КулЛиб - Классная библиотека! Скачать книги бесплатно
Всего книг - 706129 томов
Объем библиотеки - 1347 Гб.
Всего авторов - 272720
Пользователей - 124656

Последние комментарии

Новое на форуме

Новое в блогах

Впечатления

a3flex про Невзоров: Искусство оскорблять (Публицистика)

Да, тварь редкостная.

Рейтинг: 0 ( 1 за, 1 против).
DXBCKT про Гончарова: Крылья Руси (Героическая фантастика)

Обычно я стараюсь никогда не «копировать» одних впечатлений сразу о нескольких томах, однако в отношении части четвертой (и пятой) это похоже единственно правильное решение))

По сути — что четвертая, что пятая часть, это некий «финал пьесы», в котором слелись как многочисленные дворцовые интриги (тайны, заговоры, перевороты и пр), так и вся «геополитика» в целом...

В остальном же — единственная возможная претензия (субъективная

  подробнее ...

Рейтинг: 0 ( 0 за, 0 против).
medicus про Федотов: Ну, привет, медведь! (Попаданцы)

По аннотации сложилось впечатление, что это очередная писанина про аристократа, написанная рукой дегенерата.

cit anno: "...офигевшая в край родня [...] не будь я барон Буровин!".

Барон. "Офигевшая" родня. Не охамевшая, не обнаглевшая, не осмелевшая, не распустившаяся... Они же там, поди, имения, фабрики и миллионы делят, а не полторашку "Жигулёвского" на кухне "хрущёвки". Но хочется, хочется глянуть внутрь, вдруг всё не так плохо.

Итак: главный

  подробнее ...

Рейтинг: 0 ( 0 за, 0 против).
Dima1988 про Турчинов: Казка про Добромола (Юмористическая проза)

А продовження буде ?

Рейтинг: -1 ( 0 за, 1 против).
Colourban про Невзоров: Искусство оскорблять (Публицистика)

Автор просто восхитительная гнида. Даже слушая перлы Валерии Ильиничны Новодворской я такой мерзости и представить не мог. И дело, естественно, не в том, как автор определяет Путина, это личное мнение автора, на которое он, безусловно, имеет право. Дело в том, какие миазмы автор выдаёт о своей родине, то есть стране, где он родился, вырос, получил образование и благополучно прожил всё своё сытое, но, как вдруг выясняется, абсолютно

  подробнее ...

Рейтинг: +2 ( 3 за, 1 против).

Второй шанс для Короля волков [ЛИЛИ] (fb2) читать онлайн

Возрастное ограничение: 18+

ВНИМАНИЕ!

Эта страница может содержать материалы для людей старше 18 лет. Чтобы продолжить, подтвердите, что вам уже исполнилось 18 лет! В противном случае закройте эту страницу!

Да, мне есть 18 лет

Нет, мне нет 18 лет


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]
  [Оглавление]

Пролог

Я лежал в углу в подземелья прикованный к стене толстой цепью. Вокруг стояла жуткая вонь: сырость, запах немытых тел и человеческих экскрементов. Запах смерти, боли и страха. Сейчас я — великий король, полководец, имперский палач находился рядом с простыми смертными, валялся в грязи и ничем не мог выдать своей сути. Мне стоит лишь обернуться и все мои раны заживут, тело наполнится силой, а злость доделает все остальное. Но даже меня сдерживают металлические прутья решетки. Я должен дождаться своих людей. Они идут по моим следам, расчищают дорогу мечами, клыками и когтями. Я знаю, что никому из захватчиков не будет пощады. Мои люди и без меня быстро наведут порядок, захватчики захлебнуться в собственной крови. Они смогли войти в город только благодаря предательству. Кто-то открыл ворота города, и этот человек или волк заплатит за это.

Я не мог понять мотивов захватчиков, ведь не могли же эти жалкие людишки надеяться победить волков. Нас достаточно много, и мы в десять раз сильнее обычного человека, мы можем не спать ночью и не есть днем. Загонять свою жертву, неделями идти по следу, перевоплощаясь и в то же время принять бой сражаясь на мечах.

Меня смогли обезоружить и взять в плен лишь вылив на голову расплавленное железо, оно въелось в ткани и замедляло регенерацию вызывая жуткую боль. Любой обычный человек уже скончался бы от ран, у меня было парализована половина тела, обожжено голова, лицо, руки. Я находился в казематах собственной Черной цитадели, оплота черных волков. Никто из захватчиков не знал моего лица, мои волки молчали, а люди не могли узнать в обгоревшей туше, в которую я превратился своего властелина.

Не встретив должного сопротивления, захватчики успокоились и не стали добивать пленных, наверно решили использовать нас в дальнейшем на каменоломных работах или восстановлении внешних стен замка. Всех выживших заперли в камерах подземелья без еды и воды. Оставили умирать под стоны выживших и мучиться от боли и жажды.

Мои люди стекаются к замку со всех сторон, я слышу их боевой клич, вой волков и бой барабанов. Тренировочный поход обернулся кровавым побоищем, а желание найти женщин захватом замка. Больше я никогда не совершу ошибки оставив замок без защиты, оказалось даже лучших моих людей можно уничтожить, забросав замок ядовитым огнем. Захватчики привезли с собой метательные шары, наполненные горючей жидкостью и готовы, были спалить город полностью ни оставив в живых никого. Возможно, это и имело смысл, если их целью был захвати всех моих владений. Уничтожение Черной цитадели, оплота волков должно было стать устрашающей акцией, поставить мой народ на колени перед захватчиками.

Но это иллюзия…волк никогда не преклонит колени перед человеком, никакая армия не способна заставить волков покориться. Волк признает только силу Альфа самца, главного волка стаи, самого сильного. Чья энергия способна поставить на колени без боя. Ни один человек не способен победить волка в прямой схватке, и тем более ментально поставить волка на колени. Люди просто не способны понять принцип формирования стаи, они понимают, что у нас тоже есть борьба за власть, но не понимают, когда она заканчивается. Не понимают главный принцип отбора — сильный получает все. Альфа имеет право потребовать жизнь или женщину, поставить на колени или возвысить, отдать любого человека рабом в услужение. Альфа абсолютная власть и сила — волки слышат своего главу на расстоянии, чувствуют его гнев и силу. Сейчас каждый член стаи слышит мой зов и готов умереть за меня. Возможно, потом сильные молодые самцы и захотят сразиться за трон, но сейчас волки готовы на все для защиты своего мира, своей стаи, своих женщин и детей.

Мое тело обожжено, залито остывшим металлом, его бьет дрожь, зубы сводит от боли.

Руки так тряслись что иногда, казалось, когти прорвут человеческую плоть в желании освободиться, но я уговаривал своего волка подождать. Я дам ему право рвать на центральной площади всех, кто останется в живых после штурма, но сейчас надо терпеть и ждать. Если захватчики поймут, кого взяли в плен, меня ждет казнь на площади. Это не поставит на колени мой народ, но выбор нового короля отсрочит наведение порядка. Я готов был умереть, но не хотел делать это так глупо. А еще я хотел мести, крови и боли моих врагов. Я поставил на колени пол мира завоевывая провинцию за провинцией и наводя порядок на захваченных землях. Я заставил людей уважать закон, волки выполняли мои приказы на инстинктах, людям пришлось написать законы их кровью. Я убивал за убийство, и отдавал на потеху своим людям за изнасилование, выжигал огнем дома своих врагов. Я учил своих новых подданых своим законам, абсолютному подчинению и порядку.

Женщины не занимали особое место в нашем мире. Они обслуга, служанки или подстилки, это не имело значения. Если женщина не Илле (на древневолчьем — луна), то она в волчьем мире никто. Я заставлял людей хорошо относится к своим женщинам, так как видел в этом силу своей страны. Только крепкие семьи имеют много сильных детей, а мне нужна была армия. У волков сыновья рождались редко и не более двух, а люди могли плодиться до бесконечности. Женщины часто умирали в родах, дать им возможность выжить было моим способом усилить страну. В остальном их жизни меня не волновали.

С другой стороны, женщина единственное слабое место любого волка, но этого простые люди не знают. Мы свято храним свои секреты, люди не подозревают как именно мы выбираем себе женщин. Волки любвеобильны и часто создают гаремы, тем более что желающих приласкать волка всегда много. Власть, деньги, побрякушки, волки готовы многое дать своим любовницам, но только одна единственная женщина способна подарить волку сына. И только ради такой женщины волк пойдет на все. Истинный природный механизм выживания, только сильная самка подарит сильному самцу наследника, остальные способны рожать только девочек, не обладающих волчьей силой.

Я получил власть и силу, завоевал уважение и страх, но не встретил женщину способную все это принять. Мое животное начало отвергает трусливых и корыстных шлюх. Я могу иметь любой гарем, но сына…свою мечту я получить не могу. А это единственное за что стоит бороться, Илле — единственная женщина, перед которой волк преклонит колени. Природный механизм защитил наших женщин, мальчика она могла родить только если сама хотела забеременеть. Таким образом если бы наши братья начали злоупотреблять своей силой, то даже от своей истинной луны получали бы только дочерей. Это правило было написано кровью и слезами наших самок, далеко не сразу волки поняли почему одни женщины рожают им сыновей, а другие нет. Волк способен чувствовал свою самку — женщину способную принять его полностью, как сосуд перелить его силу в наследника. Женщине надо время, чтобы принять волка, полюбить, захотеть отдать ему частичку себя. К сожалению, мир велик, а истинная волчица в нем одна. Иногда не хватает жизни, чтобы ее найти.

Волчий закон суров не только к самцам, но и к самкам. За измену пожизненная клетка, за предательство или убийство своего самца смерть. Иногда даже не важно, что самка так и не узнала, что это ее истинный волк — самый лучший природный выбор. Женщины часто бояться волков, преклоняются, желают принадлежать самому сильному, но бояться быть растерзанными в пылу страсти. Иногда волк не может сдержать оборот в порыве заклеймить свою самку, встреча с Илле выжигает в нем все человеческое, остаются только животные инстинкты. Он бросается с желанием пометить, впиться в холку и утащить к себе в логово, женщина интуитивно начинает защищаться. В бою волк неуязвим, но он падает на колени и готов подставить шею в порыве неконтролируемого оборота. Несколько месяцев назад я приказал сжечь на костре женщину, убившую своего истинного — она вставила ему в глаз горящую кочергу, выжгла мозг за попытку укусить. Не смогла сдержать инстинктивного страха и желания выжить. Такие случаи рождают у женщин страх отказа, они не знают деталей казней и уверены, что я приговариваю за попытку избежать насилия. Что я разрешаю своим людям все и готов наказать за любую попытку им противостоять. Безусловно судья или палач, зачитывают материалы дела, но мы свято храним секрет Илле, и не можем объяснить людям с чем связан неконтролируемый оборот. Объяснить боль волка жаждущего вырваться на свободу и заклеймить, и ужас человеческой половины неспособной удержать контроль в попытке наброситься на единственную женщину способную подарить сына. Волки не садисты, не насильники, мы просто равнодушны к любой женщине кроме Илле, но даже ее мы можем сделать несчастной не сдержавшись.

Так в пылу боев и огне костров рождались легенды про жестоких волков, всесильных, жестоких и похотливых, нетерпящих отказов, запирающих своих женщин за высокими заборами, способных казнить за попытку избежать изнасилования и озолотить за рождение сына.

Я всегда считал, что Илле не сильно изменит мою жизнь. Я хотел наследника, но не верил в силу страсти способную свести меня с ума и заставить обернуться в попытке заклеймить. Я был сдержан в кровавом бою и пыточной камере, мало что вызывало мои эмоции. Меня интересовало, только достижение целей, остальное пыль и прах. Я не жалел человеческих жизней, но и не испытывал жажды убийства. Я равнодушен и возможно это самое страшное для короля.

Скрип открывающейся двери отвлек меня от постоянной боли. Неужели мои люди уже успели войти в крепость. Нет…это было странное существо, грязное, худое. Оно гнулось к полу, стараясь опустить голову пониже. Следом зашел один из охранников. За дверью послышался смех.

— Может оставим ее им, а что…пусть смертники развлекутся немного, сначала она их полечит, потом они ее — смех охранников заставил меня присмотреться. Я не мог полностью увидеть существо передо мной, т. к. у меня не открывался один глаз, но руки …ее руки были явно женскими. Тонкие пальцы, кисть, покрытая тонкими голубыми венами и каскад грязных странного цвета волос, выглядывающих из-под капюшона. В руках она несла ведро, в котором плескалась жидкость, наверное, вода. Со всех сторон начал звучать призыв измученных людей.

— Пить…

— Госпожа пить…

Все в этой конуре были пристегнуты к стенам цепями и подойти сами не могли, впрочем, наверно только это ее и спасало от стада изнеможденных мужчин, превратившихся в животных.

Женщина начала медленно обходить по кругу поднося ковш к губам лежащих или отдавая его в руки. Многие противились и не хотели возвращать ковш, пытаясь выпросить еще воды, тогда стражник бил их вырывая его.

Камера наполнилась стонами, хлюпаньем воды и звуками жадных глотков. Пол оросился кровью недовольных. Женщина продолжала медленно двигаться вдоль стены. Было видно, что ей тяжело нести ведро, но охрана не собиралась ей облегчать работу. Я вообще не ожидал, что кого-то заставят поить нас. Ожидал, что будут морить нас жаждой до прихода моих людей.

Она явно была рабыней, исхудавшая и замученная, ей было все равно что происходило в камере. Казалось, если охрана оставит ее она даже не будет защищаться, позволит растерзать себя озверелым хищникам. Все это не должно было волновать меня, но что-то было не так. Я чувствовал, как слезиться мой здоровый глаз, как удлиняются ногти превращаясь в когти способные как лезвиями рвать человеческую плоть. Я задыхался и не мог сделать лишний глоток. В мои легкие перестал поступать кислород, я начал испытывать дикую боль, тело горело как в лихорадке, его выкручивало, а волк выл и пытался выбраться наружу.

Рабыня подошла ко мне, протянула ковш. Я очень хотел пить, но был не способен его взять, мои руки крутило в попытке обернуться, и я боялся, что охрана заметит это. Вдруг она опустилась на колени и поднесла ковш к моим губам. Я судорожно пил, пытаясь одновременно словить ее взгляд. Она наклонилась и обмыла мое лицо водой, вынимая части остывшего метала. Я чувствовал, как начинает убыстрятся регенерация и рана на лице начинает затягиваться. Метал покидал мои раны и мне становилось легче.

Она подняла глаза, и я понял, что тону. У нее были голубые глаза, цвета северного льда, светлые и холодные как море, равнодушные, но она оживляла меня, поила и залечивала мои раны. Сквозь смесь запаха смерти и страха, боли и ненависти стоявшего в камере, я начал чувствовать аромат девичей кожи, стук сердца, ощущал ее внутреннюю силу. Я бился в агонии и чувствовал, как она нежно гладит мое лицо. Я готов был завыть от безысходности. Моя Илле здесь в клетке с озверелыми людьми, рабыня без права голоса и выбора, в центре захваченной цитадели. В моей стране, моем городе в моей крепости и не принадлежит мне. Любой мог предъявить на нее права, любой заставить преклонить колени. Моя волчица, царица, единственная женщина созданная сохранить и приумножить мою силу, подарить мне сына, беззащитна в моем доме.

Я вздрогнул, а она убрала руку.

— Прости, я сделала тебе больно? Я ничего не могу больше для тебя сделать, у меня ничего больше нет кроме воды, а она тебе не поможет. Я надеюсь, ты уснешь и не будешь больше мучиться…иногда смерть лучше жизни — тихо добавила она и мой волк не выдержал.

Я больше не контролировал себя. Страх за жизнь своей самки сделал волка невменяемым, даже желание пометить и утащить в логово меркло перед потребностью защитить. Я взвыл, издавая боевой клич. Рабыня отшатнулась, а охранник в ужасе обнажил меч. Обращаясь в полете, я бросился на охранника, зная, что волчья лапа легко выскочит из кольца цепи, а острые зубы перегрызут горло без оружия. В этом мире больше ничего не имело значения, кроме жажды защитить и укрыть от всего мира мою Илле.

В обороте я страшен, я это знаю. Огромный рост, жесткая шерсть и острые клыки, я мало напоминал обычного волка, скорее что-то среднее между волком и медведем гризли. Даже мои люди старались не смотреть в глаза моей волчьей сущности. Я вырвал глотку охраннику одним рывком и отбросил кусок окровавленной плоти в сторону. Мою грудь заливала кровь, а челюсти сжимались в агонии.

Наконец-то… я услышал лязг мечей и победный вой моих волков внутри цитадели. Они шли ко мне узкими коридорами. Охранники, услышав шум в камере, сами пришли за своей смертью. Я рвал их на части не глядя по сторонам и прорываясь к двери. Запах крови пьянил меня, а отсутствие боли делало бесстрашным. Пролежав несколько дней в агонии, я наконец-то чувствовал силу, наслаждался запахом крови и смерти своих врагов. Я праздновал победу, я нашел свою Илле и все остальное уже не имело значения. Я знал, что победил, никто не поставит на колени моих волков, я укреплю свой клан рождением долгожданного наследника. Заставлю всех преклонить колени, выжгу коленным железом память о нападении на Черную цитадель на лицах своих врагов.

В порыве жажды крови я совсем забыл про свою Илле. Когда же я обернулся в попытке отыскать ее в камере, то заметил, как она жмется в углу с другими заключенными. Ее глаза были полны ужаса, руки тряслись, она больше не была равнодушна. Она не испытывала восхищения своим самцом, она меня боялась. Меня это взбесило, волк был готов убить всех ради ее защиты, он обернулся не смотря на вероятность умереть запертым в клетку, а она жалась и просила защиты у других.

Наверно запах крови и ревность окончательно затмили мой разум. Я схватил ее лапой за руку и потащил в сторону выхода, она не успевала бежать за мной. В какой-то момент я понял, что просто тащу ее по коридору. Она не сопротивлялась, она просто не успевала и наверно больно билась ногами и коленями, когда падала. Мой зверь не способен был на сочувствие, в замке продолжалась осада и адреналин кружил ему голову. На встречу периодически выскакивали охранники и я, не задумываясь рвал их на части. Узкие стены замковой лестницы орошались их кровью, а пол был устлан телами моих врагов. Моя Илле тихо скулила за моей спиной. В какой-то момент она вырвалась и побежала в сторону от меня. Я ринулся за ней, и мы практически вместе выскочили на крепостную стену.

Все вокруг покрывал туман, я видел лишь очертания ее тела и крепостной стены.

Я пытался позвать ее, но из пасти вырывался лишь волчий вой. Я понял, что пугаю ее еще больше. Она ожидает от меня насилия, от единственного волка готового умереть за нее. Я увидел, как она забралась на край крепостной стены и смотрит вниз. В попытке остановить ее я рванулся к ней протягивая лапу, я хотел обернуться в человека и поговорить, успокоить ее. Но адреналин в крови не давал сделать это быстро. В какой-то момент она обернулась ко мне и наши глаза встретились.

— Иногда смерть лучше жизни… — она расставила руки, и я понял, что она бросается в пропасть. Мне не хватило лишь секунды, чтобы схватить ее за руку. Что бы спасти самое дорогое, единственное что имело для меня настоящую ценность.

Я убил ее, убил свою Илле. Она испугалась моего волка настолько, что предпочла умереть. Я не знал, зачем жить мне. Единственная женщина способная приумножить мою силу сгорела в огне моей ярости, исчезла в тумане и холоде крепостного рва. Я знал после такого не выживают, ни один человек не способен выжить, упав с высоты крепостной стены. Я даже не успел рассмотреть ее лицо, полной грудью вдохнуть ее запах. Лишь смутный аромат ее волос, смешанный с запахом смерти, будет преследовать меня всю оставшуюся жизнь.

Я стоял над обрывом и смотрел вниз….

— Повелитель…Альфа …мы взяли цитадель, выжившие собраны на площади.

Уважаемые читатели, если добавляете книгу в библиотеку и читаете, ставьте лайк мне будет приятно. Если книга вас не заинтересовала желаю вам найти то, что доставит вам истинное наслаждение. Спасибо.

Глава 1

Каждый мой день наполнен борьбой, борьбой за выживание. После аварии я больше не могу ходить, не могу говорить, не могу даже кричать о своей боли. Я стала немой тенью. Мой инструктор в больнице говорил, что со временем я начну вставать и смогу самостоятельно передвигаться по квартире. Заговорить я не смогу никогда. В аварии, не убившей меня, но полностью уничтожившей мою жизнь мне существенно повредило горловые связки. Вы думали, когда ни будь что такое лишиться сразу голоса и возможности ходить, когда ты даже не можешь попросить о помощи. Впрочем, в толпе тебя либо не замечают, либо стараются обойти стороной. Люди бояться калек, может даже ненавидят их. В калеках видят призрак собственной слабости, свой природный страх выживания. Уродство не заразно, но его бояться гораздо больше, чем гриппа или туберкулёза. Наверное, если бы я имела врожденные дефекты развития, я привыкла бы к человеческой жестокости и равнодушию. Я научилась бы жить в социуме, где хозяйка квартиры на первом этаже против установки пандуса, т. к. ей кажется, что это снизит стоимость ее квартиры. Ей даже не приходит в голову сравнить ужас своего положения и моего, она может потерять какие-то жалкие несколько тысяч долларов если вдруг решит продавать свою квартиру, а я не смогу выходить на улицу. Буду полностью заперта в доме. Возможно, буду голодать. Ведь никто не спросил меня после выписки из больницы, как и за что я буду жить. После аварии я долго лежала в коме, а когда очнулась оказалась в инвалидном кресле. После того как выяснилось, что я не в состоянии добраться до дома и у меня нет родственников способных меня забрать, мне наконец вызвали скорую и помогли подняться в квартиру.

В доме стоял затхлый запах сгнивших продуктов, из крана капала вода. Меня положили на кровать, поставили рядом сложенное кресло и ушли.

Я помню, как долго ревела, не издавая ни звука. Я не понимала как так можно, я же живой человек, они просто бросили меня едва отошедшую от комы. Не спросили может мне помочь купить продуктов, или приготовить поесть. У меня никого нет, мне не к кому обратится. Я не знаю, как буду жить и за что. Я не знаю у кого просить помощи.

Выплакавшись я сползла с кровати и попыталась развернуть коляску. Огромная старая больничная коляска, которую мне дали во временное пользование, наверно вообще не пройдет в коридоре и я не смогу добраться на ней на кухню. Мне очень хотелось есть. Хотелось сладкого чая с печеньем. Хотелось к маме. Хотелось найти хотя бы одного неравнодушного человека, которому я могла бы рассказать про свое горе, выплакаться. Ведь я даже не могу рассказать, не могу позвонить, не могу попросить.

Коляска была страшно тяжелой и не хотела открываться. Ослабленные руки не хотели меня держать, а ноги безвольно лежали на старом ковре. Я не знаю сколько времени я так провалялась, я плакала и пыталась развернуть коляску, затем падала от усталости на ковер.

Я начинала понимать, что скорее всего умру от голода. Возможно, я смогу заказать себе еду из супермаркета сейчас пользуясь приложением, но что я буду делать в дальнейшем. Как я буду выживать…

Устав и так и не развернув кресло, я схватилась за телефон, зашла на сайт супермаркета и начала заказывать доставку продуктов на дом. Я заказывала только те продукты, которые не надо готовить. И даже чай я заказала порошковый, что бы его можно было развести горячей водой из крана. Я не знала сколько мне еще придеться жить на оставшиеся деньги и поэтому заказывала все самое дешевое и необходимое. Голодать я тоже не могла, после комы я была ослаблена настолько, что мне требовалось усиленное питание, чтобы научиться самостоятельно садить в кресло.

Сердобольная медсестра из больницы сказала, что вызвала мне помощников из службы социальной помощи. Они приедут помогут мне убрать, приготовить поесть, помоют меня. Она все время говорила, что все еще наладиться, а я не могла понять, о чем она…что может наладиться в моей жизни. Если я не умру от голода в ближайшие несколько месяцев пока соцстрах начислит мне помощь, я умру, пытаясь на нее выжить. Интересно тот кто рассчитывал сумму этой подачки пытался выжить на нее, даже питаясь исключительно хлебом и водой. Кто ни будь задумывался, что чтобы подтвердить инвалидность необходимо доехать до больницы и пройти многодневную медкомиссию, сдать бесчисленное количество платных анализов, и только потом можно претендовать на материальную помощь. Я не знаю, как выживают другие, я не смогу.

Курьер несколько раз звонил, я написала ему смс с адресом честно указав, что я немая и ответить не смогу. Он входил в квартиру с опаской, но в целом оказался очень приличным человеком, развернул мне коляску, посадил меня, выложил продукты в холодильник и даже застелил кровать. Наверно если бы это была женщина я бы попросила ее помочь мне помыться, но просить об этому мужчину я не решилась.

Он сказал, что хорошо бы сделать мне душ, у него родной брат сантехник и все сделает быстро качественно и недорого. Я поблагодарила его кивком, сказать, что у меня нет денег я не смогла бы даже если бы хотела.

После ухода курьера, я сделал себе настоящий чай. Мне повезло коляска проходила в коридоре, я смогла поставить чайник и сделать себе горячий чай, бросить в него сахар и наконец-то выдохнуть. Возможно, медсестра была права и все еще наладиться. Именно сейчас с кружкой горячего сладкого чая и печеньем мне не хотелось думать ни о чем плохом.

Глава 2

В какой-то момент я забралась на кровать и заснула без сновидений окончательно вымотанная переездом из больницы и попыткой смириться со случившимся.

Мне снился странный сон или я начинала бредить. Наверно у меня поднялась температура и я провалилась в свое подсознание.

Мне казалось, я смотрю на себя в странное размытое зеркало. По ту сторону зеркала сверкал яркостью расцветок удивительный мир. Зеленые холмы и бесконечные леса, бескрайние пустыни и города больше похожие на обитель гномов. Голубое небо было необъятным и безоблачным. Вдруг вдалеке на фоне голубого неба сверкнула молния, тучи начали сгущаться, превращаясь в черные смерчи и из их тьмы показалась черная крепость. Огромная устрашающая окруженная рвом, выложенная черным камнем. Ее шпили, казалось, тянуться прямо в небо, а внутренний двор скорее напоминал горнило пушки. Я смотрела на эту крепость под разными углами, ее крутило смерчем давая мне рассмотреть все детали. Атмосфера рядом с замком поменялась, небо перестало быть голубым, а природа вокруг больше не напоминала пасторальную картинку.

Эта женщина в зеркале, мое подсознание, пыталась мне что-то сказать, она была бледна и так же, как и я несчастна. Ее губы шевелились, но я не слышала ни звука. И тогда она решила мне показать. Я вдруг увидела ее мир ее глазами. Передо мной пронеслись как кинофильм тяжелые дни ее жизни. Ей приходилось выживать и подстраивать с самого детства. Она воровала еду и пряталась от пьяницы отца. Потом в их поселок пришли волки. Красные знамена развивались на пиках знаменоносцев, они крушили все вокруг и устанавливали свои порядки, огнем и мечем, внушая людям покорность и законы своего мира. Из полуразрушенной хижины выволокли женщину, она кричала и сопротивлялась, затем я увидела огонь костра и кажется смогла почувствовать запах паленой плоти. Из зарева этого страшного огня выплыл силуэт наездника, он был весь закован в броню, на его руках лежал оголенный меч, а голова напоминала голову волка. Он был страшен, могуч как гризли и в тоже время красив как бог, бог войны и разрушения. Он смотрел перед собой и кажется не видел творившихся бесчинств.

Картинка завертелась и вот я уже в мрачном подземелье, вокруг слышны стоны и крики, страшные лица изувеченных войной людей, боль и страх. По стенам стекала вода, но прикованные тяжелыми цепями люди не могли до нее дотянуться. Моя рука гладила лицо изнеможденного воина, я хотела его успокоить, принести ему мир, покой, облегчить его последние часы. Он был страшно изувечен, почти все его тело было полностью обожжено. Мне казалось я чувствую его боль, его страх, его ненависть и я хотела все это забрать, подарить ему миг…один миг забытья и покоя перед смертью.

Картинка снова завертелась, и я увидела, как страшное чудовище рвет всех на своем пути, вгрызается оголенными клыками в шеи и лица безоружных перед его дикой силой людей. Он шел на пролом к одной ему ведомой цели, а я летела за ним.

В какой-то миг я почувствовала свободу, миг и я лечу, лечу навстречу ветру свободная как птица, как сам ветер. Больше не было ни боли, ни страха, только покой и уверенность, что все — это конец. Больше не будет страданий только вечный покой и тишина загробного мира.

Я поняла ее выбор, я тоже раздумывала о том, что смерть — это легко. Надо только сделать выбор и прекратить все это.

Вдруг я поняла, что очень хочу жить, хочу дышать, бежать и говорить. Хочу опять вдохнуть полной грудью и верить, что у меня все еще впереди, что это не конец. Что у меня есть выбор, я могу начать жить. Перевернуть эту страницу боли и страха и попытаться стать счастливой несмотря ни на что.

— Ты оказалась сильнее меня. Ты выбрала жизнь.

Голос, казалось, звучал у меня в голове.

- Я выбрала смерть. Скажи ты хочешь жить? Я могу поменяться с тобой. Ты опять возродишься в моем мире, получишь второй шанс, будешь опять ходить, вернешь способность говорить.

— Да — казалось губы прошептали это сами, я еще не успела обдумать, а уже сказала. Вдруг поняла, что меня не интересует цена. Я готова отдать все что угодно за возможность начать все сначала. Мне казалось, ни одни ужасы войны не сравняться с безразличием моего мира.

— Мне всегда хотелось покоя, я готова уйти в загробный мир. А ты нет. Ты боец. Возможно, мой мир будет к тебе более благосклонен чем ко мне. Я заслужила последнее желание, и я дарю его тебе. Загадай все, что ты хочешь и ты получишь это. Только смотри не ошибись, у тебя права на последнее желание не будет. А в этой жизни есть вещи страшнее смерти.

— Я хочу жить, ходить, говорить. Я хочу быть счастлива и готова начать новую жизнь в любом мире.

Девочка с моими глазами улыбнулась печально.

- Я дарю тебе свою жизнь и свою смерть. Запомни, что бы ни случилось ты не сможешь покинуть ее раньше отмеренного срока, тебе придется прожить ее до конца. Надеюсь, ты не пожалеешь и найдешь, то, что ищешь. Я желаю тебе счастья. Ведь ты моя половина, мой клон другого мира. И я люблю тебя как могу любить лишь саму себя. Я дарю тебе второй шанс. Будь счастлива.

Я почувствовала странную глухую боль, мое тело раздирало на части, голова раскалывалась, начался тремор рук.

Мои глаза открылись, и я увидела над собой голубое небо. Мне было страшно и больно, но я услышала собственный крик и поняла, что счастлива. Я могу кричать и даже если это сон, то он прекрасен.

Глава 3

Я лежала в странной жиже посреди рва, все мое тело белело, но я его чувствовала. Кто не был парализован никогда не поймет, что такое снова почувствовать свои ноги. Я шевелила пальцами превозмогая боль и получала несравнимое удовольствие. К сожалению, я поняла, что и в этом мире судьба жестока ко мне. Все мое тело напоминало один большой синяк. Я явно падала, и только чудом тело моего двойника не превратилось в набор костей и мяса отдельно друг от друга.

Я орала и плакала, рассматривая небо и получала какое-то мазохистское удовольствие от возможности высказать свою боль, выкричать страх.

— Девочка кто же с тобой такое сделал? — я не сразу увидела, что надо мной возвышается мужская фигура. Слезы застилали глаза, и я не могла рассмотреть говорившего.

— Давай я помогу тебе. Люди должны держаться вместе. Проклятые волгосцы совсем одичали. Это ведь они…да?

Я почувствовала, как мужчина тянет меня за плечи пытаясь заставить сесть и постаралась помочь ему. Сидя, я могла осмотреть себя и пришла в ужас. Мое тело было полностью измождено, черная грязная одежда, которую нельзя даже назвать этим словом. На голове странная повязка, закрывающая спутанные и грязные волосы непонятного цвета. Поломанные пальцы с обломанными грязными ногтями. Наверно если бы я была обычным человеком, то не смогла бы перенести боль, которую испытывало это тело. Но боль это всего лишь импульс и каждый человек переносит ее по-своему. После агонии парализованного и молчаливого тела, не способного ощущать боль, любой импульс и звук воспринимались как благо.

— Всю ночь длилась осада Цитадели. Но к утру волки отбили ее и вывесили свой красный флаг. Захватчики не продержались и одной ночи. Так что ты можешь быть свободна. Не знаю кем ты была для захватчиков, но теперь ты свободна. В стране волков все свободны.

— Я слышал наш Альфа потерял человеческий облик защищая цитадель. Он приказал выжечь на лбу всех пленных волгосцев слово волк, а потом вырезал их на площади, головы нанизал на колья, а прах их сожженных тел развеял по ветру. Ведьмы говорят так их тело никогда не соединиться и душа не сможет уйти в загробный мир.

— Теперь ты точно свободна, если захочешь можешь полюбоваться на голову своего хозяина. Вон они все стоят вдоль дороги на Черную цитадель. — Он медленно тащил меня куда-то в сторону, так как стало понятно, что я не смогу встать. Мои ноги были сломаны во время падения. — Ничего, теперь нас никто не тронет. Весь мир запомнит осаду Цитадели — оплота черных волков, никто больше не посмеет противостоять их натиску и покушаться на их земли. Мы можем спать спокойно. Ничего не переживай, я тебя вылечу. Все не так плохо. Теперь все будет хорошо.

Он говорил те же слова, что и медсестра в больнице, но теперь я в них верила. Что такое переломы против паралича, что такое крик боли против немоты. Теперь у меня все будет хорошо. Что бы не случилось, я буду счастлива.

Мужчина, спасший меня, оказался лесником, его жену все звали ведьмой. Я так поняла все знахарки и врачи в этом мире ведьмы. Простые люди не понимают причин болезней и поэтому воспринимают излечение как колдовство. Они откормили меня, Арлана вправила мне пальцы и колени, заживила раны своими странными снадобьями.

Я приходила в себя. Вокруг шумел сказочный лес, в душе царил покой и умиротворение. Я с удовольствием помогала по дому, мне доставляло истинное наслаждение печь хлеб и готовить борщ в настоящей печи. В первый раз в жизни под руководством Арланы я сшила себе сарафан. Мода в этом мире была странной. До свадьбы все девушки должны были носить все черное, как признак своей чистоты и невинности, чтобы не привлекать лишних взглядов. Зато замужняя женщина могла носить платье и косынку любой расцветки, могла даже в принципе не покрывать волосы делая замысловатую прическу. Так же носить любые наряды могли любовницы волков. Они всегда были одеты в яркие платья, а их волосы были уложены в тугие косы, переплетенные между собой, а затем заколоты на голове в виде короны. Любовницы волков как драгоценные камни сверкали в толпе людей на ярмарках. Жены же волков носили наглухо застегнутые платья черных или серых оттенков. Обычно их сопровождала охрана и обычным гражданам запрещалось даже смотреть им открыто в глаза, не то, что подходить. Мужчину, пойманного за разглядыванием жены волка, могла ожидать порка. Волк мог потребовать сатисфакции за оскорбление его жены похотливыми мыслями и в открытом бою избить несчастного зеваку.

Так в ежедневных заботах и попытке освоиться в новом мире прошло несколько месяцев. За это время я почти освоила новые законы и правила жизни в волчьем мире. Простые люди были защищены и в целом уважали волков. Женщины боялись и боготворили. Волки не вмешивались в быт и не навязывали свою веру. Единственное, что удивляло это закон о праве первой ночи. Он появился после осады цитадели. Поговаривали, что Альфа сошел с ума после смерти своей жены и дал своим волкам свободу выбирать любую женщину, пока он не найдет свою, подходящую именное ему. Женщина должна быть чиста до брака, таким образом волк мог выбрать первый и только если она не подошла ему, ее мог получить в жены обычный человек. Женщины от волков практически никогда не беременели, а если и случалось такое, то рождались только девочки. Мальчики рождались исключительно в браке. Простые люди считали, что только волк может выбрать от какой женщины он хочет сына и поэтому только его законная супруга сможет родить ему наследника. К своим детям волки относились лояльно, могли содержать бывшую любовницу и дочь до конца ее жизни. Это делало идею родить от волка очень привлекательной для многих незамужних девиц. Зачем выходить замуж и терпеть рядом мужчину, если можно родить волку дочь и всю жизнь жить в свое удовольствие. Такие женщины не подвергались осуждению, никто не посмеет оскорбить кого то, кто связан с волком. В последствии она могла выйти замуж за любимого мужчину и быть счастлива. Волки воспитывали сыновей, девочек они содержали, не вмешиваясь в их воспитание.

Когда девушка достигала восемнадцатилетнего возраста она обязана была предстать перед высшей кастой волков, что бы они могли сделать выбор. Фактически всех девушек, прошедших этот рубеж, приглашали в замок на пир, где все желающие волки могли с ними познакомиться. Если по прошествии десяти дней с даты смотрин ни один волк из высшей касты не предъявил требования, могли выбирать остальные волки. Никто не знает как между собой договаривались волки, но ни разу не было споров, связанных с выбором. Ни одну женщину не выбрало сразу два волка, а если и выбрали, то один легко отступал. Никто не знал зачем волкам этот странный закон, но никто не оспаривал, все просто выполняли. Отцы с гордостью вели своих дочерей на смотрины надеясь, что она сможет стать волчьей женой.

Я находила этот закон отвратительным. В прошлой жизни я так и не смогла подарить свою девственность любимому мужчине, мне помешала авария. В новой жизни я твердо решила, что заслужила свою капельку счастья и секс с любимым человеком ее обязательная часть. Что бы избежать интереса со стороны волков я одевала еще более невзрачную и закрытую одежду, чем это предполагали правила. Заплетала волосы в жесткую косу и смазывала их топленным свиным салом, оно до неузнаваемости меняло их цвет, делало неопрятными и невзрачными. Лицо, приобрётшее румянец и здоровую белизну, скрывала с помощью морковного сока, а запах к которому так чувствительны волки скрывала настойкой мускуса, как меня научила Арлана. Я мечтала вырваться из края волков. На ярмарке мне рассказали о новом мире, в котором нет волков и их кровавых законов, нет права первой ночи. Где женщина равна мужчине, мир в котором я смогу создать такую долгожданную семью и родить ребенка.

Этот мир находился далеко за океаном, и что бы добраться до него и обустроиться на новом месте мне нужны были деньги. Лесник с женой были добры ко мне, но в этом не могли мне помочь. Я устроилась в таверну служанкой, а вечерами подрабатывала моя покои для прислуги в Черной цитадели. Мои смотрины прошли удачно, ни один волк из высшей касты не заинтересовался мной, и я надеялась, что и остальных не заинтересует замарашка вроде меня.

Я успокоилась и мечтала только о том, как буду жить в своем новом мире, планировала свое счастье по крупицам, мечтала и чувствовала, что я живу, наконец-то я по-настоящему живу. У меня есть цели и мечты, и я обязательно их исполню.

Глава 4


Я лежала лицом в грязи и боялась подняться. Надо мной кружил черный конь, он был огромен и так же страшен как его хозяин. Всадник понукал его и тянул вожжи, но было не понятно, чего же он хочет добиться. Казалось, он не знал куда хочет ехать. Огромный конь ржал и вставал на дыбы, а всадник принюхивался и казалось сходил с ума от какого-то только ему одному известного аромата. Всадник не был закован в латы, на нем был странный черный кожаный костюм. Верхом на черном коне он напоминал всадника апокалипсиса. Перевернувшись на спину и отползя в сторону, я смогла взглянуть на его лицо и закрыла глаза от ужаса. Это был наш властелин, Альфа — король черных волков.

