Легенда о Тёмной Принцессе [Анастасия Князева] (fb2) читать онлайн

Легенда о Тёмной Принцессе. Том 1 Анастасия Князева

Глава I. Вступительная

Утро.

Тяжёлая нервная поступь. Лёгкий, белый, чистый снег ложится на тротуары. Через пару минут он темнеет, перемешиваясь с грязью. Февраль почти всегда был таким мерзким и неприятным. Слишком тепло для зимы, слишком холодно для лета.

Что такое депрессия? На протяжении всего моего пути до колледжа я думала над этим вопросом. Нет, я знала, конечно, что такое депрессия, но я пыталась понять: я настолько привыкла быть на каком-то своём дне, что так и не впала в неё, или же я из неё не выходила долгие годы, что уже и не могла вспомнить, когда бы чувствовала себя хорошо? И имела ли я вообще на неё право? Быть может моё сердце было жестоким и чёрным с рождения? Я вздрогнула. Нет. Это точно было не так.

Я тут же нервно схватилась пальцами за голову, касаясь щёк, путаясь в волосах. Ресницы скользнули по ладоням. Когда всё изменилось? Лет в шесть? Да, именно тогда. С приходом силы. Будь она проклята. Я подумала об этом, и тут же осеклась. Сила была тем, что меня пока что удерживало на плаву. Не хватало мне ещё и её лишиться. Да и не такой уж большой она была, чтобы доставлять мне какие-то серьёзные проблемы.

Я тяжело вздохнула. Развела тут сопли. Надо было двигаться дальше, и не только по улице. В рюкзаке лежал билет и напоминание о нём меня приятно грело. Сегодня я сделаю это. Сегодня я уеду. И никто и никогда меня больше не найдёт.

Внутри появился страх, опять это невыносимое чувство. Ну и что, что я буду делать, если уеду? Как будто бы где-то там, в другом месте моя жизнь станет лучше. Глупая надежда. Я купила этот билет, прекрасно понимая, что они меня всё равно найдут, что я всё равно не решусь сесть на поезд. У меня и денег почти-то нет жить дальше.

Всё. Все мысли — после колледжа.

Ещё было очень рано. Я всегда старалась прийти пораньше, чтобы натыкаться как можно на меньшее количество людей. Так уж складывалось, что общаться с ними у меня совсем не выходило. Я будто бы была обречена быть вечно чужой для любого другого человека. Друзей у меня совсем не было, хотя я и пыталась сделать несколько обречённых попыток завести подобные отношения со сверстниками. Всё напрасно. Люди избегали меня и обходили стороной.

Шестнадцать лет я провела в одиночестве. Хотя нет, я привираю. Лет до шести у меня были родители и тогда я была счастлива. А потом меня забрали у них. У меня отняли семью. Я знаю, что они всё это сделали специально. Тогда я не могла этого понять, но понимаю это сейчас. Какие-то странные бумаги, странные свидетельства у органов опеки. Мама плакала, я плакала, много судебных разбирательств. Её признали умалишённой, отца наркоманом. Меня запихнули в детский дом. Никогда они не признаются мне, но я-то знаю, что это всё они сделали, это было в их власти. Те, с кем я работаю. Они думали, что когда я вырасту, то могу быть полезна им. Они сделали всё, чтобы одинокая, обезумевшая от несчастья я согласилась на них работать. Я не могла догадаться раньше, но теперь-то, теперь-то я точно знаю, я чувствую, я уверена в этом. Вот только и они осеклись. Я оказалась слишком, слишком слабой. Сколько бы я ни работала, ни старалась, сила не росла, оставаясь в каком-то пограничном состоянии. А теперь им уже было слишком поздно избавляться от меня.

Из детдома меня забрали, когда мне исполнилось одиннадцать. Конечно же, тогда я согласилась на их предложение. Разве могли у меня быть сомнения? Но ничего. Это всё не важно. Я получила от них всё, что могла, но не собираюсь и дальше быть марионеткой в их руках. Я смогу сбежать.

Рядом со мной послышался кашель. Я подняла голову. Преподаватель по латыни стоял рядом и внимательно изучал меня. Он был довольно молод, чуть больше тридцати, скупой на эмоции, но всё же невероятно харизматичный. Не люблю блондинов, но его можно было бы даже назвать красивым. Высокий, худощавый, с лёгким оттенком усталости на лице. Он поправил очки и едва заметно улыбнулся одним уголком губ. Я поняла, что всё это время он стоял рядом, а я погружённая в свои мысли не замечала его. Когда он понял, что выдернул меня из моих мыслей, то указал куда-то вниз. Я проследила за его жестом. Тогда он пояснил:

— Подоконник. Ты на нём сидишь. Забыла о правилах?

— О, простите, — я мигом вскочила, и отошла к противоположной стене, всем видом изображая, что это была не я. Он кивнул и ушёл в кабинет.

Лишь только стало ясно, что выходить он в ближайшее время не собирался, как я тут же юркнула на прежнее место. Если они так хотели, чтобы мы не садились сюда, то им стоило поставить хоть парочку скамеек в коридоре.

Я убрала длинные рыжие пряди волос за ухо и дважды стукнула друг о друга подошвами своих берцев. Полчаса до занятий, а никого и нету почти. Я была одной из немногих, для кого обучение в медицинском колледже не составляло особой проблемы. Я была достаточно дисциплинирована, легко осваивала задаваемые объёмы литературы, справлялась на практических занятиях. Вовсе не потому, что я такая талантливая и трудолюбивая ученица. Мне попросту было больше нечем занять себя. Меня не трогало это пресловутое подростковое становление и созревание, которое, казалось, как чума выкосило моих одногруппников. Я будто бы была старше всего этого и потому мне попросту больше ничего не оставалось, кроме как зубрить учебники.

Пара началась в восемь. Как обычно, было много опоздавших. Я села на первую парту крайнего ряда, самое нелюбимое место всех студентов и удивительно недооцененное. Многие думают, что последние парты являются самыми глухими и незаметными для преподавателей — ошибочное мнение. Первые парты на самом деле были куда более глухой зоной, нежели последние. Этим я частенько и пользовалась. Мало кто обращал на меня там внимание. Именно поэтому я частенько рисовала на полях тетради, читала книги или дремала, на ненужных лекциях. Но не сегодня. Сейчас я достала билет, уложила его перед собой и сверлила взглядом. Как будто бы это могло что-то изменить или помочь мне в принятии решений.

— Собралась куда-то поехать?

Это был лишь шепот, но внезапное обращение ко мне было такой редкостью, что я вздрогнула. Это была Мелисса, моя соседка по парте. Странная личность, она и сама была не особо болтлива, судя по ее облику, увлекалась готикой, но иногда бывало, она могла заговорить со мной. Честно говоря, я даже забыла на какой-то момент, что я тут вообще не одна. Немного помявшись, я тихо ответила:

— Еще не знаю наверняка. Возможно. А может и нет.

Она кивнула без всякого энтузиазма. Потеряла интерес. Как обычно я не смогла поддержать разговора. Но через время она вновь добавила:

— Ну значит завтра и узнаем, уехала ты или нет, — и после чуть улыбнулась. На сей раз кивнула я и тоже попыталась улыбнуться.

В час дня пары закончились.

Надо было решаться. Это было моим шансом. Сейчас. До вечера они не обнаружат моего исчезновения.

Я накинула свою кожанку, рюкзак и налегке побежала к маршрутке. Надо было одеться в дорогу потеплее. Это может стать проблемой…Я отбросила эти мысли прочь. Вновь ищу поводы отступить. Хватит.

Опомнилась я уже на вокзале. Людей было много и каждый будто бы растворялся в эдаком бесконечном потоке единой массы. И я тоже, тяжело вздохнув, шагнула вперед, сливаясь с потоком, растворяясь, становясь этим странным, черным, живым существом, состоящим из людей.

Моя электричка уже стояла в ожидании пассажиров. Я юркнула в нее, выбрала место в уголке, у окна и забилась туда, выглядывая на улицу. Я решила ехать куда-то в область, тогда нигде не фиксировали мой паспорт, и я надеялась, что так меня будет тяжелее найти. Да и достать нужную сумму на поездку в ту же столицу гораздо сложнее.

Меня все больше и больше охватывало волнение. Было по-настоящему страшно и хотелось вскочить и выскочить из вагона. Тогда я достала из рюкзака книгу. Теперь самое время. Она позволит мне отвлечься от лишних мыслей.

Они и вправду очень скоро оставили меня в покое, унося в мир воображения. Электричка начала свое движение. Вагон был почти пуст. Медленно-медленно набирали ход колеса. Картинки за окном постепенно сменялись одни другими. Я включила плеер. Когда мы выехали из города, пейзаж стал еще более тоскливым: бескрайние поля, голые деревья, мрачное, серое небо. Пустота. Прямо будто бы внутри меня. Ничего кроме отчаяния.

Я сделала привычное движение, чуть мотнув головой, как будто бы отмахиваясь от этих мыслей. Вновь открыла книгу. Отвлечься.

Иней.

Глава II

Где-то спустя два часа на мое измученное стрессами тело навалилась усталость. Мне захотелось спать. Я положила голову на стекло и закрыла глаза. Сон пришел моментально.

Не знаю наверняка, сколько я проспала, наверное чуть больше часа, но очнулась, когда за окном было уже темно и мы проехали довольно много станций. Наверное скоро надо будет выходить, но сказать точно я сейчас не могла — электричка останавливалась на множестве станций, из-за чего путь занимал больше времени, чем обычно.

Я долго не могла понять, что выдернуло меня так резко из сна, но тут вновь раздался сильный, тяжелый звук захлопывания дверей. Точно. Меня разбудил звук из тамбура: двери электрички раскрывались. А теперь закрылись. Я вновь посмотрела в окно и поняла, что было не так. Мы были на ходу. Я поняла все слишком поздно, даже вскочить не успела, как на входе моего вагона появился он. Длинные черные волосы были собраны в хвост, открывая его необычные, правильные, красивые, немного азиатские черты лица. Он был одним из тех, чей возраст сложно определить по внешности. Иногда казалось, будто бы ему больше сорока, а иногда ему нельзя было дать и больше двадцати двух.

Заметив меня, он победно улыбнулся, облокотился на стенку вагона на входе и скрестил руки на груди. Одет не по погоде, как и я, но не думаю, что для него это имело такое же значение. На нём были обычная черная водолазка, черные брюки и темно-бордовый кожаный плащ. Надо было признать, выглядел он всегда эффектно, даже в такой простой одежде.

Я потупила взгляд, пытаясь не обращать на него внимания, но я слишком хорошо его знала, чтобы не понимать, что сейчас он внимательно смотрит мне в глаза и усмехается. Усмехается холодно, нахально, надменно.

Я вздохнула, набралась смелости и медленно подняла глаза, упрямо упираясь в его. У его карих глаз всегда был немного винный оттенок, но сейчас он был заметен сильнее обычного. Словно его радужка наполнилась кровью. Когда я поднимала на него глаза, я уже знала, что обречена на поражение — смотреть в глаза людям трудно, особенно для меня. В итоге я сдалась быстро уводя взгляд за окно. Медленно и лениво, как довольный, сытый кот, он двинулся ко мне, легко и непринужденно сел рядом, кладя руку на спинку скамьи.

— Решила на экскурсию съездить? — если бы издевающимся тоном можно было бы убивать, он наверняка стал бы серийным убийцей. Если только уже не был.

— Бабушку навестить, — буркнула я в ответ.

— О. Ты нашла себе бабушку? Кто эта несчастная женщина и как долго ты ей угрожала, прежде чем она согласилась стать твоей родственницей поневоле?

— Виктор! — недовольно чуть вспылила я.

— Что, моя очаровательная? Я ведь еще даже и не начинал, а ты уже даришь мне сладкую силу. Какой ты все же очаровательный источник энергии. Эдакий, — он взял прядь моих волос и чуть потянул на себя, — комок нервов.

С этими словами он отпустил мою прядь. Я почувствовала легкую усталость и сонливость. Дело в том, что Виктор питался отрицательными эмоциями и регулярно вытягивал мои. Каждый раз, когда он выводил меня из себя он улыбался шире обычного. И каждый раз потеря энергии вызывала во мне невероятную усталость. Я недовольно поморщилась.

— Как ты нашел меня?

— Ами, прежде чем кого-то искать, кого-то надо потерять. Сегодня я должен был забрать тебя после твоих занятий и отвезти к себе, где мы бы ждали сбора. Сегодня дело, Ами. И так уж вышло, что я видел и то, как ты выходила из здания, и то, как садилась на маршрутку, и то, в какую электри…

— Ладно-ладно, поняла! — прервала его я.

— И я видел твой билет, еще вчера.

Я окончательно вспыхнула от гнева. Да он же просто игрался со мной! Позволял мне нервничать и переживать все это время, когда у меня не было ни единого шанса скрыться от них. Я-то думала, что совершаю побег, а по факту просто выставляла себя дурой. Почему я вообще уснула в электричке, от усталости или потому что Виктор где-то неподалёку забирал мои негативные эмоции?

Голос мой задрожал:

— А если бы…если бы ты не видел…у меня бы вышло?

Он глухо засмеялся:

— Конечно же нет! Ами, тебя очень легко найти. Это те нюансы магии, которые ты могла бы узнать, если бы занималась усерднее и слушалась дядю Виктора. Но… если для меня твои шалости, это лишь повод опустить тебя с небес на землю и позлить тебя, — он немного помолчал, — то другие не будут это так расценивать.

В сердце закрался страх. Меня обдало холодом. Мне конец. Но тут же я почувствовала опустошение. Виктор выпивал эмоции.

— Нет, ну честное слово, ты просто подарок судьбы для меня! Я бы даже женился на тебе ради такого, — Виктор опять заливисто засмеялся и я поняла, что редкие пассажиры электрички стали оборачиваться на нас.

Я бросила в его сторону взгляд полный ярости.

— Корявая, — ах, это ласковое прозвище, которое Виктор придумал мне пару лет назад и которое неминуемо использовал в разговорах со мной, — мне кажется я и так достаточно проучил тебя. Твое счастье, что я видел билет. Если бы я обнаружил, что ты сбежала, тогда же, когда и остальные, я бы уже не смог тебя прикрыть. А так, я не собираюсь говорить остальным, о твоей попытке слинять.

Я удивленно вскинула голову и посмотрела на него с недоумением. Было непривычно, что Виктор не собирается сдавать меня и прикрывает.

— Меньше положительных эмоций, иначе я передумаю. Идем.

Он взял меня за руку и потащил в тамбур. Люди в электричке ещё более подозрительно покосились на взрослого мужчину, тянущего девочку-подростка куда-то из вагона, но никто не сказал и слова.

Я нервно сглотнула, понимая, что ждет меня дальше. Это была моя самая нелюбимая процедура и сколько бы меня не убеждали, что скоро я привыкну, привыкание никак не наступало.

Двери позади нас захлопнулись. Я выглянула немного в окна тамбура: темнота, внутри которой порой мелькали мрачные силуэты деревьев. Среди общего тарахтения электрички раздался голос Виктора:

— Знаешь, если ты прижмешься ко мне, возможно будет не так плохо.

Я перевела взгляд на него. Ехидная улыбка. Вновь внутри меня возникло раздражение. Но все же я подошла к нему поближе, пусть и немного неловко.

Я была совсем невысокого роста, и скорее всего намного выше уже не стану. При своих метр шестьдесят пять, я едва доставала Виктору до ключиц, а мои глаза неизменно видели грудь вместо лица. Он осторожно обхватил меня одной рукой за плечи. Вторую положил мне на макушку.

Окружающее пространство: предметы в вагоне, дверь тамбура, пейзаж за окном и усталые стены электрички, стали растягиваться, растворяться. Я будто бы побывала в сломанном лифте, который тянуло и дергало в разные стороны. Я закрыла глаза. Меня очень сильно затошнило. Рука Виктора отпустила меня и я осела на землю. Если быть более точной, то на жесткий ковер.

Когда тошнота чуть спала, я открыла глаза. Мы были в какой-то комнате, судя по всему гостиной какой-то квартирки. Мы телепортировались. Телепортация была необходимой частью выживания многих магических существ. Как мне говорили, я тоже могла бы ее освоить, и у меня даже выходило, совсем чуть-чуть, но тошнило меня тогда как правило ещё сильнее.

— Твоя прогулка заняла много времени, потому у нас нет больше возможности пить чай, уж прости, — он не дал мне руку, чтобы я поднялась, но прошел куда-то за мою спину.

Я осмотрелась. Это была очень маленькая, но изысканная комната, с дорогой мебелью и приятным дизайном мелкого интерьера. Прямо как с картинки.

— Это твоя квартира? — спросила я, потихоньку вставая. Виктор ушел куда-то, как мне показалось, в сторону кухни.

— Угу. Вроде того.

Все было ясно — он тут не жил. Это была идеальная квартира, с идеальным порядком, ничто здесь не говорило о том, что в квартире пребывает человек.

Сюда завезли всю нужную мебель, поработали дизайнеры и она так и осталась, нетронутой. Интересно, жил ли Виктор вообще где-нибудь? Как будто бы поймав мои мысли, он внезапно произнес с кухни:

— Я ночевал тут пару раз. Но так как мне запрещают приводить сюда шлюх, то остаюсь я здесь не часто, никакого смысла в ней нет.

— Тебе видимо совсем не нужна квартира.

— Отели полностью выполняют мои прихоти.

— А как же дом?

— Корявая, порой ты бываешь исключительно сентиментальна. Это лишнее качество в нашей сфере, тебе так не кажется?

Опять нравоучения. Я прошла на кухню, окончательно приходя в себя. К моему удивлению, Виктор здесь не водичку пил и не бутерброды кушал. На кухне помимо обычных элементов быта была роскошная барная стойка, за которой он стоял и что-то себе наливал. Он даже не посмотрел в мою сторону, но произнес, понимая мои мысли:

— Это единственный компромисс, на который они согласились пойти. Поставили ее, при условии, что я не буду на заданиях пьяным. Знаешь как иногда хочется уложить на нее кого-нибудь и хорошенько…

— Мне нельзя слушать о таком, я несовершеннолетняя, — сухо прервала я его. Грубые шутки Виктора я знала наизусть.

— Накормить и напоить. Фетиш у меня такой, кормить и поить девушек, когда они лежат. А о чем подумала ты, Корявая? — он залпом выпил содержимое своего стакана. Я плохо разбиралась в алкоголе и потому, мне было совершенно непонятно, что это было. Коньяк? Виски? Бренди?

Виктор пил почти всегда. Но никогда он не был пьян. Как будто бы он просто не мог опьянеть. Но если ему долго не давать алкоголь, то он пребывает в исключительно отвратительном расположении духа и естественно больше всего отыгрывается на мне.

— Так сегодня какое-то дело?

— И да и нет. Сперва сбор. Немного необычного характера. Но больше я ничего не могу тебе объяснить. А после дело, которым займешься ты, — Виктор ткнул в мою сторону пальцем, допивая уже вторую порцию алкоголя при мне, — Хлеб настоял.

Хлеб. Руководитель нашей команды. Вообще-то его звали Брэд. Но с нашей легкой руки у него появилось прозвище, а сам он не возражал. Лишних вопросов Виктору я не задавала, давно привыкла, что мне на них все равно не ответят. Приходится наблюдать и делать выводы самой.

— У меня нет с собой одежды.

Это был довольно важный элемент. Многие задания требовали соответствующей экипировки. Виктор окинул меня насмешливым взглядом:

— Ну, если бы ты разделась, я бы мог материализовать на тебе нужную одежду.

— Ты же можешь это сделать и без моего раздевания.

— Да, но должна же быть хоть какая-то плата за услугу?

Я покачала головой:

— Не думаю, что тебя устроят формы маленькой, несформировавшейся, шестнадцатилетки.

— Ну надо же, как самокритично. В соседней комнате лежит твоя одежда, можешь переодеться. Я подожду тут.

Я удалилась в спальную комнату, плотно закрыв за собой дверь. Эта комната была значительно меньше кухни, но чуть больше зала. Здесь помещалась двуспальная кровать, стол со стулом и шкаф. Комната была обычной, и Виктор не соврал, сказав, что ночевал здесь пару раз. Плед с постели был сорван и валялся на полу. Там же валялась и моя одежда. Я недовольно фыркнула, сняла свою одежду и аккуратно сложила ее на кровати. Затем подняла одежду с пола: черные брюки военного покроя, из довольно прочного и крепкого материала, но при этом не сковывающие движения, такого же покроя черная водолазка.

Мне очень нравилось, как и ребятам из команды, носить плащи, но они были абсолютно не практичны во время схваток, а потому плащей мне не выдавали.

Я накинула кобуру на пояс и разместила в ней Стар М40 Файрстар и Вальтер P88. Два основных пистолета, которыми я пользовалась. Иногда я брала Браунинг, но тот же Файрстар был легче в использовании для меня, особенно для моей маленькой руки.

В тяжелом, плотном, черном сапоге, который я натянула, был запрятан еще Кольт, именно пистолет, не револьвер. Им я пользоваться не любила, но на всякий случай всегда держала про запас. Впрочем, мне говорили, что моя нелюбовь к нему вызвана непривычкой. Отдача у него плавнее и мягче, чем у того же Вальтера.

Сапоги были не совсем обычными. Внутри подошвы были встроены небольшие лезвия, которые выдвигались при правильном, сильном ударе подошвы друг о друга. Помимо этого, порой я надевала специальные ножны, чтобы спрятать в одежде метательные ножи: в рукавах, на бедрах, икрах и парочка на спине. Но в этот раз здесь не было ни ножей, ни ножен под них.

Длинные, рыжие волосы я собрала в два хвоста. За них мне нередко влетало от Виктора, он требовал, чтобы я каждый раз убирала их полностью, например под балаклаву, но я продолжала игнорировать его. Подростковое безрассудство и упрямство.

Я вернулась на кухню. При виде меня на лице Виктора появилась странная довольная усмешка. Как будто бы он что-то задумал. Но как обычно догадаться было трудно. Он обвел меня пальцем и сказал:

— Защита.

Я кивнула. Среди нас было принято перед каждым делом обволакивать себя небольшим защитным щитом. Это позволяло нам оставаться незамеченными для обычных людей. Щит можно было при необходимости усилить, но тогда это затрачивало больше сил и энергии. Впрочем, не для всех. Я была одной из немногих, кто сразу в совершенстве освоил щиты. Но больше я ни в чём не была так талантлива. Виктор все время твердил мне про какой-то особый внутренний потенциал, но я не понимала, чего он от меня хочет. Я была откровенно слабее всех других в команде. Хотя физически меня хорошо натаскали, я бы даже сказала — отлично. Хоть что-то.

Удивительно, но Виктор пощадил мое самочувствие и до места встречи мы поехали на машине, а не телепортировались. Дорога была короткой и все это время мы ехали молча. Он привез меня к набережной. Здесь, вместо асфальта, была выложена старая каменная плитка: ее построили несколько столетий назад, еще для повозок с лошадьми.

Мы припарковали машину и чуть прошлись. Было очень сыро, весь снег растаял, но из-за туманов дорога не высыхала, потому я пыталась не поскользнуться на гладких камнях. Еще минут десять мы шли вдоль набережной, пока не свернули к домам, уходя вглубь темноты.

Для меня не было особых трудностей с тем, чтобы гулять по тёмным переулкам, я довольно хорошо видела в темноте — некое физическое преимущество перед обычными людьми с рождения.

Вдали показались фигуры людей, кажется, в сборе были все и ждали лишь нас. Так и оказалось, когда мы подошли ближе, к нам чуть навстречу выдвинулся Хлеб:

— Почему так долго?

Ни я, ни Виктор не посчитали должным отвечать. Хлеб окинул нас мрачным взглядом. Теперь я могла видеть всех.

Команда была далеко не в полном составе. Здесь были два верных спутника Хлеба, экстрасенсы, которые без перерыва крутятся рядом с ним и чьи имена я отказывалась запоминать. Милена — слабенькая ведьма, которая всегда откровенно не переносила меня на дух и терпела кажется лишь потому, что я была под неким покровительством Виктора, которого она очень боялась. Фил — сильный колдун, ужасно неприятный, самовлюбленный тип. Но он, пожалуй, был сильнейшим в нашей команде. Хотя этого нельзя было сказать наверняка, ведь никто в точности не знал, на что способен Виктор. Он никогда не раскрывался больше, чем того требовала ситуация, но всегда выглядел удивительно холодно и самоуверенно. И я не увидела никого из тех ребят, с кем я обычно старалась быть вместе на любых заданиях.

В тени стояла еще одна фигура и как бы я не всматривалась, узнать эту персону я не смогла. Фигура отошла от дома, о стену которого опиралась и двинулась к нам чуть ближе. У меня по коже пробежал неприятный холодок. Что-то нервировало меня в этой встрече. Передо мной оказался молодой парень, ему сложно было бы дать больше 25. Он был довольно высоким, я попробовала мысленно прикинуть и сравнить его с Виктором, и мне показалось, что он даже был немного выше Виктора. Я продолжила скользить изучающим взглядом по незнакомцу: его светлые, густые волосы едва заметно вились у лица, пара локонов падали и на само лицо, на глаза, вызывая во мне острое желание смахнуть их. Но больше всего внимания привлекали его холодные, синие глаза. Даже не голубые. Это был очень необычный цвет, но пугающе безжизненный. Внешность создавала впечатление невероятно светлого юноши, но не было ни в его движениях, ни в его глазах ни капли того света и покоя. Наверное, если бы мне понадобилось когда-либо писать книгу и описывать маньяка-убийцу — я бы описала его именно так.

Но когда он подошел ближе ко мне, внезапно на его лице произошла странная перемена. Тонкие, бледные губы изогнулись в улыбке. Все его лицо будто бы отчаянно пыталось отразить теплоту, доброжелательность и дружелюбие. Он протянул мне руку:

— Привет. Похоже я не знаком пока что только с тобой. Меня зовут Дмитрий, — его голос заставил меня вздрогнуть. Глубокий, бархатистый, такой можно было бы слушать бесконечно долго. Я все еще не могла понять, что за странная перемена произошла с его лицом. Он был действительно рад? Я не чувствовала в нем подлинной радости. Это маска? Но тогда почему он не надел ее раньше, пока я еще не могла рассмотреть его? Моя крохотная рука утонула в рукопожатии. Довольно длинные пальцы, рука крепкая, мощная, выделяющиеся на белой коже вены, уходили выше, под черную рубашку.

— Ами, — ответила я чуть хрипло. Горло пересохло от волнения. Он наклонил голову.

— Необычное имя, для нашего региона. Не находишь?

— Нахожу. Но у меня не было возможности спросить родителей, почему они назвали меня так, их отняли у меня до того, как я стала достаточно взрослой.

Позади послышался раздраженный вздох Хлеба. Я отняла свою руку, как будто бы освобождая ее. Но ощущение этого рукопожатия еще какое-то время преследовало меня.

— Зачем ты так разоделась? — вопрос Милены поставил меня в ступор. Я бросила уничтожающий взгляд на Виктора. Его лицо излучало бесконечную радость от того, что он сделал кому-то гадость.

— Теперь-то тебе точно придется при мне раздеться, да, Корявая?

Я стала лихорадочно искать на земле, чем бы в него швырнуть.

— Ами, не время для детского сада. Мне надо, чтобы ты переоделась, — голос Хлеба звучал более чем раздраженно, — Виктор должен был привести тебя в порядок у себя дома. Ты должна будешь выманить вампира из его логова, не вызывая подозрения. Когда он выйдет с тобой на улицу, мы уже займемся им. Отправлять кого-то другого не вариант, он почувствует сильную магию.

Понятно. Просто прекрасно. Я наживка и отправляют меня туда, говоря прямым текстом, что это все потому, что я ничего не стою в этой группе. Просто великолепно.

— И во что я должна быть одета?

Фил щёлкнул пальцами, меняя в одно мгновение одежду на мне.

— Вот так вот подойдет.

На мне оказалась кожаная, обтягивающая юбка чуть выше колена, белая блузка. Волосы были чуть собраны у корней, но основная их длина падала мне на плечи, красивой рыжей волной. Сверху блузки была накинута легкая курточка. И что самое печальное, он переодел меня в сапожки на каблуках. Максимально неудобная обувь, если мне придется защищаться и убегать. Я почувствовала, что под курткой, сзади на поясе мне что-то упирается. Как оказалось, это был мой файрстар. Я вытащила его, чтобы проверить, стоит ли он всё ещё на предохранителе и вернула обратно. Ну что же, хоть какая-то защита, значит шансы выйти живой становятся чуть-чуть выше. Чуть-чуть. Ведь я иду к вампиру. Пистолет вряд ли поможет мне, только если я смогу ошарашить его на время, а потом только бежать…

Я с печалью взглянула на каблуки:

— Как шлюха.

— Так надо. По пути объясню, идем.

Мы пошли вдоль домов. Я и Хлеб шли впереди, все остальные, чуть поодаль. Виктор шел замыкающим, совсем далеко от общей группы, с новеньким, Дмитрием. Они о чем-то очень тихо беседовали.

— Проблема в том, что этот вампир держит свой бордель. Для заманивания девушек в свой "бизнес" он использует вампирский гипноз и зачастую даже поит их своей кровью. Было уже несколько прецедентов случайных обращений. Девушек превратившихся в вампиров он вышвыривает из своего борделя, уповая на то, что они умрут от голода и обессиленные от света солнца, поскольку молодые, только обращенные вампиры еще тяжело переносят его. Но несколько выжили и сильно одичали, чем создали нам немало проблем. Уже были смерти. Потому Виктор и Фил задумали с ним поболтать…тут-то и возникла загвоздка. Как оказалось, этот вампир поставил на весь свой бордель очень сильную защиту. Ни один маг не может в нее пройти, зато могут обычные люди. Твоя сила еще настолько слаба и непостоянна, что щит ее не воспримет, и ты сможешь проникнуть внутрь. Притворись обычной девушкой, он должен клюнуть на тебя. Всеми силами вытащи его наружу. Не знаю как, но сделай это. Здесь мы его уже и обработаем.

Я кивнула головой, изображая уверенность, хотя внутри меня все сжалось в маленький комочек. Возможно, меня и вправду сегодня ждет смерть. Никогда прежде еще не приходилось работать вне команды.

Мы вышли к крохотному, обветшалому дому, в котором, судя по вывеске, расположился бар: "Потерянный рай". Сложно было представить, что в таком маленьком, старом здании может быть бордель.

— Основная часть находится в подвалах, — я вздрогнула от голоса Виктора, оказывается он уже стоял позади меня.

— И как я его там найду?

— О, это совсем несложно. Лиловая дверь. Ты точно сразу поймешь.

Что-то в его голосе мне не понравилось, слишком подозрительно он звучал. Но на расспросы сейчас не было времени. Нужно было идти. Я двинулась к борделю, пытаясь успокоить свое дыхание.

Перед подъемом на ступеньки я почувствовала силовой барьер. Он немного потянулся, неуверенный до конца, стоит ли меня впускать. Любой человек и не заметил бы его, но в моем случае, он тянулся как жвачка, но все же впустил. Я обернулась на группу. Они уже стояли в напряжении, готовые в любой момент наброситься на вампира.

Я бросила последний взгляд на новенького, на Дмитрия. Мне хотелось понять, о чём он сейчас думает, но никаких эмоций нельзя было прочесть. Его лицо не выражало абсолютно ничего.

Я шумно выпустила воздух и пошла внутрь. Как оказалось, внешность обманчива и бар был не так плох, как его вывеска. Пусть он и был совсем маленьким: пара столиков, да длинная барная стойка. Единственное, что сильно мешало здесь долго находиться, это запах. Здесь было душно и не очень приятно пахло.

Людей здесь не было, лишь за стойкой стоял бармен. Ему было около сорока. Долговязый, белобрысый мужчина с сильно оттопыренными ушами. Он тут же взглянул на меня, отвлекшись от просмотра маленького телевизора, стоявшего на холодильнике с выпивкой. Думаю, я и так выглядела достаточно напуганной, но я постаралась изобразить еще большую растерянность и добавить неуверенности в голосе. Я рассеянно затараторила:

— Простите, я тут бродила со своим парнем, но мы…поссорились. И я убежала. А теперь я заблудилась, и понятия не имею, как мне уехать отсюда, меня ждут дома. Может быть, вы могли бы мне вызвать такси? Но только у меня совсем нет денег с собой.

Мужчина не был вампиром, значит, не он был мне нужен. Потому, чтобы точно застрять здесь подольше, я добавила:

— И я очень плохо себя чувствую, кажется, перебрала с алкоголем. Нет у вас здесь нигде туалета?

Бармен внимательно смотрел на меня и молчал. Потом внезапно он широко распахнул рот, и я увидела, что у него нет языка. Я не просто вздрогнула, меня действительно затошнило. Не от того, что это выглядело ужасно, к подобному я давно привыкла, а от того, что ситуация становилась ещё напряжённее. Потом мужчина вышел из-за барной стойки и обошел ее. Он показал мне на спуск вниз пальцем, на который до этого я не обращала внимания.

Я поблагодарила его, пытаясь не убежать с криками прочь и подошла к спуску в полу. Как назло здесь была винтовая лестница. Убегать по такой будет очень неудобно. Я вновь окинула ненавидящим взглядом свою обувь — могли бы дать хотя бы балетки.

Взявшись за одну единственную перилу, я пошла по кругу, спускаясь прямиком в источник духоты. Мне нужна была лиловая дверь. Это немного пугало меня. Дело в том, что я не знала точно, что собой представляет лиловый цвет. Что-то вроде фиолетового? А что, если там будут все оттенки фиолетового, то какой мне выбрать? Мне вспомнился странный тон Виктора, как будто бы был какой-то подвох. И когда я спустилась вниз, я замерла как вкопанная. Теперь я точно знала, как выглядит лиловый цвет, ведь все двери были одного цвета.

Я уперла руки в боки и чуть постучала ногой. И что мне теперь делать? Открывать каждую? Идти назад и спрашивать точную дверь? Я прислушалась. Из разных мест отчетливо доносились стоны. Ох, нет, открывать каждую дверь будет очень плохой идеей. Придется полагаться на свою интуицию и слух. Так я покрутилась возле них некоторое время, все не решаясь открыть хоть какую-нибудь.

В итоге я прошла по коридору, до самой последней. Казалось, что позади нее не было никаких звуков. По крайней мере, если там кто и был, то они вряд ли занимались чем-то, что я боялась увидеть и значит, могли бы помочь мне найти хозяина заведения.

Я медленно опустила ручку двери и потянула на себя. На какой-то миг мне даже показалось, что оттенок этой двери немногим отличался от других. В комнате было довольно темно, но я сразу заметила просторный кабинет, с роскошным письменным столом и широким черным кожаным диваном напротив. Какая банальность. Но многим вампирам было свойственно после "смерти" окружать себя глупыми элементами роскоши, будто бы они пытались восполнить что-то, что у них отняли вместе с человеческой жизнью.

Я зашла в комнату и почти сразу же позади меня шмыгнула тень, которая прикрыла за мной дверь. Не то наиграно, не то взаправду, я испуганно обернулась: передо мной стоял мужчина, на вид немногим за сорок, облокотившись о стену возле двери. Он выглядел безупречно, как и многие другие вампиры. Даже, если он не был красив при жизни, сейчас его внешность вызывала внутри меня восхищение. У него были каштановые, коротко стриженые волосы, чуть бледноватая кожа, из-за которой особенно сильно выделялись его острые скулы. Он немного поджимал губы, типичная привычка вампиров, которые так и не привыкли к деформации челюсти после обращения.

Я взглянула в его глаза лишь на секунду. Карие, с небольшими красными крапинками. Он "питался" совсем недавно. Я тут же увела взгляд: большинство вампиров владеют гипнозом, потому очень важно не держать с ними зрительного контакта. Судя по плавности и осторожности его движений, ему было уже больше сотни. Но вряд ли можно было дать ему больше 120. Это не самый древний вампир, которого мне приходилось встречать.

— Что за очаровательное создание посетило наш скромный уголок? — его голос будто бы мурлыкал, он был явно доволен моим появлением.

— Пппростите, — я не намеревалась заикаться, но мой собственный страх сработал мне на пользу, — дело в том, что я была тут с парнем неподалеку и мы поссорились. И я убежала от него. Он привез меня сюда на машине, я совсем не знаю этого места и теперь мне надо как-то добраться домой. И у меня совсем нет денег или мобильника. Мне надо вызвать такси до дома, а завтра я бы непременно взяла деньги у родителей и завезла бы их, вернула.

— Вот оно что, — судя по голосу вампир улыбнулся.

Я по-прежнему не смотрела ему в глаза. Он прошел к своему столу:

— Я закажу тебе такси. Как же можно отказать такому очаровательному цветку.

Он поднял трубку и набрал какой-то номер. Я заметила, как он аккуратно, незаметно, нажал кнопку спуска. Он не собирался никуда звонить. Все ясно, он клюнул на наживку. Надо быть начеку.

— Алло. Здравствуйте, — его голос буквально пел, столько в нем было удовольствия от происходящего, что незнающий мог принять это радушие за открытость и дружелюбие, — можно пожалуйста заказать такси? Речной переулок, 38.

Я мысленно усмехнулась. Он даже адрес соврал, поверив, что я не знаю местности. Речной переулок был значительно ниже.

— А поедем мы… — он отвел трубку чуть в сторону, — Куда отвезти?

Я поняла, что вновь случайно взглянула ему в глаза и очень быстро посмотрела в сторону. Он ведь именно этого сейчас и добивается.

— На седьмую линию, 15.

— Очаровательно. Седьмая линия, 15. Сколько? Да-да, замечательно. Спасибо, до свидания, — он положил трубку, — Придется немного подождать, сказали, что машина приедет через 20 минут.

— Спасибо вам огромное!

— Ну что же, мне право не сложно. Может быть чаю, пока ждешь такси?

— Ну… — я как будто бы замялась от стеснения, — наверное можно было бы.

— Прелестно. А пока я делаю чай, быть может, расскажешь, из-за чего вы так поссорились со своим парнем? Мне показалось, тебя это сильно тревожит.

Ну надо же, какую замечательную нить доверия он вьет. Теперь легко понять, как попадались к нему все прочие молодые девушки. Я попыталась изобразить сильную подавленность и сжатость. История построилась в моей голове мгновенно.

— Он…начал приставать ко мне. Я не хотела. И тогда он попробовал принудить меня…и я ударила его. И убежала прочь. Он кричал мне вслед.

Я артистично выдавила из себя слёзы. Я знала, чувствовала, что вампир улыбался. Ему это нравилось. Да, как это частенько бывало, регулярные убийства взрастили в нем изрядного садиста. Он упивался страданиями других.

— Твой молодой человек поступил очень неправильно. И ты молодец, что убежала от него…и пришла ко мне, — последнее он добавил уже едва слышно, — Как тебя зовут?

— Натали, — моментально соврала я. Это было имя моей нелюбимой одногруппницы и видимо частичка меня захотел прикрыться её образом.

— Ну что же, Натали, меня зовут Игорь и ты можешь считать меня своим другом.

Он плавно подошел ко мне и протянул чашку. Чай пах очень ароматно. Я взяла чашку из его белоснежных пальцев.

— Спасибо, — после чего я сделала вид, что отпила, на деле, лишь касаясь губами чая. Конечно, он владеет гипнозом, по словам Виктора, но никто не может утверждать, что он не пользовался какими-то более банальными решениями в затуманивании разума девушкам. Я не хотела оказаться на их месте.

— А можно…пожалуйста сахар?

— Ох, конечно, что же это я. Сейчас подам. Так чай нравится?

— Да, очень вкусный.

Он ушел ко мне за спину и я потеряла его из поля зрения. Это заставило меня напрячься. Но я не могла подавать вида, потому я напрягла слух. Он копошился где-то позади какое-то время, как будто бы и вправду искал сахар, но через время звук утих. Настала тишина. Секунду. Вторую.

Мое сердцебиение ускорилось. И тут я почувствовала. Едва заметно он оказался позади меня и склонился над шеей. В тот же миг я вскочила и развернулась. Вновь на секунду я посмотрела в его глаза. Они горели красным — пора.

Выронив чашку из рук я бросилась к двери, успев распахнуть ее. Его движения были стремительными, он тут же перехватил меня.

— Куда же ты торопишься?

Он схватил меня за талию и резко дернул назад. Настолько сильно, используя свою силу, что я отлетела к стене с зеркалом. Я ударилась затылком и разбила его на множество осколков. В глазах потемнело, я осела на колени.

Попытавшись приподняться на руках, я кажется, порезалась. Он вновь оказался рядом, схватив меня за горло одной рукой и подняв над землей. Адреналин в моей крови зашкаливал. Мгновенно я выхватила спрятанный файрстар и в ту же секунду выстрелила ему прямо в лицо. Он не успел ничего сделать, не ожидая подобного поворота событий.

Вампир взвыл, разжимая руку и закрывая ею лицо. Я не знала, как быстро будет регенирировать этот вампир, всё зависило от его способностей, но поскольку он питался не так давно, то скорее всего у него уйдёт на полную регенирацию не больше пятнадцати секунд. Я рванула вновь к двери и вырвалась наружу. Кто-то открыл двери, видимо услышав звуки выстрела.

Пересекая коридор, я услышала, как он вываливается из кабинета.

— Чёртова сука! — заорал он и бросился за мной следом. Мне нужно быть быстрее, максимально быстрее, любая ошибка могла стоить мне жизни.

Я буквально взлетела на половину лестницы одним рывком, но он был уже рядом. Я выскочила на поверхность, к бару, за малым не давая ему ухватить меня за ногу. Бармен был здесь же, за стойкой, смотря то на меня, то на то, что было позади меня глазами полными ужаса.

Пожалуйста. Только вырваться наружу.

Я вылетела на улицу, на веранду, но все еще не пересекла линию щита. В этот момент я подвернула ногу из-за своих жутких сапожек. Это заставило меня замешкаться и вампир схватил меня за волосы. Чертовы волосы! Рывком он дёрнул меня назад, на себя. А ведь до щита оставалось всего ничего! У меня не было ни одного ножа с собой, чтобы хотя бы отрезать эти чертовы пряди!

Вампир приподнял меня за волосы, больно натягивая их. С его лица капала кровь на землю, но раны уже почти полностью затянулись.

— И откуда же у тебя пистолет, маленькая дрянь? Парень подарил? — он буквально шептал мне на ухо. Затем поднял голову и посмотрел за пределы щита, — ах, ну надо же. Вы отправили ко мне приманку! Интересно. А ведь я почти попался на вашу удочку. За такое шоу, я сделаю вам подарок, убью мерзавку на ваших глазах, притом так, чтобы она, как следует поорала вам на прощанье.

Конец. Я в ловушке. Виктор стоял напротив, совсем недалеко, только пару шагов пройти, но ничего нельзя было сделать. Вампир вновь вздернул меня за волосы выше, оголяя мою шею. Вампирские укусы могут быть почти безболезненными, но сейчас никто не собирался со мной осторожничать. Он резко вонзился мне в шею зубами, разрывая плоть. Я взвизгнула от боли.

Виктор отчаянно пытался пробиться сквозь щит. Я заплакала. Вампир отпустил мою шею, но лишь для того, чтобы вновь разорвать плоть клыками. Он вгрызался в шею, не кусая, а разрывая ее, пуская как можно больше крови. Она текла повсюду, по шее, груди, руке, на землю. Я хваталась руками за голову вампира, пытаясь хоть как-то вырваться. Бесполезно. Вампирская хватка сильнее человеческой и уж тем более моей.

Я погружалась в бездну. Вокруг меня постепенно все темнело, глаза закрывались. Даже боль казалась уже далекой и незначительной. Я умираю? Ясность сознания туманилась. Внутри меня все будто бы переворачивалось, руки и ноги перестали слушаться. Я обмякла, позволяя вампиру спокойно пить. Он даже ослабил хватку и я опустилась ногами на землю. Я перестала слышать, что происходило вокруг, не слышала больше ударов членов команды по щиту, они что-то кричали, но голосаих были далеки. Я слышала лишь собственное сердцебиение, которое было удивительно громким. Я ведь потеряла уже много крови? Оно должно стучать тише и медленнее. Стук. Стук. Мощный удар. Холод. Меня накрывало холодом. И кровь моя казалась мне теперь холодной. Смерть совсем рядом.

Тогда это и произошло. Мое тело будто бы стало внезапно и не моим вовсе. Все мышцы напряглись, из ниоткуда вновь появились силы. Вампир заметил это, но для него было поздно. Я резко дёрнулась, позволяя клыкам вновь разорвать кожу на шее, вскочила, раскрутилась на месте так, что оказалась позади вампира. Прежде чем он до конца понял, что произошло я резко и сильно толкнула его ногой вперед. Вампир потерял равновесие, падая сквозь щит. Не успев опомниться, его схватили за руки, полностью вытаскивая с защитной территории, набрасываясь на него.

Послышались крики. Судя по всему его поджарили. Я этого уже не знала наверняка, потому что сама осела на колени и из последних сил поползла наружу. Выйти из щита можно было легко, не то что войти, кто-то помог, схватил меня за протянутую руку и вытянул наружу, сел рядом, уложил к себе на колени. Дальше я уже ничего не помнила. Я отключилась.

Онемение.

Глава III

Когда я проснулась, то увидела не яркий свет больницы и кучу капельниц, а потолок своей спальни. Как человек после наркоза, в первую очередь я подумала о каких-то, совершенно странных вещах, а именно о том, что плафоны на лампе надо бы протереть от пыли. Лишь только потом, вялой рукой я потянулась к шее.

Никаких следов от укусов, никаких шрамов или даже ссадин. Абсолютно ровная кожа. Это означало, что кто-то исцелил меня, при том полностью. Удивительная трата сил, такое в нашей команде бывало редко. Видимо, я действительно заслужила такую поблажку. Либо я была в очень плохом состоянии. Если вспомнить о количестве потерянной крови, то возможно, уже выползая за пределы щита я была почти что трупом.

Голова была тяжелой. Я медленно повернула ее на подушке, осматривая комнату. Плотные, шторы были затянуты, и сквозь них едва ли проступал свет. Понять, который был час — невозможно. Взглядом я нашла часы. Три часа дня. Долго же я проспала. Но не критично. Пропустить один день колледжа ничем не грозит.

В голове был непонятный звон, иногда мне даже казалось, что я слышала какие-то голоса. Я попыталась прислушаться, уловить о чём эти голоса мне говорили, но ничего не вышло. Оставалось только перестать обращать на них внимание.

Я поползла на кухню, где смогла поставить чайник и открыть холодильник. У последнего я и замерла, пытаясь понять, чего я хочу съесть. Еда выглядела совсем неаппетитно, как будто бы пролежала здесь несколько дней, хотя я и приготовила её вчера. Может быть, заказать еду на дом? Нет, так долго я ждать не могла и не хотела. Омлет. Просто и сытно. А потом можно будет и выбрать еду на дом, если захочется чего-то еще.

Чайник засвистел, взбитые с молоком и зеленью яйца, приятно зашумели, вылитые на сковороду с маслом. Я стала приходить в норму, а желудок все больше требовал еды. Даже и не думала, что могу так проголодаться.

Голод был утолен, чая оставалось еще пол кружки, где-то из запасов были выужены крекеры. Тишина стала потихоньку давить на меня, хотя в ней же я находила приятное умиротворение. Жаль, мне нельзя было заводить кошку, она бы явно красила мне мою жизнь в такие моменты. Но хотя бы я могла подкармливать синиц с помощью кормушки за окном.

Я набивала побольше крекеров в рот, чтобы избавиться от гнетущей тишины и слышать только хруст. Да уж, моя жизнь полна радостных событий.

Тут-то я и вспомнила в полной мере события прошлого дня. Чувства накатили на меня с особой силой. Страх, бесконечный страх, клыки, врывающиеся в мое тело. Меня затрясло. Внутри все всколыхнулось, я схватилась рукой за горло, пытаясь убрать это отчетливое ощущение прикосновения.

Раздался звонок мобильного.

— Поела?

На автомате я кивнула головой. Потом поняла, что Виктор, который мне собственно и позвонил, меня не видит.

— Да, только что.

— Тогда собирайся на тренировку.

Надежда отдохнуть сегодня улетела в далекие края. С последней попыткой я уточнила:

— А проводит ее мне сегодня кто? Милена?

— Нет, я.

Сердце упало на дно. Меня добьют.

— Хватит ныть, Корявая, ты и так спала двое суток.

— Сколько?! — я воскликнула, не в силах скрыть удивление.

— Двое суток, сегодня пошли уже третьи. Потому быстрее, ты не в лучшей форме. Ты разочаровала меня на этом задании, не хочу повторения такого позора опять.

— Ты видел, как меня одели?! Мне дали хоть немного…

Он меня перебил:

— Без споров, и поживее, через пять минут буду.

Он положил трубку. Его голос был холодным и пустым. Всё как обычно, никакой поддержки. Мне вновь невыносимо сильно захотелось сбежать. И это вся моя жизнь. И почему я не умерла тогда, от рук того вампира? Захотелось заплакать, но я отругала саму себя за такую слабость. Но неужели нельзя было дать мне хотя бы капельку заботы? Я вспомнила, что когда я теряла сознание, кто-то взял меня на руки. Я вспомнила это ощущение. Это были определенно мужские руки, и это не мог быть Виктор или Филипп. Получается, это был тот самый новенький, Дмитрий? Но тогда это означало, что он был сильнее, чем я думала.

Я надела свои спортивные брюки, водолазку, кроссовки и собрала волосы в высокий хвост. В таком виде мне будет жарко, но придется потерпеть. Тренировки с Виктором всегда очень жёсткие и потому нужно максимально защитить кожу от возможных порезов. Хотя это вряд ли мне сильно поможет.

Он заехал со мной на машине, удивительно, что не стал мучить телепортацией.

— Ты разминалась дома?

— Ты мне дал всего пять минут, когда бы я успела?

Наши тренировки проходили в большом старом складском помещении, которое они переоборудовали под тренировочный центр. Я знала, что здесь тренировалась вся команда, но никогда сама ни с кем не сталкивалась. Лишь только мы вошли вовнутрь, как Виктор дал задание:

— Разминаешься пятнадцать минут и бежишь пять километров. Я вернусь через полчаса.

Это же еще полчаса покоя. Полчаса без Виктора. Сказка. Интересно, как далеко можно сбежать, если я попробую сделать это сейчас? Или, возможно, я успела бы найти веревку и повеситься. Все лучше, чем заниматься с ним.

Когда он ушел, мне очень хотелось лечь на пол и замереть. Но я понимала, что лучше сейчас размяться, иначе потом мне будет значительно больнее. Разогревалась я совсем немного и почти сразу же побежала легкой трусцой по складу, постепенно увеличивая темп. Ненавижу бег, но я понимала, что это одно из самых важных упражнений. Это нечто, что может помочь мне выжить однажды. Не всегда стоит принимать бой, зачастую лучше просто убежать, как бы унизительно это не звучало. Никому не нужно глупое геройство, если силы не равны.

В тот момент, когда я заканчивала бежать последний круг, появился Виктор. В руках у него мелькнули ножницы. Я слишком поздно сообразила что происходит, как он фурией подлетел ко мне и схватил за волосы. Я поняла, что он решил их отрезать. Мигом я взвизгнула и ударила по паре точек на его руке, которые мне показывали прежде. Тут же его рука ослабила хватку и я успела выскользнуть, прежде чем он обрезал мою рыжую гриву. Я резко обернулась, принимая защитную позицию. Его лицо было таким же холодным и ничего не выражающим, но голос был угрожающе вкрадчивым. Это очень пугало, кажется Виктор был зол:

— Скажи мне, Корявая, а почему ты не сделала ничего подобного на последнем задании? Где витали мысли твоей очаровательной головушки?

Я все еще тяжело дышала после бега, сглотнула. Тем временем Виктор продолжил:

— Или быть может твои волосы, тебе дороже твоей жизни? Отрежь их к чертям собачьим, вчера тот вампир схватил тебя именно за них! — под конец он даже повысил голос.

Я насупилась и тихо прошептала:

— Нет.

Виктор отшвырнул ножницы в сторону. Мрачно взглянул на меня.

— Тебя еле откачали. Я столько тренировал тебя, тебя столько Милена гоняла, столько практических занятий было показано, можно было бы сделать столько ходов, а ты попалась в его когти, как первоклашка, — голос его все также был невероятно холодным, но говорил он со мной громче обычного, — в конце концов, ты могла бы тем же каблуком вдавить по его ноге. Всего секунда замешательства и ты бы выскочила за пределы щита.

— Но мы бы не вытащили его наружу, миссия была бы завалена, — тихо буркнула я. В его глазах мелькнул недобрый огонек. Я напряглась.

— Ты расцениваешь свою жизнь как пушечное мясо, которое можно пустить в качестве наживки для жалкого вампира?

— Судя по тому, как вы со мной обращаетесь…

Я не договорила, поскольку он резко оказался рядом со мной, его рука была на моей шее, крепко сжимая ее. Виктор улыбался. Мне стало гораздо сложнее дышать.

— Мышление глупого, заносчивого подростка, который думает, что с ним все обращаются несправедливо и никому он не нужен. Цени хотя бы то время, что я на тебя трачу, поверь, у меня есть и другие дела. А теперь марш делать планку.

Он отпустил руку. Кажется, останется синяк. Занятие прошло тяжело, но не смертельно. Преимущественно Виктор давал мне задания для тренировки разных комплексов мышц, но сегодня обошлось без отработки приемов и ударов. Если дело доходило до них, то он меня не жалел и я обязательно уходила избитая.

Вернулась домой я не так поздно, потому я приняла душ и решила пойти прогуляться, все лучше, чем сидеть в четырех стенах. Мне не у кого было даже узнать домашнее задание, потому дел у меня и подавно никаких не было.

На улице было всё также мерзко, холодно, но хотя бы не ветрено. Людей вокруг было много, но весь город был как будто бы в коме, не было абсолютно ничего, что могло бы порадовать глаз. Окружающие кутались в свою одежду, изредка кашляли, наступали друг другу на ноги, прижимаясь на остановках и тихо бурчали: "Прошу прощения". Вокруг стояли голые, чёрные деревья, машины повсюду месили грязь. В моем городе так всегда. Здесь почти не бывает снега, который мог бы укрыть всё своими белоснежными одеждами, а снег я очень любила и загадывала его на каждый Новый Год.

Я немного постояла возле дома, кормя маленьких птичек крошками, после чего двинулась дальше. Я медленно передвигалась, то по шумным центральным улицам, то скрываясь в маленьких переулках. Кругом царило одиночество. Этот холод сковывал не только тела, но и чувства людей. Зимняя спячка и все в этом мире замерло в предвкушении пробуждения и весны.

После сорока минут таких прогулок, я решила укрыться от депрессивных мыслей в кофейне. Она была маленькой и невзрачной, но хозяева отчаянно пытались создать в ней уют, поставив маленькие свечки на каждый столик и увесив окна милыми гирляндами, с теплыми, желтыми огоньками. Здесь было около четырех столиков, кислый кофе и приторно сладкие пирожные. Это отпугивало от нее большинство посетителей, и потому сюда приходили в основном те, кто избегал новых знакомств и встреч. Словом, такие же, как я.

Я взяла себе чаю, обычный, пакетированный, взяла одно сахарное пирожное и уселась за столик в углу, возле окна. Кроме меня в кафе сидела еще пара ребят, моего возраста, парень и девушка. Судя по всему, они были частыми посетителями этого места, пытавшимися уединиться и вдоволь намиловаться вдали от посторонних глаз. Я чуть недовольно хмыкнула. В моей жизни никогда не было друзей и уж точно никогда не могло быть отношений. И, наверное, тут возраст все же брал свое, а может и любопытство. Мне невыносимо сильно хотелось влюбиться, но все не было подходящих кандидатов. Слишком другой я была для них, а они для меня. Ровесники меня не любили.

С горечью я вгрызлась в пирожное, не особо заботясь, как выгляжу сейчас. От души набив рот, я услышала, как зазвенел колокольчик и дверь открылась. Я замерла на секунду, чтобы взглянуть на нового посетителя и тут же пожалела о том, что не потратила это время на то, чтобы запить коварную сладость.

Совершенно внезапно для меня, на пороге оказался Дмитрий. Он сразу же заметил меня и брови его удивленно взлетели вверх. Кажется, я чуть покраснела от смущения и попыталась незаметно дожевать то, что начала есть. Он подошел к моему столику:

— Вот уж кого не ожидал тут встретить.

Я запила бисквит чаем и ответила:

— Уж я тем более. Я тут довольно частый посетитель, никогда не видела Вас тут прежде.

— Ну, а я и не был тут раньше никогда, но живу отсюда неподалеку, все хотел как-нибудь зайти. Мне казалось это место довольно уютным. А почему собственно ко мне на Вы?

— Не привыкла сразу "тыкать" к людям. Да и Вы… — я поправила себя, — ты, старше.

Я обвела демонстративно взглядом помещение:

— Уютно?

— Ну, — он отодвинул соседний стул и сел напротив, — мне нравятся подобные места. Здесь немного людей и уже хотя бы это создает определенный уют.

— Ну, теперь, когда я столкнулась здесь со знакомым, я вычеркну это место из тех, где можно прятаться и избегать контактов, — проворчала я себе под нос.

Дима все равно услышал это и прыснул со смеху.

— Не стоит так критично. Мы можем выбрать дни, когда сюда будешь ходить ты, а когда я. Что посоветуешь тут взять?

— Салфетки.

Усмехаясь, но с укоризной, он посмотрел мне в глаза. Я увела взгляд и чуть помявшись, решила уже серьезно добавить:

— Ну, эклеры у них вроде неплохие, а еще у них божественная выпечка.

— Понял. Никуда не убегай, я быстро, — он произнес это и тут же направился к кассе, не давая мне даже и шанса сказать, что вообще-то, я уже ухожу.

Он и вправду быстро вернулся, я даже не успела допить свой чай.

— Ну и? Как ты после того инцидента?

Я не сразу поняла, о чем он.

— Лучше бы меня тогда убили, это все менее больно, чем то, как издевается надо мной Виктор.

Дмитрий почему-то доброжелательно посмеялся.

— Он все делает из лучших целей, для тебя.

Я покачала головой:

— Ты его не знаешь.

— Но я видел то, что видел. Он ужасно переживал тогда, когда ты была ранена.

— Он переживал, что вампир сорвётся с крючка.

— Ты слишком плохо обо всех судишь. Возможно, некоторые люди гораздо лучше, чем ты пытаешься их преподнести.

Я не стала говорить, что жизнь показывает мне обратное. Решит еще, что я просто ноющий подросток. А меж тем, он очень уж внимательно смотрел на меня:

— Не болит? — он положил два пальца мне на шею, касаясь того места, куда кусал вампир. Я была настолько ошарашена этим движением, что, возможно даже слишком резко, отскочила в сторону, на стуле. Он тут же убрал руку:

— Прости, не хотел тебя пугать, не думал, что тебя это так заденет.

Тепло его пальцев еще чувствовалось на моей шее и тут же, ко мне как удар пришло осознание:

— Ты! Я поняла, это был ты! Ты исцелил меня тогда.

— Ну…кто-то же должен был.

Теперь я смотрела на него немного со страхом.

— Сколько же в тебе силы?

Он чуть усмехнулся.

— Разве это так сложно?

Мне захотелось его треснуть чашкой по голове, да посильнее. Я вспыхнула, но голос мой увеличился лишь едва ли:

— Не всем дано по жизни то, что дано таким как ты, Виктор и Филипп.

— Филипп? — с этим вопросом Дмитрий густо рассмеялся — Напыщенный болван, его сила хоть и повыше чем у других, но не стоит ровным счетом ничего, без хорошо мыслящей головы, которой у него нет. Поверь мне, тот же Хлеб способен преподнести куда больше сюрпризов, хоть он этого и не показывает. И уверяю тебя, Ами, тебе может казаться, что такие способности — редкость, но это куда более частое явление, чем ты думаешь, даже в пределе этого города. Говоришь, не всем даны способности? Отнюдь. Не всем дано открыть их в себе, вот и только.

Во мне кипела смесь разных чувств и эмоций. Больше всего раздражение. Я пришла посидеть наедине с собой и своими мыслями, последить за людьми, а мне тут читают нотации. Или же я просто слишком привыкла к тому, что люди старше меня, вроде Виктора, постоянно хотят поставить меня на своё место. Хотелось вскочить и ничего не говоря уйти. Но тут он добавил:

— Я могу помочь и тебе раскрыть твои таланты.

Я замерла. Конечно, я часто слышала от Виктора одно и тоже, про то, что мои силы гораздо выше, но казалось, он никак и не способствовал их раскрытию, лишь мучил меня физическими тренировками. Я скептически спросила:

— И как же ты собираешься это сделать?

— Ну, честно говоря я до конца не знаю, но вижу в тебе большой потенциал и мог бы попробовать помочь тебе с ним. Ты сама блокируешь себя же. Тебе просто нужно расслабиться и отпустить свои мысли. Звучит просто, но на деле это очень сложно. Попробуй практиковать медитацию. Могу попробовать ввести тебя в состояние транса.

Я тяжело вздохнула и помотала головой:

— Я пробовала заниматься йогой и медитированием. Мне это не помогает, — говоря это, я вставала, — Если ты не против, то мне пора идти. Я была рада с тобой поболтать, возможно как-нибудь повторим. До встречи.

Он ничего не сказал, лишь молча и немного озадаченно смотрел на меня. Я надела куртку и вышла на улицу. Руки моментально сковало холодом. Почему-то я чувствовала раздражение и опустошение, хотя он и не сказал мне ничего плохого. До чего же неприятная личность. Лезет ко мне, хотя толком и не знает даже, мы почти не знакомы. Да что уж там, мы совсем не знакомы. На ходу я запустила руки в свои волосы, чуть встряхнула их. Это успокаивало. В голове вновь звучали странные голоса. Кажется, я схожу с ума.

Озноб.

Глава IV

Ночью я спала поразительно дурно. Все время снились кошмары: чьи-то бледные руки тянулись из темноты к моей шее, начинали душить. Я просыпалась от нехватки воздуха, несколько раз вставала, умывалась холодной водой и ложилась спать дальше.

Естественно, на утро я чувствовала себя совершенно измотанной и совсем не хотела идти на пары. Но взяв себя в руки, я все же доползла до колледжа. Несколько преподавателей поинтересовались о причинах моего отсутствия. Так было всегда, эта ужасная невольная опека. Они считают, что раз я приёмная, то я обязательно должна быть сложным ребенком, который может попасть в дурную компанию. Если так посмотреть, то они были правы, но конечно же, никогда не смогут и представить, что именно это за компания.

Кто-то из моих одногруппников шушукался. Оказывается, уже успело пройти множество слухов. И то, что я покончила с собой, и то, что я наркоманка, и что я зарабатывала себе на дозу и вообще, что я умерла от спида. У меня были очень "добрые" сверстники. Я попыталась просто не думать о них. Конечно, хотелось бы как-нибудь их проучить, но я дала себе твердое правило не использовать сил на людях. Пускай они и глупы, но не стоит лишний раз недооценивать их умственные способности. Они могут легко связать странности со мной, а там возможно попытаются избить меня.

— Ты решила все таки вернуться? — внезапно раздался голос Мелиссы. Я опять вздрогнула.

— Вернуться?

— Ну да. Билет. Ты же хотела уехать. Это потому тебя не было столько времени?

— А, ты про это. Нет. Я хотела, но в итоге передумала. И на нервах должно быть заболела, потому что пришла домой и провалялась в постели с температурой все эти дни.

— Понятно. А я думала, что больше не увижу тебя. Все думала, как это здорово, что человек может вот так послать все к чертям и начать просто жить.

— Нет. К сожалению это не про меня.

После занятий в колледже, я поехала на занятия, на склад. Вряд ли Виктор сможет уделить мне два дня внимания подряд, и потому, скорее всего, сегодня меня будет гонять Милена, а это все-таки не так плохо. Но когда я пришла на место, то была озадачена, увидев…Дмитрия. Он сидел в глубине помещения, на старых коробках. Было непривычным видеть его без верхней одежды, в футболке и джинсах. Но даже сидя совершенно небрежно в пыли, он выглядел очень самоуверенно. Только теперь я стала замечать, как сильно от него веяло силой.

— О, а вот и ты. После нашего вчерашнего разговора, я убедил ребят дать мне позаниматься с тобой. К тому же, это должно быть хорошей временной переменной для тебя.

— Да уж. Пожалуй. И что, мы будем медитировать?

Мы были на большом расстоянии друг от друга, но тем ни менее прекрасно слышали все что говорили, из-за сильного эхо.

— Ну, не так ведь сразу. Для начала, нужно поработать над тем, чтобы ты начала чувствовать собственное тело. Оно не враг для тебя.

Я стала двигаться к нему. На какой-то миг мы оказались на одной линии. До него было еще далеко, но я будто бы визуально могла прочертить ее вперед. Каждый мой шаг становился более тяжелым, голова почему-то начинала кипеть. Внутри меня вновь вспыхнули раздражение. Мне казалось, что каждую секунду, приближаясь к нему, я становлюсь все яростнее, и я не могла дать себе отчета в том, почему же. Как будто бы я винила Дмитрия во всех своих несчастьях.

— Что-то не так?

Странное чувство отпустило меня.

— Нет. Не знаю, что такое было, задумалась. Я пойду, переоденусь и вернусь.

Когда я пришла обратно, он стоял посреди зала закрыв глаза.

— Дим? — спросила я осторожно.

Не открывая глаза он произнёс:

— Да, встань рядом и тоже закрой глаза, — я повиновалась, — Дыши глубоко и слушай собственное сердцебиение.

Его голос был тихим и вкрадчивым. Меня это успокаивало.

— Смотри вглубь себя, вовнутрь. Слушай сердце. Замедляй дыхание, — я послушалась и сделала как он мне и говорил. Через какое-то время он добавил, — А теперь слушай мой голос. Внимательно. И постепенно переходи на более глубокие звуки. Попробуй услышать моё сердцебиение. Осторожно и внимательно, отсекай все лишнее. Слушай удары.

Я попыталась, но у меня никак не получалось. Он издевался надо мной? Услышать его сердце. Я пыталась не хмуриться и расслабиться. Чужое сердце, как же я должна это сделать? Удар. Мне показалось, что я услышала один удар. Потом второй. Вот два подряд. Потом я и вовсе стала слышать весь такт. Тихий, медленный, глубокий. Он был все громче. Громче. Потом я поняла, что попросту Дмитрий подходил ко мне ближе. Я почувствовала тепло — Дмитрий стоял позади меня. Я слышала его дыхание. Он аккуратно взял меня за руку, поднял ее чуть наверх и вывернул ладонь, так, чтобы она была направлена на потолок. Потом также со второй рукой, но только чуть-чуть на другой уровень. Раздался его шепот, совсем близко от моего уха.

— Ты — весы. Твои ладони — чаши весов. На одной твоей ладони твои чувства, на другой разум. Создай баланс. Представь, что ты способна добавить одного и убавить другого. Пусть через твои руки, потоком идёт энергия. Глубоко дыши.

Дыши, убавь, добавь, как он вообще это себе представляет? Весы. Отойди от меня подальше, и я обязательно попытаюсь представить. Слишком уж непривычным было для меня его присутствие, я его очень мало знала, а он так бесцеремонно вторгался в мое личное пространство.

— Так не пойдет.

От неожиданности я даже глаза открыла.

— Что не пойдет?

— Ты. Ты напряжена. От тебя так и веет злостью, агрессией, ты вся колючая.

Не знаю почему, но его слова меня задели, хоть они и были правдивы. Я вспыхнула моментально, как спичка.

— Может быть потому что кто-то слишком много от меня ожидает? Вы все вечно твердите мне про какие-то мои скрытые возможности и потенциал, но возможно, чтобы раскрыть его, нужно просто в кои-то веки оставить меня в покое?

Он посмотрел на меня тем своим пустым, ничего не означающим взглядом. Хотелось накричать на него, чтобы он прекратил. Внезапно, он схватил меня за руку, резко рванул на себя, перехватывая за талию и наклоняя вниз. Я моментально потеряла равновесие и зависла в паре сантиметров от земли. Я чуть не упала, но он держал меня.

— Смотри, ты выкинула из головы все свои дурацкие мысли. Сделай одолжение, не собирай их больше, пусть кто-нибудь придет, подметет их и выкинет. Ты совершенно не пытаешься работать над собой и с каждым днем, твой характер становится все заносчивее. Тебя это не пугает? — он говорил так монотонно и спокойно, будто бы рассказывал мне географию нашей страны или рассказывал про свой новый галстук, — Я понимаю, не все люди достойны доверия, но ты могла бы хотя бы делать вид, что ты чуточку мягче, чем есть на самом деле и хоть чуточку открываться, возможно тогда у тебя появятся друзья в жизни. И, в конце концов, научись уже слушать советов старших. Мы тебе плохого не посоветуем.

Я почувствовала, что совершенно не контролирую своих эмоций, они вырвались, как вода из треснувшей плотины. Я сделала самую ужасную вещь, за которую обязательно буду себя еще проклинать в дальнейшем. Я расплакалась. Резко вырвалась из его захвата, падая на землю. Тут же вскочила, не принимая его протянутой руки и оставив свои вещи с курткой, выбежала на улицу.

Тяжелая дверь склада хлопнула позади меня, а я меж тем, продолжила бежать так быстро, как могла. Я даже толком не понимала куда бегу. Очнулась я пять минут спустя. Я оказалась в незнакомой части города, достаточно пустынной.

Сердце бешено билось внутри. Я вновь начала плакать. Утирая слезы руками и пытаясь закутаться в свои волосы от февральского ветра, я пошла вперед по улице. Надо было найти дорогу до дома. Спустя минут десять я вышла на мост.

Машины летали здесь в обе стороны, и не было ни малейшей возможности перейти на другую сторону, только через низ, а для этого надо было делать большой крюк. Я решила в таком случае прогуляться по мосту и посмотреть на реку, возможно успокоиться.

Мысли не давали покоя: Я расплакалась. Расплакалась перед почти незнакомым человеком.

— Тряпка! — резко вскрикнула я и не сдерживаясь, влепила самой себе пощёчину. Плакать я прекратила. Появилась злость на саму себя. Становилось ещё холоднее, поскольку кровь, закипевшая после бега, стала понемногу успокаиваться. Я взглянула вниз, на воду. Серая, холодная, мерзкая. Как и вся погода в городе. Дожить бы хотя бы до весны.

«У тебя возможно появятся друзья…». А нужны ли они мне? Чтобы их потерять? Чтобы появилось уязвимое место? Виктор всегда говорил, что так я стану лишь слабее. Потому, наверное, мне не разрешали заводить даже кошки. Я поняла, что встала на бортик, перед перилами моста. Я собиралась прыгать? Нет. Тогда зачем я это сделала? Руки мои будто бы сами собой поднялись вверх. Нет, я точно готовилась к прыжку. Я хотела прыгнуть. Зачем? Я хотела покончить с собой? Нет.

Мимо пролетела какая-то машина, громко сигналя. Надо слезать, иначе кто-то точно остановится меня "спасать". Я спустилась с бортика и попыталась отряхнуть ладони от грязи. Ничего не вышло и я лишь сильнее размазала грязь по ладоням и одежде. Волосы швыряло из стороны в сторону от ветра. Надо было идти домой или возможно вернуться обратно на тренировку, но я не знала этой части города. С собой не было ни телефона, ни денег.

К этому моменту я уже почти дошла до конца моста. Передо мной замаячил знакомый мужской силуэт. Я пригляделась, показалось ли мне, но нет, это точно был человек, которого я знала. Быстрым шагом он шел ко мне.

В наших кругах почти не было простых людей, но Максим Дьяценко, а это был именно он, был одним из таких. Он был экстрасенсом, то есть человеком, с по-настоящему обостренными чувствами энергетики. Он мог, как и мы чувствовать силу, скопление энергии, сгустки магии, у него были способности к предвидению. С оружием он обращался неплохо, но лишь в целях самообороны. В операциях он не участвовал, занимался преимущественно в нашей команде аналитикой, вел личные дела каждого участника команды. Но помимо всего этого, он был просто отличным парнем. На такого можно было всегда положиться и такого человека хотелось держать в друзьях.

— Эй, Ами, чем это ты тут занимаешься?

— Пытаюсь найти выход. А ты?

— Проезжал на такси, мимо тебя, попросил остановить. Тебя подбросить?

— Да, пожалуйста. Было бы неплохо, прям до дома, я скажу адрес.

Мы сели в такси и проехав пару переулков, он все таки завел эту тему.

— Когда ты стояла там на мосту…

— Нет, я не собиралась кончать жизнь самоубийством.

Он часто закивал, как бы показывая, что тогда все хорошо, и я могу не продолжать. Но я продолжила:

— Но я очень хотела прыгнуть.

Мне показалось, что он едва заметно вздрогнул, после чего перевёл на меня ошарашенный взгляд:

— Зачем?

— Знаешь…это какое-то, ощущение…оно не отпускало. Желание обрести свободу. Как будто бы я скована цепями. Но как видишь, я все прекратила. Это все из-за тренировок. Меня ими мучают, — я понизила голос, чтобы таксист нас не слышал, — Что Виктор, что этот новенький, Дмитрий. Почему его приставили ко мне? Только недавно знакомы, а его уже слишком много в моей жизни. Ты знаешь кто он?

Макс покачал головой:

— Я удивился, но мне не выдали на него досье. Похоже, что он очень важная шишка и непонятно до конца, почему он к нам примкнул. Какие-то терки у него с Витей, хотя Хлеб видимо тоже мало знает о нем, но все под контролем именно у этих двух.

— Они что, на мне какие-то эксперименты ставят?

— Ами…ты знаешь, я не могу ни о чем тебе рассказывать. На мне стоят заклятия клятв, мое сердце остановится, если я попробую раскрыть тебе какую-то тайну без разрешения или без экстренной надобности.

— Да, но ты мог бы намекнуть!

— Я говорил раньше и говорю сейчас, твоя задача лишь задуматься над моими словами. Все не так просто, как кажется. Вокруг твоей жизни роится куда больше тайн, чем тебе кажется. Доверяй другим, бери все те знания, что тебе дают, но в случае чего, держись особняком и решай сама, кто будет твоим союзником. Слушайся, но не позволяй подчинить тебя…возможно события, которые будут происходить в будущем, связаны с тобой куда больше, чем ты думаешь.

Я была не на шутку напугана.

Ветер.

Глава V

Последующие три дня меня не трогали. Я спокойно ходила на пары, готовилась к сдаче модулей, читала книги, смотрела телевизор. Иногда такая жизнь мне казалась даже более привлекательной.

Пока на третий день в моей квартире не стало происходить что-то странное. Я не могла точно сказать, что это было, но меня мучили то странные звуки, то предметы падали со стола, то телевизор включался сам собой. Ночью опять снились кошмары, а когда я просыпалась среди ночи, мне мерещились странные силуэты.

На утро четвертого дня за мной заехал Виктор и повез на тренировку.

— Выглядишь измотанной, Корявая. Что-то случилось?

— Ничего, — отмахнулась я.

— Видимо три дня выходных все же не пошли тебе на пользу, как я того хотел. А что, с нашим мистером идеалом? Тебе похоже понравилось заниматься с ним меньше, чем со мной.

— Он пытается читать мне морали. Чем это может помочь в тренировке?

— Ну, я не хотел его допускать к тренировкам с тобой, но теперь я понял, что в них есть смысл и я не охватывал очень важных частей и аспектов. Потому прости, но по возможности, он будет присутствовать на некоторых занятиях. И да, он прав в том, что у тебя нет гармонии с собственным телом. Сегодня мы займемся этим.

— Мы будем представлять, что я весы и я буду искать баланс между своим телом и разумом? — ядовито процедила я.

— Что? Он так делал? — Виктор густо рассмеялся. Кажется я впервые слышала, как он смеётся не надо мной, — Ну уж нет. Всё потом. Увидишь.

После разминки я отрабатывала удары на груше. Когда я достаточно вымоталась, Виктор опять заставил отрабатывать удары с ним. Я ненавидела это делать. Он никогда не давал себя ударить, зато всегда блокировал мои удары и опрокидывал на лопатки. Как правило, занимались мы без матов, и потому, падать на холодный пол ангара, было действом не самым приятным. Поначалу я плакала, но со временем привыкла и научилась преимущественно предугадывать его контратаки и уворачиваться от них. Но выходило это не всегда.

После пары сильных ударов под ребра, он дал мне отдышаться и сказал, что с этим на сегодня все.

— Теперь мне надо, чтобы ты начала отрабатывать упражнения по акробатике. Мы никогда ими не занимались, поскольку я сам в них не силён. Но тебе придётся научиться, хочешь ты того или нет. Ты легковес. Это твоя огромная слабость, твоей физической силы будет всегда не хватать против массивных противников, но твоя ловкость должна сыграть тебе на руку. Ты должна быть максимально быстрой, твои рефлексы должны срабатывать безошибочно и без раздумий, и самое главное, я хочу, чтобы ты научилась не ощущать собственного веса. Мне жаль, что я не догадался заниматься этим с тобой раньше, честно говоря, мне никогда раньше и не приходилось кого-либо обучать, — он немного помолчал, — я знаю, что учитель из меня не очень. Но ты еще очень молода и юна, предыдущие занятия не были насмарку. Даже случай с вампиром доказывает это, тогда ты очень ловко крутанулась. Дмитрий прав, у тебя нет гармонии с собственным телом. Возможно, его занятия слишком глубокомыслены для тебя или меня, но я знаю, что тебе поможет. Йога.

Я прыснула со смеху:

— Шутишь?

— Нет, я абсолютно серьезно. Я даже готов заниматься ею вместе с тобой, и я позволю тебе смеяться надо мной, потому что я, в отличие от тебя, не только тяжеловес, но и вообще, в рукопашную вступаю редко. Но думаю, мне это тоже пригодится. Я посмотрел пару обучающих видео…

Я расхохоталась. Я так и представила Виктора, становящегося в стойку орла, дома, перед ноутбуком, в своих пафосных красных одеяниях. Он угрюмо уставился на меня.

— Ладно-ладно, прости. Хорошо, раз ты так считаешь, то давай попробуем. Все лучше, чем когда ты меня бьешь.

Он отвел меня к стене, где тут же материализовались семь больших зеркал. Они возникли на стене, как будто бы та покрылась корочкой льда, которая сперва была прозрачной, но вдруг огрубела и отразила то, что видела перед собой.

Зазвучала успокаивающая музыка. Первое наше занятие длилось около сорока минут, но я чувствовала, как ненавидела Виктора больше, чем когда либо. Все движения были до ужаса простыми, ничего сложного, никому не приходилось становиться на голову, но почему же было так трудно? Как вообще можно стоять на одном носке так долго? Я понимала, что он хотел, чтобы я правильно распределила центр тяжести, но у меня это слабо выходило. А он хотел, чтобы я делала это, и при этом расслабилась. Как бы Виктор не критиковал себя, движения давались ему гораздо легче. Ему стало жарко и, хотя он уже снял свой плащ, вскоре он оголился по пояс. Я старалась сосредоточиться на движениях, но порой просто не могла отвести взгляда от его тела. Оно не было перекаченным или сильно рельефным, но я видела, как работают его мощные мышцы, плавно переводя его фигуру в разные асаны. Да, это было красиво, чертовски красиво. Любая девушка могла позавидовать мне, за то, что меня тренировал такой мужчина и я впервые порадовалась, что со мной занимается не Милена.

— Корявая, мне очень приятно, но даже если бы я не чувствовал твоих эмоций, я бы мог заметить твой взгляд. Не отвлекайся.

Я покраснела.

— Прости.

Я ужасно устала после йоги и никак не могла поймать ту волну, в которой я могла бы спокойно, что говорится… чувствовать свое тело. Но в целом, после нее, я не чувствовала себя так напряженно, как обычно и мне казалось, будто я наоборот наполнилась силой и энергией. Потому Виктор, видимо решив, что мне мало, отправил отрабатывать меня упражнение на козлах.

— Это будет сложно для тебя. Тебе надо сделать сальто через препятствие. Разрешаю тебе так и быть… — он замолчал и в этот момент возле козла появились маты, — пользоваться ими, чтоб не так страшно было прыгать и падать. Я опустил тебе его пониже и буду постепенно увеличивать высоту.

— Безумие какое-то, зачем мне это нужно?

Он замолчал. Какая-то тягостная тишина повисла между нами. Долго смотрел на меня, как будто бы думал, стоит ли мне что-то говорить и никак не решался.

— Корявая, я видел девушку, в свое время…она была такая же хрупкая, как и ты, чуть старше. Так вот, она заскакивала на человека, выше ее ростом, делая при этом сальто, опираясь на плечи человека и в ту же секунду, в воздухе…это длилось всего мгновение, мало кто успевал ухватить то, что происходило, настолько легко и быстро она это делала, в ту же секунду, она отталкивалась от плеч человека, зажимая ему комбинацию точек, которые вырубали его.

Я попыталась присвистнуть от удивления, но так как я не умела свистеть, получился измученный выдох. Он продолжил:

— Она не была очень сильной, но свою легкость, грациозность, ловкость, она использовала во многих атаках, быстро уходя вниз или вскакивая вверх. Ей было невозможно нанести удар, такой юркой она была, шустрой, ловкой. Как ветер. И поверь мне Корявая…это была очень могущественная…скажем, ведьма. Ее сила была не меньше моей, думаю даже больше, возможно значительно больше. Но она всегда старалась не пользоваться ею, если была такая возможность. Обстоятельства вынуждали. Потому даже твои слабости, твою хрупкость, то, какая ты маленькая, можно использовать и сделать своим преимуществом.

Мне ничего не оставалось, кроме как повиноваться и начать отрабатывать упражнение на козле. Нет, не на Викторе, а жаль. От отработки толком ничего и не выходило, мои руки были достаточно сильными, чтобы я могла перенести свой вес вертикально, но после я неизменно заваливалась в одну из сторон и падала, то на спину, то на лицо.

Все же, занятия приносили свои плоды, пускай и не такие очевидные, как хотелось бы, да и не с первого дня, но я стремительно продвигалась в таком странном для меня задании: почувствовать гармонию своего тела. По крайней мере, это устраивало меня больше, чем когда меня били.

А потом в один прекрасный день Виктор заявил, что он уходит на задание, потому мне предстоит опять заниматься с нашим "мистером Совершенство". Ума не приложу, почему он так называл Дмитрия, но прозвище быстро прилипло. На занятие я пришла в дурном расположении духа: март месяц, в колледже проходили недели тестирования, а мне придется еще слушать очередную порцию нотаций. Весна начиналась совсем не так, как мне того хотелось.

