Рай: правила выживания [Лена Романова Лерона] (fb2) читать онлайн

Лена Романова

"Рай: правила выживания"

Часть первая. Нет тела - нет дела

  Я сидела на подоконнике в своём кабинете и ощипывала цветки с куста бальзамина, который рос здесь не иначе, как чудом. Крохотное растеньице приволок вместе с горшком кто-то из стажёров - сейчас уже и не вспомню, когда и кто... Месяц кабинетной работы явно отрицательно сказался на когнитивных функциях моего мозга. Для меня, ведущей оперативницы особого отдела, лучшего наказания и быть не могло. И все об этом знали. В том числе - вернее, в первую очередь - непосредственный начальник, полковник Герасименко.

  На последнем совещании с моим участием он плевался ядом и шипел, как гадюка, поскольку я имела неосторожность без его санкции взять Батрышкина, громкое дело которого сейчас широко освещалось прессой. Весь месяц я писала отчёты и развлекалась на рабочем месте с бальзамином, потому как покидать пределы кабинета не могла. Начальник - чтоб ему в Дисциплинарную Коллегию попасть! - приказал выводить на меня все контакты с этой самой прессой... А они случались с просто удручающей регулярностью.

  И вот снова - видеовызов. Я неспешно встала с подоконника, зажав в горсти цветки несчастного бальзамина, одернула форменную юбку, расстегнула лишнюю пуговку на белоснежной блузке, стряхнула невидимую пылинку с капитанского погона, и приготовилась отвечать на очередную порцию неудобоваримого бреда, регулярно генерируемого журналистами ведущих изданий и каналов. Становиться публичным лицом я не собиралась, поэтому пусть лучше запомнят высокую грудь, длинные каштановые локоны и зелёные линзы, чем срисуют мою настоящую внешность.

  Однако на сей раз я была приятно разочарована. По ту сторону монитора на меня смотрел генерал Светличный. Тот самый Светличный, который возглавлял наше Управление. Я вытянулась в струнку.

  - Товарищ генерал, капитан Афонасьева...

  - Вольно, капитан. Герасименко тут жалуется на тебя. Что опять натворила?

  - Ничего, товарищ генерал. Действовала строго по уставу внештатных ситуаций.

  - Вот это-то и смущает... Капитан, как смотрите на перевод в пресс-службу? Вы отлично справляетесь с этими акулами клавиатуры и стервятниками внешних камер, я доволен.

  - Товарищ генерал!

  Глаза вдруг защипало.

  - Отставить слёзы, капитан! - рявкнул Светличный. - Пожалуй, в пресс-службе вам самое место! Не могу себе представить рыдающего оперативника.

  Я собралась. Да он просто меня прощупывает! Точно, этот месяц вынужденного бездействия сделал из меня натуральную истеричку!

  - Есть отставить слёзы.

  - Ну, другое дело, - отечески улыбнулся генерал. - Но вынужден огорчить - капитан Афонасьева с завтрашнего дня уходит в отставку - по состоянию здоровья.

  Он сделал паузу. Я преданно пялилась в монитор, что полностью удовлетворило генерала, поскольку он продолжил:

  - А сегодня вы, капитан, сдаёте дела старшему лейтенанту Киму и вылетаете на орбитальную базу "Рассвет". Поступаете в распоряжение подполковника Раслея. Вопросы?

  - Никак нет, товарищ генерал!

  - Выполняйте.

  - Есть выполнять!

  Окошко видеовызова свернулось, а в дверь уже стучали - наверняка Ким.

  А вечером я наслаждалась кофе в своей каюте пассажирского лайнера "ВФ-15", или, на нашем жаргоне, "Вафли". Разумеется, не одна. Не в моих правилах отказываться от хорошей компании, которую, к тому же, столь явно мне навязали. То ли прощальный "подарок" от Герасименко, то ли, наоборот, приветственный от Раслея. В любом случае я теряться не собиралась.

  Напротив сидел весьма привлекательный мужчина, которому очень шла форма Космофлота. В неофициальной обстановке он представился просто Джоном. Ну, когда покажешь, на что способен, Джон?Но в его тёмных глазах периодически мелькало предвкушение, так что, думаю, он мыслил в унисон со мной.

  Говорили мы, впрочем, совсем не об этом. Герасименко выдал мне на прощанье убийственную легенду - дескать, я беременна и лечу на "Рассвет" выяснять отношения с отцом ребенка. И по тому же поводу увольняюсь со службы. Бред! Ну, ничего. Земля круглая... А космос не столь велик, как это полагали до эпохи Великих Астрономических открытий. Встретимся. Спускать такое унижение полковнику... Или я не Мария Афонасьева?

  Когда мы с Джоном перешли от кофе к поцелуям, он уже от души сочувствовал моему новому начальнику, из чего я сделала вывод, что он - человек Раслея. Но пока мы ещё не являлись сослуживцами. И значит, могли зайти значительно дальше поцелуев.

  И мы зашли. И ещё раз. И ещё. Потом... смутно помню, как Джон одевался... Потом - провал. Пришла в себя я в маленьком помещеньице - кажется, мед.отсеке, во рту было сухо, глаза слезились, в голове плавал туман. Этот мерзавец подмешал мне что-то в кофе? Но... зачем? И почему яд не обезвредили мои импланты?!

  Я с трудом сфокусировала взгляд на каком-то тёмном предмете... Это был датчик, прилепленный к моей руке. Второй рукой содрала его и попыталась сесть. Оказалось, что я вся обмотана проводами, ведущими к пульту, из которого уже раздавался противный, вынимающий всю душу, писк.

  В отсеке тут же появился мужчина в маске на пол лица и стерильной (я этого знать не могла, но очень надеялась) медицинской робе.

  - Вставать запрещено, - выдал он мне и с лёгкостью управился с моим ослабевшим телом, вернув его в горизонтальное положение.

  Следом в отсек проскользнул... гадский Джон. В чём я просчиталась? Неужели он... враг?! И как же мерзко, оказывается, чувствовать себя полностью беспомощной в присутствии... раскрытого преступника!

  Мария, соберись! Я сделала вид, что расслабилась и прикрыла глаза.

  Короткий тихий смешок ясно дал понять, что мой манёвр замечен, и я снова остро взглянула на Джона. Тот нарочито медленно раскрыл ладонь - она как раз была на уровне моего лица - и там оказалась тающая татуировка. Объёмная голографическая звезда. Подделать такую невозможно. Секретная служба! Он подтвердил, спокойно представившись:

  - Майор Крон, секретная служба.

  - Я... попала в разработку?

  - Соображаешь, - в его тоне были слышны и удовлетворение, и ирония. - Скажу больше - я тебя убил.

  - Яд? Но у меня же импланты?!

  - Да-да. Вот поэтому весь обратный путь ты проведёшь в мед.отсеке. Потребовалась тройная доза.

  - Но... Как? Я не понимаю! И чем я помешала секретной службе?

  - Все вопросы задашь руководству. Хотя... Жаль мне тебя. Так и быть. На вопрос "как" отвечу, - и он достал из кармана всё той же, космофлотовской, формы початую упаковку презервативов.

  У меня округлились глаза. А они там, в секретной службе, затейники... Крон ухмыльнулся и, склонившись надо мной, прошептал:

  - При случае повторим.

  Думаю, что моя ответная ухмылка вышла совсем кривой... Не-ет, я уж как-нибудь обойдусь без секретной службы с их специфическим арсеналом! В голове ещё плавал туман, но желание никогда больше не иметь ничего общего с майором стало в тот момент доминирующим.

  Крон давно ушёл, а я всё размышляла. И робко надеялась всего лишь на дисциплинарное взыскание. Потому как не могла себе даже вообразить, что попаду в оперативную разработку секретной службы. И что мне скажет на это Светличный... Позорище! Так проколоться!

  У нас, в УВБ, всё было гораздо проще. Я всегда могла провести грань и чётко знала: здесь свои, а здесь - преступники. Своих надо было прикрывать, а преступников - ну, понятно же? - ловить. Иногда это получалось лучше, иногда - чуть хуже, но у меня была самая высокая раскрываемость в отделе. Я заслуженно гордилась. И делом Батрышкина гордилась тоже.

  Стоп. А не связано ли всё это с... Неужели?! Вот почему так злился Герасименко... Но тогда получается, что любимое руководство сдало меня с потрохами! Ведь на "Вафле" я оказалась по приказу Светличного... Они всё знали!

  И, следовательно, секретная служба... Нет, даже думать об этом не хочу! Но, увы, не думать не получалось. Про секретчиков ходили легенды - люди без лиц, нет ничего невозможного... Ну да... С такими-то методами! Они вмешивались абсолютно во все сферы жизни Земли при возможности скрытой угрозы в совсем невинных с первого взгляда делах. И, если судить по слухам, не только Земли.

  Говорили, что сам Стас Андронник, вытащивший практически из небытия группу Сандерса, пропавшую без вести на Кси-2-эпсилон, а найденную у каролов, был секретчиком. И если то было правдой, человечество знало в лицо всего двоих представителей этой службы - его и генерала Шектеля, который совмещал руководство ей с работой Советника по безопасности Президента Земного Союза.

  Про него говорили с оглядкой и шёпотом. И иногда те, кому я могла без сомнений прикрыть спину, тихо судачили, что де Президент - всего лишь пешка Шектеля. Как там оно на самом деле - лично мне неинтересно. Сейчас бы со своими проблемами разобраться...

  В этот момент в отсек вернулся верзила в медицинской робе. Посмотрел на датчики, на меня... и нажал на что-то в том пульте. И я опять провалилась в черноту.

  Второй раз я пришла в себя в просторной светлой комнате, правда, опять обмотанная проводами и трубками. Но в значительно улучшившемся состоянии. Судя по пейзажу за окном, я снова на Земле. Но вот где? На большой город явно не похоже.

  - Мария Александровна, - раздалось откуда-то из-под потолка, - как себя чувствуете?

  Голос женский, тембр приятный...

  - Спасибо, хорошо. Я могу встать? - да, я вполне обучаема.

  - Секундочку. Бот-331, приступить.

  Медицинский бот шустро вкатился из тихо открывшейся ниши и через пару минут освободил меня от трубок и проводов. Уффф. Так гораздо лучше.

  - Комната гигиены первая налево, - проинформировал голос. - Что желаете перекусить? Меню - третья снизу опция.

  Бот повернулся ко мне анфас, так сказать, я и не знала, что они оснащены такой функцией. Выбрала омлет с овощами, мясную запеканку и молочное суфле с горячим шоколадом. Метнулась в первую дверь налево и рванула на себя рычаг. И лишь спустя несколько минут заметила, как тут шикарно. Все рычаги и краники выполнены в модном нынче стиле ретро, внешне точно копирующем сантехнические удобства начала прошлого века. Даже унитаз не синтексный, а из настоящего фаянса.

  Куда меня занесло? Ладно, вроде пока опасности нет, так что можно с удовольствием испробовать всю эту красоту на функционал. После настоящего душа - я себе позволяла его не так часто, ограничивалась ионным - но здесь... Дурой буду, если не воспользуюсь, вода в наше время дорога. Как приятно смыть с себя, наконец, всё, что досталось моему бедному телу...

  Словом, когда я полчаса спустя, довольная и почти счастливая, вышла, интерьер комнаты изменился. У окна стоял круглый стол с заказанным мной - кстати, чем? - завтраком, всё-таки, или обедом? Кровать исчезла, у стены появился диван. А на диване - посторонний мне мужчина. Вот всё бы хорошо, только после Джона я стала более осторожной.

  - С возвращением, Мария Александровна, - сказал он и улыбнулся. - Не возражаете, если я составлю вам компанию?

  - Что вы, - я ослепительно улыбнулась в ответ и по-хозяйски повела рукой, - располагайтесь. Я как раз собиралась перекусить.

  Вляпалась... Ну, так хоть буду вести себя с достоинством. То, что на мне было одно полотенце, ни меня, ни его, очевидно, не смутило. Сам же визитёр был одет в стандартный комбинезон с нашивками капитана. И мог быть как из наших, так и из военных. Или... из секретчиков.

  - Зои, - сказал он в пространство, - мне кофе.

  - Конечно, Бьорг, - тут же откликнулся женский голос.

  - А мне бы одеться, - пробормотала я себе под нос, но Зои услышала.

  - Первая дверь направо - гардеробная, - сказала она с прежними интонациями, и я заподозрила, что заправляет здесь всем искусственный интеллект.

  Но инструкции выполнила. Ух ты... Стройными рядами висели платья, блузы, юбки, стояли туфли, босоножки, сандалии и сабо... Не было только формы. Что наводило на определенные мысли. Но моя женская душа радовалась безмерно, и я позволила себе её потешить. Потому как чуяла, что следующим этапом будет Дисциплинарная Коллегия.

  Но это не помешало мне насладиться ощущением чистого дорогого белья и выбрать наряд из белой блузки и тёмно-синей строгой юбки, максимально приближенный, на мой взгляд, к привычной мне форме. Туфли... ох, если мне отдадут все эти туфли, я, так и быть, забуду про... Нет, не забуду. Или я не Мария Афонасьева?

  Когда я вышла к столу, Бьорг уже сидел там со своим кофе. Я присела на своё место и принялась за омлет. Надо продемонстрировать, что я в отличной форме. И совершенно спокойна за своё будущее. Поэтому я с аппетитом съела весь свой... завтрак/обед и, лишь принявшись за суфле, спросила:

  - Позвольте узнать...

  Мужчина всё это время разглядывал меня в упор, и сейчас я успела заметить в его глазах... тень разочарования? Впрочем, возможно, я и ошиблась. Ведь я рассматривала его из-под ресниц.

  - Конечно, Мария Александровна, - поощрил он меня.

  - Который теперь час? А то, понимаете, не привыкла есть вне графика.

  - В самом деле?

  - В самом деле. Просто меня уже минут пятнадцать мучает вопрос - это завтрак или обед?

  - И это единственный вопрос, который вас мучает?

  - В настоящий момент? Да.

  - Хорошо. Сейчас, - он на миг отвлёкся, - без пятнадцати двенадцать. Так что... Ни завтрак, ни обед. Нечто среднее.

  - Благодарю вас, - я мило улыбнулась и принялась за свой горячий шоколад.

  - Кстати, - сказал он. - Скоро начнутся двенадцатичасовые новости. Не желаете взглянуть?

  Конечно желаю! Хоть с датой определюсь, в новостях всегда показывают.

  - С удовольствием.

  - Зои, выведи монитор. И громкость убавь.

  - Да, Бьорг.

  - У нас для вас есть одна интересная запись, - обратился он ко мне. - Как раз хватит времени перед новостями. Вы готовы?

  К чему, интересно? И что будет, если я скажу "нет"? Как будто его интересует моё мнение.

  Во всю стену развернулся экран. Хм... А я неплохо смотрюсь. Вот только Джон... портит собой вид. Запись наверняка была длиннее, но мне продемонстрировали практически финал. Всерьёз хотят смутить? Чем?! Если бы не этот секретчик, попросила бы запись себе в архив.

  Но, видимо, я чего-то не учла, потому что после того, как "экранная" я отключилась, Бьорг велел Зои прибавить громкость. Смотреть на довольную рожу майора было не очень приятно. Особенно в момент, когда он приподнял мне веко и заглянул в зрачок. А потом ещё и брызнул мне что-то в оба глаза. Вот почему они слезились!!!

  Потом Крон подошёл к стандартному визору, какие были в каждой каюте лайнера, и сделал вызов. Я заинтересовалась.

  - Принимайте работу, - сказал он весело. - Готова ваш капитан.

  Вместо изображения собеседника на экране была какая-то муть, а потом сильно искажённый голос недовольно проквакал:

  - Покажи поближе.

  - Может, мне в неё пальцем потыкать? - с прежней весёлостью ответил секретчик.

  - А что, ещё не натыкался? - грубо рявкнул голос. - Веки подними!

  - Пожалуйста, - "экранный" Джон подошёл к "экранной" мне и выполнил приказ.

  Камера резко приблизила лицо. Зрачки на свет не реагировали. Получается, что я действительно умерла?!

  - Приложи к груди микрофон! - голос продолжал приказывать, а Джон - выполнять.

  "Экранная" я не дышала, сердце не билось. На всякий случай потрогала своё запястье. Жилка трепетала, пульс присутствовал. Как он это сделал?!

  - Вам ввели сильнодействующий препарат из группы снотворных, жизнедеятельность организма замедлилась, но, на всякий случай, майор отключил передатчик микрофона.

  Я что, спросила вслух?!

  На миг отведя взгляд от экрана, Бьорг - секретчик, теперь нет сомнений - бросил мне:

  - Не отвлекайтесь.

  Хорошо. Досмотрим запись до конца. "Экранный" Джон из весельчака как-то вдруг разом превратился в хищника и заявил:

  - Деньги. Я жду.

  - Перевожу, проверьте счёт, - всё так же недовольно проквакал голос.

  На этом запись оборвалась и, без малейшей заминки, началась трансляция новостей. Я выдохнула - оказывается, прошло уже три дня с моего увольнения и попытки перебазироваться на "Рассвет" под крылышко Раслея. Почему меня не ищут?

  "... Скорбим вместе с вами. Мария была такой талантливой и такой молодой!"

  "... Похороны прошли в обстановке глубокой скорби. Речь генерала Светличного растрогала до слёз."

  "... Преступник, отравивший капитана Афонасьеву, скрылся."

  Что?!! Это - новости?!!

  - Это ваши похороны, Мария Александровна, - пояснил мне Бьорг, будто я сама не поняла.

  - Разработка доведена до конца? - спросила я жёстко. - Тогда почему я ещё здесь?

  - А вы бы предпочли быть там? В гробу на собственных похоронах? - вкрадчиво поинтересовался секретчик.

  Он что, правда ждёт, когда я спрошу: "что же мне теперь делать"? Или: "какая альтернатива"? И я спокойно ответила:

   - Нет.

  Он махнул рукой, и экран на стене исчез.

  - Мария Александровна, я восхищён устойчивостью вашей психики. Но иногда - поверьте моему опыту - всё-таки стоит задавать вопросы. Тем более, когда собеседник готов на них ответить.

  - Предпочитаю незнакомцам вопросов не задавать. Знаете, не люблю ответов, которые мне не понравятся.

  - И в этом ваша ошибка. Полковник Герасименко и так к вам, и этак, а вы... взяли Батрышкина и сорвали нам всю игру. Пришлось вводить в разработку и вас. Как они со Светличным сопротивлялись...

  Слышать это было не слишком-то радостно. Если бы Светличный захотел, то не отдал бы меня этим... Вера в начальника была безграничной. До его приказа сдать дела и вылететь на "Рассвет".

  - Сомневаетесь? - правильно истолковал моё молчание Бьорг. - Напрасно. Пришлось привлекать тяжеловесов. Шектель разговаривал со Светличным сам.

  - Какая честь, - сказала я предельно корректно, не позволив прорваться в голос даже тени иронии.

  - Мария Александровна, мы действительно сожалеем, что всё получилось именно так. Но у вас больше нет выбора.

  Это мы ещё посмотрим. Выбор есть всегда, чаще мы просто не принимаем других вариантов. А я была готова на любую лазейку, любой, самый мизерный шанс, чтобы только вернуться к своей работе и нормальной жизни.

  - Достаточно, Бьорг, - прошелестел другой женский голос с потолка.

  Не Зои. Не искусственный интеллект.

  - Проводите Марию в мой кабинет.

  - Слушаюсь, - ответил Бьорг.

  Я встала. Ну, поглядим, кто ещё там хочет пообщаться. За пределами комнаты располагался большой холл круглой формы, по периметру которого находились одинаковые двери, скрытые за буйно разросшимися растениями в огромных напольных горшках. Куда там моему бальзамину! Посреди этого великолепия журчал фонтан с какой-то статуей. Да, секретчики не бедствуют - и это в условиях жёсткой экономии ресурсов! На втором уровне над всей этой красотой находилась галерея, куда Бьорг предложил подняться по обычной лестнице. Здесь что, нет скоростных лифтов??!

  - Штаб-квартира полностью имитирует виллу Баскалечче в области Северная Тоскана, - пояснил Бьорг.

  Баскалечче? Никогда не слышала. Хотя... Нет, точно не слышала.

  По всей окружности галереи тоже имелись одинаковые двери, впрочем, здесь я и сама бы не заблудилась. Только на одной из них висела столь же старомодная, как и всё здесь, табличка: "Стефания Олдридж, отдел инопланетных разработок". На всех остальных красовались мужские имена. И это сулило безрадостные перспективы, явно говоря о том, что просто так отсюда я не выйду.

  За дверью находился вполне современный пропускной пункт, который Бьорг миновал после скана татуировки-звезды, а я... после очередной, на сей раз кратковременной, потери сознания. Очнулась я сидя в глубоком мягком кресле под такой разговор:

  - ... говорила, что с ней стандартная схема не сработает.

  - Но я должен был попробовать, разве нет?

  - Опять поспорили с Кроном?

  - Нет, Стефани, как ты могла подумать!

  - Вижу, вижу. Но это будет тебе хорошим уроком - не все женщины покупаются на любопытство.

  - Да уж... У нашей Маши уникальная психоматрица, и, практически, по-мужски работает мозг.

  - Пока что она ещё не наша Маша, но, думаю, смогу её убедить. Материала для анализа ты дал мне достаточно.

  Ну-ну, поиграйте со мной в "доброго и злого".

  - Мария Александровна, вы в порядке?

  Бьорг, да с такой заботой! Совсем меня тут за дуру держат?

  - В порядке, - я встала. - Капитан Афонасьева, особый отдел УВБЗ.

  И впервые в упор взглянула на кукольной внешности блондинку в таких же, как у меня, юбке и блузке. Она поднялась из-за стола, полностью отзеркалив мою стойку, и сказала:

  - Подполковник Олдридж, секретная служба. С капитаном Рейвенсоном вы уже знакомы.

  Вообще-то нет, но кто здесь будет соблюдать формальности?

  - Бьорг, назначаю тебя куратором Марии, - буднично продолжила она.

  В каком смысле - куратором? Как-то это... чересчур!

  - Дело в том, Мария - да, вы можете называть меня Стефани - что капитан Афонасьева больше не значится среди сотрудников УВБЗ. Но я могу поспособствовать тому, чтобы капитан - ну, скажем, Петрова - спустя определённое время вернулась к своим прежним обязанностям.

  Ах, да... Как я могла забыть, меня же... похоронили! Ну ладно, поторгуемся.

  - Что вы предлагаете, Стефани?

  - Мария, вы же всё понимаете, - ответила она. - Я не могу разглашать детали, пока вы не дадите мне согласие.

  Действительно, понимаю. Сама сколько раз работала по этой методике. Но если это - тот самый шанс, мой билет в нормальную жизнь?

  - Мария Александровна, - вступил Рейвенсон. - Вы же видели разговор Крона с заказчиком? Воскресни вы сейчас, сдав секретную службу тем же журналистам, он, будьте уверены, найдёт другого исполнителя.

  И это тоже ясно. Хотя, кто меня отсюда выпустит, чтобы я побежала их сдавать?

  - Мои гарантии?

  - У ваших гарантий есть даже имя, - кукольное личико Стефани едва заметно передёрнулось. - Генерал Светличный обещал, что лично перевернёт мой кабинет вверх дном, если мы не возвратим вас в УВБЗ.

  Где-то внутри у меня потеплело.

  - Ладно. Что я должна делать?

  - Для начала дать нам письменное подтверждение вашей лояльности.

  Ну да, ну да. Подписку о неразглашении. Вот только... Сначала я прочитаю все документы с экранной лупой, а уж потом...

  Но Стефани протянула мне отпечатанный на - с ума сойти! - бумаге файл. Пришлось читать с листа. Но я постаралась быть очень внимательной.

  - Это стандартный документ, - попробовал поторопить меня Бьорг.

  Охотно верю. Только ситуация уж больно нестандартная. Вроде бы всё нормально, но почему же не покидает чувство громадной подставы? Перечитала всё ещё раз, и попросила стилус. Ах, да... Тут ж у них всё натуральное, ретростиль... Расписываться, наверное, надо гусиным пером?

  - Ручкой, - сказал Стефани и протянула мне что-то, весьма напоминающее обыкновенный стилус, только с каким-то стержнем на конце.

  Подошла к столу, поставила подпись.

  - Поздравляю, Мария, вы сделали правильный выбор, - похвалил Бьорг.

  Не уверена, потому что... Секретчики - не самая подходящая компания. Для любого нормального человека.

  - Мария, поздравляю, - повторила за ним Стефани и вдруг подмигнула мне. - Присаживайтесь, нам предстоит долгий разговор.

  Теперь-то мне сообщат, наконец, что я должна сделать для секретной службы? Но Стефани начала издалека:

  - Как вам известно, человечество давно наладило взаимовыгодные связи с внеземными цивилизациями.

  Разумеется, каролы и стайпы. Уж лучше Дисциплинарная коллегия, чем эти ...!

  - Задолго до каролов и стайпов мы вступили в контакт с мьенгами.

  Кто такие мьенги? А-а-а... Зелёные человечки! Планета-рай. Только ведь про них столько времени ничего не было слышно...

  - Видите ли, - я старалась говорить максимально сдержанно. - Я не специалист в области межпланетных связей.

  Стефани улыбнулась. Бьорг покачал головой.

  - Этого от вас никто не требует. Сейчас я расскажу предысторию, и мы подойдём к непосредственной цели. Итак, мьенги - цивилизация биотехнологий. Представьте себе целую планету, на которой нет ни единой машины.

  Что-то подобное я слышала... Но не поверила.

  - Зато там огромные запасы пресной воды, треть планеты покрыта нетронутым лесом, высокоразвитое земледелие и постоянно пополняемые запасы кислорода. Вы понимаете, о чём я?

  Кажется, да. Особенно в свете постоянных призывов правительства к экономии природных ресурсов.

  - Земле нужны биотехнологии мьенгов?

  - Вы совершенно правы. Нужны, и очень. Проблема в том, что мьенги не хотят ими делиться.

  Ну, а я-то тут при чём?! Пусть этим занимаются послы-дипломаты, их зря учат договариваться с "чужими"?

  - В последнее время возникли некоторые подвижки, и мы даже смогли увеличить состав представительства Земли на АстразетаРай на одного человека.

  Гигантское достижение! И наверняка, этот человек - секретчик.

  - И он смог добиться разрешения на проведения исследований земными биологами.

  Отлично. Что же от меня-то хотят?!

  - На планету отправился биолог Петров, лучший ученик и последователь Проскурина. Это было около полугода назад.

  Проскурин? Тот самый первооткрыватель биоцивилизации? Это имя, наряду с именем Андронника, знал каждый школьник. Но, кажется, Стефани подбирается к сути?

  - И что случилось с Петровым?

  - Мария, а вы меня радуете. Он договорился с мьенгами о начале межпланетных научных разработок с участием студентов Аграрной Академии. Экспедиция полностью подготовлена и вылетает на АстразетаРай через четыре дня. А неделю назад наш человек сообщил об исчезновении Петрова.

  Ну! Я была права.

  - А что говорят сами мьенги?

  - Они с нами вообще не говорят. А посол-представитель Земли считает, что Петров просто задержался в лесах на юге второго континента.

  Понятно. Свидетели всегда путают показания. Иногда преднамеренно, иногда - нет.

  - Эта местность считается труднодоступной, - пояснил Бьорг. - Зои, дай изображение.

  - Да, Бьорг, - ответил ИИ. - Даю второй континент, спутник "Рай-13".

  Одна из стен тут же превратилась в гигантский экран, и я увидела бескрайнее зелёное море. По нему пробегали частые волны, и лишь спустя секунду до меня дошло, что это не море. Лес!

  - Петров знал о сроках экспедиции? Разумеется, знал, ведь он о ней и договаривался. И не должен был отправляться в труднодоступную местность накануне прилёта студентов. Тогда посол-представитель либо зарывает голову в песок, либо... всё намного хуже.

  - Очень хорошо, Мария. Мы пришли к таким же выводам. Зои, покажи Петрова.

  Картинка тут же сменилась - к Стефани ИИ не обращался так запросто, как к Бьоргу. Просто выполнял приказы.

  Я всмотрелась в незнакомое лицо. Волевой подбородок, чисто выбрит, глаза... Видела я такие глаза у одного маньяка. Им, психопатам, ничего не стоит положить за идею сотню человек. Нос прямой, волосы тёмные, кроме глаз и зацепиться не за что. Подтянутый, видно, что в кабинете не засиживался. Что опять же говорит в пользу версии секретчика.

  - Мария, в свете всего сказанного, вы понимаете, что отменить экспедицию мы не можем. Это наш шанс на сотрудничество с мьенгами. И на светлое будущее для наших детей.

  Детей? Сомневаюсь, скорее внукам что-то перепадёт, и то - не факт. Я не учёный, но даже неспециалисту понятно, что так быстро перестроить экономику Земли - за срок жизни одного поколения - не удастся. Даже если мьенги поделятся своими биотехнологиями, и они подойдут для людей.

  - Это и ваш шанс, Мария, - продолжила Стефани. - Вы сможете исчезнуть со всех радаров, образно говоря, а когда вернётесь, секретная служба уже решит все вопросы с заказчиками вашего убийства.

  - Я должна лететь с экспедицией? В качестве кого?

  - В качестве Марии Александровны Петровой... Дочери пропавшего биолога.

  Я с сомнением посмотрела на Петрова. Ну, при современном уровне пластических технологий можно и добиться внешнего сходства... Наверное. Но ДНК? Её-то не подделать?

  - Дело в том, что состав экспедиции давно утверждён. Мьенги не пустят на планету человека, не внесённого в список. Для Машеньки Петровой сделали исключение - по личной просьбе Проскурина.

  - Машенька работает секретарём Проскурина, - счёл должным вмешаться Бьорг.

  Ну и что?

  - А Проскурин сейчас занимает пост ректора Аграрной Академии, да, той самой. Первой Земной.

  Да к чему вы всё клоните?! В ПЗАА научились подделывать человеческую ДНК? Это вы всерьёз? Да мы бы знали!

  - Итак, Мария, я должна ещё раз спросить о вашем принципиальном согласии на проведение операции.

  - Сначала я хочу узнать, каким образом вы собираетесь выдать меня за дочь биолога?

  - Мы не собираемся выдавать вас за неё. Вы и станете ею.

  - Как?

  - Об этом - после того, как вы подтвердите своё согласие на участие.

  - Подтверждаю.

  А что ещё для вас сделать? Может, сплясать вприсядку?

  - Зои, секретность по коду А.

  ИИ опять не ответил, но на окна опустились жалюзи-блокираторы, а над дверью замигала красная лампа. Ого! Что там они придумали?

  - Всё просто, Мария, вы поменяетесь с Машей телами, - сказала Стефани обыденно.

  Вот теперь я удивилась по-настоящему. Как так? Вот запросто взять и поменяться - отдать своё тело совершенно посторонней женщине?! Они тут совсем очумели?! Даже если абстрагироваться от того, что это нереально?

  - Мой отдел занимается инопланетными разработками. Для нас нет ничего нереального, - опять улыбнулась Стефани.

  - Я вам не верю.

  - Верить не обязательно, - улыбнулся и Бьорг.

  Они все тут... психи?!

  - Если говорить на юридическом языке, мы с вами вступаем в преступный сговор, - Стефани сделала паузу, видимо, чтобы подчеркнуть значимость сказанного. - Вы в теле Маши Петровой отправляетесь на АстразетаРай, разыскиваете её отца и обеспечиваете безопасность экспедиции, а мы решаем ваши проблемы на Земле, и, по возвращении, восстанавливаем вас на прежнем месте службы.

  Да. Хорошо сформулировала. Но возникают два вопроса. Нет, пожалуй, три.

  - Почему вам нужна именно я? Своих специалистов не хватает?

  - К моему глубочайшему сожалению, мы ещё ни разу не смогли произвести обмен телами между мужчиной и женщиной. А меня на эту операцию не пускает Шектель.

  Ага. Из чего следует, что в этом Раю на самом деле не безопасно.

  - Нет. Просто я - единственная женщина в отделе.

  Ладно, сделаю вид, что поверила.

  - Что будет с моим телом, пока я нахожусь в чужом?

  - Его займёт Маша Петрова. И продолжит работать в должности секретаря Проскурина. Безопасность мы гарантируем.

  - Тело Маши Петровой - я хочу знать о нём всё.

  - Разумеется. Вы и с самой Машей обязательно познакомитесь. И с её телом.

  Лучше бы начать с дела.

  - Технология обмена телами отработана?

  - Обижаете, Мария Александровна, - скривил губы Бьорг.

  - Но раз вы мне тут твердите про преступный сговор, это противозаконно?

  - Скажем, это не узаконено официально. И, надеюсь, никогда не будет узаконено. Секретная процедура секретной службы.

  Стоп-стоп-стоп! Так вот почему никто не знает их в лицо! Они просто меняют тела, как перчатки!!!

  - Не преувеличивайте, Мария. Всё не так ужасно, как вы подумали.

  Да откуда она знает, что я подумала?! И ведь не в первый раз!

  - Пока мне удаётся просчитывать ваши реакции. Я здесь, - тут она скромно опустила глаза, - лучший аналитик. И, предваряя ваши дальнейшие вопросы, хочу сказать, что до процедуры обмена осталось не так много времени, а вам ещё надо познакомиться с делом Маши и, желательно, с Михаилом Андреевичем.

  - Проскуриным, - ответил на мой не высказанный вопрос Бьорг. - Мария, нам пора лететь в Тахонг.

  То есть, в их подпольной лаборатории всё же задействованы аграрные академики? Да, я знала, где находится Первая Земная. Про Тахонг даже песня есть - "Город в Монгольских бескрайних степях - город-красавец...". Как-то так. Кажется. А вот что Проскурин М.А. - это Михаил Андреевич, я совсем позабыла. Нехорошо.

  - Я готова.

  - А вы меня не разочаровали. Надеюсь на успех вашей миссии и, традиционно, желаю вам ни пуха, ни пера.

  Странные у них тут традиции...

  - К чёрту, - ответил Бьорг. - Зои, свободный кар.

  - Секунду, Бьорг, - ответил ИИ.

  Стефани усмехнулась и приказала разблокировать выход. И лишь после этого мы смогли покинуть её кабинет. Оказалось, что милый домик секретчиков всё же оснащён скоростным лифтом. И, судя по количеству кнопочек, насчитывал 47 подземных уровней. Мы вышли на минус восьмом. Там располагался обширный ангар, заполненный едва ли на треть. Сверхскоростными аэрокарами с разными эмблемами. Наряду с медицинской службой и службой спасения была и наша, УВБЗ.

  Бьорг уверенно прошёл к крайнему кару в освещённом ряду. На нём не было никаких знаков, кроме регистрационного номера.

  - Удачного полёта, - попрощался с ним ИИ.

  Послышался щелчок - двери открылись, и я, не дожидаясь повторного приглашения, быстро уселась на пассажирское кресло.

  - Пристегнитесь, Мария, - велел Бьорг.

  Пристегнулась и с интересом понаблюдала через прозрачную крышу, как высоко над нами расходится потолок и где-то там синеет небо. Хотя почему где-то? Кар свечкой взмыл ввысь - и вот она, синева.

  - Включите борткомп, я приготовил для вас дело Маши Петровой.

  Я молча протянула руку и коснулась тёплой панели. Бортовой компьютер активировался не сразу, сначала Рейвенсону пришлось дать ему разрешение, а потом ввести код. Потом он бросил мне карту памяти и, приложив её к считывающему порту, я, наконец, увидела воочию своё новое тело.

  Оно было очень молодым и, с точки зрения мужчин, привлекательным. Я покопалась в памяти, и она выдала мне столь же древний, как с виду и вилла Барталечче, термин - сексапил. Этого сексапила в Маше было чересчур. А вот от всего остального мне захотелось взвыть.

  Ручки-ножки тоненькие, худоба просто бросается в глаза. Коэффициент мышечной массы отрицательный! Она хоть раз на тренажёрах занималась?! А... импланты? Ни одного?!!

  - Разворачивайтесь. Я отказываюсь менять своё тело на... вот это.

  - Не капризничайте, Мария, - мягко сказал Бьорг. - Вы справитесь, я в вас верю. К сожалению, чаще всего мы работаем в давно сложившихся условиях. Нет у нас другого варианта, кроме Маши.

  - Вы не понимаете! Я не смогу выполнить задачу, будучи... в ней.

  - Придётся, Мария. От вас зависит будущее Земли.

  Вот только не надо пафоса! Я... моё тело - моё оружие, ладно бы дали что-то не хуже, так нет!

  - Я отказываюсь. Считаю, что миссия невыполнима.

  - Что конкретно вас не устраивает? Миловидная девушка, все показатели по всем системам в норме, здорова, активна, что не так?

  Он ещё спрашивает??!

  - Девушке всего двадцать один год. Как можно в её возрасте довести организм до состояния полной детренированности?! Она же вообще ничем не занимается!

  - Она работает.

  - Я имею в виду - спорт. У меня в её возрасте...

  - Мария, - жёстко перебил Бьорг, - вы забываете, что она простой человек.

  - Именно! - не сдавалась я. - Такие и становятся жертвами преступлений, потому что не могут дать преступнику элементарный отпор!

  - Очень хорошо, - вкрадчиво проговорил Бьорг, делая аккуратный вираж, - значит, вы расписываетесь в собственной беспомощности? То есть знаменитый мозг капитана Афонасьевой - всего лишь миф? И всё, чего вы добились, лишь последствия занятий боевыми искусствами?

  Знаменитый мозг? Он... Да он... просто издевается!

  - Очень жаль, Мария, очень, - продолжал сокрушаться секретчик. - А Светличный говорил о вас, как об одном из лучших своих аналитиков. Если остальные сотрудники УВБЗ ещё меньше используют свой интеллект, я искренне сочувствую генералу.

  Так. Вот не надо пытаться взять меня на "слабо". Бессмысленно и бесполезно. Но за ребят обидно. И за Светличного.

  - А врать мне не стоит. Светличный - фигура не вашего уровня.

  - Я же не утверждаю, что он говорил со мной. Он говорил о вас, и если вы, несмотря на всё недовольство, завершите миссию успешно, то услышите запись его слов.

  Вот ещё. И без него знаю, что генерал мог сказать о своевольной подчинённой. У Светличного вообще богатый словарный запас.

  - И, кстати, если вас не устраивает тело Маши, всегда можно начать с базового комплекса для новичков, а там уж довести его до совершенства.

  Он точно издевается.

  - Я занимаюсь всю жизнь, как можно довести чужое тело до совершенства за... время небольшой студенческой экспедиции?

  Тут меня посетила не совсем приятная мысль. Может быть, я неверно представляю себе масштабы этой... аграрной затеи? И экспедиция продлится много лет? Я с подозрением уставилась на Бьорга:

  - Сроки выполнения задания?

  - Мьенги дали допуск на стандартный месяц. Но если всё пойдёт хорошо, мы надеемся на продление...

  Я выдохнула. Ну и что он мне тут втирает? Как я успею за это время что-то сделать - вообще, а не только с телом. На огромной планете найти пропавшего биолога - за стандартный месяц?!

  - Вы ставите заведомо невыполнимую задачу. Хотя бы какие-то зацепки по Петрову есть?

  - Мария, вы забываете про нашего человека на АстразетаРай. По прибытию может оказаться так, что он уже нашёл биолога.

  - Это единственный выход, потому что... в теле Маши я вряд ли смогу что-то сделать.

  - Сможете, Мария, сможете. Или вы - не Мария Афонасьева?

  Гад! Не поведусь!

  - Мария Афонасьева умерла.

  - Да, как я мог забыть! Мы же не обговорили с вами, какую фамилию вы хотите получить при восстановлении на службе в УВБЗ. Простите, нужно было спросить раньше. Но...

  Да плевать. Какая разница?

  - Мне всё равно.

  - Совсем? Тогда предлагаю Петрову. Очень удобно. Представляете, сколько в мире Марий Петровых? И как легко вам будет с такой фамилией?

  - Петрова - так Петрова. Говорю же - всё равно.

  Миссия невыполнима. Значит, впереди меня не ждёт никакое восстановление. Даже в том случае, если секретчики выполнят своё обещание, я-то свою часть сделки, благодаря негодному телу, завалю. Как же паршиво!

  - Мария, мне не нравится ваш настрой.

  - Отправьте меня туда в моём родном теле, и я гарантирую результат.

  - Это не возможно. Сканы и ДНК всех членов экспедиции уже у мьенгов.

  - Почему нельзя задействовать тела студентов? Или в экспедиции нет ни одной женщины?

  - Есть. Но их миссия так же важна для Земли, как и ваша. Мы должны рационально использовать все ресурсы. И, если на то пошло, ваше замечательно тренированное тело не смогло ничего сделать против высокой дозы снотворного.

  Эпитеты закончились. Отставить эмоции! Мария, соберись! С-с-секретчики...

  Я не позволила себе даже сжать зубы. Напротив, мило улыбнулась и продолжила:

  - И переводчик - мужчина?

  - Переводчик - женщина, - ответил Бьорг. - Но и её задействовать в операции нельзя, поскольку...

  - Дайте угадаю. Её миссия столь же важна?

  - Тело у неё ещё менее подготовлено.

  Так не бывает - куда ещё-то? Теперь я понимала, откуда возникло то чувство громадной подставы.

  - Но хотя бы импланты можно поставить?

  - Мария, вот скажите мне, сколько у вас имплантов?

  Да будто он не знает. Четыре. Детоксикант, анальгетик и два инфекционных. Как раз через пару месяцев планировала поставить пятый - усилитель. Стоп. Бьорг хочет сказать, что и импланты мне не помогли в ситуации с ядом?! Мерзавец Крон! Да все они мерзавцы! И мерзавки - ну, чтоб никого не обделять.

  Но я - всё ещё Мария Афонасьева, чтобы там себе не думала на этот счёт секретная служба! Я выкручусь. Даже если придётся прыгнуть выше головы. И тогда посмотрим, что вы скажете про мой "знаменитый мозг"!

  Бьорг по своему истолковал моё молчание.

  - Мария, сами посудите, ни один из стандартных имплантов не поможет в условиях другой планеты.

  Я ухватилась за слово"стандартный":

  - Пусть сделают то, что поможет. Никогда не поверю, что у секретной службы нет доступа к космическим разработкам.

  - Ладно, - вдруг согласился секретчик, - я поговорю на этот счёт с руководством. Ничего не обещаю, сами понимаете, но... вдруг.

  Вдруг. Такое ощущение, что всю эту операцию они готовили под грифом "вдруг". Да если бы я так работала, то...

  - У вас есть дела других участников экспедиции? На кого-то я могу рассчитывать?

  - Только на себя, Мария. Контакт с нашим человеком - в исключительных случаях.

  - Ясно. Связь с Землёй?

  - Только из помещения посольства-представительства. Канал Тахонга. Если нужно будет что-то сообщить мне, обращайтесь к Проскурину.

  - Проскурин тоже секретчик?

  Я старалась ничем не показать своё разочарование, но, видимо, оно было настолько сильным, что... Бьорг проникся.

  - У вас сложилось превратное мнение о наших сотрудниках, Мария. И, откровенно говоря, я не совсем понимаю, почему. Ведь вы же - не простой обыватель, а...

  - Вы не ответили на мой вопрос, - перебила я.

  Распинаться о том, как лояльно следует относиться к секретчикам, можно долго. Но, извините, не при мне.

  - Проскурин сотрудничает с нами, но, в данном случае, всё проще. Он будет в эфире, а я буду рядом.

  А ещё рядом будет моё тело... Выполняющее функции секретаря ректора Первой Земной.

  - Я ваш куратор, Мария, спрашивайте, никогда не стоит стесняться задавать вопросы.

  - Я уже задала. Как я могу посмотреть дела остальных членов экспедиции?

  - Мы скоро прилетим. На месте я предоставлю вам все материалы, а пока - список студентов и дело их научного руководителя - устроят?

  - Давайте.

  Бьорг бросил мне другую карту памяти, и я углубилась в дело. Илья Петрович Двинятин, 39 лет, биолог, биотехнолог, ПЗАА, зам. зав. секции биотехнологий мьенгов, степень такая-то, степень сякая-то, не женат, не привлекался, научные работы... Дальше шёл список длиной в четыре страницы. Скажу честно, после первых двух заголовков я уже больше ничего не читала. На таких словах можно запросто язык сломать.

  Наверное, такой же фанатик, как и Петров. Хотя по скану не скажешь. Глаза умные, но взгляд скорее рассеянный, скулы широковаты, подбородок зарос щетиной, а уголки губ слегка приподняты, будто их хозяин раздумывает - улыбнуться или нет. Худощав, но в меру, мышцы присутствуют, а остальное - при знакомстве. В целом мнение о нём положительное.

  Теперь студенты. Ну что... по списку:

  Джеро Анастази

  Дегри Серж

  Климов Павел

  Комаровски Владис

  Логинов Андрей

  Максимова Татьяна

  Милёшин Михаил

  Поделан Сунибхо

  Серов Аркадий

  Смит-Дакота Лайза

  Сэтмауер Кирилл

  Тулайкова Елена

  Тхао Лоонг

  Ю Ингвар

  Третий курс, факультет биотехнологий. Четырнадцать человек, плюс Двинятин, плюс переводчик. Итого, шестнадцать... поводов для головной боли.

  - Все третьекурсники? Почему - они?

  - Они лучшие, - доходчиво пояснил Бьорг. - Надежда Земли.

  - Кто-нибудь знает о том, что Петров пропал?

  - Из них? Нет.

  - А вообще?

  - Его дочь и Проскурин.

  - Я - знаю?

  - А вы - нет. Вы просто летите навестить отца, которого не видели более полугода.

  - То есть, мне предстоит изображать...

  - Напуганную девочку, в которой никто не должен заподозрить агента секретной службы.

  Напуганную? Нет, я, конечно, смогу... Наверное.

  - А это обязательно? Можно как-то без особых эмоций? Я же не профессиональная актриса.

  - Можно. Но чтобы вас не заподозрили ни при каких обстоятельствах. Подлетаем, Мария Александровна, приготовьтесь.

  К чему? К посадке? А... Челюсти лязгнули, смыкаясь, в момент, когда кар стал падать - просто падать вниз.

  - Двигатель включи! А-а-а!!!

  Секретчик мой вопль проигнорировал. Ну, вот и всё. С такой высоты - даже хоронить будет нечего. Я не зажмурилась, хотя очень хотелось. Всё-таки смерть надо встречать с открытыми глазами. Но примерно на высоте 300 метров падение вдруг замедлилось (высоту определила, потому что когда-то нас обучали прыжкам с аэродосками). Бескрайняя монгольская степь мягко расступилась под нами, и кар рухнул в такой же подземный ангар, как и в точке отправления. Только здесь его приняли магнитные подушки.

  - Трудно было предупредить? - рявкнула я.

  - Я предупредил, - флегматично отозвался Бьорг. - Поторопитесь, нам ещё в Академгородок.

  До града аграрных академиков мы добрались по ветке монорельса, проложенной частично под, частично над землёй. Надо сказать, что вагон был совсем пуст, и, насколько я поняла, приспособлен под нужды секретчиков.

   А дальше пришлось идти пешком, то и дело лавируя между спешащих студентов. Перед Бьоргом они просто расступались. Может, присмотреться к нему получше?

  - Нам в административный корпус, - бросил он на ходу.

  Догадалась, хотя... Привыкай, Мария. В теле Маши к тебе будут так относиться все.

  В административном корпусе нас встретили приветливо. Можно сказать, под ручки отвели на ректорский этаж. Там, кроме секретариата, располагались, кажется, архив и кадровая служба, но я на этом внимания не заостряла. Зато, взглянув в большое зеркало, отметила, что выгляжу как обычно. Без зелёных линз - так даже и лучше.

  - Волнуетесь? - шепнул Бьорг.

  - О чём? - без эмоций ответила я.

  Конечно, волновалась. Абсолютно спокойны только трупы. Секретчик понимающе усмехнулся - тебя бы, гад, на моё место! - и приложил ладонь к панели рядом с шикарной дверью - белой, из матового стекла посередине, с никелевыми накладками по бокам. Дверь тут же отъехала в сторону, пропуская нас в огромную приёмную. Там стояли диваны, стулья и кресла - в несколько рядов, горшки с экзотическими растениями - на полу и нескольких стеллажах с подсветкой - и гигантских размеров стол с несколькими мониторами и кучей визоров.

  Там, за столом, я живьём увидела своё будущее тело.

  - Машенька, Проскурин у себя? - поинтересовался Бьорг.

  Ни здрасьте вам, ни до свидания?

  Но сексапильная блондинка просияла на него своей улыбкой и ответила:

  - Проходите, Михаил Андреевич вас ждёт.

  У меня чуть скулы не свело от такой реакции на секретчика. С другой стороны, она же может и не знать, кто такой Бьорг. В любом случае, с девчонкой надо налаживать контакт, потому что у неё останется мой тело! И я не хочу, чтобы за месяц она его запустила так же, как своё. Поэтому я тоже мило улыбнулась и сказала:

  - Добрый день. Я Мария. А вы - Маша?

  - Здравствуйте, Мария, - тепло улыбнулась она. - Только у нас уже вечер. Проходите, пожалуйста, в кабинет.

  - Мария! - прогремел за стеной глас Рейвенсона.

  И я вошла, оставив Машу за дверью.

  Всемирно известный учёный и первооткрыватель планеты-рая, на которую мне очень скоро предстояло попасть, стоял у окна и разглядывал меня. Я, в свою очередь, уставилась на него во все глаза. Если Проскурин и постарел, то совсем немного. Глыба, а не человек! Он был немного выше, чем я себе представляла, плечи и руки, как у борца, живот, правда, слегка выпирал, но когда мужчине за сто, это уже не так важно.

  Лицо и лысина самого знаменитого аграрного академика потемнели от загара. Не удивительно, ведь в Тахонге больше всего солнечных дней (опережает его только безусловный рекордсмен - пустыня Калахари), а Михаил Андреевич, видимо, продолжал регулярно бывать на всех подконтрольных ему полях, степях и опытных делянках. Ведущие каналы регулярно освещали жизнь Первой Земной и её ректора, поэтому я и была так хорошо осведомлена.

  Между тем Бьорг представил меня, как лучшего оперативника особого отдела УВБЗ.

  Тёмные глаза из-под морщинистых век последний раз обвели всю мою фигуру, и Проскурин спросил:

  - Почему она?

  - Она - лучшая, - ответил Бьорг.

  - Вы повторяетесь. Милая барышня, чем вы заслужили доверие секретной службы, и почему я, - это местоимение он выделил голосом, - должен доверить вам безопасность экспедиции?

  Это снисходительное "барышня" - даже не из прошлого, из позапрошлого века! - окончательно вывело меня из себя. А когда меня выводят из себя, я становлюсь... Неважно.

  - Я не просила о доверии. Ни у секретной службы, ни, тем более, у вас. Более того, огромным удовольствием будет узнать, что не подошла для вашей великой миссии, и вернуться назад.

  - Дерзит? - спросил Проскурин у Бьорга, на что тот покачал головой и ответил:

  - Нервничает немного. Но на самом деле Мария справится.

  - Тем более, что никого другого секретная служба на моё место не выделит, - продолжила я. - Нет у них более таких барышень, как я.

  Бьорг усмехнулся уголком губ:

  - У нас никаких нет, Михаил Андреевич. Мария - капитан УВБЗ, привлечённый специалист, так сказать. У неё самая высокая раскрываемость в отделе, а вашего ученика и друга надо искать. Она найдёт, у капитана Петровой мёртвая хватка.

  - Как я вижу, капитану Петровой тоже не предоставили выбора? Нет-нет, не стоит, - остановил Проскурин готового начать защитную речь Бьорга. - Я всё понимаю, это ваша работа.

  А он соображает. Вот только это его всепонимание... Ладно, надо брать быка за рога, ведь Проскурин - мой единственный свидетель, способный рассказать о том, что ждёт на Зелёной планете. И поскольку я всё ещё была не в себе, то начала допрос стандартно:

  - Михаил Андреевич, вспомните и расскажите о том, что вы видели. - Опомнилась и добавила: - На планете Рай, я имею в виду.

  Бьорг расхохотался. Через пару секунд я тоже позволила проявиться улыбке, а Проскурин удивлённо переводил взгляд с меня на веселящегося секретчика.

  - Вот видите, - сквозь смех проговорил последний, - я же говорю, у неё хватка... железная! Это она вас допрашивает, - и он опять рассмеялся.

  Проскурин скупо улыбнулся и спросил:

  - А что, вы не предоставили капитану Петровой никаких материалов по цивилизации мьенгов?

  Как это типично для свидетелей... Вот все стремятся переложить ответственность на уже готовый носитель информации. "Видели запись?", "Я уже всё рассказал вон тому сержанту...", ну, и так далее...

  - Михаил Андреевич, - ждать ответа Бьорга я не собиралась, - от вас просто удивительно слышать подобное... Ведь вы, как никто другой, должны понимать значимость информации из первоисточника. Вы были там и всё видели своими глазами! Так расскажите!

  Бьорг продолжал посмеиваться, но, тем не менее, вмешался:

  - Михаил Андреевич, материалы Мария обязательно посмотрит, но было бы очень неплохо рассказать ей о вашем видении ситуации. Вы располагаете временем?

  - Хорошо. Вам по порядку?

  Я с энтузиазмом закивала. И Проскурин рассказал, что планету Астразета-R-альфа-1i населяют мьенги, удивительные создания, которые пошли по пути единения с природой своего мира. Они постигают сущее не извне, как наблюдатели - это свойственно людям, а погружаясь вглубь. Дальше следовали термины, которые я без словаря не переведу. Но по сути всё было ясно - мьенгам не понравилось потребительское отношение людей к природе, поэтому они быстро свернули все контакты.

  Проскурин долгое время был единственным, кто смог заслужить их уважение. И, насколько я понимаю, именно он добился разрешения на открытие Земного посольства-представительства.

  - Расскажите про посла-представителя. Он знаком вам лично?

  - Да, разумеется. Хон замечательный биолог, для него возможность постоянно находиться на...

  - Биолог? - сочла возможным перебить академика я. - Как биолог может возглавлять наше посольство, разве для этого не нужно специальное образование?

  - Мьенги не позволили бы обычному человеку остаться на планете. Они каким-то образом мгновенно определяют наш статус. И его взаимосвязь с природой.

  - То есть, - я перевела вопрошающий взгляд на Бьорга, - там нет ни охраны, как в любом нормальном посольстве, ни...

  - Служба безопасности есть, - ответил тот, - капитан Сергиенко - биолог-любитель, на Земле давно бы вышел в отставку по выслуге лет, но заменить его на АстразетаРай некем.

  Роскошно. Да все эти биологи потому и не могут договориться с мьенгами, что не умеют!

  - Кто ещё из людей находится на планете?

  - Секретарь посольства - жена посла-представителя, их дочь - школьница - и советник по культуре.

  Ну надо же... Вот и человек секретной службы.

  - Хорошо. Расскажите мне о Петрове.

  - Саша... мой ученик. Он настолько проникнут идеей слияния человека с природой, что мьенги приняли его с распростёртыми объятиями. И его результаты впечатляют...

  Дальше опять шли непереводимые на нормальный язык термины, из которых я разобрала только один - биотехнология.

  Всё это замечательно, но как я должна искать Петрова - по результатам его работы?

  - Простите, а что за человек Александр? Я имею в виду - склонен ли он к риску или, наоборот, осторожен, эмоционален или закрыт, что любит...

  - А, да, конечно. Саша очень хороший, добрый и общительный. Да это вы лучше у Машеньки спросите, всё же мы с ним больше говорим на профессиональные темы, а она - его дочка...

  Добрый и общительный? Как-то не вяжутся эти определения с маньячным взглядом Петрова.

  - Хорошо. Тогда ещё один вопрос - почему вы считаете, что он пропал, тогда как посол-представитель уверен в обратном? Или это безоговорочное доверие к секретной службе?

  - Саша должен был выйти на связь со мной - как обычно, мы договорились об использовании канала посольства - и не вышел. Он очень ответственный, знает, что я жду его сообщения, и обязательно бы отослал мне все материалы.

  - А не могло быть так, что он увлёкся своими исследованиями на втором континенте и просто... забыл?

  - Что вы. Во-первых, он не планировал ехать на второй континент, и на первом дел хватает. Во-вторых, я повторяю. Он человек идеи и очень ответственный.

  - Хорошо. Тогда с чего посол решил, что он уехал?

  - Я не знаю. Но Хон - не предатель. В этом я абсолютно убеждён. Возможно, его ввели в заблуждение...

  - Кто? Мьенги? - тут же уцепился за его слова Бьорг.

  - Мьенги? - раздумчиво повторил академик. - Я не уверен, что они вообще способны солгать. Мне, во всяком случае, всё говорили прямо.

  - Михаил Александрович, - внезапно послышался голос Маши из многоканальника на столе Проскурина, - в лаборатории агропсихологии внештатная ситуация, Азранян требует вашего присутствия.

  - Скажи ему - подойду, но позже, - ответил академик. - Не аспирант, справится.

  - Он говорит, что синяя плесень...

  - Михаил Александрович, мы с вами ещё встретимся, - перебил её Бьорг. - С Марией вы познакомились, а сейчас нам надо побеседовать с Машенькой. Мой привет Азраняну.

  - Обязательно передам, - ответил Проскурин, как мне показалось, с облегчением.

  - Всего доброго, Михаил Александрович, - вежливо сказала я вслед за Рейвенсоном, выходя в приёмную.

  - Машуня, - обратился академик к своему секретарю, - расскажи капитану Петровой про папу. И потом иди, поздно уже.

  - Хорошо, Михаил Александрович, - ответила она, вставая из-за стола. - Ваш кар ждёт.

  Проскурин помахал нам всем рукой и вышел. Бьорг, напротив, с удобством расположился в большом кожаном кресле, приготовившись и далее курировать мои действия. Жаль... Лучше бы самой пообщаться с девчонкой, без лишних глаз и ушей, но та опять радостно улыбнулась ему. Может, при секретчике разговор пройдёт эффективней?

  - Маша, - начала было я, но тут...

  Она подбежала ко мне и схватила за руку.

  - Мария, найдите моего отца, я умоляю вас! Я просто схожу с ума, представляя его в тех непроходимых джунглях - одного!

  Её подбородок задрожал, губы жалко скривились... Я терпеливо переждала ураган её эмоций, а вот Бьорг... удивил. Он вскочил, подбежал к нам с упаковкой носовых платочков, потом живо метнулся к окну, нацедил из установки воды и стал отпаивать девчонку. И всё это с выражением искреннего беспокойства на лице. Хочет затащить в постель? Ну... Учитывая её повышенную сексапильность - могу понять. Наверное.

  Вот только нужна ли такая связь молоденькой секретарше? Маша перестала всхлипывать, и последний раз вытерла нос - платочки закончились.

  - Ну-ну, такие красивые глазки... и покраснели, - засюсюкал Бьорг. - Машенька... Разве можно так пугать взрослого мужчину?

  Я им не мешаю?

  Маша с благодарностью подняла на него взгляд и ответила с удивившей меня наивностью:

  - Я не специально... Я теперь всё время плачу... Как узнала, что папа пропал.

  - От кого узнала, Машенька? - ласково спросила я, надеясь переключить внимание на себя.

  - Когда папа выходил на связь, Михаил Андреевич всегда звал меня. А... последний раз не позвал.

  - И было это...?

  - Десять дней назад. Там так страшно... Найдите его, пожалуйста!

  - Ну что там страшного? Красивая планета, зелёная, - успокаивающе проговорил Бьорг. - Всё будет хорошо, я обещаю.

  Он... обещает! Искать буду я, а обещает он! Не-ет, тут явно не только сексуальный интерес...

  - Маша, я предлагаю поговорить в неформальной обстановке. Есть тут какая-нибудь общепитовская забегаловка?

  - За... Да, поняла, но зачем нам в студенческую столовую? Я приглашаю вас к себе, у меня есть отличный чай...

  - С опытной делянки?

  - А как вы догадались?

  Наив в чистом виде. Я же пошутить хотела, обстановку разрядить... Неудачно.

  - Наверное, монгольский? - тут же перехватил инициативу Бьорг.

  - Да... Монгольский, - похлопала ресницами Маша. - У нас другой не растёт... Ну так что, идём?

  - Конечно! - с энтузиазмом воскликнул Бьорг.

  - Тогда можно попросить вас подождать пару минут в коридоре? Я должна всё закрыть и убрать.

  - Да-да, безусловно, - подхватилась я.

  Наверняка у них тут тоже какой-нибудь особый режим, Первая Земная - это серьёзная организация... Мы с секретчиком вышли и остановились неподалёку.

  - Мария, а вместе у нас неплохо получается, - совсем другим тоном заметил Бьорг.

  Не обратила внимания.

  - Что вам надо от Маши?

  - Вы что, ревнуете? - закокетничал Рейвенсон.

  Ну, я не Маша, со мной такое не проходит.

  - После обмена телами...

  - Именно. После обмена телами здесь останется ваше, а мы гарантировали его безопасность. Проще всего обеспечить охрану, всё время контролируя объект. И я эту задачу решу.

  - Очень хорошо, тогда заодно проконтролируйте, чтобы Маша регулярно занималась. Моё тело... не должно быть в запущенном состоянии.

  - Посмотрим, - с двусмысленной улыбкой ответил Бьорг.

  Ох-ох. Ну ладно, тело выдержит... Как выяснилось несколько часов назад, после Крона меня и так поимела вся секретная служба. А вот Машку почему-то жаль...

  Девчонка запирала дверь приёмной своей код-картой. Бьорг удостоверился, что я смотрю, и, выразительно причмокнув, обвёл её фигурку плотоядным взглядом. Он что, всерьёз рассчитывает на ревность с моей стороны? Не-ет... Рейвенсон постоянно рядом с того момента, как я вышла из душа. Контролирует объект. Хотел бы эмоциональной привязки, действовал бы иначе.

  Признавать поражение в мысленном исследовании мотивов секретчика очень не хотелось. Буду считать, что он просто пытается поддерживать интерес к своей неотразимой персоне.

  Маша присоединилась к нашей не дружной компании, и вскоре все вместе мы покинули административный корпус ПЗАА. Проходя улицами Академгородка, я только и слышала: "Машка, привет", "Машка, как жизнь". Здоровались студенты, естественно, не со мной, но вскоре я с трудом сдерживала рвущиеся вопросы. Вроде бы девчонка - секретарь ректора, статусный работник - сидит всё время в приёмной. И я бы поняла, если б к ней обращались одни парни. Но девушки? Она на "ты" со всей академией?

  Когда мы, наконец, вошли в подъезд, я не удержалась:

  - Маша, а откуда вы всех их знаете?

  - А я раньше жила в общежитии, - объяснила она. - Всех не знаю, особенно с младших курсов, а вот... Ой. Я же хотела в магазин зайти, купить печенья к чаю...

  Бьорг испытующе взглянул на меня, потом на неё, но... Я-то всё время была у него под контролем, а Маша ответила таким ласково-наивным взглядом, что тот только поинтересовался, какое печенье предпочтительнее взять. Довёл нас до квартиры, проследил, как Маша впустила меня внутрь, и пообещал скоро вернуться.

  Я не обольщалась. Наверняка тут есть прослушка, а у дверей уже встали секретчики-невидимки, но... Всё равно была благодарна.

  - Маша, я хочу предупредить...

  - Про Бьорга? Не стоит, справлюсь. Главное - это папа. Найдите его.

  - Маша, я не уверена, что смогу. И не буду давать ложных обещаний, но сделаю всё возможное.

  - Я знаю, вы сможете.

  - Маша, я была бы уверенней в своём собственном теле. А все эти обмены... просто выбивает меня из колеи.

  - Моё тело не подходит? - вот теперь она была готова зарыдать по-настоящему.

  Надо ковать железо, пока горячо.

  - Я понимаю, что нельзя предсказать всё заранее, но... Маша, я тебя очень прошу, займись любой оздоровительной системой и, пока будешь в моём теле, ходи в спортзал. Я оставлю памятку, тебе не нужно будет ничего изобретать, просто заниматься на тренажёрах.

  - Я обещаю! Только найдите моего папу!

  - Маш, Маш, я же сказала - сделаю всё, что от меня зависит. И давай уже на "ты", всё равно скоро поменяемся... Скоро вернётся Бьорг, расскажи мне что-то... что поможет отыскать твоего отца.

  - Что? Я не знаю!

  - Сосредоточься. Вспомни. Что он рассказывал про планету. Как к нему относились мьенги. В последний сеанс связи он вёл себя как обычно или, может, тебя что-то насторожило?

  - Обычно. Про мьенгов не говорил. Всё, что касалось работы, он обсуждал с Михаилом Андреевичем, а я приходила позже... Он весёлый был, шутил, что я без него совсем готовить разучусь...

  Весёлый Петров? А он, похоже, весьма многогранная личность... Умеет разделять работу и семейные дела. В смысле общения с единственным ребенком.

  - Я поняла. А какой он человек? Что любит? Без чего не может обойтись даже на чужой планете?

  - Папа очень хороший и добрый. Без чего не может? Без работы. Он всегда думает про то, как сделать нашу Землю гармоничной средой для всех нас.

  Очень похвально, но мне не поможет. За что же зацепиться?!

  - Какую одежду он взял с собой на АстразетаРай?

  - Стандартный набор - комбинезоны, ботинки, рубашки, носки бельё...

  - Он их надевает? Ты видела его в этой одежде? Я не про носки сейчас.

  - А... Ннет, не видела. Он... всегда был в... он говорил, это одежда мьенгов - такая как бы хламида или накидка. Ассей называется.

  Час от часу не легче. Ассей какой-то...

  - А на ногах? Тоже что-то мьенговское?

  - Нет. На ногах были его любимые ботинки - специальные, почвозащитные, на гравиконтроле.

  - На гравиконтроле?

  С такой обувью мне ещё сталкиваться не приходилось.

  - Да, их делают только по заказу. У меня тоже такие есть. Показать?

  - Конечно. Может, их придётся брать с собой как образец...

  - Нет, просто брать и пользоваться, - не согласилась Маша. - В них очень удобно, и мьенги оценят.

  Она вытащила свою пару из-под шкафа, и я занялась разглядыванием обуви уникальной конструкции. Принцип работы гравиконтроля я так и не уяснила, но чисто внешне ботинки были завлекательные. Яркого неоново-зелёного цвета, с серыми шнурками-регуляторами и серой же подошвой из незнакомого мне материала.

  - У твоего отца - такие же? Тоже зелёные?

  - Да, только у него цвет травы, а шнурки голубые.

  Ну, хоть что-то... Тут меня осенило - а пусть Маша сама соберёт вещи, необходимые в экспедиции на Зелёную планету. Она, как-никак, дочь биолога, тем более, и вещи все - её...

  Вернувшийся с печеньем Бьорг застал момент, когда Маша с энтузиазмом рылась в своём гардеробе.

  - Мария, а вы очень дотошная, - похвалил он меня. - Я попросил просмотреть все записи. Петров в самом деле был исключительно в ассее и своих уникальных ботинках.

  Я и не сомневалась, что нас слушают. Но не съязвить не смогла.

  - Что вы говорите? И даже без... носков?

  - Машенька, - меня он проигнорировал, - а что у нас с чаем?

  - Ой, а вы проходите сразу на кухню. Там чайник.

  - Разрешаете?

  - Конечно. Я скоро к вам присоединюсь.

  На самом деле, присоединиться она смогла не так уж скоро, Бьорг успел выпить свою чашку, а я - выслушать кучу наставлений, как вести себя со студентами и преподавателями академии, чтобы они ни в коем случае не догадались, что в теле Маши другой... точнее, другая.

  Всё это ерунда. Нет тела, нет дела, что в данном случае для меня означало: пока я ещё в себе, надо выяснять совсем другие вопросы. Сейчас в приоритетах были: сведения о Зелёной планете, срок обмена телами, и с чего мне начинать поиски Петрова.

  - Что сообщил советник по культуре про исчезновение Петрова?

  - Да ничего особенного. Петров свободно перемещался по всему первому континенту, но раз в неделю обязательно появлялся в посольстве-представительстве. Никто за ним специально не следил.

  - Вы имеете в виду людей или мьенгов?

  - Людей, естественно. Про мьенгов я вообще ничего сказать не берусь.

  - То есть, когда Петров не вышел на связь с Тахонгом, он уже неделю не общался ни с кем из людей, и пропасть, теоретически, мог когда угодно?

  - Верно, - неохотно ответил Бьорг.

  Задача усложняется.

  - Я напоминаю, что контакты с нашим человеком - только в исключительных случаях. Но поговорить с ним в рамках беспокойства дочери об отце вам не возбраняется.

  - И с остальными людьми на планете, - тут же добавила я.

  - Безусловно.

  - И что, вот эти студенты, которые надежда Земли, будут перемещаться так же свободно?

  - Почему так же? А вы на что?

  - Мне разорваться на шестнадцать частей? То есть, на семнадцать, поскольку поиски Петрова никто не отменял?

  - Мы не можем поставить на студентов импланты с биолокацией.

  Это он вовремя сказал, надо самой побеспокоиться и кое-что прикупить.

  - Я вас слушаю и удивляюсь. Мы не можем то, мы не можем это...

  - Это Рай. Мы связаны договором с мьенгами, и... секретная служба тоже не всесильна.

  - Неужели? Какие приятные новости я узнаю. Ладно, когда произойдёт обмен телами?

  - Завтра.

  - Хорошо. Я хочу получить обещанные дела студентов и пообщаться с Машей. Возможно, она всех их знает.

  - Пожалуйста, общайтесь. В вашем распоряжении вся ночь.

  - То есть, до завтра вы оставите меня здесь?

  - Почему же оставлю? Я и сам останусь. Принцип контроля объекта, Мария, не забыли? И пусть Машенька тоже привыкает к моему постоянному присутствию.

  Хм... Боюсь, Маше в моём теле придётся нелегко...

  - Информация по планете?

  - Это завтра, Машеньке надо работать, а у вас свободным будет почти весь день.

  Завтра, так завтра. Надо пойти обрадовать Машу. Сегодня ей придётся приютить двух капитанов.

  Спустя какое-то время, которое потребовалось нашей хозяйке на то, чтобы приготовить ужин - я бы для секретчика и пальцем не пошевелила! - мы устроились в её небольшой спальне. С чувством глубокого удовлетворения задвинув дверь прямо перед носом Бьорга, я сказала:

  - Девочкам нужно посекретничать.

  Кстати, дела на студентов он мне так и не отдал. И я начала по памяти:

  - Серж Дегри.

  - Лично не знаю, он с нами не жил.

  Уже хорошо, идём дальше.

  - Анастази...

  - АнастазИ, - тут же поправила меня Маша. - Хорошая девушка, только слишком зациклена на своём биосинтезе. С ней и поговорить больше не о чем, предупреждаю сразу, посмотри что-нибудь про биосинтез, лучше всего - Коровкина, у него язык доступный.

  Я мысленно сделала себе пометку - с Анастази не заговаривать. На какого-то Коровкина тратить время было жаль.

  - Климов...

  - Паша, - с лёгкой улыбкой продолжила она. - Наш самый высокий студент, не ошибёшься.

  - Интересный? - поинтересовалась я.

  - Вполне, только... Он в Максимову влюблён, шансов - ноль.

  - У... кого?

  - У него, конечно. Максимова... Дура она, хоть и умная.

  - Татьяна Максимова? Которая...

  - Да-да, надежда наша, агропсихолог, лучшая ученица Азраняна.

  - Слушай, я не поняла, они же все, вроде, с факультета биотехнологий?

  - Да. Но специализируются каждый в своей области научных интересов.

  - Ладно, это для меня недоступно. Значит, Максимова - умная, но дура?

  - Точно тебе говорю. Пашка с ней ещё в школе вместе учился, кстати, там многие из нашей специализированной школы...

  - Кто?

  - Ну... Климов, Милёшин, Серов - их так и называют: "Паша, Миша и Аркаша", дружат с детства. Максимова, Тулайкова, Логинов, Сетмауэр.

  На последних мужских фамилиях личико Маши приобрело мечтательное выражение, и я насторожилась:

  - Что? Они тебе нравятся?

  - Они... Сама увидишь. Очень хорошие ребята. Создали группу, играют на аутентичных инструментах конца ХХ века... Солнце поёт, а Кирилл...

  - Солнце? - переспросила я.

  - Дрюня-Солнце-Логинов, его все так и зовут.

  - Так... и кто там ещё в этой группе?

  - Кирилл тоже поёт, только играет на клавишах. Лоонг Тхао - ударник, Ингвар Ю - духовые и Комаровски. Гитарист.

  - И как? Тебе нравится?

  - Очень, - призналась Маша. - У них такие голоса...

  Творческие люди в количестве пяти. Чувствую, проблем с ними будет больше всего.

  - Давай по порядку. Значит, Солнце Логинов. Умный, как Максимова?

  - Умнее! - с жаром воскликнула Маша. - У той времени только на науку хватает, а Солнце ещё успевает музыку писать!

  Он ещё и композитор. Час от часу не легче. Придётся всё же ознакомиться с его делом плотнее.

  - Ладно, умнее. Комаровски?

  - Я тебе личное дело завтра пришлю, - сказала Маша без эмоций.

  - Почему?

  - Боюсь быть не объективной.

  Да... Похоже, этот Владис пересекался с Машей при самых неблагоприятных обстоятельствах...

  - Ну, хоть пару слов? Не обязательно хороших, - попросила я.

  - Встречается с Тулайковой, - выдавила из себя Маша. - Дебил!

  - А как же он попал в состав экспедиции? - удивилась я.

  - Нет... С интеллектом всё нормально. Наукой занимается усердно, один из лучших ксеноботаников, но... Дебил!

  Понятно.

  - Приставал?

  - Не ко мне, - туманно пояснила Маша, - лучше дело его почитай, я и так уже тебе лишнего наговорила.

  - Ничего лишнего. Должна же я знать, на кого из них я могу положиться, а кого - обходить стороной?

  - Комаровски обходи, - отрезала Маша.

  - Тулайкова? - продолжила я не по списку.

  - Ленка тоже дура, но наоборот - слишком доверяет своему Владису, - тут же откликнулась она. - Дружит с Максимовой, занимается технологией выращивания зерновых - точнее не скажу, там термин такой, что даже папа запинается.

  - Этой тоже нельзя доверять?

  - Нет, она сама по себе не плохая, но первой, кому она перескажет твои слова, будет Максимова, а вторым - Комаровски.

  - Так. Давай закончим с девочками - Лайза Смит-Дакота.