Я видела его на пиршестве в замке, куда меня послали прислуживать, так как замковой прислуги не хватало, что б обслужить всех заезжих гостей. Тогда он сидел на троне и его лицо не тревожила ни одна эмоция. Казалось, он скучал, разглядывая разряженных гостей, и не находил ничего веселого в шутках и танцах скоморохов. Тогда мне тоже в какой-то момент показалось странным его поведение. Я обходила гостей с ковшем вина и подошла обновить бокал Вернского палача, его правой руки и как говорят верного друга. Вдруг Альфа встрепенулся, повел носом, будто пытался что-то уловить. Он опрокинул трон пытаясь быстро встать, и пошел на выход из зала схватив по пути одну из придворных дам. Она не сопротивлялась, все знали волкам не отказывают. Хотя, возможно, ей и понравилось его внимание. Иногда я думала, что наверно это выход стать подстилкой волка и больше не вставать на заре печь хлеб, не полоть сорняки в жару, не убирать до вечерней зари комнаты замка. Но я тут же себя одернула, я ведь хотела быть счастлива. А разве это счастье ублажать нелюбимого мужчину, которому ты не нужна.

Волки выбирают себе женщин раз и на всю жизнь, но никто не знает почему они выбирают именно этих женщин. Право первой ночи давало волку неограниченную свободу выбора. Волк мог пожелать любую женщину, которая еще не была с волком и оставить ее себе или вышвырнуть вон среди ночи. Иногда очень редко такая женщина утром становилась его женой. Никто не спрашивал невесту о ее желаниях, но волки были крайне обходительны со своими женами, гораздо более добры чем человеческие мужчины. Не заставляли их рожать много детей, не били и не изменяли. Многие хотели стать женой волка. Но я не хотела. Я хотела уехать. Говорят, за океаном, есть удивительный мир, где нет волков и нет войн. Там можно спокойно жить и рожать детей. Надо только туда доехать. Капитаны как ярмарочные зазывали приглашали на свой корабль, манили пуститься в плаванье, но нужны были деньги. И я готова была на все что бы их заработать.

Волки подчинялись строгой иерархии, сначала выбирали сильнейшие, потом все остальные. Часто они отказывались от своего права, и тогда волк ниже рангом мог претендовать на право первой ночи с этой женщиной. Многих женщин не выбирал ни один волк.

— Ты — Альфа ткнул в меня пальцем. — Ты кто пацан или девка?

Я онемела и не знала, что ответить.

— Это моя служанка Алиса, она блаженная не обращайте на нее внимание, целыми днями картинки рассматривает вместо того, чтобы работать. Не моется, платья не носит, все мечтает о чем-то.

— Кто твой волк? Кто тот, кто выбрал тебя?

Я знала о чем он спрашивает, о праве первой ночи.

— Меня никто не выбрал

— Да кому она нужна, с вашим обонянием сер вы не выдержите рядом с ней и нескольких минут. — мой хозяин подобострастно улыбался.

- Я тебе выбираю, что б сегодня вечером явилась в цитадель.

Ну вот и все. Про хозяина волков ходили страшные легенды. Говорили он не утомим в постели, вряд ли одна женщина способна его удовлетворить. Груб и несдержан. И хотя каждая хотела оказаться с ним рядом, многие боялись этого больше, чем хотели его милости. А еще поговаривали, что он потерял свою жену во время осады и теперь женщины практически не интересовали его. Они были даже не подстилками, а лишь минутой забытья. Не успевала остыть кровать после жарких объятий, как он выгонял женщин из своей спальни. Волки однолюбы и Альфа только подтверждал эту теорию.

Я не знала зачем могла ему понадобиться. Но это давало надежду что я никогда не достанусь Марку, главному казначею. Мерзкому и скользкому волку, вызывавшему мое отвращение. Он часто зажимал меня в углах и говорил, что потребует меня себе, как только закончиться время выбора высшей касты. Он был уверен, что на меня никто не позариться, ведь сильные волки могли выбирать из самых красивых женщин. Я не понимала зачем я ему. Он говорил, что ему кружит голову аромат моей невинности, что ни одна девственная самка не пахнет так как я. И больше всего на свете я не хотела лишится девственности с ним. Пожалуй, это единственное что могло меня заставить пожалеть о моем решении перейти в этот мир. Все остальное и тяжелый труд, и недоедание и жесткие правила волков всего лишь фон, на котором я хотела построить свое счастье.


Глава 5

Мне казалось, я сходил с ума. Я сделал все, чтобы забыть ее. Зачем помнить то, что невозможно вернуть, невозможно заменить и невозможно изменить. Но последнее время что-то было не так, мне по всюду мерещился знакомый запах. Я как дикий ходил по коридорам Черной цитадели пытаясь уловить его отголоски. Мне выкручивало руки и сворачивало узлом внутренности от потребности услышать его еще раз, еще хотя бы раз поверить, что она не мертва, что у меня еще есть шанс. Я возненавидел туман и собственную крепость. Я жестоко уничтожил своих врагов, но не почувствовал и доли облегчения. Боль не проходила, она на некоторое время притупилась, а затем вспыхнула,вновь обжигая меня не хуже адского огня. Я словно сгорал изнутри, гоняясь за призраком. Иногда мне казалось, что она прошла по этому же коридору несколько минут назад, что я увижу ее в традиционном для волков платье, она улыбнется мне, она игрет со мной в прядки. Что это все жуткий сон, и я смог уберечь свою Илле. Уберечь от самого себя.

На одном из пиров, мне даже казалась я почувствовал ее прикосновение, разум затуманило похотью и злостью. Как жить дальше, когда ее призрак преследует меня, не даря долгожданной свободы. Когда ни днем ни ночью я не могу обрести покоя и забываясь в объятиях женщин мечтаю лишь о ней.

Иногда я спускался в казематы, в подвал, где лежал прикованный к стене. Я сидел на полу закрывал глаза и мне казалось я чувствую прикосновение ее руки к своему лицу. Я хотел вернуть боль, если это могло вернуть мне ее ласку. Она была странной, несмотря на всю боль и страх она смогла проявить сочувствие к незнакомому воину, к человеку который никогда не пожалел бы такую как она. Я никогда не замечал прислугу и тем более рабынь. В моем царстве не было рабов, я всегда считал, что есть более действенные способы управления людьми, чем рабство. Раб никогда не избавится от желания освободиться, проще заставить свободного человека на себя работать. Мужчина, за спиной которого многодетная семья будет гораздо лучше работать и сражаться чем раб. Свободному есть чем дорожить, в то время как рабу нечего терять. В то же время если в составе делегаций других стран привозили рабов меня это мало волновал и беглых рабов я не укрывал.

Она была рабыней или служанкой самой низшей касты, жизнь была к ней беспощадна. Она испугалась меня так как знала, что такое физическая боль, знала, что … иногда смерть лучше жизни.

Этот мир сделал из меня эгоиста, палача в естественном отборе. Враги хотят моей смерти, но я еще живой. Удача на всегда стала моей женой, а ее жизнь не щадила никогда. Я не жалел никого, и не понимал жалости. А она сумела сохранить искру сочувствия ко всему живому. И сейчас я не мог жить без женщины, которую толком не видел, которую не узнал бы встреть я ее на улице. Только аромат, легкое воспоминание о запахе ее тела, делало ее для меня реальной. Какой она была? Какой бы она стала, если бы у нее был шанс изменить свою жизнь? Смогла бы она принять меня, полюбить осознавая кто я.

Вчера я окончательно потерял контроль над своей второй сущностью. Мой волк взбесился. Прямо посреди оживленной улицы я практически полностью обернулся. Мой конь, почувствовав над собой волка, перешел в режим боя. Он взвился на дыбы и высматривал врага вместе со мной. Я не мог понять, что происходит. Я чувствовал себя как тогда в подземелье, мой волк рвался к своей самке, но вокруг не было ни одной женщины. У меня начался мало контролируемый оборот, я не понимал, что происходит, рвал вожжи и понукал коня уехать, но он, не понимая команд топтался на месте и вставал на дыбы. В ушах стоял странный гул и казалось я глохну от звона собственной сбруи.

Не знаю, как я смог успокоить волка и оглядеться, практически из-под копыт моего коня показалась голова худенького мальчика. Он отползал в сторону и смотрел на меня испуганными глазами. Он боялся меня, но в его глазах не было ужаса, а еще они были холодного голубого цвета. Цвета холодного северного моря …как у моей Илле. И он тоже был прислугой самой нисшей касты. В странной черной одежде, с грязными волосам, не мытый. Из-под платка на голове выпала коса и я понял, что это девушка. Странная девушка с живыми голубыми глазами, неухоженная некрасивая с отвратительным запахом лекарственных трав вместо естественного аромата тела. Она чем-то заинтересовала меня. Я вдруг подумал что хочу ее. именно ее. Я уже несколько месяцев никого не хотел…Интерес к этой странной девушке удивил меня, но я не привык себе отказывать. Возможно, именно с ней я смогу забыться если уж она смогла так сильно заинтересовать моего волка.

Глава 6

Как странно… всегда мечтала стать красивой, а сейчас готова сделать все что угодно, чтобы стать незаметной. Я не знаю как в этом мире выживала моя вторая половина, и насколько моя душа смогла изменить мою внешность, но сейчас меня невозможно было не заметить. Ни одна волчья любовница не могла сравниться со мной. Даже в моем мире такая внешность привлекала бы взгляд. А уж в мире волков, где не существовало краски для волос, я была просто незабываема.

Ярко рыжие волосы и голубые глаза. Рыжина была настолько контрастной, что слепила. Я смотрела на себя в зеркало и не могла поверить глазам. После реинкарнации в новом мире у меня не было возможности привести себя в порядок. Практически сразу я стала скрывать свою внешность, чтобы не привлекать взгляды волков. Сейчас с вымытыми и высушенными волосами, абсолютно голая я рассматривала себя в зеркало и не знала, что делать. Возможно, я и не была красива по меркам этого мира, но точно была диковинкой. Такую не пропустит ни один волк. Я стану трофеем, за который будут готовы побороться многие. За несколько месяцев в этом мире я не встречала ни одной рыжей, такой цвет волос просто не существовал в этих землях. Практически все женщины были шатенками, очень редко встречались блондинки и черненькие. Блондинки ценились за нежность, черненькие за контраст белой кожи и черных волос. Мои же волосы цветом скорее напоминали боевые флаги волков, чем обычные для этих краев цветотипы женщин.

Черное традиционное платье лишь подчеркнет контраст. Я буду сверкать яркой звездой в любой толпе затмевая яркие платья яркостью своих глаз и волос.

Я была прекрасна — очень яркая белая кожа, холодные голубые глаза и ярко рыжие волосы.

И еще никогда мне не было так страшно.


Я не знала, что мне делать, опять надеть черную робу, намазать волосы салом и надеяться, что волк не заставит меня мыться. Или, наоборот, подчеркнуть свою индивидуальность и выдать себя за ведьму из дальних земель которая способна зачаровать любого волка, свести его с ума и проклясть. Заставить волков бояться меня. Я уже заметила, что у волков странные традиции, они никогда не обращаются к ведьмам и вообще знахарям. Возможно, они никогда не болеют, а возможно бояться.

Надеяться на то, что волк не захочет попробовать такой трофей как я, я не стала. Решила пойти проверенным путем. Любую красивую женщину можно сделать уродиной, а уж я постараюсь.

Красота…женщины странные существа, когда их не хотят они обижаются, а когда хотят, но не любят чувствуют себя использованными, но ведь и когда говорят, что любят — женщины не верят. Интересно какую женщину способен полюбить такой мужчина. Я бы соврала если бы сказала, что не хочу ему понравится. Такому мужчине захочет понравится любая женщина. Есть мужчины, перед которыми хочется преклонить колени, но к тому времени как ты опустишься на них, он уже должен стоять рядом…на коленях. Только таких отношений я хотела.

Глава 7

Я никогда не имела возможности рассмотреть его в близи. Сейчас он стоял ко мне спиной и смотрел на огонь в камине. Черная грубой выделки кожа на штанах, стеганый жилет из более мягкой кожи, усыпанный металической чешуей и тонкая хлопковая рубаха. На ногах высокие сапоги для верховой езды. На кресле возле камина лежал оголенный меч. Он выглядел так как будто собрался на войну или прямо сейчас был готов отразить осаду цитадели. Почему-то я думала, что если он вызвал меня в замок, то встретит лежащим в кровати или в бархатном халате. Мне не приходило в голову что даже в спальне я буду иметь дело с воином, а не с мужчиной. Я думала я смогу с ними договориться, объяснить ему что я не хочу, что я не готова, что я некрасива в конце концов или даже заразна и поэтому постоянно мажусь кремом с мускусным запахом. Но с этим человеком невозможно было договориться, он не оставлял мне права выбора, давил своей мощью и силой. Я понимала, что сделаю так как он скажет, потому что в мире волков он царь и бог и его слово всегда будет последним. Он может сделать меня бесправной рабыней если пожелает или кинуть волкам на расправу. Никто не станет оспаривать его решение если он прикажет меня сжечь, а пепел развеять по ветру. Стоит ему лишь сказать, что я виновна и никто не станет со мной церемониться.

Он повернулся ко мне лицом и мне стало по-настоящему страшно. Передо мной стоял действительно огромный мужчина с грубыми чертами лица и тяжелой небритостью. Его лицо пересекали шрамы, они были странными, как будто метал навсегда въелся в кожу. Лицо не выражало эмоций и только глаза сверкали в полумраке. Он стоял освещенный заревом огня как настоящий воитель, как дьявол из преисподней. Казалось даже огонь подчиняеться только ему.


На его лице не было радости, оно не было расслабленным в ожидании постельных утех. Наоборот он был жутко напряжен, казалось, он готовится к бою.

— Ты не могла одеться по лучше? Впрочем, это не важно. Я хочу увидеть твои волосы. Распусти.

Комната была освещена огнем камина, но это не делало обстановку интимной, наоборот хотелось поежиться от холода. Вокруг стояла непроглядная тьма и холод, казалось стоит лишь отойти подальше от огня, и комната поглотит тебя.

Я тихо сняла косынку…хочешь так…хорошо. У любого нормального мужика все упадет, когда он глянет на это убожество. Мои волосы сегодня были особенно прекрасны, я намазала двойную порцию сала и присыпала пеплом. Руки тряслись, но я не отступала. Если такой мужчина поймет, что я дурачу его, он не простит., а на что он способен в гневе я могла только догадываться.


Дамы визуализация готова, возможно главный герой и не красавчик, но он ведь воин, а не звезда глянцевых журналов. Именно так и выглядит мужчина, прошедший не одно сражение и сумевший сохранить свою страну и уберечь свой народ.

А вообще книга отличается от фильма именно тем, что вы можете представить любой образ, а я всего лишь предложила один из вариантов.

Ну…и вряд ли суровый воин сразу станет на колени, придеться постараться приручая дикого волка 😊 так что готовимся, его мир далеко не ванильный…впрочем он настоящий мужчина и никого не разочарует. Но помним это эротический роман про темный мир средневековья где победили жестокие волки.

Глава 8

— Подойди ко мне.

Она стояла, опустив голову и не шевелилась. Ее жуткие волосы вызывали у меня отвращение, ну как так можно. Как может женщина так не любить себя. Ладно на войне не всегда есть возможность вымыть голову, но сейчас к ее услугам любая река, да и лохань уверен она могла найти на своем задрипанном постоялом дворе.

Наверное, в первый раз в жизни я растерялся. И что мне теперь делать. Ну не насиловать же ее в конце концов. Когда я приказал ввести право первой ночи, я был уверен, что сопротивления не будет. Я выжег все сомнения и сопротивление моим приказам на кострах не хуже любой инквизиции. Я заставил недовольных склонить передом ной головы, а остальных заинтересовал деньгами. В конце концов мои волки богаты и могут себе позволить подарки даже одноразовым подстилкам. Я ввел это право, что бы мои волки не набрасывались на заинтересовавшую их самку. Если волк хотел женщину он ее имел. Я дал каждому возможность выбрать, в то же время я запретил споры из-за женщин. Если женщина понравилась сразу двум волкам ее получал либо тот, кто выше рангом либо тот, кто сильнее, силу волки чувствовали и на расстоянии, для ее проявления не надо было лить кровь. Все признали мое право вводить те законы, которые я считаю нужными, возможно люди и не поняли меня, зато волки были мне благодарны.

- Я сказал подойти ко мне, или ты не услышала меня.

Она тихо двинулась в мою сторону.

Странная девочка, горбится, но достоинства не теряет. Такое ощущение что она боится смотреть мне в глаза, но не боится меня. Все в ней было каким-то неправильным. Волк сходил рядом с ней с ума, я еле удерживал его в узде.

Я посмотрел на свои руки, сквозь пальцы уже прорывались когти. Что со мной происходит? Я схожу с ума из-за дворовой девки…из-за одноразовой подстилки, которую не пожелал ни один волк?

— Раздевайся

— Что?

— Что тебе не понятно? Снимай эти жуткие тряпки, они воняют или ты думала, что ляжешь в мою постель одетой?

— Я не хочу — Она вдруг прямо взглянула мне в глаза.

— Чего ты не хочешь?

— Я не хочу вас… — ее голос дрожал, а я даже не понял сначала что она имеет в виду. — Я пришла поговорить…объяснить, что я так не могу и не хочу. Я могу делать что-то другое, что прикажете…, могу убирать…могу прислуживать вашим гостям…

- Не хочешь…?

Сучка да как она посмела мне отказать. Безродная человеческая девка. Да кто она такая.

Я никогда не опускался до насилия, какой интерес драть на сухую визжащую девку, которая тебя проклинает если можно трахать красивых и ухоженных женщин желающих тебе угодить.

Хочет мыть полы и драить посуду, ну что ж, я предоставлю ей такую возможность. Еще никто не смел мне отказывать, и никто не посмеет. Хотя в какой-то момент она меня действительно смогла удивить. Мне казалось, она боялась, но боялась не меня. Что-то было опять не так. Как-то все шло не по сценарию. Я просто собирался воспользоваться правом первой ночи, не особо себя напрягая ухаживаниями. Впрочем, я и ухаживать не умел. Война не то место, где ценятся женщины с претензиями. На войне все просто хочешь выжить ляжешь под самого сильного, не хочешь умрешь.

Она опять сумела меня удивить. Откуда в безродной девке столько гонора. Откуда эта уверенность что она может себе позволить отвергнуть меня.

— Значит не хочешь сучка… — Я схватил ее за горло и сдавил. Я был практически нежен, но на ее коже все равно останутся синяки. — Ну ну…а что же ты хочешь? Драить полы, прислуживать…ну что ж…не буду тебя неволить, раз хочешь стать рабыней будешь.

Бешенство кружило мне голову, пожалуй, никто меня так не злил как эта мелкая сучка. Хочет быть рабыней без права голоса, будет.

— С сегодняшнего дня ты моя рабыня, будешь делать что прикажу. И помни из замка ни ногой, с сегодняшнего дня ты моя собственность. Даш другому убью, сожгу на костре как ненужную вещь.

Я тряхнул головой прогоняя морок. Да что происходит почему мой волк сходит с ума, а обоняние улавливает знакомый запах. Сквозь вонь странных трав и мускуса, я чувствовал запах ее тела и сходил ума. В какой-то момент подумал, что наброшусь на нее и растерзаю. Я мечтал оставить синяки на ее теле, заставить почувствовать ту боль, что причинял мне волк пытаясь вырваться на свободу.

Она смотрела на меня своими холодными голубыми глазами, а я видел другую, ту, что никогда не увижу.

Я отшвырнул ее от себя, она никто…она лишь жалкая замена той, кого никогда больше не обниму. Перед глазами все плыло, а член стоял, грозясь прорвать застежку брюк. Как я могу хотеть это жалкое ничтожество…что с ней не так. Я не понимал сам себя. Вот оно мое проклятье, наказание за все мои грехи. Я сходил с ума из-за женщины, дико хотел, но она не хотела меня. Я мог ее взять, я все мог в своей стране, в своем замке в своих покоях, но не представлял, как буду ее насиловать.

Рука сама потянулась к ее щеке и нежно погладила.

Я тут же отдернул руку. В моем мире нет места слабости, тем более по отношению к женщине. Она просто прислуга, она не моя Илле, она никто и навсегда останется никем. Хочет, пусть убирается и драит полы. В моем замке есть лишь одно место для рабынь и это не мои покои. Пусть живет в людской с остальными слугами. Возможно, тяжелый труд и общение с себе подобными облагоразумит ее, и она поймет, что я моя постель не самое страшное что может с ней случиться.

Я подожду, я всегда умел ждать…

Тогда я даже не подозревал какой сюрприз готовит мне привередливая судьба, я считал себя хозяином мира, я был уверен в своей безнаказанности и бесстрашии. Ничто не могло поколебать моей уверенности в себе. Я завоевал пол мира и не собирался завоевывать ни одну женщину, они сами преклоняли передо мной колени…и эта преклонит.

Я отправил девку в людскую и вызвал Ардея.

— Не трогать ее. Скажи кто тронет… глаза на нее подымет. Порву. Никто не пощажу. Она моя и пока я так хочу так и будет.

— Тебя так заинтересовала эта девка? Она же страшная.

Такое мог мне сказать только мой старый соратник и друг Ардей. Мы много прошли вместе и его удивил мой интерес к женщине. Он был главой моей армии…Вернский палач, гроза всех недовольных. Он казнил без страха и сомнения, первый рвался в бой и выходил живым из любой мясорубки. У него, пожалуй, была лишь одна слабость его жена. Он так же, как и я встретил свою Илле и потерял. Поддавшись волку, он набросился на нее и присвоил. В пылу схватки он даже не осознавал, что делал, а очнувшись от марева войны понял, что единственная дорогая ему женщина ненавидит его.

Он уехал из дома и больше не возвращался. Я знаю он хочет сына, но никто не может заставить волчью жену его родить. Это только ее выбор, а она не хочет его видеть.

Иногда я думаю, что лучше, как я потерять любимую женщину, чем знать, что она жива и ненавидит тебя. Сходить от вожделения с ума и не сметь к ней притронуться. Быть готовым упасть на колени, но не в силах заслужить прощение.

Глава 9

Моя жизнь протекала практически без изменений. Я не сменила сферу своей деятельности, так же мыла полы, чистила картофель и полола сорняки на грядках около Цитадели. Мне поручали любую работу, которую не хотел делать никто. К вечеру я так уставала что не могла думать ни о чем кроме сна. К моему ужасу в этом мире началось лето, солнце жарило нещадно, и я больше не могла не мыться по несколько дней. Я вся начала чесаться и неудачные попытки помыться в тазу в общей людской не помогали. Альфа не замечал меня. Он все чаще пропадал вне замка и возвращался только в преддверии пиров, никто не знал, что он делает, многие думали, что готовит новый военный поход.

В один из дней я так устала от работы и так мечтала наконец-то вымыться, что не выдержала и пошла к пруду недалеко от замка.

По дороге я постоянно оглядывалась. Кем надо быть что бы отстроить такую крепость. Черная цитадель казалась неприкасаемой, она как будто парила в тумане над землей и казалось только зная секрет можно найти ее врата. Она навевала ужас…

Возле озера я никого не встретила и вымывшись решила поваляться на речном песке. Я так устала от постоянной работы и духоты. Я хотела жить нормально. Разве это много… работать, а потом отдыхать, не прятать внешность, не бояться поднять глаза. Это так мало и в то же время так много в стране черных волков.

Я медленно брела в сторону цитадели обдумывая что делать дальше. Как незаметно прокрасться в людскую и как маскироваться, потому что свиное сало в жару плавилось, воняло и еще там постоянно заводились какие-то жуки или мошки.

Я пыталась мышкой проскользнуть через центральный зал, когда меня кто-то больно схватил за локоть.

— Где ты была?

Я в ужасе уставилась на Альфу. Почему-то подумала, что не знаю, как его зовут. Он же человек и у него есть имя. Обычное мужское имя.

— Я спросил, где ты была?

Я потеряла дар речи и не знала, что сказать. Зрачки его глаз расширились, и я поняла, что пропала. Волки хорошо видят в темноте, а я не нанесла маскировку. Мои волосы горели в полумраке как огонь их невозможно было не заметить. Его ноздри затрепетали… запах…о боже запах я же полностью смысла с себя зелье. Я оказалась полностью беззащитна перед волком, теперь он мог рассмотреть меня в деталях. И он рассматривал… жадно рассматривал меня всю.

Ее волосы рассыпались по плечам, а кожа была чистой без налета странной серости и желтизны. На щеках играл румянец. Я бы никогда не смог забыть такую женщину. Даже в темноте я видел, как сверкают ее волосы странного красного цвета. Да…у моей девочки были волосы цвета моих боевых флагов. А запах…нежный аромат диких трав… таких же диких как она.

Я смотрел на нее и не мог поверить своим глазам. Я никогда не видел такой как она. Никогда не видел таких волос, такой белой кожи и голубых глаз. А еще я понял …это она моя Илле, девочка из подземелья. Моя безымянная рабыня, она вернулась ко мне. Она моя…теперь она принадлежит только мне. Она на моей земле в моем замке в моей стране. Я ее властелин, царь и бог.

Похоть окончательно затмила мне разум, больше ничего не имело значения и ничего не могло меня остановить. Я оттащил ее в угол, прижал к стене и рванул платье от ворота вниз. Одна рука опустилась на грудь, другая, задирая низ платья ползла по бедру. Мои ладони сами сжались. Наверно я делал ей больно, но мне было все равно. Это сучка знала кто я. Это я ее не узнал, а она знала и водила меня за нос. Она посмела отказаться от меня, посмела лгать, глядя мне в глаза. Волк выл и скалил зубы, появились клыки, я впился ей в рот. Целовал жестко, раздвигая губы, ладонью сжал челюсть заставляя открыть рот. Я готов был сожрать ее. Я терся об нее телом пытаясь облегчить боль. Мои губы отпустили ее рот и поползли по шее вниз к груди. В разорванном вороте я не мог полностью увидеть ее грудь, но меня дико возбуждал один вид ее белой кожи…контраст моей смуглой руки на ее полу оголённой груди. Наверно я сжал ее грудь слишком сильно. Она вывернула прижатую моим телом перед собой руку и с остервенением вцепилась мне в лицо. Я почувствовал, что она поцарапала меня до крови. Я усмехнулся…она хотела сделать мне больно…отвлечь меня…ну нет моя девочка…

Она меня дико возбудила…что может быть лучше… война …кровь …секс…мы ведь с ней воюем…выясняем кто перед кем приклонит колени.

Я вытер ладонью кровь со щеки и измазал ей лицо.

— Ты хотела мой крови? И как? Говорят кровь врагов слаще любого нектара. Тебе нравится вкус моей крови. — Я засунул большой палец, вымазанный моей кровью ей в рот. — Нравится или ты меня недостаточно ненавидишь, что бы она была сладкой для тебя?

— Я не боюсь тебя — Я совершенно искренне рассмеялся.

— Не боишься? А зря…мой волк жаждет дорваться до тебя.

Я не стал уточнять, что вряд ли мой волк хотел подпортить ей шкурку, скорее уж облизать всю, пометить своим запахом. Сделать своей навсегда.

— И он доберётся…очень скоро доберётся…

Первый раз за несколько лет я искренне улыбнулся.

- Узнаю, что понравился кто-то и бегаешь к нему, пожалеешь, поверь ты еще не знакома с моим волком, а он не знает пощады ни к друзьям, ни к врагам.

— Я не враг тебе.

— Но и не друг…поверь я не трахаю своих друзей.

Глава 10

Я вылетел из комнаты. Я боялся, что еще несколько минут и не сдержусь. Черт…чертова девка…боже она была так красива, дикой неестественной красотой. Таких как она не бывает. Совершенно красные волосы, цвета моего дома, моих боевых флагов.

Я вбежал в сою комнату хлопнув дверь, не сдержался и громыхнул по столу. Чертова сучка и что ей надо, я ведь могу дать ей все. В этом мире не существует ни человека, ни волка способного дать ей больше.

Ведьма…чертова ведьма…не бывает в этом мире таких глаз…таких волос…такой белой кожи. Как она смогла сохранить ее, работая в поле…это все ее чертовы платья, сейчас я был им благодарен. Благодаря ее маскировке до нее не добрался ни один волк и уже не доберется. Она рождена королевой…в этом мире нет женщины прекраснее ее.

Как она выжила…после падения с такой высоты не способен выжить ни один человек, даже волк был бы сильно поврежден. А еще она стала другой, исчез затравленный взгляд. Она смотрела мне в глаза открыто, не отводя взгляда. Что-то с ней было явно не так, но это лишь добавляло ей очарования. Кровь пенилась и кипела…

Я усмехнулся …ведьма…настоящая ведьма.

Помимо воли рука опустилась вниз. Напряжение никуда не исчезло. Я закрыл глаза и прислонился спиной к стене. Мне показалось открылась дверь…

— Мой волк устал?

Я почувствовал руку на своей груди, она нежно поглаживала. Минута и чувствую, как она ползет вниз, тянет за шнурок моих брюк. Прокрадывается внутрь отнюдь не стыдливо и обхватывает член.

Черт….

- Может я могу что-то сделать для тебя…как-то утешить… Устал…?

Дыхание становится прерывистым…

— Я помогу тебе.

Я чувствую, как она опускается на колени, ведет языком вдоль всего ствола, скользит по уздечке. Ласкает меня глядя мне снизу в глаза. Пытается уловить мои эмоции.

О мои эмоции зашкаливают…

Ложу руку ей на голову, глажу по волосам. Она медленно заглатывает головку все так же смотря мне в глаза.

Да… это именно то, что мне надо, хоть кто-то мне покорен. Я вспомнил как эта сучка впилась мне в лицо когтями…настоящая волчица, дикая, непокорная.

Надавил на голову заставляя заглотить глубже, мне нужна была разрядка, прямо сейчас…

Громыхнул стук в дверь…Черт Ардей.

— Риэр к тебе делегация. Волки, невесту привезли. Ты же хотел человечку королевских кровей, выбрали тебе самую лучшую. Породистую. Правда говорят редкая сука, но ты же любишь укрощать диких лошадей. Может она и развлечет тебя.

Я посмотрел вниз, моя рука по-прежнему сжимала член. Вот сучка пробралась даже в мои мысли, я начал дрочить, представляя ее на коленях.

Невеста…, да я хотел невесту. Она не смогла бы мне родить сына, но была бы украшением моего замка. Теперь же меня это совершенно не интересовало, но что сильнее разжигает пламя страсти чем ревность. Я хотел ее, но еще сильнее я хотел поиграть. Мне нахватало войны, хотелось дикой страсти, я хотел пить ее эмоции. Чертова девка…ты хотела поиграть в маскарад, ну что ж, а теперь я поиграю в войну и посмотрим, как тебе это понравится.

— Заходи. — Я поправил одежду. — Найди мою служанку Алису, прикажи отмыть, одеть в волчье платье, в самое лучшее. Пусть заплетут ей волосы и не покрывают. Скажешь хочу, чтобы прислуживала за столом.

— Это та страшненькая?

Я усмехнулся.

— Не сметь ее трогать. Никого кроме женщин к ней не пускать, дать отдельные покои на моем этаже. — Хочу видеть ее каждое утро за завтраком. А уж будет она стоять как рабыня или сидеть со мной рядом, решит сама. Я предвкушал борьбу, она распаляла меня, адреналин зашкаливал. Я чувствовал себя молодым, как когда только прокладывал дорогу к трону. Моя…моя дикая волчица…я покорюсь тебе, но не раньше, чем ты склонишь передо мной голову. Я пока не знаю, чего же ты хочешь, почему так сопротивляешься мне. Но я узнаю… узнаю и дам тебе это. Все что хочешь…все будет твоим. Я поставлю мир перед тобой на колени за право первой ночи с тобой.

Глава 11

Странный мир, странные законы, даже солнце здесь светит не так как в моем мире. Слишком зеленые деревья слишком яркое солнце. Все слишком. И даже эмоции они другие, бью через край захлестывают. Если бы кто-то в моем мире разорвал на мне одежду и прижал к стене, я почувствовала бы отвращение, страх. А здесь я чувствовала только злость и возбуждение.

Какое-то странное чувство, мне хотелось разодрать ему лицо до крови, но не потому, что я боялась или мне было противно, нет, я чувствовала дикое возбуждение и страсть. Мне хотелось оставить следы… хотелось до крови разодрать кожу его лица, дать ему почувствовать свой гнев. Я вдруг потеряла ориентиры. Ничего не имело значения — только здесь и сейчас. Мы всегда живем или прошлым или будущим, планируем или сожалеем. Но в этом странном мире наедине с волком я не чувствовала сожаления о своем ушедшем мире или страх за свое будущее. Я чувствовала, что живу, дышу, что меня хотят. Я чувствовала гнев, боль, злость, но не было равнодушия. Не было неуверенности в завтрашнем дне, все потеряло значение. В этом мире у меня нет прошлого и не понятно будущее. Есть только неизведанная для меня страсть, возникшая к совершенно незнакомому человеку. Что-то животное. Я знала, что могу отказать ему. Я была уверена в этом.

Это не напоминало попытку изнасилования в моем мире, где насильнику все равно кого именно насиловать, имеет значение только цвет волос или глаз, или что-то еще определяющее его одержимость. Нет… я была уверена — его одержимость это я. И мне это льстило. Он мог выбрать любую, а выбрал меня. Пусть на час или на день, но меня. Тот, кто был никому не нужен меня поймет. В свое мире я была немой парализованной калекой, и меня не хотел никто. Ни одно живое существо не воспринимало меня равной себе, желанной.

Странное чувство быть желанной…. Наверно я должны была обидеться или возмутиться, что он не заметил мою прекрасную душу, не спросил хочу ли я секса именно с ним. Но в моем мире у меня вообще не было шансов, никаких. И я наслаждалась предоставленными возможностями. Мне льстило его внимание.

Холод одиночества и равнодушия навсегда въелся мне во внутренности. Я знала, что такое быть ненужной никому, по-настоящему, без бабских истерик и надуманных амбиций. Просто, когда ты знаешь, что ты никому не нужен и не интересен, когда нет никого кто бы подал тебе стакан воды.

Что я испытывала…наверно страх…а потом…потом я поняла, что лучше так, чем равнодушие. Я не знаю, зачем я нужна этому волку. Но я ему нужна. И я готова этот миг прожить с ним. Насладиться каждой минутой, которую он готов мне подарить.

Я перестала ценить свою девственность, она никому не нужна. Есть только здесь и сейчас и только это имеет значение. А потом…потом я уеду и построю ту жизнь которой достойна, и возможно именно этот волк даст мне такой необходимый толчок… уверенность в себе. Уверенность женщины, которую хотят, добиваются, которую способны полюбить. Он сделает меня сильнее. Ничто не делает женщину красивее чем уверенность в себе. Любую красавицу можно унизить, но невозможно оскорбить того, кто не готов быть оскорбленным. Только уверенность в своей красоте и силе способна возвысить женщину, дать ей веру в то, что она достойна лучшего. А ведь только достойная женщина способна встретить и удержать достойного мужчину. Только с такой женщиной он будет на равных и только такую примет до конца.

Кто из нас не был успешен и в то же время одинок, кто не чувствовал свою никчемность и ненужность, старость, боль, обиду. Возможно у нас нет войн, но и нет законов. И только бог знает, что нам суждено. А я хотела стать счастливой…по настоящему счастливой в новом мире. Иметь то, чего лишены многие женщины — уверенность в завтрашнем дне и в своем мужчине. И только так я собиралась прожить свое новое воплощение, а для этого надо было обрести абсолютную веру в себя и свои силы.

Волк хочет меня…ну что ж…пусть добивается, пусть убедит меня, что он именно тот, кто достоин быть рядом с такой женщиной как я. Ибо новая я не готова на компромиссы, я получу все или никто не получит меня. В конце концов лишь первая ночь принадлежит волку, а дальше я сама решу с кем мне быть, и никто мне не помешает. В этом мире нет силы способной остановить меня, я уже один раз умерла и не умру второй не побывав счастливой.

Я успела поспать всего несколько часов, когда в людскую вошло несколько женщин, все в серых платьях служанок.

— Пошли с нами, тебя приказано приготовить.

Я не сопротивлялась, когда начнут бить, тогда буду отбиваться.

Они привели меня в красивую комнату на втором этаже цитадели. По меркам современно мира, она была не больших размеров, не было панорамных окон или витражей. Но она была очень аккуратной, нежной и явно нежилой. На удивление она была украшена белыми панелями и мебелью в стиле барокко. Она мне очень понравилась. В целом замок был полон теней и черного камня, он был готов к войне, а не к мирной жизни. Здесь не было ваз с цветами и милых картин, а большие полотна неизвестных художников с изображением сцен боев, навевали еще большую мрачность. Это холодное, темное, энергетически сильное место только волки могли назвать своим домом, мне же было здесь неуютно. Все от темных неосвещенных коридоров до зала, увешанного трупами местных животных, навевало на меня уныние. Безликие служанки в серых платьях и волчьи жены, закованные в черные одежды как в броню не украшали это место, лишь делали его еще более холодным.

Посреди комнаты уже стояла ванна огромных размеров. Я поняла, что сейчас меня будут отмывать.

Служанки намыливали меня несколько раз, удаляли волосы, делали массаж и натирали маслами. После недель тяжёлого труда это не могло не воскресить меня. Я с удовольствием отдалась в их не нежные руки.

Я очень хотела спать, всю ночь после ночного приключения я ждала что волк придет и вытащит меня из постели в людской, перенервничала не спала. Банные процедуры окончательно сморили меня, и я завалилась спать.

— Вас велено одеть в волчье платье.

Я чувствовала недовольство служанок, еще вчера я была низшей из них, а сегодня я их госпожа. Они не знали, как вести меня со мной и боялись моего гнева. Каждая из них дорожила своим местом и готова была на многое что бы его сохранить.

Черный …ну уж нет. Я тебе не жена волк, я своего согласия не давала. Хочешь сделать из меня любовницу, хорошо. Волчьи любовницы сверкают огнями, увешаны цацками и иногда даже не заплетают волосы. Хочешь красивую игрушку, я покажу тебе что значит настоящая красота. Я буду самой яркой в любой толпе, ни один человек или волк не сможет пройти мимо меня. Ты заставил меня снять маскарад, хорошо, тогда я стану самой красивой. Возможно, именно красота станет моим спасеньем.

А еще иногда я думала о нем. Как его рука медленно ползет от шеи до груди и вниз. Как сверкают его глаза в темноте, раздуваются ноздри…и мне хотелось ему понравится. Понравится так как не нравилась ни одна женщина. Хотелось, чтобы он думал обо мне ночами, что бы фантазировал и мечтал лишь обо мне.

— Я не жена, наверное, посланник ошибся. Найдите мне наряд поярче и покрасивее и волосы расчешите, я пойду с распущенными.

— Что не жена то верно… — служанки противно захихикали. — невеста хозяина приехала, из благородных, пир в ее честь будет. А тебе прислуживать сказали.

