В чем сила, брат? [Петр Ингвин] (fb2) читать постранично
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
Петр Ингвин, Светлана Макарова В чем сила, брат?
С оружием к вождю нельзя. Лук с тесаком пришлось оставить, и Энт ощущал себя голым, когда запирал лачугу. Людской поток подхватил его, толпа стягивалась к княжескому замку — облезлому вагону с решетками вместо стекол. Полинялый ковер, что заменял двери, сдвинулся, страж посторонился. Из тьмы появился князь. Калаш — символ власти — покачивался на груди, из-под бровей сверлил настороженный взгляд. Заполненная площадка перед вагоном притихла. Так стая волков присмирела бы, почуяв вожака. Ловец по кличке Рыжий, главный конкурент Энта, заговорил: — Добрый князь, вылазка удалась. — Он резко поднял на ноги молодую женщину в обносках. — Взял шатунов на границе с Лесными Землями. Энту шатунья понравилась. Высокая, ладная. Приодеть, отмыть и причесать — взбесила бы местных девок. Бросились в глаза пухлые губы и родинка на виске. На скуле бурела кровавая корка — Рыжий постарался при поимке или по дороге. Женщина прижимала к себе ребенка лет пяти в капюшоне. — Мелкого покажи, — распорядился князь. Шатунья замешкалась, затравленный взгляд метнулся с вождя на окружающих. Капюшон с ребенка резким движением сорвал ловец. Передние ряды отшатнулись, тесня остальных, кто-то грязно выругался. — И не сожрешь. — Князь плюнул под ноги. — Рыжий, сожги эту тварь, пока не заразились. Толпа расступилась, и Энт наконец разглядел ребенка. Он поморщился — в далеком детстве видел таких. Проснулось забытое чувство омерзения — плечи передернулись, по спине словно протащили колючку. Переносица вдавлена, вокруг маленьких косящих глаз толстые складки, низкий лоб под странным углом переходит в затылок, а в уголках рта, открытого в идиотской улыбке, пузырится слюна… Как простуду, такое не подхватить. В прежнем мире это знал каждый, но за двадцать лет укоренилось: непохожее на тебя — опасно. Это суеверие спасло много жизней, губя не меньше, но гибли чужие, а выживали свои. Итог всех устраивал. — Добрый князь, мой сын не заразен, я не стала такой же! — Шатунья, как могла, закрыла ребенка собой. — Пощадите! Ее глаза не косили, нос был с едва заметной горбинкой, тонкие пальцы гладили сальные патлы уродца. Князь не шелохнулся. — Нельзя оставлять! — крикнули из толпы. — Сожги обоих! «Даун», — всплыло у Энта нужное слово. Так их звали — непохожих на прочих, с пустым взглядом и вечной улыбкой младенца. Надежды шатуньи не оправдаются. Могут оправдаться, но ненадолго — однажды ночью кто-то не вытерпит и восстановит порядок. Женщина всхлипнула, грязь на ее щеках прочертили светлые дорожки. Энт не выдержал. — Я встречал таких, — бросил он в повисшую тишину. — Может, и меня сжечь? Рыжий тоже знает, что к чему, вот и подумайте — привел бы он домой смерть? То, что об этом знает и князь, лучше не упоминать, но кому надо, тот услышал. Их осталось трое из стариков, умеющих выживать — Энт, Рыжий и князь. Стариков? Слегка за тридцать. В новом мире редко доживали до сорока. Естественный отбор. Энт поймал взгляд шатуньи — благодарный и умоляющий. Она видела в нем защитника. Энт отвернулся. Женщина ошиблась. Он за справедливость, но не против князя. По-звериному втягивая воздух, князь молчал. Избавляться от выродка бессмысленно, рабыня превратится в лютого врага или в безжизненную аморфную массу, это понятно любому. — Он не будет обузой, — тихо начала женщина. — Нам хватит самой малости. Я отработаю. Он добрый, ласковый, терпеливый. Подрастет — тоже будет работать, а пока может развлекать. Он поет и танцует… Энт покачал головой: зря она. Пока уродца не видят, есть хоть какая-то надежда. Если же вывести перед всеми… — Я решил, — заговорил князь. Лицо женщины побелело, руки опустились. — Первую неделю шатунья живет у меня, затем по жребию. Днем будет готовить для стражи, первой пробовать и разносить на посты. В другой ситуации Энт непременно кивнул бы. Хороший ход. Там, где завистливый ближний подложит свинью, зависимый сделает на совесть. Князь со своей сворой выиграют. А женщина? Для нее это не милость, не уступка, это каторга — жуткая, изнурительная, бесконечная. На постах скучно, чужаки незаметно не подберутся, им неоткуда взяться — племена сидят на источниках воды, а до ближайшего, в Лесных Землях, трое суток пути. Только если одиночки-шатуны забредут — из тех, что совсем жизнью не дорожат. — Выродка поселим в одной из клеток, ключи у ловцов. — Князь опустил взор на шатунью. — После работы можешь навещать, убирать и кормить. «После работы!» Ни Энт, ни прочие ловцы не поднимут задницы, чтобы переться к расположенным на окраине клеткам со скотом и добычей бесплатно. Отработка станет постоянной, кошмар — нескончаемым. А шатунья… улыбалась. Энт вздрогнул и протер глаза. Не привиделось. Спятила? Не понимает?! Женщина понимала все. Она смотрела на ребенка, на умиротворенном лице сияла счастливая неземная улыбка. Энт не понял,- 1
- 2
Последние комментарии
2 часов 42 минут назад
2 часов 45 минут назад
2 часов 57 минут назад
2 часов 59 минут назад
3 часов 13 минут назад
3 часов 30 минут назад