КулЛиб - Классная библиотека! Скачать книги бесплатно
Всего книг - 706112 томов
Объем библиотеки - 1347 Гб.
Всего авторов - 272720
Пользователей - 124649

Новое на форуме

Новое в блогах

Впечатления

a3flex про Невзоров: Искусство оскорблять (Публицистика)

Да, тварь редкостная.

Рейтинг: +1 ( 1 за, 0 против).
DXBCKT про Гончарова: Крылья Руси (Героическая фантастика)

Обычно я стараюсь никогда не «копировать» одних впечатлений сразу о нескольких томах, однако в отношении части четвертой (и пятой) это похоже единственно правильное решение))

По сути — что четвертая, что пятая часть, это некий «финал пьесы», в котором слелись как многочисленные дворцовые интриги (тайны, заговоры, перевороты и пр), так и вся «геополитика» в целом...

В остальном же — единственная возможная претензия (субъективная

  подробнее ...

Рейтинг: 0 ( 0 за, 0 против).
medicus про Федотов: Ну, привет, медведь! (Попаданцы)

По аннотации сложилось впечатление, что это очередная писанина про аристократа, написанная рукой дегенерата.

cit anno: "...офигевшая в край родня [...] не будь я барон Буровин!".

Барон. "Офигевшая" родня. Не охамевшая, не обнаглевшая, не осмелевшая, не распустившаяся... Они же там, поди, имения, фабрики и миллионы делят, а не полторашку "Жигулёвского" на кухне "хрущёвки". Но хочется, хочется глянуть внутрь, вдруг всё не так плохо.

Итак: главный

  подробнее ...

Рейтинг: 0 ( 0 за, 0 против).
Dima1988 про Турчинов: Казка про Добромола (Юмористическая проза)

А продовження буде ?

Рейтинг: -1 ( 0 за, 1 против).
Colourban про Невзоров: Искусство оскорблять (Публицистика)

Автор просто восхитительная гнида. Даже слушая перлы Валерии Ильиничны Новодворской я такой мерзости и представить не мог. И дело, естественно, не в том, как автор определяет Путина, это личное мнение автора, на которое он, безусловно, имеет право. Дело в том, какие миазмы автор выдаёт о своей родине, то есть стране, где он родился, вырос, получил образование и благополучно прожил всё своё сытое, но, как вдруг выясняется, абсолютно

  подробнее ...

Рейтинг: +2 ( 3 за, 1 против).

Сказка странствий (СИ) [Alex Whitestone] (fb2) читать онлайн

Возрастное ограничение: 18+

ВНИМАНИЕ!

Эта страница может содержать материалы для людей старше 18 лет. Чтобы продолжить, подтвердите, что вам уже исполнилось 18 лет! В противном случае закройте эту страницу!

Да, мне есть 18 лет

Нет, мне нет 18 лет


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

========== Пролог ==========


Красная Поляна

Полярное сияние спускается зеленой вуалью с севера, накрывает полнеба, начинает розоветь – так выглядит утро на Красной Поляне, горнолыжном курорте Нового Екатеринодара. Рассвет здесь неяркий, слишком далеко эта маленькая планета от своего солнца, но ее сосед, оранжевый «горячий юпитер», не дает ей покоя и, разогревая ее ядро, подстегивает вулканическую деятельность. Ядро планеты не скальное, а ледяное, поэтому кровь ее вулканов – вода, разноцветная от растворенных в ней солей. Кипяток вылетает из кратеров и замерзает причудливыми трубами и волнами на морозных ветрах, они уносят воду и превращают ее в снег, толстым слоем засыпающий склоны местных гор, не уступающих ни Кавказу, ни Альпам. Азотно-кислородная атмосфера здесь была бы вполне пригодна для дыхания, если бы не лютый мороз – 150 градусов Кельвина здесь сойдет за жару. Но горнолыжников и сноубордистов это не очень пугает – маска и костюм с подогревом, и можно бороздить разноцветные склоны весь день. Ледяные творения вулканов – отдельная история. Все с восторгом любуются ими, но немногие смельчаки рискуют там кататься, хрупкие стены могут обрушиться от любого неосторожного движения, и спуск по ним на лыжах или сноуборде требует запредельной ловкости. Поэтому большинство постояльцев крошечного отеля «У братьев Стругацких» предпочитает наблюдать за кружением снега и переливами света в ледяных желобах с веранды отеля, со склонов окрестных гор или площадки подъемника, но кататься там самим… О нет, для этого надо быть законченным психом.

Именно так заканчивает свою лекцию о ледяных вулканах Красной поляны местный инструктор, рослый плечистый гуманоид с лицом индейца племени сиу, и внимательно слушающие его туристы переглядываются. Невысокая блондинка в ярко-розовом комбинезоне толкает своего спутника локтем в бок:

- Помнишь новеньких, что приехали вчера? Я слышала, сегодня на завтраке они говорили, что поедут. Посмотрим?

- Психи, - фыркает тот в ответ. – И откуда они взялись? Ладно, приготовь камеру. Они сейчас появятся.

Блондинка кивает, надевает шлем и опускает визор со встроенной камерой, подтягивает застежку воротника, хотя греющее поле веранды обеспечивает комфортную температуру и делает ненужным встроенный подогрев. Ее спутник свой кислотно-зеленый комбинезон пока полностью не застегивает, но тоже надевает шлем, опускает визор, подстраивает степень затемнения – маленькое красное солнце уже поднялось над горами, а полярное сияние переливается всеми оттенками радуги и полыхает во все небо, отчего ледяные трубы и желоба вспыхивают яркими, чистыми цветами спектра.

Блондинка внимательно всматривается вдаль и вдруг со сдавленным возгласом показывает в сторону вершины вулкана, царящего над долиной. Над горой в прозрачной короне сверкающих ледяных труб стелется снежная дымка, и в этой дымке вдруг появляется и зависает черный шипастый конус с витым шпилем на вершине. Из его днища вниз выезжает открытая платформа, на ней стоят двое на сноубордах, в шлемах с опущенными радужно-зеркальными визорами. Даже при максимальном увеличении можно разглядеть только цвет их облегченных гоночных комбинезонов – темно-синий с белыми полосами вдоль боков и пояса у парня и огненно-красный у девушки. Оба – высокие, стройные, легкие и, судя по всему, абсолютно сумасшедшие. Они шлепают друг дружку ладонью по ладони и спрыгивают с платформы вниз, к входу в самую широкую трубу. Инструктор тоже подстраивает визор. Так отчетливо видно, как безумная парочка несется внутри трубы по спирали, пригибаясь на виражах и временами касаясь руками прозрачной ледяной стенки. Труба кончается, они взлетают в воздух, перепрыгивают на открытый желоб метрах в десяти ниже и зигзагами мчатся по нему, лихо разворачиваясь на краях. Внезапно раздается громкий треск: желоб над ними начинает рассыпаться, но они только прибавляют скорости, с нечеловеческой ловкостью прыгают на идущую ниже трубу, скользят по ее наружной поверхности в облаке сверкающих осколков льда, спрыгивают на склон вулкана - и поднятая ими снежная пыль взмывает до небес. На миг сумасшедшие сноубордисты пропадают из вида, но тут же появляются, летящие над высоким торосом. Они приземляются на чистейший бирюзовый склон и мчатся дальше вниз, разгоняются все сильнее, вылетают на естественный трамплин – широкий ледяной выступ, снова взлетают в воздух, невероятным прыжком перемахивают на противоположный склон и врываются на площадку перед верандой отеля. Останавливаются, подняв волну снежных брызг, освобождают крепления сноубордов, запрыгивают на веранду, снимают шлемы и раскланиваются в ответ на аплодисменты зрителей. Странно, оба дышат ровно и не вспотели, будто сидели на веранде, а не мчались со смертью наперегонки.

- Хорошо прокатились, - смеется девушка в красном и поглядывает на своего спутника с вызовом. – Надо будет повторить.

- Определенно, - отвечает тот с усмешкой, задрав левую бровь. – Но чуть позже. После того, как прокатимся как люди.

Они собирают снаряжение, надевают шлемы и выходят на площадку перед верандой, а инструктор-индеец провожает их недоуменным взглядом. Как люди? То есть, как это понимать?

А чего тут понимать, говорит себе инструктор. Ни одно существо из известных ему рас, даже самый опытный горнолыжник, не сумел бы ни рассчитать, ни предугадать время жизни трубы, разлет обломков и оптимальные траектории прыжков – а сумасшедшая парочка действовала не наобум, а очень расчетливо. Плохо то, что их снимали все подряд, теперь видео их безумного заезда мигом расползется по Сети, разрушит миф о неодолимости вулканических труб, и после этого желающих повторить смертельный номер от вулканов будет не отогнать.

Ну и ладно, вдруг приходит ему в голову шальная мысль. Они смогли, значит, сможет и он. Вот завтра прямо с утра возьмет и попробует.


========== Глава 1. Песня о любви ==========


Александра

Закатное солнце задевает краем высокие сосны на горизонте, понемногу начинает холодать. Сидим впятером на веранде отцовского домика - батя, я, Доктор, Максим и моя школьная подруга Маринка. На низком столике вперемежку чайные чашки, коньячные бокалы, полупустые бутылки, плошки с лимончиком и вареньями. Это мой прощальный вечер, прощальные посиделки - я не знаю, вернусь ли я сюда после того, как нашла свой истинный путь.

Отец, кажется, так и не смог до конца принять историю моего происхождения. Слушал мой рассказ молча, повесив голову, и тянул свой коньяк, забыв о закуске. А когда я закончила, тяжело вздохнул и поднял на меня как-то вдруг сразу постаревшие глаза.

- Ох, Санёк… - с трудом выговорил он. - Не знаю, что и сказать. Если честно… я догадывался, что ты другая. И Оксана… она тоже была другой. Ну… я рад, что ты добилась своего. Так что теперь?

Бедный мой батя. Так за один вечер рухнули все его мечты и надежды. Не увидит он меня ни в генеральской форме, ни в белом платье невесты, не возьмет на руки внука. Единственное родное существо оказалось чужим и далёким, и теперь не просто покидает свой дом, а прощается навсегда, уходит за горизонт навстречу своей инопланетной судьбе. Небеса черные и голубые забирают ее навсегда. Серые глаза отца полны слез, и я не знаю, что делать. Сказать, что всё будет хорошо? Пообещать, что я его не забуду? Пригласить на будущее новоселье? Все кажется нелепым и неуместным, и я просто допиваю бокал, не чувствуя вкуса.

Но не зря Доктор прожил среди людей куда дольше чем я - он моментально смекнул, что делать. Хотя даже ему слова дались нелегко.

- Роман Федорович, - он вздохнул и запнулся. - Сашка… да, она не человек. Больше нет. Но она любит вас, как раньше. И вы не будете любить ее меньше, не так ли? Ваше родство превыше крови. Я прав?

- Эх, Димка! - батя подался вперёд. - Прав ты, конечно… но смотрю я на тебя и не могу понять, кто ты есть. Как ты можешь понять меня? Знаете ли вы, пришельцы, что такое любовь?!

Доктор только улыбнулся в ответ и вскочил на ноги. Метнулся в комнату, порылся в кладовке и вернулся с отцовской гитарой.

- Я попробую показать, - с вызовом сказал он, устраиваясь у стены на подушках. - Это пели у нас, ещё когда Земли не существовало.

Он пробежался пальцами по струнам, примериваясь к незнакомому инструменту, и гитара отозвалась грустным, светлым напевом. Я узнала бы эту песню с трёх нот - романс из нашей древнейшей саги о любви,«Баллады о Гандаре и Беатрикс».


Тонка, как стилет, опасна, точно огонь.

Сбиты костяшки, мозоли во всю ладонь.

Рассекая воздух, пляшет клинок в руках.

Бой иль дуэль - ее доблесть внушает страх.

Она не ведет счет числу разбитых голов,

А также сердец - иль сожженных ею миров.

Скорость, отвага, всегда безупречный расчёт.

Жизнь - это бой, и она готова на всё.

Когда-нибудь в тишине, среди осколков планет

Я сознаюсь ей в том, что она - мой ясный рассвет.

Но пока - в дни войны - наше будущее во мгле.

Я скажу лишь, что счастлив лететь на ее крыле.

Последняя нота повисла в воздухе, звеня. Зажав рот ладошкой, восхищённо охнула Маринка. Батя отрывисто кивнул и потянулся за бокалом.

- Так, Димка! - он попытался улыбнуться. - Я тогда тебе сказал - брак на небесах? Значит, пусть так оно и будет. Только поклянись, что сбережешь ее. Ты меня понимаешь?

Стемнело, наступила пора прощаться. Мы шли по деревенской улице, провожали Маринку домой. На душе было как-то погано, и Доктор это заметил - как всегда. И решил принять меры.

- А что, девочки? - осведомился он, переглянувшись с Максимом. - Как насчёт того, чтобы как следует повеселиться? Например, что думаете насчёт хорошего, буйного рейва?

Макс понял его мгновенно - подхватил нас с Маринкой под руки и переместил нас на борт. Моя подружка пискнула от удивления, оказавшись в его рубке, и восхищённо всплеснула руками.

- Всамделишный инопланетный корабль! - выпалила она. - А я ведь поначалу тебе не поверила! Так здорово! Ну и куда мы сейчас?

- Глазго, десятое июня две тыщи семнадцатого, - объявила я, устанавливая координаты. – Концерт Scooter на BraeHead Arena. Очень хотела там побывать в семнадцать лет.

- Ты чего? – выпалила Маринка, и глаза у нее стали огромные, прямо как в комиксах-манга. – Как мы там окажемся? Это ж двадцать лет назад было!

Я надавила на пусковой рычаг, отправляя Двести четвертого в прыжок, и нас мягко качнуло при старте.

- Пошли наводить марафет, - скомандовала я. – Как будем готовы - материализуемся. Доктор, глянь, где нам лучше пристроиться?

Он встал за моим креслом и заглянул в монитор внешнего обзора.

- Целься вон туда, - его длинный палец ткнул в картинку между трансформаторной будкой и забором. – Идеально. Ну, пошли!

Максим, умничка, не только подвинул гардеробную поближе к рубке, но и сообразил, во что нам принарядиться, и собрались мы, можно сказать, моментально. Маринка откопала себе очень провокационный блестящий ярко-красный комбезик с застежкой-молнией спереди, сидящий на ней как нарисованный, и золотистые скечерсы, я влезла в короткую полосатую майку, белые шорты с низкой талией и белоснежные кроссовки на «воздухе». Но, пока мы красились и причесывались, Доктор уже спустился в рубку и дожидался нас, сидя на пассажирском диванчике. Он тоже переоделся, в кои-то веки изменив костюму: белая рубашка с закатанными рукавами, легкие серые брюки, скрученная в жгут арафатка вместо ремня.

- Капитан на мостике! – заметив нас, провозгласил Доктор и рывком поднялся с диванчика, а при этом скользнул взглядом по мне сверху-вниз, чуть задержавшись на вырезе майки и поясе шортов (рассчитывал, что с ними произойдет раньше – сползут или порвутся). – Разрешите провести материализацию корабля?

- Выполняйте, - я рассмеялась, глядя, какую потешную физиономию он состроил, и он щегольски козырнул и склонился над постом пилота, не садясь в кресло. – Разрешаю стабилизаторы не использовать. Ладно, Максим?

Маринка огляделась по сторонам и снова непонимающе вытаращилась на меня.

- Мой корабль, - объяснила я ей. – Его так зовут. Он живой, разумный и вообще лапочка, - я нежно погладила консоль. – Правильно я говорю?

Максим подмигнул потолочным освещением и снова мягко качнул нас, материализуясь в намеченном месте под докторовское любимое «ввуурх-вввуурх-ввуурх» нестабилизированного торможения. Наружный люк распахнулся, и Доктор, как самый опытный путешественник, вспомнил о связи и раздал нам крошечные микрогарнитуры – на тот случай, если кто-то из нас потеряется.

- Ну что? – сказала я, воткнув в ухо малюсенький, почти неощутимый вкладыш. – Вперед?

Доктор проворно огляделся, приметил подходящую дверь, устремился к ней и вскрыл ее отверткой. Хихикая и переглядываясь, мы по-партизански пробрались внутрь и оказались в лабиринте технических помещений стадиона. Мы остановились в широком коридоре, оглядываясь, прислушиваясь к звукам далекой музыки и соображая, куда идти, как вдруг Доктор резко повернулся на месте и метнулся в узкий отнорок, где что-то слабо светилось. Оттуда донеслись громкие возгласы, свиристение звуковой отвертки, торопливые шаги, и под тусклый свет одинокой лампочки под низким потолком вышли - что?! - уже не один, а два Доктора.

Один-то был, так сказать, оригинал, крайне взъерошенный и весьма озадаченный. Второй, одетый в кожаную куртку, оранжевую футболку с пиратским флагом и рваные джинсы, крутил головой и растерянно озирался по сторонам. Даже не надо было к нему сильно приглядываться, чтобы заметить, что этот второй был человеком, но свежий артронный отпечаток свидетельствовал о том, что бедолага только что путешествовал во времени. Причем, скорее всего, не по своей воле.

- Вот, нашел, - прокомментировал Доктор, подталкивая вперед свою человеческую копию. - Там в стене была трещина континуума - парень вывалился из нее. Прямо мне под ноги. Трещину я закрыл - очень уж она неприятная. Теперь его надо бы положить на место. Откуда ты, дружище? Как тебя звать?

- Я Дэйв, - выдал найденыш, тряхнув головой, смущенно улыбнулся и протянул руку сначала Маринке, потом мне - знакомиться. Температура моих пальцев привела его в изрядное замешательство, он окинул меня удивленным взглядом и снова смутился - аж покраснел. Я кинула ему через тактильный контакт подбодряющий импульс и улыбнулась.

- Так как ты сюда попал, Дэйв? - поинтересовалась я. - Уверена, это странная история. Но не бойся, мы тебя поймем.

- Я… - парнишка развел руками, - я из Лондона. Просто шел домой с прослушивания. Увидел светящуюся трещину в соседском заборе. Подошел посмотреть… И вот я здесь.

- Какой год? - тут же встрял Доктор. - Какой там год был на дворе?

- Две тысячи четвертый, - на автомате выдал Дэйв и уставился на него, хлопая пушистыми ресницами. - Но… Почему вы спрашиваете?

- Потому, что мы в Глазго в две тысячи семнадцатом, - усмехнулся Доктор в ответ. - Если я не узнаю, откуда ты, я не смогу вернуть тебя обратно.

- Эмм, - протянул Дэйв в замешательстве, и вдруг его эмоциональный фон полыхнул, приветствуя сбывшуюся детскую мечту. - Понятно! Значит, вы - Доктор? Тот самый?

- Он самый, - подтвердил тот и приосанился. - Кстати - это Алекс, - он кивнул в мою сторону, - а это Марина. Предвосхищая твой следующий вопрос: мы здесь на отдыхе. Можешь присоединиться к нам. Повеселимся вместе, потом отвезем тебя домой.

Он выдал Дэйву коммуникационный вкладыш, и мы вчетвером направились по коридору навстречу музыке. Психобумага Доктора обеспечила нам проход в VIP зону, хотя со временем высадки я все же немного промахнулась, и выступавших на разогреве мы не услышали, но не очень-то и хотелось. Пока мы маневрировали в толпе, мы нечаянно привлекли внимание группы расфуфыренных девиц, видимо, из Страны Восходящего Солнца, которые сразу же принялись гадать, кто из наших мальчиков «тот самый», а кто «просто похож или родственник». Мы с Доктором позволили себе немножко похихикать над их замешательством, Маринка же, учуяв их интерес, решила вопрос радикально - подхватила Дэйва под ручку и утащила танцевать. Недолго думая, мы последовали за ними.

Первые два трека мы сильно не отмораживались, но на первых же тактах «Suavemente» Доктор схватил меня за руку и выдал такую лихую смесь ламбады с джампстайлом, что у меня от неожиданности дух захватило. Но сориентировалась я быстро, получалось у нас на удивление неплохо, Дэйв с Маринкой быстро подхватили идею, а оказавшиеся рядом те самые расфуфыренные девицы опять принялись гадать, кто есть кто и откуда мы вчетвером тут взялись, ничего не решили и с энтузиазмом принялись подражать.

Трек кончился, пошла перебивка, и тут что-то довольно чувствительно щелкнуло меня по уху, точно сумасшедшая муха врезалась в район слухового канала и отскочила. Я потрогала ушибленное место и ничего не обнаружила, зато заметила, как тем же жестом схватился за ухо Доктор, как тряхнул головой Дэйв, как поморщилась Маринка – и поняла, что вокруг творится что-то неладное.

«Максим! - окликнула я Двести четвертого. – Видишь? Что происходит?»

«Как раз хотел тебя предупредить, - быстро откликнулся он. – Инопланетная атака. Пришельцы внедряются в мозг и овладевают сознанием всех в этом месте. Вас я прикрыл, но остальных не смогу. Я иду к вам!»

Я огляделась вокруг - по залу точно катилась невидимая волна. Один за другим люди вокруг нас хватались за ухо, морщились и замирали неподвижно. Четверть микроспана – и на всей Брэйхед Арене в сознании остались только мы вчетвером. Застыли все: и на сцене, и за сценой, и в зале. В свалившейся на нас тишине слышался только фон помех из колонок. Очень странный, низкий, пульсирующий в медленном рваном ритме, изредка простреливаемом высокочастотными пиками.

- Народ! – вызвала я всех по гарнитуре. – У нас тут, оказывается, вторжение.

Мы протолкались друг к дружке и собрались в кружок.

- Ага! – Доктор выхватил из-под повязки звуковую отвертку и просканировал девицу, застывшую рядом с ним с открытым ртом и поднятыми руками. – Я даже знаю, кто тут безобразничает. Налет сингаксов ни с чем не перепутаешь!

- Сингаксы? – переспросила я, начиная что-то припоминать. – Родственники сикораксов? Скандальные синие гуманоиды, которые вечно дерутся друг с дружкой и задираются к соседям?

- Точно, - подтвердил Доктор. – Вечно ищут, где бы им найти рабов для армий. Действуют так: выбирают место, где побольше народу, выпускают микроботов, те встраиваются в мозг, за двадцать минут полностью берут его под контроль – и опачки, остается только всех погрузить на корабль. Так что нам сейчас придется очень быстро бегать.

- Ясно, - ответила я. – Только один непонятный момент. Они замучили всех соседей, но никогда не атаковали Землю. Почему?

- Насколько я помню, люди были достаточно устойчивы к воздействию микроботов, у сингаксов никогда не получалось захватить достаточно большую группу, - Доктор прислушался и нахмурился, перенастраивая отвертку. – Значит, сейчас они нашли способ… А! Ну конечно! Музыка! Они модифицировали электронику, может, усилители, может, микшеры, и наложили свой ВЧ-сигнал на низкие частоты! А вуферы тут – не пожалуешься!

- Ну во-о-от, - обиженно протянула Маринка. – Я так и знала, добром это не кончится! И что нам теперь делать?

- Перестать паниковать, - одернул ее Дэйв. – Доктор разберется. А мы ему поможем. Так?

- Так! – Доктор усмехнулся, и эта кривая усмешка обещала безобразникам сингаксам крупные неприятности. – План такой. Идем на сцену и разбираемся с аппаратурой. Модифицируем переделку сингаксов наоборот – на отторжение микроботов. Ставим народу мозги на место. Берем Макса, выходим на орбиту и выпроваживаем агрессора в добрый путь до дома.

- Согласна, - я кивнула. – Но это значит, что концерт придется вести нам!

- Пффф! Это не проблема! – Доктор выпрямился и взъерошил волосы надо лбом. – Лучший эм-си Академии Галлифрея к вашим услугам. Да, я не играл уж лет сто, но это не значит, что я разучился! Дэйв, ты профи, сцена на тебе! Алонси!

- Хорошо, я понял, - Дэйв на секунду задумался. – А почему ты сказал, что нам придется быстро бегать?

- Надо успеть, пока микроботы не установили полный контроль, - объяснил тот, активно проталкиваясь через толпу, и мы рванули за ним вслед. – А то как бы не пришлось иметь дело со всей этой массой народа!

Мы пробились на сцену и вскарабкались наверх, к стойкам с аппаратурой. Доктор, не задумываясь ни на секунду, отключил и принялся разбирать основной микшерный пульт, я – искать источник сигнала сингаксов, а Дэйв с Маринкой – пытаться привести в чувство хоть кого-нибудь на сцене, что нам показалось довольно-таки бесперспективным делом. Правда, пульсирующий фон из колонок пропал, и крепкие земные мозги без угнетающего сигнала уже могли оказать сопротивление микроботам.

Максим доложил, что прибыл. Где он спрятался, я так и не поняла, но точный пеленг на сингаксов он мне выдал мигом, а потом перехватил, декодировал и задавил их сигнал. Результаты расшифровки я тут же смаршрутизировала на Доктора, а он тем временем вытащил из микшерного пульта матплату, нашел на ней что-то лишнее и уже взялся за нее всерьез, когда со стороны сцены донесся истошный визг Маринки.

Выглядываю из-за стойки, осторожно осматриваюсь. Две человекообразные твари в фиолетовом камуфляже, ростом под два метра, серокожие и с костистыми гребнями на вытянутых яйцеобразных головах, держат Маринку за руки, еще четыре таких же создания целятся в Дэйва из короткоствольных пушек, похожих на помповые ружья с раздутыми стволами. Седьмой красавец, синий в крапинку, гребень которого украшен чем-то вроде ирокеза из зеленых и оранжевых перьев, размахивает своей пушкой и орет:

- Доктор! Да чтоб тебя разорвало! Не мешай! Почини модулятор сейчас же! Он должен заработать немедленно – или твоя спутница умрет!

- Пффф, нас перепутали, - фыркает Доктор в коммуникатор, прочитав из моего потока, что произошло на сцене. – Идиоты! Дэйв, слышишь меня? Тяни время, неси чушь, валяй дурака, лишь бы они продолжали думать, что ты – это я.

- Я понял, - шепчет Дэйв в ответ. – Сколько тебе нужно времени?

- Минут пять, - Доктор на миг задумался, - а, нет, четыре. Может, даже три с половиной. Вы услышите, когда я буду готов.

Он параллельно кидает мне схему-план, я подхватываю с пола металлическую трубу полтора метра длиной – деталь от какой-то стойки - и пробираюсь в тыл серокожим, попутно растолковывая задачу Максиму. Тот схватывает на лету и занимает свою позицию. Дэйв проводит рукой по волосам и засовывает руки в карманы. Сейчас он - вылитый Доктор.

- Раз вы знаете, кто я, - нахально бросает он, - значит, знаете, что я не отступаю. Лучше бы вам отпустить девочку, выключить микроботов и отправиться домой. Тогда я, так уж и быть, отпущу вас с миром.

А Дэйв молодец, не каждый способен так играть, когда в тебя целятся четыре здоровенных инопланетных жлоба. Причем по подсказке Доктора он перемещается по сцене, размахивает руками, шарахается туда-сюда на вид совершенно хаотично и в итоге встает между двумя группами серомордых - теми, кто целятся в него, и теми, кто держат Маринку. Однако их голубой начальник этого не замечает, лязгает кривыми зубами и выдает:

- А если мы тебя не послушаем?

- Там хуже для вас, - криво усмехается Дэйв. – Мне перечислить, сколько статей Протокола Теней вы нарушили? Надо напоминать, что за это бывает?

Крапчатый предводитель от злости начинает скрипеть зубами.

- Не надо нас пугать! Пока эти тупорылые подоспеют, вы оба успеете умереть!

- Вот именно, - Дэйв кривится, будто съел что-то очень кислое. – Что-то я не помню за вами верности слову. Допустим, я починю вашу дурацкую железку, а дальше? Где мои гарантии, что вы нас отпустите? А раз так, - он подходит к крапчатому и тыкает пальцем ему в клювообразный нос, - какой мне смысл что-то делать?

Вот умница, отработал подсказки Доктора на все сто. Теперь, если серомордые откроют огонь, они попадут в крапчатого. Выход из ситуации у них один - отпустить заложницу, и крапчатый недовольно каркает:

- Ладно, чтоб ты провалился! Отпустить девку!

Жлобы, держащие Маринку, немедленно разжимают хватку, и моя подружка, матерясь себе под нос, убегает за колонки, а Дэйв ухмыляется и засовывает левую руку в карман джинсов:

- Другое дело, - говорит он скучным голосом. – Теперь еще один момент, ребятки. Знаете, что у меня в кармане?

- Что же? – переспрашивает крапчатый. – Как обычно, твоя жужжалка?

- Не угадал, - Дэйв очень по-докторски задирает левую бровь. – Нечто более, эммм, разрушительное. Про принцип мертвой руки слышал, недотепа?

Судя по выпученным глазам крапчатого, он не в курсе. Дэйв хлопает его по щечке, как несмышленого ребенка, и объясняет:

- Видишь ли, - он снова меняет позицию, оттесняя крапчатого поближе ко мне, - большинство контактных взрывателей работает так: нажал – буммм! А тут наоборот. Отпустил – буммм! Ясно?

- Ну… вроде, - крапчатый выглядит уже несколько растерянным. – Я понял.

- Да ни далековой сопли ты не понял! – рявкает на него Дэйв. – Великие Основатели, откуда же столько идиотов в этой Вселенной?! Стволы на пол, слушать меня!

- Это еще почему? – интересуется крапчатый.

Дэйв картинно закатывает глаза.

- Просто потому, что иначе я отпущу кнопочку, - он коротко усмехается. - Не положите стволы – отпущу. Не освободите пленников – отпущу. Не уберетесь отсюда после этого – отпущу. Попробуете убежать от меня прямо сейчас – отпущу. Выстрелите в меня – моя рука сама разожмется. Теперь дошло?

- Ты ее не отпустишь! – выдает крапчатый. – Ведь тогда ты тоже погибнешь!

Дэйв торжествующе ухмыляется.

- Ты не только идиот, - нагло заявляет он, - но и невежда. Видишь ли, я Повелитель Времени. Вы умрете. Я регенерирую. Для меня это как для них, - он кивает в зал, - простудой переболеть.

И без того выкаченные глаза крапчатого становятся еще больше, а Дэйв дожимает его:

- О, гляньте-ка, дошло! Хорошо, стволы на пол! Два шага назад! Руки за голову, одну ногу поднять!

Серо-синяя компания подчиняется, они опускают стволы и замирают в нелепых позах, балансируя на одной ножке. В тот же момент Доктор объявляет по гарнитуре:

- Готово! Алонси!

Я начинаю слышать фон из колонок – опять низкий, пульсирующий, но совсем другой по рисунку сигнала - и срываюсь с места, а в спину мне начинает дуть мощный бит из основной аудиосистемы. Ударом трубы по затылку валю крапчатого, двое серомордых падают сами и лежат, схватившись за голову, остальным приходится помочь – труба крутится в моих руках, свистя, и кто-то получает в нос, кто-то - в лоб, кто-то - в живот, а кому-то я пробиваю йокотобигери прямо в ухо. Три с половиной секунды – и все противники на полу, синий неподвижен (кажется, у него сломана шея), остальные слабо возятся, держась за затылки. Обыскиваю крапчатого, нахожу под его бронежилетом прямоугольную свинцово-серую пластину размером с тактический планшет, с ребристо-резиновыми краями, забираю у всей компании оружие и бегу к Доктору.

«Вот, - я протягиваю ему планшет крапчатого. – Я нашла!»

«Отлично! - Доктор отвлекается от стойки с клавишными, хватает планшет и сканирует его отверткой. - Это контроллер микроботов - последнее звено! Время перейти в наступление! Максим, приготовиться к широковещательной передаче!»

Микшерный пульт на столе перед ним разобран, коммутация блоков сделана на соплях, и в проводах можно потеряться, но, как ни странно, все работает, даже мониторы, и я слышу – он играет «Камбоджу». Мне не очень нравился оригинальный микс этого трека, но Доктор, как обычно, сделал по-своему, и теперь все звучит совсем по-другому, куда забойней и ярче. Я помогаю ему закончить программирование последнего блока, за нами наблюдают Дэйв с Маринкой. Она вроде уже оклемалась и даже где-то раздобыла пару пол-литровых бутылок воды, он же тяжело дышит, глаза совершенно дикие, и его заметно потряхивает. Маринка дает ему бутылку, он торопливо скручивает пробку, делает пару жадных глотков и остальное выливает себе на голову.

- Ух! – говорит он и ерошит пятерней волосы надо лбом. – Ну, как я сыграл?

- Блестяще! – откликается Доктор, в лихорадочном темпе потроша планшет и включая его в свою схему. – Будешь смеяться, я и сам тебе поверил! Если есть загробная жизнь, то Станиславский сейчас плачет от счастья на небесах!

- Это радует, - Дэйв вытирает потный лоб и вздыхает. – А что теперь? Что ты будешь делать?

- Собирать армию, - Доктор подмигивает нам. – Пора поставить сингаксов на место. Правильно Шторм сказала – замучили соседей. Хватит, надоели!

Я киваю, так как уже в курсе его плана, но Дэйв – еще нет, и он интересуется:

- Какая наша роль в этом?

- Как я и говорил – сцена! – Доктор широко улыбается в ответ. – Сделайте так, чтоб на вас хотелось смотреть. Мне нужна полная концентрация внимания.

- Понял, - Дэйв кивает, вылезает из футболки и пытается пригладить торчащие дыбом волосы. – Тогда отдавай рубашку. Белое на сцене лучше выглядит.

Доктор стаскивает рубашку через голову, бросает ее Дэйву и вешает его футболку на шею, как полотенце, а мне кидает звуковую отвертку.

- Будешь рулить светом, если надо будет, - объясняет он. – По прочим эффектам проси Максима. Ну, вперед! Трек кончается, пора!

Мы выходим на сцену под последние такты «Камбоджи», оглядываясь, я вижу, как Доктор играет перебивку, затем дает своим электронным франкенштейнам новую установку, подхватывает микрофон и выскакивает вслед за нами.

- Отряд! – орет он в микрофон и размахивает футболкой как флагом. – Настало время поставить эту галактику вверх тормашками! Вы готовы?!

Дружное «да-а-а-а!» многих тысяч голосов было ему ответом, и, что самое интересное, побитые мной серокожие тоже встали на ноги и радостно заорали – видимо, коренным сингаксом был только крапчатый, прочие шесть – зомбированыемикроботами рабы. Я чувствую, как напрягается Максим, начиная передачу по всем сингакским планетам, базам и кораблям – аккумулируя эмпатию зала, мы сменим установки микроботов у пленников, и они не только обретут свободу разума, но и крепко вздуют своих захватчиков. Вот для этого максимальная концентрация внимания и нужна – чтобы влить в передачу максимальную мощь.

- Отлично! – Доктор поднимает руку, и все замирают. – Тогда… Начнем войну!

Хорошая песня – «Army of Hardcore», но Доктор и тут отличился. Я прислушалась – текст он переделал радикально:

Start war!

Сause we’re on the road,

Through space and time we go,

Army of The Doctor!

- Алекс, - услышала я Дэйва по гарнитуре. – Можешь показать какой-нибудь инопланетный танец с саблями?

- Ага! А что?

Он кидает мне пару неоновых палочек сантиметров шестьдесят длиной.

- Тогда изобрази!

Одной рукой я ловлю палки, второй настраиваю звуковую отвертку, бросаю ее Дэйву:

- Выставь свет!

Лучи прожекторов сходятся на мне, я вспоминаю все подходящее из танто-вадза, перехватываю палочки как кинжалы – рок-н-ролл, котятки! Один невидимый противник с воображаемой дзё - сзади, другой – спереди, наношу удары связка за связкой, уклоняюсь, ставлю блоки, кружусь и прыгаю, вплетая в традиционные ката с танто элементы окинавского каратэ. Когда это происходит не в реальном бою, это очень красиво, а в моем исполнении это еще и быстро, крутящиеся палки превращаются в огненные вееры, и мои ката выглядят как упражнения юного падавана со световыми клинками. А из мониторов рвется, задает ритм, подгоняет меня докторовский ремикс:

The army is already mine, my orders in every line,

You don’t waste your life, rise and shine, so come on!

Start war!

Break it all!

Freedom is our goal!

Army of The Doctor!

- Да ты джедай, Алекс! – слышу я очень довольного Дэйва в гарнитуре. – Марина, теперь ты! Зажигай!

Маринка влетает в перекрестие лучей, я бросаю ей палки и выхожу из круга света нарочито высоким тобиукеми. Конечно, баланс и вес у этих игрушек не такой, как у гимнастических булав, и звездный час моей подруги на чемпионате Европы по художественной гимнастике пробил уже давно, но форму она не растеряла и программу, как ни странно, не забыла. Хоть она и не делает сложные элементы с риском, ее выступление смотрится на ура – разогретый мной зал неистовствует, глядя на ее гибкую фигурку в красном, похожую на танцующее пламя.

- Молодец! – кричит в гарнитуру Дэйв. – Теперь все вместе! И мне надо больше спецэффектов!

«Макс! - вызываю я. – Сделаешь?»

Максим окружает нас вспышками разноцветных бенгальских огней под три метра высотой, наши ноги по щиколотку тонут в бело-голубом светящемся тумане – красивая иллюзия, фантазия у него будь здоров – или прочитал инструкцию у Дэйва в голове? И мы втроем выдаем совершенно сумасшедший гибрид джампстайла с акробатикой и брейк-дансом (вот уж чего от Дэйва не ожидала, так это серьезных скиллов в power move!), а Доктор тем временем убегает к стойкам с клавишными и переходит на сингакский диалект:

Народ!

Скорее глаза открой!

За нашу свободу

Встаем стеной!

Все как один,

Как одна рука!

Идет к победе

Армия Доктора!

Никто в зале не понимает эти лающе-каркающие слова, но они через Двести Четвертого разносятся по всему подконтрольному сингаксам пространству, а наложенный на умело задранные басы модулированный сигнал перепрограммирует у их пленников микроботы в мозгу и не только освобождает их разум, но и делает их более восприимчивыми к командам Доктора. Представляю, что сейчас началось по всей их системе! Максим добавляет еще разноцветных взрывов и дымов, мелодия финального проигрыша наращивает мощь и темп, мне кажется, что мы взлетаем в танце – и замираем как вкопанные на последнем такте.

Зал безумствует: орет, скачет, визжит и свистит, мы драматически раскланиваемся, Доктор выскакивает из-за стоек с синтезаторами, приветствует зал, вытирает лоб футболкой и кидает ее Дэйву – они оба взмыленные, будто пробежали марш-бросок с полной выкладкой. А я замечаю краем глаза некоторое движение на сцене и сломя голову бросаюсь туда.

- О-о, - не без труда выговаривает Эйч Пи, сидя на полу сцены и глядя на меня снизу-вверх. – Кто ты, небесное создание? И кто так круто сыграл этот трек без меня?

Концерт продолжился без происшествий и по плану – за одним исключением. С развороченной Доктором электроникой теперь мог справиться только он сам, и все последующие треки пришлось отыграть ему, а мне – ему помогать. Но он и не возражал, напротив, воспринял эту перспективу с энтузиазмом, а играл он очень прилично. А кроме того, они с Эйч Пи определенно о чем-то сговорились, уж больно хитро оба поглядывали на меня, когда я уходила, чтобы отконвоировать серокожую братию, утащить крапчатого со сцены и погрузить их на Двести Четвертого. Дэйв с Маринкой по просьбе Эйч Пи остались на сцене – один продолжил рулить Максом по спецэффектам, а вторая – оказывать ему моральную поддержку. Наступало время для последнего трека, и Эйч Пи обратился к залу:

- Отряд! У нас сегодня все не просто круто, а очень круто. Знаете, почему?

Он дождался, пока зал пошумит, и продолжил:

- Сегодня с нами совершенно потрясающие ребята! Нам играет сам Доктор! Тот самый! Так сказать, оригинал!

Тот выскочил из-за стоек с клавишными, подбежал к Эйч Пи, подтянул к себе микрофон и гаркнул:

- Алонси!

Радостные приветственные вопли и свист, зал просто сходит с ума, когда Доктор отвешивает им традиционный лорд-президентский поклон, а Эйч Пи продолжает:

- Еще сегодня с нами на сцене две совершенно невероятные леди! Мы решили, - он встает между Дэйвом и Доктором и обнимает их за плечи, - последний трек мы сыграем для них! Вперед!

Наши ребята разбегаются по местам, Доктор и Эйч Пи опять обмениваются быстрыми взглядами – и понеслась! Я легко узнаю любимейший трек нашей группы в Академии на нечастых студенческих вечеринках. Но позвольте, сейчас же у нас июнь две тысячи семнадцатого, этот сингл еще не вышел, и даже его название на этот момент неизвестно, значит, это его первое исполнение вживую, да еще и какое! И понятно теперь, откуда название - Доктор сейчас выкрикнул на галлифрейском:

- Бора! Бора! Бора!

Наш старинный клич времен войны с Великими Вампирами, возглас радости и победы мчится над беснующимся залом, Двести четвертый своей пиротехникой добавляет масла в огонь, а Маринка пихает меня локтем в бок:

- Я не понимаю ни слова. О чем они?..

- О нас с тобой, - отвечаю ей шепотом. – Потом переведу. Дай послушать.

А хорошо играют! С бешеным драйвом и запалом, да и трек один из моих самых любимых, и я просто не могу устоять. Я хватаю Маринку за руку, вылетаю на сцену – и мы с подругой отжигаем, точно в последний раз. Максим тоже разбушевался, устраивает вокруг нас что-то вроде полярного сияния, мы танцуем, одетые в разноцветное пламя, и я ловлю восхищенные мысли наших мальчишек – точнее, одну мысль на двоих: «Какая она красотка! Люблю ее!»

Разрази меня Время, вот это признание!

Уже когда все кончилось, когда мы прогнали с земной орбиты сингакский корабль (они не захотели связываться с Максом в его подлинной форме и драпанули от нас, едва увидев его на радаре), отвезли на родину серокожую банду, вправили мозги местным лидерам, передали Протоколу Теней дальнейшее урегулирование проблемы сингаксов и собрались домой, я попросила Максима организовать нам местечко для отдыха. Он и расстарался, создав нам маленький аквапарк с бассейном с волнами, двадцатиметровой вышкой для прыжков и горкой, галечный пляжик с искусственным желто-розовым солнышком и джакузи, в которую мы вчетвером и забрались расслабляться, то бишь отмокать и пить дайкири. Маринка уже просто не могла оторваться от Дэйва, а тот по некоторой причине находился в задумчивом состоянии. Мне-то причина была ясна, но моей подружке – не очень, ее это напрягало, и я решила попробовать качнуть его на косвенных.

- Так что, Дэйв? – осведомилась я. – Я так понимаю, ты уже решил?

- Решил что? – переспросил он и окунулся в бурлящую пузырьками воду с головой – взял тайм-аут на подумать над ответом. – А, ну да, понял, о чем ты. Да, решил.

Я коротко глянула на него.

- Очень невежливо с моей стороны будет поинтересоваться, что ты надумал сделать, когда вернешься?

- Да нет… - протянул тот, и его голос обрел твердость. – Когда для меня настанет утро десятого марта две тысячи четвертого и мне опять позвонят из Би-Би-Си, я скажу, что я согласен.

- На что? – осведомился Доктор. Он до этого момента нас не слушал и к нам в потоки не подглядывал, думая о чем-то своем и старательно блокируясь. – Давай рассказывай.

- А что тут рассказывать? – Дэйв улыбнулся. – Я полгода назад по моей временной линии отказался сыграть тебя, не чувствовал в себе сил. Но когда я, так сказать, немного побегал в твоих кедах, минут десять побыл Доктором в реальной жизни… Теперь я знаю, что смогу - ведь я это уже сделал. И я был хорош, а?

- И был, и будешь, - подтвердила я. – Спойлеры, конечно – но я так думаю, ты должен знать. Хотя ты и так знаешь. Помнишь, как тебя приветствовала вся Брэйхед Арена в две тысячи семнадцатом?

Если бы можно было сделать видимым фейерверк мыслей, взорвавшийся в их головах при этих словах, он бы, определенно, затмил салют в Москве на девяностолетие Победы, и еще вопрос, что было ярче - маринкино «Черт возьми, святые котики, так вот кто это такой на самом деле!» или «Господи Боже, значит, вот что меня ждет, я не мог даже представить себе такое!..» Дэйва. Я читала их потоки и видела, насколько полегчало на душе им обоим и насколько изменилось их настроение. Маринка пододвинулась к Дэйву поближе, он обнял ее за плечи свободной рукой и притянул к себе, а я просигналила Доктору:

«Пошли поплаваем. Оставим ребят вдвоем».

«Ага, - кинул он мне в ответ. – Нам тоже лучше уединиться, ты не находишь?»

И мы нырнули в бассейн, чтобы выплыть на другой его стороне и отправиться в капитанскую каюту. Макс, прочитав мой настрой, переделал ее в комнату уютного деревенского домика: бревенчатые стены, потолок из строганной рейки, за огромным окном во всю стену – дюны, озеро и тайга, родная панорама Песчаного, над Байкалом закат, и свежий летний ветерок несет нам в открытую форточку запахи хвои и трав вперемешку с озерной свежестью. Но деревня деревней, а кровать шикарная, с полиморфными подушками, адаптивной поверхностью и системой локального климат-контроля, а главное - достаточно большая, чтобы нам, высоким, упасть на нее не глядя и не свалиться.

«Спасибо, Макс», - передаю я по симбиотической связи и ухожу в режим «не беспокоить». А по-другому невозможно, когда губы любимого врезаются в мои, когда его руки стягивают с меня верх купальника и обнимают так крепко, что продолжать дышать можно только на обходной системе, когда наши сенсорные и эмпатические потоки сливаются и скручиваются в один кипящий страстью клубок. Но почему, откудавсплывает эта нотка испуга, почему мой Доктор все еще не верит, что его одиночество кончилось, что он прощен и больше не будет один?

«Все хорошо, - передаю я ему, обнимая его в ответ, отвечая на его поцелуй, открываясь его желанию. – Мы вместе, мы не расстанемся. Никто не сумеет нас разлучить. Не думай о плохом, просто будь со мной!»

«Ни ангелы неба, ни духи земли… - цитирует он в ответ. – Как бы я хотел в это верить…»

Я чувствую, что он хотел бы верить, но не может, а где-то на самом краю потока я ловлю отзвук его видения: девушка в алой хакама с танто Ведьм в правой руке, невиданные ката в сердце Великого Вихря, последний удар ее клинка и порожденная им неистовая вспышка трансформы. Это я? Это мое будущее? Что все это значит?

Но я не буду думать об этом сегодня. Нет, только не сейчас, когда мы вместе и так близко, как только могут быть близки двое. Я хочу любить его, хочу, чтобы он любил меня, и я не позволю ничему и никому испортить нам этот момент.


========== Глава 2. Анклав ==========


Внешнее кольцо, система Дантуин, планета Дантуин-4, Банирские поля

Александра

Над головой - бледно-синее небо без единого облачка, под ногами - выжженная солнцем трава, в десяти шагах слева от нас неимоверно толстое одинокое дерево раскинуло могучую крону с очень длинными ветками, под самой мощной из них с комфортом припарковалась Старушка - если не обращать внимания на две луны у горизонта, можно подумать, что мы где-то в африканской саванне в сухой сезон. Вот только не бывает в земной саванне таких руин, что поднимаются над травяным морем перед нами: как будто тяжелый ракетоносец таай’фри зарылся в землю по самую боевую рубку, выставив над оврагом массивный округлый нос, да так и остался, брошенный командой, зарастать цветными лишайниками.

- Анклав Светлого ордена - здесь мы с почтенным гранд-мастером встречались в предпоследний раз, - Доктор показывает на руины и лезет в карман плаща за очками. - Под этими руинами есть пещера. Ученики старикана приходят сюда в поисках кристаллов для своих световых клинков. Они спускаются под землю, медитируют, а когда приходит понимание, выламывают себе из друзы подходящий кристалл. Когда ты делала для нас световые клинки, ты синтезировала кристаллы, а эти ребята предпочитают природные - считается, так оружие становится продолжением руки и воли владельца.

- Не знала, - отвечаю, а сама бдительно оглядываю окрестности, но никого, кроме стайки пестрых птичек на дереве, не замечаю. - И что, это работает?

- Скорее да, чем нет, - наконец-то надев свои очки и настроив им затемнение, Доктор смотрит в небо. - По крайней мере, тот меч, который я себе сделал, в моей руке был эффективнее других…

- Что? - я аж подпрыгиваю. - Ты был учеником гранд-мастера?

- Скорее, незваным гостем, - ухмыляется он в ответ. - Исследовательская экспедиция на другую сторону Внешнего кольца, на самый край… Они искали источники Силы, как они ее называют, и естественно, не нашли, зато нашли себе неприятностей. Представляешь, высадиться на очень древнем поле битвы - там можно ожидать чего угодно. Минные поля, замаскированные дзоты, спящие огневые модули - но это мелочи. Эти ребята напоролись на древнюю военную ТАРДИС - у нее от старости уже начались утечки размерности, она выглядела как замок какого-нибудь темного властелина! Хорошо, я быстро понял, что это такое, и увел их оттуда, пока никто не умер.

- Источники Силы? - переспрашиваю я. - Почему естественно, что они их не нашли?

- Да потому, что их Сила - это артронная энергия, которую большинство рас не может воспринимать и использовать напрямую, - Доктор снимает очки и щурится, вглядываясь вдаль. - В этом им помогают симбионты-посредники, темпорально чувствительные микроорганизмы в крови, схожие с нашими митохондриями. Те, у кого они есть и кто может с ними взаимодействовать - их очень мало, поэтому что Светлый, что Темный Ордена Силы ищут себе пополнение по всем зонам своего влияния. Подсадить симбионтов в кровь - проще простого, но вот наладить с ними взаимодействие - огромная проблема. Они надеялись, что этот странный объект, который они нашли, им поможет ее решить - зря надеялись.

- Понятно, - не то, чтобы мне действительно все понятно, но потом я его еще порасспрашиваю. - Так какой у нас с тобой будет план? Спускаться в пещеру и искать Деда там? И вообще, не проще ли направиться в штаб-квартиру Ордена на Корусант?

- Не-а, - Доктор качает головой. - Деда так просто не найдешь, он сам появляется, когда сочтет нужным. И в гости он к себе не звал, в Ордене мы не состоим, а это значит, в визите на Корусант нет смысла. Так что мы с тобой займемся исследованием этого здания, - он машет рукой в сторону руин. - Древняя база Светлого ордена, их учебный центр, была покинута примерно в интересующий нас период. Я думаю, мы обязательно там что-нибудь найдем.

- Но почему нет смысла-то? - удивляюсь я. - Скорее, мы нашли бы что-нибудь полезное в их архивах.

Доктор искоса смотрит на меня, подняв бровь - все тот же взгляд недовольного сэнсея! - и разводит руками:

- Нужно понимать их идеологию. У них все построено на испытаниях, знания не должны доставаться просто так. Знание само по себе не имеет смысла, имеет значение процесс познания со всеми проблемами на его пути. Старшие Ордена помогают и направляют своих учеников, но они должны все понять и почувствовать сами. И с нами так же: мы сами должны пройти путь познания до того момента, когда нам понадобится помощь в выборе направления. Тогда Дед сам нас найдет.

- Допустим, - я киваю, бросаю Максиму сигнал следовать за мной, а Доктор уже направляется быстрым шагом напрямик по траве к руинам, на ходу настраивая звуковую отвертку. Он спускается в овраг, заглядывает за нос «ракетоносца», а мы с Максимом карабкаемся по выщербленному бежевому камню древней стены наверх, к массивному цилиндру «рубки». В нем просматриваются треугольные не то окна, не то бойницы, и я рассчитываю с помощью Макса и моей новенькой кварк-лептонной мультиотвертки или вскрыть их, или высадить.

«Очень много совершенно хаотичных следов артронной энергии, - сигналит мне Максим. - Оставлены далеко отсюда по временной линии, - он кидает мне временную отметку, - совсем слабые, но вот здесь, - он аккуратно входит в мой зрительный канал и прочерчивает оранжевую линию вдоль неглубокой впадины рельефа, упирающейся в бок «ракетоносца» примерно посередине, - здесь как дорожка протоптана. Отчетливые следы слабого, но продолжительного воздействия».

Отвернувшись от окон-бойниц, приглядываюсь к местности - длинное углубление вливается в круглую впадину, похожую на закопанный в землю таз для варенья, и, кажется, к ней сходятся еще штук шесть таких микроовражков. Да, действительно, это похоже на…

- Доктор! Макс! - до меня дошло, что это такое. - Я нашла вход! Ну, вроде как.

- Ого! - Доктор подбегает ко мне, на бегу отряхивая плащ от приставших колючек и сухих травинок. - На самом видном месте! И где?

Он демонстративно вертит головой, оглядываясь, но я прошу Макса показать ему то же, что и мне, и он нацеливается отверткой в округлый замшелый бок здания, ведет наконечником все ниже и, наконец, едким голосом констатирует:

- Ага, есть вход. Причем парадный вход. Адепты ордена натоптали тропинку за тысячи лет. Но завален. Три метра вглубь, выворотить тонн пятьдесят булыжников, и мы внутри. Плевое дело!

- Не вопрос, если точно провести дематериализацию, - улыбается Макс, зачем-то наклоняет голову к плечу и взмахивает правой рукой - так маслопузы в Ленино показывали крановщику «вира грузом». И груз, то есть огромный ком земли и камней, делает «вира» - но не взмывает вверх, а вдруг исчезает, материализуется метрах в ста от нас над оврагом и с грохотом обрушивается вниз.

Пыль понемногу оседает, комья земли и булыжники, шурша, скатываются со стен пробитой Максом траншеи. Доктор спрыгивает на дно ямы, недовольно морщится: «омеговы саморезы, полные кеды сухой земли!» и заглядывает в черную бесформенную дыру в стене.