Мне казалось, что сердце остановилось и на комнату опустился странный темный туман. Краски перестали радовать, комната превратилась в унылую клетку. Я всего лишь временное развлечение, попытка развеяться перед свадьбой. Мне стало жалко себя. Опять этот мир отворачивается от меня. Я красива, я понравилась сильному мужчине, но он не хочет меня себе…я всего лишь игрушка.

Ну что ж тогда у него будет самая красивая служанка… а волка я себе другого найду. Я утешала себя как могла, но это так обидно быть второй, всегда и во всем быть второй…Я уеду…вот только денег соберу и уеду и больше никогда его не увижу…Он жениться и забудет про меня, я сбегу из замка и начну новую жизнь. Я глотала слезы убеждая себя, что так будет лучше.

— Мы нашли вам голубое платье, оно украшено камнями и вам подойдет по размеру.

Я рассматривала его без былого восторга, что толку вызывать вожделение в мужчине, если он выбрал другую. Да он будет хотеть меня, возможно сегодня вечером, но потом он закроет дверь своей спальни и останется наедине с другой…той которую он выбрал как мать своим детям и своей вечной спутницей.

Почему-то я вспомнила его погибшую жену…перед глазами пронеслись страшные картины боя, я пошатнулась и перевернула стакан, стоявший на тумбочке возле кровати. На белые простыни выплеснулась густая красная жидкость. Она напоминала кровь, растекалась по поверхности вызывая странную оторопь. В какой-то момент мне показалось я вижу себя. Я лежала на кровати, мои глаза были открыты, а остекленевший взгляд направлен на полог. Простыня вокруг моего тела медленно пропитывалась кровью…чувствовался запах гари и вопли людей. Кто-то яростно сражался в этой комнате…совсем рядом…рычал …слышался звон стали. Я моргнула и виденье исчезло. На душе поселилось странное предчувствие, как бывает перед сильной грозой…я чувствовала что-то грядет, но не понимала, что и не могла этого изменить.

Я не знала за что мне бороться, но решила не сдаваться. Вытерла слезы и одела голубое платье.



Глава 12

Зал был полон людей и волков, все хотели отдать честь Альфе, поприветствовать его невесту. Вино лилось рекой трубадуры и акробаты развлекали толпу.

Альфа явно скучал и кого ждал, лениво оглядывая помещение. Он восседал на низком троне, опираясь на меч. Как всегда, был закован в латы и готов к бою. Казалось, он никогда не расслабляется, он всегда на войне. Его невеста сидела в окружении своей свиты, честь сидеть рядом с Альфой еще надо было заслужить. Пока волк не назвал женщину своей женой, она ему никто и не имеет права сидеть с ним рядом. Свободные женщины всегда сидели за столом отдельно от мужчин, и только жены занимали свое законное место по правую руку от мужа. По залу мелькали серые платья служанок раздавался хаотичный смех и легкое женское хихиканье. Все ждали когда Альфа отдаст приказ начинать и начнется пир, прислуга внесет яства, а невеста станет женой по одному волчьему веленью.


Вдруг зал замер, стало так тихо, казалось, даже воздух замер в ожидании неизбежного. Зал наполнился мужским хриплым дыханием и звуком женского раздражения…толи хмыканьем толи шепотом. В зал вплыла женщина которой не было равных. Она не шла…нет она плыла, казалось ее ноги не касались земли, а волосы развивались как пламя. Она подошла к трону, склонила голову.

— Что прикажете мой король.

Зал зашумел…эта женщина была не из этого мира. Она была дико прекрасна, яркая как недостижимая звезда. Даже шелка волчьих любовниц меркли перед ее натуральной красотой. Нежно голубое платье, белая кожа, голубые глаза и ярко рыжие волосы. Она стояла, покорно склонив голову перед троном, а зал гадал чья она. Что за волк смог заполучить в свой гарем такую жемчужину.

Альфа напрягся…казалось под его руками треснут поручни. Пальцы прорезали когти, он смотрел в упор, не мигая и был явно чем-то взбешен.

— Как ты посмела? — это был не шепот…приглушенный рык. — Как ты посмела явиться сюда в таком виде?

Зал застыл в ожидании…так значит это женщина Альфы…но как же невеста. Все знали волки не женятся просто так…зачем волку свадьба если он и так может купить любую женщину. Значит невеста чем-то дорога ему …или может это политический союз, хотя сложно представить какая именно страна заслужила такой чести.

Вдруг Альфа резко сорвался с места, шагнул в зал схватил за руку странную служанку и направился к выходу таща ее за собой.

Он летел по коридорам, не останавливаясь и казалось успокоился только хлопнув дверью собственных покоев.

— Как ты посмела появиться на людях в таком виде? Как посмела ослушаться меня. Эти твари, что принесли тебе платье будут наказаны, а что скажешь ты в свое оправдание?

- Я не жена тебе и не стану носить волчье платье. Ты хотел любовницу…мне казалось волчьи женщины именно так и одеваются. Чем я тебе не угодила? Цвет не подошел?

В этот момент я поняла, что переборщила. Мой эмансипированный 21 век навеял мне ложное чувство защищенности, уверенности что я могу выбирать, что мне носить…что говорить.

Альфа резко вскинулся схватил меня за горло прижал к стене приподняв над полом…я начала задыхаться, судорожно шевеля ногами.

— Мне казалось ты поняла, я здесь хозяин, абсолютный хозяин и только я решаю, когда и что тебе носить. Я дал тебе время подумать, прежде чем согреть мою постель, а ты решила, что можешь противостоять мне…что можешь бросить мне вызов прилюдно…

— Я желаю видеть тебя в волчьем платье и мне все равно кто ты…я дал тебе право выбирать сидеть за столом рядом со мной как моя женщина или подавать мне еду как рабыня. Но я не давал тебе права выбирать что носить и как себя вести.

Вдруг он резко отпустил меня, и я бы свалилась на пол хватая ртом воздух, если бы он не схватил мен за талию. Его руки сжались, когти впились в кожу сквозь платье.

— Ты мне не жена… это верно…а ты бы хотела стать ею? — он погладил мою шею…нежно провел большим пальцем по губам. Его глаза сверкали…наливались волчьей желтизной…

— Мне показалось у тебя уже есть невеста. — я хрипела…но страха не испытывала… наверно я устала бояться — Говорят, волки однолюбы, но ты похоронил жену, пригласил невесту и выволок из зала свою очередную подстилку на глазах у всех. Нет…я не хочу быть твоей женой. Я вообще не хочу быть никем для тебя.

— Ну уж нет…у меня ведь есть право первой ночи, и, пожалуй, пора им воспользоваться.

— Я никогда не прощу тебе насилия…

— Какое насилие милая…я обещаю ты будешь стонать подо мной и просить…

Он вдруг впился клыками мне в изгиб шеи…боль была странной…он шептал что-то на незнакомом языке…

— Поверь тебе понравится…и да…не переживай мне хватит и одной женщины. А вот будешь ли это ты…

Я вздрогнула и попробовала вырваться.

— Не перечь мне… иначе мой волк освободиться, а он дикий и сходит по тебе с ума, дуреет от твоего запаха. — Он практически шептал в мою шею…и от его шепота становилось жарко — Боюсь ему чужды сантименты…, и он всегда получает то, что хочет.

Я чувствовала со мной происходит что-то странное…сознание начал обволакивать странный туман. Все стало ярче…обоняние усилилось…странное ощущение эйфории охватывало меня…

Глава 13

Я чувствовала, как моя кровь бежит по венам, как в нее проникает, что-то чужеродное. Что-то разгоняло мою кровь, казалось, я сама становлюсь волчицей. Появилось что-то дикое и необузданное. Меня рвало на части, кровь пенилась, меня охватывал жар. Странное чувство невесомости, мое тело становилось легким. Мне хотелось двигаться, зубы сжимались. Дикость… самая настоящая дикость и дикое возбуждение охватывало меня. Я готова была рвать его зубами, казалось сейчас на месте моих пальцев вырастут когти. Мой волк…я чувствовала себя его волчицей. Здесь и сейчас я чувствовала он мой, а я его. Он вжимал меня в стену, рвал на мне одежду, а я не ощущала ничего кроме своей эйфории. Жизнь продолжалась где-то за пределами комнаты, а здесь и сейчас была только страсть. Лютый голод, волчий…нереальный.

Я забыла обо все кроме свой жажды. В какой-то момент я вскинула на него взгляд и рванула ворот его кольчуги. Он не поддавался, но кажется мой волк понял меня. Он отошел на шаг и начал расстёгивать кольчугу.

Я сползла по стене и уселась голой на пол. Я чувствовала себя раскованной, пошлой…но такой желанной. Мои ноги были согнуты в коленях и призывно широко раздвинуты. Волосы были всклочены, но глаза горели таким голодом, что наверно ни один мужчина не отказался бы от меня. Мне хотелось поиграть, я была безбашенная…бесстрашная.

Я провела пальцем по ноге от согнутого колена до икры, улыбнулась. Да это именно то, что мне сейчас надо, оголенная чувственность… полная открытость.

Он смотрел на меня горящими глазами и казалось у него скоро слюна потечет от вожделения. Рот приоткрылся показались клыки.

Ну ну мой волк…иди сюда. Я готова тебя рвать зубами и ногтями, в попытке добраться до твоеготела.

— Снимай все, хочу увидеть тебя полностью — Я сама не верила в то, что говорю. Я приказывала ему…но мне было удивительно хорошо…

И он слушался, смотрел на меня желтыми глазами и послушно раздевался. Снял кольчугу, рубашку, спустил брюки. На какую-то минуту он замер, т. к. вспомнил, что не снял сапоги и не сможет сбросить брюки.

А я залюбовалась, это тоже было пошло до безобразия…мужчина с спущенными брюками и стоящим членом…что-то из порно моего мира. Теперь если следовать жанру я должна была как послушная рабыня подползти и взять его член в рот. И мне хотелось это сделать, мне вообще хотелось играть. Эйфория бушевала во мне все больше. Я понимала, что что-то не так, но не могла это остановить, это как наркотик отравляло мою кровь.

Я стала на карачки и начала медленно двигаться к нему как кошка, выгибая спину. Хочешь меня…вижу хочешь…интересно что будет если я заставлю тебя озвереть…каковы волки, когда теряют контроль… или они никогда его не теряют? Мне хотелось это проверить, хотелось заставить его скулить.


В какой-то момент он быстро стащил сапоги и брюки и остался полностью голым. Сухое закалённое в боях тело, шрамы…я четко видела каждую мышцу и татуировка луны на предплечье.

Моя игра закончилась не начавшись, я даже не успела рассмотреть его. Я почувствовала, как он поднимает меня с карачек, берет а руки и бросает на кровать.

Его пальцы оказались мне, я текла… по телу пробегала дрожь. Мои глаза закатывались, а тело выгибалось. Казалось ему ничего не надо было делать что бы я кончила. Я не знала, как это кончать с мужчиной, но была уверена, что мне понравится.

В какой-то момент я почувствовала странную боль, как будто кто-то полоснул ножом и появилась рана, а затем чувство полноты внутри. Мне было больно, но я получала мазохистское наслаждение от этой боли. Стонала, мои кости выкручивало, я чувствовала нереальный каф от происходящего. Чувствовала каждой мышцей как он двигается во мне. Как боль от раны смешивается с ударами, вызывающими другие чувства…удовольствие… чистое удовольствие.

Минуьа и я падаю, тело обмякает…перестает дрожать, приходит покой и наслаждение. Расслабление после дикой скачки.

Странно я думала, что запомню первый раз, каждое мгновение, но плохо помню и понимаю, что происходило и практически не видела мужчину, который был со мной рядом.

Дикая боль от укуса в шею отрезвила меня, дурман развеялся. Я лежала на простынях и смотрела в потолок. Я чувствовала отголоски удовольствия, но в тоже время более явно начал чувствовать боль. Все внизу жгло, из меня что-то вытекало…на простынях виднелись следы спермы, смешанной с моей кровью.

— Что ты со мной сделал? Что это было?

— Я же сказал тебе будет хорошо.

— Мне не было хорошо, ты заставил меня… я не хотела этого чувствовать…я…не хочу так…

— Мне все равно чего ты хочешь, все в этой стране подчиняются законам, и ты будешь. У меня есть право первой ночи, и я им воспользовался.

— Если это все, то я хотела бы уйти.

— И куда ты пойдешь? В людскую? Хочешь опять стать рабыней?

— Я хочу быть собой…хочу сама хотеть мужчину, с которым сплю…

— Иногда эта жизнь не оставляет выбора и скоро ты это поймешь. Я хотел тебя, и я получил, дал тебе возможность получить удовольствие от этого соития, чем ты недовольна. Ты хотела, чтобы я рвал тебя на сухую?

— Хотела выбирать…

— В этой жизни не у всех есть право выбора, у тебя его нет.

— Выбор есть всегда…у тебя есть право первой ночи, а у меня прав больше никогда не видеть тебя. Я хочу вернуться в свой трактир.

В одну секунду из расслабленного мужчины он превратился в дикого зверя. Схватил за горло и вжал в кровать.

— Хочешь уйти? Вернуться в трактир? Прислуживать неудачникам в ожидании пока тебя изнасилуют? Поверь такую как ты ни один не пропустит. У тебя есть только один шанс сохранить себя, остаться со мной.

— Хочешь еще время, хорошо, я тебе его дам. Возвращайся в свою комнату и что бы завтра прислуживала мне за завтраком в волчьем платье. Или поверь, мой следующий урок тебе не понравится.

— Так это было наказание?

— Это было предупреждение — я всегда добиваюсь того, чего хочу.

Глава 14

Что-то было не так… эта женщина въелась мне под кожу. Я хотел только ее, бредил ей, я спал и видел сны о ней. Илле важна для каждого волка, как единственная кто способен подарить волку сына. Да мы испытываем страсть, но это не одержимость и не аналог человеческой любви. Мы скорее оберегаем свою самку, что бы никто не смог посеять в ней семя раньше нас. Я же помешался на ней. Сошел с ума …

Когда я увидел ее так в темном зале и почувствовал ее запах, я озверел. Я хотел запереть ее в самой высокой башне и не показывать никому. Я разрешил ей присутствовать на пиру только по тому что не представлял как она прекрасна. Я не мог смотреть как другие самцы глазеют на нее, как появляется в воздухе запах их возбуждения. Как она посмела…как она посмела явиться перед моими глазами в этом развратном платье. Я знал, что волчьи любовницы носят яркие наряды и не заплетают волосы, но только не моя Илле. Я уже все решил для себя, у меня не было выбора. Но когда я ее увидел в этом зале то готов был убить всех, кто посмел взглянуть на нее. Я готов был рвать зубами и когтями отстаивая то, что принадлежит мне. Запах возбуждения самцов моей стаи лишь подстегнул мое бешенство и возбуждение. Когти наконец-то прорвали кожу и впились в перила… я не сдержался. Она моя и никто не смеет оспорить это.

Мое бешенство подстегивалось моей похотью. Волк требовал закрепить свои права, воспользоваться правом первой ночи пока никто другой не посмел воспользоваться им первый. Возбуждение затмило разум. Мне было все равно на всех и на все кроме нее. По спине пробегала дрожь, казалось я кончу только от ее запаха и общего возбуждения, что витало в воздухе. Все хотели мою девочку…все…но она принадлежит только мне.

Я потерял контроль над своим волком. Он вырвался на свободу и стремился закрепить свои права. Меня вели к цели возбуждение и дикая ярость…необузданная страсть. Волку хотелось тереться об нее, помечать, кусать оставляя метки. Впиться пальцами в ее тело и пометить, заклеймить, оставить себе навсегда, доказав свое право первого. Никто кроме меня не дотронется до нее, никто не будет с ней близок. Только я имею на нее все права. Она только моя. И этой ночью я докажу ей это.

Я практически бежал по коридору и тащил ее за собой. Эта странная девочка была как будто не из этого мира. Ее не интересовало ничего из того, что интересовало наших женщин. Не увлекали побрякушки, возможность сытно есть и сладко спать. В нашем мире такая возможность предоставлялась отнюдь не каждой…но эта готова была работать, но не лечь под волка. Стоило ей только смыть свой карнавал и выставилась бы очередь из желающих ее осчастливить. Волк внутри зарычал.

Она меня постоянно удивляла и этим только подогревала мой интерес. Она посмела бросить мне вызов, оспаривать мою власть…в этой мире на моей земле никто не осмеливался на такое.

Смесь вожделения и бешенства, замешанного на ревности, окончательно сорвало мне голову.

Сучка…не хочет….

Когда волк метит свою самку его слюна попадает в кровь и вызывает временное помутнение и дикую жажду, неконтролируемое возбуждение. Подарок природы, гарантирующей волкам что его выбор всегда будет взаимен. Жив в браке женщина привыкает к слюне своего мужа и морок развеивается.

Я знал, что не прав, но это больше не имело значения. Она принадлежит мне и рано или поздно я ее помечу, так почему не сейчас.

Я впился зубами в ее плечо и завыл от удовольствия…вот оно. Я уже не думал, что, когда-нибудь смогу ощутить это чувство единения. Навек похоронив свою Илле, я не был готов к ощущениям.

О да…она не разочаровала меня. Сейчас без налета напускной цивилизованности, подчиненная лишь своим инстинктам она была еще прекраснее. Я чувствовал ее энергию, ее необузданную старость, она не отводила глаз и заставляла моего волка подчиняться. Я был готов делать все что она скажет, здесь и сейчас она была моей госпожой. Она смотрела на меня так как ни смотрел никто и никогда. Она стала передо мной на колени, а мой волк взвился на дыбы. Все перестало иметь значения кроме взаимно страсти, в этот момент мы были оба ненасытными волками.

Я швырнул ее на кровать и забыл, об осторожности. Я хотел запомнить этот момент, первого единения с Илле, хотел быть нежен. Но мой волк завоеватель, захватчик и он хотел врезаться в память отнюдь не нежностью. Он хотел ощутить всю сладость первого проникновения, когда рвется плоть и льётся кровь. Яд волчьей слюны все превратит в удовольствие и поэтому он не хотел медлить.

Мои пальцы были покрыты ее соком и мой член легко входил, прорывая себе дорогу. Я двигался и выл от удовольствия. Выплескивая сперму внутрь ее, я мысленно видел наших детей. Не удержавшись, я повторно вцепился ей в шею. Она вздрогнула и кажется очнулась, приходя в себя.

Ее реакция на происшедшее не порадовала меня…я не готов был к сопротивлению, мне казалось, что теперь все ясно и понятно. Но она хотела выбор…какой к черту выбор…она не смеет выбрать никого кроме меня.

Вернуться в трактир? Я мысленно усмехнулся, она плохо знает волков если думает, что мы способны упустить добычу.

Ладно…хочет время, я дам ей еще время привыкнуть ко мне. После пира все знают — она принадлежит мне, никто в замке не посмеет ее тронуть. Волк довольно заурчал.

Я умел ждать, добиваясь своих целей, а ничего ценнее чем будущая семья и логово у меня не было. Ради этого я готов был пойти на все.

Глава 15

Я покидала покои Альфы чувствуя себя полностью разбитой и деморализованной. Он прав, как я собираюсь устраиваться в новом мире, куда я побегу, если я в этом мире экзотика. Здесь правили жестокие законы и за изнасилование могли казнить, но не всегда искали. Я слышала страшные истории про женщин, которые ушли в лес за грибами и ягодами и не вернулись. Их истерзанные тела иногда находили, иногда они так и числились пропавшими. Кому поверит суд если я обвиню волка в изнасиловании в стране, где утверждено право первой ночи.

Я чувствовала себя разбитой, плелась в свою комнату, больше не ощущая надежды на будущее. Рано или поздно я покорюсь. Рано или поздно я стану одной из них, и, хотя Альфа привлекал меня я не хотела так. Не хотела, чтобы меня принуждали, и я ничего не помнила.

Голубое плате превратилось в ошметки и мне принесли платье служанки, серое и безликой, но даже в нем я выглядела как красное пятно в этом мрачном замке.

Я больше не хотела быть красивой, я вообще ничего не хотела. Волк дал мне возможность отдохнуть…не работать, и я собиралась ей воспользоваться сполна. Забьюсь на кровати в угол и буду умирать от жалости к себе. Между ног тянуло, кожа бедер была покрыта засохшими сгустками крови и спермы. Я чувствовала, как она вытекает из меня. Он еще и кончил в меня не спросив, хочу ли я от него детей. Я знала, что от любовниц у волков были только девочки, но я не готова была родить ребенка в принципе. Я не нашла своего места в этом мире, у меня не было ни дома, ни профессии способной меня прокормить если я или ребенок начнем болеть. Я боялась этого мира и, наверное, первый раз подумала, что он вполне может меня сломать, превратить в покорную молчаливую куклу.

Из-за угла кто-то вышел и проходя мимо схватил меня за локоть.

— Ну ну …опять служанка…что не угодила хозяину? — Я подняла глаза и столкнулась с Марком, главным казначеем замка.

Я так устала, у меня все более, я просто хотела добраться до своей комнаты и лечь на кровать. Плакать и жалеть себя. Я не готова была к сражению, я только что уже проиграла одному волку и не хотела начинать следующее сражение.

— Что молчишь дрянь? Значит от меня и других волков пряталась, а для хозяина вырядилась как канарейка? Что думала надолго его постель согреешь? Тупая шлюха — он любил свою мертвую жену и никого больше никогда не полюбит. Ему просто захотелось немного экзотики, а теперь он вернется к своей высокородной невесте и продолжит покорять этот мир. Это династический брак и никакой другой бабе не светит сидеть рядом с Альфой.

— Отпустите меня, я устала, хочу уйти.

Вдруг он схватил меня двумя руками за талию и прижал к себе. Его губы поползли по моей шей, мне кажется, он меня облизывал. Меня тошнило, боже за что мне все это…я не в силах была отбиваться.

Я не сдержала слез, я начала громко рыдать слезы катились из глаз…

— Чего орешь ненормальная, я только понюхал.

Он отшвырнул меня к стене.

— Вали припадочная, надоест полы мыть сама приползешь.

Он быстро зашагал прочь по коридоре, наверно боялся, что у нашей встречи появятся свидетели. Никто не смел трогать то, что принадлежит Альфе, и пока он от меня не отказался никто не посмеет меня неволить.

А что потом? Что будет со мной, когда я надоем ему?

Я опустилась на пол и рыдала у стены не в силах дойти до комнаты.

В какой-то момент я почувствовала, как кто-то поднимает меня на руки. Сквозь пелену слез я увидела лицо мужчины. Даже в состоянии апатии я отметила, что он был очень красив. Спокойное лицо с правильными чертами и добрый взгляд. Ярко голубые глаза и светлые волосы, очень необычно для волков, а в том, что он волк я не сомневалась. Слишком высок и мускулист для обычного человека.

— Ты новенькая? Заблудилась? Скажи в каком крыле ты живешь, я отнесу тебя. Не плачь. Я помогу тебе. У тебя много работы? Я не знал, что Риер так загоняет своих слуг. Мне казалось, все рады работе в замке.

Меня так давно никто не жалел…ни обнимал. Я разрыдалась, еще больше обнимая его за шею.

— Ну…ты такая красивая девочка, никогда не видел такой красивой как ты. Откуда ты? Подарок из северных земель? Рабыня? У нас нет рабов, поэтому если тебя подарили, то ты теперь свободна. Не плач.

Он шагал по коридору и в какой-то момент я понял, что мы уже рядом с моей комнатой.

— Это моя комната — я указывала пальцем, боясь, что снова разрыдаюсь. Он открыл ногой дверь, вошел окинул взглядом комнату.

— Значит ты новая игрушка Риера….ну извини не знал. Прости, что дотронулся до тебя.

Он развернулся и резко вышел, оставив меня в одиночестве.

Я не игрушка. Я выжила в аварии, встала на ноги, я пыталась выжить, будучи парализованной и немой и потеря девственности точно не то, что меня сломает.

«Подумаю об этом завтра» — любимая фраза любимой героини.

«Сейчас я вымоюсь, лягу спать, а потом решу, что мне делать. Меня не бью и не морят голодом, я молодая и здоровая девушка и у меня все впереди. Я буду жить как хочу».

Я мылась в тазу мысленно перебирая плюсы своего существования. Наверно я выплакалась, т. к. жалость к себе куда-то ушла. Мой первый опыт не был не приятным, скорее было обидно, что я ничего не помню и у меня никто не спросил. Зато мне явно было хорошо.

Я не могла отрицать, что Риэр мне нравится. Что-то было в нем…наверно аура власти силы, уверенность в себе и своих поступках. Он был настоящим мужчиной, возможно, не слишком внимательным и сопереживающим, но и здесь не период развитого социализма. Здесь убивают и сжигают на кострах и существует только один закон — право сильнейшего. Я не хотела, чтобы он мне нравился, но ничего не могла поделать. Мне начинало казаться, что даже если я уеду, то не смогу его забыть. В этой жизни у меня никогда не получалось получить то, что хочу я, а он получал все что хотел. Возможно, если я буду с ними рядом я наконец-то тоже смогу получить хоть что-то.

Так и не разобравшись чего же я хочу, я погрузилась в сон.

— А может она ведьма? Ты когда ни будь видела такие волосы как у нее? Ох не к добру это…не к добру. Говорят, Альфа выволок ее из зала на глазах у своей невесты и поволок в покои…срам какой. И как только такие потаскухи живут…

— Ничего… говорят молодая хозяйка с характером быстро эту вышвырнет, вернется к себе в таверну полы драить.

Я некоторое время делала вид, что сплю, прислушиваясь к перешептываниям. Служанки говорили явно обо мне.

— Жанну из-за этой дряни выпороли публично и выслали из замка. Говорят, она ей голову задурила и уговорила голубое платье ей принести, а хозяин хотел ее видеть в черном.

— Слишком большая честь для такой волчье платье…но кто его поймет, чего Альфа хочет, главное исполнять.

Служанки покинули спальную, а я быстро схватилась и заметалась по комнате в поисках одежды.

…Так значит это правда, служанку, что принесла мне платье, нарушив приказ Альфы, жестоко наказали…Плети и изгнание из замка за цвет платья… да Альфа силой доказывает, что его приказы лучше выполнять…

На одном из кресел лежало черное платье с высоким воротом. Я одела его, не помышляя более о сопротивлении, заплела волосы в косы и уложила как служанки в замке. Мне приказали прислуживать за завтраком, и я боялась опоздать.

Я вылетела из комнаты столкнувшись с кем-то в коридоре. Сильные руки схватили меня за талию и прижали к стене.

— Доброе утро…куда так торопишься? Скучала обо мне?

Я не успела даже испугаться…Риер…

Он шептал и от его шепота тело покрывалось мурашками…а в мозгу всплывали воспоминания о прошедшей ночи и сегодня мне не было больно, я почему-то помнила только как мне было хорошо.

Он провел пальцами по краю ворота нежно дотрагиваясь до участка оголенной кожи.

— А я скучал…жалею, что отпустил тебя, надо было оставить тебя рядом с собой.

В какой-то момент он странно принюхался, сжал руку на моем горле зарываясь носом поглубже…

— Кто он?

Я не могла понять, о чем он…

— Ах ты дрянь…не успела покинуть мою спальню, как позволила прикоснуться к себе другому. И судя по запаху он не только прикасался…

Он резко отшатнулся, его глаза опять сияли желтым светом и напоминали волчьи…лицо ужесточилось, показались клыки, он тяжело дышал и сжимал кулаки.

Вдруг он усмехнулся… — Я казню его на твоих глазах, вырву ему хребет…никто не смеет трогать то, что принадлежит мне.

— Я не принадлежу Вам, я просто очередная игрушка… и все в замке знают это. Все ждут пока Вы избавитесь от меня и согреете постель своей невесты.

— Думаешь волки не понимают кому ты принадлежишь? Ну что ж пора изменить твой статус, я и так слишком много времени тебе дал. Думаю, публичная казнь твоего любовника станет хорошим поводом.

Он развернулся и жестким шагом направился в сторону лестницы. А я так и осталась стоять не понимая, о ком он и что мне теперь делать.

Глава 16

Я наблюдал за ней весь вечер. Не мог оторвать глаз. Она ходила по залу принося мне еду и периодически наполняя мой бокал. Странная женщина…да, в моем царстве периодически случались споры из-за места женщины в этом мире, но они быстро затихали. Говорят, на островных царствах, где нет войн из-за их изолированности от остального мира, женщины равны мужчинам во всем. У нас это было бы невозможно, но периодически, когда долгое время нет войн, женщины пытались стать с мужчинами наравне. Алиса явно считала себя ровней мужчине, это чувствовалось во всем и особенно в ее желании быть независимой. Она искренне считала, что сможет выжить в этом мире одна — без мужчины. Я усмехнулся. На самом деле ей достаточно один раз увидеть, что такое война, чтобы понять, что ее выживание зависит на прямую от мужчины рядом. Я не то, что бы считал женщин как-то ниже по рангу…нет, просто рядом со мной смогла бы выжить любая женщина и не одна, но вряд ли хоть одна смогла бы спасти меня в бою. Как только приходит война, все самые независимые женщины собираются на территории замка и просят мужчин умереть ради них, кормить их, спасти от болезней. Но почему мужчина должен умирать за совершенно незнакомую ему женщину, которая еще вчера пыталась его убедить, что она такая же сильная и умная как он и он ей не нужен. Если она ему ровня, то пусть берет оружие лезет на стену и умирает за себя сама. И если не смогла отбить обоз с едой, то умирает от голода вместе со своими детенышами. На войне все просто, если ты хочешь, чтобы тебя кормили, охраняли и защищали твой выводок, то ты должна дать то, ради чего мужчина будет это делать — секс, уют, покой — логово, в котором можно заснуть, не боясь удара в спину и наследников, которые продолжат твой род, именно за это можно умереть. Умирать за чьи-то амбиции не хочется никому, на войне не важна грамотность или умение делать красивые букеты и совершенно не важно, насколько ты умен, если ты не полководец. Наверно, когда в моей империи наступит долгожданный покой и слово война перестанет пугать даже младенцев, я сделаю женщину своей управляющей. Говорят, женщины любят создавать уют и она облагородит мое логово. Но пока Черная цитадель, оплот черных волков, может быть подвергнута нападению, мой управляющий должен уметь запереть все ворота обрекая живых по ту сторону на смерть и быть готовым сварить заживо врагов выливая им на голову кипящее масло и смолу.

Она хотела свободы, готова была вернуться в свою таверну и продолжать бороться за свою независимость. Наши женщины пережив сначала захват территорий, а потом гражданскую войну четко усвоили, что мужчина рядом это единственная возможность выжить. Если кормилец умирал, вдова могла просить помощи у волков и ей бы не отказали — дети священны. Если женщина была одинока и без детей, но ей либо предлагали перейти под чью-то защиту, либо она никого не интересовала, а значит должна была выживать одна. На войне это сложно, припасы распределялись исключительно между воинами, а они в свою очередь кормили семьи. Собственно альтернатива это — проституция, а на это мало кто хотел идти добровольно.

Алиса…девочка моя…как же ты будешь жить если начнется война и трактирщик не захочет оплачивать твои услуги. Куда пойдешь? Что будешь делать?

Я знал, что бываю груб и несдержан и наверно не мечта для юной девушки, т. к. не очень красив. Я привык ни в чем не отказывать себе, но умел и благодарить за верную службу. Я мог дать все, обеспечить уверенность в завтрашнем дне, защитить. То, что она кого-то подпустила к себе, удивляло меня. Я вспылил, а потом успокоившись не понимал зачем. Неужели ей так сильно кто-то понравился из моих волков? Так сильно, что она сразу после секса со мной побежала к нему обниматься. Алиса хотела независимости, а не один волк не даст независимости своей женщине. Но если ее заставили, то почему она не рассказала мне, не пожаловалась? Любая женщина в замке могла пожаловаться на любого мужчину, и я бы наказал, если бы вина была доказана. Изнасилование я считал преступлением равным убийству — оно ломает людей, в чем то убивает и наказание за него смерть. Исключение если оно было вызвано волчьим безумием — тут насильник был наказан жизнью с женщиной которая его боится и ненавидит, ценой собственной боли он искупал свою вину. Хороший пример моя правая рука и друг — Вернский палач. Он не мог вернуться в собственное логово, т. к. его жена ненавидела его, не подпускала к себе, боялась.

— Господин мой, ты не пришел ко мне вчера — голос моей несостоявшейся невесты вывел меня из задумчивости.

Так…пора заканчивать этот фарс…я хотел вывести мою девочку на эмоции, а в порыве не сдержался сам и пометил ее. Затем оскорбил обвинив в измене, при этом так официально и не отрекаясь от невесты. Усмехнулся…что-то эта девочка лишает меня основ стратегического мышления, если бы я так завоевывал свое царство, как приручаю эту девочку, то не смог бы удержать не то, что земли, а и Черную цитадель. Пора дать ей понять, что она моя единственная жена, да и обсудить ее смехотворный выпад насчет похорон предыдущей жены. Она что действительно думает, что я не узнал ее. Хватит, все эти игры начали надоедать мне. Не хватало еще, чтобы другой волк объявил ее своей. Я, конечно, убью его, но она станет волчьей вдовой и тогда присвоить ее без ее согласия не получится.

— Я благодарен тебе что почтила меня своим присутствием, но более в твоих услугах я не нуждаюсь и женится на тебе не намерен. Передашь спасибо своим благодетелям, они сделали хороший выбор, но опоздали.

- Это все из-за рыжей девки? Говорят, она служанка из таверны, разве она может сравнится со мной?

Что такое для волка внешность…ничто если только одна женщина во всем мире способна понести от него, но моя Илле богиня. Нет другой такой же яркой…Женщины думают мужчины выбирают их из-за красоты или родовитой крови…впрочем возможно мужчины, а волки выбирают лучшую лишь для него…единственную…какое значение имеет кем она была, если рядом со мной она станет царицей. Я имею абсолютное право выбора, и никто не посмеет мне сказать, что мой выбор кому-то не нравится, Прислушиваются к мнению толпы только трусы и слабаки, и это точно не обо мне.

— Я выбрал ее и не тебе меня судить. Уезжай.

— Я докажу тебе, что лучше ее.

Я не успел даже взмахнуть рукой как эта девка взобралась ко мне на колени, вцепилась мне в шею и начала судорожно целовать. Тварь…я оторвал ее от себя и сбросил на пол… волки не изменяют своим женщинам…ее лобзания вызвали у меня только отвращение.

— Заберите эту девку, пока я не убил ее. Я сам делаю выбор и только я решаю с кем мне спать. Не уберешься до рассвета, на рассвете я попрошу своих людей удовлетворить твои аппетиты, с твоим усердием это не будет изнасилованием.

Пока мои слуги утаскивали мою визжащую невесту, я оглядывался в поисках Алисы, надеюсь этот концерт не сильно ее расстроил. Пора поговорить и наконец-то наладить, между нами, взаимопонимание.

Алисы нигде не было. Странно, мне казалось, она стояла где-то рядом.

В зал вбежал запыхавшийся вестовой.

— Господин, тарги перешли северную границу. Они жгут поселения. Война…господин…война.

Я бежала по коридорам и слезы лились из моих глаз. Я пыталась убедить себя, что он практически насильник, что он использовал меня. Но это не помогало. Он был первым мужчиной, который заинтересовался мной, может это и неправильно влюбится в первого…но он был первым во всем. Я чувствовала исходящую от него силу. Он мог заставить меня, а вместо этого пометил. Я знала значение волчьей метки. Так волки метили если не своих жен, то постоянных любовниц. Это был особый подарок, возможность испытать небывалый экстаз. И пусть я была не рада и плохо помнила происходящее, но не могла недооценить того, что он сделал. Он выбрал меня…пусть на время …но меня. Я была уверена в этом пока не повернулась и не увидела, как его невеста держит его за шею и страстно целует. Я не могла на это смотреть, я поверила в то, что что-то значу для него. Я хотела присмотреться к этому месту, остаться на некоторое время. Только в сказках капризные принцессы отвергаю королей, в жизни быть рядом с сильным и богатым мужчиной которой из всех выбрал тебя это честь доступная очень не многим. И пусть он не был нежен, но и не обижал меня. Да он психанул, услышав от меня запах казначея, но и его можно понять. Я только встала из его постели и сразу побежала к другому…и меня облизывали. Я поморщилась. Почему я не сказала ему? Не бросила обвинения, что в его замке меня ни во что не ставят… боялась услышать что так и надо и я никто…Что прислуга ненавидит меня после избиения своей подруги, а волки ждут пока хозяин выгонит меня опять на кухню, что бы попытаться присвоить меня себе. Я испугалась…растерялась и промолчала.

Он ведь снился мне…его желтые глаза преследовали меня. Его алчный взгляд будто облизывал меня, ласкал. Никто и никогда так не смотрел на меня.

Я думала после проведенной ночи он мой…но он выбрал другую, выбрал на моих глазах.

Я выбежала из зала на улицу, стараясь уйти от себя, от своих иллюзий. Спрятать свою боль от людей.

Посреди двора гарцевал на коне мой вчерашний знакомый, красавчик, который меня пожалел. Сегодня он был как никогда красив, в черном кожаном костюме с арбалетом на перевес и бездонными голубыми глазами. Возле него собралась стайка служанок наперебой предлагая ему в дорогу какие-то свертки.

— Эй красавица, куда торопишься?

Я подбежала к нему.

— Ты уезжаешь? Возьми меня с собой.

Он удивленно глянул на меня.

— Риер отпустил тебя?

— Он меня выгнал, ты же знаешь у него есть невеста и сегодня волчья свадьба.

Он подозрительно смотрел на меня, а потом усмехнулся.

— Да…от Риера сами не уходя, наверно ему этот династический брак по-настоящему нужен. Садись, но учти до первой заставы придётся ехать верхом, потом сможешь пересесть на повозку. И куда ты хочешь поехать?

— А куда едешь ты?

— Я еду с разведкой на дальние заставы, проверяю целостность границы. Со мной ехать опасно. Лучше останься на одной из застав, думаю кто-то из волков с удовольствием оставит тебя себе.

— Я не хочу больше быть с волком…я хочу быть свободна.

Он странно рассмеялся.

— Прости девочка в этом мире нет свободы, всегда надо чем-то жертвовать. Что для тебя в жизни самое важное, чего бы ты хотела?

— Я бы хотела семью, детей и уверенность в мужчине, который рядом. Веру в то, что он никогда не предаст.

— Тогда выбери кого-то из волков. Волки никогда не предают своих женщин. Но не соглашайся на роль любовницы, только жены… роди сына и поверь, он никогда не откажется от тебя.

— Я не верю волкам…

— Думаю ты никому не веришь, а без веры семьи не бывает…

— Ладно поехали в пути разберемся.

Он подал мне руку и подхватив посадил в седло впереди себя. Мы выехали за пределы замка, не оборачивались, и никто из нас не увидел знаков, которые нам подавали с башен замка.

Стоило мне обернуться на миг, и моя жизнь могла бы сложиться по-другому…но я не обернулась. Я боялась, что не смогу уехать…потребую объяснений…забуду, что он не мой…а я не его.

Решила добавить в роман другую любовную линию и порадовать читателей параллельной историей.

Глава 17

10 лет назад Начало волчьей войны

Молодая красивая девушка бежала по узким улицам небольшого провинциального города, она странно оглядывалась и казалось убегала от кого-то. На город опускалась ночь, и приличные девушки в такое время старались не выходили на улицу на без сопровождения. Война изменила нравы. Большое количество беженцев сделало жизнь даже в таком маленьком городе, где раньше все друг другу знали, невыносимой. Грабежи, изнасилования, избиения стали обычным делом. Рядовые граждане, что бы защититься покупали оружие, которое часто отбирали в схватке, таким образом пополняя оружейные запасы быстро образующихся банд.