Когда я вошла в зал, Дмитрий стоял прямо по центру, спиной ко мне и обернулся на звук открываемой двери.

— Ами. Рад тебя видеть, — он улыбнулся, как тогда, при первой встрече. Я задумалась, как много процентов фальши было в этой улыбке. Я лишь хмуро кивнула в ответ. Он перестал улыбаться, на его лице появилась озабоченность.

— Вижу, ты все еще злишься на меня за прошлый случай. Прости, мне не стоило так вести себя тогда. Я надеюсь, я смогу искупить свою вину.

Странная, будто чужая мысль мелькнула в моей голове: "Нет прощения, тому предательству". Я вздрогнула, не понимая, что это сейчас было, но сама лишь еще раз кивнула ему. Он протянул мне руку:

— Я знаю, ты будешь опять злиться над тем, что я для тебя придумал, но поверь, это будет хорошей практикой для тебя.

Я подошла и, осторожно взяв его руку, спросила:

— И что же это за практика?

— Танцы.

Рефлекторно я попыталась выдернуть руку, но он не только сжал ее крепче, но и потянул меня за собой.

— Ты сама удивишься, как много умеешь, просто тебе нужно раскрыться. Это будут те же занятия йогой, просто немного другие и под музыку, в которой больше ритма, — он вытащил меня к зеркалам, — Я мог бы показать тебе движения, но я не вижу в этом особого смысла. Это будут те же занятия, как с Виктором. Инициатива должна исходить от тебя. Используй те же занятия йогой, преврати их в движения танца.

Я прослушала эту его долгую тираду. Как только он закончил я произнесла нечто очевидное:

— Я не буду танцевать.

Он внимательно посмотрел на меня. Помолчал. Сложил руки на груди. Ему чертовски шла эта поза.

— Будешь.

— Нет.

— Спорим?

— Ты собираешься использовать силу?

— Физическую?

— Магическую.

— Да.

— Тогда не спорим.

Был мой черед скрестить руки на груди.

— Это просто безумие. Зачем мне танцевать?

— Если ты стесняешься, мы можем отойти от зеркал.

— Я стесняюсь тебя!

— Я могу уйти.

— Не верю. Ты будешь подсматривать.

— Честное слово. Но ты поклянешься, что попробуешь потанцевать.

— И ты поверишь мне на слово?

— Мне придется. Это останется на твоей совести.

Я опять поймала себя на мысли, что завороженно смотрю на его руки. Ами, приди в себя, у тебя что, весна разыгралась?

— Хорошо. Если тебе это так надо, я потанцую. Но я слабо представляю, что ты от меня хочешь. И ты можешь не уходить.

Пока я разминалась, он подготовил для меня музыку. Я старалась как можно дальше оттянуть предстоящие мне муки, но он видимо понял это и позвал меня.

Первые мои движения были не то вялыми, не то нервными. Я пыталась расслабиться и сделать их плавнее. Через время, как мне показалось, у меня стало это выходить. Он включил мне какую-то мягкую, медленную мелодию. После пары минут моих попыток он все прервал.

— Ты не отдаешься музыке. Ты вроде танцуешь под нее, но не отдаешься ей.

— Это не моя музыка. Вот я и не отдаюсь ей. И не умею я танцевать.

Он подал мне руку:

— Позволишь?

Я положила свою руку в его. Он потянул меня к себе и положил руку на талию.

Из-за разницы в росте, мой взгляд упирался ему в грудь. Опять. Так будет всю мою жизнь, со всеми мужчинами?

— Поверь мне, это лишь кажется нелепым. В танцах есть очень многое из боевых искусств. В конце концов, раньше, у многих народов это было демонстрацией силы.

— Но уж никак не вальс, — съязвила я.

— Верно. Но я же не могу начать тебя крутить и швырять по комнате без подготовки. К тому же, нам это и не нужно. Твои движения очень резкие и хаотичные. Этими занятиями я пытаюсь добиться одного, добавить им плавности. Мне надо, чтобы ты чувствовала всё своё тело. Твои движения должны быть быстрыми, мощными, но при этом немного текучими. Если ты научишься этому скромному взаимоотношению с самой собой, то у тебя будет хватать времени, на то чтобы полностью оценивать обстановку внутри боя, — заиграла музыка и он потянул меня чуть на себя. Я сделала шаг вперёд, — Музыка, это обстоятельство боя. Каждый бой неповторим, как мелодия, играемая разными исполнителями. Твоё тело должно слышать эту мелодию, в то время как разум, наоборот должен абстрагироваться от неё и оценивать обстановку.

— Это слишком сложно для меня не находишь?

— Значит полностью расслабься и поддавайся потоку. Я покажу.

На этот момент музыка звучала уже быстрее. Он сделал два шага назад, и я двинулась за ним. Потом он повернул меня к себе спиной, обхватив мои руки у запястий. Он находился слишком близко ко мне и меня это нервировало. Я не из тех людей, что легко переходят к близкому контакту. Если до меня дотронутся в автобусе, я буду ещё сутки беситься от этого. Но я стала быстро отвлекаться на танец. Он чуть встряхнул мои руки, и я расслабила их. Тут же он повёл ими, знакомые мне линии. Те же, что были в йоге. От головы, от сердца, только тут они стали не такими монотонными. Так продолжалосьещё минут десять. После чего он решил, что достаточно меня намучил.

— Ну хорошо. А теперь иди на пробежку, десять километров.

Я замерла опешив.

— Ты это сейчас серьёзно?

— Абсолютно. Ты же жаловалась, что я не даю тебе никаких практических заданий.

— А бег, это практично?

— Более чем. В твоём случае, твоё последнее задание чуть было не провалилось, потому что ты недостаточно быстро бежала.

Я клацнула зубами. Чувствовалось, что я вот-вот взорвусь. Этот парень просто нервировал меня, при том я даже не была уверена, была ли моя реакция обоснована этими его поступками или же он просто мне не нравился. Точнее, нравился. И мне не нравилось, что он мне нравился. Я ударила разок носком по полу.

— Это была обувь, вина обуви!

— Мне переобуть тебя, чтобы у тебя была практика бега на каблуках? — он пытался спрятать лукавую улыбку, но у него это плохо выходило.

— Нет уж, спасибо, — рассерженно ответила я, хотя мне было сложно не ответить на эту улыбку. Издёвка и вправду была удачной.

Тем временем, эти синие глаза смотрели на меня внимательно, изучая. Мне казался очень знакомым этот взгляд.

— Ами, я просто не понимаю. Ничего из того, что я предлагаю, тебе не нравится. Я хочу быть тебе другом, я хочу тебе помочь. Ты выглядишь очень одинокой. Но чтобы я ни пытался сделать, ты отталкиваешь меня.

Его слова вновь больно резанули меня внутри. Скорее всего, потому, что это было правдой. Я сама никого не подпускала к себе. Особенно сильно, я боялась подпустить к себе его. Не хотелось бы, чтобы моя первая влюблённость была к человеку, который настолько старше меня. Мне всегда казалось это глупым, пытаться понравиться человеку намного старше тебя, создавать с ним отношения.

— Если ты хочешь так помочь мне…то мог бы обучить меня некоторым магическим приёмам, — я сама не верила тому, что говорю, возможно потому, что никогда не стремилась так сильно овладеть магией. Я не чувствовала себя способной к ней и частенько после некоторых упражнений, мне становилось дурно, а ночью снились очень плохие сны. Но почему-то мне показалось, что Дмитрий мог дать мне в этом плане больше, чем Виктор.

— Я поговорю об этом с Виктором, — нерешительно ответил он.

— Всё ясно. Мог бы просто сказать нет. Я пойду.

Тут же я схватила свою сумку и отправилась на пробежку по городу. Домой я вернулась уже вечером и сразу же после душа легла спать.

Сумерки.

Глава VI

На следующий день я пришла в зал сама, раньше остальных. Я ещё не знала, кто будет со мной заниматься. На удивление, в зале уже звучала музыка, при том, одна из тех, которые я слушала сама. Недолго думая, я кинула сумку и разминаясь, попробовала потанцевать несколько движений. Сегодня у меня всё получалось легко, я будто бы не чувствовала никакого дискомфорта от собственного тела. Движения легко приходили ко мне в голову, и я всё больше отдавалась музыке, впадая, в ещё неясную мне эйфорию. В этот момент, я поняла, что в зале не одна. Рядом стоял Дмитрий и смотрел на меня.

— О, это ты, — я тут же вспомнила всё то, что наговорила ему ранее, и мне показалось это ужасно нелепым, — послушай, касательно вчера. Прости меня. Я вела себя глупо, как заносчивый ребёнок.

— Ты и есть ребёнок, Ами. Для меня ты всегда будешь маленькой девочкой… — мне показалось, будто бы его слова звучали не чётко, их будто бы смывало морской волной. Он странно улыбался, смотря на меня. Мне стало трудно говорить дальше, но я продолжила:

— Я… я хотела извиниться. И я это сделала. И я не ребёнок. И… — всё опять стало плыть. Слова таяли у меня во рту, — Я бы хотела, чтобы ты был моим другом.

— Замечательно… — теперь уже всё перед глазами плыло и я едва стояла на ногах, — Теперь-то мне будет гораздо проще тебя убить.

Я резко вскинула голову:

— Что?

В тот же миг его рука толкнула меня, я повалилась назад, весь мир поплыл перед глазами, смазываясь, как свежая гуашь. Комната исчезала, я оказалась в посреди поляны, окружённой старыми, деревянными домами, привязанной к столбу. Вокруг стояло много людей и все они кричали: «Сжечь её! Сжечь ведьму!». Что происходит? Я в панике пытаюсь вырваться, но ничего не выходит. Какой-то человек подходит с факелом к столбу и поджигает ветки под моими ногами. Пламя тут же охватывает моё тело. Мне больно. Я кричу, кричу и пытаюсь вырываться, но ничего не выходит. Огонь везде.

— Дмитрий! — кричу я, почти не видя его. А он там, вдалеке, я слышу его смех, — Дмитрий, ты поплатишься за это!

Последние слова внезапно вырываются из моих уст. Огонь повсюду. Я уже не узнаю собственного голоса, это не мой крик.

Именно в этот момент я проснулась.

Всё это время, я спала. Следующий день ещё не наступал. Теперь я уже понимала, что очутилась в зале сама собой, что не было у меня утра, подъёма и что сперва, я должна была пойти в колледж. Но сон ощущался таким реальным и пламя вокруг, будто бы всё ещё жгло меня. Я сидела вертикально, тяжело дышала, обливаясь капельками пота.

Только тогда, приходя в себя, я поняла более ужасающую вещь: в ночной квартире я была не одна.

Я чувствовала, как холодеет моё тело. В дверном проёме стояла огромная, двухметровая тень. И лишь только я её заметила, как она ринулась в мою сторону.

В секунду она оказалась рядом и, наверное, набросилась бы на меня, если бы не врезалась в щит, который я с испугу успела поставить. Тень влезла на щит, обтекая его. У неё не было чёткой формы, но при этом был огромный, будто бы нарисованный белый рот, который то растягивался в мультяшную улыбку, то становился стройным рядом клыков. Глаза — два чёрных шара, посреди огромных белоснежных белков. Эти глаза-зрачки постоянно плясали внутри белка, будто бы не было у них своего места. Что бы это ни было, оно пыталось пробраться сквозь защиту, грызя и царапая её, издавая жуткие гортанные звуки.

Только тут во мне проснулся голос, и я завизжала, пытаясь вложить силу моего крика в тот толчок энергетики, которой я пыталась эту штуку оттолкнуть. Но из-за неумения и страха, я ударила волной энергии внутри собственного щита. Тот треснул, и тень упала прямо на меня. Я не чувствовала её веса, но чувствовала давление, мне казалось, будто бы я задыхаюсь. У тени появились руки и они хватали меня за лицо, цеплялись в волосы. Ледяные, мокрые руки. Я пыталась оттолкнуть её, но руки мои проходили сквозь, я не могла ухватиться за неё. Мне оставалось лишь отчаянно звать на помощь. Тогда яркая вспышка света обожгла мои глаза и судя по всему, обожгла «чёрное нечто». Оно завизжало, отскользило от меня и растворилось в стене. Возле меня стоял Виктор.

Полночь.

Он не выглядел испуганным, в отличие от меня, но вёл себя осторожно, будто бы боялся, что я кинусь на него.

— Ами?

— Что это было? — спросила я охрипшим от криков голосом, который сама не узнала.

— Это? Сгустки энергии. В простонародье твари. Они не совсем из нашего измерения, блуждают по мирам и питаются чувством страха. Основной их источник питания, это ночные кошмары. Когда людям снится дурной сон, они появляются и впитывают негативную энергию. Более того, когда человек просыпается от кошмара, он становится ко всему более чувствительным, его могут пугать любые шорохи и тени. Тогда они остаются и собирают ещё больше страхов, попутно пугая людей иллюзиями. Взрослые, как правило, уже не реагируют на всё это так остро. Они закрывают себя от потусторонних миров, убеждая себя в том, что в мире нет ничего сверхъестественного. Это их ментальная защита в некотором роде. А вот дети наоборот. Они видят тварей, монстров под кроватями, потому что они и вправду там есть. И, конечно же, их видим мы, потому что ментально закрываться от своей сути, всё равно, что добровольно отказаться от силы.

Он замолчал, немного пожимая плечами, мол, что тут такого. Потом чуть погодя добавил:

— По всей видимости, ты очень сильно напитала эту штуку своей силой, что она не только приобрела более реальную форму, но ещё и осмелилась наброситься на тебя, всё сильнее напитываясь твоим страхом. Ещё немного и ты могла бы создать очень сильного монстра, просто из-за того что не могла взять себя в руки. Надеюсь после моей лекции, ты будешь себя вести разумнее.

Я поняла, что он собирается телепортироваться, потому в тот же миг вскочила к нему:

— Виктор, нет! — я схватила его за рукав. Я заметила, такое редкое для него раздражение, на обычно насмешливом, спокойном лице.

— Корявая, я не могу читать тебе сказки на ночь, у меня дела. Я уже нашёл тебе няньку, от которой ты вечно отбрыкиваешься, и если ты хочешь, я позову её для тебя.

— Только не Дмитрия!

— Корявая, ну что ты начинаешь, — он стал выдёргивать рукав из моей хватки и будто бы осёкся, — Что тебе снилось?

— Просто кошмар, но…

Он не дал мне закончить и внезапно повысил тон, чего со времён убийства вампира я не слышала:

— Я спросил, что тебе снилось?! — он схватил мою руку за запястье и чуть вывернул её, чтобы показать мне что-то. Вся рука была в россыпи ожогов. Также как и другая, и когда я вытянула ноги, то увидела, что и они тоже.

— Кошмар, в котором я была на костре, — я сглотнула, чтобы немного смочить горло, — Меня пытались сжечь, как ведьму. А потом я проснулась и увидела эту…тварь.

Виктор отпустил мою руку.

— Хорошо. Ты можешь пойти со мной.

— Только ты же не собираешься… — в этот момент мир перед моими глазами поплыл и я оказалась в совершенно незнакомом для меня месте, — …использовать телепортацию.

— Брось, Корявая. Я пришёл к тебе даже без машины, или ты хотела, чтобы я отправился за ней, а ты сидела одна и ждала меня?

— Нет, определённо нет.

Преодолевая тошноту, я оглянулась. Мы сидели в каком-то кафе. На столиках, под стеклянной панелью лежало меню. Людей тут было немного, свет был приглушён, что создавало небольшой уют. К нам подошёл официант, хотя о том, что он официант, можно было догадаться лишь по блокноту в его руках. Одет он был в обычную серую футболку и чёрные штаны свободного покроя.

— Виктор, приятно видеть вас вновь у нас в гостях. Что будете заказывать? — хотя его тон был серьёзным, в глазах играли весёлые искорки.

— Сколько пафоса, Томас. Хватит издеваться. Принеси нам с Камелией две тарелки куриной лапши, мне кружку эля, а даме чашку горячего шоколада, у неё была тяжёлая ночь, — с этими словами он указал на мои руки.

— Хорошо, тогда я захвачу ещё и бинты.

Он сделал пометки в своём блокноте и ушёл в другую комнату, за дверью.

— Как ты меня назвал? — я не была совсем уверена, правильно я услышала имя, но это точно было не "Ами".

— Не обращай внимания, Корявая. В таких местах не принято называться своим именем.

— И всё же тебя он назвал по имени.

Я испытующе взглянула на него. И тут, меня как током ударило:

— Или Виктор, это не твоё настоящее имя?

— Ты никогда об этом не узнаешь. В свою защиту могу сказать, что у меня много имён, а я живу так давно, что едва ли могу вспомнить их все. Но Виктор это то имя, которое мне нравится, и под которым я живу уже очень долгое время. И когда я говорю очень долгое, я имею в виду по-настоящему долгий срок.

Я тряхнула головой пытаясь собрать всё воедино. Виктор всегда был очень сложным, но я похоже даже отдалённо не видела "дна" в глубине его сложности.

Официант появился с огромным подносом, который казалось невозможно нести одной рукой, но он справлялся. Он выставил перед нами с Виктором две огромные тарелки лапши, большую чашку горячего шоколада, огромную кружку алкоголя перед Виктором и миску с какими-то тряпками посередине.

— Справитесь сами? — он указал на миску.

— Конечно, уже поди не в первый раз.

Лишь только он удалился, как я выпучила глаза, осознав очевидное:

— Постой, его никак не смутило то, что мы оказались тут, не заходя через дверь, что я вся в ожогах и сижу в большой футболке и коротких шортах, в которых люди скорее спят, нежели гуляют в начале марта?

— Ну, насколько мне известно, здесь сейчас апрель.

Я часто заморгала, пытаясь понять о чём он.

— Здесь?

— Да, здесь. Мы в другом измерении, — он говорил это будничным, обычным тоном, доставая и отжимая тряпку из миски, — дай свою руку.

— Что-что-что? Другом измерении? Это где? Разве в другом измерении не должно быть всё наоборот?

— Корявая, я попросил тебя дать мне руку. И ты говоришь так, будто бы другое измерение всего одно. А их тысячи. Между ними очень сложно передвигаться, чтобы случайно не влететь куда-то не туда, или же не застрять в промежуточных измерениях. Ещё хуже, если ты переместишься, а твоя нога нет, — я ужаснулась представив картинку, — Тебе не стоит переживать по этому поводу, я передвигаюсь телепортациями уже около тысячи лет и могу это делать довольно спокойно.

Новое восклицание тут же с изумлением сорвалось с моих губ:

— Тысячу лет?! Ты всё врёшь, тебе не может быть тысячу лет.

— Ты права, мне больше, — он откровенно насмехался надо мной, — И пойми, Ами, всё очень относительно. Я передвигаюсь так тысячу лет относительно твоего мира. Относительно других, гораздо меньше. Это ещё одна сложность измерений, время идёт везде по-разному. Ты можешь попасть в такое, где сотня лет пройдёт, как год в твоём мире, а можешь оказаться и там, где всё будет наоборот. Ты дашь мне чёртову руку, или нет?!

Я наконец-таки протянула ему руку и он кое-как, криво обмотал её тканью, которая оказалась на удивление длинной. Видимо это и были пресловутые бинты.

— Не очень-то ты стараешься, — указала я на криво обмотанную вокруг моей руки, дряхлую тряпку.

— Это и не нужно. Смотри, — он стал потихоньку разматывать тряпку обратно и к моему изумлению, все ожоги на руке исчезли.

— Вау. Мне бы такие после занятий не помешали.

— Ни чуть, твоему телу надо запомнить ощущение боли как следует и научиться абстрагироваться от него. И вообще, чем больнее тебе в учёбе, тем менее больно тебе в бою. Я сделал для тебя исключение сегодня, поскольку ты и вправду была сильно напугана и подавлена своим собственным сознанием.

— Спасибо тебе большое, — в этот момент он заканчивал обматывать мою последнюю видимую пострадавшую часть тела.

— Без сентиментальностей, ты же знаешь, они наводят на меня скуку. Ох, а вот и наша гостья, пунктуальная леди.

— А? — я обернулась и заметила девушку надвигающуюся на нас.

Часом позднее.

Глава VII

Всё утро Эванджелина потратила на сборы. Она очень нервничала, ведь сегодня впервые у неё появился реальный шанс покинуть эту дыру, которую она так ненавидела. В её мире магия присутствовала почти во всем, но почти все "высокие" заклинания были под запретом. Она ненавидела эти ограничения. Магия так и жгла её хрупкие пальцы, просилась вырваться наружу, но ей не позволяли использовать её. Зная о её талантах, за ней следили, она даже чихнуть не могла без опаски того, что из шкафа не раздастся: «Будьте здоровы».

Единственные, кто имели право пользоваться магией, были путешественники и офицеры армии. Но академия, была единственным шансом получить лицензию и пойти на службу в "Святые ворота", государственную организацию, занимающуюся дипломатическими отношениями с другими мирами. Обучение в этой академии было неподъёмно дорогим для её семьи, а на вступительных экзаменах её завалили. Она знала почему. В своё время, в школе, она отказала парню, который оказался сыном генерального представителя "Святых ворот". Это было так мелочно и несправедливо, но юноша оказался очень мстительным. О недопуске к обучению, Эви узнала от него же, он приехал сообщить лично.

Вся ситуация казалась абсурдной, их мир регулярно, спокойно посещали "пришельцы", люди с других миров. И они могли использовать магию, как они привыкли. Но над каждым местным жителем стоял почти тотальный контроль. Потому случайно выйти на Виктора, было сравнимо с чудом для Эви. Она не знала какой он, но Томас, владелец кафе-перекрёстка, зная её историю, замолвил перед Виктором словечко и договорился об их встрече.

Девушка ещё раз взглянула в зеркало, нервно расчёсывая свои волосы. Она знала, что не скоро увидит своих родителей, если сегодня пройдёт собеседование. Но они поддерживали её стремления и знали, как долго она шла к этому, скольких людей обежала, в попытках найти хоть какую-то лазейку. Сегодня ей оставалось только лишь понравиться, правильно себя показать. Потому она надела тёмно-синее платье, плотного покроя, до колен. Длинные, до пояса светлые волосы, она частично собрала, чтобы они не падали на лицо, частично оставила распущенными. Сверху она вплела ленту, тёмно-синего цвета. Немного покрутившись перед зеркалом, она осталась довольна своим видом. Вещей она с собой много не брала, нельзя было наверняка знать, подойдёт ли её образ для нового мира и какие там будут правила. Она знала лишь одно — ей дадут хоть и не самый большой, но доступ к магии.

Добавьте описание

Внизу её уже ждали родители. Естественно, мама плакала. Отец держался молодцом. Обоим было сложно отпускать свою дочь в другой мир, но закрывать её тут, без перспектив и будущего, было бы слишком эгоистично. Она обещала по возможности передавать им весточки и при первой же возможности навестить их. Впрочем, всё это имело смысл лишь если бы её взяли с собой. По сути, она получала шанс на побег.

В кафе она прибыла вовремя. Время было выбранное совершенно странное, но кто знает, возможно, это в её мире была ночь, а в том, откуда должен был прибыть человек был день.

Как только она зашла, Томас указал Эви на столик, где сидел молодой мужчина и совсем юная девушка, её возраста, может чуть младше. Эви подошла к столику и тогда смогла рассмотреть неизвестных лучше. Что ж, со своей длиной волос Эви в новом мире уж точно сможет прижиться. У парня были длинные чёрные волосы собранные в хвост, у девушки же была длиннющая, огненно-рыжая грива. Такой, даже Эви могла позавидовать. Молодой мужчина изогнул бровь дугой:

— Ну что же, теперь кажется весь состав группы ВИАгры в сборе.

Рыжеволосая девушка прыснула со смеху, но Эви шутки понять не смогла. Парень поспешил объясниться:

— Прости, это такая музыкальная группа, состоящая из трёх солисток: рыжей, брюнетки и блондинки. Что ж, видимо нам придётся всё же отрезать Ами волосы, давно хотел это сделать.

— Эй, почему это именно мои? — возмутилась девушка.

— Прости, Корявая, я всегда предпочитал блондинок. Собственно, знакомься, это Эванджелина. Для меня просто Эви, а тебе придётся ещё заслужить право называть её так. Эви, это Ами. Присаживайся и мы побеседуем с тобой.

Эви неуютно помялась на месте, но присела. Её внимание было приковано к Ами, та была очень странно одета, будто бы её только что выдернули из постели. Виктор убирал бинты обратно в миску. Видимо кто-то из них был ранен до этого.

Ами не выражала какой-либо враждебности по отношению к Эви, но всё равно, Эванджелина почувствовала к ней некую неприязнь. Одна из тех самовлюблённых дур, — так она подумала про неё, мысленно сравнивая её со своими одноклассницами в давно забытой школе.

Виктор же создавал впечатление человека умного, холодного и галантного. С таким хотелось иметь дело.

— Эви, я хочу, чтобы до того, как мы начали сотрудничество, ты кое-что для себя уяснила. Лишь только ты покинешь своё родное измерение, как тебя объявят преступницей. По вашим законам, никто не имеет права покидать измерение, без соответствующего разрешения. На пришельцев этот закон не распространяется, а вот на местных жителей — да. Ты будешь под защитой, никто не попытается вернуть тебя сюда, но возвращаться тебе будет запрещено, до тех пор, пока ты не будешь достаточно сильной, чтобы перемещаться незаметно. Тогда ты сможешь посещать родителей, но это года через три минимум. До тех пор тебе позволена лишь переписка.

Эви внимательно выслушала его и согласно кивнула.

— Помимо этого, тебе придётся работать, и работать много. Тебя вечно будет кто-то притеснять, к примеру я. Упрекать, заставлять делать то, что тебе делать не по душе. И тебе придётся меня слушаться. Тебе лучше дружить со мной, иначе я без разговоров верну тебя обратно. И мне будет плевать, что с тобой тут сделают. Следи внимательно за Ами, за тем, как она себя ведёт, мотай на ус и…никогда, никогда, никогда веди себя как она. У нее нет семьи, которую я мог бы убить, а у тебя есть. Потому тебе лучше меня не испытывать.

Эви побледнела, словно мел. Виктор больше не вызывал в ней симпатии и он прилично напугал ее, его голос был угрожающе холодным. Она постаралась вернуть былую смелость и решительность. Хотела ли она действительно так рисковать своей жизнью, ради магии?

— Хорошо. Что мне надо будет делать?

— О, не буду врать, работа будет сложной. Очень сложной, — Виктор выдержал драматическую паузу, — Тебе придётся жить вместе с Ами.

Ночь.

Глава VIII

Я думала, что я ослышалась. Но судя по довольному лицу Виктора — нет. Я совсем не ошиблась. Он сделал это. Да. Он нашёл мне другую няньку. Судя по лицу Эванджелины, она тоже не была в восторге от этой затеи. Но к моему ужасу, она согласилась:

— По рукам.

Я откинулась на стуле, тихо попискивая:

— Это какой-то кошмар. Наверное, я до сих пор не проснулась.

— По рукам, — радостно воскликнул Виктор. Честное слово, я никогда ещё не видела, чтобы он был так счастлив. На радостях он заказал для Эви тоже лапши. Наша с ним, уже давно остыла, но была всё равно на удивление вкусной. Я решила, что раз мне всё равно не избежать совместного проживания, то нужно пойти на первый шаг и попробовать подружиться с Эви:

— Эви, сколько тебе лет?

— Двадцать один.

— Сколько-сколько? — я буквально поперхнулась бульоном, — Прости, ты конечно выглядишь старше меня, но двадцать один? Я думала тебе лет восемнадцать.

Эви показала подобие смущённой улыбки. Она всё ещё была зажата, после угроз Виктора:

— Я знаю, я очень молодо выгляжу. Но думаю, оно и к лучшему.

— Чем же ты занималась здесь всё время? Я имею в виду, ты училась? Работала? Я не сильна в распорядках твоего мира. Я вообще впервые оказалась в другом мире.

— Разве вы не свободны в своих перемещениях? — она стала заметно нервничать.

— Нет-нет, у Ами просто проблемы с телепортациями, — тут же влез в разговор Виктор, — Она не самая лучшая ученица.

Я недовольно фыркнула. Надо же было ему и тут влезть.

— Дело не в том, какая я ученица. Я умею телепортироваться, но это вызывает у меня сильную тошноту и головокружение.

Эванджелина кивнула:

— Понимаю, хотя самой мне телепортироваться никогда не приходилось. У нас много проблем с магией, правительство строго ограничивает всех. Любой всплеск энергетики строго отслеживается. С появлением иноземных гостей особенно. Правительство хочет сотрудничать с другими мирами, потому допускает спокойно перемещения путешественников, но своих держит в ежовой рукавице. Надо служить, для того чтобы у тебя был доступ к магии более высокого уровня, чем обычная, бытовая. И у меня есть способности, есть потенциал, все об этом говорили, но… по личным обстоятельствам, меня просто не допускают. Ничего не могу с этим поделать. А если ты не попал на службу, то путь твоей жизни очень заурядный, работа в обслуживающей сфере. Я от такой жизни с ума сойду. Мои родители полностью поддерживают меня, в моём решении, — она понизила голос, — сбежать.

— Дамы, я вовсе не хочу прерывать ваш разговор, но вы сможете наговориться вдоволь дома, а нас, кажется, заметили, — он кивнул на вход заведения. Там стоял статный, подтянутый парень, в нём узнавалась дисциплинированная выправка. Короткие, тёмные волосы, острые скулы, чуть квадратная челюсть. Ему бы определённо пошла борода, но он был гладко выбрит, что впрочем, не портило его внешности. На нём была красивая, красно-синяя форма, которая добавляла ему ещё больше важности. Одним словом, мечта любой молодой девушки — красивый, юный парень в форме. Он осматривал весь зал, видимо в поисках кого-то.

— О нет, — тихо выпалила Эванджелина, — это Клайд. Кто-то меня сдал, он бы не появился тут в такое время просто так.

Вскоре он нашёл того, кого искал. Он смотрел в нашу сторону и начал быстро двигаться по залу.

— Уходим, — быстро отчеканил Виктор, взял меня и Эви за руки.

Взгляд Клайда тут же изменился, он понял, что сейчас произойдёт:

— Нет, не смей, Эви! — он рванул через весь зал, но было поздно. Пространство перед моими глазами исказилось. Мы телепортировались.

— Кто это был? — меня всё ещё дурманило, я едва видела комнату, в которой находилась, хотя судя по очертаниям, мы были у меня в квартире.

— Клайд.

Я подождала немного, думая, что Эви продолжит, но она молчала.

— Аааа, ну теперь всё стало понятно, — съязвила я, — Серьёзно, это же Клайд, как я могла не понять. И что, не жалко было уезжать от такого красавчика?

Эви недовольно фыркнула, поправляя свои безупречные, белоснежные локоны, выпавшие из синей ленты. Она была похожа на фарфоровую куклу, ту, о которых я всегда мечтала, но которых у меня никогда не было. Может, стоило начать коллекционировать?

— Внешность обманчива. Это тот человек, из-за которого я оказалась здесь. Он испортил всю мою жизнь и всё потому, что я отказалась быть с ним. Он очень влиятелен в нашем мире и сделал всё, чтобы не допустить меня в таком случае к тому, о чём я болела столько лет, к магии.

Я попыталась соотнести свои знания и понять, насколько плохо, быть с ТАКИМ мужчиной. Я всё ещё пыталась найти здесь здравый смысл:

— Быть его любовницей?

— Что?! — воскликнула кукла, резко вскакивая и оправляя своё платье. Всё это время она сидела, как и я, на коленях, видимо телепортация прошла тяжело не только для меня, но всё же она оправилась быстрее. Я встать была не готова. — Нет конечно же, сперва девушкой, потом мы стали старше и он предложил уже стать его женой!

— Ты уверена, что это он сломал твою жизнь, или может быть всё же ты свою? Ты выбрала такой сложный путь, и всё потому, что была слишком высокомерна, чтобы дать какому-то парню шанс?

Эванджелина была шокирована. Её взгляд бегал по моему лицу:

— Да как ты смеешь?! Ты даже не знаешь меня, это не твоя жизнь, чтобы ты в неё вмешивалась!

Она была очень возмущена, я даже удивилась, что такая хрупкая на вид девушка, может так яростно отчеканивать слова. Ну что ж, поздравляю тебя Ами, ты справилась, в первый же час нажила себе очередного врага в своём окружении. А рядом расхохотался Виктор:

— Да уж, Корявая, не думал я, что в тебе столько цинизма. Ты мне казалась натурой воздушной и наивной, а видимо всё же плоды моего воспитания стали созревать. Я почти что горд, — он заливался смехом, — Не злись на неё Эви. Она ещё очень юна, да и в нашем мире уже не осталось таких высоких принципов, какие есть у тебя. Потому Ами тебя немного не поняла.

Его слова "похвалы" не вызвали во мне радости. Я не хотела походить на Виктора. За окном рассветало. С одной стороны, я могла бы не пойти в колледж и отдохнуть, при моей успеваемости один день прогула не страшен. Но с другой, это означало, что мне придётся остаться с Эви один на один, на весь день.

— Пойдём, я покажу тебе комнату, — попробовала пойти на перемирие, — Я размещу тебя в зале, думаю, Виктор сможет добыть нам кровать, вместо дивана. Разве что нам придётся делить шкаф в моей спальне на двоих, если ты не против.

Эванджелина неуверенно кивнула, потом выдавила из себя подобие улыбки:

— Не против, вещей у меня, как видишь, немного.

Она махнула в сторону маленького чемоданчика, оставшегося лежать на полу.

— Если захочешь, это можно будет исправить. Я сама не любительница наряжаться, но пройтись разок по магазинам могла бы, хоть какое-то разнообразие в жизни.

Кажется её злость по отношению ко мне немного спала.

— Ну вот, начались эти женские разговоры. Не хочу больше оставаться тут, у меня есть свои дела, — встрял в разговор Виктор, — но перед тем как я уйду, Эви, отойдём со мной на пару слов.

Они вышли из комнаты и Виктор, по всей видимости поставил звуковую ловушку, трюк, который не выпускал звука из определённого пространства. Это позволяло говорить некоторое время, будучи уверенным, что никто вас не услышит. Но у этого были и свои минусы, звук эхом стучал о стены сосуда, постоянно повторяясь, словно эхо, не в силах рассеяться. Разговор становится невозможным уже после нескольких минут, потому обычно такие фокусы использовали в крайних случаях.

Вскоре их разговор прекратился. Волна хаотичного звука прокатилась по комнате и рассыпалась, разобрать ничего так и не вышло, как я ни пыталась. Но, судя по всему говорил только Виктор. Он кивнул мне и растворился в воздухе.

— Он не сказал тебе, будут ли сегодня какие-то тренировки?

— Да, будут, у меня с ним. А тобой сегодня займётся какая-то девушка.

Я мысленно очень грязно выругалась:

— Поняла. Что ж, добро пожаловать. Располагайся, привыкай к новому дому. Будут вопросы — спрашивай. А теперь, если ты не против, я бы хотела искупаться и собраться в колледж, на занятия.

Рассвет.

Глава IX

Первое занятие Эви прошло очень гладко. Виктора конечно она не особо смогла впечатлить, но сама собой была очень довольна. Её переполнял восторг даже от выполнения маленьких трюков, которые были запрещены у неё на родине, но которые не требовали особых затрат энергии. Виктор был сух и холоден. Казалось, его не особо интересовали занятия, он выполнял их, как часть сделки. Лишь изредка он поправлял её, если что-то было не так или же просто кивал, говорил: "Хорошо" и давал новое упражнение. Одно за другим Эванджелина схватывала их на лету.

Он оставил её на десятиминутный перерыв, обещая в скором времени вернуться. Их занятия проходили у него в квартире, по крайней мере, он сказал что это его квартира, но она не выглядела так, будто бы в ней вообще кто-то живёт. Слишком уж пустой она была. Они сидели на кухне, возле барной стойки, у которой он периодически выпивал.

Обратно он вернулся через десять минут, при том вместе с Ами. На девушке была чёрная водолазка, чёрные брюки и кроссовки, а рыжие волосы были убраны в роскошный высокий хвост. Ами тут же зашаталась на месте, лишь только они телепортировались. Виктор выглядел рассерженным и кинулся к бару. Ами же напротив, выглядела на удивление очень довольной собой. Эви не слишком хорошо знала её, меньше суток, но за всё это время, она ещё не проявляла перед Эви, столь искренних, радостных эмоций, как сейчас.

Когда головокружение девушки видимо прошло, она совсем уж расплылась в улыбке, не пытаясь даже её сдерживать. Виктор резко развернулся, так быстро и стремительно, что Эванджелина в очередной раз заметила, насколько он на самом деле опасен:

— Ещё хоть грамм положительных эмоций и я тебя вышвырну в Атлантический океан или ещё куда подальше.

Ами провела перед лицом рукой и продолжила улыбаться дальше. Виктор фыркнул:

— Твой щит долго не протянет.

— Ну и что, к тому времени ты успокоишься и будешь мной гордиться. Брось, Виктор! Ты просто не видел как быстро я её уделала.

— Я отправил тебя заниматься с Миленой, а не драться с ней!

— Да-да, заниматься, да она на дух меня не переносит, даёт кучу ненужных физических упражнений, а сама не смогла даже распутать верёвку!

— Этот узел нельзя развязать, Ами, тебе ли не знать, я так часто тебя им завязывал.

— Вот именно поэтому ты должен гордиться мной, — её улыбка стала ещё шире.

— Что произошло? — рискнула всё же вмешаться Эванджелина.

— Корявая опять портит все планы. Её попросили разок позаниматься с Миленой, а вместо этого, она напала на бедную девушку, связала её, заткнула кляпом ей рот, а сама сидела рядом и играла в игры на телефоне.

— Она меня достала, — попыталась защититься Ами, — я не могу больше терпеть её визгливый голосочек. Я была обязана, хоть разок показать, кто здесь главный.

— Тебе повезло, что она не ожидала атаки с твоей стороны. Иначе бы ты с ней не справилась, с её магией, я имею в виду. И тебе повезло, что я забрал тебя на разборки, а не оставил ей на растерзание.

— Не ты ли говорил, что надо быть всегда готовым ко всему? Я преподнесла ей хороший урок.

Виктор осушил в один глоток содержимое своего стакана, а потом и вовсе взял бутылку и стал пить из горла. Сделав пару крупных глотков, он кивнул в сторону Эванджелины:

— Хорошо, садись и смотри наше занятие с Эви. Для тебя тут нет ничего нового, ты всё это умеешь. С той лишь разницей, что Эви этому способна научиться в один день, а не за месяц.

Ами фыркнула и села за стол к Эванджелине и Виктору.

Эванджелина невольно вспомнила, что сказал ей Виктор этой ночью: «Я тебя взял не нянчиться с ней. Я взял тебя, чтобы ты стала ей подругой, хочется тебе этого или нет. Ты должна следить за её психическим состоянием, поскольку она очень нестабильна. Никто из нас не может ей с этим помочь, а девушка примерно её возраста наверное сможет. Никакого высокомерия в её адрес не проявляй и помни, Эви… как бы тебе ни казалось, что она слабее тебя, если что-то пойдёт не так, она тебя убьёт».

Тогда эти слова заставили её вздрогнуть. Сейчас же, смотря на Ами, ей не очень верилось в их правдивость. Девушка выглядела обычной, она младше Эви и судя по словам Виктора, ещё и плохо преуспевала в магии. Вот кого она по-настоящему боялась, так это Виктора. Впрочем, как можно было заметить, Ами не пугали ни одни угрозы мага. Да, она слушалась его, но скорее из уважения.

Занятие проходило дальше, своим чередом. Эванджелина не ожидала такого потока информации, но несмотря на усталость, её продолжали нагружать дальше и дальше. Виктор явно не был человеком склонным к жалости. Их занятие длилось с небольшими перерывами ещё полтора часа и Ами с явной скукой отрабатывала те же упражнения, что и Эви.

В какой-то миг, она заметила, как эмоция удивления проскользнула по лицу девушки, будто бы она почувствовала что-то, сама не до конца отдавая отчёта себе в этом. Это удивление было секундой ранее того, как мощный поток энергии почувствовала сама Эванджелина. Рядом с ними, в той же комнате, появился парень, лет двадцати пяти на вид. Эви сразу же обратила внимание, на его красивые, серьёзные, синие глаза. В его взгляд можно было влюбиться, что Эви почти что сделала. Её поразила красота юноши, очень нетипичная внешность для её измерения: светлые волосы, тонкие губы, бледноватая кожа, всё это должно было делать его внешность более мягкой, женоподобной, но он выглядел очень мужественно. "Всё дело видимо в том, как хорошо он слажен", — попыталась оправдать себя Эви. Она понимала, что никогда ещё так откровенно не засматривалась на мужчин.

— Добрый день, Виктор, Ами, — он кивнул ребятам и после перевёл взгляд на Эви, — и…?

— Эванджелина, — подскочила девушка, протягивая руку. Если бы она умела, она бы залилась краской, — можно просто Эви.

— А я Дмитрий, — юноша пожал руку Эви, слегка при этом улыбаясь, — Какое красивое у вас имя.

Эви робко улыбнулась в ответ, но от неё не ускользнуло, что улыбка Дмитрия была почтительной, но достаточно холодной. Его глаза не улыбались. Она присела и только тут заметила огромные изменения в поведении Ами. Девушка очень, очень плохо скрывала свои эмоции. Даже Эванджелина, которая её едва знала, заметила как она напряжена — её движения стали скованными, она вжалась будто бы внутрь себя, плечи опустились, а пальцы скрестились в замке.

— Какая милая идиллия. Я думал, Ами сегодня занимается с Миленой.

Ами пыталась не выдавать себя, но в этот момент по её лицу поползла улыбка от тёплых воспоминаний. Она сейчас напоминала дьяволёнка, который отчаянно скрывал свою натуру.

— О, может быть тогда ты сегодня займёшься ею? — вступил в разговор Виктор. Улыбка моментально слетела с лица Ами и будто бы перелетела на губы Виктора. Они поменялись местами.

— Я думал, я больше не занимаюсь с Ами.

Это явно удивило девушку, она перекинула изумлённый взгляд на мага.

— О, это будет замечательным наказанием для неё, — Виктор упёрся взглядом в свою ученицу.

Ами внезапно вскочила:

— Шантажировать вздумал меня? Ничего, одно занятие переживу, — она подошла к Дмитрию, протягивая ему руку. Одновременно она с вызовом смотрела, то на Виктора, то на Дмитрия, — Идём. Я готова.

Дмитрий не сводил взгляда с девушки.

— Вообще-то, у меня дела, Виктор. И ты знаешь об этом. Разве что, ты только хочешь, чтобы я взял её с собой?

Только тут он медленно перевёл взгляд с Ами, на мага. В воздухе возникло напряжение. Эви совершенно не понимала в чём дело, Ами также выглядела сбитой с толку. Она попыталась отнять протянутую руку, но Дмитрий крепко держал её. Его взгляд был холодным, возможно даже немного злым. Виктор также выглядел угрожающе:

— Кажется, ты забываешься. Или тебе напомнить условия договора? Или ты думаешь, она доверяет тебе больше, чем мне? Или может быть мне стоит ей всё рассказать?

Ами недоумённо смотрела то на одного, то на другого. И внезапно и она, и Дмитрий, растворились в воздухе.

— Чёртовы ангелы, — выругался Виктор, как только они исчезли, — Прости Эви, продолжай упражнение. А я возьму себе ещё выпить.

Свет.

Глава X

Меня перенесло из комнаты в зал, где мы обычно занимались. Уже которое перемещение за этот день, меня не отпускало ощущение, будто бы меня прополоскали в стиральной машине. К тому же, я попросту не ожидала перемещения в тот момент. Зал очень долго плыл перед моими глазами, весь мир разом захотел потанцевать со мной вальс, а я сидела на полу и повторяла, что не танцую. Лишь только я немного почувствовала почву под ногами, как я кинулась к Дмитрию. Я была полна решимости:

— Расскажет мне что? Что вы от меня скрываете?! — я была готова перейти на крик. Он стоял спиной ко мне, закрыв лицо одной рукой. Как только я сказала это, он резко развернулся. Стремительно он подошёл ко мне вплотную. От неожиданности я шагнула назад и поняла, что упёрлась в стену. Я всё ещё плохо ориентировалась в пространстве, потому не заметила, как близко была к ней.

Дмитрий шагнул ближе ко мне. Я уже говорила, как тяжело мне было переносить то, как он вторгался в моё личное пространство. Сердце бешено стучало. Он положил свою руку мне на шею, нащупывая пальцем артерию. Я задрожала. Что он хотел сделать? Мне надо дать отпор?

— Что ты чувствуешь сейчас? Твоё сердце так стучит, это страх?

Второй рукой он взял меня за подбородок, поднимая его и заставляя смотреть ему прямо в глаза. Не могло быть, пожалуй, ничего ужаснее для меня. Я не любила смотреть людям в глаза. Он выглядел разъярённым ещё минуту назад. Сейчас в его глазах не было ярости, не было холода, который я привыкла видеть. Любопытство? Тоже нет. В них было безумие. Настоящее безумие, какое-то сумасшествие. Он будто бы говорил со мной из другого мира, в котором я никогда не была, — Это же ты сказала Виктору прекратить занятия со мной? Почему? Не хочешь рассказать мне, что я сделал не так?

Я вспомнила сон связанный с ним и моё сердце сдавило в груди так, что я не могла долгое время сделать и вздоха. Не получив от меня ответа, он стал плавно опускаться лицом ко мне. Реакция сработала мгновенно, я даже не пыталась толкать его, у меня бы не вышло даже на сантиметр сдвинуть его, потому мне не осталось ничего, кроме как сложить всю силу в кулак и телепортироваться. У меня вышло, я оказалась позади его спины. У меня и раньше выходило это, но ощущения были в разы хуже, чем когда тебя телепортирует кто-то. Я тут же рухнула на колени. Сил не было, но я не сдавалась:

— Что это сейчас было? Ты…ты будто бы собирался поцеловать меня!

Он по-прежнему стоял спиной ко мне и не оборачивался.

— Именно это я и собирался сделать.

— Ты с ума сошёл?! Зачем?

— Любопытство. Хотел увидеть твою реакцию.

— Увидел? — его ответ разозлил меня ещё больше, чем даже его попытка. Любопытство? — Ты вообще задумываешься хотя бы о том, что я испытаю? Ты понимаешь, какая у нас разница в возрасте?

Он повернулся и как-то нехорошо рассмеялся:

— О да, ты даже не представляешь насколько большая. Ами, разница в возрасте, это предрассудки, которых ты понахваталась в человеческом мире. По сути, она ничто в мире магии. Ты можешь выглядеть на сколько угодно лет.

— Да, но сейчас я выгляжу на шестнадцать! И мне и есть шестнадцать, я даже морально не сформировалась как взрослый человек!

— Да ну? Убивать других, ты морально сформировалась. А поцеловаться нет?

Я неуверенно встала, одновременно скрещивая руки на груди. Я пыталась выглядеть как можно более угрожающей.

— Не с двадцатипятилетним.

— Тебя волнует только это? Ничего больше тебя не останавливает? Если я буду выглядеть младше, это всё изменит?

— О, я могла бы назвать сотню другую аргументов. К примеру, то, что я совершенно не знаю тебя. Сколько мы знакомы? Месяц?

Дмитрий глубоко вздохнул и замолчал. Из его глаз исчез тот огонёк безумия и уже спокойным голосом он продолжил:

— Твои эмоции каждый раз написаны на твоём лице. Я вижу, как ты то боишься ко мне, то испытываешь ко мне симпатию, которую сама же отвергаешь. Я всё вижу Ами. Ты сама отталкиваешь меня. Почему? Это все эти человеческие запреты? От чего твой страх, который я так отчётливо вижу сегодня? — его голос то повышался, то уходил обратно в холод. Я не могла понять его мотивов. Ему любопытно, он изучал меня? Стоило это признать, Дмитрий, с его внешностью, не мог мне не нравиться. Потому я и чувствовала напряжение, когда он приближался ко мне. Действительно ли я закрывалась от него лишь из-за разницы в возрасте?

— Не важно, — внезапно сказал он, — Ты просила в прошлый раз научить тебя магии. Я знаю, как Виктор против этого. Он считает, что тебе нужно больше контроля, иначе это повредит тебя ментально. Но думаю, кое-чему тебе можно учиться уже сейчас.

Все предыдущие мысли тут же покинули мою голову. Магия. Серьёзно? Когда в последний раз у меня были толковые занятия? Полгода назад думаю. И кажется Дмитрий единственный, от кого я могла узнать хоть что-то новое. Неужели я смогла всё же пробить эту стену и Дмитрий пойдёт против Виктора? Я не раздумывая согласилась, пока он не успел передумать:

— И чему же мы будем учиться?

Дмитрий покачал головой, словно моя резкая перемена была вне его понимания, но потом продолжил:

— Ты импульсивная, эмоциональная, вспыльчивая. Есть то, что требует по сути большого контроля, но подходит только людям твоего характера. Я в этом очень слаб. Но вот ты могла бы это освоить. Одна беда: контроль, контроль и ещё раз контроль, иначе магия поглотит тебя и подчинит себе. Мы будем учиться управлять огнём.

В этот момент его рука будто бы загорелась. Она пылала огнём. Тут же в голове возникло воспоминание о моём сне. Я в огне. Дмитрий.

— Ами,что с тобой? — теперь его голос звучал встревоженно.

Я очнулась, поняв, что отшатнулась от него довольно далеко. Думаю, я выглядела ещё более напуганной, чем прежде.

— Ты вся бледная…боже, ты дрожишь, что происходит? — его рука больше не пылала. Он даже выглядел таким же испуганным, как и я. Он попытался подойти ко мне, но я отшатнулась ещё дальше. Сон был таким реальным, я забыла обо всём озвученном ранее. Не было больше никакой симпатии к нему, мне хотелось срочно вернуться к Виктору.

Дмитрий отошёл назад, в его глазах появилось что-то вроде осознания и он тихо, будто бы пытаясь меня успокоить, произнёс:

— Мы можем поучиться чему-нибудь другому.

Я прижала руку к груди, пытаясь успокоить бешенный ритм сердца. Сейчас Дмитрий не выглядел опасным и потому я понемногу успокаивалась. В конце концов, это был лишь мой сон, а мне часто снились разного рода кошмары.

— Оставь меня на время одну, пожалуйста. И если можешь, найди мне чаю.

Дмитрий вернулся где-то полчаса спустя, с термосом. В этот момент на моём пальце висел огонёк.

— Ты начала занятие без меня? — усмехнулся он.

Я постаралась улыбнуться в ответ, хоть мне ещё и давалось это с трудом:

— Ну да, вроде того. Я умела и раньше делать так, когда-то заставила меня научить кого-то из наших демонов. Но только немного. Я пробовала добавлять энергии, но огонь никогда не становился больше.

— Потому что он работает не так, как те же энергетические шары. Тут дело не только в энергии. Это огонь, огонь это жизнь. Ты должна относиться к нему не просто как к магии, а как к чему-то живому. Подпитывать своими эмоциями, но не давать им выходить из-под контроля, иначе из-под контроля выйдет сам огонь.

— Очень много образов, мне нужна конкретика. Неужели нельзя объяснять хоть немного яснее?

— Ну, уж прости, но вся магия такая. Это ментальные особенности, ты переносишь свои психические способности в реальность. Ты должна это попросту почувствовать, иначе никак.

— Почему-то более простые приёмы Виктор смог объяснить мне более наглядно.

— Виктор не учит тебя сейчас ничему, не капризничай. Просто пробуй.

Я сидела на каких-то коробках и наблюдала за огоньком, прыгающим на моём пальце. Я стала немного играться с ним, переносить его с одного пальца, на другой. Живой? Огонь живой. Я и раньше это замечала, но это понимание не давало мне абсолютно ничего. Я попыталась представить, будто бы он расползается по руке, становится больше. Ничего не вышло. Я пыталась поймать идею Дмитрия, пыталась представить себя в ярости, это должно было быть легко, ведь я почти всё время пребывала в ярости и раздражении. Ничего. Я закрыла лицо руками. Огонь. Самая близкая ассоциация огня была о моём сне. Я не могла отогнать её. А может, и не нужно было делать этого?

Я погрузилась в воспоминания. Вспомнила ощущение огня на себе. Вспомнила ожоги. Внутри меня будто бы поднимался жар. Я сама была этим жаром. Всё вокруг горело. Я отняла руки от лица, концентрируя взгляд на ладони. Мне казалось, будто бы он вот-вот был готов появиться. Но нет. Ничего. Зато я чувствовала себя выжатой и истощённой.

— Я сдаюсь.

— Не переживай, с первого раза редко получается, — он протянул мне термос с чаем.

— Да? А как долго ты учился?

Он усмехнулся:

— Я не учился. Я таким родился.

— Что значит, таким?

— Как-нибудь в другой раз я тебе объясню. Пей чай.

Чай оказался приторно сладким. Я была, конечно, сладкоежкой, но такого не ожидала.

— Пей-пей, — усмехнулся он, — Тебе нужна глюкоза, чтобы в обморок не хлопнуться. Поскольку пока ещё не умеешь правильно брать энергию извне и берёшь в основном её из себя, а нам нужно бы разобрать ещё один приём. Он и проще и сложнее. Но у тебя должно получиться.

— Что именно?

— Я не вижу, чтобы ты допила чай.

Я закатила глаза. Он чуть заметно улыбнулся. Потом, видимо, решил не мучить меня, потому залез в карман и достал оттуда обычный камень. Такие, которые всегда валяются возле дороги, грубые, неровные, серые.

— Поднял по дороге к тебе. То что нам нужно.

Я не удержалась и изогнула одну бровь. Он вновь подавил улыбку:

— Смотри на камень, а не на меня.

Я перевела взгляд на ладонь Дмитрия и обнаружила, что там уже лежит ярко алый рубин, да ещё и очень крупного размера. Тут же я взяла его в свою руку и он изменился до своего прежнего состояния, обычного придорожного камня.

— Что это? Иллюзия? — уточнила я.

— Нет, магия перевоплощения. Ты не должна их путать. Иллюзия накладывает искажённое представление об объекте, сверху истинного облика. Иллюзию очень легко обнаружить, если её не создаёт искусный мастер, вроде суккубов. Я же тебе предлагаю магию перевоплощения. Она намного тоньше и сложнее. Ты не искажаешь реальность, а меняешь её. Меняешь одежду, меняешь свой облик, преобразуешь его. Это требует больших сил, и относится к магии высшего разряда.

— У меня не вышло развести костёр пару минут назад, а теперь ты думаешь, что у меня выйдет это?

— Да, поскольку ты будешь учиться использовать её на себе. Использовать такую магию на другом объекте очень и очень тяжело. На себе гораздо проще, — прямо передо мной возникло зеркало. Я даже вздрогнула, настолько неожиданно это было. Чёртовы маги. Никогда не могла понять, как они всё это делают. Мне всегда казалось, что создание новой материи, это какое-то вмешательство в законы природы. Но Виктор объяснял, что это я создаю барьеры внутри своего разума такими рассуждениями. Что на самом деле всё просто, нужно лишь достаточно сильно верить в простоту и "силу собственной мысли", — Попробуй начать с элементарного, измени собственную причёску или макияж. Что угодно. Тебе нужно собрать воедино те силы, что ты бы затратила на создание её привычным для тебя способом. Тебе не нужно много сил для этого. Ты тратишь больше другого ресурса — времени. Но его, как бы нет.

— Что значит нет?

— Просто забудь о нём. Не думай. Думай лишь о том, что меняешься, здесь и сейчас. Представь себя другой. Можешь закрыть глаза для первого раза, если тебе так будет легче.

Я опёрлась подбородком о свой кулак, подражая мыслителю Огюста Родена, внимательно вглядывалась в своё отражение. Я отчётливо осознавала, что такой навык был отличным шансом изменить всё то, что так не нравилось мне в собственной внешности. Мечта любой девушки. Но стоило начинать с самого простого.

После занятий и перемещений мои волосы сильно растрепались. Я пыталась старательно собрать их в причёску утром, но на занятии с Миленой и после драки с ней, всё пошло прахом и я перезаплела волосы в обычную косу. Я попробовала сконцентрироваться на одной выбившейся пряди волос. Я вспомнила, как привычным движением убирала её за ухо. В ту же секунду, прядь переместилась за ухо сама, без моего вмешательства. Я расплылась в улыбке. Тут же я представила, как распускаю все свои волосы и они разлетелись по моим плечам, резинка просто исчезла.

— Умница! — я подняла взгляд на Дмитрия. Он ободряюще улыбался. Но мне было недостаточно, стоило добавить магии. Я встала и покрутилась на месте, представляя, как мой невзрачный чёрный костюм для занятий, меняется в шерстяное, серое платье. Я видела такое совсем недавно в магазине.

Я раскрутилась на месте и оно появлялось на мне, сменяя мою прежнюю одежду. Волосы я мысленно собрала в красивую, аккуратную причёску, из множества заколок и шпилек. Самой сделать такую я не смогла бы никогда, а просить мне было некого. Я остановилась и взглянула в зеркало на итог. У меня всё получилось в точности, как я и представляла. Платье идеально сидело по фигуре, тёплое и аккуратное, оно доходило до щиколоток. Если бы я купила его в магазине, оно было бы даже велико мне.

— Потрясающая способность, и почему меня раньше не научили ей?

Широко улыбаясь, я наконец-таки оторвала взгляд от зеркала и посмотрела на Дмитрия. Он почему-то опять помрачнел и я не поняла, чем я его расстроила, ведь ещё недавно он радовался за мои успехи.

— На то есть разные причины. Не переусердствуй. И не сильно свети способностью перед Виктором, иначе следующее наше занятие будет не скоро.

— Я не могу наврать, что научилась этому сама?

— Так он тебе и поверит.

На секунду на его лице вновь появилась ухмылка, но быстро исчезла.

— Прости, мне придётся вернуть тебя в прежнюю одежду, хоть тебе всё это очень идёт.

Он провёл пальцем в воздухе, как будто бы показывая, что именно надо будет убрать и всё тут же вернулось в первоначальный вид. Я почувствовала мерзкое чувство, будто бы меня раздели. Всё было сделано без моего согласия, моего ведома. Дмитрий протянул мне руку:

— Идём. Уже вечер, тебе нужен отдых.

Было всего пять часов вечера, но из-за плохой погоды было уже очень темно. Мне не хотелось прекращать занятия. Впервые за долгое время, мне дали что-то новое, что-то, что я смогла освоить. Впрочем, мне ничего не мешало практиковаться дома. Так я думала, пока не вернулась и не вспомнила, что больше не живу одна. Занятия Эви конечно же тоже уже закончились и Виктор перенёс её ко мне домой. Дмитрий вновь уважительно поздоровался с ней и со всей присущей ему галантностью, поклонился и исчез. Лишь только это произошло, как девушка кинулась ко мне.

— Кто это был? — она схватила меня за руки и слегка сжала их. Мне ужасно сильно захотелось их выдернуть, поскольку я не привыкла к тактильному контакту, но мне всё ещё ужасно сильно хотелось наладить с ней контакт, потому я позволила ей держать их.

— Дмитрий?

— Да, он! Никогда не думала, что встречу столь идеального мужчину. Эти губы, эти глаза, нет, не глаза, глубокий взгляд…я кажется тону.

Она села на край дивана, мечтательно смотря в пустоту. Когда я увидела её в первый раз, Эванджелина не создала впечатления легкомысленной и влюбчивой девушки. Возможно, что подобное поведение и вправду не свойственно ей и это Дмитрий вызывает в ней такие эмоции. Она продолжила:

— Как я завидую тебе, что у тебя занятия с ним. Хотела бы и я так же.

— Может и будут, — я пожала плечами, — Не думаю, что это составит проблемы, если мы скажем Виктору, что ты хочешь позаниматься с Дмитрием.

— Нет-нет! — она тут же вновь вскочила ко мне, — Ни в коем случае, нельзя. Я не хочу, чтобы он о чем-то догадывался. И не хочу обидеть Виктора.

Я слегка рассмеялась:

— Виктора? Обидеть? Не думаю, что это возможно.

Удивительно. Такое доброе сердце, такая чуткость по отношению к нему, даже после того, что он наговорил ей.

Я ужасно боялась, что забуду обо всём, что мне рассказывал Дмитрий, а потому поспешила прекратить разговор:

— Ты не против, если я побуду какое-то время одна? Я еще не привыкла жить с кем-то, мне нужно время, чтобы привыкнуть..

— Да-да, конечно, личное пространство, я всё понимаю, — кивнула Эви. Она тут же ушла на кухню, где принялась за чтение какой-то книги, то ли своей, то ли Виктора. Невероятная собранность, она напоминала мне девушек 19 века. Эдакая леди. Милая, живая, уравновешенная. Не то что я.

Мысленно покачав головой, я закрылась в спальне, где еще где-то с час, пыталась создать огонь в руке.

Вечер.

Глава XI

Мы прожили с Эви в тишине и спокойствии порядка трёх дней. Она очень быстро осваивала весь курс Виктора, меня же на время освободили от тренировок, позволив полностью углубиться в учёбу. Впрочем, я не прекратила бегать по утрам и пыталась уговорить мою новую соседку присоединиться ко мне, но она напрочь отказалась, аргументируя это тем, что абсолютно не совместима с серьёзными физическими нагрузками. Меня это не сильно удивляло, почти все маги старались поменьше двигаться и побольше сосредотачиваться на знаниях. Немногие были исключением, как к примеру Виктор. Скорее всего это было вызвано тем, что он относился к старой школе, когда было недостаточно быть просто колдуном. Ты должен был быть воином. Если у него бывало хорошее настроение, он мог рассказывать об артефактах, которые ему пришлось повидать в своей жизни, а однажды даже демонстрировал владение мечом. Ничего более захватывающего мне видеть не приходилось. И хотя он утверждает, что редко использует физические способности, это не означало, что он не поддерживал себя в хорошей форме.

День в колледже выдался неприятным. Я стала в очередной раз предметом насмешек нескольких девушек. Они в принципе частенько перемывали кости всем, кто не входил в круг их "свиты", но я особенно, ведь я была козлом отпущения почти для всего потока. "Высокомерная дрянь", — периодически слышала я от них в своё адрес. На самом деле, это не было высокомерием, я попросту искренне, каждый раз пыталась не вырвать им волосы. Моя вспыльчивость могла привести к тому, что всё не закончилось бы простой словесной перепалкой.

Ранее они обсуждали лишь мою одежду, преимущественно чёрную. Потом обсуждения стали доходить до того, что такая дурнушка как я, никогда не найдёт себе парня, а теперь всё дошло до обсуждения того, будто бы я и Мелисса, моя соседка по парте, лесбиянки. Видимо до неё эти слухи тоже дошли, потому что она отсела от меня за отдельную парту. Я осталась одна. Позади слышались смешки: "У голубок размолвка, в их любовном гнёздышке".

Побыстрее написав тест, я поскорее сбежала, чтобы меня не оставили крутить бинты после пар. Но до дома я пошла более долгим путём, наслаждаясь прохладным воздухом. Постепенно теплело с каждым днём.

В очередной раз я обнаружила себя на мосту. Но на сей раз у меня не было тех мрачных мыслей. Я опёрлась на перила, подпёрла подбородок рукой и уставилась вдаль. Вода магическим образом успокаивала меня. Льды уже совсем растаяли, и река наполнилась водой.

— Я всё время буду находить тебя здесь? — раздался голос справа.

Я вздрогнула. Совершенно не заметила его, а надо было. Возле меня вновь оказался Макс.

— Что ты тут делаешь? — удивлённо воскликнула я, поворачиваясь и опираясь на перила спиной.

— Ты будешь удивлена, но я живу недалеко отсюда, потому частенько гуляю через этот мост. Я же не могу, как вы… — он не договорил, но я поняла, что он имел в виду телепортацию. При этом он так широко улыбнулся, что мне захотелось ответить на эту честную, простую улыбку.

— Мне нашли няньку, — печально вздохнула я.

— Слышал. И как она?

— О, тебе бы понравилась. Все от неё в восторге, очаровательное создание, настоящая леди.

— А ты значит, от неё не в восторге? — Макс потрепал меня по голове, словно ребёнка.

— Не то чтобы, — я отстранилась от его руки и принялась поправлять волосы, — Она хорошая. Просто Виктор будто бы усадил её в мой дом, чтобы я видела какой мне никогда не быть и страдала.

Макс расхохотался.

— Ами, ты требуешь от себя слишком многих ненужных вещей. Тебе не об этом заботиться надо. Тебя проводить до дома?

— Да, пожалуйста.

Возле дома меня уже поджидал Виктор. Он сидел в машине, с открытой дверью и курил. На заднем сиденье я заметила мёрзнущую Эви. Заметив Макса, Виктор явно удивился:

— Вот уж не думал увидеть тебя сейчас.

— Да, мы столкнулись по дороге и я предложил Ами проводить её.

Вряд ли Виктор догадывался о том, что я общалась с Максом вне работы. Но он быстро кивнул и не стал больше заострять на этом внимания:

— Мы ждём тебя, надо ехать в штаб. Во-первых, мне нужно представить Эванджелину остальным. Во-вторых, кажется, у тебя намечается задание.

День не мог быть ещё хуже. Моё последнее задание было провальным, ведь я чуть не умерла тогда.

— Очередной вампир?

— Нет, не поверишь, фейри. Я и не думал, что они здесь водятся. Штаб давно его выслеживал, очень уж много тел он оставил за собой.

— Тел? Впервые слышу, что фейри может быть злобным.

— Ещё как может. Это зубная фея.

Я вздрогнула. Зубная фея это существа, которые когда-то прежде были людьми, но потом ими овладевает злой дух. Они деформируются, меняют свой облик, и начинают больше походить на эльфов или фей, потому их и относят к роду фейри. У них сильно вытягивается туловище, пальцы, отрастают длинные когти, зубы заостряются. Все волосы выпадают, лоб становится намного шире, а глазницы становятся гораздо глубже. Настоящие чудовища. Страшное проклятие. Иногда убивать таких, это даже милосердие, спроси у любого человека, хочет ли он себе такой участи и он конечно же скажет: "нет".

— Садись скорее, по дороге всё объясню. Макс, был рад тебя видеть.

Лишь только мы тронулись, Виктор продолжил:

— Судя по итогам расследования, это была обычная женщина. Неизвестно, в какой момент времени она подверглась влиянию духа, но незаметным оно не осталось, её записали на регулярный приём к психиатру, поскольку она стала постоянно есть кости, — я мысленно кивнула. Так оно и происходит. Из-за сильной деформации тела, появляется дефицит в кальции. Потому как правило зубные феи начинают поглощать в огромном количестве кости и…зубы, — Последний её визит был, когда она съела собаку, которая жила в семье. Дети вернулись домой со школы и застали их маму за тем, как та…

— О господи, без подробностей, Виктор! Посмотри на Эви!

Девушка и вправду немного позеленела. Виктор же усмехнулся:

— Пытаешься скрыть собственную чувствительность? В общем, ночью она съела обеих дочерей и убила, но видимо не успела съесть, мужа. Естественно тронуты были все зубы и кости. Сейчас она, или точнее, уже оно, обитает на улицах города, нападая на животных и бездомных.

— И теперь нужно это найти?

— Мы найдём, а вы убьёте. Ну, точнее, Эви не сможет ещё полноценно вступить в команду. Потому вся задача ляжет на твои плечи.

— На мои?! — я уже была готова выскочить из машины на полном ходу.

— Это твоё реабилитационное задание. Хлеб думает исключить тебя из команды, считает, что ты недееспособна.

— Это вы меня ничему не обучаете, а не я недееспособна!

— Хорошо, скажу прямо Ами, на тебя настучала Милена.

— Чёрт бы её побрал.

— Это было ожидаемо, раз уж я не дал ей тогда выцарапать тебе глаза, то она дотянулась до тебя через начальника. Успокойся, тебя будут подстраховывать Баста и Молох.

Это и вправду немного меня успокоило. С этими ребятами я находила общий язык и в отличие от других, они хорошо ко мне относились. Возможно потому, что являлись демоническими существами. Не в библейском понимании, так называли существ, с особыми, инфернальными способностями. По своему облику или происхождению, они ничем не отличались от людей, разве что характер у таких существ был тоже зачастую демонический. Рождались они как правило, в обычных семьях и у них самих могли рождаться вполне обычные дети.

В штабе были только Хлеб и его два экстрасенса. Я ожидала увидеть здесь Милену и Филиппа, но видимо в них нужды не было.

— Я уже отправил ребят на позиции, осталась только ты, Ами, — с ходу произнёс Хлеб. Удивительно, что он решил не посвящать меня в курс событий, решив, что Виктор всё рассказал сам. Как правило это происходило далеко не так и Виктор ставил меня в нелепые ситуации из-за этого, — Виктор, приведи её в рабочее состояние пожалуйста.

Он кивнул на мою школьную форму. На лице Виктора расползлась усмешка:

— Ами, мне официально разрешили раздеть тебя и переодеть.

Я вспыхнула.

— Тебя попросили трансформировать мою одежду, а не раздевать!

— Что ты так завелась, будто бы мне интересно смотреть на твои равнины под блузкой. Но было бы весело взглянуть на то, как ты злишься и сгораешь со стыда. О, посмотри-ка, ты именно это сейчас и делаешь.

Да, он добился своего, не потерял возможности вывести меня из равновесия. Как будто бы мне без этого было мало волнений. Пока я отчаянно пыталась придумать хоть какую-то ответочку, одежда на мне сменилась: чёрные армейские брюки-карго, чёрная водолазка, крепкие ботинки, пистолеты, ножи. Это была моя привычная одежда для заданий. Был лишь один нюанс, который Виктор по всей видимости добавил от себя, на голове у меня была нейлоновая шапочка, как будто бы плавательная, крепко облегающая голову и…да, собиравшая крепко накрепко под собой волосы. Я решила, что сдёрну её как только останусь одна.

Мне объяснили план действий: я должна буду сама избавиться от фейри, поскольку оно еще довольно молодо, это не должно составить особого труда. Баста будет сидеть на левой крыше, подстраховывать меня со снайперкой, а Молох, между прочим парень Басты, будет находиться на крайний случай за углом, если что-то пойдёт не так. У меня в руках будет флакон с привлекающей эссенцией, она должна приманить фейри ко мне. Но нужно быть всё время на чеку, фейри всегда аккуратно подкрадываются к жертвам и атакуют как можно внезапнее. Эдакая проверка моей реакции и умение стрелять по движущейся цели. Попасть нужно будет голову, на нашу жертву это должно подействовать, а вот более взрослые фейри к таким выстрелам уже невосприимчивы, они регенерируют как вампиры и тогда поможет лишь отсечение головы от тела.

Остальные оставались в штабе, вся операция лежала полностью на нас и нам предстояло позднее отчитаться об итогах.

Виктор перенёс меня в нужное место, на улицу, в старой части города, к древним, невысоким домикам, многие из которых были признаны аварийными и были расселены с десяток лет назад. Но дома так и остались здесь стоять не снесёнными из-за бюрократических проблем.

— Броди здесь, выжидай. Оно может и не появиться конечно вовсе, но ты должна оставаться начеку. Эви будет размещена на правой крыше, оттуда будет хороший обзор и она будет в наибольшей безопасности. Я пока отправлюсь в параллельное измерение по делам. Постарайся не подвести меня. Я верю в тебя, Корявая.

С этими словами он исчез, оставив меня одну.

Верит в меня. Ну спасибо. В своей лёгкой одежде, даже в середине марта, но вечером, было очень холодно. Уже сильно стемнело, освещения тут толком не было, пара домов были абсолютно не жилые и будто бы пялились на меня пустыми глазами выбитых окон. Они открывали рты от голода и готовы были поглотить меня в любой момент. Словом, мне было холодно и страшно, я особенно сильно ощутила своё одиночество. И да, я вновь была приманкой.

— Что ж… — сказала я самой себе и открыла флакон с эссенцией. Я стала бродить по двору, туда-сюда, достав фаерстар, и периодически заглядывая в пустые дома, вглядываясь в темноту. Ничего. Я попыталась увидеть Басту, но её тоже не было заметно. Когда я немного пыталась заглянуть за угол, Молоха я также не заметила. Закрались подозрения, что меня обманули и на самом деле бросили тут одну. Но нет, изредка я слышала кашель замерзающей Эви. От скуки она иногда выглядывала с козырька крыши, очень осторожно, но всё равно мой слух улавливал её перемещения, и я поднимала голову, чтобы взглянуть на неё. Она выглядела очень уставшей и бледной, нам нельзя было говорить. Я старалась ободряюще улыбнуться, но не очень-то выходило.

Прошёл уже час, а ничего не происходило. Пребывая в долгом перенапряжении, я чувствовала себя измотанной и теряла бдительность. Прошёл ещё час. Руки онемели, холодный металл пистолета только отягощал ситуацию, примерзая к пальцам. Я могла бы попробовать создать для себя куртку, но боялась, что тогда я потеряю силы и концентрацию.

Я очень-очень хотела домой. Вновь послышался шорох. Я взглянула наверх, ожидая увидеть измученную Эви, но её не было. Только тогда, мой заторможенный разум стал просыпаться, понимая, что шорох доносился не с крыши, он доносился изнутри здания. Я резко опустила голову обратно, в ту же секунду понимая, что эта ошибка уже чуть не стала фатальной для меня. Как в фильмах ужасов, когда монстр стоит уже рядом с тобой, фейри находился рядом со мной, двигаясь абсолютно бесшумно и уже занося когтистую лапу, для удара. Я быстро сгруппировалась и, нагнувшись, перескочила за спину фейри. Оставалось лишь попасть в голову. Так я рассчитывала сделать, но его движения были очень стремительными и, хотя, я успела выстрелить, я попала в грудную клетку, что даже не затормозило чудовище. Оно вновь двинулось на меня.

Но выстрелы были сделаны, теперь я точно знала, что Баста услышала, что происходит и будет держать ухо востро. Я отскочила назад, пытаясь выстрелить в голову фейри. Если кто-то думает, что это легко, с такого близкого расстояния, то он ошибается. Сколько бы меня не тренировали, я всегда делала пару промахов, особенно если цель движется. Но не в этот раз. Со второго выстрела я попала. Фейри зашатался, громко и протяжно закричав. Я испытала радость, ощущение, что я жива, что все обошлось. Еще один контрольный выстрел и…существо не упало. Отшатнувшись назад, чуть не упав, оно удержалось всё же на ногах и двинулось еще стремительней на меня.

— Дерьмо, — громко выругалась я, собираясь выпустить этой твари в голову всю обойму, как зафиксировала какие-то шаги сзади. Я не собиралась доверять своему предположению, что это был Молох, и быстро отскочив влево, подальше от дома, к дороге, обернулась. С другой стороны ко мне двигался ещё один фейри, только ещё выше и крупнее.

С крыши полетели выстрелы, в голову первого фейри. Без толку, он не реагировал на них, лишь утробно кричал и чуть замедлялся, но продолжал двигаться на меня. Я бросила пистолет на землю, поскольку толку от него явно не было и достала два ножа. Здесь бы мне не помешало холодное оружие покрупнее.

Из-за угла ко мне уже быстро бежал Молох, они успели понять, что ситуация изменилась и мне срочно нужна помощь. Доставая ножи, я выбросила эссенцию на стену дома. Она разбилась, растекаясь по стене. Монстры лишь ненадолго отвлеклись на неё и одновременно побежали на меня. Они не купились на этот трюк, им нужна была настоящая еда.

Первым меня настиг тот, которому я всадила пули в голову. От его лица почти не осталось ничего человекоподобного, он значительно превышал меня в росте, хотя и был ниже своего сообщника. Я вряд ли могла бы сказать что-то о человеческом прошлом этого существа, но мне всё равно казалось, что оно не могло являться ранее описанной женщиной. Всё указывало на то, что этот фейри был пробуждён гораздо раньше.

Я не хотела рисковать, потому не спешила с нападением. Движения монстра были очень быстрыми и мощными, размашистыми, но при этом они шли по одной и той же траектории: мах левой, шаг вперёд, мах правой, шаг вперёд. Молох тем временем перехватил второго, снеся его на ходу потоком энергии.

Поняв принцип нападения фейри, я стала пытаться не только уворачиваться, но и делать выпады для удара. Это было сложно, движения монстра были по-прежнему быстрыми, а если я вдруг ранила его, то он становился агрессивней и напористей. Я собрала все силы, чтобы нанести финальный удар: отскочить в сторону и воткнуть нож в горло. Именно в тот момент, когда я уже делала замах, я услышала крик Эви:

— Осторожно!

Я не сбилась, хотя возможно очень рисковала из-за этого. Нож вошёл идеально, достаточно глубоко. При этом я смогла провести им ещё в сторону, разрезая глотку. Ткани были здесь мягкими, но мне всё равно было очень-очень тяжело.

Я вынула нож и чёрная жидкость потекла рекой. Это существо пробудилось точно больше года назад, поскольку кровь абсолютно поменяла цвет.

И только теперь, секунды две спустя, которые могли стать фатальными для меня, я повернулась в сторону Молоха и в тот же момент услышала ужасающий, мерзкий хруст. Я с ужасом осознала, что мы были зажаты в коридоре между домов и нас полностью окружили. Сзади к Молоху подобрались ещё два фейри, и ещё двое теперь двигались спереди. Один из тех, что подобрался к демону, свернул ему шею и вгрызся в его череп. Несколько из них повернули в мою сторону. Мы были так заняты боем, что не заметили угрозы. Это стало для нас с Молохом роковой ошибкой. Эви заметила опасность слишком поздно. Но где же была Баста?

— Нет! — чей-то крик выбил меня из оцепенения от ужаса, который меня охватил. Это была Баста. Она покинула точку, чтобы поспешить к нам и не смогла подстраховать сверху. Кольцом, вокруг меня, все монстры вспыхнули как спички. Они мерзко закричали, бросая несчастное тело Молоха и пытаясь стряхнуть пламя, разбежаться.

Я сразу поняла кто был источником огня — это была сила Басты. Боль так сильно затопила её сердце, что она перестала себя контролировать. Огонь стремительно разрастался, ему не было конца, монстры падали, от них пошёл отвратительный запах гари, который удушал меня. Я упала на колени, сильно кашляя и кашель не прекратился, пока я не натянула воротник водолазки себе до носа. Огонь был повсюду. Ещё немного и я вспыхну тоже.

— Баста, хватит! — что есть силы закричала я, вставая с колен. Монстры пытались ещё как-то ползти, но было ясно, что им не выжить. Впервые я видела такую мощную силу. Не думаю, что ранее она могла её так использовать. Это была её боль, она подпитывала огонь, как и объяснял Дмитрий.

Баста стояла недалеко от горящих монстров, смотря в пустоту. Если она не возьмёт себя под контроль, сила выжжет её изнутри, огонь уничтожит её, и не остановится, пока кто-то не возьмёт его под контроль.

— Баста! — вновь попыталась крикнуть я. Без толку. Мне не оставалось иных выходов, кроме как отчаянно сильно верить в себя и в уроки Дмитрия. Я посильнее натянула одежду на себе и рванула через огонь, насквозь. Я собрала всю волю в кулак, чтобы не бояться языков пламени. Я не отталкивала его, я принимала его, принимала, как часть себя, пыталась переломить под свою волю, заставить меня слушаться. Дойдя до Басты, я схватила её за плечи и встряхнула. Она медленно перевела на меня взгляд.

— Баста, ты должна прекратить! Ты погубишь и меня тоже!

Она молча смотрела на меня, но будто бы не слышала. Огонь охватывал её, поглощал снизу и пытаясь подняться выше, останавливался в районе моих рук. Меня он не касался. У меня вышло взять его под временный контроль. Но я не знала, на как долго меня хватит. Я положила одну руку Басты себе на плечи и шею, другой своей рукой обхватила её за талию и потащила прочь из огня, подальше. Я отталкивала пламя от неё, давая нам проход.

Когда мы ушли достаточно далеко, я усадила её на асфальт и крепко обняла, прижимая к себе. Какое-то время, она ещё сидела безмолвно, а потом задрожала. Сперва беззвучно, а потом громко и отчаянно она зарыдала. Я покачивала её из стороны в сторону, гладя по голове.

Через три минуты к нам прибыла подмога. Катастрофически долго. Если бы не Баста, всё это могло закончиться моим летальным исходом.

Нас сразу доставили в штаб, все бросились помогать Басте, оттеснив меня в сторону. Эви отчитывалась о произошедшем Хлебу. Виктора нигде не было видно.

Мне не оставалось ничего другого, кроме как сесть в углу, на стул, поджать к себе колени и положить на них подбородок. Я сняла ужасную шапку, давая свободу волосам, мне было ужасно жарко. Басту пытались успокоить, предлагали погрузить её в безэмоциональное состояние или даже стереть память о Молохе, но она стойко отбивалась.

— Не смейте трогать меня и мои воспоминания о нём! Это всё что у меня осталось!

Не смотря на весь ужас ситуации, она держалась молодцом. Да, она плакала, давая волю чувствам, но не истерила, вела себя очень крепко в присутствии остальных.

Вскоре ко мне пришла Эви, пододвинула ещё один стул и уселась рядом. Она была вся бледной, то ли от холода, то ли от ужаса.

— Ты была потрясающей. Никогда не видела таких битв вживую. Те твари были быстрыми…но ты была ещё быстрее. Нехорошо так говорить, но ты была даже быстрее Молоха.

Я моргнула глазами, в знак согласия:

— Виктор считает это моим преимуществом. Это из-за роста и веса. Во мне меньше силы, но больше ловкости. Но без подстраховки Молоха и позднее помощи Басты, я бы была мертва.

Эви заговорила как можно тише:

— Тебе не кажется, это ужасным? Они отправляли тебя на проверку, на убийство одного монстра. Не предоставили должной защиты. Словом, подставили.

— Честно, Эви, я не знаю толком, чем занимаются эти ребята, но свою работу они делают отвратно. Могу сказать лишь одно, Виктор явно не один из них. И нас с тобой он держит рядом с ними лишь для какой-то цели. Мне раньше казалось, что они из одной команды, но теперь я всё больше вижу, что это…ну не знаю, что-то вроде его прикрытия. Он ничего не рассказывает и у него вечно какие-то свои дела.

Стоило помянуть чёрта, как он появился. Виктор. Стремительно он направился к Басте. Какое-то время он смотрел на неё, из-за чьего-то плеча, как она перестала плакать. Её веки стали то и дело опускаться.