  - Лайза... Я её плохо знаю, она у нас сразу на второй курс поступила.

  - В смысле?

  - Ей все экзамены за первый зачли, когда она представила комиссии свой проект нанотехнологической дойки.

  - Чего-о?

  - Ну... Я сама особо не понимаю, вроде там что-то вводят молочным породам, и они потом сами доятся в три раза больше, чем обычно.

  Похоже, я в этой академии скоро перестану чему-либо удивляться вообще. Нанодойка... У нас ещё существуют молочные породы? Просто про молоко ничего не слышно ещё с времён моего детства.

  - Ладно, идём дальше. Кто там у нас? Сетмауэр?

  - Да. Я про него говорила - хороший парень. Скрытный немного, но если кому и доверять, то ему. Надёжный.

  - Ю?

  - Я его не знаю почти, он в общежитии не жил, видела только, как играет.

  - Тхао?

  - Ой... Ты только в него не влюбись. В него все влюбляются - сначала в Солнце, потом - в него.

  - А он? - заинтересовалась я.

  - А он... - Маша выдержала драматическую паузу, - женат. Своей Сай Чжэ каждую свободную минуту уделяет.

  Я от души посочувствовала неизвестной Сай Чжэ, которой уделяются какие-то минуты из насыщенной жизни супруга. Нет, не понимаю я эти ранние браки.

  - Подеван?

  - Сунибхо дружит с Лайзой, не знаю, что их связывает, но... Он такой застенчивый...

  - Чем занимается?

  - Гибридами нескрещиваемых видов.

  Нормально? Какие могут быть гибриды у нескрещиваемых видов?! Ладно, абстрагировалась. Аграрным академикам виднее, чем заниматься в своей академии.

  - Есть ещё что-то, нужное мне в моём нелёгком деле?

  - Не знаю... Вроде бы я тебе всё рассказала.

  Всё. Всё, да не всё!

  - Переводчик? Я ничего не знаю про переводчика, кроме того, что это женщина!

  Маша вздохнула и серьёзно покачала головой:

  - Это Юлька Маникевич. Хорошая девочка, только взбалмошная чересчур. У неё способности к ксенолингвистике, любой язык учит за несколько дней, и всё ей легко даётся.

  Ещё один уникальный специалист на мою голову.

  - Она тоже студентка?

  - Нет, конечно.

  - А откуда ты её знаешь?

  - Она живёт на втором этаже в нашем доме. Ну, и перед тем, как папу пустили на Рай, она с ним занималась мьенгом.

  - Мьенгом?

  - Да, у них это и язык, и название расы, и планету свою они тоже называют Мьенг.

  - Ох... Маш, а что ещё ты знаешь про Мьенг?

  - Языка не знаю, а всё остальное - посмотришь. Материалы для Бьорга я готовила.

  Тут в дверь деликатно постучали, и не к ночи помянутый секретчик проговорил:

  - Милые девушки, вам пора спать, а то Машенька завтра не встанет вовремя на работу.

  - Я встану, - ответила Маша.

  - Марии тоже нужен отдых, - продолжил из-за двери Бьорг. - У неё был очень насыщенный день.

  Точно, стараниями секретной службы - очень насыщенный.

  Мы с Машей переглянулись и синхронно пожали плечами.

  - Надо ему постелить, - вздохнула она. - Пойдёшь в душ?

  Душ? Пожалуй, было бы неплохо, вот только... Не выставят ли коммунальщики счёт, сравнимый со стоимостью межпланетного перелёта? Но, как оказалось, в Тахонге и с этим справлялись сами академики. Воду получали из собственных установок, ионы тоже использовали повторно или из экспериментальных лабораторий - словом, жить можно.

  Выйдя из душа, я застала мило воркующих Машу и секретчика. Ещё раз оценив обстановку, пришла к выводу, что пожалеть надо Бьорга. Девчонка общалась с разными мужчинами, и сильно сомневаюсь, что она до сих пор была такой наивной, как старательно демонстрировала.

  Остаток ночи мы провели под бдительным оком секретчика, который от сна отказался. Я на диване, Маша в своей кровати. Не могу сказать, что не смогла бы заснуть при таком соседстве, но... Не скажу, и что мой сон был полностью безмятежен.

  Утром Маша накормила нас завтраком и ушла в свой административный корпус, оставив ключи.

  - Где будет жить моё тело? - поинтересовалась я у секретчика, допивая монгольский чай (кстати, вполне неплохой, хоть и с необычным привкусом, зато - натуральный). - Здесь?

  - Ни в коем случае, - усмехнулся он. - На базе. Мне, Мария, периодически тоже нужно спать.

  Да, по нему было совсем незаметно, что ночь была бессонной. Я даже позавидовала его имплантам. Хотя... Мне надо переживать о теле Маши, в котором нет ни одного полезного устройства... И даже крохотного биолокационного микрочипа...

  - Мария, пора на базу, - сказал секретчик, аккуратно убирая остатки нашей трапезы в утилизатор. - Внимательно осмотритесь тут, завтра вы вернётесь сюда уже в качестве Машеньки.

  - Не волнуйтесь, - усмехнулась я. - Переход в её тело станет истинным удовольствием, ведь благодаря этому я избавлюсь от вашего тотального контроля.

  Бьорг усмехнулся в ответ и пропустил меня на выход. Обратно мы возвращались в том же вагоне монорельса, только вместо ангара секретчик провёл меня в невысокое здание, которое оказалось очередным пропускным пунктом. Здесь, правда, было попроще, чем в кабинете Стефани, и слова Бьорга оказалось достаточно, чтобы я прошла, приложив руку к сканеру.

  Но на минус пятом этаже нас встретила вооруженная охрана, которую приставили лично ко мне. Мальчики в камуфляже отвели в небольшую комнату, где всё было готово для работы и отдыха любого среднестатистического землянина. Бьорг перед расставанием кинул мне коммуникатор крайне упрощённой модели, с одной кнопкой вызова для связи, предупредив, что ближайшие четыре часа он посвятит сну.

  - Информация по Раю и дела студентов, - напомнила я.

  - Всё готово, - лаконично ответил секретчик. - Постарайтесь управиться до обеда.

  Я осмотрелась. На удобном диване лежали визор, панель мнемоника и пульт. На рабочем столе - шлем и наушники. Из стены на уровне пояса торчал корпус считывающего порта и две кнопки - от проектора и компьютера. Справа от основного входа была ещё одна дверь. К сожалению, там всё было стандартно - небольшой встроенный шкаф с чистым бельём и комбинезонами, синтексные удобства, душевая кабина, утилизатор. Я даже пожалела, что не прихватила с копии виллы Барталечче пару-тройку запасных блузок и брюк.

  Ладно. Одежда пока в порядке, так что самое время заполнить информационный вакуум. Я некоторое время колебалась, что выбрать - обычный монитор или мнемоник, но в итоге решила пойти традиционным путём. Включила компьютер и надела шлем.

  Выбора, как и предполагала, мне не предоставили. Сначала я должна была просмотреть файлы членов экспедиции. В том самом алфавитном порядке. И хорошо, что по большей части я уже обо всех всё знала со слов Маши. Интересно было сравнить восприятие её рассказа с визуальными образами.

  Анастази Джеро оказалась мулаткой с короткими кучерявыми волосами и большими тёмными глазами. Серж Дегри - очень милым темноволосым парнем с плутоватым взглядом и обаятельной улыбкой, Паша Климов - этого при желании ни с кем не перепутаешь благодаря росту - сероглазый шатен очень серьёзного вида.

  С остальными... Не запутаться бы в них! Я выложила перед собой четырнадцать фотографий сразу и стала работать как с подозреваемыми. С девицами всё ясно: Джеро - мулатка, Смит-Дакота явно имеет корни среди североамериканских индейцев, Максимова - вон та Брунгильда с белыми волосами, уложенными косой вокруг головы, и оставшаяся миловидная шатенка будет Тулайковой.

  Убрала женский состав. Остались Климов - назовём его "Высокий", Серов - "Серый", Милёшин... Мммм, пусть будет Мишенькой. Тогда Дегри... Дегри - "Серый Серый", по имени и по фамилии. Смуглого черноволосого Сунибхо Поделана я не перепутаю, Тхао с его монголоидным типом внешности - тоже. А вот теперь...

  Теперь остались одни творческие личности. Логинов... Да. Согласна, солнечный мальчик с кудрявыми светлыми волосами, тёмными глазами и широкой ослепительной улыбкой. Даже захотелось познакомиться с ним поближе... Ничего менять не буду, пусть остаётся Солнцем.

  Комаровски оказался коротко стриженным крепышом очень мужественной внешности. Широкие плечи, мускулистые руки и торс... Глаза вот были... мутные, а в остальном просто не к чему придраться. Мой тип мужчины. Интересно, что у них было с Машей в прошлом?

  Ингвар Ю - блондин, очень светлый, как бывает у скандинавов. Глаза голубые, нос прямой, на мой взгляд - чересчур длинный, крупный рот, светлый пушок на подбородке, а в целом - довольно приятный юноша, хотя я таких худых не люблю. Краем глаза взглянула на его специализацию. Почвовед и почводизайнер. Ну, хоть кто-то нормальный.

  И, наконец, надежный Кирилл Сетмауэр. У этого внешность заурядная, пострижен аккуратно, глаза карие, высокий, худой, с выступающим кадыком, но впечатления дистрофика не производит.

  Я ещё раз обвела взглядом эти четыре фото. Подумала и присовокупила к ним Тхао. Вся группа всборе. Интересно, в сети есть их записи? Но ушлые секретчики не предоставили мне выхода в сеть. Её просто не было, так что пришлось отставить свои надежды в сторону и вернуться к делам. Из неохваченных оставались два - Маши и переводчицы.

  Переводчица Юлия Маникевич, 24 года, ксенолингвист, родилась на Амодикее - главной из четырёх планет Стайпрея - в семье сотрудника дипломатической миссии. Восемь языков этого самого Стайпрея выучила ещё до 12 лет, потом переехала с родителями к каролам и за два стандартных года выучила ещё пять с диалектами и поддиалектами. Мьенг осваивала по записям, в качестве переводчика участвовала в переговорах, лично на АстразетаРай не была.

  С фотографии смотрела красивая большеглазая брюнетка с бледной кожей и пухлыми формами. Подкожного жира много, а мышечной массы нет совсем. Вот о чём говорил Бьорг... Наверняка у неё одышка и слабые вены. Я вздохнула и перешла к делу Маши.

  Когда я открывала его в каре, то не сдвинулась дальше первой страницы со сканами и антропометрией. Сейчас, уже смирившись с будущим телом, решила повнимательнее ознакомиться с биографией девчонки. На самом деле у меня имелся один главный вопрос - почему дочь известного биолога не пошла по стопам отца? Ну, и ещё несколько второстепенных.

  Ответ был печальным. Мать Маши погибла в экспедиции на какой-то из планет системы каппы Цефея, после чего отец быстро перевёл единственную дочь из биологического класса в обыкновенный. Наверняка и с Проскуриным договорился о самой земной работе секретаря ректора Аграрной Академии. И, боюсь, Петров не скажет спасибо секретчикам, обнаружив меня в теле Маши на Мьенге.

  А ведь девчонка талантливый управленец. Может быть, и хорошо, что она не станет биологом.

  Вернёмся к школе. Училась Маша тут, в Тахонге, и выпускалась одновременно с половиной местных гениев. Значит, все они очень хорошо знают друг друга. Опасно. Как бы мне не проколоться на общих детских воспоминаниях... А не изобразить ли мне влюблённость в какого-нибудь постороннего парня... Влюблённой девушке простится некоторая рассеянность и желание общаться лишь с избранным объектом. Надо обдумать, хотя выбор и невелик - застенчивый Сунибхо, плут Дегри и худосочный Ю. Да, ведь есть ещё Двинятин, и его кандидатуру я обещала себе рассмотреть очень пристально.

  Далее по плану секретчиков я должна была получить информацию по Мьенгу. Четыре терабайта?! Я решительно сняла шлем и потянулась к мнемонику. Пусть потом будет болеть голова, а перед глазами запляшут цветные кляксы, зато я буду твёрдо уверена, что всё это останется в моей памяти.

  С помощью мнемонической насадки информация попадала прямо в мозг. Правда, мозг, как и вся материя, довольно инертен, и всяким новшествам склонен сопротивляться - отсюда и головные боли, и куча прочих приятностей вплоть до нарушения цветовосприятия.

  Я старалась пользоваться мнемоником только в крайних случаях, вот таких, как сейчас. Эти несколько часов просто выпадают из жизни, но есть и плюсы - информация остаётся навсегда, а всплывает только по необходимости.

  - ...Мария! Мария! Да очнись же!

  Ну, как и говорила, несколько часов из жизни. Бьорг тряс меня за плечи, а я сидела в безвольно-расслабленной позе на диване и пыталась разогнать плавающие перед глазами цветные круги.

  - Не надо, - проговорила я, слыша себя как сквозь слой синтексной изоляции. - Голова...

  Голова не просто болела, её будто рвало на две половины - правую и левую, а от тряски меня начало мутить.

  Бьорг аккуратно стащил с меня височные мнемонические присоски и гаркнул:

  - Дежурного медика сюда! Быстро!

  В отличие от себя, его я слышала как через тройной усилитель.

  - Не кричи, дебил, я же не глухая...

  - Ты не глухая, ты дура, - очень тихо и мягко сказал Бьорг, проводя прохладными пальцами по моему лбу и вискам. - Приляг, сейчас тебе помогут.

  Он аккуратно опустил меня на диван, помог поднять ноги, под голову подложил подушку, и тут в помещение вошёл кто-то третий с вопросом:

  - Ну, что тут у нас?

  По преувеличенно бодрому тону было понятно - врач.

  Бьорг деловито ответил:

  - Судя по всему - мнемоническая передоза.

  - Что беспокоит пациентку?

  От громкости и жизнерадостности вопроса я слегка поморщилась.

  - Головная боль, - ответил Бьорг, - болезненная реакция на звук.

  - Тошнота, рвота? - голос медика тоже стал деловитым.

  Лучше бы он не спрашивал, потому как меня опять замутило.

  - Да она совсем зелёная, конечно, тошнит, - сочувственно ответил Бьорг.

  - Прекрасно, - непонятно чему обрадовался врач, - просто превосходно! А мы сейчас сделаем инъекцию, а потом дадим микстурку, и всё пройдёт. И наша больная снова станет здоровенькой. Бедро оголите.

  Я почувствовала, как юбка резко взлетает вверх, холод на коже и острое жало инъектора - какие-то мимолётные доли секунды. И открыла глаза.

  - Вот и умница, вот и молодец, - приговаривал врач, светя мне в лицо гадским фонариком. - Реакция на свет нормальная, как слышите меня?

  - Хорошо, - опять поморщилась я.

  - А вот и микстурка, - едва ли не пропел он, поднося мне к лицу склянку оранжевого стекла.

  Я приподняла голову и решила, что смогу даже сесть, но врач строго сказал:

  - Сначала выпить, полежать, а вставать - потом.

  Ладно. Проглотила горькую гадость с запахом апельсина и опять прикрыла глаза. Мир постепенно приобретал прежние цвета и оттенки, головная боль растворялась и, напоследок, я услышала тихое "спасибо" Бьорга и "обращайтесь, если что" медика.

  Судя по тому, что звуки не взрывали мозг, уже можно было и встать. Ну, или сесть. Секретчик был рядом и контролировал. Пытался даже помочь, но... Лучше бы юбку одернул. Нет. Любовался моими ногами, паразит!

  - Марья, ты так не пугай, - непринуждённо присел он на диван. - У тебя же повышенная чувствительность к мнемонику, я был уверен, что ты посмотришь все материалы традиционным способом.

  - Сам сказал успеть до обеда, - проворчала я. - Для четырёх терабайт срок нереальный.

  Он наигранно тяжело вздохнул и поднялся:

  - Вставай, жертва исполнительности, будем тебя кормить. Теперь твой мозг нуждается в глюкозе и витаминах.

  Я встала и направилась вслед за секретчиком. К двери. Оказывается, здесь - на базе - не было такого сервиса, как в штаб-квартире, и питаться полагалось в специально отведённом для этого помещении. Вооруженные ребята в камуфляже проводили нас к лифту, и как раз там меня накрыл сильный голод.

  Поэтому в просторной столовой (или что тут у них?) я оказалась первой - Бьорг едва поспевал. Но у входа он ловко перехватил меня и завернул в небольшой закуток с двумя дверями. Одна из них отъехала, мы вошли внутрь и оказались в небольшой обеденной комнате со столом, тремя стульями, большой панелью меню и панелью поменьше - доставки.

  Руки начали мелко дрожать, и Бьорг, уверенно усадив меня на стул, сказал в пространство:

  - Комплексный обед номер семь, фруктозоглюкозный сироп и два витаминных коктейля.

  Видимо, здесь тоже обитал ИИ, поскольку сразу после голосовой команды над панелью доставки замигала лампочка. Я вскочила, но секретчик уже стоял рядом и протягивал мне высокий стакан с прозрачным содержимым.

  Я, не раздумывая, выпила его залпом. От сладости заломило зубы, опять замутило, но тут же у моих губ оказался другой стакан. Он пах ментолом и лаймом, желтоватая жидкость на вкус оказалась в меру кислой и освежающей, и я с удовольствием проглотила всё до капли.

  - Теперь поешь, - сказал Бьорг, ставя передо мной поднос с четырьмя полупрозрачными колпаками.

  Под одним был суп-пюре из каких-то овощей, под вторым - котлеты с рисовым гарниром, под третьим - салат, с которого я и начала.

  Секретчик какое-то время наблюдал за мной, потом подошёл к панели меню и сделал заказ для себя. Вот это аппетит! Два стейка, два салата с рисом и тунцом...

  Тут я сложила два и три - три стула за нашим столом - и, закономерно, уставилась на дверь. Как раз когда я приступила к супу, она отъехала в сторону, пропуская в помещение того самого медика.

  - Я не помешаю? - осведомился он. - Как пациентка?

  - Вашими стараниями - в порядке, - сообщила я. - Присаживайтесь, мы вас ждали.

  - Мария, позволь представить тебе доктора Фрезера, - проговорил Бьорг, демонстрируя великосветские манеры. - Доктор, прошу вас.

  Фрезер протянул мне руку со словами:

  - Марк, просто Марк.

  Подтянул к себе поближе тарелку со стейком и блаженно улыбнулся.

  Я внимательно посмотрела на него. Фрезер просто излучал позитив - в карих глазах плясали смешинки, на круглом курносом лице сменяли одна другую улыбки, и сейчас была очередь довольной.

  - Как я рад, Мария, что всё обошлось, - сказал он, заглатывая мясо.

  А я как рада... Что у секретчиков такие врачи...

  - Мы все рады, - ответил ему Бьорг. - Особенно тому, что сегодня ваша очередь дежурить.

  Я занялась своими котлетами. Мясо было изумительным, добавок почти не ощущалось... Ах да, тут же поблизости опытные поля и фермы...

  - Мария, не испытывайте судьбу, впредь вам не стоит пользоваться мнемониками, - проигнорировав слова секретчика, сказал мне Марк.

  Я жевала. И глотала, потому что огорчать душевного доктора не хотелось, а обещаний - тех, что его устроят - дать не могла.

  - В ближайшее время я за ней присмотрю, - сказал Бьорг. - А вот потом...

  Если оно ещё будет - это потом.

  - Вот боюсь, что моя жертва была напрасной, - задумчиво сказала я. - Останутся со мной эти четыре терабайта или... улечу в экспедицию совсем без информации...

  - Совсем нет, - живо возразил Марк. - Мнемоническая запись информации так же откладывается на психоматрице, как и обычная память.

  Ну, я и не сомневалась, что простого врача ко мне не подпустят. Бьорг подтвердил мои подозрения, заметив ненароком:

  - Доктор Фрезер будет руководить вашим с Машей обменом телами. И кое-что может рассказать.

  - Например? - изобразила я живой интерес.

  - Ну, например, что у меня ещё не было столь очаровательной пациентки, - сообщил Марк с новой улыбкой - обворожительной.

  - Знаете, Марк, - доверительно начала я, - никогда не думала, что скажу такое...

  Оба - и Бьорг, и доктор - подались ко мне с двух сторон, заглядывая в рот. Пришлось продолжить:

  - Мне впервые жаль, что я абсолютно здорова.

  - Ну, - с облегчением отмахнулся Фрезер, - это дело времени.

  - И техники, - добавил Бьорг. - Ладно, доктор, как на ваш взгляд - стоит отложить перенос психоматрицы?

  - Не вижу ни малейших оснований, - отрезал тот. - Машенька уже восстановилась, скоро прибудет Манечка, так сразу и начнём.

  - Что мне нужно знать про перенос психоматрицы?

  - Машенька, вам - знать - ничего - не - надо, - раздельно проговорил Марк. - Это сложная психофизиологическая процедура, не забивайте свою голову тем, что вам никогда не пригодится.

  - Доктор, Мария спрашивает о другом, - вступился Бьорг.

  - А-а, понял, понял! - радостно воскликнул Марк. - Значит, психоматрица - субстанция нежная, ранимая, поэтому первые сутки - никаких стрессов. Мы подержим вас у себя, понаблюдаем, как идёт процесс вживления в другое тело. Потом крайне важно, чтобы ваше новое тело не пересеклось с вашим старым телом, иначе всё - насмарку!

  - Не поняла?

  - Психоматрица - нестабильная субстанция, которая... Всегда будет стремиться назад, к прежнему носителю. К стабильности, как это ни парадоксально. Поэтому случайная встреча приведёт к спонтанному вытеснению!

  - Никаких спонтанных вытеснений и случайных встреч, - отрубил Бьорг. - Доктор, у нас такие накладки невозможны.

  Марк отмахнулся от него:

  - Да знаю, знаю, но предупредить-то обязан! Как происходит возвращение психоматрицы к прежнему носителю - объяснить или понятно?

  Я посмотрела на Бьорга, тот утвердительно прикрыл веки.

  - Объясните, Марк, я ведь впервые перехожу в другое тело, мне всё интересно.

  - Да всё очень просто, Машенька, вы встречаетесь с Манечкой - под нашим присмотром, разумеется - и психоматрицы переносятся назад, в родной мозг.

  Говоря всё это, Марк продолжал улыбаться, отчего в уголках его глаз собирались умилительные морщинки. Я строго велела себе не отвлекаться:

  - Ещё меня мучает такой вопрос: какие воспоминания останутся у тела? Будучи в теле Маши, смогу я получить доступ к её памяти? И наоборот - после обратного переноса она сможет получить информацию о моих действиях?

  - Вопрос очень, очень интересный! - с энтузиазмом воскликнул доктор, отрываясь от своего салата с тунцом. - Возможно, вы знаете о мышечной памяти - памяти тела?

  Знаю, а как же. И про двигательные автоматизмы, и про моторные мышечные ядра - у меня был хороший тренер.

  - Так вот, мышечная память останется неизменной, поскольку мультифакторный характер феномена не поддаётся когнитивно-поведенческим корреляциям со стороны внедрённой психоматрицы. Так же обстоит и с эмоциональной памятью.

  - То есть, сильные эмоции в чужом теле испытывать не желательно, - перевёл для меня Бьорг. - Маша сможет получить к ним доступ, понимаете?

  - А я смогу получить доступ к её эмоциональной памяти?

  - В соответствующих условиях - безусловно, - подтвердил Марк. - Но эти условия...

  Понятно, лучше мне в них не попадать. Я закончила с десертом и взялась за второй стакан витаминного коктейля.

  Бьорг с Фрезером доедали свои десерты, причём последний теперь улыбался сыто и как-то... провокационно, что ли? Как это у него получается?

  - Машенька, - начал он, - до приезда Манечки осталось пара часов. Я, как врач, настоятельно рекомендую вам провести это время с пользой.

  - Разумеется, - согласилась я, - мне нужно ещё раз перечитать некоторые дела и обдумать...

  - Машенька! - перебил Марк. - Вам нужны положительные эмоции - вашему мозгу необходимо сбросить напряжение и подзарядиться позитивом! Сенсетик после мнемонической перегрузки вам не показан, а судя по вашему психофизиологическому профилю, вы предпочитаете расслабляться в мужском обществе. Я думаю, мы сможем подобрать мужчину вам по вкусу, не так ли, Бьорг?

  Бьорг с энтузиазмом закивал, но смотрел при этом... странно смотрел. То ли уже успел узнать меня получше, то ли сама мысль о такой подзарядке позитивом его не вдохновляла. Нет, я действительно предпочитала мужчин сенсетическим камерам - специальным помещениям, где человек в зависимости от своих пожеланий мог испытать любые ощущения. Но в данном случае, учитывая стремление секретчиков к тотальному контролю...

  Вуайеристов я не любила. И изображать актрису специфического жанра не собиралась.

  - Благодарю за заботу, но сейчас я в мужчинах не нуждаюсь. Мой последний партнёр... удовлетворил меня за всю секретную службу.

  Бьорг сохранил невозмутимость, а вот Марку стало любопытно.

  - И кто же этот сексуальный гигант?

  - А разве вас не ознакомили с моим делом? - сказала я максимально вежливо.

  С доктором, ответственным за перенос моей психоматрицы, следовало бы сохранить хорошие отношения. Поэтому я встала и поблагодарила за обед в приятной компании. Удивительно, но Бьорг встал практически вместе со мной, извинился перед Фрезером и открыл дверь.

  - Не обижайся на доктора, - сказал он, когда мы вышли в коридор. - Он из лучших побуждений.

  Да, конечно. В принципе, давно известный факт. Женщина после качественного секса показывает лучшие результаты не только в спорте. Но это не значит, что я смогу расслабиться на базе секретчиков-вуайеристов. Не знаю, как всё сложилось бы, не случись в моей жизни майор Крон, но за тот урок я была, пожалуй, благодарна.

  - Всё нормально, - ответила я. - Поверь, после пятнадцати лет службы меня трудно обидеть.

  Мы вернулись в прежнюю комнату, где на диване ещё валялись мнемонические присоски. Бьорг немного поколебался, но всё же убрал их с глаз долой.

  - От секса ты отказалась, - начал он бодро, - значит... Ты не передумала?

  Опять издевается, гад!

  - Прости, Марья, но что-то я усомнился. Может, тебя беспокоит возможность записи? Так ты не думай, никакой записи не будет.

  Смешно.

  - Бьорг, утомляешь. Тебе заняться нечем?

  - Я твой куратор, а это - почти как... А, ладно. Я не настаиваю.

  Что-то он подозрительно покладистый.

  - Лучше расскажи мне про вашего советника по культуре.

  Секретчик тут же нацепил свою непроницаемую маску суперпрофессионала:

  - Пока это закрытая информация.

  - Кто будет следить за мной в теле Маши?

  - Странный вопрос. Я, конечно.

  - Ты же должен следить за моим телом?

  - Я справлюсь, - заявил мне этот самоуверенный тип.

  Что же, они сами облегчают мне задачу.

  - Ты поговорил про импланты для тела Маши?

  - Поговорил. К сожалению, единственное, что можно сделать - "экстренную кнопку".

  Ну... В любом случае это лучше, чем ничего. Воспользоваться такой "кнопкой" можно было лишь однажды, зато худосочный дистрофик на пару часов обретал силу и реакцию профессионального солдата. Правда, потом следовал откат в виде полного истощения, и важно было точно рассчитать момент и целесообразность. Но что-то говорило мне - я не ошибусь.

  Оставшееся до приезда Маши время мы провели, мирно обмениваясь мнениями о мьенгах, их планете и биотехнологиях. В моей памяти всегда вовремя всплывали нужные понятия, и даже образы бескрайних рисовых полей. Рисовых? Да, наш рис превосходно чувствовал себя на АстразетаРай, и понравился мьенгам на вкус. Именно благодаря ему мьенги позволили открыть у себя на планете посольство-представительство Земли.

  Ещё, как оказалось, я знала в лицо всех тамошних землян - посла Хона Ван Чи, его жену Ираиду Степановну и дочку Леру, капитана Сергиенко и некоего Клауса Барбозу - того самого советника по культуре, лейтенанта секретной службы. Бьорг не мог не знать, что в материалах для меня есть эти данные. Тогда почему отказался говорить о младшем по званию коллеге?

  Но не успела я как следует обдумать, в какой форме задать вопрос для гарантированного получения ответа, когда коммуникатор секретчика противно запиликал.

  Приехала Маша.

  - Пошли, - поднялся Бьорг.

  У двери ошивались вооружённые ребята в камуфляже, готовые отконвоировать меня в...

  - В седьмую амбулаторию, - приказал секретчик. - Я её встречу, - пояснил он мне.

  Седьмая амбулатория находилась на этом же этаже, просто в другую сторону от лифта. Душевный доктор Фрезер радушно улыбнулся и отпустил конвой.

  - Проходите, Машенька, располагайтесь. Замечательно, просто превосходно! Я вижу, ваш эмоциональный фон стабильно позитивен, а это... превосходно! - экспрессивно воскликнул он, едва мы остались одни.

  Впрочем, не одни. Из полуоткрытой двери в кабинет то и дело выглядывали мощные ребята в медицинских робах, и, хотя лица были скрыты масками, я готова была поклясться - разглядывали они меня.

  - Машенька, вы помните, что я говорил? Никаких стрессов.

  - Амбальчиков своих уберите, Маше тоже стрессы не нужны, - ответила я. - Она у нас девушка молодая, трепетная, в отличие от меня. И, кстати, доктор, ей секс предлагать не надо.

  - Машенька, - теперь улыбка Фрезера стала укоризненной. - За кого вы меня принимаете?

  - Надеюсь, за профессионала, но не предупредить не могу.

  - Ай-ай, как нехорошо... Сарказм вам не к лицу, - едва ли не расхохотался Марк.

  Но за дверь заглянул, на кого-то шикнул, после чего на выход проскользнули заметно притихшие амбалы. Вовремя, потому как Маша с Бьоргом уже пришли.

  - Манечка! - жизнерадостно заорал Марк. - Ну наконец-то я получу доступ к вашему роскошному телу!

  Машка спокойно посмотрела на него, на меня и улыбнулась:

  - Марк Геннадьевич, мы с вами уже обо всём договорились. Мария, как ты тут? Бьорг говорит, что...

  - Что бы ни говорил Бьорг, нам пора начинать, - перебил её Фрезер. - Прошу, милые мои, проходите в лабораторию. И попрощайтесь со своими телами заранее.

   Маша подошла ко мне и прошептала:

  - Найди моего папу.

  Я ответила:

  - А ты побереги моё тело.

  Под взглядом Бьорга ничего больше и не скажешь... Но мы пару секунд постояли, держась за руки и глядя друг другу в глаза. И шагнули за порог, где ослепительный свет заставил зажмуриться. А потом все чувства отключились, и я снова провалилась в темноту.

Часть вторая. Маша и... студенты

  Привыкать к новому телу было тяжело, хотя Марк и его помощники (мальчики-амбальчики) наперебой твердили, что я молодец, и адаптируюсь не в пример быстрее предыдущих телопутешественников.

  И дело было даже не в том, что слегка сместился привычный мне центр тяжести. И не в том, что сил для обычных движений приходилось прикладывать больше - иначе мышцы просто не слушались. О главном подводном камне ни врачи, ни секретчики не предупредили. Мозг Маши оставался мозгом Маши, а моя психоматрица... Всего лишь психоматрицей.

  Ситуация напоминала смешной исторический казус с рядом конституционных монархий, в которых короли и императоры царствовали, но не правили. Вот так и я... Это привычка говорить "я", а на деле... Моя психоматрица и организм Маши Петровой вели себя как не правящий правитель и вполне самостоятельный народ.

  Марк убеждал меня, что к концу перелёта произойдёт полноценное слияние, что нужно всего лишь подождать, избегать стрессов и получать максимум позитива из сложившихся обстоятельств.

  Бьорг, который несколько раз приходил навестить, советовал совсем другое. Решать логические задачки, воспроизводить в уме свои расследования, причём в мельчайших деталях, а не как в отчётах, вспоминать самые нелюбимые курсы, прослушанные в Академии, играть в математические игрушки - для этого мне даже дали доступ в сеть.

  Вот это оказалось весьма полезным. Тем более, что у меня было одно пока что не начатое расследование. Спускать неизвестному толстосуму покушение я не хотела и не могла. И я раз за разом вспоминала дело Батрышкина и до одури искала собственную ошибку. Пока безрезультатно.

  Не могу сказать, что к вечеру последнего дня перед вылетом экспедиции я как следует натренировала мозг Маши, но определённые подвижки уже были. Хотя... в моей психоматрице то и дело всплывали нехорошие предчувствия, что всё это нам ещё аукнется в самый неподходящий момент.

  В очередной раз порадовавшись собственной предусмотрительности, благодаря которой собранный Машей багаж уже ожидал погрузки в космопорте "Луна-4", я положила биолокационный браслет на кухонный стол. Так мы договорились с Бьоргом. Закрыла дверь Машиным ключом и, налегке, спустилась к подъезду, где меня уже ждала Юлька Маникевич. До пятого Земного космовокзала мы договорились лететь на её каре.

  - Машка, ну что ты копаешься! - встретил меня её вопль. - Иди скорей, помоги, мой чемодан не вмещается!

  Мы с Машиным телом помогли, насколько это было в наших силах. Юлька сокрушалась, что так не вовремя рассталась со своим приятелем, иначе "он бы позаботился о моём багаже и пришёл проводить".

  - Ничего, - вклинилась в её эмоциональные выкрики я, - выберешь себе кого-нибудь из наших мальчиков.

  - Посмотрим, - отмахнулась Юлька, взбираясь на водительское место, - пока я что-то не настроена.

  Всю дорогу до космовокзала я выслушивала, каким образом за четыре дня полёта Юлька планирует построить обучение азам мьенга для наших ведущих биологических сил, продолжая так и эдак крутить очередную логическую задачку, решения которой пока не нашла.

  Когда переводчица посадила свой кар на стоянке космовокзала, пришлось помогать ей вынимать багаж. Хуже того, две сумки никак не умещались на платформе автопогрузчика, и одну из них Юлька вручила мне. Синтекамни там у неё, что ли?

  - Машка, давай помогу! - окликнул меня чей-то незнакомый голос.

  Обернулась. Медленно. Почему секретчики не прилагают к делам аудиофайлы с голосами подозрева... С просто голосами! Нас с Юлькой быстро догонял парень - обычной внешности, среднего телосложения, в пятнистом комбинезоне и бандане - Сетмауэр. Я выдохнула.

  - Привет, Кирюш, - поздоровалась на автопилоте, потом поняла, что правильно.

  Сетмауэр с лёгкостью отобрал у меня сумку и закинул на левое плечо. На правом у него болтался подозрительно лёгкий рюкзак. Видно, тоже отправил багаж в космопорт заранее. Юлька с завистью посмотрела на нас, и я, припомнив всегдашнее дружелюбие Маши, сказала:

  - Юля, это Кирилл. Кирилл, это Юля, наша... то есть, ваша переводчица.

  - Юля, вам помочь? - как само собой разумеющееся, предложил Сетмауэр.

  Юлька мгновенно перекинула на Кирилла свою вторую сумку и непринуждённо защебетала - что-то о перелёте, о том, что за стоянку каров берут слишком много, но всё равно, это лучше, чем бросать машину без присмотра...

  Я слегка отстала и вновь погрузилась в решение задачки. Вроде бы всё просто, но... Ещё бы меня постоянно не отрывали от...

  - ...Маш! Машка!

  - Что, Юль?

  - Кирилл спрашивает, где место сбора?

  Я покрутила головой... ох, ну хоть это получается без особого напряжения! А, вон там, кажется, вижу белую макушку Брунгильды-агропсихолога.

  - Вон Максимова, нам туда.

  - Да, уже сообразил, - улыбнулся Кирилл.

  - Кто у нас Максимова? - полушёпотом поинтересовалась Юлька.

  - Танечка у нас лидер-капитан, - обернулся Сетмауэр. - Ещё со школы.

  - В смысле? - удивилась Юлька. - Разве начальник экспедиции не Двинятин?

  - Двинятин - наш научный руководитель, - пояснил Кирилл. - А Таня... Ну, сама увидишь.

  - А вы что, ещё и в школе вместе учились? - продолжила допытываться Юлька.

  - Ага. Половина экспедиции - бывшие одноклассники, - вздохнула я, вслед за Кириллом останавливаясь рядом с Максимовой.

  - Здравствуй, Маша, здравствуй, Кир, - сказала она. - А вы наш переводчик?

  - Юля, это Таня, Таня, это Юля, - повторила я процедуру знакомства.

  - Здравствуйте, Юлия, - Таня изобразила радушную улыбку. - Нам с вами предстоит особо тесное сотрудничество, поэтому я хотела бы заранее обговорить ряд вопросов... Маша, присмотри за вещами, - бросила она мне через плечо, подхватив Юльку под руку и увлекая за собой в сторону.

  Юлька взглянула на меня с легким беспокойством, но... чем ей может повредить разговор с Брунгильдой? Надо сказать, что беловолосая Таня сегодня заплелась по-походному, в одну косу, кончик которой мотался где-то в районе наиболее выступающих точек нижней части спины.

  Она прохаживалась вместе с Юлькой туда-сюда неподалёку, вещая что-то вполголоса, и при развороте коса раскачивалась как маятник... Мешая сосредоточиться...

  - Машка, ты в норме? - голос Сетмауэра прозвучал обеспокоенно.

  - Да, Кирюш, а что?

  Когда не напрягаюсь, выходит очень похоже, видно, прав душевный доктор Марк, надо расслабляться почаще.

  - Да просто... Нет, ничего.

  Машка говорила про него - надёжный. Может, наладить с ним более близкие отношения?

  - Кир, привет!

  Новый голос я услышала одновременно с хлопком, и, развернувшись, успела увидеть руку на плече Сетмауэра. Рука слегка приподнялась, а я запрокинула голову - Машино тело было очень среднего роста, если точнее, сто шестьдесят четыре сантиметра, а вновь прибывший был высок... И не один.

  - Привет, Паша, - сказали мы с Кириллом одновременно. - Привет, Миша, привет, Аркаша.

  - Машка! - обрадовались парни и стали меня тискать.

  Все. По очереди. Ей-ё, на месте Маши давно бы пошла на тхи-тао, чтобы при случае красиво уронить бывших одноклассничков. Лицом в пол. Терпеть не могу такие вот обнимашки.

  Паша, которому Маша едва доставала до плеча, теребил особенно бесцеремонно, поглядывая при этом в сторону Максимовой. Смешно.

  - Паша, ты меня сломаешь, - пришлось тихо пискнуть, пока не придушил. - Таня всё равно не смотрит.

  - Да я просто рад тебя видеть, - он выпрямил руки, не выпуская меня из захвата. - Ты отлично выглядишь!

  - Машка, супер! - подтвердил Милёшин. - Такая красивая...

  - Как корова сивая, - добавил Серов с язвительной гримасой. - Не перебарщивайте, ребята. Это ж просто Машка. Петрова, смотри у меня, начнёшь гордиться, быстро сдам Тане на перевоспитание!

  - Серый, придержи язык, - жёстко сказал Сетмауэр, опередив мою резкую отповедь.

  Но я всё же сказала - пусть негромко и в сильно откорректированном виде:

  - Да... Вот и первые последствия спермотоксикоза... Что, Аркаш, подружку так и не нашёл?

  Судя по смешкам парней и гордо задравшему курносый нос Серову было ясно - попала в точку.

  - Смотрю, секретарша ректора язвить научилась? - угрожающе начал он.

  За что можно так не любить Машку? Она же просто ангел, если со школы общается с этими... неадекватами! Ах, вот в чём дело... Эмоциональная память выдала несколько робких попыток ухаживания и бессчётное количество громких ссор по поводу... Какой-то странный повод. Серов возражал против перевода Маши в обычный класс из специального, биологического. Ему-то что за печаль?

  - А ещё чему ты там научилась?! - продолжал наступать на нас с телом смешной веснушчатый парень. - Ну, скажи, чему?!

  Неплохой, в принципе, парень. Я бы могла и отбрить его, и свести всё к шутке, и даже... но как поступала в таких случаях Маша? Сетмауэр и так уже дважды спрашивал, всё ли в порядке. Я похлопала ресницами, пытаясь выдавить хоть немного влаги.

  - Аркадий, оставь Машу в покое, - ледяным тоном сказала Таня, на миг отрываясь от беседы с Юлькой.

  Кирилл демонстративно начал закатывать рукава, а Паша с Мишей с двух сторон встали рядом с другом, пытаясь ему что-то втолковать.

  - И что здесь происходит? - раздался новый голос - мужской, приятного тембра, в котором живой интерес мешался с насмешкой.

  Тут у моего тела разом ослабли ноги, в кровь попал сумасшедший адреналиновый коктейль, щекам стало жарко... Ей-ё, да Машка влюблена! Моя психоматрица пыталась наладить нормальное дыхание и удержать её тело в вертикальном положении, и это, скажу вам, было сложнее, чем молча выслушивать упрёки Герасименко.

  Вот попала, так попала... В борьбе с неконтролируемым выбросом гормонов я фиксировала происходящее лишь краем уха.

  - Всё нормально, Илья Петрович, - послышался голос Пашки, - мы с Машей одноклассники, просто не виделись давно.

  - Да? А мне показалось, что они с Серовым - два бойцовых петуха, - насмешливо продолжил Двинятин. - Только что глаза друг другу не выклевали.

  - Это очень давний антагонизм, - произнесла Таня, возвращаясь к группе. - Они вот так пикируются с пятого класса. Здравствуйте, Илья.

  - Здравствуйте, товарищи студенты, - ответил Двинятин.

  Тело Маши продолжало реагировать на его голос внезапной слабостью. Ей-ё, вернусь - выдам ей по первое число за то, что не предупредила!!!

  Юлька подбежала ко мне и схватила за руку, а потом посмотрела на Двинятина и сказала с томным придыханием:

  - Здравствуйте, Илья. Позвольте вмешаться, всё-таки, Маша - моя подруга. К птицам никакого отношения не имею, а вот кошек - люблю. И любого тут за Машу в кровь расцарапаю.

  - Юленька, надеюсь, ваши коготки не пострадают, - по-прежнему насмешливо отозвался Двинятин. - Мария, впредь прошу вас не пререкаться с моими студентами. Татьяна, доведите до группы, что все личные взаимоотношения следует оставить тут, на Земле. За конфликты буду списывать баллы, это понятно?

  Последние слова он буквально рявкнул, и мне, наконец, удалось справиться с воздействием его голоса. Тело Маши вновь подчинилось моей психоматрице, и, от облегчения ослабив контроль, я услышала Юлькино уважительное:

  - О-о!

  - Да, - пробормотала я вполголоса, - слова не мальчика...

  И опять заработала удивленный взгляд Сетмауэра. Пожалуй, пока мне лучше помалкивать.

  Тем более, что народ начал массово прибывать, а я теперь, к счастью, имела возможность не только слушать, но и смотреть. На стоянку один за другим опустились несколько каров. И вот уже к нам налегке приближались Тхао, Ингвар и Солнце, следом шла миловидная Тулайкова, которую небрежно обнимал за талию Комаровски, за ними - независимая Анастази с двумя сумками. На некотором отдалении от неё шёл Дегри с огромным рюкзаком, и, последними - Лайза и застенчивый Сунибхо. У них тоже не было багажа.

  - Все в сборе? - спросил Двинятин. - Тогда к терминалу.

  На сей раз я справилась с реакцией тела гораздо быстрее, и оптимистично подумала, что дальше будет проще. Как бы не так!

  Увидев меня, Лена взвизгнула и кинулась целоваться.

  - Машка! Мы уже больше года не виделись! Как ты?!

  Я, боясь опять попасть впросак, тоже попыталась вызвать на Машином лице радостную улыбку.

  - Всё хорошо, Лен, вот, еду с вами - папу навестить.

  - Это ты молодец, что едешь с нами, - сказал Солнце и полез целоваться вслед за Ленкой.

  Надо сказать, что целовался стервец умело. Получая опосредованные сигналы от Машиного тела, моя психоматрица выдавала сигналы эйфории, а потом... Взрывом накрыло осмысление, когда он разорвал поцелуй и прошептал:

  - Машка, я соскучился.

  Я вывернулась из его рук и наткнулась на недоумевающий взгляд Юльки и ехидный - Двинятина, который спросил:

  - Что, тоже одноклассник?

  - Что значит - тоже? - возмутился Солнце.

  - Действительно, - поддержал его Комаровски, - Машка, и я скучал!

  От его поцелуя я, уже в сознании, увернулась, но облапить он меня успел.

  - Пусти.

  - А я-то думал, и ты мне рада, - усмехнулся Влад.

  Ей-ё... Всем хорош... Руки, плечи, торс, форма головы, мужественное лицо... Но тело Маши его отторгало, сжимаясь под комбинезоном, и адреналин снова бурлил в крови. Надо держаться от него подальше, иначе опять потеряю контроль...

  - Рада, Влад. Лена, ты что за ним так плохо смотришь?

  Губы не слушались, руки дрожали, попытка пошутить обернулась слабым писком - у Маши вообще был высокий голос, к которому я привыкала... не привыкла до сих пор.

  - Машка, ну что ты? - Лена подхватила меня под руку, - Влад же тоже не виделся с тобой с прошлой весны. И потом, что значит - плохо смотришь? Он взрослый самостоятельный человек, не забывай, нам всем уже двадцать один!

  Она сказала это так, словно двадцать один им будет вечно. Она переступила этот порог и гордилась собой и своим таким взрослым парнем. Девочка, да ты жизни не видела!

  - Машка! - Юлька, ушедшая вперёд вместе с остальными, развернулась и кричала мне: - Не отставай!

  Похоже, тело опять шлёт меня лесом. Я прибавила шагу, не слушая веселый щебет Тулайковой. Комаровски вышагивал рядом со мной, и только тут я обратила внимание на странную сумку на его плече. Ох! Он же гитарист! И там у него, наверное, эта аутентичная гитара! Осмотревшись, обнаружила такую же сумку и у Солнца.

  Маша-Маша... Ну почему ты мне так много не сказала? Не знала, что я всё равно получу доступ к твоим воспоминаниям? Гады секретчики!

  Пройдя через терминал, мы все попали в шумные и суетливые людские волны космовокзала. Наш рейс до "Луны-4" отправлялся через сорок минут, и всех приглашали на посадку. Корабль класса "экспресс" ни комфортом, ни уровнем до "вафли" не дотягивал, зато у него было одно неоспоримое преимущество - скорость. Каких-то два с половиной часа, и ты - на Луне.

  В моей ситуации и два часа - хлеб, потому как следовало разработать дальнейшую тактику поведения. В "экспрессах" людей размещали в одноместных отсеках, что исключало всякую возможность общения, кроме как по коммуникаторам. Но их в полёте рекомендовалось отключать, и я искренне надеялась, что экипаж рейса 118-бис за этим проследит.

  Таня выстроила всех студентов, Двинятин, Юлька и я были замыкающими. Юлька жаждала общения, ей явно хотелось узнать побольше про одноклассников Маши, и до вылета разговаривать не возбранялось, но, к счастью, Двинятин спросил, планирует ли она занятия со студентами - как оказалось, с ним самим она уже занималась мьенгом. Так же, как и с Петровым. И Юлька с лёгкостью переключилась. Я стояла рядом исключительно с целью выработать у тела спокойную реакцию на голос Ильи.

  И мне казалось, что постепенно мы приходим к консенсусу. Я даже решила, что тело начинает слушаться. До тех пор, пока с потолка не раздался глас, требующий от пассажиров немедленно занять свои отсеки. Двинятин проявил галантность и подал руку помощи сначала Юльке, а потом и...

  У тела едва не случился коллапс. Сердцебиение зашкалило, дыхание опять сбилось, ноги-руки ослабли... Ей-ё, неужели когда-то и я была такой же непредсказуемой?! Не хочу влюбляться снова!!! Поспешно поблагодарив, я захлопнула за собой внутренний люк и стала уговаривать тело, что ничего страшного не случилось.

  В замкнутом пространстве, без каких-то дополнительных раздражителей, вернуть контроль удалось довольно быстро. А потом лёгкая тряска возвестила о взлёте.

  Значит, расклад таков. Двинятина исключаем, у меня просто не хватает сил и опыта каждый раз выводить Машино тело из стресса, а стрессы, сказал доктор Марк, нам противопоказаны. Комаровски - тоже противопоказан. И Серов - тот ещё... одноклассничек. Что касается Солнца, я была склонна и его видеть как можно реже, чтобы не проколоться, а Сетмауэр - чересчур наблюдательный. Получалось, что большая часть творческого коллектива для общения не годились.

  Насколько я имела представление о музыкальных группах, их участники много времени проводили вместе. На всяких там... репетициях. Таким образом, Ингвар Ю и женатый Тхао тоже не подходили на роль потенциального "возлюбленного". Да, у меня оставался только этот вариант объяснений странного поведения Маши. А что не все одноклассники столь внимательны, как Кирилл, так это только мне на руку.

  В итоге у меня оставались лишь две кандидатуры - Сунибхо Поделан и Серый Дегри. Оба не в моём вкусе. Но если быть объективной, Сунибхо вызывает больший интерес. Жгучий брюнет с красивыми чёрными глазами, смуглой кожей и ямочкой на подбородке. Очень мило улыбается. Лайзе. В плюс ему и наличие мышц.

  Серый-Серый в отличие от него мышцами не обладал вообще. Худой, невысокий, с взлохмаченными волосами. Зато улыбался не только Лайзе и вёл себя вполне раскованно. Мальчишка, но обаятельный. Решено, выбираю Сержа.

  Осталось четыре стандартных дня полёта, за время которых я должна окончательно адаптироваться к телу Маши. И за это же время мне придётся демонстративно "влюбиться" в Дегри. В принципе, мне было не важно, как поведёт себя он. Парнишка выглядел достаточно легкомысленным, как раз то, что надо на время экспедиции.

  Главное, чтобы тело Маши не выдавало мне новых фортелей. Я попыталась расслабиться и закрыла глаза. И как наяву увидела перед собой вихрастое зарево вокруг головы Солнца, а губы Маши, словно в насмешку, выдали мне вкус его поцелуя. Да я согласна, целуется он по высшему разряду... Видимо, и в остальном не плох. Но я же могу проколоться на их общих воспоминаниях!

  Пришлось открыть глаза, потому что улыбка Логинова так и стояла перед внутренним взором, а его шёпот... Прочь из моей головы! Тьфу, психоматрицы!

  Оставшееся время полёта я на все лады костерила секретную службу с их методами и недоработками в операциях, что в итоге помогло отвлечься, потом вернулась к нерешённой логической задачке и смогла её добить. Настроение закономерно улучшилось. И тут объявили посадку. Люки отщёлкнулись автоматически, одновременно у всех в нашем секторе. Тогда почему возле моего отсека первым оказался Сетмауэр?

  Он помог нам с телом вылезти, заботливо спросил о самочувствии, поправил слегка растрёпанные волосы, и в итоге мы с ним оказались у посадочного модуля последними. Вот так способны срываться самые лучшие планы. Двинятин посмотрел с недовольством, но промолчал. Да и плевать мне на Илью Петровича, чем он дальше - тем лучше.

  Космопорт "Луна-4" напоминал огромный муравейник - ну, привыкать к аграрным терминам, так привыкать. Только вместо насекомых там трудились боты самых разных моделей. Изредка среди них попадались и люди - как мы, например. Впрочем, боты очень быстро отконвоировали нас в тот шлюз, где готовился к взлёту предназначенный нам борт.

  Он назывался вполне обычно - "СЗ-32/7". Для студенческой экспедиции на планету-рай небольшой, но вместительный звездолёт класса сэзэ подходил идеально. Двинятин поговорил с капитаном через переговорник, после чего кто-то из команды спустился принятьпассажиров и багаж. Люблю мужчин в форме... Вот с ним бы я познакомилась поближе даже в Машином теле. Ну, ничего, всё ещё впереди. По давней космофлотовской традиции перед взлётом капитан и команда встречались с пассажирами в кают-компании для взаимных приветствий. Остальное - дело техники.

  Мы поднялись на борт. Ей-ё, вот так сюрприз! Командир представлял свою команду - бортинженера, двух астронавигаторов и старшего помощника, а я знала каждого! Кроме того парня, который принимал нас в порту. Это была команда моего мужа.

  - Старший навигатор Афонасьев готовится к взлёту, поэтому с ним вы познакомитесь позже, - сказал Ванил Эстабин Кейст.

  Капитан первого ранга Кейст. Я ненавижу секретчиков!!! Почему они стремятся только к тому, чтобы усложнить мне задачу?! По какой причине экипаж каперанга Кейста сняли с рейса "Луна-5 - Амодикея-1" и сделали экспедиционным перевозчиком?! А главное, почему Кейст на это согласился?!

  Хорошо, что в чужом теле мои эмоции не сразу прописывались на лице, и в Машиных глазах не отразилось ненависти. Ведь Кейст мог пойти на такое, только если сам играл за команду секретчиков. Иных объяснений нет. Надавить на каперанга не удавалось никому, даже адмиралу Дробышу! Про железобетонный характер и принципы Кейста я была наслышана от мужа.

  С Андреем мы познакомились семь лет назад на Ксилоне - отдыхательно-развлекательном полностью искусственном спутнике Юпитера. У меня был отпуск, который в кои-то веки удалось отгулять, у него тоже. Я влюбилась в его форму навигатора и атлетичную фигуру, он... Говорил, что потерял голову от моих нижних девяноста. Мы провели вместе восемь сумасшедших дней. И там же, на Ксилоне, поженились.

  Андрюху вызвали в какой-то внеплановый рейс, а у меня оставалось в запасе ещё пара дней. И этот сумасброд заявил, что не хочет оставлять свою девушку на курорте без присмотра. Он затащил меня в автомат регистрации браков прямо на пляже, не слушая никаких возражений... Помню, мы очень веселились, представляя удивление наших сослуживцев.

  Я никогда не относилась к нашему браку всерьёз, но первые пару лет нас обоих всё устраивало. Его редкие и краткие визиты на Землю проходили, по большей части, в горизонтальной плоскости. Он говорил, что навёрстывает упущенный медовый месяц. А потом Герасименко перестал выслушивать мои оправдательные речи, парни из отдела получили нагоняй за то, что прикрывали мои отлучки, и пришлось выбирать - потрясающий секс или работа.

  Конечно, сначала у нас вроде бы ничего не изменилось, но довольно скоро Андерсену надоело ждать, пока я закончу очередное дело. Наверное, он понял, что я выбрала работу, а какой мужчина потерпит находиться на вторых ролях?

  Но официально мы придерживались версии о том, что наш брак продолжает существовать. Это было удобно и для его карьеры, и для моей. Да и на прилипчивых поклонников угроза разборок с мужем действует до сих пор. До недавних пор мы старательно поддерживали нашу легенду. Я, если позволяли дела, встречала его в космопорту, он обязательно появлялся с цветами у проходной особого отдела УВБЗ и забирал меня с работы. Одного-двух раз в год нам хватало.

  Правда, давно и прочно женатый каперанг Кейст начал что-то подозревать. Проницательный капитан достался моему мужу. То есть, теперь вдовцу. Вот интересно, а на похоронах он был? Или сюда их выдернули прямо с другого рейса?

  Всё время, что я предавалась воспоминаниям, Двинятин говорил ответную речь - о целях экспедиции, о роли биотехнологий и аграрных гениев в процессе взаимодействия человека с биогеоценозом... А потом встала Максимова и начала поименно представлять всех студентов. Сейчас эта традиция показалась мне просто занудством. Как бы мне извернуться и не попасть на глаза Андерсена?

  - ... Мария.

  Меня толкнули в бок. Ей-ё, надо бы встать и проявить вежливость... Если не от лица Марии Афонасьевой, то хоть от лица Маши Петровой... Но Кейст мазнул по мне равнодушным взглядом, и я не смогла заставить себя подняться.

  Ненависть бурлила во мне, не находя реального выхода. Я так разнервничалась, что даже забыла про тело Маши. А оно на этом фоне на удивление спокойно реагировало на голос Ильи Петровича. Сработал метод клина? Стоп, всё это хорошо, но мне надо подумать о другом...

  - Капитан, вызов от старшего навигатора, - перебил мои мысли механический голос бортового ИИ.

  - Готовность к взлёту? - спросил Кейст.

  - Девяносто пять процентов.

  - Экипажу занять места согласно взлётному расписанию. Пассажиры - по каютам, - скомандовал каперанг.

  И мы организованно отправились по каютам. Наша с Юлькой размещалась немного в стороне от других, рядом с переходником в отсек команды. Весь пол стандартной двухместки был завален багажом переводчицы. Она, как опытная путешественница, в темпе стала запихивать и заталкивать вещи на полки вместительного шкафа, а я, чтобы поскорей добраться до своей койки, стала помогать. Ну, вот куда ей столько? Лететь-то всего четыре дня!

  - Маш, а твои вещи где? - спросила Юлька, вытирая трудовой пот, когда я уже лежала по месту временной приписки.

  - В грузовом отсеке, наверное?

  - Все платья? Косметика? Средства для волос??? Маш, у тебя всё хорошо?!

  - Ну, я же всегда смогу забрать их оттуда, когда будет нужно, - выкрутилась я.

  - Вот сразу видно, что ты нигде, кроме Земли, не бывала, - выдала опытная путешественница. - Багаж перед вылетом опечатывают! Беги в грузовой, может, ещё успеешь!

  Беги... Ну, ладно... Схему расположения отсеков в сэзэ я представляла неплохо, поэтому быстро нашла искомое. На страже багажа стоял всё тот же, незнакомый мне космолётчик. Наверное, пришёл в экипаж недавно. Юлька была права, он уже готов был ставить на сумки, перевязанные липучкой, бортовые штампы. А я... ну хоть убей, не могла вспомнить, как выглядели Машины сумки!

  - В чём дело, Петрова? Что вы здесь забыли? - раздался за спиной голос Двинятина.

  Ух ты! Уже прогресс - у тела не подогнулись ноги!

  - Всё хорошо, Илья Петрович, пришла забрать вещи.

  - Поторопитесь, скоро взлетаем.

  Сам-то что здесь делал? Внезапно во мне стало расти раздражение - на этого конкретного мужика, на влюблённую в него дурочку Машу - ну ясно же, что она ему совершенно не нужна! - на эти дурацкие сумки... Парень в космофлотской форме что-то пробурчал - в мыслях досталось и ему... И тут я внезапно отпустила контроль. Тело само автоматически прошло пару шагов, развернулось налево и ухватило две бежевых стильных сумки с красной отделкой.

  Потом, когда я обдумывала случившееся, поблагодарила родное Управление за закалённый допросами и ночными дежурствами характер. Иначе... Возвращаясь в пассажирский, я только что не искрила от бешенства! Секретчики не могли не знать об этих особенностях телопутешествий!!!

  Под горячую руку едва не попали любезничавшие у нашей двери Юлька с Двинятиным. Заметив меня, начальник экспедиции быстро ушёл к себе, а Юлька выхватила одну из сумок и запричитала:

  - Скорей, скорей, сейчас взлетаем, а ещё твой багаж надо распихать!

  Теперь она помогала мне, но, поскольку вещей у меня было в несколько раз меньше - умница Маша! - то до взлёта мы всё же уложились.

  Тут надо отметить, что комфорт пассажиров и команды не относились к сильным сторонам сэзэ. Стандартные гравитаторы при взлёте отключались, и люди по старинке должны были пристёгиваться к креслам (экипаж) и койкам (все остальные). Словом, едва мы успели лечь и отщёлкнуть регуляторы защитных полей, как бортовой ИИ объявил пятиминутную готовность.

  Юлька развернула яркую упаковку и сунула за щёку сенситивный леденец. Я себе позволить этого не могла - мало ли, как он подействует на не моё тело? Пришлось морально готовиться к не самым приятным ощущениям. Крепко выругала гадов-секретчиков, но на сей раз не помогло. И, мысленно сцепив зубы, услышала отсчёт в исполнении бортового ИИ: "Десять, девять, восемь, семь...".

  Обратный отсчёт, как мне объяснял когда-то муж, вёлся тоже исключительно в угоду космофлотовским традициям. ИИ, капитан и команда всегда сами ориентировались во времени, и сами же решали, когда его начать. Ох, не о том я думаю... Пора начинать изображать влюблённость...

  Двигатели включились. Нас вместе с койками затрясло, сила тяжести исчезла, у пристёгнутого тела ухнуло где-то под ложечкой. Хорошо, что хоть реакция на невесомость у Маши стандартная.

  Юлька со своим леденцом не почувствовала вообще ничего. Судя по блуждающей на лице загадочной улыбке, она была сейчас где-то далеко. Ей-ё, да что там с Андерсеном?! Всегда взлетал чисто, как по ниточке, а сейчас трясёт так, что зубы клацают!

  Но, как бы неприятно не было, взлёт мы пережили. У меня даже закралась мысль, что Афонасьев принимает близко к сердцу мою "смерть". Но я отмела её, как несущественную, и, когда по команде ИИ включились гравитаторы, тут же отстегнула ремни и села. Юлька продолжала лежать и улыбаться.

  - Эй! Пора вставать, - сказала я.

  - Не-а... До обеда не встану.

  Странная реакция на сенситив?

  - Почему?

  - А зачем? Лучше расскажи мне, что у тебя с этим... Логиновым?

  Начинается...

  - Всё в прошлом, - нейтрально ответила я.

  - А Кирилл? Такой заботливый, внимательный... - она мечтательно закатила глаза.

  Именно. Даже чересчур внимательный.

  - Кирилл просто друг.

  - Машка, да ты что?! Не видишь, как он на тебя смотрит?

  На Машку все так смотрят. Включая женатых и стариков. И что?

  - Они мои одноклассники, понимаешь? - прибегла я к давно заготовленному ответу. - Как они смотрят, мне не интересно.

  Юлька взглянула на меня несколько странно, явно пребывая ещё под воздействием своего леденца.

  - Ну да... Я, кажется, могу тебя понять, - задумчиво сказала она. - Вот Двинятин - совсем другое дело. Он сегодня... потряс моё воображение. Не думала, что он может быть настолько разным. И властным, и смешным.

  Одновременно? Не-ет, нам с Машей такой точно не нужен. Тему Двинятина я постаралась дальше не развивать. Пора продвигать свою кандидатуру:

  - А мне Сержик понравился. Влюбиться, что ли?

  - Какая любовь, Машка? - едва ли не с ужасом принялась отговаривать переводчица. - Он же студент! Да ладно бы, просто студент, нет! Надежда наша, будущее Земли! Какая с ним может быть любовь?

  - Да ты только что сама сватала мне Кира - точно такого же, Юль, где логика?

  - И в самом деле, где? Ты у кого спрашиваешь? Забыла, что мы с ней несовместимы?

  Ох... Точно. Наша переводчица - самое нелогичное существо на этом корабле. Что она и продолжила доказывать:

  - Нет, Маш, ждать обеда лёжа - слишком скучно. Давай переоденемся и посмотрим, где тут и что.

  Прогуляться я и сама была не против. Но вот затея с переодеванием... Лично меня вполне устраивал стандартный комбинезон, но Юлька стала канючить:

  - Да, Маш, это ты и в комбезе красотка, а я? Ты посмотри на меня! Тут топорщится, там перетяжки...

  Пришлось помогать Юльке с выбором платья, ждать, пока она приведёт в порядок волосы и лицо. Хотя лицо её, на мой взгляд, не требовало вообще никакой коррекции. Вот фигура... В Управлении её бы не взяли даже в архив, не то что на оперативную работу. У нас с нормативами строго... Я вздохнула. Надо бы найти здесь зал и хоть чуть-чуть заняться не моими мышцами...

  - Ну, а ты что стоишь? Где твои вещи и косметичка?

  - Юль, я правда не вижу смысла в переодевании.

  - Та-ак. Ну, Маш, рассказывай, что происходит. Я уж с утра гляжу, ты сама не своя.

  Приехали... И это ведь только первый день, даже не сутки! Пришлось срочно изобретать плохие предчувствия. Хотя, что их изобретать, они и так всё время были со мной.

  - Да? - переспросила Юлька. - А ты думаешь, тебя бы не известили, случись что с твоим отцом на самом деле?

  Наивная.

  - Юль, я же говорю, что просто беспокоюсь... Ещё и Мьенг этот страшный, - вовремя вспомнила я слова Маши.

  - Маш, ну опять ты за своё. Что там такого страшного?

  Юлька принялась меня успокаивать, а я выдохнула - хорошо, что Маша и с ней делилась своим негативом к АстазетаРай. Будем считать, что я выкрутилась.

  - Юль, ты только не говори никому, - попросила я. - Меня и так Проскурин еле сюда пропихнул... Мальчишки узнают - засмеют.

  - Ты же знаешь, я ничего никому. Ну, одевайся скорей, хочу посмотреть корабль!

  Корабль мы посмотрели. Я даже нашла бортовой спорткомплекс - совсем небольшой, но есть! Правда, боюсь, что если меня здесь застанут, сказочкой про плохие предчувствия я не отделаюсь...

  Юльку больше интересовала команда.

  - Капитан у них такой мужественный... такой... А как его зовут?

  - Ванил Эстабин Кейст.

  - Вани-ил... - мечтательно произнесла Юлька. - Вот в него бы я влюбилась...

  - Он женат, - я попыталась остудить её пыл, но слова прозвучали неожиданно зло.

  Да что со мной такое?! Как бы я не относилась к каперангу, Маше должно быть абсолютно всё равно!

  - Да кого и когда это останавливало, - отмахнулась Юлька. - А ты откуда знаешь?

  - Все необходимые сведения про экипаж занесены в бортовой компьютер. Зайди да посмотри, если не веришь, - ответила я, надеюсь, в духе Маши.

  - Хорошая мысль... Пойду гляну, - воодушевилась Юлька и, бросив меня посреди коннектора, убежала.

  Я развернулась и украдкой пошла в сторону спорткомплекса. Если что, лёгкую разминку Машино платье выдержит. Главное, чтобы выдержали мышцы. Но, как водится, мы не знаем, где найдём. Из пассажирского отсека в том же направлении двигался Дегри. Заметив меня, он остановился и широко улыбнулся. Отлично!

  - Мари, - поприветствовал он меня, - как неожиданная встреча!

  - Думаю, теперь мы будем встречаться регулярно, - похлопала ресницами я. - На одном небольшом корабле иногда бывает трудно разминуться.

  - Справедливо. Мари, а как ты смотришь на то, чтобы немного прогуляться?

  - Очень положительно, - я постаралась, чтобы улыбка на Машином лице вышла исключительно приветливой.

  Серый-Серый галантно согнул руку и предложил мне в качестве опоры.

  - Серж, ты так хорошо воспитан... А чем ты занимаешься?

  - Мари, боюсь, моя тема покажется тебе очень скучной, а я, как воспитанный человек, - тут он хитро скосил на меня глаза, - хочу, чтобы собеседнице было со мной интересно. Особенно такой очаровательной собеседнице.

  - Спасибо, - я опять похлопала ресницами. - Но тогда о чём же мы будем говорить?

  - Не о чём, а о ком! Конечно, о тебе, Мари. Ты летишь к отцу?

  - Да-а, - я насторожилась, - он уже полгода работает на АстразетаРай. А у меня как раз отпуск... - выдала я общеизвестные сведения.

  - Ты, наверное, чувствуешь себя одиноко? - интимным полушёпотом спросил Дегри.

  Мне бы радоваться... Но что-то продолжало настораживать...

  - Почему ты так подумал? - Машины глаза были созданы для наивных взглядов снизу вверх.

  - Ты же спишь с ректором, это все знают. А сейчас осталась одна, - с явным намёком ответил этот нахал.

  Я обратилась к памяти тела. Но то, кроме отеческих похлопываний пониже спины от Михаила Андреича, не воспроизвело ничего. А даже если б и было? Ей-ё, вот досада, но наглецу необходим укорот. Прощай, мой лучший кандидат...

  - И...? - с вопросительной интонацией протянула я.

  - Я тоже одинок, - грустно сказал Серж, - но, Мари, что нам мешает скрасить одиночество друг друга?

  - Вот так... сразу... Забыть Михал Андреича? - я постаралась добавить в голос надрыва.

  - Мари, обещаю, ты забудешь его в моих объятиях, - пылко ответил беспутник, схватив меня за талию обеими руками. - Поверь, в постели ему со мной не сравниться!

  - Это тоже все знают? - наигранно удивилась я, отдирая его ладони.

  - Конечно, - с выраженным превосходством ответил мне герой-любовник.

  В это время память Машки подкинула мне другой эпизод - вот она прибегает в кабинет вся в слезах, вот Михаил Андреич гладит её по волосам и просит, чтобы успокоилась. Вот она выпаливает ему, как слышала, что замдекана и декан факультета растительной генетики обсуждали её интимную жизнь. С ним, Михаилом Андреичем. И ректор облегчённо вздыхает - мол, ерунда, Маша, пусть говорят. И к тебе никаких претензий - секретарша, что де взять! - и для ректора хорошо. Ему любовница по штату положена.

  Я посмотрела на наглого юнца в упор. Он усмехнулся, уверенный в моём, то есть, Машкином, согласии. Ладно, зайчик, ты сам напросился. Я улыбнулась и сказала с томным придыханием:

  - Наш ректор - та-акой мужчина... Такой... сильный! Страстный!

  Опытный! И уж прости, но я сомневаюсь, что ты способен дать мне за пятнадцать минут семь оргазмов.

  Картинно развернулась и ушла, не обращая внимания на его окрики и попытки возразить. Проходя мимо отсека экипажа, поймала на себе заинтересованные взгляды. Придётся последовать совету Юльки и переключиться на женатого каперанга. Хотя... У меня же есть вдовый муж! То есть, вдовец... словом, старший навигатор Афонасьев. И даже хорошо, что мы с ним ещё не встречались. Встретимся - изображу любовь с первого взгляда.

  Это будет не трудно, Андерсен - незаурядный мужчина. Самое смешное, Юлька была со мной согласна. Когда я вошла в нашу с ней каюту, она как раз медитировала над его фотографией.

  - Машка, смотри, какой красавчик! Хочу взглянуть на него вживую, неужели у него действительно такие черешневые глаза?!

  Действительно. Глаза у Андрюхи карие, как раз оттенка спелой черешни, радужка при слабом свете почти сливается со зрачком. С непривычки мне казалось, что это два бездонных колодца, в которые я проваливалась раз за разом, снова и снова... Потом прошло. Как это Юлька сразу ухватила суть?

  - Представляешь, у него такая трагедия... Только что похоронил жену! Бедняга...

  - Хочешь утешить? - поинтересовалась я нейтрально.

  - Машка, да прошла всего неделя, как её убили!

  - Да может, он и убил? - язвительно сказала я.

  А что? Большинство жён убивают собственные мужья - статистика.

  - Как ты можешь? - Юлька от возмущения округлила глаза. - Он в рейсе был! А её убил любовник!

  Ого! Какие интересные новости я узнаю о собственной смерти... Не думала, что секретчики всё подадут под таким соусом. Хотя... Наши акулы клавиатуры и стервятники внешних камер могут так переврать любое событие... Мне ли не знать!

  - Да уж... - пошла я на попятную. - Не повезло мужику.

  - Маш, Маш, смотри, вот они вместе! Правда же, она ему совсем не подходила?

  - Правда, - согласилась я, склоняясь ниже.

  Не знала, что он поставил в статусе то наше первое фото на пляже Ксилона. И надо признать, там мы смотрелись очень гармонично, Юлька просто завидует.

  - Ох, Маш... Старший навигатор...

  - Капдва, - автоматически поправила я.

  Хорошо, что она не услышала, продолжая фантазировать.- Нет, сейчас его трогать нельзя, а вот когда полетим обратно, думаю, он уже дозреет. И уж тогда, Маш, я не оплошаю!

  - Конечно, конечно, - с преувеличенной бодростью поддакнула я. - А пока можешь заняться кем-нибудь другим... Вот, например, Бен Гордон, тоже нед... не женат.

  Хотела сказать, недавно развёлся. Беня до недавних пор был первым кандидатом на должность старшего навигатора, но их развод с Галиной, сопровождавшийся громким скандалом, оставил его без карьерного роста. По меньшей мере, на ближайшие пару лет. Андерсен же наверняка скоро сам станет каперангом и получит собственный корабль - ему моя "смерть" боком не выйдет. Вдовец - это совсем не то, что разведённый.

  - Не, он какой-то... не такой, - заявила Юлька.

  Это Гордон - какой-то?! Да у него вечно от дам отбою не было! Может, "влюбиться" в Беню?

  Как раз когда я со всех сторон рассматривала одного из лучших друзей мужа в качестве возможного объекта влюблённости, бортовой ИИ оповестил о начале обеда. Юлька подскочила с воплем:

  - Скорей! Надо занять лучшие места! Поближе к столику команды!

  И мы ускорились, потому что мне тоже было интересно. Посмотреть на Андерсена с Гордоном и выбрать, наконец, в кого мне влюбиться!

  Опытная путешественница не ошиблась. И только благодаря ей я в тот день увидела Андрея. Мы столкнулись в коннекторе, он выходил из столовой нам навстречу. Ей-ё, форма сидела на нём безупречно - впрочем, как и всегда. На лице - выражение ледяной вежливости, губы сжаты в тонкую линию, в глазах нет и намёка на вишнёвую теплоту. Я... таким я не видела его ни разу! Нас с Юлькой он не удостоил даже взглядом, просто кивнул и прошёл мимо.

  - Вот видишь, как переживает, - заявила Юлька, усаживаясь с краю за почти пустой стол - поближе к столику экипажа, - вот только глаз я так и не разглядела...

  Экипаж за вычетом мужа присутствовал полностью. А вот студенты на обед не торопились. Поэтому мы с Юлькой поулыбались Бене, и только собрались переключаться на каперанга, как в столовую влетел запыхавшийся красный Дегри. Увидел меня и буквально упал на соседнее кресло. Я брезгливо отодвинулась.

  - Мари! - зашептал он так громко, что Юлька даже отвлеклась от разглядывания второго навигатора Юджина Плеве. - Мари, я должен извиниться! Но я же не знал, Мари, что у твоих одноклассников столь странное чувство юмора! Я вообще ничего не знал!

  А вот это интересно. Я всё же не зря отработала 16 лет в родном Управлении. Не производил Серж впечатления полного идиота.

  - Прости меня, это оказался розыгрыш!

  Я развернулась к нему лицом и попросила:

  - А вот сейчас, будь добр, с подробностями.

  - Мари, я случайно услышал - они делали ставки! Следующим будет Ингвар, а если ты откажешь и ему - то Сунибхо!

  - Кто? - вмешалась Юлька.