- Определенно, парадный вход, - сообщает он. - Был когда-то давным-давно. Но потом в него влетела ракета с тандемной боеголовкой - кумулятивная и объемного взрыва. Видите, стены выворочены изнутри, а раму ворот выдрало? Сверху все выжжено. Надо идти вниз! Алонси!

Он включает отвертку на освещение, уверенно шагает в дыру первым, и мы с Максимом спешим за ним. Внутри здания кромешная тьма и странный запах, под ногами шуршит битый камень и какие-то обломки. Макс чувствует мое настроение и запускает под потолок осветительный дрон. Светящаяся белым тарелка зависает над нами, и нашим глазам предстает картина полного разгрома и запустения: закопченные, выщербленные стены, пол и свод потолка, вывороченные двери, куча древних костей на полу, а в ней прячется какая-то живность вроде пегих шестиногих ящериц, серых с желтыми пятнами. Доктор проворно оглядывается, бросается к куче костей, усаживается на корточки и начинает в ней рыться, не обращая внимания ни на покрывающую их серую пыль довольно мерзкого вида, ни на ящериц, которые разбегаются в стороны с недовольным свиристением. Наконец с довольным «Ага!» он вскакивает на ноги, размахивая своей добычей - костяной четырехпалой рукой, на запястье которой болтается нечто вроде массивного хронометра в черном матовом корпусе с гибким темно-серым ремешком.

- Я, конечно, не Лара Крофт, - выдает Доктор, разглядывая приборчик, и тщательно сдувает с него пыль веков, - но тоже расхититель гробниц. А это по большому счету и не гробница, хоть и место последнего упокоения… Но тем не менее! Смотрите, какую полезную штуку я нашел!

- Что это за штука? - интересуюсь я, и он, быстро просканировав приборчик отверткой, нажимает двумя пальцами на боковые кнопки прибора. Из циферблата хронометра разворачивается коническая голограмма, внутри нее мельтешат серо-сиреневые линии, а когда мельтешение прекращается, перед нами оказывается подробная схема-план здания.

- Проводник-коммуникатор, - объясняет Доктор. - Выдавался гостям Анклава, чтобы они не терялись и всегда знали, где столовая. Этому гостю не повезло, зато нам - очень даже. Теперь мы не будем тыкаться вслепую.

- Тогда надо решить, куда идти, - отвечаю, вглядываясь в голограмму. - А для этого надо знать, что мы хотим здесь найти.

Доктор протестующе мотает головой:

- Шторм, я же объяснял! И вопросы, и ответы на них ученик находит в пути - такой принцип. Ну-ка, вспоминай - что такое «место пути»?

- Зал для тренировок, - я тыкаю пальцем в голограмму, в огромный амфитеатр на нижнем уровне здания. - Отсюда начинается путь ученика, согласна. Но нам он зачем?

- Там будет понятно, что мы ищем! - Доктор резко разворачивается на месте, гасит голограмму и показывает куда-то вправо костяной рукой. - Алонси!

Макс тоже успел запомнить план на голограмме, поэтому ведет осветительный дрон по нашему маршруту с опережением, что позволяет нам вовремя заметить дыру в полу. Даже не дыру - широченный черный провал, как от взрыва аннигеляционного снаряда малого калибра. Дальше не пройти, свет от дрона меркнет далеко внизу, из провала тянет чем-то еле заметным, но очень странным - не только запах, но и структура энергетических потоков, не свойственная ни живой, ни мертвой материи. Мне это не очень нравится, и я спрашиваю Максима:

- Макс, чувствуешь что-нибудь? Может, лучше сразу прыгнуть на нижний уровень?

Тот облизывает палец, поднимает его вверх, как охотник, определяющий направление ветра, и принюхивается - как будто у него есть верховое чутье, затем становится на край провала и сплевывает вниз. Видимо, это у него такой способ заглянуть за край восприятия - отправить туда крошечную часть своей эктоплазматической оболочки и посмотреть, что с ней случится.

- Есть сигнал, - наконец откликается он. - Там внизу что-то есть, но я не могу его идентифицировать.

- Ни живое, ни мертвое? - уточняю я, и он кивает. - Оно опасное?

- Пока нет, - Макс качает головой. - Пока оно никакое. Безразличное.

- Так что? - Доктор тоже подходит к краю провала и смотрит вниз. - Прыгнем туда?

- Ммм… Не советую, - Макс морщит нос, отчего его котообразность еще заметнее. - Не советую.

- Съедят? - насмешливо подсказываю я ему, а он улыбается как довольный кот и объясняет:

- Во-первых, я слишком мощный, мой микропрыжок сильно влияет на окружающую среду. Я могу уничтожить следы, которые мы ищем. Во-вторых, эта штука внизу - я могу ее повредить при материализации, и она может отреагировать - каким образом, не имею понятия. Мой пилот, я думаю, мне надо бы включить режим маскировки.

- Так можно и по-другому прыгнуть, - встревает Доктор. - Макс, твой режим маскировки совместим с хамелеоном - я прав? Так вот, десантные ховерборды помнишь? Улавливаешь мысль?

- Вполне, - Макс поворачивается к нему и подмигивает. - Это я могу.

Он подпрыгивает на месте, его форма расплывается, превращается в легкое белое облачко, и перед нами зависает ударный ховерборд галлифрейского космодесанта - штука, больше всего похожая на доску для серфинга, только больше раза в полтора, с маленьким аэродинамическим оперением вместо киля и с двумя пакетами двигателей спереди и сзади. Мы запрыгиваем на платформу и защелкиваем на ногах фиксаторы, похожие на горнолыжные крепления.

- Ты ездил на такой штуке? - спрашиваю я у Доктора, глядя, как он покачивается, примеряясь к управлению. - Я вообще не представляю, как ей управлять.

- Ага, - он поднимает ховерборд повыше и закладывает пробный кружок, стараясь не приближаться к провалу. - Я на таких штуках десантировался в Войну, и не раз. Ничего сложного, на самом деле - тот же сноуборд, только плюс антигравы. Давай, Шторм, пусти люстру вперед. Алонси!

Посылаю Максу команду, осветительный дрон ныряет в провал, Доктор слегка приседает, как сноубордист на крутом спуске, бросает ховерборд в вираж и направляет вниз по широкой спирали. От скорости спуска и боковых ускорений захватывает дух, но я все равно пытаюсь рассмотреть, где мы летим. Свет прожекторов дрона перед нами выхватывает из непроглядной темноты вскрытые взрывами комнаты, залы, переходы, шахты - все та же картина разгрома и запустения. Только почему-то больше нигде не видно ни костей, ни ящериц, и это кажется мне весьма странным.

«Доктор! Макс! - кидаю я в общий поток. - Кто разгромил Анклав?»

«Темный Орден Силы, - откликается Доктор. - А что?»

«Это был учебный центр, - объясняю я, - значит, тут была уйма народу. При штурме наверняка многие погибли. Но где их останки? Я их не вижу».

«Я тоже, - подтверждает Доктор. - Аннигиляционный взрыв, конечно, костей не оставляет, как и термобарические боеприпасы, но бойцы Темного Ордена здесь использовали их нечасто - иначе тут камня на камне бы не осталось. Ты права. Мы сейчас в главном коридоре второго уровня, здесь был основной замес - вон, все стены в выбоинах от бластерного огня - но нет ни костей, ни брошенного оружия, а почему? Непонятно!»

«Следов артронной энергии тоже нет, - сообщает Макс, - общий фон даже ниже среднего. Все прибрано подчистую».

«Наверно, это та штука внизу, - мы достигли дна провала - кучи битого камня на полу второго уровня, и Доктор притормаживает, прицеливается и направляет ховерборд на спуск вдоль длинной лестницы, ведущей вниз. - И мы приближаемся к ней, и к нашей цели заодно - их главный додзё был на третьем уровне».

Он останавливает ховерборд на последней лестничной площадке, и наш осветительный дрон упирается лучами прожекторов в наглухо задраенную противопожарную переборку. Макс тут же перекидывается обратно в гуманоидную форму и оглядывается, крутя головой как сова. На его запястьях мгновенно появляются массивные браслеты ротационных пушек - его что-то насторожило, и я кидаю ему вопросительный импульс: «Что такое?»

«Эта штука, - откликается он, - которая ни живая, ни мертвая. Не скажу, что она стала живее или мертвее, но она активизируется - началась ее подкачка извне. Мой пилот, взгляни сама».

Макс входит в мой зрительный канал, но теперь он не накладывает свое восприятие поверх моего, а показывает отдельным потоком просторный шестиугольный атриум перед закрытыми дверями додзё, угловатые серые силуэты скелетов во мраке, паутину гнилостно-зеленого света, связывающую их вместе, и мертвенно-белую пульсирующую нить, протянувшуюся от центра паутины куда-то в дебри подвалов Анклава.

Но разглядеть, куда она ведет, мне не дают. От Доктора прилетает сигнал тревоги, смешанный с крайним удивлением и отвращением, и я вижу, что костяная рука с браслетом, которую он подобрал наверху, дергается, пытается вырваться из его пальцев и взять его на никё. Но Доктор стремительно бьет ее об стену, и мертвая кость разлетается в пыль. Я еле успеваю заметить зеленый проблеск в ее лучезапястном суставе и проследить тонкую нить гнилостной паутины. Нить рассыпается на глазах, но внутренняя сила оживает вновь, и я успеваю разглядеть, что это было. Я прячу отвертку в карман и выхватываю танто Ведьм из ножен. Его киссаки мелко вибрирует, откликаясь на мощный поток энергии совсем рядом.

- Зато теперь понятно, куда делись скелеты, - хмуро заявляет Доктор, подглядев картинку Макса в моем потоке. - Симбионты в останках погибших бойцов обоих Орденов не умерли, а заснули - им хватало местного фона для питания. Внешняя подкачка пробудила их, установила над ними контроль, и мольто бене - готова армия зомби. Кто-то говорит нам «Но пасаран!», а нам бы надо пройти.

- Это что, первая проверка на вшивость? - фыркаю я и криво ухмыляюсь, расчехляя световой клинок. - Макс, может, прыгнем туда и въебем им по самые помидоры, да без вазелина? Раз уж эта неведомая хрень подчистила все следы, и мы их все равно не найдем?

Воздух вокруг Макса начинает дрожать - он поднимает щиты, а к браслетам ротационных пушек на его руках добавляются длинные, от запястья до локтя, цилиндрические накладки с раструбами широкоугольных дезинтеграторов.

- Очень грубо, мой пилот, - отзывается он с такой же ухмылочкой, - но вполне возможно. Я готов.

- Э-э… кхм, - Доктор демонстративно откашливается, а сам вытаскивает откуда-то из-под пиджака рукоять светового меча и выпускает на волю светло-синее лезвие. - Поправочка, даже две. Во-первых, я с вами - должна же в этой банде быть хотя бы одна умная голова. Во-вторых, план будет такой. Максим, следы - какие остались - постараемся сохранить. Поэтому - вышибай переборку и уничтожай нежить. Я прикрываю. Шторм, световой прячь, танто будет достаточно - ты в замес не лезешь, занимаешься нитью подкачки. Проследи и перережь. Всем все ясно? Алонси!

Бабах! Первый выстрел дезинтегратора оставляет от переборки ровную круглую дырку с горящими краями, второй проделывает в рядах нечисти широкую просеку. Осветительный дрон проскальзывает в зал, взлетает под потолок, и тут сюрприз - он не только освещает поле боя, но и швыряется маленькими самонаводящимися ракетами, атриум вспыхивает оранжевыми вспышками разрывов. Зомби прут напролом, прямо под огонь пушек и дезинтеграторов Макса, но какая-то ползучая нежить пытается проскользнуть к нам с правого фланга. Доктор падает на колено, круговой замах из-под щита Максима - ползуны падают на пол бесформенными грудами костей. Но зеленые проблески внутри не гаснут, и я с удивлением вижу, как обломки скелетов начинают сползаться вместе, соединяться, склеиваться, образуя что-то новое - сплошные когти, клыки и жвала. И кажется, даже крылья.

«Шторм, не спать! - прилетает от Доктора. - Зомби будут трансформироваться, пока идет внешняя подкачка. Уже драконы полезли! Давай уже!»

Грохот ротационных пушек Макса, хлопки дезинтеграторов и мерзкий костяной шорох отвлекают, но я закрываю глаза и ныряю в дзансин. Сосредоточиться на структуре потоков, увидеть ее, почувствовать, зацепиться за что-нибудь, найти слабое место! Перед внутренним взглядом картина боя видится по-другому - зеленоватые контуры вместо скелетов, мерцающие облачка на месте куч обломков, пульсирующие нити паутины. Шаг вперед, взять на иккё первый попавшийся скелет - кости вывернутой руки ломаются с громким треском, но я ощущаю прикосновение зеленой нити. Это не энергия рифта, не чистый поток Макса - у нее другой аккорд, неприятный, режущий, но для брезгливости сейчас не время. Рукоять танто Ведьм взлетает к виску, киссаки смотрит вверх - ин-но камаэ, максимальный поток через меня!

Клинок подчиняется - его киссаки мелко дрожит. Зеленые искры оставляют скелеты и обломки костей, мчатся тонкими струйками к острию. Паутина начинает сворачиваться по секторам, ее нити сливаются вместе, я тяну их к себе - противное ощущение, будто глотаешь гнилую болотную воду. Наконец все нити соединяются в одну, внешняя подкачка замыкается на меня. Бывший центр паутины, точка, где белое переходит в зеленое, опускается снежинкой на киссаки клинка.

«Что теперь? - бросаю я Доктору, захлебываясь от омерзения из-за переполнившей меня чужой грязной силы. - Я не могу держать эту дрянь в себе!»

«Тогда выплюнь», - откликается он, и я понимаю, что надо сделать - инверсия потока! Значит, от защиты к нападению - еще шаг, на выдохе бью кэса гири, выплескивая грязную силу через клинок туда, откуда она пришла:

- То-о!

Перед внутренним взглядом танто вспыхивает оранжево-красным, рукоять разогревается, обжигая ладони, и от киссаки по атриуму катится золотистая волна - выброс чистой энергии. Клинок пропускает через себя обратный поток, сжигая всю грязь. Вдруг на другом конце белой нити я ощущаю всплеск боли - моя волна ударила в то ни живое, ни мертвое, что управляло армией зомби, обожгла, обездвижила, но не уничтожила. Где-то что-то упало, загремело, как пустая кастрюля, обрушились камни, а затем я услышала торжествующий вопль Доктора «Оп! Попался!» - и открыла глаза.

Зал пуст, от армии зомби остались только кучи золы. Макс левитирует на антигравах в трех метрах над полом, плавно поворачиваясь вокруг - сканирует обстановку, осветительный дрон завис под потолком. Из-за колонны слева от входа появляется Доктор - весь перемазанный в золе, как трубочист. В левой руке звуковая отвертка, а в правой повисла, как резиновая игрушка, шестиногая ящерка, похожая на тех, что мы видели в куче костей наверху.

- Глянь, какая интересная тварь! - Доктор протягивает мне свою добычу. - Никогда такого не видел. С виду дохлая ящерица, а на самом деле…

- А на самом деле синтетическая оболочка энергоформы, - выдаю я, заметив внутри куска аморфной органики белый скелет энергетической структуры. - По ходу, я ее оглушила, но канал внешней связи пока держится. Попробую проследить.

Медленно и осторожно, как при разминировании растяжки, нащупываю тонкую нить, исчезающую на глазах, но моей ловкости - увы и ах! - оказывается недостаточно: связь вдруг рвется, ящерка теряет форму, выскальзывает из пальцев Доктора и шлепается ему под ноги белой кляксой липкого вещества, похожего на латексную шпатлевку.

- Омеговы саморезы! - ругается он, глядя на белые брызги на кедах. - Ушла таки!

- Не от меня, - Макс опускается на пол и подходит к нам, зола клубится вокруг него, но соскальзывает с его щитов. - Сигнал шел через Вихрь в Краевую область - к границе мультивселенной. И это не Шторм прервала нить - передачу оборвали с той стороны.

- Краевая область, - ворчит Доктор и проводит рукой по волосам, вытряхивая из них костяные крошки и золу. - Место пребывания всех, кто не вписался в Спиральную политику. Омега знает, что они там делают, ну а здесь-то они что забыли?

- Реванш, может быть? - предполагаю я. - А это разведка?

- Паутина Времени пока стабильна, - отвечает Максим после секундной паузы. - Не ощущаю ничего криминального.

- Я тоже, - Доктор тоже замирает, прислушиваясь, и резким выдохом прочищает нос от пыли. - Они могут искать пути в наш мир из любопытства, но не думаю, что это серьезно. Так, мелкая вылазка. Шторм права, почтенный гранд-мастер устроил нам вступительный экзамен. Мы его сдали.

Выпалив это на одном дыхании, он резко разворачивается, аж пыль столбом, нацеливает отвертку на двери тренировочного зала, что-то громко щелкает, и тяжелые металлические створки с жутким скрежетом расходятся и вдвигаются в стены. В этот зал никто не входил уже тысячи лет, но его инженерные системы еще работают: купол потолка начинает светиться голубым светом, похожим на дневной, а воздух наполняется озоновой свежестью: учуяв нас, включается климатическая установка.

Мы входим в зал и оказываемся на нижнем уровне амфитеатра величиной с олимпийский стадион. Каждый ярус - отдельная тренировочная зона: вижу макивары, шары тренировочных роботов, хитрые конструкции из металлических балок и шарниров для тренировки равновесия, зону для силовых упражнений - турник, брусья, шведская стенка, что-то вроде регулируемой римской скамьи. Кажется, в Светлом ордене при физподготовке предпочитали тренажерам работу с собственным весом. Но это все совсем не то, что нам надо.

- Где тут у них зона тренировок для работы с Силой? - интересуется Доктор, напряженно оглядываясь. - Максим, ты у нас Соколиный глаз, посмотри пожалуйста. Должны были остаться какие-нибудь следы.

- Их тут полно, - Максим снова по-совиному крутит головой. - Понятия не имею, как их отфильтровать. Здесь в каждой зоне работали в полную силу.

- Определенно, - задумчиво соглашается Доктор, и тут его внимание привлекает самый обычный на вид манекен для субури - потрепанный, весь в отметинах от тренировочных световых мечей. - В полную силу, но по разному и с разными результатами… Знаешь что, Максим? Ищи промахи! Сможешь найти место, где больше всего энергии тратилось впустую?

- Примерно понял, - кивает Макс, взлетает на антигравах и начинает нарезать круги почти под самым потолком. - Так, сейчас, сейчас… Есть. Вижу. Ярус два - сектор А и ярус семь - сектор Т. Интенсивность одинаковая, но характеры промахов разные. Скажем так, в первой зоне промахивались по неживым объектам, во второй - по живым.

- Макс! - меня вдруг озаряет. - По живым - это значит ментальные техники. Нам туда. Закинешь?

- Не вопрос, - он спускается, мы подхватываем его под руки и взлетаем вместе с ним к седьмому ярусу, на высоту раза в два больше того утеса, откуда мы прыгали в Байкал. Сектор Т обозначен огромной белой буквой над широкой, но низкой аркой. Мы входим внутрь и снова оказываемся в темноте.

Внезапно на полу у нас под ногами появляются белые круги света, и мы оказываемся в светящихся столбах, уходящих в потолок. Сверху-вниз и обратно по столбам прокатываются бледно-синие кольца - нас сканируют. Затем круги пропадают, под потолком зажигаются неяркие лампы дневного света - мы стоим в небольшой квадратной комнате с цилиндрическим возвышением посередине, выступающим над полом на полметра. В центр его поверхности вделана агатово-черная полусфера, напоминающая птичий глаз - или линзу голографического проектора.

Это и есть проектор - потолочное освещение меркнет, а из полусферы вверх раскрывается серо-сиреневый конус проекции. В коммуникаторе на костяной руке был такой же, только намного меньше. Внутри конуса мельтешат цветные пятна, а потом всплывают серебристые плашки с нашими трехмерными портретами и результатами сканирования.

Первыми показывают данные по Максу: как и следовало ожидать, сканер ничего не смог поделать с эктоплазматической оболочкой и выдал ошибку. Затем - результат Доктора, краткий и неполный: неопознанная раса с крайне высоким сродством к Силе. И наконец, мой: неопознанная раса с крайне высоким сродством к Силе, идентичная предыдущему сканированию; найдены совпадения по профилю Силы на 64%, имя: магистр Ордена Таис Дворэ.

- Магистр Таис Дворэ, - бормочет себе под нос Доктор и чешет в затылке. - Похоже на Двора - Дом Ксанни, если я ничего не перепутал. Шторм, давай вспоминай маминых кузин. Кого так могли звать дома?

- Таис? Нет, не помню, - я качаю головой. - Двора - Дом не самый маленький и не самый молодой, всех кузин с времен основания можно до регенерации вспоминать.

- Пффф! Всех не надо, - фыркает в ответ Доктор и подходит к возвышению с проектором, целясь в него звуковой отверткой. - Вспоминай, кого из них мог обидеть Рассилон? В записке Ксанни упоминала, что он плохо поступил с двумя другими кузенами дома… А мы еще упростим тебе задачку. Попробую из диагностического терминала сделать нормальный доступ к местным базам данных. Максим, будь так любезен, подсоби Старушке с паролем.

Макс кивает, проекция дергается и плывет, Доктор переключает режимы звуковой отвертки, опять поминая добрым тихим словом омеговы саморезы и прочие причиндалы. Наконец картинка снова стабилизируется, мы слышим серебристый потусторонний голос:

- Информационная система Анклава приветствует гранд-мастера. Жду вашего запроса.

- Магистр Таис Дворэ, биография, - произносит Доктор, нарочито четко выговаривая слова. - Медицинская карта, характеристика. А, чего уж там, - он машет рукой, - давай все, что есть.

- Выполняю, - отзывается серебристый голосок, и в проекции разворачивается новая плашка с трехмерным изображением: высокая, атлетичная девушка с пронзительно-синими глазами и ярко-рыжими вьющимися волосами, собранными в рыхлый высокий хвост. Ее одежда мне показалась смутно знакомой: темно-оранжевая куртка с косой застежкой, такие же штаны-карго, изумрудно-зеленая водолазка, высокие сапоги, на поясе рядом с рукоятью светового меча - кортик в темно-зеленых ножнах. Я потянулась к маминой памяти: Галлифрей - пилоты-истребители - Прайдон…

- Определенно, эту особу я где-то видел раньше, - выдает Доктор, - но не на прайдонских вечеринках, хоть на ней пилотская форма ордена. Что-то связанное с ремонтными мастерскими Цитадели. Шторм, посмотри пожалуйста сама - мне что-то мешает.

Он кидает мне конец ассоциативной цепочки, и я начинаю ее разматывать, но при этом постоянно натыкаюсь на кем-то довольно ловко поставленные блоки. На мой взгляд, они весьма запутанные, и с невербального согласия Доктора я просто ломаю их - Доктор невольно хватается за правый висок и стискивает зубы. Он не жалуется, но, судя по всему, это очень неприятно. Я посылаю ему образ мешка со льдом, приложенного к больному месту, но цепочку не отпускаю. Наконец, она размотана, я пробегаюсь по ней еще раз и выдаю:

- Конечно, ты ее знаешь, Доктор - ты ее видел. В один из твоих наскоков на Галлифрей в Войну, когда ты ремонтировал Старушку в доках Цитадели. Девушка выследила тебя в доках, пробралась на борт Старушки и пряталась, пока ты не улетел. Тогда она вылезла из укрытия, рассказала тебе душераздирающую историю своего побега от козней Рассилона и уговорила тебя отвезти ее в систему Пяти Братьев во времена колонизации Нью Плимпто. Ты привез ее на Корреллию, а эта особа стукнула тебя по голове, стерла тебе память и исчезла. Нет, она против тебя ничего не имела, просто ей хотелось надежнее запутать следы.

- Провалиться мне в Ккабу, - Доктор потирает виски и морщится. - А я-то все думал, почему у меня всю дорогу от Корреллии до Агни болела голова. Теперь понятно - все эта рыжая стерва! Кстати, ты не вспомнила, как ее звали?

Я вглядываюсь в незнакомое-знакомое лицо на голограмме: широко расставленные синие глаза, гордый разлет бровей, аккуратный нос, твердый рот с тонкой верхней губой и полной, красиво очерченной нижней - нет, кузина Таис, не помню я тебя, хоть тресни. Может, это портрет после регенерации, о которой Дом Двора не знал?

- Возможно, хотя маловероятно, - откликается Доктор на мои раздумья. - Тебе она кажется знакомой, потому что похожее лицо каждый день ты видишь в зеркале. Только ты не конопатая и не рыжая.

Тем временем я, окончательно отчаявшись что-то найти в маминой памяти, подключаю к поискам Макса, тот обращается за помощью к Старушке, и наконец-то у нас хоть какой-то результат. Я приглашаю Доктора взглянуть:

«Есть подходящая кандидатура: кузина Таисальдворандженникс. Родилась в Доме Двора за тринадцать тысяч лет до тебя. Во всех четырех известных регенерациях - выдающиеся ментальные способности. Окончила Академию со средними баллами по большинству предметов, но еще на первой ступени обучения Старший учитель Морихеус отметил ее талант в боевых искусствах. Прекрасный пилот и навигатор. Последнее воинское звание - кап-три Сил специальных операций. Совершенно неожиданно прервала блестящую военную карьеру. После выхода в отставку вела уединенный образ жизни, чем занималась - неизвестно, есть только сведения о ее визитах на Карн. Исчезла с Галлифрея на десять тысяч лет и объявилась в разгар Войны. Снова исчезла через двадцать дней, на этот раз окончательно».

«Подходит, - Доктор просматривает собранное нами досье. - Узнаю почерк агентов Сил специальных операций. В системе Пяти Братьев очень просто затеряться, особенно если ты пилот. Значит, с Корреллии она направилась в Анклав, прошла обучение в Светлом ордене, доросла до магистра… Посмотрим, что с ней было дальше».

Он переводит взгляд на проекцию, и я вслед за ним в темпе читаю послужной список кузины. Магистр Таис Дворэ получила свое звание совершенно заслуженно: более трех тысяч успешных миссий, фундаментальные исследования Силы, разработка новых приемов ее использования, создание техники боевой медитации, больше ста подготовленных ею учеников, ставших рыцарями Ордена. Последняя миссия - участие в штурме Звездной Кузницы и героическая гибель: потеряв всех бойцов своей десантной группы, Таис, использовав Силу, создала разрыв в пространстве-времени, куда и провалилась без следа, забрав гигантскую станцию и флот Темного ордена с собой.

- Так закончила свой путь последняя Ведьма Вихря, - Доктор вздыхает и опускает голову. - Определенно, у нее был дар предвидения - поэтому в последний бой она не взяла клинок с собой, а оставила его гранд-мастеру и дала ему инструкции, когда и кому его вручить. Кажется, эта нить оборвана.

- Разве? - вдруг вырывается у меня. - Гибель Таис никак не связана с Войной, и это не фиксированная точка! Да, Макс?

- Так точно, - Максим щурится, вглядываясь в Паутину Времени. - Абсолютно согласен.

- Значит, - я торжествующе улыбаюсь, - это не обрыв нити, а наоборот - наводка, где искать! Теперь мы знаем, где совершенно точно встретим Ведьму Вихря. Мы перепишем этот момент.

- Нечего там переписывать, - вдруг подмигивает мне Доктор. - Мы просто спасем ее.


========== Глава 3. Звездная Кузница ==========


Тихие Пустоши, система Раката Прайм

Александра


- Тихие Пустоши, - я поднялась из пилотского кресла у консоли Максима и потянулась. - Мы на месте. Спасибо, Макс. Быстро и точно в цель.

- Раката Прайм, - Доктор подошел к голографическому монитору внешнего обзора, распахнувшемуся на половину консольного зала. - Точнее, то, что от нее осталось.

- А что не так? На вид симпатично, - я тоже подошла к монитору, настроила приближение так, что планета в фокусе наблюдения из бирюзового шарика стала перламутрово-голубой тарелкой, занявшей почти весь экран. - Обычный водный мир, теплый климат, малочисленное примитивное население, активности развитой цивилизации не наблюдается.

Доктор прищурился, глядя на планету с нескрываемым отвращением, и криво усмехнулся.

- Она не всегда была такой, - выдал он. - Хочешь взглянуть? Максим, будь так любезен, прыгни на двадцать тысяч местных циклов назад. И не забудь о стелс-режиме и щитах.

Я не успела даже мысленно спросить, почему нужны такие предосторожности, как Макс мгновенно повиновался, и ответ на мой невысказанный вопрос оказался очевиден. Теперь в мониторе внешнего обзора мы наблюдали совсем другой мир.

Гигантских океанов и цепочек островов не стало (точнее, пока не было) - под нами проплывали континенты, освоенные мощной индустриальной цивилизацией: огромные постройки с многочисленными высокими шпилями и гигантскими белоснежными куполами, мерцающие артерии транспортных магистралей, редкие пятна тропической зелени. Околопланетное пространство тоже бурлило жизнью: сновали пассажирские суда, неспешно шли колонны тяжелых транспортов, в пирамидальных построениях маневрировали военные корабли строгих граненых форм в блестящей броне - Макс наложил на картинку отметки опознавания целей и траектории движения. Я проследила взглядом курсы военных конвоев - почти все они сходились в одной точке, где между планетой и ее звездой плыла по низкой орбите колоссальная космическая станция, чугунно-серый шар с тремя длинными треугольными плавниками.

- Звездная Кузница, - Доктор ткнул пальцем в изображение станции. - Вершина технологии цивилизации Раката и причина их падения. Сейчас мы находимся в периоде их расцвета. Очень жестокая и агрессивная раса с врожденной чувствительностью к артронной энергии. Они родом с этой планеты, но контролировали пятьсот других миров - создали так называемую Бесконечную империю. Они нашли способ преобразовывать энергию своего светила в артронную, это им дало контроль над материей. Эта станция - фабрика по производству бесконечного количества боевых кораблей и роботов. К их огромному несчастью, Раката подошли слишком близко к созданию темпоральных технологий. Тогда АНВ приняло решение о ликвидации Бесконечной империи. Для этого они привлекли меня.

- Вот как? - удивилась я. - То есть… Ты это сделал?

- Это была моя операция - одна из немногих, за которые мне не стыдно, - выдал Доктор с мрачной гордостью. - Это случилось после того, как я был осужден и приговорен к смерти. Тогда я был вынужден какое-то время поработать с АНВ. Не скажу, что добровольно, но это был особый случай. Во-первых, за это мне обещали смягчить приговор. Во-вторых, Бесконечная Империя угрожала слишком многим мирам, а получи они средства навигации в Вихре - это были бы вторые далеки, если не хуже, если учитывать их врожденную способность пользоваться артронной энергией. Раката пользовались своей мощью с извращенной жестокостью, не щадили никого - поэтому я не пощадил их. АНВ сколотило оперативную группу, мне пришлось лично разработать план кампании. Предыдущая миссия АНВ по ликвидации Раката провалилась с треском. Тогда они решили поразить две цели одной торпедой. Согласись, отличная мысль - дать спланировать и провести операцию мне, а в случае неудачи списать провал на меня и на того, кто дал добро на ее проведение в таком виде.

Он яростно взлохматил волосы надо лбом, как будто его челка была в чем-то перед ним виновата, и продолжил:

- Наскоком там было не справиться, пришлось внедряться и проводить глубокую разведку. Я не мог провалиться, не хотел медленно подыхать в тюрьме, поэтому пришлось и подумать, и побегать. В итоге план сложился. Биологи АНВ создали вирус, который блокировал энергетические способности Раката. Оперативная группа распространила инфекцию по ключевым мирам их империи. Звездная Кузница - полуразумная машина, как старые ТАРДИС - отказалась им повиноваться и вышла из-под их контроля, как и другие их артронные технологии. Тогда я высадился на Корреллии с группой таких же штрафников, как и я, под присмотром трех агентов АНВ. Мы влились в местное партизанское движение, объединили их под одним командованием, вооружили до зубов, научили строить боевые корабли и подняли восстание. Не поверишь, Шторм, я - это я-то! - не только возил партизанам наше оружие со складов АНВ, но и учил им пользоваться! Я учил их десантников штурмовать крепости, а их инженеров - делать системы управления огнем! Передача технологий, пусть ограниченная, строжайше запрещена. Вся надежда была на то, что мы победим и наши кураторы нас не сдадут. Надежда оправдалась: коррелианский год спустя мы вышвырнули Раката из Системы Пяти Братьев и пошли дальше, пока не загнали оккупантов обратно в их родной мир.

Он подсветил мне место в своей памяти, как сделал это на «Авроре», когда рассказывал про ххазр, и показал мне древнюю Корреллию - суровый жаркий мир дождевых лесов, бескрайних саванн и высоких гор, колоссальные системы пещер, рудников и заводов - партизаны трех рас выстроили их горными машинами, скрытно переброшенными на ТАРДИС-транспортах АНВ. Я увидела молодых ребят-штрафников из группы Доктора, ведущих в бой отряды коррелиан, заходящую на цель армаду партизанских истребителей и самого Доктора на мостике легкого фрегата, внимательно наблюдающего за происходящим на трехмерной карте сражения - а за ним самим неотрывно следил некто с непримечательной внешностью и цепким ледяным взглядом.

- Я тогда был молодой и бестолковый, - отозвался Доктор моим невысказанным мыслям и показал мне гигантскую темно-серую крепость Раката, ведущую плотный заградительный огонь по партизанскому флоту, и обрушившийся на нее ответный ураган аннигиляционных взрывов: партизаны благодаря АНВ были отменно вооружены, построили отличные боевые корабли, и огневая группа фрегата не сплоховала. - Опыта не хватало. Не мог учесть все, ломился напролом. Сейчас я многое сделал бы по-другому. Не подставился бы сам с поставками оружия и передачей технологий - это раз. Сама понимаешь, такие операции притягивают жуликов всех мастей. Мне просто повезло, что самые опасные игрушки типа боевых наноботов или ионосферных бомб не утекли на черный рынок в заметном количестве. Но главное, я постарался бы уменьшить потери среди местных - они слишком натерпелись от оккупантов. Наши подопечные партизаны не стеснялись применять тактику ковровых бомбардировок и не считались с потерями, кураторы их поощряли - что я мог им на это сказать?!

Онпродолжил показывать мне этот бой, и я увидела, как на выжженную землю в клубах огня и пыли приземлялись партизанские десантные корабли, как штурмовые отряды корреллиан во главе с ребятами из группы Доктора врывались в проломы на месте ворот крепости и дыры в ее стенах, и как бойцы Раката - высокие тощие рептилоиды с черной чешуей и смешно вытянутыми вверх головами - бежали от их огня по коридорам крепости и не могли убежать, но не только из-за меткости партизан - из-за болезни. Вирус АНВ поражал Раката изнутри, лишая сил, терзая болью внутренности и ломая волю. Штурмовые группы заняли верхние уровни крепости, спустились вниз. Я увидела тюремные камеры, пыточные казематы, лаборатории вивисекторов Раката, огромные цилиндрические баки, полные останков замученных корреллиан - и зашипела от гнева и отвращения.

- Я не успокоился на разрушении Бесконечной империи, а предпринял меры, чтобы они больше не поднялись никогда, - Доктор искоса глянул на меня, и мне стало немного не по себе от недоброго блеска его глаз и темного яростного пламени в эмоциональном потоке. - Я сумел поссорить уцелевших Раката, они устроили гражданскую войну и разорили свою планету. Океаны вышли из берегов и затопили сушу, а сами Раката скатились в дикое состояние и почти полностью вымерли. Не из-за далеков меня назвали Разрушителем миров. Я казнил Бесконечную империю, Шторм. И провалиться мне в Ккабу, если я хоть на миг пожалел об этом!

- Ты прав, - я погладила его по плечу, а параллельно отдала Максу приказ возвращаться в точку начала нашей операции. - А что стало со Звездной Кузницей? Как она уцелела?

- Ошибка АНВ - а может, и моя лично, - вздохнул Доктор, перенацеливая фокус наблюдения монитора на гигантский шар станции, все так же висящий на низкой орбите у звезды Раката. - Мы не стали тогда с ней возиться. Просто заблокировали ее системы и бросили - понадеялись, что она сама сойдет с орбиты и упадет на местное солнце. Не тут-то было! Появился Темный Орден, и его самые сильные адепты объединенными силами сумели пробудить Звездную Кузницу, снова запустить ее фабрики и поставить под свой контроль. Увы, АНВ не было дела до них, на мой рапорт они положили омегов болт на 42… В итоге точку в истории станции придется поставить нам. Через десять минут бойцы Светлого Ордена овладеют центром управления защитными системами планеты и отключат защитное поле, затем к станции подойдет флот. Нам надо подготовиться к высадке.

Оружейка Макса, как и положено боевой ТАРДИС, предоставляла экипировку на все случаи жизни. Максим приготовил нам с Доктором легкие десантные скафандры, оснащенные броней из гибридного сплава, масочными кислородными генераторами и прыжковыми антигравами малой мощности, а из оружия - по паре дезинтеграторов в формате пистолет-пулемета, темпоральные и термобарические гранаты и атомарные резаки: мы сделали ставку на скрытное проникновение, а не на лобовую атаку. Перерыв шкафы в своей каюте, Доктор нашел-таки свой старый световой меч, который сделал себе в Анклаве, а я взяла тот, который изготовила на базе киберменов в мою недолгую бытность киберконструктором, и прихватила танто Ведьм. Мы пристегнули клинки к поясам, и на этом сборы были закончены.

Макс подкрался к станции ловким микропрыжком, тихо и аккуратно, как дикий кот, подбирающийся к птичьему гнезду. Ее защитное поле, смертельное для бортовых систем местных кораблей, его щиты даже не задело. Он завис между станцией и звездой, прячась в вихревом потоке поглощаемой плазмы. Флот Светлого Ордена уже появился на его радарах: сейчас отключится поле, линейные корабли откроют огонь для прикрытия штурмовых групп, и настанет наш выход. Флот разворачивается в боевой порядок, но вдруг начинает замедлять ход.

- Тик-так, - озадаченно выдает Доктор, поглядывая на монитор. - Не понял, что там с полем. Должно было выключиться тридцать секунд назад. Но оно тут, поэтому флот тормозит.

- Какая-то ерунда, - пытаюсь по старой привычке потянуть себя за волосы, но пальцы натыкаются на шлем. - Должно было выключиться - мы знаем, что оно было выключено в этот момент. Кто-то что-то меняет?

- Так точно, - вдруг подтверждает Максим. - Сейчас и вы заметите. Кто-то предугадывает наше появление и наши действия. Еще не разрыв временной линии, но уже близко.

Я прислушиваюсь к своим ощущениям - проклятье, Макс прав! И судя по сердитому взгляду Доктора, он чувствует то же самое. Кто-то совершенно невероятным, странным способом чует нас, знает, что мы собираемся сделать, и пытается нас задержать.

- Меняем план! - Доктор резко разворачивается к консоли. - Тот, кто выследил нас, смотрит в будущее, но не сможет увидеть нас в прошлом. Шторм, надо прыгать на планету, в центр управления - держи координаты. Максим, нужна вся твоя точность - оцени временной диапазон для исправления. Поле должен выключить тот, кто его выключил, и точно в срок! Алонси!

Макс делает расчет координат и уходит в прыжок так стремительно, что у нас обоих противно подгибаются колени. В боевой форме, но в полном стелс-режиме и невидимый, он материализуется в конечной точке и передает напрямую в мой зрительный канал картинку места приземления.

Это крыша высокого здания из белого камня, немало пострадавшего от времени и бомбежек, но все еще внушительного. В ее центре высоко возносится тонкий сверкающий шпиль, по вертикальным канавкам на его поверхности мчатся к вершине ряды белых огней. У самой балюстрады в схватке на световых мечах зацепились двое: темноволосая девушка в черном комбинезоне и ботфортах, вооруженная двухклинковым мечом, и высокий бледный парень в коричневой куртке Светлого Ордена, с двумя обычными световыми клинками.

И мы увидели, как девушка сделала отвлекающий выпад, длинное алое лезвие пронеслось над головой ее противника, рассекло древний камень, посыпался град обломков, а с пальцев девушки сорвалась ветвистая лиловая молния и ударила парня в живот. Воин в коричневой куртке пошатнулся, выронил мечи и упал.

- Нет, так не пойдет! - процедил Доктор, сорвался с места, на бегу активируя свой меч, и вылетел на крышу с боевым воплем. Я уже знала, что произошло: кто-то помог одержать победу девушке - Темному воину, влив в нее дополнительные силы. Сконцентрировав дозу энергии на кончиках пальцев, я выбежала на белые плиты крыши, наклонилась над упавшим и прижала заряженную ладонь к его лбу. Парень дернулся, как от электрического разряда, глухо простонал, открыл глаза и приподнялся на локте, завороженно наблюдая за поединком девицы в черном и неизвестно откуда взявшегося бойца в темно-сером скафандре.

Сшибка была молниеносной: Доктор встретил алый клинок Темного воина своим в нижнем блоке, отвел его вниз, и лезвия с шипением вспороли каменный пол - а сам стремительно сорвал дистанцию в ирими тенкан и нанес девице левый мэн ути ребром ладони пониже уха. Бронированная перчатка усилила удар, девица по-детски всхлипнула, выронила клинок и упала на бок, неловко подогнув колени. Доктор подобрал ее меч, погасил лезвия и коротко глянул на парня в коричневой куртке.

- Он в порядке, - ответила я вслух на его вопросительный импульс. - Цел и невредим, только ушибся. Я его подштопала.

- Ушибы - это ерунда, - парень подхватил свои мечи, легко поднялся на ноги и уставился на нас с нескрываемым удивлением. - Благодарю за помощь! Но позвольте спросить - вы кто такие?

- Союзники, - я потянулась к его сфере сознания, человеческой, но неожиданно плотной и собранной. - Тебе не нужно помнить о нас. Ты сам одержал победу. Теперь беги. Сделай то, что должен.

- Мне надо отключить защитное поле, - пробормотал он как во сне и кинулся бежать со всех ног. Я дождалась, когда его шаги вниз по лестнице стихли, и наклонилась над девушкой в черном. Под ее левым ухом начинала краснеть ссадина от удара Доктора, но в общем и целом она была в норме - насколько может быть в норме человек в бессознательном состоянии.

Я коснулась ее застывшей сферы сознания, стирая память о стычке с Доктором, накладывая ложные воспоминания о том, как ее противник из Светлого ордена вырубил ее, но пощадил, внушая страх, неуверенность и желание бежать прочь без оглядки. Доктор одобрительно наблюдал за моими манипуляциями, попутно разглядывая ее меч.

«Ловко ты ее, - с удовольствием отметил он, когда я закончила, и осторожно положил клинок на пол рядом с ее бессильно вытянутой правой рукой. - Очень аккуратно. Но время истекает. Нам пора!»

Максим подсветил нам входной люк и ушел в прыжок, стоило нам оказаться на борту. Мы вернулись на позицию в плазменном шнуре Звездной Кузницы ровно через десять секунд от момента прыжка на планету, и флот Ордена на полном ходу маневрировал, готовясь атаковать.

Первый залп, и на радаре мы видим - среди тяжелых управляемых ракет и ложных целей умело замаскировались маленькие десантные шлюпки со штурмовыми группами бойцов Светлого Ордена. Батареи ПКО станции открывают ответный огонь, навстречу атакующему флоту из ангаров станции стартуют перехватчики, звено за звеном. Начинается поножовщина, и это значит, что нам пора.

«Макс, - сигналю я, - можешь вычислить шлюпку группы Таис? Надо найти и сопроводить».

«Понял, мой пилот, - откликается Максим. - Сигнатура Повелителя Времени в этом районе всего одна, если не считать вас. Разрешаете самостоятельное маневрирование?»

«Действуй», - подтверждаю я, и Макс точным микропрыжком оказывается во главе стаи ровно в тот момент, когда она разделяется: десантные шлюпки в облаке ложных целей рвутся к ангарам, ракеты устремляются к постам ПКО и турболазерным батареям станции. И тут - внезапно! - новый сюрприз, новое вмешательство во временной поток: выпустив эскадрилью истребителей навстречу шлюпкам, ангары начинают закрывать створы. У шлюпок не хватит ни скорости, чтобы успеть проскочить, ни мощности вооружения, чтобы взорвать створы, а против истребителей их шансы близки к нулю. Проклятье!

Мы с Доктором переглядываемся: нет, здесь нет фиксированных точек, напротив, структура Паутины Времени в этой точке текучая, комковатая, как тарелка переваренной лапши. А это значит, у нас все права, ответ будет как в мультике моего детства: отведайте силушки богатырской!

«Макс! - командую я. - Прикрой шлюпки! Вали истребители! По створам - главным калибром!»

Максим - умничка, и боевой опыт при нем, и креативное мышление. Он раскидывает матрицу дематериализации на истребители и точным броском закидывает их в звездную корону. Тем временем его дезинтеграторы проделывают в сходящихся створках ангаров широченные круглые дыры, в которые без проблем пройдут даже корреллианские супертанкеры. Параллельно он транслирует прослушку переговоров обоих флотов в шлемофоны наших скафандров, и мы слышим удивленно-радостные вопли пилотов Светлого ордена, пытающихся понять, откуда им на помощь прибыла столь могущественная сила, и почему этот таинственный кто-то не стреляет по станции. Ребята, если бы мы хотели ее уничтожить - одна артронная торпеда Макса оставила бы от нее только облачко горячего газа. Но дело в том, что у нас совсем другая задача.

Макс отмечает нам нужную шлюпку, пристраивается ей в хвост, а затем опережает. Следуя перед ней и чуть выше, мы невидимками крадемся в ангар, чтобы увидеть новый сюрприз от нашего подглядывающего в будущее загадочного оппонента. Между посадочной площадкой и внутренними воротами в ангар выстроились сотни тяжелых боевых дроидов - темно-бронзовых, восьминогих, похожих на приготовившихся укусить скорпионов. Их жала подозрительно смахивают на турболазеры, над ними подняты радужные пузыри силовых щитов - легко вооруженному десанту сейчас придется туго. Точнее, пришлось бы туго, если бы не мы.

Максим опять решает проблему креативно, задействуя матрицу дематериализации, для которой щиты не имеют никакого значения, и вышвыривает всех дроидов в одну точку за дырявыми воротами ангара. Пересекающиеся силовые поля разрушают источники питания, и в секторе заднего обзора мы видим яростную оранжевую вспышку и разлетающиеся в разные стороны обломки. В шлемофонах снова вопли торжества и удивления, десант выпрыгивает из шлюпок и сбитыми тройками бросается к внутренним воротам. Передовую группу ведет знакомая высокая фигура в оранжевом - мы даже без подсказки Макса узнаем нашу цель. Пора!

Приземлившись в дальнем углу ангара, Макс перекидывается в гуманоидную форму и накидывает на нас троих фильтры восприятия - теперь для всех остальных мы кажемся дроидами обслуги, на которых никто и никогда не обращает внимания. Группа Таис бросается ставить кумулятивные заряды, чтобы снести внутренние ворота, и я снова ощущаю присутствие нашего темпорально одаренного противника - в этот раз как очень сердитый взгляд. Таинственный некто уже знает об успешной высадке десанта, но ответ задерживается - новая группа боевых дроидов не успевает подойти к ангару, и у группы Таис есть маленькое, но преимущество во времени. Хотя… мне кажется, или враг решил ментально воздействовать на минеров, чтобы они ошиблись при установке зарядов?

«Макс! - сигналю я. - Они сейчас напортачат! Ломай ворота!»

Луч дезинтегратора опережает бегущих бойцов на десятую долю секунды - в ребристых створках внутренних ворот появляется поперечно-овальный лаз: Максим уменьшил угол расхождения луча, но не мощность, одновременно зачистив коридор. Группа Таис проворно втягивается в дыру, мы крадемся за ними, и Доктор мрачно сообщает в общем потоке, что ему все это крайне не нравится.

- Мы прём напролом как линкоры сонтаранцев, - объясняет он свое недовольство. - А наш противник действует умнее - предугадывает каждый шаг Ордена. Пока он заглядывает в будущее недалеко и видит только одну нить, но при этом умудряется ментально воздействовать на десантников - они начинают бояться и косячить. С этим надо что-то делать, тем более, что мы все видим - для Таис пока ничего не меняется.

- Согласна, - я прислушиваюсь к своим ощущениям, пытаясь разобраться в липкой мешанине местных временных потоков. - Что ты предлагаешь?

- Работать на опережение, - отзывается Доктор. - Группа Таис дойдет до центра управления станции и без нас. Нам надо найти и обезвредить темпорально зрячего паршивца. Это определенно кто-то из Темного ордена. Гранд-мастер говорил - некоторые особо одаренные адепты умеют заглядывать в чью-нибудь временную линию. Они это называют «ходить по потоку». Разумеется, они при этом путают личное прошлое или будущее с глобальным и остаются совершенно слепыми к вероятностям, поэтому считают, что подсмотренное будущее предопределено. Большая ошибка, но нам от этого не легче.

- Пока мы его ищем, он будет мешать Таис, - я не соглашаюсь, моя чуйка вопит благим матом, что Таис оставлять без присмотра нельзя. - Надо помочь ей добраться.

- Она Повелительница Времени, и не из слабых, - Доктор возражает мне, но как-то не очень уверенно. - Уже сама должна была почуять темпоральную возню и принять меры.

- Что она может сделать одна?! Только отслеживать вмешательство и ментально поддерживать своих бойцов! - отмахиваюсь я от его довода. - А у нас есть боевая ТАРДИС. Поэтому нам надо разделиться. Ты присмотришь за Таис, а мы с Максом возьмем паршивца за жопу.

- А кто присмотрит за тобой? - вырывается у Доктора, и я чувствую, как в его потоке опять начинает клубиться ярость. - Твой дар еще нестабилен, непонятен даже тебе самой, у тебя нет опыта! Даже я понятия не имею, с чем мы столкнемся!

Я слышу в шлемофоне тяжелый вздох, а на краю потока Доктора замечаю порыв свернуть операцию и немедленно смыться, предоставив Таис своей судьбе. Ну уж нет, дело должно быть сделано, я не бросаю начатое на полдороге!

- У меня есть Максим, - объясняю я, пытаясь сохранять спокойствие. - Он не допустит, чтобы со мной что-нибудь случилось. Неважно, что умеет наш паршивец, против Макса он в любом случае как букашка против Халка. И уж если за кого-то бояться, то за тебя - если мы разделимся, ты пойдешь один.

Знал бы он, как мне не хочется отпускать его одного - этот безбашенный авантюрист обязательно найдет, куда влипнуть. Но боевой опыт у него однозначно больше моего, и я не могу с ним не согласиться в том, какие цели сейчас важнее.

- Ладно, - неохотно соглашается Доктор после недолгой паузы. - Я хотя бы на рожон не полезу. Не волнуйся. Сама будь максимально осторожна. Если что - хватай Макса и уходи.

- Ты тоже, - откликаюсь я. - Максим включит тебя в матрицу дематериализации. По твоему сигналу он выдернет тебя откуда угодно. Так что - решили?

- Да, - приняв решение, Доктор привычно ныряет в дзансин, отстраняя эмоции. - Алонси!

Быстрым скользящим шагом он направляется вслед за арьегардом группы Таис, проскальзывает мимо них и пристраивается к передовой тройке. Они скрываются за поворотом коридора, Макс вскрывает неприметный люк в стене и тянет меня за собой.

«Малая аппаратная, - объясняет он мне. - Нам нужно тихое место».

Он прав, мне нужно место, чтобы сосредоточиться. Опускаюсь на пол в сейцза, выравниваю дыхание, концентрируюсь на временных потоках. Мне нужно найти ту нить, за которой наблюдает наш паршивец, выследить его по ней, а затем Макс пройдет по его следу как эвенкийский охотник по волчьей тропе. Но нити Времени, стоит мне их коснуться, расползаются переваренной лапшой, я не могу ухватиться ни за одну из них, и мне это крайне не нравится: такое впечатление, что нам противостоит некто куда более искушенный в манипуляциях с временными линиями, чем местечковые колдуны из Ордена. Этот кто-то не просто прячется за искажениями - он создает их сам.

Кажется, моя избирательность опять дает сбой - в потоке вдруг вылезает Доктор: «Ага, я тоже это заметил. Не ту проблему решаешь! Не разматывай макаронины по одной! Попробуй зайти через влияние наблюдения».

Логично - тот, кто наблюдает за нитью Времени, и сам влияет на нее, и испытывает на себе ее влияние. Теперь осталось найти подходящий момент, а лучше - спровоцировать его.

«Максим, ставлю задачу, - выдаю я. - Давай секунд на тридцать вперед, и учини какую-нибудь неприятность на станции. Посмотрим, что будет делать наш паршивец».

«Понял, мой пилот», - с готовностью откликается он и тут же исчезает, беззвучно и неощутимо, как полагается стелсу. По симбиотической связи я вижу, как он материализуется в тылу большой группы бойцов Темного ордена, занявших оборону в коридоре перед шахтами турболифтов. Судя по всему, это один из главных моментов сражения: атакующий отряд десантников ведет тот самый парень в коричневой куртке, который дрался на световых мечах с адептом Темного ордена на крыше центра управления защитным полем и которого Макс идентифицировал как одну из ключевых фигур в битве за станцию. Обороняющиеся тяжело вооружены, помощь здесь бы не помешала - ай да Макс, выбрал очень удачную точку для диверсии! В ответ от него прилетает несколько смущенное: «Благодарю, мой пилот, ты отлично сформулировала задачу. Я просто прикинул, где будет максимальный эффект».

Его расчет точен, он просто гений диверсионных операций, и выполняет задумку с блеском. Двух тяжелых дроидов он расстреливает из дезинтеграторов, а живым бойцам раздает мощные ментальные оплеухи: боль - неотвратимость гибели - паника - бежать и прятаться. Что они и делают - разбегаются в разные стороны, как тараканы от сапога, а кто-то, не выдержав, пускает себе в рот заряд бластера. В строю остаются только двое с алыми световыми мечами, они далеко не в лучшей форме после атаки Макса и не могут оказать заметного сопротивления парню в коричневом - он разделывается с ними двумя ударами своей световой пары. А я замираю: через тридцать секунд наступит ключевой момент сражения, оборона Темного ордена будет прорвана. Сейчас наш паршивец должен это заметить и начать действовать на опережение.

