Укротитель амазонок [Владимир Мухин] (fb2) читать постранично, страница - 2

этого хватит по-стариковски», — подумал и решил уйти прочь.

Конечно, я не старик в прямом понимании слова, в душе еще вполне молод. Мне всего-то немного за тридцать; настолько, что пятьдесят шесть. Но важно, какой ты внутри!

Хотя, нет… Бредни для глупых школьников. Можно молодиться, как хочешь, но когда у тебя рожа в морщинах, проплешины на башке и седая щетина, то для всех ты просто старик. И зовут тебя не «Тусовщик Толян», а Сергеич, как столетнего алкаша. Хотя, я уже как-то привык.

Волосок седой вскочил — сразу дед, жена к любовнику укатила — слабак, ногу сломал — идиот, на работу не берут — неудачник. Вот тебе и разумное общество!

Хотя, я особо не жалуюсь. Одиночество дает нам свободу, бедность дарует вкус жизни, насмешки позволяют укрепить силу духа. Или как там, в книжках написано?

«То есть, я еще гордый волк, правда, без хвоста, на трех лапах, но зато… Что зато? Да какая разница, нафиг, надо ништяки уже сдать! А то не примут после обеда, и будет, „житие-мае“ с философским трактатом!»

Решив так, я живо (насколько это возможно) заковылял прочь. Не успел отойти от помойки, как возле бака что-то блеснуло. Остановился чтоб рассмотреть, и заметил настоящую балерину.

Конечно, я не здоров: на правую ногу хромаю, спину еще вечно ломит. Но с башкой проблем пока нет! Или «белочку» от пива словил или там реально балетная дива.

От удивления выпустил ношу. Пакеты грохнулись так, будто в них тонна металла. Я потер глаза, чтоб немного собраться; нет, действительно, балерина. Высокая краля в колготках и розовой тюлевой пачке.

Только вместо пуантов берцы какие-то с каблуками, а сверху черная куртка или толстовка. Конечно, балерины выносят мусор, но не в концертном же платье, однако.

Она почему-то стояла спиной, а сбоку был парень, который стал ей чего-то рассказывать, указывая на мусорные баки. Может, я действительно, стар, но мыслей по этому поводу не было. Хоть паяльником жги, не скажу, что за хрень тут сегодня творится.

Я криво улыбнулся, глядя на странное действо. Надо было идти, чтоб за психа не приняли. Решив так, снова поднял богатство. Уже хотел двинуть в путь, как барышня вдруг обернулась.

В этот раз упали не только пакеты, но и челюсть чуть не слетела… На меня смотрела… смотрел… В общем, это было нечто «особое», если не сказать проще и матом.

Молодой пацан с бородой, с подведенными глазами и накрашенными губами. У него был маникюр, пудра на щеках, как у тех… в Инстаграмме.

Прямо памятник толерантности, в плохом смысле слова. Мне б во сне так ходить стыдно было, а тут наяву и прилюдно. От смущения можно просто сгореть. Только «питер» оказался слишком уж борзым.

Вместо того чтоб стесняться, он окинул меня грубым взглядом, и сказал как ни в чем не бывало хитрым манерным тоном:

— Родик, не надо снимать, тут какой-то бомж ошивается.

— Дай ему, пусть отвалит, — ответил таким же голосом индивид с виду похожий на парня.

Конечно, я мог бы уйти. Понимаю, свобода творчества, все дела. Какая разница, кто как сходит с ума? Только я, в своем время, тоже творческим был. Пытался писателем стать, режиссером и даже певцом.

Каждый раз мне твердили, что, мало таланта. Чтоб зарабатывать на жизнь только творчеством, надо дар иметь, как у Пушкина, а может и больше… с запасом.

Двадцать лет назад понял, что таланта мне явно не хватит. Учился, потому что «так надо», работал клерком в одной компании, пока из-за кризиса не уволили. Когда на козырное место надо пихнуть своего, наступают разные «кризисы», но сейчас не о том.

Значит, я всю жизнь провел черте как, а эти голуби сизые тут видосы снимают. И, судя по дорогим шмоткам, успешно. Ладно, я-то им не завидую, но зачем экоактивиста ругать? Бомжи под мостами ночуют! А я город свой очищаю, и вообще… в бабских юбках не бегаю.

Творческая, прости боже, личность думала, что я испугаюсь. Пугнуть старика ведь не сложно. Только он слегка обознался. Я не чертов старик! Если б не нога, навалял бы этим светло-синим творцам гору пендалей. Хотя, и так наваляю, если вдруг доведут.

— Давай, пшел вон! — сказала «балерина» и махнула тонкой ручонкой, будто прогоняла какого-то комара.

— Ага, разбежался, красотка! За бомжа и ответить можно! Вот сейчас эту пачку тебе прямо в… «пачку» засуну, тогда запоешь по-другому, — сердито ответил я.

Драться, конечно, не стоило. Насилие не наш метод, как говорил… да неважно кто именно. Главное показать, что почем и поставить на место задиристых петушков, как бы двусмысленно оно не звучало.

— Фу, бич какой агрессивный! — крикнул напарник «танцора».

— Да, ладно. Я щас… — сказала звезда балета и, достав из кармана сотню, добавила: — Мы видео для ТикТока снимаем! Отвали уже нахрен отсюда!

В меня полетела смятая денежная бумажка, что стало триггером, как принято сейчас говорить. Не знаю, как все случилось, но, забыв про больное колено, я очень резко присел, подобрал смятую пивную банку, и бросил ее в «балерину».

Тиктокер пискнул, как баба и успел уклониться, но забыл, что гуляет на каблуках. А ходить на них — это тоже