  - Я... Не знаю... Я зашёл в душ, а там, наверное, тонкая переборка, и слова слышно отчётливо, а кто говорит - не поймёшь!

  Сейчас в словах Сержа я чувствовала неподдельную искренность. Ну Маша... Пригрела одноклассничков!

  - Почему ты решил, что это её одноклассники? - продолжила допрос Юлька.

  - Всё просто, - объяснила я. - Только Серж, Ингвар и Сунибхо не были знакомы со мной раньше. Все остальные ребята - как раз одноклассники.

  - Что за розыгрыш?

  Из Юльки бы вышел неплохой следователь, суть вопроса она выхватывала сразу и чётко.

  - Я тебе потом расскажу. Серж, мы сделаем так: пусть все думают, что я твоё предложение приняла. Не переживай, от тебя ничего не потребуется, просто скажешь, что у нас уже всё было. И давай, дорогой, улыбайся. Они идут.

  - Мари, так ты простишь? - попытался он заглянуть в Машины глаза.

  - Посмотрим на твоё поведение, - ответила Юлька. - Улыбайся! И Машку за руку возьми.

  Серый-Серый тут же выполнил её распоряжение, правда, проявив дополнительную инициативу - поднёс мою руку к губам.

  Так как на нас с вниманием смотрели по крайней мере трое - Паша, Миша и Аркаша - я постаралась улыбнуться. Руку отнимать не пришлось, Серж очень быстро отпустил меня и вскочил со словами:

   - Мари, Жули, что вам принести?

  Юлька тут же стала перечислять всё, что, по её мнению, мы вместе должны были съесть. Это избавило меня от необходимости открывать рот и отвлекаться от наблюдения. Вот подтянулись Таня-Брунгильда и Лена Тулайкова, за которыми появился весь музыкальный коллектив, причём парни что-то бурно обсуждали и вообще не смотрели по сторонам. Последним, подгоняя опоздавших, в дверях возник Двинятин.

  Серов продолжал безотрывно пялиться на нас с Дегри, он, кажется, даже забыл, что на обеде принято обедать. Милёшин пытался как-то отвлечь друга, явно не понимая такого странного отсутствия аппетита. Климов активно ухаживал за своей Татьяной, быстро по примеру Дегри сбегав к окну выдачи за едой на двоих. Лайза и Сунибхо были увлечены каким-то научным спором и сильно мешали мне слушать тихие реплики Мишеньки.

  Дегри вёл себя очень естественно, ухаживая за мной и Юлькой с одинаковой степенью галантности. После обеда надо затащить его к себе и допросить по полной программе. А пока - накормить тело, а то если его голод смешается с моим бешенством, я даже не возьмусь предсказать реакцию.

  Юлька мило щебетала, Дегри талантливо улыбался нам обеим, и мне приходилось постоянно повторять команду для Машиных лицевых мышц. Они просто саботировали, мгновенно сглаживая с таким трудом возникающую улыбку. Ело тело тоже нехотя, а раньше я даже на этот счёт и не задумывалась. Нет, прав был доктор Марк, стрессы нам противопоказаны, а вот релакс - ну хоть какой-то! - необходим.

  Подняв взгляд от тарелки, я заметила косой взгляд Комаровски. Что ему опять надо? Но рядом с ним сидел Солнце, и Машино лицо непроизвольно смягчилось. То, чего я не могла добиться от её мимических мышц, с лёгкостью сделал один вид Логинова. Ей-ё, Маша, если Солнце действует на твоё тело лучше любого сенсетика, придётся это использовать!

  Закончили мы есть почти одновременно с командой, во всяком случае, Юлька встала в точности в тот же момент, чтобы в дверях столкнуться с Юджином. Дегри ненавязчиво взял меня под локоток, а я, обернувшись, заметила три взгляда - негодующий, оценивающий и задумчивый.

  Юлька успела перекинуться парой фраз с Плеве и даже с Гордоном - видимо, вблизи он не показался ей "не таким". А мы с Сержем шли молча, благо тут от нас не требовалось изображать пару.

  - Зайди ко мне, - велела я. - Надо всё обговорить.

  Как раз вовремя - Юлька напросилась на экскурсию по кораблю в сопровождении обоих навигаторов.

  Дегри посмотрел на меня со смесью смущения и надежды. Не-ет, милый, ты свой шанс упустил. Вот если будешь сотрудничать, тогда, возможно, я тебя и не уничтожу.

  - Мари, - начал он робко, - скажи, что ты простила...

  - Моё прощение надо заслужить.

  - Я готов!

  - Очень хорошо. Тогда начнём. Сначала определимся с местом. Где находится твоя каюта?

  Я подошла к визору и, переключив его в режим совместимости с бортовым ИИ, вызвала план пассажирского отсека.

  Серж оказался сообразительным, подошёл и ткнул пальцем в точку на мониторе. Отлично, душевая у нас находится слева, значит, выясняем, кто живёт левее.

  - Твои соседи - Милёшин и Серов? - удивилась я. - Значит, с тобой в каюте - Климов?

  - Да, - согласно кивнул Серж.

  - И Климов сказал тебе, что я сплю с ректором? - продолжила я на чистой интуиции.

  - Да... А как ты догадалась?

  - Можешь воспроизвести разговор дословно?

  - Ну... В общем, я был в душе...

  Это он такой чистоплотный, что за утро два раза был в душе?

  - Ну, ну, - подбодрила я свидетеля.

  - К нему пришли друзья - Мишель и Аркади. Аркади заговорил о тебе, а Паве стал смеяться. И сказал... ну, то самое.

  - И дальше?

  - Дальше я вышел и спросил, про ту ли Мари они говорят. Они сказали, что про тебя. И Аркади предложил мне попытать счастья.

  - Дословно, Серж, я же прошу - дословно.

  - Он сказал, чтобы я поторопился, пока вакантное место свободно.

  - И ты поторопился, - констатировала я. - Ладно, с чего ты решил, что это розыгрыш?

  - Потом я слышал, как Паве сказал, что в этом розыгрыше участвовать отказывается.

  - Это потом было - когда?

  - Когда я возвращался после встречи с тобой. Он вышел из каюты своих друзей и сказал.

  То есть, в принципе, он мог говорить о чём угодно, это Серж решил, что про нас.

  - Хорошо. Давай теперь про то, что слышал в душе.

  Кстати, надо проверить, во всех ли каютах такие тонкие переборки?

  - Мари, я же рассказал... - заканючил Серый-Серый.

  - Ты же хочешь, чтобы я тебя простила?

  Я с тобой, дорогой, и так очень мягко. Попробовал бы ты так вести себя в Управлении!

  - Да, очень хочу!

  - Сосредоточься. Во-первых, голосов ты точно не разобрал?

  - Точно. Мари, ты ведёшь себя как...

  Как оперативный сотрудник УВБЗ. Знаю. Но сейчас мне всё равно, и ты - не одноклассник Маши.

  - Не отвлекайся, Серж. А сколько человек разговаривали - это ты можешь сказать?

  - Двое... Мне кажется, двое.

  - Можешь повторить дословно?

  - Мари... Я был взвинчен... Но я очень постараюсь. Первый сказал: "Принимаю ставки". Второй... кажется... "Дегри её не получит". А первый, вроде бы: "У нас есть ещё Ю и Поделан". Второй... можно, я не буду это повторять?

  - Что? Что Машка - шлюха?

  - Нет... Он выругался, Мари, просто выругался.

  Ладно, поверю.

  - И что дальше?

  - Первый засмеялся - знаешь, неприятно так - и добавил: "Ты же так в ней уверен". А второй сказал: "Иди отсюда".

  - И...?

  - И всё. Больше я ничего не слышал.

  - Уверен?

  - Уверен.

  - То есть имени Маша ты ни разу не слышал, но понял, что речь обо мне?

  - Мари, а о ком ещё? То есть, я, конечно, думал о тебе... и о твоих словах... Но в контексте - о ком ещё, Мари?

  - Ладно, Серж. План таков. На сегодня ты - счастливый любовник. Разрешаю тебе хвастаться, но не переборщи.

  - То есть, про семь оргазмов за пятнадцать минут - не говорить? - ехидно улыбнулся он.

  - Можешь сказать про пять, - великодушно разрешила я. - А вот про всё остальное - молчок. Запомни, твоя Мари вообще не разговаривала, у вас с ней было более интересное занятие.

  - Мари, но я... не понимаю, - удивился Серж. - Ведь ты... ты не...

  - Откуда тебе знать? - усмехнулась я. - Девушки - существа переменчивые.

  Убеждаться в этой истине Сержу предстояло ещё не раз. До ужина он должен был возвестить о своей победе как можно большему количеству человек. С тем я его и отпустила. С прогулки по кораблю вернулась Юлька и, не успев выспросить меня толком, умчалась по просьбе Двинятина устраивать ликбез по мьенгу для Лайзы, Анастази и Сунибхо.

  А я осталась в каюте. Подумать о том, что ещё умолчала Маша про своих одноклассников. Было и ещё одно дело, для которого пришлось навестить соседей. Вернее, соседок.

  Слева от нас проживали Брунгильда Таня с миловидной подругой Леной. Я перевела визор в режим воспроизведения и поставила какую-то новостную программу. Звук регулировала долго - чтобы добиться примерного уровня громкости обычного разговора. Теперь мне надо было всего лишь зайти к соседкам и побывать в их душевой.

  Предлог выбрала самый примитивный - узнать марку шампуня, так как волосы Брунгильды даже у меня вызывали зависть. И только войдя, задумалась - а может, Маша давно знает все Танины секреты красоты? Пришлось на ходу перестраиваться.

  - Таня, я знаю, как ты занята. Скажи, могу я чем-то помочь?

  Была уверена, что получу отказ, но... Максимова удивила:

  - Маша, молодец, что сама пришла. Вот тут, - она выложила передо мной несколько карт памяти, - наши дневники. Ничего сложного, просто заноси в них каждый день те задания, что будет давать нам Илья. Пока летим - вообще ерунда, у всех занятия по мьенгу, просто проставь часы, хорошо?

  - Хорошо, - согласилась я.

  Потом спрошу у Юльки или просто посмотрю, как вели дневники раньше. Никогда не думала, что студенты ведут дневники...

  - Маш, это дневники наблюдений и опытов, - пояснила сердечная Лена. - Эту экспедицию нам засчитают, как академическую практику.

  Я кивнула, мол, обычное дело. Таня же продолжила:

  - И, Маш, присмотри за мальчишками. Опять концерты собираются устраивать каждый вечер. Сама знаешь, чем это обычно заканчивается.

  Чем? Ну, Маша! Ну, дай только вернуться!

  - Тань, а что такого? - нейтрально сказала я, надеясь вывести её на спор и узнать хоть что-нибудь.

  - У нас важнейшая миссия, - холодно сказала Таня. - А у них одни песенки-чудесенки на уме. Лена, я тебя убедительно прошу поговорить на эту тему с Владисом. А тебя, Маш, с Андреем.

  - Я поговорю, - быстро пообещала Тулайкова.

  Слишком быстро, и это заметила не только я.

  - Лена, я о ч е н ь убедительно прошу, - добавила металла в голос Брунгильда.

  - Таня, ты же знаешь, он меня не послушает. Музыка для него очень важная часть жизни. Мы просто опять поругаемся, - простодушно призналась Лена.

  - Ты слишком много позволяешь своему Комаровски.

  Мы с Леной обменялись понимающими взглядами и промолчали. Причём мой взгляд наложился на непроизвольное движение Машиных глазных мышц. Неужели начинается долгожданное слияние?!

  - Как я могу ему что-то не позволять?

  В голосе Лены мне послышалась беспросветность. Но, может быть, просто послышалась?

  - Лен, мы с тобой это обсуждали много раз.

  - Маш, ну скажи - можно что-то запретить Солнцу? - Лена едва ли не с мольбой посмотрела на меня.

  - Солнцу? Нет, - ответила я, разумея в виду наше светило, а вовсе не Логинова.

  Что ему можно запретить, а что нельзя - придётся выяснять опытным путём.

  - И тем не менее, девочки, я прошу вас помочь мне пресечь увлечение мальчиков, - в данный момент светловолосая Таня очень напомнила мне последний снимок антарктического айсберга Герберы-98.

  - Хорошо, Тань, я сделаю всё возможное, - легко пообещала я. - А пока... Напомни, каким ты шампунем пользуешься?

  - Ма-аш, - с удивлением ответила Таня, - это твой любимый шампунь, ты же мне его советовала ещё три года назад.

  - Правда? - вот же ж... - А я и забыла совсем... Очень хороший шампунь, твои волосы выглядят великолепно! Надо к нему вернуться.

  - А чем ты сейчас пользуешься?

  Я назвала самую распространённую марку - из тех, что вспоминаются в любых ситуациях благодаря навязчивой рекламе. Таня покивала, но с явным сомнением.

  Ну ладно. Используем план Б.

  - Девочки, как вам нравится на корабле? Как устроились?

  - Хорошо, - безразлично пожала плечами Таня.

  - А ты как? - спросила Лена. - С Маникевич сложно, наверное?

  Прости, Юля, у меня не было другого выхода.

  - Очень. Представляешь, мне даже некуда поставить свою косметику. Она всё пространство заняла своими вещами.

  - Да ты что? - посочувствовала Лена. - И как же ты теперь?

  - Вот видишь, почти без макияжа, - изобразила горестный вздох я. - Даже не знаю, что делать...

  - Всё-всё? - подозрительно переспросила Таня. - Так не бывает. Ты в душевой второй карман видела?

  Ей-ё, Юля, я обязательно сделаю тебе какой-нибудь подарок!

  - Нет, Тань. Покажи!

  Таня показала. А я убедилась, что никаких посторонних звуков из нашей каюты в соседской душевой не слышно.dd>  Время, оставшееся до ужина, пришлось посвятить заполнению академических дневников. Потом примчалась Юлька, сказала, что у неё совсем нет времени, но она всё ещё ждёт объяснений по поводу Сержа.

  Объяснения я дала максимально туманные, дескать, розыгрыши в подобном духе типичны для нашей милой компании одноклассников, и что теперь мы с Сержем, в свою очередь, разыграем их.

  Перед ужином заглянул Дегри с отчётом - ему удалось оповестить лично только Пашу, Мишу и Аркашу, а до остальных, сказал он, благая весть дойдёт быстро, надо только прийти вместе на ужин и потом также вместе уйти.

  - Но у нас после ужина занятия, - возразила ему Юлька, - в группе ты и твои соседи.

  - Жули, я просто провожу Мари до каюты, - лукаво улыбнулся ей Серж, - а потом - я весь твой.

  Я сочла предложение Дегри вполне здравым, возможно, у парня даже будет шанс реабилитироваться. Мы пришли в столовую вместе, поужинали, изображая увлечённую друг другом пару, и вместе ушли, не обращая ни на кого внимания.

  Потом Серж умчался на занятия, а я - по случаю более-менее послушного поведения тела - решила выполнить самые простые упражнения на растяжку. Оказалось, что тело Маши довольно гибкое, связки и суставы в отличном состоянии, и им нужно только постепенное повышение нагрузки. Пропотев как следует, завернула в душ.

  И тут меня ожидало новое открытие. Из соседнего номера раздавались громкие голоса. Слова на самом деле были слышны отчётливо, и по интонациям я смогла различить Таню и Лену. Да и суть была мне уже знакома - Брунгильда опять требовала пресечь на корню музыкальную заразу. Ей-ё, значит, я зря сегодня палилась, повышенная звукопроницаемость существует, но она - слегка односторонняя.

  Я наскоро высушила волосы - кстати, Машины волосы та ещё головная боль - и вышла, услышав, как Таня напутствует подругу: "Иди и без результата не возвращайся".

  Вовремя вышла, потому что Лена, видимо, решила отсидеться у меня. Я впустила жертву дружбы, но её словам удивилась.

  - Маш, - начала она просительно, - меня Таня просит к мальчикам сходить на репетицию. Пойдём со мной, а?

  - Лен, Таня ведь просила, чтобы мы повлияли на ребят в обратную сторону, нет?

  - Таня сама не понимает, о чём просит, - сердито сказала Лена. - Для Влада музыка - глоток свежей воды. Да что я тебе объясняю, ты и так знаешь. Если Тане надо, пусть сама идёт и запрещает. Я со своим парнем ругаться не собираюсь.

  - Ну... Ладно. Но что я там буду делать?

  - То же, что и раньше! - воскликнула обрадованная Лена. - Помнишь, как мы в школе ходили к ним на репетиции? Посидим, послушаем, вспомним старые добрые времена...

  Старые добрые времена? Гм... Никогда не была ценительницей прекрасного, но... Почему бы и нет?

  Так я оказалась в одном из отсеков второй палубы, где добрый капитан Кейст выделил мальчикам помещение для репетиций. Подозреваю, что просил за них Двинятин, никого другого каперанг и слушать бы не стал.

  - Ленка! Машка! Заходите! - обрадовались Солнце и Сетмауэр.

  А Комаровски подошёл к нам, поставив на пол гитару, нежно поцеловал Ленку и, потянувшись с тем же ко мне, насмешливо прошептал:

  - Удивила.

  Делать вид, что не поняла, не потребовалось. Я действительно не поняла, о чём он.

  - Ребят, мы не помешаем? Нас, правда, потом Таня отругает, - я похлопала ресницами. - Но...

  - Машка, забудь, - сказал Кирилл. - У неё в последнее время навязчивая идея. Садитесь, девчонки.

  - А... Тхао и Ингвар не возражают? - продолжила расспросы я, помня о том, что играть с Машиными одноклассниками они стали уже в Академии.

  - Разве можно возражать против присутствия самой Марии Петровой? - нордический блондин Ингвар отставил в сторону какой-то странный, поблескивающий жёлтым металлом инструмент, такой же длинный и тощий, как он сам.

  Инструмент был изогнут на конце, а ещё у него были кнопки по бокам. Обязательно рассмотрю потом поближе.

  - Тхао, ты как, не возражаешь? - спросил Солнце.

  Парнишка, в которого Машка запретила мне влюбляться, поднял голову от какой-то круглой штуки... Кажется, это называется барабан? Словом, он поднял голову и посмотрел на меня своими раскосыми глазами. Улыбнулся и помахал рукой.

  - Не возражает, - перевёл Солнце. - Девчонки, ну садитесь уже! Времени совсем мало!

  - Поехали, парни, - поддержал его Комаровски, вновь вешая себе на шею гитару.

  Сначала какофония звуков оглушила. Потом... я уловила мелодию. Потом... вступил Солнце. Его голос - довольно высокий для парня - мягко обволакивал, пока он пел спокойно. Когда пел эмоционально и громко, голос становился звонче и, одновременно, глубже, и... я, кажется, опять утратила контроль над телом. И вместе с ребятами стала орать легко запоминающийся припев:

  Где же наш последний дом

  Кто расскажет нам о нём

  Хоть когда-нибудь...

  И куда лежит наш путь?*

  Потом я, конечно, поняла, что это было. Машина эйфория плюс моя собственная реакция на уникальный тембр Солнца. Но это было потом.

  Солнце улыбался - казалось, только для меня. И я бы забыла про все свои планы - посмотреть на ребят во время игры, оценить, по возможности, каждого - если бы не странное приветствие Комаровски. Оно зацепилось за что-то в не моей голове и не давало покоя. Так что мы с телом разделили функции. Оно пело и радовалось, а я размышляла и наблюдала.

  Кирилл играл и пел самозабвенно, так же, как Солнце. Тхао стучал по своему... барабану, поглядывая на нас с Леной. Ингвар дудел в свой... своё... блестящее не знаю что, обнимая его длинными тонкими пальцами, как женщину. И как они умудрялись вступать всегда вовремя и в такт? А вот Комаровски...

  Комаровски изображал шоу одного актёра - кривлялся, прыгал вокруг Кирилла и Ингвара, посылал Лене воздушные поцелуи. Но глаза его при этом оставались холодными, а взгляд оценивающим. И смотрел он чаще всего на меня. Ей-ё, Маша, ну почему я не дожала тебя тогда, когда ты не захотела говорить про этого парня, сообщив только, что доверять ему нельзя?

  - Отбой по кораблю, - перекрывая нездешнюю музыку, сообщил бортовой ИИ.

  Лена хихикнула:

  - Как в лагере в седьмом классе.

  Да? Нет, мне лучше помолчать. Мы стелом синхронно вздохнули. Оно всё помнило, только сказать не могло. Мальчишки, конечно же, расходиться не хотели. На то они и мальчишки.

  - А ну его! - азартно выкрикнул Солнце.

  Тхао и Кирилл поддержали, но рассудительный Ингвар сказал:

  - Они закроют отсеки, и будем мы ночевать на полу второй палубы.

  - Да, парни, это ж Космофлот, они всё могут, - в тон ему проговорил Комаровски. - Собираемся и по каютам.

  Лена тут же поднялась и потянула за собой меня.

  - Спасибо, мальчики.

  - Как? Только спасибо?! А поцеловать?! - хором спросили нас.

  Они, наверное, и это репетировали?

  Лена пошла прямо к своему Комаровски, и легким поцелуем в щёчку ей отделаться не удалось.

  - Всё, как всегда, - рассмеялся Кирилл. - Маш, тебе отдуваться за обеих.

  Ой-ой-ой... Что говорила в таких случаях Маша? Я молча подошла к Ингвару, легко мазнула губами по его щеке и тут же повернулась к Тхао. Тот покачал головой и показал рукой на губы:

  - Со мной ты так просто не отделаешься.

  - А как же Сай Дже? - ехидно спросила я.

  - Что Сай Дже не узнает, то ей и не повредит, - заявил этот нахал.

  Ну ладно, кукольный мальчик. Держи свой поцелуй. В лобик.

  Смех Солнца был таким заразительным, что Кира я целовала раз пять - все неудачно, мы то сталкивались носами, то лбами в новых приступах хохота. С Логиновым стоило бы поступить так же, но он сам легко чмокнул меня в нос, взял за руку и повёл на выход. Так естественно, будто делал это каждый день.

  Нет, возможно, он поступал так и раньше... Но нам с телом было приятно.

  Впереди целеустремленно вышагивал Кир, пытаясь догнать Тхао и своего благоразумного соседа - Ингвара. А Комаровски с Леной уже покинули вторую палубу. В целом тенденция была понятна. И когда Солнце остановился у нашей с Юлькой двери, мне было ясно - в свою каюту ему путь заказан. Так же, как и то, что до утра Лена не вернётся.

  Но его это совсем не беспокоило. Он улыбнулся и безмятежно поправил висевшую за спиной гитару. Приглашать его к себе бессмысленно, там Юлька. Ей завтра работать и работать в том же темпе. Пусть спит.

  Мы с телом, посовещавшись, двинулись к каюте напротив. Она была пустой, вопрос только - заперта или нет.

  - Умница, Машка, - сказал Солнце своим невозможным голосом.

  Не знаю, как бы я реагировала на него, будучи в своём теле, но Машино передавало совсем недвусмысленные сигналы. Похоже, она у нас стопроцентная аудиалка. Особенно если вспомнить реакцию на голос Двинятина. Дверь мягко закрылась за нами, и Солнце уверенно шагнул к койке.

  - Как давно мы с тобой не разговаривали, - сказал он. - Ты помнишь, когда это было в последний раз?

  Я покачала головой.

  - Ты сегодня молчаливая, - он заглянул в Машины глаза. - Что у тебя произошло?

  - Всё хорошо, - ответила я.

  - Ну и ладно, - легко согласился Логинов. - Хочешь, я тебе спою?

  Я почувствовала предвкушение - явно не моё. Для Машиного тела это было не внове. А вот мне никто никогда не устраивал персональных концертов. Несправедливо! И Солнце провёл пальцами по струнам, словно пробуя звук... Взял первые аккорды, а потом запел.

  Ей-ё, как много потеряло человечество, перейдя на синтетическую музыку... Одна песня сменяла другую, пронимая до... до моей психоматрицы, и слова казались наполненными глубоким смыслом, а струны гитары заменяли собой все синтетик-оркестры мира.

  - Ну вот, Машка, ты опять плачешь, - сказал вдруг Солнце, откладывая инструмент в сторону.

  С удивлением провела пальцем по щеке и уставилась на влажную кожу. Слёзы текли - текли сами по себе - а я... опять не контролировала процесс. Кажется, это когда-то давно назвали катарсисом? Или - великой силой искусства? Запуталась.

  - Маш, ну, Маш, успокойся, - прошептал Логинов.

  Взял не моё лицо в свои ладони и начал сцеловывать всё бегущие слезинки. Я... подумала, что заслужила небольшую разрядку, тем более, что изрядную долю стрессов мы с телом пережили из-за недомолвок и откровенных утаиваний его хозяйки. И перехватила инициативу.

  Солнце зажёгся легко. Он всё, наверное, делал легко. А меня, ко всему прочему, ещё и раздирало любопытство - каково это, любить в другом теле? Поэтому мы оба спешили - спешили сорвать друг с друга одежду, поймать губами другие губы, испробовать сладкий яд наслаждения...

  Мелькнула мысль, что про яд я теперь буду вспоминать каждый раз.

  - Не отвлекайся, - простонал мне в губы Солнце.

  Откуда он знает?! Ещё один аналитик?!

  - Маш-ша-а... Ты ещё можешь думать? Сейчас исправим...

  Его движения замедлились, ласки стали невесомее, а поцелуи, наоборот, глубже. Надо признать, что не моё тело он знал намного лучше меня. Спустя миг я действительно не соображала от гормональной бури, взорвавшей Машин мозг. А чуть позже меня настиг оргазм, да какой! По моей личной шкале - баллов на семь, не меньше! А ведь я ощущала всё это опосредованно...

  Потом мы лежали рядом, постепенно остывая и отдаляясь друг от друга. Пальцы Солнца выписывали замысловатые фигуры на моём... Машином животе, но я знала - он уже не со мной. Да и я не чувствовала ничего, кроме благодарности за снятие стресса.

  - Почему ты пошла со мной, а не с Киром? - неожиданно спросил Логинов.

  - Потому что ты позвал, а он - нет, - ответила я бездумно.

  Ей-ё! Кажется, это слияние! Тело и я... Мы были вместе! И я дала верный ответ!

  - Бедный, наивный я... - рассмеялся Солнце. - Значит, никакой любви?

  - Какая любовь? - ответила я почти словами Юльки. - Гормональное подростковое безумие.

  Сказала и поняла, что именно так всё и было. Плюс его невероятный голос и обаяние.

  - А у Кира... тоже гормональное подростковое? - вдруг серьёзно спросил он.

  - Я не знаю.

  - Знаешь, Маша. И я знаю. Очень тебя прошу, подумай.

  - Ладно, - я зевнула, - давай спать.

  Подумаю, обязательно подумаю, но не сейчас.

  - Спи, - ответил он, - а я попишу, меня после тебя вдохновение накрывает.

  Рано утром, первой выходя из как бы пустой каюты, я столкнулась с Леной, тоже возвращавшейся к себе. Мы с пониманием переглянулись и молча открыли каждая свою дверь. Тишину я соблюдала напрасно: Юльки на месте не было.

  Не могу сказать, что пару часов до завтрака я сильно о ней беспокоилась. Денёк предстоял не простой, ситуация в коллективе сильно попахивала... неприятно попахивала. И я решила, что лучше на корабле успеть разобраться с источником вони, чем потом делать это на планете, параллельно разыскивая пропавшего биолога.

  В первую очередь, дело касается одноклассников Маши. Из расклада я сразу убрала Лену - возможно, она что-то знает, но в происходящее не вмешивается. Таня-Брунгильда... вызывала смешанные чувства. Она, безусловно, лидер... Но лидерство её лично мне не казалось абсолютным. Иначе почему она отправляла нас с Леной приструнить ребят-музыкантов? Видимо, в школе вопрос решался проще - там они ещё подчинялись её авторитету. Теперь... Похоже, что Солнце, Кир и Комаровски открыто бросили ей вызов. Отказались быть послушными мальчиками.

  Теперь вернёмся к троице "Паша, Миша и Аркаша". По некоторым их словам было понятно, что эти остались верными своему лидер-капитану. И здесь мы получаем противостояние трое на трое. Насколько оно острое? Все ребята талантливы, надежда Земли, ей-ё. Каждый специалист в своей области. И здесь конкуренцию друг другу они составить не могут.

  И тут меня осенило - Маша! Вот камень преткновения! За ней ухаживал Серов, возможно - Сетмауэр, но выбрала она Солнце. Про остальных я просто ничего не знаю. Возможно, что её сексапил нравится тут каждому! Включая Комаровски и Климова, которые, вроде как, имеют по собственной даме сердца.

  Дать бы ей хорошую затрещину!

  Будь я в своём теле, просто поговорила бы с каждым, при необходимости - ткнула бы носом в то, куда всех этих молокососов могла загнать текущая ситуация. Но... Здесь придётся изворачиваться. Довести всё до абсурда, а потом смотреть - откуда прилетит. Короче, старая добрая ловля на живца.

  Ненавижу секретчиков!

  Юлька влетела минут за пять до начала завтрака.

  - Ни о чём не спрашивай! - заявила она, кидаясь к своему нарядохранилищу. - Сама ничего не понимаю, но он - классный!

  Угу. Вот и первый загадочный ОН. А вот и второй - в дверь тихо поскрёбся Серж. Ну, начинаем.

  Я вышла к нему из каюты, увидела идущих навстречу Тхао и Климова, и, прильнув к Дегри всем телом, страстно поцеловала. Кажется, перестаралась, ну, прости, милый, ты виноват. Будешь отрабатывать.

  - Мари, - хрипло спросил меня он, когда ребята прошли за поворот, и я быстро отпрянула назад. - Ты меня простила?

  Я, надеясь, что Юлька уже переоделась, толкнула нашу дверь. Дегри, конечно, понял меня неверно, попытался облапить, но я была начеку.

  - Сержик, мы продолжаем играть во вчерашнюю игру. Ни о каких отношениях между нами не может быть и речи.

  - Мари, тогда не делай так больше, - простонал он. - Жестокосердная la belle dame sans regrets!*

  - Это Машка-то безжалостная?! Да я бы тебя ещё вчера придушила, - воскликнула переводчица.

  - Она настолько же красива, насколько жестока, - продолжал плакаться Серж.

  Юлька - вот ехидна! - предложила ему сенсетик с этикеткой "Сладкая утренняя разрядка".

  - Сейчас мне поможет только холодный душ, - честно признался парень.

  - Может, тебе льда сыпануть? - сжалилась переводчица.

  - Издеваетесь, да? - обиделся Серж.

  - Я над тобой ещё не так поиздеваюсь! - взъярилась Юлька. - Быстро повторил неправильные существительные на букву "хью"!

  Ну, или какую-то похожую на неё букву. Представления не имею об алфавите мьенгов.

  Неправильные существительные звучали для меня совершенно чуждо, но Сержу помогли. Он начал перечислять их, понукаемый строгой учительницей, ошибался, поправлялся, и, в конце концов, сказал:

  - Спасибо, Жули.

  - Вот то-то же, - проворчала она в ответ.

  И мы пошли завтракать. За столиком экипажа мужа не оказалось, и я переключилась на студентов. Солнце улыбался светло и радостно, Кир поднял руку в знак приветствия, Комаровски смотрел внимательно - как я держалась за Сержа, как улыбалась ему... Как старательно опускала глаза, когда Дегри шептал мне на ухо: "Какая вкусная тут каша" и тому подобные глупости.

  А вот Аркаша смотрел с обидой. Паша с Мишей пытались его отвлечь, разговорить - это было видно. Таня держалась с достоинством ледяной королевы, Лена... С ней мы взглядами не встречались, она просто не поднимала глаз от тарелки.

  Обед прошёл в том же ключе, за исключением появления Андерсена. Убедившись, что выглядит муж хорошо, я спокойно поела. А после обеда в коннекторе - по дороге в наш отсек - меня остановил Двинятин.

  - Мария, будьте любезны вернуть дневники моих студентов. Я запрещаю вам делать в них какие-либо записи.

  - Почему, Илья Петрович? - я наивно похлопала глазами.

  Тело слушалось и на него не реагировало! Победа!

  - Татьяна не имела права передавать вам - постороннему человеку - дневники академической практики.

  Да мне от этих дневников - только лишняя головная боль! Почему тогда кажется таким важным отстоять решение Максимовой? Разберусь потом. И я кинулась в атаку:

  - Если я не являюсь членом экспедиции, вспомните, уважаемый Илья Петрович, что я работаю доверенным секретарём ректора нашей с вами Академии. Так что совсем уж посторонней быть никак не могу, верно?

  - Это не даёт вам права заполнять дневники моих студентов, - стоял на своём Двинятин.

  - То есть писать письма от имени Михаила Андреича таким людям, о которых вы, боюсь, только по визору и слышали, я права имею? А заполнить дневник академической практики - нет? Или вы думаете, что я не смогу впоследствии держать язык за зубами? Да я подписку давала, между прочим! И с секретным режимом знакома не понаслышке!

  - Если вы были знакомы с секретным режимом, то сразу бы пришли ко мне и отдали дневники, - как-то устало ответил Двинятин.

  - Илья Петрович, я могу дать ещё одну подписку - лично вам. Подумайте, сколько времени мы сэкономим для исследований, если студентов и вас освободить от бумажной работы.

  - Мария, - я почувствовала, что он готов сдаться, - вы просто не сможете.

  - Я - профессиональный секретарь. Работать с бумагами, составлять отчёты, письма и - да, заполнять дневники - суть моей профессии. Вы ещё колеблетесь?

  - Вы не входите в состав участников экспедиции, на вас не выделено средств, вы...

  - Буду жить у своего отца, который, если вы забыли, организовал для Академии эту экспедицию.

  Надо было дожимать, и я, по наитию, подняла на него глаза и доверчиво сказала:

  - Пожалуйста, Илья Петрович, я трудоголик, я не могу без работы!

  - Так это вы, получается, выпросили у Максимовой дневники? - даже слегка растерялся Двинятин.

  - Я.

  Кто-то донёс на Таню! И я даже знаю, кто.

  - Всё равно придётся снять с неё баллы, - пробормотал он себе под нос. - Хорошо. Зайдите ко мне, напишите заявление, подписку о неразглашении, а потом я завизирую всё у ректора.

  Конечно, зашла и написала. А пока писала - огляделась в его каюте. Просто так, без задней мысли. На столе красовалась любимая Юлькина рашпа - что-то типа заколки для волос, которую она привезла из последней поездки в Стайпрей. Ну... Юлька! Спасибо!

  - Илья Петрович, не снимайте баллы с Максимовой.

  - Да? - насмешливо произнёс он. - Может быть, вы и замечательный секретарь, но учить меня делать мою работу - ещё не доросли.

  - Что вы, я не учу, - ответила я, скромно опустив глаза. - Я предлагаю сделку - вы не снимете баллы с Тани, а я промолчу о том, где сегодня ночевала Юля.

  И выразительно уставилась на заколку. Слегка переиграла, конечно, но в новом теле - не удивительно.

  - А Михаил Андреевич знает, что его секретарь не брезгует шантажом? - по-прежнему насмешливо ответил Двинятин.

  - А вы ему доложите, - предложила я. - И сразу всё поймёте. Со мной выгоднее дружить, Илья Петрович.

  - Никакой сделки не будет, - жёстко ответил тот.

  - Ладно, - согласилась я. - То есть, шантаж - это плохо. Я поняла. А доносы, видимо, хорошо? Какая удобная мораль.

  - О чём вы? - будто бы даже удивился он.

  - О том, кто рассказал вам про дневники. Руководствуясь, конечно же, заботой о секретном режиме.

  - Однако... А я вас недооценил, - как-то по-другому посмотрел на меня Двинятин. - А почему же он это сделал?

  - Думаю, чтобы дискредитировать в ваших глазах Татьяну. Ну, и меня заодно.

  - Да бросьте... С чего вы это взяли? - спросил он, внимательно наблюдая за мной.

  - А вы давно знакомы с группой? - спросила я. - Не замечали, что у них несколько нездоровые отношения внутри коллектива?

  - С этой точки зрения... Пожалуй, и меня кое-что настораживает, - внезапно согласился он. - Мария, сделки не будет. Будет договор.

  Договор, так договор. Меня всё устраивало, особенно то, что мужик оказался внимательным и сообразительным.Значит, в нужный момент поддержит, если я вдруг не справлюсь. Или, хотя бы, не станет вредить. Здесь страховать меня некому.

  Из каюты Двинятина я вышла, как следует покусав зубами губы, растерев руками щёки и слегка растрепав волосы. На всякий случай. Вдруг тот, кто донёс на нас с Максимовой, бдит и отслеживает мои перемещения? К тому же, это ещё один плюс в копилку абсурда. К сожалению, точно выяснить, откуда прилетит, я ещё не смогла. Значит, играем дальше.

  В коннекторе никого не было, но я всё равно томно вздохнула и пошла прямиком в отсек экипажа. Мне повезло, навстречу шёл недавно разведенный Бен. Сначала соврала, что заблудилась, потом, когда он утратил остатки бдительности, напросилась на экскурсию в навигаторскую. Надо сказать, что контакт с телом продолжал улучшаться, и там, где я бы ещё подумала, Машины рефлексы работали на опережение. Во всяком случае, наивные взгляды уже получались автоматически.

  Поахав в навигаторской над показанным бортовым ИИ окном в открытый космос и задавая ну самые тупые вопросы, которые только могла изобрести, я заработала стойкую неприязнь Юджина. А вот заглянувший - уверена, чисто случайно! - Кейст поморщился лишь один раз. И я поняла - опять переигрываю. Полчаса, отведённые мной на этот спектакль, истекли. А муж так и не появился.

  Пришлось виснуть на Бене и умолять доставить меня поближе к пассажирскому отсеку. Тот, вроде бы, был готов и на большее, но каперанг походя заметил, что ждёт от него какие-то там расчёты. Бен заторопился, и смазал мне концовку представления. Поцеловать его на прощанья я не успела даже с учетом Машиных рефлексов.

  Потом я всё же попала в свою каюту, вспомнила, что Маша, как Юля, должна часто менять наряды, и переоделась. Быстро просмотрела дневники и расписание занятий мьенгом. У Сержика как раз урок. А вот его соседи по результатам вчерашнего тестирования попали в другую группу. И я пошла к Климову. Тот, предсказуемо, был не один, а с друзьями. То, что нужно.

  - Мальчики, вы Сержа не видели? - спросила я скромно.

  - А что, потерялся? - язвительно уточнил Милёшин.

  - Да, - сказала я, полностью копируя Машину наивную манеру речи. - Я думала, он зайдёт после обеда...

  - Так он, может, и заходил, - ответил Мишка. - Только тебя не дождался.

  Аркашино лицо побледнело, потом резко покраснело, и он поднялся, сжав кулаки.

  - Маша, ты...

  Слово он так и не произнёс, что позволяло мне спустить ситуацию на тормозах.

  - Вижу, мне тут не рады. Пойду, пожалуй.

  - Иди, иди, Маш, и подальше, - напутствовал меня Паша.

  Я, вполне довольная собой, вышла. Значит, всё-таки за мной следят. А учитывая то, что напротив каюты Двинятина проживают Солнце и Комаровски... Сложить два и два довольно легко.

  Перед ужином я предупредила Дегри, чтобы был настороже. Ведь кто знает этих неадекватов, прилететь может и ему. Он внимательно выслушал и спросил:

  - Мари, а т е б е не угрожают?

  - Серж, да что мне сделается? - беззаботно рассмеялась я. - Мальчиков надо поставить на место, вот и всё.

  Серж кивнул и стал решительно закатывать рукава. Пришлось заливаться слезами, умоляя никуда не лезть. Я бы пригрозила штрафными санкциями от Двинятина - кстати, Дегри уже знал все новости. К его чести надо отметить, что не поверил. Так вот, я бы пригрозила. Но слёзы потекли сами собой, и эффект от них превзошёл все мои ожидания. Надо бы поучиться так красиво плакать, в будущем - я надеюсь, оно у меня будет - пригодится.

  Мои слезы и заламывающего руки Сержа застала Юлька. Она только зыркнула на студента, и он мигом испарился, пообещав ничего не предпринимать, не посоветовавшись.

  - Ну, колись, подруга, про что болтает вся группа? - сердито начала переводчица.

  Я подняла руки в защитном жесте:

  - Юль, клянусь, ничего не было.

  - Таки ничего?!

  - С Двинятиным - ничего, - уточнила я.

  - Да это ясно, - отмахнулась она, - я про Логинова!

  - Слушай, я же сказала, всё в прошлом, - повторила свои же слова и резко поднялась: - Нам пора на ужин.

  - Ну Машка! Ну мне же интересно!

  - Вот вечером...

  - Да я вечером уже не появлюсь, - как само собой разумеющееся сказала она. - Сама понимаешь, надо ковать, пока горячо.

  - Тогда завтра, когда выйдем из прыжка, - решительно ответила я и потянула Юльку на выход.

  Это очень удачно, что она больше не появится в каюте, будет свобода для манёвра.

  На ужине Кейст официально объявил, что после девяти часов все должны разойтись по каютам. Гиперпрыжок, пояснил он, требует полной сосредоточенности экипажа, а безопасность пассажиров напрямую зависит от наличия каждого на своей койке. В пристёгнутом виде.

  - Простите, - вежливо спросил Комаровски, - а сколько времени мы должны быть пристёгнуты?

  - Как минимум, час-полтора. Бортовой ИИ оповестит вас, когда можно разблокировать ремни. Но покидать каюты до утра не рекомендую.

  - Все слышали? - внушительно спросил Двинятин.

  Я бы ещё добавила, все ли поняли. Это сборище гениев, на мой взгляд, имело крайне смутное понятие о дисциплине. Пожалуй, за исключением Тани-Брунгильды.

  Она пообещала, что перед прыжком лично пройдёт по каютам и проверит, все ли на месте. Комаровски выразительно скривился. В остальном всё внимание досталось нашей паре. На нас с Дегри не косились только Таня, Лайза и Сунибхо. Переводя взгляды, если я или Серж поднимали глаза. Да ещё Аркаша смотрел только в тарелку. Да Солнце с Киром были поглощены каким-то спором, не обращая внимания ни на что вокруг.

  А Юлька активно переглядывалась с Двинятиным. Похоже, она на самом деле решила захомутать начальника экспедиции. А мне так захотелось посмотреть в глаза мужа... Вот с чего это, а?

  Афонасьев сидел далеко справа от меня, его почти полностью загораживал Кейст. Я видела только часть его небритой щеки и тёмные волосы, уложенные волосок к волоску. Вот странно, на Земле я никогда не замечала его щетину... может, в рейсе он даёт коже возможность отдохнуть?

  Дегри проводил меня до каюты, но не зашёл. Видимо, опасался, что я опять начну слезоразлив. Да... Кто бы мог подумать, что слёзы - это тоже оружие? Я трогательно чмокнула его в щёчку, он поднёс мою руку к губам.

  - Будь осторожен, - ещё раз напомнила я.

  Он закатил глаза, скорчил рожу, потом улыбнулся своей лукавой улыбкой и ушёл.

  Всё оставшееся время я занималась дневниками. В девять бортовой ИИ оповестил о готовности к прыжку и начал обратный отсчёт. Я заблокировала дверь и пристегнулась. Конечно, надо быть полной идиоткой, чтобы дать возможность кому-то взять тебя тёпленькой и уже связанной ремнями. Я была готова рисковать, но предпочитала риск разумный.

  Час и семнадцать минут пролетели незаметно. В раздумьях, достаточно ли я подогрела обстановку для взрыва. Вроде бы, сделала, что могла - Дегри, Двинятин, Бен... Ах да, чуть не забыла - Солнце и ректор. Для нежной психики гениев должно хватить. Правда, кто именно сдетонирует, я по-прежнему не знала. Предполагала, конечно, но лишь процентов на девяносто.

  И когда ИИ разрешил отстегнуть ремни, что означало - корабль вошёл в гиперпространство - я даже не думала, что всё случится так скоро.

  Я лишь на всякий случай разблокировала дверь и высунула нос в коридор. А он стоял и ждал, был уверен, что выйду.

  - Какая встреча! А я как раз к тебе, дай, думаю, навещу подругу детства. Может, узнаю, почему она всем даёт, а мне нет?

  - Может, потому, что ты не просишь? - сказала я, глядя в его искажённое ненавистью и похотью лицо.

  - Как всё, оказывается, просто... - с издёвкой протянул он. - Надо было всего-навсего попросить. Но теперь, Маш, поздно.

  И грубо втолкнул меня внутрь, не забыв нажать блокиратор.

  - Сам возьмёшь, Аркаш? Насиловать будешь? - я отступила на шаг.

  - Насиловать?! Да я не возьму тебя, даже если ты меня умолять будешь! После Солнца - взял бы, а после этих всех - нет, Маш. Ты ж мою мечту растоптала! Ты веру мою разбила! Я тебя... просто убью!

  И этот псих кинулся на меня с растопыренными руками.

  Я была готова. А вот тело... Ей-ё, как же я не подумала вовремя! Увернуться смогла, а вот довести физиономию Серова до встречи со стенкой - нет. Сил не хватило. Толкнула его в спину открытой ладонью, так, кажется, ещё и растяжение связок заработала. А он толчка не почувствовал, обернулся, схватил за горло. Стал душить.

  Глаза у него были бешеные. Я только и смогла ткнуть в один из них пальцем другой, не повреждённой руки. На миг его хватка ослабла, и я попыталась ударить в пах. Вот подлость-то! Слабенькое Машино тело даже этого полноценно не смогло!

  - А знаешь, Маш, - прохрипел он, - я передумал. Ты так забавно дёргаешься, что я возбуждаюсь.

  Как-то резко он развернул меня спиной, больно заломив локоть - зря я его жалела, зря! - и ткнул лицом в койку. Ладно, это я стерплю, не сахарная. Главное потом, когда мелкий гадёныш расслабится, успеть и не оплошать. Звуки и резкие рывки, отдававшиеся болью в руке, оповещали меня о том, что Серов пытается снять часть одежды.

  - Ну что молчишь, Маруся? Что не зовёшь на помощь? Где защитнички? Разбежались? - пыхтел он, задирая моё платье. - А может, попросишь прощения? За все эти годы, что я...

  Что он за все эти годы, я так и не узнала. Послышался резкий щелчок, дверь открылась, и такой знакомый голос сказал:

  - Ну студентики... Ну достали!

  Боль в руке стала нестерпимой, а потом ослабла - сразу после звука удара в челюсть. Андерсен на такие мастер. Я хотела встать, но вместо этого медленно опустилась на колени. Адреналиновый взрыв накрыл Машино тело, его заколотило, из глаз потекли уже настоящие слёзы.

  - Ну-ну, что ты... - сказал муж и, присев рядом, положил руку мне на плечо. - Успокойся, он тебя больше не тронет.

  Я с трудом развернулась к нему и схватилась здоровой рукой за комбез. Уткнулась лицом в тёплую ткань и продолжила самозабвенно рыдать. Ну а что? Сам виноват, нечего было жалеть!

  Андрюха осторожно погладил меня по спине.

  - Мелкая, давай, ты потом поплачешь? Мне надо твоего дружка оформить, капитану доложить, да ещё этот ваш... Начальник на вызов не отвечает...

  Я вцепилась в него и второй рукой. Сейчас всё отошло на задний план, даже гадское задание секретчиков, мне было просто страшно отпустить мужа даже на миг... Спокойно, Мария, это гормоны. Причём даже не твои. Соберись!

  - Как зовут-то хоть тебя? - спросил Андрей.

  - Ма-ша, - сиплым шёпотом ответила я.

  Гадёныш хорошо так меня придушил, старательно...

  - Маша... Хорошее имя, - сказал Андерсен. - Жену мою звали Машей...

  И зачем он сейчас про это вспомнил? Ей-ё, себя вдруг стало так жалко... Будто я и в самом деле умерла... Не реветь, Мария!

  Я собралась и разжала пальцы. Муж тут же встал и начал говорить в браслет-коммуникатор:

  - Девчонку в медотсек, недоноска оформляем на нижнюю палубу. Да, до конца полёта. Что у Двинятина? Ах, не что, а кто? Ну, понятно, понятно. Сейчас зайду, пообщаюсь приватно.

  Адреналиновое море как-то резко обмелело, и я смогла осмотреться. Серов лежал безмятежно, словно решил уснуть. И только наливавшийся на подбородке синяк говорил о нокауте. Что-то мне во всём этом не нравилось... Вот что? Ладно, потом.

  В дверном проёме замаячил Юджин, осторожно подхватил меня под руку и поднял с колен. Он в экипаже выполнял и обязанности медика.

  - Идти сможешь?

  Я кивнула.

  - У неё там синяки на шее, говорит с трудом, - сказал муж. - Ну, дальше сам разберёшься.

  - Разберусь, - ответил тот, выводя меня в коннектор.

  В медотсеке меня подключили к боту-диагностику, Юджин убедился, что непоправимого вреда здоровью нет, выдал мазь от синяков и спрей для горла, вколол обезболивающее и перевязал растянутое запястье.

  - Останешься тут до выхода из прыжка, - велел он.

  Я отчаянно замотала головой. Воспользовалась спреем и, наконец, смогла нормально говорить:

  - Я в порядке, о себе позабочусь, можно вернуться в каюту?

  Юджин с сомнением посмотрел на меня, но разрешил.

  - Ладно, пошли, провожу, мне всё равно по протоколу надо этого... твоего... осмотреть.

  Вот это очень правильно, потому что вдруг (после обезболивающего) до меня дошло. То, что казалось мне странным. Слишком спокойные поза и лицо Серова. Я видела много нокаутов, и много людей без сознания. И ещё я видела много трупов. Ей-ё! Нет, он был жив, муж проверял наличие пульса - как раз когда Юджин меня уводил!

  - Пойдём скорее, - попросила я. - Мне кажется, парень был не в себе.

  - А в ком? - без тени иронии спросил Юджин.

  - Я не знаю, может, сенсетик некачественный принял, но Аркаша... он не мог!

  - Сидром жертвы? - вполголоса пробормотал медик, но шаг ускорил.

  А я вдруг поняла, что Серов... что он на самом деле никогда бы не смог поднять руку на Машу. Хоть в разговорах и проявлял агрессию, но что такое слова?

  Мы успели вовремя. Аркаша лежал на полу в той же позе, над ним стояли и ругались муж и Двинятин. Юджина они пропустили, а меня - нет.

  - Мария, как вы это объясните? - сердито спросил Двинятин.

  - Как последствия своих необдуманных действий, - чётко ответила я. - Не учла один важный момент.

  Оба уставились на меня, как на новейшую модель гигатрона. Пришлось похлопать ресницами, смягчая эффект.

  - Маша, - спросил муж, - ты хорошо себя чувствуешь?

  - Да. И прошу прощения, что сразу не поблагодарила за вашу своевременную помощь. Мы можем поговорить?

  Муж кивнул, продолжая внимательно смотреть на меня.

  - Именно этого я от вас и жду! - воскликнул Двинятин. - Расскажите, наконец, что случилось?

  Тут на коммуникаторе мужа пискнул сигнал вызова. Оказалось, что Кейст требует отчёта. Не только от него, от меня тоже.

  - Я пойду с вами, - жёстко сказал Двинятин.

  Муж пожал плечами, и мы двинулись в капитанский отсек. Краем глаза я отметила, что Юджин показал мужу два пальца, и тот кивнул. Это хорошо, значит, ему нужны два бота для транспортировки Серова. Сначала, я надеюсь, в медотсек.

  Кейст ждал нас в небольшой каюте, служившей ему, видимо, кабинетом. Жестом предложил нам сесть и сел сам. Кивнул Афонасьеву, показывая, что готов слушать.

  - Через девять стандартных минут после выхода из прыжка бортовой ИИ зафиксировал активность в каюте...

  - Марии Петровой, - небрежно подсказал ему Кейст.

  - Ещё восемь минут спустя она открыла дверь и впустила агрессивно настроенного студента Серова, который... - муж запнулся и продолжил резко и зло: - Недоносок стал её душить, потом собрался насиловать. Я вмешался, девушке оказана медицинская помощь, после осмотра Юджина подонка изолируем на нижней палубе.

  - Но... этого не может быть! - вмешался Двинятин. - Мария!

  - Продемонстрировать запись? - холодно поинтересовался Кейст. - Хотя версию Марии я тоже послушаю с интересом.

  - Всё было так, как рассказал, - я запнулась, - капдва Афонасьев. Но я тоже считаю, что Серов не способен причинить вред женщине. И прошу провести тщательное обследование на сенсетики и химию.

  Кейст хмыкнул, муж опять посмотрел чересчур внимательно, а Двинятин - как всё на тот же гигатрон.

  - Это всё?

  - Нет, - ответила я. - Хочу поговорить с ним, когда придёт в себя. Возможно, что изоляция не потребуется.

  - Маш, какая-то ты... странная жертва, - сказал муж.

  - Да какая ж она жертва? - опять хмыкнул Кейст. - Это тебя днём в навигаторской не было.

  И посмотрел - со значением. Стопроцентный секретчик!

  - Просьбы Марии выполнить, до выхода из прыжка каюты пассажирского отсека заблокировать, наблюдение продолжать. Все свободны.

  - Подождите! - воскликнул Двинятин. - Экспедиция под угрозой срыва! Мне нужна связь с Проскуриным!

  - Сожалею, - холодно ответил каперанг. - Мы в гиперпространстве. Связи нет.

  - А можно мне каюту не блокировать? - кажется, вернулись Машины рефлексы, или это горло болеть перестало?

  - Можно, - ответил Кейст. - Обеспечить Марию стандартным переговорником на частоте экипажа. Секретность по коду А1. Вам понятно или объяснить?

  - Понятно, - ответил Двинятин.

  Ну, и я кивнула. Невзлюбил меня каперанг. Что, впрочем, вполне взаимно. Но я всё равно чуть задержалась в его кабинете, и когда муж с Двинятиным вышли, спросила в лоб:

  - А вас о секретности не предупреждали?

  - Плевал я на вашу секретность, - с отстранённым выражением, противоречащим словам, ответил он. - У меня своё начальство и свой приказ - доставить некую спец. сотрудницу на некую планету в целости и невредимости. А если эта спец. сотрудница будет осложнять мне работу, использовать любые способы для её защиты.

  - Палить-то зачем? - стояла на своём я. - Теперь и капдва, и начальник экспедиции уверены, что я суперагент!

  - Девочка, какой из тебя суперагент? - искренне удивился Кейст. - Сама спалилась, сказать, почему? Пороли тебя в детстве мало.

  - Физические наказания запрещены Конституцией, - автоматически оттарабанила я.

  - Вот. Я как раз об этом, - устало ответил каперанг. - Иди за переговорником. Да, Афонасьева - не трожь. У него жена недавно погибла, тоже была... суперагент.

  А ведь он прав... В том смысле, что я... палюсь сама, забывая о том, что некоторые вещи Маша Петрова просто не может знать в силу возраста и жизненного опыта.

  И за мужа переживает искренне, и, похоже, с первой оценкой я ошиблась. Может, и не секретчик.

  - Спасибо, - сказала я и вышла из кабинета.

  Парень - тот самый, имя которого всё забывала узнать - выдал мне браслет-коммуникатор и проводил до каюты. Там было пусто и чисто. Спать не хотелось, рука не беспокоила, и я наобум открыла последний просмотренный файл. Дневник Аркадия Серова. И увидела в нём новую запись: "Не успокоишься, Сетмауэр - следующий".

  Ну, вот ты и попался, мой аграрный академический гений. Это в биологии я - ноль без палочки, а в технологии вполне соображаю. И уж отследить, откуда отправлено сообщение, смогу на раз-два. Задача ещё больше упрощается тем, что после девяти все были в своих каютах, а дневник Серова я закрыла как раз перед прыжком.

  Ну, что тут у нас? Посмотрим... Сказать по правде, я почти не удивилась. Лена и Таня, отправлено как раз в момент, когда я была в медотсеке. Мне нужны записи журнала бортового ИИ! И, ей-ё, я уверена, что он смог подключиться к системе, а значит, не обязан был физически следить за мной!

  Я пообещала себе, что сдам мерзавца на психокоррекцию - чего бы мне это не стоило! Но в этот момент пришёл вызов от Юджина. Тот, явно удивлённый, сообщил, что Серов пришёл в себя. По дороге в медотсек я вызвала мужа и попросила проверить наличие несанкционированного доступа в систему. Тот замысловато выругался, но обещал выделить техника.

  Нет, голос у него, пожалуй, неплох. Конечно, он не певец, не композитор, и даже не гений, но мне нравится.

  Серов сидел на койке с совершенно потерянным лицом. Увидев меня, вскинулся:

  - Маш, скажи ему - я не мог тебя ударить!

  - Я знаю, Аркаш. Ты был под препаратами, - ответила я.

  И, повернувшись к Юджину, выразительно округлила брови. Тот развёл руками и покачал головой.

  - Маш, что ты несёшь? - быстро восстановил прежнюю манеру общения Серов.

  - Запись показать? - вмешался Юджин.

  - Не надо, - мягко возразила я. - Так ты совсем ничего не помнишь?

  - Нет, - растерялся одноклассничек. - Да что случилось-то?

  Непомерные амбиции и преступные наклонности у одного хорошо тебе знакомого человека, вот что случилось. Возможно, ты даже считаешь его другом.

  Но ничего такого вслух я не сказала. Наоборот. Вдохновенно соврала, что нашла его в коннекторе - возле моей каюты, но уже без сознания. Юджин только головой покачал.

  - Понимаешь, всё это очень странно, - продолжала вещать я, - может быть, ты помнишь что-то до прыжка? Кто-то заходил к вам с Мишей? Может, вы заходили к Паше?

  - К Пашке? Нет, - он скривился. - Там же этот твой... Дегри.

  - А к кому?

  - К Кириллу.

  Так, уже теплее.

  - И кто был у Кирилла?

  - Были... Солнце и Ингвар... Кажется...

  Солнце с Киром спорили весь ужин, возможно, потом они занимались тем же и дальше, неудивительно, что в каюте Кира.

  - А Комаровски ты после ужина не видел?

  - Нет.

  - Уверен?

  - Уверен, Маш. Я видел его перед ужином.

  - Он тебе ничего не давал съесть или выпить?

  - Маш, ты ненормальная? С какой стати он мне что-то даст, а я - возьму?

  - Хорошо, Аркаш, отдыхай. Доброй тебе ночи.

  - Маш, - сказал он мне в спину, - прости. Я тогда... днём... едва не...

  - Ничего, Аркаш, я не обиделась, - ответила я, обернувшись. - Спи.

  Юджин вышел со мной в коннектор и спросил:

  - Что это было? Ты ангелом на полставки не подрабатываешь?

  - Нет, - сказала я. - Просто я точно знаю, что мальчишка был под каким-то воздействием. Что с сенсетиками и химией?

  - Диагностик дал отрицательный результат, - покачал головой Юджин.

  - А у вас нет анализатора чужеродных примесей?

  - У нас не криминальная лаборатория, - ответил он. - Иди уже спать!

  Как же, спать! Связалась напрямую с Кейстом, потребовала разблокировать каюту Двинятина. Начальник экспедиции был доступен, на вызов ответил, к медотсеку явился сам.

  - Что с Серовым? - первым делом спросил он.

  - Пришёл в себя, ничего не помнит, я сказала, что нашла его без сознания в коннекторе возле моей каюты.

  - Но... Зачем? Мария... Вы...

  Да, я Мария. А зачем?

  - Вы же хотите, чтобы экспедиция прошла успешно? Для этого Серов должен в ней участвовать, я права?

  - Они все... должны.

  - Вот поэтому я и не хочу, чтобы Аркаша вспомнил о своём поведении - вернее, не своём поведении.

  - Вы всё ещё думаете, что он был под химией?

  - Я не знаю, под чем он был. Диагностик определяет лишь стандартный набор сенсетиков и препаратов. У вас есть хоть какой-нибудь анализатор вредных примесей? Среди оборудования экспедиции? - дополнила в ответ на его удивлённый взгляд.

  Оказалось, есть. Полевой. И я бы отправилась ругаться к Кейсту, а потом срывать пломбы с опечатанного багажа, если бы не додумалась спросить - чей?

  - Простите, а зачем ксеноботанику анализатор вредных примесей? - уточню на всякий случай, вдруг, и правда для работы?

  - Понятия не имею, - отмахнулся Двинятин. - Оборудование каждый студент выбирал сам.

  Чудно. Впрочем, он, конечно, даст с десяток разных обоснований наличия в грузе экспедиции анализатора. Я и сама могу придумать, если напрягусь. Например, для выявления опасной для человека флоры Рая.

  - На Мьенге нет опасной для человека флоры, - возмутился Двинятин.

  - Так, Илья Петрович, нам с вами надо поговорить в месте, защищенном от прослушки.

  Я с тоской вспомнила свою любимую глушилку - самодельную, которую ни разу не удалось засечь даже аппаратам родного Управления... Здесь... всё фиксировал бортовой ИИ. Значит, придётся опять идти к Кейсту.

  - Случилось что-то ещё? - обречённо спросил Двинятин.

  Я неопределённо пожала плечами. На мой взгляд, всё случилось ещё... лет шесть, может, семь назад. Впрочем, знать об этом точно могла только Маша, а я - лишь предполагать по ряду косвенных признаков.

  И тут пришёл вызов от мужа - техник нашёл несколько(!) точек слива из системы!

  - Подключались очень грамотно, под протоколом резервирования файлов, - сказал он.

  Ну, что, талантливый человек талантлив во всём. А таланты нашего супергения я не признать не могла. Даже сейчас у меня не было ни одного фактического доказательства, и, будь мы на Земле, я бы и предъявить ему ничего не смогла. Путь был один: взять с поличным. А для этого...

  Кейст не пожелал участвовать в разговоре, разбирайтесь, мол, со своими студентами сами. Впрочем, от него мне нужно только помещение, и он нам его предоставил, под своим паролем удалив со схемы бортового ИИ. Правда, когда узнал про причину - слив из его собственной системы - досталось всей команде. Как он орал... Я чуть не заслушалась.

  - Мария, я жду, - сказал Двинятин, едва дверь за нами захлопнулась.

  - Ситуация такова: я знаю, кто, но не знаю - как. У вас, Илья Петрович, два варианта - не вмешиваться или помочь. Третий, как я понимаю, мы не рассматриваем?

  Соображал он быстро.

  - Чтобы экспедиция прошла успешно, я готов на всё.

  - Мне глубоко безразлична ваша экспедиция, но... Цели примерно те же.

  - Вы... работаете под прикрытием? - всё же решился спросить он.

  - Комментировать отказываюсь, - машинально ответила я.

  Ей-ё! Кейст прав, надо следить за языком, так его и разэдак!

  - То-то же мне сразу показалось, что вы немного отличаетесь от той Машеньки, которую мы все знаем...

  - Вернёмся к делу. Донос на Максимову, нападение на меня, угрозы Сетмауэру - звенья одной цепи.

  - Что с Сетмауэром? - тут же переспросил он.

  - Пока ничего. Когда я вернулась в каюту после нашей общей беседы с каперангом, в дневнике Аркаши обнаружила запись "Не успокоишься, Сетмауэр - следующий".

  - Я... ничего не понимаю.

  - Сейчас поймёте. Дело в том, что Сетмауэр, Серов, Логинов, Климов, Милёшин, Комаровски, Максимова, Тулайкова и... я - бывшие одноклассники.

  - И что в этом такого?

class="book">  - Как вы знаете, лидером группы является Максимова. Сейчас вам придётся потерпеть ряд лирических отступлений, но без них картина выйдет смазанной. Татьяна была лидером ещё в школе, там её авторитет был неоспорим.

  - Честно говоря, не удивлён. Очень трудолюбивая и дисциплинированная девушка.

  - Да. Но слишком авторитарная. Например, Логинов, Сетмауэр и Комаровски увлечены музыкой, а она против.

  - В свободное время студенты вольны заниматься всем, чем хотят. Странно, что Татьяна...

  - В итоге в Академии бывшие одноклассники разделились на две партии. Одна осталась верна своему лидеру, вторая - Логинов, Комаровски и Сетмауэр - вышла из повиновения. Внешне всё выглядит мирно, но внутри бушуют страсти. Например, Тулайкова - лучшая подруга Максимовой - встречается с Комаровски, а Климов... Вроде бы влюблён в Татьяну, но, на мой взгляд, она подавляет и его.

  - Это многое объясняет, - задумчиво проговорил Двинятин. - И даже то, что он пришёл ко мне с рассказом про дневники.

  А вот этого я не знала... Думала, что наш ксеноботаник сам доносом не побрезговал...

  - Не думаю, что он сделал это по своей воле. Так же, как и Серов.

  - Мария, я понимаю, что вам привычно разоблачать всемирные заговоры, но здесь вы явно сгущаете краски.

  - Видите ли, ему слишком долго всё сходило с рук. Плюс - вы уж простите - полное отсутствие дисциплины среди вашей команды гениев. Ну, и не могу не признать - следы он заметает виртуозно. У меня нет доказательств.

  - Да кому - ему?! - экспрессивно воскликнул начальник экспедиции.

  - Владису Комаровски, - ответила я. - В этой экспедиции он решил окончательно убрать с дороги Максимову. Ну, а поскольку вмешалась я - то и меня чужими руками.

  Двинятин поверил мне сразу. Очевидно, он, общавшийся с аграрными академиками много дольше, чем я, тоже замечал что-то нетипичное для нормального коллектива.

  - Это крах, - сказал он. - Комаровски - наш лучший ксеноботаник, что мы будем делать без него на Мьенге?

  - Что-нибудь придумаем, - оптимистично отмахнулась я.

  Меня гораздо больше занимал вопрос, как вывести мерзавца на чистую воду. И ещё один - как он подавляет волю своих "пешек"?

  - Ваш лучший ксеноботаник давно должен был пройти психокоррекцию, - заявила я. - Но пока я должна понять - как он делает то, что делает. И главное. Он должен быть уверен, что никто ничего не знает - кроме меня. Поэтому Аркашу нельзя изолировать, завтра - точнее, сегодня утром - всё должно быть как всегда.

  - Понимаю, - протянул Двинятин. - Баллы с Максимовой я не снял - благодаря вам, Аркадий избежит наказания - тоже благодаря вам... Вы, Мария, станете для него...

  - Врагом номер один, - согласилась я. - И, очень надеюсь, что он решится действовать ещё на корабле.

  Потому что на Мьенге мне будет не до него.

  - По поводу того - как, - начал Двинятин, - я попробую разобраться, в его работах обязательно должны быть хоть какие-то намёки...

  - А я выделю закрытый канал для связи с Землей, - из-за двери появился Кейст. - Пусть тоже подключаются.

  Я вздохнула. Нет, всё-таки Кейст - секретчик. Мигом выхватил то, на что Двинятин - клянусь! - даже не обратил внимания. То, как полезно будет в секретной работе использовать неизвестный пока препарат - или чем там гений Комаровски воздействует на окружающих?

  Вернувшись в каюту, застала там Юльку. Она сонно сощурилась и пригрозила мне какими-то санкциями за безвозвратно испорченную ночь. Перевернулась на другой бок и безмятежно засопела. Я зашла в душ, с огорчением отметила, что синяки стали ещё ярче, приобретая какой-то фиолетовый оттенок - кожа у Маши уж очень тонкая... И от души намазалась выданной Юджином мазью. Потом улеглась на койку и едва не проспала всё на свете.

  Первый раз в новом теле я не проснулась сама и вовремя. Юлька громко орала и тормошила меня за плечо - ей-ё, рука опять болит! Да как...

  - Вставай! Кому говорю!!! К тебе Юджин заходил, и Илья заходил, и... Что вообще было ночью?!

  - Юджин... - простонала я, - что-нибудь принёс?

  - Вон там, на столе лежит. Что случилось, спрашиваю?

  Я села и сразу потянулась к таблеткам. Проглотила обе, подняла глаза и выдала Юльке ту же версию, что и Аркаше.

  - Я что, по-твоему, совсем дура? - спросила она. - Почему тогда Юджин т е б е таблетки принёс?

  - Понимаешь... Я пока Серова поднять пыталась, руку повредила, - и показала ей повязку на запястье.

  - А на шее у тебя что? - обличающе ткнула пальцем Юлька.

  - Что? - спросила я, надеясь на чудодейственные качества мази.

  - Жир какой-то! Опять с масками экспериментируешь?!

  Какое облечение... Я кивнула, и, получив от Юльки выговор за то, что новый рецепт был опробован без неё, отправилась умываться. Синяки... если знать, где искать, то найти можно. Но - лишь следы. Хорошая мазь, надо потом себе такую в аптечку положить.

  - А Двинятин зачем заходил?

  - А... Не знаю, он не сказал, - смутилась Юлька.

  Чем они при спящей мне занимались, раз наша бесцеремонная так стесняется?!

  Обезболивание начало действовать, я без опаски надела комбез, который удачно скрывал и повязку на руке, и шею - на всякий случай, и, понукаемая переводчицей, пошла завтракать.

  Команды за столом уже не было, да и студентов - немного.

  - Наша героиня! - заорал Солнце при виде меня. - Как сама, Машка?

  - Спасибо, Дрюнь, всё хорошо, - сказала я скромно. - А где Аркаша? Ему уже лучше?

  - Да что ему сделается? - удивился Кир. - А он как к тебе попал?

  - Понятия не имею... Я его в коннекторе нашла без сознания. Испугалась очень, - и похлопала ресницами.

  - Куда же он, интересно, шёл? - задумчиво спросил Комаровски.

  - Не знаю! - добавила экспрессии я. - Он лежал там, где пустая каюта, может, хотел в отсек команды пойти, может, плохо себя чувствовал после прыжка...

  - Этот лось? Плохо себя чувствовал? - удивился Солнце.

  - Ну, сознание же потерял, - вмешалась Юлька. - Не доставайте Машу, у неё была тяжёлая ночь. Комаровски, Сетмауэр, Логинов, у вас, если не ошибаюсь, занятия вот-вот начнутся? Так что сидим? Кого ждём?

  - Юля, так и ты сидишь, - ответил, ухмыльнувшись, Комаровски.

  - Мне можно, - задрав нос, сказал Юлька. - Я - преподаватель. Совсем распустились, никакой дисциплины!

  - Пошли, ребята, - поднялся первым Кир.

  Хороший, всё же, парень. И я, помнится, отложила на потом обдумать, что плёл про него Солнце... И сейчас опять не до этого...

  Когда Комаровски проходил мимо, я сделала вид, что неосознанно касаюсь шеи, и даже хотела покашлять, но... Не стала из опасений переиграть. Наблюдательному (а что наш ксеноботаник наблюдательный, сомнений нет) - достаточно.

  Молодец Юлька, вовремя их спровадила, потому что едва мы остались в столовой вдвоём, запиликал вызов коммуникатора.

  - Маша! Что это?

  - А... это мне Афонасьев подарил, чтобы, если ещё одного обморочного найду, сразу его звала, - ответила я и вскочила.

  - Ох, Маша... - закатила глаза Юлька. - Хотя... С Афонасьевым я тебя понимаю.

  Вызывали в капитанский отсек. Земля срочно желала пообщаться. Наверняка, по тому закрытому каналу.

  Юлька быстро допила свой чай, и мы побежали каждая по своим делам. Просто... ходить в одиночку я пока считала нецелесообразным.

  Кейст встретил меня нейтральным кивком головы. Я поздравила с выходом из прыжка (ещё одна космофлотовская традиция, о которой Маша Петрова знать не могла) и прошла прямо к визору, где ждал ответа Проскурин.

  - Маша... Мария, всё это правда?

  Не знаю, что - всё, но...

  - Да, Михаил Андреевич. Нам очень нужна ваша помощь. Чем занимался Комаровски помимо своей основной специализации?

  - Ничем, кроме ксеноботаники он не занимался. Мы уже подняли все материалы, ваша... твоя тёзка сейчас просматривает все его запросы на ингредиенты и оборудование.

  - А могу я попросить вас об одолжении?

  - Да, - насторожившись, ответил ректор.

  - Спросите у неё, когда она последний раз встречалась с Комаровски, и что при этом произошло.

  - Маша! - крикнул ректор куда-то в сторону.

  Там, куда он смотрел, было моё тело... И мне его видеть нельзя. И даже попросить Проскурина, чтобы дал Маше подзатыльник - нельзя. Прилетит-то не ей...

  Я так надеялась, что вот сейчас, вот-вот, и всё станет ясно... Но Маша осталась верна себе. Проскурин озвучил ей вопрос, ответ на который мне не сообщили. Просто сбросили вызов. Я посмотрела на Кейста:

  - Могу я подождать тут или...

  - Не могу, а должна, - ответил он мне. - Я всё ещё отвечаю за твою сохранность, а по кораблю всё ещё бродит ваш умник.

  - Но вы же понимаете, что рано или поздно мне придётся с ним встретиться.

  - Я понимаю, что если твоя тёзка ответит на вопрос, встреча станет не нужна.

  - Это даже я понимаю, - сказал муж, появляясь на пороге.

  И посмотрел как-то... с нежностью? Ей-ё, вот вам и вдовец! Мне что, пора ревновать к Машиному телу??!

  - Пойдём, мелкая, обговорим детали на экстренный случай.

  Уфф... Отлегло... Он просто заботится о Маше, то есть, обо мне, то есть... Опять запуталась. И вообще, мужской интерес с его стороны я бы почувствовала сразу. Не-ет, а с чего я в принципе об этом думаю??!

  Я встала и пошла следом за Афонасьевым, обещавшим каперангу за мной присмотреть. Неожиданно стало приятно, хотя... Он же не знает, что я - это я. Ненавижу секретчиков!

  - Мелкая, я всё понимаю, но, может, не надо так лезть на рожон?

  - Да я не лезу, - попыталась ему возразить.

  - Не спорь со старшим по званию! - прикрикнул муж.

  Ну, это он зря. В званиях мы с ним как раз равны, и на Земле он так никогда не... Ну вот, опять. Соберись, Мария!

  - Почему у тебя нет имплантов?

  - Это было главным условием допуска на Мьенг, - пояснила я так, как поняла сама.

  - Хотя эти импланты, - его глаза остановились на каком-то предмете в дальнем углу каюты, - тоже не спасают. Пожалуйста, помни об осторожности.

  Хотела ответить расхожей фразой, мол, осторожность - моё второе имя. И не смогла. Врать ведь можно кому угодно, но не себе. А сейчас, почему-то, и ему. На эту тему вообще стоит задуматься. Одно дело, когда ты знаешь, что тебе всегда прикроют спину. Другое, когда ты в чужом слабом теле, которое даже не способно защититься от насилия. И это приводит в бешенство!

  - Слышишь, мелкая?

  - Да.