Незнакомка, казалось, четко знала куда идет и очень спешила. Она пыталась скрываться в подворотнях и переулках, где не было света. В прорезях черного плаща мелькала серебряная отдела платья, спрятанные под капюшоном волосы были красиво уложены в высокую прическу. В подобном провинциальном городе подобная одежда была в диковинку и выдавала столичное происхождение незнакомки. Редкие прохожие обращали внимание на незнакомку и недоумевали, что ей надо на улицах города в такое позднее время.

«Только бы дойти…боже ну сколько еще…лишь бы не заблудиться…»

Мадлен свернула в очередной переулок, когда ее окружило четверо мужчин. Она испуганно за озиралась и поняла, что свернула не туда и оказалась в тупике.

Взглянув на мужчин, она поняла, что ее окружили оборотни. Голодные оборотни…

Волкам запрещалось нападать на людей, но очевидно парни, которые окружившие ее в переулке правила не соблюдали. Война многим развязала руки…

Они не нападали, но она оказалась зажата в грязном темном переулке куда не выходили двери и окна соседних домов. Она не имела возможности сбежать.

Они были все высокими и мускулистыми, одетыми в изношенную броню. «Дезертиры….». Это были отребья, низшее звено волчьей иерархии. Мадлен встречалась с волками, большая часть из них была достойна уважения, умные, ловкие сильные, жестко соблюдающие иерархию, они могли подать пример организации любому правительству. Но среди них тоже встречались уроды. Говорили волки сами отлавливают и убивают волков, не соблюдающих законы клана, но сейчас мне вряд ли кто-то мог помочь. Линия фронта пролегала далеко, а торговцы давно покинули земли своих врагов. Человек же вряд ли смог бы меня защитить от четверых матерых волков, даже дезертиров, алкоголиков и бродяг.

Они молча разглядывали ее, решали, как с ней поиграть. Кричать было бесполезно на помощь вряд ли кто-то бы пришел. Черноволосые, черноглазые, заросшие густой шерстью, они, казалось, совсем потеряли человеческий облик. Даже находясь в обличии человека они больше походили на волков. В пьяном виде волки плох контролировали себя и часто находились в полу трансформации, что делало их еще страшнее. От них так несло дешевым пойлом, потом и грязной шерстью, что это вызывало тошноту. Мадлен приходилось дышать ртом.

— Я человек, вам запрещено нападать на людей.

— Мы и не собираемся тебя трогать…только трахать — заржал один из них. — Поделим тебя по старшинству.

— Мы искали суку и нашли, раздевайся и становись на колени.

Мадлен старалась дышать глубже не выдавая свой страх. Она знала оборотни чувствуют страх, и он действует на них как афродизиак. А учитывая их опьянение, эта битва окончилась бы не начавшись, вряд ли бы она долго продержалась против четырех волков. Она надеялась, что здесь далеко от линии фронта она сможет укрыться и от волков, и от людей. А взамен нашла свою погибель.

Мадлен старалась разозлиться, запах злости перебивает запах страха. Так делали волки во время боев, разгоняли злость, ненависть, все что угодно кроме страха и боли.

— Отвалите сейчас здесь будет патруль. Вы же не хотите оказаться в каталажке…идите своей дорогой.

— Никто из людей в этой вонючем городишке не способен упечь нас в каталажку, а волков здесь нет мы проверили. Так что раздевайся крошка, твоя ночь будет долгой мы очень голодные. Жаль, что от тебя к утру мало что останется, зато мы хорошо повеселимся.

Мадлен хорошо знала, что если обезумевшие от алкоголя и похоти волки перекинутся, то просто разорвут ее на кусочки. Хотя и выжить после группового изнасилования волками страшно, иногда лучше смерть чем всю жизнь помнить, что они с ней делали. Да и как пережить такое и не сойти с ума, она не знала.

— Я под защитой клана черных волков, не трогайте меня. Вас найдут по запаху и покарают.

Самый старший на вид оглянулся на остальных…

- Ты не из стаи и на тебе нет волчьего запаха, значит ты ничья. Ты врешь черные волки далеко и ни один из них не оставит свою женщину в безымянном селенье. Раздевайся…и если будешь хорошей девочкой и порадуешь нас всех, мы дадим тебе возможность выжить.

Они начали приближаться и Мадлен больше не могла сдерживать свой страх. Он полыхнул и казалось отразился в зрачках приближающихся волков. Они втягивали ее запах раздувающимися ноздрями, водили носами в воздухе.

Оборотни отличались крайней агрессивностью и сексуальностью, относились к сексу как к корму. Их вообще не интересовали человеческие женщины, лишь редкие из них удостаивались чести быть с ними рядом практически на равных. Остальные были лишь кормом для утоления их сексуального голода и война лишь обострила их волчьи инстинкты. Изнасилования женщины обычно не переживали или получали увечья. Закон защищал женщин, но война внесла свои коррективы.

В отличии от нападавших Мадлен не сомневалась, что Черные волки отомстят за нее, но вряд ли это обрадует ее после смерти.

Один из них бросился на нее резко развернул и вдавил телом в стенку. Он схватил зубами ее плащ пытаясь сорвать без рук. Вол притиснул свою добычу сильнее к стене, она почувствовала, как его рука пробралась под плащ. Он начал задирать платье пробираясь выше к бедру и забираясь между ног.

Когда насильник, мотнув головой разорвал плащ, она не выдержала и закричала в тщетной надежде на спасение.

Мадлен боролась с паникой, пыталась сопротивляться, зная, что это лишь побуждает волков к охоте.

Она почувствовала на себе руки другого нападающего, он рвал на ней платье пытаясь оторвать юбку и окончательно оголить ноги. Она услышала рык, ее развернули и окончательно разорвали спереди платье. Слезы бежали по щекам, а из горла уже вырывались лишь всхлипы. Она не переживет это… она с трудом терпела секс с ненавистным мужем, изнасилование она не переживет.

Она хотела сопротивляться, но понимала, что если они перекинуться то порвут ее, а ее сопротивление лишь подзадорит их. Они превратятся в зверей, обуреваемых лишь жаждой.

— Развлекаемся? — Глубокий и спокойный голос заставил волков замереть.

«Боже…неужели еще один…» На помощь Мадлен уже не рассчитывала. Худший ее кошмар сбывался.

Она не видела говорившего, лишь слышала его тихие шаги.

— Убирайся, мы не делимся. Нам тут самим не хватит — заржал один из насильников.

— Девочка мне кажется против

— А тебе какое дело, все защитнички спят в кроватках за широкими засовами в ожидании нападения волков. А мы как раз и есть те самые волки. Вали… не отвлекай нас, тебе сегодня повезло уйти живым.

— На ней одежда клана Черных волков и если вы не видите этого, то я научу вас смотреть шире на вещи.

— Убирайся, мы на нейтральной территории и нам нет дела до клановых законов. Если она волчья жена, то и сидела бы дома. Но она явно хотела поразвлечься темной ночью, и мы готовы ее повеселить. Правда красавица? Ты же искала именно нас… — один из волков засмеялся, послышались громкие глотки, похоже он пил из горла.

— Уберите руки от женщины из клана черных волков грязные собаки.

— Ого…так ты из клана и уверен, что справишься с нами…это в клане мы обязаны соблюдать иерархию, а здесь ты никто и мы с удовольствием подпортим тебе шкуру.

Незнакомец искренне рассмеялся.

— Шакалы вы забыли свое место, не вам достать до моей шкуры. Убирайтесь или я порву вас.

Насильники отпусти ее, и она судорожно натянула платье стягивая его на груди и запахивая плащ.

Мадлен смогла обернуться и взглянуть на своего защитника.

Это был очень высокий мужчина, блондин, с ярко голубыми глазами. Наверное, он был очень красив, но сейчас черты его лица были исковерканы частичной трансформацией, выпирали клыки, на руках прорезались когти и волчья шерсть. Он был одет в дорогой кожаный костюм для верховой езды, украшенный элементами серебряной брони. Костю был покрыт пылью, казалось, он скакал несколько суток. Но даже уставший он был явно сильнее окруживших Мадлену оборотней. Она не верила, что один волк способен выдержать бой с четырьмя дезертирами, но была ему благодарна за попытку ее спасти.

Блондин презрительно кривил губы, его широкая грудь вздымалась, а руки бугрились от напряжения мышц. Из его губ вырвался рык.

— Ну же щенки чего ждете…

Волки, находясь в состоянии алкогольного опьянения быстро сбрасывали одежду трансформируясь. Они теряли человеческий облик, из пасти текла слюна, пахло мокрой шерстью.

Мадлен, не думая бросилась к выходу из переулка. Она знала это ее единственный шанс спастись.

За спиной послышался шум драки и скулёж. В какой-то момент уже выбежав из переулка она обернулась, увиденная картина заставила ее остановится. Пришедший ей на помощь блондин уже свернул шею одному из волков, еще одного крепко держал за шею удавливая. Еще один крепко вцепился зубами ему в руку, но казалось мой защитник этого не замечал. Его лицо утратило все следы человека, а трансформация была поистине ужасна, он буквально давил четвертого волка ногой. Казалось, нажмет еще и раздавит ему череп как арбуз. Я отвернулась и в этот момент раздался вскрик, треск и жалобный вой. Через несколько минут все затихло. Я поняла бой окончен.

«Боже кто же он такой, если смог уничтожить четырех человек своего вида». Муж рассказывал мне, что иерархия у волков связана с силой и высшие волки могут убивать своих соплеменников, побеждать в боях, ставить на колени силой воли. Но я никогда не видела высших волков и не верила в эти сказки.

Я развернулась и побежала, стараясь уйти как можно дальше от места, принесшего мне столько ужаса. Наверно я должна была поблагодарить своего спасителя, но я слишком сильно испугалась и практически ничего не соображала.

Мне казалось, я долго бежала, на самом деле преодолела всего несколько кварталов. Усталость заставила меня остановится. В какой-то момент я услышала быстрые шаги за спиной и испуганно обернулась.


Мой защитник быстро шел в мою сторону. Его броня была покрыта кровью, рукав разорван. Лицо приобрело человеческие черты, но он тяжело дышал и не мог перестать скалится…длинные клыки периодически показывались в разрезе губ.

От нег не пахло мокрой псиной, лишь тяжелый запах мужского пота и тестостерона. Казалось, все вокруг было напитано его силой. Взгляд был по прежнему диким, руки сжимались в кулаки.

Он смотрел на меня шумно втягивая ноздрями воздух.

— Я не чувствую от тебя запах самца. Чья ты?

— Я вдова из клана черных волков. Спасибо, что помог мне.

Глаза полыхнули желтым.

Он схватил ее за руку и затащил в подворотню.

— Тшшшш…не сопротивляйся…ты знаешь о нас. Знаешь нашу волчью натуру. Я спас тебя, помоги и ты мне. Меня ждет долгая дорога, а я дико возбудился. Драка взбудоражила все мои инстинкты и теперь я дико голоден. — он смотрел на меня черными как ночь глазами в которых мелькали желтые блики. — Ты поможешь мне.

«Неужели он тоже будет меня насиловать…»

Мадлен смотрела на оборотня и понимала, он крупный самец, он просто порвет ее если нападет. Наверно секс с ним жесткий даже когда он ласков, а сейчас это не сулило е ничего хорошего. Страх вырывался, еще больше заводя волка.

Послышалось шуршание одежды, в темноте она не могла увидеть, что он делает.

— Нет…пожалуйста…нет

— Тшшшш…просто повернись лицом к стене, я не трону тебя.

Я повернулась спиной, волк прижался ко мне сзади. Он водил носом по моей шее, его щетина царапала мне лицо. Мое сердце дико билось в груди, адреналин зашкаливал.

Он схватился зубами за горло, отпустил скользнув губами…это было нежно. Я слышала его судорожное дыхание, периодически с его губ срывалось рычание и тихий стон.

Я чувствовала, как меня обволакиваем его запах. Мне казалось, мой муж ничем не пахнет, кроме мыла, здесь же я чувствовала терпкий мужской запах, и он по мимо воли возбуждал меня. Адреналин смешивался с ароматом тела моего защитника оголяя все мои животные инстинкты.

Я не могла обернуться, но чувствовала движение за своей спиной.

Я почувствовала, как его рука задирает мое платье и ползет по ноге к бедрам. Дернулась в попытке остановить его.

— Не нервничай, я всего лишь приласкаю тебя. У тебя ведь давно не было мужчины, а мне сейчас очень нужна разрядка.

Он гортанно застонал за моей спиной, и я не выдержала иразвернулась к нему лицом. Мои глаза уже привыкли к темноте, и я опустила глаза пытаясь понять, что он делает.

Мои глаза расширились от шока. Он смотрел мне в глаза, а его рука крепко обхватывала его член, он водил по нему сжимая руку практически в кулак и вдыхая мой запах… закатывал глаза от удовольствия.

Я снова почувствовала, как его рука задрала мое платье и схватила меня за бедро.

— Раздвинь ноги. Хочу почувствовать, как ты пахнешь, когда кончаешь.

Он вдруг наклонился ко мне и зашептал на ухо.

— Тебе нравится когда тебя вылизывают? Твой муж ублажал тебя таким образом, волки часто вылизывают своих женщин. Скажи тебе нравилось?

Боже… Наверно это все адреналин, но его слова возбуждали меня. Мой муж никогда не ласкал меня таким образом, но его слова, сказанные шепотом мне на ухо, дико завели меня.

Волк прижался ко мне, разорванное платье разошлось, и я почувствовала его жар. Он действительно просто пылал после драки, возбужденный кровью, трансформировавшейся в похоть. В какой то момент мне захотелось ощутить его в себе, я как волчица вдыхала его запах, чувствовала его тело. Его рука поднялась выше и заскользила между складок в поиске клитора, я чувствовала, что уже влажная. Его шепот порабощал меня. Мне тоже хотелось сбросить напряжение, страх, панику и наверно естественный голод женщины, у которой долгое время не было мужчины.

— Тебе хорошо? Расслабься, я не обижу тебя.

Он уткнулся мне в шею и медленно протяжно провел языком до подбородка, его пальцы погрузились в мою плоть и задвигались.

— Ты такая сладкая и так пахнешь….

Мужчина рычал мне в шею и двигал, пальцами глубоко внутри меня. В какой-то момент он начал поглаживать мне клитор, он растирал его, периодически ныряя внутрь влагалища пальцами. Напряжение это страшного дня накалило атмосферу в подворотне до предела, я чувствовала дикий жар и приближающуюся разрядку. Мне уже было все равно, что сделает волк в следующую минуту. Я бы не сопротивлялась если бы он прижал меня к стене и начал остервенело трахать. Но он не прикасался ко мне ничем кроме пальцев. Я не контролировала вырывающиеся стоны и наверно подмахивала ему бедрами, мне хотелось кончить…в первый раз в жизни мне было так хорошо. Я купалась в его запахе и чувстве защищённости, его руки подводили меня к оргазму вырывая хриплые стоны. Оргазм нахлынул, быстро и жестко вызывая небывалую эйфорию и чувство слабости. Хотелось опустится на пол и расслабиться, из горла вырвался громкий стон и на несколько секунд я потеряла связь с реальностью. Сквозь пелену, застилавшую глаза, я увидела, как у волка запрокинулась голова, он застонал, и я почувствовала, как сперма выплескивается мне на бедра.

Он вынул из меня пальцы и удерживал, держа за талию. Я полностью оперлась на его тело расслабляясь.

— Волки больше не тронут тебя. Нади себе покровителя и не гуляй ночами, это опасно.

Он отпустил меня и начал приводить в порядок свою одежду.

Пелена развеялась, и я почувствовала себя отвратительно. Мной просто воспользовались в темном переулке. Да он спас меня от изнасилования, но от этого не становилось легче.

— Я проводу тебя. Тебе далеко?

Я оглянулась и поняла, что уже пришла. В нескольких домах от нас виднелась освещенная площадка вокруг дома моего дяди.

— Не надо, я дойду сама.

Я зашагала в сторону дома не оглядываясь.

— Подожди…как тебя зовут прекрасная незнакомка?

— Думаю это уже не важно…

— Меня зовут Рон и если ты вернёшься в клан черных волков, найди меня.

— Зачем?

— Я помогу тебе устроиться, тебе же нужен покровитель, так почему не я.

— Я никогда не вернусь к волкам… — и уже шепотом — и никогда больше не буду игрушкой в гареме…

Глава 18


Наше время

Лошадь неслась через лес, перескакивая через валуны, и я прижимала голову пытаясь уйти от ветвей деревьев. Ноги свисали без стремян, и я пыталась их приспособить на ноги моего спасителя.

— Ты не сказал, как тебя зовут…

— Ты не знаешь кто я? Мне казалось, все в замке знают…

— Я провела в замке меньше недели и ничего не слышала о тебе. — Не стала уточнять, что и в этом мире я несколько месяцев.

— Меня зовут Рон, я родной брат Риера. Это такая редкость у волков — братья, что мне, казалось, о нас слышали все. Откуда ты?

Я вздрогнула…я сбежала с родным братом своего поработителя. Если бы это происходило в моем мире, то один звонок по сотовому и меня сразу же вернули бы обратно. Я усмехнулась, а кто сказал, что меня захотят возвращать. Про свадьбу я, конечно, соврала, но какая разница рано или поздно это случится, не просто так же он невесту пригласил.

— Я с островов…Хочу насобирать денег и вернуться домой.

— А как ты сюда попала?

— Мои родители приехали в край волков в поисках лучшей судьбы, они умерли, и я хочу вернуться обратно.

Я безбожно лгала, оправдывая себя тем, что он брат Риера и чем меньше правды он знает, тем лучше. Да и история про переселение душ после того, как моя родственная душа покончила жизнь самоубийством внушала мало доверия даже в мире волков.

Нас окружал странный лес, зачарованный, вечнозеленый, вечно молодой.

В какой-то момент подняла глаза и увидела бескрайнее небо…голубое…голубое… Так красиво …наверно так красиво было на севере в моем мире, где редко ступает нога человеке, где властвуют звери.

Красота этих мест быстро перестала волновать меня, постоянное трение между ног, необходимость подстраиваться под бег лошади вымотали меня. Я молилась, что бы это прекратилось и я могла слезть. Наверно владелица этого тела нечасто ездила на лошади т. к. я очень тяжело переносила поездку.

Мы въехали на территорию хутора, красивые одноэтажные домики напоминающие хаты мазанки. Дети, свободно гуляющие на дороге. Казалось, давно ничего не тревожило этих мест.

Мы подъехали к большему дому, стоящему в центре деревни.

- Слезай переночуем у старосты, и потом продолжим путь.

Я так вымоталась, что не могла слезть сама.

— Ты плохо выглядишь, вряд ли перенесешь путешествие к дальним заставам. — Волк смотрел на меня своими голубыми глазами, и я в который раз подумала, насколько он красив. Наверно все женщины деревни будут желать залезть к нему в постель. Почему же я даже сейчас думаю о совершенно другом волке, возможно не таком красивом, но в чем-то очень притягательном.

Я так устала, что приветствие старосты практически не осталось в памяти, выпила принесенный в комнату суп, не глядя и завалилась спать. Натертые быстрой рысью ноги страшно гудели, кожа казалось воспаленной, глаза слипались. Я чувствовала дикую усталость и не хотела ни о чем думать, мне хотелось только спать. Я не знала, как переживу следующий день. Я не заметила, как погрузилась в сон.

Пробуждение было мягким. Казалось, что-то вытягивает меня из сна, но медленно и очень ласково. Я открыла глаза и приподнялась на локтях оглядывая комнату. Комната была окутана странным мягким светом, я видела все предметы, но как будто приглушенно. Вдруг в углу сверкнули желтые глаза.

— Риер…

— Ты думала, что сбежала от меня? И куда же ты направляешься?

— Ты выбрал не меня.

— Откуда ты знаешь кого я выбрал, если ты так и не спросила… Может вернешься и спросишь, чего я хочу и кого я выбираю?

— Это сон… и здесь выбираю я…во сне я хочу, чтобы ты выбрал меня.

— И как же ты хочешь, чтобы я доказал тебе это?

Я растерялась…как доказал, что выбрал…во сне…

— Ты сказала, что ничего не помнишь и хочешь сама выбирать… выбери меня…во сне… Ты говоришь, что это сон…выбери меня… — он шептал…а я словно змея была загипнотизирована звуком его голоса.

Я решила, что ничем не рискую…это ведь всего лишь сон…

— Я выбираю тебя.

Он выступил из тьмы, его глаза горели он был практически полностью обнажен. В этот раз я могла его рассмотреть…Даже среди оборотней он выделялся. Мощный с могучим разворотом плеч, огромного роста. Покрытое шрамами жесткое лицо с коротким ершом волос. И взгляд, казалось прожигающий насквозь…голодный и лютый.

Мой взгляд медленно опускался в низ. Ведь это сон…ничего если я рассмотрю его.

Покатые печи, темная кожа, вздутые узловатые синие вены на руках. И шрамы…весь торс покрыт старыми шрамами…Он был хорош, какой-то истинно мужской звериной красотой. Хотелось провести по телу руками, попробовать действительно ли оно такое жесткое и гладкое как кажется.

Я получала удовольствие разглядывая его. Глаза сами опустились ниже. На ногах были одеты кочанные брюки, они частично облегали его…мечта любого байкера из моего мира. Четко проверченные игры, красивые лодыжки…он был без сапог и его голые ступни смотрелись дико сексуально на полу. Ее тело отвечало на молчаливый призыв, между ног увлажнилось и пришлось свести их вместе, пытаясь скрыть реакцию тела.

Он усмехнулся будто понимая, что со мной происходит. Он смотрел таким плотоядным взглядом, что я чувствовала, что начинаю гореть вместе с ним. Хотелось стать распущенной, только здесь и сейчас почувствовать себя желанной…

Он как будто прочел мои мысли…распустил шнуровку на брюках и начал медленно их спускать.

Я никогда не была на стриптизе, но думаю, что он бы пользовался бешенным спросом. Когда огромный мужчина так плавно снимает с себя брюки и под ними нет белья это дико сексуально, он как будто демонстрировал себя во всей красе… говорил посмотри я весь твой…смотри на меня.

О да…

Я никогда е видела мужской член в живую и так близко от себя. Он был огромен…такой же внушительный, как и весь его хозяин. Мне казалось, у меня пересохло во рту…весь покрытый венами он призывно стоял, намекая на истинные желания его хозяина.

Его взгляд медленно скользил по мне и кажется замер между бедер. Он медленно вдохнул воздух и облизал губы.

— Скажи, чего ты хочешь…это ведь твой сон…

Чего я хочу…я чувствовала возбуждение, но не знала, что с этим делать и чего я хочу.

Казалось, запах моего возбуждения сводит его с ума…Член налился от прилившей крови, и он расставил ноги, чтобы дать ему место.

Он плавно переместился к кровати и встал на колени. Дернув меня за ноги, развернул и раздвинул колени. Я дернулась…пытаясь сопротивляться.

— Шшш…. я не сделаю тебе больно, позволь доставить тебе удовольствие… не сопротивляйся, тебе понравится…

Я расслабилась …это ведь сон, а во сне все можно …и Риер тут другой, он не ставит меня на колени …не гнет…он стал на колени сам.

Раздался странный звук похожий на стук. Силуэт Риэра начал расплываться…я моргала и в какой-то момент увидела, что комната пуста, а в дверь действительно стучат.

— Вставай…вставай надо убираться.

Я отчаянно моргала и не могла прийти в себя, возбуждение не схлынуло до конца, хотелось огладить тело…потянуться…а еще я чувствовала дикое раздражение….

— Сейчас вроде ночь, куда мы должны ехать…

Я никак не могла сбросить с себя это чувство неудовлетворенности и усталости. Казалось, я проспала всего несколько часов.

— Приехал вестовой — тарги перешли границу, мне срочно надо выезжать на заставу. Ты хотела ехать со мной собирайся, или я оставляю тебе здесь. Может вернёшься к Риеру. При такой жене ему явно и любовница не помешает.

— Я не вернусь к Риеру, я еду с тобой. Скажи, а ты не мог бы помочь мне сесть на корабль, я все отработаю, я….

Он усмехнулся…

— Волки денег не берут… к тому же не понятно как к этому отнесется Риер, я можно сказать увез тебя из его дома. Будем надеяться он не спросит с меня за потерю такой потрясающей прислуги.

Он был собран и улыбчив, как всегда. Интересно он бывает хоть иногда раздражен, расстроен…рядом с ним я чувствовала себя разбитой, уставшей, нервной и казалось себе какой-то неправильной. Наверно мой волк выбрал другую, потому что она даже спит красиво…

Господи, как я от всего этого устала…от тяжелой работы, от необходимости скрываться, от невозможности дать волю чувствам…поверить… поверить, что я не одна…

Я устала бежать и оглядываться, устала бояться и ждать насилия, выживать…

Мне так хотелось простого человеческого тепла, просто поваляться с кем-то в обнимку в постели, расслабиться… целовать и ловить влюбленный взгляд.

Мне опять надо вставать практически ночью и уезжать во тьму не зная, чем закончиться эта ночь и моя поездка. Мне придётся доверится волку, пусть милому и улыбчивому, но мужчине, который ко мне равнодушен. Опять бежать, опять скрываться, тяжело работать и выживать…выживать…

— Если хочешь поехать со мной вставай и быстро собирайся. Если не хочешь, можешь с вестовым вернуться в замок.

— Выйди пожалуйста я оденусь.

— Боюсь, что если ты хочешь продолжать путешествовать со мной, то придется кое-что сделать…

Он начала двигаться в мою сторону по-прежнему улыбаясь. Я лежала в кровати, не ожидая ничего плохого. Вдруг он резко схватил меня за кисти заведя их за голову и навалился на меня сверху. Я в ужасе хотела закричать, начала отбиваться, пытаясь вырваться из захвата.

— Ты же не думала, что будешь путешествовать рядом со мной в волчьем платье как моя жена, не имея на себе моего запаха? Девочка нельзя же быть такой наивной…

Я испытывала настоящий шок и не знала, что мне делать, я просто не понимала, что я буду делать, когда вырвусь. Я ушла из замка на эмоциях не прихватив ничего, даже за эту комнату оплатил Рон. Я не ожидала от судьбы такого пинка, мне казалось я могу ему доверять…

Он рванул ворот рубашки, в которой я спала и начала тереться об меня всем телом, тягуче облизал шею. Он был красавцем то от этого насилия я не испытывала никакого удовольствия…мне было противно.

вдруг он резко отпустил меня и встал.

— Все, можешь одеваться…на несколько дней хватит, только не мойся сильно.

Он вдруг ухмыльнулся.

— Ты же не думала, что я буду тебя насиловать…поверь в этом мире хватает женщин, которые мне будут рады. Наверно я тоже способен на насилие, но ты не та женщина, от которой я способен потерять голову.

— Я жду тебя на первом этаже, поедим и отправляемся в дорогу.


Глава 19

Я чувствовала себя отвратительно, возбуждение схлынуло, оставив после себя лишь усталость. Необходимость одеваться и отправляться в путь пугала. Я останусь беззащитна в дремучих лесах, где не бывает ни людей, ни волков.

Оглянулась, прощаясь с комнатой, которая стала моим домом всего на несколько часов. Умылась, расчесала волосы, заплела в косу и уложила в барашек на голове. Необходимость надевать платье, которое носила несколько дней вызывала отвращение. Рубашка была разорвана, платье пропитано потом, все тело ныло от недосыпания и долгой езды верхом, но я готова была двигаться дальше.

Спустившись вниз, я застала Рона жадно поглощавшим какую-то кашу. Есть не хотелось совсем, но я понимала, что в дороге вряд ли смогу надеяться на горячую пищу и поэтому присоединилась к нему. Каша была слабосоленой и слизкой, чем-то напоминала нашу овсянку.

— Готова? Тогда поехали. Я нашел тебе лошадь, она смирная, главное не дергай сильно за вожжи.

Я не была готова, но разве у меня был выбор…

Выйдя на улицу, я увидела оседланных лошадей. Моя лошадка на фоне коня Рона выглядела бедно, ни дорогой сбруи, ни красивого седла, но я была благодарна и за то, что буду ехать отдельно, мне казалось, что так будет легче переносить дорогу.

Рон помог мне сесть в седло, и мы тронулись в путь.

Задумывалась ли я когда ни будь в прошлой жизни, что такое возможность мыться каждый день и стирать в стиральной машине. Мне казалось, что я никогда не буду иметь дорогих платьев, но никогда не думала, что оно будет у меня одно. И каждый день после длительной скачки вспотевшая и обессиленная я буду вынуждена или ночевать в одежде или утром одевать все то же грязное и пропитанное потом платье. Я пыталась стирать его в реках…хотя бы них который был испачкан и пропитался грязью. Стирать вручную в холодной воде ручья, без мыла, а потом выкручивать его было очень тяжело. Руки ныли от холода и попыток выкрутить насухо. Платье сохло весь день и казалось не становилось чище. Мы ехали день за днем, а дорога все не кончалась. В моем мире есть самолеты, машины и автобусы, в этом мире нет ничего кроме лошадей и карет и каждая поездка — это длительное и опасное путешествие. Опасное не потому, что могут напасть, а потому что, заснув от усталости я сама могла свалится с лошади, могла получить травмы, не уклонившись от ветвей, могла простудится, засыпая на подстилке на холодной земле или отравится ягодами, которые собирала во время недолгих стоянок, чтобы разнообразить рацион.

Рон спешил к дальним заставам, он мог не есть и не спать или мог спать в волчьей шкуре в логове какого ни будь зверя, мог есть освежеванное мясо, не готовя его на костре. Я только сейчас начала понимать, насколько мы люди отличаемся от волков. У нас нет шанса выстоять против них, они гораздо сильнее и выносливее. Война с волками была проиграна не начавшись, они просто позволяли думать людям, что и они что-то могут.

В душе помимо вечной усталости билось еще что-то неизвестное. Меня тянуло домой. Я не могла понять, что же считаю своим домом, по чем я так скучаю…а может по ком. Я чувствовала непонятную тягу вернуться, просто в какой-то момент развернуть лошадь и помчаться обратно в замок…к нему. Пусть он и не выбрал меня, но его замок стал мне домом, опорой которой мне так не хватало в жизни. А еще мне снились странные сны…сны в который Риер звал меня…просил вернуться…Он то скалился и рычал, то уговаривал, лаская меня. Я потерялась в этом хороводе странных снов и бесконечной гонки днем. Меня тошнило от грязного платья и белья, от невозможности нормально выспаться, от страха за свое будущее, которое было не понятно. Я не понимала, что буду делать там, на дальней заставе…мне просто хотелось уехать подальше от него, от своей тоски и снов. Забыть все и начать все сначала.

Ведомая усталостью я не сразу заметила, что мы въехали в обжитый район. То ту то там появлялись небольшие крестьянские домики, дороги стали более комфортными. В какой-то момент на горизонте показался замок. Он не был похож на Черную цитадель. Был гораздо меньше и выложен из серого камня, но его стены были украшены башнями, а под стенами пролегал ров, наполненный водой.

— Это Вильер. Мы ненадолго остановимся здесь, надо дать отдых тебе и лошадям, заодно узнаем, как продвигаются тарги.

Замок встретил нас негостеприимно. Прямо на подъезде нас остановила вооруженная охрана из волков.

— Цель прибытия?

— Я Рон, еду к дальним заставам. Мне нужен хозяин.

— Хозяин не принимает, но, возможно, вас примет хозяйка. Брат нашего Альфы всегда желанный гость в нашем замке.

Я наверно никогда не пойму, как волки отличают друг друга. Любой мог назваться Роном, но почему-то я была уверена, что его определили как то по-своему… не по словам…возможно по силе…

Я так устала, что мало обращала внимание на интерьер замка, я просто хотела принять ванну и лечь. Сама мысль, что я смогу несколько дней просто спать вытесняла все другие мысли.

Вдруг Рон зарычал…он выглядел странно. Казалось, вся шерсть стала дыбом хотя он по-прежнему был в человеческом обличье.

К нам на встречу двигалась молодая женщина, одетая в черное платье, волосы были уложены в типичную для волчьих жен прическу.

Рон напряг еще больше, казалось он готов выпрыгнуть из собственной шкуры.

— Ты?… — его голос больше не напоминал человеческий…это был рык.


Уважаемы читатели что б развлечь вас в ожидании проды выложила короткую зарисовку Варги — Черные волки космоса. Не скучайте пока я продумываю сюжет.

Глава 20

Риер сидел на троне тревожно оглядывая зал и не мог избавится от предчувствия трагедии. Его невесту уже давно проводили в ее покои, а его Илле так и не объявилась в зале. Обсуждение тактики ведения военных действий отвлекло его от поисков своей суженой. Вестовой сбивчиво докладывал о прорывах на границе. Тарги применяли огонь пытаясь выкурить волков из замков и погранзастав, жгли деревни и города, уничтожая все на своем пути. Война обещала быть жестокой. Риер больше не готов был терпеть гостей на своей земле.

— Собирай волков и основные войска, я хочу, чтобы эта война через неделю была окончена. И больше я не хочу жалости к людям. Все, кто зашли на мои земли должны умереть. Что б никто из жалких людишек никогда более не покушался на мой покой и мою власть. Уничтожить всех…смести я лица земли, выжечь их города и дома. Я хочу что б память о волках навсегда осталась в летописях таргов, как самый страшный период их истории.

Покинув собрание Риер, зашагал в комнату к Илле, ее нигде не было видно, а ему хотелось успокоиться. Рядом с ней его зверь отдыхал. В комнатах ее не оказалось и предчувствие все больше подсказывало, что ее нет в замке.

— Найти Алису и привести ко мне.

Отдав приказ начал ждать уже понимая, что случилось непоправимое. Не понимал, что произошло, но мой внутренний зверь подсказывал, что ее нет рядом.

— Альфа ее нет в замке. Охрана докладывает, что она уехала во время пира вместе с вашим братом.

«Девочка моя, что же ты делаешь? Куда бежишь? Ты опять меня покинула…и брат хорош, найду шкуру спущу…». Как он посмел взять то, что принадлежит мне… надеюсь у щенка хватит мозгов не трогать ее, иначе я не смогу сдержать волка и он разорвет его на части.

— Что б все люди были собраны, к утру выдвигаемся. Идем по следам брата.

«Пусть молится всем богам, что бы я нашел его раньше, чем он совершит непоправимое».

Волки быстро собирали армию. Кланы отправляли лучших волков на службу зная, что это великая честь освободить землю от захватчиков. Люди шли в армию за золотом. Волки всегда делили добычу честно, и можно было знатно поживится на завоеванных землях, а то, что волки не простят и пойдут на захват чужих территорий все понимали. Такого волки не прощали…эта война обещала быть быстрой и кровавой.

Во главе каждой сотни стоял волк. Отряды разведчиков и основной боевой гарнизон состоял из чистокровных волков. Говорили, что сам Альфа отправится на бой, а он был непобедим. Один вид Альфы в обращении внушал ужас, он рвал на части и крушил врагов зубами и когтями, его не брали пули и шпаги. Бой обещал скорую победу волкам. Возбуждение носилось в воздухе вдохновляя на битву, а жажда крови наполняла сердца. И только одному волку ночами снились не кровавые битвы, а белые простыни, не кровь и смерть, а наслаждение, не боль, а удовольствие. Волк звал свою самку…уговаривал и рычал… рвался схватить ее хотя бы во сне забывая, что это сон лишь иллюзия и она развеется к утру вместе с туманом. Он любил ее и ненавидел, хотел защитить и наказать, его разрывало на части от агрессии и нежности, а еще от боли и страха за нее…такую маленькую и беззащитную человечку в самом центре войны.

«Когда я тебя найду, я украду тебя у всех. Я привяжу тебя к себе, заставлю тебя любить меня, а главное верить…верить в то, что я единственный кто тебе нужен и единственный, кто может тебя защитить. Защитить от всего, а главное от тебя самой…глупая девчонка!»

Глава 21

Наверное, если бы я была в силах осмотреться, я заметила бы странную атмосферу, царившую в зале. Но меня подвела усталость, а Рона шок от встречи с странной женщиной, которая нас встречала. Все инстинкты отключились, имела значение только усталость.

— Я рада приветствовать вас в замке, разрешите я провожу вас в ваши покои.

Не знаю, насколько близко Рон был знаком с этой женщиной, но она явно не считала это знакомство важным. Она стояла с гордо поднятой головой, вся ровная как палка с легким наклоном головы, и взирала на нас с совершено равнодушным выражением лица.

Рон, кажется, весь заледенел, от него исходили волны агрессии и в то же время он был странно спокоен.

— Значит ты хозяйка в этом замке? Ну ну… похоже тебе больше не требуется покровитель, похоже он у тебя был всегда. И как он относится к твоим приключениям? Похоже я зря заступился за тебя там в подворотне, ты действительно искала возможность развлечься.

— Я не понимаю, о чем вы говорите. Разве мы встречались? Мой муж болен и поручил мне встретить вас, уверена мы все сможем обсудить завтра, когда вы отдохнете.

Я с тоской взглянула на Рона, я тоже хотела поскорее лечь, а все эти выяснения оставить до завтра.

— Ну что ж хозяйка…веди нас в кроватки… — в голосе Рона слышалось странное ехидство, через которое так и сочилась злость. Я не знала откуда у него силы на все эти эмоции, я была практически мертва от усталости.

Хозяйка взяла подсвечник, и мы направились в сторону лестницы. Замок отличался от Черной цитадели не только цветом камня. Цитадель освещалась ночью постоянно горящими факелами, там было мрачно и немного сыро, но легко можно было найти дорогу до комнаты. Здесь же все факелы были потушены и стояла непроглядная тьма, казалось, если хозяйка потушит факел и исчезнет, я никогда не найду выхода из этих коридоров. На стенах появлялись и исчезали старые гобелены, иногда даже, казалось, что я вижу следы крови и гари…В какой-то момент я на чем-то поскользнулась и ухватилась за руку хозяйки, она вздрогнула и резко подалась вперед. Такое ощущение, что она не могла вынести моего прикосновения.

— Прошу вас брат Альфы.

Хозяйка приоткрыла дверь комнаты, там было темно и тянуло странным могильным холодом.

— Мы не ждали гостей и не топили камины, заходите я пришлю вам служанку позже. — Она странно замолчала… — уверена она сможет удовлетворить все ваши потребности…

Рон шагнул внутрь комнаты, и хозяйка резко захлопнула дверь. Раздался скрежет засовов. Я ничего не успела понять, как она схватила меня за руку очень жестко и впихнула в комнату рядом. Я, не удержавшись упала на пол и ободрала колени. Мне показалось я слышу шепот …

— Прости…прости если сможешь….

Сначала я решила, что хозяйка извиняется за то, что слишком резко втолкнула меня в комнату. Я поднялась и стала оглядываться в поисках свечи или факела. Хотела побыстрее лечь… «наверно даже мыться не буду…все завтра…».

Мои глаза потихоньку привыкли к темноте, и я поняла, что я нахожусь в совершенно странной маленькой комнате, на единственной незастекленной бойнице виднелась решетка, не было ни камина, ни стола, ни свечей лишь странная маленькая койка на цепях у стены. Я еще не успела понять, что происходит, когда раздался страшный вой…он выражал злость, ненависть и тоску.

В тот же миг я поняла…это тюрьма…

Не знаю, что происходит, но и я и Рон, что так страшно воет в соседней комнатушке и пытается выломать дверь, оказались явно пленниками. Нас заперли, воспользовавшись нашей усталостью и растерянностью.