— Мне что-то…очень хочется спать… — протянула она. Хлеб кивнул какому-то парню в штабе и тот подхватил Басту на руки и унёс в другую комнату.

— Ей надо выспаться, — сказал Виктор, — А после потолкуем.

Тут же он повернулся на пятках и окинул нас взглядом. Потом кивнул головой в сторону, призывая отойти. Мы с Эви синхронно стали вставать.

— Нет, — остановил он одним жестом нас, — Только Эванджелина.

— А я наказана? — спросила я, вскинув изумлённо брови.

Но он проигнорировал мой вопрос, отойдя с Эви в угол комнаты. Повсюду царил хаос, компания облажалась, не обнаружив такое больше скопление Фейри и потеряв одного из сотрудников. Мне было не услышать разговора Виктора и Эви, но тот то и дело поглядывал на меня. Под конец разговора он смотрел только на меня. Я скрестила руки на груди, пытаясь защититься. Виктор поманил меня пальцем, а Эви по всей видимости сказал сесть обратно. Я решила в этот раз не давать себя в обиду. Он не сможет меня упрекнуть или указать на ошибки, ведь его там даже не было.

— Идём к Басте, хочу кое что проверить.

— Но она же отдыхает? — его слова сбивали меня с толку, но он уже тянул меня под локоть в другую комнату, где я увидела спящую на кушетке девушку. Абсолютно бесцеремонно он сдёрнул старый плед, которым её накрыли. Она даже не шелохнулась, продолжая крепко спать. Он же тем временем приподнял немного её сильно обгоревшую штанину. На коже можно было заметить сильные покраснения, которые вскоре превратятся в волдыри, если их не обработать сейчас. Я решила, что атаковать в целях защиты, нужно сейчас:

— Это не моя вина, что вы не смогли определить, сколько Фейри в городе. Я рассчитывала только на одного и моя подстраховка была готова к этому. К тому же к молодому.

Виктор кажется не слушал меня и через плечо кинул мне:

— Снимай одежду.

— Что?!

— Водолазку или брюки, не знаю, что тебе удобнее.

— Я чего-то не поняла.

Он выпал из своего задумчивого состояния, резко развернулся и схватил меня за руку. После этого он закатал правый рукав моей водолазки, оголяя кожу.

— Вот это да. Такая чистая, аккуратная, — его слова отдавали ядом. Я всё ещё не понимала к чему он клонит. Потом он закатал второй рукав. Потом усадил на стоящий тут же стул и закатал одну штанину, — Прямо чудеса какие-то!

Я смотрела на свою ногу, всё ещё не до конца понимая, чего он от меня хочет, но тут же сопоставила свою кожу и россыпь волдырей на коже Басты. Ожоги. На мне не было ни следа, лишь одежда слегла подпалилась, но и то не так сильно, как у неё.

— Корявая, открой-ка мне свой секрет! Ты пропитала свою одежду, каким-то специальным, огнеупорным средством?

— Надо быть готовой ко всему! — парировала я.

— Но одежду на тебе создал я. Не помню, чтобы я задавался целью, создать нечто столь сложное.

— Талантливый человек, талантлив во всём, Виктор. Ты уже даже не задумываешься, а делаешь такие сложные вещи! Это достойно похвалы!

— Это Дмитрий? Чем вы занимались на последних занятиях?

— Как обычно, медитация, танцы, ты же знаешь его бредни про баланс и тому подобное.

— Ах, да? Ну тогда мне стоит их прекратить, — количество яда в его словах увеличилось вдвое.

— Виктор!

— Что?

— Это спасло мне жизнь!

— Не сомневаюсь. Но это было сделано без моего ведома.

— Под твоим ведомом этого бы и не было вовсе!

— Я не спорю, Ами, — он стал внезапно серьёзным, — Это и правда спасло тебе жизнь. Я не обвиняю тебя сейчас. Но раз уж вы попались, то теперь я должен знать, как много вы прошли на ваших "медитациях".

— Немного. Этому он меня и не научил даже. Он лишь объяснил принцип, но у меня ничего не вышло. Но там, в той ситуации, всё было совсем иначе. У меня как будто бы не оставалось иного выхода.

— Чему ещё он тебя научил?

— Ничему, — я решила не сдавать его до конца.

— Ами, — начал он угрожающе.

— Почему ты давишь на меня, а не на него?!

— Тебя легче сломать, ты же знаешь, — он произносил это так буднично, будто бы в его словах не было ничего обидного.

— Возможно, будь ты немного мягче, я бы рассказывала тебе и так сама.

— Ами, я максимально лоялен к тебе, поверь мне, обычно я добиваюсь ответов более жесткими методами, — он облокотился о стену и недовольно поморщился, будто бы устал со мной нянчиться, — Подумай только, ты делаешь меня мягким, словно масло. В тебе столько добра и….

Я прервала его:

— Это ты пытаешься так следовать моему совету "быть мягче"?

— Ага. Я так понял, ты хочешь чтобы я тебе польстил.

— Твоё поведение просто неуместно, — я стала вновь принимать наступательную позицию, — Ты стоишь здесь, издеваешься, в то время, как совсем недавно умер один из наших сотрудников.

Он зло прищурился:

— Я знаю об этом не хуже твоего. Я сожалею утрате Басты, но это не моя утрата. И не твоя. Если ты будешь так растрачивать себя на каждую смерть, то очень быстро сломаешься. Я убивал Ами, много убивал. Я не горжусь этим, но и не сожалею. Не пытайся делать из меня моралиста и не пытайся учить меня, иначе ты быстро мне надоешь и я тебя быстро тут брошу одну, — его голос постоянно нарастал, не становясь сильно громче, но становясь внушительнее, холоднее, — Я не нанимался к тебе нянькой, я делал это по собственной воле. Я могу уйти, или же могу наоборот, остаться и превратить твою жизнь в ад.

Я не знаю, что происходило со мной, наверное какой-то заряд адреналина, но впервые за много лет, я отказалась быть подавляемой.

— Ну так уходи, — я скрестила руки на груди.

Повисла тишина. Долгое, тягостное молчание.

Я уже стала жалеть о сказанном, но отступать было некуда. Он судя по всему тоже, рассчитывал переломить меня и уходить никуда не собирался, а теперь не был готов поступиться своими принципами.

— Ну ладно… — протянул он мрачно и покинул комнату.

Только теперь я почувствовала, как всё тело задрожало, особенно руки. Без Виктора я могла влипнуть по полной. С другой стороны, он столько надо мной издевался, что может быть мне не стоило переживать о нём. Особенно теперь, когда я могу попросить о помощи Дмитрия.

Внезапно в моей голове вновь вспыхнул тот сон, в котором Дмитрий сжигает меня на костре. Как удар, в голове пронеслось: "Я должна вернуться за Виктором". Не раздумывая, я выскочила за ним. В главной комнате штаба его не было, но Эви сказала, что он вышел на балкон покурить.

Он стоял, облокотившись о стену спиной. Увидев меня, на его лице мелькнуло явное удивление. Он вытащил сигарету изо рта, выпустил дым:

— Не ожидал, что ты пойдёшь за мной. Или ты тоже теперь куришь?

— Нет, — видимо он никогда не прекратит свои "усмешки", — Просто я хотела сказать, что на самом деле не хочу, чтобы ты уходил. Но я не собираюсь давать тебе подавлять меня так, как раньше. Раньше я молча копила внутри злобу, но когда ты прервал мою попытку сбежать из города, я решила бороться иначе.

— Ты взрослеешь, — он не смотрел на меня, смотрел куда-то вдаль, на дымку ночного города. Вновь затянулся и выпустил дым, — Я знаю, что потерял твоё доверие.

Настала моя очередь усмехаться:

— А оно у меня к тебе было?

— Конечно же было. Ты же прекрасно видела, что я обращаюсь с тобой, как с игрушкой, но никому больше эту игрушку трогать и обижать нельзя. Потому ты злилась на меня, но и перечить не спешила. Я никогда не рассказывал, но у меня был учитель в своё время. Очень киношный тип в современном понимании, никаких похвал, всегда суровый, что-то неправильно делал, получай удар палкой. Ну знаешь, как в боевиках. Вряд ли кто-то поверит, что такие и вправду бывают. Я ненавидел его конечно. Какое там уважение, нет. Он наверное чувствовал это, потому и взял всех успешных учеников в своё окружение, а меня нет. Отчасти потому я такой. И я понимаю, что поступаю с тобой не лучше, чем он со мной. Но когда находишься на месте учителя, а не ученика, ты понимаешь, что порой это лучший метод обучения, — он докурил сигарету и выкинул окурок с балкона, — Однако надеюсь, однажды ты не поступишь со мной также, как я с ним.

Я вскинула брови.

— И как же ты с ним поступил?

Виктор направился к выходу с балкона, мимо меня.

— Да ничего особенного. Я его убил.

С этими словами он вышел, оставив меня одну.

Заря.

Глава XII

Дни тянулись мучительно медленно. Уже на следующий день провели похороны Молоха, а после них началась странная информационная изоляция для меня. Все мои тренировки были отменены, мне сказали посещать уроки в колледже и "поменьше забивать свою голову". Никто так и не сказал, как произошла та чудовищная ошибка с фейри. При этом у Эви продолжались её занятия и как я узнала, однажды заметив очень уж счастливую улыбку девушки, все эти дни занимался с ней Дмитрий. Я поняла, что так и не видела его с нашего последнего занятия и это неприятно укололо меня. Я могла точно сказать, что раньше он уделял мне куда больше внимания, он вылечил меня после столкновения с вампиром. А что теперь? Он не волновался? Не хотел узнать, как я, после миссии? Или Виктор запретил ему видеться со мной после того, как узнал о наших тренировках? А может быть теперь Дмитрия больше интересует Эви?

Огромное количество вопросов роем кружили у меня в голове. Я даже не могла до конца дать себе отчёта, почему меня это так сильно волновало. Я смогла признать, что испытываю странного рода влечение к Дмитрию, но наша разница в возрасте всё ещё сильно отрезвляла меня, я не ощущала глупой влюблённости, от которой, как говорят, "бабочки в животе". Я вообще не могла до конца понять, что из себя представляет влюблённость. Либо её очень переоценили те, кто о ней рассказывал, либо я просто до неё не доросла. Зато чувство ревности разъедало меня сполна. Видимо меня всё же избаловали вниманием и мне отчаянно сильно хотелось вернуть его назад.

Мои отношения с Эви складывались странным образом. То они становились натянутыми, как струна, поскольку во многом мы абсолютно не понимали друг друга, то бывало наоборот, мы старались друг другу помочь и морально поддержать. Мы даже один раз выбрались погулять по магазинам. Нельзя сказать, что это было весело, но по крайней мере, я разнообразила свою обыденную жизнь чем-то новым.

Мелисса, моя одногруппница, вернулась ко мне за парту, после того, как длительное время сидела отдельно. Она извинилась, что дала слабину, сказала, что сперва ей было тяжело переносить все нападки, но теперь они утихомирились, и она вновь хотела бы проводить со мнойвремя. Я не была против соседства и не винила её.

Однажды ко мне даже зашёл Макс. Я очень удивилась, за все годы он ни разу не был у меня в гостях.

— Надо же что-то менять. К тому же, я решил, что моя компания тебе не помешает. Не только на мосту же нам видеться.

В нашей посиделке не было ничего особенного, Эви навела чай, по какому-то личному рецепту со своей родины, мы нарезали сыр и бекон на стол, и до полуночи просидели за разговорами. Никогда ещё я не чувствовала себя так легко и обыденно. В этой встрече было что-то тёплое, настоящее, не было никаких секретов и тайн. Но всё же, провожая Макса до двери, он шепнул мне, чтобы я была осторожна. Видимо, переволновавшись после его слов, я долго ещё не могла уснуть. Неприятное предчувствие не покидало меня и всё время казалось, будто бы кто-то ещё был в моей комнате. Всё же я провалилась в сон.

Как и в любом сне, в нём было всё неразборчиво, картинки мелькали одна за другой, лица, пейзажи, время суток, одно сменяло другое. Но потом сон внезапно стал очень отчётливым, будто бы я уже проснулась и была наяву. Я была в кромешной темноте, сколько ни крутилась на месте, ничего перед собой не видела. Вытянув руки перед собой, чтобы понять, как далеко распространяется темнота, я обратила внимание, что руки были покрыты странными чёрными линиями, будто бы татуировками. Но татуировки должны быть на коже, а эти были такими тёмными, что казалось, будто бы они поглощали весь свет и совершенно не отражали его, а потому создавалась иллюзия того, что не было там кожи, а была лишь пустота. Я провела по руке пальцами, но на ощупь, это была всё та же кожа.

Нужно было выбираться из этого кошмара. Я шагнула вперёд, и пол подо мной стал укатываться. Я опустила глаза вниз и поняла, что стою на горе черепов. Вскрикнув, я стала скорее спускаться с них, но из-за длинного, чёрного платья, я заскользила, упала и стремительно покатилась вниз. А гора черепов всё не заканчивалась.

— Камелия… — услышала я чей-то хриплый зов. Голос был невероятно жутким. Что-то зашевелилось среди темноты. Продолжая медленно скатываться, я стала судорожно вглядываться туда, откуда, как мне показалось, исходил звук. В то же мгновение, из темноты появилась огромная рука и потянулась ко мне. Вскрикнув, я стала карабкаться обратно наверх, чтобы убежать от руки, но черепа выскальзывали из под ног и я лишь стремительнее покатилась вниз.

— Ами! — крик Эви разбудил меня. Я распахнула глаза и увидела, что она судорожно встряхивала меня за плечи всё это время и видимо не в первый раз уже громко звала и будила.

— Прости Эви, — мой голос был охрипшим, — Мне часто снятся кошмары, не хотела тебя напугать.

— Я знаю, ты иногда кричишь по ночам, но обычно я тебя бужу, ты ложишься на другой бок и крепко засыпаешь. А сейчас ты кричала очень громко и я никак не могла тебя добудиться.

— Ты часто меня будишь? Почему я не помню?

— Это нормально, ночью мы редко помним, если просыпаемся. Как ты? Что тебе снилось?

Я попыталась взять себя в руки.

— Просто…какой-то кошмар. Рука из тьмы, тяну… — я не договорила, потому что в этот момент, оба глаза Эви выкатились наружу, а из пустых глазниц потекла чёрная жидкость. С ужасом я поползла назад, но не издала ни звука, такой сильный был мой шок.

В этот момент я проснулась, потому что надо мной стояла Эви и трясла меня за плечи. На сей раз мне казалось, что я проснулась наверняка, но я уже не могла быть ни в чём уверена.

— Ами, ты в порядке? Тебе видимо снился кошмар, я решила разбудить тебя, — её голос был немного встревожен, не более. Мне мучительно сильно захотелось выпить, хотя я и не питала страсти к алкоголю.

— Спасибо, — хрипло ответила я и ушла на кухню, ставить чайник. Видимо этой ночью мне нормально не поспать.

Тьма.

Утром за мной приехала Милена. Недовольно что-то фыркнув, она скомандовала мне быстро собираться, мол, меня ждут в штабе. После бессонной ночи это было последнее, что бы я хотела делать, но спорить не приходилось. До штаба мы ехали молча.

У входа в здание меня ждала Баста. Честно говоря, я боялась видеть её. Я не знала до конца, что мне следовало говорить после той трагедии. К моему удивлению, стоило мне выйти из машины, как она быстро пошла ко мне на встречу, а потом порывисто обняла. Я не привыкла к таким проявлениям чувств в команде, но обняла её в ответ. Она была значительно выше меня, не только потому, что я маленького роста, но и в силу того, что Баста была старше меня лет на семь. Но похоже, она не воспринимала меня ребёнком, как многие другие.

— Я так рада, что ты пришла. После того случая, мне кажется, что у меня нет никого ближе тебя. Они все чужие, Ами, они мне лгут, они скрывают, они не хотят признавать своей ошибки. Молох, Молох мёртв, потому что они умудрились упустить тот факт, что Фейри не один, их пять, пять! — она говорила надрывисто, пытаясь не заплакать.

— Пойдём уже, — проворчала недовольно Милена. Баста окинула её холодным взглядом. Мы зашли внутрь.

Почти никого в штабе не было, лишь пара человек собралась у стола Хлеба, одним из них был естественно Фил, вечно сопровождавший начальника.

— Ами, ты уже здесь. Я хотел похвалить тебя за проделанную работу, до этого у меня не было возможности этого сказать, но на последнем задании ты была молодцом. Конечно, тебе есть ещё над чем работать, но я вижу, какие ты делаешь успехи. Именно поэтому я хотел предложить тебе, заняться более сложным, командным заданием. Похоже, что в городе завёлся падальщик. Возможно он тут проездом и скоро покинет его, но мы не хотим, чтобы он тут задерживался. По возможности, мы бы хотели устранить его, это будет высоко оцениваться на международном уровне.

Падальщика выследить сложно, почти невозможно, если только не на месте преступления. По сути, это существа, которые убивают человека, забирают его тело и съедают своё. И живут, до тех пор, пока новое тело не начнёт гнить. Тогда они ищут новое. Разложение, конечно, вещь очевидная, но не можем же мы искать существо, в огромном городе, по запаху. Понять, чьё тело забрал падальщик, зачастую тоже не предоставляется возможным, они съедают все улики за собой.

Убийство падальщика, это цель номер один во всём мире. Слава и почёт тому, кто убьёт его. Они не умирают зато стремительно размножаются, потому их и пытаются выкосить, как сорняки. Сейчас их осталось не так много, они напуганы, хорошо прячутся. Я совершенно не понимала, как они собираются искать его.

— Как вы собираетесь это проворачивать?

— Я не буду врать, мы сами пока не знаем, проводим работу над этим. Но это связано, с твоим предыдущим заданием. В городе подозрительно много монстров в последнее время, тех, что тут быть не должно. Мы думаем, что всё это как-то связано. Возможно ты, смогла бы найти какую-то ниточку и потянуть за неё, ведь ты была в прошлый раз там, с Фейри. Ты была к ним ближе всех из нас. Мы хотим, чтобы ты вновь отправилась в то место, на ту улицу, и хорошенько всё осмотрела. С тобой отправится Филипп, на сей раз, мы не собираемся пренебрегать твоей безопасностью, дабы не повторить прошлых чудовищных ошибок.

Всё это время я не могла понять подозрительной учтивости и вежливости, которая так и исходила от Хлеба. Одно задание, и они так резко изменили мнение обо мне за столькие годы? Что-то тут было не так, но я не знала что. Логичнее всего, как мне показалось, чтобы выяснить, надо согласиться. Что я и сделала.

Фил телепортировал нас в то самое место. Спорить с ним о том, что телепортация плохо на мне сказывается, было бесполезно, в его надменном присутствии я решила даже и не вякать. Зато с ним было как-то спокойнее. Либо это было потому, что сейчас был день, а не ночь. Следы гари всё ещё остались на асфальте, после той ночи, хотя все останки были убраны. А вот след на стене, от эссенции, которую я бросила тогда, остался. Я прикинула, каков шанс того, что из-за этого поступка, я навлекла на нас беду? С другой стороны, я ведь была уверена, что больше фейри нет, меня не предупредили. Но опять же, я должна была задуматься об этом, уже когда появился второй фейри.

Тут я и натолкнулась на мысль, не приходившую ко мне ранее. Среди всех фейри, я в итоге так и не видела молодого. Женщины, которая должна была только-только обратиться. Если бы она была в этом районе, она бы точно пришла на запах эссенции.

Филипп видимо заметил моё замешательство.

— А кто вообще был источником информации о фейри?

— Ты всерьёз думаешь, что мы ещё не допросили его?

— Ну, может быть вы плохо допросили его. Здесь не было некой молодой женщины, которая обратилась.

— Мы знаем об этом. Мы уже проверили эту ниточку и оказалось, что никогда этой женщины и не существовало. История была выдумана, квартира с останками подложной. А источник информации убит. У нас сгорели все следы, потому мы уже тянем за все возможные и невозможные нити.

— Так а как я-то тогда могу помочь?

— Вообще-то, источник был не просто информатором. Он искал задание. Для тебя. Потому у нас была версия, что по какой-то причине, всё было подстроено для твоего убийства.

— Что? Почему? Разве я кому-то мешаю?

— Ты нет, но возможно так, через тебя, хотят добраться до Виктора.

— То есть я здесь сейчас лишь с целью приманки? В очередной раз?

— Именно. Только не надо пожалуйста сцен и не рассказывай Хлебу, что я тебе всё выложил. Мне показалось, ты уже более менее разумный человек и будет легче с тобой работать, если просто сказать тебе всё, как есть. А теперь, если ты не против, мы просто посидим в тишине. Я так устал.

Впервые он не напоминал мне того напыщенного козла, которым казался всё время. Возможно прежде его поведение было вызвано тем же, чем и сейчас, он просто невероятно устал от всего этого. Он был у Хлеба на побегушках.

Мы оба сели на асфальт, друг рядом с другом. Он откинул голову на стену и закрыл глаза. Мне было слишком страшно закрывать глаза в таком месте, но я тоже откинула голову на стену и посмотрела в серое, хмурое, зимнее небо. Точнее, уже весеннее. Но то, что наступил март, не меняло зимней погоды. Ох, как бы только дотянуть до солнышка. Вроде и птицы скоро должны вернуться в город.

Мы просидели около получаса, как вдруг Филипп резко поднял голову. Я испугалась и вскочила на ноги. Перед нами стоял Виктор.

— Что вы тут оба делаете? Ооо… Нет, вы же не, — начал было Виктор. Филипп поднял руки перед собой:

— Все скандалы, угрозы к Хлебу. Не хватало мне ещё за него получать по шее. И ничего с твоей подопечной не случилось, к чему такая паника.

— Ни к чему. Больше мы на вас не работаем.

Виктор грубо схватил меня под локоть и телепортировался со мной в мою квартиру.

— Виктор, что ты имел в виду, — он не дал мне договорить:

— Собирай вещи. Ты съезжаешь от сюда.

— Что? Куда?

— Ещё не знаю. Но тебя это не должно волновать. Я перенесу сюда Эванджелину, чтобы она тоже собрала свои вещи. Меня не будет минуты три.

Я согласно кивнула и полезла в шкаф за чемоданом. Когда я достала его с антресоли и обернулась, в комнате уже кто-то был. Я замерла. Передо мной стояла молодая девушка, чуть ниже моего роста, лет двадцати. На ней был серый официальный костюм с юбкой, крепко обтягивающей бёдра. Блузка с вырезом выгодно подчёркивала её грудь, далеко не маленькую. Лицо обрамляли роскошные белоснежные кудри. Полные губы изогнулись в усмешке.

— Три минуты, у меня мало времени, верно?

— Простите?

Она подошла вплотную ко мне и стала снимать с меня пылинки и волосы, стряхивая на пол.

— Им тебя не спрятать, — она почти промурлыкала эти слова, — а хочешь ещё пожить, об этой встрече помалкивай.

Тут же она исчезла и я услышала, что в соседней комнате появились Виктор и Эви.

Шум.

Глава XIII

На первое время Виктор поселил нас в гостинице. Я быстро познакомилась со всем персоналом, хотя Виктор и запрещал мне это делать. Но мне было ужасно скучно, со мной по-прежнему не занимались, только с Эви, а так как были выходные, то занятий в колледже тоже не было. Сперва Виктор думал запретить мне и на них идти, но потом решил, что пока не будет решён вопрос домашнего образования, этого лучше не делать.

И я продолжала тосковать по Дмитрию. Он и вправду был одним из немногих, кто по-настоящему общался со мной, относился ко мне по-доброму, кого интересовала моя жизнь.

Наконец-таки в понедельник я смогла пойти в колледж. Впервые я попробовала одеться чуть менее мрачно, на улице заметно потеплело и я позволила себе даже юбку, вместо обычных чёрных джинс. Занятия проходили тяжеловато, мне мрачно хотелось есть. В долгий перерыв я решила посетить столовую, схватила какую-то булку с сосиской, чай и быстро перекусив, побежала обратно в аудиторию. Оставалось ещё достаточно времени до занятия. На входе в кабинет меня встретила Мелисса:

— Ами. Там какой-то парень оставил тебе записку на столе.

— Что? — я не только удивилась, но меня ещё и немного затошнило от волнения. Неужели Дмитрий?

Когда я вошла в кабинет, на моей части стола и вправду лежала записка. С нетерпением я развернула её. Аккуратным почерком Мелиссы было выведено:

Умри.

Я быстро развернулась, но было уже поздно. Мелисса обрушила тяжёлый цветочный горшок на мою голову. Я рухнула потеряв сознание.

В своём бреду я тонула в чёрном океане. Я пыталась всплыть на поверхность, но у меня это никак не выходило. Вода давила на меня, топила, а я всё пыталась всплыть. В какой-то миг вода всё же расступилась, я поднялась над волнами и жадно сделала вдох. В тот же момент меня вытянуло из бреда. Надо мной склонялся Дмитрий. Как будто бы где-то вдалеке он говорил мне:

— Держись, я сейчас подлатаю тебя, только не теряй больше сознания. Смотри на меня.

Мне было чертовски холодно и кто-то окатил меня водой, потому что подо мной собралась целая лужа воды. С трудом я подняла руку и только тут заметила, что вся она была в крови. Значит это была не вода, а кровь. Я смотрела на Дмитрия, но глаза то и дело сами собой смыкались. К тому же от него как будто бы исходил режущий свет.

— Холодно, — прошептала я. Я вроде не собиралась этого говорить, но голова моя будто бы больше не могла думать. Всё сильно кружилось.

— Это от потери крови. Если бы не мой человек, мы бы тебя сейчас потеряли. Ещё чуть-чуть. Готово. Теперь можешь засыпать. Я перенесу тебя в больницу. Из критического состояния я тебя вытащил.

Как по команде, моё сознание отключилось.

Когда я очнулась, я не спешила открывать глаза. Я чувствовала, как их пронзала ужасная боль от давления.

Когда стало понятно, что как бы я не жмурила глаза, мне не умереть и не избавиться от этой боли, я попробовала их всё же открыть. Белый свет резанул по хрусталику глаза и я недовольно застонала, спеша закрыть их обратно. Плохая, плохая всё же была идея.

— Ты наконец-то пришла в себя, — я услышала голос Дмитрия.

— Если я попытаюсь открыть глаза вновь, то точно ослепну. Потому, ты конечно бесподобно красив, но смотреть я на тебя не буду.

Он рассмеялся.

— Сколько я была в отключке? Пару дней?

— Около семи часов.

— Так мало. После вампира было и то дольше, а ведь кажется тогда я потеряла меньше крови.

— Вампир забирает жизненные силы. Здесь же ты просто потеряла кровь. Плюс, ты становишься сильнее. Плюс, в этот раз над душой не было Виктора, который запрещал бы мне тебя лечить так, как мне того хочется.

— Так он ещё и смерти моей в тот раз желал?

Дмитрий вновь глухо рассмеялся.

— Нет, но он считал, что тебе нужно уметь выкарабкиваться самой, потому дал только вывести тебя с критической точки.

— Много же ты сил в этот раз на меня потратил.

— На самом деле не очень. Это, скажем, моя специализация. Я довольно легко справляюсь с исцелением, в отличие от других.

Я всё же нашла в себе силы медленно открыть глаза и посмотреть на белоснежный потолок палаты. Потом я медленно приподнялась, поправила подушку и полусела в постели. Дмитрий сидел в кресле, в углу комнаты, скрестив руки на груди.

— Как себя чувствуешь?

— Как будто бы мне на голову обрушили цветочный горшок. Ах да, так ведь оно и было. Господи, я конечно была не самой лучшей соседкой по парте, но не думала, что достала Мелиссу настолько. Ты в курсе, что произошло?

Он кивнул:

— Ментальное вмешательство. Ей отлично промыли мозги и сказали что делать. Она была просто марионеткой.

— Ох. Так значит Филипп говорил правду. Кто-то хочет досадить Виктору, через меня.

— Что? Виктору? Нет же.

— Нет? Тогда зачем кому-то пытаться убить меня?

— Затем, что на тебя охотятся, Ами.

Я тут же вспомнила блондинку, внезапно появившуюся в моей квартире.

— Охотятся?

— Ты знаешь, что я не скажу тебе больше.

— Но я имею право знать! — я вскочила с постели.

— Ами, ляг пожалуйста. Я знаю, ты хочешь знать… — он устало стал тереть переносицу, — Поверь мне, я бы очень хотел тебе всё рассказать. Но услышишь ли ты, если я скажу тебе, что ещё не время? Мы пытаемся делать всё, чтобы это время наступило как можно скорее, но пока попросту нельзя.

Меня разрывало любопытство. Но весь усталый вид Дмитрия говорил о том, что большего я пока всё равно не добьюсь.

— Хорошо. Значит охоту. Значит здесь мне оставаться нельзя?

— Можно. Это частная поликлиника, здесь тебя вряд ли найдут. Плюс здесь мои люди, для надёжности. Пару дней ты будешь тут в безопасности.

— Твои люди…в колледже ты тоже сказал, про своих людей. О ком шла речь?

— Как много вопросов. Ты так мило спала эти семь часов, совершенно не мучая меня.

Он встал с кресла и подошёл к моей постели.

— Ты что, собрался уходить? Нет, не уходи пожалуйста.

— Тебе нужен отдых, — он уложил меня обратно на подушку и накрыл одеялом.

— Почему ты не приходил ко мне, после задания с фейри? Ты избегал меня? Ты знал, что в городе ещё монстры?

Он наклонился надо мной и поцеловал меня в лоб. Тут же на меня накатила невыносимая усталость. Это была явная магия.

— Спи уже.

И я уснула.

Спокойствие.

Глава XIV

Виктор редко появлялся на занятиях Эви с Дмитрием, но такие исключения бывали, и сегодня было одно из них.

— Как она? — Виктору не нужно было пояснять, о ком он спрашивал. И Дмитрий и Эванджелина и так прекрасно понимали.

— Нормально. Возможно даже не было смысла мне переносить её в больницу. С таким же успехом она бы оклемалась и в гостинице, ей вряд ли сейчас станет хуже.

— Если бы ты точно так же дежурил её все семь часов, то безусловно смысла не было. Я так и не смог отследить, кто промыл девчонке мозги. Но я не думаю, что это был кто-то из команды Хлеба.

— Думаешь, всё же они вышли на неё?

— Похоже на то. И Эви недавно рассказывала мне об очередных кошмарах Камелии. Говорит, ей уже не в первый раз снится рука, которая тянется к ней. Думаю они вышли на её поток энергии. У неё бывали всплески силы, которые я не успевал шифровать.

— Простите, что вмешиваюсь, но кто вышел на неё? — перебила Эви.

— Вы только посмотрите, ещё одни глаза полные вопросов. Нет Эви, тебе я рассказывать ничего не буду, — Виктор был непреклонен, — Если Ками узнает, что тебе что-то известно, то быстро расколет тебя. В твоих же интересах ничего не слышать и не понимать. Но наблюдай за ней как можно внимательней. О любых изменениях сообщай мне. Я пока заберу её из больницы и перевезу в новый дом. До встречи.

Виктор растворился также быстро, как и появился. Дмитрий хотел продолжить занятия, но Эви была очень рассеянной.

— Может хватит на сегодня? Я нехорошо себя чувствую.

— Хорошо, как скажешь. Ты волнуешься за неё?

— Немного. За это время я успела привыкнуть к Ами. И на неё очень много свалилось за последнее время. Проваленная операция с фейри, смерть Молоха, теперь ещё это… Я бы хотела помочь, но никак не могу. Моих сил пока ещё совсем недостаточно.

— Ты обучаешься магии всего ничего, а уже делаешь огромные успехи. Не отчаивайся. А я тебе во всём этом готов помочь.

Эви заметно залилась краской. Ей было приятно слышать подобные слова от Дмитрия. Он заметил это и вновь пожурил мысленно себя за то, что возможно дал ложную надежду девушке. Хотя он никогда не позволял себе забыть, что возможно однажды, сможет воспользоваться этой симпатией к себе, в личных целях. Когда-нибудь в будущем, когда всё изменится. А скоро всё обязательно изменится, он точно это знал. И возможно совсем скоро, он вновь лишится Её насовсем. Но пока этого не случилось.

— Ты о чём-то задумался?

— Со мной это бывает. Произойдёт ещё раз, ударь в плечо, — Дмитрий обаятельно улыбнулся. Эванджелина обожала видеть его улыбку.

— Не буду я тебя бить, — попыталась отшутиться она, — Хорошо, кажется я всё же отдохнула. Продолжим занятие?

Вечер.

Я очнулась от того, что кто-то стоял надо мной. Рефлексы сработали мгновенно, одной рукой я схватила стоявшего за горло, а второй начала делать замах для удара, но её успели перехватить. Только тогда я поняла, что надо мной стоял Виктор.

— Вы посмотрите на неё, какая боевая. Хорошо ещё у тебя не было с собой оружия, а то того и гляди, пристрелила бы меня. Если ты не против, то отпусти пожалуйста моё горло и лучше обхвати руками мою шею.

— Виктор, кто же так пугает.

— Ну, я думал как настоящий рыцарь, перенести тебя, пока ты спишь. Только вот ты почему-то не захотела изображать из себя принцессу. Вечно ты всё портишь, Корявая. Обхвати говорю шею руками, иначе до машины пойдёшь пешком.

Второй раз меня просить не пришлось. Виктор легко подхватил меня на руки и вынес из палаты.

— Разве мы не телепортируемся?

— Я думал, тебе не нравятся телепортации, — он нёс меня через серию коридоров. Почему-то никто из персонала даже не попытался узнать, кто он и куда уносит, — Но если ты так хочешь, то я оставлю машину, на которой специально за тобой заехал внизу, а сами мы перенесёмся.

— Нет, ни в коем случае.

— Я тоже так подумал.

Мы спустились на этаж ниже по лестнице и оказались на подземной парковке. Он ненадолго поставил меня, чтобы открыть машину и усадил меня на заднее сиденье.

Мы выехали со стоянки и поехали в незнакомую для меня часть города.

— Ами, теперь тебе надо будет понять несколько важных правил. Во-первых, не общайся ни с кем из команды Хлеба. Это важно. Во-вторых, в колледж ты больше не ходишь, тебя перевели на домашнее обучение. В-третьих, сегодня я отвезу тебя в новый дом на машине, но впредь, мы будем гораздо чаще использовать телепортацию. Я знаю, как тяжело даются для тебя перемещения, мне тебя искренне жаль… — он немного помолчал, — хотя нет, не жаль.

Он усмехнулся, а я закатила глаза. Виктор всегда остается Виктором.

— Так вот. Для твоей же безопасности, передвижения не должны отслеживаться. Телепортировать тебя буду я или Дмитрий, чтобы не был пойман чей-то ещё канал энергии. Если мы забираем тебя на машинах, то всегда на разных. соседи должны думать, что это просто такси. Тебе нельзя выходить из дома без смены внешности и лучше, если ты будешь менять её более обыденным путём, скажем, надевать парик. Тренировки будут в доме. Упражнение в магии, как и раньше, где-то в другом месте.

— Это очень странные правила. Кто эти люди, что охотятся на меня? Дмитрий сказал, что это не из-за того что кто-то хочет досадить тебе, как я думала.

Он усмехнулся.

— Тебе ещё предстоит о них узнать. Сейчас если я скажу тебе, ты всё равно мало что поймёшь, но запомни, держаться тебе надо от них как можно дальше. Скажем так, если услышишь где-то название: "Асинис", смывайся. Ах да, чуть не забыл про последнее правило. Ты конечно не под домашним арестом, но из дома лишний раз не выходи, по городу не шатайся и уж тем более без сопровождения. Короче не делай того, что ты так всегда любишь.

— Вау, да я сорвала куш.

— Я рад, что ты это понимаешь. Вот и приехали.

Прохлада.

Дом не казался таким большим снаружи, каким он был внутри. Во многом потому что на улице было уже темно, и он был сокрыт от посторонних глаз многочисленными деревьями. Даже без листвы, они как будто бы пытались укрыть за собой второй этаж, который выглядывал за высоким забором. Думаю, на доме лежало какое-то заклинание. Со стороны, оно не казалось каким-то притягательным, но если ты всё же обращал на него внимание, то понимал, насколько дом отличался от своих соседей.

Виктор загнал машину в гараж, предварительно высадив меня у въезда в дом. Я подошла к массивной, металлической двери в заборе, выкрашенной в тёмно-коричневый и опустила чуть скрипучую ручку. За дверью начиналась аккуратная, гравиевая тропинка, ведущая к дому. Через окна, на порог, сочился тёплый свет. Доносился голос Эви. Я поднялась по ступенькам к дому и зашла внутрь.

Перед моим взором предстал просторный холл, белоснежная плитка на полу, светлые стены, тёмно-каштановая мебель: шкаф, обувная тумба, пара низких табуреток, с объёмной, мягкой обивкой. Из холла был выход в три комнаты, не закрытые дверями, лишь проёмы. Из одной комнаты выглянула Эви и улыбнулась мне:

— С возвращением.

Я затаила дыхание, осматривая всю окружающую меня красоту.

— Разувайся, я всё тебе здесь покажу. Я ночевала все эти дни в зале, чтобы дать тебе возможность выбрать для себя спальню, в доме их две.

Слева находилась большая, светлая, просторная кухня, оборудованная современной техникой, запрятанной в столы винтажного стиля. Здесь же был большой обеденный стол, и пять стульев. Кухня была настолько хорошо обставлена, что у меня впервые возникло желание готовить, хотя я прекрасно понимала, что всё равно не буду так усложнять себе жизнь. То ли дело Эви, она уже успела проявить себя в нашей совместной жизни хорошей хозяйкой.

Также слева от холла была небольшая ванная комната. Маленькая, с душевой кабинкой, на случай если основная ванная будет занята.

Прямо из холла мы прошли в зал. Здесь стены наоборот были тёмного, но тёплого цвета.

Были заметны следы долгого пребывания в комнате Эви. На большом диване, по центру комнаты, лежали стопочкой одеяло с подушкой. Перед диваном, как в любом другом доме, стоял телевизор. Большая плазма, хотя я в них не сильно разбираюсь. В предыдущей квартире у меня не было телевизора, не было необходимости. По центру лежал мягкий ковёр, с большим ворсом, кремового цвета. Журнальный столик, пара кресел. Больше всего меня впечатлили здесь огромные окна, вид из которых выходил на небольшой сад с парой деревьев. Окна были зашторены массивными шторами цвета тёмного шоколада.

Справа от холла был выход на лестницу. Под лестницей была маленькая дверца, кладовая.

На втором этаже была большая ванная комната, отделанная в бело-золотых цветах и две небольшие спальни. В обеих были большие, двуспальные кровати, шкафы, трюмо, всё, о чём только может мечтать девушка. Одна спальня была чуть побольше, в ней было два окна, выходивших на разные стороны дома, и она была отделана в нежно-салатовом цвете, в то время как вторая была немного меньше, в ней было всего одно окно, но света всё равно хватало. Вся мебель здесь была белой, с нежными цветочными вставками. Цветы, похожие на розы, но немного другие, геометрия этих цветов была более чёткой, лепестки будто бы копировали друг друга.

— Я выбираю эту. Она мне больше нравится.

Мой выбор явно обрадовал Эви. Она даже не скрывала радости, что спальня побольше досталась ей.

— Есть ещё чердак. Но там толком ничего и нет, кроме огромного, роскошного окна. Зато там очень много места, для полноценных тренировок. Виктор обещал, что принесёт туда нужное оборудование.

Я всё ещё с большим трудом стояла на ногах после больницы, потому, недолго думая, забралась на кровать и рухнула без сил. Она была твёрдой, но уютной одновременно. Ортопедический матрас и огромное воздушное покрывало. Укутавшись в нём посильнее, я уснула. Проснулась я уже только утром. К тому моменту Виктор уехал, а Эви шумела внизу кастрюлями. В желудке заурчало. В больнице я совсем не ела. Я попыталась встать и с удивлением почувствовала, что усталости совсем не было, как будто бы я и не переносила совсем недавно тяжёлую травму.

Я медленно пробралась по лестнице на первый этаж. Было часов восемь утра. Мне всегда нравился утренний свет, он пробуждал во мне какое-то вдохновение. Впервые за долгое время, я широко улыбнулась и полная сил и радости (в новом-то доме!), зашла на кухню к Эви. В этот момент мимо меня пролетел половник. Я замерла в замешательстве и обнаружила, что по всей кухне летали предметы. Они подлетали к Эви, она брала их, пользовалась ими и они тут же летели на своё место или загружались в посудомоечную машинку. Она не только готовила но и практиковала левитацию. К слову, я левитацию так и не освоила. Мысленно меня кольнула зависть и моя радостная улыбка исчезла, будто бы её и не было. В этих занятиях узнавался почерк Дмитрия. Эви много занималась с ним, он её этому и научил.

— О, Ами, ты уже проснулась. Доброе утро. Ты просто не представляешь, Виктор разрешил купить любой еды, мол, ни в чём себе не отказывайте. Я накупила морепродуктов, хочу приготовить тайский суп. Надеюсь тебе понравится, я почти закончила! — она буквально сияла, её улыбка очаровывала. Как в стихотворении: "Ни тени зависти, ни умысла худого…". Подобная лёгкость изумляла меня.

— Ни в чём себе не отказывать? Это он пытается смягчить домашний арест?

Эви усмехнулась:

— Наверное. Боится, что ты что-нибудь устроишь из вредности.

Я подняла руки вверх, будто бы я не при делах и не понимаю о чём речь.

— Кстати, — Эви продолжила, — У тебя сегодня занятия.

— Тренировки?

— Нет, учебные, на дому.

Я немного напряглась. В виду последних событий, вряд ли Виктор нанял бы мне обычного преподавателя с улицы. Страшно подумать, кого он мне подыскал.

— А ты не знаешь, кто это будет?

Мимо меня пролетела куркума.

— Без понятия, Виктор ничего не передавал на этот счёт. И ещё он сказал, чтобы ты не наглела, потому что помнит о том, как вы с Дмитрием за его спиной что-то там практиковали.

Я встала в защитную позу, поставив руки на бока.

— Ну уж, знаете ли, не всё же мне время сидеть сложа руки. Ты за месяц ушла в обучении дальше меня, а меня пичкают этим уже много лет и ничего нового.

— Ты очень эмоциональна Ами, без обид. Думаю, он боится, что ты не справишься и навредишь себе.

— Фраза без обид, всегда вызывает обиды.

— Я смогу загладить это супом?

Она поставила чашу с красным супом. Я заметила в нём тигровых креветок.

— Определённо.

Суп был просто волшебным. Я была из тех, кто считал, что морепродукты сложно испортить, зато любую еду с ними можно сделать внеземной.

Пару часов я была абсолютно свободна, а потому мы с Эви от скуки клацали каналы по телевизору. Я очень давно не смотрела его, а Эви вовсе не смотрела никогда в жизни. Как она сказала, в её измерении нет такого технического прогресса, многое заменяется магией. У них были магические проекции на стены, что-то вроде нашего кинотеатра, но создавались они силой мысли. Каждый мог придумать свой собственный фильм и показать его. Она рассказывала об этом, как о чём-то обыденном и незначительном, в то время, как для меня, это было чем-то невероятным. Ей же невероятным казался телевизор и процесс его работы. Я потратила несколько часов на объяснение и гуглинг, чтобы хоть немного объяснить ей принцип.

В дверь позвонили.

— Видимо, твой учитель пришёл.

С замиранием сердца в груди, я открыла дверь. На пороге стоял Макс.

Я счастливо выдохнула.

— Это что, ты будешь проводить со мной занятия?

— Ага. Виктор платит хорошие деньги, — он усмехнулся, — но я здесь на добровольной основе.

Я провела Макса по всему дому, показав, как хорошо отныне мы живём. Он довольно присвистнул:

— Ну и ну, готов завидовать. А может и не готов. Зная, всю ситуацию целиком…да, я определённо тебе не завидую.

Я собиралась было обрушиться на него массой вопросов, но он прижал палец к моим губам, в знак тишины:

— Ты же знаешь, ничего не могу ответить. Идём, нам с тобой заниматься.

Заниматься с Максом было однозначно веселее, нежели в колледже, под гнётом ненавидящих тебя однокурсников. Но в то же время и тяжелее.

— Серьёзно, мы отзанимались и анатомией, и латынью, и математикой, при этом у тебя нет никаких специальных знаний. Как это возможно?

— Я настоящий медиум, Ами, не шарлатан. Я не понимаю и половины того, что объясняю тебе сейчас. Я подключаюсь к внешнему потоку знаний, которые передаю тебе. Если я вижу, что знания закрепились в тебе и тебе понятно, то мы приступаем к дальнейшему уроку.

— И как ты это понимаешь?

— Твоя аура загорается особым образом.

— То есть, ты объясняешь мне, сам того не понимая?

— Не совсем. Ну, допустим, я не знаю анатомию. В процессе передачи информации тебе извне, из потока вселенной, я её тоже воспринимаю и начинаю понимать, запоминать, как если бы читал тебе учебник вслух. Но, к примеру, с латынью, совсем иначе. Это сложнее для меня, потому, учебник я тебе читаю, объясняю, но при этом сам не понимаю ровным счётом ничего.

— Потрясающе. И ты можешь любую-любую информацию вытащить извне?

— Нет, чем она более редкая, сложная, тем тяжелее мне приходится. Но у тебя пока что, слава богу, такие простые основы, которые не так сложно достать. Плюс математику я объясняю тебе сам, вчера вечером подготовился по учебникам. Всегда её любил.

Пазлы тут же сложились в моей голове.

— То есть, ты можешь обучать меня магии, сам не владея ею?

— Ами…

Я перебила его:

— Простым основам, как ты и говорил.

— Просто потрясающе. У тебя всегда было какое-то другое мышление. Да, мог бы, и кроме меня об этом никто никогда не догадывался.

— Невероятно.

— Раз уж ты раскрыла мою маленькую тайну, то я скажу тебе больше. Не для всей магии надо обладать способностями. Иногда нужно лишь немного знаний и хорошая выносливость.

— Научи меня.

— Началось! Нет, ну вы посмотрите, как пылают огнём её глаза. Правду Виктор говорит, тебе не хватает дисциплины.

Я упала на диван и накрылась подушкой.

— Хорошо, я научу тебя немного иному, что не навредит тебе.

Я тут же выскочила из-под подушки обратно. Макс продолжил:

— Плюс, это будет способствовать занятиям. Я научу тебя расшифровывать линию, потока сознания, направленную на тебя. Нет, не так, очень сложно загнул. Представь, бывает, когда в твоё сознание насильно врываются и манипулируют им. А бывает, как входящий звонок, который сработает только если ты ответишь. Я научу тебя отвечать и возможно, позднее, научу и блокировать нежелательные вмешательства.

— Для начала, ты должна понять: что значит экстрасенс? Человек с обострёнными чувствами. Как я. Твоей главной задачей будет научиться чувствовать. Точнее, чувствуешь ты всегда. Но не всегда воспринимаешь то, что чувствуешь. Мы сами блокируем это. К примеру, ты можешь сама решить, чувствовать голод или нет. Такой натренированный человек как ты, может сам решить, чувствовать боль или нет. Если она конечно сильная, как и сильный голод, то блокировать становится сложнее. Но ты можешь пораниться и даже не заметить этого. Это не значит, что этого нет. Если ты увидишь порез, ты даже почувствуешь боль и поймёшь, что она давно уже присутствует с тобой, но ты сама же решила её не чувствовать, понимаешь?

— Так.

— Так же и с экстрасенсорными способностями, это когда ты учишься чувствовать то, что и так есть, но на что ты не обращала внимания. Если человек подойдёт к тебе со спины, ты его не увидишь, но можешь почувствовать, интуитивно.

— Только не говори, что и ты заставишь меня медитировать…

— Ами, что уж поделать…

Я уткнулась в подушку и тихо закричала в неё.

— Ну, можем продолжить просто учиться, если хочешь.

— Нет, — я выскочила из подушки, — Я готова. Давай, что мне делать?

Я села поудобнее и закрыла глаза.

— Максимально расслабься. Тебя ничто не должно беспокоить. Мысли — твой враг в данный момент. Есть хорошее упражнение, попробуй услышать моё сердцебиение.

Я распахнула глаза:

— От кого-то я это уже слышала.

Макс рассмеялся:

— Ну давай же. Либо начни с собственного тела. Мы не чувствуем, как течёт кровь по нашим венам, потому что не хотим этого чувствовать. А ты заставь себя. Управляй сама, собственными ощущениями, прочувствуй до конца.

— Хорошо, — я закрыла глаза, — Это не сложно. Каждый раз, когда я изучаю анатомию, меня выворачивает наизнанку, поскольку я чувствую отчётливо каждый описываемый орган внутри себя.

— Отлично. А после попробуй услышать мои мысли.

— Вот так просто?

— Не перебивай. Я буду усиливать сигнал, с малого, до более сильного. Это будет схоже с болью или голодом, чем сильнее, тем легче его заметить. Я начну с малого, и буду добавлять. В какой-то момент ты всё равно воспримешь его, а мы сможем потом тренироваться, убавляя этот шум, чтобы ты всё равно улавливала его, даже на самых ранних стадиях.

Мне потребовалось около двадцати минут для того, чтобы просто успокоиться и войти в состояние транса. Мысли то и дело лезли в голову. Я чувствовала себя очень встревоженной, во многом потому, что моя жизнь очень сильно менялась и я никак не могла повлиять на это. Когда наконец-то у меня вышло расслабиться, я стала пытаться улавливать то, о чём говорил Макс. Сперва я не слышала ничего, но минут через пять стала улавливать какие-то образы, картинки, которые не были похожи на то, о чём обычно думала я. Если об этом думала не я, то почему я это видела? А картинки всё появлялись, чаще и чаще, пока в какой-то момент, я просто резко не распахнула глаза и не поняла, что больше не нахожусь в комнате, в доме, а стою с Максом, где-то в лесу, возле широкой тропы.

— Быстро ты справилась. Вечно у вас, ведьм, талант. Мне потребовались многие годы, — произнёс Макс.

— Мы что, телепортировались?

— Нет, ты просто видишь то, что я показываю тебе. Как будто бы в моём сне. При этом ты в любой момент можешь выйти из него, заблокировав мой сигнал, просто перестать слышать.

— Впечатляет. И где же мы?

— Ну, как я уже сказал, мы будем использовать подобного рода способность в учебных целях. Потому, я решил, раз уж у нас история, то лучше некоторые вещи видеть воочию. А вот и оно.

Он отодвинул меня от дороги, по которой промчалось несколько всадников на лошадях, и проехала повозка, внутри которой сидело несколько человек в оковах.

— У тебя же сейчас средние века Испании как раз?

Я кивнула головой.

— Значит, тебе стоит показать нечто ужасающее, что непосредственно касается таких как ты.

Мы прошли по дороге в город и вышли на небольшую площадь, где уже было довольно много людей. Стоял сильный шум, но каждый раз, когда начинал говорить кто-то из центра площади, остальные замолкали. Макс провёл меня на лестницу, откуда было хорошо видно всю площадь.

— Видишь тех, что одеты значительно лучше остальной толпы? Это светская знать этого города. А вон и инквизиция, в красных и чёрных одеяниях. Сперва будет проведено богослужение, а потом будет судебный процесс. Пропустим его немного.

Люди стали двигаться невероятно быстро, будто бы их запустили на перемотку. Потом также остановились. В центр площади вывели семь человек.

— О господи, и всех семерых сожгут? Это же очень много для одного города.

— Нет, Ами, это люди с нескольких городов, но их привезли в главный, на суд. И скорее всего, сожжения не будет вовсе.

— Нет?

— Смотри внимательно.

Были зачитаны приговоры, один за другим. Начинались они с мелких проступков и заканчивались уже более суровыми. И каждый человек, один за другим, признавался в своих деяниях и каялся перед богом, за свои грехи. Их обвиняли в колдовстве, но колдунов среди них не было. Кроме одной пары, мужчины и женщины. До них очередь ещё не дошла. Все предыдущие заключённые были прощены и приговорены к публичному избиению розгами, но оправданы. Очередь дошла до мужчины, колдуна. По всей видимости, поймали его не за колдовство, а за то, что он перешёл кому-то дорогу и очень сильно. Возможно той же церкви.

Он тоже признался в своих грехах и…был прощён. Я изумлённо взглянула на Макса:

— Разве инквизиция не страшное зло, которое сжигало всех направо и налево.

— Людей тогда было мало и сжигали как правило политических преступников. Либо же самосуд в деревнях. Мы с тобой сейчас в довольно крупном, цивилизованном городе.

Тем временем очередь дошла до женщины. Вся её поза, походка, наклон головы, всё излучало невероятную уверенность. Она не опускала головы, как другие, пока зачитывали её обвинения. А после, сказала:

— Виновна, во всех деяниях, а если бы меня не поймали, то продолжила бы и дальше. Я дочь Сатаны, я его прислужница и я не жалею о содеянном.

По голосу прошёлся вздох ужаса, шёпот, а потом уже громкое:

— Сжечь ведьму!

Инквизиция объявила её виновной и предала её светской власти.

— Это всё равно, что приговорить её к сожжению. Дальше нам тут делать нечего.

— Почему она так сказала? Почему не соврала? — спросила я взволнованно.

— Видишь ли… — вся картинка исчезла с моих глаз. Мы вновь оказались в зале, — Существовал древний ритуал, очень известный среди настоящих ведьм и колдунов того времени, особенно сильных. Этот ритуал позволял не умереть во время сожжения, а реинкарнироваться. В тот же день. И многие ведьмы этим пользовались, веря, что так они обретут больше силы в будущем, а также переживут тяжёлые времена и восстанут в более удачных.

— А они помнили свою прошлую жизнь? Мне как-то недавно снилось, что я горела на костре. А проснувшись, я увидела на руках ожоги. Могло ли быть так, что я была ведьмой, которая сгорела на костре и переродилась?

Лицо Макса переменилось. Я не могла точно прочитать что это было, но я точно ударила по чему-то верному, потому решила нажать:

— Да, и Виктор как-то сильно переменился в лице, увидев мои ожоги. И ты сейчас. Так значит…

Он перебил меня:

— Нет, Ами, это не так. Ты не перерождалась на костре.

Я видела, он говорил правду. Но что-то он от меня укрывал. Надо было срочно копать глубже, но он понял, что я собиралась делать:

— Так, на сегодня урок окончен. Уже время, мне нужно бежать.

— Макс!

— Да-да Ами, тайны, везде тайны, иллюминаты там. Почитай про них, тебе понравится, ты же любишь придумывать и разгадывать загадки. До завтра.

Он очень быстро собрался, что-то сказал Эванджелине и ушёл. В моём распоряжении оставался целый день и я совершенно не знала, чем себя занять и у кого искать ответы.

Я попыталась какое-то время покопаться в учебнике по истории сама. Не знаю, что я пыталась там найти. Быть может, если бы я узнала больше о самой инквизиции, я бы что-то почувствовала?

"Впервые идея об инквизиции была представлена в 1215 году, Папой Римским. Как говорил один из докторов в XIII веке: Цель инквизиции —уничтожение ереси; ересь не может быть уничтожена без уничтожения еретиков; а еретиков нельзя уничтожить, если не будут уничтожены также защитники и сторонники ереси, а это может быть достигнуто двумя способами: обращение их в истинную веру или обращение их в пепел".

Чушь какая. Сама идея инквизиции была полнейшей ересью.

"Debita animdversione puniendum — да будет наказан по заслугам".

Ничего не шло в голову, зато на меня навалилась жуткая усталость. Как будто бы пустота внутри меня. Очень хотелось спать, не из-за усталости, а просто, чтобы не чувствовать всё то, что я чувствовала.

Я промаялась пол дня, читая мадам Бовари. Сперва меня бесила главная героиня, но чем больше я торчала взаперти, в роскоши, где мне ничего не надо было делать, тем больше я начинала её понимать. Даже Эви покинула меня, отправившись на ежедневную тренировку с Виктором, куда меня не пускали.

Совершенно не желая читать книгу дальше, я просто уставилась в потолок, и пыталась сдвинуть брови на их положенное место, но из-за жестко стянутых волос в конский хвост, мне это не удавалось. Меня это даже развлекало. На что я тратила свою жизнь?…

— Чем это ты занята? — раздался голос возле меня. Я попыталась удивлённо поднять брови, но они были и так высоко подняты, придавая мне удивлённый вид.

— Надо же, меня стали гораздо чаще навещать гости. Удивлена тебя видеть, Дмитрий.

— Да, я это вижу, по твоему лицу, — он едва сдерживал смех, — Кстати, что с ним?

Я попыталась чуть ослабить хватку резинки, но волосы словно ждали этого момента и рассыпались по моим плечам. Дима рассмеялся.

— Просто очаровательно.

— Точно надо срезать.

Он подхватил большую прядь волос, попавшую на моё лицо и откинул мне их назад, после чего наклонился, достаточно близко, заглядывая мне в лицо.

— Не стоит. Идём за мной.

Он взял меня за руку и потащил в сторону прихожей. Я поняла, что он собирается забрать меня из дома.

— Оооо, но мне нельзя покидать дом.

— С каких пор ты подчиняешься правилам, Ами?

— Действительно, что это я. Дай куртку накинуть.

— Не стоит, идём, — он сильнее потащил меня на улицу, не давая даже обуться. Стоило нам ступить на гравиевую тропинку, как на моих ногах появились кеды, а на плечи накинулась лёгкая кофта. Только сейчас я поняла, как было тепло на улице.

Дмитрий шёл очень быстро, и с его широкими шагами, мне приходилось почти бежать вслед за ним. Мы быстро выскочили за ворота и тут я уж совсем не узнавала Дмитрия, который заговорщически сказал: "Бежим". И мы побежали. Мы бежали пару кварталов не останавливаясь, при этом я задыхалась от смеха и восторга. Мне влетит от Виктора, но как же здорово было от того, что я совершила побег, так ещё мне и помогли в этом.

В какой-то момент, мы быстро заскочили в автобус. Было странно видеть как Дмитрий расплачивался за проезд, словно обычный смертный. В этот момент мы ничем не отличались от других людей.

— Ну и куда мы?

— Увидишь. Надеюсь, тебе понравится это маленькое приключение.

Какое-то время мы ехали молча, но надолго меня не хватило:

— Ну так?

Он удивлённо взглянул на меня.

— Мы не договорили, тогда, в больнице. Ты так долго меня избегал, а теперь внезапно появился и втягиваешь в авантюру. При этом, ты сказал, что на меня охотятся. Почему? Кто эти люди? Зачем им я? Кто сообщил тебе о нападении на меня, в колледже? Почему ты не пришёл после задания с фейри?

— Как же много вопросов. Мне тебя жаль, они в тебе копятся и однажды ты лопнешь. Да, я сказал, что на тебя охотятся. И не ради того, чтобы добраться до Виктора. Но может быть, чтобы добраться до меня?

— До тебя?

— Может быть.

— Так да или нет?

— Кто знает…

— Дима!

Он рассмеялся.

— Я не могу тебе ничего рассказывать. Любое слово, действие, может привести к катастрофе. Я даже не знаю, как это объяснить тебе. Возможно я сказал тебе правду, а может быть, дал ложную наводку, чтобы отвести тебя от ненужных мыслей.

— То есть, ты ничего мне не расскажешь?

— Твой учитель по латыни, был моим агентом.

— Не может быть. Он работает там уже много лет, задолго до твоего появления…, — тут до меня начало доходить, — Неужели, ты следил за мной до того, как появился в команде?

— Каждый мой ответ, рождает цепочку новых вопросов. Замкнутый круг. Но, Ами, я пытаюсь быть с тобой предельно честным, и я хочу, чтобы ты это запомнила. И всегда помнила. Да, следил. Я беспокоился о тебе.

— Беспокоился? Но мы же не были тогда знакомы!

— Мы не были знакомы, потому что ты не знала меня, но я знал тебя.

Я испытала совершенно непривычный для меня шок. Какое-то время, даже мыслей в голове не было, только пустыня, посреди которой образовался вихрь. Что-то не сходится. Я пыталась поймать мысль с ответом, которая ускользала от меня.

— Хорошо, а почему ты избегал меня? Виктор запретил видеться?

— Нет, я боялся тревожить тебя, после такого стресса.

— Тревожить? Мне была нужна поддержка, помощь, а я чувствовала себя брошенной!

— Я тебя не понимаю. На нашем последнем занятии ты меня как огня боялась. А выходит, что всё же, тебе нужно моё внимание и поддержка?

Это был аккуратный, вкрадчивый вопрос, но как же тяжело ему давалось скрывать лукавую усмешку. Кажется он ликовал. Я скрестила руки на груди.

— Ну, у меня не так много союзников, знаешь ли.

— Ну да. Понимаю, — он по-прежнему пытался не улыбаться и напустил на себя вид, как будто бы верит мне, — А вот и наша остановка.

Мы вышли в той части города, которую я совершенно не знала. Пересекли большой частный сектор и вышли к скверу, где стояло множество старых четырёхэтажных домов. Эти дома не видели ремонта уже много лет и были закрыты, заброшены, в них просто нельзя было уже жить. Тем не менее, Дмитрий стремительно двинулся к ним. Мне не оставалось ничего другого, кроме как послушно следовать чуть погодя. Он вошёл в первый подъезд, аккуратно вскрыв дверь. Было видно, что он делал это не в первый раз.

Сразу же со входа шла лестница, сильно заваленная старыми досками. Дмитрий подал мне руку и помог подняться, после чего путь до верха был свободен. Но даже поднявшись на четвёртый этаж, наш путь не был окончен. Он открыл окно и начал вылезать через него, на небольшой козырёк.

— Серьёзно?

— Не бойся, если что, я тебя поймаю.

— От этих слов ещё страшнее.

Но всё же, я вылезла из окна вслед за ним. От туда, он помог мне перебраться на крышу. Высокие, густые деревья, свешивали сюда свои ветки, на которых уже начинала распускаться молодая листва. Я в очередной раз осознала, как было тепло на улице и с удовольствием вдохнула поглубже весеннего воздуха.

Двигаться по крыше нужно было осторожно, она не была плоской, как у новых зданий, а была угловой, переходя от одного дома, к другому.

— Готова? — глаза Дмитрия так и сияли озорством, впервые видела его таким.

— К чему?

Тут же он оттолкнулся от крыши, и вместе со старой черепицей, на довольно большой скорости поехал по крыше вниз. Когда та закончилась, он подскочил, перескакивая с этой же черепицей на соседнюю крышу. Он ловко приземлился на неё, а черепица слетела вниз, на асфальт и разбилась.

— Вандалы. Мы вандалы, — произнесла я, и совершенно не думая, побежала вслед за ним. Я пролетела на соседний дом и не останавливаясь, двинулась дальше. Мы развили довольно большую скорость, в ушах посвистывало от воздуха дующего в лицо. Я закрывала глаза, представляя, будто бы лечу. Внутри всё перехватывало от восторга. Порой нам приходилось останавливаться и быстро подниматься вверх по черепице. Она соскальзывала вниз, но Дмитрий всегда быстро подхватывал меня. Рядом с ним, я чувствовала себя маленькой пушинкой.

Мы пересекли около шести домов, пока Дмитрий не остановил меня.

— Нам сюда, — он указал на чердак дома, на котором мы стояли. Я тяжело дышала. Волосы Дмитрия взъерошились, падая ему на лицо. Невольно, я протянула руку к нему и откинула их назад. Я испытывала странные ощущения, с одной стороны, я тянулась к нему, с другой, я очень боялась касаться его.

Он вновь помог мне осторожно залезть в чердак, поскольку в какой-то момент я чуть было не слетела вниз по скользкой черепице. Мы зашли со света, в тёмный чердак, но я быстро привыкла к темноте, скорее всего из-за особенности своего зрения. Чердак был очень старым, но ухоженным, его явно подметали, убирали всю пыль, из каких-то коробок для бутылок было сделано подобие столика, на котором стояла свеча, в углу лежало покрывало.

— Здесь кто-то живёт? — удивилась я.

— Да, я. Добро пожаловать ко мне домой.

Я резко развернулась и уставилась на него, как баран на новые ворота.

— Я бы хотела спросить, шутишь ли ты, но по лицу вижу, что нет. Совсем недавно же был февраль месяц.

— Я не чувствую холода, если тебя это беспокоит. Да и что мне ещё нужно? Свет от свечи есть. Чем укрыться, тоже есть. Крыша над головой, защищающая от дождя и снега есть. Я не прихотлив.

— Дмитрий, ты можешь жить у меня, у нас полно места, это же просто не дело.

— Ами, это мой образ жизни.

— Это образ жизни отшельника.

— Именно. Мне приходится так жить. Нет, это вовсе не значит, что я хочу жить только так, и никак иначе, я не хочу пугать тебя. Просто на данный момент, мне достаточно и этого. В моей жизни есть другие проблемы и цели, которых я пытаюсь достигнуть.

Я вздрогнула. Представила Дмитрия, который в феврале лежал на этом чердаке, в углу, накрываясь старым покрывалом. Мне стало просто невыносимо тяжело.

— Это разбивает мне сердце, — выдавила из себя я.

— Я могу, всё это изменить, если хочешь. Я всё могу изменить. Ами, вся жизнь может быть иной, какой ты её прежде не видела.

— О чём ты?

— Ты видела жизнь жестокой, суровой, где всё решается силой. Я же попытался показать тебе, совсем чуть-чуть, но простую житейскую радость. Для которой не нужна магия. Жизнь может быть счастливой и без неё. Может быть и дом, и счастье, и семья. Не будет всех этих убийств, этой охоты. Будет покой, будет веселье.

— Обыденность?

— Это не обыденность. Обыденность, это сидеть каждый вечер перед телевизором. Можно путешествовать, можно заниматься любимым делом, творить, в жизни так много прекрасного. Я, могу всё изменить.

Я непонимающе уставилась на него, потому он добавил:

— Я предлагаю тебе всё это. Я предлагаю тебе уйти со мной.

— Что?

— Я не заставляю тебя это делать сейчас. Я готов ждать, ждать сколько угодно, но, я должен был сказать тебя это сейчас, поскольку боюсь, что потом может быть поздно. Я хочу, чтобы ты это помнила, помнила эти слова.

— Дмитрий, ты предлагаешь мне сбежать, не узнав всего того, что от меня скрывают?

— Я расскажу тебе абсолютно всё. Если ты согласишься.

— А если ты мне расскажешь, и я не захочу?

— Именно поэтому я не готов тебе рассказывать сейчас. Либо ты дашь мне обещание, что я всё тебе расскажу, но ты уйдёшь со мной, либо же я буду всеми силами скрывать от тебя то, что знаю, пока не придёт время и я не буду знать наверняка, что ты готова. Что ты не покинешь меня.

— Это нечестно.

— Я хочу быть с тобой честным. Но я боюсь тебя потерять.

— Зачем ты всё это делаешь?

— Потому что я люблю тебя, Ами.

Я почувствовала, как земля уплывает у меня из-под ног. Голова закружилась и меня по-настоящему затошнило. Я прислонилась к стене, пытаясь не упасть.

— Мне нужен свежий воздух, срочно.

Он обеспокоено, помог вылезти на крышу, где я смогла сесть на вершине козырька. Я постепенно приходила в себя, но сердце бешено стучало, мысли были в хаосе. Мысль о том, что я могу быть влюблена в Дмитрия, волновала меня, но это было ничем, по сравнению с тем, что я испытала, когда услышала его признание. Я не хотела этого знать, я хотела вернуть его слова назад, не слышать их. Почему? Он мне не нравился? Напротив. Но я была не готова к этому. Пытаясь, хоть немного отвлечься, после какого-то времени в тишине, я спросила:

— Итак, Дмитрий, который живёт на крыше, скажи, тебе тоже нужно есть варенье и сладости, чтобы работал твой моторчик.

Он улыбнулся:

— Нет, не нужно.

— Нет? Какая трагедия. Ты разрушаешь мои детские представления о Карлсоне.

— Тебя утешит, если я скажу, что мы дальние родственники.

— Определённо! А летать ты умеешь?

— Умею.

— Врёшь ты всё, — я широко улыбнулась.

— Когда-нибудь обязательно покажу.

— А, ты видимо левитируешь когда медитируешь? Как разные гуру дзен.

Он рассмеялся, потом немного помолчал и продолжил:

— Ты всё же перевела тему. Ами, я не прошу тебя о взаимности. Я лишь говорю о том, что тебе не обязательно создавать ту жизнь, которой от тебя хотят другие. И я готов тебе помочь. И я готов тебя ждать.

— Почему ты следил за мной, до нашего знакомства?

— Эви посылает сигнал. Надо возвращаться, их занятие заканчивается.

— Так она шпионит для тебя?

— Да, и отвлекает Виктора.

— Вот это преданность. Быть может ты не той девушке признаёшься?

— Ох, Ами, твой язык точно приведёт тебя к неприятностям. Давай, придётся телепортироваться, иначе не успеем.

Пыль.

Глава XV

Я успела вернуться до того, как закончилось занятия Виктора и Эви. Появившись, Виктор застал меня лежащей на диване, с книгой на голове. Всем своим видом я изображала из себя страдание.

— Корявая, ты в заточении первый день, а уже кажется приготовилась умирать.

Я сняла книгу с лица и взглянула на него. Он подозрительно сощурился:

— Ты читаешь весь день?

— Если книги читают так, то да.

Моя уловка сработала, он не поймал меня на лжи.

— Ну что же, тогда до завтра.

Я изогнула бровь дугой.

— Ты не будешь заниматься со мной?

— Дела-дела…

— Виктор… — начала я угрожающе. Мой тон говорил уже сам за себя, если он собирался бросить меня сегодня без занятий, то дома я сидеть точно не останусь. Ему придётся приставить ко мне круглосуточную охрану, и то не ясно, поможет ли это.

— Ты уже не маленькая девочка, могла бы потренироваться с грушей сама, да побегать вокруг дома.

— Я говорю о магии, Виктор. Эви учится всего ничего, и уже овладела левитацией. Меня это не устраивает.

— Тебе следовало думать об этом раньше, когда я буквально впихивал в тебя всевозможные приёмы, а ты отказывалась заниматься. Вспомни себя в тринадцать. Ты даже не хотела осваивать элементарные способы защиты. А сейчас, когда ты стала так рьяно требовать научить тебя чему-то, я завален проблемами с Хлебом и ловушкой с фейри.

— У тебя есть время на…

— Эви. Я знаю. Ами, если на вас нападут, я должен быть уверен, что вы обе сможете защитить себя. Что она сможет помочь тебе.

— Обе? Скорее уж только она.

— Мне поставить вас в рукопашный спаринг и проверить, кто кого?

— Какой толк от рукопашки, если будет нечто, что было тогда, с фейри? Если бы не Баста, если бы не занятия с Дмитрием, то…

— То ничего бы не произошло.

— Что? Да от меня бы и целого куска не осталось!

Я уже давно перешла на крик. Не помню, чтобы хоть когда-то позволяла себе подобное общение с Виктором. Он попытался что-то сказать, но я уже закипела, меня было не остановить:

— Меня достало, что от меня всё держат в тайне. Особенно, когда я чувствую, что это касается непосредственно меня! Меня! И ты скрываешь это от меня! Ты и Дмитрий! Говори всё как есть, сейчас же!

— Ами, успокойся, — этот голос вывел меня из оцепенения. В комнате стояла Эви и пыталась всё уладить, — Пожалуйста, не надо. Ты лишь поругаешься с Виктором и ничего больше не добьёшься. Если ты так хочешь, я покажу тебе то, что показали мне, мы позанимаемся с тобой…

Для меня это стало крайней точкой. Эви будет учить меня? Эви. Точно. Само совершенство. Я почувствовала, что теряю контроль над собой. Я почувствовала, что плачу. Слёзы одна за другой покатились по моим щекам.

— Ами… — начала Эви робко. Я вскочила с дивана и убежала в свою комнату, закрыла дверь, рухнула на кровать и прорыдала до тех пор, пока не уснула.

Мне снились беспорядочные картинки, одна, меняющая другую. То мост, то крыша, то трасса, по которой я иду. Палит солнце, мне очень жарко. Возле меня останавливается машина. Я вижу водителя, я узнаю его, я готова назвать его имя, но сон меняется.

Дмитрий стоит с какой-то девушкой. Я узнаю её. Она была в моей квартире, тогда, перед самым моим отъездом. Блондинка. Она жмётся к Дмитрию, обнимает его и что-то говорит, смотря прямо мне в глаза.

А потом картина того, как я перелажу через ограждение на крыше, шагаю вперёд и падаю вниз. Перед самым приземлением на асфальт, меня выбрасывает из сна. Я вскочила с кровати. Было уже раннее утро, первые лучи солнца заглядывали ко мне в окно. Я выбралась из постели и осторожно вышла из комнаты. Тихо. Эви спала. Я не хотела её видеть. Тошно. Хотелось сбежать из дома. У меня нет никого, с кем я могла бы поделиться своими переживаниями.

Дмитрий. Он не хотел допускать меня к тайнам, до тех пор, пока я не соглашусь…Тут же в голове вспыхнула картина вчерашнего дня. “Потому что я тебя люблю”. Сердце вновь забилось от воспоминаний. Может и так. Но ты держишь меня от этих тайн также далеко, как и любой другой. И что ты предлагаешь мне, обычную жизнь без магии? Я правда этого хочу? Раньше хотела. Что же стало со мной теперь?

Виктор прав, раньше я ленилась, не хотела прикладывать достаточно усилий к занятиям, да и способной ученицей меня нельзя было назвать. Я изменилась.

В холодильнике я нашла остатки вчерашнего супа. В желудке урчало, я не ела с прошлого утра. Я достала суп, закрыла холодильник и повернулась к печке, чтобы подогреть его. И тут же выронила суп из рук. С грохотом он упал на кафель, шум разнесся по всему дому, я точно разбудила Эви. За столом, поближе к окну, сидел Виктор. Я не заметила его, когда заходила на кухню и потому неожиданно заметив кого-то на кухне, страшно испугалась. Он никак не отреагировал на шум от кастрюли, полностью проигнорировав его. Сидел с мрачным выражением лица. Мне стало страшно, я вспомнила, в каком тоне разговаривала с ним вчера.

— Сядь пожалуйста, — он указал на стул напротив. Я послушно села, — Я ждал, когда ты выйдешь из комнаты.

— Всю ночь?

— Я умею ждать. Это хорошо, что ты не пыталась сбежать из дома, я был очень зол и думаю, тебе было бы больно.

Я побледнела. Он продолжил:

— Ами, мне нужен твой совет. Я нахожусь в тупике.

В тупик попала я. Такой фразы я уж точно не ожидала. Виктор какое-то время помолчал, после чего сцепил пальцы вместе и облокотился о стол локтями, наклонившись поближе ко мне:

— Ты просишь меня раскрыть тебе все карты. Я не могу этого сделать, это навредит тебе. Ты даже не представляешь насколько. Скажу чуть яснее, это навредит твоей психике. Есть риск того, что ты сойдёшь с ума. Но. Возможно, я могу раскрыть твои силы. Это тоже может свести тебя с ума. Но если ты не будешь в состоянии защитить себя, то ты умрёшь. И это ещё хуже. Я искренне пытался обойтись без этого, но, возможно, ты права, и мне нужно дать шанс на защиту, в твои собственные руки. Я пытался проверить тебя, твою подготовку, на вампире, на фейри. Это были простые задания и справлялась ты с ними с трудом. Потому я и считал, что ты не готова. Я не могу нести ответственность за всё. Потому сейчас мне нужен твой совет. Прислушайся к себе. Ты готова?

Я замерла. Виктор был очень спокоен и казалось, говорил серьёзно. Я понимала, что должна взвесить это решение. Но оно и так крутилось на моём языке все эти дни. Я кивнула и в подтверждение кивку, добавила:

— Да. Я готова.

Виктор глубоко вздохнул, как будто бы надеялся, что я не соглашусь.

— Хорошо. Тогда идём.

Он протянул мне руку. Я с опаской взяла её. В тот же миг, мир вокруг закружился, мы телепортировались. Я попыталась сосредоточиться, понять, где мы оказываемся. Сильный порыв ветра встряхнул мои волосы, мир перестал плясать. Мы стояли на мосту, возле перил.

— Прости, Ами, ты сама так решила, — произнёс Виктор и толкнул меня. Я с ужасом попыталась ухватиться за него, восстановить равновесие, но не вышло. Меня перекинуло спиной, через перила и я стремительно полетела вниз, в воду. Секунды растянулись, казалось, время остановилось. Я тянулась руками вверх, но падение было не остановить. Ужас, один сплошной ужас, страх удара о воду, который неминуемо приближался. Я умру? С такой высоты, ударившись спиной о воду, я наверняка умру. Господи, как это остановить. Я пыталась придумать хоть что-то, но голова думала лишь об одном — сейчас наступит моя смерть. Так мало времени и так много мыслей, в какие-то секунды три. Мост был уже далеко наверху, у меня не получалось даже телепортироваться, столкновение будет прямо сейчас. За что? За что он убил меня? Так не может всё кончиться. Это ещё не конец.

Мощный и сильный удар выбил из меня воздух, я зажмурила глаза. Но удар был не снизу о воду, а сбоку, как будто бы меня резко швырнуло в сторону. Я почувствовала, будто бы меня сбил автомобиль, а теперь потянул наверх. Я летела. А в следующую секунду, я поняла, что чувствую чьи-то руки. Меня держали на руках. Я распахнула глаза. Я была уже над мостом, медленно приземляясь на асфальт. Меня держал на руках Дмитрий. Мы летели и…у него были крылья. Я не могла оторвать от них глаз. Не выдержала и потянулась рукой, дотягиваясь лишь слегка до них. Настоящие, белоснежные крылья, как у ангела, состоящие из перьев. Невероятно мягкие. Мы приземлялись на мост. Дмитрий осторожно поставил меня на ноги. Виктор не смотрел на нас, а куда-то в сторону. Опирался спиной и локтями о перила.

— Что ты тут чёрт возьми устроил?! — закричал Дмитрий.

Виктор достал сигарету и закурил:

— Ты всё испортил, — ответил он сухо, даже не смотря в нашу сторону. Я его просто не узнавала. Он хотел моей смерти? Дмитрий не дал ему убить?

— Что прости? — нервно переспросил Дмитрий.

Виктор устало вздохнул и повернулся в нашу сторону:

— Я бы не дал ей упасть.

— Она почти упала, что-то я не заметил, чтобы ты суетился касательно её спасения.

— Можем столкнуть её вновь, проверишь.

Я задрожала. Такие холодные, циничные слова Виктора. Виктор был жестокой скотиной, но почему-то все равно его слова звучали дико. Мне было ужасно холодно, по телу пробегала мелкая дрожь.

— Ты ответишь за свой поступок… — прошипел Дмитрий сквозь зубы, но я взяла его за руку и потянула на себя.

— Нет, Дима, не нужно. Я же сама его попросила…

Я сама не знала, почему так говорила.

— Ами, ты вся горишь, — он обхватил меня за плечи.

Горю? Мне казалось, что у меня коченеют пальцы от холода. Спину страшно ломило от ноющей боли. Я поняла, что эта боль была уже давно, будто бы я всё же ударилась о воду, но из-за страха, я её не замечала. Видимо удар, с которым Дмитрий перехватил меня, был сильнее, чем я думала. Я не знала, что мне делать. Я не хотела домой, там была Эви, там появлялся Виктор. Мне некуда было пойти. Устало я взглянула на Виктора. Разочарование.

— Это ты меня так воспитываешь? Мстишь мне за вчерашнее?

— Это могло быть отличным вариантом. Но нет, Ами. Просто это то, что надо было сделать. В тебе есть сила. И единственный шанс, пробудить её — это стресс. Страх смерти, вот что все разы, пробуждало тебя. Но если бы я тебя предупредил, ничего бы не сработало.

— Ты рисковал моей жизнью.

— Ты сама дала мне согласие. Я даже попросил у тебя прощения, прежде чем толкнуть тебя.

Это звучало просто дико. Но он был прав. Виктор выглядел чертовски уставшим. Я окончательно запуталась. Я не знала, кому доверять. Вновь повернувшись к Дмитрию, я внимательно осмотрела его крылья.

— Так кто же ты?..

И потеряла сознание.

Очнулась, как мне показалось, довольно быстро. Мы всё ещё были на мосту, меня встряхивал Дмитрий.

— Виктор, она вся горит, у неё лихорадка.

— Ты уверен?

— Вся спина в крови…Ами, ты как?

Я вновь отключилась. Когда я очнулась в следующий раз, надо мной стояла Эви. Я поняла, что я дома, в своей постели. Она протирала мне лоб холодным, мокрым полотенцем. Мне было ужасно холодно, но при этом я вся покрылась потом. А потом меня резко пронзила страшная боль. Такая сильная, что я не могла сдерживаться и закричала. Боль не отступала. Я извивалась, пытаясь сделать хоть что-то, утыкалась в подушку лицом и кричала в неё. От крика становилось немного легче, но сама боль не отступала. Я тяжело дышала. Эви открыла окно. Я взглянула на её обеспокоенное лицо. И за что я только злилась на неё? Она не желает мне зла.

Боль стала совсем невыносимой и я вновь отключилась.

Когда я проснулась, было уже темно. Кажется я была без сознания почти весь день. В комнате никого не было, но снизу доносился шум. Виктор и Дмитрий спорили.

— Это ты во всём виноват, она была не готова! — закричал Дима.

— Не ты ли стал обучать её без моего ведома? Ты-то решил, что она уже вполне готова для этого. А потом оставил всё это расхлёбывать мне, не появляясь ей на глаза. Конечно, попробовав однажды, она захотела больше, а больше нельзя, и ты знал это, но не стал брать на себя ответственность, — голос Виктора как всегда был угрожающе спокойным. Кажется только я и могла вывести его из себя, — Не делай вид, будто бы тебя волнует её судьба, ты давно решил всё за неё, и теперь лишь пытаешься повести её по своему сценарию. Я согласился на твою помощь при условии того, что ты не будешь мешать мне пробудить её. Все решения принимать ей.

— Она и так их принимает.

— Нет, их принимает не она, а неразумная, шестнадцатилетняя девчонка, которая даже примерно не понимает, что на неё рухнуло.

— Твои методы, просто неприемлимы.

— Мои-то? — Виктор громко расхохотался. У меня мурашки пробежали от этого смеха, — Это ты говоришь о том, что попытаться убить, это неприемлемые методы? Не ты ли пытался сжечь её на костре?