Я как на рыбалке - сижу, смотрю на поплавки поставленных мне Максом меток на временные линии и жду, какой их них качнется. Вдруг нить, связанная с парнем в коричневом, дергается, и я понимаю, что наш паршивец клюнул - заглянул в момент диверсии и попался. Так, друг мой ситный, теперь ты будешь вынужден зафиксировать эту линию, ведь вероятности ты смотреть не можешь. Ты видишь всего один вариант единственной линии времени - да, она связана с одной из ключевых фигур этого боя, с тем парнем в коричневой куртке, но ты не смог увидеть, что ему на помощь придет кто-то из будущего, причем не просто кто-то, а парочка отлично подготовленных Повелителей Времени с боевой ТАРДИС впридачу. А это значит, что мы с Максимом без проблем вытащим плотную нить из тарелки макарон.

Так и есть, нить обретает плотность и текстуру, я пытаюсь нащупать точку, где в нее заглянул другой разум, а Макс, как кот в засаде, караулит момент начала вмешательства. Вот нить снова дрогнула - наш паршивец принял решение, вот в энергетическом фоне появилась точка накопления энергии - сейчас пойдет ее передача на ту группу бойцов Темного ордена. Цель найдена, Макс зафиксировал точку, и мои пальцы смыкаются на рукояти танто Ведьм. Клинок из ножен! Встать на одно колено, тори-и, танто к виску, выпад! То-о!

Мгновенная концентрация энергии, выброс ее в нить через клинок - и в ментальном фоне отдается вспышка чьей-то острой боли. Кажется, наш паршивец - человек, и сейчас ему крайне неприятно. То, что я сделала - это как сверкнуть лазерной указкой в раскрытый зрачок подглядывающего. «Я оглушила его! - сигналю Максу. - Давай к нему!»

«Слепим его тепленьким», - отзывается мой корабль. Спрашивается, где он этого нахватался? Меня подхватывает его матрица дематериализации, аккуратно, но дух захватывает, и в глазах все плывет. Миг, и зрение восстанавливается, а в подошвы моих берцев ударяются металлические плиты пола. Оглядываюсь - мы с Максимом стоим в центре огромного полутемного зала, высоко над головами - черный купол, вдоль круглых стен - пульты управления и мерцающие экраны, в центре на шестигранном возвышении - массивное капитанское кресло, повернутое высокой спинкой к нам. Определенно, это центр управления Звездной Кузницы - отлично, но где же тот, кто нам мешал?

За креслом на возвышении ощущается возня, затем быстрое движение, резкий выдох. Из-за спинки кресла в лихом высоком сальто выпрыгивает давешняя брюнетка в черном, которую Доктор свалил своим любимым мэн ути пониже уха - вон какой славный синяк у нее на шее. Но своим двухклинковым мечом она крутит шустро, лезвия режут воздух как лопасти вертушки - девица в неплохой форме для человека. Вот только она и представить себе не может, с кем связалась. Я сэмпай Доктора, и его уроки даром не прошли.

Так что я уворачиваюсь от девицы в тенкан, она пролетает мимо меня, а я в момент ее приземления через танто Ведьм направляю ей в нервный узел под коленом опорной ноги точный энергетический укол. Нога подворачивается, девица шлепается ничком. Каким-то чудом она умудряется не выронить меч, не налететь на лезвие и вскочить на ноги. Очень быстрая - прямо как я в человеческой форме. Но световой клинок уже развернулся в моей левой руке, танто с новым зарядом на острие - обратным хватом в правой. Девица еле успевает отразить мой котэ ути, одновременно телекинезом швыряет в меня кресло оператора - видимо, рассчитывает меня отвлечь, но я-то знаю, что стоит сделать шаг вперед, и оно пролетит мимо. Я мгновенно сближаюсь с ней, тесню ее непрерывной серией крученых маки ути, заставляю ее уйти в глухую оборону. Девица отступает к пультам управления, на защиту уходят все ресурсы ее мозга, но тем не менее она пытается придавить меня ментально. Я чувствую ее укол в мои щиты: «Бойся меня! Я мастер Темной Стороны!» - киса, ты в лобовую броню Т-14 шпагой тыкать не пробовала? Текущая вода моих блоков поглощает и рассеивает удар, а я в ответ обрушиваю на ее сферу сознания град острейших ледяных игл: «Ты думаешь, что мастер? Это вряд ли! Сначала на крыше центра управления тебя сделали как котенка. Потом твои игры со временными линиями кончились плохо - время влепило тебе ответку. Я Шторм, Повелительница Времени, я тебе говорю - Время не игрушка для тебя! Получай!»

Последнюю иглу я заряжаю концентрированным страхом, неуверенностью и сомнениями, с размаху вонзаю ее в ментальные щиты девицы, и они с треском лопаются. Одновременно я резко срываю дистанцию и разряжаю танто Ведьм в ее синусный узел. То-о! Девица шлепается на пол, теперь навзничь, меч выпадает из рук, глаза закатываются. Твою ж мать, а не убила ли я ее? Разрази меня Время - мне этого очень бы не хотелось.

А, нет, жива - сфера сознания светится, дыхание есть, пульс пытается стабилизироваться. Максим поднимает с пола ее клинок, я посылаю ей пробуждающий импульс, и она открывает глаза. Первое, что она видит - киссаки моего светового меча у ее левого глаза. Странно, ядовито-желтые радужки… Она вздрагивает и пытается вжаться в пол.

- Тихо, тихо, не дергайся, - я стараюсь, чтобы мой голос звучал мягко и успокаивающе, а сама осторожно проникаю в ее сферу сознания, нащупывая ассоциативные цепочки. - Успокойся, и я не причиню тебе вреда.

- Кто ты? - еле выговаривает девица, следя за вибрацией сияющего острия во все глаза и боясь моргнуть. - Ты магистр Светлого ордена? Гранд-мастер?

- Да? - переспрашиваю я. - Почему ты так решила?

Девица морщится и вздыхает.

- Я шла по потоку, - хрипло шепчет она, - смотрела в будущее, но не могла предсказать, что ты будешь делать. А твой спутник - он странный, одновременно везде и нигде, всегда и никогда. За ним невозможно проследить, а ты можешь. Ты видишь то, что может быть - как? Велика Сила в тебе, если ты это умеешь!

Так, киса, а вот и она, нужная цепочка, которая даст мне ключ к твоему будущему. Ты не всегда была в Темном ордене, а этот парень в коричневой куртке, которого ты чуть не убила там, внизу, был твоим коллегой, но не только. У вас была любовь, а? Настоящая, чистая и мощная, связавшая ваши временные линии на всю оставшуюся жизнь. Он до сих пор тебя любит, впрочем, и ты не перегорела.

- Темная сторона подвела тебя в третий раз, - улыбаюсь я, аккуратно вкладывая в свои слова дополнительную силу убеждения. - Подумай, не отойти ли от нее, не вернуться ли туда, где ты начинала изучать Силу? Твой друг, который победил тебя сегодня… Он ждет твоего возвращения. Он будет очень, очень рад!

- Правда? - переспрашивает она дрожащим голосом, на ее глазах проступают слезы. - Откуда ты знаешь? Это потому, что ты повелеваешь Временем?

- Я вижу все, что было, что будет и что может быть, - отвечаю я ей (Доктор тут же влезает в поток и шутливо возмущается нарушением его авторских прав на эту фразу - я обещаю ему щедрые лицензионные отчисления, а он бросает в меня картинкой смешной корреллианской змейки и отключает передачу). - Ты встанешь рядом со своим другом, и вместе вы победите. Не бойся, прислушайся к себе - это как раз то, что ты хочешь.

- Это моя судьба? - жалобно переспрашивает брюнетка. - А у меня есть выбор?

- Есть, а как же, - я криво усмехаюсь. - Твой друг будет здесь примерно через пятьдесят пять секунд. Я открою ему двери, а ты решай, как с ним себя вести. Но недолго: через двадцать восемь минут десантники взорвут станцию. Она упадет на звезду этой системы. Промедлишь с решением - останешься внутри.

Брюнетка пристально смотрит на меня, сначала недоверчиво и сердито, потом ее взгляд смягчается, и радужки начинают возвращаться к нормальному светло-карему цвету. Но вдруг ее лицо искажается, едкая желтизна опять заливает глаза, и она снова телекинезом пытается швырнуть в меня многострадальное кресло. Макс, даже не поворачиваясь, принимает его на щиты и отбрасывает в сторону, а я врываюсь в сферу сознания моей пленницы, блокирую двигательные центры: «Я же сказала - не дергайся! Лежи смирно! Тебя проткнуть или выжечь тебе мозги?»

- Нет! Не надо, это не я! - хрипит она в ответ. - Я не могу вырваться! Она держит… Помоги мне!

Она указывает мне на свинцово-серую мохнатую нить, вросшую в ее сферу сознания. Она крепкая, разветвленная, как корень сорной травы - и очень, очень знакомая на вид. Только та нить не причиняла боли, вела прием-передачу нежно и бережно, и была не цвета пепла, а ослепительно золотая.

«Макс, взгляни, - сигналю я. - Видишь серую дрянь? Ничего не напоминает?»

«Еще как напоминает, - подтверждает мой корабль. - И что с этим делать?»

«Оборвать связь нельзя - сведем девочку с ума, - рассуждаю я. - Распутать - можно, но долго. Эта дрянь так вросла, что я до регенерации провожусь! Может, нейроблокатор? Тоже не вариант, она слишком многое забудет…»

«Эй, эй, банда! - Доктор дергает поток связи. - Что вы такое интересное нашли? Я тоже хочу!»

Я показываю ему серую нить, и он отзывается: «Я такое, но со знаком плюс, наблюдал еще c Зимы. Лучший вариант, как я думаю, клин клином. Максим, задачка для тебя: ты парень обаятельный, и сил тебе не занимать».

«Вариант», - соглашается Макс и опускается перед брюнеткой на колени. Он сжимает и разжимает правый кулак - создает на подушечках пальцев точку контактного подключения. Его пальцы дотрагиваются до виска брюнетки, он прокидывает ей нить приглашения: «Привет, я Максим. Я вижу всю Вселенную, я могу оказаться в любой ее точке. Откройся, я покажу тебе настоящую мощь».

Брюнетка всхлипывает, впускает его поток, хоть ее и дергает резкая боль от того, как корчатся серые волокна в золотистом пламени. И я завороженно наблюдаю, как золотые нити протягиваются вдоль серых, выдавливают их из тех участков, куда они проросли. Конечно, это далеко не симбиотическая связь, но она внедрилась глубоко, проникла даже в соматические потоки, откуда вытащить ее не так-то просто. Хотя Макс ничего и не вытаскивает - девица сама тянется к нему, к излучаемой им спокойной чистой силе. А он и рад стараться, показывает ей сложнейшие извивы Паутины Времени и Вихрь во всей его неистовой мощи, вливает в ее соматику его энергию, и серые волокна связи начинают заменяться золотыми.

«Аккуратно! - предупреждаю я его. - Смотри, нового Злого Волка не сделай!»

«Не беспокойся, - откликается мой корабль. - Девочка неплохо тренирована. Я накачиваю ее из того расчета, кому ей придется противостоять. Так что Злого Волка не будет - так, что-то вроде Злого Ягуарунди. Мой пилот, можно ее отпускать - я заканчиваю».

Я не сильна в классификации диких котов земных тропиков, но примерно понимаю, что он имеет в виду, и вижу сама, что с внешним влиянием моя пленница справилась. Я возвращаю ей контроль над моторикой, опускаю мечи и делаю шаг назад. Брюнетка встает, весело и зло улыбается, и Макс возвращает ей клинок.

- Что будешь делать? - интересуюсь я у нее, и она замирает, точно к чему-то прислушиваясь, а я присматриваюсь к ней: в карих глазах скачут золотые искры, синяк от удара Доктора исчез, она переполнена силой и готова к бою. Девица спокойно встречает мой взгляд:

- Все просто. Когда сюда придет мой друг, мы поговорим. Я останусь здесь, войду в боевую медитацию и снова пойду по временному потоку, чтобы помочь ему победить Темный Орден. Сил у меня теперь более чем достаточно.

Она вдруг замирает, к чему-то прислушиваясь, и деловито добавляет:

- Я должна предупредить вас. Звездная Кузница не просто разумна - она обладает собственной силой и волей. Она не только давала мне силы и помогала ходить по потоку. Вы, наверно, уже сами поняли - это она не хотела меня отпускать. Спасибо, что выручили.

- Своих не бросаем, - я улыбаюсь ей в ответ, она делает шаг к двери, но вдруг останавливается.

- Я хотела попросить вас, - вдруг выпаливает она. - Пожалуйста, больше не стирайте мне память. Я хотела бы запомнить эту встречу… это чудо. Кто вы?

- Она Шторм, Повелительница Времени, - отвечает ей Макс. - А я - Максим, ее корабль. Если тебе понадобится помощь - ты ведь чувствуешь нашу связь? - позови меня. Удачи!

«Как трогательно! - снова вылезает в потоке Доктор. - Если вы разобрались с этой милой девушкой, тогда присоединяйтесь к нам с Таис. У нас тут вечеринка в самом разгаре!»

«Бананы брать? - я шлю ему образ подмигивающей анимешной девочки. - Сейчас будем! Введешь в курс дела?»

***

Восемнадцать минут назад

Доктор

Под фильтром восприятия я присоединился к тройке Таис и остался незамеченным, только один из десантников удивленно покосился на странного дроида и тут же забыл о моем существовании - катится себе жестянка на колесиках по своим делам, ну и пусть катится, лишь бы не путалась под ногами. В таком режиме мы добрались до турболифтов, ведущих на нижние уровни. Определенно, целью группы Таис был энергоблок станции, и это было оправданно: я чувствовал, что искажения во временном потоке, которые так бесили Шторм, шли оттуда, и Таис не могла этого не заметить. Более того, эти эффекты мне кое-что напоминали, было что-то знакомое в том, как наш неизвестный противник манипулировал нитями Паутины Времени. Шторм права, местечковые колдуны на такое не способны, и я в очередной раз обругал последними словами АНВ за беспечность, а себя - за то, что не занялся этим вопросом лично, как только у меня закрались подозрения.

Теперь эти подозрения перешли в разряд фактов, и у меня руки чесались побыстрее добраться до энергоблока, точнее, того, что составляло его начинку. Поэтому я аккуратно опередил тройку Таис и первым прокрался в атриум перед турболифтами - чтобы обнаружить там очередную роту тяжелых дроидов. Стояли как на параде, накрывшись силовыми щитами и определенно подготовившись к встрече гостей. Но к визиту такого незваного гостя, как я (как бы выразилась Шторм - хуже татарина?), подготовиться практически невозможно.

Я активировал антигравы и прыгнул на массивную Н-образную балку над строем дроидов, а на подлете к цели выстрелил из дезинтегратора в корпус правофлангового, отмеченного командирским значком. От дезинтегратора, в отличие от прочего лучевого оружия, силовые щиты не спасают, ему все равно, какие структуры уничтожать - камень, сталь или силовое поле, даже эктоплазматической оболочке ТАРДИС он способен нанести серьезные повреждения. Так что мой выстрел пробил щиты и разнес вдребезги его силовую установку. Грохнул взрыв, а я, не теряя ни секунды, закинул в середину строя дроидов парочку темпоральных гранат. Две серебристые вспышки - весь отряд, кроме двух левофланговых, замер, замороженный во времени. Эта парочка, не сумев определить, что и откуда в них прилетело, открыла ураганный огонь по верхней полусфере, исходя из того, что при такой плотности обстрела они кого-нибудь обязательно зацепят. Несколько выстрелов попало по балке, и я решил не испытывать судьбу - разбил дезинтегратором прожектор в дальнем углу, а когда они отвлеклись на перемену освещения, свалил обоих двумя выстрелами.

Десантники, обнаружив, что путь свободен, рванулись к турболифтам. Я спрыгнул с балки, намереваясь так же исподтишка пристроиться к тройке Таис, но забыл, что Ведьму Вихря фильтром восприятия не обманешь. Она застыла, предупреждающе вскинув руку, и резко повернулась ко мне.

- Сюрприз так сюрприз! - она широко улыбнулась. - Кого я вижу! Доктор, приветствую. Что ты здесь делаешь и почему прикинулся жестянкой?

- Расчищаю путь твоему отряду, - сообщил я, на время убирая фильтр восприятия. - Мне нужна твоя помощь, Таис. Точнее, не только мне - это долгая история. Самое главное - ты уже поняла, что нас ждет в энергоблоке?

- Не то, чтобы поняла - я чувствую, - Таис отрывисто кивнула и оглядела меня с ног до головы. - То-то ты экипировался как десантник. Кстати, удачная регенерация. Которая по счету?

- Предпоследняя, - я отмахнулся от нее и отстегнул с пояса рукоять светового меча. - Неважно. Надо сделать дело и вытащить тебя отсюда.

- Тогда присоединяйся, пойдем первыми, - Таис решительно двинулась к турболифтам, махнув мне рукой. - Еще не разучился фехтовать?

- Обижаешь, я отрастил боевую руку, - буркнул я и поспешил за ней.

Чутье Таис и мой боевой опыт подсказывали, что на нижнем уровне нам приготовлена теплая встреча. Пока силовое поле шахты турболифта замкнуто, мы в безопасности, но, стоит ему открыться, и нас сметут огнем. Поэтому наша передовая тройка вжалась в стены кабины со стороны дверей, а я лег на пол и включил отверткой аварийный режим спуска - прозрачные створки разошлись, мы спускались на полуоткрытой платформе. Стоило кабине пройти перекрытие и оказаться под потолком нижнего уровня, я пробил дыру в защитном поле и швырнул в атриум нижнего уровня темпоральную гранату. Отряд дроидов не успел отреагировать и в полном составе оказался замороженным, зато из-за их строя проворно выскочили ребята в черном, на бегу разворачивая алые световые мечи - определенно, наш темпорально чувствительный паршивец предупредил их о нашем появлении. Я активировал антигравы, выкинул в дыру в силовом поле пару термобарических гранат и выпрыгнул сам, пока она не затянулась. В прыжке я перехватил свой световой клинок левой рукой и спикировал на них, поставив луч пошире и стреляя из дезинтегратора в правой.

Гранаты неплохо прошлись по оборонительным порядкам ребят в черном, еще четверых я подстрелил в полете. Кто-то с похвальной быстротой попытался отбить невидимый луч дезинтегратора, но добился только взрыва кристалла клинка прямо в руке, кто-то попробовал достать меня бесконтактным энергетическим ударом, не зная, что наши антигравы имеют автокомпенсацию и десантника так просто с траектории не собьешь. Я приземлился на голову замороженного дроида, подстрелил еще троих ребят в черном и спрыгнул вниз, чтобы стянуть на себя побольше народу в ближнем бою - краем глаза я заметил, что Таис остановила турболифт, шахтное силовое поле выключилось, и вся ее группа спрыгнула вслед за мной.

Ребята в черном надвигались на меня полукругом, выставив алые клинки перед собой, пытаясь оттеснить меня от замороженных дроидов и прижать к колонне технической шахты, но я им этого не позволил. Дождался, когда их строй вокруг меня сомкнется плотнее, поставил дезинтегратор на самый широкий угол (мне сейчас не нужна дальность - решает угол поражения) и выстрелил в упор три раза подряд. Они успели шарахнуться в стороны, но пятерых самых нерасторопных я зацепил - и рванулся вперед, развернув светло-синее лезвие светового меча навстречу их алым.

Этого они не ожидали - судя по всему, из-за моих гранат и антигравов меня поначалу приняли за какого-нибудь залетного мандалорского наемника, но цвет лезвия моего меча указал им, что я состою в другой лиге. Первого я проткнул длинным цки, тут же отбил коте ути второго и рассек ему бок. Развернул клинок, уклонился от кэса гири третьего, выстрелил ему в живот из дезинтегратора, параллельно свалил четвертого точным йоко гери в колено. Так, десантники Таис прорубаются ко мне - значит, дезинтегратор в кобуру, чтобы их не зацепить, обойдусь и без него. Скрещиваю свой клинок с мечом пятого бойца, он пытается отвести синее лезвие в сторону, и я поддаюсь, но тут же поворачиваю клинок и направляю удар в правый локоть противника - вообще, эта ката называется «расщепление стали», но и со световыми клинками прекрасно работает. Пока рука пятого с мечом летит на пол, я наклоняюсь и в круговом замахе вверх бью шестого по запястьям, одновременно уходя от его удара в левое плечо - тинрю, «дракон, свернувшийся в воде», и тут же подхватываю алый клинок, выпавший из отрубленной руки пятого. Теперь у меня привычная пара, хоть и с другим балансом. Я крутанул двойную «мельницу» и пошел напролом.

Вот тут-то навык кругового зрения мне пригодился в полной мере. Мои противники оказались намного быстрее обычных людей, неплохо обучены и не очень-то испугались моей атаки - напротив, пользуясь численным преимуществом, постоянно пытались достать меня с тыла. Пришлось вертеться волчком: выпад - верхний блок - тенканаси - кэса гири - поворот - тинрю - прыжком уйти от удара по ногам - в полете отсечь пару неудачно поднятых рук - приземлиться на голову зазевавшемуся бойцу - перекатиться в йоко укеми кайтен, подрубив при этом чьи-то попавшиеся по дороге ноги - подняться в сувари гедан и поймать на о-гасуми кого-то очень шустрого. Я увидел, как упал и он, и боец за его спиной, проткнутый ярко-малиновым клинком, и встретился взглядом с Таис. Она выпрямилась из выпада, проводила взглядом удирающие остатки Темного отряда в количестве троих человек и подняла прозрачное забрало десантного шлема.

Вот теперь я разглядел ее как следует. На первый взгляд - типичная кузина Дома Двора: высокая, с гордой осанкой, змеиной пластикой и холодными глазами. Та же прайдонская форма, что и на голограмме в Анклаве, но под пилотским шевроном на левом рукаве куртки новая нашивка - красный пятилистник Светлого ордена. Кислородная маска откинута за спину, синие глаза сверкают, изящная рука в защитной перчатке держит клинок отведенным вбок: академическая стойка, придуманная, как говорили, Учителем Морихеусом. Выгляни он из Матрицы в этот момент - определенно, остался бы доволен своей ученицей.

- И правда, боевая рука, Доктор, - она коротко улыбнулась, оглядев кровавый маршрут моего прорыва. - Впечатляет. Но есть проблема. Заметил - на этой станции просто беда с временными потоками? Заняться бы этим…

- Заметил, - сообщил я ей. - Кто-то из местных колдунов наловчился подглядывать во временные линии. Им уже занимаются. Моя… эмм… ученица и ее ТАРДИС.

- Хм! Ученица с ТАРДИС? - Таис фыркнула на меня как рассерженная пума. - Да ладно! Познакомишь? Интересная у нее капсула - я ее не чувствую. Зато…

- Именно! - перебил я ее. - Сердце Звездной Кузницы. Ты чувствуешь, да?

- Я - в особенности, - Таис кивнула и нахмурилась. - Поэтому я и вызвалась штурмовать энергоблок. Как сказал бы гранд-мастер - темный источник Силы здесь открылся.И дебит у этого источника очень даже немаленький. Если это то, что мы думаем - это очень большая проблема. Ее надо ликвидировать любой ценой.

- Согласен, - буркнул я в ответ, - но не ценой твоей жизни. Ты нам нужна.

- Эх, Доктор, - она небрежно отмахнулась от меня, - ты разве не понимаешь? Сейчас это неважно. Давай разберемся с… этим. Никто, кроме нас, не сможет. А там - поглядим.

- Таис, - я покачал головой, почуяв, что я был прав насчет ее предвидения, - да посмотри же ты! Паутина Времени здесь в движении. Она как рисунок на кофейной пенке. А это значит - возможно все. Тебе не обязательно умирать!

- Там будет видно, - бросила она и резко повернулась на каблуках, направляясь к широким темно-красным воротам, заглубленным в нишу между двух технических шахт. - Мы у цели. Идем, Доктор. Посмотрим, что там внутри.

Зал с турболифтами был пуст, если не считать строя замороженных дроидов, только под ногами еще дымились какие-то догорающие ошметки. Из бойцов Темного ордена, державших здесь оборону, уцелела только беглая троица, а группа Таис дошла считай без потерь - с двумя легкоранеными. Мы подошли к закрытым воротам, я погасил клинки и достал звуковую отвертку.

В этот момент ментальный фон вокруг нас точно взорвался. Я ощутил мощный толчок в мои щиты - кто-то насылал на нас неуверенность и страх, пытаясь подавить волю, раздавить ее предчувствием невыносимых страданий и ужасной медленной смерти. Мы с Таис поморщились, но выдержали удар, а нашим бойцам пришлось туго. Я еле успел перехватить одного, попытавшегося броситься на свой же клинок, Таис напряглась, посылая им встречную ментальную волну: «Держитесь! Мы победим!» и щедро делясь своей силой. Наваждение резко отпустило нас, и я учуял нечеткое отдаленное эхо сдавленного вскрика: «Нет! Не надо! Не заставляйте меня!»

Мы с Таис переглянулись - она тоже это услышала, но времени на обсуждение, что это такое, у нас уже не было: створки красных ворот беззвучно разошлись в стороны, и тут же спрятавшиеся за ними дроиды выдвинулись нам навстречу и открыли шквальный огонь.

Двое десантников нашей группы не успели отбить залп световыми мечами и рухнули на пол, но в этот раз я решил не ввязываться в замес, а использовать этот шанс на прорыв: швырнул в строй дроидов предпоследнюю темпоральную гранату, подхватил Таис и прыгнул на предельной мощности антигравов. Таис зашипела и очень некстати пихнула меня локтем в бок, не больно, но она меня отвлекла. Один выстрел в спину скользнул по левому наплечнику скафандра, второй прилетел в правый ножной антиграв, меня крутануло, и я, уходя с линии огня, неудачно зацепил колонну, шлепнулся навзничь и прокатился по полу, высекая искры. При этом я изловчился закинуть Таис на себя (лучше пропахать металлокерамику пола гибридной броней скафандра, чем тонкой курткой и собственной спиной), и она вскочила первая - чтобы сразу сцепиться с тремя бойцами в черных плащах, беззвучно выскочившими из-за колонн.

Эти ребята оказались противниками куда серьезнее, чем те, с кеми я столкнулся у турболифтов - почти такие же быстрые, как мы с Таис, с отточенной техникой и владеющие телекинезом. Но обстановку я все же успел оценить: пропустив нас, красные ворота закрылись, и мы оказались в круглом зале с темно-фиолетовыми стенами, похожем на перевернутую миску. Сводчатый потолок, ряды изогнутых колонн, круглые красные лампы на стенах, шестиугольное возвышение в центре с уходящей в потолок очень, очень знакомой прозрачной конструкцией - только горящей не чистым бирюзовым сиянием, а дымным кроваво-алым…

Проклятье! Значит, вот оно как! Раката, мерзкие твари, провалиться вам в Ккабу, что вы с ней сделали?! Но она все еще жива!

Надо позвать ее, потянуться к ней, пробудить сознание. Но времени нет - у Таис дела плохи. Двое из наскочившей на нас троицы отвлекли ее, заставили обороняться, отражать и удары мечей, и телекинетические выпады, а третий угостил ее мощным разрядом ветвистой молнии в голову и левое плечо. Таис пошатнулась, шлем разлетелся на куски, ее отбросило назад, она налетела на колонну спиной. В тот же миг этот третий выпустил сине-огненные щупальца и попытался притянуть ее к колонне, обездвижить. Я высунулся из-за колонны, просигналил Таис «подними ноги!» и выстрелил бойцу со щупальцами по коленям из дезинтегратора.

Мгновенного исчезновения ног от коленей до щиколоток он не ожидал - рухнул на пол, взвыв от боли, щупальца исчезли, а я добил его выстрелом в голову. Умничка Таис не растерялась - оттолкнулась от колонны, взвилась вверх, ударила телекинезом отвлекшегося первого - он налетел спиной на мой моментально развернувшийся клинок - а сама как коршун обрушилась на второго стремительной серией крученых маки ути и выставила его боком ко мне. Я мигом подрубил ему ноги, он начал заваливаться назад, я пробил о-гасуми и развалил его наискось пополам.

- Хорошая штука - световой меч, но нет ничего лучше галлифрейского дезинтегратора с регулируемым углом расхождения, - бросила Таис, перепрыгнула еще дергающиеся останки и поднялась на возвышение. Я ненадолго замешкался - мне почудился тихий вскрик в ментальном фоне: «У тебя дезинтегратор - добей меня! Я больше не могу! Они все равно убьют его!»

- Ты слышала? - окликнул я Таис. - Она позвала меня. Попросила ее добить.

- Да, - она кивнула, поднялась на возвышение и опустилась на колени, приглядываясь и прислушиваясь к своим ощущениям. - Проклятье, они демонтировали консоль и слили ртуть! Бедняжка! Но, надеюсь, ты не намерен удовлетворить ее просьбу?

- Ни за что, - подтвердил я, подошел к ней и достал звуковую отвертку. - Но ситуация хуже, чем я думал - у них пилот. Таис, ты сильный телепат - попробуй связаться с ним. А я займусь кораблем.

- Уже пробую, - буркнула она сквозь зубы, спустилась с возвышения, уселась, прислонившись к нему, и закрыла глаза. - Для этого мне надо войти в транс. Не отвлекай меня и не подпускай ко мне никого, ладно?

- Мольто бене, - подтвердил я, перевел свой фильтр восприятия на Таис и принялся за дело. Надо восстановить оригинальную коммутацию мейнфрейма и прогнать хотя бы базовую диагностику, чтобы понять, что тут натворили Раката и как осуществляется управление. Никаких сервисных люков на возвышении я не нашел, поэтому проделал световым мечом дыру в полу и свесился внутрь в поисках или интерфейсного аксона, или хотя бы блока внешней коммутации.

Внутри оказалось довольно светло - горело аварийное освещение. В его кроваво-красном свете работать было не очень удобно, но я довольно быстро нашел коммутационную панель - громоздкий, как пиратский сундук, ящик, к которому сходились толстые пучки аксонов, оптических линий и кабелей, входящих извне. Я быстро переделал трофейный красный клинок в лучевую плазмосварку (это очень просто - всего лишь сменить режим стабилизирующего поля), вскрыл панель и сразу же обнаружил, что консоль не ампутирована, а вынесена в другое место - скорее всего, в центр управления Звездной Кузницы. Кроме того, родная система питания оказалась полностью отключена, а вместо нее приспособлена внешняя подкачка непосредственно от звезды - вот почему станция висит на низкой орбите и захватывает столько звездной материи. Я нашел спрятанный под ящиком коммуникационный аксон и через отвертку послал в него запрос на диагностику - напрямую подключаться не рискнул. Но ответ пришел почти мгновенно, и я убедился, что родная система энергоснабжения в порядке.

План сложился у меня в голове, но ощущение чужого приближения меня отвлекло. Я вынырнул из дыры в полу, но при этом неловко задел дезинтегратор, и он провалился в мешанину кабелей, труб и прочей аппаратуры под возвышением. В тот же момент я уловил движение воздуха, и пятеро в черных плащах накинулись на меня со всех сторон, бешено крутя алыми световыми мечами, а кто-то из них попытался ударить меня телекинезом. Я включил автокомпенсацию антигравов скафандра, развернул синий клинок и контратаковал.

Очень быстро выяснилось, что они очень боялись задеть наполненное дымно-алым стекло, а поручни на возвышении ограничивали им свободу маневра, поэтому пятикратное численное преимущество быстро свелось к трехкратному. Запрыгнувшего на поручни длинноногого рептилоида я вывел из строя, подрубив ему колени, пока он пытался удержать равновесие после приземления на трубу. Решившему достать меня снизу в прыжке шустрому котообразному я боковым ударом отсек руку и взрезал грудную клетку наискось до серединной линии. В итоге против меня осталось трое гуманоидной внешности - массивный краснокожий с маленькими рожками, невысокий монголоид, похожий на воина Чингис-Хана, и высокий хмурый тип, смахивающий на викинга, какими их показывают в земных фильмах XXI века, но только с ядовито-желтыми глазами. Первые двое запрыгнули на возвышение, пытаясь согнать меня оттуда, а третий, помня о судьбе ящера и кота, принялся обстреливать меня змеистыми лиловыми молниями с кончиков пальцев. Я уворачивался от них, пока не сообразил отбить одну клинком ему обратно. Отраженная молния угодила «викингу» в лоб, он отлетел к воротам, тут же вскочил, но побежал не обратно ко мне, а куда-то в глубину зала.

Я не стал за ним наблюдать - мне было некогда. Ударом снизу отбил резкий цки рогатого в правое бедро, прикрылся горизонтальным блоком ко-гасуми от удара в голову, уклонился от йоко ути в бок, одновременно нанеся ему котэ ути - он отдернулся, и я поймал его на о-гасуми. То-о! Синее лезвие рассекло его бок, рогатый нырнул под перила и упал. Монгол замахнулся на меня в дзёдан - странно при нашей разнице в росте. Я отвел его клинок вниз, упал на колено в сувари гедан и мгновенным выпадом подрезал ему правое бедро с внутренней стороны. Он подпрыгнул, спасая ногу, замахнулся еще раз, и я встретил его клинок своим в тори-и, «позиции ворот», как Шторм на нашем последнем рандори.

Я одновременно приглядываю в потоке, что она делает, и наконец-то хорошая новость: они с Максимом успешно разобрались с темпорально активным паршивцем, точнее паршивкой, и убедили ее помогать Светлому ордену. Сигналю Шторм, чтобы они выдвигались ко мне, она просит ввести ее в курс дела - и тут я понимаю, что Максим сюда пробиться не сможет: в закукленном состоянии материализация невозможна. Если он прыгнет сюда - будут последствия, не очень приятные в том числе и для него.

«Что-нибудь придумаем», - откликается Шторм, а я параллельно разбираюсь с монголом: смещаю его меч в пустоту слева от себя, круговой замах над головой с одновременным переходом на двуручный хват, разворот с выпадом вперед-влево, отвожу меч противника вверх-вправо и наношу быстрый режущий удар в шею слева - маробаси куби цки. Попался! Он роняет клинок, хватается за шею и падает через перила. Я делаю шаг назад и замираю в ин-но камаэ, ожидая, не напрыгнет ли на меня еще кто-нибудь.

Но на меня никто не наскакивает, зато дальний от ворот сектор круглого зала озаряется ярким красным свечением, разъезжаются хитро замаскированные створки, и я вижу наполненную голубым туманом нишу, а в ней - шесть прозрачных капсул, накрытых радужной пленкой силового поля. Четыре из них - пустые, в двух крайних левых просматриваются слабо светящиеся гуманоидные силуэты. Третья капсула открыта, и рядом с ней стоит «викинг», удерживая Таис за шею в полуметре над полом лиловыми горящими щупальцами.

- Твое фехтование не похоже ни на один стиль Светлых, - изрекает он и кривит бледную физиономию. - Очень впечатляет. Поэтому я не хочу убивать ни тебя, ни твою подружку - по крайней мере, сразу. У меня к тебе предложение.

- Слушаю внимательно, - я перепрыгиваю через перила и направляюсь к нему плавным скользящим шагом. Если «викинг» хочет поболтать - я не возражаю. Я всегда готов поддержать разговор, если это поможет понять противника и подобрать к нему ключ.

- Ты не из них, - продолжает «викинг», - как и твоя подружка. Вы не люди. Сила течет в вас по-другому. Как у… - он кивает в сторону капсул. - Сила говорит: вы здесь не за тем, чтобы помогать Светлым - вы пришли за своим.

- В чем-то ты прав, - я приближаюсь по широкой дуге, стараясь сохранить клинок скрытым за телом и постепенно выходя на ма-ай. - Отдай нам корабль, освободи экипаж, и мы разрешим вам уйти.

В ответ «викинг» насмешливо усмехается и слегка встряхивает Таис:

- Да ты наглец! Тебе не кажется, что ты не в том положении, чтобы ставить условия? Ты замаскировал девку под дроида - но я ее нашел. Теперь я главный.

- Пфф! Ты еще не озвучил свое предложение, - фыркаю я. - Поэтому я начал со своего.

- Резонно, - он неотрывно наблюдает за мной, пытаясь отследить мои движения. - Хорошо! Так вот - если Светлый орден вам никто, переходите на мою сторону. Я знаю, эта штука, которую Раката сделали сердцем станции, работает от силы на десять процентов от возможного. Помогите мне запустить ее на полную мощность. Вы станете магистрами нашего Ордена, а Орден будет править Галактикой.

- Звучит слишком хорошо, - я перехватываю его взгляд. - Не то, чтобы я тебе не верил, но мне только что пришлось положить немало твоих бойцов и отбить тебе в лоб твою же молнию. Согласись, что без взаимных гарантий у нас сотрудничества не получится.

«Викинг» хмуро смотрит на меня исподлобья и отрывисто выплевывает:

- Какие гарантии тебе нужны?

- В отношении меня все просто, - отвечаю я, делая вид, что интенсивно ищу решение, хотя на самом деле план у меня уже есть. - Ты уже взял в заложники мою, как ты выразился, подружку, - при этих словах Таис исподтишка бросает на меня сердитый взгляд, - но вот насчет тебя… Есть только одна кандидатура заложника, который меня устроит. Это ты сам.

Тот качает головой и снова кривится:

- И как это мы организуем?

- Вот, - я подкидываю на ладони пупырчатый бронзовый шарик размером с виноградину - мою последнюю темпоральную гранату. - Возьми эту штуку и держи ее при себе. Попробуешь выкинуть - она взорвется. Одно недружественное движение в мой адрес - я ее взорву.

- Понятно, - судя по мрачной физиономии «викинга», он меня хорошо понял. - А если я не соглашусь? Может, лучше просто засунуть твою подружку в капсулу? Еще один донор мне не помешает.

Я делаю еще один мягкий шаг вперед - ма-ай практически достигнута. Смотри на меня, дружище, смотри на меня и думай, как управляется граната в моей руке. Задержку я уже установил, алгоритм подрыва «мертвой руки» задействован. Но лучше бы тебе, конечно, сначала отпустить Таис.

В этот момент она, воспользовавшись преимуществами обходной дыхательной системы для передышки, решает начать действовать: телекинезом подхватывает валявшиеся на полу световые мечи - кота и свой собственный. Рукоять первого клинка с маху бьет «викинга» по макушке, второго - падает в ее подставленную ладонь. Мгновенно разворачивается ярко-малиновое лезвие, щупальца пропадают, Таис падает на пол, «викинг» проворно отскакивает назад, и происходит именно то, чего я так хотел избежать.

Он тянет руку к открытой капсуле, между его пальцами и светящимся телом в ней проскакивает молния, разбегается по его фигуре змеистыми зелеными разрядами, и летящий ему в плечо клинок Таис отскакивает, не причинив никакого вреда. Как Таис не заметила, что эти капсулы поддерживают находящихся в них Повелителей времени в нестабильном состоянии между регенерациями, и в случае чего освобождение артронной энергии произойдет мгновенно? Наш противник сейчас сожрал все регенерации того парня из капсулы до дна - я вижу, как его молодое тело распадается серым пеплом. Справиться с «викингом» теперь нам будет намного сложнее, темпоральная граната сейчас просто отскочит от него, как и клинок Таис. Помощь Шторм нам сейчас очень бы не помешала - но как она прорвется сюда?

«Откуда я знала, что он пойдет на это?! - откликается Таис моим мыслям, одновременно блокируя встречный удар «викинга». - Я вообще подумала, что вы с ним сейчас сговоритесь!»

«Если бы я с ним сговорился, - кидаю я ей в ответ, атакуя его с тыла и вынуждая его запустить в меня мощным разрядом, который я отбиваю мечом ему в колено, - тот парень в капсуле бы не умер, а мы с тобой сейчас бы включали родное энергоснабжение взамен ампутированного. После этого мы этого типа завязали бы в узел, а он бы и не пикнул. Был второй вариант - если бы он взял гранату, я бы его заморозил. А что теперь?»

«Нас двое, он один, - отвечает Таис и решительно контратакует: у нее эффектный академический стиль, клинок так и порхает в ее руках, и противник не успевает блокировать, а вынужден принимать удары на щит. - Измотаем его! Пусть потратит энергию на нас, и мы его добьем!»

«План неплох, - я вызываю Шторм, выясняю, где она - все еще в центре управления, и меня это полностью устраивает. Я скидываю ей мои соображения, Максим подтверждает, что все реально, и я даю им отмашку. - Но у меня есть поправка. Надо восстановить энергоснабжение консоли, а доступ к ней у нас есть».

Показываю ей в потоке, что я нашел в техподполье под возвышением, она удивляется: «Ты разбираешься в таком старье?» - но соглашается, и мы составляем свой план. Таис швыряет телекинезом «викингу» под ноги труп ящера - тот спотыкается, и она пользуется этим моментом, чтобы обрушить на него град стремительных крученых ударов. Я включаю антигравы, длинным прыжком взлетаю на возвышение и ввинчиваюсь в проделанную мною дыру.

Звуковая отвертка, атомарный резак да плазмосварка - мне много не надо, сколько раз я восстанавливал поврежденные линии питания на Старушке, а здесь все примерно так же. Вот она, основная линия от родного энергоблока - сейчас она запитывает производственные площадки станции, а вот эта кишка - ввод питания мэйнфрейма, сейчас подключенный к поглотителям звездного вещества. Терпи, малыш, придется резать - вот так, молодец. А теперь срастим аксоны: один из любимых режимов звуковой отвертки, многократно отлаженный, срабатывает отлично и даже практически без утечек. Соединяемые линии питания искрят, меня немного дергает, но это вполне терпимо. Шторм, теперь твой выход. Консоль в рабочем состоянии?

«Вполне, - прилетает от нее, и я вижу в ее потоке, как командирское кресло на шестигранном возвышении в центре управления отъезжает в сторону, а само возвышение раскрывается в знакомую белую шестиугольную конструкцию классической консоли. - Как планировали - сцепка?»

«Давай!» - кидаю я ей и выпрыгиваю из дыры, чтобы подстраховать Таис. Вовремя: «викинг» таки умудрился ее ранить, правда легко - в левую руку чуть выше локтя, зато она его неплохо измотала: змеистые разряды уже не покрывают его с головы до ног, а сосредоточены только на руках и груди. Заметив меня, он вынужден потратить еще - стреляет в меня толстой ветвистой молнией, я уклоняюсь от нее в йоко укеми кайтен, поднимаюсь на колено, из тэура бью нашего оппонента в тазобедренный сустав очень резким кири агэ, и он вынужден снова тратить энергию на защиту - блокировать он не успевает, а отскочить назад не может, там быстрая и очень опасная Таис. Пропустив мой дальний удар, он пытается прочитать меня, но я уже на ногах, опускаю меч, левое плечо вперед - «длинное и короткое вместе», одна из моих любимых ловушек. «Викинг» поддается на провокацию и пытается нанести удар мне в плечо, но я делаю длинный выпад - если бы не энергетическая защита, я пробил бы его в солнечное сплетение насквозь. Он выдержал, но потерял много энергии на отражение моего удара, и я атакую его справа, выдвинув левую ногу вправо и держась к нему боком. В тот момент, когда я ударяю по его мечу, он поднимает свой и направляет клинок в мое левое плечо. Тогда я уклоняюсь, наношу удар по его мечу снизу, перехожу на двуручный хват и бью его по запястьям. Удар попадает точно в место выхода луча из рукояти клинка, и алое лезвие гаснет.

Но, даже оставшись без оружия, наш противник не теряется и сдаваться не намерен. Он разрывает дистанцию со мной прыжком на развилку колонны и забирается высоко под потолок по пологому стволу, уклоняется от клубка энергии, брошенного в него Таис, и подтягивает к себе телекинезом меч ящера. Алое лезвие разворачивается над нашими головами, но вниз он не спрыгивает. Вместо этого настенные светильники точно взрываются и выбрасывают струи красно-оранжевого огня, а мы с Таис получаем страшный ментальный удар - как будто наш поток времени скрутился в водоворот, затягивающий наши сознания в свою беспощадную черную воронку, за горизонт событий, откуда нет возврата. В глазах темнеет, кажется, я шатаюсь, но тут же получаю энергетический клубок в затылок. Это весьма чувствительно даже через скафандр, зато дыра в моих ментальных щитах затягивается, зрение приходит в норму, и черная воронка исчезает.

«Не верь! - Таис залепляет мне пощечину через открытый визор шлема и мгновенно прочищает мне мозги. - Она нас дурит! Сопротивляйся!»

Но растекающийся по полу огонь выглядит слишком настоящим. Я подхватываю Таис и прыгаю на возвышение - здесь слишком много оборудования, которое жечь нельзя. Оставить Таис там - и прыжок на раздвоенную колонну: надо отвлечь паршивца так, чтобы ему пришлось отпустить ментальный контроль.

«Малыш! - передаю я на широкой волне. - Может, хватит? Я восстановил тебе энергоснабжение, а ты хочешь меня убить? Разве ты не чувствуешь? Лучше помоги мне, и я освобожу вас!»

«Очень сложно сопротивляться, - прилетает мне робкий ответ. - Они управляют мной через ментальный контроль над пилотом. Я не знаю, что делать!»

«Зато я знаю! - длинным прыжком Таис спрыгивает с возвышения и бежит к капсулам сквозь огонь. - Сейчас! Дай отвертку!»

В нише с капсулами пламени нет, и это еще одно подтверждение тому, что оно реально. Таис отряхивает дымящиеся штаны, я кидаю ей отвертку. Засевший в развилке колонны «викинг» пытается ухватить ее телекинезом, но мы быстрее: я пытаюсь подрубить ему опорную ногу, и он вынужден уворачиваться, а Таис тем временем телекинетической силой притягивает отвертку к себе. Она вскрывает замок капсулы, наклоняется над ней, отвертка пронзительно свистит, и в руках Таис оказывается очень неприятное на вид приспособление, похожее на многоканальный энцефалограф. Оно падает в огонь и ярко вспыхивает, а в потоке проносится торжествующий вопль: «Наконец-то!» - пленная ТАРДИС сбрасывает цепи неволи.

Я чувствую легкую дрожь пространства вокруг нас - так прикованный каторжник осознает свободу, когда с него снимают кандалы. А затем раздвоенная колонна под нами рушится, огонь пропадает, и мы кувырком падаем на пол. Я, извернувшись в полете, сразу приземляюсь на ноги. Мой противник неловко падает навзничь, но тут же выпрыгивает мне навстречу - легкомысленно, так как ему приходится тут же падать обратно, чтобы не налететь на лезвие моего летящего в круговом замахе клинка. «Викинг» откатывается назад и поднимается на одно колено с мечом над головой.

В этот момент пол и стены вздрагивают в дикой тряске, и красные ворота исчезают - на их месте провал в белую пустоту. Из перламутрово светящегося тумана появляется Шторм, танто Ведьм крутится в ее руках, рукоять взлетает к виску, киссаки целится в «викинга» - остатки змеящихся молний покидают его, рвутся к клинку, собираются вокруг острия в кипящий огнем клубок. Шторм наносит тома васи ути - клубок срывается с киссаки и бьет «викинга» в лицо, тот роняет меч и оседает на пол: удар Александры вышиб из него сознание, как кувалда - застрявший шплинт. А Таис, увидев ее, замирает с приоткрытым от удивления ртом, затем делает неуверенный шаг вперед и не без труда выговаривает:

- Получилось?! Не может быть!

- Получилось - что? - переспрашивает Шторм, деловитым шагом направляется к «викингу», лежащему на полу бесформенной кучей, хватает его за руку и вытаскивает наружу. - Макс, будь добр, в стазис его, чтобы ничего с собой не сделал. Так чего не может быть? Сцепки ТАРДИС? Согласна, работать разом на двух консолях неудобно, но Максим у меня просто умничка. Выдрал вас из станции и переместил к себе в эллинг. Станция при этом начала разваливаться, конечно - но туда ей и дорога. Десантники успеют уйти. Мы в Вихре. Все должно быть в порядке.

И тут же она морщится и хватается за висок, а я слышу в ментальном фоне дикий вопль ужаса освобожденной нами ТАРДИС: «Мой пилот?! Спасите его!» - и бросаюсь к нише с капсулами сломя голову. Шторм и Таис мчатся за мной по пятам.

Красного свечения в нише с капсулами больше нет, кровавый свет настенных ламп сменился нормальным золотистым, но в последней закрытой капсуле творится неладное: силуэт заточённого в ней почти растворился в яростном желтом мерцании. Это энергетический разбаланс - кошмар любого игрока в «восьмого связанного». Причина понятна: устройство для ментального контроля одновременно стабилизировало энергетику пленника в промежуточном состоянии между регенерациями - когда оно отключилось, внешняя стабилизация исчезла, а к восстановлению собственного контроля бедняга оказался не готов, да и не справился бы он сам после стольких лет заточения между жизнью и смертью. Ситуация безвыходная, и я захлопываю визор шлема и отшатываюсь, инстинктивно сжимаясь в ожидании взрыва.

Но насчет безвыходности я ошибся. Таис бестрепетно подбегает к открытой капсуле, Шторм сбрасывает перчатки, крепко хватает запястье Ведьмы левой рукой, а правой перехватывает танто поудобнее. Клинок стремительно чертит в воздухе замысловатые фигуры, и свечение тела в капсуле разбивается на ветвистые молнии, а те впиваются в киссаки, скользят пламенными нитями вдоль лезвия, вдоль рук Шторм. Таис начинает светиться сама, примерно так же, как Шторм, когда та приняла в себя энергию накопителя Культа Скаро - а свечение в капсуле слабеет. Тогда Ведьма резко поворачивается, ее ладонь накрывает пальцы Шторм, сжавшиеся на рукояти, и направляет движения клинка. Все быстрей и быстрей, сложней и запутанней - мне кажется, в воздухе над капсулой проявляется, дрожа, огненное кружево, трехмерная проекция многомерного цветка, что-то очень знакомое. Да, я видел, как Шторм поправляла лепестки такого цветка, но сейчас на моих глазах его практически полностью восстановили.

Законченный цветок опускается на неподвижное тело, и свечение гаснет. Затем из капсулы показывается помятая небритая физиономия с опухшими глазами и слышится охрипший голос:

- Во имя Рассилона, дайте воды..

Из перламутрового тумана на месте ворот вылетает полупрозрачная фляга с изотоником - Максим не может материализовать ее прямо здесь и снова применяет нестандартный подход. Шторм не глядя подставляет руку, хватает флягу и протягивает бывшему узнику. Тот опустошает ее в три длинных глотка, пытается сесть. Таис помогает ему, внимательно приглядывается, и ее лицо вдруг озаряется шальной улыбкой:

- Хелле?! Разрази меня Время! Это ты?!

- Я, Таис, я, - шепчет он в ответ и пытается улыбнуться. - Это я должен был тебя найти… А нашла меня ты… Несносная ты моя сестрица…

- Стоп-стоп-стоп! - я не могу удержаться, чтобы не спросить. - Погодите-ка! Таис, ты вышла из Станка, разве нет?!

- Ничего подобного, - Таис поворачивается ко мне, задирает водолазку и демонстрирует аккуратную впадину пупка. - Я естественного рождения - поэтому у меня есть брат. Дом Двора давно начал эксперименты с биоэнергетикой. Естественное рождение, как ты знаешь, для некоторых вещей просто необходимо - например, для обучения у Ведьм Вихря. Я была рождена для этого.

- Ты прошла обучение и сбежала, - я пристально смотрю ей в глаза, - через тысячи лет вернулась и сбежала опять. Почему?

Таис улыбается и качает головой:

- Доктор, ты же понимаешь - все не так просто. Или ты хочешь сказать, что выпускники Академии сразу все знают и понимают? Нет, обучение - это дорога без конца. Я прошла инициацию Ведьмы и поняла, сколько всего я еще не знаю. Я разбиралась. Пыталась связать умения Ведьм и учения Сестринства Карна. Я поняла - эти знания не для… - она разводит руками, - кхм, текущего политического режима на Галлифрее. И тогда я решила исчезнуть, как и другие Ведьмы до меня.

- Таис, Таис! - перебивает ее брат с искренним негодованием. - Почему ты не сообщила Дому? Мы бы придумали, как тебя защитить! Если бы ты сказала хотя бы мне…

- Наивный младший братик, - усмехается та в ответ. - Мой Дом защитил бы меня в первую очередь для того, чтобы увеличить свою мощь и влияние. А ты… Что бы ты сделал один? Пошел бы против всего Дома? Да ладно!

- А я и пошел! - запальчиво возражает Хелле. - Мы с Хайме пошли, вечная ему память. Мы угнали Малышку Тип 45 - она старше кузена Огримуса раз в сто! Как ты думаешь, если бы это Дом послал нас за тобой, разве они не дали бы нам капсулу поновее? Если бы Дом поддержал нас, мы бы не попали в плен к этим ящерам! Так что не говори ерунды, сестра. Я за тобой - хоть за Край.

- Вы оба правы, - я решительно встреваю в выяснение родственных отношений. - Таис, что было дальше? Почему ты вернулась?

Ведьма криво усмехается и отвечает мне долгим грустным взглядом.

- Моя ошибка, - с кислым видом сообщает она. - Моя ТАРДИС скучала без меня, без полетов - я не могла ее бросить. Я понятия не имела, что начнется война и я срочно понадоблюсь Рассилону! Мою капсулу выдернули из Вихря прямо в Цитадель. Рассилон потребовал, чтобы я… изменила его. Я отказалась - тогда они считали мои биоданные и посадили под замок. А я сбежала.

Она неловко сует мне в руку отвертку и вдруг слегка касается грудной броневой пластины моего скафандра:

- Я не врала тебе, Доктор. И прости за ту шишку и вмешательство в память. Мне действительно надо было сбежать.