  За неимением других возможностей, похлопала ресницами. И пообещала - и себе самой тоже - что буду помнить. Муж вроде бы поверил.

  - Хорошо, что ты в комбезе. Спрячь в карман.

  Он протянул мне довольно крупное по нынешним меркам - диаметром с сантиметр - биолокационное устройство. Я взяла, хотя... Смысл? Они всё равно будут отслеживать меня с помощью ИИ.

  - И коммуникатор сразу переведи на передачу, - продолжал наставлять меня муж. - И вообще...

  Слушать его было почему-то тягостно. Теперь я уже ни на миг не забывала, что нахожусь в чужом теле. Вот провожал бы он так на операцию настоящую меня? Скорее всего, нет.

  - ...моя бы воля, запретил вам, девкам, даже думать о такой работе!

  Ну вот, я была права. Хотя раньше моя работа не вызывала у него такого негатива, в мужском шовинизме Андерсен замечен тоже не был. И я спросила:

  - Почему?

  - Жили б дольше. Или просто - жили, - сказал он с горечью.

   Развивать тему я благоразумно не стала. Тем более, что взгляд мужа стал совсем мрачным. Ей-ё, если я без потерь выберусь из этой передряги, Бьоргу придётся ответить на один вопрос, а секретной службе... А, ладно, до этого надо ещё дожить.

  Спас меня вызов. Проскурин опять был на закрытом канале.

  - Ну что? - нетерпеливо спросила я у академика.

  - Тут... Маш, такое дело... У Марии истерика, мы вызвали медиков, и...

  Медиков, ей-ё! Истерика лечится просто - одной пощёчиной, и я не верю, что Бьорг об этом не знает.

  - Скажите нашему общему знакомому, чтоб...

  - Он поехал с ней, - перебил Проскурин.

  Ах, ещё и поехал... Гад! Просто не хочет делиться со мной информацией!

  - Что-то по работе Комаровски...? - спросила я с угасающей надеждой.

  Предсказуемо - ничего. Ну ладно, всё равно я особо и не рассчитывала.

  - Но мы продолжаем поиски, - заверил меня ректор. - Последний запрос, который он делал на материалы, касался киякурру пятнистой и астрезии крупноцветковой...

  - Что это?

  - Малоизученные растения с Кридона, спутника...

  Спутника Хризы, четвёртой планеты Стайпрея. Сказать, что мне что-то стало яснее? Не могу. Я же не ксеноботаник. О!

  - Можно попросить ваших ксеноботаников провести стандартные исследования этих растений?

  - Комаровски забрал последние образцы. Теперь только когда поступят новые.

  Бардак там у них, в Первой Земной!

  - Мария... - в интонациях академика появились просительные ноты. - Если можно, сделайте так, чтобы Комаровски всё-таки попал на Рай...

  Все учёные - маньяки. И Проскурин - не исключение. Я постаралась кивнуть так, чтобы не выдать своих мыслей. "Сделайте, Мария". Как, спрашивается? Откуда мне знать, что придёт в гениальную голову Комаровски на огромной планете, где мне просто некогда будет за ним следить?!

  Да и вообще, неизвестно, когда он решит разобраться со мной. И что мне такого сделать с целью подтолкнуть его... под локоть? Просто ещё полтора дня, две ночи и мы прилетим. Времени совсем мало. Что может сделать женщина, чтобы гарантированно вывести мужчину из себя, учитывая то, что он не её мужчина?

  Начнём с очевидного. Пренебрежительно отозваться о его увлечении - будь то любительский или профессиональный интерес. Сработает ли это с Комаровски? Вот на обеде и узнаем. Ну а потом... Как сложится.

  Перед обедом я поймала Дегри - пора выводить парня из игры - и предупредила, что мы с ним теперь играем не в любовь, а в ссору.

  - А как? - удивился он.

  - Сделай вид, что ты обижен на меня, и просто молчи.

  - Я не умею, - ответил он.

  - Молчать или обижаться?

  - Мари, ты же всё поняла! - протянул он с досадой.

  - Зафиксируй это выражение на лице и иди на обед, неумеха, - припечатала я.

  Мальчишка! Как таких матери из дома отпускают?

  - А ты?

  Ну, и я пойду, раз Юльку где-то носит. Оказалось, что она уже в столовой. Увидев, что Серж демонстративно молчит, она спросила громким шёпотом:

  - Что случилось?

  - Ничего. Просто Серж ревнует. А я на него обиделась, - надула губы я.

  - К кому? - с живым любопытством спросил Климов, сидевший пока в одиночестве - ни друзей, ни Тани.

  - Какая разница? - ответила Юлька.

  - К Аркаше, - одновременно с ней произнесла я. - Я не должна была ему помогать, представляешь?

  - Слушай, Маш... За Аркашку тебе спасибо, - отвёл глаза Паша. - И...

  - Как он? - перебила я. - Лучше? Я с ночи его не видела.

  - В порядке. Не помнит ничего, а так...

  Умница Серж задрал нос и ушёл к раздаче.

  А в столовую стали подтягиваться остальные. При появлении Аркаши я демонстративно повернулась и спросила:

  - Аркаша, как ты себя чувствуешь?

  - Спасибо, Маш, хорошо, - буркнул он, явно не расположенный развивать тему своего здоровья.

  Да и мне это не нужно. А нужно вывести из себя нашего ксеноботаника, который вместе с Солнцем и Киром где-то задерживался...

  И я опять повернулась к Юльке. Пока выйдем на нужную тему, а реплику подать я всегда успею.

  - Вот видишь, Юль, как с этими гениями тяжело? Они просто не хотят со мной общаться. Конечно, где я, а где нелинейные процессы моделирования структур ДНК?

  Это была специализация Серова, и Аркаша устыдился.

  - Маша, - начал он, конфузясь, - ты же знаешь, что я с радостью поговорю с тобой о чём угодно...

  - Нет, что ты, - ответила я с показным смирением. - Я понимаю, насколько важна твоя работа. Все вы - надежда Земли...

  Музыкальная троица как раз входила в помещение, и я стала развивать свою мысль.

  - Юль, я понимаю, как со мной скучно... Вот взять прикладную агропсихологию. Это... - я вздохнула. - Это очень сложно для нормального человека с обычным интеллектом.

  - Маша, не наговаривай на себя, - строго сказала лучшая ученица Азраняна. - Твой интеллект вполне...

  - И даже более, - вставил тут же Солнце, садясь напротив.

  - Тогда объясните мне, что все так носятся с ксеноботаникой? Что такого сложного в описании свойства растения, пусть оно и растёт на чужой планете?

  Я обвела глазами Машиных одноклассников. Отвечать никто не торопился. Напротив, все смотрели не на меня, на Комаровски. Он тоже молчал и улыбался. И я продолжила:

  - Всё самое сложное делают астронавты и первооткрыватели. Идут вперёд, ищут, находят, привозят - вот вам, пожалуйста, исследуйте. Описывайте. Вот вам астрезия крупноцветковая, вот киякурру пятнистая. Что, так сложно определиться с родом и видом?

  - Маша, - опять вмешалась Таня. - Ксеноботаника не менее важна, чем агропсихология, поверь мне. Ведь растения других планет отличаются от наших так же, как... Человек от карола!

  - Благодарю, Танечка, - продолжая улыбаться, выговорил Комаровски. - Всегда ценил твоё обострённое чувство справедливости.

  - Прости, Влад, - я сделала вид, что опомнилась, - я не о твоей специализации, а вообще. Твоя работа, безусловно, очень важна как для Земли в целом, так и для этой экспедиции.

  - Машуня, не надо оправдываться, хотя... твои канцелярские фразочки очень повеселили, - ответил он.

  Думал, моей же монетой. Надеюсь, его проняло в достаточной степени - я не зря упомянула два неизученных вида с Кридона.

  - А всё же жаль, что Машка не учится с нами, - сказал Милёшин. - Ребят, может, поговорим с её отцом?

  За столом сразу стало шумно. Кто-то кричал, что да, обязательно, кто-то советовал не лезть в чужие семейные обстоятельства, а я смотрела на Комаровски. Тот всё улыбался. И взгляд у него был до странности довольным. Правильную характеристику дала Маша - дебил.

  - Остыньте, - отвлёк меня от мыслей голос Сетмауэра. - Маша приняла решение, и все мы должны отнестись к нему уважительно.

  - Верно, Кир, - поддержал друга Солнце. - Маша, мы с тобой!

  - Спасибо, Кир, спасибо, Солнце, - сказала я им. - Приятного всем аппетита.

  И, не доев салат, ушла. Ну не люблю я играть на публику, и без того паршиво от всей этой ситуации.

  В каюте меня ждали дневники. И сообщение от Двинятина - о том, что Комаровски прилежно занимается изучением свойств инопланетных растений. Как будто я не знала.

  Накопившееся раздражение сбросила привычным способом - позанимавшись растяжкой. Рука побаливала, но вполне терпимо. Конечно, повязку на запястье ещё придётся поносить, но... пару дней. Пожалуй, главным преимуществом Машиного тела можно считать довольно быструю регенерацию. И устойчивость к недосыпу. Пропрыгав почти всю ночь, особой усталости я не ощущала.

  Ещё дважды до ужина меня вызывали в капитанский отсек. Проскурин выдал три новых названия неизвестных науке растений с Кридона - муквилетис прямостоячий, утрария узколепестковая и мелколепестник кридониум. Их выписывал Комаровски до киякурру и астрезии.

  - Пока мы можем быть уверенными только в том, что юноша прицельно занимается флорой Кридона, - вздохнул он.

  Я бы сказала, чем прицельно занимался юноша под носом у своих наставников, но... Маше Петровой таких слов знать не положено.

  - Как там тёзка? Пришла в себя?

  - Я отпустил её по состоянию здоровья. Медики ввели ей седативный препарат, и... Пусть отдохнёт.

  Да-да, конечно. Пусть моё тело отдохнёт в цепких лапах секретчиков. Сейчас там главный Бьорг. Может, и душевный доктор Марк подключится. "Машенька, расскажите нам всё. Вам тут же станет легче." Знаем мы, как вести "горячего" свидетеля.

  На ужин меня отконвоировал сам Кейст. В свои планы по моей охране он внёс какие-то коррективы, но коммуникатор всё равно велел не выключать, а биолокационное устройство постоянно держать при себе, даже во время сна.

  Поесть я решила поплотнее, чтобы сразу после ужина пару часов поспать. Ночью мне будет не до этого. Юлька, пришедшая через пару минут, решила даже, что это еда для нас обеих. Потом толпой повалили студенты. Дегри сел рядом, но разговаривать со мной не стал. Сообразительный... иногда.

  Но на нас никто не обращал внимания, ведь гвоздём программы стала ссора Комаровски и Тулайковой. Парочка темпераментно обменивалась взаимными оскорблениями. Самыми мягкими из которых были "сам ты дурум*", "недопророщенный полузародыш тритикума*" и, что особо запомнилось, "тупорыльник вульгарный". Говорили они громким шёпотом, что позволяло руководству не вмешиваться.

  - И часто они так? - поинтересовалась между делом Юлька.

  - Бывает, - ответил Солнце с другой стороны стола.

  Вот уже второй раз он занимал место прямо напротив меня. Чего хотел? Да ладно, не до него сейчас.

  С ужина парочка уходила порознь, причём Лена - едва сдерживая слёзы. А меня до каюты опять ненавязчиво проводили Бен и Йожи - я, наконец-то, познакомилась с тем парнем, имя которого всё забывала спросить.

  Заблокировала дверь и только собралась прилечь, как из душевой послышались громкие рыдания. Вот ведь... Надо сказать ребятам из экипажа, чтобы звукоизолировали каюты, хоть обратный путь провести спокойно. А то, чувствую, после разоблачения Комаровски мне тут житья не будет.

  Спустя полчаса на визор поступил вызов от Тани-Брунгильды.

  - Маш, зайди к нам. Лена закрылась в душевой и плачет.

  - Ну, Тань, это разве в первый раз? - спросила я устало.

  - Нет, но обычно она быстро успокаивается.

  Пришлось идти, раз просят. Маша бы наверняка пошла.

  Потом мы с Таней долго уговаривали Лену выйти, потом - рассказать, что случилось, потом убеждали, что всё это ерунда, а на самом деле Влад её любит. Тут мне, конечно, пришлось тяжелее всего. Уверенность в том, что единственный, кого любит Влад - это сам Влад, крепла с каждой минутой.

  Ну, и в итоге я окончательно в этом убедилась. Когда мы уговорили Лену лечь, и я, смахнув со лба самый натуральный пот, вернулась к себе, он уже ждал. Сидя на моей собственной койке. Ей-ё, нагл не по годам!

  - Ты каютой не ошибся? - непринуждённо спросила я, опускаясь на Юлькино место.

  - Как я мог ошибиться, когда ты сама меня пригласила? - Влад улыбнулся своей дебильной улыбкой. - Ай-ай, Маша, нехорошо... Приглашаешь, а потом опаздываешь. Впрочем, за все те милые слова, сказанные обо мне моей Леночке, я даже не буду тебя наказывать.

  Н а к а з ы в а т ь??!

  - Владис, ты не в себе, - сказала я, впадая в холодное бешенство.

  И забыв даже о том, что действительно сделала всё для этой встречи, собралась просто вышвырнуть щенка из каюты. В этот момент я и почувствовала неладное. Тело снова не подчинялось мне. Правда, как-то странно. Частично. Отказали ноги ниже колен. Встать я не смогла, и, глядя прямо перед собой, поняла - вот оно. Он использовал своё зелье.

  - Все мы иногда бываем в ком-то другом, - ответил Комаровски философски.

  Он что...? Знает?! Не может быть. Мария, без паники. Всё под контролем. Кроме ног. Холодок бесчувствия полз всё выше, распространившись уже до середины бёдер.

  - Как ты это сделал?

  - Что? Машка, уже действует! - вдруг обрадовался он. - Отлично!

  - Как ты это сделал? - повторила я.

  - Прекрасно, астрезия в сочетании с мелколепестником вызывает любопытство! Замечательный эффект!

  - Как ты это сделал? - я усилила интонацию.

  - А, в это раз - через кожу, я же помню, что у тебя повреждено горло, - отмахнулся он. - Ну, давай, задавай свои вопросы! Самому любопытно!

  То есть были и другие "разы"?!

  - А как - через кожу?

  - Да на входную панель нанёс каплю, что тебя всякая ерунда заботит? Хотя, знаешь, даже это после твоих постоянных слёз и "не надо" уже разнообразие.

  Сказать, что я удивилась, значило не сказать ничего. Ну... Маша! Да я сама её прибью, когда вернусь!

  - И ты не побоялся прийти сюда, зная, что весь корабль под контролем ИИ?

  - Ох, какая проблема! Машка, я думал, тебя занимает что-то посерьёзнее.

  Не может быть! Неужели он сумел отключить каюту от ИИ? Ей-ё, а коммуникатор у меня включён?!

  - И всё-таки?

  - Вот останься ты в нашем классе, не задавала бы глупых вопросов. Я ещё в школе сделал глушилку, а недавно внёс ряд усовершенствований. Маш, ну спрашивай! Спрашивай!

  А ты отвечай на вопросы чётко и по существу, мразь учёная!

  - Аркаше ты тоже давал астрезию с мелколепестником?

  - Да я что, похож на идиота? Вас не так много, чтобы дважды тестировать один препарат.

  Вот... Цензура. Цензура. Цензура.

  - То есть ты регулярно ставишь опыты на одноклассниках? Без их ведома?

  - Маш, ну а что делать? С тех пор, как у Катьки Одинцовой пошла сыпь на Acrimonius ruber Magnus, все отказывают даже брать что-либо у меня из рук. Друзья, называются!

  - Акри... Что? - переспросила я, теряя контроль над всей нижней половиной тела.

  - Машка, это такое растение с Хризы, плод напоминает яблоко, вот я дал его Катьке, а она, дура, решила попробовать. Ты уже с нами не училась, вот и не знаешь. Они мне бойкот объявили. Танька даже Ленку подбила со мной не разговаривать.

  - И ты до сих пор мстишь ей за это?

  - Кому? Таньке? Машка, насмешила. Ты вообще такая забавная, я даже не представляю, как теперь классифицировать вытяжку из муквилетиса. По ряду признаков - вроде афродизиак... Но ты так быстро рассорилась с Дегри...

  Сейчас не поняла. Он что, прямо перед поездкой тестировал на Машке этот... муквилетис?! Вот теперь всё ясно, она была под препаратом. И эта странная реакция на Двинятина... Вот откуда ноги растут!

  - Зачем ты это делаешь? Лабораторных крыс не хватает?

  - Скажешь тоже... С крысами скучно.

  - А с нами, значит, весело?

  - Конечно, - он оживился, - знаешь, как смешно давать человеку вещество с неизвестными свойствами? Элемент неожиданности! Маш, я же никому не хочу навредить. Я правда не предполагал, что Аркашка будет таким агрессивным. Или что Климов пойдёт и донесёт на свою ненаглядную Максимову.

  То есть всё, на чём я строила свои догадки, на самом деле неверно, а гений просто развлекается?!

  - Значит, ты всё это... от скуки?!

  - Скука, Маш... Это такая прилипчивая дрянь... Мне же тут и поговорить, по сути, не с кем, - Комаровски опечалился. - Удел гения - одиночество...

  - А как же Лена? Солнце? Твои друзья?

  - Солнце... Ты не понимаешь, Маш, он музыку пишет. А мне - не дано.

  Зависть? Нет, пожалуй, что-то сродни уважению...

  - Лена тебя любит. Или это тоже препараты?

  - Леночка у меня лучшая. Она всегда сама предлагает попробовать что-то новое. Но и с ней иногда... так ску-учно...

  Скучающий гений. Оказывается, бывает и такое. И это страшно. Но для меня самое страшное было впереди. Я уже не могу управлять руками. Что дальше? Речь или дыхание? И я заторопилась:

  - Как ты узнал про свойства растений с Кридона?

  - Случайно, Маш, чисто случайно. Сделал экстракт из лисведии, а мама перепутала с компотом. Вот тогда я и понял, что единственное средство от моей скуки...

  Эксперименты на людях. Нет, меня не удивили бы оправдания высокими научными целями, но это... было за пределами даже моих представлений о добре и зле.

  - Где ты хранишь свои записи о результатах... тестов?

  - Машка, ты задаёшь такие нетривиальные вопросы! Совсем на тебя не похоже. Пожалуй, кроме любопытства надо будет отметить и изменение некоторых свойств личности...

  Это был мой последний вопрос. Язык тоже онемел, а потом я начала задыхаться. Сколько у меня в запасе? Мозг может жить без кислорода всего четыре минуты, потом... Вот интересно, что будет потом? Сколько продержится в мёртвом теле моя психоматрица? Или распадётся сразу вместе со смертью носителя? Мыслила я совершенно чётко, страха не было. Было только сожаление, что теперь я не смогу отомстить гадскому Крону и его заказчику, да ещё... никогда больше не загляну в бездонные колодцы вишнёвых глаз.

  Зрачки ещё реагировали на свет, звуки тоже долетали, правда, искажённые хриплыми судорожными вздохами. Я ещё видела, как Комаровски с испугом тряс меня за плечи, я ещё слышала звук удара и хруст сломанной челюсти. И крик мужа:

  - Где Юджин!!!

  Потом была темнота. Странно, но в этой темноте мне было комфортно и уютно... Наверное, правы люди, говорящие, что умирать не страшно. Хотя вряд ли кто-то из них умирал как я, в чужом теле. Ещё удивляло отсутствие тишины. Мне постоянно слышался чей-то шёпот, голос, который, казалось, я вот-вот узнаю. Он то удалялся, то приближался, и, наконец, я даже разобрала слова:

  - ...всё хорошо. Антидот готов. Вводим.

  - Идиотка, ещё чуть-чуть, и не спасти!

  - Сами хороши. Зачем ждали, надо было брать его сразу.

  - Но она вела себя так естественно, нужные вопросы задавала...

  - Хватит. Машка, хватит притворяться, открывай глаза.

  Голос был таким уверенным, что я послушалась. И даже тело послушалось! Я смогла ощутить лицо, шею, руки... Чувствительность и контроль возвращались в обратном порядке.

  - Дура, - припечатал Кейст. - Надеюсь, хоть это тебя чему-то научит.

  - Спасибо, - смогла сказать я.

  - Спасибо скажешь, когда обратно полетим. И не вздумай сдохнуть в этом мьенговском раю. Ты ещё с нами должна расплатиться, - заявил каперанг.

  Умеет мотивировать. Почти как Светличный.

  - Всё, она стабильна, - заявил Юджин. - Можем заняться юным экспериментатором. Очень хочется сломать ему что-нибудь ещё, всё равно на планету его выпускать нельзя.

  - Погодите. У него есть носитель, где он хранит описания свойств каждого препарата.

  - Уже изъяли, - ответил Кейст.

  - Дайте посмотреть! - взмолилась я.

  - Зачем тебе?

  - Хочу кое-что попробовать...

  - Совсем сдурела, девка? Тебя и так едва откачали!

  Действительно, что это я.

  - Для экспедиции этот... дебил очень важен. Если в его списках найдётся препарат, подавляющий волю или повышающий внушаемость, я смогу его контролировать вплоть до сдачи на психокоррекцию.

  - Скучная ты, Маша, - обиженно отвернулся Юджин. - А я так надеялся...

  - Подожди, может, ещё и не найдём ничего, - успокоил его Бен.

  И только Кейст посмотрел... с пониманием. Я обвела взглядом знакомый уже медотсек - как они все тут поместились? Не было только мужа. Спустя некоторое время, когда Юджин объявил, что я уже вполне в состоянии сесть, капитан лично принёс обычную карту памяти.

  - Смотреть будешь при мне.

  - Может, Двинятина позовём? - я боялась пропустить что-то важное, или недопонять или не понять совсем...

  - Ты и я, - отрезал Кейст.

  - А вы знаете латынь? - спустя пару долгих секунд спросила я.

  Записи наш гениальный ксеноботаник вёл на незнакомом мне языке, хотя некоторые слова я почему-то понимала. Вот ruber - точно красный. Кейст посмотрел на меня, как на умственно отсталую. Ей-ё, да ведь так оно и есть! А универсальный переводчик мне зачем?! Стоп. Откуда он взялся? Или это подарок секретчиков? Ладно, раз есть, надо пользоваться.

  И мы с Кейстом резво взялись за дело. Он смотрел свою часть файлов, подключившись к монитору диагностика, и, почти одновременно со мной хмыкнул.

  - А ты соображаешь. Смотри, как раз ламенциния вызывает эффект повышенной внушаемости.

  - А киякурру - подавляет волю, - внесла свою лепту я. - Теперь главное, чтобы эти образцы у него были при себе.

  - А если их смешать... - мечтательно произнёс Кейст.

  То можно получить такой же эффект, как от смеси, что тестировалась на мне. Нет уж, я обещала, что сдам учёного дебила на психокоррекцию, и никто не сможет лишить меня этого удовольствия.

  Каперанг тщательно снёс все следы просмотренных файлов с внешних устройств и решительно встал:

  - Пошли к твоему... гению.

  Комаровски держали на нижней палубе, куда вчера едва не попал Аркаша. Увидев меня, он просиял:

  - Машка! Как ты меня напугала!

  Я его н а п у г а л а! Захотелось добавить к сломанной челюсти что-нибудь от себя... Ладно, и так говорит с трудом.

  - Сынок, ты бы поаккуратней в следующий раз... - ласково сказал Кейст. - Девчонку едва откачали. Где у тебя остальные скляночки? Будем изымать.

  - А вам зачем? - удивился Владис.

  - Ну как, зачем... На тебе будем проверять, - так же ласково пояснил Кейст. - Что нам ещё делать весь стандартный месяц на орбите?

  - Вы... Вы... не можете! - потрясённо воскликнул Комаровски. - Эта экспедиция... Моя экспедиция! Вы не имеете права!

  - На своём корабле я, сынок, имею право на всё. И на планету тебя не пущу. Здесь одну чуть не угробил, а там скольких?

  - Но с ней же всё в порядке, Маш, ну скажи ты ему! - он едва на плакал.

  Дебильный учёный маньяк. Я повернулась к каперангу и просительно проговорила:

  - Товарищ капитан, может быть... Мы как-то решим этот вопрос?

  - Мы решим, - угрожающе протянул Кейст. - Мы так реши-им... Парни просто мечтают расширить твою коллекцию переломов, сынок. А я больше не дам Юджину колоть тебе обезболивающе...

  Смешно, но Влад повёлся.

  - Товарищ капитан...

  - Да, сынок?

  - Я... больше не буду... Клянусь! Отпустите меня на АстразетаРай!

  Задержка эмоционального развития? Застрял в десятилетнем возрасте? Нет, одной психокоррекции мало. Вернусь, заставлю всех его учителей переквалификацию пройти! А родители, спрашивается, куда смотрели?!

  Мы с каперангом переглянулись и по молчаливому согласию не стали затягивать представление.

  - Хочешь побывать в Раю? Все препараты - мне, - приказал Кейст. - Если с девчонки упадёт хоть один волосок, найду и убью. Понятно? Ну!

  Конечно, Комаровски выдал все свои "зелья". Некоторые были в шприц-капельницах, некоторые - в аэрозольных флаконах. Дозы подбирал уже Юджин, тестируя эффект на самом изобретателе. А я ушла в каюту. Спать.

  Всё-таки отдыхать иногда надо, а до Мьенга всего сутки. Я даже Юльке записку на визоре оставила, чтоб не будила. Не тут-то было. Поспать удалось каких-то четыре часа. Сначала пришёл Двинятин, мол, его ко мне отправил Кейст. Юлька - и та объявилась позже! Рассказала ему вкратце, что к чему. Потом прибежала Лена с вопросом, где её ненаглядный Владис. Почему ко мне? Интуиция? А может, она просто знала, что Комаровски будет ставить опыты на мне? И в лоб не спросишь...

  Отговорилась тем, что не знаю, и всю ночь провела с Солнцем. Теперь отловить бы Солнце и предупредить... Хотя это тебе, Маша, не Дегри, готовый подхватить игру с полуслова. Надоело. Как мне всё надоело! И ведь ещё целый месяц пасти этот детсад на лоне девственно чистой природы Мьенга.

  Выпроводила Лену, пришёл вызов в капитанский отсек. Проскурин хотел меня видеть. Или, скорее, Бьорг желал, чтобы я отчиталась лично ему. Отчиталась. Выслушала порцию похвалы и строгое внушение, чтобы впредь была осторожней. Поинтересовалась, как дела у тела. Оказалось, что Маша дала показания, и теперь у секретчиков есть превосходный повод не выпустить Комаровски из своих загребущих рук. Но я всё равно не отступлюсь. Я обещала, и на психокоррекцию его доставлю.

  Ну... а потом я шла обратно через отсек экипажа. И случайно столкнулась с мужем. Точнее, с закрывающейся дверью его каюты. И что меня дёрнуло скользнуть в исчезающую щель? Уж точно, не благоразумие.

  - Мелкая? Что тебе? - с какой-то неприязнью спросил Андерсен.

  Он стоял в полумраке каюты, и я подумала, что если подойду, то точно увижу... Как радужка сливается со зрачком.

  - Я хотела сказать... Спасибо, Андрей.

  - Сказала? А теперь иди.

  Да... Я понимаю, он устал. Я тоже устала. И, в конце концов, чуть не умерла! Могу я сделать то, о чём так сожалела на пороге небытия? И я шагнула вперед.

  - У тебя такие необычные глаза... Можно мне... Просто, когда я думала, что умру, я вспомнила... О твоих глазах.

  Он удивился. Нет, правда, я помнила это выражение его лица и чуть не ляпнула: "О, как тогда, в Тристре!". Вместо этого у меня вырвалось:

  - Ненавижу секретчиков...

  - Я тоже, - сказал он, отводя взгляд. - Ладно, садись. Ела?

  - Не хочется...

  Он не ответил, просто вытащил из личного холодильника тарелку и поставил передо мной. Посмотрел так требовательно, что я... Взяла ложку и стала есть.

  - В чём душа держится... - вполголоса проворчал Андерсен, - как тебя только на службу взяли...

  - У меня... отец на Мьенге... пропал. Сама вызвалась, - ответила я.

  В отношении Маши это же правда.

  - Эх, и дура... малолетняя... - протянул муж. - Как же ты... Ты ж не умеешь ничего! Машка, ведь...

  - Умею, - возразила я. - Теоретически...

  - Да у меня жена была... Знаешь, какая? Умная, с опытом, шестнадцать лет службы в УВБЗ, и ту... Отравили. Ты ж цыплёнок против неё, а всё туда же... - сказал он с горечью.

  Так хотелось признаться ему, что жива... Что это я... Так ведь не поверит.

  - Я... сочувствую. Очень. Ты из-за этого сам не свой?

  - Мы... с ней... полгода не виделись. А потом мне сообщили, что погибла. На посту. И героически. И похороны уже завтра. Я не хочу, чтоб с тобой случилось так же! - рявкнул он мне прямо в лицо.

  Хорошо, что уже убрала тарелку в утилизатор...

  - Ты... любил её? - спросила я с нехорошим любопытством.

  - Любил? Не знаю... - честно ответил он. - Просто без неё мне... Не знаю.

  И замолчал. Может, зря я тогда выбрала работу? Или надо было пройти через всё это, чтобы понять... И я обещала себе, что обязательно... Обязательно - выживу или нет - он узнает, как мне дорог.

  - Я... Думаю, ей было бы приятно.

  - Ей уже никогда не будет приятно! Вообще никак не будет!!!

  Андерсен вскочил и стал расхаживать туда - сюда. Теперь я видела, что он не просто зол, он - в бешенстве. И что сказать, как успокоить - не знала. А его словно прорвало:

  - Убийцу даже не ищут! С начальничком её говорил, так он на секретчиков ссылается. Не велено, мол, дело под контролем секретной службы! Прихожу после похорон домой, а там встречают. И ласково так - вали отсюда, твой отпуск закончен!

  Гады. Ну, чего-то такого и следовало ожидать, но чтоб так...

  - Угрожали?

  - Что ты. Предупреждали, чтоб в дела покойной супруги не лез, а её... и хоронили в закрытом гробу... - он сел рядом со мной, откинулся к стенке и прикрыл глаза.

  - Андрей...

  Если б я знала, что будет так тяжело.

  - Ты понимаешь, что и с тобой может быть так же? - спросил он устало.

  Ещё как понимаю... Здесь, на корабле, у меня, оказывается, был тот, кто прикрывал мне спину, пока я с удивлявшей меня теперь беспечностью устраивала ловлю на живца. Там, в Раю... Я останусь одна. С противником, не в пример серьёзней задержавшегося в детстве гения... С неизвестностью.

  И, возможно, я никогда больше... Ей-ё, да что со мной такое?! Хватит рассуждать, он нужен мне, это ясно. А раз так...

  - Андрей, посмотри на меня.

  - Даже не думай, - ответил он, не открывая глаз.

  - Не думать - о чём? - спросила я с ехидцей.

  - Мелкая... - начал он угрожающе.

  А я повернулась и положила руку ему на грудь. Сердце билось размеренно и гулко. Это даже хорошо, что Машка не привлекает его так... как я. Здесь и сейчас. Второй рукой провела по небритой щеке. Он поймал ладонь возле самого уголка губ.

  - Зачем?

  - На тот случай, если не вернусь, - честно ответила я.

  - Только попробуй! - рявкнул он, резким движением подминая под себя.

  Его глаза оказались так близко, что я смогла рассмотреть и зрачок, и черешневую радужку... И поняла, что опять теряю связь с реальностью. Мне было всё равно, что щетина колется и царапает нежную Машину кожу. Всё равно, что Андерсен не был нежен. Мне не были нужны его ласки. Нужен был он, весь, целиком и без остатка.

  Комбез полетел на пол, бельё следом, и прижавшись к нему всем не своим телом, я даже застонала... Всё было... правдой, всё - по настоящему, я жива, а он... Он - мой мужчина. И когда я, наконец, получила его, не успев даже толком насытиться вкусом последнего поцелуя, не удержалась. Вцепилась руками в плечи, обхватила ногами и кричала. Громко и от каждого движения. Подаваясь навстречу изо всех сил. Ускоряясь вместе с ним, сбивая дыхание вместе с ним, снова чувствуя невероятно-сладкоенапряжение, прошивающее каждый нерв. Когда взрыв сверхновой потряс мою вселенную, показалось, что Андерсен остановился. Я открыла глаза, перед которыми ещё плавали цветные круги, и хрипло прошептала:

  - Не тормози.

  Его мышцы напряглись, и он снова задвигался, догоняя меня. Я ловила малейшие отголоски наслаждения, но на самом деле... Хотелось, чтоб ему было так же хорошо, как мне. Но... Зная, что гарантированно сводит его с ума, сознательно не сделала. Нельзя... Подумает ещё, что одна Маша мистическим образом передала свой опыт другой. Последний рывок, короткий вдох и тихий стон сквозь сжатые губы... Мой... Меня накрыло второй раз лишь от осознания, что он... Он тоже...

  Тяжёлое тело перекатилось на бок, я еле успела выдернуть из-под него ногу. Потянулась поцеловать... и замерла, услышав размеренное дыхание. Андерсен спал.

  Я всё сделала правильно. Не только для себя, для него. Ему была нужна эта разрядка, не меньше, чем мне желание снова быть с ним. С моих похорон прошла неделя. Сколько он спал за эти дни, если упал... вот так?

  На Земле я удивлялась его выносливости. А он смеялся и твердил, что только старики засыпают сразу после секса. Какой ерунде я тогда придавала значение...

  Меня тоже клонило в сон. Хотя бы просто поваляться вот так, рядом с ним пару часов. Но у меня было дело, и я строго напомнила себе о нём. Встала, собрала с полу одежду и скользнула в душ. Приведя себя в порядок, и, в последний раз взглянув на спящего мужа, я вышла и сразу завернула в капитанский отсек.

  Кейст, набычившись, заблокировал вход и поднялся навстречу:

  - Я говорил тебе, чтоб не лезла к Афонасьеву?!

  - Да, а что? - ответила я со всей доступной легкомысленностью. - Когда начинается его вахта?

  - Не важно, - неожиданно спокойно ответил каперанг. - Пусть спит, я подменю.

  - Спасибо, вы... очень хороший человек, капитан Кейст.

  И мне было плевать, что он секретчик.

  - Ты тоже... неплохая, хоть и бываешь бестолкова без меры. Чего хотела-то?

  - Уже ничего, - ответила я.

  - Ну... тогда не держу.

  Он разблокировал для меня дверь, и, выходя, я услышала ворчливое: "Жена бы о нём так заботилась... Девка посторонняя, а вот же...". Не слишком приятно, но... в чём-то каперанг был прав.

  Я и при Андрее частенько думала о работе, а уж без него... Вообще обо всём забывала. Буду исправляться. И прежде всего... Расскажу ему о том, что поняла не так давно.

  Вот только... В наше время сделать информацию действительно конфиденциальной не так-то и просто. Тотальный контроль ИИ, внешние и внутренние камеры, запись разговоров по визорам, глобальная сеть... Вот тут я и оценила ретро-способ секретчиков - бумагу и... ручку. Уничтожить такой документ проще простого, а отследить - почти невозможно. Если не знать, то невозможно вообще.

  Но где на корабле я найду столь невостребованные в современности вещи? Почему-то сразу подумалось о Юджине - возможно, что бумага используется для каких-то целей в медотсеке? В медотсеке обретался теперь Комаровски. Хмурый Плеве следил, как верная Леночка кормит своего ненаглядного через поильник.

  - Ой, Маша! Оказывается, Влад упал и сломал себе челюсть, это так ужасно...

  Да-да, падение с высоты собственного роста с ударом о локальную поверхность тяжёлого тупого предмета.

  - Ужасно, - вынужденно согласилась я, - но ведь Юджин что-то придумает, верно, Юджин? Влад сможет участвовать в экспедиции?

  - А как же, - проворчал тот, - выдам тебе все лекарства, и - сможет как миленький!

  - Почему ей? - насупилась Лена.

  - Потому что, - отрезал Юджин.

  - Я же отучилась на курсах первой помощи, - похлопала ресницами я. - А ты? Нет? Ну, вот видишь... Но ты ведь будешь мне помогать?

  Лена с энтузиазмом закивала, а Юджин быстро подхватил меня под локоть и вывел в коннектор.

  - Правда, что ли, отучилась? - спросил он.

  А то! Конечно, давно это было... Но было же!

  - Хорошо. Примерную схему я разработал, до высадки ещё понаблюдаю, если что - откорректируешь сама.

  - Юджин, у тебя нет бумаги?

  - Чего? Слушай, иди отсюда, не морочь мне голову, я и так от этой парочки ненормальных скоро сам свихнусь!

  Он от парочки. За неполные сутки. А у меня их - четырнадцать голов, ну, если уж окончательно переходить на аграрные термины. И стандартный месяц на чужой планете. Ладно, где наша не пропадала...

  А пока... Мне нужна бумага! Я вернулась в пассажирский отсек и начала методичные расспросы. Юлька постучала пальцем по моему... Машиному лбу и с сомнением обещала спросить у Двинятина. Таня посмотрела с удивлением и стала выяснять, правда ли Комаровски упал и сломал челюсть. Впрочем, все остальные задавали мне тот же вопрос, едва я открывала дверь. Правда, ребят-музыкантов больше волновало, что на какое-то время их гитарист выпадает из творческого процесса. Солнце, Ю и Тхао сразу забыли о моём присутствии, у них решался вопрос... о каком-то там проигрыше... Надеюсь, не в орлянку.

  Дегри распирало любопытство иного рода. Он сразу сообразил, что сломать челюсть можно только с чьей-то посильной помощью, а так как в центре всех последних событий была я, то... И Владис выбыл из строя из-за меня.

  - Это твой парень, Мари?

  - Надеюсь, ты ни с кем не успел поделиться своими выводами? А то смотри, присоединишься в медотсеке к Комаровски, - предупредила я.

  Но на самом деле с гордостью ответила бы "да", вот только он не парень. Он мой муж. И я должна ему, по меньшей мере... Одно признание.

  Но мои поиски были тщетными... Климов презрительно процедил:

  - Бу-ма-га? Маш, ты какая-то... странная.

  Анастази и Лайза, мне кажется, вообще не поняли, о чём речь.

  И я пошла приставать к Двинятину.

  - Мария... Я даже не знаю, чем помочь, - развёл руками он. - В экспедицию мы точно ничего похожего не брали...

  Оставалось только одно - опять идти на поклон к Кейсту. И не факт, что у него эта самая бумага найдётся... Я слегка приуныла. К тому же хотелось есть и спать... Словом, отвлеклась на нужды тела, ничем иным я не могу объяснить то, что едва не налетела в пустом коннекторе на Сетмауэра.

  - Маша, я слышал, тебе нужна бумага? Вот, возьми... Я записываю на ней... Неважно, возьми.

  Я с недоверием уставилась на парня, протягивающего мне белый лист формата стандартного визора:

  - Может, у тебя и ручка есть?

  - Есть. Ты же её вернёшь?

  - Сразу же!

  Я схватила у него ручку, чистый белый лист и заорала на весь отсек:

   - Кир! Ты лучший, я тебя обожаю!

  Получилось немного хрипло... Всё же вчера меня душили, сегодня я... А впрочем, кому какое дело? На радостях я ещё и чмокнула его в щёку, развернулась и на крейсерской скорости ворвалась в каюту. Куда только делись голод и усталость?

  И что, казалось бы, сложного в том, чтобы написать собственному мужу пару тёплых строк? Так нет же... Я вся извелась, помня о том, что стереть надпись на бумаге невозможно. Это вам не стандартный носитель... А лист у меня был только один... Я даже посочувствовала всем подследственным, дающим признательные показания... Ну, почти всем. Некоторые говорили просто: "Ты опер, ты и пиши".

  Можно начать... с каких-то общих воспоминаний, например: "Андерсен, помнишь, когда мы познакомились, ты был...". Нет, не то! Испортила лист, пришлось отрезать верхнюю часть. Может быть, просто: "Андрей, я тебя люблю"? И что он подумает, получив такую записку из рук Маши Петровой? Что девчонка в него влюбилась, это ясно. Подписаться Мария Афонасьева? Не поверит.

  Надо как-то... Ей-ё, я же не могу сказать мужу, как Киру - "Ты лучший", в свете утренних событий поймёт совершенно однозначно.

  Никак не предполагала, насколько это трудно... Тут ещё ИИ объявил о начале обеда, пришлось всё прятать - о тотальном контроле я не забыла - и идти. Наскоро похватав из окна раздачи всё, что сегодня давали, я бы с удовольствием вернулась в каюту... Но такими привилегиями обладали только члены экипажа. Так что пришлось лицезреть нескольких студентов - к счастью, не одноклассников - и Юльку с Двинятиным. Они пока ещё старательно шифровались, садясь в разных концах стола.

  - Маш, что случилось? - сразу спросила Юлька, устраиваясь с тарелками рядом.

  - Что? - неужели я опять прокололась?

  - Ты второй день подряд ходишь в комбезе! Это же ненормально, - обличающее ткнула пальцем она. - Рассказывай, что произошло.

  Пришлось наскоро врать, что, мол, тренирую волю, потому как на Мьенге для всех форма одежды одна - ассей.

  - Ты права, - ненадолго погрустнела Юлька. - Но это же, наоборот, повод почаще менять наряды! Чтобы к ужину надела самое красивое платье!

  Пришлось обещать, иначе не отвяжется. А меня ждало недописанное письмо, и, чуть не столкнувшись с Таней и Климовым, я выскочила из столовой.

  На сытый желудок думалось плохо. Совсем не думалось, зато так спалось... Юлька едва растолкала меня перед ужином. Вот гадство! Переодеваться я отказалась наотрез, лучше поскорей поесть и вернуться к письму, ведь это последняя ночь перед высадкой!

  Ни Кейста, ни мужа на ужине не было, с напутственной речью к нам обратился Бен.

  - В час двадцать по бортовому времени корабль встаёт на орбиту АстразетаРай. В четыре сорок всем пассажирам собраться у переходного шлюза. Обо всём остальном наш ИИ оповестит вас дополнительно. Приятного окончания полёта.

  - Спасибо, - задорно ответил Солнце, - а мы, в благодарность, приглашаем всех членов экипажа послушать наш концерт - сегодня сразу после ужина! Ребята, всех вас приглашаем!

  Я улыбнулась. Корабль готовится к переходу на орбиту - ну какие могут быть концерты? Но Беня вежливо поблагодарил, пообещав, что не занятые в этот вечер обязательно придут.

  - Маша, Юля, мы ждём и вас тоже, - сказал Кирилл. - И вас, Илья.

  - Ну... Я не знаю, - замялась Юлька.

  Очевидно, у них с Двинятиным были очень конкретные планы.

  - Маш, ну ты-то будешь? - бесцеремонно встрял Солнце.

  - Может быть... - обтекаемо ответила я. - Хотелось бы выспаться перед высадкой...

  - Да мы не долго, - обрадовал он. - Пришлось многое выкинуть из-за травмы Влада.

  Вам скоро придётся и самого Влада выкинуть, и я бы посоветовала начинать поиски замены прямо сейчас.

  Но для меня важнее совсем, совсем другое... Торопливо доев последний ужин на "СЗ-32/7", я едва ли не бегом вернулась в каюту. Достала заветный лист бумаги и вывела на нём слова, казавшиеся в тот момент правильными.

  "Андерсен, твоя жена тебя любит".

  Свернула лист, плотно и несколько раз подогнув края, ещё раз подумала и надписала сверху: "Вскрой, если я не вернусь". Вот теперь всё.

  На концерт я всё-таки пошла. Надо же отдать Киру его ручку. Леночка с Владом не пришли, а в остальном... Было почти так, как на репетиции. От команды присутствовал Йожи, Дегри с интересом рассматривал музыкантов и их инструменты, Анастази и Сунибхо вели себя вполне непринуждённо, Лайза была в восторге и пыталась подпевать.

  Я тоже с удовольствием повторяла уже знакомые незамысловатые слова старинной песенки: "Где же наш последний дом?". И вдруг мне показалось, что человек, давным-давно их написавший, думал о том же, что и я сейчас. Где он, мой дом? Там ли, куда я привыкла приходить с работы, чтобы поспать и надеть свежее бельё? А вот о том, куда лежит мой путь, размышлять уже поздно. До Мьенга оставалось каких-то несколько часов.

  Целовать музыкантов не пришлось, Лайза сделала всё за меня с неподдельным энтузиазмом. Я подошла только к Киру и с благодарностью вернула его пишущее средство.

  - Ты очень выручил. Правда.

  - Маша, мы же друзья, - легко ответил он.

  Ей-ё, если выживу, то выясню, какие вы друзья. И, клянусь, просто друзьями вы не останетесь. Если выживу... И найду распрекрасного Машиного папу, биолога Петрова.

  В каюту меня провожал Йожи, скорее по привычке, чем по необходимости. А может, приказ охранять меня на борту каперанг и не отменял?

  - Чья сейчас вахта? - спросила я между прочим.

  - Вообще - Афонасьева, но Кейст его отстранил. Сам стоит.

  Отстранил? Почему? Или... Андерсен до сих пор спит? Может, навестить его каюту ещё раз и подбросить ретро-письмо втихаря? Нет, пожалуй, мой муж заслуживает большего. Хотя бы того, чтобы отдать записку ему лично.

  О том, что это будет ещё и прощанием, я думать себе запретила. А то у Машиного тела и так постоянно глаза на мокром месте. Не хватало ещё мне расплакаться при Андрюхе...

  Спать не хотелось. Я собрала обе Машины сумки - в багаж-то их уже не положишь... Или пойти поприставать к капитану? Нет, Кейст в навигаторской, выводит сэзэ на орбиту... Ничего не выйдет. И как же хочется... Ещё разок взглянуть на спящего мужа.

  На Земле мне было как-то некогда: вечная спешка. На работу - к нему - на работу... Работа занимала в моей жизни слишком много места. Никогда не жалела, а вот сейчас... Почему всё так сложно? Гады-секретчики! Ненавижу!

  Я промучилась ещё час, а потом пошла в отсек экипажа. Почему-то сделать вызов по визору мне и в голову не пришло. По дороге завернула в медотсек. Комаровски безмятежно спал, Юджина и Лены рядом не было. Вот и повод - мне нужен Юджин, препараты и инструкции к ним.

  Команда не спала, все торчали возле навигаторской, периодически заглядывая внутрь. Кейст и Афонасьев вдвоём стояли у главной приборной панели, а сбоку на мониторе большим шаром светилась зелёная планета. Она действительно была зелёной, а не голубой, как наша Земля. Луны-спутника у Рая не было, а звезда-Солнце, которую мьенги называют Ассын, сияла в оранжевом спектре.

  С орбиты на поверхность нас доставит радиоуправляемый астрокар, потому что мьенги очень заботятся о своей планете и не разрешают садиться на неё тяжёлым звездолётам. И лишним звездолётчикам.

  - Юджин, где препараты и инструкции?

  - Машка, что беспокоишься, всё отдам перед высадкой.

  - Отдай сейчас и объясни хоть в двух словах.

  Юджин мученически вздохнул. Было видно, что он не хочет уходить. Какое совпадение, я тоже. Согласившись подождать, когда корабль "встанет" на орбиту, заработала себе лишнее очко в его глазах. И возможность посмотреть, как чётко и слаженно работает муж в паре с каперангом. Есть повод гордиться...

  Словом, когда ИИ поздравил команду с успешным выходом на орбиту, и Кейст передал вахту Гордону, я стояла в первых рядах, и вместе с парнями присоединилась к поздравлениям. Кейст остался невозмутимым, а вот Андерсен... отвёл взгляд.

  - Машка, ну вот теперь пойдём, - заорал мне в ухо Плеве.

  Он отдал мне препараты и инструкции - зачем я только согласилась быть нянькой для ненормального гения? - и ушёл назад, к товарищам. А я, решительно развернувшись, обнаружила за своей спиной Андрея.

  - Мелкая...

  В глаза он так и не смотрел, и я умилилась - ему стыдно!

  - Андрей... Всё хорошо?

  - Ты мне скажи.

  - Я в порядке, - похлопала ресницами я.

  - И ты...?

  - Мне было очень хорошо, это если ты сам не догадался.

  - Я... Не о том, Маша... Просто...

  - Да не влюбилась я, не влюбилась, - выдохнула я.

  Только сейчас осознав смысл любимой присказки Герасименко "врёт, как дышит".

  - И геройствовать не будешь? - грозно переспросил он.

  - Разве я похожа на героическую героиню?

  - Совсем не похожа, - покачал он головой. - Но иногда...

  Вот теперь пришла моя очередь мяться. Я достала из кармана комбеза своё бумажное письмо и протянула ему.

  - Что это?

  Андрей с недоумением завертел его в руках.

  - Андрей, если я... не вернусь... Словом, есть вещь, о которой я должна тебе сказать. Прочитай, если... - я замолчала.

  - Вернёшься, - отрезал он. - Скажешь сама. Если сочтёшь нужным.

  И медленно порвал моё письмо на мелкие клочки.

  Я вернусь. Я должна, потому что... Ты не оставил мне выбора, и... спасибо тебе за это.

  *****

  В четыре сорок по бортовому времени студенческая экспедиция Аграрной Академии перешла в астрокар, в четыре пятьдесят он отшвартовался от сэзэ, а в шесть пятнадцать благополучно прираился на планете мьенгов.

Часть третья. Миссия: АстразетаРай

  С момента высадки на Мьенг прошла почти неделя, произошло знакомство с планетой и её обитателями, а я так и не сдвинулась с мёртвой точки. Надежда обнаружить Петрова живым таяла с каждым днём, ведь с момента его исчезновения уже прошло от трёх до четырёх недель. Ни улик, ни зацепок не было! Он просто исчез.

  Впрочем, посол Земли на Мьенге Хон Ван Чи был настроен оптимистично:

  - Машенька, я уверен... Уверен, что он скоро вернётся. Хотя я бы на месте твоего папы не торопился назад. Всё-таки, второй континент - это совершенно уникальная экосистема.

  - Ну что ты говоришь, Хон? - добрейшая Ираида Степановна всегда тормозила своего не в меру увлечённого мужа. - Он непременно поторопится, Машенька. Будешь паэлью?

  Супруги Чи представляли собой единство противоположностей: он невысокий худощавый китаец с чёрными глазами-бусинками, она - дородная русоволосая красавица родом из-под Архангельска, он - перемкнувший на Мьенге рисовод, она - историк по образованию и образцовая жена. И только в отношении единственной дочери оба были удручающе единодушны.

  Лерочка - красавица и умница, образец порядочности, скопище неимоверных достоинств, и как можно думать иначе?

  Лерочка, конечно, взяла от родителей лучшее, и в её красоте никто не сомневался. Вот в остальном... Контакта с этой долговязой девицей пятнадцати лет я не могла найти никак, и даже казалось, она невзлюбила меня с первого взгляда.

  Кстати, как мне удалось выяснить, именно от неё было известно, что Петров отправился на второй континент. Теперь понимаю, брякнул первое, что в голову пришло, лишь бы отвязаться. Манера общения Леры была вязко-приторной, один раз я видела, как она по какому-то поводу насела на Дегри. Бедняга с таким облегчением стал махать мне, чтоб я подошла... Пришлось выручать. И конечно, мои отношения с девчонкой от этого не улучшились.

  Капитан Сергиенко держал сторону семьи Чи, не подвергая сомнению слова Леры. Он оказался добродушным мужчиной чуть за шестьдесят, крепким, румяным, только-только начавшим полнеть. И, разумеется, тоже увлечённым священной наукой биологией.

  - Марруся, - рокотал он басом, - всё хорошо. Ещё пару деньков - и вернётся папка!

  Я уже с трудом выдерживала эти увещевания. Ну как вы не видите, люди! Его давно надо было искать! А теперь, боюсь... поздно.

  Впрочем, был на Мьенге ещё один человек, который всё-таки искал Петрова. Советник по культуре - он же лейтенант секретной службы - Клаус Барбоза. С ним я виделась только один раз, в день нашего прилёта.

  Астрокар высадил нас на огромном зелёном лугу, покрытом цветами самых разных форм и расцветок. Где-то вдалеке темнел лес, оранжевое солнце Ассын висело невысоко над горизонтом, а небо было чистого бирюзового оттенка. Со всех сторон звучало "ух ты" и "вот это красота", и, по-моему, только меня заботило отсутствие встречающих.

  Я отошла от группы и крутила головой во все стороны, надеясь, что всё-таки кто-то сейчас появится. Я даже заметила, как от стены леса отделилась какая-то смутная круглая тень. И буквально миг спустя эта тень превратилась в шар диаметром с два Машиных роста, передвигаясь по воздуху со скоростью хорошего кара. Теперь все "ух ты" были адресованы ей.

  А ещё пару мгновений спустя трех с половиной метровый шар завис рядом - почти над моей головой - и оттуда ловко спрыгнул приземистый, дочерна загорелый блондин, одетый как... пастух со старинных картин. Узкие полотняные штаны на широком ремне, жилетка на голое тело, перетянутая патронташем, мягкие кожаные ботинки. Его светлые глаза сощурились, обводя всё наше - нетривиальное, прямо скажем - сборище, и он сказал:

  - Ну, чижики, добро припожаловать на Мьенг. Не скажу, что рад, но...

  Тут висевшая на его поясе допотопная рация противно зашуршала, и он, поднеся её к уху и недовольно ругнувшись, исправился:

  - От лица посла-представителя и Загоденна Мьенгов приветствую вас на планете. Грузимся в кейест, всё остальное сообщу по дороге.

  Безошибочно выделив Двинятина, блондин протянул ему руку со словами:

  - Барбоза, советник по культуре.

  А потом цепкий взгляд нашёл меня. Хорошо, что в этот момент всплыла информация про Загоденн Мьенгов - что-то типа высшего органа власти планеты, аналог Земного Правительства, только без Президента. Я отвлеклась, и мой безмятежный вид был полностью естественным.

  - Как же мы туда попадём? - спросила Юлька, глядя на кейест, висящий где-то в полуметре над зем... раем.

  Барбоза снисходительно взглянул на неё и свистнул. Шар опустился ниже и завис, едва касаясь дном высоких головок каких-то лиловых цветов.

  - Такая высота устроит? Да? Так что стоим? Где багаж?

  Автоматически выгруженный багаж аккуратной кучей лежал возле астрокара, а вот грузить его в кейест пришлось вручную. И я в который раз порадовалась предусмотрительности Маши, не набивавшей в сумки синтекамни. Потому что Юлька со своими не справлялась. Двинятин был занят на погрузке оборудования, все ребята - тоже, и я подошла к Клаусу.

  - Вы не поможете девушке?

  - Не помогу, - ответил он, разглядывая меня в упор. - Девушка должна была понимать, что никто не станет таскать за ней баулы с бесполезным барахлом.

  Юлька вспыхнула и зашипела:

  - У меня там книги! А не бесполезное барахло!

  - Здесь твои книги как раз и есть... - ответил он и вдруг протянул с улыбочкой: - Юля-я-а? Какая встреча-а! Ну, так и быть... Помогу исключительно по знакомству.

  И вот ни за что не поверю, что он сразу её не узнал. Правда, сама Юлька никак не могла его вспомнить.

  - Ты кто? - спросила она без стеснения.

  Даже не подумала, что он только что представлялся.

  - Это Клаус Барбоза, - прошептала я громко, - советник по...

  - Да помню я, - сказала она. - Откуда он меня знает?

  - А кто тебе документы на мьенге пересылал - помнишь? - язвительно хмыкнул местный секретчик, одной рукой закидывая в кейест неподъёмные сумки переводчицы.

  - Птица Зун? Это, правда, ты?!

  Юлька смотрела на Клауса круглыми глазами, и во мне возникло нормальное женское любопытство.

  - Я, - скромно сказал секретчик. - Можешь даже сделать то, что тогда обещала.

  Юлька похлопала глазами и опять стала неудержимо краснеть. С ума сойти!

  - Это было давно, - ответила она, - и нельзя требовать от почти замужней женщины...

  Почти замужней?!

  - Да успокойся, - хохотнул секретчик, - сдалась мне твоя благодарность. Думаешь, я не знаю, что все вы только обещаете?

  - Посторонись! - крикнул Климов, тащивший что-то длинное на пару с Милёшиным.

  Нас отодвинули в сторону, и первая партия груза наконец-то попала в кейест. Юлька как-то мигом исчезла, оставив меня наедине с секретчиком.

  - А ты, стал быть, Маша. Ну, что скажешь, краса наша?

  Что ненавижу секретчиков.

  - А... вы, наверное, знакомы с папой? Я думала, что он нас встретит...

  - Деточка, по официальной версии твой папа застрял на втором континенте. Знаешь, где это?

  - Далеко? - спросила я с Машиным фирменным наивом.

  - Даже слишком, - ответил Клаус. - И...

  - Найдите его, умоляю, - я вспомнила - по-моему, к месту - как Машка упрашивала о том же меня. - Я так беспокоюсь... Давно он... там?

  - Да уж давненько, - протянул Клаус. - Делаю всё возможное. Вот, надеялся, кто-то из ваших подсобит...

  - Кто? - я похлопала ресницами.

  Клаус окинул меня оценивающим взглядом и покачал головой. В его глазах читалось "явно не ты".

  Больше я с ним не разговаривала. Видеть - тоже не видела, хотя его комнаты в гьере (местном доме шаровидной формы) были прямо напротив комнат Петрова, которые сейчас занимала я. И хотя я сама появлялась там лишь ближе к ночи, он там и не ночевал.

  От Чи я знала, что секретчик постоянно находится в лесу, окружавшем Ри-ен, местность, где находилось посольство-представительство Земли и те самые бескрайние рисовые поля. То есть, он точно знал, что Петров не покидал первый континент, а возможно, и пределы посёлка.

  Поэтому я, полностью согласная с ним в оценке Машиного тела, решила, что поиски буду вести тут. Ведь в лесу толку от меня - ноль.

  Сам по себе посёлок представлял собой несколько довольно далеко разбросанных друг от друга гьер. Насколько я понимаю, это выращенные мьенгами гигантские плоды местных растений. Тут любили всё круглое, а также белое. Дома, как и одежда, были с одинаковой шелковистой поверхностью и ослепительно-белые. Они очень ярко выделялись на фоне окружающей зелени. Где-то на задворках, ближе к лесу, стояли большие приземистые сараи, сплетенные из каких-то веток - кажется, лиан, как говорил Комаровски. Впрочем, возможно и они были специально выращенными, утверждать не берусь.

  За сараями, в которых, вроде, хранилось зерно, было хорошо видно начало канала. Кстати, даже пресная вода на Мьенге была насыщенного зелёного цвета. Так что бирюзовый оттенок неба уже не удивлял. Так вот канал, возникавший буквально на ровном месте, питал водой окрестные рисовые поля. Точнее, рукотворные болота, в которых росло то, что потом, как уверил меня наш посол-представитель, станет рисом.

  А поскольку мы прибыли на планету в сезон, соответствующий земному лету, всех наших аграрных гениев тут же загнали на прополку в эти болота. Даже Двинятин участвовал. Даже болезный Комаровски.

  - Рис - очень хрупкое растение, - объяснял нам ведущий рисовод, - без прополки пропадёт!

  Видела я это хрупкое растение. Мощные пучки травы выше Машиного пояса. Да он сам забьёт любой сорняк! Зато гении были при деле, им же после прополки надо было вести свои исследования, так что ребятам иной раз было некогда даже помыться.

  Не могу сказать, что это особенно облегчало мне задачу. Но, с другой стороны, время для поисков освобождалось - и в приличном объёме. Ещё, разумеется, я нацепила на каждого - и каждую - свой собственный, контрабандно провезённый источник радиосигнала. Раз уж биолокация тут запрещена, а я должна обеспечивать охрану этого детсада, все средства хороши.

  Тем более это, примитивное. Детская игрушка, если на то пошло. Абсолютно безвредная для окружающей среды. Так называемый, радиорадар. Представляет собой набор из двадцати фишек, экрана с магнитом и, собственно, радара, позволяющего определять местонахождение каждой фишки. Детям глазомер и логику развивает, мы с Андерсеном дарили такую штуку первенцу Бени...

  Ну а я, чуть-чуть поковырявшись в настройках, могла теперь определить, где находятся фишки с первой (Двинятин) по шестнадцатую (Юлька). И пока шла прополка, мне даже радиуса действия хватало.

  Слегка поколебавшись, я решила затолкать фишки в странные штуки, которые выдали каждому из нас. Обязав носить на шее, не снимая ни днём, ни ночью. Больше всего это напоминало идентификационный номер солдат наших спец. войск, только выглядел мьенговский аналог как мягкий мешочек с какими-то символами и на верёвочке.

  Юлька сказала, что эти символы - буквы, то есть на каждом мешочке стояли инициалы какого-то человека.

  - Разумная мера, - объяснял Сергиенко, - а вдруг потеряется кто? Люди-то для них все на одно лицо.

  Честно говоря, в его компетентности я не просто сомневалась, а... уже поставила крест. Даже если кто-то потеряется, всё равно его доставят в Ри-ен, а уж люди всегда узнают своего. Нас тут слишком мало.

  Что же касается самих хозяев планеты, могу сказать только одно - контактировать с нами они не стремились. Издалека я видела двух или трёх мьенгов, вблизи - только Е-ло, так сказать, куратора академической практики от принимающей стороны. Какова на самом деле была её должность или статус в местной иерархии, определить затрудняюсь.

  Она была высокой, как все мьенги - что-то около метр девяносто - с неразличимой под ассеем фигурой. Так что о том, что она - это она, нам сообщил Чи. У них вообще, насколько я поняла, не было ярко выраженных внешних отличий между полами. Кожа Е-ло была тёмно-коричневой, что при оранжевом светиле неудивительно. И за что их только прозвали "зелёными человечками"? Череп красивой, слегка вытянутой формы с коротким серым пушком там, где у нас были волосы (иногда я замечала, как отдельные "пушинки" шевелятся при полном отсутствии потоков воздуха). С почти чёрными глазами без ресниц и мягкими, будто специально сглаженными чертами лица. Невыразительного, полностью лишённого эмоций лица.

  Разговаривала она монотонно, каким-то скрипучим голосом, и только благодаря Машиным способностям аудиалки я, спустя несколько дней, начала различать в нём нотки одобрения или недовольства. Кстати, проблем с переводом не возникало, так как Е-ло вполне сносно говорила по-нашему.

  Юлька, поначалу вцепившаяся в неё, как клещ, очень скоро поняла, что с данного конкретного носителя языка где сядешь, там и слезешь. Теперь она совершенствовала свой мьенг в одиночестве, переводя нуднейшие официальные документы для Ираиды Степановны.

  Добиться от неё внятных объяснений по поводу знакомства с "птицей Зун" так и не удалось. Она мямлила, что это был простой сетевой контакт, что, подумаешь, обещала ему поцелуй много лет назад, что нормальный человек и вспоминать бы о таком не стал... Но очень просила ничего не говорить Двинятину. Пришлось обещать, в конце концов, я ей должна - и даже дважды. Тем более, что Двинятину было совсем не до меня, мы и виделись лишь вечерами, когда он давал очередное задание на заполнение академических дневников.

  А вот к Е-ло я старалась быть как можно ближе. Не знаю, что было причиной - ботинки на гравиконтроле или гены Петрова в Машином теле - но она даже иногда благосклонно отвечала на мои вопросы. В частности, я узнала, что гьеры - всё же не специально выращенные плоды, а специально выращенные дома. Биотехнология, ей-ё!

  Кроме того, Е-ло милостиво пояснила мне, почему все здесь ходят в ассеях.

  - Ассын. - Она указала рукой вверх и тут же сделала обратный жест вниз: - Мьенг. Энергия связи. Дашло?

  - Ассей передает энергию Ассына Мьенгу? - перефразировала я.

  - Дашло, - согласилась куратор от принимающей стороны.

  Это "дашло" не давало мне покоя до тех пор, пока я не сопоставила с ним манеру общения лейтенанта Барбозы. А потом вспомнилось, что именно он договорился с мьенгами о визите Петрова. Это значило только одно - секретчик пользовался у них авторитетом. И налаживать с ним контакт просто необходимо.

  Ну а пока я обходила все строения, то есть... растения... словом, все жилые и нежилые гьеры в посёлке и расспрашивала Е-ло. Обо всём, о чём она отвечала, составляла короткие заметки.

  Почему канал начинается на ровном месте? "Кройс - Мьенг - вода для ри".

  То есть, риса. Фантазировать про "Кройс" я могла бы долго, но оказалось, что это - один из членов Загоденна Мьенгов. Каким образом Кройс взаимодействовал с Мьенгом, чтобы получить "воду для ри", Е-ло объяснять не стала.

  Кто живёт в плетёных сараях? "Коетэ для ри".

  Гьеры покрыты той же тканью, из которых сделаны ассеи? "Дашло".

  Постепенно я стала интересоваться самими мьенгами. Где они живут? Ведь Ри-ен строился специально для людей, Е-ло появлялась тут только днём, а ночевать возвращалась к себе. Оказалось, что Е-ло живёт в Е-ло. И вот тут я от новых расспросов решила воздержаться. География Мьенга была заложена вместе с другими сведениями в те памятные четыре терабайта секретчиков, и посёлка Е-ло на карте не значилось.

  Есть ли у мьенгов средства связи между собой - ну, вроде тех допотопных раций, которыми пользовались в посольстве-представительстве - или... Оказалось, что "или". Е-ло дотронулась длинным тонким пальцем до своего лба, потом указала им на поверхность планеты. И я пометила: "Связь через Мьенг".

  Что любят мьенги? Е-ло не ответила, и я наскоро исправилась - что они любят есть? Чем питаются?

  Разумеется, меня интересовало, не питаются ли мьенги - так, время от времени - пропавшими биологами, но об этом нюансе я благоразумно умолчала. Оказалось, что разные мьенги, как и разные люди, любят разную пищу. Е-ло, например, любила "ри". Я даже не удивилась, ведь судя по всему, именно поэтому она и возилась тут с людьми.

  Знакома ли Е-ло с моим... Машиным отцом?

  - Са-шас. Дьерг. Добро, - ответила она.

  Дьергами у них называли собственных учёных, или, дословно - познающих глубину, как я потом узнала у Юльки.

  А потом Е-ло впервые спросила сама - ну, то есть я подумала, что это всё-таки вопрос: "Нет?".

  Я покачала головой:

  - Нет. Я с ним ещё не встречалась. Где он может сейчас быть?

  - Здесь, - ответила она.

  После моих настойчивых просьб Е-ло согласилась уточнить у других мьенгов, не видел ли кто Петрова в последнее время. И это был главный мой прорыв среди сумятицы последних дней.

  В остальном... я понимала, что топчусь на месте. Вскоре я знала каждый гьер, пройти по посёлку смогла бы и с закрытыми глазами, но... Петрова тут, увы, не было. Обследовала я и "коетэ для ри" - они были довольно глубоко врыты в райский грунт и соединялись между собой длинными полуподзем... полуподрайскими переходами. Полу - потому что крыши этих переходов были как раз вровень с поверхностью планеты, и сделаны из тех же лиан, сплетенных между собой. Что могу сказать - пусто и сумрачно, а ещё местами из грунтовых стен рядом с полом торчали пучки совершенно белых корней. Или травы? Не знаю, но выглядели они неприятно.

  Я зацепилась за один такой пучок краем ассея и еле оторвала подол - такой крепкой оказалась трава. Кстати, ассей оказался вполне удобной одеждой - не знаю, как ходят в нём в холодный сезон, а сейчас, в жару, было вполне комфортно. Под него я надевала шорты с майкой, и всё тепло от света Ассына доставалось Мьенгу, а не мне. Вот на голову приходилось накручивать варварски порванный Машин сарафан, потому что взять шляпу никто из нас не догадался. А палило здешнее светило нещадно.

  Лучше всего тут было вечерами или совсем рано утром. Если абстрагироваться от зеленой воды и бирюзового неба, можно было представить пляжи Ксиона и нас с Андерсеном - вместе. Вот только представлять было некогда, да и сил к вечеру не оставалось. Слабое Машино тело выматывалось даже от незначительной нагрузки. Чи говорил, что это акклиматизация, но почему-то у других ребят я такой усталости не замечала.

  Юлька - та вообще прыгала, как санбол (вот бы мне сейчас похожее устройство, Машиному телу все равно нужны тренировки). Вечерами она кормила своего Двинятина, делала ему массаж, ну и, надо полагать, всё остальное. Про всё остальное я, конечно, домыслила, но вот на сеансе массажа присутствовать довелось. Меня парочка уже совершенно не стеснялась, и, с трудом улавливая сквозь стоны боли распоряжения главы экспедиции, я сочувственно поинтересовалась:

  - Как же рис на Мьенге растёт в условиях отсутствия студентов и научных сотрудников с Земли? Без прополки случается неурожай?

  Ответ Ильи потряс не только меня, но и Юльку. Оказывается, у мьенгов на этот счёт есть особо запрограммированные насекомые, которые питаются сорняками, но не трогают "ри". А по случаю прилёта землян этих насекомых специально не стали выпускать. Нормально? Ещё больше я возмутилась, узнав, что всё это происходит по инициативе посла-представителя, считающего традиционный уход - читай каторжный труд - более полезным для риса, чем использование здешних насекомых!

  Перебивая наши с Юлькой возмущённые голоса, мученик священной науки биологии сообщил, что прополоть осталось не так уж много - ещё двенадцать или тринадцать полей.

  - Работы на пару дней, - оптимистично заявил он, - а потом начнём исследования. По-настоящему.

  Нет, все они фанатики. Даже разумный с виду Двинятин. И я от души посочувствовала Юльке, которая всерьёз собралась связать с ним жизнь и погрязала в своих чувствах всё глубже. И тут меня кольнула предательская мысль - а чем я лучше? Пусть моя специальность - не биология, но преступников я ловила с таким же упорством, наплевав на собственную семью. Так есть ли у меня право осуждать учёных? Двинятина и... даже Комаровски?

  Нет. Хотя в случае с детсадовским гением я поступила верно. Он в самом деле зарвался.

  Кстати, дозу для него Юджин подобрал идеально. И на планете милый Владис не доставлял мне особых хлопот, кроме ежедневных осмотров его челюсти, введения обезболивающих и контроля общего состояния. Жевать он, конечно, ещё не мог, и добрейшая Ираида Степановна готовила для него супы-пюре, кисели и жидкие каши - из местных продуктов это было не сложно. Жил он вместе с Леной в одном гьере с Сергиенко, и я, заходя к ним, всякий раз встречалась с капитаном. Толку от него, конечно, ноль, но всё равно - так было спокойнее.

  Остальных моих подопечных разместили в двух ранее пустовавших домах, где у каждого было по собственной комнате. С Таней, Лайзой и Анастази в один гьер как-то естественно заселились Паша, Миша и Аркаша, а все остальные ребята оказались в другом.

  Навещать их мне не требовалось, благодаря фишкам я знала, где находится каждый, но, тем не менее, вечерами мы иногда пересекались. Солнце имел обычный жизнерадостный вид, Тхао и Сунибхо будто попали в родную среду обитания, Дегри и Кир, кажется, подружились, и только Ю выглядел хуже других и уставал. Впрочем, у него тоже могла быть, как говорил Чи, акклиматизация.

  Таня вполне натурально радовалась сумасшедшим нагрузкам, которые не оставляли музыкантам никакой возможности для репетиций. Солнце на это посмеивался и обещал устроить концерт сразу по окончании полевых работ.

  Я случайно упомянула это в разговоре с Юлькой. Та очень вдохновилась:

  - Нормальный вечер! Хоть один! Машка, это же здорово!

  - Юль, мальчишки так устают, - сказала я, помня про тусклый взгляд Ингвара, - возможно, Таня и права...

  - Машка, ты была среди них единственным вменяемым человеком, - вскинулась переводчица. - Неужели теперь будешь уверять меня, что музыка мешает науке?

  - Нет, конечно, нет, - я даже удивилась - что это с ней?

  Оказалось, что Таня и Юльке успела проесть плешь. Антимузыкальная пропаганда - иначе и не назовёшь. Массированная и широкомасштабная, рассчитанная явно не на Юльку, а на Двинятина.

  И я поняла, что как бы ни поступила в этом случае Маша, буду стоять за мальчишек. Им, как сказала Лена едва ли не в первый день нашего знакомства, музыка - как глоток свежей воды, и никто не вправе отказать жаждущим. Пусть это не входит в мои планы, пусть - неразумно и нерационально, но я им сочувствовала.

  Мы с Юлькой решили, что всю подготовку возьмём на себя, и я зашла сказать об этом ребятам. Они обсуждали очередной проигрыш в комнате Ингвара, и мне даже показалось, что всю его усталость я придумала - он был очень оживлён и опять обнимался со своим... длинным и тощим инструментом.

  Окончание полевых работ планировалось утром следующего дня. А после обеда Ю пропал. Причём вместе с фишкой. Сигнал от неё прекратился. Вот только что был - и нет. Я засекла этот момент совсем случайно, ковырялась в настройках своей магнитной доски, надеясь добиться большего радиуса действия. Ведь с завтрашнего дня начинались "полноценные исследования", и куда кого-то из гениев могло занести, я даже предположить не могла.

  Сначала я решила, что повредила игрушку, и фишек стало не шестнадцать, а пятнадцать. Расстроилась, конечно, сбросила все установки, вернула первоначальные параметры... Но фишек всё равно оставалось лишь пятнадцать. Торопливо набросив ассей, я выбежала из гьера.

  Логинов, Кир, Тхао и Комаровски были на месте. Ю отсутствовал.

  - Где Ингвар? - рявкнула я, перекрывая какофонию репетиционных звуков.

  Парни переглянулись, Комаровски пожал плечами, Солнце сказал, что Ю только что был здесь, а Тхао спросил, что случилось.

  - Потом, - бросила я, разворачиваясь к выходу.

  Последний раз сигнал от его фишки шёл откуда-то из района начала оросительного канала с "водой для ри". Ей-ё, мне бы собаку... Хотя бы маленькую! Хотя бы комнатную, но чтоб могла идти по следу... Ведь я - не криминалист, чтобы разбираться в следах!

  Тут я некстати вспомнила, что ни разу на этой планете не встретила ни одного животного. У нас, конечно, животные тоже были в дефиците, держать кошку или собаку могли себе позволить лишь очень обеспеченные люди. Но здесь-то - РАЙ... Странно, что без зверей...

