КулЛиб - Классная библиотека! Скачать книги бесплатно
Всего книг - 706312 томов
Объем библиотеки - 1349 Гб.
Всего авторов - 272774
Пользователей - 124657

Последние комментарии

Новое на форуме

Новое в блогах

Впечатления

iv4f3dorov про Соловьёв: Барин 2 (Альтернативная история)

Какая то бредятина. Писал "искусственный интеллект" - жертва перестройки, болонского процесса, ЕГЭ.

Рейтинг: 0 ( 0 за, 0 против).
iv4f3dorov про Соловьёв: Барин (Попаданцы)

Какая то бредятина. Писал "искусственный интеллект" - жертва перестройки, болонского процесса, ЕГЭ.

Рейтинг: +1 ( 1 за, 0 против).
a3flex про Невзоров: Искусство оскорблять (Публицистика)

Да, тварь редкостная.

Рейтинг: 0 ( 1 за, 1 против).
DXBCKT про Гончарова: Крылья Руси (Героическая фантастика)

Обычно я стараюсь никогда не «копировать» одних впечатлений сразу о нескольких томах, однако в отношении части четвертой (и пятой) это похоже единственно правильное решение))

По сути — что четвертая, что пятая часть, это некий «финал пьесы», в котором слелись как многочисленные дворцовые интриги (тайны, заговоры, перевороты и пр), так и вся «геополитика» в целом...

В остальном же — единственная возможная претензия (субъективная

  подробнее ...

Рейтинг: 0 ( 0 за, 0 против).
medicus про Федотов: Ну, привет, медведь! (Попаданцы)

По аннотации сложилось впечатление, что это очередная писанина про аристократа, написанная рукой дегенерата.

cit anno: "...офигевшая в край родня [...] не будь я барон Буровин!".

Барон. "Офигевшая" родня. Не охамевшая, не обнаглевшая, не осмелевшая, не распустившаяся... Они же там, поди, имения, фабрики и миллионы делят, а не полторашку "Жигулёвского" на кухне "хрущёвки". Но хочется, хочется глянуть внутрь, вдруг всё не так плохо.

Итак: главный

  подробнее ...

Рейтинг: 0 ( 0 за, 0 против).

Облей своё счастье шампанским [Оксана Чекменёва] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]
  [Оглавление]

Оксана Чекменёва Облей своё счастье шампанским

Часть 1. Официантка

12 декабря 2124 года

— Джесси, опять замечталась? — зашипела миссис Огден, снова исказив моё имя. — Клиентка!

Вздрогнув, я вынырнула из своих грёз и подняла глаза на опоздавшую даму. Показ фильма начался несколько минут назад, и я считала, что в ближайшее время у нас, в гардеробе, после недавнего сумасшествия будет спокойно, потому скинула туфли — благо за стойкой не видно, — и замечталась, пытаясь представить, что сейчас происходит на экране.

Книгу «Предсказанная дракону» я знала практически наизусть, как и остальные книги Габриель Линдон, меня даже назвали в честь её героини — Джезмин*. А сегодня здесь, в самом роскошном развлекательном центре Нью-Йорка, «для избранных» проходил предпремьерный показ фильма, снятого по этой книге. Я считала, что мне очень повезло, когда агентство, в котором я подрабатывала по вечерам после учёбы, отправило меня в помощь гардеробщице именно в этот кинотеатр и именно сегодня.

Вот только здесь меня ждало большое разочарование — те, кого я мечтала увидеть хотя бы одним глазком, заходили в здание с другого входа и не раздевались в этом гардеробе, наверное, им были предоставлены отдельные комнаты отдыха, чтобы избежать вездесущих папарацци. Поэтому я могла утешаться лишь мыслью, что где-то там, всего в нескольких десятках метров от меня находятся актёры, игравшие в фильме, а может быть и сама таинственная писательница, которую никто никогда не видел. Ну и радоваться тому, что заплатят мне за четыре часа, а по факту работать придётся не больше двух, а во время самого сеанса если и появится кто-то, вот как сейчас, то это будут единичные клиенты.

— Переоденьте! — на стойку передо мной шлёпнулась кошка на шлейке и в тёплом комбинезоне, а рядом с ней — пакет с каким-то логотипом.

Я опасалась, как бы испуганная чужими прикосновениями животинка меня не оцарапала, но бедная лысая кошка, видимо, привыкла к подобному обращению, потому покорно позволила снять с себя шлейку, потом комбинезон, а на его место нацепить розовое платьице в оборках и снова надеть шлейку. У меня было чувство, словно я держу в руках мягкую игрушку. Кошке было абсолютно всё равно, что с ней делают.

Не удержавшись, я погладила её по голове и получила удивлённый взгляд, а потом кошка потёрлась о мою руку щекой. Странное ощущение. Мне прежде не доводилось трогать лысых кошек, мне они не особо нравились, казались уродливыми, а мой младший брат называл их «кошка наизнанку», но эта была даже миленькой. Не знаю, что за порода, никогда не интересовалась, но она не была розовой, как те, что я видела раньше, а бело-серой, словно обычную кошку с чёрной спиной и белым животом побрили налысо.

— Пошли, Ноппи, мы и так опаздываем, — хозяйка сняла кошку со стойки прямо за шлейку, приложила браслет к сканеру и умчалась, волоча бедное животное за собой.

— Чего только люди не придумают, — глядя ей вслед, миссис Огден покачала головой и передала мне меховую шубку, которую помогала снять посетительнице. — И кого только с собой не таскают.

Да, я сегодня уже видела трёх крохотных собачек в сумках хозяек и одного хорька — у «избранных» были порой странные вкусы и причуды, — но лысая кошка на премьере и последующем приёме? Завтра, когда в сеть попадут фотографии с автепати, поищу её на фото.

Следующий час, или около того, прошёл тихо. Миссис Огден вышла из гардероба и болтала о чём-то с парой работниц клининговой фирмы, протиравших пол в опустевшем фойе, а я пыталась представить, что сейчас происходит на экране, какой именно момент книги. Не удержавшись, включила без звука на мультибраслете уже засмотренный «до дыр» трейлер и вновь восхитилась тем, каким живым и настоящим выглядит на экране фиолетовый дракон.

Да, сейчас спецэффекты делают просто нереально реалистичными, но как они сумели передать это выражение невероятной любви и нежности в глазах и на морде анимированного дракона при взгляде на его истинную пару, я не представляла.

— Ага, вот ты где, — в гардероб буквально ввалилась взмыленная женщина средних лет в деловом брючном костюме. — Ты-то мне и нужна. Джесси Паркер, верно?

— Джеззи, — поправила я. — Джезмин.

— Не важно, — отмахнулась незнакомка от такой незначительной, на её взгляд, детали. — Пошли.

— Куда? — растерялась я.

— Мистер Гровс сказал, что я могу тебя взять, так что идём скорее, — дама сама откинула часть стойки, чтобы я могла выйти. — Вещи оставь здесь, потом заберёшь. Да скорее же!

— Миссис Стэнли, куда вы забираете мою помощницу? — в дверях возникла миссис Огден.

— На кухню.

— Но мне нужна помощница.