- И как можно дальше, - соглашаюсь я. - Я понял. Я не в обиде. Скажи мне только - ты ведь не сама сбежала? Тебе помогли?

- Помогли, - Таис кивает. - Мне повезло - личный пилот Рассилона оказалась из Дома Двора. Она мне поверила и вытащила меня. Вывела в доки Цитадели и рассказала мне про одного сумасшедшего ренегата, который мне обязательно поможет.

- Ксанниандворэаггертар! - выпаливаю я, перекидывая ей мыслеобраз матери Шторм. - Это она?

- Она самая, - Таис заметно вздрагивает. - Я знала ее как Ксанни. А что? С ней что-то случилось? Она не пострадала из-за меня?

Шторм делает шаг вперед и встает рядом со мной.

- Как бы тебе сказать… - она застенчиво улыбается. - Насколько я понимаю, твои биоданные Рассилон положил в основу моего генома. Он сконструировал меня как свою личную Ведьму. Ксанни стала моей матерью - без ее согласия. Ты поэтому спросила, что у него получилось - так ведь?

- Именно так, - Таис вздыхает и мотает головой. - Бедная Ксанни! Как Рассилон посмел сделать с ней это?! Жаль, я не смогла ее отблагодарить как следует. Но я стащила кое-что из лаборатории Рассилона и отдала ей - может, пригодятся. Как я поняла - новая версия Колец Времени. Они перемещают их обладателей друг к другу, где бы они не находились. Я думаю, Рассилон их сделал под этот проект.

- Теперь понятно, - Шторм посылает мне быстрый взгляд. - Мы нашли эти кольца в… моем наследстве. Мама прошла Аркой Хамелеона и умерла на Земле.

Таис шмыгает носом - совсем по-детски, поправляет выбившуюся прядь рыжих волос и слегка улыбается. Я помню эту улыбку, этот взгляд - когда-то давным-давно меня встречали так по возвращении домой, а потом встречал и я сам… Оба сердца пронзает иглой леденящее чувство потери, но тут его вытесняет острая тревога. Я не должен, не могу, не имею права потерять свой второй шанс!

- Алекс… Я не смогу заменить тебе… Ксанни, - запинаясь, произносит Таис, - но как донор генома, я хотела бы… Можно называть тебя дочерью? Рассилон поступил ужасно, но он создал тебя и не поскупился. Я буду рада научить тебя всему, что знаю… Но… не сейчас.

- Почему? - удивляется Шторм. - Я хотела учиться у тебя. Я надеялась, ты поможешь мне… узнать, что я могу. Я знаю, когда мы лечили Хелле, ты видела прошлое и будущее, узнала мое имя, поняла, кто я такая. Ты хочешь быть моей мамой - но тогда будь и моей наставницей. Разве это не долг родителя?

- Конечно, ты права, - Таис ласково касается ее плеча. - Клянусь Сердцем Вихря - я буду учить тебя. Отдам все, раскрою все, что знаю. Дело в другом. Вы с Доктором связали генетические линии. Вы дали начало новому Дому и новым жизням. Прислушайся к себе - разве ты не чувствуешь, как сплетаются струны? Я уже это вижу, еще немного, и ты заметишь сама.

- Что? - синхронно переспрашиваем мы, и Таис с улыбкой показывает на живот Александры:

- Новые энергетические сигнатуры. Ваши дети. Сейчас нельзя открыть твою энергетику Вихрю - они погибнут. Ты же знаешь сама, как хрупка энергетическая структура без тела. Когда они окрепнут, они обретут физическую форму. Это как в Станке, но срок развития нового организма короче, а новорожденные совсем слабы и беззащитны. У тебя будет двойня, Алекс. Пусть они вырастут, ваш Дом окрепнет - а я тебя дождусь.

Странно, но при этих словах я ощущаю, что у меня кружится голова, перехватывает дыхание, а ноги отказываются мне служить. Я обнаруживаю себя сидящим на полу с открытым ртом и мокрыми глазами, и слова Шторм доносятся до меня как сквозь шум внезапно налетевшего ливня:

- Ну… хорошо. Тебе виднее. Куда тебя отвезти?


========== Глава 4. Великий Дом ==========


Предкраевая область, на краю разлома

Александра

Нежно-розовое закатное небо, золотистые кроны разлапистых хвойников, фиолетовый промерзший песок под ногами, бирюзовые торосы льда на замерзшей реке - на вид планета как планета. Но здесь почти не видно звезд, а небосвод от зенита к горизонту рассечен исполинской трещиной в бездонно-черную, полную пламенных туч бездну. Это граница Краевой области, крохотный мыс Вселенной, врезавшийся в океан Хаоса в результате чудовищного катаклизма в начале времен. Когда-то колоссальная молодая звезда оказалась выброшена на Край центробежной силой при столкновении формирующихся галактик и была разодрана силами Хаоса на клочки - остатки сорванной взрывом хромосферы до сих пор видны на ночном небе длинными радужными волокнами. Взрыв прокатился по всем измерениям, исказил их, и в ткани континуума возник гигантский разлом в Вихрь - та самая трещина в небосводе. Погибший гипергигант был настолько огромен, что его материи хватило на шаровидное скопление звезд, на краю которого приютился оранжевый карлик с системой из трех планет земного типа. Именно здесь звездные разрушители Галлифрея впервые достигли границ Вселенной. Отсюда Рассилон, Омега и Другой с борта «Эвридики» впервые взглянули на Край и столкнулись с мощью Вихря лицом к лицу. Здесь брал свое начало источник сил великой Империи Семи Систем - потом по неизвестной причине беспощадно оставленный позади. Забытый настолько давно и прочно, что исчез даже из лучших, самых полных навигационных справочников ТАРДИС.

На второй планете этой системы, в древней, заброшенной еще до Вечной Войны галлифрейской цитадели нашли себе приют Ведьмы Вихря. Хранительницы запретных знаний не особенно старались защитить свое пристанище - навигация ТАРДИС здесь сходила с ума, и без лоцмана материализоваться здесь было попросту невозможно. Даже Таис, вставшей в связку со мной для прохода сквозь Вихрь, это удалось лишь с четвертой попытки, и то благодаря ловкости Макса, распознавшего ритм колебаний Вихря в этих краях. В самом деле, кто захочет связываться с Ведьмами возле источника их сил?

Как бы там ни было, Максим, скинув мне краткую справку о нашем пункте назначения, успешно материализовался на круглой площади перед древней цитаделью, рядом со старинной башней - сверкающей шестигранной призмой, поднимающей острую вершину к границам тропосферы планеты. Казалось, башня была сделана из темно-фиолетового стекла с прожилками тончайших огненных нитей: золотистых, белых, бледно-зеленых. Но эти нити были живыми - они мерцали то ярче, то почти угасая, то утолщаясь, то становясь тоньше волоса, и медленно перемещались в фиолетовой толще. Я попыталась потрогать рифленый стеклянный бок башни, но мою руку задержало что-то теплое и невидимое. Я наклонилась и прищурилась, вглядываясь в узкий промежуток между темным стеклом и ладонью.

«Снаружи сверхплотное силовое поле, - подсказал мне Максим. Пока он так и оставался в форме корабля - нам с ним еще предстояло припарковать ТАРДИС Доктора так, чтобы она не скучала, и найти место, где можно будет заняться ремонтом Малышки - капсулы Хелле. - А что там внутри - прости, мой пилот, не имею понятия. Но это определенно не обычная материя. Взгляни».

Он наложил свое восприятие временных потоков на мое, и я увидела, как нити Паутины Времени здесь сплетаются, как пеньковые волокна, в толстые канаты, а те собираются в плотные пучки, сходящиеся к вершине башни высоко над нашими головами. Я запрокинула голову и уставилась в розовое небо.

- Что там? - сразу же осведомился Доктор, который после посадки выскочил из капсулы первым, подобрал оледенелый камушек у подножия башни и принялся его разглядывать, но, уловив в моем потоке что-то интересное, немедленно отшвырнул свою находку прочь, подбежал ко мне и тоже глянул в небо. - О, временные потоки - никогда не видел, чтобы они так закручивались. Где-то здесь обитают Мойры, а это их веретено?

- Все может быть, - Таис присоединилась к нам, тонкие льдинки хрустели под ее сапогами. - Старые Ведьмы говорили, это место - одно из тех, где Рассилон когда-то разместил машины для Закрепления Нити. Но мы не можем знать наверняка - вся информация об этом уничтожена или спрятана. Рассилон сделал все, чтобы Темные Времена не вернулись.

- Темные Времена? - переспросила я, наблюдая, как нежно-розовый закат наливается кроваво-алым, отчего трещина в небесах напомнила мне Байкальский рифт. - Это до Проклятия, верно? Когда в мире еще существовала магия, а Пифии видели будущее?

Таис покачала головой - ее рыжий хвост, перевитый цепочками из блестяще-черных шариков, смешно качнулся влево-вправо и упал ей на плечо.

- Видели, - подтвердила она. - А что насчет магии… Она существует и до сих пор, но практически недоступна. Однако в таких местах, как это, еще живут ее отзвуки. Поэтому Старые Ведьмы смогли протоптать к ней дорожку. Смотри.

Таис щелкнула пальцами, повернула руку ладонью вверх, и на ее перчатку диковинной птичкой опустился шарик бело-желтого огня величиной с апельсин. Она запустила его в ближайший сугроб - и тот растаял без следа, только струйка пара взлетела вверх, и ее подхватил порыв ветра. Доктор подбежал к проталине, просканировал ее отверткой и развел руками:

- Хороший фокус! Блестящий! Высочайшая концентрация энергии, и точность впечатляет! Но главная сила Ведьм заключается не в метании файрболлов, как у колдунишек из популярных на Сол-3 сказок, не так ли?

- Разумеется, - Таис кивнула и гордо улыбнулась. - Но это зависит от специализации. Есть те, кто силен в ментальных техниках и предвидении, есть те, кто умеет манипулировать свойствами материи, есть те, кто может перемещаться в пространстве и времени без вспомогательных устройств. Я - Ткач. Я работаю с энергетическими структурами - от струн Вихря до энергетики живых существ. Алекс, насколько я могу судить, тоже.

И тут у меня вдруг начало темнеть в глазах

- Ой… - только и смогла выдавить я и сложилась в три погибели от резкой внезапной боли в животе - как будто я съела капсулу с кислотой, и она растворилась у меня в желудке. Доктор мгновенно повернулся ко мне, прижал к себе, и я практически повисла на нем, ткнувшись носом ему в грудь. Ощущение было как с сильнейшего перепоя - ноги отказывались держать, в глазах все плыло, а к горлу подступила тошнота.

- Алекс, что с тобой? - спросил Доктор, быстро сканируя меня, и тут же прикрикнул на Таис. - Что с ней?! Быстро!

Но на Таис не надо было орать - она мгновенно оказалась у меня за спиной, и я почувствовала ее прохладные пальцы у меня на затылке. Несколько точных болезненных нажатий - и дурнота отпустила меня так же резко, как и напала. Осталась только противная слабость, и я обняла Доктора за шею, а он накинул на меня полу плаща и крепче прижал к себе.

- Т-токсикоз, наверно, - еле выговорила я - говорить все еще было тяжко. - Не рано?

- Я не рожала сама, - сообщила Таис, продолжая массировать мой затылок, - но мамины впечатления помню. Во-первых, для перестройки организма под беременность еще рано - энергоформы твоих детей еще не обрели плоть. Во-вторых, токсикоза у нас не бывает, мы легко адаптируемся к переменам. По большому счету, ты уже готова. Нет, дело не в этом…

- Начнем с того, - решительно перебил ее Доктор, - насколько это опасно. От меня в этом вопросе толку мало - я в этом не понимаю ни-че-го-шень-ки, - он отчеканил это слово по слогам. - И провалиться мне в Ккабу, я беспокоюсь!

- Может, оно само пройдет? - жалобно протянула я. - Ну, я не знаю, может, моя энергетика адаптируется. А может, это детки так пинаются. То есть это все ерунда, и жить с этим можно?

- А если нет? - Доктор снова повысил голос, и я почувствовала, как напряглась его рука, придерживающая меня за талию. - У матери Таис не было ничего подобного! Значит, это как минимум ненормально.

- Ненормально, подтверждаю, - донесся до меня голос Макса. Мои корабль перекинулся в гуманоидную форму и присоединился к нам, готовый накинуть на меня щиты или перебросить к себе в медотсек в любой момент. - Я просканировал Шторм и сообщаю вам - в моих медицинских базах знаний нет ни единого упоминания о таких симптомах. Но она права в том, что это проблема с энергетикой.

Таис и Доктор переглянулись - от его взгляда у меня похолодело в груди. Он тщательно заблокировался, но я все равно уловила эхо его передачи: «Старушка, груши… Таис, взгляни…» - и увидела, как лицо моей генной матери побледнело, губы сжались в жесткую линию,и в ее потоке мелькнуло гневное «Всемогущее Время, что он наделал!»

Я вздрогнула, а Доктор подхватил меня на руки:

- Максим, прими нас на борт. У меня появилась идея.

- Какая? - нервно поинтересовалась я, но вдруг поперхнулась от нового приступа тошноты. Не успела я пожаловаться, как мы втроем уже были на борту моего корабля - только не в консольной или медотсеке, что было бы логично, а почему-то в библиотеке. Доктор плюхнулся на диван, я - на Доктора, Таис приземлилась в уютное кресло, и Макс развернул перед нами полуцилиндр голографического монитора. Несмотря на то, что он убрал все свистульки, сепульки и прочие навороты, я безошибочно узнала пояснительную записку к проекту «Королева бурь» - истории моего создания. Я завозилась, чувствуя себя крайне неловко. Доктор помог мне улечься и устроить голову у него на коленях, а сам, опустив левую руку мне на живот, поднял правую вверх, и на его указательном пальце появился блестящий красный наперсток виртуальной указки. Таис подалась вперед, вчитываясь в витиеватый текст, а Доктор проворно нашел нужный ему фрагмент и выделил его указкой.

- Итак, - провозгласил он, - когда галлифрейский ребенок появляется на свет из Станка, его биоданные изначально вписаны в Паутину Времени, и он наследует эту запись непосредственно от записи своего Дома. Ребенок естественного рождения наследует записи биологических родителей. Но есть особый случай: когда ребенок не наследует ничью запись. Соответственно, его дети уже не могут ничего унаследовать.

- Звучит логично, - Таис почесала бровь, - но… Мой геном? Разве Алекс не унаследовала запись Дома Двора?

Доктор покачал головой и отмахнулся от нее - луч указки метнулся по полутемному залу библиотеки.

- Нет, не считается, - заявил он и вывел на экран строенную спираль моей ДНК, а Макс раскрасил ее разноцветными полосами и подписал каждый участок. - Рассилон использовал твой геном как базу, но посмотри сюда: вот этот блок характерен для Блайледж, этот для Редлумс. Максим, дружище, а это точно Иксион, не путаешь? Да, да, я понял, ты не можешь перепутать. А эти блоки - вон, выделены зеленым - вообще не идентифицируются, так как сконструированы с нуля. Короче говоря, запись Дома Двора Шторм не унаследовала, как и запись любого другого Дома, где Рассилон заимствовал блоки ДНК. Запись матери Шторм тоже унаследовать не могла - у нее нет генов Ксанни, кроме нескольких общих для Двора блоков. И в том, и в этом случае данных слишком мало. Ксанни, кстати сказать, сама косвенно подтвердила мою догадку.

- Когда? - поинтересовалась я, и Доктор осторожно погладил мое многострадальное пузо:

- Когда написала мне, что не видит твою линию времени. Ты как-то втиснулась в Паутину Времени после регенерации Ксанни, поэтому ты сформировалась и родилась, но с нашими детьми так не получится. По линии отца все хорошо, но по линии матери идет ошибка. В результате механизмы контроля чистоты генома дают сбой. То что ты чувствуешь - это реакция твоей энергетики на этот сбой. Твой организм пытается защитить их, сражается, но…

Он прервал свою речь, поперхнувшись, и Таис закончила за него:

- Рассилон не предполагал, что ты… захочешь завести семью. Более того, он вложил в тебя защиту - отрицательную обратную связь, чтобы твои попытки полюбить делали тебе больно. Доктор убрал ее - весьма, хм… нестандартным способом, но эффектно. Но тем не менее, ты не унаследовала запись Дома, поэтому механизмы контроля чистоты генома не дают вашим детям воплотиться. Если их энергоформы не получат поддерживающую клетку-зиготу, они не смогут развиться. По моим прикидкам, у нас восемь дней для того, чтобы как-то решить проблему. После…

Она тоже запнулась, развела руками, а я зябко поёжилась и ощутила, как вздрогнула рука Доктора у меня на животе. Я вцепилась в нее, как утопающий - в спасателя, и жалобно пробормотала:

- Но это хоть как-то решается? Что-нибудь можно сделать?

Доктор и Таис переглянулись - молниеносный мыслеобмен, на который меня не пригласили. Затем Таис порывисто вскочила с кресла.

- Решение есть, и не одно, - сообщила она. - Вариант первый: переписать Паутину Времени и внести в твои биоданные наследственную запись Дома Двора. Второй вариант: включить в Паутину запись о вашем новом Доме, прописать вас с Доктором как Основателей, и тогда ваши дети унаследуют запись естественным путем.

- Таис, ты упускаешь, что их геном еще не сформирован, - перебил ее Доктор. - Генетика - не моя любимая специальность, но азы я кое-как помню. Момент формирования генома - это и есть то самое физическое воплощение. Пока нам просто нечего вписывать! Поэтому сначала надо будет отправиться туда, где Спиральная Политика не действует. Там формирование генома пройдет без проблем, и вот тогда у нас появятся… кхм… данные для записи.

- Согласна, - ответила Таис после недолгого раздумья и нервно прошлась вдоль нашего дивана. - Но как мы найдем такое место?

Доктор поднял руку, сверкнул указкой, и плашки текста и формул на проекции сменились мерцающей серебристой сферой, в которой я узнала полный навигационный атлас боевых ТАРДИС. Сфера не была гладкой, как глобус - напротив, она походила на старую, обросшую ракушками и водорослями морскую мину. Еще один взмах указки - и на серебристую сферу наложилась ярко-оранжевая, идеально круглая, с обозначенным горящей точкой центром, координаты которого каждый из нас помнил лучше, чем собственную физиономию.

- Вот как-то так, - Доктор ткнул указкой в первый попавшийся кривой отросток серебристой сферы. - Куда-то в эти отнорки и закоулки отправилась первая эмигрантская волна - те, кому Закрепление Нити оказалось поперек горла. Всякие там Внуки Пифий, эремиты, трансблаоиты, радикалы Иксиона и Омега их знает кто еще. Первые ренегаты. Нам надо туда, в дебри дикой Вселенной.

Я подняла на него глаза, встретилась взглядом с его - и ощутила, как в его эмоциональном потоке растерянность, смятение и гнев вытесняются злым боевым азартом. Шторм надвигался, и я готова была улететь вместе с ним хоть за Край.

- Таис, - поинтересовался Доктор, - ты с нами? Поможешь выбрать координаты? Максим, задачу понял? Ищем приличную планету за краем Спиральной Политики. Шторм, даешь добро?

И, не успела я кивнуть, Максим дематериализовался с этой промерзшей планеты.

***

Очередной прыжок, дикая тряска - навигация в этих краях даже для Макса исключительно некомфортна. Зато результат наконец-то устраивает и Таис, и Доктора, и меня: нам попалась более-менее приличная планета. Опять чужие небеса - на этот раз укутанные низкими плотными облаками. На опушку леса сеется мелкий дождик, безветренно, пахнет мокрой травой и грибами. Как будто мы приземлились в начале сентября в Тверской губернии, а не где-то в жопе мира, куда Рассилон вампиров не загонял.

Сидя на обросшем мягким бело-зеленым мхом толстенном стволе, поваленном не то бурей, не то снегом много зим и лет назад, наблюдаю, как Доктор носится по опушке с теодолитом, размечая строительную площадку под наше временное убежище. Никаких игр с размерностями, сказала Таис, никаких технологий пространственного управления. Ничего, что может встать между мной и энергетикой этих мест, ничего, что может повлиять на развитие энергоформ наших деток и помешать им воплотиться. Поэтому - только древние технологии строительства: сборный жилой купол на фундаменте из переплавленного местного кремнезема и внешний, тщательно заэкранированный энергоблок. Многорукая черепашка на гусеничном ходу - строительный робот эпохи экспансии, старательно воссозданный Максом - ползает за Доктором и вопросительно верещит, когда он останавливается. Таис, в своей темно-красной плащ-палатке с островерхим капюшоном похожая на сказочную ведьму, прогуливается по моему бревну взад-вперед, пропитанный влагой мох под ее сапогами хлюпает как губка.

- Вот и все! Закончил! - Доктор дает отмашку черепашке, та отращивает отвал и начинает вгрызаться в глинистую почву с мощью тяжелого бульдозера, абсолютно неожиданной для крохи размером со складской погрузчик. - Глина здесь очень подходящая, состав алюмосиликатов практически не требует добавок. Фундамент будет готов часа за три, я так думаю. Шторм, как себя чувствуешь? Не замерзла?

А сам тем временем сканирует мои соматические потоки настолько аккуратно и нежно, как будто я - хрупкий цветочек или только что вылупившаяся бабочка и могу рассыпаться даже от ментального контакта. Узнав о моем состоянии, мой чудик принялся буквально сдувать с меня пылинки. Велел Максу поднять уровень комфорта в моей каюте и включить медицинский мониторинг на параноидальном уровне. После того, как мы покинули зону действия Спиральной политики, мои приступы больше не повторялись, и это внушало нам всем определенную надежду, а после посадки я начала ощущать энергетические сигнатуры близнецов - два солнечно-желтых клубочка, выросших на моем нижнем главном канале. Судя по всему, до их воплощения осталось совсем немного - пять-шесть местных дней, и я буду физически беременна.

- Нет, не замерзла, - отозвалась я, поднялась с бревна, потянулась и расправила свой длинный непромокаемый плащ - такой же, как у Таис, только серебристый. - Ужас как скучно сидеть на одном месте. Может, по грибы? Чувствуешь, как пахнет?

Доктор втянул носом воздух и фыркнул.

- Пффф! Я тебе все равно их есть не дам. А собирать только из спортивного интереса…

- Вот именно, - я подошла к нему и потянула за рукав. - Из спортивного интереса. Пойдем, проветримся? Робот и без тебя справится, а Таис за ним присмотрит.

- Конечно, присмотрю, - Таис подкинула на ладони бледно-желтый файрбол. - А Максим составит мне компанию. Только далеко не уходите.

И, отвечая на мой невысказанный вопрос, очень серьезно добавила:

- Тут в вероятностях сама Пифия голову сломает, и мне это не нравится. Будьте осторожны.

- На ненаселенной планете? - я сморщила нос и подхватила Доктора под руку. - Кого тут бояться? Идем!

И мы не спеша пробрались сквозь кусты орешника на опушке и двинулись вглубь леса. Местность чем дальше, тем больше напоминала Землю - те же березки, осинки и ёлки, те же земляничные розетки под ногами, те же птичьи голоса, и даже выпрыгнувшая из-под ног жаба выглядела родной сестрой водившихся в папашином огороде. А затем мы набрели на ведьмин круг ярких разнокалиберных рыжиков, бодро приподнимавших лесную подстилку вокруг раздвоенной пушистой сосны, и сходство безымянной планеты с Землей стало практически стопроцентным. Я немедленно поделилась своим наблюдением с Доктором, он сорвал сосновую хвоинку, пожевал кончик и задумчиво выдал:

- Ага, ага. Смола, хлорофилл, состав атмосферы, гравитация. Очень похоже. Но есть фундаментальное отличие: нет людей. Есть соображения, почему?

- Зато тут есть магия, - я подкинула на ладони прелестный маленький рыжик, и он повис над ней, никуда не падая. - Может, люди перебили друг друга в магической войне?

- И сохранили нетронутой биосферу? - недоверчиво хмыкнул Доктор. - Я эту расу знаю! Сами выживут где угодно, но вокруг себя испортят все, что можно. Нет, их тут просто нет. Нет и все. И это странно.

- Уж не хочешь ли ты сказать… - предчувствие вдруг остро кольнуло меня в оба сердца. Запоздалое - не успела я договорить, как вдруг нас накрыл белый луч трансмата, а в следующий миг на меня обрушилась темнота.

***

Сознание включилось также внезапно, как и покинуло меня, но я решила не показывать виду, что пришла в себя - заблокировалась, окутала сферу сознания дополнительным туманным щитом и, не открывая глаз, принялась оценивать, что мне сообщали о моём окружении остальные органы чувств. Я отчетливо ощущала присутствие рядом с собой наших похитителей, и мне вовсе не хотелось вступать с ними в контакт, пока я не сориентируюсь в ситуации хотя бы в первом приближении.

Итак, прежде всего, это та же планета и тот же самый временной поток, признаков перемещения во времени я не ощущала. Судя по меньшей напряженности планетарного магнитного поля, я оказалась в более низких широтах, практически на экваторе. Но это были единственные хорошие новости.

Первая плохая новость - радужный поток симбиосвязи в моей сфере сознания застыл и померк, и я поняла, что не смогу докричаться до Максима, как бы я ни старалась. Вторая - я не чувствовала присутствия Доктора поблизости. И третья - если на лесной опушке я просто купалась в местных энергетических потоках, то здесь я не ощущала их вообще. Это было похоже на пустоту в эфире, когда включаешь приемник, а на знакомой частоте радиостанции слышны одни помехи. Или, скорее, на работу глушилок РЭБ.

Поэтому я принялась за анализ своего непосредственного окружения и обнаружила, что лежу на чем-то холодном, каменной твердости, закутанная в несколько слоев тонкой шелковистой ткани, как младенец в пеленки - особо не пошевелиться. Вокруг меня отчетливо ощущается чужое присутствие: шестеро, женщины, энергетические сигнатуры похожи на наши, галлифрейские - но есть отличие. Как будто чего-то не хватает, и внешние каналы узковаты. Кто такие? Ни в моей памяти, ни в маминой - ни намека на ответ. В ментальном фоне - нетерпеливое ожидание и мстительное торжество, как будто поймали злейшего врага. Что же вы собираетесь делать со мной, девушки? Не нравится мне ваше отношение ко мне, нет-с, моя прелесть, совсем не нравится.

И тут я понимаю, чего именно не хватает в их сигнатурах - проекции на измерения Вихря! То самое кардинальное отличие обычных галлифрейцев от Повелителей Времени, то, что позволяет чувствовать, как живет и дышит Паутина, то, что помогает нам устанавливать и поддерживать симбиосвязь. То, что я привыкла воспринимать как данность - но до Рассилона у галлифрейцев этого точно не было.

Это дало мне не одну, а сразу две подсказки. Во-первых, я имею дело с представителями какой-то фракции Первой диаспоры. А во-вторых - то, с чем они никогда не сталкивались, спрятать от меня не выйдет. А Вихрь - вот он, здесь, рядом, стоит только начать вспоминать основные уравнения блочно-трансферных вычислений. Проекция моей энергетики на него дрожит, подстраиваясь, пока я играю с параметрами, согласовываю фазы и частоты, входя в резонанс с его ближайшим потоком. Наконец мне удается отщипнуть от него тонкую струйку, направить его в себя, и по главным каналам от макушки до крестца разливается его сила - обжигающая, рвущая нервы мощь артронного потока высоких энергий. Трудно не застонать, но я держусь, продолжаю лежать безмолвной, недвижимой куклой - а сама слушаю, протягиваю тонкие щупальца силы вокруг и пытаюсь докричаться до Доктора.

Но сначала мне удается поймать паттерн общего ментального потока находящихся в комнате, и я пытаюсь как можно более незаметно встроиться в него, проникнуть в их мысли, оглядеться вокруг их глазами. Я ощущаю их сферы сознания, точнее, их внешние щиты: зеркальный шар, вихрь оранжевого огня, сферу из блестящих стальных игл, сверкающий острыми гранями кристалл, мерцающее сиреневыми переливами облако, свитый в трехмерную спираль бурный поток. Медленно и плавно мои щупальца скользят вдоль них, ища слабые места, и наконец одно из них проскальзывает в еле заметную брешь между струями спирального потока. Есть контакт! Я внутри сферы сознания одной из похитительниц, теперь весь расклад у меня как на ладони.

Я вижу полутемный круглый зал со сводчатым потолком, красно-оранжевый свет из щелей между шестиугольными стеновыми панелями, на одних - надписи на старогаллифейском, на других - раскрашенные барельефы: чьи-то портреты, какие-то невиданные чудовища, сцены таинственных обрядов и небывалых битв. Во весь потолок - фреска: шесть женщин в развевающихся мантиях стоят в кольце, взявшись за руки, а в центре их хоровода - схематичная карта нашей Вселенной. Кто такие? Богини, духи, персонификации стихий? Их глубокие, удивительно живые глаза смотрят вниз, на круглое каменное возвышение в центре зала с зеркально-черной поверхностью. На нем, раскинув руки в стороны, неподвижно лежит женщина, закутанная в фиолетовый шелк, силовые держатели притягивают ее к черному зеркалу за шею, талию и запястья. Глаза закрыты, лицо бледное, короткие пепельные волосы - точно гало вокруг ее головы. Что с ней? Почему она не приходит в себя? Уже пора, поединок начнется уже вот-вот, а она лежит точно замороженная.

Проклятье! Женщина, прикованная к каменному кругу - это я. А размышления - той девицы, в чье сознание я проникла. Как тебя звать, котя - вроде бы Ирис? Отлично. Вижу в черном зеркале отражение твоей худенькой глазастой мордашки. Совсем молоденькая, а? Но вроде вы все тут не старые - даже не среднего возраста, даже ваша предводительница Кали, нервно стиснувшая резную рукоять короткого кинжала и сверкающая черными глазами. Ох, не надавали бы вам старшие Дома по шее за самодеятельность… И, во имя Вихря и Времени, что это за поединок?

Точно в ответ моим мыслям в воздухе над возвышением появляется призрачное свечение, собирается в шар голограммы - судя по всему, нам включили прямую трансляцию. Мы видим скудно освещенный зал, настолько огромный, что его потолок и стены тонут в темноте, слабо светятся только щели между стеновыми панелями. Звонит колокол, на полу зала проступает светящийся желто-белым шестиугольник, и все, кто стоит внутри него, оказываются, как в клетке, в уходящем ввысь световом столбе. Все - молодые парни и девчонки, напряженные, взвинченные, с горящими глазами, в разноцветных церемониальных мантиях, с массивными накладками на плечах, похожими на огромные погоны из бронзового блестящего кружева. Все - кроме одного.

Он стоит ко мне спиной, но я узнала бы его в любой толпе: высокий, легкий, сухой, гордая осанка, небрежная поза, скрывающая постоянную готовность к бою. Доктор, нашелся! На вид вроде цел и невредим, не избит и не ранен, но одежду у него отобрали. Стоит на каменном полу босиком, одет в одни широкие черные штаны с высоким поясом, похожие на хакама, руки сильно стянуты в локтях и запястьях силовыми наручниками за спиной. Я вижу, как напряжены его мышцы, как почти спряталась между сведенными лопатками такая знакомая родинка. Ему больно и неудобно, но он не показывает виду, а держится со своей обычной лихой наглостью. Если ему удастся освободить руки…

Мои поисковые щупальца бросаются через Вихрь вперёд - и вдруг встречаются с такими же, посланными Доктором мне навстречу. Поток между нами устанавливается моментально.

«Шторм, наконец-то! Как ты? Где ты?»

«Я рядом. Практически за стенкой, - бросаю ему короткий статус своей соматики и энергетики. - Прикидываюсь бессознательным бревном, пытаюсь прокачать обстановку. Ты уже понял? Сила здесь доступна только через Вихрь, зато ее тут полно».

«Совершенно верно, - я принимаю от него такой же отчет. - Именно это им от нас и надо. Мы должны стать для них мостом между Вихрем и обычными измерениями. Они хотят использовать нас, чтобы пробиться в высшие измерения и вернуть своих богинь».

«Тех самых, которые сгинули после Закрепления Нити? А те, кто нас поймал - это кто?»

«Да, те самые шесть богинь древности. Мы с тобой попались фанатикам из Дома Иксион. Иксиониты как-то разузнали, чем Повелители Времени отличаются от них, и решили, что на пределе возможностей мы отдадим достаточно энергии, чтобы пробиться в обиталище богинь. Слушай! Сейчас будет говорить их предводительница».

Снова - колокол, густой тревожный звон плывет в неподвижном воздухе. Фигуры в мантиях выстраиваются перед Доктором полукругом, стоящая посередине делает шаг вперед, держа в вытянутых перед собой руках довольно длинный меч с багрово-черной рукоятью под двуручный хват - нечто среднее между тачи и катаной. Высокая, тонкая, темно-фиолетовая мантия висит на ней как на вешалке, на голове - круглый шлем, закрывающий верхнюю часть лица, на металлическое кружево воротника падают огненно-рыжие вьющиеся волосы, яркий тонкогубый рот, иссиня-бледная кожа, как у вампира. Это и есть предводительница фанатиков?

- Слушайте меня, дом Иксион! - разносится по залу звенящий от напряжения высокий голос. - Наступает великий момент. В наших руках два рационал-ренегата, тех самых, из-за которых наши богини покинули нас. Их сила сегодня поможет нам призвать Великую Шестерку обратно, и тогда мы сможем вернуться на Галлифрей победителями!

Боевой клич десятков молодых голосов прокатывается по залу, но предводительница поднимает клинок вверх, по его лезвию прокатывается багровый огонек, и снова воцаряется тишина.

- Эти ренегаты, - предводительница указывает клинком на Доктора, - незаслуженно владеют огромной силой, связывающей их с высшими измерениями, куда скрылись наши богини. Сегодня мы заберем ее у них! Сделаем это!

- Интересно, - перебивает ее Доктор и саркастически хмыкает, - как вы собираетесь это сделать? Я понял, вы знаете, что мы можем регенерировать, но освобождение энергии при регенерации даже мы сами практически не можем контролировать. Если вы будете просто убивать нас раз за разом, освободившейся энергии вам не хватит.

- Не перебивай меня, ренегат! - предводительница едва не срывается на визг. - Мы знаем, как это сделать. Ты будешь сражаться с нашими добровольцами, пока не погибнешь последней смертью. Мы соберем освободившуюся силу с помощью этого клинка - и их, и твою, и тогда женщина пробьет нам путь. В этом случае у нее будет шанс остаться в живых. Если ты откажешься, мы просто выкачаем из вас энергию до последнего эрга. Это будет больно и для вас, и для нас, но мы готовы пойти на это!

- Ритуальное мучительство? - надменно бросает Доктор. - Некромантия, развлечение эремитов? Думаете, сработает? Не стоит ли для начала попросить меня проверить ваши расчеты?

- Мы уже все проверили, ренегат! - предводительница уже на грани срыва, ее голос дрожит. - Я спрашиваю тебя: ты хочешь умереть как воин или как одноразовый аккумулятор? Ты хочешь спасти выбравшую тебя женщину? Решай!

Она поднимает клинок в попытке достать острием шею Доктора, но за долю секунды до контакта по его рукам от плеч к кончикам пальцев проскакивают чуть заметные колечки тончайшего желтого пламени. Миг - и его руки свободны. Стремительный шаг вперед, скольжение влево, его рука тэгатаной уводит вниз клинок предводительницы, пальцы смыкаются на ее тонком запястье - она не успевает ответить и падает ничком, пойманная в беспощадный котэ гаеси. Доктор стоит над ней, уперев отобранный клинок ей в спину, как копье:

- Я все-таки настоятельно рекомендую обсудить детали вашего плана со мной. Уверен, можно найти такое решение, что никому не придется умирать.

- Нет! - предводительница ерзает по черному камню пола, дергает ногами, но не сдается. - К бою! Убейте его! Займитесь девкой!

Глазами моей подконтрольной я вижу, что Кали наклоняется ко мне, заносит кинжал, и начинаю действовать. Перехватываю моторику Ирис, так что она не успевает и охнуть, как перещелкивает тумблер, отключает мои силовые браслеты и набрасывается на свою начальницу с кулаками. Сил у нее немного, зато эффект внезапности срабатывает на все сто: они обе падают на пол и катаются по нему, вцепившись друг в друга как бешеные кошки. Мои энергетические щупальца превращаются в гибкие лезвия, режут мой саван в лоскуты, я вскакиваю на ноги, бью в нос рукой-копьем девицу, попытавшуюся меня удержать, и выхватываю из ножен у нее на поясе короткий кинжал-кайкэн.

- Авада кедавра, блядь! - я кричу во весь голос, давая выход наполнившей меня силе Вихря, взмах кинжала - с его острия слетают ветвистые зеленые молнии и настигают иксиониток. Не убить, не причинить боли - только вырубить, ни эрга силы для их некромантии. Девицы падают на пол как подкошенные, а дерущаяся парочка замирает в странной позе вповалку друг на дружке. Я свободна - так, что теперь?

Мне не очень хочется в голом виде бегать по местным подземельям и лезть в драку - мало ли, куда придется падать. Обрывки моего савана годятся только для наряда стриптизерши, зато блокировки силы больше нет, заклятие материализации сплетается почти само собой (или я невольно считала его из разума Ирис?) - на мне из воздуха концентрируется черное как ночь плотное доги. Не прайдонский штурмовой полускафандр, как я хотела, но сойдет. Теперь надо выйти отсюда - и к Доктору, напролом. Я направляю острие кайкэна в стену:

- Бомбарда максима!

Вообще говоря, я могла бы и не орать заклинания из саги о Гарри Поттере, но словесные формы помогают истечению и направлению энергии, а кайкэн служит ее излучателем, хоть и далеко не таким мощным и послушным, как танто Ведьм, но вполне подходящим. В этот раз никакой огонь с острия не стекает, просто воздух перед клинком вздрагивает, осколки разлетаются шрапнелью, так что я еле успеваю выставить щит левой рукой - стена разлетается вдребезги, будто я пальнула в нее бетонобойным снарядом. Я разбегаюсь и одним длинным прыжком-сальто прыгаю в дыру.

Еще в полете замечаю - свалка там кипит нешуточная, настолько, что никто даже не заметил, что в стене вдруг появился пролом, все заняты Доктором. Отобранным клинком он пришпилил предводительницу за мантию к полу, но безоружным не остался, а наколдовал себе серебристо-блестящую палку-дзё, что позволяет ему держать противников на расстоянии. Все тот же принцип: не убить, но вырубить - замечаю на полу четыре слабо шевелящихся тела в разноцветных мантиях. И похоже, что вытянутой из Вихря силой он замедлил свой временной поток: дзё крутится как лопасти взбесившейся вертушки, классическое учи коми уширо цки на запредельной скорости сшибает с ног двоих парней с мечами, посмевших приблизиться к Доктору - наскочившему спереди прилетает тычок в нервный узел на плече, напавшему сзади - в солнечное сплетение. На возврате дзё отбивает брошенный чьим-то телекинезом клинок - он разлетается мелкими осколками. Решив отомстить, еще трое бросаются вперед, передовой пытается достать его боковым ударом, но Доктор не парирует. Он взлетает в воздух, мягко приземляется на летящее лезвие, точным цки в висок вырубает бедолагу, одновременно уклоняется от кири агэ второго, перепрыгивает на его тачи и валит его коротким маэ гери в нос - вот что называется «парить на клинке»! Еще прыжок - и Доктор лихим сальто оказывается за спинами своих противников, в полете успев ткнуть в затылок еще одного и при приземлении впечатать тоби йоко гери в живот второму. Клинки тех, кто успел к к нему развернуться, он отбивает молниеносным кататэ хачи-но-дзи гаеси, сверкающая дзё чертит в воздухе двойную восьмерку, и в этот миг в сшибку врезаюсь я, раскидывая обездвиживающие молнии с острия кайкэна. Доктор замечает меня, поднимает свободную руку, мы встаем спина к спине и синхронно выкрикиваем:

- Экспеллиармус!

Мы оба еле сдерживаемся, чтобы не расхохотаться, но вербальные заклинания опять работают отлично, помогая синхронизировать наши усилия. Потоки силы с кончиков пальцев Доктора и с острия моего кайкэна скручиваются в огненный торнадо под потолком. Рукояти мечей вырываются из рук наших противников, утягивают клинки в воронку, и та схлопывается с жутким треском и грохотом, обдав нас искрами и вонючим дымом. Рыжая девчонка в сером, оставшись без оружия, запускает в нас пяток файрболлов с арбуз величиной. Я еле успеваю выставить щит, пламя скатывается по нему, как горящий напалм, на полу остаются выжженные серые пятна, а Доктор в тот же миг швыряет в нее свою дзё. Палка вспыхивает в полете, горящим копьем бьет девчонку в живот, и та со сдавленным стоном оседает на пол. Но энергия уходит, я тяну из Вихря новые струны, шипя и морщась от обжигающих потоков, и чувствую, как моя энергетика начинает перегреваться. Доктор проделывает то же самое, и на миг его скрючивает от боли, но он восстанавливает контроль.

«Мы сильнее, но их больше, - сигналит мне Доктор, у него из ноздри скатывается капля крови и растекается по губам. - Те, кого мы вырубили, вот-вот очнутся и навалятся на нас. К тому же на замедление времени уходит прорва сил. Если так и дальше будет продолжаться, мы сгорим от перегрузки - или нам придется убивать. Пробейся к Максу, а я попробую их заболтать».

В руках Доктора появляется новое оружие - теперь это не дзё, а мерцающая титановыми переливами катана, и я понимаю, что шутки кончились. Делаю свои энергетические щупальца видимыми обычным зрением, превращаясь в огненную тысячерукую Каннон. Доктор замирает в вакигамаэ: правая рука с клинком отходит назад, левая - перед грудью, сжатые тэгатаной пальцы одеваются золотистым свечением. Еще никогда его любимая стойка не выглядела такой грозной. Он обводит горящим взглядом выстроившихся перед нами противников.

- Где старшие Дома? - надменно спрашивает он. - Позовите их. Я хочу говорить с ними.

В ответ нас пытаются придавить телепатически, но не так, как в бою на Звездной Кузнице: если тогда нам пытались внушить неуверенность, страх и жуткие предчувствия, то сейчас наши ментальные щиты пытаются смять объединенной грубой силой. Отклонив первый таранный удар огненной иглы, я отщипываю еще одну струну от Вихря - приходится вырубить болевой центр, чтобы не терять концентрацию, в носу хлюпает кровь, но теперь силы хватает, чтобы растянуть мой щит на нас обоих и превратить его в водоворот бурлящей холодной воды и ледяного тумана. Игла вовлекается в его кружение, теряет форму, вплетается в ее потоки, разогревая их до кипятка. Пар обжигает, свистит в ушах, я перегреваюсь, и тут прилетает подсказка от Доктора: «Коса дори ирими нагэ. Разбаланс, разворот, бросок!»

Немного холода из центра воронки - и ее наружные кипящие слои сжимаются, разгоняясь до немыслимых скоростей. Остается только направить эти тонкие, острые как бритва струи по назначению. Кайкэн рассекает горячий воздух и взлетает в тэура, пришпиленная к полу девушка жалобно всхлипывает и вытягивается на камне, лишившись сознания, еще трое парней и две девушки оседают на пол, схватившись за горло - и наступает напряженная тишина.

- Достаточно! - бросает Доктор. - Порезвились - и хватит. Я хочу говорить со Старшими Дома. Это против моих правил, но я даю вам второй шанс. Позовите их! В третий раз я просить не буду. Не заставляйте вас убивать - регенерировать вы не можете. Ну?!

Наши противники растерянно переглядываются. Видимо, они были в связке звездой, центром которой была девушка, упавшая от моего ответного удара. Причем эта связка еще и обеспечивала им прикрытие и глушение внешней передачи - я замечаю, как оживает радужная нить симбиосвязи, как в потоке Макса колоколом звучит его тревожный вызов: «Мой пилот, где ты?! Не чувствую тебя! Отзовись!»

«Я здесь! - сигналю Максу в ответ. - Доктор со мной. Ты засёк наши координаты?»

«Без проблем!» - Максим материализуется перед нами, обставив свое появление весьма эффектно - в демонической форме, с ослепительной вспышкой и громом юпитерианской грозы, аж пол тряхнуло. У меня заболели уши, Доктор поморщился, а кого-то из наших противников сбило с ног, и они предпочли не вставать, а отползти подальше от страховидного многорукого, многоглазого и крылатого существа, одетого алым огнем и ощетинившегося тяжелым оружием: фантазия у Макса богатая. Воздух вокруг него вздрагивает - мой корабль расширяет щиты, сканирует нас на предмет повреждений и сигналит: «Мой пилот, принять вас на борт, и валим? Или сначала наглядно пояснить ребятишкам, почём лук на рынке?»

«Подожди, - откликаюсь я, попутно гадая, где Макс мог нахвататься таких выражений. - Доктор хотел с ними поговорить. А ты их напугал до икоты».

«Испуг наблюдаю, а икоту - нет, - весело передает он мне в ответ. - Понял тебя, мой пилот. Исправляюсь».

Он перекидывается в гуманоидную форму, впрочем, оставляя на виду массивные браслеты ротационных пушек, и делает шаг назад - занимает позицию за нашими спинами. Но в ментальном фоне наших противников я не чувствую облегчения - напротив, недоумение и страх. Неведомое существо оказалось не демоном, а кем-то неведомым и из-за этого еще более страшным. Они бы и рады бежать куда глаза глядят, но их испуг крепко смешан с любопытством, тем более, что диковинная бестия прямо сейчас ни сжечь, ни сожрать их не собирается. Но у них нет никаких сомнений, что любое недружественное действие - и могучий помощник бывших пленников ответит так, что мало не покажется.

- Итак? - переспрашивает Доктор, нахально приподняв бровь. - Ваши Старшие. Где они? Мое терпение не бесконечно.

В ответ под потолком вспыхивает круг ярчайшего белого света, плавно опускается на пол перед нами непрозрачным сияющим цилиндром и гаснет. Перед нами откуда ни возьмись возникают шестеро: двое мужчин, четыре женщины. От них веет спокойной силой и несуетным достоинством, их церемониальные мантии и оружие уже выглядят принадлежащими им по праву, а не позаимствованными без спросу у старших Дома. Забрала их бронзовых, покрытых сложнейшей гравировкой шлемов подняты, и в нас впиваются внимательные взгляды шести пар горящих глаз.

- Приветствуем Старших Дома Иксион, - Доктор делает шаг вперед, мерцающая катана в его руке гаснет, но его ладони все еще одеты тонким золотым сиянием. - Мы хотели бы узнать причину, по которой ваши младшие на нас напали и попытались убить. Мы не враги вашему Дому!

- Не враги, воин Лангбэрроу? - переспрашивает женщина в темно-красной мантии и тоже делает шаг вперед. - Но ты из тех, кто назвал себя Повелителями Времени, ты ведешь свой род от предателей, кто не отправился в изгнание, а поддержал мятежника Рассилона! Разве не вы помогали ему устанавливать машины для укрощения Времени? Разве не вы отказались от своей природы и заменили ее инженерией? Мы не смогли жить в вашем мире - из-за вас наши богини покинули этот мир, нам пришлось стать изгнанниками! Разве несправедливо, что наши младшие решили заставить вас заплатить за это?

- Ни капли, - Доктор качает головой. - С тех времен прошло столько времени, что некоторые звезды стали черными дырами, а те успели испариться. Галлифрей стал другим, мы изменились - а вы до сих пор живете старыми обидами. У вас свой путь, согласен - но, раз уж вы на него встали, надо по нему двигаться, а не стоять на месте, не так ли?

- Красиво сказано, - женщина отрывисто кивает, - но, когда ты меняешь в себе слишком многое, ты перестаешь быть собой. Это и случилось с вами, рационал-ренегаты. Хотела бы я знать, чего вы стоите без ваших машин.

- А вы - без вашей магии и ментальных фокусов, - подхватывает Доктор. - Хочешь проверить - давай проверим. Как в старые времена.

- Ты специально не назвал их темными, - усмехается женщина, отбрасывает шлем и скидывает мантию на руки одному из своих спутников, оставшись в просторном шелковом комбинезоне без рукавов, стянутом широким поясом. - Выбирай оружие, воин Лангбэрроу.

Я внимательно приглядываюсь к ней: она выше ростом, чем остальные, черноволосая, с темно-бронзовой кожей и раскосыми бирюзовыми глазами - не очень-то она похожа на остальных иксиониток. Сигнатура ее тоже непростая, в ней видится что-то знакомое - а какие мощные щиты! Мое тонкое энергетическое щупальце соскальзывает с них, не имея возможности ни проникнуть, ни зацепиться. Какой крепкий орешек, но вот эти знакомые лепестки - это мне подсказка, попробую… Так как тебя звать, подруга - Секвэллис?

- Оружие… - тем временем Доктор поворачивается к Максиму. - Никаких гибридных сплавов. Ни инженерии, ни магии - простая сталь. Бери меч, к которому ты привыкла. Макс, будь добр, мою катану, пожалуйста.

Он отводит правую руку в сторону, в его ладонь падает клинок в простых темно-коричневых ножнах с тонко вырезанной у цубы Печатью Рассилона, и я ловлю в его потоке короткий импульс удивления - откуда? Но, стоит ему выхватить катану из ножен, крутануть «мельницу», и удивление сменяется восторгом. И тут же все эмоции гаснут, растворяются в холодном огне дзансин. Я не вижу его лица, но догадываюсь, что его глаза становятся фиолетовыми.

- Впечатляет, - комментирует его противница, принимая из рук спутника длинный прямой двуручник, похожий на тачи старой школы. - Но твой меч короче моего. Честно ли это?

- Длина не всегда решает, - насмешливо откликается Доктор. - Назови правила: по очкам, до первой крови, или?..

- Поединок Истины. По кодексу Великих Героев, - бросает Секвэллис. - До невозможности или отказа продолжать бой. Что скажешь?

- Согласен, - с ледяным спокойствием отзывается Доктор и делает шаг вперед - за щиты Максима. Толпа иксионитов расступается, освобождая освещенный круг для поединка. Еще шаг навстречу - и противники замирают на дистанции ма-ай.

В этот раз Доктор изменяет вакигамаэ в пользу син-но: вполоборота и чуть присев, как в фудо дачи, одновременно и расслаблен, и напряжен как сжатая пружина, острие лежащего на левом локте меча нацелено в горло противника. Секвэллис поднимает клинок вертикально вверх в стойке, похожей на ин-но или немецкий цорнхут, рукоятью к правому плечу, бирюзовые глаза впиваются в оппонента. Атаковать первой она не рискует и провоцировать Доктора не хочет, ожидая его действий. А тот остается неподвижным - он в фудо дачи может стоять сколько хочет, пока ему не надоест.

Видимо, Секвэллис это надоедает первой - подшаг вперед, ее клинок летит по диагонали вниз в стремительном кэса гири, но сжатая пружина стойки Доктора распрямляется ей навстречу - он встречает ее удар блоком ко-гасуми, смещаясь вправо, и… перейдя на одноручный хват, слегка касается ее левого плеча свободной рукой, ребром ладони - едва намеченный шуто сакоцу учикоми. Ударь он в полную силу - пробил бы нервный узел у ключицы, и все было бы кончено, так почему он этого не делает? Секвэллис отскакивает от Доктора как ошпаренная, на миг теряет концентрацию, но ему этого достаточно, он достает ее несильным, но точным йоко гери под колено. Она падает, но успевает стабилизироваться в тори-и, ее клинок взлетает над головой, готовясь встретить уже летящий сверху ей в голову хидари кататэ мэн Доктора. Тот мгновенно поворачивает легкую катану, направляет ее острием вниз, прикрывая центр от возможного бокового удара - но двуручник слишком тяжел, Секвэллис не успевает его развернуть, а Доктор скрещивает руки, выходя в гяку гедан, и наносит мгновенный кири агэ, но опять не доводит удар до конца - острие его клинка рассекает тонкий шелк на боку Секвэллис и слегка касается кожи, даже не царапая ее до крови. Я начинаю отчетливо ощущать, как первый укол ледяной иглы страха вонзается в ментальные щиты иксионитки, и они подаются - пока слегка, но лиха беда начало. Теперь я могу попробовать превратить эту иголку в таран…

«Не спеши, - тут же сигналит мне Доктор. - Забыла, что ли? Кацу дзин кен: сохраняя жизнь, овладевай духом врага. Тем более, что она нам не враг».

Секвэллис определенно не в курсе нашего мыслеобмена, но выражает свое несогласие с тезисом Доктора весьма активно: пытается достать его в круговом замахе по ногам, тот подскакивает вверх метра на полтора, а когда инерция клинка разворачивает противницу боком к нему, его прыжок превращается в меткий тоби йоко гери под ребра. Ей не без труда удается устоять на ногах, отпрыгнув, но Доктор не позволяет ей разорвать дистанцию и, едва обретя опору, бросается в атаку шквалом крученых ударов. Отбивать их тяжелым двуручником исключительно неудобно, а тут еще пропущенный удар в бок - игла страха в сознании Секвэллис крепнет и начинает разрушать ее концентрацию. Почуяв это, Доктор опускает катану к правому колену, и отчаявшаяся Секвэллис направляет удар в его запястье. Чего он и дожидался, затевая муракумо, «движение поднимающегося облака»: он выдвигает левую ногу вперед, легко уворачивается от двуручника и направляет катану в руку, стиснувшую его рукоять. В последний момент он изменяет траекторию - удар ложится возле гарды, выбитый клинок со звоном летит на пол, а катана стремительно взвивается вверх и острием касается горла Секвэллис. Только слегка, но она замирает как вкопанная.

- Все еще хочешь продолжать? - весело интересуется Доктор и вдруг широко улыбается. - Я мог вывести тебя из строя минимум четыре раза. Я этого не сделал. А знаешь, почему?

- Почему же? - одними губами спрашивает Секвэллис. - Это поединок Истины. Ты победил и тем подтвердил свою правоту. Даже если бы ты убил меня, твои условия были бы выполнены.