Моё сердце замерло. А потом стало биться так часто, будто бы я плясала канкан. Что он сказал? Сжечь меня на костре? Я вспомнила свой сон. Так это была реальность? Нет, я точно уверена, что спала тогда. Я пыталась слушать, что они говорили дальше, но у меня это не выходило, я будто бы тонула. Меня затягивало обратно в мой бредовый сон. Нет, я должна услышать, что они скажут дальше, я должна…

Я отключилась.

Когда я проснулась на следующий день, в комнате было очень светло, меня ослепило и я сощурилась. На стуле, возле кровати сидела Эви.

— Эй, Ами, ты как?

Я постаралась улыбнуться, но у меня это не особо вышло:

— Нормально, кажется. Только сильная слабость.

— Это потому что ты не ела. Ты была в отключке четыре дня.

— Ого. Звучит дико…Мне казалось, что всё было вчера.

— Лежи, не вставай, я принесу тебе еды.

Опустошение.

Глава XVI

Я чувствовала себя и вправду хорошо. Эви покормила меня и через время я смогла встать на ноги. Слабость постепенно отступала. Через время ко мне пришёл Макс, проведать меня и мы даже немного позанимались. Я сильно отставала по учёбе, впереди меня ждали экзамены. Но моё прежнее желание учиться, совсем улетучилось. Какой в этом толк?

— Выглядишь обеспокоенной.

— Да. Я… У Дмитрия крылья?

— Ну, раз уж ты уже видела, то в общем-то да. Тебя это волнует?

— Я слышала их разговор с Виктором. Виктор сказал…что Дмитрий пытался меня сжечь. Я ничего не понимаю.

С мольбой в глазах я взглянула на Макса, надеясь, что он расскажет мне хоть что-то, но он с грустью покачал головой, мол: “Прости, не могу”.

Я почувствовала поток энергии рядом. Мы с Максом синхронно посмотрели в центр комнаты и через секунду, там появился Виктор с… Бастой.

— У нас большие планы, Ами, нужно поскорее собрать тебя.

— Планы?

— Да. Мы теряем из-под контроля всю ситуацию, и это усугубляется тем, что мне придётся отлучиться на пару дней. Меня не будет в городе, совсем. У нас есть план, который даст нам небольшую отсрочку. Баста, приступай.

Баста взяла меня под руку и потащила из зала, в мою комнату. Как безвольная кукла, я поплелась за ней, изумлённо оборачиваясь на Виктора. Видимо Эви сообщила ему, что я пришла в себя. Я ещё не виделась с ним после того случая и вот он появляется ни с того ни с сего и говорит о каких-то планах.

Бесовка усадила меня за трельяж, на пуфик:

— Я не сильна в трансформациях других людей, потому многое придётся сделать вручную. Но что-то должно выйти.

Она говорила скорее сама с собой, нежели со мной. Взяла расчёску и стала приводить мои волосы в порядок. Она не сильно щадила их, быстро проводя расчёской и выдирая некоторые, спутавшиеся. Потом, в какой-то момент я заметила, что как только она проводит по волосам расчёской, они чуть темнеют. И с каждым разом, они становились всё темнее, и темнее, и темнее, пока не стали абсолютно чёрными. И так прядь за прядью.

— Зачем ты это делаешь?

Но ответила не она, а Виктор, который, как оказалось, стоял в проходе:

— Тебе нужно будет притвориться сегодня на одном вечере, другим человеком. Баста попытается подогнать тебя максимально под этого человека, должно выйти.

Бесовка повернула меня к себе, попросила закрыть глаза и начала наносить мне макияж. Потом она ещё немного повоевала с волосами, по всей видимости немного заплетая в причёску особо длинные пряди.

— Открой глаза, я поставлю тебе линзы. Смотри вверх.

Я послушалась. Немного странное ощущение от линз сперва, но я быстро привыкла. Потом она стала рисовать на моём лице линии, начиная от глаза, переходя на шею, плечи, руки, линии извивались, как будто бы всё моё тело было покрыто татуировками. Это заняло около получаса.

— Образ готов, осталась одежда, но это уже не ко мне.

Я повернулась к зеркалу и замерла. У меня было абсолютно бледное лицо, чёрные глаза, без белков, белки было едва видно из-за линз, чёрные волосы, линии, от правого глаза, чуть проходящие по щеке и уходящие вниз…просто мечта гота. Меня пугало моё отражение. Мне казалось, что именно такой я себя видела во снах, в своих кошмарах.

— Что это?…

— Твой образ. Идём покажешься.

Мы спустились вниз. Когда Эви заметила меня, она испуганно вздохнула. Потрясающе, я ходячее пугало.

— Выглядишь…мёртвой, — выдавила она из себя.

Я скрестила руки и недовольно фыркнула.

— Баста, ты умница, очень похоже на оригинал, — раздался голос откуда-то сбоку. Оказывается Дмитрий был уже здесь, он утопал в кресле, в дальнем углу комнаты, — Ами, примерь вот это. Это должно завершить твой образ.

Он сказал это, будто бы должен был протянуть мне какую-то одежду, но вместо этого, та одежда, что была на мне попросту сменилась на новую. Странное, неприятное вмешательство в личное пространство. На мне появилось длинное, чуть ниже колена чёрное платье, с корсетом на шнуровке. Он был очень плотно затянут. Платье было совсем немного пышным, за счёт мягкого, пышного подъюбника. Я мельком глянула в зеркало. Хоть весь мой вид и был пугающим, платье мне шло.

— Если хочешь, мы можем поменять на какое-нибудь другое, это не имеет значения.

— Мне всё равно, — буркнула тихо я.

Я боялась с ним разговаривать. Я всё ещё помнила слова Виктора. Пытался меня сжечь. Он пытался меня сжечь. Быть может, это было как раз той ночью, когда мне снился сон, а потом он стёр мне память? Дмитрий заметил мою перемену настроения. Он явно хотел спросить, в чём дело, но боялся делать это при остальных. Или же решил, что дело во встрече на мосту.

— Ами, теперь внимательно слушай, — вмешался в разговор Виктор, — Вы отправитесь в один клуб, на частную встречу. Нам нужно пустить слух. Дмитрий встретится там с кое-какими людьми, ты будешь сопровождать его. Чтобы не раскрыть, что ты не та, за кого себя выдаёшь, ты должна избегать всевозможных контактов. Вы должны себя вести, будто бы просто зашли на встречу, вдвоём, а вас там, совершенно случайно увидят нужные люди. Если они решат, что Тёмная Принцесса, которой ты будешь притворяться, в городе, да ещё и вместе с Дмитрием, то очень скоро покинут его.

— Тёмная Принцесса?

— Да. Запомни, сегодня ты ведёшь себя совсем иначе. Надменно, сурово, смотри на всех свысока. Люди должны тебя бояться, уважать. И весь сегодняшний вечер тебя зовут Камелия. Запомнишь?

— Ты также называл меня в измерении Эви, что за совпадение? — я скрестила руки на груди.

— Я назвал тебя Амелия, полное от Ами. И я говорил, что принято называться другими именами.

Я подозрительно сощурилась, но не стала продолжать спорить.

— Вы оба не хотите объясниться? Спросить как я себя чувствую? Рассказать, что за чертовщина происходила на мосту? Вы не удалены моей странной и внезапной болезни? Я думала меня разорвет на части от боли.

Молчание. Что же…

— Ладно… Так куда исчезнешь ты?

— По делам, но не сегодня, сперва я дождусь результата этой встречи. А завтра отправлюсь. Если тебя так бесит неведенье, то я отправлюсь проверить один артефакт, на месте ли он. До меня дошли слухи, что его похитили и я должен проверить, так ли это. Если это так, то это объясняет причины таких изменений в городе, — он хотел было закончить, но поймав мой взгляд, понял, что сейчас я начну “почемучкать” и от него не отстану, потому продолжил, — Этот артефакт, пробуждает тёмную силу. Он сам по себе слабый, но обретает силу, в нужных руках. Возможно, причиной пробуждения злого духа в людях, делающего из них Фейри, был именно этот артефакт. Появившись в городе, его сила хаотично выбивалась, наполняя разные источники тёмной магией. К примеру, подпитала этот дух. Или же, напротив, она может блокировать на какое-то время светлую магию, но ненадолго, сила копилась в этом артефакте многие тысячелетия, но её хватит минут на пять, а после этого он станет обыкновенной пустышкой. Но за пять минут можно многое натворить.

— Тёмная магия, светлая магия, это как, добро и зло?

— Нет Ами, не совсем так. У тёмной и светлой магии изначально разные источники силы, противоположные. Но обладатель тёмной магии, не обязательно должен быть злым, и не обязательно должен использовать свою силу во вред. И наоборот. Я обладатель тёмной магии, раз уж на то пошло, а Дмитрий светлой. При этом тебя и Эви, на данный момент мы обучаем лишь нейтральной магии.

— Это понятно. И все же, когда вы расскажете мне, что произошло на мосту, почему у Димы крылья, а у меня была кровь, а потом лихорадка четыре дня?

— О нет, она опять задаёт вопросы. Оставляю это на тебя, — быстро протараторил Виктор и исчез. Драки, убийства, монстры, нет, что вы, его это не пугает. Вопросы от Ами? О да, очень даже. Я перевела взгляд на Дмитрия, но задавать вопросы ему я боялась. Помявшись, с одной ноги, на другую, я спросила лишь:

— Так, мы идём?

— Нет, ещё рано. Я ожидал, что сборы займут больше времени. Можешь порепетировать пока надменный взгляд.

— Уж лучше я поем.

День.

Глава XVII

Просто поесть мне не удалось. Эви сорвалась готовить гренки к домашнему паштету и кофе, а всё для того, чтобы угостить Дмитрия. Она не переставала носиться вокруг него. Он пытался отказываться от еды, которую она предлагала, но её было не угомонить и он сдался.

Когда я в очередной раз зашла в зал, они сидели вместе на диване. Он рассказывал Эви какую-то историю, а она, поджав колени под себя, мило смеялась и прикрывала рот рукой. И в этот миг я поняла, что у меня куда-то улетучился весь страх к Дмитрию, на его место встала самая настоящая ревность. Разве не мне он совсем недавно признался в любви? Почему тогда сейчас, всё его внимание приковано к ней?

Успокойся Ами, ты ведь даже не влюблена в него. А так ли это?

Я ушла обратно на кухню, не желая видеть, как эти двое воркуют. Меня особо и не искали. Зато я решила, что имею полное право поедать шоколадный пудинг, приготовленный Эви. Это моя награда и точка. Я заслужила это за свою болезнь, которой кстати будто бы и не было. Я чувствовала себя вполне здоровой. И никто и не спрашивал о моём самочувствии, будто бы это было вполне нормальным, то, что я провела четыре дня в отключке. Подозрительно. Я потянулась рукой к спине и попыталась нащупать лопатки, над корсетом. Дмитрий говорил что-то про то, что вся моя спина была в крови. Никаких рубцов я не почувствовала. Но спина болела, я точно это помню. Может быть от того, как меня перехватили резко в воздухе?…Дмитрий перехватил. Он умеет летать, как он и говорил. Но это не левитация. Это чёрт побери настоящие крылья!

Я вытянула вперёд руку и взглянула на линии. Почти такие же были в моём сне. Только эти всё больше нарисованные, как татуировки. А те, будто бы были частью меня и намного, намного темнее. Я не могла оторвать взгляд от этих линий. Они и пугали, и будто бы что-то пробуждали во мне, одновременно. Что-то глубоко сокрытое. Это был вещий сон?

— Ами, нам пора выдвигаться, — крикнул Дмитрий из зала. Я медленно оторвала взгляд от своей руки. Очень странное чувство. Встав со стула, я поправила платье и вышла в холл.

Я застыла как вкопанная, увидев Дмитрия. Он был как и я, одет во всё чёрное: чёрная рубашка, чёрные джинсы, в руках он держал не то плащ, не то пальто. Но выглядел в этом он безупречно: высокий, статный, мужественный и… Я залилась краской. Во всём чёрном он выглядел невероятно привлекательно. Я попыталась изобразить равнодушие.

Эви проводила нас вплоть до самых ворот. На улице стояла новенькая Nissan Teana. Я озадаченно повернулась на Дмитрия.

— А кто поведёт? — и не дав ему ответить, тут же переспросила, — Ты умеешь водить машину?

— Да, почему тебя это так удивляет?

— Потрясающе. И мы поедем на ней?

Господи, какое великолепие. Никаких телепортаций. Никакого старенького форда Виктора. Только кожаная отделка, только климат контроль. Это ли не предел мечтаний?

Я поскорее забралась на переднее пассажирское сиденье. Я даже не стала спрашивать откуда она. Какая разница. Сегодня я буду настоящей принцессой.

Как оказалось, ехать нам пришлось в другой город. Он был недалеко, всего в ста километрах, но всё же, у меня было время насладиться поездкой. Сперва мы ехали молча, но когда оказались на трассе, Дмитрий внезапно спросил:

— Ревнуешь?

— Что прости?

— Эванджелина. Ты ревнуешь?

— С чего ты взял? — я почувствовала, как на меня накатывает злоба. Он что же, играется со мной?

— Нет, я лишь спросил. Если нет, то нет, всё хорошо.

До приезда в клуб, ни один из нас не проронил ни слова. Я не хотела с ним разговаривать. Я даже не задала ни одного вопроса, как собиралась. Между нами опять возникло напряжение, будто бы в первые дни. Откуда это всё исходило?

Клуб стоял обособленно, возле дороги, вдалеке от домов. Никогда ранее в таких не бывала, здесь не было вывески или любых других опознавательных знаков, зато была огромная, массивная железная дверь и два охранника, под два метра ростом. На парковке собралось порядка двадцати человек, которые медленно проходили внутрь, в соответствии со списком. Дмитрий заглушил машину.

— Я понимаю, тебе это впервой, но попробуй вести себя максимально величественно и надменно.

Он вышел из машины и пошёл открывать дверь с моей стороны. Я улыбнулась краешком губ, так, что он никогда бы не увидел моей улыбки. Его ждёт сюрприз.

Я выдохнула. Он открыл дверь и протянул мне руку. И тут же замер, от того, каким взглядом я его окинула, прежде чем принять помощь. С ног до головы, холодный, мрачный, оценивающий. Будто бы я решала, имеет ли он право подавать мне руку. Он попытался поскорее прийти в себя, а я постаралась не улыбнуться, от маленькой победы.

Выйдя из машины, я осторожно поправила платье и окинула здание равнодушным взглядом. Мы направились прямо к охранникам, минуя очередь. Дмитрий вынул из нагрудного кармана два конверта, по всей видимости пригласительные. Охранники мельком взглянули на них, слегка поклонились и пустили внутрь. Я не видела, чтобы они кланялись кому-то до этого ещё.

Гордо подняв голову, откинув плечи назад, я первая прошла в клуб.

Музыка внутри после улицы буквально оглушала, но я к ней быстро привыкла. Дмитрий изучал мою резкую перемену и мне казалось, будто бы он был недоволен тем, что я так легко вжилась в роль.

Мы спустились по ступенькам в тёмном коридоре, подсвечены были лишь сами ступени, после чего вышли в основной зал. Множество танцующих людей: на удивление, практически никого не было за барной стойкой или же за высокими столиками, практически все находились в движении. Лишь в правом дальнем углу зала, на кожаном, угловом диване, сидело множество мужчин и что-то обсуждало.

Чуть позже я обратила внимание на то, что все здесь были одеты во всё чёрное. Правда, более современно, нежели я, и менее официально.

Продолжая играть в Тёмную Принцессу, я почувствовала странный прилив уверенности. Я входила во вкус. Я не показывала явного интереса, к чему бы то ни было, будто бы оценивала реальность сухо, с точки зрения чистой аналитики — никаких эмоций, никакого любопытства. Я не удивилась тому, что мы прошли прямо к группе мужчин в углу. Заметив нас, они все поменялись в лице и почти синхронно встали. Дмитрий успел шепнуть мне:

— Это из-за тебя.

Как только мы подошли, они все поклонились, приложив правую руку к сердцу. Я взялась за платье, немного приподняла его, присела в лёгком реверансе, чуть наклонив голову. Но слегка, совсем слегка, как будто бы это был лишь ответный жест с моей стороны, не более того.

— Ваше Темнейшество, такая неожиданность. Меня зовут Карим. Честно говоря, мы не поверили Дмитрию, когда он попросил второе приглашение и сказал, что вы будете с ним.

— Я и сама не до конца была уверена, что приеду, — холодно ответила я. Как же сложно изображать что либо, когда тебя не ввели толком в курс дела.

— Понимаю. Очень непривычно видеть вас в столь юном облике.

— А вы видели меня в другом? — слова срывались с губ сами собой. Более того, сама того не желая, я будто бы каждый раз огрызалась, отвечая немного грубовато.

— Лишь на фотографиях. Простите, это всё же не моё дело. Вам показать клуб?

Тут вмешался Дмитрий:

— Нет, мы с удовольствием сами его осмотрим. Камелия, прошу тебя, прогуляйся немного, я скоро к тебе присоединюсь.

Я поняла, что он собирался сделать. Избавиться от меня, чтобы я не услышала лишнего. Я не могла устроить ему сцену при других, к тому же, если бы я осталась, наш спектакль мог сорваться. Но это был мой единственный шанс узнать, хоть что-то:

— Ты собираешься оставить меня одну? Не думаешь, что меня стоит тоже посвятить в ход дел? — я старалась спросить как можно более нейтрально. Дмитрий пытался выглядеть спокойным, но я видела, его бесила моя выходка.

— Я всё расскажу тебе позднее. Давай мы не будем устраивать наших обычных сцен при посторонних?

Теперь и я злилась на него, особенно учитывая то, что произошло дома.

Мы долго молча смотрели друг на друга. Потом я медленно перевела взгляд на остальных мужчин, которые так и стояли, не смея присесть.

— Что ж, господа, было приятно с вами познакомиться, пусть наша встреча и была совсем короткой.

Яобвела всех взглядом, развернулась на невысоких каблуках и прошла к одному из высоких столов, за которыми обычно пьют после танцев. Уходя, я услышала позади:

— Что ж, ваши отношения пока что всё ещё натянуты, — произнёс Карим.

— Это лишь пока, — ответил ему Дмитрий.

Дальше я уже не могла слышать их разговора, так как ушла чуть за угол, поближе к бару. Возле столика было несколько высоких барных стульев. Я залезла на один из них и печально осмотрела толпу танцующих людей. Хотелось сделать Дмитрию какую-то пакость. Будет впредь думать, прежде чем поступать со мной так. А ещё эта история с Эви, выходит, он специально хотел, чтобы я ревновала?

Меня наполняла злость, как вдруг справа от меня появился мужчина, с подносом, на котором стояли абсолютно разные коктейли. Всё это выглядело невероятно вкусно, хотя алкоголь я никогда не пила. Но они были в разных бокалах, разных цветов, наверняка большинство из них сладкие.

— Я конечно не наливаю несовершеннолетним, но Ваше Темнейшество, возможно Вы бы хотели что-то? Я сделал разные коктейли, выбирайте на Ваш вкус.

Ого, её тут все знают? Я пыталась выглядеть также высокомерно, как и пару минут назад, но понимала, что сейчас выгляжу скорее растеряно. Я потянулась к какому-то красному напитку, похожим на что-то клубничное. На бокале по краям была сахарная корочка, похожая на иней.

— Спасибо большое.

Мужчина кивнул и удалился. Я какое-то время поизучала коктейль с разных сторон, понюхала его, а потом приподнесла к губам, чтобы отпить.

В этот момент кто-то подскочил ко мне и накрыл бокал сверху ладонью, опуская бокал вниз. Я взглянула на того, кто так бесцеремонно себя повёл, отчаянно скрывая своё любопытство и пытаясь подменить его холодным, даже немного злым взглядом.

— Это очень плохая идея, — я ожидала увидеть Дмитрия, отчитывающего меня за алкоголь, но это был не он. Напротив меня на стул садился молодой парень, чуть-чуть старше меня. Средней длины, чёрные, мягкие волосы, они даже самую малость вились. Бледноватая кожа, и невероятно красивые, серые, почти стальные, глаза. Он был довольно хорошо сложен, это было видно через чёрную футболку, которая хоть и не впритык, но всё же облегала его тело.

Я непонимающе взглянула на него и он, понизив голос, пояснил:

— Здесь так много людей желающих твоей смерти, а ты вот так просто собираешься глотнуть напиток, который принёс тебе незнакомый человек? Твоему спутнику следовало бы получше присматривать за тобой, — он кивнул в сторону угла, где находился Дмитрий.

— Да уж. Не думаю, что моему спутнику есть до меня дело, — Я отодвинула бокал в сторону. При мысли, что он мог быть отравлен, меня затошнило, — Но разве это не было бы слишком заметно? Если бы я умерла тут, в зале?

— Не думаю. Решили бы, что у тебя произошла остановка сердца. Или подействовало бы лишь на следующий день, внезапно, когда больше шансов, что некому будет тебя спасти.

— О боже, — у меня закружилась голова.

— Не стоит волноваться, мы остановили возможную катастрофу, — он улыбнулся мне широкой, ещё мальчишеской улыбкой.

Я не могла оторвать взгляда от его глаз. Это была какая-то магия, обычно я не смотрю людям в глаза. Но тут всё было иначе.

— Ты так внимательно меня осматриваешь, что-то не так?

Я поняла, что слишком уж пристально смотрела на него.

— Нет, прости, не знаю, что со мной. Впервые вижу такой цвет глаз, — я обернулась и проверила, не идёт ли ко мне Дмитрий. Его не было видно, — Так значит, ты меня знаешь?

— Тебя мало кто не знает.

Да уж. Конечно. Только вот я сама не знаю той, чью роль сегодня исполняю.

— Хорошо. А как же зовут тогда тебя?

— Не знаю, а как ты хочешь меня называть? Настоящего имени я всё равно назвать тебе не смогу.

Вот мы и приехали. Даже тут я наткнулась на тайны.

— Это ещё почему же?

— Ну, скажем так, твоему спутнику не понравится моё общество.

— Не понравится, говоришь? — я тут же вспомнила о своём желании насолить Дмитрию, — Это мне подходит.

Он озорно мне подмигнул:

— Вижу, ты не любишь следовать правилам.

— Не то чтобы…Просто меня держат вдали от всего, от всех планов, мне…в общем, мало что рассказывают.

Я совсем забыла о том, что должна была играть роль. Почему-то этот парень располагал к себе. У меня впервые за долгое время не было ощущения недоверия к человеку. Да и мне очень давно хотелось кому-то высказаться, а высказаться незнакомому человеку намного легче.

— Да, вижу, ты хочешь знать больше, а с тобой обращаются как с ребёнком, верно?

— Именно! — я поняла, что произнесла это эмоциональней, чем планировала.

— Так почему ты тогда их слушаешься? Почему…ну скажем, не сбежишь?

— Куда мне бежать?

По мне пробежала волна недоверия. Слишком знакомый разговор, к чему он клонит? Это что, какой-то сообщник Дмитрия?

— Да, прости, я не подумал, должно быть, ты несовершеннолетняя.

Недоверие исчезло.

— Впрочем, я пыталась сбежать как-то раз, — не знаю, зачем я это ему рассказывала, — Но…меня всё равно, всегда находят.

— Ну, если ты конечно очень хочешь…То могу тебя отсюда украсть. Но прости, — он чуть откинулся назад и приподнял руки, открывая мне ладони, — Забрать тебя насовсем я не могу. Я тебя совсем не знаю, вдруг ты серийная убийца? Нет, так рисковать я не могу.

Я рассмеялась:

— Ты же сам сказал, что знаешь меня.

Он замолчал и посмотрел мне прямо в глаза:

— Гораздо больше, чем ты думаешь. Потому что я чувствую тебя.

Сердце изменило ритм. То, как это было сказано, его голос. Мне стало одновременно и страшно, и приятно. Это угроза? Это флирт? Что может быть плохого в лёгком флирте? К тому же, он мой ровесник. Наконец-то, мой ровесник:

— Тогда, разве ты можешь бояться меня?

— Ещё как. Ну и, так уж и быть, по-настоящему я знаю лишь твоё имя.

Он широко и мягко улыбнулся.

— А я даже имени твоего не знаю.

— Идём со мной и узнаешь.

Я поняла, что тону. Что было с этим парнем не так? Я поняла, что он говорил всё таким тоном, что мне по-настоящему хотелось делать то, что он говорил. Чёрт, Дмитрий весь день флиртовал с Эви. Говорит, что любит? Посмотрим, как он поволнуется. В любой момент, я смогу телепортироваться. У меня это раньше с трудом, но получалось, значит и сейчас смогу.

— Хорошо. Идём.

— Не так просто. Нужно, чтобы ты вышла первая. Даже нет, дай подумать…Иди в сторону комнаты отдыха, она вон в той стороне. Рядом с ней чёрный ход, я проведу нас через него. Подожди меня там, а я подойду чуть позже, чтобы не вызывать подозрений.

Я ещё раз оглянулась. Дмитрия нигде не было. Серьёзно, за мной ведут охоту, а я собираюсь сбежать с незнакомым парнем? Да что со мной?

Но я шла. Шла прямиком туда, куда он указал мне. Какое-то время я покрутилась там одна, стараясь не вызывать подозрений, но это было сложно, учитывая то, как я была одета. Чуть позже подошёл парнишка. Он шёл немного небрежной походкой, вложив руки в карманы кожаной куртки, которую он накинул на себя. Немного огляделся и подошёл ко мне. Тихо сказав какому-то мужчине, в тёмном костюме: “Она со мной”, и взяв меня за руку, он повёл меня к чёрному выходу.

Меня буквально обдало током от прикосновения к моей руке. Просто хотя бы потому что я не привыкла к прикосновениям. Но отнимать руки я не стала. Шли мы довольно быстро, это всё больше и больше походило на похищение, но он как и в прошлый раз, не дал мне запаниковать, так как спросил:

— Куда тебя отвезти? — мы как раз подходили к стоянке, — Домой?

Я вырвала наконец руку из его хватки, остановилась и упёрла руки в боки:

— Так я и сказала тебе, где я живу.

— Ну, а куда же мне тебя везти? Я бы отвёз тебя, показать рассвет в поле, но я не могу так рисковать, безлюдное место, никто меня не спасёт, если ты решишь меня изнасиловать! — он драматично всплеснул руками. Я не смогла удержаться, чтобы не рассмеяться. Он как-то странно замер, осматривая меня. Я почувствовала, что заливаюсь краской:

— Что?

А он внезапно очень серьёзно ответил:

— У тебя очень красивая улыбка.

— Осторожней, я несовершеннолетняя, — попыталась отшутиться я.

— Что ты, только комплименты, не более того, — улыбнулся он, прошёл пару шагов вперёд и открыл передо мной дверь…чёрного форда мустанга. Я поняла, что у меня упала челюсть, а он смеётся с моей реакции.

— Кто ты чёрт побери такой? Тебе сколько, восемнадцать, девятнадцать? Ты сын какого-то богатенького прокурора?

— В мире магии возраст не имеет значения. Я же надеюсь, ты не думала, что я знаю о тебе и при этом ничего не смыслю в магии? Если не поторопишься, то мы не успеем улизнуть.

Это было решающим заявлением. Я села на пассажирское сиденье и пристегнулась. Парень закрыл дверь, обошёл машину и сел за руль.

— Прежде чем мы двинемся, нужно сделать небольшую вещь, иначе нас очень быстро найдут и твой грозный спутник разорвёт меня на части. Ты не против, если я поставлю заглушку на твою энергию? Я вижу, что они поставили на тебя нечто, вроде отслеживающей ауры, позволяющей легко находить тебя в любом месте.

— Вот как, — я вспомнила как Виктор перехватил меня в электричке, — Я буду тебе очень благодарна за это.

Он провёл рукой перед моим лицом.

— Готово. Можем двигаться. Так всё же, куда поедем?

— Ну, адрес своего дома я сказать не могу, — мы потихоньку выезжали на дорогу, — Но ты бы мог подвезти меня до города.

— Слушаюсь, Ваше Темнейшество, — сказал он чуть насмешливо, и резко добавил газу. Меня вжало в сиденье и мы набрали в секунды безумную скорость, — Будет страшно, скажи, я сбавлю скорость. Сам я люблю рисковать.

— Не боишься смерти?

— Нет, я её боготворю. А ты?

— Я не знаю. Но сейчас не боюсь.

— Это рядом со мной так? — он вновь флиртовал. Я не стала отвечать. Меня захватывало волнение, будто бы я была на американских горках. Не знаю, что на меня нашло, но я вдруг спросила:

— А быстрее можешь?

Он не ответил, но мы тут же набрали скорость.

— Так как мне тебя называть? Любое имя? К примеру, я могу звать тебя Цицерон? Или Чингиз?

Он расхохотался:

— Вот это воображение. Зови меня просто Джо.

— Джо? Типа, эй, Джо, как дела?

— Вроде того. А как мне называть тебя?

— Ты же сказал, что знаешь моё имя.

— Ну, я имею в виду, какое из двух мне выбрать? Камелия или Ами?

Сердце глухо ударилось в груди, замерло и забилось с большим тактом. У меня похолодели руки:

— Откуда ты знаешь?

— Не волнуйся ты так, я не собираюсь никому рассказывать. Просто знаю, о тебе, о Дмитрии, о Викторе. Где ты живёшь правда не знаю, ты же не рассказываешь, — он опять улыбался, но я уже не чувствовала себя так спокойно. Я волновалась. Сильно.

— Снизь скорость.

Он тут же снизил скорость аж до шестидесяти, несмотря на то, что мы были на трассе.

— Я могу вернуть тебя в клуб, если хочешь. Не хочу тебя волновать.

Ко мне стал возвращаться рассудок:

— Зачем ты меня увёз?

— Не поверишь, но я хотел с тобой потанцевать.

Тут же, он резко повернул вправо, в лесополосу. Я запаниковала, оглядываясь. Мы остановились. Всё, нужно телепортироваться. Срочно.

— Эй-эй, спокойнее. Я же ничего плохого не сделал. Просто тот, кто владеет информацией, владеет миром. Я много о ком, много чего знаю. И я не стал рассказывать никому о вашей маленькой авантюре, с нанесением косметики, — с этими словами он провел по моей руке и чуть размазал линию, — хоть и расколол её. Но там мы поговорить не смогли бы.

Он включил музыку в машине, заглушил её, выключил фары и вышел, не закрывая своей двери. Обошёл её, открыл дверь с моей стороны и протянул руку:

— Я серьёзно сказал, про танец. Ты не против, всего один? В клубе мы привлекли бы слишком много внимания.

Я неуверенно взяла его руку и вышла из машины. Безумие какое-то. Он не закрыл двери, таким образом в округе разносилась музыка, при том довольно энергичная, незнакомая мне песня Maroon 5. Джо отвёл меня чуть в сторону от машины, взял за правую руку, а вторую положил мне на талию. Я неуверенно положила свою левую руку ему на плечо. Он был не таким высоким, как Дмитрий, но всё же выше меня где-то на голову.

Он стал вести. Мы двигались совершенно не в такт музыке, на что я решила указать:

— Музыка же гораздо быстрее.

Он покачал головой и закрыл глаза:

— Не слушай её. Она как бы есть, чтобы мы не стояли в тишине, но её как бы и нет. Это всё не имеет значения. Просто позволь мне вести.

Я чуть пожала плечами и послушалась. Это было не так уж сложно, мы двигались всё время с одинаковым медленным ритмом по кругу. Мы танцевали молча и довольно долго. Песня уже успела смениться, той же группы, на более медленную. “Джо” по-прежнему не открывал глаза, а в какой-то момент шепотом подпел песне: “Everyone has a secret, but can they keep it? Oh, no they can’t”. Через какое-то время музыка закончилась и больше не раздавалось ни одной, но мы продолжали кружиться. Он провёл большим пальцем там, где тот касался моей руки. Размазалась ещё одна из линий, что рисовала Баста. Он рассмеялся и произнёс: “Ну что за бред?”. Потом в тишине раздался его голос, и он был гораздо холоднее, чем прежде:

— Что ты вообще творишь? Ты поехала с незнакомым парнем, куда-то в лес, — он отпустил меня и тут же приподнял пальцем мой подбородок, — Я могу просто взять и убить тебя.

Я отскочила назад. Надо телепортироваться, сейчас же. Не выходит. Он вновь рассмеялся:

— Ну конечно же, так я тебя и отпустил. Боже, Ами, да ты совсем дитя. Чему эти двое вообще учили тебя всё это время? Давай, покажи мне. Напади на меня. Не знаю, опрокинь на спину силой мысли.

Он снял кожаную куртку и развернулся, чтобы кинуть её на капот машины. Когда он повернулся обратно, я уже стояла в стойке и тут же мой кулак врезался в его нос. Он отшатнулся, а я пользуясь его замешательством, побежала со всех ног к трассе. Я пробежала где-то метров пять, как он сбил меня и мы вместе повалились на землю. Я закричала, но он тут же зажал мне рукой рот.

— Господи, что я делаю, — послышался его уставший голос, — Ами, успокойся, я напугал тебя, ты сломала мне нос, всё честно, я так больше не буду, это была дурацкая шутка. Успокойся. Успокойся тебе говорю, я и пальцем тебя не трону!

Он убрал руку от моего рта. Я тут же огрызнулась:

— Шутка? Тогда отпусти меня! Дай мне телепортироваться!

— Нет, ведь ты тогда уйдёшь!

— Естественно!

— Замкнутый круг. Ну что ты хочешь, чтобы ты успокоилась? Я просто был поражён твоей беспечностью, пойми, ведь на моём месте мог быть любой другой человек и ты была бы уже мертва.

— Ещё один со своими нравоучениями! — рявкнула я и вновь попробовала телепортироваться, без толку. Мы же оба продолжали валяться в рыхлой, прохладной земле. Я поняла, что просто так он меня не отпустит.

— Хорошо. Я спокойна. Честно. Отпусти меня, мне трудно дышать.

Он немного напрягся, я видела, что он был не уверен, но всё же, отпустил меня и даже помог мне встать. Я попыталась отряхнуться, но от этого не было никакого толку, я вся была в пыли, как и он. И из носа у него шла кровь. Я хорошо его ударила, а теперь испытывала к нему жалость. Чёрт, может не стоило бить так сильно, да ещё и по лицу? Он же достал платок и улыбаясь, вытер кровь с лица, после чего сказал:

— Ну хоть удар хороший, — он улыбался так, будто бы шутил над своей давней знакомой, — Значит не всё так потеряно. Я уж думал, ты ничего не умеешь. Прости ещё раз, что напугал, знаю, это было жестоко. И всё же, почему ты атаковала меня в рукопашную, а не магией?

Я скрестила руки у груди. Одна рука немного ныла после удара:

— Я иначе не умею. К тому же, я растерялась.

— В смысле, не умеешь?

— Ну, у меня получалось не так давно управлять огнём. Я могу делать кое-какие элементы…

Я замолчала, потому что недоумение на его лице лишь росло.

— Меня сейчас учат! — как будто бы пытаясь защитить Виктора и Дмитрия воскликнула я.

— Ну, в таком случае, тебе не о чем волноваться, верно?

Он произнёс это почти насмешливо. Я устало ответила:

— Слушай, чего ты хочешь? Берёшься из ниоткуда, издеваешься надо мной, валишь меня на землю, не называешь своего имени, знаешь похоже обо мне больше, чем я сама! — я чувствовала, что едва не добавила, как ребёнок, что это была не такая весёлая шалость, как мне хотелось.

Он облокотился о капот машины:

— Если бы я сам знал. Смотрю на тебя и не понимаю, что я делаю. Безумие просто какое-то. Садись в машину, я отвезу тебя, куда скажешь.

Остаток пути до города мы ехали очень быстро и молча. В машине играла музыка. В городе, он сделал её тише и спросил:

— Я знаю, ты вряд ли захочешь со мной контактировать, но если вдруг будет скучно или…захочешь научиться настоящей магии, то можешь позвонить мне. В бардачке лежат визитки.

— У меня нет телефона. Только плеер, — это было правдой, Виктор отобрал мой телефон после того, как я связала Милену и играла на нём в играх.

Он взял не глядя свой телефон, возле коробки передач и протянул мне:

— Возьми мой. Только никому его не показывай.

— Ты что, шутишь? — я не взяла телефон в руки, но уже видела, что это была какая-то дорогая модель смартфона.

— Это всё глупые безделушки человечества, бери, я куплю себе новый.

— Брось, я могу наверное купить себе сама.

Он улыбнулся и подбросил телефон так, что тот упал мне на колени:

— Только подпиши меня там как Зигмунд. Это должно выглядеть забавно.

Я опять невольно улыбнулась. Ему явно нравилось меня смешить. Я вновь почувствовала к нему странную волну доверия.

— Я думаю…Я позвоню. Если ты не против. Просто, поговорить. Мне не с кем говорить.

— С удовольствием поговорю. Потому что мне тоже, не с кем говорить.

— Стой, но как же я позвоню тебе, если я забираю твой телефон?

— Я просто напишу тебе первым. Или в телефоне произойдёт удивительная техномагия.

— Почему меня окружают все те, кому магия даётся просто, как щелчок пальцев? — обиженно произнесла я.

— Парадокс вселенной. И я не так силён, как могло бы показаться. Думаю, я значительно уступаю Дмитрию. Но я работаю над этим каждый день.

— Ты говорил, что вы с ним не в ладах, почему?

— Мы из разных лагерей, так сказать. У нас разные цели.

— И значит, мы с тобой тоже из разных лагерей?

Повисло тяжёлое молчание. Оно длилось дольше, чем мне хотелось бы.

— Ты смотришь глубже других. Да, с тобой мы тоже из разных лагерей. Так сказать, из противоборствующих.

— Это ничего, — внезапно для самой себя сказала я, — По крайней мере, ты ведёшь себя гораздо честнее остальных. Говорят ведь, что порой у человека нет никого ближе его врага. Вот и ты тогда, можешь быть моим самым близким врагом.

Он на какое-то мгновение даже отвлёкся от дороги и взглянул на меня. Я вновь поймала себя на мысли, что меня очаровывали его серые глаза:

— Потрясающие слова. По рукам.

Я указала ему, где высадить меня. Мы были примерно в квартале от моего дома. Это было опасно, показывать ему дорогу столь близко, но я не хотела долго идти по ночной дороге самой.

— Я буду ждать звонка, — сказал он мне на прощанье, после чего его машина с бешеным рёвом уехала прочь. Я постояла немного на месте, думая о своём странном знакомстве и двинулась к дому.

Моё приключение заняло чуть больше двух часов. В доме горели огни. Я прошла через ворота, по гравиевой тропинке подошла к двери. От каблуков было слишком много шума, потому я разулась. Доносились крики. Медленно, я потянула ручку двери вниз и открыла дверь, надеясь, что смогу прошмыгнуть в свою комнату. Ноги сводило от страха. Не тут-то было, прямо передо мной стояли Дмитрий и Виктор, по центру холла. В первую секунду, на их лице отразилось облегчение. Во вторую, ярость. Почти синхронно. Позади них показалась Эви, которая тихо пискнула: “Беги, Ами”.

Резко я захлопнула перед собой дверь и ломанулась в обратную сторону. Я побежала за дом. Позади меня распахнулась дверь. Я услышала команду Виктора:

— Ты беги за ней, а я перехвачу её с обратной стороны.

Плохо дело. Придётся решать, к кому я меньше боюсь попасть в лапы, к жуткому Виктору или же к разъярённому моей выходкой Дмитрию. Я была позади дома и слышала, как вот-вот спереди столкнусь с Виктором, если продолжу бежать. Позади меня настигал Дмитрий. Послышался звук сверху и я увидела, что Эви высовывается из окна посмотреть на происходящее. Это был мой шанс. Мгновенно я вскочила на кирпичный забор, его высоты мне как раз хватало для манёвра. Я оттолкнулась от него и прыгнула к окну. Зацепившись за подоконник, я стала подтягиваться, а Эви, видимо испугавшись, что я разобьюсь, стала помогать мне залезть вовнутрь. Я услышала крик Виктора:

— Живо, обратно в дом!

Не давая себе возможности отдышаться, я вскочила на ноги в спальне Эви и побежала в свою комнату. Я чувствовала поток энергии, Виктор как раз телепортировался в коридоре. Но я успела быстро захлопнуть дверь и в последнюю секунду, отдавая все свои силы, наполненная страхом и адреналином, поставила на свою комнату щит.

Я спасена. Пускай всего на пару часов, но возможно они успокоятся. Они не проломят щит.

— Ами! — раздался крик из-за двери. Я даже не могла точно определить кто кричал, до того нечеловеческий был голос.

— Никого нет дома! — громко ответила я. Плохой идеей было бесить их ещё больше, но я ничего не могла поделать.

— Рано или поздно этот щит спадёт… — прошипел Виктор, теперь я была точно уверена, что это он.

— Виктор, вы же были рады меня видеть целой и невредимой! Почему бы не радоваться тому, что всё хорошо?

— Конечно же радовались, — ответил он издевательски-ласковым голосом, — Потому что теперь мы лично сможем придушить тебя.

Я заскочила на кровать и прикрылась подушкой, как щитом. Я услышала вибрацию. На телефон “Джо” пришло смс с нового номера: “Ну как дела дома?”. Я улыбнулась. Эта вылазка не была напрасной. Я ответила: “Кажется я живу свои последние часы. Запомни меня молодой и красивой”, после чего отключила телефон, чтобы он меня не выдал и убрала смартфон под матрас.

Минут пятнадцать я сидела в тишине и темноте, после чего спросила:

— Ты всё ещё здесь?

— Конечно же. А ты считай свои минуты жизни, тик-так, тик-так…тебе немного осталось.

— Ну Виктор!

— Что такое, Корявая? Готова молить о прощении?

— А ты меня простишь?

Он расхохотался:

— Ну уж нет.

Несмотря ни на что, смех всё же не был злым. Значит у меня есть шанс.

— Тогда и не буду, — обиженно ответила я и уткнулась в подушку.

Ещё минут пятнадцать мы сидели молча.

— Ами, — раздалось из-за двери.

— Да?

— Бежишь пятнадцать километров утром и я тебя прощаю. По рукам?

— Сжалься, я же умру!

— Либо ты умрёшь сама, либо тебя убью я.

— Слишком уж просто ты готов меня простить, в чём подвох?

Он молчал. Потом тише ответил:

— Это не твоя вина. Точнее, ты конечно сбежала, но виноват в этом Дмитрий. Он не смел оставлять тебя без присмотра. Ты проучила его и правильно сделала.

Я открыла дверь. Виктор сидел на полу, облокотившись о стену, а рукой устало прикрыл глаза:

— Тогда может быть всё же десять километров?

— Ами… — угрожающе начал он.

— Хорошо-хорошо, пятнадцать, я поняла.

— А теперь расскажи мне, как ты добралась до дома?

Я уже придумала на этот случай отговорку:

— Спросила на парковке, какой транспорт ходит между городами и до скольки. Как оказалось, было ещё не очень поздно. Взяла такси до автобусной станции, оттуда до города, потом пешком.

Он подозрительно прищурился:

— А блокировка энергии? Кто её на тебя поставил?

— Я сама.

— Да? И кто же тебя этому научил?

— Я не желаю этому человеку смерти, потому не скажу.

Я понимала, что подозрения так упадут на Макса, но Виктор убедится, что Макс не врёт и потеряет всякие нити расследований.

Виктор долго смотрел на меня, пытаясь распознать лгу ли я, но я смело выдержала его взгляд.

Как оказалось, Дмитрий ушёл, не сказав ни слова. Позднее Эви рассказала, что они очень сильно поругались с Виктором. Их отношения и прежде были довольно натянутыми, но Виктор был на сей раз на грани, чтобы не напасть на Дмитрия. Я пришла в самый разгар их конфликта.

По всей видимости Дмитрий не пожелал даже видеть меня и говорить со мной, после моей выходки. Я чувствовала небольшой укол совести, но он быстро сменился в душе злостью. Он получил по заслугам. Я поскорее легла спать, так как утром мне предстояло бегать.

Трепет.

Глава XVIII

Эви разбудила меня в шесть утра, сказав, что пришёл Макс. Я не сразу поняла, зачем, но потом сообразила, что он будет проверять, отправилась ли я на пробежку или нет.

Он сперва хотел заставить меня нарезать круги на стадионе, дабы контролировать сколько я точно пробежала, но я упросила его разрешить мне бежать по набережной города, поскольку “она намного живописнее, гораздо приятнее бежать и дышать утренним, речным воздухом” и т. д. и т. п. Конечно, мы оба понимали, что так он не сможет проверять, сколько я точно пробежала, но уломать Макса было гораздо легче, чем кого либо ещё.

Сперва он бежал со мной, но его выносливости надолго не хватило. Тогда я достала плеер, включила музыку и побежала дальше сама. Когда я убежала достаточно далеко, то смогла достать телефон, который мне дал Джо. Я включила его и проверила, есть ли новые сообщения. Их не было.

“Если тебе интересно, я жива”, — отправила ему я. Ответа долго не приходило, потому я побежала дальше. Минут через десять мне пришло смс: “Встретимся сегодня вечером?”.

Встретиться? Смогу ли я умыкнуть сегодня вечером? Должна ли я идти на эту встречу?

“Я постараюсь. Где и во сколько?”.

“Там же, где вчера мы попрощались. В восемь”.

Ну уж нет. Так он мог узнать, где я живу. Я решилась на маленькую ложь:

“Слишком далеко от дома, мне немного неудобно. Можно на цветочной площади?”.

“Хорошо. До встречи”.

Так-то лучше. Так я буду думать, что во мне осталась хотя бы капля здравого смысла.

После пробежки мы вернулись домой, для дальнейших занятий, но не тех, что для колледжа, как я ожидала, а для тренировок. Впервые я увидела чердак, с большим просторным окном, несколькими матами, грушей, зеркалами и козлами.

— Задание от Виктора, — пояснил Макс, — Я конечно не смогу отрабатывать с тобой удары или что-то такое, но Виктор сказал, что есть упражнения, которые ты в состоянии выполнять сама. Ах да, и попросил уточнить, что, проверять филонила ты или нет, никто не будет, твоя жизнь, в твоих руках.

Это было слишком подлое манипулирование, манипулирование подростком через ответственность. Видимость выбора. Но ничего не поделать. Сперва я выполнила упражнение, которое Виктор показывал мне на одном из занятий на козле. Сальто, через него. Когда я сделала упражнение в первый раз, Макс аж присвистнул.

— Ничего себе. Ты очень ловкая.

Мне стало так приятно от его похвалы, что я решила выложиться на полную, лишь только в конце занятия поняв, что возможно это тоже было частью манипулирования. Тем не менее, кажется я никогда так упорно не отрабатывала упражнения на груше. Абсолютно обессиленная, истекающая потом, я была отправлена в душ. Макс пожалел меня и сказал, что сегодня я обойдусь без книжек и можно отложить всё это на потом.

Выйдя из душа, я не нашла Эви, зато нашла записку от неё:

“На занятиях с Дмитрием. Я не успела приготовить еды, в кладовке под лестницей есть картошка и консервации. Буду после пяти”.

Я тихо выругалась. После такой изнуряющей тренировки не хотелось ещё что-то готовить. Но желудок заурчал, как бы напоминая о своём существовании. Вяло я поползла к кладовке. К моему счастью, здесь было много разной консервации, которую можно было просто подогреть на плите. Тушёнка, говяжьи языки, рыба, печень, овощи…

Я перебирала банки, чтобы решить, что мне есть. Отодвинула мешок с картошкой, который благополучно рассыпался. Я плюнула на неё, решив, что соберу, как только поем. Набрала побольше банок. Дома нет никого, кто мог бы меня остановить. Значит я могу открыть все и съесть по чуть-чуть. Конечно так я не сделала, но открыла пять разных банок с консервацией. Делаю, что хочу, я заслужила.

Довольная едой и своим маленьким бунтом против системы, я всё же пошла собирать рассыпавшийся картофель. К моей неудаче, он рассыпался по всей кладовке. Но так как он был крупным, то собрать его оказалось легко и быстро. Одна картофелина даже закатилась за ящик с красками, который остался здесь явно ещё с ремонта дома. Я потянулась за картофелиной, упираясь в ящик почти что лицом. Она откатилась от пальцев. Чёрт, да она же уже должна была уже упереться в стену! Я отодвинула ящик и увидела, что в стене была огромная дыра. Вау. Не думаю, что крысы бывают такими крупными. Или кроты. Я убрала ящик как можно дальше и заглянула в дыру. Она была достаточно большой, для того чтобы в неё беспрепятственно могла влезть девушка, но вот парень мог бы уже застрять. Что это, странная вентиляция? Начало её было выложено металлическими листами, но посветив в глубину телефоном, я увидела, что потом металл заканчивается и идёт бетон.

Надо спросить у Виктора, чтобы это могло быть. Или же…

Я попробовала пролезть чуть вперёд и вылезти назад. Размер тоннеля позволял мне маневрировать. То есть, по идее, если я пролезу вперёд и упрусь в тупик, то смогу выползти назад. Или позвонить кому-то и попросить вытащить меня. Хотя опасно, внизу может не быть связи. Телепортироваться? Возможно.

Я попробовала немного потренироваться, телепортируясь в разные комнаты дома. Не всегда это получалось и далеко не сразу, но в целом вполне реально. Правда меня ужасно тошнило.

Попив горячего чаю с сахаром, мне стало легче. Я взглянула на часы. Час дня. У меня ещё полно времени до прихода Эви. Что ж…

Потеряв остатки своего рассудка, я полезла в тоннель. Это очень похоже на тайный ход, а Виктор может не сказать мне о его истинном назначении. Значит нужно выяснить самой экспериментальным путём.

Ползти в спортивной одежде было очень удобно, но холодно. К тому же шероховатый бетон царапал ничем не прикрытые руки. Я ползла с телефоном в руках и подсвечивала себе дорогу. А тоннель всё тянулся и тянулся вперёд, и не было видно его конца, ни через пятнадцать минут, ни через двадцать. Я начинала паниковать, но мысленно успокаивала себя, что по расстоянию проползла не так много, поскольку всё делалось очень медленными темпами. Потому я продолжала ползти и ещё через пятнадцать минут выползла в большую нору. Большая настолько, что здесь могли бы стоять письменный стол и стул. Я встала во весь рост. Бетон здесь заканчивался и начиналась обычная земля.

— Миленько. Тупик.

Мне не хотелось ползти по тому же проходу обратно. Я ещё немного осмотрелась и в итоге увидела, что сверху, тоже был тоннель. Он шёл вверх и тут было что-то вроде пожарной лестницы. Я посильнее подпрыгнула, чтобы достать до нижней перекладинки, потом подтянулась и добралась до остальных, что выше. Подниматься пришлось не так высоко. Наверху был люк, закрытый. Замок винтового типа. Я взялась за ручки и стала крутить по часовой стрелке. Это было не просто тяжело, это было адски тяжело, механизм еле поддавался и не менее тяжело было вытолкнуть люк наружу, держась ногами за перекладины. Когда я вылезла на поверхность, я поняла почему: сверху люк был завален землёй и травой. Маскировка.

Я осмотрелась, щурясь от внезапного солнечного света. В первую секунду я решила, что я в каком-то лесу, но здравый смысл подсказал мне, что я не могла уползти так далеко. Потом я вспомнила, что не очень далеко от дома был парк и видимо я была в глубине его.

Лезть обратно через туннель мне не хотелось, потому я обратно замаскировала его и пешком дошла до дома. Мне вновь нужен душ, я вся была в грязи.

Я взглянула на часы.

Полтретьего.

Глава XIX

Когда я вышла из душа оказалось, что Эви уже вернулась домой.

— Как это понимать, Ами? — с таким наездом она меня ещё никогда не встречала. Чёрт, проход в кладовке, я же так и не задвинула ящик на место, когда вернулась.

— А что я, это не я, — тут же стала защищаться.

— А, то есть банки сами себя открыли, понадкусывали и бросили? Целых пять штук, это же перевод продуктов!

Я облегченно выдохнула. Банки. Вот оно что.

— Это мой дом, что хочу, то и делаю. В холодильнике не было еды, — я больше не слушала её и направилась прямиком к кладовке. Даже дверь сюда была открыта, но Эви этого ещё не заметила. Я быстро задвинула ящик на место и вдобавок подпёрла его мешком картошки. Почему-то у меня было ощущение, что Виктор об этом проходе не знал и я не была уверена, что нужно было о нём пока что говорить.

Мне нужно было придумать повод, под которым улизнуть из дома максимально не подозрительно, да ещё и в позднее время, как пришла смска. Я не отключила телефон после пробежки.

“Я уже освободился. Может встретимся раньше?”.

Я взглянула на время. Полпятого. Эви тоже вернулась раньше. Улизнуть сейчас гораздо проще, пока она отдыхает после тренировок.

Я побежала скорее в свою комнату. Что же мне надеть? Никогда ещё меня не интересовал этот вопрос так, как сейчас. Мне хотелось выглядеть хорошо. Но при этом это должно быть что-то нейтральное, так, чтобы не казалось, что я прикладывала слишком много усилий для сборов.

Я собрала вымытые волосы в косу, они вновь были рыжими, чёрных следов не осталось. Достала лёгкое, чёрное платье, с гофрированной юбкой, до колен. У него были длинные, кружевные рукава. Чёрные босоножки и чёрный рюкзак. Я думала даже накраситься, но времени оставалось мало, к тому же, я пока что была в том возрасте, когда могла позволить себе естественную красоту. Мне нравилось своё отражение в зеркале.

Стоит ли предупреждать Эви или уйти просто так? Нет, надо предупредить.

— Эви, я уйду на какое-то время! — крикнула я ей.

— Что?! — донеслось с комнаты, — Но говорили же, что…

— Знаю-знаю, я буду осторожна, честно! До вечера!

Я тут же написала сообщение: “Буду на месте через полчаса” и вышла из дома.

Когда я пришла на площадь, машина Джо уже стояла на месте. Он вышел из неё и обошёл, чтобы галантно открыть мне дверь. Я видела, что он внимательно рассматривал меня. Вчера я выглядела совсем иначе. Пока я не подошла достаточно близко, я видела, что он выглядел очень уставшим, но стоило мне подойти ближе, как он усмехнулся:

— Ты же точно не тут живёшь, к чему такая скрытность?

— Это ты придумываешь теории заговора, а я живу прямо возле площади.

Мы оба сели в машину. Он не сразу поехал. Ещё какое-то время смотрел на меня.

— Что? — спросила я, его внимательный взгляд смущал меня.

— Просто, у тебя рыжие волосы.

— Ну да. Вчера они были…покрашены, скажем так.

— Да, я понимаю. Просто, приятно видеть это. Тебе идёт.

Я опять смутилась, но внутри меня разливалось тепло, мне было приятно слышать комплимент.

Мы поехали. Я понимала, что хотела завязать разговор, но точно не знала как. Тогда это сделал он:

— Как твой день? Как отреагировал Дмитрий вчера, на твой побег? Вчера ты писала, что живёшь последний час своей жизни.

— Да, Виктор пытался выломать дверь комнаты, пришлось ставить щит. В комнату залезла через окно, — Джо рассмеялся, — А Дмитрий, кажется, не хочет теперь со мной говорить. Вчера он ушёл, ничего не сказав и больше не появлялся.

— Это не твоя вина. Послушай, ты проучила его своим побегом, если ты ему дорога, то он должен уметь заботиться о тебе.

— А у тебя есть кто-то, кто тебе дорог? — мой вопрос был таким же внезапным для него, как и для меня. Я даже не знала, почему спросила это.

— Ого, мы же знакомы только второй день, а уже такие вопросы, — он усмехнулся.

— Это плата за то, что ты вчера меня напугал. К тому же ты повалил меня на землю и какое-то время мы были достаточно близки, чтобы я могла спрашивать такое.

Воспоминания об этом заставили меня вновь волноваться, но уже не только от страха.

— Да, есть.

— И ты заботишься об этом человеке?

— Людях. Их двое. И не буду лукавить, у меня это не особо выходит. Но явно уж получше, чем у Дмитрия.

Тут уж рассмеялась я. И почему-то, решила сказать то, что было у меня на душе:

— Знаешь, он мне нравится. Вроде как. Понимаю, как это дико, он намного старше и всё такое…Но он проявлял ко мне симпатию. И даже сказал, что любит. Но я не знаю, что сама испытываю по этому поводу. Это странные чувства. Очень часто я чувствую к нему неоправданную ненависть. А иногда, как вчера, хочется что-то сделать назло, чтобы он обратил на меня внимание.

— Сейчас ты со мной, тоже назло ему?

— Нет. А если бы это было так, тебя бы это задело?

— Не думаю.

— Точно, мы же знакомы всего второй день.

— Нет. Дело не в этом. Я думаю, мне просто не составило бы труда, переубедить тебя, что ты здесь не назло ему.

Он пытался спрятать улыбку, но я её видела. Вот значит как, самоуверенно.

Мы выехали за город.

— Куда ты везёшь меня?

— Туда, где твой труп не скоро найдут.

— Опять твои шутки? — спросила я взволнованно.

— Ну разве ещё не ясно, что если бы я хотел, я бы сделал это ещё вчера? — его явно очень забавляла моя реакция.

— А вдруг ты передумал? — прищурившись и с небольшим нажимом повторила я.

— Тогда я тебе скажу об этом.

Мы проехали ещё буквально минут пять, после чего свернули с дороги, на грунтовку.

— У тебя какая-то тайная страсть к полям? — усмехнулась я.

— У моей машины. Её низкая посадка обожает скрестись дном о вспаханную землю и кочки.

— Если это вызывает такие проблемы, то зачем так делать?

— Мне жаль заставлять тебя идти пешком. И там нам никто не будет мешать разговаривать. Я на это надеюсь. Следят не только за тобой.

— За тобой тоже?

— Да, бывает. Но не из-за заботы, а из-за недоверия.

Наконец-то мы остановились. Он вышел и открыл дверь с моей стороны, помогая выйти из машины. Потом он достал из багажника плед и повёл меня за руку через влажную, густую траву по полю:

— Надеюсь ты не боишься змей?

Я резко взглянула на него и чуть сжала его руку. Он попытался скрыть улыбку, но у него это очень плохо выходило. Я отвернулась.

— Нет, не боюсь, — хоть это было половиной правды. Змей я видела лишь в зоопарках и пару раз в парках, где с ними можно было сфотографироваться. И, хотя я против такого издевательства над животными, но в десять лет всё равно не удержалась, очень уж мне хотелось потрогать её восхитительно гладкую кожу.

Джо постелил покрывало, в котором, как оказалось, была завёрнута бутылка вина и два бокала.

— Это ты так возмещаешь мне ущерб за то, что не дал мне вчера попробовать коктейль?

— Тебе ли жаловаться, сколько тебе, шестнадцать? Скажи спасибо взрослому дяде, что тебя угощают вином.

— Взрослому дяде? А тебе-то сколько, восемнадцать? Два года разницы это явно много.

Он налил мне вина:

— Значит я могу тебя совращать?

— Не думаю, что у тебя это выйдет.

— Ну это сейчас, а ты пей, пей вино, — он не скрывал ехидной улыбки. Я тоже не могла не улыбнуться в ответ. Вино было сладким, лёгким. На этикетке была нарисована ежевика. Обычно люди постарше предпочитают полусухое вино. Скорее всего он сделал скидку на возраст и выбрал что-то полегче. За это я мысленно накинула ему баллов.

Он был умён, очень умён. Я видела по нему, что хотя он и выглядел так, будто бы был по жизни пофигистом, это больше походило на маску. Вспомнить хотя бы, как он стоял у машины. Мрачный, уставший. Он пытался соответствовать…чему? Мысль крутилась у меня в голове, но ускользала. Одно я понимала точно. Он пытался изо всех сил не напугать меня. И делал он это по той причине, что мне стоило его бояться. Давайте-ка вспомним, что я сейчас делаю? Ах да, сижу с ним в пустом поле, и совсем скоро тут стемнеет. Браво, Ами.

— Ты кажется загрустила. Давай я разбавлю атмосферу музыкой?

В тот же момент, вдалеке у его машины открылись двери и из неё зазвучала приятные звуки гитары. Он налил себе в бокал вина, тут же осушил его, после чего откинулся назад, лёг на плед. От музыки мне стало ещё грустнее. Я поставила бокал на землю и тоже легла на плед, взглянув в небо. Земля была ещё холодной и неприятно холодила спину. Долго так не полежишь. Но ты забывал об этом, рассматривая переменчивое, весеннее небо.

Мы болтали минут сорок. Иногда молчали. Но в тишине не было ничего странного. Потом он накрыл меня своей курткой:

— Становится прохладнее, не хочу чтобы ты заболела по моей вине.

Я пыталась отказаться, но всё без толку. Через время он вновь сел, налил вина. Я поднялась вслед за ним и увидела, что солнце садится, а мы сидели прямо напротив него. Он не случайно привёз меня сюда, он хотел показать мне закат. Какая банальная романтика, но чего ещё можно желать в шестнадцать лет? Я укуталась посильнее в его куртку. Хотелось, чтобы она пахла каким-то одеколоном, но ничего такого не было. Просто куртка. Странно даже. Недолго думая, я облокотилась головой о его плечо.

— Вот видишь, тебе нужно просто ещё выпить вина.

Я цокнула, улыбнулась и отсела. Он подтянул меня обратно и уложил мою голову себе на колени. Он провёл рукой по моим волосам:

— Знаешь, я не всегда буду таким паинькой, — он произнёс это тихо, но я всё равно услышала. Я не знала, что меня так будоражит, новизна подобного общения или же меня по-настоящему к нему тянуло. С ужасом я поняла, что главный минус Дмитрия, был его же плюсом. Он был старше. В этом парне всё было невероятно мило, но всё же, он был молод. Да, так он становился эмоционально ближе ко мне, но тем ни менее…Было у меня устойчивое мнение, что для молодых парней любые отношения, лишь игра. Возможно это было слишком сурово. Мне нравился весь этот флирт, он мне льстил. Но нужно ли мне это было на самом деле? Впрочем, моментами он казался мне взрослее, чем есть на самом деле.

Я вскочила с него, будто ошарашенная новой мыслью.

— В чём дело?

И я потеряла её. Потеряла эту мысль, будто её и не было. Я не могла вспомнить, чем меня осенило буквально секунду назад. Как такое возможно?

— Нет, ничего. Просто…Я не помню. Не помню, почему так резко вскочила.

Он нахмурился. Я поняла, что эта перемена в мимике привлекла моё внимание к его глазам. Чертовски красивый цвет, никогда такого не встречала. Обычно я вижу серые глаза с примесью голубого или зелёного. Нет. Насыщенно стальной цвет. Я попыталась зацепиться за эту мысль и перевести тему:

— Ты знаешь, твои глаза будто бы не от этого тела.

Он вскинул брови в изумлении. Я рассмеялась:

— Знаю, звучит дико, но просто…

Он рассмеялся:

— Просто смотри на закат, иначе рискуешь ляпнуть чего ещё веселее.

— Ну уж нет, просто смотреть я не собираюсь. И вообще, закат наводит на меня тоску. Будто бы смерть наступает.

— Ты не любишь смерть? — он говорил с улыбкой, чуть снизив голос, будто бы собираясь рассказать мне страшилку, — Боишься её?

Теперь нахмурилась я. Какое-то время помолчала, а после ответила:

— Не мне её бояться.

Я не знала, что именно имела в виду. Не желая продолжать эту тему, я встала и прошла к машине. Джо внимательно наблюдал за моими действиями. Я же попробовала настроить радио и поменять музыку. Всё это начинало наводить на меня тоску. Я услышала, как он крикнул мне:

— Просто скажи, что включить и я включу.

— Что-то повеселее. Не знаю. У тебя есть Kongos? Люблю их песню, что-то про луну и наркотики.

— Вот так веселье! Ну хорошо.

На удивление, музыка и вправду сменилась на ту, что я просила. Я разулась, мысленно молясь, чтобы в густой, мягкой, сырой траве и вправду не было змей. После чего, недолго думая, я стала танцевать. Не люблю делать это при посторонних, но когда ещё мне бы выпал шанс потанцевать в поле, на закате, как настоящей ведьме?

Я не знаю, как долго танцевала, песни менялись, одна на другую. Я видела, что он смотрел на меня, и то улыбался, то мрачнел. А потом, я закружилась, а когда остановилась…Его не было. Он исчез. Я остановилась. Его нигде не было. Ни в поле, ни в машине. Когда я повернулась вновь в сторону заката, он внезапно оказался прямо передо мной, вплотную. От волнения, я отшатнулась назад и упёрлась в капот машины. Он же подошёл ближе и упёрся руками о капот. Я отклонилась дальше, чтобы он не был так близко. В итоге вышло так, что он склонился прямо надо мной. Он довольно улыбался:

— Попалась. Интересно, что будет, если я случайно на тебя упаду?

— Челюсть сломаешь, — угрожающе начала я. Он расхохотался. После чего выпрямился и убрал руки. Я тоже встала и он стал разворачиваться обратно к полю. Я сделала шаг, позади его спины, как вдруг он резко развернулся и поцеловал меня в губы.

Это было так неожиданно, что я замерла, ничего не делая. Это был лёгкий, почти невинный поцелуй, он лишь немного коснулся моих губ своими, после чего тут же, как ни в чём ни бывало, отошёл, убрал руки в карманы и пошёл обратно к пледу:

— Больше не танцуй, иначе я за себя не ручаюсь.

Я стояла, как вкопанная. Что это сейчас было? Я невольно коснулась пальцами своих губ. Я должна была возмутиться? Это был мой первый поцелуй?

Я должна была наверное что-то чувствовать, но я не чувствовала ничего, кроме сомнений.

Солнце почти село. Джо не сел на плед, он ушёл вглубь поля и долго смотрел на него. Я продолжала стоять возле машины. Мы не смотрели друг на друга и продолжали молчать.

Когда солнце окончательно исчезло за горизонтом, он вернулся к машине:

— Надо ехать, вернуть тебя домой. Ты так и не скажешь, где живёшь?

— Возле цветочной площади.

— Ну да. Я так и поверил, — он скрывал ухмылку.

Закат.

Глава XX

Никто из нас так и не проронил ни слова по пути назад. Он явно не хотел говорить, а я не знала, что сказать. Но после произошедшего, он будто бы сильно переменился. Он был напряжён, мрачен и очень серьёзен. Сейчас он выглядел намного старше и естественнее, будто бы не было в нём какой-то прежней наигранности.

Когда мы приехали на площадь, было уже около одиннадцати. Очень поздно. Надеюсь мне не влетит опять. Я стала открывать дверь, но она была закрыта. Я медленно перевела взгляд на Джо. Он молчал и не смотрел на меня. Думал над чем-то. Потом нажал кнопку возле себя и замок на двери отключился. Я смогла открыть дверь. Я понимала, что должна сказать что-то, перед тем как уйти, но совершенно не знала что. Тогда я пробормотала что-то вроде: “Спасибо, за приятный вечер” и вышла из машины. Я прошла пару шагов, как раздался рёв мотора его машины и он быстро уехал. На пустой улице это звучало пугающе. А после, настала оглушающая тишина.

В доме не горел свет, значит Эви уже спала. Неужели за мной не бросили поисковой отряд? Я тихо открыла дверь, разулась и стала пробираться через тёмный холл к лестнице. Глаза быстро привыкли к темноте.

— И где же ты была? — раздался холодный, мрачный голос Дмитрия с кухни. Я повернулась в проходе. Он сидел на стуле, протянув ноги вперёд и скрестив руки на груди. Сердце застучало от ужаса. В голове не появлялось ни единого оправдания. Он поднялся со своего поста и словно тень, заскользил ко мне.

— Я думала, ты не будешь разговаривать со мной после вчерашнего.

— После вчерашнего, Ами, я понял, что мне пора менять тактику и принимать куда более жёсткие меры.

Он продолжал наступать на меня, я отшатнулась назад и в итоге упёрлась спиной в стену. Я решила отступить вправо, но он уже был возле меня и рукой перегородил мне дорогу:

— Что такое, ты боишься? Где же твоя дерзость теперь? Ты же думала, что можешь вести себя как угодно и тебе ничего за это не будет. Виктора нет, чтобы спасти тебя сейчас.

Я шагнула влево и он упёрся второй рукой в стену. Я попыталась поднырнуть под руку, но он схватил меня за локоть и рывком поставил обратно к стене. Я упрямо отвернула от него голову. Я чувствовала, как он скользил взглядом по мне, по моей одежде.

— Так нарядилась…для кого? Для того, с кем ты сбежала вчера с клуба? Или ты думала, что я куплюсь на байку про автостоп? Ты думаешь, я не прочесал каждый автобус на пути в город? Думаешь, я не опросил всех свидетелей, чтобы узнать, что ты была с каким-то молодым парнем? Думаешь, я не перевернул вверх дном всё на свете, пока искал тебя? И ты думала, что тебе это вот так сойдёт с рук? Что я просто ушёл вчера и не вернусь, и что ты отделаешься только утренней пробежкой?

Я чувствовала себя ужасно. Я злилась на него, чувствовала его ответную злобу и…злилась на себя. Я поступила жестоко. Не давая отчёта своим действиям, я поступила с ним отвратительно. Детская шалость превратилась для него вчера в настоящий кошмар. Но хуже того, моё упрямство не позволяло мне извиниться.

Он обхватил пальцами мой подбородок и повернул мою голову. Мой взгляд упёрся в его. И я сделала то, чего никогда не делала, поскольку это нечестный приём. Самый нечестный, но только это могло спасти ситуацию, а от переполняющих меня эмоций, сделать это было не сложно. Я заплакала. Одна за другой, слёзы покатились по моим щекам. Его лицо тут же изменилось. В нём больше не было ни капли злости, только тревога. Я увела взгляд и стала аккуратно вытирать слёзы. Не только для того чтобы изобразить, будто бы я пытаюсь их спрятать, но ещё и потому что мне было стыдно на него смотреть. И что ужаснее всего, дальше я решилась на ложь. Точнее, не совсем на ложь, но на переворачивание фактов в нужное мне русло:

— Это нечестно. Вы делаете с моей жизнью всё что захотите. У меня нет друзей, у меня нет парня. Вы сами выбираете мне круг общения. Хоть раз, я имею право на нормальную жизнь, просто сходить на свидание, с кем-то моего возраста, моего круга, кого-то, кто близок мне духом. Дмитрий, ты пытался дать мне кусочек другой жизни, я благодарна тебе за это, но ты всё равно требуешь от меня слишком серьёзного выбора. А я захотела хоть раз, побыть подростком, повеселиться с кем-то, для кого это лишь веселье.

— Разве не ты всегда считала себя внутренне взрослее своих ровесников? — горько усмехнулся он.

Это было чистой правдой. А ещё правдой было то, что я хотела позлить его, обратить его внимание на меня, отомстить за его заигрывания с Эви, а в итоге…в итоге влипла в совершенно странное общение и теперь уже не понимала, что мне нужно на самом деле. Я молчала.

Дмитрий провёл большим пальцем по моим щекам и вытер мне остатки слёз. Потом обнял меня одной рукой, второй погладил по голове и поцеловал в макушку:

— Иди спать. Придётся просить Эви доносить на тебя, когда ты будешь в следующий раз совершать побеги. Мы ещё поговорим об этом.

Я убежала в свою комнату, закрыла дверь и села на пол возле неё. Во мне была буря эмоций, которые я никак не могла усмирить. Я совершенно запуталась. Что происходит с моей жизнью? И самое главное, на губах будто бы запечатался тот поцелуй. Стоило мне закрыть глаза и я тут же вспоминала это ощущение соприкосновения губ. И всё это перечёркивала злость Дмитрия.

Уснуть у меня вышло только под утро. Поспав до десяти, я встала, и совершенно внезапно для себя, отправилась на чердак тренироваться. Я разогрелась, сделала растяжку, потренировалась на груше, приступила к прыжкам на козле. У меня всё выходило на удивление легко, кажется я впервые почувствовала хотя бы примерно ту гармонию с телом, о которой мне все так твердили. Я закончила тренироваться к двенадцати. Макс должен был уже давно прийти на занятия, а мне предстояло ещё принять душ. Я спустилась к Эви в зал и обнаружила, что она пьёт чай с Максом.

— О, Ами, как только Эви сказала мне, что ты тренируешься, я решил не беспокоить тебя.

— Тогда я скоро буду, только приму душ.

Перед этим я проверила телефон, который мне дал Джо. Новых сообщений не было. Я начинала нервничать и мне не нравилось то, что я нервничала из-за него. Слишком много мыслей, слишком мало покоя. В итоге, я никак не могла сосредоточиться на занятиях с Максом. Когда мы закончили, я поинтересовалась, не собирается ли Виктор прийти ко мне. В конце концов, он обещал, что будет теперь обучать меня магии интенсивнее.

Впрочем, после этого он сбросил меня с моста. Макс стал увиливать от вопроса и я поняла, что можно даже не надеяться, меня вновь ограничивают. Макс явно ожидал от меня вспышки недовольства.

— Ладно, — равнодушно ответила я, — Нет так нет.

Я больше не буду пытаться ломать стену упрашиваниями. Я просто научусь управлять огнём, к чертям спалю весь дом и уйду жить на улицу. Отличный план, план взрослого, ответственного человека.

Я вновь ушла на чердак и выместила частично свою злобу на груше. Проверила телефон. Пусто. Попыталась пойти прогуляться, но на входе мне перегородила путь Эви:

— Дмитрий сказал никуда тебя не выпускать.

Волшебно. Надо было больше внимания уделять налаживанию контактов с ней. Хотя, как я могу тягаться с мистером совершенством? На секунду я задумалась, позволит ли мне совесть совершить насилие над Эванджелиной, но в этот момент в воздухе возле меня показалась верёвка:

— Отойди от двери, Ами, иначе мне придётся тебя связать до их прихода.

Её сила растёт. А я так и сижу без дела. Я подняла руки вверх и раздражённо фыркнув ушла к себе в комнату. Проверила телефон. Пусто. Чёрт подери, это превращается в манию.

Идея сжечь дом уже не казалась такой безумной. Страшно сильно хотелось напакостить за такое обращение со мной. В отчаянии я решила попытаться найти “практическую магию” в гугле. После сотни страниц по окультизму, гаданию на картах и эзотерических статей, я сдалась. Время близилось к закату. Я упрямо уставилась на телефон. Пусто.

День взаперти сводил меня с ума. Я решила пойти на крайние меры. Закрыла комнату изнутри, включила музыку. Села на кровать. Нужно собраться с мыслями, нельзя, чтобы из-за глупой ошибки, я потерялась в пространстве. У меня это получалось, пускай получится это и сейчас. Хотя всё усугублялось тем, что я не знала точного расположения места. Вспоминая прошлый вечер, вспоминая все очертания окрестности, я глубоко вдохнула и телепортировалась. Мир вокруг закрутился, исказился. В следующую секунду я была посреди поля, в котором я была вчера. Получилось. У меня это получилось. Вот только приходилось сдерживать рвотный позыв, потому что телепортироваться самой оказалось даже хуже, чем с кем-то.

Когда я оправилась от тошноты, то увидела, что стою не очень далеко от чёрного мустанга Джо. Сам он сидел на капоте машины и обернулся осматривая меня.

— Что это, преследование? — усмехнулся он.

— Конечно же, воспользовался несчастной девушкой и исчез, — парировала я.

— Ох Ами, я могу показать тебе, что значит воспользоваться.

Я упёрла руки в боки. Это его рассмешило.

— Что с тобой было, когда ты только телепортировалась? Ты была какой-то…зелёной.

— У меня проблемы с перемещением. Это моя первая нормальная телепортация.

Он удивлённо вскинул брови.

— Я конечно понял, что у тебя мало практики в использовании магии, но чтоб настолько…

Я поняла, что это была моя максимальная точка накала:

— Вот именно! Виктор взял пару месяцев назад мне в няньки Эванджелину, молодую девушку из другого измерения. Всё своё свободное время, они обучают её и только её, не меня! Сегодня весь день я была заперта дома, никто не пришёл со мной позаниматься, я торчу без практики уже невесть сколько, всё что я могу….

— Тшшшш, тише, успокойся, — Джо встал с машины и пошёл в мою сторону, — Надо же, вот это ты взорвалась. Почему ты раньше не сказала, что всё так плохо?

— Мы не говорили как-то об этом. Я не знаю. Боялась сказать. Не знаю. Дело в том, что они постоянно твердят о том, что мне нужно сперва научиться самоконтролю, а без этого они не хотят допускать меня к серьёзной магии. Но у меня никак не получается научиться этому контролю. Я не могу, мне шестнадцать, моя голова похожа на осиный рой, и…

Он опять меня перебил:

— Тише. Это нормально. Тебе не повезло с преподавателями. Они знают, какая ты эмоциональная, но не понимают тебя, поскольку сами лишены такой палитры чувств. Потому и не понимают, как учить тебя. Без контроля и вправду нельзя приступать к магии, но контроль, не значит ограничение, — он немного помолчал, видимо думая о чём-то, — Я совершаю самую ужасную ошибку в своей жизни…Возможно стоило всё оставить как есть. Ну хорошо. Я немного поучу тебя.

— Ты?

— Да. Но сперва нужно создать нужную атмосферу.

Не хотелось его злить, но я не удержалась и тяжко вздохнула:

— Гармония, медитация, успокаивающая музыка?

Он усмехнулся:

— Музыка? Да. Успокаивающая музыка? Нет. За кого ты меня принимаешь? Что делают проблемные подростки, когда им плохо? Слушают агрессивную музыку, высвобождая свои эмоции и тем самым успокаиваясь. Чтобы успокоиться, тебе напротив нужна энергичная музыка, которая позволит тебе раскрыть свой поток. Это нужно только на первых занятиях, позднее ты будешь справляться уже без неё.

В воздухе раздался громкий щелчок, а потом зазвучал фиддл. Музыка оказалась очень неожиданной: нечто древнескандинавское, совершенно непривычное, незнакомое, но невероятно энергичное. В голове тут же возникли образы битв, плясок у костра и рунических гаданий.

— Кажется, я взял эту музыку из какого-то фильма, — усмехнулся он.

— И что, мне нужно танцевать?

— Кажется, вчера я говорил тебе, больше никогда этого не делать или же ты хочешь продолжения?

Я смутилась. Он продолжил:

— Нет, напротив. Замри и наполнись музыкой. Наполнись эмоциями, но ровно настолько, насколько ты позволяешь себе, слушая любую музыку. Не переходи грань. Закрой глаза.

Я послушалась. Какое-то время я наполнялась музыкой, позволяла странным мотивам унести меня прочь. Я наполнялась энергией.

— Открой глаза, — Джо стоял на прежнем месте, — А теперь…Нападай.

— Что?

— Ты вроде умеешь драться, разве нет? Ну так нападай. Выплесни свою энергию в битву. Позволь ей течь через всё твоё тело. Только не теряй музыку. Она поможет тебе правильно настроиться. Твои движения должны быть энергичными, но не агрессивными. Не стой, я говорю тебе нападать.

Я сделала выпад правым кулаком, но он легко увернулся. Тут же с моей стороны последовала серия ударов, которые он очень легко блокировал или же попросту уворачивался. Я будто бы забыла о том, как много мне пришлось тренироваться утром, никакой усталости, никаких болей. Я пыталась нанести ему хотя бы один удар, но будто бы столкнулась с копией Виктора — он не давал мне даже шанса! Но я не собиралась допускать ошибок из-за волнения. Я держала себя под контролем. При этом, я впервые не думала об ударах, я совершала их интуитивно и вскоре, я заметила, что ему стоит большого труда блокировать меня. В какой-то момент он перехватил очередной мой удар и сказал:

— А теперь не просто бей, а используй магию.

Я не останавливалась. Говорить было тяжело:

— Что?

— Используй магию.

— Какую ещё магию?

— Ты сама почувствуешь. Не конкретизируй, — он уклонился от очередного удара, — Просто делай. Ты сама почувствуешь, ты сама поймёшь. Ты это умеешь. Давай, иначе ты так и не достанешь до… — он не смог договорить, поскольку в этот момент я нанесла ему серию ударов ногой, при этом по довольно болезненным точкам, в районе живота. Я выбила из него дух и он отшатнулся, но бдительности не потерял и кажется решил, что теперь можно драться со мной на равных. Потому что при следующем моём ударе, он перехватил меня за руки и опрокинул через себя на землю. Я кувыркнулась в сторону, встала, как он уже был готов нанести следующий удар. Но у него не вышло, потому что до того, как он сделала это, я выставила вперёд свою руку и в его сторону полетело пламя. Он поставил блок, защищая лицо. Я же воспользовалась ситуацией и сбила его с ног, ударом по ним. Я не стала дальше нападать. Я очень сильно устала. И кажется, я поняла то, чему он меня учил, потому что я смогла использовать с удивительной лёгкостью магию огня. Мне даже не пришлось сосредотачиваться на своих эмоциях, это вышло само собой, но при этом, по моему желанию.

Музыка прекратилась. Я даже и не заметила, как он встал на ноги.

— Всё или же продолжим? — он отряхивал джинсы от пыли и травы.

— А ты готов продолжать? — усмехнулась я.

— Только разминался. А вот ты кажется устала.

Я не стала спорить, как никак, это была не первая моя нагрузка за день. Я переводила дыхание и не знала о чём заговорить. Но так как он продолжал молчать, то в итоге мне пришлось задать вопрос:

— Я тебе тут помешала? Ты кого-то ждёшь?

— Нет, — ответил он с недоумением, явно пытаясь понять, к чему я клоню.

— Тогда…ты значит…, — я замялась. Он стал скрывать усмешку, видимо догадываясь что я всё же собираюсь спросить, — Ты не назначил мне встречу, хотя не был занят. Ты не хотел меня видеть, я тебе не понравилась, ты со мной, как говорят, наигрался? Один поцелуй и…

Я не смогла продолжить, потому что он разразился хохотом. Я почувствовала, что выставила себя полной дурой.

— Не хочу портить твою детскую психику, но обычно “наигрываются” после несколько иного действия, нежели поцелуй. Даже не думал, что так смогу запудрить тебе голову, всего за два дня. Если так тебя послушать, то ты словно влюбилась в меня, хотя ещё вчера говорила с таким восхищением о Дмитрии, — он продолжал смеяться.

Это меня разозлило:

— Ты и не запудрил! Я просто хотела знать правду. У меня не очень-то вяжется общение с людьми и я пытаюсь понять их логику! И если…если я стала хоть что-то понимать, то мне казалось, что тебе хотя бы интересно проводить со мной время и потому я не понимаю, почему…

Я не могла договорить. Я чувствовала обиду и злость. Его смех, его резкие слова, это не походило на то, каким он пытался показать себя раньше. Тем временем, он подошёл ко мне очень близко.

