вдохнула, пытаясь успокоится. Унять смех намного проще, чем приступ паники. Уже после третьего вдоха я выпрямилась и скрестила руки на груди.

— Псих!

— Бизнесмен.

— Все равно. Ты идиот. Как минимум, потому что собирался кинуть меня.

— Тем не менее, я этого не сделал.

Не сделал. Почему, интересно? Из того, что я знала о нем, напрашивался только один вывод: что-то заставило его передумать. Правила игры изменились. Что повлияло?

— Так… Я пойду? — я попятилась, но взгляд Каза пригвоздил меня к земле.

— Не раньше, чем ты ответишь на один мой вопрос. Как ты вошла?

— Поговорила со стражей…

— Ты что-то дала им. Какие-то бумаги. И это испугало их.

Значит, они наблюдали за мной. Из повозки, или же Инеж успела доложить о своих наблюдениях.

Я пожала плечами. Мне не особо хотелось делиться своими методами. Должно же на моей стороне остаться хоть какое-то преимущество?

— Главное, что я вошла, разве нет?

— Покажи мне.

Инстинктивно я коснулась кармана, куда спрятала письмо. Мое действие не осталось незамеченным.

— Только после того, как ты расскажешь мне, что забрал из кабинета секретаря.

Он усмехнулся, недвусмысленно давая понять, что уловка не сработала.

Я попятилась. Успею ли я убежать? Он хромает, но вряд ли его это остановит.

Дальше все произошло так быстро, что я едва успела понять, как он смог за долю секунды преодолеть разделяющее нас расстояние. Вот я поворачиваюсь, чтобы побежать вниз по улице, и вот уже меня швырнул к стене, так, что я больно ударилась затылком о кирпич. Я обиженно ойкнула и попыталась прикрыть карман рукой, но ловкая рука в перчатке уже извлекла письмо на свет. Отпустив меня, он отошёл, потеряв всякий интерес к моей персоне. Он окинул быстрым взглядом улочек бумаги, черт знает сколько времени пролежавший у меня в кармане — я даже не могла сообразить, что это; затем он стал изучать письмо не с меньшим интересом, чем стража или Фриц. На его лице заходили желваки.

— Ты попросила отца помочь тебе войти в посольство?

— Нет.

— То есть это ты написала письмо от его имени?

— Да.

Он поднял второй лист письма.

— Письмо от старшего советника тоже подделка?

— Да.

— И стража ничего не заподозрила?

— Я хорошо подделываю подчерки.

Бровь взлетела вверх.

— Это, между прочим, нарушение закона. Не боишься, что тебя арестуют, когда узнают?

— Никто не узнает.

— Неужели? А если стража доложит советнику, а он скажет, что знать не знает о твоём визите?

— Уже знает. Он натолкнулся на меня, когда странник вёл меня на второй этаж.

Глаза Каза сощурились. Было в его лице что-то такое, от чего не захотелось броситься под первую попавшуюся повозку, в случае незапланированного выживания — повторить.

— Хочешь сказать, что он видел письмо и принял все за чистую монету?

— Он испугался, что начинает терять память, потому что не смог вспомнить, как писал письмо.

— И я должен в это поверить?

— Ну, я хорошо подделываю подчерки.

Выражение лица Каза не изменилось. Я закатила глаза.

— Хорошо, я отлично подделываю подчерки. Теперь я могу идти?

Похоже, подонок из Бочки меня уже не слышал. Он ско3онил голову на бок и задумчиво уставился на стену, разделяющую нас от здания посольства.

— Что тебе нужно, чтобы поделать чьей-либо почерк?

Не нужно быть гением, чтобы понять, куда он клонит. Я покачала головой.

— Ну уж нет. Я пас. Ты говорил, что после того, как я проведу и выведут вас из посольства, мы будем квиты. Свою часть сделки я выполнила. А теперь извольте забыть о моем существовании… и прочем.

Несколько секунд он изучал меня. Глаза старика словно проникли мне в душу, сканируя, вычисляя. Я не могла отвести взгляд от этого паренька, моего ровесника, с маской безразличия на лице и безразмерным списком преступлении за спиной.

Наконец, прочтя что-то по мне и получив ответ на свой незаданный вопрос, он сказал:

— Как скажешь.

И, не говоря больше ни слова, развернулся и довольно быстро поковылял вверх по улице. Это было неправильно. Я встретила Грязные Руки — убийцу, мошенника, вора, кумира, — стала его со участницей, и теперь он уходит, оставляя после себя ощущение, что все произошедшее было вымыслом, фантазией, глупым сном, за которым следует боль пробуждения и возвращение в привычный мир. Внезапно навалилась дикая усталость, будто бы я ее спала несколько дней.

Наверное, нужно было сказать «прощай» и достойно закончить знакомство, но когда я открыла рот, Каз уже скрылся за углом.

***

Томас поджидал меня в моей комнате. Когда я вошла, он вскочил с кровати.

— Ну?

Я подняла на него уставший взгляд.

— Обними меня.

Без вопросов Томас протянул ко мне свои сильные руки и прижал к себе. Он него исходило тепло и домашний уют. Я крепко зажмурилась и обняла его, надеясь, что когда я снова открою глаза, все это исчезнет, и мы снова будем дома, в Равке, а на кухне нас будет ждать тёплый хлеб и пирожки. Но когда я отстранилась от него, мы все еще были в Кеттердаме, городе торговли и преступлений.

— Что-нибудь еще? — ласково спросил Томас.

Я провела рукой по волосам, отбрасывая их с лица, и села на кровать.

— Что ты знаешь о Яне Ван Эке и Пекке Ролинсе?

========== Глава 7. The Crooked Kind ==========

Холодный ветер безжалостно трепал пряди волос, выдергивая из их причёски, забрался под подол пальто и меховой воротник, заставляя меня дрожать. Солнце клонилось к земле, и я с наслаждением упивалась последними лучиками света и тепла. Красно-оранжевое небо впереди меня уже начинало приобретать тёмные оттенки ночи. Сапожки на невысоком каблуке с каждым моим шагом погружались в грязь и отлипали от нее с противным хлюпаньем.

Я не знала, иду ли я в нужном направлении. Не была я уверена и в том, остались ли они на прежнем месте и не сменили ли укрытие. Однако я продолжала упрямо идти, скудно ориентируясь на местности и пригибаясь под порывами ветра.

Поднявшись на невысокий холмик, я огляделась. Туда ли я иду? Когда я была на острове в прошлый раз, повсюду был туман, и я бежала, не особо заботясь о том, чтобы запомнить дорогу. Покрутившись на месте, я все же приметила гробницу, максимально похожую на нужную мне. Я сбежала вниз и продолжила свой путь по разбитой от дождя дороге.

«Слишком тихо. Наверняка я все напутала, и это не то место. Или же они уже уехали.»

Однако подойдя ближе, я увидела массивный замок на двери, ведущей в гробницу. Либо кто-то очень не хотел, чтобы мёртвые вышли погулять, либо это нужное место. Если прислушаться, можно было даже услышать голоса. Я сомневалась долю секунды, а затем постучала. Голоса стихли.

— Нина? — неуверенно позвала я.

От испуга я подскочила назад, когда дверь внезапно распахнулась, и едва не упала спиной в грязь. На пороге стояла Нина.

— Джулия, — невозмутимо ответила она и посторонилась, приглашая меня войти. Внутри я обнаружила только стрелка, который поймал меня после моего неудачного побега. Судя по дымящимся чашкам на столе, я оторвала их от чаепития.

— О, принцесса вернулась к нам, — с озорной искоркой в глазах изрек парень.

— Я не принцесса, — попыталась возразить я, но парень лишь рассмеялся.

Я коснулась волос, которых знатно потрепал ветер. Часть прядей выпали из причёски, и струились вокруг шеи, другие же продолжали держаться на голове за счет ободка, украшенного разноцветными камнями и может, совсем чуть-чуть, действительно подходящего на диадему. Я скрестила руки на груди.

— Мне нужен Бреккер.

Нина вопросительно изогнула бровь.

— Принесла ему повестку в суд? Надеюсь, что да, потому что он мне порядком надоел и было бы неплохо, чтобы он куда-нибудь делся на время. Он в соседней комнате.

Я прошла небольшой коридор и оказалась в знакомой мне комнате. Каз сидел за столом и делал какие-то записи. Он даже не поднял голову, когда я встала перед ним с другой стороны стола.

— У меня есть предложение.

Не спеша, он закончил предложение, положил ручку на изгибе двух половинок блокнота. Переплел пальцы в мостик и посмотрел на меня своими холодными, безразличными глазами.

— Какое же?

Я распрямилась.

— Я знаю, что у тебя конфликт с Ван Эком. Он обвиняет тебя в похищении своей жены и сына…

— Я вернул ему Элис, — парировал он.

— А что его сын?

Озорная искорка, которая бывает у человека, знающего больше тебя и не скрывающего этого, промелькнула у него в глазах.

— Его сына никто не похищал.

— Но он здесь, работает на тебя.

Он не говорил этого напрямую, но и не заявил обратного. Плюс к уже имеющийся у меня информации. Каз склонил голову.

— Возможно.

— Не думаю, что ты хочешь, чтобы я привела сюда городскую стражу. Ван Эк наверняка скучает по своему сыночку.

Каз засмеялся.

— Скучает, да еще как, — пробормотал он.

Я нахмурилась. Ладно, кажется, этот раунд я проиграла. Меняем карты.

— В Бочке много игорных домов на любой вкус и цвет, но самые роскошные — это Изумрудный Дворец и Клуб Воронов. Один принадлежит Пекке Роллинсу, лидеру Грошовых Львов, другой — Перу Хаскелю. Твоему боссу. Хотя я сильно сомневаюсь, что он сам ведёт дела.

— И что?

— А то, что вы — конкуренты. И если я расскажу Грошовым Львам, что ты искал в равкианском посольстве, то ты лишишься своего преимущества.

Он откинулся на спинку стула. На долю секунды я решила, что я победила, но потом обратила внимание на неугосающую улыбку на его губах. Черт.

— Не умеешь ты шантажировать, — сказал он, подтверждая мои догадки. От раздражения хотелось топнуть ногой, но я понимала, что буду выглядеть как недовольный ребёнок. — Тебе нечего мне предъявить.

— Тебе нужна моя помощь. Ты хочешь, чтобы я подделала чей-то почерк.

— Уже нет. Я нашёл человека, который может с этим справится.

От удивления я распахнула рот. Это в мои планы уж точно никак не входило. Да, я понимала, что буду уступать подонку из Бочки в наглости и смелости, но и подумать не могла, что он отберёт и то небольшое, что я могла ему предложить. Если он не блефует, конечно.

— Ты не мог.

— Неужели?

Мы уставились друг на друга. Я — в поисках доказательств, что он лжёт. Он — ожидая моих следующих действий. Из соседней комнаты доносились отголоски фраз Нины.

— Даже если ты и нашел кого-то, вряд ли этот человек лучше меня.

— Ты так в себе уверена.

Может, я не была первоклассным шантажистом, но хоть какие-то качества у меня были. Травма, полученная в детстве, не только разрушила мою жизнь, но и подарила кое-что взамен. Статичные объекты застревали у меня в памяти в мельчайших подробностях. Мне было достаточно изучить текст несколько секунд, чтобы потом без проблем повторить почерк человека на чистом листе. Конечно, проблемы с восприятием движения сказываются и в том ремесле — попробуй написать что-либо, когда не можешь зафиксировать перемещение собственной руки, а буквы появляются на бумаге через время, как по волшебству, но я научилась некоторым хитростям. Например, делать быстрые записи, не обращая внимания на то, что я понятия не имею, где я закончила писать слово и правильно ли я скопировала написание слова. В конце концов, у меня было достаточно времени научиться этому без проблем.

Я не могла сказать, что была хорошей дочерью или сестрой, и вряд ли меня можно было назвать хорошим человеком. Но если и было что-то, в чем я была лучше других — так это подделка почерков.

Обойдя стол, я встала рядом с Казом. Он заметно напрягся, когда я потянулась за ручкой и случайно коснулась рукава его рубашки. Я бросила ещё один взгляд на лежавший передо мной лист, исписанный рукой Каза. Самой важной частью было запомнить увиденное не как текст, а как части картины. Тогда мне оставалось только менять картинки-буквы местами, как при сборке пазла, и получать готовое слово, а затем и предложение.

Его буквы отличались удивительной остротой. Как и он сам, его почерк содержал одни только резкие углы, лишенные какой-либо мягкости. Даже буквы «о», «а» и «u», которые у других людей имеют ярко выраженную полноту и очарование, были скорее кривыми линиями, которые жались друг к другу в ужасе.

Я быстро вывела на листе бумаги: «Я, Каз Бреккер, полный придурок и полностью это признаю». Поставив жирную точку, я выпрямилась и победно посмотрела на него. Выражение его лица не изменилось.

— Я не так пишу свое имя, — вот и все, что он сказал.

Я пожала плечами.

— Мы пишем свои имена с большей аккуратностью, чем нам кажется. Дай образец, и я скопирую его.

— Что ты хочешь?

— В каком смысле?

Он поднялся со стула, тяжело опершись на трость. Из-за разницы в росте (он был на добрую голову выше) мне приходилось смотреть снизу вверх.

— Мне любопытно, что привело тебя сюда. Когда я хотел воспользоваться твоей услугой вчера, ты отказалась. Теперь же ты делаешь жалкие попытки шантажировать меня и настаиваешь, чтобы я дал тебе что-либо подделать. Почему?

Я могла соврать. Сказать что угодно, первое, что придет в голову. Но что-то подсказывало, что он уже знает ответ — или узнает в скором времени. Не проще ли в кои то веки сказать правду? Я поникла.

— Мне нужны деньги, — прошептала я.

— Ты дочь дипломата. У тебя полно денег.

— У него полно денег, — поправила я Каза. — У меня же нет ничего. По крайней мере, пока я не выйду замуж.

— И зачем же тебе деньги?

Я разозлилась. Яда в моем голосе было достаточно, чтобы кого-нибудь убить.

— Ты прекрасно знаешь, зачем мне нужны деньги.

Пусть думает, что речь идет о наркотиках — только о наркотиках. Пусть в его глазах я буду лишь жалкой наркоманкой. Мне все равно. Он не должен узнать настоящую причину. Я не могу стать его постоянной марионеткой.

Мне уже казалось, что он проигнорирует меня, выгонит вон, поэтому я удивилась, когда он сказал:

— Хорошо.

— Что?

— Ты получила эту работу. Цену обсудим позже. Что тебе нужно для работы?

Я сглотнула, все еще не до конца понимая, что только что добровольно подписалась на работу — обязательно незаконную и грязную — на Каза Бреккера, бандита из Бочки. Я спятила, чокнулась, сошла с ума…

— Образец почерка, — услышала я свой голос. — Чем больше слов с различными буквами, тем лучше. Образец подписи. Если нужно не скопировать, а написать с нуля, то желательно найти нечто похожее на требуемое, чтобы я могла понять стиль и манеру письма человека.

— Сколько тебе понадобится времени на подготовку?

— Зависит от объема и почерка, — и состояния здоровья. — От пяти минут до часа.

Он кивнул.

— Тогда жду тебя завтра здесь, в десять часов утра.

Мы вышли в коридор, где встретили Нину и стрелка. Они усиленно делали вид, что занимаются своими делами и их совершенно не интересует, что происходило за дверью.

— Джеспер, — обратился Каз к стрелку. — отведи Джулию домой.

Я запротестовала.

— Я сама могу дойти.

— Завтра твой первый рабочий день. Последнее, что мне нужно — это чтобы тебя сегодня убили или изнасиловали. Джеспер будет сопровождать тебя.

Меня передернуло. Забота Каза о моей персоне вперемешку с безразличным тоном вызывали мурашки ужаса. Чисто теоретически, он сказал: «Тебя будут сопровождать, чтобы мне не пришлось тратить свое время и искать тебе замену».

Мы с Джеспером переглянулись. На его поясе висело два крупный револьвера, еще один он крутил в руках. Святые, если его увидит Томас…

— И оденься завтра проще, — бросил Каз.

Я плотнее укуталась в пальто, обитое мехом. Проще. Сказал парень, который ходит в костюме на заказ. Я же не ношу драгоценности стоимостью миллион крюге каждое и атласные платья. А перстень с рубином на мизинце — так это подарок, а ободок просто очень удобный… Хорошо, я поняла намек.

Джеспер придержал мне дверь и позволил выйти первой, наигранно поклонившись мне. Прежде чем дверь за нашими спинами закрылась, я услышала вопрос Нины, обращенный к Казу:

— Ты ведь знал, что она вернется, не так ли?

***

Я шла следом за стрелком — Джеспером — и пыталась запомнить дорогу. Я уже сказала ему, где меня ждёт лодка.

— Ты наняла гребца? — с долей возмущения в голосе спросил он.

— А по-твоему, я могу грести час при сильном ветре?

Он покачал головой, выражая свое неодобрение.

— Принцесса.

Я не стала никак это комментировать. В полном молчании мы доплыли до материка. Джеспер изверг длинный поток брани, когда спустившись на землю, я демонстративно пошла дальше, заставив его платить за услуги гребца. Через пару секунд он догнал меня.

Он злился.

— Денег — вагон, а платить заставляешь бедного студента.

— Ну ты же джентльмен, — невинно хлопая ресницами, промолвила я, хотя внутри меня все разрывалось на части. «У меня нет ни гроша, » — хотелось бросить ему в лицо.

Мы прошли квартал, прежде чем я осторожно поинтересовалась:

— Студента?

Он смущённо почесал затылок.

— Было дело.

— Как ты оказался здесь? Ну, в Отбросах.

— Долгая история. Почему ты вернулась?

— Долгая история, — коротко ответила я. Я и так бы не стала рассказывать, что привело меня, однако если он не хочет делиться, то и я ничего говорить не буду.

Мы перешли мост. В столь поздний час в окнах домов свет не горел, а улицу освещало только два фонаря, выхватывающих из тьмы кусочки асфальта и стен. Наверное, стоило нанять повозку, но погода была довольно приятная, и мне хотелось насладиться ею. Я так редко бывала на свежем воздухе. Кроме того, даже если бы я хотела прокатиться, вряд ли бы мне это удалось. Было непривычно пустынно. Обычно в этом районе можно натолкнуться на поздно гуляющую парочку, или торговца, возвращающегося домой после длительного отсутствия, или ищущих приключений на одну ночь мужчин и ожидающих их женщин. Но сегодня — сегодня было тихо.

Первым их появление заметил Джеспер. Он замер, напряжённо вглядываясь в темный конец улицы, а потом потянул меня прочь из-под фонаря, знаком приказав молчать. Лёгкое шевеление теней и ничего больше, но присмотревшись, я всё-таки смогла увидеть их. Двое. Одеты в чёрное. В руках у каждого — по пистолету.

Они не двигались, то ли выжидая, когда мы себя выдадим, то ли потому что мы их не интересовали. Мы с Джеспером переглянулись. В его глазах горел огонек азарта, а пальцы сжимали рукоятку револьвера. Позже, он был бы не против небольшой перестрелки.

Тени снова задвигались, а затем снова скрылись. Выждав немного, Джеспер потянул меня назад, к мосту, явно собираясь пойти другой дорогой. Мы успели сделать пару шагов, когда прозвучал первый выстрел.

========== Глава 8. Bang-Bang! ==========

Сильным толчком Джеспер оттолкнул меня за стену дома, встал передо мной и прицелился в темноту. Посыпалась череда выстрелов. Он пригнулся, когда пуля пролетела в опасной близости от егоуха.

— Черт! — выругался он, хотя энтузиазм в его глазах не убавился. — Интересно, это за мной, или за тобой?

Я поняла, что он имеет в виду. Это враги Бреккера, или кто-то решил заработать немного денег на моем похищении? Каз был прав. Я оделась как богачка, и это не могло не привлечь внимания. Впрочем, был еще один вариант, но мне он совсем не понравился.

Оказавшись целиком под укрытием стены, Джеспер вытянул из кобуры на поясе еще один револьвер и, к моему ужасу, протянул его мне рукояткой вперед. Когда вместо того, чтобы взять его, я осталась стоять, вылупившись на оружие, Джеспер прикрикнул на меня:

— Принцесса, сейчас немного не время изображать из себя саму невинность. Мне нужно, чтобы кто-то прикрывал меня.

— Я не умею стрелять!

— Это не сложно. Просто прицелься и стреляй. Только, пожалуйста, не в меня. Готова?

Я промямлила что-то несуразное. Приняв это за согласие, Джеспер сомкнул мои пальцы на револьвере, высунулся из стены и открыл стрельбу. Я осторожно вытянула голову. Отсюда мне не было хорошо видно, что происходит в переулке.

Я прижалась спиной к стене, неуверенно удерживая револьвер. Каким-то непонятным мне образом я умудрилась влезть в бойню второй раз за несколько суток. А ведь до знакомства с командой Бреккера все шло относительно хорошо…

Рядом со мной Джеспер отвлекся от перестрелки, чтобы перезарядить револьвер.

— Нам же хватит пуль, не так ли? — пробормотала я. Джеспер неопределенно пожал плечами. Прекрасно.

Я оглядела место, служившее нам прикрытием. Узкое пространство между двумя домами, с одной стороны заканчивающееся высокой кирпичной стеной, послужит для нас ловушкой, если к нам с противоположной стороны решат присоединиться друзья нападавших. Я замотала головой, рассматривая кирпичную кладку над моей головой. Мне кажется, или это окно? Стоило мне об этом подумать, как от легкого сквозняка качнулась створка.

Все еще обдумывая свои шансы, я засунула револьвер в карман пальто.

— Подсади меня! — приказала я Джесперу, еще не совсем понимая, что буду делать дальше.

Дождавшись, когда нападавшие сделают перерыв, чтобы также перезарядить оружие, он наклонился, сцепив на колене ладони. Я взмыла в воздух и едва успела ухватиться пальцами за карниз.

— Раз, два… — пробормотал Джеспер и подкинул меня вверх. Оказавшись по пояс в окне, я наклонилась вперед и ввалилась в комнату, опрокинув стул.

Я замерла, испугавшись, что поднявшийся грохот привлечет внимания тех, кто может скрываться в других комнатах, но ничего не произошло. Проверила, не выпал ли из кармана револьвер. На месте. Стремглав я бросилась прочь из комнаты, налетая в полутьмах на мебель. Как я и думала, чтобы открыть дверь изнутри, ключ не требовался. Я повернула заслонку и оказалась на лестничной площадке. Преодолев два лестничных пролета, я ворвалась на крышу. Перестрелка внизу не прекратилась, хотя череда выстрелов снизилась. У Джеспера заканчивались пули. Почему никто не придет за звук стрельбы? Где же полиция?

Аккуратно ступая по черепице, я перебралась на крышу сначала соседнего дома, а затем и на крышу последующего. Подергала ручку чердачной двери. Заперто. Чертыхнувшись, я подползла к водосточной трубе. Она не вызывала у меня совершенно никакого доверия, но другого способа спуститься вниз я не видела. Я крепко ухватилась за трубу и, неспеша переставляя ноги, двинулась вниз.

Один из нападавших громко выругался, когда Джеспер попал в него. Решив, что мне ничего не грозит, я выглянула из-за стены, но ничего не увидела. С моего нового положения получалось, что нападавшие находятся аккурат между мной и Джепером, но так как они избегали света фонаря, разглядеть и не представлялось возможным. Нужно отвлечь их, заставить зайти в круг света, и тогда Джеспер сможет выглянуть из своего укрытия. Но как это провернуть, если я сама их не вижу?

А может, мне и не надо смотреть? Разве последние несколько лет я не училась ориентироваться без глаз?

Я достала из кармана револьвер и закрыла глаза. Выстрелы. Звук перезарядки одного из револьверов. Тяжелое дыхание в нескольких метрах от меня. Где именно? Стук ботинок о камни. Нет. О дерево! И этот металлический звук — это же дверная ручка, которую постоянно задевают стрелки! Я снова уставилась в темноту, но теперь знала куда смотреть — на стену дома, расположенного между домом, где прятался Джеспер и домом, где скрывалась. Нападающие прятались за широким дверным проемом, стоя на деревянных ступеньках, ведущих к входной двери, по очереди выглядывая из укрытия и стреляя по Джесперу!

Поняв, где искать, я без труда обнаружила тени, жмущиеся к двери. Я подняла револьер. Нужно было только дождаться, когда один из них наклониться в сторону. Тень, располагавшаяся ближе всего ко мне, шевельнулась.

Я нажала на спусковой курок.

Один из нападавших взвыл и упал на землю. Его напарник, не ожидающий ответной стрельбы сзади, повернулся и прицелился в меня. Этой заминки хватило, чтобы Джеспер обнаружил стрелков и выстрелил ему в спину. Без единого звука, тень скользнула на землю и замерла. А вот его «коллеге», в которого стреляла я, не повезло. Он корчился и скулил от боли. Уронив револьвер, я упала на колени и подползла к раненому.

— Джулия! — позвал меня Джеспер.

Лежащий дернулся, услышав имя. Он повернул голову, и я внезапно поняла, что это Антон, с которым мы часто виделась в детстве. Что он делает здесь, когда должен был быть в Равке, с семьей?

— Жюли? — прошептал он, зовя девушку, в которую когда-то был влюблен, которая никогда никого не бросала в беде, которую не заслужил этот мир.

Я наклонилась к нему. С трудом он сфокусировал свой взгляд на мне. Его глаза расширились от удивления, он приоткрыл рот, но прежде чем он мог что-либо сказать, его выгнуло дугой. Он завыл от боли, а затем его глаза закрылись и он обмяк. Больше он не двигался.

Рука Джеспера легла мне на плечо.

— Что он сказал?

— Я не расслышала, — ответила я, отводя глаза.

Я долго не могла уснуть, ворочаясь в постели. Несколько раз я порывалась пойти к Томасу и рассказать ему о произошедшем, но я знала, что стоит ему узнать обо всем, как он заставит меня уехать домой. Я не могла позволить этому случиться. Было слишком рано.

Когда я закрывала глаза, я видела перед собой умирающего Антона. Он звал Жюли. Это было последнее, что он сказал.

Почему он был там, в переулке? Я не успела разглядеть второго нападающего, но кажется, Джеспер узнал его. Означает ли это, что целью был Джеспер? Может быть, им не заказывали дочь купца, и их не привлекли драгоценности девушки, гуляющей ночью на пустой улице. Возможно, просто Каз перешел дорогу не тем людям, вот и все.

Ближе к двум часам мне удалось задремать. Впервые за долгое-долгое время приснилась Жюли. Мы были в гостиной дома, в Равке. Я сидела на диване у камина, скрестив ноги и подперев подбородок ладонью, а Жюли играла на пианино. Ее длинные изящные пальцы бегали по клавишам, заставляя инструмент изливать красивую быструю мелодию. Свет от свечи оставлял блики на ее роскошных волнистых волосах, когда девушка неспешным движением откидывала их с лица.

Я наблюдала, как она наклоняется к пианино, когда мелодия ускоряется, и расслабленно откидывается назад, замедляя темп. Иногда она переводила взгляд карих глаз с клавиш на меня, и тогда ее губ трогала ласковая улыбка, на которую было невозможно не ответить.

Жюли пела. Сначала я не обращала внимания на слова, наслаждаясь звучанием родного голоса, который не слышала уже почти год. В голове отзывалось тихое: «Я дома, дома, дома».

Потом слова обрели четкость, как если бы у меня были заложены уши и внезапно все прошло. Я слушалась в песню, и чем дальше я слушала, тем сильнее росла печаль в моем сердце:

— Так разбуди меня, когда всё закончится,

Когда я стану мудрее и старше.

Всё это время я искал себя

И не знал, что сбился с пути…

========== Глава 9. Glitter & Gold ==========

Последующие несколько дней практически не отличались друг от друга. Подъем в шесть утра, быстрый завтрак в одиночестве и сборы. Полчаса до места, где меня уже ждет Джеспер и дорога до уже хорошо известной мне гробницы. Иногда я видела кого-то из членов команды, занимающихся своими делами, но ни разу — их всех вместе. Со мной практически не разговаривали, разве что обменивались парой слов во время перекусов, но даже при этом я смогла собрать достаточно новостей. Например, я знала, что в город из Нового Зема приехал отец Джеспера, который явно не подозревал, чем занимается его сын; слышала и о встречи Каза с Пером Хаскелем. Судя по всему, встреча прошла не очень удачно: из-за обысков Клуб Воронов пришлось временно закрыть, и теперь глава Отбросов винит во всем Каза. Но Каза это мало беспокоило. Удалось мне подслушать и кое-что о сахарных силосах и печати Ван Эка, хотя я и не смогла понять, зачем им все это.

В общем, единственным, кого я видела каждое утро и вечер, был Каз. На выделенном для меня месте лежала пачка бумаги и чернила, а также образцы почерков разных людей. Каз давал указания, что он хотел получить; периодически я объясняла ему, почему это невозможно и как можно избежать проблем. Он внимательно меня слушал и учитывал мои советы. Хуже всего было с подделкой письма от некого мистера Вандермира к Ван Эку. То, что от меня хотел Каз, не было невыполнимым, просто очень рискованным. Текст письма недвусмысленно давал понять, что стоит на кону.

— Если это всплывёт — а это всплывет, — пыталась я отговорить Каза от этой затеи. — У нас будут огромные проблемы.

— Не будут, если все пойдёт по плану.

— Плохая идея. Нужно хотя бы поменять формулировку.

— Мне нужно это письмо. Слово в слово, как я тебе написал.

— Каз…

И тут он так посмотрел на меня, что слова застряли у меня в горле. С таким лицом идут на войну, на верную гибель. Безрассудство. Ярость. Он был не старше меня, но ни у кого из своих ровесников я не видела такого выражения лица. Я сжала губы и нахмурилась.

— Я не приду на этих выходных, — бросила я, когда он уже почти вышел из комнаты. Он обернулся:

— Почему?

— В конце месяца у тёти День рождения, и она устраивает вечеринку. Хочет, чтобы все прошло идеально. Меня припахали работать.

Каз вопросительно выгнул бровь.

— Мерить платья и разучивать танцы — это работа?

Я закатила глаза.

— У нас много дел, — продолжил он. — Придумай отмазку.

— Я и так каждый раз ищу способы сбежать незаметно. Думаешь, легко ускользнуть из дома, полного прислуги, так, чтобы никто ничего не узнал?

На самом деле, это было не совсем так. О моих исчезновениях знал Томас и миссис Мюллет, хотя добрая кухарка не знала, куда именно я ухожу по утрам. Если бы не их помощь, мне бы ни за что не удалось выбраться из дома так, чтобы тетя ничего не узнала — ни в игорные дома, ни на остров.

— Я могу работать дома, — предложила я, стараясь звучать непринуждённо. Мне не хотелось, чтобы Каз услышал нотки возбуждения в моем голосе. Поделка писем приводила меня в восторг. Перерыв на несколько дней сведёт меня с ума.

Ему потребовалось пару минут, чтобы все обдумать. Затем он кивнул.

— Хорошо. Ты получишь другое задание. Тебе доставят бумаги.

Я дождалась, когда за ним хлопнет входная дверь, и только после этого радостно подпрыгнула, хлопнув в ладоши.

***

Приготовления к торжеству начались уже в пятницу. По дому сновали слуги и незнакомые мне люди, приносящие и уносящие ящики с фруктами и овощами, столовыми приборами из подвала, образцами ткани и черт знает чем еще. Я едва успела переодеться в домашнее платье, как на пороге моей комнаты возникла служанка с запиской от тёти, в которой говорилось, что утром придёт швея, которая займётся моим платьем.

— Утром — это во сколько? — убитым голосом поинтересовалась я. Я надеялась хорошенько отоспаться на выходных, компенсируя разные подъёмы последних дней.

Служанка пожала плечами и удалилась.

Ночью я спала плохо. Сказывалось напряжение из-за постоянных побегов из дома, волнения перед праздником, нескончаемой лжи и прочего, прочего, прочего. Встав ни свет ни заря, полностью разбитая и с таким видом, будто бы меня переехала лошадь, я направилась в ванную. Холодная вода хотя бы немного поправила свой облик в лучшую сторону. Вовремя принятый наркотик опередил головную боль. Если больше ничто не будет провоцировать приступ, может, удастся прожить сегодняшний день без череды кадров.

В дверь постучали. Нет уж, это совсем уж рано для швеи. Я провела пальцами по волосам, немного причесав их, накинула поверх ночнушки халат и открыла дверь. Томас.

Он расположился в кресле, пока я сидела на кровати, скрестив ноги, и жевала принесённое им печенье. Когда я закончила, он спросил:

— Как долго ты собираешься помогать ему?

Можно было догадаться, что Томас не просто так пришёл. Я стряхнула крошки на пол.

— Сколько потребуется.

Томас покачал головой.

— Это слишком опасно.

— Зато он хорошо платит.

Я вспомнила о спрятанных на дне сундука деньгах. Каз платил в зависимости от проделанной мной работы. Чем больше и чем сложнее текст — тем больше крюге он давал. За те несколько раз, что он уже платил, накопилась неплохая сумма. Я напомнила себе, что их нужно обменять на равкианскую валюту и как можно скорее отправить.

— Есть и другие способы заработать.

Я удивлённо уставилась на него.

— Предлагаешь продать что-то из теткиных вещей?

Лицо Томаса исказилось от отвращения.

— Как тебе это могло в голову прийти? Только посмотри на себя. Общаешься с преступниками, и уже думаешь, как они.

— Я всего лишь говорю, какие еще варианты у нас есть, — настала моя очередь злиться. — нам нужны деньги, забыл?

Томас вскочил на ноги. От неожиданности я дернулась.

— Да, нужны. И я разрабатываю их, собственным трудом зарабатываю, пока ты прохлаждаешься.

— Я работаю!

— Кем? Мошенницей? Фальсификатором?

Что-то потекло по моей щеке. Я даже не сразу поняла, что начала плакать.

— Ты же знаешь, что я пыталась, — прошептала я. Томас, увидев на моем лице слезы, тут же смягчился.

— Прости, я не хотел.

— Нет, ты хотел! — я встала перед ним. Обратной стороной ладони стёрла слезы. — Ты всегда так. Думаешь, что раз ты такой способный, и другие тоже. Все для тебя под копирку. Никогда не думал, какого это — быть не такой? Отличаться от других? Не справляться с чем-то простым, просто потому что в детстве получил идиотскую травму, которая превратила твою жизнь в кошмар? Нет. Потому что ты идеальный. Нет ничего, с чем бы ты не справился, не так ли? А знаешь, что хуже всего? Что тебе наплевать на меня. Признай, ты здесь не ради меня — и не ради матери.

Он попятился, вскинув ладони вверх, словно защищаясь.

— Джей…

Я усмехнулась.

— А ее ты никогда так не называл. Только полным именем. Потому что она — божественная. Она — идеальна. А я — я просто Джей. И одной буквы хватит.

Плечи его поникли. Он хотел сказать что-то еще, но только покачал головой и вышел.

Я рухнула обратно на кровать и уставилась в потолок. Хотелось хорошенько поплакать, но слезы как назло закончились. Впрочем, поплакать вдоволь мне все равно бы не дали. В мою комнату снова постучали. Полностью уверенная, что вот теперь-то это швея, я распахнула дверь.

— Привет, — сказала Нина и, плечом отодвинув меня, застывшую от удивления на месте, вошла в комнату.

Я помотала головой, уверенная, что она мне мерещится. Но нет. Нина, как ни в чем не бывало, прошлась по комнате, оглядывая ее любопытным взглядом, а затем плюхнулась на мою кровать. С тоской посмотрела на оставшееся печенье, но не взяла ни крошки.

— Как… как ты вошла в дом? — спросила я, когда голос вернулся ко мне.

Нина пожала плечами, словно приходить в чужие дома без приглашения для нее дело привычное.

— Входная дверь была открыта. В холле было много народу, так что меня даже не заметили.

— Но как ты узнала, какая из комнат — моя?

— Легче простого. Тебя было слышно даже с лестницы.

Супер. То есть она не только проникла в дом, но еще и послушала приватный разговор.

— Много услышала?

— Не волнуйся, твоя ссора с твоим парнем мне абсолютно не интересна.

Я поморщилась.

— Он не мой… Парень.

— Как скажешь, — ответила Нина. Она взяла с прикроватной тумбы книгу и пролистала страницы.

— Зачем ты пришла? — нетерпеливо спросила я. Вся эта ситуация мне порядком надоела. Бессонница, перепалка с Томасом, появление Нины, и это ещё только восемь утра. День предстоит тяжёлый.

Не отрываясь от книги, Нина протянула мне папку. Я изучила ее содержимое. Работы оказалось не так много, как я думала.

— Делов-то.

— Это нужно сделать до трёх часов.

Ладно, я поторопилась с выводами. Надеюсь, тетя поверит, если я скажу, что у меня разыгралась мигрень.

— Класс, — пробормотала я. Тем временем Нина отложила книгу и полезла в верхний ящик. — Ну, свою часть работы ты выполнила, больше тебя задерживать не буду. Ты придешь в три?

Нина покачала головой.

— Каз приказал не спускать с тебя глаз.

— Ты ведь шутишь?

— Брось. Ты меня даже не заметишь.

***

Швея пришла только через час. Бросив безразличный взгляд на Нину, она спросила у меня:

— На нее тоже нужно делать платье?

— Нет, — поспешно ответила я, и швея потеряла к Нине всякий интерес.

Помимо снятий мерок для нового платья, на сегодняшней повестке дня стояла примерка уже приготовленной одежды. Я зашла за ширму и принялась мерить первое платье. Со стороны кровати раздалось шуршание и негромкий стук рамы кровати о стену, как если бы кто-то перелез через кровать, чтобы залезть в сундук с другой стороны.

— Не трогай сундук, — крикнула я, засовывая руки в рукава.

Шуршание прекратилось.

— И вещи под кроватью тоже.

Нина вздохнула.

— И чем прикажешь мне заняться?

— Придумай что-нибудь.

Я вышла из-за ширмы и встала перед зеркалом. Платье было из плотной ткани и хорошо сидело на мне, но узор казался мне слишком броским.

— Неплохо, — сказала Нина, едва удерживаясь, чтобы не рассмеяться, — Твой выбор?

— На эскизе смотрелось лучше. Но ничего, в следующий раз приду к вам в этом — Каз наверняка оценит фасон.

Девушка фыркнула. Я пошла примерять следующее платье.

— Так как ты оказалась в его команде? — словно бы невзначай спросила я.

— Поучаствовала в массовой оргии. Можешь к нам присоединиться, — ответила Нина на равкианском.

Я высунулась из-за ширмы и недоуменно посмотрела на девушку. Перевела взгляд на швею, которая и ухом не повела на высказывание Нины. Я закатила глаза и юркнула обратно.

— Могла просто спросить, понимает ли она равкианский, — перешла я на родной язык.

— Так было бы слишком скучно.

— Окей, мы выяснили, что она нас не понимает. На самом деле, единственный в этом доме, кто может нас подслушать — это Томас, но насколько я помню, у него дела в городе. Ну, расскажешь?

Нина молчала. Когда я вышла в другом наряде, она едва на меня взглянула. Швея взяла иголку и принялась править вверх платья прямо на мне.

— Мне нужна была услуга, — наконец сказала она, рассматривая свои ногти. — И Каз мог мне ее оказать.

— И он помог?

— Каз? Нет конечно. Правда, потом он все равно это сделал, когда ему понадобились знания Маттиаса. Он ничего не делает, если это ему не выгодно.

Я обдумывала ее слова. Нина тем временем решила задать ответные вопросы. Она положила ногу на ногу и утвердила подбородок на ладони.

— Почему ты приняла его предложение?

— Мне нужны деньги.

— Твой отец — дипломат, — напомнила Нина.

— И это значит, что у него есть деньги.

— Можно удачно выйти замуж.

— И тогда деньги будут у мужа, — я вернулась за ширму и скинула платье. Красивое, но опять не то. Швея принялась снимать новые мерки. У меня слишком быстро менялся вес, и данные постоянно требовалось обновлять. И то платье позже придется перешивать, — Я хочу накопить достаточно денег и уехать. Начать новую жизнь.

— С Томасом? — невинно хлопая ресницами, поинтересовалась Нина. Я не стала ничего отрицать. Все равно не смогу объяснить, не вдаваясь в подробности.

Закончив делать пометки в блокноте, швея пошла к своей сумке и принялась раскладывать на кровати образцы тканей. Я быстро надела домашнее платье (из светло-голубого атласа, расшитое сверкающими камешками) и присоединилась к Нине, которая вертела цветные лоскуты ткани. Потребовалось время, но даже тогда мы со швеей не нашли компромисс. Из тех эскизов, что она мне показала, мне понравилось платье с пышной юбкой и короткими рукавами-колокольчиками. Его украшал широкий пояс, обшитый драгоценными камнями, а на шею предполагалось надеть колье. Швея же настаивала на более простом темно-синем платье: открывающем плечи, с квадратном вырезом и рукавами до локтей. Оно было красивым, не спорю, но мне хотелось чего-то яркого, блестящего. Дорогого.

В конце концов мы остановились на варианте, что мне изготовят оба платья, а я уже сама решу накануне праздника что надеть.

— Можно сделать окантовку рукавов из кружевной ленты, — предложила швея, кивая на эскиз со своим вариантом. В руках она держала эту ленту, шириной в два сантиметра.

— Ну уж нет, — я покачала головой, прекрасно помня, насколько это неподатливый материал. — На машинке ее не пришьешь, а вручную ты убьешь и время, и нервы. Слишком много рельефных швов. Да и как ты собираешься пришивать его к платью? Атлас будет постоянно ускользать со стола и перемещаться.

— Это того стоит.

— Ничего это не стоит. Будут торчать нитки.

— Не будут.

Все это время Нина с интересом рассматривала меня. Я смущённо заправила выпавшую прядь за ухо и обратилась к швее, закругляя спор:

— Ммм, ладно. Спасибо за помощь.

— Я приду повторно через неделю.

— Хорошо.

Я закрыла за ней дверь и прислонилась к ней спиной. Посмотрела на Нину, которая вела себя, как у себя дома.

— Ты собираешься сидеть здесь, пока я работаю?

— А что? Я тебе уже надоела, Джулия?

Я скривилась.

— Пожалуйста, давай без полного имени.

Нина склонила голову набок.

— Тебе не нравится твое имя? Почему?

— Какое-то оно слишком… Официальное. Пафосное.

— Как и ты, — Нина кивнула на кольца на моих руках. Я скрестила руки на груди, пряча украшения с драгоценными камнями. — Кстати, это же не равкианское имя, не так ли?

— Нет. Моя мама — керчийка.

— Ясно. И как же к тебя обращаться?

— Друзья зовут меня просто Джей.

— Как скажешь, Джей.

«Я не говорила, то ты мой друг, » — хотела заявить я, но так и не сказала.

========== Глава 10. Secrets In Your Head ==========

Если вы не высыпаетесь по ночам, у вас рябит в глазах от ярких цветов, уши вянут от звуков настраиваемого оркестра, а из кухни вкусно пахнет, хотя вам не дают ни кусочка этой вкуснятины, потому что «еще рано, мисс» — поздравляю, у вас дома скоро состоится грандиозный праздник. Работы для Каза практически не осталось, но я продолжала настаивать на своем участии в подготовке к их миссии. В данном случае это означало: я посижу у вас в уголочке; если понадоблюсь, зовите. Парень из Бочки не возражал, что, учитывая его любовь к конфиденциальности, свидетельствовало о том, насколько плохо я выглядела. Правда, сегодня он все же подсунул мне одну бумагу для подделки, но из-за начинающейся головной боли и отказала ему. Не могу сказать, что тот склеп, в котором разместилась его банда, был сравним с домом тети, но здесь, по крайней мере, у меня было личное пространство.

Ну, почти.

— Почему ты приехала в Кеттердам? Как твоя мать оказалась в Равке? Разве ты не должна обучаться в Кеттердамском университете, раз уж ты здесь?

Вопросы лились из Нины рекой. К ней вернулся аппетит, и теперь, когда она устраивала перекусы — а устраивала она и довольно часто — она подсаживалась ко мне за стол и устраивала допрос. Умом я понимала, что ей просто скучно. Не знаю, чем именно занимались ребята, но Каз отправлял их на полевую вылазку куда чаще, чем Нину. Кроме того, из того, что я знала, она уже год не была дома, и я, как и она, родилась и выросла в Равке.

— Меня пригласила тетя. У нее нет своих детей, и отец решил, что мне будет полезно сменить обстановку. Ну и найти жениха, по-видимому, — ответила я, пытаясь продолжить чтение книги. — Почему мама переехала в Равку, я не знаю. Она не любит говорить о своей жизни до моего рождения. А в университет я не хожу, потому что отец считает, что не женское это дело — получать образование.

