Коктейль "ёрш" от фантастики. Первые две трети - космофантастика о девственнике 34-х лет отроду, что нашёл артефакт Древних и звездолёт, на котором и отправился в одиночное путешествие по галактикам. Последняя треть - фэнтези/литРПГ, где главный герой на магической планете вместе с кошкодевочкой снимает уровни защиты у драконов. Получается неудобоваримое блюдо: те, кому надо фэнтези, не проберутся через первые две трети, те же, кому надо
подробнее ...
космофантастику, останутся в недоумении от последней.
Выше оценки неплохо 3 том не тянет. Читать далее эту книгу стало скучно. Автор ударился в псевдо экономику и т.д. И выглядит она наивно. Бумага на основе магической костной муки? Где взять такое количество и кто позволит? Эта бумага от магии меняет цвет. То есть кто нибудь стал магичеть около такой ксерокопии и весь документ стал черным. Вспомните чеки кассовых аппаратов на термобумаге. Раз есть враги подобного бизнеса, то они довольно
подробнее ...
быстро найдут уязвимую точку этой бумаге. Игра на бирже - это вообще рассказ для лохов. Маклеры играют, что бы грабить своих клиентов, а не зарабатывать им деньги. Свободный рынок был, когда деньгами считалось золото или серебро. После второй мировой войны для спекуляций за фантики создали МВФ. Экономические законы свободного рынка больше не работают. Удачно на таком рынке могут работать только те, кто работает на хозяев МВФ и может сам создавать "инсайдерскую информацию". Фантики МВФ для них вообще не имеют никакого значения. Могут создать любую цифровую сумму, могут стереть. Для них товар - это ресурсы и производства, а не фантики. Ну вод сами подумайте для чего классному специалисту биржи нужны клиенты? Получить от них самые доходные спекуляции, а все менее удачное и особенно провальное оставить им. Основной массе клиентов дают чуть заработать на средних ставках, а несколько в минус. Все риски клиентам, себе только сливки. Вот и весь секрет их успеха. Ну и разумеется данный специалист - лох и основная добыча маклеров хозяев МВФ. Им тоже не дают особо жиреть. Поднакопил жира и вот против вас играет вся система биржи. Вроде всегда "Надежные" инсайдеры сливаю замануху и пипец жирному брокеру. Не надо путать свободный рынок со спекулятивным. И этому сейчас вас нигде не научат, особенно в нашей стране. А у писателя биржа вообще выдаёт кредиты для начала спекуляции на бирже. Смешно. Ну да ведь такому гениальному писателю надо придумать миллионы из нуля. Вот спрашивается зачем ГГ играть на бирже, если ему нужны деньги для расширения производства и он сам должен выкинуть на рынок свои акции для привлечения капитала.
Молли принесла мою серебряную тарелку, блюдца и поставила их передо мной без лишней суеты и комментариев. Я был завсегдатаем этого ресторана, и мне всегда нравилось в Молли то, что она никогда не суетилась вокруг меня.
Я взял себе за привычку обедать после часа пик, но в тот день пришел рано, и ресторан был заполнен. Если бы кто-то захотел сесть за мой столик, я не смог бы возразить.
Я не поднял головы, когда он спросил:
– Это место занято? – Голос у него был высокий, почти на грани срыва, несмотря на все попытки это предотвратить.
– Нет, – сказал я ему, – садитесь.
Он повесил свою трость или зонт – что-то в этом роде – на спинку стула и уронил под стул шляпу, взбираясь на сидение. Затем взял меню, стоявшее между кетчупом и салфетками.
– Паршивый выбор, – наконец пробормотал он.
– Мясной пирог сегодня вовсе не плох, – сказал я. Подошла Молли, и я сделал заказ:
– Пожалуйста, мисс, шведскую отбивную. Зеленый горошек, французское жаркое. О десерте я еще подумаю.
– Кофе?
– Молоко.
Не знаю, что натолкнуло меня на мысль о том, что человек, сидевший напротив, не был карликом. Ни карликом, ни горбуном, а, скорее, ребенком, который из кожи вон лезет, чтобы казаться взрослым. Опять же говорю, не знаю, какой я уловил намек, – возможно, я просто больше полагаюсь на интуицию, чем многие другие.
Как бы то ни было, но он сразу понял, что я его раскусил.
Меня это почему-то испугало. Ситуация была просто дикой: ребенок, которому еще и десяти не исполнилось, с каким-то умыслом разыгрывает из себя взрослого, хоть и недоростка.
– Итак, – сказал он, положив вилку, и переходя с визга почти на шипение, – итак…
Как же мне описать этот пронизывающий голос? Голос ребенка… нет, не ребенка. Мы таких детей не знаем.