— Сейчас? — миссис Стэнли демонстративно обвела взглядом пустой гардероб.

— После премьеры здесь будет столпотворение.

— Вам пришлют замену, а официантка нужна мне прямо сейчас, зашиваемся, то одно, то другое… — меня схватили за руку и повлекли куда-то, хорошо хоть, обуться успела.

Я не сопротивлялась, имя мистера Гровса для меня было словно пароль, это был владелец агентства по подбору временного персонала, направившего меня сюда, значит, если он велел меня забрать, нужно идти. Единственное, о чём предупредила:

— У меня с собой формы нет.

— Дадим, всё дадим, — бормотала миссис Стэнли, пока мы с ней почти бежали по каким-то коридорам, показавшимся мне настоящим лабиринтом. — Словно проклял кто, приём вот-вот начнётся, а у нас просто дурдом какой-то с персоналом. Одна официантка споткнулась на ровном месте, ногу вывихнула, вторая умудрилась разбить фужер и его осколками располосовала себе ладонь, третьей позвонили, что-то дома случилось, умчалась, наплевав на штраф. Два официанта подрались из-за ерунды какой-то, у одного нос разбит, у другого глаз подбит, ничего особо страшного, но как их к людям пускать, с такими физиономиями? А из агентства не раньше, чем через полтора часа кого-нибудь прислать смогут. Я племянницу вызвала, едет, ещё одну девушку из клининговой фирмы выцепила за двойную оплату, тебя вот… За что это всё на меня в последний момент? Всё же как часы работало, всё предусмотрела, и вот, пожалуйста!

Под эти причитания мы дошли до какой-то раздевалки, где уже переодевалась одна девушка, и мне выдали такую же форму — белая рубашка, чёрная прямая юбка до колен, чёрные же жилет и бабочка. Туфли разрешили оставить свои — подходили по цвету. Мои распущенные волосы, которые я лишь убрала от лица заколками, миссис Стэнли самолично свернула в пучок и приколола к нему белую штучку в виде диадемы, только из ткани в складочку. У другой девушки, Полли, были короткие волосы «под Белоснежку», повозившись с ними пару минут, наша новая начальница махнула рукой и оставила их распущенными, лишь присобачив такую же «диадему».

Потом нас с Полли кратко проинструктировал какой-то парень, одетый так же, только, конечно, в брюки вместо юбки и без рюшечек на голове. Нужно было брать на кухне подносы с шампанским или закусками — что дадут, — потом прохаживаться между гостей, с вежливой улыбкой предлагая угощение. Когда поднос опустеет на две трети — идти за новым на кухню, если на поднос поставят пустой бокал — быстренько отойти к специальному столу за шторкой, таких было несколько по залу, и сгрузить туда грязную посуду, по залу с ней не разгуливать.

В общем-то, ничего сложного. Официанткой работать мне приходилось не раз, правда, в более простых заведениях, но здесь было даже легче — не нужно записывать заказ и убирать со стола. Ходи и носи подносы, чего уж проще.

После был общий инструктаж для всех официантов — нас было десятка полтора-два, выстроившихся шеренгой, перед которой прохаживалась миссис Стэнли, словно командир перед своими солдатами накануне боя.

— Заказчики отказались от роботов-официантов, хотят всё как в старину, ностальгия у них. Но помните, вы — те же роботы. Ходите, предлагаете — молча! — вежливо улыбаетесь. Вежливо, а не кокетливо, слышишь, Лотти! Вы — бесполые роботы, вы на работе, а не женихов здесь высматриваете. Записываться будет всё, я буду видеть вас всех, ничто не ускользнёт от моего внимания. Помните, любой разговор с клиентом, кроме как ответ на вопрос по поводу предложенного угощения — штраф. Попытка флирта либо грубость — штраф и уведомление ваших работодателей. Агрессия по отношению к клиенту, как то — брань, пощёчина, обливание шампанским, — немедленное увольнение, и больше вы в данной сфере не работаете.

— А если клиент пристаёт? — возмущённо воскликнула одна из девушек. — Даже защищаться нельзя?

— Вы что, только в низкосортных барах прежде работали? Вас в агентстве вообще ничему не учили? — миссис Стэнли бросила недовольный взгляд на говорившую, которая тут же потупилась. — Вы не подавальщицей в салуне пришли работать, а официанткой на важном мероприятии, потому — слушайте меня и только попробуйте что-то нарушить. По поводу возможных приставаний — молча и с вежливой улыбкой отходите в сторону и по браслету вызываете охрану. Те сумеют разобраться в ситуации, они профессионалы. Самим никаких действий не предпринимать. Вы — роботы. Запомнили это?

— Да, — нестройный хор из нескольких голосов, остальные просто кивнули.

— И главное, за испорченное по вашей вине имущество — разбитый бокал, испачканная вещь и так далее, — вы платите в пятикратном размере. Запомнили?

— Да, — хор стал чуть громче, даже я присоединилась. Собственно, ничего невыполнимого, работа есть работа.

— Фильм закончится, — миссис Стэнли посмотрела на браслет, — через двадцать восемь минут. У вас есть пятнадцать, чтобы посетить уборную и съесть сэндвич, который вам выдадут на кухне. Кто не успеет — его проблемы. Да, и не вздумайте есть со своих подносов, за такое лично выкину и с приёма, и с работы. Я всё вижу! — зловеще напомнила она и дала отмашку, свободны, мол.

Три часа спустя мне казалось, что я и правда превратилась в робота. Поначалу я ещё пыталась рассмотреть убранство огромного зала — кажется, его попытались оформить в духе «магической академии», — и обращала внимание на тех гостей, кто нарядился в разноцветные мантии или средневековые костюмы, чем сильно выделялся на фоне привычных смокингов и вечерних платьев.

Но со временем усталость вытеснила любопытство, я даже не пыталась найти глазами кого-нибудь из актёров, механически ходила между гостей с подносами, время от времени забегая на кухню и с трудом удерживая на лице дежурную вежливую улыбку. Все лица слились для меня в одно, окажись рядом Лилиан Форест, актриса, сыгравшая Джезмин Даниель, главную героиню фильма, я бы её не узнала просто потому, что не поднимала глаз выше плеч окружающих — так было проще.

Уже давно перевалило за полночь, а в отличие от большинства окружающих, я сегодня, то есть, уже вчера, встала в шесть. Время моей работы в гардеробе закончилось бы полтора часа назад, дальше поток уходящих снизился бы, и миссис Огден справлялась бы одна, без помощницы. А приём и не думает заканчиваться. По общему ощущению, примерно половина гостей уже разошлась, но остальная продолжала вовсю веселиться, словно не планировала уходить до самого утра.

Утешало лишь то, что оплата почасовая и сегодня воскресенье — отосплюсь. Хотела, конечно, посидеть подольше над докладом, но это не к спеху. Ничего, бессонная ночь для меня не редкость, справлюсь.

— Ноппи! — равномерный гул, в который слились для меня голоса окружающих и негромкая фоновая музыка струнного ансамбля, разорвал резкий, визгливый женский голос, заставив меня вздрогнуть и машинально обернуться на крик. — Ноппи, вернись, мерзавка!