— Но у тебя были репетиторы?

Я вспомнила кучу людей, учебники, карты, словари. Тихий смех Жюли, когда я что-нибудь выделывала. Ее теплое дыхание, от которого шевелились волоски над ухом, когда она шептала: «Давай сбежим». Как я колебалась, так как знала, что нам влетит, когда частные учителя доложат нанимателю, но все равно шла вместе с ней, потому что Жюли умела уговаривать.

В носу защипало. Я скучала по ней.

— Да, были, — прошептала я. Видимо, Нина почувствовала перемену в моем настроении, потому что она отстала от меня.

К обеду у меня дико заболела голова. Я и так чувствовала себя не лучшим образом из-за всей этой суматохи дома, и смена обстановки, похоже, не слишко помогла.

Я потянулась за своей сумкой и заглянула внутрь.

— Проклятье! — прошептала я, не найдя в ней нужного.

Кажется, я забыла взять с собой свое «лекарство».

— Нина! — девушка обернулась. — У тебя случайно нет…

Я не закончила предложение, смутившись. Но Нина и так меня поняла.

— Нет.

Она встала со своего места и ушла в соседнюю комнату. Для меня ее движения уже выглядели, как смена картинок. По голосам я поняла, что на спрашивает шуханского парня — не Уайлена — если ли у него что-нибудь для меня. Вернулась она ни с чем.

— Ладно, тогда поеду домой.

Я встала и поморщилась, когда гудение в голове усилилось.

Оказавшись на материке, я наняла повозку. И все было хорошо, пока мы внезапно не остановились, резко дернувшись. По гулу голосов я поняла, что мы подъехали к площади.

Мужчина, управляющий повозкой, чертыхнулся. По голосам я поняла, что он чуть на кого-то не наехал.

— Прошу прощения, мисс. Здесь слишком много людей. Ярмарка в самом разгаре. Я не смогу проехать.

— А нельзя ли как-то объехать?

— Боюсь, попасть туда, куда вы сказали, можно только через площадь.

Я глубоко вздохнула, понимая, что влипла. Нужно было попросить Нину или Джеспера сопроводить меня. Но тогда они бы стали задавать вопросы, на которые я не хочу отвечать… С другой стороны, возничий сказал, что движение плотное. На площади только люди. Все толкаются, пихаются. Вряд ли их смутит девушка, которая напролом идет к нужной улице. А дальше дойти до дома будет куда проще.

Расплатившись с возничим (мы и две трети пути не проехали, за что, скажите на милость, я должна платить? Чертовы керчийцы!), я побрела через площадь. Как бы я не пыталась придерживаться края, меня постоянно выталкивали в середину люди, пробирающиеся к товарам. Радовало то, что они действительно не замечали, что я иду, не видя перед собой ничего, кроме каменной кладки и улочке, ведущей к дому.

Я была почти у цели, когда услышала ржание. Повозка! Крики людей и возрастающее вокруг меня возмущение говорило о трех вещах. Во-первых, возничий завел повозку с лошадью на площадь несмотря на то, что здесь не протолкнешься. Во-вторых, он гнал лошадь с большей скоростью, чем могло позволить пространство. И в-третьих, повозка приближалась ко мне.

Я оглядывалась по сторонам, пытаясь сообразить, откуда именно идет звук, но на видела ничего, кроме неподвижной улицы. Цокот копыт эхом отражался от камней и стен домов, а голоса и крики людей дезориентировали. Повозка приближалась, но я не понимала, стою ли я на ее пути. Просчет в несколько сантиметров мог стоить мне жизни. Отступить или шагнуть вперед? Но не шагну ли я навстречу невидимой лошади?

Все еще колеблясь, я пошла вперед, и тут же поняла, что сделала роковую ошибку. Лошадиные ржание раздались совсем рядом со мной, когда кто-то сильным толчком в спину заставил меня пролететь дальше и рухнуть на колени. Карета прогремела вниз по улице. Я стояла на камнях, колени и ладони саднило после удара, в ушах все еще отдавалось лошадиное ржание и цокот копыт.

Я закрыла глаза.

Меня трясло.

— Что, черт побери, ты делаешь?

Этот голос. Скрежет камня о камень. Только не это. Только не он…

— Ты совсем спятила?

Я не двигалась. Просто не могла — страх и осознание, что еще совсем чуть-чуть, и я бы умерла под копытами, сковали меня и пригвоздили к месту. И мне было все равно, как я выглядела со стороны, поцарапанная, бледная, дрожащая, продолжавшая стоять на коленях на холодных камнях.

Вдруг сильные руки подхватили меня и резко вздернули на подворачивающиеся ноги. Передо мной возникло лицо Каза.

— Я… я не могу… — прошептала я, так и не сумев закончить предложение.

Я не могу видеть.

Я не могу дойти до дома.

Продолжая удерживать меня за талию, Каз грубо потащил меня прочь. Вокруг шумели люди, шла торговля, и никто, кажется, и не заметил, что я чуть было не погибла. Каз отвел меня в сторону, под укрытие арки, которая вела к реке и мосту Гудмедбридж. Я устала прислонилась к прохладным камням опоры арки и закрыла лицо холодными ладонями, которые, судя по ощущениям, были расцарапаны в кровь.

— Что случилось? — потребовал Каз. — Какого черта ты кинулась под копыта лошади?

— Я не видела ее, — пробормотала я в ладони. Каз, впрочем, все равно разобрал мои слова.

— Не видела? Да она была прямо перед тобой!

Я промолчала.

— Что происходит? Сначала ты отказываешься подделать документ, а теперь пытаешься покончить жизнь самоубийством. Мне некогда заниматься капризными, глупыми девчонками, и уж тем более я не могу сейчас искать другого фальсификатора.

— Да? Ну тогда вали отсюда! — шок почти прошел, хотя меня все еще трясло. Теперь, правда, из-за закипающей ярости. — Не смею задерживать Его Величество, Короля Бочки.

Его глаза сощурились.

— Между прочим, я спас тебе жизнь.

— И что, я теперь у тебя в долгу? Иди к черту, Бреккер. Проваливайте, все вы! Ты и Томас, оба! Достали. Думаете только о себе. Джей, сделай то, сделай это. Забудь об этом, Джей. Семья на первом месте, Джей.

Лицо Каза, не выражающее ничего, кроме легкого раздражения, еще сильнее взбесило меня. Не понимая, зачем, я резко протянула руку, стремясь коснуться его щеки, одного из немногих кусков открытой кожи, не спрятанной за тяжелым пальто или кожаными перчатками. Он увернулся от моего движения.

— Почему ты все время носишь перчатки? — напала я на него. Мне хотелось выбить его из равновесия, получить хоть какую-то реакцию, хоть какую-то подсказку о его прошлом, о нем… — Ты никогда их не снимаешь. И избегаешь прикосновений. Почему?

Он не ответил.

— Прекрасно. Спасибо, что поделился со мной. А теперь, сделай мне одолжение — оставь меня в покое.

На секунду я подумала, что сейчас он ударит меня. Но вместо этого он развернулся и похромал к выходу из арки. В конце концов, я потеряла его из виду.

Я взвыла от отчаяния, и голова загудела в ответ. Я снова зажмурилась и нажала пальцами на виски, надеясь, что боль уменьшится. Ярость прошла так же внезапно, как и появилась. С опозданием я поняла, что вряд ли смогу вернуться домой без помощи Каза.

Слева от меня послышались шаги. Кто-то приближался ко мне. Я подняла глаза и с удивлением увидела Каза. Он протягивал мне шерстяную шаль, одну из тех, что обычно продают на улице.

— У тебя шок, — вот и все, что он сказал.

Когда я не пошевелилась, чтобы взять его, Каз потянулся и накинул шаль мне на плечи.

— Неподалеку есть один из наших конспиративных домов. Можем переждать там дождь.

Только сейчас я услышала звон капель о камни снаружи. Продавцы, должно быть, прячут товар и перебираются в помещения. Казу ничего не стоило стянуть эту шаль. Со стороны моста донесся раскатистый гром.

Я кивнула и последовала за Казом обратно на площадь.

***

Я сидела на стуле и смотрела на пол, слушая, как с волос капает вода. Кап. Кап. Кап.

В какой-то момент Каз набросил мне на плечи свое пальто, но я все еще дрожала. Он подал мне стакан с водой. «Вот так забота, — вяло подумала я, — Не к добру.»

— Что ты имела в виду, когда сказала, что не видела лошадь?

Я неопределенно повела плечом.

— Скажу, если ответишь, почему носишь перчатки.

На самом деле, мне уже было все равно, почему он их носит, но мне надоело, что он знает обо мне практически все — если вообще не все — а я о нем ровным счётом ничего. Меня сжигало изнутри чувство несправедливости и одиночества.

Я хотела сказать ему какую-нибудь гадость, но когда я открыла рот, из меня полилась правда. Так бывает, когда скрываешь слишком многое, а потом чудом избегаешь встречи с копытами лошади. Ложь угнетает, превращает твою жизнь в кошмар и наконец, когда ты устаешь, правда вырывается наружу.

— Мне было одиннадцать, когда это произошло. Мы с Жюли — моей лучшей подругой — играли во дворе. Ей стало скучно, и она предложила сыграть в догонялки. Мне не хотелось бегать, но Жюли… она умеет убеждать. Она догоняла меня, а мне так не хотелось, чтобы она меня поймала, потому что она всегда выигрывала, во всем, а мне так хотелось обыграть ее. У меня словно открылось второе дыхание. Я бежала невероятно быстро, и Жюли стала отставать. А я все бежала, бежала и смеялась. Помню, когда я почти добежала до колодца, она позвала меня, — я запнулась, но затем продолжила, надеясь, что каз ничего не заметил, если он вообще меня слушал. — «Джей, я больше не могу. Джей, пойдем домой!». И я обернулась, все еще смеясь, чтобы крикнуть ей: «Я выиграла!», а мои босые ноги заскользили по мокрой траве. Я потеряла равновесие и со всей силы упала, ударившись головой о каменный борт колода. А дальше — только тьма и звуки. Крик Жюли. Топот и шуршание платья, когда мама подбежала ко мне.

Я откинулась назад, на спинку стула, будто некоторая невидимая нить, удерживающая меня, наконец порвалась.

— У меня остался шрам, — я коснулась тонкой линии, скрывавшейся за густыми волосами. Благодаря отличной работы гришей шрам практически не был заметен, но он так и не исчез совсем. — И периодические головные боли, которые может вызвать все, что угодно — шум, свет, усталость. Но если с мигренями еще можно бороться, то худшей частью оказалось другое. Прошло некоторое время, прежде чем стало понятно, что из-за падения что-то изменилось во мне. Мира, окружающего меня, больше не было. Стоит голове заболеть, как все вокруг становится неподвижным. Исчезают люди. Лошади. Повозки. Я слышу голоса и топот копыт, но не вижу их. Иногда, если голова болит не так сильно или человек движется не слишком быстро, я вижу его передвижение, но как последовательность статичных картин. Человек просто «перепрыгивает» с места на место, не занимая промежуточного положения. В конце концов, я научилась ориентироваться в пространстве, не полагаясь на глаза, но это все равно мучение. Во время мигрени я не могу нормально существовать, я даже не могу налить воду в стакан — он остается пустым, пока вода не перельется через край и не потечет по пальцам. А если в этот момент я оказалась на оживленной улице… ну, ты видел.

Он долгое время молчал, словно осмысливал мои слова. А может, он вообще меня не слушал, а составлял в уме очередной хитроумный план. Однако потом он спросил:

— Нина упомянула, что во время заварушки после обмена заложниками ты странно себя вела и словно не могла самостоятельно передвигаться. Это был очередной приступ?

Я кивнула.

— Почему ты ничего не сказала? — в его голосе мне послышались незнакомые в его исполнении нотки. Любопытство? Обида? Или теперь меня в добавок к глазам подводят и уши?

— Потому что… — я замолчала. Потому что не хотела, чтобы ты знал и считал меня ущербной? — Вообще я не делаю из этого секрета, но… Не знаю. Наверное, мне просто не хотелось, чтобы ты потом использовал и это против меня.

И между нами снова повисла тишина. Дождь за окном понемногу стал утихать. Темные тучи плыли дальше по небу, унося с собой раскаты грома. Выглянуло долгожданное солнце.

— Кажется, тебя пора вернуть домой, — сказал Каз, будто и не было моего излияния души. Мне оставалось только согласно кивнуть головой.

***

Дорога заняла около часа. Мы оба шли не спеша — он тяжело опирался на трость, я едва переставляла ноги после падения на камни. Никто из нас не проронил ни слова, но мне нравилось просто идти рядом с ним и ни о чем не говорить. В этом было что-то успокаивающее, согревающее душу. Мы остановились перед домом тети. Я повернулась к нему. Наверное стоило пригласить его на чай. После того, как он спас мою жизнь, и после моего монолога в конспиративной квартире, мне казалось, что между нами что-то изменилось. Мне хотелось так думать. Но когда я посмотрела в его тёмные, холодные глаза, почувствовала, как меня одолевает разочарование.

— Пока, — пробормотала я и направилась к черному входу.

— Стой.

Я обернулась, частично с надеждой, частично с любопытством.

— Ты ничего не забыла?

И чтобы я в лишний раз не думала о чем-то не том, недвусмысленно посмотрел на то, что было на мне.

Моя улыбка вышла почти искренней, когда я засунула руки в карманы его пальто и сказала:

— Нет.

И ушла. Когда я секундой позже взглянула на улицу через окно на кухне, Каза у дома уже не было.

========== Глава 11. Lets Get It Started ==========

Было около четырех утра, когда в мою дверь неуверенно постучали. Вчера днем я легла почти сразу же, как пришла домой (точнее, после того, как залечила разбитые колени и ладони. Таким темпом от меня и живого места не останется после работы с Отбросами). Проспав почти 12 часов, я проснулась еще до рассвета и поспешила воплощать в реальность пришедшую во сне идею.

— Открыто! — ответила я, не совсем понимая, кто мог прийти ко мне в это время.

В комнату, настороженно оглядываясь, зашел Уайлен. Я была уверена, что это он, а не второй шуханец, потому что его близнец постоянно таскал с собой исписанный каракулями блокнот. Ну и по неизвестным мне причинам Каз никогда не позволял второму парнишке выходить из склепа, так что вряд ли в этот раз он сделал исключение.

В отличие от Нины, которая несколько недель назад бесцеремонно плюхнулась на мою кровать, он остался неуверенно стоять посреди комнаты, даже когда я предложила ему сесть в кресло. Пожав плечами, я повернулась обратно к швейной машинке. Уайлен уставился на предмет одежды, который я в данный момент увлечённо правила.

— Это что, пальто Каза? — не веря своим глазам, спросил он.

— Это было пальто Каза, — дострочив рукав, я обрезала торчащие нитки и вытянула руки, удерживая пальто на расстоянии и рассматривая результат своей работы. Я подрезала слишком длинные для меня рукава и подол, пришила золотые декоративные пуговицы, а также сделала шлевки, чтобы позже вставить в них ремень.

Уайлен открыл рот, чтобы добавить что-то еще, но в итоге только покачал головой, поражаясь своим мыслям.

— Каз хочет тебя видеть, — наконец объяснил он причину своего визита. На мгновение, я замерла. Отчетливо вспомнились события вчерашнего дня. Не хочет ли он сказать, что больше не нуждается в моих услугах? Нет, тогда он бы передал это через того же Уайлена. Скорее всего ему снова что-то нужно.

Прогнав Уайлена из комнаты, я быстро привела себя в порядок и оделась. За обеденным столом в склепе в кои-то веки собралась вся команда Каза. По моей спине побежали холодок. Что-то случилось?

Первой наше появление заметила Нина. От удивления она распахнула рот и пихнула сидящего рядом фьерданца — Маттиаса, если не ошибаюсь. Уже спустя пару секунд после моего появления на меня смотрело шесть пар глаз, кроме Каза, который внимательно что-то изучал. Я испугалась, что они не ожидали моего появления, или я за время в пути успела превратиться в чудовище, но потом Каз, заметивший повисшую тишину, поднял на меня взгляд.

Что, черт побери, ты сделала с моим пальто?!

Я облегченно выдохнула. Так вот из-за чего, оказывается, такая реакция.

— Будем считать, что это плата за причиненные мне неудобства, — ответила я, присаживаясь на стул между Ниной и Инеж. Какие именно неудобства, я уточнять не стала.

Нина прыснула со смеху, а за ней и все остальные. Единственный, кто не оценил юмора, был Каз.

— Возвращаемся к делу, — прорычал он сквозь стиснутые зубы. — Джулия, насколько я понимаю, завтра день рождения твоей тети, — я кивнула, и он продолжил. — Там будут члены Торгового Совета?

— Некоторые, — ответила я, смутно припоминая список гостей.

Каз кивнул, словно именно это он и желал услышать.

— К сожалению, часть моего плана провалилась. Поэтому мне нужно будет попасть в дом твоей тети и забрать кое-что.

— Ты собираешься влезть в наш дом?

— На самом деле, я планировал войти через парадные двери. В конце концов, я знаком с племянницей именинницы.

Я обдумала его слова.

— Разве тебя не опознают как бандита из Отбросов, похитившего жену Ван Эка?

— Они не знают меня в лицо. И я не собираюсь пользоваться настоящим именем.

Это звучало логично. Гости наверняка быстро напьются, кроме того, никто не ожидает, что бандит из Бочки нагло припрется на чужую вечеринку, и уж тем более — что он окажется знакомым Джулии Орловой.

Риск, впрочем, все равно присутствовал. Да и соглашаться просто так мне не хотелось. Кто я ему, безлимитный пропуск на ножках? Туда проведи, сюда впусти. Ну уж нет.

— Хорошо, — произнесла я. Каз кивнул, будто другого ответа он и не ожидал, а затем продолжила. — Но при одном условии.

Его холодные глаза уставились меня, прожигая насквозь. Весь его вид говорил: «Опасность! Опасность!»

— И какое же?

— Расскажите мне все. Я имею в виду, действительно все: что ищет Ван Эк, что произошло, как у него оказалась Инеж и почему ты пытаешься ему отомстить.

— А больше ничего не хочешь? Доступ к моим счетам, может быть?

— Да ладно тебе, Каз, — внезапно встал на мою защиту Уайлен. — Она имеет право знать. Она многое ради нас сделала.

— Прекрасно. Занимаемся спасением всех подряд, отвлекаемся на сантименты, так еще и выкладываем наши планы каждому встречному.

— Я — не каждый встречный, — тихо сказала я. Мы смотрели друг другу в глаза. Я рассказала тебе кое-что личное, Каз. Ты спас мне жизнь. Не смей отталкивать меня.

Наконец он откинулся на спинку стула.

— У вас есть час, пока я пью кофе и заканчиваю приготовления.

Нина уложилась в пятьдесят шесть минут. Периодически в ее рассказ влезали другие, что-то добавляя или рассказывая свою версию событий, но по прошествии отведенного времени я уже знала основное. Неожиданно стало понятно, куда делся сын Ван Эка (могла бы и сама догадаться, если бы только сообразила выяснить имя), почему Нина не смогла тогда в переулке остановить нападавшего, что все время пишет в блокноте шуханец Кювей и многое другое.

— Теперь мне любопытно, как же вы собираетесь вернуть свои деньги, — задумчиво проговорила я, а затем, наткнувшись на взгляд Каза, поправилась. — Но рассказывать мне это, конечно, не обязательно.

В любом случае, я уже знала, что это как-то связано с сахарными силосами. А еще было что-то про печать Ван Эка…

— Итак, что я должна сделать?

***

В День Рождения тети, после неофициальных поздравлений за завтраком и других необходимых для подготовке к празднику действий, я выскользнула из дома и направилась к отелю «Гельдреннер».

— Ты опоздал, — не скрывая своего удовольствия, заметила я, когда Каз вышел из черного входа на три минуты позже назначенного времени.

— Посмотрел бы я на тебя после спуска пешком с пятнадцатого этажа с больной ногой.

— Там нет лифта?

— Слишком много людей.

«А ты хотел остаться незамеченным.» Я не стала спрашивать, что он делал в отеле. Днем ранее мы решили, что будет лучше, если мы вместе войдем через главный вход. Казу нужно было время, чтобы осмотреться и найти необходимое (что именно он собрался искать, он мне так и не сказал), а затем, уже во время вечера, он порыщет по карманам гостей, побеседует с ними или что-то там еще. Словом, я понятия не имела, что он собирается делать.

Впервые за долгое время я поднялась на крыльцо главного входа в дом тети. Не успела я постучать, как дверь открыл дворецкий. Похоже, он подкарауливал гостей. Если он и удивился, увидев со мной Каза, то виду не подал.

— Миледи просила, чтобы Вы зашли к ней в семь часов, — проинформировал меня он, пропуская внутрь. — Обед сегодня подавать не будут, но в столовой накрыт стол с закусками, если Вы проголодаетесь.

— Спасибо, Альфред.

Дворецкий помог мне снять пальто — мое, не переделанное пальто Каза — и забрал верхнюю одежду и шляпу Каза. Только я хотела повернуться к Казу и спросить, предпочтет он начать экскурсию с первого этажа или второго, как со стороны кухни раздался грохот, сопровождаемый возгласом миссис Мюллет: «Святые!».

— Миссис Мюллет?! — воскликнула я и побежала на кухню. Кухарка стояла посреди помещения, в одной руке она держала оторванную от подноса ручку, а сам поднос, как, впрочем, и все то, что на нем стояло, валялась у ее ног на полу.

— Чертова рухлядь, — пробормотала миссис Мюллет. — Говорила же миледи, что все эти подносы уже ни на что не годятся, но она ни в какую не хочет покупать новые.

Она наклонилась вперед, завернув руку с ручкой за спину, чтобы удерживать равновесие. Я остановила ее.

— Я сама все подниму.

Быстро собрав уцелевшую посуду и выбросив осколки от разбившейся чашки, я помогла миссис Мюллет достать другой поднос и водрузить все на него.

— Помочь с чем-нибудь еще?

— Нет, солнышко, дальше я сама. Иди, готовься к вечеру. Хотя если встретишь бра… — тут она заметила Каза, который все это время стоял на пороге и наблюдал за нашими действиями. — Если встретишь Томаса, попроси его заглянуть ко мне, — закончила она предложение и заинтересованно посмотрела на парня.

Я поспешила его представить:

— Миссис Мюллет, это… это мой знакомый.

Я не стала ничего уточнять, но кухарка и так поняла, кто это. Ее брови взлетели вверх в немом удивлении.

— Ну, нам пора, — я не рискнула хватать Каза за руку и силком выводить из кухни, поэтому просто кивнула в сторону двери.

Молча мы поднялись на второй этаж, где я с облегчением обнаружила Томаса. Он ходил по коридору, толкая перед собой тележку, и менял цветы в вазах. Увидев меня, он обрадовался, но разглядев, кто поднимается по лестнице вслед за мной, напрягся.

— Ммм… осмотришься без меня? — спросила я. — Кабинет отца, гостевые комнаты, комнаты прислуги, а также лестница на чердак в той стороне. Все внизу, так что не думаю, что тебя кто-то заметит, а если встретишь кого-то, скажи… ну, придумаешь что-нибудь.

Не дожидаясь его ответа, я оставила его у лестницы и поспешила навстречу к Томасу.

— Что ты делаешь? — прошипел он, бросая многозначительные взгляды на Каза.

— Ему нужно кое-что провернуть во время вечеринки. Я привела его пораньше, чтобы он успел осмотреться.

— Ты привела в дом вора!

— Тише ты! — шикнула я на него, когда Томас слишком повысил голос. Конечно, слуги заняты подготовкой к вечеринке, но все же не стоит забывать, что у стен есть уши, — Пусть делает, что нужно. И больше он нас не потревожит.

— Ты и в прошлый раз так говорила.

Я закатила глаза. Иногда Томас был просто невыносим, но я не могла винить его в чрезмерной защите. Он боялся за меня, оно и понятно — кроме матери, меня и Жюли у него никого не было. Я протянула руку и коснулась его щеки.

— Все будет хорошо, Томми. Я обещаю.

Он нахмурился, но место возражений закрыл глаза и прижал плечом мою ладонь ближе к щеке. Несколько мгновений мы стояли так, а потом он нехотя отстранился.

— Мне нужно работать.

Я кивнула и пропустила его с тележкой дальше по коридору.

— Миссис Мюллет просила передать тебе, что ты нужен ей на кухне, — вспомнив, сказал я.

— Хорошо.

Глядя на то, как он занимается таким бесполезным и неподходящим для него делом, как замена цветов, я ощущала, как меня затапливает чувство вины. Он должен был работать, выполняя любые поручения миледи, в то время как я прохлаждалась на балах и в клубах.

Но ничего. Скоро все закончится. Мы почти накопили необходимую сумму.

***

Я заняла позицию у лестницы, вытащив из своей комнаты пуфик и усевшись на него. Слуги сновали вверх и вниз, влево и вправо, пока я делала вид, что читаю книжку, а сама бросала настороженные взгляды по сторонам. После разговора с Томасом я не смогла найти Каза, и это меня немного настораживало. Не мог же он просто испариться?

Спустя еще двадцать минут мое терпение лопнуло. Я захлопнула книжку и пошла к себе в комнату. Открыла дверь, шагнула внутрь и застыла.

— Как ты..?

Каз вальяжно сидел в моем кресле и изучал бумаги, которые явно раньше лежали у меня на столе.

— Я же… я караулила у лестницы, ты не мог пройти в мою комнату, чтобы я не заметила!

Я подлетела к кресло и выдернула из его рук бумаги. Это оказались письма от Жюли и мамы — на равкианском, а значит, он не мог их прочесть. Я бросила взгляд на обращения, использованные в письмах, но они содержали только «дорогая», «солнышко», «дочурка» и подобные. Словом, ничего такого, что мог понять Каз.

— Ковыряться в чужих вещах, между прочим, не прилично.

Каз усмехнулся и встал с кресла. По тому, как он опирался на трость, я сообразила, что ему не помешал бы отдых.

— Не переживай, я уже ухожу. Я нашел даже больше, чем рассчитывал, так что мне не придется идти на вашу вечеринку.

Мои плечи поникли. Не то, чтобы я была рада присутствию вора и мошенника на званом вечере, но все же я надеялась, что рядом будет знакомое лицо. Томас не мог присутствовать на вечеринке — не как гость, во всяком случае. Когда Каз сказал, что ему будет нужно некоторое время покрутиться вокруг гостей, я обрадовалась. Не самая приятная компания, но все же.

— Уже? — спросила я. В моем голосе проскользнула досада. — Ты уверен, что не нужно… я не знаю, все проверить? Собрать информацию?

— Я нашел все необходимое, — повторил он и поковылял к двери.

— Останься, — произнесла я, и тут же пожалела о своих словах. Он замер.

— Мне казалось, ты не хотела, чтобы я присутствовал на вечере.

— Да, но… — я вздохнула. — Я умру от скуки на этом мероприятии. А ты, какая никакая, но компания.

Он, сощурившись, посмотрел на меня. Я фыркнула.

— Окей, сколько я тебе за это буду должна?

Уголки его губ немного приподнялись.

— Вот это уже другой разговор.

========== Глава 12. A Little Party Never… ==========

Гости начали прибывать после шести. Служанка помогла мне уложить волосы в незатейливую прическу, оставив несколько прядей виться у лица, и нанесла мне легкий макияж. Оставалось платье, и вот тут начались проблемы. За пару дней до вечеринки мне принесли заказанные два платья: пышное с рукавами-колокольчиками и простое темно-синие. Изначально мне понравилось первое. Оно было яркое, обшитое драгоценностями, сверкающее. Как раз такое и требовала моя душа. Но когда я примерила его и посмотрела на себя в зеркало, поняла, что так не могу. Джеспер продолжает называть меня принцессой. Нина сказала, что я пафосная. А Каз? Я так и слышала его слова, когда я уходила в ту роковую ночь с Джеспером: «Оденься проще».

— Другое, — выдавила я, и служанка беспрекословно помогла мне снять это платье и надеть второе.

Платье имело квадратный вырез и заканчивалось чуть ниже колен. Оно облегало бедра, но ниже было свободным, за счет чего юбка взлетела при каждом моем шаге, а когда я останавливалась — липла к ногам. Чтобы не выглядеть совсем уж просто, я добавила на шею подвеску в виде небольшой синей бабочки и пару колец.

— Вы выглядите восхитительно, мисс, — завороженно глядя на меня, прошептала служака, а затем смутилась и прикрыла рот ладошкой.

Я снова посмотрела на себя в зеркало, но единственный человек, которого я видела в нем, была Джулия Орлова.

— Хотелось б мне в это верить…

***

Ровно в семь я постучала в покои тети. «Войдите!» — раздалось оттуда, и я покорно повиновалась.

— Джулия, какая же ты красавица! — тетя схватила меня за локти и подвела к свету, чтобы получше меня рассмотреть.

От ее слов меня почему-то слегка замутило.

— Ну-ну, — пригрозила тетя, видимо, заметив что-то на моем лице. — Я знаю, ты не особо хочешь сегодня быть здесь. Столько людей, и все мои ровесники, — она засмеялась, и я не сдержала улыбку. — Но я попросила их привести своих детей, так что тебе не должно быть скучно.

— Не будет, — заверила я ее, а сама подумала о Казе. Я не видела его в тех пор, как он ушел из моей комнаты, так и не ответив толком, останется ли он на вечеринку. Если он бросил меня, то меня ждет мучительная смерть от одиночества, а если он все же придет… что ж, думаю, можно будет рассчитывать на небольшое шоу.

Тетя взглянула на часы.

— А вот гости уже наверняка скучают. Не будем их задерживать.

Наше появление на вершине лестницы произвел фурор. Мы плавно спустились в холл, и на тетю посыпались поздравления, а на меня — комплименты. Я механически отвечала, а сама взглядом сканировала толпу в поисках человека с тростью. «Похоже, подонок из Бочки меня кинул,» — подумала я с долей разочарования.

Я попыталась вырваться из толпы, но удалось мне это только с четвертого или пятого раза. Я направилась к столу с закусками, надеясь про себя, то хотя бы там меня не будут трогать. На полпути к еде передо мной возник мужчина, лет на десять старше меня.

— Джулия, верно?

Прошло где-то минут пять нашего «разговора», после чего до меня дошло, что он со мной флиртует. Ну, пытается. Святые, тебе же лет тридцать! Найди себе кого-нибудь по возрасту. Я отчаянно обвела комнату взглядом, ища спасательный круг, и только тогда обнаружила Каза. Он стоял, спрятавшись за колонной и, кажется, подслушивал разговор двух купцов.

— Прошу прощения, мне срочно нужно отойти, — как можно вежливее сказала я и грациозно прошествовала мимо, едва сдерживаясь, чтобы не рвануть со всей дури прочь.

Каз и ухом не повел, когда я составила ему компанию за колонной.

— Прячешься от одиноких женщин, фанатеющих от парней с тростью и шрамами?

Каз усмехнулся.

— Каблуки не высоковаты? — бросил он, едва взглянув на меня.

— Ну, сегодня я надеюсь обойти без гонок на выживание, — я все еще с содроганием вспоминала, как пыталась сбежать из склепа, когда банда Каза похитила меня. Если бы не адреналин, я не преодолела бы и трети пути.

— А я ожидал, что на тебе будет другое платье. Сверкающее, пышное.

Я ошарашено на него уставилась. Только не говорите, что он успел заглянуть в мою комнату и когда я переодевалась.

— Как ты..?

— Нина.

— Она тебе что, абсолютно все рассказывает? — возмутилась я.

— Только то, что считает нужным.

Что-то в его фразе мне не понравилось. Но мысль ускользнула прежде, чем я могла ее поймать.

Тем временем мужчины, чей разговор подслушивал Каз, пожали друг другу руки и разошлись. Я покосилась на товарища.

— Узнал что-нибудь?

— Не совсем.

Мы побродили по залу, не отходя далеко от стен, но то ли больше никто не привлёк внимание Каза, то ли он не хотел, чтобы при этом присутствовала я.

— Сколько же здесь людей… — пробормотал Каз. Я внимательно на него посмотрела.

Каз держался подальше от большого столпотворения людей; его пальцы напряжённо сжимались на набалдашнике трости, когда кто-то задавал его. Я задавалась вопросом, почему он носит перчатки, но мне ни разу не приходило в голову, что это может быть связано с желанием сохранить личное пространство.

— Все претензии — к тете, — пробормотала я, думая совершенно о другом.

Каз терпеть не может скопления людей, но он остался. Потому что я его попросила. Или потому что ему все-таки что-то нужно. Может, не такой уж он подонок.

— Джулия! — я обернулась и обнаружила тетю собственной персоной. Она пробиралась ко мне сквозь толпу. За собой за руку она тянула опустившего голову высокого долговязого парня. С трудом я опознала в нем Эрика Майера, одного из многочисленных отпрысков купца, сколотившего неплохой капитал на экспорте тканей и ниток лучшего качества. Эрик был девятым или десятым в очереди на получение наследства, что не мешало ему ходить с важным видом, словно он король мира — если рядом не было отца, старших братьев или прибыльных инвесторов вроде тети.

В вечернем костюме он смотрелся непривычно, да и сам костюм выглядел так, будто досталя Эрику от старших братьев и его наспех перешивали перед самим приемом. Когда Эрик посмотрел на меня сквозь длинные неухоженные волосы, на секунду я испугалась, что он может вспомнить, при каких обстоятельствах мы встретились лицом к лицу в прошлый раз, но этого не произошло.

«Дочь богача, завидная невеста и никогда — человек, » — напомнила я себе. Даже если Эрик и помнил ту нашу встречу, то вряд ли он мог узнать меня сейчас, в дорогом платье, накрашенной и с уложенными в высокую прическу волосами.

— Джулия, — повторила тетя. Ее глаза светились от энтузиазма, а щеки покрыл легкий румянец от волнения. Ничего хорошего это не предвещало. — Дорогая, позволь представить тебе Эрика Майера. Возможно, вы встречались на приеме у княгини Раневской в прошлом году. Вы помните, дорогой мой?

Я перевела взгляд на Эрика. Тот без стеснения пялился на мое декольте с таким интересом, словно это был единственный признак, по которому он мог определить, виделись ли мы у Раневской. Поборов желание выколоть ему глаза, я пробормотала сквозь зубы:

— К сожалению, я не помню мистера Майера. Но вы же знаете Раневскую, у нее на приемах обычно столько гостей, что всех и не припомнить.

На самом деле, я никогда не была на приемах у Раневской, хотя если кто-то решил бы сослаться на какое-либо событие произошедшее на приеме, я бы скорее всего смогла бы поддержать разговор, будучи наслышанной о мероприятиях подобного рода.

Но встречала ли Жюли Эрика на приеме в Равке? Скорее всего нет, иначе она бы непременно это бы упомянула.

Погруженная в свои мысли, я пропустила часть речи миледи, и очухалась только когда услышала слово невеста.

— Прошу прощения? — переспросила я, делая вид, что просто не услышала ее слова из-за громкой музыки.

— Я говорю, что мистер Майер — я имею в виду старшего, конечно же, — целиком и полностью одобряет желание Эрика поскорей жениться. Осталось только подобрать подходящую невесту.

Я уставилась на Эрика, который, к счастью, перестал изучать мою грудь и теперь пялился на высокую блондинку, разговаривавшая со своим кавалеров недалеко от нас. Подходящую невесту, угу. По каким параметрам собирается сам Эрик, можно похоже и не спрашивать.

— Это прекрасная новость, — пробормотала я, не совсем понимая, зачем мне эта информация.

— Вот и мне так кажется, — кивнула тетя. — Эрик занимает неплохую должность в компании отца, и, учитывая, как идут дела, его ждет повышение. На его следующий день рождения его отец собирается передать ему в пользование особняк за городом. Неплохое расположение, да и места много. Словом, вас может ждать вполне неплохое будущее.

— Нас?

Тетя склонила голову на бок и, улыбаясь во весь рот, произнесла:

— Мистер Майер и твой отец считают, что этот ваш брак может послужить хорошим началом для слияния двух крупных компаний по экспорту товаров.

От неожиданности и распахнула рот и издала непонятный звук.

Наш брак.

Слияние двух компаний.

Что об этом подумает Жюли? Эта новость убьет ее.

Если только мы не пойдем до конца.

Но готова ли я на такой шаг?

Неосознанно я потянулась к руке Каза, который все это время стоял рядом, и, наткнувшись на его ладонь, затянутую в перчатку, обхватила пальцами и крепко стиснула. Только сейчас тетя заметила его. Она с любопытством изучила его бесстрастное лице, дорогой, идеально сидящий на нем костюм; не скрылось от нее и мое движение к нему и разделяющее нас теперь мизерное расстояние.

— Кажется, мы еще не были представлены друг другу, — спокойным голосом произнесла тетя. Восторг, с которым она обсуждала мою свадьбу с Эриком, пропал; на его место пришло тонкое любопытство и сдержанность. Я не знала, что означает такая перемена настроения.

— Иоганн Ритвельд.

Слышать выдуманное имя и фамилию было непривычно. Я не знала, подготовил Каз эту личность заранее или же импровизировал на месте. Имя Иоганн ему совсем не подходило. Так зовут композиторов и художников, и оно совсем не передавало его характер, как резкое «к», «з» и «р» в имени Каз Бреккер, хотя я не была уверена, является ли это его настоящий именем.

А вот фамилия Ритвельд мне понравилась. В ней было что-то мелодичное, спокойное. Не вяжется с образом мрачного жестокого бандита, но не родился же он таким?

— Вы юрист? — потеряв всякий интерес с Эрику, тетя отпустила его руку. Не теряя ни минуты, юноша дал деру.

— Бизнесмен.

— В вас есть что-то от юриста. Власть. Цепкость, — она посмотрела на меня. — Так это твой гость, Джулия?

Я кивнула.

— И где же вы познакомились?

Я посчитала нужным ответить самой.

— На скачках. Мистер Ритвельд дал дельный совет, на какую лошадь стоит ставить.

— Когда это было?

— Больше месяца назад.

— И только сейчас ты решила пригласить его в дом?

— Это я настоял на приглашении, — добавил Каз. — По правде говоря, у меня есть к вам деловое предложение.

Я удивилась его словам, а тетя, не обратившая на меня никакого внимания, задумчиво кивнула.

— Ну что ж, так даже интереснее, — сказала она скорее самой себе, чем нам. Затем ее взор упал кого-то в дальней части комнаты. — К сожалению, я должна вас покинуть. Мы могли бы обсудить ваше предложение завтра за завтраком, мистер Ритвельд.

— Боюсь, завтра с утра я буду занят.

— Останьтесь на ночь у нас, мистер Ритвельд. Позавтракаете с нами, обсудим ваше предложение, а потом поедете по делам. И знайте, отказа я не приму.

С этими словами она удалилась.

Со странным чувством в груди я поняла, что мы с Казом все еще держимся за руки, и поспешила разжать пальцы. Кровь хлынула к щекам, и я отвернулась, пряча румянец.

— «У меня есть к вам деловое предложение,» — передразнила я его, нарушая повисшее молчание. — Зря ты так сказал. Теперь она будет думать, что ты хочешь попросить моей руки.

Я избегала смотреть на его лицо, но что-то мне подсказывало, что он ухмыляется.

— В любом случае, понятия не имею, какое у тебя к ней предложение, но она куда сговорчивее по утрам, — добавила я. — Если тебе нужно от нее что-то, проси об этом лучше за завтраком.

— Буду иметь в виду.

Мы переместились к столу с закусками. И хотя Каз воздержался, я с огромным облегчением опустошила почти половину тарелки с тарталетками. При этом я продолжала сканировать толпу. Еще несколько парней и мужчин сделали попытку подойти ко мне, чтобы поговорить, но, заметив стоящего рядом со мной Каза, предпочитали сменить направление движения.

Я засмеялась, когда очередной мужчина двинулся ко мне, а затем, вынырнув из толпы, наткнулся на мрачный взгляд Каза, растерялся, промямлил что-то неразборчивое и скрылся.

— Нет, все же хорошо, что ты остался, — сказала я. — Ты отлично отпугиваешь псевдо женихов.

— Женихи не должны быть проблемой для девушки твоего положения. Разве ты не получишь доступ к семейным деньгам после замужества?

— Да, но… брак того не стоит.

— Неужели?

— Ну давай тогда найдем тебе кого-нибудь и посмотрим, что из этого выйдет, — огрызнулась я.

Мне еще многое хотелось ему заявить. Вступать в брак ради денег? Мне нужны денежные средства, но не до такой же степени. Хотя для такого человека, как Каз, это всего лишь очередной способ заработать. Почему он так не поступил, кстати? У него много недостатков, но наверняка найдется какая-нибудь богатая дурочка, которая западет на его мрачный характер и таинственную ауру.

Мне в голову пришло нехорошее осознание, однако прежде чем я стала развивать эту мысль, мое внимание привлек шум из дальнего угла.

Я вытянула шею, пытаясь рассмотреть, что там происходит, когда вдруг заметила красные лакированные маски и ярко-оранжевые плащи.

— Сулийские предсказатели!

========== Глава 13. Que Sera, Sera ==========

— Пойдем?

— Ты ведь осознаешь, что это мошенники? — недоверчиво покосившись на меня, спросил Каз.

— Да ладно, это же весело. Кроме того, тетя и так уже оплатила их услуги, почему бы этим не воспользоваться.

И я потянула его в дальний угол, где за одним из столов расположился сулийский предсказатель и две девушки, с распахнутыми от изумления глазами.

— Спорим, тебе предскажут, что ты скоро встретишь свою истинную любовь и разбогатеешь? — прошептала я Казу, подталкивая его к стульям, с которых вставали получившие свои предсказания девушки.

— От второго бы я не отказался, — пробормотал в ответ Каз, тяжело опускаясь на стул и вытягивая больную ногу. Как только я заняла соседний стул, к нам подошел еще один сулийский предсказатель и подал две чашки и кофейник. Допив кофе, Каз протянул свою чашку с кофейной гущей на дне предсказателю.

Некоторое время предсказатель изучал гущу. Вокруг нас сновали люди, кто-то стоял неподалеку, надеясь подслушать чужие предсказания, но все равно в этом уголке оставалось какое-то непередаваемое ощущение магии и тайны.

— Болезнь не отступит, если ты будешь бороться один, — негромко произнес предсказатель. Наблюдающие за этим маленьким представлением люди наклонились вперед, пытаясь расслышать таинственные предсказания, но я сомневалась, что их слышал кто-либо кроме меня и Каза. — Получишь то, что так желаешь, но по пути к цели потеряешь самое ценное, что у тебя есть. А когда ты будешь меньше всего этого ждать, услышишь снова имя брата.

Сулийский предсказатель отставил чашку Каза, показывая тем самым, что закончил с ним, и протянул руку ко мне. Я молча протянула ему свою чашку, обдумывая то, что услышала по отношению к Казу. На лице Бреккера не дрогнул ни один мускул, когда он выслушивал предсказания, а вот меня слова сулийца удивили. Предсказания звучали как бред, но разве так и не должно быть? То, что кажется мне странным, должно иметь смысл для Каза.

Хотя это всего лишь спектакль, за который хорошо заплатили. Обычный набор предсказаний. Все пройдет, все сбудется. Помни о семье и друзьях.

Что там было про имя брата?

— Ты ищешь себя, но игнорируешь правду. То, от чего ты бежишь, станет твоим спасением. И еще, — глаза предсказателя встретились с моими. Я застыла, не смея опустить взор от его фиолетовых зрачков. — за обман придется заплатить жизнью.

Слова эхом отдавались у меня в голове. Стало трудно дышать, словно кто-то невидимый сжал мое горло. Я не поняла и половины предсказания, но почему-то оно подействовало как удар под дых.

Из транса меня вывел Каз. Он грубо вздернул меня на ноги.

— Мы закончили.

***

Все это было глупо. Детское шоу, бессмысленный набор заранее заготовленных фраз, нацеленных на то, чтобы убедить простачков, что все это реальные предсказания. Я прекрасно это осознавала. Но почему же я тогда не могла перестать думать о них? Меня не покидало ощущение, что все это было какой-то подставой. Сулийский предсказатель — или тот, кто себя за него выдавал — явно знал больше, чем ему следовало. Но откуда?

Около одиннадцати тетя стала сворачивать вечеринку. Наскоро со всеми попрощавшись, я ускользнула к себе в комнату, даже не узнав, решил ли Каз остаться у нас на ночь. Быстро раздевшись, я потушила свет и забралась в кровать.

Но сон все никак не приходил. Часы свидетельствовали, что я пролежала на кровати, мучаясь от роя мыслей, несколько часов.