— Ты говоришь очень смешные вещи. Вот я и смеюсь. И ты вовсе не надоела мне. Просто…это трудно объяснить. Рядом с тобой, я теряю голову, — ох уж эти стандартные фразы. Что он хочет, вновь меня обаять типичными приёмами? — И видя, что у тебя не выйдет сопротивляться мне…я очень сильно хочу тебя поцеловать. Меня буквально пьянит твоя беззащитность сейчас.

А вот это уже оказалось ударом ниже пояса. Сердце пропустило такт. Даже если всё это было ложью и игрой, мне невыносимо сильно хотелось поддаться, хоть немного тоже поиграть, в настоящие отношения, обычной девушки.

— А разве это так плохо, хотеть меня поцеловать? — меня определённо к нему влекло, но всё же я чувствовала какой-то обман, который отталкивал меня. Но сейчас, мне ужасно сильно захотелось наплевать на всё это. В нём было что-то особенное, неуловимое. Но всё же, он точно не вызывал доверия, особенно сейчас, как если бы он хотел использовать меня и бросить. Но разве, плохо, если первая влюблённость обожжёт меня и научит уму разуму? Разве так плохо, хотя бы один раз влюбиться?

Он наклонился ко мне, почти вплотную: его губы едва не касались моих. Я закрыла глаза, сердце ускорило свой ритм.

— Боишься? — спросил он шёпотом.

— Боюсь, — тихо ответила ему я.

— Честный ответ, — сказал он уже громче, ненадолго задержался рядом со мной и внезапно выпрямился, развернулся и отошёл чуть в сторону. Что? Поцелуя не будет? Да он же просто издевается надо мной. Я была зла, нескончаемо зла на саму себя. Если бы я держала оборону, то не выставила бы себя дурой. Вот уже и обожглась в первый раз.

— Знаешь, — начал он. Но я не хотела слушать. Я вела себя глупо и теперь хотела поскорее сбежать. Потому я перебила его:

— Мне пора идти, прости.

Он удивлённо вскинул бровь и начал вглядываться в моё лицо, пытаясь его прочесть. Я чувствовала, что вот-вот расплачусь, от переизбытка эмоций за день. Я не хотела, чтобы он видел как я плачу, не хотела показывать ему мою слабость.

— Ами, — начал он успокаивающе. О нет, только жалости к себе мне ещё не хватало.

— До свиданья, — сказала я и телепортировалась обратно в свою комнату. Я рухнула на постель, уткнулась в подушку и заплакала.

Что меня злило больше? Его поведение? То, что я повела себя как дура и дала слабину? Нет. То что я могла даже не надеяться на хоть какую-нибудь романтическую историю, вроде тех, которые случались с девушками и которую потом я могла бы вспоминать на протяжении всей жизни. Когда я соглашалась работать с магией, я была слишком мала, чтобы понять хотя бы частично, к чему это приведёт и какой жизни я лишусь. С другой стороны, после жизни в детдоме, не факт, что я смогла бы выкарабкаться, получить достойное образование и найти достойную работу.

Когда уже окончательно стемнело, в мою комнату постучали. Я оторвалась от подушки, встала немного пошатываясь и открыла дверь. На пороге стояла Эви.

— Ами, я… — она замолчала, увидев по всей видимости мои красные глаза. Не знаю, что её шокировало больше, просто слёзы или то что я вообще умею плакать, поскольку при ней я показывала себя довольно жёсткой. — Ами, что случилось? Это всё из-за того, что я не выпустила тебя из дома? Ами, пойми…

Я решила прервать её. Конечно, можно было обернуть всё в свою пользу, и попробовать надавить на жалость, но я решила, что это слишком подло.

— Нет, Эви, всё нормально. Это не из-за тебя. Да и вообще, это же не ты меня тут заперла, а инстанция выше, — я попробовала отшутиться.

Её беспокойство немного снизилось и она мягко мне улыбнулась. Я смотрела на неё и понимала, что мы могли бы стать хорошими подругами, но я никуда не могла деть свою зависть, а в последнее время ещё и ревность. Она ворвалась в мою жизнь, и теперь все занимаются только её обучением. Но почему же тогда им не оставить меня в покое? Выкинуть. Да, будет больно, но всё лучше, чем сидеть взаперти.

— Хочешь, я что-нибудь тебе сделаю? Чаю?

— Нет…но кое-чего я и вправду хочу. Эви, посмотри со мной какой-нибудь до абсурда девичий, романтический фильм.

Ночь.

Глава XXI

Мы уснули в зале, за просмотром всех частей "Сумерек". Эванджелину, в чьём мире не существовало телевизоров, фильмы очень впечатлили. Я же, помня свою последнюю встречу с вампиром, была не так впечатлена, но по крайней мере я смогла успокоиться и расслабиться. В конце второй части я уснула.

Нас обеих разбудил Дмитрий:

— Что вы тут вчера делали?

— Оооо, мы смотрели просто потрясающий фильм, Сумерки, — Эви хоть и была сонной, поскольку уснула думаю где-то на рассвете, всё же была воодушевлённой, эмоции от увиденного захлестнули её, — Это Ами вчера ночью предложила.

Дмитрий перевёл на меня удивлённый взгляд:

— Я конечно далёк от мира кино, но об этом фильме слышал. Странный выбор для тебя.

— Когда умираешь со скуки, и не такое смотреть начнёшь.

— Ну, когда Виктор вернётся, я думаю ваши занятия продолжатся.

— Вернётся?

— Разве он тебе не говорил? Он ушёл в другое измерение, проверить артефакт.

— Точно, теперь я вспомнила.

— Эви, сколько времени тебе нужно, чтобы собраться? Мы должны приступить к тренировке.

Ясно. Всё как всегда. Я ушла на кухню, не желая видеть Дмитрия. В голове тут же возник план: Раз Виктора нет, то я могу совершить побег. Некому будет меня остановить или найти. На этот раз всё получится.

— Ами.

Я обернулась на голос. Дмитрий стоял у входа на кухню:

— Ты тоже собирайся. Я тут подумал, ты поедешь с нами.

Вот чёрт, это нарушит мои планы.

— О нет, не стоит. Я лучше посижу дома, — я приподняла руки, пытаясь отвертеться от его предложения.

— Хм, но Эви сказала, что вчера ты была очень расстроена. К тому же, ты сама только что говорила, что умираешь от скуки. Вот я и решил…

Я отвернулась к раковине и попыталась сделать беспечный вид:

— Вовсе нет, не нужно беспокоиться обо мне. Я в порядке, да и мне нужно навести порядок…

— Ами.

По голосу я поняла, что он стоял прямо за моей спиной. Он угрожающе снизил голос:

— Навести порядок в идеально чистом доме? Что ты задумала? Думаешь, я поверю, что ты избавляешься от своего шанса покинуть пределы дома, просто ради уборки?

— Нет, я… — я стала запинаться. Он схватил меня за руку и потащил из кухни, в зал.

— Эви, помоги Ами собраться. Она невероятно счастлива, что ей выдалась возможность понаблюдать за твоими тренировками.

Эванджелина засияла, будучи уверенной, что всё так и есть. Я поняла, что мой план с треском провалился, даже не начавшись.

Занятие проходило в какой-то далёкой роще, недалеко от ручья. Как объяснил Дмитрий, он пытается добиться единения Эви с природой, так её сила значительно вырастет и у неё это неплохо получается. Они подолгу медитируют у ручья, потом ловят колебания ветра, обращая это в энергию, словом, делают всё то, что мне так невыносимо скучно повторять. Потому я залезла на дерево повыше, откуда долго наблюдала за ними в полудрёме.

Интересней мне стало лишь в тот момент, когда они приступили к непосредственным занятиям магией. Как оказалось, Эви давно делала успехи в управлении водой. Я сразу же вспомнила о вчерашней тренировочной драке с Джо и то, как легко у меня вышло управлять огнём. Я спрыгнула с ветки:

— А что сильнее, огонь или вода?

Дмитрий усмехнулся:

— Так не бывает. Ни одна из стихий не может быть сильнее другой. Это как…ну, допустим, светлая и тёмная магия. Это особое искусство, доступное каждому, но ни один из видов магии не является изначально сильнее другого. Сильнее может быть техника использования. Сильнее может быть сам человек. Но не магия.

— Да-да-да, Виктор мне говорил. Тёмная и светлая магия, добро и зло…

— Неверно, Ами, — Дмитрий нахмурился и покачал головой, — И Виктор указывал тебе на это. Это не добро и зло. Это…Скажем так, бывают даже очень сильные нейтральные маги. Это те, кто не обладал никогда и не будет обладать никакой особой энергией, но который был настолько терпелив и трудолюбив, что смог постигнуть магию на таком высоком уровне, что нельзя сказать, что он слабее тёмного или светлого мага. Но зачастую такие люди не могут даже сами осваивать магию, их нужно лишь только учить. Многие чернокнижники именно такие. Они изучают магию по свиткам или же от учителей и только так, никак иначе. Но не все нейтральные маги такие. Многие из них могут постигать магию сами, но лишь на определённом уровне. Более сложные элементы…должны даваться лишь на занятиях.

Я сразу подумала о себе. Неужели так и со мной? И без чужого обучения я ни на что не способна? Дмитрий же продолжил:

— Тёмная и светлая магия, это тёмная и светлая энергия. Предрассудки возникли во многом из-за того, как эти силы себя проявляют. В большинстве случаев, тёмная энергетика проявляет себя в моменты боли, ненависти, отчаяния…А светлая, берётся от любви, нежности, заботы. Так всегда совпадало. Но, это вовсе не закон. Человек рождается или же в него вкладывают какую-то энергию. Он может стать какой угодно личностью, он может быть бесконечно добрым и светлым, но магия его будет тёмной и пугающей. При этом творить он будет её во имя добра. Или же напротив, человек всю жизнь переживал одни лишь падения, он преисполнен боли, но магия его светлая, и оберегающая. В самих магиях также нет принципиального различия. Многие считают, что исцеление, это прерогатива светлых магов, но я видел десятки тёмных магов, обладающих такими же способностями и лечащих себя или друзей. Нельзя путать это с добром и злом, как бы сильно тебе не казалось, что одна энергия присуща лишь добрым людям, а другая злым.

— А ты, Дмитрий. Ты какой?

Он ухмыльнулся:

— Моя энергия светлая. А Виктора…тёмная.

Эванджелина прикрыла рот рукой и рассмеялась:

— Ну, ты только что нашёл нам подтверждение обратному, что магия соответствует её владельцу.

— Может быть…а может ты попросту плохо знаешь кого-то из нас. Думаю, Ами с тобой не согласилась бы, поскольку в последнее время она считает именно меня исчадием ада, верно, Ами?

Я отвернулась, не желая отвечать на его вопрос.

— А что, на счёт нас с Эви? Ты можешь сказать, какая у нас энергия?

— Это сложно понять на ранних этапах. Светлая и тёмная магия, хоть я и сказал, что видел десятки таких магов, на самом деле очень редкая. Безумно редкая. Но потому такая сильная. Но мне кажется, я чувствую, что у Эви есть предрасположенность к светлой магии.

Он замолчал, ничего не сказав про меня. Всё ясно. Вот и ответ, почему они переключились на неё.

Я попыталась изобразить равнодушие, в то время как Дмитрий продолжал урок. Он создал большую, прозрачную ёмкость, которую наполнил водой из ручья:

— Мне кажется, ты продолжаешь двигаться вперёд, Эви и возможно сегодня у тебя всё же получится. Поясняю, для тебя, Ами: мы пытаемся проделать маленький трюк, совсем простой, но его могут выполнить только светлые маги. Задача создать маленького светлячка в воде. Но не материализовать его, а попросту опустить руку в воду и немного толкнуть свою энергию наружу. В воздухе, могло бы создаться слабое свечение, невидимое для человеческого глаза, зато вода это сияние немного усиливает. Получается маленький светлячок. Конечно, у опытных магов, всё это совсем иначе.

Для демонстрации, Дмитрий опустил свою руку в воду и она тут же засияла, будто бы яркий прожектор. Он вынул руку из воды.

— Теперь твой черёд, Эви.

Она встряхнула волосы руками, как будто бы пытаясь настроиться на нужный лад и опустила свою руку в воду. Какое-то время она пыталась сосредоточиться, это было видно по тому, как напряглось её милое, кукольное лицо, но вскоре по нему пробежалась тень разочарования и она вытащила руку из воды:

— Мы пытаемся уже так долго, но ничего не выходит. Я думаю, это напрасные старания.

— Нет, я чувствую что-то, мой опыт мне подсказывает. Я не могу так сильно ошибаться, это интуиция, называй как хочешь.

Сколько веры в неё. Меня немного укололо завистью, но она выглядела такой подавленной, что мне стало её жаль:

— Эванджелина, ты всегда столько работаешь над собой, а тут сдаёшься, уже после пары минут? Да вы медитируете дольше. Магия, это такая же физическая нагрузка, как драка. Пускай тебя не гоняют на изнурительных тренировках, но тогда выложись по полной хотя бы здесь. Это твоя работа, ты прибыла сюда ради того чтобы раскрыть весь свой потенциал. Нельзя сдаваться так просто.

Я и уколола и подбодрила её одновременно. И кажется это сработало. Незаметно, за её спиной, Дмитрий кивнул мне и лишь одними губами произнёс: "Спасибо".

Эви погрузила руку в воду. На сей раз, она наоборот постаралась расслабиться и полностью погрузилась в себя. Я отошла вновь к дереву, понимая, что судя по всему это займёт много времени.

Но спустя двадцать минут я поняла, что недооценила силу её характера и выдержку. Кажется впервые, она открылась мне с новой стороны. По всей видимости она настолько любила магию, что готова была делать невозможные вещи, по крайней мере для меня было бы невозможно стоять абсолютно неподвижно двадцать минут с вытянутой рукой. Я уже почти уснула, как вдруг, лёгкое сияние осветило ёмкость. Это длилось всего секунду, но Эви распахнула глаза, как будто бы впервые поняла и почувствовала, что ей нужно было делать всё это время. Мы с Дмитрием вскочили со своих мест.

— Потрясающе, у тебя получилось! Ты светлый маг!

Лицо Эванджелины засияло от счастья, она вытянула руку из воды, ноги её подкосились и она рухнула на колени на землю:

— Получилось, получилось, у меня получилось!

— Ну, на сегодня можно и закончить, ты ведь устала, — Дмитрий протянул руку Эви и помог встать.

— Что значит закончили? Я думала ты объяснишь это упражнение Ами и она тоже сможет попробовать. Ты что, не дашь ей даже шанса?

Мы с Дмитрием замерли. Эви не просто спрашивала, в её голосе чувствовались атакующие нотки.

— Эви, я ценю твою заботу об Ами, но у неё таких способностей нет.

Но как оказалось, Эви не собиралась просто сдаваться и была готова к такому ответу. Хрупкую, милую девушку, во всём слушающуюся "мистера совершенство", как будто подменили и она превратилась в Берсеркера.

— Ну уж нет! Ты сам говорил, что на начальном этапе они могут быть незаметны! Ты хоронишь её таланты, даже не давая ей шанса! Вы закрываете её дома, лишаете тренировок, а после этого говорите, что это она сама не развивается? Вы просто обращаетесь с ней как с ребёнком! Но она сильная, я видела своими глазами её там, в огне, то, чего не видел ты, ты не можешь знать!

— О, поверь мне, я видел её в огне, и я знаю, на что она способна, — резко вскрикнул Дмитрий, прерывая тираду Эви. Повисло тягостное молчание. Я пыталась вспомнить, когда он видел меня в огне и мне приходило на ум лишь воспоминание о моём сне и о словах Виктора, что Дмитрий пытался меня сжечь…Выйдя из мыслей, я поняла, что Дмитрий смотрит на меня. Я уверена, что на моём лице сейчас отражалась вся гамма ужаса. Он отвернулся, на его лице отражалась досада и горечь. Голос вновь стал спокойным:

— Эви, я понимаю твоё виденье вещей, но Ами никогда в жизни не сможет выполнить это упражнение. Это больше не обсуждается и мы идём домой.

Ожесточение.

Все трое телепортировались домой молча. Дмитрий кинул лишь: "Следи за ней" указывая на Ами и исчез.

Эви по-прежнему оставалась на взводе. Она не собиралась сдаваться так просто и уже побежала наполнять водой прозрачную ёмкость, как Ами перехватила её:

— Забей. Эви, тебе не надо так беспокоиться по этому поводу.

— Но я тоже чувствую себя ответственной за это! Я постоянно слежу за тобой, не пускаю никуда, ты послушно сидишь дома, а взамен не получаешь ничего!

Ами увела взгляд. Потом ответила:

— Если ты хочешь помочь мне, то можешь учить меня тому, что сама уже умеешь. Только не вот это вот шоу светлячков. Я понимаю, что это невероятно круто, но толку мне от этого никакого не будет.

Разница в возрасте между девушками была не такой уж сильной, но Эванджелина всегда ощущала себя гораздо старше, из-за поведения Ами. Впервые она задумалась, что возможно, все подростково-детские поступки Ами, были вызваны не юным возрастом, а её собственным характером. Она бурно демонстрировала свои эмоции, пытаясь добиться того, что ей нужно, но когда не было тех, ради кого она устраивала все сцены, то она вела себя вполне сдержано.

— Хорошо. Мы так и сделаем. Только, если ты не против, то позже, я потратила много сил на тренировке.

— Конечно же.

Она крутанулась на пятках, уходя в свою комнату. За ней будто бы следовал вихрь из рыжего пламени. Эви всегда восхищалась роскошными волосами Ами. Она не завидовала, ей ни чуть не меньше нравились её собственные светло-русые локоны. Скорее её каждый раз восхищало то, сколько экспрессии было в её юной подруге: и в характере и в образе.

Когда она впервые встретила Ами, она подумала, что она одна из тех, с кем Эванджелине столько раз раньше приходилось сталкиваться в школе: заносчивая, самовлюблённая, эгоистичная. Ами была по мнению девушки невероятно красивой и Эви не могла поверить, что Ами может совершенно не замечать своей внешности. Живя с ней, она обнаружила, что соседка опрятна, но она не стремится приумножить свою красоту, нарядиться или накраситься, завить волосы и многое другое, как это делали её высокомерные одноклассницы. Ами была ребёнком, подростком, зацикленном на своём внутреннем маленьком мире. Да, она была немного эгоистичной, но это был эгоизм ребёнка, который получал слишком мало внимания родителей. Прекрасный бутон, который однажды распустится и тогда все заметят её красоту, такой, какой уже видела её Эви. Она и Дмитрий. Горькая нотка, уколовшая Эви в самое сердце.

Когда Эви впервые встретила Дмитрия, её сердце затрепетало от восхищения. Чем больше она виделась с ним, тем больше влюблялась. Ей хотелось знать о нём всё. Но наблюдая за ним, она всё больше убеждалась, что вежливость его была холодной, напускной и не было в нём никогда той энергии, той страсти, которая мелькала в его глазах, когда рядом была Ами. Она читала его, как открытую книгу. Позднее она стала понимать, что все его комплименты Эви, всё внимание, которое он ей дарил, всё это было игрой, ради того, чтобы заполучить доверие Эви, для того, чтобы воспользоваться ею. Как горько.

Но он не стал ей нравиться от этого меньше. Напротив, видя его заботу об Ами, Эви понимала каким надёжным и любящим может быть Дмитрий. Ей хотелось чтобы он по-настоящему заметил её и относился к ней также. Она решила показать ему всю преданность на которую была только способна. А был ли у неё шанс? Все его мысли были всё равно лишь о другой. Это стало особенно ясно после того как Ами сбежала из клуба. На следующий день она ускользнула из дома и внезапно нагрянул Дмитрий.

— Эви, а где Ами?

— Вышла в магазин, должна скоро вернуться.

— И ты так просто отпустила её? Одну? — его обычная показательная вежливость куда-то улетучилась. Дмитрий был в ярости и плохо скрывал это, — Я думал хотя бы у одной из вас есть голова на плечах.

Это стало последней каплей. Может она и позволяет себя использовать, но она не потерпит подобного тона в свой адрес. Словно ураган, она развернулась к нему и прошипела глядя прямо в глаза:

— Меня нанимал Виктор, а не ты. У меня были чёткие инструкции. Среди них не было: ловить её силой. Я даже держать её взаперти не обязана и кажется там были какие-то предостережения о том, что если я ей не понравлюсь, то она меня убьёт. Она держит у себя в комнате пистолеты и знаешь, я не готова быть подстреленной.

Также резко, как она повернулась к нему, она ушла, скрывшись в своей комнате. Дмитрий остался сидеть на кухне и вряд ли хоть кто-то мог сказать, о чём он думал в эти минуты. Когда было уже довольно поздно, Эви решила выйти поговорить. Она чувствовала присутствие Дмитрия в доме, он никуда не уходил. Извиняться она не собиралась, но быть может Дмитрий раскаялся бы и они смогли бы помириться.

Но стоило покинуть комнату, как до неё донеслись голоса снизу. Бесшумно Эви спустилась до середины лестницы и чуть перекинулась через перилла. Она едва различала силуэты, но довольно отчётливо слышала голоса. Дмитрий склонился над Ами, настолько близко, будто бы собирался её поцеловать. Сперва Эви почувствовала укол ревности, но потом поняла по тону Дмитрия, что дело точно не шло к поцелую. Его ярость не шла ни в какое сравнение с тем, что было днём. Между ними повисло тягостное молчание, буквально на секунды три, но напряжение было таким, что и секунда длилась вечность. А потом заговорила Ами. Её голос звучал так, будто бы она плакала. Возможно так и было на самом деле:

— Это нечестно. Вы делаете с моей жизнью всё что захотите. У меня нет друзей, у меня нет парня. Вы сами выбираете мне круг общения. Хоть раз, я имею право на нормальную жизнь, просто сходить на свидание, с кем-то моего возраста, моего круга, кого-то, кто близок мне духом. Дмитрий, ты пытался дать мне кусочек другой жизни, я благодарна тебе за это, но ты всё равно требуешь от меня слишком серьёзного выбора. А я захотела хоть раз, побыть подростком, повеселиться с кем-то, для кого это лишь веселье.

Всё внутри Эви упало. Она впервые в жизни кажется увидела то, что всё время было у неё под носом. Ами, с её сложным характером, никогда ещё не открывалась перед ней по-настоящему. Как можно было жить с человеком и не понимать, что это по сути подросток, который живёт без семьи, не имеет никого, кто мог бы любить его и вынужден изо дня в день лишь сражаться на битве, которую этому самому подростку навязали? Виктор говорил, что Эви наняли для того чтобы следить за моральным состоянием Ами, но всё это звучало так сухо, завуалировано, словно ей нужно было следить за работоспособностью кофемашины. А на самом деле ей надо было попытаться стать семьей для сиротки.

Пока она думала над этим, снизу донёсся голос Дмитрия:

— Иди спать. Придётся просить Эви доносить на тебя, когда ты будешь в следующий раз совершать побеги. Мы ещё поговорим об этом.

Тут же Эви отшатнулась от перил и быстро, но тихо побежала в свою комнату пока её никто не заметил.

На следующий день, на тренировке Дмитрий попросил прощения у Эви, вновь пуская в ход всё своё обаяние. Старая игра. Но ведь он извинился, верно? Эви проглотила свою обиду, на этот раз. Но вечерняя сцена дала ей понять, пока она будет беспрекословно слушаться его, он никогда её не заметит.

Эти мысли её прилично вымотали, к тому же, она всё ещё не знала, что ей делать с Ами. Ей не хотелось вновь ругаться по её поводу с Дмитрием, но пламенная речь Ами прилично растопила сердце Эванджелины. В этот момент она услышала, что Ами в очередной раз собралась сбежать. Нет. Если она уйдёт, то тогда придётся настучать об этом Дмитрию. Нельзя этого допустить. По крайней мере не сегодня.

— Дмитрий сказал никуда тебя не выпускать, — для большей убедительности пришлось даже прихватить с собой верёвку, хотя Эви не была уверена, хватит ли ей сил связать её, если дело по-настоящему дойдёт до сопротивления, — Отойди от двери, Ами, иначе мне придётся тебя связать до их прихода.

Ами послушалась, закатила глаза и убежала в свою комнату, хлопнув дверью. “Замечательно. Вот я и стала ей семьёй”.

Вплоть до самого вечера Эви не могла придумать, что сказать такого, чтобы убедить Ами, что она ей не враг, но ничего не приходило в голову. Оставалось только прийти к ней в комнату и придумывать на ходу. Но когда дверь комнаты открылась…

Это было странно, но Ами в слезах выглядела намного красивее, чем обычно. Её глаза становились будто хрустальные. В том, как она украдкой смахивала их рукой, было столько женственности, что Эви поймала себя на жестоком желании, видеть её плачущей почаще.

Лицо Ами не краснело, не искажалось гримасами. Лишь глаза чуть воспалились, но даже это придавало какого-то шарма, как и рыжие волосы, выбившиеся из причёски. В этот момент она выглядела слабой и беззащитной.

Эти слёзы не только восхитили Эванджелину, но и стали сильным ударом. Она не имела никапли сомнений, что она стала причиной этих слёз. Возможно, она не отпустила её на встречу с парнем, к которому Ами имела сильные чувства. Эви, страдая от неразделённой любви особенно остро сопереживала подруге, которая возможно испытывала ту же боль, что и она сама. И хотя Ами уверяла её, что причина слёз заключена не в ней, ей было сложно поверить в это. Эви было просто необходимо как-то загладить вину перед Ами.

Были ли эти события причиной того, что Эви заступилась за Ами? Определённо. Но не чувство вины двигало ею в момент её речи, а чувство несправедливости. Как когда-то ей, Эви, не давали в её мире жить как того хотелось ей, так и Ами была заперта словно в клетке. Или мы лишь всегда желаем то, что нам недоступно?

Как только Ами ушла наверх, Эви осела на пол там же, где стояла. Она очень устала и физически от занятий и морально, от собственных терзаний. Дать отпор Дмитрию стоило ей большой смелости. И правильно ли она поступила? А также, маленькая, крохотная, лицемерная мысль: “Заметил ли он её после этого?”. Её собственные чувства к Дмитрию становились всё более запутанными. Они не были уже просто романтизированными видениями юной девушки. Это была уже сильная привязанность. Чем больше она наблюдала за ним, тем больше сама запутывала нити её взаимоотношений с ним.

Нужно было открыто поговорить с ним, как взрослой женщине.

В оглушающей тишине дома, любой тихий звук вроде тиканья часов, раздавался как сильно шумящий магнитофон. Именно поэтому внезапно раздавшийся взрыв заставил Эви в ужасе отползти к стене, а после и на кухню, под стол, где она закрыла голову руками. Лишь после этого она поняла, что это была худшая из её идей и нужно было срочно разыскать Ами и покинуть дом.

Она выскочила обратно в холл, пытаясь понять источник звука. Стена в зал была полностью разрушена, вся комната была наполнена кусками мебели, потолка и других обломков. Везде было небольшое тление, будто бы зал недавно горел и его потушили, а на потолке была огромная дыра. Над залом располагалась комната Ами и теперь ее комната, то место, куда совсем недавно ушла девушка, была фактически разрушена.

— Нет-нет-нет, — закричала Эви успев подумать о самом худшем, но сверху показалась голова Ами, выглядывающей через дырку вниз. Судя по рыжей ведьме, она была невредима. Быстро схватившись за край дыры, она спрыгнула на обломки вниз, после не мешкаясь, подбежала к Эви:

— Сможешь телепортировать нас отсюда?

— Да, — Эванджелина кивнула, взяла Ами за руки и напряглась. Ничего не выходило. Она чувствовала лёгкое покалывание, но ничего не происходило, — Ничего не понимаю…

— Значит мне не показалось. Нет времени, нужно бежать.

Они рванули прочь от зала, но к удивлению Эви, Ами потянула их куда-то в сторону, не к выходу. Возле выхода секундой позже, прогремел второй взрыв, обваливая потолок прямо над входной дверью. Ами не останавливалась, таща Эви куда-то под лестницу, в кладовку. Там, за мешком картошки который девушка откинула прочь, показался небольшой туннель. Взрослый мужчина вряд ли бы там свободно пролез, а вот девушка могла с этим справиться. Ами обернулась и посмотрела Эванджелине прямо в глаза. Сейчас Ами не походила на маленького подростка, она выглядела намного старше. Все её детские выходки имели границы и когда ситуация стала критичной, она мгновенно преобразилась. В ней не было ни капли страха, её действия были точными, чёткими, уверенными, взрослыми и…она выглядела опасной.

— Эви, времени очень мало, слушай меня внимательно. Проход узкий, но мы с тобой спокойно пролезем. Я полезу первой, поскольку точно знаю что там и как. Ты следом, чуть на расстоянии, чтобы у тебя был купол воздуха. Не бойся застрять, даже если это произойдёт, я тебя вытащу. Сейчас это наш единственный путь наружу.

Эви успела лишь кивнуть и Ами тут же скрылась в туннеле. Когда Эви последовала за ней, в доме послышался ещё один взрыв.

Ползти пришлось очень долго, Ами быстро уползла вперёд, сказывалась её серьёзная подготовка, в то время как у Эви всё тело ныло после двадцати минут безостановочного движения. Ами это чувствовала, старалась сбросить темп, всё время подбодряла. Потом она остановилась.

— Возьми меня за ногу и попробуй телепортировать нас.

Эви доползла до Ами и ухватила её за лодыжку. Стоило ей только начать проявлять усилие, как они уже телепортировались. Пространство вокруг них изменилось и в лежачем состоянии, они шмякнулись на пол супермаркета.

— Чёрт, Эви, ты бы нас ещё на площадь переместила.

— Прости, я была в таком смятении от того, что у меня не получилось телепортировать нас ранее, что я растерялась и перенесла нас в первое место пришедшее мне на ум.

— Ладно, нам повезло что нас никто не увидел. Камер здесь вроде нет. Нужно скорее найти Дмитрия.

Когда они вышли на улицу, то обнаружили, что уже стемнело. В голове у Эви был целый водоворот вопросов, но она понимала, что Ами скорее всего сама не знает на них ответов. Но не спросить она всё равно не могла:

— Как ты догадалась, что у нас получится телепортироваться? Что это было у нас дома?

— Не знаю. Думаю на нас напали. В какой-то момент я просто почувствовала какое-то приближение силы. Это как некоторые умеют предсказывать то, что сейчас кто-то вот-вот телепортируется к ним.

Эви кивнула, понимая о чём говорит Ами:

— Ну да, ты как раз умеешь это делать. Я много раз замечала, что ты смотришь в ту точку, в которую парой секунд позже телепортируется Дмитрий. Ты поворачиваешь голову в его сторону ещё до того, как он появился.

— Правда? Я не обращала на это внимание…. Ну, вот и в этот раз произошло что-то подобное. И после этого я почувствовала, будто бы купол над нами захлопнулся. И магия будто заблокировалась внутри меня. А потом этот взрыв. Сверху, с крыши, обрушился огромный булыжник, который будто бы горел. Это напоминало небольшой метеорит. Я спаслась просто чудом, ведь он обрушился на мою комнату. Просто, когда я почувствовала это приближение силы, то отползла к стене. И шар в итоге пролетел мимо моей кровати, пробивая пол. Ну а дальше ты всё знаешь. В какой-то момент в тоннеле я осознала, что давно уже не чувствую этого ощущения блока, как в доме. Тогда я и решила предложить тебе переместить нас, — Ами ненадолго замерла, о чём-то будто бы думая, — Я вроде бы знаю, где Дмитрий. Но это далеко.

— Откуда?

— Фокус которому я научилась от Макса. На удивление он сработал. Я не могу точно сказать правильно ли я почувствовала…это что-то вроде получения информации извне и интуиции. Я чувствую, что он направляется в парк. И у него там встреча. Но всё очень расплывчатое. Я даже не могу сказать точно его ли это мысли или это мысли другого человека о нём.

— Мы можем туда просто телепортироваться?

— Я не смогу нас телепортировать, в особенности двоих, а ты этого места не знаешь. Значит придётся двигаться пешком.

Ами распустила собранные в конский хвост волосы и встряхнула их, просушивая от капелек пота. Это была короткая передышка и теперь им предстояло идти дальше. Адреналин в крови Эви постепенно уменьшался и потому она стала чувствовать все ноющие части собственного тела, а также ссадины полученные в тоннеле.

Ами едва сдерживалась, чтобы не бежать, ей всё было нипочём, а Эви была готова рухнуть на месте. Ничего удивительного, она была совершенно не готова к физическим нагрузкам, всю жизнь полагаясь на ум и магию.

Они бы поехали на автобусе, но ни у одной из них не было денег. Потому превозмогая усталость, они всё же смогли добраться до парка. Здесь совершенно не было освещения, точнее, фонари стояли у дороги, но ни один из них не работал. Лишь проезжающие мимо машины на время вытаскивали из темноты очертания деревьев и вновь покидали их. Внутри парка была непроглядная тьма, но Ами шла так уверенно, будто видела дорогу словно днём.

— Как ты идёшь, ты что, видишь дорогу?

— Прости. Я забываю, что моё зрение несколько превосходит зрение обычных людей. Держись за меня, нам осталось немного.

И в действительности, вскоре они вышли к длинному, бетонному ограждению, в середине которого была большая дыра. Ами просунула в неё голову и тут же раздался голос Дмитрия:

— Что? Что ты тут делаешь?

Ами высунула голову обратно и помогла Эви перебраться на другую сторону стены, после чего последовала за ней. Перед девушками открылась широкая поляна, залитая светом почти полной луны. Со всех сторон к поляне примыкала густая роща, в которой ничего не выходило рассмотреть. Но здесь, на поляне, виднелись силуэты даже разных трав и цветов, спрятавших свои лепестки в бутоны, отдыхая перед восходом солнца.

— Эви, и ты здесь?

— Ну, у нас новости, — начала Ами ехидно. Прежней серьёзной девушки как не бывало. Эванджелина вновь визуально дорисовала пред своим образом к подруге рога и хвост чёрта, — В общем, дома у нас больше нет. Он разрушен.

Готовая к атаке, она подняла перед собой руки:

— Нет, я тут не при чём. Это были огромные огненные шары. Они как метеориты разнесли наш дом на кусочки. Мы с трудом, но выбрались. Как видишь, это заняло некоторое время, поскольку взрыв произошёл почти сразу как ты ушёл, а нашли мы тебя только сейчас.

— Как вы вообще меня нашли?

— Я способней, чем тебе могло казаться. Поймала канал информации.

— Невозможно, я всё блокировал.

— Возможно это был канал того, что идёт к тебе сюда на встречу…

— Возможно. Именно поэтому вам нужно уйти, мне предстоит очень важный разговор…

— Дмитрий. Я повторюсь. Наш дом разрушен. Мы выбрались по потайному ходу. Ах да, и ещё наша сила была заблокирована. Потому мы не могли телепортироваться. Твоя встреча подождёт.

— Сила была заблокирована? Погоди, то есть когда ты говорила про огромные метеоры, ты не шутила?

— Бинго.

Выражение лица Дмитрия изменилось. Он стал выглядеть намного взволнованнее.

— Это плохая новость. Нужно уходить.

— Это куда же? — новый голос буквально разорвал тишину. В общей суете никто не заметил, как из темноты к ним вышла Милена, ведьма работавшая с Хлебом и не сильно любившая общество Ами.

— Милена, — начал Дмитрий, — прости, встречу придётся отложить. Возникли некоторые непредвиденные обстоятельства.

— Да? Ты про эту маленькую суку?

Дмитрий и Эванджелина застыли шокированные резким высказыванием ведьмы. Их не удивляла её ненависть, но их удивляла её наглость: она осмелилась оскорбить Ами, когда они втроём явно превосходили ведьму по силе.

Ами же напротив, не только не была уязвлена, но даже широко улыбнулась и скрестив руки на груди, чуть откинув голову сказала:

— Вы посмотрите, кто у нас показал свои коготки. Хочешь чтобы я вновь унизительно связала тебя, как в зале?

— О, сейчас ты запоёшь по другому.

Милена выхватила что-то из кармана и вытянула вперёд. В лунном свете блеснули чёрные камни, обрамляющие мраморные лепестки подвески-цветка, размером с две крупные монеты. Роскошное украшение, которое излучало непонятную, магнетическую энергию. Дмитрий узнал украшение и вытянув руку вперёд, постарался успокоить ведьму:

— Милена, не стоит…

— Молчать! — противно взвизгнула она в ответ. Потом взмахнула рукой и Эви почувствовала, что её как будто бы пригвоздило к земле. Все трое в один миг упали на колени.

— Ну что, Ами, теперь ты не такая смелая? Знаешь, я очень жалела что сегодня, когда я буду убивать Дмитрия, тебя не будет рядом, чтобы посмотреть. Но ты тут. И ты пойдёшь следом за ним, вволю настрадавшись. И твой поганый рот наконец-то заткнётся.

Эви попыталась пошевелиться, но не смогла. Вся её сила подавлялась, по всей видимости украшением. “Артефакт!” — осенило Эванджелину. Такой мощный, что способен управлять ими всеми. Или точнее, блокировал светлую магию и позволял Милене с лёгкостью управлять ими, через нейтральную. Возможно Ами могла бы сопротивляться, но по всей видимости, её навыков было недостаточно, чтобы пересилить ведьму. “Неужели это конец? Откуда у такой заурядной ведьмы, как Милена, артефакт такой чудовищной силы? Но шанс ещё есть, сдаваться рано. Через пять минут сила в подвеске иссякнет. Нужно просто потянуть время”.

— Милена, разве твоя злость стоит жизни трёх людей?

— О, Эванджелина. Тебя я собиралась оставить в живых. Но раз ты так просишь убить всех троих…О, идея! Я знаю как мне поступить, — Милена подошла к Ами вплотную, — Пускай Ами умоляет оставить тебя в живых. Тогда я тебя пощажу. Ну как? Ами, ты будешь просить за подругу?

Тишина прозвучавшая в ответ была такой напряжённой, что казалось её можно резать на кусочки. Эви не могла видеть лица Ами. Та опустила голову и волосы скрыли её лицо от остальных. На какой-то момент Эви даже засомневалась услышала ли Ами вообще хотя бы что-то, ведь с тех пор, как Милена достала артефакт, девушка не проронила ни звука.

“Ну же, Ами, нам бы лишь потянуть время…”.

— Вот видишь, какая у тебя подруга? Настоящая гнида.

Тело Ами чуть дрожало. С нею что-то происходила. Милена решила поднять голову Ами за подбородок. Она потянула его наверх носком своих сапог. Ами резко вскинула голову. Ведьма в ужасе отшатнулась не в силах взять себя в руки, ведь лицо Ами стало бледнее мела, по нему отовсюду, как вены, шли чёрные линии и они были такими тёмными, словно поглощали весь свет. Это не было иллюзией и их не нанесли сверху на кожу, нет, они сами выпирали из под кожи. На местах этих тончайших линий была сама пустота. Лицо девушки напоминало мраморный камень: белоснежное, ровное, испещренное мелкими, витиеватыми узорами. Но что пугало Милену куда больше, так это глаза, которые глядели на неё снизу вверх. Они были абсолютно чёрными, полное отсутствие белка. На таком лице нельзя было прочитать эмоций.

Ами медленно встала, словно приведенье. Её длинные, рыжие волосы начали темнеть на глазах, словно их окунули в чернила. Одежда Ами медленно менялась прямо на ней, вместо водолазки на теле затянулся крепкий корсет, а чёрные джинсы заменились на юбку в пол свободного покроя.

— Как, — одно только первое слово Ами будто разорвало тишину, голос ледяной как зимняя стужа, — Как ты посмела так разговаривать со своей госпожой?

Ами шагнула вперёд. Милена стала отходить назад, вытянув вперёд руку с артефактом, словно крест, который должен был защитить её от дьявола:

— Ты же должна была стоять неподвижно! — её голос дрожал и повизгивал от страха, — Это просто невозможно!

Ами сделала ещё один шаг вперёд. Милена недолго думая развернулась и побежала прочь, но Ами сделала небольшое движение пальцами и из-под земли вырвалась рука, схватившая Милену за ногу. Ведьма рухнула на землю лицом вниз. Она попыталась встать, но другая рука вырвавшись из-под земли схватила Милену за руку. Ведьма потеряла остатки самообладания и что есть силы закричала. Бледные губы Ами изогнулись в усмешке. Из-под земли стало что-то пробираться наружу и вскоре стало понятно, что именно держало Милену за конечности. Четыре полуразложившихся мертвеца показались из-под земли. Оставалось только предполагать, какой силой они обладали, если смогли вырваться из такой крепкой, утрамбованной земли. Ами вновь сделала движение пальцами и один из них зажал своей гниющей рукой Милене рот.

— Камелия, — раздался голос молчавшего всё это время Дмитрия. Он произносил её имя украдчиво, осторожно, словно боясь вывести её из себя. Ами же лишь слегка обернулась, и продолжая улыбаться жестокой улыбкой, приложила палец к губам, призывая к молчанию:

— Шшшш, я только начала развлекаться…, — потом девушка повернулась к мертвецам и скомандовала: «Переверните её».

Мертвецы, словно марионетки, неуклюже, но крепко схватили Милену. Местами на них отсутствовала плоть, обнажая кости, а где-то же она свисала крупными кусками. В их пустых глазницах, казалось, можно было увидеть ту же тьму, что и у их повелительницы. Мертвецы перевернули девушку, продолжая зажимать её ноги и руки. Она плакала, но ужас буквально приковал её взгляд к Ами.

— Это так замечательно, Милена, что ты решила лично занести мне мой артефакт, — Ами подошла к ведьме, после чего села на неё сверху, — Я тебя просто обязана отблагодарить за это. Хочешь, мои мальчики развлекут тебя? Они могут делать это вплоть до рассвета, разрывая твоё тело на части, своими костяными пальчиками, м? Ну же, почему ты плачешь? Они доставят тебе удовольствие ничуть ни хуже, чем живые.

Милена мотала головой из стороны в сторону. Ами наклонилась к ней и провела языком по её щеке.

— Камелия, не надо! — сдавленно произнёс Дмитрий. Ни он, ни Эви по-прежнему не могли двинуться.

— Ты только посмотри на этого героя, Милена, — выдохнула девушка ведьме слова прямо в лицо, — Только что ты собиралась выпустить ему кишки наружу, а он уже старается тебя спасти. Знаешь, почему? Потому что он знает, что я могу сделать с тобой куда более страшные вещи, чем просто убить.

Милена не переставала плакать и теперь лишь постоянно подвывала: “Пожалуйста, пожалуйста не надо”.

Эви не могла проронить ни слова. Что это? Кто это? Шестнадцатилетняя Ами? В её голове неустанно крутились слова Виктора, которые он сказал ей в самом начале: “Если ты её разозлишь — она тебя убьёт”.

— Даже не знаю, как тебе помочь, — Ами словно развлекалась со своей жертвой, — Мои монстрики выползли наружу, ты в моей власти, не могу же я просто отпустить тебя?

— Пожалуйста. Я буду полезной. Я, я не собиралась убивать тебя!

Ами схватила Милену за горло и крепко сдавила:

— Я очень не люблю, когда мне лгут.

Она отпустила горло ведьмы. Та закашляла и продолжила:

— Правда! Мне запретили. Я должна была убить только Дмитрия.

— Хорошо…и кто же нас заказал?

— Я не знаю.

— Ну-ну, как нехорошо выходит. Значит ты не можешь быть полезной, Милена.

— Какой-то молодой парень, — взвизгнула она, боясь продолжения мучений, — Совсем молодой. Не знаю его имени. На встречу он приехал на чёрной гоночной машине. Обычный парень, да это даже не его внешность наверняка была!

— Это он дал тебе артефакт?

— Да! Он сказал, что он заблокирует светлую магию Дмитрия, а нейтральная против него не имеет никакой силы.

Ами вырвала цветок-украшение из рук ведьмы, встала и оправила свою юбку.

— Вот видишь, Дима, я никого не убила. А ты сразу кричать, Камелия, Камелия. Если бы не я, вы бы так и гадали, кто это устроил, кто это задумал.

Ами выглядела очень довольная собой. Её губы были растянуты в довольной улыбке, словно дворовой кот смог утянуть на рынке крупную рыбу. Она щёлкнула пальцами и мертвецы как по команде отпустили Милену и поползли под землю. Потом она сжала украшение в руке, забирая контроль над ним, взмахнула рукой и освободила Дмитрия и Эванджелину от гнёта.

— Она твоя, можешь забирать себе, — Ами указала в сторону лежащей на земле несостоявшейся наёмницы. Та закрыла лицо руками и не пытаясь сдерживаться, громко заходилась рыданиями. Её тело трясло.

Дмитрий и Эви встали с колен. Эви боялась проронить хоть слово, в то время как Дмитрий устало и раздосадовано смотрел на Ами. Он попытался заговорить с ней снова:

— Камелия…

Но не успел. В этот момент произошло изменение, малозаметное, но оно не ускользнуло от друзей. Улыбка исчезла с лица Ами, плечи осунулись, а она стала осторожно озираться по сторонам, а также осматривать собственную одежду и руки. Артефакт опустел, потеряв свою силу. Теперь это была обыкновенная безделушка.

Ночь.

Глава XXII

Я медленно озиралась по сторонам, пытаясь прийти в себя. Сжала крепко артефакт в руке. Тёплый. А ещё пару секунд назад буквально обжигал холодом. Слышались завывания Милены на фоне. В этот момент мне захотелось и самой упасть на землю и горько зарыдать от того, что сейчас было. Меня переполнял ужас от того, что я только что делала. Весь этот комок эмоций уже был готов вырваться, но что-то внутри меня, переломилось. Я понимала, если я сейчас всё выпущу наружу, я как будто бы чуточку свихнусь. Это будет актом отрицания того, что сейчас было, что утащит меня в бездну тьмы и горя. Внутри меня накрыло резкой, ничем не оправданной волной спокойствия. Я вся физически расслабилась, как будто бы спасая свой разум. Да, вот так. Всё верно. Я принимаю то, что сейчас было. Это было ужасно. Но это была я. Не надо этого отрицать. Не надо себя винить. Не надо бояться. Всё есть так, как есть. Смирение. Я смогу обдумать это позже.

Дмитрий сделал очередной осторожный шаг в мою сторону. Я повернула голову в его сторону и с усмешкой спросила:

— Что, теперь тоже ничего не расскажешь? Или будешь кормить меня байками о том, что я должна кого-то сыграть, являясь этим человеком на самом деле?

— Ами, я всего лишь…

— Ох нет, не хочу слушать. Теперь я не буду ничего рассказывать. Попробуй найди меня теперь.

В тот же самый миг я телепортировалась.

Мне нужны были ответы и я знала, у кого могу их получить. Уже было очень поздно, темно, глупо было бы искать его в том самом поле. Разве что, если бы он ждал там меня. Меня, пришедшую к нему за помощью, зная, что Дмитрий погиб, и мне нужна защита и поддержка. Я была уверена, что у него мог быть подобный план. Но я не собиралась плясать под его дудку.

Я знала, где могу его искать, а подбираясь к нужному месту, будто бы почувствовала его энергию и чуть скорректировала своё место появления. Телепортировавшись, я оказалась прямо возле него, около его лица. Он не был в поле, но недалеко, на трассе, сидя на капоте собственной машины. Пока я не появилась, он курил и уже собирался сделать очередную затяжку, как появилась я. Его рука замерла в воздухе.

Я знала, что шокирую его, своим обликом, я догадывалась, как выглядели мои глаза прямо сейчас. Стоило тому артефакту что-то пробудить во мне, как всё изменилось. Я стала видеть ночью намного лучше прежнего, предметы обрели контрастность, и казалось, что я стала разбирать тысячи оттенки чёрного. Не сложно было сложить одно с другим. Осмотр моих рук и одежды напомнили мне о том облике, который старательно создавала для меня Баста. Дмитрий же звал меня Камелия. Я понимала, что выгляжу так же, как в клубе. Только теперь всё было не нарисованным, всё было по-настоящему, прямо как в моих снах.

Я взяла сигарету из рук Джо и швырнула её в сторону. После чего вновь упёрлась в него взглядом. Самым лучшим способом получить информацию, будет ничего не спрашивать. Я просто смотрела.

— Так значит… — хрипло начал он, — Ты всё вспомнила?

Я молча кивнула. Всем своим видом я подражала тому образу, что владел мною ещё совсем недавно. Я горделиво расправила плечи, холодно оценивала его взглядом, после чего отошла от него в сторону, как бы блуждая по дороге, в ожидании его слов.

— Что ж…Я очень удивлён в таком случае, что ты стала искать встречи со мной.

Он тяжело вздохнул, скрестил руки на груди и…преобразился. Трансформировался. Изменился, назови как угодно, но его внешность кардинально поменялась. Девятнадцатилетний парень превратился во всё ещё молодого, но всё же взрослого мужчину, порядка тридцати лет. Вьющиеся, мягкие волосы падали на его лицо, закрывая высокий лоб, на котором уже пролегла небольшая морщинка, и падая на глаза, такого же стального цвета, как и раньше. Его лицо было покрыто тёмной, ровной, едва проступающей щетиной. На нём была тёмная рубашка, чёрная, чуть блестящая жилетка с лёгкими узорами, а также весьма необычный элемент для современной одежды — жабо, сколотое серебряной брошью на самом горле. Его необычная одежда, смотрелась удивительно гармонично и настолько ему шла, что не вызывала особых вопросов, словно, так и должно быть и все мужчины в этом мире просто обязаны одеваться также. Он откинул назад волосы, словно это нервное движение помогало ему сосредоточиться, но замер.

Его перемена была для меня настолько неожиданной, что видимо я не смогла совладать с собой и в первую же секунду выдала себя. Я попыталась скрыть эту эмоцию, но он заметил, заметил что я была удивлена:

— Нет. Не говори мне…Нет, — он поднёс кулак к лицу и чуть закусил указательный палец. Потом развернулся и облокотился на капот машины руками. Вновь повернулся ко мне. Внутри него бурлила досада и…веселье? — Ты обставила меня. Ты ничего не помнишь!

Я видела, что он пытается скрыть улыбку. Вся ситуация определённо не только злила, но почему-то и забавляла его. Я показала на него указательным пальцем:

— Ты уже выдал себя, поздно идти на попятную, выкладывай всё что знаешь.

— Не буду. Попробуй заставь, — он уже откровенно веселился.

Я нахмурила брови, чем развеселила его ещё больше.

— Давай, говори! Ты сказал, что я всё вспомнила. Говори что именно. Что это за облик и вообще, — я уткнула руки в бёдра, — Ты заказал Дмитрия!

— О, так ты уже знаешь об этом. И как же ты выяснила…ах, нет, — он потёр виски, — Ты была с ним когда она использовала артефакт?

Не нужно было уточнять, кого он имел в виду. Я кивнула.

— Какая же она идиотка. Я ожидал, что она будет умнее.

— Она недооценила меня.

— Ещё бы, твоя сила ведь хранилась в строжайшей тайне.

Я выжидательно посмотрела на него.

— Хорошо, — сдался он, — Хотя я не понимаю, почему я должен говорить тебе об этом. Мы на разных сторонах баррикад, забыла? Не нужно упрекать меня в попытке устранить Дмитрия, я был всегда предельно честен с тобой и с самого начала сказал, что мы с ним враги.

— Да, но я думала это не распространяется на меня.

— А разве я послал за тобой? У Милены были чёткие указания.

— А то, что разнесло мой дом?

— Твой дом? — он изумлённо приподнял брови, — Я даже не знаю где ты живёшь. Я не трогал твой дом.

Я подозрительно прищурилась. Но в чём-то он был прав, он не был обязан говорить мне правду. И когда я было уже собралась торговаться, он вдруг внезапно сказал:

— Ладно. Но я хочу, чтобы ты сейчас понимала, у меня были все шансы сделать множество вещей, которые были бы мне на руку. Я мог бы убить тебя. Мог бы похитить. Мог обмануть. Да всё что только заблагорассудится. Я мог повернуть всё как удобно мне. Не скажу, что я не пытался. Но в итоге я так и не смог заставить себя поступить с тобой нечестно. Я расскажу тебе то, что могу. И поверь мне, это не в моих интересах. В моих интересах молчать и шантажировать тебя тем, чтобы ты уехала со мной, и лишь тогда я открою тебе всё что ты хочешь знать… — он помолчал, как будто бы всё ещё обдумывая эту перспективу как возможную. Его условия точно копировали условия Дмитрия, — Но я не буду этого делать. Но чёрт побери, Ками, только попробуй это забыть и забыть то, что я сейчас делаю для тебя.

— Это значит я буду тебе должна?

— Оооо, я мечтал бы об этом. Но суть моего поступка в том, чтобы получить хотя бы капельку твоего доверия. Чтобы ты поняла, что я…не такой сукин сын, как может казаться, — он улыбнулся, слегка обнажая белоснежные зубы. Чертовски очаровательная улыбка. Я поняла, что внутри меня разливается тепло от неё. Он сильно изменился и в таком облике нравился мне значительно больше. Его характер, мимика, полностью преобразились. Он больше не притворялся молодым пацаном. Я вспомнила ту мысль, которая настигла меня, когда мы были в поле, но которая ускользнула от меня. Меня не покидало ощущение, что он притворяется кем-то другим, не тем, кем был. И вот оно. И он был значительно старше. Только подумать, я хотела закрутить роман с тридцатилетним мужчиной! Если так подумать, то чем же хуже Дмитрий?

— Что ж. Начнём. Во первых, твоё имя, Камелия. Ты родилась в 1842 году, — моя бровь медленно поползла вверх, но он продолжил, — Ты была не просто из семьи аристократов, ты была дочкой короля, соответственно, принцессой. Государство впрочем ваше было маленьким, но независимым, хотя всё давно уже шло к тому, что вы должны были объединиться с Испанией. Твой отец ещё питал надежду на то, что сможет вывести страну на новый уровень, но ты была запасным вариантом, как возможная супруга для испанского наследника. К сожалению твой отец выбрал неверную политику и нажил себе сильных врагов, в результате чего…вся ваша семья была убита. Ты в том числе. Но твоя история только начиналась. Тебе было девятнадцать, когда ты умерла, но твою душу удержали, а тело заморозили. Старейшины. Так они себя называют. Это те, с кем борются те, на кого я работаю. Старейшины, это обычные люди, которые возомнили себя богами. Они поднялись над землёй, и как они сами говорят, вершат судьбу этого мира. Они следят за балансом. Всё это звучит очень пафосно, в совокупности с тем, что они говорят, что не вмешиваются ни во что, что всё должно идти своим чередом, но если дело касается их шкуры, то они тут как тут. Это лишь мишура, что они защищают этот мир от хаоса. На самом деле они решили стать богами и править землёй как боги. И моя организация, стала серьёзной помехой для них. Так что они решили нас уничтожить. С твоей помощью. Помнишь же, что они утверждают, что не вмешиваются. А значит, они не могут уничтожить нас своими руками, ведь всем станет понятно, что они всё это время врали. Потому они решили использовать другого человека. Какое лицемерие. Они наделили тебя силой и что немаловажно, правом выбора. Натравили на нас, назвали злом вселенной и отправили уничтожать. Но напомню, права выбора тебя никто не лишал. Ты вольна сама решать, сражаться на их стороне или нет, и сражаться ли вовсе. Вернули к жизни тебя к 1991 году, спустя 130 лет после твоей смерти. Закидывать юную девчонку, привыкшую к жизни в поместье, в совершенно новую эпоху, было жестоко. Но ты справилась, нашла союзников и начала действовать. Мы же тоже тебя искали. Ты ведь угроза для нас, сама понимаешь. Но я в свою очередь всегда настаивал на том, что ты можешь быть полезной союзницей. Что тобою манипулируют, тебя заставили выйти на войну с нами и тебе нужно лишь донести правду. Словом, тут я мог бы сказать и вот мы здесь…Но проблема для твоего тела состояла в том, что ты обрела большую силу, которая была для тебя чужой. И она стала брать верх над тобой. Был риск того, что ты сойдёшь с ума. Потому вы решили пойти на хитрость. Реинкарнировать тебя. Новое тело, сила растущая в нём с самого рождения…Это должно было помочь. Но что-то в вашем плане пошло не так и ты исчезла для всех, для всей своей команды, для всего мира. Не знаю как они смогли найти тебя раньше меня, но всё же…очевидно тебя нашли слишком поздно для того, чтобы открывать тебе правду. Это бы поломало тебя. Им приходилось морально готовить тебя постепенно. Я понял это, когда встретил тебя в клубе. Будь ты той, кем была, ты бы сразу раскусила меня и мой облик. Ты зашла, горделивая, холодная…я почти поверил. Знаешь, когда ты себя выдала?

— Коктейли.

— Бинго, — он рассмеялся, — Всю твою надменность как рукой сдуло, когда тебе предложили коктейли. Ты так растерялась, что стала напоминать маленького котёнка, который не может понять, что ему делать.

— У меня…очень. Много. Вопросов, — я потёрла виски пытаясь понять всё то, что только что услышала. Меня знобило, всё звучало как какая-то странная шутка. Но к моему собственному удивлению, всё складывалось в изящную, логичную линию. Я почувствовала, что моё тело меняется. Вокруг всё потемнело. Я взглянула на руки. Линий больше не было. Моё тело вернуло свой прежний облик.

— Так выходит это…, — я показала на исчезающие линии, — Это моя сила? Я так меняюсь когда использую её?

— Да. Ты…Тёмная Принцесса. Отчасти тебя так зовут из-за внешнего облика, но преимущественно из-за силы. Ты неразрывно связана с тьмой и смертью.

— Не могли они наделить меня менее зверской магией? — вспыхнула я.

Он покачал головой:

— Тебе предстояло убивать. А ты была девушкой, из очень знатного рода…не привыкшая к насилию.

— Ничего не понимаю, почему я. Почему не какая-нибудь дочка мясника?

— У дочки мясника будут высокие моральные принципы? — он изогнул бровь, — Или быть может она будет обладать нужной дипломатией? Я могу очень долго перечислять причины, но сама сила требовала женщины подобной тебе. И только женщины, что немаловажно. Годы уже давно показывают, что ты идеальный сосуд для этой силы.

— Это почему же?

— Ты ей не подчинилась. Да, у тебя бывают вспышки сумасшествия, но ты относительно справляешься. Сила настолько колоссальна, что подминает владельца под себя. Но вот ты здесь и говоришь со мной, вполне себе адекватно.

— Но выходит…выходит что ты, против меня всё же, а не против Дмитрия?

— Ох, Ками, — он устало потёр глаза, — Ты вообще знаешь кто он?

— Нет.

— Один из них, старейшин. Многие тысячелетия он прислуживал им. И он первое дурное влияние на тебя и потому первый кого я пытаюсь устранить все это время, это он.

— Один из старейшин? Но…Но он…Он наоборот пытался меня уговорить не использовать силы…

Джо помрачнел.

— О н пытался убедить тебя жить обычной жизнью? Уехать с ним?

Я кивнула. Он выдохнул, едва заметно улыбаясь:

— Как вижу, ты отказалась?

— Да.

— О Дмитрии тебе надо знать ещё кое что…Но я считаю, что ты должна узнавать это не от меня. Очень уж это личное. У вас, — он усмехнулся, — особые взаимоотношения.

— А с тобой? — вопрос сам вырвался из моих уст. Хотя после того, что он рассказал мне, я стала понимать, что всё что было до этого, было лишь уловкой, попыткой переманить меня на свою сторону. Я неприятно поёжилась и обхватила себя руками.

Он замолчал, долго и внимательно изучая меня.

— Это ты мне скажи.

Я горько усмехнулась:

— Ну да, конечно, что могло быть у меня с тридцатилетним мужчиной?

— Ну, во-первых, когда мы познакомились, мне было 107, — мне стало тяжело дышать. Заметив это, он рассмеялся и продолжил, — Во-вторых, тебе сейчас…

Он принялся считать. Я попыталась его остановить:

— Нет, нет, молчи.

Но он полностью проигнорировал мои просьбы:

— Сто семьдесят восемь лет! Ох, старушка, челюсть вставная не жмёт?

Я невольно рассмеялась и попыталась отбиться:

— Но я-то обладаю моральным сознанием шестнадцатилетнего ребёнка!

— Ками, люди как правило стареют телом, не сердцем. Ты и сама скоро это поймёшь. Все взрослые вокруг, это те же дети, заключённые в тела стариков.

Я ненадолго замолчала. В голове был рой вопросов и я думала, какой задать следующим. Но он встал с капота машины и открыл заднюю дверь. Я молча наблюдала за его действиями. Он достал длинный плащ с заднего сиденья машины, подошёл ко мне и накинул на мои плечи. Он был не таким высоким, как Дмитрий, но всё же стал выше, чем в облике молодого парня.

Я смутилась от его заботы, но он будто бы почувствовав это, решил разрядить обстановку:

— Почему молчишь? В следующую нашу встречу возможно мы уже не будем так мило беседовать, так что лучше задавай вопросы сейчас.

— Я должна буду верить людям, на счёт своего прошлого?

— Ты всё вспомнишь, очень скоро. Твоё пробуждение уже началось.

— Как тебя зовут?

— Нет, — он поправил на мне пальто и внезапно поцеловал меня в макушку. Потом отошёл обратно к машине и сел на капот, скрестив руки на груди, — На этот вопрос я тебе не отвечу. Потому что тогда есть риск, что ты всё вспомнишь и убежишь.

— Что, не уж-то ты был таким злым?

— Ну ты же почему-то сбежала от меня вчера.

Я тяжело вздохнула. Казалось, мы могли вечно стоять тут и препираться. Он напоминал мне хищника, который готовился прыгнуть на свою жертву. Его движения изменились: в предыдущем облике он был дерзким, пофигистичным, немного развязным. Сейчас его движения были спокойнее, точнее и определённо опаснее.

Мне хватало и без того лишних мыслей, потому я не пожелала продолжать этот разговор.

— Голова гудит. Наверное, у меня вопросов больше нет. Или есть. Я не знаю. Мне надо подумать. Мне надо подумать над тем, что я чуть было не сделала с Миленой…

— Ты собралась уйти?

— Да, — глухо ответила я.

Он прикрыл глаза. О чём-то думал.

— Я же должен всё же попытаться, иначе всё было впустую. Быть может ты бы всё же согласилась…

— Примкнуть на вашу сторону? Не помня всего, как я могу ответить?

Он молчал. Почему-то мне казалось, что он собирался спросить что-то другое. Зря я его перебила. Я сняла плащ и протянула ему. Он взял его, чуть касаясь моих пальцев.

— Очень жаль прощаться с тобой вот так.

— Мы ещё поговорим, когда я всё вспомню. Ты говорил, что это будет скоро.

Земля под ногами заплясала, пространство вокруг менялось, словно в вихре и я оказалась в одном из переулков, недалеко от центра города. Я вышла из переулка, на оживлённую улицу. Удивительно, но было около трёх часов ночи, а город даже и не думал засыпать. Люди косились на меня, из-за моей одежды. Скорее всего они решили, что я проститутка. Отчаянно хотелось согреться, зря я отдала плащ обратно. Можно было изменить одежду, но я не хотела использовать магию. Любая вспышка магии позволит Дмитрию найти меня. Я этого не хотела. Но было совершенно не ясно, где мне быть, где мне греться, когда везде меня принимали за девушку лёгкого поведения. Но потом в голове мелькнула странная, но вполне логичная идея. Я не знала точно, что сделали с моей старой квартирой, но почему-то мне казалось, что она должна была остаться нетронутой. По крайней мере, мне ничто не мешало это проверить.

Из центра идти пришлось не так долго, куда больше времени ушло на поиски чего-то, чем я могла бы взломать замок. Как оказалось, бесполезно, потому я решила рискнуть и использовать капельку магии. Замок щёлкнул и открылся. Я медленно потянула ручку двери. К моему счастью, в квартире было пусто, никаких признаков новых жильцов, ни обуви, ни одежды на входе, а после детального осмотра я поняла, что квартиру даже не проветривали после моего отсутствия. С облегчением, я упала на свою старую постель и крепко уснула.

Когда я проснулась, я не сразу поняла, что был уже вечер следующего дня. На часах было девять и я пыталась отчаянно понять, почему же в девять утра так темно. Перед тем как уснуть, я чувствовала себя по-настоящему измождённой, а теперь казалось, отдохнула на неделю вперёд. В воздухе летала пыль. Бесполезно было бы искать себе другую одежду, я забрала всё в новый дом. Оставалось только укрыться пледом. Но идти к Дмитрию не хотелось. Нужно было, но я не находила в себе сил. Натянув на себя плед, я вышла на лестничную клетку и поднялась на десять этажей выше, на крышу. Здесь был сильный ветер, но можно было видеть часть города, залитого огнями. Я укуталась в плед посильнее и села на самый край крыши, так, что ноги свешивались вниз.

Когда машины на дороге внизу замирали на светофоре, то превращались в стайку красных мотыльков. Впервые я испытала желание как-то сфотографировать представшую пред глазами картину, но телефона у меня с собой не было. Всё осталось в разрушенном доме. Да и телефон это был не мой. А его. Его образ не покидал мою голову, это было почти мучительно. Если раньше он мне нравился, то теперь его внешность приблизила его почти к совершенству, для меня конечно же. Я находила его невероятно привлекательным. Но я понимала, что совершенно не знаю его. Всё было сплошным обманом. Не скажу, что меня это задевало, я понимала причины такой игры. Но я не имела никакого права считать себя влюблённой в него, потому что…кто он? Что я вообще о нём знала? За день до последней встречи он посмеялся надо мной. Хотя спрашивается, зачем он это сделал? Я стояла перед ним, наивная и влюблённая, я была готова уехать с ним, бежать куда глаза глядят.

Эти размышления открыли передо мной совершенно иную картину недавних событий. Я не должна была давать себе надежды, но что если…он просто не хотел меня больше обманывать? Потому и стал меня избегать. Ну вот, я уже приписываю хорошие поступки незнакомому человеку. Хотя возможно он заслуживает того, чтобы думать о нём чуточку лучше.

Мои размышления прервал поток энергии, заколыхавшийся рядом. В тот же момент на крышу телепортировался Виктор. Он заметил меня, но подходить ближе не торопился. Достал сигарету и закурил.

— Я почему-то знал что найду тебя здесь, в этом доме. Только что был в квартире, ты там ночевала.

Я вяло пожала плечами, будто бы для меня не имело никакого значения то, как легко он смог меня найти. Он сделал пару затяжек и продолжил:

— Дмитрий же весь город переворачивал с ног на голову. Гонялся за жалкой вспышкой энергии которая мелькнула, когда ты телепортировалась в город.

Я решила прервать его:

— Камелия очень красивое имя. Мне нравится намного больше, чем Ами.

— Ами придумала ты сама когда-то. Было необходимо другое имя для прикрытия и ты захотела какое-нибудь производное. Чтобы если кто-то позвал тебя твоим настоящим именем, ты могла бы оправдаться: “Мне показалось вы сказали Амелия” или же “А, Ками, я думала вы сказали Ами”. И к похожему имени легче привыкнуть.

— Вот оно как…

— Ну а полное имя, тебе нравится?

— Полное?

— Камелия де Тристан, твоё полное имя.

Я невольно улыбнулась. Чуть устало, но с такой глуповатой улыбкой, я произнесла имя ещё раз:

— Камелия де Тристан…нравится. Только я не помню. Ничего не помню.

Я чувствовала, что готова расплакаться из-за своей бесполезности. Теперь Виктор подошёл ко мне и сел рядом. Я знала, он не умеет утешать, но это было похоже на своего рода утешение, сидеть плечом к плечу.

— Не заставляй вспомнить себя насильно. Оно придёт, поверь. А пока что…я думаю время пришло и я готов ответить на твои вопросы.

— Как я могу задавать вопросы, ничего не понимая и не понимая, что я должна спрашивать? Я…значит вы служите старейшинам? Ты, Дмитрий и…

— Нет. Старейшинам служит лишь Дмитрий. Служил. Его изгнали. Из-за тебя в некотором смысле. Я не могу об этом много говорить, это личное…Это между вами.

— У нас что, были какие-то отношения?

— Я бы так не сказал, но вашу парочку сложно назвать просто друзьями. У вас всё очень сложно. Когда он нашёл тебя…Не так. Мы были в одной команде. Твоей команде. Ты нашла множество других людей, которые были готовы сражаться на твоей стороне. Тебе важно понимать сейчас, что хотя ты и была создана старейшинами, ты им никогда не служила. Вся твоя борьба против Асинис…ты же знаешь про Асинис?

Я отрицательно покачала головой:

— Откуда ты вообще тогда хоть что-то знаешь?

— У меня свои источники, но они также не болтливы.

Он покачал головой:

— Не нравится мне это…Асинис, это считай, такая тайная организация, которая управляет этим миром. Почти как мафия, но только магическая. Они и не плохие, и не хорошие. Не бывает в этом мире только чёрного или белого. Но они явно не пытаются сделать мир лучше, а пытаются исключительно достичь собственных целей. К примеру, они насильно по всему миру собирают детей с магическими способностями и закрывают в своей академии. Они дают этим детям образование, учат владеть силой, словом, всё прекрасно. Но они не дают им право выбора. Тотальная промывка мозгов. Пока они незавершат обучение, из академии их не выпускают. Если им так и не промоют мозги, они остаются там, как в тюрьме. Впрочем, я не видел там никого старше двадцати пяти. И не знаю, с чем это связано, с тем что несогласных нет или с тем, что их в итоге устраняют. Они собирают армию и никто не знает как они решат ею воспользоваться. Пока что они не выходят из тени, но всё может измениться. Старейшинам они конечно же угрожают напрямую. Но ты взялась сражаться с Асинис не из-за старейшин. А ради баланса. Ради мира. Как бы пафосно это ни звучало, но я с тобой в своё время согласился. Я прожил столько лет и как вселенское зло, не побоюсь этого слова, понимаю, как важно сохранять баланс. И зла стало слишком много. К сожалению надо что-то менять, иначе всё рухнет, а я умирать пока что не планировал.

— Как можно судить, что хорошо, а что плохо? Почему мы решили, что это навредит балансу?

— С кем ты общалась?

Я замолчала. Очевидно он понимал, что кто-то повлиял на мой ход мыслей.

— Ты всегда тяготела к тому, чтобы быть доброй. И вечно у тебя были проблемы с этим. Ты просто не имеешь права быть доброй. Но специально для тебя у меня всегда была присказка. Делая добрые вещи, мы зачастую совершаем великое зло. А порой творя зло, мы приносим в этот мир большее количество добра. К примеру, в своё время, я истребил целую деревню. Несчастные люди сказал бы кто-то вроде тебя. Но вот забавная вещь, как оказалось, деревня была проклятой и все её население было причиной уничтожения любой растительности на протяжении десяти километров. Почва была там неплодородной и чем больше становилась деревня, тем больше умирала природа. Сейчас на месте той деревни растёт густой лес. Так вот, как же судить тогда людей? По их поступкам? Нет. По их намерениям. И намерения у этих ребят очень плохие. Ты и сама скоро это поймёшь.

Мы молчали какое-то время. Он достал из внутреннего кармана пальто флягу, открыл её и протянул мне.

— Что это?

— Виски.

Я набрала побольше воздуха в грудь, взяла фляжку и быстро сделала небольшой глоток из фляги. Жидкость обжигала рот и горло. Но при таком пронизывающем ветре это было даже приятно. Я вернула флягу Виктору и он сделал несколько крупных глотков. Просто поразительно.

— Значит, нормальная жизнь для меня невозможна? — с печалью спросила я.

— У тебя никто не забирал права выбора. Просто ты сама к ней никогда не стремилась. Это была наша вина. У нас был план. Ты должна была переродиться в новом теле, где сила росла бы с рождения. Мы бы учили тебя и тогда не было бы проблем с магией. Иначе у тебя случались…лихорадки. В твоё девятнадцатилетнее тело впихнули силу огромной мощи, вот и последствия. Но мы всё продумали. Подготовились. И тут, ты внепланово…ты прыгнула с крыши, Ками.

Тут же перед глазами всплыл сон, что снился мне ранее. Как я перелажу через ограждение на крыше и прыгаю вниз.

— Почему я так сделала?

— Никто не знает. Ты ведь прыгнула и с тех пор, никто с тобой не мог поговорить. Вот она ты, сидишь без памяти и не можешь сказать мне, зачем ты это сделала. Многие даже думали, что ты не выдержала натиска и покончила с собой. Но ты сильнее чем кажешься. Пока я воспитывал тебя в этой жизни, я хорошо это понял. И тогда, это звучало слишком глупо. Ты нарушила план намеренно, потому я стал искать тебя, искать в детях родившихся в день твоей смерти. Перерождение должно было произойти мгновенно. Искал аккуратно. Я понимал, что были причины, почему ты не хотела, чтобы кто-то знал, где именно ты переродишься. Но как же много времени потребовалось на твои поиски, особенно учитывая то, что твоя сила никак не проявляла себя. Я нашёл тебя в детдоме…

— Откуда вы забрали меня в…

— Нет. Я нашёл твоё личное дело в детдоме. Узнал тебя по фотографии. Вот ведь забавно получается, я всегда считал, что магия не должна противоречить генетике и ты должна была родиться похожей на своих новых биологических родителей, но ты была копией себя прежней. При том, найдя личное дело твоих родителей, я обнаружил, что при этом никто не смог бы усомниться в вашем семейном сходстве, ты будто бы намеренно нашла людей, на которых была похожа. И можно было бы порадоваться за то, что все тринадцать лет ты вела обычный образ жизни, который нужен для любого ребёнка, но твоё дело в детдоме говорило об обратном…Так я вышел на Хлеба. Уже от него я узнал, что они заприметили в шестилетней девочке потенциал и потому сделали всё, чтобы сперва разлучить её с родителями, а потом принудить добровольно работать на них. Дальше ты знаешь, я якобы работал на Хлеба, сам же взял тебя под своё покровительство и всячески оберегал, не привлекая к нам особого внимания, ждал твоего пробуждения. Я понимал, что надо что-то делать с тобой, но я не совсем понимал, что именно. Ты ведь подросток, по сути ребёнок, а я не учитель. Я был по-прежнему полон решимости помогать тебе, но мне было чертовски сложно принимать роль няньки, о таком мы с тобой не договаривались. И тут на тебя вышел Дмитрий. Он не был нашим союзником прежде, ты его сторонилась и я знал это. Но тут уж я рискнул и пошёл против твоей воли. Мне нужна была твоя помощь, а он убедил меня, что меньше всего желает, чтобы кто-то навредил тебе или же узнал о твоём возвращении. У нас был заключён временный союз, он был обязан полностью отчитываться мне о твоём обучении. Видишь ли, Дмитрий мягче меня и я понимал, что он сможет хоть немного помочь тебе пережить нелёгкий период. Но хотя твоя истинная сущность крепко спала в тебе, я видел, как ты сторонишься его несмотря на все его старания. Твоё подсознание всё помнило.

— Он пытался меня сжечь в прошлой жизни?

— Я не буду отвечать Ами… — он немного помолчал, — Но откуда ты вообще это взяла?

— Мне снилось. Руки были в ожогах, ты помнишь. А позднее ты сам об этом говорил, я слышала.

Он как будто бы пытался вспомнить, а потом его осенило:

— У тебя же была лихорадка.

— Я просыпалась.

Он замолчал. Потом как ни в чём ни бывало продолжил:

— В любом случае, я понял, что нужен кто-то ещё. Тогда я нашёл Эви. Я знал, что изначально вы не сойдётесь характерами, но был уверен, что её спокойствие будет хорошей альтернативой твоей вспыльчивости. Тем временем мы с Дмитрием всё чаще вступали в перепалки. Эви докладывала об ухудшении твоего морального состояния, о твоих кошмарах, но ты упорно настаивала на том, чтобы я учил тебя. Я боялся, что будут осложнения, что ты не готова. Ты же шла в обход и училась у Дмитрия. Поверь, я не был бы против, если бы он не делал этого у меня за спиной. Он как будто бы укрывал тебя от меня, делая меня плохим, а себя хорошим. Я остерегался, что он тебя обманывает. Тогда я решил, что лучшим способом расставить все точки над и, это пробудить тебя. Я столкнул тебя с моста и это помогло, если бы этот чёртов ангел не спас тебя. Но у тебя случилась лихорадка в тот же день. Стало ясно, сила не прижилась в новом теле как мы того хотели. Но определённо намечался прогресс, ты переносила её легче, чем раньше и далеко не вся магия действовала на тебя отрицательно.

— Почему ты называешь Дмитрия ангелом?

— Потому что так их зовут. Слуги старейшин, крылатые существа, они же ангелы. Правда они не такие, как их описывает Библия. Но некое сходство конечно же есть. Их берут к себе старейшины ещё детьми, наделяют “даром” и если те выслужат им в течение тысячи лет, соблюдая принципы старейшин, то смогут занять место рядом с ними. Детей тщательно отбирают и Дмитрий был одним из выдающихся. Впрочем, это был единственный случай, когда кто-то настолько не прошёл испытание, что был изгнан.

— А что были за люди в клубе? Зачем вы устроили тот маскарад?

— До меня дошла информация, что искали наёмника, чтобы убить тебя. Никто бы в здравом уме не взялся за это дело, если бы знал, что ты уже пробудилась. Более того, что ты объединилась с Дмитрием, после долгих распрей. Но было бы глупо просто подходить к каждому и говорить: “Камелия пробудилась, Камелия пробудилась”. Потому мы отправились к главным информаторам города. Дмитрий выкупал у них информацию о новых разработках Асинис. И прибыл “совершенно случайно” с тобой. Естественно новость об этом разнеслась в тот же миг. И охота на тебя немного угасла. Дмитрий настаивает на том, что ты с кем-то сбежала в тот день. Кто это был?

— Мой информатор.

— Мне не нравится что твой информатор обходит нас стороной. Я думаю, хватит нам вопросов на сейчас. Пора приниматься за дела.

Я окинула его усталым взглядом:

— Какие дела?

— Твой дом разрушили, если не забыла. Скорее всего это был кто-то из Асинис, они давно уже вышли на твой след. Это они повлияли на твою одногруппницу, Мелиссу. Нам нужно спрятать тебя в укромном месте, на время. Залечь на дно. Потом мы перевезём тебя в новое место, где будем ждать твоего пробуждения.

Виктор встал и протянул мне руку. Он собирался телепортировать нас. Я смотрела на него с неуверенностью. Но что мне оставалось делать теперь, когда я была окончательно запутана? Я вспомнила, что после убийства Молоха, чуть было не прогнала Виктора. И что бы я делала сейчас, без его помощи?

Я протянула ему руку и тут же мы переместились. В последнее время меня тошнило всё меньше от телепортаций. Обнаружила я себя возле основания какого-то холма, в лесу. В холме была тяжёлая, металлическая дверь, словно ведущая в бункер. Когда Виктор открыл первую дверь и за ней показалась вторая, я точно убедилась в том, что мы идём в бомбоубежище.

— Виктор, мне всё это не очень нравится.

— Не переживай, Корявая, дальше будет хуже.

Я закатила глаза, но больше спорить не стала, посильнее укутываясь в плед и следуя за ним. Виктор быстро спускался по лестнице, ведущей глубоко под землю. Вся эта задумка нравилась мне всё меньше. В подвале было так темно, что я едва различала ступеньки, а следовательно еле поспевала за Виктором. Мне приходилось опираться на холодную, влажную, бетонную стену. Но вот, внизу зажёгся огонь и немного отбросил свет вокруг себя. Виктор зажёг две керосиновые лампы, которые были в коридоре, сразу же за очередной дверью бункера. Меня неустанно пробирало непонятное чувство, которое внизу только усилилось. Как будто бы огромная энергия накопилась во мне и искала выхода, но была загнана в ловушку, заперта. Я щёлкнула пальцами, чтобы зажечь маленький огонёк. Но ничего не вышло. Магия была подавлена. Но я не успела испугаться из-за этого, поскольку передо мной открылся целый ряд тюремных камер. Вот теперь я была напугана.

— Я туда не сяду, — тут же воскликнула я.

— Придётся. Это самое безопасное место. Здесь нет магии, а значит никто не сможет пробраться, если только не придёт с тротилом. Но вряд ли тебя тут найдут.

Он открыл одну из камер, схватил меня под локоть и втолкнул внутрь. Я было развернулась, чтобы выскочить, но он тут же захлопнул тяжёлую металлическую дверь, у которой было лишь одно небольшое металлическое окошко и то с решёткой.

— Виктор, выпусти меня! — я тряхнула дверью, но она не поддавалась.

— Прости, Корявая. И теперь, когда ты тут, хорошая новость для тебя. Если те ребята меня убьют, то ты останешься здесь навсегда. Приятного отдыха!

— Виктор! — он развернулся и стал уходить, в то время как по коридору разносился его густой смех, — Виктор!

Но он и не думал останавливаться, оставив меня совсем одну.

Полночь.

Глава XXIII

Я не знала насколько хватит керосиновой лампы за моей дверью, но мысленно готовилась остаться в темноте, поскольку других источников света под землёй не было. В камеру света попадало крайне мало, но я пыталась осмотреть её, пока на то были хоть какие-то шансы. Хоть что-то, чем можно было взломать дверь или же проковырять подкоп. Пусто. Я ползала по-над сырой, бетонной стеной и ничего не находила. Идеально гладкая. Я даже немного постукивала по ней, чтобы понять её прочность, но она оказалась очень прочной, нечего было даже пытаться. Я потратила порядка часа, вновь и вновь вставая, проверяя метр за метром. Обессиленная от страха, холода, а я по-прежнему была в юбке и корсете, и голода, ведь к тому же я не ела больше суток, я легла на пол и уснула. Когда я проснулась, лампа уже погасла. В кромешной темноте я вновь и вновь пыталась найти хоть что-то, но ничего. Я не знала, как много времени прошло, но меня начинала охватывать паника. Нужно было успокоиться, иначе мне стало бы хуже. Я села в угол, втянула в грудь побольше воздуха, попыталась расслабиться. Всё как учил Дмитрий, унестись прочь от этого места, улететь ментально далеко в горы, к высоким соснам, огромным обрывам, шумным рекам. В камере было прохладно и сыро, пахло грибами и мхом. Мысленно я унеслась в большую, тёмную пещеру. Да, потому тут так темно. Я не в камере, я в пещере и я ищу выход. В пещере есть выход, нужно лишь найти его.