Я потянулся за сахарницей, которая стояла, как всегда, на краю стола рядом с солью, перцем и горчицей. Я отмерил ровно чайную ложку, не поднимая на него глаз. Как я уже сказал, что-то меня пугало.
Все так же приглушенно, он сказал:
– Наконец-то хоть один человек смог разгадать мой маскарад.
Человек– сказал он.
У него был голос ребенка, но злоба, прозвучавшая в его словах, меня поразила.
– Я вижу, вы удивлены, мой любопытный друг. Я вас озадачил, не так ли?
В его голосе появилась дразнящая, презрительная нотка.
Я откашлялся и постарался скрыть свое смущение, отхлебнув кофе.
– Не понимаю, о чем вы говорите… сэр.
Он хмыкнул и передразнил:
– Не понимаю, о чем вы говорите… сэр.
И снова его голос пронзил меня, хоть и был уже почти шепотом.
– Почему вы не сразу сказали «сэр», а? Почему?
Он не стал дожидаться ответа:
– Я скажу вам, почему. Потому что каким-то образом вы догадались, что я намного младше, чем хотел бы считаться.
Он кипел от ярости, и, несмотря на его рост и публичный характер сцены, я его боялся. Почему – сам не знал. Просто почувствовал, что – непонятным образом – он может уничтожить меня одним усилием воли.
Я неуклюже поставил чашку на блюдце и отвернул лицо в сторону.
– Вы ужаснулись, – снова зашипел он. – Вы узнали своего хозяина, прежде чем поняли, кто он.
– Своего хозяина? – сказал я. Кто, на его взгляд…
– Своего хозяина, – повторил он. – Хозяина человечества. Новую расу. Сверхрасу, Homo Superior, если хотите. Он здесь, мой догадливый друг. И вам, вам и вашему тупому человечеству со всеми его нациями, расами, классами и религиями – против него не устоять.
Слышать это было выше моих сил. Я пришел в свой любимый ресторан пообедать. День начался как обычно, и я хотел, чтобы так же он и закончился. Но за последние пять минут меня столько раз встряхивали, что я готов был упасть в обморок.
– О, это было заранее предусмотрено, – продолжал он, заметно радуясь возможности потоптаться на моем достоинстве. – Развитие мутантов, превращение их в сверхрасу, сверхчеловечество, превосходящее человека настолько же, насколько он превосходит обезьяну…
– Как?… Что?…
Он оборвал меня:
– Была ли это атомная бомба, лабораторные эксперименты или постепенный прогресс самой природы – какая разница? Есть факт; мы существуем, нас много, пройдет еще какое-то время, и мы откроемся человеку. Ах, как мы ему откроемся!
Уже давно ледяная рука перехватила мне горло. Теперь она начала сжиматься.
– Зачем, – пробормотал я, – зачем говорить мне это? Вас разоблачат в два счета, если вы не будете хранить тайну.
Он издевательски засмеялся. Сверхчеловек или нет, он был еще очень молод.
– Потому что это не имеет никакого значения, – прошептал он. – Абсолютно никакого. Пройдет десять минут, и вы напрочь забудете этот разговор. Гипноз, мой глупый Homo Sapiens, станет развитым искусством после испытания на низших особях.
Его голос стал отчетливым и резким:
– Посмотри мне в глаза, – приказал он.
У меня не было сил сопротивляться. Лицо мое медленно поднялось. Я чувствовал, как его глаза впиваются в мои.
– Ты забудешь это, – приказывал он. – Весь этот разговор, все это происшествие ты забудешь.
Он поднялся, помешкал, собирая вещи, и вышел. Чуть позже подошла Молли:
– Ух ты, – сказала она, – этот карлик, что здесь сидел, здоров чаевые давать.
– Могу себе представить, – ответил я, все еще дрожа. – У него, наверное, весьма солидный источник дохода.
– О! – сказала Молли, принимаясь убирать со стола. – Вы разговаривали с ним?
– Да, – сказал я, – у нас был обстоятельный диалог. – И добавил, подумав: – В результате я должен кое-что предпринять.
Я встал, снял шляпу и трость с крючка, на который вешал их обычно.
Я подумал: «Возможно, у человека больше шансов, чем эти скрытые соперники предполагают. Даже если сила интеллекта у них и больше, чего-то все равно им будет не хватать». Этому, по крайней мере, явно не хватало; гипнотическая сила в нем, может быть, и выше всякого понимания, но это не помешало ему сделать одну глупейшую ошибку. Он не заметил того простого факта, что я – слепой.
Последние комментарии
8 часов 14 минут назад
1 день 19 минут назад
1 день 9 часов назад
1 день 9 часов назад
3 дней 15 часов назад
3 дней 19 часов назад