Пройдя босыми ногами по полу, я отдернула штору, впуская в комнату необычайно яркую сегодня луну в комнату. Я уже потянулась открыть окно, как заметила какое-то шевеление в саду. Несколько секунд я просто стояла, наблюдая за человеком с тростью, а затем накинула на плечи пальто, засунула ноги в туфли и сбежала вниз по ступенькам. У самой двери на улицу снизила темп и не спеша, словно я никуда и не торопилась, я вышла в сад.

Он стоял у пруда, спиной ко мне, и даже не повернул голову, когда я встала рядом с ним. Погода стояла на удивление не такая прохладная, как можно было ожидать в это время года, но когда порыв ветра брызнув мне в лицо капельками воды, я подняла воротник пальто повыше.

Это было немного странно. Мы не разговаривали, но между нами не было напряжение или смущения, которое можно наблюдать, когда вы с собеседником знаете друг друга не достаточно хорошо, чтобы придумать тему для разговора, но при этом знаете достаточно, чтобы совесть не позволила просто развернуться и уйти. Нет, это было молчание двух людей, по неизвестной причине не спящих в столь поздний час, которым было достаточно стоять рядышком и наслаждаться ночью.

Мы стояли не очень близко к друг к другу, сохраняя дистанцию, но стоило бы мне протянуть руку, и могла переплести свои пальцы с его. Я не касалась его, но почему-то чувствовала его как нельзя близко.

— Тебе разве не пора спать?

Я вздрогнула, услышав его голос.

Раз — и вся магия вечера улетучилась. Была только я, парень с тростью и в перчатках, да пруд, от которого несло холодом и сыростью.

— А тебе? — ответила я вопросом на вопрос. Нина упоминала, что Каз вообще толком не спит, а постоянно что-то просчитывает и проворачивает.

— Мне нужно обдумать еще некоторые детали, — подтвердил он мои мысли.

— Ясно.

Внезапно я пожалела, что вообще спустилась в сад.

Я шагнула назад и повернулась, намереваясь уйти.

— Ну, до завтра.

— Мне было девять, а моему брату тринадцать, когда мы заболели Чумой Придворной Дамы.

Его слова пригвоздили меня к месту. Мы замерли, стоя друг к другу спиной. Наверное, это и позволило ему говорить дальше. Я буквально ощущала, как ему тяжело произносить слова.

— Джорди… не выжил. Я был покрыт язвами, периодически терял сознание, и меня тоже приняли за умершего. А может, просто решили, что я не выживу. В любом случае, нас оставили в море. Я понимал, что чтобы выжить, мне нужно добраться до Кеттердама, но был слишком слаб, чтобы сделать это в одиночку.

Он замолчал, и я не стала его торопить. В голове проносилось тысяча мыслей. Я боялась забыть и крупицу информации, которую он дал мне. «У тебя был брат, его звали Джорди, и он умер. Ты заболел Чумой, но выжил. Почему ты решил рассказать мне это? Почему сейчас?»

— Тогда… тогда я использовал тело Джорди, чтобы удерживаться на поверхности. Как плот. К тому времени он уже стал разлагаться. Я доплыл, но за то время, что я провёл среди разлагающихся тел, когда я цеплялся за тело Джорди… что-то произошло. Каждый раз, когда я касаюсь кого-то, я снова оказываюсь в гавани, среди мертвецов. Мне казалось, что я могу справится с этим, но ничего не вышло.

— Может, тебе просто нужна помощь? — эти слова случайно вырвались. Я не хотела произносить их, но как некстати вспомнилось предсказание с вечера. Болезнь не отступит, если ты будешь бороться в одиночку. Или как там?

Я бы поняла, если бы он облил меня своим презрением, съязвил или ушёл, оставив меня. Вместо этого, он тихо фыркнул. Я обернулась, и обнаружила, что он смотрит прямо на меня.

— Почему это так важно для тебя?

— Потому что нам всем нужно иметь кого-то, на кого можно положиться.

Хотела ли я сказать, что такой человек нужен мне самой?

Я протянула руку. Помедлив, он аккуратно взял мою ладонь в свою. Я повела его на другой конец пруда и усадила его на скамейку. Он в одном углу, я — в противоположном. Я упёрлась руками в скамейку и вытянула ноги, рассматривая носки туфель. Хотелось произнести какую-нибудь пафосную речь о необходимости иметь кого-то, на кого можно положиться, но вместо этого практически не к месту выпалила:

— Знаешь, я люблю обниматься. Тесный контакт — он…не знаю, как сказать. Заземляет, что ли. Удерживает тебя на земле в ураган и не дает утонуть в океане в шторм. Когда мой мир разваливается на части, мне это необходимо. Недолгие крепкие объятия соединяют меня воедино, словно клей, и я, в каком-то смысле, снова могу жить, — не удержавшись, я засмеялась пришедшей в голову мысли. — А ведь какая ирония. То, чего ты так старательно избегаешь, нужно мне больше всего.

Наконец я перевела взгляд на самого Каза, который никак не прокомментировал мои слова. ЧуднАя сегодня ночь.

— Сними перчатку.

Он застыл.

— Каз?

Медленно, он потянул за каждый палец кожаной перчатки, пока не стянул ее и не положил ее себе на колени. Его бледные пальцы выделялись особенно ярко в полумраке. Абсолютно нормальные. Длинные, как у пианиста, да яркая полоска шрама, при виде которого у меня зачесались руки провести по нему пальцем.

Я выставила руку, ладонью вверх. Он уставился на нее, словно у меня на ладони сидела большая, светящаяся в темноте жаба. Я призывающее пошевелила пальцами.

— Бреккер, ты ведь знаешь, я так просто не отстану. Мы видимся с тобой почти каждый день. Чем раньше начнём, тем быстрее закончим.

Кажется, прошла целая вечность, прежде чем он поднял ладонь и неуверенно положил ее поверх моей. Когда наши руки соприкоснулись, он дернулся и попытался отстраниться, но я потянулась следом за ним, не давая прервать физический контакт. Воздух со свистом покинул его легкие.

— Кто научил тебя всем этим фокусам? — быстро спросила я. Каз посмотрел на меня, но я не была уверена, что он видит меня.

— Что?

— Вскрытие замков, кража вещей. Не хочешь же ты сказать, что Матиас прав, и это все магические трюки?

Он моргнул. Раз, второй.

— На свои первые заработанные деньги я купил зеркало, — он говорил, растягивая слова, постепенно возвращаясь в реальный мир. — Я часами стоял перед ним, практикуясь. Ты представить не можешь, сколько всему можно научиться, наблюдая за шулерами и мошенниками Восточного Обруча.

Пока он говорил, напряженность покидала его тело. Дыхание выровнялось, взгляд прояснился. Замолчав, он посмотрел на наши руки. Осторожно, не сводя глаз в наших прижатых друг к другу ладоней, он убрал руку. Длинные пальцы исчезли в куске кожаной ткани. Каз встал со скамейки, опираясь на трость.

Он мог уйти, так ничего и не сказав, но вместо этого он произнес, стоя ко мне спиной:

— Спокойной ночи, Джулия.

***

Меня разбудило солнце на моем лице. Я поморщилась и повернулась на другой бок, прячась. Сегодня мне приснился странный сон. Я была у пруда, с Казом, и держала его за руку. А еще мне снились двое мальчишек, они были очень больны, а люди просто проходили мимо, не обращая на них внимания. Было много мертвых, изуродованных тел, один из мальчиков, младший, тонул среди них, отчаянно хватаясь за старшего брата, но тот тоже уже был мертв и не мог ему помочь. Затем этот сон сменился на другой, не такой страшный: перед огромным зеркалом сидел одинокий мальчишка и крутил между пальцев монетку. Она то исчезала, то появлялась, пуская по пустой комнате блики.

Я резко села в кровати, так что у меня закружилась голова. Когда в глазах прояснилось, я огляделась. Шторы, которыми обычно занавешивают на ночь окно, распахнуты. Пальто брошено на спинке стула, подошвы туфель в грязи.

Я действительно была в саду, у пруда, с Казом Бреккером, и я действительно держала его за руку, пока он рассказывал мне о своем брате и своем недуге. Не стоит и упоминать, что как только я осознала все это, я поставила рекорд по переодеванию.

Внизу было тихо. Прислуга бесшумно скользила по дому, прибирая оставшийся после вечеринки беспорядок. В гостинной я, к своему удивлению, обнаружила тетю. Она сидела в кресле, читала газету и пила чай. Тетя, когда не была на грационзых мероприятиях, предпочитала не выходить лишний раз из своей комнаты.

Если, конечно, у нее не были гости.

— А мистер… мистер Ритвельд? — пробормотала я, едва вспомнив его фальшивую фамилию.

— Во-первых, доброе утро, — она отставила чашку на столик и посмотрела на меня поверх очков. — А во-вторых, мистер Ритвельд ушел из-за возникших дел. Где-то час назад. Впрочем, мы успели обсудить все необходимое.

От разочарования мне хотелось топнуть ногой, пусть я и знала, как по-детски это будет выглядеть. Затем я вспомнила о том, что до сих пор не знаю тему их разговора.

— Ясно. И что же вы обсуждали?

— Бизнес, — дав такой короткий ответ, тетя вернулась к газете.

— Ммм. А он ничего не просил мне передать?

— Только что-то о том, что тебе нужно навестить какого-то Уайлена.

Значит, ему что-то нужно от меня в склепе. Прекрасно. Я уже почти покинула гостиную, когда тетя окликнула меня.

— Да, и не планируй ничего на завтрашний вечер. Мы идем на ужин к мистеру Ван Эку.

========== Глава 14. My Body Is A Cage ==========

— И зачем мне нужно идти на ужин к Ван Эку?

Один вопрос. Десять слов. И, впервые за долгое время, я получила развернутый ответ.

Когда я присоединилась к Нине, Инеж и Уайлену в одной из боковых катакомб, я рассчитывала, что Каз мне улыбнется, подмигнет, или в конце концов, просто кивнет. Иными словами, я надеялась, что он хоть как-то даст мне знать, что он помнит наш ночной разговор. Вместо этого, он даже не взглянул на меня, когда я прошмыгнула внутрь, закрывая за со собой дверь и проскальзывая на стул рядом с Ниной, и за то время, что я провела с ними в комнате, никак не выдал, что мы вообще вчера виделись. У меня же чесались руки хорошенько ему врезать.

Как я уже упомянула, Каз все же поделился со мной информацией о моем завтрашнем визите в дом Ван Эка. Более того, он посвятил меня во весь план — ну или большую его часть. Сначала это привело меня в восторг. Я стала настоящей частью их приключения. А вот спустя час мне уже не было весело. Каз прогонял план снова и снова, желая убедиться, что все пройдет идеально, и хотя все, что от меня требовалось, это впустить Каза и Уайлена в дом, а затем также помочь им выйти (серьезно, меня рассматривают исключительно как ключ доступа куда угодно), это не спасло меня от тотального обсуждения.

Каз и Уайлен идут за печатью Ван Эка. Нина и Инеж подсыпают долгоносиков в сахарные силосы, доступ к котором обеспечили мои поделки. Остальные занимаются спасением гриш. На словах план звучал на удивление просто, но Каз явно считал, что здесь слишком много переменных, из-за которых все может пойти не так.

— Все ясно? — уточнил Каз, и все мы, уставшие после бесконечной прогонки, энергично закивали.

Теперь я должна была пойти к Уайлену, а он мне рассказать все необходимое про своего отца. Но перед этим у меня было еще одно дело. Не может же он вечно меня игнорировать.

Я дождалась, когда остальные выйдут, и встала перед Казом, вытянув ладонь. Он взглянул на нее и выгнул бровь.

— Тебе нужны деньги?

— Мне нужна твоя рука.

Он и не дрогнул, но я буквально ощутила, как сильно ему хочется меня сейчас придушить.

— Я занят.

— Иными словами, тебе страшно, — и сама удивилась, откуда у меня взялось такое бесстрашие — заявлять Бреккеру, что он чего-то боится. Но после всего, что произошло, после нашей «истории за историю», мне хотелось верить, что мы теперь чуть больше, чем просто бандит из Бочки и богатая девушка из Равки. Ну или хотя бы, что у меня есть иммунитет к таким высказываниям.

Вот теперь он разозлился. Сощурив глаза, он спросил-приказал:

— Не пора ли тебе к Уайлену?

Я проглотила ответ, вертящийся у меня на языке. Не хочешь по-хорошему — ну и ладно. Пожала плечами, словно меня это совсем не волнует, и направилась к выходу. Уже обхватив пальцами дверную ручку, но еще не поворачивая ее, беспечно бросила через плечо:

— Уверена, Пекка Роллинс будет рад воспользоваться твоей слабостью, когда ты ему попадешься.

Сзади раздраженно фыркнули, но когда он заговорил, я не услышала в его скрипучем голосе ничего, кроме усталости.

— Надо полагать, ты будешь первой, кто побежит об этом емудокладывать.

Засчитав его слова за разрешение действовать, я вернулась в центр комнаты и снова вытянула свои ладони. Он стянул перчатку, но когда он протянул ко мне руку, я помотала головой.

— Обе.

Пробормотав себе под нос что-то неразборчивое, — и определенно нецензурное — он, к моему удивлению, подчинился, и спустя пару мгновений я уже держала обе его ладони.

— Что ты купишь, когда получишь свою долю?

Прикосновения вызывали у Каза негативные воспоминания из детства, возвращая его в день, когда ему пришлось осквернить тело брата. Я надеялась, что если заставить его думать о чем-то приятном во время нашего «сеанса», то тогда при физическом контакте он будет вспоминать что-то хорошее, а не плохое. Кроме того, это был очередной шанс узнать о нем больше информации.

Вероятно, он разгадал мой замысел (один из), потому что в этот раз разговорить его было намного легче.

— Я выкуплю все акции Клуба Воронов и Пятой Гавани, — часто дыша, произнес он. — Куплю соседние здания, чтобы было куда расширяться. И проведу наконец в Клепку горячую воду…

Я намеревалась еще спросить что-нибудь, хотя бы потому что мне не хотелось, чтобы он убрал свои руки и прерывал этот момент, но тут дверь распахнулась и в комнату вошла Нина.

— Каз… — она уставилась на наши все еще соединенные руки, и ее брови поползли вверх, в то время как уголки губ дрогнули в улыбке.

Каз отдернул руки и отступил назад, поспешно натягивая перчатки обратно. Мимолетное содружество улетучилось, словно его и не было. Я почувствовала, как щеки заливаются румянцем и отвернулась. Представляю, как мы выглядели со стороны. Я проскочила мимо Нины и выбежала за дверь.

После обеда в склепе остались только я, Уайлен и Кювей, но последний, так как ему практически ничего было делать, дремал в дальнем углу. Мы же с Уаленом пили чай, пока он рассказывал мне про своего отца, а я внимательно слушала его, отчасти, чтобы быть полезной, отчасти — потому что мне действительно было интересно узнать каждого члена команды Каза. В какой-то момент это перестало походить на сухие факты и переросло в деление личной истории. Парень с запинками рассказывал мне о том, как изменилась его жизнь после смерти матери, и каким шоком для него стало узнать, что все это время Ван Эк прятал неугодную жену в церкви. Чем больше он говорил, тем сильнее росло во мне желание придушить Яна Ван Эка завтра за ужином в его же чертовом доме.

Когда же Уайлен рассказал о том, что сделал с ним отец, когда понял, что его единственный сын и наследник не может читать и писать, я взорвалась.

— Вот теперь я точно хочу его убить! — воскликнула я, едва не уронив чашку. — как он вообще мог так с тобой поступить?

Я никогда не понимала родителей, которые плохо воспринимали тот факт, что их ребенок не такой, каким они ожидали его видеть. Это было неправильно. Моя мама не была такой. И мама Жюли, несмотря на все обстоятельства, была рада за дочь. Чего было нельзя сказать про ее отца…

Уайлен смущенно пожал плечами. Я внезапно вспомнила, как мы с Казом зачитывали документы в посольстве Равки.

«Ты не умеешь читать на керчийском? Или равкианском?»

«На равкианском.»

— В чем-то он прав.

— Уайлен, ты прекрасный химик, здорово разбираешься в математике… — стала перечислять я, вспоминая все, что знала о нем.

— Да, но… Я не могу вести бухгалтерские книги, заключать договора, прочитать коносамент или гроссбух…

— Большая проблема, — фыркнула я. — Можно нанять кого-нибудь для этих целей. Или попросить помощи у друга.

По его лицу я поняла, что мои слова не убедили его. Что-то дрогнуло во мне, когда я посмотрела на него. У него был недуг, как у Каза или меня. Каз в принципе скрывал о настоящем себе все, что только можно было; это была его защита от внешнего мира и заслон между ним и людьми. Я приняла травму как должное и училась жить с ней свободно, а Уайлен стыдился того, что не умел читать.

Я не хотела, чтобы он стыдился себя.

— Я тоже иногда не могу писать.

Уайлен поднял на меня удивленные глаза. Я вздохнула, и повторила свой рассказ во второй раз за несколько дней. Мне хотелось показать ему, что даже будучи не таким, как все, можно продолжать жизнь нормальной жизнью. Главное — иметь, на кого можно положиться. Когда я закончила, он откинулся на спинку стула, ошарашено глядя перед собой.

— И я еще думал, что мне не повезло…

Я рассмеялась, а потом посмотрела на часы. Пора было возвращаться домой. Я встала, а затем остановилась, одолеваемая нехорошими мыслями.

— Слушай, Уайлен, — я замялась. — А Каз сильно злился, когда узнал, что ты скрывал от него, что не умеешь читать?

— Он вообще не злился. Конечно, ему пришлось придумывать новый план, но он не злился. А что?

— Ничего, — поспешно ответила я.

Уайлен мне не поверил, но не стал расспрашивать.

— Знаешь, это было странно, — сказал он мне. — Я правда думал, что он разозлиться, что меня нельзя будет использовать в качестве заложника, или что рассмеется, что я настолько никчемный. А он только пожал плечами. Ему… ему было все равно. Похоже, Казу совершенно неважно, какое у тебя происхождение или твое прошлое. Он не осуждает. Собственно говоря, ему все равно.

Я фыркнула.

— Просто тебе повезло и он смог быстро придумать новый план.

— О, это да.

Я посмотрела на него. Я не знала, как выглядел Уайлен до того, как его перекроила Нина, и от этого почему-то было грустно.

— Почему ты согласился занять место Кювея? — задала я еще один вопрос, что не давал мне покоя.

— Хотел помочь. Показать ребятам, что о меня тоже может быть польза, — я хорошо его понимала. Уайлен старался говорить весело, но я слышала прячущуюся в голосе печаль.

— Ты не сожалеешь, что сделал это? Скорее всего, тебе не смогут вернуть твою внешность.

— Нет, — твердо ответил на мой вопрос Уайлен.

Я позавидовала Уайлену. Его решимости. Смелости. Я же была трусишкой, которая бежала от трудностей при первой же возможности. И даже сейчас, когда уже ничего нельзя исправить, нельзя просто уйти, я нашла способ заработать деньги не совсем честным путем. Я сбежала из Равки, потому что не хотела провести остаток жизни за монотонной работой, потому что единственное, что мне было нужно — это деньги. Когда же мне надоел весь этот маскарад, я ввязалась с более крупную авантюру, заключив сделку с Казом Бреккером.

Уайлен что-то заметил по моему лицу. Он протянул руку и сжал мою ладонь, лежащую на столе. Я посмотрела ему в глаза.

— Мне нужно кое-что тебе рассказать.

По пути домой я думала, не совершила ли я ошибку, рассказав Уайлену правду. Я была уверена, что он никому не скажет об этом — даже Казу. А я так устала держать это при себе. Томас практически со мной не разговаривал, с тех пор как я стала работать с Казом, и я осталась сама по себе. Было приятно иметь еще одного человека, который знал правду. Я устала быть дочкой богача из Равки.

Я хотела быть просто Джей.

Нужно было все это заканчивать.

***

— Зачем нам нужно присутствовать на этом ужине?

Я сидела напротив тети в трясущейся на неровной дороге карете. На самом деле, до дома Ван Эка было полчаса пешком, но тетя не считала достойным для богатой леди путешествовать на ногах. Пришлось делать крюк, так как карета не везде могла проехать.

— У Яна весьма солидный флот торговых кораблей. Он разработал свой капитал, занимаясь поставкой кофе, юрды и шелка. А компания твоего отца занимается отделкой шелковых тканей и изготовлением из шелка одежды. Представь, что будет, если мы объединим наши компании?

Выгода. Мы ехали на встречу, чтобы обсудить условия слияния двух компаний. Вечер предстоит интересный.

— Но зачем ехать мне? — уточнила я. Не то, чтобы я сильно возражала, когда тетя сообщила мне о приглашении на ужин. Я должна была помочь Казу и Уайлену незаметно проникнуть в дом и также незаметно вывести их оттуда. Здесь все понятно. Но какой смысл для торговцев в моем присутствии? Я всего лишь семнадцатилетняя девушка, которая гостит у тети.

В карете царил полумрак, но я все равно различила упрекающий взгляд, направленный на меня.

— Однажды ты возглавишь компанию отца. Давно уже было пора начать обучать тебя семейному делу.

Я склонила голову на бок.

— Но… разве компанию возглавит не мой будущий муж? — во главе компаний обычно стоял мужчина. Отец, старший сын, брат… но не девушка. Даже если она единственный ребёнок.

— Милая моя, — тетя ласково улыбнулась. — В нашей семье делами — настоящими делами — никогда не занимались мужчины. Им бы только повоевать, посоревноваться. Так дела не делаются.

Я замолчала, обдумывая ее слова.

Карета остановилась, и кто-то снаружи открыл дверь. Перед нами предстал Ян Ван Эк собственной персоной.

Его губы тронула легкая улыбка.

— Госпожа Анна, мисс Джулия. Я рад, что вы прибыли.

========== Глава 15. No Easy Way Out ==========

Дом Ван Эка кричал о богатстве. Керчийские купцы отличались сдержанностью, когда речь шла об убранстве дома, но Ван Эк не относился к тем скромникам. Стены были завешаны картинами известных художников, а за застекленном шкафом я увидела редкие экземпляры книг, содержание которых он вряд ли знал.

Вокруг стола сновали слуги, разносившие блюда и следившие, чтобы бокалы гостей не оставались пустыми. Я отметила, что раз здесь столько прислуги, то вряд ли наверху будет кто-то кроме охранников. То, что надо.

Периодически я поглядывала на часы, подсчитывая, сколько еще до намеченного времени. Страха быть пойманной в этот раз не было, я даже не нервничала. Содействие по проникновению преступников в дома входило в привычку. Единственное, что выводило меня из себя, был Ян Ван Эк.

Он сидел во главе стола и ни в чем не бывало обсуждал с другими гостями ситуацию на рынке.Когда же он заговорил о том, как он страдает от того, что его сын пропал — а возможно, и вовсе был похищен — у меня сжались пальцы. До ужаса хотелось встать и обвинить его в том, что он нанял наёмников, чтобы убить родного сына. Но у меня не было доказательств, да и кто бы стал слушать девчонку?

Я снова посмотрела на часы. Еще меньше десяти минут, и можно идти наверх.

— Джулия?

Я вздрогнула и посмотрела на Ван Эка. Слуга убрал его тарелку с недоеденным салатом, и купец утвердил локти на столе, сложив пальцы домиком. Ужасно хотелось указать ему, что такое поведение недопустимо за столом.

— Да, сэр? — натянув улыбку, откликнулась я.

— Я вижу, что вы заскучали. Понимаю, такой хорошенькой девушке совсем неинтересны нудные разговоры взрослых о финансах и политике.

Я не понимала, какая может быть связь между моей внешностью и умом, и промолчала. Не считая меня и тети, из представительниц женского пола на ужине присутствовали еще три дамы — жены купцов. Они сидели в дальнем уголке и обсуждали то ли новую коллекцию платьев, то ли какой-то званный вечер. Они наслаждались возможностью пощебитать на актуальные для них темы, и до разговора мужей им не было дела. А вот тетя, Анна Орлова, внимательно все слушала, хоть ничего и не говорила. У меня сложилось впечатление, что она делает какие-то мысленные заметки.

— Но мне совершенно не хочется, чтобы вы скучали, — продолжал тем временем Ян Ван Эк. — До меня дошел слух, что вы прекрасно поете и играете на пианино. Не окажите ли нам честь исполнить что-нибудь из вашего любимого?

Он кивнул на дальний угол комнаты, где действительно стояло пианино хотя судя по его внешнему виду, оно больше выполняло декоративную функцию.

У меня внутри все похолодело. Все это время мне удавалось избегать подобных просьб. Получится ли сейчас?

— Право, не думаю. Видите ли, во время моего путешествия в Керчию, я заболела, и это сказалось на моих голосовых связках.

— Будет тебе, Джулия, — внезапно вступила в разговор тетя. — С твоими связками все в порядке.

— Но врач не рекомендовал мне…

— Джулия, — строго произнесла тетя. Что-то в ее тоне меня напрягло, но я не понимала, что именно. Она была настойчива. Словно получила бы какую-то выгоду от моего выступления. Словно… словно хотела что-то проверить.

Я медленно встала, не сводя взгляда с тети. Села за пианино и замерла с пальцами на клавишах. Получится ли у меня сыграть достаточно хорошо, чтобы они клюнули? Или меня ждет провал? Что мне тогда делать, что сказать?

Я представила Жюли. Позволила себе вспомнить, как умело она извлекала из пианино прекрасную мелодию, как учила меня нашей любимой песни. Как лился ее голос, заполняя собой все помещение. У меня никогда так не получалось. «Пой негромко, — советовала она мне, — чуть громче шепота. Тогда у тебя все получится.»

Удерживая ее образ у себя перед глазами, я нажала на клавиши и запела, неторопливо и не во весь голос:

— Мчится дальняя дорога, осталось нам не много

И с попутным нам ветром, мы ждём яркого света

Тот свет в конце туннеля, нас манит к нашей цели

Через рвы и преграды, мы ждём большей награды… *

Когда я закончила, у меня дрожали руки, а во рту все пересохло. Неуверенно, я оглянулась на присутствующих. Гости одобрительно зааплодировали, и даже у хозяина дома загорелись глаза от удовольствия. Если они и заметили, что я выступила хуже, чем должна была, то списали все на мою историю с моей «болезнью». Единственный человек, который никак не продемонстрировал, что вообще слушал меня, была тетя. Она смотрела куда-то мимо меня и думала о чем-то своем.

Я посмотрела на часы. Вот теперь я начинала выбиваться из графика.

— Прошу меня извинить, — пробормотала я, вставая из-за пианино и направляясь на второй этаж. Наверху я прошла мимо охранника в ванную и плотно закрыла за собой дверь. Подняла раму и извлекла из мастерски спрятанного в объемно платье кармана веревочную лестницу. Две попытки спустя я сумела ее размотать, закрепить и скинуть вниз. Первым полез Уайлен, пока Каз внизу удерживал лестницу от раскачиваний. Я помогла ему залезть внутрь и снова выглянула в окно, наблюдая, как Каз быстро и умело забирается поднимается наверх.

— Хорошо поешь, — прокомментировал Уайлен, тяжело дыша после подъема. С ужасом и стыдом я вспомнила, что окна на первом этаже были открыты, и парни не могли не подслушать мое пение.

— Должна была лучше, — ответила я. Уайлен сначала непонимающе на меня посмотрел, а потом сообразил. Прежде чем он мог что-то сказать, рядом с нами появилась голова Каза, а секундой спустя он уже стоял рядом и убирал лестницу. — Ждите.

Я вышла из ванной и подошла к охраннику. Он напрягся.

— Мне ужасно неловко, — смущенно пряча глаза, промолвила я. — Но у меня что-то с застежкой на туфле. Она постоянно расстегивается.

Я подняла подол платья и вытянула правую ногу. Охранник заколебался, но затем опустился на колени и принялся изучать крепеж, который я заранее разболтала. Я проследила глазами, как Каз и Уайлен перемещаются из ванной дальше по коридору, в сторону кабинета Ван Эка. Пятью секундами позже они уже были внутри.

— Вроде больше не должно расстегиваться.

Охранник вернулся на свой пост. Я покрутилась на месте, словно бы проверяя крепеж.

— Огромное вам спасибо! — я сложила руки на груди. — Вы меня спасли. Обязательно передам Яну, что вы прекрасно справляетесь с любой работой.

— Ну что вы, мисс, — щеки охранника залились краской. Как ни крути, но он оставался мужчиной, которому было приятно выручить девушку в беде и получить от нее похвалу. Все-таки тетя была права, когда говорила, что мужчины не могут заниматься важными делами.

Я присоединилась к остальным гостям ровно когда слуги стали подавать окорок. О моем выступлении благополучно забыли.

***

Я поняла, что что-то пошло не так, только потому что от скуки буквально пялилась на свою тарелку, словно не видела ничего прекраснее недоеденного окорока. На него осела какая-то белая пыль, и я задрала голову на потолок как раз вовремя, чтобы стать свидетельницей, как его начинают покрывать паутинки из трещин.

Я успела отскочить от стола, уронив стул, за мгновение до того, как поток рухнул, а вместе с ним — знакомые мне бандиты. Стол, не ожидавший такого поворота событий, сломался. В воздух взвилось облако пыли и штукатурки, к моим ногам прикатился подсвечник, а по полу растеклась подлива. Женщины закричали.

Каз первым вскочил на ноги и резким движением поднял следом за собой и Уайлена. Наши взгляды встретились.

Ван Эк оправился от шока и закричал:

— Схватить их!

Не успела я опомниться, как Каз уже был рядом со мной, обхватив меня рукой за талию.

Держа у моего горла нож.

Тетя ахнула, вскакивая на ноги.

— Джулия!

Стоило ей шагнуть ко мне, как Каз усилил хватку. Он старался держаться так, чтобы тетя не смогла разглядеть его лицо.

Он потащил меня к стеклянным дверям, ведущим на улицу. Двое охранников с винтовками попыталась преградить ему дорогу, но Ван Эк махнул рукой, и путь освободили. Ему явно не хотелось, чтобы Каз запачкал моей кровью дорогой паркет.

Каз вытащил меня на улицу, Уайлен тащился следом за нами. Только когда мы свернули за угол, где купцы нас не могли видеть, Каз отпустил меня. Я моментально развернулась и с силой толкнула его.

— Не смей больше так делать! — взвилась я.

— Дождись, когда мы скроемся, а потом возвращайся, — скомандовал он, не обращая никакого внимания на мое возмущение.

— Что, черт возьми, произошло?

Каз помотал головой. Он двинулся дальше. Я попыталась схватить его за рукав, но он увернулся. Секундой спустя, он и Уайлен исчез, оставив меня в одиночестве.

Впрочем, недолго я простояла там одна. Парой секунд спустя ко мне подбежали те самые охранники, что сторожили двери на улицу.

— Мисс, с вами все в порядке? — спросил один, в то же время как другой, которй был страшне поинтересовался:

— Куда они убежали?

Я махнула рукой в противоположным от настоящего пути направлении.

— Вы сможете дойти одна?

Пару метров-то? Но меня вроде только что держали в заложницах, да и чем меньше будет охранников, тем лучше, так что я покачала головой. Я дрожала от холода, но пусть считают, что у меня шок.

— Отведи ее в дом и возьми с собой подмогу. Я начну преследование.

Молодой охранник кивнул и, аккуратно поддерживая меня, повел обратно в дом, в то время как его напарник побежал по ложному пути. Если они потом поймут, что Каз и Уайлен убежали в другую сторону, свалю все на стресс.

Большая часть гостей успело покинуть дом. Увидев меня, живую, тетя подлетела ко мне, крепко схватила за плечи и посмотрела мне в глаза.

— Ты в порядке?

Не дожидаясь моего ответа, она повернулась к Ван Эку. От ее возмущенного тона тряслись стены.

— Ян, что это только что было? Я рассчитывала на цивилизованный прием, а вместо этого мою единственную племянницу берут в заложники! Как это понимать?

— Это все Бреккер! — попытался защититься Ван Эк. Так себе способ. — Наверное, он хотел ограбить меня, пока я был внизу с гостями.

Мы с тетей синхронно подняли головы. Сквозь дырку я могла разглядеть чей-то силуэт.

— Мистер Бреккер? — тетя нахмурилась. Вот теперь я задрожала не от холода. Если она все же успела узнать в нем бизнесмена со своего вечера, которого я сама же представила как своего знакомого, то у меня могли возникнуть проблемы. В лучшем случае. — Тот, который по вашим словам, похитил вашего сына?

Ван Эк кивнул.

— Именно. Так больше не может продолжаться. Я надеялся, что он опомниться, — на сколько мне известно, ему всего семнадцать лет — но, похоже, его может исправить только тюрьма. Завтра же утром подключу городскую стражу и дам им описание Бреккера и его помощников.

— Давно пора, — процедила тетя. — Мы уходим.

Она схватила меня за руку и потащила к выходу, где нас поджидала наша карета.

***

Сегодня вечером ко мне за долгое-долгое время заглянул Томас. Мы давно не разговаривали, если не считать все эти мелкие перепалки, и я ужасно по нему скучала.

— Это правда? — спросил он, закрыв дверь и оставшись в том углу, прислонившись к стене и скрестив руки на груди.

Я села, спустив ноги с кровати. Тетя настояла на том, чтобы я легла спать пораньше.

— О чем ты?

— Бреккер, эта канальная крыса, взяла тебя в заложники, приставив тебе к горлу нож?

— Ему и Уайлену нужно было скрыться. Ван Эк бы не позволил им…

— Да мне все равно, что им там было нужно. Он не имел права подвергать тебя опасности!

— Это было не по-настоящему. Я же знала, что он мне не навредит, — сказала я, защищая его, хотя сама тогда в переулке хотела убить Каза за то, что он угрожал мне ножом.

Томас сощурил глаза.

— Ты так в этом уверена?

— Что ты имеешь в виду?

— Джей, он вор. Мошенник. Возможно, даже убийца. Ты сама говорила, что он не остановится ни перед чем, чтобы получить то, что хочет. Почему ты думаешь, что он бы не перерезал тебе горло, если бы это позволило ему сбежать?

— Потому что…

Я замолчала. Потому что — что? Потому что между нами что-то изменилось? Потому что он позволил мне помогать ему преодолевать болезнь?

Потому что я глупа и наивна настолько, чтобы решить, что я ему нравлюсь?

Томас удовлетворенно кивнул, будто получил от меня ожидаемый ответ.

— Завтра мы уезжаем.

— Что?

— Мы слишком долго пользуемся гостеприимством. Пора возвращаться домой.

Я вскочила на ноги.

— Но у нас недостаточно денег! Их не хватит, чтобы купить дом, не говоря уже о том, чтобы перевезти маму в Новый Зем.

— Думаешь, я не знаю? — огрызнулся Томас. — Но у меня нет другого выхода. Я бы позволил тебе остаться здесь, взяв с тебя слово, что ты больше не приблизишься к Бреккеру и его компании, если был бы уверен, что ты послушаешься. Но это не так.

— Что ты имеешь в виду?

Томас грозно сверкнул глазами.

— Скажи мне, что я ошибаюсь. Скажи, что ты не побежишь к нему по первому зову. Скажи мне, что ты можешь вернуться к жизни до того, как ты встретила их. Что ты можешь забыть о нем и его команде.

Я вспомнила Нину, которая могла без конца болтать и при этом не отрываться от еды; Уайлена, который, казалось бы, совершенно не вписывался в эту компанию, и который теперь знал мой секрет. Я подумала о Джеспере, который постоянно называл меня принцессой и сопровождал меня до Черной Вуали и до дома. О Матиасе, Инеж и Кювее, которые не особо со мной общались, но к которым я уже успела привыкнуть.

Наконец я подумала о Казе, его секретах, которые успела узнать. О том, как увидела его в первый раз, о том, как он сидел со мной в конспиративной квартире, и как мы проводили время на приеме. О ночи у пруда и тепле его рук.

Я сглотнула.

— Он так и не оплатил мои услуги, — прохрипела я.

— К черту. Справимся и без них. Собирай вещи, мы уедем завтра днем.

— Но… — я судорожно пыталась найти хоть одну причину задержаться. Святые, я не смогу переубедить Томаса. Он увезет меня обратно в Равку. Но я должна была узнать, что произошло в кабинете Ван Эка. — Позволь мне попрощаться.

— Нет, — твердо ответил Томас.

— Они многое для меня значат, Томми. Я не могу уехать, не попрощавшись с ними.

Что-то теплое скатилось по моей щеке. Я вытерла ее тыльной стороной ладони. Снова слезы. Томас растерялся. Он заколебался, а потом, словно его отпустили невидимые цепи, подошел ко мне и обнял.

— Прости, — зашептал он мне на ухо, крепко прижимая меня к груди. — Я знаю, тебе нравилось здесь, но все стало слишком опасно. Дело даже не только в том, что не нравится, что ты доверяешь этому парню. Мы в Кеттердаме уже почти год. Я скучаю по маме, знаю, что и ты тоже. И по Жюли. Пора заканчивать все это. Мы врали слишком долго.

Я уткнулась ему в плечо, заливая слезами рубашку, и ничего не ответила.

Томас был прав.

Пора возвращаться домой.

Комментарий к Глава 15. No Easy Way Out

* “Дорога” МакSим

========== Глава 16. Point Of No Return ==========

Я шла, спрятав лицо за высоким воротником и засунув руки в карманы пальто. Почти всю прошлую ночь я провела, рыдая в подушку, так что теперь у меня были красные глаза, которые постоянно чесались. Я оделась попроще, постепенно готовясь расстаться с образом богатой невесты.

Я смотрела себе под ноги, иногда поднимая глаза, чтобы убедиться, что иду в правильном направлении. Мне не хотелось привлекать внимание к своему раскрасневшемуся лицу. Когда я в очередной раз подняла глаза, неуверенная, не проскочила ли я поворот, то застыла на меня. Со стены на меня смотрел Каз.

Набросок его лица был сделан довольно точно, а вокруг портрета на плакате на нескольких языках было напечатано: «РАЗЫСКИВАЕТСЯ». За его голову обещали целых сто тысяч крюге. Рядом были аналогичные плакаты с Маттиасом, Инеж, Уайленом и Джеспером. Про Нину Ван Эк, видимо, не знал, а объявить в розыск и Кювея не осмелился.

Я оглянулась и, убедившись, что на меня никто не обращает внимание, быстро сорвала плакаты и засунула в карманы. Знают ли ребята, что теперь они самые разыскиваемые преступники в городе?

В прошлый раз, когда я встречалась с Казом у отеля «Гельдреннер», он рассказал, где расположен вход для персонала. Так как я не была уверена, что смогу проникнуть в номер без ненужных расспросов, я решила идти именно через черный вход. Я уже почти вывернула из переулка, как вдруг заметила до боли знакомые лица.

Эрик и Фриц.

Я попятилась назад, надеясь, что они не успели меня заметить, но эти двое так были поглощены спором, что ни на что не обращали внимание.

Помнил ли Фриц мое появление в посольстве? Я так и дорассказала Казу, как именно смогла все провернуть.

Прежде чем получить постоянную работу у Анны Орловой, Томас работал доставщиком молока. Будучи привлекательным парнем, ему без труда удавалось расположить к себе служанок из богатых домов. В том числе, и из дома Фрицев.

У каждого из нас были свои страхи. Кто-то боялся высоты. Кто-то — темноты.

Джон Фриц боялся болезни Альцгеймера. Он видел, как эта болезнь развилась сначала у его деда, а потом и у отца. Не думаю, что есть что-либо, что могло вогнать Фрица в больший ужас, чем осознание того, что он не помнит, как он писал письмо. Я не хотела его пугать. Он вообще не должен был встретиться со мной в посольстве.

Даже если он меня по какой-то причине и не помнит, то попадаться на глаза Эрику мне тоже не хотелось. На вечере у тети он не вспомнил меня, но это не значит, что он не вспомнит сейчас, когда я без украшений и простом пальто.

Воспоминания отбросили меня в события почти двухлетней давности.

***

Заброшенная фабрика. Недавно доставленные из Нового Зема ящики. На них надписи, предупреждающие о ценности груза. Я должна была уйти. Мне нельзя было здесь находиться. Нужно вернуться домой. Но этот керчийский придурок, Эрик, сломал мой велосипед, и я теперь мне хотелось ему отомстить. Что насчет того, чтобы узнать, куда он постоянно исчезает и рассказать об этом его старшим братьям? Это сбавит с него спеси.

Мне не следовало идти за ним.

Не следовало.

«Что ты здесь делаешь? Тебе нельзя здесь находиться. Ты что, следила за мной? Джо…»

Я обрушила на него лампу прежде чем он мог позвать охрану. У него закатились глаза и он упал, уронив при этом ящики с провизией. Охранники не могли не заметить шум. Я услышала, как один из них крикнул на ломанном керчийском:

«Мистер Майер? Вы в порядке?»

И я побежала.

***

Но откуда Эрик и Фриц знают друг друга?

Я снова высунулась из своего укрытия. Фриц был бледным, а Эрик побраговел от злости. Громкость разговора то опускалась до яростного шепота, то поднималась до крика. Я разобрала только часть разговора.

— Ей это не понравится.

— Еще больше ей не понравится, когда она узнает, что документы пропали в твою смену.

Эти слова были обращены к Фрицу. Почему-то вспомнился наш поход в посольство месяц назад. Мог ли Каз стащить какие-нибудь бумаги, пока была занята? Я бы не удивилась. Но кто эта таинственная она?

Мне не удалось расслышать ответ Фрица, но стало ясно, что он нашел чем парировать Эрику. Теперь они поменялись ролями. Фриц нападал, а Эрик был на грани потери сознания. Майер что-то сказал, всплеснув руками. Его слова не понравились Фрицу. Советник схватил Эрика за рубашку и толкнул к стене. Его перестало заботить, что их могут подслушать, потому что следующие слова он произнес достаточно четко и громко:

— Что, по-твоему, с нами сделают, если формула уплывет у нас из-под носа? Орловы поставляют в Керчию шелк. Так, дорогой Эрик, кого Торговый Совет обвинит в случае провала — их или нас?

***

Я дождалась, когда Эрик и Фриц уйдут, и только после этого юркнула в приоткрытую дверь в задней стороне отеля. Я оказалась на лестничной клетке. Передо мной встал выбор между лифтом и лестницей. Отбросив на время подслушанный разговор, я напряглась, воскрешая в памяти встречу с Казом.

«Ты опоздал.»

«Посмотрел бы я на тебя после спуска пешком с пятнадцатого этажа с больной ногой»

«Там нет лифта?»

«Слишком много людей.»

Конечно, я могла ошибаться, и их вообще здесь не было бы. Но чутье показывало, что в этот раз я права. На лифте я поднялась на пятнадцатый этаж. Я уставилась на белые двойные двери — единственные на этом этаже, не считая узкой двери рядом с лифтом и еще одной в конце коридора.

Я замерла с поднятой рукой, не рискуя постучать. В конце концов, либо они там есть, и все порядке, либо в этом номере живет кто-то еще, и тогда мне достаточно извиниться и уйти домой, где меня ждет Томас с собранными вещами.

Мое внимание привлекло какое-то пятно на полу, у двери. Коридор отеля был роскошно обставлен, все так и кричало о дороговизне расположенном на этаже номера. Однако при мытье полов уборщик пропустил, может, просто еще не успел убрать — серию коричневых пятнышек, тянущихся от лифта до дверей номера. Мои губы растянулись в ухмылке.

Я постучала. Мне было видно, как тень закрыла глазок с той стороны.

— Открывай, Бреккер, канальная ты крыса.

Дверь приоткрылась, и я увидела высокого рыжеволосого мужчину, который определенно не был Казом. Внутри меня все напряглось, а затем мужчина произнес, обращаясь кому-то внутри номера:

— Кажется, это ваша знакомая.

Он посторонился, и моему взору предстали Отбросы. Джеспер расплылся в улыбке.

— Принцесса! Папа, это принцесса, принцесса, это мой отец.

Я закатила глаза, услышав прозвище. Мистер Колм пробормотал: «Очень приятно», хотя по его лицу нельзя было сказать, что он в восторге от нашей встрече. Я перевела взор и на остальных. Уайлен, Нина и Маттиас если и имели повреждения, то несерьезные, в то время как руки и ноги Инеж были перевязаны лоскутами полотенец. Они уже пропитались кровью.

— Что случилось?

— Инеж завела новую подружку, — Нина протянула мне чашку с кофе. Я с благодарностью ее приняла и вместе с серцебиткой села на диван.

— Как ты нас нашла?

Я обернулась. Каз стоял у окна, выходящего на главный вход. Сомневаюсь, что он видел меня, когда я пробиралась к отелю. При виде его безразличного выражения лица я почувствовала, как ко мне вскипает вчерашняя злость на него, обида, и что-то еще, отдаленно напоминающее тоску.