А дальше всё произошло очень быстро…


*Джезмин — Жасмин.

Часть 2. Катастрофа

Моей ноги неожиданно коснулось что-то тёплое, я вздрогнула, невольно дёрнулась и сделала небольшой шаг назад. Запнулась обо что-то небольшое, потеряла равновесие и, пытаясь удержаться на ногах, рефлекторно взмахнула руками. Поднос с десятком фужеров и тремя тарелочками с крохотными канапе взлетел в воздух и обрушился на стоящего рядом мужчину в белом смокинге.

Раздался чей-то визг, окружающие шарахнулись в стороны, а я замерла, в ужасе глядя на то, как по белому смокингу расплывается огромное мокрое пятно, «украшенное» кусочками канапе, а хрустальные бокалы разбиваются у наших ног.

Это конец. Вспомнился инструктаж миссис Стэнли. Меня не только выгонят с треском из агентства, но и не примут больше ни в одно подобное. А сколько может стоить нанесённый мной ущерб — страшно представить. Хрустальные бокалы, дорогущее шампанское — один из официантов сказал, что ему на одну бутылку два месяца работать пришлось бы, — химчистка смокинга, а может, и оплата нового. Да ещё и в пятикратном размере! И это уже не говоря о моральном вреде — кто знает, сколько запросит за подобное «оскорбление» какой-нибудь избалованный представитель шоу-бизнеса?

Где я возьму такие деньги? Я в колледже-то учусь, потому что стипендию получила, на жизнь сама себе зарабатываю. Даже если учёбу брошу и вкалывать с утра до ночи начну, за десять лет не расплачусь. Да и где работать, меня же выгонят отовсюду!

Все эти мысли пронеслись у меня в голове за долю секунды, и, представив своё будущее на следующие лет десять, я позорно разревелась прямо перед облитым мною мужчиной, уже не думая, какой по счёту пункт, за который положен штраф, я нарушаю.

И вдруг взлетела на воздух. И услышала над собой испуганное:

— Порезалась? Поранилась? Где больно?

— С ней всё в порядке, не паникуй так, — рядом раздался другой мужской голос. — Испугалась просто. Вторая злодейка тоже не пострадала, успел подхватить.

Ничего не понимая, я осознала, что меня держат на руках так легко, словно мне года два, не больше, и от этого, несмотря на всё произошедшее, так уютно и безопасно. Машинально повернув голову в сторону второго говорившего, я увидела мужские руки, аккуратно держащие «злодейку» — уже знакомую мне лысую кошку в розовом платьице. Так вот об кого я споткнулась!

Подняв глаза на того, кто держал Ноппи, я ахнула, на мгновение забыв о своих бедах, и выпалила:

— Это вы играли ректора, да? И Унрека тоже?

Я столько раз пересмотрела все трейлеры, так часто, едва ли не с лупой, рассматривала постеры, что не узнать это лицо, точнее — лица, не могла.

— Хмм… — шикарный темноволосый красавец-мужчина лет тридцати чуть смутился, переглянулся с тем, кто держал меня на руках — я со стыдом осознала, что так и сижу в его объятиях, будто так и надо, даже лица не видя, — и улыбнулся мне очень знакомой улыбкой: — Не совсем. Скажем так — я поделился с ними своей внешностью.

— А я думала, перевёртыши — это компьютерная графика, — ляпнула я. — Я думала, таких просто не бывает в реальности.

— Как видишь, мы бываем и в реальности тоже, — усмехнулся мой собеседник, поглаживая кошку, которая жмурилась от удовольствия. Мне показалось, что эта фраза прозвучала как-то двусмысленно, но уловить, в чём эта двусмысленность, я не сумела. — Пойду-ка, поищу хозяйку этой красавицы.

Но отойти он не успел.

— Мисс Паркер, вы что себе позволяете?! — рядом внезапно возникла миссис Стэнли, фурией накинувшись на меня. — Слезьте немедленно! Прошу прощения, мистер Форест, за произошедшее, вашу одежду заменят на равноценную, а эта косорукая неумёха будет немедленно уволена и заплатит за всё, что натворила, — елейный голос снова сменился злобным шипением. — Да что ты разлеглась, мерзавка, немедленно проси прощения и выметайся отсюда.

— Стоп, — мужчина, так и держащий меня на руках, прижал к себе чуть крепче, когда я забарахталась, попытавшись выполнить приказ начальницы. — Немедленно прекратите оскорблять мисс Паркер. В том, что произошло, её вины нет, и я не позволю вам вымещать на ней своё плохое настроение.

— Но… ущерб… ваша одежда…

— Она у меня не единственная, и никакая одежда не стоит чьих-то слёз, — отчеканил голос у меня над головой, в то время как руки прижали к себе защищающим движением. И я даже не пыталась больше эти объятия покинуть, сама себя не понимая. Мне было в них так уютно и безопасно, как я не чувствовала себя… наверное, с детства.

— Ущерб запишите на мой счёт, — холодно добавил тот, что держал кошку. От его улыбки не осталось и следа. — Хотя вина полностью лежит на том, кто притащил сюда животное и не следит за ним. — И он посмотрел в ту сторону, откуда недавно раздавался крик, призывающий Ноппи. Странно, что её хозяйка до сих пор не подошла и не забрала свою питомицу. Мы стояли посреди довольно большого пустого пространства после того, как люди отшатнулись, увидев падающий поднос, и кошку на руках мужчины, так похожего на перевёртышей из фильма, было прекрасно видно.

— Разрешите, я заберу животное, и ещё раз простите за произошедшее, — миссис Стэнли потянулась за кошкой, но мужчина отстранился.

— Найдите хозяйку, я хочу с ней поговорить, тогда и отдам ей Ноппи. Тебя ведь так зовут, верно? — обратился он к зверюшке, которая мурчала, словно маленький моторчик, наслаждаясь тем, что ей почёсывают шейку. — А ты уноси отсюда девочку, а то снова расплачется, вон, опять глазки на мокром месте, — это он тому, кто меня держал.

И тот унёс. Вот просто повернулся и понёс меня куда-то, а я, совершенно обессилившая после тяжёлого дня, испуга и слёз, полулежала в могучих руках, привалившись уставшей головой к плечу в белом смокинге и даже не замечая, что он мокрый. Мне было всё равно, я безумно устала, а в этих руках было удивительно уютно.

Я не обращала внимания, куда меня несут, хотя обычно не была такой доверчивой и безрассудной. Но было так хорошо, что не надо больше ходить на каблуках, которые несколько часов назад казались невысокими и удобными, а теперь превратились в орудия пытки. Я лениво удивлялась тому, что даже не волнуюсь, а скорее наслаждаюсь происходящим в твёрдой уверенности — ничего плохого не случится, я в полной безопасности. Откуда пришло это чувство — не понимаю, но факт остаётся фактом, я не боялась и не волновалась. Лёгкое любопытство, не более.

Гораздо интереснее мне было смотреть на того, кто меня нёс. Видела я не много: подбородок, щёку, скулу, волосы — тоже чёрные и волнистые, как у «перевёртыша», только у того они были довольно короткие, а у этого — длиннее, зачёсаны назад, сзади ложились крупными локонами на воротник смокинга. Захотелось запустить в них пальцы, потрогать, такие ли они шелковистые, как кажутся.