  Добежав до канала, я остановилась и осмотрелась. Ни-че-го. Ни примятой травы, ни следов борьбы... Если Ю здесь был, то ушёл он сам, своими ногами. Куда? В лес? Тогда надо поднимать весь посёлок. И, хочешь - не хочешь, а ставить в известность мьенгов. Где сейчас Е-ло?

  Должна быть ещё тут, обычно она уходила часа за два донаступления темноты. Но вот где её искать? Среди её любимого "ри"? На этих бесконечных полях? Вот же гадство! Почему я не спросила, как с ней связаться в экстренном случае?!

  Развернувшись на сто восемьдесят градусов, я рванула обратно в посёлок - у Чи есть рация. А Сергиенко пусть поработает по специальности и найдёт хотя бы Е-ло. На его помощь в поисках Ингвара я и не рассчитывала... Пробегая мимо "коетэ для ри", я увидела, как навстречу из-за последнего гьера целеустремлённо выходят Солнце, Кир и Дегри.

  - Машка, что происходит? - строго спросил Логинов, когда я попыталась обогнуть их по дуге.

  Ей-ё! До меня вдруг "дашло", что ни посол, ни Сергиенко словам не поверят. И будут правы - кто такая Маша Петрова и отчего так беспокоится о безопасности студентов? С чего она вообще взяла, что мальчишка пропал? Ю просто гуляет в лесу! Вот когда он не вернётся к ночи, тогда, возможно, следующим утром они и подумают - а не сообщить ли об этом мьенгам?

  Мысль промелькнула со скоростью несущегося в пропасть кара. И, остановившись, я сказала:

  - Ребята, Ю пропал. Я точно знаю, мы с ним должны были встретиться, а он не пришёл.

  Этот аргумент был понятен каждому - не прийти на встречу с Машей для них означало... видимо, особую форму тяжёлой болезни. Или что-то подобное, потому как поверили мне все и сразу.

  - Что делать? - Дегри смотрел на меня с безграничной верой, я бы даже погордилась, если б не обстоятельства...

  - Найдите Е-ло, пожалуйста, - я добавила в голос убеждения и слегка - истерики.

  - Машка, голова! - сказал Солнце. - Она же может послушать Мьенг и сказать, куда ушёл Ю!

  Я, в общем, и не удивилась. Как они там взаимодействуют со своей планетой - дело, в данном случае, десятое. А откуда об этом знает Солнце - вообще сто двадцать пятое.

  - Я видел её перед обедом, - задумчиво сказал Кир, - она шла в сторону поля номер семь.

  - На всякий случай посмотрите и по окрестностям, - попросила я.

  Всё-таки, перед обедом - понятие довольно растяжимое, а передвигалась Е-ло довольно быстро.

  Ребята развернулись к каналу - впрочем, им лучше знать, они это поле номер семь прошли от начала до конца, и как-нибудь доберутся. Вскоре они перешли на бег, и я перестала смотреть им вслед.

  Значит, если Ю в лесу, Е-ло его найдёт обязательно. Какое облегчение... Тут мой взгляд метнулся к плетёным сараям. Стояла-то я совсем рядом, и, кстати, от канала - тоже недалеко. Если парень где-то тут, я и сама в состоянии его поискать.

  Вход загородили высокие кусты. Не помню, чтобы они торчали тут при моём прошлом визите. Я раздвинула ветви и спустилась в тишину и полумрак. Вроде бы ничего не изменилось. Следов на сухом грунте нет. Но это ещё ни о чём не говорит, ведь следопыт из меня никакой... Соответственно, надо обшарить все коетэ, каждый переход и закуток.

  Тишина... Не такая уж она и тишина, откуда-то слышался тихий шелест, словно ветер шевелил траву. Снаружи? Но когда я спускалась, никакого ветра не было - только послеполуденный зной. Я непроизвольно поёжилась - под ассеем вдруг стало прохладно. И пошла на звук.

  Шевелилась мерзкая белая трава - сама по себе, так её и разэтак! Меня захлестнула волна нехороших предчувствий. Ингвар где-то тут! Я ускорила шаг, и вскоре действительно наткнулась на худую долговязую фигуру, лежащую вдоль стены следующего коетэ. А клятая трава на глазах вытягивалась и заползала в прореху на его ассее.

  Я упала на колени с ним рядом и проверила пульс. К счастью, пульс был, парень жив. Только без сознания - сколько я ни тормошила, сколько ни звала, всё без толку. Дрянная трава шевелилась, росла, ну и... Я понимала, что именно она причиной всему, а вот прикасаться к ней, чтобы оторвать... отвратительно. Но делать нечего, я ухватилась за пук и тут же отдёрнула руки. Она была колючей! Обмотав ладонь полой ассея, я снова приступила к делу.

  Ей-ё, ассей и белая гадость так плотно сцепились друг с другом, что теперь я не знала, как оторвать траву от полотна! Но это уже было не столь существенно, потому что шелест прекратился, а белые пучки больше не тянулись к лежащему студенту. Когда же он придёт в себя! Пора отсюда выбираться! Я уже всерьёз раздумывала, что сниму и оставлю здесь ассей, намертво прилипший к белой пакости, когда услышала встревоженное:

  - Маша! Маша, ты здесь?!

  - Кир! Мы здесь! - закричала я.

  Послышались быстрые шаги, и вскоре Кир уже был с нами.

  - Машка, - только и сказал он, увидев мою странную позу и прилипшую белую траву.

  Впрочем, в его голосе слышалось такое облегчения, что я не смогла не улыбнуться.

  - Кир, всё более-менее. Вы нашли Е-ло?

  - Я... решил вернуться, и, мне кажется, не зря, - просто ответил он.

  - Ты прав. Мне нужно что-то острое - я зацепилась за эту гадость, и она держит намертво.

  - Подожди, я и руками её порву, - сказал Сетмауэр.

  - Нет! - заорала я. - Она колючая! А к ассею...

  Но Кир не стал слушать, а ухватился за пучок и выдрал его из грунта. Странно, но после этого от ассея трава отвалилась сама. Лежала на полу и вяло колыхалась. Мерзость какая!

  - А ты говоришь, - он смешно подул на ладони, - ерунда, что колючая. Мне после прополки риса уже ничего не страшно. Что с Ингваром?

  Он подал мне руку, помогая подняться.

  - Ингвар без сознания, - ответила я. - Я нашла его тут, трава...

  Ей-ё, тут я услышала, что шелест стал громче, намного громче! И увидела, как из прохода в коетэ вползает новый пук этой дряни!

  - Ты это видишь? - спросила я на всякий случай.

  Ну, вдруг, тут испарения какие, и я ими надышалась...

  - Маш, ну что ты, обыкновенный фитотаксис, - успокаивающе сказал Кир.

  Но встал так, чтобы загородить нас с Ингваром.

  И что же так привлекает это фито, развивающее столь скоростной таксис? Ей-ё, трава обогнула нас с Киром и направлялась прямиком к Ингвару. И снова ползла в прореху на ассее! Разгадка была проста. Нужно всего лишь починить одежду, и трава успокоится. По крайней мере, я очень на то рассчитывала.

  - Кир, принеси мне ножницы! И... забыла, как называется... Штопальный прибор?

  - Маш, давай сама? У меня всё равно нет.

  И так равнодушно это прозвучало, что было понятно - врёт. Не хочет оставлять тут одну.

  - Иди скорей, - он даже не повернул головы, прицеливаясь опять рвать белую дрянь голыми руками.

  Ладно, у меня тоже не было этого... штопального прибора, но я точно знала, у кого его взять! Жаль, что нельзя стартануть отсюда сразу на поверхность...

  - Кир, поосторожнее с этим фито, - сказала я, перепрыгивая шевелящийся пук. - Я мигом!

  Вылетев на свет Ассына, на миг даже зажмурилась. Ей-ё, тут накатила такая слабость... Да что с этим телом! И я заставила ноги передвигаться быстрей, быстрей, ещё быстрей... К Ираиде Степановне я не влетела - вползла, еле-еле, потому что кроме ног были еще нетренированные дыхалка и сердце. Голова тоже радовала - кружилась.

  Но, к счастью, супруга посла считала своего мужа специалистом и верила в его сказку про акклиматизацию. Поэтому штопальная машинка была выдана мне сразу и без вопросов. Добрая душа сочла, что я хочу что-то подогнать из своих (или Юлькиных) нарядов к предстоящему концерту.

  Обратный путь я проделала уже намного бодрее. Возможно, потому, что увидела, как к посёлку подходит Е-ло. Она двигалась своей широкой размашистой походкой (иногда мне представлялось, что вместо ног у неё две прямые ходулины) прямо к коетэ, а где-то в отдалении за ней бежали Дегри и Солнце. Я тоже побежала с криком:

  - Е-ло! Подожди меня!

  Она быстро взглянула в мою сторону и чуть задержала шаг.

  - Е-ло, Ингвара схватила белая трава!

  - Миессссс, - прошипела она. - Вред. Нельзя.

  И нырнула внутрь. Я вбежала следом. Странным образом приближение Е-ло успокаивало траву, и она прекращала шевелиться. Когда мы вошли в то коетэ, где я оставляла мальчишек, её взгляд сразу упал на небольшую копну, образовавшуюся вокруг Кира.

  - Ассссссс, - опять зашипела принимающая сторона. - Вред!

  Она не просто была недовольна, она негодовала! Кир смотрел на неё молча, но было ясно, что ему плевать на инопланетную жизнь, если та угрожает жизни людей.

  - Кир боялся, что трава причинит вред Ингвару, а Ингвар и так без сознания, - вступилась я за парня.

  Тут Е-ло увидела первый вырванный с корнем пучок - он всё ещё шевелился - бережно подхватила его, опустившись рядом на грунт, и каким-то длинным слитным движением вернула его на место. Белая пакость перестала колыхаться и начала расти обратно - то есть, погружаться внутрь планеты.

  Е-ло проследила за тем, как последний белый... не знаю, что - исчез, и повернулась к лежащему Ингвару. Её длинный палец обличающе ткнул в дыру на ассее:

  - Вред. Связи - нет, энергии - нет.

  - Я сейчас зашью! - воскликнула я. - Ассей будет как новенький!

   - За-шью? - спросила Е-ло.

  Я была уверена, что это вопрос, просто слышала - и всё. А Кир смотрел на неё, прищурившись, как на свет, и я тоже взглянула. Пушинки на голове шевелились. Почти как эта белая гадость! Ассоциация мне не понравилась, и я схватилась за штопальную машинку.

  - Зашью, починю, восстановлю связь! Вот этой специальной машинкой!

  Е-ло заинтересовалась. Подумала и сказала, пододвигая в мою сторону белое сено из копны Кира:

  - Асссс.

  Что мне делать с этим асссом? Эх, была б я ксенолингвистом, догадалась сразу же. Но "дашло" до меня лишь спустя пару мгновений. Ассын - ассей - асс. Да и прилипчивость этой дряни к ассею была явно неспроста. Их делают из этой травы? Вот же... мьенги!

  Я вынула из машинки уже заправленную нить и попыталась затолкать туда одну... ассову травинку. Не вышло. Гадость, хотя уже и не кололась, но была намного толще, чем нужно. Кир посмотрел внимательно и сказал:

  - Надо расщепить её на волокна.

  Вбежали запыхавшиеся Солнце и Дегри. Оценили обстановку. И, за что я ценю этих гениев - без единого вопроса стали помогать! Вскоре у меня уже было несколько достаточно тонких волокон, чтобы вставить их в машинку. Правда, не длинных, но учитывая сродство ткани ассея и белой травы, думаю, что всё получится.

  Я нажала кнопку и приложила штопальный механизм к дырке на ассее Ингвара. Тот зажужжал и... остановился. Но небольшая часть прорехи исчезла! Я вставила новое волокно. И ещё одно. Всего - девятнадцать раз, но после этого никто бы не смог найти место, где совсем недавно зияла дыра. Парни следили за моими действиями с напряжённым вниманием, а в итоге у всех нас вырвался невольный вздох. Уффф... Всё.

  Я посмотрела на Е-ло. Та была довольна.

  - Когда он придёт в себя? - спросил Кир.

  - Свет. Быстро.

  - Его нужно вынести на поверхность, - перевела я, - и он быстро придёт в норму.

  Мальчишки дружно подцепили Ингвара - Солнце за плечи, Киру и Сержу досталось по ноге - и потащили его на выход. А я осталась с Е-ло. Назрели вопросы.

  - Если ассей повреждён, то энергия поступает в Мьенг не от Ассына, а от того, кто в нём ходит?

  - Дашло, - согласилась принимающая сторона. - Вред. Скажи - новый ассей.

  То есть, если бы Ю сразу сообщил, что порвал местную тряпку, ему бы выдали новую, и с ним гарантированно ничего не случилось? А заранее предупредить - никак нельзя?

  - Правило, - продолжала Е-ло. - Человек - вред. Белок - вред.

  Белковые тела чужды Мьенгу энергетически? У них тут принципиально иная форма жизни??!

  - Ассс вытягивает энергию из человека?

  - Мьессс, - ответила она, указывая на притихшие кусты.

  Ага... Мьесс - это живая пакость, а ассс - готовый продукт для получения ассеев. Ну, и всей энергопроводящей ткани в целом.

  - А для вас мьесс безвреден?

  Е-ло промолчала. Ладно, не суть. Вот лежит Петров сейчас где-то - тоже без сознания, а мьесс... Картинка-то безрадостная!

  - Мой отец... Са-шас тоже мог порвать ассей - случайно, - начала я убеждённо. - Можно ли его спасти? Сколько времени человек может служить энергетическим донором для мьессс?

  - Вред! - проскрипела Е-ло. - Не-до-пустимо!

  Пушок на её голове пришёл в движение весь.

  - Другие мьенги... что-то сказали? Его кто-нибудь видел? - наседала я.

  - Никто. Искать. Клойс.

  - Клойс его ищет?

  - Клойс - скажи.

  Сказать Клойсу? Ах, Клаусу! Где б его взять...

  - Искать. Скажи, - повторила Е-ло, разворачиваясь к выходу. - Завтра.

  - До завтра, - на автопилоте попрощалась я.

  Ей-ё, опять забыла спросить, как с ней связаться при срочной необходимости! Выскочив из коетэ, увидела высокий силуэт уже на той стороне канала. Она уходила - так рано? Хочу верить, что это действительно сможет помочь в поисках Петрова... Раз уж белковые тела для мьенгов - столь сильный вред.

  Мальчишки непринуждённо сидели возле канала прямо на райском грунте. Ингвар выглядел бледным, но в себя пришёл, при виде меня даже вскочил - довольно резво, надо сказать.

  - Маша, ты... необыкновенная! Нет слов, чтобы выразить тебе мою благодарность...

  - Спасительница, героиня, чудо наше, - начал перечислять Солнце.

  - Красавица, умница... - подхватил Кир.

  - Сокровище! - подытожил Дегри.

  Гм... Что-то я вышла из образа... Спасибо, что напомнили. Надо дать им указания насчёт ассеев.

  - Мальчики, - пришлось похлопать ресницами - это у меня получалось лучше всего, - спасибо. Е-ло сказала, что ассей обязательно должен быть целым. Ингвар, когда ты его порвал?

  - Даже не заметил, - заверил меня блондин.

  - Ребят, будьте внимательнее. Иначе... - я красноречиво замолчала и уставилась на Ингвара. - Если что-то порвалось, сразу скажите, и вам дадут новый ассей. В рваном ходить опасно.

  - Почему? - спросил непосредственный Дегри.

  - Ассей аккумулирует энергию Ассына и передаёт - не спрашивай, как - Мьенгу. Если ассей порван, энергию начинает тянуть из человека.

  - Потрясающе, - восхитился Солнце. - Уникальный мир!

  - Но не настолько безопасный, как мы думали, - здраво заметил Кир.

  И как-то так посмотрел на меня... Не то сочувственно, не то - с пониманием... Ей-ё, надо брать его в оборот. Иначе догадается. Если уже не догадался. Всё время забываю про его наблюдательность.

  - Кир, а ты как? - спросила я в лучших Машиных традициях - с наивным взглядом широко распахнутых глаз. - Ты же рвал эту дрянь голыми руками! Дай взгляну, всё ли в порядке?

  Я наклонилась к нему и взяла за руку. Он спокойно позволил осмотреть сначала одну ладонь, потом вторую. Внешне всё было в порядке. И я бы восхитилась твоей выдержкой, мальчик, если б не расширенные зрачки. Рядом телесных реакций управлять очень тяжело. Кому же об этом знать, если не мне?

  Я вспомнила, как с трудом удерживала на ногах Машино тело - всего лишь услышавшее голос Двинятина - и из гуманных соображений оставила Кира в покое.

  - Ингвар, Киру ты должен не меньше, чем мне, - продолжила как ни в чём не бывало. - Он не позволил страшной белой траве тебя съессссссть!

  - Маша, я всем очень благодарен, - повторил Ю. - И Солнцу, и Сержу, и Киру - но, в первую очередь, тебе. Спасибо!

  - Да не за что. Я могу надеяться, что никто больше не повторит твоей ошибки?

  - Мари, ну как ты могла подумать! - вступил Серж. - Конечно, мы всех предупредим.

  - Вот и хорошо. Мальчики, а концерт состоится?

  Музыканты переглянулись между собой, и я услышала слитное "да". Отлично.

  - Тогда пойдём?

  Мне ещё надо каким-то образом связаться с неуловимым секретчиком Барбозой... И вернуть штопальный аппарат владелице. Да и Ассын палит так, что скоро Машина кожа станет шоколадной... А время уходит, уходит...

  Мы вернулись в посёлок, мальчишки пошли в своей гьер репетировать, а я, соответственно, отправилась к семейству Чи. Ираида Степановна подивилась, как я смогла управиться так скоро, и предложила мне освежающий напиток из каких-то местных плодов. Согласилась с удовольствием, голова хоть и не кружилась, но во рту было сухо.

  На кухне супруги посла - ей-ё, у меня вся квартира такого размера! - уже готовился ужин для всей экспедиции. Ираида Степановна любила готовить и сама вызвалась кормить всех нас три раза в день - как положено. Как-то мельком подумалось, что мне не помешает взять у неё несколько уроков, ведь мои кулинарные таланты не простирались дальше приготовления бутербродов и питательной смеси номер два.

  Но сейчас главная цель - рация для связи с "Клойсом". Я уже перебрала несколько предлогов, но в итоге решила сказать правду - найти Барбозу попросила Е-ло. И, напившись, я спросила:

  - Ираида Степановна, а как бы мне связаться с советником по культуре? Е-ло просила его срочно найти.

  - Машенька, я скажу Хону, он обязательно всё передаст.

  - А где товарищ посол сейчас?

  - Да в полях, где ж ему ещё быть? - удивилась добрая душа.

  Действительно, где? Торможу.

  - Ираидочка Степановна, Е-ло просила - срочно. А когда ваш муж вернётся, будет уже... поздновато.

  - Маша, деточка... Сходи к Сергиенко, видишь, у меня ужин?

  - Ираидочка Степановна, а скажите мне, где рация, я и сама свяжусь, чтобы вас не отвлекать.

  - Ты не сумеешь, - вздохнула супруга посла. - Ладно, присмотри за кастрюлями, я сейчас.

  Не сумею? Это я за кастрюлями - не сумею... Как за ними смотреть-то? Ох... Кипит, бурлит... плюётся?! Ну, я ж тебя!

  - Маша, иди поговори с Клаусом!

  Какое облегчение... Ираида Степановна отобрала у меня большую-большую ложку, вручив взамен старенькую хрипящую рацию.

  - Да, товарищ советник по культуре. Е-ло просила вас срочно...

  Я быстро выскользнула из кухни под бурчанье кастрюль и шипенье секретчика:

  - Сссказала? Всё, некогда мне.

  - Лейтенант Барбоза, - прошипела я в ответ, - потрудитесь прибыть в Ри-ен, сегодня мы узнали о милой особенности Мьенга, едва не потеряв одного студента. Возможно, что с Петровым случилось то же самое!

  - Что? - деловито переспросил он.

  - Подробности при встрече. Либо, если вам совсем неинтересно, узнайте завтра у Е-ло.

  - К вечеру буду. Жди.

  Он бы ещё сказал "конец связи". Жди! Делать мне больше нечего. У нас сегодня концерт, между прочим.

  - Ираида Степановна, приходите вечером на концерт наших ребят. И товарища посла приводите. Мы приглашаем.

  Она поблагодарила и обещала, что придут всем семейством. Ну да, как же без Леры? Я вернула рацию и ещё с минуту смотрела, как ловко жена посла орудует своей огромной ложкой.

  Сейчас мне нужно зайти к себе, проверить, отображается ли на магнитной доске фишка Ингвара. Или мне нужно будет вводить в игру новую? А потом... Но, как часто бывает, даже самые простые планы способен разрушить слепой случай. В этот раз в его роли выступила Брунгильда Максимова.

  - Маша, это правда? - ледяным тоном спросила она, встав у меня на пути.

  - Да, - брякнула я, не подумав.

  Почему-то мне казалось, что она говорит про Ингвара и порванный ассей. Но...

  - Маша, я же просила тебя ещё на корабле! Ты твёрдо обещала поговорить с Андреем! Где твоя сознательность, Маша?

  - Моя... что? - переспросила я, не до конца понимая, о чём речь.

  - Маша, у нас тут не детсадовские игры, а серьёзнейшая научная экспедиция. Мы начинаем самостоятельные исследования, и что я узнаю?

  Спрашивать "что?" показалось мне излишним, и я предоставила Тане возможность выговориться.

  - Концерт! - это слово она произнесла с таким отвращением, с каким я обычно вспоминала майора Крона.

  - Да, Таня, сегодня будет концерт. Не вижу ничего страшного в том, что мальчики увлекаются музыкой. Их работе это не мешает, а в свободное время...

  -Да как ты не понимаешь, - перебила она, - что у нас не бывает свободного времени! Наука требует от нас вкладывать всё своё время, без остатка!

  - Да? - я удивилась. - Но, Таня, прости, это же... в некотором роде, ограниченность. Вот, например...

  - Настоящий учёный сознательно должен ограничивать себя, посвящая науке...

  - Нет, дослушай, пожалуйста, - жестко сказала я. - Смог бы Проскурин найти эту планету, если бы не полетел в экспедицию свободного поиска? А ему пришлось приостановить свои земные исследования, верно?

  - Но Проскурин всё равно остался биологом, иначе мьенги...

  - Мьенги - отдельный вопрос, - не согласилась я. - Договориться с ними было сложно, но не будь Проскурин дипломатом - и у него бы это не получилось.

  - У Проскурина была великая цель, ради которой он пожертвовал несколько лет своей жизни. И он её достиг.

  Я слушала и не понимала, как лёд в её голосе сочетался с пафосным смыслом?

  - Какую цель ставит перед собой Солнце? Петь песенки? Играть на гитарке? Такова цель для его блестящего, не побоюсь этого слова, интеллекта? Он зря тратит своё время, и подбивает на это всех остальных! И ты, Маша, вместо того, чтобы потакать ему, должна...

  Всё. Довольно жить иллюзиями. Ни я, ни моя тёзка тебе ничего не должны. Пришлось повысить голос, так как она продолжала вещать про наш с Машей долг.

  - Согласно Земной Конституции, каждый человек имеет право на свободу - свободу слова, свободу голоса, свободу волеизъявления и самовыражения. Никто не вправе мешать личности самовыражаться, если это не препятствует самовыражению других личностей. Твоему самовыражению, Таня, препятствует самовыражение Дрюни, Кира, Ингвара и Тхао?

  Эта тирада заставила её замолчать. Не знаю, задумалась ли Максимова о смысле моих слов, или её в большей степени зацепила их форма - цитировала по памяти, статья вторая, параграф первый - но возражать она не стала. Просто развернулась и ушла.

  Подумать только, молодая девчонка, должна бы думать о мальчиках, ходить на свидания, заниматься сексом - в её возрасте самое время набираться опыта. Нет же! Помнится, на истории права нам рассказывали про один из непростых периодов в жизни нашей планеты, когда ещё существовало множество отдельных государств - больших и маленьких. Так вот наш историк посвятил целых два часа стране, занимавшей колоссальную территорию - шестую часть суши, давшей миру очень много. И плохого, и хорошего. Та страна жила по плану, и больше всего меня потряс такой призыв к народу: "Даёшь пятилетку за три года!".

  Про него и напомнила мне Таня. Уплотняй своё время до предела, и ты выполнишь план. В два и даже в три раза быстрее. Но что ты при этом потеряешь? Мы до сих пор не научились управлять временным измерением, возможно, и к лучшему? Молодость даётся нам один раз в жизни, так пусть потом будет приятно о ней вспомнить. Забыть про развлечения - ради своей великой научной цели - ладно, не спорю. Но забыть про мужчин?! Забыть, что ты - женщина?! Не понимаю.

  Фишка Ингвара, к счастью, снова возникла на доске, я посмотрела и на всех остальных - на месте. До ужина оставалось время, и я провела его с пользой - выбрала площадку для концерта между двумя пустующими гьерами, принесла туда несколько местных осветительных приборов - прозрачных шаров, заполненных не пойми чем, которые в темноте начинали светиться сами собой. По поводу сидячих мест - решила, пусть каждый позаботится сам. Лично я сидеть буду на удобном кресле-груше, который заприметила в том пустом гьере.

  Сочтя свою деятельность по оборудованию площадки для концерта завершённой, я решила отчитаться Юльке. Да и Двинятина заодно предупредить - пусть внимательнее следит за студентами и их ассеями, мне теперь будет явно некогда...

  - Но... как же так? - удивилась Юлька. - Разве всех не предупреждали? Я сама переводила инструкцию!

  - Юля, поверь мне, гении не читают инструкций, - вздохнула я. - Спроси вот хоть Илью.

  Тот никак не мог прийти в себя после моего сообщения.

  - Мария, я ваш должник, - заявил он чуть позже. - Но это - невероятно! Как вы говорите - мьесс?

  - Мьессс, - поправила я. - Такая белая пакость с выраженным... этим... фитотаксисом, вот!

  - Феноменально! А как...

  - Вы спросите лучше у Кирилла, он это "феноменально" голыми руками рвал. Кстати, последить бы за его самочувствием... У меня слабость была и голова кружилась, а ведь я только разок эту колючку потрогала... - перебила я восторги руководителя экспедиции.

  Нормально? Ещё неизвестно, что с Ингваром будет... А тут одно восхищение перед открывающимися перспективами.

  - Конечно, Мария, конечно, - заверил меня Двинятин.

  Но это дежурное "конечно" меня не убедило. Я вытащила Юльку в другую комнату и сделала ей строгое внушение - пусть следит за своим Двинятиным. И за выполнением инструкции заодно. Переводчица прониклась.

  Ещё больше она прониклась, когда перед концертом Ингвар поблагодарил меня при всех, а первую песню мальчишки посвятили "героине, чуду и красавице, от чьего дивного и проницательного взгляда не укрыться никакой проблеме". Гении умеют сказать приятное.

  - Машенька, прости, пожалуйста, я, кажется, не совсем поняла, про что говорили мальчики, - обратилась ко мне Ираида Степановна в тихом промежутке перед следующей песней. - Что ты сделала с Ингваром?

  - В самом деле, Маша, - поддержал супругу товарищ посол.

  - Дело в том, что Ингвар порвал ассей, - ответила я. - А планета за это наказывает. Ну, вы-то хоть читали инструкцию?

  - Инструкцию? А, да, читал, - отмахнулся Чи. - Порвал ассей? Наказывает? Мьенг? Маша, какая ты фантазёрка.

  - Да? - я опять прибегла к Машиному фирменному наиву. - А Е-ло очень рассердилась. Говорила, что это вред. И вред недопустимый.

  - Маша брала мою штопальную машинку, - Ираида Степановна была за справедливость. - И по просьбе Е-ло связывалась с Клаусом.

  - И что же? - посол не верил.

  - Ингвар потерял сознание, а мьессс полз в дырку на ассее, - похлопала ресницами я. - Сама видела. А Е-ло сказала...

  Тут ребята заиграли вступление к следующей песне, и разговор прервался сам собой.

  А потом мне и вовсе стало не до разговоров. Всё-таки у Солнца на самом деле уникальный голос. И подпевали ему в этот раз не только мы с Лайзой. Бирюзовое небо постепенно темнело, вот уже зажглись мьенговские осветительные шары, а мы всё слушали... Слушали...

  В очередной краткий перерыв Ингвар отложил свой длинный блестящий инструмент, Комаровски снял гитару и отошёл в сторону. На своих местах остались Солнце, Кир и Тхао. Первым начал Кир - на своих клавишах. Такой красивой медленной мелодии я ещё не слышала. Хотя, допускаю, что свою роль сыграли и тихий вечер после напряжённого дня, и мой лирический настрой... Солнце вступил чуть позже, и я замерла от восторга. Слова, сказанные... или пропетые им, показались мне тоже необыкновенными... Так что я даже не сразу сообразила, что Ингвар делает рядом.

  - Маша, окажи мне честь, приняв приглашение на этот танец, - сказал он.

  Я похлопала ресницами, но возражения не придумывались. Встала с его помощью и оказалась в бережных объятиях. Не знаю, что вообразил себе этот гений, но... мне было с ним удивительно спокойно. Как если бы я танцевала с... любимым младшим братом, которого у меня никогда не было.

  - Маша, запомни, - прошептал он мне в макушку, - тебе нужно лишь сказать. Я сделаю для тебя всё возможное. И невозможное - тоже.

  - Ингвар, ты мне ничего не должен, - ответила я, ощущая, как безвозвратно уходит очарование момента.

  Вместе с моим спокойствием и романтичной атмосферой этого мирного вечера.

  - Дай-ка и мне потанцевать с красоткой, парень.

  Сссекретчик!

  - А если она возражает? - с намёком на угрозу спросил Ингвар, почувствовавший напряжение Машиного тела.

  - Разве? - искренне удивился Барбоза.

  - Всё в порядке, я не возражаю, - улыбнулась я Ингвару. - Мы с тобой ещё потанцуем.

  Он нехотя разомкнул объятия, и я оказалась лицом к лицу с советником по культуре.

  Успела заметить, что нашему примеру последовали Юлька с Двинятиным, Лена со своим Комаровски и даже посол с супругой. Благодаря невысокому росту Барбозы у меня оказался хороший обзор.

  - Рассказывай, - коротко приказал он, прижимая к себе.

  Руки его вольготно расположились намного ниже талии. Пришлось возмутиться.

  - Соблюдай приличия, я вообще-то замужем!

  - Серьёзно? А они, - Барбоза повёл глазами в сторону мальчишек, - об этом знают?

  - Они - моё задание, а ты - нет, - жестко ответила я.

  Он хмыкнул, но руки убрал.

  - Ты рассказывай, рассказывай, и про задание тоже.

  - Слышал про мьессс? - спросила я и по трудноуловимой тени в его глазах поняла - слышал. - Так вот сегодня Ингвар порвал ассей. Я нашла его в коетэ, и этот мьессс...

  - Я понял, - прервал меня Барбоза. - Мальчишке выговор с занесением, инструкция чётко...

  - Да ладно, я сегодня с послом разговаривала, он не поверил. Хоть и читал вашу инструкцию. А мне, например, про неё вообще никто ничего не сказал. Твоя обязанность?

  - Сергиенко, - скривился секретчик. - Должен был довести до каждого... Совсем распустились товарищи биологи.

  - А до Петрова эту инструкцию тоже он доводил?

  - Про Петрова поговорим позже, - ответил Барбоза. - Жрать хочется... Пошли, должна ж быть от тебя хоть какая-то польза?

  Музыка всё не кончалась, если выживу, обязательно попрошу сыграть эту композицию ещё раз... Гад-секретчик вызывал такое напряжение, что мелодия не воспринималась даже фоном...

  - Я несъедобная, - предупредила его на всякий случай.

  - Да? Возможно, - он с сомнением оглядел меня, держа на расстоянии вытянутых рук. - Приготовишь мне что-нибудь, идиотка.

  - Бутерброды или питательная смесь номер два, - обозначила я меню.

  - Тю, а говоришь, замужем, - скривился Барбоза. - Ладно, зайду к жене посла. Встречаемся через полчаса.

  Нет, это не биологи распустились. Это вы все здесь распустились! Хотя, конечно, я понимала, что в нашей ситуации полчаса - и даже час - ничего не изменят. Ночью мы искать Петрова не сможем...

  Секретчик вполне в своём духе бросил меня одну между танцующих пар, и быстро покинул площадку. С учётом того, что Ираида Степановна была здесь, на её кухне он, видимо, ориентировался превосходно. Я ещё раздумывала, уйти следом или остаться, когда рядом возник Дегри.

  - Мари, потанцуем?

  - Песня, наверное, сейчас закончится, - неуверенно возразила я.

  - Но ведь ещё не закончилась? Давай! - он озорно улыбнулся.

  Смешной парнишка... Я положила руки ему на плечи, чувствуя себя переходящим вымпелом раскрываемости, который, надо отметить, последние несколько лет хранился в нашем отделе.

  - Он тебя... запугивал? - спросил Серж, явно имея в виду Барбозу.

  - Нет, с чего ты взял?

  - Ты держалась неестественно, - пояснил он.

  Дожили. Мальчишка, студент с лёту вычисляет, как я держусь. А что же, интересно, видят при этом другие наблюдательные личности из числа Машиных одноклассников? Тут я поймала себя на крамольной мысли: да плевать мне, что они видят.

  Плевать на требование соблюдать секретность и тайну личности. Главное - это найти Петрова, причём живым, потому что такой смерти я бы не пожелала и самому отпетому биологу. А Машины ровесники вольны думать, что хотят. Ответственность за этот детсад с меня, конечно, никто не снимет, но я верю в разум. Верю, что даже гении способны хотя бы иногда думать о своей безопасности, и в рваных ассеях ходить не будут. По крайней мере, этот пункт правил выживания в Раю мы сегодня отработали.

  Вернулся Барбоза мрачный - не успел поесть, что ли? Схватил меня за руку и без слов потащил за собой. Хорошо, что я успела предупредить всех своих гениальных рыцарей о скором уходе. Мол, советник по культуре хочет поговорить со мной про отца. И то, пришлось сделать дёрнувшемуся Киру успокаивающий жест.

  - Что случилось? - прошипела я, наконец-то вырвав руку из его цепких пальцев.

  - Идиотка малолетняя на мою голову случилась, - ответил он ядовито.

  Сам... идиот! И, кстати, младше меня по званию.

  - Лейтенант Барбоза, - начала я ласково. - Извольте объясниться...

  - Двигай, двигай, - подбодрил меня секретчик, - я с ней разговаривать не могу, таких дурёх надо держать в спец. интернатах, а не... на нормальных чужих планетах!

  - Ты про кого?

  - Шевелись, говорю. Сейчас сама всё увидишь.

  Ну и... Увидела. На уже знакомой мне кухне семейства Чи самозабвенно рыдала Лера.

  - По какому поводу слезоразлив? - поинтересовалась я по возможности вежливо.

  Лера подняла голову и, увидев меня, заорала ещё громче. Сквозь всхлипы и подвывания я с трудом разобрала "не хотела".

  - Что ты не хотела, Лера?

  - Да, объясни дочери товарища Петрова, что ты так не хотела делать, но сделала, - подключился язвительный Барбоза.

  - Я не знала-а-а, - провыла девчонка.

  - Лера, успокойся, и давай поговорим, хорошо? - я поискала воду, налила в стакан и подала ей.

  - Тут разговорами не обойдёшься, - зло сказал секретчик. - Тут пороть надо, причём за всё сразу. И на Землю, в интернат.

  Лера оттолкнула стакан и зарыдала с новой силой.

  - Да что случилось-то?! - не выдержала я. - Или рассказывай сам, или не мешай мне. Лера, не бойся, физические наказания запрещены Конституцией.

  - Хочу, чтоб она сказала это тебе лично, - заявил секретчик. - Всё надеюсь - а вдруг ослышался. Ну, давай, Валерия, обещаю, твои родители ничего не узнают.

  Родители! Девчонка несовершеннолетняя, мы не имеем права допрашивать её в отсутствие супругов Чи! Я отвела Барбозу в сторону и сообщила ему:

  - Это незаконно. Мы не должны говорить с ней без родителей.

  - Тю... а ты, вообще, из наших?

  Ну, понятно, секретчики и закон - понятия несовместимые.

  - Я из УВБЗ. И всем советую относиться к Конституции с уважением.

  - Ну, понятно... - протянул Барбоза, - своих-то сюда не пошлют. Взяли на горячем?

  - Не твоё дело. Давай звать посла.

  - Слышь, безопасница, при после девчонка отопрётся от всего, а он потом запретит нам разговаривать с ней вообще. Этого хочешь?

  - Да с чего ты взял? Посол и его жена - оба вменяемые люди...

  - Если дело не касается их драгоценной дочурки. Мы теряем время.

  Вот тут я была вынуждена согласиться. Время утекало, как песок сквозь пальцы. Ладно, ситуация экстренная. К тому же сама Лера, перестав рыдать, внятно сказала:

  - Не надо звать... папу. Я порезала Сашин ассей. Я не хотела, чтобы он уходил, я думала, он останется, а он... ушё-ооол, - она всхлипнула.

  - Ты это слышала? - спросил Барбоза. - Да как ей такое в башку-то пришло!

  - Ты сам сказал, - насупившись, ответила ему Лера. - Я ваш разговор подслушала. И что без ассея - никуда. Я думала, он останется... А он...

  - Ушёл, - подытожила я. - А когда это было? Вспомни точно, это важно.

  Лера назвала дату - в местных днях - и Барбоза перевел для меня:

  - Семнадцать стандартных дней назад. Но меня больше интересует другое - зачем ей было нужно, чтобы Петров остался?

  Я с жалостью посмотрела на секретчика. Какая разница - зачем? Главное, что Петров действительно покинул Ри-ен в поврежденной одежде семнадцать дней назад.

  - А куда он собирался, ты не знаешь? Только не надо повторять сказку про второй континент, - задала я более актуальный вопрос.

  Лера помотала головой.

  - Ну ладно. Иди, умойся. И ляг в постель, чтобы родители ничего не заметили, - сказала я.

  - Вы же найдёте его? - с надеждой спросила она.

  - Конечно, - по-прежнему зло сказал секретчик. - Вот только в каком виде?

  - Тихо-тихо, - я попыталась предотвратить повторное слёзоизвержение. - Клаус говорит это в воспитательных целях, чтобы ты поняла, как плохо поступила, и больше так не делала. Мы обязательно найдём Петрова. Всё будет хорошо.

  - Правда? И ты... не сердишься на меня?

  Нет, если мои гении были родом из детсада, эта по развитию не тянула даже на ясельную группу.

  - Не сержусь. Жаль только, что ты раньше не рассказала о том, как всё было, и мы потратили много времени на всякую ерунду. Иди, Лера, концерт скоро закончится.

  Она послушно встала. Теперь была моя очередь хватать секретчика за руку и тащить на выход, чтобы он ещё чего не брякнул.

  - Молчи, - прошипела я, пока мы шли по улице до нашего общего гьера. - Скажешь всё мне и потом. Или есть желание объясняться с семейством Чи?

  - Это они... - начал Барбоза, но потом благоразумие возобладало, и он умолк.

  Правда, в гьере - на нашей с Петровым половине - бурчанье с рычаньем возобновилось.

  - Не понимаю! Как?! Как она могла? Что она себе вообразила?!

  - Что влюблена в Петрова, - пояснила я.

  - Чего-о? Лерка влюблена? Все вы, бабы, одну любовь кругом видите. Не может она влюбиться, - убежденно возразил секретчик.

  За нас всех стало обидно, и я сказала:

  - Но влюбилась же!

  - Чушь. Кроме себя эта деваха не любит никого. Просто придумала очередную игру, а ты и повелась.

  - Ну, тебе-то, конечно, лучше знать, - смиренно согласилась я. - Раз такой умный, что же не пресек-то вовремя?!

  - А... дьявол его знает, - устало ответил он. - Предположить не мог, что эта... что всё зайдёт настолько далеко. И ведь под самым же носом! - он с досадой запустил пятерню в свою блондинистую шевелюру.

  - Ладно, теперь давай конструктивно. Далеко смог бы уйти Петров в рваном ассее? Есть какие-то данные на сей счёт?

  - Тут всё сложно, - секретчик быстро прекратил самобичеваться и переключился в нужное мне русло. - Экспериментов, сама понимаешь, никто не ставил.

  - Да, и этот момент меня тоже интересует. Ведь инструкция есть, значит, откуда-то известно, что людям нельзя быть донорами для Мьенга? А между тем я не знаю о случаях гибели наших на этой гостеприимной планете.

  - Соображаешь, безопасница. Никто не погиб. Потому что догадался снять рваньё раньше, чем мьессс из всех щелей полез.

  - И этот никто сидит сейчас передо мной? - спросила я.

  - Ну да, - без стеснения ответил он. - Потом сам и инструкцию составил. Е-ло помогла, конечно, проверила там что-то по-своему, ну, и выяснилось, что процесс вреден обоюдно - как для нас, так и для них.

  - Она говорила, что белок - вред. Но тогда... прости, конечно, я не биолог...

  - Я тоже, - перебил он меня.

  - Так вот, я хочу сказать, получается - мьенги отличаются от нас принципиально?

  - Получается, - согласился Барбоза. - Я в той биологии вообще ж не секу. Вроде, у них там что-то на фотосинтезе работает, короче, они к растениям ближе, чем к нам.

  - Ну... допустим, - с сомнением протянула я. - Но на вид - типичные гуманоиды.

  - Ты тоже с виду - типичная безмозглая курица, - не остался в долгу он.

  Это я расценила, как комплимент, и вернулась к первоначальной теме:

  - Так всё же, далеко ли мог уйти Петров?

  - Вокруг посёлка я всё обшарил, да и мьессс тут не растёт.

  - Кстати, что вообще известно про эту белую пакость?

  - Да не ботаник я! - вспылил Барбоза.

  - Я знаю. Но ты единственный, кто сталкивался с ней - заметь, без последствий для себя! Сосредоточься, вспомни, как это было. Вот ты порвал ассей. Обо что-то зацепился? Что почувствовал?

  - Сначала даже не понял. Гладко так порвалось. Будто порезал кто. Потом... Ну... Устал я, присел там у дерева, к стволу спиной прислонился. Сижу. А отдыхать не получается, наоборот. Устаю ещё сильней.

  Слабость, Барбоза. Это называется слабость, вот только в твоём лексиконе это слово явно отсутствует.

  - Ну и решил на рваньё своё взглянуть. Снял тряпку - а тут кругом мьессс ползёт.

  - Окружает, значит?

  - Да! Со всех сторон. И усики так противно шевелятся, словно собака принюхивается. Ну я, не будь дурак, тряпку в них бросил, а сам - на то дерево.

  - А они?

  - Не поверишь, как собаки в тряпку вцепились, я пока на вершину заполз, смотрю - внизу уж маленький клочок остался, да и тот на моих глазах дожрали, - он тоскливо вздохнул и продолжил совсем другим тоном: - А у тебя никакой еды нет?

  Я покачала головой. Ну, если только посмотреть запасы Петрова... На счастье секретчика, у биолога оказалась таки питательная смесь номер два. Спустя пару минут я вручила ему контейнер и трубочку, и на некоторое время наше общение прервалось.

  Потом, когда Барбоза встряхнул контейнер и выдул последние капли, я спросила:

  - Тебя тут что - не кормят?

  - Не поверишь, этот рис у меня вот уже где, - он рубанул воздух в районе кадыка. - Такая тоска иногда... Как вспомню наше ранчо, где мясо на своих ногах бегало...

  - Серьёзно? - удивилась я. - У вас было натуральное мясо? Несоевый концентрат?

  - Было, - ностальгически вздохнул он. - Ладно. Вечер воспоминаний отложим на потом. Давай карту, отмечу места, где твоего папаши точно нет.

  Карты у меня не было. Точнее, была, но только в голове. Ещё точнее, в памяти моей психоматрицы. Клаус сбегал на свою половину и принёс разрисованную цветными линиями бумажную карту окрестностей Ри-ена. Секретчики - везде секретчики. Откуда только что берут!

  - Вот, смотри. Здесь, здесь и здесь я был, тут у меня съемка со спутника - в инфракрасном свете - живых объектов нет.

  - Хорошо. А где на тебя напал мьессс?

  - Почти на границе Ри-ена и Саитанса.

  Саитанс... Я порылась в памяти - это не посёлок, просто название местности рядом с Ри-еном.

  - Мог там оказаться Петров? Ты ему рассказывал про мьессс?

  - Теоретически - мог. Ему ж закон не писан. Это мы в Саитанс не ходим, а он...

  - Почему? Что это - запретная зона?

  - Не запретная. Скажем, не рекомендованная к посещению. Кстати, Герасименко проводил инструктаж на эту тему?

  - Не знаю, мне сегодня было слегка не до него.

  - Если опять сфилонил, буду ставить вопрос о соответствии занимаемой должности, - заметил Барбоза вполголоса.

  - На Земле мне сказали, что альтернативы ему нет, - заверила я секретчика.

  - Уже должны были подготовить. Не всё же мне одному тут впахивать!

  - Вернёмся к не рекомендованной зоне. Что там такого особого? Важного? Ни строений, ни водных источников... Какие-то уникальные растения?

  - Мьессс, - с отвращением пояснил секретчик. - Тут ведь обычно как?

  - Как? - переспросила я.

  - Обычно мьессс можно встретить в тени, свет он не любит.

  - Как в коетэ? - догадалась я.

  - Во-во, - согласился он. - А там лес густой, высокий, но без подлеска. Так у каждого дерева в корнях какой-нибудь отросток прячется.

  - Петров об этом знал?

  - Конечно, знал. Я его зря, что ли, к себе под бок поселил? Каждый вечер ему трындел - что можно, что нельзя, как мьенгам понравиться, с кем говорить, как говорить... Он, так-то, понятливый мужик... И готов был учиться. Дьявол, надо было всё же на него маячок навесить...

  Любопытство поскреблось где-то внутри и затихло. Если найдём Петрова, я ещё успею выспросить у секретчика, как он сам узнал, что можно, что нельзя, и с кем говорить на этой планете. Уж если у него учился биолог, которого сами мьенги называли дьергом - познающим глубину - значит, не так он прост, этот Клаус-Клойс...

  - Хорошо. Значит, завтра - первым делом - договариваемся с Е-ло и идём прочёсывать этот Саинтанс. Может, взять кого-то из студентов?

  - Ума лишилась? У них своя программа, у нас - своя. Я пять лет положил на эту экспедицию, может, она вообще будет первой и последней - ай, чую, так и будет. Словом, ты да я, да мы с тобой. А чижики пусть делом займутся, и так с этим рисом столько времени потеряли.

  Я согласилась с его доводами, и, велев мне ложиться спать, Барбоза помчался "крутить хвост" Сергиенко, дабы тот хотя бы в наше отсутствие бдил за студентами как положено. Но едва он вышел, как в мою дверь тихо постучали.

  Открыла и увидела Солнце, Кира, Ингвара и Дегри. Да, ведь концерт уже кончился! Им что, поцелуев недодали?

  - Маша, что тебе сказал советник? - в лоб спросил Солнце, непринужденно усаживаясь посреди комнаты.

  - А... Ты о чём? - я вовремя сообразила похлопать ресницами.

  - Маша, мы тут уже неделю, а твой отец так и не объявлялся, - мягко сказал Кир. - У него всё в порядке?

  - А-а... Да, всё, - подтвердила я. - Вот Клаус как раз мне весточку от него передал... Загоденн Мьенгов что-то с ним обсуждает, поэтому... Папа задерживается.

  Дегри подозрительно склонил голову на плечо:

  - Мари, а ты не врёшь?

  - Маша, - одновременно с ним начал Ингвар, - ты можешь нам доверять.

  - Мальчики, спасибо, что вы так беспокоитесь о моём отце, но, поверьте, с ним всё хорошо, - максимально убедительно сказала я.

  Ещё бы убедить в этом себя саму...

  - Кстати, сегодня был инструктаж касательно зон планеты, не рекомендованных к посещению? Нет? Ребята, обратите особое внимание - в Саитанс ходить не нужно. Пожалуйста, а то я буду очень сильно за вас переживать.

  - Там растёт мьессс? - тут же сделали вывод мои гении. - Это Барбоза тебе сказал?

  - Да и да. На оба вопроса, - улыбнулась я. - А теперь, ребята, я бы хотела лечь спать. Завтра... Я желаю вам удачи в ваших исследованиях, но не забывайте про безопасность.

  - Скучная ты, Маша, - с наигранной обидой надул губы Солнце. - А про концерт ничего не хочешь сказать?

  - Концерт был замечательный.

  Я вспомнила про ту мелодию - ту песню, под которую танцевала с половиной присутствующих. Эх, услышу ли я ещё что-то столь же прекрасное? Если выживу... Тут я оборвала себя - обязана выжить, на орбите меня ждёт Андерсен, который так и не узнал, что я его люблю. Так что крутись, Мария, как хочешь, но сдохнуть тебе нельзя.

  - Мальчики, а можно мне потом записать композицию, под которую мы танцевали?

  - Понравилось? - спросил Ингвар.

  - Я вообще танцевать люблю, - скромно ответила я, надеюсь, в Машином духе. - А музыка очень красивая. И слова тоже.

  - Это хорошо, - Солнце довольно улыбнулся. - Музыка моя, слова Кирюхины.

  - О-о... - я не нашла, что сказать.

  Они на самом деле талантливые ребята.

  - Ладно, парни, пойдём к себе, Маша хотела лечь спать, - Кир встал, подхватил под локоть и поднял на ноги Солнце.

  Все пожелали мне доброй ночи и ушли - даже не затребовав по поцелую на каждого. В том, что композицию они запишут, я не сомневалась. Ещё бы такую же уверенность в том, что завтра мы найдём Петрова...

  Саитанс оставался моей последней надеждой. Ещё я очень хотела верить, что Петров внимательно слушал Барбозу, и догадался снять порванный ассей. Но в этом случае он бы нашёл способ вернуться в Ри-ен...

  Утром, едва рассвело, мы с секретчиком вышли поджидать Е-ло. Я не особо рассчитывала на помощь мьенгов в поисках, но поставить принимающую сторону в известность необходимо. В конце концов, если и мы не вернёмся, пусть запрещают землянам даже приближаться к этой местности.

  - Не дрожи, безопасница, - подбодрил Барбоза, - со мной не пропадёшь.

  - Да ты оптимист. Петров-то пропал.

  - Главное - был бы жив, а остальное... Мелкой гребенкой прочешем, но найдём, - объявил он уверенно.

  Да... Боюсь, я вряд ли подойду на роль гребенки...

  - Как мы будем... чесать? На своих двоих?

  - До границы, думаю, Е-ло нас подбросит, - раздумчиво сказал секретчик. - А вот там... Карту изучила? В лесу сориентируешься?

  - Изучила. А вот ориентирование... Если только по спутнику.

  - Нормально, рацию я для тебя взял, там координаты на отдельной кнопке, - он показал мне эту кнопку. - А это - связь с Сергиенко.

  - Ты с ним вчера договорился?

  - Договорился, - со зловещими интонациями ответил Барбоза. - Пообещал ему, что вернётся на Землю вместе с экспедицией. Так что сегодня боевой дух должен быть на высоте. О! Е-ло летит.

  Летел, конечно же, кейест, но то, что в нём была Е-ло, я сомнению не подвергала. Странно... Я всегда думала, что она приходит пешком.

  - Клойс! Са-шас! Искать!

  Сегодня она была явно возбуждена, потому что интонации тревоги были слышны, можно сказать, невооружённым ухом. Или я так хорошо научилась её понимать?

  - Ищу-у, - сердито протянул Барбоза. - На очереди Саитанс.

  - Саитанссс? Вред!

  Ещё какой... Они перешли на мьенг, и я перестала вслушиваться. Как оказалось, не зря. Сработал универсальный переводчик. Секретчики даже не удосужились пояснить, что для активизации заложенных знаний мне нужно всего лишь отвлечься и рассеять внимание!

  -... Долина спящих.

  - Я понял. Координаты дать можешь?

  - Нет. Постоянно мигрирует.

  - Как обнаружить?

  - Увидишь. Круглый дом из белого дерева, внизу много открытых дверей, длинный коридор, внутри - колодец.

  - Почему ты раньше не сказала?

  - А ты почему не сказал, что Александр пропал?

  - Я говорил!

  - Мы не знали про порванную накидку.

  - Я тоже - до вчерашнего вечера.

  - Вы, люди, удивительно беспечные создания.

  - А вы, мьенги, слишком скрытные. Так подбросишь нас к границам Долины спящих?

  - Садитесь. Придётся вызывать подмогу, сами вы не справитесь.

  - Что нам сделается? У нас, хвала Иисусу, накидки целые. Безопасница, тебя подсадить?

  Последнюю фразу он произнёс по-нашему, я кивнула, и вмиг оказалась в кейесте.

  Перелёт занял совсем мало времени, Саитанс и вправду был совсем рядом с Ри-еном. Я всё ломала голову - спросить у Е-ло про Долину спящих или дождаться, пока она улетит, и выпытать всё у Клауса? В итоге решила, что второй вариант подходит мне больше. Вдруг эта Долина - страшная мьенговская тайна, о которой должны знать лишь посвящённые вроде секретчика?

  Или вдруг переводчик вообще сбоит, и Долина - вовсе не долина, ведь речь шла о каком-то мигрирующем доме? Переводил же он "ассей" как "накидку", хотя какая он накидка? Опять же, Иисус? Нет, я знала, что это за персонаж. Благодаря совету Бьорга я в период адаптации припомнила самый скучный курс лекций нашей Академии про историю религии - вот зачем нам в УВБЗ этот ненужный груз? Ан нет, пригодилось же! Просто в наше сугубо рациональное время людей, хвалящих Иисуса, днём с огнём не сыскать... Видимо, переводчик устарел или обладает весьма ограниченным функционалом...

  Когда кейест вместе с Е-ло отправился назад, а мы с Барбозой остались стоять у стены леса, он сам заговорил про Долину.

  - Е-ло дала наводку - есть тут у них такое место, где мьенги... Ну, вроде как, своих хоронят.

  - Кладбище?

  - Нет. Не знаю, как объяснить. Они, вроде как, живы. Просто спят и с планетой энергией обмениваются.

  - Да? И чем нам это поможет?

  - Так эта дьяволова трава там гуще всего растёт. Е-ло предположила, что Петрова надо искать среди тех спящих.

  - Почему?

  - Откуда мне знать? Она тут хозяйка, не мы.

  - Ты ей доверяешь?

  - Да, - твёрдо ответил секретчик. - К тому же - помнишь, да? - Мьенгу наши белковые тела вредят, так что найти и вытащить Петрова и в её интересах. Дошло?

  Я согласилась, Е-ло тоже казалась мне достойной доверия. Но где искать это кладбище спящих?

  - Я понимаю так, что точных координат у тебя нет?

  - Верно.

  - А запросить спутник?

  - Запросил. Картинка со спутника даёт только девственный лес. Так что мы с тобой сейчас разделимся, и начнём искать. При любом намёке на опасность вызывай меня.

  - Искать-то что?

  - Деревянное строение из белых брёвен, по всему периметру - полуарки, через которые можно попасть в подвалы, кольцом окружающие крепость. Внутри крепости - двор-колодец, предупреждаю, чтобы туда - ни ногой. Знаю я вас, баб, любопытны не в меру. Лучше, конечно, чтоб ты внутрь без меня не совалась, но тут, я знаю, не сдержишься. По подвалам пошарить - разрешаю, во двор - нет.

  Да ладно, не больно-то и хотелось. Мне вообще всё равно, что там у них за колодцы во дворах, лишь бы Петров нашёлся. Желательно, не пожёванным.

  - Хорошо. Но если эта крепость меняет координаты, как я могу быть уверена, что мы встретимся - если кто-то из нас её найдёт?

  - Соображаешь, безопасница. Сейчас мы отметим наши теперешние координаты, а потом будем считать погрешность. И тогда обязательно встретимся. Дошло?

  - А не проще попросить наших... экипаж сэзе, чтобы добавили свою сетку поверх спутника?

  - И где я тебе возьму связь с сэзе? Раньше надо было думать, сейчас надо просто искать. Координаты взяла?

  Взяла. И, честно говоря, я понимала, что просто тяну время. Мне страшно остаться одной в этом лесу. Страшно - в этом теле. Будь я сама собой, уже бы мчалась вперед, не замечая препятствий. Сейчас приходилось думать над каждым своим шагом - не подвернуть ногу, не упасть, не порвать ассей...

  - Ну, что стоим? До темноты должны успеть, - бодро сказал секретчик. - Вперед.

  Пришлось идти. Сквозь стену подлеска первым прорвался Барбоза, а уж за ним, в образовавшуюся брешь, пролезла я. Внутри было довольно светло, но... кажется, это называется... сумрачно. Деревья стояли часто, и как между ними петлять?

  - Я, конечно, не спец по лесам, но... Может быть, здесь есть тропы или дорожки?

  - Дыханье береги, безопасница. Я хожу быстро, - сообщил секретчик, жестом предлагая следовать за ним.

  Он ловко огибал толстенные сероватые стволы - то справа, то слева, и мне приходилось в точности повторять его движения, потому что - ясно же! - для него это родная стихия. Постепенно я стала отставать и уставать, деревья сливались в сплошную стену, и, когда Барбоза нырнул в очередные кусты, решила остановиться.

  - Не спи, безопасница, - рявкнул он, - здесь поляна, шевелись!

  Я оторвалась от широченного ствола - руками не обхватишь - и заставила себя пойти на его голос. За кустами, действительно, была поляна - свободное пространство, наполненное светом Ассына, зеленью разнотравья, прозрачным воздухом и... радугой?! Из центра поляны вверх устремлялся водяной фонтан из мельчайших брызг, и там, где капли встречались с лучами местного светила, возникала... оранжево-лиловая радуга. Нет, там были и другие цвета спектра, но оранжевый с лиловым почему-то преобладали. Я смотрела на неё, забыв про усталость.

  -Эй, эй, - перед моим носом помахала смуглая ладонь. - Радугу-дождь не видела?

  - Что? - переспросила я, не отрываясь от чудесного природного явления.

  - Это - радуга-дождь, - пояснил мне Барбоза, - местный вид оросительной системы. Ах да, ты же всё это время сидела в Ри-ене...

  Оросительной системы? Так это - не настоящая радуга? Всё равно, красота удивительная!

  - Давай перекусим, - вновь напомнил о себе Барбоза, - а потом пойдём. Каждый - в свою сторону.

  Он стряхнул с плеча свой рюкзак и вынул пару позаимствованных у Петрова контейнеров с питательной смесью. Я продолжала любоваться радугой, видимо, это самое сильное моё впечатление от Мьенга. Даже не заметила, как выпила всё до капли. Барбоза подошёл вплотную, взял меня за плечи и развернул на сто восемьдесят градусов, бурча, как сильно действует на неокрепшую женскую психику обычный сеанс орошения.

  - От поляны, судя по данным спутника, расходятся в обе стороны твои любимые тропинки, - сказал он, убедившись, что я его действительно слушаю. - Ты - направо, я - налево. Связь каждый стандартный час. До темноты мы должны выйти из Саитанса. Лучше - вместе.

  - А если не успеем?

  - Успеем, - с оптимизмом сытого мужчины заверил он. - Как ходить по лесу - поняла?

  Да толку-то? Если есть тропинка - это хорошо, вот только не факт, что она приведёт к крепости спящих...

  - Улики искать умеешь? - спросил Барбоза, словно угадав мои сомнения. - То же самое. Считай, что здесь - место преступления. Ну, удачи нам!

  И, подтолкнув меня к правому краю поляны, развернулся в другую сторону. Я бросила последний взгляд на радугу, и зашагала вперёд. Да, улики искать я умею, вот только место преступления великовато по размерам. На Земле мы привлекали патрульную службу, весь личный состав, чтобы прочесать не столь большие территории, и то...

  Хорошо. В конце концов, я - Мария Афонасьева, так что буду рассуждать логически. Тропа - только ориентир. Не главный. Главный - мьессс, о котором известно, что возле крепости-усыпальницы он растёт очень густо. Я сошла с тропы вправо и методично осмотрела корни десяти ближайших деревьев. Ростки белопакостной заразы обнаружились в семи случаях. Слева - в восьми. Я вернулась к дорожке и прошла вперед ещё триста шагов. И повторила свои подсчёты. Без изменений.

  Спустя ещё девятьсот шагов я признала, что справа семь, а слева восемь - цифры не случайные. И теперь надо определять направление по левой стороне. Как ни прискорбно мне сворачивать с тропы, но деваться некуда. На всякий случай я отметила это место на картинке со спутника и пошла проверять свой статистический метод по бездорожью.

  Здесь мне потребовались не только шаги и деревья, но и... способ отмечать точку отсчёта. Бурелома тут не было, делать пометки на стволах - нечем, пришлось ломать ветки. Возможно, это было не самое правильное решение, но другого я не нашла.

  Так я и двигалась - триста шагов вперед - сломанная ветка. Десять стволов вправо, десять влево, возвращение назад. Барбоза при очередной связи даже похвалил за то, что действую так методично. Вот только радости мне это не принесло: под стволами каждых десяти деревьев было по-прежнему по восемь ростков мьессса.

  Связь пропала неожиданно. Вот только что была - и нет. Словно спутник исчез, сошёл с орбиты, провалился в чёрную дыру... Нет, рация продолжала показывать время, полный заряд батареи, но на этом - всё.

  Собственно, можно было догадаться об этом заранее: Е-ло предупреждала, что сами мы не справимся, а Барбоза говорил, что спутник над Саитансом сбоит. Ну, вот, собственно, итог. Теперь надо быть вдвойне осторожной, потому как при опасности и на помощь не позвать.

  Двигалась я и без того медленно - с постоянными возвратами назад и метаниями влево - вправо. А тут ещё Ассын вошёл в зенит и стал насквозь просвечивать даже здешнюю густую листву. У меня уже стала проскальзывать бредовая мысль - а не порвать ли ассей. Где-то на уровне подсознания я была убеждена, что порванная тряпка из белопакостной травы сама выведет куда надо. Вот только какую цену придётся за это заплатить?

  Я попыталась ускориться, но тут же стала сказываться усталость неподготовленного к таким нагрузкам тела. Я подумала-подумала, и перестала возвращаться назад через каждые триста шагов. Отсутствие сигнала показалось мне признаком приближения к крепости спящих. Так что я просто пошла вперед, лишь визуально отмечая количество ростков мьессса.

  Не знаю почему, но их не становилось больше. До определенного момента - я словно пересекла невидимую границу, за которой мьессс уже не прятался в корнях деревьев. Теперь он образовывал кусты и даже целые заросли. В одном месте мне пришлось наступить на него. Непередаваемо мерзкое чувство, и я снова порадовалась ботинкам на гравиконтроле, не позволившим раздавить белую дрянь - её же потом не отдерёшь!

  Крепость возникла передо мной из ниоткуда. Я опустила глаза, высматривая место, куда поставить ногу, а когда подняла - поняла, что ещё два шага, и я бы в неё просто врезалась. Чистый белый цвет, длинные брёвна, уложенные в некоторых метах параллельно, а в других перпендикулярно поверхности, и те самые полуарочные входы, о которых говорил Барбоза. В них свет Ассына словно растворялся, и они на фоне белых стен казались абсолютно черными провалами.

  Размер крепости из моей позиции оценить было невозможно. В две стороны отходили бесконечные стены. И я нырнула в ближайший вход-провал. Проморгалась. Темноты здесь было не более, чем в приснопамятном коетэ. Так, лёгкий сумрак, хотя откуда проникал свет - не понятно. Если только от самих стен - белых и гладких, как поверхность ассея. Ход вёл в широкий и высокий коридор, который, видимо, повторял внешний контур крепости. Подумав, по привычке свернула влево.

  Какое-то время ничего особенного мне не встречалось. Потом коридор начал слегка понижаться - уклон был почти незаметным. Но стало слегка темнее. А потом на внутренней стене я заметила нишу. Она была небольшой, около двух с половиной метров в длину, полтора - в ширину, и чуть больше двух - в высоту. Я постояла у входа, раздумывая - лезть внутрь или нет. Не больше нескольких секунд, как вдруг заметила, что в нише из стен и пола массово прорастают белые травинки. Отшатнулась и поспешила дальше.

  Следующая ниша находилась на расстоянии трех-четырех метров от предыдущей. И тоже была пустой. Дальше ниши стали встречаться как с внутренней, так и с наружной стороны коридора и располагались в хаотичном порядке. Или, может быть, это я не могла уловить логики неизвестных мьенговских архитекторов?

  Потом попалась ниша, в которой я увидела первого "спящего" - его тело было заплетено коконом из белой пакости, мьессс устилал всю поверхность - стены, пол и потолок ниши - оставляя открытым лишь лицо мьенга и его череп, покрытый серым пушком. Я даже не пыталась приблизиться, а мерзостная трава сразу заколыхалась. Пришлось резко сдать к противоположной стене. Так я дальше и шла - зигзагами от одной ниши к другой. В то, что в одной из них находится Петров, я не верила. Но это не значит, что не проверяла.

  Вскоре уклон пола стал слегка повышаться и показался следующий выход наружу. Яркое пятно света на фоне полумрака. Я едва не хлопнула себя по лбу - надо отметить место, с которого я начала осмотр! Теперь придётся метить здесь - не возвращаться же назад. Но вот чем? Даже ветку не сломаешь... Хорошо, что вспомнила про пустой контейнер от питательной смеси. Оставила его рядом с входом, но чуть в стороне.

  Дальше всё повторилось - пол начал понижаться, затем в стенах открылись ниши - как пустые, так и заполненные мьессом и мьенгами. После пятого входа я задумалась о размерах сооружения и количестве заполненных ниш. После восьмого поняла, что тело свалится через несколько шагов. Я вышла на свет и неэстетично уселась прямо на райский грунт, опираясь спиной о стену крепости. Достала свой продуктовый запас - полный контейнер - и подзаправилась питательной смесью.

  Ассын светил со всей своей мощью, хотя было видно, что день давно перевалил за половину. Сколько времени пройдёт, прежде чем я обойду всю крепость? Понятия не имею. Где носит Барбозу? Ответ тот же. А выйти из Саитанса надо до темноты. Ведь ещё по лесу тащиться несколько часов...

  Как же мне не хотелось использовать "экстренную кнопку" сейчас... Вот если бы я была уверена, что Петров действительно тут. К сожалению, гарантий не существовало. Мнение Е-ло я, конечно, учитывала, но... И где обещанная ей подмога? Нет. Рассчитывать я могу только на себя. Значит, так тому и быть.

  Прежде, чем активировать имплант, я выпила вторую дозу питательной смеси. Особо не поможет, но хоть не сразу начнут расходоваться неприкосновенные резервы Машиного организма. Может быть.

  Поднялась, отряхнула ассей и... особым образом нажала на точку у основания левого большого пальца. Через секунду ощутила прилив сил, нырнула внутрь и перешла на бег. Зрение стало чётким, слух - обострился, усталости как не бывало. Теперь мне хватало одного взгляда, чтобы определить, кто в нише, расстояние от одного входа до другого я почти не замечала, шелест мьессса улавливала за десятки метров. И гнала, гнала вперед, помня о краткосрочном действии "кнопки".

  Знакомый голос я расслышала совсем издалека. Не успев вздохнуть с облегчением - хоть Барбоза нашёлся - я разобрала смысл его слов. Точнее, ругани. Что-то про "гадов-научников", не способных уяснить самых простых вещей. Я понеслась ещё быстрее, и вскоре увидела неописуемую картину: поперек коридора - от стены до стены, от пола до потолка - дорогу перегораживали заросли мьессса. Они были очень плотными, я не могла разглядеть, что там, по другую сторону, и слышала только злобные вопли секретчика.

  - Барбоза! Что у тебя?! - заорала я со всей мощью Машиных лёгких.

  - Пройти не могу! - рявкнул он в ответ. - Ты одна?

  - Одна. Петрова с моей стороны нет.

  - С моей тоже. Ты много прошла?

  - Двести четырнадцать входов, - автоматически отчиталась я.

  - И я - сто восемьдесят три. Так, всё нормально, главное, мы вместе и не потерялись. Сейчас расходимся к ближайшим входам и встречаемся снаружи. Времени мало!

  Ещё как мало! Я развернулась и припустила к выходу. Выскочила наружу и увидела, как вдоль стены навстречу бежит Барбоза. Видно, он был намного ближе к своему входу, чем я.

  - Ну, безопасница, как впечатления? - спросил он, вталкивая меня назад.

  - Давай об этом позже. У тебя есть план крепости? Сколько тут этих входов-выходов всего, знаешь?

  - Плана - нет, общие представления - есть, - ответил он. - Придётся нам с тобой идти во внутренний круг.

  Он уверенно вошёл в первую же пустую нишу неподалёку от входа, надавил на заднюю стенку, и она бесшумно провалилась вниз, открывая проход к свету Ассына. Я рванула за ним и оказалась внутри идеально круглого кольца, заросшего обыкновенной зеленой травой, в диаметре не больше стандартного футбольного поля. Его окружали всё те же стены из белых и гладких бревен, без каких-либо отверстий на уровне нашего роста. То, через которое мы прошли, быстро и так же бесшумно исчезло.

  Элементом декора были какие-то спиральные линии из выступов на стене, а где-то на высоте трех - трех с половиной метров были видны такие же полуарочные проёмы - видимо, окна - ведущие... Наверное, на второй этаж?

  - Видишь башню? - прервал мои размышления секретчик. - Оттуда можно осмотреться, я определюсь, откуда пришёл, и мы рассчитаем, сколько входов ещё остались неохваченными.

  - Как туда попасть?

  - Я залезу первым и скину тебе веревку, - ответил Барбоза.

  Возражать не стала, зачем? Просто присмотрелась, и, как секретчик, побежала следом по тем спирально расположенным выступам. У башни, торчавшей над крепостью, словно палец из сжатого кулака, было несколько этажей - несколько рядов окон, но мы вскарабкались лишь к первому.

  - Сильна ты, безопасница, а с виду и не скажешь, - похвалил меня Клаус.

  - Это имплант, - пояснила я. - Одноразового действия, поэтому надо торопиться.

  - Понял, - кратко ответил он. - Шевелись, раз так.

  И мы рванули наверх. Лестниц предусмотрено не было, всё те же спиральные выступы на стенах, только теперь внутри, а не снаружи. На уровне окон из стен выступали более широкие и крепкие брёвна, и в целом конструкция напоминала нечто вроде наших галерей. Мы миновали уже несколько таких ярусов-этажей, когда секретчик, наконец, решил посмотреть вниз.

  - Плохо видно, - пожаловался он. - Я пометил ближайшее к входу дерево, а сейчас... А ты что метила?

  Я рассказала.

  - Да. Это нам поможет слабо.

  Я тоже по пояс высунулась из проёма рядом с ним. Был виден двор - весь целиком, внутренние стены - отсюда они действительно напоминали круглые полибетонные кольца наших колодцев и канализационных коллекторов - круглые белые крыши и стену леса с внешней стороны.

  Наши возгласы раздались одновременно, слились в один:

  - Эй, а это что такое?!

  В воздухе прямо напротив нас возник небольшой белый шарик - около четырех-пяти сантиметров в диаметре - за ним ещё один, а потом в центре двора как от взрыва вспучился грунт вместе с травой и оттуда полезли всё новые и новые шары. Эти тоже поднялись в воздух и всей стаей сгрудились на уровне наших лиц. Знаток Мьенга был удивлён не меньше меня.

  Мы переглянулись, не зная, чего теперь ждать, и тут началась атака. Очередное белое порождение Мьенга летело на нас, больно врезаясь в разные части тела, и ассей от них не спасал. Больше всего этой дряни летело сверху, поэтому тактическое отступление вниз показалось нам вполне оправданным. У того проёма, где мы проникли в башню, тоже висело несколько шаров, но эти не нападали. Зато по спине стали стучать прилетевшие вслед за нами.

  Мне кажется, или нас хотят срочно спровадить отсюда? Барбоза сноровисто закрепил на поясе веревку и выбросил её конец во внутренний двор.

  - Давай, - рявкнул он, жестом показывая мне, как я должна спуститься.

  Я ухватилась за широкое кольцо - как раз под неширокую ладонь - и перекинула не своё тело наружу, запретив себе не то что бояться, даже думать о возможной неудаче. Рывок, миг свиста в ушах, и я призем... прираилась на ноги. Секретчик спрыгнул следом, перекувыркнувшись в воздухе. Следом пристроилась армия белых шариков. Я-то думала, нас просто хотят выставить из башни... Нет, всё было масштабнее.

  Нас стали теснить к внутренней стене.

  - Они хотят, чтоб мы ушли.

  - Но мы не хотим! - разозлилась я. - Мы пришли не из-за прихоти. Нам нужен Петров, и это наш единственный шанс!

  Шарики, до того висевшие в воздухе совершенно бесшумно, вдруг стали издавать шуршание, очень похожее на шуршание шевелящегося мьессса.

  - Да знаем мы про мьессс, - прошипела я не хуже них. - Покажите место, и мы уберемся отсюда навсегда!

  Барбоза смотрел на меня, как на умственно отсталую. Да, согласна, и я в нормальном состоянии не стала бы разговаривать с травой. Или с этими производными травы. Шуршание усилилось, от стаи отделился один шарик и полетел в мою сторону. Мой лоб явно был его целью, но я даже не пошевелилась. Отскочит, а что помнётся - не мои проблемы. Но он резко изменил траекторию, обогнул меня и врезался в стену - опять же беззвучно. Отскочил, снова ударил, снова отскочил. И так до тех пор, пока кусок стены не поехал вниз, открывая проход.

  Мы с Барбозой не раздумывали. Нырнули в него и снова попали в сумрак полуподвального коридора. Шары ринулись за нами, периодически стуча в наши спины, будто подгоняя. А тот, что открыл проход, летел вперёд. Как дорогу показывал. Похоже, что меня всё-таки поняли.

  Когда впереди выросла стена из мьессса, я едва не застонала. Мы же тут были, пройти невозможно! Но шар-первопроходец, если его можно так называть, и не собирался куда-то дальше. Он застыл перед моими глазами, и я спросила:

  - Приехали?

  - Слышь, безопасница, сдаётся мне, они тебя понимают. Спроси четко и внятно, где Петров.

  Шар отлетел от меня и завис перед лицом Барбозы. Замер на секунду и метнулся к стене мьессса. Ударил в неё и... исчез.

  Понимают не одну меня, вот только... Неужели Петров здесь?

  - Дьявол! Петров тут! - пришёл к тем же выводам Барбоза. - Как так? Сколько мы времени потеряли...