Я неопределенно пожала плечами.

— Шла по следу из подливы, — я перевела взгляд обратно на Нину, поняв, что не испытываю ни малейшего желания говорить с Бреккером. — Что вы делаете здесь, в отеле? Разве вы не должны готовится к следующему этапу плану или радоваться вашей победе?

Хотя я демонстративно задала вопрос Нине, ответил мне все равно Каз.

— Было бы чему радоваться. У нас нет печати. Нет кораблей. Нет денег. Весь план коту под хвост.

— А еще вас разыскивают, — добавила я. Каз перевел на меня свои темные глаза. Я поспешно извлекла из кармана листовки и развернула их на небольшом столике.

Я не стану повторять, что сказал Каз.

— Что мы будем теперь делать? — Уайлен нахмурился. — Не можем же мы просто сидеть здесь вдевятером и ждать, когда городской страже надоест нас искать.

Я обвела взглядом семерых ребят и отца Джеспера, который перебрался на кухню.

Вдевятером.

— Кхм, — я поставила чашку на стол и, положив ногу на ногу, переплела пальцы, удерживая коленку. Смотреть в глаза ребятам я избегала. — На самом деле я пришла, чтобы попрощаться.

— Только не говори, что ты решила бежать с тонущего корабля, принцесса, — возмутился Джеспер. — Это слишком низко для тебя.

Я вытаращила на него глаза.

— Нет! Дело не в этом! — не для меня, по крайней мере. — Просто… мне пора домой. Я и так задержалась здесь.

— Постой. Ты хочешь сказать, что возвращаешься в Равку? — Нина нахмурилась. Я кивнула. Ее взгляд метнулся к Казу. Сначала я решила, что она хочет обвинить его в том, что я приняла такое решение, а потом поняла, что она наблюдает за его реакцией.

На мои слова.

Каз смотрел в окно.

— Каз? — он и не шелохнулся, когда Нина позвала его. — А теперь скажи, что Джей не может уехать, потому что без нее мы не справимся.

Мы так и не узнали, что мог ответить Каз. В дверь постучали.

Каз проковылял к двери и взглянул в глазок.

— Это Шпект.

Я никогда не видела вошедшего мужчину, хотя знала, что он сыграл немаленькую роль в походу в Ледовый Дворец. Они что-то негромко обсудили, после чего Каз спросил у Колма:

— С этого этажа есть доступ к часовой башне?

— В конце коридора.

Каз ушел. Мы переглянулись и последовали за ним, по одному поднимаясь по крутой железной лестнице наверх. Через люк мы попали в большую, холодную комнату, большую часть которой занимал часовой механизм.

— Все гавани перекрыты, доступ к судам закрыт, — сказал Каз. — Они опечатывают город. Никто не сможет ни приплыть, ни уплыть, если на руках не будет разрешение Совета Приливов.

Нина возразила:

— Кеттердам этого не простит. Люди поднимут бунт.

— Они не станул винит Ван Эка.

«Они будут винить вас,» — подумала я.

— Что это? — Уайлен указал на что-то внизу. Я пригляделась. Сначала я решила, что скопившиеся внизу люди пришли на какое-то собрание, а потом поняла, что они двигаются. Это был парад.

— Почему городская стража их не останавливает? — спросила я. Такое скопление людей и в другое время не могло не насторожить служителей порядка. Сейчас же их без проблем пропускали через каждую баррикаду.

— Наверное, это был приказ отца.

Я посмотрела на Уайлена. Он был бледен, в глазах застыла боль. Я протянула руку и крепко сжала его ладонь.

Парад приблизился, и стали слышны песни, крики, бой барабанов. Когда люди проходили мимо отеля, Инеж перечисляла названия банд.

— Грошовые Львы. Портовые Лезвия. Обломщики. Псы Харли. Черные Пики.

Присмотревшись, я поняла, что на левых предплечьях членов банд повязаны фиолетовые повязки. Они не походили на части обмундирования членов банд.

— Что означают фиолетовые повязки? — спросила я. Мне ответил Каз.

— Их назначили официальными помощниками. Это объявили пару часов назад. Кроме того, Ван Эк назначил награду за шуханских близнецов, с которыми мы путешествуем. Так что теперь в розыске находятся почти все.

Рядом со мной, Инеж резко втянула воздух.

— Что? — спросил Уайлен.

Я посмотрела вниз. Я никогда не видела эту банду, но ошибиться было невозможно. Парад завершали люди, носящие пеструю одежду и каркающих, словно вороны. Во их главе вальяжно шел старик в шляпе, украшенной яркими перьями.

— Постойте. Это же ваша банда! — воскликнула я.

Мне никто не ответил.

— Что теперь будет? — впервые при мне заговорил Кювей. Мне казалось, что он вот-вот упадет в обморок.

— На нас начнет охотится вся городская стража и бандиты Бочки, — ответил Каз. По его голосу было трудно сказать, что он чувствует и он чем думает, — Они не остановятся, пока на найдут нас.

— Значит, все это было зря? — взорвался Уайлен. — Риск, на который мы пошли? Наши победы в Ледовом Дворце? Все страдания, которые пережили Инеж и Нина, чтобы вытащить нас оттуда?

Меня тогда не было рядом. Впрочем, даже работая с ними, я постоянно оказывалась в стороне. Но я могла представить что они чувствовали, когда весь их труд пошел насмарку. Когда умерла их последняя надежда на победу.

У меня перед глазами возникло лицо мамы, когда я в сердцах воскликнула, что не буду заниматься тем же бесполезным и дешевым трудом, что и она.

— Я могу сдаться Ван Эку, — предложил Кювей, прерывая мои мысли. — Тогда вас перестанут искать.

Джеспер покачал головой.

— Это не так, малыш. У Пекки появился шанс избавиться от Каза, и его поддерживает вся Бочка. Да и Ван Эк ни за какие коврижки не даст нам свободно бродить по городу, не зная, что мы задумаем. Теперь дело уже не только в тебе.

Каз нарисовал пальцем круг на окне.

— Я заставлю городскую стражу отступить. Сдамся властям.

— Но Кювей… — начала Нина.

— Городская стража не знает о Кювее. Они думают, что ищут Уайлена. Поэтому я скажу им, что он мертв. Признаюсь в его убийстве.

— Каз, — обратилась к нему Инеж. — Тебя отправят на виселицу.

— Сначала будет судебное разбирательство.

— Ты сгниешь в тюрьме задолго до него, — сказал Матиас. — Ван Эк ни за что не позволит тебе выступить в зале суда.

— Ты всерьез решил, что их камера сможет меня сдержать?

— Ван Эк знает, насколько хорошо ты управляешься с замками, — сердито произнесла Инеж. — Ты умрешь, не добравшись даже до тюрьмы.

— Все это глупо! — воскликнул Джеспер. — Ты не станешь брать удар на себя. Никто не станет. Мы разделимся. Пойдем парами, придумаем, как проникнуть через блокады, спрячемся где-то за городом.

— Это мой город, — прорычал Бреккер. — Я не покину его, поджав хвост.

Джеспер раздраженно фыркнул.

— Если это и твой город, то что от него осталось? Акции «Клуба Воронов» и Пятой гавани проданы. У тебя больше нет банды. Даже если ты сбежишь, Ван Эк и Роллинс снова направят в погоню городскую стражу и половину Бочки. Тебе не победить их всех.

— Это мы еще посмотрим.

— Черт возьми, Каз! Что ты всегда мне говоришь? Уходи от проигрышной колоды.

— Я даю тебе возможность уйти. Хватайся за нее.

— Почему ты относишься к нам как к кучке желтопузых скивов?

Бреккер повернулся к нему.

— Это ты готов сделать ноги, Джеспер. Ты просто хочешь, чтобы я сбежал с тобой, и потом тебе не было стыдно. Как бы ты ни любил драки, именно ты всегда первым ищешь укрытия.

— Потому что я хочу выжить!

— Ради чего? — спросил Каз, сверкнув глазами. — Чтобы сыграть еще одну партию за столом? Найти очередной способ разочаровать отца и подвести друзей? Ты рассказал ему, что ты — причина, по которой он потеряет ферму? Рассказал Инеж, что именно из-за тебя она чуть не умерла от ножа Омена? Что из-за тебя мы все чуть не умерли?

Плечи Джеспера напряглись, но парень не отступал.

— Я совершил ошибку. Позволил худшему в себе возобладать над лучшим. Но, ради всех святых, Каз, как долго ты будешь заставлять меня платить, чтобы получить хоть небольшое прощение?

— И как, по-твоему, выглядит мое прощение, Джорди?

— Кто, черт возьми, такой Джорди?

Я вздрогнула, услышав имя, но этого никто не заметил. Кроме Уайлена. Он посмотрел на меня, но я покачала головой. Не сейчас.

Все остальные наблюдали за Казом. Он замер, а его темных глазах мелькнул чуть ли не испуг.

Джорди.

Брат Каза, который погиб от Чумы Придворной Дамы.

— Чего ты от меня хочешь? — рявкнул Каз со своим типичным отстраненным, жестоким выражением лица. — Доверия? Оно у тебя было, и ты размазал его по стенке, потому что не мог держать рот на замке.

— Один раз. Сколько раз я прикрывал твою спину в бою? Сколько раз я делал все правильно? Это не в счет? Мне тебя не победить. Как и любому другому.

— Верно. Тебе не победить. Ты считаешь себя игроком, но на самом деле ты просто прирожденный неудачник. Драки.Карты. Парни. Девушки. Ты продолжаешь играть, пока не проиграешь, так что хоть раз в жизни сделай себе одолжение и просто уйди.

Джеспер замахнулся, но прежде чем кулак мог бы достигнуть цели, Каз увернулся. Парни сцепились в драке.

Я выжидающе посмотрела на ребят.

Они попятились, давая мальчикам больше пространства, но остановить драку и не попытались.

— Ребята? — я указала на Каза и Джеспера. В какой-то момент они врезались в механизм часов, но быстро восстановили равновесие. У обоих уже шла кровь — у одного из пореза на губе, у другого — из рассеченной брови. — Я, конечно, понимаю, что они друг друга не убьют, но разве будет какой-то толк от их избитых морд?

Ответом мне было пожатие плеч. Я шагнула вперед, продумывая план действий. У меня был опыт по разниманию дерущихся парней, правда, значительно меньше, чем опыт провоцирования этих самых драк. Если бы это был Томас, я могла бы пролезть между ними и обнять Томаса. Он привычно засекал, когда я оказывалась рядом с ним и переключался с режима атаки на режим моей защиты. Обычно оба дерущихся знали меня и боялись случайно ударить, либо же просто не хотели навредить девушке.

Но сейчас речь шла не о равкианских мальчишках, которые в обычной жизни и мухи не обидят, а о настоящих бандитах. Джеспер, может быть, и заволнуется о моем здоровье, но Каз? Он наносил удары один за другим, словно не дрался с другом и товарищем из-за ссоры, а сражался за жизнь с врагом. Если я окажусь на его пути, он уничтожит меня.

Пока я размышляла о том, что лучше сделать, парни переместились в бок — и оказались рядом со мной. Локоть Джеспера пролетел в опасной близости от моего лба. Я испуганно ойкнула и отскочила назад. Мои действия отвлекли Джеспера. Он оглянулся на движение и заметил меня. Каз, воспользовавшись моментом, прижал противника к стене и занес кулак.

— Каз!

Я не сразу сообразила, что крик, эхом отразившийся от стен и взвившись к потолку, был моим. Каз замер. Понимание происходящего постепенно опустилось на него, взгляд прояснился. Он медленно опустил руки и отступил от Джеспера. Наклонился, поднимая свою трость, в пылу драки отлетевшую в сторону, и, прихрамывая, скрылся в люке.

========== Глава 17. Even If It Hurts ==========

Я нашла Каза в одной из дальних комнат.

Мне стоило просто уйти, но я не могла. Казалось неправильным уехать, не сказав: «Прощай». Я осознала, что тогда, у посольства, я не попрощалась с ним, не завершила наше знакомство подобающе. Может, если бы я сделала это, то мне было бы труднее поддаться порыву вернуться на Черную Вуаль и попросить взять меня в команду. У сулийцев наверняка есть какая-нибудь поговорка на этот счет.

Он лежал на кровати, сложив руки на животе. Его грудь равномерно поднималась и опускалась при каждом вдохе. Первым делом я решила, что он спит, но затем обнаружила, что он наблюдает из-под полузакрытых век.

— Тебе нужно отдохнуть. Ты вообще хоть иногда спишь?

— В Бочке нельзя останавливаться, иначе убьют.

«Как Джорди?»

— Но и без отдыха ты долго не протянешь. Что насчёт того, чтобы один отдыхал, а другой прикрывал? Научись полагаться на друзей.

Я могла часами стоять над его душой и объяснять, почему так важно доверять своим друзьям. Но время поджимало. Если я не вернусь к четырём, Томас начнёт беспокоиться. При мысле о том, как Томас врывается сюда, меня замутило.

— Я пришла попрощаться, — перешла я к делу. — Но есть еще кое-что, что я хотела бы обсудить с тобой.

Он напрягся.

— Мне нужно знать, что ты узнал в посольстве и на приеме у тети, — он заметно расслабился. Он испугался, что я собираюсь поднять другую тему. Теперь мне до смерти хотелось узнать, обсуждения чего со мной он боялся. — Ты сказал, что нашел больше, чем планировал.

Каз сел, опершись спиной о спинку кровати, вытянув больную ногу и согнув здоровую. Он прищурился.

— Какая тебе разница, что я нашел? Это больше не твое дело.

— В этом замешан Федор Орлов, верно? Он тоже хочет заполучить формулу парема?

— Почему ты так думаешь?

Я рассказала ему о подслушанном у отеля разговоре.

— Значит, Майеры тоже к этому причастны, — Каз кивнул своим мыслям. В роли советника в этой игре он не сомневался.

— Только Эрик. Мне так кажется, — Каз вопросительно на меня посмотрел. — Эрик все время жил под гнетом отца и старших братьев. Максимум, что ему светило — должность мальчика на побегушках при старшем брате. Но если он получит формулу парема…

— То он получит колоссальные деньги, и он станет независимым от семьи.

Я кивнула.

— Мне казалось, ты не знакома с Эриком.

— Ну, не то чтоб мы были друзьями, но в лицо друг друга знаем. Другое дело, что я не горю желанием напоминать ему, при каких обстоятельствах мы встретились. Если коротко, то у компании Майеров есть филиалы и в Равке. Поэтому некоторые сыновья старшего Майера живут и учатся в равкианском городе, недалеко от столицы. Мы дружили своей компанией: я, Жюли, Томас и еще пара ребят. Но были и такие ребята, как Эрик, Миша и другие. Они постоянно нам вредили. Не думаю, что Эрик помнит меня. По крайней мере, не в дорогом платье и украшениях.

Каз о чем-то думал. «Задумчивое лицо, по которому видно, что он замышляет что-то ужасное и гениальное,» — говорили Нина и Джеспер, описывая Каза за мгновение до того, как он выдает гениальный план.

Если он что-то и придумал сейчас, то решил придержать это при себе.

— У тебя есть план? — спросила я напрямую.

— Нет.

Почему-то я ему поверила. Может, он думал о чем-то совершенно другом.

— Тогда я желаю вам выбраться из всего этого живыми.

— Ты не сможешь уплыть. Гавани перекрыты.

Я слабо улыбнулась.

— Ты забываешь о моих способностях и недооцениваешь Томаса, — кстати, о Томасе… — Ладно, мне пора. Была рада поработать с тобой.

— Стой.

Я оглянулась. «Попроси меня остаться, потому что я хочу остаться.»

«Прогони меня, потому что я должна уехать.»

— Можешь подделать напоследок еще один документ?

Я встала и направилась к двери.

— Прощай, Каз Бреккер.

***

На что я надеялась? Что он начнет умолять меня остаться, попросит моей помощи? Наивная, глупая Джей. Неужели я и вправду думала, что могу заинтересовать главаря банды? И почему меня вообще волнует, что он там думает и делает? Я ничего о нем не знаю. Он держит меня на расстоянии вытянутой руки, как и других. Одиночка. Затворник.

Это меня и привлекло, не так ли? Вера, что я смогу его исправить. Помочь. Я наслушалась баек и исторй о невероятном демоне по прозвищу Грязные Руки с когтями вместо ногтей и вбила себе в голову, что могу быть той, кому он откроется.

Глупо.

Безнадежно.

Я вернусь домой, спрячу украшения и платья в дальний ящик и никогда больше о нем не вспомню, а он забудет о моем существовании, стоит мне ступить на борт корабля.

Пусть будет так. Потому что это — правильно.

***

Когда я вошла в свою комнату, то ожидала увидеть нервно мерящего шагами пространство Томаса. Чего я не ожидала, так это его, мирно сидящего на моей кровати и сканирующего взглядом лист бумаги, который он держал у руках. Увидев меня, он ничего не сказал.

— Что? — я пригляделась и поняла, что это письмо от Жюли, — Что случилось?

Он протянул мне письмо, и я принялась его читать, жадно впитывая знакомо выведенные буквы. Последнее письмо от Жюли пришло больше двух месяцев назад, и теперь тоска по ней резала по сердцу, словно ножом.

Я была слишком поглощена удовольствием от чтения слов, которые она использовала, поэтому мне пришлось прочитать письмо заново, на этот раз, обращая внимание на содержимое. Дойдя до конца, я нахмурилась. И прочитала письмо в третий раз, надеясь, что содержимое изменится. Но нет.

— Мы не можем уехать из Кеттердама — произнес Томас, привлекая мое внимание.

— Мы не можем уехать из Кеттердама, — подтвердила я.

Если быть точным, мы могли уехать. Пройти все контрольно-пропускные пункты, и никто бы не остановил Джулию Орлову и ее компаньона.

Но Жюли, если судить по письму, приехала сутки назад. Ее не выпустят за такой короткий промежуток времени.

— Зачем она приехала? — спросила я. — В последнем письме я упомянула, что мы скучаем по ней, но не стала бы она из-за этого рисковать всем.

Я еще раз просмотрела письмо.

Солнце мое!

Знаю, что мне стоило предупредить заранее, но я боялась, что письмо попадет не в те руки. Сутки назад я приехала в Кеттердам. Со мной в порядке, но нужно кое-что обсудить. Я кое-что обнаружила, пока была в Ос Альте. Это касается моего отца.

Не доверяй никому, кроме Томаса.

Дальше шло объяснение, где и когда нам нужно встретиться.

— Я кое-что обнаружила… — задумчиво повторила я. В голову закралась нехорошая мысль. — Кажется, я знаю, что она нашла.

Я пересказала Томасу о моих подозрениях, что Федор Орлов и Эрик Майер причастны к гонке за формулой юрды-парема.

Томас выругался. Учитывая, что обычно он при мне держит язык за зубами, многое говорило о его чувствах.

— Это нехорошо. Совсем нехорошо. Если по твоим словам Ян Ван Эк практически в открытую объявил в розыск Кювея, то все игроки ринутся сюда, в Кеттердам. Вполне возможно, что они уже здесь — и Федор Орлов в том числе, — он закрыл лицо и застонал. — Святые, Джей. Мы влипли.

— Ничего мы не влипли. Мы — последняя проблема этого города. Они ищут команду Каза. Его план провалился.

— И ты осталась без своих денег, — напомнил мне Томас. Я покачала головой.

— Деньги сейчас не главное. Мне жаль ребят. Они многое пережили. Пробрались в самую охраняемую тюрьму в мире и выбрались оттуда живыми. А они, между прочим, наши ровесники.

Томас фыркнул.

— Что, за это добавляют баллы при поступлении в Кеттердамский университет?

Я закатила глаза.

***

Мы не были уверены, что будем делать после встречи с Жюли, поэтому не стали разбирать вещи. Остаток вечера мы провели, рассказывая друг другу, что происходило с нами за те дни, что мы не разговаривали. На несколько часов я перестала быть Джулией Орловой, дочкой богача, и девушкой, которая выполняла любые поручения бандита из Бочки. Сейчас я была малышкой Джей, беззащитной, встревоженной, и уставшей от окружающих ее тайн. Без будущего. Без настоящего. И с тяжелым бременем прошлого.

Было уже глубоко за полночь. Мы погасили свет, и теперь в комнате царил полумрак. Я лежала на животе на кровати, ногами касаясь спинки и лицом в сторону окна, сложив на одеяле руки и положив на них голову. Томас сидел на полу, прислонившись спиной к кровати, и воскрешал в памяти воспоминания из детства.

Услышав тихий стук в окно, я решила, что мне померещилось, и не придала этому никакого значения. Но затем Томас затряс меня за плечо.

— Джей, — он указал на окно. Там, во тьме, кто-то был.

Кто-то, кто мог бесшумно взобраться на второй этаж по водосточной трубе и без проблем удержаться на узком карнизе.

Призрак.

Я вскочила и распахнула окно. Спустя секунду в оконном проеме возникла хрупкая фигура с длинной темной косой.

— Инеж! — зашептала я, отступая назад. Она с грацией кошки спрыгнула с подоконника в комнату. Даже в темноте я могла видеть беспокойство на ее лице.

— Я не была уверена, уехала ли ты уже.

Мы с Томасом переглянулись.

— Возникли… непредвиденные обстоятельства. Что случилось?

— О чем ты говорила с Казом?

Я удивилась. Это определенно не то, что я ожидала услышать.

— Эээ… я хотела узнать, что ему известно о других людях, кроме Ван Эка и Пекки, которые хотят заполучить формулу парема, а что?

— Он ушел. Несколько часов назад. По словам Кювея, который с ним столкнулся, Каз направился в Клепку.

— Постой, — я смутно припомнила, что Клепка, это что-то вроде штаба Отбросов. — Но ведь люди Хаскеля тоже повышены до помощников городской стражи. Идти туда сродни самоубийству. На что он рассчитывал?

— Привлечь союзников, я думаю. Из молодых, на которых еще не распространилось влияние Хаскеля.

Я покачала головой, обдумывая ее слова. Его убьют, если он уже не мертв. Почему он вообще туда пошёл? Что в моих словах заставило его сделать это?

— Зачем ты пришла ко мне? — спросила я. — Разве я могу что-нибудь сделать?

Инеж засомневалась, но ответила:

— Потому что мне кажется, он послушает тебя. Не знаю, что он задумал, но если он все еще жив, то собирается провернуть нечто, что точно его убьет. А ты… тебе он доверится.

— Хотелось бы мне в это верить.

Инеж слабо улыбнулась.

— Он доверяет тебе. Возможно, ты этого не видишь, но он уже подпустил тебя ближе, чем любого из нас.

Я посмотрела на Томаса. Он недолюбливал Каза. Но, к моему удивлению, он не возражал.

— Ты ведь с детства такая. Не отступишь, пока не убедишься, что все в порядке. Иди, спасай своего подонка из Бочки. В конце концов, он все еще должен тебе денег.

========== Глава 18. Hurts Like Hell ==========

К тому времени, как мы добрались до отеля, стало известно, что Каз уже вернулся. С двумя сопровождающими, Аникой и Пимом. По словам Джеспера, Каза сильно избили, но он был жив.

И у него было план.

— Я правильно понимаю, — уточнила я, когда Аника закончила свой рассказ. — Что Каз сейчас в полумертвом состоянии, избитый, однако чудом совершивший переворот — и при этом он еще собирается завтра встретиться с Триумвиратом, до которых еще надо дойти и не быть арестованным?

— Ну, это Каз, — заметила Нина. — Ничего необычного.

Я покачала головой. Вскоре Аника и Пим засобирались обратно в Клепку, чтобы вернуться завтра утром. В них было что-то, что напоминало мне нашу компанию в Равке. Жаждущие приключений, богатства. Верящие в свои силы и способности, ожидающих счастливого конца. Правда, пару различий между нами и ребятами из Бочки все же было. Они уже давно не верили в чудо, а их путь к счастливому концу лежал через кражи и трупы.

Я занесла свои вещи в свободную комнату. Мы с Томасом решили, что лучше мне остаться на ночь в отеле, чтобы не ходить туда-сюда. Затем я вернулась в гостиную, и соорудила на быструю руку чай с печеньем.

Мои руки были заняты подносом, поэтому в дверь пришлось стучать ногой. Никто не ответил, и я повторила действие, добавив:

— Я знаю, что ты там. Впусти меня. Я не собираюсь лезть через окно.

Наполовину я была уверена, что он пошлёт меня, а то и вовсе проигнорирует. Но, к моему удивлению, он все же открыл дверь. Я обернулась и едва не выронила поднос.

Джеспер сказал, что Каза сильно избили, но я и представить не могла, что все так серьезно. Каз был весь в крови. Треснувшая губа. Глаз заплыл. Нос сломан. И это только лицо. Боюсь представить, какие еще у него могут быть травмы.

— Да ты прямо красавец, — пробормотала я, заходя внутрь. Он молча закрыл за мной дверь. При этом он поморщился. — Мне кажется, ты слишком буквально воспринял фразу, что девушки любят парней со шрамами.

— Что ты здесь делаешь?

— Принесла тебе чай и печенье. По-видимому, ты потерял много крови. Тебе как минимум нужно восстановить уровень жидкости. Так что будь добр, сделай пару глотков.

— Ты разве не собиралась уехать?

— Изменились планы. Сделай мне одолжение, в кои-то веки, и последуй моему совету.

Каз не возражал. Он вообще никак не реагировал на мои слова. Либо ему было совсем все равно, что я тут делаю, либо больно настолько, что нет сил возникать. Я прошагала мимо Каза в ванную. Когда я вышла парой минут спустя с мокрым полотенцем в руках, стало понятно, что он и не думает пить чай.

Я вздохнула.

— Ну, как хочешь.

Я сократила разделяющее нас расстояние. Каз попятился от меня назад, пока не врезался спиной в стену.

— Прекрати, Каз. Нужно промыть раны.

— Я сам могу, — прохрипел он.

— Почему ты не даёшь никому заботиться о себе?

— Потому что я не нуждаюсь в том, чтобы обо мне заботились.

У меня опустились руки. Даже избитый, полумертвый, Каз оставался подонком из Бочки. Я поджала губы. Я могла уйти. О, святые, я хотела врезать этому гаду, плюнуть в его расцарапанное (какая жалость, что не мной) личико, и уйти, пока я не растеряла остатки своего достоинства. Вместо этого я, как последняя дура, снова подняла руку и приложила полотенце к ссадине на лбу. Каз вздрогнул, но больше не делал попытку отстраниться. Вместо этого, он глубоко вздохнул, словно смирившись, и закрыл глаза.

Закончив со лбом, я перешла к следующему порезу. От меня не скрылось, что пока я обрабатывала раны, Каз тяжело опирался на трость.

— Мне было бы куда проще, если бы ты присел, — прокомментировала я, намекая, что мне приходится задирать голову во время работы. Я знала, что если я вдобавок укажу ему на больную ногу, то он пропустит мое замечание мимо ушей, так что решила свалить все на разницу в росте.

Каз приоткрыл глаза — ну, правый, относительно здоровый глаз — и молча двинулся в обход меня. Отставил трость и неуклюже опустился на невысокий прикроватный столик. Теперь наши глаза были на одном уровне. Когда полотенце стало совершенно красным, я вернулась в ванную, чтобы намочить его и найти что-то, что можно использовать для перевязки.

— Сними рубашку.

Он распахнул глаза. Ответ прозвучал довольно хрипло:

— Нет.

Я склонила голову набок.

— А если я надену твои перчатки?

Каз скрипнул зубами. А затем.

Снял перчатки.

И протянул их мне.

Они были мне велики. Хотя, стоит признаться, мне понравилось, как они ощущались на моих руках. Я полюбовалась на свои ладони, затянутые в чёрную кожу. Они бы смотрелись потрясающе вместе с тем пальто, что я отняла у Каза.

— Не забрать ли мне и их…

Ответом мне был грозный взгляд. Я не могла не улыбнуться, но затем Каз сдернул насквозь мокрую от крови рубашку, и улыбка застыла на моих губах.

Я присвистнула, и дело было совершенно не в мускулистом торсе или множестве шрамах, украшающих его тело.

— Ты уверен, что тебе не нужен врач? — спросила я, заранее зная ответ. — Я хочу сказать, будет обидно, если ты умрёшь от внутреннего кровотечения до того, как сможешь получить свои деньги.

— Я в порядке.

На этих словах он закашлялся, а когда он убрал руку ото рта, я увидела на ней кровь. Я поджала губы, но спорить не стала, переключившись на его татуировки. Их было две. Одна — ворон и кубок — были символами Отбросов. Вторая — буква Р, совершенно обычная, и ни говорящая мне ни о чем.

Внезапная мысль ударила мне в голову, точно молния.

«Иоганн Ритвельд. Бизнесмен.»

Не думаю, что от Каза скрылось, как я вдруг замерла, пораженная догадкой. Он безмолвно наблюдал, как я протягиваю чуть дрожащую руку и касаюсь второй татуировки, обводя незатейливые линии. Я не спросила. Но он ответил. Без слов.

Я закончила перевязку и протянула Казу чистую рубашку. Стянула перчатки и помогла ему застегнуть пуговицы. Я начала сверху, он — снизу, и дойдя до середины, мы едва не столкнулись пальцами, не прикрытыми перчатками.

— Я могу о себе позаботиться, — произнес он наконец, комментируя мои действия.

— Я знаю. Но почему бы не сделать на время вид, что не можешь?

***

Я развалилась на диване, вытянув ноги, и читала книгу, изредка бросая взгляды на Каза. Он сидел боком ко мне и изучал какие-то карты и бумаги. Изредка он потирал шею и водил плечами, и тогда я задумывалась, сколько он может работать без перерывов.

— Ты вообще собираешься спать? — спросила я, взглянув на настенные часы. — У тебя, кажется, встреча с Пимом и Аникой меньше, чем через пять часов?

— Я не хочу спать.

— По тебе так не скажешь.

Каз оторвался от бумаг и посмотрел на меня.

— А тебе не пора домой? Твой парень не будет волноваться?

Я опустила книгу.

— Ты что, ревнуешь?

— С чего я должен ревновать?

Он повернулся обратно к бумагам. Я засмеялась.

— Да, и будет тебе известно, — продолжила я, снова уткнувшись в книгу. — Томас не мой парень. Он мой брат.

Каз замер. Краем глаза я заметила, как он утвердил локти на столе и положил подбородок на переплетенные пальцы, словно о чем-то думал.

***

Проснувшись, я не могла понять, где нахожусь. Постепенно вспомнила, что вчера вернулась в отель, потому что Каз влез в передрягу. Кажется, я заснула на диване.

Но когда я села, то поняла, что это не диван. Я лежала на кровати, накрытая одеялом. Похоже, когда я вчера заснула, Каз перенес меня на более удобную поверхность. Сейчас его в комнате не было.

Я заскочила в комнату, где на днях оставила свои вещи, чтобы переодеться, и только потом пошла на кухню, где нашла часть команды, поглощающих завтрак. Джеспер протянул мне чашку с кофе и придвинул мне стул, помогая сесть. Он не назвал меня «принцессой», но это читалось в его ухмылке. Я не могла проигнорировать тепло, разлившееся по моему телу. Когда я уеду, то буду ужасно скучать по всему этому. Не по море крови, стрельбе и бесконечных незаконных проникновениях, но по этим бандитам. По шуткам Джеспера и его издевках из-за моей манеры одеваться. По безостановочной болтовне Нины и ее заразительной энергии. По застенчивому Уайлену, который напоминал мне меня и показывал, какой я могла бы стать, будь я чуть посмелее. Я бы даже скучала по Инеж, Маттиасу и Кювею, хотя Призрак меня сторонилась, фьерданец молча ревновал, когда Нина предпочитала провести время со мной, а не с ним, а с сыном ученого я никогда не была близка, но уже привыкла, что он находится где-то рядом с ребятами, как безмолвное напоминание, зачем мы все здесь собрались.

И, конечно же, я буду скучать по Казу, хотя и сама не понимаю, почему.

Кстати, где он?

Словно прочитав мои мысли, Джеспер посмотрел на часы и спросил Нину:

— Разве Каз не должен был уже вернуться? Кто-нибудь вообще в курсе, какой у него план?

— Я не знаю, но ты спроси подружку Каза, — Нина кивнула на меня. Джеспер едва не упал со стула, а я поперхнулась чаем.

— Что?

Нина загадочно улыбнулась.

— Я видела, как ты утром выходила из его комнаты. На тебе была та же одежда, что и вчера, что странно, так как ты принесла с собой запасную. Но переоделась ты почему-то только сейчас. А меньше недели назад вы держались за руки и отскочили друг от друга, когда я вошла. Я уж молчу о…

— Ничего не было!

Джеспер прыснул со смеху.

— Не то, чтобы я был против… может, он даже станет менее невыносимым… но вы — отличная пара. Бандит из Бочки и Принцесса из Равки.

— Я не принцесса.

— Нет, ты просто любишь все дорогое и сверкающее.

Я толкнула его в плечо, но это только сильнее его развеселило. Во входную дверь постучали, отец Джеспера проковылял мимо кухни открывать, а затем к нам заглянул Каз собственной персоной. Если поведение Джеспера его и удивило, то он это никак не продемонстрировал.

— Через несколько часов я собираюсь на встречу с Триумвиратом, — перешел он сразу к делу.

Нина позабыла все подколки.

— Где мы встречаемся?

— Во-первых, в равкианской таверне, недалеко от посольства. Во-вторых, вы с Маттиасом не идете.

— Что? Почему?

— Ты равкианка или член этой команды?

— И то и другое.

— Именно. Беседа и так будет не из легких, не хватало еще, чтобы вы с Маттиасом мутили воду.

Нина хотела возразить, но Каз остановил ее. Не знаю, спал ли он сегодня, но выглядел он не лучше, чем вчера. Ему нужен был отдых, а не переговоры с равкианскими представителями.

— Вместе со мной пойдут Уайлен, Джеспер и Джулия.

— Я? — я напряглась. Обычно я участвовала в делах команды по двум причинам. Первая — Казу было что-то от меня нужно. Вторая — я сама напросилась влипнуть во все неприятности мира. Сейчас я бы предпочла пересидеть в отеле вместе с Ниной, прежде чем мне будет нужно уйти на встречу с Жюли.

— Мне нужен кто-то, знающий равкианский.

— Чудесно. А то, что я тоже и равкианка и член банды, тебя не волнует?

Каз меня проигнорировал.

В связи с тем, что лица парней украшают стены Кеттердама, было решено добираться до Правительственного района по крышам. Я плохо себе представляла, как четверо ребят (один из которых и по земле плохо ходит) смогут незаметно перемещаться по крышам в разгар дня, но Инеж составила для нас маршрут, следуя по которому мы не должны были привлечь к себе внимание или сломать шею при падении. Каз настоял, чтобы мы облачились в одежду, которая по своему стилю балансировала между рабочей керчийской и повседневной равкианской одеждой.

Закончив переодеваться, я вышла из своей комнаты и вернулась в гостиную. Большую часть стены украшало зеркало, так что когда я вошла в помещение, то тут же застыла, уставившись на свое отражение. Весь последний год, когда я смотрелась в зеркало, я видела в нем только Джулию Орлову. Но сейчас… сейчас в зеркале отражалась малышка Джей из маленького городишки, расположенного далеко от столицы.

Живя в Кеттердаме, я носила только одежду из дорогой ткани, украшенной мехом или золотыми нитками, и не выходила на люди без сверкающих украшений. Даже та одежда, которую я носила в тетином доме, была атласной или шелковой. В ней я была дочкой купца. Богачкой. Невестой с большим приданым. Я не могла расстаться с богатством, хоть и сама не могла понять, что именно стоит за моей манией. Жадность и эгоизм? Или страх, что если я буду без драгоценностей, то люди увидят настоящую меня — жалкую, увиливающую от тяжелой монотонной работы девчонку, не умеющую ничего, кроме подделки почерков? Мечтающая быть желанной.

На самом деле, одежда, которую мне выдал Каз, мало отличалась от того, что я носила в Равке. Брюки из грубой ткани, слишком длинные, так что мне пришлось подвернуть их внизу. Тяжёлая обувь, предназначенная для долгих прогулок по бездорожью. Длинный подол рубашки пришлось заткнуть за пояс брюк, и теперь она топорщились, как частично сдутый воздушный шарик. Никаких украшений или блесток. Не отрывая глаз от своего отражения, я собрала волосы в пучок на затылке, который тут же частично развалился, позволив слишком коротким прядям у лица упасть на щеки и глаза.

— Что, не узнаешь себя в простой одежде? — пошутил Джеспер, озарив меня широкой улыбкой. За его спиной Уайлен смущённо почесал затылок и одарил меня понимающим взглядом.

Нет, дорогой Джеспер, все как раз таки наоборот.

Я снова стала собой.

========== Глава 19. Secrets and Lies ==========

Я избавлю вас от от подробностей, как мы добрались до Правительственного района. Скажу только, что я внезапно обнаружила, что боюсь высоты, и отчаянно цеплялась за Джеспера, который, может быть, и сам не был мастером по лазанью по крышам, но хотя бы мог успеть поймать меня своей длинной рукой до того, как я скроюсь за карнизом крыши.

От меня не скрылось, что Уайлен старательно избегает общества Джеспера, и раз уж сейчас я предпочитала держаться стрелка, то это означало, что химик избегал и меня тоже.

— Уайлен надеется, что ты свалишься с крыши и сломаешь себе позвоночник, или мне это только кажется? — спросила я его, когда Каз и Уайлен ушли достаточно далеко.

— Не кажется, — Джеспер поморщился. Он перепрыгнул на соседнюю крышу и страховал меня, пока я повторяла его маневр. — Я поцеловал Кювея.

Я удивленно на него уставилась.

— Зачем? Мне казалось, тебе нравится Уайлен, — может, я и была с ними недолго, но от меня не скрылась химия между ними.

— Я думал, что это был Уайлен!

— Хочешь сказать, что ты их не различаешь?

— Пожалуйста, только ты не начинай. И так тошно.

Я покачала головой и пошла следом за ним, стараясь ступать на те же черепицы, что и он. В какой-то момент я то ли оступилась, то ли задумалась о чем-то другом. В любом случае, вот я шла за Джеспером, а в следующее мгновение уже скользила к карнизу крыши. Прежде чем я бы перевесилась за край и упала бы под действием гравитации вниз, Джеспер рванул вперед и успел схватить меня. Я замерла в опасной близости от обрыва. Обхватив меня за талию, Джеспер оттащил меня назад, подальше от края.

— Ты в порядке?

Я кивнула. Сердце билось как бешеное — еще чуть-чуть, и оно выскочит из груди и полетит вниз, к земле, где могла оказаться и я.

— Ну, ладонь ты точно рассекла что надо, — он поднял мою руку к глазам, рассматривая длинный порез, из которого сочилась кровь.

Нависшая над нами тень закрыла солнце. Каз наклонился и протянул свой белый платок. Джеспер быстро и мастерски перевязал мою ладонь, после чего помог встать на ноги. Я обернулась. Скользя по крыше, я сбила черепицу у края. Заметил ли кто-нибудь, кто мы на крыше, или Джеспер сумел меня вовремя оттащить? Я пыталась прислушаться к звукам внизу, чтобы понять, понял ли кто-либо причину подающей в небес черепицы, но никак не могла сосредоточится.

— Извините, — выдавила я.

— Ничего страшного, — Джеспер бросил на Каза предупредительный взгляд, словно намекая, что сделает, если тот сейчас начнет обвинять меня в неуклюжести. — Идти-то можешь?

Я кивнула, не доверяя своему голосу.

Мы спустились вниз недалеко от таверны, где была назначена встреча. На рынке было много людей, и поначалу я боялась, что кто-нибудь из них опознает Каза, Джеспера или Уайлена, и тогда нас всех арестуют. Но все были слишком увлечены, рассматривая товар на деревянных прилавках, да и портретов «разыскивается» нигде не было видно. То ли стража не думала, что банда Каза сунется к посольствам, то ли все посрывали местные. Из распахнутых окон кафе доносился запах пельменей, а сидящие за столиками на веранде старики читали равкианские газеты. Внутри меня все сжалось от тоски по дому.

Если сегодня все пройдет хорошо, то скоро я вернусь домой, к маме. С Томасом и Жюли. Все будет как прежде. Но смогу ли я вернуться к той жизни, что была у меня? Я изменилась за этот год. Я и раньше не была уверена, кто я и что буду делать, а какое будущее ждало меня теперь, после работы с Отбросами? Они были бандитами, мошенниками, но было уже невозможно скрывать тот факт, что мне нравится то, что они делают.

Я могла бы остаться.

Я могла бы…

Я ускорила шаг и, потянувшись, поймала Каза за рукав пальто. Он оглянулся на меня.

— Мы можем поговорить?

О том, что он собирается возразить, я сообразила еще до того, как он открыл рот.

— У нас еще есть время до встречи, — напомнила я. — Это важно.

На его лице промелькнуло раздражение. Однако он махнул парням, чтобы они продолжали движение, и повел меня в укрытие за ящиками, где нас не могли подслушать.

— Что?

— Если все получится и мы выживем… — я сделала небольшую паузу, вглядываясь в его лицо, пытаясь найти хоть какую-то реакцию на свои слова. — Я хочу попасть к Отбросам.

— Замечательно. Пришлешь свое резюме.

Каз попытался уйти, но я лишь крепче вцепилась в рукав.

— Каз, я серьезно. Я хочу к вам.

— Почему?

— Потому что… потому что мне нужно, — святые, как мне это объяснить? Как объяснить Казу, этому эгоистичному придурку, что впервые за долгое время я почувствовала себя нужной, настоящей. Здесь, с Отбросами, с командой. С ним. — Потому что я одна из вас.

— Ты не одна из нас.

— Потому что я — Джулия Орлова? Дочь богатого купца из Равки?

— Ты прекрасно знаешь, что это тут не причем.

Я нахмурилась, не понимая, куда он клонит. А затем увидела. По его глазам. Осознание рухнуло на меня, как снег на голову.

— Святые. Ты знал. Поверить не могу, ты знал! — прошептала, хотя внутри меня все кричало.

Он знал.

Знал.

Я думала, что он сторонится меня, потому что он — канальная крыса, а я — богачка из Равки. Джеспер пошутил, что мы разные, но это было именно так. Бандит из Бочки и девушка в блестках.

Но если Каз знал правду, то классовое различие было не при чем. Потому что его не было.

— Ты знал, что я не Джулия Орлова.

Он колебался. А затем… кивнул. Внутри меня все оборвалось.

— Ну конечно. Наивно было полагать, что Грязные Руки чего-то не знает. Послал Паука собрать на меня досье?

— Нет, — негромко сказал он.

— Тогда как..?

Он сжал губы, словно не был уверен, стоит ли мне объяснять. Но все же ответил.

— Что-то не сходилось. Джулия Орлова всю свою жизнь провела в богатом доме, так что вполне понятно, что она привыкла носить драгоценности и дорогие платья. Ты же носишь драгоценности, дорогие платья, даже когда это неуместно, будто цепляешься за полученное богатство. Нечто похожее можно видеть в Бочке. Филя выигрывает кучу денег и тратит их на дорогие вещи, не в силах остановиться.

— Хочешь сказать, меня выдала любовь к дорогим вещам?

— Не только это. Нина заметила, что ты хорошо разбираешься в шитье. Пальто, которое ты вручную перекроила, тому доказательство. Федора Орлова ты называла по имени и фамилии, хотя логичнее было называть его своим отцом. Добавь к этому брата, о котором никто не знал и многое другое.

Я убрала волосы с лица, на мгновение спрятав его в ладонях. Я знала, что не смогу не выдать себя. Да, я часто бывала в роскошном поместье Орловых, посещала приёмы и вечера, но не как богатая наследница. Никто в Кеттердаме не знал ее в лицо, мне нужно было лишь соответствовать ее происхождению и слухам. Может, я не была превосходной певицей и благородной дамой, но мне казалось, что я хорошо справляюсь. Видимо, я ошибалась.

— То есть все это время ты знал, кто я.

— Я этого не говорил.

— Что?

Каз вздохнул.

— Я знал, что ты не Джулия. Но я не знаю, кто ты на самом деле.

— Однако ты не спросил. Ты ничего мне не сказал. Ни разу не намекнул, что знаешь правду.

— Это не имело значения.

— Почему? Потому я должна была только прийти и уйти? — я всплеснула руками. — Святые, ты же никогда не называл меня Джей. Только Джулией. Боялся, что я выйду из роли и не смогу выполнять для тебя грязную работу?

Он покачал головой. Но меня уже было не остановить. Я хотела видеть на его лице вину, смущение. А не это безразличное лицо, с которым он выслушивает доклады членов команды и взламывает замки. Я перевела взгляд куда-то на стену над его плечом.

