Храм снов [Вениамин Александрович Каверин] (fb2) читать постранично
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (122) »
ХРАМ СНОВ Русская фантастика 1910–1930 годов
Александр Валентинович Амфитеатров
Попутчик
– А позвольте спросить, милостивый государь: вы не статский советник? Я взглянул в темный угол вагона, откуда раздался этот неожиданный вопрос, и узрел небольшого человечка, одетого в серое пальто. По близорукости и за темнотою в вагоне, я не мог рассмотреть лицо серого господина, плотно укутанное в кашне. – Нет, я не статский советник. А что? – Так. Едем мы с вами – наружность ваша показалась мне симпатичною – захотелось завязать разговор: вот я и спросил. – Почему же именно о чине? – Потому что… да вы, действительно, не статский советник? – Помилуйте! Куда мне! – закоснелый титуляшка. – Ну, очень рад, так как – видите ли: я, как человек искренний, не желаю никаких сближений со статскими советниками. – За что вы их невзлюбили? – За то, почтеннейший, что я сам статский советник – и вот уже шестнадцать лет, как мои интересы столь радикально разошлись с интересами моих собратий по сему чину, что, кроме взаимных огорчений, мы друг другу ничего причинить не можем. Но оставим этот вопрос. Куда изволите ехать? – В Рымск. – А! Это далеко? – 240 верст от Москвы. – Гм… жаль, очень жаль… – Что вы сказали? – Нет-с, ничего, это я так… Мы помолчали. Странный собеседник мой беспокойно ерзал на месте, словно хотел сказать что-то и не решался. – Молодой человек, а, молодой человек! – начал он наконец. – Что прикажете? – Повторяю вам: лицо ваше внушило мне с первого взгляда непреодолимую симпатию, и… коль скоро вы не статский советник, я хотел бы оказать вам услугу. – Очень благодарен. – Я дам вам чудесный совет, который продлит дни вашей жизни, сохранит вам здоровье, спасет вас от опасности… – Какой же это совет? Не напиваться допьяна? – Нет: слезть с поезда на последней станции пред двести семнадцатой верстой… – Вот тебе раз! Чего ради?! Слезать на совсем неподходящей станции! – Неподходящей, может быть, зато безопасной. – От чего? – От крушения, которому неминуемо подвергнется наш поезд на двести семнадцатой версте. – Что-о-о! Господин в сером совершенно серьезно повторил свои слова. – Вы, конечно, шутите? – сказал я. – Ничуть. Я, знаете ли, не любил шуток и, когда был в ж… я хочу сказать: когда находился на службе, а в настоящем моем грустном положении совсем уже не до шуток. Крушение будет, непременно. – Откуда вы знаете? – На этот вопрос позвольте промолчать. Странные заявления моего собеседника сбили меня с панталыка: я недоумевал, кто разговаривает со мной – мистификатор, сумасшедший или, чего доброго, в самом деле какой-нибудь злоумышленник, подготовивший катастрофу и, по странному капризу, задумавший исключить меня из числа своих жертв? – Что же? – прервал он молчание, – слезете? – Прежде, чем ответить, позвольте спросить: сами вы далеко ли едете? – Я? Аккуратно до двести семнадцатой версты. – Значит, вы не боитесь крушения? – Я ничего не боюсь. – Вот как! После этого вы просто железный человек. – Увы! Нет… Когда я был в ж… когда я находился на службе, я был трусом из трусов, но теперь от всех земных перемен мне ни тепло, ни холодно: я ведь, с позволения вашего сказать, покойник. – Брр… кккка-а-аккк?!?!?!.. – Покойник-с, мертвец, если вам больше нравится, вообще нежить… Не извольте стучать зубами: от этого, кроме порчи эмали, ничего не получается, – а лучше выслушайте! Шестнадцать лет тому назад, в этот самый день, я ехал по казенной надобности из города Сивоплюя в город Проходимск. Близ станции Ухорезовки я вышел из вагона на тормоз покурить… Стою себе, чиркаю спичкой о стенку вагона… Как вдруг – свисток, другой, третий, – и, прежде чем я успел сообразить, в чем дело, передний вагон стремительно попятился ко мне всей своей махиной, чугунная балюстрада тормоза перерезала мое тело аккуратно на две половинки, каждое полменя было сплюснуто буферами в лепешку, далеко не отличавшуюся красотой форм, и, в заключение, обе лепешки обратились под ударами колес, в тесто… что я говорю: в тесто! – в муку, сударь, мельчайшую муку! Несмотря на быстроту действий, все это было обработано необыкновенно чисто, и когда я почувствовал себя духом, то не мог открыть среди обломков двух столкнувшихся поездов ни кусочка моего бренного тела. От меня, как говорится, только мокренько осталось. Пейзаж? А? – Очень… дддолжно быть… непр… противно! – пролепетал я. – И неприятно, и неопрятно. Вы совершенно правы, милостивый государь! Несколько дней я блуждал, в качестве духа, над земной поверхностью, но вскоре, унаследованный от земного бытия, инстинкт подсказал мне, что надо же и духу быть где-нибудь прописанным. Я скромен, милостивый государь, сознаю, что натворил при жизни много вольных и невольных- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (122) »
Последние комментарии
1 день 14 часов назад
1 день 18 часов назад
1 день 20 часов назад
1 день 21 часов назад
1 день 22 часов назад
1 день 23 часов назад