  Он деловито порылся в своём рюкзаке и достал здоровенные ножницы с закругленными концами. Шары опять зашуршали, только теперь мне послышалось явственное негодование.

  - Погоди! Может быть, они смогут убрать эту стену. Открыли же они как-то проход?

  Барбоза посмотрел скептически, а я обратилась к белым шарикам:

  - Мы не тронем ваш мьессс, но тогда помогите достать оттуда нашего... человека.

  В их рядах случилось какое-то замешательство. Одни стали подпрыгивать в воздухе, другие по-прежнему негодующе шуршали, третьи висели тихо и неподвижно. Секретчик опять было поднял ножницы, но я схватила его за руку.

  - Подожди. Они, похоже, решают, как быть.

  Я внимательно всматривалась и вслушивалась, но понять, к чему они пришли, так и не смогла. Время опять утекало, как песок сквозь пальцы, теперь и моё тоже.

  - Вам же вреден белок! - закричала я, не выдержав ожидания. - Помогите, и ваш Мьенг не будет отравлен!

  После этого они задвигались вверх - вниз. Все. Я почему-то решила, что надо отойти. Вот только куда? Отвела взгляд и пропустила момент, когда первый шар начал разгон. Он врезался в мьессс между мной и секретчиком и тоже исчез.

  - Пригнись! - шикнул Барбоза, прикрывая руками голову.

  Бомбардировка стены продолжалась до последнего шара. Он медленно истаял, словно впитался в неё. Она же и не шелохнулась. Вот и всё. Я поднялась во весь рост и сказала:

  - Теперь давай свои ножницы.

  - Не, погоди, - ответил оптимист, он же скептик. - Критической массы не хватило.

  Барбоза приложил свою ладонь к белопакостной заразе. Меня передёрнуло, но я повторила его движение. Готовилась к удару, но почувствовала лишь, как трава скользит по руке. Вниз! Стена мьессса уходила вниз, в точности как тот вырванный с корнем отросток под ладонью Е-ло!

  От облегчения я сама едва не сползла на грунт. Но услышала присвист секретчика и тоже заглянула туда. В открывающуюся перспективу. Человек лежал на спине, глаза закрыты, челюсть отвисла, как у трупа. Нет, только не это! Нет! Не хочу думать, что всё напрасно. Из грунта торчало несколько слабых ростков мьессса, которые не торопились втягиваться обратно, но и не проявляли какой-либо ненормальной активности.

  - Дьявол, да что с ним?! - воскликнул Барбоза, резко падая на колени.

  Мне же стало... как-то не по себе. То ли действие импланта уже заканчивалось, то ли я просто не хотела верить в смерть Петрова. В любом случае надо скорее выбраться отсюда.

  - Давай его на свет, там разберемся, - твердо ответила я, хватая биолога за лодыжки.

  Барбоза взялся за плечи, и мы потащили Петрова к выходу. Да, на нём были всё те же, памятные мне ещё с Земли, ботинки на гравиконтроле зеленого цвета, и носки были тоже. Ассей съехал, открывая тощие ноги и грязно-серого цвета шорты. Я заставила себя не думать о том, сколько ещё придётся нести его так.

  - Ускорились, - пропыхтел Барбоза. - Вижу выход.

  Поскольку я шла спиной вперед, выхода не видела. Но заторопилась. Мы вынырнули наружу и, не сговариваясь, оттащили биолога до ближайшего дерева.

  - Аккуратно, не роняй, - к секретчику вернулось хорошее настроение. - Надо снять с него рваньё и переодеть в целое.

  - А ты что, взял с собой ассей? - спросила я, чувствуя непрошенные слезы.

  - А ты думала, что самая умная? Да жив он, жив, не куксись, - успокоил оптимист. - Посмотрим, что тут можно сделать...

  Общими усилиями мы усадили Петрова спиной к Барбозе, и действуя вместе, торопливо стащили с него порванный ассей, а затем натянули целый. Ни один белопакостный росток и не шелохнулся в нашу сторону. Я бегло осмотрела одежду и сунула её секретчику:

  - Смотри, он всё-таки оказался хорошим учеником - обнаружил и зашил порез, который сделала Лера.

  - Если бы это помогло ему вернуться, то... но мы нашли его в дьявольском подвале, - возразил Клаус.

  - Зато он жив - спустя целых семнадцать дней. Знаешь, думаю, что если бы он вместо обычных ниток взял, как я, волокна асса, вернулся бы как миленький.

  - Да, - оживился Барбоза, - потом расскажешь, как это у тебя получилось. А пока, безопасница, надо дело делать.

  Он порылся в рюкзаке и вытащил два инъектора. Ей-ё, к этому походу секретчик подготовился значительно лучше меня. Вколов препараты, он одёрнул ассей на учёном и спросил:

  - Ну что, отдохнула?

  Я пожала плечами. Какой отдых, скоро закончится действие импланта. А мы даже попросить о подмоге не можем...

  - Правильно, на том свете отдохнём, - согласился Клаус. - Потащили. Только теперь я пойду первым. Эх, нам бы хоть какие-то носилки!

  Я видела, насколько неудобно Барбозе. Тащить человека за плечи, стоя при этом к нему спиной - да я и в своём родном теле не стала бы так рисковать.

  - Давай поменяемся, я пойду первой.

  - Не, только покойников вперёд ногами носят, - серьёзно заявил он. - Ты, главное, не отставай.

  - Клаус, - спросила я, приноровившись шагать с ним в ногу. - Я иногда плохо тебя понимаю. Вот это твоё вечное - дьявол, дьявольское... Опять же - на каком "том свете"? Почему ногами вперед носят только покойников? И я даже слышала, как ты говоришь "Иисус".

  - Гм... Безопасница, это, вообще, секретные сведения, - ответил он, повернув в мою сторону голову. - Не отвлекайся и меня не отвлекай.

  - Хорошо, - согласилась я. - Просто тогда будь внимательнее со своими секретами. Они могут заинтересовать не только меня.

  - Да, видно я тут и впрямь расслабился, - признал секретчик. - К тому же, прости, ты со своей кукольной внешностью производишь впечатление типичной блондинки.

  - И что? - удивилась я.

  Блондин, брюнет, рыжий... При чём тут цвет волос? Нет, я его совсем не понимаю.

  - Ну, курицы безмозглой, - поправился он.

  В лесу было тихо, Ассын пока висел достаточно высоко над горизонтом, мьессс не беспокоил, а шуршали только ботинки Барбозы - мои позволяли передвигаться совершенно бесшумно даже с тяжелой ношей. Дышали мы пока что ровно, и я решила, что не буду возмущаться уравнением "блондинка - курица безмозглая". Надо экономить силы. Но вот потом... Пусть я и не настоящая блондинка, такого не спущу.

  - Ты сам блондин.

  - Нет, ну я-то... - начал, было, он, но потом, видимо, смутился. - Ладно, ты всё равно не поймёшь. Дыхалку береги.

  К высказыванию я осталась спокойно-безразличной. В конце концов, мы вместе тащим полуживого биолога по чужой планете, а это, как ни крути, объединяет. Да и привыкла уже к его манере общения... Не будь Барбоза секретчиком, даже согласилась бы прикрывать ему спину.

  Какое-то время тишину нарушали только "шурх - шурх" шагов Клауса. Я старалась не думать о том, что будет после окончания действия импланта, но получалось плохо. Конечно, в приоритете жизнь Петрова. Я, скорее всего, останусь в лесу, и хорошо, если Барбоза вернётся за мной завтра. И вот интересно, почему он с утра твердит, что надо выйти из Саитанса до темноты? Какие ужасы творятся здесь по ночам? Хотя после крепости мне уже ничего не страшно, лучше бы узнать о месте предполагаемой ночёвки с подробностями.

  - Клаус, а ты ночевал в лесу? - спросила я нейтрально.

  - Конечно. Люблю спать на свежем воздухе, жаль только, костра тут не разведешь...

  Это он в прямом смысле или метафорически? Ах да, тут же нетронутая природа, и выражение "развести костёр" нужно понимать буквально. А сначала я даже подумала, что опять неверно сработал переводчик... Ведь на Земле за разведение костров можно не только схлопотать по шее от ребят из патрульной службы. Видимо, и мьенги не любят, когда горит их лес...

  - А ты к чему спрашиваешь? - пропыхтел он, не оборачиваясь.

  - Да я скоро упаду, ты же двоих не потащишь.

  - Ах, в этом смысле... не боись, не брошу.

  Тут он вдруг дернулся и встал, а я сделала ещё шаг по инерции, отчего биолог соприкоснулся с райским грунтом в районе пятой точки.

  - Ты что, уже? Почему молчишь?!

  - Нет, пока держусь, - успокоила я. - Это на будущее, раньше мне на свежем воздухе ночевать не доводилось.

  - Зарекаться не буду, но сделаю всё, чтоб и не пришлось, - отрезал секретчик. - Скажешь мне сразу же, поняла? Эх, нам бы до поляны дойти...

  Он продолжил размеренно шагать, с видимым напряжением удерживая плечи биолога. Голова Петрова безвольно моталась, и я подумала, что, возможно, так нести человека без сознания не совсем правильно... Но тут, как говорится, из двух зол выбирай меньшее.

  Как Барбоза ориентировался в лесу, оставалось для меня загадкой. Мы шли по бездорожью, но он каким-то образом выбирал такой путь, что казалось, будто идём по ровной дороге. Ассын светил теперь строго слева. Я опять задумалась и, почему-то, поверила Клаусу. Может, и глупо, но... Он не похож на тех... знакомых мне секретчиков.

  Крик мы услышали одновременно.

  - ...аша! Маша-аа!!!

  - Дьявол и преисподняя! Никак, тебя, безопасница, - затормозил Барбоза.

  Ей-ё, да что ж такое! Я же просила, я же пять раз повторила, чтобы в Саинтанс ни-ни! Крик раздавался оттуда, откуда мы уносили ноги и Петрова. Со стороны крепости спящих.

  - Если выживут, я сама их убью, - пообещала я секретчику и самой себе.

  - Твой детский сад? - спросил он. - Не-ет. Их просто не порол никто. Я сам, лично, каждого. Здесь есть отличные розги, поверь, мозги прочищают отлично.

  Согласна. Я даже закрою глаза на нарушение Конституции. Хоть и не знаю, что такое розги, звучит устрашающе.

  - Договорились. Погоди, я сейчас за ними сбегаю, всё проще будет биолога нести.

  - А по дороге не свалишься?

  Хороший вопрос. Вот потому-то мне и некогда рассуждать.

  - ...аша!

  Мы аккуратно уложили Петрова на райский грунт под ближайшим деревом, и Клаус предложил мне остаться:

  - Сам сгоняю за твоими детками.

  - А вдруг они тебе не поверят? Это же... самые упрямые гениальные идиоты, ведь...

  - Ослы-научники. Ладно, беги ты, - нехотя разрешил он. - Время дорого.

  Мы оба понимали, что времени остаётся всё меньше и меньше, и тратить его на препирательства со студентами не очень-то рационально. Я развернулась и припустила назад со всей доступной скоростью.

  - Маша!

  Теперь я слышала, что кричит Дегри, кричит отчаянно и... откуда-то сверху. На дереве сидит, что ли?

  Я ускорилась, хотя и так была уже на пределе. В ушах стучала кровь, прямо в такт моим мыслям: "у-бью, у-бью". Ну, где он? Вот слышу же, чётко слышу, но - не вижу! Ей-ё, крепость! Она вновь возникла неожиданно, буквально в двух шагах, и я с трудом затормозила, выставив вперед руки.

  - Маша!

  - Кир?!

  - Маша! - в его голосе слышалось такое облегчение, что на мгновение я даже решила повременить со своими кровожадными планами.

  - Где ты, Кир, и где Дегри?

  Вместо ответа он заорал:

  - Серж, спускайся, Маша нашлась!

  - Да где вы?! - я тоже заорала, сил говорить нормально не осталось.

  - На крыше, - ответил Кир, свешивая ко мне голову. - Как ты?

class="book">  - Как вы здесь оказались? Я же просила!

  - Мари! Ты в порядке? Тут так интересно! И эта башня в точности повторяет... ай!

  - Маш... Прости, Сержу нужна помощь, ты только стой там на месте, ладно?

  - Сам стой на месте! Я поднимаюсь! - рявкнула я.

  То ли имплант был каким-то особенным, то ли злость придала сил, но по гладкой стене я взобралась за несколько ударов сердца. Кир даже не успел возразить или подать руку. Огляделась, и чуть не застыла в ступоре. Идиот Дегри пытался перебраться с башни на крышу, а вокруг него, сердито жужжа, сгрудились давешние белые шарики.

  Они ведь могут бить очень больно, особенно если незваные гости приходят в крепость во второй раз за день...

  - Кир, сейчас мы медленно, без резких движений подходим и помогаем Сержу, на выпады шариков не реагируем. Серж, не маши руками, они не причинят тебе вреда!

  - Они кусаются, - пожаловался Дегри.

  - Потерпишь, - отрезала я. - Мы уже на подходе.

  До башни и Сержа оставалось каких-то несколько шагов, когда белые порождения Мьенга "заметили" нас. Жужжание усилилось... Нехороший знак!

  - Кир, осторожно. Мы уходим, никто не причинит вам вред, - я опять решила, что меня поймут.

  Не тут-то было. Они действительно били больно, особенно, если попадали в лицо. Дегри охнул, кажется, ему подбили глаз, и вдруг я заметила, что его колени подгибаются, а нога скользит по покатому краю крыши.

  - Держись!

  Мы с Киром одновременно сделали пару шагов, а Серж, отмахиваясь от очередной атаки шариков, повис на одной руке. Кир ухватил его за запястье, но втащить назад не смог - белые мстители долбили и долбили по лицу, плечам, рукам... Пришлось мне хватать Дегри за шиворот и... Ей-ё, ассей на нём лопнул! Но на крыше гений стоял уже на обеих ногах.

  - Скорей, - поторопил его Кир, - доставай целый!

  Я не успела перевести дух от облегчения, как шарики стали пикировать на наши головы сверху.

  - Уходим, - приказала я. - Всё остальное - потом.

  К счастью, они не стали спорить, а дружно побежали вместе со мной к тому месту, где осталась сумка Кира.

  - Быстрей! Дегри, не отставай!

  Но он, вопреки всему, вдруг остановился и повернул обратно.

  - Серж!

  Никакой реакции. Я развернулась, догнала его и повисла на плечах мальчишки - прямо поверх рюкзака. Шарики негодовали, жужжали и всё больнее били по голове. Кир подскочил и скомандовал мне:

  - Маша, вынь из рюкзака ассей.

  Я вытаскивала белую тряпку, пока Кир одной рукой держал Дегри, а второй рвал на нём уже поврежденную одежду. Верно, снимать, одевать - слишком много возни. Так быстрее. И едва рвань опала к ногам студента, он перестал сопротивляться, сам протянул руки и надел целое.

  - Процедура отработана, Мари, - слегка кривясь, сказал он. - Мы уже много...

  - Уходим! - опять рявкнула я. - Быстро!

  Потом разберусь, что вы там "много". Место, где я поднялась на крышу, устраивало меня и в качестве спуска, ведь оттуда по прямой можно было добраться до Барбозы и Петрова. Поэтому я терпела удары шариков и подгоняла своих балбесов.

  - Бегом! Да шевелитесь вы!

  Возле сумки Кира я просто спрыгнула с крыши и, не останавливаясь, рванула в лес. Хорошо слышала их тяжёлое дыхание, поэтому можно было и не оглядываться. К счастью, шарики за пределами крепости преследование прекратили. Хотя мне ещё долго казалось, что я слышу сердитое жужжанье где-то над головой.

  - Маша, - длинноногий Кир таки нагнал меня, - может, уже можно просто идти?

  - Нет. Там ждёт Барбоза, - взмахом руки я указала направление. - Надо торопиться.

  - Маша, а...

  - И ещё. Если я отключусь, найдите советника, он выведет вас из леса.

  - Маша!

  - Скорее! И смотри за Дегри. Он совсем... маль... чишка...

  Последние слова я выдохнула, чувствуя, как тело перестает подчиняться командам. И снова по глазам ударила темнота.

  Первый раз я выплыла на поверхность под сердитое ворчанье Барбозы:

  - Да это я с тобой ласково, вот завтра всем устрою... мало не покажется. Да клади её уже, вот тут, рядышком...

  Значит, дошли, с Клаусом не пропадут. С этой мыслью я опять провалилась в забытьё.

  Второй раз я даже смогла открыть глаза и увидеть возле своего лица серый пушок на голове Е-ло. Помощь всё-таки пришла!

  - ...Нет. Беспокоюсь. Страшно, - сказала она, отдаляясь, в своей привычной уже манере.

  - С девчонкой мы сами разберемся, ты скажи, что с нашим дьергом-самоучкой? - спросил невидимый мне секретчик.

  - Маша? - прошептал Кир, склоняясь так, что в поле зрения попало его нахмуренное лицо.

  Я попыталась разжать губы, но это усилие ни к чему не привело. Глаза закрылись, и тишина опять сомкнулась вокруг сознания.

  В третий раз я очнулась, открыла глаза и смогла более-менее полноценно осмотреться. Это определенно был кейест. Справа от меня лежал Петров, слева, сгорбившись и обхватив колени руками, сидел Кир.

  Я хотела окликнуть его, но язык не слушался, губы - тоже.

  - Маша! Тихо-тихо, лежи, молчи, сейчас дам тебе попить.

  Внимательный... Пить и впрямь хотелось, вот только я и рта открыть не смогу...

  Но тут откуда-то вынырнул Барбоза с квадратной емкостью и белой палочкой в руках. Кир попросил:

  - Потерпи немножко, - и вставил палочку - видимо, это всё же трубочка - между Машиных губ и, чуть повозившись, разжал ей зубы.

  - Тебе так удобно?

  Я прикрыла глаза и попыталась уложить трубочку во рту так, чтобы не испытывать дискомфорт.

  - Умница, теперь глотай.

  Прохладная жидкость потекла тонкой струйкой, и я, навострившись контролировать Машино тело, даже не закашлялась. Сделала несколько глотков и замерла от усталости.

  - Ладно, Ромео, или кто ты там - Дон Кишот? - ворчливо прошептал Барбоза. - Вали спать. Утром до завтрака должен прибыть в Ри-ен, не вызывая никаких подозрений. Ясно?

  - Договорились же, товарищ советник, - тихо ответил ему Кир.

  - С вами, чижиками, лишний раз никогда повторить не мешает. Шагом марш на боковую.

  Кир осторожно вынул трубочку из контейнера и передал его секретчику, тот пропустил парня и занял его место рядом со мной.

  - Так, Мария, не филонь. Пришла в себя - значит, будешь кушать, -безапелляционно заявил Клаус.

  Эффект от этой интонации несколько смазался от того, что ему пришлось шептать, но в целом я... даже прониклась. К тому же прекрасно понимала, он прав, надо скорее восстанавливать резервы организма. Вот только столько мыслей и столько слов... меня опять потянуло отключиться.

  - Тогда не узнаешь, что твои гаврики вытворяли. И вообще - ничего не расскажу, - пригрозил Барбоза, словно предвидя мою реакцию.

  Он споро переставил трубочку в другой контейнер и приказал глотать. На один глоток сил хватило.

  - Хорошая Маша, - с издёвкой (мне так показалось) сказал Клаус. - Вовремя тебя накрыло, пропустила всё самое интересное.

  Я, борясь со слабостью, вновь открыла глаза. Что там ещё пропустила?

  - Мальчишки твои ничего оказались, - продолжил секретчик. - Глотай, давай, глотай. Вот так. Ты, поди, и не почуяла, что всю дорогу на ручках у того высокого была? Ни на минуточку не выпускал. Ты хоть поулыбайся ему с утра.

  Я едва не поперхнулась. Поулыбайся! Кир... Это вам не пустоголовый мальчик-зайчик. Он заслуживает большего, чем ничего не значащие улыбки. Вот только понимает ли это Маша? Нет, сейчас я слишком слаба, но потом...

  - Молодец какая, - похвалил Барбоза. - Отдохнёшь или дать попить?

  Я что, всё это время глотала? Да, секретчик избрал верную тактику... Пить, наверное, легче?

  - Значит, пить, - понял он. - Пять секунд.

  Ещё один аналитик? А не многовато ли их вокруг меня развелось? Но тогда становится понятным, как именно Барбоза смог договориться с мьенгами. Никто из людей их не понимал, а он просчитывал реакции - как Стефания - и делал выводы.

  Пока я размышляла, Клаус опять сменил контейнеры, и в горло потекла прохладная влага. Хорошо-о... Глаза закрылись сами собой, а секретчик тут же продолжил:

  - Второй мальчишка помог мне нести биолога, знаешь, мы с тобой ведь отошли от крепости совсем недалеко...

  Ещё бы, иначе как бы мы услышали вопли детсадовских гениев?

  - Так вот он хоть с виду и хлюпик, но не ныл и мамочку не звал. Я даже подумываю заменить порку на две недели исправительных работ.

  Я опять открыла глаза. Он это серьезно? И я поверила?!

  - Ну-ну, не возмущайся, тебе вредно, - попытался успокоить Клаус. - Драить биотуалеты - очень полезное дело для улучшения дисциплины.

  Только сейчас до меня "дашло", что секретчик очень умело отвлекает внимание, переводя его от моей телесной слабости на вещи, вызывающие эмоциональную реакцию. В горле запершило, я закашлялась, а Клаус резко выдернул трубочку и повернул меня на бок, лицом к себе. Ещё и по спине похлопал, как опытная сиделка.

  - Не балуй, пацаньё разбудишь, - сказал он. - Поперхнулась?

  - Нет, - прохрипела я, не узнавая Машин голос.

  - Тихо, не шуми, успеется, - явно обрадовался Клаус. - Всё? Давай назад, - и он аккуратно вернул меня на прежнее место.

  Слабость накатила вновь, как волна на пляже Ксилона. Там было... хоро...

  - А знаешь, как твои чижики нашли крепость?

  Я опять открыла глаза. Секретчик продолжает играть на моём любопытстве.

  - Они взяли с собой запас ассеев, и рвали их друг на друге по очереди. Их, видите ли, тянуло - так и вышли на наши следы.

  Я приоткрыла рот, собираясь спросить - как они до этого додумались - и Клаус тут же ловко вернул трубочку на место.

  - Наговоришься ещё, - заявил он, - сейчас есть надо.

  Я сжала зубы и едва-едва повела головой - пусть рассказывает всё, или не буду ничего глотать!

  - Ладно-ладно, не доросла ещё - ультиматумы мне ставить, - усмехнулся он. - Ты ешь, я говорю, иначе - никак.

  Я послушно начала глотать. Смесь номер два, её ни с чем не перепутаешь...

  - Я ещё удивился, отчего они в подвал не полезли, - продолжил секретчик, - так твой высокий говорит, что мьессс изучал, и де междоузлия травы по форме один в один соответствуют форме крепости.

  Согласна, и от ботаники иногда бывает польза. Я не знаю, как у травы может быть междоузлие, всегда думала, что трава - это просто трава. Но сомневаться в Кире не приходится - его результат говорит сам за себя. Но вот зачем им понадобилась башня?

  - Они искали тебя, решили залезть на крышу, чтобы осмотреться - следов-то читать не умеют, иначе бы поняли, что мы уже ушли. Погоди, сейчас попить дам, - и Клаус переставил трубочку в другой контейнер.

  Я почувствовала силы даже на то, чтоб поднять руку и поправить её во рту.

  - Как считаешь, молчать будут? - спросил секретчик.

  Я слегка наклонила голову. Дегри уже доказал, что при должной мотивации не болтлив, а Кир... Кир обычно наблюдает - и молчит.

  - Я напустил туману, - продолжил секретчик, - но боюсь, они догадались, что Петров не вчера попал в Саитанс.

  Эти - запросто. Они ещё накануне заявились ко мне с вопросом, что происходит, и где биолог Петров. А если учесть, что было их четверо... вопросов избежать будет трудно. Не мне, Киру и Дегри. А мне надо доложить о том, что свою часть сделки я всё же выполнила! Правда, не без помощи Барбозы, но Петров - вот он, рядом!

  А кстати, что с ним? И что сказала Е-ло? И почему секретчик замолчал? Я сжала зубы - получилось вполне уверенно.

  - Напилась? Теперь немного отдохни, - тут же среагировал он.

  - Что с Петровым? - слабо, но внятно прохрипела я.

  - Да вроде порядок, Е-ло сказала, что всем нам очень повезло, не зашей он даже так, грубо, свой ассей, уже был бы удобрением. Теперь полежит пару-тройку дней на свету и будет как новенький.

  - Надо доложить, - проскрипела я.

  - Сначала надо решить, посвящать ли в эту историю посла. Связь-то будет из его кабинета.

  Посла, супругу, дочь... А также Сергиенко и всю экспедицию.

  - Остальным знать ничего не надо, пусть работают спокойно, - продолжил Клаус. - Мы теперь за ними вдвоём приглядим, твои гаврики просто слов не понимают.

  Это точно. И кому в следующий раз втемяшится в гениальную голову, что нужно сделать не так, как все, а иначе - поглядеть, что из этого выйдет... Ей-ё, у меня же ещё Комаровски микстуру не получил! Я должна срочно вернуться в Ри-ен!

  - Что? - спросил внимательный секретчик.

  Я закашлялась. Не специально, но очень своевременно. Не то, чтобы я ему не доверяла. Просто выговаривать такие длинные фамилии мне пока ещё явно не под силу. Ко-ма-ров-ски - целых четыре слога и десять букв! А ведь надо будет ещё и объяснять...

  Клаус опять перевернул меня на бок и похлопал по спине.

  - Ле-ра, - прошептала я одними губами.

  - Леру - в интернат, - бескопромиссно ответил Клаус.

  Ладно, тут я с ним согласна. А вот говорить ли супругам Чи о том, что совершила их ненаглядная дочка? Они же... Я представила добрейшую Ираиду Степановну и её увлеченного рисовода - растерянных, недоумевающих. Их мир рухнет в одночасье.

  - Вот только, - продолжил секретчик, - посол работать, как прежде, уже не сможет.

  Да. И тут согласна. Мы с Барбозой на удивление одинаково видим перспективу.

  - Послу - не скажем, - прошептала я.

  - Значит, руководству доложишь сама по возвращении, а пока придерживаемся версии, что Петров порвал ассей случайно. А теперь ешь дальше.

  Мне заботливо подали трубочку, вставив её в контейнер, и со второй попытки я даже ухватилась за неё губами. Хотя... Есть ещё один вариант - выйти на связь с орбиты. Но для этого надо... А надо ли?

  Увидеть Андерсена хотелось, даже очень, но не в этом же теле, так его и разэтак!

  - Надо будет внушить ту же мысль и Петрову, - раздумчиво продолжал секретчик, наблюдая, как я равномерно глотаю смесь номер два. - А то неизвестно, что в его башку втемяшится...

  Неизвестно и другое - как он среагирует на появление собственной дочери?

  - Хорошо, если бы ты с ним пообщалась до того, как он вернётся в Ри-ен, - Барбоза словно ловил мои мысли! - Конечно, в беспамятстве я его туда не потащу... Слушай, а может, отправить его на корабль? Нет, нельзя... Ему нужен свет Ассына... Вот что нам, разорваться?

  Именно. Четырнадцать гениев, из которых условно доверять в плане дисциплины можно только Тане. И беспомощный Петров, которого тоже нельзя бросать в одиночестве. Действительно, отправить бы его Юджину...

  - Но вообще мы с тобой молодцы, - заявил самодовольно Клаус. - Такое дело провернули.

  Да... Мы... провер... ну...

  - Эй, эй, ты чего удумала? Спать потом будешь!

  Он говорил тихо, но прямо в ухо, а ведь Маша у нас стопроцентная аудиалка. Взбодрилась сразу. Хотя слабость никуда не делась, мы с телом засыпали, а не проваливались в беспамятство. Что само по себе радует. Я заставила руку подняться и вытащить изо рта трубочку. А ещё невыносимо хотелось зевнуть - полной грудью - вот только вышло слабо и совсем не глубоко.

  Секретчик с минуту посмотрел на мои потуги, а потом вынул откуда-то инъектор. После укола в плечо я ещё пару раз зевнула безо всякого удовольствия, а потом задышала размеренно и спокойно. И даже почувствовала силы на целое предложение:

  - Твоя вторая специализация - медик?

  - Не, нахватался того - сего по верхам, - ответил он. - Когда долго живёшь на базе, где каждый второй дохнет от чёрной плесени, поневоле начинаешь интересоваться...

  - Ты был в экспедиции к системе гамма Лиры?! - едва не задохнулась я.

  - Послали, - небрежно пожал плечами Клаус.

  Это было, когда я только начала работать в Управлении. Ещё до эпохи Великих Астрономических открытий в созвездии Лиры обнаружили планету, по внешним характеристикам очень схожую с Землей. Но в те времена исследовать её было невозможно. И вот, когда перед всеми нами замаячила угроза полного истощения ресурсов, в отдельных светлых головах расцвела идея переселить часть землян на планету, высокопарно названную Новой Христофорией. Правительство снарядило экспедицию под руководством Генри Нильсона, и все мы с трепетом следили за каждым выпуском новостей, где сообщали о реализации этой смелой идеи.

  Сначала всё шло хорошо. Первопроходцы обследовали Христофорию, признав её годной для жизни. Правда, было не до конца понятно, как там возобновляются запасы кислорода, ведь никакой растительности на планете не было. Но Нильсон уже привез туда семена трав, злаков и саженцы земных деревьев, так что все - включая Правительство - проявляли неумеренный оптимизм.

  На третий год члены экспедиции засеяли семь экспериментальных площадок злаками и ждали урожай. Параллельно строился город для первопоселенцев, люди уже записывались в очередь, и число желающих только в первые сутки перевалило за миллиард. И вот тут-то и пришло известие о первой смерти - погибла Анна Кёрк, ксенобиолог. Почему-то причиной сочли острую анафилактическую реакцию на внеземной аллерген.

  Но когда стали умирать один за другим остальные члены экспедиции... Вся Земля не отходила от визоров во время трансляций из Координационного центра. А причина оказалась до смешного банальной, с саженцами и почвой Земли на Новую Христофорию попали споры черной плесени. Условия для них там оказались ещё более идеальные, чем для людей. Плюс отсутствие естественных сдерживающих факторов - других грибов.

  Но пока удалось в этом разобраться, от экспедиции осталось едва ли пара десятков человек - а летели-то девяносто восемь! Особая Комиссия закрыла планету на карантин, потому что к моменту отлета выживших черная плесень стала доминирующим видом растительности Новой Христофории. Теперь раз в два года её целиком обрабатывают фунгицидами, но плесень каждый раз демонстрирует свою живучесть. Правительство в полном составе ушло в отставку, Нильсон спустя пару лет по возвращении разбился на каре, а про остальных членов столь бесславно закончившейся экспедиции больше никто ничего не слышал.

  Трудно поверить, но рядом со мной человек, вернувшийся с Новой Христофории живым!

  - Клаус, как же так? - я опять едва не задохнулась. - Почему никто не понял, что люди умирали от банального аспергиллёза? Столько надежд, столько жизней - и всё зря?!

  - Искали местную угрозу, у врача даже не было... этого... лабораторного... диагноста, чтобы определить причину, - философски вздохнул он. - Волноваться вредно, давай-ка поешь.

  - Но, Клаус, как же так вышло?!

  - Доверили подготовку энтузиастам, вот так и вышло, - сердито прошептал секретчик. - Толком не продумали, решили, что всё так просто - "и на Марсе будут яблони цвести". Ешь.

  Эмоции выпили немало сил, и я утомленно прикрыла глаза. Все равно не понимаю. Какой Марс, какие яблони? Почувствовав у губ трубочку, открыла рот и стала медленно глотать.

  - Энтузиасты, безопасница, это такие обаятельные сволочи, - задумчиво продолжил Клаус. - Ты смотришь на него и веришь, потому что он сам искренне верит себе. Но стоит ему допустить в своих планах малейшую промашку, как всё вокруг рушится, словно карточный домик. Запомни мои слова и держись подальше от энтузиастов. Уж лучше зануды-научники навроде папы Чи...

  А он не путает энтузиазм с преступной халатностью? И говорит с такой горечью... Интонация-то понятна, но вот смысл опять ускользал. Я вынула трубочку и прошептала:

  - Клаус, я тебя не понимаю... Какой домик? Из карты?

  - Мария, я сказал тебе - ешь, - строго ответил секретчик.

  - У нас договор - я ем, ты рассказываешь, - напомнила я ему. - А ты не рассказываешь, ты как с другой планеты... И переводчик сломался...

  - Не выкручивай мне руки, - недовольно пробурчал Клаус. - Слишком ты любопытная.

  Но мне показалось, что тема энтузиастов как-то по-особому зацепила секретчика. Ему хочется выговориться, но... Видимо, мешала пресловутая секретность. Я бы могла его спровоцировать, вот только... Внезапно я стала ему доверять - как парням из своего отдела. А от человека, которому доверяешь, ждешь ответного доверия. И если Клаус не считает меня способной промолчать о его секретах - так тому и быть.

  Я опять затолкала в рот трубочку и стала медленно глотать. С одной стороны - обидно. С другой стороны - кто я ему? Временный напарник. Только и всего. Нам ещё предстоит какое-то время работать бок о бок, но потом... Мы расстанемся навсегда.

  - Эй, безопасница, ты чего? Обиделась? - спросил Клаус.

  Мне показалось, напряженно. Я повертела головой - вправо и влево. Получилось вполне выразительно.

  - Вот все вы, бабы, одинаковы.

  Я опять повертела головой.

  - И язык у вас, как помело.

  Как... что? Как помЕло? Причём тут фрукт, доступный ныне только избранным? Я опять вытаращилась на Клауса, а он... вздохнул и спросил:

  - Что, про помелО не слышала? Опять я прокололся... Знаешь, безопасница... Как-то чересчур я тебе доверяю. Совсем за базаром не слежу.

  Тут уж я захлопала ресницами - не по роли, а от удивления. Он, оказывается, тоже доверяет мне. Но большую часть его слов я всё равно не понимаю!

  - Да и хочется иногда поговорить. А тут и не с кем. Идеальное место для такого анахрона, как я.

  Ана... хрон? Я побоялась поперхнуться и вынула трубочку, не сводя с секретчика изумленного взгляда.

  - Ну... Ты можешь мне не верить. Даже лучше будет, если ты мне не поверишь. Считай, это просто страшилка... сказка для того, чтоб ты не заснула.

  Я кивнула. Конечно, сначала послушаю, а потом решу - сказка или нет.

  - Я... помнишь, я говорил про наше ранчо? Да? Ну вот, ранчо было в Аргентине.

  Аргентина? Серебряная?

  - Где это?

  - Это в Южной Америке, но моя семья была из Германии. Дед воевал за Третий Рейх, а когда поражение стало неизбежным, успел вывезти жену и сына на другой континент.

  Война, третий рейх... Что-то припоминается, но вот откуда? Ей-ё, да всё тот же курс истории! Это было в двадцатом веке! Я уставилась на Клауса ошалевшим взглядом. Нет, это не может быть правдой, просто сказка. Чтобы я не заснула.

  - У нас вся деревня была из немцев. Хорошо жили... А потом...

  Клаус замолчал. Задумался. Я ждала, затаив дыхание.

  - Потом приехал дедов друг - фон Шульце. Заморочил всем головы - великая миссия, Великий Рейх, великая арийская нация... Второе возрождение, дьявол и преисподняя! Даже мать благословила. Рыдала, но благословила, эх... Все наши парни - мои друзья - поехали в эту трижды проклятую Новую Швабию...

  Из его рассказа я понимала ровно половину, но и этого было достаточно, чтобы поверить. Как жили на военной базе, как учились работать со сверхсекретным оружием возмездия, наравне с простым ножом, стволом и взрывчаткой. Как участвовали в малопонятных опытах с экспериментальными препаратами, повышающими силу и выносливость. И как однажды фон Шульце вызвал перспективного Клауса к себе и предложил протестировать совсем уж невероятное - суперзаморозку.

  - Ты, говорит, Клаус, настоящий ариец. Ты сможешь возродить нашу расу, даже если с безупречными планами возмездия что-то пойдёт не так.

  Ей-ё... И он согласился!

  - Со мной в криокамере засыпали мои друзья - два Фрица, Петер и Свон. Проснулся - я один.

  Я медленно передвинула свою ладонь к его руке, лежащей рядом, и слабо сжала пальцы. Он даже не заметил. Его взгляд остановился. Он смотрел туда... Где остались два Фрица, Свон и Петер.

  - Базу нашли ваши секретчики, - буднично продолжил Клаус. - Они же и разбудили. Рассказали, что уже давно никто не воюет, не делит человечество на высшие и низшие расы, нет стран, нет границ. Вот только люди с моими навыками сейчас просто на вес палладия. И отпустить меня они не могут.

  Как это на них похоже...

  - Сколько тебе было лет?

  - Двадцать три, как раз перед заморозкой отметили. Смешно, да? Прошло столько времени... А я остался всё тем же... Наивным доверчивым юнцом...

  - Почему? Не похож, - прошептала я.

  - Ты опять не ешь? - встрепенулся он и резко выдернул свою руку из-под моих пальцев. - А, смесь закончилась... Сейчас принесу новую.

  Отошёл он недалеко, кейест не маленький, но и разгуляться особенно негде. И за огромным рюкзаком тоже трудно спрятаться, однако же спящего Дегри я сначала не заметила. Значит, вся спасательная экспедиция в полном составе. Ей-ё, надо придумать, что мы все будем завтра, точнее, уже сегодня, врать...

  Клаус вернулся с новым контейнером, поставил его рядом со мной, и я, вполне самостоятельно, вставила в него трубочку и принялась глотать.

  - Сначала меня учили всей вашей современной... технике, - продолжил он. - Оказалось, что всё это не просто, а очень просто. Совсем вы, потомки, обленились.

  Я возмущенно фыркнула - тихо, конечно, но эмоционально.

  - Можешь мне поверить, - со смешком прошептал "предок". - Мои учителя боялись, что "человек из позапрошлого века" устроен так примитивно, что не сможет освоиться в современных реалиях. Ничего, когда пришла моя очередь учить их, оказалось, что это им недоступны многие вещи, которые я выполнял на автомате - даже не задумываясь.

  - Ты учил секретчиков?

  - Они-то думали, что выпотрошат мою голову на раз - два, а там отмороженного можно и в утиль. А не вышло. Хотя и мнемограммы с меня снимали, и даже клонировать пытались.

  Гады! Секретчики - га-ды.

  - В общем, когда они это поняли, сделал я у них хорошую карьеру. В тридцатник майора получил. Почти женился... Да вовремя одумался.

  Ух ты... Я в тридцать пять всего лишь капитан, а он... Но постойте, почему в досье он значится лейтенантом?

  - А потом... Задыхаюсь я в ваших городах, безопасница. А тут как раз экспедиция Нильсона. Штефи себе все локти искусала - ни одного секретчика он к себе не подпускал. Вычислял на раз. И Правительство на дыбы - мол, не мешайте спасителю человечества, много о себе возомнили... Получи по носу, секретная служба!

  С одной стороны я была целиком на стороне Правительства, а с другой - зная, чем закончилась история с Новой Христофорией - как-то иначе стала воспринимать стремление секретной службы держать всё под контролем. И это раздвоение мне не нравилось.

  - И вот провернули всё так, будто я со скандалом ухожу от Шектеля и с поклонами и целованием рук прошусь к Нильсону.

  - Тебя поэтому разжаловали в лейтенанты? В рамках легенды? - спросила я, намного уверенней отложив трубочку.

  - Нет. По результатам экспедиции. Потребовалось полгода и семьдесят четыре смерти, чтобы они меня услышали и эвакуировали с планеты людей... Оставшихся людей...

  Ей-ё... А ведь погибших было семьдесят пять...

  - И... Тебя посчитали виновным? Дисциплинарная коллегия?

  - Нет. Шектель прикрыл. Ведь он мои рапорты читал. Разделил вину на двоих, так сказать.

  Ну да. А заодно показал Президенту, как в секретной службе умеют нести ответственность. Особенно в свете отставки Правительства... Которое полным составом этой ответственности избежало.

  - И тебя отправили на Рай?

  - Не сразу... Пока там, наверху, пережили эту плюху от Создателя, пока до них дошло, что человек сумел загадить не только матушку-Землю, но и Христофорию, что люди способны лишь жрать и хапать, а возвращать долги планете - не способны... Ты снова не ешь?

  - Попить бы...

  - Держи.

  Я напилась и спросила:

  - Неужели мы действительно... Только... потребляем?

  - Будто ты сама не видишь. Хотя... где тебе, молодая ещё для наблюдений.

  - Знаешь... Я на тебя не обиделась. Ты просто ворчишь по-стариковски, а на самом деле...

  - Ну всё, безопасница, ты нарвалась. Мне нет и пятидесяти, и ты за это страшное оскорбление...

  - Биологически, может, и нет, а вообще ты лет на двести пятьдесят старше, так что имею право, - хихикнула я. - А мы на старость не обижаемся, мы старость уважаем.

  Клаус возмущенно вздернул подбородок, и я быстро продолжила:

  - Тяжело тебе с нами пришлось? Не отвечай, и так понятно.

  Клаус вздохнул:

  - Тяжело - это в учебке, когда сто сороковой гранатой промахиваешься. А с вами - всего лишь паршиво.

  - А как может быть иначе среди секретчиков? Я знаю, что такое - попасть в разработку. Поверь, есть и другая жизнь. Нормальная. И работа - другая.

  - Да. Знаю. Только мне моя работа нравится. Я знаю, что тут - на своём месте. Мьенги - нормальные ребята, и, может быть - может быть - люди научатся у них, как правильно относиться к своей родной планете. Раз уж я выжил, раз попал сюда из своего времени, то должен помочь матушке-Земле.

  Пришла моя очередь возмущаться.

  - Это мьенги - нормальные? Да Петров сдох бы у них в крепости, а они даже не заметили!

  - Они не умеют нарушать правил, понимаешь? - ответил Клаус. - Потому и от нас ждут того же. А мы... то есть, вы...

  - Вот только не надо отделять себя от остального человечества, - перебила я. - Тоже мне, героический предок. Ну не повезло тебе с потомками - так с кем не бывает? Моя бабушка, например, до самой смерти расстраивалась, что я не пошла в медицину - по её стопам. Она так мне и говорила: "Ты - моё любимое разочарование".

  Клаус усмехнулся, и я воодушевилась:

  - Да если хочешь знать, я тебе доверяю так, что готова прикрывать спину. И знаю, что ты прикроешь мою. О каком мьенге ты сможешь сказать то же самое?

  - Спасибо, безопасница. Приятно, правда. Но мьенги - это другое. Они приняли меня - просто меня, Клауса Барбозу, без званий, должностей, просто потому, что я такой, какой есть. Им не надо ничего доказывать, они не умеют лгать и предавать, да и... Я сам изменился. Надеюсь, поумнел, хотя... Возможно, ты права, и это уже старческое слабоумие.

  Я сжала ладонь и стукнула кулаком по его руке.

  - Да ты драчунья, - довольно сказал он. - Ещё чуток поешь - и даже встать сама сможешь.

  - На самом деле я... люблю подраться, - заявила я, пока он ходил за следующим контейнером. - Нам бы с тобой надо как-нибудь устроить спарринг.

  - Тю... Какой там спарринг, ты себя в зеркало давно видела? - пренебрежительно ответил "предок". - Ешь.

  Я сделала пару глотков и поняла - больше не могу. Сейчас лопну. Сил заметно прибавилось, а вот спать - не хотелось.

  - Сколько времени до утра?

  - Часа три ещё есть.

  - Надо договориться с ребятами, что будем врать Двинятину и остальным.

  - Ничего не будем. Они вернутся в Ри-ен до свету, никто и не поймёт, что не ночевали. А ты... Тебя я отвез на встречу с папашей, и вернёшься ты... Ну, посмотрим, как восстановишься.

  - Да у меня ж Комаровски без дозы!

  - Чего?

  Пришлось рассказывать. Клаус выслушал с непроницаемым видом, а потом сказал:

  - Люди не меняются, безопасница. У него нет шансов.

  - Ты не прав, психокоррекция если и не сделает из него полноценного человека, то хоть безопасного для общества - точно.

  - Да не про то я... У нас на базе такой же был химик-экспериментатор. Фон Шульце на него только что не молился. Правда, препараты нам давали официально, ну, так у твоего гения пока покровителей нет. Вот увидишь, парнишку быстро приберут к рукам. Не наша организация, так конкуренты.

  А... Понятно. Только я своё слово сдержу, и на психокоррекцию Комаровски попадёт, или я - не Мария Афонасьева. А что будет потом - и так ясно. Секретчики его не упустят, тем более Маша уже дала показания.

  - Мне обязательно надо дать ему утреннюю дозу, вечернюю он уже и так пропустил. Понимаешь, он лучший ксеноботаник экспедиции. Сам Проскурин за него просил...

  Клаус хмыкнул:

  - Может, он и лучший, вот только строение мьессса к практике поисков блондинистой красули применил твой...

  - Кирилл. И он не мой.

  - Во-во, Кирилл. И заметь, ни разу не ботаник. Ладно, я понял, что утром надо навестить герра Комаровски. Где у тебя препараты?

  Я объяснила. Но отпускать Клауса одного? Что подумает Лена?

  - Какое мне дело, что она подумает? - удивился Клаус. - Приду, введу, уйду.

  - Скажи, хотя бы, что Маша тебя об этом попросила, как единственного медика на планете.

  - Да ладно, что ты так хлопочешь?

  - Просто... Маша с Леной дружили... И вообще, половина экспедиции - её бывшие одноклассники. Мне бы не хотелось, чтобы потом у них совсем испортились отношения...

  - О как... Совестливая ты, стал быть...

  - Нет... Это Маша совестливая и хорошая девочка. А я - оперативник УВБЗ. Мы телами обменялись, только это - самый секретный секрет секретчиков.

  - Да уж догадался. Не забывай, я на той кухне много лет варился, не сразу, но сообразил, что девчулька-фитюлька - явно не ты.

  - Ну, всё. Я обиделась. Догадался, а от спарринга отказываешься?!

  - Эх, безопасница... Всё ж ты дитё малое. Нельзя нам с тобой потом встречаться. По крайней мере, пока живы Шектель и твой куратор. Кто у тебя, кстати?

  - Бьорг Рейвенсон.

  - Ну... Не самый плохой вариант. Значит, они тебя сразу под Рай готовили...

  Только тут до меня "дашло", что куратором Клауса является сам Шектель... Я прикусила язык, заталкивая назад рвущиеся вопросы. Хоть мы и так уже нарушили все возможные правила, тут - тот самый случай, когда меньше знаешь - крепче спишь.

  - Да, меня убили за неделю до отлёта экспедиции Аграрной Академии.

  - Даже так... Значит, экспромт.

  - А мне так не показалось. Напротив, миляга Бьорг очень хорошо подготовился. Я проснулась и едва успела принять душ, как начались двенадцатичасовые новости с прямой трансляцией моих похорон.

  Клаус усмехнулся:

  - Ты же не думаешь, что он готовился в одиночку? Ему, как минимум, выделили пол отдела аналитиков. Да и Штефи, наверняка, впряглась.

  - Штефи - это товарищ Олдридж? Она действительно ваш лучший аналитик?

  - Ну, а как ты думаешь? В сорок подпола всем подряд не дают, - ответил Клаус. - И по итогам могу сказать, что экспромт Штефи удался. Петрова мы нашли по твоей наводке, да ещё бонусом пойдёт Комаровски. Ты просто находка для секретной службы.

  - Клаус, ты же не хочешь сказать, что и меня, как тебя, они не отпустят?

  - Будь готова и к этому варианту. Тебе же пообещали что-то большое и светлое, да? Не верь.

  - Ваша Штефи обещала мне только одно - восстановить меня на прежнем месте службы. Только это была сделка. Я лечу сюда, нахожу Петрова, прикрываю студентов, а потом...

  - Эх, безопасница... Ну какие могут быть сделки с секретной службой? Видно, здорово ты им понадобилась...

  Ей-ё, а ведь если подумать... Да не может такого быть, чтоб Стефания была там одной-единственной женщиной. Вот гадина! Ненавижу секретчиков! Ну, кроме Клауса... И, пожалуй, каперанга Кейста.

  - Она сказала, что у меня есть гарантия возврата. Мой шеф, генерал Светличный.

  - А теперь сама подумай. Ты для всех умерла, так? Допускаю, что твоему шефу они сообщили о разработке. Но как он сможет тебя восстановить на службе, если официально тебя нет в живых?

  Хорроший вопрос... Как объяснить Герасименко, парням из отдела, прочим сотрудникам, что геройски погибшая на посту Мария Афонасьева вдруг чудесным образом воскресла, став Марией Петровой? Какая же я идиотка... Кому поверила? Поверила, что секретная служба решит мои проблемы. Да, решит и обезопасит, засылая меня с очередными миссиями на разные планеты, а чтобы уж наверняка - в очередных чужих телах...

  Неужели нет никакого выхода?!

  - Я попала. Как же я попала...

  - Так, вот только давай без нервов. Конкретно - каковы были условия сделки?

  Я в деталях пересказала Клаусу свой разговор с Олдридж и Рейвенсоном.

  - Ага... И кто там тебя так сильно хочет укокошить?

  Уко... что? А, это он, видимо, про заказчика с квакающим голосом...

  - Не знаю. Думала всё время после обмена телами. Бьорг сказал, что это связано с делом Батрышкина, но я, хоть убей, не пойму, где допустила ошибку.

  - Хорошо, время у нас есть, подумаем вместе. Твой единственный шанс - самой вычислить и взять заказчика.

  - Боюсь, секретчики уже знают, кто заказчик. Он переводил деньги на счёт Крона, его должны были сразу же отследить.

  - Вот это и надо выяснить. Бьорг обязательно будет на сеансе связи...

  - Да, он так и сказал.

  - Продумай разговор и выбей из него эту информацию. Если они продолжают наблюдать за заказчиком, значит, взять его не так-то просто. И твои шансы пусть немного, но подрастают. Дошло?

  - Дошло.

  - Тогда ещё один контейнер, и можешь спать.

  - А ты?

  - А кто будет следить за Петровым и твоим детсадом?

  - С детсадом проще.

  Я рассказала про свою магнитную игрушку. Клаус пришёл в восторг.

  - Ну, сама посуди, кто б ещё мог додуматься использовать тут фишки с магнитами? Не, дорогуша, я бы на месте Штефи тебя вообще чем-то жёстким привязал.

  Я снова чуть не поперхнулась. Андерсен! Ну, если только они что-то сделают мужу, мало не покажется всей секретной службе! Ей-ё, неужели они просчитали, что я... Что он... Ненавижу секретчиков!

  - Что? Уже привязали? - сочувственно спросил Клаус.

  - Да. Нет. Не знаю. Ненавижу!

  - Спокойно, спокойно. Из любой ситуации есть выход.

  Да. А в моей, похоже, был только вход, и тот я проморгала... Так, Мария, поистеришь ты потом. Думай. Ты могла выдать себя только запиской, но Андерсен порвал её на твоих глазах. Наш одноразовый секс можно списать на чувство жалости - с обеих сторон. Никаких слов сказано не было, это на тот случай, если Кейст всё же предоставит запись бортового ИИ. Значит, надежда ещё есть. Вопрос только в том, как уберечь Андрюху от возможных впоследствии глупостей. Лишь бы он не дал секретчикам повода...

  - Главное тут, - продолжил Клаус, - ни в коем случае не показать, что тебя зацепило. Так, чтобы даже Штефи поверила. А для этого...

  Для этого надо поверить самой. Что Андерсен мне на самом деле безразличен... Как оно и было, собственно, до встречи на сэзе. Я сжала кулаки. Гады. Какие же они гады, решили одним махом решить все свои - то есть, мои - проблемы...

  - Проще всего действовать через ребенка или женщину. То есть, в твоем случае, мужчину, - вовремя поправился Клаус. - У тебя есть ребенок?

  Я, старательно глотая, повертела головой.

  - Уже легче, у баб дети - это главное слабое место. Про мужа помню. Он на Земле?

  Я вздохнула.

  - Нет? Значит, рычагов давления на него существенно меньше. Конечно, если только он не военный.

  Я слабо помахала правой кистью. И да, и нет. Официально Космофлот - гражданская организация. Но все летчики имеют офицерские звания и соответствующую им подготовку. Их в любой момент могут призвать на действительную военную службу. Муж рассказывал, что в своё время это было оправдано необходимостью защиты Земли - когда-то давно все земляне боялись инопланетной угрозы. А потом Правительство решило не менять космофлотовских устоев.

  - Что, флотский?

  Пришлось кивнуть.

  - И это неплохо. У них друг друга подставлять не принято. Правда, твоего могут подцепить иначе. Он же считает, что ты умерла, верно? Как думаешь, если сообщить ему, что ты жива - выдержит?

  Я медленно вынула и отложила трубочку.

  - Не знаю. После похорон он не спал неделю. Я никогда его таким не видела...

  - Тю-у, безопасница, только не говори, что он сейчас над нами в этой космической перевозке!

  Клаус уставился мне в лицо со странным выражением - смесью недоверия и торжества.

  - Да, он там.

  - Ну, Штефи... Ну...

  Гадина, других слов и не подобрать!

  - Какой подарок... Выше нос, безопасница, здесь, на моём поле, у них нет шансов. Ешь. Если кроме него тебя зацепить нечем, всё будет хорошо, я обещаю.

  Конечно, я не поверила. Клаус один, он не выстоит против всей организации, даже зная её изнутри. Но где-то в глубине моей психоматрицы поселилась робкая надежда. С ней я и уснула.

  Проснулась я к обеду, ну, или чуть позже. Проморгалась и обнаружила себя всё в том же кейесте, в том же ассее, с тем же сгорбленным силуэтом Кира, сидящего слева, и только Петрова не было рядом. Самочувствие было вполне терпимым, и я, не подумав, села. Резко закружилась голова и замутило.

  - Маша, ты в порядке?

  У него был встревоженный голос, одна рука поддерживала меня под спину, а вторая подносила ко рту питьё.

  Я переждала дурноту, напилась и сказала:

  - Да, теперь намного лучше. А почему ты здесь, у тебя же...

  - Меня попросил советник, - уже более спокойно ответил Кир. - У него какие-то срочные дела с послом, а я всё равно не смогу работать, зная, что тебе плохо. Прости, Маша.

  Яподумала, что он просит прощения за свою вчерашнюю выходку, и спросила:

  - Как вам с Дегри только пришло в головы, что нужно идти за мной в Саитанс? Я же специально вас просила!

  - Ну мы же не знали, что ты суперженщина, а советник...

  - Просто советник, - с жёсткой интонацией перебила я. - Он же предупредил вас, что обо всём случившемся надо молчать?

  - Разумеется, и когда просил присмотреть за тобой и Александром Павловичем - предупредил повторно.

  - Хорошо, значит, можно выдохнуть, - улыбнулась я. - Я должна поблагодарить тебя, Кир. Советник сказал, что ты нёс меня на руках. Я...

  - Не надо, Маша, - он отстранился. - Тут твой обед, и...

  - Кир, я просто хотела сказать спасибо, - внесла ясность я. - Да, и по поводу суперженщины - это был одноразовый имплант. Я не хочу, чтобы между нами оставались недоговоренности, поэтому... Я знала, что отец пропал. Я ехала сюда специально для того, чтобы найти его. Понимаешь?

  - Это правда?

  - Кир, я бы могла промолчать. Или придумать более красивую историю. Но это правда - одноразовый имплант и поиск отца. Который был санкционирован высоко наверху. Большего сказать не могу, и, надеюсь, ты оценишь моё доверие.

  - Маша, а почему ты рассказала об этом мне?

  - А кому, Кир? Или не ты полез в Саитанс спасать меня, а потом тащил на себе из леса?

  - Но... Маша, это не логично... Есть только одно объяснение, которое не противоречит...

  - А вот и я, - от входа раздался веселый голос Клауса. - Ну что, воркуете, голубки? Ах, молодость, молодость... Мальчик, ты не забыл, что девочку надо кормить?

  - Нет, он не забыл, это я его отвлекала.

  - А ты, девочка, я смотрю, отживела? Хорошо. Вечером будет связь с Проскуриным. Давай, ешь.

  - Я могу ещё чем-то помочь, товарищ советник? - спросил Кир.

  - Можешь, можешь, - покивал ему Клаус. - Побудь пока тут, а мне бы пару часов подремать...

  И, не дожидаясь ни ответа, ни любой другой реакции на свои слова, он опустился на пол, подтянул под голову рюкзак и закрыл глаза.

  Я посмотрела на Кира. Он без слов помог мне подняться и вывел на свет Ассына, успев прихватить мой обед. Кейест располагался прямо на грунте в легкой полутени лесной опушки. Петров лежал тут же, у входа. Лицо его было прикрыто кепкой Сержа, и я еле заметно дернулась, на миг подумав о плохом.

  - Маша, он в норме. Всё обязательно будет хорошо, Е-ло обещала, что свет Ассына...

  - Да, Кир, я знаю. Но всё равно спасибо. Пойдём в тень.

  С комфортом устроив меня у ствола местного дерева, Кир подал мне два больших контейнера - с рисовым супом и рисом с местными овощами, очень, надо сказать, гармонично дополняющими нейтральный вкус основного продукта.

  - А ты? Обедал? - спросила я, принимаясь за суп.

  - Конечно. Если я мешаю...

  - Нет-нет, лучше расскажи, как у вас Сержем всё прошло. Никто расспросами не донимал?

  - Вроде бы... никто, но Солнце, мне кажется, не поверил.

  - Да? Допускаю... А как себя чувствовал Комаровски?

  - Да как обычно... В последнее время.

  - Это радует, - пробормотала я.

  - Ты так заботишься о нём, - сказал Кир с неопределенной интонацией.

  - Не могу сказать, что мне это доставляет удовольствие. Но он... болен, а я закончила курсы первой помощи.

  - Правда? Я не знал.

  Ей-ё, теперь Машке придётся срочно повышать квалификацию... Ничего, пусть Бьорг ей сделает документы задним числом. А вот знания... Знания придётся получать самостоятельно.

  Кстати, этот разговор надо заканчивать. Иначе Кир меня расколет на раз-два. С одной стороны, парень явно заслуживает доверия, и мне очень трудно следить за языком в его присутствии. С другой - более серьёзной подлости я и придумать не могу. В самом лучшем случае секретчики сотрут Киру память... В самом худшем... Нет, он свой, так поступить с ним... не смогу.

  - Кир, а ты над чем тут работаешь? Советник говорил что-то про мьессс?

  - Не бойся, Комаровски дорогу не перехожу, - усмехнулся Кир. - Ксеноботаника - его приоритет.

  - Ну и напрасно, - убежденно заявила я. - На самом деле это настоящее открытие.

  - Уж если на то пошло, настоящее открытие сделала ты, когда зашила ассей волокнами асса, - возразил Кир. - Я даже представить подобного не мог!

  Какое открытие? Я человека спасала.

  - Ты открыла, что у мьенгов симбиоз с мьесссом, а через него - со всей планетой!

  - Кир, не говори глупостей, какое это открытие? Все люди, кто тут давно живут, наверняка в курсе.

  - Почему тогда мы об этом не знали? Нам давали все известные сведения о Мьенге.

  - Думаю, что... Наши хозяева позаботились, чтобы эти знания не покидали планету. И ты должен забыть про это тоже.

  - Тоже?

  - Да. Как и про мои секреты, и про... Саитанс. Нас там не было. Никого из нас, понимаешь?

  - Кажется... Понимаю, - задумчиво проговорил Кир.

  Умница! Я в тебе не сомневалась!

  - А Александр Павлович...

  - Как и говорилось ранее, находится в гостях у Загоденна Мьенгов. А я ездила... летала его навестить.

  Я доела рис с овощами и почувствовала себя сытой и сонной. А спать-то мне нельзя...

  - Кир, мы с советником сегодня должны будем оба выйти на связь с Землей. Сможешь покараулить тут... отца?

  - Конечно, Маш. Ты наелась?

  - Да, и теперь со страшной силой хочу спать. Расскажи мне что-нибудь...

  Метод Клауса оказался действенным, может, и у Кира получится?

  - Что рассказать, Маш? - спросил Кир, усаживаясь рядом.

  - Например... - я покопалась в эмоциональной памяти тела, - почему ты никогда не пел мне песен?

  Он помолчал, а потом ответил:

  - Я знаю, как ты реагируешь на музыку.

  То есть Солнце ему рассказал?!

  - Не могу видеть твоих слёз, а такой песни, от которой бы ты рассмеялась, я не знаю.

  - А ты... напиши такую песню, - предложила я, пообещав себе свернуть одну гениальную кучерявую голову.

  - Маш, я умею писать только стихи, - улыбнулся он.

  - Напиши стихи, - не сдавалась я. - Понимаю, это не сразу, время нужно и вдохновение... А сейчас... Спой мне ту песню, которую... пел на концерте. С твоими стихами. Обещаю, я не буду плакать.

  - Маш, там хотя бы гитара нужна... Давай я спою тебе другую песню.

  Ох, Кир... Ну почему, почему ты уступил Машку Солнцу? Она ведь, дурочка, не в состоянии отличить гормональную подростковую страсть от твоего глубокого чувства. Или, что ещё хуже, боится обязательств, которые у неё появятся из-за ваших отношений. Но я знаю, это можно исправить. Она хорошая девочка, а ты - отличный парень. У вас всё получится, если только... Если только ты будешь порешительней.

  ******

  Вечером в кабинете главы семейства Чи мы с Клаусом ожидали начала сеанса связи с Землёй. Посол-представитель явно нервничал, постоянно подбегал ко мне и спрашивал, действительно ли Петров в хорошем состоянии, и почему его нельзя перенести в Ри-ен, где для пострадавшего биолога создадут самые идеальные условия.

  Клаус посмеивался в своей манере, а я терпеливо отвечала, что единственным условием скорейшего восстановления Александра Павловича является свет Ассына. Врала, конечно, потому что Барбоза постоянно вводил ему глюкозу и ещё что-то укрепляющее для мозга. Свет светом, но Петров человек, а у нас, извините, совсем другая физиология.

  - Но почему нужно держать происшествие в секрете? - возмущался прямодушный рисовод.

  - В целях сохранения хороших межпланетных отношений, - серьёзно отвечали мы с Барбозой. - Ведь мьенги и так не слишком рады нашему присутствию, а тут такое откровенное нарушение их правил.

  Рисовод всё не мог взять в толк, что ассей на самом деле является проводником энергии Ассына, и что носить его нужно не только для удобства и демонстрации уважения к чужим традициям. Клаус обещал устроить ему персональную проработку инструкции и техники безопасности поведения на планете в целом.

  - В этом раю, товарищ посол, как и в любом другом, есть свои правила, - сказала я, когда мне надоело слушать их препирательства. - Правила выживания, если хотите.

  - Папа Чи за своим "ри" не видит леса, - не смог промолчать Клаус.

  - Так вот, товарищ Хон. Я не могу заставить вас уважать эти правила - и никто не сможет. Но выполнять их и следить за безукоснительным исполнением со стороны всех землян - ваша прямая обязанность.

  - Машенька... - посол явно растерялся.

  Я с трудом удержалась от слов "преступная халатность" и решила обосновать своё выступление тяжёлыми душевными переживаниями дочери, едва не потерявшей отца. Но, к счастью, от объяснений меня избавил Проскурин, очень своевременно возникший на экране визора.

  Клаус тут же исчез из поля зрения, и Михаила Андреевича приветствовали только я и посол.

  - Ну, что есть новости? - усталым тоном спросил он.

  - Есть, есть, - поторопился обрадовать его Чи. - Сашенька нашёлся, то есть, точнее, Машенька...

  - Маша, ты его нашла? - добавив строгости, перебил его Проскурин.

  Я четко и лаконично обрисовала ситуацию, пояснив, почему в данный момент не могу предъявить тело биолога для опоз... ей-ё, живого Петрова предъявить не могу! Проскурин обрадовался, тень усталости куда-то исчезла с лица, и он крикнул в сторону:

  - Нашла! Она его нашла!

  Там, в стороне, скорее всего в приёмной, с громким стуком рухнуло что-то тяжелое. Надеюсь, не моё тело. А то у меня есть пара вопросов к личности, занимающей его в данный момент .

  - Машенька, молодец, поздравляю! А как Комаровски? - тут же переключил наше внимание Проскурин.

  Чи удивился - а я пояснила, что Михаил Александрович знает всех своих студентов в лицо и по фамилии. А уж бедолагу, сломавшего себе челюсть - по совместительству гениального ксеноботаника - опекает как родного. При этом смотрела на Клауса - сама-то Комаровски не видела вторые сутки. Секретчик кивнул, и я доложила:

  - Комаровски работает.

  Проскурин поинтересовался, когда он сможет поговорить с Двинятиным. Безмолвно переадресовала вопрос Клаусу - тот пожал плечами, и я перевела:

  - Когда вам будет удобно, Михаил Андреевич, - и начала собственную атаку. - А как продвигается моё дело?

  Настал черед Проскурина смотреть в сторону. Кажется, Бьорг не ожидал от меня такой прыти, потому что академику пришлось переспросить - а что я, собственно, имею в виду. Я пояснила:

  - Инцидент с товарищем Джоном. Точнее, устранение его причины.

  - Мы делаем всё возможное, - быстро ответил Проскурин. - Машенька, все обещания в силе, не волнуйся.

  Это он, надо полагать, от себя добавил. Хорошо.

  - Михаил Андреевич, времени до конца экспедиции остаётся не так уж и много. Я вам верю, но хотелось бы... чтобы ситуация поскорее разрешилась.

  - Да, Мария, конечно, ваше дело будет рассмотрено в первоочередном порядке, - подтвердил Проскурин.

  Ну, Бьорг, ты меня услышал, я тебя тоже.

  - А как вам работается с моей тезкой? Я так беспокоюсь за вас, Михаил Андреевич... И за неё, она перенесла такой стресс, и так часто плачет...

  Этого от меня не ожидал никто - ни Проскурин, ни Бьорг, ни, видимо, Маша. Ничего, как говорит один мой анахронный знакомый: "Вы меня ещё не знаете, но вы меня ещё узнаете".

  - Да вроде бы... Все как всегда, - попытался сориентироваться академик.

  - Мне от стресса очень помогает музыка. Даже слезы текут от красивых звуков. Вы посоветуйте моей тёзке записи наших мальчиков под аутентичные инструменты конца двадцатого века. Это бесподобно, правда, товарищ посол? Ребята провели для нас настоящий концерт, и посол тоже был, им с супругой так понравилось!

  Посол закивал, явно не понимая, к чему всё это.

  - Так вот Логинов и Сетмауэр написали песню... - я в деланном экстазе закатила глаза. - Это было что-то фантастическое. Я очень хочу, чтобы её услышала моя тезка. Передайте ей, Михаил Андреевич, что мне очень интересен её выбор.

  - Хорошо, Мария. Передам, - рассердился дезориентированный Проскурин.

  - Спасибо, Михаил Андреевич! Я думаю, что через пару дней папа придёт в себя, и вы сможете его увидеть лично.

  - Очень надеюсь на это, - так же сердито ответил академик.

  А вот интересно, знал ли он что-то о запутанной личной жизни своей секретарши? Может, поэтому и сердится? Ладно, свой план-минимум я выполнила, всё, что хотела, сказала, пора закругляться.

  - Я вам больше не нужна? Тогда пойду к папе.

  Клаус показал мне отведенный над сжатым кулаком большой палец, жест одобрения, и я, выйдя из зоны видимости, встала рядом с ним слушать совсем не интересный разговор академика и посла о рисе, организации экспедиционных работ и каких-то сметах.

  Когда два ответственных биолога закончили общаться, и визор погас, посол перевел взгляд на нас и попросил разрешения сообщить о найденном Петрове хотя бы своей семье.

  - Ирочка и Лерочка так переживают... А больше я - никому!

  - Лерочке я сам скажу, - индифферентно произнёс Клаус. - А Ираида Степановна вполне способна держать язык за зубами. Особенно, если ей об этом напомнить. Напомнить, товарищ Хон, или сам?

  - Сам, конечно, сам, - закивал Чи. - Лера! Иди сюда!

  Тут я очень порадовалась тому, что тайком заловила девчонку перед сеансом связи. К настоящему моменту она уже должна прийти в себя. И если в отношении интерната я полностью поддерживала Клауса, то в отношении нежных чувств пятнадцатилетних девчонок экспертом он явно не был. Я, разумеется, тоже. Но когда-то прошла тот же путь, более или менее достойно прожила и пятнадцатый, и шестнадцатый годы своей жизни. Кое-что вспоминалось, поэтому... Леру предупредила.

  Лера радовалась абсолютно искренне, и переживала о Петрове тоже искренне, поэтому папе Чи пришлось даже пригрозить своим отцовским авторитетом, запрещая дочери становиться добровольной сиделкой при Александре Павловиче.

  Клаус смотрел на всё это с непонятным выражением. А потом сказал:

  - Лера, всё это замечательно, но почему всё-таки ты сказала, что Петров отправился на второй континент?

  - В самом деле, Лера?

  Только что счастливая Лера залилась слезами.

  - Папа, прости... Я не хотела...

  - Лера!

  Вбежала Ираида Степановна, а меня Клаус подхватил под локоть и выволок из кабинета. Вообще, правильно. Пусть поговорят в кругу семьи, может быть, до чего-то и договорятся.

  У нас же... и своих дел хватало. Секретчик должен был сменить Кира возле бессознательного Петрова, а мне надо было возвращаться в свой гьер и демонстрировать всем студентам свою радость от встречи с папой-биологом. Ну, и хорошее самочувствие, конечно. С этим было сложнее, потому что я физически ощущала, как сильно похудело Машино тело. Клаус велел на ночь съесть ещё пару контейнеров смеси номер два. Съем, куда деваться...

  Первой, кого я встретила на дороге в свой гьер, была Юлька. Специально поджидала, что ли? Я порадовалась, что уже сумерки, и она не сразу заметит мой бледный вид. Но волноваться надо было о другом.

  - Ты была в Ариденне?! Ну почему, почему Клаус взял туда тебя, а не меня?!

  - Ах, он уже и Клаус? - подруженьку надо было отвлекать, потому как в Ариденне я не была, и, соответственно, рассказать о месте заседания Загоденна Мьенгов ничего не могла. - А раньше ты от него шарахалась со словами "я почти замужняя женщина"!

  - И что? - сейчас смутить Юльку было сложно. - Ведь это моя мечта!

  - А ничего, что я ездила навестить отца?

  - Конечно, ничего. И меня можно было бы прихватить заодно. А то, видишь ли, она в Ариденне развлекалась, а я вместо неё дневники практики заполняла!

  - И как?

  - Как-как... Хорошо. Илья даже предложил работать его персональным секретарем.

  - И...?

  - И поругались. Я ему не девочка на побегушках, у меня своя работа - очень важная, заметь!

  Пришлось приглашать расстроенную подругу к себе. И это было моей стратегической ошибкой. Потому что, увидев меня без ассея, Юлька совсем расстроилась.

  - Как?! Вот как тебе удалось похудеть за неполные двое суток?! Маш, ведь на целый размер!

  Ох, Юля... Тебе этот способ лучше никогда на себе не испытывать...

  - Юль, так получилось. Просто у них там совсем не было человеческой еды. Представляешь, как похудел мой папа?!

  На Юльку было жалко смотреть. Она опять заныла, что поездка в Ариденн - это смысл её жизни, по крайней мере тут, на Мьенге. И пусть её лучшая подруга уговорит Клауса. Аргументы типа "в Ариденн мы больше не собираемся" не действовали.

  От катастрофы меня спасли мальчишки - Дегри, Солнце, Ингвар и Тхао. Они зашли просто поболтать, как выразился Тхао, но Дегри тут же всех сдал, заявив:

  - Я же говорил, что его тут нет.

  Его - это, надо понимать, Кира. Юлька тоже заинтересовалась, а я, уже не задумываясь, похлопала ресницами и спросила:

  - А... ты о ком, Серж?

  - Да вот, Кира потеряли, - прямо сказал Солнце, в упор глядя на меня. - Маш, похудела что ли?

  - Солнце, вот только ты не начинай, - едва не простонала я. - Юлька мне уже и так...

  - Ладно, - заявила Юлька. - Я, пожалуй, пойду. Никто меня не любит.

  Мальчишки хором принялись убеждать её в обратном, и наша нелогичная переводчица тут же решила остаться - в обмен на пару песен в исполнении всей группы. А я под шумок подмигнула Дегри и вышла из гьера. Мне надо было навестить Владиса с его Леной, а идти в одиночку, не восстановившись полностью, мягко говоря, не хотелось.

  Спустя пару минут ожидания Серж выскочил следом.

  - Ты зачем их ко мне привел? - зашептала я ему. - Ты же знаешь, я...

  - Мари, я просто хотел убедиться, что ты в порядке, - тихо ответил он. - Я переживал, Мари. А парни сами следом увязались.

  - Ладно. Пойдём со мной к Комаровски - ему надо дать лекарство. А потом уводи всех назад, я же человек, а не суперженщина, чтобы вы там себе не вообразили.

  - Мари... Ты...

  - Пойдём, Серж, и так уже поздно.

  Проблем с Комаровски и Леночкой не возникло, Серж проводил меня до гьера, откуда разносился уникальный голос Солнца, и мы ещё какое-то время послушали, как он поёт. А потом Дегри решительно выпроводил всех - включая Юльку - с жёсткой установкой: "Маше нужен отдых".

  А ещё Маше нужно поесть... Я провела пальцами по ребрам под грудью... Ребра - хоть сейчас в анатомичку, а вот грудь... Юлька верно сказала, на размер. Я опять полезла в запасы Петрова. Достала две упаковки смеси номер два, трубочку и... обнаружила рядом Кира. Ей-ё, реакция у тела и так была никудышная, а уж сейчас...

  - Маша, давай помогу, - сказал он, отбирая у меня контейнер. - Ты бы прилегла, а то...

  Знаю, едва хожу.

  - Кир, возьми себе ещё один контейнер, ты же не ужинал.

  Он не стал ломаться, отдал мне готовую смесь, себе взял новую упаковку, и мы оба уселись рядом, на моём спальном месте, сосредоточившись на пище. Перед тем, как присосаться ко второму контейнеру, я спросила:

  - Как там... папа?

  - В себя не пришёл, - лаконично ответил Кир. - Мы с советником занесли его в кейест, завтра утром опять вынесем на свет.

