КулЛиб - Классная библиотека! Скачать книги бесплатно
Всего книг - 710588 томов
Объем библиотеки - 1388 Гб.
Всего авторов - 273939
Пользователей - 124923

Новое на форуме

Новое в блогах

Впечатления

Михаил Самороков про Мусаниф: Физрук (Боевая фантастика)

Начал читать. Очень хорошо. Слог, юмор, сюжет вменяемый.
Четыре с плюсом

Рейтинг: +1 ( 1 за, 0 против).
Влад и мир про Д'Камертон: Странник (Приключения)

Начал читать первую книгу и увидел, что данный автор натурально гадит на чужой труд по данной теме Стикс. Если нормальные авторы уважают работу и правила создателей Стикса, то данный автор нет. Если стикс дарит один случайный навык, а следующие только раскачкой жемчугом, то данный урод вставил в наглую вписал правила игр РПГ с прокачкой любых навыков от любых действий и убийств. Качает все сразу.Не люблю паразитов гадящих на чужой

  подробнее ...

Рейтинг: +1 ( 1 за, 0 против).
Влад и мир про Коновалов: Маг имперской экспедиции (Попаданцы)

Книга из серии тупой и ещё тупей. Автор гениален в своей тупости. ГГ у него вместо узнавания прошлого тела, хотя бы что он делает на корабле и его задачи, интересуется биологией места экспедиции. Магию он изучает самым глупым образом. Методам втыка, причем резко прогрессирует без обучения от колебаний воздуха до левитации шлюпки с пассажирами. Выпавшую из рук японца катану он подхватил телекинезом, не снимая с трупа ножен, но они

  подробнее ...

Рейтинг: +1 ( 1 за, 0 против).
desertrat про Атыгаев: Юниты (Киберпанк)

Как концепция - отлично. Но с технической точки зрения использования мощностей - не продумано. Примитивная реклама не самое эфективное использование таких мощностей.

Рейтинг: +1 ( 1 за, 0 против).
Влад и мир про Журба: 128 гигабайт Гения (Юмор: прочее)

Я такое не читаю. Для меня это дичь полная. Хватило пару страниц текста. Оценку не ставлю. Я таких ГГ и авторов просто не понимаю. Мы живём с ними в параллельных вселенных мирах. Их ценности и вкусы для меня пустое место. Даже название дебильное, это я вам как инженер по компьютерной техники говорю. Сравнивать человека по объёму памяти актуально только да того момента, пока нет возможности подсоединения внешних накопителей. А раз в

  подробнее ...

Рейтинг: +1 ( 1 за, 0 против).

Щит четвертого стража [Андрей Сергеевич Терехов] (fb2) читать постранично


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

Андрей Терехов Щит четвертого стража

И была при месторождениях тех великая беда: ни единая живая душа не могла находиться на нижних уровнях, кроме как в зимнюю пору или при помощи колдунов. Иначе раскалялись горы до красноты и текли, будто вода течет по сосудам земным. И сгорали люди заживо тогда, и не пустела более мертвецкая при шахте.

Но росло наше младое королевство, и стало не хватать руды, и стало людей больше, и грызли они кости гор в поисках новых жил. И редели, и скуднели жилы, и глубже погружалися глупцы, и не могли ничего отыскать.

И пришла однажды другая беда, страшнее жара земного и духов глубин, и пропали все из шахты, и не привозили больше железа червленого в наши города. Повелел правитель отправить туда военную силу, и канула она в темноту, точно камень в глубокую воду, и та же судьба постигала с тех пор любую душу, что ступала на порог месторождения.

Прослышал об этом третий страж и отправился, и тоже пропал. И исчезли год спустя второй и первый, что пришли туда. И не знает никто по сию пору, живы ли они, что там случилось и кто тому виной, ибо последнего, четвертого, стража ждала вскоре та же судьба.