- Я не хотел причинять тебе вред! - Доктор проделывает йоко-тибури, убирает катану в ножны отточенным но-то и затыкает их за пояс штанов. - Я хотел, чтобы ты поняла - мы не враги тебе и твоему Дому. Вы ведь не знали - Галлифрей сгорел в войне? Мы можем помочь вам, но и нам нужна ваша помощь.

- Рассилон доигрался, - цедит Секвэллис сквозь зубы, и ее глаза вспыхивают болью и гневом. - Но как? Когда? Если все погибли - вселенная должна была вздрогнуть от ужаса! Я Оракул Дома Иксион, я не могла не заметить такой вспышки - но я не почувствовала!.. Ты уверен, воин Лангбэрроу?

- Да, Оракул, - Доктор бестрепетно встречает ее сверкающий взгляд своим. - Это сделал я. У меня был выбор - взаимное уничтожение или гибель Вселенной. Я выбрал первое и до сих пор расплачиваюсь за это.

- Вот как… - Секвэллис опускает голову и тяжело вздыхает. - Отступников настигла кара от руки одного из них. Позволишь мне взглянуть?

Доктор на секунду задумывается, затем отрывисто кивает, и Оракул осторожно касается его висков кончиками пальцев. Они замирают на пару секунд, которые кажутся мне бесконечными. Затем Секвэллис со сдавленным всхлипом обнимает его и гладит по затылку, пропуская то горькое воспоминание через себя.

- Ты один искупил вину Галлифрея, - дрожащим голосом произносит она, отстраняясь, - и заслужил прощение. Сама Вселенная простила вас… Нас всех. Дала нам возможность исправиться.

class="book">В ответ Доктор качает головой.

- Проклятие Пифии пало раньше, - он хмурится. - Тут дело не во мне.

- Я не об этом, - Оракул скупо улыбается. - Ты освободил вселенную от тирании Рассилона. У тебя есть шанс начать новую историю нашей расы. Тебе не приходило в голову, что надо довести дело до конца?

Она ловит непонимающий взгляд Доктора и продолжает:

- Разрушить Паутину Времени. Освободить вселенную от ее пут, подарить настоящую свободу. Ты не думал об этом? Учти, это она…

Они оба смотрят на меня, и Доктор подхватывает:

- …не дает моим детям воплотиться. Ты права. Но я считаю, что есть другой выход. Последствия исчезновения Паутины - непредсказуемы. Рассилон создал ее не только потому, что хотел больше власти. Была еще какая-то причина. А кроме того, ты сама сказала про новую историю.

- Новый Дом, - согласно кивает Оракул. - Понимаю. Мы можем сделать это канонически.

И поворачивается ко мне:

- Ты согласна принять сигнатуру Дома Иксион, Ведьма?

Доктор подмигивает мне, я робко киваю, не успев даже толком удивиться, почему меня так аттестовали, а Секвэллис смотрит на меня с легкой улыбкой: «Хорошо, что ты не вмешалась в наш поединок. Твоя сила поразительна. Надеюсь, ты покажешь мне, как преодолела мои щиты - а заодно объяснишь, что такое кацу дзин кен?»

***

Церемонию именования - моего формального принятия в Дом Иксион - провели на следующее утро в том же зале, где состоялся поединок Доктора и Секвэллис. Дыру в стене не просто залатали - заново установленная полированная каменная плита стала фоном для новой фрески: шесть шестиугольников в массивных бронзовых рамах. По распоряжению Оракула на ней изобразили последние секунды атаки далеков на Галлифрей, как их увидел Доктор, наши сшибки с младшими Дома и момент нашего примирения с иксионитами. Два шестиугольника, крайний правый и центральный, пока оставались незаполненными. На мои вопросы Секвэллис и ее помощницы отвечали мне загадочными улыбками и блокировались наглухо. Так что я решила, что это такой сюрприз, перестала надоедать хозяевам и после церемонии именования поднялась на свежий воздух в компании Макса, прилетевшей на нем Таис и двух девчонок-иксиониток: Ирис и рыжей метательницы файрболлов Сатранн. Девушки провели нас лабиринтами подземных залов и туннелей, гигантские створки полукруглых ворот распахнулись перед нами, и мы оказались на широком треугольном выступе почти отвесного склона исполинского потухшего вулкана. Давным-давно тектонические силы скомкали здесь тонкую океаническую кору, прорвавшаяся магма нарастила поверх смятых пород колоссальный вулканический конус - получился остров, огнедышащая гора посреди экваториального океана. Затем напор подземных сил угас, и в подземные лавовые ходы прорвалась вода. Высадившимся на планете изгнанникам даже не пришлось особо заморачиваться со строительством. Природа все сделала за них, осталось только укрепить и облагородить систему естественных пещер, но даже это было не так-то легко - изгнанники уходили налегке и ресурсами были не очень-то богаты. И тем не менее у меня захватило дух, когда я вышла на острие треугольника, оперлась на ажурное металлическое ограждение, и морской ветер окатил меня пронзительной свежестью и запахами океана.

- Как же хорошо, - выдала я, оглядываясь. - Тепло, светло, свежо… И зачем надо было забираться под землю? На необитаемой-то планете? Вы от кого-то прятались?

- По сути да, - отозвалась Ирис. - Мы бежали. История нашего Дома говорит об исходе так: наши разведчики нашли карманную вселенную, а в ней - свалку одинаковых планет. Отработанный материал экспериментов Рассилона… Мы выбрали одну, которая была более-менее целой, скрытно перебрались туда и схлопнули карман. Нас выбросило на Край, мы сами не знали куда - но так мы надежно замели за собой следы.

- Но потом вас все-таки нашли, - заметила я. - Кто-то из Повелителей Времени. Вы узнали про нас именно так?

Ирис кивнула.

- Примерно так. Один из ваших потерпел крушение - здесь недалеко разлом Края, очень опасные гравитационные вихри. Он вывалился из своего корабля, упал и загорелся. Потом встал как ни в чем не бывало, но выглядел уже по-другому. Так мы узнали, что такое “регенерация”. Ты тоже так можешь?

- Могу, - подтвердила я, - но пока я этого не делала. Это мое первое воплощение. Если хочешь узнать подробнее, как это - спроси у Доктора. Он делал это одиннадцать раз.

Ирис и Сатранн переглянулись.

- Наверное, это очень… странно, - выдали они синхронно. - Умереть и воскреснуть, но уже кем-то другим. Как вы не сходите с ума после этого?

- Может, и сходим, - я пожала плечами. - Нормальность - понятие относительное, если это не геометрия. А что дальше было с потерпевшим крушение? Как его звали?

- Он просил называть его Змей, - сообщила Ирис, по-кошачьи щурясь на солнце. - Он прожил у нас недолго, но успел много рассказать и много для нас сделать. Когда наша Оракул почувствовала, что стареет, и подошло время смены, он стал донором генома. Так появилась на свет леди Секвэллис, и так мы поняли, насколько вы отличаетесь от нас. Ты тоже заметила, насколько она другая, и как похожа на тебя? Она может смотреть в разломы Края, не отводя глаз! Когда ей исполнилось восемь лет, Змей специально отвез ее к Краю, заглянуть в бездну. Он сказал, так ваши дети обретают могущество вашего народа, и что это такое испытание. Леди Секвэллис его выдержала, и после этого он улетел. Что это за испытание? Что вы там видите?

- Это инициация, - я вздрогнула, вспомнив, как заглянула в Вихрь в первый раз. - Ребенок смотрит в пространство высших измерений, и оно изменяет его. Открывает способности, которые делают нас теми, кто мы есть.

- …Повелителями Времени, - подхватила Сатранн и тоже вздрогнула, уловив эмоциональную нить потока моих воспоминаний. - Змей пытался объяснить нам, что это значит. Тогда-то у наших горячих голов и зародилась мысль использовать ваши силы… Но теперь я поняла. Мир изменился. Даже если мы разрушим Паутину Времени, Богини не вернутся.

- Не вернутся, - машинально повторила я за ней, и тут мне вспомнились слова Доктора о том, что для Закрепления Нити могли быть более веские причины, чем стремление Рассилона взять власть и навести порядок на свой лад. - Но здесь, у вас все так, как будто я вернулась на миллионы лет назад. Знаешь, я бы хотела получше узнать историю Дома. Вы бы не могли помочь мне в этом?

Девицы переглянулись и проводили меня вглубь горы, где в огромном многоуровневом гроте иксиониты оборудовали себе библиотеку. Ничего подобного я в жизни не видела - ни бесконечных рядов стеллажей и безразмерных картотечных шкафов, ни роботизированного архива с пневмопочтой, ни голографических проекторов на рабочих столах. Эта библиотека представляла собой систему каменных площадок, утопающих в буйной зелени под живым светом солнца, направляемым волноводами с поверхности. Между площадками под ажурными мостиками журчали ручьи и маленькие водопады, над ними кружились светящиеся бабочки и барражировали разноцветные стрекозы. Две площадки были заняты: в середине одной из них левитировало нечто вроде дивана-мешка, на котором уютно устроились девчушка лет восьми и большой белый кот, вторую занял громадный рабочий стол, заваленный грудами старинных свитков и фолиантов, и двое парней с очень сосредоточенным видом что-то проделывали с черной шестигранной призмой, возвышавшейся в центре стола как маяк посреди книжного моря. Мне показалась лично симпатичной площадка в заросшем цветущими азалиями уютном уголке у подножия водопада, и я направилась туда. Пока я оглядывалась и вертела головой, пытаясь сообразить, что тут к чему, Ирис кинула ментальный вызов на широкой волне, и к нам неспешно приблизилось совершенно восхитительное создание.

На первый взгляд это был кот - красавец-котяра в черном меху с серебристой остью и огромными желтыми глазами. Но шел он на задних лапах, причем ростом был с пятилетнего ребенка, передние лапки походили на человеческие руки в тонких меховых перчатках, а сфера сознания ничуть не уступала человеческой. Сначала я удивилась, но потом поняла, кто передо мной - шурри, полумифический страж-кот древнегаллифрейских резиденций. Мамина память, правда, тут же услужливо подсказала: в некоторых резиденциях под Аркадией и на юге еще жили эти чудесные существа, но в Цитадели им места не нашлось, а когда-то без своего клана страж-котов Дом не мог считаться Домом…

Я понятия не имела, как общаться с шурри, но вспомнила, что они славились своими телепатическими талантами, поэтому я потянулась к сфере сознания пушистика: «Привет! Как тебя зовут? Я Алекс». Тот встопорщил роскошные усы и приоткрыл пасть в хитрющей улыбке - держу пари, именно так Чеширский Кот и ухмылялся Алисе. Вертикальные зрачки его янтарных глаз расширились, и я почувствовала его ответное ментальное прикосновение, теплое и пушистое, как он сам.

«Приветствую, Алекс, - кот шаркнул задней лапкой, как вышколенный придворный. - Я Маргадон, помощник библиотекаря. Буду рад помочь тебе. Устраивайся поудобнее. Что тебя интересует?»

Не успела я точно сформулировать, что мне надо, как он одним движением пушистой лапы призвал из ниоткуда просторное кресло-оттоманку, вторым - приставной столик, а третьим - поднял из его центра такую же шестигранную призму, как на рабочем столе у мальчишек. Мягким прыжком запрыгнул на стол и сделал лапкой приглашающий жест.

«Поисковый интерфейс библиотеки, - мурлыкнул он. - Давай помогу настроиться на него. С его помощью сможешь найти все, что тебе нужно».

Он потянулся ко мне, взял мою руку своей мягкой лапкой и протянул мне поток интерфейса - радужно мерцающее переплетение ментальных нитей, чем-то отдаленно похожее на интерфейс ТАРДИС Доктора, но начисто лишенное присутствия личности и эмоционального окраса. Мамина память подсказала: похоже на поисковую машину РПВ-сети. А значит, и работать с ним надо в том же ключе - посылать образ, задавать ассоциативные правила и фильтровать результаты.

«Все правильно делаешь, - Маргадон спрыгнул со стола и уселся у меня в ногах - кот, он и есть кот. - Если тебе понадобится что-то на материальном носителе - направляешь запрос, и библиотека телепортирует его к тебе на стол. Я пока посижу с тобой, ты не против?»

«Спасибо, Маргадон, - отозвалась я и машинально почесала его за ухом. - Конечно, посиди со мной, я буду рада».

Я закрыла глаза, ощущая рядом ненавязчивое уютное присутствие пушистого библиотекаря и направляя запрос поисковой машине. Закрепление Нити. От него ли Дом Иксион спрятался в карманную вселенную? Кто создал «свалку одинаковых планет», настолько похожих на Землю? Что заставило Рассилона лишить Вселенную магии, ставшей основой могущества его народа?

Назад, назад в прошлое. Темные тоннели открылись передо мной, из туманного воздуха возник аватар Маргадона - серебристо светящийся котик - и потянул меня за собой. Он вел меня все дальше и дальше, я мчалась по виртуальным коридорам бесплотным неуловимым духом, еле успевая замечать ответвления и повороты, считывать надписи на круглых дверях в вогнутых стенах. Не то, не то, опять не то… Еще поворот, новый тоннель устремился вниз, впереди показался мерцающий фиолетовый огонек, и перед нами появилась подернутая сине-зеленой патиной дверь, над которой мигала аварийная лампа. Здесь Маргадон остановился.

- Здесь то, - он осторожно дотронулся лапкой до рифленой бронзы двери, - что больше всего подходит по твоему запросу, если верить индексам, но доступа у меня нет. То есть - я не знаю, как открыть. А ты знаешь?

Я осмотрела дверь - ни ручек, ни замочных скважин, ни клавиатур для ввода кода, ни датчиков аутентификации. Голосовой замок? Вероятно. На конкретный голос ключ к засекреченным архивам вряд ли завязан, скорее всего, тут нужна кодовая фраза. Но какая? Возьми в качестве ключа любую строфу из «Баллады о Гандаре и Беатрикс», например - и код уже практически нереально подобрать.

- Не знаю, - ответила я моему пушистому проводнику. - Может, есть какие-нибудь подсказки? Вообще, почему это хранилище закрыто?

- Не имею понятия, - Маргадон сморщил нос и замер, насторожив уши. - Информация из этого раздела присутствует в открытых индексах, значит, она должна быть доступной. Я могу предположить, почему она сейчас закрыта: кто-то положил туда личные архивы и закрыл персональным ключом.

- Вот как? - не нравятся мне закрытые разделы в общественной библиотеке, совсем не нравятся. - И часто у вас так делают?

Маргадон дернул ухом и почесал его передней лапкой - жест одновременно очень кошачий и человеческий, и задумался. Наверное, обратился к тем самым индексам, журналам доступа и прочей служебной информации. И, прежде чем я сообразила скинуть ему, что это был риторический вопрос, он выдал:

- Это хранилище предыдущий Оракул закрыла триста лет назад. Интересует точное время?

- Н-нет, - рассеянно ответила я, но интуиция вдруг сделала стойку, и я по наитию поинтересовалась: - А что еще произошло в то время? Что могло быть причиной?

- Искать все подряд? - уточнил Маргадон и снова почесал ухо. - Из выдающихся событий: падение черной дыры в разлом Края за четыре дня до момента закрытия архива, магнитная буря на солнце, очередной выпуск Колледжа, отбытие вахтовиков на Южный полюс, открытие второй очереди производства биопластика… Наверное, не то. Может быть, подойдет вот что: возвращение Змея и леди Секвэллис из экспедиции на Край.

Край - Змей - Повелители Времени - Вихрь. Ассоциативная цепочка сплелась точно сама собой. Сила Вихря, послушная проснувшейся интуиции, собралась на кончиках пальцев, и я послала ее щупальца просканировать закрытую дверь. Неважно, что это всего лишь образ - информация неуничтожима, просто недоступна. А проблема доступности, очевидно, вполне решаема. То, что нельзя взломать или рассчитать, можно просто подсмотреть.

Блочно-трансферные уравнения помогли протянуть тонюсенькое щупальце-детектор на триста лет назад. Это как прокинуть зрительный канал, но энергии уходило намного больше. Вихрь щедр, но я боялась не выдержать сама - качать через себя поток такой плотности, находясь в виртуальности, оказалось обжигающе больно, кажется, опять кровь потекла из носа. Щупальце, дрожа, пробивалось сквозь время: закрыто… закрыто… открыто! Что там?

Две фигуры в темном коридоре: одна - женская, в изумрудно-зеленой мантии с наплечниками из бронзового кружева, тяжелый шлем закрывает верхнюю часть лица; вторая - мужская, в черной униформе, на рукаве блестит шеврон с золотой Печатью Рассилона. Их голоса доносились до меня глухо, как сквозь толщу воды:

- Змей… Это действительно надо оставлять здесь?

- Безусловно. Это ей будет жизненно необходимо - когда придет время. Не бойся, никто кроме нее, не сумеет этим воспользоваться.

И… Есть! Щупальце отдернулось назад, и я точно посередине гладкого бронзового круга старинной двери принялась рисовать Печать Рассилона. Мой палец оставлял светящийся след, и с последней прочерченной линией Печать вспыхнула золотом. Бронзовый круг двери вкатился в стену, и мы с Маргадоном проскользнули в запечатанное хранилище.

Эта часть библиотечной виртуальности воспринималась как пещера со сводчатым потолком, с бездымными факелами на стенах - крипта храма, древнего, как умирающие звезды у Края. Стеллажи со старинными свитками, ряды прозрачных контейнеров с гиперкристаллами памяти, примитивное считывающее устройство на столе, проектор звездных карт - примерно это я и ожидала увидеть, но кое-что не вписывалось в общую картину.

Считывающее устройство было подготовлено к работе: в держателе светился заранее установленный гиперкристалл. Как будто с ним кто-то работал, но его отвлекли или спугнули, и он ретировался, бросив рабочее место в беспорядке.

Слева от устройства стояла открытая шкатулка-ключница, восемь старинных призматических ключей, воткнутых в прозрачный изолирующий гель, поблескивают насечками на гранях. Такое впечатление, этот кто-то, работавший с гиперкристаллом, проверял их комплектность.

Но самое странное - как в этом хранилище оказался терминал для входа в Матрицу?! Не очень новый, но тоже в рабочем состоянии. Определенно, кто-то сбежал отсюда, не закрыв рабочую сессию. Ну и что же он тут делал, спрашивается? Ка-ак интересно…

- Маргадон, - просигналила я пушистому ассистенту, - мне будет нужен этот кристалл, который заряжен в устройстве, и эти ключи. Сможешь доставить на мое рабочее место в библиотеке?

Шурри утвердительно мурлыкнул и взялся за дело, а я вызвала Доктора: опыт работы с Матрицей у меня никакой, а неожиданностей мне не нужно. Контакт устанавливался неожиданно тяжело, пришлось тянуться через Вихрь, но усилия того стоили. Получив от меня краткую информационную сводку о находках, Доктор потребовал визуальный канал, осмотрел терминал и не без удивления выдал:

- Смотри-ка, Шторм, а это не просто терминал - это шлюз! Давай посмотрим, что он умеет. Вызывай символьный командный интерфейс РПВ-сети.

- Э-э… Зачем? - отозвалась я с недоумением. - Это ж каменный век. Зачем стучать по клавишам, если здесь есть возможность прямого подключения?

- Затем, что тогда текущая сессия автоматически сбросится, - бросил Доктор с интонацией недовольного профессора, - а я бы хотел посмотреть, кто тут работал и что делал. Так что вытаскивай консоль и поехали.

Терминал оказался далеко не новый - клавиатура как на консоли ТАРДИС Доктора. Для контроля моторики наш канал был узковат, поэтому Доктор диктовал мне команды, а я их вводила, ощущая, как он ерзает от нетерпения. Статус системы! Статус пользователя! Статус соединения! Дамп текущей биодаты пользователя! История доступа к рабочим пространствам! История доступа к базам знаний! История выполненных команд! Терминал выдавал строку за строкой, и у Доктора невольно вырвалось:

- Что? Как? Зачем?! Не может быть!

Даже примитивный терминал не мог считать биодату пользователя с ошибкой, экзитоника тем более не могла аутентифицировать его неправильно. И тем не менее они зафиксировали, что за этим терминалом работал тот, кто еще за год по своей линии времени до момента регистрации на этом терминале прошел Каскадом Духа и ни при каком раскладе не мог здесь находиться во плоти.

«Блестящая подделка», - мрачно просигналил мне Доктор, и в этот момент кто-то постучался ко мне - в моем сознании прозвенел запрос на связь. Доктор поспешно сбросил соединение, а Маргадон, как вышколенный адъютант, тут же прокомментировал:

«Алекс, Оракул ищет тебя. Ей нужно срочно с тобой поговорить. Думаю, это важно».

«Соединяй, - отзываюсь я. – Поговорим».

И древняя крипта перед моим внутренним взором исчезла. Я оказалась в не менее старинной обсерватории - круглый купол над головой, полумрак, негромкое гудение механизмов, стабилизирующих поворотную платформу гигантского телескопа-рефлектора. Секвэллис поднялась мне навстречу из кресла наблюдателя, нервным жестом расправила изумрудно-зеленую мантию.

«Я должна тебе показать кое-что, - сообщила она, и я ощутила ее неуверенность и даже страх. – Мои способности к предвидению после вашего появления обострились. Я становлюсь как древние Пифии - будущее само открывается передо мной. Я знаю, что ты должна это увидеть. Смотри же!»

Я опустилась в кресло наблюдателя, заглянула в окуляр телескопа, но увидела вовсе не звездное небо. Передо мной пронеслись обрывки видений, бессвязные и невнятные, но наделенные такой пугающей силой, что я замерла, жадно вглядываясь в происходящее.

Первое – трое в тяжелых боевых скафандрах-экзоскелетах с дополнительными манипуляторами, лица скрыты за светоотражающими забралами шлемов, мчатся по скудно освещенным коридорам не то военной базы, не то космической станции, отчаянно расстреливая из бластеров и рубя световыми мечами наскакивающую на них со всех сторон черную паукообразную нечисть, очень похожую на ту, что напала на меня в доме Ксанни, только самые большие особи - размером с корову, а самые маленькие – с откормленного индюка. Стены коридоров заляпаны паутиной и зеленой слизью, но местами можно разглядеть полустершиеся надписи на галлифрейском.

Второе – не то планетарная туманность, не то звездная колыбель: хаос ледяных глыб и разноцветных газовых потоков, светящийся конус вроде бы джета, но аккреционный диск не виден. Как скала в бурном море - круглая платформа, темная, как будто из космической тьмы отковали чушку и отполировали верхнюю грань до немыслимой гладкости. Изящная демоническая форма цвета начищенной меди стоит в ее центре, тонкие руки с когтистыми пальцами крутят короткую черную двухклинковуюглефу, и багровые искры пробегают по лезвиям. На платформе возникает новая демоническая форма, серебристая, меньше и тоньше, торжественно кланяется, указывает вниз. Там, внизу, на колоссальном ледяном поле, выстроилась армия чудовищ, а по краям поля сгустились очень знакомые пепельные облака с проблесками синих молний. Они ждут только одного - приказа перейти в наступление. Черная глефа взвивается вверх в грозном повелительном жесте, вспыхивают синие молнии, и армия исчезает.

Третье, совсем короткое – Цитадель Галлифрея, восходящее белое солнце играет на ее исполинском защитном куполе, а на самой вершине этого прозрачного шара стоит, широко расставив ноги и скрестив руки на груди, Доктор собственной персоной. Он в предельном дзансин, его ясный взгляд, несмотря на спокойствие, пробирает до костей, и ничто не способно сбить его боевую концентрацию. Вдруг он резко разводит руки в стороны, сжимает кулаки, в его зрачках вспыхивает желто-белый огонь, и в правой руке вырастает золотисто-пламенная катана, а в левой – переливчато-белый вакидзаси. Вихрь меня проглоти, если я знаю, что это такое, как он этому научился и как умудрился забраться на купол Цитадели, но более всего я недоумеваю из-за его внешности. Почему его волосы стали темно-рыжими и заплетены в короткую, в три стежка, косу, перехваченную красной лентой? Почему на ногах у него высокие ботинки от скафандра, а под любимым длинным плащом вместо обычного костюма в полоску надеты черно-белая спецназовская тельняшка и камуфляжные штаны? И наконец, что за татуировка, сложная вязь тонких, чуть светящихся золотом линий, виднеется в вырезе тельняшки слева, заходит на его шею и прячется за левым ухом?

- Доктор? – невольно сказала я вслух и отодвинулась от окуляра, вытирая вдруг заслезившиеся глаза. Оракул мгновенно повернулась ко мне и нахмурилась, встревоженно вглядываясь.

- Почему ты так решила? – выпалила она с несвойственной ею горячностью. – Ты увидела его?

- Разумеется, увидела, - я кивнула. – Ты же мне его показала!

- Я показывала тебе того, кто не может им быть, как я думала, - неохотно объяснила она свое недоумение и этим запутала меня еще больше. – Но ты увидела именно его. Изменившегося, но определенно его, так ведь?

- Так, - подтвердила я. – Это он, но… какой-то другой. В нем такая силища, что страшно смотреть.

Оракул задумалась, отводя взгляд и теребя кольцо на среднем пальце.

- Странно, - протянула она. – Очень странно… Ты уверена?

- Абсолютно! – я начала злиться, переставая что-либо понимать. – Я должна была увидеть кого-то другого?

- Я не знаю, - еле выдавила она в ответ. – Все может быть.

Секвэллис заблокировалась от меня, но я поняла, что она сказала мне не то, что думала, а еще - что она знает, кого увидела, очень его боится и не хочет, чтобы я узнала, кто это. Одно из последних пророчеств последней Пифии. Наследник могучих сущностей, который встанет на руинах Галлифрея.

- Секвэллис, - я вздохнула. - Скажи мне правду.

- Я не могу, Алекс! – она горестно покачала головой. – Поверь мне! Я бы очень хотела, но…

- Слишком опасно, - закончила я за нее. - Ты надеешься, что если промолчать, то пророчество не сбудется? И то, что ты видела, останется в статусе “может быть”?

- Может быть, - согласилась она и вымученно улыбнулась. - Кстати, ты не забыла? Церемония основания Дома должна начаться через два часа. Тебе надо подготовиться. Не опаздывай!

Она небрежно взмахнула рукой, и виртуальность вокруг меня растаяла. Я вернулась в свое кресло в библиотеке и сразу же почувствовала пушистые лапки на физиономии. Маргадон, совсем по-кошачьи забравшись ко мне на колени, старательно приводил меня в порядок, вытирал кровь из носа мягкой губкой, вкусно пахнущей яблоками. На приставном столике рядом с призмой телепорта аккуратно выставлены заказанные мной предметы: гиперкристалл и ключница - умница Маргадон озаботился и доставкой. Я почесала его за ухом, он муркнул, подставляя круглую голову, и довольно просигналил:

«Наверное, хорошо живется клану шурри твоего дома. Большая у вас резиденция?»

«Нет у нас резиденции, - отозвалась я, некстати вспомнив его котейшество Владимира Владимировича. - Мой Дом погиб. Но мы обязательно создадим новый».

Я подхватила со стола ключницу и гиперкристалл, потянулась к Максу с просьбой принять меня на борт, и он подхватил меня трансматом. Одновременно я послала вызов Таис - кто, как не моя генетическая мать, поможет мне подготовиться?

***

Темно-красная парадная мантия переливается при каждом движении, наплечники из бронзового кружева, тонкая диадема в волосах, ажурные браслеты на половину предплечья, короткие сапожки на высоком каблуке, массивный перстень с витиеватой гравировкой сигнатуры Дома Иксион на среднем пальце правой руки, странный макияж с закрученными в спираль золотистыми стрелками и такой же золотистой помадой. Из зеркала на меня смотрит «невеста-которая-уходит» из древнегаллифрейских легенд, и я не узнаю себя в отражении. Но и Макс, и Таис одобряют. Все по канону: и наряд, и то, что под ним. Эта штука не очень удобна, но мне есть, ради чего потерпеть. Точнее, ради кого…

- Идем, - Таис поправляет высокий воротник прайдонского церемониального плаща, приготовленного для нее Максом по такому случаю. Она-то как раз выглядит органично в этом вычурном наряде, и оранжевый ей к лицу. Я киваю и отдаю Максу команду переместить нас в зал.

Опять здесь полумрак, ярко освещена только середина зала, легкие блики играют на поверхности шестиугольной колонны полированного белого камня, выдвинувшейся из пола где-то на метр в геометрическом центре зала. Возле него стоит Секвэллис при полном параде - изумрудная мантия, закрывающий пол-лица шлем, на шее ожерелье из блестящих шестиугольных пластин. За ее спиной полукругом выстроились молодые иксиониты - десять парней, десять девчонок. Они поют - тихая, медленная, торжественная мелодия вольно разносится по залу. Остальные собрались в большой круг на границе освещенной зоны, слегка раскачиваясь в такт. В руке у каждого - крохотный светильник, они держат их перед собой, как бабушки в церкви - свечи. Я узнаю песню, которой меня встречают - древний Гимн Рассвета. В Доме Двора его пели в начале Церемонии Именования, встречая нового кузена, только что вышедшего из Станка, а сегодня утром она звучала в честь моего принятия в Дом Иксион.

Шаг вперед, и круг иксионитов расступается, они поворачиваются ко мне, высоко поднимая светильнички, покачивают ими вверх-вниз, я иду по светящемуся живому коридору. Таис и Максим следуют за мной, отстав на шаг. Я выхожу в круг и вижу на его противоположной стороне такой же коридор. Одновременно меня настигает знакомое ощущение приближения. Навстречу мне в круг света выходит Доктор.

Для церемонии он выбрал не традиционную оранжевую мантию Прайдона, как Таис, а костюм, принятый у воинов-одиночек древности - свободного кроя штаны, высокие ботинки с косой застежкой и приталенная куртка-френч с воротником-стойкой, застегнутым на большую круглую кнопку слева. Красному цвету своего ордена он не изменил и по орденской же традиции обошелся без украшений - только перстень с сигнатурой Лангбэрроу. За широкий пояс куртки заткнуты дайсё в простых коричневых ножнах, за спиной - потертый черный чехол со стареньким стратокастером. Волосы зачесаны назад, бледное лицо точно окаменело, губы плотно сжаты, глаза горят фиолетовым. Что с тобой, Доктор? Почему ты волнуешься, как мальчишка, который готовится заглянуть в Неукротимый Вихрь? Впрочем, я и сама волнуюсь: основание Дома не случалось в истории Родного Мира уже очень, очень давно.

Последние ноты гимна повисают в воздухе, медленно гаснут, наступает звонкая тишина. Доктор делает еще шаг вперед, отвешивает в сторону белой колонны выверенный поклон, крепко смахивающий на синдзэн-ни рэй, и замирает. Оракул поворачивается к нему, ее голос разносится по залу, точно удар колокола:

- Кто ты, Странник? Зачем ты пришел в Дом Иксион?

- Увидь мой путь, Оракул Дома Иксион, - Доктор отвечает ей в тон холодным, звучным голосом. - Мой Дом погиб в Войне Времени. Перед Горнилом Судеб говорю тебе: я должен создать новый Дом и пришел позвать дочь Дома ИксионАлексионаггертар разделить этот долг со мной.

Я невольно вздрагиваю, услышав имя, ставшее моим после принятия сигнатуры Иксиона на церемонии именования сегодня утром. Я помню, как положила правую руку на белый камень Горнила Судеб - вот этой самой колонны, и на среднем пальце из белого светящегося тумана соткался перстень Дома, а в сознании прозвенел бесплотный голос: «Приветствуем, Алексионаггертар». Я отозвалась, как учили: «Я, Алексионаггертар, приветствую Оракула и Дом», Оракул подняла мою руку, демонстрируя новый перстень собравшимся, и те синхронно отчеканили: «Будь счастлива в доме Иксион, Алексионаггертар!», а я поклонилась в ответ, с дрожью в синусных узлах ощущая, как сигнатура древнейшего Великого Дома вплетается в мою биодату. Сейчас я чувствую эту дрожь снова, но несколько по-другому: я готовлюсь не принять внешнюю сигнатуру, а создать новую.

- Я вижу твой путь, воин Лангбэрроу, и знаю, что ты готов, - чуть дрогнувшим голосом откликается Секвэллис и поворачивается ко мне. - Алексионаггертар, ответь нам перед Горнилом Судеб - готова ли ты принять этот путь и переплавить свою судьбу?

- Готова, - отвечаю я и поднимаю правую руку, демонстрируя всем собравшимся темно-красную ленту, завязанную красивым сложным узлом на запястье. - Странник предложил мне ленту, и я ее приняла.

Еще одна каноническая фраза «невесты-которая-уходит» означает, что новый Дом создается путем заключения брака, а лента - символ принятия мной нового пути. Красный цвет - знак того, что я отделяю свою судьбу от судьбы своего Дома и связываю с судьбой того, кто предложил мне ленту, потому что я его полюбила. Редкий цвет в истории Великих Домов Галлифрея, реже был только черный с зеленой каймой, знак изгнания, когда галлифрейка оставляла свой дом ради его врага. Такую ленту повязала Беатрикс, покидая Оукдаун ради Гандара. Но Элинеддворэлундар, уходя искоренять страдания во Вселенной, выбрала красную - ее вела сила любви ко всем, кто страдал в разлуке…

- Тогда, - звонкий голос Секвэллис возвращает меня от раздумий к реальности, - творите ваш путь. Начните плавку.

Белый камень колонны прогибается, образуя на ее торце параболическую чашу, по ее стенкам струятся тонкие спиральные потоки белого туманного огня. Доктор снимает с пальца перстень, опускает в чашу и сигналит мне, мол, давай! - а сам скидывает с плеча чехол со стратокастером.

В этом вся суть Горнила Судеб: объединить и увеличить силы основателей Дома, связать их временные линии общей сигнатурой и закрепить ее передачу следующим поколениям. Но Горнилу для этого нужно, чтобы основатели Дома эту сигнатуру создали, заглянув в будущее Дома, что сейчас нам с Доктором и предстоит проделать. Не самая простая задача даже здесь, но, если верить Секвэллис, магия музыкальной гармонии была старинным каноническим методом для этого. Доктор, конечно, играть умеет, проблема в том, что я никогда не училась петь. Вся надежда на мамину память.

Отступать некуда. Мой перстень зависает в огненном тумане рядом с перстнем Доктора, не касаясь стенок чаши Горнила. Доктор вытаскивает из кармана медиатор, сигналит Максу “подключай!” и пробегается пальцами по струнам. Я пытаюсь одновременно подстроить голосовые связки под выбранную им тональность и протянуть глазастое щупальце в будущее, но Секвэллис останавливает меня: «Не тянись сама, не поможет - даже есть шанс испортить, притянуть что-то плохое. Откройся, дай Времени течь сквозь тебя свободно. Предвидение придет само».

Открыться потокам? Я сделала такое один раз, и то нечаянно, когда мы с Доктором, застрессовав после боя на Байкале, несколько увлеклись в постели. Невольно искорка прокатывается по моему нижнему главному каналу, а Доктор, учуяв по нашей связке, о чем я думаю, кидает в ответ: «Тантра - один из вариантов контроля над энергией, и при этом не хуже прочих». Он подмигивает мне, начинает наигрывать «Heart-shapedbox» - и это помогает. В памяти всплывает увиденная мною тогда неизвестная планета, бирюзовый шарик в персиковых облаках, ассоциации подтягивают ощущение морской раковины - я открываюсь. Поток приходит издалека, врывается в сферу сознания, чистый, холодный и мощный, как арктическое течение. В нем начинает ощущаться далекий напев, краем сознания я ловлю докторовское “Да! Вот оно!” - а в следующий момент мелодию подхватывают струны стратокастера. Без перегруза - их гордый и чистый звон полон светлой печали. Знакомая, очень знакомая песня, но слова на язык просятся совсем другие. Я не придумываю их, даже не успеваю придать им форму - они сами рождаются из ощущений, что издалека приносит поток.


Нам улететь бы на крыльях Вихря

В тот край, что нам был колыбелью,

Туда, где красных трав спокойно море

И где в седых горах темны озера.


Чаша Горнила наполняется туманным огнем, и яркость его нарастает. Поток приносит ощущение сгущающихся на горизонте туч, Доктор дает перегруз, и стратокастер отзывается мощными риффами, мелодия набирает силу и темп. Там, где-то вдали, могущественные силы вступают в бой, ткань пространства-времени дрожит и трещит, нити Паутины Времени корчатся, точно в огне, и кровавые отсветы пляшут на куполе Цитадели. Возросшая мощь мелодии помогает мне, и слова нашей песни обретают рифмы. Золотисто-белое пламя поднимается над чашей Горнила.


Война закрыла все дороги,

В любимый край нам нет возврата.

В огне сражений гибнут звезды,

Надежда гаснет, тьмой объята.


Великий Вихрь во всей красе и мощи открывается передо мной. Я вижу колоссальный серебристый шар - ТАРДИС неизвестного мне типа, плывущую по его волнам с величием линейного корабля. И снова - Галлифрей, на выжженной пустоши перед Цитаделью сходятся две армии - орда чудовищ и отряд могучих существ, сверкающих живой бронзой. Белое солнце гордо поднимается над Цитаделью, оранжевое осторожно выглядывает из-за гор. Пламя из чаши Горнила обезумевшим джетом ударяет в потолок.


Но мы придем на крыльях бури,

Мы примем бой, надежде веря,

Чтобы увидеть, как займется

Двойной рассвет над Галлифреем.


Доктор падает на одно колено и отклоняется назад, поднимая гриф стратокастера: глаза закрыты, пальцы скользят так быстро, что я не могу разглядеть их движений. Соло потрясающей мощи рвется со струн, сотрясает зал, скрывающую его гору, кажется, что вся Паутина Времени вибрирует ему в такт. Пламя из чаши клокочущей лавой растекается вокруг и подступает к нашим ногам. Соло достигает пика, обрывается и сменяется чистым акустическим звуком - Доктор даже убирает медиатор, но его голос поддерживает мой на последних словах.


Нам снова Вихрь подставит крылья,

Откроет вдаль пути-дороги.

И новый дом скитальцев встретит

Лучом рассвета у порога.


Пламя в чаше гаснет, Секвэллис осторожно вынимает из легкой дымки на дне готовое кольцо Основателя и поднимает его над головой, демонстрируя его всем собравшимся, пока чаша Горнила прячется и камень колонны вновь становится плоским. Кольцо точно сплетено из двух: поверх сложного переплетения гематита и темной бронзы теплым живым серебром выведена сигнатура нового Дома, короткая и звонкая, как Набат Обители.

- Плавка завершена, - провозглашает Оракул. - Путь определен. Будьте счастливы в Доме Тигинн.

Кольцо Основателя занимает на руке Доктора место перстня Лангбэрроу. Оно останется там до того момента, когда мы начнем обустройство резиденции Дома. Тогда оно будет установлено в мэйнфрейм резиденции и станет эталонной копией сигнатуры для всех рожденных или вышедших из Станка младших Дома. Или тех, кто захочет к нам присоединиться.

Теперь - финальный аккорд церемонии. Доктор закидывает чехол со стратокастером за спину, плавным жестом тянет из-за пояса дайсё и опускает их на белый камень успокоившегося Горнила.

- Оракул, прими дар от Дома Тигинн, - он позволяет себе широко улыбнуться посреди ритуальной фразы. - Счастья, процветания и побед Великому Дому Иксион.

Бирюзовые глаза Секвэллис широко распахиваются от удивления - она однозначно узнает грозный клинок, которым Доктор четыре раза чуть не убил ее в Поединке Истины. Наконец она понимает смысл подарка и улыбается Доктору в ответ:

- Ты показал нам, как сделать смертоносное оружие дающим жизнь. Благодарю за урок, Основатель. Иксион не останется в долгу, помни об этом.

«Только не прячьте их далеко, - вдруг вырывается у меня - видимо, я ещё не закрылась, и поток издалека не прервался. - Скоро они вам понадобятся. Слишком скоро».

***

«Наконец-то! - стоит двери в мою каюту закрыться за нами, Доктор ловит меня за талию, нетерпеливо сбрасывает мантию с моих плеч, впивается жадным ртом в мои губы. Он действует так напористо и решительно, будто идет в последний бой Великой Войны. – Я устал от всех этих разговоров и поклонов. Теперь только ты и я».

Я понимаю, что он имеет в виду – последний этап Основания, перестройку связи наших генетических линий, чтобы наши дети получили сигнатуру нового Дома, мы должны сделать точно так же, как мы строили эту связь в первый раз, на берегу заповедной байкальской бухты. Не без труда я справляюсь с хитрой кнопкой на воротнике, и прилипающая застежка куртки Доктора разъезжается сама. Мои руки скользят по его обнаженной груди, сбрасывают куртку с его плеч, и он срывает ее с себя, даже не удосужившись расстегнуть манжеты. Но нам не до этого, его пальцы стремительно исследуют мою спину в поисках точек крепления бретелек платья и моментально расправляются с ними. Тонкая струистая ткань падает на пол, я ногой откидываю ее прочь и отдаюсь во власть его сильных, уверенных, но таких ласковых рук. Вдруг его пальцы натыкаются на тонкие ремешки на моей спине, и он в изумлении отрывается от меня:

«Что?! Шторм, это то, что я подумал?! Ты на самом деле моя невеста-которая-уходит?!»

«Нравится? Я надела это для тебя».

Доктор отпускает меня, я делаю два шага назад, и он видит, что вместо белья на мне портупея из множества тончайших вишнево-красных ремешков и матово-золотистых колечек, практически незаметная под платьем и парадной мантией. Я изгибаюсь и поворачиваюсь, стараясь двигаться как храмовая танцовщица-девадаси, давая ему возможность насмотреться вволю, и он восхищенно выдыхает:

- Ох, Шторм!.. Провалиться мне в Ккабу! Ты прекрасна! Ты… Ты моя!..

Он прямо-таки пожирает меня глазами, его взгляд скользит вдоль узких ремней, проходящих по моим плечам, очерчивающих грудь, стягивающих талию, спускающихся на бедра на манер пояса для чулок и имитирующих подвязки, и замирает на более широкой полосе, которая от центрального кольца на талии спускается вниз и ныряет между моих ног. Вспышка страсти в его эмпатическом потоке, дикий блеск широко распахнутых карих глаз, дрожащая рука, вслепую тянущаяся к застежке брюк – сейчас он видит во мне героиню своих самых запретных фантазий, но не только. Именно так, затянутыми в тугие ремни, представали перед мужьями в ночь Основания те самые “невесты, которые уходят” древних Великих Домов в знак принятия нового пути и вечной преданности новому Дому, и сейчас я в полной мере могу оценить совет Таис, поначалу показавшийся мне палеозойским пережитком. Это помогает настроиться на нужный лад и Доктору, и мне - Тантра поможет перестроить нашу связь с легкостью, но потребует от нас полного вовлечения.

Стукнув ногой об ногу, я разблокирую застежки сапожек, выскакиваю из них, приближаюсь к Доктору плавным танцующим шагом и опускаюсь перед ним на колени. Мои пальцы медленно скользят вдоль пояса его брюк и находят точку активации застежки. Легкое нажатие – она раскрывается, и я так же медленно веду пальцами вниз по его животу вдоль узкой полоски волос, чувствуя, как разгоняется его дыхание и наполняется пламенем безумного желания его эмпатический поток.

«Я твоя невеста-которая-уходит, - я помогаю ему стянуть штаны, они сидят плотно, но, хвала силам Вихря, у моего красавца узкие бедра, и задача решается быстро, а ботинки вообще не доставляют проблем, там тоже прилипающая застежка, а шнуровка только для красоты. – Мечта сбывается. Отпусти себя».

Одежда Доктора и берцы отброшены в угол каюты, он стоит передо мной обнаженный и задыхающийся от возбуждения, его руки ложатся мне на плечи, я физически ощущаю его требовательное «иди ко мне!». Я прижимаюсь щекой к гладкой прохладной кожеего бедра, чувствую резкий импульс его сенсорного потока, подстройку соматики. Этот мгновенный переход с «трёх часов» на «полдвенадцатого» меня больше не удивляет, я изучаю его мощные обводы, точно в первый раз – сначала пальцами, потом языком, потом впускаю его в бухту своего рта, но теперь я знаю, как правильно действовать, чтобы он мог войти до основания. То ли я научилась, то ли мое новое тело способно на большее, чем я думала раньше.

«И то, и другое, - руки моего Доктора ложатся мне на затылок, зарываются в волосы, одновременно лаская и управляя моими действиями. – Мы с тобой способны на удивительные вещи. Если честно, я так рад, что ты не испугалась естественного рождения. Наши дети получат сигнатуру нового Дома и воплотятся. Разгоняй нас к пределу, а я перестрою связь!»

Разгонять - это по мне. Слегка пускаю в ход зубки, от души щипаю его за крепкую задницу (ну и мышцы, пальцам аж больно!), накачиваю энергией сенсорные нити – и с удовольствием отмечаю, как вся соматика моего любимого резко вспыхивает огнем острого наслаждения, но тантрические навыки позволяют ему балансировать на грани, а меня его безумный обжигающий поток захлестывает с головой.

«Ах ты, кусака моя!» - он наклоняется, быстрым движением ставит меня на ноги, стискивает в объятиях, и я послушно открываю рот навстречу его жадным горячим поцелуям. От моих губ он спускается ниже, на шею, попутно освобождая ее от ожерелья, выкидывает его куда-то в сторону, скользит вдоль ремня, охватывающего плечо, ниже к кольцу над левой грудью, по ремешку, проходящему по кливажу, его сильные твердые ладони сжимают мою грудь, заставляя мои сенсорные потоки вскипать, а пульс – разгоняться еще сильнее. Большое кольцо на талии – точка активации застежек, он нажимает на нее, не пальцем, а языком, но этого достаточно, чтобы полностью освободить меня от ремней и браслетов, и я выдыхаю, когда они соскальзывают с меня, а он хватает меня в охапку и припечатывает к стене: «Хочу тебя стоя!»

Подчиняясь ему, обхватываю его талию ногами, он входит, удерживая меня на весу одной рукой (не могу перестать удивляться, откуда у него, стройняшки, такая силища), и я не могу не застонать, ощутив его стремительное проникновение. Несколькими толчками он подбирает амплитуду, угол и ритм, его энергетика входит в резонанс с моей. Единый ток энергии по главным каналам прокатывается через нас обжигающими волнами, каждая пульсация отзывается молниями в глазах - такой глубины слияния у нас еще не было. Перестройка связи отзывается во мне вибрацией, пронзительной и острой, и вдруг я начинаю ощущать, как крепнут два солнечно-желтых клубка на моем нижнем канале.

Наверно, благодаря перестроенной связи Доктор тоже чувствует их: «О, так вот они какие!» - и это знание буквально сводит его с ума. Он движется во мне, его губы срывают с моих короткие грубые поцелуи, он все еще балансирует на грани, а я подбираюсь к ней стремительно и неудержимо. Это как ударная волна – вспухает огненным шаром, раздувается, и наши соединенные потоки оборачиваются бушующим пламенным морем. Наша положительная обратная связь замыкается полностью, афтершоки следуют один за другим, и сил больше нет, и нет возможности остановиться. Я чувствую, как он напрягается, его страсть как сжатый тритий в ловушке термоядерного мотора, и он взрывается во мне. Это уже не афтершок, а новая волна. Я плавлюсь и тону, неверными руками хватаясь за его плечи, и вижу из-под полуприкрытых век, как он плотно зажмуривается, длинные ресницы дрожат от напряжения, а с приоткрытых губ срывается тихий вскрик. И остается только прижаться к нему из последних сил как можно ближе, ткнувшись лбом в его плечо, и попытаться опустить ногу, чтобы удержать равновесие, пока волна не схлынет и не оставит нас прикипевшими друг к другу, опустошенными и счастливыми. Я на дрожащих ногах упираюсь спиной в стену каюты, Доктор, навалившись на меня всем весом, прислоняется лбом к той же стене и тяжело дышит прямо мне в ухо. Я всем телом чувствую, как бесится его пульс, постепенно выравниваясь, чуть поворачиваю голову, легко целую его в щеку, и он не без труда отлепляется от стены, чтобы встретить мои губы своими.

«Ох, Шторм! - передает он в потоке, неизбирательно, вместе с волной перепутавшихся в тугой клубок эмоций – здесь и любовь, и радость, и восхищение, и почему-то недоумение. – Ты невероятна. Я не знаю…»

«Что не знаешь? - я слегка почесываю ему макушку, и он жмурится от удовольствия, как кот, разве что не мурлыкает. – Ты какой-то не такой. Что-то не так? Пойдем, в пузырьках помокнем».

«Ага, - он отстраняется, я беру его за руку и тащу в ванную. – Мне не дает покоя одна вещь. Когда мы с тобой накачивали Горнило…»

«Что? - я включаю душ и встаю под его дождевые струи, несущие расслабляющую прохладу. – Что там произошло? Не понимаю…»

«Я тоже, - Доктор присоединяется ко мне, запрокидывает голову и фыркает, когда вода попадает ему в нос. – То, что ты видела, когда мы творили гимн Дома. Ты заглянула в будущее и увидела битву при Цитадели. Как это возможно? Ты не заметила никаких искажений? Это ведь был линейный поток, я не ошибаюсь?»

«Нет, не ошибаешься, - вылезаю из-под душа и лениво опускаюсь в бурлящую пузырьками голубоватую воду в гидромассажной ванне (спасибо, Макс, позаботился, все как я люблю!), откидываюсь на бортик, вытягиваю ноги. – Это не была параллельная временная линия, а прямой поток. Это будущее существует в текущей реальности».

«Не может быть! - он опускается в ванну рядом со мной и сползает вниз по бортику так, что вода закрывает его с головой. – Ведь это значит только одно…»

Но закончить мысль ему не удается. Симбиотическая связь одновременно активируется у нас обоих. И Старушка, и Макс одновременно начинают транслировать Набат Обители:

- Тревога! Тревога! Тревога!


========== Глава 5. Цена ошибки ==========


Матрица, раздел «семьсот тридцать четыре - дзета– черный»

Я пересматриваю фрагменты временной линии опять и опять, не в силах понять, где была допущена ошибка. Я снова и снова прогоняю симуляцию, меняя параметры, но в очередной раз вижу тот же результат: наступающая по выжженной пустыне на Капитолий орда чудовищ и высокая фигура в развевающемся плаще, с двумя пламенными клинками в руках, стоящая на полюсе купола Цитадели. Его лицо не разглядеть, определить сигнатуру не получается, но я точно знаю, кто это, и меня охватывает страх. Война вернется, на Родной мир обрушится идеальный шторм и не оставит от него камня на камне. Воин с двумя клинками, наследник двух могущественных рас, одержит победу, и его плащ темным знаменем будет развеваться над руинами Галлифрея. Это вписано в Паутину Времени, вплетено в ее нити, это невозможно переписать. Пока они целы, этого не избежать, и вся мощь Матрицы в этом мне не поможет. Если бы Лорд-президент Рассилон получил свою Ведьму, с этим можно было бы поспорить, но Бдительные так и не завершили проект.

Значит, остается один-единственный выход. Путь тайный и окольный, темный и рискованный, но я, как и прежде, готов на все - я даже здесь стою на страже Галлифрея. Я сделаю то, что должен сделать во имя будущего нашего Родного мира, и не важно, что мне придется при этом нарушить или сломать. В конце концов, то, что я сломаю, принесло Родине больше вреда, чем пользы, так что моя совесть чиста. Я должен выполнить эту миссию, хоть мне ее и не поручали.

Я устанавливаю точку выхода. Мне пора.


Предкраевая область, планета Ведьм

Снег шел всю ночь - мелкий, колючий, как абразивный порошок. Штормовой ветер с унылым воем гнал его по пустым улицам древнего города, жалобно ныл, разбивая заряд за зарядом об шестигранную призму Веретена. Низкие тучи цеплялись за ее острую вершину, рвались в клочья и мчались дальше спутанными комками. Их вязкую завесу порывы ветра прорвали только под утро. В редких просветах показалось бледнеющее небо, холодные отблески восхода и бездонная тьма трещины Края. Ветер злобно свистнул последний раз, подняв снежную пыль. Облачный покров расползся на сизые лоскуты. И тогда грянул гром.

Малышку ТАРДИС тряхнуло, мигнуло потолочное освещение. Работавшего за главным монитором Хелле швырнуло на решетчатый пол подиума консоли. Он вскочил, потер ушибленный затылок, подбежал к дверям и осторожно выглянул наружу.

Прямо у него над головой, густую синеву расколола огненная трещина, как будто камень ударил в стекло, и начала удлиняться на глазах. Пламенная дорожка потянулась к краю черного клина разлома в Вихрь, посыпались искры, а затем черное и огненное соприкоснулись. Граница разлома мелко завибрировала, полыхнула багровым - и вдруг пришла в движение. Медленно-медленно, почти незаметно даже для зрения Хелле разлом в небесах начал раскрываться. За спиной в консольной Малышки ударил Набат Обители, остро отдаваясь в сердцах.

- Вот так дыра, разрази ее Время, - Хелле поморщился и повернулся к консоли. - Если ее не закрыть, мы вывалимся за Край! Малышка, ты готова прыгнуть?

«Еще нет, мой пилот, - отозвалась она по симбиосвязи. - Двигатели и схема дематериализации были серьезно повреждены в результате вмешательства Раката. При такой скорости расширения разлома я не успею достичь полетной готовности до начала разрушения планеты».

- Проклятье! - Хелле чуть не треснул кулаком по консоли, но задержал руку на полпути. - Прости, Малышка, зря я так, но мне страшно, провалиться мне в Ккабу! Должен же быть какой-то выход…

Быстрым дерганым шагом он прошелся вокруг консоли и замер перед главным монитором, глубоко задумавшись.

- Так, Малышка, - наконец не без труда выговорил он, - отправь сообщение Шторм и Доктору, их надо предупредить. Я побежал - может, эта древняя машинерия на что-то сгодится. Эх!..