  - Спасибо, Кир, - искренне поблагодарила я. - Завтра ты можешь заниматься своими исследованиями, а я буду с отцом.

  - Маш, ты ведь знаешь, что во всём можешь рассчитывать на меня.

  - Знаю, Кир. Завтра... проводишь меня к кейесту?

  Он кивнул. И я решила, что парень сам виноват. Нельзя быть таким хорошим. Иначе всякие беспринципные особы, вроде меня, будут пользоваться. А я - точно буду. Не Солнце же мне звать?

  - Кир, у меня ещё одна просьба. Останься сегодня здесь. Я боюсь. Нет, просто, побудь рядом, я всё понимаю, я не должна...

  - Маша, я останусь, - спокойно ответил он. - Только...

  - Я постелю тебе тут, мне...

  Мне действительно было страшно. Это был иррациональный страх. Страх не проснуться. Вернусь - обязательно проконсультируюсь со специалистом. А пока... Пусть рядом побудет хороший мальчик Кир, а я... я потом сделаю кое-что для него.

  - Я сам, - он не позволил мне встать. - А ты ешь и ложись.

  Засыпая под его размеренное дыхание, я чувствовала свою вину. Но и уверенность в том, что проснусь утром - тоже. Уверенность перевешивала.

  Но проснулась я раньше, Ассын едва начал подкрашивать горизонт в оранжевые тона. Есть хотелось зверски, и я опять пошла потрошить чужие запасы. Не раздумывая, взяла сразу несколько упаковок - Киру тоже не повредит белок. Парень ещё крепко спал, и я потихоньку вышла на улицу. Съела две дозы, и лишь после этого почувствовала насыщение. Опять захотелось спать...

  Но спать мне нельзя. Скоро проснётся весь посёлок, а мне надо к этому моменту решить, идти на завтрак - или сразу к Клаусу. Нет, его-то я голодным не оставлю, прихвачу все, что дадут, с кухни Ираиды Степановны. Но вот обязательно ли мне демонстрировать всем гениям Машину исхудавшую мордашку? Чувствовала я себя, конечно, намного лучше, но...

  Решил мои сомнения Кир, сообщивший, что товарищ советник велел без завтрака к нему не возвращаться. Сначала я выдала ему смесь номер два, потом мы вместе сходили к Комаровски, а перед завтраком я отловила Юльку, попросив ещё денёк поработать секретарем Двинятина.

  А на кухне семейства Чи меня поймала Лера. Выскочила из-за стола и стала умолять, чтобы я взяла её повидаться с... Сашей.

  - Он без сознания, понимаешь?

  - Я просто посижу с ним рядом.

  - Лера, когда ему будет получше, я обязательно...

  - Лера!

  Папа Чи был необычайно строг. Отправляя дочь на домашнюю половину, он сказал мне сердито:

  - Машенька, как освободишься, зайди ко мне переговорить. И, конечно, как только Саша придёт в себя...

  - Немедленно сообщу, - утвердительно кивнула я.

  Затем я была буквально зажата в угол следующей представительницей семьи посла. Ираида Степановна бестрепетно потребовала сказать ей правду - знаю ли я о том, что её дочь влюблена в моего отца. Правду я сказать не могла, но сообщила, что кое-какие догадки имеются.

  - Маша, мы должны что-то с этим делать, - сказала Ираида Степановна. - Лера слишком молода для роли твоей мачехи.

  - Ираидочка Степановна, - я округлила глаза, - вы же это не всерьёз? Папа не испытывает никаких чувств, да и жениться опять не собирается, а Лере надо получать образование. Да и вообще, это первая любовь, которая по определению свадьбой не заканчивается.

  - Маша, как хорошо, что мы с тобой - две разумные женщины, - вздохнула Ираида Степановна. - У Хона истерика, у Леры - истерика, а у меня - рисовая каша чуть не подгорела!

  - Сочувствую, Ираидочка Степановна. На вашем месте я бы подумала о том, чтобы отправить Леру в хорошую школу на Землю.

  - Маша, одна мысль о том, что моя девочка будет жить в интернате... - её глаза наполнились слезами. - Но мы с Хоном должны обдумать все варианты...

  Она наложила мне щедрую порцию рисовой каши для Клауса и отправилась кормить студентов. А я - искать Кира. Он в это время на улице отбивался от своих друзей-музыкантов, не желая пояснять, где провёл ночь. Ну, что поделать... Подошла и, похлопав ресницами на всех по очереди, сказала:

  - Проблемы, мальчики? Нет? Не надо волноваться за Кира, он был со мной.

  Взяла его под локоть и, спросив, успел ли он позавтракать, под редкие аплодисменты Солнца повела в сторону канала.

  - Браво, Мари! - выкрикнул нам в спины эмоциональный Серж.

  - Маша, зачем?

  - Кирюш, а в чем дело? Я испортила твой имидж бескорыстного рыцаря? Или ещё как-то навредила твоей репутации?

  - Нет. Маша, ты же...

  Я же, я же. Ничего, Кир, привыкай. Не все женщины вокруг такие пассивно-дружелюбные, как Маша. Встречаются и хитрые интриганки вроде меня. И чтобы одна из них тебя как-нибудь не застолбила, лучше это сделаю я - исключительно для своей тёзки.

  - Кир, ты же обещал проводить меня до кейеста. Там советник голодный, да и отец...

  - Маша, а ты на обед придёшь? Тебя встретить?

  Ей-ё, ну вот как с ним... Ну нельзя быть настолько идеальным! Может быть, Машка именно поэтому и не обращала на него внимание?

  Я объяснила парню, что днём за меня можно не переживать, а вот вечером... Посмотрим. Если всё будет хорошо, на вечер я кое-что запланировала.

  Клаус встретил нас привычным ворчанием - что-то про смерть, которая придёт раньше, чем его завтрак. Я выдала ему кашу и питьё из каких-то местных плодов - оранжевое, как апельсиновый концентрат. Он сразу занялся делом, а Кир... Кир стоял и ждал, чтобы помочь вынести Петрова.

  Я тихо спросила:

  - Прости, я как-то... Ты нормально спал? Выспался?

  - Да.

  - Если тебе неприятно, я пойму, ты только скажи... Но я... очень хочу, чтобы ты и сегодня пришёл ночевать... Пока отец вот так лежит, мне страшно... быть одной.

  - Я приду, - просто ответил он.

  - Всё воркуете? - Клаус наелся и повеселел. - А парню работать не пора?

  - Товарищ советник, - возмутилась я, - вы сами вчера на весь день отрывали Кира от исследований.

  Но Кир, как настоящий ученый согласился, что работать ему пора. И ушёл, как только они с секретчиком вынесли тело Петрова из кейеста. Клаус велел рассказывать, и я рассказала. Про Чи, которые и без нашей подсказки обдумывают вопрос с интернатом, про Комаровски, с которым, вроде бы, всё в порядке, ну, и про свой страх не проснуться - тоже.

  - А ты у нас, стал быть, бесстрашная... - задумчиво протянул Клаус.

  - Во всяком случае, раньше спать не боялась.

  - Ага... Ладно, это мы тоже обмозгуем. А сейчас давай-ка подобьём бабки по вчерашнему разговору. Проскурина минусуем, остаются Куратор и Тезка. Куратор был доволен, но...

  - Но заказчика моего убийства они ещё не взяли, он был явно удивлен, - подхватила я.

  - И это хорошо, так как дает нам дополнительный козырь. А теперь - что за загадочная Тезка?

  - Я же говорила, что мы обменялись телами с дочкой Петрова. Она работает секретарем Проскурина - в настоящее время в моём теле.

  - А я-то всё думал, какой шифр! Логинов - это кудрявый! Ну, безопасница... Ты что, решила сводней подработать?

  - Нет, - твердо возразила я. - Я просто помогаю Маше сделать выбор.

  - Разумеется, правильный, - поддел меня Клаус.

  - Хотелось бы, - вздохнула я. - Но тут уж - как повезет.

  - Ладно, давай-ка к нашим баранам. Расскажи про дело, из-за которого попала в разработку секретной службы.

  - Тебе по порядку или по существу?

  - Мне всё - и с чего началось, и как ты его получила, и твои мысли и подозрения, и чем, в итоге, сердце успокоилось.

Часть четвёртая. Уйти нельзя вернуться

  Для меня всё началось со знакомства с Софьей Квински...

  Софья - успешный дизайнер женского белья, но в то время, когда я пришла в Управление, она была первым ассистентом Армана Дюбуа из Дома Одежды Солетти (да-да, сейчас этот Дом носит имя Солетти - Дюбуа). Там шили форму всем нашим сотрудникам, я исключением не стала. Причем от мужчин требовались лишь сканы с антропометрией, а девушки должны были приходить и общаться с Мастером лично. Я возмутилась, потому как сразу же получила интересное дело, и тратить время на поездки в Дом Солетти не желала. Вот тогда ко мне и прислали Софью.

  Софья умеет разговаривать с незнакомыми людьми так, будто дружит с ними едва ли не с рождения. Она профессионально быстро сняла с меня мерки, с улыбкой выслушала моё бурчанье и предложила прийти на примерку в нерабочее время. Это время было нерабочим и для неё, так что я оценила. Форму мне пошили без отрыва меня от расследования, а милую девушку с экстремально короткой стрижкой я запомнила.

  И когда Софья открыла свой первый Дом Белья, я стала периодически туда заглядывать, тем более, что располагался он почти напротив нашей тренировочной базы. Оказалось, что Софья тоже запомнила меня, и каждый раз после очередной покупки угощала большой чашкой латте. Подругами мы не стали, но вот хорошими приятельницами - вполне. Периодически то я, то она - если у нас совпадало расписание - приглашали друг друга пообедать. Даже когда Софья поднялась практически на вершину модного Олимпа, получив приглашение работать в самом именитом Доме Белья у Сэсиль Кампа.

  Примерно полгода назад Софья вызвала меня рано утром и напросилась на встречу. Я удивилась. Нет, не раннему звонку и не просьбе. Просто накануне все СМИ целый день только и делали, что вещали о свадьбе Анабель Кампа - дочери Сэсиль - и Паоло Батре, и на самом деле Софья сейчас должна была находиться на Ксилоне, где, собственно, и происходило празднование.

  Я предупредила ребят из отдела, что задержусь, и пошла на встречу.

  - Маша, как хорошо, что ты согласилась придти прямо сейчас! До обеда я бы извелась, - выдала мне Софья вместо приветствия.

  - Что случилось? Почему ты не на свадьбе Анабель? - пренебрегла формальностями и я.

  - Маша, это ужасно, - тихо сказала она. - Пашку похитили прямо из номера для новобрачных и теперь требуют выкуп.

  Мне потребовалось несколько секунд, чтобы переварить информацию. Потом я стала задавать вопросы и выяснила, что на самом деле Паоло Батре - это Павел Батрышкин, обнаружила похищение Сэсиль, и ей же прислали требование о выкупе. В Управление Безопасности на Ксилоне она не обратилась, чтобы сохранить всё в тайне. Это не только одно из требований похитителей, но и в интересах корпорации Кампа - из свадьбы Сэсиль устроила настоящее рекламное шоу, и теперь оказалась заложницей собственной идеи.

  - Так ты здесь по собственной инициативе или по просьбе Сэсиль? - уточнила я.

  - Она не хочет официального расследования, Маша. А я когда-то обмолвилась, что общаюсь с тобой.

  Ну, ясно. Парни говорили, что все через это проходят - внезапно к тебе обращается знакомый, знакомый знакомого или родственник - непонятно какая вода на киселе - и просит провести для него ма-аленькое неофициальное расследование.

  - Я всё понимаю, но неофициальное расследование невозможно, - ответила я без эмоций. - Либо ты пишешь заявление, и мы возбуждаем дело по факту похищения, либо я больше ничего не хочу знать.

  - Я так и сказала Сэсиль, но ты же понимаешь, такие люди просто не умеют слышать слово "нет". И тут ещё, Маш, есть и мой личный интерес... Я недавно рассталась с Пашиным братом, Олегом...

  Про Олега, старшего брата похищенного, я ничего не знала, и Софья рассказала о своём бурном трехмесячном романе, закончившимся как раз за пару недель перед свадьбой младшего Батрышкина и Анабель. Олег работал в художественном отделе рекламного агентства, с которым у Кампа был постоянный контракт. Как оказалось, там же трудился и Павел - демонстрировал бельё из мужских коллекций.

  И познакомила мальчика с восхитительным телом и наследницу корпорации Кампа именно Софья. А если точнее, то Олег зашёл к Софье с младшим братишкой как раз в тот момент, когда в соседнем кабинете главы корпорации находилась Анабель.

  Они столкнулись на выходе, и Анабель, конечно же, не устояла.

  - Анабель не столь умна, как мать, но и не такая идиотка, какой её выставляют журналисты. Но тут она просто поплыла. Глаза горят, грудь трепещет, голос охрип, - рассказывала Софья. - А Пашка её на обед пригласил, вежливо руку предложил и к лифту повёл.

  Ну, в целом, ситуация ясна. После личного знакомства с Батрышкиным я где-то даже могла понять Анабель, хотя дала себе зарок - никогда больше не покупать бельё с маркой "Кампа". Любое.

  Когда наследница заявила, что хочет выйти замуж, Сэсиль была в отчаянии. Но дочь упёрлась, и тогда был изобретен Паоло Батре. Поскольку в рекламе Павел светил отнюдь не физиономию, фокус удался. Паоло вёл себя образцово, и, отсмотрев потом множество записей, могу утверждать - профессионально.

  Олег, что характерно, на записях не фигурировал, ускользая от наших акул клавиатуры и стервятников внешних камер как фантом. Софья замечала в его отношении некоторое охлаждение, но, как и я, была слишком увлечена своей работой. А потом Сэсиль свалила на неё всю подготовку к свадьбе, и разрыв с Олегом прошёл почти безболезненно. Не до того было.

  Когда Софья в своём рассказе дошла до собственно свадьбы, на её коммуникаторе замигал вызов. Звонила Сэсиль. Она сообщила, что в помощи УВБЗ не нуждается, и велела Софье немедленно готовить деньги для выкупа.

  Софья уходила подавленной, а я... Я в глубине души радовалась, что это дело - даже если будет возбуждено - в наш отдел не попадёт. Как показало время, я ошиблась.

  Заявление к нам поступило от капитана Грибальди из отдела внешних связей, и написала его Анабель. Правда, случилось это спустя два месяца после моего разговора с Софьей. Герасименко без размышлений отдал его мне...

  Анабель действительно не была полной идиоткой. Всего лишь процентов на восемьдесят. Деньги от Сэсиль похитители получили, Павла вернули через неделю, но за эту неделю приоритеты Анабель поменялись. Она захотела Олега. Чему, конечно, в немалой степени поспособствовал сам Олег, всячески утешая несчастную девушку и ненавязчиво демонстрируя свои положительные качества взрослого опытного мужчины. До чего он дошёл в своих утешениях, я не интересовалась.

  Но когда вернулся Павел, Анабель потребовала развод. Сэсиль была в бешенстве, Павел разводиться не хотел, Олег его поддерживал. Эта катавасия продолжалась почти полтора месяца, после чего братья тихо и незаметно покинули резиденцию Кампа. И вот тогда, не стерпев такого унижения, Анабель и написала заявление о похищении своего мужа Павла... его братом Олегом.

  Бывают дни, когда работа совсем не приносит удовлетворения... Первым из них стал тот, когда я повторно встретилась с Софьей, допрашивая её, как свидетеля. А потом Анабель пообщалась с моим любимчиком - свободным журналистом Фредом Айзеком. И дело Батрышкина сразу перешло в статус громких.

  - Всё это лирика, - впервые перебил меня Клаус. - Ближе к телу, безопасница.

  Ближе, так ближе. Я заподозрила Батрышкина после первой же встречи. Не знаю, почему.И стала копать. Накопала. Такое...

  Никакого брата Олега в природе не существовало. Никакого похищения по факту не было. Паоло обещал наконец-то заполучившей его Анабель сказочную ночь, для чего предложил ей сначала угоститься сенсетиком. Молодая жена приняла препарат и отключилась, а Павел быстро превратился в Олега и превосходно сыграл его роль.

  - Погоди, ты же говорила, что Олег и Павел... Или Софья тебя обманула?

  - Не-ет, слушай дальше. Дело в том, что отец Павла в своё время сделал дубликат записи о рождении ребенка.

  - Зачем?

  Хороший вопрос. Но, к сожалению, предполагает весьма развернутый ответ. А мне опять погружаться в эту историю ох как не хотелось...

  Паша Батрышкин потерял мать, когда ему было два с половиной года. Она погибла от внезапной остановки сердца во сне, не дожив до своего сорок пятого дня рождения три месяца. Ребенка забрала к себе безутешная бабушка, разругавшись при этом с отцом мальчика. Да и то сказать - ну какой уход смог бы обеспечить маленькому сыну двадцатилетний студент?

  - Погоди, так на момент рождения парня папаше было меньше восемнадцати? А мамаше - сорок два? Под статью о педофилии не попадает, но вот совращение малолетних... - опять перебил меня Клаус.

  Тут уж я уставилась на него во все глаза - оказывается, в секретной службе даже знают о Ювенальном кодексе! Хотя, Клаус ведь не полноценный секретчик, ему просто не оставили выбора...

  - Дело решили полюбовно, зарегистрировав брак, который, правда, был расторгнут спустя два года. Мальчика воспитывала бабушка, но отец периодически появлялся, хотя и находился с ней в постоянном конфликте. И вот однажды, когда та в очередной раз пригрозила лишением родительских прав, он и отправился в Регистрационную службу. Дубликат ему сделали без проблем - он же являлся единственным живым родителем ребенка, хотя бабушка была официальным опекуном.

  - Ну, сделал он дубликат, и дальше?

  - Дальше всё очень просто. Паша подтверждал совершеннолетие дважды - по основной записи и по дубликату.

  - И по дубликату он стал Олегом? А как же ваши пресловутые сканы?

  - Он рассказал, как обойти защиту сканера. Представляешь, мы попробовали, это реально работает! Сейчас благодаря Батрышкину идёт модернизация всей системы сканирования граждан...

  - Теперь я не удивляюсь, что тебя заказали. Видно, знает Паша что-то ещё...

  - Тогда логичнее было бы убрать самого Пашу, не находишь?

  - В вашем лучшем изоляторе, где работают только боты? Вы же там его держите, верно?

  - Верно. Но откуда ты...?

  - Ну, кое-что о конкурирующей организации знаю даже я.

  Ну, собственно, из места содержания Батрышкина никто и не делал секрета... А Клаус задумчиво продолжал:

  - Скорее всего, никому другому, кроме тебя, он ничего и не сказал бы. То есть теперь - и не скажет. Ты продолжай, продолжай, мне интересно, кто же тогда играл Олега - любовника Софьи?

  Я вздохнула.

  - Отец Павла - Леонид Карвадис.

  - Логично, - согласился Клаус. - И внешнее сходство, и разница в возрасте волне допустимая. А что ж ты не взяла и этого Карвадиса заодно?

  - А предъявить нечего, - сердито ответила я. - В момент похищения - то есть во время свадьбы сына - он находился на Земле. Хотя я уверена, что спланировал всё он!

  - Ты уверена - и никаких доказательств?

  - Никаких. Сын отрицает причастность отца к "похищению", а предъявить ему знакомство Павла и Анабель я не могу, меня же на смех поднимут!

  - Ну, хорошо. А деньги? Куда ушёл выкуп, ты отследила?

  - Только до Первого Стайпрейского банка. Ведь прошло больше двух месяцев! И говорю сразу - Батрышкин молчит, а Карвадис Землю не покидал.

  - Да он мог их и на Земле получить.

  - Не получал, все его счета проверяли.

  - А может, у него тоже есть вторая личность?

  - Я как раз начала шерстить все сканы мужчин его возраста, когда меня отстранили.

  - Ага. Этот факт надо отметить. Ладно, раз с деньгами ничего, что сказал Батрышкин на предмет своего похищения? Ведь брак с Анабель давал хорошие шансы на карьеру в корпорации её матери, да и вообще... Эта Анабель такая страшная? Перестарок? Тупа на все сто процентов, а не на восемьдесят? Или он против долгосрочных инвестиций, срубил бабосов - и хватит?

  - Если я верно его поняла, именно последний вариант. Хотя это странно. Ты прав, гораздо выгоднее, заполучив наследницу Кампа, делать карьеру в корпорации. Или, по крайней мере, соблюдать условия брачного контракта и развестись через пять лет, но - поделив имущество пополам...

  - Это у парня ещё впереди, - усмехнулся Клаус. - Если развода пока не было, думаю, мама Кампа решила уладить дело полюбовно.

  - Как?! - возмутилась я. - Оставить опозорившему её человеку половину состояния?!

  - А он её точно опозорил? Не разорил, а именно опозорил?

  Я задумалась. Действительно, что важнее для Сэсиль - деньги или незапятнанное имя? Или и то, и другое?

  - О разорении речь точно не шла, после шумихи, раздутой Айзеком с подачи Анабель, продажи у Кампа стали расти.

  - А что ещё ты знаешь о корпорации Кампа?

  - Да, собственно... Поскольку постольку... слышала от Софьи, что Сэсиль планировала выходить на новый рынок... Кажется, решила осваивать Стайпрей и начать с Демидоры, их третьей планеты.

  - И как? Успешно?

  - Не знаю.

  - Надо узнать. Вот лично мне бы - на месте стайпов - не понравилось, что в интимный бизнес продаж нижнего белья лезет какая-то землянка.

  - И что? - удивилась я. - Ты думаешь, что они спровоцировали весь этот скандал только чтобы не пустить Кампа на свой рынок? Брось, это же не продукты и не топливные опционы, а всего лишь бельё!

  - А ты всё же выясни - попало бельё мамы Кампа в стайпрейские магазины или нет.

  - Тогда мне нужно время, - вздохнула я, - и доступ в сеть.

  - Время есть - вот разберемся с твоим... Петровым, и... А пока давай дальше.

  Дальше? А что, собственно?

  - Тебя отстранили, когда ты взяла сыночка и начала копать под папашу. Так? Что накопала?

  - Да ничего! Этот Карвадис вёл вполне законопослушный образ жизни, работал техником по обслуживанию вентиляционных установок искусственного климата, с сыном виделся регулярно, как только бывал на Земле.

  - Постой-постой... А где же он обслуживал эти вентиляторы?

  - Клаус, искусственный климат у нас - это все внешние станции, орбиталки, космопорты и Ксилон.

  - Так-так... То есть, и военные, и научные, и ваши-наши базы? А ты его по спискам пробивала?

  - Не успела...

  - Ладно, этим займусь я, у меня доступ-то повыше твоегобудет, - решил Клаус. - Если он - мозговой центр, а сынок - исполнитель, то всю его жизнь нужно просеять сквозь мелкое сито.

  Я стала раздумывать, кто из моих подопечных мог привезти с собой сетевое устройство приличной мощности. Получалось, что никто. Настоящие биологи... Если только Юлька? А у Клауса... У Клауса должен быть свой выход в сеть! Но он потребуется ему самому...

  Секретчик напомнил, что мне нужно усиленно питаться, а товарищу Петрову пора вводить глюкозу. Я послушно встала, но войти в кейест не успела: к нам приближались Е-ло и ещё один, незнакомый мне мьенг. Он был даже выше Е-ло, и почему-то я сразу поняла, что этот субъект мужского пола. Хотя черты лица у него были такие же мягкие и сглаженные, во взгляде была определенная твердость.

  Клаус тоже поднялся им навстречу и сказал мне вполголоса:

  - Встань возле отца и не отсвечивай.

  Оказывается, понимать слова Барбозы нужно по интонации. Сейчас он хотел, чтобы я вела себя как дочь Петрова.

  - Клойс, Ма-шас, - поздоровалась с нами Е-ло.

  - Какие лю-юди, - протянул секретчик и перешёл на мьенг. - Рад видеть уважаемого дьерга Тойса.

  - Клойс, - сказал Тойс, - Е-ло сообщила о плачевном состоянии Александра. Я хочу осмотреть его.

  - Пожалуйста, вот он лежит, - Клаус для верности ещё и рукой показал. - Е-ло вчера сказала, что для восстановления ему нужен только свет Ассына. Или... нет?

  - Е-ло не слишком хорошо разбирается в подобных вопросах. Позволь... А эта девушка - дочь Александра?

  - Верно, это Маша. Маша, познакомься с уважаемым дьергом Тойсом.

  Ей-ё, ну что мне стоило выучить пару фраз и приветствие на мьенге?! Пришлось кивнуть и улыбнуться, но дьергу этого было достаточно. Он обошёл лежащего Петрова с другой стороны, присел рядом и возложил узкую длинную кисть ему на грудь. Е-ло и Клаус встали рядом со мной, и я поняла - оба волнуются.

  Может, этот Тойс у них - вроде наших медиков? Может, и мне уже пора волноваться? Е-ло молчала, Тойс переместил руку на лоб Петрова, и Клаус непринуждённо спросил:

  - Ну как? Жить будет?

  - Са-шас жив, - ответил Тойс. - Но энергии Ассына не достаточно, чтобы вернуть его в обычное состояние.

  Вот теперь я точно знала - волноваться самое время.

  - Тогда нужно срочно отправить моего отца на корабль, там ему помогут!

  - Машка дело говорит, - поддержал меня Клаус. - Без паники, лишних людей на Мьенге не будет, - поднял он руки в успокаивающем жесте в ответ на недовольный взгляд дьерга. - Я отвезу его на земной корабль сам, лично.

  - Хорошо, - с облегчением сказала Е-ло. - Думаю, что Загоденн даст разрешение на две дополнительные посадки аэрокара.

  - Уже дал, - произнёс, вставая, Тойс. - Я передал им всю информацию.

  - Вот и славно, - подытожил Клаус. - Осталось связаться с нашими астронавтами.

  - Связывайся, - ответил Тойс. - И хотя Александр сам виноват в случившемся, Загоденн Мьенгов считает, что со своей стороны должен сделать всё возможное.

  - Он не виноват, - возразил Клаус. - Он пытался исправить непорядок, но...

  - Но не преуспел, - твердо ответил Тойс. - Он нарушил правило, пусть не умышленно, однако...

  - Тойс, - перебила Е-ло, - пусть Са-шас сначала придёт в себя, а потом мы выясним все обстоятельства.

  - Разумеется, - ответил Тойс. - И передай, что если он не захочет возвращаться, мы поймём.

  Не захочет? Ой, вряд ли... Едва мьенги покинули нас, Клаус стал собираться в поселок, чтобы договориться с Кейстом о доставке на сэзе бессознательного биолога. Мне он обещал вернуться с обедом, велел ввести Петрову глюкозу и ждать, а пока - продолжать думать над делом Батрышкина, которое теперь, как мне представлялось, стоило переименовать в дело Карвадиса.

  Я сделала инъекцию, съела контейнер смеси номер два и проверила, не пропал ли кто-то из моих подопечных в очередной раз. Нет, все магниты на месте, значит, можно и подумать.

  Когда я сосредоточилась на Карвадисе, вдруг заметила множество несоответствий в свидетельских показаниях и добытых официальным способом сведений. В первую очередь они касались блестяще сыгранной им роли Олега. Во-первых, Олег Батрышкин ни разу(!) не засветился на камерах до свадьбы Павла и Анабель. А вот после - сколько угодно. Ей-ё, как же мне нужен выход в сеть и доступ к файлам родного управления!

  Во-вторых, Олег Батрышкин работал в рекламе, а Карвадис был техником по вентиляторам, как верно заметил Клаус. Интересно получается, у техника вдруг прорезался художественный вкус и талант? Ведь просто так в рекламном агентстве, работающем с корпорацией Кампа, его никто держать не стал бы. Карвадис - опять же, по официальным данным - не покидал Землю, а Олег Батрышкин встретил на Ксилоне возвратившегося от "похитителей" брата... Кто из них был на тот момент Павлом? Вот что я упустила!

  Но если так... Значит, существовал некто третий. Кто? И не из-за него ли меня потребовалось срочно отстранить от расследования? Ведь если этот человек - секретчик, я ломала им всю игру. И тогда, допустим, всё остальное было просто очередным блестяще поставленным шоу, а на самом деле никто меня Джону не заказывал.

  Хорошо, этот вариант держим в уме как основной, но и у него есть ряд неувязок. Например, зачем нужно было столько сложностей? Всё моё - к счастью, не слишком долгое - общение с секретчиками говорило о том, что работают там люди сугубо рациональные, четко просчитывающие вложенные средства и усилия соотносительно к полученным результатам. Не склонны они к разбазариванию ресурсов - что материальных, что человеческих...

  И либо мне пора лечиться от мании величия, либо весь спектакль с моей смертью был рассчитан не на меня, а, всё-таки, на заказчика... И тогда тот, непонятно откуда взявшийся, третий получается совсем уж загадочной фигурой... Клаус прав, по файлам Карвадиса нужно пройтись с экранной лупой.

  Жаль, что у меня нет возможности задать ещё несколько вопросов Батрышкину... Герасименко сам взял его дело, никому из наших не отдал. Мне бы ещё тогда насторожиться, но я же была так обижена на своего начальника, что ничего вокруг не замечала! Вторая ошибка... Всегда нужно сохранять ясный ум, и... сколько раз я говорила себе, что глупо обижаться на людей! Что обида - чувство недостойное, что нужно просто адекватно реагировать и устранять причины...

  Но вот только сейчас до меня "дашло", что особенно больно от обиды на тех, кто тебе действительно небезразличен. Герасименко был не только идеальным начальником. Я впустила его в круг близких мне людей, вот поэтому-то... Поэтому и обижалась с таким остервенением почти месяц... И ничего не замечала из-за своих эмоций.

  Интересно, а что я бы сделала, приди мне в голову мысль о третьем - тогда? Побежала к Герасименко? Поделилась бы с парнями из отдела? Нет, не зря полковник приказал мне всё рабочее время не покидать кабинета. Возможно, это паранойя, но и тут я вижу точный расчет аналитиков товарища Олдридж...

  - Маша, я тебе обед принёс, - сказал над моим ухом голос Кира.

  - Спасибо, Кирюш, - машинально ответила я.

  Ей-ё, как же мне надоело находиться в этом теле... Слияние, так его и разэтак, скоро и я стану такой же неповоротливой, невнимательной и бестолковой, как Маша.

  - Как Александр Павлович?

  - Без изменений... Е-ло приводила своего дьерга, мы договорились переправить отца на корабль, потому что Тойс сказал - света Ассына недостаточно.

  - Там ему помогут. Всё будет хорошо, Маш.

  - Я знаю. Юджин - хороший специалист... Как твоя работа? Продвигается?

  - Да, не беспокойся. Ешь, советник сказал, тебе нужно усиленно питаться. А может быть, тебе тоже лучше отправиться на корабль, чтобы...

  - Нет, Кир, я почти восстановилась. Кстати, не знаешь, никто из ребят не брал с собой какое-нибудь мощное сетевое устройство?

  - Нет... Не знаю, но вряд ли. Маш, тут же нет сети.

  Да, конечно, вот только Юлька каким-то образом несколько лет назад общалась с Птицей Зуном - именно в сети. Ладно, я просто спросила.

  На обед был неизменный "ри", я быстро поела и вернула контейнер Киру.

  - Я буду провожать отца... Не знаю, успею ли в поселок до ночи, так что...

  - Я тебя встречу. Или... Лучше я останусь с тобой, всё равно Александра Павловича нужно будет заносить в кейест. А где советник?

  - Договаривается насчет аэрокара.

  - Уже договорился. А ты, гляжу, уже поела? Ну, ничего, пусть будет второй порцией, - заявил Клаус, выворачивая из-за кейеста. - Парень, ты кстати. Прокатишься со мной и товарищем биологом, нас заберет аэрокар, а ты поможешь грузиться.

  - А...?

  - А тебе, Мария, делать там нечего. Вот когда полетим обратно, тогда встретишь.

  - Но...

  Ей-ё, это опять Машка! Это её любопытство гнало меня покататься на кейесте! У меня-то и других дел хватает!

  - Без но. Собирай вещички и пошли в Ри-ен. Связь будет с тобой, а не с послом, понятно?

  Понятно.

  - Кир, побудешь тут с папой?

  Он кивнул, я забрала свою магнитную игрушку, и мы с Клаусом пошли в поселок. По дороге он наставлял меня:

  - Дверь запирай изнутри. Выходи в сеть только как "Птица Зун", потом сразу подчищай все файлы, за мной тут не особо следят, но протокол ежедневно уходит на Землю. Не лезь к своим безопасникам. Могут поймать. Мне кто-то рассказывал, что у ваших даже на почтовых ящиках следилки стоят.

  Верно, стоят. Вот только мы давно научились обходить следящую программу. А мне обязательно нужны рабочие файлы!

  Я рассказала Клаусу, до чего додумалась в его отсутствие.

  - Без третьего там не обошлось, - согласился он. - Вот только не уверен, что он из наших. Впрочем, если так, то это быстро выяснится. У меня на корабле будет полная свобода, и я знаю, как её использовать. Кстати, и мужа твоего предупрежу. Кто он у нас?

  Я рассказала. Поколебавшись, выдала Клаусу свою последнюю тайну - записку, которую Андерсен порвал. Выслушала очередную порцию гадостей про "всех баб", но смолчала. В данном случае он прав, а я... Верно, дура.

  - Каперанг Кейст, похоже, из ваших. Но человек хороший, за Андерсена всерьёз переживает, может быть, поговоришь с ним? - предложила я.

  - Сориентируюсь на месте, - ответил Клаус.

  Мы прошли по пустому в послеобеденный час поселку, и, уже в гьере, он показал мне код от "тайной" комнаты, пароль от мощной сетевой машины и компактное переговорное устройство, не объединенное со стандартным визором.

  - Визор нам ни к чему, - ответил он на мой удивленный взгляд. - Мой позывной ты знаешь, а твой... пусть будет... Кошка.

  Я пожала плечами - кошка так кошка. Какая разница?

  - Больше часа в сети не сиди, - продолжал наставления Клаус. -Мьенгам не очень нравится электромагнитная активность. Связь утро - вечер, стандарт. Есть не забывай, ну да я ещё медика корабельного спрошу, что тебе подавать.

  Он показал, где лекарства, и стал собираться. Я тактично вышла на петровскую половину, а потом пожелала удачи уходящему напарнику. Она ему пригодится, особенно при контакте с моим мужем и его излюбленным ударом в челюсть...

  Конечно, я не удержалась и полезла в сеть, как только осталась одна. Мой ящик не был ни удален, ни заблокирован. Автоматически сменила пароль, вошла и... некоторое время просто смотрела на несколько сотен соболезнований по поводу моей "безвременной кончины". Было среди них письмо и от Софьи. Мода теперь такая, что ли, присылать соболезнования не родственникам, а самому умершему?

  Не обошлось и без торжествующих - отметились едва ли не половина из тех, кто не без моего участия оказался на исправительных работах. Ну, это-то как раз не удивительно... Удивительно было другое - в моём файлохранилище оказалось на файл больше, чем нужно. Отправитель - полковник Герасименко, статус - допрос свидетеля Л. К. Карвадиса, дата - сутки с моих "похорон".

  Подлинный это документ или подделка? После знакомства с методами работы секретной службы я уже ничему не удивлюсь... Но, конечно, прочитаю.

  Герасименко (пока для удобства будем считать, что это, всё же, он) беседовал с Карвадисом очень... аккуратно. И не задал ни одного вопроса про "Олега". Тема их разговора (допросом это назвать сложно даже с учётом заглавия) сводилась лишь к взаимоотношениям с Павлом. Карвадис сетовал на то, что детство сына прошло под тотальным контролем бабушки, которая - он так и сказал! - привила мальчику нездоровую тягу к розыгрышам и переодеваниям.

  А он сам, значит, в Олега не переодевался ни разу! И не играл с чувствами Софьи... Герасименко уточнил - Павел учился на курсах моделей с одобрения бабушки? Нет, к несчастью, старушка к тому моменту уже умерла, но от этого её негативное влияние на мальчика не уменьшилось.

  Начальник перешёл к курсам актёрского мастерства, оплаченных самим Павлом. Нет, стоял на своём Карвадис, во всём виновата покойная тёща! Ей-ё, всё это неспроста...

  Я раздумывала над открытым документом, когда в ящик упало новое сообщение. Отправитель не значился, и я осторожно, под защитой надёжной программы, открыла письмо.

  Это была копия уведомления о закрытии дела Батрышкина, основанием чему служили отзыв заявления Анабель Батрышкиной и полюбовное согласие Сэсиль Кампа и Павла Батрышкина. Клаус-то оказался прав! Сэсиль вернули деньги, а она, в свою очередь...

  Тут окно на мониторе схлопнулось, я взглянула на часы и поняла, что один час в сети - это до обидного мало. Ей-ё, как же быть? Мне срочно нужна информация про Кампа и стайпрейский рынок белья!

  Без паники. У меня же есть Юлька! Она даже родилась на Амодикее и регулярно навещает родителей, два раза в год летая в Стайпрей! А учитывая её любовь к красивой одежде, думаю, что-то про модную индустрию стайпов она расскажет.

  - Ох, Машка... Не напоминай... Амодикея - это мечта для модной девушки. А я теперь попаду туда только через год...

  Юлька с удовольствием отвлеклась от переводов очередных инструкций для Ираиды Степановны и вышла со мной на улицу.

  - Почему через год? - удивилась я.

  - Свадьба... - неопределенным тоном протянула Юлька. - Илья соглашается только на Ксилон.

  - Свадьба будет на Ксилоне?

  - Нет. Отпуск будет на Ксилоне, а свадьба - на Земле.

  Ну да, а почему тогда не на Мьенге? Романтично-о... Но мне нужны сведения о стайпах и их взглядах на инопланетное бельё.

  - А ты почему спрашиваешь? - прищурилась Юлька.

  - Моя приятельница работает в корпорации Кампа, - начала было я, но тут Юлька перебила:

  - А, так ты тоже слышала? Вот ведь упрямая!

  Слышала - что? Упрямая - кто?

  - Про скандал с дочкой Кампа? Ну, когда она заявила, что мужа у неё в первую брачную ночь похитили? Да? Ну вот, а Сэсиль Кампа после этого ещё надеется на какие-то контакты с стайпрейскими дельцами. Это же особая каста, где малейшая тень на репутации перекрывает любые возможности деловых контактов.

  Я потребовала уточнить, и Юлька объяснила, что деловые люди Стайпрея никогда не заключают сделок, не выяснив о партнере всю подноготную. У них считают, что бизнесмен, который не способен навести порядок в собственной жизни и своей семье, не сможет и рационально вести дела, а это для стайпов недопустимо. У них нет деления на частную и общественную жизнь, и в контрактах учитываются все - абсолютно все - нюансы. Поэтому скандал в семье Сэсиль свел и без того невысокие шансы выхода белья с маркой "Кампа" на рынок Демидоры к нулю.

  - А почему шансы и без того были невысокими?

  - Во-первых, бельё у Кампа хуже качеством. Я тебе как-нибудь привезу комплектик от "Рейтрей" - сама увидишь. Это нечто, - Юлька восторженно закатила глаза. - Во-вторых, она выбрала совсем несуразную рекламную концепцию. "Бельё без границ", представляешь?

  Я представила себе бельё без границ и удивилась. У Сэсиль всегда были лучшие рекламщики... Кстати, откуда об этом знает Юлька, если Кампа так и не продвинулась на стапрейский рынок?

  - О, это отдельная история, - усмехнулась Юлька. - Их переводчик обратилась ко мне за консультацией. А я, извините, переделывать рекламные слоганы не умею. Я ей так и сказала - плохая реклама. А она мне говорит - мол, проводили исследование на фокус-группе стайпов. Ну, я и махнула рукой, моё какое дело, правда?

  Правда. Вот только... Есть у меня сомнения по поводу фокус-группы.

  - А ты не знаешь, случайно, кто проводил эти исследования?

  - Знаю. Специально поинтересовалась, чтобы в будущем случайно в одном проекте не пересечься. Тот же дебил, который слоган придумал. Эээ... Секундочку... Олег...

  - Батрышкин, - закончила за неё я.

  - А ты откуда...?

  - Он встречался с моей приятельницей из корпорации Кампа.

  А картинка-то... Куда занятнее, чем можно было бы предположить...

  - Юль, а как ты думаешь, если Кампа всё же решилась на межпланетную торговлю, значит, переговоры с кем-то были? Мне просто интересно, если ты, как простой потребитель, знаешь, что качество земного белья хуже, чем стайповского, почему этого не знали деловые партнеры Сэсиль?

  - Ой, Маш, да не забивай ты себе этим голову. Знали, конечно. Просто на межпланетных переговорах в прошлом году - да, я там была и переводила - было решено расширять торговые контакты.

  Так всё это санкционировано высоко наверху. Понятно. А вот демидорцам, на которых свалилась почетная миссия претворять решение своего Правительства в жизнь, не очень-то понравилось бельишко мамы Кампа. Клаус-то - как в воду глядел!

  - Юль, ты ведь всё знаешь про стайпов.

  - Ну, не всё, конечно, но... Спрашивай.

  - Их технологии намного превосходят наши, так? А могли бы они обойти защиту наших сканеров?

  - Не-е, вот с технологией - точно не ко мне. А что это тебя так заинтересовало?

  Пришлось врать. Нехорошо врать - про собственную смерть.

  - Понимаешь... Та моя приятельница общалась с оперативницей, которая вела дело о похищении жениха Анабель Кампа. Её убили. Софья очень переживает, ведь это она передала ей информацию про скандал и требования выкупа...

  - Убили? Из-за камповского белья? - не поверила Юлька.

  Брррр... Вот от такой формулировки действительно жутко!

  - Так говорит Софья... Юль, а ты ни с кем не можешь связаться и переговорить на эту тему?

  - Ну... Если тебе это так нужно... Хотя я бы посоветовала твоей Софье перестать думать о глупостях. Наверняка ту оперативницу убили из-за чего-то другого.

  - Юль, мне очень нужно. Я так переживаю... - пришлось делать несчастный вид. - Софья места себе не находит, даже пишет письма той умершей...

  - Она не заболела? - заботливо поинтересовалась Юлька. - Ну ладно, ладно. Я свяжусь с отцом, он должен знать такие вещи. А вообще... Я на тебя обиделась. Ты бессердечная, Машка. Ты даже не спросила ничего про свадьбу!

  Ей-ё, действительно... Пришлось выспрашивать - кто первый заговорил о браке, где будущая семья планирует жить, что сказали Юлькины родители... Но зато подружка перестала обижаться, и вместо запланированного часа на разговор ушло всё время до появления Кира. Завидев его, Юлька тактично свернула рассказ о Платье - представляю, чего ей это стоило - и вернулась к своим рабочим обязанностям.

  Я повела Кира в свой гьер. Конспирация... Хотя все студенты в поселке отсутствуют, но помнить о ней нужно.

  Аэрокар прибыл четко в оговоренное время, Кир помог Клаусу погрузить бессознательного биолога, вернулся в кейест и отлетел на достаточное расстояние. Оказывается, при взлете аэрокара создается какая-то там турбулентность, которая вредит кейестам.

  - Только не говори, что кейесты тоже живые, - взмолилась я.

  - Ладно, не скажу, - улыбнулся Кир.

  Ей-ё, я на самом деле не хочу об этом знать!

  - Советник передал, что связь вечером, и что ты всё знаешь.

  - Спасибо, Кирюш. Ты так нас выручаешь... Мне... Я всё время думаю, что из-за моих проблем ты не успеешь выполнить свои исследования.

  - Да ерунда, Маш. Не буду успевать - посижу пару ночей, но пока я в графике.

  Отлично. Хоть здесь моя совесть чиста.

  - Маша... Я хотел с тобой поговорить...

  - Кирюш, ты же придёшь сегодня вечером? Да? Вот и поговорим.

  Очень надеюсь, что на тему, предложенную мной, а не тобой. А пока я выставила Кира и вновь сосредоточилась на своих проблемах.

  Допустим, что скандал в семействе Кампа - инсценировка от начала и до конца. И цель этой инсценировки - не пустить Сэсиль на рынок Демидоры. В таком случае концы находятся в Стайпрее. Хорошо это или плохо? Если бы я раскрутила все ниточки до моего отстранения, то... скорее всего, меня бы - именно! - отстранили, а дело всё равно забрала бы секретная служба. Потому что там, где замешаны инопланетчики, заканчивается компетенция УВБЗ.

  Сейчас же секретчики довели ситуацию до абсурда (гады, действуют моим любимым методом!), меня "убили" за то, что я сделать не успела. Допустим, заказчик... решил действовать на опережение, значит, догадаться я могла в течение самого ближайшего времени. Но тогда получается, что за мной всё это время следили! Читали переписку, слушали разговоры... Наши? Не верю! А вот секретчики... Эти могли.

  И в итоге... они сами сливали заказчику информацию! Ей-ё, а это значит, секретчики спровоцировали его - раз, подсунули своего исполнителя - два, и разыграли как по нотам моё "убийство" - три. Наверняка он с самого начала был у них под колпаком. И обещание устранить мою проблему было не более чем... очередной пустышкой, на которую они ловили доверчивую дуру - меня.

  Значит, Бьорг и не собирался что-то предпринимать в отношении заказчика. И снова - хорошо это или плохо? С одной стороны ничего хорошего, а с другой - какой смысл этому гипотетическому врагу устранять меня теперь, когда дело Батрышкина закрыто? Если он не дебил, одержимый жаждой мести - никакого! То есть реально моей жизни ничего не угрожает, а это не просто хорошо. Отлично!

  Теперь подумаем о втором крючке - моём возвращении на прежнее место работы...

  - ... Маш! Машка, ужинать идёшь? - заорал снаружи Солнце.

  А что, уже ужин? Ну, ладно. Иду. У выхода меня поджидала уже сложившаяся компания - Солнце, Ингвар, Тхао, Кир и Дегри. Серж явно вписался, вот бы его ещё на место Комаровски в группе... Интересно, как у него с музыкальными способностями?

  Я старательно всем поулыбалась - хватит демонстрировать измученный вид, худоба и без того в глаза бросается. Увильнула от разговора с послом и его дочкой. Получила от Ираиды Степановны дополнительную порцию риса с овощами - съем перед сном. И узнала, что у мальчишек сегодня репетиция.

  Таня опять высказала своё недовольство, но в этот раз её никто не поддержал. Лена попросила зайти меня к ним с Владисом пораньше, чтобы дать тому лекарство до репетиции, потому что... Да понятно, что. Музыка окрыляет не только Машу с Солнцем. Дегри - иногда удивительно, какой заботливый - пошёл со мной. Проследил и проводил обратно в гьер. Я посоветовала ему поучиться играть на гитаре - а вдруг способности всё же есть? И ушла на половину Клауса - готовиться к вечерней связи.

  Секретчик вышел в "эфир" вовремя.

  - Кошка, Кошка...

  - Кошка на месте.

  - Доложи обстановку.

  - За истекшее время без происшествий. Как биолог?

  - Медик говорит, что на восстановление уйдёт минимум неделя. Пока без сознания. По интересующему нас делу - как я и говорил, Кампа решила всё полюбовно.

  - Я в курсе. Получила копию постановления о закрытии дела.

  - Да ну?! Адресата отследила?

  Ей-ё, даже не подумала!

  - Блондинка, - припечатал Клаус. - Ладно, тут очередь выстроилась, все хотят с тобой поговорить, радуются...

  Ну, я так и предполагала, что нас будут слушать. Но чтобы всем экипажем?! И... Андерсен?!

  - Мария, Комаровски под контролем?

  - И вам добрый вечер, товарищ каперанг. Только что получил дозу.

  - Ты там не расслабляйся, помни, ты среди чужой разумной жизни.

  - Помню, товарищ каперанг.

  - Но в целом, Мария - молодец. Свою задачу выполнила. Поздравляю. А за отца не тревожься, Юджин говорит... Ну, сам скажи.

  - Машка, всё нормально. Истощение, но не фатальное. Вытащим. Сама-то как? Барбоза говорит, что и у тебя истощение?

  - Привет, Юджин. Да, похудела на размер, сейчас усиленно ем.

  - Я тебе препаратов отправлю, когда аэрокар обратно полетит. А пока добавь глюкозы, не повредит.

  - Спасибо, Юджин.

  - Не за что. Бен говорит, чтоб тощей на корабль не возвращалась!

  - Я не тощая!

  - Куда тебе, ты и так мелкая.

  Андерсен!

  - Здравствуй, Андрей.

  - Мелкая, я тебя просил - не геройствуй?

  - Прости. У меня не было выбора.

  - Победителей не судят, - вмешался Клаус. - Сеанс связи заканчиваю, прощаюсь до завтра. Утро - стандарт.

  - Сеанс связи завершен, - повторила я за ним. - Утро - стандарт.

  Андерсен беспокоился... Не за меня, за Машу, но всё равно приятно...

  Я вышла на петровскую половину. Если ничего не случится, то Кир придёт поздно. Я постелила себе и ему, съела вторую порцию "ри" и прилегла отдохнуть. Машин организм протестовал против усиленного использования своего пищеварительного аппарата, в результате чего меня стало клонить в сон. Непорядок. У меня сегодня ещё планы... Пла... ны...

  Вечер. Папа какой-то странный. Он не хочет посмотреть мой новый проект, и я подбегаю к пульту визора.

  "... Скорбим вместе с вами. Она была такой талантливой и такой молодой!"

  "... Похороны прошли в обстановке глубокой скорби. Речь академика Проскурина растрогала до слёз."

  "... К сожалению, научные открытия до сих пор не обходятся без жертв. Уходят лучшие."

  - Что это, папа?

  - Это хоронят нашу маму, Машенька.

  -Не-ет! Не-еет!!!

  - Маша! Маша! Маша, проснись! Это сон, просто сон!

  Фуххх... Я открываю глаза и вижу склонившегося надо мной Кира. Понимаю, что только что пережила самый страшный момент из жизни Маши - известие о смерти мамы. Тело колотит, и будет лучше дать ему возможность снять стресс привычным образом - слезами. Как хорошо, что рядом Кир. И что на нём майка - сейчас она будет мокрой.

  - Машенька, Маша, пожалуйста, не плачь, - просит он, но нас с телом уже не остановить.

  Мне жалко тёзку, всё-таки Петров - изверг, разве можно сообщать ребенку о смерти матери вот так, походя? Кир обнимает меня и гладит по спине, и от этого становится жаль не только Машу, но и себя. Почему на месте Кира сейчас не Андерсен? Почему я вообще попала в эту ненормальную ситуацию?!

  - Маша, ну расскажи, чего ты испугалась, мы вместе придумаем, как быть, - уговаривает Кир делано бодрым голосом.

  - Никак, - сквозь слёзы отвечаю я. - Мне снилась мама, то есть... как её хоронили.

  - Маша, Маша, это просто сон... - успокаивает меня Кир. - Если бы я мог...

  - Я знаю, - продолжаю рыдать. - Но ты не можешь. И никто не может...

  - Маша, ну пожалуйста, ну перестань, - опять просит Кир, и голос его дрожит.

  Бедняга... Он же не может смотреть на мои... Машкины слёзы... Мне становится жалко и Кира. Что-то надо делать. Но использовать на нём проверенный на Солнце способ... Кир достоин большего. Соберись, Мария, ты должна взять это тело под контроль! Несколько судорожных вдохов, и я подавляю рыдания. Но Кир не спешит выпускать меня из своих рук. И нам с телом хорошо и очень уютно. Вот ему - не очень. Приходиться изворачиваться.

  - Дай попить.

  Кир, будто опомнившись, быстро отходит за водой. И мгновенно возвращается. Вода оказывает своё позитивное воздействие, и я спрашиваю почти нормальным голосом:

  - О чём ты хотел со мной поговорить?

  - Маш, я... прости. Давай поговорим завтра. Уже поздно.

  - Ой, я, наверное, тебя разбудила... Кошмар был таким реальным... Извини, от меня одни проблемы.

  Он возражает, но я вижу, что наши с телом рыдания оказали на парня гораздо большее воздействие, чем можно было бы подумать. Сейчас впору начать успокаивать его... Он совсем рядом, но я решаюсь только положить свою ладонь на его руку.

  Как всё сложно... Возможно, я даже способна понять Машку, выбравшую секс без обязательств с беспроблемным Логиновым...

  - Кир... Спасибо.

  - Да ну, что ты... - он опускает голову. - Я просто...

  -Нет, ты не просто. Ты всегда рядом и готов помочь. И я знаю, что веду себя нечестно в отношении тебя... Прости. Ты и так знаешь слишком много того, чего я ни за что не должна была тебе говорить... И это может повредить тебе, понимаешь?

  - Маша... Я...

  Ей-ё, молчи, Кир, сейчас не время! Ни для признаний, ни для разоблачений!

  - Кир, пожалуйста, давай отложим все объяснения до прилёта на Землю, - прошу я.

  Неверный ход. Его плечи опускаются, голос, когда он произносит своё "да, конечно", звучит глухо. Но я не могу сказать тебе правду, мальчик! Это в твоих интересах. Прости меня.

  Вздыхаю, но пусть лучше злится потом, чем попадёт на стирание памяти. Поднимаю руку и касаюсь его щеки. Он поворачивает ко мне удивлённое лицо, и я раскрываю губы. Подлый приём, знаю, но... Я также знаю, что всего один поцелуй ещё никому не навредил. У него неожиданно сухие и горячие губы, которые... Отвечают моим очень осторожно, словно боясь спугнуть.

  Тело подводит. Ему не хватает воздуха, и приходится отстраниться.

  - Маша, - шепчет Кир. - Это... не ты.

  Не я, согласна.

  - Шшшш, ты ничего не говорил, а я... ничего не слышала. Это секрет, - я прикладываю палец к его губам и ощущаю легкое, едва заметное касание.

  Тело опять выходит из-под контроля. Этот невесомый поцелуй заводит его, несмотря на слабость с истощением. Нет, дорогое, не на ту напало! Что Кир себе напридумывает в свете предыдущего заявления? Что им попользовались с целью заткнуть рот? Я взрослая, опытная женщина и как-нибудь справлюсь. А ты, тело, запомни эти ощущения, и пусть твоей настоящей хозяйке будет... хотя бы любопытно!

  - Маша...

  - Кир, я серьёзно. Давай сначала вернёмся на Землю, пожалуйста! Поверь мне...

  - Хорошо, Маша.

  Как тошно-то... Ведь он, как никто, заслуживает доверия...

  Мы по молчаливому согласию ложимся. Но заснуть не получается, тело вертится, ему то жарко, то холодно, то... Кир вздыхает и перетаскивает свою постель вплотную к моей. Я протягиваю ему руку, наши пальцы сплетаются, хотя, кажется, мы оба этому не рады. Зато теперь так спокойно... И глаза закрываются сами собой.

  Утром я проснулась предсказуемо одна. Пообещала себе обязательно поговорить с Киром, но... Видимо, прошедшая ночь была слишком сильным испытанием для нас обоих. Кир не то, чтобы замкнулся или избегал общения. Нет, напротив, каждый вечер он приходил ко мне в гьер, был неизменно внимателен и заботлив, и, засыпая рядом с ним, я больше не видела кошмаров. Просто... Похоже, он теперь окончательно разграничил своё отношение к Машеньке и ко мне, занявшей её тело.

  Тогда я, как следует подумав, решилась ещё раз довериться бумаге. Кир без особого интереса отнёсся к моей идее, но, когда я написала, что с его Машей всё хорошо, она находится на Земле и в полной безопасности, оживился.

  "Она вернётся?", - написал он в ответ.

  Я кивнула - зачем тратить на это драгоценный лист. И написала в свою очередь то, что волновало меня: "Больше никто не догадался?"

  Теперь Кир сэкономил бумагу, покачав головой.

  Ффухх... Выдохнула я, кажется, преждевременно, потому что Кир заинтересовался моей особой.

  "Кто ты?"

  Надеюсь, мы с тобой когда-нибудь познакомимся. По-настоящему, я имею в виду, потому что пропустить Машкину свадьбу будет с моей стороны... как-то неправильно. Я... хоть и ворчу периодически, но уже привыкла к этому телу. Отношусь почти как к родному. Да и сама Маша уже никогда не станет для меня чужой.

  А в ответ написала: "Ты узнаешь. На Земле".

  Он задумчиво кивнул мне в ответ.

  Сложнее было с Андерсеном... Клаус по вполне понятным причинам не мог рассказать, как обстоят дела, и я изводилась от неизвестности.

  Зато пришёл в себя Петров, но его пока не выпускали из медотсека. Биолог, конечно же, высказал однозначное желание вернуться на Рай и продолжить свои исследования. Я порадовалась - с одной стороны. А вот с другой... Играть в послушную дочку - это явно не для меня. Правда, и Кейст, и Клаус пообещали мне до поры полного восстановления ничего не говорить Петрову обо мне, но... утешение явно слабое.

  Официально на планете студенческой экспедиции оставалось провести около полутора недель. Начать, что ли, рисовать крестики на стенке гьера?

  Развлекали меня Е-ло - днём - и Лера вечерами. Е-ло очень вдохновилась моим способом зашивать порванные ассеи. Мы провели ряд экспериментов с волокнами асса, определяя необходимую длину и толщину, подходящую для штопки. Более того, мьенги собирались сделать заказ на целую партию штопальных машин!

  С Лерой... мы веселились иначе. Почему-то она решила, что я - эксперт в вопросах образования. И раз уж родители всё же решили отправить девочку в интернат, я должна помочь семейству Чи с его выбором.

  Нет, в целом логично, Маша как раз и училась в таком вот интернате, пока её отец занимался своей идеей бионоосферы или нообиосферы - не знаю, как правильно. Но я-то - не она! Как следует подумав, я решилась поговорить с Анастази. Ну не к Тане же с Леной, которые учились вместе с Машей, мне обращаться?

  Мулатка оказалась сообразительной. Даже чересчур.

  - И что ты хочешь? Чтобы я тратила время на эту мелочь? - сразу спросила она, едва выслушав мою прочувствованную речь.

  - А понимаю, это не так интересно, как биосинтез, - попыталась подмазаться я, - но...

  - Мари, мы обе - взрослые женщины, и понимаем, что к чему, да? - улыбнулась она. - Услуга за услугу.

  Вот ведь... А Машка говорила, что с ней и поговорить не о чём...

  - Хорошо, Анастази. Что ты хочешь?

  - В идеале - твоего отца. Но если не выйдет, то обижаться не буду.

  Я должна была бы возмутиться, но... По правде говоря, сомневаюсь, что Петров заинтересуется тем, что Анастази может ему предложить. И я с легкостью согласилась.

  - И ты не будешь вмешиваться, как вмешалась в ситуацию с Валери.

  - Не-не-не, точно не буду, обещаю, - отмахнулась я.

  Очень надеюсь, что Лера на Земле заинтересуется кем-то из сверстников, иначе Анастази рискует. Девчонка способна на такие сюрпризы, что...

  - И жить будешь отдельно, - продолжала мулатка.

  Уж это само собой.

  - Тогда... По рукам?

  - По рукам.

  Анастази с довольным видом начала разворачиваться, но я ухватила её за ассей.

  - Подожди! А зачем тебе это понадобилось? Хочешь сменить имя на Настю Петрову?

  - И это тоже, - согласилась она. - Но Мари, раз уж твой отец не стал продвигать в науку тебя, пусть продвинет меня.

  И это говорит гений биосинтеза, надежда Земли, "наше будущее", так его и разэдак!

  - Тебе не достаточно Проскурина, твоих собственных результатов, того, хотя бы, что тебя взяли в эту экспедицию?!

  - Мари, - она посмотрела... с изрядной долей снисходительности, - не будь такой наивной. Только прочные межличностные связи решают в нашей жизни всё. Да, у меня хорошие результаты, но откуда нам знать - вдруг завтра политику внедрения биотехнологий заменят на очередную Новую Землю. Я не хочу остаться не у дел только потому, что вовремя не использовала свой шанс.

  - Думаешь, твой шанс...

  - Да, Александр Павлович. Проскурин, к сожалению, стар и уже не интересуется девушками...

  - А Двинятин?

  - Ну, до твоего отца он явно не дотягивает. Да и переводчица вовремя подсуетилась. Нет, Мари, я не в осуждение. Она молодец. Хотя с её возможностями можно было бы выбрать и кого-то получше... Зато теперь он точно не пропадёт - с таким-то тестем!

  - Анастази... У тебя такие взрослые взгляды на жизнь... - протянула я.

  - А кто не повзрослеет, оставшись в десять лет без родителей? Хорошо, что тётка догадалась сдать меня в интернат с биологическим уклоном. Конечно, не в ваш, тахонговский, но тоже ничего.

  Интернатские дети-сироты... Это до сих пор наша общая проблема. Если интернату повезло с директором и преподавателями, они воспитывают замечательных людей. Но не смотря ни на что, такой опыт прививает выпускникам крайне циничные и жесткие взгляды. И это при наличии обостренного чувства справедливости!

  Думаю, что Анастази согласилась возиться с Лерой не только, чтобы получить бонус в виде биолога Петрова. Она сочла - не зная подоплёки дела, что с девчонкой поступили несправедливо...

  - Так когда я увижу Александра Павловича?

  - Думаю, он прилетит дня через два-три, хотя передо мной Загоденн, как ты понимаешь, не отчитывается.

  Петров действительно рвался на планету, а упорства ему было не занимать. Но Юджин держался стойко. Нервы сдали у Кейста. Поэтому в последние дни Петрова накачивали не только лекарствами, но и запретами. Клаус рассказывал потом, что биолог собирался провести для студентов лекцию с наглядной демонстрацией того, как надо обращаться с ассеями. Благо, удалось убедить его, что подобная демонстрация уже была проведена в более удачной форме - пока без упоминания моего имени.

  Но от встречи с нежно любимым Машиным папой отвертеться не получится. И я поддерживала его скорейшее возвращение обеими руками - ведь с ним вернётся и Клаус с новостями об Андерсене! И наконец на утренней связи были озвучены сроки прилёта аэрокара.

  - Возьмёшь с собой мальчишку, он с кейестом здорово навострился, - распоряжался Барбоза. - Предупреждать никого не надо, только Е-ло - чтобы вела себя спокойно и на шею своего любезного Са-шаса не кидалась.

  Я хихикнула и сообщила, что тут и без Е-ло довольно желающих. Петров у наших барышень просто нарасхват. Клаус хмыкнул, ещё раз повторил время и отключился.

  Садился аэрокар на ту же поляну, которая запомнилась мне по первой встрече с Барбозой. Мы с Киром загодя прилетели на кейесте и поджидали на том расстоянии, которое было призвано оградить "живой" летательный шар мьенгов от вредной турбулентности. Клаус предупредил, чтобы мы не дожидались взлёта аэрокара, а забрали их с биологом сразу же.

  И вот настал тот миг, когда я увидела Машиного отца в сознании. Надо сказать, маньячный взгляд, который мне запомнился ещё по первой фотографии, на исхудавшем лице смотрелся ещё более жутко. Но я же не какая-то там барышня из позапрошлого века, и смело пошла навстречу.

  - Папа! Как ты?!

  - Маша?!! Ну, здравствуй, дочь. Клаус, как это понимать?

  - Нормально, Саша. Мы ничего тебе не говорили, чтобы не расстраивать. Разве ты не рад? Ну, Маша, что стоишь, как неродная?

  Я подошла ещё на шаг и опять уперлась взглядом в его светлые немигающие глаза. Не знаю, может, это истощение так повлияло, но... он даже ни разу не улыбнулся.

  - А это... - Петров прищурился - Ассын светил прямо в лицо, - кажется, Кирилл?

  - Здравствуйте, Александр Павлович.

  - Ну, давайте грузиться в кейест, - бодрым тоном заявил Клаус. - Кару скоро взлетать, а нас ждут.

  - Есть ещё что-то, чего я не знаю? - жестко спросил Петров.

  - Дела нас ждут, Саша, великие дела, - тут же исправился Клаус. - И если ты сейчас же не обнимешь свою дочь, у ребенка будет нервный срыв.

  Гад! Ещё и подмигнул так хитренько! Не знаю, как у ребенка, а у меня обниматься с этим... как бы папашей... совсем никакого желания.

  Но, конечно, Петров приобнял меня, ткнулся подбородком в макушку и... о чудо! - улыбнулся.

  - Дочка, я очень рад тебя видеть, а об остальном поговорим без свидетелей.

  - Хорошо, папа, - согласилась я, влезая в кейест.

  Мне хотелось вцепиться хоть в Клауса, хоть в Кира, только бы не оставаться с Петровым "без свидетелей". Знаю я, чем такие разговоры заканчиваются. Мне мои нервы очень дороги... Тут я вспомнила, что пострадают нервы как раз не мои, но... легче почему-то не стало.

  На какое-то время спасло появление Е-ло, которая впервые на моей памяти проявила сильные эмоции. Петров даже смутился, во всяком случае, опустил глаза и выразил свою благодарность за спасение. На это Е-ло высказалась в том смысле, что благодарить надо достойную дочь и Клойса. Папаша перевел взгляд на меня. Бррр! Даже Герасименко так не смотрел, распекая за дело Батрышкина!

  Потом Е-ло передала приглашение Загоденна Мьенгов, но тут уж возмутился Клаус.

  - У нас студенты совсем не охвачены вниманием великого биолога Са-шаса. И это, скажу я вам, непорядок! Успеет он на ваш Загоденн, никуда не денется.

  - А... разве Са-шас останется на Мьенге? - с непривычной робостью спросила Е-ло.

  - Останется-останется, - ответил вместо почему-то молчаливого биолога Клаус. - Что такое три недели беспамятства по сравнению с возможностью жить в раю?

  - Клаус, прекрати язвить, - заявил Петров. - Е-ло, я, безусловно, остаюсь, и останусь так долго, как только мне позволит Загоденн Мьенгов.

  Е-ло засияла, как световая гирлянда, схватила биолога за руку и потащила куда-то в сторону. Мне очень хотелось поступить также с Клаусом, но я мужественно терпела. И держалась за Кира, прикидывая, куда мне в случае полной несовместимости с Машиным отцом идти ночевать.

  - Космофлотовцы - славные парни, - решил отвлечь меня Клаус. - Все передавали тебе приветы. Юджин дал какое-то супер-питание и витамины, Кейст... Ну, про него позже, словом, Мария, сегодня твоё время должно быть посвящено товарищу биологу, а завтра мы устроим ему знакомство с будущим Земли, да, Кирилл?

  - Товарищ советник, мы просто студенты, - корректно возразил Кир. - К тому же, с половиной из нас Александр Павлович уже знаком.

  - Ладно-ладно, война план... То есть, там видно будет - и про будущее и про...

  - Клойс!

  Клаус отошёл на зов Е-ло, а я сказала Киру - очень тихо:

  - Ты хорошо его знаешь?

  - Нет, - покачал он головой. - Совсем не знаю. А... ты тоже?

  - Именно, - грустно ответила я.

  И добавила про себя: "Твоя Маша такая скрытная!"

  Когда мы остались на половине Петрова вдвоём, мне пришлось ещё раз напомнить себе, что я Мария Афонасьева, а не барышня "в кисее", как сказал Клаус. Что это за ругательство - выясню потом. Сейчас надо попытаться хоть как-то задобрить мужчину напротив, и я быстро развела для него смесь номер два.

  - Спасибо, дочь, но скоро идти на ужин, - заметил он.

  - Ничего, там всё равно будет только рис, - возразила я.

  - Ты сильно похудела. Почему? Что со здоровьем?

  - Всё в порядке. Надо просто есть побольше, - для демонстрации добрых намерений пришлось развести смесь и себе.

  Но не успели мы с Петровым съесть и половины контейнера, как в гьер заглянула Лера.

  - Вернулся! Живой! - пискнула она придушенным голосом, и стала сползать по стенке.

  - Ноги от радости отказали, - философски заметил Клаус, поднимая девчонку за шкирку. - Не обращайте внимания, я провожу нашу Джульетту в гьер родителей.

  Я выдохнула. Клаус появился вовремя - с одной стороны. С другой - лучше бы Петров отвлекся на Леру. Но пока он ел - молчал. Я тоже. Интересно, ему сказали, что ассей порезала дочь посла?

  - Теперь поговорим, Маша. Как...

  - Мари! Как ты... О-о! Александр Павлович? Мари, представь меня своему удивительному отцу.

  Анастази! Как ты вовремя!

  - Папа, познакомься, это Анастази Джеро, она увлечена биосинтезом и одна из лучших...

  - Лучшая, - скромно поправила меня мулатка. - Александр Павлович, я очень рада, что вы всё же выкроили время из своего сложнейшего графика, чтобы встретиться с Мари, она так вас ждала! И все мы тоже, конечно.

  Анастази лучезарно улыбнулась, продемонстрировав великолепные зубы. Петров вежливо, но без какого-либо интереса кивнул ей и спросил:

  - Анастази, вы идете на ужин? Попросите, чтобы нам с дочкой принесли еду сюда.

  - Я сама вам все принесу, - ответила та, - не беспокойтесь. Вы выглядите уставшим, вам нужен отдых.

  - Милашка, освободи проход, - весело крикнул снаружи Клаус, - а то за ужином придется идти ещё раз.

  - Спасибо за предложение, но мы, похоже, едой уже обеспечены, - сказал Петров. - Увидимся завтра.

  Анастази пришлось уступить и удалиться.

  - Дорогой Клаус, ты нас балуешь, - недовольно проворчал Петров.

  - Всего лишь хочу создать для вас домашнюю обстановку, ведь ты так скучал о доме и Машеньке, - язвительно ответил Барбоза. - Приятного аппетита, если что - я за стенкой.

  Спасибо, Клаус, ты настоящий напарник!

  Я быстро разложила еду по тарелкам, ожидая, по крайней мере, хоть небольшой отсрочки. Но Петров не привык отодвигать свои решения. И прямо между двумя ложками риса с овощами начал разговор.

  - Маша, как ты тут оказалась? У меня чуть сердце не остановилось, когда я увидел тебя на Мьенге! Ведь ты обещала, что без меня с Земли - ни ногой!

  - Так сложились обстоятельства, - промямлила я.

  - То есть слово, данное отцу, для тебя тут же престало иметь значение, лишь только возникли какие-то, - он подчеркнул это презрительным тоном, - обстоятельства?

  Ничего себе - какие-то! Представляю себе, как переживала Маша, узнав про исчезновение отца! Да что представлять, я сама это видела! А ещё представляю, как талантливо ей подали информацию секретчики...

  - Как вам с Михаилом Андреевичем только в голову пришло, что ты можешь помочь в моих поисках?!

  Ага. Так Проскурину тоже влетело... От друга и любимого ученика... Видимо, связь была с орбиты, и академик не нашел ничего лучшего, как свалить всё на меня... Точнее, на Машку...

  - Я был уверен, Мария, что ты - взрослый, ответственный человек, и что работа секретаря ПЗАА только дополнительно разовьёт твои лучшие качества - внимательность, исполнительность, пунктуальность, а получилось...

  А получилось, что работа Петрова оказалась слишком важна для секретчиков, которым нужно было найти его любой ценой. Или биолог действительно не понимает, что его поиски были санкционированы отнюдь не Проскуриным?

  - Ну что ты молчишь?

  - Когда я ем, я глух и нем. Молчи и ешь, пигалица.

  Клаус... Как всегда вовремя, потому что моё терпение не безгранично.

  - Клаус, не мешай мне беседовать с дочерью.

  - Дорогой Са-шас, как уполномоченный высоким орбитальным начальством следить за твоим и её питанием, я просто не мог не вмешаться. Доедайте, а после прогуляемся к кейесту. И никаких более разговоров. Это понятно или разъяснить?

  Петров не сразу смог сориентироваться, потому что всё порывался что-то сказать. Но Клаус каждый раз пресекал эти попытки. Мне же приходилось буквально заталкивать в себя еду, тело разнервничалось и... Почти половина осталась на тарелке, когда я решительно встала.

  - Подожду вас у кейеста.

  - Нет уж, тогда пойдём все, вечер на дворе, - возразил Клаус.

  Петров встал. Я рванула на выход, но слабость и плохая подготовка тела в очередной раз дали фору секретчику. Он поймал меня, крепко вцепился в локоть и не отпускал до самого кейеста. Хорошо, что студенты были на ужине, и нас никто не видел...

  - Ну вот. Здесь можно разговаривать, - с удовлетворением заметил Барбоза, подняв "живой" шар в воздух. - И если тебе так уж нужно кого-то обвинить в появлении на этой планете Марии, то прямой виновник я, - обратился он непосредственно к Петрову.

  - Клаус, да при чём тут ты? - удивился тот. - У нас с дочкой была многолетняя договоренность - космос и всё, что с ним связано - не...

  - Значит, так. Во-первых, если бы не я, на Земле никто не узнал про твоё исчезновение. Во-вторых, если бы не...

  - Клаус, я уже много раз говорил тебе, что бесконечно благодарен за спасение! Но сейчас-то речь не о тебе, а о Маше. Она не должна была прилетать на Рай!

  - Саш, ты правда настолько наивен? Ты думаешь, что Маша прилетела сюда... дай сосредоточиться... Как там сказал твой друг? По его распоряжению и собственному желанию?

  Петров хотел было что-то ответить, но... промолчал.

  - Давай ему скажем? - просительно повернулся ко мне секретчик. - Он проболтался Е-ло, что никуда отсюда не улетит.

  - Скажем что?

  - Что без этой барышни я бы ещё долго не догадался сунуться в Саитанс - раз, что без неё я бы тебя оттуда просто физически не вытащил - два, и что на самом деле ей ты обязан своим спасением не меньше, если не больше, чем мне.

  - Машенька... - Петров не хотел верить, - скажи, что... это...

  - Александр Павлович, сказать я могу всё, что угодно. Правда же заключается в том, что я... Не ваша дочь.

  - Не моя?!

  - Ваша дочь сейчас на Земле, продолжает работать секретарем ректора Первой Земной, очень радуется тому, что вас нашли. Ну а я - оперативный сотрудник УВБЗ.

  - Секретной службы, - поправил меня Клаус. - Хоть и временно.

  Лицо биолога посерело, и я с опаской спросила:

  - Александр Павлович, у вас все в порядке?

  - Сердечко не пошаливает? - добавил Клаус.

  - Нне... нервы... - пробормотал Петров.

  Кажется, до него "дашло".

  - Секретная служба... взялась за мою Машеньку?

  Точно, "дашло".

  - Понимаете, ваша работа для них в приоритете. Если бы вы не были столь неосторожны и не пошли в лес в порезанном ассее, думаю, нас с Машей никто бы не тронул, - вздохнула я.

  - Маша... простите, я буду называть вас Машей, иначе... сойду с ума!

  - Называйте, тем более, это моё настоящее имя.