Фабио Неймар, «Жизнь и удивительные странствия Гийома Де Труа, Четвертого стража Утереила». Глава 5
Дрозд, печальный и усталый, зажмурился от резкого порыва ветра. Глаза слезились, перышки ерошило, точно невидимой лапой. Было холодно и промозгло, холодно-холодно, бр-р-р! Впереди покачивались горизонт и солнце над ним, тусклое, болезненное, словно нарыв посреди грязного неба. Дрозд не любил такую погоду. Ему нравилось жаркое лето и, быть может, весна, когда вкусненькая добыча сама вылезала навстречу, но никак не эта сту-де-ность.

— Уи-а-и!

Дрозд посмотрел вниз — на горы, на черствый ельник в снежной тишине. Мрак. Седина. Отчуждение. Скальный хребет напоминал кости мертвых драконов, а дрозд еще знал то время, когда охотился за ними, когда жил, когда другим был — человеком.

— Уа-и-ии!

Сквозь лес тянулась дорога, и дрозд заметил цепочку следов: четыре лошади, а, значит, четыре всадника. Ему стало интересно, он кинулся вниз. Голову сдавил ветер, колкий, ледяной, как разбитые стеклышки; вокруг поднялись копья елей — закрыли небо, солнце, свет. На краю зрения мельтешили стволы, в ушах гудело, как в печной трубе. Следы виляли из стороны в сторону и медленно подбирались к горам. Там было что-то плохое, дрозд помнил. Он часто обещал себе держаться подальше от этих коченелых склонов, но столь же часто нарушал свое обещание.

Впереди показался зев шахты и заброшенный городок вокруг. У самого входа в туннели распрягали лошадей четверо путников, и дрозд радостно бросился к ним. Он так давно не видел людей, так давно не был человеком, что немного соскучился по этим бестолочАм. Или бЕстолочам?

— Уа-а-и! — приветливо крикнул дрозд.

Судя по одежде и виду путешественников, ехали они долго и страдали много: монах, головорез, рыцарь и девушка. Монах оказался седой, головорез — безухий, девушка — красивая, как лилия, а рыцарь — мертвый. На его доспехах дрозд заметил рисунок — готическое «А», оплетенное диким виноградом. Изображение покрывали царапины, местами оно стерлось, и это казалось странным — чистенькие, новенькие латы и покореженный герб.

— Уа-аи!

Девушка, судя по зеленым татуировкам на лице и зеленым же волосам, была из озерных сирен. Она, как и монах, куталась в зимнюю рясу ордена Стражей, и это тоже выглядело крайне чудным. Религиозный орден и дикарка. Хм!

— Уа-и-аи! — повторил дрозд.

От крика сирена вздрогнула и обернулась. На лице ее появилось странное выражение, будто нечто старое и плохое поднималось с глубины души. Девушка нахмурилась, повела рукой и метнула в птицу синий шарик.

«Снежок?» — радостно подумал дрозд.

Он хотел разбить шарик, как делал когда-то давно в счастливом детстве, и полетел навстречу. Снежок крутился, вырастал перед глазами, затмевая городок, дорогу, небо; по белым граням бежали искры, слышался треск. Дрозд приготовился и расправил коготки, но тут холод коснулся сердца, перетек в лапки, крылья; помутил сознание и высосал по капле всю эту долгую-долгую жизнь.

* * *
— Н-не люб-блю птиц, — прошептала Офелия, когда смоляное тельце глухо ударилось о снег. Говорила она на мирском наречии правильно, но тяжело, будто что-то в ее горле мешало полностью овладеть человеческим языком.

Коряга и брат Михаэль переглянулись, но ничего не сказали. Они видели подобное живодерство уже не раз и постепенно привыкли.

«Всякий, кого-нибудь да ненавидит».

Михаэль закрепил на спине последний мешок и глубоко, тяжело вздохнул. Воздуха — ледяного искристого воздуха северных лесов — совсем не хватало. Для пятидесяти шести лет монах был еще довольно вынослив, но к подобным походам не привык.

«Тяжеловато», — обреченно подумал Михаэль.

Ноги подгибались, что-то твердое упиралось в лопатку, ремни врезались в