Я так устала что в какой-то момент мне все равно. Как говорила Скарлет О’Хара: «Подумаю об этом завтра». Я легла на койку и практически мгновенно уснула.

Наверное, первый раз за время путешествия я так вымоталась, что мне не снились сны. Меня никто не будил, и я не знаю сколько я спала. Проснувшись, не сразу поняла, где я, казалось, что сейчас оглянусь и, как всегда, надо мной будет синее небо и листва деревьев.

Вставать было тяжело, все тело затекло от дороги, я явно воняла потом и грязью, не удивлюсь если у меня завелись вши… «хотя откуда вши в лесу…».

Скрипнула дверь. В комнату вошла хозяйка. С утра я сразу поняла, что ее все это не радует и не знаю, как мы вчера не заметили. Ее лицо было каким-то серым, осунувшимся, усталым, на нем застыла маска безысходности.

— Пошли быстро…

— Куда?

Она странно вздрогнула…

— На кухню вымажем тебя сажей и еще чем ни будь. Если тебя в таком виде увидят в главном зале, то будут насиловать пока ты не сдохнешь. Поверь здесь не осталось ни людей, ни волков, одни твари. И они готовятся умереть, поэтому им уже больше ничего не важно кроме утоления своих желаний.

Меня прошибло холодным потом. Я уже была калекой, жертвой группового изнасилования после которого я в лучшем случае останусь калекой становится не хотелось.

В этом мире мне некого будет звать на помощь, здесь сила решает все. Не знаю кто правит в этом замке, но судя по плачевному виду хозяйке встречаться мне с ним не стоит. Она явно не была счастлива навязанной ей ролью.

Страх буквально подбросил меня с кровати, и я молча пошла за хозяйкой. Сейчас я уже была рада что я в грязном платье и воняю.

Идя по коридорам, я увидела, что вчера не ошиблась. Коридоры были залиты кровью, она засохла и напоминала просто грязные пятна. Теперь было явно видно, что здесь был бой, кровавый…люди оставили страшные кровавые следы на стенах, они явно бились до последнего. Вчера я поскользнулась на не засохшей крови. Тошнота подкатывала к горлу, а сердце судорожно билось.

«Ну как? Свободы хотела…дура…убежала…любовницей быть не хотела. Хотелось большой и чистой любви … Вместо того, чтобы поговорить, объясниться, может попросить денег, сбежала в лес…ну как? нравится? Теперь будешь подстилкой для каких-то сумасшедших, в лучшем случае». Я разговаривала сама с собой, что б от страха не совершить еще какую ни будь глупость, например не попытаться сбежать.

«Если я выберусь от сюда, я найду Риера и попытаюсь поговорить…господи я обещаю, я обещаю тебе я буду делать то, что должна. Только помоги мне выбраться, я знаю ты дал мне второй шанс, пожалуйста не отбирай его».

Я помнила, как моя половина сказала, что я не умру досрочно. Значит они смогут меня насиловать день за днем, и держать в клетке, а я даже не смогу покончить жизнь самоубийством. Я видела пленных в клетках. Затравленные худые, в их глазах больше не было огня, не было жизни только пустота и страх хозяина. Меня прошибало холодным потом, от ужаса тряслись руки. Я понимала, что накручиваю себя, но ничего не могла поделать. Все в этом месте, залитом кровь и пропитанном страхом и смертью, навевало на меня ужас.

Хозяйка завела меня в странную закопчённую комнату.

— На — она протянула мне грязный кувшин — здесь масло, намажь волосы и вотри петел, измажь лицо и покрой волосы.

Она бросила мне лохмотья.

— И одень это.

— Это же практически тряпка.

— Поверь не стоит тебе здесь мелькать в волчьем платье, тут очень любят чистеньких волчьих подружек.

Я стала быстро переодеваться, одновременно мажа все доступные части тела. Я измазала маслом не только волосы, но и руки, ноги и все покрывала пеплом. Слава богу у меня был большой опыт по скрыванию своей внешности и это не заняло много времени.

— А если кто-то вспомнит меня? Волки при въезде видели меня с Роном.

— Ты была в черном плаще, волосы были закрыты, воняла лошадиным потом, надейся, что они приняли тебя за прислугу. В любом случае больше ничем тебе помочь я не могу. Одно могу сказать точно, мыть тебя никто здесь не будет… — она странно засмеялась — они не брезгливы, будут просто насиловать такую как есть по очереди. Так что красоту свою ты скрыла точно, а дальше, как повезет…

— А тебе? Тебе повезло?

Почему мне стало понятно, что эта странная женщина такая же заложница как я…я с ужасом представила, как ее сначала насиловали, а потом послали нас встречать…

— Мне-она засмеялась страшным смехом — мне да…мне повезло, но поверь, лучше б я сдохла.

Она повернулась и вышла из комнаты.

Я не знала куда идти в этом странном замке. Я не была пленницей, но и понимала, что мне не выбраться, иначе меня бы просто так не оставили разгуливать по замку. Везде царила грязь и запущенность. Скорее всего прислуги или не было или она не убирала. Пойдя на голоса, я увидела широкую кованую дверь, за которой слышались усталые женские голоса.

— Они хотят жаркое, притащили кабана. Освежевать бы надо.

— Я не умею, да и не вижу смысла им угождать. Мне кажется, они сырое с шкурой рвать будут.

— Не будем угождать, порвут. Ты же видишь они уже ничего не бояться, Альфа за захват приграничной крепости не пожалеет. Придет всех вырежет.

— Не понимаю зачем он это сделал…глупо ведь, против армии крепость не устоит. Да и люди не помогут, что они сделают, простив профессиональной армии волков. Наш Альфа сильный, он нас защитит.

— Главное дожить до их прихода, нас с тобой повезло что мы страшные, но кто знает может до того допьются, что и мы красавицами покажемся. Главное дожить…и пережить осаду, может эти тоже решат всех убить назло Альфе. Это все из-за хозяйки… проклятая она баба …не будет ей счастья. Придет Альфа сгноит. Говорят, она его брата в крепость заманила.

— А что она могла сделать…не ее это выбор…не ее…

— Ну Альфа разбираться не будет, она предала своих…

— Не дай бог люди подоспеют, тогда осады не избежать, что Альфа против стен сделает…

— Наш Альфа умный, что ни будь да придумает…тем более здесь теперь его брат.

— Говорят с бабой приехал и от нее за версту его запахом несет. Неужто Рон женился…ох не повезло ей…если что ее первую в расход пустят…по кругу…

— А может раньше нас пустят по кругу чем ее. Она заложница, жена брата…а мы кто…за себя переживай. Ее никто не тронет.

После услышанного мне стало еще страшнее. Значит это правда замок захвачен людьми и волками, которым нечего терять. И моя судьба в этой ситуации не завидна. Если захотят мстить, то будет не важно, как я выгляжу и чем пахну.

Тяжелая энергетика павшего замка очень давила, закопченные стены, кровь на полу и стенах и общее запустение, слуги, вымотанные тяжелым трудом и насилием, ждущие осаду. Как все это отличалось от привычного мне мира. За несколько месяцев здесь я не смогла привыкнуть к такой жизни…к беззащитности, войне, голоду и постоянным схваткам — к миру, где побеждает лишь сильнейший. Я никогда не задумывалась как это жить в состоянии войны, мне казалось, что человеческое равнодушие — это страшно, нет — еще страшнее, когда, не боясь наказания люди начинают удовлетворять все свои тайные желания и пороки. Грабежи, убийства, изнасилования — в нормальном мире человек не способен совершить и сотой доли того ужаса, который совершит, чувствуя безнаказанность. Живя в спокойном мире, я часто, как и все ругала полицию, за бездействие, отсутствие результатов, коррупцию. Но даже в страшном сне не могла представить, что станет с миром если ее не будет, если мне некому будет позвонить, когда начнут ломится в мой дом и любая пьяная тварь размахивая трофейным оружием может совершить все что угодно. Там в зале замка собрались отбросы этого мира которые ничего не боятся, и нет никого, чтобы поставить их на место. После того как я спущусь в зал мне остается лишь молится, что б я не привлекла ничьего внимания, потому что не будет никого способного меня защитить. Я опять осталась полностью беззащитна перед этим миром, только теперь полностью по своей вине. Я как многие женщины 21 века решила высказать свое фе…, убежать, обидеться, только в этом мире это будет мне слишком дорого стоить. Я начала понимать женщин этого мира которые искали себе самого сильного защитника и держались за него на любых условиях пытаясь избежать насилия и голода.

Я закрыла глаза…странно мне казалось я слышу голос, этот голос успокаивал, он будто говорил, не бойся я иду…на душе становилось странным образом тепло и спокойно, надо лишь дождаться и все будет хорошо. Надо пережить, спрятаться и пережить.

Я задумалась и не услышала, как кто-то подошел сзади.

— Так… а ты кто такая? Новое мясцо….

— Я… — я растерялась и не знала, что сказать.

— Пошли к вожаку, раз пришла в замок, надо отрабатывать, мы тут никого кормить даром не будем — мужчина заржал грубым голосом, а я смогла обернуться. Передом мной стоял грязный и лохматый волк… на человека он был мало похож, наверно с трудом контролировал частичную трансформацию из-за опьянения. Одна только мысль, о том, что подобный ему будет меня лапать вызывала тошноту. Сейчас мне казалось голод лучше такого насилия…

— Ну давай пошла…чего застыла…нравлюсь? Я тут всем нравлюсь, но не всех трахаю — и он опять начал грубо ржать. — думаю тебе не повезет.

Волк грубо поволок меня по коридору, я пыталась сопротивляться и упираться ногами, но это не помогало, и я практически бежал за ним. Хватка на руке была такой силы, что явно останутся синяки. Я уже на подходах к залу поняла куда меня ведут. Вдалеке раздавались звуки музыки, хохот, крики и звон посуды.

Волк втащил меня в зал и захлопнул дверь. Казалось, на секунду я просто оглохла и ослепла от того, что тут происходило.

Глава 22

Огромный зал, хорошо освещенный люстрами и канделябрами, весь покрытый мрамором, с шикарной мебелью и столами, на полу лежат дорогие подушки. На этом сходство с сказкой заканчивалось и начинался ад. Везде на подушках валялись в разных позах мужчины и женщины, они были совершенно голыми и совокуплялись прямо здесь на глазах у друг друга. Между дорогими подушками валялись остатки еды, бокалы, все было залито остатками вина и измазано пищей. Стоял отвратительный спертый запах немытых тел, секса и крови. Прямо перед мной двое волком имели одну женщину. Я в деталях видела, как его член ходит внутри женщины. Она стояла на коленях и одновременно сосала член другого волка. Они были покрыты потом, и вся этак картина не вызывала ничего кроме отвращения. Одна только мысль, что меня сейчас будут так же иметь заставляла меня дрожать. Единственное что радовало, я не наблюдала явного насилия, похоже все эти женщины согласились на это добровольно. По центру зала стоял трон, на нем сидел, развалившись большой волк. Он был явно чище чем другие, лицо его хранило следы усталости и равнодушия. Перед ним на коленях извивалась голая танцовщица пытаясь привлечь его внимание. Не знаю почему, но я сразу подумала, что это Пир во время чумы, просто в волчьей интерпретации. Все в этом зале предавались крайностям, беспробудное пьянство и похоть.

Прозвучал звук гонга и в зал ворвались танцоры в надбедренных повязках и женщины, одетые наядами с голой грудью. Грохотали барабаны, от топота их ног мерцал свет, они вскрикивали, делая их странный танец еще более диким. Вокруг царила полная вакханалия. Возбужденные танцем волки заваливали женщин, находящихся рядом на пол или подушки, и начинали их яростно лизать или трахать.

Волк, державший меня, явно хотел присоединится к этому действу и с силой толкнул меня вглубь зала под ноги сидящему на троне.

— Вот Альфа посмотрите, что я нашел. Не знаю кто она, но она шаталась по замку.

Главный волк поднял на меня равнодушный взгляд.

— Кто такая, что делаешь в замке?

- Я знаю кто это Альфа Натан, я узнал ее запах, это она приехала с Роном — голос из зала заставил меня вздрогнуть.

Лицо Альфы утратило равнодушие, на нем явно появился интерес.

— И кто ты ему?

Я застыла не зная, что ответить. Можно сказать, что я его жена или любовница, или просто с ним ехала. Я не знала, что будет лучше. Поварихи говорили, что жену брата верховного Альфы не тронут и я решила доверится их суждениям.

— Я жена Рона. Я не знаю, что тут происходит, но требую освободить меня и моего мужа. — В моем мире всегда говорили, что женщина не должна отличаться умом и я решила прикинуться полной дурой.

В зале раздался смех. Многие волки перестали заниматься сексом и откинулись на подушки ожидая продолжения этой занятной беседы.

— Говоришь жена Рона. И что же такое случилось, что он женился на тебе, неужели ты его суженная. Я бы на такой даже в этому случае не женился, делал бы тебе щенков накинув мешек на голову.

В зале снова раздался смех.

— Ну что волки …кто ни будь хочет жену Рона?

Я застыла и казалось весь зал замер…боже неужели поварихи ошиблись и меня отдадут на потеху волкам…

— Я хочу — раздался голос из темного угла. Я с ужасом наблюдала как из угла вышел огромный волк, он был полностью трезв, увешан оружием, глаза сверкали. Наверно его можно было бы назвать красивым если бы не жестокость, затаившаяся в его глазах. Сквозь костюм из черной кожи просматривались мускулы, движения были жесткими, поступь тяжелой. Такой не будет спрашивать, сломает и заставит покорится. Казалось его облик обезображен частичной трансформацией, но не так как у других волков, нет…он будто не мог изменить часть себя и застыл в промежуточной фазе. Это было не следствием алкогольного опьянения, скорее часть травмы навеки обезобразившая его внешность.


— Ты Марк? Мне казалось, ты не любишь непокорных девок? Эта явно будет сопротивляться.

— Иногда люблю разбавить сладкое терпким, думаю если ее отмыть, что-то в ней есть.

— Ну что ж бери, не в силах тебе отказать. Только что-то оставь, хочу поторговаться с Альфой Риером когда он придет. Да и лишняя поломойка нам не повредит.

Зал снова засмеялся, послышались советы и напутствия.

— Если что зови подержу…

— А давай здесь…хочу посмотреть…

— Эй она общая, покажи нам что там у нее есть…

Страшный волк вдруг глухо зарычал.

— Отвалите, я не делюсь. Кто тронет пожалеет.

Наверно мне должно было стать легче от мысли что меня будет насиловать только этот жуткий волк, но не стало. Спина покрылась холодным потом хотелось орать и вырываться, но я боялась, что если выдерусь, то они начнут травить меня всем залом.

Волк потащил меня на выход из зала, в коридоре подхватил на руки и быстро поднялся по лестнице. Я не смогла бы вырваться даже если бы и хотела, я онемела от ужаса.

Он быстро пересек коридор и вошел в темную комнату освещенную лишь заревом камина. Я очнулась только от удара об кровать, он так швырнул меня, что я несколько раз подпрыгнула на пружине.

В этот момент я почувствовала такую безысходность, страх, что просто не выдержала и разревелась. Я так устала …у меня больше не было сил сдерживаться.

— Чего ревешь? Не нравлюсь?

Я шмыгала носом…

— Нет…я не хочу…я люблю Рона…

— Любишь?..

Он странно засмеялся.

— Все вы его любите…ну ладно, выясним любит ли он тебя…

— Не бойся, раздевайся и ложись спать. В семь утра, что б встала и пошла мыть полы в главный зал. Глаза опускай, на вопросы не отвечай. И да…если не хочешь, что б я тебя в реальности оттрахал, сделай вид что всю ночь у меня отсасывала, и очень устала.

— Зачем ты это делаешь?

— Волчья жена не должна быть подстилкой, а вот поломойкой у тебя думаю хорошо получится. И не думай, что я тебя пожалел, просто если Рон выживет не хочу, что б ему достался порченный товар. А вот если он умрет…тут уж не обессудь…живой не уйдешь.

Для всех моих читатей выложила маленький рассказ…сон, не судите строго…просто навеяло (Мой дикий сон).

Глава 23

Я думала, что не смогу уснуть, но нервное напряжение вымотало меня и я практически сразу отключилась. Наверное, мягкая постель и ложноечувство защищённости окончательно расслабило меня, и я погрузилась опять в странный сон.

Я была в странном месте, лежала на каком-то совершенно мягком покрывале в подушках. Оглядев себя, поняла, что я совершенно чистая, мои распущенные волосы слегка вьются и приятно пахнут. Я счастливо выдохнула, это точно сон, но он такой приятный. Я странно чувствовала себя дома…

— Проснулась?

Голос из дальнего угла заставил меня вздрогнуть. Я напряглась и практически сразу расслабилась…это Риер. Странно за время пока я в бегах, я начала про себя легко называть его по имени.

— Я сладко потянулась, тело было расслабленным мысли плыли лениво.

— Да…а ты давно ждешь?

— Странный вопрос для спящей, ты не находишь?

У меня появилось желание подурачится, я первый раз за несколько недель полностью расслабилась.

— Это ведь мой сон, что хочу то и делаю…

— Хорошо…и чего же ты хочешь?

— Не знаю, наверно я хотела бы забыться, я хочу, чтобы мне было хорошо, хочу красивый сон….

Риер мягко рассмеялся.

— Боюсь я не знаю, как сделать женщину счастливой кроме секса и подарков. Подарки во сне бесполезны. Ты хочешь секса? Неужели у моей рыжей кошечки появились желания?

- Нет секс — это не то, что я хочу, я только недавно чудом избежала насилия и не готова заниматься тем же во сне.

— Тебя кто-то тронул?

— Нет меня защитил странный волк…

— Что он потребовал взамен?

— Ничего, сказал, что не позволит волчьей жене стать подстилкой для грязных волков.

— Разве он не сними?

— С ними, но он какой-то другой, не пьет, не участвует в оргиях, и они его побаиваться.

— Я пощажу его за одно то, что он спас тебя.

Я усмехнулась…да… мой волк полон самомнения. Улыбку сменила горечь…

— Пока он не в твоей власти, ты далеко и не понятно буду ли я жива к тому времени как ты доберёшься.

Он подошел и опустился на кровать, я почувствовала, что он обнимает меня.

— Я уже близко, я иду, я успею. — его шепот приносил облегчение, я верила ему. Такой как Риер если захочет может все.

— Я хочу приласкать тебя. Не сопротивляйся… в прошлый наш раз ты была в состоянии волчьего безумия и мало что помнишь, я напомню тебе главное…напомню почему ты должна вернуться ко мне… Я еще спрошу с тебя за твой побег, но сейчас я хочу, чтобы тебе было хорошо…

Он шептал пока его руки ползли вверх по коже моих бедер задирая тонкую белую сорочку. Риер приподнялся, его взгляд скользнул по коленям и останавливается между бедер. Он медленно вдохнул воздух, с приоткрытых губ сорвался мягкий стон.

Волк подвинулся ближе и склонился, зарываясь лицом между моих бедер.

— Что ты делаешь?

Его поведение шокировало, но не ужасало. Мы пристально смотрели друг другу в глаза, меня обдало жаром. Он был так близко, что я могла протянуть руку и коснуться его. Время остановилось.

— Я хочу доставить тебе удовольствие… хочу, что б ты знала, чего лишилась, сбежав от меня…

— Я… — я стеснялась своего обнаженного тела и особенно… ни один мужчина никогда не рассматривал меня там, я даже гинекологов выбирала исключительно женщин. Но сейчас мне очень хотелось узнать, что он сделает.

Мой рот открылся, но я ничего не могла произнести. Эти слова и возбуждали, и заставляла нервничать.

— Я никогда, то есть никто никогда… — Мне стало неловко, наверно не стоило говорить это вслух. — Ты не должен этого делать.

— Я хочу. — Он внезапно обхватил мои колени, притянул к краю подушек и заставил раздвинуть ноги.

Я не сопротивлялась, но тело напряглось. Он сильней прижался к лону, проводя языком по клитору, и я чувственно простонала, удовольствие достигло мозга. Ощущение были потрясающие, я выгнулась, приподнимаясь с матраса.

Он безжалостно облизывал меня языком и посасывал мой клитор. Казалось, прямо рычал и посылал вибрации, что заставляло меня выгибаться еще сильнее. Он не был нежным, еще шире раздвинул ноги и теснее прижался лицом к лону.

Это было настолько чувственно, что причиняло боль и в тоже же время я сгорала от стыда… я не могла остановиться, охваченная бешеной страстью. Он стал более агрессивно вылизывать меня, и из моего горла вырвался стон. Он вытворял такое своими губами и языком…что из ощущений осталась только всепоглощающая страсть, эти ощущения подавляли внутри меня все остальное, пока не осталось одно удовольствие.

Я так жестко кончила, что от силы оргазма мое тело затряслось. Его губы отстранились от клитора, мои вагинальные стенки начали сокращаться, и он неожиданно протолкнул язык мне в лоно. Я выкрикнула — нет, — частично от шока, частично от нахлынувших ощущений.

Он трахал меня своим языком, погружаясь глубже и глубже…рыча. Мне было все равно, какие звуки он издавал. Страх был последним чувством в этот момент, я перестала волноваться обо всем, кроме того, что заставляло меня дрожать от экстаза.

Он медленно убрал свой язык, и я открыла глаза, уставившись в потолок спальни замка. Я лежала полностью одетой на грязных простынях в комнате, где меня вчера оставил волк. Я кончила, во сне … да… о боже я представляла, что меня вылизывал Риер… черт это был сон…но такой что я была покрыта потом, а тело совершенно не желало просыпаться.

— Вставай, тебя уже ждут в зале на утренней уборке. И… не знаю, что тебе снилось, но ты так стонала, что тебе не стоит спать в общей комнате, мужики могут не сдержаться….

Глава 24

Господи, не знаю, что хуже постоянный страх или постоянная грязь. Казалось, я должна была привыкнуть к чувству постоянного страха и необходимости быть грязной, но не могу. Когда утром мне пришлось спуститься в зал в грязной и мятой одежде, в которой я спала и начать убирать грязный зал, я поняла это не конец. Вокруг валялись тела пьяных грязных вымазанных в своей и чужой сперме мужчин и женщин. Вид голых мужиков с обвисшими гениталиями внушал отвращение. Стояла жуткая вонь, а еще некоторые из этих животных просыпались и пытались изнасиловать некоторых из служанок прямо на этом грязном полу. Я помнила, что волк сказал не трогать меня, но вряд ли эти звери что-то соображали. Как они будут удерживать замок во время осады я не представляла, но и как дожить до этого тоже не знала. Вдруг кто-то схватил меня за подол и потянул на пол.

— Эй красавица, помоги мне, принеси воды.

Я судорожно дернулась и помчалась выполнять указание. Дрожащей рукой налила воды в бокал и повернулась к мужику.

Это оказалось мохнатое чудовище, притащившее меня вчера в зал. Голым он был еще более отвратителен чем одетым…настоящее животное.

— А это ты?… а ты не изменилась…он тебя наверно трахал не раздевая, лишь бы Рону отомстить… — раздался его смех больше похожий на лай.

Я опустила глаза, чтобы не смотреть на его тело.

— Он не любит Рона? За что?

— Твой муженек знатно прогулялся в этих краях…спроси у него, он перетрахал тут всех, и не все были с этим согласны. — он отхлебнул воды и закашлялся — он получал право первой ночи с любой девицей как брат Альфы и никто не имел права это оспорить.

— И что?

— Знаешь мы ведь не всегда были такими, когда-то я хотел найти себе пару и открыть таверну… к черту все. Твой Рон отобрал у него право первой ночи с Алексой. После ночи она понесла, но не разрешилась бременем и умерла…так что…зуб…за зуб… ты же ведь тоже можешь понести…вот будет подарок Рону — и он опять начал громко и мерзко смеяться.

Вот теперь я испугалась по настоящему, боже…мой единственный защитник мой настоящий враг.

Вместе с страхом пришли мысли о Риере…а он…он не просто пользовался правом первой ночи, это была привилегия, ему предлагали лучших. Во скольких он оставил свое семя…ведь у него есть дети, которых он даже наверно не замечает… кто я для него, кем стану в его жизни, нищая переселенка из другого мира. В ту же минуту я встряхнулась…зато я красива…красива как никто в этом мире и, если я хочу выжить я должна бороться. Я вернусь к нему и попробую договорится, никто так не возбуждал меня как он, он сила и власть этого мира. Бежать за море я всегда успею, я уже попыталась и оказалась во власти врагов, больше я бежать не буду, я буду бороться за свое счастье и мое место рядом с ним…а то что я смогу родить только дочь, ну что ж…я буду рада любому ребенку.

— Ладно не расслабляйся, только тебя трахает волк не дает тебе права отлынивать от работы. Вечером будут гости так что давай вперед, и что б зал сверкал чистотой иначе будешь ползать на коленях до вечера. А они у тебя и так наверно стерты — и опять этот отвратительный дикий ржач.

- Нет…все равно не понимаю, как он мог… точно на коленках сзади и не раздевая….

Я рванулась мыть пол больше не оглядываясь. Не знаю кто сказал правду мой нежданный спаситель или этот грязный волк. Ясно одно друзей в этом замке у меня нет. Можно попробовать освободить Рона, в конце концов вместе будет проще сбежать. Риер ведь может опоздать, или война идет далеко за границами замка и ему придётся пробиваться с боем. Надо хотя бы попытаться…набраться смелости и попытаться его вытащить.

Вечером воспользовавшись переполохом, связанным с гостями, я попыталась найти ту часть дома, в которой нас первоначально заперли с Роном. Лестницы были пусты, как и коридоры осталось только определить, где это было. Была ночь, и я была очень уставшей, практически ничего не помню. Я, наверное, несколько часов бродила по замку пока не обнаружила грязный и странно запущенный коридор, казалось в этой части замка давно никого не было, и лишь засохшая кровь на полу указывала что когда-то здесь был бой и были люди. Я шла по коридору и кажется вспоминала страшные очертания крови на стенах…да это здесь…А вот и массивная дверь с огромным замком.

Я тихо постучала…

— Рон…это я…Алиса.

Послышался шорох, и я начала спрашивать громче.

— Рон…ответь…это я …ты здесь?

— Алиса… — казалось это был лишь хрип… — Да я здесь, послушай ты можешь мне помочь. Я знаю такие замки, ключ от этой двери хранится на главном посту, это обычная практика для подобного замка. Черт они не кормят и не поят меня уже несколько дней, я могу легко обойтись еще несколько дней без еды, но без воды мне тяжело…они придут за мной я знаю… — он замолчал — как ты? Они тронули тебя?

— Со мной все в порядке, но долго я не продержусь, они здесь все сумасшедшие…какой-то дикий пир в ожидании осады.

— Попробуй найти ключ, если ты выпустишь меня, то мы сможем уйти, я знаю этот замок — готовил его к осаде. Здесь есть возможность выхода в лес, тебе только надо выпустить меня отсюда и еще если сможешь, то принеси воды.

— Где находится главный пост?

- Это сооружение возле оружейной палат, там постоянно кто-то дежурит. Но раз ты говоришь, что замок погружен в анархию, то может тебе и удастся…

Второй раз найти дорогу до лестницы, а затем во двор было не сложно, я была сосредоточена и настроена выбраться отсюда. Практически все находились в главном зале и встречали гостей, на меня никто не обращал внимания. Оружейная находилась практически у ворот, а рядом с ним что-то похожее на будку охранника.

Подбежав и заглянув во внутрь, я поняла, что Рон не ошибка…все здесь было подвержено какой-то странной болезни по имени похоть и пьянство.

Посреди комнаты с полуспущенными штанами стоял охранник, явно волк и увлеченно совал член в горло какой-то голой девицы, он рычал и матерился, стараясь наверно засунуть поглубже, а девица отплевывалась и пыталась отстранится.

— Чего коряжишься, заплачу. заглотни поглубже.

— Я больше не могу отвали, давай полижу или пошли просто трахнемся.

— Ладно, пошли может в другую дырку мне понравится больше.

Черт…что за мир…и здесь я хотела искать большую любовь…да моя наивность начала поражать даже меня. Мечтала уехать за море, где нет волков и стать гордой поломойкой, причем пожизненно, потому что я гордая и не хочу быть с волком…В этом мире вряд ли есть что-то другое, может там нет волков, но и люди не сильно отличаются. Неужели возможность обрести здоровое тело так затмила мой разум, что я действительно решила, что судьба пожизненной поломойки и подстилки для всех, кто говорит, что любит и обещает женится стало моим выбором. Ведь если задуматься то, что ждет меня там за морем…ни профессии, ни влиятельной семьи за спиной, я буду работать за копейки на низкооплачиваемых работах и ходить на свидания в надежде что кто-то на мне женится и вдвоем нам будет легче. Именно так будет выглядеть моя жизнь, а вовсе не розовый мир, где куча мужчин мечтают свить со мной гнездо и одарить меня всем и сразу. Здесь каким-то чудом на меня обратил внимание сильный, влиятельный и богатый волк, он предложил мне защиту и дом, а я убежала с мечтой гордо выживать и тяжело работать…

«Он выбрал не тебя»…внутренний голос сразу напомнил, почему я сделал такой выбор.

Значит я вернусь и сделаю так что бы выбрал меня, он уже один раз меня выбрал…если нет…то стану его первой фавориткой, говорят они творят большую политику и ближе договорных жен.

Так главное выбраться…все остальное потом.

Они зашли в смежную комнату скорее всего в спальню, а я, не теряя времени начала пытаться влезть в окно. Слава богу окна были не высокими, а нюх волк явно потерял. На стене был стенд со множеством ключей, я не знала, как выбрать один. И поняла шансов выбрать нет. Никаких пометок на них не было, единственное были помечены этажи.

Понадеявшись на то, что девица его задержит на некоторое время я забрала все ключи от второго этаж правого крыла и быстро вылезла в то же окно. Возле окна я поскользнулась на чем-то и с отвращение увидела, что это напоминает какую-то прозрачную слизь. Боже это же место куда наверно кончил это охранник…господи за что…теперь меня тошнило не только от страха но и от отвращения… При падении сильно упала и к замку бежала уже хромая.

Постоянно оглядываясь, я смогла достичь комнаты, где содержали Рона и начала примерку ключей. Это пипец их было больше десятка и с таким тугим замком я боялась, что просто не смогу провернуть ключ физически даже если найду его. После практически получасовых мучений с дрожащими руками и постоянными оглядыванием и прослушиваниями, я наконец вроде смогла найти нужный ключ.

О боже слава богу, я даже не знала, что делать если не смогу открыть, вычислить что только я могла пытаться проникнуть в комнату легко и думаю после этого меня бы точно не поалели.

Замок щелкнул, и Рон быстро открыл дверь вырываясь в коридор.

— Воды…

— Извини…

— Ладно, главное выжить. Побежали, тут дверь в конце и ход из подвала. Ты просто молодец, я даже не надеялся, что ты сообразишь взять ключи от всего крыла, теперь не придется идти вниз.

Вот идиот…то есть надо было еще какой-то ключ кроме его комнаты брать, и он не сказал. Нам просто повезло, что я взяла все…да как эти мужики воюют не знаю, все по чайной ложке делают и думают медленно сначала одну проблему решают потом другую…да…женщины б так не выжили. Одни мускулы…

Он ринулся куда-то вглубь замка схватив ему известный ключ, и я направилась за ним. Он бежал и тащил меня за собой. Для обезвоженного и голодного он был необычайно быстр. В темноте я ориентировалась плохо, зато волк шел как у себя дома.

Коридоры…коридоры, постоянные попытки уцепится хоть за что то. оббивание ног об ступени, мне казалось мы шли всю ночь, хотя наверно несколько часов. Чем-то это все напоминало пещеры монахов. Тяжелый воздух, полная темнота и узкие коридоры — одна бы я никогда не вышла от сюда.

В какой-то момент в темноте мелькнул свет.

— Все пещеры заканчиваются, и если я хорошо знаю Риера то где то здесь он будет разбивать лагерь. Хорошее место для нападения и рядом с рекой что бы обеспечить армию всем необходимым. Потерпи еще не много, я напьюсь и пойду поохочусь. Не пройдет и нескольких часов как ты сможешь помыться отдохнуть и поесть. Благодарю тебя за то, что ты сделал для меня, никогда меня еще не спасала женщина. Я твой должник и верь, я верну долг.

Он помог мне выбраться из укрытия, и я упала на траву не способная встать.

Не успела я отдышаться, как послышались шаги и шум…рядом явно кто-то был.

Подняв голову, я обнаружила прямо перед лицом сапоги. Медленно поднимала взгляд пока не столкнулась с парой блестящих глаз. О боже Риер…наконец-то…наконец то все закончилось. Я смогу помыться …расслабиться…он уже видел меня всякой, я наконец смогу стать собой.

— Так так…мой брат и его волчица…законная супруга….

— Брат…наконец-то

— Его заковать в кандалы, а ее в темницу, в одиночку. Никому не заходить.

Он схватил меня за горло и поднял, мои ноги трепыхались я задыхалась.

— Тебе одного меня мало было мразь, ты решила лечь еще и под моего брата…

— Брат что ты говоришь?

— Молчать. Никто не смеет трогать то, что принадлежит мне, никто даже мой брат. Как ты посмел…как ты посмел увезти ее из моего дома…от нее за версту несет тобой, она вся просто вымазана в сперме. Наверно если разорвать платье, то ты по всю поставил на ней свои метки.

— Брат я не понимаю, о чем ты говоришь…

— В темницу в кандалы пока я не решу, что с тобой делать. А ты… — и он взглянул на меня так, что я потеряла дар речи и просто не могла заставить себя оправдываться… — ты будешь сидеть пока с тебя не сойдет этот смрад и не заживут метки, а так же я не буду уверен, что ты не носишь ни чьих щенков, а потом я решу что с тобой делать. Если уж ты одна можешь мне рожать сыновей, но этим и будешь заниматься…в камере.

— Она твоя Илле…что же ты творишь брат…я не прикасался к ней я все объясню…

Он отбросил меня в сторону как будто боялся замарать руки.

— У меня есть нос, и я все слышу…другого мне не надо…не хочешь по-хорошему, будешь сидеть в клетке — взревел он и направился вглубь лагеря не оборачиваясь.

Глава 25

Наверно лучше все характеризует эпоху и народ народный фольклор. Страшные сказки… чем более цивилизованные становятся люди, тем мягче и добрее сказки.

Я вспомнила свой век и то, как мамы говорили детям, что нельзя трогать котика за хвост, нельзя гавкать на собаку, нельзя обижать малышей. И рассказывали сказки про благородных принцев и красивых и нежных принцесс…

Господи почему же услышав сказку про спящую красавицу, я не поняла, что этот мир не такой каким я могу его видеть, здесь все страшнее и страшнее …как в настоящей сказке.

Помню, когда я только попала в этот мир и лежала обездвиженная в хижине лесника и его жены, они часто рассказывали сказки. И вот одна из них гласит — что некоторым везет всю жизнь, даже когда они спят. Намек был явно на меня, я же выжила, упав с замковой стены в ров с водой.

Я услышала местную сказку про спящую красавицу и не запомнила на всю жизнь, что нет добра в этом мире… здесь можно только быть сильным или смиряться. Что любовь здесь видят по-другому, а чувства это последнее что имеет значение.

Он даже не выслушал меня, не дал оправдаться… Итог его интереса — не привилегированное место в замке, а отдельная клетка, где меня будут насиловать, и я буду рожать никому не нужных детей.

Впрочем…. В моем мире сказка про спящую красавицу это романтическая история про красивого и благородного принца, который увидел прекрасную спящую девушку и от больших чувств поцеловал ее, а она проснулась. Она вся такая красивая, ее родители решили без нее не жить и заснули с ней, что б ей не было скучно….принц весь такой благородный, только прикоснулся губами и его чистая любовь разрушила чары…

Но в этом мире сказка другая…страшная эротическая сказка…

Что бы отвлечься и хотя бы на миг уйти от реальности, я вспомнила огонь в хижине, мягкий тихий голос ведуньи и страшную страшную сказку про спящую красавицу.

Как-то раз в мире, где не было волков, у короля огромной страны родилась девочка. Она была так красива и нежна и совершенно не ведала зла. Но был мракоборцем тот король и прокляла его злая ведьма за сестер своих сожженных на костре. Предсказала старуха, что уколется девочка веретеном и заснет на веки вечные. Опечалился король, но не поверить ведьме не мог и велел он уничтожить все веретено в королевстве и закупать ткани иноземные. Шло время и росла девочка в окружении своих братьев и любящей семьи. И была она и красива, и юна, и добра, и молчалива. И много женихов сваталось к королю, но слишком молода была принцесса. И вот однажды пошла погулять принцесса в лес и встретился ей домик в чаще, а в доме том старая женщина что давно не выходила к людям и пряла она пряжу как мать ей завещала веретеном старым. Полюбопытствовала принцесса да все себе в горе, укололась веретеном и упала замертво, и хоть слышно было дыхание ее, заснула она вечным сном. Разыскали ее братья в чаще темной привезли в замок. Погоревали родители ее и велели отнести ее в хижину ту, что в чаще темной и оставить там навеки вечные. А старуху, что веретено дала ей казнить и сжечь на площади, за то, что приказа королевского ослушалась и пряжу пряла.

Положили принцессу на кровать в хижине закрыли дверь на засовы толстые и оставили там лежать навеки вечные.

Прошли годы, а может столетия. Гулял в лесу том король иноземный, заблудился он и не знал где коня напоить. Увидел домик в чаще и колодец заброшенный и решил остановиться переночевать.

Залез в окно в хижину старую, а там девица молодая и прекрасная на кровати лежит. Принялся король будить деву прекрасную, но не просыпалась она. Не смог остаться равнодушным король к чарам девичьим, раздел и залез на кровать. День и ночь он утолял страсть с девицей лишив ее девственности, много семени оставил он в девице невинной, но не просыпалась дева прекрасная. Утолив голод телесный, ушел король из хижины и на многие годы забыл про деву прекрасную.

А дева та понесла и родила близнецов, и кормились они от груди ее пока спала она мертвым сном. Но выпустил сын ее грудь и начала сосать палец уколотый, и высосал он яд смертельный и очнулась девица.

Очнулась девица в хижине старой с детьми малыми и не знала, что делать ей. Не знала жив ли отец ее и братья, и куда идти ей. И решила она остаться и жить как ведунья с детьми в хижине этой.

Шли годы и росли дети.

Вспомнил как-то король любовницу свою лесную невинную и решил еще раз съездить к ней.

Приехал, а там чудо — дева прекрасная и дети его. И е смогу удержаться король все рассказал деве юной, повинился и пообещал, что женится он и заберет ее к себе в королевство править с ним будет.

Больше недели провел король в лесном домике и страсть их не знала границ, не могли утолить страсть они к друг другу. Привязался король и к детям своим.

Вернулся король домой и не может забыть девицу прекрасную каждую ночь выходит на балкон и мечтает о ней, а к королеве свой и не притрагивается.

И обеспокоилась королева, и отловила гончего к принцессе с письмом ехавшего и узнала все. И решила королева извести соперницу, и пожелала ей смерти лютой. А еще более отомстить мужу своему решила.

Велела она привезти к ней детей незаконнорожденных, приготовить пироги с мясом детей его и накормить короля досыта.

Ест король пироги, а она приговаривает — «свое ешь…свое ешь». Не выдержал король — «Конечно свое… все здесь мое и все».