— Все это время ты притворялся, будто ничего не происходит. Я работала с тобой, на тебя, ты знал, что я не Джулия, но ты не пытался выяснить, кто я. Потому что тебе это было неважно, — я замешкалась, но все же посмотрела ему в глаза и прошептала. — Неужели я действительно всего лишь пешка в твоей игре?

Каз промолчал. Где-то далеко часы пробили три удара. Вот теперь мы опаздывали. Я сглотнула, не позволяя себе расплакаться прямо перед ним, и прошла мимо него. Когда я дошла до таверны, где нас уже поджидали мальчики, в носу все еще щипало, но я прикусила щеку изнутри, сдерживая слезы.

Я задержалась, позволяя Казу войти первым. Джеспер посмотрел на мое лицо и проследовал за ним.

— Парни — придурки, — проговорила я, надеясь, что Уайлен не станет меня расспрашивать.

— Все — или только эти двое? — ответил он, кивая на дверь таверны. Я рассмеялась (почти искренне), и мы вдвоем проследовали внутрь.

Не знаю, как Нине это удалось, но она смогла добиться того, чтобы сегодня таверна была открыта лишь для нас.

Хотя на встречу должны были явиться только двое членов Триумвирата, в середине зала нас дожидалось трое: рыжеволосая девушка с одним глазом, высокая черноволосая красавица и парень с лисьим лицом.

— Мы просили гришей прийти одних, — сказал Каз.

— Боюсь, это невозможно, — ответил парень. — Несмотря на то что Зоя, разумеется, сила, с которой стоит считаться, чрезвычайные способности Жени плохо подходят для физической конфронтации. Я же, с другой стороны, прекрасно подхожу для всех видов противоборств, хотя и предпочитаю физические.

Каз прищурился.

— Штурмхонд.

— Он меня знает! — восторженно воскликнул парень, пихнув рыжеволосую девушку локтем. — Я же говорил, что я знаменит.

Вторая девушка, которая должна была быть Зоей, сильной приливной, раздраженно выдохнула.

— Ну, спасибо вам. Теперь он будет вдвое невыносимее.

— Штурмхонда уполномочили вести переговоры от имени равкианского престола, — пояснила Женя, портниха.

— Пирата? — удивился Джеспер.

— Корсара, — исправил Штурмхонд. — Вы же не ждете, что король лично примет участие в незаконных манипуляциях?

Внезапно я поняла, что все еще не знаю план Каза. Впрочем, спрашивать сейчас было бы глупо.

— Почему бы и нет?

— Потому что он может проиграть. А королям не пристало проигрывать.

— У вас действительно есть летающий корабль?

— Нет.

— О…

— У меня их несколько.

— Заберите меня с собой.

Каз не выглядел таким веселым.

— Равкианский король позволяет вам вести переговоры за него по государственным вопросам? — скептически поинтересовался он.

— Иногда, — ответил Штурмхонд. — Особенно если в дело вовлечены не самые благородные персонажи. У вас известная репутация, господин Бреккер.

— Как и у вас.

— Справедливо. Итак, допустим, мы оба заслужили право на то, чтобы наши имена звучали в худших кругах. Король не втянет Равку в один из ваших замыслов вслепую. В записке Нины говорилось, что Кювей Юл-Бо у вас. Я хочу получить подтверждение этого факта и услышать детали вашего плана.

— Хорошо, — кивнул Каз. — Давайте поговорим в кабинете. Остальные подождут здесь.

Я видела, что Зоя хочет возразить, но Штурмохонд остановил ее одним взглядом. Каз повел его к неприметной двери в дальнем углу. Прежде чем войти, он оглянулся на меня. В его глазах застыл вопрос. Он предпочел бы, чтобы я присутствовала при его разговоре с корсаром.

Я демонстративно отвернулась и присела за столик у окна, которое заранее занавесили во избежание лишних подглядываний с улицы. Пусть привыкает. Я больше не собираюсь выполнять его приказы.

Уайлен, смущаясь, попросил Женю перекроить его, и девушка с радостью согласилась. Я наблюдала, как пальцы Жени порхали над лицом Уайлена, постепенно возвращая ему его облик. Это заняло куда больше времени, чем я думала. В какой-то момент я пошла на кухню и приготовила нам пятерым кофе.

— Спасибо, — поблагодарила меня Зоя, сидевшая на столе и подозрительно покосившись на Джеспера. Прищурившись, она оглядела меня. — А мы с тобой раньше не встречались?

— Не думаю.

— Но ты из Равки, верно?

Я назвала ей город, в котором жила до переезда в Керчию.

— А, знаю это местечко. Была там один раз. Купила вот эту кофту, — она распахнула кафтан, позволив мне рассмотреть белоснежную рубашку под ним. С легким трепетом я поняла, что знаю, чьей рукой был вышит узор на ней, — Местная швея создает настоящие шедевры. Кажется, ее фамилия Хант…

— Харт. Хелен Харт.

— Именно. Керчийка, вроде бы.

Мне казалось, Зоя хотела спросить меня еще о чем-то, но ее отвлек возглас Жени.

— Готово!

Я оглянулась, и встретилась глазами с голубыми глазами Уайлена. Тот сиял от радости. Портниха выглядела усталой, однако в ее глазах сверкали озорные искорки. Она кивнула на мою ладонь.

— Что там?

Я развернула платок и вытянула ладонь. Я уже и забыла об этом порезе. Он немного болел, но, если быть честными, после ползания по крыше у меня болела каждая клеточка тела.

— Я не целительница, но думаю, могу что-то с этим сделать.

Я не хотела напрягать Женю после тяжелой работы, но она все равно взяла меня за руку, прерывая мои возражения. Несколькими минутами позже на моей ладони не было и признака того, что я располосовала себе кожу. Я стерла остатки крови и повертела рукой, рассматривая гладкую кожу.

— Спасибо, — выдохнула я. Женя пожала плечами, словно лечить и править всех подряд — самое пустяковое, что она делала в этой жизни.

— Что-нибудь еще?

Я замешкалась. Мне всегда хотелось быть похожей на Жюли. Мы были с ней похожи и различались одновременно. Иногда нас принимали за сестер, хотя на близняшек мы уже не тянули. Жюли была красавицей, но никогда этим не хвасталась. Ее замечали везде, куда бы она не пошла. Она притягивала к себе взгляд, словномагнит, очаровала, влюбляла в себя каждого встречного. Я же была серой мышкой, ее тенью. Ее бледная кожа делала ее аристократичной, меня — больной. Ее волосы лежали аккуратными локонами, а мои приходилось постоянно заплетать, чтобы они не наэлектризовывались.

Под слоем дорогой одежды и сверкающих украшений я чувствовала себя ею. Мне хотелось верить, что богатство может приблизить меня к ее совершенству, сделает меня привлекательной. Вместо этого, я оставалась замухрышкой, завернутой в шелка.

Но Женя могла бы это исправить.

— Нет, — я отступила назад. — Еще раз спасибо. За ладонь и за Уайлена.

Вернувшись с переговоров, Каз позволил Жене перекроить и себя. Она сняла отёчность на его глазе, подправила сломанный нос, и спустя некоторое время Каз почти перестал походить на ходячий кровоподтек. Мне было интересно, как он выносит ее прикосновения. Он крепко сжал зубы и держал глаза закрытыми, и от меня не скрылось его тяжелое дыхание. Часть меня хотела ему помочь, отвлечь его, разговорить. Но мне все еще было больно от нашего разговора, поэтому я держалась в дальнем от него углу и наблюдала за ребятами издали. Штурмхонд и Зоя что-то обсуждали. Проливная злилась, а парень, удовлетворенной ее реакцией, веселился. Джеспер и Уайлен скрылись поговорить в кабинете; когда они вернулись, то оба были раскрасневшиеся и потрепанные. Я не могла скрыть улыбку. Хоть у кого-то все хорошо. Когда я перевела взгляд обратно на Женю и Каза, то обнаружила, что Бреккер наблюдает за мной. Я выдержала взгляд его темных глаз, хотя и не смогла различить, какие эмоции прятались за ними.

Я уеду домой, и все вернется на круги своя. Найду работу, умру на ней от скуки, но, по крайней мере, будет что вспомнить.

— Достаточно, — прохрипел Каз, когда Женя потянулась к его разбитым костяшкам.

Женя оценивающе на него посмотрела.

— Все еще выглядишь как бандит из Бочки, еле переживший драку.

— Я и есть бандит из Бочки, еле переживший драку.

Он встал, тяжело опираясь на трость. Женя опустила глаза на его ногу.

— Я могла бы…

— Нет.

Женя закатила глаза и оглянулась на меня, будто спрашивала: «И как вы его терпите?». Я пожала плечами. Я не собиралась извиняться за его поведение.

Члены Триумвирата и Штурмхонд ушли первыми. Мы выждали десять минут. Каз осторожно выглянул из окна, оценивая обстановку.

— Джеспер и Уайлен, вы следующие.

— Я пойду с ними, — последнее, что я сейчас хотела — это идти с ним в паре.

— Нет.

Он посмотрел на меня. Мне было интересно, как он меня назовет. Продолжит звать Джулией? Или впервые в жизни назовет меня Джей?

— Я в любом случае не собираюсь возвращаться в отель. У меня встреча недалеко от таверны.

— С кем?

— Не твое собачье дело, — раз уж он знает, что я не из высшего сословия, то нет смысла сдерживаться в выражениях. Джеспер, во время нашего разговора раскачивающийся на стуле, едва не грохнулся на пол.

В разговор вступил Уайлен.

— Ты уедешь?

— Как только решу проблему с таможней.

Уайлен погрустнел. Я пошла к двери.

— Я первая. Джеспер?

Стрелок встал со стула и подошел ко мне.

— Главное — не нарваться на стражу, — прокомментировал он, открывая дверь. Он уже собирался ступить за порог, но идти было некуда.

По ту сторону двери стояло около дюжины городских стражников. Офицер, стоявший ближе всего к двери, шагнул в комнату.

— Каз Бреккер и Джеспер Фахи. Вы арестованы за похищение Уайлена Ван Эка…

Быстрым движением Джеспер надвинул шлем офицера ему на глаза и вытолкнул обратно на улицу, прямо на ожидающих команду стражников. Он захлопнул дверь перед носом возникшего к двери стражника и отскочил в сторону прежде чем в двери появились дырки от пуль.

— Кажется, пора валить, — пробормотал Джеспер.

Мы выскочили через окно в кабинете и рванули вниз по улице. Стража осознала наш манер лишь через несколько мгновений, но этих секунд нам хватило, чтобы оставить после себя разруху из сломанных прилавков, перевернутых тележек и груди сбитых людей. Это задержит их, если, конечно, нас не ожидает засада на мосту.

— Разделяемся. По двое, — приказал Каз, когда мы достигли перекрестка. В этот раз я не стала возражать, когда Джеспер и Уайлен побежали налево, оставив нам выбор между дорогой к мосту и поворотом направо, ведущий к гаваням. Каз выбрал второй вариант. Я не видела в этом смысла. Гавани перекрыты. Как он надеется прорваться через баррикады?

Мимо меня пролетела пуля. Нас догоняли.

— Не стрелять! — завопил чей-то очень знакомый голос. Я стала тормозить, чтобы посмотреть, кто это, но Каз схватил меня за руку и потащил дальше. Не добегая до гавани, мы свернули на улицу, идущую параллельно берегу. Люди отскакивали от нас с криками, но никто из гражданских не пытался нас остановить. Мы могли успеть скрыться. Могли сбросить хвост и взобраться на крыши. Но прежде чем мы могли сделать хоть что-то, впереди в нескольких метрах от нас возникли стражники. Мы резко затормозили.

Каз стиснул трость.

— Я задержу их. Беги в отель, предупреди остальных.

— Я тебя не оставлю!

Мы встретились взглядами.

— Это не просьба.

И без всякого предупреждения, он напал. Набалдашник трости встретился с челюстью ближайшего стражника, и до того, как его тело коснулось земли, Каз уже атаковал следующего.

Часть меня хотела остаться. Я могла бы найти способ помочь. Два человека против восьми (пардон, уже шести) все же лучше, чем один. Жюли бы именно так и сделала. Но я не была Жюли, поэтому послушалась Каза и побежала прочь.

— Держи девчонку!

Мне удалось убежать достаточно далеко от места стычки Каза и стражников, когда сзади меня догнали и повалили на землю.

— Поймал!

Голос молодой. Восхищенный. Он сам не верит своей удачи. Я пиналась и кусалась, но стражник крепко меня держал за руки, прижимая меня к земле.

— Кто это? Призрак? — вопрос донесся откуда-то издали. Ну да, придурок. Призрак бы растворилась в воздухе и упала бы тебе на голову, отсекая ее, когда ты меньше всего этого ожидаешь.

— Не знаю, сэр.

— Джулия? Это ты? Бреккер держал тебя в заложниках?

Внезапно я поняла, кому принадлежал голос. Стражник вздернул меня на ноги, продолжая удерживать мои руки за спиной. Рядом послышались шаги, и я попыталась отвернуться и спрятать лицо за волосами.

Эрик Майер остановился передо мной и взял меня пальцами за подбородок, разворачивая мое лицо к себе.

— Джордан?!

========== Глава 20. Liar, Liar, Pants on Fire ==========

— Какая любопытная встреча.

Меня отвели в ныне пустующее складское здание, в одну из комнат на втором этаже. Из мебели здесь был деревянный хлипкий стол и два стула в дальнем углу, и зеркало на ножках у противоположной стены. Эрик приказал отпустить меня, и стражник занял позицию у двери, вместе со своим напарником. Я с ненавистью во взгляде уставилась на Эрика.

— Я думал, что Бреккер держит Джулию Орлову в заложниках, как и Уайлена Ван Эка, а оказывается, это была ты.

— Ух ты, какая проницательность. Удивительно, что ты вообще меня опознал. Это сделать куда проще, когда я без украшений и в одежде рабочего, правда?

Я почувствовала удовлетворение, заметив у него на лице растерянность.

— Эрик, ты идиот. Ты вообще осознаешь, кто был на приеме у Орловой?

— Это была ты?

— Пять очков в копилку придурков.

— Но как…

— Нужно было поменьше пялиться на мою грудь и быстрее соображать.

Невооруженным взглядом было видно, как крутятся шестеренки в мозгу Эрика. Еще немного, и из ушей пойдет пар.

— Ты выдавала себя за Джулию, — пробормотал Эрик. Я взвыла. Один из немногих людей, что могли меня опознать, был идиотом. И чего я боялась на приеме? — А Джулия в курсе?

— Нет, что ты, она в подвале в особняке в Равке, связанная и с заклеенным ртом, — съязвила я. Вся ситуация начинала меня бесить, хотя я не могла не признать, что мне льстила вера Эрика в то, что я могла провернуть все это в одиночку.

— Значит, она в деле. И какой же у вас был план? Собрать компромат на Анну Орлову?

Настала моя очередь не понимать происходящее.

— Причем тут тетя Джулии?

— Так она же первая узнала о пареме.

Я замерла. Анна Орлова первая узнала о пареме. По словам Каза, отец Кювея прислал образец наркотика Торговому Совету из Шуханя. Но кто был посредником? Он был хорошим химиком. Какова вероятность, что иногда он помогал компании Орловых? и если ему было нужно передать образчик нового наркотика в Керчию, почему бы не обратиться за помощью к старому другу? Или подруге, которую не станут останавливать на таможне, так как она хорошо известна как один из руководителей компании Орловых.

Мыслями я перенеслась на год назад, в Равку.

Тетя Джулии проезжала мимо поместья Орловых в Равке после своего путешествия по стране. Нас не было дома, поэтому о приглашении узнали только вечером, когда Анна уже уехала. «Почему бы Джулии не пожить у меня? Она уже достаточно взрослая. Пора вывести ее в свет, познакомить с нашими компаньонами — не только в Равке, но в Керчии, где правит торговля и ее законы.»

Джулия и ее отец расценили это как предложение тети найти девушке жениха. Подходящий возраст, высокое положение. Но Джулия была слишком свободной и независимой, чтобы так рано засесть в доме под надзором мужа. Ей хотелось действий. Учиться чему-то новому, заводить знакомства — но не в романтическом плане. Кроме того, ей не хотелось променять родную Равку на грубую и грязную Керчию.

Мне же светила поездка в столицу, учиться на швею. Маме уже не позволяло зрение работать как раньше, хотя заказы продолжали приходить со всех уголков страны. когда-то мы надеялись, что ее возьмут главной швеей при Дворе, но после войны в Казне не было средств на еще один рот. Томас искал любую подработку, но его отказывали брать из-за страха, что его призовут в армию. У меня же не было маминого таланта. Да, я могла перешить пальто и немного разбиралась в теории, но я бы никогда не смогла подобно маме, единожды взглянуть на человека и создать для него нечто уникальное, восхитительное, невозможное. Конечно, я могла бы довольствоваться работой подмастерье или работать на фабрику, но это было слишком рутинно для меня. Я не хотела этого. Я хотела найти себя.

Сейчас я уже не могла сказать, как и кому эта идея пришла нам в голову. Мы сидели в комнате, холодный ветер из открытого окна приятно холодил кожу, с улицы раздавалась ярмарочные песни и смех горожан и туристов. Но нам было не до веселья.

— Солнце, если бы только знала, как я этого не хочу, — сказала Жюли (как ее ласково называла миссис Мюллет, после чего детское прозвище крепко к ней прилипло) своим нежным голоском, и даже нотки печали и тоски не портили его. Она лежала на кровати на спине, подложив под голову руки и уставившись в потолок. — Разве не имеет значения, что я хочу и что мне надо? Судьба играет с нами злую шутку: наше будущее предопределено ещё до нашего рождения и мы ничего не вправе изменить.

Я тихо всхлипнула. Жюли словно очнулась ото сна: она резко села, ее лицо исказилось от тревоги.

— Святые! Дорогая, прости меня, мне не следовало… Я дура, эгоистичная дура — распинаюсь о ерунде, вместо того, чтобы поддержать тебя в эту трудную минуту…

Я попыталась улыбнуться, но губы сильно дрожали. Очередная слезинка скатилась по щеке.

— Все в порядке, Жюли. Я знаю, тебе нелегко, а я… Я в порядке. Просто навалилось все сразу.

— Может, все будет не так плохо, как ты думаешь. Вдруг у тебя откроется талант?

— Если бы у меня был талант, то он давно бы уже проявился.

Жюли покачала головой. Она встала и обняла меня.

— Иногда мы и не подозреваем о наших возможностях, — она отстранилась от меня и покосилась на открытую дверцу шкафа, где висели сшитой моей мамой платья, — А я бы поучилась шить. По-настоящему. Без обид, но ты просто ужасный учитель.

Мы рассмеялись, вспоминая мои прошлогодние попытки обучить Жюли азам.

— Ну, нельзя сказать, что и твоя жизнь не подарок. От тебя-то требуется: ходить на мероприятия, носить платья, изображать из себя леди.

— Изображать? — фыркнула Жюли.

— Давай будем честными: ты можешь изображать из себя леди, но будь твоя воля, ты бы в жизни больше не носила корсеты и каблуки и не фамильярничала с теми, кто тебе не нравится.

— Побыла бы ты моем месте, поняла бы, что быть леди — совершенно неинтересно.

И тогда я взглянула на наше отражение в зеркале. Что я видела? Две девушки с почти одинаковым цветом волос, глаз, похожим телосложением. Если не знать, нас можно было принять за сестер. У девушек в отражении в глазах отразилось озарение.

Я сказала:

— Твоя тетя не видела тебя с шести лет.

И она ответила:

— Никто в Ос Альте не знает, как ты выглядишь.

На обдумывание деталей ушло меньше недели. Когда за Джулией приехал экипаж, который должен был отвезти ее в Кеттердам к тёте, никто не заметил, что в карету села не та девушка.

— Это Анна привезла образец юрды-парема в Кеттердам, — пробормотала я, вернувшись из путешествия по прошлому. — И я думаю, это она подала идею Яну Ван Эку подключить к делу банду из Бочки.

Официально она не состояла в Торговом совете, но это не значит, что она не могла оказывать влияние на его членов.

Эрик побледнел, осознав, что сболтнул лишнего. Он поспешил, решив, что я уже знаю о причастности Анны, а в итоге раскрыл мне карты.

— В любом случае, это больше не твоя забота, — он кивнул стражникам, и они расступились, освобождая ему дорогу. Уходя, Эрик бросил кому-то по ту сторону двери, все еще скрытым от меня стеной. — Она ваша.

В комнату вошло двое крепких парней: один был поменьше ростом и не такой внушительный, а у второго был сломан нос. Стражники быстро ретировались вон из помещения, закрыв за собой дверь. Присмотревшись к парням без мыслей: «Влипла-влипла-влипла», я обнаружила на их предплечьях фиолетовые повязки и татуировки банды Грошовых Львов.

— Эрик говорит, ты работаешь с Бреккером, — произнес тот, что был поменьше, надвигаясь ко мне.

— Я — порядочная девушка, и с канальными крысами не работаю.

— А у нас другие сведения, — ответил второй, со сломанным носом.

— И что же по-вашему я для него делала?

Парень со сломанным носом ухмыльнулся. Видимо, в его представлении была лишь одна работа, которую я могла выполнять. Я попятилась, бегло осматривая комнату. Окон нет. Одна дверь, и та перекрыта двумя бандитами, мимо которых я не смогу проскочить. И ровно счетом ничего, что можно было использовать в качестве оружия. Что мне делать?

Во рту все пересохло.

— Что вы хотите от меня?

— Понимаешь, Бреккер постоянно переходит дорогу нашему боссу, — ласково сказал парень со сломанным носом. — Уводит клиентов. Портит репутацию нашим клубам. Роллинсу это не нравится. Поэтому ты расскажешь нам все, что знаешь про Бреккера. Расположение его консервированных домов, коды от сейфов, его тайны, планы — и чем больше ты вспомнишь, тем лучше для тебя же. Но прежде чем мы начнем говорить о делах, почему бы нам не развлечься?

Мелкий протянул руку и схватил меня за руку, резко притянув к себе. Не мешкая, я выбросила колено вперед. Грошовый Лев упал согнулся пополам, взвизгнув. Его напарник схватил меня за волосы, оттягивая мою голову назад.

— Хочешь по-плохому — будет по плохому.

И он с размаху впечатал меня в стену. В голове будто взорвались фейерверки. Ноги подкосились, но парень уже был рядом, удерживая меня за талию и не давая упасть.

— Аккуратнее, нельзя же быть такой рассеянной, — он убрал волосы с моего лица и, ухватив мой подбородок двумя пальцами, заставил посмотреть на него. Что-то мешало мне нормально видеть. Парень провел пальцами по моей щеке, а когда он отстранил руку, я увидела на ней кровь. — Ну вот, ты поранилась. Тебе помочь, дорогая?

Я плюнула ему в лицо. Я успела увидеть вспышку гнева на лице нападавшего за секунду до того, как он впечатал меня в зеркало. От удара оно разбилось, и когда я рухнула на пол, осколки вонзились мне в спину и руки. Из глаз брызнули слезы. Каждую клетку тела порезала острая боль. Я хотела умереть. Здесь, на полу, от кровопотери — до того, как они начнут выведывать информацию о ребятах, до того, как решат воплотить свои грязные фантазии.

Но я не могла бросить ребят. Я не знала, как они, живы ли? Смогли ли спастись Джеспер и Уайлен? Выбрался ли Каз из западни живым? Откуда городская стража вообще узнала, где мы? И что с Жюли и Томасом, с которыми мы должны были встретиться?

Ладонью я нащупала крупный осколок и сжала вокруг него пальцы. Если я хочу получить ответы на свои вопросы, то должна выжить. Любой ценой.

Меня вздернули на ноги. Взгляд парня со сломанным носом не предвещал ничего хорошего.

— Курт, дай ее мне! — прохрипел парень, которому я ранее врезала между ног.

Державший меня парень послушно перекинул меня своему другу, словно вещь. Впрочем, именно так я себя и чувствовала. При каждом движении тело пронзала острая боль, осколки глубже вонзились в кожу. Мир развалился на части. Я больше не могла полагаться на глаза.

Мелкий не стал ловить меня. Он дождался когда я врежусь в его грудь, навалюсь на него. Это сыграло мне на руку. Как в череде следующих друг за другом картинок, я увидела, как злость и похоть покидает его лицо, замещаясь недоумением. Он опустил глаза и посмотрел на свой живот, где на жилете сначала ничего не было, а затем возникло красное пятно. Наверное, я задела важный орган, потому что крови было куда больше, чем я думала. Парень грохнулся на колени, а затем безвольно распластался на полу с торчащим из живота осколком зеркала.

Воцарилась тишина. В груди глухо стучало сердце, и ему вторила пульсация в голове и всем теле. Я не могла оторвать взгляд от тела. Я убила человека. И я все еще жива.

Рев за моей спиной напомнил мне, что это временно. Я рванула к двери, молясь святым о чуде, но сознание грозилось покинуть меня. Я запнулась, и в тот же миг Курт настиг меня. Он развернул меня к себе лицом, пальцы стиснули мою шею. В глазах потемнело. «Это конец,» — пронеслось у меня в голове.

Должно быть, я умерла. Умерла и попала на небеса, иначе как объяснить голос Жюли, доносящийся словно в дали?

— Прочь с дороги, немедленно! Я не намерена повторять дважды!

Где-то рядом распахнулась дверь. Меня обдал поток воздуха, и хватка на горле исчезла. Я упала на колени, а когда распахнула глаза, увидела застывшую в дверях Жюли. Она была такой же, как и год назад, когда я уезжала от нее — и в то же время, она была совершенно другой. Родные, широко распахнутые от ужаса глаза, осанка и атласное платье с длинными рукавами от моей прежней Джулии, а также короткие, до плеч волосы, непривычно взъерошенные, и невиданная жестокость на лице, когда она перевела взгляд туда, где судя по звукам, кто-то избивал Курта.

— Джей? Джей, ты меня слышишь? — она опустилась на колени рядом со мной и аккуратно взяла мое лицо в свои ладони.

— У меня проблема с глазами, а не ушами, — пробормотала я, все еще не веря тому, что вижу.

Джулия всхлипнула, и нить, удерживающая меня, порвалась. А обхватила ее, стискивая в объятиях, не обращая внимание на пронзившую меня боль и на тот факт, что я пачкаю ее собственной кровью.

— Ты вся в порезах, — голос Жюли дрожал. Она была на грани того, чтобы разрыдаться. Она прочистила горло, пытаясь взять себя в руки. — Нужно увести тебя отсюда. Томми!

Сильные руки брата подхватили меня под коленками и придерживали за спину. Я ощущала, как часто поднимается и опускается его грудная клетка. Он понес меня к выходу из комнаты, где лежало неподвижное тело и избитый, но все еще живой, Курт. Жюли выскользнула из комнаты вслед за нами.

— Как вы меня нашли?

Я увидела до того, как мне ответили. Стражники не просто освободили проход в комнату, получив приказ от Джулии. У них не было выбора. Они стояли поодаль, оружие на полу, и знакомый мне парень с лисьим лицом держал их на прицеле.

— Штурмход! — выдохнула я. Он оглянулся на меня и, как мне показалось, подмигнул мне.

***

Пока мы ехали в экипаже к отелю, Жюли рассказывала мне краткую версию произошедшего.

Когда я не пришла в назначенное время, Жюли и Томас заволновались и пошли в сторону таверны. Обнаружили городскую стражу, обыскивающие дома, подслушали историю одного стражника, которых хвастался, что поймал пособницу Бреккера и передал ее Эрику, и поняли, что я влипла. К счастью, их нашел Штумхонд — который и привез Жюли в Кеттердам несколькими днями ранее. А дальше — метод исключения.

— Тебя не могли увести далеко. Нужно было лишь понять, где именно тебя удерживают, — сказала Жюли, перебирая пальцами мои волосы.

— Что-нибудь известно про остальных?

Ответом было молчание.

Когда мы вчетвером замерли у белых двойных дверей, я едва успела постучать, как дверь распахнулась.

— Джей! — Уайлен стиснул меня в объятиях, и я взвыла от боли.

— Святые, что с тобой произошло? — возникшая рядом Нина взяла меня за ладонь и перевернула ее. Я с трудом вспомнила, что еще несколько часом Женя залечила порез, полученный после лезания по крышам. Сейчас порез был глубже и значительно длиннее.

Я осмотрела комнату, считая присутствующих. Здесь были все, кто не пошел на встречу и оставался в отеле. Уайлен отпустил меня, но не отошел. Джеспер маячил за его спиной. Здесь были все, кроме одного.

— Где Каз?

Уайлен и Нина переглянулись. Внутри все похолодело.

— Что?

— Когда ты видела его в последний раз?

— После того, как мы разделились. Мы попали в западню. Каз отвлек внимание и приказ мне бежать. Я убежала. Что с ним?

Инеж шагнула вперед.

— Он арестован. Его обвиняют в похищении Уайлена Ван Эка.

========== Глава 21. If you can’t do good, better do bad well ==========

Я сидела на диване и наблюдала, как Жюли и Нина обрабатывают мои раны.

Арестован.

И в этом моя вина. Я могла остаться. Могла помочь. Отвлечь стражников. А может, я бы просто погибла, и к обвинением добавилось бы непреднамеренное убийство.

— Его удерживают в одиночной камере. Он не признал свою вину и вообще ничего не говорил, — Инеж сидела на столике и разрезала полотенце на повязки. Ее предплечья тоже были перевязаны, но раны уже не кровоточили, — Пекка Роллинс и Ван Эк настаивали на встрече с ним, но не смогли получить разрешение. Мне не удалось выяснить, с чем это связано, но судья настаивал на его полной изоляции. Если Каз не заговорит, через два дня состоится слушание по его делу.

— Мой отец и Роллинс наверняка хотят узнать, где прячется Кювей, — Уайлен протянул мне чашку чая. Нина перехватила ее и поставила ее рядом со мной, взглядом давая понять, что двигаться мне пока нельзя. — И раз они не могут устроить встречу, то сделают все возможное, чтобы Каз не мог сбежать до слушания.

Мне было неуютно от того, что все вокруг заботятся обо мне. Когда ранили Инеж, мы волновались о ней, и Нина перевязала ее раны, но никто не носился с ней, словно она была хрустальной. Когда избили Каза, он едва мог передвигаться, и хотя ему предложили отдохнуть, никто не опекал его. Мои раны были не такие серьезные, как их, но именно меня окружили невероятной заботой.

«Потому что я не такая, как они, и они прекрасно это знают,» — подумала я. Меня не впечатывали в стены, не резали и не душили до того, как я приехала в Кеттердам. Сегодня я впервые убила человека. В их глазах — глазах убийц, мошенников и воров — я была невинной овечкой, идеальной жертвой. Они оберегали меня, потому что считали, что я не могу за себя постоять. И, возможно, они были правы.

Я представила Каза в маленькой камере, за решеткой. Сковали ли ему руки? Или связали их обычной веревкой? Замки не могли удержать человека, который похитил человека из центра Ледового дворца, но Уайлер был прав: его отец и Пекка слишком хорошо знают, на что способен Бреккер, и не дадут ему так легко выбраться из этой передряги.

— Мы должны вытащить его, — мой голос охрип. Не обращая внимание на протесты, я сделала глоток чая. Жюли и Нина закончили мою перевязку и сели рядом со мной на диване. — Нужно спасти Каза, вывести гришей и Кювея из страны, забрать у Ван Эка деньги и помочь Казу отомстить Роллинсу.

— Итак, цель у нас есть, — Нина передала мне тарелку с вафлям. — Что насчет плана?

Я вздохнула. Когда я пыталась придумать что-то, голова взрывалась от боли.

— Я не знаю. Я не Каз — я не могу просто взять и выдать гениальную идею.

— Никто не говорит, что ты должна сделать это в одиночку, — я оглянулась на Жюли. От одного взгляда на подругу детства мне стало спокойнее. — У тебя есть мы. Банда из Бочки, корсар, и двое старых равкианских друзей. Мы справимся.

И ведь правда. Каз придумывал свои планы в одиночку. Не спорю, это были восхитительные, невероятные планы и замыслы, но давайте будем честны — последние несколько планов привели к краху. Он замахнулся на невозможное, а это не то, что делается в одиночку. Если мы хотим провернуть все это, то нам стоит не только действовать вместе, но и вместе искать решение.

— Хорошо. Давайте обсудим все еще раз, — я обвела взглядом присутствующих. — Только уговор: говорим правду. Всю.

Недовольство отразилось на лицах ребят, и я могла понять их нежелание говорить. Раскрытие правды могло привести к конфликту между Равкой и Фьердой, или, как минимум, повлиять на наше отношение друг к другу.

Нужно было напомнить им, что прямо сейчас, речь идет не о политике и не о личной выгоде.

— Если формула юрды-парема попадет не в те руки, нам всем крышка. Пострадают гриши, люди, прикрывающие их и многие другие невинные. И так уж получилось, что мы единственные, кто может это остановить. Кто-то должен это предотвратить. Я уж молчу о деньгах, которые вам задолжал Ван Эк — а мне, насколько я помню, из них полагается процент за мою работу; и о мести Роллинсу, так как, признаюсь честно, общение с его ребятами мне совершенно не понравилось.

Рука Жюли скользнула в мою. Я сжала ее ладонь в ответ, а затем продолжила говорить.

— Чем больше мы будем знать, тем больше шансов, что мы сможем выиграть. Любая деталь может сыграть нам на руку. Любая незначительная на первый взгляд вещь может склонить чашу весов в нашу пользу. Так что… карты на стол.

Ответом была гробовая тишина. Да, лидер из меня ещё тот.

— Думаю, будет правильнее, если я буду первой, — поддержала меня Жюли. Все еще сжимая мою руку, она откинулась на спинку дивана и закинула одну ногу на другую с присущей ей грацией. Она обвела присутствующих взглядом, достойным королевы на троне. — Меня зовут Джулия Орлова, и я — дочь Федора Орлова, равкианского дипломата.

***

Я лежала в кровати, но сна не было ни в одном глазу. Я и не представляла, сколько всего мы утаивали друг от друга. Вся правда обо мне. Поиски Жюли. Расследования и происки ребят.

Стараясь не разбудить других (не смотря на то, что номер люкс занимал практически весь этаж, когда в него забралось почти дюжина человек, стало немного тесно), я выбралась номера и прокралась на часовню. К своему удивлению, я была не единственной, кто не мог уснуть.

— Привет.

Жюли обернулась. При свете луны она казалось сновидением, миражом. Я боялась, что она раствориться, но когда я протянула ей руку, она взяла ее и подтянула меня ближе. Она стиснула меня в объятиях.

— Я так скучала по тебе, звездочка, — прошептала она, и я почувствовала, что в носу защипало. Осталось только разрыдаться от радости, и день, можно считать, прошел отлично.

Нехотя, я отстранилась от нее и перевела взгляд с башни, где внизу простирался Кеттердам.

— Ты об этом не писала, — эти слова я адресовала не Жюли, а городу у нас под ногами. — Мы переписывались целый год, а ты ни о чем мне не говорила.

— Я хотела рассказать. При встрече.

— Ты рассказала им всем.

— Ты сама хотела, чтобы мы все говорили правду, — напомнила мне Жюли.

— Да, но ты могла сначала рассказать мне, а потом уже им. Я ничего не знала. О том, что ты преуспела в шитье. Что по вечерам пела в таверне, где однажды познакомилась с Штурмхондом. Что ты решила путешествовать по миру.

На последних словах мой голос дрогнул. Она собиралась уехать. После моего возвращения в Равку, она бы бросила меня.

— Я хочу учиться новому, Джей. Хочу помогать людям.

— Как? Как ты можешь помочь людям, болтаясь в море?

Жюли не ответила. Я внимательно всмотрелась в ее лицо.

— Жюли?

— Ты помнишь Аню Онегину?

— Да. Она помогала на кухне в доме по-соседству от твоего.

— Ее похитили. Полгода назад.

Я уставилась на Жюли.

— Что? Как? Кто?

— Штурмхонд помог мне раскопать, что ее вывезли из страны на корабле работорговцев. Это не разглашается, но за последние несколько лет пропало много людей.

— Гриши? — за гришами всегда велась охота. Фьерданцы считали их злом. С разоблачением формулы парема гриш начнут использовать в качестве оружия.

Жюли покачала головой.

— Отказники. Девушек продают домам удовольствий, парней — в качестве наемной силы.

Я вспомнила Антона. Он должен был быть в Равке, но вместо этого оказался на улице Кеттердама в компании бандитов. Версия с похищением казалась мне самой логичной сейчас.

— Но что ты можешь сделать для них? — сказала я, возвращаясь в действительность, — Ты ведь всего лишь…

— Дочь богача? — Жюли улыбнулась, — Я надеялась получить деньги отца и купить корабль. Собрать команду. Указать на проблему, в конце концов. Я хочу сделать хоть что-то, понимаешь?

И я ее понимала. Я была готова выть от безысходности, когда поняла, что не могу заменить маму в ее ремесле. Я чувствовала себя беспомощной и бессильной.

— Тебе стоит обратиться к Призраку, — я не очень хорошо с ней ладила, но Нина довольно много мне рассказала про прошлое сулийки. — Думаю, вы можете друг другу помочь.

Жюли нахмурилась, но никак не прокомментировала мои слова. Внезапно она улыбнулась и сменила тему.

— Если так подумать, то ты тоже не все писала в письмах.

— Ммм…

Жюли рассмеялась.

-Итак, как так получилось, что ты стала работать на «легенду из Бочки» — Грязные Руки?

— «Легенда из Бочки»? — переспросила я.

— Твои слова.

Я вытаращила глаза.

— Я не могла такого написать!

— Могла. И написала. Почти в каждом письме, когда ты только приехала сюда, — она склонила голову на бок и прищурилась. — Ты собирала все слухи, связанные с этим парнем, потом получила у него работу, а теперь мы пытаемся вытащить его из тюрьмы и выполнить его годовой список дел. Немного не похоже на взаимоотношения между боссом и подчиненным. Я хочу знать все, со всеми щекотливыми подробностями.

Я покраснела.

— Нет никаких щекотливых подробностей!

— Конееечно.

Я ткнула Жюли локтем в бок. Мы рассмеялись. Было приятно подкладывать друг друга, как раньше, и хотя я сама не понимала, что со мной творится, я была не против поделиться накопившимся с Жюли.

— По правде говоря, мне нравилось работать на него. Выполнять его поручения. Я подделывала письма и документы, проводила его и его людей туда, куда у них не было доступа, я даже участвовала в перестрелке! — брови Жюли взлетели вверх, но я не дала ей времени сказать и слово. — И мне это нравилось. Нравилось быть преступницей, — я замолчала и посмотрела на Жюли с беспокойством. — Скажи, я плохой человек?

Жюли покачала головой.

— Ты всегда хотела узнать, кто ты и на что способна. Пыталась быть швеей и хорошей дочерью. Сразу было понятно, что это не твое. Ты скучала, и даже когда ты заняла мое место, было очевидно, что это не совсем то, что тебе нужно. Кто будет винить тебя за то, что ты преуспела в чем-то другом, пусть и криминальном?

— Из двух зол выбирают меньшую?

— Скорее не можешь делать хорошее, делай хорошо плохое.

Мы направились к лестнице. За окном светало. Нужно было поспать хотя бы пару часов, а впереди ждал долгий, трудный день.

— Знаешь, это звучит как слоган. Нужно предложить его Отбросам.

Жюли рассмеялась.

— Не забудь потребовать за это плату.

***

В нашем плане было много подвохов. Слишком многое зависело от факторов, на которые мы не могли повлиять. Что, если Каз «признается» в убийстве Уайлена, как планировал изначально, чтобы освободить дорогу для нашего бегства? Рассказал ли Эрик кому-либо о произошедшем на складе? Достаточно ли Пекка суеверен? Поверит ли Ван Эк девушке, которую видел всего один раз?

Все могло пойти не так в любой момент. Все могло рухнуть из-за малейшей ошибки. Но мы должны были попробовать.

Трудно сказать, что именно повлияло на наши решения. Было много фактов, много переменных, много правды, много озарений. Жюли пошутила, что Кеттердам на пару дней станет театром, на сцене которого развернется грандиозное шоу. И правда, все наши приготовления походили на репетицию пьесы, с примеркой костюмов, заучивания строк и подготовкой реквизита. Для постороннего наблюдателя все, что произошло дальше, могло стать развернувшимся на улицах столицы Керчии спектаклем — но только при условии, что он видел все действия в нужном для сохранении интриги порядке.

И началось все с вечера, когда единственной проблемой оставалось заключение Каза. Мы никак не могли решить, как вызвались Бреккера без лишних проблем. Аника и Инеж принесли некоторые бумаги Каза. Мы искали в ним подсказку, способ освободить его из-под ареста.

— Отбросы скоро узнают, что Каз арестован, и могут снова перейти на сторону Хаскаля, — недовольно сообщила Аника.

Нина задумчиво склонила голову:

— Ну, у нас есть кое-кто похуже подонка из Бочки.

— И кто же?

Она покосилась на меня.

— Его разозленная девушка.

Я закатила глаза, но от ее слов у меня в мозгу словно что-то щелкнуло. Я снова уткнулась в бумаги.

— Мы можем воспользоваться деньгами Каза? — вопросительно-утвердительно произнесла я.

— У него их нет. Он все потратил на реализацию плана с сахарным силосами. Но даже если бы они были, мы не могли бы ими воспользоваться. Только украсть. У нас нет доступа к его счетам, — ответила Нина. Покопавшись в куче бумаг перед нами, она извлекла договора с банками на имя Каза и передала мне.

Я поизучала их с минуту. Постепенно перед глазами начал вырисовывался план, но нужно было еще кое-что уточнить.

— Что значит «бенефициар»?

— Физическое или юридическое лицо, которому предназначен денежный платёж, то есть получатель денег, — ответил Уайлен, делая вид, что он увлеченно изучает туфли. Изучать документы, по известным причинам, он не мог.

— В документах Каза бенефициаром указан Джордан Ритвельд.

— Скорее всего это кто-то несуществующий, — Нина откинулась на спинку стула.

А вот я так не считала. Вспомнила, кем представился Каз на вечеринке по случаю Дня рождения тети. Его оговорку, когда он поссорился с Джеспером. Рассказ о погибшем брате. Его татуировку — букву Р на предплечье — и ответ в его глазах.

Каз Ритвельд.

Джордан Ритвельд.

— Что, если мы воспользуемся этим именем, чтобы подобраться к счетам Каза — и к самому Казу?

Нина склонила голову на бок.

— Предлагаешь выдать Джеспера или Маттиаса за брата Каза? Или Колма — за его отца?

Я взглянула на мальчишек. Темнокожий парень из Нового Зема и фьерданский воин. Мистер Фахи, каэлец с ног до головы, ходил по комнате и убирал ненужные бумаги. Я удивленно выгнула бровь.

— Я хочу сказать, — исправилась Нина, — что даже если мы найдем кого-то похожего на Каза, то нам придется подделать кучу бумаг. И то я уверена, что юристы Роллинса и Ван Эка — да не в обиду твоим способностям сказано — быстро нас разоблачат.

— Ну, на самом деле, я думала немного о другом способе сделать человека Джорданом Ритвельдом. Более законным, — я утвердила локти на столе и положила подбородок на скрещенные пальцы. Внезапно вспомнились слова сулийского предсказателя с вечера по случаю дня рождения тети: «То, от чего ты бежишь, станет твоим спасением». Моим спасением — или спасением Каза? — Нам будет достаточно подделать только один документ. Ну и запись в одной книге в церкви святого Бартера, но не думаю, что это будет сложнее, чем ваш поход в Ледовый Дворец. Тогда, если нам удастся все правильно разыграть, то мы выиграем немного времени.

Джеспер закрыл глаза и помотал головой.

— Я один не понимаю, о чем она говорит?

Первым сообразил Уайлен, у которого было преимущество перед другими — он уже давно знал, кто я, и поэтому ему было проще сопоставить факты. Затем искорка озарения коснулась и Нину. Хитро улыбнувшись своим мыслям, я встала из-за стола и вышла из комнаты.

Шпект открыл дверь после первого же стука. Если он и удивился, увидев меня, то виду не подал.

— Что тебе нужно?

— Вы можете подделать для меня документ? — я могла подделать подписи, но официальные документы требовали специальную бумагу и формат, про которые я ничего не знала.

Вместо ответа он подошел к письменному столу и извлек из ящика разные листы бумаги, чернила и печати.

— Какой именно документ?

Я открыла рот, да так и замерла. Вся моя решимость вдруг куда-то испарилось. «Что я делаю?» Каз убьет меня, когда узнает. Или дело не в этом? Что, если меня пугает не реакция бандита из Бочки, а кое-что другое?

«Брось, Джей. Это будет только на бумаге. Кроме того, это фальшивка. Не стоит так переживать.»