Он резко выдохнул и выскочил наружу. Покосился на огненную трещину и расколотое в зените небо, снова вздохнул и заторопился через площадь к приземистому дисковидному зданию, по окружности которого вздымались острые шпили девяти тонких, как иглы, башен. Двустворчатые входные двери были распахнуты настежь. Двое Ведьм, кутаясь в плащи, с мрачно-сосредоточенным видом вглядывались в точку за спиной Хелле. Тот нервно обернулся:

- Что такое?

За его спиной разворачивало фиолетово-зеленые знамена невиданное полярное сияние. Оно сияло все ярче, наперекор восходу, и разгорающаяся заря не могла ему противостоять.

- Плохо дело, - буркнула Ведьма, стоявшая слева, и поплотнее натянула капюшон плаща. - Ионизация атмосферы нарастает.

- Космическое излучение, - кивнула вторая. - Звездный ветер от разлома сметет планетарный магнитный щит быстрее, чем планета приблизится к Краю на критическое расстояние…

- …точнее, Край приблизится к планете, - перебил ее Хелле. - Должен предупредить, Малышка еще не на ходу. Есть мысли, что будем делать?

- Ты забыл - мы не имеем права улететь! - нервно фыркнула правая Ведьма, ткнула пальцем в сторону колонны на площади и поморщилась. Ветер сорвал с нее капюшон, злобно дернул за буйно вьющиеся волосы, и Хелле только сейчас заметил, какая у нее темная кожа при ярких бирюзовых глазах. - Здесь одна из опор Паутины Времени. Если планета упадет за Край, что будет с Паутиной, догадываешься?

- Если ты хочешь сказать, что я предлагал бежать, - Хелле нахмурился, - то это не так. Простите, леди, не знаю, как вас зовут, но имейте в виду: Хелле из дома Двора еще помнит, кто он и что должен сделать. Нам нужна ТТ-капсула не древнее Типа 40 в рабочем состоянии, чтобы остановить трещину. Поэтому я и спрашиваю: есть идеи?

- Насколько я знаю, ТТ-капсул не осталось ни у кого, - вторая Ведьма поспешно потянула Хелле внутрь здания. - Рассилон отозвал все, какие были. Вся надежда, что старые машины на что-то сгодятся. Ты в них разбираешься?

Она обвела взглядом помещение, где они оказались, Хелле тоже огляделся и горестно покачал головой. Неяркий свет сводчатого потолка лился на концентрические круги пультов, С-образные выделенные рабочие места вокруг цилиндрического подиума в центре зала, составившие гигантский цветок, но ни один индикатор не светился, и темные зеркала настенных экранов не показывали ничего, даже отражений растерянно озирающихся галлифрейцев.

- Тут работало не меньше двухсот специалистов и Омега знает сколько помощников, - буркнул Хелле и обреченно махнул рукой. - Ладно. Соберите здесь всех, кого сможете найти. Нам надо понять, как это работает, а для этого нам придется перетряхнуть здесь все, но найти любую документацию по этой системе.

Ведьмы переглянулись, взялись за руки и синхронно зажмурились на пару секунд. Хелле вздрогнул от резкого ментального толчка и, чтобы не упасть, схватился за пульт, который он взялся осматривать. Насколько он смог определить, с этой небольшой консоли осуществлялось управление энергоснабжением комплекса. Девять блоков управления нагрузкой, два ввода, модуль балансировки - на вид ничего сложного, но Хелле задумался: зачем такая явная избыточность? Какие системы питают блоки, которые сейчас отключены? Документация нужна как воздух.

Ментальный фон стал наполняться - все больше и больше местных жителей присоединялось к поискам. Приглушив его шум, Хелле потянулся к Малышке с приказом: используя все доступные источники данных, найти хоть что-то о машинах Закрепления Нити. Обшарив консоль, он обнаружил в переднем торце пульта скрытый опломбированный лючок и решительно сорвал печать. С жалобным скрежетом сработал покинутый миллионы лет назад механизм, пульт раскрылся, раздвинулся в стороны, открыв нижний уровень со старинным сенсорным интерфейсом. Хелле подтянул к себе примитивную клавиатуру, нацепил на левый глаз монокль ретинатранслятора и уставился на гнездо для призматического ключа.

- Так, проблема, - пробормотал он. - Ну хоть на чтение у меня доступ должен быть. Проверим…

Система была ему незнакома, но общие принципы архитектуры и интерфейса Хелле неплохо помнил с времен Академии и знал, что Высокий старогаллифрейский всегда использовался как язык системных команд, а контекстное распознавание сможет определить, чего он хочет, и владение формальной системой команд ему не потребуется. Без тени сомнения он отбил на клавиатуре:

- Отобразить графический статус системы.

Старинный транслятор не подвел, ожил, перед левым глазом Хелле начала отрисовываться картинка: алый шар основного генератора, оранжевые энергетические фидеры, лиловые цилиндры блоков установки, ярко-зеленая перевернутая «елка», назначение которой Хелле не понял. Нахмурившись, он отбил следующую команду:

- Наложить графическое отображение системы на карту местности.

Снова все получилось - тонкими серыми линиями на картинке прочертился окрестный ландшафт. Перевернутая елка оказалась колонной на площади, генератор располагался на двухкилометровой глубине под ней, в башнях здания разместились машины Закрепления. Их названия заставили его сначала оторопеть, потом задуматься: Генерация, Детекция, Согласование, Привязка, Натяжение, Выравнивание. И наконец - здесь, прямо у Хелле под ногами - Узел с модулем связи, по всей вероятности, с другими Узлами, раскиданными по наружным границам Вселенной.

- Так, - Хелле почесал нос и поправил монокль-транслятор на левом глазу. - Если считать вспомогательные системы здания - имеем совпадение с количеством нагрузок на пульте. Теперь вопрос, какой модуль вплетает Паутину в ткань пространства-времени…

- Очевидно, Привязка, - раздался незнакомый голос за спиной. Хелле вздрогнул и нервно обернулся. Спрашивается, как незнакомец подобрался к нему незамеченным?

Ах да. Он же сам отстроился от гама в ментальном фоне, который подняли Ведьмы, и поэтому не заметил новоприбывшего. Что ж, сам виноват.

- Пришел помогать? - поинтересовался Хелле у незнакомца - хмурого, коренастого, с густой проседью в темных волосах и ледяным взглядом. - Присоединяйся. Управление Привязкой - вон там, - он указал пальцем влево, на длинную дугу пульта на первом ярусе.

- В курсе, - отрывисто бросил новоприбывший, устраиваясь за указанным ему пультом. - Я пришел потому, что знаю, как действовать. Кстати - я Змей.

- Я Хелле, - машинально отозвался тот. - Хелле из Дома Двора. Если знаешь, что делать - говори!

Змей не ответил вслух ничего, но кинул Хелле нить связки, и тот поразился, как ловко новоприбывший манипулировал своим разумом, замыкая всех присутствующих в единую ментальную сеть, и как быстро и избирательно раскидывал команды. Собравшиеся местные занимали места за консолями, кто поодиночке, кто вдвоем. Зал управления Узлом наполнился щелчками и скрежетом заново активируемых консольных терминалов. Змей порылся в карманах своей черной куртки, извлек призматический ключ, вставил его в гнездо на пульте Хелле и повернул. Подсветка пульта сменила цвет с желтого на белый, транслятор вывел всплывающее окно приветствия. Змей тут же поймал картинку и передал по общей сети:

- Доступ к управлению системой есть. Внимание! Начинаем!

Ожили настенные экраны, замерцали трехмерными графиками и схемами: энергопотребление, натяжение нитей Паутины, плотность ткани континуума, структуры взаимодействия - у Хелле голова шла кругом, но Змей, похоже, отлично понимал, что надо делать. Встав за центральную кольцевую консоль, он проворно отыскал клавиатуру и монокль, подкорректировал режимы отображения на экранах и взялся за работу.

- Детекция: чувствительность минус двадцать, избирательность минус сто, скважность минус восемьсот четыре.

- Есть!

- Согласование: скважность минус двести, четкость минус четыреста, глубина сканирования минус сто пятьдесят.

- Сделано, Змей!

- Натяжение: мощность плюс тридцать, адгезия плюс пятнадцать… нет, двадцать четыре!

- Установлено - мощность плюс тридцать, адгезия плюс двадцать четыре!

- Энергоснабжению: натяжение плюс тридцать, детекция минус пятьдесят, согласование минус сорок, накопители пиковой нагрузки - горячая готовность. Свободная мощность на привязку и натяжение в равных долях по моей команде.

- Готово! - отозвался Хелле, прикидывая, что задумал Змей. Кажется, он пытается упрочнить Паутину, увеличив количество и плотность ее нитей, усилить ее связь с тканью континуума и таким образом уберечь ее от расползания, а потом стянуть разрыв с помощью тех же усиленных нитей. Идея выглядела рабочей, он и сам бы затеял что-то в этом роде, но не то врожденный инстинкт, не то приобретенная недоверчивость зудели над ухом как настырное лесное насекомое. Хелле поначалу отмахнулся от этой мысли, но она исчезать и не подумала - напротив, окрепла. В самом деле, при таких параметрах…

- Стоп! - Хелле грохнул кулаком по консоли и выдернул из нее ключ. - Змей, так нельзя! Это опасно! Если увеличить мощность натяжения, но ухудшить согласование, Паутину разорвет!

Тот резко повернулся на голос и демонстративно убрал руку за отворот своей куртки.

- Разорвет, - подтвердил он ледяным голосом. - Теперь совершенно точно разорвет. А теперь всем - шаг назад от пультов! Держать руки на виду!

Из-за отворота куртки Змея выглянул ствол компактного стазера десантного образца, и Хелле растерянно поднял руки вверх, беспомощно озираясь по сторонам.

- Зачем? - не без труда выдавил он. - Зачем ты это сделал, Змей?

Тот криво ухмыльнулся.

- Зачем тебе это знать? - поинтересовался он и коротко глянул на наручные часы - а впрочем, отметил Хелле, не часы это, а хитрый графический индикатор. - Хотя… Ты думаешь, мы погибнем? Нет, если все сделаем правильно и если милая темнокожая леди за пультом Детекции меня не обездвижит. Не делай этого, дорогая! Да, Паутина порвется - но мы успеем натянуть ее заново.

- Тогда, может, вообще ее не рвать? - буркнул Хелле себе под нос, на что Змей сердито нахмурился.

- Я думал, тебе интересно… - он снова покосился на свои часы-индикатор. - Нет, все равно выслушайте. Вы должны знать. И да, можете опустить руки.

Хелле кивнул, расслабляясь, Змей опустил стазер, подмигнул темнокожей ведьме и продолжил:

- Вы все отлично знаете, что в Паутине Времени есть неприкосновенные места - фиксированные точки. Но как быть, если одна из таких точек - разрушение Родного мира? Ее надо уничтожить любой ценой, не так ли?

- Именно так, - подтвердил Хелле. - Вынужден согласиться с тобой.

- Рад слышать, - отмахнулся от него Змей. - Выход один. Не можешь стереть запись - уничтожь носитель. Вы скажете - разрыв Паутины обрушит Вселенную в хаос. Да, это так - если не успеть натянуть ее заново. Вселенная колоссальна, она обладает огромной инерцией. Поэтому у нас будет временное окно. Я проводил расчеты, делал симуляцию в Матрице - у меня получилось. Если разорвать Паутину и восстановить ее с нужным нам набором фиксированных точек в течение шестидесяти трех - шестидесяти четырех микроспанов после разрыва, Хаос не захватит Вселенную - может, мы потеряем узкую полоску Предкраевой области, но это допустимые потери. Пара-тройка десятков скоплений древних звезд - да провались они в Ккабу, но наш Сияющий мир Семи Систем будет жить!

- Змей, - вдруг окликнула его темнокожая Ведьма, - а что это за событие? Откуда ты знаешь, как погибнет Галлифрей?

- Откуда? - переспросил тот и опять недовольно покосился на индикатор. - Из Матрицы, леди. Я там был. Будет война. Гибрид двух воинственных рас обрушит на Галлифрей армию чудовищ. Я видел его на куполе Цитадели! Он уничтожит нашу Родину и повергнет Вселенную в хаос - мы должны его остановить!

- Должны, - угрюмо подтвердил Хелле. - Но почему ты не сказал об этом сразу? Если бы ты объяснил свой план с самого начала, разве мы не помогли бы тебе по доброй воле? Так зачем надо было врать? И не врешь ли ты нам сейчас?

Змей поморщился, нервно вскинул голову, но промолчал. Вместо него ответила темнокожая Ведьма.

- Змей и не собирался вам рассказывать. Расчет был на то, что все произойдет мгновенно, - девушка вышла из-за пульта и мягким шагом направилась к центру зала. - Он ничего восстанавливать и не собирался. Хаос поглотил бы нас первыми, и убежище Дома Иксион заодно. Но все пошло не по плану: фиксированная точка не исчезла, Паутина уцелела, планета не упала за Край. Поэтому ему приходится сочинять. Хотя на самом деле он сейчас пытается понять, где допустил ошибку.

- Самое интересное, что нигде, - Ведьма за пультом Согласования откинула капюшон, и Хелле тихо охнул, узнав свою несносную сестрицу Таис. - Его план был прост: воспользоваться локальным катаклизмом, нагнать панику и хаотичными действиями всех собравшихся здесь разбалансировать настроенную систему генерации Паутины - отчего она бы успешно порвалась. Для этого ему нужен был всего один ключ управления - остальные он надежно припрятал в библиотеке Дома Иксион. Но он понятия не имел, что поможет реализовать другой план, для которого нужны все ключи.

Изображение на главном экране вдруг подернулось рябью, расплылось, и сквозь мельтешение цветных пятен проявилась иная картинка - бок густо обросшей протуберанцами слабо светящейся голубой сферы, наполненной разноцветными блестящими точками, огненная трещина, надсекающая самый большой протуберанец у вершины и нацеленные в разрыв черные клинья тьмы. Внутри голубой сферы мерцала оранжевая, сотканная из тонких светящихся проволочек с крошечными крючками, цепляющимися за голубую ткань - очевидно, локальный фрагмент Паутины Времени в работе. Но тогда черные клинья - это…

- Черное на схеме - это Хаос, все верно, - из люка в полу перед экраном выбрался, точнее, выскочил чертиком из табакерки лохматый парень в длинном плаще. Тот самый, кто дрался вместе с Таис на Звездной Кузнице - только сейчас без штурмового скафандра и светового меча. - Банда, я закончил - на честном слове, но держится, нужные изменения внесены. Так, где я остановился? А, Хаос… Нет, Хелле, он не атакует. Разве вода нападает, когда льется в пробоину? Нет, она всего лишь подчиняется законам физики. Тут то же самое - из-за той трещины образовалось слабое место, и Хаос ринулся туда. Противостоять бесконечной энтропии нелегко, но мы усилили Паутину, увеличили число генерируемых нитей и число фиксированных точек - то есть адгезию к континууму. Если она выдержит, а у Шторм получится закрыть трещину, мы будем в безопасности. Кстати говоря, ей пора бы уже и закончить…

- Что? Стоп, погоди! - Змей резко повернулся к говорившему. - Ты хочешь сказать, что Паутина не натянута один раз в момент Закрепления Нити?

- Каждый паук знает: если паутину не подновлять, она порвется, - отозвался тот. - Закрепление Нити - постоянный процесс. Как вы думаете, что делает блок Генерации? Именно это. Фиксированные точки - точки связи с континуумом. А все вместе - наш зонтик от Хаоса, структура, которая обеспечивает стабильность этой Вселенной!

- Именно, - подтвердила темнокожая Ведьма, поглядывая на главный экран. - Генератор Порядка против сил Хаоса. Иначе Дом Иксион не стал бы защищать Паутину, а воспользовался бы шансом ее разрушить. Но мы не хотим свалиться за Край вместе с…

Вдруг она осеклась на полуслове, открыв рот, и Хелле увидел, как краска сбежала с ее лица. Лохматый заметил это, перевел взгляд на экран - и так и замер, приоткрыв рот и вцепившись мертвой хваткой в волосы на затылке.

- Что?! - гневно выкрикнул он. - Нет, нет, нет, нет! Шторм, зачем?!

Хелле вслед за ним уставился на главный экран. Трещина, надсекавшая край протуберанца, ярко вспыхнула, мгновенно расползлась на пол-экрана - и вдруг исчезла. На ее месте медленно, точно в кошмаре, закручивался аккреционный диск новорожденной малютки - черной дыры.

- Оригинальный способ и закрыть трещину, и остановить Хаос одним ударом, - пробормотала Таис себе под нос. - Шторм спасла нас от мгновенного прорыва. Но она теперь там! Как она найдет путь назад?

- Причем, когда эта мелкая дырка испарится, калитка захлопнется, - отозвался лохматый и потянул себя за ухо. - Будет второй Грюссдерааль. Но решение есть, Шторм об этом знает. Она надеется на нас. Старушка только что передала мне сообщение от Макса. Шторм и Максим уверены - мы сможем выдернуть их оттуда.

- Мне бы ее уверенность, - поморщилась Таис. - Время уходит. Сколько у нас?..

- Больше, чем ты думаешь, - бросил лохматый в ответ. - Здесь есть и доступ к Вихрю, и магия. Мы сможем притормозить поток.

Вдруг он неуловимым движением скользнул к Змею, и тот охнул от боли, согнувшись пополам, а локоть его выкрученной правой руки уставился в потолок. Выпавший из ладони стазер звонко грохнул об пол. Лохматый откуда-то выхватил портативный звуковой манипулятор, повел им - тот разразился длинной свистящей трелью, и рукава куртки Змея сцепились прилипающими застежками у него за спиной. Тогда лохматый выпустил его, шагнул назад и отряхнул руки.

- Не размахивай своей глюкалкой у меня перед носом, - процедил он. - Если бы не ты, Шторм была бы здесь, а не провалилась бы со своей ТАРДИС Омега знает куда. Если мы ее не вытащим, ты отправишься за ней.

Вдруг он снова замер, точно пораженный громом, а затем резко повернулся к Таис. Они зацепились взглядами и одновременно выдохнули:

- Идея!..

- Идея!..

- Я поняла, - темнокожая Ведьма (или не Ведьма, промелькнула мысль у Хелле, а пришелица из Темных времен, когда Дом Иксион еще не канул в безвестность изгнания) энергично кивнула. - Сингулярность! Верным будет любое направление. Нужно просто дать ориентир!

- Протянуть путеводную нить, - уточнила Таис и вдруг нахмурилась. - Я могу сплести ее… Могла бы. Но Танто Ведьм у Шторм. Без него я не смогу манипулировать входящими потоками высокой энергии и буду плести слишком долго. Доктор, если ты замедлишь ход времени, ты не сможешь продержаться достаточно.

- Нужен трансформатор, - рука Доктора снова потянулась к волосам. - Его можно было бы сделать из ТАРДИС… Но моя Старушка осталась в эллинге Максима. Хелле! Малышка на ходу?

- Н-нет, - выдавил тот. - И она не успеет восстановиться. Если верить приборам, - он указал на главный экран, - эта черная дыра схлопнется куда раньше.

- Настолько я поток не заторможу, - Доктор нервно прошелся вдоль экрана. - Тем более, что ТАРДИС местное время не указ, у нее свое собственное. И какой у нас выход?

- Выход? - темнокожая вздохнула, в ее взгляде мелькнуло нечто, похожее на сожаление. - Выход есть, но он тебе не понравится. Метод Кали. То, что она пыталась сделать с тобой.

Лохматый резко выдохнул, кивнул и вытянулся перед темнокожей, закрыв глаза.

- Хорошо, Секвэллис. Я готов. Сделай это!

- Не спеши, Доктор, - Таис пристально оглядела его с головы до ног. - Сначала дай мне кое-что проверить. Сейчас будет неприятно.

Ее правая ладонь легла на затылок лохматого, левая, сжатая рукой-копьем, с виду несильно ткнула его в живот, но он скрючился от боли, пошатнулся и упал на колени. Поднял голову, решительно стер выкатившуюся из носа каплю крови и поинтересовался - слабым голосом, но требовательно:

- Ну что? Проверила?

- Проверила, - Таис протянула ему руку, помогла встать на ноги. - Прости, Доктор… Ты не подходишь. У тебя контрактура на центральном канале. Пропускная способность изрядно ниже средней для вышедших из Станка.

- Так исправь меня! - лохматый вздернул голову, его глаза сузились и сверкнули. - Ты Ткач, Таис. Убери… - его голос дрогнул, - убери проклятую контрактуру! Я должен вытащить Шторм!

Таис встретила его взгляд и со вздохом развела руками.

- Это скорее всего тебя убьет, - отчеканила она. - Если кто-то и подходит, то это я. У меня есть хоть какие-то шансы. Секвэллис, ты можешь сплести нить из того, что Кали прокачает через меня?

Та со вздохом опустила голову.

- Вряд ли. Я инициирована как Повелитель Времени, но моих знаний недостаточно. Я не знаю, как вы получаете доступ к энергии высших измерений.

Доктор стиснул зубы и мотнул головой.

- Я выдержу, - процедил он. - Я видел, как Шторм расширяла каналы. Это возможно, это даже не больно. Давайте же. Время уходит.

Он ткнул пальцем в сторону главного экрана, где аккреционный диск черной дыры, успешно вобрав в себя остатки трещины, неумолимо приближался к Краю. Ведьмы переглянулись, и Таис неловко подалась вперед.

- Шторм работала с чисто энергетической структурой, не привязанной к телу, - тихо сказала она, теребя кончик косы. - Плюс, у нее был танто. Но есть вариант. Я поставлю тебе шунт - с ним пропускная способность твоей энергетики увеличится минимум втрое. Ты сможешь продержаться раза в два дольше. Тогда, может быть, мы и успеем. Не факт, что ты выживешь, но у тебя будет шанс. Один к десяти, я так думаю.

Тот кивнул, и Таис резко повернулась к Хелле:

- Слышал, брат? Будь добр, сбегай к Малышке. Принеси молодой энергетический аксон, малый хирургический набор и биорегулятор.

- Уже бегу.

Выскочив за порог, Хелле застыл, как пораженный громом. Полярное сияние захватило почти все небо, раскрасило его цветными переливами, почти погасило восход. Но на севере, ближе к зениту сквозь его призрачное пламя просвечивала ослепительно белая чечевица с радужными краями, точно пронзенная горящей иглой - аккреционный диск и джеты созданной Шторм черной дыры. Игла удлинялась на глазах, медленно набухала чечевичка; Хелле знал: пока он видит это сияние, для бесстрашной девушки, вытащившей его из плена Раката, еще есть надежда. Он поежился и что есть сил помчался к своей ТАРДИС.

Обратный путь оказался куда менее приятным - снова поднялся ветер, погнал колючую снежную крошку в лицо, попытался вырвать из рук и унести прочь плоскую коробку хирургического набора. Хелле стиснул зубы, перешел на бег, толкнул двустворчатые двери и чуть не растянулся на полу. Упасть, однако, ему не позволили: мигом поймали, усадили на ступеньку амфитеатра и - вот же спасибо, нашли место - прямо у него под носом взялись разворачивать инструментальный стол для операции. Таис забрала у него свеженький, еще шевелящийся аксон и принялась зачищать его концы от защитной оболочки, две молоденькие девчонки кинулись ей помогать. Откуда они взялись, Хелле не знал - определенно, их не было, когда он убегал к Малышке.

Кроме того, он никак не мог понять, что они собирались делать, пока лохматый не сбросил рубашку и не улегся ничком возле импровизированного инструментального стола. Тончайшее лезвие атомарного скальпеля в руках Таис прочертило Т-образный разрез на его спине у основания шеи, зачищенный конец аксона вошел в рану и прорастил в нее пучок нитевидных щупалец. Брызнула кровь, лохматый тихо застонал, но остался абсолютно неподвижным. Тогда Таис велела ему перевернуться на бок, так же Т-образно надсекла кожу на животе у солнечного сплетения и приложила к надрезу второй конец аксона.

Снова брызнула кровь, оболочка с распушившегося аксона слетела как змеиная шкурка, его полупрозрачные, мерцающие изнутри золотом волокна глубоко врезались в кожу и погрузились в нее, оставив тонкий темно-красный шрам. Лохматый дернулся, со свистом втянул воздух сквозь стиснутые зубы и замер, закрыв глаза и тяжело дыша. Таис внимательно осмотрела оба надреза, ввела рядом с ними несколько игл биорегулятора и принялась делать совершенно непонятные Хелле настройки. Наконец она извлекла иглы, обтерла перевязочной салфеткой шрам на боку лохматого и осторожно коснулась его плеча.

- Доктор, шунт прижился. Чувствуешь его?

Тот не без труда встал на ноги, повел плечами, потянулся, точно не до конца доверяя измененному телу - и коротко кивнул.

- Да, шунт работает. Я готов.

- Мы тоже, - отозвалась худенькая рыжая девица из новоприбывших. Пока Хелле бегал к Малышке и наблюдал за Таис и лохматым, они успели превратить круг подиума в центре зала в нечто, напомнившее Хелле иллюстрации из книг по истории Темных времен. Тонкие световые линии прочертили на полу белый магический круг и вписанный в него алый шестиугольник. Свет исходил из граненых излучателей в основаниях тонких столбиков высотой в половину роста Хелле, с витыми навершиями. В прецизионных силовых держателях между столбиками зависли шестиугольные темные зеркала. Но их блестящая поверхность не отражала окружающее - там плавала мерцающая дымка и то вспыхивали, то гасли звездные огни. Не то старинная магическая машинерия, не то святилище темного культа, подумал Хелле и почему-то поежился. Хотя… Да, в помещении стало заметно холоднее. Лохматый зачем-то сбросил кеды, босиком шагнул в магический круг, и рыжая протянула ему длинный, слегка изогнутый клинок - темный металл лезвия, багровая рукоять.

- Момент, - Доктор вдруг принялся рыться в карманах, не нашел то, что искал, и хлопнул себя по лбу. - Таис, у меня к тебе просьба. В моей ТАРДИС, в моей каюте на полке найдешь исповедальный диск. Передашь его Шторм. Затем - найдите мою внучку, Сьюзан. Оставьте ТАРДИС ей. Если найти не сможете - Старушка твоя. Ты меня поняла?

- Поняла, - Таис на миг прикрыла глаза, провела по лицу ладонью, точно стирая с него эмоции - старый метод входа в боевую концентрацию, машинально отметил Хелле. Кто-то из новоприбывших вложил в ее наугад протянутую руку длинный танто с перламутрово-белым клинком. Таис взвесила его на ладони, крутнула в пальцах и одобрительно кивнула.

- Неплохой проводник, - она слегка улыбнулась. - Подходящий инструмент Ткача. Итак…

Она переглянулась с Секвеллис, с Доктором, и тот тоже зажмурился на секунду, а когда открыл глаза вновь, карий цвет его радужек сменился на бездонный фиолетовый, а выражение лица изменилось. Ни тревоги, ни страха, ни напряжения - совершенный покой. Но его темный клинок рассек воздух в невероятно быстрой «мельнице» - и Хелле понял, насколько это спокойствие обманчиво.

Это определенно было началом некоего темного магического ритуала, и, судя по напряженным лицам Таис, темнокожей иксионитки и ее помощников, по их звенящему ментальному фону, это было слишком похоже на жертвоприношение. Их друг собирался стать проводником энергии Вихря и, по всей вероятности, сгореть в артронном потоке. Хелле стиснул зубы, мучительно соображая, чем он может помочь.

Больше никто не произнес ни слова. Таис подняла танто перед собой, сжав рукоять обеими руками, Секвэллис обхватила ладонями круглое навершие самого высокого столбика круга и закрыла глаза. Ее рыжая помощница надела тяжелый бронзовый шлем и опустила глухое забрало. Доктор поднял темный клинок вверх, рукоятью к виску - и начал движение.

Раньше Хелле видел нечто похожее: одиночные упражнения с оружием на уроках боевых искусств в Академии практиковали постоянно, чтобы научить курсантов управлять своей энергетикой, сплавлять воедино дух, разум и тело для безупречных действий в любых ситуациях. Он уже начал забывать эти техники, но примерно понимал, что делает Доктор… или все-таки не понимал. Движения становились все быстрее, стойки перетекали одна в другую почти неуловимо для взгляда. Несмотря на их отточенную чистоту, Хелле перестал узнавать техники, а затем потерял и логику, как вдруг что-то звонко треснуло - будто разбился хрусталь, и вокруг острия танцующего темного клинка закружились огненные пылинки.

Это было похоже на рождение бурана - десятки пылинок превращались в сотни, тысячи, миллионы, они сбивались в плотные струи, закручивались вихрями, и наконец внутри круга оформился настоящий смерч. Темные зеркала на границе круга ожили, жадно впитывая пылинки, навершия столбиков начали наливаться золотым светом, пока не вспыхнули, как крошечные солнца. Тонкие горящие жгуты протянулись от них к Секвэллис, склубились пламенным туманом вокруг ее пальцев. Тогда начала движение Таис, до того стоявшая неподвижно.

Это было больше похоже на танец, чем на боевую технику - то неторопливо и плавно, то резко и жестко, следуя неслышному напеву, летящий клинок ткал в воздухе затейливую вязь. Снова прозвенел разбивающийся хрусталь, и на острие клинка Таис вспыхнуло еще одно маленькое солнце. Повеяло холодом, и над ее головой распахнулось окно в непроглядный мрак в оправе из переплетенных нитей, нестерпимо сверкающих золотом. Сияющий клубок сорвался с острия танто и нырнул в черноту окна, оставляя за собой тонкий огненный след.

Путеводную нить.

Хелле проследил его полет и перевел взгляд на Доктора. Тот двигался в том же стремительном темпе и дышал вроде бы ровно, клинок в его руках казался веером мрака, но кожа на руках начала истончаться и темнеть, вдоль резко обозначившихся вен пробегали желтые всполохи, шрам на месте имплантации шунта почернел и расширился - артронный поток высокой энергии начал сжигать его изнутри. Успеет ли Таис сплести свою нить до того, как он догорит?

Таис и Секвэллис снова переглянулись. Видимо, от напряжения они не обратили внимания на блокировку потока, и Хелле, дрожащий от напряжения, невольно перехватил их мыслеобмен.

«Очень хорошая плотность потока. Доктор делает все правильно».

«Он молодец, но насколько его хватит? Видишь его руки?»

«Меня беспокоят не столько руки, сколько шунт. Шрам некротизируется-это плохо».

«Я его убиваю, я знаю. Скоро повреждения станут необратимы. Есть способ поднять плотность потока, чтобы не мучить его больше необходимого?»

«Не на одном живом проводнике. Нужен второй - а лучше, последняя смерть хотя бы одного из них. Таис, мне жаль…»

Хелле закусил губу, беспомощно оглядываясь. Что делать? Те, кто спас его из плена Раката, сейчас умирали у него на глазах - одна проткнула собой континуум, чтобы остановить прорыв Хаоса, второй сжигал себя, чтобы его пламя превратилось в маяк для нее. Она должна вернуться, чтобы новая история Галлифрея не прервалась. Значит, вот как он отдаст свой долг этим двоим.

Он решительно рванул застежки плаща, отшвырнул его на пол, выхватил клинок из-за пояса стоявшего рядом с ним парня и шагнул к кругу. Но кто-то схватил его за ногу, и он ничком растянулся на полу. Нападавший проворно подхватил украденный клинок, и Хелле узнал его - Змей, умудрившийся выбраться из куртки, которой его связал Доктор.

- Отдашь долг после того, - процедил он, - как я отдам свой. Если моего вклада не хватит.

Звонко стукнули об пол отброшенные ножны, свистнул воздух, рассеченный клинком, и Змей ворвался в магический круг одним высоким прыжком. Доктор мгновенно развернулся к нему, вливаясь в движение. Меч Змея соскользнул по тёмному клинку, взгляды обоих воинов встретились и вспыхнули искрой мгновенного мыслеобмена.

«Змей! Что ты делаешь? Нам не нужна еще одна смерть».

«Я знаю, что делаю. В том, что случилось, виноват только я. Отдай мне экстрактор, я займу твое место».

«Уходи из круга, Змей. Осталось немного. Я справлюсь».

«Один ты погибнешь. Вдвоем мы можем выжить - и победить».

«Предлагаешь поверить тебе? Как? Кто ты такой? Почему мне кажется, что я тебя знаю?»

«Потому, что ты меня знаешь. Мы встречались в системе Семи Планет. Я Копийон».

«Генерал Копийон Лиалл а Махалецу. Ты ушел в Матрицу после тех событий, не так ли? Зачем вернулся? Зачем пытался помешать мне?»

«Не тебе, Доктор. Мне нужно было остановить того, кто разрушит Галлифрей».

«Я уже это сделал, Копийон. Ты не остановил меня».

«Не ты. Не Повелитель Времени. Он гибрид двух воинственных рас, непобедимый воин, его победа над нами - фиксированная точка. Я должен был разрушить Паутину,чтобы стереть ее, чтобы освободить наш народ от диктатуры, вернуть ему магию и свободу. Я должен был объединить всех изгнанников, объявить конец Хегиры, время возвращения - чтобы мы объединенными силами смогли его победить. Я смог найти иксионитов, выкравших ключи от машин Паутины. Я дал им нового Оракула, вырастил Секвэллис как Повелительницу Времени, впустил ее в Матрицу, ко всем знаниям Галлифрея. После победы над Гибридом новые галлифрейцы, взявшие лучшее от обеих ветвей расы, вернулись бы во Вселенную, чтобы править. Но ты показал мне, что мой план содержит чудовищную ошибку. Я принял желаемое за действительное. Ты вовремя меня остановил, но цена моей ошибки слишком велика».

«Не я? Что?! Что?!»

«Хватит, Доктор. Закончи то, что я начал».

Как завороженный, Хелле неотрывно следил, как Змей сделал выпад, и клинки со звоном сшиблись снова. Тучи золотистых пылинок взвихрились внутри круга огненной пургой, обтекая стремительные фигуры двух воинов, каждое столкновение мечей высекало искры. Равные по силе, противники радикально различались техникой: текучий, скользящий стиль Доктора с точными одиночными ударами против шквальных атак Змея. Одна из таких атак чуть не достигла цели - Доктор еле успел уклониться, и острие клинка Змея только чиркнуло его наискось по груди. Но даже измотанный, Доктор достал того длинным выпадом в бедро, нырнул под клинок - и вдруг ноги Змея взлетели в воздух, он неловко перелетел через Доктора и рухнул на пол навзничь.

«Хватит, Змей! - ментальная команда Доктора отдалась в голове Хелле острой болью. - Ты достаточно помог. Уходи из круга!»

«Я тебе сказал тогда, - отозвался Змей, тяжело приподнимаясь на одно колено, - мне твоя стратегия взаимного сохранения поперек горла. По мне, так ты просто трус!»

В тот же миг он сорвался с места, перехватил клинок Доктора и направил его острие себе в горло. Клинок вспыхнул по самую рукоять, а тело Змея стало распадаться на вихревые потоки золотых пылинок - Хелле даже показалось, что он ощущает жгучую, шипучую горечь артронной энергии на языке. Доктор выпустил горящую рукоять, шагнул назад, но вдруг ноги у него подкосились, и он со сдавленным стоном упал на колени. Задержался, неловко балансируя слепо вытянутой правой рукой, но не устоял и повалился на бок, зажимая ладонью истекающий кровью шрам на боку. Густые алые капли сочились между пальцами и мгновенно распадались горящей артронной пылью. Огненная нить, уходящая в черное окно над магическим кругом, раскрылась сияющим колоколом. Бледно-розовый свет нездешней зари сверкнул в полных слез глазах Секвэллис, рассыпал блики по клинку Таис - и Хелле ощутил, как истончается и рвется граница реальности.

- Вперед, - шепнул он и шагнул под розовый свет.

Переход оказался мгновенным - новый мир обрушился на них со всех сторон. Полутемный зал исчез, они оказались под бездонным синим небом, где напротив восходящего желто-розового солнца нежилась бирюзовая луна. Перед глазами распахнулась морская гладь, под ногами захрустел белоснежный крупный песок, за спиной послышались лесные шорохи, далекий голос водопада. Хелле вздохнул и опустился на колени перед Доктором.

Обе женщины уже хлопотали вокруг него: уложили на расстеленный плащ Секвэллис, подоткнули под голову скомканную куртку Таис, промокнули раны салфетками из хирургического набора. Выглядел бедняга прескверно: артронный поток высокой энергии опалил его, как горячая песчаная буря. Кожа на руках и вдоль главных каналов потемнела и истончилась до трещин, шрам от шунта превратился в широкую багрово-черную воспаленную рану. Таис провела над ней ладонью и замерла, точно к чему-то прислушиваясь.

- Терпи, Доктор, - прошептала она. - Сейчас я снижу напряженность, остаточная энергия будет лечить, а не калечить… Терпи, я сейчас, вот так…

Кончики пальцев ее вытянутой над раной ладони заискрились, налились желтым светом, и Таис выдохнула облачко золотых артронных пылинок как сигаретный дым. Оно склубилось вокруг Доктора, концентрируясь вокруг ран, заставляя их светиться в локальной регенерации. Тот вздрогнул и жалобно застонал.

- Вот так, хорошо, - пробормотала Таис, пристально наблюдая за потоками золотых пылинок. - Еще болит, а? Надо же, какой емкий шунт получился. Ничего, ничего, сейчас поможет, станет легче…

Она была права. Неровное, хриплое дыхание Доктора выровнялось, и кровотечение из шрама на боку прекратилось. Доктор смог приподняться на локте, огляделся по сторонам и осведомился:

- Ну что, ведьмы? Есть мнение, куда нас занесло?

- Не помнишь? - Хелле услышал за спиной знакомый голос, вздрогнул и чуть не растянулся на песке. - А ведь я обещала тебе - мы когда-нибудь будем там. Это та самая планета.

Доктор попытался приподняться и встать - получилось, но не без труда, его шатнуло, и он схватился за плечо Хелле. Тот повернул голову и увидел двоих, неведомо как оказавшихся в двух шагах за его спиной: Шторм и темноволосого парня, похожего на кота - гуманоидную форму ее ТТ-капсулы, если он правильно вспомнил.

- Вот что ты с собой сделал?! - с негодованием воскликнула Шторм и подхватила Доктора под руку. - Макс, прими нас на борт, пожалуйста! Нам очень нужен медотсек.

***

Алексионаггертар, позывной Шторм


- Бр-р, - Таис зябко передергивает плечами, как будто мы сидим где-то на полюсе холода Сол-3 без скафандров, а не на тропическом пляже, и вокруг нас бушует пурга, а не сияет безоблачный день. - Доктор, мы же тебя чуть не убили! Я до сих пор в себя прийти не могу.

Мы снова сидим на морском берегу, куда Доктор и Таис, поймав мой пеленг, пробили канал. Стараниями Максима все расположились с комфортом в легких сетчатых шезлонгах возле самой кромки воды. Едва придя в себя в медотсеке, Доктор потребовал выпустить его из капсулы и вернуть на «вольный воздух», а нам ничего не оставалось, как последовать за ним. Максим запустил нам пищевой синтезатор в режиме летающего столика (стащил из моей детской памяти сказочную скатерть-самобранку?) и завис над водой в позе лотоса, закрыв глаза. Местная структура континуума, кажется, доставляет ему немалое эстетическое удовольствие.

- Как будто у нас были еще какие-нибудь способы пробиться через «нигде» и «никогда» - выдает Доктор вслух. Голос у него еще слабый, но тон уже уверенный, не допускающий возражений. - Всего лишь физическая боль. Вопрос в другом… Два вопроса, точнее. Первый: Шторм, зачем надо было действовать настолько радикально? Из твоего сообщения я понял только то, что разрыв принял взрывной характер, и что придется делать прокол. Второе: где, разрази меня Время, все-таки мы оказались?

Он кутается в темно-синий пушистый халат и пытается прогреть пятки в раскаленном песке. Поверхностные артронные ожоги практически зажили, но терморегуляция еще барахлит, ему холодно, и он ничего не может с этим поделать, разве что потребовать у самобранки огромную кружку горячего чая и обхватить ее озябшими ладонями. Все-таки зря я повелась на его нытье и жалобные взгляды и слишком рано выпустила из медицинской капсулы. А еще эта гелевая повязка на боку - ее придется носить, пока наноботы внутри нее не инкапсулируют шунт, то есть как минимум до вечера. При этом она весьма толстая, из-за нее приходится сидеть криво, и она сковывает движения, что для Доктора просто невыносимо. Но он предпочитает терпеть повязку, лишь бы не лежать в капсуле, поэтому не жалуется, только смотрит на меня, наклонив голову набок, и снова напоминает мне того несчастного котенка в луже на школьном дворе.

- Начну с конца, - я беру с самобранки запотевший бокал мохито, попутно гадая, как Макс угадал мои предпочтения эпохи бурного земного студенчества. - Максим, будь добр, покажи нам, что ты так внимательно изучаешь.

- Ты права, мой пилот, - улыбается тот и раскидывает нам ментальные нити своего пространственного восприятия. - Здесь очень, очень красиво. Просто великолепно.

Визуализацию он нам нарисовал превосходную, изобразив ткань континуума как гибкое бледно-голубое стекло. Неведомые силы скрутили его в гигантскую трубку и завязали булинем с исполинской петлей, в которой поместился добрый десяток спиральных галактик в окружении шаровых скоплений поменьше. В верхней части петли обособленной группой, точно зубцы короны, расположились семь звезд. Плотная кольцевая туманность - огромная звездная колыбель - окружала их, образуя обод короны. Восьмая звезда, одинокий голубой гигант, расположилась ниже туманности, опоясанная сверкающими кольцами ледяных полей.

- Разрази меня Время, - тихо проговорила Таис вслух. - Сияющий мир Семи Систем…

- Я назвала его просто - Подкова, - сообщила я. - Макс, давай покажем, где мы и как мы тут оказались.

Максим установил фокус восприятия на четвертой звезде в короне. Желтый карлик чуть крупнее и горячее земного Солнца имел уникальный спектр - слегка отливал розовым. Три планеты скользили по круговым орбитам вокруг него: внешняя - лилово-малиновый в белых пятнах газовый гигант, опоясанный яркими кольцами, внутренняя - почти лишенный атмосферы скалистый обломок, а средняя - живой бирюзовый шарик в разводах перламутровых облаков. Мир, который я обещала Доктору, и который я наконец-то нашла.

Произошло это совершенно нечаянно. Только мы с Максом приготовились спокойно и аккуратно ликвидировать трещину континуума и стянуть края окна в Вихрь до нормальных размеров, как со стороны Края начался прорыв Хаоса. Где тонко, там и рвется, это понятно, но у меня создалось впечатление, что кто-то подпорол и без того ослабленную ткань пространства-времени, и она начала мгновенно расползаться. Так что, продолжая портняжную аналогию, мне стало не до штопки - рассыпающийся участок надо было обрезать и заклеить края. Если точнее, стянуть все аномалии в пузырь и запаять горловину.

Естественно, что после такого маневра я бы оказалась в слепой червоточине, стенки которой бы разваливались, а открытый конец свешивался на Край, то есть валить оттуда надо было бы не просто быстро, а очень быстро. Однако при полном отсутствии ориентиров это было бы крайне затруднительно - без них навигация в червоточинах невозможна. Иными словами, мои шансы на возвращение к Доктору в пределах срока его жизни плотно обосновались бы в дельта-окрестности нуля, что меня никак не устраивало. Но я могла бы идти через Вихрь на его сигнал - так мамин отряд выходил из Грюссдерааля на пеленги Доктора. Поэтому я попросила Макса связаться со Старушкой и передать мою просьбу Доктору, выбрала местечко, где ткань континуума собралась в естественную складку, и приказала:

- Максим, прокалываем здесь.

Он, конечно, перепугался, понимая, что дело пахнет керосином, но виду не подал, и пробил маленькую аккуратную дырку, виртуозно сформировал гладкую точку входа, а затем рванулся вперед, увлекая за собой все продукты распада. Как следует разогнавшись, он оттормозился, позволил им обогнать себя - и вдруг заметил стенку стабильной червоточины, касающуюся нашей сливной трубы.

- Мой пилот! - просигналил он. - Взгляни! Клянусь Ккабой, это выход!

- Это вход, - поправила я его. - Вход Омега знает куда, но не на Край. Давай рискнем?

Тут Макса не надо было долго уговаривать. Он грациозно крутанулся, завертелся волчком и пронзил обе стенки с точностью опытного маркшейдера. Первую он прошил как пуля, а вторая оказалась на удивление прочной и сразу не подалась, нас обдало деформационной волной. Как Макс ни вертелся, щиты чуть не снесло, я разбила нос об край консоли и чуть не вылетела из кресла, но умудрилась удержаться на траектории прыжка. Нас трясло, вертело и плющило, но в конце концов выбросило в обычный космос - но все-таки не совсем обычный. Континуум здесь был скручен в трубку, ни один справочник никакой информации нам дать не смог, а навигационная эвристика, фигурально говоря, послала нас в лес, не зацепившись ни за один ориентир. Тогда мы с Максом в ожидании пеленга Доктора двинулись вверх по этой трубе короткими прыжками, пока не выскочили у верха петли, где сияла корона из семи звезд. Это место показалось мне смутно знакомым, и я скомандовала Максу прыгнуть к четвертой звезде.

Мы вышли из прыжка на орбите второй планеты ее системы, и ощущение узнавания окрепло до твердости азбантиума. Тот самый мир в рассветных розовых лучах, персиковые облака, бирюзовые моря, кобальтово-синие леса, серебристые степи в алых цветах… А затем я узнала большой коралловый остров в северных тропиках посреди океана, длинную бухту - ятаган сверкающей синевы в ножнах белого песка, рассекший лесистый берег - и, ведомая предчувствием, направила Максима на посадку.

Планета была необитаема, по крайней мере, ни следа технологической цивилизации в первом приближении. Зато прочей живности здесь было в избытке. Некрупные пестрые птички вышагивали вдоль берега на длинных голенастых ногах, охотились на крабов, выбирали раковины из прибрежных камней; разноцветные рыбки сновали по мелководью; из леса выбрался маленький пятнистый хищник с длинным хвостом и круглыми ушами, воровато огляделся и нырнул в воду рыбачить; нарядная красно-желтая бабочка величиной с ладонь уселась Максиму на нос, но его эктоплазматическая оболочка ей не понравилась, и она перебралась мне на макушку, а потом упорхнула. Макс проводил ее взглядом и скинул мне краткий отчет о местной микрофлоре и фауне: “опасных микроорганизмов, вирусов и простейших не обнаружено”.

А еще при вполне ламинарном течении времени здесь была магия, и Вихрь был близко. Только протяни руку, прикинь в голове коэффициенты блочно-трансферных уравнений - и его сила отзывается покалыванием в кончиках пальцев. Я соорудила файрболл размером с кулак, заставила песок пройтись маленьким смерчем вдоль берега и попыталась полевитировать над водой - получилось, но давешний хищник вдруг вынырнул из воды с рыбиной в зубах, я отвлеклась, потеряла концентрацию и плюхнулась в теплое и очень соленое море. Вынырнула, отфыркиваясь, погрозила кулаком потешавшемуся надо мной Максу и тут же поставила ему задачу:

- Закинь в Вихрь маяк. Будем кричать, ждать ответа и слушать сами.

Еще подхихикивая в кулак, Макс дематериализовался, а я принялась нарезать круги вдоль пляжа. Маяк должен сработать рано или поздно - вопрос в том, когда? Доктор получил мое сообщение - но сколько у них уйдет времени, чтобы они приняли мой пеленг? И почему Макс так долго возится с такой в общем-то простой операцией?

Он вернулся обратно, когда розовое солнце уже подползало к зениту. Достаточно, чтобы заставить меня забеспокоиться. С другой стороны, симбиотическая связь работала, я ощущала его присутствие и чувствовала, что он в порядке - просто возникли некоторые проблемы.

- Еле закрепил, - сообщил он мне в ответ на мой вопросительный импульс и скорчил обиженную моську, учуяв мое недовольство и тревогу. - Здесь такая турбулентность… В этой обособленной области сталкиваются два течения и образуют стоячие волны. Кататься на них весело, но зафиксировать приемопередатчик - та еще задачка. Но я ее решил, мой пилот. Вопрос в том, смогут ли нас услышать сквозь такие возмущения и границу обособления. А ты? Ищешь другое решение?

Макс спросил не просто так - заметил, что я не нахожу себе места, при этом даже не пытаюсь привести в порядок одежду, а так и шарахаюсь вдоль берега в мокром комбезе и забитых песком пилотажках. И он был прав: из ощущения, что мы все делаем не так, вот-вот должна была родиться идея. И она родилась.

- Макс, - выдала я, нахмурившись, - а ведь я бестолочь. Я пытаюсь докричаться до Доктора, будто он за тридевять земель - а на самом деле он здесь. Совсем рядом. Во мне.

Мой корабль уставился на меня, видимо, прикидывая, не слишком ли сильно я ударилась головой при столкновении со стенкой трубы, а я продолжила:

- Помнишь сказку об Элинеддворэлундар? К каждому, кто любит, прилетает частичка ее души, чтобы помочь дозваться до любимого, где бы он ни был. Понимаешь, о чем я? Любовь - это связь. Наши с Доктором генетические линии связаны. Если что-то изменится во мне, он заметит перемены.

- Как квантовая запутанность, - подтвердил Макс после недолгого раздумья. - Так он сможет услышать тебя. В червоточине все направления верны, если знаешь пункт назначения, и все неверны, если не знаешь. Я могу записать сообщение в резервные поля твоей биодаты. Ни на что не повлияет, но нужную информацию даст.

- Так и произошло, - Таис перебивает меня, не досмотрев наш рассказ до конца. - Я заметила, Доктор что-то почуял, как-то определил конечную точку. Конец нити потянуло туда, энергия на поиск направления больше не тратилась, и ее хватило на портал. Смерть Змея отдала достаточно, чтобы мы смогли пройти.

- Плохо помню, если честно, - Доктор, задумавшись, тянет себя за ухо. - Я был… не в себе. Квазистабилен. Странное состояние. Как при игре в «восьмого связанного», но тут не пытаешься балансировать в статике, а летишь на гребне волны. Изменения в биодате было невозможно не заметить, это все равно, что сёрферу подменить доску на ходу. Тогда я сразу понял, где Шторм.

Он довольно улыбается, но тут же становится очень серьезным, даже мрачным. На бледной щеке проступает знакомая ямочка, глаза остро блестят. Что-то его беспокоит, и я кидаю ему вопросительный импульс «что не так?»

- Я не понял только одного, - он прерывается, чтобы сделать глоток из кружки и плотнее завернуться в халат. - Змей умер в очень, очень подходящий момент. Энергии хватило не на проброс сигнала, а на полноценный портал. Почему-то я не верю ни в самопожертвование, ни в угрызения совести. Как же так вышло - а, Секвэллис?

- Он назвал гибель моего Дома допустимыми потерями, - холодно отзывается та. - Он ни во что ни ставил наши судьбы. Рационал-ренегат, не желающий ничего видеть, кроме своего Великого Галлифрея. Я показала ему, насколько он неправ.

- И осознание своей ошибки вызвало у него острый приступ раскаяния и непреодолимое желание убить себя экстрактором, - фыркает Доктор, поворачивается к ней и морщится от боли в боку под повязкой. - Да неужели?

Секвэллис криво улыбается.

- Змей был готов умереть за Галлифрей, - она шлепает ладонью по коленке. - Я показала ему, в чем была его ошибка. Этого было достаточно. Сам знаешь, метод Кали требует искренности. Отдающий энергию должен сам этого хотеть - иначе он отдаст недостаточно и погибнет напрасно. Я не обманывала его, если ты об этом.

- Главное, у нас получилось, - Таис поднимает руки в примирительном жесте. - Запись Дома Тигинн внесена в Паутину Времени, прорыв хаоса остановлен. Секвэллис, лучше расскажи, как вам удалось украсть ключи от машин Паутины.

- Змей лгал. Мы их не крали, - та презрительно кривит губы. - Будь они в нашем распоряжении, мы не отправились бы в изгнание, а уничтожили бы Паутину еще при Рассилоне! Как Оракул могла не знать, что ключи в распоряжении Дома?

- Значит, он сам их украл, больше некому, - Таис поднимается с шезлонга и потягивается. - И стал, как обычно, искать, на кого свалить вину. Ладно, Иссгарот с ним. Надо бы поизучать эту миленькую планетку. Я пойду пройдусь по окрестностям. Кто со мной?

Она подхватывает свою куртку и легкой походкой направляется к лесу, ее брат спешит за ней, увязая в песке. Секвэллис, у которой почему-то вдруг испортилось настроение, просит Макса принять ее на борт и сделать кружок-другой по низкой орбите. Мы с Доктором остаемся одни. Он с тоской смотрит вслед Таис и съеживается в шезлонге, наклонившись вперед и обхватив плечи руками. Я сажусь рядом с ним на песок, пытаясь просканировать его соматику:

«Тебе плохо? Откройся, я посмотрю».

«Мне холодно, Шторм, - неохотно сознается Доктор, но не снимает блоки. - Почему так холодно? Я не могу согреться».

Опускаю руку ему на лоб - и охаю от удивления, настолько он горяч, а ток энергии в церебральных каналах почти не ощущается. Странно, очень странно - такого не должно быть! «Ложись», - сигналю я, и Доктор откидывается на спинку шезлонга. Смотреть на него невыносимо: болезненно исхудавшее тело, выпирающие ключицы и ребра, недозажившая резаная рана через всю грудь, полупрозрачный пузырь повязки на правом боку. Все его каналы видны отлично - они отмечены полосками новой розовой кожи на местах артронных ожогов. Почему так медленно заживает?

«Заживет, - Доктор пытается меня успокоить. - Мне бы только согреться… Это пройдет, пройдет обязательно. Я восстановлюсь. Не беспокойся за меня».

Я не понимаю, почему он боится попросить меня о помощи, и это ранит меня в оба сердца. Ну ладно, раз не хочешь, чтобы помогла я - почему бы не попросить Таис? Почему бы не остаться в капсуле, наконец? Проспал бы неприятный период восстановления - и нет проблем!