  - Что они с вами сделали? С вами... обеими?

  - А это уже лишнее, - вмешался Клаус. - Дочь в порядке, всё хорошо, ни к чему тебе лишние знания, кои лишь умножают скорби наши...

  - Ведь я же думал, что Маша на Земле будет в безопасности, - он обхватил виски руками, как при головной боли. - Но...

  Да, опасности бывают разные... Прилетает оттуда, откуда обычно не ждёшь... В частности, от влюблённой пятнадцатилетней дурочки.

  - Вы ведь видели, что ассей порезан. Почему не остались в поселке?

  - Лера почему-то возомнила, что мы с ней пара... Я не мог остаться, у девочки были... вполне конкретные намерения.

  - О н а тебя д о м о г а л а с ь??! - с преувеличенной серьёзностью спросил Клаус.

  - Нет, но... Клаус, это не смешно, она же ребенок!

  Барбоза попытался сдержаться, в результате чего мы услышали тихое, но отчётливое хрюканье. А мне... приходилось терпеть молча, ведь Петров стал красным и сердитым. Не везет ученому... И ведь это он ещё не знает про матримониальные планы Анастази... Кстати, надо предупредить. После моего краткого рассказа Клаус хохотал в голос.

  - Са-шас, ты просто нарасхват! - выговорил он наконец, смахнув выступившие от смеха слёзы.

  - Маша, вы это серьезно или разыгрываете? - Петров был удивлен.

  - Вполне серьезно, - заверила я. - Обещала ей не препятствовать, но поскольку я - не ваша дочь, вы можете делать всё, что угодно. Даже сказать, что выбили из меня правду.

  - Их надо столкнуть лбами, Лерку и эту... Анастейшу, - продолжал веселиться Клаус. - Пусть поборются за благосклонность нашего биологического секс-символа!

  - Клаус, это недостойно, - пристыдил его Петров.

  - И не получится, - добавила я. - Анастази выдвинула такое условие взамен того, что будет возиться с Лерой на Земле.

  - Ну, безопасница, ты повеселила, - никак не мог успокоиться Клаус. - Может, мне к вашей красуле подкатить?

  - Клаус! Прекрати немедленно!

  - Ладно, ладно, - примирительно ответил секретчик. - Значит, всё обговорили, можно возвращаться. Да, дорогие мои... Вы бы как-то попроще друг с другом... Странно, когда отец обращается к дочери на "вы". Изобразите мне идиллию!

  Вот прямо сейчас? Ну, ладно...

  - Папа... Я скучала.

  - И я, дочка...

  - Вот, уже лучше, - порадовался за нас Клаус. - Но на людях... лучше без нежностей, не поверят.

  Мы вернулись в гьер, когда последние лучи Ассына исчезли за горизонтом.

  Клаус ничего не рассказал мне про Андерсена, и я собиралась напроситься к нему на ночь. Ведь Кир теперь не придёт... А Петров был слишком измучен, чтобы ещё и успокаивать меня после кошмаров. Пусть набирается сил.

  - Знаете, - сказала я, пожелав ему спокойной ночи, - Маша вас очень любит. Она так переживает, что вы тут, а она... на Земле.

  - Я тоже, - ответил биолог. - Я тоже.

  Клаус отнёсся ко мне с состраданием.

  - Ладно, безопасница, ты сегодня выдержала испытание занудством. За это тебе конфетка.

  Вытащил из сумки и протянул мне какой-то шарик в яркой обёртке, но, видя разочарование на моём лице, продолжил: - Жив - здоров твой муж. Здоров так даже чересчур, - он демонстративно потёр нижнюю челюсть.

  Я взяла у него шарик, машинально развернула и сунула в рот. Что-то отдалённо напоминающее космофлотовские "посадочные" леденцы, но с мягкой начинкой...

  - Но так ступил с твоей запиской... - продолжил Клаус. - Представляешь, выбросил! В контейнер неорганических отходов!

  Ну выбросил, ну в неорганику... Так разве ж бумага - органическая? Клаус взглянул на меня, как на умственно отсталую, только что опять блондинкой не назвал. Оказалось, что бумага - это производное древесины, то есть, самая органическая органика.

  - В прошлом люди даже ели бумагу, чтоб такие записки уничтожить, - вещал он. - Да я пошёл к контейнеру, вытряхнул оттуда все клочки, собрал их... А если б это был не я?!

  - Но... клочки были такие мелкие...

  - О, смотрю, день был для тебя слишком тяжёлый. Давай-ка ложись.

  - Но я не хочу спать!

  - А я не хочу слушать твою белиберду. Спать, безопасница.

  Я помню, что пыталась ещё что-то сказать... Но Клаус, не особо заботясь о моём удобстве, мягко толкнул на не разобранную постель. Засыпала я уже в полете, и последней мыслью было - что-то не так с посадочной конфетой...

  Зато проснулась вовремя, ночью кошмары не мучили, а отдохнуть не помешало даже то, что спала я одетой. Клауса в гьере не было, и я решила потихоньку пробраться на половину Петрова за своей одеждой, полотенцем и... что уж там - парой упаковок смеси номер два.

  Возвращаясь после вылазки (биолог ещё крепко спал), у входа столкнулась с Барбозой и испытала эстетический шок. Мой напарник счастливо улыбался, всклокоченные волосы торчали в разные стороны, на смуглой коже плеч и груди сверкали капли воды, да и всё, что ниже пояса, рельефно обрисовывали мокрые плавки. Ещё он был босой, и, передвигаясь, оставлял за собой влажные следы.

  - О, Петрова, молодец - пожрать принесла, - эти слова он умудрился промурлыкать на мотив популярного хита.

  - Доброе утро, - отмерла я. - А... где ты был?

  - Купался, водичка в канале чудесная!

  Я автоматически развела смесь - ему и себе, поставила на стол, а сама размышляла - почему мне ни разу не пришла в голову мысль искупаться в канале? Ведь это же так просто... И, судя по довольному Клаусу, чрезвычайно приятно!

  Видимо, виной всему стереотипы. На Земле искупаться в открытом водоёме - не важно, с солёной водой или с пресной - мог лишь человек, решивший свести счеты с жизнью. Плавали мы в закрытых бассейнах, причём цены на абонемент были заоблачными даже для сотрудников УВБЗ. Единственным местом, где люди купались, загорали и валялись на песке, был Ксилон...

  А здесь... Надо обязательно попробовать!

  - Вот-вот, Петрова, попробуй, - согласно кивнул уже одевшийся и сухой Барбоза. - Иначе потом всю жизнь будешь жалеть. Возили меня на ваш Ксилон. Куда ему до Барилоче... В моё время, - поправился он.

  Потому как я уже открыла рот, чтобы рассказать, какую свалку сотворили наши сограждане в области Барилоче во времени настоящем... Сразу возник другой вопрос:

  - Ты там жил?

  - Я же говорил, что жил в деревне. А Сан-Карлос-де-Барилоче и в те времена был большим курортным городом. Озёра, водопады... много-много воды... Горы... Шоколад... Но да, всё это было Аргентиной, и я там жил.

  Сейчас область Барилоче потихоньку очищают от шлаков и выбросов урановых рудников, Правительство выделило огромные средства на несколько опреснительных установок... Кажется, я начинаю понимать, почему...

  - Шоколад?

  - Да, настоящий шоколад... Не этот ваш, синтетический... До сих пор помню его вкус... Да, неудачно я про шоколад начал, - заметил он, скосив глаза на контейнер с белковой смесью.

  Тут и я кое-что вспомнила:

  - А что за конфету ты вчера дал?

  - Да ладно, не обижайся, это тебе персональное лекарство сделали - чтоб спала хорошо и восстанавливалась поскорее.

  А-а... Ну да, Маша ведь должна быть во всех медицинских базах - и в академической, и в секретной, и в космофлотовской. Поэтому Юджину и не составило особого труда прямо на борту изготовить индивидуальный препарат конкретно под ДНК тела, в котором сейчас находилась я.

  - И какие ещё свойства у этой конфетки?

  - Петрова, спроси чего полегче. Говорил же - не медик я.

  Действительно. Спрошу вечером у Юджина.

  - Что это ты меня Петровой стал звать?

  - Ну... Безопасницей теперь тебя звать... неправильно. Умерла, так умерла.

  Влез в нашу базу?!

  - Да и при живом-то отце... Как иначе? Машутка? Или, может, Марри? - он голосом выделил грассирующее "р". - Нет. Петрова ты. Привыкай.

  Та-ак. А это интересно. Бьорг тоже, помнится, предлагал мне оставить эту фамилию.

  - Общался со своим начальством?

  - С начальством? Не порть настроение в такое славное утро, - возмутился Клаус. - Так, пошуршал по-тихому...

  - Ну? И что нашуршал?

  Ой, кажется, я начала понимать и даже говорить, как он...

  - Состряпали тебе новую биографию, новую внешность, новое имя. Приказ о зачислении капитана Петровой Марии Александровны в Особый отдел УВБЗ готов, но не подписан... Так же, как и приказ о твоём зачислении в Отдел инопланетных разработок Секретной службы.

   Ей-ё... Значит, я была права, на самом деле заказчик моего "убийства" не представляет собой никакой угрозы...

  - Ну-ну, не куксись. Тебя там немножечко подрихтовали, честно, без радикальных изменений.

  Уже?! Даже не поставив меня в известность?! То есть, пока я тут... моё тело там... преобразовали в версию 2.0?!!

  - Я не давала согласия!

  - Да кто ж тебя спросит-то? Радуйся, что хоть не блондинкой сделали.

  Так на самом деле мне не показывали моё тело, чтобы я раньше времени не узнала о его коррекции?! Гады!!!

  Настроение испортилось. Как и всегда, когда я не могла повлиять на ход событий. Да ещё и узнала про эти события намного позже... Ненавижу секретчиков!!!

  Хорошо, что в этот момент на половину Клауса заглянул проснувшийся Петров. Иначе... Боюсь, напарнику бы досталось. Нет, я понимала, что он-то совершенно не причём. Но управлять проявлением своих эмоций в Машином теле становилось всё труднее, слияние, так его и разэдак...

  - Маша, - с неловкостью обратился ко мне Петров, - мы должны сходить к послу...

  - Саша, тебя все поймут, к тебе прилетела дочь, вы вполне можете хоть сутки не выходить из гьера, - вмешался Клаус.

  - Ты не понимаешь... Мне нужно работать, я и так упустил целых три недели! Посол... должен принять меры, чтобы подобное больше не повторялось ни с кем и никогда.

  - А вы хорошо себя чувствуете? - поинтересовалась я. - Медики разрешили приступать к работе?

  - Да, конечно.

  - Не "да, конечно", а только после осмотра Тойса, - возразил Клаус. - Что вчера сказала Е-ло? Чтобы ты не напрягался, но побольше гулял. Так что завтрак мы с Марией принесём, а гулять пойдёшь с Е-ло. Как объявится.

  Петров, видимо, хорошо знал секретчика, потому что даже не попытался возразить. Мне было велено изображать радость, а не скалиться сквозь зубы, иначе...

  Я старалась. Правда, я очень старалась, но... Держать лицо удавалось с большим трудом. Хорошо, что большинство студентов уже закончили завтракать. Зато Юлька... Я в который раз пообещала себе сделать ей подарок - достойный той новости, которую она сообщила.

  - Машка, я спросила отца, - прошептала она, оттащив меня подальше от Клауса. - Стайпы действительно способны миновать наши сканеры незамеченными!

  - Секрет полишинеля, - хмыкнул Барбоза, бесшумно возникнув рядом с нами. - Кому надо, тот и так знает.

  Юлька сердито уставилась на меня:

  - Маша! Я тебе вообще-то раскрываю конфиденциальную информацию!

  - Юля, Клаус - свой, при нём можно говорить свободно, - невольно улыбнулась я.

  - Да, так что раскрывай дальше, - с чрезмерной серьёзностью подтвердил тот.

  - А вот и не буду, - заявила наша непоследовательная.

  - Юля!

  - Ну ладно, собственно, это всё только ради тебя, - заявила она. - Но при одном условии. Будешь подружкой на свадьбе, ясно?

  Ох... Ясно. Надеюсь, Маша не будет возражать, если я сейчас дам за неё согласие?

  - Так вот, - продолжила удовлетворенная Юлька. - Стайпы это могут, но никогда не делают. Считают недостойным в отношении "братьев по разуму".

  - Да... - прокомментировал Клаус. - Вот только с Землей своей разумностью не делятся. Как и техническими разработками.

  - Ну да, они считают, что мы должны сами пройти свой путь технического прогресса, - с недоумением подтвердила переводчица. - Это же правильно!

  - Правильно было бы вообще не вступать с нами в контакт при таких воззрениях, - ответил Клаус.

  А я подумала, что в чём-то он, безусловно, мудрее нас. Ведь не всегда то, что правильно, одновременно и хорошо... Позиция "мудрых" стайпов, которая всегда подчеркивала, насколько они выше нас, раздражала. И, похоже, не только меня.

  - Но... Маша, ведь ты так не думаешь? - Юлька расстроилась всерьёз.

  - Эх ты, дитя Амодикеи, - вздохнул Клаус. - Хорошо же они мозги промывать умеют...

  Пришлось срочно вмешиваться. Говорить подружке, что я совсем так не думаю, и Клаус - тоже, и что всё прекрасно, особенно в свете приближающейся свадьбы. Но Юлька стояла насупленная, и я совершила непоправимоё - обещала помочь с выбором платья. Не знаю, как будет выкручиваться Маша со своим плотным рабочим графиком, но платье Юлька планировала искать исключительно в Свадебных Домах Северной Ломбардии. Там, традиционно, уже несколько столетий подряд сосредоточены самые модные из модных торговых центров. Я бы и сама не отказалась там побывать...

  Но сейчас надо заниматься делами более насущными... Юлька умчалась порадовать будущими изрядными тратами бюджета вновь создаваемой семьи своего Двинятина, а мы с Клаусом вернулись в гьер к Петрову. Накормив его завтраком, уже втроём вышли к границе Ри-ена встречать Е-ло. С ней прибыл и Тойс.

  Пока шёл "осмотр", Клаус тихо спросил:

  - А чегой-то ты стайпами заинтересовалась? Нельзя было меня спросить?

  - Когда ты был на корабле? - скептически прошептала я.

  - Что-то нарыла?

  - Думаю, да. Заказчик - с Демидоры.

  - Неплохо, - пробормотал он. - А, идите, идите, - махнул он рукой мьенгам, которые хотели провести с Петровым... что-то вроде дополнительных диагностических тестов. - Ну, давай, я слушаю.

  И я рассказала о своих выводах после разговора с Юлькой, дополненных сегодняшними сведениями о стайпах.

  - Я же говорила, что после откровений Батрышкина сейчас модифицируется вся система сканирования? А откуда он смог узнать про то, как "обмануть" наши сканеры? Если ты говоришь, что о способностях стайпов знают все, кому надо...

  - Да. Но не совсем. Весь вопрос в том, как они это делают, - ухмыльнулся Клаус. - А вот это - уже настоящая тайна, разгадать которую смог мальчуган, едва ли к тому времени совершеннолетний. Просекаешь?

  Ещё бы! Либо он гений, но тщательно это скрывает, либо... ему кто-то обо всём рассказал. И я склонялась именно к второму варианту. Ведь общаться с Батрышкиным пришлось довольно плотно... Пока не отобрали дело.

  Тут нас отвлекли Петров и мьенги. Е-ло и Тойс стояли молча, но серые пушинки на головах обоих шевелились, как под ураганным ветром. А биолог переводил удивленный взгляд с одного на другую и говорил:

  - Ну что вы! Не надо! Уважаемый Тойс...

  - Так, что тут у нас? - живо переключился Клаус. - Е-ло, всё у него в порядке, уверяю тебя, просто нужно время. Тойс, ну видно же разницу, да? Время, время, уважаемые, главный фактор восстановления человеческого организма - не энергия, а время!

  Тойс согласился, но Е-ло была непримирима.

  - Ну и следи за ним сама, - спокойно проговорил Тойс, но его серый пух вздымался и опадал...

  Ей-ё, кажется, я поняла! Пушинки шевелятся, когда у мьенгов возникают сильные эмоции! Вот же... странные создания... Хотя, наверное, мы тоже кажемся им странными...

  - И прослежу, - монотонно проскрежетала Е-ло, хватая Петрова за руку. - Пойдём.

  - Уважаемый Тойс, прошу простить нас, - вмешалась я. - Мы не слишком нарушим ваши планы, если попросим рассказать вас о результатах осмотра моего отца?

  - Конечно, Ма-шас, - согласился тот, отворачиваясь от уходящей парочки. - Он почти здоров, но пока...

  - Нужно время, - подхватил Клаус.

  - ... нужно время, - повторил за ним Тойс. - Он должен чаще бывать на свету, но не перетруждать организм.

  То есть, гулять, как и предлагала Е-ло. Из-за чего же они спорили? Ладно, это не моё дело.

  - Скажите, ему нужно что-то особенное из пищи? Ой...

  - С пищей вы и сами решите, - вежливо ответил дьерг. - Не переживайте, ваш отец действительно здоров.

  Клаус поблагодарил Тойса за консультацию, они договорились встретиться после отлёта экспедиции, и, вроде бы довольные друг другом, расстались. Е-ло и Петров к тому моменту уже достигли кромки леса.

  - Пусть гуляют? - спросил Клаус. - Или...?

  - Да мне-то что? - удивилась я. - Взрослые люди... То есть... мьенги... То есть...

  - Да, то и есть, - со смешком подтвердил Клаус. - Петров-то у нас действительно стал каким-то секс-символом... Уж если Е-ло...

  - А... мы с мьенгами совместимы генетически? - спросила я и тут же одумалась: - Нет, не отвечай, я ничего не хочу об этом знать!

  - Это верно. Меньше знаешь, крепче спишь, - поддержал меня Клаус. - И пора нам назад, к нашим баранам.

  - К... куда?

  - Возвращаться к делам нашим скорбным. Бараны, Петрова, это такие были животные... типа... коров. Ну, про коров-то ты слышала?

  Слышала, и даже видела. В детских анимашках по визору. Они там смешные были, с рогами... Нет, ну в самом деле, за кого он меня принимает?

  - Ладно, не суть. Значит, говоришь, с Демидоры заказчик-то?

  - Наверняка. Вот смотри. Договор о расширении торговых отношений мы со стайпами подписали в прошлом году - Юлька была там переводчицей. Демидорцы были не в восторге, ведь их бельё намного качественнее камповского. И, совершенно в духе своих кастовых традиций, решили испортить репутацию возможному торговому партнеру.

  - Ну, это-то понятно. Но кто - конкретно?

  - Если ты говоришь про заказчика всей инсценировки - понятия не имею. Если о том, кто заказал меня - сто процентов, тот таинственный третий, который до свадьбы играл Олега Батрышкина.

  - Да, тут занятно вышло... с этим Олегом, - согласился Клаус. - Когда он устроился в рекламное агентство "Мегастар", Карвадис был на орбитальной базе "Нимнус-2", а это...

  Далеко, сама знаю.

  - Вот только одно меня смущает. Как же стайпы, такие все правильные и мудрые, решили так подло устранить конкурента? Значит, когда надо, о красивых словах про недостойное можно и забыть?

  - Думаю, что у стайпов есть своя секретная служба, которая такие слова никогда не слышала.

  - В точку, Петрова! В точку! Есть у них загадочная структура "Ти.Ри.Эль", о функциях и назначении которой мы только догадываемся. Генерал давно пытался выйти на них.

  Генерал? Шектель?! Ей-ё, он же куратор Клауса...

  - И, представляешь, вышел! С твоей помощью...

  - То есть, тот третий - на самом деле агент этой тириэли?

  - А... не знаю. Может, и не агент, но связан с ними точно. Маму Кампу подставили - ну что там, подумаешь, бельё. Не продукты и не топливные опционы, да?

  - Специально заставили её участвовать в сделке с демидорцами?!

  - Заставили... Не смеши. Аккуратно подали мысль. Кстати, эта твоя Софья и подала.

  - Софья?! Тоже секретчица?!

  Сказать, что я была поражена - ничего не сказать.

  - Нет, просто сотрудничает.

  - То есть, она и ко мне обратилась не по просьбе Сэсиль, а...

  - Нет, таких указаний ей не давали. Именно по просьбе. Ну а дальше... Ты так рьяно взялась за Батрышкина... А Штефи так хотелось спровоцировать демидорца... Не обессудь, но тебя сделали монстром, опасным даже для мудрых стайпов.

  - Монстром? В каком смысле?

  - В смысле гениальности в аналитике и жестокости в отношении ко всем инопланетчикам.

  - А... То есть, я гений, стайпов ем, каролами закусываю?

  - А мьенгов - выпиваешь, - хохотнул Клаус. - Такая воинственная пожирательница инопланетной жизни - просто жуть. Вот не поверишь, но стайп купился. И отдал приказ тебя убрать. И всё в ажуре. Стайпа взяли под белы рученьки, тебя шустро отправили сюда, и я уж теперь думаю - а не общалась ли наша Джульетта с кем-то умным и секретным? Уж больно вовремя она Петрова из строя вывела...

  - Лера? Да ну... Даже звучит абсурдно!

  - Эх, Петрова... В наше время знаешь, как говорили? Если у вас паранойя, это ещё не значит, что за вами не следят.

  Но я стояла на своём - Лера просто влюбилась. Клаус не стал спорить, а продолжил рассказ о стайпе, который спалился на "монстре" в моём лице.

   - Карвадис работал на него давно, выполнял мелкие поручения, в обмен получал деньги и кое-какие знания. Так что кроме модификации сканеров начата проверка всех вентиляционных систем внешних станций.

  Вот это да... Вентиляционные шахты - идеальное место для устройств связи, тайников, шпионских камер...

  - ...порошков и газов с отравляющими веществами, - продолжил Клаус. - Но не пугайся раньше времени, пока ничего такого не нашли.

  Значит, на самом деле стайпы - вовсе не мудрая древняя раса? По сути, они такие же, как мы? Вот Юлька расстроится...

  - Очень хочется верить, что и не найдут... Хотя... у стайпов технический прогресс ушёл так далеко вперед...

  - Поживём - увидим, - отмахнулся Клаус. - Слушай дальше. Сами стайпы от всего открещиваются, дескать, частная инициатива некоего предпринимателя, который не захотел пускать на свой рынок конкурентов. Но и наши не лыком шиты - Карвадис-то работает на них не первый год. Нашли ещё двоих. Теперь на лицо целая шпионская сеть - три человека!

  Три человека - это действительно целая шпионская сеть... Нет, он точно язвит!

  Хуже думать о людях я не стала. А вот о стайпах... Мьенги в своей биологической самоизоляции вызывали гораздо больше симпатии.

  - Штефи ездила в стайпрейское посольство лично. Собственно говоря, именно после этого Батрышкина выпустили, скандал замяли, а мама Кампа таки получит свой контракт с демидорцами.

  - А что получит секретная служба?

  - Стайпы обещали кое-чем поделиться, но чем... Штефи не сказала. Она вообще сейчас локти кусает, что настолько разоткровенничалась. Слишком довольная была после визита в посольство.

  Штефи? Разоткровенничалась? Видимо, капитуляция стайпов была полной и безоговорочной...

  Или... есть что-то ещё, чего я не знаю? Если Клаус - подчиненный Штефи, вряд ли бы она...

  - А как ты с ней связался? У тебя есть прямой выход на начальницу?

  - Есть. Только мне она - не начальница. Я подчиняюсь Генералу.

  - Тогда... Я не понимаю.

  - Да не ломай голову. Она была моей ученицей, а сейчас изо всех сил пытается доказать, что стала супераналитиком.

  Только ученицей? Помнится, напарник что-то говорил про то, как чуть не женился... Уж не на ней ли?! Нет, не буду спрашивать. Захочет - расскажет сам.

  - А что она планирует делать со мной, не говорила?

  - Я не спрашивал, Петрова. Она хвасталась, как девчонка, и так было всё понятно. Тебя, как мы и предполагали, планируют привязать к секретной службе мужем.

  - Ты его предупредил?

  - Ну а как же... И записку твою восстановленную под нос сунул. Упёртый он у тебя, ну да это хорошо. Это нам только на руку.

  - Что, не поверил?!

  - Свидетельство о смерти твоей показал.

  У меня перехватило дыхание. Мужа я знала - переубедить его в ряде случаев было невозможно. Видимо, этот случай... как раз из таких. В глазах защипало.

  - Ну-ну, отставить слезоразлив, - возмутился Клаус. - Вот у всех у вас, баб, чуть что - и глаза на мокром месте. Слушай дальше.

  А есть, что слушать? Вдруг я почувствовала себя совершенно опустошённой... Дальнейшее было уже не интересно. Андерсен для меня потерян.

  - Пришлось ему врезать, чтоб мозги прочистились. Слушай, Петрова, ну тебе же я врезать не могу... Прекращай, а?

  Клаус протянул мне плоский квадратный предмет с короткой трубкой посередине. Внутри него что-то плескалось.

  - Пей, - велел он. - Что, фляжку никогда не видела?

  Не видела. Да и какая разница. Проглотив немного воды, я внезапно успокоилась. Нет, сдаваться - это неспортивно. Я...

  - Врезать?!

  - Ага, - с каким-то мечтательным выражением согласился Клаус. - Вот всем Мьенг хорош, только подраться тут не с кем.

  - Я тебе предлагала, - напомнила я. - А ты...

  - Разве мы тот вопрос не прояснили? - удивился он. - Мне казалось, что ты не блондинка.

  - Мы и этот вопрос прояснили. Так что с моим мужем?

  - Силён. Но я - быстрее, - похвастался напарник. - Хороший бой, чистая победа.

  - Чья?!

  - Моя, естественно, - как само собой разумеющееся, продолжил Клаус. - Всё же опыт не пропьёшь...

  - Клаус!

  -Ах, да. Прости, Петрова. Тебя же МУЖ интересует. Я расписал ему перспективы твоей будущей работы на секретную службу, он проникся, и вот что мы решили...

  *******

  Я вновь сидела в кабинете Стефании Олдридж в штаб-квартире секретчиков, имитирующей виллу Баскалечче. В своём собственном теле, привыкать к которому пришлось заново. Ведь глядя в зеркало, я видела не капитана Афонасьеву, а Марию Петрову с её новым лицом, фамилией и биографией.

  - Поздравляю, Мария, свою миссию вы осуществили блестяще. Полагаю, теперь вам хочется узнать о выполнении договора нашей стороной?

  - Благодарю, не хочется. Вы свои обязательства явно перевыполнили. Результат - на лицо, - и я демонстративно очертила его контуры взмахом руки.

  - Вам не нравится ваша новая внешность? - с сочувствием произнесла Стефани. - Это исправимо, только предоставьте нам новый образец.

  - Меня больше всего устраивал старый. Мой прежний образ.

  - Мария, вы же понимаете, что это - невозможно.

  - Приятно слышать от вас это слово. В первую нашу встречу вы утверждали обратное.

  - Ситуация изменилась, - беззаботно пожала плечами Стефани.

  - Действительно... - я отзеркалила её жест. - Изменилась. Я не нуждаюсь в вашей помощи, я категорически не удовлетворена тем, как вы ведёте дела. Свою часть договора - или, как вы выразились тогда, преступного сговора - я выполнила, а от вас были и остаются только проблемы.

  - Мария, я не узнаю вас, - тут же перейдя на холодный тон, возразила она. - Мы устранили угрозу вашей жизни, сделали вам новые документы и биографию, что поделать - не успели сообщить про изменения внешности - и теперь вы обвиняете нас... кстати, в чём же вы нас обвиняете?

  - Если это всё, что вы имеете мне сказать, предлагаю разговор закончить. Не тратить ни моё, ни ваше время. К консенсусу мы не придём, - не менее холодно заявила я.

  - И что, вы просто уйдёте? - удивилась она. - А куда?

  Хлопать ресничками и делать наивные глазки я теперь умею лучше.

  - Видите ли, Стефани... Ни вас, ни вашу организацию моя жизнь больше не касается, - я встала. - Пусть Зои проводит меня на выход.

  - А как же ваш муж? - бросила она мне в спину.

  - Что? Вы сделали мне не только новую внешность, но и новую семью?! - с возмущением обернулась я. - Ну, знаете, это превосходит даже мои представления о нормах морали! Сегодня же подам на развод!

  - Я говорю о капитане второго ранга Андрее Афонасьеве, с которым вы так... всесторонне общались на борту корабля Космофлота.

  - Не стоит, Стефани, зависть - недостойное чувство. У вас были ровно те же шансы попасть в молодое тело сексапильной красотки, что и у меня. Даже больше. Так что хватит играть словами. С капдва Афонасьевым общалась Маша Петрова. Вас интересуют мои впечатления?

  - Интересуют, - жестко ответила Олдридж.

  - Возможности молодого тела... это - фантастика, - с придыханием выдала я. - Тем более такого... как у Андрея Логинова. Да и Дегри показал отличный результат. А уж Сетмауэр...

  - Вы перепробовали всех? - железным тоном оборвала меня подполковник.

  - Всех не получилось, - с огорчением произнесла я. - Двинятин увлекся переводчицей, а Петров... не в моём вкусе. Вот Барбоза, советник по культуре - такой мужчина-а...

  Стефани молчала, но я чётко ощутила, как в кабинете на градус похолодало.

  - Но увы, Барбоза для нас окончательно потерян... Так что про него ничего сказать не могу.

  - Почему? - пытаясь сохранить невозмутимость, спросила Стефани.

  - Я понимаю, это неэтично, он ваш коллега... - протянула я. - Но ваша организация доказала, что полностью несовместима с этикой. Так что скажу прямо - теперь бедняжка Клаус предпочитает только мьенговских женщин.

  Лицо Стефани осталось безмятежным, но глаза... Сейчас я приобрела личного смертельного врага - на всю оставшуюся жизнь.

  - Вернёмся к капитану Афонасьеву, - продолжила она ледяным тоном.

  - Возвращайтесь, раз он вам нужен. Мне - нет, и если вы были бы хоть чуточку внимательнее, то заметили, что последние несколько лет мы с Афонасьевым лишь играли в семью - в целях сохранения карьеры.

  - И вы не боитесь мне это говорить?

  - А чего мне бояться? Он теперь вдовец, что никак не скажется на продвижении по службе, а моей карьеры - благодаря вам - более не существует.

  - Мария, это вам надо быть чуть более внимательной. Ваша новая биография включает в себя трудовую деятельность в УВБЗ и капитанский чин, так что ваша карьера - не только существует, но и никак не пострадала.

  - В самом деле, как же я забыла... Вот прошение об отставке - лично для вас я сделала копию на бумаге, приложите к моему досье, - и я достала из сумочки свёрнутый вдвое лист. - Генерал Светличный уже получил оригинал.

  - И чем же вы планируете заняться теперь? - с плохо прикрытой ненавистью спросила Стефани.

  - Слетаю на Ксилон, подлечу нервы. А там... Кто знает? Но прежде всего я планирую покинуть вашу уютную штаб-квартиру.

  - Желаю приятного окончания дня, - вновь надевая маску вежливости, произнесла Олдридж. - Но не советую думать, что вы обыграли Секретную службу. МЫ будем присматривать за вами и однажды...

  - Я играть с вами не собиралась, - перебила я. - А угрозы - это низко и подло. И недостойно подполковника Секретной службы. Зои! Я хочу выйти!

  Двери кабинета подполковника Стефании Олдридж открылись, и, уходя, я продолжала всем существом ощущать её ненавидящий взгляд.

  Нельзя так лично воспринимать неудачи в работе. Даже если это первая неудача за всю служебную деятельность. Непрофессионально.

  До ворот меня провожал капитан Рейвенсон.

  - Куда же ты теперь? - с искренней озабоченностью спрашивал он, как будто не ему я сотню раз повторила, что работать у них не останусь.

  - Выдохни, Бьорг, твоё начальство ничего не имеет против моего ухода.

  - Не ври хотя бы себе, ты уже должна была понять - просто так от нас не сбежать.

  - А я не бегу. Я ухожу - медленно и с достоинством, - невозмутимо парировала я. - Да, и обязательно передай Крону, что выиграл пари. Скажу по секрету - любовник он никудышный, особенно по сравнению с моими аграрными гениями.

  - Мария, да не было никакого пари, - уверенно ответил Бьорг.

  - Вот хотя бы себе не ври, - вернула я ему фразочку. - Ты - гораздо круче Крона, хотя бы потому, что не стал домогаться Машку. Так что выигрыш твой - честный. Вы же ставили на мою реакцию?

  Бьорг не отвел взгляд, но что-то вроде благодарности в нём мелькнуло.

  - Это Барбоза проболтался?

  - Не проболтался. Выдал под пытками, - хмыкнула я. - Ну вот, я тебе всё сказала. Прощай.

  - Удачи, - с явным сомнением пожелал он. - Вызвать тебе кар?

  - Не беспокойся, я всё ещё не сняла биолокатор. И, похоже, меня уже ждут.

  И не стоит делать такое удивленное лицо. Никогда не поверю, что, узнав про мой рапорт об отставке, ты не просчитал, как скоро со мной захотят пообщаться в УВБЗ. Я легко шагнула за ворота.

  Улица здесь была тоже под старину, ни тебе многоуровневых трасс, ни бортика, ограждающего пешеходов. Поэтому человек, который ждал меня, просто стоял напротив ворот.

  - Товарищ полковник, - официально поздоровалась я.

  - Вот что ты за человек такой, Мария? - сердито рявкнул Герасименко на всю улицу. - Почему я должен гоняться за тобой по континенту, когда ты давно должна была явиться на службу?

  - Вы, видимо, ещё не в курсе, товарищ полковник, но я подала прошение об отставке, - тоже громко ответила я.

  - Не выдумывай. Пошли в кар, тебя хочет видеть Светличный, - не сбавляя тона, как в своём кабинете, продолжил он.

  - Как скажете, товарищ полковник, -пожала плечами я.

  В полете Герасименко ругался так, что бортовой ИИ начинал жалобно пикать. А я... была по-прежнему невозмутима.

  - Мария, ты вообще слышишь, что я тебе говорю?

  - Вы не говорите, вы ругаетесь, - ответила я на прямой вопрос.

  - Ты понимаешь, что я не мог нарушить приказ начальства?!

  - Конечно, понимаю. И не в обиде на вас, товарищ полковник.

  - Мария, тебе вместе с внешностью и характер заменили?

  - Что вы, характер сам за месяц после похорон испортился.

  - Маша... Ну... нельзя было иначе. Прости.

  - Я же сказала, что не в обиде. Это было хорошим уроком.

  - Понимаешь, ловили стайповского шпиона...

  - Да. Я в курсе. Он с Демидоры.

  - Я в тебе не сомневался, - расцвёл Герасименко. - Только, Маш, надо было слушать, что тебе начальство говорит.

  - Да, товарищ полковник.

  - И впредь мне больше таких фортелей не выкидывай. Полтора месяца отдел без лучшей оперативницы!

  - Простите, Антон Вадимович, я к вам не вернусь, - тихо сказала я.

  - Дисциплинарная коллегия, - прошипел он сквозь зубы. - Маша, мы всё объясним, парни поймут!

  - Нет.

  - Ты что, всерьёз думаешь, что Светличный тебя отпустит?!

  - Насильно-то держать не станет? - в духе Клауса ответила я.

  - То есть... Так, да? Всё решила?

  - Так точно, товарищ полковник.

  - Знай, что я - против. И Светличном скажу, нельзя нам такими кадрами разбрасываться!

  - Спасибо, Антон Вадимович. Вы не виноваты в моём уходе. Вы исполняли свой долг.

  - Маша, ну что ж ты... так!

  Ей-ё, ведь он действительно верил в то, что я вернусь в отдел, и всё будет так, как раньше. Я тоже верила - почти месяц назад... Странно, но я должна бы быть благодарной секретчикам. За то, что так расширили мои горизонты. Они теперь намного превосходили горизонты любимого начальника...

  Светличный встретил чуть ли не отеческими объятиями. Удерживая меня вытянутыми руками за плечи, рассмотрел внимательно новое лицо, похвалил работу пластиков, а потом... предложил располагаться в кресле. Мне. Герасименко слегка помялся у двери и устроился сбоку от большого генеральского стола, на стуле.

  - Антон Вадимович, благодарю за оперативную доставку ценного груза.

  - Мне не трудно, - ответил тот.

  - Спасибо, товарищ генерал, - одновременно с ним произнесла я. - А вы не преувеличили ценность этого груза?

  - Разве слегка приуменьшил. Подпиши у секретаря, - он пододвинул Герасименко карту памяти. - А ты, капитан, сделай-ка лицо повеселее. Или совсем не рада видеть?

  - Так точно, рада, - улыбнулась я.

  Теперь улыбка у меня появлялась моментально, как у профессионального секретаря Машеньки. Жаль, что радость по приказу я испытывать ещё не научилась...

  - Получил твой рапорт, - продолжил Светличный. - Понимаю. Но...

  - Да как же, товарищ генерал?! - возмутился Герасименко. - Да ерунда это всё, как можно увольняться после такой удачной операции? Ей майора пора давать, а не...

  - Помолчи, - остановил его экспрессивную речь глава УВБЗ. - Себя не пробовал на её место поставить? Нет? А ты попробуй. Мария не во внешке служила, к такому её не готовили. Однако ж справилась и доказала, что наши кадры - лучшие.

  - Так и я говорю, товарищ ге...

  - Помолчи, сказал. Или лучше пойди подпись пока поставь. Мы с Марией пока тут сами побеседуем.

  - Но рапорт к награждению я всё равно подам, - с угрозой проворчал Герасименко, выходя из кабинета.

  Светличный отмахнулся от него, как от назойливого бота-уборщика.

  - Значит, решила?

  - Решила, товарищ генерал.

  - Что ж, оперативную работу ты явно переросла. Почему бы не попробовать себя в аналитике?

  От этого слова меня слегка встряхнуло. Нет уж, пусть аналитикой Олдридж занимается. Спину будто всё ещё жёг её ненавидящий взгляд.

  - Не уговаривайте, товарищ генерал. Мне предложили другую работу.

  - Да, в курсе, - веско ответил он. - Что удивляешься? - он бросил один-единственный взгляд из-под нависших бровей, и меня словно пригвоздило к креслу. - Или ты думала, что Служба межпланетных связей не будет наводить справки?

  Вообще я думала, что охранники в посольство Земли в Стайпрее набираются по контракту... И первый советник посла обладает достаточной властью, чтобы продавить свою кандидатуру... Безо всяких справок.

  - Мне кажется, Мария, - продолжил генерал, - охрана посла - это совсем не твой уровень. Что скажешь, если я предложу тебе возглавить службу безопасности посольства-представительства на Амодикее?

  - Вы это серьезно? - грустно спросила я.

  - Конечно, серьезно.

  Заманчивое предложение, но...

  - Нет.

  - Подумай вот ещё над чем. Секретная служба не оставит тебя в покое. Не всегда же ты будешь прятаться за спиной посла. И там я никак не смогу тебя защитить. А вот если ты всё ещё будешь подчиняться мне...

  - Я подчинялась вам, когда попала в их разработку. И вы никак меня не защитили.

  - Это была наша совместная операция, и ставить в известность капитана, когда всё решалось на уровне генералов - сама понимаешь... Герасименко всё узнал уже постфактум.

  - И вы предлагаете мне... После этого?

  - Маша, ты можешь обижаться сколько угодно, но как бы сама поступила на моём месте? Когда от твоего решения зависел выход на новый уровень отношений со стайпами? Скажу тебе больше, в перспективе - если всё сложится, как должно - мы заключим союз со Стайпреем на паритетных основах. Но для этого...

  Для этого надо доказать, что мы ничем не хуже древней "мудрой" расы. Понимаю, но при чём тут я?

  - А ты, Мария, как раз и будешь доказывать, что люди - такие же мыслящие существа, как и стайпы. Ты же понимаешь, к тебе, как к человеку, раскрывшему их шпиона, внимание всегда будет повышенным.

  Да... Когда Клаус предложил этот вариант, я совсем не подумала про свой монструозный образ - в глазах тириэля... Мне хотелось лишь одного - на официальных основаниях убраться с родной планеты. Желательно - подальше, чтобы...

  - Мария, я не могу отправить тебя на Амодикею в статусе простого охранника. Ты теперь - лицо человечества, понимаешь? Не посол, не жена посла, даже не Президент. Ты.

  - Какие-то странные вещи вы говорите, товарищ генерал. Капитан Афонасьева, которая почти раскрыла шпиона стайпов, погибла. Я - Мария Петрова, и никак не могу отвечать по чужим счетам.

  - Думаешь, стайпов можно обмануть лёгкой коррекцией внешности и новыми документами? А потом, посуди сама - ты же могла бы остаться на Мьенге. Но не осталась. Почему?

  Да там со скуки помрёшь через неделю, если не надо будет следить за гениями или искать потерянных биологов!

  - Вот, - продолжил Светличный, всё прочитав по моему лицу. - Скука. Ты же не сможешь без работы. Ты же живешь своей работой.Поправочка, товарищ генерал - жила. Жила целых шестнадцать лет. Вы сами, оказывается, мне доказали, что работа - это лишь часть жизни. И, как выяснилось, не самая существенная. Хотя... Я действительно люблю свою работу. Свою бывшую работу...

  Но Андерсена - больше. Возможно, что сейчас во мне говорило чувство вины перед мужем. Когда-то эта дилемма - работа или он - уже вставала, и тогда я выбрала неправильно. Теперь я этой ошибки повторять не собиралась.

  - Эх, Маша-Маша... - вздохнул генерал. - Поверь мне, это - твоё призвание. Ты можешь уйти, ты можешь игнорировать потребность мозга развиваться, ты даже можешь убедить себя в том, что проживёшь и так. Но однажды оно тебя настигнет. В тот самый момент, когда ты будешь меньше всего готова.

  Ей-ё... Его тон даже заставил внутренне поёжиться.

  - Не очень-то вы похожи на бота-предсказателя, - вопреки всему спокойно ответила я.

  Он хмыкнул.

  - Жизнь - вообще труднопрогнозируемая штука. Но в наших силах хотя бы не прятаться от угроз и опасностей, а в идеале - суметь подготовиться к ним.

  Да-да. Я как раз думала, что готова к любым опасностям. И внезапно оказалась в другом теле, вообще не годном к тому, чтобы отражать угрозы.

  - Но вопреки всему, ты справилась. И вышла на новый уровень, доказав прежде всего самой себе, что анализировать ситуацию можно в любых условиях.

  - Впору сказать спасибо вам и секретной службе, - почти язвительно ответила я.

  - Тебе пора было расти, - мягко произнёс Светличный. - А ты упёрлась лбом в оперативную работу, и видеть ничего больше не хотела. Пришлось учить.

  О, так это было, оказывается, ещё и в рамках заботы о моём личностном росте?! И обучении?!

  - И часто вы так учите своих сотрудников? - спросила я с намерением продолжить, что мне такой учебы хватило, но генерал перебил:

  - Нет. Только когда у сотрудника гигантский потенциал - а он его не замечает.

  - Вы что же, всерьёз видите меня своей преемницей? - опять съязвила я.

  Нет, в самом деле, кто я - и кто он?

  - Думаю, ты способна и на большее, - серьёзно ответил генерал. - Значит, обиделась? Не доверяешь?

  - Вы преподали мне очень хороший урок. Я не обиделась, я вам благодарна.

  - А урок ты поняла так, что верить нельзя никому? - усмехнулся генерал.

  Никому? Хороший вопрос. Бывшему начальнику - так уж точно.

  Я выразительно промолчала, но Светличного этим было не пронять.

  - Тогда посмотри на ситуацию с моей стороны. Я знал, что ты лучшая. Что выдержишь, не сломаешься и выполнишь задание. Я знал, что тебе пора учиться использовать в работе не только мышцы, но и мозг. Мне следовало отменить операцию только потому, что я не имел права поставить тебя в известность?

  - Товарищ генерал, операция закончилась, всё прошло согласно вашему плану, за науку я вам благодарна. Отпустите меня по-хорошему? - пришлось похлопать ресницами и вздохнуть.

  Со Светличным вряд ли получится, но попробовать-то стоит?

  - Отпустить? - он удивился. - Я о чём тут с тобой распинаюсь? Не могу я тебя к стайпам отпустить простой охранницей.

  - Тогда полечу на Ксилон, - решительно поднялась я. - Рапорт подпишите.

  - Не подпишу я твой рапорт, - поморщился глава УВБЗ. - Это всё равно, что своими руками отдать тебя Шектелю. Давай договоримся так. Создадим для тебя особую должность - например... консультанта по особым ситуациям при службе безопасности посольства. Подчиняться будешь только послу. Ну, и мне - в особых случаях. Контракт - пять лет. Отслужишь, получишь подполковника. Захочешь остаться - продлим, не захочешь - уволим по выслуге лет.

  По мере того, как он озвучивал пункты предполагаемого договора, я медленно опускалась назад, в кресло. Переварить такое легче, когда сидишь. Пять лет на Амодикее - и свобода?! На это я не рассчитывала даже в самых смелых мечтах!

  - Приказ о присвоении звания майора я подписал, наградные получишь вместе с подъёмными, - продолжал соблазнять Светличный.

  - В чём подвох, товарищ генерал?

  - Всё честно, Мария. Ты - наше лицо на Амодикее, и никто - даже секретчики - ничего не смогут с этим поделать.

  - Пять лет?

  - По контракту стандартный год засчитывается за два.

  - Должностные обязанности?

  - Демонстрация твоих лучших качеств - ума и красоты.

  - Издеваетесь?

  - Что ты. Просто должность я придумал, а должностные обязанности - ещё нет. Давай-ка соображать вместе.

  Вот так вместо увольнения со службы я подписала новый пятилетний контракт на весьма выгодных условиях. Пока глава УВБЗ утрясал все формальности со службой межпланетных связей, я освобождала ведомственную квартиру и разбирала вещи. Часть из них согласна была забрать Маша, а самое необходимое на первое время отправлялось багажом на Амодикею.

  Сама я хотела на пару дней перед отлетом перебраться в отель, но Маша, к которой я теперь испытывала что-то вроде... родственных чувств, названивала по визору каждый час, пока я не согласилась приехать к ней в Тахонг.

  Было так странно смотреть на вполне самостоятельную девушку, которую я больше месяца видела только своим отражением. Она двигалась, разговаривала, улыбалась - но наяву, а не в зеркале.

  Мы, конечно, виделись с ней сразу по прилёту студенческой экспедиции - под присмотром доброго доктора Марка. Возврат в своё тело я помню плохо, потому что всё-таки потеряла сознание. Хоть и была готова увидеть себя в версии 2.0, но психоматрица не сразу отождествила себя с откорректированной внешностью.

  Доктор сделал ставку на психоматрицу Машеньки, и не прогадал. Именно она нас обеих и вернула. По изначально занимаемым телам. А вот поговорить мы так и не поговорили. Прошло каких-то пять дней, и вот мы сидим в её уютной кухне и пьём монгольский чай.

  Она всё ещё не восстановилась до конца, и я, на правах старшей, то подсовываю ей толстенный кусок пирога с вареньем из экспериментальной вишнетыквы, то подливаю дополнительную порцию глюкозофруктозного сиропа.

  - Да не хочу я, - отмахивается Машенька. - Слушай, Юлька выбрала себе такое платье, - она качает головой с выражением тихой зависти. - А мне, даже с премией от секретчиков, не хватает на...

  - Сколько не хватает? - деловито спрашиваю я.

  И кстати... Подарок-то Юльке должен быть от меня! Маша в курсе - в общих чертах, чтобы не удивлять подругу редкостной беспамятностью. Что бы подарить невесте Двинятина, чего нет у дочери первого советника посла Земли в Стайпрее?

  - Маша, я оставлю тебе денег на подарок - ты же лучше знаешь Юльку, - пытаюсь переложить проблему на её плечи.

  - Да, - смеётся она, - знаю. Для неё лучшим подарком было бы купить платье на Амодикее. И слетать туда на медовый месяц.

  - Помню, - улыбаюсь я. - На этой почве у них с Двинятиным едва не случился первый семейный скандал.

  Мы перебираем все более-менее значимые для Юльки вещи и останавливаемся на украшениях. С Амодикеи я свяжусь с Машей и отправлю ей ювелирный каталог, а потом - экспресс-доставкой - то, что мы сочтём наиболее подходящим для Юльки.

  На самом деле именно она договаривалась о работе в земном посольстве для бывшего капитана УВБЗ. Со своим отцом - первым советником посла. Сподвиг её на это Клаус, не погнушавшийся обычного шантажа. Он пообещал, что покажет Двинятину переписку "Юлы" и "Птицы Зуна", если означенная "Юла" не прекратит ломаться, как сдобный пряник. Напротив, если Юлька сделает всё быстро и получит от отца положительный ответ ещё до нашего возвращения на Землю, Клаус - так и быть - отвезёт её в вожделенный Ариденн.

  Я, как лицо заинтересованное, помочь ей ничем не могла. Только посочувствовать и в очередной раз задуматься о тайне переписки, всё-таки секретчики в чём-то правы, используя старинный "бумажный" способ. Хоть Клаус доказал и его ненадёжность, но... Всё зависит от того, как уничтожать улики. Карту памяти при всём желании не проглотишь, а вот бумага - очень хорошо горит.

  По итогам переговоров Юлька в Ариденне побывала, но Клауса так и не простила. Даже когда он торжественно при ней разломал карту памяти на несколько крохотных частей. И ворчала всю обратную дорогу, что у её подруги странные вкусы - то дикарь, даром что советник посла, то какой-то бывший капитан-безопасник - женщина. И это при том, что рядом отличные парни, не говоря уже о команде сэзэ.

  С командой сэзэ было непросто. Беня и Юджин никак не могли понять, отчего я вдруг резко переключилась на студентов. Андерсен... Тот и вовсе... И хотя я знала про их совместный с Клаусом план, смотреть, как он обхаживает Анастази, с каждым часом полета становилось всё труднее. И мелкой он теперь звал Леру...

  - Маш, Маш, - теребит меня Машенька. - Ты опять не слушаешь! Сай Дже и Лоонг разводятся, представляешь?!

  Вот удивила-то... С кукольным мальчиком и так всё понятно. Вот как там дела у Тулайковой?

  - Лена на успокоительных, - грустным голосом отвечает сердобольная Машенька.

  Ещё бы... Как Леночка бросалась на Андерсена с Беней, отправлявших её драгоценного Владиса на психокоррекцию прямо с посадочного модуля... Меня даже посетила мысль, что ей и самой не помешает медицинское вмешательство. Но наши светила решили ограничиться только успокоительными... А им, как известно, виднее.

  - Она даже не смогла вовремя сдать отчет о практике. Мы с Таней доделывали по её заметкам.

  - Ты сама-то не переживай так сильно, - успокаиваю я. - Или ты считаешь, что надо было позволить Комаровски и дальше проводить эксперименты на людях?

  - Нет, - Машенька даже вздрагивает. - Но Лену всё равно жалко.

  - А что остальные? - спрашиваю я.

  Интересуют меня, конечно, Машины одноклассники.

  - Паша, Миша и Аркаша всё рвались к Комаровски... Таня им два дня проходу не давала - нельзя бить больного человека - а они...

  - Из соображений человеколюбия? А я до сих пор жалею, что не врезала, - признаюсь я.

  - Я - тоже, - твердо говорит Машенька. - Прости, я же не помнила ничего. Мне Марк Геннадьевич потом объяснил, что эти препараты, оказывается, после использования вызывали кратковременную амнезию. Я вспомнила всё, что делал Комаровски, только оказавшись в твоём теле, иначе... это никак невозможно.

  Я накрываю её руку своей. Видно, как нелегко ей дались эти воспоминания.

  - Ничего, Маш, теперь всё в прошлом.

  - А ты... ничего не хочешь мне рассказать? - с трудом переключается она.

  - Нет. О чём? - я с преувеличенно наивным видом хлопаю ресницами.

  - Ну, хотя бы о том, почему все считают меня девушкой Сетмауэра? - улыбается тёзка.

  - Все? - переспрашиваю я. - И ты?

  - Я? - она не секунду задумывается. - Как я могу быть его девушкой, если...

  - Если что? - допытываюсь я.

  - Если мне от него... ничего не нужно, - выкручивается она.

  - Почему? Может быть, ты боишься серьёзных отношений?

  Что мне нравится в Машеньке - она никогда не отвечает на подначку или завуалированный вызов.

  - Чтобы получились отношения, важно наличие двоих, я права?

  Я киваю. Ещё бы!

  - А никаких двоих нет, - она дурашливо разводит руки в стороны. - Даже если бы я захотела...

  - Да если бы ты захотела, - перебиваю я, - любой бы был у твоих ног!

  - Любой, но не Кирилл, - возражает она. - Странно, видит меня насквозь, но почему-то терпит... заботится... Представляю, как я ему противна!

  О, да тут налицо обоюдное фатальное недопонимание... Придётся поработать переводчиком.

  - Маш, ты ему очень нравишься.

  - Да ну тебя, - отмахивается Маша. - Он серьёзный, а я такая... легкомысленная.

  - Он поделится с тобой... ответственностью, - улыбаюсь я.

  - Маша!

  - А ты не пробовала с ним поговорить?

  - Я и так знаю, что он обо мне думает.

  - Ты такая же наблюдательная? Ведь он - единственный, кто меня раскусил.

  - Правда? Ну, тогда понятно, почему он стал твоим парнем.

  - Эй, я совсем не это имела в виду! Просто он очень хорошо знает тебя. Знает даже то, что от музыки ты плачешь. И не в состоянии петь, если ты в слезах.

  - Это он сам сказал?

  - Выдал под пытками, - повторяю я понравившуюся фразу Клауса.

  - Странно... А я всегда думала... - смущается Маша.

  - А я всегда думала, что людям надо разговаривать друг с другом - особенно в том случае, если они стремятся к взаимному пониманию.

  - Не уверена, что разговоры помогут, - опять отмахивается тёзка.

  Зато, кажется, я знаю, что поможет точно. И если Кир действительно дорожит своей любовью, он должен попытаться.

  На следующий день, когда Маша уходит на работу, я отправляюсь искать Кира. В общежитии на меня смотрят странно, но когда меня смущали подобные мелочи?

  По дороге встречаю Лоонга Тхао в обнимку со своей Сай Дже - видимо, слухи о разводе сильно преувеличены.

  - Молодые люди, подскажите, как мне найти комнату Сетмауэра?

  - Чуть дальше и направо, - отвечает кукольный мальчик, окидывая меня изучающим взглядом.

  - Только его нет, - продолжает его жена. - Он на репетиции, и мы с Лоонгом можем вас проводить. Мы же идём туда? - вопрос адресован уже супругу.

  - Да, конечно, - Тхао улыбается нам обеим.

  Далеко идти не нужно - только спуститься в подвал. Большой, хорошо отделанный репетиционный зал со множеством музыкальных инструментов. Про их назначение я могу только догадываться. Хоть и видела некоторые в руках у ребят. Тхао прикладывает палец к губам, но наш приход сразу замечают.

  - Тхао, это мама Сай Дже? - шепчет Дегри, мучающий гитару.

  Отлично, значит, он всё-таки заменит в группе Комаровски!

  Подавляю в себе желание двинуть нахала по лбу, мило улыбаюсь и хлопаю ресницами - точь-в-точь как Машенька. Выручает опять Сай Дже:

  - Кирилл, эта девушка хочет с тобой поговорить.

  - Со мной? - удивляется Кир.

  Да, мой мальчик, с тобой. Я обещала, что мы познакомимся. И если я буду ждать до свадьбы, она рискует вообще не состояться.

  - Кирилл Сетмауэр? - строгость в общении ему не повредит. - На минуточку.

  Разворачиваюсь и выхожу за дверь. Через мгновенье он присоединяется ко мне.

  - Здравствуйте, вы действительно ко мне?

  - Действительно к вам. Передать привет от Маши Петровой и сообщить, что сегодня вечером она приглашает вас в гости. Гитару иметь с собой - обязательно.

  - Но...

  - Дорогой мой, ну совесть-то есть? Все уверены, что Маша - твоя девушка, а ты после прилёта ни разу к ней не зашёл! - возмущенно говорю я. - На Мьенге спали вместе, на сэзэ из каюты не выходили, а на Земле - ни разу не встретились? Стихи сочинил?

  - Какие... стихи? - всё ещё не понимает Кир.

  - Для Машки, конечно! Хотя, знаешь, лучше будет спеть ей... Вот ту песню, что сочинил тогда на Мьенге. Ей обязательно понравится!

  - Это... ты?! - спрашивает он, смешно округлив глаза.

  - Петрова Мария Александровна, - соглашаюсь я.

  - Но ты всё равно не настоящая, - вздыхает Кир.

  - Как это? - возмущаюсь я. - Самая настоящая, можешь потрогать!

  И протягиваю ему руку.

  Вечером я, вовремя подсуетившись, оказываюсь в гостях у Юлии Маникевич. Переводчица сначала смотрит настороженно, но вскоре перестает удивляться, потому что теперь я представляюсь той самой ненормальной подругой Машеньки, бывшей безопасницей, которая будет работать в посольстве вместе с Маникевичем-отцом. Мне крайне важно знать о стайпах не просто всё, а даже больше. Я забрасываю её вопросами, и даже пытаюсь заучить несколько общеупотребительных фраз.

  - Я дам тебе мнемоническую карту, - наконец вздыхает переводчица.

  С ней легко найти общий язык, и, узнав о том, что к Машеньке в гости пришёл Кир, она даже предлагает мне переночевать.

  - У меня там сумка и вещи, - сетую я. - Поднимусь на минуточку...

  Юлька машет рукой. Ей самой всё давно про Машу с Киром ясно. А вот мне... хотелось бы убедиться. Но беззвучно возникнув на пороге, я понимаю - всё прекрасно, потому что слышу негромкий проникновенный голос Кира:

  Пусть я не разгадал чудес, только знаю наверняка

  У неё в душе темный лес, у меня - лесная река.

  В ночь, когда и надежды нет, я ломлюсь в её бурелом

  И бреду на призрачный свет, удивляясь, откуда он

  И не веря ни в рай, ни в ад, в темной чаще ищу ответ,

  Но всегда возвращаюсь назад, не дойдя до места, где свет.

  А когда в голубом далеке солнца круг ещё не высок,

  Ты выходишь к моей реке и ступаешь на мой песок.

  Я смываю твои следы, я всё ближе день ото дня...

  Жаль, что ты боишься воды и не можешь проплыть меня.

  И когда под вечер закат разукрасит своды небес

  Ты подаришь последний взгляд и уйдёшь в свой сумрачный лес.

  Видно дан мне удел такой, не считая ни дней, ни лет

  Сквозь тебя проплывать рекой, удивляясь, откуда свет.

  *А. Макаревич*

  Я так же тихо разворачиваюсь и ухожу. Теперь всё зависит только от них самих.

  ******

  - Улетела?

  - Будто ты не знаешь.

  - Вернётся?

  - Надеюсь.

  - Помощь нужна?

  - Спасибо. Ты уже и так помог.

  - Да не переманивал я твои кадры. Своих хватает.

  - Вот и разберись со своими. Что там они за ставки на моих делают.

  - Что, завёл себе новую прослушку?

  - Ты от вопроса не увиливай.

  - А ты имеешь что-то против здоровой конкуренции?

  - Ставку "переспит - не переспит" ты называешь здоровой конкуренцией?

  - Мальчиков можно понять - твоя девочка... просто конфетка.

  - И ты её не получишь.

  - Да ладно, ладно. Но помни про договор - если мне понадобится, ты обещал её содействие.

  - А ты обещал не трогать её семью. И придержи своего аналитика.

  - Она уже получила выговор. Но согласись, ситуация с Афонасьевым просчитана блестяще.

  - Нормально просчитана. Трудно ждать другого от правильного мужика.

  Два генерала - секретчик и безопасник, не прощаясь, одновременно свернули окна видеосвязи на своих мониторах.

  ******

  Прошёл месяц после моего прибытия на Амодикею. Я постепенно обжилась в посольстве, обзавелась новыми знакомствами, приятелями и недоброжелателями - куда ж без них. К последним относились начальник службы безопасности посольства, которому я должна была давать советы в "особых ситуациях", и советник по культуре. Так что я могла гордиться - мне удалось объединить представителей вечно враждующих организаций.

  Не знаю, что каждому из них сообщило начальство, но скрыть неприязнь к моей несравненной особе оба даже не пытались. Зато секретариат посольства - двенадцать прекрасных дам в возрасте от двадцати пяти до шестидесяти - сразу приняли мою сторону, потому как договориться о сопровождении в походах по модным центрам Ластранцы - столицы Амодикеи - со мной было не в пример легче, чем со службой безопасности.

  Так что вскоре им удалось перетянуть на мою сторону и своих мужчин - половину юридической службы и большую часть торгового отдела.

  Родители Юльки... Те и вовсе отнеслись ко мне почти по-родственному, даже пригласили смотреть свадьбу единственной дочери в режиме реального времени. За новую семью я порадовалась, но ещё больше - за Машку. Она выглядела ничуть не хуже невесты, то есть, теперь - молодой жены. Кир тоже несколько раз мелькал на мониторе, правда, быть рядом с Машенькой постоянно - не мог. Мальчишек позвали играть - и они играли. И пели.

  Первый танец молодожёны танцевали под ту, столь памятную мне композицию, запись которой ребята сделали кустарным способом ещё на Мьенге. Машеньку пригласил друг Двинятина, но очень скоро его, ничуть не стесняясь, отстранил Ингвар, а Дегри уже стоял на очереди. Всё было так же... только без Клауса. Я почувствовала, как под ресницами скопилась влага. Юлькина мать, украдкой от мужа смахивая слезу, тоже заметила это. Вскоре мы рыдали, обнявшись - она от умиления, а я... Сама не знаю от чего. Видимо, Машино тело всё-таки оказало влияние на мою психоматрицу...

  Впрочем, это влияние было обоюдным. Иначе я никак не могу объяснить решительное заявление Машеньки: "Кир - мой парень. Ты - первая, кто об этом узнал". Не знаю, как отреагировал Машин папа, а я - просто с удовлетворением выдохнула. Зная Кира, могу сказать, что свадьба состоится. Правда, не раньше, чем он закончит свою Академию. Да, я всё ещё верю в разум. А до тех пор... У меня будет время скопить денег на самый шикарный свадебный подарок - ничуть не хуже того колье из даймакса, что мы выбрали Юльке.

  Юлькин отец посмотрел на нас с Майей - его супругой - и махнул рукой. Откуда-то возник поднос с высокой бутылкой и тремя бокалами, наполняя которые, забулькала жидкость - темно-янтарного цвета.

  - За молодых! - провозгласил первый советник. - До дна!

  Я сделала глоток и едва не закашлялась - такого я ещё не пробовала.

  - Натуральный коньяк, - просветил меня счастливый отец. - Из личных дипломатических запасов.

  Ого! Тут, на Амодикее, посольские явно не бедствуют...

  Хотя я тоже успела почувствовать весомость новой зарплаты. По давнему Юлькиному совету прикупила себе несколько комплектов белья от "РейТрей", шикарное вечернее платье - на этом настоял посол - и два дорогущих офисных костюма. К ним, разумеется, несколько блузок, две пары туфель по индивидуальному заказу, сумку и перчатки. И ещё у меня остались деньги на оплату квартиры.

  Разумеется, у меня была квартира в посольском комплексе, но... Я хорошо помнила фразу Клауса про паранойю. И не собиралась первую встречу с мужем - ещё неизвестно, чем она закончится! - делать достоянием всех местных сплетников и секретчиков.

  Экипаж Кейста снова вернули на регулярный рейс "Луна-5" - "Амодикея-1". Но космопорт "Амодикея-1" находился очень далеко от Ластранцы и нашего посольства. Стайпы строили его рядом с каким-то из полюсов своей главной планеты. Только не спрашивайте, с каким именно. Словом, чтобы встретиться с Андерсеном, мне нужно было либо лететь на этот полюс, либо, связавшись с ним, ждать в Ластранце.

  Я выбрала полюс. Рядом с космопортом находился вполне приличный по здешним меркам город с процветающим гостиничным бизнесом. И привычную для нас квартиру там тоже снять не сложно. Поэтому я сообщила послу, что жду особый груз с Земли, встречать его поеду сама и, возможно, некоторое время задержусь в Силантане.

  Посол, который, мне кажется, так до сих пор и не понял, зачем ему навязали нового сотрудника, пожал плечами и отпустил, приказав постоянно быть на связи.

  И вот я стояла в зале ожидания космопорта, окружённая чужой разумной жизнью, и периодически отмахивалась от местных рабочих машин с возгласом "цанг!", что у стайпов повсеместно означает "нет". Посадку уже объявили, и мне нужно было переждать поток пассажиров. Конечно, шансы, что среди них окажется кто-то знакомый, стремились к нулю, но... Корпорация Кампа открывала первый торговый дом на Демидоре, и кто-то из сотрудников должен был лететь именно этим рейсом.

  Ну конечно! Какая прелесть! Анабель Батрышкина со своим освобожденным супругом! Сэсиль решила обойтись малой кровью, и заведомо провальным предприятием отправила руководить ненаглядную дочурку. Пока что та руководила лишь подавленным Павлом, но это выходило у неё филигранно. Может быть, зря мы считали, что отсутствие интеллекта столь сильно ей вредит?

  Я так увлеклась зрелищем чужого семейного счастья, что едва не пропустила своё. Андрей шёл навстречу в рабочей космофлотовской форме, рассеянно поводя взглядом то в одну, то в другую сторону. Создавалось полное ощущение, что скучающий космолётчик вышел прогуляться на чужую планету без какой-либо определенной цели. Ну, Мария, твой выход.

  Я одним нажатием отправила на его коммуникатор давно заготовленные координаты квартиры - в пределах космопорта земная связь работала превосходно, плюс отследить сообщение можно было лишь по горячим следам. И пошла наперерез. Сердце стучало, как после норматива по тхи-тао, но я безмятежно улыбалась. Мне надо было всего лишь гарантированно попасть в его поле зрения...

  Вишнёвый взгляд скользнул по мне с полным безразличием. Я двигалась чуть впереди и сбоку, и постоянно напоминала себе, что не должна ускорять шаг. Автоматически твердила "цанг" всем стайпам и их рабочим машинам. Думая только об одном - что я ему скажу.

  Покинув космопорт, я вскочила на бегущую дорожку местного тротуара, которая понесла меня прямо к нужному дому. Я постаралась найти квартиру как можно ближе, но сейчас... Даже пожалела об этом. Я всё ещё не знала, что сказать мужу. То есть... вдовцу, то есть... капдва Афонасьеву. Вот ещё в Ластранце - знала, а теперь...

  Двери квартиры открылись и закрылись, повинуясь платёжному коду, и я прислонилась к стене, замерев в ожидании. Ей-ё, может, ничего не говорить вообще?! Вдруг он... не так меня поймёт?! Стоп, откуда эта паника? Опять Машино наследство?! Или, может быть, я сама боюсь серьёзных отношений?

  Но глубоко закопаться в себя мне не позволили двери, которые щёлкнули, впуская мужчину в космофлотовской форме, и мягко закрылись. Мысли куда-то исчезли, и я сделала шаг вперед. Всё остальное сделал он.

  Плохо помню, что именно. Первый же поцелуй лишил тело связи с мозгом. Кажется, у меня подогнулись ноги, и, ей-ё, при всём желании я бы не смогла выговорить ни слова. Я только держалась изо всех сил за плечи мужа и не могла оторваться от его губ. Как мы попали в комнату - не знаю. Как оказались в постели - представления не имею. Помню только, что случайно открыв глаза, увидела потемневший черешневый взгляд и расширенные зрачки. Он выдохнул моё имя "Ма... ша", и... всё.

  Когда я пришла в себя, оказалось, что мы лежим, судорожно обнимая друг друга, и только что испытанная разрядка совсем не помогла расслабиться. Он внимательно следил, когда я открою глаза, а мне... Мне было страшно разжать руки, даже для того, чтобы лечь поудобнее.

  - Андрей...

  Похоже, я сорвала голос.

  - Шшшш... Отдохни.

  А я не устала. Вот говорить лучше, действительно, шёпотом. Он повернул голову и дотянулся губами до моего виска.

  - Я всё никак не поверю, что ты...

  - Что я - жива? - прошептала я. - Понимаю...

  - И это - тоже...

  Я выразительно округлила глаза: что же - то же? Хотя... какая разница? Он здесь, мы вместе... Я даже рискнула расслабиться и подложить одну руку под голову. Андерсену эта вольность не понравилась, он перекатился на бок и потянул меня за собой. Я довела движение до логического завершения, оказавшись на нём сверху. Напряжение отпускало, захотелось потереться щекой о его щёку, вдохнуть знакомый запах кожи и волос - не в спазмах нетерпения, а спокойно и уверенно... И тут у меня вылетело - совершенно помимо воли:

  - А где твоя щетина?

  Он посмотрел на меня с лёгким удивлением и вдруг... Я смогла наблюдать процесс слияния зрачка и радужки с самого близкого из возможных расстояний. Тело мужа закаменело, а я поняла, что именно ляпнула... Моментально сменив позицию, он навис надо мной и посмотрел прямо в глаза:

  - Обязательно об этом - сейчас?

  Ей-ё, я почувствовала себя виноватой... Хотя во всём были виноваты только гады-секретчики и, частично, "мудрые" стайпы. Ну, и совсем чуть-чуть - родное Управление.

  - Прости... Я не могла тебе сказать...

  - Машка, ты в следующий раз предупреждай заранее. Если что, я лучше сам тебя убью. Чтобы знать наверняка и не мучиться.

  - Ладно, - легко согласилась я.

  Мужчину надо было успокаивать.

  - Что - ладно? Ты сама-то поняла, что сказала?!

  - Да. Ты можешь начинать прямо сейчас. Превентивно, - ответила я хрипло, но в голос. - Ведь если ты будешь в рейсе, предупредить я никак не смогу.

  Андрей нахмурился, на лбу проявились две новые морщины - по крайней мере, я их раньше не замечала... Захотелось срочно разгладить их губами, и я притянула голову мужа поближе к себе. Он попытался отвернуться, но если я вижу цель... остановить меня невозможно. Когда морщины исчезли, я стала целовать его щеки, глаза, нос... ей-ё, как же я его люблю... Слёзы потекли сами собой.

  - Маш, ну Маш... - пробормотал Андерсен, явно не ожидавший от меня такого подвоха. - Ну что ты, Маш?

  - Ничего, - хлюпнула носом я. - Просто ты собрался меня убивать, а сам не убиваешь... А я жду...

  От этого признания муж слегка повеселел. Всё-таки знал он меня неплохо...

  - Очень ждёшь?

  - Очень, - прошептала я.

  - Это хорошо, - самодовольно ответил он, стирая с моего лица дорожки слёз. - Говорят, ожидание неприятностей действует на жертву гораздо эффективнее самих неприятностей.

  - А я... странная жертва, - припомнила я его же слова.

  - Вот и проверим, - усмехнулся он и легонько дунул мне в ухо.

  Мурашки побежали вниз по шее, переползли на плечо... Я попробовала увильнуть, но муж держал крепко. Чередуя слова с действиями, он рассказывал обо всём, что ждёт меня в ближайшем будущем. И, перед тем, как вновь утратить память и чувство времени, я согласилась - ожидание бывает... очень эффективным...

  Наши коммуникаторы запиликали почти одновременно.

  - Посол...

  - Кейст...

  Мы нехотя отвернулись друг от друга, дотянулись до своих аппаратов... Андерсен даже героически встал и вышел.

  Посол интересовался, когда я вернусь в Ластранцу. Потом спросил, что у меня с голосом. Пришлось врать про холодный ветер на полюсе. И трудности с получением груза.

  Когда посол, наконец, закончил разговор, я посмотрела на часы. Ей-ё, уже утро! Окинув взглядом помещение, нашла дверь в душевую, быстро собрала всю одежду и затолкала её в зев добротной стирально-сушильно-гладильной машины. Приняв душ, выскочила на кухню.

  Андерсен сидел за столом над чашкой кофе... Рядом стояли контейнеры с завтраком от самой известной на Амодикее сети фастфуда.

  - Что сказал Кейст?

  - Да ничего особенного. Волнуется за меня... Садись завтракать.

  Я присела напротив, налила кофе... Оказывается, я так проголодалась!

  - Машка, я... вчера не успел сказать. Ты очень красивая...

  - Знаю, - похлопала ресницами я, продолжая есть.

  Настроение закономерно улучшилось.

  - Выходи за меня замуж.

  - Мне кажется... В логической цепочке между "ты такая красивая" и "выходи за меня замуж" отсутствует главное звено.

  - Да? - Андерсен удивился. - А на мой взгляд, всё на месте. Вот смотри: я вдовец, ты свободна, нам хорошо вместе, - он хитро улыбнулся. - Кроме того, я не хочу оставлять свою женщину на чужой планете безо всяких обязательств.

  - Ты мне не доверяешь??! - с преувеличенным изумлением спросила я.

  - Доверяю. Но... - на его лбу опять собрались морщины. - Предпочитаю, чтобы в случае чего... мне, как мужу, хотя бы сообщили.

  Ей-ё... Как же нелегко ему пришлось... И как больно слышать отголоски страха в его словах... Страха - за меня. Очень хотелось ответить "да", просто "да" и всё, но...

  - Быть моим мужем с некоторых пор очень опасно. Я чудом ушла от секретчиков, но это не значит, что они не оставят попыток. На женщину проще всего воздействовать через мужчину...

  - Как и на мужчину - через женщину, - продолжил мою мысль Андерсен. - Но кто предупрежден - тот вооружен.

  Я не выдержала, отставила чашку, встала и подошла к нему. Хотела всего лишь погладить по волосам и... сама не поняла, как очутилась у него на коленях.

  - Мария, - глаза цвета спелой черешни смотрели очень требовательно. - Я... очень беспокоюсь за тебя. Плевать на секретчиков. Плевать на всех остальных. Выходи. За меня. Замуж.

  Сердце трепыхалось где-то в горле, я с трудом заставила себя отстраниться от его груди и ответить:

  - Андрей, ты же знаешь, через пять лет закончится контракт. Мне всё равно никто не нужен, только ты. Давай подождём, пять лет пролетят быстро...

  - Машшша, - прошипел он, - я не хочу ждать. Я не могу ждать! Мы сегодня же поедем в посольство и зарегистрируем брак!

  - Но почему сегодня? - сдалась я.

  - Потому что завтра мы улетаем, а я хочу провести первую брачную ночь как положено, - сердито сказал он. - И, Маш, соглашайся, а?

  Я... согласилась.