— Ну? — напомнил о себе Шпект.

Я сглотнула.

— Свидетельство о браке. Между Казом Ритвельдом и Джордан Харт.

Комментарий к Глава 21. If you can’t do good, better do bad well

Я живая, осталось еще немного до конца. Спасибо, что остаетесь со мной!

========== Глава 22. J as Jordan ==========

Господин Тайлер — секретарь Высшего суда Кеттардама — несколько раз изучил все бумаги. Его брови взлетали все выше и выше; он задумчиво потирал подбородок и, казалось, все сильнее хотел провалиться сквозь землю. В один момент мне показалось, что он откажет в приеме, но один взгляд на мистера Андерсона — адвоката Орловых, последние несколько лет координирующий дела семейного бизнеса в Керчии и согласившийся представлять интересы Ритвельдов сегодня в суде. Сейчас было важно настоять на урегулировании процессов ДО суда. И, насколько я могла судить, мы почти достигли своей цели.

— Все законно, — сам себе не веря, пробормотал Тайлер. — Все тонкости соблюдены. Присутствуют все выписки, все документы и доверенности.

— В таком случае, чего же мы ждем? — спросила я. Меня всю трясло от нетерпения. Конечно, все тонкости соблюдены. Мы с Шпектом потратили целую вечность, подделывая бумаги и разбираясь с нормативными актами Керчии. Учитывая, как велись дела в суде, неудивительно, что в столице процветает преступность.

Тайлер колебался. Я буквально видела, как его разрывает между долгом служить закону и страхом допустить ошибку. Была небольшая вероятность, что Ян Ван Эк или Пекка Роллинс заплатили ему, чтобы никто не смог передать Казу весточку. Здесь же речь шла не просто о послании, а об освобождении.

— Понимаете… — он замялся. — Бесспорно, у вас есть все необходимые документы, и конечно же, судья примет их во внимание, однако… понимаете…

— Куда вы клоните? — мистер Андерсон говорил без раздражения, но ни от меня, ни от Тайлера не скрылась та нотка нетерпения, которую можно слышать, когда человек точно знает, что его водят за нос.

— Ему выдвинуты серьезные обвинения. Похищение сына Яна Ван Эка…

— Что-то я не видел доказательства вины.

— Заседание будет открыто для публики. Там вы и сможете ознакомится с доказательствами.

— Вы не поняли? Заседания не будет, — мистер Тайлер открыл рот, но адвокат остановил его, предупредительно подняв указательный палец. — Моя клиентка и так долго ждала. Либо вы сейчас же идете к прокурору и освобождаете моего клиента, либо я сделаю все возможное, чтобы факт ареста невиновного дошел до общественности.

Спустя шесть минут (я нервно засекла время на карманных часах, которые нашла среди вещей Каза в Клепке) мы уже ждали под дверью прокурора. Дверь приглушала голоса, но было очевидно, что спорят двое.Когда один из них повышал голос, становилось возможно различить отдельные слова.

…у них есть документы… это невозможно… у нас есть описание… мы не могли ошибиться… это он…

Голоса стихли, и нас пригласили внутрь. Меня представили прокурору Роджеру Ганну, керчийцу и законнику в третьем поколении. Когда формальности были соблюдены, прокурор перешел прямо к делу.

— Хорошо. Допустим, что вы правы, — Ганн проигнорировал мой грозный взгляд. — Допустим, стража обозналась и арестовала не того. Но нельзя отрицать тот факт, что он напал на стражников и серьезно избил четверых офицеров!

— А что бы вы сделали на его месте? — я скрестила руки на груди. Порезы от стекла дико чесались, и если бы не перчатки, я бы уже расковыряла ранки в кровь. — Никто не объяснил, что происходит. Нас окружили. Кеттердам и в лучшие времена было трудно назвать безопасной столицей, а что здесь теперь? Банды из Бочек имеют те же права, что и городская стража. Когда мне стала угрожать опасность, Каз встал на мою защиту. Чтобы сделали вы, если вокруг вас без причины началась мясорубка, а вы даже не знали, к кому обратиться?

Ганн сжал губы, обдумывая мои слова. Мы предоставили все документы. Мои слова походили на правду. Что приведет к большим проблемам — если он откажет в нашей просьбе, апотом присяжные признают нашу правоту, или если он отпустит обвиняемого, а тот окажется особо опасным преступником?

Когда я уже была готова кричать от нетерпения, он кивнул.

— Хорошо, — скоро у меня начнется аллергия на это слово. Вот скажите мне, что может быть хорошего в городе вроде Кеттердама? — Я признаю, что человек, которого арестовала городская стража, не является Казом Бреккером. Однако он все еще обвиняется в нападении на официальных лиц.

— Освобождение под залог до судебного разбирательства, — предложил Андерсон.

Прокурор обдумывал его слова несколько секунд.

— Согласен, — он обернулся ко мне. — Я должен обсудить с судьей размер залога.

Еще через полчаса все действия были согласованы с судьей, а залог в размере ста тысяч крюге (по мне так, это слишком большие деньги за такого подонка, как Каз) выплачен наличными. Кивком головы прокурор пригласил следовать за собой и повел нас на подземные этажи, где располагались камеры с заключенными, ожидающими процесса. Казу отвели отдельную камеру в самом дальнем отсеке.

Пройдя коридор, прокурор свернул за поворот.

— Кто вы такой?

Я осталась за поворотом. Выглянув из-за плеча Андерсона, я оглядела обстановку. Коридор заканчивался маленькой камерой, за решеткой которой сидел Каз. После драки ему не дали привести себя в порядок, поэтому он до сих пор был в заляпанной кровью одежде и с фиолетовым синяком на скуле. Он сидел на низенькой лавке, утвердив на коленях и локти и опустив голову. Происходящее вокруг его мало волновало. Перед ним, но вне камеры, стоял Эрик в в сопровождении двух Грошовых Львов. Заметили ли они исчезновение двух своих людей? Вряд ли.

Прокурор Ганн уверенным шагом пересек расстояние и встал рядом с Эриком.

— Кто вы такой и как сюда попали?

— Меня зовут Эрик Майер, — Эрик поправил галстук. У меня зачесались руки врезать ему и стереть с его лица довольную ухмылку, но меня сдерживало желание увидеть его морду, когда начнется следующий акт. — У меня есть разрешение от Торгового Совета на допрос Каза Бреккера.

Прокурор расправил плечи. Эрик пошел против не того человека. Это была территория Роджера Ганна.

— Во-первых, вы находитесь в Верховном суде, и здесь Торговый Совет не имеет никакой власти.

— Но Бреккер похитил…

— Во-вторых, — продолжил Ганн, игнорируя протест Эрика. — этот человек не является Казом Бреккером. По имеющимся у меня документом, это Каз Ритвельд.

Голова Каза дернулась. Сквозь глаза-щелочки он рассматривал прокурора, собирая информацию и отыскивая ответы на свои вопросы. Я буквально видела, как в его мозгу крутится вопрос: «Откуда этот человек знает его имя?».

— И в-третьих, этот господин освобожден под залог.

— Залог? — Эрик вытаращил глаза и взглянул на Каза. Наткнувшись на его черные глаза, испуганно перевел взгляд обратно на прокурора. — Но кто мог заплатить залог? Родственник?

— Жена.

Расценив это как приглашение, я вышла из-за угла, стараясь всем своим видом демонстрировать уверенность и элегантность. По крайней мере, я добилась одного — все взоры были направлены на меня. Эрик побледнел, а когда открыл рот, что-то что-то сказать, то не смог изречь ничего, кроме булькания.

— Дж… Джо… Джордан…

Мой взгляд метнулся к Казу. На его губах играла легкая ухмылочка, а в глазах застыло любопытство. Он был в курсе, что я не Джулия, но вряд ли он предполагал, что меня зовут также, как и его погибшего брата.

Тем временем до Эрика дошел смысл и других сказанных прокурором слов.

— Залог внесла ЖЕНА? — он уставился на меня. Мне стало страшно — а вдруг за последние несколько часов на него навалилось столько потрясений, что его хватит удар? И это ведь только начало. Я вытянула из кармана документ и, развернув его, продемонстрировала его Эрику. Он потянулся, намереваясь отобрать его, но я отдернула руку. Эрик побагровел. — Как ты это сделала?!

Я улыбнулась ему, а затем повернулась к прокурору.

— Как я понимаю, мы уже решили все вопросы. Почему же мой муж все еще за решеткой?

— Потому что там ему и место, — ответил голос, определенно не принадлежащий Эрику.

Я обернулась. Неспешно шагая, из-за угла появился высокий рыжеволосый мужчина. При это появлении, Грошовые Львы вытянулись по струнке.

— Меня зовут Пекка Роллинс, — не сводя с меня глаз, представился он. — А вы, должно быть, Джордан Харт.

— Ритвельд, — автоматически поправила я. Может, я и была шокирована появлением заклятого врага Каза, но это не значит, что я выйду из своей роли. Я год изображала из себя Джулию: думаете, не справлюсь с образом жены Каза?

— Конечно. Прошу меня простить. Тем не менее, я настаиваю, что этот человек не может быть освобожден.

— За него внесен залог, — ответил прокурор Ганн.

— И давно у нас освобождают под залог мошенников и похитителей?

Ганн раздраженно вздохнул.

— Этот человек не является Казом Бреккером.

— Да. Я это слышал. Но вы уверены, что эта девушка не в сговоре с ним? — Пекка замолчал, позволив словам повиснуть в воздухе. — Вы не знаете Бреккера, господин Ганн. Мне же прекрасно известно, на что может пойти этот человек. Угрозы. Шантаж. Кто знает, какие могут быть мотивы у этой девушки?

— И все же, где доказательства? Миссис Ритвельд и господин Андерсон предъявили удостоверения личности, свидетельство о браке и документы на недвижимость.

— Несколько людей могут засвидетельствовать, что этот молодой человек привел Элис Ван Эк на Гудмедбридж, а члены Торгового Совета видели Бреккера в доме Яна Ван Эка, когда он проник в кабинет, чтобы украсть перстень и деньги.

«Вы тоже были там,» — хотела сказать я, вспоминая темную фигуру в дыре в потолке, однако вовремя вспомнила, что в том доме была не я, а Джулия.

Ладно, переходим к плану Б.

Нападение.

— Мистер Роллинс, давайте не будем создавать конфликтную ситуацию, — произнесла я, теряя терпение. Если Пекке удасться зародить в прокуроре зерна сомнений, то Каз останется в тюрьме — и наш план рухнет. — Мне совершенно не хочется выдвигать встречные обвинения.

— Обвинения?

— Я правильно понимаю, что это вы являетесь боссом Грошовых Львов?

— Именно так.

— В таком случае, вы отвечаете за действия Кевина Райана и Бобби О’Нила.

— Куда вы клоните? — Пекка сощурил глаза. За его плечом, Эрик резко побледнел. Еще немного, и он потеряет сознание.

Я повернулась к Роджеру Ганну, призвав все свое актерское мастерство.

— Господин Ганн, я хочу подать в суд на господина Роллинса, как главаря банды, и Эрика Майера, как руководителя действий, за причинение мне тяжких телесных повреждений.

Роджер Ганн склонил голову набок.

— Какого рода телесные повреждения?

Я стянула перчатки, передав их Андерсону, и закатала рукава пальто. Затем подняла руки, исполосованные тонкими рванными линиями, тянувшиеся от пальцев и исчезающие под одеждой. Из помещения словно вытянули весь воздух. Я чувствовала на себе пристальный взгляд Каза.

— От чего они? — тихо спросил Ганн.

— Осколки, — ответила я, опуская рукава и снова натягивая перчатки. — Меня швырнули на зеркало. Я упала прямо на осколки.

Андерсон жестом фокусника извлек из кармана еще одну бумагу и передал ее Ганну. Тот внимательно ее изучил.

— Это — чистосердечное признание господина О’Нила в том, что он и его напарник, господин Райан, нанесли моей клиентке тяжкие телесные повреждения. Также он сообщает, что действовал по приказу господина Майера.

Роджер Ганн долго думал. Я видела блеск ненависти в его глазах, когда он посмотрел на Эрика, и боль, когда он перевел взгляд на меня.

Инеж разузнала, что у него есть дочь, всего на пару лет младше меня. Она попала в беду, доверившись не тем людям, а когда отец узнал об этом, было уже поздно. Она даже не состояла в банде, просто оказалась не в том месте, не в то время.

Видел ли он во мне свою дочь? Изначально мы хотели сыграть на его отцовских чувствах, но теперь мне было немного стыдно.

— Миссис Ритвельд, — в этот раз мне всё-таки пришлось поднапрячься, чтобы не вздрогнуть от чужой фамилии. — Я сделаю все возможное, чтобы они понесли соответствующее наказание. Вас могут вызвать в суд для дачи показаний, но сейчас вы с мужем свободны.

Роджер Ганн подал знак стражникам. Они открыли решетку, один из них снял кандалы с Каза, после чего отступил, освобождая место. Бреккер неуклюже поднялся, то ли из-за больной ноги, то ли из-за долгого сидения на одном месте без возможности подвигаться.

Мне следовало дождаться, когда он выйдет из камеры, но он поднял на меня свои темные глаза, и внутри меня что-то сломалось. Я рванула к нему, обхватила за шею и буквально повисла на нем. Я должна была изображать из себя образованную жену, но мне даже не пришлось играть. В голове звучало: «Живой, живой, живой!» Голосок в дальней части сознания напомнил мне, что Бреккер зарежет меня за нарушение его личных границ, но мне было все равно. Пусть он режет, стреляет, бьёт — главное, что он вернулся к нам.

Что-то теплое коснулось моей спины. Мгновение спустя я поняла, что он неловко обнимает меня за талию. Я крепче его стиснула, не только из-за переполнявших меня чувств, но и чтобы подготовить к следующему шагу. Я ощущала на себе полный гнева взгляд Пекки Роллинса и Эрика Майера. Ганн уже был на нашей стороне, но лучше не давать ему причин для сомнения.

-Позже можешь убить меня, — прошептала я на ухо Бреккеру, прежде чем немного отстранился и взглянуть ему в глаза. В них читалось подозрение и неодобрение. Это меня, конечно, немного припугнуло, но не остановило.

Произнеся короткую мысленную молитву всем известным мне святым, я встала на цыпочки и прижалась к его губам. Он вздрогнул, но к счастью не отшатнулся от меня, провалив весь план.

Сзади смущённо кашлянули. Я опустилась обратно на пятки и расцепила руки. Мне даже не пришлось делать вид, что мне неловко — от переполнявшего меня чувства, которому я не хотела давать название, мои щеки покрылись румянцем.

Пришлось подписать еще пару бумаг, прежде чем мы наконец вышли из здания суда. Андерсон помог мне забраться в повозку и даже рискнул предложить помощь Казу, но на свежем воздухе Бреккеру стало заметно лучше, и он ответил адвокату своим фирменным выражением лица «подойди — убью».

Когда мы выехали из финансового района, Андерсон постучал по крыше повозки, и мы остановились.

— Спасибо за помощь, — искренне поблагодарила я его.

— Не за что. Всегда рад помочь юной мисс Джулии и ее друзьям.

Затем он вышел, и дальше мы ехали с Казом вдвоем.

— Прежде чем ты спросишь, в своем ли я уме доверять человеку, который работает на семью Орловых и может быть в сговоре с Анной: Инеж его проверила, — поспешно сказала я, когда Каз перестал пялиться в окно, словно не видел ничего прекраснее пестрых домов удовольствий Восточной Бочки, и посмотрел на меня. Иногда я жалела, что у него такие темные глаза. Мне хотелось узнать, что творится у него в голове. Злится ли он из-за того, что я раскрыла его фамилию, и за поцелуй? Радуется, что оказался на свободе? А может, испытывает большую гордость, что его команда смогла провернуть операцию по его изволению из тюрьмы без его участия?

Каз откинулся на обитую бархатом спинку повозки. Его потрескавшиеся губы изогнулись в ухмылке.

— На самом деле, я хотел узнать, откуда у тебя такие деньги для выплаты моего залога. Ты получила доступ к моим счетам, но у меня не было такой суммы.

Я довольно улыбнулась и порезала, чтобы усесться поудобнее. Мне не хотелось пропустить ни единого микровыражения на лице Каза, когда он услышит эту новость.

— Скажем так: Ван Эк решил пустить деньги на благотворительность.

Комментарий к Глава 22. J as Jordan

Спасибо за ваши теплые слова! Прошу прощения, что главы выходят так медленно, но у меня приближается летняя сессия, и как бы мне не хотелось поскорее поделиться с вами окончанием истории Джей, времени и сил все-таки не хватает

========== Глава 23. J as Julia ==========

Тремя днями ранее.

— У нас ничего не выйдет.

Жюли закатила глаза и поправила шелковый плащ, чтобы он не съезжал. Не смотря на броский оранжевый цвет, который упорно ассоциировался у меня с морковкой к обеду, я должна была признать, что подруга выглядела превосходно. Святые, это вообще законно — выглядеть так привлекательно даже в дешевом маскарадном костюме?

— Это твой план, — напомнила она мне. — Хочешь сказать, ты специально придумала план, который приведет нас к провалу?

— Я сказала, что могли бы обдурить Ван Эка. Я не имела в виду, что ты должна для этого переодеться сулийским предсказателем и залезть в хорошо охраняемый дом.

— Что тебя беспокоит?

Я отвела взгляд. Мы так давно не виделись, и мысль о том, что если план рухнет — если мой план рухнет — то я могу потерять ее навсегда, пугала меня.

— Джей. Джей, посмотри на меня, — я нехотя подняла на нее глаза. Смотреть на нее было физически больно, словно передо мной не подруга детства, а звезда, спустившаяся с неба. — Я тебе не рассказывала, как я получила работу в таверне?

Хотя мне очень хотелось ляпнуть, что она вообще ничего мне толком не рассказывала, мне хватило ума прикусить язык. Я помотала головой.

— Нет.

— Тогда слушай. Когда я только приехала в город, я ужасно переживала. Мне все время казалось, что я сильно выделяюсь на фоне других. Ты же знаешь, я всегда ненавидела свою жизнь, состоявшую сплошь из частных репетиторов, примерок одежды и посещения приемов. Что она мне дала? Чему научила? В первые дни я была как рыба в воде, не знала, как себя вести, как говорить. Что бы я не делала, на меня смотрели, как на чужую, — Жюли внезапно рассмеялась, какой-то только ей известной шутке. — А однажды я увидела объявление, что в таверну требуется музыкант. Я решила: это мой шанс! Что что, а играть на музыкальных инструментах я умею. Итак, и пришла вечером, как раз в час пик. За одним столиком громко спорили, за другим и вовсе были на грани драки. Клиентов обслуживала женщина лет сорока — позже я узнала, что она жена владельца, и что на самом деле это она всем заправляет.

В этой заварушке я еле отыскала владельца. Он был абсолютно пьян, но каким-то чудом еще держался на ногах. «Сэр, я пришла по объявлению. Вам требуется музыкант, а мне требуется работа. Думаю, мы можем друг другу помочь», — тетушка и отец гордились бы моей речью, но затуманенный мозг хозяина вряд разобрал хоть слово. Проморгавшись, он внимательно меня осмотрел, а затем выпрямился и сказал: «Не знаю, какой из тебя с такой внешностью музыкант, но думаю, у меня есть для тебя работенка». А затем он меня схватил пониже спины!

Джулия заливалась смехом, а я стояла, вытаращив на нее глаза. Воображение услужливо нарисовало, как какой-то мужчина лапает мою подругу, и во мне немедленно закипела злость. Мы с Жюли часто выбирались на улицу, чтобы поиграть с другими ребятами, и иногда все заканчивалось дракой (хорошо, все заканчивалось дракой куда чаще, чем просто «иногда»). И если я еще могла за себя постоять, пусть даже и не всегда эффективно, то представить Жюли, мою милую, хрупкую Жюли, дающую кому-то отпор, казалось невозможным.

— И что же?

— Я ему врезала, — улыбаясь от уха до уха, ответила Жюли, а увидев выражение моего лица, засмеялась пуще прежнего. — Думаю, ты можешь догадаться как я поступила. Сработали женские инстинкты или что-то около того. В общем, я уже попрощалась с надеждой получить работу, но тут вмешалась его жена. «Если ты играешь также хорошо, как дерешься, то место твое» — сказала она мне и позволила сыграть кое-что из моего любимого. Так я стала играть и петь в таверне каждый вечер, потихоньку копя деньги и заводя полезные знакомства.

Я завороженно покачала головой.

— Ты поняла мораль этой истории?

— Да. Все деловые вопросы лучше решать с женами владельцев таверн, а не с ними напрямую.

Жюли закатила глаза.

— Я могу за себя постоять, если со мной что-то случится, — услужливо подсказала она мне.

— Ну и это тоже.

Жюли еще раз посмотрела в зеркало, прежде чем накинуть вуаль, скрывающую лицо.

— Ты готова?

— Да, — ответила я, одергивая неудобную форму официанта, пусть даже совершенно не ощущала себя готовой.

Мы с Джеспером пошли первыми. Штурмохонду удалось выбить для нас работу официантов на этот вечер в доме одного богатого купца, куда должен был явиться и Ван Эк собственной персоной. Нас пришлось загримировать на случай, если нас кто-то опознает, и я мучилась в ужасном парике, от которого все чесалось. Изначально Жюли была против того, чтобы мы шли с ней, но я отказалась пускать ее одну. Конечно, пользы от меня было меньше, чем от Джеспера, но мне было спокойнее самолично убедиться в ее безопасности.

Кроме того, я умирала от желания увидеть, как Жюли будет предсказывать Ван Эку будущее.

— Ты уверена, что это сработает? — днем ранее неуверенно спросила Нина, разглядывая костюм сулийского предсказателя, который мы извлекли из запасов Каза.

— Должно. Ван Эк — верующий. И, как любой верующий, он захочет сделать все возможное, чтобы боги отпустили ему все его грехи.

Инеж недовольно поморщилась, а я не стала говорить, что именно она и ее поговорки натолкнули меня на эту мысль. У нас с ней и так не очень хорошие отношения, не стоит еще и насмехаться над тем, что для нее важно.

А вот Жюли быстро нашла с Инеж общий язык. Я часто ловила их, рассказывающих друг другу истории из Равки и обсуждающих работорговцев. Инеж было больно вспоминать прошлое, но я видела, как ее решимость переловить всех торговцев людей передается Жюли.

— А вот и она, — прошептал мне Джеспер, прерывая мои размышления. Я дернулась, едва не уронив поднос с бокалами вина, и подняла глаза. Жюли вплыла в комнату с присущей ею грациозностью. Было невозможным рассмотреть ее лицо, но все присутствующие замерли, очарованные ею. Для меня оставалось загадкой, как она это делает. Но то, как она двигалась, как плавно перемещалась по комнате, действительно заставляло смотреть на нее со странной болью и страхом в груди. По комнате прошелся шепот.

— Кто пригласил предсказателя? — полушепотом спросил хозяин дома, оглядывая купцов. Они стояли небольшим полукругом недалеко от места, где я заняла выжидательную позицию. Несколькими минутами ранее я принесла им напитки, и теперь каждый из них держал по бокалу вина.

Жюли была слишком далеко, чтобы услышать это, но она повернула голову и посмотрела прямо на хозяина дома. По крайней мере, так казалось — из-за вуали я не могла точно сказать, на кого именно она смотрит. Она слегка повернула голову, и стоящий рядом с хозяином дома Ван Эк вздрогнул. У него задрожала рука, и вино пошло рябью, когда в его сторону двинулась Жюли. Он слегка попятился, но вовремя сообразил, что будет выглядеть нелепо, если даст деру при виде сулийского предсказателя, и выпрямился.

Все молча наблюдали, как Жюли подходит к нему и протягивает руку.

— Спасибо, но я обойдусь без предсказания, — вежливо отклонил он немую просьбу Жюли. Она склонила голову на бок, но продолжала хранить молчание.

Впрочем, говорить ей и не пришлось.

— Да брось, Ян, — сказал купец, имени которого я не знала. — Сулийские предсказатели — редкие гости.

— И почти все — шарлатаны, — пробормотал кто-то в толпе. О, если бы вы знали.

Ван Эк замешкался.

— Предсказателю явно есть что тебе сказать, — продолжал первый. — Неужели ты не хочешь услышать о богатстве, которое тебе скоро свалится на голову, или узнать пол своего будущего ребенка?

При слове «богатство» у Ван Эка заблестели глаза. Будет ли у него сын или дочь его явно мало интересовало — я вспомнила бедного Уайлена и сделала мысленную пометку крепко его обнять, когда вернусь с приема.

Приободренный мыслью о деньгах, Ван Эк смело протянул Жюли свободную руку. Подруга перевернула ее ладонью вверх и провела пальцем по линии жизни. Ван Эк было захихикал от щекотки, но едва Жюли заговорила, как улыбку словно бы тряпкой стерли с его лица.

— Ты скоро умрешь, — прохрипела Жюли. Ван Эк выдернул руку.

— Это не смешно.

— Я вижу это по твоей линии жизни. Она скоро оборвется. Гезен видит, что сделки, которые ты проводил, нечестны на руку, а бог торговли не терпит нечестных сделок. Крюге за крюге, жизнь за жизнь.

— Что это значит?

— Чтобы восстановить равновесие, ты должен умереть.

— Что за чушь ты несешь?

Ван Эк оглянулся по сторонам в поисках поддержки, но все смотрели на разыгрышающуюся сценку с любопытством. Керчийцы и гости Кеттердама любят шоу, и как разница, идет ли речь о представлении в Восточном Обруче или предсказании в доме богатого купца? Хозяин дома и сам с интересом следил за развитием событий и даже не думал прогонять предсказателя.

— И как же он умрет? — со смехом в голосе спросил Джеспер. Я злобно на него зыркнула — последнее, что нам нужно, так это привлекать лишнее внимание, но никто на него и не посмотрел. Впрочем, толпа быстро проглотила наживку.

— От чего он умрет? — послышался вопрос откуда-то сбоку.

— И когда, — добавил кто-то еще.

Вак Эк позеленел — то ли от злости, то ли от страха.

Стервятники, вот кто они все. Стервятники. Им интересно смотреть, как кому-то предсказывают скорую смерть, и всем на самом деле все равно, правда ли это. а если Ван Эк действительно умрет, то позже они соберутся, чтобы обсудить вечер, на котором прозвучало предсказание. Их не будет волновать его смерть или то, что его молодая беременная жена станет вдовой, но сама возможность посплетничать и насладиться чужим горем взыграет над правилами приличия. Все они стервятники, питающиеся драмой.

Но сегодня нам это только на руку.

— Ты умрешь от болезни.

— Я совершенно здоров, — возразил Ван Эк.

— Мой муж тоже был совершенно здоров, — вклинилась женщина лет шестидесяти. На ее шее было огромное колье, украшенное множеством камней, и каждый раз, как она поворачивалась — а поворачивалась она довольно часто, чтобы убедиться, что ее все слушают — по залу начинали прыгать цветные солнечные зайчики. — А затем сулийский предсказатель сказал мне, что я скоро стану вдовой. И пожалуйста, через неделю он умер.

— Да она сама и убила его, — пробормотал лысый мужчина. женщина его услышала и громко фыркнула.

— И что? Главное, что предсказатель оказался прав.

По залу пронесся смешок. Ван Эк раздраженно замотал головой.

— Все это чепуха. Чушь собачья. Б-Р-Е-Д. Я не могу просто взять и серьезно заболеть.

— Болезнь придет за тобой, — медленно покачала головой Жюли, будто ей самой было неприятно говорить то, что она «видит». — И ни один лекарь не сможет тебя спасти. Ты умрешь, только если не…

Жюли замолкла. Ван Эк подождал, а затем всплеснул руками.

— Только если не что?

— Только если не откажетесь от тридцати миллионов крюге и не отдадите их на благотворительность.

Ван Эк задрал голову и громко рассмеялся.

— Так вот оно что! Обычно шарлатанство и мошенничество. Не знаю, кто вы, но сильно пожалеете, что решили меня облапошить. Я настоятельно рекомендую Совету заняться проверкой сулийцев. Среди них завелось слишком много наглецов.

Жюли склонила голову и шагнула назад.

— Помните мои слова, — сказала она на последок. — Гезен не любит нечестные сделки.

Ван Эк снова покачал головой. Толпа вокруг него перешептывались, обсуждая только что увиденное и услышанное, а когда Жюли вышла из зала, они перестали делать это тихо и повысили голоса.

— Ну что ж, Ян, — хозяин дома хлопнул купца на плечу. — Зато теперь ты будешь знать, что делать, когда заболеешь.

Ван Эк побагровел, но ничего не сказал.

Пользуясь возможностью, мы с Джеспером удрали с приема.

— Он не поверил, — вздохнул Джеспер, пока мы осторожно пробирались к отелю, стараясь не нарваться на городскую стражу или банды Бочки.

— Ничего, к завтрашнему вечеру поверит. Спорим, он сейчас поедет домой и усилит охрану?

Но делать что-либо будет уже поздно. Пока мы с Джеспером наблюдали за маленьким спектаклем с Жюли в главной роли, Уайлен и Нина проникли в дом купца и оставили ему несколько подарков.

— Шелковые простыни Уайлен изрядно посыпал чесательным порошком, — пояснила я Казу несколькими днями позже. — А Нина добавила красители в его запасы вина. Чесотка, изменение цвета кожи и выпадение волос оказались достаточными, чтобы уже на следующий день Ван Эк послал за медиком, которому оставалось только разводить руками.

Каз недоверчиво сузил глаза.

— Этого слишком мало, чтобы заставить человека вроде Ван Эка расстаться с его деньгами. И откуда у него вообще тридцать миллионов крюге?

— Он занял у Торгового Совета, сославшись на какую-то прибыльную для города сделку. Кроме того, это были не единственные симптомы, которые мы «подарили» Ван Эку, — я смущенно опустила глаза и загадочно улыбнулась. — И у него были довольно весомые аргументы избавится от еще некоторых проблем, если он планировал завести еще парочку детей.

Повисло гробовое молчание. Я действительно наслаждалась тем, как Каз быстро заморгал, обдумывая мои слова. Наконец он медленно поднял брови, что я расценила как признание поражения его мыслительных способностей.

— Как вы…

— Главное, что мы это смогли, и не важно, как. Фокусники не раскрывают секреты своих фокусов, особенно если они могут пригодиться в будущем.

Каз посмотрел на меня, и могу поклясться, что я видела кусочек гордости в его глазах.

— Звучит как предупреждение.

Я неопределенно дернула плечом.

— А что насчет Пекки? — внезапно спросил Каз. — Думаю, ты уже в курсе, что у меня… сложные отношения с этим человеком.

Я помрачнела.

— Я спасла твой зад и добыла для тебя деньги. Обязательно все портить?

— Все настолько плохо?

— Это еще мягко сказано…

Повозка дернулась, останавливаясь около отеля. Я первой выскочила из нее и потянулась, чувствуя, как распрямляются все косточки после долгой езды — нам пришлось ездить кругами, чтобы убедиться в отсутствии слежки.

— Ладно, пошли. Твои друзья по тебе соскучились. И пожалуйста, сделай вид, что ты по ним тоже скучал, иначе я проверну с тобой тот же фокус, что и с Ван Эком.

— Заберешь мои деньги или сделаешь импотентом? — уточнил он, тяжело ковыляя за мной. Его любимая трость сгинула на улицах Кеттердама во время нападения городской стражи, и кто его знает, где она теперь.

— А это зависит от того, насколько сильно ты меня выбесишь.

Мы шагнули в холл, и мир вокруг нас взорвался.

========== Глава 24. Good Time Girl ==========

Когда меня подбросило в воздух, на краю сознания мелькнула мысль: «Да что же это такое?! Мы только что выбрались из тюрьмы; можно хоть пару часиков провести без неприятностей?» Однако я зря волновалась. То, что я изначально приняла за взрыв из-за всплеск красок, оказалось всего лишь бандой Бреккера. Джеспер крутанул меня в воздухе еще раз, прежде чем наконец-то отпустил на землю.

— Ты сделала это!

Каз заметно напрягся, когда Матиас хлопнул его спине. Никто не рисковал его обнять, как это сделала, когда его отпустили, но в глазах друзей читалась непритворная радость. Каз попытался нахмуриться, но я поймала его взгляд и выразительно на него посмотрела, мысленно напоминая ему о ранее высказанной угрозе. В ответ он немного приподнял брови и смиренно вытерпел, пока друзья делились с ним своими переживаниями о его судьбе. Инеж с мастерством фокусника извлекла из плаща трость и протянула ее Казу. Тот поблагодарил ее и сжал пальцы на набалдашнике в виде головы ворона. Незначительный жест, но он успокоил меня и заставил воспрять духом. Все возвращалось на круги своя.

Ну, или почти. Я с трудом нашла Томаса вдали от нашей большой радостной группки. Штурмхонд вместе с гришами ждали сигнала о том, что они могут покинуть Кеттердам, в одном из убежищ Отбросов. Когда Томас выразил желание пойти с ними, чтобы, как он выразился, «убедиться в их безопасности», у меня едва не разбилось сердце. К счастью, нам все еще требовалась его помощь для следующего этапа, и он остался в отеле.

Лишь когда все замолкли, вперед вышла Жюли. Она предусмотрительно не стала протягивать ему руку. Я не упоминала при ней о его проблемах, однако она была наблюдательной девушкой и наверняка заметила, что ему сейчас некомфортно.

— Мистер Бреккер. Меня зовут Джулия Орлова. Мы не знакомы, но я много слышала о вас. Рада, что теперь вы снова с нами.

Каз долго ее изучал, прежде чем напряженно кивнуть. На мгновение — всего на пару секунд, не более — я подумала, как неправильно было знакомить Каза и Жюли. На подруге было изысканное платье, подчеркивающее талию, а волосы уложены в аккуратную, но сложную на вид прическу. Она походила на принцессу из сказки, только вот она бы не стала ждать, когда ее спасут, а разобралась бы с проблемой сама. В отличие от меня, Жюли вышел бы отличный член команды Каза, а может, и не только это. Едва эта мысль проникла мне в голову, как я прогнала ее прочь. Каз не походил на парней, готовых рискнуть всем ради какой-то красавицы и умницы (пусть и богачки), а главарь бандитов не был во вкусе Жюли, но даже если бы у них что-то сложилось, мне не стоило злиться и ерничать. Она была моей лучшей подругой и заслуживала счастья и великой любви, а Казу было бы неплохо иметь рядом кого-то, способного его вовремя осадить.

Я не сдержала смешка. Они только познакомились, а я уже успела их свести и чуть ли не поженить. Кеттердам ужасно на меня влияет.

Каз вопросительно на меня посмотрел, и я покачала головой.

— Поговорим в обеденном зале? — Джеспер выглянул в окно, чтобы убедиться, что за мной и Казом не было слежки. — Мы забронировали его для «семейной встречи», там нас никто не побеспокоит.

Мы двинулись в сторону зала. Я думала, что Каз первым поспешит туда, чтобы не привлекать внимание других постояльцев отеля к его порванной и грязной после стычки с городской стражей одежде, однако он стоял на месте, пока я не начала движение. И даже когда наша странная процессия вошла в зал и я села на диван в дальнем от окна углу, Каз присоединился ко мне, отложил трость в сторону и вытянув больную ногу. С другого бока села Жюли, и я недоверчиво посмотрела сначала на него, потом на нее, чем заслужила их синхронное: «Что?».

Я смущенно опустила глаза.

— Ничего.

— Итак, как все прошло? — нетерпеливо спросил Джеспер. Он согнулся пополам, как тростник, и утвердил локти на коленях. При этом он беспокойно дергал ногами, чем наверняка подбешивал сидящего на том же диване Уайлена.

Пересказ в моем исполнении занял несколько минут. К этому времени я уже немного задолбалась заниматься пересказами (нет, серьезно: сначала дискуссия с Тайлером и Ганном, потом введение Каза в курс дела, теперь это. Требую доплату за перенапряжение голосовых связок).

— То есть теперь Пекка Роллинс знает, как ты выглядишь? — уточнила Жюли. Я кивнула, и подруга тяжело вздохнула. — Плохо дело.

— Ага, я уже это поняла.

Каз выждал целых десять секунд, прежде чем спросить:

— Кто-нибудь хочет рассказать мне, в чем заключается ваш план и почему Пекка не должен был знать, как выглядит Джей?

— Нет, — синхронно ответили мы все, а затем рассмеялись. Каз же выглядел так, словно никак не мог решить, как именно он хочет нас всех убить.

А еще спустя секунду до меня дошло, что Каз впервые за все время назвал меня Джей.

Я покосилась на него, не поворачивая головы и обнаружила, что он смотрит на меня. Щеки предательски вспыхнули румянцем.

— Как бы то ни было, — сказала Жюли, переводя внимание на себя, чему я была безумно рада. — Это не единственная наша проблема. Томас разузнал, что тетя меня ищет. Ее беспокоит факт моего внезапного исчезновения. Ходят слухи, что она хочет объявить меня в розыск как без вести пропавшую.

— А раньше ей было все равно, что я пропадала целыми сутками, — задумчиво пробормотала я. — Думаю, Эрик ей рассказал о нашем обмане, и теперь она пытается нас выманить.

— Что будем теперь делать? — спросил Джеспер. Он без устали барабанил пальцами по дивану. В конце концов у Уайлена лопнуло терпение, и он взял стрелка за руку. Джеспер не улыбнулся, но в его глазах заплясали чертята. На короткое мгновение я позавидовала тому, что у него все так хорошо в личной жизни. — Раз Пекка и тетя Джулии теперь знают, что ты не Джулия, то мы больше не можем использовать трюк с подменой.

— Значит, обойдемся без него и перейдем сразу к делу. Мы и так собирались раскрыть им правду, хотя, если честно, я бы предпочла при этом иметь на руках страховку. Ну ладно, будем надеяться, что нам хватит того, что есть сейчас. Тогда все по местам. Джеспер, Матиас, следите за объектом в оба. Если что-то сорвется, придется использовать его напрямую. А я напишу записку тете, настаивая на встрече с ней и Пеккой в «Изумрудном Дворце». Скажем, завтра в восемь часов утра, чтобы успеть посеять смуту до четырех вечера.

— Может, вы все-таки скажете, что вы собираетесь делать? — команда Каза буквально светилась от самодовольства, видя, что их босс теряется в догадках о наших планах. Они коллективно проигнорировали его вопрос и стали расползаться по позициям. Их помощь не понадобиться раньше завтрашнего утра, но если было нужно все подготовить.

Я встала. Затекшее и уставшее тело недовольно заныло, требуя получить массаж и сон дольше пяти беспокойных часов, однако сегодняшний день еще не закончился. Я мотнула головой, предлагая Казу следовать за мной. Все это время я слепо следовала за ним, так пусть теперь доверяет мне вести его к победе.

И он послушно шел за мной, даже не угрожая мне вселенскими муками, если я сейчас же не раскрою ему свои замыслы, а это уже кое-что да значит, верно?

POV Джулия

Цоканье каблуков по мостовой выдавало мое приближение с головой, но возвращаться и менять обувь было уже поздно. Я кутулась в шаль, пытаясь согреться, однако дрожь не проходила — я замерзла скорее из-за страха, нежели от вечного холода кеттердамских улиц. Через каждые несколько метров приходилось оглядываться: от рассказов Инеж о здешних личностях в каждой тени мерещился насильник или работорговец, видевший во мне только подходящую жертву. Кроме этого, я боялась, что за мной будет хвост. Джей не стала бы посылать никого следить за моими передвижениями, но вот Бреккер не внушал мне никакого доверия. Слишком легко он позволил Джей перенять бразды правления, а малышка этого и не замечает. Кто бы мог подумать: из всех, кто повстречался ей, пока она выдавала себя за меня, она влюбилась в главаря бандитов. Нет, бесспорно, он внешне привлекателен, а шрамы и синяки только придают его образу загадочности, но его манеры? Смотрит на всех, как на врагов, а когда его приветствовала его команда — люди, которые были готовы рискнуть собственными жизнями, чтобы спасти его — выглядел так, словно его сейчас стошнит. При виде своей трости у него и то больше положительных эмоций было. Нет, нужно спасать крошку Джей от его пагубного влияние. Впрочем, если сегодня все пройдет удачно, это станет не моей проблемой.

Восточный Обруч был болезненно тих и пустынен для района, славящегося игорными домами и домами развлечений. Перекрытие города и постоянное патрулирование знатно ударит по кошелькам владельцев местных предприятий.

У меня была хорошая память, поэтому я без труда воскресила в памяти карту и нашла нужное мне здание. Оно было выкрашено в броский зеленый цвет, а с веток искусственных деревьев свисали монеты. Охрана без лишних вопросов пропустила меня внутрь. Я никогда не увлекалась азартными играми и не посещала игорные дома, в отличие от Джей, которой подобные заведения служили источником наркотиков. Хотя в последнее время я не видела, чтобы она употребляла. Может, работа с Бреккером излечила ее болезнь?

Я чертыхнулась, поняв, что мои мысли снова вернулись к Джей. Я не смогу провернуть это дело, если буду думать о ней. Все, забудь. Когда вернешься в отель, заглянешь к ней в комнату, крепко обнимешь и мысленно попросишь прощения за то, что сделала, а сейчас есть дела поважнее.

В зале почти не было игроков. Я подошла к одной из девушек в безвкусном зеленом платье. Она определенно скучала без работы, но моментально нацепила маску радости, увидев меня.

— У меня назначена встреча, — сказала я. Девушка непонимающе на меня посмотрела, и я заволновалась. Что, если они не приняли мои просьбу всерьез? Однако затем в глазах девушки засветилось проблеск понимания и она пригласила меня следовать за ней. Мы поднялись на второй этаж, прошли по длинному коридору. Нужная дверь легко находилась по двум охранникам по обе стороны от нее. По-видимому, их предупредили на мой счет, потому как они без единого слова открыли для меня дверь. Поколебавшись — еще было не поздно бросить эту затею и уйти — я все же вошла внутрь.

За массивным столом сидел рыжеволосый мужчина. Мы не были знакомы, но было очевидно, что это сам Пекка Роллинс, главарь «Грошовых Львов». Сидящую напротив него в роскошном кресле я не видела уже много лет, но без труда узнала в ней сестру своего отца.

— Мистер Роллинс. Тетя Аня, — я склонила голову в знак уважения, как меня всегда учил отец. Я никогда не понимала, с чего вдруг мне следует уважать и почитать взрослых, которые зарабатывают деньги на чужих проблемах, но если я хотела заручиться их поддержкой, то следовало вести себя, как того требует этикет.

— А ты, должно быть, Джулия, — по лицу тети было трудно сказать, была она рассержена нашей с Джей выходкой или нет.

— Прошу прощения за спектакль, который мы устроили, но у нас были на то веские причины.

Роллинс хохотнул.

— Вот теперь я узнаю кровь Орловых! А то я никак не мог понять, почему племянница Ани так активно защищает канальную крысу. Хотя, насколько мне известно, вы тоже на него работаете.

— Именно поэтому я и настояла на встрече.

— Бреккер, надо полагать, не знает о том, что член его команды на вражеской территории?

— Ему сейчас не до того, где я, — я вздохнула. Когда я произнесла следующие слова, меня замутило от осознания, что я предаю лучшую подругу, но это было необходимо, чтобы они поверили, что я на их стороне. — Он слишком увлечен Джордан. Прежде чем я ушла, я видела, как она уводит его к себе в комнату и запирает дверь.

— Его маленькая, вовремя появившаяся женушка, — Роллинс откинулся в кресле и прищурился. — Полагаю, это тоже был спектакль?

— Наш семейный адвокат смог все оформить в кратчайшие сроки. Брак может и поспешный, но легальный. Здесь ваши юристы не подкопаются.

На лице Роллинса промелькнуло раздражение.

— И почему же ты так легко нам это рассказываешь? — спросила тетя.

— Потому что я хочу выйти из игры. И мне нужна помощь, чтобы сделать это, не привлекая к себе лишнего внимания.

— С чего такая спешка?

Я облизнула внезапно пересохшие губы. Никто не предложил мне сесть, и я почувствовала, как слабеют ноги. Я не могу. Не могу…

— Думаю, вы уже получили записку, в которой я прошу вас встретиться со мной здесь завтра, в восемь утра, для обсуждения вопроса о юрда-пареме. На встречу приду я, Джей и Бреккер. Мы предложим вамвыкупить Кювея за разумную цену и назовем свои условия. Джей попробует натравить вас друг на друга и заставит вас подписать договор, согласно которому вы обязуетесь выполнить условия сделки все зависимости от ее исхода. Это ловушка. Все уже готово для того, чтобы сорвать сделку. Кювей останется у них, а вы окажетесь связаны по рукам и ногам.