Странное желание, не помню за собой ничего подобного. А тут просто руки зачесались — прикоснуться к волосам, к щеке, провести по подбородку, коснуться ямочки на нём.

Да что со мной такое?

Пока я разглядывала волосы и ямочку, борясь со странными желаниями, мы куда-то пришли. Дорогу назад я точно не найду, помню, были коридоры и лестницы, даже странно, обычно все лифтами пользуются, а брюнет не просто взбегал по ступеням, он и меня нёс так, словно я для него не тяжелее Ноппи. А сейчас мы находились в довольно просторной и дорого, хотя и сдержанно обставленной комнате, похожей на кабинет большим столом в форме буквы «Т» с множеством стульев вдоль «ножки».

Тот, кто меня нёс, подошёл к дивану, усадил меня на него — удивительно мягко и удобно, никогда на чём-то подобном не сидела, — а сам присел передо мной на корточки, дав, наконец, себя разглядеть. Я взглянула и едва не ахнула.

Мне тот мужчина с кошкой показался красавцем? Беру свои мысли назад, рядом вот с этим незнакомцем — миссис Стэнли назвала его «мистер Форест», и кажется, эту фамилию я где-то слышала, только вспомнить сейчас не могла, — тот мужчина казался совсем обыкновенным, вполне симпатичным, но не более. А передо мной был… полубог. Или даже без «полу».

Я не знала, что такие люди существуют в реальности. Он был прекрасен весь, у меня не хватило бы слов описать это идеальное лицо — оно просто было идеально прекрасным, вот. Да, я повторяюсь, но других слов подобрать не получалось. Он именно таким и был. А когда взглянула в его синие глаза — тоже совершенно нереального цвета, — я едва не задохнулась от нахлынувших ощущений. Не знаю, что со мной происходило, но я просто понимала, что этот незнакомый мужчина — мой, а я — его, навсегда, навечно. И если нас разлучить — я просто умру!

— Это так невероятно, правда? — спросил он вдруг.

— Да, — кивнула я. — Но… я не понимаю.

— Я всё тебе объясню, обещаю. Но ты слишком устала. Сейчас принесут твои вещи, ты сможешь переодеться, снять эту ужасную форму. Я её намочил, извини.

— Но я первая вас намочила, — глядя на влажные пятна на рукаве своей рубашки, вздохнула я.

— Это ерунда, сейчас переоденусь. Скажи, ты голодна? — он посерьёзнел. — Может, тебе нужно позвонить, кто-то ждёт?

— Нет, не голодна, — я слишком устала, чтобы чувствовать голод. — А соседкам по общежитию всё равно, когда я приду, они знают, что поздно, и не ждут. Зачем это им?

Раздался лёгкий стук в дверь, потом чей-то голос:

— Мистер Форест, ваша одежда.

— Я покину тебя всего на пару минут, чтобы переодеться, а потом мы поговорим, хорошо? — мужчина легонько погладил меня костяшками пальцев по щеке.

— Хорошо, — я кивнула, с трудом удержавшись, чтобы не потереться о ласкающую руку, словно Ноппи.

Он вышел, и моё сердце болезненно сжалось. Но он же обещал вернуться, и я верила. Просто очень не хотелось терять его из вида. Откинувшись на спинку дивана, я перевела взгляд на огромное панорамное окно, бездумно глядя на огни ночного Нью-Йорка и думая, что мне не только эта фамилия показалась знакомой, но и внешность мужчины. Эти синие глаза, эта родинка над правым уголком губ казались почти родными. При этом я могла поклясться, что прежде никогда не встречала ни его самого, ни кого-то, похожего на него. Такого мужчину забыть невозможно.

Мужчину… не забудешь… А если не мужчину? Непонятно, откуда пришла эта мысль, но она меня зацепила. Если не мужчина, значит, кто? Женщина? Ребёнок? Кого-то он мне напоминал?

И фамилия такая знакомая, но голова совсем не соображала, мысли даже не ползали, они едва шевелились.

А пальцы у него такие прохладные, это так приятно…

С этой мыслью я провалилась в сон.

Часть 3. Загадки

Первое, что я увидела, открыв глаза, было лицо моего вчерашнего «похитителя». Мужчина смотрел на меня с лёгкой улыбкой, а в глазах его плескалась нежность.

— Форест! — воскликнула я, наконец-то отгадав вчерашнюю загадку. Да и загадку ли? Не будь я такой сонной, ответ пришёл бы в доли секунды. — Лилиан Форест! Ты похож на неё!

Выпалила и смутилась. Нельзя же вот так тыкать практически незнакомцу. Но это я на эмоциях.

— Скорее уж она на меня, — он улыбнулся так, что у меня сердце пропустило удар. — Я всё-таки старше. Лили — моя маленькая сестрёнка. Разреши представиться — Кевин Форест.

— Джезмин Паркер, — назвалась я в ответ. — Но можно просто Джеззи. Не Джесси!

— Джеззи, — Кевин улыбнулся ещё шире. — Ещё один прекрасный цветочек.

— Да, меня назвали в честь героини книги «Предсказанная дракону», мама ею просто зачитывалась. А потом и я тоже. Дождаться не могу, когда увижу драконов на большом экране, — говоря это, я сообразила, что лицо Кевина расположено как-то не так. Не под тем углом, словно я смотрю на него лёжа.

Ой, я же и правда лежу! Даже и не осознала этого, потрясённая новым открытием — передо мной не просто тот, кто неожиданно стал для меня самым дорогим человеком на свете, но и брат актрисы, сыгравшей в фильме, который я так ждала и мечтала увидеть. Невероятное совпадение!

Пытаясь осознать и уложить в голове всё произошедшее со мной за последние… а сколько часов? Сев, я огляделась и поняла, что просторный кабинет заливают лучи почти полуденного солнца. А я сижу на диване, прикрытая лёгким пледом, на мне форменные рубашка и юбка, а жилетка, бабочка и «диадема» лежат рядом на журнальном столике. Машинально схватившись за голову, я поняла, что волосы распущены — от сооружённого миссис Стэнли пучка ничего не осталось.

— Ты так сладко спала, я не хотел тебя будить, но во всём этом спать было бы неудобно, — Кевин, выпрямившись — до этого он сидел на корточках, потому и лицо его оказалось так близко от моего, — указал сначала на столик, потом на мои туфли, стоявшие возле дивана.

— Спасибо, — улыбнулась я, испытывая странное удовольствие от того, что обо мне кто-то позаботился. Когда ты третья из пяти детей, внимания от родителей достаётся не много.

— Проголодалась? — спросил мужчина, я прислушалась к себе и кивнула. В отличие от ночи, есть хотелось безумно. — Сейчас принесут… что-нибудь. А пока ты можешь переодеться и освежиться. Ванная комната там.