Я долго медитировала, представляя, как блуждаю от одного сталагмита к другому, натыкаясь на мокрые выступы, вступая в небольшие лужи. Но вот, вдали, показался свет. Я двинулась к нему, пытаясь не сорваться на бег. Свет становился всё ближе, немного ослепляя меня и когда я уже была на выходе, я наткнулась на невидимое препятствие. Я открыла глаза. Вновь меня окутала темнота. Я ощупывала руками что-то холодное и металлическое. Бессмыслица какая-то. Я стояла на коленях перед дверью, ощупывая её.

— Ну конечно, — раздражённо воскликнула я, — Это выход! Вот только он закрыт.

Мысленно, проклиная всё на свете, я со злости ударила по двери кулаком. Но что-то было не так. Я встала, и толкнула дверь. Она скрипнула и немного поддалась. Я надавила ещё сильнее. Дверь открылась. Я застыла на месте, дыхание перехватило, мышца под левым глазом непроизвольно задёргалась. Ноги перестали держать, с осознанием всей ситуации. Я несколько часов, а может даже и сутки, провела взаперти открытой камеры. Видимо Виктор держал дверь, когда я тряхнула её в первый раз, при нём. К голове прилила кровь. Виктор. Он не замыкал дверь. Будь он тут, я бы убила его на месте.

Я набрала в грудь побольше воздуха. Спокойно Ами. Тебе предстоит ещё выбраться отсюда, хотя бы ради того чтобы задушить Виктора голыми руками.

Когда я открыла дверь нараспашку, я услышала, что она задела что-то на полу. Я присела на корточки и ползая, водила руками по земле, напоминая самой себе крота. В руки попалась небольшая коробочка. Я встряхнула её. Спички. После недолгих манипуляций, я смогла зажечь одну. Глаза обожгло вспышкой света, я чуть зажмурилась, но постаралась осмотреться при небольшом свете. Как оказалось, в коридоре были ещё керосиновые лампы и в них было достаточно горючего. С трудом, обжигая пальцы, я смогла зажечь одну.

Спички были оставлены здесь Виктором намеренно, я в этом даже не сомневалась. Любые другие, лежавшие здесь долгое время уже давно бы отсырели.

Первым делом я попыталась найти выход, но на сей раз дверь была по-настоящему заперта. Далее, я стала осматривать камеры, одну за другой. Все, кроме последней были такими же как моя, но в этой стояли кровать, умывальник, коробка со свежими консервами и на кровати было скомкано небольшое одеяло. Недолго думая, я перетащила в эту камеру все керосиновые лампы, съела банку тушёнки и затушив лампу, легла спать.

Я отчётливо понимала, что сплю, и что мелькающие в голове образы, это всего лишь образы. Но почему-то я не могла ими управлять, что выходило у меня раньше всегда. Будто безвольная марионетка я нахожусь внутри собственного тела и не могу выдавить из себя ни слова. Точнее, я говорила, но слова вырывались из моей груди безотчётно.

Вот я сижу в каком-то небольшом, китайском ресторане. Я понимаю, что это китайский ресторан, из-за его оформления. Справа от меня, на стене, висит огромный красный веер. Слева, посреди зала, раскинуло огромные ветви искусственное дерево, уходящее своими ветвями в потолок. На нём висит множество красных, бумажных фонариков.

Я осматриваю себя. На мне надето лёгкое, струящееся белоснежное платье с длинными кружевными рукавами, в пол. Мягкий воротник застёгнут высоко на горле и единственное, что делает платье не таким строгим, это кружева на ключице, сквозь которые слегка видна обнажённая кожа. Я поправила рыжие волосы, которые доходили мне лишь до нижней части лопатки, гораздо короче, чем я имею сейчас, при этом почувствовала, что они крепко ухвачены заколками так, что волосы оставаясь распущенными, были откинуты назад. Это движение говорило о том, что я нервничала, но я старалась вести себя очень сдержанно.

Напротив меня оказался Виктор. Точнее, я могла поклясться, что он заходил через дверь, проходил сквозь зал, но я не замечала этого ровно до того момента, пока казалось, он сам не захотел, чтобы я его заметила. Он был таким же, каким я знала его сейчас. Свежее, чуть вытянутое молодое лицо, с очень острыми скулами. Иногда он напоминал мне эльфа, но лишь отчасти. Его длинные волосы были собраны в высокий, конский хвост, что ни капли ни лишало его мужества. Он небрежно кинул свой плащ на спинку кресла, чем заработал моё неодобрение. Виктор улыбнулся, словно довольный кот и я поняла, что он выкачал моё раздражение, подпитываясь им. Во мне вспыхнуло недовольство, за украденную энергию, но лишь на секунду. Я подавила его, стараясь держаться холодно рядом с ним. Он сел напротив меня, расстегнул верхнюю пуговицу алой рубашки, немного обнажая бледноватую кожу и помахал перед собой меню, пытаясь остудиться.

— Итак, — швырнув меню на стол, он начал наливать мне чай, внезапно оказавшийся на столе. Хотя теперь, я могла поклясться, что чай я заказывала сама, ещё до прихода Виктора, — Всё готово. Все документы, планы, одежда, люди, легенда и даже таблетка.

Он положил таблетку передо мной. Я аккуратно взяла её в руки и внимательно изучила. Эту капсулу предстояло установить мне в рот, и я должна была раскусить её перед проведением анализов. Я знала, что мне предстоит проникнуть в академию “Асинис”. Я знала, как происходила процедура распределения новых учеников. Когда их доставляли в академию, то проводили анализ крови. У нас не было до сих пор точных данных о том, что именно они выявляют, но мы рискнули и заказали у двух демониц-химиков, которые занимались похожими разработками, капсулу. Она должна была на время изменить мою кровь, что не позволило бы обнаружить в ней тех элементов, которые отвечают за сильную магию. По словам Ники и Селесты, у слабых пользователей магии, в крови не было ничего особенного. Отличалась лишь кровь сильных магов и ведьм. Идея была такой: после принятия таблетки, я бы подтвердила свою силу на деле, доказав, что я не обычный ребёнок, но сил у меня немного и была бы распределена в самый слабый класс. Мне не нравилась эта идея. Я должна была не только достать данные у Асинис, но и найти сильных единомышленников. Мои шансы значительно падали, учитывая то, как сильно будет ограничено моё общение с другими классами. Постоянно находясь в слабом классе, я почти не смогу общаться с ребятами посильнее. Но Виктор настаивал, что так меньше всего шансов, что я раскрою себя. А риск был очень велик. Асинис искали меня и пока что, они были уверены, что я скитаюсь по миру, без помощи, не умея пользоваться магией и плохо ориентируясь в современном мире. Они знали, про предательство Дмитрия. Потому они вполне резонно ожидали, что среди пойманных детей, могу быть и я. И что я буду скрывать свою личность. Но они не понимали, насколько хорошо я могу это делать. Настолько, чтобы сидеть у них под носом не пойманной.

Я протянула таблетку обратно.

— А что на счёт внешности?

— Я решил не рисковать с возможностью того, что ты внезапно потеряешь контроль и станешь сама собой. Тогда всё прикрытие рухнет. Потому будет лучше, если мы не будем менять твою внешность. Они понятия не имеют, как ты выглядишь, они даже не знают, что ты та самая дочка семьи Тристан. Для них ты лишь Тёмная Принцесса. Соврёшь, что тебе шестнадцать, ты не выглядишь на свой истинный возраст, это плюс. Я говорю о девятнадцати, а не о ста сорока девяти.

Я недовольно фыркнула, на его колкое замечание. Мы оба знали, я не прожила этих лет, для меня прошло не больше недели у старейшин, с момента моей смерти. Но мир успел кардинально измениться.

— Хорошо, а ты подумал над именем? Ты согласен с ним?

— Ами Ли? В принципе, почему нет. Достаточно просто. Всегда можно соврать, что родители назвали тебя Амелией, а ты в свою очередь просишь всех просто звать себя Ами. Конечно, они не знают настоящего имени Тёмной Принцессы, но если это произойдёт…Будет хорошо, если у тебя будет прикрытие, когда ты случайно отзовёшься на имя Камелия.

— Если отзовусь, Виктор. Это всё?

Я поняла, что уже допила свою чашку чая и он подливает мне ещё. Удивительно, но казалось, он боялся критиковать меня, а потому заглаживал свою вину небольшими галантными ухаживаниями:

— Я всё ещё не уверен, как ты можешь справиться с этим. Не пойми меня неправильно, но, ты можешь быть менее аристократичной? Ты хотя бы знаешь, как сутулиться? Знаешь, подросткам твоего возраста, ныне не свойственно так мрачнеть, когда кто-то бросает плащ на кресло.

— Ты всё же сомневаешься в моих актёрских способностях? — усмехнулась я.

— Я их не видел, — серьёзно ответил он, откидываясь в своём кресле, — И я не уверен, до конца ли ты привыкла к новому миру.

— Я думаю, что знаю уже не меньше девочки сиротки, живущей на улице, которую мне придётся играть.

— Думаешь, при своей горделивости, ты сможешь играть побитую собаку?

— Я и буду побитой собакой, Виктор. Всю жизнь я жила в роскошном поместье, а теперь мне предстоит провести несколько дней на улице, без нормального ночлега и еды.

Он кивнул. В тот же день, мы приступили к плану.

Легенда была такой, я сбежала от родителей, которые хотели запихнуть меня в лечебницу, из-за моих странных способностей. В другой город я пробралась на товарном поезде и нашла себе ночлежку у других беспризорников. Мы знали, что среди них есть мальчишка, докладывающий о таких как я, за что получал целую сумку еды. Не прошло и трёх, жутких для меня дней, как меня схватили, затолкали в полицейскую машину с решёткой и увезли. В моём сне я видела всё кусками, отрывками. Чёткость картинки вернулась лишь когда мы подъехали к высоким, решётчатым воротам, утопающим в кронах деревьев. Сверху было выковано название “Асинис”.

Автомобиль заехал за ворота, припарковавшись возле большого двухэтажного здания. Был очень поздний вечер, мало что можно было разглядеть, но так как я видела примерный план академии и раньше, то догадалась, что это была столовая. Под локти меня потащили в сторону брусчатой площади, где проходило множество мероприятий. В конце площади находился огромный фонтан, по бокам от которого шли широкие ступени, ведущие в горы, к учебным корпусам и домикам. Но мы прошли мимо площади, направо, к исследовательскому центру, он же лазарет. Здание было огромным, похожим на больницу, как снаружи, так и внутри. Пройдя множество белоснежных коридоров, меня ввели в комнату, где брали анализы, усадили в кресло и затянули ремни на руках, чтобы я не дёргалась.

Я успела, как мне и полагалось раскусить таблетку, у меня взяли анализ крови, а после заставили выпить таблетку, по всей видимости успокоительное. На протяжении всего времени, никто из них не проронил ни слова, как и я. Это соответствовало моей легенде, ведь я сейчас должна быть уверена, что родители как-то нашли меня и запихнули в лечебницу.

Мне позволили вымыться в душе, дали чистую одежду и заперли в одной из палат. Успокоительное действовало быстро, потому я не стала терять времени и легла спать.

Когда я проснулась, то не сразу поняла, что я вновь нахожусь в камере, в которую меня посадил Виктор, а не в Асинис. И к тому же, в коридоре кто-то был. Кто-то открывал все двери и заглядывал, искал меня. Я бесшумной поднялась с кровати и встала справа от двери. Я была уверена, что Виктор знал бы, в какой я камере, значит это был кто-то другой. Ничего нельзя было увидеть, не в самом помещение, поскольку керосиновая лампа была потушена. Я была готова атаковать в случае необходимости. Через окно в двери в комнату проник свет. Дверь открылась и неизвестный зашёл внутрь. Это был Дмитрий. Я вздохнула с облегчением.

Он обернулся на мой вздох и только сейчас я заметила, что у него в руке небольшой факел.

— Ками, это я.

— Уже вижу. Какое у тебя современное средство освещения, — усмехнулась я и тут же добавила, — Я пока не привыкла к моему новому имени.

Повисла неловкая пауза. Мы расстались не очень хорошо, я поступила грубо. Но мне по-прежнему казалось, что у меня были на то веские причины.

— Виктор сказал, что ты до сих пор не вспомнила.

— Поэтому ты тут? Если бы я вспомнила, ты бы исчез?

Он покачал головой:

— Нет, исчезла бы ты.

— Что же ты такого сделал, Дмитрий?

— То, о чём я буду жалеть до конца своих дней. Потерял тебя.

Вновь повисло молчание. Я находила его слова одновременно милыми и мучительно болезненными. Внутри не порхали бабочки, от таких признаний. Реакция была той же, что и тогда на крыше. Внутри меня, желудок свернулся узелком и почему-то вместо лёгкости, я чувствовала гнетущее чувство, будто бы меня придавили к земле. Как будто бы его слова вызывали во мне много боли.

Он протянул руку к моему лицу и погладил по щеке. Я шагнула вперёд и уткнулась лбом ему в грудь. Он осторожно обнял меня, чтобы не задеть случайно факелом. Я вновь тихо повторила:

— Что же ты наделал?

Мы постояли так ещё секунд десять, а после он отпустил меня:

— Надо идти. Виктор увёл след, теперь можно переместить тебя.

— Мы сейчас к Виктору?

— Да.

— Оооо, тогда можно мы телепортируемся немного на расстоянии от него? Мне нужно отомстить.

Металл.

Дмитрий выполнил мою просьбу и мы оказались недалеко от ночного клуба, где прохлаждался Виктор. Он как раз вышел покурить через заднюю дверь. Здесь никого не было, из клуба доносился грохот музыки. Виктор поправил воротник своего длинного плаща, чуть откинул назад волосы и, опираясь на кирпичную стену боком, закурил. Здесь рядом стояла куча старого мусора: тумбы, поломанные стулья, выломанная дверь с дверным косяком. Тут же в голове возник план. Я никогда этому не училась, но почему-то была уверена, что у меня всё получится, в этом не должно быть ничего сложного. Джо объяснил мне принцип и я просто направила энергию, мысль. Внезапно дверь возле Виктора встала и воинственно двинулась на него. Виктор, ошалевший от увиденного, стал отходить в сторону. Но дверь наступала, хлопая словно челюстями о дверной проём, с которым она была выломана. Виктор ловко уворачивался от дверных нападок, но та всё же поймала его врасплох и с размаху прищемила ему руку. Маг взревел, словно лев, которого слишком сильно потянули за хвост. Он ударил по двери другой, свободной рукой, и дверь разлетелась в щепки. Потирая придавленную руку, он стал осматриваться и только тут заметил нас.

— Камелия, — приветственно начал он.

— Виктор, — ответила я, — Ох уж эти двери. То открываются, то закрываются, не поймёшь их.

Он понял мой намёк и довольно улыбнувшись, кивнул:

— Месть, святое дело. Так и быть, придётся простить тебе твою выходку. Кстати, у меня новости…

Не успел он договорить, как дверь клуба распахнулась и от туда вихрем вылетела молодая девушка, лет двадцати пяти. Её кожа была нежно-миндального цвета, тёмно-каштановые волосы до плеч, слегка вились и прикрывали карие глаза. Её глаза выдавали в ней хищницу, она улыбалась, вела себя раскованно, но глаза следили за любой малейшей опасностью. Нос с лёгкой горбинкой, в сочетании с цветом кожи, выдавали в ней девушку восточных стран. Она была очень высокой, но её природное изящество, аккуратные, женственные руки, красивые длинные ноги, делали её невероятно соблазнительной. На ней было красное платье, до колен, слегка открывающее плечи, ключицы и спину. Заметив меня, девушка кинулась ко мне на шею:

— Камелия, как я рада тебя видеть! Ты почти не изменилась, разве что стала чуточку моложе.

Будучи ошарашенной, я позволила себя обнять.

— Лая, — начал Виктор, — я говорил тебе, что она ничего не помнит.

Девушка чуть отодвинулась и заглянула мне в глаза:

— Нет, не может быть, чтобы она меня не помнила. Мы это быстро исправим.

Возможно мне показалось, но в её глазах промелькнул маниакальный блеск. Мне стало не на шутку страшно.

— Лая… — начал угрожающе Виктор.

Девушка сладко улыбнулась:

— Ну-ну, не начинай, я буду паинькой. Помню я твои угрозы про то, что ты отберёшь её у меня.

Девушка подмигнула мне и опёрлась на стену клуба, где раньше стоял Виктор. Она скрестила руки на груди, чуть приподняв свой бюст. Она делала это легко и непринуждённо, словно это случилось совершенно случайно, но я могла поклясться, что она сделала это намеренно. Хороша чертовка, ничего не скажешь. Я почувствовала восхищение.

— Так и какой наш план? — спросила она.

— Тебе только скажи и ты попытаешься его испортить.

— Ба, какие мы злые. Отсутствие меня все эти шестнадцать лет, явно не пошло тебе на пользу.

— Мы нашли место, для Ами, — вечные перескакивания на разные имена сбивали меня с толку, — Там мы будем ждать её пробуждения.

— Чёрт, как примитивно скучно. И как ты только это терпишь, Ками?

Мне резко стала нравиться эта девушка, её позиции в моих глазах взлетели до небес. Но тут же вмешался Виктор:

— Твои советы пока что никого не волнуют. Когда Камелия вернёт свою память, она обязательно спросит твоего совета, а пока что решения принимаю я.

Меня нервировали слова Виктора, он опять включил режим: “Я тут главный”, но спорить с ним не спешила. Он назвал адрес, потом ухватил меня за локоть и переместил.

Меня опять затошнило при телепортации и я задумалась, а не тошнит ли меня на самом деле попросту от Виктора? Мы оказались в небольшой, скромной комнате. Здесь была вся необходимая мебель отделанная в золотистых тонах, большое окно выходившее на стоянку, а мы же стояли на большом, мягком ковре, который наверняка страдал от наших ботинок.

— Твоя комната, — коротко бросил Виктор, направляясь в коридор. Это была обычная, трёхкомнатная квартира, в которой судя по всему уже довольно давно никто не жил. Я не успела толком осмотреться, поскольку появился Дмитрий. Один.

— А где же…Лая? — я не сразу вспомнила её имя.

— По всей видимости по тому адресу, который дал ей Виктор. Думаю, она будет очень зла.

— Виктор! — маг даже поперхнулся алкоголем, который в этот момент начал пить из фляжки, от моего восклицания, — Ты даже не посоветовался со мной! Она могла бы быть полезной!

— Она полезна в битвах и связях, в остальном она будет лишь дурно на тебя влиять.

Я чувствовала, что постепенно закипаю. Я подскочила к нему и выхватила из его рук фляжку, в тот самый момент, когда он собирался сделать очередной глоток. На секунду мы оба замерли, осознавая, что я только что сделала. Я забрала у Виктора фляжку. С алкоголем. Я труп. В тот же миг я развернулась на пятках и рванула в комнату. Виктор рванул за мной, но я успела поставить щит. Он стоял в дверном проёме и не мог двинуться дальше. Я была очень напугана, но настроена решительно.

— Корявая, тебе лучше вернуть мне фляжку сейчас.

Я знала, что он говорил правду. Мне правда лучше было это сделать. Но я уже была не в силах себя остановить. Виктор мог создать любую другую фляжку. Я начинала понимать, что ему дорога именно эта, она была настоящей. Существа вроде нас, очень ценят настоящие вещи, гораздо выше тех, что созданы:

— Корявая… — начал угрожающе Виктор. Я выдохнула и всё же протянула ему фляжку, осторожно, через щит, так, чтобы он не смог схватить меня за руку. Он забрал её. Но теперь он был готов меня слушать.

— Виктор, это просто нечестно. Я уже начинаю вспоминать, а в окружении людей из моего прошлого, это произойдёт гораздо быстрее.

— Если ты ничего не вспомнила находясь рядом с Дмитрием, то с Лаей этого не произойдёт и подавно, — он уже заметно успокоился, протёр фляжку и убрал её во внутренний карман пальто.

Я нахмурилась. Я знала, что он прав. Но это меня и бесило. Мне хотелось устроить ему бунт. Потому я просто закрыла дверь и через неё громко объявила голодовку.

Пыл.

Конечно голодать я не собиралась. Я честно брала поднос с завтраком у приехавшего Максима, но после запиралась в комнате и не выходила из неё до ночи. Ночью пробиралась в ванную, пока никто не видел и вновь запиралась в комнате. Я требовала присутствия Эви, но Виктор сказал, что я увижу её только когда прекращу весь этот цирк. Цирк я прекращать была не намерена, потому сидела в комнате и дальше, пока меня не оставили одну с Максом. Я пыталась удержать Дмитрия, но он уверял меня, что его дела никак не могут подождать. Это меня злило. Меня злило, что он сделал такое признание, а теперь спокойно оставлял меня одну в заточении. Опять.

Моя сила крепла. Я спокойно держала щит сутками напролёт, и даже засыпая, он оставался над комнатой. От той ночи, не осталось и следа, волосы были вновь рыжими, одежду я сменила, остался разве что кристалл, про который в суматохе все забыли. Кроме меня. Он был пуст, но я хранила его, словно святыню.

Когда мне становилось совсем скучно, я просила Макса развлечь меня разговорами, через дверь. Как оказалось, он имел доступ ко всей информации обо мне, потому знал всю историю с самого начала. Но сам он, человек и в прошлом его не было. После недели заточения, появился Виктор, узнать, не передумала ли я, со своим глупым бойкотом. Я уже собиралась выйти, но после его слов, замкнулась только сильнее и есть стала в два раза меньше.

Макса это не устраивало, он пытался уговорить меня есть больше и не только на завтраки. Могу поклясться, что в какой-то момент еды на подносе попросту стало больше. Когда количество еды на подносе стало расти в геометрической прогрессии, я решила, что нужно с этим что-то делать. Я открыла дверь следующим утром, взяла с подноса один лишь йогурт и вновь закрыла дверь. Послышались чертыхания. На следующий день я повторила свою манипуляцию. А на третий день, когда я открыла дверь, еда на подносе стояла друг на друге, башенкой. Возьмёшь что-то одно и всё остальное рухнет. Это был вызов. Потому я быстро схватила пакетированный сок в середине башни и захлопнула дверь. Послышался грохот. Думаю, можно было считать, что Макс проиграл битву.

Мне всё чаще хотелось спать. Я связывала это с тем, что я не снимала щит и тело никак не могло восстановить силы. На утро я почти никогда не помнила, что мне снится. Пару раз я даже теряла сознание, о чём никогда не говорила Максу.

В один из дней, ко мне в комнату постучались днём. В этот момент я сидела на диване и разрисовывала коленку чёрной ручкой. Одёрнув юбку, чтобы закрыть коленку, я открыла дверь. На пороге стоял Дмитрий. Я невольно задержала дыхание от удивления.

— Я пришёл проверить, как ты. Макс говорит, ты мало ешь. Впустишь?

Его забота причиняла почти физическую боль. Я чувствовала, что его слова вызывают во мне ответную реакцию, что они задевают что-то внутри меня, закрадываются в сердце. Я внезапно осознала, что больше всего на свете боюсь по-настоящему в него влюбиться. Особенно теперь, когда я не знала, что произошло между нами.

Особенно теперь, когда мысли были забиты другим человеком.

Я покачала головой:

— Нет, не впущу, в этом вся суть бойкота.

— Стоило попытаться, — он украдкой улыбнулся. Его забавляло моё ребячество, — Ками, ты же понимаешь, что Виктор делает это…

Я прервала его:

— Никаких лекций. Лучше расскажи, что-нибудь. Мне невыносимо скучно.

Я опёрлась на дверной косяк. На сей раз он улыбнулся не скрывая этого:

— Какой же это бойкот тогда? Хорошо…Скажи мне, где кристалл?

— Я потеряла его, — с ходу выпалила я, даже не моргнув. Я видела по его взгляду, что он мне не поверил, но он продолжил:

— Это всё из-за него, произошло тогда с Фейри. Кристалл обладая этой силой, усугубил состояние многих людей, обратив их. Теперь, когда он пуст, опасность миновала.

— Спасибо тебе. И за те занятия, спасибо. Думаю, без них, я бы в ту ночь сгорела.

Между нами повисло неловкое молчание. Мои слова заставили меня вспомнить сон и вздрогнуть. Я составляла все картинки воедино. Даже вспомнила урок истории с Максом, когда он рассказывал, что сожжение на костре, помогало ведьме переродиться. Быть может, дело было в этом?

Я поняла, что молчание затянулось. Дмитрий с грустью изучал моё лицо. Он протянул ко мне руку, как тогда, в камере, но я внезапно отступила назад, уходя глубже за щит.

— Спасибо, что зашёл. Но надо продолжать бойкот.

Я закрыла дверь прямо перед ним. Сделала два шага в сторону кровати и рухнула на пол, потеряв сознание.

Перед моим лицом проявлялся образ. Я не могла сфокусироваться до конца на картинке, но спустя время она всё же стала чёткой. Я сидела в небольшом тёмном кабинете. Чёрный строгий цвет мебели на удивление успокаивал. Здесь не было ничего яркого, ни в кожаном кресле к которому я была привязана ремнями, ни в комнатных цветах тускнеющих на фоне серых стен, ни в жалюзи, которые затемняли яркий утренний свет. Яркими здесь были только его глаза.

Я внезапно осознала, что вновь попала во власть видений. Мои руки были скованы, я сидела с воинственным видом, а напротив, с улыбкой, меня изучал он. Он смахнул тёмные волосы с лица, открывая стальные, серые глаза.

— Ну же, давайте знакомиться, — с добродушной улыбкой сказал он, — Поймите, из моего кабинета уходят либо на перевоспитание, либо почти свободным человеком. Я вижу, что вы разумный человек, так давайте же поговорим?

— Мне не о чем с вами разговаривать. Родители всё же смогли запихнуть меня в эту чёртову лечебницу. Но я вам не подопытный кролик! — я огрызалась, изо всех сил изображая из себя затравленного подростка.

Он встал со своего кресла, обошёл стол и присел на него, так, чтобы быть поближе ко мне. Но теперь он смотрел на меня сверху вниз. Это был такой психологический ход?

— Клиника? Ами, вы вовсе не в клинике. Я бы давно вам это объяснил, если бы вы захотели слушать.

Я саркастически усмехнулась, взглянув на него исподлобья:

— Что ж, валяйте, я слушаю.

Он устало закатил глаза:

— Я работал и с более проблемными подростками, но в ваших же интересах, работать со мной, а не с моими коллегами. Меня зовут Род де Левир. Если точнее, граф Род де Левир. Но вам я позволю звать меня просто Род, если будете послушной.

Что-то в его словах заставило мурашки пробежать по моей спине. От страха? Нет, скорее от волнения. Моя безупречная игра немного запнулась, я поняла что…нахожу его привлекательным?

— Граф? Это так… старомодно.

Он улыбнулся:

— Что поделаешь. К тому же, я горжусь своим происхождением.

— Хорошо, я слушаю вас.

Он довольно кивнул, поняв, что нашёл наконец-таки контакт со мной:

— Мы вовсе не знаем ничего о…можно я буду обращаться на ты? При нашей разнице в возрасте, мне кажется это вполне допустимым.

Я кивнула.

— Отлично. Мы вовсе ничего не знаем, о твоих родителях, Ами. Мы, академия, которая обучает таких детей, как ты. Очень жаль, что ты попала к нам так поздно. Анализы показали, что твои способности очень-очень слабые, но думаю, мы сможем их развить. Мы помогаем, обрести контроль над силой, которая у тебя есть. В мире для тебя слишком опасно. Ты должна научиться управлять своей силой. Здесь мы дадим тебе дом, еду, образование. Отсюда ты выйдешь человеком с перспективами и возможностями. Но мы не сможем тебя отпустить, пока ты не пройдёшь обучение. Это риск и для тебя, и для людей вроде тебя, быть раскрытыми. Мы не хотим, чтобы ты попала в плохие руки.

Больше всего на свете мне хотелось сказать, да, конечно, я со всем согласна и приступить к заданию. Но прикрытие обязывало меня вести себя иначе:

— Как сладко всё звучит в ваших устах, граф, только вот сейчас я сижу напротив вас, молодая, беззащитная девушка, привязанной ко стулу. Меня похитили с улицы, ничего не сказав, затолкали в автомобиль. И теперь ещё говорят, что пока я не обучусь всему, меня отсюда не выпустят, словно из колонии, где я должна отбыть наказание за то, какой я родилась.

Он устало прикрыл глаза. Повисло молчание. Потом он продолжил:

— Скажи, ну зачем ты сейчас споришь? Я же вижу в твоих глазах любопытство. Тебе разве не хочется научиться своему дару? Не хочется перестать жить на улице, найти друзей? Поверь, я могу вести эту полемику часами и вёл её с другими. Но я вижу по тебе, что ты хочешь остаться здесь, а не на улице. Но споришь из-за какого-то внутреннего упрямства. Не лучше ли уже принять всё, как есть, а если тебя не устроит, то прийти, заявить мне об этом и мы отправим тебя в закрытую комнату, на перевоспитание, где будем ломать тебя, пока от тебя, как личности, ничего не останется.

У меня перехватило дыхание. Он говорил легко и уверенно, как о чём-то обыденном. Он угрожал мне. А потом с усмешкой добавил:

— Или же ты даже сможешь исследовать всё это место и попытаться сбежать. Так у тебя будет по крайней мере больше шансов.

Я недовольно поджала губы, показывая, что у меня не было других аргументов, но мне якобы отчаянно сильно не хотелось сдаваться. Он понял это, подошёл и стал расстёгивать один из затянутых ремешков. Его пальцы коснулись моего запястья и меня обожгло от этого прикосновения. Во многом это было вызвано тем, что меня ранее никто из мужчин не касался, кроме отца и брата…Брата? Эта мысль была настолько пронизывающей, что моё настоящее сознание очнулось, вырвав меня из видения. Я медленно встала с ковра, прикладывая холодную руку к голове. У меня был брат?

Искра.

Глава XXIV

Я пыталась ухватиться за эту мысль, пыталась вернуться обратно в видение, покопаться в своей старой памяти, но всё тщетно. Ничего, пусто. Как будто бы только что и не было никакого видения. Как же это может быть и почему мне никто не сказал? Хотя, если я была убита, то возможно и он тоже. Никто попросту не захотел травмировать меня. Но я не могла даже вспомнить его лица и это отчаянно бесило. Будто бы пытаешься вспомнить, что тебе снилось ночью и ничего не выходит.

Я не стала говорить о своих видениях Максу. Он мог знать правду, но я почему-то не хотела, чтобы вообще кто-то знал о том, что память возвращается ко мне. Не хотела, чтобы кто-то пытался на это повлиять.

Но более того. Теперь я знала настоящее имя Джо, поскольку это был он. Род де Левир. В моём видении. Похоже, что именно так мы столкнулись с ним впервые. В академии. Я обманывала его, выдавая себя за другого человека. Что ж, кажется теперь мы квиты. Выходит, что и тогда, и сейчас, его целью было уговорить меня присоединиться к академии. Могу ли я доверять ему в таком случае? Возможно всё время он обманывал меня лишь с этой целью?

“Но я не буду этого делать. Но чёрт побери, Ками, только попробуй это забыть и забыть то,что я сейчас делаю для тебя” — эхом раздалось в моей голове. Это могла быть очень ловкая игра. Но зачем так усложнять, если можно было просто сделать всё тогда? Я понимала, что где-то в глубине души верила ему.

Мысли о нём стали опять сводить меня с ума. Как будто бы теперь ко всему этому примешивалось что-то, из моего прошлого. Когда он коснулся моего запястья…

Я замотала головой пытаясь избавиться от этих мыслей. Всё своё свободное время я тратила на наблюдение за стоянкой. Третий этаж, мало что можно было увидеть, но некоторые из паркующихся вызывали настоящий интерес.

В дверь постучали. Я вздрогнула, настолько неожиданным это было, отошла от подоконника и двинулась к двери. В этот момент мои ноги подкосились. Я успела негромко выругаться и вновь упала на ковёр без сознания.

В моём видении ничего не было. Я находилась в абсолютной пустоте. После послышались голоса.

— Вы не смеете обрекать её на подобное!

— Дмитрий, она уже мертва. Так, мы вернём её к жизни. Она прекрасно подойдёт на эту роль.

— Да, но она больше никогда не сможет обрести покой! Тело умрёт, а душа так и зависнет в этом мире навсегда!

— Дмитрий, измени свой тон, я тебя не узнаю…

— Я могу сделать для вас эту работу, только оставьте её в покое!

— Мы не вмешиваемся и ты прекрасно знаешь об этом! Если ты хочешь стать одним из нас, то должен следовать этим законам!

— Может быть больше не хочу.

— Это всё эта девчонка! Тебе говорили держаться подальше от простых смертных! Подобное поведение с твоей стороны попросту не простительно! Ты будешь наказан и изгнан, до тех пор, пока не осознаешь всю тяжесть своей вины!

Меня ослепил яркий свет и я закричала. Всё прекратилось.

Резко я оказалась в лесу. Судя по всему было лето, жара стояла невыносимая, повсюду было множество зелени, пели птицы. Недалеко от меня журчал небольшой ручей, я нагнулась к нему и умыла своё лицо. На мне вновь было длинное, струящееся белое платье, но уже другого покроя. Сзади раздались шаги. Я обернулась.

— Дмитрий, как я рада тебя видеть! — я кажется не обращала внимание на то, как мрачен он был, а кинулась к нему в объятия. Он прижал меня к себе, медленно гладя по волосам. Я продолжила, как ни в чём ни бывало, — Как хорошо, что ты здесь. Я совершенно растеряна и сбита с толку, я надеялась, хотя бы ты мне поможешь. Они не сказали, что мне делать, говоря, что я сама должна делать выбор и они не могут вмешиваться. Но я совершенно потеряна, я не знаю куда мне идти, кого искать, я знаю всё об этой организации, но даже не знаю как именно я должна с ними справиться.

Я напоминала ребёнка, заточённого в тело юной девушки. Я светилась от надежды, будучи полностью уверенной, что Дмитрий мне поможет.

— Камелия, тебе вовсе не нужно ничего делать.

— Что? О чём это ты таком говоришь? — я отошла от него, вырываясь из его рук. Я чувствовала, что мне давалось это с трудом, в его объятиях я чувствовала себя защищённой, умиротворённой.

— Тебе дали право выбора. Так зачем тебе плясать под их дудку? Зачем участвовать в чужой войне?

— Дмитрий, я тебя не понимаю. Они же зло. Если мы оставим всё как есть, то они займут место старейшин.

— Они зло? Откуда тебе знать? Ты поверила группке людей, которые возомнили себя богами, которые заставляют девятнадцатилетнюю девушку сражаться на чужой войне!

— Прошло сто лет… — неуверенно начала я.

— Да, но ты их заметила? Для смертных вроде тебя, время там летит незаметно. Ты не получила опыта, ты ничему не научилась, тебя лишь напичкали силой и отправили решать их проблемы!

— Дмитрий, но ведь ты один из них! — почти взмолилась я.

— Больше нет. Я разочаровался в них и ушёл.

— Но…даже если ты и говоришь, что я не могу им доверять, то значит, я должна сама всё проверить.

— Откуда в тебе столько упрямства? — он шагнул вперёд, собираясь схватить меня за запястья, как он иногда делал, желая привлечь моё внимание, но я отступила назад, наступив ногой в холодный ручей.

— Я тебя боюсь, — тихо прошептала я.

Он виновато опустил голову:

— Я знаю, что в последнее время сам не свой. Но это для твоего же блага. Та сила, что тебе дали, может свести тебя с ума.

Я покачала головой:

— Позволь мне решать. Я чувствую что-то. Как будто бы обрела то, что всегда искала. Просто доверься мне, Дмитрий, — он не ответил и не поднял головы. Потому я подошла обратно к нему, обхватила его голову своими ладонями и чуть приподняла, заглядывая ему в глаза, — Ты поверишь мне так, как я всегда верила тебе?

Он неуверенно кивнул.

И вот вновь кто-то будто бы смазал картинку, проведя по акварельному рисунку мокрой губкой. Всё изменилось. Я была уже в другом месте, недалеко от какой-то деревни, ночью. Здесь вновь был Дмитрий и он был очень взволнован. Я улыбнулась ему, пытаясь его ободрить.

— Ты захотел встретиться, нашёл что-нибудь?

— Да, решение проблемы. Идём.

Он схватил меня за руку и повёл в сторону деревни. Я даже не пыталась задавать ему вопросов, знала, что он не ответит. Под ногами хрустели сухие ветки, я пыталась не проткнуть тонкую подошву своих сандалий. Дмитрий крепко держал меня за руку и я в очередной раз подумала, как спокойно было рядом с ним. Я знала его всю жизнь, он был моей опорой. Он был как мой брат, но с братом мои отношения наладились лишь ближе к семнадцати, а с ним царило взаимопонимание всю жизнь. Он был единственным, перед которым я могла открыться, рядом с которым я могла быть естественной, наивной. Я позволяла себе быть рядом с ним всё тем же ребёнком, каким я была, когда мы познакомились.

У края деревни, стояла толпа людей. Кажется они ожидали нас. Мне было тоскливо видеть хотя бы что-то относительно привычное своему глазу. Деревня была практически такой, какие я встречала в Венгрии в 1850-м году. Казалось столетие не тронуло здесь ни один из домов, ни одного человека. Но это и удивило меня. Дмитрий внезапно заговорил, словно понял мои сомнения:

— Это община. Языческая община. Они живут своим маленьким сообществом и согласились принять нас. Было очень сложно найти их, но только здесь возможно провести обряд, который я хочу провести. Для этого нужно много людей, свидетелей, в любом другом месте это бы не вышло.

— Обряд? Какой ещё обряд?

— Сейчас ты узнаешь.

Он потянул меня за руку и внезапно толкнул в толпу. Какие-то мужчины схватили меня. Я стала испуганно вырываться, словно птица, которую схватил человек.

— Дмитрий, что это значит?! — в отчаянии закричала я.

Люди потащили меня куда-то вперёд, в центр деревни.

— Дмитрий, — вновь закричала я, пытаясь упираться и брыкаться. Всё тщетно. Двое держали меня крепко и почти волочили к большой поляне. На поляне, был высокий столб, вокруг которого было установлено множество брёвен и веток. Я осознала, что меня вели к незажённому костру. В отчаянии я заплакала. Это должно быть какая-то ошибка. Дмитрий просто хочет проверить меня, он не может хотеть меня убить.

— Дмитрий! — вновь прокричала я.

— Ками, это для твоего же блага, — внезапно раздался его голос из толпы, — Когда мы проведём обряд, ты воскреснешь через тысячу лет, когда уже не будет ни старейшин, никого. Только я и я буду ждать тебя. Я найду тебя и ты, переродившись, больше не будешь нуждаться ни в чём. Я позабочусь о тебе.

Пока он это говорил, меня привязали к столбу. Я плакала и кричала не своим голосом. Я думала, что это жуткий кошмар, который вот-вот закончится. Но он не заканчивался. Не заканчивался, когда узлы на моих руках были затянуты. Не заканчивался, когда люди столпились вокруг столба. Не заканчивался, когда факел бросили на ветки. Дмитрий стал громко читать заклинание, а люди вокруг него вторили ему. Они шептали, потом говорили всё громче и громче. Где-то вдалеке протяжно не то выли, не то лаяли собаки. Меня охватило огнём.

Я закричала от боли и ужаса. Огонь был везде, огонь хватал мои голые девичьи руки, сжигал моё платье, пытался проглотить целиком. Внезапно что-то во мне надломилось. Я резко вскинула голову:

— Дмитрий, ты за это заплатишь!

И больше я не чувствовала огня. Не чувствовала страха. Мой мир рухнул. И что-то вырвалось из меня, появилось наружу то, что пряталось. Ощущение вырывающейся, неконтролируемой силы нарастало. Я почувствовала резкую, сильную боль в лопатках, будто бы что-то разорвало нежную кожу моей девичьей спины. Я согнулась пополам от боли, а странное ощущение не прекращалось. И я почувствовала их. Они, как два огромных щита оградили меня от огня. Крылья. Огромные, чёрные крылья. Я заметила, что каждое перо на концах имело металлический наконечник. Всё это создавало ощущение, будто бы крылья были наполовину металлическими, а вместо перьев у меня были острые клинки. Верёвка на руках давно сгорела и я оттолкнулась от земли, резко взмывая в воздух. Также резко и быстро я приземлилась вниз. Я видела как изумлён был Дмитрий. Люди вокруг бросились бежать. Но это их не спасло бы. Отчаяние и боль внутри меня, будто бы тьма, поглотили любые другие чувства. Я взмахнула рукой и огонь плясавший на костре, перекинулся на ближайшие дома. Потом один из мужчин, что держал меня и вёл к костру, подлетел в воздух и приземлился в пламени. Он истошно закричал. Но я не останавливалась. Я жгла дом за домом, пока не уничтожила всю деревню.

Дмитрия нигде не было. Он исчез.

Я очнулась в комнате.

По всему телу расползлись ожоги, как тогда, после моего сна. Мои волосы были чёрными, на руках выступали слабые тёмные линии, но они казалось были готовы исчезнуть. Я чувствовала, что моё лицо залито слезами. В дверь кто-то ломился. Я доползла до двери, открыла её и сняла щит. На пороге стоял обеспокоенный Макс и мрачный Виктор, которого судя по всему вызвал Макс. Виктор мгновенно оценил моё состояние:

— Макс, уйди пожалуйста ненадолго.

Тот лишь кивнул и послушно покинул нас. Виктор опустился на колени и крепко обнял меня.

— Ками, я не умею утешать. Но если тебе сейчас что-то надо, просто скажи.

Я поняла, что цепляюсь за него мёртвой хваткой. Я прятала своё лицо у него на груди и не прекращая плакать, стала повторять:

— Я их убила. Я их всех убила, Виктор.

Он стал немного покачивать меня:

— Тише-тише…всё в прошлом. Это в прошлом.

— Я их всех…

— Тшшш…

Пламя.

Мы больше об этом не говорили. Никому не надо было объяснять, что я не хочу поднимать эту тему. Виктор залечил мои ожоги, я прекратила бойкот и он привёл ко мне Эви. Всё это время она находилась в другом месте, поскольку Виктор не хотел, чтобы при поиске меня, случайно зацепили её. Для него было важно, чтобы она как можно дольше оставалась незамеченной. Эви немного боязливо поглядывала на меня первые дни, по всей видимости из-за того что произошло тогда, с Миленой. Но всё же она была мне рада. Последние недели ей привелось провести в одиночестве и напряжении. Естественно, первым делом она спросила:

— А где Дмитрий? Я так давно его не видела.

Я вздрогнула. Когда она спрашивала, я смотрела в окно, спиной к остальным. Хорошо, что она не могла видеть, что в этот момент происходит со мной. Я обернулась. Виктор замер, мучительно оценивая моё моральное состояние. Если бы я знала его хуже, можно было бы даже решить, что он переживает:

— Дмитрий больше с нами не работает, — спокойно сказала я, — Так вышло, что наши пути разошлись.

Я удалилась в свою комнату и вновь закрылась там на пару дней. Предательство Дмитрия переживалось мною с трудом. Всё становилось на свои места и я начинала понимать, что всё это время он пытался загладить свою вину. Пытался вернуть моё доверие. Но это было невозможно. Если бы он рассказал об этом сам, до того как ко мне вернулась память, возможно я была бы готова. Но не теперь. Тогда, в той жизни, он был единственным, кому я могла доверять. И он так поступил со мной. И те люди, все те люди…

Теперь, когда я прекратила бойкоты, Виктор возобновил мои тренировки. Они были уже другими и общение между нами в последнее время, стало немного натянутым. Вспоминая свои видения, я понимала, что оно становится таким, каким было прежде. Отчуждённым. Партнёрским. Меня разрывало на части. Я в прошлом и я сейчас, это один человек. И всё же разный. Виктор будто бы считал, что не имеет права теперь так грубо подшучивать надо мной, как раньше. И сколько бы тёмных эмоций не роилось вокруг меня, он никогда ими не питался. Почему?

Я рискнула спросить у него, во время спарринга об этом.

— Просто эти эмоции, другие. Есть эмоции человека. А есть эмоции Тёмной Принцессы. Я не рискну ими питаться, результат может быть непредсказуемым. Они могут дать очень много силы, почти опьяняющей, а могут наоборот поглотить меня самого. Вся твоя аура сейчас во тьме. Очень очаровательно, но как нельзя поглощать полностью светлую ауру, так и с тёмной. Она слишком индивидуальна, любой другой может не справиться с ней, это большой риск. Твоя сила была дана тебе извне и она пытается даже тебя поглотить порой. Но каким-то удивительным образом, этого не происходит. Ты ей этого не даёшь или она сама этого не хочет? Старейшины были правы в одном, эта сила прекрасно подходит тебе, возможно ни один другой человек на земле не смог бы с ней совладать.

Я прекратила спарринг, опустила руки и голову. Мои плечи поникли.

— Я не могу развеять эту тьму. Я боюсь, она поглотит меня.

— Корявая, неужели ты собралась ныть? Прямо тут, при мне? Да ты никак страх потеряла, даже руки опустила, подставляясь под удар.

Я поняла, что глубоко внутри себя улыбаюсь. Мои слова заставили вернуться прежнего Виктора. Возможно потому что я открылась перед ним, показала слабину. Значит не всё потеряно и возвращение памяти, вовсе не значит изменений во всём. Что-то останется прежним.

Тренировки проходили вяло, поскольку нам не хватало для них места, а покидать квартиру было запрещено. Виктор говорил, что любая новая облава может стать последней, особенно теперь, когда я вновь отказалась общаться с Дмитрием.

Мои видения учащались, но все они были больше бессвязными картинками или же воспоминаниями о людях, которых я не знала. Ничего примечательного. Но головная боль с каждым днём усиливалась, не давая покоя. Я стала чаще закрываться в комнате и вновь ставить щит, чтобы меня никто не беспокоил, если новое видение наступит неожиданно. В один из дней, я проснулась от такой звенящей боли, что желудок скрутила тошнота. Я вскочила из постели, рывком открыла дверь и почти падая, дошла до туалета. Меня вывернуло наизнанку, но в этот момент спазматическая боль чуть спала. Я почувствовала, что кто-то взял мою огромную копну рыжих волос и стал поднимать их, убирать от лица. Это была Эви. Она ласково гладила меня по голове:

— Что-то не то съела?

Я отрицательно покачала головой и содержимое моего желудка вновь попросилось наружу. Когда меня отпустило, я ответила:

— Это головная боль. Мигрень.

Минут через десять мне стало легче. Тогда я стала умываться, а Эви принесла мне таблетку. Полуживая я вернулась в комнату, закрыла дверь, поставила щит и уснула крепким сном. Меня вновь затянуло в видения.

Воспоминания. Часть I

Когда картинка стала более чёткой, я поняла, что я вновь нахожусь в академии. На мне были всё те же простые хлопковые рубашка и штаны, и если бы мы не шли по тропинке утопающей в тени, то я бы умерла от жары. Но не это волновало меня сейчас. Я шла следом за графом и угрюмо рассматривала его спину. Мне нравилось каждое его движение: такая была в них сила и уверенность. Он выглядел опасным. Должно быть, он хорошо умел драться. Но я знала, что и сама была не промах, особенно с мечом в руках. Но вот в рукопашной битве мне было его не одолеть, я была в этом уверена. Территория академии была огромной. Пройдя мимо фонтана, мы свернули правее, уходя под огромные ивы. Ветки деревьев были выстрижены таким образом, что ограждали аллею лёгкой вуалью.

— Слева учебные корпуса. Никого нет во дворе, поскольку все сейчас на занятиях. Мы идём к жилому комплексу. Здесь множество корпусов, все они распределены по уровням. Ближе к центру, корпуса самых сильных учеников. Ближе к лесу, самых слабых.

— Отстойники, — угрюмо буркнула я. Мне приходилось играть подростка, что давалось мне с трудом, но я была уверена, что справляюсь, — Вы отправляете таких как я на отшиб.

Он даже не обернулся, хотя мне очень хотелось этого:

— Для того чтобы у таких как ты было больше стимула развивать свои силы и менять образ жизни. Всё как в реальном мире.

Я скрестила руки на груди. Раньше я бы никогда не показала своих эмоций так явно, но не тут. Я была сиротой, диким волчёнком, который ничего не знал о правилах приличия. Сдержанность, не мой конёк. Это заставило меня горько усмехнуться. Моя мама вечно повторяла мне, что у меня не бывает полутонов. Я либо скрытна и холодна, либо крушу всё как ураган. Она часто повторяла, что с таким характером мне никогда не найти мужа. Всё это звучало глупо, я ведь знала, что мужа мне нашли, когда я была ещё совсем ребёнком и вряд ли кто-то стал бы смотреть на мой темперамент.

Дома отличались не только месторасположением. Дома для сильнейших учеников походили на роскошные особняки. Постепенно они становились менее и менее приметными, пока мы не дошли до небольших, трёхэтажных домиков, выкрашеных в светло-салатовый цвет. Стоило отдать должное, пусть здесь не было такого же лоска, но дома выглядели опрятными и уютными. Никто не собирался ущемлять тех, чьи способности оказались слабее.

Я проследовала за ним на третий этаж, по белоснежной, деревянной лестнице и крайняя комната оказалась моим новым пристанищем. Он опустил ручку вниз и дверь поддалась. Это его удивило. Мы зашли в небольшую, светлую комнату. Здесь поместилось две односпальные кровати, над обеими было по окну, между ними, в углу, стояли тумбочки. Единственный письменный стол был завален девичьим хламом, а из шкафа буквально вываливалась разнообразная одежда. Я заметила, что дверь из этой комнаты вела в такую же небольшую ванную комнату, с раковиной, душем и туалетом. На одной из кроватей, на стёганом, лоскутном одеяле, сидела девушка, скрестив ноги. Она красила ногти лаком и замерла, когда кто-то вошёл в комнату. Род приподнял одну бровь:

— Кис? Почему ты не на занятиях?

Внешность девушки была очень занимательной. Её вьющиеся, русые волосы опускались чуть ниже плеч. Некоторые пряди были фиолетовыми, розовыми, синими, но уже почти вымылись. Видимо это были следы подростковых экспериментов. У неё был интересный разрез глаз, словно они были кошачьими. Эффект усиливался от насыщенного зелёного цвета глаз, пожалуй, такие я встречала прежде лишь у себя, но мои были скорее болотными, а её светло-изумрудными. У неё был очаровательный, крохотный носик и чуть полноватые, розовые губы.

На ней самой был короткий топ, настолько короткий, что в этот жаркий летний день, в нём могло бы быть холодно и короткие джинсовые шорты ему под стать. Она красила длинные ногти мятным лаком, но увидев нас, замерла и оправившись от шока, притворно улыбнулась:

— Добрый день, граф, — её улыбка обнажила ровный ряд зубов, среди которых чуть выделялись клыки. Они были немногим длиннее обычных, но вампиршей она точно не была, — Мне стало нехорошо на уроке и я отпросилась.

— В лазарет, — поправил её Род. Его голос звучал угрожающе.

— Конечно, в лазарет. Просто зашла, эээ… взять кое какие вещи, вдруг меня оставили бы там на сутки и некому было бы принести мне сменную одежду. Я же живу одна.

Я не понимала, к чему была столь наглая ложь, ведь было понятно, что она прогуливала. Но к моему удивлению, граф не стал настаивать, видимо посчитав это пустой тратой времени:

— Я надеюсь, мой намёк понят. Теперь у тебя есть соседка, можешь знакомиться. И… — он окинул комнату взглядом, — Приберись тут. Ты же знаешь правила, скажи спасибо, что я молчу за твою одежду. Мне не надо чтобы ты плохо влияла на новенькую.

Он кивнул нам обеим и покинул комнату. Лишь только дверь закрылась за ним, как девушка показала язык ему вслед. Потом рассмеялась. Я ответила ей улыбкой.

— Он ужасный зануда, но мне повезло, что кажется он слишком занят другими делами. Иначе меня бы ждало серьёзное наказание, — она протянула мне руку, — Какис Нослепуман. Но я предпочитаю, когда меня зовут просто Кис.

— Ами Ли, — ответила я девушке рукопожатием.

— У тебя совсем нет вещей.

Она кивнула на мою одежду, которую мне выдали здесь.

— Да. Я, в общем-то, вроде как беспризорница. Я сбежала от своих родителей, которые пытались запихнуть меня в лечебницу.

Она расплылась в улыбке:

— Проблемы с предками, это мне знакомо. На счёт вещей не переживай, думаю мы сможем подобрать тебе что-нибудь подходящее, поскольку местная форма наводит на меня тоску. Раз тебя подселили ко мне, то значит ты тоже слабенькая, — она окинула меня свои кошачьим, изучающим взглядом, — Будешь сидеть рядом со мной.

Картинка быстро сменилась, словно на следующий кадр. Вот я уже сижу с ней за одной партой. Я нахожусь в этой академии уже неделю. Кто-то из моего класса громко перешёптывается. Я ловлю каждое слово:

— Они не уверены, насколько данные ДНК точны. Говорят, они хотят ввести дополнительное тестирование в академии.

— Что, чтобы найти её?

— Да, они предполагают, что Тёмная Принцесса может быть даже среди нас, просто никак не проявляет себя. Говорят все девушки определённого возраста под подозрением.

— А что же они будут делать, если поймают её?

— Ясно что, будут убеждать работать с ними!

— Прикинь, как будет круто, учиться здесь, в одной академии, с Тёмной Принцессой?

— Что, о чём вы, кто это?

Но шёпот прервался, на урок пришёл преподаватель. Я не могла больше слушать внимательно его лекцию. Меня бросило в жар от ужаса. Неужели они догадываются? Но как?

В полусне я покинула кабинет после урока, это было последнее занятие на сегодня. Кис очень оживлённо мне о чём-то рассказывала, но я её почти не слушала. Мои мысли были поглощены возможным предстоящим тестированием, как вдруг я поняла, что моя соседка умолкла, бросив что-то вроде:

— А он тут ещё что делает.

Я подняла взгляд. Впереди коридора, облокотившись о стену, стоял граф. Ему очень шла его напускная небрежность. Все проходящие мимо ученики, вежливо здоровались с ним и торопились пройти дальше. Когда мы с Кис подошли к нему, он внезапно будто бы очнулся:

— Ами, можно тебя на минутку?

Кис шепнула мне: “Увидимся в комнате” и поспешила сбежать.

Меня бросили на растерзание льву. Граф же отодвинулся от стены и двинулся со мной вдоль коридора. Я отчаянно вспоминала, как нужно правильно сутулиться. Опустить плечи чуть вперёд, руки скрестить на груди, прижимая к себе учебники, опустить вниз голову.

— Ну как, академия? Уже неделю здесь, кажется, ты не была замечена в попытках перебраться через забор.

— Мне здесь всё нравится, спасибо, — тихо ответила я.

Он как-то внимательно посмотрел на меня, но разговора не продолжил, до тех пор, пока мы не вышли на улицу. Здесь было значительно тише.

— Слышала, о Тёмной Принцессе?

Если бы я в тот момент что-то пила, то обязательно поперхнулась бы.

— Да, слышала. Сегодня на уроке.

Первое правило вранья, находить нужную тебе правду.

— Мы ищем её. Очень тщательно. Знаешь, почему я спрашиваю тебя о ней?

Я отрицательно покачала головой. Он остановил меня, склонился над моим ухом, почти интимно. Всё внутри затрепетало:

— Потому что ты что-то скрываешь и я чую это за милю.

Внутри меня всё похолодело, но я не выдала себя. Я посмотрела ему в глаза:

— Что значит, что-то скрываю?

— Ты не до конца честна со мной. Да и с другими тоже. Я слежу здесь, периодически, за учениками академии. Издержки старой профессии. И я постоянно ощущаю, что с тобой что-то не так. Что это могло бы значить? Ты не пыталась сбежать всё это время, даже и не подумывала об этом. Ты решила остаться здесь. Ты что-то знаешь, Ами? Может быть ты знаешь что кто-то что-то затеял? Может ты знаешь, кто Тёмная Принцесса? Может быть она сама отправила тебя к нам?

— Хорошо, хотите правды? Вот вам правда. Вы заперли меня тут, ограничивая мои передвижения. Очень здорово иметь крышу над головой и чистую постель, но мне не дали даже нормальной одежды. Я хожу в обносках Кис, что не сильно отличает мою жизнь от жизни на улице. Но там у меня было право выбора. Меня запихнули в самый слабый класс, как будто бы показывая, что я как была отбросом общества, так и осталось. Меня тошнит от вашей надменности, от того что все перед вами расстилаются, словно вы их, — я почти сказала господин, но вовремя осеклась. Это бы слишком выдавало меня, потому я не нашла ничего лучше, как сказать, — сутенёр!

Его брови поползли вверх, но я продолжала:

— Да-да, именно так. Вы словно даёте им выживание, но на деле, их проблемы заключаются в вас! Вы заперли нас всех, вы не защищаете нас, вы защищаете мир от нас, как от животных в клетке!

Я остановилась. Он широко улыбнулся, будто бы я попалась на его крючок или же сделала что-то по его плану. Чёрт, у него даже улыбка была чарующей. Это сбивало с толку.

— А я-то думал, Ами, ты приличная девушка. А такие слова знаешь. Но мне нравится твоя бунтующая натура, одно удовольствие только наблюдать, как смело ты мне перечишь. Но не думай, что твоя тирада заставила меня вычеркнуть тебя из списка подозреваемых. Я думаю, скоро ещё увидимся.

Он немного поклонился мне, развернулся на пятках и ушёл в сторону административного здания. Я ещё смотрела ему вслед какое-то время. Я тут всего неделю и уже чуть не провалилась. И как у него это только вышло? Дерьмо.

Когда я зашла в комнату, Кис кинулась мне на шею:

— Ты жива!

Я грустно рассмеялась:

— Да уж, всего-то кусок печени выгрыз, а всё остальное цело.

— Ну и что же ты такое натворила, что граф соизволил говорить с тобой лично?

— Просто он проверял, не собираюсь ли я сбежать в ближайшее время.

В её кошачьих глазах пробежал огонёк понимания.

Воспоминания. Часть II

Как оказалось, каждые выходные в академии проходили культурно развлекательные мероприятия. Сперва в субботу утром проводилась всеобщая лекция о том, как много академия значит для нас, а затем, два дня предоставлялась полная воля посещения различных кружков, кинотеатра, небольшого кафетерия и конечно же вечерние танцы. Я не хотела на них идти, у меня даже не было нужной одежды, но мне было просто необходимо найти новых людей. Хоть кого-то, кого не устраивала нынешняя система. В моём классе было глухо, половина учеников имели исключительно предрасположенность к магии, но никаких реальных способностей. Я среди них была почти что Богом.

После субботней лекции, я вернулась в свою комнату освежиться. На пороге стояла странная коробка, на которой было аккуратно выведено: Ами Ли. Я вздрогнула. Потом осторожно открыла коробку, побаиваясь затаскивать её в комнату. Одежда. Множество красивых, ярких платьев, футболки, джинсы, юбки, пара свитеров, кроссовки, босоножки и классические чёрные туфли. Чёрт возьми. Я вспомнила то, как пожаловалась, что хожу в обносках соседки. Я должна вернуть коробку. Или нет? Как должна поступить девочка подросток в подобной ситуации? Моя истинная натура бунтовала против подобного подарка, мужчина не должен дарить одежду юной, незамужней девушке. Но я жила в академии, которая и так предоставляла мне форму для посещения занятий. А это просто была одежда для внеурочного времени. Я сдалась. Мне было невыносимо надевать в очередной раз топики Кис и осознавать, что они на мне висят, поскольку мои формы сильно уступали её.

Я зашла в комнату. Кис как раз домывала полы. Это меня удивляло. При том, какой кавардак она вечно устраивала в комнате, она удивительно сильно любила чистоту полов. Девушка кинула на меня взгляд и тут же бросив швабру, подлетела ко мне с любопытством:

— Что в коробке?

— Одежда.

— Оооо, у тебя теперь появилась своя? Откуда, ты же говорила, что твои родители вроде как ничего не знают про тебя.

— Ну…я не уверена. Но думаю, что от графа.

— Что?! — я впервые видела, чтобы на лице соседки играло столько эмоций одновременно. Особенно удивление, мне казалось, что её сложно удивить.

— Ну, когда он тогда говорил со мной, я заявила, что нас держат в клетке и что я ношу твою одежду.

— Как думаешь, может мне тоже стоит пожаловаться? — спросила она, вытягивая из коробки короткое, изумрудное платье.

— Не думаю, что после того, как он видел гору твоей одежды, он тебе поверит.

Я принялась выкладывать одежду, одну за другой, на свою постель. Абсолютно разные фасоны, от консервативной, до более молодёжной. Мне даже предоставлялся выбор стиля. И всё моего размера. Не помнила, чтобы меня так внимательно осматривали. Хотя с меня снимали мерки, перед тем как предоставили форму, а значит у них могли сохраниться мои данные.

Кис указала на серебристое платье в обтяжку:

— Ты просто обязана сегодня пойти в этом на танцы. Ты будешь сиять.

— Ни за что на свете. Я надену это.

Я показала ей на простое, белое, летнее платье до колен в греческом стиле.

— Слишком просто. У тебя тут столько шмоток, а ты выбираешь то, в чём можешь пойти на любой урок.

Я вспыхнула:

— Я не могу пойти на урок в таком, тут слишком открытая спина.

Кис закатила глаза и отправилась укладывать волосы. К слову, она в очередной раз выкрасила пару своих прядей, на сей раз, в бирюзовый цвет. Она не очень много внимания уделяла своей внешности, а если уделяла, то только для того чтобы шокировать окружающих.

Вечером, я слегка сколола волосы, переоделась в платье, обула новые босоножки и отправилась с Кис на площадь, у фонтана. Она обещала познакомить меня с парой ребят из более сильных классов. На деле оказалось, что это довольно посредственные по успеваемости ребята, которые пользуются самим фактом пребывания в сильном классе, для того, чтобы знакомиться с большим количеством девушек. Остальные их одноклассники держались особняком, представляя из себя высшую элиту и не желая общаться с отбросами общества, вроде нас.

Один из парней казалось, всерьёз заинтересовался мной, и Кис шепнула мне на ухо:

“Наша комната будет оставаться пустой до полуночи, только маякни мне”. Сперва я не поняла, о чём она говорила. Потом вспомнила лекцию Виктора на тему изменения взаимоотношения молодых людей и вспыхнула. Но мне по-прежнему было необходимо наладить контакт с другими учениками, потому я согласилась уже на третий танец с этим парнем, когда высокая тень проскользила к нам.

— Прошу прощения, могу я украсть у вас эту девушку на этот танец? Мне нужно с ней серьёзно поговорить, а времени потом совсем не будет.

Я похолодела. Над нами нависал граф. Парень не задумываясь прошептал что-то вроде: “Да, конечно” и поспешил исчезнуть. Меня бросили ему на растерзание, опять.

— Трус, — тихо бросила я ему вслед. Граф чуть слышно рассмеялся.

— Не суди их строго, не все тут такие бесстрашные, как ты.

Моя рука легла в его руку. Я в очередной раз попала под какое-то странное влияние его близости. Рука буквально горела, от него пахло каким-то парфюмом, верхняя пуговица тёмной рубашки была растёгнута и оголяла его кожу. Я поняла, что моё дыхание чуть-чуть учащается, особенно когда я пыталась украдкой поглубже вдохнуть его парфюм.

Он увёл меня под руку на край площади.

— Я наблюдал за тобой. Прекрасно держишься в танце, лучше своих партнёров. Где научилась, на улице?

Усилием воли я не сжала его руку в нервном порыве. Что не так с этим человеком, почему из сотен учащихся он решил следить именно за мной?

— В школе я посещала кружок танцев. Шесть лет. А потом сбежала из дома. На улице мне танцевать не приходилось.

Мои слова звучали с вызовом. Он повернул меня к себе, положил вторую руку мне на талию. Мы стали медленно кружиться в танце, совершенно не в такт музыке. Я не удержалась и чуть рассмеялась:

— А вот вы танцевать совершенно не умеете.

— Стоило сделать так, чтобы увидеть эту очаровательную улыбку. Кажется это первый раз, что ты при мне улыбаешься. К тому же, я умею танцевать. Но я танцую под другую музыку. Она звучит внутри. Не могу объяснить. Но мне позволительны подобные выходки, тут никто не посмеет меня упрекать, кроме тебя конечно же. Замечательное платье, между прочем. Я всё гадал, какое ты выберешь. И будешь ли выбирать или попытаешься вернуть.

— Это непозволительная роскошь, для меня, возвращать их. Вы хотели о чём-то поговорить со мной.

— Ох уж это холодное “вы”.

— Я же не могу сказать, граф, ты.

Музыка давно сменилась на другую, а наш странный танец не прекращался. К моему облегчению, мы танцевали в неосвещённой тени и мало кто нас видел.

— Потому-то у меня и есть имя. Иначе я обвиню тебя в том, что у тебя слишком хорошее воспитание для девочки из обычной семьи, которую, мы кстати, пока что так и не нашли. Так странно, твои родители кажется совершенно не ищут тебя.

Вот и вся причина для танца. Он продолжал прощупывать мою легенду. Я бы испугалась, если бы не знала, что мы с Виктором заранее нашли тех, кто исполнил бы роль моих родителей, и разослали объявления о пропаже. Он блефовал.

— Думаю, они перестали считать меня дочерью после того, как я подожгла занавеску.

— Не нужно корить себя, за свои таланты. Потому-то мы и существуем, чтобы научить тебя обращаться со своими способностями. Я бы хотел, чтобы мы нашли с тобой общий язык, Ами. Ты смышлённая девушка, из тебя выйдет толк.

— Прислуживать таким, как вы?

Он закончил свой танец, медленно отпуская меня, но по прежнему держа мою руку. Потом он наклонился, как я думала, чтобы поцеловать мою руку, но совершенно неожиданно, он слегка прикоснулся губами к моему запястью. Потом выпрямился:

— Ни за что на свете. Ломать волю такой девушки, очень глупо. Я надеюсь, что ты и дальше продолжишь свою борьбу.

Это сбивало с толку. Всё последнее время я лишь подчинялась.

— О чём вы?

— Всё о том же, Ами. Я чувствую твои настоящие мысли. И я буду полнейшим дураком, если поверю, что ты и вправду подчинилась. Приятного тебе вечера.

Он ушёл по тёмной аллее, а я ещё какое-то время продолжала чувствовать будто бы горячее пятно на своём запястье. Могла ли это быть метка? Виктора не было рядом, чтобы спросить, а я всё ещё была недостаточно подготовлена, чтобы разобраться в этом до конца.

Я так сосредоточенно думала об этом, что не заметила, как ко мне подобралась Кис. Она напомнила мне хищницу, что была готова кинуться на свою жертву:

— Ну и ну, не уж-то граф тобой увлёкся? Видимо твой консерватизм имеет свои положительные стороны.

— Что? Ты это о чём?

— Не говори, что не заметила. Все эти знаки внимания, платье. Теперь он повёл тебя танцевать.

— Он просто хотел поговорить.

— Обычно он просто вызывает к себе в кабинет.

Мне не нравился этот разговор. Я не могла объяснить ей, что его заинтересованность мной проявляется исключительно из-за его подозрений. Но выкинуть эту мысль из головы оказалось труднее, чем я думала. Граф уделял мне внимания больше, чем другим. Неужели мне нужно срочно сбегать? Неужели капкан вот-вот захлопнется?

Мои опасения стали только подтверждаться, когда на следующий день он заявился на занятия спортом. Они проходили два раза в неделю. Это были единственные занятия, которые делились не по классам, а по успеваемости в спорте, но так как я поступила в академию позже, то меня распределили в самую слабую группу. Мы просто занимались зарядкой, а я не выпендривалась. Но тут объявился он. Я мысленно чертыхнулась. Сколько можно?

На нём были тёмные брюки, великолепная светлая рубашка, чуть приоткрывающей гладкую кожу у ключицы. И манжеты. И это меня обвиняют в консерватизме и несоответствии времени? Внезапно что-то внутри меня даже воспротивилось этому. Был ли он графом на самом деле? Скорее всего он получил титул от своих предков, но не застал тех времён, когда это хоть что-то значило. Или нет?

Он подошёл к преподавателю и приглушённым голосом что-то у неё спросил. Потом указал на меня. Я прекратила заниматься и скрестила руки на груди. Ну это уже слишком. Его третирование меня попросту не поддавалось никакой логике и я начинала внутренне злиться, на него и на себя, что где-то оступилась, из-за чего он начал меня подозревать. Забавно, будь я младше, мама точно отругала бы меня за такое поведение. Сколько раз она повторяла мне вести себя сдержанно, не позорить отца перед его гостями, брать пример с Корнелии. Но сейчас, открыто демонстрируя свою позицию, я не чувствовала себя некомфортно. Я никогда не поддавалась воспитанию в той мере, в которой это устроило бы маму, но раньше, я бы вряд ли побоялась перечить малознакомому человеку. Но я стала старше и обрела силу, которая давала мне ощущать некую власть. Это плохо, так я выдам себя. С чего вдруг я, молодая девушка, должна вести себя подобным образом? Или же всё это сходилось с моим образом подростка-бунтарки?

Род поманил меня к себе рукой и я, словно собака в упряжке, готовящаяся к забегу, подорвалась к ним. Тут же я не дожидаясь, принялась за новую тираду:

— Сколько можно! Это уже не смешно, я… — но он прервал меня, положив мне палец на губы, призывая к молчанию. Как ни в чём ни бывало, он продолжил разговор с преподавателем:

— И что, вы даже никакого тестирования спортивных навыков не проводили?

— Мне не поступало никаких распоряжений на этот счёт.

— Я понимаю, но я должен был убедиться. Тогда нужно провести их сейчас.

— Что происходит? — всё же вмешалась я, — Вы опять меня в чём-то подозреваете?

Глаза преподавательницы были готовы вылезти из орбит. Я отчётливо видела в них ужас от такой дерзости. Она призывала меня заткнуться. Чем он всех так пугает?

Род внимательно осмотрел меня:

— Подозреваю конечно. Но суть всё равно ни в этом. Тебя определили в слабую группу, где ты возможно халтуришь. Слабая девушка не продержалась бы на улице так долго.

Я бы и не продержалась. Я знала, что не вынесу больше всего этого. Но не из-за слабости, а из-за изнеженности. Одно дело жить в шалаше, у природы, летом. Совсем другое, в грязном, заброшенном заводе, с множеством оборванцев, совершенно без еды. Но будь я собой, я бы и не осталась там жить, я бы нашла другой выход. Для этого у меня были мои знания и физическая сила. Я умела работать, несмотря на прежний титул.

Меня отвели в крытый, спортивный зал. Преподаватель был вынужден остаться с другими учениками, потому моим тестированием решил заниматься сам граф.

— Я не силён в…физкультуре. Не знаю, как точно оценивать тебя, но, давай. Лезь на канат.

Я уставилась на него, пытаясь понять, серьёзно ли это он. Поняв, что он не шутит, я закатила глаза и направилась к канату. Я проползла где-то четверть каната, после чего повисла на нём и заныла:

— Я не могу лезть выше!

Он коротко кивнул и я спустилась, легко спружинивая на землю. Затем он заставил пробежать меня пару кругов, но я демонстративно умирала уже на первом. Прыжки, растяжка, кидание снаряда. Он лишь молча кивал. Я делала плохо всё, кроме растяжки. Когда казалось, что мои мучения закончились, в меня вдруг полетел шар энергии. Он специально окрасил его бледно-голубым цветом, хотя мог сделать его прозрачным. Я поздно сообразила что к чему и ловко увернулась. Тут же в меня полетел второй. Я ловко уворачивалась, от одного за другим, не успевая передохнуть. Шары прекратились, но зато ко мне стремительно направлялся граф. Впервые мне стало страшно, я попятилась назад.

— Так ты халтурила! У тебя прекрасная сноровка!

Я поняла что упёрлась в стену. Я должна как-то оправдаться. Должна что-то придумать. Или нет? Это никак не доказывало то, что я Тёмная Принцесса. Скорее даже наоборот. Это дочь Тристанов занималась фехтованием и постоянно вынуждала брата учить её драться. Но они не знали, что Тёмная Принцесса — дочь Тристанов. Они знали лишь, что это какая-то девушка их прошлой эпохи. Девушки в то время могли хорошо работать в поле, следить за детьми и заниматься рукоделием. Это меня оправдывало. Всё что я сделала, так это отлынивала от уроков физкультуры должного уровня. Род склонился надо мной. Слишком близко. Почти интимно близко. Я вскинула голову, смотря на него с вызовом. Он довольно улыбался, словно кот поймавший свою мышку. Я попыталась было уйти, но он опёрся рукой о стену, перекрывая мне путь. Я взглянула на него почти со злобой. Он не переставал улыбаться, а второй рукой убрал рыжий локон с моего лица, немного подержал его в руках и убрал мне за ухо.

— Просто очаровательно. Ты же загнана в угол, а всё равно не сдаёшься. Я склоняюсь перед твоей упёртостью. Так с тобой интересней играть.

Я улыбнулась ему язвительной улыбкой:

— Для вас всё в жизни игра? Никакой цены?

— У игры, Ами, самая высокая цена. Для меня. И удовольствие я испытываю только от игры с тобой. Ты что-то скрываешь, я это выведываю. Разве не замечательная игра?

— Значит вам понравится и та, где я убегаю, а вы пытаетесь поймать, — с этими словами я юркнула к нему под руку и что есть сил побежала на выход. Конечно же он мог телепортироваться, но я правильно прочитала его. Он хотел охоты. А потому дав мне пять секунд форы побежал следом.

Я понимала, что долго убегать не смогу, что мне надо скрыться. Я сразу же повернула налево, после того, как выскочила из здания. Так, я смогла поскорее свернуть за угол, оттуда к остальным учебным корпусам. Люди удивлённо озирались на бегущую меня, но кажется я смогла оторваться от Рода. Пробежав пару учебных корпусов, я скрылась в лесу. Я осмотрелась, его нигде не было. У меня вышло. Правда было ещё не ясно, как я должна избегать его в дальнейшем. Территория конечно большая, но ему ничего не мешает перехватить меня после занятий. Зачем я вообще это сделала, я будто бы дразнила охотника. Я ещё раз обернулась и убедившись, что за мной нет погони, двинулась в сторону жилой зоны. И налетела лбом в грудь графа. От неожиданности я вскрикнула и он рассмеялся. Я попятилась назад, но он схватил меня за одно запястье:

— Нет, хватит пробежек на сегодня.

Он выглядел едва запыхавшимся, глаза горели азартом. Но в них не было никакой злости хищника. Впервые за долгое время он не выглядел так, будто бы пытается подчинить себе.

— Но я Вас не видела, это невозможно!

Он ещё шире улыбнулся. Обезоруживающая улыбка, почти мальчишеская:

— Было бы совсем нехорошо, если бы кто-то из учеников увидел меня бегущим, да ещё и следом за другой студенткой. Что бы про меня тогда сказали? Потому я наложил на себя невидимость.

— Это вообще возможно? — конечно же это возможно, но я не должна быть столь осведомлённой.

— Я обязательно научу, если твоя сила будет расти. В ином случае это не будет иметь смысла.

Мы немного помолчали, давая друг другу отдышаться.

— Давно я так небегал. Даже и не думал, что это доставит мне столько удовольствия.

Я поняла, что невольно отвечаю на его улыбку и что пробежка вызвала во мне столько же веселья, сколько и в нём. Он откинул тёмные пряди со лба:

— Ну что же, а теперь нужно решить, что я получу за победу.

— Что? — я расхохоталась, — Вы победитель, разве этого недостаточно?

— У победителя должен быть его приз! — возмутился он.

— Я обязательно нарисую Вам медаль!

И тут произошло что-то совершенно невероятное. Он приподнял мой подбородок двумя пальцами, после чего аккуратно коснулся своими губами моих. Я замерла в оцепенении. Он отодвинулся:

— Думаю это будет достойным призом. Но я всё ещё жду свою медаль.

Он прошёл мне за спину, оставляя меня в замешательстве. Когда он почти дошёл до края леса, он крикнул:

— И да, Ами, — я обернулась, — Это не значит, что я больше не подозреваю тебя. И если это ты, то лучше сознайся сейчас.

В его голосе вновь прозвучали властные, угрожающие нотки. После чего он растворился в воздухе, становясь невидимым.

Мои ноги подкосились и я села у дерева, вдыхая прохладный воздух леса. Но мне он казался удушающе жарким. Я провалю задание. Я всё на свете провалю. Я ни на что не гожусь. Соберись. Возьми себя в руки. Чёрт возьми, да что это сейчас было?

Поделиться Сохранить в закладках

83 просмотра1 упоминание

Легенда о Тёмной Принцессе

3 июн 2019

Редактировать

Воспоминания. Часть III

Правда на следующее утро оказалось, что граф покинул академию на неделю, а значит это был мой шанс немного понаглеть. Правда, всё же меня перевели в другую группу спортивных занятий. Мой статус среди учеников сильных классов сильно вырос после танцев на выходных. Я не сразу это поняла, сперва думая, что странные взгляды на физкультуре были вызваны тем, что я новенькая. Девушки сильных классов, которых в средней группе физподготовки было много, то и дело смотрели в мою сторону и что-то активно обсуждали. Но после занятия, одна из них, высокая, изящная блондинка, позвала меня в гости, на девичьи посиделки, которые они устраивали у неё в комнате. Это был мой шанс найти союзников. План сработал и общение с теми ребятами из сильного класса, дало свои плоды. Так я думала.

Вечером, после занятий, я подошла к указанному, белоснежному особняку с колоннами. Здесь меня встретила другая девушка, из класса средней успеваемости. Я знала, что она была сестрой Надин, высокой блондинки, но имени этой девушки, пока не знала. При встрече, она порывисто обняла меня, чем немало ошарашила.

— Привет, очень рада, что ты согласилась прийти! Меня зовут Ирма. Я проведу тебя в комнату.

Она лучилась радостью и невольно вызывала ответную улыбку. С сестрой они были совершенно не похожи, Ирма была счастливой обладательницей рыжих, пушистых волос, россыпи веснушек на чуть пухлых щеках, и лишь голубые глаза были практически такими же, как и у её сестры.

Особняк внутри выглядел ещё пафоснее, чем снаружи. Я поняла, что даже была рада жить в худших условиях, там было намного больше уюта. Здесь же, дом пытался объединить в себе роскошь и общежитие для многих людей. Огромные, пустые пространства, высоченные потолки, картины, ковры…абсолютная безвкусица. Я привыкла жить в роскоши и изысканности, для этого надо было прилагать немало усилий. Здесь невероятно сильно не хватало цветов.

Одна только комната могла бы представлять из себя квартиру. Сами комнаты были обставлены лучше и приятней. Здесь по-прежнему не было уюта, но хотя бы всё было обставлено со вкусом. Здесь было порядка семи девушек, кто-то расположился за столом и играл в карты, кто-то листал журналы на кровати, кто-то даже рисовал на подоконнике, у окна. Когда я вошла в комнату они заговорщицки улыбнулись между собой и бросив свои дела, стали расставлять на столе стаканы и наливать в них газировку. Кто-то поставил на стол бутерброды. Сильные классы давали финансовое преимущество. Ты мог заработать баллы, на магической тренировке и потом тратить эти баллы, как финансы, в магазине. Самых талантливых учеников просили выполнять некие поручения для главных, за что они получали по-настоящему много баллов. Потому у слабых классов никогда бутербродов не было. И газировки. Только то, что выдавала нам академия. Небольшая стипендия преимущественно уходила на гигиенические траты или одежду.

Меня усадили за стол с остальными, пододвинули поближе бутерброды, налили колы и уставились на меня. Первой, тишину разорвала Надин:

— Ами, я думаю, ты знаешь, что мы все хотим знать и почему позвали тебя сюда.

Я молча уставилась на неё. Тогда она продолжила:

— Нас всех интересует, что вас связывает с графом. Мы видели, как вы танцевали вместе.

Граф. Вот оно что. Дело было вовсе не в том, что я стала общаться с их классом. Их интересовал граф. Их всех, молодых, амбициозных девушек, стремящихся развивать свои силы и использовать их в жизни. Я осмотрела всех и поймала лишь сочувствующий взгляд Ирмы. Кажется она поняла, что я ощущаю себя не в своей тарелке. Единственным верным решением казалось, сказать им правду. Так они будут меньше мучить меня и так…возможно я смогу выявить союзников.

— Граф подозревает меня. Он считает, что я могу быть Тёмной Принцессой, — среди девушек пробежал взволнованный вздох, — Он считает так из-за моего темперамента. И потому что я подхожу по возрасту. И из-за того что я против системы академии.

— Это потому что ты находишься в слабейшем классе, — фыркнула Надин.

— Возможно, — мой ответ удивил её, — Понимаешь, если бы я попала в сильный класс, я бы не замечала притеснений и неравенства. Но я не там, и я их вижу. И я имею право быть против.

Они молча потупили взгляд. То, что я согласилась с девушкой и при этом обернула её же слова, против неё, дало мне выигрышную позицию. Я решила чуточку дожать:

— Потому, граф знает, что я не хочу быть тут, в академии. Что тут я как в тюрьме. И эти вечные обвинения.

— Но ты не Тёмная Принцесса? — внезапно спросила девушка, сидевшая до этого на подоконнике.

— Нет. Но даже если и была бы, разве я бы ответила иначе?

Все вновь замолчали. Через время Ирма развеяла тяжёлую атмосферу, предложив поиграть в твистер. На удивление, я хорошо провела время. После моих слов, девушки не вели себя со мной так заносчиво, как это бывало раньше. Кажется, я добилась у них какого-то уважения и ко мне стали относиться на равных. Я стала больше времени проводить с ними и это заметно огорчало Кис. Ей не нравилось, что я меньше времени провожу с ней. Но я не могла объяснить ей своих истинных мотивов.

А потом через два дня привезли группу новеньких. Утром до нас дошли слухи, когда на урок представителей магических рас, принесли досье, чтобы все преподаватели могли с ним ознакомиться. Другие преподаватели изучали личные дела после уроков, но не Реньен де Корс. Честно говоря, если бы я и подозревала кого в том, что она Тёмная Принцесса, так это её. Но Реньен было уже очень много лет, хотя на вид ей можно было дать не больше сорока, она работала в академии по меньшей мере пять лет и была вампиршей. Она носила множество красивых, тёмных платьев, изящно подчёркивающих её тонкую фигуру и оттеняющих и без того бледную кожу. Длинные, медные волосы всегда были заплетены в ровную, тугую косу. Образ дополнял тёмный макияж и невероятно алые, тонкие губы. Она быстро перелистывала одно досье за другим, просматривая фотографии, пока не остановилась на одном из них. Она вскрикнула и выпустила досье из рук. Листы разлетелись. Пошатнувшись, она опёрлась о стол и тяжело задышала. Я подскочила к ней, собирая разлетевшиеся листы, укладывая папку на стол. Я мельком взглянула на фотографию. Светловолосая девочка, лет девяти.