Но мало было королеве и решила девицу убить и снова короля накормить за то, что по-прежнему не притрагивается к ней.

Привели к ней принцессу и хоть оправдывалась она что вены ее нет и овладел ей король в беспамятстве, не пожелали ее королева и велела сжечь живьем, а мясо королю на ужин подать.

Но предложила принцесса раздеться и оставить одежды дорогие королеве в качестве искупления. Понравились короле жадной одежды дорогие и разрешила она принцессе раздеться. А принцесса раздевалась и песню пела громко прегромко колыбельную, что король слушал каждый вечер. И услышал король песню печальную нашел принцессу. Ворвался он в кухню и спрашивает, где его дети, а королева злобная смеется- съел ты детей своих, не заметил. Впал в неистовство король и приказал казнить всех поваров что ужин тот готовили. И признался тогда повар главный, что не смог убить он детей и пироги те с теленка молочного были. Сжег король жену свою заживо и стали они жить с принцессой долго и счастливо.

Правда или ложь сказ этот неведомо, но коль везет девице прекрасной, то и во сне счастье свое встретит она.

(по мотивам итальянских средневековых сказок)

Вот так и у меня… изнасилует в беспамятстве и рожу я ему детей и будем мы жить долго и счастливо, после того как убьем его законную жену. Впрочем, у моей сказки может быть и другой конец — жена любимая убьет девицу ненужную, а детей себе оставит.

Вся моя жизнь страшная…страшная сказка и чем дальше, тем страшнее.

Глава 26

Я шел в сторону лагеря и готов был убивать.

Из темноты выступил дозорный.

— Альфа.

Я не останавливался, бешенство застилало мне глаза. Я ощущал ненависть чистую ненависть. Тварь, как она посмела. Я готов был ей дать все, а она предала меня не глядя. Я казнил волков из-за нее. А оказалось она сама просилась на его член. Родной брат попал под ее чары и увез из замка.

Тварь…все хватит…я хотел по-хорошему, но теперь ей придется самой очень захотеть родить мне сына иначе я превращу ее жизнь в ад.

Я вспомнил как вспылил в замке, когда мне показалось, что она сразу после моей постели переметнулась к другому. Я нашел ее незадачливого поклонника. Люди думают, что мы в состоянии учуять любой запах и идентифицировать его, на самом деле это не так, но мы не разрушаем эту легенду. Волк, как собака, тигр или другие животные, выслеживающие добычу с помощью обоняния способен учуять запах человека, животного или предмета и различить его на предметах, не имеющих собственного запаха. Человеческое тело в отличии от неодушевленных предметов каждое имеет свой запах и при смешивании запахи дают совершенно другой аромат, как например духи на каждой женщине пахнут по своем. Я легко могу почуять на женщине запах семени, но вряд ли смогу определить чьей, просто в отличии от собаки, я смогу сделать выводы по обстоятельствам и потом принюхиваясь вычленить особенности и сделать правильные выводы. Только если другой человек имеет очень специфический ни на кого похожий аромат, например пахнет дегтем, я смогу учуять если от женщины пахнет именно им. В большинстве случаев человек пахнет собой и чуть-чуть кем то, кто рядом, и определить это, не зная человека очень сложно. Ни одна лучшая ищейка никогда не укажет на мужчину, который был с женщиной понюхав женщину, зато легко определит его по любому неодушевленному даже совершенно крошечному предмету. Поэтому волки стараются метить своих женщин сильно, что бы от них пахло самцом и было понятно, что они заняты. Запахи лидеров стаи все знают и могут определить его на знакомых женщинах даже с учетом смешения ароматов, но даже так каждая женщина в гареме волка пахнет им по-своему.

Я сразу почувствовал, что она была с волком по отвратительному запаху псины, но далеко не сразу смог определить кто мой соперник. Эта тварь пыталась оправдываться и скулить, но я свернул ему шею. Никто в замке не смеет трогать то, что принадлежит мне и если мои волки забыли это, то я быстро им напомню. Я сам вовремя не обрисовал ее статус, дал ей время подумать, и похоже мой казначей решил, что имеет право тянуть свои жалкие лапы к моей женщине.

Я собирался представить ее стае, я вышвырнул вон родовитую невесту, а эта тварь сбежала из замка с моим братом. Я до последнего не верил, что она ляжет под него. Я просто не мог в это поверить, я был уверен, что произошло недоразумение и увидев меня с невестой, она сделал неверный вывод и как все бабы поступила не думая. Я собирался наказать ее, что бы в будущем она обсуждала со мной все свои решения, но больше всего я мечтал ее найти и прижать к себе. Так было до тех пор, пока я рискнув всем не пришел на встречу в осажденном замке, что бы вытащить эту дуру из плена. Я всего ожидал, но надеялся, что, когда она скажет, что она со мной — ее не тронут, побояться. Всем хочется жить, и вырезав всех дезертиров уверен с некоторыми я смог бы договорится, мне открыли бы двери в любой замок за право выжить.

То, что я узнал, придя на встречу поразило меня, ввело в такое бешенство, что я не сдержался. Замок не продержался и нескольких часов, я просто рвал всех на части, а попятам за мной следовала штурмовая бригада. Я выжигал все, мне кажется я не пощадил никого. Никто…ни одна тварь не заступилась за мою женщину, все они достойны смерти. Не знаю сколько точно продолжалась бойня, но после я велел спалить замок до тла. В сумерках воздух наполнился отвратительным смрадом паленой шерсти и человеческого мяса. Альфу я спалил, живьем велев заперев его в его покоях. Мои волки так и не смогли найти тварь, что трахала мою Илле. Как рассказывал один из участников утром она хорошо выглядела и приперлась убирать зал. Она не сопротивлялась, не кричала…разве так должна вести себя женщина, которую насилуют… Тварь сначала легла под моего брата, а потом и под другого волка, который пообещал ей защиту. Жена… жена моего родного брата…Убою суку…Не знаю, что я собирался сделать после того, как найду ее, но только один ее вид и жуткий запах чужой спермы окончательно лишили меня самообладания. Эта сучка даже не мылась, гордо нося на себе запах другого самца. А мой брат…женился на потаскухе и еще пытался ее защищать и от кого…от меня…

Кровавый бой и жуткое зрелище моей женщины, вымазанной в сперме другого мужика, окончательно свели меня с ума, и я сделал то, что сделал. Если моя Илле шлюха, но она не достойна другой жизни. А брат… волки убивают и за меньшее. Что буду делать если она понесла я не знал, но сама мысль об этом приводила в такое неистовство, что хотелось все крушить. Хорошо что идет война, я смогу утолить свой лютый голод смерти, иначе не знаю, что бы сделал с ней.

Я не мог спать и есть, меня рвало на части. Каждую минуту я слышал признания волков которых я пытал — «Да, это женщина жена вашего брата… да, один из волков пожелал ее…да, она пошла с ним добровольно…» да. да…да …все время это чертова да…

Я должен был это видеть, я должен почувствовать это, чтобы на всегда забыть о хорошем отношении к ней.

«Я должен собственными глазами увидеть метки своего брата».

«К черту все…она пришла ко мне девственной, а сейчас…что с ней стало после всех этих мужиков…тварь…какая же все таки тварь… чего ей не хватало? Что такое дали ей они чего не дал я?»

Я раздену ее и загляну в каждую чертову дырку… сучка… Больше я не позволю ей сказать мне нет, я готов был ждать тогда, но не сейчас, когда она покрыта спермой моих врагов и метками моего брата. В конце концов еще один мужик уже точно не сможет ее смутить, а потом я подумаю, что ей предложить, что бы эта шалава очень хотела родить мне сына.

Меня рвало на части от злости, и я хотел сделать ей больно, так же больно как было мне. Казалось, я практически бежал в сторону камер. Думал хочу ее наказать, но сгорал от вожделения, от мысли что скоро прикоснусь к ней опять. В худшем случае опять укушу ее и она не сможет мне отказать…но тут же обуревала злость, она не достойна этого…мой брат тоже кусал ее что бы соблазнить? Или она отдавалась ему так?

Охранник вышел мне на встречу.

— Открывай — рявкнул так, что стены задрожали. — Откроешь камеру и свали отсюда.

— Но как же пост Альфа?

— Я сказал поднимешься в зал и будешь ждать там, пока я здесь думаю с заключенной ничего не случится.

— Слушаюсь Альфа.

Послышался звон ключа и звук открываемой двери, а у меня задрожали руки и начали появляться когти…черт я теряю контроль, нельзя иначе я порву ее, а она мне еще нужна.

Вошел в камеру, она сидела на лежанке обхватив себя руками и жалась к ледяной стене. На минуту во мне что-то дрогнуло, она больше не была ни страшной служанкой, которую я увидел на улице, ни роковой красавицей, представшей передо мной в зале. Она была замученной, исхудавшей, ее глаза потеряли блеск.

Что бы не пожалеть, не остановится я сразу ринулся к ней. Не тут нет места жалости, ее никто не заставлял, она сама выбрала свою судьбу.

Она еще больше вжалась в стену, но меня это не остановило. Я схватил ее за ноги, развел их в сторону отдернул юбку вверх. На секунду вид ее белой кожи и нежного лона остановил меня, что я делаю?… я же хотел ее любить, а не насиловать…но тут же пришла злость…она меня бросила, уехала с моим братом.

Я собирался полностью воспользоваться своим правом, но сначала я должен был убедиться…узнать сколько их было. Запах своего брата я узнаю, а остальных…мне уже не важно то это был… главное узнать сколько их было.

Она будто очнулась и стала сопротивляться, пытаясь опустить платье, брыкалась, но я жестко фиксировал ее ноги. Опустился на колени и приблизил лицо к ее лону, я захлебывался слюной от вожделения и желания прикоснутся к ней в живую, а не во сне, но теперь она не была этого достойна. Не смотря на отвращение, злость и бешенство вид ее плоти заставил закатить глаза и облизнуться. И тут я понял…я не чувствую запаха…вообще никаких запахов кроме ее естественного аромата. Я принюхался, практически вжав нос в ее вагину, провел до влагалища. Да…от нее совсем не пахло самцом, хотя у нее не было возможности помыться и запах на коже должен был остаться. Запах спермы был, но так пахла ее одежда. Внутренне она была чиста. По крайней мере несколько дней к ней никто не прикасался. Я одернул платье и взглянул ей в глаза.

— Откуда на тебе запах спермы чужого самца?

Она плакала, ее голос дрожал, руки судорожно вцепились в мои пытаясь закрыться платьем.

— Я не знаю, я поскользнулась и вымазалась во что-то в комнате охраны. Они там все совокуплялись, мне кажется, там все было вымазано…этим….

Казалось, она даже слово это не может произнести.

Я встряхнул ее.

— Скажи спала с мои братом, только честно, я все равно узнаю и тогда порву и тебя и его.

— Нет… он просто сказала, чтобы путешествовать вместе я должна пахнуть им и терся об меня. Все…все…я клянусь, между нами, ничего не было… Я просто хотела уехать за море… я видела, что ты выбрал ее свою невесту, я не хотела оставаться.

— А волк в замке? Тот которому тебя отдали, когда он пожелал?

— Он не тронул меня, сказал не хочет возвращать Рону порченный товар, он думал, что я его жена.

- Значит наш враг не тронул жену своего врага, а мой родной брат тронул, увез из замка…

— Нет, Рон ничего не знал, я сказала ему, что ты оставил меня. Я думала, что ты не захочешь меня видеть после свадьбы.

Я выдохнул….она говорила и говорила, а я закрыл глаза и слушал ее голос. На меня накатило странное облегчение, я поверил ей. Теперь осталось что бы она поверила мне, снова…

— Вставай, сегодня будешь ночевать в моей спальне, завтра решу, что с тобой делать.

Она судорожно вытирала слезы и по-прежнему вжималась в стену.

— Не трону, просто помоешься, выспишься, поешь, завтра поговорим.

С этими словами я первый вышел из камеры дав ей время прийти в себя.

Девочки, решила развлечь себя космосом, встречайте новую историю. Добро пожаловать на битву за землю…и конечно любовь… — Женщина Главнокомандующего, это безусловно история про любовь во всех ее проявлениях, от тихой любви и преданности до дикой и безудержной страсти.

Глава 27

Алиса

И снова этот жуткий замок, который, кажется, навечно станет моей тюрьмой. Я вернулась в него снова, только теперь вместо следов дикой похоти везде следы крови и пепла. Альфа приказал сжечь замок, и основная его часть была выезжена. Сохранилась тюрьма и главный зал, вернее он был весь черный и покрытый копотью, но людей Риера это не пугало. Они тоже устроили вакханалию по поводу захвата вражеской территории и освобождения замка. Я усмехнулась … они трахали тех же шлюх на том же полу, только подушки все сгорели. Те же поварихи готовили им обед, те же слуги разносили вино, да и для меня ничего не изменилось, только теперь я еще и пленница.

Я ничего хорошего от Риера не ждала…когда он вошел в мою камеру, я поняла сейчас случится, то чего я боялась всю жизнь. Я боялась насилие сломает меня окончательно. До сих пор во мне теплилась вера, что я смогу найти свое место в этом мире. Когда все это началось я сразу даже не сопротивлялась, я не верила, что это происходит со мной, что человек, которому я верила и мечтала ночами способен сотворить со мной такое. Потом пришла злость и страх, и я начала бешено отбиваться кажется я даже кусалась. Я пыталась вырваться это было страшно…он так же опустился передо мной на колени, как и в моем сне, так же держал за ноги. Только теперь я испытывала не удовольствие, а ужас. А потом резко все прекратилось, и он вдруг начал задавать вопросы. Первый раз он захотел меня услышать. Он ушел, приказав явится к нему в покои, а я повалилась без сил. Я не была уверена, что его покои будут лучше тюрьмы, но шансы выжить и не заболеть у меня были выше… Первый раз я разозлилась на него, перестала покорно принимать судьбу. Я же женщина, я не вещь, что он хочет кидает в клетку, хочет укладывает в постель. Меня уже тошнило от этого мира и его законов, я так не хотела и не могла. Я не хотела стать бесправной наложницей волка, даже если это значит быть его женой.

Поднявшись, я пошла искать покои Альфы. По дороге встречала множество волков и прислуги, удивительно, но они почтительно останавливались и пропускали меня. Замковая прислуга смотрела удивленно, еще недавно я была женой Рона, а теперь ночую в комнате у Альфы. Вернее, я не знала, что мне и думать, не мог же он успеть представить свою пленницу всем как свою пару.

— Могу я вас проводить?

Удивленно обернувшись, я увидела маленького волченка, одетый в черный костюм для верховой езды он был полон важности от своих новых обязанностей.

- Позвольте я провожу вас в ваши покои.

Я кивнула, не имела сил искать самой комнату Риера.

Мальчишка вел меня все по тем же темным коридорам, залитым кровью, мерцали горящие факелы, шаги гулко звучали в пустых коридорах.

- Вот…пришли это комната Альфы, сейчас скажу прислуге, что вы хотите их видеть, они помогут вам вымыться.

Я зашла в комнату и на несколько минут просто потеряла ориентацию. Такой красоты я не видела никогда, и тем более не ожидала встретить в этом мире. Не знаю где все это взяли, но это было потрясающе. Это была сокровищница Алладина, или сорока разбойников. По всей комнате стояли свечи, и в их сиянии отображались сундуки, наполненные всем чего только можно пожелать. Платья и драгоценные ткани, украшения и драгоценная посуда, все вместе это сияло и искрило.

Двери отворилась и со смехом в комнату вошло несколько служанок, а за ними волки, которые тащили огромную ванную. Я отошла от двери, чтобы не мешать им. Странно, но несмотря на кровавую осаду казалось все были рады Альфе, прислуга была совершенно в другом настроении, не ощущалось обреченности. Они как будто поверили, что теперь все будет хорошо. Они действительно любили его и верили в него, они его ждали, и он пришел и освободил их.

Волки вышли, и прислуга начала готовить ванну, выливая в воду драгоценные масла и опуская мыльные шарики.

— Прошу вас, мы поможем вам вымыться, а потом вы сможете выбрать любое платье. Альфа сказал все это вам…мадам там есть такие красивые отрезы, а в селенье есть хороший портной, только пожелайте и вам сошьют любой наряд.

- Посмотрите, какие жемчуга, вот под то голубое платье будет очень красиво.

- Альфа сказал сегодня вы можете отдыхать и не присутствовать в главном зале, мы принесем вам ужин в покои.

Они беззаботно щебетали я начала чувствовать себя уютнее, они не завидовали мне и не пытались оскорбить, казалось им все равно, что я выгляжу как нищенка и меня только выпустили из камеры.

В какой-то момент я расслабилась… Это все было так красиво… от ванны шел пар, в свете свечей мерцали камни… девочки улыбались и казалось были счастливы прислуживать мне.

Я с удовольствием разделась и залезла в ванную. В этот раз мне не пытались выбрать волосы и содрать кожу, мне нежно массировали голову и даже делали маникюр стирая наросшие мозоли. Обтерли большим махровым полотенцем и одели в нежную ночную рубашку. Я решила воспользоваться разрешением никого сегодня не видеть. Залезла в кровать и с благодарностью приняла чашку супа и кусок запечённой курицы. О боже это было так вкусно…

Я была чисто вымыта, волосы практически просохли. Сытость и мягкая постель призывали поскорее забыться сном. «Подумаю обо все завтра… если уж он не изнасиловал меня в карцере, в кровати вряд ли накинется, так что до завтра я могу спать спокойно. А завтра мы поговорим, как он и пообещал». С этими мыслями, я обняла подушку и провалилась в сон без сновидений.

Наверное, в постоянных попытках выжить все мои чувства обострились, потому что я четко почувствовала, что в комнате я не одна. Я чувствовала, что кто-то смотрит на меня, все мое тело напряглось, а потом расслабилось…Альфа. Не знаю почему, но Риера я не боялась, он много раз мне угрожал, возможно унижал, но ни разу не сделал чего-то страшного. В этом пространстве и времени он был типичным представителем волков, и я могла сколько угодно визжать и доказывать свою правоту, но вряд ли мужчина из 21 века продержался бы тут долго. Представьте себе культурного, спокойного мужчину с высшим образование и уважением к женщине, который всю жизнь ездит на машине и открывает двери в магазин бабушкам… И вот он берет в руки меч и убивает безжалостно восемнадцатилетнего пацана, воина напавшего на этот край или подносит факел отравляя на смерть женщину убившую своего ребенка или мужа. Не просто одобряя правосудие и тюремный срок, а убивая собственными руками… выливая со стены горящий состав из смолы и масла и смотря как с людей заживо слазит кожа, как они умоляют о смерти, а их оставляют там лежать…и новые воины идут по еще живым людям, готовясь к осаде. Или этот мужчина отдает свою несовершеннолетнюю дочь на первую ночь волку, который ее пожелал…

В этот страшном мире нет толерантности, нет слабости… Каким бы стал это мужчина, в дорогом костюме через неделю…через год…Скорее всего он бы не смог убить и его убили бы в первом сражении, или он бы пошел против волков…или забился в угол и стал ничтожеством выполняющим все в попытке спасти свою жизнь. В любом случае в этом мире вряд ли бы он стал прекрасной партией любой девушке…

Жизнь ожесточает и людей, и волков, они привыкают к смерти, к боли, к силе.

В этом мире не много вариантов, или я подстроюсь под его законы или умру. Я не намерена стать подстилкой для волка, но и бежать больше нет смысла. Я отдала свое право первой ночи и больше ничего не должна, я достаточно знаю законы, даже Риер не может меня принудить спасть с ним. Он можетсделать меня поломойкой, но не любовницей. Я буду выживать и приспосабливаться, я сделаю этот мир своим домом, я буду тут счастлива, а вот кто будет рядом со мной я буду выбирать сама. Я заслужила это право, и я им воспользуюсь.

Перевернулась на другой бок, расслабилась и снова погрузилась в сон…завтра…завтра я начну стоить свою жизнь заново.

Она спала, а я стоял и думал, что делать дальше. Что-то явно пошло не так, я стал одержим женщиной, которая была ко мне совершенно равнодушна. С другой стороны, вместо того что бы окружить ее роскошью и посадить рядом с собой за стол, я все время чего-то жду. Жду ее ответа… Это что-то новое для меня… Она действительно вела себя странно, ни одна из моих женщин не ушла бы от меня и тем более не уехала вслед за чужим волком на войну. О чем она думала, когда ехала вместе с ним к границам. А если бы я не успел, ее бы растерзали. Я надеялся, что мою женщину не посмеют тронуть, но уверенности не было. А эта дура даже не сказала, что она моя. Выбрала сказать, что она жена моего брата, а это далеко не залог выживания. Кто не посмел бы тронуть меня легко попытался бы отомстить мне через моего брата. Она не помнит, что мы встречались… и вообще странно ведет себя во всем, что касается отношений между мужчиной и женщиной. Девственница и при этом хорошо знает, как все происходит…

Возможно пора начать ее соблазнять, а не прессовать, она не мой враг, она еще совсем молодая девчонка, думаю немного платьев и украшений ей не повредит.

Я наклонился вперед пытаясь уловить ее запах…она пахла совершенно по особенному, молодостью, красотой, силой… Рука сама потянулась приласкать ее, провела по ноге оголившейся из под одеяла. Очертил контуры талии…груди…она была прекрасна моя рыжая кошка… рука так и тянулась погрузиться в волосы, развернуть ее лицом к себе и поцеловать.

«Надо дать ей отдохнуть, а завтра …завтра мы начнем все заново, и я не дам ей больше шансов уйти».

Глава 28

Проснулась, потянулась, волчары нет. Хорошо, значит ушел не посмел тронуть. Что делать не понятно, но не в подземелье и то хорошо. Новый день новой жизни, а с моим счастьем не знаю уже и ждать чего, то ли любви то ли ненависти. В зал выходить страшно. Здесь в комнате, обставленной сокровищами за закрытыми дверями, вера появилась что все наладится, все выживают, и я выживу, а выйду за двери, а там война…

Огляделась моих вещей нет, только платья в сундуках камнями сверкают, шелками переливаются. Решила, что прятаться больше нет сил, да и видел меня волк уже любой, хотя полы мыть в таком платье наверно рука не подымется.

Умылась, выбрала платье синее бархатное, сама еле надела, звать никого не хотелось, да и не знала как. Вышла из комнаты, а под дверью волки стоят…охрана.

— Мы вас в зал проводим Альфа уже ждет, завтрак накрыли.

Значит не померещилось, вчера, что Риер решил меня больше не наказывать. Как с хозяйкой разговаривают, глаз не подымают. Иду по коридорам, а по спине холодный пол… кровь с полов никто не смыл, стены закопченные, все напоминает про осаду.

Захожу в зал, ожидаю вакханалию…нет все чисто, убрано, столы, лавки стоят, и волки и люди трезвые вроде кашу какую-то едят и тихо переговариваются. Сразу видно хозяин в доме, нет больше беспредела. Оглядываю зал думаю, где присесть незаметно, есть хочется, а охрана меня в спину вперед толкает, во главе стола Альфа сидит, а рядом с ним стул пустой.

— Проходи хозяйка, Альфа ждет.

Вчера такая храбрая была, думала буду отстаивать позицию, сама по себе буду полы мыть…вышла и понимаю, не подчинюсь за волосы притащит и рядом посадит. Хмурый сидит, только на меня смотрит, чувствую малейшее неподчинение и сорвется.

Иду по залу медленно, ноги подгибаются, спиной чувствую, как все ложки побросали на меня смотрят. И взбунтоваться хочу и страшно. Хватит уже на бунтовалась, чуть не сгноил в подземелье. Сначала поем, а потом наедине поговорим, при всех противоречить ему не буду.

Подошла села в кресло рядом с ним. Не успела за ложку взяться как он мне руку на колено положил и сжал до легкой боли. Обернулась в глаза ему смотрю, а там бешенство. Опять разозлила только не понимаю чем.

— Опять оделась как захотела? Почему прислугу не позвала? Шлюхой решила моей стать, хозяйкой быть не хочешь?

Дура…как не подумала, ведь плащ черный одеть могла, скрыть платье, раз уж волчье черное не одела….нет …вышла к завтраку в бархате…

Вдруг резко встал.

— Волки… видите эту женщину, она моя отныне, я признаю ее своей женой и вашей хозяйкой. Кто оскорбит ее оскорбит меня, кто ослушается ее, ослушается меня, кто тронет ее, казню…

— Поздравляем…долгих лет…

Отовсюду раздавались приветственные крики, а я поняла, что это все. Я могу сколько угодно сопротивляться, но для волков я теперь хозяйка.

— Выпей — Риер подвинул ко мне кубок — За то, что б день был коротким, а ночь долгой. Ты ж не даром платье это надела, хотела меня соблазнить? Хотела, что б я с цепи сорвался…тебе удалось. Хочешь быть шлюхой…будешь…в спальне.

Кусок в горло больше не лез. Я смутно помнила свою первую ночь с ним и потерю девственности, помню, что озверела и хотелось рвать его на части, и в тоже время я чувствовала какое-то запредельное удовольствие. Но сейчас, когда он зол, когда насильно назвал женой… неужели опять все повторится…опять такая же ночь и потом отвращение к себе, из-за собственной слабости и неспособности сопротивляться…господи, да будет ли в моей жизни хоть что-то нормально…как у людей…

- Я не хочу Риер…я не посмела тебе возражать, когда ты назвал меня женой, но добровольно с тобой в постель не лягу.

— Мне кажется мы это уже проходили…и ты знаешь я могу заставить, я могу сделать так что ты будешь выть и выпрашивать моей ласки. Не заставляй меня опять принуждать тебя.

— А что потом так и будешь меня насиловать всю оставшуюся жизнь…а что будет когда яд утратит свою силу, и я больше не буду подвержена этой страшной наркотической эйфории? Будешь насиловать меня просто так…

— Думаешь после этого я буду с радостью рожать тебе детей? Детей, которые были зачаты, когда я не хотела…или когда я сопротивлялась? Скажи сразу сколько детей ты хочешь, чтобы я знала сколько раз мне надо это пережить?

Он странно взглянул на меня и казалось взбесился еще больше.

— Ты решила вывести меня из себя? Чего тебе еще надо? Я назвала тебя женой, я завалил тебя побрякушками, платьями, тканями, разве я не был щедр к тебе? Чего тебе еще надо? Свободы? Ее не будет. В этом мире для тебя нет свободы от меня. Я найду тебя везде, вытащу и из ада и заставлю тебя быть со мной.

Я не знала, что ему ответить, в этом мире все было просто…он действительно не понимал меня…хотя последнее время я сама мало что понимала, я как маленькая девочка топала ножкой и требовала разрешить мне засунуть вилку в розетку, а когда отказывали дулась и злилась.

Но я хотела любви… эта мысль пришла мне в голову не сразу, но она все прояснила. Я не могла так… мне хотелось, чтобы меня любили, а не насиловали…а он…он ни слова не сказал…

— Ладно, думаешь будешь моей женой и не будешь спать со мной? Ну что ж…попробуй…только помни, узнаю, что к другому бегаешь, не пощажу, не убью…нет…пожалеешь, что родилась. Хочешь жить в аду…будем гореть вместе. Спи сама в своей девственной постельке и пусть она согревает тебя холодными ночами.

Он резко встал и вышел, а я растерялась… как я буду жить с злым и голодным мужиком. Волки не изменяют своим женам это знали все, а значит рано или поздно он не выдержит сорвется и тогда уже не будет таким уступчивым… Я не знала, как мне жить дальше и что мне делать, но одно я поняла точно он не отступится, а еще для всех я его жена и этого уже не изменить.

Прошла долбаная неделя с момента как я оставил свою жену в покое. Я вообще не понимал, как и зачем я это сделал. Но упрямая сучка все время отказывала мне, ее нет въелось мне в мозг и каждый раз когда я останавливался возле своей комнаты намеривая прекратить это… я слышал ее вопрос на который не имел ответа — «А что потом так и будешь меня насиловать всю оставшуюся жизнь…а что будет когда яд утратит свою силу, и я больше не буду подвержена этой страшной наркотической эйфории? Будешь насиловать меня просто так…»

Смотрел на нее и не смел прикоснуться…

Чего она от меня хочет…я искренне недоумевал, я предложил ей все что имею. Сейчас идет война и со дня на день приедут вестовые, возможно надо будет вести своих людей в бой и тогда не знаю когда я смогу ее увидеть в следующий раз. Я сильнее и выносливее любого человека, но я смертен, и никто не знает исхода битвы.

Голова кружилась от ее запаха и голода. Я ведь и был с ней всего один раз…и казалось это было вечность назад. Я запомнил все…все изгибы ее тела, ее мягкость, вкус. Я был в ней всего лишь раз, но больше не хотел никого другого и дело не в сыне. Черт с ним, если бог не пошлет мне сына, я выращу царицей свою дочь. Нет… это больше не было вопросом продолжения рода. Я хотел ее эту упрямую непонятную женщину, которая сладко спала за стеной пока судорожно дрочил на воспоминания о ней, что б не сорваться, что б не принудить. Я хотел, чтобы она пришла сама…

Вестовые принесли плохие вести. Люди объединились…мои враги решили взять численность, начав войну с трех сторон. Исход этой битвы больше не был предрешен. Я вел своих людей умирать…и сам был готов умереть. Я день за днем переносил отъезд в надежде, что она придет сама…я хотел напоследок обнять ее, посмотреть в глаза, убедиться, что она помнит, что она моя жена. Я уже готов был взять силой…но не хотел, чтобы в случае моей смерти это было ее последнее воспоминание…

Среди ночи я почувствовала как-то вошел в мою комнату. Матрас прогнулся по тяжестью чужого тела.

— Прости …не могу… — его руки опустились на мои колени и двинулись в верх раздвигая ноги. Контраст смуглой кожи его рук и моих совершенно белых бедер был виден даже в кромешной темноте.

— Ты снишься мне ночами…не могу спать…не могу есть…пусть не моя ты, но хочу тебя до боли…не прогоняй, все для тебя сделаю…все что хочешь получишь. Пусти…приласкай…прошу …не прогоняй.

— Что хочешь? Власть …украшения…хочешь заставлю волков опускать перед тобой глаза, никто не взглянет на мою женщину. Все для тебя сделаю…только не гони. Завтра я уеду, и не знаю когда вернусь…подари мне эту ночь… я хочу оставить память о нас…Ведь мы есть, я хочу верить, что мы есть и это на всегда. Если не вернусь, ты будешь свободна и богата, я позаботился об этом…

— Только сегодня ночью…не гони, ты нужна мне до боли… позволь любить тебя…

Его взгляд еще секунду назад какой-то уставший и вопрошающий резко изменился, став вдруг жестким и холодным в нем появилась мрачная решимость. Большой палец очертил скулу, подбородок и пополз на шею.

— Хочешь быть свободна?

Я растерлась, я не хотела его смерти, я в первый раз поняла что это все серьезно…я думала что могу умереть я, но никогда не думала, что смерть может настигнуть его. Пожалуй, первый раз с момента попадания в этот мир я задумалась о том, чтобы со мной стало без него. Он был единственным кто хотел меня по-настоящему, всю… и делал все, чтобы получить. Он боролся за меня, он убивал ради меня и женился на мне не спросив согласия, но он единственный на кого в этом мире я могу положится, потому что я его жена и он умрет защищая меня, своих людей и свои земли.

Рука сама поднялась, погладив его по щеке. Легкая щетина царапала ладонь.

— Я хочу, чтобы ты вернулся… домой…ко мне, я буду ждать тебя… — я шептала, но для волка шепот, как набат.

Его горячее дыхание, казалось, опаляло мне кожу, но не подготовило к голоду, с которым он вцепился в мой рот. Он меня не целовал, он меня пожирал. Обещал, что я сама решу спать с ним или нет, но забыл дождаться ответа…

Жесткие пальцы вцепились мне в волосы, он с силой отводил мое лицо и целовал так как хотел и где хотел. Он дал мне глоток воздуха всего лишь раз, а затем продолжил вписаться мне в губы как озверевший.

Рывков поднял меня и рванул рубашку на груди. Он замер, рассматривая меня, но казалось его глаза опаляют. Он тяжело дышал и казалось боялся двигаться… секунда и я это почувствовала…какой то дикое возбуждение без укуса…мой живот как будто кипятком ошпарило…казалось я почувствовала то, что чувствовал он глядя на меня.

Резкими движения он сбрасывал с себя одежду, вскочил рванул брюки являя мне свое совершенное тело. Даже его шрамы казались мне сейчас украшениями, отметками его побед.

— Ты совершенна — он подошел к кровати вплотную и огладил мою лодыжку, задевая подушечками пальцев чувствительную кожу на подъёме.

— Я…я хотела бы принять ванну… — в какой-то момент я вспомнила, что легла спать, не приняв ванну и запаниковала… хотелось быть для него идеальной.

— Хочешь моей смерти в постели — он порочно усмехнулся, дыхание было прерывистым. Я завороженно следила как он водит пальцами по колену, боясь представить, что со мной будет когда он скользнет ими в верх. Я заживо сгорю на костре собственной похоти, со мной происходило что-то неимоверное…это была опять не я…но только я все чувствовала и всего этого дико желала.

Его губы коснулись стопы, а затем легкий укус и я дернулась как от тока.

Он друг оскалился дернул меня за ноги подвигая к краю, одна рука прижала меня к кровати, а вторая заскользила под ночную рубашку. Нагло…без спроса …я дернулась, пытаясь избавится от его руки, но сделала только хуже. Попытки свести ноги делали его прикосновения все более чувствительными и глубокими. Он жестко трахал меня пальцами, а меня буквально подбрасывало на кровати. Оооо… он успел меня изучить за ту нашу первую ночь, он знал, как довести меня до сумасшествия.

Риер… — я уже не шептала…кричала.

Он смотрел мне в глаза и казалось пожирал мои эмоции, запоминал…прощался. Он точно помнил, что заставляло меня извиваться в прошлый раз и не давал пощады.

Я поджимала пальцы на ногах, и стонала, чувствуя волны приближающего оргазма. Мне казалось, я перестала дышать, погрузилась в предвкушение, которое уже пекло в груди и опаляло кипятком живот, я скулила и просила пощады…

— Не могу… — он непрерывно смотрел мне в глаза, зрачок заполнил полностью все пространство, выдвинулись клыки — я сдохну без тебя…и за тебя.

Меня накрыло волной болезненного удовольствия и страха, что он всё-таки укусит меня. Меня так трясло, что боялась, что не переживу еще более болезненного возбуждения. Волк хотел метки…показать всем принадлежность, но я чувствовала, что и так горю…горю им. Казалось теперь я действительно принадлежу ему без остатка… животное вожделение… животная страсть и голод.

Я подставлялась под его пальцы уже не соображая, что делаю, сгорая в агонии и сходя с ума, мечтая ослабить дикое напряжение, которое скручивалось спиралью вызывая боль и задерживая дыхание. В какой-то момент волны начали накрывать одна за одной я почувствовала разрядку, на меня накатило удовольствие и покой…Риер ворвался в меня в момент очередного спазма и мое лоно запульсировало сжимая его член, ноги сами обвились вокруг него, а спина выгнулась. Я ногтями вцепилась в его плечи и казалось раздираю его кожу до крови.

Он подхватил меня под бедра и начал вбиваться в меня все сильнее, закручивая спираль возбуждения по-новому. Я не успела расслабиться как уже билась в новой агонии… чувствительность обострилась до предела и каждое его движение вызывало вскрик. Перед глазами мелькали радужные пятна веки не поднимались, голова шла кругом. Я полностью растворилась в этой реальности …больше не было никого и ничего…

Риер… — мне казалось я не выдержу если меня накроет волной очередного оргазма, у меня никогда не было так много секса, я задыхалась, цепляясь за него в попытках выплыть…

Я выла, пытаясь остановить его и боясь, что остановится, я готова была умереть, лишь бы все это продолжалось, я цеплялась только за его взгляд. Только его бешеный взгляд держал меня в сознании, не давая окончательно утонуть в удовольствии и отключится.

Миг и я чувствую, как окончательно уплываю накрытая оргазмом, а потом боль …дикая боль от укуса…не сдержался… Дикий рык, и он кончил вместе со мной яростно содрогаясь и держа меня зубами, вжимая в кровать.

Я сорвалась в бездну…темнота поглотила меня.

— Я не смогу уйти…прости… эта ночь будет наша.

Глава 29

После бурной ночи меня слегка штормило. Отошло на другой план даже неизбежное ожидание отъезда Риера на войну, эндорфины гуляли в крови, делая меня слепой и глухой к окружающим.

Я сидела за столом на завтраке рядом с мужем в окружении его людей, когда поняла, что меня накрывает. Волна возбуждения прокатывается по моему телу глядя на то, как Риер задумчиво водит по ножке бокала. Я прикрыла глаза вспоминая как он методично и медленно оглаживал мое тело, томно водил пальцами по влажной коже… казалось я чувствую, как его шершавый язык касается моей шеи…

Риер зарычал, я вздрогнула и пришла в себя.

— Извини, я сыта.

Я быстро вышла пока Риер и его люди не поняли в чем дело.

Я бежала по коридору в сторону спальни, когда кто-то схватил меня за талию, развернул и вжал в стену.

— Ты что делаешь… я же не железный — шепот Риера, казалось только добавляет адреналина. Я не знала, что со мной происходит казалось, мои гормоны сошли с ума и хотят отыграться за все годы воздержания.

Я чувствовала его язык и губы уже на самом деле, он медленно водил ими по шее. Рывок и он разорвал ворот, и вот уже его губы и зубы возле метки…

— Не надо… — я и так задыхалась от вожделения, не хотела дурмана…

— Не буду, просто приласкаю…

— Не могу хочу тебя — его хриплый шепот и я не успела понять как мне задрали юбку. Его руки уже во мне, а еще через пару минут, я уже чувствую его член. Он двигался, быстро не лаская меня, просто похоть…чистая безумная похоть. Риер рычал и остервенело двигал бедрами пытаясь вдолбиться, в меня полностью, казалось, он хочет утонуть во мне, остаться со мной на всегда. На острие такого тяжелого и необходимого оргазма, я вдруг подумала, что хочу от него сына…хочу что бы у меня осталось от него хоть что-то…разу уж судьба не дала нам шанса и возможно завтра я увижу его в последний раз.

Я знала, что это сумасшествие, трахаться в коридоре наведу у всех, но было все равно. Он необходим был мне как воздух. Здесь и сейчас я желала его больше всего на свете. Я поняла, что люблю его, но могу не успеть сказать ему об этом. Это был наш последний день и последняя ночь, последний шанс, сказать хотя бы телом что я буду ждать его, что я хочу родить ему сына.

День и ночь до его отъезда прошли как в тумане. Всю ночь мы пытались забыться утопая друг в друге. Зверь как мог пытался загладить вину передо мной, он ласкал, вылизывал и казалось просил простить его в каждом движении… только я больше не хотела его наказывать, я поняла как мало времени у нас осталось. наверно так же провожали на войну и в моем мире, когда все обиды и непонимание отступает на другой план, когда понимаешь, что возможно это все…конец…и все эти амбиции — ничто… Какая разница в каком платье ходить, если ЕГО не будет… Я смогу делать все что пожелаю, но для кого, для оравы голодных волков и одичавших людей? Кому нужны эти глупые ссоры и побеги в неизвестность. Только на грани одиночества начинаешь понимать глубину собственной глупости и недальновидности.

Утром я проснулась одна в постели, я чувствовала это. Я не хотела открывать глаз, не хотела признавать реальность, в которой я снова окажусь одна… я так устала бороться, но видно бог не даст познать мне покоя.