И мне указали сначала за незаметную дверь в стене, потом на стул с моими вещами — причём, здесь были и джинсы, свитер и рубашка, оставленные мною там, где я переодевалась в форму, и куртка, тёплые ботинки и сумка, оставшиеся в гардеробе. А я даже не вспомнила о вещах, даже о сумке, впрочем, мультибраслет был при мне, и, как указывал экран, никто моими поисками за прошедшие сутки не озаботился. Да и не должен был.

Приняв предложенную руку, чтобы подняться с очень мягкого для сидения и лежания, но неудобного для вставания дивана, я вновь обратила внимание, что она какая-то прохладная, словно её обладатель недавно подержал в ладони лёд или выходил на улицу без перчаток. Но я тут же забыла об этом, снова взглянув в его удивительные глаза. У Джезмин Кингсон, героини фильма, были такие же. Но я думала, что актриса носит цветные линзы. Но если у её брата такие, значит, и у неё настоящие. Поразительно! Как же режиссёр умудрился найти актрису с такими подходящими глазами?

Мы стояли так ещё какое-то время, глаза в глаза, рука в руке, а потом раздался стук в дверь, и мы оба вздрогнули и словно бы вынырнули из того уютного мирка, где были одни во всей вселенной.

— Ваш завтрак, мистер Форест, — послышалось из коридора.

Я вытянула пальцы из ладони Кевина и, схватив рубашку и джинсы, нырнула в дверь, за которой обнаружилась просторная ванная, оснащённая всеми ныне существующими удобствами. Я потратила лишь несколько минут, чтобы принять душ и высушить волосы, но этого времени стиральному агрегату хватило, чтобы вернуть мне моё бельё чистым и сухим.

Расчёска осталась в сумочке, поэтому я просто разобрала волосы пальцами, не решившись воспользоваться той, что лежала у зеркала, хотя я узнала разрекламированную полочку для ванной комнаты, на которой она лежала, реклама утверждала, что раз в несколько часов все лежащие на ней предметы подвергаются полной ионной очистке. Но я всё равно не решилась.

Потом я ещё какое-то время глядела на себя в зеркало, пытаясь понять, что же такого увидел во мне полубог Кевин, почему смотрел так восторженно, как на небесной красоты принцессу. Не найдя ответа, я отвернулась от зеркала и стала быстро одеваться, продолжая размышлять над этой загадкой.

У меня ведь самая обыкновенная, можно сказать, среднестатистическая внешность, не уродина, но и не красавица. Единственное, что у меня было по-настоящему красивым, это глаза, большие, зелёные, доставшиеся от прабабушки. Мне многие сокурсницы завидовали, а некоторые вообще не верили, что цвет — свой, настоящий, утверждали, что ношу цветные контактные линзы, словно я стала бы тратить деньги на такую ерунду.

В общем, глаза красивые, признаю. А в остальном — всё среднее. Вес, рост, фигура далеко не модельная, волосы — тёмно-каштановые, скучные. Мне подруги предлагали перекраситься в жгучую брюнетку, в последнее время это было писком моды, но я просто не видела в этом смысла. Так что, и цвет волос у меня был неинтересным. А может, именно такой и нравится Кевину, мало ли, у кого какие вкусы. Одно время блондинки были в моде, а лет двадцать назад все модницы ходили кто с розовыми, кто с голубыми или фиолетовыми волосами, у мамы остались снимки. Мода — вещь непостоянная.

Решила в итоге не пытаться гадать, а просто плыть по течению. Я плохо понимала, что происходит, но чувство, что всё правильно, и так и должно быть, меня не отпускало.

Кевин ждал меня в паре шагов от ванной комнаты, а стол для совещаний был заставлен тарелками, тарелочками и блюдами, а так же вазочками, креманками, чайничками, кувшинами, кофейниками, чашками, бокалами, чем-то ещё…

— А кто ещё будет завтракать? — растерялась я, глядя на всё это изобилие.

— Предполагалось, что только мы, но кто-нибудь из родственников обязательно заглянет, учитывая, что заказал я в разы меньше, чем нам принесли. Но пока мы вдвоём, — он снова улыбнулся так, что я забыла, как дышать.

Потом мы завтракали. И разговаривали. Кевину было интересно обо мне всё, как и мне о нём. Спустя недолгое время мы знали вкусовые пристрастия друг друга в еде, книгах, фильмах, музыке, он сказал, что у него огромная и очень дружная семья, я — что у меня она довольно большая, но совсем не дружная.

Как-то так вышло, что внимание мои родители уделяли в основном остальным детям — Кэсси, первенец, была очень талантлива и играла главные роли во всех школьных спектаклях, чем родители безумно гордились. У Рика была астма, что тоже требовало от родителей повышенной заботы и внимания, Дэнни с раннего детства была хулиганкой, родителей вызывали в школу едва ли не каждую неделю, а Джонни был младшим, и этим всё сказано. Даже сейчас, когда ему уже исполнилось тринадцать, он всё ещё был «маминым малышом». И только я была в меру послушной, в меру здоровой, абсолютно бесталанной и вообще средней. То есть, малозаметной.

Кевин мне посочувствовал и сказал, что он в семье тоже третий ребёнок, только из шести, и родители обожают всех шестерых и никогда не обделяли никого вниманием, ни в детстве, ни теперь, когда они все уже взрослые, а сёстры ещё и замужем. Но для папы они всё равно «ещё малышки», несмотря на то, что трое из четверых уже подарили ему внуков. А есть ещё брат и сестра по отцу, те ещё старше, но и за ними родители продолжают приглядывать.

Имена братьев и сестёр, которые называл Кевин, показались мне смутно знакомыми — это чувство постоянно преследовало меня со вчерашнего вечера, сплошное дежа-вю. Нет, сами имена были вполне распространёнными, но вот объединённые в группу… Я даже перестала жевать невероятно вкусный блинчик с малиновым джемом, пытаясь разгадать очередную загадку, и когда Кевин упомянул, что его старшие сёстры Кэти и Кристи — близнецы, я, наконец, поняла, что именно показалось мне таким знакомым.

— Твоя мама тоже была фанаткой книги «Предсказанная дракону», да? — воскликнула я радостно. — И тоже назвала вас именами из той книги, как моя мама нас с Риком и Дэнни? Кэтти и Кристи, Кевин, Джейсон и Хизер — так звали братьев и сестёр Джезмин. Только имя Лилиан не совпадает, — я примолкла, нахмурилась, потому что поняла — что-то в моих рассуждениях не сходится.

Кевин смотрел на меня с нежностью и умилением, а я уже догадалась, где именно ошиблась. Книга вышла двадцать четыре года назад, а Кевину было на вид лет тридцать, может, на год-два меньше, а он был в семье третьим.

— Вы родились до выхода книги, да? — решила я всё же уточнить и получила в ответ медленный кивок и странный, какой-то предвкушающий взгляд, словно ждал, что я… что? О чём-то догадаюсь? Ну, собственно, отгадка лежала на поверхности: — Габриель Линдон была знакома с вашей семьёй и когда писала свою книгу, дала братьям и сёстрам героини ваши имена?

— Всё верно, — кивнул Кевин, но продолжил смотреть на меня так, словно ждал ещё догадок.

— И поэтому у Джезмин синие глаза, потому что они такие у твоей сестры Лилиан, да?