— Все, уходите, урок на сегодня окончен, — тяжело сказала она. Я подставила ей стул и усадила её на него. Остальной класс поспешил покинуть кабинет, кидая какие-то шутки про чокнутую вампиршу.

— Может быть вам принести воды? — участливо произнесла я.

Она покачала головой. Тогда я собиралась было уйти, как вдруг она произнесла:

— Ами, останься.

Я послушалась. Она по-прежнему смотрела в окно, вдаль, смотря на самом деле в пустоту. Закусив губу, она о чём-то думала, видимо тщательно подбирала слова.

— Ами…до меня дошли слухи, что по какой-то причине, один человек в нашем руководстве… — она немного помолчала, всё ещё подбирая слова, — Подозревает тебя в том, что ты не совсем та, за кого себя выдаёшь.

Я хотела было что-то сказать, но она подняла палец вверх, призывая к молчанию:

— Не надо. Наш разговор, останется между нами двумя. Я надеюсь на это. Если ты меня выдашь…что ж, мне нечего терять. Не отвечай мне. Но я смотрю на тебя и где-то в глубине души думаю, что он мог бы быть прав. Иногда, когда ты сидишь за партой, когда другие дети расслабляясь сутулятся, то ты, забывшись, выравниваешь спину, словно тебе привязали к ней доску. Я видела такое, уж поверь мне. И я, надеюсь, что такая девушка как ты, является тем, за кого тебя принимают. Потому что любая другая мне отказала бы. Сегодня сюда в академию, привезли мою дочь. Они нашли её, хотя я и прятала её в других измерениях. Кто-то сдал меня. Я и так работаю на них, но им этого мало. Они хотят большего и теперь будут шантажировать меня, — одной рукой она так ухватилась за край стола, что казалось, могла бы проткнуть его своими ногтями насквозь. Потом она продолжила:

— Если ты та, за кого тебя принимают, умоляю, забери у них мою дочь. Забери её от сюда и я буду до конца веков служить тебе.

Мы замерли, в неловком молчании. Мне хотелось помочь ей, хотелось сказать, что я вытащу её дочь. Но я не могла выдавать себя. Всё это могло быть ловушкой. Потому я молча покинула кабинет.

Так как занятие оборвалось раньше ожидаемого, весь наш класс скопился на поляне возле столовой, обсуждая странное поведение преподавательницы и прибытие новеньких. Как всегда, девушек интересовало, будут ли новые парни нашего возраста, а парней, будут ли девушки. Кис очень долго распиналась о том, что успела заметить одного юношу и что он, настоящий красавчик. Я слушала вполуха, внимательно наблюдая за лазаретом, который было немного видно с этой поляны. Я всё надеялась увидеть дочку Реньен. Но вместо этого, я заметила, как из лазарета, с двумя сопровождающими выводят молодого юношу. Тоже новенький. Ему было от силы лет семнадцать, у него были белоснежные, вьющиеся волосы и холодные голубые глаза. Я не могла отвести от него взгляда. Да, он выглядел иначе, он выглядел моложе. Но никаких сомнений не оставалось. Я внутренне похолодела. Кис рядом со мной подорвалась и воскликнула:

— Вот он, тот самый парень!

Она крикнула так громко, что отзвуки долетели видимо и до него. Он поднял голову, пытаясь понять, откуда доносился звук. Быстрым, холодным взглядом осмотрел Кис и остановился на мне. Сердце было готово выпрыгнуть из груди.

Это был Дмитрий.

Мне оставалось не так много вариантов для действия. Попробовать выкрасть документы у Асинис и сбежать или сбежать прямо сейчас. Дмитрий меня выдаст. Мне конец. Или не выдаст? Мне срочно нужно было с ним поговорить. Или лучше было скрываться и избегать встреч с ним?

В голове мелькало множество вопросов и я не могла остановить весь этот кавардак. Мне и так хватает подозрений Рода, а теперь ещё это. Из мыслей меня вытащила Кис, которая тянула меня за рукав:

— Ами, идём же!

— Куда?

— Посмотрим, где его поселят, узнаем, в какой класс его распределили. Поверь мне, там больше ничего интересного, одни только дети. Давай!

Вообще-то именно дети меня и интересовали, но я была уверена, что смогу найти дочку Реньен и позже. В словах Кис был смысл и мы побежали вниз по склону, от поляны. Осторожно пробираясь в тени деревьев, мы следовали за Дмитрием и его двумя сопровождающими. В очередной раз я обратила внимание, как бесшумно умеет передвигаться Кис. Она буквально преображалась, двигаясь легко и грациозно, ноги чуть согнуты в коленях, туловище чуть опущено. В любую секунду она могла быстро юркнуть за дерево. Потрясающая реакция. Быть может, даже учась в слабейшем классе, она могла бы быть полезной для нас.

— Ну вот, сильный класс. Я даже не удивлена, — недовольно буркнула девушка, когда мы увидели, как Дмитрия провели в один из особняков. Я хотела было вернуться обратно на поляну, но она потянула меня дальше за собой. Я была настолько удивлена, что позволила вести меня. Мы обогнули здание и подойдя к огромному дереву, раскинувшему ветви над домом, Кис на секунду остановилась. Потом она разбежалась, оттолкнулась ногами от ствола дерева и подскочив, ухватилась за нижнюю ветку. Впрочем, эта ветка всё равно была очень высоко, для того чтобы я могла просто до неё дотянуться. Потом девушка обхватила ветку ногами, и перевернувшись вниз головой протянула руки вниз.

— Давай, хватайся.

Я не имела ни малейшего понятия, почему она решила, что я смогу вообще допрыгнуть до её рук, но спорить уже не стала, взяла разбег, подбежала к дереву, оттолкнулась и ухватилась за её руки, одной рукой. Она по инерции качнула меня, подкинула вверх и второй, свободной рукой я ухватилась за ветку. Подтянулась, залезла на ветвь, а Кис ползла уже выше, при этом высматривая что-то в доме. Когда мы поднялись до уровня четвёртого этажа, Кис побежала по ветке к дому, к балкону. Мне стало не по себе. Ветка была довольно тонкой и чуть прогибалась под девушкой. Но Кис, словно кошка, грациозно проскочила по ней и соскочила на один из балконов дома. Потом махнула мне рукой, чтобы я следовала за ней. «Чёрт возьми, во что ты меня втягиваешь?». Я не рискнула бежать по ветке, предпочитая взяться за неё руками и попросту лезть по ней, как по канату. В конце ветка совсем наклонилась, но мне это было лишь на руку, поскольку она опустилась над самым балконом. Кис сидела на перилах. К нам из комнаты, на балкон вышел Дмитрий, озираясь на нас удивлённым взглядом. Кис тут же вскочила с перил:

— Приветик. Я Кис. Это Ами. Ты новенький, мы решили познакомиться.

— Интересный у вас способ знакомства, — он улыбнулся, своей вежливой, лучезарной улыбкой, за которой я была уверена теперь, ничего не стояло, — Меня зовут Николас.

Он пожал руку Кис. Та тихо хихикнула. После протянул руку мне. Мне не хотелось к ней прикасаться. Он изучал меня долгим, внимательным взглядом. Мне не хотелось жать ему руку. Но это было не просто рукопожатие. Это была сделка. Сделка того, что он не выдаст меня. Но мне придётся быть милой. И я пожала ему руку, улыбаясь такой же холодной, очаровывающей улыбкой:

— Очень приятно познакомиться.

Я надеялась, что Кис не заметила моего замешательства. Меня словно ударило током, когда я пожимала руку Дмитрию. Что-то ужасное, что-то тёмное внутри меня подняло голову. Убей его. Выпей его крови.

Я вздрогнула и попыталась сменить тему:

— Расскажи о себе, Николас. Как ты сюда попал, по своей воле или по чужой?

— А сюда можно попасть не по своей воле? — он удивлённо изогнул бровь. Я знала, что это была издёвка. Намёк на то, что я здесь намеренно, а не невинная жертва.

— Именно так, сюда почти все так и попадают. Ловят на улице, кидают в машину и привозят сюда.

— Что ж, у меня всё куда прагматичней. Мне предложили тут обучаться и я согласился.

Кис кивнула и в подтверждении его слов добавила:

— Так часто бывает, если у кого-то очень большая сила.

Дмитрий довольно улыбнулся, изображая, будто бы ему льстят подобные слова. Но я знала, что ему было всё равно. Он смотрел на Кис, но я чувствовала, как он энергией прощупывает, изучает меня. Его интересовала только я. Мне стало больно и тоскливо. Он пытался понять моё эмоциональное и ментальное состояние. Пытался выяснить как я, после почти года, как мы перестали общаться.

“Это он заставил тебя убить всех тех людей” — леденящий душу голос вырвался из тьмы, звеня в моих мыслях. Перед глазами возник огонь. Крики. Я схватилась за голову.

— Ами, всё в порядке? — Кис кинулась ко мне, приобнимая.

— Голова очень заболела. Я пойду прилягу в комнате. Жаль, так быстро прощаться. Только спущусь пожалуй по ступенькам, а не по дереву.

— Тебя проводить?

— Нет-нет, болтайте, развлекайтесь. У меня будет ещё время пообщаться с Николасом. Всего доброго.

И я почти пулей выбежала из особняка.

К счастью, всё оставшееся время я смогла ловко избегать Дмитрия в академии. Я продолжала налаживать контакт с сильным классом, но не было похоже, чтобы кто-то был чем-то недоволен. Я начинала сомневаться, что у меня получится найти здесь сообщников. Разве что Реньен, а она, я была уверена, дорогого стоила. Основной проблемой оставались данные о разработках. И вообще все данные, какие только можно вытащить. Ночью я выбралась из комнаты, обратилась невидимой и прошмыгнула к административному корпусу. Всё что могло быть, любые данные, находились здесь.

Но когда я уже собиралась войти в само здание, я замерла. Впереди было какое-то силовое поле, которое я отчетливо ощущала. Пока никого не было видно, я чуть протянула руку вперёд. Невидимость мгновенно спала с пальцев. Проклятье. Та самая вещь — внутри купола нет магии. Незамеченной пробраться не выйдет. Я попробовала оценить энергетическую обстановку: Был ли купол на всём здании? Я бросала силовые удары в разные точки здания. Нет, он был лишь на входе, а также в паре комнат в самом здании. Но я почему-то была уверена, что здесь нет никакого другого способа проникнуть внутрь. Если сюда проникать, то в открытую. Но не всё было потеряно, я могла залезть сюда натиском, в последний день, а после, вытащив данные, убраться прочь. Но теперь мне нужно было сообщить Виктору, что я пробуду здесь ещё пару недель, а после надо уходить.

Той же ночью я выбралась к краю академии, к забору. Повсюду бродила охрана. Ещё дальше забор был обнесён защитным полем. Так его не пересечь. Я могу выйти, если открою портал, но не смогу вернуться, щит не впустит. Оставался старый, добрый, проверенный метод. Я вернулась вглубь леса и стала искать подходящее дерево. Около получаса у меня ушло на то, чтобы найти нужное, то, корни которого уходили за забор, за силовое поле. Мне нужно было послать короткий сигнал Виктору. Его уловят и другие, но мне оставалось лишь надеяться, что они не смогут связать его со мной. Одно короткое слово: Приди. Сигнал пошёл и тут же зазвучала сирена. Но я не могла уходить, мне надо было убедиться, что сигнал получен, что он вырвался за пределы щита. Когда я почувствовала, что сигнал дошёл до края корня, я что есть сил бросилась обратно в комнату. Я успела вернуться до того, как всех учеников вытащили на улицу. Когда я влетела в комнату, Кис уже не спала. Она слышала сирену и естественно связала это с тем, что я отсутствовала.

— Ами?

Я не хотела этого делать, но мне пришлось. Я пулей подлетела к ней, упала на колени, чтобы смотреть ей прямо в глаза, снизу вверх, крепко ухватила за руки и произнесла:

— Когда ты проснулась, я лежала в своей постели, как и всегда.

Я стёрла её воспоминания. Она послушно и чуть вяло кивнула. У меня не было другого выбора, это было для её же блага. Недолго думая, я стёрла память и себе, так, чтобы воспоминания вернулись, позже.

Нас всех выдернули из постелей и согнали на главную площадь, прям так, в пижамах. Здесь вывели свет, поставили на улице столы и стулья, и каждый, поочерёдно садился за один из столов и проходил допрос.

Я не могла понять, что произошло. Ходили слухи, что кто-то смог отправить какую-то информацию из стен академии наружу. Шпион? Но кто это мог быть? Дмитрий? Но зачем это ему? И кому он отправлял данные?

Прошерстили всех, даже новеньких. Я выглядела такой же взволнованной, как и остальные ученики, кого подняли среди ночи на допрос. В ту же ночь, раньше времени, вернулся Род. Он лично подходил пообщаться с некоторыми девушками и юношами. Видимо не я одна вызывала подозрения. В присутствии других, он вёл себя иначе. На языке крутилось единственное подходящее слово: “Опаснее”. Также он опрашивал и Дмитрия. Стоило ему приблизиться ко мне, как я вскинула руки и тут же запротестовала:

— Не имею ни малейшего отношения к чему бы то ни было, что произошло.

Он задержал на мне взгляд. Потом кивнул:

— Ты тоже не врёшь.

Тоже. Значит Дмитрий тут не при чём. Хотя, Дмитрий умело мог скрывать свои эмоции и вполне мог убедительно соврать.

На следующий день им пришлось дать нам выходной, чтобы все ученики могли спокойно выспаться, после тяжёлой ночи. Днём я долго спала, не совсем понимая, почему чувствую себя столь уставшей и лишённой сил. Меня растолкала Кис:

— Ами, проснись, проснись!

— Что происходит? — я устало поднялась на подушке и выглянула в окно, которое было справа от моей кровати. Судя по положению летнего солнца, было около пяти часов вечера.

— Тёмная Принцесса обнаружилась!

Воспоминания. Часть IV

Я вся похолодела.

— Что это значит? Где, когда?

— Здесь, в академии, — я видимо выглядела достаточно ошарашенной, потому она добавила, — Да, я тоже удивлена. Это новенькая. Она говорит, что она Тёмная Принцесса и есть достаточно много оснований верить её словам. Главы полагают, что после возрождения, её память немного повредилась. Но в остальном всё сходится.

— Она, что…у неё какая-то особенная сила?

— М… — Кис закусила губу. Я в очередной раз обратила внимание, как немного выделялись её клыки, — Честно говоря нет. Там что-то было, с заложенным потенциалом. Ну, эти новые исследования крови, знаешь. Они показали и когда стали проводить с ней опрос, она многое подтвердила.

— Кис, ты не думаешь, что она просто сказала то, что от неё хотели услышать?

— Что, зачем это могло кому-нибудь понадобиться?

— Не знаю, — покачала я головой. Потому что и вправду не имела ни малейшего понятия.

Девушку определили в сильнейший класс, хотя её способностей, как мне было известно, не хватало для такого статуса. Мне захотелось лично взглянуть на новую Тёмную Принцессу и потому я быстро собралась и отправилась с Кис на прогулку. Когда мы вышли на главную поляну, где частенько собирались отдохнуть студенты, мы увидели огромное количество ребят нашего возраста, столпившихся вокруг новенькой. Ребят помладше подобное интересовало меньше, хотя парочка младшеклассников тоже была тут.

Девушка же буквально купалась в лучах славы. Она сидела на деревянном обеденном столе, закинув одну ногу, на другую. Я скользнула взглядом по ней, снизу вверх. Милые босоножки, открывали изящную, маленькую ножку, я повела взгляд выше, по красивым, длинным, почти абсолютно голым ногам: на ней были довольно короткие джинсовые шорты. На удивление, она выглядела соблазнительно, но не пошло. Дальше я пробежалась по её идеальной талии и мой взгляд замер на третьем размере груди, которая то и дело вздымалась от её дыхания. На ней была лёгкая блузка, полностью закрывающая тело, но оголяющая плечи и руки. На изящных, маленьких плечах лежали волнами роскошные волосы цвета блонд, с тёплым горчичным оттенком. Она смеялась над какой-то шуткой, то и дело демонстрируя ровный ряд белоснежных зубов. У неё были чуть пухлые щёки, которые добавляли ей немного детскости. Но всё менялось, стоило заглянуть в её лазурные глаза. Она смеялась лишь губами, но не глазами. Её глаза холодно и расчётливо оценивали всех вокруг, как бы изучая. Меня ей не провести. Её внешность — её лучшее прикрытие. Но как-то нелестно отозваться о ней я тоже не могла, я видела в ней человека хитрого и умного, таких нельзя недооценивать.

Но тут кое-что ещё привлекло моё внимание, на что я не обратила внимание сразу. Кое-кто стоял рядом с ней и всё её обаяние, было направлено на этого человека.

— Николас, ты уже успел здесь освоиться? — она повернулась к компании каких-то девушек, которые кажется уже стали её приближенными, — Мы с Николасом прибыли вместе, но его отпустили позже.

Странная волна ярости, раскатилась от груди и налила голову кровью. Я невольно сжала кулаки. В следующее мгновение я уже была абсолютно невозмутима и повернулась к Кис:

— Ну вот и потерян твой приятель.

Кис притворно загрустила, хотя на самом деле ей не было конечно до него никакого дела. Кис имела обычай интересоваться лишь теми людьми, что интересовались ею, а остальных она наглухо вычёркивала. Потом она ещё раз окинула всю сцену своими зелёными, кошачьими глазами:

— Отвратительно. Идём отсюда.

— Как её хоть зовут, Тёмную Принцессу-то?

— Зои.

Когда мы разошлись с Кис, я пробралась к младшему классу. Самых маленьких не разделяли по силе, поскольку зачастую все они находились на одном уровне способностей. К тому же, здесь, в академии, их было гораздо меньше, чем старших.

Я увидела её сразу же: она сидела на качелях, вдали от остальных детей. Нет, она не выглядела брошеной или грустной, но медленно покачиваясь на качелях, в её облике так и сквозило одиночество. Маленькая девочка восьми лет. Её крошечные пальчики обвили цепочку качели, а носком балеток она слегка топтала землю.

Я подошла к ней, надеясь, что я не вызову ни у кого подозрений. Она вскинула голову и шелковистые кудри, которые будто бы были намеренно завиты, как у куклы, упали назад, открывая взору голубые глаза. Её светлейшии волосы переливались на солнце, небольшим золотым отливом. Возможно им ещё предстояло потемнеть, но сейчас, с ними, она будто бы сияла. Я ожидала от неё вопросов, как от любого другого ребёнка, но не успела я и слова промолвить, как она тут же сказала:

— Я Мари.

И замолчала, внимательно осматривая меня. Я немного опешила, но совладала с собой и улыбнулась.

— А я Ами.

Она продолжала изучать меня внимательным взглядом. Потом её милое личико нахмурилось:

— Ты говоришь лишь частичную правду. Ты веришь тому, что говоришь, но лишь отчасти. Я вижу это в твоей ауре. Почему ты обманываешь меня?

Она вновь заглянула мне в глаза и я невольно поёжилась под этим пристальным, детским взглядом.

— Мари, потому что многим людям нельзя знать всю правду. А если я расскажу её тебе, ты можешь случайно рассказать её другим.

Она вновь осмотрела меня. Я начинала понимать, что происходит. Она видела мою ауру. Она изучала её и благодаря ней делала выводы, можно ли мне доверять. Потом она радостно улыбнулась:

— Ты вся сияешь! Ты подруга мамы?

Я кивнула.

— Мама говорила мне про тебя. Она сказала, что здесь есть человек, который поможет нам.

Я боялась выдать себя. Всё могло быть лишь намеренно спланированной операцией. Я не могла ничего говорить.

— Вам не о чем волноваться, — только это я и смогла сказать. Не могло ведь быть так, что такой маленький ребёнок, так хорошо обманывает меня?

Мари вскочила с качелей, схватила своими ручками меня за ладонь и потащила к себе, поближе. Я наклонилась. Она приподнялась на цыпочках к моему уху, прикрывая ладошками, как это делают дети, когда рассказывают тайну:

— Я знаю, что та девушка врушка. Которая говорит, что она Тёмная Принцесса. Но это ведь ничего, правда? Лучше чтобы они и дальше так думали.

Меня пугала проницательность этого ребёнка и только сейчас я поняла, что пугало меня ещё больше. Моя аура не была скрытой, она была поддельной. Человек со слабыми способностями не смог бы скрыть её, и это могло выдать меня. Потому мы с Виктором подменили её другой, чтобы при первом взгляде, казалось, что я совершенно обычная. Такую проделку не смог бы выявить даже Виктор, если бы не знал, куда смотреть. Мари не могла видеть сияния, не могла видеть, что я вру. Если только не обладала истинным зрением. Это был редчайший дар.

— Да, лучше, — тихо шепнула я. Она обняла меня, прильнув к моей щеке своей щекой. Её кудри щекотали моё лицо. Она была такой очаровательной, что на душе у меня зазвенели колокольчики. Я почувствовала себя счастливой и окрылённой, будто бы только что влюбилась. Мари отодвинулась от меня и это чувство чуть-чуть ослабилось, но всё равно оставалось сильным.

— Приходи ко мне играть! — весело прощебетала она и развернувшись убежала к своему классу. Я замерла, не в силах осознать, что же это за странное ощущение радости, внезапно нахлынувшее на меня.

Но постепенно, в течение дня моё настроение всё портилось. Я начинала сильно волноваться из-за того, что внезапные события заставили графа вернуться раньше времени, а я так и не проверила архив. К тому же, время подходило к тому, чтобы связаться с Виктором, а теперь я не имела никакой возможности для этого. Более того, приближалось странное тестирование. Я рассчитывала, что появление Зои его отменит, но как стало известно, они всё равно ещё немного сомневаются. Из-за графа. Какое упрямство. Или поразительная интуиция? Ничего не указывало на меня, я была уверена, что никак себя не выдаю. Он подозревал и других студентов, но меня больше всего.

Я шла по тёмной аллее, поздним вечером, в комнату к Надин. Меня вновь пригласили посидеть вместе с остальными. Тут из тени деревьев, создаваемой ярким светом луны, вынырнул Дмитрий и пересёк мне дорогу. Я развернулась и собиралась было пойти прочь, но он тут же сказал вслед:

— Уйдёшь и я сдам тебя в ту же минуту.

Я замерла похолодев. Осмотрелась, вдруг нас кто-то мог слышать. Потом резко повернулась, подошла к нему вплотную и тихо прошипела:

— Ты хочешь посостязаться со мной? Трус, ты сбежал тогда, хочешь всё же дать мне разорвать тебя на куски?

На его лице отразилась такая гамма эмоций, что я не могла их до конца прочесть. Горечь, злость, отчаяние. Он и злился на меня и страдал. И определённо боролся с тем, чтобы решить, накричать на меня или попросить прощения. Но он промолчал. А потом, тихо, вкрадчиво, всё же ответил:

— Ты убила целую деревню невинных людей.

Мой разум будто затуманило. Ярость, скрывающаяся на дне моего сердца стремилась вырваться наружу. Я было бросилась на Дмитрия, но он крепко ухватил меня за руки. Я могла бы вырваться, могла бы по-настоящему ударить его, но для этого я должна была мыслить разумно, а я не могла. Вырываясь, я кричала на него:

— Это ты виноват! Ты это сделал со мной! Ты!

Он встряхнул меня:

— Как ты не поймёшь, это не я, Камелия, это всё сила внутри тебя! Я пытался усмирить её в тебе, избавиться от неё. Ты была бы вновь свободна. Свободна от них. Что же они с тобой сделали? Ты бы никогда так не поступила, но эта тьма заволакивает твой разум. Они сделали это против твоей воли и я могу помочь, дай же ты мне спасти тебя, — он крепко прижал меня к себе и стал покрывать мою макушку поцелуями.

Я вырывалась:

— Пусти, не трогай меня, я ненавижу тебя!

— Ты самое дорогое для меня существо на этом свете и они посмели сотворить это зло с тобой, прошу, дай помочь тебе.

Он шептал и вряд ли кто-то кроме меня мог слышать его в этот момент, но позади нас, с аллеи, раздался голос:

— Что тут происходит?

Позади стояла Зоя, в красивом зелёном платье отлично подчёркивающим её фигуру. Что она могла сейчас видеть? Моё заплаканное лицо и то, как я вырываюсь от Дмитрия. Его, крепко прижимающего меня к себе. Как бы то ни было, то, что она увидела, ей не понравилось. Я воспользовалась ситуацией с тем, что нас застали врасплох, вырвалась и побежала в комнату Надин.

В коридоре стояла Ирма, она частенько ожидала меня здесь, почему-то не заходя к сестре. Заметив моё поблёскивающее от слёз лицо, она подошла ко мне, вытерла щёки рукавом своей хлопковой блузки и крепко обняла. Я была невысокого роста, но Ирма была ещё ниже меня. Я обняла её в ответ и ненадолго уткнулась в её пушистые, рыжие волосы. Потом она отстранилась:

— Лучше?

Я кивнула.

Она не стала задавать лишних вопросов и мы вошли к Надин. Здесь стояла непривычная для меня суета, девочки старались привести в порядок комнату, как-то нарядить и громко что-то обсуждали. Ирма взглянула на меня с печалью в глазах:

— Это они готовятся к приходу Зои. Она согласилась провести с нами вечер.

Меня передёрнуло. Ничего хорошего это не сулило, особенно после прошедшей встречи. Как подтверждение моих слов, позади распахнулась дверь. Мы с Ирмой отскочили и на пороге показалась Зои. Остальные девушки бросили свои дела и принялись живо представляться девушке. Зои улыбалась всем, своей фирменной улыбкой, но на протяжении всего времени не сводила с меня взгляда. Её усадили почти что во главе большого стола, в то время как мы с Ирмой находились почти в самом конце, но и это не помешало ей почти неотрывно смотреть на меня. Видимо, она пыталась понять, что связывало меня с Дмитрием, то есть, с Николасом.

Казалось, мы обе не слушали разговора других девушек, как вдруг Зои внезапно оживилась:

— Прости, что? Граф думал, что Ами это Тёмная Принцесса?

У меня всё внутри похолодело. Я предчувствовала что-то нехорошее.

— Ну да, Ами так говорила. Скажи же, Ами.

Я было только открыла рот, как Зои перебила меня:

— Это он так думал или она его пыталась в этом убедить? Чтобы привлечь внимание видимо, да?

— Я не…

— Нет, погоди. Ты учишься в самом слабом классе, но сидишь тут с таким высокомерным видом, попав сюда, к нам, только из-за того, что рассказала небылицу, что ты Тёмная Принцесса?

Тут внезапно оживилась Ирма:

— Зои, твой тон…

Но она не слушала:

— И с Николасом тоже самое, да? Вы знали, что она со своей подружкой пробралась к нему в комнату, в первый же день? А потом, увидев, что он со мной, решила и ему наплести историю о том, что она Тёмная Принцесса. Такую сцену ему устроила, кидалась на него с кулаками. Но милая моя, послушай меня внимательно, Тёмная Принцесса я! И не надо водить других людей за нос.

Повисла напряжённая тишина. Я могла убить её прямо на месте. Вместо этого я молча встала и вышла хлопнув дверью.

Когда она появилась в академии, я думала, что это упростит мне жизнь. Оказалось наоборот. Она напомнила мне Корнелию, девочку, с которой меня вынуждали дружить в детстве. Она обожала моего брата и потому вечно издевалась надо мной, забирая его внимание. Женская ревность зачастую переходит все границы. Внутри меня клокотала ярость, разбуженная ещё Дмитрием. Я не могла с ней справиться. Мне надо было куда-то её выплеснуть. Но я не знала куда. Я лишь стояла на улице, на входе в особняк и постоянно сжимала руки в кулаках, тяжело дыша.

— Ого, — раздался голос откуда-то спереди. Я подняла голову. Род де Левир. Он вышел из соседнего особняка, видимо с кем-то разговаривал и теперь заметил меня, — Такая буря эмоций. Впервые вижу нечто подобное на твоём личике. Что произошло?

Я не хотела ему отвечать. Я хотела молча уйти, но я начинала умом понимать, что граф очень многим здесь заведует. Мне не стоит ссориться с ним из личной прихоти, до тех пор, пока я не доберусь до документов.

— Ничего особенного. Девичьи разборки. Кто кого любит и тому подобное. Тебе не понять.

— Ого, — повторил он, теперь с улыбкой. Мне было сложнее скрывать своё раздражение.

— Ну что ещё?

— Тебе не понять. Не Вам не понять. Тебе не понять.

Я на время забыла о своей ярости. Его слова отвлекли меня от ситуации с Зоей. Действительно, я даже не заметила, как обратилась к нему на “ты”. К тому же, меня очаровывала его улыбка. Я вспомнила о том, что произошло между нами в лесу и мысленно вспыхнула. Потом чуть качнула головой, выкидывая воспоминания из головы и быстро спустившись со ступенек на входе особняка, прошла мимо графа, в сторону корпусов слабого класса. Он поймал меня за запястье:

— Эй, эй, эй, злая девушка, я всё ещё жду ответа, что же за такие девичьи разборки. Кто-то отбил у тебя парня и теперь ты злишься? Если это так, то я буду очень рад. Тебе не стоит думать о других мужчинах.

Я вскинула голову и попала в ловушку его взгляда. До чего же удивительный цвет глаз. Никогда не видела такого насыщенного серого.

Граф был значительно выше меня ростом, но несмотря на это, пусть, я и смотрела на него снизу вверх, всем своим видом я пыталась бросать вызов:

— Что это значит? Зои Тёмная Принцесса. Вы ошибались на мой счёт. Может быть стоит прекратить меня терроризировать?

Он отпустил мою руку и поправил чёрные волосы падающие ему на лоб:

— Это не моё решение. Я не снимал с тебя подозрений. К тому же она не подтвердила ещё этого на деле. Пусть мои коллеги бьются над ней сколько угодно, но потеря памяти не может сделать девушку, рождённой в дворянской семье, столь вульгарной и агрессивной. Хотя я не знаю наверняка, может быть эта Тёмная Принцесса была именно такой, избалованной, надменной принцессой.

— Впервые слышу о том, что Тёмная Принцесса была из дворянской семьи. Мне казалось, что такой титул ей дали просто из-за силы.

— Ничего не бывает просто так. Никогда. Хотя конечно, это лишь мои догадки.

— Если Вы не знаете даже того, кем она была, то на чём вообще основываются Ваши выводы?

— Интуиция. А ещё твой выбор платьев, из тех, что я тебе предоставил. Ты видела сегодня Зою? Впору вводить дресскод в академии даже в свободное от занятий время.

Я чуть прыснула со смеху. А потом с грустью продолжила:

— Да, видела. Только что на меня вывернули ведро с помоями, прямо за общим столом.

— Вот оно что, — задумчиво протянул он и взглянул на меня на сей раз не с усмешкой, а почти ласково, — Кто-то обижает мою подопечную?

Я раздражённо вздохнула:

— Я не ваша подопечная, граф, я не Тёмная Принцесса, ваша интуиция Вас подвела. Прошу простить меня, мне не хочется больше тут стоять, я пойду.

Он больше не пытался удержать меня и стоило мне отойти от корпуса на достаточное расстояние, как я решила, что он оставит меня. Но всё оказалось не так просто. Спустя какое-то время он нагнал меня. Потом внезапно схватил за руку и повёл куда-то в сторону.

— Раз не хочется там стоять, то вовсе и не нужно этого делать. Я вовсе не соглашаюсь с тем, что верю твоему заявлению, но это не изменит моего отношения к тебе, которое уже немного сформировалось. Я не хочу чтобы ты волновалась из-за какой-то девицы, — он приобнял меня за плечо, уводя всё дальше от корпусов, — Я не могу к сожалению сейчас сильно повлиять на ситуацию. Моё начальство твёрдо стоит на своём и для них очень важна Тёмная Принцесса. Но я не дам тебя в обиду.

Я вырвалась из его рук и вновь с вызовом посмотрела на него:

— Меня не нужно опекать, я прекрасно справлюсь сама.

Он взглянул на меня с улыбкой:

— Ами, я ни капли не сомневаюсь в том, что при желании, ты пересчитала бы ей зубы кулаком. Ты бойкая девушка. Но тогда у тебя будут большие неприятности. А я могу наказать её так, что неприятности будут только у неё. Мы хотим союзничать с Тёмной Принцессой, но если Зои та, за кого она себя выдаёт, то в первую очередь, она наша пленница, а уж потом союзница.

Я мысленно вздрогнула. Нельзя ни на секунду забывать, с кем имеешь дело. Вот как. Тёмная Принцесса их пленница. Но в остальном, его доводы звучали разумно и я немного расслабилась. Он вновь взял меня за руку и повёл к административному корпусу. Руку немного жгло от прикосновения. Хотелось убрать её, я боялась, что кто-то нас увидит. Хотя проблемы при этом будут у него, а не у меня.

И чуть тише он добавил:

— И если Тёмная Принцесса ты, то пленница ты. Готова к тесту? Уже придумала, как будешь жульничать, чтобы я тебя не поймал с поличным?

Я почти улыбнулась, но притворно возмутилась:

— Граф, Ваша подозрительность переходит все границы. Быть может это говорит не Ваша интуиция, а Ваше влечение?

Он внимательно посмотрел на меня:

— Что это, я слышу флирт? Вот уж не думал, что смогу сломать такую стену.

— Это и не флирт вовсе… — я была готова разразиться тирадой, но он перебил меня:

— Одно другому не мешает, интуиция работает отменно. Я знаю, что ты не та девушка, за кого себя выдаёшь и ты не так проста. А это в свою очередь вызывает влечение.

— Как же Вы будете разочарованы, узнав правду.

Мы подошли к зданию:

— Время нас рассудит, юная леди. Но мне кажется, даже если у вас нет никакой магической силы, я всё равно не разочаруюсь.

Он ввёл какой-то пароль на входе и зашёл внутрь. Я сразу же почувствовала, как моя сила застряла внутри меня. Это почти что давило на голову, но взгляд мой остался непроницательным. Маги низшего уровня не могут такое почувствовать и он внимательно следил за моей реакцией. Я же внимательно осматривала холл административного корпуса. Ничего особенного, дежурный на входе, пара объявлений прикрепленные на белоснежную стену, скамейка и стеклянная дверь в следующую секцию.

Никак не выдав себя, мы с Родом прошли внутрь, минуя дежурного. Графу даже не пришлось что либо говорить и объяснять моё присутствие. Он пошёл вперёд, а я следовала за ним, минуя один коридор, за другим. Я не верила в свою удачу, попасть в административный корпус так скоро, не делая для этого практически ничего. Я осторожно изучала пространство, прощупывала энергию. Блокировка магии была далеко не везде. Она была на входе, но после, почти сразу прекращалась. Именно эта блокировка особенно интересовала нас с Виктором. Прежде до нас лишь доходили слухи о том, что Асинис способен делать нечто подобное, запечатывать магию внутри человека, но теперь я впервые столкнулась с этим по-настоящему. Интересно, как далеко они шагнули в этой разработке.

В здании не было лифта, пришлось подниматься пешком. В самом здании было около четырёх этажей. Поднимаясь по ступеням, я заметила, что на каждом этаже были кодовые замки, кроме третьего, на котором мы и остановились. Здесь вновь была зона без магии и когда мы открыли дверь, я поняла почему. Камеры, вроде тюрем. Я бросила недоумевающий взгляд на Рода. Он даже не смотря на меня понял, что я хочу спросить и пояснил:

— Мы самообеспечивающееся учреждение. Если у нас есть правонарушители, мы не можем отправить их в обычную тюрьму. Сюда попадают только нахулиганившие студенты, вместо домашнего ареста. Те что совершают проступки посерьёзнее, попадают в подвал. И общение с ними уже совсем другого рода. И те, кто не хочет следовать законам академии, попадая сюда, продолжая активно бунтовать, тоже попадают в подвал на перевоспитание.

Он бросил на меня холодный, предостерегающий взгляд. Я вспомнила нашу первую встречу и его предупреждение о перевоспитании. Но зато теперь, у меня появилась реальная зацепка, как попасть сюда незамеченной. Точнее, попасть официально. Надо всего лишь сильно напортачить. Правда, ещё придётся продумать план побега. Я быстро оценила представшие передо мной камеры. Широкая решётка, скамейка. Больше ничего. Камеры не предназначены для долгого пребывания, тут даже в туалет сходить негде. Скорее всего, они даже не осматривают тех, кого приводят сюда, вряд ли кому-то сорвавшему урок, придёт всерьёз идея пытаться сбежать из камеры. Самонадеянно.

Я надеялась, что Род не заметил моей усмешки. В конце коридора был один единственный кабинет. Здесь запечатанность магии прекращалась, Род провёл перед дверью рукойи послышался щелчок открываемого замка.

Дверь сама собой распахнулась, потом он тихо щёлкнул пальцами у себя за спиной и загорелся тёплый, приглушённый свет. Этот кабинет был очень похож на тот, в котором он проводил собеседование, но всё же другой. Здесь было больше личных вещей. Фиалка на столе, какой-то меч на стене, пара статуэток в стеллаже и на удивление обширная коллекция алкоголя на полке. Род прошёл к небольшому столу, на котором стояло множество тарелок, накрытые металлической крышкой. Он поднял крышки, одну за другой и над тарелками поднялся пар. Граф чуть недовольно цокнул:

— Сколько раз я им говорил, что так блюдо размокает от влаги. Ами, подойди.

Я послушно подошла ближе и теперь могла внимательно рассмотреть всевозможные явства.

— Всё мы с собой не унесём, потому выбирай, что мы будем есть.

Я удивлённо взглянула на него, потом на еду. Я собиралась отказаться исходя из собственного упрямства, но не могла. Кормили в академии хорошо, три раза в день, но еда была обычной. Совсем не такой, к какой я привыкла дома или же после. С обретением силы, проблем с едой не возникало, но здесь, надо было скрываться. Потому даже пачка чипсов перепадавшая от Ирмы казалась мне счастьем.

Стейк, перепёлки, какой-то крем-суп, всевозможные булочки и три вида десертов. Я указала на тарелку со стейками, какую-то мясную нарезку, на горячий бульон с сухарями и на шоколадное и клубничное пирожные. Часть тарелок взял он, поставил на поднос, часть я. Потом он добавил к себе на поднос два бокала и какую-то бутылку с полки.

— Мне это нельзя, я же несовершеннолетняя, — поспешила возразить я.

— Точно, — сказал он, поставил бутылку и потянулся за виски. Я рассмеялась.

— Нет, ну уж лучше тогда то. Что это было, вино?

— Ежевичное.

— Замечательно, пусть будет.

Дверь вновь открылась перед нами сама собой и после закрылась. Я шла следом за графом на лестницу. Мы миновали четвёртый этаж и оказались на крыше. К сожалению, отсюда не открывалось никакого восхитительного вида. Видны были лишь освещённые аллеи, пара корпусов, а дальше шёл густейший, ночной, непроглядный лес. Зато было гораздо удобнее наблюдать за ночным небом, пусть и с небольшой засветкой.

Граф поставил на парапет свой поднос, я последовала его примеру. После мы присели на крышу. Она была ещё тёплой, укрывая в себе следы жаркого, летнего солнца.

— Налетай, пока не остыло.

Дважды меня просить не пришлось. Я с восторгом накинулась на еду, уплетая её на пару с графом. Мы спокойно ели из одной тарелки и совершенно незаметно для меня разговорились, о животных. Род рассказывал о редком виде попугая, которого в своё время видел, когда был в Испании. Я украдкой расспрашивала об этой стране, аргументируя это тем, что никогда не покидала пределов Австрии, на территории которой находилась академия. Сердце больно ныло, Испания была почти что моей родиной. О моей собственной стране не заходило и речи, но я была готова к тому, что он мог меня подловить на этом. Они не знали, из какой я семьи, но я была уверена, что граф мог догадываться об истинном возрасте Тёмной Принцессы. Любой, живший в том веке, мог бы с уверенностью сказать, что к Юго- Западу от Мадрида, находится крохотная страна. Крупнее Ватикана, сильнее, но всё же очень маленькая. Отец знал, что Испания поглотит нас, но как же я счастлива, что он не знает, что сотворили с Толедо на самом деле. Полностью вычеркнули из истории, как независимое государство. Всего лишь город. Но если бы граф в моём присутствии назвал Толедо страной, я должна была непременно удивиться: “Разве такая страна существует?”. Но он не говорил. Не говорил и не видел за моим любопытством огромной плотины боли, готовой вот-вот вырваться наружу. Я думала о том, что он был одним из них, из этой организации, которая убила мою семью. Я почти ненавидела его, но в этот момент он протянул мне вилку с последним куском стейка. Я ошарашено замерла. Он тепло улыбнулся:

— Я же видел, тебе очень понравилось. Последний тебе.

Я осторожно стянула кусочек зубами с вилки. Такая доброта по отношению ко мне. Интересно, сохранилась бы она, знай он, что я Тёмная Принцесса?

Боль исчезла. Я была готова благодарно замурлыкать, настолько счастливой я почувствовала себя в этот момент. Еда приводила меня в удивительно благоприятное расположение духа. Род откинулся назад, ложась на крышу. Я последовала его примеру и передо мной открылась россыпь маленьких бриллиантов на небе — звёзды. Часть моей романтической натуры думала о том, как прекрасно находиться сейчас тут. Но другая, то и дело думала о том, как должно быть легко сейчас было бы избавиться от графа, после влезть в архив, забрать нужные мне данные и смыться через портал.

Я уже знала этот голос, знала эти, несвойственные мне мысли. Они стали приходить ко мне, после того как Дмитрий пытался меня сжечь год назад. Желание крови. Страшная, не знающая контроля сила. Но я её подчиняла себе. Пока что.

Меня не пугали убийства. Меня пугали бессмысленные убийства, убийства жестокие, полные эмоции, гнева и ненависти. Именно их и требовала сила. Она требовала жертвоприношений.

— Я чертовски мало знаю о звёздах, — вырвал меня его голос из череды мыслей, — А ты сейчас чертовски молчалива. Я уже скучаю по твоим агрессивным выпадам в мой адрес.

Он провёл пальцем, указывая в небо:

— Это, — он немного помолчал, — Это млечный путь?

Его простота меня немного развеселила. Я не была уверена в том, что он и вправду не знает ничего о звёздах, но решила подыграть.

— Конечно же. Вот та, яркая звезда, это на самом деле Венера. Планета. А вот та звезда, кажется это Сириус.

— Сириус не видно здесь летом.

Я рассмеялась и слегка ударила графа в плечо:

— Обманщик, ты сказал, что знаешь чертовски мало о звёздах!

— А ты пыталась обмануть меня, выдавая Полярную звезду за Сириус!

— Ну хорошо, знаток звёзд, покажи и мне тогда что-нибудь!

Он нахмурился. Казалось, я впервые заставила его выйти из его образа злого, холодного охотника, потому что теперь перед ним стояла куда более сложная задача, рассказать девушке о звёздах. Мужчины, как сложны они бывают и просты одновременно.

Он провёл рукой по небу, пытаясь указать мне на определённые звёзды.

— Сегин, Рукбах, Нави, Шедар, Каф, — он показывал на звёзды, одну за другой, — образуют букву W. Это созвездие Кассиопеи.

Он выглядел очень задумчивым и довольным собой, потому я испытала ещё большее удовольствие, когда наклонилась к нему ближе и прошептала:

— Не вижу.

Он выглядел в ту минуту настолько потерянным, что я не удержалась и рассмеялась вновь. Я почувствовала, как это его распалило, он вдруг вскочил, взмахнул рукой и все источники света в академии погасли. Послышался шум. Внезапно я поняла, что слухи о силе графа вполне обоснованы.

— Руку, — скомандовал он, протягивая мне свою. Я подала ему руку и он подтянул меня к себе. Мы стояли в кромешной темноте, в которой звёзды были видны особенно хорошо. Он обнял меня сзади, обхватив одной рукой за талию, а второй взяв мою руку в свою. Он провёл по небу моей рукой и я наконец увидела созвездие, которое он мне показывал.

— Как, ещё раз, ты сказал это созвездие называется?

— Кассиопея — в греческой мифологии жена эфиопского царя Кефея и матери Андромеды. Согласно одной из версий мифа, Кассиопея за своё хвастовство была привязана к креслу, сидя на котором, обречена кружиться вокруг Северного Полюса, переворачиваясь головой вниз.

— Как жестоко.

Граф лениво пожал плечами и отпустил меня. Я поняла, что мне стало неуютно. Он собирался взмахнуть рукой и вернуть вновь свет, но я схватила его за руку. Он замер в растерянности. Я отлично видела в темноте и не могла упустить то, как его глаза изучают моё лицо, пытаясь прочесть. Я не знала точно, что это был за порыв, но я вдруг обхватила его лицо своими тонкими ладонями, встала на цыпочки и прильнула к его губам. Меня мгновенно охватил жар. Секундная растерянность графа прошла и я почувствовала, что он отвечает на мой поцелуй. Одной рукой он взял меня за талию, притягивая к себе ближе, вторую положил мне на затылок. Я поняла, что саму себя загнала в ловушку, поскольку вырваться из этого захвата я бы не смогла. Да я и не хотела. Его губы крепче вжались в мои, а потом он осторожно провёл языком по моей верхней губе. Сперва я было дёрнулась назад, но его рука крепко держала меня за затылок. Я инстинктивно приоткрыла рот и мы сплелись в более глубоком поцелуе. Я поняла, что у меня подкашиваются ноги.

Не знаю, сколько мы так стояли, но когда я стала понимать, что совершенно не контролирую себя и свои порывы, то упёрлась ладонями ему в грудь и слегка оттолкнула, прерывая поцелуй. Он не стал удерживать меня, отодвигаясь назад. Мы оба тяжело дышали. Ощущение его губ, его руки гладящей мою спину, моих рук в его волосах, всё ещё было очень сильным. Меня опьяняло от его присутствия, ноги и руки дрожали. Я понимала, что надо уходить сейчас. Сейчас, пока я могу всё ещё это забыть.

Я быстро побежала в сторону двери с крыши, но Род ухватил меня за руку. Я резко развернулась и столкнулась с ним взглядом. То что я читала в его серых глазах, могло быть лишь отражением моих собственных мыслей, но мне казалось, что мы думали об одном и том же. Он читал в моих глазах кто я на самом деле. Я читала в его глазах, что ему надо сделать с той, кем я являюсь. И невероятное желание, которое пылало в нас обоих. Нам нельзя переходить границу, иначе мы оба попадём в западню. Мы будто бы кидали друг другу вызов, между нами шла невидимая война.

— Нет, — успела я только выдохнуть, перед тем как его губы вновь накрыли мои. Я понимала, что тону, что это конец. Я проваливаю миссию. Он прижал меня к стене возле двери. Ну и к чёрту миссию.

Я вновь запустила руки в его волосы.

Мы стояли так ещё какое-то время, не в силах оторваться друг от друга, не замечая, что свет давно включен. Очнулись мы лишь когда услышали, что кто-то поднимается по лестнице. В ту же секунду Род провёл рукой, накрывая меня невидимостью. Дверь открылась и на пороге появились двое мужчин из службы охраны.

— Граф, вы в порядке? Что-то произошло со светом на всей территории, мы проводим осмотр…

Дальше я их не слышала, поскольку прошмыгнула в закрывающуюся дверь.

Воспоминания. Часть V

Я знала, что заклинание спадёт с меня, лишь только я подойду ко входу, в зону, где не действует магия. Но я надеялась, что на входе меня выпустят без проблем, поскольку видели, что заходила я вместе с Родом.

Я быстро спустилась на второй этаж и здесь осталась стоять в пролёте, опираясь на перила. Я тяжело дышала. Мысли скакали в голове, словно бешеные. Осознание того, что я только что делала, и то, что я проваливаю миссию, разрывало на части. Соберись, Камелия. Ты не выдала себя, ничем не выдала. Да, он знает, точно знает, но до тех пор, пока у него нет доказательств, это ничего не меняет. Он может пытаться и дальше поймать тебя, но у него это не выйдет, ты не позволишь этому случиться. Нужно лишь связаться как-то с Виктором. Или я это уже делала? Что, если я посылала ему сигнал, а после стёрла свою память, чтобы не выдать себя? Это было бы в моём духе, но как тогда проверить, действительно ли это была я? Было бы намного логичнее вернуть себе память спустя время. Тогда, стоит подождать ещё один день, не больше и если память не вернётся, постараться придумать способ связаться с Виктором.

Кто-то поднимался по лестнице и я отшатнулась к стене, тихо, чтобы не было даже колебаний воздуха от моих шагов. Кто-то из служащих поднялся на этаж и подошёл к двери. Я не могла подойти так близко, возле двери уже чувствовался барьер немагии. Тогда моя невидимость слетела бы. Но я подошла поближе, перед тем, как служащий принялся вводить пароль на двери. 873261. Дверь запищала и распахнулась. Я стала мысленно повторять пароль вновь и вновь, лишь бы не забыть.

Прежде чем дверь закрылась, я успела рассмотреть множество стеллажей с документами за ней. То что нужно. Но сейчас зайти туда я не могла, слишком опасно.

Я услышала шаги сверху. Должно быть это была служба безопасности и Род мог быть с ними. Меньше всего на свете мне хотелось сейчас столкнуться с ним. Я рванула вниз, к выходу, попадая в зону отсутствия магии и теряя свою невидимость. Пришлось немного сбавить скорость, чтобы не вызывать подозрений у охранника на вахте. Когда я подошла, он окинул меня удивлённым взглядом.

— Граф разговаривает со службой охраны, мне нельзя присутствовать при этом разговоре, потому он отправил меня в корпус. Кажется уже давно наступил комендантский час.

Охранник кивнул, нажал какую-то кнопку у себя на панели и двери открылись. Стоило им вновь закрыться уже за моей спиной, как я рванула бегом в свою комнату.

На следующий день, прибыл ещё один новенький нашего возраста. Он попал в класс среднего уровня и женская половина моего класса пребывала в возбуждении от этого. Если едва ли кто мог рассчитывать встречаться с парнем сильнейшего класса, то шанс стремительно рос с парнем среднего класса.

— Ой, он такой очаровательный, озорной, ярко-рыжий и весь веснушками усыпан! Ну просто чудо! — верещали девушки. Кис недовольно фыркнула и принялась сдирать ярко-лимонный лак на ногтях. Меня это рассмешило. То, как её раздражали наши ровесницы, вызывало всегда во мне усмешку, словно я следила за шипящим, выгнувшим спину котёнком. Она раздражалась также беззлобно, как и он, при этом демонстрируя недовольство всем своим видом. Она никогда не злилась по-настоящему, не потому что не умела, а потому что другие в её представлении, не были достойны чего-то, кроме презрительного фырканья.

Я выпала из раздумий, когда поняла, что урок давно начался. Я не испытывала особого удовольствия от уроков, которые должны были пробудить во мне силу, которая и так была пробуждена. Но что-то в этом уроке было не так, преподавательница рассказывала о чём-то совершенно ином.

— …испытание будет проходить, — я наклонилась к Кис и шёпотом спросила:

— Что за испытание?

— Ты разве не слышала на прошлом занятии?

— Кис, я лишь изображаю из себя прилежную ученицу, а не являюсь ею.

Она тихо захихикала, потом ответила:

— На этих выходных они хотят не просто сделать отдых, а ещё и провести испытание. Произойдёт жеребьёвка, участников разделят на пары. Абсолютно вся академия будет разделена и паре надо проводить друг с другом все два дня. В этом и заключено испытание. Разделение будет не только внутри класса. Сильные могут быть со слабыми. И старшие, могут быть с младшими. Никакого ограничения по возрасту.

Сердце участило свой ритм. Казалось бы, такая мелочь. Но я-то знала, в чём кроется подвох. Мы привыкли думать, что жеребьёвка, это просто дело случая. Но жеребьёвка, выявляет скрытые связи. Прямо как говорил граф: “Ничего не бывает просто так”. Скажем, мне может выпасть Мари и кто-то может догадаться о тонких линиях судьбы, которые возможно уже крепко повязали нас. Конечно, вряд ли кто-то догадается о том, что я планирую выкрасть девчушку из академии. Я боялась другого.

— Ами Ли, прошу тебя, вытягивай листок первой. Таково распоряжение графа. Первым листки вытягивает старший, слабый класс, а самой первой ты.

По классу побежали перешёптывания. Лишнее внимание. Класс, просто класс, спасибо граф.

Я встала из-за своего места и опустила руку в увесистый мешок, стоящий на столе преподавательницы. В восьмидесяти процентов случае жеребьёвка срабатывает абсолютно точно. Мне надо сбить её, сбить всеми силами. Для этого надо думать. Напрячься. Судьба любит вести людей не сопротивляющихся. Если я запущу руку глубоко, то обязательно найду то, что преподносит мне судьба. Лучше я возьму на поверхности. Здесь.

Я взяла квадратный листик и стала разворачивать его, отклеивать. Лист А4. Судьба открыто смеялась мне в лицо, говоря, что невозможно избежать её. Информация о том, кто выпал мне. И фотография Дмитрия.

Я знала, что это будет он. Можно было надеяться, что здесь, в академии, найдётся кто-то, с кем я буду странным образом связана больше, чем с ним. Но так не случилось.

— Позволь взглянуть на твой лист. Мне нужно отметить этого человека в регистрации, чтобы он не тянул жребий, так как его уже вытянули.

Мои руки и ноги тряслись от злости. Зои уже видела нас вместе. Теперь всё может стать ещё более подозрительным. Они обратят на нас внимание. Они начнут копать. Они поймут, что мы не те, за кого выдаём себя.

Спокойно, Камелия. Никто не знает ничего о нём. Род не сможет подловить нас. Не сможет. Так ведь даже лучше. Мне выпал простой парень моего возраста. Может быть он моя любовная судьба? Граф ничего не докажет. Ничего.

В досье, которое мне выдали, также хранилось личное расписание Дмитрия, он же Николас, его повадки, хобби. Довольно обширно, для пары дней. Это тоже пугало. Хотелось бы мне взглянуть на такое же своё досье.

— Вы свободны, Ами, можете идти, искать вашего партнёра по заданию, знакомиться. С завтрашнего дня начнутся ваши испытания.

Я не хотела с ним “знакомиться”, к тому же мне пришлось бы ждать под дверью, пока закончится их лекция, потому я отправилась к младшему классу. Их уроки были гораздо короче наших и Мари, как и вчера, сидела на качелях, в одиночестве. Казалось, что сейчас она была не здесь, будто бы она погрузилась в другой мир. Она даже не обратила внимания, когда я подошла и я решила не беспокоить её, а сесть на траву, возле качелей. Я поправляла оборки на чёрной гофрированной юбке, пытаясь отвлечься от дурных мыслей, когда она вышла из оцепенения. Но смотрела она не на меня, а на кого-то в стороне. Я проследила за её взглядом.

На входе на площадку, стоял, не решаясь ступить дальше, тот самый новичок. По крайней мере парень подходил под описание. У него были волосы, цвета яркой ржавчины, множество веснушек на белоснежном лице и желтовато-зелёные глаза. Он переступал с ноги на ногу, показывая тем самым нерешительность. Мари заговорила, но голос её отличался от вчерашнего. Будто бы говорила не она, а кто-то из её тела, кто-то более взрослый, с более жёстким голосом:

— Я ждала, когда ты придёшь, ведь я была предначертана тебе жребием. Да не обманешь ты меня своим обликом, я вижу твою сущность насквозь. Позволь мне проводить тебя из тьмы, в которую ты погрузился, на свет.

Она будто бы сорвала какую-то маску с лица парня. Он оглянулся, проверяя, никто ли не следит за нами, подошёл ближе и насмешливо произнёс:

— Дитя, ты купаешься в лучах света, будучи наивной, чистой, не познавшей горечи этого мира. Позволь мне показать тебе правду и свет будет обжигать твои крошечные пальчики также, как мои, оставляя страшные, неизлечимые шрамы.

Хмурое, серьёзное личико Мари вдруг расслабилось, она заулыбалась, соскочила с качели и обхватила своей крошечной ручкой, большой палец парня. Казалось, что его и без того бледное лицо не может стать ещё белее, но оно могло. Он замер в странном оцепенении, потом выдернул свой палец. Девчушка победно улыбалась и принялась поправлять складки на своём сарафанчике:

— Я сильнее тебя.

— Прекрати, это лишь потому что ты ещё чиста, Мари де Корс. Время нас рассудит.

Она подняла на него светящиеся от радости глаза, улыбнулась так искренне, как могут только дети:

— Конечно же, Хадэр.

Юноша вздрогнул. Казалось он совершенно не владел собой. Потом быстро бросил:

— Не называй так больше меня.

Мари казалось, только теперь заметила меня, поскольку села рядом на траву и положила голову мне на колени. Её белоснежные, нежнейшие детские локоны рассыпались по моим ногам. Я невольно протянула руку и слегка погладила её, как завороженная. Потом медленно подняла голову на парня. Казалось, он также не замечал меня, но я ошиблась. Теперь весь его взгляд был прикован только ко мне. Я вновь поймала себя на мысли, что от прежней нерешительности и мальчишеской очаровательности не осталось и следа.

— Чёрт, теперь мне нужно закурить, а в этом проклятом месте это невозможно.

Я изогнула одну бровь дугой, как бы удивляясь, а потом вдруг осознала. Наверное, глаза мои были похожи на блюдца, но тут группа девушек двинулась в нашу сторону и парень вновь стал самим очарованием. Девушки прошли мимо, перешёптываясь, стреляя глазками в сторону новичка, смеясь. Он смущённо улыбался в ответ, прячя руки в карманах, ткнул носком ботинка какой-то камушек. Я могла поклясться, что он даже слегка покраснел. Когда мы вновь остались одни, он тут же превратился в злодея из комиксов. Я прижала руку ко рту, пытаясь не выдавать смех и не будить уснувшую уже на руках Мари, но всё тщетно. Он закатил глаза:

— Нет, прекрати…

Я не выдержала и залилась громким смехом. Похоже малышке это не мешало, а я смеялась так, что у меня болел живот.

— Камелия, ну хватит, этого детского сада, вовсе ничего смешного…

— Виктор, я теперь тебе буду ближе матери, потому что я видела тебя в образе стесняющегося мальчишки! Знаешь, что говорят девушки моего класса про тебя? Что ты просто чудо! Ты! Вот так умора.

Я вновь залилась смехом, что даже слёзы чуть выступили на глазах. А потом резко, словно по щелчку, я перестала смеяться, склонила голову набок:

— Что ты тут делаешь?

Он казался удивлённым:

— Разве не ты отправила мне сигнал?

Вспышкой воспоминания о том вечере вернулись ко мне.

— Верно. Теперь всё помню. Тебе выпала Мари, в жеребьёвке?

Мой голос был тихим и холодным. Я старалась как можно меньше проявлять эмоций, особенно при таких, как Виктор. Так меня учила мать.

— Да, а кто выпал тебе?

— Дмитрий.

— Он тут?

Я кивнула.

— Проклятье. Ходишь по лезвию. Они собирают удивительно чёткие данные, я видел пару листов.

— Уже знаком с Тёмной Принцессой?

— Прости, с кем?

— С Тёмной Принцессой. Зоей. Она утверждает, что она Тёмная Принцесса, просто лишилась временно памяти. Совет во всём с ней соглашается.

— А ты тут развлекаешься, я погляжу.

— Есть только одна заноза в заднице и лучше бы этой занозе не видеть нас вместе. Граф Род де Левир. Он не главный, но имеет огромное влияние. К тому же он самый молодой, среди них. Эдакий, свежий ветерок.

Виктор усмехнулся:

— Свежий? Насколько мне известно, он родился незадолго до второй мировой войны.

— О, это что-то новенькое. Как хорошо ты знаешь его?

— Достаточно, чтобы понимать, какой он может быть проблемой. Дай угадаю, он тебя подозревает?

— С первого дня. Но у него нет доказательств, на том и держимся.

— Недолго. Надо уходить. Ты смогла собрать данные?

— Я получила пароль от хранилища, но пройти незамеченной не выйдет. Повсюду стоят эти щиты немагии. Туда можно попасть только по объективным причинам, скажем, за нарушение.

— Так разве это проблема?

— Я не уверена, что знаю точно, что надо сделать.

— Так придумай.

— Но после того, как я заберу документы, нам надо будет сразу же уходить. Предлагаю сделать это в воскресенье вечером. Ты пришёл за мной один?

— Под прикрытием да, но недалеко караулит Лая. Она появится тут по сигналу.

— Как же она прорвётся сквозь их защиту?

— Не нужно недооценивать Лаю. Она умеет удивлять.

Я усмехнулась:

— Уж это я успела усвоить.

Мы ещё немного обсудили с Виктором дальнейший план действий, не забывая оглядываться по сторонам и после он покинул меня. Я же так и осталась с Мари. Мы сидели ещё около получаса, когда девочка вздрогнула, выпутываясь из цепких паутин сна. Она потянулась зачем-то двумя ручками к моим щекам. Я чуть наклонилась, чтобы ей было удобнее. Она коснулась меня, заглянула мне в глаза, от чего меня охватила огромная, неописуемая радость. Я была готова скакать от восторга.

— Так-то лучше, победно улыбнулась Мари, вскочила с моих колен, поцеловала меня в щёку и ничего не говоря, убежала в сторону корпусов для малышей. Место её поцелуя ещё немного покалывало. Как и в прошлый раз, радость была окрыляющей и теперь я уже не могла сомневаться, что Мари была её причиной. Я вспомнила их разговоры с Виктором. Что если она противоположна ему по силе? Возможно именно поэтому жребий решил связать их вместе. Ответы могла мне дать лишь Реньен, но пока что я не могла тратить запас сил на неё. Пока мне было подарено, столь редкое для меня, хорошее расположение духа, я должна была выполнить дела, которые меньше всего на свете хотела бы делать. Поговорить с Дмитрием.

Слухи разлетались мгновенно. А слух, которым была полна академия на сей раз, это то, что Зое не выпал в жеребьёвке никто. Сильный класс полным составом лишился шанса вытягивать людей, поскольку они были самыми последними на очереди и кто-то уже непременно вытянул их имя. Но Зою не вытянул никто, ей не досталось пары и её имя осталось единственным, на дне мешка.

Хуже чем ей, было разве что мне, потому что вся её ненависть от ситуации, выплёскивалась на мне, девушке тянувшей жребий первой и вытянувшей Николаса. Она беззастенчиво распускала за моей спиной грязные слухи, придумывала истории о моём распутном поведении. То и дело я слышала, что она говорила: “Эта шлюха”.

Впрочем, её агрессивные нападки раскололи лагерь на две части. Те, кто изначально относился ко мне насторожено, стали меня избегать, зато те, кто испытывал хоть небольшую симпатию, стали тянуться ко мне ещё сильнее. В том числе Ирма.

Пока я шла через лес, я застукала её в лесу с сигаретой. Курить в Академии было запрещено, но я лишь улыбнулась и сказала, что сделаю вид, будто бы ничего не видела. Когда я уже уходила, она окликнула меня. Отгоняя дым от небесного цвета глаз, она устало протянула:

— Знаешь Ами, я невероятно сильно хочу свалить из этого места. Надин делает огромные успехи, но даже не пытается пользоваться своим влиянием, чтобы выпуститься. А я стараюсь, очень сильно, но ничего не выходит. А у нас там родители. Вот так вот бывает…Надин была их любимицей. И она даже не волнуется, как они без нас. Две дочери разом пропали, без вести. А я, я выходит всегда любила их больше, хотя всегда получала меньше внимания и похвалы.

Мне было её очень жаль. Что-то внутри, заставило меня сказать ей, не опасаясь последствий:

— Ирма, скоро у тебя будет такая возможность. Но ты должна быть готова уйти без промедлений.

Не желая отвечать на её вопросы, я развернулась и продолжила путь.

Я была полна решимости поговорить с Дмитрием. Убедить его сотрудничать на время испытаний, не мешать мне. Но когда я обыскала пол академии и нашла его недалеко от столовых, рядом с ним была Зоя, которая почти полностью прильнула к нему.

— Это какая-то ошибка, мы должны быть вместе на этих испытаниях!

Я была готова вспыхнуть от ярости. Меня всю колотило, Зоя попросту бесила меня. Я пыталась её игнорировать, но она была везде. Заметив меня, она тряхнула волосами и громко сказала:

— А вот и мошенница, в своём старомодном платье.

На мне было лёгкое, голубое трикотажное платье, на ней короткая бежевая юбка и белая блузка, с коротким рукавом. Естественно с вырезом. Я пыталась понять, что именно она считала старомодным, но по всей видимости длину. Да, всё больше и больше девушек уже позволяли себе носить короткие платья, короткие шорты, обтягивающие топы, красили ногти цветными лаками, экспериментировали с причёсками. Особенно здесь, в академии, в огромном скоплении молодёжи, где почти не было взрослых, кроме преподавателей. Но я не могла сказать, что моя одежда как-то резко контрастировала с одеждой ровесников. Она просто была скромнее. Что ж, видимо старомодности мне добавляет моя осанка.

Я изогнула бровь дугой и не удержавшись, всё же высказалась:

— Да, я пришла сюда по делу. Почему бы и тебе не пойти и не встретиться со своим партнёром по испытаниям? Ах да, у тебя же его нет.

Я была уверена, что не схвати её вовремя Дмитрий, она бы вцепилась мне в волосы. Надо же, я бешу её гораздо сильнее, чем я думала. Откуда столько ненависти?

— Тише Зоя, не обращай на неё внимания, она просто пытается хоть немного приподнять свой уровень за твой счёт.

Выражаясь фигурально: моя челюсть упала на плиты с мозаикой возле столовой. Не она ли только что, пыталась приподнять свой уровень за мой счёт, своим нелепым оскорблением? Я лишь защищалась. Но Зоя уткнулась в грудь Дмитрию и всхлипывая, начала бормотать:

— Это просто несправедливо, теперь я для всех посмешище. Почему со мной так поступили?

Ну конечно же, эта ангельская морда не могла не пожалеть несчастную девушку. Не пробивная логика: несчастен тот, кто плачет. Слабый тот, кто плачет. Раз я не плачу, то жалости не заслуживаю.

Удивительно, как сильно изменились мои взгляды на него всего за этот год. А ведь когда-то раньше, я точно также сбегала поплакаться у него на груди.

Я бессильно сжала кулаки и опустила голову.

— Ами, уйди пожалуйста, мы поговорим позже. Ты и так уже сделала достаточно.

Точно. Я же специально достала его имя из мешка, верно? И да, ведь тех людей убила я. Я. Не ты. Ты лишь пробудил силу. Ты лишь пытался сжечь меня. Ты лишь подтолкнул. Но смерть несла я. Я смерть. Я разрушения.

Я развернулась и медленно ушла прочь. Я не побежала, так, как привыкла делать раньше. Камелия де Тристан не должна убегать. Не должна показывать слабостей. Особенно теперь. И это явно не то, что должно меня задевать. Я не расплакалась. Я научилась довольно неплохо обращать всё в злость. Так больше сил, больше энергии, больше толку.

Когда я полная решимости и злости резко вошла в комнату, то чуть было не подскользнувшись. Кис опять вымыла все полы и они как раз сохли. При этом повсюду продолжали валяться её вещи. Было ощущение, будто бы она приподнимала их с пола, вымывала и клала обратно. Но надо отдать ей должное, моя кровать всегда оставалась нетронутой. Кис удивлённо следила за тем, как я яростно бросилась на подушку, попутно вытирая свои свежевымытые волосы.

— Покрасишь мне волосы? Хочу попробовать фиолетовый. Нанет отдала свою краску, должно получиться вырви-глаз, как я люблю.

Я не удержалась и улыбнулась. Я понимала, что сейчас она говорит это намеренно, чтобы я хоть немного расслабилась и улыбнулась. Потом она продолжила:

— Что, плохой день?

— Ты же видела, я тянула жребий первая. И мне выпал в жеребьёвке Николас. А на него положила глаз Зои.

— Зои? Разве она не Зоя?

— Для меня разница, как между грачом и вороном. Она как бы есть, но я её в душе ни чаю. Тем ни менее, теперь её величество, Тёмная Принцесса устраивает мне сладкую жизнь.

— Да, я успела заметить за сегодня, как ты стала популярна. По-моему в академии такое впервые, чтобы все знали имя кого-то из слабого класса.

— Тебе-то кто выпал?

— Какой-то парень из среднего класса. На пару лет младше нас. Казадор. Очень странный. Я пришла с ним пообщаться, а он всё время молчит и смотрит на меня невидящим взглядом. Одноклассники его едва ли замечают. Он вроде и не говорит совсем ни на немецком, ни на английском. Загорелый такой, глаза и волосы тёмные, но ростом невысок, худощавый, зажимается по углам.

— Да уж, будет тебе испытанием с ним возиться.

— Да, но говорят он очень хорош в спорте. Интересно было бы глянуть, но на выходных занятий спортом не предвидится.

Разболтавшись, мы выбрались на улицу, где Кис затащила меня на какое-то очередное, огромное дерево. Мы разместились на его широких ветвях и тихо беседовали о книгах, учёбе, магии.

— Мне здесь очень жарко. Там, где я родилась, очень много снега. Летом конечно у нас тоже тепло, но у нас множество густых лесов и гор. Совсем дикие. Не то что тут. Иногда животные там не спешат убегать, поскольку не знают даже, что такое человек. Настолько дикие места. Там выживает тот, чьи когти и клыки острее, так я люблю говорить. Люди тут глупые. Их учат, что сила в руках тех, у кого магия. А они всё равно считают, что сила в руках тех, у кого деньги. Они и вполовину не понимают, насколько беззащитны. Пролезь любая из нас к ним в комнату, перережь глотку и никакие деньги их не спасли бы.

Она замолчала, а я не спешила отвечать. Каждую эти слова заставили задуматься о чём-то своём. И уже чуть погодя Кис добавила:

— Когда я просыпаюсь ночью попить воды, ты всегда просыпаешься. И я знаю, что Зоя ходит по очень тонкой грани, доводя тебя.

Воспоминания. Часть VI

Той ночью я спала особенно беспокойно. Я просыпалась от любого шороха, подолгу смотрела в окно, которое было прямо возле моей кровати. Иногда мне мерещилось, будто бы кто-то бродил в лесу, но сколько я не вглядывалась в темноту, я не могла там никого увидеть. Совершенно вымотанная, на рассвете, я наспех надела футболку, джинсовые шорты и кроссовки. Шорты были значительно длиннее тех, что носили здесь многие девушки, но всё же это были шорты.

Я догадывалась, что Зоя может решить портить мне настроение и дальше сегодня, потому решила обогнать её. По уже известному маршруту, через дерево, я заскочила на балкон Дмитрия. Как и ожидалось, он не спал — читал книгу на кровати. Я вошла в его комнату, взяла его расчёску со стола и наспех привела волосы в порядок, скалывая передние пряди сзади заколкой.

— Идём, я не собираюсь рушить своё прикрытие из-за дурацкого испытания или какой-то блондинки с завышенным чувством собственного достоинства.

— Зоя неплохая девушка, — сухо произнёс Дмитрий, утыкаясь обратно в книгу.

Не желая с ним церемониться, я резко подошла и выхватила книгу у него из рук. Он ухватил меня за запястье и потянул на себя. Наши лица оказались вплотную друг к другу, очень близко. Второй, свободной рукой, он забрал у меня книгу, потом отпустил меня. Я отшатнулась. Как ни в чём ни бывало, он уткнулся обратно в книгу.

— Я дочитаю главу, а потом решу, что с тобой делать. Кажется, ты забываешь, Камелия, кто диктует тут условия. Я понимаю, что сила портит твой характер, но это не значит, что я позволю тебе вести себя подобным образом.

— Ну конечно. Сила. Это она портит мой характер.

Он медленно перевёл взгляд с книги на меня.

— А разве нет?

— Нет, Дмитрий. Это лишь жизнь. Так бывает, когда цветок из тепличных условий попадает в ад. Он либо вянет, либо обрастает шипами. Ты знаешь это не меньше меня. Как бы тебе ни хотелось думать, что всё дело в силе, на самом деле, всё дело в тебе и в том, что ты со мной сделал. Всё в том, как ты бросил меня на произвол судьбы.

— Так ты винишь меня?

— Не виню. Я получила хороший урок. И я ни о чём не жалею.

Я скрестила руки на груди и чуть наклонила голову, позволяя той части волос, что была не крепко стянута заколкой, упасть мне на лицо. Дмитрий обдумывал мои слова.

— Сейчас, ты похожа на отца куда больше, чем Маркус.

Я вздрогнула. Упоминание родителей всегда наводило на меня тоску. Я заныла:

— Идём уже.

— Не ты диктуешь условия, — повторил он, указывая пальцем на книгу и принимаясь читать дальше.

Я раздражённо фыркнула, развернулась на пятках и забралась в большое кресло. От яростной чистки ногтей, которая длилась уже больше десяти минут меня отвлёк настойчивый стук в дверь.

— Николас, ты там? — раздался голос Зои. Быстро, но бесшумно я вскочила с кресла, опрокидывая Дмитрия на постель и зажимая ему рот рукой. Он был готов ответить Зое, если бы я не сделала этого. Но мой поступок настолько шокировал его, что он даже не пытался сопротивляться.

Я боялась шелохнуться, будучи неуверенной, не услышит ли нас Зоя. Я даже едва дышала. Медленно я перевела взгляд с двери на Дмитрия. Я поняла, что его совершенно не заботит то, что его ищут. Его взгляд бегал по моему телу. По моей руке зажимающей ему рот, по моей груди, плечам и ключицам. Только сейчас я осознала, как близко находилась к нему, как нависла над ним. Надо же мне было надеть именно сегодня шорты. Казалось, что я открыла для себя Дмитрия заново. Он не только впервые смотрел на меня таким взглядом, казалось, я впервые понимала, что он вообще может так смотреть на меня. Или так было не всегда?

Послышались уходящие прочь шаги Зои за дверью. Чуть погодя я стала отодвигаться, но он ухватил меня за левую руку, которой я упиралась о кровать. Потеряв равновесие, я рухнула прямо на него. Я стала отодвигаться, но он ухватил меня за локти, не давая подняться. Мы так и замерли, на расстоянии половины вытянутой руки. Я лежала на нём, моё лицо было прямо над его лицом, волосы окончательно выбились из заколки и теперь падали на него, создавая лёгкую завесу. Прошла пара долгих секунд. Одной рукой он обнял меня за талию и провёл пальцами от неё вверх по спине. Я вздрогнула, но не двинулась. Он провёл рукой по шее, по ключицам.

Ощущения были странными. Меня обжигало от небольшого возбуждения. Но всё же что-то было не так. Ощущения были другими. Они были приятными, но при этом мне нестерпимо сильно хотелось отодвинуться от него, что я и сделала. Воспользовавшись тем, что он отпустил одну мою руку, я вырвалась и вскочила на ноги.

Дмитрий закрыл глаза. Не в силах больше находиться в комнате, я убежала громко хлопнув дверью. Я больше не боялась столкнуться с Зоей, напротив, теперь я думала, что возможно её присутствие это не такая уж и плохая идея.

Люди уже начали выходить на улицу и я сильно контрастировала с остальными. Все ходили парочками, выполняя задание. Некоторые странно косились на меня, сидящую на ступеньках чужого общежития и подрагивающую от резких звуков. Мне надо было придумать, что делать теперь.

— И почему я не удивлён? — я подняла голову и заметила, что Род идёт по тропинке в сторону общежития, — Если бы ты просто выполняла задание, это было бы странно. Или ты не можешь найти напарника?

Я дождалась пока он подойдёт ближе и тогда смогла парировать, чтобы не услышали остальные:

— Я просто не ожидала, что задание будет подразумевать то, что кто-то будет ко мне приставать.

Граф замер. По его лицу пробежала странная тень, в глазах мелькнуло что-то жуткое. Мне стало не по себе. Он как-то нехорошо улыбнулся:

— Ну что же, когда мы составляли условия, мы ожидали, что наши ученики будут следовать уставу академии. Мы не будем наказывать Николаса, так как он новенький, если ты только не захочешь написать заявление. Но лучше не пиши, я потороплю организаторов и испытание закончится для вас сегодня вечером, идёт? А если он попробует вновь распускать руки, то ты всегда можешь угрожать ему уставом академии. И тогда, поверь мне, он понесёт очень серьёзное наказание, — он окинул меня быстрым взглядом, — Сменила имидж?

— Меня упрекают в том, что я не соответствую местным законам моды.

— Кто же?

— Её Темнейшество.

— Ты продолжаешь эту песню с Зоей? — в его голосе даже не было усмешки, лишь искреннее удивление.

Мне не хотелось так нагло ему врать. То что произошло между нами на крыше, было чем-то особенным, хотя я всегда была склонна излишне романтизировать некоторые вещи и возможно он лишь намеренно играл со мной. Но у него по-прежнему не было никаких прямых доказательств того, что я Тёмная Принцесса. Правда это не мешало ему схватить меня, посадить в заточение и пытать.

Я поняла, что слишком долго молчу и слишком долго изучаю его. Потому выйдя из оцепенения, я лишь тихо бросила:

— Ваш тест рассудит нас, верно?

— Очень может быть. Но мы рассчитываем не только на него. Есть и другие варианты проверок. Впрочем, на твой счёт мне никто не верит. И я даже не уверен, что хочу их убеждать. Возможно, тебе стоило бы сказать мне правду. Возможно, я бы даже помог тебе покинуть это место.

— Вы заблуждаетесь граф, мне не нужна ваша помощь, ни в каком побеге.

Я спиной почувствовала чьё-то приближение. Дмитрий двигался в моём направлении. Я встала со ступенек, отряхнулась от летней пыли.

— Кажется, мне нужно идти, — он задумчиво осматривал меня и я поняла, что даже тут прокололась с ним. Горделивость. То, как я общалась всегда с ним. Я всегда ошибочно полагала, что прекрасно играю свою роль, но раз за разом допускала ошибки. Его взгляд был мрачен. Ему не нравился мой ответ. Впервые за всё время, мне захотелось чуть смягчить свой ответ и внезапно для самой себя, я улыбнулась ему:

— Не стоит так хмуриться. Возможно развязка удивит нас обоих, не находите?

Моя улыбка сработала, он немного смягчил свой взгляд:

— Увидим, — после он метнул короткий взгляд в сторону подошедшего ко мне Дмитрия, — Николас, надеюсь мне не нужно напоминать вам об уставе академии?

Внутри меня всё съёжилось. Не выдавай меня сейчас. Не выдавай. Меня. Сейчас. Я повернулась к нему с такой искренней, невинной, девичьей улыбкой, которую многие годы ставила мне мама, дабы я встречала ею знатных гостей.

— Прости Николас, я взболтнула лишнего, при графе.

— Ничего, это мне стоит извиниться, я вёл себя неправильно, — с ходу ответил он, — Этого больше не повторится.

Род кивнул головой и ушёл в сторону административного корпуса. Я выдохнула, улыбка слетела с лица. Зато Дмитрий неприятно ухмыльнулся:

— Кажется мы в одной лодке.

Ненадолго.

— Кажется, что так. Идём, это мой выходной день, я хочу провести его не впустую. Я слышала, сегодня играют в охоту. Хочу посмотреть.

— Кровожадное зрелище, но если ты настаиваешь.

Охота представляла из себя одно из испытаний для сильного класса, но иногда ученики устраивали тренировочные бои, в которых участвовали разные уровни, как например сегодня. Группу студентов делили на две команды: одну команду превращали в крупных, хищных птиц, другую в крупных, хищных кошек. И обе группы были заперты в гигантской клетке. Та из команд, что выйдет из строя первой, проиграет. Но ребята играли по своей воле, мягче, чем во время выступления. У таких игр было не меньше зрителей, чем у настоящего испытания.

Перед началом соревнования, в поле, возле спорткомплекса, возводилась огромная, тыквообразная клетка. В такой могла поместиться где-то половина футбольного поля. Клетки здесь устанавливались с помощью магии, но для такой огромной конструкции, нужно много сил, потому делало это всегда либо с десяток учеников, либо пара преподавателей. Ученики устраивали соревнования развлечения ради, потому клетки, возводимые учениками отличались изысканной ковкой: плетения были аккуратнее, нередко встречались выкованные розы или же виноградные лозы. С клетками преподавателей дело обстояло иначе, они были простыми, грубыми, а также страху ради, преподаватели делали их перепачканными кровью, ещё до начала соревнований. Извращённое чувство юмора.

Мы подошли ближе к клетке, пробираясь сквозь толпу зрителей. Здесь же были и болельщики — друзья участников, которые радостно кричали и всячески подбадривали их перед соревнованием. Разгорался азарт, кто-то даже делал ставки. Сверху клетки, на почётном месте, находился рефери. Впрочем, нужды в нём не было. Никто из участников не был оборотнем, потому, после первой же полученной крупной раны, их перевоплощение в животных и птиц слетало и раненный покидал клетку.

Все участникиуже заняли свои позиции: крупные орлы и беркуты расположились на широких ветвях дерева, находящегося внутри ограждения; леопарды и ягуары расположились почти также высоко, а львы и тигры ожидали своих жертв внизу. Всего было двенадцать участников, каждую команду разделили по шесть игроков.

Ажиотаж нарастал, зрители всё больше кричали, пока не раздался громкий хлопок — рефери выстрелил в воздух. Как по команде, птицы взлетели, а кошки грациозно покинули свои позиции, перескакивая с одной широкой ветви, на другую. Поднялась сильная пыль и мне пришлось прикрыть нос и рот рукой. Толпа радостно завопила.

Первый удар нанёс один из беркутов. Он стремительно вылетел из густой листвы дерева и сбил ягуара, перескакивающего в этот момент между ветвей. Ягуар, который уже было нацелился на орла, никак не ожидал, что ему придётся лететь порядка пяти метров вниз, на землю. Почти сразу же, после удара, ягуар превратился в молодую девушку, которая безвольно скорчилась от боли на земле.

Толпа громко загудела.

Я фыркнула себе под нос:

— Слабая игра предвидится.

— А тебе подавай побольше крови, да? — парировал стоящий рядом Дмитрий.