— Я повторю свой вопрос, — тетя Аня немного наклонилась вперед, чем напоминал мне тигра перед прыжком. Готовая напасть в любой момент. — Почему ты нам это рассказываешь?

— Я знаю, где прячется Кювей. Я скажу вам адрес и дам вам достаточно информации, чтобы вы могли засадить Бреккера за решетку до конца его дней. Но мне потребуется кое-что взамен.

— Что именно? Деньги?

— Я хочу свою долю от компании отца, — тетя рассмеялась, но я все равно продолжила. — Я знаю, что на самом деле это ты всем заправляешь. Передай свою долю мне, раскрой все секреты бизнеса. Формула парема откроет перед тобой все двери. Тебе будет ни к чему прятаться за спиной отца.

— Всего-то? — тетя покачала головой. — Милая моя, из тебя мог бы получиться идеальный управляющий компании. При должном обучении. А пока что…

— Постой.

Мы с тетей синхронно повернули головы и уставились на Роллинса. В отличие от Ани Орловой он не смеялся.

— Тебе нужно только это? — спросил он меня. Он хмурил брови, но в целом мне не казалось, что он считает мое предложение пустым звуком. — Только компания твоего отца?

— И возможность беспрепятственно покинуть Керчию. Для меня, Джей и ее брата, Томаса.

Роллинс фыркнул.

— Банда Бреккера.

— Томас не имеет к этому никакого отношения, — возразила я. — А Джей влюбилась не в того человека. Они мои друзья, и я не брошу их здесь. Позвольте нам уйти и начать все сначала в Равке, и сможете править миром.

— Хорошо, — ответил Роллинс спустя несколько секунд обдумывания. Тетя резко выпрямилась.

— Хорошо? Ты собираешься согласиться?

— Это выгодное предложение.

— Конечно выгодное, тебе же не нужно отдавать свою долю бизнеса.

— Ты сама говорила, что тебе надоело заниматься производством одежды из шелка, потому как прикрывать этим бизнесом торговлей наркотиками и оружием все труднее и труднее.

Если бы взглядом тети можно было убить, Роллинс был бы уже мертв. Значит, тетя не просто руководит семейным бизнесом за спиной отца, но и использует его как прикрытие. Тогда понятно, почему Бо Юл-Баюр попросил именно тетю привести парем в Кеттердам и почему ей так легко удалось это сделать. Если у нее уже были налажены пути для контрабанды, то какие могут возникнуть проблемы с новым порошком? Но почему она решила все прикрыть? Бизнес по доставке наркотиков и оружия в Равку должен был приносить немало денег. Страна на грани войны, казна пустеет, так что на оба товара должен быть высокий спрос.

— Какие условия вы собираете выдвинуть завтра? — внезапно спросила тетя.

Я растерялась. Я не была готова к такому вопросу.

— Я не знаю точно. Джей несколько раз меняла их, а теперь все пошло не по плану, и она может снова все изменить. У Бреккера какие-то личные мотивы навредить мистеру Роллинсу, и Джей переняла его рвение уничтожить его. Полагаю, она потребует часть его недвижимости и бизнеса.

— Замечательно. Тогда мы дождемся завтрашней встрече и на ней заключим сделку.

— Подождите, — запротестовал Роллинс. — Я не собираюсь дарить Бреккеру то, что построил сам.

— Даже если на кону формула парема?

Настала очередь Роллинса злиться. Его лицо исказилось чистой ненависти к Бреккеру, и мне стало интересно, что же такое они оба не поделили.

К сожалению, Роллинс быстро привел себя в чувство — быстрее, чем мне было нужно — и перевел на меня самый искренний и доброжелательный взгляд в мире.

— Джулия — вы не против? — вы хотите получить долю отцовского бизнеса. Но, возможно, мы смогли бы договориться о денежной выплате? Скажем, в пять миллионов крюге. Этого будет достаточно, чтобы построить собственную империю.

Я скрестила руки на груди.

— Не держите меня за дуру, мистер Роллинс. Этих денег не хватит даже на покупку земли для фабрик.

— Десять миллионов?

— Мне не нужны деньги. Я хочу получить бизнес отца, а для этого мне нужна тетина доля.

Роллинс раздраженно цокнул языком.

— И корабль, на котором можно беспрепятственно покинуть город, — добавила я.

— Хватит, — тетя встала с кресла. Теперь мы обе возвышались над Роллинсом, однако он был крупным мужчиной и хозяином этого заведения, так что все равно создавалось впечатление, что он выигрывает эту битву. А может, так и было. — Спасибо за предупреждение, но дождемся завтра и выслушаем предложение твоей подружки и ее парня.

— Мужа, — кисло подправил Роллинс.

— Не имеет значения.

Тетя направилась к выходу из кабинета, недвусмысленно давая понять, что разговор окончен, но я преградила ей путь. Благодаря шпильке я была выше ее, но когда она подняла на меня глаза, я почувствовала себя маленькой девочкой, разбившей мамину любимую вазу.

— Выслушайте меня, — взмолилась я. — Я расскажу вам, что вам нужно сделать, чтобы вы заполучили Кювея, не отдавая ничего взамен. Но мне и правда нужен бизнес и возможность вернуться на Равку.

— Я не могу отдать дать тебе то, что ты хочешь.

Я посмотрела на Роллинса. Он оставался моей последней надеждой. Сквозь частично стеклянный пол он посмотрел на практически пустой зал, на лице промелькнула досада. Затем он достал из ящика стола лист бумаги и чернила, и принялся что-то писать. Он несколько раз перечитал написанное, что-то дописал, а затем поставил внизу свою подпись и печать, после чего протянул лист мне. С большим нежеланием я отошла от двери, освобождая тетя проход, но она не сдвинулась с места, внимательно за мной наблюдая. Я пробежала глазами по бумаге. Это было письмо к начальнику порта, согласно которому любой, кто его предъявит, имел право покинуть порт на корабле Роллинса «Гленвех», взяв с собой на борт любое количество людей.

— Я намеренно использовал расплывчатую формулировку, — пояснил Роллинс. — Вдруг вы решите уехать одна. Надеюсь, вам хватит ума не брать на борт Бреккера и его шайку.

— Я скорее застрелю его, чем позволю Бреккеру пересечь границу Равки, — я свернула письмо и засунула его в карман пальто.

— Это всего лишь жест доброй воли. Теперь я бы хотел послушать вас.

Я выжидающе посмотрела на тетю.

— Доброй ночи, — сказала она и вышла из кабинета, хлопнув напоследок дверью.

— Не расстраивайтесь. Джулия, присядьте, — я послушно рухнула в кресло, в котором до этого сидела тетя. — Я знаю, что вы хотите бизнес отца. Помогите мне зарыть Бреккера в глубокую могилу, и я помогу вам.

— Но что вы можете сделать? — огрызнулась я. На глаза против моей воли стали наворачиваться слезы. Я не рассчитывала, что тетя уйдет, не выслушав меня.

— Вы получили письмо, благодаря которому можете выбраться из города без проверок. Если вы сейчас решите уйти, я не стану его отбирать. Но если вы останетесь и поможете мне, то я щедро заплачу.

— Мне не нужны деньги.

— Но вам нужна власть. Вам уже принадлежит часть семейного бизнеса — вы единственный ребенок, поэтому наследуете долю отца.

— Я могу получить часть бизнеса после замужества. Это прописано в документах отца, — неохотно призналась я. Это была лишь малая часть бизнеса, и мне пришлось бы отдать больше, чем я могла получить. Брак — не та цена, которую я согласна заплатить за свободу.

— Вот видите! Это уже неплохое начало. А если у вас будет свой бизнес в Кеттердаме, это заставит вашего отца рассмотреть возможность передать тетину часть доли вам.

— Вы снова предлагаете мне деньги.

— Нет. Я предлагаю вам стать владельцем доходного игорного дома.

Я недоверчиво на него посмотрела.

— «Изумрудный Дворец»?

Роллинс поморщился.

— У меня несколько игорных домов и один… дом удовольствий. Можете выбрать любой. Я сейчас же подпишу бумаги, по которым вы станете полноправным владельцем.

— Я не собираюсь оставаться в Керчии.

— Ваша тетя управляла бизнесом в Равке из Кеттредама. Весьма успешно, кстати. Чем же вы хуже?

Я прикусила губу и неосознанно перевела взгляд на зал под нами. Мне претила мысль о том, чтобы владеть местом вроде этого, но Роллинс был прав. Если бы у меня появилось свое собственное дело, отец мог бы испугаться, что я не сменю его, когда придет время. Я уже видела заголовки керчийских газет: «Дочь равкианского дипломата управляет игорным домом в центре Кеттердама». Отец луну с неба достанет, лишь бы я не портила репутацию семьи. И как это я раньше об этом не подумала?

— Мне казалось, вы не хотите продавать то, что сами построили, — неуверенно сказала я, вспомнив его же слова.

— Я не хочу продавать это Бреккеру. Однако я не против поддержать молодую предпринимательницу в ее начинаниях. Кроме того, если у меня будет формула парема, я построю тысячи таких домов.

Мне пришлось прижать ладони к лицу, чтобы он не видел всплеска моих эмоций. Я сделала несколько глубоких вздохов, прежде чем смогла успокоить бешеное биение сердца. Наконец я опустила руки и выпрямилась.

— Хорошо. Тогда слушайте меня внимательно. Но знайте, взамен я требую больше, чем один игорный дом. Как вы сами сказали, формула парема стоит тысячи таких домов. Мне нужен равнозначный обмен.

Когда я вышла из «Изумрудного Дворца» с несколькими бумагами в кармане, я чувствовала себя выжатой, как лимон. Мы почти час обсуждали, как заставить Джей и Каза согласиться на невыгодную сделку, и после душного кабинета я была благодарна холодной ночи. Меня трясло от осознания, что я предала тех, кто на меня полагался, нагло обманула их и сама же затянула у них на шее петлю. От обморока меня удерживало только осознание, что все самое страшное произойдет только завтра. Вот тогда и развеются врата ада…

— Джулия?

Я вздрогнула и резко повернулась. Из тени вышла тетя, за ее спиной маячили двое вооруженных людей из ее охраны.

— Я бы хотела с тобой поговорить.

— Я уже все рассказала Роллинсу.

— Вот и хорошо, — она взяла меня за руку и потянула к своей повозке. Я нервно оглядывалась по сторонам. Инстинкт самосохранения велел мне бежать со всех ног в отель, но разум настойчиво твердил, что мне следует выслушать тетю. — А теперь мы, девочки, спокойно поговорим о делах.

========== Глава 25. Perhaps, Perhaps, Perhaps ==========

POV Джулия

Утром меня всю трясло. Как бы я не пыталась успокоиться, у меня дрожали руки, а ноги едва могли удержать мое тело. Я никогда не чувствовала себя так неважно. Даже когда я впервые оказалась в столице, где была совершенно одна, я не боялась так сильно.

Я отловила Джей, когда она выходила из своей комнаты, уже готовая к встрече с Роллинсом и тетей. На ней было черное пальто, расшитое золотыми нитками. Оно было ей велико, и я подумала, не принадлежало ли оно раньше Бреккеру.

— Джей, нам нужно поговорить.

— Сейчас?

— Да. Это срочно. Ты должна знать, что… — я замолчала, увидев, что Джей совершенно меня не слушает. Она смотрела куда-то за мою спину. Я оглянулась, хотя и так знала, кого увижу.

Бреккер стоял в коридоре, руки в перчатках покоятся на трости, лицо невозмутимое, словно он собирается в в банк снимать деньги со счета, а не в логово к своему врагу. Мне бы его выдержку…

— Я помешал? — спросил он. Джей мотнула головой, а затем неопределенно пожала плечами. Святые, этот бандит и правда не видит, что у нее есть к нему чувства? Или просто он считает, что может использовать это в своих целях?

Я через силу улыбнулась.

— Нет. Мы как раз собирались спускаться. Так идешь с нами?

— Я решила, что будет лучше, если с нами будет кто-то, кто хорошо знает Пекку, — пояснила Джей, выдя нас к лифту. — Тогда получается, что на тебе тетя, на Казе Пекка, а я — бартер между вами всеми.

Я покосилась на нее, но никак не прокомментировала странное разделение обязанностей.

— Что-то не так? — спросил Каз. Я покачала головой и нажала кнопку первого этажа.

В памяти, как назло, всплыло воспоминание о вчерашнем разговоре с тетей.

— Держи, — она протянула мне какие-то бумаги. Я протянула руку через стол в кабинете в ее доме и принялась их читать. Я уже устала от бесконечного чтения документов, но что поделаешь? В их правильности должна была убедиться или я, или адвокат.

— Ты передаешь мне свою долю в компании отца? — я подняла на нее глаза. — Мне казалось, ты была против. Ты сказала Роллинсу, что…

Тетя прервала меня взмахом руки.

— Я не хотела, чтобы он видел во мне соперницу. Я уже давно думала о том, чтобы передать бизнес тебя. Поэтому я и пригласила тебя в Кеттердам. Я собиралась двух зайцев один выстрелом, объединив компании Орловых и Майеров и поставив во главе тебя, но твоя подружка спутала мне все планы.

Я не стала напоминать, что это был в основном мой план. Я отложила бумаги, хотя руки так и чесались немедленно схватить их и убежать. Останавливала от этого только пустая строчка внизу, где не хватало подписи и печати тети.

— Спасибо, конечно, но я повторюсь: я уже все рассказала Роллинсу, — про его план моего захвата отцовской империи я тоже промолчала. — Не думаю, что тебе теперь удасться заполучить Кювея. Это была лазейка для одного.

— Где есть одна лазейка, найдется и вторая. Насколько я понимаю, завтра все сложится примерно так: вы скажете, что я тайно заключила с вами сделку, но вы сочли ее невыгодной. Затем с твоей подачи Джордан и Каз предложат Пекке сделку, на условиях, которые вы с ним уже обсудили. Я попробую перебить ставку и предложу тебе свою долю бизнеса. Ты сделаешь вид, что тебя заинтересовало это предложение и начнешь уговаривать остальных выбрать меня. Пекке придется предложить что-то еще. В конце концов вы подпишете с ним договор, пожмете друг другу руки, и тут Пекка с пафосом павлина скажет, что по такой-то причине сделка нарушена, и теперь он ничто вам не должен. Кювей, однако, переходит к нему. Этот тот фокус, который Джей планировала провернуть с нами — аннулировать один из пунктов договора без утраты силы ойного.

Я уставилась на нее во все глаза. Она что, нас подслушивала?

— Не смотри на меня так, — возмутилась тетя. — Я же не дура. Ты сама упомянула договор с обязательством выполнения условий сделки все зависимости от ее исхода. Второй стороной может быть только один из нас, однако в записке четко говориться, что должны присутствовать мы оба. Значит, вы собираетесь обвинить меня в нечестной игре.

— Почему вы решили, что вас, а не Пекку? — выдавила я.

— Иначе ты не пришла к нам и не предупредила об их плане. Джордан хочет повысить ставки, а значит, сделает мнимый выпад в сторону того, кто ее не интересует. Тебе нужна империя отца. Им — Пекки. Ты просила меня передать мою долю, потому что завтра утром Пекка должен лишиться своих денег.

Мне оставалось только удивленно хлопать глазами. Может, тетя умеет читать мысли? Ее выводы были на удивление точны. Она обратила внимание, что для заключении сделки было достаточно только одного из них, но никак не оба. А фраза про «мнимый выпад»? Она словно присутствовала при составлении плана, хотя, бесспорно, она допустила неточности в последовательности.

— Так что вы хотите?

— Пусть все идет по вашему плану, — я порывалась уточнить, чей именно план она имеет в виду (за сегодняшний день их развелось слишком много), но прикусила язык. — Дождемся, когда Пекка раскроет свои карты и скажет, что Кювей теперь его. А затем подпортим ему настроение.

Тетя протянула мне еще один документ и подвинула мне чернильницу.

— Я правильно понимаю, что ты оформила временное попечительство над Кювеем? — я кивнула. Я соврала насчет легальности брака Джей и Каза (впрочем, соответствующая запись в регистрационной книге в церкви Бартера делает его достаточно законным в глазах закона Керчии. Это странная страна), а вот попечительство пришлось оформлять по всем правилам. Никто в здравом уме и твердой памяти не позволил бандиту из Бочки и его недавно появившейся женушке стать попечителями шуханского паренька, а вот для Орловых все сделали как можно быстрее. — Прекрасно. Тогда я прошу тебя подписать эти бумаги, подтверждающие, что ты передаешь мне право быть попечителем Кювея взамен на мою долю семейного бизнеса.

Я колебалась. Усталость брала свое: строчки расплывались перед глазами. На первый взгляд все было хорошо, но я боялась, что если упущу какую-то деталь, от все рухнет, как карточный домик. Юристы тети предусмотрительно поставили сегодняшнюю дату, чтобы лишить завтрашнюю сделку с Пеккой юридической силы.

— Документы на передачу доли еще не подписаны, — напомнила она мне. — Я не такая идиотка, как Пекка, чтобы давать тебе то, что принадлежит мне, без доказательств, что ты выполнишь свою часть сделки.

Я подняла глаза, и на секунду наши глаза встретились. Я смотрела на нее, а видела себя. Неужели меня ждала такая судьба? Работать с бумагами, налаживать бизнес? Я так быстро бежала из дома, что не заметила, как прибежала к тому, чего так боялась.

Инеж сказала мне, что по пути к мечте нам приходится споткнуться не об один камень. И не важно, сколько этих камней будет — главное, чтобы рядом был человек, который поможет тебе преодолеть весь путь до конца.

Жаль, она забыла рассказать мне, что будет, если на пути к мечте вырастет булыжник размером с фабрику Орловых.

Я подписала бумаги и протянула их тете. Та не смогла сдержать улыбку, подписывая документы о передаче доли. Получив их на руки, я тут же спрятала их в карман. Прежде чем я могла уйти, тетя протянула мне руку. Как бы мне не хотелось проигнорировать этот жест, я пожала ее.

— Сделка есть сделка.

— Сделка есть сделка, — пробормотала я в ответ в который раз за несколько дней.

***

По пути в «Изумрудный Дворец» я беспрерывно хлопала себя по карманам, боясь, что документы вдруг исчезнут, и прощай подтверждения о передаче бизнеса. В конце концов Джей пришлось взять меня за руку, чтобы я перестала проверять хотя бы один карман. С другой стороны от нее шел Бреккер: при каждом шаге он тяжело опирался на трость, но при этом он совершенно не возражал, чтобы рука Джей лежала на сгибе его локтя. Я не знала, было ли это частью спектакля или проявлением чувств, а спрашивать не хотела.

Такой неуклюже-нервной цепочкой мы дошли до Восточного Обруча, где к нам присоединился Андерсон.

Персонал Роллинса никак не показал, что видел меня здесь вчера. Сегодня утром здесь и вовсе никого не было: слишком рано для бездельников, желающих потратить последние деньги.

В кабинете нас уже ждал Пекка, тетя и двое неизвестных мне мужчин — видимо, адвокаты Роллинса и тети. Джей взяла слово и представила нашу компанию, чтобы расставить все точки над i и подтвердить при юристах, кто есть кто. Пекка скривился, когда Джей назвала себя, а тетя недовольно фыркнула, когда речь зашла обо мне. Будь здесь кто-нибудь особо внимательный, он бы сообразил, что каждый здесь что-то скрывает, но все были слишком заняты делом, чтобы заметить подобные мелочи.

— Итак, что же вам нужно? — спросил Пекка.

Я так нервничала, что то и дело поглядывала на часы. Стрелки медленно приближались к девяти, а ведь мы даже не перешли к главному! Все шло как по маслу, поэтому я позволила себе не слушать разворачивающийся в кабинете спектакль, потратив этот час на мысленное повторение своих реплик. Краем уха я все же отлавливала смену действий на «сцене», чтобы не пропустить свой выход.

Джей сообщила, что вчера с нами связался Эрик и от лица Ани Орловой предложил нам десять миллионов за раскрытие местоположения Кювея. «Мы решили, что это недостаточная сумма за формулу, способную принести миллиарды ее обладателю, — без запинки выдала Джей. — Поэтому мы хотим выслушать, что можете предложить вы, мистер Роллинс.»

Когда речь зашла о Пятой Гавани и части акций «Клуба Ворона», некогда принадлежавших Бреккеру, тот не наигранно скрипнул зубами и сжал руки в кулаки. Джей тут же положила руку поверх его ладони, и меня затопила волна ревности.

«Бросьте, вы действительно хотите обменять Кювея на такую мелочь?» возмутилась тетя. Мне пришлось отвлечься от своих мыслей, когда она стала предлагать мне свою долю отцовского бизнеса. Я была не такой хорошей актрисой, как тетя или Пекка, однако сейчас моя нервозность была на руку.

— Тетя права, — неуверенно согласилась я. — Бизнес отца стоит дороже, чем то, что нам предлагает Пекка. Мы будем в большем выигрыше, если примем ее предложение.

— Жюли, — настороженно сказала Джей. — Нам не это нужно.

— Мне это нужно.

Мы уставились друг на друга, будто играли в гляделки. Конечно же, и Пекка, и тетя уже знали, что мы только притворяемся, что спорим. Все должно было выглядеть так, что в нашей команде произошел раскол, хотя на самом деле мы выступаем единым фронтом.

Внезапно вспомнилась старая шутка-истина: половина людей не знает, как живут остальные три четверти. Или, как в нашем случае, половина людей не знает, когда врут остальные три четверти.

— Возможно, если я добавлю к ставке «Изумрудный Дворец», это добавит очков в мою пользу, — сказал Пекка. Он сказал это слишком спокойно, как человек, который уже знает о своей победе и готов ее праздновать.

Я внимательно на него посмотрела, пытаясь передать мысль, что он переигрывает, но Пекка уже предвкушал, как будет плясать на костях Бреккера, и не заметил мои попытки привести его в чувства.

Бреккер встретился взглядом с Джей. Сейчас предложенные Пеккой активы превышали то, что мы обсуждали вчера.

— Хорошо, — выпалила Джей.

— Мы совершаем ошибку, — тихо произнесла я. Что это было? Предупреждение? Попытка закончить этот нелепый спектакль?

— Расслабься. Я знаю, что делаю.

На наших глазах юристы подготовили все нужные документы. Адвокат Пекки протянул мне окончательную версию договора. Я внимательно его прочитала, держа так, что Джей и Бреккер не видели его содержимое. Сегодня все держалось на формулировках. Если хоть что-то окажется не на всем месте, то все пойдет наперекосяк.

— Все верно, — подтвердила я. И Пекка, и Джей улыбались в два комплекта идеальных зубов, не в силах сдержать эмоции. Только тетя и Бреккер сидели на своих местах с ледяным спокойствием. «Они и правда не видят, что здесь происходит?» — пронеслось у меня в голове, пока я ставила свою подпись внизу документа, подтверждающему переход права попечительства Пекке; Пекка же передает Джей часть своего имущества.

Я передала документы обратно адвокату Роллинса. Пекка едва взглянул на мою аккуратно выведенную подпись, как засмеялся в полный голос. Это был искренний, полный восторга смех, который бывает у человека, который только что выиграл лотерею благодаря четко продуманной стратегии. У нас с Джей на лицах мелькнул одинаковый вопрос: не умрет ли он сейчас от переизбытка чувств?

— Что веселого, мистер Роллинс? — поинтересовалась Джей. Она не выглядела встревоженной или обеспокоенной, это лишь сильнее развеселило Пекку.

— Уже представляю, как построю новый «Изумрудный Дворец» на деньги от продажи парема.

— Сначала было бы неплохо подписать бумаги о продаже мне активов ваших игорных домов.

— А вот с этим, боюсь, есть некоторые проблемы.

Пекка махнул рукой, и его адвокат передал Джей копию договора, который мы заключили вчера. Оригинал прожигал дырку в правом кармане моего пальто.

— Что это? — с любопытством спросила Джей.

— Договор о продаже «Изумрудного Дворца», «Каэльского Принца» и остальных игорных домов. Помимо этого передаче прав принадлежит Пятая гавань, моя доля «Клуба Воронов» и даже парочка квартир в Восточном Обруче. Как вы можете видеть из документа, теперь мое все имущество — за исключением, разве что, «Сладкого Ателье» — принадлежит Джулии Орловой.

Джей медленно подняла на меня глаза. Она ничего не сказала, но в ее взгляде застыло недоумение. Она до последнего не могла поверить в то, что видела в документе. Я отвернулась, понимая, что могу не выдержать. Сердце быстро-быстро билось в груди, каждый вздох давался с большим трудом. Пекка продолжал смеяться. У меня зазвенело в ушах, и мне пришлось впиться ногтями в собственные ладони, пытаясь привести себя в чувство. Как бы я не пыталась отвлечься, я невольно возвращала взгляд на подругу, пытаясь прочесть по ее лицу, о чем та думает.

— Если вам от этого станет легче, то она не сразу согласилась на сделку, — добавил Пекка, со злорадством глядя на Джей и Бреккера. У Джей дернулся краешек губ. — Как бы то ни было, Кювей теперь принадлежит мне.

— С чего это вдруг? — подал голос Каз. — Вы не выполнили свою часть сделки. Права собственности должны были перейти Джордан, а не Джулии.

— Перечитайте договор, мистер Бреккер. Подружка вашей жены вчера предупредила меня о ваших планах, и мы вместе с моим адвокатом подготовили черновик договора, при котором я получаю Кювея вне зависимости от того, получаете ли вы мое недвижимое имущество. Не знаю, поделится ли мисс Орлова со своей подругой, но вам однозначно не видать моего клуба.

— Милое сыграно, Жюли, — пробормотала Джей. Я крепко сжала губы.

Пекка хлопнул ладонями по подлокотникам своего кресла.

— Итак, где Кювей? Как его новый попечитель, я хочу, чтобы он переехал в мой дом.

— Не спеши готовить для него дом, Роллинс.

Все обернулись на тетю. Она сидела молча с тех пор, как Джей согласилась на подписание договора с Пеккой. Судя по виду последнего, он уже забыл, что та присутствует в его кабинете.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Ты не единственный, с кем Джулия вчера заключила сделку.

На этот раз вперед вышел адвокат тети. В голове промелькнула ассоциация с шахматами, хотя, признаюсь, игрок из меня неважный. Пешка на две клетки вперед, слон на С6… Пекка и тетя двигают фигурки-адвокаты и пытаются поставить нам «шах». Впрочем, сравнение с шахматами плохая затея. Это не коалиционная игра, в то время как здесь образовано штуки четыре коалиции.

Но я отвлеклась. Пока я раздумывала над тем, кто с кем заодно, Пекка прочел договор.

— Здесь сказано, — любезно подсказала тетя, поскольку Джей и Бреккер не имели возможности прочесть его содержимое. — Что Джулия передает мне право быть попечителем над Кювеем взамен на мою долю в бизнесе ее отца. Внизу указана дата, документ заверен моими юристами.

— Бессмыслица какая-то!

— Спокойно, Пекка. Все совершенно законно. Договор, заключенный сегодня, теряет свою актуальность, поскольку Кювей уже принадлежит мне.

Пекка побагровел. Схватив документ, он порвал его на мелкие клочья.

— Это всего лишь копия, — спокойно напомнила тетя. — Оригинал хранится у сейфе у меня дома.

— Я засужу тебя, — пригрозил Пекка. Он встал с кресла, тяжело опираясь на стол. — Мои юристы докажут, что этот договор — фикция.

— Можешь попытаться. В отличие от тебя, мне хватило ума сначала добиться подписи Джулии, и лишь потом дарить ей то, что принадлежит мне.

— Ах ты, старая…

Будучи леди, я пропущу часть оскорблений, адресованных тетей. Моя родственница ничуть не смутилась.

— Ну же, Пекка. Не зачем винить меня в своей глупости. Если бы ты не был так озабочен своим клубом и враждой с Бреккером, то тебе хватило бы ума не расставаться со своим имуществом.

— Я по крайней мере не перепутал свою племянницу с посторонней уличной девчонкой.

Улыбка сползла с лица тети. Это определенно была не та тема, которую она была готова обсуждать.

— Нашел с чем сравнивать.

— Сколько раз Бреккер залазил к тебе в дом, пользуясь положением своей подружки? Какие документы видел? Ты добровольно впустила в свой дом воров.

— И я с удовольствием разберусь с ними. Позже. Что может быть легче, чем убрать с дороги двух подростков? Ах да, тебе е Бреккер не первый год палки в колеса вставляет, а ты и сделать ничего не можешь.

— Ты понятия не имеешь…

Тетя и Пекка довольно быстро забыли, что они в кабинете не одни. Меня повеселили их скудные аргументы и детские попытки доказать, что каждый из них лучше оппонента. Вроде бы взрослые люди, построившие прибыльный бизнес, а ведут себя как дети.

— Может, просто уйдем и предоставим их юристам разобраться с этим? — спросила я, заскучав. Благодаря их перепалки я перестала переживать об исходе дела. Чем дальше заходил их спор, тем менее страшными и непобедимыми они выглядели.

— Нет. Я хочу увидеть их лица, когда они узнают правду, — с опасным блеском в глазах ответил Каз. Джей фыркнула.

Бреккер произнес эти слова негромко, но они имели ошеломляющий эффект. Тетя и Пекка застыли, раскрыв рты для продолжения словесной баталии. Они медленно повернулись к нам.

— Какую еще правду? — злобно спросила тетя. Ее взгляд метался между мной, Джей и Бреккер. Я видела, как до нее постепенно доходит, что мы больше не выглядим так, словно хотим поубивать друг друга. Последние капли радости от выигранного дела покинули ее. — Что, черт вас дери, происходит?

Мы втроем сделали невозможную вещь — синхронно переглянулись. Теперь мы могли не бояться показывать одолевающие эмоции и всей компанией улыбались от уха до уха. Джей жестом пригласила меня первой взять слово. Я перебросила волосы через плечо и начала говорить. Впервые за почти двенадцать часов я была избавлена от необходимости врать и говорить полуправду, хотя и эта моя речь была заготовлена — для пущего эффекта.

— Как мы уже установили, договор, заключенный между мной и тетей вчера, аннулирует тот, что сегодня заключили мы с Пеккой.

— И поэтому Кювей достается мне, — поспешно сказала тетя.

Я покачала головой.

— Это не совсем верно. Понимаешь ли, в твоем договоре четко сказано, что ты можешь получить Кювей только в обмен на свою долю бизнеса отца. То есть, если я не получаю твою долю, от тебя, ты не получаешь Кювея. А это, — я извлекла из кармана очередной документ. Тетя попыталась выхватить его у меня из рук, но я вовремя его отдернула. Конечно, это была копия, а оригинал спрятан в надежном месте, но я все равно хотела перестраховаться. Пусть читает его из моих рук. — Это письмо от отца Торговому Совету, в котором он сообщает, что не согласовывал сделку о передаче твоей доли. Согласно законам Равки, в которой находится основной бизнес, никакая подобная сделка не может совершаться без подтверждения владельца большей части акций. А именно, Федора Орлова. Кроме того, отец настойчиво просит Совет изучить всю деятельность, которой ты занималась последние несколько лет. Пока власти Керчии и Равки ведут дело о незаконной торговле оружием, все твои активы — включая долю в бизнесе отца — заморожены. А раз я не получаю свою долю — а зная, что подобные дела могут длиться годами, то можно утверждать, что я не договор о передаче доли не скоро станет действительным — то пункт о передаче прав попечительства также является аннулированным.

В кабинете повисла оглушающая тишина. Я буквально видела, как в голове тети двигаются шестеренки; мозг усиленно работает, пытаясь переварить услышанное, найти лазейку и оспорить договор.

— Я поговорю с Торговым Советом. Скажу, что ты в сговоре с Бреккером, и…

— Совет не станет тебя слушать, — прервала я ее.Я посмотрела на часы. — Полтора часа назад отец лично посетил советников и рассказал о твоем сговоре с Роллинсом с целью нелегальной продажи оружия и наркотиков. Имена твоих кротов, помогающих тебе в этом деле, уже переданы городской страже.

Улик, найденных Бреккером в доме тети, хватило, чтобы Совет мог предъявить тете обвинения и приостановить ее незаконный бизнес. Конечно, все еще оставались различные детали, но у отца тоже были свои связи.

Оказалось, что он приехал незадолго до перекрытия города, но не мог связываться с Джулий или ее тете. Бреккер подозревал, что Федор Орлов мог приехать в Кеттердам вслед за слухами о пареме, и к нашему нескрываемому везению, он успел поделиться этой мыслью с Инеж до того, как его арестовали. Нам оставалось только с помощью Инеж разыскать его и намекнуть, что если он не станет нам помогать, то провал сделки отразится и на нем тоже.

Тетя покачала головой, а затем внезапно засмеялась.

— Переиграли и уничтожили… И чей же это был план? Кто все так детально продумал?

Ее взгляд блуждал между нами тремя. Бреккер посмотрел на часы, после чего первым встал с дивана.

— Полагаю, будет справедливо назвать это командной работой.

Он подал руку и помог Джей встать. Та потянула меня за собой. Мы вчетвером, включая нашего адвоката, направились к двери.

Пекка схватил пресс-папье и швырнул его. Бросок получился так себе: тяжелый предмет врезался в стену в метре от Бреккера, оставив в той приличную дыру.

— Это еще не конец, — пригрозил Пекка. — Я найду Кювея. Он не сможет покинуть город без моего ведома!

— Разве? — я оглянулась через плечо. — Вы же лично дали ему право покинуть город на вашем корабле. Помните? Он уже на полпути в Равку.

Прежде чем Пекка мог кинуть нас чем-то еще, мы поспешно — но грациозно — покинули «Изумрудный Дворец», который со вчерашнего вечера принадлежал мне.

— «Изумрудный Дворец» и «Каэльский Принц», — покачала голово Джей, когда мы оказались на достаточном расстоянии от Восточного Обруча. — Кто бы мог подумать.

Я пожала плечами.

— Я хотела предупредить, что Пекка продал мне все свои игорные дома и жилье, но не успела.

Мы знали, что Пекка придет в ярость от мысли, что то, что принадлежит ему, может достаться Бреккеру, но не думали, что он рискнет дать мне все. Юрда-парем окончательно запутала ему мозги и вынудила пойти на сделку. Плюс его поторапливала угроза, что мы можем принять предложение тети.

Святые, нам действительно это удалось! Когда тетя рассказала о нашем плане, используя почти те же самые фразы, что я Джей, я пришла в ужас. К счастью, она не стала продолжать мысль и не поняла, что в моих словах были нестыковки. Она легко поняла, что единственная причина собирать и ее, и Пекку вместе — это натравить их друг на друга, но не сообразила, что по той же причине я выдала наш «план» им обоим. Если я рассчитывала на сделку с тетей, зачем мне «признаваться» Пекке? Чтобы он пошел в ва банк, конечно же. Я испугалась, когда тетя ушла, но все получилось еще лучше, чем я ожидала.

— Мы с Андерсоном сейчас же все переоформим на мистера Бреккера, — продолжила я. — Ну, кроме парочки вещей. Я бы хотела оставить себе одну квартирку на тот случай, если еще приеду в Керчию. А «Изумрудный Дворец» я хочу подарить Джей. Думаю, она заслужила.

Джей улыбнулась мне, и у меня растаяло сердце. Предавать ее, даже понарошку, было слишком больно. И может я и не была фанатом Бреккера, могу признать, что из нас троих вышла прекрасная команда.

Здесь мы должны были на время расставаться. Мне с Андерсоном оставалось наладить кое-какие дела, а Джей и Казу следовало вернуться в отель. Я крепко обняла подругу. Бреккер протянул мне руку, затянутую в перчатку, и я пожала ее.

— О, и еще, — я оглянулась через плечо, внезапно кое-что вспомнив. — Она вам девиз придумала. Не забудь выплатить ей премию.

Джей рассмеялась, и мои губы дрогнули в улыбке.

========== Глава 26. Keep Me Warm Through The Storm ==========

Мне не верилось, что все прошло так гладко! Все еще оставались различные проблемы, но после этого, как мы — точнее, Джулия — отняла у Пекки почти все, что у него было и прикрыла бизнес тети, это казалось сущим пустяком. Изначально к Роллинсу должна была пойти я, но из-за нашей встречи в тюрьме от идеи с выдать сделку за недействительную из-за того, что я выдавала себя за Джулию, пришлось отказаться.

Кроме этого, маленький вредный эгоист внутри меня хотел держать все в тайне от Каза: Пекка при заключении сделки скорее следил за его реакцией, нежели за моей, однако Жюли попросила меня ввести его в курс дела, чтобы он от всплеска эмоций ничего не испортил. Я была уверена, что Каз и всплеск эмоций — понятия несовместимые, но все-таки рассказала ему наш план.

— Скажи хоть что-нибудь, — попросила я, покосившись на Каза. Расставшись с Жюли и Андерсоном, мы направились к отелю, и за всю дорогу он не произнес ни слова. — Думаешь, мы облажались?

— Пекка слишком легко отделался.

— Мы забрали у него все, что у него было.

— У него осталась его банда и его влияние. Он без труда возведет новую империю.

От кислого выражения лица Каза от моего приподнятого настроения не осталось ни следа. Вчера, сидя в моей комнате, он никак не показал, что ему не нравится мой план. Он слегка подправил его, внеся небольшие корректировки для сегодняшней встречи, да и в кабинете Пекки он выглядел довольно удовлетворенным происходящим. Но когда эйфория от удачно провернутой аферы улеглась, он снова превратился в угрюмого калеку-одиночку.

— У тебя есть деньги и активы. Ты можешь растоптать его, пока он даже не залил фундамент для нового клуба. Ему нужно начинать с начала, в одиночку. А у тебя есть фора и группа поддержки.

Насчет последнего, впрочем, я поспешила. Гриши покинули город вместе с Кювеем еще утром. Нина и Матиас решают личные проблемы, но тоже собираются уехать, как только появится такая возможность. Джеспер и Уайлен что-то обсуждали с Андерсоном. Инеж и Жюли еще не афишировали, однако они обе собираюсь начать охоту на работорговцев: я случайно подслушала их разговор, когда ушла к себе после тяжелого разговора с братом.

Так что с группой поддержки у Каза было туго. Не то, чтоб это его волновало.

— Как, по-твоему, все должно было закончиться? — спросила я, когда он ничего не сказал на мои слова. — Сколько лет ты ждал возможности отомстить Пекке? Разве у тебя был хоть какой-то план? Нам удалось забрать его недвижимость и увести из-под носа формулу парема. На твоем месте я бы праздновала хотя бы это.

С подпорченным настроением и с небольшой долей обиды на душе я ускорила шаг, чтобы оторваться от Каза. Я так гордилась своим планом! А он растоптал мой восторг и даже не попросит прощения за это.

Я надеялась, что город скоро откроют. Можно будет поехать домой, в Равку. У Жюли и Инеж были свои планы, но у меня все еще был Томас. Денег, полученных от Ван Эка, будет достаточно, чтобы ни нам, ни маме не пришлось работать еще очень, очень долго.

Окрыленная мыслями о будущем, я завернула за угол, не особо думая, успевает ли за мной Каз. Я прошла еще несколько метров, после чего что-то ударило меня по голове и в глазах потемнело.

Удар был недостаточно сильным, чтобы вырубить меня, но боль все равно была невыносимая. В ушах зазвенело. Не видя перед собой ровным счетом ничего, я вытянула руку, нащупала стену и прислонилась к ней спиной. Я прижала руку к голове и почувствовала влагу на пальцах. Я заморгала, пытаясь сфокусировать взгляд, но все вокруг расплывалось и казалось слишком темным.

«Где же Каз?» — с отчаянием подумала я. А что, если то он меня ударил? Решил убить меня, чтобы подкинуть мое тело в клуб Пекки и обвинить его в убийстве. Или же решил таким образом шантажировать Жюли.

Меня шатало. Рука скользнула по кирпичной стене, я потеряла равновесие и стала заваливаться, однако от падения меня удержала чья-то рука.

— Полегче, Харт.

Эрик.

— Давай, приходи в себя, — продолжил он. Я выдернула руку из его, снова покачнулась, но не упала. — А то какое иначе веселье.

— Что тебе нужно?

Голову постепенно стало отпускать. Я моргала, моргала и моргала, пока перед глазами не прояснилось. Я легко узнала Эрика, а вот еще одного парня рядом с ним видела впервые. Я посмотрела в ту сторону, откуда пришла, но Каза не увидела.

— Не переживай, твоему дружку есть чем заняться.

Я зло посмотрела на ухмыляющегося Эрика. Теперь я заметила, что он был одет в простую рабочую одежду, а не свой обычный костюм. Он держал перед собой руку, вытянув перед собой ладонь. Он то приподнимал ее, то опускал, делая какие-то странные пасы. За последние несколько недель я так отвыкла от своей прежней жизни, что не сразу сообразила, что Эрик не просто так ладонью машет. Он что-то подкидывал и ловил, просто я этого не видела.

У меня снова был приступ.

— Вижу, ты наконец оклемалась. Как голова? Жаль, я не знаю подробности, что именно происходит у тебя сейчас перед глазами, но надо признаться, в детстве в Равке было нетрудно догадаться, что с тобой что-то не так.

Из-за угла послышался какой-то шум. Не переставая ухмыляться, Эрик схватил меня за локоть и потащил вниз по улице. После удара я все еще нетвердо стояла на ногах, поэтому мнеоставалось только послушно перебирать ногами, чтобы не растянуться на дороге. Сердце ухнуло куда-то вниз, когда я поняла, что Эрик ведет меня на городскую площадь. Чем ближе мы подходили, тем громче становились голоса и шум.

— Тут такое дело. Из-за твоей выходки мне досталось от мистера Роллинса и госпожи Орловой. Более того, сейчас Торговый Совет допрашивает Фрица, чтобы выявить всех, кто замешан в контрабанде. Как думаешь, кого выдаст этот больной придурок? Правильно, меня, — Эрик слегка задыхался от быстрого шага. Я смотрела себе под ноги, чтобы не расшибиться, но не видела ничего, кроме дороги. От отчаяния и злости хотелось кого-нибудь стукнуть.

Извернувшись, я наугад наступила каблуком туда, где могла быть нога Эрика. Сдавленный крик подсказал мне, что я попала точно в цель. Хватка на руке немного ослабла, и я попыталась вырваться, но Эрик уже снова крепко меня держал. Кто-то — наверное, тот второй парень — засмеялся.

— Не торопи события, Джордан, — сквозь зубы пробормотал Эрик. — Ты еще успеешь побродить в одиночку. Тут такое дело: кто-то (возможно, я) подстегнул жителей Бочки выступить против перекрытия города и портов. Торговля идет на спад, и если богачи еще могут потерпеть, то беднякам нужны деньги. Так что на площади сейчас начнется то еще представление.

Я похолодела, когда поняла, что задумал Эрик. Прошло довольно много времени с того дня, как я оказалась на площади во время приступа, но я все еще помнила охвативший меня ужас. Я была в ловушке, из которой не могла выбраться, а это был обычно торговый день! Что произойдет сегодня, когда рабочие и мелкие торговцы Бочки пойдут против городской стражи и бандитских группировок? Если начнется стрельба и паника достигнет апогея…

— Что ты хочешь? — выдавила я. Мы свернули на узкую улицу. Мне открылся вид на площадь. Я надеялась, что на ней будет много людей — если толпа будет достаточно плотной, то люди не смогу двигаться так быстро, что они превратятся для меня в череду картинок. К сожалению, мои надежды не оправдались.

На площади действительно было много людей — достаточно, чтобы Казу стало некомфортно от близости чужих тел — но недостаточно, чтобы не стать бурлящим потоком, рекой, волной-убийцей, сметающей все на своем пути.

— Какой тебе от этого толк?

— Я не хочу сесть за твое убийство, но и испортить тебе жизнь не могу. Ты превратила мои кошмары в реальность, поэтому я заставлю тебя столкнуться с твоими страхами. Хорошая, месть, как считаешь? Кроме того, блуждающая по площади почти слепая девчонка создаст достаточную толкучку, чтобы задержать толпу. Ну а мне этого времени хватит, чтобы свалить из города.

План Эрика казался мне по неприличия идиотским и нелогичным. Конечно, я послужу преградой на пути спешащих людей, но не до такой степени, чтобы страже захотелось разобраться, что тут происходит. Я не буду видеть их, но они-то меня — да…

Я посмотрела на Эрика. Мы стояли на месте, и он не двигался, поэтому я легко увидела выражение его лица. Самодовольное. Хищное. И тогда я поняла, что ему нет дела до того, хватит ли ему времени сбежать. Он просто хочет посмотреть, как я буду кружить на месте, пока толпа не сшибет меня с ног и растопчет, как упавший с дерева лист.

— Тебе не стоит этого делать, — тихо сказала я. Голова немного кружилась, но я не была уверена, это из-за удара или поселившегося внизу живота страха.