— У всех гаргулий синие глаза, — дверь распахнулась, и в комнату вошёл вчерашний незнакомец, держа на руках мою уже практически старую знакомую. — Извините за вторжение, но я убедился, что вы тут мирно беседуете, и мы с моей новой подружкой решили присоединиться. — И он бесцеремонно уселся за стол и пододвинул к себе блюдо с жареным беконом. — Прелесть моя, хочешь вкусняшку?

— Томас, возможно, ей вредно жареное, — покачал головой Кевин, глядя, как Ноппи, сидя на руке у того, кто вчера подхватил её, не дав пораниться осколками бокалов, жадно поглощает кусок бекона, злобно озираясь и мурзясь.

— А ведь совсем недавно слопала два пакетика лучшего кошачьего корма, причём ела с полнейшим равнодушием, словно одолжение делала, — Томас протянул кошке новый кусок. — А на бекон вон как набросилась. Всегда подозревал, что врёт реклама, и кошачий корм — настоящая гадость. А кошкам просто деваться некуда, вот и едят. Голод — лучшая приправа.

А я смотрела на всё это, переваривая фразу Томаса, сказанную в момент вторжения.

— Все гаргульи синеглазые, — повторила я, зачарованно всматриваясь в глаза Кевина. — У тебя глаза, как у гаргулий… И ты такой большой!.. И прохладный… И родинка вот здесь, — я ткнула пальцем себе возле рта… — Да нет же! — я встряхнула головой. — Бред это всё. Гаргульи — выдумка. Их не существует.

Глава 4. Родня

Мужчины переглянулись. Потом Томас вытер пальцы салфеткой — Ноппи уже и сама разобралась, где лежит бекон, и как его можно достать, — и вытащил что-то из внутреннего кармана пиджака.

— У меня для тебя подарок, — с этими словами он протянул мне бумажный томик с фиолетовым драконом на такой знакомой обложке.

— Это мне? — растерялась я. Бумажные книги были редкостью. Очень дорогой редкостью.

— Тебе-тебе, — подтвердил с улыбкой Томас. — Там кое-что для тебя написано, прочти.

Открыв титульный лист, я растерялась. Там была написана пара строк, но прочесть их я не могла — не умела читать пропись, только печатные буквы. Мне казалось, сейчас уже никто прописью не пишет, кроме каких-нибудь узких специалистов. В растерянности я подняла глаза, но не на Томаса, а на Кевина. И он, кажется, всё понял — забрал у меня книгу и прочёл:

— «Милая Джезмин. Помни, один взгляд, одно прикосновение — именно так узнают друг друга половинки. Если они живут в нашем мире, конечно. Габриель Линдон. Тринадцатое декабря, две тысячи сто двадцать четвёртый год».

— Автограф? Мне? — о таком я только слышала, сейчас мало кто раздавал автографы именно из-за неумения этого делать. Проще было сфотографироваться с поклонником. — От самой Габриель Линдон? Прямо сегодня?

Я едва не задохнулась от восторга, ощущение было почти таким же, как при первом взгляде в глаза Кевину. Почти, потому что с тем, что я в тот момент испытала, вообще ничто не сравнится. Наверное, что-то похожее испытывают при встрече половинки, о которых написала Габриель Линдон. Ещё немного, и я поверю, что попала в одну из её книг, и мы с Кевином — тоже половинки. Жаль, что это всего лишь выдумка…

— Да, от самой Габриель, — усмехнулся Томас. — Она очень хочет с тобой познакомиться, но тянули жребий, и мы с Ноппи выиграли. Остальные подтянутся попозже.

— Остальные? — возмутился Кевин. Потом словно бы задумался, покачал головой, словно что-то услышал. Может, у него наушник в ухе, под волосами не видно. — Совесть имейте, мы, вообще-то, хотели бы наедине побыть.

— Уже побыли и ещё побудете, а сейчас наша очередь знакомиться, — Томас улыбнулся мне. — Он ведь тебе уже рассказывал, что семья у нас большая и очень дружная. Есть и обратная сторона — мы очень любопытны. Так что, привыкай, Джезмин.

— Вы родственники? — выцепила я из его слов. То, что мне нужно привыкать к большой семье Кевина я… обдумаю позже. Когда чуть-чуть приду в себя от калейдоскопа событий. Пока лучше сосредоточиться на чём-то нейтральном.

Эти двое не были похожи, разве что высокий рост и чёрные волосы их роднили, не больше.

— Я его дядя по отцу, Томас Форест, очень приятно познакомиться, — мужчина галантно склонил голову.

Дядя? Они выглядели ровесниками, при том, что Кевин у родителей третий, плюс ещё брат с сестрой по отцу… Наверное, двоюродный дядя, просто уточнят не стал. Тогда вполне возможно. И непохожесть тоже объяснима.

— Кстати, вам интересно, как критика приняла наш фильм? — поинтересовался Томас, поглаживая Ноппи, которая, похоже, наелась и теперь топталась лапами по его груди, напрашиваясь на ласку. И не больно ему от её когтей? Одет-то ведь в совсем тонкую рубашку.

— Конечно, — улыбнулся Кевин, а потом встал и пересел на соседний со мной стул, прежде сидел напротив. — А ты кушай, Джеззи, а то мой родственник тебя совсем заболтал. Вот эти печенья очень вкусные, просто во рту тают.

А потом приобнял меня так, что я оказалась удивительно уютно прижата к нему спиной, положив голову на грудь. И всё это снова показалось мне таким правильным, что я лишь чуть поёрзала, устраиваясь поудобнее, а потом так и сидела, поедая действительно тающие во рту крохотные печенья и слушая рассказ Томаса о том, как хорошо был принят фильм, что первые восторженные отзывы появились практически сразу после премьеры, что фильму пророчат феноменальные сборы, а Лили проспорила ему шоколадку.

Оказалось, что Лилиан Форест не была профессиональной актрисой и с трудом согласилась на уговоры дяди сняться в фильме, поскольку идеально подходила внешне. Ещё бы, мельком подумала я, если именно с этой семьи Габриель Линдон списывала свою героиню и её родственников, не удивительно, что внешне Лилиан была копией Джезмин. Сюрпризом для меня стало то, что именно сидящий передо мной мужчина, оказывается, был режиссёром и продюсером картины.

Просто я интересовалась лишь актёрами, на съёмочную группу внимания не обращала, а зря, могла бы и догадаться, что одинаковая фамилия у актрисы и режиссёра — неспроста.

Ещё Томас рассказал, как обзавёлся питомицей, с которой у них возникла любовь с первого почёсывания за ушком. Оказалось, что хозяйка Ноппи сбежала сразу же, как поняла, что именно натворила её кошка, похоже, опасаясь, что её заставят оплатить ущерб. На попытки с ней поговорить о судьбе питомицы отмахивалась, мол, ничего не знаю, платить не буду, и кошка не моя. Последнее — вообще глупо, кошка-то чипированная, а на чипе, как и положено, записаны все сведения о хозяевах, да и видеозаписи это подтверждают.