«Я не хочу спать, - откликается он. - Знаешь, Шторм… Я все еще… Не то, чтобы вижу - я чувствую… Мне это не нравится. Я хочу разобраться».

Приглядываюсь внимательнее к его энергетике. Лепестки ее многомерного цветка нечетки, точно смазаны. Он все еще квазистабилен, все еще пытается удержаться на гребне остаточного потока. Только так он может увидеть то, что ему не следует знать - свое будущее, но ему почему-то жизненно необходимо это сделать.

«Пожалуйста, Шторм… - Доктор сжимает мою руку в своей. - Пожалуйста, прошу тебя, не делай ничего. Не пытайся мне помочь. Оно пройдет само, уже проходит, а это мой единственный шанс. Я должен знать».

«Знать что? - я не понимаю. - Ты же знаешь, время можно переписать. Что тебя так беспокоит? Все еще может измениться».

Доктор качает головой, выгоревшая прядь волос падает ему на лоб. Его рука стискивает мою еще сильнее.

«Все меняется! - его поток наливается бессильным гневом. - Я чувствую, что уйду раньше времени. Я не успею… В бой за Галлифрей Дом Тигинн пойдет без меня».

Он пышет жаром, как печка, его глаза закрываются, голова бессильно свешивается на грудь, и мне кажется, что он бредит. Определенно, шунт большой емкости при инкапсуляции отнимает слишком много энергии у истощенного предельной перегрузкой организма - отсюда и невозможность поддерживать нужный температурный режим, и спутанность сознания. Я опускаю сложенные щепоткой пальцы на повязку над разрезом у его солнечного сплетения, сосредотачиваюсь и подкачиваю шунт, пока он не наполняется. Здесь это очень легко и совсем не больно, но Доктор стонет и хватается за повязку на боку. Он обессилен, но тем не менее пытается протестовать: «Что ты делаешь, непослушная? Опять играешь с огнем? А дети?»

«А что - дети? - откликаюсь я. - Они в порядке. Они воплотились, как только ты сделал запись о нашем Доме. Зиготы прикрепились еще до того, как мы с Максом вывалились сюда. Не волнуйся».

Обезболить его я не могу - поражение коснулось базовой структуры его организма, это можно только перетерпеть, пока не закончится восстановление. Но терпеть вместе со мной ему будет намного легче. Я полностью раскладываю шезлонг, устраиваюсь рядом с Доктором так, чтобы его голова оказалась у меня на плече, обнимаю покрепче и укрываю халатом. Доктор облегченно вздыхает, и я чувствую, что боль и холод разжимают впившиеся в него ледяные когти. Лепестки его энергетики обретают четкость, температура понемногу начинает снижаться, и он соскальзывает в странное забытье - нечто среднее между обмороком и сном. «Спи, хороший мой, - я осторожно глажу его по растрепанным волосам. - То, что ты увидел, что почувствовал, тебе просто показалось. Это были всего лишь галлюцинации от боли. Сон. Это пройдет…»

Да, я помогла ему заснуть - надеюсь, он не будет ругаться на меня за это.


========== Глава 6. Слётанная команда ==========


Подкова, Дом Тигинн

Доктор

Вот так оно и случилось – мое возвращение Дома, или возвращение домой. Нашу новую резиденцию мы построили на том самом острове, с которого началось знакомство с этим миром. Мы со Шторм развернулись, хоть для этого и пришлось вести тройной энергопровод от ближайшего океанического рифта. С другой стороны, может, надо было вести две тройных линии – я надеялся, что в обозримом будущем мы построим Станок и пополним Дом Тигинн новыми кузенами и кузинами.

Поэтому строились мы с заделом на будущее – мощный контроллер размерностей, контайнмент под проекцию Ока Гармонии, проектор порталов, артронный мэйнфрейм, медотсек, модуль дальней связи и эллинг для ТТ-капсул, где плотно обосновались Старушка с Малышкой и где я наметил построить гиперколыбель хотя бы на четыре ячейки. И само собой, бытовые службы не хуже аналогичных на борту ТАРДИС - нам со Шторм не очень-то хотелось тратить время на мелочи, тем более, что, когда мы закончили контроллер размерностей, она меня огорошила:

- Знаешь что? – заявила она, защелкнув последний разъем. – У меня есть стойкое ощущение, что я рожаю.

Разумеется, я тут же, бросив все дела, утащил ее в медотсек Максима и чуть не упал в обморок, когда сканер показал мне, что наши дети готовы появиться на свет. Кажется, я и смеялся, и плакал одновременно, а Шторм приговаривала, почесывая мне затылок:

- Держись, папаша. Роды тебе принимать!

Кому же еще, как не мне, но Максим существенно облегчил мне задачу, и в положенный срок Шторм произвела на свет двух крепких светловолосых и голубоглазых мальчишек, похожих друг на дружку как две капли воды – Кевина и Корвина. Спустя два местных цикла на свет появилась Дара – горластая зеленоглазая хулиганка с огненно-рыжими волосами и внешностью фарфоровой куклы, а вслед за ней – Константин, темноволосый и синеглазый как мать, с виду тихий и скромный, но с таким характером, что после инициации в восемь лет его иначе как Локи не называли. А как еще назвать парня, показавшего язык Неукротимому Вихрю? Хотя остальные наши дети тоже прошли инициацию очень достойно. Глядя, как мои старшие улыбаются, глядя в Вихрь, я понял, что равных им пилотов во Вселенной скоро будет не сыскать и со всеволновым локатором. Дара с раннего детства стремилась все разбирать и собирать обратно, телепатом она родилась еще более сильным, чем Шторм, а Вихрь к ней ластился, как котенок. Так что у меня было стойкое ощущение, что Дара еще покажет себя с самой неожиданной стороны.

После рождения Локи мы решили взять небольшой тайм-аут, пока не подрастут старшие, и вместе с Двести Четвертым временно переселились на борт ТАРДИС – там было проще заниматься их образованием. Одно дело – объяснять, например, процессы в «черной дыре» теоретически, и совсем другое – отыскать нестабильный сверхгигант, инициировать подрыв и увидеть живьем рождение опасной невидимки, а потом сбросить в нее какой-нибудь никому не нужный красный карлик и понаблюдать за тем, как формируются аккреционный диск и джеты. Одно дело – читать в учебнике, как зарождается жизнь на планетах, и совсем другое – самим стоять на берегу первобытного океана и сканировать прибрежные лужи на предмет протобелков, или чего уж там мелочиться – выбросить кучку бактерий на поверхность безжизненной планеты, передвинуть ее в пояс Златовласки и скакнуть на миллиард лет вперед, чтобы посмотреть, что из этого получилось. И само собой, устройство ТАРДИС тоже лучше изучать не только по букварям, но и помогая родителям в ремонте.

И наконец, настал день в Доме Тигинн, когда стало возможным вернуться домой и поручить резиденцию детям. Я велел мальчишкам готовить контайнмент к имплантации проекции будущего Ока, а Даре – заняться настройкой щитов. Мы же со Шторм решили осмотреть одинокий голубой гигант, что располагался ниже Подковы. По параметрам он мало отличался от Ккабы, поэтому стал подходящей кандидатурой для применения к нему звездного манипулятора.

Вылетели мы на ТАРДИС вдвоем, на всякий случай надев кольца-возвращатели и прихватив с собой Максима – его мощность будет нелишней при стабилизации звезды в состоянии вечного коллапса. Вышли на геостационар осмотреться, я задал координаты – и тут Старушка отказалась нырять в Вихрь и включила сигнал тревоги.

- Ну и дела, - прокомментировал это Максим, быстро переговорив с прабабкой. – Срочный вызов из параллельной Вселенной. Вам имя Роуз Тайлер о чем-нибудь говорит?

***

Вселенная непуганных дирижаблей

Роуз Тайлер


В Торчвуде кончился очередной рабочий день – но это у меня. Джон, скорее всего, все еще занят. Учитывая то, что, помимо прочего, он еще и инструктор по тактике и рукопашке, он скорее всего сейчас в спортзале гоняет очередную группу оперов. Это же надо настолько не любить бумажные дела, чтобы по доброй воле взвалить на себя этот геморрой! А начальство и радо, где они еще возьмут инструктора с реальным опытом боестолкновений с внеземными существами…

Хотя сам Джон этот опыт не ставит ни во что, потому что заработал его в, как он говорит, нормальном теле – с двумя сердцами, мощной энергетикой и скоростью реакций, десятикратно превышающей человеческую. «Раньше никто не мог до меня дотронуться, если я этого не хотел!» - обычно ворчит он, когда его пытаются переубедить. - «А сейчас я пропускаю один удар из семи! Никуда не годится!»

Я иду в спортзал и, как я и думала, нахожу Джона там. Но он никого не гоняет, а сосредоточенно дубасит макивару - специальный деревянный манекен в дальнем углу зала. Услышав мои шаги, он поворачивается ко мне и морщится.

- Что случилось? – спрашиваю я. – Домой идем?

- Да так… - он игнорирует вторую часть вопроса и демонстрирует мне перебинтованные кулаки. – Видишь? Раньше дерево боялось моей руки! А теперь что?

- Скажи мне, - прошу я, а он садится на татами и горестно машет рукой.

- Я не могу привыкнуть, - наконец выдает он. – К этому телу, к этой жизни. Я не знаю, как быть.

Я подхожу к нему, глажу его плечи и спину, кое-как, в несколько слоев заклеенные черной и ярко-синей кинезиолентой, и он поднимает на меня измученные глаза.

- Ты не можешь попробовать просто жить? – спрашиваю я. – Просто попытаться… Со мной?

Он вскакивает на ноги.

- Что? – он вдруг взрывается. – Тебе легко говорить! Как там говорят в России – ничего слаще морковки!.. Хотя – когда у тебя появился выбор, ты выбрала свободу! Сказку странствий! А не просиживать зад на одной несчастной планетке!

- Да, - я предпочитаю согласиться с ним. – Но ведь наша ТАРДИС уже подросла достаточно. На ней уже можно путешествовать, как ты сказал.

- Ага, подросла! – выпаливает он и бьет макивару ногой. – И что?! Ты думаешь, я в таком виде справлюсь с молодой и необученной «Тип 40»? Ты думаешь, пилотировать ТАРДИС – это просто жать на кнопки и дергать рычаги? А?!

- Ты справишься, - я пытаюсь его утешить. – У тебя все получится!

- Да?! – едко бросает он в ответ. – Да я даже с тобой справиться не могу!

- Что? - теперь моя очередь делать удивленные глаза, переспрашивая. – Ты о чем?

- О том, - холодно говорит он, сердито смотря мне в глаза, - что, когда мы летели в этот мир, ты не видела меня в упор! Ты предпочла развлекаться с моим оригиналом! И я не удивлен абсолютно! Я уж не говорю о тантре, у меня даже стояк не такой, как был! И ты это знаешь! И даже наша дочь – не моя!

- Элис? – снова переспрашиваю я. – Как это – не твоя?

- Биологически, - угрюмо цедит он в ответ. – Плотность синапсов в коре мозга. Скорость прохождения нервных импульсов. Энергетика организма. Два синусных узла. Попомни мои слова, она лет через двадцать нарочно устроит себе регенерацию и получит второе сердце! Она нормальная!

- Ты тоже, - беспомощно отвечаю я.

- Я – нет, - он качает головой. – И я так больше не могу. Прощай.

Он пулей вылетает из спортзала, мчится вверх по лестнице, а я пытаюсь не отстать. Но он опережает меня шагов на двадцать, врывается в лабораторию, где ждет первого полета юная ТАРДИС, и захлопывает наружный люк корабля прямо у меня перед носом.

Сквозь пелену слез я смотрю, как ТАРДИС зажигает стартовые огни, и ее силуэт плывет, размывается и исчезает со знакомым ухающим звуком и порывом теплого ветра. Почему-то я понимаю, что он не вернется, и мне становится страшно. И на помощь позвать некого – тот, кто мог бы помочь, остался в другой Вселенной, он недосягаем, он не услышит, кричи не кричи… А если б я и докричалась – что я ему бы сказала?

Ничего не видя вокруг себя, бреду домой пешком, и слезы текут даже не ручьем, а бурным горным потоком. На краю сознания жалобно ползает мысль: хорошо, что Элис у бабушки, и есть время, чтобы прореветься, собрать себя в кучку и придумать, как объяснить ребенку, что папа больше не придет. Но пока я не в силах даже открыть входную дверь и тупо сижу на крыльце, как вдруг…

До моих бедных ушей доносится знакомый звук, налетает порыв теплого ветра, и на лужайке перед моим крыльцом материализуется та самая до боли родная синяя будка, распахивается ее дверь, и я не верю своим глазам – на нестриженную травку лужайки уверенно ступает мой Доктор. Он почти не изменился, только вместо привычного костюма в полоску на нем темно-коричневый рабочий комбинезон, а на ногах не кеды, а тяжелые защитные ботинки - но все то же выразительное лицо, те же взъерошенные волосы, та же легкость движений, та же осанка… Не может быть! Он услышал! Он пробился сюда! Но как?

Я вскакиваю с насиженных ступенек, бегу ему навстречу, но точно налетаю на невидимую стену, увидев, кто выходит из ТАРДИС вслед за ним. В самом деле, а чего я хотела – я не знаю, сколько времени для него прошло, мне ли удивляться его очередной красивой спутнице… Хотя нет, она не просто спутница. Иначе не была бы она одета в такой же затасканный комбинезон, туго стянутый эластичным ремнем, не торчали бы надо лбом в ее лохматой пепельной гриве сварочные очки, а из нагрудного кармана не выглядывал бы наконечник звуковой отвертки. Нет, не спутница – полноправный член экипажа ТАРДИС. Значит, эту каланчу с дурацкой стрижкой можно учить, можно доверять ей тебе помогать, а мне было нельзя? Вдруг мне бросаются в глаза одинаковые кольца на их руках, и меня накрывает понимание: они женаты, значит, он нашел ту, которой он позволил остаться с ним на всю жизнь. Когда же ты мне наврал, милый - когда уверял, что ты последний из своего народа, или когда уговорил остаться с Джоном, потому что тебе будет слишком больно увидеть, как я состарюсь и угасну? Какие красивые слова: проклятие таймлордов, вечное одиночество, эта дрожь в голосе, эта боль в глубине взгляда - и все это, значит, превосходно сыгранное вранье? Сколько еще таких дурех, как я, повелось и стало твоими игрушками, а потом оказалось выброшено, когда они надоели? А трюк со своей копией ты, наверное, тоже не в первый раз проворачиваешь? Как ты, чертов телепат, мог не знать, что любила я именно тебя, со всеми твоими непонятными мне заскоками, нечеловеческим взглядом на мир и слишком холодными руками? Такого сильного, умного, бесстрашного, смешного - и раненого проклятием одиночества в оба сердца навылет…

Ничего не изменить, не переиграть назад. То, что должно быть сломано, будет сломано, обреченное смерти - умрет. Ты сам показал мне это, милый, это был жестокий урок, а я только сейчас поняла, что не до конца его выучила.

Я уже открываю рот, чтобы высказать ему все, что я думаю о нем и о его визите, но спохватываюсь на полуслове. А вдруг он не врал, вдруг он сам верил в то, что говорил мне так открыто и искренне, и тогда я не вправе обвинять его в том, что безжалостная злодейка-судьба вдруг решила ему улыбнуться…

Боль, обида и стыд перехватывают мне горло тройной удавкой. Я бессильно сажусь прямо в траву, и меня захлестывает новая волна рыданий. Я даже не замечаю, как Доктор подбегает и падает на колени рядом со мной, я просто вдруг чувствую, как его сильные руки обнимают меня – нет, не так, как раньше, когда мы любили друг друга, теперь это просто дружеские объятия, но такие же крепкие и надежные, как тогда. И мне остается только уткнуться носом в его плечо, в грубую ткань комбинезона, пропахшую горелым металлом и смазкой, и плакать, пока не кончатся слезы. Вдруг я чувствую сильные прохладные пальцы жены Доктора на висках, ее присутствие в своем сознании, дергаюсь, но быстро понимаю, что она делает, и краем сознания радуюсь, что мне не надо будет ничего объяснять.

Она убирает руки, и тут же разом прекращаются мои слезы. Я отстраняюсь, вытираю рукавом заплаканные глаза, вижу, как Доктор и его подруга переглядываются, и понимаю, что они как-то переговорили без слов. Я не знаю, о чем они, и это просто бесит, но Доктор встряхивает меня за плечо и улыбается.

- Вот и зря, - говорит он, и мне ясно, что он по-прежнему видит меня насквозь. – Шторм просто ввела меня в курс дела. А вот что нам делать дальше, мы решим все вместе. На чай пригласишь?

Он встает, ставит меня на ноги и вдруг спохватывается:

- Кстати, знакомьтесь! Шторм, это Роуз Тайлер - та самая. Роуз, это Шторм, моя жена.

Я вздрагиваю при этих словах, и он, видя мою реакцию, добавляет:

- Ты права. Она Повелительница Времени, как и я. Мы больше не одни.

- Да? – интересуюсь я. – То есть… дети?

- Четверо, - гордо отвечает он. – Трое мальчишек и девочка. А у вас?

- У нас с Джоном ни одного, - говорю, может, слишком резко, - а у нас с тобой – девочка. Элис. По крайней мере, Джон уверен в этом. Но я не знаю, как…

- Наверно, ТАРДИС постаралась, - Доктор слегка улыбается. – И сколько лет девочке?

- Восемь, - еле выдавливаю я. – Месяц назад исполнилось…

- Возраст инициации, - задумчиво бросает Доктор что-то совсем непонятное. – Ладно! Пошли пить чай и думать, как жить дальше.

Я веду их в дом, но спотыкаюсь на крыльце, и Шторм поддерживает меня, пока я открываю дверь. На кухне чаем занимается Доктор, находит заварку, гремит чайником, достает чашки, ложки, сахар, молоко. Я наблюдаю за его спокойными, уверенными движениями и каким-то образом успокаиваюсь сама. Шторм лезет в холодильник, достает продукты, проворно замешивает тесто, и вскоре кухня наполняется чудным ароматом блинчиков. Как кстати, сейчас мама привезет Элис, а я так и не приготовила ужин – но меня сейчас хватает только на то, чтобы достать из шкафа банку клубничного джема и сунуть ее Доктору, чтобы он ее открыл. Крышка легко подается под его сильными пальцами, он тут же залезает в банку ложкой, намазывает горячий, прямо со сковородки, тоненький блинчик, скручивает его в трубочку и вручает мне. Я откусываю кусок, и в этот момент хлопает входная дверь, и на кухню влетает мама.

- Роуз! – нервно спрашивает она. – Где Элис? Дома?

- Н-нет, - я выронила блинчик и чуть не поперхнулась чаем. – Я думала, она с тобой.

Мама смотрит на меня ошалевшими глазами.

- Джон забрал ее час назад, - объясняет она и смотрит на Доктора в упор. – Но он здесь, а Элис нет… Так! – она хватает его за рукав и дергает, поворачивая к себе. – Где моя внучка?!

- Да разрази меня Время, если я знаю! – тот мягким, стремительным движением освобождается от ее захвата. – Посмотри на меня повнимательнее, Джеки, я не Джон. Я Доктор.

Она всматривается ему в лицо, щурится и вздыхает.

- И правда, - удивленно произносит она. – Постой-ка! А где тогда этот недотепа, мой зять?

Доктор хмурится, поднимает бровь, на его щеке появляется такая знакомая мне ямочка – верный признак того, что он начинает злиться.

- Роуз, - он пристально смотрит на меня. – Ты абсолютно уверена, что он улетел на ТАРДИС?

- Абсолютно, - я киваю. – Позавчера он сказал, что наша ТАРДИС подросла и готова к полетам, а сегодня… Сегодня он опять психанул, убежал от меня в лабораторию и стартовал у меня на глазах!

- Ну, вот и выясняется картинка, - отвечает Доктор. – Парень взял ТАРДИС, забрал Элис и улетел. Если вы спросите меня, зачем – тут все очень, очень просто. Восемь лет – возраст инициации. Элис должна заглянуть в Неукротимый Вихрь, чтобы стать настоящей Повелительницей Времени. И я не могу упрекнуть Джона в том, что он не желает девочке прожить человеческую жизнь.

- Как так? – взвивается Джеки. – Она нормальный человеческий ребенок!

Доктор качает головой.

- Насколько я понял, нет, - он нервным движением проводит пятерней по волосам. – Если Джон прав, а я думаю, что он прав, то Элис - моя дочь, зачатая в Вихре с помощью ТАРДИС. Да, определенно, без ее вмешательства в генетику не обошлось…

Я вижу, как он и его жена быстро обмениваются взглядами, понимаю, что они опять что-то обсуждают мысленно, и тут у моей мамы лопается терпение.

- Ах, вот оно что! – она срывается на визг и пытается залепить Доктору пощечину, но он легко уклоняется от удара. – Раз Элис - твой ребенок, ты и должен ее найти!

- Конечно, - спокойно соглашается он. – Это не обсуждается. Я должен ее найти и провести через инициацию правильно. Еще надо найти Джона, пока он никуда не вляпался и не попал в беду.

- Да, вот именно, - поддакиваю я. – А я полечу с тобой!

Опять этот быстрый обмен взглядами, вздернутая бровь Доктора, кривая усмешка синеглазой, и я опять не понимаю, о чем речь. Они так меня с ума сведут, но не лететь мне тоже нельзя, не могу я сидеть на месте, когда двое моих самых любимых сгинули в дальнем космосе. Ну и как же мне быть?

- Думаю, так, - вдруг подает голос синеглазая таймледи. – Вы летите искать потеряшек вдвоем. Где их искать, примерно понятно. Я беру Макса и возвращаюсь. Подготовку звезды для Ока никто не отменял, не так ли? И детишки без присмотра…

Я смотрю на нее с благодарностью, хоть мне и понятно, что для нее я, как и для Доктора, открытая книга, и все мои мысли как на ладони. А мама вдруг налетает на неекак коршун:

- Девочка, а ты-то кто, чтоб тут командовать?

- Я? – синеглазая смеется в ответ. – Я Шторм, Повелительница Времени, жена Доктора и Старшая Дома Тигинн. Мне сто двадцать семь лет, и я уже успела кое-что повидать. Не стоит переживать больше необходимого. Доктор и ваша дочь - слетанная команда, они отлично справятся с поисками. Моя помощь им не нужна.

- Подождите, - спрашиваю я, - на чем вы полетите? И… как вы оказались здесь?

- У меня есть своя ТАРДИС, - отвечает она, не переставая улыбаться. - А насчет стен реальности – сил нашего Дома достаточно, чтобы поддерживать стабильный проход. Не так легко, как раньше, но и не невозможно. Ну… мне пора.

Она подходит к Доктору, кладет руки ему на плечи, он притягивает ее к себе и нахально целует в губы, не обращая на нас никакого внимания. При этом они опять разговаривают мысленно, но теперь мне кажется, я знаю, о чем речь:

«Удачи в поисках, и береги себя! Возвращайся!»

«Я вернусь. Аккуратнее на обратном пути!»

«Обязательно. Я тебя люблю».

«А я тебя – больше».

«До встречи!»

«Увидимся!»

Шторм неохотно отстраняется, выходит на крыльцо, мы идем ее провожать. И вот чудеса, на лужайке рядом с ТАРДИС ее ждет, сидя на травке, неизвестно откуда взявшийся молодой парень с обаятельной котообразной физиономией. Заметив Шторм, он вскакивает на ноги, выпрямляется и почти мгновенно превращается в глянцево-черный искрящийся конус, его витой шпиль поднимается выше крыши нашего дома футов на десять. В черном боку корабля между двумя толстыми шипами открывается входной люк. Шторм, помахав нам рукой, забегает внутрь, и корабль включает стартовые огни на остриях шипов и исчезает, быстро и беззвучно, как будто его и не было.

- Ого! – я не могу сдержать удивленный возглас. – Что это было?

- ТАРДИС тип 204, - объясняет Доктор. – Если точнее, форма 204. Один из лучших кораблей Галлифрея, причем конкретно этот экземпляр – стелс-версия. Да, гуманоидная форма. Учитывая, что он разумен и обладает полным набором чувств, для него это естественно.

- Надо же! – я качаю головой. – Дай мне десять минут на сборы, и летим?

- Угу, - он кивает. – А я пока все-таки поем блинчиков, пока они горячие. Не пропадать же добру!

Конечно же, я прособиралась, а еще много чего выслушала от мамы, и на борту ТАРДИС мы оказались только через час. Я опустила свой рюкзак на пол и уселась на пассажирский диванчик, осматриваясь кругом.

Теперь в консольной комнате куда чище, чем было, ничего не болтается, не гремит и не завывает, ничем странным не пахнет, исчез за ненадобностью тяжелый молоток, которым иногда приходилось приводить в чувство консоль, и даже диванчик, на котором я сижу, отремонтирован. Над Старушкой отлично поработали умелые и любящие руки. Пока я вертела головой, Доктор отправил ТАРДИС в Вихрь, действуя настолько уверенно, как будто он в супермаркет собрался.

- Куда мы? – спросила я. – Ты знаешь?..

- В общем, да, - ответил он ровным голосом. – Есть всего несколько мест, куда он мог направиться. Начнем с ближайшего, а там посмотрим.

Я уставилась на него, ничего не понимая. Что он имеет в виду? Скорей бы уже начал все объяснять, как он любит, а то я изведусь от беспокойства. И объяснения не заставили себя ждать.

- Все довольно просто, - сказал Доктор таким голосом, будто читал лекцию. – Каждый Повелитель Времени в восемь лет должен пройти инициацию - заглянуть в Великий Вихрь. Для этого нужно найти подходящее место – там, где ткань обычного континуума тонка и деформирована. Причем это место должно быть в пределах досягаемости молодой голодной ТАРДИС – во-первых, и быть достаточно безопасным и для высадки, и для самого корабля – во-вторых. И говоря «место», я имею в виду «точка в пространстве-времени», понятно?

- Д-да, - промямлила я. – Но зачем это надо Джону? Почему нельзя просто…

- Нельзя, - Доктор покачал головой. – Таймледи по генетике, воспитанная как человек – это, знаешь ли, наихудшая разновидность Маугли. Джон делает то, что считает нужным, и я его понимаю и одобряю. Вопрос в том, получится ли у него. Я должен ему помочь.

- Погоди-ка! - я вскочила с дивана. – Что ты сказал про Маугли? Ты что, хочешь забрать Элис?

- Если Джон прав, то да, - ответил он спокойно, не сводя глаз со сканера и что-то проворно набирая на выдвижной клавиатуре. – Так будет лучше для нее. Ага! Это подходит… И след… Так, хорошо… Будем пробовать…

Он быстро вбил координаты, что-то бормоча себе под нос, и решительно потянул за пусковой рычаг. Глаза горят, брови нахмурены, поза напряженная – Доктор встал на след.

- Почему? – я в бешенстве подбежала к нему, схватила за плечо, дернула, поворачивая к себе. Да кто, черт возьми, дал ему право!.. – Почему ты хочешь отнять ее у меня?

- Я не сказал «отнять», - он бросил на меня строгий взгляд, и я отпустила его. – Но, раз я отец Элис, я должен дать ей надлежащее воспитание и образование. Я же тебе говорил: Повелитель Времени – это далеко не только генетика. Элис должна осознать, кто она, и научиться быть собой. Скажи мне честно – ты можешь ее научить?

Я покачала головой.

- Навряд ли…

- А раз так, она останется со мной, - заявил он тоном, не терпящим возражений. – И ты с Джоном, если захотите. В Доме Тигинн хватит места для и вас троих.

- Тигинн? – переспросила я. – Что это? Планета?

Впервые за все время полета Доктор улыбнулся своей прежней улыбкой.

- Мы со Шторм основали новый Дом Галлифрея, - объяснил он. – Мы возвращаем миру Повелителей Времени. Отсюда и имя – «Тигинн» означает «приход».

- Ясно, - буркнула я. Хоть умом я понимала, что мне бы надо порадоваться за Доктора, что он больше не странник-одиночка, что у него теперь есть семья, наследники и цель в жизни, мое сердце, наоборот, тоскливо сжималось. С его стороны было, конечно, очень благородно пригласить нас переехать к нему всем вместе. Память о тех волшебных днях странствий с Доктором воскресла с новой силой, и я чуть не брякнула “да” - но вовремя проснувшийся здравый смысл заставил меня заткнуться. Как буду я себя чувствовать в таком окружении, единственный человек среди дружной семейки Повелителей Времени? Что я буду делать, когда они, вот так зацепившись взглядами, быстренько что-то обсудят между собой и умчатся в неизвестном направлении, а мне сиди и вспоминай про «всегда жди пять с половиной часов»? Каково мне будет встречать неизбежную одинокую старость, когда все рядом со мной так и будут оставаться молодыми? И как я буду наблюдать за тем, как моя дочь перестает быть человеком и уходит ввысь к недоступным мне высотам?

- Ты меня не поняла, - перебил мои размышления Доктор. – Если Джон прав, она не была человеком ни минуты своего существования. Кстати, мы уже на месте. Готова?

Я думала, что при выходе из Вихря нас тряхнет, как всегда, и по привычке схватилась за поручень, но не было ни болтанки, ни ударов. ТАРДИС вышла в обычный космос с мягким толчком, а Доктор уже настроил наружные сканеры.

- Ага! – выпалил он, глядя в экран наружного обзора. – Смотри, как точно! Я послал ТАРДИС поймать ТАРДИС – и опачки!

Сначала я не поняла, чему он так радуется - я видела только коричневую каменистую поверхность крошечной блуждающей планетки, ее близкий изломанный горизонт, окаймленный красно-серой скальной стеной, и непроглядно-черную круглую кляксу на ней, которая заслоняла и звезды, и свечение далекой туманности. Но буквально через секунду на экране идеально ровным кругом взметнулась красная пыль, замерцал неяркий белый свет, и в каких-то пяти футах от нас материализовалась торчвудовская трансформаторная будка – серая, с кривой трафаретной надписью «Осторожно! Высокое напряжение! Не влезай, убьет!». Доктор быстро подрегулировал наружный воздушный пузырь и выскочил наружу как раз в тот момент, когда дверь будки распахнулась.

Они столкнулись нос к носу – Доктор в своем затасканном комбинезоне и Джон в красном скафандре, с шлемом в руках. Они уставились друг на друга, прямо вцепившись друг в дружку взглядами, и мне тут же стало понятно – они общаются без слов, чертовы телепаты. Тут же Джон повернулся к будке, махнул рукой в открытую дверь, и оттуда вприпрыжку выскочила малышка Элис, тоже в скафандре и в шлеме с поднятым забралом. Я охнула, зачем-то застегнула куртку и выбежала наружу.

- Роуз, - услышав мои шаги, Джон повернулся мне навстречу. – Я так и знал!.. Надеюсь, ты не собираешься нам мешать?

- Не задирайся, Джон, - мягко сказал Доктор. – Я здесь, чтобы помочь. Лучше скажи, ты уверен в результатах сканирования? Не хочешь перепроверить?

Тот, задумавшись, почесал затылок.

- Ты прав, - он кивнул и метнулся к будке, чтобы закрыть дверь. – В таких вопросах…

- Отлично! – Доктор сделал приглашающий жест. – Давайте на борт, и я вас подкину, чтобы пешком не ходить. Тут недалеко, но топать туда по камням…

И тут Элис меня удивила – подбежала к нему и схватила за палец, крепко стиснув.

- Привет! – выпалила она. – Ты Доктор, да? Ты прилетел за мной?

- Ага, - подтвердил тот. – Только сначала я кое-что проверю. Бежим?

Они наперегонки рванули в ТАРДИС, мы с Джоном, не глядя друг на друга, последовали за ними. Джон закрыл дверь, а я смотрела во все глаза, как моя доченька поднялась к консоли, как красные лучи сканера прошлись сверху-вниз по ее хрупкой фигурке, и как Доктор победоносно улыбнулся, а Старушка приветливо мигнула потолочным освещением. Джон был прав, она узнала свою.

- Отлично! – Доктор расцвел в улыбке и показал Элис на ручки управления ТАРДИС в обычном полете. – Теперь встань-ка сюда. Берись за ручки. Летим!

Его уверенные руки легли поверх ладошек Элис, поднимая корабль и направляя его к горизонту, в сторону черного пятна. Дочкины глаза засветились от радости, а Доктор взялся ей подсказывать.

- Ориентируйся по сканеру, ага, вот так, - объяснял он. – Нет, нет, так резко не надо, большую нагрузку на антигравы не давай, это тебе не «Сто пятая», тут надо нежнее. Ближе, ближе… Хорош! Теперь садимся. Вот так, молодец!

ТАРДИС не то подыграла ему, не то Элис ей и правда понравилась, но посадка получилась мягчайшей, я таких и не помнила. Мы приземлились у той самой высоченной скальной стены, и непроглядно-черное пятно распахнуло свою пасть перед нами. Но Элис увидела там что-то другое. Она ойкнула и спросила:

- Доктор, нам туда?

- Ага, - он кивнул и помчался в кладовку, где хранились скафандры. – Собираемся и выходим!

- А мне идти? – крикнула я ему вслед. Он ничего не ответил, но, примчавшись из кладовки, положил передо мной скафандр и махнул рукой Джону:

- Помоги жене собраться!

Тот кивнул, а Доктор, молниеносно ввинтившись в скафандр и нахлобучив шлем, подбежал к Элис, опустил забрало ее шлема и принялся проверять все соединения и системы ее скафандра, как будто ей предстояло нырнуть в солнечную корону, а не просто пройтись по лишенной атмосферы планете. Наконец он остался доволен, нырнул под консоль, вытащил оттуда два больших, фута четыре в длину, химических факела, один вручил Элис, а сам открыл входную дверь и захлопнул забрало своего шлема.

- Значит так, - услышала я его голос в шлемофоне скафандра. – Мы идем. Можете идти с нами, но дальше моей отметки не ходите, понятно? Для вас это верная смерть.

- Почему? – нервно спросила я. – Что это за черная клякса?

- Это не клякса! – бросил Доктор в ответ. – Здесь через ткань континуума просвечивает Вихрь! Вы не выдержите встречи с ним, ясно? Поэтому останетесь там, где я оставлю факел. Это будет конец безопасной зоны для вас.

С этими словами он взял Элис за руку и шагнул наружу, и мы заторопились за ним. Закрыв дверь ТАРДИС, он зажег оба факела, и мы вчетвером в их ровном оранжевом свете направились к черному провалу. В полной тишине мы шли минут пять, и тут Доктор остановился и воткнул свой факел в каменистую почву.

- Все, - сказал он. – Стойте здесь, дальше ни шагу. А мы пошли.

И они двинулись дальше, медленным плавным шагом, а мы с Джоном остались стоять, провожая их глазами, и он вдруг схватил меня за руку и восхищенно выдохнул:

- А я завидую ей. Вихрь – это страшно… Но так красиво!

- Где? – тут же переспросила я. – Вот это черное пятно, по-твоему, красиво?

Джон удивленно уставился на меня из-за забрала:

- Что?! Так ты не видишь?!

- Нет! – я мотнула головой внутри шлема. – А я должна? Что там?

- Потом, - он прервал меня нетерпеливым движением руки. – Смотри на Элис. Они пришли.

Затаив дыхание, я смотрела, как две фигуры в скафандрах, высокая и маленькая, остановились у нижнего края черного пятна, и Доктор остался стоять, где стоял, а Элис с факелом в левой руке шагнула вперед, коротко поклонилась и застыла. Вдруг она протянула правую руку вперед, точно пытаясь потрогать нечто невидимое, и мне показалось, что ее ладошка в перчатке на мгновение окуталась клубящимся белым сиянием, пронизанным синими искрами. Я услышала в шлемофоне, как Элис всхлипнула, затем решительно шмыгнула носом и вдруг восторженно вскрикнула, как на аттракционах, и у меня отлегло от сердца, когда отец и дочь синхронно поклонились кляксе, а затем развернулись и направились к нам.

Вдруг я услышала в шлемофоне вопль Доктора: «Воздух!!! Ложись!» и увидела, как он и Элис падают за каменистую кочку, а затем что-то ударило меня по голове, и на меня упала тишина и тьма.

***

Я очнулась в крошечной комнатушке, тускло освещенной двумя сине-зелеными лампочками на низком потолке. Серые стены, узкий выступ скамейки, на которой я лежала, намертво прикрепленный к полу широкий длинный стол – вот и вся обстановка. Скафандра на мне уже не было, я осталась в чем была, когда уходила из дома на поиски Элис – синий с розовым трикотажный тренировочный костюм. Ботинки, конечно, тоже пропали, на левой пятке я обнаружила дырку в носке, голова болела, хотелось пить, но больше всего я мучилась от неизвестности. Где остальные, уцелели ли? Они в плену, как и я, или им удалось спастись? И где я, наконец?

Я оглядела свою каморку еще раз и немало удивилась тому, что не смогла обнаружить дверь. Заглянула под лавку, под стол, залезла на стол, осмотрела потолок, ничего не нашла и там, и вдруг послышался слабый треск. За столом откуда ни возьмись появился человек (или гуманоид?) в темно-серой военной форме и уставился на меня.

Невысокого роста, бледный и худой, с глубоко посаженными темно-серыми глазами из-под мохнатых бровей, рот как шрам, из-под форменной высокой фуражки торчат короткие седые волосы. Я пригляделась к нему повнимательнее, заметила, что он слегка просвечивает и поняла – это голограмма. Кто бы ни были мои тюремщики, в осторожности им отказать было нельзя. Что же, попробуем тогда понять, чего они от меня хотят…

Прежде, чем я успела открыть рот, персонаж в фуражке повернулся вправо и махнул рукой. Я не успела и охнуть, как из стены выскочило дуло чего-то вроде духовой трубки и выстрелило в меня. В ямочку за мочкой моего правого уха врезалось что-то теплое и липкое, растеклось по коже, я ощутила короткую колющую боль, и тогда седой заговорил:

- Не дергайся. Это универсальный переводчик. Ты понимаешь меня?

Его низкий голос точно рождался у меня в правом ухе. Я кивнула и выпалила:

- Да, понимаю! А вы меня понимаете?! Где я?! Зачем вы меня схватили?! Кто вы такой?!

- Вопросы, вопросы, - он покачал головой и попытался улыбнуться. Ой, лучше бы он этого не делал, вместо улыбки получилась кривая гримаса. – Ладно. Без моих ответов сотрудничества не получится. Итак, по порядку. Вы, милочка, на борту исследовательского корабля Империи Тысячи Систем. Вас доставили сюда потому, что вы были в, скажем так, очень необычной компании. Сами вы особого интереса не представляете. Я коммандер Айкен, начальник экспедиции. На обращении ко мне по уставу не настаиваю, «коммандер Айкен, сэр» достаточно. Я понятно объясняю?

- И да, и нет, - ответила я. – Я понятия не имею, что это за Империя, что у вас за экспедиция и в какой такой необычной компании я была. И вообще, если я вам не нужна, может быть, вы меня отпустите?

- Я не сказал «не нужна», - снова ухмыльнулся коммандер. – Я сказал, что вы не представляете интереса. Исследовательского интереса! Но кое в чем вы будете нам полезны. Например, я рассчитываю с вашей помощью убедить вашего спутника сотрудничать с нами более активно.

- Вот как? – я постаралась улыбнуться в ответ. – И в чем должно заключаться это сотрудничество?

Седой развел руками.

- Нам нужна консультация, а ваш спутник обладает специальными познаниями. Но делиться ими с нами он по каким-то причинам не желает. Кроме того, он сам по себе… ммм… весьма необычен. Например, ему не понадобился переводчик для общения с нами.

- Вы с ним разговаривали? – я аж подпрыгнула на лавке. – Покажите мне его! Я хочу знать, что с ним все в порядке!

- Он в порядке - пока, - коротко ответил Айкен, опять повернулся направо и спросил кого-то невидимого, - Что там в камере «восемь-альфа»? Так и сопротивляется сканированию?

- Пришлось прервать, сэр, - недовольно сообщил этот кто-то звонким молодым голосом. – Он заявил, что, если мы не прекратим, он вызовет у себя массированное кровоизлияние в мозг. При этом у него сразу же начало подниматься артериальное давление. Он не шутит, сэр! Он может это сделать!

Я похолодела, и у меня внутри все сжалось.

- Покажите мне его! – я грохнула кулаком по столу. – Я хочу его видеть!

- Не надо буйствовать, милочка, - поморщился коммандер. – Конечно, я вам его покажу. Скажите только, - он чуть подался вперед, впиваясь в меня взглядом, - что такое делали и куда делись те двое, взрослый и ребенок, которые подходили к аномалии? Почему она их не сожгла?

- Нет! – выкрикнула я. – Сначала покажите мне его! Я хочу с ним поговорить!

Седой насупился.

- Ну, милочка… - выдавил он и задумался на секунду. – Ладно! Пусть будет по-вашему. Но услуга за услугу, вы меня поняли? Не стоит злоупотреблять моим терпением.

Я резко кивнула, и он опять повернулся к невидимому обладателю молодого голоса.

- Блум, - скомандовал он. – Дайте картинку из «восемь-альфа» в «три-дельта» и интерком. Девочка хочет сказать пару слов.

Снова что-то затрещало и заискрило, и в воздухе за левым плечом коммандера образовалось нечто вроде окошка в ярко освещенную белую комнату с высоким потолком, битком забитую всякой аппаратурой и из-за этого похожую не то на лабораторию, не то на операционную. Скорее второе, решила я, потому что в глубокую нишу в дальней стене комнаты изголовьем упирался широкий операционный стол, сейчас находящийся в наклонном положении – ноги ниже, голова выше. Так что я могла отлично видеть Джона, притянутого к столу до состояния полной неподвижности. Широкие ремни фиксировали его руки, талию, ноги, шли поперек груди и поверх лба. Из одежды ему оставили одни штаны от кимоно, в котором он убежал от меня из спортзала. Кинезиоленты с него срывать не стали, зато обклеили всего какими-то датчиками и воткнули катетеры в вены на локтевых сгибах обеих рук. За исключением этих катетеров, синяка под левым глазом и в кровь разбитых костяшек на пальцах, других травм я у него не увидела. Хоть какое-то, но облегчение.

- Джон! – позвала я. – Джон, как ты?

Он приоткрыл глаза и попытался поднять голову.

- Роуз? – выпалил он. – Не может быть! Это еще что за фокусы?

Он напрягся, весь его вид говорил о том, что, пусть хотя бы один ремень даст слабину, и мало никому не покажется. Впрочем, ссадины на его руках свидетельствовали о том, что кому-то уже точно мало не показалось. Может, он и не обладал всей силой и скоростью своего оригинала, но выбить кому-нибудь зуб или пересчитать ребра он мог вполне, что, видимо, и произошло.

- Это на самом деле я, - сказала я со вздохом. – Жива и невредима. Ты в порядке?

Он скривился, и я прочла по его губам весьма мерзкое заковыристое ругательство.

- Скажи-ка мне, - вдруг потребовал он, и его глаза недобро блеснули, - когда мы путешествовали, где ты держала запас чая? Ты помнишь?

- В кладовке при камбузе, - я задумалась, с чего вдруг он вспомнил про чай. – В ближнем шкафу, правая средняя секция. У тебя там было штук пять или шесть банок: разные индийские, китайские и еще этот, как его… дахун… язык сломаешь! В красной коробке с такими кругляками.

- Точно, - он выдохнул, и я поняла, что это была проверка, реальна я или нет. – Теперь я в порядке. А ты, Роуз? Что они от тебя хотят?

- Уговорить тебя, чтобы ты их проконсультировал, - объяснила я. – Они с чем-то не могут разобраться. Их вроде как интересует та черная клякса. Они ее называют «аномалия».

- Пффф! - фыркнул Джон. – Тоже мне!.. Лучше скажи – они тебе угрожали?

- Нет, - я покачала головой. – Но и отпускать не хотят.

- Ага-а, - протянул он. – Ясно… Эй, начальник! Как вас там? Вы меня слышите? Поговорить надо!

- Блум, картинку и интерком с «восемь-альфа», - скомандовал Айкен. – Я вас внимательно слушаю. Как я могу к вам обращаться, сэр?

- Пффф! Люблю вежливость, а особенно гостеприимство, – фыркнул Джон. – Умеете вы встречать ценных специалистов! Сначала станнером, потом по морде, потом попытка выпотрошить память – фу, как грубо! А поговорить?

- Что я и пытался втолковать штурмовой группе, - развел руками Айкен. – Но солдафоны не очень-то прислушиваются к нам, людям науки. Станнер на вас не подействовал, тогда они попытались воздействовать на вас грубой силой. Они никак не ожидали, что вы без оружия окажете такое мощное сопротивление, за что и заплатили половиной личного состава.

- Безвозвратные потери? – осведомился Джон.

Айкен снова скроил свою фирменную жутковатую ухмылку.

- К моему глубокому сожалению, нет. Три вывихнутых плеча, переломы восьми ребер, две асфиксии, одна сломанная шея, один перелом копчика, четыре перелома запястья, два вывиха колена, шесть выбитых зубов. Вы мастер, сэр. Но вернемся к нашему вопросу. О чем вы хотели поговорить? О нашем с вами сотрудничестве?

- Сотрудничество… - повторяет за ним Джон, и я вижу, как на его щеке проступает знакомая ямочка. – Вы, надеюсь, понимаете, я вам нужнее, чем вы мне. Итак! Роуз должна быть постоянно рядом со мной, никакого насилия в ее отношении – это первое. Второе – вы прекращаете поиски тех двоих, все равно вы их не найдете. Третье – никаких попыток ковыряться в моей памяти и в памяти Роуз. Четвертое – вы высадите нас там, где я попрошу, когда моя работа будет закончена. Я думаю, это справедливо.

- Хм, - Айкен хмурится. – А что взамен получаю я?

- Начальник! – Джон ухмыльнулся и, кажется, попытался мне подмигнуть. – Вы еще даже не поставили мне задачу. Я не провидец. Я не знаю даже, имеет ли ваша задача решение. Но разобраться с ней я могу. Я думаю, это как раз то, что вам нужно, я прав?

Айкен снял фуражку, почесал в затылке и водрузил ее на место.

- Что ж… Вы правы, сэр, - нехотя согласился он. – Справедливо. Договорились. Вам сейчас что-нибудь нужно, сэр?

Фиксировавшие Джона ремни вдруг расстегнулись и упали. Он принял сидячее положение, энергично почесал нос, поотрывал с себя датчики, вытащил катетеры и принялся растирать запястья.

- Конечно! – заявил он. – Присутствие Роуз, стакан воды, пластырь и одежда. А там поговорим.

- Хорошо! – коммандер сделал резкий жест рукой, подзывая к себе своего невидимого ассистента, и я увидела появившуюся в кадре изящную фигурку и тонкий профиль молодой азиатки в сером мундире. – Блум, выделите нашим гостям двухместную офицерскую каюту и довольствие. Пусть приведут себя в порядок. Через два часа организуйте нам встречу на лаб-палубе. Выполняйте!

Тут он чуть повернулся, видимо, чтобы оказаться с Джоном лицом к лицу:

- Сэр, вы так и не сказали мне…

- …как меня зовут? – Джон криво усмехнулся. – Скучное, абсолютно тривиальное имя – Джон Смит. А вы? Не называть же мне вас всю дорогу начальником!

- Коммандер Айкен, - представился тот, приложив два пальца к козырьку фуражки. – Увидимся через два часа, офицер Смит.

- Эээ… - Джон опять почесал нос. – Доктор Смит, с вашего позволения.

И тут же обе голограммы с треском исчезли, а пол моей комнаты пришел в движение и пополз вверх. Я оказалась в комнате с тремя стенами, вместо четвертой был просто выход в слабо освещенный коридор, и у этого выхода меня ждали две высокие, накачанные девицы в темно-зеленой форме. Увидев меня, они отсалютовали, приложив два пальца к козырькам своих кепок, и одна из них довольно доброжелательно сказала хриплым контральто:

- Пожалуйста, мэм, следуйте за нами. Мы проводим вас в вашу каюту.

Мы прошли длинным коридором, поднялись на лифте, оказались в другом коридоре, светлом, с нежно светящимися стенами приятного светло-зеленого цвета, и остановились у одной из серебристых дверей, которая проворно уехала в стену, стоило мне к ней подойти.

- Код доступа, мэм, заложен в ваш переводчик, - объяснила мне одна из девиц. – Дверь открывается автоматически при вашем приближении. Из каюты управление голосовое. Вы говорите: «Элли, открой дверь», и система вам ее откроет. Закрыть – аналогично. По остальному воспользуйтесь системой голосовой помощи. Скажите: «Элли, как мне сделать то или это», и система вам подскажет. Все понятно?

Я кивнула, и девицы откозыряли мне еще раз, а я шагнула в каюту, скомандовала закрыть дверь и принялась оглядываться по сторонам.

Места немного, все аскетично, но вполне комфортно. Узкое, но довольно длинное помещение, светящийся неярким желто-белым светом потолок, бежевые, бархатистые на вид и мягкие на ощупь стены, напротив входа – полупрозрачная дверь в санузел, вдоль левой стены две широкие койки одна над другой, в правой – раздвижные двери встроенных шкафов, у изголовьев коек встроенные в стену экраны, на койках аккуратными стопками сложены два комплекта темно-серой формы, а под нижней койкой – две пары обуви, что-то вроде кроссовок на липучке. И только я нагнулась за кроссовками, чтобы не шлепать в дырявых носках, как дверь вдруг уехала в стену, и в каюту ввалился Джон, одетый в штаны от кимоно, незастегнутый лабораторный халат и пластиковые шлепки, с полупустой бутылкой воды в аккуратно перевязанной правой руке и очень довольный собой.

- Под душ хочу, - с порога объявил он, стащил с себя халат и подмигнул мне. – Пошли вместе. Мало ли кто сидел в той камере до тебя.

Я немного не поняла, зачем это ему вдруг понадобилось, но посчитала за лучшее его послушаться и забралась в душевую кабинку вслед за ним. Он тут же включил воду, повернул меня к себе правым боком и поковырял пальцем мою нашлепку-переводчик за ухом.

- Вот и хорошо, - сказал он, облизав палец. – Это всего лишь пропуск и переводчик. Нас не подслушивают, можно поговорить.

- Ну давай поговорим, - ответила я, наливая гель для душа на мочалку, которую только что вытряхнула из висевшего на душевой стойке пластикового пакета. – Так вот. Я на тебя все еще сержусь. Что ты устроил? Если бы ты не угнал ТАРДИС и не помчался сюда с Элис, ничего бы не произошло!

- Наша дочь должна жить нормальной жизнью! Доктор тебе разве не объяснил? – возмутился Джон. – Прирожденной Повелительнице Времени жить как человеку? Не получить нормальную физиологию, симбиотические ядра, возможность регенерировать? Со мной все ясно, я не выбирал, каким мне стать при метакризисе, но Элис… Знала бы ты, как я рад, что Доктор провел ее через инициацию сам! Я бы не смог, я скорее всего не выдержал бы встречи с Вихрем!

- Ладно, - я вздохнула. – Допустим. Но почему ты не мог сначала мне это втолковать, а потом уже лететь? О чем ты думал, вообще?

Он опустил голову, вздохнул, и я решила сменить тему:

- Что это за экспедиция? Чего они хотят? Что хотели с тобой сделать?

- Не волнуйся, ничего они мне не сделали. Начали со сканирования памяти, я уперся, и дальше они ничего делать не стали, хоть я и показался им очень интересным объектом для исследования – их заинтересовал мой геном, - объяснил Джон. – Потрешь мне спину? А их задача… Пока не знаю. Понял только, что их очень интересует Вихрь. Они не знают, что это такое, но столкнулись с его проявлением в этом месте, и им зачем-то очень нужно выяснить, что это за аномалия. Что-то привело их сюда, пока не знаю, что, но у меня есть кое-какие подозрения.

- Какие? – спросила я, растирая ему спину мочалкой.

- Им попало в руки какое-то устройство, работающее с Вихрем или его энергией, - задумчиво произнес он и вдруг охнул, упершись руками в стену кабинки. – Роуз, пожалуйста, посильнее, спина жутко чешется! Вот, между лопаток! И пониже, да!

Вот в чем он полная копия оригинала, так это в любви к чесанию спины, в этом они оба как котики. Что тот, что другой просто обожают, когда с ними это проделывают, причем с силой. Но сейчас у него прямо какое-то обострение.

- Крылья режутся? – осведомилась я, подключив к работе вторую руку. – Ты в порядке? Тебе никаких уколов не делали? Может, у тебя аллергия?

- Вроде нет, - буркнул он в ответ. – Я в порядке. Только весь чешусь и страшно голодный. Непохоже на меня, а? Зато я уверен, я добьюсь для нас относительной свободы, я не привязан к столу, ты не сидишь в стакане, мы вместе, и я надеюсь, что нас вскоре отпустят. А не отпустят, так сбежим!

- Да ты оптимист, - я нахмурилась. – Меня сейчас радует только то, что Доктор и Элис от них смылись.

- А вот это новость так новость! – выпалил Джон в ответ, развернулся ко мне и на радостях расцеловал меня в обе щеки. – Уж он-то убережет ее от всяких… Теперь я спокоен. Но это значит, что нам надо смыться отсюда раньше, чем он полезет нас выручать!

- Н-да, - заметила я. – Надеюсь, у него хватит ума не лезть сюда с ребенком.

- Нам пора. Если ты помнишь, у нас важная встреча с местной большой шишкой. А я надеялся до этого момента успеть перекусить. Это дурацкое тело плохо работает на голодный желудок.

Он выключил воду и побежал одеваться, и я направилась за ним.

***

Лаб-палуба, как назвал ее коммандер Айкен, представляла собой даже не отсек, а отдельный модуль огромного корабля. По крайнем мере, добирались мы туда долго и муторно: по коридору, на лифте, затем через два шлюза и снова на лифте, пока не оказались в широком, ярко освещенном коридоре с белоснежными стенами и скругленными прямоугольниками люков, ведущих в лабораторные помещения. Коммандер в сопровождении своей помощницы Блум дожидался нас у шлюза. Небрежным жестом отпустив наших провожатых (тех самых накачанных девиц), он весьма вежливо попросил нас следовать за ним, быстрым шагом двинулся по коридору и остановился у большого люка размером с гаражные ворота.