Мне казалось, я все делаю медленно с какой-то помпезностью. Именно сейчас черное платье напоминало мне наряд вдовы, подчеркивало мою печаль. А еще я четко осознала, что мой муж Альфа и полководец и сейчас я буду провожать его на войну и я просто обязана выглядеть достойно.

Выглянув за дверь, приказала охране позвать прислугу. Ванна, идеально выутюженное платье и черные брильянты, я сделала все что вы выглядеть идеально и пахнуть соответствующе обстоятельствам.

Спустившись к завтраку, поняла, что все уже заняты приготовлением к отъезду и в зале никого нет. Слезы наворачивались на глаза и кусок в горло не лез. Завтра здесь станет тихо, не останется практически никого, только охрана завтра и несколько человек прислуги. Я получу то к чему так стремилась — свободу, буду бродить в одиночестве по опустевшему замку, смогу ходить в деревню и на озеро…только это больше не радовало.

С улицы раздавалось ржание лошадей и звуки сборов. Раздавался бой барабанов и вой военных труб. Я вышла и остановилась. Это было масштабное зрелище, такого уже не встретишь в моем старом мире. Несколько десятков тысяч людей занятых сборами, телеги, лошади, палатки. Все поле вокруг, казалось, пылало покрытое военными флагами. Через несколько минут я увидела Риера он мчался ко мне на встречу, проехал на полной скорости через ворота замка и не останавливаясь въехал по лестнице прямо на крыльцо.

Обхватил меня за талию и усадил на лошадь.

— Торжественные проводы продеться отложить, мои верховые докладывают, что армия продвигается слишком быстро. Я должен выступить прямо сейчас, остальная армия будет подтягиваться в течении нескольких дней и прикрывать тылы.

Я зажмурила глаза пытаясь уйти от реальности.

— Прости… — он прислонился лбом к моему затылку — прости, что у нас так мало времени, но если ты будешь ждать, то я вернусь….слышишь…я обязательно вернусь.

Я тяжело сглотнула…

— Я буду ждать, я… я хотела бы родить тебе сына.

Он странно вздрогнул, и мне, казалось, я почувствовала его улыбку…какую-то радость.

— Теперь точно вернусь, волки не бросают своих детей… за сыном мой волк придет если надо на двух лапах, на брюхе доползет.

Он вдруг резко развернул мою голову и жестко поцеловал.

— Верь мне…я никогда тебе не врал.

Он ссадил меня с лошади и больше не оборачиваясь спустился с лестницы и послала лошадь в галоп. Я смотрела ему в след пока последние лошади из его сопровождения не исчезли в лесу. А потом повернулась и направилась к себе в комнату умирать от жалости к себе.

Свободна…свободна идти куда хочу…


Первый раз я уезжал из дома. Я чувствовал ее взгляд всей кожей. Раньше я даже не замечал, как покидал пределы крепости, Черная цитадель всего лишь еще одна крепость…возможно самая красивая и крепкая, но всего лишь еще один оплот волков. Я владею всем в своей стране и могу жить, где пожелаю, и никогда нигде не чувствовал себя дома и никто и никогда меня не ждал. Меня боялись, лебезили приклонялись, но после смерти родителей меня никто и нигде не ждал. Мой брат такой же странник, как и я, мы даже встречались редко последнее время — у меня никого не было. А теперь у меня был дом, и женщина, которая пообещала меня ждать. Раньше я думал, что умру за власть, а теперь готов был от нее отказаться ради жизни…ради жизни с ней.

Возможно, если бы это была просто борьба за власть и мне надо было лишь подвинуться я отошел бы в сторону. Но это война…и мои враги не хотят только власти, они хотят уничтожить волков, разорить мою землю, доказать, что люди могут все. А этого не будет никогда. Это мой мир, и я никому не позволю его уничтожить. В какой-то поэме слышал правильные слова: «Я убиваю вас не за то, что вы захотели женится на моей жене, убить моего сына и захватить мои земли, я убиваю вас за то, что вы хотели уничтожить мой мир, ибо в том мире который останется не будет места ни для меня ни для моих детей ни для моей жены». Я не таил иллюзий — они будут охотиться и убивать нас, загонять как настоящих зверей, в попытке окончательно искоренить в страхе, что мы опять подымем голову. В этой войне не может быть поражения. Если люди победят, они сотрут мою расу с лица земли, ибо мы единственно, что оспаривает их могущество.

Волки живут интуицией, верят в силы природы, а люди даже самые страшные ее проявления присваивают себе, пытаясь возвысится. Они верят, что эпидемии насылают другие люди, и их дома выдержат любой шторм, что абсолютно все в этом мире делают люди. Но на самом деле способны умереть от простуды, а любой дом, построенный человеком, легко рухнет от подземных толчков. Как тот, кто не в состоянии управлять своей жизнь, пытается управлять жизнью всего мира? … иллюзия…но ради этой иллюзии они готовы стереть с земли любого, кто демонстрируем им свое превосходство.

Люди обзываю нас зверьми, но мы живем с людьми, а они уничтожают нас… кто же на самом деле звери…жалкие, трусливые, не способные выжить, но способные уничтожать…

Люди… не могут мне простить, что я ввел право первой ночи и при этом любой Лорд спокойно насилует своих крестьянок, считает своей бездушной собственность. Ни один волк не способен так обходится со своей женой, как благородные люди, которые селят жен и любовниц под одной крышей и осеменяют их по очереди. Половина из благородных рыцарей забывают про своих детей или отбирают их у беззащитных женщин, отказываются содержать, обрекая на жалкое существование. И эти …жалкие уроды смеют мне указывать как управлять своей страной и стаей, считаю себя благороднее меня…

В войне всегда побеждает тот кто готов пойти до конца, и поэтому победа будет за мной ибо я воюю за свой мир, а они за амбиции и когда придет время умирать, то все об этом вспомнят.

Вспоминая следующие несколько месяцев, понимаю, что ничего не помню кроме крови, грязи и остекленевших глаз своих друзей и врагов. Поля, усеянные трупами, мародерствующие крестьяне, отравленная вода и жуткие стаи ворон, жрущих человеческую плоть. Постоянное движение вперед, постоянная усталость и смерть…везде только смерть… Я забыл, что такое есть, спасть… не забыл только ее. Каждый раз, когда хотел остановится, прекратить… приказать отступать я вспоминал ее.

Я волк и вид крови не пугает меня, но даже мне тошно от вони разлагающихся трупов и криков моих соратников. Мы убивали и нас убивали, жгли, резали. Мы рвали зубами врагов на части, но и наши враги, понимая близость смерти были неумолимы. Казалось, мир сошел с ума и больше в нем не осталось ни чести, ни благородства, ничего кроме жажды крови и смерти, ничего кроме желания победить…

Страшные слова — война ради мира…

Даже самая страшная война, когда ни будь заканчивается… и эта закончилась.

Я клялся, что выжгу земли своих врагов, но теперь мне было все равно. Стоя на границе своих земель и смотря на поле, залитое кровью своих врагов, я больше не хотел мести… Осталось последнее дело, и я смогу вернуться домой…

Я победил…но какой ценой… рядом с мной не осталось практически никого, а озверевшие о крови волки больше не знали дисциплины, они рвали на части всех, не жалея никого. Для них больше не существовало ни женщин, ни детей, лишь враги… и я не мог их осуждать, мы потеряли большую часть волков и много людей. Начиная свое шествие по нашей земле люди насиловали волчих жен и убивали их детей пытаясь самоутвердиться, доказать свою свирепость и безнаказанность, и теперь пожинали плоды — волки не умеют прощать…

И я … прощать не умею…

Глава 30

Огромные белые мраморные колонны, хрустальные подвесные люстры, ковры…сквозь широкие окна льется мягкий солнечный свет, поют птицы.

В одном из залов несколько человек играло странную игру — накидывали кружок на палки, они беззаботно смеялись, их мир лучился светом, играл красками…казалось ничто не может потревожить идиллию их жизни. В углу в глубоком кресле сидел очень симпатичный мужчина средних лет, он ласково щурился и с улыбкой наблюдал за игрищами молодого поколения. В этом мире не был слышен звук канонад, не было видно крови, не чувствовалась страха. Затерянный в горах, он был оторван от мира, казалось, живущие здесь никогда не познают жестокости.

Но любая иллюзия …всего лишь иллюзия…ни высокие горы, ни глубокие моря не способны спасти от ненависти. Ненависть сильнее чем дружба, слаще чем любовь и дольше чем память — и только смерти подвластная ненависть.

Не было ни ударов грома, ни криков…просто в распахнутые окна ворвалась стая волков, мгновение и все находящие в комнате погрузились в кровавый ад. Волки, не разбирая рвали людей на части, не щадя никого, лишь один человек не сдвинулся с кресла. Мужчина с ужасом наблюдал кровавое действо не имея сил вырвать их хватки — жуткий оборотень невероятных размеров держал его за горло не давая сдвинуться, заставляя смотреть как убивают его семью.

Через несколько минут все было кончено, пол больше не был белый, не слышалось пение птиц, лишь стойкий запах человеческой крови и ужаса.

— Ты пришел ко мне, чтобы убивать, а потом решил, что, потеряв половину своих людей я позволю тебе жить. Думал, что сможешь со мной договориться… предложишь мне торговлю, золото, откуп…

- Ты забыл я не человек и не договариваюсь с врагами и не важно люди они или волки. Думал я пощажу твоих детей…

- В моем мире нет полутонов…кровь за кровь… смерть за смерть… Я отвезу тебя в твой любимый город, где тебя закуют на площади и разрешат твоим людям поить и кормить тебя, пусть твой народ решает сколько ты проживешь, но только я буду решать, как ты будешь жить. Каждый, проходя мимо будет видеть, что будет с тем, кто пойдет волной на волков. Я убью всю его семью, поставлю на колени и заставлю жить, жить столько сколько угодно мне. И проклинать каждый день своей жизни… смерть — это избавление и тебе такая роскошь больше недоступна. Заодно выясним готовы ли люди отблагодарить тебя за год кровавой войны с волками во имя твоих амбиций.

Глава 31


Опустевший замок казался еще более мрачным. Выложенный из черного камня, мало освещённый без привычного шума и снующих слуг, он будто вымер. Не было ни склок среди прислуги, не перекрикивания среди охраны. Большинство слуг распустили или забрали с собой, ворота были подняты, все дополнительные двери изолированы, Черная цитадель готовила отражать атаку, хотя здесь больше нечего было защищать. Живя среди волков, я поняла, что им в отличии от людей чуждо стремление владеть вещами, они скорее делали это для людей. Волки покупали украшения, дома и дорогую одежду для женщин, для поднятия статуса среди людей, среди волков их статус всегда определялся силой и выносливостью. Они легко бросали все и шли за Альфой в волчьем обличье. В этом волки были сильны… их невозможно было купить за деньги или имущество, зов Альфы перебивал любые меркантильные мысли. Единственное, что могло остановить волка это зов крови — это семья — самка и детеныши.

Я не знала, что мне делать с вновь обретенной свободой. Раньше, мне казалось, я бы уехала, сейчас понимала, даже если бы я не полюбила его, то куда бежать в стране охваченной войной, что есть, где спать, как заработать денег и настолько ли лучше тот новый мир на островах. Вполне возможно, что по меркам земли я живу в Секторе газа, а острова — это США и тогда действительно уровень жизни разный, но и в США были черные кварталы, в которых жизнь ад.

Я бродила как тень по замку и ждал…ждала любых новостей. Полная тишина, осенний пейзаж и книги все что было у меня. Наверно я даже не заметила бы как прошел месяц, дни в тоске сливаются в один, если бы не появление утреней тошноты. Если первый день я еще не совсем понимала, что происходит, то на второй день я уже четко поняла, что беременна. В какой-то момент на меня снизошло полное спокойствие, теперь я точно знала, что никуда и никогда не побегу — здесь мой новый дом и я буду бороться до конца, за своего мужа и счастье своего сына. Наверно это и есть счастье — покой и уверенность в своих целях, первый раз я поняла, чего хочу и как буду жить. Теперь главное дождаться…При мысли насколько он будет рад, мне становилось тепло. Я поняла, что не смотря на недопонимание я ни на секунду не сомневаюсь, что он будет рад известию, что что бы не случилось теперь он никогда нас не оставит. Наверно я в первый раз по-настоящему осознала, что такое быть вместе с волком и была этому рада. С человеком у меня были бы сомнения, с волком никогда. Осталось только дождаться…война закончится и он вернется и у нас все будет хорошо, наконец-то я буду по настоящему счастлива и смогу сделать счастливым его, ведь только счастливая женщина может кого то осчастливить…поделится, с несчастно женщиной можно разделить только горе…жаль многие мужчины этого не понимают.


Глава 32

Рон

Последнее время моя жизнь напоминала болото. Сначала бешеный бег к заставе и попытка уследить за подружкой Риера. Затем пленение и кем…собственной любовницей, которую я искал… А она оказалась не бедной загнанной овечкой, а волчьей женой, правда такую мразь вряд ли можно назвать волком. И она предала меня после того, как я защитил ее, спас от насилия и смерти…

Казалось, я окончательно потерялся, как я мог ошибаться, ошибаться во всем… я фактически увез Илле своего брата, пропитал ее своим запахом и не смог защитить.

Считал, что война практически закончена, потому что люди не выстоят и несколько недель против волков, но люди объединились и превратили сражения в кровавую бойню, залив поля сражений кровью не только людей, а и волков.

Я рвал врагов зубами, а их не становилось меньше. Единственное, что утешало — Риер принял свою Илле и между ними установился мир, он простил меня и поверил, что это была досадная ошибка.

Я убивал и верил, что найду эту тварь, что предала меня. Она должна быть где-то здесь, ей было некуда бежать только к людям, и я найду ее чего бы мне это не стоило.

Я шел по лагерю побежденного противника после одного из самых страшных боев, когда услышал странно знакомый крик. Волки вытаскивали из палатки какую-то женщину. Да …таковы реалии войны…после нескольких дней осады и рек крови, волкам надо было отдохнуть и женщины противника не худший вариант. Риер не одобрял этого, но и не останавливал. Единственное требование никаких групповых оргий и все должны остаться в живых. Волки были недовольны, с их женщинами захватчики не церемонились, и многие этого не забыли, но приказ Альфы выполняли неукоснительно. В лагере в общем то кроме полковых шлюх никого не было, жен и дочерей на войну не возят. Поэтому запрет на изнасилования был не актуален, волки щедро платили и жалоб пока не поступало.

— Посмотри какая свеженькая, наверно еще никто с ней не развлекался. Ничего красавица мы будем первыми.

— Альфа запретил групповухи.

— Так мы и будем по очереди, сначала я потом ты. Два члена одновременно совать в нее не будем.

Выйдя из-за очередной палатки, я увидел уже привычную картину. Но в этот раз было что-то не так. Волки тянул женщину, она орет и сопротивляется, только в этот раз картину дополнял какой-то ребенок, который судорожно цеплялся за ноги женщины. Он ревел и что-то причитал.

Я весь напрягся из внутри…что-то явно было не так…

Ноздрей коснулся знакомый запах, и я наконец-то узнал ее…

Вой волк взвыл так, что казалось волков раскидало на поляне.

— Не трогать…она моя.

О..да это была она, дрянь которая меня предала и я снова спасал ее от группового изнасилования.

Возможно, она и заслужила, но мой волк был против. Эта дрянь принадлежит мне и только я буду решать, что с ней делать.

Услышав мой рык, волки разбежались уже не пытаясь сражаться за добычу. В лагере полно шлюх и эта не стоила смерти.

Она лежала, не шевелясь на земле, а ребенок обнимал ее за шею и плакал. Я пошел в ее сторону мне хотелось быстрее взглянуть ей в глаза, хотелось у видеть ее взгляд, когда она узнает меня.

Жалкое зрелище, ее одежда была частично порвана, лицо измазано кровью и грязью, наверно она сопротивлялась, и волки не были с ней любезны. Не смотря на все, что она сделала со мной, мне было ее жаль, никакая женщина не достойна такой участи. Я только сейчас подумал, что наверно это ее ребенок. Она взяла в лагерь своего ребенка?

— Ты хочешь быть следующим? Давай начинай, не все ли равно где ты будешь насиловать меня? — ее глаза остекленело смотрели в небо, она узнала меня, но реагировала не так, как я ожидал. Не было ни страха, ни стыда. И этот непонятный упрек.

— Мама, мама вставай…прошу тебя мамочка — детский голос был страшным, душераздирающим воем.

— Я так устала, что больше не могу — в какой-то момент она сорвалась на крик — я устала выживать, понимаешь? Ты…ты понимаешь, что такое выживать в этом мире? Я ненавижу вас, ненавижу всех волков.

Она истерически орала, а я в первый раз подумал, что возможно не все знаю об этой женщине. Война уродует и людей, и волков, она прогибает и ломает. Она заставляет делать поступки недостойные жизни, но таковы реалии войны. Пожалуй, в первый раз я захотел узнать почему она предала меня.

Она наконец-то перестала орать, и плакала, обнимая своего ребенка, а я смотрел на нее и понимал, что хочу знать все, прежде чем окончательно вынесу приговор. Я хочу знать историю ее жизни.

— Вставай, я решил выслушать тебя, потом решу. Пережидать пока закончится истерика не буду, не пойдешь, оставлю тебя на развлечение бойцам.

Она перестала плакать и начала подыматься, ребенок ревел, не переставая судорожно цепляясь за ее юбку. Видя, что она пойдет за мной я зашагал в сторону своей палатки.

Я слышал их шаги позади меня, они старались не отставать, но и рядом идти не желали.

Зашел в палатку, там уже был накрыт стол, горели свечи, шел пар от наполненной ванной. Мой адъютант постарался на славу. Не хватало только вина и шлюх что бы отметить победу. Ну вино я уверен в палатке есть, а персональная шлюха зайдет через несколько минут. Кровь, наполненная адреналином, бурлила, мне нужна была разрядка, и воспоминания о сексе с Мадлен не улучшали настроения. Черт… никакого удовольствия от изнасилования женщины в присутствии ее дочери я точно не испытаю, я не настолько оголодал и не настолько озверел.

Я скорее почувствовал, чем увидел, как они зашли.

— Проходи. Есть хочешь?

— Да если можно…и я хотела бы помыть дочь и положить спать. Я буду тебе очень признательна.

Я даже понял, как она будет меня благодарить. Ну что ж…это лучше изнасилования. А отказаться я сейчас не в силах.

— Ну что ж располагайтесь как дома. Ванная в твоем распоряжении. Сначала помоешь дочь, потом меня. После того как она ляжет спать. А сейчас садитесь есть.

Они подошли к столу, присели и начали судорожно есть. По большей части она кормила свою дочь, но успевала и себе закидывать кусочки в рот. Было видно, что они голодали. Видно, у людей уже кончались запасы продовольствия, раз они перестали кормить даже верхушку. Я вспомнил какой она была тогда, даже испуганная и загнанная в угол, она была прекрасна. Шикарное платье, шикарно уложенные волосы драгоценности. Не стоит верить тем, кто говорит, что красивая женщина всегда прекрасна — нет. Оголодавшая в порванном и грязном платье, избитая с измазанным кровью лицом любая женщина выглядит ужасно. От былой красоты ничего не осталось, лишь запах будоражил мою память.

Я рассматривал ее, пытаясь уловить изменения. В целом все было не так ужасно, скорее всего волки пару раз ударили ее по лицу, но не сильно синяки сойдут за пару дней, кровь явно из носа, резаных ран не видно. Отмыть, переодеть и она будет снова хороша. Я смотрел на нее и испытывал странные для меня чувства, мне хотелось ее обогреть, утешить, сказать, что я все решу, что она может на меня положиться. Она еще не рассказала мне свою историю, а я уже снова готов был ее защищать.

Девочка первый раз за несколько дней наевшись явно начала засыпать, она чувствовала, что мать успокоилась и нервное напряжение дало свое — ребенок просто отключался.

— Пошли солнышко мое я быстро тебя помою и сразу ляжешь спать.

Я налил себе вина в бокал и вышел из палатки. Мне показалось она хочет уединения, а мне тоже надо было подумать. Что мне дальше делать с ней. Отпустить? Ей явно некуда идти — ее муж предатель в мире волков, а мир людей на гране краха. Возможно, прольется еще много крови, но людям не выстоять против нас. Если я выгоню ее, ее участь будет решена — она станет полковой шлюхой, и будет перемещаться вместе с армией трахаясь за еду. Ради ребенка и не на такое пойдешь, а смерть от голода страшна. Не важно виновата она или нет, заплатит за предательство мужа она наравне с ним, да и дочь скорее всего сгинет без родителей.

Так и не приняв решения, что делать дальше, я вернулся в палатку. Она уже уложила дочь спать и сейчас пыталась что-то стирать в тазу.

— Я разрешаю тебе помыться первой, пока будешь мыться расскажешь, почему ненавидишь волков. Можешь выбрать себе что-то из одежды в сундуках. Говорят, у генерала была собственная шлюха, ее одежда должна была остаться.

После сражения я занял палатку одного из человеческих полководцев, здесь было разбросано много женских вещей, зеркальце, расческа, скорее всего имелась и женская одежда.

— Спасибо. Я быстро.

В одном из сундуков она нашла простое платье и тонкие простыни. Я усмехнулся, решила мытсь в простыне. Ну…ну…

— Оооо…

Она погрузилась в воду и не смогла сдержать возгласа восхищения, а у меня передернуло. Я хорошо воспитан, но либидо требовало удовлетворения и сброса агрессии после боя, и голая баба в ванной заставляла забыть все принципы.

— Я дочь трактирщика. Моя семья не богата, но мы никогда не бедствовали. Незадолго до волчьей войны к нам приехал купец — волк. Он долгое время жил у нас над трактиром, всегда был щедр и улыбчив. Моя семья буквально влюбилась в него. Волк всегда считался хорошей партией в наших краях, а уж такой милый вол вообще идеал. — она горько усмехнулась. — Он ухаживал за мной, осыпал подарками, а потом предложил жить с ним. Я не хотела, но отец говорил, что жить с волком это выйти за него замуж, у них другие законы и я буду хозяйкой в его доме. Я была молода и ничего не могла противопоставить своим родителям. Меня провожали практически всем селением, все радовались и завидовали.

— По дороге к его дому у нас состоялась первая ночь, я была слишком молода, чтобы подумать о предохранении, да и считала, что если смогу родить волку ребенка, то это только укрепит мой статус. Я ехала к нему женой, хозяйкой дома, а по приезду оказалось, что я заложница в его гареме. Одна из пятидесяти женщин…а еще оказалось, что я беременна. — Она судорожно вздохнула. — Я не могла вернуться домой с ребенком от волка, меня бы уничтожили сплетни. Тогда еще волки не были хозяевами и не заводили гаремы — все верили, что вы как люди создаете с нами семьи.

Пока ее история не выходила не была чем-то необычным, бедная крестьянка и богатый волк, он не оправдал ее надежд, и она попала в гарем. Так заканчивается большинство сказок проЗолушку в нашем мире.

— После родов ситуация ухудшилась. Меня отвернуло от него, и он это почувствовал, я не хотела участвовать в групповых оргиях, не хотела быть одной из многих. А он не готов был отпустить мать своего единственного ребенка. Женщины в гареме все были добровольно и считали, что я занимаю привилегированное место не заслужено, каждая хотела родить ему наследника, а я родила наследницу. Меня постоянно оскорбляли, подмешивали разную гадость в еду, а Натан не защищал меня. Он относился ко мне как зверушке, дрессировал угрожая забрать ребенка.

Она ненадолго замолчала, погружаясь в воду, смывая с волос пену.

— Когда началась волчья война, я воспользовалась отсутствием Натана и сбежала, забрав дочь. Тот город, где ты спас меня, у меня там жил дядя. Я считала, что он скроет меня, спрячет. Меня там никто не знал, и я собиралась остаться вдовой. Я надеялась, что никто не станет меня искать. Но Натан приобрел, еще больше власти сражаясь на стороне Альфы и быстро нашел меня. Он травил меня как дичь, а потом забрал дочь, и я сама пришла к нему умоляя остаться с ним. Он получил приграничный замок и собрал свой клан, став Альфой. Он не был Альфой по силе, но деньги много решили для людей, а волков у нас практически не было. Я не знаю почему он перешел на сторону людей во время начала второй войны. К тому времени он уже ненавидел меня и просто мстил. Я боялась, что скоро он отдаст меня на потеху волкам. Он мог… Он считал, что я унизила его, отказавшись от него и сбежав и пытался уничтожить меня морально любым способом. Он знал, что без дочери я не уйду и выдержу все. Он заставлял меня заманивать вестовых, волки расслаблялись в присутствии хозяйки замка и это позволяло моему мужу пленить их. — Она замолчала ненадолго. — Даже ты ничего не заметил, ни кров на стенах, ни опустошения в замке.

— Я просто хотела спасти себя и дочь. Я хотела выжить в вашем волчьем мире, где женщина никто. Ты можешь осуждать меня, но прошу пойми. Я готова отблагодарить тебя как ты хочешь, если не дашь нам с дочерью сгинуть в этой войне. А потом мы уйдем. Я буду работать, и ты никогда больше меня не увидишь. Я обещаю я не попрошу много, просто дай нам возможность выжить. Ты брат Альфы, второй по силе. Ты можешь все. Пощади меня, помоги.

Последнюю фразу она произнесла с надрывом.

— Или спаси только мою дочь, она ни в чем не виновата. Она вырастет и станет прекрасной волчьей женой, вы сможете ее воспитать по своим законам.

Наверно я очень устал, от боли, смерти, страха. После ее рассказа, я почувствовал, как зверь внутри успокаивается. Мне тоже захотелось просто залезть в ванную, смыть с себя грязь и лечь спать. Лечь спать не в норе, не на земле, а на теплом матрасе в обнимку с женщиной. Я чувствовал, как адреналин покидает меня, а в душе наступает умиротворение. Эта женщина странно влияла на меня, она будто через кожу гладила моего волка, и способна был успокоить его только силой своего голоса. Я больше не хотел ее наказывать, нет, я не пожалел ее — я ее понял.

— Ладно давай ложиться спать, утром поговорим. — я показал рукой на кровать, а она вздрогнула. — здесь одна кровать и я не собираюсь спать на полу. Сейчас ты помоешь меня, и мы просто ляжем спать. Я помню, что ты мне обещала и подумаю. Сейчас я слишком устал, чтобы насиловать кого бы то ни было. Ты хорошо влияешь на моего волка — успокаиваешь, пожалуй, я оставлю тебя себе. О цене поговорим завтра.

Я раздевался медленно, я устал, но хотел, чтобы она смотрела на меня. Там в подворотне вряд ли она сумела меня рассмотреть. Я хотел ей понравится, так же как она нравилась мне. Я ведь много лет о ней думал, искал, иногда ночами мне снились эротические сны, где ситуация в том переулке повторялась. Я злился, бесился, но все равно искал сне й встречи. Когда увидел ее там в замке готов был разорвать, но не за то, что предала меня, а за то, что замужем за Альфой и не думает обо мне. Она привязала моего волка к себе и водила на поводке и не подпуская и не отпуская.

Погрузился в слегка остывшую воду и закрыл глаза. Она мыла меня, и даже что-то напевала, оглаживала мое тело мыльными руками, расслабляла мышцы. Так нежно мыла мне голову, что казалось будто я действительно дорог ей, и она ухаживает за мной как за своим мужчиной вернувшимся живым с поля боя. Расслабленность правда не помешала моему члену встать и намекнуть, что он бы тоже хотел почувствовать ее нежные руки.

Черт…она действительно огладила его, будто услышала. Нежные руки прошлись по всему стволу, пробуждая его окончательно.

— Я могу приласкать тебя если хочешь, в качестве благодарности.

Бл…вот только не хватало что бы мне дали из жалости или благодарности.

— Нет спасибо, я подожду пока ты тоже захочешь. — раздражение в голое сдержать не смогу, вылез из ванной, нервно вытерся и нырнув под одеяло позвал ее к себе. — Пока я хочу спать, об остальном договоримся завтра. Ложись, не раздражай волка, он только успокоился.

Она нырнула под одеяло, я подгреб ее к себе спиной, обнял, вдохнул запах и понял, все теперь я удовлетворен, волк прям мурчал под кожей, доказываю мою правоту. Завтра утром я ее уговорю, те то, что одолжение сделает, нет, просить будет. Выдохнул, закрыл глаза и казалось первый раз за долгое время полностью расслабился и заснул счастливым.

Глава 33

Погружение в сон было мягким как никогда, я будто утонул в тумане. Я не помню, что, но мне снилось что-то хорошее, спокойное, тихое. Привыкнув на войне очень чутко спать и, находится в постоянной готовности вскочить и отразить атаку, я первый раз за несколько месяцев по-настоящему расслабился. Мне снилось что-то про дом, про детство, какой-то беззаботный сон. Потом юность, строительство Черной цитадели, после окончания первой волчьей войны. Затем почему-то картинки начали хаотично всплывать, предлагая мне то далекое прошлое, то странные мечты о будущем, пока не привели меня к той злосчастной хижине.

Опять хмурое небо и черный лес, опять мрак на душе и что-то темное подымается снаружи.

Я стою перед черной полуразрушенной хижиной в лесной чаще. Я пришел сказать женщине, живущей здесь, о том, что ее дочь умерла. Я не знаю зачем пошел сюда, не многие из волков стали бы так утруждаться на моем месте. Я просто исполнил закон.

Я вдруг все вспомнил так ярко, будто опять было это прекрасное, солнечное…злосчастное лето.

Солнце было очень ярким, зеленая трава, воздух, напитанный запахом леса и окончание волчьей войны. Я первый раз вкусил вкус человеческой крови, первый раз познал смерть и первый раз победил. Я был полон собственного превосходства над людьми. Что бы избежать волчьего безумия среди оголодавших волков, мой брат ввел Право первой ночи. Люди приняли это право смиренно, а многие мечтали, что бы его дочь никогда больше не вышла из волчьего дома став волчьей женой. Люди разносили сказки, не зная причин волчьего выбора и каждая крестьянка думала, что стоит ей только угодить волку, как она стане его вечной спутницей и получит доступ к несметным богатствам. На самом деле статьи Илле насильно или прилагая к этому усилия невозможно, волки подсознанием, своей внутренней волчьей половиной выбирали наиболее подходящую им женщину. Это мужчина может заслужить любовь женщины своими поступками, мужчина же выбирает женщину уже такую как она есть, и заслужить мужскую любовь невозможно. Если мужчина не любит женщину, то не важно, как она сосет или готовит жаркое, он будет пользоваться, но ничего не сможет отдать в ответ…кроме денег возможно.

Я помню, как увидел ее первый раз, она была очень молода, свежа, весела, она лучилась беззаботностью и глупостью присущей ранней юности, но именно это и привлекло меня. А еще она была ничья, и я захотел ее по праву первой ночи. У нее был кто-то из волков, но я имел право выбирать первым, и я выбрал ее. Она был счастлива, конечно, родной брат верховного Альфы почтил ее.

Ночь полная похоти и пробуждение будто выход из похмелья. Утром она уже не был ни свежа, ни интересна, просто очередная крестьянка. Она была навязчива и планировала, как мы проведем эту неделю или месяц вместе, а я больше не собирался с ней встречаться. Как-то вмиг солнце зашло, мир утратил краски и передо мной была совершенно посредственная неинтересная женщина, которая меня больше не привлекала.

Помню уехал в Черную цитадель и не интересовался больше крестьянкой из приграничной крепости. Вестовой принес мне известие о ее беременности. Волки не бросают своих детей, и я поехал удостоверится, что это моя дочь и предложить ей денег.

Я не успел…

Узнав о ее смерти, я не почувствовал ничего. Можно меня осудить, но это была чужая женщина и еще неродившийся ребенок. Умом я понимал, что это моя дочь — сердцем нет. Какие-то смазанные воспоминая о сексе и больше ничего…пустота.

Узнал, где живет ее мать и вот я на опушке того злосчастного леса у черной полуразвалившейся избушки. Потом крики и проклятия, и самое главное:

«Я проклинаю тебя, ты погубил мою дочь, даже не постаравшись узнать ее. Я проклинаю тебя — ты не узнаешь свою суженную никогда, не учуешь носом, не увидишь глазами, не почувствуешь сердцем. Только в одном случае ты поймешь, что это она — если она полюбит тебя, не зная кто она для тебя. Ты не учуешь собственных детей пока они не родятся. Я проклинаю тебя, ты никогда не узнаешь была ли твоя Илле среди девушек, с которыми ты провел одну ночь или пол жизни. Только если ты поведешь себя настолько благородно по отношению к совершенно чужой тебе женщине, что она сможет тебя полюбит, ты узнаешь ее. Так, что волк — если хочешь узнать свою Илле с это часа ты со всеми женщина будешь вести себя так, чтобы они могли тебя полюбить. Больше никто не будет страдать как моя дочь, ибо в каждой женщине, которая тебя не любит может быть твоя Илле и твой единственный шанс получить сына».

Я проснулся в холодном поту. Я много лет не вспоминал этого события, а сейчас вспомнил, так будто я там на той опушке в окружении леса, слушаю проклятия отчаявшейся женщины.

Сон больше не шел ко мне, лагерь оживал, готовясь к войне и я не видел смысла оставаться в палатке. Она спала так крепко, как только может смертельно уставшая женщина, скорее всего она несколько дней не ела, не спала, опасаясь нападения и кутая дочь от холода, а сейчас расслабилась. Жизнь странная вещь — жертва расслабилась в руках у палача, и выживала среди своих не зная покоя — своя среди чужих, чужая среди своих. Она чувствовала себя спокойно в волчьем логове окруженная врагами, а я защищал женщину предавшею меня, жену кровного врага, ставшего на сторону людей. Война все смешала, вывернула наизнанку, вытащила худшие пороки и самые сильные чувства. Мой брат воевал не за власть, он воевал за свой дом, и я в первый раз подумал, что бы был бы счастлив если бы у меня было за что умереть и ради чего жить. Я хотел иметь семью, даже если это и не будет моя Илле, да и сын меня волновал мало — какой смысл мечтать о несбыточном, если можно иметь счастье в малом.


— Покормишь их — бросил своему адьютанту направляясь в глубь лагеря. Я не ставил охрану сторожить ее, что бы не сбежала, ей просто некуда было идти. Скоро наступление, дороги и леса, заполненные дезертирами обоих армий страшнее поля боя — у них ни чести, ни достоинства, лишь оголтелое желание выжить и поживится. Только полная дура потащит свою дочь через страну, погрязшую в хаосе войны в надежде на призрачное счастье.

Мадлен

Я проснулась на белых простынях в просторной палатке, дочь проснулась раньше и с детской непосредственностью осматривалась, трогая разбросанные вещи и предметы интерьера. Ребёнок был далек от ощущения вселенского горя, его накормили, помыли, он выспался и жизнь его была прекрасна.

Дверь в шатер распахнулся и вошел волк. За ним вошло несколько людей неся блюда с едой, чайник и посуду. Боже…это было божественно. Я так давно не ела из красивой посуды, за красивым столом, свежую и вкусную еду. Люди приняли нас с дочерью после падения моего мужа, но не считали нужным предоставлять никаких благ. Мы для них были обузой, которую они кормили из уважения к единственному мертвому волку, перешедшему на их сторону. Жалкие люди еще верили в шанс на свою победу и пытались убедить, что если кто-то из волком перейдет на их сторону, то их ждут почести, а их семью защита.

— Мама! Мамочка, настоящая еда! Горячая и чай есть! — моя дочь была в восторге. Она не удержалась и схватила блинчик прямо с блюда, пока люди накрывали с стол.

Люди вышли следом за волком, а я осмелилась показать свой голод и подошла к столу. Здесь был накрыт настоящий пир, блинчики с медом и сметаной, нарезка какой-то ветчины, сыры, фрукты и чай, огромный чайник горячего чая.

Дочь визжала от восторга и бегала вокруг стола.

— Мама, мамочка, можно уже есть? И чай, налей мне пожалуйста чай.

— Да, конечно, дорогая, умойся и садись к столу.

— Мама мамочка, а можно я один раз неумытая поем, можно? Прямо сейчас пока все оно такое горячее?

Наверно я должна была проявить твердость, но если Рон вышвырнет нас на улицу, то возможно нам придется на улице есть или из лужи пить, в такой ситуации можно позволить ребенку расслабиться и не придерживаться ни правил приличий, ни дворцового этикета.

- Садись, сегодня все можно.

Я сама хватала со стола еду не задумываясь, ела мясо и сразу заедала блинчиками с медом, глотала горячий чай, не остужая и обжигалась. Дочь смеялась, казалось, все наши проблемы закончились. Я мечтала, что бы это было так. Рядом с таким мужчиной можно почувствовать себя защищенной. Если он не обидел меня и дочь после того, как я предала его, два раза спас, накормил и напоил, значит он вряд ли способен на настоящую жестокость по отношению к женщине. такого мужчину стоит любить, с таким стоит быть рядом. Если женскую любовь можно заслужить, то он сделал достаточно, чтобы заслужить мою. Я хорошо помнила, что секс доставил мне удовольствие единственный раз в жизни, и иногда ночами мне снились сны, после которых близость с мужем казалась в двойне отвратительной.

Но как удержать такого мужчину рядом с собой? Как остаться рядом с мужчиной, который может позволить себе все? Как заставить его выбрать меня? Меня можно осудить, но я больше не хотела быть рядом с жалкими и ничтожными людьми, любить недомужчину, я хотела любить мужчину, искренне заслуживающего любви и это — Рон.

Только я не знала, как заставить его полюбить меня.

Вчера он не тронул меня, хотя искренне хотела его приласкать, но сегодня у меня есть все шансы. Меня бросало в пот от мысли о сексе с ним, а по телу разбегались мурашки, но отнюдь не от страха или отвращения. О нет… я хотела этого. Как он вчера сказал, я подожду пока ты захочешь. Все — я выспалась, наелась, осчастливила свою дочь, пора завоевывать ответную симпатию. Секс всегда сближает людей, а уж такой секс как у нас был, должен вообще сорвать голову. Вчера я имела возможность рассмотреть его, но стеснялась показать себя. Сегодня я не засмущаюсь, надо только привести себя в порядок.

— Майя, давай найдем все что можно принадлежащее женщине — расчёску, масла, и вообще все что тебе покажется может нам пригодится.

— Ты хочешь стать красивой мама?

— Мы станем красивыми Майя. Женщина должна быть красива, это существенно облегчает ей жизнь. Нельзя быть некрасивой в присутствии красивого мужчины. Скоро придет Рон, мы должны привести себя в порядок, позаботится о чистоте и накрытом столе. Я хочу, чтобы он почувствовал себя дома рядом с нами.

Как мало женщине надо для счастья — дай защиту и надежду, и она свернет горы ради тебя. Я порхала по шатру и чувствовала себя молодой девушкой, которая собирается на первое свидание. Все отошло на второй план и война и беспросветное будущее. Мы с дочерью убрали разбросанные вещи, подмели, расстелили ковры и накидки. К вечеру шатер имел такой же вид как при прежнем владельце. Ужин был сервирован на серебряной посуде, салфетки, подушки. Казалось, ничто здесь не напоминало о войне, просто увеселительное путешествие. Лишь брызги крови на потолке шатра не давали забыть, что это все лишь иллюзия.

— Очень красиво.

Я ждала его, но все равно вздрогнула, когда услышала его голос. Он медленно прошел в шатер осматриваясь.