— В общем, пришлось послать к ней Флетчера, это наш семейный юрист, — пояснил для меня Томас. — Тот продемонстрировал ей видео, на котором она грубо таскает за собой бедняжку на поводке, словно чемодан на колёсиках, и пригрозил обратиться в службу защиты животных. А потом предложил тихо-мирно продать мне кошку. В общем, теперь Ноппи официально моя, навеки, да, моя прелесть?

Кошка, словно всё понимая, лизнула Томаса в щёку и потёрлась головкой о его подбородок. А я улыбалась этой парочке, нашедшей друг друга — огромный мужчина и лысая, но при этом вполне симпатичная кошка, кажущаяся в его руках просто котёнком. И мне тоже захотелось так же потереться щекой о подбородок Кевина и… нет, не лизнуть, но поцеловать его очень хотелось.

— Тук-тук, — раздалось от двери, в которую входил ещё один синеглазый гигант. Тут уж без вариантов — родственник Кевина, и тоже примерно ровесник, если и старше, то лет на пять максимум. Одно лица, хотя волосы у вновь прибывшего были ярко-рыжие, и падали они ниже плеч крупными локонами. Наверное, если Кевин отрастит волосы длиннее, его шевелюра будет такой же шикарной.

Одет посетитель был просто — джинсы и футболка с надписью: «Рыдайте, девушки, я счастливо женат», но от всей его фигуры веяло мощью и властью так, что я невольно крепче прижалась к Кевину.

— Де… Дэн, и ты туда же? — как-то обречённо вздохнул мой Кевин так, что мою голову плавно качнуло, словно на волне.

— А как же иначе? — лучезарно улыбнулся вошедший. — Хватит того, что вчера я был вынужден довольствоваться лишь трансляцией.

— Трансляцией? — не поняла я.

— А как иначе? Всем интересно — такое событие! Впервые мы могли наблюдать предсказанную встречу поло…

— Дэн! Не форсируй! — рыкнул Кевин, прервав его на полуслове. — Ей и так сложно.

— Не тянул бы ты, парень, — вздохнул Дэн. — А я не с пустыми руками, вот, угощайся, девонька.

И передо мной поставили блюдце с малиной. Настоящей свежей малиной! В декабре! Я либо всё-таки попала в одну из книг, либо всё ещё сплю, и возможно, в общежитии, в ночь на двенадцатое декабря, а всё случившееся на премьере и позже мне снится.

Но даже если и сон! Тем более — хотя бы во сне поесть вкусняшку, которая наяву недоступна абсолютна, даже в самых дорогих супермаркетах.

— Рик метнулся? — поинтересовался Томас.

— Он. Сам знаешь, ему ж два шага сделать. Лили тоже сидит, уплетает, но скоро и они здесь появятся.

— Большая семья, это всё равно хорошо, — словно пытаясь себя в чём-то убедить, пробормотал Кевин.

— Ты вот скажи-ка мне, девонька, чем ты по жизни занимаешься? — поинтересовался Дэн.

— В колледже учусь. На втором курсе. Буду программировать и обслуживать роботов-уборщиков. А по вечерам подрабатываю в агентстве по подбору временного персонала.

Мужчины переглянулись.

— И как, тебе нравится учиться? — осторожно спросил Томас.

— Нет, — вздохнув, честно ответила я. — Но это востребованная профессия, гарантированный кусок хлеба. И на что-то более престижное у меня проходных баллов не хватило.

— Скажи, Джеззи, а если бы у тебя уже был гарантированный кусок хлеба, ты бы продолжила учиться? — Кевин наклонился и изогнул шею так, чтобы видеть моё лицо.

— Нет! Я бы оставила учёбу в тот же момент. Я нормально учусь, беру упорством, но это абсолютно не моё.

— Ну вот, проблема и решилась, — расплылся в улыбке Дэн. — Быстро организовываем свадьбу — и к драконам! Пусть обретает бессмертие.

— Что? — я не знала, от чего перепугалась больше — от слов про свадьбу или про драконов и бессмертие. Это сон, или я потихоньку схожу с ума?

— Дед, я же просил! — вновь рыкнул на родственника Кевин так, что перепуганная Ноппи вцепилась в Томаса всеми четырьмя лапами. А я даже не вздрогнула, лишь ещё крепче прижалась к Кевину, вцепившись в его футболку перепачканными в соке малины пальцами, испуганно глядя на Дэна, который почему-то «дед» и говорит такие странные вещи.

Часть 5. Крылья

— Так, заканчивайте с этим, — дверь снова распахнулась, и в неё вошла Лилиан Форест, а за ней — Ричард Литтон, актёр, игравший лорда Ардерика в «Предсказанной дракону». Причём был он в том же виде, в котором снимался в фильме — с фиолетовыми волосами и глазами. Может, был на какой-нибудь рекламной съёмке? — Дед, ты поспешил и только напугал девочку. Сейчас ей начинает казаться, что она сходит с ума, верно?

Это уже ко мне. Я послушно кивнула, интересно, как она догадалась? А ещё вдруг подумала — а не будет ли слишком большой наглостью попросить разрешения сфотографироваться с мистером Литтоном, пока он в образе дракона.

— Вот, — на меня указали рукой, обвиняюще глядя на Дэна и Томаса, сидевших рядышком. — Кевин же хотелпостепенно подготовить, дать ей время привыкнуть, позволить догадаться самой. А что сделали вы? Налетели, всё вам надо скорей-скорей. Это ещё хорошо, что мамы здесь нет, и она не видит, что вы творите.

— Мама здесь есть, — с этими словами в комнату решительно вошла ещё одна девушка, наверное, сестра Кевина, выглядящая точной копией Лилиан, только волосы каштановые. — Разумеется, такое событие я пропустить не могла и смотрела трансляцию с самого начала. И очень недовольна вашим поведением. Томас, месяц без моих котлет!

Здоровенный мужчина, раза в полтора старше и раза в три крупнее хрупкой шатенки наигранно взвыл, как будто ему и правда назначили тяжкое наказание, словно моему братцу Джону — неделю без мороженого. Впрочем, своего любимчика мама никогда так жестоко не наказывала.

— Дед, я разочарована, — это она Дэну. И я не ослышалась — снова «дед». Впрочем, «мама» звучало не менее сюрреалистично. — В общем, так — раз уж эта парочка торопыг довела ситуацию до абсурда, а мы им ещё и помогли, вижу лишь один выход — мы оставляем Кевина и Джезмин наедине, и он всё ей объясняет. Ты не сходишь с ума, Джеззи, — улыбнулась она мне. — Понимаю, как тебе сейчас сложно, но поверь — всё будет хорошо. Просто мы так давно тебя ждали, вот и не удержались.

Меня ждали? Меня?! Давно?

Надеюсь, Кевин и правда сможет мне всё объяснить. А если и не сможет… Ну и ладно, я согласна побыть безумной в этой ненормальной семейке, лишь бы он просто был рядом. Поэтому просто улыбнулась в ответ этой активной девушке — боюсь, улыбка вышла кривой и слегка дрожащей, — а потом снова прижалась щекой к Кевину — так я чувствовала себя защищённой от всего мира и от своего безумия тоже.