- Блум, - скомандовал он, - пропуска для наших коллег.

Та проворно проделала что-то со своим полупрозрачным планшетом, который держала в руках, и я почувствовала, как липкая нашлепка переводчика за моим правым ухом вдруг на мгновение потеплела. Блум же порылась в карманах и вытащила нечто, больше всего напомнившее мне фитнес-браслет на темно-сером силиконовом ремешке.

- Позвольте вашу руку, - обратилась она к Джону. – Ваш пропуск, сэр.

Он протянул ей левую руку, и серая лента браслета обвилась вокруг его тонкого запястья, превратившись в кольцо без видимых швов, а я недобро покосилась на азиатку, державшую его ладонь несколько дольше необходимого. Они оба сделали вид, что этого не заметили, а коммандер театрально взмахнул рукой, и половинки ворот разъехались в стороны перед нами.

- Прошу вас! – провозгласил он. – Что вы об этом скажете?

Мы прошли в ворота и оказались в просторном белом зале, залитом светом бестеневых ламп, с высоким потолком и балконом, заставленном всяким оборудованием, при виде которого у Джона раздулись ноздри и заблестели глаза, но самое интересное было впереди. Коммандер подвел нас к квадратному возвышению в центре зала, на котором возвышалось нечто, похожее на большой бак для воды или бензина: серебристо-серый цилиндр футов двадцать высотой и пять футов в диаметре, с утолщениями сверху и снизу. Поверхность цилиндра покрывали темные пятна, в боку его был распахнутый люк, как на корабле, и внутрь него тянулись толстые жгуты проводов и время от времени вспыхивали искры, как от сварки. Я не знала, что это такое, но Джон, увидев это, стиснул зубы и сильно сжал мою руку в своей. Я заглянула ему в глаза и увидела в них мгновенную вспышку боли и лютой ярости, будто при нем пытали ребенка.

И тут я поняла все. Перед нами стояла искалеченная ТАРДИС.

Стараясь выглядеть спокойным и заинтересованным, Джон подошел к кораблю и осторожно дотронулся до его пятнистого бока.

- Плохо дело, - тихо шепнул он мне и тут же громко осведомился:

- Расскажите-ка, как эта штука к вам попала.

Айкен не спеша приблизился к нему, стараясь не встречаться с ним взглядами.

- Мы подобрали ее десять суток назад, - сообщил он ровным голосом. – Как раз на том самом месте, где мы с вами встретились. Выпала из аномалии с дымом, искрами и прочими спецэффектами. Входной люк был открыт.

- Ага, - буркнул Джон в ответ. – А где экипаж?

- Экипаж? - быстро переспросил коммандер. – Эээ… мы не знаем. У нас вообще сложилось мнение, что эта штука была на автопилоте.

На лице Джона не дрогнул ни один мускул. Надо было бы знать его так хорошо, как я, чтобы понять, насколько ему не понравилось услышанное. Он наклонился, мазнул пальцем по пятну на боку корабля, облизал палец, скривился и принялся внимательно разглядывать дверь.

- Что-то не так, - проворчал он себе под нос. – Роуз, у тебя чутье на странности. Ты ничего не замечаешь?

- Тут все странно, - я уставилась на него. – Для меня, по крайней мере. А для тебя?

- Чувство времени сбоит, - ответил Джон и опять поморщился, как кот, которому тыкают в нос апельсиновой коркой. – Оно и раньше у меня не блистало, но сейчас… Так! А проверю-ка я вот что!

Он вломился в открытый люк корабля, таща меня за собой, подскочил к консоли, что-то набрал на основной клавиатуре, вгляделся в экран, хмыкнул, зачем-то заглянул под консоль, подергал пару люков – они не открылись. Тогда он попытался вручную, без отвертки, вскрыть лючок на консоли, где, насколько я знаю, должен прятаться контактный телепатический интерфейс – снова не получилось. Он выбежал в коридор, который вел во внутренние помещения корабля, тут же принесся обратно, забрался под решетчатое возвышение, на котором стояла консоль, довольно долго чем-то гремел и вылез оттуда взъерошенный и с черными пятнами копоти на лице и одежде. Нахмурившись, он положил руку на стеклянную конструкцию в центре консоли, внутри которой что-то искрило и клубился зеленоватый дым, и глубоко задумался.

- Значит, эта штука вам знакома? – поинтересовался у него коммандер, который вслед за нами прошел внутрь корабля и внимательно наблюдал за тем, что вытворяет Джон. – Вы так уверенно действуете.

- Не совсем, - буркнул Джон в ответ. – Я имел дело ранее с, эммм, - он пожал плечами, - похожими аппаратами. Но им для полета нужен пилот. Так вот, встречный вопрос – где экипаж? Нет признаков того, что они погибли, и очень, очень, очень маловероятно, что пилот бросил корабль.

- Верю, верю, - Айкен поднял руки в защитном жесте. – Но мы не знаем. Если б я знал, я бы сказал!

- Врете, коммандер! – Джон развернулся к нему, сверля его взглядом. – С меня достаточно. И – если вам действительно нужна моя помощь – выпустите Роуз и меня из этой вашей виртуальности. Я должен присутствовать в этом корабле живьем, иначе ничего не выйдет даже у меня. А без Роуз рядом со мной я палец о палец не ударю, так и знайте! Не пытайтесь меня обмануть, второго шанса не будет. Увидимся в реальном мире!

Он резко выдохнул, и вдруг его глаза закатились, тело обмякло, и он повалился на решетчатый пол рядом с консолью. Мы с Блум подбежали к нему, опустились рядом на колени, и Блум приподняла ему веко на правом глазу, проверяя реакцию зрачка.

- Полностью отключился, - она вздохнула. – Боюсь, их надо выводить, сэр. Обоих.

Айкен снял фуражку, почесал в затылке и угрюмо кивнул.

- Боюсь, я с вами согласен. Отключайте их от аватаров и ведите сюда.

Он повернулся ко мне.

- Ну, милочка, ваш спутник – парень не промах. Ума не приложу, как он догадался о нашем последнем рубеже безопасности. Не расскажете?

Я замотала головой, и он нетерпеливо махнул рукой и сморщился.

- Ладно, поговорим позже. А сейчас приготовьтесь, будет неприятно.

С этими словами он щелкнул меня пальцем в лоб, и весь мир вокруг меня потонул в разноцветном мельтешении, а потом погрузился в темноту.

Я пришла в себя с дикой головной болью и сухостью во рту как после пьянки и обнаружила себя на койке в той каюте, из которой, казалось бы, только что вышла. Открыв глаза, я увидела склонившегося надо мной Джона, опять в штанах от кимоно и расстегнутом халате, и двух незнакомых ребят в светло-зеленых костюмах, похожих на те, что носят хирурги. Один из ребят – ярко-рыжий, второй – белобрысый, и оба с довольно напряженными физиономиями.

- Как ты? – спросил Джон и поднес к моим губам зеленую полупрозрачную бутылку-поильник, к которой я сразу же присосалась. В ней оказалась не вода, а приятная кисло-сладкая жидкость. Похоже, это был энергетик, потому что после пары глотков мой бедный затылок перестал болеть, и в голове прояснилось.

- Теперь лучше, - выдохнула я, опустошив бутылку. – Спасибо, Джон. Сейчас… все в порядке?

- Угу, - он кивнул. - нас больше не дурят. Можешь встать?

- Аккуратнее, - предупредил меня рыжий, и я отлично его поняла, хоть за ухом нашлепки и не было. И правда, виртуальной нашлепке неоткуда взяться в реальном мире. – После отключения от аватара обычно бывают проблемы с координацией.

- Вообще, они у всех бывают, - встрял белобрысый, - кроме вашего друга, мэм. Вскочил как ни в чем не бывало, рванул к вам и сам перенес вас в каюту. Первый раз такое вижу.

- Ага, ага, я такой, - буркнул Джон, кинув на белобрысого недобрый косой взгляд. – А теперь дайте нам минут пять привести себя в порядок.

Парни переглянулись, и он прикрикнул на них:

- Кыш! Кыш! Я стеснительный! А к тому же не хотел бы вызвать у вас комплекс неполноценности!

Выставив парней за дверь, он быстро стянул штаны и принялся, кривясь и морщась, отрывать длинный кусок кинезиоленты с волосатого левого бедра, при этом отчаянно пытаясь не проронить ни звука. Когда я попыталась встать, чтобы ему помочь, он предостерегающе замахал на меня руками и тут же ловко подхватил выпавшую из-под кинезиоленты штуковину, оказавшуюся ничем иным, как звуковой отверткой.

- Ух ты! – выпалила я. – Откуда?..

- Шшш! – он шикнул на меня, сверкнув глазами. – Оттуда же, откуда всегда! Сегодня утром ты-знаешь-кто мне ее сделала, я взял ее с собой на тренировку – и забыл! Представляешь? Вспомнил только тогда, когда понял, что нас дурят!

- Ух ты! – сказала я и полезла под койку за кроссовками, потому что опять оказалась в дырявых носках. – А как ты понял, что наши сознания засунули в роботов?

- Чувство времени вдруг засбоило, - ответил Джон, застегивая форменные серые штаны с карманами. – Как только мы с тобой поговорили по интеркому, я заметил рассогласование между зрительным сигналом и восприятием временных потоков – это было первое. Второе – обрезанные ощущения. Как будто я смотрел на мир через дверной глазок. И еще чесался, как вшивый кот – я тебе сразу сказал, что это на меня не похоже. И третье – тот корабль. Он не отозвался на инициирование ментальной связи. Это значит, или матрица мертва или в коме, но тогда бы на консоли ни один прибор не работал, или…

- Или это подделка! – подхватила я, и Джон мрачно кивнул, затем влез в простую белую футболку, которую ему выделили вместе с формой, и попытался пригладить буйно торчащие волосы надо лбом. Как обычно, это ему не удалось.

- А еще я заметил - контроллер размерностей работает, но не работает, - добавил он, надевая серую форменную куртку, тоже с кучей карманов, - и еще кое-чего по мелочи. Так что с ней разбираться и разбираться… Роуз, достань и мне кроссовки, пожалуйста. Пойдем.

Я подхватила его под ручку, и мы в сопровождении рыжего и белобрысого пустились в тот же путь, который уже один раз проделали виртуально. Я не замечала никаких изменений, кроме того, что еле переставляла ноги, несмотря на пониженную гравитацию, а Джон вертел головой, смотрел вокруг во все глаза и бормотал себе под нос что-то совершенно мне непонятное. Видимо, он все же замечал вещи, которые я не видела. Это тут же напомнило мне, как он завороженно смотрел на дыру в Вихрь, которая для меня выглядела просто черной кляксой, и я пихнула его локтем в бок:

- Джон, а все-таки, что ты видел в этой кляксе?

Он наклонился к моему уху:

- Это Вихрь, - шепнул он. – Я не знаю, как это описать. Тьма и свет, горящие облака, энергетические потоки всех цветов спектра. Это как океан – волны, ветер, штормы, но без конца и края. И живность, да. Я видел, бабочка Вихря прилетела и села наруку Элис, представляешь?

- Я видела какой-то свет, когда она протянула руку, - тихо сказала я в ответ. – Это была бабочка?

- Ага, - Джон кивнул. – Маленькое энергетическое существо. Похоже на такую радужную фигуру Лиссажу. Они милые и безобидные, но совершенно бестолковые. Хотя у нас говорили – если бабочка прилетела на инициацию, значит, Вихрь благословил этого ребенка.

- И как? – спросила я. – Сбывалась примета?

- Весьма своеобразно, - буркнул он в ответ. – Иногда казалось, что лучше бы не… О, мы пришли!

- Доктор Смит, Роуз, - приветствовал нас коммандер, выступив на шаг вперед своей немаленькой свиты. – Вот, значит, какие вы во плоти. Рад, очень рад знакомству. Начнем?

Он сделал приглашающий жест в сторону покалеченной ТАРДИС, но Джон уже рванул к ней так резво, что я еле удержалась на ногах. Одним прыжком он взлетел на возвышение, где стоял корабль, осмотрел входной люк, снова попробовал на вкус копоть на его боку, подбежал к консоли и отпихнул от нее двух лаборантов в сером, пытавшихся вскрыть лючок телепатического интерфейса. Его уверенные руки заскользили по основной клавиатуре, и ТАРДИС вдруг отозвалась слабым гулом, похожим на еле слышный стон. Джон схватился левой рукой за монитор, правой подкручивая смутно знакомый мне регулятор, похожий на ручку управления стиральной машиной. Он замер, точно прислушиваясь к чему-то, и его лицо мрачнело на глазах. Кажется, это и был тот ментальный контакт, о котором он говорил.

- Итак? – осведомился коммандер, почти беззвучно оказавшийся у меня за спиной. – Я не ошибся, вы ведь знаете, что это такое?

- Ага, - Джон повернул голову в его сторону, стараясь сохранять спокойствие. – Но ведь и вы знаете, не правда ли? И оно не вывалилось из аномалии, а наоборот, пыталось туда уйти? Сбежать от вас?!

Айкен стиснул зубы до скрипа, до желваков, и что-то невнятно буркнул. Джон кивком подозвал меня к себе. Я поднялась к консоли и заглянула в главный монитор.

Не знаю, какой черной магией, но Джон заставил его работать. Экран показывал что-то вроде записи с камер внешнего обзора. Я увидела, как корабль выходит из Вихря на орбиту вокруг окутанной серо-розовыми облаками планеты, и тут же космос вокруг него вспыхивает от ярко-белых шаров термоядерных взрывов, а где-то вдали на более высоких орбитах маячат чугунно-серые корабли, похожие на исполинские утюги с дисковидными наплывами вместо ручек. Чужие корабли стремительно приближаются, по экрану скользят ярко-фиолетовые строчки галлифрейских символов, и Джон быстрым шепотом начинает переводить для меня:

- Обнаружено воздействие тягового луча… Отказ схемы дематериализации… Отказ схемы хамелеона… Отказ навигационной системы… Координаты не приняты… Дематериализация невозможна… Отказ энергоприемников… Пространственный двигатель – доступно 40% мощности… Щиты – 100% мощности, перегрузка… Ага! И тут они обнаруживают поблизости дырку в Вихрь и решают свалиться в нее. Единственный шанс удрать. Они ковыляют туда, их обстреливают – вот, смотри! – и в итоге сносят щиты, уйти в Вихрь теперь нельзя. Их цепляют тяговым лучом, затаскивают сюда, вскрывают люк, и они принимают единственное решение. Корабль создает ложную рубку, сворачивает всю внутреннюю структуру и погружает команду в стазис, остановив для них время, а сам тем временем пытается набрать энергию для своего восстановления. Но энергии нет, а для того, чтобы поддерживать стазис, она как раз и нужна.

- Так экипаж на борту? – я чуть не поперхнулась.

- Вот именно! – Джон выразительно глянул на меня. – Если в ближайшее время не подзарядить ТАРДИС, они погибнут вместе с ней. Их жизнь зависит от нас. Мы должны вытащить отсюда и их, и корабль. Так что веди себя спокойно!

Я кивнула, сделала глубокий вдох, собирая себя в кучку, а свою волю в кулак, и поинтересовалась:

- А от розетки энергия ей не пойдет? Может, попросим Айкена подключить ее к корабельной системе?

- И она высосет корабельный реактор минут за десять досуха, как твой приятель Микки-Рикки-идиот – бутылку пива, но ей все равно не хватит, - буркнул он в ответ, кинув на меня косой взгляд. – Повреждения слишком тяжелые… хоть и не фатальные. Пока. Нет, тут надо по-другому… Хотя тебе этот вариант не понравится.

- И какой он? – я нахмурилась. – Излагай!

- Будь я нормальным, - задумчиво ответил Джон, - я бы просто вытащил энергетический элемент и зарядил его от себя, а там бы она сама привела себя в порядок. Как тогда, когда мы с тобой в первый раз провалились в эту вселенную, помнишь? Но сейчас я не могу, мне нечем… Помимо этого - повреждения намного серьезнее, чем у нас тогда. Так что придется конструировать устройство, которое будет качать энергию из Вихря, но тут загвоздка. Управлять зарядкой мне придется самому. В смысле, не кнопки нажимать, а самому включиться в эту схему.

- Нет! – выпалила я. – А если с тобой что случится?!

- Неважно, - отрезал Джон. – Я оставил экипажу сообщение. Когда эта ТАРДИС приведет себя в порядок и они освободятся, они отвезут тебя домой и позаботятся о нашей «Тип 40». Ты даже сможешь пользоваться ей, сколько захочешь. Все будет хорошо.

- Без тебя хорошо не будет! – прикрикнула я на него, топнула ногой и сжала кулаки, больше не в силах сдерживаться. – Я останусь с тобой! И не спорь! Понял?!

Джон скривился, угрюмо глядя на меня:

- Если ты не погибнешь, я буду жить в твоей памяти, - выдавил он сквозь зубы. – А сгореть вместе со мной – глупо. Тем более, что Элис нужна мама. Хоть это тебя образумит?!

- Простите, что вмешиваюсь в вашу семейную ссору, - перебил нас Айкен, - но я все же хотел бы знать. Доктор Смит! Вы можете разобраться с этим кораблем? Починить его? Да или нет?

Тот повернулся к нему и широко улыбнулся:

- Разобраться? О да! Я это уже сделал. Починить – нет. Его невозможно починить вашими средствами. Но есть выход.

Коммандер снова принялся сверлить его взглядом:

- И какой же?

- Все одновременно и очень просто, и сложно, - объявил Джон. – Видите ли, это живой корабль. Он починит себя сам, если дать ему нужное количество энергии. Для полного восстановления он должен получить… так, если я нигде не напутал… Ага! Примерно, как во взрыве пары-тройки сверхновых звезд Вольфа-Райе. Ваш корабельный энергоблок будет вырабатывать эту энергию тысячи лет. Это понятно?

- Вполне! – отчеканил Айкен. – Но что потом? Он не сбежит от нас?

- Нет, - Джон покачал головой, и прядь волос прилипла к его потному лбу. – Не сбежит. Я же вам говорил, без пилота они не летают. Экипаж, как вы сами сказали, пропал без вести. Чего вы боитесь?

- Теперь ничего, - коммандер ухмыльнулся, и меня вновь пробрала дрожь от его усмешки. – Тогда где найти ему такую мощность? Вы это знаете?

Джон торжественно кивнул в ответ.

- Эта ваша аномалия, - он обрисовал руками большой круг, - просто кладезь, неисчерпаемый источник энергии. Я знаю, как ее взять оттуда.

Коммандер прямо расцвел от радости.

- Прекрасно! Но… почему так недовольна ваша жена?

Я недовольно уставилась на Джона, и тот пожал плечами.

- Она волнуется за меня. Дело в том, что… это будет связано с некоторым риском для меня. Мне придется стать частью установки.

Услышав это, Айкен вздохнул и снял фуражку.

- Доктор Смит! Я обещаю… я клянусь вам… Слово офицера. Я обеспечу безопасность и любую помощь и вам, и вашей жене… или ей, если с вами что-то случится. Империя и я лично будем благодарны вам за любую помощь.

- Война? – усмехнулся Джон. – Надеюсь, не с…

Он кивнул в сторону консоли, и ТАРДИС снова чуть слышно загудела, а коммандер негодующе затряс головой.

- Нет, нет, нет, ни в коем случае! Хотя появление этого корабля, или похожего, врать не буду, иногда имело для нас не очень приятные последствия. Но минирование орбит ключевых планет – это вовсе не против них, мы не знаем и не понимаем, кто они такие. Мы знаем только одно – нас уничтожают целыми звездными системами совсем другие силы.

- Потом расскажете, - Джон уселся на пол перед консолью, запустил руки куда-то в ее недра и скривился, пытаясь что-то нащупать кончиками пальцев. – А сейчас позовите-ка вашу помощницу, пусть запишет, что мне понадобится. Имейте в виду, у нас очень мало времени. Если этот корабль не зарядить вовремя, он умрет. Умирая, они взрываются. Так что нам всем надо очень, очень, очень быстро бегать!

Айкен кивнул, Блум протолкалась мимо лаборантов и уселась на пол рядом с Джоном. Тот забрался под консоль еще глубже, практически лег навзничь на решетчатый пол, запустил руки куда-то внутрь консоли и принялся диктовать. Мне стало как-то не по себе, и я неловко примостилась на пассажирском диванчике, пытаясь унять неприятное трепыхание в сердце и мерзкую дрожь в коленках. Джон не раздумывая разменяет свою жизнь на мое спасение и жизни этой ТАРДИС и ее экипажа и скажет, что это удачный размен. Но о том, как я буду себя чувствовать после того, как эта игра будет сыграна, он, конечно же, не подумал. Или подумал, но счел это приемлемым сопутствующим ущербом.

- Джон! – позвала я. – Ты можешь объяснить, зачем тебе подключать себя к этой установке? Может, есть другой способ?

- Пффф! Есть, конечно, - фыркнул он на меня из-под консоли. – Был бы. Если бы все энергоприемники не выгорели подчистую. Если бы у нас было время, чтобы я собрал контроллер. Если бы не короткое замыкание в основном энергоблоке и оболочка проекции Ока Гармонии не разрушалась бы изнутри. В текущей ситуации этим контроллером придется быть мне. Я использую то, что осталось во мне от таймлорда. Но ты не бойся, через меня вся энергия не пойдет. Я буду как база в транзисторе, понятно?

Я задумалась, электроника никогда не была моей сильной стороной, как и теория автоматического управления, хоть я на работе в Торчвуде и нахваталась всякого. Но, кажется, его идею я поняла, о чем тотчас же ему и сообщила:

- Вроде да. Ты не против, если… я пойду погуляю?

- Когда я мог тебя удержать, - буркнул он себе под нос. – Иди уж… Только постарайся не теряться!

- Хорошо! – я встала на ноги и направилась к дверям, а он крикнул мне вслед:

- Раз такое дело, добудь чего-нибудь перекусить! Я голодный как стая барригалов после миграции!

Я не стала уточнять, кто это такие – наверняка какие-нибудь мерзкие инопланетные проглоты. Вместо этого я подрулила к Айкену и потребовала себе провожатого. Тот подозвал к себе того самого рыжего, который предупреждал меня о проблемах с координацией:

- Иззи, помоги нашей гостье.

- Коммандер, сэр, может, дать ей очки? Я тут пытаюсь…

- Иззи!

Рыжий Иззи скривился и подошел ко мне с весьма недовольным видом, но я изобразила свою самую приветливую улыбку, и он не смог не улыбнуться в ответ. Я подхватила его под ручку, и он повел меня по коридору в сторону лифтов.

- Куда мы? – спросила я его.

- В столовую, - он посмотрел на меня, очевидно, сомневаясь в моих умственных способностях. – Это прямо здесь, на лаб-палубе, только уровнем выше. На этом уровне нету, здесь опасная зона.

- Почему? – поинтересовалась я. – Всякие военные дела?

- Ну да, - неохотно ответил Иззи, вызывая лифт. – Видишь ли, у нас не простая научная экспедиция. Мы тут пытаемся найти способ, чтобы выстоять… и победить. А для этого мы должны изучить и врага, и… ну… инопланетные технологии. Так что этот корабль и вы – наша очень большая удача!

- Ага, - кивнула я, заходя вслед за ним в прозрачную капсулу лифта, и стараясь запомнить, на какую кнопку панели нажал мой рыжий проводник. – А почему ваш начальник сказал, что от этого корабля были проблемы?

- Да где он появлялся, там вечно начиналась заварушка, - Иззи скорчил рожу и повел рукой, изображая наступление неприятностей. – Или рванет что-нибудь, или опять прокол…

- Прокол? – перебила я его. – Это что?

- А это вот как раз наши враги, - Иззи нахмурился. – Они прокалывают пространство возле нашего корабля, или станции, или планеты, и все, что есть поблизости, падает туда. Мы не знаем, зачем они это делают. Никакого контакта с ними нет. Но эти проколы… они очень похожи на ту аномалию, у которой вас нашли. Только они возникают на какие-то минуты, а эта штука совершенно стабильна.

Вдруг он осекся и пристально вгляделся в меня:

- А почему ты спрашиваешь?

- Мне интересно, - я улыбнулась, пытаясь выглядеть искренне сочувствующей. – А вообще… Это так страшно – сидишь дома на диване, и тут вдруг открывается дыра, и ты туда падаешь вместе с диваном, домом и всей планетой. Ужас какой! Кстати… Может быть, этот корабль потому и появлялся там, где возникали проколы, чтобы… заделать их? Закрыть дырки? Или хотя бы уменьшить?

- Я об этом не подумал… А что, может быть и так, - протянул Иззи. Лифт остановился, открыл двери, и мой провожатый повел меня направо по широкому коридору, почти такому же, как и тот, где я уже была, но с нежно-зелеными стенами. – Просто ты так говоришь, будто ты знаешь… кто это такие.

Он выглядел таким удивленным и подозрительным одновременно, что я решила ему рассказать.

- Вообще-то да. Когда-то я путешествовала с одним из них. Это был… великий народ.

- Был? – переспросил Иззи, и я вздохнула.

- Их планета погибла, - я опустила глаза. – Тот, с кем я путешествовала… Он думал, что остался один. Он говорил, что он просто странник… но на самом деле взял на себя миссию – защищать вселенную от зла. И да, он так и делал.

- Один? Надо же! – Иззи покачал рыжей головой. – Да они и правда были крутые ребята. А что с ним случилось? Где он сейчас?

- В своей вселенной, - буркнула я в ответ. – Этот народ из параллельного мира. В этой вселенной их нет. Так… залетали иногда.

- Понятно, - он тоже вздохнул. – А ты, значит, тоже… оттуда?

- Оттуда, - кивнула я. – И Джон тоже. Так получилось… нам пришлось остаться здесь.

- Так-так, - Иззи снова насторожился. – А как вы у аномалии оказались?

- Тоже прилетели посмотреть, что это такое, - ответила я, стараясь, чтобы мой голос звучал как можно более беззаботно. – С друзьями. И тут вы свалились нам как снег на голову и сцапали нас. Они, наверно, нас ищут… Беспокоятся. Вот бы как-нибудь дать им знать, что у нас все в порядке!

- Не волнуйся, - Иззи улыбнулся, пытаясь меня подбодрить. – Я что-нибудь придумаю.

С этими словами он остановился перед широкими полупрозрачными дверями, махнул рукой, и те приветливо разъехались перед нами в разные стороны, прячась в стены. Мы оказались в столовой, которая крайне напомнила мне станцию на Кроп Тор, и меня передернуло.

- Что-то не так? – осведомился Иззи участливо. – Ну да, не столичный ресторан, но очень неплохо.

- Да нет, - хмуро ответила я. – Просто мне вспомнилось одно место… Там случилось кое-что нехорошее. Не обращай внимания. Лучше посоветуй, что мне взять.

Мой провожатый искоса глянул на меня, видимо, не отделавшись до конца от своих подозрений, но принялся давать мне советы с немалым энтузиазмом. По его рекомендации я взяла себе тарелку чего-то похожего на рассыпчатый рис с кусочками мяса, салатик из тонко нарезанных желтых овощей, напоминающих помидоры без семечек, и два стакана сока. Сок был на вкус один в один яблочный, рис с мясом напомнил мне плов, которым нас с Доктором когда-то угощали при дворе халифа аль-Мамуна, а «помидоры» оказались на вкус как огурцы с привкусом укропа. В итоге я отлично пообедала, нагрузилась контейнерами с едой для голодного мужа, и мы отправились в обратный путь.

***

В безумном, ненормальном, сумасшедшем темпе пролетело четыре местных дня. Джон почти не спал, второпях ел на рабочем месте, а в последний день отказался и от еды, перейдя на протеиновые коктейли и энергетики. Он очень спешил, выжимая все силы из себя и приданных ему технарей, и его установка стремительно обретала форму. Я тоже работала вместе с ним, стараясь не отходить от него, хоть он и регулярно прогонял меня поесть, поспать, отдохнуть. Но я боялась, так боялась, что это наши последние дни вместе, что его дурацкое самопожертвование отберет его у меня – и я просто не могла его оставить даже на миг. Я боялась его потерять, я не хотела запомнить его таким – измученным и чумазым, с отросшей щетиной на ввалившихся щеках и с лихорадочно блестящими глазами. Я пыталась его вдохновить, вдруг он найдет какой-либо другой выход, как всегда находил, я пыталась уговорить его сбежать, но он не слушал. Отмахивался от меня и еще больше взвинчивал темп работы.

Но вот наступило утро пятого дня. Джон вызвал к себе Айкена, которого тоже шатало от недосыпа, и доложил о том, что установка готова и можно начинать зарядку. Тот обрадовался, как ребенок, которого позвали в зоопарк.

- Ну, доктор Смит! – коммандер чуть ли не подпрыгивал на месте, растеряв всю солидность. – Я в вас не ошибся, вы действительно мастер! Итак, какой у нас план?

- Грузим установку и корабль на челнок, - ответил Джон, выбираясь из-под консоли ТАРДИС и отряхивая колени. – Корабль я подготовил, установку проверил. Надо высаживаться возле воронки. Мне нужны скафандры высшей защиты для меня и Роуз, шесть человек команды на аватарах и транспортеры. Ваш корабль безопаснее оставить на орбите.

Аватарами, как я поняла, здесь называли дистанционно управляемых андроидов, способных приобретать облик тех, кто управляют ими в данный момент. Использовали их в крайних случаях – когда нельзя рисковать людьми, или когда надо кого-то изолировать в виртуальной реальности, как тогда нас с Джоном. Подключение и отключение от аватара обычно сопровождались неприятными побочными эффектами в работе нервной системы, к нему надо привыкать, поэтому в этой экспедиции старались обходиться без них. Но в данном случае, похоже, это было невозможно.

- На аватарах? – переспросил Айкен. – Но… Как же вы?

- Установка завязана на меня, а не на аватара, - объяснил Джон. – Роуз решила рискнуть вместе со мной. А вашей команде я не могу приказать идти на риск, поэтому сойдут и аватары. Они даже лучше, им скафандры высшей защиты не нужны, они смогут работать быстрее, чем люди.

- Понял, - кивнул коммандер. – Итак, начнем погрузку?

За три часа все было готово. ТАРДИС и установку Джона перенесли в трюм грузового челнока, нам с Джоном подобрали скафандры высшей защиты – тяжеленные бронированные костюмы графитно-серого цвета, с зеркальными забралами шлемов. На массивных наплечниках скафандра Джона топорщились в три ряда толстые шипы – контакты для подключения к установке. Схему подсоединения он собрал в последний момент прямо на себе, я помогала ему закреплять контактные элементы на спине вдоль позвоночника и на затылке, и, глядя на размеры этих пластин и толщину отходящих от них проводников, я задумалась о правдивости его слов о том, что он будет исключительно управляющим звеном, и его заверения, что, мол, «больше площадь контакта - меньше потери – выше точность» меня нисколько не успокаивали. Грохая по полу роботизированными ногами и жужжа приводами, мы с Джоном заняли места в десантном отсеке челнока, рядом с нами в ложементах, похожих на те, какие бывают на аттракционах, с большими фиксирующими скобами, устроились аватары в экзоскелетах. Вот за нами закрылся люк, и в шлемофоне я услышала голос пилота – веселое, чуть хрипловатое контральто:

- Ну, девочки, наш рейс отправляется. Держитесь крепче, поехали!

И тут же – мягкий толчок, но перегрузки я не почувствовала. Видимо, спас скафандр, потому что аватаров заметно мотнуло в их ложементах. А через десять минут плавного движения и три минуты болтанки я ощутила новый толчок, и тот же голос оповестил нас:

- С приехалом! Мы на месте. Разгружайтесь быстрее, мне тут не нравится!

Огромные створки грузового люка разъехались в стороны. За ними я увидела знакомый красновато-серый пейзаж блуждающей планетки, ее изломанный горизонт и черную кляксу Вихря, распахнувшую свою пасть перед нами. Аватары посыпались из своих ложементов наружу, точно горох, гусеничные роботы-транспортеры завозились, осторожно выползая из челнока. Джон лихо запрыгнул на открытую платформу робота, везшего зарядную установку, и махнул мне, чтобы я прыгала к нему. У меня затряслись коленки - я только сейчас осознала, что операция началась.

Стоя рядом с ним на платформе, я смотрела во все глаза, как приближается черная пасть входа в Вихрь. Нашей ТАРДИС я не увидела, как ни приглядывалась. Наверно, она включила режим невидимости, а может, Доктор отогнал ее в безопасное место. При этой мысли я одновременно и успокоилась, потому что это означало, что он где-то рядом, и встревожилась – вдруг он ринется нам на выручку, рискуя собой и Элис? Но тут же я вспомнила, как он проверял дочкин скафандр перед походом к Вихрю, и решила, что ее безопасность для него важнее всего, и эти соображения удержат его от импульсивных поступков.

А тем временем передовой робот приблизился к торчавшему из каменистой почвы догоревшему факелу, которым Доктор отметил для нас границу опасной зоны, и я услышала в наушниках шлема команду Джона:

- Все на платформы! Поднять щиты!

Аватары, до того шедшие рядом с транспортерами, попрыгали на платформы, и мое поле зрения подернулось сиреневой дымкой от активированных силовых щитов. Джон наклонился к пульту управления установкой, вглядываясь в главный экран.

- Максимальная скорость движения! – приказал он. – Градиент поля растет быстрее, чем я думал! У нас мало времени, щиты не продержатся долго!

Я не услышала, как взвыли турбинные силовые установки транспортеров, но ощутила резкое усиление вибрации от выведенных на максимум оборотов, и гонка началась. Тяжелые машины рванулись вперед, подпрыгивая на неровностях почвы и поднимая аккуратные пыльные хвосты выше кабин. Сначала я не поняла, с чем мы имеем дело, но пригляделась и увидела, как сминаются сиреневые пузыри щитов, будто от сильного встречного ветра, как призрачное пламя пляшет вокруг валунов, мимо которых мы ехали, как с их боков стекают тонкие струйки песка, как расплываются и искривляются силуэты скал перед нами, и поняла, что вижу разрушительную силу Вихря в действии.

- Джон, - позвала я, показывая вперед, на огромный валун, который издалека выглядел круглым, а теперь стал похож на пузатую кривую бутылку. – Ты это видишь? Это Вихрь так влияет, да?

- Да, ты права, - подтвердил Джон. - Это Ветры Времени. Они разрушают обычную материю, и чем ближе к прорыву, тем они сильнее. Единственная защита от них – щиты ТАРДИС. Но этой защиты у нас не будет, пока она не зарядится. Я доработал силовые щиты на транспортерах, они теперь смогут продержаться дольше и выиграют нам лишние сорок-сорок пять минут, но потом, когда они будут прорваны… то есть через приблизительно два с четвертью часа… у нас будет не больше пяти с половиной минут, которые нам обеспечит силовое поле скафандров. Сами скафандры продержатся не больше четырех минут до потери герметичности. Вот так.

- Угу, - угрюмо ответила я. – А сколько продлится зарядка?

- А я не знаю, - лихо заявил Джон. – Ну час, ну полтора… Как пойдет. Я постараюсь, но…

Я не видела его лица за зеркальным забралом, но за напускной бесшабашностью я отчетливо ощутила, как он нервничает и боится – но не за себя. Я, ТАРДИС, ее экипаж – вот что его беспокоило на самом деле. Он снова наклонился к экрану на пульте установки, присмотрелся к показаниям приборов и отдал новую команду:

- Готовимся тормозить. Через пятьдесят метров – стоп!

Бешеная скачка прекратилась, машины стали снижать скорость, зарываясь гусеницами в каменную крошку, и наконец замерли. Аватары попрыгали с платформ и начали разгрузку. Сначала сгрузили энергоприемники – шесть полупрозрачных шаров на толстых квадратных основаниях, и подключили к ним проводящие шины. Затем аватары бережно опустили ТАРДИС на более-менее ровную площадку, Джон подключил оконечники шин к своей установке, подбежал к ТАРДИС и вытащил из ее входного люка смотанный в кольцо кабель толщиной в корабельный канат. Разматывая его на бегу, он подскочил к установке, подключил его к мощному шестиугольному разъему и застучал по клавишам пульта с проворством, еще более удивительным от того, что его руки были в бронированных перчатках. По главному экрану заскользили строчки символов, на дополнительном экране появились разноцветные графики. Джон присмотрелся к ним, подкрутил парочку регуляторов и выпрямился.

- Первичная настройка завершена, - объявил он. – Устанавливаем приемники. Помните – по секторам и как можно ближе к прорыву. Вперед!

- Так точно, сэр! Будет сделано! – откликнулись вразнобой шестеро голосов, и шестеро маленьких, ростом мне по колено, роботов на гусеничном ходу подхватили энергоприемники своими манипуляторами и резво покатились к черной кляксе по расходящимся траекториям. Как только они вышли из-за прикрытия щитов, Ветры Времени обрушились на них, и только тогда я по-настоящему увидела их разрушительную силу. Призрачное голубое пламя охватило их, вгрызаясь в металл корпусов, превращая его в струйки серо-черной пыли. Я, стиснув зубы и сжав кулаки от напряжения, смотрела, как они катились, съедаемые на ходу, и гадала, доберутся ли они до определенных Джоном точек установки, не развалившись, и не сожрут ли Ветры Времени энергоприемники. Но вот им-то как раз сила Ветров была нужна как воздух, чем ближе к прорыву, тем сильнее они начинали светиться: сначала рубиновым, как угли в костре, потом оранжевым, потом солнечно-желтым, потом ярко-голубым, потом бледно-синим.

- Как свечение станет фиолетовым, они считай на месте, - прокомментировал Джон. – Так, еще немного… Ага! Есть!

Один за другим светящиеся шары занимали свои места, но с четвертым по счету все пошло наперекосяк. Везший его робот подпрыгнул на кочке, охваченная пламенем распада гусеница на его левом боку отвалилась, и вся машинка повалилась на бок, разваливаясь прямо на глазах. Джон стиснул кулаки и скомандовал:

- Другую телегу, быстро!

- Не успеем! – ответил кто-то, кажется, Иззи. – Я сам!

И не успели мы охнуть, его аватар бросился вперед и огромными прыжками, во всю мощность ног экзоскелета, понесся к упавшему шару. Подбежал, схватил в охапку и так же бегом отнес на место, но вернуться назад уже не смог. Ветры Времени накинулись на него, обгладывая экзоскелет, его правая нога подломилась, он растянулся на камнях, и призрачный огонь накрыл его с головой.

Я с ужасом смотрела, как он рассыпался черной пылью, но через пару минут в наушниках раздался его голос, слабый, но довольный:

- ЭтоИззи. Я в порядке, не волнуйтесь. Это было не больно. Только что отключился.

- Так, продолжаем! – Джон склонился над пультом управления установкой. – Приемники установлены. Установка работает. Выходная мощность десять процентов. Подключаюсь к системе управления.

Из-под пульта он достал два массивных полуцилиндра, подключенных к установке толстенными жгутами проводников, двое аватаров подскочили к нему и надели эти штуки на шипастые наплечники его скафандра. Джон перещелкнул шесть тумблеров на пульте управления, и второй дополнительный экран тоже осветился разноцветными графиками, а по толстому кабелю, идущему от установки к ТАРДИС, побежали узкие колечки золотистого света.

- Пошла зарядка, - сообщил Джон, и я услышала в наушниках его участившееся дыхание. – Выходная мощность двадцать процентов. Поднимаю до сорока.

Энергоприемники засветились ярче, ширина бегущих по кабелю огненных колечек увеличилась вдвое, и зеленые графики на вспомогательных экранах пошли вверх. В наушниках раздался новый голос:

- ЭтоАйкен. Доктор Смит, как у вас там?

- Пока неплохо, - ответил Джон бодрым, но прерывающимся голосом, как будто он тащил в гору тяжелый груз. – Корабль потребляет энергию, но запрашивает больше. Установка на сорока процентах выходной мощности работает нормально. Сейчас буду повышать далее, посмотрим, как пойдет.

- Хорошо, держите меня в курсе, - треск в наушниках вдруг прервал передачу. Видимо, коммандер резко отключился от линии. Джон резко выдохнул и передал в эфир:

- Пробуем шестьдесят процентов.

Он подкрутил регуляторы на пульте, вглядываясь в экраны, в пляску символов и скачки цветных линий, и добавил:

- О, она хочет еще! И даже может! Выхожу на восемьдесят процентов!

Промежутки света между колечками резко сократились, а энергоприемники засверкали так, что на них стало больно смотреть, пока скафандр не подстроил уровень затемнения шлема. Я пригляделась и увидела, что ТАРДИС окуталась легким золотистым туманом и начала мелко-мелко вибрировать.

- Что это? – спросила я Джона, показывая на корабль. – Все в порядке?

- Да! – выдохнул Джон. Такое впечатление, что теперь он тащил груз раза в три больше, чем раньше, настолько тяжелым стало его дыхание. – Она… восстанавливается. Так… и должно быть.

Я повернулась к одному из аватаров и дернула его за руку.

- Эээ… Можно спросить?

- Да? – откликнулся в наушниках знакомый голос Блум. – Вам чем-то помочь?

- Ну… да, - я задумалась, подбирая слова. – Есть какой-нибудь способ узнать, как себя чувствует человек внутри скафандра? Я беспокоюсь…

- За доктора Смита? – мне показалось, что Блум понимающе усмехнулась. – Конечно. Видите, на спине скафандра на блоке воздухообмена контрольная панель? Нажмите на нее, и она вам все покажет.

- Спасибо, - я подошла к Джону со спины и нерешительно ткнула пальцем в черное окошко величиной с ладонь на прямоугольном выступе в тыльной части его скафандра. ТАРДИС, где бы она ни была, не подвела - перевела появившиеся на панели символы, и я замерла, вглядываясь в осветившийся экран.

Температура – 37.2. Пульс – сто сорок. Давление – 150 на 90. Оксигенация крови – в зеленой зоне. Уровень стресса – в желтой.

- Джон! – окликнула я его. – Как ты? Тебе не больно?

- Я в порядке, - буркнул он. – Жарковато только. Не отвлекай меня.

Снова я пожалела, что за зеркальным забралом шлема не видно его лица, но, судя по всему он мне не врал по поводу своего самочувствия, хотя показатели и говорили о том, что его организм испытывает жестокую нагрузку. В его голосе не было боли, только угрюмая сосредоточенность. Он замер, как диковинная статуя в этом массивном скафандре, двигались только его ловкие пальцы, точными движениями балансируя двумя большими круглыми регуляторами на пульте, не давая зеленому графику на левом экране уйти слишком вверх, а оранжевому на правом – чересчур оторваться от красной линии. Как я поняла, левый график показывал входящий поток энергии, правый – исходящий, красная линия – ту мощность, которую запрашивала ТАРДИС, а Джон управлял этими потоками, следя, чтобы все оставалось в безопасных пределах и при этом пытаясь выдать для ТАРДИС максимальную мощность – прямо как бабушка, пытающаяся накормить капризного ребенка. Задача нелегкая, и я решила его не отвлекать, просто приглядывать за его состоянием, а заодно поглядывать вокруг. По опыту прошлых путешествий я знала, что в Вихре водятся не самые приятные твари. Поэтому я все время ожидала какой-нибудь неприятности, но время шло, щиты держались, зарядка продолжалась, установка Джона работала без сбоев. Когда Джон объявил, что восстановление корабля близится к завершению, и «осталось процентов восемь, это минут шесть-семь, не больше», я почти совсем успокоилась.

Вдруг в эфире заквакало и зашуршало, и до нас донесся скрипучий голос Айкена:

- Доктор Смит, у вас там скоро? Не хотел бы вас отвлекать, но кажется, у нас тут намечается прокол.

- Что? – недовольно переспросил тот. – Кто прокололся? У нас все идет нормально.

- Прокол?! – я охнула, вспомнив рассказы Иззи. – Дырка в пространстве? Куда проваливаются планеты? Мы можем провалиться?

- Да, милочка, вы правы, - процедил коммандер. – Мои операторы докладывают, что у вас не больше получаса до прорыва. Вы успеваете?

- Я понял, - буркнул Джон, видимо, тоже кое-что припомнив, и вздохнул. Видимо, он уже порядком устал, а сейчас от него потребуется еще больше сил. – Ладно. Выхожу на сто процентов. Блум, будь добра, готовь резервные линии.

- Да, сэр, - она сорвалась с места и вместе с еще одним аватаром кинулась к установке. Они вытащили по мотку толстого кабеля и подключили их к гнездам рядом с выходами, которые шли к скафандру Джона. – Подключать?

- Пять секунд, - Джон защелкал тумблерами на пульте установки. – Ждем стабилизации на новом режиме. Вот сейчас!

Аватары защелкнули концы кабелей в разъемы на торцах наплечников его скафандра, и по новым линиям скользнули колечки свечения, только уже не золотистые, а бирюзовые, и я услышала, как Джон со свистом втянул воздух сквозь стиснутые зубы. Видимо, это подключение причинило ему боль, и я опять ткнула пальцем в окошко монитора его скафандра. Так и есть, температура – 38, пульс – 160, давление 172/100, оксигенация на грани зеленой зоны, уровень стресса – между оранжевым и красным. Что-то не ладилось, он что-то торопливо подстраивал и переключал на пульте, и я расслышала, как он тихо шепчет себе под нос:

- Пожалуйста, хорошая, давай, давай, сделай это, ну пожалуйста, не бойся, ты можешь, это не больно, ну же, давай…

Я не посмела его отвлечь, но он почувствовал мой взгляд, мою тревогу и заговорил вслух, задыхаясь и с трудом подбирая слова:

- Был бы я нормальным… я мог бы ее заставить… но это больно… я не могу… можно только уговорить… она боится… Роуз… попробуй ты… поговори с ней… Ладно?

- Хорошо! – я подбежала к мелко дрожащему боку ТАРДИС, окутанному золотистым туманом, положила на него руку в перчатке. Я вспомнила, как когда-то давно, в другой жизни, в другой вселенной, уговаривала другую ТАРДИС помочь мне и… другому Доктору, да, все другое, но ничего не изменилось. Я потянулась к ней мысленно, точно нащупывая ее сознание в золотистом тумане:

«Привет, дорогая. Не бойся, я с тобой. Пожалуйста, потерпи немного, послушай Доктора. А то мы провалимся в Пустоту, в преисподнюю без конца и края. Пожалуйста, поверь мне. Я буду рядом. Можешь поделиться со мной своей болью, если от этого тебе будет легче».

Я повторяла это как мантру, как молитву снова и снова, как вдруг золотой туман начал затекать на рукав моего скафандра, на плечо и на шлем, в мой затылок точно впилась раскаленная игла, и я услышала где-то внутри головы:

«Хорошо, Злой Волк. Я попробую. Мы попробуем вместе. Согласна?»

«Да! - откликнулась я, и обжигающая боль навалилась с новой силой. – Держись, подруга! Давай!»

«Получилось! Молодцы! - вдруг услышала я Джона, сдавленный крик в своей голове. – Ну же! Осталось еще чуть-чуть!»

И тут же – хриплый голос Айкена в эфире:

- Торопитесь! Прокол развивается очень быстро. У вас пятнадцать минут. Я отправляю челнок.

- Понял, - выдавил Джон, и по ментальной связи я почувствовала, как он просчитывает, что делать, и принимает решение. – Снимаю ограничители мощности.

«Ты перегреваешься, - прозвенела ТАРДИС. – Выдержишь?»

«Выдержу, - буркнул Джон в ответ. – Снижаю температуру в скафандре. Давайте, мои хорошие, нам нужно еще три с половиной минуты!»

Я коротко глянула в его сторону. Теперь все линии от его скафандра и он сам тускло светились уже не бирюзовым, а бледно-синим, как пламя газовой горелки, огнем, силовые линии горели золотом, энергоприемники сияли, как маленькие лиловые солнца, а установка начала трястись как в лихорадке. Боль все также вгрызалась в мой бедный затылок, я закусила губу, подбадривая себя тем, что Джону сейчас намного хуже, но осталось еще немного, вот-вот и все, еще чуть-чуть…

Вдруг я почувствовала страшный удар, точно выбивший землю у меня из-под ног, я упала на колени, несмотря на поддержку экзоскелета. Ударилась головой в шлеме о бок ТАРДИС, поморгала, пытаясь прийти в себя, огляделась. Аватары, кто бегом, кто ползком, сбежались к установке, пытаясь ее удержать на краю глубокой трещины в грунте. Джон что-то лихорадочно регулировал на пульте, и по ментальной связи я чувствовала, как в его затылок и спину вгрызается невыносимая раздирающая боль. Один из энергоприемников, видимо, провалился в трещину, протянувшуюся до самого прорыва, но не оторвался и повис на кабеле – я видела, что его линия натянулась, но продолжала светиться. Но самое страшное – сиреневая пленка щитов разрушалась прямо на глазах, рвалась клочьями под напором внезапно рассвирепевших Ветров Времени. Я вспомнила слова Джона про четыре минуты, и у меня похолодело внутри.

И тут меня окатило пылью и мелкими камушками, чья-то сильная рука поставила меня на ноги, а в наушниках раздался поразительно знакомый голос:

- Роуз, бегом в ТАРДИС! Скорей!

Я обернулась и не поверила своим глазам. Доктор! В темно-бронзовом скафандре, поверх которого были надеты легкие доспехи цвета лакированной меди с латными перчатками до локтей и высоким воротником, защищающим затылок шлема, со звуковой отверткой в левой руке и почему-то с двумя самурайскими мечами, рукояти которых торчали у него из-за плеч. И наша ТАРДИС с распахнутой дверью – у него за спиной.

- Но зарядка… - пролепетала я в ответ. – Мы еще не закончили!..

- Я закончу, - бросил он в ответ, подхватил меня как куклу и зашвырнул внутрь ТАРДИС. Я растянулась на пороге, но тут же вскочила на ноги и выглянула наружу. – Вам тут не справиться! Уходите!

- Что?! – крикнул Джон, задыхаясь. – Почему?!

- Великий Вампир! – рявкнул Доктор и ткнул отверткой в сторону трещины в грунте. - Он спятил, но сил набрал ого-го! При прорыве устроил землетрясение и сделал дырку в планете!

С этими словами Доктор рванулся к установке, нацеливаясь на нее звуковой отверткой, и свечение вокруг Джона схлопнулось яркой вспышкой и погасло, а накладки-контакты отскочили от его скафандра и упали. Джон неловко повернулся и отмахнулся от своего оригинала, но тот был проворнее – поймал его за затылок шлема и отправил в полет в сторону нашей ТАРДИС так шустро и ловко, что тот не успел среагировать. Я подхватила Джона в охапку, втащила внутрь, Доктор махнул звуковой отверткой, и дверь тотчас захлопнулась. А со стороны консоли прозвенел голосок Элис:

- Мам, пап, вы как хотите, но Доктор сказал отвезти вас домой.

И не успели мы охнуть, как она опустила пусковой рычаг, ротор пришел в движение, наливаясь зеленым светом, и наша ТАРДИС нырнула в Вихрь. Нас прилично тряхнуло, и я поинтересовалась у дочки:

- Милая, а ты умеешь управлять ТАРДИС?

- Конечно, - она рассмеялась и подбежала ко мне, чтобы помочь снять шлем. – Доктор передал мне свою память. Теперь я знаю, как управлять ТАРДИС и как долететь до Дома Тигинн.

- Хорошо, - я стянула перчатки и принялась освобождать Джона из скафандра. Бедняжка, он так замучился и натерпелся, что так и сидел, прислонившись к дверям, там, где я его усадила, и даже не пытался пошевелиться. Я сдернула с него шлем, промокший от пота подшлемник, расстегнула нагрудные застежки. Он чуть приоткрыл глаза – красные и совсем больные - и закусил губу, сдерживая тихий жалобный стон.

- Сейчас, милый, сейчас, - прошептала я. – Потерпи немного. Все будет хорошо.

Джон еле-еле кивнул в ответ, снова прикрыл глаза. Вдруг он выгнулся дугой, скрученный жестокой судорогой, страдальчески вскрикнул в голос и повалился на бок.

- Назад! – выдавил он. – Сейчас!

Я отшатнулась и увидела, как его окутывает золотистый свет, знакомое беспощадное зарево начала регенерации. Я охнула и застыла, прикрыв рот рукой, в ожидании, что он вспыхнет, как тогда, после того, как забрал у меня энергию Вихря. Но вместо этого свечение побледнело, опало и погасло. Джон приподнялся на локте, сдернул перчатки, откинул переднюю панель скафандра и схватился за грудь. Глубоко вздохнул, закрыл глаза, прислушиваясь к себе. И вскочил на ноги, сияя широкой счастливой улыбкой, которую я у него не видела очень, очень давно.

- Роуз! – он взъерошил волосы пятерней, подпрыгнул, потряс меня за плечи, крепко-крепко обнял и рассмеялся. – Роуз, ты не поверишь! Я нормальный!

Я положила руки ему на грудь поверх потной, местами обуглившейся футболки и ощутила одновременно прохладу и щекочущее тепло, а еще – знакомое «раз-два, три-четыре», спаренный пульс двух сердец таймлорда.

- Прошедшая через меня энергия Вихря подавила человеческие гены, задействовала мои исходные и активировала симбиотические ядра, - объяснил Джон (или уже не Джон?) с той же торжествующей улыбкой. – Роуз, если б ты знала… Я так рад! Это как потерять зрение и вернуть его снова. Блестяще!

- Угу, - я кивнула, пока не понимая, радоваться мне или плакать. – Ну и как теперь тебя называть?

- А тебя? – не остался он в долгу. – Ты плескалась в артронном потоке высокой энергии, как воробей в луже, и осталась жива. Думаешь, с тобой все так просто, мой милый Злой Волк?

Я было хотела его одернуть, но охнула и закрыла рот рукой, осознав, что последние слова он произнес, не раскрывая рта.