— Ты настоящая хозяйка, пожалуй, тебя стоит взять с собой в Черную цитадель. Хозяйкой там, конечно, будет жена моего брата, но вряд ли она сама сможет быстро облагородить холостяцкую обитель. Пожалуй, ей не помешает подруга, а ты умеешь наводить уют.


Что может быть более лестно для опальной волчьей жены чем приют в черной цитадели. Это было предложение, от которого не отказываются. Это защита и кров, это надежность и престиж, это спокойное детство для моей дочери.

А еще он был дико хорош собой, со своими светлыми волосами и голубыми глазами. Он не был так суров и жесток как его брат. Говорят, Альфа не знал пощады, а его лицо, обезображенное шрамом, мало привлекало женщин, впрочем, он обладал такой безграничной властью, что любая не посмела бы ему отказать. И я обидела его Илле, кто знает как она ко мне относится и не захочет ли она мне отомстить. Ей стоит только сказать слово своему мужу, и он сотрет меня с лица земли. Мечта жить под защитой в Черной цитадели, скорее всего неосуществима. Исключение волк смог бы сделать только для своей избранницы. Она знала истинную суть Илле, только для нее Альфа бы сделал исключение. Она не была Илле Рона иначе волк бы уже узнал ее, они чувствуют свою женщину и практически сразу метят. Если Рон пожелает, я смогу стать для него всего лишь временной любовницей, до тех пор, пока он не встретит свою женщину — но даже это для такой как я честь. Мать одиночка с ребенком, муж, который предал стаю, вступил в сговор с людьми и пытал родного брата Альфы.

Настроение как-то резко схлынуло, на плечи опустилось тяжелое покрывало, сотканное из реальности, а не воздушное облако глупых мечтаний.

— Как зовут твою дочь?

— Майя.

— В честь лета?

— Да, мне казалось она как солнце в моей жизни, а еще она на редкость жизнерадостная. Она восхищается этим миром.

— Она ребенок и не ведает зла.

— Зло коснулось ее с рождения, но она будто не замечает, она верит в добро и людей.

Майя наблюдала за нашим диалогом сидя за столом, ей натерпелось приступить к трапезе. Сложно винить оголодавшего ребенка в том, что он пытается есть каждый раз, когда видит еду, в страхе, что она может исчезнуть.

— Я хочу пригласить тебя прогуляться после ужина, пойдешь?

— Я… — я растерялась, он приглашал, не требовал, а просто приглашал. Как свою гостью, как обычную женщину.

— Я с удовольствием пойду с тобой погулять.

— Ну что ж тогда угощайте. Я голоден.

Рон расслабился, он много шутил и ужин напоминал праздник. Я никогда не видела таких волков как он. Он был каким-то светлым, полная противоположность брату. Его не интересовали ни деньги, ни власть, он просто хотел жить. У него была мечта после войны построить собственный дом в городе, заняться торговлей.

Майя наелась и начала дремать. А я замерла в предвкушении прогулки под луной. Я рано вышла замуж и ни с кем не встречалась, и теперь с нетерпением ждала прогулки.

— Уложи ее спать и пойдем прогуляемся. Я подожду на улице.

Я уложила Майю, укутали и накинув шаль вышла из шатра. Рон был корректен даже в мелочах, понимая, что даже маленькой, но девочке Майе, не комфортно переодевать и ложиться спать в присутствии постороннего мужчины. И я была благодарна ему за это. Он, казалось, мог читать мои мысли и желания, угадывать даже мелкие потребности. Прожив пол жизни с мужчиной который ни во что не ставил мои мечты, я просто влюблялась в Рона.

Мы шли по лагерю, и волки не смели оборачиваться нам в след. Думаю, многих интересовало откуда здесь женщина не похожая на потасканные обозных шлюх, но никто бы не осмелился спросить. Прогуливая по лагерю, мы подошли к странной роще. Наверно это заброшенный сад одного из людских господ. Деревья и диковинные цветы были оплетены плющом, а вдалеке виднелась беседка.

Теплый ветер, запах цветов, и россыпь звезд на фоне возможно полуразрушенной, но прекрасной архитектуры беседки. Я полностью расслабилась и погрузилась в прекрасный сон. Оказало, что беседка стоит на краю обрыва и я застыла, рассматривая прекрасный пейзаж. Я почувствовала как пальцы Рона обхватили меня за талию. Он просто обнял меня и прижал к себе. Он сделал это так спокойно, без резких движения, мягко и нежно, что я окончательно расслабилась. Легкие поцелуи в шею и шепот. Он рассказывал, как я красива, что он мечтал обо мне и вспоминал иногда ночами. Его слова лечили мое израненное сердце, пальцы казалось излечивали невидимые раны, а запах крахмала его рубашки и мужской кожи обволакивал.

Все был не так как в подворотне после всплеска адреналина, нет это больше не было диким спариваем осолоделых животных — это бала сама нежность. Он развернул меня к себе лицом и нежно целовал, и я целовала его в ответ погружаясь в омут. Его руки нежно оглаживали мое тело не переходя границ, он просто успокаивал меня, дарил ласку и покой, свою тихую нежность.

И я тянулась к нему, в попытке забыть годы своей жизни, представить, что м просто молодые мальчик и девочка которые только встретились и влюбились. И не было ни этой войны, ни мужа, ни долгих лет в странном гареме, не было предательства и смерти волков, все это был неудачный сон. А реальность это мы — двое влюбленных наедине с друг другом, погруженные в любовь.

Я не сопротивлялась, когда его руки распустили шнуровку на груди, а губы ласкали шею и грудь. Реки нервно гладили его спину стараясь отблагодарить за ласку, прикоснуться к оголенной коже и наконец почувствовать его всего. Так же нежно и плавно он усадил меня к себе на колени внутри беседки, мое тело плавилось под его поцелуями, а руки дрожали. Сквозь тяжелое дыхание слышалось рычание моего волка. Да, я почувствовала, что здесь и сейчас он мой. Наше слияние было таким же неспешным и нежным как поцелуи, как ветер и запах цветов. Мы наслаждались каждым движением. Каждой минутой его во мне. Мир больше не существовал, был лишь миг, и он принадлежал нам. Оргазм нахлынул не как тайфун, нет, он прокатился по телу расслабляющей волной, смыл горечь обид и поражений. Он напоминал ласковый теплый прилив, в который хотелось окунуться полностью. Я мечтала, что бы этот сон никогда не закончился.

— Я заберу тебя с собой. Наверно Риер не готов будет принять тебя в Черной цитадели, но я больше не готов жить с братом, я хочу свой дом, и я заберу тебя себе. Не бойся, у меня никогда не будет Илле, ты останешься со мной навсегда. Если только ты хочешь?

— А как же Майя?

— Она часть тебя и так же прекрасна, как и ты, думаю смогу полюбить ее.

Мое сердце расцвело, я не знаю возможно своими страданиями я заслужила лучшую жизнь, но я была счастлива, абсолютно счастлива… и влюблена, влюблена как никогда.

Глава 34

Риер шел напролом. Он спешил закончить войну и вернуться домой. Но ни победы в боях ни убийство главы человеческого сопротивления не прекратили бесчинств. Разрозненные подразделения, разбросанные по разоренной войной стране, продолжали сопротивление уже не во имя идеалов, а с целью наживы. Безработица, голод, смерть породили новые бесчинства. Люди еще вчера не способные на разбой и убийство видя отсутствие сильной власти шли на преступления. Голод порождал остервенелое желание выжить, он гнал людей с насиженных мест в города, которые заполнялись нищими и бандитскими шайками. Процветала проституция и грабежи. Волки, движимые жаждой мести порожденной войной, часто были не справедливы к людям. Ранее живущие бок о бок в мире, волки часто не разбираясь карали людей. Страна требовала кардинальных мер и времени. Формируя из остаток армии карательные отряды Альфа расчищал города на пути к черной цитадели огнем и мечем, ужесточал законы, вводил комендантский час. За полгода войны в страну пришел голод, и наступление зимы обещало вызвать настоящую катастрофу. Риер понимал, что если он допустит голод, то следующий год станет кровавей прошедшей войны. Война прошлась по территории волков, не задев города нападавших и дань от проигравшей стороны должна была стать спасением для его страны, а для этого надо было ехать на сторону захватчиков, устанавливать режим, контролировать поставки продуктов и строительных материалов. Как бы он не хотел вернуться к семье, он не мог бросить свою страну и обречь на голодную смерть своих людей. В разрушенных домах при нехватке хлеба и мяса и люди, и волки к весне окончательно одичают, и если не вымрут, то приведут страну к очередному уже экономическому и социальному кризису.

— Надо ехать к таргам и накладывать дань. — Рон и сам понимал, что это единственный выход.

— Я поеду, а ты возвращайся к жене.

— Я люблю тебя брат, но может понабиться принимать слишком жесткие решения, а ты слишком мягок с людьми. — Он явно намекал на Мадлен. Рону нечего было ответить, он и сам не понимал причины такого мягкого отношения к этой женщине. Со стороны такое отношение волка к предавшей его женщине было странным.

— Мне придется ехать самому. А ты поедешь в Черную цитадель, и организуешь наведение порядка в стране. Провизия будет до наступления зимы, надо приготовится ее принимать. Организовать охрану караванов. И присмотри за моей Илле, я надеюсь она ждет меня. Скажи, что я приеду, как только смогу.

— Я могу взять с собой Мадлен?

Риер рассмеялся — Ты можешь взять с собой любую понравившуюся тебе шлюху, но сделай так, чтобы в следующий раз она не сдала крепость людям. Ты в ней уверен?

— Она сама страдала по вине мужа. Она не предаст меня больше, она просто защищала своего ребенка.

— Женщины способны на все ради своего дитя, но кто сказал, что он больше не подвергнется опасности. Я хочу быть уверен, что если ее дочь похитят, то ты перережешь ей горло во дворе, но не дашь сдать Черную цитадель. Жизнь одной женщины, даже очень дорогой не стоит крови моей страны. Тем более, что она тебе никто. Если по ее вине пострадает хоть кто-то я найду ее и сожгу на костре вместе с дочерью живьем. Поэтому посади ее на цепь до моего приезда, а вот в кровати или в темнице решишь сам.

Я понимал своего брата, для него Мадлен всего лишь шлюха, перешедшая вместе с мужем на сторону врага. Муж и жена одна сатана и он не простил. Он убил ее мужа, а ее просто не нашел иначе казнил бы со всеми остальными. Дочь убивать бы не стал, но она погибла бы скорее всего сама, а если бы и выжила, то это мало кого волновало. Я не знал, что ему ответить. Был ли я способен на казнь Мадлен…наверное нет и тем более я не смог бы убить ее ребенка, поэтому он был Альфа, а я всего лишь его брат. Иногда самая большая милость нуждается в крови невинных, и все что я мог сделать, это максимально оградить этих ставших мне дорогими женщин от внешних воздействий. Я верил Мадлен никогда больше по собственной воле не предаст меня.

Глава 35

Алиса

Я была счастлива, первый раз в жизни я была абсолютно счастлива. Наверно это гормоны, но ощущение счастья не проходило. Я открывала глаза и солнце улыбалось мне. Даже Черная цитадель больше не казалась мрачной. Прислуга, узнав о моей беременности полностью сменила отношение ко мне. Теперь уже было не важно кого я рожу, им стало понятно, что я хозяйка в этом замке и так и будет. Я не знала, как родить волку сына, но очень этого хотела. Мне хотелось, чтобы мой воин вернулся с войны и был счастлив, что б он чувствовал себя победителем во всем. Я буду любить всех своих детей, которых мне пошлет бог, но если для любого мной мужчины важен сын, то я очень хочу, что б он родился первенцем. Еще год назад жизнь была беспросветна, а сейчас я имела все, абсолютно все чего только может пожелать женщина, а главное я верила в своего мужчину.

Стыдно сказать, но война практически не коснулась территорий вокруг замка и никак не повлияла на благосостоянии Альфы, я могла позволить себе все чего хотела, и я безбожно этим пользовалась. Я проводила дни в обществе швей, выбирая наряд для себя и ребенка. Заказывала милые кружевные безделицы и игрушки. Пыталась вспомнить и записать все, что я знала и читала о детях.

Отношение к детям здесь было другое, чем в моем мире. Мало кого из них заставляли учится и постоянно развиваться с самого детства, их просто любили, такими как они есть и не требовали быть самыми-самыми. Все требования оставляли на возраст совершеннолетия, в 16 лет ребенок становился самостоятельным и должен был учится, добиваться, показывать результат. До этого возраста, он просто был беззаботным ребенком — хорошо это или плохо, не мне судить, у меня в прошлой жизни не было детей. Я осталась здесь и думаю, стоит подчиняться законам нового мира. К тому же если у меня родится волк, то вступают в силу совершенно другие законы.

Через четыре месяця после отъезда Риера вернулся Рон с той странной женщиной из замка. Он сообщил радостную новость об окончании войны, но запретил покидать призамковые территории. Его реакция на мою беременность была странной, я думала он обрадуется, а он дико испугался, запер меня в замке, окружил охраной и ходил хмурый. Единственное, что утешало, такие меры он применил и к Мадлен, значит на них было основание. Она и ее дочь стали моими единственными друзьями. Рон ограничил мое общение даже с швеями, все время их посещений сидел в комнате и наблюдал. Если уж брат моего мужа сошел с ума узнав о моей беременности, страшно было представить реакцию моего мужа.

Я ждала, каждый день, сердце замирало в ожидании чуда, а он все не ехал. Мелькали дни, потом недели и месяцы. Из разговоров, услышанных в зале, я поняла, что моему мужу удалось остановить хаос и голод, обозы поспели вовремя, а публичные казни успокоили народ. Я прикладывала руку к животу и рассказывала своему ребенку, что люблю его, и папа его очень любит, что он все делает, чтобы обезопасить нас. Он вернется, обязательно вернется. Впрочем эта вера не избавляла от слез и апатии, настроение штормило в разные стороны, иногда в порыве раздражения я готова была проклинать его за то, что он бросил меня, а иногда обижено ревела вопрошая, почему я — почему именно мой муж должен спасать мир, почему он не может быть просто со мной.

Я стояла на крепостной стене, когда услышал боевой клич и увидела боевые флаги моего мужа. Сердце забилось в предвкушении встречи. На встречу воротам неслась конница и мне, казалось, я не только вижу, я чувствую как волчица Риера на расстоянии. Я неслась по ступеням в низ, не обращая внимания на ставший огромным живот. Мне хотелось плакать, я так мечтала о нем, а теперь я не успею и его встретит кто-то другой. Глупо…может быть, но мне хотелось первой бросится ему на шею. Мне хотелось лететь, а казалось я еле передвигаюсь. Я слышала лязг цепей и приветственные крики, топот лошадей по брусчатке во дворе, крики и лай собак. Я вылетела на порог дома и окаменела.

Во дворе кроме лошадей сопровождения стояла шикарная карета, Риер улыбался и подавал руку выходящей из нее женщине. Я смотрела на нее, и счастье уходило, сердце так громко билось, что казалось скоро начну задыхаться. Мне казалось я прекрасна? Возможно, но она была другая… она была просто из другого мира. В шикарных мехах, увешанная драгоценностями с ухоженным лицом и красивыми руками, все в ней говорило, о том, что она королева — по праву рождения. Возможно, мне не было б так плохо если б я подготовилась к встрече, но я так спешила, что даже не подумала об этом. Последнее время мне тяжело было мыть волосы, и я укладывала их в косы, платье было испачкано мукой, лицо и руки отекли в результате беременности. Я больше была похожа на беременную прислугу чем на жену Альфы, а вот она — она была королевой.

Он рассмеялся и поцеловал ей руку, а я почувствовала, как счастье последних месяцев утекает и кажется в сердце никогда больше не придет весна. «Дура, дура…» я развернулась и побежала в свою комнату, я плакала и была не в состоянии скрыть своих слез. Женщины этого мира они другие, они готовы терпеть многое лишь бы быть рядом с сильнейшим, а я как маленькая девочка цеплялась за свои детские мечты. Я слышала, что волки никогда не изменяют своим женам, но ведь я еще не родила ему сына и возможно никогда не смогу родить…кто я для него? долгожданная игрушка. А теперь он поостыл вдали от меня и привез домой настоящую королеву.

Не знаю, что это, но поднимаясь по лестнице мне стало трудно дышать, голова кружилась, воздуха не хватало. Затем я почувствовала тянущую боль в животе и поняла, что сама не дойду до комнаты. Боль, меня накрывала боль, она разливалась от живота вверх, и я чувствовала, как теряю сознание. Я хотела закричать, но наверно не успела…

Боль…бесконечная боль, редкие вдохи и потом опять боль. Она скручивалась спиралью внутри меня, я понимала, что рожаю и наверно все женщины проходят через это. Но я была не готова. Я чувствовала себя плохо, не только боль, но и странное затмение разума сопровождало меня. Какие-то люди вокруг меня разговаривали, кричали, а потом пустота, черная пустота вокруг. Какое-то парение в невесомости и мысль, что что-то не так — что я что-то забыла. Что-то очень важное заставляло меня вынырнуть очнутся. Крик…

— Очнись, очнись, я приказываю тебе — Я почувствовала, как кто-то остервенело трясет меня, потом удары, пощёчины обожигали мое лицо, и снова дикая боль — заставившая меня попытаться поджать ноги скрутиться в позу эмбриона. Я металась не понимая, что я делаю и чувствуя, что меня держат.

— Очнись. очнись я сказал — звук странного удара- ты не можешь подарить мне все и потом умереть, я не отпускаю тебя.

Крик…крик маленького ребенка и снова боль и темнота.

Я парила, парила во тьме и знала это конец. Странный покой поглощал меня, здесь не было неуверенности, страха и больше не было боли.

Смерть, я так часто думала об этом, мечтала когда то, а сейчас я будто парила в странной темной воде, где не было света, одна лишь пустота и не понимала почему хотела умереть. Наверно ради покоя…

Лишь странная мысль что я что-то забыла, что — то настолько важное, что без этого нельзя не позволяла погрузиться в тьму окончательно.

И вдруг как молния, вдох и я будто вынырнула из воды. Легкие обжигало в попытке вдохнуть воздух, но я вспомнила… пришло сознание — у меня есть сын…сын которого никто и никогда не будет любить так как я. Если я умру у него никогда не будет матери, возможно будет отец, но никто и никогда не будет прижимать его к груди и петь ему колыбельную не потому, что надо, а потому что любит. Я не могу его оставить, никакой покой не стоит счастья моего ребенка. Все это иллюзия, блажь…а вот мой ребенок он реален, он будет плакать и звать меня, он будет помнить меня всю свою жизнь. Он то, ради чего стоит жить, несмотря ни на что.

Так же как когда-то я просила смерти, я просила тьму отпустить меня, разжать ледяные объятья и дать вдохнуть мне глоток воздуха, разрешить мне жить. И пустота услышала меня, я чувствовала, как уходит онемение, как воздух напитывает меня, появляются запахи и звуки.

Тело не слушалось, глаза слезились и все болело, но я знала, что жива.

— Воды — голос звучал страшно, хриплый и слабый. Я попробовала подняться.

— Лежи тебе нельзя еще вставать, я подам.

Я смогла открыть глаза и повернуть голову, что б увидеть кто со мной говорит.

Риер сел на кровать и наклонился, приставляя стакан к моим губам. Казалось, я хочу пить, но смогла сделать всего несколько глотков. Наши глаза встретились, все обиды остались там, за чертой смерти. Я смотрела на него и понимала, как это все неважно, как глупо, но беременной не совладать с эмоциями. Все что доставило мне такую боль сейчас выглядело глупо. Мой муж Альфа, правитель огромной страны, а я как девочка убежала, потому что увидела его с другой женщиной. Как я могу быть чьей-то женой, если при малейшем дуновении легкого ветерка меня явно куда-то ни туда сносит. Я не верю ему…ложь — я не верю себе, не верю, что такой как он может полюбить меня — а это не его проблема, а моя. Когда-то Рон сказал — семьи без веры не бывает, только сейчас я поняла о чем он. Ни какая любовь и страсть не выживет в тотальном недоверии, невозможно построить крепкий дом на сомнениях.

Он выглядел уставшим, взгляд был мутным и казалось тряслись руки. Не так должен выглядеть правитель, не так должен себя чувствовать счастливый мужчина. Куда я бежала, зачем? Я хотела запереться в комнате и дуть губки как пятилетняя девочка и в результате, чуть не убила собственного ребенка и ослабила мужа. Он приехал домой с победой, а вместо жены его встретил истеричный ребенок, которому не хватало внимания, и он решил его привлечь. Ну что ж…мне удалось. Похоже он не спал и не ел несколько дней. Я слабо улыбнулась — да… смерть мне явно пошла на пользу, пора взрослеть.

— Что произошло? Прислуга нашла тебя на лестнице. Ты шла ко мне и оступилась?

- Да, я очень спешила к тебе. — я не могла унизить мужа сомнениями, пожалуй, в первый раз я решила трезво взглянуть на наши отношения и поняла, он никогда не врал мне. Возможно, он не был достаточно галантен, но и история нашей любви омрачена войной, тут не до лишних сантиментов. Как я буду выглядеть, если, очнувшись после тяжелых родов начну с претензий, разве это главное.

— Я слышала плачь, мой ребенок в порядке?

— Да, я привез ему кормилицу из деревни. Он хорошо спит и ест. — он опустил взгляд — Ты не приходила в себя несколько дней, лекарь не обещал выздоровления. Я… — он вскинул взгляд — За что ты так со мной, ты умерла и вернулась ко мне, что б снова покинуть меня? Я дал тебе все, что мог… в прошлый раз ты испугалась моего волчьего облика, но ведь сейчас ты знаешь меня… ты ведьма я знаю — никто не смог бы выжить после падения с крепостной стены.

— Почем ты решила умереть? Я так не нравлюсь тебе? Не стоит умирать, тебе стоило только сказать, и я оставил бы тебя в покое. Можешь не переживать, ты родила мне сына и больше я не побеспокою тебя, если это то, чего ты хочешь.

Он встал, чтобы уйти.

— Постой, я …я не властна над смертью. Я знаю почему ты так думаешь, но это не так. Мне позволило выжить чудо, но всего один раз. Я не хотела смерти, я просто…просто испугалась, когда увидела тебя с этой женщиной.

Черт я проговорилась.

Он остановился у двери и резко обернулся.

— С какой женщиной?

— Извини, ты приехал с женщиной, и я…

Он вдруг улыбнулся, глаза сверкнули.

— Ты меня приревновала?

— Я…

— И снова вместо того, чтобы спросить решила убежать?

Он вздохнул.

— Спроси.

— Что?

— Спроси кто она и я отвечу тебе.

Я была уверена, что, если бы между ними что-то было, он не разговаривал бы со мной так, но…какая-то часть меня все равно тонула в неверии. Я сейчас спрошу и назад дороги не будет, мне придется жить с любым его ответом.

— И кто она?

Он подошел близко-близко, наклонился и зашептал в ухо.

— О! Она моя любимая женщина, можно даже сказать, что я никого не люблю так как ее. Она единственная и неповторимая… моя сестра. Но ее я люблю по-другому, никогда мне и мысль не приходила в голову переспать с ней. Поэтому можешь выдохнуть, поверь я весь твой и я буду доказывать тебе это регулярно, как только ты оправишься.

Он поднялся.

— Выздоравливай, потом поговорим. Сейчас распоряжусь, что бы принесли ребенка.

Я шла на поправку на удивление быстро. Все-таки природа мудра и дает женщине шанс вырастить свое потомство. Практически в тот же день я встала на ноги, прошлась по комнате. Через несколько дней я уже кормила сына грудью пытаясь спасти лактацию, я уже не могла его выкормить молоко перегорело, но я решила дать ему хотя бы те крохи, которые были. Что-то есть очень интимное в том, как ребенок сосет грудь, что-то очень личное что никогда не повторится. Я укачивала его на руках и пела песни, как когда-то, наверное, моя мама, я не помню этого, но мне кажется, что я чувствую…вспоминаю …это просто какое тепло. А еще ребенок рождает веру, что все будет хорошо. Риер сторонился меня, он приходил к ребенку, иногда брал на руки, жестко следил за обслугой, но старался не оставаться со мной наедине. Мне казалось, я чувствую его обиду и затаенную боль, он больше не верил, что я с ним, боялся, что рано или поздно уйду. Но я больше не желала убегать, я чувствовала в себе силу бороться, а еще поняла, что, наверно сейчас узнав про измену рано или поздно простила бы его. Может бы обиделась, может наказала б как смогла, но уже точно б никуда не ушла, не сбежала бы поджав хвост из собственного дома.

Периодически в коридорах мы встречались с его сестрой, но она не желала говорить со мной. Скорее всего Риер все ей рассказал, и она сердилась на меня за отсутствие веры в ее брата. Она пронзала меня злым взглядом и еле здоровалась. Я понимала ее, если бы у меня был брат и его жена держала его на расстоянии, не ценила и не подпускала к себе, я бы тоже невзлюбила эту женщину. Я хотела чаще видеться с Риером, поговорить, может объясниться, сказать — да я дура…ну дура, прости меня. Но слова застревали в горле, я хотела какого намека с его стороны, хоть какого то жеста сказавшего бы что у меня есть шанс на его прощение. Он намекнул, что собирается спать со мной, но после того раза, когда я очнулась больше не подымал эту тему, не прикасался и не оставался со мной наедине.

Я ревела ночами в подушку и молчала. Я знала где его комната, я могла пойти к нему, но мне было так страшно быть отвергнутой.

Прошло несколько месяцев, я вся издергалась, а еще изменение в гормональном фоне вызвало во мне какую то дикую жажду секса. Никогда в жизни, мне чисто физически не хотелось так секса, казалось я готова запрыгнуть на него в любом месте. Ребенок, окруженный няньками, не занимал у меня все жизненное пространство и усталость не тормозила взбесившиеся инстинкты. Почти каждую ночь я переживала наш тот давний первый секс, когда я готова была рвать его зубами в попытке получить удовольствие, только теперь мне не требовался укус, чтобы окончательно сойти с ума.

Не знаю, что поспособствовало, толи мое гормональное помешательство, толи желание показать свое место в доме и наконец-то выйти из тени, но я наконец решила привести себя в порядок. Хватит!!! Новый мир подарил мне совершенное тело, я прячусь опять как ребенок и жалею себя. Да я обидела мужа, да, дура…но в конце концов я же красивая дура, а это уже много. Такой как я не отказывают и уже тем более мне не будет отказывать мой законный муж.

Вызвав прислугу и выбрав самое шикарное платье, я начала готовится. Хватит сидеть в комнате пора показать мужу за что он меня выбрал…ну как минимум за силу духа. Конечно, волчьи жены не носили ярких тряпок, но я жена Альфы и одеваюсь в этот раз только для него, так что, если он снова выволочет меня из зала, я буду только рада. Я женасамого могущественного человека в этой стране и могу себе позволить все, что он не запрещает.

О да…это была она, та рыжая стерва, которая убежала прямо во время банкета. Я вдруг легко и счастливо рассмеялась, нет всё-таки красота явно поднимает женщине самооценку. Вот теперь посмотрим сколько мой муж продержится в общем зале. Я улыбнулась и вышла в коридор направившись на ужин.

Мне удалось пройти всего несколько шагов, когда в полумраке я столкнулась с кем-то. Я мысленно прокручивала нашу встречу с Риером и не обращала ни на кого внимания.

Меня подхватили рукой не давая упасть.

— Простите я вас не заметил…Алиса?

Пальцы на руке сжались до легкой боли. Риер…

Меня развернули и вжали в стену, я интуитивно рванулась в темноте.

— Стоять — зарычал он, скрутив меня и прижав к себе. Я чувствовала его тяжелое напряженное дыхание, одна рука обхватила меня за талию, второй он схватил мен за шею оттянув ее и втянул воздух воле моей шеи. — Не дергайся или я за себя не отвечаю…

— Не пугай меня — мне казалось я испугалась, только голос вышел хриплым и томным, его напряжение передалось мне. Я чувствовала, как воздух вокруг нас наэлектрилизовался, казалось скоро станет светло от чистой энергии, что блуждала в нас.

— А то что? Снова сбежишь? — казалось он усмехнулся.

— Нет — и я неосознанно тряхнула головой.

— Не дергайся, я же просил — казалось я кожей ощущаю его жажду.

— Составь мне компанию до моей комнаты — горячо усмехнулся он мне в шею. — Страшно одному в темноте.

Его голос в абсолютной темноте показался мне эссенцией вожделения.

— Я накормлю, не переживай.

Знаю, что он имел в виду ужин, но у меня от этой фразы в глазах потемнело от пошлых мыслей.

Я медленно кивнула, стараясь как он и просил не делать лишних движений. Рывок и я уже не иду, меня буквально волокут по коридору. Но все это пыль по сравнению с неудержимой жаждой, охватившей меня.

— Черт. где эта чертова комната, какого я отстроил такой огромный замок.

Хотелось улыбнуться, но от напряжения губы не изгибались, лишь тяжелое дыхание прорывалось сквозь приоткрытые губы.

Дверь и я чувствую, как меня втолкнули в плохо освещенную комнату. Альфа ушел на ужин, и прислуга явно приглушила огни.

Я оглянула в попытке скрыть неловкость.

— Вина?

Мой зверь порочно оскалился:

— Раздевайся.

Он оглядывал меня по-звериному опустив голову, двигался маленькими шагами загоняя в угол. Мой волк боялся, что уйду, передумаю…о нет мой дорогой, сегодня я вся твоя.

— Ты одуряюще пахнешь. А я так сильно голоден, что боюсь не в состоянии оценить ничего более.

Я раздевалась, нелепо путаясь в платье и дергая за волосы, которые мешали мне выглядеть эротично. Но моему зверю было все равно, он следил голодным взглядом за каждым мои жестом и было не понятно сколько он еще выдержит.

Я оголилась, застыв перед ним не смущаясь, ощущая всей кожей силу своей красоты. Я ожидала рывка, но он лишь медленно начал раздеваться сам. О да… мой муж выглядел впечатляюще, огромный, мускулистый, покрытый старыми шрамами, от него веяло тестостероном и дикой жаждой, он заряжал своей энергией воздух.

Он притянул меня к себе и увлек на диван усаживая на себя.

Руки моего любимого зверя прошлись по позвоночнику и впились в бедра.

— Давай сама.

Возбуждение, которое, казалось, накапливалось последние месяцы обещало вылиться в дикую скачку. Мне не требовались предварительные игры, я дико хотела секса, хотела его всего, хотела принадлежать ему полностью. Я чувствовала, что уже вся мокрая, глаза сверкали, я кусала губы в ожидании.

Я поерзала…

— Садись…садись сама — из его груди рвался стон, смешанный с рыком. Он закрыл глаза и сжав зубы ждал моего решения.

Я успела только приподняться, как он опустил меня на себя. Дикая смесь боли и удовольствия, но мне было все равно. Мне не хватало именно этого — захлестнувшего меня животного удовольствия от единения. Мне казалось, что с каждым движение я погружалась в него все глубже. Не он овладевал мной, нет мы просто стали едины. И удовлетворяли нашу дикую страсть и голод обоюдно, мы были равны как никогда. Сильно, хлестко, горячо…наши чувства были на пределе.

Я откинулась назад, упираясь в его колени и принимала все, что он давал мне приподнимая мои бедра руками.

Он отпустил одну руку и начал оглаживать меня, сдавливать, казалось, я чувствую его эмоции, такой силы, что еще немного и нас разнесет в пыль. Накопленная энергия вылилась в оглушающий оргазм, и я упала на него уперевшись лбом в плечо.

В последний момент он не сдержался и прикусил меня за плечо. Я расслаблено лежала, еще отходя от пережитого оргазма. Удовольствие лениво гуляло в моем теле.

— А если я?

— Кусай.

Взгляд стал жесткий, дикий, зрачок почти полностью поглотил радужку, какое-то то бешенное напряженное ожидание.

Я нагнулась, слегка прикусывая кожу на плече. Волк подомной застонал и дернулся.

— Ключицу.

Он отвернул голову оголяя горло и схватив меня за шею потянул на себя.

— Хочешь меня пометить? Давай кусай, пусть все знают, что я кому-то принадлежу, может так тебе станет легче.

Я разозлилась, в первую очередь на себя, что по-прежнему думаю об этом. Может это то, что мне нужно, выпустить на волю волчицу и присвоить его себе, пометить и наконец-то понять, что он мой — полностью мой. Физически оставить отпечаток своей одержимости.

Я впилась зубами ему в плечо не контролируя укуса, хотелось оставить шрам на вечно, как не снимаемое «обручальное кольцо».

Только вместо боли, почувствовала, как по его телу растекается удовольствие. Он остервенело впивался пальцами в мое тело вздрагивая в судорогах оргазма, а я наслаждалась вкусом его крови.

Черт…да я оказывается та еще извращенка.

— Если б знал, что ты так можешь и хочешь, разрешил бы тебе искусать меня еще при первой встрече.

Он расслабленно откинулся на спинку дивана, а я сползла ему на грудь окончательно успокаиваясь.

Глава 36

Готовясь к банкету в честь окончания войны и победы волков я облачилась в черное платье. Шикарное, отделанное шелком и мехом, драгоценными камнями, но черное с высоким закрытым воротом. Это была моя дань уважения мужу, мое преклонение перед победителем, перед главным среди волков и людей. Мой муж убивал и готов умереть за меня и меньшее, что я могу сделать это подтвердить свое уважение к нему публично.

Я взглянула на себя в зеркало — волосы заплетены в косы, уложены вдоль головы и украшены черной диадемой, ни один волосок не выступает, придавая лицу фривольности — я была прекрасна какой-то мрачной жестокой красотой, как все в этом мире. Белая кожа, черные брильянты и черное наглухо застегнутое платье. Именно так выглядит царица в этом мире. Даже улыбка не смягчала мой образ.

Муж вошел без стука.

— Ты готова?

Я обернулась, рассматривая его и давая возможность полюбоваться мной. Мне казалось, ему должно понравится. И я не ошиблась, он явно был доволен.

Странный будет банкет…Альфа был одет в черные доспехи, даже боевая черная кольчуга была надета поверх кожаных щитов. Сапоги из черной кожи, а вместо украшений черный хлыст в руках.

— Я готова Альфа — улыбнулась и слегка приклонила голову в знаке почтения.

Он странно улыбнулся, сверкнув глазами. Я думала ему польстит моя покорность, но тут было что-то другое. Он явно чего ждал, но я не понимала, что…

— Пошли нас уже ждут…народ желает начать праздновать победу.

Двигаясь коридорами Черной цитадели, мы шли в направлении панорамного балкона. Хотя в целом это просто был выступающий балкон перед главными воротами, с видом на большую площадь и слово панорама наверное не совсем ему бы подошло.

Вдруг перед самым балконом Альфа остановился, поправил мне волосы и начал кружить медленно оглядывая.

— Хочешь быть царицей или моей женой? — он стоял за моей спиной и шептал прямо в ухо, я не совсем понимала, о чем он говорит.

— За все надо платить в этом мире и власть самый сильный стимул. Власть нельзя получить ее можно только взять…

Я пыталась взглянуть ему в глаза, он упорно уходил от моего взгляда.

— Тебе придётся сделать выбор, чего именно ты хочешь…кем хочешь быть рядом со мной.

Передо мной распахнулись двери, и муж жесткой рукой подтолкнул меня на балкон. Раздались приветственные крики, меня оглушило гулом толпы.

Я интуитивной выровнялась и подняла подбородок подтверждая свой статус толпе, но внутри происходила настоящая борьба. Я не понимала, чего хочет муж, но уже чувствовала желание убежать. Я не ждала ничего хорошего от этого сборища…только не в этой реальности. Впрочем и история моей родины видела много жутких примеров когда решение женщины обличенной власть приводило к краху великой империи.

Я вдруг вспомнила, что именно жена Николая II поспособствовала ускорению революции и стала косвенной причиной собственной смерти и смерти своей семьи.

Последний российский император любил и глубоко уважал свою жену, прислушивался к ее мнению. А она была просто недальновидной дурочкой, выросшей в роскоши и покое и неадекватно оценившей реальность. У нее был шанс спасти страну, а она ускорила ее гибель… В день, который можно считать началом революции, комментируя голодные забастовки она писала Царю — «Это хулиганское движение, мальчишки и девчонки бегают и кричат, что у них нет хлеба…». И Царь послушав жену отправил, телеграмму с требованием во что бы то ни стало прекратить беспорядки — роковой для Российской империи приказ, который спровоцировал неизбежный солдатский мятеж и революцию… произошёл знаменитый расстрел на Знаменской площади… это было началом конца. Да, нажал на курок император, но именно императрица указала цель…

Так женщина, не разбирающая в политике, не знающая смысла слова голод и смерть, и мужчина искреннее доверявший суждениям своей жены приказали расстрелять голодающих демонстрантов, окончательно отвернув от себя армию и народ, что за несколько дней окончательно разрушило Великую империю.

Они заплатили за это своими жизнями, но на мой взгляд этот приказ привел к такому количеству смертей, что жизнь царской семьи на самом деле не имеет значения. Люди, убивавшие других и спокойно смотрящие на смерть детей от голода не достойны ни уважения, ни жалости — за все надо платить, за власть тоже.

А ведь вступая на престол она верила, что будет достойной женой и императрицей, верила в правильность своих суждений и решений…в неприкосновенность… В феврале она совершила роковую ошибку, а в марте лишилась престола.

Сейчас я стояла перед толпой, боготворившей моего мужа, и ждала…

Муж вышел вперед, и толпа смолкла. Оглянув площадь, я увидела по ее центру подготовленный костер, а рядом женщину в оковах. Она подняла голову и взглянула мне в глаза. Там был страх, пустота, но не было раскаянья, оно сделала то, что сделала и, если бы ее не поймали скорее всего жила бы с этим не бедствуя.

Я смотрела ей в глаза и понимала почему он приказывал казнить их. Это страшно стать палачом, но еще страшнее оставить безнаказанным убийцу имея право выбора. Мой муж Альфа, но он предлагает мне выбор стать полноправной царицей рядом с ним или безмолвной женой. За любой выбор надо нести ответственности, нельзя принимать решения и не отвечать за них. Если я оправдаю эту женщину, то возможно завтра другая так же убьет своего ребенка, и будет надеяться, что и ее оправдают. Я либо самоустраняюсь и просто живу рядом с мужем, вышиваю, выбираю скатерти и меню, обучаю детей как обычная женщина, или я рядом с ним становлюсь Царицей. Женщиной способной встать рядом со своим мужем, возглавить армию, защитить людей, способной принять решение на ровне с ним и ответить за его последствия. Он предложил мне место рядом с собой, и только мне решать кем я хочу быть.

И я его приняла…


Ее выбор каждый из вас увидит по-своему, хочу, чтобы вы сами его сделали.


Оглавление

  • Пролог
  • Глава 1
  • Глава 2
  • Глава 3
  • Глава 4
  • Глава 5
  • Глава 6
  • Глава 7
  • Глава 8
  • Глава 9
  • Глава 10
  • Глава 11
  • Глава 12
  • Глава 13
  • Глава 14
  • Глава 15
  • Глава 16
  • Глава 17
  • Глава 18
  • Глава 19
  • Глава 20
  • Глава 21
  • Глава 22
  • Глава 23
  • Глава 24
  • Глава 25
  • Глава 26
  • Глава 27
  • Глава 28
  • Глава 29
  • Глава 30
  • Глава 31
  • Глава 32
  • Глава 33
  • Глава 34
  • Глава 35
  • Глава 36