— Все слышали, что сказала Рэнди? — голос, раздавшийся от двери, заставил присутствующих мужчин едва ли не вытянуться по стойке «смирно». Взглянув на говорившего, я увидела «близнеца» Томаса, только глаза у него были светлые, а длинные чёрные волосы убраны в хвост. — Если слышали, все встали и вышли.

Все молча встали и вышли, остались лишь мы с Кевином. Я мимолётно понадеялась, что мистер Литтон не снимет парик и контактные линзы, и у меня будет шанс с ним сфотографироваться. Последней уходила, как я понимаю, Рэнди, она уцепила сурового мужчину за талию и повела за собой, а он, глядя на неё, расплылся в нежной улыбке — и куда только девалось ледяное выражение лица.

Дверь закрылась. Мы какое-то время посидели молча и не двигаясь. Потом Кевин тяжело вздохнул и спросил то, чего я как-то не ожидала:

— Ты читала ещё какие-нибудь книги Габриель Линдон?

— Все, и не по разу, — ответила я честно.

— Тогда мне будет немного проще, — он снова вздохнул, потом словно в воду с разбегу бросился. — Те, кого ты сейчас видела — мои родственники. Все они. Рэнди — моя мама, Дэн — прапрапрапрадедушка. Они — гаргульи. Гейб, тот, что стоял в дверях — мой отец, Томас — его брат. Они оборотни, или, если по-другому, перевёртыши. Мы с Лили — полукровки обеих рас. Тот, кого ты знаешь как Ричарда Литтона, на самом деле носит имя Ардерик Линдон, он муж моей сестры, дракон. Мы существуем на самом деле. Ах да, второе имя Лили — Габриель.

И мы снова сидели молча, он — давая мне время прийти в себя и осмыслить то, что на меня вывалилось, я — переваривая услышанное. Как ни странно — поверила я сразу. Может, потому, что если не считать сна или безумия, всё сказанное — единственно возможное объяснение тому, что со мной происходит. А может, я сразу поверила, потому, что это сказал мне Кевин? И тут я вспомнила слова из книги, обращённые ко мне.

— «Один взгляд, одно прикосновение», — негромко повторила я. — Мы половинки?

Кевин выдохнул, словно всё это время не дышал, дожидаясь моей реакции. Теперь же подхватил меня на руки так, чтобы мы были лицом к лицу, глаза в глаза.

— Да, моя хорошая. Нашу встречу Данита предсказала мне полтора года назад, и с тех пор я ждал тебя. И дождался. Теперь никуда не отпущу и никому не отдам.

— Я никуда не уйду, — я счастливо улыбнулась, осознавая, что ничего странного в моих внезапных чувствах к незнакомцу, пусть даже такому идеально прекрасному, нет, он испытывает то же самое. И это абсолютно нормально — вот так понять, что это твой человек, без которого жить больше не можешь. И тут новая мысль пришла мне в голову — дошли до сознания последние слова Кевина.

— Твою сестру зовут Лили Габриель, а у её мужа фамилия Линдон, — то, что он дракон, осмыслю чуть позже. — То есть, Габриель Линдон — это тоже она?

— Она. И все её книги — о нашей семье. Где-то рассказ точный, где-то события изменены, а где-то она далеко отступила от истины, например, в последней книге «Неуловимая драконица», ты читала? — я кивнула. Разумеется. Я все книги Габриель Линдон покупала сразу же, как только они появлялись в сети. — На самом деле Филандр и Мароша — половинки, и она, конечно же, от него не удирала постоянно, это авторский вымысел. Но вот книга про Лили и Рика — самая точная из всех. Попроси её как-нибудь рассказать об истории её написания, Лили не откажет.

— Лили… Значит, на самом деле попаданку в мир драконов звали Лили Габриель, а не Джезмин Даниэль?

— Ей пришлось переименовать героиню и сменить ей фамилию, сестрёнка не хотела, чтобы читатели поняли, что история автобиографична. Ни здесь, ни в том мире. Но остальные имена она оставила, тут ты верно подметила. И я обязательно познакомлю тебя со всеми прототипами героев её книг, обещаю.

— И я смогу увидеть твои крылья?

— Конечно, хоть сейчас, — Кевин улыбнулся, пересадил меня на диван, а потом быстро скинул обувь и футболку — и я залюбовалась великолепным телом, открывшимся мне.

А когда всё же смогла отвести глаза от шикарной груди и кубиков пресса, обнаружила их — крылья. Они раскинулись на всю ширину комнаты, от двери до панорамного окна, и были такими же идеально прекрасными, как и весь Кевин целиком.

— Можно потрогать? — не выдержала я и, не дожидаясь ответа, выпуталась из объятий дивана, подбежала к гаргулье в боевой форме и прикоснулась к крыльям. Они были гладкими, прохладными и очень твёрдыми, как и сам Кевин, потому что, огладив крылья, я не удержалась и потрогала мощный бицепс.

— Ты прекрасен, — выдохнула я.

— Мой цветочек, — меня обняли, подхватили так, что наши лица оказались на одном уровне, а потом поцеловали. Поцелуй был странным — губы Кевина были прохладными и твёрдыми, но при этом очень нежными и живыми. Лучшие губы на свете, самый чудесный и правильный поцелуй, иначе и быть не может, мы же половинки!

Мы — половинки! До меня окончательно дошло, что моя жизнь изменилась навсегда, и теперь в ней будет только счастье. Мы с Кевином, наши будущие дети и вся его огромная сказочная семья, с которой я давно заочно знакома, и всех их обожаю.


Дальше было многое. Наши свадьбы — первая, скромная, в Ньюберге, где присутствовали мои родные и Кевин с родителями, изображавшими его сестру и зятя, потом вторая, роскошная — в Долине оборотней, где присутствовала вся родня Кевина из нашего мира. И третья — в магическом мире, знакомом мне по книгам Габриель Линдон, где тоже жила родня Кевина, и где мы будем жить как минимум год, потому что после этого я стану бессмертной, как и все остальные смертные половинки.

Что будет дальше, где мы будем жить, в нашем мире или в том, я пока не знаю, так далеко мы не загадывали. Но в мир магии я влюбилась уже давно, мой муж там становится мягким, словно обычный человек, к тому же ему самому там нравится — не нужно скрывать свою сущность, можно превращаться в гаргулью или пантеру когда и где захочется.

Поэтому, скорее всего, мы там и останемся. Будем иногда переходить в наш мир, чтобы я могла пообщаться с родственниками, дать знать, что жива-здорова, и снова не напоминать о себе до следующего года. А на этот мир у меня много планов — увидеть представителей всех местных рас, поболтать с нечистью, завести фамильяра, увидеть, а может и потрогать динозавров, насладиться зрелищем того, как работает магия. В общем, не знаю, как дальше сложится моя жизнь, главное — всю её я проведу с Кевином, своим любимым мужем, своей половинкой.

И кто бы мог подумать, что опрокинутый поднос станет для нас с ним первым шагом к вечному счастью.


Конец


Оглавление

  • Часть 1. Официантка
  • Часть 2. Катастрофа
  • Часть 3. Загадки
  • Глава 4. Родня
  • Часть 5. Крылья