Я смерила его недовольным взглядом и продолжила смотреть игру. В этот момент опять раздался протяжный гул, потому что тигр и лев как раз атаковали сброшенного кодора. Они разрывали его крылья, вырывали перья, до тех пор, пока юноша не потерял свой облик птицы и не завопил от боли. Его, как и девушку из команды кошек поспешно телепортировали за пределы клетки.

Где-то наверху раздался оглушительный рык. Ещё один беркут пытался вцепиться когтями в глаза леопарду, но тот проворно парировал его удар. Беркут попробовал нанести удар ещё раз, цепляя когтями по морде леопарда. Но тот лишь отвлекал внимание на себя, пока чёрная пума, не перехватила беркута за шею.

Один за другим игроки покидали территорию клетки, пока не остался лишь лев и кондор. Игра становилась скучной. Кондор набирал высоту, не давая льву достать его, потом резко пикировал вниз и тут же вновь наверх, когда лев было думал, что кондор вот-вот попадётся ему в лапы. Он подскакивал для удара, но кондор уворачивался, разворачивался и наносил льву рану, как только тот приземлялся обратно на лапы. И так раз за разом, минута за минутой. В итоге, льву не оставалось ничего другого, кроме как сдаться, понимая, что иначе игра может длиться очень долго.

Птицы победили.

— Дилетанты, — бросил Дмитрий позади меня. Его заявление меня удивило, и я только было вскинула бровь, чтобы задать вопрос, как нас перебил женский голос:

— О, это очень верно подмечено.

Кис стояла чуть поодаль от нас, но как оказалось, всё равно всё прекрасно слышала. Она внимательно изучала свой новый цвет ногтей, после чего всё же подняла свой взгляд на нас и улыбнулась, демонстрируя чуть выступающие клыки.

— Я бы даже сказала, — продолжила она, — Что собиралась уйти где-то на середине, но не успела, потому что, как оказалось, это был уже конец. К тому же, нам нельзя разделяться, а Казадор как упёрся взглядом в арену, так и не прекращает, хотя игра уже давно закончилась. Одним словом, скука смертная.

— Я не знала, Кис, что ты так увлекаешься этой игрой.

— Ну, типа того. Сыграла бы разок.

— За кого?

— За кошек конечно, что за вопрос.

— А вот Николас, я уверена, решил бы играть за птиц.

— Не сомневаюсь, — промурлыкала Кис. Её голос был угрожающим и сладким одновременно, — Жаль, что слабому классу никогда не освоить эту технику. Может прогуляемся вчетвером?

Это бы спасло меня, особенно на случай, если бы Зоя решила вновь прицепиться ко мне. Но тут на плечо Кис опустилась рука Казадора.

Как Кис и описывала, этот парень смотрел будто бы сквозь всех нас. После чего он чуть сильнее сжал её плечо. Она недовольно увернулась:

— Эй, полегче.

— Идём. Они с нами не идут, — произнёс он так тихо, что даже находясь возле нас, мы его почти не слышали.

— Ого, ты всё же умеешь говорить, — наигранно удивлённо ответила она. Потом будто бы подумав, согласиться с ним или послать его, пожала плечами, кивнула мне и скрылась с ним в толпе.

— У меня мурашки по коже от этого типа, — сперва я думала, что я озвучила свои мысли вслух, но это был Дмитрий. Впервые за долгое время мои с ним мысли сошлись. Толпа постепенно расходилась.

— Нам нужно где-то переждать этот день. Потом испытание для нас закончится, — нарочито сухо сказала я.

— Я думал испытание будет длиться два дня.

— Для нас нет. Я договорилась.

— О как. Подставляешься. Вызываешь подозрения.

Я вздрогнула:

— Вот только не надо делать вид, будто бы ты переживаешь по этому поводу. Знаешь, может это и хорошо, что нас столкнули. У меня много вопросов к тебе. Пойдём, я хочу поговорить с тобой в более уединённом месте. Но не пустом. Мы должны быть на виду.

Сперва мы хотели сесть в кафетерии, но там нас могли подслушать. Потому проще всего оказалось сесть на общей поляне, на пледе. Здесь собралось немало учеников, которые знакомились со своими парами, да и просто отдыхали на летнем солнце.

Мы разместились чуть подальше от остальных, но всё же не слишком далеко.

— Итак, зачем ты здесь? — начала я.

— Сразу берёшь быка за рога. Я могу спросить тебя о том же.

— Ты знаешь, зачем я здесь. Изучаю противника.

— Вот как? Со стороны это никак не делается? Сдаётся мне, Ами, — он нарочито выделил моё новое имя, — Что всё это лишь частичная правда. В таком случае, я тоже могу сказать, что изучаю союзников.

Я посмотрела на него, как на безумца:

— Союзников? Дм…Николас. Они творят ужасные вещи!

— Я не говорил, что ищу в их лице друзей. Но они могут помочь мне избавиться от старейшин. Ты же не думаешь, что я собирался сделать это в одиночку? Или что я оставил эту идею?

— Да? А ты подумал над тем, что будет после? Когда ты избавишься от них и Асинис придёт к власти?

— Может быть асинис и не придёт к власти. Во всяком случае, возможно я смогу им помешать в этом. А может быть, они не такие уж и плохие ребята. По крайней мере, не все они.

— Например Зоя.

— В маленькой принцессе заговорила ревность, что её игрушки, больше не её игрушки.

Я наигранно засмеялась, чуть ядовитым смехом:

— Ну да, точно. Какое самомнение. Думаешь, ты тянешь на хорошую игрушку?

Мой ответ его не устроил. Видимо он хотел услышать что-то вроде: “Я вовсе не считаю тебя игрушкой”. Но мне хотелось его позлить. Он помолчал какое-то время.

— Может быть, когда старейшин не станет, я обращусь к тебе за помощью.

— Ба, что я слышу. Какие откровения. Разве сможет великое зло, помочь тебе в этом вопросе?

— Я присматриваюсь не только к Асинис. Я присматриваюсь и к тебе. Целый год, я изучал твою судьбу, что с тобой стало, какой ты стала, с какими людьми связалась. Но это были всё больше слухи. Мне нужно было видеть лично. Но пока что, всё что я вижу, мне не сильно нравится.

— Я видела, как тебе не нравилось то, что ты видел перед собой, когда мы были в твоей комнате.

Он с яростью посмотрел на меня, я зацепила его за больное. Чтобы не продолжать перепалку, я не дала ему ответить и перебила его:

— Твой мир рухнул, да, но также, как и рухнул мой. Мы жили в отдельном мирке, который не имел права на долгое существование. Мы имеем то, что имеем. Друзья в прошлом — враги в настоящем. Сейчас мы в одной лодке, пока кто-то из неё не выпрыгнет или один не вытолкнет другого. Но плыть вдвоём легче. Ты ведь не знаешь ничего об Асинис. Прежде чем принимать решение о союзе, нужно чуть больше узнать о них. Так помоги мне. Не выдавай меня, дай мне закончить это испытание, отвести от себя подозрения. Не выдавай себя, ведь этим ты сдашь и меня. А потом, клянусь, я сделаю всё на свете, чтобы ты никогда больше меня не увидел.

Дмитрий молчал. Я не была до конца уверена, услышал ли он меня вовсе.

— Хорошо. Но как я уже говорил тебе сегодня утром, не ты диктуешь правила. Помни о том, от кого зависит успех твоего плана. И слушайся.

Я увидела, что он скрывает улыбку. Я подозрительно прищурилась:

— Ты что, получаешь удовольствие от своего превосходства?

— Ну, мне сложно скрывать, что твоя зависимость от меня, доставляет мне удовольствие.

У меня перехватило дыхание от возмущения. Не в силах что-либо возразить, я недовольно отвернулась в сторону и подпёрла подбородок рукой. Он лишь сильнее рассмеялся:

— И вот тебе будто бы опять пятнадцать. Идём, я хочу погулять. А у тебя вариантов немного, так что придётся составить мне компанию.

Воспоминания. Часть VII

Я едва успела собрать плед и поспешила нагнать Дмитрия, который уже резво двинулся по аллее к главному фонтану. Он решил по всей видимости начать светскую беседу:

— Какие книги, ты сейчас читаешь?

— Исторические, научные. Ничего из художественной литературы. Столько всего изменилось, будет нехорошо, если кто-то заподозрит, что я не из этого времени.

— Жаль. Я надеялся послушать один из твоих рассказов, из тех книжек, о принцессах, рыцарях и о пустыне. Меня всегда удивлял этот перечень. Нет, первые два пункта ещё куда ни шло, но почему про пустыню?

— Юноша ищет свою дорогу в пустыне. Бесцельно бродит по ней, изнывая от солнца. Я страдала от жажды вместе с ним. Я умирала от холода по ночам, вместе с ним. Возможно, потому что я знала, что однажды, буду как и он. Буду бродить по тьме, в поисках верной дороги, не зная, верно ли я иду и будет ли спасение в конце. Путник выбрался из пустыни. Выберусь ли я из неё когда-нибудь? Порой мне очень страшно. Но я стараюсь не зацикливаться на этом.

Мы дошли до фонтана молча. Летнее солнце не жарило здесь как в Толедо, гулять по улице было одним удовольствием. Воду с фонтана у центральной площади немного разносило ветром, а мелкие брызги образовывали радугу. Для завершённости картины не хватало только пения птиц, но всех их распугали снующие туда сюда ученики. Надо будет выбраться сюда часов в шесть утра, когда все ещё спят и птицам некого бояться.

— Николас, вот ты где! — раздался неприятный фальцет прямо у меня под ухом. Дмитрий тут же расплылся в своей идеальной улыбке. Он был сейчас другим человеком, с другим обликом, но не это делало его чужим. Чужим его делали изменения в его поведении: холодная, очаровывающая и ничего не имеющая за собой улыбка, пустые, синие глаза.

— Зои, день добрый!

— Вообще-то я Зоя, — она слегка наморщила свой маленький носик, — Но ничего, прощаю тебя. Пойдём куда-нибудь? Я просто умираю от скуки, когда все ходят парочками!

Кажется меня она даже не замечала, но мне это было только на руку. Я постаралась притвориться кустом, травой, асфальтом, чем угодно, лишь бы только не слышать очередных колкостей в свой адрес.

— Мы как раз гуляли с Ами, ты можешь присоединиться к нам.

Нет, нет, нет, не привлекай её внимание ко мне, пожалуйста, иначе я сломаю ей нос. Зоя только было открыла рот, чтобы что-то сказать, но я решила, что стоит перебить её, ради её же сохранности:

— Да, знаете, мы могли бы пойти в кафетерий. Вы бы поболтали там вдвоём, а я бы посидела рядом, почитала книжку, раз уж мне всё равно нельзя уходить от Николаса.

Моё предложение кажется ошарашило блондинку, она внимательно всматривалась в меня, пытаясь понять, не скрывается ли за моим предложением иного умысла. Но не заметив никакого подвоха, а его и не было, она перевела своё внимание на Дмитрия:

— Мне нравится, хочу в кафетерий. Идём?

В какой-то момент я даже перестала её слышать, честно. Она постоянно говорила и говорила ни о чём. Я не могла понять двух вещей: почему она так интересна Дмитрию, и как можно быть такой пустой? Второе удивляло меня особенно сильно, поскольку Зоя не вызывала во мне впечатления глупого человека. Она просто будто бы пыталась постоянно притворяться кем-то ещё, кем она не являлась. И вся эта выдумка, не имела ничего общего с ней настоящей. Когда она цеплялась ко мне, в ней было гораздо больше живого и настоящего, нежели сейчас.

Они не дали мне зайти в корпус за книжкой, потому мне пришлось довольствоваться журналами в кафетерии. Впрочем тут была целая стопка natgeo, что меня вполне устраивало. Мне всё время казалось, что я всё ещё недостаточно знаю о том мире, в котором живу.

— Ами, — отвлёк меня от чтения Дмитрий. Я чуть опустила журнал и посмотрела на него и на стол, на который оказывается принесли цветочный чай и десерты, — Я взял тебе шоколадный мусс. Поешь с нами.

Я взглянула на шоколадный мусс и сглотнула предательскую слюну, выступившую во рту, как будто бы я лизнула лимон. Еда у слабого класса была не то чтобы скудной, но не особо разнообразной, а после ужина с графом, я особенно сильно осознала, как соскучилась по вкусной еде. Я опустила ноги, которые до этого поджала к себе. Ещё раз взглянула на Дмитрия. Впервые с тех пор как наши пути разошлись я видела столь тёплый взгляд направленный на меня.

— Спасибо, — тихо сказала я и взялась аккуратно поглощать шоколадный мусс. Я будто бы срезала десертной ложечкой слой за слоем и направляла его себе в рот. Больше всего на свете я не любила, когда люди портили красоту десерта, яростно отрывая его или ковыряясь в нём. Всё должно быть аккуратно, фрагмент за фрагментом. Десерт закончился не скоро, а когда он закончился, я поняла, что мне мало.

Мысленно я унеслась назад, в прошлое. Вот мне одиннадцать лет, я сижу за столом со всей своей семьёй. У нас важные гости. Отец много говорит с генералами о политике. Мой брат прямо напротив меня, уже корчит из себя взрослого, пытаясь вникать в суть дел. Я доела весь десерт и жалобно смотрю на маму. Я хочу, чтобы меня или отпустили в мою комнату, или дали мне ещё десерта.

Мама недовольно хмурится. Я знаю, что она хочет сказать, что я должна быть терпеливой и мне стоит брать пример с брата. Отец прерывается на полуслове, поймав нашу телепатическую беседу и начинает заливисто смеяться:

— Лиллиан, прошу тебя, не мучай малышку. Эй, Нина, забери Камелию к себе на кухню и накорми её чем-нибудь на ночь.

Я радостно заёрзала на стуле, пока Нина не подошла и не отодвинула его. Тогда, как полагается, я присела в небольшом реверансе, склонив голову, пожелала всем приятного вечера, взяла Нину за руку и позволила увести себя на кухню. Там мне налили большую кружку молока и отрезали свежего яблочного пирога. Пусть Маркус продолжает торчать за тем столом и строить из себя взрослого. Зато мне достался пирог.

— Ами, ты меня слышишь? — оказывается Дмитрий уже секунд десять пытался наладить со мной контакт. Но я не отвечала на сигналы внешнего мира.

— А?

— Я спрашиваю, быть может тебе взять ещё? Мне не сложно, а ты не выглядишь сытой.

Я смотрела на него, как на призрака.

— Нет, спасибо…если буду так сильно зацикливаться на еде, то забуду об истине.

Он закатил глаза и заказал вторую порцию десерта для меня. Я опустила голову, чтобы он не увидел, как я улыбаюсь. Вот ведь, дьявол кроется в мелочах. Как бы он ни упирался, но изменилась тут не только я.

Вот он стоит передо мной, высокий, сияющий, безупречный, лишь только крылья спрятал. И протягивает мне три конфеты:

— Но выбери только одну, Камелия.

Мне шесть и я расстроено спрашиваю:

— А почему мне нельзя взять все?

— Если будешь так сильно зацикливаться на еде, то забудешь об истине.

Я не понимала его слов. Но как мантру, он повторял мне её в пять лет, в семь, в тринадцать, в восемнадцать. Особенно в восемнадцать, когда всё что меня могло бы остановить от уплетания вкусностей, это потеря талии. Но я не теряла её. Ела и не теряла. А мантра Дмитрия проигрывала.

— Знаешь, — начала Зоя как-то вкрадчиво, — Если ты это по поводу фигуры беспокоишься, то мне кажется, тебе об этом волноваться рано. И кстати, ты наконец-то стала одеваться нормально.

Теперь я смотрела на Зою, как на призрака. Казалось, это было первым добрым словом, что она сказала в мой адрес. И будто бы, не желая, чтобы я думала о ней хорошо, она вновь срочно сделала вид, что меня не существует. Надо же, даже она бывает человеком.

Когда я доела второй десерт, к Зое пришли девочки из сильного класса.

— Эй, Зоя, мы тебя везде обыскались. Идём погуляешь с нами?

— Вообще-то, я здесь занята, — слишком резко огрызнулась она.

Девочки переглянулись между собой. Казалось, будто бы они что-то знают и не говорят об этом.

— И всё же, — начала настаивать одна из них, — тебе лучше пойти с нами. Серьёзно, Зой. Это не просто предложение.

Девочка кивнула в сторону выхода. Там стоял один из типов ответственных за охрану академии. Дмитрий встал. Кажется он собирался пойти выяснять в чём дело, но тут Зоя схватила его под локоть:

— Не нужно. Я разберусь. Может быть это связано с испытанием или они хотят поговорить о моём самочувствии. Меня часто распрашивают, не вернулась ли ко мне память, — Зоя улыбалась, будто бы отшучиваясь. Но я читала в её взгляде другое, страх. Она не хотела подставлять Дмитрия. Вот так интересно.

Дмитрий расслабился, сел обратно за стол и проследил взглядом за уходящей Зоей. Мне пришлось убрать книгу. Дмитрий думал о том, что Зою увели, поскольку у нее неприятности. Я же думала о том, что её увели, поскольку она мешала нам. За нами следили, я это чувствовала. Нужно было что-то предпринять. Как связана я и Дмитрий? Они будут искать связи. Лучше всего увести подозрения под видом того, что между нами происходит что-то романтическое. Но здесь могли быть лишние уши. Что делать? Взять его за руку самой? Слишком подозрительно. Ещё недавно я жаловалась на его приставания, слишком странная перемена.

— Надеюсь с ней всё будет в порядке, — начала я и положила руки на стол. Я опустила голову, изображая из себя настоящее волнение, — Это место так пугает меня, Николас. Вроде бы мы в академии, нас обучают, всё хорошо, но ведь на самом деле все мы здесь в большой опасности.

Я намеренно назвала его вымышленным именем. И он понял. Он погладил меня по плечам, как бы успокаивая.

— Я понимаю тебя. Всё будет в порядке, если что-то случится, я буду защищать тебя.

Хвала небесам, он подыграл мне. Теперь, кто бы ни наблюдал за нами, он сможет предположить, что мы обычная парочка. А теперь нужно прогуляться где-нибудь и попытаться отвязаться от слежки.

— Идём, я чувствую себя тут неуютно, теперь, без Зои. Пройдёмся с тобой по академии?

Спустя пару часов прогулки я была окончательно уверена, что любой, кто мог бы за нами следить потеряет всякие сомнения на мой счёт. Мы были просто парочкой студентов. Ничего больше. Уже давно стемнело и в скором времени должен был наступить комендантский час, а потому следовало поторопиться в комнату. День окончен, я справилась и если верить графу, то испытание должно было закончиться сегодня. Но мне не хотелось идти обратно. Ночь была удивительно хороша, недалеко от корпусов раскинулся широкий лес, тут и там пели свою песню сверчки, а кое где завывали не то совы, не то филины. Один раз я даже не удержалась и попробовала передразнить одного из них. Мне даже показалось, что он мне отвечал.

— Нам пора расходиться, — грустно сказала я.

Дмитрий молчал. Он внимательно рассматривал моё лицо, так внимательно, что я увела взгляд в сторону. Он откинул пару волос упавших мне на лицо.

— Я не хочу тебя сейчас отпускать, — прошептал он. Я замерла, не понимая, продолжает ли он играть свою роль или говорит всерьёз. Что-то внутри меня больно заныло. Я не могу слышать этих слов, я не хочу слышать этих слов. Меня разрывало на части. Я отвернулась и побрела в сторону корпуса. Он молча последовал за мной.

Когда мы уже должны были подходить к моему корпусу, я поняла, что что-то не так. Я совершенно не узнавала дороги.

— Мы заблудились.

— Не может такого быть, я точно уверен в дороге… — но Дмитрий замолчал, поскольку стал осматриваться по сторонам и понимать, что я права. Мы были не там, где должны были оказаться. Что-то тут не так, — Идём, я вижу впереди какое-то здание. Может там кто-то будет.

Впереди и вправду виднелась круглая крыша какой-то большой постройки. Чем ближе мы к ней приближались, тем понятнее становилось, что это был особняк, старый и заброшенный. Он расположился на огромной поляне, а все деревья по округе стояли без листвы.

Я заметила множество лесенок, дверей и окон, а также мощные двухэтажные балконы с колоннами. Возле центрального входа расположилась высокая лестница, ведущая к широкой арке с ещё большим количеством колонн, нежели по периметру. Там, где они были не отделаны, можно было понять что их основа — железные трубы. Не такое уж и старое это здание, что вызывало ещё больше подозрений.

Что могло его так разрушить за довольно короткий период? Подойдя ближе, мне стало ясно, что здание было недостроено с самого начала, и без отделки природа сделала своё, заставляя его ускоренно ветшать.

Я потянула Дмитрия за руку, останавливая.

— Туда мы не пойдём. Мне тут не нравится.

В тот же миг сзади раздался устрашающий рёв. Что-то в лесу зашевелилось, толкая и ломая деревья, там, откуда мы только что пришли.

— Бегом, — скомандовал Дмитрий и потащил меня внутрь здания.

— Нет, это ловушка, — заупрямилась я. Но он крепко держал меня за руку и тянул в сторону входа. Я так разволновалась, что даже чуть было не назвала его по имени, — Там мы лишь застрянем, нам нужно обратно в лес!

— В лесу ты нигде не укроешься, внутрь, живо!

Дмитрий кричал на меня и мне пришлось подчиниться. Мы рванули вверх по ступеням. Я почти спотыкалась, с такой скоростью он тащил меня вперёд. Мне хотелось обернуться, но так я рисковала упасть и проехаться по ступеням лицом. Мы вбежали в кромешную темноту мрачного дворца. По пыльным, заваленным разбитой кладкой, коридорам мы добежали до дальней комнаты, где Дмитрий запер дверь. Всё это время я слышала, что чудище было недалеко от нас, но сейчас наступила оглушающая тишина. Пользуясь шансом, я бросилась к окну. Оно было цельным, никак не открывалось. Можно было лишь разбить. Я тут же схватила какой-то булыжник и уже было замахнулась, как Дмитрий выхватил его у меня из рук и прошипел:

— Ты с ума сошла, ты выдашь нас шумом!

— Мы должны свалить из этого чёртового здания, мы здесь в западне! — прошипела я в ответ.

— Я сказал нет! Мы не должны выдавать своего места. Мы ещё даже не знаем с чем имеем дело!

— Не знаем?! Я скажу тебе с чем мы имеем дело!

Но я не успела договорить. Стену рядом с нами разорвало на части, а на нас с Дмитрием полетели валуны бетона. Мы оба рухнули на пол, а в образовавшемся проёме стояло чудище. Это было двухметровое нечто, напоминающее большой кусок мяса. На его голове был лишь только клыкастый рот, распахнув который, оно бы запросто смогло откусить любому из нас голову. Его огромные руки несуразно свисали прямо до пола. Чудище заревело. Я вскочила на ноги и только тут заметила, что Дмитрия придавило валуном. Я стала помогать ему скинуть его, но поняла, что так я лишь теряла время, которого у меня не было. Тогда я схватила камень полегче и зарядила им монстру прямо в голову. Это разозлило его ещё сильнее. Оставалось надеяться, что это разозлило его настолько, чтобы его целью номер один стала я. Я выскочила через дверь, в которую мы вошли. Позади послышался топот и громкое сопение. Сработало. Тварь преследовала меня.

Теперь, когда меня никто не тянул, я стала проворнее. Я легко перескакивала через препятствия, но чудище не унималось. Я бежала по запутанным коридорам, перескакивала строительный мусор, вбегала в случайные комнаты и выбегала через соседние. В шортах бежать было однозначно удобнее, чем в платье, но они не закрывали ноги и я могла легко пораниться о валяющийся здесь мусор.

Мне оставалось всего ничего до выхода. Я была уверена, что стоит мне покинуть злополучное здание, как у меня будет больше шансов сбежать живой, но когда я была почти у выхода, дверь захлопнулась прямо перед моим носом. Я с размаху влетела в неё и упала на землю. Чудище нагнало меня. Я попыталась толкнуть дверь, но та не поддалась. Я медленно повернулась на монстра. Тот потянулся своей огромной лапой ко мне. Я бросилась в сторону, но монстр схватил меня за ногу. Я больно ударилась коленями о бетон и меня проволокло ладонями по какому-то мусору. Монстр швырнул меня в сторону, в груду арматуры. Я больно ударилась спиной и закашлялась. Монстр вновь подбежал ко мне и больно ударил кулаком мне по рёбрам. Я вскрикнула от боли. Но думаю из-за адреналина в крови я не почувствовала и половины той боли, что испытала. Только бы не пробило лёгкие. Надо выбираться. Надо сопротивляться. Но нельзя, нельзя выдавать себя. Ни за что нельзя выдавать себя. Я должна держать себя в руках.

Монстр схватил меня за горло и поднял над землёй. Он стал сдавливать мне горло. Я задыхалась и отчаянно забарахтала ногами в воздухе. Убить. Я хочу убить его. Я хочу разорвать его на части. Я…

Что-то отшвырнуло монстра в сторону и тот повалился на землю, разжимая свои лапищи. Я была на свободе. На секунду я испытала облегчение и радость: Дмитрий, он атаковал монстра. И в следующую секунду моё сердце упало вниз. Только не это. Он стоял там, полный ярости и ненависти, готовый разорвать монстра на части.

— Испытание, — прохрипела, как могла я. Но этого было достаточно. Дмитрий перевёл жестокий взгляд на меня и на его лице отразилось секундное изумление и понимание. Я же без сил осталась лежать на полу. Монстр не вставал. Дмитрий медленно побрёл к нему, но монстр рассыпался пеплом. Где-то в темноте зашуршал плащ о бетонный пол. На свет медленно вышел граф. Я закрыла глаза изображая обморок и подглядывая за ним из-за прикрытых ресниц. Это было тяжело, в груди что-то невыносимо жгло. Дмитрий резко повернулся к графу.

— Что всё это значит?!

— Испытание, Николас. И ты успешно его прошёл, поздравляю. А вместе с тобой и Ами.

— Испытание?! — Дмитрий подлетел вплотную к графу. Теперь я не могла видеть их лиц, своей спиной Дмитрий закрывал от меня обзор, — Вы чуть не убили нас ради какого-то испытания?!

— Будь добр, возьми себя в руки. Мне бы не хотелось сейчас успокаивать тебя силой. И я конечно понимаю, что у тебя сейчас много вопросов, но лично меня прямо сейчас, куда больше интересует здоровье Ами. Потому, если ты не против, я бы занялся ею для начала.

Воспоминания. Часть VIII

Дмитрий обернулся и взглянул на меня. На его недавно злом лице отразилась растерянность. Он забыл обо мне буквально на полминуты, но теперь он понимал, что даже эти полминуты возможно могли стоить мне жизни. Граф двинулся ко мне, после чего присел на колени. Я больше не подглядывала за ним из-за ресниц, поскольку боялась, что он может заметить мою игру в обморок. Я почувствовала, как он наклоняется ко мне близко-близко. Почувствовала его дыхание возле моего лица.

— Маленькая лгунья, — прошептал он, — Допустим ты выиграла. Но в твой обморок я не поверю. И если ты сейчас же не откроешь глаза, то я ткну тебя в ребро, для проверки.

Я распахнула глаза и со злостью взглянула на него. Он аккуратно прикоснулся губами к моей щеке и вновь прошептал: “Вот и умница”, после чего отодвинулся от меня.

— Я не смогу встать, — уже громко сказала я.

— Не сомневаюсь, — он провёл рукой надо мной, — Да, вижу, несколько рёбер сломано. В лазарете тебя быстро подлатают, но до него ещё нужно добраться. Николас, останься здесь. Мои люди придут сейчас, чтобы зафиксировать протокол испытания. Они зададут тебе несколько вопросов, снимут фон энергии. Они же ответят на все интересующие тебя вопросы. Я перенесу Ами в лазарет.

Он сказал это даже не оборачиваясь. Я бросила взгляд за плечо графа, но Дмитрий отвернулся в сторону. Он злился. Я поймала себя на мысли, что впервые читала его как открытую книгу и впервые видела его таким. Столько эмоций, столько ярости и ненависти. Он злился на ситуацию, он злился на графа, он злился на себя. Его злило то, что я пострадала. И то, что я пострадала, защищая его. Но он не говорил об этом. Он предпочитал замкнуться в себе, отвернуться от меня, лишь бы не испытывать всех этих эмоций.

Мир перед глазами поплыл и я поторопилась их закрыть. Мы переносились. Я попыталась максимально расслабиться, чтобы не испытывать тошноты. Во мне всё ещё было слишком много от человека и потому резкая смена пространства мутила меня.

Когда я поняла, что покачивание прекратилось, я открыла глаза. Я лежала в какой-то капсуле, полной ламп. Я была всё ещё далека от техники и потому этот странный аппарат напоминал мне скорее солярий, поскольку он также сверху прикрывался крышкой. Граф тем временем стоял рядом и набирал что-то в шприц. Я занервничала:

— Что это?

— Обезболивающее. Довольно сильное, потому скорее всего тебе захочется спать, что и к лучшему. Тем временем медикус, — он кивнул в сторону аппарата, — тебя подлечит.

Выпустив воздух из шприца, смочил ватку в спирте и присел на корточки, чтобы протереть спиртом локтевой сгиб. Я отвернулась. Шприцы уже давным давно были другими, иглы тоньше, почти не ощутимы, но я всё равно не могла справиться со страхом перед ними. Через пару секунд всё закончилось.

— Теперь у нас есть какое-то время, пока ты не уснёшь, — он подкатил к себе небольшую табуретку на колёсиках и сел рядом со мной, — Можешь задавать свои вопросы. Впрочем, ты и сама обо всём догадалась?

— Это было испытание. Проверка силы. Но я всё равно не понимаю. Далеко не всем из слабого класса достались такие сильные напарники, как Николас. Что же будут делать остальные?

— Мы всё контролируем, Ами. Мы конечно не жалеем учеников, ведь только в экстремальных условиях можно выявить настоящий, скрытый потенциал. Но и калечить никого не хотим.

— Да уж, — недовольно бросила я, — Оно и видно, как не хотите.

— Ты исключение. Я дал приказ не жалеть тебя.

Я упёрлась взглядом в его серые, смеющиеся глаза:

— Очень романтично. Сперва Вы делаете вид, что я Вам нравлюсь, а потом чуть не убиваете. После этого я могу со всей ответственностью посчитать Вас монстром и убегать при одном только виде, как и остальные ученики.

Он улыбнулся и убрал пару прядей с моего лица.

— Именно. Потому что ты должна бояться меня, как и все остальные. Но я смотрю на тебя и не вижу в твоих глазах страха. И почему-то меня это не удивляет. Я ломал людей, Ами. Ломал многих людей. Не потому что я использую какие-то изощрённые методы для пыток или психологического давления, нет. Просто у многих людей их же слабости лежат на поверхности. И уличных сирот, которые казалось бы, уже ничего не боятся в этой жизни, я тоже ломал. Дай им кров, надежду, попечительство, а потом отвернись от них, предай, и они будут сломлены. Почему ты не сломлена моим предательством? Почему ты не плачешь, что доверяла мне? Не кидаешься на меня с кулаками? Это то, о чём я и говорил. То, почему я тебя подозреваю. Потому что я скажу тебе, кто ведёт себя как ты и не ломается. Нет, вовсе не те, кто много страдал в этой жизни. Нет, не те, кто имел определённое воспитание, принципы. И нет, это не потому что ты какая-то особенная. Так ведут себя опытные маги или бойцы. Для них нет ничего из ряда вон выходящего в подобной ситуации. Они знают положения дел в мире магии. Всё что можно поправить — прощаемо. Непрощаемы лишь непоправимые вещи. Какой толк злиться на человека, если уже завтра от ранений не останется и следа, словно это был синяк? Вот какую реакцию я вижу на твоём лице. Я не знаю кто ты, Ами. Может быть в тебе и правда нет серьёзных магических сил, но они были в тебе. По тебе видно то, как хорошо ты их знаешь. Возможно тебя лишили их. Но всё это куда серьёзнее, чем просто поджечь занавеску у родителей. Таких в нашей академии полно и они другие. Ты можешь играть свою игру сколько угодно, но я всегда вижу, когда ты играешь, а когда нет. Если у меня и были какие-то сомнения на твой счёт, то они исчезли после того вечера, на крыше. И сегодня я видел, как ты была готова умереть за свои тайны. Ты выиграла, ты смогла обернуть все факты в свою пользу так, что у меня попросту нет больше полномочий настаивать на тебе, как на кандидате. Но ты также и проиграла, потому что какими бы ни были причины того, что ты что-то скрываешь, я до них докопаюсь.

— До меня доходили слухи, что Вы жгли ведьм. Вы были охотником на ведьм и одним из лучших. Потому академия захотела Вас к себе. И сейчас, Вы затосковали по былым временам и вновь открыли охоту на ведьм.

Это что, моя судьба портить отношения со всеми, кто мне нравился? Сперва Дмитрий, теперь он.

— Точно. Охота на ведьм. Всегда забываю, что в первую очередь я убийца. И думаю, как убийца.

Я ничего не успела ответить, поскольку он прикрыл меня сверху крышкой аппарата. Медикус завибрировал. Через небольшую щель я увидела, как граф погасил свет в комнате и ушёл. От чего-то я сильно закусила свою губу и заплакала.

Обезболивающее не помогло мне уснуть. Меня охватывала какая-то паническая атака и спустя два часа я поняла, что мне нужно в корпус, к Кис. Аппарат действовал невыносимо долго, раны затянулись бы только к утру, не раньше. Я положила руку на рёбра и немного подлечила себя. Надеюсь никто не заметит подвоха. Я открыла крышку медицинского гроба и выскользнула наружу. Невыносимо сильно хотелось переодеться из шорт.

Я закрутилась по комнате, в поисках какой-то информации, документов, хоть чего-то полезного. Способность видеть в темноте облегчала задачу, хотя в облике Тёмной Принцессы всё было бы ещё проще. Но ничего не было. Никаких документов, никакой информации о разработках. В конце концов, это был просто лазарет. В целом корпусе была куча медкабинетов и подобных палат для больных, но больше ничего. Почти у самого выхода я наткнулась на кабинет психолога. Стоило заскочить и туда.

После небольшой манипуляции с замком двери, а потом и с замком шкафчика, я добилась того, чего хотела. Нашла личные дела и медкарты тех, кто обращался сам или кого направляли на беседу с психологом. Целая стопка. Займёт много времени, чтобы обработать их все, но забрать с собой я их тоже не могла. Я могла бы попробовать снять копии, но боялась, что кто-то почувствует уже повторное использование магии в здании и что-то заподозрит. Пришлось взять листик и выписывать имена тех, кто при беглом осмотре медкарты показался мне бунтарём. Здесь была и медкарта Зои. Врач обвёл слова “эгоцентризм” и “зависимость от одобрения”. Ничего нового.

Выписав порядка пятнадцати фамилий я убрала все дела на место и покинула медицинский корпус. Ночью здесь никого не было, и хотя главный вход был закрыт, мне не составило труда открыть изнутри окно и вылезти через него. Видимо здесь и правда не было ничего важного, раз они не озаботились даже сигнализацией.

Я быстро, и как я надеялась, незаметно, пересекла территорию академии, прячась периодически от охранников и наконец-то добралась до своего корпуса. Если Кис ещё не спит, то мне предстоит многое ей рассказать.

Я поднялась как можно тише по ступеням наверх, чтобы никого не разбудить и прошмыгнула в собственную комнату. Но зайдя внутрь, всё внутри меня похолодело. Окна были распахнуты, шторы развивались от ветра, а свет луны заливал комнату и прекрасно освещал кровавые останки моей подруги на полу.

Мне хотелось закричать. То, что это она, я могла лишь понять по её разорванной одежде и волосам. Всё остальное нельзя было даже назвать телом, казалось, будто бы это были какие-то куски кожи.

На кровати моей покойной соседки возлегала огромная, белоснежная тигрица. Она медленно вылизывала окровавленную лапу. Никогда прежде мне не приходилось видеть хищных зверей столь близко. Она была определённо больше, чем на картинках. Мне даже казалось, что она была больше, чем должны были быть тигры. Я не знала что мне делать, медленно покинуть комнату? И оставить тот факт, что мою подругу разорвали на части? Я так не могла. Я не могла понять, сцепиться ли мне в схватке со зверем или позвать на помощь. Всё это казалось какой-то дикостью, откуда в нашей комнате появился тигр?

Тем временем зверь зевнул, обнажая свои огромные клыки, потянулся и спрыгнул с кровати. Кровать чуть громыхнула, но приземление зверя на пол было абсолютно бесшумным, что меня поразило. Казалось, что при таком весе это просто невозможно. Тигр двинулся прямо ко мне. Надо было что-то предпринять, но я продолжала стоять как вкопанная. Тем временем он подошёл ко мне совсем близко и потом…совершенно по-домашнему подлез под одну из моих рук и потёрся. Инстинктивно я погладила огромную кошку по голове, она в свою очередь провела своим хвостом мне по ногам и отошла обратно к кровати, пачкая свои подушечки в крови Кис, и уселась, с интересом наблюдая за мной.

Только теперь я поняла, что в этой тигрице было не так. У всех тигров жёлтые глаза, у белых тигров глаза голубые. А у тигрицы передо мной были ярко зелёные глаза. Такого просто не могло быть. Я осела на пол и истерично рассмеялась.

— А я то думала, — задыхаясь от смеха произнесла я, — Почему ты полы всё время намывала!

Теперь мне всё было ясно. Кис была оборотнем. И по всей видимости скрывала это.

Постепенно она стала трансформироваться, уменьшаться в размерах, шерсть исчезала, лапы превращались в руки и ноги. Самым последним за девушкой скрылся хвост. Она сидела передо мной, на полу, нагая, поджав к себе ноги. На её волосах не было ни грамма краски, абсолютно белоснежные. Кажется я начинала понимать, как она умудрялась постоянно менять цвет волос. Стянув с постели плед, Кис прикрылась им:

— Это чтобы тебя не смущать, — чуть хрипло пояснила она. Её зелёные глаза хищно блеснули в темноте и она двинулась к шкафу, в поисках одежды, — А я надеялась хотя бы сегодняшнюю ночь провести в облике. Ты застала меня врасплох, утверждали, что ты провалилась в яму в лесу и попала в лазарет.

Да уж, в яму. Впрочем, наверное рассказывать об испытании не стоит.

— Но ведь это было не так? — бросила через плечо Кис, натягивая на себя длинную футболку. Поймав недоумевающий взгляд, она добавила, — Судя по твоей шее.

Я взглянула в зеркало. Даже в тёмной комнате на ней виднелись тёмные синяки от удушья. Чёрт, медикус бы залечил все мои раны, а я сама вспомнила только о рёбрах.

— Я не могу раскрывать секреты испытания.

— Ага, а ещё уходить из лазарета, — она стало отодвигать валяющиеся на полу вещи. Судя по всему, она собиралась помыть пол, — Серьёзно, Ами, я не уверена, что стоит злить графа и нарушать устав. Может вернёшься, пока не поздно?

Я покачала головой:

— Мне там плохо. К тому же я и так его разозлила.

— Так это он так тебя? — она ненадолго отвлеклась от сборов своей плоти и кивнула на мою шею, усмехаясь.

Я улыбнулась:

— Нет, думаю, будь это он, я бы тут не стояла. Это был монстр. Мы были с Николасом в лесу, когда внезапно заблудились и оказались возле какого-то заброшенного особняка. Ну и рядом с нами оказался монстр. Они хотели, чтобы мы проявили свои силы под страхом смерти.

— Раз ты здесь, передо мной, а не в карцере, то ты не сдала себя?

Я внимательно смотрела в хищные глаза, пытаясь понять, можно ли ей доверять. Доверять ей было нельзя, но конкретно в этом случае я подумала, что стоило рискнуть. В конце концов, она тоже скрывала свои силы. Знай они, что она оборотень, то непременно отправили бы в сильный класс. Впрочем, её могли направить ко мне намеренно, для шпионажа. Кис продолжала испытывать меня взглядом. Я покачала головой:

— Нет, не сдала.

— Хорошо. И хорошо, что ты не стала сейчас увиливать. Иначе бы я сдала тебя вместе с твоим планом по сбору учеников в академии и планом на побег. Я видела тебя с Ирмой в лесу и слышала ваш разговор.

Её голос был холодным, расчетливым. В нём не было той прежней игривости. Потому и я не стала играть дальше. Я облокотилась на шкаф спиной и устало прикрыла глаза рукой.

— Я тут так устала. Я немногим старше находящихся здесь выпускников, но между нами какая-то пропасть. Я не могу перестроиться на новый лад. Я должна была найти потенциальных союзников, но почти все здесь, просто дети.

Кис тихо зашуршала рядом, садясь возле меня и обнимая меня:

— Всё нормально. Они и вправду просто дети. Если ты нашла здесь хотя бы пару достойных человек, то это уже победа. Я наблюдала за тобой, ты ищешь знакомства с правильными людьми. Значит всё у тебя получится.

— Ты пойдёшь со мной?

— Я уйду с тобой отсюда. Но присоединяться мне к тебе пока рано. Ты же Тёмная Принцесса, верно? Не отвечай, вижу, что не хочешь отвечать напрямую. Всё нормально. Мы с тобой пересечёмся вновь, когда придёт время. Сейчас, когда я переждала достаточно времени в затишье, мне надо будет вернуться. А теперь давай-ка ложиться отдыхать. Нужно поспать. Завтра у меня ещё второй день с Казадором.

Утром я была разбужена раньше обычного. Кис трясла меня за плечи.

— Ами, я слышала голос графа внизу, а теперь кто-то поднимается по лестнице.

Я подскочила, как заведённая. Он обнаружил, что меня нет в лазарете и пришёл сюда. Нет, не хочу с ним пересекаться. Я быстро натянула мягкое трикотажное платье Кис. Оно удачно валялось рядом с кроватью, а мне было не до долгих споров. В дверь постучали. Я схватила кеды, распахнула окно и бесшумно соскочила вниз.

Было очень раннее утро, ещё никого не было на улице, хотя уже рассвело и вовсю пели птицы. Я быстро обулась и двинулась в лес. Как только станет чуть больше людей, можно будет запрятаться среди них. Или возможно незаметно вернуться в комнату. Обернувшись в сторону корпуса, я проверяла, не заметил ли кто меня уходящей от корпуса. Стоило мне повернуться обратно, как я налетела на кого-то и от силы удара даже упала на сухую, опавшую листву. Прямо передо мной стоял граф. Я чуть не вскрикнула.

— Ловко ты выпрыгиваешь с третьего этажа, Ами. Так сильно не хочешь меня видеть?

— Но Кис сказала, что слышала… — я остановилась. Она слышала его голос внизу. Слух оборотня вполне мог уловить голос, раздающийся поодаль от корпуса. А кто поднимался по лестнице она уже не знала. Проклятье. Попасться так глупо.

— У тебя сейчас такой растерянный вид, что я даже не знаю как сообщить тебе о том, что я хочу прямо сейчас отвести тебя в карцер и запереть там на месяцок другой.

Его голос звучал очень угрожающе. Что-то во мне поднималось наружу. Мерзкое, тёмное. Нет. Остановить. Загнать внутрь. “Прекрати вести себя, как зверёныш, Камелия”. Я опустила голову и молчала. Не хотелось вставать. Не хотелось отвечать. Не хотелось больше играть во все эти игры. Что если я выпью его крови, мне понравится? Что? Что я сейчас такое думаю?! Я молчала уже достаточно долго, нужно было что-то ответить. Я медленно подняла голову и посмотрела на него.

Когда я только столкнулась с ним, в его серых глазах можно было заметить ярость. Он улыбался, но улыбка его была жестокой. Ему хотелось наказать меня за мои выходки. Теперь же я не могла заметить в нём и капли злости. Он будто бы видел во мне что-то, чего я не моглапонять.

— Боишься меня? — внезапно спросил он.

— Нет, — хрипло ответила я.

— Честный ответ. Почему меня так тянет к тебе, Ами? Каждый раз, когда я говорю что-то или делаю, то вижу в людях одну и ту же реакцию. Но у тебя она всегда другая. Не как у них. И более того, она меня не удивляет. Мне кажется, будто бы я понимаю тебя. И мне чертовски сильно не хочется тебя наказывать, — он присел передо мной, — Но я прихожу в лазарет, узнать о твоём самочувствии, а тебя там нет.

Меня было не остановить. Дурная часть меня рвалась наружу:

— Что, неужели Вас совесть гложет? Это ведь я по Вашей вине там оказалась. Думаете тем, что навещаете меня, вы сможете загладить свою вину? Вы так хороши в своих речах, наверняка этим Вы находили для себя поддержку у многих людей. Вот только на меня они не подействуют.

Он схватил меня за руку и рывком сперва подтянул на себя, а после прижал к дереву. Он наклонился ко мне почти вплотную. Его дыхание пробегало по моей щеке и шее.

— Значит всё же придётся тебя наказать, — его губы прижались к моим. Я попыталась вырваться, но он с легкостью держал оба моих запястья своей рукой, а второй держал меня за подбородок. Его колено чуть упёрлось мне в рёбра, не оставляя мне никаких шансов на то, чтобы вырваться. Голова закружилась. Я хотела и сопротивляться и отвечать на его поцелуй одновременно. Возможно всё это ложь. Все его слова лишь уловки. Но до чего же было приятно.

Поцелуй становился всё крепче, его охватка чуть спала. По всей видимости почувствовав, что я расслабилась, он прервал поцелуй и наклонился к моей шее. Я вновь напряглась и его рука вновь крепко ухватила мои запястья. Он стал отодвигать воротник платья и покрывать шею поцелуями.

— Нас увидят, — прошептала я.

— Я ещё не закончил твоё наказание.

Он вновь отодвинул воротник и замер. После чего отпустил мои руки, но отодвигать воротник не перестал. Он как-то странно посмотрел мне в глаза.

— Я не слишком сильно давлю на тебя коленом?

Моя голова всё ещё была мутной и я слабо понимала о чём он.

— Вроде бы нет…

— Не больно?

— Нет… — я не могла понять к чему он вёл разговор.

— Я просто спрашиваю, поскольку вчера у тебя было сломано три ребра. И вот забавная штука, сейчас они у тебя наверняка не сломаны. А на твоей шее всё ещё есть синяки.

Я похолодела от ужаса. Я забыла. Я забыла про синяки. Срочно придумай что-то. Лодка тонет. Стремительно тонет.

— Это был Николас, — выпалила я. Точно. В этой лодке нас двое. Вряд ли у него будут из-за этого проблемы. Уж точно не такие серьёзные, как у меня, — Он пришёл вчера ко мне в лазарет и залечил рёбра. Но у него больше не хватило сил сделать что-то ещё. Потому синяки остались. Я вместе с ним ушла вчера. Но пожалуйста, не нужно его наказывать. Это я настояла на побеге. Он всего лишь беспокоился о моём самочувствии.

— Ну как, — он убрал руку от шеи и пальцем приподнял мой подбородок, заглядывая мне в глаза, — Как ты всё время умудряешься так увиливать?

— Ами! — раздался оклик Кис. Она вышла на улицу и теперь искала меня. Граф бросил печальный взгляд в сторону корпусов. Я не могла ещё отойти от того, что происходило всего секунд тридцать назад. И не могла оторвать взгляда от его глаз. Пусть это всё лишь игра. Я буду готова. Я всегда буду на чеку. Я не попадусь на его удочку. Я просто позволю себе наслаждаться моментом и при этом не потеряю голову. Поклянись себе, Камелия. Ты должна бороться с этим наваждением.

— Кис, я здесь! — мой голос кажется удивил меня больше, чем графа. Я не собиралась звать её. Но я позвала. А значит я ещё не проиграла ему. Род растворился в воздухе, телепортируясь в другое место. Кис добежала до того места, где я сидела всё ещё прислонившись к дереву.

— Ну и что ты здесь расселась? Я выскочила сказать, что то был не граф.

Я закрыла лицо руками. Тут же кожу обожгло от воспоминаний. Закрывать глаза плохая идея.

— Да уж, — прошептала я, — Это был не граф. Мне нужно полежать, ещё немного. Совсем капельку. А потом мне нужен Виктор.

Воспоминания. Часть IX

Я ещё раз по пунктам промотала в голове шаги плана. Я согласовала всё с Виктором и он обещал заняться теми учениками, чьи личные дела я нашла в лазарете. Сперва мы думали проворачивать всё на следующий день, но потом стало понятно, что отходить будет легче во время танцев на площади. Будет много учеников и они не станут так сильно рисковать их жизнями. К тому же, даже если их это не остановит, собрать заранее пятнадцать человек в одном месте незаметно, будет довольно трудно. Сегодня будет последний день испытания и если никто другой не вызовет у них подозрений, то они могут уже более серьёзно заняться мной.

Стоило одеться удобнее, но я боялась привлекать внимание к резкой смене имиджа. Потому мне оставалось лишь надеть то платье, в котором мне было бы удобно сражаться на мечах. Снизу я надела лёгкий белоснежный бронежилет. Прошла эпоха кольчуги и я бесконечно этому радовалась. Так было гораздо удобнее, пускай защита была не такой серьёзной, но в отличие от многих магов, я пользовалась хотя бы чем-то, пусть и редко. В будущем, как я надеялась, смогут изобрести одежду, которая обеспечивала бы мне защиту, без всяких дополнительных приспособлений.

Был вечер и я ждала сигнала от Лаи. На площади было уже довольно много учеников и все они только и делали, что обсуждали, как прошло их испытание.

— Бу, — раздалось у меня прямо над ухом. Я вздрогнула, — Я всё же заставил тебя испугаться.

Я окинула графа уставшим взглядом.

— Добрый вечер, граф.

Он кивнул:

— Выглядишь сейчас очень взрослой. Не на шестнадцать.

Ну началось. Опять эти подозрения:

— Это Вы так оправдываете Вашу склонность к педофилии?

На секунду его глаза распахнулись в небольшом удивлении, а потом он рассмеялся:

— Нет, точно нет. Если бы я пытался оправдаться, то сказал бы, что в моё время это было нормально и девушка в шестнадцать уже выходила замуж. Просто хотел выяснить, что тебя так обеспокоило. То что теперь у меня будет меньше поводов тебя доставать?

— Я не понимаю о чём Вы.

— Я про Зою. Не может быть, чтобы ты не слышала. Память к ней в ходе испытания не вернулась, но она проявила себя весьма…эффектно. Она была одной из немногих, кто смог остановить монстра не дав себя тронуть.

Я не сразу поняла смысл услышанного.

— Погодите-погодите, это значит…Это значит, что она Тёмная Принцесса? И Вы больше меня не подозреваете? — я чуть рассмеялась, — Вот так новость. Вы мне что-то определённо должны. Бутылку вина! Не отмахивайтесь граф, это было сравнимо с пари, которое Вы проиграли.

— Я заставил тебя улыбнуться. Твои глаза так игриво загораются. У тебя самые живые глаза, что я когда либо видел.

Я почувствовала лёгкую вибрацию, это был сигнал от Лаи. Пришло время действовать. Я должна помнить, ради чего я здесь. Хотелось как-то попрощаться с ним. Я не была уверена, что встречусь с ним вновь. Но любая моя сентиментальность могла навредить мне и заданию.

— Я хочу пойти и поздравить Зою. Как никак, она в одиночку справилась с монстром. Кстати, каким образом?

Граф выглядел расстроенным.

— У неё довольно серьёзные телепатические способности. Хорошего вечера тебе, Ами.

— Ещё увидимся, Род.

Я развернулась на пятках и оставила его одного. Нужно было найти Зою и как можно скорее, чтобы успеть всё по таймингу. Надеюсь всё сработает, как мы и планировали.

Зою найти было не сложно. Она собрала рядом с собой толпу фанатов. Стоило мне подойти ближе, как она сразу же выделила меня своей целью:

— Ой, вы посмотрите, кто идёт. Неудачница, которая по слухам потеряла сознание при виде монстра! — она специально сказала это погромче, чтобы её услышали все присутствующие. Она засмеялась, по толпе разнеслись небольшие смешки. Как удачно всё складывается. Не останавливаясь, я направилась прямо к ней.

— Эй, Зои, проверим какая ты на деле?

Я как раз поравнялась с нею и неожиданно для неё сделала замах кулаком и врезала ей по носу. Зоя успела лишь ахнуть и отшатнулась от удара. По толпе разнеслись ошарашенные возгласы.

— Ах ты сука! — Зоя отняла руки от лица. У неё текла кровь, похоже я сломала ей нос. Было приятно осознавать, что я не потеряла хватку. К тому же, в этот удар я вкладывала всю свою злость на неё. И я не собиралась останавливаться. Я подлетела к ней, словно фурия, схватила её за волосы и рванула её вниз, в то время как коленом я ударила ей в живот. Она вскрикнула. Это всё, что я успела сделать перед тем, как охрана успела схватить меня и оттащить от неё. Зоя вытянулась и корчась от боли посмотрела мне прямо в глаза. Я почувствовала поток энергии. Она попыталась пробраться мне в голову, я почувствовала, как что-то постороннее рвётся в моё сознание. Но я не позволила ей этого сделать, с лёгкостью вышвырнув её обратно.

Я расхохоталась. Глаза этой куклоподобной особы чуть расширились от шока. Сперва она поняла, что у неё не выходит пробраться ко мне в голову и позже до неё дошло, что у неё не получается это, поскольку именно я не позволяю ей. Хотя по идее это было невозможно, ведь я из слабого класса.

— Ты…

— Ты лгунья, Зоя! И ты знаешь это! — два охранника держали меня за руки и тащили в сторону административного корпуса, — Рискни признаться им всем в этом!

Это всё что я успела ей прокричать. Даже если бы слухи о нашей потасовке дошли до графа, никто бы всё равно уже не успел остановить нас. Пока что всё шло ровно по плану. Охрана тащила меня к администрации. Далее через вход, на верхний этаж, туда, где находились камеры для содержания напортачивших студентов. Нужно было дойти почти до них, но не позже того места, где начиналась вновь зона без магии.

Когда мы приблизились к нужной точке, я пропустила через свои руки поток огня. Охранники вскрикнули, отпуская меня. Руки были свободны и я теперь могла нормально колдовать. Я крепко ударила по горлу того, что был ближе ко мне, второго толкнула ногой и он полетел вниз с лестницы. Я вновь переключилась на первого, крепко ударив по нужным точкам на его шее и он потерял сознание. Ближайшие дни его будет хорошенько мутить и возможно он не сможет говорить какое-то время. Словом, он отделался малой кровью.

Второй только начал подниматься на ноги, как я быстро подскочила к нему, схватила за голову и что есть силы ударила его затылком о стену. Он тоже отключился. Но ему повезёт гораздо меньше, чем первому.

После драки с Зоей я прилично распалилась. Затянула охранников по очереди в камеру и закрыла их там же. Перед уходом я услышала как у одного из них из рации доносился встревоженный голос: “Все срочно на лесной вход в академию, на нас напали!”.

Нужно было действовать быстро, пока учеников не разогнали по корпусам, а вся администрация отвлечена на искусственные атаки Лаи. Но прежде, чем я двинусь в архив, мне нужно было забрать маленький подарок для самой себя.

Влезть в кабинет графа не составило для меня труда. Ужасно хотелось поискать что-то интересное в его вещах, но я подавила это искушение. Я подставила себе стул, чтобы достать меч, висящий на стене в его кабинете. Как я и думала, меч был плохо заточен. Но немного магии исправляло положение. Это всё равно было лучше, чем создавать меч с нуля. Чем меньше магии я использую, тем лучше. Если и использовать магию, то только тёмную. Никакой нейтральной магии. Иначе я здорово себе наврежу.

Подавляя искушение стащить у него бутылку вина, как знак выигранного мною пари, я покинула кабинет. На входе на этаж стоял охранник. Не уж-то слышал крики своих коллег?

— Ты, стоять! — закричал он мне и нацелил на меня пистолет.

Неверный ответ.

И я бросилась вперёд. Вправо, вниз, влево, он не успевал даже нацелиться на меня. Стоило мне настигнуть его, как я провела рассекающим движением по его груди. Его рубашка обнажила бронежилет. Что же, придётся немного пожестить. Следующий удар я нанесла по его левому бедру и левой голени. Он упал на колени, хватаясь за разорванную рану.

Если я не задела артерию, то ему повезёт выжить. Но это уже будет так, как того захочет судьба. Лишь бы он не мешал мне сейчас.

Он здорово закричал от боли, прижимая руки к ране. Меня терзало желание перерезать ему глотку.

— Заткнись и перетягивай ногу тряпкой, иначе я полосну тебя по горлу, понял?

Он промычал что-то невнятное и я приняла это за знак согласия. Я пришла сюда не за убийствами. Дальше вниз, к архиву. В тот момент, когда я подошла к двери, кто-то как раз вышел из него. А мне повезло. В случае если бы они поменяли пароль, я бы не смогла попасть внутрь.

Я распахнула дверь шире и втолкнула выходящего внутрь. Я давала ему время осознать ситуацию и решить, чего он хочет. Он же решил, что хочет нападать, потянувшись за пистолетом. Почему все здесь принимают только неправильные решения? Он не успел ничего даже понять, как меч вошёл ему в живот. У меня не было достаточно сил для размаха и потому мне пришлось приложить усилия, чтобы ввести его глубже. На его лице отразилось полнейшее непонимание. Во рту забулькала кровь. Нужно скорее вытащить меч, чтобы смерть наступила быстрее. Не нужно ему впустую мучиться. Закончив с ним, я стряхнула кровь с меча и прошла вглубь.

Главной загвоздкой было то, что я не умела пользоваться компьютерами, а в них могла также храниться нужная нам информация. Но при обсуждении плана, Виктор уверил меня, что бумажных записей будет достаточно.

У меня было порядка двадцати минут. Совершенно недостаточно для того чтобы найти всё, что нам может пригодится. Потому я отчаянно искала информацию об их новых проектах и разработках, в частности о куполе. Я подумала о том, что лежавшее на полу тело могло знать о том, где хранятся нужные мне данные и не стоило так торопиться с нападением на него. Можно было использовать немного некромантии, но она будет действовать только за пределами комнаты, мы с телом не сможем войти обратно вместе. Что же, не только охранники принимают здесь неверные решения.

На выходе из архива стоит наколдовать себе сумку. Я взглянула на часы и засекла сколько должна была потратить на каждый стеллаж. Не больше двух минут, совсем мало.

Когда я закончила, на улице послышались крики. Я задерживалась, надо было торопиться. Студентов на площади по всей видимости пытались разогнать по корпусам, а наши ребята были предупреждены, что никуда уходить нельзя. Я выскочила из архива и ринулась вниз по лестнице.

Внизу, на выходе, было три охранника. Я не хотела терять на них время, потому просто толкнула сбивающую волну с того места, где стояла, где я ещё могла пользоваться магией. Волна прошла сквозь купол и не рассеялась настигнув его. Вся троица была раскинута, словно кегли, а дверь распахнулась наружу. Это стоит запомнить. Купол не действовал, как щит, магия может проходить внутрь.

На выходе из административного корпуса я никого не встретила, все были на площади. На ней была охрана посерьёзнее: маги, десять человек. И Род де Левир. Они пытались взять кольцом группу студентов, которая отказывалась уходить на эвакуацию.

Значит пора начинать. Я добежала до края площади и закричала:

— Виктор, давай!

В ту же секунду рыжий, испуганный паренёк в центре толпы перевоплотился во взрослого, чуть потасканного жизнью мужчину. Он разорвал пространство рядом с собой, открывая портал. То, чему мне никогда не научиться — групповой портал.

Самые слабые студенты, которые хотели уйти с нами, отступали первыми. Те что посильнее прикрывали их собой. Охрана была готова вот-вот напасть, чтобы предотвратить бегство, но Виктор хлопнул в ладоши и волна силы разошлась по всей толпе впереди него, расталкивая охранников и посторонних студентов назад.

Я тем временем приближалась к ним и рукой провела перед лицом, разрезая волну Виктора перед собой в сторону, чтобы она не отшвырнула меня. Реакция графа была хорошей, он успел сделать тоже самое. Он был сконцентрирован на Викторе, поскольку сейчас был ближе всех к нему, но я знала, что меня он тоже успел заметить.

Что ж, пришла пора отвлечь их внимание на себя. Не зря я экономила силы для этого дня, стоит позволить себе немного театральности. Я бросила что есть сил сумку в сторону Виктора, но в полёте она была перехвачена белой тигрицей. Я даже и не успела заметить, когда Кис трансформировалась. Она прыгнула в портал и лишь только кончик хвоста мелькнул на прощание.

Я ухмыльнулась. Теперь, когда сумка мне не мешала, я могла помочь остальным. По моему телу пробежала мелкая дрожь. По рукам побежали чёрные линии, окружающее меня пространство стало ярче, чётче. Я уже делала так прежде: частичная трансформация. Та, при которой я не теряла контроль над собой до конца. Конечно, это всё равно накладывало отпечаток на моё поведение, но не так сильно, как при полной трансформации в Тёмную Принцессу. Правда, сила также была не полной. Но на этих несчастных мне хватит её с лихвой.

Кто-то двинулся на меня, собираясь по всей видимости использовать магию, но не успел. Я растворилась в воздухе чёрной дымкой и появившись рядом с ним, взмахнула мечом, перерезая ему глотку. В этот самый момент к нему подоспела подмога, и хлынувшая кровь пролилась на нас обоих. Я сладко улыбнулась. Давай же, иди в руки к самой смерти. «Подмога» побледнела и бросилась бежать прочь. Мне не хотелось его отпускать. Хотелось, чтобы он лежал на земле и молил меня о пощаде. Но я взяла себя в руки. Нагнала его, схватила за плечо и прошипела: “Помни, кто пожалел тебя сегодня”. Я толкнула его вперёд и вновь растворилась в воздухе. В конце концов, он сделал самый разумный ход.

Я пробиралась вглубь, к Виктору. Всё больше и больше людей обращало на меня внимание, но многие из них предпочитали уйти, не нападая. Они не были готовы умирать. Они были лишь охраной академии, где учились в их понимании дети. Они не были готовы к войне.

Какой-то маг зашёл со спины, и успел даже бросить в мою сторону поток огня, от которого я вовремя увернулась.

— Хотел поджечь меня? — улыбнулась я, — Но знай, что настоящие ведьмы не горят.

С этими словами, я отсекла ему обе руки. Он пронзительно закричал. Без рук будет сложно научиться колдовать вновь. Никто не успевал даже близко ко мне подобраться или же использовать против меня хоть какую-то магию, впрочем, как и против Виктора.

Очень скоро все студенты разбежались прочь и площадь была почти пустой. Уходящих через портал не осталось. Последние три охранника нерешительно стояли в стороне, боясь и уйти, и напасть на меня или Виктора, который выглядел пожалуй даже более устрашающе, чем я.

Затылком я почувствовала приближающуюся опасность и успела отскочить в сторону, разворачиваясь. Магия ударилась об асфальт и рассыпалась на кусочки. Я вдохнула полной грудью, изучая исчезающий поток. Не ясно что это было за заклинание, но в любом случае, оно было недостаточно сильным, чтобы меня убить. На меня напал Род. Чтобы он ни использовал, он не хотел меня убивать, конечно нет, даже если бы захотел, не смог. Но он ещё не был уверен, насколько я сильна. Я попробовала изучить его настроение, за те пару секунд, прежде чем мы сцепились, но у меня не получалось. Был ли он зол? Был ли он разочарован? Что он испытывал сейчас? По его лицу лишь бегало небольшое сомнение. Он уже сам не верил в то, что я могу быть Тёмной Принцессой и потому он пытался понять, кто я вообще такая.

Я отбросила меч в сторону, взмахнула рукой и тёмная энергия, словно рой мух полетели в его сторону. Он не пытался отбить его, развеять, как сделал бы Виктор. Он увернулся также, как я увернулась до этого от его удара. Так он экономил собственные силы. Я попыталась атаковать быстрее, нанося удар за ударом, придвигаясь к нему ближе, но он ускользал от каждого из них. Его движения были точными и изящными. Он не был из тех магов, что полагался только на силу, он не боялся двигаться. Вволю изучив мои удары, он начал наносить контрудары. В мою сторону понеслись невидимые потоки энергии, и игра стала интереснее. Теперь мне нужно было не только самой атаковать, но и успевать уворачиваться. Стоило кому-то из нас ошибиться или замешкаться и он проиграет.

Со стороны мы выглядели так, будто бы танцевали. Я использовала лишь тёмную магию, а он нейтральную. Но как бы мне ни нравилась наша схватка, её пора было заканчивать. В тот момент, когда я нанесла очередной удар, я резко ушла под землю и выскочила у него за спиной. Он успел среагировать, развернуться и попытаться отскочить, но моя рука ухватила его за ногу и я потянула его на себя. Он увяз по колено в асфальте. Мы оказались лицом к лицу друг к другу и прежде чем он нанёс удар по мне, я подула ему прямо в лицо. Его взгляд затуманился, руки бессильно опустились вниз и он сам весь, обмяк, лишаясь сил. Ближайшие минут пятнадцать он не сможет не то что магию использовать, он едва ли сможет двигаться.

Я вылезла из земли, отряхиваясь. Он же собирал остатки своих сил, чтобы посмотреть на меня. Я наклонилась к нему и поцеловала его в щёку. Удивительно, но я совершенно не хотела его убивать. Для подобного состояния это было для меня не свойственно.

— Вы были правы граф, Вы всегда были правы. Возможно теперь они будут внимательнее прислушиваться к Вашим словам, как Вы думаете? Я поспособствую росту Вашей карьеры? Кстати, если вам интересно, моё настоящее имя — Камелия.

Я знала, что он не сможет ничего ответить.

— Камелия, завязывай со своими играми. Нам надо уходить! — крикнул Виктор. Я забрала лежащий на земле меч и юркнула вслед за Виктором в портал.

Одиночество.

Глава XXV

Мир вокруг как будто бы заново строился. Вновь начинал существовать. Всё это время не было или него или меня. Тьма вокруг рассеивалась, она нехотя выпускала меня обратно, на поверхность.

Я не понимала где я и что происходит, пока не открыла глаза. Это далось мне с огромным трудом, ведь каждое моё моргание отдавалось ужасной головной болью, но если я не проморгаюсь, то я так ничего и не увижу. А я должна была увидеть хоть что-то.

Я могла ощутить, что лежала в постели, очень мягкой, прямо как облачко…Эта постель так и звала меня обратно в сон.

Нет, соберись Камелия. Ты должна думать не об этом. Камелия? Я Камелия, точно. Хотя вроде бы была Ами. Или нет?

Очень медленно я повернула голову направо. Мутное пятно возле моей кровати превратилось в Эванджелину. Она читала какую-то книгу, но тут заметила мои движения.

— Господи, Ами, ты очнулась! — она подскочила со стула и кинулась душить меня своими объятиями. Голова страшно гудела и взрывалась от любого движения. Но от неё пахло полевыми цветами и травами, и этот запах будто бы немного умиротворял моё сознание.

— Эви… — насколько хватало сил, начала я, — Ты напоминаешь мне о доме. С тобой уютно.

Я поняла, что мне на лицо стали попадать её слёзы, она не прекращала меня обнимать.

— Ну что ты, Эви, не плачь.

— Виктор сказал, что можно ожидать чего угодно. Даже того, что ты не выйдешь из комы: ты была без сознания неделю. Теперь я могу похвастаться новыми навыками сиделки, хоть и не обошлось без магии, — пошутила она, — Но я так боялась. Боялась, что ты не проснёшься. Виктор говорил, что такое возможно.

Она продолжала меня душить и я поняла, что вяло улыбаюсь.

— Всё в порядке. Я проснулась. Прошу тебя, помоги мне принять душ. Я чувствую себя просто ужасно.

Постепенно моё сознание начинало приходить в норму. Оно всё ещё сильно путалось и сбивалось, мне было сложно вспомнить, что было перед самым моим падением на пол и кто из моего окружения должен был быть в нынешнем мире, а кто был из моего прошлого. Я даже не понимала, как мне реагировать на многие мои мысли, потому что одна я, отреагировала бы определённым образом, а другая я, совершенно противоположным. Потому я старалась просто как можно меньше думать и это было самым правильным решением.

Тёплая вода в душе привела меня в чувство. Эви дала мне выпить обезболивающего, чтобы попытаться хоть немного ослабить головную боль и заварила крепкого, сладкого чая. Я чувствовала себя абсолютно обессиленной, но на бутерброд я накинулась так, словно сидела на строжайшей диете несколько лет. Эви пожалела меня и принялась готовить суп, мне очень хотелось чего-то жидкого и горячего. Но сидеть и ждать было тяжело, я отчаянно пыталась не закрывать глаза, ведь каждый раз, когда я закрывала глаза, какая-то картинка из моего прошлого мелькала внутри сознания.

— Я совершила так много ошибок…так много, что кажется, никогда уже ничего не исправлю. Ошибки в той жизни, ошибки в этой жизни, я одна сплошная ошибка.

— Ами, не говори так!

— Я просто не знаю как уместить это всё в себе. Это пожирающее чувство вины. Я не знаю, смогу ли я продолжить то, что когда-то начинала. Мне хочется всё бросить. Это всё начинала я, но я, это уже не я. И это всё так чертовски путает меня! — я схватилась за голову, будто бы пытаясь выдавить из неё всё лишнее. — Я не хочу больше продолжать. Я не хочу больше во всём этом участвовать.

— Но все так рассчитывают на тебя…Послушай. Я хотела сделать тебе сюрприз, но думаю, может тебя это немного приободрит. Я знаю, что ты тайком встречалась с одним парнем, пока Виктор и Дмитрий не знал. Он очень беспокоился за тебя и смог выйти на меня, буквально недавно. Я сказала ему, что ты в коме и он очень хотел навестить тебя, посетить. Он должен прийти как раз сегодня, пока Виктора нет на дежурстве. Может пообщаешься с кем-то, кто не связан со всей этой историей, немного развеешься, отдохнёшь?

В дверь позвонили.

Сердце пропустило один удар. Я схватила Эви за руку, такая прыть была удивительной для моего ослабленного тела, но адреналин и шок будто бы заставили меня в мгновение восстановиться. Это был он. И он может убить её в тот же миг, как она откроет дверь. А дальше я. Или он заберёт меня с собой, или убьёт и меня тоже. Эви поняла, что что-то не так, по всей видимости я выглядела очень напуганной.

В дверь позвонили ещё раз, уже настойчивее.

Как можно тише я выдавила из себя:

— Эви, я очень сильно ошибалась. Этот человек водил меня за нос, пользуясь моим беспамятством. Нам нужно сейчас же уходить.

За дверью послышалась возня, возможно он собирался открыть замок магией и я потащила её из кухни в мою комнату. Я выглянула в окно. На парковке никого не было и среди немногочисленных машин я очень быстро заметила его форд. Возможно он здесь один, если только в машине никто не сидит.

— Мне нужна твоя помощь. Я сейчас очень слаба. Слушай внимательно, как мы поступим. Сейчас ты перенесёшься, не скрывая своей энергии, в какое-нибудь другое место, подальше от дома. Потом, в тот же миг, перенеси меня на вот эту парковку, но уже скрыв энергию. И потом, если у тебя останутся силы, перенесись к Виктору или куда-то, где ты можешь его дождаться. Ни в коем случае не к Дмитрию. Не доверяй никому кроме Виктора, это может стоить тебе жизни, ты поняла меня?

Дверь в прихожей распахнулась.

— Давай!

Тошнота.

На стоянку он не перенёсся, а значит он не отследил наши с Эви перемещения, возможно решив, что мы слишком глупы для чего-то более сложного. Думаю, пытался ещё какое-то время найти нас в торговом центре, в туалет которого сперва перенесла меня подруга.

Сперва я незаметно пробралась к его машине и убедилась, что в ней больше никого не было. Я попросила Эви вернуть меня сюда, поскольку мне казалось, что здесь он будет искать меня в последнюю очередь и что лучше всего будет разделиться. К тому же, уже оставшись в одиночестве, в моём ослабленном теле начал созревать план.

Я нашла небольшой тёмно-синий матиз, машина, которую всегда подготавливал Виктор для экстренных случаев. Знала это, конечно, именно Камелия, а не Ами, ведь в этой жизни он носился со мной больше как с ребёнком, не доверяя мне лишнюю информацию. Такая машина должна была привлекать меньше всего внимания на стоянке и в городе, потому он выбирал всегда что-то попроще.

Стоило мне потянуть за ручку, как матиз открылся для меня. Это было удачей, ведь Виктор мог перестать ставить заклинание доступа для меня и оставить его открытым только для себя и Эви, но видимо решил перестраховаться.

Я забралась внутрь и открыла потайной отсек, сделанный под пассажирским сиденьем. В нём лежали ключи от машины, деньги в валюте и паспорта: разных стран, заграничные и местные, на Эви и на меня.

Мне ужасно сильно хотелось дождаться здесь Рода и посмотреть, что он будет делать: встретится ли он с кем-то здесь или попытается ещё раз осмотреть квартиру? Мне почему-то казалось, что он вернётся за машиной. Но я боялась, что стоит Эви рассказать Виктору, куда она телепортировала меня, как маг тут же примчится на парковку и силком уведёт с собой.

Брать эту машину было бы рискованно, Виктор знал, как она выглядела и мог быстро отыскать меня. К тому же, в этой жизни мне никогда не приходилось водить и я не была уверена, вернутся ли воспоминания ко мне так просто.

Я забрала себе местный паспорт с моей фотографией, паспорт Штатов, Германии, Канады и несколько видов валюты, после чего аккуратно выбралась из машины. Мне очень не хватало телефона, но этот вопрос можно было решить чуть позднее. Стараясь передвигаться быстро, но как можно незаметнее, я выбралась к дороге, где смогла поймать такси.

Я не собиралась позволять Виктору перехватить меня в аэропорту, а он мог, увидев, что паспорта исчезли, поэтому было решено добраться до столицы на автобусе, а уже оттуда покинуть страну. Заодно у меня была бы возможность прикупить кое-каких вещей, чтобы не ехать совсем уж подозрительно пустой.

В такси я скинула обувь и легла на заднем сиденье, моё самочувствие было всё ещё ужасным, мне казалось, что я походила на варёную морковь, которую зачем-то попытались опять посадить и сказали ей расти. Потому через пару минут я отключилась, а когда проснулась, мы были уже на вокзале. Я взяла себе сразу два места в автобусе, чтобы я могла нормально поспать, ведь поездка предстояла долгой и уже на следующий день я была в другом городе.

В ближайшем магазине сотовой связи я купила себе мобильник и новую симку. В подземном переходе был приобретён рюкзак, кое-какие вещи и сладостей в дорогу, а через телефон я купила себе билет с отправлением на следующий день и нашла номер в отеле.

Оставалась последняя деталь, не дающая мне покоя. Я была уверена, что смогу спрятаться в толпе и без смены внешности, но нужно было избавиться от самой примечательной части моей внешности и я всё ещё сомневалась, должна ли я была это делать, но решить нужно было как можно скорее.

Ночью, в отеле, как следует поужинав и полакомившись кофе, прощёлкав все каналы в телевизоре и изучив всю обстановку номера, я окончательно поняла, что могу это сделать и должна это сделать. Я не чувствовала тревоги, как при прежнем своём побеге, внутри меня царило такое спокойствие, что исчезала уверенность в том, была ли я ещё собой.

После горячего душа, как следует пропарившись, я расчесала мокрые волосы, прядка за прядкой. Откинула их назад и стянула резинкой. Чуть выше плеч должно было быть достаточно. Ножницы чиркнули несколько раз в тишине и огненный вихрь волос осыпался к моим ногам. Я высушила голову и легла спать. Внутри меня росла всепоглощающая пустота.

Полнолуние.

На паспортном контроле долго сравнивали моё фото с фото в паспорте. Видимо, они не могли поверить, что мне может быть двадцать два, как указано в паспорте, но всё же меня пропустили, а значит Виктор либо не успел мне напакостить, либо не догадался, что я попытаюсь покинуть страну из столицы.

К своему собственному удивлению, я совершенно не нервничала, не оглядывалась по сторонам, боясь, что меня вот-вот поймают. И уж тем более мне не казалось, будто бы я совершаю какую-то ошибку. Я заняла своё место в бизнес-классе и попросила не беспокоить меня до тех пор, пока не принесут еду, и опять почти сразу уснула.

Мне не снились сны. Я всё ещё не могла восстановиться после странного состояния комы, ощущала себя так, будто бы мне отчаянно нужно заплакать и выпустить всё на волю, с эмоциями, с истериками, криками. Но я не могла этого сделать. Внутри меня была какая-то заглушка. Я хотела ощущать хоть что-нибудь и не могла.

Открыв глаза я заметила рядом со мной мужчину, лет шестидесяти. На нём был явно очень дорогой костюм, сделанный по его меркам, в ногах стояла красивая кожаная сумка, на руках мелькали дорогие часы, возможно даже платиновые, седые волосы были аккуратно зачёсаны назад. Было видно, что человек ухаживал за собой, в меру и со вкусом. Он заметил, что я его изучаю и добродушно улыбнулся:

— Выспалась? — спросил он. Я даже не сразу сообразила, что он спрашивает на английском.

Я выдавила из себя улыбку:

— Не уверена, наверное после еды посплю ещё, — ответила ему я.

— Это хорошо, так дорога пройдёт незаметно. Не первый твой полёт?

Я задумалась. Возможно даже чуть дольше, чем нужно, чтобы это не казалось странным. Я знала, что это был не первый мой раз, но не могла вспомнить, когда летала раньше. Потому просто ответила:

— Нет, раньше уже летала.

— Оно и видно. Совсем не нервничаешь. Моя внучка вот, твоего возраста, всегда плачет когда взлетаем. Ей раньше особо не приходилось летать, а тут дедушка стал брать её в поездки, всё никак привыкнуть не может.

Я улыбнулась, на сей раз уже искреннее. Нам принесли меню.

Я выбрала обед с курицей, а мужчина с рыбой. Решив воспользоваться моим временным пробуждением, он достал фотографию из внутреннего кармана пиджака. На фотографии был запечатлён он с молодой, красивой девушкой. Он на фотографии буквально светился рядом с девочкой и показывая мне фотографию засиял почти точно также.

— Знаете, что самое важное для бабушек и дедушек? Их внуки. Дети уже выросли, уже встали на ноги, а у внуков ещё всё впереди, вся их жизнь. И потому волнений всегда за внуков больше всего, но с тем гордости и радости, если у них всё выходит. Моей жены не стало пару лет назад, из двух дочерей, только старшая родила мне внучку. И больше внуков у меня нет, только она одна единственная.

Мне когда-то очень хотелось полноценную семью, но я давно лишилась матери в этой жизни и уже не рассчитывала на то, что однажды обрету новую. Конечно, можно было попытаться найти себе мужа и завести детей, но на самом деле, мне очень хотелось, чтобы у меня был хоть кто-то, кто бы знал меня с самого рождения, с кем у меня бы были общие воспоминания и мысли. Но видимо, я этого не заслужила.

Двенадцатичасовой перелёт не был финалом моих путешествий, после него я ещё ждала пересадки на следующий рейс. У меня было ощущение, будто бы я медленно таяла. Мне удалось хорошо поспать в самолёте, но сами перелёты сильно утомляли. Можно было бы остановиться уже на том городе, в который я прибыла, но я испытывала стойкое желание закопаться как можно глубже.

Меня никто не должен был найти, ни одни, ни другие. Я даже жалела, что прогнала Дмитрия. Возвращаясь к его предложению сбежать прочь, я понимала, что в итоге сама так и сделала, и возможно, после всего, что на меня навалилось, пыталась выбрать то же решение, что он предлагал мне. Но искать его и звать в совместный побег я не спешила.

Была ли это злость на него, за моё прошлое? Я не была уже в этом уверена. Когда я сперва увидела то, что он со мной сделал, то была сильно напугана, потому и прогнала его. Теперь же мне казалось, что я способна простить его за это. Но не исходило ли это желание простить его, от прошлой меня? Было ли это желание свойственно для нынешней меня? С другой стороны, если я не хочу опираться на опыт своего, пока ещё очень неясного, прошлого, то я не должна и злиться на него, ведь в этой жизни, он ничего мне не сделал. И он был тем человеком, что кажется, знал меня всю мою жизнь. Разве это не было тем, чего я так желала?

Голова загудела и я поняла, что должна остановиться. Чем больше я буду так думать, тем больше буду уходить в раздвоение личности. Я должна найти точки примирения для двух себя. Пускай у меня был категорически разный жизненный опыт, но теперь я должна была его как-то объединить, пока не стало слишком поздно.

— Просто теперь ты будешь дохрена мудрой, Камелия, — выругалась я вслух. От этого даже стало немного легче. Мудрой я себя не начинала чувствовать. Лишь только невыносимо уязвимой. Прежде мне казалось, что в этом мире, мне остаётся узнать ещё совсем чуть-чуть, и тогда уже точно всё станет понятным. Теперь же я видела, что не только ничего не понимаю, но и не приблизилась к пониманию хотя бы на крохотную косточку вишенки.

Я добилась своего — сбежала, закрывшись и спрятавшись ото всех, но так и не достигла хоть какого-то ощущения спокойствия. Мне казалось, что стоит мне исчезнуть для остальных и станет хотя бы чуточку легче, я перестану ощущать давление от того, что должна сделать что-то, чего сама не понимаю, но легче не становилось. Я ощущала себя совершенно чужой ко всему миру и больше всего на свете, мне хотелось крепкого плеча и понимания. Но понимания было искать негде и не у кого. Оставалось лишь надеяться, что я смогу всё для себя исправить. Построить новую жизнь и уж теперь-то я всё сделаю правильно.

Сколько вообще было таких новых начал в моей жизни? Не ходила ли я по бесконечному кругу и чтобы выйти из него, я должна была разорвать какую-то цепочку? И кто тогда был тем человеком, что не давал мне выйти?

Началась посадка на мой рейс. Последний рывок.

Оглавление

Глава I. Вступительная

Глава II

Глава III

Глава IV

Глава V

Глава VI

Глава VII

Глава VIII

Глава IX

Глава X

Глава XI

Глава XII

Глава XIII

Глава XIV

Глава XV

Глава XVI

Глава XVII

Глава XVIII

Глава XIX

Глава XX

Глава XXI

Глава XXII

Глава XXIII

Глава XXIV

Воспоминания. Часть I

Воспоминания. Часть II

Воспоминания. Часть III

Воспоминания. Часть IV

Воспоминания. Часть V

Воспоминания. Часть VI

Воспоминания. Часть VII

Воспоминания. Часть VIII

Воспоминания. Часть IX

Глава XXV