— О, еще как стоит.

Удерживая меня за локоть, Эрик вывел меня приблизительно в центр площади. Горожане стояли небольшими группками, никто не дрался (по крайней мере, пока), но гул стоял невыносимый. Все кричали, стараясь перекричать друг друга, называли причины, почему столицу нужно немедленно открыть. Стража стояла полукругом, преграждая улицы, ведущие к Финансовому району. Даже издали было видно, насколько им скучно. Дороги из Бочки оставались открытыми, поэтому люди слабым потоком продолжали пребывать. Никто не пытался прорваться сквозь хилый строй стражи. Я задрала голову и увидела, что на балконах жилых домов и кафе расположились «зретели» с чашками кофе или чего покрепче.

Эрик был прав: это всего лишь представление. Народ пошумит немного и разойдется уже полчаса. Никто не ожидает серьезной стычки.

От этого стало только страшнее. Я и раньше слышала выражение «затишье перед бурей», но теперь ощутила, как сводит с ума ожидание, когда ты знаешь, что сейчас произойдет что-то непоправимое. Я сглотнула и вцепилась в рукав Эрика.

— Ну нет, — он разжал мои пальцы. — Прости, но я не хочу пачкать одежду.

Несмотря на ком в горле, мне удалось посмотреть на него со скепсисом. Он был одет как рабочий: видимо, чтобы слиться с толпой. Чего тут пачкать?

Эрик отступил от меня на несколько шагов. Встревоженная, я попыталась последовать за ним, но он предупреждающе поднял руку. Я не была уверена, сможет ли он как-то мне навредить, но все равно остановилась. Меня мучил вопрос, что он будет теперь делать. Как заставит толпу взбесится? Крикнет: «Эй, смотрите! А тут присутствует одна из тех, из-за кого город перекрыт?» Что-то мне подсказывало, что это не сработает.

А затем Эрик полез во внутренний карман куртки и достал револьвер — достаточно медленно, чтобы я могла это увидеть. Я понимала, что он не станет стрелять в меня, но рефлекторно попятилась, натолкнувшись на кого-то позади меня.

— Эй! — произнес возмущенный голос. Я не обернулась и ничего не сказала. Судя по колебаниям воздуха, невидимый для меня человек обошел меня, чтобы заглянуть мне в лицо. Он замер, и спустя пару секунд я краем глаза, не отрывая взгляда от Эрика, смогла его увидеть. Это был мужчина лет сорока. Он нахмурился, разглядывая меня, а потом воскликнул:

— Святые, да у тебя кровь идет!

Отстраненно я подумала о боли на затылке, о влаге на пальцах, когда я коснулась раны. Но я не смогла заставить себя что-либо ответить. Я смотрела на Эрика, на его застывшую фигуру, слышала шепот людей, когда мужчина, на которого я натолкнулась, попытался позвать для меня врача. Я не видела, но каким-то образом поняла, что Эрик поднял руку с револьвером вверх и выстрелил.

И тогда начался хаос.

Вы когда-нибудь задумывались, как легко, заставить людей слететь с катушек? Подбери подходящую обстановку, намекни, что их жизнь под угрозой, и наружу полезут животные инстинкты самосохранения.

— Стража стреляет! — крикнул Эрик. Он пропал из виду, но его следующая фраза раздалась словно бы издалека, из чего я сделала вывод, что он убегает прочь. — Стража открыла огонь!

Это была излишняя мера: все побежали, кто куда. Многие кричали, словно крик создавал вокруг них защитное поле. Не знаю, что делала стража, но судя по кряхтению и воплям, даже сейчас они пытались не успокоить народ, а удержать блокаду. Я тонула в звуках, в порывах ветра от быстрого перемещения людей вокруг меня. В прошлый раз я продолжала идти по площади, ничего не видя, и едва не погибла под копытами лошадей. Сейчас же я сделала единственное, что могла: я осталась стоять на месте, крепко зажмурившись. Я сжала пальцы в кулаки, словно пыталась вцепиться в воздух, и расставила ноги так, чтобы было проще удержаться и не упасть от постоянных толчков со всех сторон. Мне не знаю, куда мне идти, но я могу дождаться, пока все не сбегут с площади.

Кто-то влетел в меня, и мы оба упали на землю. Ободранными от падения ладонями я уперлась в брусчатку и быстро вскочила на ноги. Нельзя валяться внизу, как безвольная кукла.

В носу защипало. Ну вот еще, осталось только расплакаться. Как же все это было глупо! Вся эта ситуация, «план» Эрика, мои проблемы со зрением — тупо, глупо, наивно! Я чувствовала себя настоящей идиоткой от того, что стою посреди площади, потому что меня сюда привел этот полоумный Майер. А может, это и есть та самая сладкая месть? Не смерть под ногами озверевшей толпы, а безвольное ожидание, когда все закончится? Когда ты только что провел крупнейшую аферу в истории Кеттердама, а теперь не можешь ни на что повлиять и ничего сделать? На смену страха пришла злость на саму себя.

Я была готова аплодировать Эрику. Этот позор я надолго запомню.

И тогда, сквозь крики, я услышала до боли знакомый голос.

— Джей?

Я вскинула голову и по привычке осмотрелась, но, конечно же, ничего не увидела.

— Каз?

Я не успела понять, где он и как далеко. Если он скажет что-нибудь еще…

— Вижу тебя.

Теперь я знала, где он. Я повернулась в ту сторону, но идти на встречу не решилась. Вместо этого я сосредоточилась на окружающих меня звуках. Сквозь шум я услышала приглушенный, но ритмичный стук, приближающийся ко мне. Трость.

Меня снова толкнули. Я не упала, но крутанулась на месте и потеряла, где был Каз. Все дома казались похожими друг на друга. В той стороне было кафе с балконом. Но какое из трех? Я снова сосредоточилась на звуках и не сдержала улыбки, когда уловила стук трости по площади. Теперь он был куда ближе, чем раньше.

Я сделала несколько неуверенных шагов вперед, ориентируясь на звук и избегая препятствий благодаря колебаниям воздуха. Меня все еще задевали, толкали в плечо, наступали на пятки, но уже куда реже, чем раньше. Видимо, почти все разбежались. Эта мысль подбодрила меня, и ускорилась, совершенно забыв, что следует смотреть себе под ноги: неподвижные камни-то я разглядеть могла…

Запнувшись о выступающий камень, я дернулась вперед, но не упала — я со всей дури влетела в кого-то, а когда схватилась за его плечи, чтобы не упасть, почувствовала под пальцами жесткую ткань пальто. Чья-то рука легла мне на поясницу, помогая устоять на ногах.

— Ты даже пять минут смирно постоять не можешь, — пробурчал над ухом знакомый голос.

— Меня нехило ударили по голове, — ответила я. Убирать руки от его плеч я не спешила. — Так что твердо стоять на ногах — непосильная на данный момент задача.

Благодаря тому, что Каз не двигался, он быстро появился в поле моего зрения. На скуле темнел синяк, пальто было помято, но в целом он выглядел живым и здоровым. Если не считать кровавого пятна на правом боку…

— Это же не твоя кровь, верно? — спросила я.

— Когда я разобрался с мелкими крысятами, возомнившими себя крутыми бандитами и отправился на поиски тебя, твоему дружку не повезло первому попасться мне на глаза.

— Могу себе представить, — я не стала уточнять, жив Эрик или же судьба в виде Бреккера не была столь к нему благосклонна. Честно говоря, мне было абсолютно плевать.

— У тебя кружится голова? Ноги подгибаются?

— Нет. А что?

— Пытаюсь понять, почему ты все еще так крепко за меня держишься.

— Я же говорила, я люблю обниматься.

Каз пробормотал что-то неразборчивое.

— Что?

— Идем отсюда.

Я была уверена, что изначально он сказал не это, но не стала переспрашивать. Мы поковыляли прочь с площади, продолжая держаться друг за друга: он приобнимал меня за плечи, а я держалась за его талию. Хотелось бы порадоваться такой покорности с его стороны, но нельзя было проигнорировать тот факт, что так от чужих глаз скрывалась кровь на его пальто и рана у меня на голове. Как бы то ни было, я прочно за него держалась, особенно когда спотыкалась — иногда из-за небольшой слабости, а иногда, чтобы была причина прижаться к его теплому боку.

Площадь уже давно была позади, когда Каз внезапно тихо рассмеялся.

— Какая ирония, — я вопросительно на него посмотрела. — То, чего я так старательно избегаю, нужно тебе больше всего.

Я улыбнулась. Это была моя фраза, сказанная еще когда я притворялась Джулией. Мы были у пруда у дома Ани Орловой, и ни один из нас не знал, как далеко все зайдет. Как жаль — или хорошо? — что мы не можем предсказать такие вещи. Иначе вся наша жизнь была бы слишком очевидной и предопределенной. А что же за жизнь без сюрпризов?..

========== Эпилог. You Can’t Always Get What You Want ==========

Три месяца спустя.

Стрелки часов неумолимо приближались к девяти утра. Я уже опаздывала: если я хотела пешком добраться до площади, то мне следовало выйти десять минут назад. Я все еще успевала добраться туда, если поймаю повозку, но для этого нужно было выйти прямо сейчас, а с этим возникли небольшие трудности.

Проснувшись и позавтракав, я быстро надела простые, но удобные брюки и кремового цвета рубашку. Расчесанные волосы не стала собрать в косу или хвост, но подколола одну сторону заколкой в виде стрекозы — подарок Жюли перед моим отъездом. Запрыгнув в удобные ботинки, я потянулась к вешалке с верхней одеждой, да так и замерла. На улице светило яркое солнце, но воздух едва прогрелся до шестнадцати градусов. У меня было два подходящих пальто, и я сначала надела темно-синее, сшитое самой лучшей швеей Равки. Я покрутилась у зеркала. Оно сидело идеально, не казалось слишком дорогим, но безусловно бы выделялось на здешних улицах. И все же что-то было не то. Я поменяла его на другое, черное. Оно сидело на мне намного хуже, поскольку было сделано не под заказ, а перешито с чужого плеча. Оно даже еще хранило запах предыдущего владельца: он почти выветрился за несколько месяцев, но его четко можно было уловить, если уткнуться носом в воротник.

Я так и сделала (я еще успевала добраться до площади пешком), крепко зажмурилась, а потом сняла его и повесила обратно на вешалку. Надела синее, подправила макияж. Вышла из квартиры. Вернулась в квартиру, поменяла пальто. Посмотрела на себя в зеркало, сменила.

И так еще примерно десять раз, пока не стало очевидно, что если я сию секунду не выйду, то реализовывать план придется завтра, а ждать я больше не могла. Из дома я вылетела со скоростью звука. Подол незастегнутого черного пальто развивался за мной, как флаг, пока я мчалась по улицам, распугивая всех, кто оказывался на моем пути. На краю сознания мелькнула мысль, как, должно быть, нелепо я выгляжу: опрятная, дорогая на вид одежда, и выбивающееся из общей картины пальто. Как неправильно собранный пазл. Как бродяжка, выдающая себя за принцессу; как принцесса, желающая побыть простолюдинкой. Я была обеими, и не была ни одной из них.

Должно быть, я развила такую скорость, что смогла телепортироваться, иначе я никак не могу объяснить тот факт, что я влетела в кафе на площади за минуту до девяти. Этих шестидесяти секунд мне хватило, чтобы занять столик на балконе у самых перил, заказать кофе, провести руками по волосам, приглаживая их, и замереть с раскрытой книжкой с таким видом, будто бы ничего интереснее в жизни не читала. Меня выдавал разве что учащенный пульс и покрасневшие после пробежки щеки, но с этим я ничего уже не могла поделать. Официантка принесла мне кофе в маленькой фарфоровой чашечке, а я сидела, невидящим взглядом пялясь на одну и ту же строчку, считая секунды.

Я могла посмотреть вниз, на оживленную улицу подо мной, но знала, что это выдаст меня с головой. Поэтому я продолжила «чтение», не спеша попивая кофе, пока рядом со мной не возникла фигура в темном. Я пыталась сохранить невозмутимое выражение лица, но губы предательски дрогнули в полуулыбке.

— Что ты здесь делаешь?

Девушка, которой я была раньше, обиделась бы. Девушка, которой я была сейчас, даже бровью не повела на этот неприветливый тон.

— Пью кофе. Читаю учебник по шитью блузок и рубашек.

— Что ты делаешь в Кеттердаме, — уточнил Каз.

— Приехала проверить свой бизнес. У меня здесь игорный дом, — напомнила я ему, хотя, безусловно, он и так об этом помнил. — Скоро начнется туристический сезон, хочу убедится, что все работает, как часы.

— Можешь не переживать по этому поводу. «Равкианская избушка» успешно процветает на месте бывшего «Изумрудного Дворца» и наверняка приносит немалый доход.

Вот теперь я не стала скрывать улыбку. Я хорошо изучила методы Бреккера, пока работала с ним, так что мне не составило труда переманить его клиентов.

Я отложила книгу. Каз расценил это как приглашение и сел за мой столик.

— Вообще я кое-кого жду, — прокомментировала я. Подумала и зачем-то уточнила: — Не тебя.

— И как давно ты здесь? В городе, не кафе.

— Приплыла вчера вечером.

Я снова демонстративно уткнулась в книжку. Подошедшая официантка подлила мне кофе и спросила Каза, будет ли он что-то заказывать.

— Ты мне кое-что должна, — сказал Каз, когда ему принесли его чашку кофе.

Это напомнило мой последний день в Кеттердаме, прежде чем я села на корабль и отплыла с Томасом и Джулией в Равку. Это было в офисе прокурора Ганна, который помогал нам оформить все бумаги. За несколько дней нужно было переоформить имущество и перевести деньги с разных счетов, так что пришлось привлечь нескольких законников, чтобы избежать лишней проволочки. Когда все подписи были проставлены и мы с Казом наконец остались одни в кабинете, между нами повисла долгая тишина. Каз перебирал бумаги, подтверждающие его право собственности на игорные дома Пекки, а я не знала, что сказать.

— Кажется, я тебе кое-что должна.

Я извлекла из папки с документами нужный лист и протянула его Казу.

— Можешь разорвать ее, сжечь, ну, на что фантазии хватит, — я пожала плечами. Технически, это была подделка, так что суд Керчии вряд ли будет злиться, что со свидетельством о регистрации брака так жестоко поступили. — А вот с регистрационной книгой придется разбираться самому. Инеж отказалась лезть туда во второй раз.

Каз ничего не ответил. Он свернул свидетельство и засунул его во внутренний карман пальто. Мне оставалось только вздохнуть.

— Что будешь делать теперь? Когда все закончилось?

— Еще ничего не закончилось.

— То есть вернёшься к составлению плана мести Пекке?

— Он вернётся. И я должен быть к этому но готов.

Это был не тот ответ, который я делала услышать, но я все равно улыбнулась и протянула ему руку. Сердце предательски болело, но я больше не хотела спорить с Казом или ныть о том, что ему стоит переосмыслить свою жизнь. Мне нравилось общение с ним, нравилось поддразнивать его, и я все еще чувствовала тепло его бока, когда мы шли прочь от площади, где меня кинул Эрик. Но этого было недостаточно. Больше нет.

— Тогда желаю тебе удачи с этим.

Он посмотрел на меня своими темными глазами и ответил на рукопожатие. Тем же вечером я села на корабль, направляющийся в Равку, хотя всем говорила, что уеду не раньше следующей недели. С кем я хотела, с теми я попрощалась. Другие же вряд ли заметили мое исчезновение. Когда планируешь месть, ни на что другое времени просто не остаётся.

Тогда никто из нас не знал, что Пекка и тетя Джулии устроят настоящую войну. Всего за пару недель они умудрились справиться с задачей по уничтожению друг друга куда лучше, чем это удалось нам за пару дней. Конечно, мы не избавились от их общества в полной мере, но оба игрока временно покинули игровое поле и разъехались кто куда, чтобы набраться сил. Ни один из них не оставил бы Кеттердам, золотую жилу, просто так, а значит, они могли вернуться в любое время.

Но сейчас, сидя в кафе, после трёх месяцев без стрельбы, подделок документов и незаконной деятельности, возможное возвращение Пекки Роллинса или Ани Орловой волновало меня в последнюю очередь.

— Должна? — переспросила я. — Мне казалось, я тебе все вернула.

— Ты задолжала мне извинения.

Я рассмеялась. Смех был искренним, хотя я и не могла сказать точно, над кем смеялась — над ним или над собой, которая все эти три месяца хранила глупую надежду, что он еще способен повзрослеть.

— За что?

— Ты уехала без предупреждения.

— А ты был разочарован, когда понадобилось подделать документ, а меня под рукой не оказалось? Святые, Каз, хотя бы сделай вид, что это не так.

Я захлопнула книгу и встала.

— Не забудь заплатить за кофе, — бросила я через плечо, прежде чем покинуть кафе.

На прошлой неделе на площади, откуда мне дважды пришлось выбираться во время приступа, развернулся рынок. Я не спеша прогуливалась между рядами палаток, изучая разложенный на прилавках ассортимент.

Иногда, сидя у камина и читая книжку, пока мама шила новое пальто (не для продажи, а потому что она любит этим заниматься), а Томас резался в карты в гостиной со старыми приятелями, я задумывалась, как поживает Каз. В конце концов, все, кто был замешан в этом деле, либо разъехались кто куда, либо были слишком заняты, чтобы поддерживать с ним контакты. Компромата на Федора Орлова было достаточно, чтобы он не только помог нам в этом деле, но и отстегнул Жюли положенную ей сумму, равную ее доле в бизнесе. Теперь она была освобождена от семейной компании, с которой не хотела иметь ничего общего, но и обладала средствами, чтобы заниматься тем, к чему лежала душа. Около месяца она и Инеж собирали команду, учились всему, что было нужно для управления кораблем и командой и строили планы по отлову работорговцев в море. В этом им сильно помог Штурмхонд: он заглядывал к нам каждый раз, когда выпадала такая возможность, и он же соблазнил Томаса на то, чтобы присоединиться к Инеж и Жюли в их деле. Похоже, у короля Равки были какие-то свои причины иметь в море кеттердамского Паука и равкианских подданных, но я не хотела ничего об этом знать.

Нина и Матиас уехали на Блуждающий Остров. Они открыли там кафе, ассортимент которого включал широкое разнообразие вафель с различными вкусами. В конце каждого письма они звали меня в гости, и мне все же пришлось пообещать, что я навещу их не позже конца лета.

Джеспер и Уайлен вовсю занимались постройкой новой империи. Оказалось, что Андерсон и Ганн помогли им найти лазейку, благодаря которой Уайлен получил бизнес отца. Теперь у нашего химика и его возлюбленного было достаточно денег и возможностей, чтобы не выживать, а по-настоящему жить. Они же, кстати, руководили «Равкианской избушкой» в мое отсутвие. Возможно, кому-то покажется странным делать главными двух подростков, один из которых не умел читать, а другой имел проблемы с азартными играми, но мой опыт показывает, что пару недель в компании Бреккера приравнивается успешной сдачи экзаменов в школе бизнеса.

Именно Уайлен и Джеспер держали меня в курсе дел Бреккера. Он был единственным, с кем я не поддерживала контакт, поэтому о том, не умер ли он под весом своего золота, приходилось узнавать у мальчишек. Когда я наконец вернулась в город, они приглашали меня пожить у них, но я отказалась, хотя и наведалась к ним пару раз. На глаза навернулись слезы, когда Джеспер сжал меня в объятиях и назвал меня «принцесской». Я не стала возмущаться и только улыбнулась в ответ на прозвище.

Я рассматривала расписные шейные платки, когда почувствовала, что за мной кто-то стоит. Поскольку людей в этот час было мало, а никто нормальный не стал бы ходить за мной хвостиком, я могла не оборачиваться.

— Как думаешь, Инеж понравится? — я пощупала темно-бордовый шелковый платок. Он бы отлично сочетался с туникой, которую ей сшила моя мама. — Капитан Гафа с командой прибывает в Кеттердам через две недели, и я хочу сделать ей подарок.

— Сколько ты пробудешь в городе?

Я закатила глаза (отвечать на вопросы, очевидно, не входит в привычки Бреккера) и заплатила за платок. Подарок Инеж отправился к книге в сумку под пальто.

— Пока не приедут ребята. Здесь они будут около недели, а потом поплывут дальше. Скорее всего, я присоединюсь к ним, — я двинулась дальше, внимательно изучая предложенный товар. Мне все еще не верилось, что у меня есть деньги — да и еще столько, что я могла выкупить весь рынок целиком! На самом деле, я вполне могла скупить все украшения в ювелирной лавке, но еще в Равке обнаружила, что драгоценные камни и металлы меня больше не интересуют. Да, они красиво блестят, но, пожалуй, я вернусь к кольцам из проволоки и ожерельям из побитых морских ракушек. Дешево и просто, но и определенно спокойнее.

— Будешь охотится на работорговцев?

Я пожала плечами.

— А чем еще мне заниматься? В Равке я училась на швею. В Кеттердаме ходила по балам и занималась подделкой документов для тебя. Безусловно, теперь у меня столько денег, что можно никогда больше не работать, но за эти три месяца я четко усвоила, что если мне нечем заняться, то у меня от скуки начинает ехать крыша.

Мы прошли ряд с одеждой и свернули к бижутерии. У меня разбежались глаза от обилия сверкающих камней. Подделка, конечно же. Блестит, переливается, но внутри пустота. Как я, когда притворялась Джулией.

Каз следовал за мной, как собачка на привязи. Это раздражало и вызывало любопытство.

— Что, если я скажу, что у меня есть для тебя работа?

Ага, снова незаконная деятельность. Я наконец-то обернулась и посмотрела на него.

— Какого рода?

— Будучи фальсификатором, ты не только хорошо поделываешь документы, но и неплохо определяешь их. Сейчас начнется туристический сезон, а значит, появятся желающие меня обдурить. Мне нужен кто-то, кто может часто приходить в «Клуб Воронов» и проверять документы инвесторов.

— У меня квартира в Финансовом районе. Далековато от «Клуба Воронов». А я не фанатка прогулок на большие расстояния, знаешь ли.

— Ты можешь переехать в Клепку.

Я внимательно на него посмотрела. Это он серьезно? Клепка? Я была там ровно один раз и поклялась никогда больше не возвращаться в этот клоповник. Я решила жить скромно, но не до такой степени.

— В основном твоя помощь будет необходима по выходным, — продолжил Каз. — Ты сможешь в это время жить в Клепке, а когда поток документов падает, возвращаться к себе.

— Спасибо за «чудесное» предложение, но у меня есть примерно… дай-ка сосчитать, — я сделала вид, что составляю в уме нумерованный список. — …Пятнадцать причин, почему я не хочу менять уютные апартаменты на комнатушку три метра на четыре. И, насколько мне известно, там нет воды.

— Откажешься от работы, потому что тебя не устраивает жилье?

— Ну что поделаешь, я девочка избалованная.

На лице Каза мелькнуло раздражение. Воспользовавшись паузой в нашем разговоре продавец попытался предложить мне «колье из бриллиантов, его носила сама королева Равки!», но прежде чем бедняга мог назвать цену, Бреккер посмотрел на него таким взглядом, что мужчина попятился назад.

— Чтобы провести туда воду, нужно потратить около пятнадцати тысяч крюге на сам процесс и в два раза больше — на взятки, чтобы нам дали на это разрешение.

Я ничего не ответила и прошла к следующему прилавку. Кольца. Я неосознанно пошевелила пальцами. После той стычки с Эриком и его людьми у меня остались порезы от осколков зеркала. Они пригодились, когда я угрожала Пекке иском, но едва я вернулась домой, Женя подлатала меня. Ко мне вернулись мои аккуратные руки, но иногда я все еще чувствовала боль от тысячи осколков, пронзающих мою кожу.

Я перевела внимание на сережки, решив, что пока не готова примерять что-либо на руки.

— Я проведу в Клепку воду, — негромко сказал Каз.

— Ты же сам сказал, что это дорого, — я взяла в руки золотые сережки и тут же вернула их на место — они были такие тяжёлые, что я осталась бы без ушей. — Вообще, я соврала.

Краем глаза я заметила, что Каз напрягся.

— У меня есть предложение о работе. В Равке. Король считает, что принцип слепоты на движения может помочь в бою. Он хочет, чтобы я приняла участие в исследовании моего недуга. Стала подопытным кроликом или вроде того. Если сердцебиты поймут, как вызвать такую слепоту у противника, это может дать преимущество.

— И ты пойдешь на это? — у Каза был свой недуг. В последний раз он позволил мне помочь ему еще до того, как его арестовали, а после было не до этого. Нашел ли он способ продолжать лечение или забросил эту затею?

— Мне не повезло, — негромко сказала я. Я не боялась, что наш разговор все слышат. Мне было нечего скрывать или стыдиться. Урок от Эрика пошел мне на пользу. — Я отличаюсь от других, и это никак нельзя изменить. Но это не значит, что я не могу помочь другим. Я не прячусь от своей слабости, а нахожу ей применение.

Я ожидала, что после такого Каз уйдет. Существовали три темы, которые он ненавидел обсуждать: свой недуг, свое прошлое и близость с кем-то. Я знала, что ему не понравится, что я выставляю его как труса, удрал с поля боя, даже не предприняв попытки сражаться за свою свободу, но и молчать не могла. Я вернулась в Кеттердам, чтобы наконец понять, что делать дальше. Я не могла сидеть на двух стульях одновременно, но прежде чем уходить, мне следовало понимать, что я оставляю позади.

— Если в Клепке будет горячая вода, — медленно произнес Каз, все еще стоя за моей спиной. — Ты останешься?

Я повернулась к нему, игнорируя любопытный взгляд продавца. Мне хотелось, чтобы этот разговор оставался серьезным, но то, что я увидела, заставило меня передумать. Каз всегда был невозмутимым и непоколебимым — если речь шла не о Пекке, разумеется. Он четко знал, чего хочет и как это получить. Но сейчас в его глазах застыл вопрос, и я поняла, что он действительно не может сказать, что я собираюсь делать со своей жизнью дальше. Я оказалась загадкой для него. Открытой книгой со страницами на иностранном языке.

Поэтому я склонила голову на бок и спросила:

— Если я скажу «да», ты купишь мне сережки с бриллиантами? Настоящие.

Продавец попытался было возмутиться, но мы его проигнорировали. Глаза Каза недобро блеснули.

— Какая-то многоуровневая сделка, тебе не кажется? Тебе скучно без работы, поэтому ты собираешься уехать в Равку, но ты можешь остаться и работать на меня, если у тебя будешь подобающее жилье, а для этого я должен провести в Клепку воду. А мне-то казалось, что ты сама хочешь работать с Отбросами.

— А теперь появились варианты получше.

Каз прикрыл глаза. Я видела, как нелегко ему дались следующие слова.

— Через несколько кварталов отсюда есть ювелирный магазин. Вода в Клепке появится не раньше следующего месяца.

Я не смогла сдержать улыбку от уха до уха.

— Святые, Каз, я начала жалеть, что продешевила.

— Так ты остаешься?

Жестом фокусника я извлекла из кармана бумаги и передала их Казу. Пока он их читал, я примеряла кольца. Мне понравилось одно, самое простенькое, с микроскопическим камешком.

— Разрешение на проведение водопровода в Клепку? — в голосе Каза слышалось подозрение, словно он не верил собственным глазам. — Но как?

— Подделала подпись там, подпись здесь… И вот совет по благоустройству города совершенно не против проведения воды в ваш район. О, а ещё нам положена скидка. Так что тебе нужно заплатить не пятнадцать тысяч, а семь.

— Когда ты успела?

— На прошлой не… — я замолчала, сообразив, что прокололась. Посмотрела на Каза, ожидая ехидные комментарии, но вместо этого обнаружила, что уголки его губ слегка приподняты. Он улыбался. — Черт. Ты знал, что я уже давно в городе.

Я раздосадовано цокнула языком и нахмурилась. Весь мой план внезапно показался мне глупым и… детским. Я так старалась, и все коту под хвост. Ну конечно, было наивно полагать, что Каз Бреккер не отслеживает, кто и когда приезжает в его город.

Я протянула продавцу монеты за кольцо и быстрым шагом пошла прочь с рынка. Настроение для совершения покупок куда-то бесследно испарилось.

— Джей… — Каз тяжело ковылял рядом со мной.

— Забей.

— Что тебя расстроило?

Мы вышли на пристань. Холодный морской воздух ужалил меня за щеки, и я сильнее укуталась в пальто.

— Честно? — это был риторический вопрос, но Каз все равно кивнул. — Я думала, что могу сделать сюрприз. Внезапно столкнуться с тобой. А оказалось, что ты и так в курсе, что я в городе, и даже не подумал о том, чтобы меня навестить.

Я услышала тихий смех и не поверила своим ушам. Резко остановилась и посмотрела на него. Он смеялся! Чертов Каз Бреккер смеялся надо мной. Видимо, он по моему лицу понял, что я собираюсь помочь ему открыть купальный сезон и столкнуть в море, потому что он перестал смеяться, хотя улыбку не убрал.

— Джей, скажи-ка, я похож на человека, который будет каждый день в одно и то же время проходить в одном и том же месте? Учитывая тот факт, что подобное постоянство — непозволительная роскошь для человека, которого многие желают выследить и убить. Стал бы я давать им прекрасную возможность узнать мой маршрут, по которому могут расставить ловушки для меня?

Я подумала над его словами и неуверенно ответила:

— Нет…

— И, тем не менее, вот уже неделю как я в девять утра прохожу по площади в сторону порта, а ровно в семь вечера ежедневно заглядываю в «Клуб Воронов», — он помолчал, а потом добавил. — Я знал, что ты в Кеттердаме. Но также я знал, что если ты не пришла ко мне, значит, у тебя есть на то причины. Поэтому я добавил свой распорядок дня некую определенность, закономерность, чтобы ты могла найти меня, когда сочтешь это нужным.

Я покачала головой и подошла к невысокой каменной стене, оберегающих непутевых туристов от падения в воду. Через восемь дней сюда приплывет Жюли. Я все еще скучала по ней, как обычно при разлуке, но теперь я знала, что могу за нее не волноваться.

— О чем думаешь?

Я покосилась на вставшего рядом Каза.

— Что мы — двое придурков, которые на протяжении недели разыгрывали спектакль вместо того, чтобы просто поговорить друг с другом.

Каз тяжело вздохнул.

— Не могу не согласиться.

И вот тут я рассмеялась.

— А как же Пекка?

— Ммм… Я пришел к выводу, что меня вполне устраивает его нынешнее положение дел. Конечно, это не совсем то, что я для него хотел, но…

— Но?

Каз взглядом дал мне понять, что я могла бы оставить конец предложения и дальше висеть в воздухе. В ответ я состроила лицо самого внимательного слушателя в мире.

-… но я понял, что есть вещи, которые важнее мести.

Я пихнула его плечом.

— А я все ждала, когда ты это поймешь.

Ты не можешь всегда получать то, что хочешь,

Но если ты однажды постараешься, то обнаружишь,

Что у тебя есть все, что тебе нужно.

«You Can’t Always Get What You Want» — The Rolling Stones

========== О создании Twisted City ==========

Мне кажется правильным закончить этот фанфик небольшой историей о том, как он создавался. В конце концов, это самая большая работа в моей жизни на данный момент, и она требует правильного заключения. Для начала стоит отметить, что получившаяся работа не имеет практически ничего общего с первоначальной задумкой. Но обо всем по порядку.

Август 2019 года. Прошло полгода с моего знакомства с Шестеркой Воронов. Трилогия гриш еще не была прочитана, поэтому всю свою страсть я отдаю Отбросам. Очень хочется написать какой-нибудь фанфик, но книги слишком шикарны, чтобы писать пропущенные сцены, а прочих работ и так достаточно на просторах Фикбука. В поисках вдохновения изучаю посты на Tumblr и пересматриваю свои заметки. И тогда приходит ИДЕЯ. Еще толком не понимая, о чем будет работа, сажусь и делаю набросок пролога, а затем и нескольких первых глав. Прочитанная в том же месяце трилогия гришей замедляет работу, но не останавливает меня от написания мелких сцен и диалогов, которые потом можно будет использовать.

Ноябрь 2019 года. Первый курс университета сильно тормозит процесс написания фанфика. Я сильно устаю, времени ни на что не хватает. Но даже если бы я забросила учебу на небольшой промежуток времени, написать ничего бы не получилось — в это время я уже пришла к мысли, что работа будет никудышной. Слишком много вопросов, много деталей, которые не получается внятно объяснить. Задумка может и хорошая, но воплотить пока не получается. «Может, потом, когда переживу первую в жизни сессию, » — думаю я, но работать над фанфиком не перестаю. Взяв в руки ручку и листок бумаги, пытаюсь прикидывать сюжет, но все тщетно.

Одной из моих самых любимых книг является «Тринадцатая сказка» Дианы Сеттерфилд. Персонаж Вида Виндер, писательница, рассказывая о себе, упомянула и о том, как она пишет книги. Персонажи сами являются к ней, как призраки, и не покидают ее, пока она не опишет их историю. Это описание довольно точно описывает то, как я создаю персонажей. Если я сама их выдумываю, приписываю им привычки и «назначаю» им характер, то ничего дельного не получается. Герои кажутся картонными и отказываются участвовать в моей истории. Другое дело — персонажи, которые сами пришли ко мне и рассказали о себе. Мне не нужно говорить: «Ты будешь бояться высоты», но я вижу, как пришедшая из ниоткуда девушка морщится при виде лестницы и не подходит близко к краю обрыва. «Ты боишься высоты?» — спрошу я, пытаясь узнать о ней хоть что-то. А она дернет плечом, скользнет взглядом по улице и как бы невзначай скажет: «Однажды отец столкнул меня в лестницы, надеясь, что я сверну шею», и исчезнет. А я останусь гадать, почему ее отец желал ей смерти, пока она сама мне это не расскажет.

Впрочем, эта девушка появится гораздо позже и спутает мне все карты, но я опять тороплю события.

Итак, первые дни декабря. Я только что познакомилась с Джей, но эта упрямица (видимо, научилась у Каза) отказывается со мной говорить. Я уже понимаю, что передо мной абсолютно новая история, которая не имеет ничего общего с изначальной идеей, кроме задумки о похищении командой Каза кого-то важного, кто потом прочно прилипнет к Отбросам. Вполуха слушая лекции, набрасываю краткое описание каждой главы и читаю о разных болезнях, чтобы разговорить Джей. Я знаю, что у нее есть какие-то проблемы, но пока не понимаю, в чем ее недуг, пока во время просмотра очередной серии Восприятия, где была женщина с агнозией не приходит озарение. «У меня тоже иногда так бывает,» — говорит Джей, и я с криком «Что же ты раньше молчала!» бегу за телефоном, чтобы под диктовку записать историю, как Джей и Джулия играли в догонялки и чем это кончилось.

Для меня до сих пор остается загадкой, как я это сделала, когда у меня шли зачеты и контрольные работы, но в Новый год я дописывала главу Que Sera, Sera, что на моей памяти является рекордом по написанию фанфиков. Особо внимательные заметят, что данная глава была опубликована аж спустя полгода и наверняка спросят, как же так получилось — у меня было написано столько глав, но я не стала их выкладывать. А дело вот в чем. Я на Фикбук уже давно, и, к моему стыду, у меня есть несколько работ со статусом «заморожено». Причина, по которой мне приходилось бросать работы, всегда была одна и та же: я начинала выкладывать фанфик сразу же после написания главы, а потом упиралась в то, что не имею ни малейшего понятия, что будет дальше. Мне не хотелось, чтобы Twisted City постигла та же судьба, поэтому предпочла иметь приличный запас глав, прежде чем публиковать фанфик.

Весна 2020 года. Опубликованы первые главы, читаемость ниже плинтуса, но я не унываю. Впереди еще много времени и глав, рано или поздно читатели появятся. И тем не менее, есть проблема, не дающая мне покоя: меня посетила новая идея. Когда моя подруга, которой я все рассказываю, в третий раз услышала: «все началось с того, что команда Бреккера похитила одного человека, и все пошло наперекосяк», у нее дернулся глаз. Я ожидала, что после пересказа задумки мне полегчает (такое случалось часто, и не всегда это было мне на руку. Некоторые истории после попытки их пересказать покидают меня, как не прошедшие проверку на прочность, другие же нуждаются в чужом мнении, но я боюсь потерять к ним интерес, поэтому упорно держу все при себе), но увы. Итак, я была на перепутье: либо пока не поздно переписывать сюжет под новую идею, либо оставлять все как есть и впоследствии начать новый фанфик. Второй вариант показался мне заманчивее, и Twisted City был спасён. Почти…

Если бы кто-то сказал мне, что в университете у меня будет так мало времени и сил, в школе я бы писала фанфики в разы чаще. В августе я обнаружила, что у меня осталось около пяти глав в запасе — это очень мало, учитывая, что из-за пар я не могу больше писать по главе в три дня. Я стала выкладывать главы не раз в две недели, в раз в месяц, потом и реже, но все равно не успела компенсировать разрыв. 31 декабря 2020 года я публикую последнюю имеющуюся главу и жду чуда. Даже если у меня было время писать, я просто напросто не знала, что должно быть дальше. Я подошла к моменту, когда план Каза или Джей должен был начать приходить в действие, но я не могла придумать что-либо достаточно крутое, на уровне Ли Бардуго. На парах я читала различные истории мошенников, надеясь найти в них вдохновение, а в голове настойчиво звучал голос нового персонажа, которому было не место в этой работе и который упрямо хотел получить свой собственный фанфик. Она манила меня, восхищала своими идеями и талантами, но я не могла предать Джей и уж тем более дорогих мне читателей. Я вовлекла вас во все это, и теперь обязан была закончить историю. Глава 21 выходит спокойной и не особо динамичной, но за счет нее мне удается перевести дух. Я не думаю о сюжете и пишу то, что уже давно было придумано, но не использовано: в главе отлично помещаются диалоги между Джей и Жюли, которые проливали свет на некоторые детали их прошлого. Помимо этого я окончательно решаю воспользоваться полным именем Джей, хотя я и не была уверена, хорошо ли воспримут такой ход читатели (интересный факт: изначально девушек звалиДжулия Харт и Джульетта Орлова. Переименовать я их решила, когда увидела, что Джулию можно сокращать до Жюли. На этом же шаге я рискнула назвать Джей Джордан, как брата Каза).

В апреле 2021 года выходит сериал «Тень и Кость», и фандом резко пополнился новыми людьми. Читаемость всех моих работ моментально взлетела и еще долго придерживалась чисел, которые я и не надеялись увидеть у себя. Вдохновение рвало вверх, Google Keeps пополнился новыми заметками с идеями для фанфиков. Что-то в конечном счете я реализую весной, что-то будет ждать своего череда до лета. Пережив сессию и несколько недель просиживания перед белым листом, я наконец дописываю главу 23 и публикую ее на следующий же день. Дело близится к развязке, которой, кхм, все еще нет. Я знала, что я хочу сделать, но когда садилась за написание главы, то не могла написать ни строчки. Ли Бардуго проделала огромную работу и придумала довольно интересные способы отмщения Ван Эку и Пекке Роллинсу, и мне хотелось что-то такое же необычное, но и не слишком сложное (к тому же я долго не могла решить, что я хочу оставить для этого фанфика, а что приберечь для нового). Начало главы 24 я писала, стирала и писала заново. Сцена с развязкой упорно уползала от меня. Наконец я принимаю решение на некоторое время вылезти из головы Джей и побыть в шкуре Джулии — и прогресс пошел. Я не только смогла продвинуться по сюжету, но и отдохнуть от влюбленной Джей, которой вскоре предстояло сделать сложный выбор.

Главы 24 и 25 получились достаточно объемными и сложными. Все зависело от точных формулировок и правильно расположенных слов, и сейчас я говорю не только о всех тех договорах, которые заключались на этих страницах, но попытке ввести читателей в заблуждение относительно мотивов Джулии. Я видела ее как радостную, милую девушку, которая довольно легко согласилась помочь Джей. И если Джордан видела в подруге смелую, спокойную девушку, то побывав в ее шкуре я убедилась, что Джулия на самом деле переживает за каждый свой шаг и боится подвести Джей. Небольшое напряжение добавил некий «любовный треугольник, где девушки видят в Казе угрозу своей дружбе. Я хотела намекнуть на него, но не увлекаться, поскольку эта работа не об этом.

Я знала, что должно быть в главе 26, еще до того, как я вообще села писать развязку. Я оставляла в начальных главах хлебные крошки в виде фраз и моментов, которые потом хочу использовать, но когда села за реализацию, поняла, что хочу поменять основную задумку этой части. Изначально я видела последнюю главу как масштабную битву между Джей и Эриком, но когда закончила работу над главами 24 и 25, то поняла, что закончить основное повествование следует чем-то более спокойным. Джей не должна была все время выигрывать. Поэтому я приняла решение поступить с ней довольно жестоко — я напомнила ей о том, что даже несмотря на успешно проведенную аферу, ее проблемы никуда не делись, и даже после всего, что она пережила, она остается девушкой с акинетопсией (данное заболевание показывается в сериях Доктора Хауса и Нейродетектива).

Я хочу поблагодарить всех, кто оставался со мной до конца, не испугался большого количества страниц текста и редких обновлений. Никакие слова не могут передать, как я вам за это благодарна. Каждый раз, задерживая публикацию главы, и боялась больше не увидеть вас. Спасибо вам за поддержку и теплые слова в отзывах! Отдельное спасибо за помощь в исправлении ошибок.

На данный момент я не могу сказать, буду ли я всерьез садиться за те идеи, которые упоминала выше. У меня есть многочисленные заметки с цитатами и сценами, и примерный план того, как могут развиваться события в каждом фанфике (помните, я упоминала девушку с боязнью высоты? Она настолько запала мне в душу, что я долго потом не могла вернуться в голову к Джей, хотя ее характер был мне куда ближе). К сожалению, с каждым годом у меня все меньше времени и сил, чтобы писать, и я боюсь, что многие из моих идей так и не будут реализованы.

Но негоже заканчивать на грустном.

В отдельном абзаце хочу попросить прощения у тех, кто не является таким же фанатом английского, как и я. Изначально я планировала в начале каждой главы указывать песню, название которой послужило названием главы, однако перед публикацией отказалась от этой идеи. Дело в том, что я не писала главу именно под определенную песню, поэтому ее мелодия и (или) слова не всегда отражали сюжет фанфика; меня вдохновляли непосредственно красочные названия. Я не хотела вводить читателя в заблуждение, поэтому решила оставить все, как есть. Конечно, я могла бы делать сноски с переводом, чтобы не утруждать вас заглядыванием в переводчик, но я настолько влюблена в оригинальные названия, что просто не смогла заставить себя это сделать — русский аналог казался мне слишком грубым и не достаточно передающих исходный смысл. Прошу прощения за возможные неудобства. В качестве извинений — и для достойного завершения фанфика — прилагаю список песен, откуда были взяты названия глав.

«Сrossfire» Stephen

«High Voltage» Tommee Profit

«Secret Doors & Passageways» Tanya Batt

«The Crooked Kind» Radical Face

«Glitter & Gold» Barns Courtney

«Secrets In Your Head» UNSECRET

«Let’s Get It Started» Sun Heat

«A Little Party Never Kill Nobody» Fergie

«Que Sera, Sera» Hidden Citizens

«My Body Is A Cage» Peter Gabriel

«No Easy Way Out» Hidden Citizens

«Point Of No Return» UNSECRET feat. Sam Tinnesz

«Even If It Hurts» Sam Tinnesz

«Hurts Like Hell» Fleurie

«Secrets and Lies» Ruelle

«If You Can’t Do Good, Better Do Bad Well» KSHMR feat. Nevve

«Good Time Girl» Sofi Tukker feat. Charlie Barker

«Perhaps, Perhaps, Perhaps» Doris Day

«Keep Me Warm» Juniper Vale

«You Can’t Always Get What You Want» The Rolling Stones

Вот и все, что я хотела сказать. Если во время чтения у вас возникли какие-то вопросы или вы заметили неточности в сюжете (все-таки я столько раз переписывала и редактировала главы, что могла что-то напутать) пишите сюда или мне в личные сообщения :)

UPD. Это заключение я написала 11 августа, но по состоянию на 19.08.2021 я все же села за работу над одним из запланированных фанфиков. По моим предположениям, он может выйти примерно таким же большим, как и эта работа, и я не планирую выкладывать главы, пока не закончу работать над ним, дабы больше не заставлять людей ждать продолжения по нескольку месяцев. Поэтому я буду благодарна, если вы поделитесь, что вам понравилось и не понравилось в этой работе (сюжет, завязка, развязка, логика, какие-то приемы и т.д.), чтобы я могла учесть это в новой работе!